800 000 книг, аудиокниг и подкастов

Реклама. ООО ЛИТРЕС, ИНН 7719571260, erid: 2VfnxyNkZrY

Любовь под запретом

Любовь под запретом
Инга Самойлова
Мое сердце умерло много лет назад. Для меня любовь – под запретом. Нежная наивная Алиса… Держись от меня подальше, если не хочешь пострадать.

Инга Самойлова
Любовь под запретом

Глава 1
Виктор
Множество раз прохожу через это… «Пожар. Пожар пожирает дом. Там Полина! Моя Полина! Никто не может меня остановить. Бросаюсь из комнаты в комнату, зову, задыхаясь от дыма, жар опаляет тело. Кидаюсь в студию. Пламя добралось и сюда. Её картины, с такой любовью и самозабвением, что она рисовала, горят в огне. Но самой художницы, моей жены, Полины, нигде нет.
– Ворон! Ворон! – кричит кинувшийся следом Сева. Врывается в студию, хватает за плечо. – Витька, очнись! Нет её…»
В дверь кабинета очередной раз стучат.
– Виктор Юрьевич, машины готовы, – раздаётся голос шофёра.
Я вздрагиваю, просыпаюсь и стряхиваю остатки сна – очередного кошмара. Выпрямляюсь в кресле. Тело неприятно затекло и болит от неудобной позы, в которой я лишь под утро задремал.
В следующий миг дверь открывается, и, оттеснив шофёра Гришку, в комнату без разрешения входит Савельев. Закрывает дверь, отгораживая нас от посторонних глаз. Только ему и сыну я позволяю себя так вести. Остальные за такое бы поплатились…
Савельев – или Анатолий Сева, друг с детства, побратим, моя правая рука – подходит ближе, пытливо окидывает взглядом.
– Опять бессонница или кошмары? – засовывая руки в карманы, задаёт вопрос.
– И то, и это. – Мой голос, как всегда, звучит бесстрастно. Машина, а не человек. Пусть так и продолжают все считать. Считать, бояться, уважать.
– И что на этот раз?
– Пожар.
Пожар – не самый страшный из моих кошмарных воспоминаний. Страшнее гибели Полины ничего нет…
– Ясно. Говорят, есть неплохие психотерапевты, которые…
– Нет.
Сева замолкает.
– Ладно. Твоё дело. Но ты подумай.
Встаю:
– Подумал уже.
Смотрю на наручные часы. Через час прилетает сын. Ещё успею принять душ, переодеться.
Направляюсь в ванную и предупреждаю:
– Через пятнадцать минут спущусь.
… Душ и идеально выглаженный дорогой костюм делают своё дело – пускают пыль в глаза. Для тех, кто не знает моего прошлого, я респектабельный бизнесмен, меценат, благотворитель Сергеев Виктор Юрьевич. На самом деле, я бандит, криминальный авторитет Виктор Ворон. В моём городе три категории людей: одни меня уважают, другие боятся, третьи испытывают и то, и это. Другого не дано. Нет, я не упиваюсь своей властью, а держу всё под контролем. Где контроль – там порядок.
Выхожу из особняка, сажусь в бронированный внедорожник. Впереди и позади на таких же машинах моя «охрана» – мои пацаны – самые проверенные и верные. Сева садится рядом. Наш кортеж трогается в дорогу. Едем быстро.
– Решил вопрос с металлургическим заводом? – не теряю время впустую.
– Там не всё так просто, – отвечает Сева. – Нам дорогу хочет перейти один влиятельный чинуша.
– Не из местных?
– Нет. Из залётных. Столичный хмырь.
Смотрю на мелькающий за окном речной пейзаж, въезжаем на мост. До аэропорта минут пятнадцать езды. А через полчаса Сергей прилетает… Нужно принимать решение по конкуренту.
Холодно отвечаю:
– Пободаемся. Узнай о нём всё.
– Уже.
Сева достаёт папку, протягивает мне. И тут раздаётся громкий хлопок. Слышим визг тормозов, скрежет металла, грохот. Машина резко тормозит, нас бросает вперёд.
Быстро кидаю взгляд в окно. Авария, мать твою! На встречке столкнулись машины. Автобус пробил ограждение и балансирует над бездной. Кровь, паника, шок…
Тянусь к ручке, но меня останавливает Сева. Предупреждает:
– Может не стоит? Ребята справятся.
Смотрю на него:
– Нет.
Открываю дверь. Мои парни выскакивают из машин следом. Быстро оцениваю масштабы аварии. Отдаю команды:
– Вадим, цепляй автобус. Санёк, проверь легковушки. Лёха, вызови «скорые»…
Парни действуют быстро и слажено. Цепляют автобус к внедорожнику, врубают заднюю скорость. Со скрежетом тянут его назад. Иду вдоль моста, оглядываюсь, проверяя. Все ли при деле, может, кому ещё помощь нужна. Замечаю любопытных зевак, которые, нет помочь, снимают. Стервятники. А дальше замечаю сломанное ограждение моста. Наклоняюсь над перилами и вижу, как скрывается под водой крыша автомобиля. Твою же мать!
– Сева! – рявкаю, привлекая к себе внимание. Он оглядывается, находит взглядом меня. Дальше не медлю, встаю на край, прыгаю.
Несколько метров полёта, и прохладная вода принимает в свои объятья. Плыву, ныряю. Пассажиров трое: мужчина без сознания, молодая женщина, ребёнок. Женщина пытается открыть дверь, колотит боковое окно, но безрезультатно. Вынимаю из-за пояса пистолет, бью по стеклу рукояткой, разбиваю. Вода врывается в салон, быстро его заполняя. Вытаскиваю ребёнка, которого испуганная женщина мне пихает в руки. Не теряю времени, всплываю. И парни с Севой, уже бросившиеся за мной в воду, меня замечают, плывут, как на ориентир, ныряют. Гребу к берегу с ношей, выбираюсь, поскальзываюсь, боль пронизывает травмированное колено. Встаю, скрепя зубами, и смотрю на ребёнка. Он воды нахлебался. Опускаю на землю, делаю искусственное дыхание. Кашляет. Плачет. Только сейчас позволяю себе выдохнуть. Прижимаю мальчишку к плечу, оглядываюсь на реку. Савельев и парни вытаскивают женщину и мужчину, оказывают им помощь.
Сева подбегает ко мне:
– Всё в порядке?
Коротко произношу:
– Колено.
Он всё понимает. Протягивает руку и помогает встать.
Вижу, что мать ребёнка пришла в себя. Передаю мальчишку Севе:
– Отнеси ребёнка к ней.
А сам хромаю к дороге. Сева меня догоняет, подставляет плечо.
Заявляет:
– Зачем ты нырнул?
Отвечаю вопросом на вопрос:
– Когда ты стал таким осторожным, Толя?
Вздыхает:
– Жизнь научила. А тебя, по ходу, нет.
– А ты зачем нырнул? – позволяю себе слегка усмехнуться.
Он передёргивает плечами:
– Ну… мы же здесь ныряли. Помнишь? Каждый год.
– Да, последний раз лет двадцать пять назад.
Водитель подгоняет мой внедорожник. Сажусь на заднее сиденье. На мосту уже полиция, мимо проезжают «скорые».
Смотрю на время. Мы опоздали в аэропорт.
– Он звонил? – спрашиваю Севу.
Тот проверяет свой телефон:
– Написал, что осел в гостинице.
– Ясно.
Сын такой. Яда в нём больше, чем в скорпионе. Но я без претензий, сам заслужил. Он жил сиротой одиннадцать лет. В детдоме.
– Главное, что к этой старой ведьме не поехал, – высказывает мысль Сева. Это он про мать Полины. Что ж. Он прав. Она старая ведьма.
– Поехали домой, – даю распоряжение.
– В клинику. К Семёну, – говорит Сева.
Смотрю на него:
– Не перегибай палку. В таком виде туда не поедем.
– Прав, – соглашается. С нас вода в три ручья, на мне вообще – грязь с побережья.
Гриша давит на клаксон, даёт парням сигнал возвращаться.
«Скорые» проезжают мимо, увозя пострадавших.
– Сева, потом пробей в больнице, кому помощь нужна оклематься, – говорю, когда мы захлопываем двери.
Наш кортеж разворачивается и едет обратно. Жаль, сына не встретил. Нормально почти пять лет не виделись. И тут его кинул. Опять подвёл. Встреча не задалась.

Алиса
– Алиса! – зовёт меня Катя, а я не успеваю от неё спрятаться в сестринской. Она заскакивает за мной следом. – Я тебя зову, зову! А ты меня не слышишь! Ты нужна мне сегодня!
Вздыхаю:
– Катя, прости. Сегодня был тяжёлый день. Эта авария на мосту… Семён Семёнович определил меня на «скорую» помогать фельдшерам… Столько пострадавших… Честное слово, я очень устала. Давай не сегодня.
Она возмущается:
– А как же я? Как я узнаю, подходит он мне или нет? Ты должна на него посмотреть! Алиса! Подруга ты мне или кто?!
Нервно тереблю рукав своего белого халата. Проще согласиться пойти с подругой в клуб и посмотреть на нового знакомого Кати, чем отказать.
– Ладно, – обречённо соглашаюсь, – только недолго. Посмотрю и уйду. И, пожалуйста, никаких двойных свиданий!
Она сопит:
– Как хочешь. Ох, Алиска, довыпендриваешься, так и останешься старой девой. – Смотрит на часы. – Ещё час до окончания смены. Встретимся здесь, поедем ко мне, переоденемся…
– Только чур я без переодеваний! Не хочу, как в прошлый раз…
– Алис, не будь скучной! Ну реально, может быть с кем-то познакомишься. У тебя ведь такая способность! Не прогадаешь.
– Нет, Кать, не хочу в клубе знакомиться.
– Как знаешь.
Когда она уходит, опираюсь о стену и прикрываю веки. И опять, как в замедленной съемке всплывает воспоминание: проезжаю на скорой помощи, вижу мужчину, сидящего на заднем сидении чёрного внедорожника, и его зелёные глаза…
– Алиса, радость моя, ты спишь, что ли? – слышу голос нашего главврача Потапова и друга моей недавно умершей тёти.
Вздрагиваю:
– Простите, Семён Семёнович!
Он насмехается:
– Ты прямо как солдат на ночной вахте – спишь стоя.
– Ещё раз, простите! Просто у меня подработка…
Он хмурится:
– Зачем тебе подработка?
Смущаюсь:
– Ну…
– Эх, моя хорошая, – он по-отцовски обнимает за плечи, – тебя бы замуж выдать за хорошего человека, чтобы берёг, защищал. Трудно тебе одной, да и опасно.
Вступаюсь за себя:
– Вы так обо мне говорите, будто я маленькая девочка. Мне уже двадцать лет!
Семён Семёнович улыбается:
– Ты добрая и доверчивая, Алиса.
– Разве это плохо?
– Нет. Но такие качества притягивают всякую грязь, которая норовит замарать.
– Семён Семёнович, спасибо вам за поддержку. Но не переживайте за меня, я справлюсь. К тому же, в этом году я в университет поступаю.
Он задумчиво улыбается, затем меняет тему:
– Что-то мы заболтались. Иди в седьмую палату. Капельницу Ивановой поставь…
Иду выполнять свои обязанности. Беседую с пожилой пациенткой, пока ставлю ей капельницу. Краем уха слышу, как обсуждают некоего Виктора Сергеева и его охрану, которые первые кинулись помогать пострадавшим на мосту и тонущих спасли. А у меня из головы не выходят зелёные глаза мужчины, который сидел во внедорожнике. С него стекала вода… Это о нём говорят?
Час пролетает незаметно – смена закончилась, и по дороге к сестринской сталкиваюсь с Катей.
– Смотри, Алиса, тут такое! Уже вирусным стало – куча просмотров.
Смотрю в её телефон. На дисплее видео, которое снимали очевидцы аварии. Не люблю такое: первым делом нужно пострадавшим помогать… Вижу того самого зеленоглазого мужчину лет сорока, может, чуть старше, он раздаёт распоряжения своей охране, они оказывают помощь, автобус вытягивают, он проходит, всё проверяет. Затем наклоняется над перилами моста, что-то кричит своим, ныряет. Дальше очевидец не поленился к краю моста подбежать, чтобы заснять, как мужчина плывёт, затем ныряет под воду, и спустя какое-то время показывается над водой с ребёнком в руках. Его телохранители к нему подплывают, тоже ныряют, а затем вытаскивают женщину и мужчину.
– Кто он? – произношу и поясняю свой порыв:
– Есть же добрые и отзывчивые люди!
Катя удивлённо смотрит на меня:
– Алиска, ты что, действительно, ничего о нём не знаешь? Это Виктор Сергеев. Про него много чего говорят! Но добрый и отзывчивый?! – Она ко мне наклоняется, шепчет: – Он бандит. Держит под контролем весь город. Даже полицию. Мэр вообще его боится.
Сомневаюсь. Не могу с ней согласиться:
– Катя, за него говорят его поступки! Разве ты не видишь?
Она вздыхает:
– Ох, Алиса! Откуда ты такая?
– Какая?
– Наивная, что ли.
Ну вот, опять! И почему я наивная? Я же вижу, что он делает. Как он и его охрана людей спасают.
Заходим в сестринскую. Катя начинает переодеваться. Я тоже. А из головы не выходит Виктор Сергеев…

Виктор
Уже вечер, когда подъезжаем к больнице. Семён – здесь главврач, но что важнее, он травматолог от Бога.
– Етить колотить! – выдаёт Сева, уткнувшийся в телефон.
– Что? – коротко задаю вопрос.
– На, сам посмотри.
Беру телефон, смотрю видео, снятое на мосту. Просмотров больше тысячи…
– Нас не поймут, – доносит свою мысль.
Да. Подумают, дал слабину.
– Нужно изъять. Звони Нео.
Толя нехотя набирает номер хакера, недовольно бурчит. Что-то у них там не заладилось из-за дочери…
Заходим в фойе, идём по коридору. Хромаю. В руках ненавистная трость, без которой я долгое время не мог обходиться. Пока меня не подлатал эскулап Семён Семёныч. За мою неосторожность сейчас он меня на какой-нибудь дыбе растянет: может – прямо, а может – фигурально. А колено-то болит, и в бедро отдаёт тупой болью.
На повороте в коридоре сталкиваемся с какими-то девчонками, одна из них на меня налетает, поднимает голову, смотрит большими глазами загнанного оленёнка, краснеет, извиняется. Другая тянет её за руку, уводит. Кошусь на свою охрану. Как такое допустили? По лицам вижу, понимают, что будет им за оплошность.
– У тебя помада, розовая, – замечает Сева. Смотрю туда, куда он смотрит. На белоснежной рубашке с левой стороны отпечатались следы девчачьих губ.
Беру платок, пытаюсь оттереть. Бросаю затею.
Идём в кабинет главврача.
Семён встречает на пороге, ждёт нас. Приветствуем друг друга. Отводит в смотровую. Пока осматривает колено, тыкает пальцем в рубашку:
– А девица не промах – прямо в сердце попала.
Сева хмыкает, но молчит, о чём-то своём размышляет. Сердце… У меня нет сердца. Выгорело давно…
А Семён продолжает:
– Видел я на видео твои и твоих парней выкрутасы. Впечатлён!
Лучшие бы эти клоуны, чем видео снимать, пострадавшим помогали…
– Ты сегодня немногословен, – продолжает врач.
– Я всегда немногословен, – сухо отвечаю.
А он где-то на ноге нажимает, аж в глазах темнеет.
Шиплю сквозь зубы:
– Ты мне помочь хочешь или покалечить?
– Эх, батенька мой, ты сам себя калечишь! Моя помощь тебе не нужна. – Встаёт, идёт к столу. – Думаю, операционное вмешательство не потребуется. На всякий случай сделаем рентгенографию. Поможет массаж и физиотерапевтические процедуры.
Он задумчиво почёсывает подбородок.
– Есть у меня тут девочка одна – медсестра, массажист от бога. Не просто делает массаж, буквально лечит руками. К тому же, подработка ей не помешает. Только…, – Семён замолкает.
– Что только?
– Пообещай девчонку не обидеть. Добрая она, хорошая, верит людям. К тому же у неё совсем недавно тётка умерла. Больше нет у неё никого. Сирота.
– Семён, я обещаний никому не даю. Хочешь, присылай её, хочешь, найди другую. Я оплачу.
Он вздыхает. Пишет мне рекомендации, отдаёт Севе. Между делом Савельев интересуется, нужна ли помощь пострадавшим в аварии. Семён отводит на рентген, убеждается, что был прав, только после этого нас отпускает.
… Когда садимся в машину, Сева интересуется:
– К Сергею поедем?
– Нет. Позвони ему. Скажи, пусть завтра приедет, – а потом обращаюсь к шофёру, – Гриша, в аптеку…

Глава 2
Алиса
Мы с Катей идём по коридору, она рассказывает забавный случай с пациентом, я внимательно слушаю, и тут мы налетаем на посетителей. Как же неловко! На белой рубашке мужчины остаётся отпечаток от моей помады… Испуганно поднимаю на него глаза и сталкиваюсь с его зелёными глазами. Это Виктор Сергеев! Смущаюсь, извиняюсь. А Катя, заметив неловко оставленный мной отпечаток, поспешно тянет меня прочь.
– Как же стыдно! – стону отчаянно.
– Молись, чтобы он нас не запомнил, глупышка! – говорит подруга.
С укоризной замечаю:
– Катя, он даже ничего не сказал! А ты видела, у него трость и от боли он поморщился.
– Да ничего он не морщился. Это не человек, а айсберг! Брр, он меня пугает…
Нам везёт: на остановке сразу же подходит автобус, едем к Кате. Пока она готовится, успеваю перекусить и попить чай. Просматриваю на телефоне почту. И тут приходит сообщение от Семён Семёновича: «Алиса, у меня есть для тебя подработка. Человек влиятельный, хорошо заплатит. Возьмёшься?»
Мне нужны деньги – я в университет поступаю. Так что скоро придётся уволиться, а жить на что-то надо. Тётя Фима накопления оставила, но их надолго не хватит. Остаётся только подработка, да возможная стипендия…
Пишу: «Конечно, согласна. Спасибо вам!»
Снова приходит сообщение:
«Пришлю на почту диагноз пациента и рекомендации».
Катя выходит нарядная: в коротеньком обтягивающем платьице, с ярким макияжем.
– Ну как?
– Ты, как всегда, прекрасно выглядишь.
– А то! Хочешь, я тебя накрашу?
Её энтузиазм иногда меня пугает. Машу руками:
– Нет, не хочу. Ты всё? Поехали?
– Поехали! Димчик меня уже ждёт…
… На входе в клуб охранник на меня пялится, как на белую ворону: его смущают мои джинсы и широкая рубашка. Но, узнав, к кому мы с Катей, пропускает. В клубе шумно, яркие цветные вспышки огней ослепляют, но Катя очень уверено ведёт меня к столику. За столиком двое парней. Кидаю на Катю сердитый взгляд, а она будто не замечает.
– Привет! Это Алиса. Алиса, это Дима и его друг.
Дима целует Катю в щёку, приветственно кивает. Его друг встаёт, протягивает руку:
– Давай знакомиться, Алиса. Я Сергей.
Щурюсь от световой какофонии и вижу знакомые черты лица. Он очень похож на…
– Вы очень похожи на…, – ляпаю и останавливаюсь.
Парень в считанные секунды меняется в лице:
– На кого?
Тушуюсь:
– На одного человека.
Убирает руку.
– Уже догадываюсь, на кого, – резко садится, закидывает ногу на ногу, смотрит с прищуром на меня.
Располагаюсь спиной к танцполу – так меньше рябит перед глазами.
Дима заказывает напитки. Так как Сергей сидит с ним рядом, Катя нехотя опускается возле меня.
Шепчу ей:
– Катя, ты мне обещала!
– Что я могла сделать, раз его друг сегодня прилетел? Из-за границы, между прочим! Он там учился. – Она рассматривает Сергея. – И к тому же, он же вылитый Виктор Сергеев! Только моложе и красивее!
– О чём секретничаете, девочки? – интересуется Дима. Заигрывающе смотрит на Катю, а она на него.
– Да так, небольшие женские секреты.
Официант приносит напитки.
– Выпьем за знакомство! – предлагает Дима.
– Конечно! – подхватывает Катя, лишь мы с Сергеем молчим.
Поднимаем бокалы, выпиваем, я совсем чуть-чуть.
После Катя зовёт Диму на танцпол, а мне ведь нужно уловить момент, когда они соприкоснутся друг с другом руками, закрыть глаза, сосредоточиться и увидеть их соединившуюся ауру…
Подруга берёт парня за руку, ведёт, я закрываю глаза, пытаюсь уловить цвет…
И слышу:
– Ты странная.
Открываю глаза. Сергей смотрит на меня с усмешкой.
– Да, – соглашаюсь, – я странная.
Проще признать.
Усмехается, но эта усмешка соблазнителя, наклоняется вперёд.
– И забавная, – дополняет. Смотрит своими зелёными глазами, и столько в них порочного…
– Сразу предупреждаю, мы не подходим друг другу. Не трать время впустую.
Он изучающе смотрит на меня:
– С чего ты решила? У тебя какие-то особые сексуальные предпочтения? Если что, я не прочь поэкспериментировать.
Вздыхаю, протягиваю ему ладонь:
– Дай руку.
– Зачем?
Готова уже отказаться от своей идеи, но он обворожительно улыбается, обхватывает мою ладонь, слегка сжимает пальцы.
Закрываю глаза, сосредотачиваюсь на наших сплетённых руках… Вижу режущие цвета.
– Наши ауры не совпадают, – произношу и открываю глаза. Пытаюсь освободить руку, но он не отпускает. Улыбается и большим пальцем поглаживает мою кожу.
– Интересный способ отшить. Или привлечь внимание?
Хмурюсь:
– Я сказала правду. – Опять тяну свою руку – на этот раз отпускает.
Откидывается на спинку дивана. Рассматривает, как непонятный экспонат музея. Я привыкла к таким взглядам. Не объяснять же всем, что такая способность видеть ауры наследственная черта: дар и болезнь…
– Твоя проблема решаема, Белоснежка, – произносит он, улыбаясь. – Гарантирую тебе такой секс, что ты забудешь про все свои ауры. Даже имя своё забудешь – настолько я хорош в постели. И не только в постели…
Этот парень меня напрягает. Чувствую себя рядом с ним неловко.
– Ты всегда думаешь только о сексе?
Пожимает плечами:
– Не всегда. Когда сплю, не думаю. Нет, во сне тоже думаю.
И улыбается.
– Всегда говоришь пошлости?
Усмехается:
– Ты какая-то необычная. И Виктора Сергеева откуда-то знаешь.
– Я не знаю Виктора Сергеева, – отвечаю, оглядываясь. Мне хочется уже уйти, а Катя и Дима до сих пор на танцполе обжимаются.
Поднимаюсь, а Сергей перехватывает меня за руку.
– Куда ты, Белоснежка?
Пытаюсь изобразить улыбку:
– Мне нужно… по-маленькому. Отпусти, пожалуйста.
Усмехается:
– Что ж… Иди.
Стараюсь не бежать, иначе догадается, что я уйти собралась. Вначале двигаюсь в сторону «дамской комнаты», потом оглядываюсь – парень не смотрит на меня, и резко сворачиваю к выходу. Сбегаю. Пишу Кате сообщение: «Ваши ауры совпадают. Но предупреждаю, это не гарантия. Не теряй, я уже ушла». Затем добавляю: «Сергею ничего про меня не рассказывай!»

Сергей
Странная эта Белоснежка! Думает, я не понимаю, что она сбегает. Пусть сбегает. Наше знакомство сразу не заладилось. Приятель обещал, что будет блондинка. Да, Алиса – блондинка, ничего себе так, в моём вкусе, только очень уж необычная. Загоняла про ауры, о несовместимости, будто я на ней жениться собрался. Развлеклись бы по-взрослому и разбежались. Какая-то неопытная она, что ли. Но меня другое в нашей встрече раздражало – она сравнила меня с отцом! Как же бесят меня такие сравнения! Я и отец совершенно разные, у нас практически ничего нет общего.
Иду к бару, заказываю выпить и звоню Орлову Егору – моему закадычному другу. Он почти сразу отвечает на звонок:
– Привет, дружище! Ты уже прилетел?
– Привет! Прилетел. Только я в нашей "Тмутаракани". Приедешь? Деда как раз навестишь.
– Извини, сейчас не могу. Но как только, так сразу приеду… А лучше, ты приезжай. Я буду рад тебе в любое время суток.
– Замётано. Пообщаюсь с отцом и бабкой и приеду…
Перевожу взгляд на соседний стул, а там подсела блондинка. А ничего такой экземпляр. Осматриваю её, сканирую глазами.
Она слегка поворачивается, окидывает меня взглядом. Улыбается. Что ж, сегодняшняя ночь обещает быть нескучной…

Виктор
Очередная ночь была бессонной, а под утро, стоило только задремать, опять привиделся кошмар. «… Пустой грязный дом, и в нём ищу Полину. Мрак в комнатах прячет очертания предметов. Она здесь, я точно знаю. И ей грозит опасность. Нахожу истерзанную, связанную. Кидаюсь к ней, освобождаю. Боже, за что?! Мне есть за что, но только не она. Маленькая моя… Самая светлая чистая душа… Она приходит в себя, меня обнимает, плачет. Не слышу шума за спиной… Отталкивает меня, и раздаётся выстрел. На её груди моментально расплывается кровавое пятно…»
Прихожу в себя. Опять я пережил это. В очередной раз.
Трясу головой, отгоняя от себя кошмарный морок. Наливаю воды из графина, выпиваю большими глотками.
Постепенно начинаю мыслить здраво. Потираю лицо руками. Кошмары и бессонница меня доконают. И всё потому что, не могу перед Полиной слово сдержать, даже эту малость сделать. Эта чёртова стерва – её мать, никогда не отдаст картины. Иду в душ, потом переодеваюсь. Спускаюсь вниз. В саду срезаю розы, сажусь в машину, и, как всегда с охраной, отправляюсь на городское кладбище. Сегодня сам исполняю этот ритуал – приношу цветы на могилу жены. Уже прошло двадцать четыре года. Вдовец со стажем…
Возвращаюсь домой. Его и домом трудно назвать. Там нет родных по крови людей. Только мои пацаны и обслуживающий персонал. Все проверенные люди. Особняк – моё пристанище. База.
Из-за травмы ноги приходится дела, требующие моего присутствия, отложить на потом. И это злит. А боль изводит, даже обезболивающие не помогают.
Звоню Севе:
– Толя, где массажистка?
В голосе сталь, но Сева-то меня хорошо знает.
– Не кипятись. Сейчас за ней отправлю. Двадцать, максимум тридцать, минут потерпишь?
– Переживу.
Завершаю разговор. В её интересах не разочаровать меня…

Алиса
В дверь звонят продолжительно, настойчиво. Открываю, а на пороге незнакомый парень в тёмном деловом костюме.
– Алиса Васильева? – уточняет.
– Да, – теряюсь. – А вы?
– Семён Семёнович должен был вас предупредить.
Вспоминаю о подработке:
– Да, он говорил, что вам нужны услуги массажиста.
Он улыбается:
– Не мне. Собирайтесь, я вас отвезу.
– К кому? Куда?
– К вашему новому работодателю.
Теряюсь от такой поспешности, но понимаю, клиент серьёзный, не потерпит задержек.
– Подождите немного, пожалуйста. Я соберусь.
Собираю всё необходимое для массажа. Прихватываю белый халатик. И вручаю парню переносной массажный столик. По подъездной лестнице, несмотря на ношу, он спускается очень быстро, я еле-еле за ним успеваю.
Пока он загружает столик в багажник, сажусь в автомобиль на заднее сиденье. Парень садится в водительское кресло, смотрит на часы, хмурится и заводит двигатель…
Машина мчится по дороге быстро и плавно. Надеюсь, мы ничего не нарушаем? И только тут я начинаю переживать. Села в машину к незнакомому человеку, а вдруг он маньяк?! Нащупываю в сумочке перцовый баллончик. Парень через зеркало на меня смотрит, улыбается.
– Девушка, вы не бойтесь. Я вам не соврал. Меня Вадим зовут. Я… шофер и охранник.
– Ясно, – бормочу, но баллончик по-прежнему в руке сжимаю, пряча в кармане. Через тридцать минут прибываем к большому частному дому – настоящий особняк. На входе охрана досматривает мои вещи, изымает баллончик, только потом пропускает. Меня провожают наверх, ведут по коридору. Сопровождающий меня Вадим стучит в дверь:
– Виктор Юрьевич, я привёз медсестру.
Слышим в ответ сухое, безэмоциональное:
– Войдите.
Вадим пропускает меня вперёд и входит в кабинет следом. Сразу сталкиваюсь взглядом с хозяином дома. Это же… Виктор Сергеев! Смотрю в его холодные зелёные глаза, слово сказать не могу, теряюсь. Он окидывает меня взглядом и сразу переводит его на Вадима.
– Вы опоздали, – чеканит слова.
– Простите, Виктор Юрьевич. Время не подрассчитал, – белеет парень на глазах, а я за него вступаюсь:
– Простите, это моя вина! Мне нужно было собраться, взять с собой инвентарь…
В этот момент вся его немилость перемещается на меня. А мне его жаль. По глазам его вижу, за всей этой холодной злобой он прячет боль: физическую, и не только…
Прикусываю губу. Наверное, за рубашку сейчас не стоит извиняться…
– Оставь нас.
Вадиму не нужно повторять, он кидает на меня быстрый взгляд и исчезает за порогом, не забывая плотно прикрыть дверь.
Такое ощущение, как будто закрывают в клетке льва. Делаю глубокий вдох. «Льву больно – льву нужно помочь».
Уверенно смотрю в глаза работодателю. И попадаю в плен зелёного омута. Дно в омуте холодное, опасное…
– Проходи. Садись.
Прихожу в себя, запоздало приветствую:
– Здравствуйте!
Он не отвечает, а я присаживаюсь на стул.
– Сколько тебе лет?
Быстро отвечаю:
– Двадцать… А при чём тут возраст?
– Какой опыт работы массажисткой? – задаёт очередной вопрос. И он звучит еще холоднее, чем предыдущий.
Не лгу:
– Полгода. Я…
– Почему Потапов посоветовал тебя? – звучит довольно резко.
Во мне просыпается упрямство:
– Потому что считает, что я справлюсь!
Виктор Сергеев убийственно прищуривает глаза:
– Мне нужен специалист, а не девчонка.
Глубоко вдыхаю и выдыхаю. Я не могу подвести Семёна Семёновича. Произношу:
– Послушайте, вам нужна помощь. Я ясно вижу, как вам сейчас больно. Давайте проведём сеанс, а когда станет легче, скажете, подхожу я вам или нет.
Он молчит, пронизывает меня взглядом.
– Могу сделать массаж прямо здесь, – произношу последнее предложение. И краснею, потому что звучит вызывающе. – Только распорядитесь принести мои вещи. Я привезла всё необходимое для массажа. Массажный стол в том числе.
Он молчит, а я начинаю нервничать. Виктор Сергеев берёт телефон, звонит. Ну всё, отправит меня восвояси. Прощай, подработка…
– Вадим, неси её вещи сюда… Да. В темпе.
Отключает телефон, смотрит на меня.
– Спасибо за шанс. Обещаю, вы не пожалеете о своём решении.
Он не отвечает.
Предлагаю:
– Вы можете пока переодеться? В халат. Или обмотаться полотенцем… Я сделаю вам комплексный массаж. Потом займусь вашей ногой.
Он окидывает меня взглядом так, будто хочет сказать, чтобы я замолчала. В ответ я по-доброму ему улыбаюсь. Вообще-то этот человек вчера людей спасал. А сегодня ему самому нужна помощь.
Пока возможный работодатель в ванной комнате, расставляю принесённые Вадимом вещи, устанавливаю массажный столик. Сергеев появляется в полотенце. Опускаю глаза, стараясь не пялиться на его крепкое подтянутое тело, татуировку на груди.
– Ложитесь, я сейчас.
Проскальзываю мимо него в ванную комнату, мою руки, надеваю поверх одежды халат. Возвращаюсь и принимаюсь за дело. Прикасаюсь к нему и немного нервничаю. Повторяю себе: «Он – мой пациент, он – мой пациент».
Чтобы отвлечь себя, начинаю говорить:
– Комплексный массаж – это эффективный метод лечебного и профилактического воздействия на весь организм. Он вам сейчас необходим. Потом массаж поврежденной ноги. Он поможет устранить отёк и воспаление, уменьшит болевой синдром, поможет восстановить движение и вообще будет способствовать процессу восстановления.
Сергеев молчит. Тоже замолкаю. Чувствую, как он расслабляется под моими руками.
– Теперь перевернитесь, Виктор Юрьевич.
Переворачивается.
– Я…
– Ногой займись, – распоряжается и закрывает глаза.
– К…конечно.
Вначале он напрягается, когда я касаюсь его повреждённой ноги. На ней даже видны шрамы. Но постепенно он расслабляется. Улыбаюсь. Мысленно посмеиваюсь над собой: «Алиса, сегодня ты укротила льва»…
– Я закончила. Немного полежите, – говорю, прикрываю его ноги и отхожу сполоснуть руки. Сергеев молчит. Возвращаюсь из ванной, а у него по-прежнему глаза закрыты, будто спит.
Тихонечко зову:
– Виктор Юрьевич?
Он меня не слышит. Дышит глубоко, спокойно. Действительно, спит… Не решаюсь разбудить. В ожидании присаживаюсь на краешек дивана.
Рассматриваю его профиль. Мужественное красивое лицо, загорелая кожа, и татуировка на левой стороне груди. Это с раскрытыми крыльями птица. Ворон? Тянусь пальчиком и отдёргиваю руку. Прикусываю нижнюю губу. Сколько же ему лет? Сорок? Ну, для своих лет он выглядит отлично. Наверно, в тренажёрном зале занимается…
Неожиданно дверь распахивается и в комнату входит мужчина, быстро подходит к Сергееву.
– Не будите! – шёпотом прошу. Он склоняется над Виктором:
– Спит? – убедившись, с удивлением смотрит на меня. Затем, стараясь не шуметь, выводит в коридор и прикрывает дверь.
– Ты кто такая, девочка? Волшебница? – улыбается.
Смущённо улыбаюсь в ответ:
– Меня зовут Алиса. Я медсестра.
– Та самая, что Семёныч посоветовал?
– Да.
– Ты нанята.
Удивляюсь:
– А почему вы…
Он представляется:
– Меня зовут Анатолий Дмитриевич Савельев. Я друг и помощник Виктора Юрьевича. Его, так сказать, правая рука. Если подружимся, сможешь звать меня Севой…


Глава 3
Виктор
Просыпаюсь медленно, чувствуя себя отдохнувшим. Почему-то дневной свет бьёт в глаза. Я смог уснуть, да ещё среди бела дня? И тут вспоминаю юную массажистку. Открываю глаза, осматриваюсь. Её нет в помещении. Ушла. Присаживаюсь на кушетке. С удивлением понимаю, что в данный момент боли нет, она прошла. Встаю, но всё же беру трость. Ещё рано экспериментировать. Нужно терпение. Принимаю душ, одеваюсь. Выхожу в коридор и натыкаюсь на Севу.
– Где она?
Смотрит на меня внимательно, отвечает:
– Отвезли домой.
Уже уехала? Озвучиваю своё решение:
– Она мне нужна.
– Я нанял её.
– Ты не понял. Она нужна мне рядом все двадцать четыре часа. – Брови Севы поднимаются вверх, но он молчит. – И ещё, всё о ней пробей. Не хочу сюрпризов…

Алиса
– Как это двадцать четыре часа? А работа?
Удивлённо смотрю на нашего главврача.
– Тебе придется уволиться, – сообщает Семён Семёнович. – Алиса, это большой шанс. Всего лишь на месяц – полтора. Он очень щедро заплатит. Даст тебе свою протекцию. Ты сможешь поступить в любое учебное заведение.
– Я уже документы подала, – признаюсь. – Жду результатов.
– Ах ты моя умничка! – Он сжимает мои плечи. – И что же ты молчала?
– Не хотелось заранее говорить, пока не сдам экзамены.
Он вздыхает.
– Тем более, девочка, тебе в больнице делать уже нечего, – улыбается. – Пока что. Вот когда станешь врачом, добро пожаловать! А сейчас советую принять предложение господина Сергеева. Только, пожалуйста… Соблюдай субординацию. Для твоей же пользы.
– Семён Семёнович, вы опять за старое! – говорю с укором.
Он вздыхает:
– Тревожно мне. Я твоей тёте обещал присмотреть за тобой. Да, да, знаю, ты взрослая – не смотри так на меня. Но совсем неопытная.
– Будете так опекать – не будет опыта, – замечаю.
– Так-то, да.
Решаюсь:
– Семён Семёнович, я, пожалуй, приму предложение. Мне было приятно с вами работать. Я многому научилась у вас…

Алиса
Утром рано за мной приезжает машина. Вадим помогает сгрузить мои вещи, и мы едем в особняк Виктора Сергеева. Вадим провожает меня до выделенной мне комнаты. Просторная. А дом просто огромный. Столько комнат. И сад. Выглядываю в окно. Просто потрясающий сад! Выхожу прогуляться, не в комнате же сидеть. Иду по мощённой дорожке, осматриваясь по сторонам, деревья, цветы, даже оранжерея. Хочу взглянуть, что там. И тут слышу позади шум и тяжёлое дыхание. Оглядываюсь. Собака!!! Я никогда не лазила по деревьям вообще, но сейчас… Очень быстро забираюсь на ближайшее.
– А-а-а! Помогите! – воплю в полной панике. – Помогите!
О, Боже! Как страшно! Собака внизу лает, поднимается на задние лапы, будто достать меня хочет.
– А-а-а! – зажмуриваю глаза. Как глупо. Вот и смерть моя пришла…
Не сразу понимаю, что собака перестала лаять, пока не слышу голос.
– Зачем ты туда забралась?
Открываю один глаз, смотрю вниз. Высоко! И ещё крепче за ствол дерева руками хватаюсь.
– Эй, как тебя там.., – окликает меня мужчина. Это Виктор Сергеев. Собственной персоной. А собака сидит рядом: дышит, высунув язык, и на меня смотрит.
– Пожалуйста, уберите собаку! – молю.
– Боишься собак? – уточняет.
С воплем признаюсь:
– Да!
– На место! – даёт Сергеев команду собаке, и она убегает. Потом смотрит на меня. – Спускайся.
Смотрю вниз. Ноги и руки дрожат.
– Я не могу…
Он холодно глядит, а взгляд злой. Спешу пояснить:
– Здесь высоко.
– Всего два с половиной метра. Ты тратишь моё время.
– Вы разве мне не поможете? – спрашиваю с надеждой.
– Я что, спасатель?
– Но людям на мосту вы помогали.
Цыкает. Уходит в сторону оранжереи. Ну вот, и как теперь я слезу?
Аккуратно, держась за ствол, сажусь на ветку и спускаю ноги. Всё равно высоко!
Вижу, что Сергеев возвращается со стремянкой. Хромает…
Ставит лестницу. Делаю дыхательную гимнастику, чтобы успокоиться и набраться храбрости. «Я смогу, у меня получится!»
Ставлю ногу на верхнюю ступеньку, разворачиваюсь, повисаю поперёк талии на ветке, ставлю вторую ногу на ступеньку. Переставляю ступню на ступеньку ниже, потом ещё одну, уже перемещаю руки с ветки на стремянку, она пошатывается. Вскрикиваю.
– Успокойся. Я держу, – слышу стальной голос Сергеева.
–Х-хорошо…
Ещё немного, и я буду внизу. На предпоследней ступеньке нога соскальзывает, и от неграциозного падения меня спасает вовремя подставленная рука хозяина дома. Рефлекторно хватаюсь, он удерживает, на мгновения прикрываю глаза. И вижу наши ауры… Распахиваю глаза и понимаю, что я опять пропечатала помаду на его рубашку. Поднимаю извиняющийся взгляд выше, наталкиваюсь на холодные зелёные глаза. Он считает меня полной дурой!
– Простите! – пищу, так как голос предательски пропал.

Виктор
Прогоняю Честера и приношу лестницу. Медсестричка пытается приловчиться, чтобы спуститься. Поперёк повисает на ветке, выставив ненадолго свой зад в форме сердечка. Залипательно. Хоть какая-то компенсация за потерянное время…
Она очень медленно спускается, но умудряется оступиться. Вовремя подставляю руку, но она всё равно утыкается мне в рубашку.
«Если хотела отблагодарить, то губы выше!» – хотелось сказать, но вовремя себя одёргиваю. Что за бред. Спрашиваю безразлично:
– Ты всегда такая неловкая? – и отпускаю руку. Она смущённо отступает назад.
– Не всегда. Простите. Я не хотела… Я могу вам рубашку постирать.
Молчу. Второй раз за неделю. Она же. Патология. Разворачиваюсь и иду к дому.
Слышу запоздалое вдогонку:
– Спасибо! Я бы сама не справилась.
«Оно и видно».

Алиса
Виктор Сергеев молча уходит, смотрю ему вслед, а когда он скрывается за поворотом, гляжу на свою ладонь. Когда наши руки соприкоснулись, что-то непонятное произошло. Будто световая вспышка. На мгновение даже ослепила. Никогда такого не было.
Иду в сторону дома. Возле входа меня встречает Вадим.
– Виктор Юрьевич ждет тебя через пятнадцать минут в сауне.
– Что?!
Он улыбается:
– В сауне есть массажный кабинет. Рядом тренажёрный зал, бассейн.
– Ясно. Что у вас здесь ещё есть?
– Много чего. Баня, автомастерская с гаражом, полоса препятствий, тир, футбольное поле…
– Серьёзно?
– Если захочешь, я покажу.
Отвечаю с улыбкой:
– Я с удовольствием.
– Замётано! То есть, – он смущённо улыбается, – договорились.
На этом и разошлись. Торопливо собираюсь в своей комнате, выхожу в коридор, и только теперь осознаю, что не знаю, где сауна. Это же катастрофа! Сергеев не терпит опоздания – это я ещё с прошлого раза хорошо усвоила!
Ну вот! А ещё хотела явиться раньше и подготовиться! А что, если Вадим недалеко? Он меня отведёт.
Снова выхожу в сад, огибаю здание. Вадима нет. А если опять прибежит собака? С тревогой оборачиваюсь и вижу, как с другого конца дома ко мне мчится та самая ненормальная псина! О боже! Страх придаёт мне силы бежать очень быстро. Влетаю в помещение, мчусь мимо бассейна и заскакиваю в первую же дверь, попавшуюся на моём пути. С громким грохотом её захлопываю, успевая заметить преследующую меня псину.
– В чём дело? – слышу за спиной суровый голос моего работодателя. Резко оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на почти обнажённого мужчину – из «одежды» на нём лишь набедренная повязка из полотенца. Белая ткань – контраст его загорелой коже. К своему стыду, увлекаюсь этим зрелищем: подтянутый, ни грамма лишнего жира, подкаченный, где надо. Невольно сглатываю слюну и машу на себя рукой, не понимая, почему мне так жарко. Потом доходит. Это же… сауна. Нашла её всё-таки.
Мужчина, прихрамывая, проходит мимо меня, поворачивает ручку, толкает дверь что есть силы, но она не открывается.
Оборачивается ко мне:
– Ты что наделала?

Виктор
Оставляю в саду девицу и иду в сауну, куда направлялся ранее. Но всё равно о ней думаю. Эта массажистка – ходячее недоразумение! Чуть не подвернула ногу на предпоследней ступеньке лестницы. И опять уткнулась в меня лицом. Очередная рубашка испорчена её помадой. Как можно быть такой неловкой?
Вадим уже подготовил сауну. В моей охране он совсем недавно. Этот парень отсидел в тюрьме два года за драку – «неудачно» заступился за девчонку. К нему еще нужно присмотреться: надежный ли и стоит ли его у себя оставлять…
– Виктор Юрьевич, всё готово, – сообщает. – Только осторожно с дверью.
– А что с дверью?
– Если захлопнуть, то потом не открыть. Я принесу инструменты, исправлю.
– Займёшься этим позже, – распоряжаюсь, прикидывая, что дверью хлопать я не собираюсь, а вот расслабить мышцы перед массажем мне нужно. – Скажи массажистке, что я жду её здесь через двадцать минут. Пусть всё необходимое подготовит.
– Хорошо, Виктор Юрьевич.
Он уходит, а я раздеваюсь. Проверяю дверь. Вроде бы всё нормально. Вхожу в сауну, и всё же не закрываю дверь до щелчка. Прикрываю веки. Жарко. Сухой горячий воздух раскрывает поры, расслабляет мышцы… И тут слышу шум. Открываю глаза и вижу, как массажистка влетает в сауну, быстро и громко захлопывает дверь.
– В чём дело? – Мой голос звучит сурово. Она резко оборачивается и смотрит на меня. Окидывая взглядом, краснеет, а я смотрю на плотно закрытую дверь и вспоминаю слова Вадима. Твою же мать! Сразу становится на пару градусов жарче.
Прохожу мимо неё к входу, поворачиваю ручку, толкаю со всей силы дверь, но она не открывается.
Оборачиваюсь к малахольной:
– Ты что наделала?
– Я? Что?
– Убить нас хочешь?
– Вы с ума сошли? Откройте дверь и выпустите меня! Здесь очень жарко…
– Конечно, жарко, это сауна. Но ты только что лишила нас возможности отсюда выйти.
– Как? – Она подбегает к двери и начинает ручку дёргать. – Ой, мамочки! И что теперь делать?!
Стоит совсем рядом и смотрит снизу вверх на меня своими большими растерянными глазами. Бэмби…
Щурюсь и сухо отвечаю:
– Молиться.
– А где ваша охрана?
– Как видишь, я их в сауну с собой не беру.
Девчонка поворачивается и стучит в дверь. Кричит. Присаживаюсь на скамью, прикидываю, что можно сделать. Если не выберемся, бесславная будет смерть… Пусть поорёт. Может быть, реально её кто-нибудь услышит. Смотрю на неё, а она уже вся взмокла. Блузка прилипла к девичьему телу, а белокурые локоны превратились в завитушки…
Неожиданно она замолкает, и её ведёт в сторону. Чисто рефлекторно подскакиваю, чтобы подхватить. И девчонка оказывается на моих руках в полуобморочном состоянии.
– Эй, Бэмби? – зову, а она приоткрывает глаза.
Опускаю её на скамью. Расстёгиваю пуговицы блузки.
– Что вы делаете? – шепчет, слабо перехватывая мою руку. – Не надо…
– Тебе станет легче дышать.
Она прикрывает глаза.
– У вас такая аура… Сильная… Она мне нравится…
Бредит? И тут слышу треньканье где-то в её кармане. Шмонаю и выуживаю телефон. Вот дуреха!
Снимаю её пальцем блокировку. Заряд уже на пределе. Набираю Севу.
– Толя! В сауну, срочно. Вопрос жизни и смерти!
Он не успевает ничего ответить, как садится батарея.

Алиса
Вначале он расстегнул мою блузку, затем облапал. И вроде бы были веские причины это делать, но не могу остаться спокойной.
– Зачем вы меня облапали? – шепчу, с усилием располагаясь сидя.
– Что? – задаёт вопрос, а я не понимаю, что скрывается за его непроницаемым лицом. Непонимание? Удивление? Недовольство?
– Вы могли просто попросить меня дать вам телефон, – поясняю, запахивая расстёгнутую блузку.
А его глаза перемещаются на мои груди.
– Перестаньте!
Он переводит взгляд на мои глаза:
– Ты перегрелась?
Голос стальной. Но я же видела его взгляд!
– Если вы будете продолжать, то я соберу вещи и уеду!
Смотрит на меня как на дуру.
Выдаю:
– Я, конечно, блондинка, но не дура!
Мне кажется, я сломала его систему координат. Потому что Виктор Сергеев представление не имеет, что сказать, и даже не двигается с места.
Так молча и смотрим друг на друга.
Слышим шум за дверью и голос Анатолия Савельева.
– Ворон, ты там?
– Да, – отзывается Сергеев, не отводя от меня взгляда. – Дверь заклинило. Не тяни. Тут Бэмби дышать нечем.
– Бэмби? – удивляется Савельев. – Сейчас откроем!
– Вы специально? Почему я Бэмби? У меня имя есть! Я Алиса!
Он не отвечает, лишь усмехается, отходит в сторону. Достаёт бутылочку с водой. Откручивает пробку, а я судорожно сглатываю – пить хочется, во рту пересохло. А Сергеев тем временем делает глоток, другой, на меня смотрит.
Подходит ближе, наклоняется:
– Пить будешь? После меня?
И всовывает бутылочку мне в руки. Отходит. Я пить хочу! Можно и подождать, когда нас освободят, но…
Прикладываю горлышко ко рту и делаю глоток, потом ещё. Мне кажется, что в его взгляде что-то неуловимо меняется…
В этот момент раздаётся шум болгарки, и через пару минут дверь открывают. Савельев окидывает нас удивлённым взглядом:
– Вы чем тут занимались? Может, мне выйти?
Плотнее запахиваю блузку и быстро спускаюсь со скамьи. Со стыда сгораю. Проскальзываю мимо Савельева, но на пороге застываю, как вкопанная. Опять эта собака!
К счастью Сергеев выходит следом и берет её за ошейник…

Виктор
Реально, она ненормальная. Проблемная. Пусть ещё обвинит в домогательстве.
Отхожу от неё, пью воду, а она прожигает меня своими большими глазами. Пить хочет. Ханжа. Побрезгует пить после меня?
Специально предлагаю. Она не отказывается, делает глоток, другой, не морщится. Не всё потеряно – случай не безнадежный.
На замечание вошедшего Севы реагирует моментально – пытается скрыться прочь, как будто действительно делала здесь что-то предосудительное. Но на пороге застывает. Вижу рядом с ней Честера. Подхожу и беру паскудную собаку за ошейник. Отвожу в сторону. Указываю на неё, строго приказываю:
– Трогать нельзя! Охранять!
Собака гавкает, виляет хвостом.
– Дай себя обнюхать, – предупреждаю Бэмби, отпуская Честера. Он подбегает, нюхает испуганную девушку. – Погладь его. Честер не тронет.
– Нет, – отвечает и зажмуривает глаза. Пёс гавкает, просит внимания. А девушка вздрагивает и вся сжимается. Подхожу, беру её за руку и вместе со своей ладонью опускаю на голову собаки. Провожу нашими руками по шерсти. Она открывает глаза и смотрит на меня. В её взгляде удивление и что-то ещё. Отпускаю её руку.
– Теперь сама погладь.
Бэмби переводит взгляд на собаку – Честер терпеливо ждёт. Проводит рукой по шерсти и быстро убирает.
Поворачиваюсь к Севе.
– Скажи Вадиму, пусть займётся дверью.
Он кивает, ещё раз окидывает нас взглядом, едва ухмыляется. Хмурюсь на его ухмылку, а он зовёт с собой Честера и уходит. А эта непутёвая собирается уйти за ним следом.
– Стоять! – приказываю. Девушка замирает. – Кто массаж будет делать?
Растерянно спрашивает:
– Можно хотя бы переодеться?
Киваю на вешалку:
– Халат надень. И приступай.
Она колеблется.
– Не трать моё время!
– Хорошо…
Медсестричка подхватывает халат и исчезает в раздевалке. Споласкиваюсь в душевой, натираюсь полотенцем. Возвращаюсь и ложусь на кушетку. Хорошо так – попарился. Чуть Богу душу не отдал. И всё эта… С ней или на ноги встану, или, наоборот, протяну…
Чувствую её возвращение. Останавливается рядом. Что-то переставляет на столике, затем ощущаю, как масло растекается по моей коже, и её ладони начинают растирать его на моём теле. От удовольствия прикрываю глаза. Всё-таки руки у неё волшебные.

Алиса
Делаю массаж и молчу. Не понимаю своего к нему отношения. Когда в сауне наши руки вновь соприкоснулись, опять произошла эта вспышка, а потом такое чувство возникло, будто жар проник в каждую частичку моего тела… И затем, когда погладили собаку, всё повторилось… Тревожит меня моя на него реакция. Вот и сейчас делаю ему массаж, а мне приятно его касаться. Нравится проводить руками по его коже. Даже кончики пальцев покалывает. Стоп! Зажмуриваюсь, прекращая массаж. К моему счастью, приходит Вадим и начинает менять дверной замок. Поглядывает на меня, и это помогает отвлечься от мыслей о Викторе Сергееве и сосредоточиться на работе.


Глава 4
Виктор
Делаю перерыв в работе и по привычке подхожу к окну. Из моего кабинета открывается живописный вид на сад. Такой понравился бы не только моей маме, но и Полине… Стискиваю зубы. Только нет давно ни мамы, ни моей Полины. Провожу рукой по лицу, вздыхаю. Единственный родной человек – сын, и то не соизволит явиться, чтобы навестить. Неделя, как приехал, а до сих пор не виделись…
В кабинет заглядывает Сева.
– Я принес информацию по медсестричке, которую ты просил.
Он опускает папку на стол. Киваю. Но мои мысли по-прежнему заняты сыном. Спрашиваю друга:
– Не в курсе, чем занимается Сергей?
Сева не торопится с ответом.
– Что молчишь?
– Он решил погостить у своей бабки, – нехотя говорит, зная моё отношение к Обогоевой.
Едва заметно морщусь. Этого следовало ожидать от Сергея.
– Ты бы хоть раз сам ему позвонил, пригласил приехать, – советует Савельев.
– Ничего из этого не выйдет, Толя. Мы уже это проходили.
– А ты пробуй ещё.
Молчу, тем самым показывая нежелание обсуждать наболевшую тему. И тут на глаза попадается медсестричка, идущая рядом с Вадимом. Хмурюсь. Неужели закрутили шашни? Он что-то ей рассказывает, она улыбается, смеётся. А меня наполняет раздражение. Что там меня просил Потапов? Присмотреть за ней, чтобы никто не обидел?
– Ворон, на кого ты там смотришь? – Толя подходит ближе и выглядывает в окно. Хмыкает. – Симпатичная малышка. Наши парни проявляют к ней большой интерес.
– Проведи с ними беседу. Пусть к ней не подходят, – распоряжаюсь холодно. – Узнаю, что кто-то хоть пальцем тронул, собственноручно накажу.
– Она тебе нравится? – уточняет Сева.
Поясняю:
– Не хочу с Потаповым ссориться.
Потираю ногу. Опять разболелась, зараза!
– Что, болит? Медсестричку позвать? – интересуется Савельев, а я слышу в его голосе насмешку.
Из-за его намеков не собираюсь себе отказывать в массаже. Не зря же я нанимал её на круглосуточную работу! Явно не для того, чтобы с ухажёрами шастала по моим владениям.
Сухо отвечаю:
– Зови.
Усмехается:
– Хорошо.
Набирает номер, созванивается с медсестричкой, даже вижу, как она прикладывает телефон к уху. Сева зовёт её в мой кабинет, она, отвечая, утвердительно кивает, прощается с Вадимом и направляется к дому.
– Вот и всё дело! Сейчас прибудет к тебе твоя экстренная помощь, – усмехается Толя.
Предупреждаю:
– Прекращай ёрничать.
Сажусь в кресло. Раздаётся тихий стук в дверь, она приоткрывается. Заглядывает Бэмби.
– Можно?
– Входи, Алиса, – отвечает за меня Сева.
Улыбается ей. И он туда же! Старый ловелас! Видела бы сейчас его жена Марина…
Друг-товарищ словно слышит мои мысли, оглядывается на меня с усмешкой, произносит:
– Пойду я… Проведу беседу.
И оставляет меня наедине с Бэмби.
Смотрю на девушку. Она по-прежнему стоит на пороге, нервно теребит рукав своего медицинского халатика. Уже успела надеть поверх одежды. Молчу и испытываю удовольствие от её смущения.
– Виктор Юрьевич, если позволите, я хотела бы предложить вам методику упражнений и рацион правильного питания. Это поможет быстрее и эффективнее восстановить функцию вашего колена. Если что, Семён Семёнович одобрил! – выпаливает она чуть ли не на одном дыхании. Решила удивить, маленькая мышка. Что же, я готов её послушать.
– Что ты предлагаешь?
Она поспешно подходит к столу и опускает на его поверхность листы с распечатанным текстом, картинками упражнений, графиком питания. Безусловно, я уже делаю упражнения, которым меня ранее обучил Потапов, будучи моим врачом. Однако предложения Бэмби не спешу отвергнуть. Пусть попытается меня убедить. Если упражнения куда ни шло, но вот по питанию готов поспорить.
– Мне не нравится рацион питания, – сообщаю и отодвигаю график в сторону.
Она на удивление вновь пододвигает его ко мне. Поймав мой холодный взгляд, начинает тараторить:
– Правильное питание очень важно для восстановления травмированного колена! При травме нарушается баланс макро- и микроэлементов, в том числе, баланс БЖУ…
Приподнимаю надменно бровь:
– БЖУ?
Знаю, что она имеет в виду, но не отказываю себе в удовольствии её смутить.
Она тушуется, слегка краснея, поясняет:
– Баланс белков, жиров, углеводов.
Делает паузу, прежде чем спросить:
– Что вас не устраивает в питании?
– Я себя в рамки загонять не собираюсь, – откидываюсь на спинку кресла.
Она пробегается глазами по рациону и графику питания, не понимая, что меня не устраивает.
– Я учла всё, что необходимо! Такое питание поможет вам быстрее восстановиться… Также важен правильный приём воды. Единственное ограничение, следует исключить алкоголь…
– Девочка, ты много на себя берёшь.
Она смотрит на меня своими большими глазами:
– Я хочу вам помочь!
Холодно отвечаю:
– Вот и займись массажем. Об остальном позаботился Потапов.
Она теряется от моего тона, но не сдаётся:
– Я вам уже говорила, что Семён Семёнович одобрил мои предложения. Ведь так мы сможем добиться результата значительно раньше. Или вам нравится ходить с тростью?
Откуда только в этой няшке упрямство? Она меня просто раздражает. Беру трость в руки. Выдёргиваю рукоять, обнажая сталь клинка.
Она невольно вздрагивает.
– Это оружие…
– Безусловно.
– Уберите, пожалуйста. Не надо мне его демонстрировать.
Возвращаю клинок на место, отставляю трость в сторону. Сухо чеканю:
– Я нанял тебя, как массажистку. На этом всё.
Девчонка сникает, опускает голову и присаживается на стул.
Продолжаю:
– И ещё. Ты не должна общаться с парнями из моей охраны.
– Почему? – задаёт удивлённо вопрос.
– Потому что, Бэмби.
Она краснеет:
– Я ни с кем не флиртую, если вы об этом!
– О чём ты говорила с Вадимом?
Девчонка начинает сердиться:
– Почему вы спрашиваете?
– В моём доме я отвечаю за твою безопасность.
Она вздрагивает:
– А мне что-то угрожает?
Раздражаюсь, что не отвечает прямо на мой вопрос. Повторяю:
– Так о чём?
Бэмби вздёргивает подбородок:
– Мы говорили о мечте!
– О мечте? У моего водилы есть мечта?
Мое саркастическое замечание ей не нравится, она решает заступиться за него:
– Да, есть! Что тут удивительного? Всем нужно мечтать. Без мечты нельзя.
Смотрю на её страстное «выступление», а она неожиданно краснеет и сбавляет обороты. Произносит более сдержанно:
– Я вот мечтаю стать врачом. Помогать людям справляться с их недугами, болезнями… У вас, наверняка, тоже есть мечта.
– У меня всё есть, – отвечаю. – Я ставлю цели и добиваюсь их.
– Разве то, что вы называете целью, не является мечтой?
– Мечта – эфемерное понятие. Цель – конкретна.
Она молчит некоторое время.
– «Постановка целей является первым шагом на пути превращения мечты в реальность», – цитирует она одного из ораторов – «вдохновителей».
– Увлекаешься лайф-коучингом, Бэмби?
Она удивлённо смотрит. Не ожидала от меня таких познаний?
– А вы интересный. С вами есть о чём поговорить.
Э, нет, Бэмби, болтовня не моё. С такими крошками у меня совсем другое общение.
– У меня есть специфичная способность, – продолжает она. – Надеюсь, вы не будете смеяться?
Молчу, так как обещаний никому не даю. Но любопытно, что Бэмби имеет в виду.
Она отводит взгляд на окно и, непроизвольно теребя рукав, задумчиво произносит:
– Вы знаете, что у каждого человека есть аура? В различных верованиях она является проявлением души и духа человека. Аура не является реально существующим объектом, однако при некоторых обстоятельствах я её вижу. – Она поворачивает голову и пристально смотрит на меня. – Так вот, аура как мечта – её вроде бы нет, но она есть.
Странная девица! Что творится в её голове?
– Да? И какая же она у меня? Я имею в виду ауру, – не удерживаюсь от насмешки.
Девчонка с укоризной смотрит:
– Зря вы так! Я могу сказать не только, какая ваша аура, но и совпадает ли она, к примеру, с моей. Мне нужно только коснуться вашей руки и сосредоточиться.
Не знаю, что мной движет, но протягиваю ей руку с раскрытой вверх ладонью.
Она удивлённо на меня смотрит. В нерешительности встаёт с места, подходит. Смешно за ней наблюдать, ей-Богу. Такую любой, кто захочет, обидит.
Тем временем она останавливается рядом, смотрит на меня своими большими доверчивыми глазами и накрывает мою ладонь своей. Непроизвольно сжимаю её пальцы, отчего её зрачки становятся больше, но она даже не пытается убрать руку. Закрывает глаза. Эмоции меняются на её лице очень быстро: сосредоточенность, удивление, сомнение, радость.
– Что же ты молчишь, Бэмби?
Она распахивает глаза и смотрит на меня.
– Я…
Прикусывает нижнюю губу. А я чётко вижу в её глазах поволоку и влюблённость. Точно, девчонка ненормальная! Подержала за руку, бац, и влюблена? Это что ещё за номер?
Грубо освобождаю руку, резко поднимаюсь, но подводит колено: его простреливает резкой болью, которая раскатывается волной по всей ноге. Даже в глазах темнеет. Плотнее сжимаю зубы. «Чёрт…» Опускаюсь обратно в кресло.
– Что, очень больно? – моментально оказывается чрезмерно близко эта малохольная медсестрица. Опускается передо мной на колени. – Подождите, я сейчас вам помогу.
Ничего не успеваю сказать или сделать, а её ладони уже ложатся на моё бедро, и пальчики начинают массировать ногу. Скриплю зубами от боли, а она снизу вверх доверчиво и с заботой смотрит на меня.
– Потерпите, сейчас станет легче, – и продолжает выполнять свою работу.
Боль постепенно начинает отступать. Стараюсь расслабиться, пока её пальчики ловко порхают по искалеченной конечности. Хотя о чём я? Искалечена не только нога, весь я искалечен. Опускаю взгляд на белокурую девицу у моих ног, на её приоткрывшуюся в разрезе грудь, наблюдаю за ней, и от её двусмысленной позы и манипуляций начинаю возбуждаться. Окидываю её хищным взглядом. А девица ничего, странная, конечно, но для траха это не имеет значения. Зачем звать шлюху, когда есть она, уже передо мной… К тому же не будет против. Готов уже сам перейти к делу, как вдруг она замирает, краснеет и подскакивает на ноги.
– Простите! – шепчет и убегает.
Вот же! «Подвела» меня эрекция – девица испугалась. Смотрю на свою раздувшуюся ширинку и начинаю хохотать.
– Что с тобой? – на пороге появляется Сева. Недоумевает. – Признаться, давно не слышал твой смех, дружище.
Согласен. Почти двадцать четыре года. Вздыхаю. Потом бесстрастно распоряжаюсь:
– Мне нужна шлюха.
– Сделаем.
Окидывает меня задумчивым взглядом и уходит. Закрываю глаза. Позволяю себе слегка улыбнуться. Вот зачем я эту наивную дурочку на работу взял? Ассоль долбанная среди гоблинов. Такую любой обидеть может. В том числе, я.

Алиса
«Ой, мамочки!» – Выскакиваю из кабинета и мчусь в свою комнату. – «Как стыдно! Что я наделала!»
Захлопываю дверь, прижимаюсь спиной к её холодной поверхности. А перед глазами его реакция на мой массаж. Не этого я хотела, а помочь! Ему же больно было! Прижимаю ладони к горящим щекам и чувствую лёгкие спазмы внизу живота. «Ну вот, дожила! Разве это нормально?»
Отсиживаюсь у себя в комнате, так как не знаю, как показаться Сергееву на глаза. Но ведь не я виновата! Он сам… Кого я обманываю? Он же мужчина, а я так глупо себя повела – плюхнулась перед ним на колени… Зажмуриваю глаза и в очередной раз прогоняю в голове всё, что произошло. Я ведь очень хотела ещё раз прикоснуться к его руке, чтобы более чётко увидеть наши ауры. И он не отказал – протянул руку и так приятно обхватил мои пальцы. И снова была вспышка… А потом его аура начала обволакивать, проникать в меня. Теплое чувство, радость, счастье, томление… Вот то, что я испытала. Неужели он именно тот самый мужчина? Мой… И тут вспоминаю реакцию его тела и снова краснею. Боже, да сколько же можно?!
… Через два часа нахожу в себе силы выйти из комнаты. Не могу же я вечно там прятаться!
Иду по коридору и слышу знакомый голос:
– Так вот ты где! А я тебя искал.
Оглядываюсь. Это тот самый парень из клуба – Сергей! Я про него уже забыла.
– Что, мышка, набегалась? – Он нагло ухмыляется и приближается ко мне – очень близко, нарушая моё личное пространство.
Отодвигаюсь:
– О чём ты, я от тебя не бегала.
И тут только по-настоящему осознаю, насколько внешне схожи этот наглец и Виктор Сергеев.
– Ты что, живёшь здесь? – бледнею.
Ухмыляется:
– Теперь, думаю, да. А ты что здесь делаешь, мышка?
– Работаю, – без желания отвечаю, а он не отстаёт.
– Кем? Неужели, девочка по вызову?
Возмущаюсь:
– Ты что дурак?!
Он окидывает меня взглядом, мой медицинский халат.
– Не три икса, конечно, но потянешь…
Отталкиваю:
– Тебя манерам не учили?
– Зачем? В постели, знаешь ли, не до манер. А тебе бы я вдул…
Какой же он мерзкий!
– Ты не в моём вкусе.
– А кто в твоём? – спрашивает в тот момент, когда в коридоре появляется Виктор.
Опять вспоминаю о сегодняшнем инциденте. И краснею.
– Ты серьёзно? – насмешливо шепчет нахал мне в ухо. – На отца моего запала? Да ты извращенка…
– Сергей, – окликает его Виктор. Окидывает нас внимательным взглядом. Смотрит на сына. – Ты здесь. Пойдём со мной. Нужно поговорить.
Его сын не торопится от меня отойти, отодвигаюсь сама. Сергей окидывает меня хмурым взглядом, идёт по коридору в кабинет отца. Виктор молча следует за ним. Почти не хромает. Я этому рада.

Виктор
Пропускаю сына вперёд и захожу в кабинет за ним следом. Комментирую его подкат к Бэмби:
– До сих пор только на блондинок западаешь? Если прикажу своей массажистке перекраситься, к примеру, в рыжий цвет, ты от неё отстанешь?
Сын смеётся, садится в кресло:
– Не знаю. Я на блондинок не западаю, я их трахаю. А ты, смотрю, сам её для себя приметил. Хорошо делает массаж от преждевременной простаты?
– Следи за языком! – холодно предупреждаю.
– Да ладно, отец! – вздыхает. – Забыли. Говори, что тебе надо. Не о массажистке же позвал поговорить.
Перехожу к делу:
– Найди подход к своей бабке. Мне нужны картины. Я готов у неё их купить. За такие деньги, что сможет элитно жить на Канарах до конца своих дней.
Сергей меняется в лице, но уже через мгновение на его губах ухмылка:
– Хочешь, чтобы Обогоева вдвойне тебя осчастливила: и картины дочери отдала, и за горизонт свалила? Ты сам веришь в то, что говоришь?
– Сын, мне нужны картины. Я обещал твоей матери выставку, и обещание, чего бы мне не стоило, выполню.
Сергей предупреждающе цедит сквозь зубы:
– Попробуй только бабку мою тронь…
Осаживаю:
– Если хотел бы, давно «тронул». Но её безумство терпеть тоже не намерен.
Сергей раздражается:
– Вы оба безумны! Когда вашей войне придёт конец?
– Когда я заполучу картины. Так что займись делом.
Сергей молчит, поднимается с места.
– Я тебя услышал, – произносит и идёт к выходу.
Возле двери оборачивается.
Усмехается ядовито:
– Про презервативы не забывай, отец. Тебе не стоит больше иметь детей. Отец ты реально херовый…

Глава 5

Сергей
Я в городе уже неделю, а отец даже не соизволил позвонить лично. Всё через Севу. Чему удивляться, у нас с самого начала не клеились отношения. Даже бабка, которая забрала меня из детдома в одиннадцать лет, после возвращения отца, отдалилась. Насколько ненавидела его, настолько стала ненавидеть меня. И только из-за того, что мы с годами стали внешне схожи!
Но если бабка в своём отношении прямолинейна, отец, как всегда, одинаково со всеми отстранён и холоден. Да он не ворон, а аллигатор! Вот и за границу сослал на учебу без зазрения совести. Одно пояснение: «Так надо». Кому надо? Точно не мне! Ему. Ему надо. Он верит в правильность своих решений, не слышит ничьих аргументов!
Да, лучше навестить Обогоеву, чем заселиться в отцовский дом. Не дом, а хорошо охраняемая крепость. Для него. А для меня – место пытки. Не физической – душевной. В его доме я зверею.
Сева при встрече убедил меня повидаться с отцом. Не скажу, что поверил его словам, что отец по мне тоскует, переживает, хочет видеть. Нет, конечно. Но всё же стало любопытно, как же он сейчас живёт.
Вот я и приехал. Иду по коридору к его кабинету и совершенно неожиданно встречаю ту самую блондинку из клуба. Кажется, Алиса? А говорила, что не знакома с отцом! Маленькая лицемерка!
О том, что она запала на моего отца, я понимаю сразу – по её взгляду. Но то, как смотрит на меня и на неё отец, вызывает у меня удивление, затем раздражение. Неужели к этой Белоснежке он что-то испытывает? Я, бля, за десять лет не смог выдавить из него ни одну маломальскую эмоцию, а эта пробуждает в нём какие-то чувства! Хочется прощупать, что это: похоть, желание, интерес? Но не любовь, без сомнения! У него нет сердца, он не умеет любить.
Разговор в кабинете сводится к разговору о картинах. Опять бабка и отец втягивают меня в своё противостояние. Картины, картины, картины… А обо мне они когда-нибудь подумают? Хорошо, что я уже не маленький мальчик, которым они вертели, как им вздумается! Мне двадцать три. Взрослый, самостоятельный. Однако они мои единственные родственники. Я должен ещё раз попытаться наладить с ними отношения…
Но, кажется, я переоцениваю свои возможности. При разговоре отец по-прежнему остается холоден, а меня распирает от раздражения.
– Про презервативы не забывай, отец. Тебе не стоит больше иметь детей. Отец ты реально херовый…, – не удерживаюсь от колючего комментария.
Выхожу из его кабинета и иду широким шагом по коридору. Бесит! Бесит своим отношением! Ничего не спросил: как я, как окончил эту долбанную учёбу, а сразу заговорил о блондинке, потом о картинах! Достал! Зацепил за больное! Да он как айсберг, потопивший «Титаник»! Столько жертв вокруг, а ему похер! Бесчувственная ледяная глыба! Как же хочется вывести его на эмоции! Заставить что-то ко мне испытать. Да хоть ненависть!
Замедляю ход. А почему бы и нет? Погощу-ка я пока у своего папаши, присмотрюсь к его массажистке. Вдруг она действительно его слабое место? Отыграюсь. Хмыкаю. Что же, отец, поиграю я на твоих нервах…

Алиса
Наблюдаю из окна, как Сергей садится в машину и уезжает. Облегчённо вздыхаю. Не могу рядом с ним находиться. За что он так со мной? Почему намеренно унижает?
До вечера предоставлена сама себе, а потом на телефон приходит сообщение от Виктора: «Жду тебя в библиотеке».
– В библиотеке? – удивляюсь. Здесь есть библиотека? Серьёзно?
Женщина, занимающаяся уборкой, поясняет мне, как пройти. Отыскиваю эту таинственную двойную дверь в библиотеку. Тяну за ручки и открываю. Действительно, библиотека. Самая настоящая, как в фильмах. Вхожу. Кроме меня, здесь никого нет. Прохаживаюсь, осматриваюсь с интересом. Высокие ряды книжных полок вдоль стен, даже специальная лесенка. Напротив входа – массивный камин, а посередине помещения – два уютных кресла и журнальный столик. На полках нахожу вполне знакомые мне произведения: «Мастер и Маргарита», «Преступление и наказание», «Сто лет одиночества», «Старик и море», «По ком звонит колокол»… Сборники законов: Уголовный кодекс, Гражданское право, Налоговый кодекс… Технические справочники… По потёртости книг делаю вывод, что они прочитаны, а не просто являются предметами интерьера…
Слышу шаги, оборачиваюсь. На пороге Виктор Сергеев. Наши взгляды встречаются.
– Ты уже здесь, – произносит и разрывает зрительный контакт. Входит, закрывает двери.
– У вас библиотека, – ляпаю глупость.
– Я знаю.
– Простите, я не так выразилась. У вас интересная подборка книг. Вы выбирали по собственному вкусу?
Он холодно прищуривается. Смущаюсь:
– Конечно же, по собственному вкусу…
Продолжаю нести глупости, потому что не знаю, куда себя деть.
– Алиса, сядь и успокойся, – распоряжается Виктор.
И я послушно исполняю его распоряжение. А в голове проскальзывает яркая, как молния, мысль. Он впервые назвал меня по имени!

Виктор
– Алиса, сядь и успокойся, – прерываю её, потому что с самого моего прихода она начинает без умолку говорить.
Поспешно выполняет моё распоряжение, но сидит в кресле, выпрямившись, как струнка, и плотно сведя коленки, тем самым только больше привлекая к ним моё внимание. Так и хочется просунуть между ними ладонь… Отворачиваюсь. Мысли не к месту. Ведь шёл обозначить между нами границы.
Сажусь в кресло напротив неё. Опираюсь локтями о колени, складываю пальцы в замок. Она не избегает моего пристального взгляда, только глаза стали ещё больше, почти не моргает и постепенно краснеет.
– Я мужчина, Алиса. Не импотент, поэтому предсказуемо реагирую на красивую женщину. Тем более стоящую передо мной на коленях.
– Вы считаете меня красивой? – задаёт вопрос.
О чём она думает вообще? Я ей про Фому, а она – про Ерёму…
До неё наконец доходит смысл моих слов, она резко отводит глаза в сторону.
– Мне собрать вещи и уехать? – спрашивает.
– Зачем? – удивлён её непоследовательностью.
Переводит взгляд на меня:
– Потому что я не могу быть вашей любовницей.
Вот тебе раз!
– Я тебе не предлагаю быть моей любовницей.
Она теряется:
– Тогда что же?
– Ничего. Ты массажистка – я тебя нанял. На этом всё.
– Но…
– Никаких «но».
– А если опять…
– Ты будущий врач, так веди себя соответствующе.
Алиса молчит какое-то время, затем произносит:
– Я буду. А вы? Вы уверены в своей выдержке? В том, что не переступите грань?
Не сдерживаю усмешку:
– Проверим?
– Прямо сейчас?
– А что тянуть?
Слегка растеряна, но встаёт:
– Хорошо… Тогда я пойду к сауне, всё подготовлю.
– Да. Я спущусь через десять минут.
Она идёт к выходу, открывает двери, оглядывается.
– Зачем вы меня позвали в библиотеку?
– Почему нет? Если хочешь, можешь пользоваться ею в любое время.
Расцветает:
– Правда? Спасибо!
Уходит. Невольно улыбаюсь. Ей двадцать, а она такая наивная. Из информации, которую предоставил Сева, знаю об её увлечении книгами. Пусть наслаждается, лишь бы не шастала по территории. Откидываюсь на спинку кресла. Не хочет быть моей любовницей… У меня нет любовниц, предпочитаю кратковременные связи. Если захочу, Бэмби не будет исключением. Просто я ещё не решил, как поступить с ней.

Алиса
Спускаюсь к сауне, приготавливаю всё необходимое, включаю расслабляющую музыку. Виктор Сергеев приходит вовремя. Прошло всего десять минут, а я вся на нервах, в отличие от Виктора – он спокоен. Непринуждённо снимает халат, ложится на кушетку вниз лицом. Накидываю ему на бёдра полотенце… чтобы меня ничего не отвлекало. Растираю по его коже масло, принимаюсь за массаж. Молчу. Пальцы дрожат.
– Расскажи о себе, – произносит Виктор Сергеев.
На мгновение замираю. О себе?
– Что именно вы хотите знать? – спрашиваю.
– Что посчитаешь нужным рассказать.
– По гороскопу я дева, – произношу. Личное просто не готова с ним обсуждать.
Он приподнимает и слегка поворачивает голову.
– Какой толк от этой информации?
Пожимаю плечами:
– Не знаю. Но мой гороскоп совпадает. Я настоящая дева.
Цыкает. Снова ложится:
– Что ещё?
– А вы мне о себе расскажете? – отвечаю вопросом на вопрос.
Молчит. Продолжаю массаж.
– Я родился восемнадцатого августа, – произносит.
Принимает мои условия? Или просто потешается?
– Серьёзно?
– Да.
– Вы лев. О! Через месяц у вас день рождения! Сколько вам исполнится?
– Сорок три, – отвечает.
– Вам не дашь!.. В смысле, вы прекрасно выглядите!
Вот что за ерунда? Почему рядом с ним я начинаю молоть глупости? Может, правда, немного о себе рассказать? Так хотя бы не попаду в двусмысленную ситуацию из-за своего длинного языка.
Произношу:
– Я сирота. Отца не особо помню, мама умерла, когда мне было пять лет… Меня воспитывала бабушка. Мы жили в деревне, на окраине. С одной стороны, живописная река, с другой – густой лес. Красиво… Мне нравилось. Потом бабушка умерла… Приехала тётя и забрала меня в город… Окончила здесь школу, поступила в медучилище… Полгода назад тётя умерла. Я осталась одна. Семён Семёнович по её просьбе за мной присматривает, заботится… После медучилища устроилась в больницу. Подрабатываю, делая массаж. Иногда в парке провожу занятия йогой… Хочу выучиться на терапевта… Из увлечений – книги, йога, медитация… Переворачивайтесь.
Сергеев поворачивается на спину, смотрит на меня.
– Что? – спрашиваю.
Отрицательно качает головой.

Виктор
Не ожидал, что она мне расскажет. Сразу понял, что не хочет говорить, но после парочки двусмысленных высказываний сдалась и предпочла о себе рассказать. Из досье, предоставленного Севой, я всё это знал и, при необходимости, в нужный момент мог использовать для своей пользы. Однако подкупала её искренность. Со мной. Она доверяет мне.
– Расскажите о себе, – просит и принимается за мою ногу.
Что я могу о себе рассказать? Для меня – всё слишком личное. Для неё – опасное. Я как Синяя Борода – у меня свои тайны, о которых никому не следует знать.
– А что ты обо мне слышала? – спрашиваю, а она немного краснеет.
– Ну… Совсем немного.
– Судя по всему, ничего хорошего.
– От чего же? О вас могут многое что говорить – вы ведь влиятельный, важный человек в городе. Я вот знаю, что вы нашей больнице помогаете, даже онкологический корпус отстроили. А ещё людей на мосту спасали.
– Это сплетни, – отрицаю.
Она с укоризной на меня смотрит:
– Зачем вы меня обманываете? Я была там, на «скорой». Видела вас.
Молчу. Не скажу, что мне стыдно. Зато она разочаровалась. Прокололся, конечно. Ничего толком не сказал, а на лжи поймала.
– Предпочитаю об этом не распространяться, – поясняю.
– Предпочитаете, чтобы вас считали жестоким?
Приподнимаюсь, смотрю ей в глаза, признаюсь честно:
– Я и есть жестокий.

Алиса
Каждый день рано утром Виктор Сергеев куда-то уезжает. И неизменно берёт розу из оранжереи. К кому он ездит? Кого навещает? Из поездки возвращается мрачный. А спросить не у кого, что происходит.
У Виктора с Савельевым постоянно какие-то дела. Он всё время занят, даже приходится напоминать ему о массаже. Часто «напоминания» заканчиваются тем, что он запихивает меня во внедорожник, и мне приходится колесить с ним и Севой по городу, пока он решает «свои дела». По возможности исполняю свои обязанности, но, как правило, в таких поездках я просто молчу и везде за ним следую. Так мне становится известно, что он владеет охранным агентством, клубами – в том числе тем, куда мы с Катей в последний раз ходили, сетью ресторанов по России, и последнее приобретение – металлургический завод. Предполагаю, что это не единственные его владения, и, скорее всего, у него есть нелегальный бизнес. Но это лишь крохи информации, Сергеев остается для меня тайной за семью замками.
Прислуга в доме и охрана меня избегают. Не знаю, почему это происходит. Они мне не доверяют. Единственный приветливый человек – это Сева, Анатолий Дмитриевич Савельев. И всё. Виктор остаётся холоден и общается со мной лишь по необходимости. Поэтому в его доме мне ужасно тоскливо. Даже библиотека не спасает и разговоры по телефону с подругой.
Вопреки тому, что Сергеев отказался от разработанного мной рациона и графика питания, не оставляю попытки воздействовать на повара, но получаю от него всякий раз резкий отказ. Да что с ними со всеми не так? Я же не для себя стараюсь! Хочу помочь Виктору Сергееву, а на меня смотрят минимум как на прокаженную. Сторонятся и отнекиваются.
В очередной день рано утром выхожу на прогулку. До «работы» ещё есть время. Меня по привычке сопровождает Честер. Я по-прежнему его побаиваюсь, но, по крайней мере, он ко мне не подпускает других собак. Как оказалось, здесь была чуть ли не целая псарня!
Вижу возле гаража Вадима. Я давно его не видела – в последнее время он пропал из поля зрения. Окликаю. Он оборачивается. Подхожу ближе.
– Привет!
– Привет, – отвечает и отводит глаза.
– Что-то случилось? – спрашиваю напрямую.
– Ничего не случилось, – пожимает плечами.
– Ты обещал тут всё мне показать, а сам куда-то пропал, – напоминаю с улыбкой.
Он переступает с ноги на ногу, смотрит по сторонам.
– Знаешь, Алиса, ты должна была сразу сказать, что ты с Виктором Юрьевичем. Тогда бы не было никаких недоразумений.
– В смысле? – не понимаю. – Вадим, ты о чём?
Он внимательно смотрит на меня.
– Всех парней предупредили, что ты… как бы девушка Ворона.
– Я?!
– А это не так?
Теперь я отвожу глаза. Девушка Ворона. Виктора Сергеева. Нет, я не его девушка. Но подавать какие-то надежды Вадиму я не хочу. Потому что я действительно неравнодушна к Виктору…
– Ясно, – произносит Вадим. – Я не хочу проблем с Сергеевым. Он очень много для меня и моей семьи сделал. Так что… Прости, Алиса, нам не стоит общаться. На меня и так косо смотрят, как будто я хотел перейти дорогу Ворону. Я ведь не знал о ваших отношениях.
Ну это уж слишком! Сжимаю кулаки. Разворачиваюсь и иду прочь. Что это вообще такое?! Нужно поговорить с Виктором! Какое он имеет право? Сам со мной не хочет разговаривать, можно сказать, избегает оставаться со мной наедине, и другим общаться запрещает! Феодал недоделанный!
Решаю его отыскать и всё высказать. Накипело! Пока ищу его по дому, немного успокаиваюсь. Нахожу в тренажёрном зале, останавливаюсь у входа и наблюдаю, как Виктор занимается. Высокий, сильный, подтянутый. Красивый мужчина… В какой-то момент понимаю, он занимается по моей методике! Все-таки Виктор решил ею воспользоваться!
Подумываю отложить разговор, чтобы не мешать, но вспоминаю, что дальше для большей эффективности ему необходима помощь постороннего. Вдыхаю-выдыхаю, пытаясь успокоиться, и захожу в зал.
Сергеев лежит на мате, делает упражнение, но сразу меня замечает. Сообщаю:
– Я помогу вам растянуться.
Подхожу к Виктору, а он холодно на меня смотрит. Прошу:
– Поднимите ноги на сорок пять градусов.
Он выполняет.
– Вот так, хорошо, – обхватываю его ступни. Начинаю осторожно массировать и прогибать ступню вперёд. Ещё несколько раз повторяю.
Интересуюсь:
– Всё в порядке?
Сухо отвечает:
– Продолжай.
Упираю его ступни в свой живот, наклоняюсь. Потом ещё раз. Неожиданно Виктор подгибает ноги, я падаю, он перехватывает меня руками и плавно опускает на себя. Ошарашенно смотрю в его глаза. Он смотрит на меня, и в какой-то момент кажется, что на его лице проскальзывает мимолетная улыбка.
– Ты в порядке? – тихо спрашивает.
– Да, – шепчу.
– Хорошо, – но из объятий не выпускает.
Не знаю, чего мы ждём. От него так притягательно пахнет. И такая сильная аура, и зелёные глаза такие бархатные…
Наклоняюсь ниже и касаюсь губами его губ. Тёплые и мягкие. Всего мгновение, и я отстраняюсь. Но ненадолго: его ладонь нежно ложится на мой затылок, притягивает обратно, и он меня целует – неторопливо, с некой заботой, словно не хочет напугать. И мне приятно. Еще немного, и поцелуй становится чувственным до дрожи во всем теле. И Виктор знает это. Он останавливается, но не отпускает. А мне стыдно, потому что не могу справиться со своей дрожью.
– Иди, – произносит и убирает руки, выпуская из объятий. Встаю, а ноги плохо слушаются, и ухожу, не оглядываясь.

Глава 6
Виктор
Отзывчивая девочка. От одного только поцелуя её потряхивало, словно готова была кончить. Ничего не стоило перевернуться, подмять её под себя. И ведь долго бы не сопротивлялась – отдалась бы. Но… Увидел её влюблённые глаза. Разжал руки, отпуская на волю. Беги, Алиса, беги. Любить меня нельзя. Любовь под запретом! Для меня.
Продолжаю делать упражнения, а сам не могу не думать о ней. Поцеловала. Сама. Глупая наивная девочка. С огнём играешь, малышка! Сомну. Растерзаю. Потом собирать будешь по частям своё разбитое сердечко.
Заканчиваю тренировку, иду мимо столовой, а повар выходит навстречу, начинает на неё жаловаться – Алиса опять пыталась изменить меню на сегодняшний день.
– Арсен, в чём проблема? Раз она говорит, значит, поменяй, – останавливаю его поток жалоб.
Он на меня удивлённо смотрит:
– Ворон, ты серьёзно сейчас?
– Совершенно серьёзно.
Машет рукой:
– Как знаешь!
И уходит. Обиделся. Я люблю армянскую кухню, но со временем приедается. Так что, почему бы не переключиться на питание, составленное Бэмби. Для пользы здоровью. Надеюсь, Арсен с её требованиями справится. Может, научится чему-нибудь новому.
По дороге в комнату меня ждёт сюрприз. Вижу Сергея с дорожной сумкой.
– Привет, отец.
Улыбается. А глаза остаются колючими.
– Здравствуй, сын. Наконец-то решил вернуться домой.
– Домой? В очередное временное пристанище, – не удерживается он от колкого комментария. Затем берёт себя в руки, опять улыбается. – Не против меня приютить?
– Ты ведь знаешь, твоя комната всегда готова и тебя ждёт.
– А ты?
– Ты мой сын, этим всё сказано.
– Чёрт! – ругается. Невесело смеётся:
– Прости меня, дурака непонятливого! Пойду я… Устраиваться.
– Встретимся позже.
Разворачивается, уходит в свою комнату. Не самая тёплая встреча. По крайней мере, он здесь. Значит, есть шанс на сближение.

Алиса
Возвращаюсь в комнату. Губы горят, а пальцы подрагивают… Мы целовались! Наверное, я с ума сошла. Но сердце наполняет такая радость, что исчезает весь здравый смысл. Провожу пальцами по своим губам и вспоминаю, какие у него они мягкие и как они меня целовали. Зажмуриваюсь.
– Виктор… – шепчу.
«Девушка Ворона». Каково это – быть его девушкой? Распахиваю глаза. О чём это я? Это был один лишь поцелуй. А я уже нафантазировала. Мало ли кто что сказал. Возможно, очередные сплетни.
Смотрю на часы. Нужно спуститься вниз, подготовить всё необходимое для массажа. Иду к сауне. За мной опять увязывается Честер. Кажется, я к нему понемногу привыкаю.
Расстилаю простынь на массажной кушетке, отворачиваюсь к столику, а когда оборачиваюсь, вздрагиваю. Сергей! Сидит на кушетке, смяв простынь. Улыбается:
– Привет!
Хмурюсь:
– Что ты здесь делаешь?
– Вообще-то я здесь живу. Иногда. Тебя что-то не устраивает?
Деланно пожимаю плечами:
– Меня это не касается. Просто не ожидала тебя увидеть. Освободи, пожалуйста, место. Сейчас придет твой отец…
Перебивает:
– Может, и мне массаж сделаешь?
Смотрю на него. Молчу. Он нагло ухмыляется.
– Я не буду делать тебе массаж, – говорю ему прямым текстом.
– А что так?
– Тебе не массаж нужен, а развлечение. А я развлекать тебя не буду.
– У-у, какая ты колючая!
– Так ты уйдешь?
– А что, мой отец будет недоволен, что я тут с тобой?
– При чём тут он? Ты мне мешаешь работать. И твоё хамство мне не нравится.
– Еще и прямолинейная.
– Я обычная.
Молча улыбается. Разглядывает.
– Давай заключим перемирие, Алиса, – предлагает. Видя моё недоверие, с покаянной обезоруживающей улыбкой произносит:
– Прости, если чем обидел. Вот такой я бываю несносный! В знак дружеского расположения, я не буду тебе мешать.
Он встаёт с кушетки, направляется к выходу:
– Встретимся позже. Я кое-что тебе покажу.
– Я не…
Не успеваю ему ответить, он уходит.

Алиса
Виктор опять не приходит на массаж. Направляюсь на его поиски и лишь успеваю увидеть отъезжающие машины. Уехал! Даже с собой не позвал! Разочарованная иду в комнату, но передумываю и направляюсь в библиотеку. Выбираю книгу, сажусь в кресло. Смотрю на камин. Сейчас лето, он, естественно, не горит. Наверное, зимой приятно посидеть перед ним с книгой. Чувствовать его тепло, слышать потрескивание поленьев…
– А я всё думаю, где ты от меня спряталась, – слышу опять голос Сергея.
Вздыхаю, смотрю на него.
– Я не пряталась, – отвечаю.
Берёт книгу из моих рук.
– Вижу, развлекаешься чтением в моей библиотеке.
– В твоей? – произношу с нотками разочарования.
– Да. Отец её для меня организовал, – Сергей садится в соседнее кресло. – Книгами пополнил. Хотел, чтобы я читал. Только вот не задалось чтение.
– Почему?
– Это было своеобразное наказание.
– Ты не любишь читать?
– Я не люблю, когда меня заставляют что-то делать.
– Ясно…
– Что тебе ясно?
Смотрю на него. Похожи. Но совершенно разные с отцом.
– Ясно, что вы не ладите.
Отводит глаза. Произносит:
– Жаль, что не сезон и камин не растоплен. Это единственное, что несёт тепло в этом доме и радует. От отца тепла я никогда не видел.
– Неужели в детстве…
Поворачивается:
– В детстве я не знал отца…

Сергей
Отец сел в машину и уехал. Что же, есть время подбить клинья к его медсестричке. Но прежде поднимаюсь в его кабинет. Когда к нему заходил, заметил папку с личным делом на девчонку. Интересно будет изучить. Открываю кабинет припрятанным ключом, захожу. Эта папка по-прежнему на столе. Открываю. Читаю. Сирота, почти как я. Увлечения… вообще не совпадают. Чем же она отца привлекает? Зачем ему эта неопытная девчонка? Судя по сведениям, у неё и секса никогда не было. Неужели отца на таких потянуло?
Покидаю кабинет, машу напоследок камере. Отец по-любому узнает, что я был в его кабинете – весь дом напичкан камерами слежения. Интересно, Алиса об этом знает?
Решаю не терять время, ищу девчонку. И почему её так называю? Ведь младше меня всего на четыре года, даже чуть меньше. А отца почти на двадцать три!
Нахожу её в библиотеке. Заговариваю с ней. Могу соврать про увлечения, но ведь может понять, что я лгу. Не станет доверять. А мне, чтобы позлить отца, нужно добиться её доверия.
Алиса сразу догадывается, что с отцом не ладим. Говорит об этом. Отвожу глаза. Смотрю на камин. Единственная вещь, что мне всегда здесь нравилась.
– Жаль, что не сезон и камин не растоплен, – произношу. – Это единственное, что несет тепло в этом доме и радует. От отца тепла я никогда не видел.
Произносит с сомнением:
– Неужели в детстве…
Поворачиваюсь, холодно говорю:
– В детстве я не знал отца. Первые одиннадцать лет своей жизни я провёл в детских домах, затем меня забрала бабка. С отцом я встретился впервые, когда мне было четырнадцать лет.
Удивлена:
– Но почему?
Встаю:
– Не важно.
Протягиваю ей руку:
– Пойдем со мной.
– Куда?
– Недалеко.
Сомневается. Усмехаюсь:
– Не бойся, не укушу.

Алиса
– Куда ты меня ведёшь?
– Хочешь знать, что здесь происходит? Про моего отца знать хочешь?
Хотя и молчу, но по моему виду понимает, что да.
– Тогда просто со мной иди.
Приводит меня в оранжерею. А там птички поют. Их пение и благоухающие растения успокаивают нервы…
Присаживается на корточки перед цветами.
Недоумеваю:
– Ты хотел показать мне розы?
Вздыхает.
– В саду и оранжерее только они – один сорт. Называется «Полина», – он гладит бутон, потом поворачивается ко мне, смотрит пристально. – Так звали мою маму.
Опускаю глаза. Тихо спрашиваю:
– Она умерла? Давно?
– Да. После моего рождения не прошло и недели. Её убили.
– А твой отец…
– Отчасти он виноват в том, что с ней случилось.
Сергей поднимается, подходит очень близко:
– Не связывайся с ним, Алиса. Он опасный, хладнокровный человек.
– Почему ты так говоришь? Он же твой отец!
Сергей горько смеётся:
– Потому что он мой отец, и я его знаю. А тебе правду здесь никто, кроме меня, не скажет.
В этом он прав. Он первый, кто со мной заговорил за последнее время.
– Слушай, если хочешь что-то знать, спрашивай, – предлагает Сергей.
Не тороплюсь задавать вопросы. Отхожу от него, подхожу к огромной клетке с певчими птичками. Соловьи? Я в них не разбираюсь…
Сергей смотрит на наручные часы:
– Время обеда. Пойдём, ты наверняка проголодалась.
– Нет, нет, я не пойду, – тороплюсь с ответом.
Сергей замечает моё смущение:
– Что-то не так, Алиса?
Отвожу глаза. Да, я проголодалась, но не горю желанием попасться на глаза Арсену. Лучше уж я дождусь Виктора. Да и рассказывать Сергею о конфликте с поваром я не хочу.
– А ну-ка, пойдём, – он подхватывает меня за локоть и ведёт.
– Сергей!
– Ничего не бойся! Я с тобой.
Приходится смириться. Заявляемся прямо на кухню. Прислуга и несколько охранников обедают, но, завидев нас, все перестают есть. Смотрят на меня и на Сергея.
– Приятного аппетита, – выдавливаю смущённо и перевожу взгляд на виновника этого шоу.
– Не обращайте на нас внимание, – отмахивается Сергей и направляется к плите. Заглядывает под крышки. Поворачивается ко мне:
– У меня идея. Мы пойдём на пикник. К ручью. Тебе понравится.
– Я…
– Варвара, собери нам корзину, – обращается он к женщине лет сорока, помощнице Арсена на кухне. – Всё, как я люблю. И с учётом предпочтений девушки, конечно.
Все сидящие за столом переглядываются, но Варвара всё же поднимается, чтобы выполнить распоряжение.
– Пойдём, – Сергей вновь подхватывает меня под руку и уводит. Наклоняется ко мне и тихо произносит:
– Удивляюсь, как ты здесь живёшь? Что ты им такое сделала?
Освобождаюсь от его хватки:
– Ничего. Ничего я им не сделала.
– Тогда в чём дело, маленькая? Скажи, я поставлю их на место.
Пугаюсь:
– Ты что?! Не надо! Никто меня не обижает!
– Тогда что?
– Просто…
– Ну?
Неохотно признаюсь:
– Виктор… Юрьевич распорядился держаться от меня подальше. Охране.
– А прислуга?
Молчу, закусываю губу. Но Сергей догадывается:
– Ты что, перешла дорогу Арсену?
Мне нечего сказать, а Сергей смеётся:
– Как тебя угораздило? Я с ним поговорю.
– Не надо! Я сама разберусь.
Парень смотрит на меня изучающе, усмехается.
Спешу его убедить:
– Меня никто не обижает. Правда. Просто держатся отстранённо. И с Арсеном Багратовичем мы только по меню спорили…
– Только? – качает головой. – Для него его готовка святое! А ты на неё позарилась…
Хмурюсь, произношу упрямо:
– Я забочусь о здоровье твоего отца! Надо будет, и завтра пойду к Арсену.
Сергей меня изучает. Потом сухо произносит:
– Здесь всё решает отец. Без его разрешения Арсен ничего не поменяет.

Сергей
Эта девчонка будто очарована отцом! А ему, судя по всему, это нравится. Нужно сделать так, чтобы разочаровалась. И как можно скорее. Может, отбить у отца Алису? А что? Переключу её внимание на себя. От отца дождусь каких-либо эмоций, и девчонка, по-любому, от меня меньше пострадает, чем от связи с Вороном. Хотя, если меркантильная, с него она деньги поимеет. Любит он за интим расплачиваться.
Отправляемся на пикник к ручью. Ну как отправляемся… Она большим желанием не горит, но в доме ей одиноко и скучно. Вижу, что считает меня не лучшим вариантом для общения. Но всё же немного ко мне потеплела. Вообще-то я умею нравиться, просто с самого начала наше общение не заладилось: её заинтересованность отцом раздражала. Впрочем, как и теперь. Что она в нём нашла? Он ведь старше её на столько лет!
Располагаемся у ручья. Вижу, что Алисе нравится. Всем девчонкам, которых я сюда приводил, нравилось, она не исключение.
– Здесь живописно, – выдыхает.
Улыбаюсь:
– Прямо с языка сняла!
Расстилаем плед. Она помогает распаковывать и расставлять еду. А я между делом рассматриваю девушку. Не думаю, что составит труда очаровать её. Она наивная и уж очень доверчивая.
– Серёжа, можно спросить? – несмело интересуется.
– Да. Спрашивай, мы же договорились.
– Почему твоего отца зовут Ворон?
Вот опять она об отце! Неужели не переставала всё это время думать о нём?
– Вор он, отсюда и погоняло… С детства прицепилось, когда яблоки у соседа воровал. Сосед так и кричал его матери: «Витька твой – вор он!» Так и прозвали «Ворон».
Развенчиваю «идеальный» образ отца в её голове, не вдаваясь в подробности его криминального прошлого. Протягиваю ей бокал вина.
Она отрицательно мотает головой:
– Нет, я не буду.
– Эй, так не пойдёт! Я что, один пить буду?
– Я попью водички. Не настаивай. Не буду.
Так и хочется что-нибудь язвительное сказать, да не могу. Мне ведь нужно её соблазнить, а не отпугнуть.
Отставляю бокал в сторону. Улыбаюсь:
– Что же, я тоже пить не буду. За компанию.
Едим, разговариваем о музыке, какие исполнители и группы ей и мне нравятся. Рассказываю, на каких масштабных шоу был. Особенно о тех, которые я за границей посетил, пока находился на обучении.
– То есть, ты английский знаешь в идеале? – интересуется.
– Да. Почти пять лет в Англии прожил, – без энтузиазма произношу.
– Так говоришь, будто тебе там не нравилось, – делает вывод.
Внимательно на неё смотрю:
– Скажем так, у меня на родине были свои интересы. А за границу меня сослали.
– Ты неформал! – Алиса хихикает. – Я никогда не слышала, что Европа – место каторги!
Смеюсь, наклоняюсь к ней ближе:
– Ты историю не знаешь? Европа – место концлагерей!
Заинтересованно смотрю на неё, «подбиваю клинья», а она смущается от моего внимания.
Обольстительно улыбаюсь:
– Но вообще-то, согласен, я редкое явление!
Она отводит глаза, намеренно разрывая зрительный контакт. Но произносит:
– Да, ты лучше, чем можешь казаться.
Неожиданно! Усмехаюсь:
– Ты тоже!
Она смотрит на меня своими большими глазами. Разглядываю её. А она ничего! Продолжаю гипнотизировать её взглядом. Наклоняюсь. Готов поцеловать, а она отстраняется.
Обхватывает себя руками:
– Поздно уже. Пора возвращаться.
Хмыкаю. Досадно, конечно. Но не настаиваю. По-любому отец узнает, что она была со мной на пикнике у ручья. А для чего я девушек сюда вожу, все знают…
Поднимаюсь:
– Пойдём. Обратно. Раз пора.
Алиса дарит благодарную улыбку. Не понимает, что уже подставилась. Никто не поверит, что она со мной здесь не трахалась. Дополняю штрих – «по-дружески» взлохмачиваю ей волосы.
– Эй, ты что делаешь?
Она пытается привести в порядок локоны, а я смеюсь.
– Мышонок, поверь, так будет лучше.

Глава 7
Виктор
Подъезжаем к дому ближе к вечеру. Голова занята делами. Выхожу из машины, делаю пару шагов к дому, как замечаю идущих по дорожке сына и Алису. Смеются, разговаривают, как будто сто лет знакомы. В руках Сергея корзинка. На пикник водил девушку? Опять за старое! Волосы у Алисы растрёпаны. Крепко стискиваю челюсть. Внешне сохраняю спокойствие, а внутри нарастает недовольство.
Наконец они меня замечают. Бэмби перестает смеяться, краснеет. Сергей самодовольно усмехается.
Изучающе обвожу их взглядом. Сохраняю молчание.
– Виктор Юрьевич… – произносит Алиса.
– Пойдём со мной, – распоряжаюсь и шагаю к дому. На трость опираюсь. Раздражаюсь. Сломал бы эту трость к чёртовой матери! Только колено само по себе не восстановится.
Вхожу в кабинет, она следом. Дверь прикрывает. Стоит передо мной, как ученица перед директором. Чувствует моё негодование?
– Чем вы занимались? – задаю вопрос холодно. Очень холодно. Такой тон всегда всех пугает.
А она удивлённо смотрит.
– Мы были на пикнике, – поясняет.
Я это и так знаю! Спрашиваю напрямую:
– Мой сын к тебе приставал?
Она краснеет, а мне этого уже достаточно, чтобы понять. Паршивец!
– Семён просил за тобой присматривать, – холодно чеканю. – Поэтому вправе сказать, тебе не следует связываться с Сергеем.
Она меняется в лице. Уточняет обиженно:
– Вы только из-за Семёна Семёновича спрашиваете?
Сбавляю обороты. Знаю, к чему клонит. Но не позволю всё по-своему интерпретировать.
– Его просьбы вполне достаточно, чтобы я ввел ограничения на общения.
– Поэтому вы запретили остальным в доме со мной общаться? – не оставляет своих вопросов Алиса. Поднимается. – А как же…
Замолкает. Отворачивается.
– Я вас поняла, Виктор Юрьевич. Разрешите… уйти?
– Куда? – уточняю.
– К себе в комнату, – пожимает плечами, как будто нет никакой разницы куда, лишь бы от меня подальше.
Не вижу ни одной причины, чтобы она задержалась. Сухо отвечаю:
– Я всё сказал. Иди.

Алиса
Шагаю в комнату расстроенная. Ничего на своём пути не замечаю.
Какая же я дурочка наивная! Напридумывала себе, что Виктор ко мне неравнодушен! Чуть себя не опозорила, когда хотела напомнить ему о нашем утреннем поцелуе! Вовремя остановилась. Ведь утром я сама его поцеловала, начала первая, а он продолжил. Говоря его словами, среагировал, как «мужчина, не импотент».
Но всё равно обидно. Неужели я ему безразлична? И что мне делать? Ведь он мне очень нравится! Уж если быть честной с собой, я в него по уши влюбилась…
Захожу в комнату, захлопываю дверь. Прижимаюсь к ней спиной и закрываю лицо руками.
«Виктор Сергеев». Вот как мне быть? Что делать? Может быть, уехать?
Слышу треньканье телефона. Пришло сообщение. Нехотя открываю мессенджер. От Виктора!
«Массаж. В моей комнате. В десять вечера».
«В его комнате? Что он задумал?»
Пишу:
«Почему в вашей комнате?»
Долгое время не отвечает. А я начинаю нервничать. Покусываю ноготь. Наконец получаю исчерпывающий ответ:
«У меня бессонница. Массаж меня расслабляет. Я смогу выспаться».
Вздыхаю. Вот и объяснение. Смотрю, сколько времени. Пять часов вечера. Ещё нескоро. Только вот чем заняться?
Раздается стук в дверь. Невольно вздрагиваю. Открываю. На пороге Сергей.
Спрашивает:
– Ты как, в порядке? Отец тебя не обидел?
Качаю головой:
– Нет.
– Хорошо… Я вот тут подумал, давай рванём в клуб, а? Потанцуем, расслабимся?
– Я как-то и не напрягалась, – машинально отвечаю.
– Опять язвишь? – обижается.
Действительно, ведь он не виноват, что Виктор меня чрезмерно «опекает».
– Прости, – произношу. – Я буду занята.
– Чем же? – говорит, будто насмехается.
Теперь сама обижаюсь:
– Вообще-то, у меня работа!
– Смотри, не перестарайся, работница!
В его руках звонит телефон. Смотрит.
– Ладно, я побежал. У меня тоже дела. Не скучай.
Отвечает на звонок и уходит.
Вздыхаю. Сергей неплохой. Только вот ненужные знаки внимания мне оказывает. Очаровать меня хочет? Зачем? Мы ведь не подходим друг другу. И он это знает, я ему говорила.
Достаю припрятанное яблоко. Надкусываю. Иду в библиотеку. Теперь это моё излюбленное место в доме. Время есть почитать книгу.

Виктор
Отпускаю девчонку, ещё чувствую раздражение, а в кабинет заглядывает Сергей.
– К тебе можно? – спрашивает, сам при этом нагло заходит.
И вот когда он повзрослеет? Каждый раз пытается меня вывести.
– Заходи. Нужно поговорить.
Сергей располагается на диване.
– О чём? Надеюсь, не о картинах! С бабулей невозможно договориться.
– А ты старайся, – смотрю на сына, положив правую руку на стол, левую на подлокотник кресла. Тут я хозяин положения.
– Тебя вообще что-то, кроме картин, волнует? – начинает сердиться.
Эх, Серёжка, нет у тебя никакой выдержки!
Оставляю его выпад без ответа.
– Завтра поедешь со мной, буду вводить тебя в курс дела.
– Ты о чём, отец? – настораживается.
– О бизнесе.
– Э, нет! Я в этом городе не останусь, – заявляет уверенно.
– О как! И чем тебе наш город не нравится?
– Уже тем, что ты и бабка постоянно воюете, – цедит сквозь зубы. Проводит рукой по волосам, вздыхает. – Послушай, отец. Мы с тобой договаривались, что после обучения в Англии ты дашь мне свободу действий. Свою часть договора я выполнил, теперь твоя очередь сдержать слово.
Молчу. Пальцем по столу медленно постукиваю. Да, мы договаривались. Но отпускать его не хочу. Мало ли кому захочется добраться до моего сына, чтобы мне навредить. И так за Сергеем постоянно приглядывают мои люди, всегда мне докладывают, где он и чем занимается. Только не думаю, что ему понравится, что я за ним слежу, приглядываю.
– Сын, я дам тебе время подумать. Только от завтрашней поездки не отказывайся. Посмотришь на то, чем управлять тебе предлагаю. Возможно, передумаешь.
– Не передумаю.
На его телефоне раздаётся мелодия. На экране высвечивается: «Димка Тарасов». Издалека вижу имя звонящего – не просто же меня прозвали Ворон!
Встает:
– Пойду я.
– Иди.
На ходу отвечает на звонок. Слышу их разговор. Сергей собирается встретиться с приятелем в клубе. Что же, пусть развеется. Заодно к клубу приглядится. Останется, отдам ему в управление…
Постукиваю пальцами по столу. Что-то меня беспокоит. И тут приходит мысль, что сын может позвать в клуб Алису. Вот ей-то не стоит туда ходить! Беру телефон, думаю. Пишу сообщение:
«Массаж. В моей комнате. В десять вечера».
Алиса тут же задаёт вопрос:
«Почему в вашей комнате?»
Долгое время не отвечаю. Что ей написать? Что пусть не боится, приставать не буду? Я и не планировал. Просто хотел не дать ей возможности поехать с моим сыном. Наконец формулирую мысль и отправляю исчерпывающе правдивый ответ:
«У меня бессонница. Массаж меня расслабляет. Я смогу выспаться».

Алиса
Сюжет книги захватывает. Ничего кругом не слышу, не замечаю, пока не чувствую дыхание на своей щеке и шее. Перестаю дышать, так как понимаю, что это Виктор: наклонился и смотрит, что я читаю.
– Интересно? – тихо спрашивает.
Сглатываю. Киваю:
– Да.
– Рассказать, чем дело кончится?
– Нет! – восклицаю и резко поворачиваюсь.
По глазам и слегка вздёрнутым уголкам губ понимаю, что насмехается. А моё сердечко предательски готово вырваться наружу от его ко мне внимания.
Но тут же стараюсь себя одёрнуть: «Чему ты обрадовалась, глупая?»
Неловко отодвигаюсь, спускаю ноги с кресла, поправляю юбку. Он едва заметно вздыхает. Садится в кресло напротив.
– Я, наверное, пойду, не буду вам мешать, – произношу, а самой уходить не хочется.
– Сиди, – произносит коротко, как приказ. И будто сердится.
Откидывается на спинку кресла, смотрит с прищуром, внимательно. Чувствую, что начинаю краснеть.
– Читай, а я тебя послушаю.
Вскидываю на него взгляд:
– Я…
Повторяет коротко:
– Читай. Пожалуйста.
– Хорошо…
Открываю книгу, смущённо интересуюсь:
– С самого начала?
– Нет. С места, где остановилась.
– Ладно.
Начинаю читать вслух, а у самой пальцы и голос подрагивают. Постепенно успокаиваюсь, погружаясь в чтение. Спустя какое-то время делаю паузу, поднимаю глаза на Виктора, а он по-прежнему внимательно смотрит на меня. От его взгляда кидает в жар, ладони потеют. Ни на кого я так раньше не реагировала! А ему только стоит посмотреть на меня, и я вспыхиваю, как спичка. Нет, растекаюсь, как желе… Нужно срочно отвлечься от этих мыслей!
– О чем думаешь?
– Вам понравилось?
Спрашиваем одновременно. Смущаюсь:
– Простите.
– Да, – отвечает. – Всё. Понравилось.
Произносит таким тоном, что теряюсь: «О чём он? Что он имеет в виду? Надеюсь, всё-таки моё чтение…»
– Что, конкретно вам понравилось?
Едва заметно хмыкает:
– Фигура…
– Что?!
– …речи.
Переспрашиваю:
– Фигура речи?
– Да. Автор очень ловко использует игру слов, – отвечает, едва заметно улыбаясь.
– Остроумно, – произношу.
– Что именно?
– Использовать каламбур.
Прямо вижу, как в его глазах заплясали искорки.
– Вам весело?
– Несомненно. Содержание… книги довольно интересное. Не оставляет равнодушным.
Сжимаю книгу пальцами. Вот не о книге же он говорит! А вдруг я ошибаюсь?
– Хм, – прочищаю горло и стараюсь подобрать слова, – думаю, многое зависит от читателя.
– Ты так думаешь?
Медленно киваю:
– Да. Не всякий «читатель» – эксперт: одного заинтересует содержание, другого – обложка.
– Мне нравится всё: и обложка, и содержание…
Продолжаем играть словами? Не выдерживаю, поднимаюсь:
– Только не стоит недооценивать книгу! Книга имеет содержание – она живая! А никакая-то вещь, с которой можно поиграться, а потом… засунуть на полку пылиться!
Я вспылила, а Виктор остаётся внешне спокоен. Медленно, непоколебимо произносит:
– Ну почему же? После прочтения остаются приятные воспоминания. Тебе так не кажется?
Мне нечего сказать. Если про книги он прав, но прав ли про отношения?
– Если позволите, я пойду, – произношу. – В десять приду сделать вам массаж.
– Не надо, – отвечает. – Отдыхай. Оставим до завтра. Как всегда, с утра.
– Хорошо. Спокойной ночи!
Я просто от него сбегаю. Нахожусь в смятении. Он дал понять, что отношения между нами будут короткими? Я правильно его поняла, ведь так?

Виктор
Чёрт меня дёрнул зайти в библиотеку. Просто не смог удержаться… Проходил мимо, когда увидел её в проёме приоткрытой двери библиотеки. Она сидела в кресле, поджав под себя ноги, и увлечённо читала книгу: вся такая необычная, несовременная, будто девушка из прошлого. С удовлетворением отметил, что план сработал: она осталась дома и не поехала с Сергеем. И нет уйти, я присоединился к ней в библиотеке…
Теперь сижу в кресле напротив и, пока она мне читает, неторопливо, медленно разглядываю. Вьющиеся белокурые волосы, нежный овал лица, пухлые губы, грудь пышная – два объёмных полушария так и манят их сжать. Даже пальцы сводит судорога. Тогда в сауне некогда было их разглядывать, только оценил мельком… Зато филейку разглядел, пока спускалась с дерева. Отменная… Стоп! Пока не поздно, нужно отвлечься!
Заговариваем одновременно. Начинаем играть словами, перекидываться многозначительными фразами. Она меня прекрасно понимает…
Встаю, иду в комнату. Пытаюсь уснуть. Не получается, выпиваю снотворное. Ворочаюсь. С трудом засыпаю. И сразу попадаю в кошмар… «Иду по коридору пыльного дома. В одной руке пистолет, в другой бутылка. Иду убивать этих ублюдков. Уже не вернуть ни Полину, ни сына. Тем, кто их забрал, тоже не жить. Делаю глоток, другой, распахиваю дверь, стреляю один раз, второй, третий. Иду в следующее помещение…»

Виктор
Просыпаюсь резко, вырываясь из кошмара. За окном только забрезжил рассвет. Лежу, приходя в себя. Напряжён до предела, будто не спал совсем, а реально убивал. Отгоняю воспоминания кошмара, встаю – всё равно не усну.
Собираюсь и иду в тренажёрный зал. Изматываю себя упражнениями. Прерываюсь на звонок Севы. Не сдерживается в выражениях, рассказывая о выкрутасах Нео. Отодвигаю трубку в сторону, затем снова приближаю, произношу:
– Сева!
– Что?
– По сути.
– Если по сути, то ещё раз приблизится к моей дочери, я ему яйца оторву!
Сдерживаю вздох.
– Всё сказал?
– Нет. Когда ночью дочку из клуба забирал, куда её затащил твой гений недоделанный, натолкнулся на Сергея.
– И?
– У меня отсыпается.
– Настолько пьяный?
– В хлам.
– Ясно… Всё в силе. Так что к семи тридцати жду. Вас обоих.
– А если не поедет?
– Убеди. Он тебя послушает.
– Попытаюсь.
– Не пытайся, сделай. Ты это умеешь.
Фыркает:
– Моё «умение» вот на твоего протеже не действует! Если ты не приструнишь Нео, я…
– Я понял, что ты сделаешь. Почему сам не поговоришь?
– Этот засранец от меня бегает. Витя, моя дочь несовершеннолетняя!
Потираю переносицу:
– Кристинка – моя крестница. Я разберусь.
Прерываю связь, набираю Нео сообщение, назначая встречу. Этого малого не так-то легко найти. Шифруется.
Возвращаюсь к упражнениям. Прокачиваю на тренажере мышцы рук, когда на пороге появляется Алиса. От радости вся светится. Даже интересно, что с утра её так обрадовало?
– Доброе утро! – произносит и мне улыбается.
Приветственно киваю и продолжаю тренировку.
– Я была сейчас на кухне! – сообщает.
– И?
– Вы одобрили составленное мной питание!
– И тебя это так радует?
– Конечно! Вы не представляете, как это для меня важно!
Даже перестаю упражняться. Смотрю на неё.
Алиса продолжает:
– А можно просьбу?
– Какую?
– Можно я буду помогать вам тренироваться? По моей методике.
Глаза такие большие при этом и лучезарные.
Отвечаю:
– Я подумаю.
– Хорошо.
Продолжаю заниматься, а она не двигается с места. Спустя минуту произносит:
– Вы подумали?
Останавливаюсь. Она серьёзно?
– Я должен был прямо сейчас подумать? – не удерживаюсь от лёгкого сарказма.
– Да. Это же очень важно.
– Важно для кого?
Теряется, но быстро берёт себя в руки:
– Важно для вашего здоровья, для повреждённого колена. В конце концов, для вашего самолюбия! Я же вижу, как вам не нравится ваша трость. Вы её просто ненавидите!
Смотрю на неё, так как теряю дар речи. Она меня так считывает? Как у неё получается замечать мои в открытую невыраженные чувства и эмоции?
– Виктор Юрьевич?
– Хорошо.
– Вы согласны?!
– Да.
– Ура! – хлопает в ладоши.
– Только с завтрашнего дня. На сегодня я закончил тренировку.
Странная… Радуется, что ей дают помочь, не получая ничего взамен. Что же, я не против её «порадовать».

Глава 8
Алиса
Как всегда, с утра отправляюсь на кухню, чтобы попытаться изменить меню для Виктора. Арсен Багратович встречает меня с привычно недовольным лицом:
– Что тебе нужно?
– Доброе утро, Арсен Багратович! – будто не слышу грубость в его голосе. – Давайте обсудим меню для Виктора Юрьевича…
– Нечего тут обсуждать!
– Вас не волнует состояние его здоровья?
– Опять заладила! – вспыхивает он. – Выйди вон!
– Я не уйду, пока мы не договоримся… А что вы тут готовите?
С удивлением принюхиваюсь, быстро окидываю взглядом печь, стол.
Гляжу на свои записи и расцветаю:
– Вы по моему меню готовите?! Спасибо большое!
– Не меня благодари, иди к Виктору. Только мешаешься. Всё, уходи!
– Всё равно спасибо!
Выскальзываю в коридор и направляюсь на поиски Виктора. Предполагаю, что он в тренажёрном зале, и не ошибаюсь. С утра он не особо разговорчивый, лицо непроницаемое. Тренируется.
Здороваюсь. Делюсь своей радостью, а он удивляется моей реакции. Решаю не останавливаться на достигнутом, завожу разговор о тренировках. Просто замечательно, что Виктор соглашается! Напоминает о массаже. Живо отправляюсь готовить всё необходимое для массажа, потом жду Виктора. А вдруг он не придет? Смотрю на часы и тут же слышу его шаги. Проходит, скидывает халат, ложится на кушетку.
Наношу масло, касаюсь его плеч:
– Вы очень напряжены. Чем вы ночью занимались?
Вопрос слетает с губ прежде, чем понимаю, насколько он неуместен.
– Убивал, – произносит холодно и поясняет: – Во сне.
– Так вам снились кошмары! – выдыхаю. Меня порой смущает его манера речи. – У вас частые кошмары? Что конкретно вам снится?
Разминаю его плечи.
– Мне бы не хотелось.., – начинает с холодными нотками недовольства, но в этот момент надавливаю на болезненную точку, отчего морщится.
Вот это не дело – держать себя в таком напряжении!
– А мне бы хотелось вам помочь, – говорю мягко, но настойчиво. – Все ваши болячки имеют психологические причины. Даже боль в вашем колене.
Холодно язвит:
– Много ты знаешь.
– В медицине? Побольше вашего.
– Когда ты такая зубастая стала?
– Не меняйте тему, Виктор Юрьевич.
– Можешь называть меня Виктор, когда мы наедине.
Замолкаю. Неожиданно. Опять пытается сменить тему?
– Так всё же, Виктор… Что вас беспокоит во сне? Почему вы так плохо спите?
– Алиса!
– Да?
– Помолчи.
Грубо. Поджимаю губы. Потом вздыхаю. Нужно успокоиться и не давить. Потом ещё раз попробовать. Молча продолжаю разминать его мышцы.
Прошу перевернуться. Он поворачивается, смотрит на меня:
– Ты завтракала?
– Нет.
– Позавтракаешь со мной.
Не просьба, больше на приказ похоже.
– Хорошо.
После сеанса массажа расходимся по комнатам, а потом вновь встречаемся в столовой. Завтракаем молча, пока на пороге не возникает Сергей. Чёрные очки скрывают его глаза, и на лицо все признаки похмелья.
Сергей плюхается на стул, снимает очки. С усмешкой смотрит на меня:
– Как спалось, малышка?
– Хорошо. Только не надо называть меня малышкой, – краснею. Что может подумать Виктор?
Сергей хмыкает.
– А ты, отец? Выглядишь не очень.
– Ты на себя давно в зеркало смотрел? – холодно замечает Виктор.
Сергей расплывается в улыбке.
– Вообще-то, я не просил меня будить. Не было нужды поднимать меня так рано. Это твоя прихоть, отец.
Виктор оставляет его замечание без ответа.
Сергей упирается локтями на стол, наклоняется:
– Вот как ты это делаешь, отец?
Виктор отпивает из чашки:
– Что именно?
– Остаёшься холодным, игнорируешь.
Он не отвечает.
– Вот ты опять…
– Сменим тему. Я хочу передать тебе клуб в управление.
Сергей смеётся:
– Откупиться хочешь? Чтобы я тебя вопросами не донимал?
– Повзрослей, сын.
– Ещё скажи об ответственности!
– Зачем? Судя по всему, ты сам о ней знаешь.
– Чтобы ты ни предлагал, я всё равно уеду. Если только… – он поворачивается ко мне, – ты не уступишь мне Алису.
– Ты забываешься. – Голос Виктора стал холоднее.
– Почему же, всё по-честному. – Сергей усмехается ему. – По твоей прихоти я потерял Веронику. Теперь ты уступи мне Алису. Она мне нравится. И со мной ей будет лучше.
Я возмущена, готова высказаться: я не вещь, чтобы мной распоряжаться. Но Сергей поворачивается ко мне:
– Прости, Алиса. Я не хотел тебя обидеть.
Быстро улыбается, подмигивает. Зачем он… А ведь он специально дразнит отца!
Прошу:
– Сергей, прекрати, пожалуйста.
– Ну что ты, малышка. Мы с отцом всегда так… разговариваем.
Виктор встаёт из-за стола, со сталью в голосе произносит:
– Повеселился? Поехали!
– А выпить чашку чая?
– Попил уже.

Виктор
Когда усаживались в машину, видел грустное лицо Алисы. Ей не хотелось оставаться, а я не хотел её брать с собой. Не хватало ещё всю дорогу выслушивать сына. При ней он бы не угомонился. По крайней мере, сейчас, сидя напротив, он спит. Перевожу взгляд с него на проплывающий вид за окном внедорожника. А если Алиса ему действительно нравится? Как быть? Сын про Веронику вспомнил. Да я рад, что эта шлёндра питерская замуж вышла! Её ничего, кроме денег не интересовало.
Приезжаем в клуб, проходим в кабинет. Перекидываемся парой-другой слов с администратором. Затем оставляю Сергея и Толю в клубе разбираться с ведением дел, а сам отправляюсь на встречу с Нео.
Останавливаюсь возле сквера, и он сразу ныряет в машину. Трогаемся с места.
– Вы хотели меня видеть, – не тратит время на приветствие.
– Речь пойдёт о Кристине. Что у тебя с ней?
Морщится, но отвечает:
– Она мне нравится. Вы тоже против?
– Она несовершеннолетняя. Отец беспокоится. Как ты её в клуб провёл?
– Это Крис меня провела, – проговаривается. Вздыхает:
– Послушайте, она мне очень нравится. И я ей тоже нравлюсь.
– Не отступишься?
– Не отступлюсь.
– Тогда найди общий язык с её отцом. Не найдёшь, отправлю Кристинку учиться за границу.
– Виктор Юрьевич!
– Я всё сказал.
По выражению его лица вижу, что что-то задумал.
Предупреждаю:
– Надумаете сбежать, найду. Поплатитесь.
– Зачем вы угрожаете?
– Хочу, чтобы до тебя дошло, Ромео. Взрослей. Неси ответственность. Тем более, что она тебе нравится.
Нео молчит. Не тороплю его. Потом произносит:
– Я могу идти?
– Иди.
Как только Нео уходит, возвращаюсь в клуб. Охрана меня сопровождает. Навстречу выходит Сева. Один.
– Где Сергей?
– Сбежал. Я отвёрнулся, а его и след простыл.
Мысленно чертыхаюсь. Досадно. Да что с ним не так?

Сергей
Отец оставляет меня с Севой в клубе, а сам уезжает. У него всегда так. Тихонечко, пока Сева не видит, скрываюсь за поворотом, затем покидаю клуб. На парковке нахожу свою машинку – вчера здесь оставил, – сажусь и еду обратно к отцовскому дому. Хочу забрать Алису оттуда хотя бы на время.
Алиса удивлена моему возвращению.
– Собирайся, – произношу.
– Что? Зачем?
– Поедешь со мной.
– Я никуда не поеду, – отвечает Алиса и разворачивается, чтобы уйти.
Перехватываю её руку и взваливаю девушку себе на плечо.
– Эй, что ты делаешь?! Отпусти!
Несу к машине.
– А ты тяжёлая, Алиса. Не крутись.
Усаживаю насильно в машину и захлопываю дверь.
– Сергей!
Сажусь за руль.
– Я не хочу, – настойчиво произносит. – Зачем ты это делаешь?
– Зачем? То есть ты хочешь находиться в доме среди недружелюбных работников отца и ждать его приезда?
– С чего ты решил, что я жду?
– А разве я не прав?
Алиса не отвечает. Терпеливо произношу, чтобы поняла:
– Послушай, Алиса, отец вовсе не ангел. Он демон. Всем, кто его любит, он приносит страдания.
Она резко поворачивается ко мне и смотрит в упор:
– Ты его сын! Почему ты не любишь его?
– Не люблю? Я бы так не сказал.
– Но ты стараешься выставить его в чёрном свете!
– Я пытаюсь открыть тебе глаза.
– А я думаю, – произносит, нахмурившись, Алиса, – что ты хочешь сделать ему больно. Чтобы он страдал.
Плотно сжимаю зубы. До скрежета. Зараза! Но уже не могу сдержаться от праведной тирады:
– За десять лет, что его знаю, я ни разу не видел от него никаких, мать твою, эмоций! Хочу ли я, чтобы он страдал? Чёрт! Я не могу ответить на этот вопрос. Потому что сам не знаю на него ответ! Он холоден со всеми. Со мной в том числе. А я его сын, как ты уже заметила. Но для него это не имеет значения. Никогда не имело.
– Сергей, я…
Она смотрит растерянно.
– Не надо.
Завожу двигатель.
– Я просто хотел отвлечь тебя немного. Потому что тебе одиноко. Как и мне.
Вздыхает. Сдаётся:
– Куда ты хочешь меня отвезти?
Устало отвечаю, слегка улыбнувшись:
– К моей бабке. Обогоевой Валерии Григорьевне. Поедешь?
Она кивает.
Улыбаюсь:
– Знаешь, она очень вкусно готовит. Думаю, ты оценишь.

Алиса
Бабушка Сергея оказалась очень недружелюбной. Меня окинула суровым оценивающим взглядом, на внука вовсе не смотрела, что казалось очень странным. Но в дом впустила.
– Зачем ты меня сюда привез? – шепчу Сергею.
Он усмехается:
– Что, моя бабка напугала?
– Нет. Я просто не понимаю, зачем мы здесь?
– Она расскажет о моей матери. Обо мне. О моём отце.
– Возможно, я и не против послушать, – сомневаюсь я, – но не думаю, что ей захочется что-то рассказывать мне.
Сергей улыбается, протягивает руку:
– Пари?
Окидываю его взглядом:
– Я не буду с тобой спорить.
Цыкает с усмешкой:
– Трусиха!
– Думай, что хочешь.
Женщина оглядывается, на внука не смотрит, только на меня:
– Есть хочешь?
– Хочет, – отвечает Сергей. – И я хочу.
Как оказалось, Валерия Григорьевна и вправду очень вкусно готовит.
– Блинчики потрясающие! Как у моей бабушки, – не удерживаюсь от комментария.
– Как у твоей бабушки? – Валерия Григорьевна усмехается. – Значит, и в правду вкусные.
Сергей, уплетая за обе щеки, мне подмигивает.
– А кем, деточка, ты работаешь? – интересуется его бабушка.
Смущённо кидаю на него взгляд. Неужели Валерия Григорьевна думает, что я встречаюсь с Сергеем?
– Я? Я медсестра.
– Хорошо. Если этот оболтус сопьётся, сможешь сама ему ставить капельницы.
Сергей фыркает:
– С чего вдруг я сопьюсь? Откуда такие выводы, Валерия Григорьевна? Невысокого вы обо мне мнения!
– От осинки не родятся апельсинки, – безапелляционно заявляет она.
Я в недоумении. Зато Сергей проявляет недовольство.
– С чего вы взяли, что отец пьёт?
– Сама лично видела. Полина проявила безответственность, когда вышла за него.
– Бабуля в своём репертуаре, – бурчит недовольно Сергей.
– Я всё слышала! Не называй меня так.
– А вы прекратите сравнивать меня с отцом.
Я в шоке: смотрю на них и не знаю, что сказать. Виктор пьёт? Я ни разу не видела его пьяным…
– Говорите, зачем приехали? В то, чтобы навестить, я никогда не поверю.
Смотрю на Сергея. Мне сбежать хочется от этой несносной тяжелой женщины. Но ему, по всей видимости, не привыкать.
– Алиса работает у отца, – говорит он, как будто это очень важно.
Пожилая женщина смотрит на меня:
– Что такая наивная девочка делает у этого исчадия ада?
– Алиса его массажистка. Личная.
Кидаю на Сергея осуждающий взгляд. Вот зачем он так? Звучит из его уст двусмысленно и пошло.
– Ты спишь с ним? – гнет свою линию неугомонная женщина.
Не успеваю ответить, это делает Сергей:
– Ещё нет. Но нужно спасать девушку.
Поднимаюсь из-за стола. Не намерена это терпеть.
– Сядь, – сухая высокая Обогоева с силой надавливает на моё плечо, отчего возвращаюсь на прежнее место.
– Я бы не хотела, – начинаю, но она перебивает.
– Ты даже не представляешь, с кем ты связалась? Настолько глупая? Неместная? Мама не научила в людях разбираться? – задаёт она вопросы, но не ждёт на них ответа.
– Я не глупая, – произношу тихо, но уверенно. – Мамы у меня нет… Однако ваша дочь Полина вышла замуж за Виктора Сергеева. Вы её тоже ничему не научили?
Бабка окидывает меня тяжёлым взглядом, затем хмыкает:
– Характер есть. Значит, не всё потеряно.
Дальше обед проходит в полном молчании. Недоумеваю, к чему всё это? Валерия Григорьевна будет пристрастна. Она дышит ненавистью к Виктору. Я её настроя не разделяю.
Из кухни переходим в гостиную. Сергей и его бабушка оставляют меня одну.
Рассматриваю в серванте фото черноволосой девушки. Подписано: «Любимая, родная моя Полина». Так вот она какая… погибшая жена Виктора. Красивая. Мы с ней совсем не похожи. И меня это радует. Ставлю фото, вижу другое. Разглядываю на нём упитанного мальчика. Так это же Сергей! Валерия Григорьевна хранит его детскую фотографию, значит, он дорог ей. Так почему она на Сергея даже не смотрит?
За спиной возникает Сергей, забирает фотографию, недовольно морщится, но не сминает, как я ожидала, а возвращает в сервант.
– Интересно…
– Что тебе интересно? – ощетинивается.
– Как ты поступил с фотографией. Ты мог бы её порвать, выбросить – она ведь тебе совсем не нравится. Но ты этого не делаешь. Вопрос, почему?
– Алиса из Зазеркалья, Шерлоком заделалась? – язвит, пытаясь скрыть смятение.
Прикасаюсь ладонью к его локтю, дружелюбно произношу:
– Тебе не так безразлична Валерия Григорьевна, как ты хочешь показать.
Пожимает плечами:
– Она моя бабка. Этим всё сказано. А фото… Оно единственное напоминание, что когда-то Обогоева хорошо ко мне относилась.
– Но почему… Что изменилось?
– Я повзрослел. И стал внешне копией своего отца.
– Почему она его так ненавидит?
– Ты хочешь знать? – слышу за спиной голос его бабки. Оборачиваюсь, а она продолжает:
– Он погубил мою Полину. Если бы он не появился в её жизни, она была бы жива.

Глава 9
Виктор
Возвращаюсь домой ближе к десяти и сразу отправляюсь в свою комнату. Иду в душ. В голове мысли только о делах. И о Сергее. Мне доложили, что он поехал к Обогоевой. Надеюсь, он решит с ней вопрос о картинах. Я эту ведьму готов уже в психушку посадить. Если бы знал, где она прячет картины Полины… Есть другие средства, как заставить её говорить, но Сергей мне этого никогда не простит. А сын – единственный родной мне человек. Вновь потерять сына я не хочу. И так четырнадцать лет думал, что он, как и Полина, погиб…
Выхожу из душа. Переодеваюсь в домашнюю одежду. Иду в кабинет, чтобы поработать. Невольно кидаю взгляд на библиотеку, горит ли за закрытой дверью свет. Прохожу мимо. В кабинете просматриваю документы, когда слышу, как к дому подъезжает машина. Подхожу к окну. Это автомобиль Сергея. А потом вижу, как Алиса выходит из его машины. Идёт к дому. Сергей разворачивается и уезжает. А меня накрывает волна раздражения. Почему мне не доложили, что она уезжала с ним?
Наливаю в стакан алкоголя на два глотка, выпиваю.
Второй день Сергей крутится вокруг Алисы. Да ведь нарочно делает, паршивец! Меня позлить! А, собственно, почему меня это раздражает? Усмехаюсь.
Сажусь за работу. Спустя время смотрю на часы. Уже давно за полночь. Встаю. Открываю окно. Оттуда тянет нагретым воздухом и духотой. Сегодня жарко. В доме кондиционеры спасают. Жаль, не помогают от бессонницы. Мне, как всегда, не спится. Пойти искупаться в бассейне? А что, это мысль. Отправляюсь вниз.
… Плаваю от борта до борта, устав, останавливаюсь. И тут вижу её. Появляется из-за угла, идёт вдоль бассейна. Затем садится на край, спускает ноги в воду. Задумчиво болтает ими, поднимая небольшие волны. Меня не замечает. Зачем ты вышла на прогулку в такое время, Бэмби?
Проплывая брасом в одну, затем в другую сторону, привлекаю её внимание. Останавливаюсь. Она за мной наблюдает, чуть приоткрыв рот от удивления. Хм, тешит моё тщеславие внимание этого чистого создания! Искреннее, неподдельное. Без примеси похоти и наживы. Действительно вышла прогуляться или потому что знала, что я здесь?

Алиса
Вернулись в дом Виктора довольно поздно. Машина по дороге заглохла. Но думаю, что Сергей нарочно это сделал. Мы даже поругались. Сергей высадил меня возле дома и укатил. Надеюсь, Виктор ничего не скажет о моём отсутствии. Иду в комнату и издалека замечаю, что в его кабинете горит свет. Вздыхаю. Трудится.
Прохожу к себе, готовлюсь ко сну. После душа какое-то время пялюсь в плазму. Но мыслями постоянно возвращаюсь к рассказу Обогоевой…
По её словам, Виктор с детства был отъявленный хулиган. Её муж, судья, всегда говорил, что в конечном счёте Виктор окажется за решёткой. Их же Полина – правильная, серьёзная девочка, подавала надежды как талантливая художница, постоянно выигрывала конкурсы. Потом отец Полины погиб. С этого момента внимание Виктора к их дочери стало постоянным. Валерия Григорьевна хотела отгородить дочь, всячески уговаривала с ним не связываться. Однако, Полина ослушалась мать, сбежала из дома, чтобы выйти за него замуж…
Романтично? Вздыхаю. Конечно, романтично, если бы не было так печально…
Валерия Григорьевна уверена, что Виктора больше волновали деньги, влияние, власть, чем счастье её дочери. Он связался с серьёзным криминалом. Когда началась война между группировками, Полина не выдержала и сбежала от него. В то время она была беременна Сергеем. Враги Виктора нашли её. Пытали, издевались. А потом убили…
Снова вздыхаю. Страшно представить. До слёз жаль Полину… И Валерию Григорьевну я понимаю – невыносимо знать, что случилось с твоим ребёнком, как его мучили и истязали.
Все считали, что новорожденного мальчика тоже убили. Никто и предположить не мог, что, спасая малыша, она подкинула его в Дом малютки…
Валерия Григорьевна говорит, что Виктор развязал кровавую бойню. Потом его посадили. Но его люди сумели удержать власть и в городе, и во всей области. И по сей день бесчинствуют…
Верю ли я во всё это? Сложно сказать. Многое мне неизвестно. Все говорят, что Виктор бандит. Но я ничего криминального за время рядом с ним не видела. Даже в поездках. Властный, требовательный, но при мне никого не запугивали, никому не угрожали. А делать выводы о Викторе только по словам Валерии Григорьевны я не могу. Она несчастная одинокая женщина. Считает его виновным в том, что Полина погибла. Но это ведь субъективное мнение. Да и у Сергея сложилось мнение под влиянием его бабушки. Может быть, в этом и кроется причина непонимания между отцом и сыном? Вот бы примирить их…
Выключаю экран, ложусь. Ворочаюсь. Но понимаю, что не могу уснуть. Слишком мыслей много, да и душно. А кондиционером я пользоваться не умею. Не пойму, что там нужно нажимать…
На часах за полночь. Поднимаюсь, открываю настежь окно. Не помогает. И сна как не бывало: ни в одном глазу. А может, прогуляться? И пока никто не видит, в бассейне искупаться? Да вот только купальник я из дома не взяла. Не в пижаме же в воду лезть! Вздыхаю. Сергей говорил, что ночью в бассейне красивая подсветка и очень притягательно смотрится искусственный водопад. Решаюсь на ночную вылазку. Надеюсь, никто не обратит на меня внимание в такое время суток…
Вода в бассейне с подсветкой так и манит. А струи искусственного водопада завораживающе стекают прямо в бассейн. Снимаю обувь, сажусь на край и опускаю ноги в воду. Приятно. Только потом понимаю, что я не одна.
В бассейне ловко, как профессиональный пловец, рассекает водную гладь Виктор. Какой же он всё-таки красивый, мужественный! И мышцы натренированные, рельефные, будто каменные.
Виктор останавливается в нескольких метрах от меня, встаёт на ноги. Смотрю на него, а сама понимаю, не нужно так пялиться…
Он слегка усмехается. Опускаю глаза.
– Куда вы ездили с Сергеем? – задаёт вопрос.
Его лицо вновь становится непроницаемым.
Отвечаю:
– К его бабушке.
У Виктора ни одна мышца не дрогнула, однако ощущаю, что его напрягает эта новость.
Он подходит поближе.
– И что же она тебе рассказала?
Наблюдаю, как вода стекает с его мокрых волос, плеч, капельки поблескивают на загорелой коже… Он ждет ответа.
Пожимаю плечами:
– Многое. Рассказывала, какой вы… По ее мнению…
– И какой я?
– Страшный человек.
– Ты тоже так думаешь?
Отрицательно мотаю головой:
– Нет.
– Напрасно не веришь ей.
Его голос холодный, пугающий.
– Почему вы наговариваете на себя? – не могу скрыть возмущение с примесью разочарования. – Можете не говорить, я знаю!
Усмехается:
– Просвети.
– Вы… Вы вините себя… В том, что произошло с вашей женой, с сыном.
Чувствую его негодование под маской холодности.
– Не стоит рассуждать о том, чего не понимаешь.
Произносит так, что можно испугаться. Но не могу отступить.
– Что же я не понимаю?
– То, что произошло с ними, моя вина. Я – зло.
– Неправда!
Молчит. Знаю, что должна что-то сказать, чтобы до него достучаться.
– Мы все не ангелы. Но в вас больше справедливости, человечности, чем в некоторых, которые мнят себя святошами.
Он усмехается:
– И много тебе встречалось «таких святош»? Или только в книгах попадались?
– Зря вы так, – обижаюсь.
Приближается ещё ближе. Смотрит на меня. А я не могу от его глаз оторваться…
– Спускайся, – то ли предлагает, то ли приказывает.
– Я… – краснею. – Зачем?
– Ты пришла сюда, значит, хотела искупаться.
Действительно, хотела. Но не думала, что здесь кто-то будет в такое время.
– Я не в купальнике, – признаюсь.
Виктор непреклонен:
– Если чего-то хочется, не стоит придумывать себе препятствия.
Его уверенность заражает.
– Х-хорошо. Но я буду купаться в футболке.
Он сохраняет спокойствие, пока я снимаю пижамные шорты и пытаюсь соскользнуть вниз с бортика. Поздно понимаю, что для меня с моим ростом здесь глубоко. Виктор подхватывает, удерживает за бёдра, чтобы не ушла под воду, а я цепляюсь за него. Наши взгляды встречаются. Его глаза – зелёный омут… Какой же он…
Невольно прикусываю губу, а его глаза вспыхивают. Прижимает к бортику бассейна, целует. Всхлипываю. Робко обхватываю за шею, перебираю мокрые волосы на его затылке, таю от его поцелуев, отвечаю. Его руки изучают моё тело, а мне приятны его прикосновения…
В какой-то момент осознаю, что поцелуи и ласки стали настойчивее. Я к этому не готова, и мне становится страшно.
Пытаюсь отстраниться:
– Не надо… Я… Я не могу… Пожалуйста…
Он отстраняется. Смотрит. Ему явно не нравится, что я отказала.
– Просто у меня… Я… – краснею, не зная, как сказать, – я ещё…
Виктор вздыхает.
– Иди к себе.
Подсаживает обратно на бортик бассейна, помогая взобраться.
Встаю на ноги, а они не слушаются, подхватываю шортики и тапочки, иду, оглядываюсь. Он смотрит на меня. Лицо ничего не выражает. Виновато, нет, благодарно улыбаюсь ему и быстро ухожу.

Виктор
Наивная девчонка! Верит в то, что обо мне думает. Не переубедить. Воспользоваться этим? Она меня привлекает. Мог бы прямо там, в бассейне, взять её. Что же меня остановило? Её просьба? Нет. Не захотел всё усложнять. Ей ещё у меня работать. А такая романтичная девчонка будет надеяться на большее. На то, что я не способен дать. Начнутся истерики, слёзы…
Возвращаюсь к себе в комнату. Останавливаюсь в коридоре. Вспоминаю её мокрую футболку, просвечивающиеся груди с торчащими сосками… И вновь чувствую прилив возбуждения. Что, в самом деле, я пекусь о её чувствах? Пойду к ней и сделаю своей. Пока на меня работает. Потом расстанемся. Я не обижу: поддержу финансово и обеспечу протекцию. Кем она там хочет стать? Врачом? Значит, будет. Делаю шаг к её комнате и останавливаюсь. Полчаса назад я сам отпустил ее. Она так на меня благодарно смотрела. Будто я её герой. Она мне верит. В меня верит. Как это моя Полина делала… Провожу рукой по мокрым волосам. Я ни с кем никогда не стану так близок, как был с Полиной. Алиса должна понимать это прежде, чем станет моей. Я должен оставить ей выбор.
Резко разворачиваюсь и иду к себе в комнату. Громко захлопываю дверь.
… Ночка выдаётся беспокойной. С трудом засыпаю, потому что мысли не дают покоя… А потом грезится Полина, как мы счастливы. Мы молоды, смеёмся, дурачимся, я её обнимаю, она убегает… Потом всё меркнет, наступает темнота, из которой я не могу выбраться… Пока меня не касается чья-то рука. Я знаю эти руки: одновременно сильные и нежные. В полной темноте обхватываю девушку, прижимаю к себе. Да, это точно она… Тук, тук. Тук, тук.
Просыпаюсь от робкого постукивания в дверь. Уже утро. Встаю с кровати, прохожу к двери и резко распахиваю. На пороге стоит Алиса.
– Доброе утро, Виктор, – произносит смущённо, утыкаясь взглядом в мой обнаженный торс.
Молча смотрю на неё. В ещё сонном сознании мелькает мысль, что во сне я обнимал её… Алиса переводит взгляд выше, смотрит своими большими глазами мне в глаза.
– Вы идёте? – спрашивает.
– Куда? – не сразу понимаю, о чём она.
– На тренировку. Мы ведь с вами договаривались!
Молчу. Просто меня напрягает её "выканье". Ночью в бассейне горела в моих объятиях, отвечала на мои поцелуи, а сейчас подчеркивает между нами дистанцию – огромную разницу в возрасте…
– Алиса…
– Да? Только не говорите, что вы передумали!
– Алиса!
Замолкает. Удивлённо моргает глазами. А я ведь на неё голос повысил…
Вновь становлюсь сдержанным, спокойно произношу:
– Сделай одолжение. Обращайся ко мне на «ты».
Удивлённо открывает рот. Закрывает.
– Когда мы наедине? – уточняет.
– Да.
– Хорошо.
Невольно улыбаюсь ей, а она мне.
– Иди, – говорю. – Я подойду через пятнадцать минут.
Она кивает, улыбается, уходит.
Как и обещал, через пятнадцать минут спускаюсь вниз. Иду в тренажёрный зал. Открываю дверь. Вижу Сергея и Алису. Он её обнимает, по голове поглаживает, что-то шепчет. Закипаю…

Алиса
Спускаюсь вниз в приподнятом настроении. Прохожу мимо кухни. И слышу о себе сплетни.
– Эта медсестричка та ещё штучка! Вы бы видели, что она вытворяет, – слышу мужской голос.
– Что? – интересуется женщина.
– Что-что! Клеится к Ворону, вот что! Он ночью в бассейне плавал, а она к нему припёрлась…
Зажимаю рот руками, потому что кричать хочется!
– Что, серьёзно? А он что? – слышу ещё одну женщину. Кажется, это домработница Ульяна.
– А ты как думаешь?
– Пф, всё из себя недотрогу строит, а сама то с сыном, то с отцом…
– Хватит сплетни таскать, – прерывает их знакомый голос. Это помощница Арсена – Варвара. – За работу принимайтесь.
– Варвара, что ты раскомандовалась?
– Ничего. Арсен придёт, ему будете объяснять, почему до сих пор завтракаете. А ты что здесь делаешь? У тебя ведь смена закончилась.
– Что, и кофейку попить нельзя? – фыркает мужчина.
– Что ты, Варвара, к Комару цепляешься? Пришёл человек пообщаться, а ты сразу выгоняешь.
– Да, и за ту заступаешься. Разве мы не правы? Если она с Вороном, зачем с его сыном мутит? Разве это правильно?
– Не судите, да не судимы будете, – резонно отвечает. – А теперь за работу.
Она их выпроваживает, а я стараюсь уйти незамеченной. Дойдя до тренажёрного зала, всхлипываю. Что я им сделала? Зачем сочиняют? Я с Сергеем? С чего они взяли? Мы просто общаемся. А они…
– Привет! – слышу за спиной голос Сергея. – Эй, ты что, плачешь?
– Нет, я не плачу, – отворачиваюсь.
– Я же вижу! Тебя отец обидел?
Отрицательно мотаю головой.
– Тогда кто? Арсен?
Снова отрицательно качаю головой.
– Кто-то из работников?
Он берёт меня за плечи, разворачивает.
– Не надо, – произношу и аккуратно освобождаюсь, – пожалуйста!
– Что не надо?
– Я не хочу, чтобы о нас сплетничали!
– Алиса, что произошло?
Слёзы льются из глаз.
– Все считают, что я… Я… Распутная…
Сергей меняется в лице, кается:
– Алиса, прости. Это моя вина. Я сейчас с ними разберусь!
Хватаю его за руку:
– Сергей, не надо, прошу! Я… Не нужно вмешиваться.
– Глупая, такое не надо спускать.
– Я… Я справлюсь.
Смахиваю слёзы, а они всё равно катятся.
– Справишься? Малышка, да они матёрые волки! Запросто тебя сожрут.
Он притягивает к себе и гладит по голове.
– Что ты делаешь? – смущённо бормочу.
– Что делаю? Успокаиваю.
– Спасибо тебе за поддержку, но…
– Что здесь происходит? – слышим холодный голос Виктора. Синхронно с Сергеем оглядываемся. Внутренне содрогаюсь. Таким взглядом можно убивать…
Я отстраняюсь от Сергея.
– Алиса, иди к себе в комнату, – приказывает Виктор.
– А как же тренировка?
– Отменяется.

Сергей
Возвращаюсь в дом отца только по утру. Ночка бурная задалась. В клубе познакомился с блондинкой, и всю ночь с ней прокувыркались. Будто целью задалась меня вымотать. Как оказалось, так оно и было. Отец её ко мне подослал. Для чего? Для того, чтобы я к Алисе не подкатывал? Хочется отцу много чего высказать…
На входе сталкиваюсь с охранником. Санька Комаров – Комар, мы учились в одной школе когда-то.
– Серый, привет!
– Привет, – на ходу отвечаю.
И тут приходит в голову просмотреть камеры. Останавливаюсь, возвращаюсь:
– Кто до утра дежурил на камерах?
– Я, – отвечает.
– Хочу кое-что посмотреть. Пойдём, покажешь.
Он сомневается:
– Послушай, не положено. Ворон не одобрит. Только с его разрешения…
– Он мне всё разрешает, – сухо напоминаю, – ты же знаешь.
Нехотя соглашается.
В мониторной включаем просмотр записей. Заступивший на пост охранник на нас подозрительно косится. Отцу доложит? Пофиг…
– Где запись с камеры из коридора, той, что возле комнаты Алисы?
– Зачем тебе это?
– Надо. Показывай.
Комар действует быстро и уверенно, как будто знает, на какое время надо перемотать. Вижу, как Алиса в пижаме покидает комнату. Время за полночь.
– Куда она направилась? Ну!
Он включает запись камеры возле бассейна. Наблюдаю, как отец её в воде зажимает.
– А ничего такая. Безотказная, – вставляет фразочку Комар.
– Я тебя не просил комментировать, – раздражённо одёргиваю его. Досматриваю до конца.
Молча выхожу из мониторной. Глупая девчонка меня не послушала! Иду к себе в комнату. Нужно всё обмозговать. Первым делом душ, свежая одежда, а потом начну действовать.
Через двадцать минут спускаюсь в тренажёрный зал. В это время отец постоянно там ошивается. Однако застаю только Алису, и она плачет.
Предполагаю, что из-за отца, но она отрицает. Оказывается, что о нас сплетничают. Её грязью поливают. Эта дурочка так расстроена, что мне становится совестно.
Каюсь:
– Алиса, прости. Это моя вина.
Готов пойти и разобраться с обидчиками. Наверняка дело рук Комара! Если так, то ему не поздоровится…
– Я сейчас с ними разберусь!
Но Алиса хватает меня за руку:
– Сергей, не надо, прошу! Я… Не нужно вмешиваться.
– Глупая, такое не надо спускать.
– Я… Я справлюсь.
Усиленно смахивает слёзы, а они всё катятся. Смотрит своими большими наивными глазами… Хрупкая и маленькая. Такую защищать нужно…
– Справишься? Малышка, да они матёрые волки! Запросто тебя сожрут.
Притягиваю к себе и глажу по волосам.
– Что ты делаешь? – смущённо бормочет.
Усмехаюсь:
– Что делаю? Успокаиваю.
– Спасибо тебе за поддержку, но…
– Что здесь происходит? – слышим холодный голос моего отца. Оборачиваемся.
Вижу взгляд бати. Вот оно! Неужели какие-то живые эмоции?

Глава 10
Виктор
Стискиваю челюсть, сдерживая эмоции. Опять сын крутится возле неё! Обнимает…
– Алиса, иди к себе в комнату, – приказываю.
– А как же тренировка? – шепчет, и только теперь замечаю, что она плакала.
Сергей обидел? Разберусь.
Отвечаю кратко:
– Отменяется.
Она неуверенно отправляется к себе. Дожидаюсь, пока она уйдёт, не отводя от сына взгляд. Он заносчиво усмехается.
Произношу чётко:
– Предупреждаю в первый и последний раз. Держись от неё подальше.
– С чего бы такое предупреждение? – в вопросе явственно чувствуется сарказм.
Вспоминаю заплаканное лицо девушки.
– То, что ты мой сын, не даёт тебе право обижать моих людей.
– Твоих людей? – Сергей едко усмехается. – Будь честен, отец! Она твоё развлечение, твоя «пока что любимая» игрушка!
Не намерен на такие комментарии отвечать, отчего Сергей раздражённо продолжает:
– Мы неплохо с ней ладим, поэтому ты ко мне шлюху подослал? Чтобы я не мешал?
Не понимаю, о чём он, да и не хочу знать. Сергей, разозлённый моим холодным молчанием, не унимается:
– Ну как, понравилось наивную молоденькую медсестричку зажимать?
– Ты ведёшь себя как обиженный маленький мальчик, – произношу чётко. – Говоришь о своих обидах, но я ничего не услышал о том, почему она плакала. Что ты сделал?
– Я? – Сергей разражается смехом. Машинально взлохмачивает себе волосы, качает головой.
– С чего ты решил, что я? Скорее ты, отец! Говоришь, чтобы я к ней не подходил? А ничего, что она одна сидит целыми днями? Ничего не ест, когда тебя нет дома. С ней не разговаривают, к ней не подходят, её избегают. А ещё грязно сплетничают.
Прерываю его:
– Что ты городишь?
Цедит сквозь зубы:
– Твои люди её обижают. Потому что по-своему понимают твоё распоряжение с ней не общаться. Для них она не «вашего круга», посторонняя, чужая. Твоя временная игрушка. Подстилка. Ждут не дождутся, когда ты наиграешься и выбросишь её, заплатив, как шлюхе.
Разворачиваюсь и выхожу. Слышу, как сын матерится и пинает что-то от досады. Думает, я остался равнодушным. Как всегда, ошибается. Звоню Севе.
– Ты уже приехал? Собери всех. Возле парадного входа. Кроме наружной охраны, – говорю холодно и сразу прерываю связь.
Направляюсь к главному входу. Мои люди начинают собираться, завидев меня, понимают, что-то не так, и это мягко сказано. Последним выходит Арсен.
Выстроились. Смотрят. Ожидают. Встаю перед ними, обвожу ледяным взглядом. Начинаю с первого обвинения, которое выдвинул сын:
– Я узнал, что Алиса в моё отсутствие голодает. Это так?
Многие тушуются, другие опускают глаза, третьи непонятливо таращатся. Все молчат, не пасует только Арсен.
– Девушка молодая, а они, как правило, голодают, чтобы поддержать форму и мужчинам нравиться, – отвечает. – Но если ты хочешь, я начну её откармливать. Только скажи, Ворон, армянская кухня, русская, европейская. Даже, азиатская, могу, если захочешь!
– Арсен! – предостерегаю его.
Поднимает руки:
– Извини.
Продолжаю:
– То, что она здесь изгой, тоже правда?
Одни опускают головы, другие хмуро переглядываются. Не отрицают, значит, правда. Молчать не стали бы.
Стальным голосом объявляю:
– Всех ждет наказание! Правила для всех одинаковы. Безоговорочная дисциплина и подчинение. Не потерплю сплетни, оскорбления, издевательства! Если кого-то не устраивает, можете собирать вещички и уматывать. Это всех касается!
Теперь все стоят, понурив головы.
– Виктор Юрьевич, пожалуйста, не надо! – вдруг слышу голос Алисы. Оборачиваюсь. Она смотрит на меня испуганными глазами.
Поворачиваюсь к своим работникам:
– Вы меня поняли?
Алиса подбегает, хватает меня за руку. Непозволительно. Она не замечает моего предостерегающего взгляда или не хочет замечать, что еще хуже.
– Я прошу, не надо! Не надо никого наказывать! Это… Это неправильно.
Довольно ощутимо сжимаю её запястье.
– Алиса, иди в дом, – приказываю тем же тоном, что говорил со своими работниками.
Она замирает. По её щеке скатывается слеза, потом другая. Но меня не разжалобить.
Медленно вытягивает руку из моей ладони, поворачивается к моим людям.
– Простите! – обращается к ним, а слёзы из больших глаз капают и по щекам скатываются. – Я не хотела. Это неправильно.
Вот дурочка, извиняется! Считает, что я поступаю неправильно! Никто не смеет мой авторитет подрывать и нарушать мной установленные правила.
Алиса всхлипывает:
– Пусть меня тоже накажут…
– Алиса, иди в дом! – повторяю угрожающе.
Она не уходит. Плачет, уткнувшись в ладони. Не подчиняется. Только ещё больший гнев во мне вызывает. Напрасно она так делает…
– Ворон, мы тебя поняли, – слышу слова Арсена. Он что, пытается оградить Бэмби от моего гнева?
К Алисе подскакивает Варвара:
– Пойдем, девочка, пойдем. Всё в порядке…
Уводит её, успокаивает. Арсен ко мне приближается. Тихо произносит:
– Не держи зла, Ворон. Мы ведь твой приказ выполняли. Слегка палку перегнули. Ну посплетничал кто-то… С кем не бывает…
Смотрю на него убийственным взглядом.
– Ты прав. Абсолютно прав, – идёт на попятную. – Виноваты. Исправимся.
Поворачиваюсь к работникам:
– Я закончил. Расходитесь.
Кто-то тяжело вздыхает, начинают расходиться. Иду в дом. Бэмби просила для себя наказание? Да, её тоже ждет наказание! Поднимаюсь в её комнату, без стука открываю дверь. Она вещи собирает.
Напрасно ты так, девочка! Не надо мне свой характер показывать! Захожу, закрываю дверь. Не хочу, чтобы кто-то нас слышал. Она вздрагивает, оборачивается. Лицо заплаканное, немного испуганное, но решительно настроена. Упрямая! Молчу. Жду, что скажет. Она действительно не выдерживает, начинает говорить:
– Не нужно было с ними так! Я бы всё сама… сама уладила…
– Мне лучше знать, как поступать, – прерываю её. Подхожу ближе, прожигая холодным взглядом. – Никто не смеет мне указывать.
Она вздрагивает. Не ожидала?
Продолжаю:
– Не стоило мне перечить. За это тебя тоже ждёт наказание.
– Что? – Она огромными глазами смотрит на меня. – Вы… Я уеду…
Опять мне выкает. Выводит. Уехать собралась? Здесь я всё решаю!
Произношу со сталью в голосе:
– Никуда ты не уедешь, Бэмби. Пока я не скажу.
Пугаю её, дрожит, но не отступает:
– Я вам не верю. Вы не такой.
– Хочешь узнать, какой я?
Храбрится. Вздёргивает подбородок:
– Да. Если ослушаюсь, что вы сделаете?
Подхожу ещё ближе, чувствую её теплое дыхание на своих губах, потому что задрала голову и смотрит мне в глаза. Прищуриваюсь. Произношу чётко, чтобы у неё не осталось сомнений:
– Выпорю.

Сергей
Наблюдаю со стороны, как отец своих построил и отчитывает. Потом появляется Алиса, не оставляя отцу выбора, как тоже её наказать за нарушение установленных в его доме правил. Усмехаюсь. Вот тебе, отец, и ловушка. Уже интересно, как ты с ней поступишь? Накажешь?
Ко мне медленно подходит Сева.
– И зачем ты это сделал? – спрашивает.
– Что сделал?
– Натравил отца на них.
Поворачиваюсь к нему, интересуюсь:
– Ты что, подслушивал?
– Мимо проходил.
Засовывает руки в карманы, лениво продолжает:
– Зря ты на отца наезжал. Девочку тебе на ночь я подогнал. Не он.
Хмурюсь:
– Зачем?
Усмехается:
– Хотел, чтобы ты развлёкся по-настоящему. Не понравилась?
Раздражаюсь:
– Девчонку на ночь я сам в состоянии снять. Притом бесплатно. Чистое удовольствие. А вот твои, Сева, мотивы вызывают сомнения!
– Что ты, всё чисто и прозрачно, – улыбается, но я его «честной» улыбке не верю.
– Шлюх отцу подгоняй, мне не надо. Не ожидал от тебя.
Вздыхает:
– Значит, не понравилась.
И переводит тему:
– Узнал что-нибудь про картины?
– Нет, – упрямо поджимаю губы.
Савельев вздыхает:
– Твоему отцу нужно исполнить обещание, которое он твоей матери дал. Двадцать четыре года уже, как он без неё мается. Никого к себе не подпускает.
Раздражаюсь:
– От меня-то ты что хочешь?
– Прояви к отцу внимание. Помоги ему с картинами.
– А он ко мне проявлял это самое «внимание»? – не удерживаюсь от сарказма. – Только указывал. А мне отец нужен был… а не «босс мафии».
– Зря ты так.
– Послушай, Сева, – рукой сжимаю его плечо, – от тебя я больше внимания и поддержку получал, чем от отца! Сколько раз он мне звонил, пока я был за границей? На пальцах можно сосчитать! А ты? Ты постоянно мной интересовался, спрашивал, как мои дела. Даже когда я в Питер примчался к Веронике. Кто меня поддержал? Вот именно, ты. А где был отец? Он на её свадьбе и своего давнего партнера по бизнесу гулял!
Отпускаю его руку:
– И после этого не говори мне, чтобы я к нему был внимателен. Он не умеет любить, да и не любил никогда. Это холодная глыба.
– Ты ошибаешься. Отец любит тебя. Ты многого не знаешь…
Закатываю глаза:
– Давай прекратим эту сопливую дискуссию. Мне плевать.
– Тогда что ты из-за этого дёргаешься? Так и хочешь развести отца на эмоции. И не смотри на меня так! Я это знаю, он это знает. Твои выходки терпеливо сносит. Чего ты добиваешься?
– Ничего.
Оставляю его, ухожу. Как всегда в таких случаях, иду к своему авто, сажусь, завожу двигатель, выезжаю на дорогу и разгоняюсь. Скорость. Только она меня успокаивает. Мне всегда был нужен отец. С Виктором Сергеевым у меня его никогда не было!

Алиса
«Выпорет?!» Шарахаюсь от него и попой приземляюсь на кровать. Он окидывает меня непроницаемым взглядом, разворачивается и уходит.
Смотрю на сумку. И снова начинаю плакать. Какая же я глупая! С чего решила, что ему нравлюсь? Он… опасный. Бандит! Все мне говорили, а я не верила. Как мне вообще в голову пришло, что он хотел за меня заступиться?! Главное для него – его власть над всеми и авторитет. Мнение других, моё мнение ничего не значат. А теперь он мне угрожает! Выпорет… Вздрагиваю только от одного слова и зажмуриваюсь. Какой-то страх из детства, но не могу вспомнить. Открываю глаза и обхватываю себя руками. Может быть, он просто меня пугает?
И тут слышу, как щелкает дверной замок снаружи. Подскакиваю к двери, пытаюсь открыть, не получается. Меня заперли! Всхлипываю.
Не хочу здесь оставаться! Теперь все тут ещё больше меня презирают. Почему он не хочет меня отпустить? Если человек нравится, так с ним не поступают! Или я ошибаюсь?
От этих мыслей сердечко предательски сжимается. Я ведь его… люблю. Но его тёмная сторона… Она меня пугает! Смотрю на свои ладони. Неужели мой дар меня подводит? Я его совсем не знаю…
Несколько часов просиживаю в запертой комнате. Есть хочется. Смотрю на телефон. Вздыхаю. Связь не ловит. И кому я могу позвонить, кроме Кати? Семёну Семёновичу? Разве это поможет?
Дверь открывается, и входит с подносом Варвара.
– Я тебе поесть принесла, – сообщает, проходя в комнату. Ставит поднос на прикроватную тумбу.
– Спасибо… Варвара, скажи, он вас… всех… наказал?
Она молча поджимает губы. Конечно, наказал!
– Как?
Присаживается на кровать рядом:
– Оштрафовал. Урезал жалование на два месяца.
– Оу… Мне очень жаль. Я этого не хотела.
Она цыкает:
– Рано или поздно Ворон всё равно бы узнал. И всем бы прилетело. Так что зря ты ему перечила. Тем более при всех.
Чувствую, как предательски краснею. Отворачиваюсь и спрашиваю:
– Значит, меня он тоже… оштрафует?
Пожимает плечами:
– Не знаю. Ты нарушила его правила.
Поворачиваюсь к ней и моргаю глазами:
– Какие правила? Я ничего о них не знаю.
Она не отвечает, встаёт:
– Ладно. Не переживай. Обойдётся всё.
– Разве это нормально? Вы на него работаете, но в этом доме очень странные взаимоотношения между работниками и работодателем.
Она усмехается:
– И это ты мне говоришь?
Тушуюсь от её замечания. Женщина идёт к выходу.
– Варвара, – окликаю. Она оглядывается. – Спасибо.
Она уходит и вновь запирает дверь.

Виктор
– Выпорю, – произношу и ухожу из её комнаты.
Вынудила. Иду в кабинет в другой конец коридора. Вот и заступился! Вместо благодарности прилюдно осудила. Неблагодарная. Забыла, что при моих людях просила наказание? Я не забыл. Будет.
Пока дохожу до кабинета, немного остываю. Подобное поведение не могу оставить без внимания. Правильным будет её уволить. Немедленно. Пусть уезжает.
Вхожу в кабинет и захлопываю дверь. Какая-то часть меня противится этому решению, потому что не хочет её отпускать. Потираю колено.
Входит Сева.
– Мы планировали поездку на завод. Так мы едем? – уточняет.
Смотрю на часы:
– Конечно.
А сам не двигаюсь с места. И что теперь делать с Алисой? Отпустить или оставить?
– Виктор?
Оборачиваюсь к Толе. Вздыхаю. Принимаю решение.
– Передай охране, когда массажистка решит уехать, пусть её не задерживают. Я её увольняю.
Его брови взлетают вверх:
– Во как! Отпускаешь?
– Зачем она мне?
– А разве не нужна?
– Нет.
Вздыхает:
– Как знаешь. Ладно, – идёт к выходу. – Я буду ждать тебя внизу.

Алиса
Просыпаюсь и осознаю, что уже вечер. Видимо, из-за всех переживаний я крепко уснула. И тут же закрадываются сомнения. Я никогда так не засыпала. А вдруг в еду что-то добавили? Но тут же отгоняю эти мысли. Нет, бред. Кому это надо? Тем более меня заперли. Поднимаюсь с кровати. Пить хочется. Иду к двери. Нужно отсюда выбираться. На удивление дверь не заперта. Но не тороплюсь покинуть комнату. Духу не хватает. Наслышана, что Виктор никогда не бросается словами. Неужели и вправду выпорет? Мне вообще такое не нравится! Прохаживаюсь по комнате, поглядывая на выход.
И долго я буду тут прятаться? В конце концов, я ни в чём не виновата. Всё Сергей и Виктор. Зачем шум подняли? Подумаешь, сплетничали и не разговаривали! Что я, маленькая девочка, не могу за себя постоять? Могу, без шума и препирательств. Теперь все ещё больше убедятся, что у меня что-то с Виктором. Снова вздыхаю. Затем делаю решительный шаг к выходу.
Прохожу на кухню. В «святая святых» Арсена Багратовича приятно пахнет. Втягиваю носом. Чувствую, как слюни заполняют рот. А я, оказывается, проголодалась. Не успеваю что-либо сделать, слышу тяжёлые шаги повара. Ну надо же! Сейчас начнётся…
– Голодная? – спрашивает.
Удивлённо смотрю на него.
– Садись, буду откармливать.
Мне некомфортно от того, что Виктор принудил его изменить ко мне отношение. Произношу:
– Арсен Багратович, не стоит переступать через себя.
Фыркает:
– Арсен никогда не переступает через себя! Делаю, что считаю нужным. Садись. Буду тебя угощать. Армянским пирогом.
Отрезает кусок, пока я опускаюсь на стул, и ставит мне тарелку. Пробую.
– Вкусно! А что добавляете? Если не секрет, конечно. Привкус такой интересный…
– Какой секрет! Яблоки, корица, грецкий орех…
– Грецкий орех?! – прижимаю ладонь к горлу, смотрю на него большими глазами, а он меняется в лице.
– У тебя что, аллергия?!
Хихикаю:
– Я пошутила. Простите.
Фыркает:
– Шутница. Ремнём тебя по заднице за такие шутки!
Смущённо утыкаюсь в тарелку, вспоминая угрозу Виктора. «Выпорю». Он и вправду меня выпорет? Или пугал? Неужели он из этих – бдсмщиков? Нет, я на такое не подписывалась!
– Чего покраснела? Да шучу я. Пусть тобой Ворон занимается.
Ответ Арсена еще больше меня смущает.
– А что… Виктор Юрьевич таким… увлекается?
Спрашиваю, а сама уже понимаю, глупость сморозила. Нашла у кого спрашивать! Но отступать уже поздно.
– Чем таким? – переспрашивает, отвлекаясь от своих кастрюль на плите. Я, наверное, пунцовая, раз он уточняет:
– У тебя точно не аллергия?
– Нет, нет, всё в порядке! Пойду я.
Срываюсь с места. Пока Арсен не догадался, о чём я спрашивала. За себя стыдно. Это же надо такое ляпнуть…

Глава 11
Виктор
Мерю кабинет шагами из стороны в сторону. Час прошёл, как мы вернулись с Толей. Сразу поднялись ко мне, порешали вопросы до тех пор, пока не заявился ухмыляющийся Арсен. Спустя пять минут выставил их смеющихся за порог. Что они себе позволяют?! Алиса тоже хороша! Моё обещание выпороть возвела в извращение. Это же надо такое высказать, да ещё при Арсене!
Смотрю на часы. Уже прошло полчаса, как отправил сообщение Бэмби, а она до сих пор не явилась. Избегает меня. Опасается, что я исполню своё обещание. И правильно делает. Хотя своей нерасторопностью только усугубляет. Лопнет моё терпение…
Слышу робкий стук в дверь. Подхожу, распахиваю. Алиса вздрагивает и смотрит на меня большими глазами.
– Ты опоздала.
– Извини…те, я не видела сообщение, – произносит.
С прищуром смотрю на неё. Вот как! Бэмби мне врёт. Когда отправлял сообщение, наблюдал за ней из окна: она гуляла в саду и сразу прочитала то, что я написал.
Пропускаю её в кабинет, она мгновение сомневается, затем входит. Хмыкаю. Закрываю дверь и замыкаю.
Она резко оборачивается:
– Зачем вы дверь заперли?
– Чтобы нам не помешали. Я буду тебя наказывать. За ложь. За непослушание.
Не сводя с неё глаз, медленно тянусь к пряжке ремня, расстёгиваю. Это же надо – как меняются эмоции на её лице: вначале покраснела от смущения, потом, увидев, как вытягиваю ремень из брюк, побледнела, как простыня. Подхожу. У неё губы дрожат.
– Не надо! – произносит с мольбой.
Молчу.
– Пожалуйста!
Такая напуганная… Неожиданно она кидается в мою сторону, толкает и мчится к выходу. Успеваю схватить её за руку. Чуть вместе не падаем. Держу, а она брыкается. Да так отчаянно, что в жар кидает. Прижимаю её к себе спиной, руки зажимаю. Пищит, извивается.
– Пошутил я! – признаюсь, чтобы перестала бояться. – Ты слышишь? Пошутил!
– П..пошутил?
Её потряхивает, но, по крайней мере, не брыкается. Что за реакция такая? Личный опыт?
– Перестань бояться, – шепчу на ухо, – я пороть тебя не собираюсь. И БДСМ я не увлекаюсь.
Отпускаю. Резко отскакивает и оборачивается. Глаза большие, как блюдца! Испуганная, потрёпанная. Было бы чего бояться…
– Хотя, если тебе нравится, я могу попробовать, – откровенно над ней насмехаюсь.
– Нет! – отвечает резво. – Мне такое не нравится!
– А что нравится?
Бэмби краснеет, резко переводит тему:
– Это Арсен Багратович вам рассказал?
Да, Саркисян. Но не буду же я его выдавать.
Наклоняюсь к ней. Убираю непослушный локон с её лба. Вздрагивает, но хотя бы не шарахается от меня.
Интересуюсь:
– Тебе разве не говорили, что нехорошо вопросом на вопрос отвечать?
– А вам? – смелеет, но недостаточно.
– Опять обращаешься на «вы»?
– Вам не нравится?
Усмехаюсь:
– А может, правда тебя отлупить?
Она уворачивается от меня и оказывается по другую сторону стола.
– Скажите честно, что вы решили? Какое наказание меня ждёт? Штраф? Я согласна.
Вот тебе раз! Будто я её мнение спрашивал!
Сажусь в кресло. Смотрю на неё непроницаемым взглядом, молчу. Постукиваю пальцем по столешнице. Мысли непристойные возникают. Нагнул бы её над этим столом и поимел бы до потери сознания…
– Виктор Юрьевич?
Поправляю часы на запястье.
– Решила бы уехать, я бы тебя уволил без оплаты услуг. А так… Да, штраф.
– Я бы и не смогла уехать. Вы ведь меня заперли!
Удивляюсь:
– Запер?
Она теряется:
– А разве не вы…
– Алиса?
– Нет, ничего. Наверное, дверь заклинило… Пойду я, если вы не против. Или вам что-то нужно? Вы ведь меня вызвали…
Смотрю на неё. Бэмби опять мне лжёт. Мне это не нравится. Боится теперь каких-либо разборок. Но что это за история с дверью? Что за херня творится в моём доме?
– Будь на связи, – распоряжаюсь, – и сразу являйся по моему зову. А сейчас иди.
Алиса кивает и, покопавшись с замком, выскальзывает в коридор.
Когда закрывает за собой дверь, звоню начальнику охраны. Даю распоряжение отправить мне записи с камер в коридоре, примерно указываю время. Спустя десять минут он отправляет их мне на компьютер. Вижу, как к комнате Алисы подходит Сева и быстро дверь запирает. Приближается к камере, с усмешкой ключом перед ней машет и произносит:
– Ты мне ещё спасибо скажешь.
Вот же поц! После нашего утреннего разговора сразу пошёл и запер Бэмби, чтобы не сбежала. Разве я такое давал указание? Зачем ему это?
*
Виктор
Рано утром сам отправляю за Бэмби. Она является в тренажёрный зал очень быстро. Начинаем тренировку. Серьёзная, ведёт себя как профессионал, а я ей подыгрываю. Что же, поиграю по твоим правилам, девочка. Потом по моим поиграем. Вскоре мне надоедает быть покладистым, несколько раз не сдерживаюсь, когда фигуристая Бэмби оказывается очень близко. Касаюсь её.
– Виктор Юрьевич, вы специально это делаете? – не выдерживает она, когда в очередной раз к ней прикасаюсь.
– Что делаю? – невозмутимо спрашиваю.
– Вы…
– Что?
– Вы меня трогаете!
– А я не должен?
– Нет.
Прекращаю упражнения. Сажусь на один из тренажёров.
– Странная закономерность складывается, тебе не кажется? – произношу.
– Какая закономерность?
– Тебе меня трогать можно, а мне тебя – нет.
– Когда это я вас трогала? Вы же не про массаж сейчас?
Усмехаюсь:
– Нет. Напомнить? Два раза в меня впечаталась, помадой мне рубашки испортила.
– Это были случайности!
– Здесь, – киваю на мат, – ты меня тоже случайно поцеловала? А в кабинете? Ты так ко мне хотела прикоснуться…
– О, прекратите, пожалуйста! У вас везде камеры! Я не хочу больше сплетен.
– Тебя только это смущает?
– Не только. Но и этого вполне хватает.
Встаю. Подхожу ближе. Смотрю на неё пристально. Смущена, зрачки расширены, задерживает дыхание. Но всё равно не признаётся, что я её притягиваю…
– Трусишка. Тебя не должно волновать чужое мнение. Жизнь коротка, нужно брать от неё всё, что можешь взять. Пока не поздно.
Отхожу от неё:
– С тренировкой на сегодня всё?
– Да…
– Что дальше? Массаж?
– Да.
Усмехаюсь уголками губ:
– Приятно звучит.
– Что? Массаж?
– Твоё «да», Бэмби.

Алиса
Ночь я плохо спала. Одна из причин – днём выспалась. Другая – думала о Викторе, о Сергее, о себе и всей этой ситуации. Приняла решение не давать повода для сплетен.
Когда утром спустилась в тренажёрный зал, была настроена решительно. Я смогу. Я специалист. Я будущий врач. Виктор Юрьевич мой пациент. Я должна поставить его на ноги…
Вначале всё было гладко. Помогало, что он был серьёзно настроен. А потом начались эти мимолётные касания, от которых по телу разбегались мурашки…
Вот лучше бы я промолчала! Потому что он вогнал меня в краску.
Когда Виктор стоял рядом и так смотрел на меня, мой пульс участился, дыхание замедлилось, а сердечко готово было выпрыгнуть…
А эти его слова: «Тебя не должно волновать чужое мнение. Жизнь коротка, нужно брать от неё всё, что можешь взять»! Когда он это говорил, глядя мне в глаза, я готова была согласиться с каждым его словом. Стоило ему уйти, ушло и наваждение. Нет. Я должна быть серьёзной. Он нанял меня на работу.
Иду и делаю ему массаж. К счастью, Виктор опять серьёзен. Процедура закончена, вытираю руки салфеткой и слышу его слова.
– Составишь мне компанию за завтраком. Есть разговор.
Избегаю произносить «да», чтобы не спровоцировать его. Если он это замечает, то не подает виду.
Когда спускаюсь в столовую, Виктор уже ждёт меня.
– Как видишь, следую составленному тобой рациону питания.
– Да. Это… замечательно. Вы о чём-то хотели поговорить со мной?
– Потом. Ешь.
Завтракаем молча. Мне так и кажется, что все за нами со стороны наблюдают.
– Расслабься, – понизив голос, произносит Виктор. – Никто за тобой не наблюдает. Кроме меня, конечно. Но мне можно.
– Почему вам можно?
– А кто мне может запретить?
Щёки горят от его флирта. Это ведь флирт? Или я себе внушаю?
Дальше завтракаем в тишине. Видя, что я закончила есть, Виктор встаёт из-за стола.
– Ты едешь со мной, – сообщает.
Киваю:
– Хорошо. Только возьму сумочку.
Встречаемся у машины. Виктор пропускает меня вперёд, садится следом. Едем. Оглядываю салон машины. Вдруг здесь тоже камеры?
– Что ты делаешь? – выделяя каждое слово, спрашивает Виктор.
Тушуюсь:
– Ничего.
– Здесь нет камер.
Удивляюсь:
– Как вы догадались?
Виктор поднимает заслонку между нами и водителем с охранником.
– Алиса, – он делает паузу, поворачивается ко мне, – ты вынудишь уволить всех к чёртовой матери.
– Что?!
– Что слышала. То, что происходит между мной и тобой, никого не касается. И если тебя расстраивают сплетни, я избавлюсь от сплетников.
– Не надо ни от кого избавляться! – быстро произношу, а затем краснею, так как меня больше волнует ответ на другой вопрос. – А между нами что-то происходит?
Отворачивается, прислоняет локоть к окну дверцы и упирает пальцы в подбородок.
– Не будем сейчас это обсуждать, – произносит.
Сникаю:
– Потому что вы не воспринимаете меня серьёзно? Так?
– Не в этом дело.
– А в чём?
Поворачивается всем корпусом, нависает, смотрит внимательно, а я невольно прижимаюсь к спинке кресла. Задерживаю дыхание, смотря в его глаза. Таю…

Виктор
Она любого сведёт с ума. Непоследовательная. Зациклилась на этих камерах и на сплетнях. Мало я их наказал. Оглядывает салон машины и достигает предела моего терпения.
– Что ты делаешь? – спрашиваю, выделяя каждое слово.
Смущается:
– Ничего.
А я-то знаю, у неё паранойя на то, что за ней наблюдают. Произношу:
– Здесь нет камер.
Искренне так удивляется:
– Как вы догадались?
Поднимаю заслонку между нами и водителем с охранником. Определяю для себя, на кого я сердит больше: на девушку с ее паранойей или на сплетников, которые довели её до такого состояния.
– Алиса, – делаю паузу, прежде чем повернуться к ней, – ты вынудишь уволить всех к чёртовой матери.
– Что?!
– Что слышала. То, что происходит между мной и тобой, никого не касается. И если тебя расстраивают сплетни, я избавлюсь от сплетников.
– Не надо ни от кого избавляться! – быстро произносит, а затем краснеет, смотрит на меня доверчиво, с надеждой и уточняет:
– А между нами что-то происходит?
Ей-богу, больше похожа на беззащитного котёнка, чем на взрослую двадцатилетнюю девушку. Отворачиваюсь и, прислонившись локтем к дверце, упираю пальцы в подбородок. Как такой объяснить мои условия? Ещё не время.
– Не будем сейчас это обсуждать, – произношу.
Поникает:
– Потому что вы не воспринимаете меня серьёзно? Так?
– Не в этом дело.
– А в чём?
Настаивает. Ну что же! Поворачиваюсь к ней, нависаю, смотрю внимательно в глаза, а она прижимается к спинке кресла, задерживает дыхание и зачарованно смотрит на меня.
Провожу пальцами по её щеке, шее. Сглатывает и неосознанно слегка приоткрывает рот. А меня торкает её реакция на мои прикосновения…
Произношу:
– Вопрос в том, что ТЫ хочешь, Алиса, и…
Обхватываю пальцами её подбородок, медленно провожу большим по её сочным губам:
– …на что ты готова пойти?
– Я… – она сглатывает, – я вас не понимаю, Виктор.
– Не понимаешь?
– Да. Вы так говорите, будто я должна принести себя в жертву.
– Я хочу, чтобы ты в полной мере осознавала, какими будут отношения. Что мы можем друг другу дать. Хочу, чтобы ты понимала, какой я и что мне надо.
– Я это знаю. Вы взрослый мужчина. Вы такой, какой есть. И таким вы мне нравитесь. Очень нравитесь.
– Тогда…
Наклонюсь к губам Бэмби, но её слова останавливают:
– А я вам? Я вам нравлюсь?
Усмехаюсь, провожу ладонью по её хрупкой шее, округлому плечу:
– Стал бы я терять время.
Так некстати звонит телефон, достаю его, смотрю на дисплей. Сева. Отвечаю, отстраняясь от девушки. С ней закончим потом.

Алиса
Виктора отвлекает телефонный звонок. Он решает свои деловые вопросы, а я пытаюсь скрыть свое разочарование. Что меня расстроило? Мы не договорили, он же спокойно переключился от меня на разговор по телефону.
Пытаюсь абстрагироваться. Смотрю на мелькающий пейзаж за окном… Я почти призналась ему в своих чувствах. А он в своей симпатии. Это заставляет моё сердечко трепетать, но одновременно испытываю тревогу. Что же меня беспокоит?
– Алиса? – слышу голос Виктора и смотрю на него.
– Мы приехали. Пойдём.
Молча следую за ним и не сразу понимаю, что мы оказываемся в элитном бутике с одеждой. Женской.
Непонимающе смотрю на Виктора:
– Зачем мы здесь?
– Ты будешь сопровождать меня, – он заправляет мой непослушный локон за ушко, касается кожи пальцами.
И мне уже кажется, что земля уйдёт из-под моих ног… Так, стоп.
– Виктор, что не так с моей одеждой? Она… дешёвая?
– Бэмби… Даже мне приходится соответствовать. Относись к нарядам, как к рабочей одежде.
Он подаёт сигнал продавцам-консультантам.
– Но, Виктор…
– Алиса, я заеду за тобой через час. Будь готова. Ты будешь сопровождать меня на деловой встрече.
Моргаю на него глазами. Как так?
Виктор уходит, сопровождаемый охраной, оставив со мной одного из них. Игоря, кажется…
– Алиса, пройдёмте со мной, – зовёт меня женщина-консультант.
Вздыхаю. Что делать?
– Пожалуйста, – просит она. – Виктору Юрьевичу не понравится, если мы не успеем вовремя.
Смотрю на своё отражение в зеркале, на лёгкое летнее платьице, кеды.
– Вы прекрасно выглядите, – произносит консультант. – Просто, изящно, молодо. Но Виктор Юрьевич прав, нужно соответствовать окружению.
– Надеюсь, вы не собираетесь меня кардинально менять? – иду на уступки.
– Мы будем следовать особым пожеланиям господина Сергеева.
– Каким пожеланиям?
Улыбается:
– Увидите.
Консультант подбирает мне одежду, пока переодеваюсь, к ней присоединяются ещё два неизвестных мне человека. Как оказывается, парикмахер и визажист. Зачем Виктор всё это задумал? Сказал бы раньше, я бы сама приготовилась к его встрече, а так… мне некомфортно, если честно.
Когда они заканчивают надо мной работу, смотрю на себя в зеркало. Красивая блондинка с выпрямленными волосами, смоки-айс. Пухлые губы умело подкрашены, отчего ещё более объёмные. Короткое платье с низким декольте… Красивая яркая девушка, но не я… Не моё это…
Видя отсутствие радости на моём лице, команда «творцов» начинает с тревогой переглядываться.
– Вам не нравится? – спрашивает визажист.
– Красиво, но не моё. Это не я.
– Алиса, вы выглядите потрясающе, – вступает в разговор консультант. – Пожалуйста. Мы очень старались. Скоро приедет Виктор Юрьевич. Не стоит его разочаровывать.
И действительно, в помещении появляется Виктор. Пока идёт ко мне, окидывает оценивающим взглядом, остаётся вполне довольным. Замечает, что я не испытываю восторг.
– Ты готова. Пойдём, – протягивает мне руку. Мой вид не комментирует.
Вкладываю свои пальцы в его ладонь, которые он тут же обхватывает. Ведёт меня из бутика.
– Мой вид… вам нравится? – спрашиваю, так как не могу не спросить.
– Да, – отвечает коротко.
– Виктор… Я выгляжу как… эскортница.
Останавливается и поворачивается ко мне…

Глава 12
Виктор
Вхожу в бутик и вижу Бэмби. Яркая. Красивая. Как и положено выглядеть моей любовнице. Но… Но ей некомфортно в таком образе. На что же ты рассчитывала, девочка?
– Ты готова. Пойдём. – Протягиваю руку, она вкладывает в мою ладонь свои пальчики. Веду её из бутика.
– Мой вид… Вам нравится? – спрашивает так, будто разочарована.
Отвечаю подчёркнуто коротко:
– Да.
Но Алиса не удерживается от комментария:
– Виктор… Я выгляжу как… эскортница.
Останавливаюсь, поворачиваюсь к ней. Точно подметила. Но такова её роль. Моё сопровождение. Моя любовница. Моё временное развлечение. За это её ждут бонусы. Дорогие подарки, наряды, украшения. Протекция.
Смотрю в её глаза, а в них столько надежды на то, что она ошибается! Нет, не сейчас, потом обсудим условия.
Произношу чётко:
– Алиса, позже поговорим. Едем на встречу.
Идём к машине, садимся. Автомобиль трогается. Быстро движется по дорогам города. Девушка молчит, на меня не смотрит, о чем-то думает, хмурится.
Протягиваю ей бархатную коробку с золотистым вензелем:
– Надень.
Она упирает взгляд на неё:
– Это украшения? Виктор, я…
– Ну же, Алиса. – Открываю футляр.
На дне уложены колье и серёжки. Переливаются, поблёскивают… Алиса реагирует не так, как следует. Лицо её грустнеет, она опускает глаза. Без желания надевает серёжки. Сам надеваю ей колье. Не отказываю себе в праве, в удовольствии провести пальцами по её нежной коже, родинке на правом плече.
Алиса замирает, задерживает дыхание. Наконец-то отвлекается от своих мрачных рассуждений. У самого ушка спрашиваю:
– Нравится?
– Что? – Бэмби вздрагивает.
Усмехаюсь:
– Украшение.
Алиса слегка отстраняется, оборачивается:
– Зачем всё это?
– Хочу быть с тобой щедрым, Бэмби.
– Виктор, – она набирает больше воздуха в лёгкие, чтобы продолжить, – я вижу это совсем по-другому, понимаете?
Конечно, «по-другому». Я её подкупаю. Покупаю. И хочу купить дорого.
– Чего вы добиваетесь? – не унимается.
– Бэмби, – глажу её по щеке, – будь проще. Не забивай себе голову.
Машина останавливается. Сжимаю её ладонь:
– Пойдём.
Выходим, и Бэмби послушно следует за мной. В ресторане нас провожают до столика, за которым уже Сумароков со своей любовницей. Алисе совсем не нужно знать, кто он, только быть красивой и улыбаться. Но ей хватает одного взгляда на его любовницу, чтобы окончательно сникнуть. Алиса смотрит вниз, молчит, не улыбается.
Обсуждаем вопросы с Сумароковым, его подружка между делом поглядывает на меня, стреляет глазками. Игнорирую. Пару раз с недовольством отмечаю, как Сумароков сально окидывает взглядом Алису. А она сидит ни жива ни мертва. Опускаю руку на её колено. Она вздрагивает. Пытается незаметно для других убрать мою ладонь. Не позволяю, сжимая. Смотрит на меня, я же продолжаю разговор с Сумароковым. Совсем не ожидаю, что Алиса погладит меня по руке. От её действия мурашки пробегают от кончиков пальцев до затылка. Поворачиваюсь к ней. Она только губами беззвучно произносит:
– Пожалуйста.
Переворачиваю руку ладонью вверх, переплетаю наши пальцы и продолжаю беседу.

Алиса
Кусок в горло не лезет. Чувствую дикое разочарование и унижение. Эта девушка напротив: не жена, не возлюбленная, она приложение, дорогая вещь. Как я. Но между нами разница: она хочет быть такой, а я нет. Так, значит, вот кто я для Виктора! Возникает желание встать и уйти. Но этого не делаю. Нужно придумать иной выход из ситуации…
Ладонь Виктора опускается на моё колено, и я вздрагиваю. Пытаюсь отодвинуть, не получается. Кожа горит от его прикосновения. На мгновение прикрываю глаза. А затем поглаживаю костяшки пальцев Виктора, чтобы привлечь его внимание. Мне удается. Виктор поворачивается и смотрит на меня.
Губами беззвучно шепчу:
– Пожалуйста.
Он сразу понимает меня, отпускает колено, но только для того, чтобы переплести наши пальцы.
– А что, Виктор, скрепим нашу договорённость? – произносит сальный мужлан напротив. – Поехали в сауну, девочек с собой возьмём. Обменяемся. Как на это смотришь?
Виктор на мгновение сжимает мою руку и отпускает, а до меня доходит смысл слов, и внутри всё холодеет.
Виктор перехватывает столовый нож, наклоняется вперёд и сквозь зубы произносит:
– Тебе жить надоело?
Грязный тип напротив бледнеет и покрывается пятнами. Плотно сжимает губы, молчит и только на него пялится.
Виктор поднимается, не сводя с него глаз, протягивает мне руку:
– Пойдём.
Вкладываю в его ладонь свою, он помогает мне подняться. Надменно швыряет нож на стол, говорит знакомому:
– Убирайся из моего города. Если через час ещё будешь здесь, убью.
Ведёт меня прочь. Следую за ним в полном шоке. Садимся в машину. Едем. Молчу. И Виктор молчит. Кидаю на него взгляд. Он очень серьёзный, сосредоточенный, хмурится. Взгляд холодный и злой. Устрашающий.
– Спасибо, – произношу.
Он поворачивается, смотрит на меня.
– И мне очень жаль, что так вышло.
– Не извиняйся. Тут нет твоей вины, – отвечает холодно и отворачивается.
Выезжаем за город.
– Гриша, к речке, – распоряжается Виктор, и водитель меняет направление.
Через пять минут останавливаемся на берегу. Виктор выходит, оставляя дверь открытой. Набирает номер, отходит дальше, разговаривает по телефону. Затем отключает его, кладёт в карман, подходит к самой кромке воды, смотрит вдаль широкой полноводной реки. Выбираюсь из машины, не без труда на каблуках подхожу к нему.
– Виктор, – зову. – Теперь у вас неприятности?
– Всё нормально.
– Вы его…
– Нет.
Я ему верю. Мне хочется верить.
Молчу, набираясь храбрости, прежде чем сказать:
– Виктор… Возможно, я не совсем вовремя завожу этот разговор… Но лучше сейчас, чтобы не было недоразумений. Я… Всё, что на мне, не моё. Не для меня. Я не гожусь для этого.
Поворачивается ко мне, смотрит своим ледяным взглядом:
– Что тебя не устраивает?
– Я… Я не хочу и не смогу подстраиваться. Мне неуютно в такой одежде, в этом образе. И если вы хотите, чтобы я была такой, то я разочарую вас.
Молчит. А я начинаю дрожать от порывов усиливающегося ветра. Становится пасмурно, так как тучами заволокло небо.
– Алиса, – Виктор притягивает ближе к себе, снимает пиджак и накидывает на мои плечи. – Будь собой. Я ничего не хочу в тебе менять.

Виктор
– Я… Я не хочу и не смогу подстраиваться. Мне неуютно в такой одежде, в этом образе. И если вы хотите, чтобы я была такой, то я разочарую вас.
Молча смотрю на неё. Только сейчас в полной мере осознаю, что макияж и одежда ей и в правду не идут. Не её. С такой ролью не справится, сломается. А я не хочу её ломать. Она дрожит от моего взгляда, порывов ветра, обхватывает себя руками. Такая беззащитная, что хочется защитить её…
– Алиса, – притягиваю ближе к себе, снимаю пиджак и накидываю на её хрупкие плечи. – Будь собой. Я ничего не хочу в тебе менять.
– Правда? – Она с надеждой смотрит на меня.
– Правда.
– Тогда… Я могу эту одежду снять?
Усмехаюсь:
– Прямо здесь и сейчас?
Смущается:
– Нет, конечно. В машине. Я хочу переодеться в свою одежду.
– Тебе помочь?
– Не надо!
Идёт к машине на высоких каблуках, которые в песок проваливаются. Оглядывается и наивно улыбается. Опять занимается самообманом. Думает, из-за неё вышвырнул Сумарокова из города. Ошибается. Он позарился на моё. На мою собственность. Это мой город. Мои правила. Алиса тоже моя…

Алиса
Прошло два дня после неудачной поездки с Виктором. Как обещал, больше он не стремился меня под себя «переделывать». И вместе с тем перестал уделять мне внимание. Только иногда замечаю, как он задумчиво наблюдает за мной. Не представляю, о чём он размышляет. Получается, что мы вернулись к прежним, деловым отношениям. Но мне не хватает общения с ним. Невольно вспоминаю наши беседы, поцелуи и ничего не могу с собой поделать. Как быть? Что делать?
Хорошо хоть Сергей уехал. Краем уха слышала, как Виктору докладывали, что его сын в тот же день укатил на машине в другой город к своему другу. Егору Орлову, кажется. Хотя бы одной головной болью меньше. Не хватало ещё бегать от Сергея. Он неплохой, но не привлекает меня, как его отец. И опять в своих размышлениях возвращаюсь к Виктору.
Почему он стал ко мне холоден? Неужели из-за того, что я отказалась от драгоценностей и не захотела носить такие открытые наряды, которые он желал на мне видеть? От таких предположений испытываю огорчение и обиду. Неужели Виктору я не нравлюсь такая, какая есть? Но он же сказал, что не хочет, чтобы я менялась! Так почему же он… Так, всё, стоп! Хватит ходить кругами. Нужно постараться о нём не думать. И если уж есть свободное время, стоит заняться собой: привести к гармонии тело и мысли.
Переодеваюсь в спортивную одежду, беру коврик и направляюсь в сад. Сегодня погода просто преотличная. Займусь йогой на открытом воздухе.
Выбираю место, расстилаю коврик, включаю на телефоне умиротворяющую музыку. Располагаюсь в позе лотоса и начинаю занятие с медитации. Концентрируюсь на правильном дыхании, постепенно прихожу в равновесие. Затем приступаю к разминке для разогрева мышц. Неспешно меняю одну за другой асаны, они становятся более спокойными и плавными…
Сидеть, лежать, стоять и скручиваться, управлять напряжением, концентрировать мысли на тренировке, следить за дыханием и ощущениями в теле…
Заканчиваю занятие шавасаной: лежу неподвижно продолжительное время, расслабляюсь, отдыхаю и перезагружаю тело и ум, ощущаю прилив сил после нагрузок…
И в голову приходит образ Виктора. Он лежит рядом, расслабленный, смотрит в небо, наши руки слегка соприкасаются…
Вздрагиваю, усаживаюсь. Конечно же, никого рядом нет. Мне привиделось. Но почему-то не могу избавиться от ощущения, что чувствую его тепло, его запах… Прикрываю лицо ладонями. Боже! Почему я в него так втюрилась?!

Виктор
Нахожусь в кабинете, задумчиво покручиваю ручку в руке. Рядом Толя. Донимает. Его интересует, какая кошка пробежала между мной и Сумароковым.
– Это свинья не в меру обнаглела, – отвечаю холодно. – Сева, ты на чьей стороне?
– На твоей, конечно. Но Сумароков…
– Сделай, как я сказал. Или ты не доверяешь моим решениям?
Толя обиженно предупреждает:
– Ещё одна такая предъява, Ворон, и я сам пошлю тебя на хрен.
– Тогда доверься мне. Я знаю, что делаю.
Савельев вздыхает:
– Ладно. Тут запрос поступил от футбольного клуба. Прислали тебе, как главному инвестору, приглашение на торжественное мероприятие. Разрезать ленточку.
Тут уже приходится вздыхать мне. Самое невыгодное моё капиталовложение – это инвестиции в футбольный клуб. Болею футболом, но футболисты клуба – рукожопые, ни черта не умеют играть.
Толя видит мою реакцию:
– Может, сбагришь его?
– Нет.
Савельев делает замечание:
– В последние дни ты вообще несговорчивый.
Расстёгиваю ворот рубашки. Душно.
– Что на тебя нашло? – спрашивает.
Встаю, прохожу к окну, открываю створки:
– Нормально всё…
И слышу в саду тихую, успокаивающую музыку. Взгляд непроизвольно задерживается на Бэмби. Она застывает в странных позах, меняет их. Вот же умеет привлечь к себе внимание…
– А она ничего, – замечает Сева, оказавшись рядом.
Молчу. Два дня пытаюсь не замечать её. И каждый раз без толку. Поворачиваюсь к окну спиной, опираюсь на подоконник:
– Как там Сергей?
Савельев тоже отворачивается от окна:
– Нормально. Успокоился.
– Приедет?
– Да.
– Хорошо…
… Минут через двадцать, обсудив ещё несколько неотложных дел, расстаёмся с Севой. Когда он уходит, возвращаюсь к окну. Алиса всё ещё в саду. Движения её плавные и лёгкие, гнётся, как лиана, а эти позы… заставляют разыграться воображению.
Моя медсестричка укладывается на коврик, лежит неподвижно, а я понимаю, что хочу рядом с ней оказаться. Лечь, расслабиться, смотреть в небо, соприкасаться… Чувствовать её дыхание, жар тела, вдыхать аромат её кожи…
Неожиданно она вздрагивает, резко садится, оглядывается. Будто поймала меня с поличным. Странное чувство… И тут она замечает меня в открытом окне. Смотрит. И я смотрю. Для себя хочу её. Что же меня, чёрт возьми, останавливает?

Алиса
Сижу на коврике для йоги и замечаю Виктора в открытом окне. Опять смотрит на меня задумчиво. Приветливо улыбаюсь ему. Он никак не реагирует. Затем просто отходит от окна. Обидно. Возникает желание подняться в кабинет Виктора, прояснить ситуацию, но в последний момент передумываю. Не хочу, чтобы он считал, что я за ним бегаю.
Через какое-то время Виктор уезжает. От безделья слоняюсь по дому, затем иду прогуляться до ручья. Если бы не условия контракта, запрещающие без разрешения покидать территорию особняка, то отправилась бы в город. Но нельзя. В следующий раз пойду к ручью, прихвачу что-нибудь перекусить, плед и книгу. Я недавно начала одну очень занятную читать. Уже привычно направляюсь в библиотеку, открываю дверь, вхожу. И вижу Виктора, сидящего в кресле.
– Вы? Здесь? – произношу.
Краешки его губ вздрагивают:
– Чему ты удивляешься?
Растерянно пожимаю плечами:
– Не знаю. Мы с вами здесь только один раз сталкивались… Я возьму книгу и пойду, не буду вам мешать.
Он молчит, а я заглядываю на полку, но там книги нет. Осматриваюсь. Да где же она? И тут замечаю книгу в руках Виктора.
– Так она у вас!
Он поднимает на меня глаза:
– Я её читаю.
– Да? Ясно, я выберу другую. – Поворачиваюсь к книжным полкам. Начинаю изучать. Спиной прямо чувствую его пристальный взгляд.
Слышу шаги, он останавливается рядом. Резко поворачиваюсь. Виктор очень близко, даже сердечко подскакивает и пульс учащается. Смотрит на меня своим непроницаемым взглядом. А я не могу оставаться равнодушной к его зелёным глазам…
– Держи, – протягивает мне книгу.
Отрицательно качаю головой:
– Не надо. Вы же её читаете.
– Ты мне почитаешь.
Звучит, скорее, как приказ, а не просьба.
– Виктор, вы…
– «Ты», – перебивает, – я же сказал, наедине говори мне «ты».
Не отвечаю. Просто протягиваю руку, чтобы забрать книгу, тяну её, а он не отпускает.
Снова поднимаю глаза и смотрю на него. Виктор улыбается уголками губ. Затем наклоняется. Меня в жар кидает от его близости.
– Ты мне не ответила.
– Что? Что я должна была сказать?
– «Хорошо, Виктор, как скажешь», «Всё, что ты пожелаешь», «Я не могу тебе отказать», – предлагает он варианты медовым голосом, от которого у меня бегут мурашки.
– Хорошо, Виктор, как скажешь, – выбираю самый нейтральный ответ, так как другие меня по смыслу смущают.
Улыбается:
– Хорошая девочка.
Отпускает книгу и возвращается к креслу. А мне становится без него пусто. И обидно.
– Хорошая девочка? А если бы выбрала второй или третий вариант? Была бы желанная и безотказная, так, что ли?
Виктор садится в кресло и начинает хохотать. Мне становится еще обиднее, но не могу не признать, что его смех непривычен для меня, но ужасно нравится…
Виктор прекращает смеяться и, улыбаясь, качает головой:
– Алиса! Как ты до такого додумалась?
– Я что, неправа?
– Я ни о чём подобном не думал.
– О…
– В таком случае я бы предпочёл иной вариант. Хочешь знать, какой?
– Нет! – вырывается ответ. Быстро сажусь в кресло, открываю книгу. – Так вам почитать? – поправляю себя. – Тебе. Тебе почитать?
Откидывается на спинку кресла:
– Конечно. Начинай.

Глава 13
Виктор
Вернувшись домой, иду по коридору и останавливаюсь возле библиотеки. Возможно, там Бэмби. Открываю дверь. Пусто. Жаль. Прохожу внутрь. В любом случае она придёт сюда. Осматриваю полки с книгами и вижу в одной из книг закладку. Не сомневаюсь, что её оставила Алиса.
Сажусь в кресло, листаю. И где носит эту девчонку? Прикрываю глаза. Удивительно, но хочу её видеть. Устал, напряжён, она же меня от забот отвлекает. Смотрю на наручные часы. Хмурюсь. И слышу в коридоре лёгкие шаги. Идёт. Поворачивается ручка, и дверь открывается.
– Вы? Здесь? – спрашивает. Не ожидала меня увидеть.
Хмыкаю:
– Чему ты удивляешься?
Растерянно пожимает плечами:
– Не знаю. Мы с вами здесь только один раз сталкивались… Я возьму книгу и пойду, не буду вам мешать.
Молчу, а она заглядывает на полки, ищет книгу, которая у меня в руках. Листаю страницы.
Слышу:
– Так она у вас!
Поднимаю глаза, смотрю на девчонку.
– Я её читаю.
– Да? Ясно, я выберу другую. – Поворачивается ко мне спиной. Просматривает полку, ведя пальцами по книжным корешкам.
Не свожу с неё пристального взгляда. Не ожидал такого поведения. Хотел бы видеть её улыбку, как только она вошла и меня заметила. Как это было, когда она увидела меня в окне. Но сейчас Алиса изображала равнодушие. Ну уж нет, детка! Так не пойдёт!
Встаю, иду к ней, останавливаюсь рядом. Резко поворачивается. Смотрит на меня своими широко распахнутыми глазами, грудь вздымается, а сама задерживает дыхание. А вот такая реакция на меня мне нравится.
– Держи, – протягиваю ей книгу.
Отрицательно качает головой:
– Не надо. Вы же её читаете.
Распоряжаюсь:
– Ты мне почитаешь.
– Виктор, вы…
– «Ты», – перебиваю, – я же сказал, наедине говори мне «ты».
Не отвечает. Протягивает руку к книге, тянет её. Я не отпускаю.
Снова поднимает на меня глаза и смотрит беззащитным взглядом. Беззлобно усмехаюсь. Наклоняюсь к ней:
– Ты мне не ответила.
– Что? – вздрагивает, словно очнувшись. – Что я должна была сказать?
Уже лучше, Алиса! Мне нравится твоя реакция.
Играючи предлагаю ей варианты ответов:
– «Хорошо, Виктор, как скажешь», «Всё, что ты пожелаешь», «Я не могу тебе отказать».
– Хорошо, Виктор, как скажешь, – выбирает ответ.
Улыбаюсь:
– Хорошая девочка.
Отпускаю книгу и возвращаюсь к креслу.
– Хорошая девочка? – слышу слова Алисы. Она недовольна. – А если бы выбрала второй или третий вариант? Была бы желанная и безотказная, так, что ли?
Сажусь в кресло, а меня смех пробирает. Алиса обижается. Прекращаю смеяться, улыбаюсь:
– Алиса! Как ты до такого додумалась?
– Я что, неправа?
– Я ни о чём подобном не думал.
– О…
– В таком случае я бы предпочёл иной вариант. Хочешь знать, какой?
– Нет! – быстро отвечает. Садится в кресло, резко открывает книгу.
– Так вам почитать? – поправляет себя. – Тебе. Тебе почитать?
Откидываюсь на спинку кресла:
– Конечно. Начинай.
Алиса начинает читать с того места, где закончила. Мне всё равно. Я это делаю только для того, чтобы за ней наблюдать. Возникает большое желание пропустить её мягкие волосы сквозь пальцы. Расстегнуть её блузку. Сомкнуть пальцы на её талии…
Она захлопывает книгу:
– Нет, я не могу.
– Не можешь?
– Читать не могу. Вы меня отвлекаете!
Смотрю предупреждающе, и она поправляет себя:
– Ты… меня отвлекаешь, Виктор.
– Я тебя слушаю.
– Неправда. Ты… разглядываешь меня.
Хмыкаю. Эх, детка, знала бы ты, какие мысли меня посещают при этом!
Отвечаю:
– Не выдумывай.
– Хорошо, – кивает сдержанно. – Тогда на чём я остановилась?
Проверяет!
– Разве я должен отвечать? – придаю голосу суровость.
– Да.
Не пугается. Надо же!
Смотрю на наручные часы.
– На сегодня хватит. Мне пора. – Перевожу взгляд на неё. – Можешь идти.
Бэмби с сомнением смотрит на меня, поднимается. Идёт к выходу.
Окликаю:
– Алиса.
Останавливается.
– Я расширяю круг твоих обязанностей, – озвучиваю то, что пришло мне спонтанно в голову. – Теперь ты будешь мне читать. Здесь. Каждый вечер. С девяти до десяти вечера…

Алиса
Его распоряжение стало сюрпризом. Виктор то избегает меня, то проявляет внимание. К чему ему моё чтение? На ум приходит сказка про Шехерезаду. Улыбаюсь. Тысячу и одну ночь она рассказывала мужу сказки, пока он не полюбил её. У меня нет столько времени – контракт скоро закончится, и я уеду. От этой мысли становится грустно. Неужели на этом всё и закончится? И я больше не увижу Виктора! Нет-нет! Нужно наслаждаться каждой минутой, даже если ему безразлично. Я ведь ничего от него не требую.
Часть ночи прошла в сумбурных размышлениях. Поспать удалось недолго. Как и положено, отправляюсь в тренажёрный зал. Прихожу раньше Виктора. Или опять он пропускает со мной занятие?! Только разворачиваюсь на выход и сразу сталкиваюсь со стремительно вошедшим Виктором. От столкновения чуть не падаю, успеваю ухватиться за его торс, а он – поддержать меня за талию. Так и стоим. Первая мысль: «Больно!», вторая… Вторая где-то затерялась на задворках сознания. Тону в его зелёных глазах… Пока не вижу в них проблеск иронии.
– Не терпится ко мне прикоснуться? – спрашивает.
– С чего вы взяли? – пытаюсь отстраниться, но он не позволяет.
– «Ты», – напоминает с холодным недовольством. – На «ты», Алиса.
Смотрю в его глаза. Ощущаю тепло и мурашки по телу от того, что он меня обнимает. А от его суровости возникает желание подчиниться…
– Почему… ты сердишься? – шепчу севшим голосом. Хочется погладить его по плечу, но сдерживаюсь. – Я совсем не против обращаться к тебе на «ты». Но я ведь на работе. Нужно держать дистанцию. Не отвлекаться. Для твоего же блага. Моя цель – тебя вылечить.
Не сразу, но Виктор разжимает объятия. Решительно проходит в тренажёрный зал.
– За дело, Алиса, – произносит так, будто ничего и не было. – Не стой на пороге.
Обескуражена столь быстрой сменой поведения. Как он так может? Неужели… Да ну нет… Я спугнула Ворона?

Виктор
Вечернее общение с Алисой благотворно на меня повлияло: почти сразу уснул, и ночь прошла без кошмарных сновидений. Всегда встаю без будильника, а сегодня чуть не проспал тренировку.
Спускаюсь в тренажерный зал и сталкиваюсь с моей медсестричкой прямо на пороге. Успеваю подхватить за талию, чтобы не упала. А она от страха цепляется за меня. Смешная ситуация: третий раз она так в меня впечатывается! Держу её в объятиях, а отпускать не хочется. Но так не может продолжаться, иначе повалю её прямо на маты и возьму, наплевав на камеры.
Произношу с иронией, скрывая своё к ней влечение:
– Не терпится ко мне прикоснуться?
Она краснеет:
– С чего вы взяли?
Пытается отстраниться, но не позволяю. Меня выводит её «выканье». Будто подчеркивает, насколько я старше.
– «Ты», – напоминаю с холодным недовольством. – На «ты», Алиса.
Удивлённо смотрит мне в глаза.
– Почему… ты сердишься? – шепчет севшим голосом. Её ладошка касается моего плеча. – Я совсем не против обращаться к тебе на «ты». Но я ведь на работе. Нужно держать дистанцию. Не отвлекаться. Для твоего же блага. Моя цель – тебя вылечить.
Перешла на «ты», как я настаивал. Но что-то не так. Голос мягкий, нежный, а я интуитивно считываю опасность. Отстраняюсь, прохожу в зал. Дистанция. Пусть займётся своими прямыми обязанностями!
Произношу холодно:
– За дело, Алиса, не стой на пороге.

Алиса
Физические упражнения. Массаж. Всё по плану. Как и положено, без лишних слов, касаний. Мне бы радоваться, что Виктор серьёзно настроен, но… Он слишком быстро стал холоден ко мне, ведёт себя отстраненно. Как будто между нами ничего не происходит. А может, между нами действительно ничего не происходит? Может быть, я принимаю желаемое за действительное? Я, конечно, не малолетняя девочка, мне двадцать, но опыта мне не хватает… Не понимаю, чего он хочет, чего добивается? И добивается ли?
После массажа так же молча расходимся. Иду на кухню проверить, соблюдается ли Виктором питание.
Завидев меня, Арсен машет мне длинной ложкой, которой помешивал в кастрюле.
– Доброе утро, – приветствую его, вежливо улыбнувшись.
– Доброе, госпожа инспектор.
– Почему «инспектор»?
– Ну, ты же проверять пришла, чем я буду кормить Ворона. Ах да, Виктора Юрьевича!
Сажусь на высокий стул:
– Вы давно знакомы?
– Давно, – тянет задумчиво, продолжая готовку.
Жду продолжения, но повар молчит.
– И? Больше ничего не расскажете?
– А что говорить?
– Он всегда такой?
– По-разному.
Вздыхаю. Нет, повара мне не разговорить.
– А ты всегда такая? – усмехается.
– Какая?
– Доверчивая. Отходчивая. Зла не держишь…
– На что держать?
– Не понимаешь? Или дурочку строишь?
Поднимаюсь с места:
– Пойду я…
– Да ладно, успокойся. Без умысла я. Просто интересно. Садись.
Усаживает обратно на стул:
– Сок будешь?
Наливает из графина гранатовый сок, протягивает стакан мне. Неужели подметил, что я люблю гранатовый?
– Спасибо.
Неторопливо делаю маленький глоток. Он наливает себе, тоже пьёт.
– У меня был ресторанный бизнес в столице. Пока меня не посадили. Бизнес прогорел. Слава обо мне шла нехорошая. Виктор помог. Работу дал. Справедливость восстановил. Я ему благодарен. Долг платежом красен. Поэтому я до сих пор здесь.
Смотрю на него, слушаю, не перебиваю.
– Вы очень вкусно готовите. Неужели не хочется вернуться в ресторанный бизнес?
– Девочка, бизнес есть – мой и Виктора, я им управляю. У меня помощники. Только я предпочитаю кормить исключительно Ворона и его людей. А теперь откровенность за откровенность. Что ты хочешь от Виктора?
Что я хочу? С Арсеном нужно быть честной. Не хочется портить хрупкое доверие, что между нами сложилось…
– Ничего. Мне нравится быть с ним рядом, помогать ему. Нравится видеть мимолётную улыбку на его серьёзном лице… Я ведь скоро уеду, Арсен Багратович. И очень буду скучать по нему.
Молчит. Взвешивает мои слова.
– Больше всего Виктор ценит преданность, – произносит, внимательно смотря на меня.
Не знаю, как реагировать. Преданность? Я не собираюсь его предавать. Только как это относится ко мне? Я в его жизни временное явление. Как и он в моей. Такова судьба. Несмотря на совместимость наших аур…

Виктор
Умышленно не приглашаю Алису разделить со мной завтрак. Должна понять, что не имеет на меня никакого права. Невольно вспоминаю её слова, интонацию, нежный голос, каким она их говорила, когда мы стояли в тренажёрном зале. Передёргиваю плечами, ощущая мороз по коже. Что она себе возомнила? Между нами может быть только взаимовыгодное и приятное времяпровождение. А ощущение было, что мы как минимум пять лет женаты.
Когда спускаюсь вниз, вижу, что стол ещё не накрыт. Что за дела? Что происходит с Арсеном? Неужто запил?
Ульяна Огонёк, наводящая в столовой порядок, при виде меня приосанивается, поправляет причёску.
– Где Арсен? – задаю вопрос, игнорируя её проявление внимания.
Кривится:
– На кухне. С этой… мастерицей работать руками.
Предостерегающе смотрю на неё. Не потерплю больше сплетни. Прекрасно знаю, кто распускал их про моего сына и Алису.
– Не веришь? Сам иди посмотри.
Давным-давно пару раз перепихнулся с Ульяной, а она туда же – качает права.
Подхожу к ней ближе.
– Предупреждаю в последний раз. Не потерплю сплетни.
– Накажешь? – провоцирует, соблазняюще прикусывает губу. – Накажи.
– Уволю к чёртовой матери, – цежу сквозь зубы.
– Как пожелаешь, Виктор Юрьевич.
Разворачиваюсь и ухожу. Иду на кухню. Слышу голос Алисы. И Арсена. Разговаривают, смеются. Невольно прислушиваюсь.
– Арсен – это птица. Аист, – говорит Алиса.
– Много ты понимаешь! Моё имя означает «благородный воин»!
Вхожу на кухню. «Благородный воин» стоит с благородной осанкой с длинной ложкой вместо кинжала. Алиса смеётся.
– Арсен, ты кормить меня собираешься? – задаю вопрос, привлекая их внимание.
Алиса поворачивается, улыбается мне.
Саркисян усмехается:
– Конечно. Только ты сам говорил, чтобы я девушку голодом не морил. Вот, первым делом её угощаю.
Вижу, действительно, кухонный стол накрыт, и они завтракают.
– Тебе в столовой накрыть или, может, к нам присоединишься? Приглашаю.
Готов отправить его на хрен и уйти, но Алиса останавливает:
– Виктор, пожалуйста, присоединяй…тесь к нам. Здесь очень уютно.
Готов ответить скорее нет, чем да, но Арсен замечает:
– Бесполезно, «Благородное крылышко». Виктор Юрьевич откажется. Вот увидишь!
– Ну почему же, – прохожу, сажусь на стул. – Я позавтракаю здесь.
Арсен хмыкает. Встаёт, накрывает для меня. Ушлый жук. Зачем ему это? Смотрю на Алису.
– Арсен Багратович очень вкусно готовит, – произносит она, сложив руки на коленях, как правильная девочка.
Поднимаю бровь. Киваю на еду на столе:
– Одобряешь?
– Главное, вы одобряете для себя или нет. А мне лично нравится, – отвечает спокойно.
Цепляю вилкой, пробую. Вкусно. Неторопливо ем. Замечаю, что Арсен ушёл. И Алиса это замечает.
– Арсен Багратович…
– Ушёл, – подтверждаю. Сразу интересуюсь:
– Почему ты «благородное крылышко»?
Смущённо улыбается:
– Да так. С Арсеном Багратовичем обсуждали, что означают имена… Просто дурачились.
– Дурачились, значит, – непроизвольно сжимаю вилку. На сколько там младше меня Арсен? Года на два? – И что… моё имя тоже обсуждали?
– Нет… Но я знаю его значение. И не только значение. Оно многое говорит о вашем… твоём характере.
Хмыкаю:
– И что же?
Алиса мягко смотрит на меня, как будто взглядом говорит: «Напрасно не верите».
– Что же… Буквально Виктор – «победитель». Он активный экстраверт. Предприимчив, усерден. С невероятной интуицией. Поэтому, какую бы сферу деятельности ни выбрал, он везде будет на коне… Несмотря на это, Виктор очень болезненно переживает поражения. Только оптимизм и сила воли не дают застрять ему в таком состоянии. Окружающие вообще могут не знать о его душевных терзаниях – он скрытен и недоверчив…
– Достаточно, – резко прерываю Бэмби.
– Но я могу многое ещё сказать…
– Например, о сексуальных предпочтениях? – останавливаю словесный поток доморощенной ходячей энциклопедии всего ненужного: от гороскопов до расшифровки имен…
Алиса краснеет, отпивает сок из стакана и переводит тему:
– Я могу поехать сегодня в город?
Смотрю на неё, изучаю. Вот вроде нет причин запретить ей поехать, а отпускать одну не хочется.
– Завтра. Поручу Грише сопровождать тебя. Отвезёт, куда захочешь.
– Я могу сегодня поехать с Арсеном Багратовичем.
Смотрю на неё ледяным взглядом:
– Я сказал, нет.
Алиса моргает, поднимается:
– Ну знаете!
– Контракт, Бэмби, ничего личного, – холодно разъясняю своё решение.
– Да. Контракт, – нервозно соглашается. – Тогда я пойду?
И, не дожидаясь ответа, срывается с места.
Смотрю на еду, отталкиваю тарелку. Нет аппетита. Да и по делам пора ехать.

Глава 14
Алиса
Какой же он… сложный! По природе своей я спокойная, но вот он… Порой мне очень трудно сдержаться, чтобы не заорать во всё горло!
Иду в сторону своей комнаты. Проходя мимо окна, останавливаюсь. Наблюдаю, как Виктор садится в машину и уезжает в сопровождении охраны. В принципе, если он не берёт меня с собой, значит, я свободна до вечера. Беру в комнате плед, в библиотеке книгу, спускаюсь вниз. Проходя мимо кухни, прихватываю с собой попить и перекусить. А затем через сад направляюсь к ручью. Из-за угла выскакивает Честер и мчится ко мне. Я к его компании привыкла и не боюсь. Хоть какую-то фобию я преодолела. Опять же, это заслуга Виктора… Честер бежит вперёд, потом отстаёт, и так до конца моего «похода».
Ручей весело журчит чистым потоком… Опускаю ладони в воду. Как же приятно чувствовать его прохладу!.. Интересно, а что выше по его течению? Начинаю тихонько пробираться. Через какое-то время натыкаюсь на стену. Вздыхаю. Следовало ожидать, что территория будет огорожена по периметру.
И тут неожиданно слышу рык. Что? Это какой-то хищник? Но как? Оглядываюсь по сторонам. Да ну нет! Не может быть! И тут слышу злой лай Честера и повторное рычание. Божечки!!! Что это?! Это ведь просто жилое владение Виктора! Откуда тут дикие звери?!
Решаю сбежать от греха подальше. Один выход – двигаться вдоль стены, так как возле ручья опасно. Срываюсь на бег! Мчусь. Оступаюсь. Падаю и качусь вниз. Прямо в яму. На краю не могу ухватиться, соскальзываю. Больно. Перед глазами всё меркнет…

Виктор
Возвращаюсь домой уставший, нервный. Повожу плечами. Ей-богу, как будто вагон разгружал… Вызову Алису. Пусть сделает массаж. Отправляю ей сообщение. А она вне доступа. В мессенджер заходила ещё до обеда. А сейчас вечер. Набираю номер и слышу ответ, что абонент недоступен. Что за ерунда?
Иду в библиотеку. Девушки там нет. Проверяю комнату. Пусто. Где её носит? Внутри нарастает раздражение, отчасти тревога.
Спускаюсь вниз. Навстречу идёт обеспокоенный Вадим.
– Виктор Юрьевич, Честер вернулся только что. Один.
– И что?
– Он уходил с Алисой.
Твою ж мать! Неужели сунулась к ограде?
– Про ловушки её никто не предупредил?
– Нет, я так думаю. Она ведь посторонняя. А из посторонних никто так далеко не заходил.
– Сам ты… посторонний! – цежу сквозь зубы и иду на выход. Нужен начальник охраны. – Где Дамир?
– Просматривает камеры…
На первом этаже ко мне уже спешит Дамир Закиров.
– Ворон, на одной из камер у внешней стены видно, как она пробегала. Сектор третий. Дальше нет. В одну из ловушек попала.
– Поехали! И Честера возьми!
Выезжаем. Доезжаем до края дороги. Дальше только пешком по лесу.
– Разделимся, – распоряжаюсь.
Распределяемся на три группы, чтобы прочесать третий сектор.
– Алиса! – зовёт Вадим громко. – Алиса!
Но ответа нет. Честер крутится рядом. Не может взять след.
– Честер! – подзываю собаку. Он подбегает, виляет хвостом. – Где Алиса, Честер? Ищи!
Он гавкает, скулит, кидается куда-то в кусты. Следую за ним. Нет, мне за ним не угнаться. Опираюсь на трость. Перевожу дыхание. Оглядываюсь по сторонам. Кругом кусты, деревья. Кажется, непроходимый лес, на самом деле небольшой участок. Честер появляется неожиданно, вынырнув из зарослей, неся в зубах какой-то предмет. Забираю. Телефон. Алисы. Разбит.
Киваю ребятам, они движутся в том направлении. Зато Честер вновь меняет направление: мчится в противоположную сторону. Приняв решение, иду за ним, обходя ловушки.
Через несколько метров Честер с лаем кидается вперёд. Следую за ним. Наконец он тормозит возле одной из ловушек, лает вниз.
Склоняюсь над ямой:
– Алиса!
Девушка смотрит на меня заплаканными глазами:
– Виктор!
– Как ты? С тобой всё в порядке? Руки, ноги целы?
– Да!
Выдыхаю. Здесь два метра. Как она ещё не свернула шею…
– Подожди, сейчас мы тебя достанем.
– Я боюсь, тут, кажется, змеи.
Ещё этого не хватало! Вызываю по рации охрану.
Проверяю прочность трости, спускаю ручкой вниз, сам берусь за ствол деревца:
– Хватайся, Алиса, я вытяну.
Она цепляется двумя руками.
– Готова?
– Да…
– Тяну.
Вытягиваю девушку. Подоспевший Дамир протягивает к ней руки, перехватывает.
Приближаюсь к Алисе отчитать, а она со всхлипом кидается ко мне на шею, прижимается. Ладно… Потом отругаю. Обнимаю её.
– Успокойся. Всё обошлось…
– Я так испугалась…
Знала бы, как я переживал. Глажу её по спине.
Охрана на нас молча смотрит. Ожидают. Алиса поднимает голову, смотрит мне в глаза, прижимается губами к моим губам. Запускаю руку в её волосы, жадно целую. Плевать на всё, главное, жива!

Алиса
Лежу в постели. Приняла душ, но нет сил обработать ушибы и царапины. Вздыхаю. …После поцелуя с Виктором я почувствовала себя лучше. А он тут же быстро прощупал меня на признаки повреждений.
– Виктор, я в порядке, только ссадины.
Он сурово кинул на меня взгляд.
– Алиса, вы идти сможете? – уточнил Дамир.
– Да, конечно.
В машине, пока добирались до дома, Виктор молчал…
Снова вздыхаю. Выглядел он очень суровым. Будет мне ещё «наказание»! Хотя в чём я виновата? Я же не знала, что тут кругом ловушки!
Без стука входит Виктор с аптечкой в руках.
– Садись, – приказывает.
Послушно сажусь на кровати. Бегло осматривает руки, ноги.
– На теле есть ушибы, царапины?
Конечно, да.
– Нет, – отрицаю, краснея.
– Болит что-нибудь? Рёбра?
– Всё нормально…
Виктор достаёт антисептик, начинает обрабатывать ранки на моих руках.
– С утра отвезу тебя к Потапову.
– Не стоит…
– Не спорь.
Заканчивает с одной рукой, приступает к другой.
– На камере видно, что ты бежала. Почему?
– Я испугалась. Там был хищник, – краснею. Он ведь посчитает меня странной. – Правда. Поверь мне.
Молчит. Челюсть напряжена. Хмурится.
– Верю. Это рысь.
– Что?! Ну знаете… Зачем вы держите рысь?!
– Алиса! Я не держу рысь.
– Тогда почему она разгуливает на вашей территории?!
– Скоро не будет.
Голос его звучит холодно и опасно.
– Вы что… её застрелите?! Не надо! Можно же отловить, увезти в заповедник.
Смотрит на меня непроницаемым взглядом.
– Виктор…
– Да?
– Не убивай ее.
Наклоняется ближе:
– Попроси.
От его близости жарко.
– Пожалуйста.
– По-другому.
Послушно наклоняюсь, целую его.
– Так? – уточняю.
– Ещё…

Виктор
Потрепала же она мои нервы. Молчу. Держу себя в руках. Не в моих правилах показывать свои эмоции и чувства.
Добравшись до дома, Алиса понуро бредёт в свою комнату. Сколько она в яме часов провела? Семь-восемь? Почему так далеко забрела? Почему бежала? Следовало бы узнать.
Советую Дамиру укрепить охрану, ещё раз просмотреть наружные камеры. Иду в свой кабинет. Из шкафа достаю аптечку. Опыт с ранами какой-никакой есть.
Направляюсь к Алисе. Она, свернувшись калачиком, лежит на кровати. Завидев меня, удивленно моргает. Не ожидала, что я к ней приду.
Распоряжаюсь:
– Садись.
Послушно присаживается. Смотрит на меня, такая беззащитная. Бегло осматриваю руки, ноги. То там, то тут ссадины и царапины. И это только на конечностях.
Спрашиваю:
– На теле есть ушибы, царапины?
– Нет, – отрицает, краснея.
Так я и поверил!
– Болит что-нибудь? Рёбра?
– Всё нормально…
Надеюсь. Достаю антисептик, начинаю обрабатывать ранки на её руках.
– С утра отвезу тебя к Потапову.
– Не стоит…
– Не спорь.
Заканчиваю с одной рукой, приступаю к другой. Кожа нежная… Зацеловал бы, да волнует куда более насущный вопрос.
– На камере видно, что ты бежала. Почему?
– Я испугалась. Там был хищник, – она смущённо краснеет, будто думает, что я ей не поверю. – Правда. Поверь мне.
Молчу. Сжимаю челюсть. Опять вернулась Герда?
Произношу:
– Верю. Это рысь.
Алиса чуть ли не на месте подскакивает:
– Что?! Ну знаете… Зачем вы держите рысь?!
Освобождает свои руки и пышет возмущением.
Пытаюсь сохранить терпение:
– Алиса! Я не держу рысь.
– Тогда почему она разгуливает на вашей территории?!
Кто бы знал, почему её сюда тянет! Но в этот раз она напугала Алису. Нельзя всё просто так оставить!
Грозно обещаю:
– Скоро не будет.
Мой голос и вид пугают девушку.
– Вы что… её застрелите?! Не надо! Можно же отловить, увезти в заповедник.
Теперь она меня удивила. Чуть не погибла из-за хищника, но хочет его защитить. Моё молчание Алиса расценивает неправильно. С мольбой в глазах смотрит на меня:
– Виктор…
– Да?
– Не убивай её.
Хм… Такая милая… Наклоняюсь ближе.
Сохраняя внешнюю суровость, насмехаюсь над ней:
– Попроси.
Она воспринимает всё за чистую монету. Неужели и впрямь думает, что я хочу убить рысь?
Шепчет очень нежно и доверчиво:
– Пожалуйста.
А мне мало. Опускаю взгляд на её аппетитные губы, тихо произношу:
– По-другому.
Послушно наклоняется, будто загипнотизированная. Целует…
– Так? – уточняет, слегка отстранившись.
Выдыхаю:
– Ещё…
Целую её и понимаю, что нужно остановиться. Не сегодня. Сегодня ей многое пришлось пережить. Я же вижу, какая она вымотанная. Устала. Отстраняюсь от неё. Передаю аптечку.
– Дальше сама или помочь тебе? – киваю на её ноги.
Если сейчас попросит помочь, мне потом не остановиться…
– Я справлюсь. Спасибо.
– Хорошо.
Поднимаюсь с кровати:
– Я отправлю Варвару, чтобы она принесла тебе поесть. И… ты поспи. У тебя был трудный день.
Не дожидаясь ее ответа, ухожу из комнаты. Спускаюсь вниз.
В гостиной меня встречает Дамир.
– Герда объявилась, – докладывает.
– Я знаю.
– Что на этот раз делать с ней?
– Как всегда. Отловить и отправить в заповедник…

Алиса
Просыпаюсь утром и чувствую себя разбитой. Мышцы болят. Одеваюсь и спускаюсь вниз: никто не отменял мою работу.
– Зачем ты встала так рано? – слышу позади голос хозяина дома.
Оборачиваюсь. Рядом с ним Савельев.
Смущённо улыбаюсь:
– Доброе утро! У нас с вами тренировка.
Виктор подходит ближе, окидывает взглядом:
– Тебе отдыхать нужно. Освобожусь через час, поедем к врачу.
– Виктор…
– Не спорь.
Проходит мимо, Сева идёт за ним и с улыбкой сжимает мне плечо.
Шепчет:
– Отдохни, девочка. Заслужила.

Виктор
– Не пойму я, почему Герда возвращается. Не ты её хозяин, – размышляет Толя. – Сколько она у тебя прожила? Месяц?
– Да.
Рысь принадлежала Лешему. Пока вора-законника не порешили в его же доме. Я только выполнил его пожелание: забрал Герду и отправил в заповедник – на волю. Нам ли с ним было не знать, что значит быть в неволе. Вместе не один год на нарах провели…
– Она ведь раненая была, когда к тебе попала. Может быть, привязалась.
– Может быть… Что там по поводу наследника Лешего? Его нашли?
– Ищем. Вот только никто о наследнике не знает. Брат его отрицает. Говорит, что Леший был бездетным.
Холодно отвечаю:
– Антон Лешинский – гнилой тип. – Мой голос не скрывает презрения. – Не нравится он мне. Лжет, чтобы наследства не лишиться, которое от Лешего досталось.
– Если ты уверен, что наследник был, значит, так и есть, – произносит Сева. – Вот только как его найти? Может быть, ещё что-нибудь вспомнишь?
Тюремные годы – не лучшее время, о котором хотелось бы вспоминать.
– Особо вспоминать нечего. Да давно было. Восемнадцать лет назад. Леший всегда был замкнутый. Скрытный… Фотка у него была. Сына. Маленького, годика два. Когда у него фотку заметил, он сказал: «Это Васька. Моя кровинушка». По-особенному так сказал. Как говорят о своих детях… Как-то после свиданки с братом Леший вернулся в камеру угрюмый. Места себе не находил. Фразу тогда произнес: «Эта… тварь сбежала с любовником и ребёнка с собой забрала».
Толя задумчиво чешет затылок. Затем произносит:
– Я съезжу. Постараюсь разобраться на месте. Поспрашиваю. Кто-нибудь да знает, но молчит.
Киваю:
– Добро. Будь осторожен. Не наша территория. Да и сдаётся мне, что за убийство Лешего не того наказали. Нео с собой возьми и двух своих лучших охранников.
При упоминании Нео Толя меняется в лице и сквозь зубы цедит:
– Возьму. И твоего «хакера» где-нибудь в лесочке прикопаю…
Делаю попытку успокоить:
– Остынь, Толя. Личное оставь при себе. Нео парень толковый. Поосторожнее с ним. И ещё, – перевожу тему, – не могу позволить Герде возвращаться. Договорись с другим заповедником, чтобы её приняли. Как можно дальше от нашей области.
– Хорошо. Я сделаю.
Встаёт:
– Зачем тебе всё это? Наследника Лешего искать, вступать в конфликт с Антоном «Бородой»? Ничем хорошим это не кончится.
– Должок у меня перед Лешим. Справедливости для него хочу.
– А если Антон развяжет войну?
– Не развяжет. Он хоть и близнец Лешего, но ублюдок трусливый. Согласен, остерегаться его следует, действует он весьма грязными методами.
– То-то и оно.
– Я бы сам поехал, если бы не уговор…
– Всё будет в порядке. Буду на связи.
Пожимаем друг другу руки, и Толя уходит.
Задумчиво кручу ручку в руках. В дверь тихонечко стучат.
– Войдите.
По пороге появляется Алиса. Под моим пристальным взглядом опускает глаза.
– Вчера я… Потеряла вещи у ручья… Там остались телефон, книга, плед.
– Я отправлю охранника. Что-то ещё?
– Нет.
Поднимаюсь:
– Поехали.
Настороженно смотрит на меня:
– Зачем?
– Ты ведь вчера хотела выбраться в город. Собирайся. Заедем, куда тебе надо. Сегодня ты сопровождаешь меня.

Глава 15
Алиса
Виктор и Савельев уходят в кабинет, а я в нерешительности стою в коридоре. Что имел в виду Анатолий Дмитриевич? Чем я «заслужила» отдых? И тут же улыбаюсь, вспомнив о проявленной Виктором заботе. Но отдыхать действительно не хочется.
Спускаюсь вниз, иду в столовую и спохватываюсь о потерянных вчера вещах.
Выхожу в сад, чтобы поговорить с кем-нибудь из охраны. Мне попадается Вадим.
– Привет, – здоровается первым. – Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, хорошо, – отвечаю вежливо и перехожу к делу. – Вадим, вчера я потеряла вещи. Никто ничего не находил?
– Нет, – он отрицательно качает головой.
– Как же быть… А эту рысь поймали?
– Пока ещё нет. Только в лес не вздумай ходить.
Обижаюсь:
– Я что, маленькая? Сама не понимаю?
– Просто хотел предупредить. Мало ли…
Собираюсь уйти, а он останавливает, задавая вопрос:
– Так у вас с Виктором… всё серьёзно?
– Вадим… К чему эти вопросы? Мы не так хорошо знакомы, чтобы я стала с тобой обсуждать личное.
Он делает от меня шаг в сторону.
– Да, конечно. Прости. Не моё дело.
– Не обижайся…
– Забыли. Ладно, у меня дела.
Разворачивается и уходит. Вздыхаю. Иду обратно в дом. Лучше попрошу Виктора решить проблему с потерянными вещами.
По пути сталкиваюсь с Савельевым. Он приветливо мне улыбается, но молча проходит мимо. Значит, Виктор освободился от дел и сможет уделить мне время.
Возле двери кабинета начинаю волноваться, как маленькая девочка. С быстро колотящимся сердцем несмело стучусь.
– Войдите, – звучит голос Виктора уверенно и чётко.
Открываю дверь, и наши взгляды встречаются. В памяти проносятся наши поцелуи, и моментально вспыхиваю. Опускаю глаза, чтобы не заметил моего смятения, стараюсь сформулировать проблему, с которой пришла…
– Вчера я… Потеряла вещи у ручья… Там остались телефон, книга, плед.
Отвечает сразу:
– Я отправлю охранника. Что-то ещё?
– Нет.
Виктор поднимается из-за стола, произносит:
– Поехали.
Настороженно смотрю на него. Неужели, к врачу?
– Зачем?
– Ты ведь вчера хотела выбраться в город, – напоминает. – Собирайся. Заедем, куда тебе надо. Сегодня ты сопровождаешь меня.
Через десять минут встречаемся у парадного входа возле его кортежа. Виктор открывает передо мной дверь автомобиля. Забираюсь первой, он садится следом. Едем. Виктор молчит. Я тоже. Не знаю, что сказать. Да и надо ли что-то говорить?
Но не удерживаюсь от возгласа, когда понимаю, что меня привезли к больнице.
– Виктор Юрьевич!
– Идём.
Он выбирается из автомобиля, и мне ничего не остаётся, как идти за ним следом.
Семён Семёнович нас уже ждёт. После короткого приветствия начинает за ширмой мой осмотр, пока Виктор с телефоном расположился в кресле.
– Семён Семёнович, со мной всё в порядке, – шепчу обиженно.
Он не отвечает. Ощупывает мой затылок.
– Голова болит? Подташнивает? – задаёт вопросы.
– Ничего такого. Я в порядке.
– У тебя шишка, – констатирует факт.
– Но со мной правда всё в порядке. С кем не бывает!
– Со многими. Ты исключение. Одевайся.
Выходит из-за ширмы, садится за стол.
– Что скажешь? – слышу слова Виктора, пока одеваюсь.
– Ничего страшного. Шишка, множество царапин, ссадины… Я вот мазь прописал.
– Это всё?
– А ты ещё что-то хотел? Алиса здорова.
Выхожу из-за ширмы.
– Расскажете, как это произошло? – спрашивает Семён Семёнович.
– Я упала в яму во время прогулки.
– Если всё нормально, мы поедем, – Виктор встаёт из кресла.
Семён Семёнович задумчиво отвечает:
– Не смею задерживать…
Идём к машине в сопровождении охраны.
– Я же вам говорила, что со мной всё нормально, – говорю Виктору.
Он не отвечает. И вот как с таким разговаривать?
Едем по городу. По распоряжению Виктора делаем остановку.
– Побудь здесь, – распоряжается и выходит из машины. Его сопровождает охрана. Остаюсь с шофером наедине. Вздыхаю. Тоскливо. Гриша смотрит на меня в зеркало, включает музыку.
Спустя время возвращается Виктор. Передаёт мне крафтовый пакет.
– Это тебе.
– Что это?
– Посмотри.
Открываю пакет. Там новый телефон и прописанная Семёном Семёновичем мазь…
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем вы купили телефон? У меня есть… То есть был…
– Вот именно, был.
Виктор вынимает из кармана мой телефон. Сразу вижу, что он разбит. Да как же так?!
– Я… Мне…
– Просто прими подарок.
Нерешительно сжимаю пакет в руках. Не нужно быть в теме, чтобы понять, насколько подаренный телефон дорогой.
Видя моё смятение, Виктор холодно произносит:
– Считай это производственной необходимостью. Ты должна постоянно оставаться на связи со мной.
Хотя Виктор выглядит бесстрастным и холодным, явно ощущаю, что он недоволен.
– Спасибо, – произношу. А сама не знаю, что дальше делать.

Виктор
Сижу в кабинете Семёна, пока он за ширмой осматривает Бэмби. Слышу каждое их слово. Бэмби пытается убедить, что с ней всё в порядке, но Семён ей просто так на слово не верит. Доводит осмотр до конца. Выходит, пока Алиса одевается.
– Что скажешь?
Врач рассеивает мои сомнения:
– Ничего страшного. Шишка, множество царапин, ссадины…
Потом начинает задавать ненужные вопросы. Неужто подозревает меня? Зря ты так, Сёма!
– Если всё нормально, мы поедем, – встаю из кресла.
Потапов ловит мой холодный взгляд, всё понимает без слов. Задумчиво отвечает:
– Не смею задерживать…
Идём к машине. Охрана по бокам.
– Я же вам говорила, что со мной всё нормально, – предъявляет Алиса.
Не отвечаю. Что за характер? Неужели нельзя спокойно заботу принять?
Едем по городу. Распоряжаюсь сделать остановку. Хочу купить Бэмби новый телефон. Но ведь если позвать её с собой, начнёт спорить. А мне это надо? Поставлю её перед фактом.
– Побудь здесь, – говорю и выхожу из машины.
В магазине мне предлагают разные модели. Выбираю один из лучших телефонов. По дороге захожу в аптеку. Когда возвращаюсь, отдаю покупки Алисе:
– Это тебе.
Удивлённо глядит на меня:
– Что это?
– Посмотри.
Открывает пакет. Меняется в лице:
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем вы купили телефон? У меня есть… То есть был…
– Вот именно, был.
Вынимаю из кармана поломанный телефон и отдаю ей. Она расстраивается:
– Я… Мне…
– Просто прими подарок.
Нерешительно сжимает пакет в руках. Думает о чем-то, сомневается, брать или не брать. Раздражает. Теперь я недоволен.
Холодно произношу:
– Считай это производственной необходимостью. Ты должна постоянно оставаться на связи со мной.
– Спасибо, – произносит так, как будто принуждают.
Лучше бы вообще ничего не говорила! Не намерен дальше с ней разговаривать. Отвезти её домой и там оставить? Да ведь обещал свозить её туда, куда она хочет.
– Куда ты хотела съездить?
Она вздрагивает:
– Прости…те. Я… К себе домой. Мне нужны кое-какие вещи.
– Хорошо. Гриша, ты слышал. И выключи музыку!

Виктор
Шофёр, исполняя распоряжение, уточняет адрес. Алиса скороговоркой отвечает. Опять едем в тишине. И если раньше тишина не тяготила, теперь напрягает.
Прибываем к дому Алисы, охрана проходит вперёд, досматривает, затем в квартире оставляет нас наедине. Мельком осматриваюсь, поворачиваюсь к девушке. Она суетится, собирая кое-какие вещи. Надевает на шею кулон на цепочке, который вынула из шкатулки. Не может справиться с замком.
Подхожу, молча помогаю застегнуть цепочку. Прикасаюсь к её коже, Алиса вздрагивает, затаив дыхание.
Провожу пальцами вдоль звеньев, приподнимаю кулон, уютно устроившийся во впадинке между грудей.
– Это мамин…
Небольшой золотой коловрат и месяц… Отпускаю кулон. Опускаю ладонь на талию девушки, медленно притягиваю её к себе. Не сопротивляется.
Шепчет чуть хрипло:
– Виктор…
Накрываю её губы своими. Целую. Получаю удовольствие от их мягкости, полноты… Алиса отвечает на поцелуй, расслабляется, становясь податливой… Сладкая… Нежная…
Подхватываю её на руки, несу к кровати. Она вздрагивает:
– Виктор…
Укладываю на кровать, нависаю сверху. В её глазах тревога.
– Виктор…
– Ну что ты, сладкая, доверься…
Снова целую, провожу руками по изгибам её тела. Оставляю дорожку поцелуев на скулах, шее.
– Я не могу так, – шепчет.
– Как, «так»? – произношу, не вникая, о чём она говорит.
– Будто за подарок расплачиваюсь…
Как обухом по голове. Ничего себе выводы…
– И часто тебе так подарки делали? – спрашиваю зачем-то. Голос звучит холодно и зло.
Алиса прикрывает глаза, вздыхает, открывает и смотрит на меня:
– Я отказывалась от подобных подарков.
– А мой приняла?
– Приняла, – соглашается неохотно. – Потому что вы… ты мне нравишься.
– Тогда в чём дело? – хочу её до помрачения, но понимаю, что меня жёстко обламывают. Я что, мальчик какой-то, с которым играются?
– Ну я не могу так, Виктор…
Резко отталкиваюсь руками от кровати, встаю – неудачно. Твою ж мать! Опять боль в колене!
– Виктор! Болит? – подскакивает Алиса.
– Нет, – выдыхаю сквозь зубы и ухожу из её дома. Охрана поджидает меня на пороге её квартиры. Не сдерживаюсь – хлопаю дверью.
Иду к машине. Сажусь. Напряжённо сжимаю пальцы правой руки и разжимаю, пока левая расслабленно покоится на колене. Водитель и охранник ждут моего распоряжения. Уехать? Зачем мне такие проблемы? Возбуждение ещё не спало, и это меня раздражает. Лишает хладнокровия. Какая-то девчонка пытается мной манипулировать. Мне никто не отказывает. А она посмела…
– Сходи за ней. Пусть поторопится, – даю распоряжение охраннику…

Алиса
Пытаюсь застегнуть цепочку, не получается. Виктор подходит и решительно принимается за дело, так, что не могу отказать. А потом прикасается ко мне, от чего бегут мурашки. Целует бережно, нежно, что кружится голова… Отвечаю на его поцелуи, растворяюсь в сладостных ощущениях… Он подхватывает на руки, и первая мысль: «А как же колено?»
– Виктор!
Опускает на кровать, смотрит так, что не остаётся сомнений в его намерениях. А я растеряна:
– Виктор…
– Ну что ты, сладкая, доверься…
Снова целует, проводит руками по моему телу. Хорошо… Но…
– Я не могу так, – шепчу, когда Виктор проходится губами по моей скулам, шее.
– Как, «так»? – произносит, но ведь вижу, что не вникает в мои слова. А мне обидно. Думаю о его подарке и о том, как мы оказались на кровати…
Отвечаю прямо:
– Будто за подарок расплачиваюсь…
Он резко останавливается. Смотрит на меня, а глаза отражают его недовольство.
– И часто тебе так подарки делали? – Голос звучит холодно и зло.
Прикрываю веки, вздыхаю. Он недоволен. Считаю нужным объясниться…
Открываю глаза и смотрю на Виктора:
– Я отказывалась от подобных подарков.
– А мой приняла?
– Приняла, – соглашаюсь нехотя. – Потому что вы… ты мне нравишься.
– Тогда в чём дело? – не хочет принимать мой отказ.
– Ну, я не могу так, Виктор…
Злой, как чёрт! Резко отталкивается руками от кровати, встаёт. Неудачно. Шипит себе под нос, превозмогая боль в колене.
Подскакиваю:
– Виктор! Болит?
– Нет, – выдыхает сквозь зубы.
Идёт к выходу и хлопает дверью. Оставляет меня одну. Неужели без меня уедет?
Сижу на кровати, не двигаюсь с места. И что теперь делать? Я ведь его люблю! Проходит минут десять, а может, двадцать, и в дверь звонят. Срываюсь с места, распахиваю. На пороге один из охранников Виктора.
– Ворон ждёт тебя, поторопись.
– Да… Да.
Кидаюсь в комнату, подхватываю сумку и иду к выходу.
Чем ближе к машине, тем увереннее становлюсь. Он не уехал. Ждёт. Успокоился.
Охранник открывает передо мной дверь, ныряю в салон машины. Виктор на меня не смотрит. Нет, не успокоился. Сердится.
– Виктор, – зову.
– Что?
– Не сердись, пожалуйста.
– Я не сержусь.
Но я ведь чувствую, что это не так.
Решаюсь, протягиваю руку и касаюсь его плеча. Он поворачивает голову. Смотрит с прищуром. Как ковбой в старом фильме до того, как начнёт стрелять. Невольно вырывается смешок.
– Что смешного? – сталь в голосе, аж бегут мурашки.
Кидаю взгляд на шофёра и охранника. Нет, не стоит при них с Виктором шутить.
Вздыхаю. Улыбаюсь:
– Ничего. Правда. Это нервное. Наверное.
– Я бы не сказал. Гриша, заводи. Поехали.

Виктор
Больше суток я избегаю общения с Алисой. С той самой поездки. При воспоминании накатывает раздражение. Странная она. От подарков отказывается, от близости тоже. Если бы так отзывчиво на меня не реагировала, подумал бы, что она из этих… Не в моих правилах брать силой, но я не какой-то там мальчишка, чтобы ждать, когда девчонка на секс согласится! Бэмби не равнодушна ко мне, я же вижу. И у нее свои тараканы в голове. Хочет серьезных отношений? Но я способен только завести интрижку. Большего мне не нужно. Даже от такой милашки.
В дверь кабинета тихонько стучат. Уже догадываюсь, кто. Это Бэмби. Не отвечаю.
– Виктор Юрьевич? – произносит за дверью.
Может, уйдёт, если не отвечу…
– Виктор… Почему ты меня избегаешь?
Маленькая упёртая ослица… Стоит за закрытой дверью и со мной разговаривает.
– Поговори со мной, пожалуйста.
Это уже глупо. Кто теперь из нас ломается, как целка? Не по-мужски как-то прятаться от девицы.
Подхожу, открываю. Ловлю Алисин взгляд, полный надежды. На что надеется?
– Что тебе нужно, Алиса?
– Можем поговорить?
– Мы уже разговариваем.
Она закусывает нижнюю губу. Вот зараза! С каких пор я так на неё реагирую? Недотрах полнейший…
Отхожу от неё к окну, провожу рукой по волосам. Хочу её, эту наивную влюблённую девочку. Только вот без всякой любовной канители. Здоровый качественный секс. Немного общения. И только.
Поворачиваюсь к ней:
– Что же. Давай поговорим начистоту. Не в моих правилах ходить кругом да около.
Алиса присаживается на край кожаного дивана. Кивает:
– Да, так будет лучше.
– Я не завожу серьёзных отношений, Алиса.
Слежу за ее реакцией. Она отводит глаза.
– Ты мне интересна. И должна знать, чего я жду от наших отношений.
Делаю паузу, она смотрит на меня – доверчиво и с интересом.
– Чего же?
– Есть определённые установки, правила. Любовь под запретом. Общение и секс. Удовольствие друг другу.
Она молчит, а я не тороплю. Пусть подумает над моими словами.
– Мне нравится ваша… твоя честность, – наконец произносит. – И вы нравитесь. Очень. – Вздыхает. – Но я не могу вот так сразу ответить… Мне нужно подумать.
Тянет время?
– Это такой отказ? – Мой голос звучит резко.
Она качает головой:
– Я не играю и тоже честна с вами… с тобой. Я не сказала «нет». Мне нужно время.
Поднимается, медлит и… уходит.
Провожу рукой по волосам. Поворачиваюсь к окну. Испытываю досаду. Зачем играю в благородство? Все эти разговоры… Если захочу, она будет моей. На моих условиях.
Слышу, как открывается дверь, оборачиваюсь. Алиса смотрит на меня, входит, прикрывает дверь.
– Я ведь скоро уеду: моя работа здесь закончится, у меня университет. У тебя… свой образ жизни… Глупо на что-то серьёзное рассчитывать. Но я не могу себе запретить думать о тебе. И ты… как ни хотел бы, не можешь не думать обо мне. Ведь так? Возможно, не стоит устанавливать рамки, ограничения, а нужно просто жить?
Не удерживаюсь от лёгкой улыбки:
– Что ты предлагаешь, Алиса?
Она подходит ближе. Пожимает плечами, смотря на расстёгнутый ворот моей рубашки:
– Ты сам говорил, что не стоит придумывать себе препятствия. Только… Пожалуйста, не надо меня торопить. Мне бы хотелось узнать тебя получше…
Алиса краснеет.
– Ты… не против?
– Нет, – соглашаюсь, – не против.
Она смущённо улыбается. Смотрит мне в глаза. Нет, я не иду у неё на поводу. Просто мне так нравится. Я так хочу. Секс не проблема, я могу в любой момент его получить, а вот с ней мне хочется растянуть предвкушение. Чего стоит её улыбка, с которой сейчас она смотрит на меня…

Глава 16
Алиса
Наверное, я сумасшедшая. Виктор меня избегает, а мне не хватает его. Хочу быть с ним рядом, смотреть в его зелёные глаза, видеть его усмешку – редкую, но такую желанную. А ещё не могу не думать о его губах, откровенных прикосновениях. Наверное, я веду себя как ханжа: показываю Виктору добродетельность, а сама сгораю от желания к нему. Просто я… немного боюсь. Мне двадцать, а опыта у меня нет, к слову, совсем. Никто меня раньше не волновал так, как Виктор сейчас. Только с ним наши ауры совпадают, несут тепло, комфорт и радость. Конечно, Виктор зрелый, состоявшийся мужчина, ему нужен физический контакт. Но он не хочет ждать: ему нужно всё и сразу. А я не могу вот так сразу! Что им движет? Только желание? Или он ко мне что-то испытывает? Что гадать – нужно с ним объясниться.
Дожидаюсь его возвращения. Он, как всегда, запирается в кабинете. Лучшей возможности поговорить не представится.
Подхожу и аккуратно стучусь в дверь. Тишина.
– Виктор Юрьевич?
Он не отвечает. Но я точно знаю, что он там. Касаюсь ладонями прохладной поверхности двери. Прикрываю глаза, выдыхаю. Удивительно, но чувствую на расстоянии цвет его ауры, силу и энергетику, исходящие от него. Невольно улыбаюсь. Никуда тебе не спрятаться, Виктор Юрьевич! Я почувствую тебя даже на расстоянии!
Открываю глаза.
– Виктор… – провожу ладонью по закрытой двери. – Почему ты меня избегаешь?
Прислушиваюсь. Ничего. Прошу:
– Поговори со мной, пожалуйста.
Слышу шаги Виктора. Он открывает дверь. Ловлю его взгляд с надеждой, но в его глазах только холод и раздражение. На что я надеялась?
– Что тебе нужно, Алиса?
Слабо улыбаюсь:
– Можем поговорить?
– Мы уже разговариваем.
От его резкого тона становится обидно. Непроизвольно закусываю нижнюю губу, чтобы не задрожала. А его взгляд меняется, в одно мгновение опаляет жаром. Как он так умеет на меня действовать? Одним взглядом. Уму непостижимо! Вот что значит магнетическая энергетика. Меня к нему так и тянет…
Виктор решительно отходит к окну. Проводит рукой по волосам. О чём-то думает. Прохожу в кабинет, в нерешительности останавливаюсь. И что дальше? С чего начать?
Тем временем Виктор поворачивается ко мне:
– Что же. Давай поговорим начистоту. Не в моих правилах ходить кругом да около.
Его решительность вселяет страх и обнадёживает одновременно. Присаживаюсь на краешек дивана. Согласно, но с некой осмотрительностью киваю:
– Да, так будет лучше.
Он говорит прямолинейно:
– Я не завожу серьёзных отношений, Алиса.
Следит за моей реакцией. А я отойти не могу от такой прямолинейности. Отвожу глаза в сторону.
Он продолжает, как будто гвозди в ящик забивает. Каждый с одного удара.
– Ты мне интересна. И должна знать, чего я жду от наших отношений.
Делает паузу. Я. Ему. Интересна. Он это признал. Это многое значит! Говорит о «наших отношениях». Смотрю на него внимательно и доверчиво. Спрашиваю:
– Чего же?
Виктор продолжает твёрдо, уверенно:
– Есть определённые установки, правила. Любовь под запретом. Общение и секс. Удовольствие друг другу.
Его слова звучат как приговор. Без права апелляции. Молчу, и он молчит. Не торопит. Даёт подумать над его словами. Но он ведь честен со мной, разве я не этого хотела? Честности. Которая за раз разбила флер мечтательности. Я ведь сама не заметила, как стала смотреть на Виктора через розовые очки… Но должна правдой на правду ответить.
– Мне нравится ваша… твоя честность, – произношу наконец.
Надеюсь, я не долго молчала.
Продолжаю:
– И вы нравитесь. Очень. – Вздыхаю. – Но я не могу вот так сразу ответить… Мне нужно подумать.
– Это такой отказ? – Его голос звучит резко. Неужели его расстраивают мои слова?
Качаю головой:
– Я не играю и тоже честна с вами… с тобой. Я не сказала «нет». Мне нужно время.
Поднимаюсь, медлю и… выхожу из кабинета.
Он ведь не шутил. Он так думает на самом деле. Почему нельзя любить? Может быть, Сергей прав, и его отец по-прежнему любит свою жену Полину? Она так давно умерла. А он себе любить запретил? А мне что делать? Как мне быть? Столько вопросов и нет ответов!
Делаю пару шагов по коридору и останавливаюсь. Не могу уйти. Если сейчас уйду, вряд ли вернусь. Я трусиха: спрячусь, промолчу. Нужно сейчас решить, чего я хочу. Закрываю глаза. Дышу. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Виктор не хочет любви. Но я всё равно ему её подарю. И будь что будет! Поворачиваю обратно. Я люблю Виктора. Если даже нам вместе не быть, хочу, чтобы он был моим первым мужчиной.
Открываю дверь. Виктор оборачивается и смотрит на меня. Вхожу. Прикрываю дверь, чтобы нас никто не услышал.
Говорю, точнее, рассуждаю вслух:
– Я ведь скоро уеду: моя работа здесь закончится, у меня университет. У тебя… свой образ жизни… Глупо на что-то серьёзное рассчитывать. Но я не могу себе запретить думать о тебе. И ты.., как ни хотел бы, не можешь не думать обо мне. Ведь так? Возможно, не стоит устанавливать рамки, ограничения, а нужно просто жить?
Виктор рад моему возвращению, так как не сдерживает легкой улыбки:
– Что ты предлагаешь, Алиса?
Подхожу ближе. Попадаю под влияние его магнетической ауры. Пожимаю плечами, смотря на расстёгнутый ворот его рубашки. Там слегка видна татуировка ворона, которой мне хочется коснуться руками… Сосредотачиваюсь на разговоре:
– Ты сам говорил, что не стоит придумывать себе препятствия. Только… Пожалуйста, не надо меня торопить. Мне бы хотелось узнать тебя получше…
Не договариваю: «прежде чем мы займемся любовью». Краснею. Сказать было бы неуместно. Смотрю в его глаза. Надеюсь, он понимает меня. Шепчу:
– Ты… не против?
– Нет, – соглашается, – не против.
Смущённо улыбаюсь ему, но не отвожу глаза. Люблю эту весеннюю зелень в его глазах, когда он испытывает радость, находясь рядом со мной. Надеюсь, что это именно так, и я не заблуждаюсь на этот счёт.
Виктор опускает ладонь на мою талию и притягивает к себе. Точно так же, как тогда в моей квартире.
– Раз мы обо всём договорились, – произносит тихо и ласково одновременно, – то, пожалуй, начнём с малого. Поцелуй меня.
Наши желания совпадают. Тянусь на носочках и ещё плотнее прижимаюсь к его сильному телу. Прикасаюсь губами к его губам. Забываюсь в своих ощущениях, во времени…
Виктор отстраняется первым.
– Сладкая моя Бэмби, – шепчет хрипло с усмешкой, – пока достаточно. Я не железный.
Выпускает из объятий. А мне уже их не хватает.
– И что теперь? – задаю вопрос растерянно.
Виктор смеётся:
– Алиса, иди к себе. Пожалуйста.
Неуверенно делаю шаги к выходу, оборачиваясь. В теле истома, а ноги ватные…
– Я приглашаю тебя на свидание, – говорит Виктор.
Оборачиваюсь, он подходит:
– Завтра. В пять часов вечера. Поедем в город, посетим ресторан. Тебе понравится.
– А как же наши занятия?
Смотрит с улыбкой в глаза:
– А что занятия? Всё в силе. Тренажёрный зал, массаж. Даже библиотека… Сама же говорила, что скоро уедешь. Надо успевать проводить больше времени вместе.
– Да, ты прав, – соглашаюсь слегка растерянно.
Виктор кивает в сторону двери, иду, он сопровождает.
На пороге снова оборачиваюсь:
– Доброй ночи.
– И тебе.
Выхожу, иду по коридору. Чувствую, что провожает меня взглядом. Оглядываюсь. Он усмехается и скрывается за дверью. Я тоже улыбаюсь. Он любит меня, хоть это не признаёт. Я убеждена. Ничего, я смогу до него достучаться. И будь что будет.

Виктор
Открываю глаза. Уже утро. Но вставать не тороплюсь. Ночью, как всегда, снился кошмар, но недолго. Потому что в нём появилась Бэмби… «Тёмный подвал, запах крови, отчаяние и желание убивать. И вот рядом возникает Алиса, обнимает крепко-крепко. В одно мгновение оказываемся в моём кабинете. Остается только желание ей обладать, сделать своей. Жарко целую, ласкаю её податливое тело, она отвечает тем же… «Я никому тебя не отдам…» – слышу голос. Свой голос. «Да», – томно шепчет она. – «Виктор! Сделай меня своей…»»
…Усмехаюсь, вспоминая своё сновидение. Откидываю покрывало. Вечерние поцелуи в кабинете и эротический сон не прошли бесследно. Надеюсь, ледяной душ поможет. Смотрю на часы. А ведь через тридцать минут занятие с Алисой в тренажёрном зале. Та ещё проверка на прочность! Делать нечего, встаю, иду в душ…
После одеваюсь и спускаюсь в тренажёрный зал. Алиса уже там. Занимается йогой. Услышав мои шаги, оборачивается, лучезарно улыбается, слегка краснеет.
Улыбаюсь в ответ. Как тут не улыбнуться? Следует подготовиться к свиданию и чем-то девочку удивить. Стоит подумать, чем.
Подхожу ближе:
– Занимаешься. Рано проснулась?
– Да… Бессонница.
Хмыкаю:
– У меня тоже.
Смущаю её. Потому что догадываюсь о причинах её бессонницы.
Переключаюсь на занятия:
– Начнём?
– Да… Начнём.

Алиса
Лежу поверх покрывала, пока часы тикают, отсчитывая время. Смотрю в потолок, а мыслями возвращаюсь к Виктору Сергееву. Стоит отдать Виктору должное: у него железная воля. Во время тренировки и дальнейших процедур сохранял холодное спокойствие, руки не распускал, хотя видела, как глаза его вспыхивали и опасно поблёскивали. И только после массажа притянул меня за руку, поцеловал и поспешно ушёл.
Такой мимолетный поцелуй, а сердце пело. Какой же Виктор… замечательный! Нет, потрясающий, необыкновенный! Мой идеал…
Сажусь на кровать. Я и сейчас так думаю. Мой идеал, и сегодня я с ним иду на свидание! Осталось только дождаться, когда доставят платье. Смотрю на новенький телефон, лежащий рядом на кровати, и снова в голове прокручиваю то, что было несколькими часами ранее…
…Перед тем, как уехать, Виктор напомнил:
– Будь на связи.
– Хорошо, – спорить с ним совсем не хотелось. Несмотря на его командный голос.
Он улыбнулся, глаза потеплели. Молча сел в машину и уехал.
Пока шла в комнату по коридору, от него пришло сообщение: «Будь готова к половине пятого. Тебя отвезёт Вадим». Уехал, но по-прежнему думает обо мне! Я тоже о нём думаю. Быстро набрала: «Уже жду нашего свидания». «Я тоже», – пришел ответ.
После заглянула в шкаф. Нужно выглядеть по-особенному, это ведь наше первое свидание! Виктор будто прочитал мои мысли, прислал очередное сообщение: «Я хочу подарить тебе платье. Прошу, не отказывайся. Сам буду выбирать. Хочу, чтобы ты убедилась, что я разбираюсь в твоих предпочтениях».
Покусывая губу, раздумывала: «Что делать? Принять его очередной подарок? Или нет?»
Всё же согласилась: «Мне интересно, что из этого получится. Уверен, что знаешь меня?» «Уверен».
Какой он самоуверенный! Но мне это нравится. «Если ошибешься, я приеду в своём», – оставила пути для отступления. Писала, а у самой коленки и руки дрожали. На расстоянии можно быть такой раскрепощенной и слегка вызывающей…
«Я не ошибусь. Тебе понравится».
…Вздрагиваю, потому что в дверь стучат и вырывают меня из воспоминаний.
– Да?
Дверь отворяется, и на пороге возникает Вадим с коробками.
– Виктор Юрьевич прислал, – поясняет он. Заходит, опускает коробки на кровать. Смотрит на часы. – Через час будешь готова? Я должен привезти тебя вовремя.
Невольно вырывается смешок, потому что вспомнила, как первый раз, когда Вадим меня подвозил на встречу с Виктором, мы опоздали.
По-моему, он тоже это вспомнил. Усмехается:
– Как быстро меняется всё.
– Да…
– Давай без опозданий.
– Хорошо.
Вадим уходит, а я открываю коробки. В одной босоножки. Красивые, элегантные, каблучок удобный… В другой коробочке бельё. Атласное с кружевами… Но это уж слишком! Откладываю в сторону. Снимаю крышку с последней коробки. Там платье. Цвет персиковый, нежный. Ткань приятная на ощупь. Вынимаю платье. Оно… потрясающее! Прикладываю к себе, поворачиваюсь к зеркалу. Оно действительно мне нравится.
Виктор сам выбирал? Если так, то он неплохо меня знает! Но как? Догадался? Наблюдательный?
Смотрю на часы. Пора одеваться. Волнительно, как будто это первое в моей жизни свидание! Да на первом своём свидании я так не волновалась! Очень хочу его видеть…

Виктор
Смотрю на часы. По мне, так стрелки двигаются очень медленно. Надеюсь, Алисе не придёт в голову задержаться. Терпеть не могу, когда опаздывают. Влетит, конечно, Вадиму, если вовремя не доставит…
Слышу шаги, среди них лёгкое цоканье каблучков. Оборачиваюсь. На входе появляется Алиса. В том самом персиковом платье и босоножках, которые я так тщательно сегодня для неё подбирал. Угадал. А ведь были некоторые сомнения. Но лучше Алисе об этом не знать… Иду к ней навстречу. Улыбается. Я улыбаюсь. Беру её ручку, прикладываю к своим губам, не разрывая зрительный контакт.
– Прекрасно выглядишь, Алиса. Я впечатлён.
– Это всё платье…
– Оно подчеркивает то, что есть.
– Спасибо…
Она немного смущается, так как местами видны недавние ссадины после падения. Не акцентирую на них внимание: пройдут, ей не о чем переживать.
Веду её к столику, ощущая, как подрагивают от волнения её пальчики в моей ладони. Помогаю сесть на стул, сам усаживаюсь рядом. Алиса оглядывается, так как в помещении мы одни. Официант возникает быстро, разливает нам вино в бокалы. Уходит.
– Что это за место?
– Вскоре здесь будет открыт ресторан.
– Потрясающе, – произносит, переводя взгляд от аквариума во всю стену к панорамному окну. – Наверняка здесь будут вкусно готовить.
Усмехаюсь:
– Вот сейчас мы это проверим.
– Мы на дегустации?
– Можно и так сказать, – подаю ей бокал. – Выпей вина.
Алиса делает небольшой глоток. Пригубляю и отставляю свой бокал в сторону. Наклоняюсь к Алисе:
– Доверяешь мне?
– Конечно… Почему ты спрашиваешь?
Улыбаюсь, вынимаю из кармана атласный шарф.
– Виктор?
Растягиваю шарф в руках:
– Проблемы с доверием?
– Нет.
Завязываю Алисе глаза.
– И что дальше? – спрашивает.
– Терпение.
Входят несколько официантов с подносами и расставляют блюда на столе.
Алиса носом втягивает аромат:
– Пахнет вкусно.
– Я выбрал то, что понравится тебе. Начнём?
– Конечно.
Зачерпываю ложкой крем-суп, подношу к губам Алисы. Она понимает, что я от неё хочу, пробует.
– М-м-м! Вкусно. Это крем-суп? Чувствую сыр, сливки, картофель…
– Да, ты права. Продолжим.
Следом на пробу идёт кусочек лосося. Алиса пытается угадать, что это за рыба, смеётся, покусывая губу… Даже не осознаёт, какой «голод» во мне пробуждает. Если бы не согласился не торопиться…
– Что это, Виктор? – сдаётся.
– Карпаччо из лосося. Тебе нравится?
– Да.
– Продолжим…
Цепляю кусочек морковного торта с нежным кремом, намеренно пачкаю губы Алисы. Она слизывает, а меня тянет её губы попробовать. Наклоняюсь, целую её. Алиса замирает.
– Вкусно, – шепчу. Отстраняюсь:
– Мы закончили.
Она сглатывает, осторожно снимает повязку. Смотрит на меня широко открытыми глазами. Такая беззащитная, нежная.
– Продолжим ужинать? – с усмешкой спрашиваю.
Она кивает.
Ковыряется ложечкой в десерте. Снова смотрит на меня.
– Виктор?
– Да?
На её губах возникает лёгкая улыбка:
– Ну… Мы выяснили, что я тебе доверяю. А ты мне?


Глава 17
Алиса
Виктор устроил своеобразный тест на доверие. А может, буквально приучал ему слепо верить… Его лёгкий, нежно-сладкий поцелуй мне очень понравился: по телу пробежала дрожь, сменившаяся теплом. Что же Виктор чувствует ко мне?
Но после проявления нежности Виктор сразу отгораживается усмешкой. Расскажет ли он что-нибудь мне о себе? Хотелось и от него доверия.
– Виктор?
– Да?
Улыбаюсь ему:
– Ну… Мы выяснили, что я тебе доверяю. А ты мне?
Что-то в его глазах мелькает, но он быстро прячется за усмешкой:
– Хочешь меня накормить? Я не против.
В следующий раз точно. Я бы хотела сыграть в «правду или действие».
Наклоняется вперёд:
– Ты серьёзно?
Смущаюсь, но не отступаю:
– Обещаю вознаграждение. Но предупреждаю, выбрать действие можно только в случае, если невозможно сказать правду. Согласен?
– Не боишься моих вопросов?
– Нет. Я намерена говорить правду.
– Хорошо. – Откидывается на спинку стула. – Хочешь начать первой?
– Да. – Задумываюсь над вопросом. – Назови три черты, которые тебе во мне нравятся.
– Гм… Ты отзывчивая. Естественная. Женственная. Моя очередь. Ты искренна со мной, Алиса?
– Да, насколько это вообще возможно. На что ты потратил свои первые заработанные деньги?
Слегка хмурится, вспоминая:
– На подарок матери. Я купил сапоги, которые ей нравились, но она не могла себе их позволить.
– О… Ты хороший сын!
– Не особо. Твои родители были строгими? Насколько строгими?
– Я почти их не помню. Мама вспоминается ласковой и нежной. А отец… Он был разным. Как будто два разных человека… Если бы ты мог что-то поменять в себе или в своей жизни, то что бы это было?
– Ничего.
– Виктор! Так нечестно. Мы договорились говорить правду.
Потирает пальцами глаза, произносит резко:
– Не допустил бы смерти жены. Какое воспоминание ты хотела бы стереть из памяти?
Задумываюсь, но в голову приходят лишь детские страхи.
– Как отец бьёт маму… Какая боль хуже: физическая или эмоциональная?
– Эмоциональная, – отвечает без промедления. – Чего ты боишься и почему?
– У меня много страхов. О некоторых ты уже знаешь. Наверное, они связаны с моим детством. Как и желание стать врачом. Мне хотелось вылечить маму, затем бабушку, после – тетю. Самое страшное, что тебе когда-нибудь приходилось делать?
Криво усмехается и сурово произносит:
– Мстить. Но я ни о чём не жалею.
На мгновение замолкаем. Он сканирует меня взглядом. «Мстить» – это только одно значит…
– За что?
– За смерть Полины.
– А в тюрьме ты…
– Алиса, ты нарушила правила, – пресекает расспросы Виктор, пригвождая меня ледяным взглядом. – Ты задолжала.
– Прости. Да, конечно, спрашивай.
Некоторое время сверлит взглядом. Сухо спрашивает:
– Что тебя возбуждает во мне?
Теряюсь:
– В смысле?
– Ты меня поняла. Тебя возбуждаю я или опасность, страх передо мной?
– Я не боюсь тебя, Виктор, – произношу. Хочу с ним объясниться. – Ты особенный для меня мужчина. Я просто стремлюсь понять некоторые вещи. Тебя понять, узнать получше. Потому что ты мне небезразличен.
– Да? – произносит со скептицизмом. – Я бы тоже хотел прояснить некоторые – интимные – моменты. Вот только будешь ли ты со мной честной.
– Это вопрос? – пытаюсь сгладить неловкий момент шуткой.
– Нет, Бэмби, предупреждение. За ложь ответишь действием. Так что будь со мной честной.
– Я честна с тобой, Виктор.
– Хорошо. Проверим.
Он снова наклоняется ко мне. Окидывает взглядом с ног до головы, наконец останавливается на лице.
– Что бы ты хотела попробовать в сексе?
Виктор решил шокировать меня? Зачем? Чтобы не задавала неудобные ему вопросы?
– Я… – невольно вырывается нервный смешок, – не знаю. Для начала хотелось бы просто попробовать… с тобой.
– Хороший ответ, – немного оттаивает этот суровый мужчина.
От смущения краснею, прикусываю губу. Сама не верю, что говорю с ним на эту тему. Однако во взгляде Виктора вижу не только желание, но и что-то ещё. Неужели я сделала ему больно?
– Виктор… Прости, если сделала больно вопросами.
– Удовлетворила своё любопытство? А я вот ещё нет.
– Я уже не хочу играть.
– Признаешь поражение?
– Да.
– Тогда ты должна выполнить моё желание.
Наклоняется ближе. Чувствую исходящую от него опасность.
– Бэмби… Хочу видеть, как ты прикасаешься к себе.
– Что? Нет! Я не могу.
– Алиса, – шепчет у самого уха, – тогда я помогу тебе…
Его ладонь опускается на моё колено. Задерживаю дыхание, а сердечко готово вырваться из груди… Мы ходим по самой грани…
– Вот это да! – слышим, как гром среди ясного неба, голос Сергея. – А я смотрю, ресторан уже готов к открытию!
Виктор убирает от меня руку.
– Что ты здесь делаешь? – чеканит строго.
Сергей изображает удивление:
– Ты не рад моему возвращению? Уже выгоняешь? Хочешь, чтобы я уехал?
– Не выдумывай. И перестань ёрничать.
– Вот ты всегда так, отец. Всегда чем-то занят, – поворачивается ко мне, – или кем-то.
– Сергей, поговорим позже.
– Я приехал за вещами.
Виктор откидывается на спинку стула, властно упираясь рукой в край стола.
– Куда ты собрался? А бизнес? Никто не сделает тебе лучше предложение, чем я.
– Возможно, нет. Но такова цена свободы.
Виктор молчит, но ощущаю, как он не хочет отпускать Сергея.
– Присядь.
Сергей пододвигает стул, садится рядом. Окидывает меня пристальным взглядом. От его внимания неловко. Перевожу взгляд на Виктора. Он сосредоточен на сыне, и если что-то его волнует, то он хорошо это скрывает.
– Останься ещё на неделю. На мой день рождения, – говорит Виктор сыну. Сергей поворачивается к нему.
– Отец, это что-то изменит?
– Тебе трудно выполнить мою просьбу?

Сергей
Молчу, хотя мог бы сделать очередной выпад. Меня занимают совсем другие мысли, и перепалка с отцом отходит на второй план. Отец и Алиса. Своим появлением я разрушил идиллию, которая возникла между ними. Как эта девочка смогла привлечь его внимание? Да он никого, кроме мамы, не водил на свидания! Нет, меня аж коробит их связь! Девчонка слишком молода для отца: ему бы подругу постарше. Бля, не просто же говорят «седина в бороду – бес в ребро»! Это ж прямо про отца!
– Сергей? – окликает отец, так как затянулось молчание.
Стряхиваю оцепенение.
– Я приехал не один, – сообщаю. – С Егором Орловым.
Отец кивает:
– Пусть живёт у нас, я не против.
Сдерживаюсь от едкого замечания. Отец никогда не допускал гостей в свой дом. Видел в них потенциальную угрозу своей жизни, своим тайнам.
– Неожиданно, – поднимаюсь. – Что же, я воспользуюсь твоим предложением.
«Раскланиваюсь»:
– Алиса. Отец. Всего хорошего.
Ухожу. Внизу в своей машине ожидает Егор.
– Поздоровался?
Сажусь:
– Не то слово! Представляешь, отец увлёкся и, походу, серьёзно. Завтра познакомлю тебя с его любовницей.
– Ты её знаешь?
– Она работает на него.
– Ясно, – Егор морщится, – служебный роман… По крайней мере, твой отец не женат, в отличие от моего…
Не сдерживаюсь от грубого замечания:
– Мой отец – вдовец. Любил только мою мать. Его нынешнее увлечение вообще не к месту!
– Эй, не горячись! Серый, чего ты завёлся?
– Ничего. Поехали.
– В гостиницу или к деду?
Не сдерживаю злорадную усмешку:
– В обитель зла. К отцу поедем.
– Чего? С какого перепугу?
Смотрю на друга:
– Отец сам предложил, представляешь?
Егор заводит двигатель машины.
– Не к добру всё это, – бурчит. – Может, всё же к моему деду?
– Нет. На твоего вояку я уже насмотрелся. У меня другие планы на ближайшую неделю.
– Боюсь даже спросить.
– Не спрашивай.
Выезжаем на дорогу.
– Ты отцу про автомобиль сообщил? – интересуется Егор.
Морщусь от неприятного воспоминания. Тачку я разбил, и сам чуть не покалечился. Смотрю в боковое окно:
– Не сомневаюсь, что ему сообщили.
Егор кидает на меня взгляд и снова сосредотачивается на дороге. После аварии я наконец убедился воочию, что люди отца постоянно за мной следуют. Поэтому он всегда информирован о том, что в моей жизни происходит. Не в его правилах не быть в курсе дела.
Мысленно возвращаюсь к Алисе. Зря она меня не послушалась! Мне не нравится, что они вместе. Ох, как не нравится!..

Виктор
Я ждал возвращения сына. Конечно же, мне доложили об аварии, в которую Сергей попал. Возникло сиюминутное желание взять его за шиворот и… Потом отлегло. Главное – жив остался. Да и поздно его перевоспитывать. Взрослый уже. У меня неделя, чтобы убедить Сергея остаться и взять часть обязательств по бизнесу на себя. Возможно, удастся воздействовать на сына через его друга Егора. Слышал о некоторых проблемах с бизнесом его отца. Если пообещать содействие и помощь взамен «дружеского совета» моему отпрыску…
Прохаживаюсь по офису. Без трости. Ещё неделька, и можно спокойно убрать её в шкаф. Боль не чувствую. Во многом это заслуга моей девочки. Слегка усмехаюсь, вспоминая о ней. Она как ручеек в жаркий день: спасает, радует… Хотя за ужином в ресторане что-то пошло не так: она задавала вопросы, от которых открылись старые раны. Мама, Полина. Месть. Тюрьма. Не заметил, как стал терять самообладание. Что это было? Сексуальная агрессия? Нет, больно сделать ей не хотелось, но душило желание подчинить её, обладать…
А потом явился Сергей и нас прервал… Подхожу к столу, наливаю в бокал алкоголь. Три глотка, не более. Расслабит, но не позволит потерять контроль… Думаю о сыне. Не понравился мне его взгляд. Злой. Ревностный. Видел я такой его взгляд в своей жизни несколько раз. Сергей задумал недоброе. Как пить дать. Не успокоится, пока не реализует свой план. А связан он с Алисой. Доверяю ли я Алисе? Хотелось бы. Время покажет, что от неё ждать. Хотя… времени осталось мало: несколько недель, прежде чем она уедет на учёбу. Пора сделать её своею. Хочу ей обладать. В полной мере. Чтобы не только телом мне принадлежала, но и душой…

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/inga-samoylova/lubov-pod-zapretom-70086106/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
  • Добавить отзыв
Любовь под запретом Инга Самойлова

Инга Самойлова

Тип: электронная книга

Жанр: Современные любовные романы

Язык: на русском языке

Стоимость: 149.00 ₽

Издательство: Автор

Дата публикации: 26.04.2024

Отзывы: Пока нет Добавить отзыв

О книге: Мое сердце умерло много лет назад. Для меня любовь – под запретом. Нежная наивная Алиса… Держись от меня подальше, если не хочешь пострадать.