Главная страница | Русское фэнтези | Жданна Чистая Душа. В поисках света

Жданна Чистая Душа. В поисках света
Леонид Михайлович Ташлыков
«Отец схватил меня и крепко прижал к себе. Лярвы рвали его душу призрачными когтями, дымными струйками вытягивая силы. Хватка отца слабела. Он начал резко стареть, кожа его потемнела и ссохлась. Я плакал и кричал, но ничего не мог сделать… Ничего!»Нелегкие испытания на прочность выпадают на долю юноши в поисках таких же, как он, способных противостоять темным силам. Зачастую люди сами имеют черную душу, вольно или невольно помогая злу господствовать.

Жданна Чистая Душа
В поисках света

Леонид Михайлович Ташлыков

© Леонид Михайлович Ташлыков, 2024

ISBN 978-5-0060-6960-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧАСТЬ 1 НЕЗНАКОМЕЦ


Глубокие морщины вспахали посеревшее с годами лицо старика, и только глаза, наполненные жизненной юношеской энергией, жили отдельно, не вписываясь в образ идущей сгорбленной фигуры. Черная грязь под ногами чавкала, искрилась и оставляла позади светлый след, медленно тускнеющий и растворяющийся во тьме. С мрачного неба лились потоки черного дождя, но ни одна капля не попадала на странного путника, торопливо шагающего к одинокой избе на краю поселка. Казалось, что над ним невидимая рука держит невидимый зонтик. Чуть по одаль следовал темный силуэт нелюдя, не отставая ни на шаг, но держась на достаточном расстоянии от старика, который или не знал о преследовании или не предавал этому никакого значения.

Глава 1. Неждана
– Как ты посмела просочиться в мою милую комнату? – сказала Неждана смолистой черной жиже, сочившейся в прохудившемся потолке. Сформировалась капля, вытянулась и плюхнулась на пол.
Девочка немного сдвинула ведро, чтобы капли падали точно в центр.
Очередная капля на полпути заискрилась и упала в ведро, уже чистая, как слеза.
– Вот так-то! – удовлетворенно вздохнула она, тряхнув головой, распушив пышные, огненно-рыжие волосы. – Мне тут замарашки не нужны.

В комнате царил полумрак. Трех свечек не хватало для нормального освещения, но ей приходилось экономить: в настоящее время свечами сильно не разживешься, в месяц мрака на улицу не выйдешь, не сходишь на ярмарку, и приходится пользоваться лишь тем, чем запасся в светлый месяц.
Дождь усилился, и все чаще и чаще закапали черные капли, приземляясь уже чистыми и блестящими.
За дверью раздались шаги, потом послышался стук.
Девочка замерла. «Не может быть, – подумала она. – В таком полумраке еще не то померещится, – и махнула рукой, отгоняя наваждение. – Гости в такое время – это просто невозможно».
Раздалось два удара.
Неждана осторожно подошла и прислонила ухо к двери.
– Да нет, не может там никого быть, это просто невозможно, – сказала она вслух и хотела уже вернуться в кресло, как прозвучало три удара.
– Кто там? – спросила она шепотом.
В дверь ударили уже четыре раза.
– Кто там? – громче спросила она и замерла в ожидании.
– А кто там? – вопросом на вопрос игриво спросил мужской голос.
– Как «кто»? – опешила девочка. – Я Неждана. Кто же еще? Хозяйка этого дома. А вот вы-то, кто? – возмутилась она и, накинув шаль на плечи, смело распахнула дверь.
Прямо перед ней, под дождем, стоял неизвестный и с нескрываемым любопытством рассматривал девочку. На удивление, он был совершенно чистым, а черные струйки стекали, огибая его фигуру по невидимому куполу. Это очень удивило Неждану, но она не подала виду.
В комнату ворвался запах гнили и сразу же преобразился в благоухание цветов. По стенам потянулись страшные тени, растворяясь в пестрых обоях.
– Добрый вечер, – сказала Неждана и улыбнулась.
«Может, он сам из темных, – мелькнула мысль. – В любом случае я дома и в безопасности, а нечисть переступить порог не сможет».
– Не знаю, – пожал плечами незнакомец.
– Что не знаете?
– Добрый ли, – ответил незнакомец, вздохнул и, помолчав, добавил: – Так и будешь стоять? Выходи! Чай попьем.
– Какой вы ловкач! Да в дни мрака никто не должен выходить из домов – все знают, даже коротышки. Напрасные у вас уловки и глупые. Ужином быть я не согласна. Не дождетесь!
– Ты меня не приглашаешь, приходится мне тебя выприглашивать, – сказал печально незнакомец и развел руками. Голубые глаза выражали ожидание.
– Ой. И правда. Что это я?! Милости прошу. У меня восхитительный чай и варенье… черничное. Вы любите варенье? Черничное.
– После долгого пути?! А я проделал долгий и трудный путь, поверь мне. Чай, да еще варенье, да еще черничное – предел моего желания. Люблю ли я варенье?! Смешной вопрос. Да я его просто обожаю! И у нас это взаимно. Черничное варенье меня тоже любит… и осмелюсь предположить, даже обожает.
Вразрез со всеми ожиданиями, незнакомец спокойно зашел в прихожую и закрыл за собой дверь.
– Так кто же ты такой? – изумлению Нежданы не было предела.
Черная слизь сбежала с ботинок и растеклась уже лужей чистой воды. Он посмотрел на это преображение и сделал заключение:
– Судя по всему, я прибыл по адресу. – На Неждану смотрели уже карие глаза, сверкая от восхищения.
– По какому адресу?
– Бедная девочка. Не знает, где живет, – сам себе под нос пробурчал незнакомец, и уверил Неждану: – Я узнаю, что это за улица, и обязательно сообщу, где ты живешь.
Девочка засмеялась и побежала на кухню, крикнув на ходу:
– Вы смешной. Снимайте свой плащ и шляпу. Тапочки найдете на полке, проходите в зал, а я мигом.
Незнакомец снял верхнюю одежду, нацепил тапочки и проследовал в комнату. Девочка заскочила следом.
– Все! Чайник поставила. Вы пока садитесь, вот на мое любимое кресло.
– А пыльцу не стряхну? С этих прекрасных роз.
– Это я сама их вышивала. Красиво? Они не настоящие, разве вы не видите? Или шутите?
– Какие тут шутки. Однажды, мне уже казалось ненастоящим, а как потом оказалось, очень даже настоящее. Еле ноги унес, – сказал незнакомец и осторожно сел в кресло. Ощупал подлокотники, поерзал, и только после этого расслабился.
– Так что ты говорила? Варенье черничное? – Зеленые глаза устало посмотрели на девочку и закрылись.
– Ой. Мне показалось или у вас глаза зеленые?
– Зеленые.
– Но они же были голубые и карие потом, а теперь зеленые?
– Да. У меня глаза голубые. И карие, – тяжело и устало ответил незнакомец и добавил: – И не только.
Свист чайника позвал девочку на кухню.
Затем к креслу был пододвинут столик, расшитая скатерть мягко легла на поверхность, два блюдца с чашками чая, нарезанный хлеб, масло и душистое варенье в изящной хрустальной вазочке – появились перед незнакомцем. Потом она принесла пуфик с кухни для себя и вздохнула:
– Уф. Все готово! Приятного угощения.
Но незнакомец не шелохнулся. Он спал, мирно посапывая. Неждана могла руку дать на отсечение, что нос у него был прямой, а сейчас с большой горбинкой и свешивался чуть ли не до подбородка.

Глава 2. Незнакомец
Неждана вздохнула, намазала хлеб маслом, положила варенье и взяла чашку с чаем.
– И не наскучило в одиночку чай раздевать? – сказал незнакомец, открыв один глаз фиолетового цвета. Его лицо прорезали глубокие морщины, и седые пряди спадали на плечи. Перед ней сидел глубокий старик.
– Чай, вообще-то, не раздевают, а пьют, – ответила возмущенно девочка. – И тем более я думала, вы спите, и не хотела вас тревожить.
Рука старика неестественно удлинилась, и он взял угощение.
– Очень любезно с твой стороны нарисовать мне хлеб с вареньем, – сказал он и продолжил: – Я всю жизнь задаюсь вопросом: чай внутри чашки или чашка, надетая на чай? Если чай, одетый в чашку, то значит, мы его раздеваем…
– Не говорите глупости. Все знают, что чай пьют, – прервала его девочка и продолжила: – И вообще, слова «выприглашивать» не существует.
– Извольте не согласиться, – сказал старик, открыв и второй глаз. Откусив хлеб с вареньем, он отхлебнул из кружки и, закатив глаза от удовольствия, почмокал, а потом продолжил: – Но я же его произнес. Значит это слово уже есть. Любое произнесенное слово существует, вопрос только в том, будут пользоваться им или нет, и это неоспоримый факт.
Неждана задумалась. Взяла кусочек хлеба и стала мазать его маслом. Посмотрев на незнакомца, она увидела, что в кресле сидит мужчина средних лет с правильными чертами лица, попивая чай из блюдца. От неожиданности она уронила бутерброд и, поднимая его, воскликнула:
– Что это вы постоянно меняетесь?! Делать вам больше нечего?! Я так и знала. Конечно – маслом вниз.
– Я? Опять изменился? Раньше я так часто не менялся. Интересно, как я выгляжу сейчас.
Из рукава бордовой рубашки показалась клешня.
– Ой. Что это у вас такое? – Девочка указала пальцем на клешню.
– Где? – спросил незнакомец, а сам положил руку на стол, и из рукава выполз краб, протянув ярко-красные клешни в его сторону.
С невозмутимым видом незнакомец вытащил из кармана мешочек, сплетенный из паутины, расслабил шнурок и полил из него водой прямо на крабика. Краб стал пускать пузыри.
– Да. Теперь вижу, не самый плохой образ, – сделал заключение незнакомец.
– Какой забавный крабик. Вы его приручили?
– Ты видишь моего питомца? – изумился незнакомец. – Еще никому не удавалось его увидеть. А впрочем, чему удивляться, ты же особенная – Неждана. Он не простой морской житель, это мой всепроникающий взгляд, верный друг и помощник.
Краб забрался опять в рукав незнакомцу и притаился.
Неждана в ожидании продолжения рассказа замерла, а мужчина продолжил:
– Я на твоем месте давно бы лопнул.
– Это отчего я должна лопнуть? И совсем я не толстая, а в меру упитанная, – буркнула Неждана, подбежав к зеркалу и пожала плечами.
– От любопытства, конечно, чего же еще? Рассуди. Вечером, в месяц мрака, одинокий путник зашел в гости… Однозначно. Уже лопнул бы. Вот допустим: я терзаюсь в догадках, почему ты живешь одна? И где твои родные? Это очень странно, жить одной девочки в таком доме, и от одних только этих мыслей меня распирает. И мне сдается, что ты где-то потеряла любопытство. Посмотри под кроватью, может, оно туда закатилось, когда спала. Такое бывает, поверь мне. Стоит расслабиться, ослабить бдительность, и сразу что-то теряется. Вот я один раз потерял страх и до сих пор ума не приложу, где я мог его оставить.
– Ничего я не теряла. И мне даже очень любопытно, кто вы и откуда, и почему вас не трогают темные силы, и что это за всепроникающий взгляд, и много чего еще. Но я терпеливая и знаю, что вам самому не терпится рассказать о себе. А чтобы не лопнули вы, утолю ваше любопытство: родилась я нежданно-негаданно, мои родители ушли в лес в месяц света готовить припасы на темные дни и пропали, с тех пор я одна, уже год. Поначалу было очень тяжело и тоскливо, но со временем привыкла. Мои увлечения не дали погрузиться в трясину безысходности. В месяц света запасаюсь ягодами и грибами. Мукой и сахаром добрые соседи делятся. В месяц мрака занимаюсь рукоделием. Так и живу… – вздохнула девочка. – А теперь уступаю место вам.
– Ну, тогда слушай… Рассказ будет не в одну минуту и даже не в две…
Неспроста я забрел в такую глушь, и наша встреча не случайна. Слушай внимательно. Моя история, политая горем, взошла на отверженности и принесла плоды надежды.

Глава 3. Злосчастный вечер



Рассказ незнакомца…
– Я рос любознательным мальчишкой. Ничто не могло остановить меня в познании мира. Меня интересовало все: почему мы не можем ходить по стенам и потолку, хотя они такие же твердые, как пол, в чем подвох, почему мы прилипли к земле? Свет исходит от огня или это огонь собирает по крупицам свет со всех сторон, концентрируя его в пламени? Где правда и в чем секрет?
Меня всегда терзали сомнения, а что, если все это пустые страшилки взрослых и, выйдя на улицу в месяц мрака, ничего не случится. Зачем затачивать себя в клетку сомнений и страхов, когда можно просто проверить, не отчаянно, не ломая голову, а осторожно, крупинка за крупинкой, совершать открытия. И я решился…
В тот роковой вечер, когда жизнь моя скомкалась, как ненужная бумажка, я дождался, когда мама с папой будут заняты моей младшей сестренкой…
«О моя милая, дорогая сестренка, как бы я хотел увидеть тебя хотя бы краешком глаза…»
Мой старший брат погрузится в чтение, а я подкрался к входной двери и приоткрыл ее…
«Я не хотел ничего такого, просто посмотреть… Просто сделать первый шаг в познании темных вечеров…»
Приоткрыв дверь, я выглянул наружу. А Шустрик, неразумный котенок, выскочил на улицу, проскользнув у меня между ног. Я инстинктивно кинулся за ним и оказался посреди двора с Шустриком на руках. Я хотел вернуться, но лярвы, бестелесные ведьмы, почуяли живую плоть и закружили хоровод, пытаясь дотянуться до меня, похожими на коряги руками, но их как будто что-то сдерживало. Создавалось впечатление, что вокруг меня защитная оболочка.
Сквозь вихрь пыли и тумана я видел, как ко мне кинулся отец, невзирая на опасность… Я видел маму, стоящую на коленях в дверях, тянущую ко мне руки с искаженным от ужаса лицом.
Отец схватил меня и крепко прижал к себе. Лярвы рвали его душу призрачными когтями, дымными струйками вытягивая силы. Хватка отца слабела. Он начал резко стареть, кожа его потемнела и ссохлась. Я плакал и кричал, но ничего не мог сделать… Ничего!
Я упал на колени среди бесчинствующего вихря. Я видел, как мама рвалась мне на помощь, но мой старший брат держал ее. Она тянула руку, и рука сохла и покрывалась морщинами…
У лярв разыгрался аппетит. Они вкусили плоть, но им было этого мало. Они пытались прорвать защиту, но она была несокрушима. Тогда, каждая из них поделилась силой с самой сильной, и этого хватило, чтобы она дотянулась до меня и коснулась моей макушки ладонью.
Дико взвыв, как от невыносимой боли, она задрожала и, поняв, что моя сила ее уничтожит, успела прокричать: «Отныне ты для всех будешь чужим» – и рассыпалась пеплом. Свист и уханье, вой и рев порвал воздух, обессиленные силы тьмы унеслись прочь, испуганные гибелью главной.
Я слышал, как кричала мама, вырываясь из сильных объятий моего брата:
– Сынок. Сыночек. Нет. Пусти меня. Пусти.
– Мама, мама, – кричал я, захлебываясь в слезах, и полз на коленях навстречу, помогая одной рукой передвигаться, а в другой сжимал котенка, но мама с ужасом смотрела на меня, и кричала, и кричала…
«О, это безумие, вспоминать это…»
Она смотрела на меня с нескрываемой ненавистью и кричала:
– Верните мне моего ребенка. Верните. Сынок, сыночек, где ты?
Брат пытался затянуть ее внутрь дома, но она цеплялась за дверные косяки, за порог на полу, за все, что можно. Котенок вырвался, разодрав в кровь мое запястье…
– Их уже не вернуть, – старался перекричать маму брат. – Понимаешь? Не вернуть.
И тут заплакала сестренка в кроватке, и мама сдалась – дверь захлопнулась, оставив меня одного на улице. Я стоял на четвереньках и не мог понять, почему мои родные отвернулись от меня, и что мне делать дальше…

Глава 4. Хранительница леса – Люцелия

Продолжение рассказа незнакомца…
Я бросился к окну в надежде достучаться. Распахнул ставни, заглянул в темноту комнаты и отпрянул в ужасе: в отражении стекла на меня смотрел отвратительный старик. Я закрыл лицо руками, ощутил глубокие морщины и свисающий нос с глубокими порами. В надежде, что это наваждение, я раздвинул ладони и еще раз взглянул на отражение – на меня смотрел уже совсем другой человек, похожий на соседа, любителя вина, только немного моложе.
Я вспомнил последние слова лярвы: «Отныне ты для всех будешь чужим», и это все объясняло. Заклятие сработало, и отныне я вынужден быть незнакомцем, для всех родных и близких. От беспомощности я взвыл, как раненый волк. В темноте комнаты я разглядел своих родных. Страх прошелся тенью по их лицам. Брат с мамой, смотрели на меня. Я никогда не забуду этого взгляда…
Осторожно закрыв ставни, я помчался в глубь леса, разрывая на ходу рубашку и остервенело, разметая ветви, преграждающие путь. Я бежал столько, на сколько хватило сил, и рухнул обессиленный среди цветов. Я даже не в состоянии был удивиться, что среди высохшего леса существовала поляна, наполненная жизнью.
Не знаю, сколько прошло времени, – время для меня не существовало, я хотел просто раствориться, прорасти ростком и забыть о существовании мира, как почувствовал дрожь земли и услышал вздох облегчения, эхом прокатившийся по деревьям.
Земля сдвинулась, и поляна стала подниматься. Я подскочил и скатился по образовавшемуся склону. Схоронившись за стволом векового дуба, я наблюдал, как земля треснула и поднялась, образовав обрыв из свисающих корней обильной растительности.
Из земной глубины выкатывались многочисленные призрачные шарики, переливаясь всеми цветами радуги. Они устремились в разные стороны, о чем-то перешептываясь между собой. Они залазили на деревья, поднимаясь до самых макушек, прошлись по каждой веточке, по каждому кусту, постепенно уменьшаясь в размерах и исчезая.
Повеяло освежающей прохладой, мелкие искорки окружили меня, создав светящуюся оболочку. Я стал плавно двигать руками. Искорки переливались между пальцами, следуя за моими движениями.
Я совершенно забылся, кто я и что привело меня в глушь леса, любуясь этим великолепием, я как заколдованный не мог оторвать взгляда.
Корни раздвинулись, и я увидел прекрасные глаза, излучающие любовь и надежду. Поляна озарилась мягким изумрудным светом, в воздухе заиграли светлячки, и цветы распустили свои бутоны, искрясь осыпающейся пыльцой.
– Как я рада, что ты нашел меня, – пронеслось шорохом ветра по кронам деревьев.
– Кто ты? – только и смог вымолвить я.
– Хранительница леса, – ответил мне шелест листвы.
– Люцелия? Не может быть! Я слышал о тебе. Конечно, я слышал о тебе из сказок, рассказанных мне перед сном моим отцом.
И тут я вспомнил, что со мной произошло. Слезы потекли по щекам, я смотрел в глаза лесной волшебницы полные сострадания, и почувствовал облегчение.
Она вздохнула, и нежный голос заструился, заставляя светлячков рисовать причудливые узоры в ночном воздухе:
– Я уже не надеялась и была готова исчезнуть, раствориться, впитаться всей сущностью в свое погибающее творение и остаться только в воспоминаниях и легендах. Животворящие силы в дни мрака покидали меня, а в дни света все труднее и труднее становилось восстановить потери. Я не могла противостоять тьме и давно уже не поднималась. Сил хватало только на поддержание огонька жизни в мрачный месяц и разжигание его в дни света. Но пришел ты…
– И пришел я?!
– Да. Ты дал мне силы. Ты напитал меня, вдохнул надежду, разрушил мою печаль и скорбь, – сказала Люцелия и прошлась взглядом по окружающей природе.
Я огляделся и застыл в изумлении от перерождения безжизненного леса. Лазурный свет отвоевывал территорию у тьмы. Деревья покрывались листвой, сухая трава рассыпалась пылью, уступая место зеленым росткам. Послышалось стрекотание кузнечика, и зажужжали шмели.
Я боялся шелохнуться, чтобы не спугнуть наваждение. Я думал, это сон и скоро проснусь, обнимая сырую землю, и я не хотел просыпаться…
– Я не понимаю, – шептал я. – Не понимаю.
Люцелия излучала мягкую улыбку, давая вволю насладиться происходящим, не тревожа и не трогая меня.
– Не великолепно ли это? – наконец-то промолвила она.
– Разве это может оставить кого-то равнодушным? Я околдован и не понимаю… Какую роль во всем этом играю? Я просто юноша, потерявший себя и потерявший всех, кого люблю, и тех, кто любит меня…
– Ты лучик света, разящий темноту, – шуршанием папоротников вторила Люцелия. – Всего лишь первый лучик, проникший через плотные тучи. Я всегда знала, что извечные силы мироздания мудры и не позволят погрязнуть в пучине мрака всему, что создавалось веками, и ты этому подтверждение. Ты создание нового поколения – поколения несущих свет. Я уверена, ты не один такой, и со временем вас станет больше и больше – неподвластных дурману темных сил, несущих энергию добра, и это вселяет надежду.
– Ты говоришь загадками, и все это похоже на сказку, а так хочется в это поверить. Жаль, что нужно будет просыпаться.
– Для того чтобы проснуться, поначалу нужно уснуть. Я чувствую твои сомнения и горе, что терзает тебя изнутри. Отпусти эмоции, очисти сознание и ложись в объятиях лесной прохлады, ты устал, ты очень устал… Сон вернет тебе силы, напитает энергией…
Ее голос меня успокаивал. Веки потяжелели, и я лег, не в силах сопротивляться, свернувшись калачиком в полевые цветы. К спине прижалось пушистое и теплое, и я погрузился в сон.

Глава 5. Нежить


– Так я встретился с хранительницей леса, – сказал незнакомец и продолжил извиняющимся голосом: – Не утомил ли я тебя своим подробным повествованием?
– Ни в коем разе! – воскликнула Неждана. – Это самое замечательное, что случилось со мной за долгие однотонные вечера! Я готова слушать всю ночь напролет, и даже не думайте, что я вам позволю уснуть, пока не узнаю все до момента появления вас, у меня дома. И как вас зовут родные?
– Ну тогда готовься вообще не спать, ведь рассказ о том, что я пережил, не на одну жизнь. Можно бесконечно описывать только Люцелию, не говоря о царстве, окружающем ее. Как меня зовут? Звали, и это было так давно. Сейчас имя мое – Незнакомец. Раньше был я Дождик: родился я в страшный ливень, но от того Дождика ничего не осталось, пролился он водопадом, впитался в песок, превратился в туман.
– Я не требую от вас полного отчета, достаточно затронуть самое главное, чего нельзя упустить. – Девочка, перебралась с пуфика на диванчик и устроилась поудобнее.
– Хорошо. Воля твоя. Я буду краток и последователен. С твоего позволения я раздену еще одну чашечку чая и продолжу…

***

Продолжение рассказа Незнакомца…
Я остался жить во владениях Люцелии, что было предрешено и логично. Мне некуда податься, а Люцелия, подпитываемая моей энергетикой, воспряла духом и отвоевывала метр за метром у нечисти. Шарики носились как сумасшедшие, латая и чиня все на своем пути. Через некоторое время посреди безжизненного леса, насколько было возможно, образовался островок жизни, мерцающий во тьме, освещенный изумрудными светлячками.
Хранительница леса так и не показалась мне полностью, я видел лишь мелькающие среди корней мудрые глаза и слышал ее голос. Иногда мне казалось, что я видел кабаргу или лань, проскользнувшую в укрытие, а иногда замечал оленьи рога, сливающиеся с кустарником. Как я ни старался разглядеть, она ускользала, как видения во снах. Казалось – вот я вижу ее, только сосредоточься, присмотрись, но оказывалось, что это коряга причудливой формы или хоровод мошки, гонимый ветром.
Покои Люцелии располагались в огромной подземной пещере. Пронзенные корнями и с запахом сырости, они не впечатлили меня как жилье, и построив из веток нечто похожее на дом, я жил на поляне.
Дни напролет я проводил в лесу, удивляясь безграничной фантазии хозяйки, а по вечерам впитывал в себя премудрости волшебства, которыми щедро делилась со мной Люцелия.
Лисица, верная помощница Люцелии, часто сопровождала меня, а ночами согревала лучше самого теплого одеяла, прижавшись к моей спине.
Много удивительных вещей открылось мне за эти дни, и только тоска по родным отравляла мое существование, и я с нетерпением ждал времени света, чтобы вернуться, кинуться в объятия мамы и брата, поцеловать сестренку и все объяснить. Я был уверен – они все поймут и узнают меня, обязательно узнают, в какой оболочке ни был бы я заперт…
Однажды, собирая ягоды, я почувствовал, что за мной наблюдают. «Что-то неведомое, рожденное мраком открыло на меня охоту, – подумал я. – И выжидает подходящий момент для броска».
Мои опасения подтверждала лисица, скалясь иногда на темноту на границе двух миров. И однажды я увидел его. В нескольких метрах нечто, худое и ссохшееся, как гнилая осина посреди болота, покачивалось на тонких ногах, его мертвое лицо с маленькими глазами-угольками гниющей древесины не пугало, а вызывало жалость.
– Кто ты? И зачем преследуешь меня? – крикнул я, но ответ не последовал.
Я кинул куском земли, но он даже не шелохнулся, земля прошла сквозь него. Я кинулся навстречу – нежить растаяла в воздухе и появилась в другом месте, немного в стороне, на безопасном расстоянии. Я кричал и махал руками, стараясь спугнуть навязчивого спутника, но все было напрасно.
Я никогда не видел таких созданий и не слышал о них. Даже Люцелия не знала, что это за существо.
С тех пор оно всегда рядом, и даже в месяц света невидимое для посторонних глаз таится в тени, преследуя меня.

***
Незнакомец прервал повествование и кивнул в сторону окна, сказал Неждане:
– Оно и сейчас рядом. Посмотри в окно, и, я уверен, ты увидишь среди черного дождя его ссохшуюся фигуру.
– Кто же это? – выглядывая в окошко, спросила девочка. – Да, да. Я вижу его! Как жутко он выглядит. Вы расскажете, кто это? Вы узнали?
– К сожалению, об этом знает только он, а беседы с ним не получилось. Так и бродит за мной призрачной тенью, ни зла от него, ни добра. Хотя нет, постой – была польза от его присутствия: – осознанно или нет, но он выручал меня, находясь там, где подстерегала опасность. Может, это случайность, но… любая случайность неслучайна, и все происходит так, как должно быть, приводя к изменениям. В любом случае я привык к нему и даже иногда высматриваю его в темноте, беспокоясь, что он исчез…

Глава 6. Пора домой

Продолжение рассказа Незнакомца……
Дни мрака подходили к концу, и тенистый туман отступал, унося с собой всю нечисть, что пряталась в его дымке. Вой и гул сущностей затухали, скрип и скрежет болотных тварей погрузились в трясину, гулкие удары горной нечисти схоронились среди камней, тонкий писк, разрывающий нервы, Лиха заглушал даже еле слышный писк комара. Оборотень уханьем совы растворился с первыми лучами светила. Лес ожил, остался только остров безжизненных болот, светившийся гниющими корягами, под покровительством Лия, служителя мрака.

Как только первый луч порвал плотные тучи, я стал собираться домой. Люцелия была напугана и осторожно спросила:
– Ты вернешься?
– Не знаю, – ответил я честно. – Я все понимаю, но знаешь… Там мои родные. Как я могу отступить от них?! Это выше моих сил. Там мой дом.
– Но без тебя… мои годы сочтены. Без твоей силы мне не выстоять в дни мрака. Я думала, ты обрел новый дом и ты будешь рядом. Всегда!
– Я обещаю, что буду навещать тебя как можно чаще и щедро делиться с тобой светом.
– Я не в силах удержать тебя и не в праве. Желаю тебе благоразумия и светлых дней.

Я не стал продолжать разговор. У меня были противоречивые чувства, и я не мог вымолвить ни слова из-за душивших меня слез. Но дикая тоска по родным вырвала из оков сомнения – поутру, попрощавшись со всеми, кто стал моей семьей, я быстрым шагом покинул владения Люцелии, стараясь не попадаться ей на глаза.

Призрачный спутник не отставал от меня, прячась в тени деревьев, то исчезая, то появляясь в другом месте. Меня это тревожило, ведь если жители деревни увидят его, что они подумают обо мне? Надежда, что он исчезнет вместе с мраком, не оправдала себя, очередные попытки прогнать его, ни к чему не привели, и мне пришлось смириться и отдаться на волю судьбы.

Лисица с огненной шерстью, такой же огненной, как твои волосы, сопровождала меня довольно долго, потом преградила мне путь, давая понять, что дороги наши расходятся. Я присел и обнял ее за шею, погрузив руки в густую шерсть, но горечи расставания не чувствовалось – казалось, что мы расстаемся ненадолго. Затем она скрылась среди кустарников, ни разу не оглянувшись.
Я продолжил путь в одиночестве. Не прошел я и сотни шагов, как ветерок донес до меня тошнотворный запах, и чем дальше я продвигался, тем больше усиливался смрад. На моем пути стали появляться ошметки гниющих водорослей и истлевшие фрагменты морских обитателей, весящих на ветвях, прилипших к стволам деревьев и разметанных по траве. Деревья, что слабее, были сломаны, образовывая завалы, что затрудняло движение. Прикрыв лицо платком, я старался дышать реже и как можно быстрее пройти это место. Попадались даже живые рыбки, бившиеся в предсмертных конвульсиях.
Несколько раз я поскользнулся и чуть не упал. Под ногами чавкало и скрипело. Я был полностью обескуражен, создавалось впечатление, что неведомая сила подняла в небо море и обрушила его дождем.
Наконец это безумие закончилось и лес поредел.

Это удивительно, как далеко я забежал в тот злосчастный вечер, на дорогу домой ушел чуть ли не весь день. Светило коснулось верхушек сосен, и на смену дня спешила белая ночь, когда я увидел избушки и услышал шум детворы. Жизнь ожила во всех ее проявлениях. Мелодия арфы из сторожевой башни, встречающая месяц света, далеко разносилась по ветру, вселяя радость в измученных поселенцев.

Я еле сдерживал себя, чтобы не ринуться к родному дому. Я понимал, что выгляжу по-иному и могу напугать родных, и поэтому решил действовать осторожно.

***

– Ой, я не могу это слушать спокойно! – воскликнула Неждана. – Как? Как встретила тебя мама? Ну же!
Незнакомец молчал, комок в горле преградил путь изливающейся речи.

– Не торопи события. Я все расскажу. Терпение, – после небольшой паузы тихо ответил незнакомец. Его глаза заблестели от выступивших слез, но он сдержался.
– Это выше моих сил. Что же это вы замолчали?

Неждана соскочила с диванчика и села на подлокотник кресла, где сидел незнакомец. Он закрыл лицо руками и погрузился в раздумья. Затемя, глубоко вздохнув, он продолжил дрогнувшим голосом:
– Это, и моих сил выше, вспоминать это, – опустив руки, прохрипел сгорбленный лысый старик с провалившимися и выцветшими глазами.

***

Продолжение рассказа незнакомца…
Двор гудел, как улей. Казалось, вся деревня собралась у нас во дворе. Я осторожно вошел в калитку и затерялся в толпе. Все обсуждали гибель отца и мое исчезновение. С тех пор как научились оберегать свои жилища, такие случаи были нечасты, и соседи пришли поддержать вдову.

Кто-то положил руку мне на плечо, и я обернулся: на меня смотрел с нескрываемым интересом Аким. Я его знал как доброго и справедливого хранителя нашей деревни. Аким был средних лет, но довольно мудр, не по годам. К его советам прислушивались, а распоряжения исполнялись беспрекословно. По легендам, это его дед ходил в великие Скряды света и получил в дар амулет, частичка которого есть и в твоем обереге, защищающем дом.

– Светлых дней, хранитель Аким, – поздоровался я необдуманно.
– Светлых, – опешил он и, не снимая руки с плеча, пронзил меня изучающим взглядом. – Я тебя не встречал доныне. Кто ты и откуда меня знаешь?
– Я, я… – стал заикаться я, не зная, как выкрутиться из щекотливой ситуации. – Пришел оттуда… Из города…

– Из Светлограда, никак? Мрак только отступил, а путь неблизкий, как же тебе удалось?
– В соседней деревне гостил. Донеслись слухи о вашей беде, и вот я тут… По разговорам понял, кто ты, и подслушал, как зовут тебя.
– Все равно не вяжется. Как бы то ни было, милости просим. Надеюсь услышать от тебя бескрайних новостей и бравых историй из Светлограда вечером, а сейчас нужно разобраться в происшедшем.

Все присутствующие обступили нас и внимательно следили за разговором. На крыльце появился мой брат и сказал:

– Стол чаем облагорожен, прошу всех в дом.

Я не мог оторвать взгляд от брата, хотелось броситься к нему, обнять. Сердце сжалось, и я стиснул зубы, находясь на грани безумного поступка. Брат скрылся в глубине и все поспешили в дом.

– Проходи, и тебе место найдется, – сказал Аким и похлопал меня по спине.
Я поискал глазами своего мертвого спутника, увидел маячившую сухую фигуру в тени амбара и испугался, но на него никто не обращал внимания. Я тогда еще не знал, что он невидим для обычных людей, и сильно переживал, что его заметят.

Все рассаживались за стол, а я, увидев маму, направился к ней. Не сделал я и два шага в ее сторону, как меня грубо схватили за руку.

– А ну постой, городской житель, – зашипел Аким мне в ухо. – Сдается, ты не тот, за кого себя выдаешь. Не подселеныш-оборотень ли ты, почему-то не боящийся света?
– Я не понимаю, – ответил я, стараясь освободить руку. – Мне нужно к маме… Я должен все ей объяснить…

– Постой, оборотень, не морочь мой ум, – сказал он и обратился к присутствующим: – Послушайте! Оборотень в гости пожаловал. Во дворе он был статный муж, а в дом вошел – обратился старцем, видать, оберег действует. Говорит, хочет к маме. Вы слышали? Сдается мне, мрак его мама, к ней ему и дорога.

– Еще чего не хватало, – крикнула одна из женщин. – Уже нечисть и в дни света житья не дает.

– Гоните его вон, – подхватили присутствующие, поднимаясь с места.

– Как вы не понимаете, – кричал я, но мои слова тонули в какофонии голосов. – Я ни куда не пропал. Это же я – я! Дождик. Спросите маму, ее сердце не обманет. Спросите.
Но меня вытолкали на улицу и стали бить всем, что попадало под руку. Но самое страшное было не это, а когда мама указала на меня пальцем и дико крикнула:

– Я узнала его. Это тот дед, что похитил моего мальчика. Верни мне его. Верни. Я все отдам, что у меня есть. Хочешь, забери меня, уничтожь меня, сделай рабой, но верни сына…

Милые, добрые односельчане озверели и готовы были растерзать меня. Они накинулись, осыпая ударами. Собрав волю в кулак, создав в груди шар энергии, я выдохнул защиту, отбросив нападающих, и мысленно поблагодарил Люцелию за науку.

Вырвавшись, я помчался в лес, чувствуя, как камни, кинутые мне вдогонку, ударяются в энергетический щит…

Глава 7. Всепроникающий взгляд

Продолжение рассказа незнакомца…
Отбежав на достаточное расстояние от деревни и убедившись, что преследования нет, я понял все свое плачевное состояние. Пребывая в шоке, я мчался сквозь лес, не чувствуя боль, а сейчас она завладела всем моим существом. Левая ступня распухла и с каждым шагом все сильнее пронзала острой болью, и вскоре наступил такой момент, когда я не мог даже прикоснуться к ней.

Выбрав более-менее подходящую палку с рогатиной на конце, я подпихнул ее под левое плечо, но, на мою беду, и плечо было повреждено, кто-то из добрых соседей хорошо приложился по нему поленом.

Прыгая на одной ноге, опираясь на палку, стеная от боли, я вышел там, где прошел живой дождь.
«Нужно как можно быстрее пересечь это странное, смердящее место, – думал я, вкладывая в движение максимум сил. – А потом можно и передохнуть».

Зацепившись ногой за оголенный корень поваленной березы, я потерял равновесие и рухнул среди гниющей плоти и водорослей. Приподняв голову, я увидел крабика или то, что от него осталось. Три лапы и клешня были только на одной стороне. Упираясь остатками лап, он приподнял уцелевший бок и выставил клешню для защиты.

«О бедный крабик, – подумал я. – У тебя проблемы посерьезнее моих».

Превозмогая боль, я поднялся и двинулся дальше без палки, хватаясь за стволы и ветки, торчащие корни и кустарники.

Мысли о крабе не покидали меня:
«Даже в момент перед смертью он пытается защищаться, – думал я. – Какая же огромная жажда жизни у этого мелкого создания. Непостижимо. И какими злыми ветрами его занесло в наши края? Теперь он вынужден погибнуть вдали от родных мест… Да это же в точной копии повторение моей судьбы! Он такой же израненный, оторванный от всего, что было дорого, среди смрада и смерти, старается продлить свою никчемную жизнь хотя бы на секунду, хотя бы на миг… О нет! Я не могу его бросить…»

Я кинулся назад и склонился над крабиком. Он уже не шевелился, в отчаянии я крикнул и ударил кулаком о землю, и тут я заметил еле уловимое движение клешни.
Смахнул слезу со щеки, я увлажнил рот краба, он дрогнул и запускал пузыри.
Воодушевленный, я хорошо смочил его своими слезами и, осторожно зажав его в ладони, поспешил к ручью. Я знал, что он протекает неподалеку, стоит только пройти завалы и спуститься к оврагу.

Буквально скатившись со склона, несколько раз ударившись плечом, так что в глазах темнело, наконец-то я был у воды. Опустив безжизненное тело в ручей, я понял бесполезность своих действий: даже если он и оживет, то не выживет в таких условиях.

– Ну же, давай, – шептал я, – очнись. Ты так хотел жить. Не сдавайся. Давай, дыши!
Но все было тщетно. Тогда я смочил платок и, завернув тельце краба, положил его в карман, сказав себе: «Люцелия поможет. Обязательно поможет. Нужно только поторопиться».

Я сделал шаг, забыв о вывихнутой лодыжке. Вспышка – и я потерял сознание.

Что-то прохладное прикоснулось к моей щеке. Проблеск сознания. Сквозь щели век я увидел лисицу и оленя, лежащего рядом. Лисица подпихнула меня в бок, и я понял, что она хотела… Взобравшись на спину оленя, я опять провалился в беспамятство.
Как оказалось, Люцелия, зная все, что происходит в ее владениях, сразу же отправила мне помощь, как только я вошел в лес.

Она положила мне руку на лоб; открыв глаза, я впервые увидел ее лицо…

***

– Вы увидели ее? – захлопала в ладоши Неждана. – Увидели?

– Это не поддается описанию, – вздохнул незнакомец. – Пусть ее образ останется навсегда в лабиринтах моей памяти.

– Нет! Не поступайте со мной так! Вы не можете! – пискнула девочка, спрыгнула с подлокотника и, сев на коленки на пол, сложила руки лодочкой. – Прошу вас, прошу. Ну же. Как она выглядела? Как? Меня сейчас порвет, и будете виноваты вы, – и она смешно надула щеки.

– Глаза. Эти глаза. Ничего нет глубже и прекраснее. Как бы она ни выглядела… Но эти глаза… Кто увидел хоть раз, будет плавать вечно в их отражении.

– Она прекрасная женщина? Нет? Как дерево или лесное животное? Нет? Так на что она похожа? Хотя бы намекните. Прошу!

– Скажу одно. Она все сразу и одновременно уникальна. Она – все лесные обитатели, весь лес, и в тоже время она цельная и неповторимая… Ее образ ускользающий, как сон, как облака, меняющие свои очертания. Больше ничего сказать не могу…

***

Продолжение рассказа незнакомца…
Я осторожно протянул платок с изуродованным тельцем:
– Помоги ему.
– Ну почему? – улыбнулась мне Люцелия. – Ведь это обычный морской обитатель, коих превеликое множество.
– Ты не понимаешь…

– Не понимаю, но ради тебя постараюсь сделать все, что в моих силах.

Она осторожно взяла крабика и, помолчав с минуту, сказала:

– Я почти ничего не могу сделать. Его сущность покидает это раненое тельце, тонкой струйкой растворяясь в дымке леса. Даже если я остановлю процесс, то он очнется, но ненадолго и все равно покинет этот мир.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/leonid-mihaylovich-reyn/zhdanna-chistaya-dusha-v-poiskah-sveta-69845377/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.