Главная страница | Современные любовные романы | Лавандовый танец

Лавандовый танец
Светлана Яблоновская
Эта книга – не о лаванде, а о боли, которая пахнет лавандой.
Однажды Анна перестала чувствовать себя живой. Сон и явь смешались, и только он – Даниэль – приходил к ней сквозь полумрак тревожных снов, чтобы напомнить: ты есть, ты чувствуешь, ты можешь быть счастливой.
«Лавандовый танец» – история внутреннего пути женщины, потерявшей любовь, но не утратившей способности слышать свою душу. Это не роман. Это тихий разговор с собой.
Если вы когда-нибудь засыпали в слезах, боялись нового утра или забывали, как звучит ваш голос – эта книга для вас.

Светлана Яблоновская
Лавандовый танец

Предисловие.
Что такое любовь? Мимолётное чувство, что ускользает с первым разочарованием? Или сила, что способна стать смыслом всей жизни?
Истинная любовь – не о требованиях. Она не просит, не требует, не уговаривает. Она просто есть. Спокойная, глубокая, готовая ждать, отдавать, заботиться – даже в тени. Она может остаться незаметной для мира, но внутри тебя горит свет, который не гаснет с годами. Ты любишь – не чтобы получить, а потому что иначе не можешь.
Эгоистичная любовь – другая. В ней нет дыхания – только голод. В ней ты ищешь не человека, а спасение. Хочешь, чтобы тебя выслушали, поняли, приняли, забывая, что рядом – живое существо, а не зеркало твоих нужд. Такая любовь разрушает – сначала того, кого ты якобы любишь, а потом и тебя самого. Она уводит от света, осушает, оставляет пустоту.
Любить – значит быть. Быть рядом. Быть молча. Быть искренне. Без условий.Как понять, что любовь – ложная?
Иногда она прячется за красивыми словами, вниманием, совместными планами. Но если тебе одиноко рядом с любимым – это не любовь. Если тебе страшно быть собой – это не о чувствах. Это про страх потерять, про зависимость, про тишину, которая кричит.
Анна – не знает, как распознать эту границу. Она путается в себе, в людях, в ожиданиях. Всё вроде бы как у всех – друзья, дела, встречи, но всё не то. Внутри – будто осень, бесконечная, мокрая. Улыбка есть, а вкуса у жизни – нет. Она боится будущего. Боится признаться себе, что утратила себя. Сейчас она стоит на грани: между тем, чтобы сдаться – и тем, чтобы начать слышать себя заново. Выйдет ли из этого лабиринта? Способна ли научиться любить – не ради кого-то, а потому что её сердце живо?

1 глава. Как я встретила тебя.
– Прости… но мы не можем быть вместе. Если бы ты призналась мне в любви – я, наверное, удивился бы. Мне было бы приятно, польщённо. Но ты должна знать: между нами ничего не может быть. Ты – милая, красивая, достаточно умна. И я уверен, что ты встретишь кого-то, кто сделает тебя счастливой. …Так, о чём ты хотела поговорить?
В тот миг что-то внутри Анны треснуло – как стекло от удара. Сердце распалось на осколки, душа застонала, лишённая опоры. Боль, словно тонкий лёд, затянула её изнутри – и не отпускала. Прошли годы. Казалось бы – пора забыть. Эти слова давно должны были стереться, как следы на песке. Но Анна не приняла их. До сих пор.
«Как во мне вообще родилось это чувство? Любовь… Настоящая. Горячая. Беспокойная. Она не даёт мне спать, бросает в жар, мучает… Я была уверена, что ты тоже чувствовал это. Разве не ты смотрел на меня с такой нежностью? Разве не ты молчал, как будто берег? А потом – просто вычеркнул. Без обид, без пауз. Ты отверг меня – холодно, будто я никогда не значила ничего. И я, на глазах у всех, упала. Внутри – в пропасть, где нет ни света, ни смысла.»
– О чём задумалась? – голос Мари прозвучал резко, но в нём пряталась тревога. – Дай угадаю. Снова мысли о том парне, который не разглядел в тебе настоящую женщину? Сколько можно? Посмотри в зеркало, ты скоро морщинами покроешься, подруга.
В глазах Мари было отчаяние, усталость и нежность. Прошло десять лет. Десять лет она пыталась спасти подругу от самой себя. Водила её в парки, затаскивала в салоны красоты, знакомила с мужчинами, устраивала вечеринки – но всё напрасно. Рана в сердце Анны не заживала. Ни на день.
– Я не думаю, Мари. Тебе опять показалось, – Анна не подняла головы, поглощённая работой. – Я занята. Отчёт должен был быть сдан ещё вчера. Ты ведь знаешь, что если бы ты меньше витала в облаках и пореже любовалась собой в зеркале, у тебя была бы работа, и ты бы росла в карьере. Ты ведь понимаешь, что за такую легкомысленность тебя могут уволить?
На губах Анны мелькнула улыбка – сдержанная, почти машинальная. Работа стала для неё спасительным якорем. Здесь всё было под контролем: дедлайны, таблицы, чёткие цели. Не получив признания в любви, она нашла опору в профессионализме. Карьера стала её жилеткой, в которую можно было тихо плакать. Целью, которая не предавала. Средством, чтобы не потерять вкус к жизни. Она многого добилась, и теперь это позволило друзьям отвлечься от её личной драмы.
А друзья… они были самой обычной молодой парой. Такими, какими бывает большинство: простыми, довольными, спокойными. Без высоких стремлений, без вечных поисков смысла. Поженились рано, как по расписанию. Ожиданий от них было немного – но и разочаровать они никого не могли. В них было что-то трогательное – какая-то тёплая, почти детская вера в хорошее. Надежда, что всё будет хорошо – несмотря ни на что.
Анна не умела так. Умные не умеют. Чем больше знаешь – тем сильнее сомневаешься. Она знала слишком много. В двадцать восемь Анна была рассудительна, начитана, проницательна. И, как это часто бывает, всё это мешало ей быть просто счастливой.
– Послушай, скоро обед. Я подумала: а что если нам с тобой выбраться в кофейню через дорогу? Помнишь, ту самую? Да-да, и прежде чем ты начнёшь смеяться – да, я взяла номер телефона бариста. И да, я собираюсь позвонить ему сегодня вечером. Но сначала – я хочу, чтобы мы с тобой заглянули туда. Просто так, невзначай. Подмигнём. Пусть весь оставшийся день он ломает голову – кто из нас в него влюблен.
Мари буквально светилась. Щёлкала каблуком по полу, как по подиуму, и явно не собиралась сдаваться.
– Помоги мне, ну пожалуйста. Вдруг и тебе подвернётся какой-нибудь мистер Дарси? Это заведение с высоким рейтингом, ты же сама говорила. Вдруг повезёт? Сегодня – наш день!
Анна усмехнулась устало, но с лёгкой иронией.
– Если ты снова решила заняться сводничеством, то я пас. Ты ведь знаешь – такие, как я, утешение ищут не в свиданиях, а в романах. Причём желательно, чтобы в них был замок, чопорный герой и дождь.
Она указала на себя, как актриса, выходящая на сцену трагикомедии:
– Рубашка – минимум на три размера больше. Макияж? Отсутствует. Прическа – продукт капризного ветра и утренней лени. Мне бы только веник в руку – и да, ты права, меня, возможно, и заметит уборщик. По профессиональной солидарности.
Анна театрально вздохнула, пряча улыбку.
– Нет, Мари. Я лучше останусь в тени. У меня запланировано тридцать минут без людей, без флирта, без кофе. Только я, Элизабет Беннет и её бесконечно холодный, но всё-таки ранимый мистер Дарси. Поверь, ради такого обеденного перерыва стоит жить.
– Ты опять думаешь только о себе. А моё счастье? Ты ошибаешься, если считаешь, что мужчинам нужна только красивая картинка. Один из моих бывших был таким же, как ты – занудный книгочей. Боже, как было скучно с ним. Я уснула прямо на свидании. Вы бы с ним прекрасно подошли – пара синих чулок, ха-ха!
Мари потянулась за карточкой и телефоном, смахнув локоны с плеч. Она была готова ко всему. Приталённое платье, уверенный шаг, каблуки, звенящие в коридоре. Макияж безупречен, прическа – как с глянца. Мари была настоящей офисной пантерой, готовой к охоте. Сегодня она поборется за сердце робкого бариста, который недавно переехал в их город и ещё не знал, на кого нарвался.
– Ладно, – вздохнула она с мягким выражением, почти с лаской. – В этот раз не буду настаивать. Ты меня убедила. Продолжай жить чужими историями. Прячься в книгах. Знаешь, что отличает нас от романов? Мы умеем чувствовать. Мы живём – радуемся, плачем, страдаем. Иногда нам разбивают сердце. А иногда – это делаем мы.
Мари облокотилась на стол и посмотрела на Анну так, будто в глубине души всё равно продолжала за неё бороться.
– Мари, ты используешь моё же оружие против меня? – Анна закатила глаза. – Ладно, сдаюсь. Победа за тобой. Я пойду. Но только чтобы доказать: это была ужасная идея, и на меня никто даже не взглянет. Зато на твоём фоне я буду выглядеть как тень, а ты – как ангел, сошедший с небес.
Нехотя она начала складывать вещи в сумочку. Глубоко вздохнула и бросила на Мари многозначительный взгляд. Обеденный перерыв, казалось, будет испорчен разговорами о прошлом, о том, чего уже не вернуть, и о мечтах, которые пока не грозят сбыться.
Они вышли на улицу. На узких улочках сегодня было весьма оживленно. Кипела работа в каждой лавочке: люди покупали цветы, колбасу, чай на вынос. Из-за столпотворения было тяжело дышать. Анна и Мари постарались как можно быстрее пробраться к кофейне и не стать жертвой карманника.
Внутри, к их удивлению, было тихо. Анна не так уж часто бывала здесь – и теперь могла наконец рассмотреть всё как следует. Солнечные лучи лились сквозь высокие окна, где-то в углу лениво звучал Фрэнк Синатра. Мягкие синие сидения, лакированные столы из тёмного дерева, приглушённый свет – всё говорило о вкусе и заботе. Место было романтичным, уютным и каким-то почти домашним.
– Доброго дня и хороших продаж! – звонко проговорила Мари, подмигнув бариста. – Мне, пожалуйста, большой капучино и булочку с корицей. Анна, ты что будешь?
Её голос звенел от радости. За стойкой стоял он – тот самый бариста, герой её планов и повелитель сегодняшнего обеда.
– Я хочу латте с ореховым сиропом. И больше ничего, спасибо, – Анна слегка улыбнулась. На её лице впервые за долгое время появилось что-то похожее на удовлетворение. Пусть ненадолго, пусть через кофе – но это было ощущение тепла. Утешение, не взятое из книг.
– Вот ваш заказ. Приятного аппетита, – бариста поставил поднос, чуть нервничая. Это была их вторая встреча за эту неделю. Он помнил тот день – тот самый, когда написал свой номер на её стакане, надеясь, что Мари откликнется. Ждал звонка. Или хотя бы взгляда. Сегодня – был его шанс.
– Лови свой кофе, – сказала Мари, пододвигая поднос. – Опять латте. Ты верна своим кофейным традициям. Скажи честно: этот латте… или твоя застиранная рубашка… они как-то связаны с тем самым парнем?
Она посмотрела прямо в глаза.
– Скажи мне. Правда. Облегчи душу. Я не буду осуждать. Я приму всё, что ты скажешь. Любое решение, даже самое странное.
Прошло столько лет. А ты всё никак не отпустишь его, да? Он был каким-то особенным?
Мари говорила это не в первый раз. Но сегодня – как будто последний. Она устала смотреть, как угасает подруга. Как глаза, в которых когда-то было солнце, теперь прячут только серость и тень. Для Мари это было не дежурной заботой. Не попыткой развлечь. А миссией. Болью. Настоящей дружбой.
Каждый день, приходя на работу, она видела, как Анна становится всё тише. И от этой тишины – самой хотелось кричать. Она не могла больше молчать. Не могла позволить подруге раствориться в тоске. И потому решилась: пойти в наступление. Рискнуть. Заставить её заговорить.
– Мари… боюсь, один обеденный перерыв – это слишком мало, чтобы рассказать тебе обо всём. Обо всей моей боли. О самом тяжёлом, что я когда-либо переживала. Я приношу страдания тем, кто рядом. Мои постоянные спутники – страх за будущее и отчаяние. Я выплакала все слёзы, скорбела по непостижимому, верила в то, чего не было, и надеялась на то, что не суждено. Ты права. Я пью этот кофе – потому что он напоминает мне о нём. О наших встречах. О том первом моменте, когда я поняла, что люблю. Это было за чашкой латте. Он смотрел мне в глаза. Говорил о математике, о формулах, о решениях… но мне казалось, он говорит обо мне. Его голос был спокойным, движения – плавными, почти гипнотическими. А глаза… светло-голубые. Они вырезали его имя в моём сердце навсегда. Да, Мари. Я всё ещё люблю его. Он – особенный. Единственный. Я, как преданный пёс, которого выгнали за ворота, продолжаю звать. Скулить. Надеяться. Он не обидел меня. Никогда не унизил, не кричал. Он был вежлив, тактичен, почти безупречен. И, может быть, в этом всё дело. Я нарисовала в уме образ мужчины без изъянов. И теперь не могу отпустить его. Он стал для меня идеалом. Идеалом, который съедает меня изнутри.
Глаза Анны наполнились слезами. Воспоминания вновь обрушились – будто и не было этих десяти лет. Имя, не дававшее спать. Образ, не покидавший ночи.
Даниэль.
Правильные черты лица. Светлые, чуть волнистые волосы. Блистательная улыбка. Его невозможно было забыть. Он был галантен, обаятелен. Умел угодить, утешить, закончить спор без единого крика. Он озарял всё вокруг. Его слова обволакивали – в них хотелось раствориться. А главное – он умел чувствовать. Видеть чужую боль. Сопереживать. Он умел вдохнуть в израненную душу новые силы. Было ли это даром? Или умением, выученным из книг по психологии? Анна не знала. Но знала точно: тот, кто однажды встретил Даниэля, уже не мог жить без него.
– Анна… Я люблю тебя больше всех на свете. Ты – моя лучшая подруга. Прости. Прости за всё. Я дразнила тебя, лезла с советами… Если бы я знала, насколько глубокая у тебя рана, я бы ни за что…
Мари взяла Анну за руки. Слова застревали в горле. Вина сжимала грудь – так сильно, что стало трудно дышать. Она ведь просто хотела помочь. А причинила ещё больше боли.
– Мари, не кори себя. Правда. Часть этой вины – на мне. Ты хотела мне добра. Ты была рядом, когда я молчала. А я… я просто замкнулась. Упивалась собственной болью, жалела себя, жила воспоминаниями.
Анна сжала руки подруги крепче.
– Я так много хочу тебе ещё рассказать. Ты важна для меня. И я обещаю: я постараюсь… перестать думать о нём. Постепенно. И ещё – я обещаю быть лучшей подругой. Интересоваться тобой. Твоей жизнью. Хочешь – в понедельник снова сходим сюда? Особенно если с этим бариста у тебя что-то получится?
Она подмигнула Мари, и украдкой взглянула на стойку. Мари рассмеялась. И без слов обняла Анну. Тёпло. По-настоящему. Впервые за десять лет между ними возникло настоящее облегчение. Как будто что-то, что долго мешало дышать – исчезло. Может, эта кофейня и правда творит чудеса?
Допив кофе, они вышли. Солнце вдруг стало ярче. Толпа – уже не казалась давящей. Они шли, как в невидимом коконе: их чувства, их мысли, их разговор держал их в пространстве, где было тихо, несмотря на шум. И там – они наконец были не одни.
Оставшаяся часть рабочего дня прошла спокойно. Без происшествий, без суеты. Столы Мари и Анны стояли почти рядом – так, что можно было легко перекинуться взглядом, улыбкой или едва заметным жестом. Появилась лёгкость, исчезла привычная напряжённость. Мир будто стал чуть тише, но теплее.
Под вечер Мари наклонилась к Анне и, улыбаясь, прошептала:
– А что если провести вечер у меня? Чашка чая, что-нибудь вкусненькое и… Романтика. Вечер кино. Может, пересмотрим «Титаник»?
Анна закатила глаза – но уже с той самой улыбкой, которая давно не навещала её губы.

2 глава. Первая встреча.
Рабочая неделя пролетела стремительно. В воздухе уже чувствовалась суббота – лёгкая, обещающая, чуть расслабленная. Анна проснулась рано. Сделала зарядку, заварила травяной чай, проверила список дел. Сегодня к ней приезжали родители и бабушка. Нужно было многое успеть: купить продукты, привести квартиру в порядок – и, по возможности, навести порядок в голове.
Каждый их приезд был для неё праздником. Тёплый семейный стол, неспешные разговоры, чай в фарфоровых чашках – всё это придавало ей силы и напоминало, ради чего стоит жить.
В торговый центр Анна шла с твёрдым намерением всё купить по списку. Но, как обычно, уже у входа начала рыться в сумочке.
– Где же этот список? Я точно его положила… Ладно. Придётся по памяти. Молоко… точно было молоко. И что-то из овощей. Начну с молока.
Она направилась в молочный отдел, но, как только вошла, остановилась.
У прилавка стояла пожилая женщина. Она держала в руках бутылку молока и тихо что-то бормотала. Анна подошла ближе. Бабушка пыталась вспомнить дату, пересчитывая про себя дни недели или числа на календаре. Лицо её было доброе, но растерянное.
– Девушка, вы не могли бы мне помочь? – пожилая женщина с тревогой посмотрела на Анну.
– Я всё никак не могу вспомнить… Сегодня ведь четырнадцатое число?
– Да, вы всё правильно помните. Сегодня четырнадцатое, – с улыбкой кивнула Анна.
– А молоко, что у вас в руках, годно до шестнадцатого – так что смело берите. Но если хотите, я могу достать вам с верхней полки – там обычно самое свежее, они всегда кладут свежее повыше.
Анна достала бутылку с верхней полки и покрутила в руке, чуть лукаво улыбаясь.
– Вот ведь мошенники! – всплеснула руками бабуля. – Всё получше повыше прячут! А что побыстрее спихнуть – поближе к носу кладут. В прошлый раз у них молоко взяла – так оно, прости Господи, прокисло! А дата – как у новенького! Думают, управы на них нет. Я им покажу. Проверю дома – если обманули, устрою им разнос!
Бабушка оживилась, чуть запыхавшись от собственных эмоций.
– Спасибо вам, девушка. Такая вы хорошенькая… Хочу пожелать вам всех благ, мужа хорошего. И деток побольше! Детки – наше всё. Вот и я… внукам блинов хочу напечь. А мука-то, мука нынче как золото…
Слова сыпались, как из рога изобилия. Анна слушала и не всё успевала уловить – мысли бабушки мчались в разные стороны, как ветер в поле. Но среди этой путаницы была одна фраза, за которую её сердце зацепилось: «Детки – наше всё». И почему-то именно эти слова остались с ней дольше всего.
Походы по магазинам всегда приносили Анне особенное удовольствие. Потерянный список продуктов даже радовал: он давал ей повод не спешить, пройтись вдоль полок, изучить новинки, выбрать самый сочный и ароматный киви. Прогулка среди товаров казалась ей чем-то медитативным.
– Простите, девушка… кажется, это вы обронили, – рядом появился охранник и протянул ей смятый листок.
– Благодарю вас, – улыбнулась Анна. – Я всё утро пыталась его найти, потом решила идти наугад… Но со списком, конечно, будет проще.
Она протянула руку, чтобы взять бумажку – и в этот момент охранник чуть наклонился вперёд:
– Вас ведь Анна зовут, да? Я вас часто вижу здесь… в нашем супермаркете. Однажды вы приходили с бабушкой. Вы тогда так улыбались. Знаете… у нас редко бывают по-настоящему счастливые покупатели. Но вы – были. И я это заметил.
Он на мгновение замолчал, будто не знал, стоит ли продолжать.
– Эм… меня зовут Андрей. Если что – обращайтесь. Если с верхней полки что-то нужно достать… или вдруг, не дай Бог, кто-нибудь из сумки что-то украдёт. Хотя что я говорю… извините.
Он неловко вручил ей список, и на его лице выступил румянец. В глазах Андрея читалась внутренняя борьба – ему совсем не хотелось заканчивать разговор. Он всё ещё смотрел на Анну – будто ища слова, чтобы задержаться хотя бы на минуту дольше.
– Андрей, очень приятно, – Анна улыбнулась, чуть склонив голову. – Да, я действительно часто захожу в этот супермаркет. Если моё присутствие доставляет вам неудобства, я, конечно, могу сменить локацию для своих прогулок душевного покоя.
Она сделала паузу и, заглянув ему в глаза, добавила с лукавинкой:
– Не думайте, что я не заметила ваше смущение. Простите… дразню вас. Просто… вы заставили меня улыбнуться. И, честно – даже почувствовать лёгкий дискомфорт. А это удаётся далеко не каждому.
Анна вдруг почувствовала, как в ней что-то потеплело. Словно груз, который она несла так долго, отступил. Пусть ненадолго – но отступил. Кто бы мог подумать, что простой разговор с охранником в супермаркете способен вдохнуть жизнь в уставшую, израненную душу?
– Не смею вас дольше отвлекать, – улыбнулся Андрей. – Наслаждайтесь гармонией и… разнообразием товаров на полках. Кстати, сегодня во втором отделе новую химию завезли. Может, что-то заинтересует.
Он вежливо отступил в сторону, давая ей пройти. Не стал настаивать или стал задавать лишних вопросов. Но в его взгляде было что-то – тонкое, человеческое, понимающее.
Анна, кивнув, направилась дальше и, действительно, заглянула в отдел бытовой химии. Средь прочего её взгляд упал на спрей для укладки волос. Не раздумывая, она положила его в корзину. Именно этот – тот, о котором бабушка упоминала на прошлой неделе. Анна захотела порадовать её. Показать, что слышит, что помнит, учится быть чуть внимательнее не только к другим, но и к себе.
Резво ворвавшись домой с тяжёлыми пакетами, Анна первым делом набрала номер Мари. Её буквально переполняли эмоции – хотелось поделиться, выговориться, передать всё, до последней детали: запах кофе, интонации, смущённый взгляд. Слова срывались с губ быстро, прерываясь и наслаиваясь друг на друга.
Впервые за десять лет – десять лет разочарований, одиночества, карьерной гонки – Анна почувствовала что-то новое. Интерес. Волнение. Трепет. Разговор в супермаркете, такой простой и, казалось бы, незначительный, оставил в ней ощущение знака. Надежды. Как будто после долгих лет внутреннего раскаяния, за что – она и сама толком не знала, – ей дали шанс. На прощение. На свет. Она говорила и говорила – не замечая, как летит время. До приезда родных оставался всего час.
Квартира сияла как никогда. Окна, не видавшие тряпки полгода, блестели. Стол ломился от деликатесов, салатов, горячих закусок. Анна надела своё лучшее платье – то самое, что хранила «на случай особого настроения» – и, затаив дыхание, подошла к окну. Не прошло и получаса, как на парковке показался старый добрый «мерседес». Сердце Анны дрогнуло.
– Они приехали! – выдохнула она, и со всех ног бросилась вниз.
Она бежала так стремительно, что едва не подвернула ногу. Но это уже было не важно. Главное – они здесь.
– Ты так ногу сломаешь! – всплеснула руками Вера Геннадьевна. – Совсем себя не бережёшь. Думаешь, мы бы не нашли твою квартиру? Я так по тебе скучала, дорогая…
Бабушка Анны была женщиной с большим сердцем и тихим достоинством. Хотя она была уже в возрасте, её изящество не тускнело с годами. Вера Геннадьевна всегда говорила: настоящая красота идёт изнутри. Если ты в ладу с собой – лицо светится, морщины стираются, и даже кожа будто вспоминает, какой была в юности. Может, именно этот взгляд на мир и был её эликсиром молодости.
– Бабуль, я так соскучилась! Как вы добрались? Я купила тот спрей для укладки, помнишь, ты советовала. Как тебе? – Анна сделала оборот на каблуках и расправила плечи. Они обнялись – крепко, по-настоящему – и неспешно пошли к подъезду.
– Дорогая моя, у меня к тебе есть парочка идей. – Бабушка взяла Анну под руку. – Я тут полистала пару глянцевых журналов… Думаю, нам стоит вместе пройтись по магазинам. Обновим гардероб, сменим причёску. Освежим жизнь, как говорится.
Анна улыбнулась. Этот вечер точно стоило отнести к разряду особенных, тех, что остаются в сердце.

3 глава. Пойдём на свидание?
Небо медленно заволокли свинцовые, тяжёлые тучи. По мшистым крышам застучали первые дождинки – будто кто-то наигрывал ноты на старом, запылённом рояле. Вчера сиявшие окна офисов, отмытые старательной уборщицей, вновь покрылись дождевой пеной и уличной пылью. Проливной дождь не щадил никого – даже самый крепкий зонт лишь на пару шагов отодвигал мокрую судьбу. Прогноз обещал солнце. Но небо, как и душа, выбрало иначе.
Анна смотрела на запотевшее стекло, за которым город растворялся в каплях. В голове всплывали странные, почти детские мысли: А если дождь – это наказание за человеческую глупость? А если небо устало быть милостивым? Или, может, облака плачут – глядя на людские страдания?
– Ты не моргаешь, Ан, – Мари остановилась у её стола. – У тебя там кино через окно показывают? Или, может, в этих каплях кроется тайна вселенной?
Анна не ответила. Только медленно выдохнула, не отрывая взгляда от стекла.
– Вот блин… – Мари закатила глаза. – Я же говорила уборщице, что будет ливень! Но кто ж меня слушает.
Она замерла, потом уселась рядом, сложив руки на груди.
– Надеюсь, ты помнишь своё обещание? Сегодня в обед – в кофейню. Да-да, тот самый бариста! Я позвонила ему – мы вчера пили чай. И вот сюрприз: он не пьёт кофе. Совсем! Только чай. Ты можешь в это поверить? Работает в кофейне – и при этом абсолютно спокоен. Излучает такую гармонию, что я аж нервничала.
Но Анна всё так же молчала. Мари замерла. Скрестила руки. Постучала каблуком.
– Ну серьёзно, Ан. Я тут одна, что ли? Я, наконец, пришла на работу вовремя!! Да, на улице мрачно, людей нет. Но это не повод сидеть, как статуя, и делать вид, что меня не существует…
– Мари, уверяю тебя, я прекрасно видела, как ты вошла. Даже самый рассеянный не мог бы не заметить: ты буквально ворвалась – возбуждённая, промокшая, в поисках обогревателя.
Анна взглянула на подругу с лёгкой усмешкой.
– Я правда рада, что ты встретилась с тем бариста. И, полагаю, сегодняшняя встреча уже пройдёт спокойнее. Без лишнего волнения. А насчёт чая… если ты позволишь, я бы купила ему коробочку китайского. Всё равно собиралась в супермаркет.
Она окинула Мари внимательным взглядом – с головы до ног, задержавшись на подоле шифонового платья. Ткань потемнела от дождя, но и в этом виде оно смотрелось элегантно. Анна на мгновение пожалела, что её гардероб не включает ничего подобного.
– Прекрати дразнить, – фыркнула Мари. – Сегодня ты сама как будто не своя.
Она прищурилась:
– Или мне напомнить про рыцаря в доспехах, охраняющего твоё спокойствие и полки с бытовой химией? Ты ведь как раз сейчас стояла у окна и мечтала о нём, верно?
Мари подошла ближе, опёрлась ладонями о стол.
– А что если я сейчас позвоню в супермаркет и попрошу его номер? Ты же не собираешься тянуть ещё лет пятьдесят, правда? Зачем томить беднягу, если всё можно решить здесь и сейчас?
В её глазах зажглось озорство. Но за ним скрывалась искренняя надежда. Мари хотела одного – чтобы подруга снова почувствовала вкус жизни. Пусть даже через глупый дождь и случайного охранника.
– Что ты говоришь? – Анна нервно засмеялась, пытаясь отогнать назойливую мысль.
– Мне не пять лет, между прочим. Я и сама могу всё организовать: и звонок, и поход в магазин. И, если что, даже записаться к врачу – без чьей-либо помощи. Так что… будь осторожна. Ты не знаешь, с кем связалась.
На лице Анны была улыбка, но внутри пробежала дрожь. Сердце забилось чаще, горло пересохло, мысли спутались. Она молча поднялась со своего места и направилась к кулеру – прочь от взгляда подруги и разговоров, в которых звучало слишком много правды.
– Мне нравится твой тон, – Мари прищурилась, сдерживая торжество.
– Что ж, я жду. Жду звонка. Докажи, что ты взрослая и самостоятельная. Но учти: у тебя есть ровно полчаса на подготовку. Если к тому времени ты не наберёшь его номер – я сама позвоню. И скажу, что ты трусишка. Взрослая, но трусливая!
С этими словами она грациозно вернулась на своё место. Села, скрестила ноги и начала наблюдать за Анной, не скрывая веселья. Победа. Безоговорочная. Сокрушительная. Мари хотела отпраздновать её тихо – где-то в глубине души, но тараканы в её голове устроили настоящий карнавал, и скрыть его от окружающих было уже невозможно.
Посчитав до десяти и трижды глубоко вздохнув, Анна всё же набрала номер супермаркета. Она прекрасно понимала, что так не делают. Ни один нормальный человек – даже в состоянии бурной влюблённости – не стал бы звонить на общий номер магазина, чтобы поговорить с охранником. Но спор с Мари способен был вытолкнуть её на самые абсурдные подвиги.
Один гудок. Второй. Третий… Тишина. Анна тут же сбросила вызов. Зависнуть на линии и не знать, что сказать, – последнее, чего ей хотелось. Отложив телефон в сторону, она обернулась к подруге:
– Я же говорила. Они не ответят. Скорее всего, этот номер вообще не работает. Может, ты права – стоит зайти туда лично. В обед. Просто… поговорить. Мне правда пора сделать первый шаг. Хотя… я же обещала пойти с тобой в кофейню. Не могу же я тебя подвести.
Анна пожала плечами и глубоко вздохнула. Сделала пару глотков ледяной воды из кулера – будто гасила пожар внутри – и вернулась к рабочему столу. Впрочем, в ближайшем будущем она не собиралась идти в тот супермаркет. И встреча Мари с бариста была как нельзя кстати – отличный повод избежать собственных шагов навстречу судьбе.
– О, Ан, – с притворным величием воскликнула Мари, – я отпускаю тебя с чистым сердцем. Как я могу ставить своё счастье выше твоего? Я тебя благословляю. Ступай! Смело иди навстречу любви!
Она смотрела на Анну, как пантера, уверенная в том, что дичь уже не уйдёт. Тараканы в её голове устроили настоящий бунт. Обещания, намёки, отговорки – уже не работали. Мари требовала действий. Если Анна не решится сама, Мари непременно притащит её туда за руку. А это, как знала Анна, было бы худшим из двух зол.
Вооружившись зонтом в голубой цветочек и надев, кстати очень кстати, тёмно-синие резиновые сапоги, Анна мчалась навстречу неизведанному. От офиса до супермаркета было всего три минуты пешком – этого вполне хватало, чтобы в ясный день купить сэндвич с копчёной курицей и спокойно съесть его в ближайшем безлюдном парке, наблюдая, как лебеди плещутся в заброшенном озере.
Сегодня был не ясный день. Но настроение – такое же светлое. Анна влетела в супермаркет словно ураган – и чуть не сбила с ног Андрея. Тот, пользуясь отсутствием покупателей, стоял у самого входа, наблюдая за дождём через автоматические двери. Он любил осенние ливни. В них было что-то очищающее. Словно вода смывала прошлое, а ветер приносил что-то новое – свежее, неведомое.
– Простите! – воскликнула Анна, чуть запыхавшись. – Я вас совсем не заметила. Я так торопилась… чуть не убила вас этим зонтом. Просто… этот дождь. Он действует на меня странно. Я теряюсь – между каплями, в громе, в ветре. Как будто ухожу внутрь себя.
Она робко взглянула на него. Интересно… есть ли у неё теперь шанс на свидание после такого нападения?
– Всё в порядке, – спокойно ответил Андрей. – Это я виноват. Не стоило мне загораживать проход. Вы не совершили преступления, честно. Если кто и должен просить прощения – то это я.
Он сделал шаг назад – на безопасное от зонта расстояние – и с лёгкой улыбкой добавил:
– А может… я мог бы искупить свою вину чашкой горячего чая? Что скажете?
– О! Я как раз мчалась к вам, чтобы… ну, предложить то же самое, – выпалила Анна, продолжая махать зонтом из стороны в сторону.
– То есть, не извинения. Вернее… я не хотела, чтобы вы извинялись. Я… я просто подумала – может, вы захотите прогуляться со мной? Или выпить чаю? Или… просто пройтись по парку. Хотя… звучит глупо. Как будто я уже всё за вас решила. Нет, нет – только предложить! А выбор, конечно, за вами.
Зонт в её руке продолжал размахиваться, расплёскивая капли по полу. Казалось, ещё немного – и она зальёт весь вход.
Андрей рассмеялся:
– То есть, вы хотите сначала оглушить меня зонтом, а потом – исцелить чашкой чая? Я правильно понимаю ход событий?
Он чуть склонил голову, любуясь этой странной, милой девушкой – с зонтом в голубых цветах и глазами, в которых одновременно растерянность и смелость.
– Если честно, – продолжил он, – я не против даже упасть навзничь, если в итоге окажусь на чайной церемонии с вами.
Он достал из кармана небольшой блокнот и карандаш.
– Напишите номер. Я пришлю вам адрес одного особенного места. Там заваривают такой чай… О нём даже легенды ходят. И, знаете, те, кто однажды попробовали – возвращаются снова. Потому что оторваться невозможно.
Он чувствовал, как внутри поднимается прилив – как от победы. Не громкой. Тихой. Но значимой. Сегодня он поборол себя – и сделал шаг. Навстречу.
Жизнь Андрея никогда не была похожа на сказку. Частая смена работы поколебала и без того хрупкую самооценку. Он говорил прямо, без обиняков – что не всегда нравилось начальству. На работе Андрей всегда придерживался правил: ответственный, пунктуальный, внимательный к деталям. Он не стремился быть «душой коллектива», но свою зону ответственности знал чётко. С женщинами у него тоже не складывалось. Лишь пару раз за всю жизнь кто-то проявлял к нему интерес – и каждый раз оставалось неясным: была ли в том любовь, или просто страх одиночества после очередного разрыва. Андрея трудно было назвать Аполлоном. Он не был сердцеедом. Скорее – тихим наблюдателем в углу. Внешность – самая обычная. Из тех, кого на пустой улице ты бы едва заметил. Единственным, что выделяло его из толпы, был рост. Высокий. Может, слишком. Он даже сутулился – будто пытался уместиться в мир, который всегда был чуть ниже его уровня взгляда.
– Мне пора… – выдохнула Анна, немного запыхавшись. – Скоро закончится обеденный перерыв. Буду ждать от вас сообщения.
Она не успела договорить – как внутри всё сжалось. «Зачем я это сказала? Какой ужас. Он подумает, что у меня совсем никого нет, что я одинока и ищу спасения…» Смущение подкатило мгновенно – как волна. Щёки вспыхнули, сердце сбилось с ритма. Но назад пути уже не было.
– Вы ведь не успели перекусить, – тихо сказал Андрей.
– Возьмите мой сэндвич. На голодный желудок и работа не в радость. А за меня не беспокойтесь – я себе возьму ещё один.
Он протянул Анне упаковку. Сэндвич с копчёной курицей.
– О! – Анна засветилась. – Это мой любимый! Я его постоянно беру в обед. Самый вкусный в вашем магазине, честно.
Она приняла подарок с восторгом – и с лёгкой растерянностью, как будто вдруг оказалась в сцене из доброго фильма, но без сценария в руках. И обед удался. И разговор. И, главное – ощущение тепла. Как бы теперь не забыть ни одного слова, чтобы потом рассказать всё Мари? Она точно обрадуется. Очень.
– Наслаждайтесь, – с улыбкой сказал Андрей. – Приятного дня.
Они попрощались. И Анна, прижимая тёплый сэндвич к груди, почти вприпрыжку помчалась обратно в офис. Несмотря на промозглую погоду и резиновые сапоги, пропускающие воду, она чувствовала себя… счастливой. Как будто солнце, не появившееся с утра, зажглось внутри неё самой. И теперь пылало в груди – ярко, по-настоящему.
Анна прибежала на работу. До конца перерыва оставалось ещё пятнадцать минут – но она даже не поняла, как так быстро оказалась на месте. Всю дорогу сжимала в руках сэндвич, и теперь упаковка слегка намокла. «Пустяки», – подумала она и села в своё кресло. Огляделась – Мари не было видно.
«Наверное, ещё в кофейне… Надеюсь, у них всё получится. Ей давно пора найти своё счастье. Сколько можно копаться в мужчинах – вдруг он и правда тот самый?»
Анна улыбнулась. Нежно, чуть рассеянно. Этот перерыв был, пожалуй, лучшим за всё последнее время. Точнее – за всё её обеденное прошлое. Сорвав обёртку с сэндвича, она откусила с удовольствием. И, посмотрев снова сквозь запотевшее стекло, впервые за долгое время не думала ни о философии, ни о смысле бытия. Сегодня её волновало только одно: насколько сильно она теперь любит сэндвичи с копчёной курицей.
– Ого, ты уже вернулась?! – Мари, как всегда, появилась внезапно. – Анна, ты меня слышишь? Ну, давай! Я сгораю от нетерпения! Рассказывай всё, по порядку! Что там было?..
Анна даже вздрогнула – она не заметила, как подруга тихо вошла в кабинет. Собравшись с мыслями, она начала пересказывать утреннюю встречу. Как всё прошло. Как Андрей оказался галантным, вежливым, немного робким, но тёплым. Как они говорили – будто случайно, но точно, честно. Она говорила, и в её голосе звучала надежда. Ей хотелось, чтобы Мари одобрила. Чтобы кто-то сказал: всё правильно, ты молодец.
– Вау, – выдохнула Мари. – А я, признаться, думала, ты струсишь. По правде говоря, уже приготовилась ругать тебя за нерешительность!
Она натянуто рассмеялась и поспешила добавить:
– Но всё вышло здорово. А глупости… да ты что! Все говорят глупости на первых встречах. Это закон природы. Зато это делает момент настоящим.
Она старалась показать, что всё в порядке. Словами – поддержать, глазами – подбодрить. Но руки выдали: Мари бросила сумку на стол и нервно потерла ладони, будто пыталась согреть себя изнутри.
Анна тут же уловила перемену.
– Мари… – она отложила сэндвич. – Что случилось?
Она встала и подошла ближе. Говорила тихо, по-женски нежно:
– Ты не выглядишь счастливой. С тем парнем, бариста, всё хорошо? Как прошла ваша встреча? Расскажи мне. Пожалуйста.
Анна уже не ждала одобрения. Теперь она сама хотела быть опорой.
– Ан… – Мари опустила глаза. – Я не из-за бариста переживаю.
Пауза. Потом – тихо, почти шёпотом:
– Я просто… я не хочу заставлять тебя делать то, к чему ты не готова. В кофейне я всё время думала о тебе. Мне казалось, что я перехожу черту. Давлю. Я ведь сама ненавижу, когда меня к чему-то подталкивают. Она сжала руки в замок.
– Прости меня, Ан. Я правда не хотела… – на последних словах голос сорвался.
По её щеке скатилась первая крошечная слезинка. Мари даже не заметила, как растаял весь её задор, вся привычная бравада. Она не пообедала. Не могла. Все мысли крутились только вокруг Анны. А вдруг навредила? А вдруг разрушила?
– Ну что ты, моя дорогая… – Анна подошла к ней и мягко обняла. – Ты вовсе не заставляла меня. Ты помогла. Помогла мне разобраться в себе. Она обняла подругу, искренне, по-детски.
– Я хочу с ним встретиться. Он мне… понравился. Ты ведь это сразу поняла. Разве я не дала тебе это понять, когда звонила тебе тогда?
Мари всхлипнула.
– Я верю тебе. Ты же знаешь, как я тебя люблю…
Она обняла Анну в ответ – крепко, искренне, как в старые добрые времена.
Анна помогла ей усесться в кресло. Мари вытащила из сумочки салфетку и вытерла слёзы. Глаза покраснели, но в них уже не было боли – только облегчение.
Кажется, в этот раз Анна успела предотвратить катастрофу. Ведь если бы она промолчала, им обеим пришлось бы неделю жить рядом с заплаканной тенью Мари – а это было бы настоящим испытанием.
– Мари, как думаешь… когда он мне напишет? – тихо спросила Анна, подкатив кресло к столу подруги.
– Стоит ждать сегодня? Или он из тех, кто выжидает три дня, чтобы казаться загадочным?
Она хотела отвлечь Мари – всё ещё видела следы недавних слёз в её глазах. Но и сама нуждалась в совете. В подтверждении. В чьей-то уверенности.
– Ой, знаешь, – вздохнула Мари, – всё зависит от степени его интереса. Но я не сомневаюсь, ты ему понравилась. Только, как показывает практика, почти никто не пишет в тот же день. Это уже редкость. Так что… расслабься. Лучше отвлечёмся на отчёты и сверим наконец эти злополучные показатели.
Она улыбнулась. Настояще. С теплом.
– А если он всё же напишет сегодня – отметим это кружкой горячего шоколада из автомата. Что скажешь?
Мари, кажется, окончательно успокоилась. Слова Анны подействовали, как теплое одеяло: завернули, согрели, убедили, что всё идёт, как должно.
– Я только за, ха-ха, – засмеялась Анна, приобняв Мари.
Она вернулась к своему компьютеру, села, вдохнула. Да, трудно сосредоточиться на отчётах, когда где-то в ближайшем будущем может ждать идеальное свидание. Но она пообещала себе: пока – работать. Не мечтать. Не гадать.
Анна убрала телефон в ящик, открыла нужную таблицу и приступила к сверке.
День тянулся неспешно. За окном всё ещё моросил дождь, и его ровный шелест успокаивал расшатанные нервы бухгалтерии. Клацанье клавиш звучало почти как музыка. А когда дебет наконец сошёлся с кредитом – в воздухе витало чувство победы.
Анна вдруг услышала тихий звук входящего сообщения. Она и не заметила, как забыла о телефоне. Открыла экран.
«Здравствуйте, Анна. Я узнал, что завтра в этом заведении будут скидки на чай. Если вы вечером не заняты, я мог бы заказать столик. Что скажете?»
Глаза Анны расширились от удивления. Он написал. Действительно хочет встретиться? Стоит ли соглашаться? Я же… свободна завтра, правда? Она смотрела на экран, как будто не верила своим глазам. И в следующую секунду обернулась к подруге:
– Мари! – радостно позвала она.
– Ты угощаешь меня горячим шоколадом!
– Я знала! Дааа! – Мари подпрыгнула на месте.
Не дав подруге сказать ни слова, она стремглав умчалась к автомату за ароматным шоколадом. Она ликовала не только из-за новостей на любовном фронте, но и потому, что наконец-то смогла избавиться от горы мелочи в кошельке – автомат принял её с радостью.
Вернувшись с двумя стаканчиками, она подошла к Анне и с торжественным видом поставила один на край стола.
– Давай пообещаем друг другу вот что. С сегодняшнего дня – слёзы только по счастливым поводам. Только. Больше никаких истерик из-за пустяков, хорошо?
Она задержала взгляд на Анне и добавила, уже тише:
– И что бы ни случилось – не отступать. От намеченных шагов, планов, от себя.
Они чокнулись пластиковыми стаканчиками с горячим шоколадом. Звук был едва слышен – но для них он прозвучал как обет.
Рабочий день подошёл к концу. Резиновые сапоги и зонт в голубых цветочках стояли у радиатора – высохшие, мирные, как после доброй бури. Пора домой.

В ненастный день твой лик ищу.
Позволь почувствовать мне силу счастья.
Любовью нежной ты укрой в беду.
Не дай погибнуть от бури ненастья.
На свете нет выше блаженства,
Чем собственную горечь победить.
Духовного достигнуть совершенства.
Любовь в разбитом сердце пробудить.
Порыв сердечный мой не смей тушить.
Не дай угаснуть тем лучам надежды,
Любовь мою которые смогли взбодрить,
Путь счастья мне открыли безмятежный.

4 глава. Моё первое свидание с тобой
«Счастье… Для меня это смесь умиротворения и довольства малым. Это не мимолётное чувство, а состояние души. Счастье – это устойчивость, постоянство мыслей и чувств, основанных на опыте. На знаниях, что приходят с годами. На тихом совершенствовании внутреннего мира. Я верю, что каждый человек способен достичь этого состояния. Счастье не зависит от денег, связей или мнения окружающих. Оно свободно от предрассудков. Как бы мне хотелось обрести такой покой – избавиться от внутренней боли, залечить душевные раны. Если бы я могла, я бы стала по-настоящему счастливым человеком. Но есть ли у меня шанс?..»
Наступил тот самый день. День первой встречи. Андрей и Анна договорились встретиться у кафе. Вечер выдался идеальным – свежим после двухдневного дождя, но тёплым, как прикосновение заботливой руки. Солнце сияло весь рабочий день, будто стараясь наполнить этот вечер чем-то особенным – лёгкой романтикой, светом, новым дыханием. Парки ожили. Люди вышли на террасы. Воздух был прозрачен. И в этом прозрачном воздухе витала лёгкая дрожь ожидания.
– Здравствуйте, Анна. Вы так пунктуальны. Я пришёл всего на минуту раньше, – с лёгкой улыбкой сказал Андрей.
Он подошёл ближе, давая понять: рад её видеть. Его тонкая расстёгнутая куртка вызывала сомнения по поводу своей практичности и способности сохранять тепло, но ее тёмно-синий цвет хорошо сочетался с его слегка заношенными серыми джинсами и кроссовками. Он не часто пользовался туалетной водой и расческой, но по такому поводу нашел их в своей запущенной мужской лачуге. Его старания понравится Анне были замечены. В его присутствии она вновь ощутила свою женскую значимость.
– Доброго вечера, – сказала она, пожимая руку.
– «Белая луна»? Какое красивое название. Мне нравится.
В этот миг время будто остановилось. Кафе стало не просто местом встречи – оно стало её вдохновением, будущей строкой, вечерним стихом. Она чувствовала лёгкую неловкость – слишком близко, слишком быстро, – но не отступила.
– Знаете, – начал Андрей, – я бы, наверное, прошёл мимо этого кафе, если бы не один мой друг. Он знаток чая. Посоветовал именно это место. Я бы хотел, чтобы сегодняшний вечер был… особенным.
Он открыл дверь и пропустил Анну вперёд. Внутри их встретил администратор, и через несколько мгновений они уже сидели за столиком на открытой террасе – в уютной, почти камерной атмосфере.
Анна и Андрей устроились напротив друг друга. Мир вокруг стал чуть мягче. Теплее. И чай – обещал быть только началом.
– Как красиво… – выдохнула Анна, оглядываясь. – Здесь подают настоящий китайский чай? Андрей, поблагодарите вашего друга. Я чувствую себя здесь очень… уютно.
Словно с плеч упал груз. Всё утро она представляла худшие сценарии – неловкость, паузы, внутреннюю скованность. Но «Белая луна» растопила её страхи. Тонкий аромат лаванды, лёгкая нотка корицы, мягкие кресла с подушками и нежные занавески – всё говорило: здесь можно быть собой. Анна почувствовала, как тревога отпустила. Это место стало её личной территорией. Убежищем. Пространством для вдохновения. Тихим внутренним домом.
– Я так рад, – искренне улыбнулся Андрей. – Позвольте мне выбрать для вас чай?
Он склонился над меню.
– Мой друг Антон сказал, что здесь подают самый вкусный лавандовый чай, который он пробовал в жизни. Может, закажем его? И, конечно, десерт – любой, на ваш выбор.
Он старался изо всех сил. Так сильно хотел, чтобы всё получилось, что пальцы предательски дрожали, пока он листал меню, ища знакомые слова. Он боялся – но продолжал.
Анна это почувствовала. И не осуждала. Наоборот – согрелась внутри.
– Лавандовый чай – это именно то, чего мне сейчас хочется, – улыбнулась Анна.
– А если здесь подают булочки с корицей… тогда это будет идеальное сочетание.
Она чуть прищурилась, вдыхая.
– Я заметила этот аромат ещё у входа – лаванда, смешанная с корицей. Здесь так приятно пахнет. Я в восторге.
Анна откинулась на спинку кресла, позволив себе наконец расслабиться. Тепло. Уютно. Никакой тревоги. Всё правильно, вовремя. Она снова оглядела кафе – и заметила, как Андрей будто бы вписывается в это место. Он гармонировал с атмосферой: спокойный, немного застенчивый, но настоящий. Это невольно вызывало у неё умиление.
– Да, у них есть булочки с корицей, – кивнул Андрей, просматривая меню.
– Вы так тонко чувствуете… может, вы тоже работаете бариста? Как мой друг Антон?
Он хотел сделать комплимент – неловкий, сбивчивый, но искренний. И Анна это почувствовала.
– Бариста? Что вы… – она мягко рассмеялась.
– Я бухгалтер. В маленькой конторе.
На мгновение её улыбка потускнела.
– Ваш друг, он… случайно не тот, кто недавно переехал и устроился в кофейню рядом с супермаркетом?
Анна чувствовала лёгкую неловкость. Говорить о своей работе было ей некомфортно – слишком прозаично. Внутри она жила совсем в другом мире: мире идей, стихов, размышлений. В мечтах она сидела не за столом с отчётами, а в окружении мыслителей и поэтов. Внимательно вслушивалась бы в слова философов, спорила бы, искала бы истину – не в таблицах, а в смысле. Её тайная мечта была приблизиться к тому, что вечно. К тому, что не поддаётся расчёту.
– Вы… знаете Антона? – Андрей растерялся.
– Он как-то упомянул, что познакомился с девушкой-бухгалтером. И добавил, что у неё есть симпатичная подруга…
Он замолчал, слегка покраснев.
– Если честно… я не люблю сводничество. Мне всегда казалось, что настоящие встречи происходят сами собой – где-нибудь на улице, в трамвае, супермаркете…
Мысль, что Анна могла встречаться с Антоном, резанула. Он старался не придавать ей значения – но она, увы, уже поселилась внутри. Он начал постукивать ногой и бросать взгляды в сторону – ища официанта с их заказом.
– А, вы про Мари! – Анна засмеялась, прикрыв рот рукой.
– Это так неожиданно… Да, Мари недавно ходила в кафе с Антоном. Они пили чай. Неужели это было здесь?
Она слегка растерялась.
– Это… правда очень забавно. Такое совпадение. Прямо… потрясение. Приятное. Просто неожиданное.
Они на мгновение замолчали. Оба – в легком замешательстве. Как будто мир чуть приблизил их – и они не знали, как реагировать.
Принесли заказ. Они пили лавандовый чай, разговаривали тихо. Смеялись. Слушали друг друга. Минуты текли – незаметно, как вода. И в какой-то момент всё стало просто: они здесь. Вместе. В нужное время. В нужном месте.
Когда кафе начало редеть, они вышли на улицу. И решили пройтись. Безлюдный парк у озера затаился в вечернем свете. Легкие мелодии доносились из ближайшего кафе – будто сопровождение их истории. Деревья покачивались в такт, а гладь озера – оставленного на ночь лебедями – сияла, отражая небо и их двоих. Они шли молча, но между ними звучало больше, чем можно было бы выразить словами.
– Вам не становится грустно осенью? – тихо спросила Анна.
– Листья опадают, рано темнеет, холодно… На улицу и нос высовывать не хочется. Вы слышали что-то об осенней депрессии?
Они шли по парку. Анна старательно обходила шуршащие листья, будто боялась спугнуть умную мысль Андрея. Увидев свободную лавочку – ту самую, любимую, – они присели.
– Осенняя депрессия, – начал Андрей, – это состояние, которое не обязательно связано с осенью. Я как-то читал статью – говорилось, что утрата радости, внутренняя хандра, ощущение пустоты… всё это может накрыть в любое время года. Душа может болеть и в сказочную зиму, и в романтичную осень, и даже жарким летом.
Он улыбнулся, посмотрев вперёд, на редеющие деревья.
– А для меня осень – это, наоборот, приятная пора. Нос ещё не мёрзнет, ресницы без инея, и в то же время солнце не палит. Осень – моё любимое время года. А ваше?
Он слегка наклонился к Анне – не навязчиво, а так, будто хотел услышать её по-настоящему. Ни одно слово не пропустить.
– Я люблю зиму, – задумчиво произнесла она.
– Зимние отпуска я предпочитаю любым другим. Только зимой я позволяю себе надеяться на перемены. Верить в лучшее.
Она замолчала на мгновение.
«Ты забрал мою любовь к зиме… Когда падает снег, я не могу думать ни о ком, кроме тебя. Зачем было делать так больно? Зачем забирать единственное, чем я жила?.. Даниэль… ты принёс мне только отчаяние.»
Нахлынувшие мысли сменили светлую улыбку на лице Анны – на тень. Она отвела взгляд. Постаралась скрыть грусть, повернувшись к дорожке. Но Андрей всё понял. И – не спросил. Просто остался рядом.
– Я… я задал неуместный вопрос? – осторожно произнёс Андрей.
– Простите. Я не хотел… ворошить ваши воспоминания.
Он мягко положил руку ей на плечо. В этом прикосновении было нечто большее, чем сочувствие – тепло, которое доходило до самого сердца. Он такой… настоящий, – подумала Анна.
– Что вы. Не стоит извиняться, – улыбнулась она. – Вы не сказали ничего плохого. Просто… кажется, я начала замерзать. Может, пройдёмся?
Она поднялась с лавочки и протянула ему руку. Разве дамы должны подавать руку джентльменам? – мелькнуло у неё.
Андрей слегка растерялся, но тут же расплылся в улыбке. «Исключительная девушка», – подумал он.
На улице быстро темнело. Фонари едва справлялись – свет был рассеянным и тусклым. Романтичный парк постепенно превращался в декорацию для мистического фильма. Андрей предложил проводить Анну. Они ускорили шаг и через несколько минут оказались у её дома.
– Спасибо вам за этот вечер, – сказала Анна.
– Мне было очень хорошо с вами. Я редко хожу в такие места… и только сейчас понимаю, сколько всего упускаю. Это кафе… оно теперь будет первым в моём списке.
Она снова протянула ему руку. Её пальцы посинели от холода – тело хотело в тепло, но сердце не хотело прощаться. Андрей сжал её ладонь своей – тёплой, уверенной. Как странно, – подумала Анна. – Эта тонкая куртка не может греть. Но его прикосновение… будто бы защищает от всей стужи мира.
– И мне было хорошо с вами, Анна. Но теперь – бегите. Не хочу, чтобы вы простудились. А я… я подожду, пока вы подниметесь и помашете мне из окна. Мне важно знать, что вы благополучно добрались до квартиры.
Анна зашла в квартиру и сразу бросилась к окну. Она помахала Андрею, и он, улыбнувшись, медленно побрёл прочь – в тёплый вечер, в тишину, в свои мысли. Анна провожала его взглядом, пока он не скрылся за углом дома.
Сердце билось мягко, но как-то особенно. Тонкие, почти музыкальные ритмы внутри пробуждали музу. Она чувствовала, как в груди поднимается волна – но не знала, как её выразить. Анна заварила себе чашку крепкого чёрного чая и села на кухне. Перед ней лежал белый лист бумаги. Она хотела писать. Хотела – но не могла. Слишком много чувств, слишком мало слов. И тогда она взяла карандаш. Если не рождаются строки – пусть появится лицо. Она хорошо запомнила его черты – за время, что они провели вместе в «Белой луне». Сконцентрировалась. Вдохнула.
На листе появился он – Андрей, в синей лёгкой куртке, сидящий за столиком, чуть склонив голову, с той самой улыбкой, в которой было так много человеческого тепла.
«Ты такой милый», – прошептала Анна и улыбнулась. А в окне, отражаясь в стекле, улыбалась она сама – новая, светлая, наполненная собой.
Все выходные Андрей и Анна переписывались. Анна не отрывалась от телефона, её воодушевляли разговоры о море, горах, далеких путешествиях. Они избегали личных тем, и Анну это вполне устраивало. Она не была готова открыться Андрею так быстро, считая, что разговоры о личном могут подорвать их отношения. Андрей почувствовал её настороженность и не стал допрашивать. Тем более что у него самого не было много, что рассказать. Окончив школу с посредственными оценками, он пошел работать охранником в небольшой круглосуточный магазин. Не желая брать на себя смены безалаберного коллеги, он вскоре ушёл с работы. Сменив несколько рабочих мест, Андрей выгорел эмоционально, что сказалось на его отношениях с родными. Родители не принимали его решения и считали, что он заслуживает большего, что ему стоит поступить в институт. Но Андрей предпочитал спокойную и экономную жизнь, не желая тратить деньги отца. Он решил переехать, как только представится подходящий момент, считая, что это поможет наладить отношения в семье. Его отношения с родителями продолжали ухудшаться, и когда его оставила очередная девушка, он собрал вещи и уехал. Оглядываясь назад, Андрей понимал, что это было его единственное правильное решение. Он не стремился к славе, почету или богатству. Переехав в небольшой, малообещающий городок, он наконец восстановил эмоциональное состояние и обрел внутреннюю гармонию. Родители заметили изменения в его поведении, и больше не докучали разговорами о высшем образовании и большом заработке. Со временем они начали навещать его и видели прелести его скромной жизни. Это было для него самым большим достижением.
Воскресный вечер пел о любви. Последний тёплый осенний день влюблённые парочки решили провести с пользой – медленно прогуливаясь по усыпанным золотыми листьями улочкам небольшого городка. Ветер был мягким, вечер – прозрачным. Анна сидела у окна. Смотрела на улицу. Вспоминала их первое свидание. Она разглядывала прохожих – и в каждом подмечала что-то от Андрея. У кого-то – его походка. У кого-то – такая же лёгкая куртка. Кто-то даже держал в руках бумажный стакан, как он.
Анна улыбалась уголками губ. В глубине души ей так хотелось, чтобы он вдруг появился – просто стоял у её дома. Ждал. Без звонка, без слов. Просто ждал. «Смотришь ли ты в окно сейчас, как я? Думаешь ли обо мне?»

Печаль сменилась радостною песней.
К пустынным берегам пришла вода.
Мир стал загадочней и интересней,
Я словно бабочка порхаю без труда
Любовь свою я от завистников укрою,
Не отобрать им больше счастья моего.
Дождливым летом, зимнею порою
Храню тепло объятья твоего.

5 глава. Как так вышло?

Озеро покрылось тонким льдом, улетели птицы, засыпало улицы свежим снегом. Пришла пора пуховиков и в тон подходящих шапок и шарфов. Крыши города наконец приобрели приятный белоснежный вид, на окне появились замысловатые узоры. Открылся первый в городе каток, благодаря которому платная клиника увеличила прибыль с нуля до миллиона.
Зима была любимым временем года Анны. Она родилась в снежный, прохладный вечер. И в детстве самые счастливые дни случались под шорох падающего на землю снега. Во время снегопада ей однажды сделали предложение. Тогда же родился её младший брат. В снегу она обрела лучшую подругу. И даже прибавка к зарплате приходила исключительно в эти белые, морозные дни. Эта зима тоже казалась многообещающей. Тёплой – не по погоде, а по внутреннему предчувствию. Что-то хорошее должно было случиться.
– Моя дорогая! Я так скучала за эти выходные! – раздался голос Мари. Она со всех ног бросилась к входу, чтобы встретить Анну.
– Как ты? Какие новости? Ну, рассказывай! И – давай, признавайся… Что там с этой тринадцатой зарплатой?
В глазах Мари горел огонь: она соскучилась, ей хотелось болтать, делиться, смеяться. Анна улыбнулась. Похоже, утро обещало быть нескучным.
– Мари, ты меня задушишь! – засмеялась Анна, обнимая подругу. – Неужели настолько скучала? Врушка ты. Я живу, как обычно – тихо, стабильно, без колебаний. А ты как? Что-то случилось на выходных?
Анна с удовольствием ловила её энергию – такую яркую, пульсирующую, как всегда.
– Я не хотела говорить с порога… – начала Мари, но глаза её уже сияли.
– Но… Антон сделал мне предложение!
Она вытянула руку вперёд. На безымянном пальце сверкало кольцо – нежное, с маленьким бриллиантом, оправленным в виде лепестков розы.
– Ну как тебе? Не слишком простенькое? Необычное, правда?
Мари буквально прыгала от счастья.
Анна растерялась – но только на мгновение.
– Поздравляю! Это так неожиданно… Я даже не знаю, что сказать. Кольцо потрясающее. Правда. Очень красивое. Он сделал тебе предложение на выходных?
Она искренне улыбалась. Радовалась. Но… «Так быстро… Прошло совсем мало времени. Хотя… почему бы и нет? Мари такая милая, тёплая, открытая. Уверена, они будут счастливы вместе». И всё же что-то внутри щемило. Словно лёгкая тень скользнула по душе – не зависть, нет. Просто вопрос без ответа.
– Да, – начала Мари, сияя, – мы просто гуляли по городу. Зашли, как обычно, в «Белую луну». Сидели, болтали, пили чай… И тут он достаёт кольцо.
Она выдохнула – будто снова проживала этот момент.
– Всё было так внезапно. Я даже не раздумывала. Сразу сказала: «Да». Он такой милый, добрый… Я уверена, он понравится моим родным.
На глазах у обеих блестели слёзы. И это были слёзы света. Анна знала: такой день нужно заканчивать домашней вечеринкой, пусть даже в мыслях. Весь рабочий день она размышляла об организации свадьбы. В голове крутились приглашения, угощения, цветы и платье.. «Мари, ты заслужила самую красивую свадьбу. Интересно, сколько гостей они планируют?..»
Анна повернулась к подруге:
– Ты уже думала, как всё будет? Сколько гостей хотите? Где свадьба?
Мари, не отрываясь от экрана, ответила почти буднично:
– Всё уже решили. Будут только родные. И мы. Скромно, по-домашнему. Счастье любит тишину.
Она на секунду замерла, потом добавила:
– Родственники. Ты с Андреем. Кстати… Андрей будет свидетелем Антона. А ты не хочешь быть моей свидетельницей?
Сказано было почти невзначай. Словно это уже произошло – и теперь просто факт, часть их жизни. Анна вдруг поняла: мир ускоряется. Жизнь идёт вперёд. И они уже внутри этой новой главы.
– Свидетельницей?.. Я? – Анна слегка растерялась.
– А как же твоя мама? Или сестра?..
Ей не хотелось никого обидеть. Несмотря на огромное желание быть рядом с Мари в этот важный день, она готова была уступить это место – если оно уже «кем-то занято».
– Я уже поговорила с ними, – улыбнулась Мари.
– Обе считают, что ты подходишь лучше всех. Сестра терпеть не может подобные мероприятия, а мама… она бы всю церемонию проплакала. Ты у нас самая уравновешенная. Она на секунду оторвалась от экрана и посмотрела на подругу.
– Но если ты не хочешь… я могу попросить тётю. Правда, придётся всё пересобрать в голове. Я уже успела свадьбу «проиграть», и ты была там. Если всё изменить – всё рассыпется.
Анна почувствовала, насколько это важно для Мари. И внутри неё вдруг вспыхнуло чувство: я готова. Я хочу быть с ней рядом.
– Конечно хочу, – с улыбкой ответила она.
– Не проси никого другого. Можешь на меня полностью рассчитывать.
Она сделала паузу и добавила с теплом:
– Ты сегодня после работы занята? Я хотела бы пригласить тебя к себе. Полистаем журналы, посмотрим платья в интернете… или просто вина выпьем?
Мари засияла. Анна словно прочитала её мысли.
– О, я как раз хотела тебе предложить! Мне нужна помощь в выборе платья. Свадьба весной – надо что-то, в чём я не замёрзну и смогу пройтись по скользкой улице, не теряя достоинства.
Она мило хихикнула:
– Бутылка вина – с меня.
Вечер обещал быть сказочным. Закончив рабочий день, Мари и Анна, не желая мёрзнуть на остановке, вызвали такси. Всю дорогу они смеялись, болтали, обсуждали платья звёзд – одно подвенечное наряднее другого. Анна заметила, как Мари чем-то напоминает Скарлетт Йоханссон – особенно глазами. Выбрав наряд для невесты, они принялись искать варианты платьев для подружек. Всё должно было пройти так, как задумала Мари.
Антон занимался залом, угощениями и музыкой. Мари – приглашениями, фотографом и списком гостей. Такое распределение ей нравилось. Она полностью доверяла вкусу Антона: он был разборчив в еде, знал, как передать атмосферу, подобрать правильные тона и даже ароматы.
Вино было выпито, платья выбраны, ресторан – зарезервирован. Мари не волновалась. Она была уверена в успехе. Её родители с детства учили её не переживать по пустякам, разделять желания и возможности, и всегда держать внутреннюю опору при себе. Именно благодаря им она научилась сохранять удивительное спокойствие даже в трудностях. Зато радостные моменты старалась проживать до конца, без остатка. Она умела быть здесь и сейчас. «Наслаждайся жизнью, пока можешь. А когда возможностей не останется – наслаждайся хотя бы самим фактом, что ты есть». Так говорил её отец. И ещё: «Даже на самом дне можно найти повод для радости. Когда падать больше некуда, остаётся только одно – подниматься».
Анна слушала, кивала… и молчала. Она завидовала. Не внешне – внутри. Тихо. Без злости. Завидовала этому спокойствию, которое, казалось, исходило от самой сути Мари. Анна жалела, что не может достигнуть того же внутреннего равновесия. Даже радость у неё всегда была с оттенком тревоги. Может, стоит поработать над восприятием этого мира?..

6 глава. Только не это!
Морозная дымка окутала улицы. Иней искрился на ветвях деревьев, словно кто-то заботливо припудрил зиму тонкой пылью. Хруст снега под ногами прохожих звучал как нежная ода – посвящение тишине. Парки спали под белыми покрывалами, а редкий ветер шептал о посиделках у камина и чашке травяного чая.
Рабочая неделя подходила к концу. Мари собиралась навестить родителей и представить им Антона. Она подготовилась тщательно: выбрала подарки, надела лучшее. Мари всегда выглядела безупречно – независимо от погоды, времени суток и повода.
Анна же собиралась встретиться с Андреем. У него был выходной – и он пригласил её в «Белую Луну». На улице было холодно, и они решили не гулять, а сразу встретиться в кафе.
– Здравствуй, – Анна вошла в зал с румянцем на щеках и улыбкой. – Я так торопилась… Не хотела, чтобы ты ждал. Чем ты сегодня занимался?
Она обняла его и поцеловала в щеку. Они встречались уже давно – и Анна чувствовала с ним настоящее спокойствие. С каждым разом она всё больше ценила его. Андрей был внимателен, лёгок в общении, и его мысли всегда давали пищу её собственным. Она могла слушать его часами. Если бы он говорил без остановки – она бы только кивала, глядя с теплом.
– Анна, не стоило торопиться, – мягко ответил он, улыбаясь. – Я же не на улице ждал. Тут вполне комфортно. А чтобы не считать минуты – вооружился новостями.
Он встал, помог ей снять пальто, подвёл к столику, пододвинул стул.
– Когда ты вошла, я как раз читал статью о зимовке комаров и мух. Очень философская тема, кстати.
Анна засмеялась. С ним ей было легко – даже если речь шла о насекомых.
– Мухи и комары, значит? – Анна улыбнулась. – Как же они зимуют? Что, улетают на юг? Ха-ха.
Она явно заинтересовалась. Отсутствие этих назойливых созданий было ещё одним весомым плюсом зимы.
– На сайте «Вокруг света» пишут, – с энтузиазмом ответил Андрей, – «Большинство мух переживает холода в почве», а комары, представляешь, прячутся в дуплах, норах, погребах…
Он слегка усмехнулся, но тут же посерьёзнел. А вдруг ей это совсем неинтересно?.. А вдруг он скучный? Мысли затрепетали, как снег на ветру.
Но Анна вдруг оживилась:
– Никогда бы не подумала! Я думала, они просто впадают в спячку… А они, значит, продолжают как-то жить? Это так интересно!
Глаза её загорелись. В них был настоящий, живой интерес. А вот к чему именно – к комарам, их повадкам… или к человеку, который рассказывает об этом с таким увлечением? Вопрос оставался открытым. Но для Андрея это уже было неважно. Она смотрела. Слушала. Была рядом.
Шли часы. Фонари на улицах сияли особенно ярко в этот прохладный вечер. После ужина в «Белой луне» Андрей предложил проводить Анну домой. Ну кто бы отказался от романтической прогулки под зимним небом?
Они шли медленно, не спеша, наслаждаясь тишиной, хрустом снега под ногами и разговорами, которые вдруг стали глубже и теплее. Анна чувствовала, как рядом с Андреем она узнаёт не только мир, но и себя. Они даже не заметили, как подошли к её дому.
– Этот вечер был… изумительным, – тихо сказала Анна, остановившись у подъезда.
– Я хорошо провела время. Спасибо тебе, Андрей.
Улыбка не сходила с её лица. Глаза сияли. Она подалась к нему чуть ближе – неосознанно, просто по зову сердца. Сердце билось чаще, дыхание стало неровным. Анна протянула правую руку – формально, вроде бы для прощального жеста.
Андрей сжал её ладонь. Его руки дрожали.
– Я был… счастлив, – произнёс он с трудом. – По-настоящему.
Он смотрел на неё так, будто больше не видел ничего вокруг.
– Ты сделала этот день особенным. Ты вдохновляешь меня становиться лучше… И… в глубине души я смею надеяться…
Он сглотнул. И наконец, почти шёпотом:
– Анна, я… люблю тебя.
Его глаза наполнились слезами. Он едва стоял на месте.
Андрей не был красноречив. Для него подобные слова были подвигом. Он боялся сказать не так, не вовремя, не тем тоном. Но всё внутри толкало его вперёд. Он крепче сжал её руку. Не из страха потерять – а из желания удержать момент.
Анна замерла. Время остановилось. В этом мире не было ничего – кроме них двоих. Она опустила взгляд на свою руку, крепко сжатую ладонью Андрея. Потом – посмотрела ему в глаза.
– И я… люблю тебя! – прошептала она, и на лице её засияла улыбка.
Она прижалась к нему, крепко, всем телом, всей душой. Они закружились в медленном танце под снегопадом. Их дыхания слились. Их души – встретились.
«Он – тот самый. Мой любимый. Моя душа исцелена… Я снова могу чувствовать».
Вернувшись домой, Анна не находила себе места. Она не хотела ни есть, ни спать. Чтение не приносило удовольствия. Она просто лежала, смотрела в потолок – и переживала всё снова и снова. Каждую секунду, слово, взгляд.
«Я так счастлива. Спасибо тебе…»
Прошло два часа. Сонная дрема подступила – мягко, тепло. Она укуталась в плед и закрыла глаза. Во сне Анна бежала по цветочному полю. Ветер ласкал её волосы. Рядом журчал ручеёк, пели птицы.
Она вошла в беседку, наполненную ароматами луга, и вдохнула их всей грудью. Тишина. Тепло. Свет. И вдруг – чьё-то прикосновение к её правому плечу…
– Вижу, ты наслаждаешься… Совсем забыла обо мне?
Анна обернулась.
В тени беседки стоял Даниэль. Одетый в грубую, тёмно-коричневую куртку, с ножом в руках, он казался огромным, тяжёлым, пугающим – как медведь, загнанный в угол.
По её телу пробежала дрожь. Она застыла. Испуг пронзил её, словно ледяной воздух.
Даниэль смотрел холодно. Жестко. В его взгляде не было жалости – только осуждение, ярость, обида. Он всем своим видом давал понять: «Я не простил. Я не отпустил».
Овечья растерянность Анны, её страх – только подогрели его желание говорить дальше, жёстче.
– Напомнить тебе, кто твоя единственная любовь?
Он шагнул ближе.
– Разве не обо мне ты грезила все эти годы? Не меня ли оплакивала ночами?
Он почти шипел.
– Не Андрею ты писала портреты. Не ему посвящала стихи. Мне! Мне – до последнего вздоха!
Анна в панике пятится назад – но натыкается на край беседки. Бежать некуда. Только он. Только его голос. И она – снова в плену.
Сон превращается в кошмар, но она вынуждена остаться. Выслушать. Встретиться с тем, чего не до конца отпустила.
А Даниэль уже кричит – Гнев застилает глаза. И в нём – вся его раненая, изломанная власть над её памятью.
– Ты изменила себе! – зарычал Даниэль. – Как ты смела полюбить другого? Кто он вообще такой, чтобы занимать моё место в твоём сердце? Он бросил нож в сторону. Вцепился в её плечи. Сжал – так больно, что она едва сдержала крик.
– Ты пустила змею в гнездо! Он разорит тебя. Опустошит твою душу. Одумайся – пока не поздно!
Он тряс её всё сильнее.
– Я проявляю к тебе доброту! Неужели не видишь?! Тебе следует прислушаться. Забудь его. Забудь!
Анна пыталась вырваться, но силы покидали её.
– Если ты не сделаешь этого… Я буду вынужден наказать тебя. Его голос стал жестче. Руки – крепче. Мир – рушился.
Всё менялось на глазах: Цветочные поля стали болотом. Солнечный свет сменился грязным, свинцовым небом. Беседка исчезла. Вместо неё – мрак. Ливень. Грязь. Крики.
И как удар грома – голос:
– Не смей! Не люби! Не надейся!
Анна закричала. Но голос оборвался в горле. Она не могла произнести ни слова. Немая. Беспомощная. Даниэль швырнул её на землю. Она упала – лицом в мокрую, скользкую почву. Слёзы смешались с дождём.
– Пожалуйста… – прошептала она. – Не надо… Прости… Не тронь… Прекрати…
Ливень стал сильнее. Капли – как ледяные иглы. Каждая – в сердце.
И вдруг, сверху, сквозь гул дождя – насмешливый голос:
– Пора просыпаться. Разве ты не слышишь будильник?
Он бросил ей платок – словно насмешку, и ушёл. Исчез. Оставив её в лужах страха, боли и сломанных воспоминаний.
Анна очнулась в слезах. Будильник звенел уже минут пять – настойчиво, истерично. Она села на кровати, тяжело дыша. Лицо мокрое. Подушка – сырая от слёз.
«Что это было?.. Этого не может быть. Я же только… только начала забывать тебя…»
Она резко вскочила с кровати и направилась к шкафу. На самом дне, в углу, пылилась старая чёрная коробка из-под обуви. Внутри – всё самое личное, всё, что она прятала годами: портреты Даниэля, стихи, дневник.
Анна вздрогнула от воспоминаний. «Я должна избавиться от этого. Немедленно.» Она метнулась на кухню, вытащила мусорный пакет. Судорожно, почти яростно принялась рвать всё, что было в коробке. Страницы, рисунки, признания – всё летело в мусор, как пепел. Она даже не перечитывала дневник – просто бросила его внутрь, сжала, как будто закрывала капсулу боли. И вдруг… на самом дне – последний рисунок. Он. Даниэль. Смотрел с бумаги так, как будто был живым. Как будто снова владел её взглядом. Внизу – аккуратная, дрожащая надпись: «Ты мне нравишься. Давай встречаться.»
Анна сжала рисунок. Глаза заслезились снова. Она вспомнила всё. Как в один обычный вечер листала ленту в Фейсбуке. Как наткнулась на милое фото Дани. Как захотела его нарисовать – просто, от скуки, от нежности, от интереса. И как, закончив портрет, не удержалась… Подписала: «Я ничего не теряю.» Она тогда ещё думала, что это игра. Что это романтично. Если бы она только знала, чем это закончится.

7 глава. Помоги, подруга!
Анна всё выходные не могла забыть тот сон. Мысли о Даниэле не давали покоя. Пробуждённая тревога разлилась по телу и душе. Утро понедельника она начала с холодного душа – словно надеясь смыть с себя остатки чужой тени. Собравшись, она отправилась на работу. Сегодня – встреча с Мари. Но с чего начать? С признания Андрея? Или со сна, который до сих пор царапал изнутри? Стоит ли вообще говорить о страшных снах?.. Вдруг омрачу её безоблачное предсвадебное счастье?..
Войдя в офис, Анна заметила, что Мари уже на месте.
– Хэй, Мари! – улыбнулась она. – Ты сегодня пораньше пришла. Ты прямо светишься. Как прошли выходные?
Анна не хотела сразу говорить о себе. Она всегда считала, что настоящая подруга сначала внимательно слушает. А уже потом – делится своим. Она поставила сумку на стол, пододвинула кресло поближе к Мари. Она была готова выслушать всё – до мельчайших деталей – о встрече Антона с её семьёй.
– Я в полнейшем восторге, Ан! – Мари сияла.
– Мой Антон просто покорил всех! Ты бы видела, как родные слушали его – с открытыми ртами! Он рассказывал о сортах кофе, о подборке музыки на свадьбу… Это была настоящая громкая победа, не иначе!
Анна улыбнулась – искренне. Но в её взгляде была тень. Усталость. Тонкий след чего-то несказанного.
Мари это заметила. Она ничего не сказала, но про себя подумала: Интерсно, а как я выгляжу после своих выходных?..
– А у тебя как? – спросила она уже мягче.
– Вы виделись с Андреем?
– Андрей признался мне в любви и… – начала Анна.
Но договорить она не успела.
– Аааааа! – взвизгнула Мари так громко, что подпрыгнула половина канцелярии. Кто-то уронил ручку, кто-то выронил чашку.
Теперь придётся объясняться с начальницей.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/svetlana-yablonovskaya/lavandovyy-tanec-69892750/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.