Ты, я и он
Ты, я и он
Саня Сладкая
Мой муж лежал, как солдатик, в самом центре постели, а прямо на… Да, я мгновенно узнала ее по огромным губищам в пол-лица и ресницам, которые больше напоминали поваленные бревна. Она неловко изогнулась, чтобы посмотреть на меня. Женька так и лежал, выпучив от изумления глаза и перекосив рот. Мой мозг лихорадочно думал, но мне казалось, что я сейчас упаду в обморок. Перед глазами все поплыло, и, наверное, мое дыхание слышно не только в ушах, но и во всей комнате. Я поняла, что моя новая жизнь начинается прямо сейчас. Только теперь без мужа. Смогу ли я справиться?
Саня Сладкая
Ты, я и он
ГЛАВА 1
– Милый, скажи, может, все-таки не стоит так торопиться с твоими заказами? Ну что, денег нам, что ли не хватает?
Я озабоченно рассматриваю себя в зеркале, поворачиваюсь то одним боком, то другим. Все ищу несуществующий жирок. Кто-то мне когда-то сказал, что после двадцати пяти лет, несмотря на еще гладкую кожу, тело уже незаметно начинает стареть, и женщина начинает неуловимо превращаться в старуху. Мне тридцать и я едва ли не каждый день отчаянно ищу первые признаки старения.
Мой муж отрывается от ноутбука и добродушно усмехается, разглядывая меня:
– Денег всегда мало, ты что, не знаешь? Особенно сейчас, – он кивает на экран, – приходится работать дома, опять все точки позакрывали, не выбраться спокойно никуда. А товар застаивается, сроки горят. Меня уже достали бесконечные проблемы.
– Ну, а мне ты предлагаешь сидеть дома как затворница и забыть про общение с людьми, да?
Я наигранно прикусываю нижнюю губу. До сих пор чувствую себя маленькой девочкой, которая вынуждена жить взрослой жизнью, и очень любит взрослых мужчин. Вернее, взрослого мужчину, своего мужа.
К слову, Женя у меня давно поговаривает о детях, но…какие дети, если мы еще на свою квартиру толком не заработали? Предел моих мечтаний – трехкомнатная квартира где-нибудь в Питере, а живем мы, на минуточку в пригороде, где ловить особо нечего. Я не зазнайка – обычная женщина, которая хочет счастья. А у каждого, как говорится, счастье – свое.
– Вот не надоело еще себя разглядывать, так глаза все сотрешь? Ты у меня стройная, идеальная, за ночь ничего не поменялось. А, Алис? Иди лучше ко мне.
– Нет, сейчас ничего не получится. Я хочу есть, а потом бегу на собеседование. У меня встреча через сорок минут в кафе. Предлагают работу сиделкой или няней.
– Ты что, с ума сошла? Какая сиделка? Почему я узнаю об этом только сейчас?
– Жень, работы нормальной просто нет. Не хочу я продавать запчасти на авто, как это делаешь ты. Перекупы, переговоры, все такое… не мое это.
Я сажусь на край овальной постели, за которую мы только недавно выплатили рассрочку, и расправляю складки на строгой серой юбке. Не знаю, вызовет ли моя одежда доверие, но не в растянутых же спортивках идти?
На маленькой кухоньке запищала микроволновка, разогрелась пицца. Я вспомнила, что писали в объявлении.
– Парню двадцать два, ну, может, двадцать три года. Он неудачно упал с мотоцикла и повредил ноги. Подробностей не знаю, но живет он в загородном доме, отец постоянно пропадает на работе, матери нет. Не в курсе, куда она делась.
Женька хмурится и сосредоточенно о чем-то думает, затем выдает то, что беспокоит меня с самого начала:
– У тебя ведь нет никаких рекомендаций, нет опыта. Ты просто так явишься с улицы и все? Да и не назвал бы я его совсем уж мальчиком!
– Ну да, ему явно не полгода. Он может добираться до туалета и ванной. Я должна просто вовремя приносить еду, убираться, ну может подать чего-нибудь по просьбе…
Что тут говорить, я совершенно не понимаю как себя вести с парнем, который явно будет не в восторге от моего внезапного появления.
– Обещают десять тысяч в неделю. По мне, стоит попробовать хотя бы сходить и обсудить детали.
– Неплохо, конечно. Но как я буду тебя видеть? Ты что, жить там круглосуточно собралась? И, извини, конечно, но не буду тебя обнадеживать: не уверен, что выберут именно тебя.
– Я знаю. Ты всегда находил правильные слова для поддержки. Да что уж там, ты просто мастер сказать доброе слово! – я понимаю, что больше не могу тянуть время, – ладно, милый, тебе принести пиццу?
– Не знаю, как насчет пиццы, но если бы ты нашла хотя бы пять минут, мы бы успели провернуть одно очень важное дельце…
– А вот это только после собеседования.
Я чмокаю Женьку в губы и спешу на кухню за пиццей. Если я хочу успеть на встречу, нужно поторопиться.
***
В кафе не так много народа, как я предполагала, а это значит, что мы хотя бы не будем перекрикивать друг друга во время разговора.
Нервничаю. Сейчас моя строгая юбка и блузка с длинным рукавом совсем не вписывается в непринужденную обстановку, но не бежать же из-за этого домой. Я мысленно пытаюсь представить, как выглядит мой будущий работодатель, и как пройдет наша встреча. Чтобы успокоить нервы, заказала себе молочный коктейль, который сейчас потягиваю через тонкую трубочку.
– Добрый день. Меня зовут Михаил.
Приятный, бархатистый голос заставляет вздрогнуть и подскочить на ноги. Подо мной жалобно скрипнул пластиковый стул.
– Сидите, сидите, я не хотел вас испугать.
Я послушно сажусь на место и с интересом смотрю на высокого мужчину. Все-таки, я не ошиблась с выбором одежды. Михаил одет в строгий темно-синий костюм, на шее черный галстук.
Он не молод, но у него приятная внешность: седые волосы аккуратно и по моде подстрижены, волевой квадратный подбородок чисто выбрит, серые стальные глаза смотрят серьезно и внимательно. Вдобавок, от него очень вкусно пахнет. Аромат дорогого парфюма перебивает все запахи в кафе, да так, что слегка кружится голова.
– Извините, что пришлось встретиться в таком неподобающем месте. Обычно я назначаю встречи в своем офисе, но сегодня даже свободной минуты нет. – Михаил садится за столик и ободряюще улыбается, – я привык сразу приступать к делу. Заскочил сюда буквально на двадцать минут, и затем снова на переговоры. Я начальник местной авиакомпании. Но, давайте не отходить от темы. Понимаете, я долго думал, как мне поступить. Мой сын, он очень своенравный, и не потерпит рядом пожилую женщину, даже если она будет высококлассным специалистом. Поэтому я ищу именно молодых женщин. Травма Стаса немного затянулась, ноги после аварии слишком слабые. Это его убивает морально, он чувствует себя униженным и немощным. Скажите, у вас есть опыт, вы сможете справиться со своей работой?
– Я… – я просто не могу соврать, глядя ему в глаза. – Нет. Опыта у меня нет, но я готова пройти испытательный срок. Если что-то вас не устроит, то я просто уйду.
Михаил окинул меня изучающим взглядом:
– Сколько вам лет?
– Тридцать. Думаете, я не подойду ему для моральной поддержки, слишком стара? Я едва не хлопнула себя по лбу от своих слов.
– Нет, что вы. Разве это возраст? – Михаил хитро приподнимает бровь. – Да и выглядите вы гораздо моложе своих лет. Я доволен, что мне не пришлось долго искать нужного человека. Вы честная и ответственная, это сразу видно. Думаю, вам можно доверять и мы можем попробовать. Если вы не против, то, приехать в дом нужно уже завтра. Утром я улетаю в командировку на две недели и не хочу оставлять сына одного. Он может совсем сникнуть, сойти с ума от бесконечных компьютерных игр и разорить меня, покупая еду с доставкой.
– Да, я могу приехать уже завтра. – Мое сердце екает от мысли, что совсем скоро начнется мой первый рабочий день. Все происходит так быстро, и так просто, что даже не верится. – Но какой график работы, и что нужно делать?
– Вы должны приезжать каждый день в одиннадцать часов утра, раньше Стас просто не просыпается. Нужно готовить ему еду, выводить на прогулку, если он захочет. Помогать в мелочах, убирать бардак, если видите, что это требуется. На вечер можно оставлять еду на столе и уезжать домой. Думаю, часов в восемь уже можно уезжать. Ну, конечно, нужно звонить ему часов в десять-одиннадцать вечера, узнавать, как дела, все ли хорошо. Я понимаю, он не маленький мальчик, но звонить все же надо.
– Да, я понимаю. Это самая простая работа, которую я только встречала.
Михаил снова улыбается:
– Возможно, придется терпеть скверный характер моего сына, но в целом, думаю, вы справитесь, а может, даже найдете с ним общий язык. Деньги я буду переводить вам на карту раз в неделю. Ах да, я совсем забыл. – Михаил потупил взгляд, – вы замужем, у вас есть дети?
– Я замужем, но детей нет. Мой муж понимающий, он не будет против моей работы.
– Надеюсь, это на самом деле так. В любом случае, если что-то не понравится, вы просто уйдете. Я пришлю вам на телефон адрес, и завтра Стас откроет вам дверь, она автоматическая.
– Хорошо.
– Сейчас мне нужно ехать, время поджимает. – Михаил поднимается со стула. – И пожалуйста, не нужно так нервничать. Все в порядке. Хорошо?
– Да, все хорошо.
Я улыбаюсь, не совсем уверенная, что моя улыбка получилась естественной. Михаил уже ушел, а я все еще смотрю сквозь панорамное окно на улицу. Уже темно, листья деревьев все сильнее теребит ветер. Наверное, у меня внутри сейчас также беспокойно как и на улице. Пена от молочного коктейля осела на стенках пластикового стакана, и я отодвигаю его в сторону. Ну, что же. Завтра начинается мой первый рабочий день. И вроде бы все идет как надо, но почему же я так нервничаю?
ГЛАВА 2
Он гладил меня очень нежно, едва касаясь ладонями кожи. Легкие прикосновения заставляют трепетать мой живот. Мышцы подрагивают, а я сама тянусь навстречу рукам. Не могу контролировать свое тело, и это сводит с ума, кажется диким наваждением. Разве можно вот так реагировать на чьи-то руки? Сквозь сомкнутые веки я вижу только его гибкие пальцы – в спальне темно, плотно задернуты шторы, а мне отчаянно хочется подняться, потрогать его тело, увидеть лицо и выражение глаз.
Уверена, он очень гибкий, чувствую, как от тела исходит жар. Он молод и не сдержан, он совсем не такой как я – он порывистый, дикий, дерзкий, неуправляемый. Он может растоптать мою самооценку за минуту колкими словами, в мгновение ока превратить меня в мямлю и истеричку. Все мое женское будет растоптано, и я просто буду молчать и благодарно принимать унижения. Откуда я все это знаю? Наверное, чувствую.
Но я не могу встать и уйти, потому что очень хочу его. Все, что есть сейчас – его горячие ладони, мне достаточно даже их. Но что, если он спустится ниже, что станет со мной тогда? Я теряю мысли и в голове уже какой-то сумбур. В уголках глаз скапливаются слезы, и я понимаю, что эта пытка никогда не закончится. Я игрушка, и не нужна ему всерьез.
В этой незнакомой комнате раздражающе громко тикают часы. Я понимаю, что я не дома. Чужие простыни, чужой запах…
– Эй, Алис. Ты меня реально пугаешь!
Женькин голос врывается в ухо, и я подскакиваю на кровати словно пружина. Все тело покрылось потом, я тяжело дышу. Слава богу, я в своей спальне.
– Тебе что, кошмар приснился? – Женя обеспокоенно осматривает мое лицо, – ты вытянулась, словно струна, вся одеревенела. Я думал, ты вот-вот взорвешься от напряжения. Ты прости, я не думал, что вчерашняя ночь тебя до такого доведет. Или вино плохое оказалось?
– Нет, все хорошо, просто, сон какой-то дурацкий приснился, – я все еще пытаюсь выбросить из головы горячие ладони, блуждающие по животу, но это очень сложно. Низ живота обдает огнем, и я только сейчас осознаю, что возбуждена. Но как, черт возьми, почему?!
Вчера мы отметили мое удачное трудоустройство – купили фруктов, вина, я нарезала сыр и охотничьи колбаски. После фильма, кажется, это был ужастик «Инфекция фаза 2», мы занялись любовью. Все было прекрасно.
Конечно, сначала Женька был не очень доволен, что мне придется уходить из дома каждый день, но я успокоила его, сказав, что моя работа, скорее всего – временная подработка. Ведь не вечно мальчишка будет прикован к инвалидному креслу. Настанет день, когда он встанет на ноги, и моя помощь больше не потребуется.
Это его немного успокоило, и вечер прошел великолепно. А сейчас я нахожусь будто в каком-то эротическом бреду и не контролирую свое тело.
– Мне нужно в душ, почему ты меня раньше не разбудил? Время десять утра!
В спешке подскакиваю с кровати и спотыкаюсь о тапочки.
– Ну, малыш, извини. – Женька бухнулся обратно на подушки и зевнул, – я как-то не подумал, забыл. Мне вообще показалось, что ты передумала. Может, и не нужно никакой работы?
Это он крикнул мне вдогонку.
– Ну, уж нет. Я уже настроилась работать как папа Карло. И тебе меня не остановить, даже не пытайся.
Вот засранец! Мое сердце колотится как бешеное, нужно спешить. Что поделать, если мой муж – вечный ребенок, с этим нужно просто смириться. Принять как должное. Ведь люблю же я его и такого, каждую морщиночку люблю.
Стас
Такси, наконец, добралось до места назначения. Кажется, пока ехали, я вся взмокла. Никогда не любила новые знакомства, и вообще, я домоседка, с людьми не очень люблю общаться. Вот же ситуация – я до жути не выношу людей, но иду работать к кому – к инвалиду! Вот что я несу? Он вовсе не инвалид, а лишь временно не может двигаться. Я расплатилась с таксистом, хлопнула дверцей на прощание. Меня, вспотевшую от жары, обдало выхлопным дымом из трубы. Замечательно. Лучше не бывает.
Дом впечатляет своими размерами. Три этажа, кирпичный, с коричневой блестящей крышей, окна сияют на солнце. Вдоль периметра тянется длинная веранда из темно-коричневого бруса, просто нереальная красота.
Повсюду стоят деревянные европейские шезлонги, столики. В дом так просто не зайти – прямо передо мной бесконечный кирпичный забор и железные ворота. Наверное, ведется видеонаблюдение. Да, так и есть, на меня смотрит красный глазок. Представляю свой пришибленный вид – самое то для рабочего персонала. Ну, а что? Нужно соответствовать. Что я и делаю.
Я на ватных ногах подхожу к резной калитке, нажимаю на кнопку вызова. Калитка с тихим щелчком открывается. Меня ждут. Я неуверенно прохожу внутрь, осматриваюсь.
Есть на что посмотреть. Широкий двор, красивые дорожки, беседка для отдыха, мангал. Чуть дальше – открытый, идеально чистый бассейн. И форма такая необычная – в виде гитары. Реально! Еще чуть дальше – гамак. Вот живут же люди!
Птички поют, где-то там за забором виднеется полоса леса. Молодые березки тоже есть. Частный дом стоит на самой окраине поселка. Тишина, покой, уединение. Хотела бы я жить в таком доме, но видно судьба моя – вечно работать на других.
Замечаю, что дверь главного входа приоткрыта, и, мысленно проклиная все на свете, я протискиваюсь внутрь и останавливаюсь в огромном холле.
Меня никто не встречает.
– Ау, кто-нибудь есть дома? Стас? Ваш папа сказал, что вы встретите меня.
В ответ – полная тишина. Ну, что поделаешь, с гостеприимством здесь явные проблемы.
– У вас так красиво, честное слово, впечатляет, – бормочу себе под нос.
Весь холл уставлен статуэтками, а на стенах висят массивные картины. Просто огромное количество. Нет, кажется, есть фотографии. Михаила я узнаю сразу – статный, подтянутый.
На одном фото он широко улыбается и одет свободно – легкая красная футболка, белые шорты до колена. А вот, кажется и Стас. Правда, на этом фото ему не больше восьми лет. Шустрый мальчишка, светлые взъерошенные волосы, глаза прищурены, не разобрать какого цвета. Скорее всего, отец с сыном где-то на курорте. Я улыбнулась.
– Ну, и что смешного вы тут увидели?
Я вздрагиваю и резко разворачиваюсь. Голос как у отца, только немного хрипловатый, мягкий, с издевкой. Теперь понятно, какого цвета глаза – голубые, такие холодные, они прожигают меня насквозь.
– Что, дар речи пропал? Или я так прекрасен?
–Я…здравствуйте. Просто вы так неожиданно появились. – Я боюсь смотреть на инвалидное кресло, но его начищенные колеса так блестят, что не смотреть просто невозможно, – меня Алиса зовут. Ваш отец, наверное, рассказал обо мне?
– Алиса. Та самая из Страны Чудес что ли? – усмехается Стас и смотрит на меня дерзким взглядом.
А я стараюсь не подать виду, как мне неловко и стыдно. Боже. Ему двадцать лет, он только, можно сказать, оперился, но ведет себя со мной так, будто я глупая девчонка.
– Так и будешь молчать? Или это условие моего отца? Он очень переживает, что со мной невозможно найти общий язык. Что касается работы – я сам себя обслуживаю, ясно? То есть, задницу мне подтирать не нужно. Ты по какой части, услуги девушек легкого поведения тоже входят в перечень твоих обязанностей?
– Да что ты себе позволяешь?! – я едва не задыхаюсь от дерзости, и решаю тоже перейти на «ты».
– Что хочу, то и позволяю. Тебе нужны деньги, верно? Верно. А значит, тебе стоит подняться на кухню и приготовить мне завтрак. Я предпочитаю с утра омлет с помидорами. Да, – он многозначительно смотрит на ручные часы, – ты опоздала на пятнадцать минут. Я же так и от голода подохнуть могу.
– Не подо…я только разденусь и все сделаю. Только скажите, где кухня.
– Слева дверь.
Выражая полное презрение, Стас разворачивается на своем кресле и объезжая лестницу на второй этаж, едет вглубь коридора. Я, все еще ошарашенная, смотрю ему в спину: мускулы двигаются под белой футболкой, пока он катит свою коляску. Руки у него длинные, загорелые. Папины, наверное.
Единственная мысль, которая сейчас копошится в голове – развернуться и уехать скорее домой под крылышко заботливого мужа. Но уехать вот так, когда отец этого хама в командировке, так подвести, я просто не смогу. Не в моих правилах. Верно, говорят – чем богаче, тем хуже отношение к простым людям.
В конце концов, завтрак приготовить нужно, я ведь тоже не успела нормально перекусить с утра. Что он там пожелал? Омлет с помидорами?
ГЛАВА 3
Отправляю мужу кучу фоток коттеджа, пока осматриваю территорию вокруг дома. Не забыла сфотографировать и бассейн. Он просто потрясающий – вода чистейшая, прозрачная, отражает солнечные лучи, словно зеркало. Женька говорил со мной по видеосвязи, и по голосу я поняла, что он немного напряжен. А мне необходимо было выйти на улицу, чтобы хоть как-то успокоиться. Я приготовила омлет, как того пожелал Стас и отнесла еду в комнату.
Там царил настоящий хаос – пустые пачки из-под чипсов валялись прямо на постели, повсюду коробки из-под пиццы, а под ногами пивные бутылки и какие-то обертки. Кажется, только пачек из-под сигарет не было. Наверное, не курит. Сама постель тоже в ужасном состоянии – все скомкано, непонятно, где простынь, а где рубашки. Просто сущий кошмар. Стас сидел в отдалении возле панорамного окна с ноутбуком на коленях. На голове наушники. Когда увидел меня, молча кивнул на столик в углу и снова уставился в экран.
Так даже лучше. Я быстро поставила тарелку и выскользнула за дверь. Интересно, он всегда сидит в комнате или выходит иногда? Если выходит, то куда? Теперь мысль о том, что впереди маячит уборка, меня не отпускает ни на минуту. Хотя, не стоит спешить. Кто знает, может, завтра я сюда уже не вернусь. Поведение и манеры Стаса настолько выводят из равновесия, что после отвратительной встречи в холле я до сих пор не могу прийти в себя. Меня словно по голове мешком картошки ударили.
Женьке ничего рассказывать не стала – еще не знаю, что делать. Если подумать, то в каждой работе есть свои минусы. Что мне стоит потерпеть хама одну неделю? Может, за это время мы привыкнем друг к другу, и все наладится. Я человек неконфликтный, ко многим вещам отношусь терпимо. А так – работа вовсе не пыльная, особенно, если прогуливаться вот так по мягкому газону, я даже туфли сняла и теперь брожу по чуть влажной травке и жмурюсь от удовольствия.
Женька бубнит в трубку и жалуется на отсутствие еды. Я клятвенно заверяю мужа, что вечером заскочу в магазин и приготовлю ужин. Поворчав для профилактики еще минуты две, он прощается, добавив, что «работа не ждет, дома поговорим».
Стоило отключиться, как телефон тут же звонит в руке. На дисплее высвечивается номер Михаила. Я торопливо отвечаю на вызов.
– Здравствуйте, Михаил… извините, я, кажется, не знаю вашего отчества.
– Здравствуй, Алиса. Давай без отчества обойдемся, хорошо? Не хочу чувствовать себя еще старее, чем есть на самом деле. Как у вас дела? Я пытался поговорить с сыном, но он отделался от меня односложными фразами. – Слышу, как Михаил тяжело вздыхает, – а ведь он давно уже не мальчик. Не понимаю, почему он так реагирует.
– Наверное, это посттравматический стресс, но я не врач, и диагнозы ставить не умею. – Прикусываю губу, и думаю, как бы вежливо намекнуть, что работа мне не подходит. Или прямо сказать, что Стас ведет себя как злобный неуравновешенный подросток? Язык не поворачивается. Он и сам все должен понимать. Стас вовсе не похож на серьезного, взрослого мужчину. Скорее, на жалкое подобие своего отца.
– Мне кажется, он вас не очень хорошо встретил, я прав? – голос Михаила обеспокоен, – можете ничего не говорить. Я предвидел это. У Стаса ужасный характер. Только, пожалуйста, могли бы вы потерпеть его хотя бы две недели? Я вернусь из командировки и возьму все под контроль. В качестве моральной компенсации я готов платить пятнадцать тысяч в неделю. Вас устроит?
– Михаил…вовсе не стоило… – я вовремя прикусываю язык. – Да, думаю, у меня все получится. Вы правы, встреча прошла не очень хорошо, но это вовсе не повод все бросить и уйти в первый же день. Кто знает, может, он смягчится со временем.
Вот уж чего точно никогда не произойдет, так это «смягчения». Я с замиранием сердца вспоминаю презрительный взгляд и содрогаюсь. То ли еще будет!
– Спасибо, Алиса! Я знал, что вы мне поможете. – В голосе мужчины слышится неприкрытая радость, – не хотелось бы оставлять его одного. В голову Стаса вечно приходят безумные идеи. Пусть хотя бы в дневное время я буду спокоен.
Мы поговорили еще немного и закончили разговор. Я задумчиво смотрю на приоткрытую створку окна на первом этаже. Наверное, все это время он наблюдал за мной. Ну и пусть. Радость Михаила немного настораживает. Что ж это за зверь такой – Стас? Неужели, он будет вести себя как обиженный ребенок, и начнет пакостить по мелочам?
Я некстати вспоминаю его мускулистые руки. Он так проворно крутил колеса: вовсе не похож на немощного инвалида, хоть мне и хочется из вредности так думать. Представляя его слабым, проще реагировать на колкости, вылетающие из его рта. Его руки…с такими руками человек не может быть глупым. Господи, ну и бред приходит в голову. Это надо же, по внешнему виду я оцениваю внутренний мир человека. Дожили.
Нужно быть проще. Передо мной – мальчишка, и его нужно поставить на место. Тем более, мне очень нужны деньги.
Почувствовав уверенность в себе, я возвращаюсь в дом, по-хозяйски прохожу на кухню и достаю продукты к ужину. Михаил позаботился заранее, набил холодильник овощами, мясом и ягодами. В кухонных навесных шкафчиках аккуратной стопкой сложены крупы и макароны. Что-то мне подсказывает, что Стас ни разу не открывал этот шкаф.
– Я не буду есть твою стряпню.
Он снова подкрался незаметно. Я нарезаю картофель кружочками и едва не роняю нож на пол.
– Мне не понравился твой омлет. Что уж говорить об обеде и ужине?
Я молчу и стараюсь не обращать внимания на слова. Все эти язвительные попытки оскорбить напоминают давно забытые школьные годы. Это так глупо и одновременно смешно выглядит.
Стас вплотную подъезжает к столу, и я ощущаю легкий аромат дорогого парфюма. Странное сочетание – вкусный запах тела и небритая, да еще светлая щетина на щеках. Терпеть не могу небритых мужчин, да еще, если волоски на лице светлые. Черные волосы можно красиво оформить, но что делать с куцыми белыми волосками? Особенно, если они торчат в разные стороны? Я едва сдерживаю усмешку.
Вдобавок, у Стаса острый и длинный подбородок, совсем не квадратный, как у отца. Правда, на юношеский, он тоже не похож. Просто острый. И еще тонкие губы. Сейчас они изогнуты в недовольстве.
– Ну, и чего молчим? Молчание – знак согласия? – Стас с недоверием наблюдает, как я нарезаю картофель. – Ты даже резать не умеешь. Вон, нож еле в руках держится.
– Я просто выполняю свою работу. В мои обязанности входит приготовление еды и уборка. Вы можете позвонить отцу и сказать, чтобы он нашел другую кандидатуру. – Я убираю нож в сторону и в упор смотрю в язвительные голубые глаза, – правда, ваш отец попросил меня побыть с вами две недели. Пока не вернется из командировки. Но, если мое присутствие невыносимо, я могу уйти прямо сейчас. Боже, как я хочу это сделать! Все внутри дрожит от внезапного волнения. Придирчивый выскочка так близко, что я слышу как он прерывисто, гневно дышит.
– Я что, маленький ребенок? Побыть со мной две недели?! Я что-то не понял юмора!
Его злость выплеснулась на меня, словно обжигающий сгусток. Он резко дернулся вперед, схватился за колеса. Я с ужасом представляю, что вот сейчас он вывалится из коляски прямо на меня и придавит своим телом. Что я буду делать? Смогу ли затащить обратно в коляску или он будет ползать по мне как червяк? Кажется, он заметил страх в глазах и мгновенно сник.
– Хотя…кому я это говорю? Тебе же все равно. Лишь бы деньги платили. А раз так, – он прищурился, – готовь обед и можешь приступать к уборке в комнате. Сегодня у меня будет вечеринка, придут гости.
Я молча уставилась на Стаса. Вечеринка? Какая, к черту, вечеринка?
– Мой рабочий день заканчивается в восемь вечера, – кое-как лепечу я.
– А тебя никто и не приглашает. Сделаешь, что от тебя требуется, и можешь отправляться домой. Понятно? – Стас нагло ухмыляется, – или у тебя установка следить за каждым моим шагом и подтыкать одеяло перед сном?
– Нет, конечно же, нет. Я все поняла.
– Ну, вот и славно. Мне пора. – Словно пай-мальчик, Стас разворачивается на сто восемьдесят градусов и «едет» в свою комнату.
Я выдыхаю. Да, я так и сделаю. Приготовлю обед и ужин, уберусь в комнате и уеду домой. Сейчас час дня. Ну да, поздний ужин. Подумаешь, осталось-то…только вот почему-то кажется, что что-то идет неправильно. Не так как надо.
ГЛАВА 4
Домой прихожу только в девять часов вечера, кое-как доношу пакет с продуктами до двери – не хочется звонить Женьке и просить о помощи. Оптимизма во мне поубавилось – ведь мне нужно снова стоять у плиты и готовить ужин уже дома. Какой-то день сурка, ей Богу. Признаваться, что жутко устала – не хочу. Тем более, Женька – мой муж и он должен хоть иногда нормально питаться. Меня снова начинает мучить совесть, все время кажется, что я плохая жена.
За время моего отсутствия ничего не изменилось, Женька провел все время за работой, а сейчас спит в комнате – его мощный храп сотрясает стены. Один плюс – квартира осталась в том же виде, как и перед моим уходом. Я с содроганием вспоминаю, как несколько часов выгребала мусор из комнаты Стаса, а он молча наблюдал за мной с легкой улыбкой. Отвратительно!
Стоило мне все убрать, и достать запеченную рыбу из духовки, как к нему в дом в буквальном смысле ввалилась толпа орущих друзей. Хотя, это стадо размалеванных девиц и вальяжных парней сложно назвать друзьями. Я читала на их холеных лицах легкое презрение, когда протискивалась к выходу. В ту минуту я была рада, что ухожу домой. Конечно же, ни о каком контрольном звонке в одиннадцать вечера не может быть и речи. Это было бы самым глупым поступком, который приравнял бы меня к «беспокойной мамочке».
Представляю, что там сейчас творится! Я понимаю, что ужин останется нетронутым, но готовить в любом случае надо, потому что завтра с утра мне снова на работу. Хорошо, черт возьми, я попробую перешагнуть через саму себя – несмотря ни на что, один день уже прошел, и без больших потерь, как говорится. Бывало и хуже.
Захотелось курить, и это через четыре года моего яростного отказа от сигарет! Сигарет в доме нет, но зато есть вино, которое мы так и не допили. Вытаскиваю пробку, наполняю бокал и забираюсь с ногами на подоконник. Женька терпеть не может, когда я так делаю, но он спит, а значит, ничего не узнает.
Пока возилась с индейкой, на город опустилась ночь: по ночной магистрали проносятся машины, жизнь продолжает бурлить. Народ гуляет, кажется, еще больше, чем днем. По краям у дорог горят яркие фонари, тут и там светятся неоновые вывески реклам и магазинов. Ночное очарование, свидания в кафе, развлечения.
Я люблю наблюдать за городской суетой, но не люблю быть ее составной частью. Мне гораздо уютнее находиться дома, пить кофе, есть шоколад, смотреть комедии или сериалы. Ну, или пить вино, когда нет настроения или устала.
Сейчас почему-то тошно на душе, некомфортно. Дело тут даже не в Стасе. Просто я отвыкла от новых знакомств, не люблю резкие перемены. А тут еще приходится не только быть вежливой, но и выполнять работу, так сказать, бытового характера. Да еще под пристальным и недовольным надзором придирчивого незнакомца.
Зачем я ввязалась в это? Пора признаться себе: Женька не так много зарабатывает, чтобы нам хватало на все наши нужды. Да, нам хватает на все необходимое, но мне хочется откладывать деньги, чтобы потратить их на что-то интересное, а не просто в дом. Быт – бытом, но ведь не может же постоянно так продолжаться? Я хочу стать другой, хочу легкости, а не этой странной, непонятно откуда навалившейся тоски. Вот откуда она взялась?
Вибрация телефона отвлекает от мыслей. Незнакомый номер. Время почти полдвенадцатого ночи.
– Слушаю вас.
– Вызывай такси и приезжай. Прямо сейчас.
– Стас? – я едва не опрокидываю бокал с вином, пальцы мгновенно становятся слабыми. – Что случилось?
– Слушай, мне вообще не до разговоров. Ты – моя сиделка, так? Ну, так приезжай, тут для тебя нарисовалось неотложное дело.
У него заплетается язык. Да, так оно и есть, он же пьяный до чертиков!
– Послушайте. У вас там и без меня большая компания. Что, никто не в состоянии помочь? По условию вашего отца, я не должна работать в ночное время. Что я должна сказать своему мужу?
– Алиса в стране Чудес замужем. – Стас пьяно хмыкает, – за кем, если не секрет, за кроликом? Ну, тот, который с часами убегал?
– Совсем не смешно! – я чувствую волну гнева. Да сколько можно, в конце-то концов? Этот человек нагло внедряется в мою жизнь и получает наслаждение от своих бесконечных оскорблений. – Почему я должна ехать к человеку, который и два слова нормально связать не может? Почему ты решил, что мной можно командовать, будто я рабыня?
– Оп-па. Малышка взбунтовалась. Почувствовала себя уверенной в своей темной и тесной норке. Я обескуражен и расстроен. Честно. – Стас на несколько секунд замолкает, наверное, думает, что бы еще сказать. Слышу его обреченный вздох. – Ну, хорошо. Ты можешь не приезжать. Но когда приедешь утром, увидишь меня на газоне, замерзшего и больного. И тебе придется лечить меня, потому что сам я лекарства пить точно не стану.
– Не понимаю, почему ты оказался на газоне?
Стараюсь не обращать внимания на его слишком непосредственное поведение. Удивительно, как легко у него получаются манипуляции, словно я – его личная вещь!
– Это долгая история. Признаться, честно, я и сам не понял, как все произошло. – Голос Стаса мрачнеет, – В общем, жду.
Он сбрасывает вызов, прежде чем я успеваю отреагировать. Что значит – жду? Это шутка? Этот мерзавец, серьезно думает, что я сейчас все брошу, оставлю спящего мужа дома и уеду? Интересно, что мне скажет Женька? Кажется, я начинаю немного понимать, что означают слова Михаила про безумные идеи сыночка. Вот только он не предупредил, что идеи дорогого сынка связаны с грандиозными попойками.
И все же, я нервничаю. Я просто не могу не нервничать в такой ситуации. Что, если он на самом деле лежит один во дворе? Но какое мне до этого дело? Хорошо, черт с ним, я поеду!
Второпях я накарябала записку, на случай, если Женька проснется. Да, возможно, он меня неправильно поймет, возможно, это самый нелепый поступок в моей жизни, но я не могу взять и уснуть, зная, что Стас валяется где-то на газоне. Черт, ну разве так можно?!
Чертов газон
Ворота приоткрыты. Чего и следовало ожидать. Дорожка к самому дому освещается фонарями, но я прямым ходом направляюсь к беседке – каким-то чудом, Стас уже находится внутри.
– В чем дело? Почему ты вытащил меня из дома в такое время?
– Алиса, ты все-таки приехала, несмотря на мою грубость.
Только сейчас до меня доходит, что он сидит без коляски, прямо на лавочке.
– Я не поняла, что вообще происходит? Ты меня обманул, и все это время прикидывался инвалидом, врал что не можешь ходить? – я просто не могу поверить в происходящее. – Ради чего все это, ради веселья?
– Что за ерунду ты несешь? – Стас хмурится. – Вот значит, кем ты меня считаешь: инвалидом! Весело, ничего не скажешь. Что касается коляски – я просто не могу ее достать. Ползти в дом по асфальту как-то не очень хочется, а мои пьяные друзья не реагируют на телефон. Так понятно?
Я смотрю на него, пытаюсь сообразить, что он мелет. Но ползти по асфальту – это уж слишком.
– Так получается, друзья в доме?
– Ну, конечно. Где им еще быть? – Стас улыбается, на мгновение я вижу, как блестят в темноте его ровные зубы. – Они, скорее всего, спят. Я пытался дозвониться, но бесполезно. А ночевать на улице не хочется. И тут я вспомнил про тебя. Раз ты – моя сиделка, значит, должна помогать и выполнять всё, что я скажу.
– Вот это наглость! У меня просто в голове не укладывается произошедшее. Куда делось кресло? – я нервно закусываю губу, и осматриваюсь.
– Так его не увидишь точно. – Со знанием дела заявляет Стас. – Оно на дне бассейна находится.
– Что?!
– По этой причине я не мог его достать. Может, ты освободишь меня от бесконечных вопросов? Только не спрашивай, как кресло там оказалось. У меня только одна просьба – достань его, а залезу я уже сам.
Я молча сверлю Стаса взглядом. В голове творится хаос. Стас стойко переносит мое молчание и кажется вполне умиротворенным.
– Ты можешь пройти в дом и попробовать кого-нибудь разбудить, но мне кажется, у тебя ничего не выйдет.– Добавляет он.
Спустя мгновение, он снимает через голову белую рубашку и протягивает мне:
– Вот, держи. Я знал, что ты не прихватишь сменную одежду.
ГЛАВА 5
Прячусь за беседкой и придирчиво, насколько позволяет освещение, осматриваю рубашку. Вроде бы не грязная. Натягивать чужую одежду, которая насквозь пропахла мужским парфюмом – плохая идея. Но залезать в бассейн в джинсах и своей футболке я тем более не хочу. Не раздеваться же до нижнего белья, в конце-то концов? Хотя, снять джинсы придется в любом случае.
Я вздыхаю и быстро стягиваю с себя одежду. Все происходящее напоминает бредовый сон. Могла ли я предположить, что когда-нибудь случится подобная ситуация?
Рубашка оказалась длинная, почти до колена. Очень хорошо. Кроссовки я тоже снимаю, и, держа их в руках, смущенно выхожу к беседке.
– У тебя нелепый вид. – Уголки губ Стаса грустно подергиваются, – рубашки тебе точно никогда носить не стоит.
– Спасибо, я это учту, когда буду обновлять гардероб.
– Думаю, это произойдет очень скоро. Сразу, как только получишь деньги от моего отца.
Да уж. Столько яда в голосе я давно не слышала.
– Тебе не удастся меня задеть. Я лишь выполняю работу, а за работу принято платить. Не вижу в этом ничего плохого. – Заученно повторяю банальные фразы и направляюсь к бассейну.
– Да понял, я, понял. Только это ночное происшествие оплачено не будет. Надеюсь, это понятно? – доносится мне в след.
Да черт с тобой, я уже сто раз пожалела, что приехала. Таких задир и мерзавцев нужно ставить на место, а не спасать. Ну, поспал бы разок в беседке, ничего бы не случилось. На улице не зима.
Инвалидное кресло стоит ровно посередине бассейна. Просто замечательно. Я осторожно спускаюсь с лесенки, трогаю ногами воду. Не очень-то теплая. Но не я ли сегодня днем мечтала поплавать в бассейне? Вот и сбылось мое желание.
Мгновение, и я уже в воде: ночная прохлада сменяется приятным ощущением легкости. Я даже расслабляюсь. Ловлю себя на мысли, что хочется перевернуться на спину, раскинуть руки в стороны, немного полежать и посмотреть на мерцающие звезды. Красота. Между прочим, все небо усыпано звездами. Я не разбираюсь в созвездиях, но мне этого и не нужно – достаточно того, что ночное небо очень красивое.
– Эй, ты что там, утонула? Свалилась на мою голову! Учти, я ходить не могу.
До меня доносится тревожный голос Стаса. Надо же, не думала, что, такой как он способен о ком-то волноваться.
– Все в порядке. Просто, тут нырять надо. А без настроя не могу.
– И сколько ты будешь готовиться, несколько часов? Я уже начал замерзать, между прочим.
Я ничего не отвечаю. Пусть радуется, что я вообще согласилась помочь. Мы так-то практически не знаем друг друга.
Кресло я все-таки вытаскиваю, хоть и пришлось изрядно повозиться. Кое-как выбираюсь из бассейна, ковыляю обратно к беседке, дрожу, как осиновый лист. Все-таки, ночь, ветер не очень теплый. Не хватало еще заболеть. Подвожу кресло вплотную к деревянной лавке.
– Можешь теперь спокойно попасть домой. Или помочь сесть?
Стас молча смотрит на меня и напряженно о чем-то думает.
– Давай, я помогу. Что нужно делать? – я протягиваю руку.
Скорее всего, он не может сам перебраться на сиденье, а говорить об этом не хочет из-за глупой гордости.
– Только не подумай ничего. Я просто хочу, чтобы ты быстрее оказался дома, тогда я спокойно смогу уехать. А завтра вернусь как обычно и отработаю день. Вспоминать об этом происшествии мы не будем. Что скажешь?
– Что, твоего мужа нет дома, и он не в курсе, где ты сейчас находишься?
– Это тебя не касается.
Боже, как же он меня раздражает! Почему я такая добрая и пытаюсь ему помочь? Разозлившись на себя, хочу отвести руку, но не успеваю. Стас с силой сжимает мою ладонь, обхватывает пальцы. Секунда, и он рывком притягивает меня к себе. Все происходит так быстро, что я не успеваю даже охнуть, как моя щека плотно прижимается к голой груди.
Я думала, что он замерз, но как же я ошиблась – от Стаса исходит жар. Он буквально пылает. Тело горячее, будто у него температура под сорок.
– Что происходит?! Ты сошел с ума?!
Пытаюсь вырваться, но хватка у него – железная. Ощущаю себя бабочкой, попавшей в паутину, но хуже всего то, что я не понимаю, как себя вести. И не понимаю, зачем он все это делает.
– Чокнутый, просто неадекватный.
В отчаянии дергаюсь еще раз, и в бессилии расслабляюсь. Странно, но у меня нет чувства неловкости или отвращения. Стас кажется до ужаса знакомым, а его объятия – привычными, не отталкивающими. Я – словно маленькая частичка пазла, вдруг отыскала давно потерянную составляющую, и вот, мы воссоединились. Так просто, как будто, так и должно было быть.
Это просто какой-то абсурд. Этого человека я увидела вчера первый раз. Вчера! А сейчас он позволяет себе такие неподобающие вещи.
– Не нужно так напрягаться. Ты вся дрожишь от холода, и если сейчас не согреешься, то заболеешь и не сможешь заработать денег, ухаживая за мной. Просто успокойся. Тебе нужно снять рубашку, она все равно бесполезна и облепила тело как вторая кожа. – На этот раз в голосе Стаса нет издевательских ноток или иронии. Он абсолютно трезв. – Минуты через три ты перестанешь дрожать, и мы сможем пройти в дом. Там спокойно переоденешься.
Я молчу, не знаю, как реагировать на столь внезапную перемену в поведении. Одно я знаю точно – завтра я не вернусь в этот дом. Никогда.
Абсурд
На часах два часа ночи, я неслышно крадусь по коридору своей квартиры, и чувствую себя изменщицей. Пока раздеваюсь в ванной (неосознанно тороплюсь скорее скрыть все улики того, что отсутствовала дома), прокручиваю в голове все произошедшее. Да, спустя пару минут меня перестала «бить» дрожь, и Стас отпустил меня.
Молча, я собрала свои вещи, брошенные за калиткой, подождала, пока Стас пересядет в кресло и мы зашли в дом. Вернее, я закатила Стаса внутрь, так было быстрее, чем, если бы он сам крутил колеса.
Внутри царил хаос – куча обуви у порога, какие-то сумки, непонятная одежда, туфли на шпильках и огромной платформе. В сторону кухни я старалась не смотреть, и боялась представить, что творилось в комнате. Оттуда доносился храп.
Я оставила Стаса и убежала в ванную переодеваться. Когда открыла дверь, он уже ждал меня – протягивал бокал вина, от которого я не смогла отказаться. Пока пила, он вызывал такси. Мы практически не разговаривали: Стас о чем-то думал, а я боялась сказать что-то не так и получить в ответ очередную порцию изощренных оскорблений.
Когда такси подъехало, мы неловко попрощались, и вот, я дома, чувствую себя так мерзко, словно только что изменила мужу. Но ведь ничего такого не было, почему я думаю об этом? Почему сейчас мысли о Стасе не отпускают? Прохожу на кухню, сажусь за стол и обхватываю голову руками. Нужно привести мысли в порядок, нужно взять себя в руки. Ничего не случилось. Вернее, произошла нелепая, нестандартная ситуация, но теперь ничего нет. Все закончилось.
Все прошло. Я – сиделка и домработница. Я лишь выполняю свои прямые обязанности. А завтра…завтра я просто никуда не поеду. Просто не смогу этого сделать. Почему? Потому что все что произошло – пугает меня. Пугает Стас, который ведет себя совсем не так, как положено человеку, за которым требуется уход. Боже! Я пытаюсь отогнать от себя непрошенные воспоминания. Вот же дура!
В который раз, разозлившись на саму себя, я прохожу в спальню и ныряю под одеяло. Женька спит, и я крепко прижимаюсь к его широкой спине.
ГЛАВА 6
– Теперь ты моя.
Он зависает надо мной, крепко сжав руки и вдавив телом в постель. Хотя, это действие совершенно бесполезное – я и так никуда бы не делась. А сейчас я задыхаюсь от его веса. Сумасшедший. Пытаюсь разглядеть глаза, но вижу только белые зубы, оскалившиеся в полу-усмешке. Почему он думает, что я убегу? Неужели не понимает, что от себя не убежишь?
Теперь мне нечего терять – я готова быть рядом с ним столько, сколько получится. И неважно, что у нас нет будущего. Да, у нас нет будущего, и это нужно осознавать сразу. Так сказать – на берегу. Эти чувства, они безумны, ничтожны, отвратительны. Все мое существо противится, внутри все кричит «нельзя!». Но на деле я слабая, глупая, безрассудная.
– Ты всегда будешь со мной. Поняла?
Я чувствую, как он снова закипает (его бесит реальная действительность), ярость, и отчаяние вот-вот прорвутся наружу, и я тороплюсь ответить:
– Да, конечно. Я буду с тобой.
– Поцелуй меня.
Я неловко тянусь к его губам, и он, не дожидаясь, вгрызается в меня, заставляет безвольно откинуться на подушки. Хорошо, делай, что хочешь, у меня все равно нет сил противостоять.
Словно бешеный, оголодавший зверь, он облизывает, сосет и вгрызается в мои губы. Еще немного, и он откусит кусочек моей плоти. Но я ничего не делаю, чтобы остановить это безумство. Тело словно окоченело, все клокочет и бурлит внутри, ищет выхода, но не находит. Странно, но теперь я чувствую тепло – оно тонкой струйкой струится по животу, напоминает кровь, которая медленно разливается где-то по центру. Но еще секунда, и странное ощущение сменяется острым взрывом наслаждения.
Я выгибаюсь навстречу поцелуям – не могу сдержать реакцию измученного тела. Хочу быть неприступной, равнодушной, но ничего не получается. Он отпустил мои руки и резко спустился вниз, зарылся лицом между ног, заставив меня конвульсивно вздрогнуть.
– Хватит! Не нужно ничего делать!
Не сразу понимаю, что это мой крик. Крик, который остался без внимания.
Именно в это мгновение у меня звонит будильник на телефоне. Судорожно хватаю телефон, ищу кнопку отключения, но сигнал замолкает сам. Черт! Голова просто раскалывается, во рту пересохло. Это все от вчерашнего вина. Женька со стоном переворачивается на другой бок, сгребает меня в охапку, утыкается губами в шею. Кажется, даже что-то бормочет.
И тут я все вспоминаю. Вот почему, спрашивается, я не отключила будильник? Я больше не поеду в тот дом. Не поеду, и точка…
С минутным опозданием я вдруг осознаю, что не ставила никакого напоминания. Снова хватаю сотовый, включаю дисплей. Сообщение. Это сообщение от Стаса. Кто бы сомневался!
«Алиса, не дури, приезжай. Купи какое-нибудь жаропонижающее, я, кажется, заболел».
Я убираю телефон в сторону, закрываю глаза. Что делать дальше, как себя вести? Хотя, ничего ведь не произошло, это я сейчас накручиваю, начинаю создавать какие-то иллюзии в голове. Сама себя завожу. Наверное, всему виной эти странные эротические сны, откуда они вообще взялись? Этот мужчина, я даже не знаю, как он выглядит, мужчина во сне, он кажется таким знакомым! Господи, ну, что за бред иногда приходит в голову?!
Сонно шевелится Женька и открывает глаза.
– Ммм…я боялся, что проснусь, а тебя не будет рядом. Как отработала?
– Нормально, ничего особенного. Убралась в комнатах, приготовила ужин и уехала, – я вымученно улыбаюсь и чувствую, как внутри просыпается чувство вины, – потом еще приготовила ужин дома. Индейку с овощами. Так что, сегодня ты не останешься голодный.
– Это очень хорошая новость! – Женька довольно улыбается, – вчера я выпил пива на голодный желудок и меня просто вырубило. Вот я всегда знал, что в пиво подсыпают какую-то дрянь. Наверное, самое дешевое снотворное.
– Ну, так не пей его. – Я всегда была против того, что Женька пьет бутылочное пиво. Да и вообще, любое пиво никакой пользы не дает. – Лучше вина выпить. Например, сегодня вечером. Что скажешь?
– Я-всегда за, ты же знаешь. Но сначала, я хочу получить то, что не смог получить еще вчера.
Стас
На этот раз, когда проскальзываю в створки ворот и иду к коттеджу, я не ощущаю себя бодрой. Никакого настроя строить из себя вежливую прислугу – нет. Да еще утренний секс с Женькой выбил из колеи – вроде бы все хорошо, пружина, которая была натянута внутри меня, расслабилась, но полного удовлетворения не наступило. Где-то в глубине меня затаился маленький уголек, который то тлел, то разгорался, заставляя испытывать что-то странное, незнакомое мне. Я нервничаю. Снова.
Противоречивые чувства не дают покоя, но понять их природу я до сих пор не могу.
– Вот это я понимаю – когда на самом деле нужны деньги! – Стас выезжает из кухни мне навстречу. Лучезарная улыбка озаряет его лицо, но глаза остаются серьезными. – Бьюсь об заклад, ты ведь не хотела приезжать, верно? Если бы не мое сообщение, тебя бы тут не было.
– Да, верно. – Я смотрю на него исподлобья. – И что? Я думала, что, когда болеют, не ведут себя вот так.
– Как? – Стас наклонил голову набок, и наблюдает за мной с преувеличенным интересом.
– Слишком жизнерадостно и бодро.
– А-аа, ты ждала, что я буду лежать у порога с протянутой рукой и пеной у рта. Понял. – Стас усмехнулся и помолчал для значимости пару секунд, – спешу тебя огорчить. Я нашел в шкафчике жаропонижающее и выпил. Минут пятнадцать назад мне стало легче. Но думаю, это ненадолго.
Я хочу ответить что-нибудь колкое, но Стас перебивает меня громким надсадным кашлем, который длится, кажется, целую вечность.
Когда он, наконец, успокоился, то утер ладонью выступившие в уголках глаз слезы и пробормотал:
– Ну, вот тебе и доказательство. А виновата, между прочим, ты.
– Я? – от удивления я притормаживаю на пути на кухню, – почему это?
– Ну, как, почему? Ты вчера прижалась ко мне вся мокрая. Я и заболел.
– Что?! И тебе не стыдно?!
– А почему мне должно быть стыдно? Между прочим, это не я бегал по двору полуголый. А мне много не надо, чуть-чуть прикоснулся и все, я сразу простыл. Инвалид же. Что с меня, такого немощного взять.
Я едва не плачу от досады. Он снова в своем репертуаре. Говорить что-то – просто бессмысленно. Этот глупый стёб, он просто вытягивает все силы по капле. Сейчас я совсем не готова спорить, а еще больше не хочу оправдываться. Просто прохожу на кухню и безразлично осматриваю погром, который устроили на вчерашней вечеринке.
Сегодня моя работа начнется с уборки. Ну, разумеется, после завтрака.
– Мои друзья потусили на славу, – Стас качает головой, – когда они узнали, что у меня есть собственная сиделка, то словно с цепи сорвались. «Нужно на совесть отрабатывать свой хлеб». Кажется, я слышал от них что-то такое.
Я с чувством бросаю грязные тарелки обратно в раковину, и они жалобно звякают. Внутри все кричит от негодования.
– А ты вообще, знаешь, что такое труд? Ты хоть раз в своей жизни работал, или привык сидеть на папкиной шее? – я понимаю, что совершаю ошибку, но уже не могу остановиться. – Мне нужны деньги, это что, преступление?! Мне абсолютно наплевать, что ты в кресле, твои ноги рано или поздно начнут ходить, и ты снова будешь радоваться жизни, а я пойду дальше! Потому что мне нужно работать!
Стас молчит. Его губы сжаты в тонкую линию. Я тоже замолкаю, разглядываю напряженное лицо. Кажется, у него влажный лоб – капельки пота выступили на коже. Только вот голубые глаза смотрят колко.
– Интересно, почему ты считаешь, что прислугу нужно унижать? Да, я прислуга. Но я еще и человек. – На этот раз я уже не кричу, а просто завершаю свои мысли.
Стас молчит и смотрит мне прямо в глаза.
ГЛАВА 7
– Между прочим, я программист. – Стас делает глоток чая из кружки и вздыхает. – И я давно уже не мальчик.
– Извини, просто мне давно не двадцать, ты мне кажешься слишком молодым.
Я неловко замолкаю, вспомнив, что женщинам не принято напоминать о своем возрасте.
– Больше, чем на двадцать, ты все равно не выглядишь. А когда открываешь рот, то можно и все пятнадцать дать.
Я улыбаюсь. Мы находимся на берегу небольшого, заросшего камышами, пруда. Оказывается, пруд находится прямо за домом, всего две минуты по выстланной камнями дорожке, и можно любоваться сельской красотой, сколько душе угодно.
Стас сидит в кресле, а я на небольшой деревянной лавке, наспех сколоченной прямо у кромки воды. Вокруг – тишина, где-то вдали, где кончается поле, виднеется березовая роща. Небо, буквально пять минут назад сияющее кристальной голубизной, – затянуло тяжелыми, серыми тучами. Кажется, скоро будет дождь.
– Еще немного, и пора возвращаться.
Я смотрю на умиротворенное лицо Стаса. Впервые он не строит из себя клоуна: спокойный, задумчивый взгляд, легкая неосознанная улыбка застыла на губах. Таким он мне даже нравится. Такой, как сейчас, он очень сильно напоминает своего отца. Вот только что-то мне подсказывает, что Михаил не может похвастаться хорошими отношениями со своим сыном.
– Ты не любишь своего отца? – вопрос сам собой сорвался с губ.
Стас хмурится, и я жалею о своих словах.
– С чего такой вывод?
– Не знаю. Просто, так кажется.
– Ты, случаем, психологом нигде не подрабатываешь? – Стас беззлобно усмехнулся, – твои вопросы не очень уместны.
– Извини. Просто я вижу, что он тебя очень любит, но не знает, как приблизиться к тебе.
– Понял. – Стас ставит кружку с чаем в специальное отверстие и круто разворачивает кресло, – пошли обратно в дом. Вези меня, чтобы я не испачкал руки.
По интонации голоса, я понимаю, что залезла не в свое дело. Так оно и есть. Вечно лезу со своим авторитетным мнением, вечно что-то кажется…да и с чего вдруг мы перешли на доверительную волну? Еще вчера все было на «грани». Мне вообще казалось, что я ненавижу этого человека. Но сейчас все круто поменялось, с ним что-то случилось или со мной? Непонятно, да уже и не очень важно.
На этот раз, Стас не закрылся в комнате, как всегда делал, а решил сидеть на кухне, и теперь молча наблюдает за тем, как я убираю бардак. Время от времени, он пытается помочь, подает мне грязные стаканы со стола и пустые бутылки.
Потом я принимаюсь за приготовление ужина. Очень сложно «влиться» в работу. Я совершенно не ощущаю себя домработницей. Кажется, что я просто нахожусь в гостях и помогаю по дому.
– Ты ведь никогда не работала в частных домах, верно? И вообще, это твоя первая, такая работа. – Стас ловит мой растерянный взгляд, – ты совершенно неправильно себя ведешь. Не так, как ведут себя другие. То есть, женщины, которые были в этом доме, и исполняли свои обязанности, вели себя иначе. Более профессионально.
– Может, у меня просто нет опыта? – я попытаюсь отшутиться. – Почему же эти женщины уходили, что их не устроило?
– Их не устроил я. – Стас широко улыбается, а я не сдерживаюсь и смеюсь в голос.
– И, правда, я могла бы догадаться сразу.
– Ты – другая. Не высокомерная, и делаешь работу, несмотря ни на что. Говоришь, что думаешь, не пытаешься угодить. Мне это нравится. – Стас вдруг хмурится, становится серьезным, – на самом деле, я не нуждаюсь в помощи, и могу приготовить еду сам. Я не хотел, чтобы отец кого-то нанимал. Я всего лишь неудачно упал с мотоцикла, но он нашел повод привязать ко мне человека. Ему нужно постоянно меня контролировать. Считает, что я ни на что не способный ребенок.
– Мне кажется, он так не считает. Просто не хочет, чтобы ты потратил все его сбережения на доставку еды.
– Что? – Стас фыркает, и вдруг начинает смеяться. Он делает это так заразительно, что мне становится радостно и тепло на душе. Странное ощущение. Ведь может же быть милым, когда захочет!
– Да, он так и сказал, когда я приехала на собеседование. Я сделала вывод, что твой отец переживает, что, будет разорен, когда вернется из командировки.
– Тогда это все объясняет. Что ж, я постараюсь больше не понижать твою самооценку. Сдерживать себя будет сложно, но я попробую. С тобой веселее, чем с предыдущими кандидатками.
– Это почему же?
Я не сдерживаю игривый тон, а с плеч будто свалился неподъемный груз. Неужели, теперь я смогу спокойно выполнять свои обязанности и не ждать язвительных замечаний в спину?
– Хотя бы потому, что ты, совсем меня не зная, приехала ночью и нырнула в бассейн.
Застываю с поварёшкой. Не думала, что он оценит мой поступок. Кажется ли он мне серьезным? Сделал ли кто-то другой на моем месте тоже самое? Не знаю. В ту ночь я не видела другого выхода, и поступила так, как считала нужным.
– Надеюсь, теперь я смогу иногда в нем плавать?
– Да, конечно. Хоть каждый день. И не забудь перед этим надеть мою рубашку. Она тебе очень идет.
Я смущенно отворачиваюсь к плите и делаю вид, что нужно срочно переворачивать котлеты. В голове стучат невидимые молоточки: что это сейчас было? Флирт, заигрывание? От внезапно поднявшегося давления в голове, я слышу собственное дыхание, от волнения перед глазами все начинает расплываться.
Не грохнуться бы в обморок. Мне тридцать лет, я взрослая тетка, а стою и смущаюсь как будто мне пятнадцать лет. Но как реагировать на поведение Стаса? Самое ужасное, это то, что мое тело странно себя ведет. Мне хочется смотреть на Стаса, разглядывать каждую черточку на его лице, слушать голос. Он такой мягкий, бархатный.
Мурашки бегут по коже, а внутри живота все замирает и словно обдает ледяным холодом от приятного, непонятного предвкушения. Ведь Стас так близко, он никуда не денется, если только я сама не уйду. Стоит только повернуться, и я встречусь с его глазами. Голубыми, как небо.
Внезапно становится стыдно, я вспоминаю о Женьке.
– А твой муж, он не против, что ты пропадаешь каждый день в чужом доме?
Стас словно читает мои мысли.
– Нет, он нормально отнесся к моей новой работе. Это мое решение, а у нас принято уважать друг друга. И мы не контролируем каждый шаг, как это принято у большинства пар. Ну, ты понял… – я замолкаю, чувствую себя неловко.
– Можешь не продолжать, я понял. Вы не ограничиваете свободу в отношениях. Надеюсь, ты счастлива? – он замолкает, понимает, что сказал лишнее, – пожалуй, побуду в комнате, не буду мешать.
Что-то изменилось в голосе, появились металлические нотки. Я не стала останавливать его. Пожалуй, это уже чересчур. Сейчас я рада, что он не сидит за моей спиной, так как нахожусь в смешанных чувствах. А счастлива ли я?
ГЛАВА 8
Если быть честной, то вопрос о счастье волнует меня давно. Женьку я знаю, кажется, тысячу лет. У нас крепкий брак, и за пять лет я ни разу не сомневалась в верности мужа. Женя никогда не давал повода для ревности, всегда приходил домой с работы вовремя. Раньше он работал на заводе, вытачивал какие-то детали, к своему стыду, я даже не пыталась узнать подробнее о его прошлых рабочих моментах. Меня это не особо интересовало. Через несколько лет Женька решил уволиться, и ушел в сферу продаж.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/sanya-sladkaya/ty-ya-i-on-69840061/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Саня Сладкая
Мой муж лежал, как солдатик, в самом центре постели, а прямо на… Да, я мгновенно узнала ее по огромным губищам в пол-лица и ресницам, которые больше напоминали поваленные бревна. Она неловко изогнулась, чтобы посмотреть на меня. Женька так и лежал, выпучив от изумления глаза и перекосив рот. Мой мозг лихорадочно думал, но мне казалось, что я сейчас упаду в обморок. Перед глазами все поплыло, и, наверное, мое дыхание слышно не только в ушах, но и во всей комнате. Я поняла, что моя новая жизнь начинается прямо сейчас. Только теперь без мужа. Смогу ли я справиться?
Саня Сладкая
Ты, я и он
ГЛАВА 1
– Милый, скажи, может, все-таки не стоит так торопиться с твоими заказами? Ну что, денег нам, что ли не хватает?
Я озабоченно рассматриваю себя в зеркале, поворачиваюсь то одним боком, то другим. Все ищу несуществующий жирок. Кто-то мне когда-то сказал, что после двадцати пяти лет, несмотря на еще гладкую кожу, тело уже незаметно начинает стареть, и женщина начинает неуловимо превращаться в старуху. Мне тридцать и я едва ли не каждый день отчаянно ищу первые признаки старения.
Мой муж отрывается от ноутбука и добродушно усмехается, разглядывая меня:
– Денег всегда мало, ты что, не знаешь? Особенно сейчас, – он кивает на экран, – приходится работать дома, опять все точки позакрывали, не выбраться спокойно никуда. А товар застаивается, сроки горят. Меня уже достали бесконечные проблемы.
– Ну, а мне ты предлагаешь сидеть дома как затворница и забыть про общение с людьми, да?
Я наигранно прикусываю нижнюю губу. До сих пор чувствую себя маленькой девочкой, которая вынуждена жить взрослой жизнью, и очень любит взрослых мужчин. Вернее, взрослого мужчину, своего мужа.
К слову, Женя у меня давно поговаривает о детях, но…какие дети, если мы еще на свою квартиру толком не заработали? Предел моих мечтаний – трехкомнатная квартира где-нибудь в Питере, а живем мы, на минуточку в пригороде, где ловить особо нечего. Я не зазнайка – обычная женщина, которая хочет счастья. А у каждого, как говорится, счастье – свое.
– Вот не надоело еще себя разглядывать, так глаза все сотрешь? Ты у меня стройная, идеальная, за ночь ничего не поменялось. А, Алис? Иди лучше ко мне.
– Нет, сейчас ничего не получится. Я хочу есть, а потом бегу на собеседование. У меня встреча через сорок минут в кафе. Предлагают работу сиделкой или няней.
– Ты что, с ума сошла? Какая сиделка? Почему я узнаю об этом только сейчас?
– Жень, работы нормальной просто нет. Не хочу я продавать запчасти на авто, как это делаешь ты. Перекупы, переговоры, все такое… не мое это.
Я сажусь на край овальной постели, за которую мы только недавно выплатили рассрочку, и расправляю складки на строгой серой юбке. Не знаю, вызовет ли моя одежда доверие, но не в растянутых же спортивках идти?
На маленькой кухоньке запищала микроволновка, разогрелась пицца. Я вспомнила, что писали в объявлении.
– Парню двадцать два, ну, может, двадцать три года. Он неудачно упал с мотоцикла и повредил ноги. Подробностей не знаю, но живет он в загородном доме, отец постоянно пропадает на работе, матери нет. Не в курсе, куда она делась.
Женька хмурится и сосредоточенно о чем-то думает, затем выдает то, что беспокоит меня с самого начала:
– У тебя ведь нет никаких рекомендаций, нет опыта. Ты просто так явишься с улицы и все? Да и не назвал бы я его совсем уж мальчиком!
– Ну да, ему явно не полгода. Он может добираться до туалета и ванной. Я должна просто вовремя приносить еду, убираться, ну может подать чего-нибудь по просьбе…
Что тут говорить, я совершенно не понимаю как себя вести с парнем, который явно будет не в восторге от моего внезапного появления.
– Обещают десять тысяч в неделю. По мне, стоит попробовать хотя бы сходить и обсудить детали.
– Неплохо, конечно. Но как я буду тебя видеть? Ты что, жить там круглосуточно собралась? И, извини, конечно, но не буду тебя обнадеживать: не уверен, что выберут именно тебя.
– Я знаю. Ты всегда находил правильные слова для поддержки. Да что уж там, ты просто мастер сказать доброе слово! – я понимаю, что больше не могу тянуть время, – ладно, милый, тебе принести пиццу?
– Не знаю, как насчет пиццы, но если бы ты нашла хотя бы пять минут, мы бы успели провернуть одно очень важное дельце…
– А вот это только после собеседования.
Я чмокаю Женьку в губы и спешу на кухню за пиццей. Если я хочу успеть на встречу, нужно поторопиться.
***
В кафе не так много народа, как я предполагала, а это значит, что мы хотя бы не будем перекрикивать друг друга во время разговора.
Нервничаю. Сейчас моя строгая юбка и блузка с длинным рукавом совсем не вписывается в непринужденную обстановку, но не бежать же из-за этого домой. Я мысленно пытаюсь представить, как выглядит мой будущий работодатель, и как пройдет наша встреча. Чтобы успокоить нервы, заказала себе молочный коктейль, который сейчас потягиваю через тонкую трубочку.
– Добрый день. Меня зовут Михаил.
Приятный, бархатистый голос заставляет вздрогнуть и подскочить на ноги. Подо мной жалобно скрипнул пластиковый стул.
– Сидите, сидите, я не хотел вас испугать.
Я послушно сажусь на место и с интересом смотрю на высокого мужчину. Все-таки, я не ошиблась с выбором одежды. Михаил одет в строгий темно-синий костюм, на шее черный галстук.
Он не молод, но у него приятная внешность: седые волосы аккуратно и по моде подстрижены, волевой квадратный подбородок чисто выбрит, серые стальные глаза смотрят серьезно и внимательно. Вдобавок, от него очень вкусно пахнет. Аромат дорогого парфюма перебивает все запахи в кафе, да так, что слегка кружится голова.
– Извините, что пришлось встретиться в таком неподобающем месте. Обычно я назначаю встречи в своем офисе, но сегодня даже свободной минуты нет. – Михаил садится за столик и ободряюще улыбается, – я привык сразу приступать к делу. Заскочил сюда буквально на двадцать минут, и затем снова на переговоры. Я начальник местной авиакомпании. Но, давайте не отходить от темы. Понимаете, я долго думал, как мне поступить. Мой сын, он очень своенравный, и не потерпит рядом пожилую женщину, даже если она будет высококлассным специалистом. Поэтому я ищу именно молодых женщин. Травма Стаса немного затянулась, ноги после аварии слишком слабые. Это его убивает морально, он чувствует себя униженным и немощным. Скажите, у вас есть опыт, вы сможете справиться со своей работой?
– Я… – я просто не могу соврать, глядя ему в глаза. – Нет. Опыта у меня нет, но я готова пройти испытательный срок. Если что-то вас не устроит, то я просто уйду.
Михаил окинул меня изучающим взглядом:
– Сколько вам лет?
– Тридцать. Думаете, я не подойду ему для моральной поддержки, слишком стара? Я едва не хлопнула себя по лбу от своих слов.
– Нет, что вы. Разве это возраст? – Михаил хитро приподнимает бровь. – Да и выглядите вы гораздо моложе своих лет. Я доволен, что мне не пришлось долго искать нужного человека. Вы честная и ответственная, это сразу видно. Думаю, вам можно доверять и мы можем попробовать. Если вы не против, то, приехать в дом нужно уже завтра. Утром я улетаю в командировку на две недели и не хочу оставлять сына одного. Он может совсем сникнуть, сойти с ума от бесконечных компьютерных игр и разорить меня, покупая еду с доставкой.
– Да, я могу приехать уже завтра. – Мое сердце екает от мысли, что совсем скоро начнется мой первый рабочий день. Все происходит так быстро, и так просто, что даже не верится. – Но какой график работы, и что нужно делать?
– Вы должны приезжать каждый день в одиннадцать часов утра, раньше Стас просто не просыпается. Нужно готовить ему еду, выводить на прогулку, если он захочет. Помогать в мелочах, убирать бардак, если видите, что это требуется. На вечер можно оставлять еду на столе и уезжать домой. Думаю, часов в восемь уже можно уезжать. Ну, конечно, нужно звонить ему часов в десять-одиннадцать вечера, узнавать, как дела, все ли хорошо. Я понимаю, он не маленький мальчик, но звонить все же надо.
– Да, я понимаю. Это самая простая работа, которую я только встречала.
Михаил снова улыбается:
– Возможно, придется терпеть скверный характер моего сына, но в целом, думаю, вы справитесь, а может, даже найдете с ним общий язык. Деньги я буду переводить вам на карту раз в неделю. Ах да, я совсем забыл. – Михаил потупил взгляд, – вы замужем, у вас есть дети?
– Я замужем, но детей нет. Мой муж понимающий, он не будет против моей работы.
– Надеюсь, это на самом деле так. В любом случае, если что-то не понравится, вы просто уйдете. Я пришлю вам на телефон адрес, и завтра Стас откроет вам дверь, она автоматическая.
– Хорошо.
– Сейчас мне нужно ехать, время поджимает. – Михаил поднимается со стула. – И пожалуйста, не нужно так нервничать. Все в порядке. Хорошо?
– Да, все хорошо.
Я улыбаюсь, не совсем уверенная, что моя улыбка получилась естественной. Михаил уже ушел, а я все еще смотрю сквозь панорамное окно на улицу. Уже темно, листья деревьев все сильнее теребит ветер. Наверное, у меня внутри сейчас также беспокойно как и на улице. Пена от молочного коктейля осела на стенках пластикового стакана, и я отодвигаю его в сторону. Ну, что же. Завтра начинается мой первый рабочий день. И вроде бы все идет как надо, но почему же я так нервничаю?
ГЛАВА 2
Он гладил меня очень нежно, едва касаясь ладонями кожи. Легкие прикосновения заставляют трепетать мой живот. Мышцы подрагивают, а я сама тянусь навстречу рукам. Не могу контролировать свое тело, и это сводит с ума, кажется диким наваждением. Разве можно вот так реагировать на чьи-то руки? Сквозь сомкнутые веки я вижу только его гибкие пальцы – в спальне темно, плотно задернуты шторы, а мне отчаянно хочется подняться, потрогать его тело, увидеть лицо и выражение глаз.
Уверена, он очень гибкий, чувствую, как от тела исходит жар. Он молод и не сдержан, он совсем не такой как я – он порывистый, дикий, дерзкий, неуправляемый. Он может растоптать мою самооценку за минуту колкими словами, в мгновение ока превратить меня в мямлю и истеричку. Все мое женское будет растоптано, и я просто буду молчать и благодарно принимать унижения. Откуда я все это знаю? Наверное, чувствую.
Но я не могу встать и уйти, потому что очень хочу его. Все, что есть сейчас – его горячие ладони, мне достаточно даже их. Но что, если он спустится ниже, что станет со мной тогда? Я теряю мысли и в голове уже какой-то сумбур. В уголках глаз скапливаются слезы, и я понимаю, что эта пытка никогда не закончится. Я игрушка, и не нужна ему всерьез.
В этой незнакомой комнате раздражающе громко тикают часы. Я понимаю, что я не дома. Чужие простыни, чужой запах…
– Эй, Алис. Ты меня реально пугаешь!
Женькин голос врывается в ухо, и я подскакиваю на кровати словно пружина. Все тело покрылось потом, я тяжело дышу. Слава богу, я в своей спальне.
– Тебе что, кошмар приснился? – Женя обеспокоенно осматривает мое лицо, – ты вытянулась, словно струна, вся одеревенела. Я думал, ты вот-вот взорвешься от напряжения. Ты прости, я не думал, что вчерашняя ночь тебя до такого доведет. Или вино плохое оказалось?
– Нет, все хорошо, просто, сон какой-то дурацкий приснился, – я все еще пытаюсь выбросить из головы горячие ладони, блуждающие по животу, но это очень сложно. Низ живота обдает огнем, и я только сейчас осознаю, что возбуждена. Но как, черт возьми, почему?!
Вчера мы отметили мое удачное трудоустройство – купили фруктов, вина, я нарезала сыр и охотничьи колбаски. После фильма, кажется, это был ужастик «Инфекция фаза 2», мы занялись любовью. Все было прекрасно.
Конечно, сначала Женька был не очень доволен, что мне придется уходить из дома каждый день, но я успокоила его, сказав, что моя работа, скорее всего – временная подработка. Ведь не вечно мальчишка будет прикован к инвалидному креслу. Настанет день, когда он встанет на ноги, и моя помощь больше не потребуется.
Это его немного успокоило, и вечер прошел великолепно. А сейчас я нахожусь будто в каком-то эротическом бреду и не контролирую свое тело.
– Мне нужно в душ, почему ты меня раньше не разбудил? Время десять утра!
В спешке подскакиваю с кровати и спотыкаюсь о тапочки.
– Ну, малыш, извини. – Женька бухнулся обратно на подушки и зевнул, – я как-то не подумал, забыл. Мне вообще показалось, что ты передумала. Может, и не нужно никакой работы?
Это он крикнул мне вдогонку.
– Ну, уж нет. Я уже настроилась работать как папа Карло. И тебе меня не остановить, даже не пытайся.
Вот засранец! Мое сердце колотится как бешеное, нужно спешить. Что поделать, если мой муж – вечный ребенок, с этим нужно просто смириться. Принять как должное. Ведь люблю же я его и такого, каждую морщиночку люблю.
Стас
Такси, наконец, добралось до места назначения. Кажется, пока ехали, я вся взмокла. Никогда не любила новые знакомства, и вообще, я домоседка, с людьми не очень люблю общаться. Вот же ситуация – я до жути не выношу людей, но иду работать к кому – к инвалиду! Вот что я несу? Он вовсе не инвалид, а лишь временно не может двигаться. Я расплатилась с таксистом, хлопнула дверцей на прощание. Меня, вспотевшую от жары, обдало выхлопным дымом из трубы. Замечательно. Лучше не бывает.
Дом впечатляет своими размерами. Три этажа, кирпичный, с коричневой блестящей крышей, окна сияют на солнце. Вдоль периметра тянется длинная веранда из темно-коричневого бруса, просто нереальная красота.
Повсюду стоят деревянные европейские шезлонги, столики. В дом так просто не зайти – прямо передо мной бесконечный кирпичный забор и железные ворота. Наверное, ведется видеонаблюдение. Да, так и есть, на меня смотрит красный глазок. Представляю свой пришибленный вид – самое то для рабочего персонала. Ну, а что? Нужно соответствовать. Что я и делаю.
Я на ватных ногах подхожу к резной калитке, нажимаю на кнопку вызова. Калитка с тихим щелчком открывается. Меня ждут. Я неуверенно прохожу внутрь, осматриваюсь.
Есть на что посмотреть. Широкий двор, красивые дорожки, беседка для отдыха, мангал. Чуть дальше – открытый, идеально чистый бассейн. И форма такая необычная – в виде гитары. Реально! Еще чуть дальше – гамак. Вот живут же люди!
Птички поют, где-то там за забором виднеется полоса леса. Молодые березки тоже есть. Частный дом стоит на самой окраине поселка. Тишина, покой, уединение. Хотела бы я жить в таком доме, но видно судьба моя – вечно работать на других.
Замечаю, что дверь главного входа приоткрыта, и, мысленно проклиная все на свете, я протискиваюсь внутрь и останавливаюсь в огромном холле.
Меня никто не встречает.
– Ау, кто-нибудь есть дома? Стас? Ваш папа сказал, что вы встретите меня.
В ответ – полная тишина. Ну, что поделаешь, с гостеприимством здесь явные проблемы.
– У вас так красиво, честное слово, впечатляет, – бормочу себе под нос.
Весь холл уставлен статуэтками, а на стенах висят массивные картины. Просто огромное количество. Нет, кажется, есть фотографии. Михаила я узнаю сразу – статный, подтянутый.
На одном фото он широко улыбается и одет свободно – легкая красная футболка, белые шорты до колена. А вот, кажется и Стас. Правда, на этом фото ему не больше восьми лет. Шустрый мальчишка, светлые взъерошенные волосы, глаза прищурены, не разобрать какого цвета. Скорее всего, отец с сыном где-то на курорте. Я улыбнулась.
– Ну, и что смешного вы тут увидели?
Я вздрагиваю и резко разворачиваюсь. Голос как у отца, только немного хрипловатый, мягкий, с издевкой. Теперь понятно, какого цвета глаза – голубые, такие холодные, они прожигают меня насквозь.
– Что, дар речи пропал? Или я так прекрасен?
–Я…здравствуйте. Просто вы так неожиданно появились. – Я боюсь смотреть на инвалидное кресло, но его начищенные колеса так блестят, что не смотреть просто невозможно, – меня Алиса зовут. Ваш отец, наверное, рассказал обо мне?
– Алиса. Та самая из Страны Чудес что ли? – усмехается Стас и смотрит на меня дерзким взглядом.
А я стараюсь не подать виду, как мне неловко и стыдно. Боже. Ему двадцать лет, он только, можно сказать, оперился, но ведет себя со мной так, будто я глупая девчонка.
– Так и будешь молчать? Или это условие моего отца? Он очень переживает, что со мной невозможно найти общий язык. Что касается работы – я сам себя обслуживаю, ясно? То есть, задницу мне подтирать не нужно. Ты по какой части, услуги девушек легкого поведения тоже входят в перечень твоих обязанностей?
– Да что ты себе позволяешь?! – я едва не задыхаюсь от дерзости, и решаю тоже перейти на «ты».
– Что хочу, то и позволяю. Тебе нужны деньги, верно? Верно. А значит, тебе стоит подняться на кухню и приготовить мне завтрак. Я предпочитаю с утра омлет с помидорами. Да, – он многозначительно смотрит на ручные часы, – ты опоздала на пятнадцать минут. Я же так и от голода подохнуть могу.
– Не подо…я только разденусь и все сделаю. Только скажите, где кухня.
– Слева дверь.
Выражая полное презрение, Стас разворачивается на своем кресле и объезжая лестницу на второй этаж, едет вглубь коридора. Я, все еще ошарашенная, смотрю ему в спину: мускулы двигаются под белой футболкой, пока он катит свою коляску. Руки у него длинные, загорелые. Папины, наверное.
Единственная мысль, которая сейчас копошится в голове – развернуться и уехать скорее домой под крылышко заботливого мужа. Но уехать вот так, когда отец этого хама в командировке, так подвести, я просто не смогу. Не в моих правилах. Верно, говорят – чем богаче, тем хуже отношение к простым людям.
В конце концов, завтрак приготовить нужно, я ведь тоже не успела нормально перекусить с утра. Что он там пожелал? Омлет с помидорами?
ГЛАВА 3
Отправляю мужу кучу фоток коттеджа, пока осматриваю территорию вокруг дома. Не забыла сфотографировать и бассейн. Он просто потрясающий – вода чистейшая, прозрачная, отражает солнечные лучи, словно зеркало. Женька говорил со мной по видеосвязи, и по голосу я поняла, что он немного напряжен. А мне необходимо было выйти на улицу, чтобы хоть как-то успокоиться. Я приготовила омлет, как того пожелал Стас и отнесла еду в комнату.
Там царил настоящий хаос – пустые пачки из-под чипсов валялись прямо на постели, повсюду коробки из-под пиццы, а под ногами пивные бутылки и какие-то обертки. Кажется, только пачек из-под сигарет не было. Наверное, не курит. Сама постель тоже в ужасном состоянии – все скомкано, непонятно, где простынь, а где рубашки. Просто сущий кошмар. Стас сидел в отдалении возле панорамного окна с ноутбуком на коленях. На голове наушники. Когда увидел меня, молча кивнул на столик в углу и снова уставился в экран.
Так даже лучше. Я быстро поставила тарелку и выскользнула за дверь. Интересно, он всегда сидит в комнате или выходит иногда? Если выходит, то куда? Теперь мысль о том, что впереди маячит уборка, меня не отпускает ни на минуту. Хотя, не стоит спешить. Кто знает, может, завтра я сюда уже не вернусь. Поведение и манеры Стаса настолько выводят из равновесия, что после отвратительной встречи в холле я до сих пор не могу прийти в себя. Меня словно по голове мешком картошки ударили.
Женьке ничего рассказывать не стала – еще не знаю, что делать. Если подумать, то в каждой работе есть свои минусы. Что мне стоит потерпеть хама одну неделю? Может, за это время мы привыкнем друг к другу, и все наладится. Я человек неконфликтный, ко многим вещам отношусь терпимо. А так – работа вовсе не пыльная, особенно, если прогуливаться вот так по мягкому газону, я даже туфли сняла и теперь брожу по чуть влажной травке и жмурюсь от удовольствия.
Женька бубнит в трубку и жалуется на отсутствие еды. Я клятвенно заверяю мужа, что вечером заскочу в магазин и приготовлю ужин. Поворчав для профилактики еще минуты две, он прощается, добавив, что «работа не ждет, дома поговорим».
Стоило отключиться, как телефон тут же звонит в руке. На дисплее высвечивается номер Михаила. Я торопливо отвечаю на вызов.
– Здравствуйте, Михаил… извините, я, кажется, не знаю вашего отчества.
– Здравствуй, Алиса. Давай без отчества обойдемся, хорошо? Не хочу чувствовать себя еще старее, чем есть на самом деле. Как у вас дела? Я пытался поговорить с сыном, но он отделался от меня односложными фразами. – Слышу, как Михаил тяжело вздыхает, – а ведь он давно уже не мальчик. Не понимаю, почему он так реагирует.
– Наверное, это посттравматический стресс, но я не врач, и диагнозы ставить не умею. – Прикусываю губу, и думаю, как бы вежливо намекнуть, что работа мне не подходит. Или прямо сказать, что Стас ведет себя как злобный неуравновешенный подросток? Язык не поворачивается. Он и сам все должен понимать. Стас вовсе не похож на серьезного, взрослого мужчину. Скорее, на жалкое подобие своего отца.
– Мне кажется, он вас не очень хорошо встретил, я прав? – голос Михаила обеспокоен, – можете ничего не говорить. Я предвидел это. У Стаса ужасный характер. Только, пожалуйста, могли бы вы потерпеть его хотя бы две недели? Я вернусь из командировки и возьму все под контроль. В качестве моральной компенсации я готов платить пятнадцать тысяч в неделю. Вас устроит?
– Михаил…вовсе не стоило… – я вовремя прикусываю язык. – Да, думаю, у меня все получится. Вы правы, встреча прошла не очень хорошо, но это вовсе не повод все бросить и уйти в первый же день. Кто знает, может, он смягчится со временем.
Вот уж чего точно никогда не произойдет, так это «смягчения». Я с замиранием сердца вспоминаю презрительный взгляд и содрогаюсь. То ли еще будет!
– Спасибо, Алиса! Я знал, что вы мне поможете. – В голосе мужчины слышится неприкрытая радость, – не хотелось бы оставлять его одного. В голову Стаса вечно приходят безумные идеи. Пусть хотя бы в дневное время я буду спокоен.
Мы поговорили еще немного и закончили разговор. Я задумчиво смотрю на приоткрытую створку окна на первом этаже. Наверное, все это время он наблюдал за мной. Ну и пусть. Радость Михаила немного настораживает. Что ж это за зверь такой – Стас? Неужели, он будет вести себя как обиженный ребенок, и начнет пакостить по мелочам?
Я некстати вспоминаю его мускулистые руки. Он так проворно крутил колеса: вовсе не похож на немощного инвалида, хоть мне и хочется из вредности так думать. Представляя его слабым, проще реагировать на колкости, вылетающие из его рта. Его руки…с такими руками человек не может быть глупым. Господи, ну и бред приходит в голову. Это надо же, по внешнему виду я оцениваю внутренний мир человека. Дожили.
Нужно быть проще. Передо мной – мальчишка, и его нужно поставить на место. Тем более, мне очень нужны деньги.
Почувствовав уверенность в себе, я возвращаюсь в дом, по-хозяйски прохожу на кухню и достаю продукты к ужину. Михаил позаботился заранее, набил холодильник овощами, мясом и ягодами. В кухонных навесных шкафчиках аккуратной стопкой сложены крупы и макароны. Что-то мне подсказывает, что Стас ни разу не открывал этот шкаф.
– Я не буду есть твою стряпню.
Он снова подкрался незаметно. Я нарезаю картофель кружочками и едва не роняю нож на пол.
– Мне не понравился твой омлет. Что уж говорить об обеде и ужине?
Я молчу и стараюсь не обращать внимания на слова. Все эти язвительные попытки оскорбить напоминают давно забытые школьные годы. Это так глупо и одновременно смешно выглядит.
Стас вплотную подъезжает к столу, и я ощущаю легкий аромат дорогого парфюма. Странное сочетание – вкусный запах тела и небритая, да еще светлая щетина на щеках. Терпеть не могу небритых мужчин, да еще, если волоски на лице светлые. Черные волосы можно красиво оформить, но что делать с куцыми белыми волосками? Особенно, если они торчат в разные стороны? Я едва сдерживаю усмешку.
Вдобавок, у Стаса острый и длинный подбородок, совсем не квадратный, как у отца. Правда, на юношеский, он тоже не похож. Просто острый. И еще тонкие губы. Сейчас они изогнуты в недовольстве.
– Ну, и чего молчим? Молчание – знак согласия? – Стас с недоверием наблюдает, как я нарезаю картофель. – Ты даже резать не умеешь. Вон, нож еле в руках держится.
– Я просто выполняю свою работу. В мои обязанности входит приготовление еды и уборка. Вы можете позвонить отцу и сказать, чтобы он нашел другую кандидатуру. – Я убираю нож в сторону и в упор смотрю в язвительные голубые глаза, – правда, ваш отец попросил меня побыть с вами две недели. Пока не вернется из командировки. Но, если мое присутствие невыносимо, я могу уйти прямо сейчас. Боже, как я хочу это сделать! Все внутри дрожит от внезапного волнения. Придирчивый выскочка так близко, что я слышу как он прерывисто, гневно дышит.
– Я что, маленький ребенок? Побыть со мной две недели?! Я что-то не понял юмора!
Его злость выплеснулась на меня, словно обжигающий сгусток. Он резко дернулся вперед, схватился за колеса. Я с ужасом представляю, что вот сейчас он вывалится из коляски прямо на меня и придавит своим телом. Что я буду делать? Смогу ли затащить обратно в коляску или он будет ползать по мне как червяк? Кажется, он заметил страх в глазах и мгновенно сник.
– Хотя…кому я это говорю? Тебе же все равно. Лишь бы деньги платили. А раз так, – он прищурился, – готовь обед и можешь приступать к уборке в комнате. Сегодня у меня будет вечеринка, придут гости.
Я молча уставилась на Стаса. Вечеринка? Какая, к черту, вечеринка?
– Мой рабочий день заканчивается в восемь вечера, – кое-как лепечу я.
– А тебя никто и не приглашает. Сделаешь, что от тебя требуется, и можешь отправляться домой. Понятно? – Стас нагло ухмыляется, – или у тебя установка следить за каждым моим шагом и подтыкать одеяло перед сном?
– Нет, конечно же, нет. Я все поняла.
– Ну, вот и славно. Мне пора. – Словно пай-мальчик, Стас разворачивается на сто восемьдесят градусов и «едет» в свою комнату.
Я выдыхаю. Да, я так и сделаю. Приготовлю обед и ужин, уберусь в комнате и уеду домой. Сейчас час дня. Ну да, поздний ужин. Подумаешь, осталось-то…только вот почему-то кажется, что что-то идет неправильно. Не так как надо.
ГЛАВА 4
Домой прихожу только в девять часов вечера, кое-как доношу пакет с продуктами до двери – не хочется звонить Женьке и просить о помощи. Оптимизма во мне поубавилось – ведь мне нужно снова стоять у плиты и готовить ужин уже дома. Какой-то день сурка, ей Богу. Признаваться, что жутко устала – не хочу. Тем более, Женька – мой муж и он должен хоть иногда нормально питаться. Меня снова начинает мучить совесть, все время кажется, что я плохая жена.
За время моего отсутствия ничего не изменилось, Женька провел все время за работой, а сейчас спит в комнате – его мощный храп сотрясает стены. Один плюс – квартира осталась в том же виде, как и перед моим уходом. Я с содроганием вспоминаю, как несколько часов выгребала мусор из комнаты Стаса, а он молча наблюдал за мной с легкой улыбкой. Отвратительно!
Стоило мне все убрать, и достать запеченную рыбу из духовки, как к нему в дом в буквальном смысле ввалилась толпа орущих друзей. Хотя, это стадо размалеванных девиц и вальяжных парней сложно назвать друзьями. Я читала на их холеных лицах легкое презрение, когда протискивалась к выходу. В ту минуту я была рада, что ухожу домой. Конечно же, ни о каком контрольном звонке в одиннадцать вечера не может быть и речи. Это было бы самым глупым поступком, который приравнял бы меня к «беспокойной мамочке».
Представляю, что там сейчас творится! Я понимаю, что ужин останется нетронутым, но готовить в любом случае надо, потому что завтра с утра мне снова на работу. Хорошо, черт возьми, я попробую перешагнуть через саму себя – несмотря ни на что, один день уже прошел, и без больших потерь, как говорится. Бывало и хуже.
Захотелось курить, и это через четыре года моего яростного отказа от сигарет! Сигарет в доме нет, но зато есть вино, которое мы так и не допили. Вытаскиваю пробку, наполняю бокал и забираюсь с ногами на подоконник. Женька терпеть не может, когда я так делаю, но он спит, а значит, ничего не узнает.
Пока возилась с индейкой, на город опустилась ночь: по ночной магистрали проносятся машины, жизнь продолжает бурлить. Народ гуляет, кажется, еще больше, чем днем. По краям у дорог горят яркие фонари, тут и там светятся неоновые вывески реклам и магазинов. Ночное очарование, свидания в кафе, развлечения.
Я люблю наблюдать за городской суетой, но не люблю быть ее составной частью. Мне гораздо уютнее находиться дома, пить кофе, есть шоколад, смотреть комедии или сериалы. Ну, или пить вино, когда нет настроения или устала.
Сейчас почему-то тошно на душе, некомфортно. Дело тут даже не в Стасе. Просто я отвыкла от новых знакомств, не люблю резкие перемены. А тут еще приходится не только быть вежливой, но и выполнять работу, так сказать, бытового характера. Да еще под пристальным и недовольным надзором придирчивого незнакомца.
Зачем я ввязалась в это? Пора признаться себе: Женька не так много зарабатывает, чтобы нам хватало на все наши нужды. Да, нам хватает на все необходимое, но мне хочется откладывать деньги, чтобы потратить их на что-то интересное, а не просто в дом. Быт – бытом, но ведь не может же постоянно так продолжаться? Я хочу стать другой, хочу легкости, а не этой странной, непонятно откуда навалившейся тоски. Вот откуда она взялась?
Вибрация телефона отвлекает от мыслей. Незнакомый номер. Время почти полдвенадцатого ночи.
– Слушаю вас.
– Вызывай такси и приезжай. Прямо сейчас.
– Стас? – я едва не опрокидываю бокал с вином, пальцы мгновенно становятся слабыми. – Что случилось?
– Слушай, мне вообще не до разговоров. Ты – моя сиделка, так? Ну, так приезжай, тут для тебя нарисовалось неотложное дело.
У него заплетается язык. Да, так оно и есть, он же пьяный до чертиков!
– Послушайте. У вас там и без меня большая компания. Что, никто не в состоянии помочь? По условию вашего отца, я не должна работать в ночное время. Что я должна сказать своему мужу?
– Алиса в стране Чудес замужем. – Стас пьяно хмыкает, – за кем, если не секрет, за кроликом? Ну, тот, который с часами убегал?
– Совсем не смешно! – я чувствую волну гнева. Да сколько можно, в конце-то концов? Этот человек нагло внедряется в мою жизнь и получает наслаждение от своих бесконечных оскорблений. – Почему я должна ехать к человеку, который и два слова нормально связать не может? Почему ты решил, что мной можно командовать, будто я рабыня?
– Оп-па. Малышка взбунтовалась. Почувствовала себя уверенной в своей темной и тесной норке. Я обескуражен и расстроен. Честно. – Стас на несколько секунд замолкает, наверное, думает, что бы еще сказать. Слышу его обреченный вздох. – Ну, хорошо. Ты можешь не приезжать. Но когда приедешь утром, увидишь меня на газоне, замерзшего и больного. И тебе придется лечить меня, потому что сам я лекарства пить точно не стану.
– Не понимаю, почему ты оказался на газоне?
Стараюсь не обращать внимания на его слишком непосредственное поведение. Удивительно, как легко у него получаются манипуляции, словно я – его личная вещь!
– Это долгая история. Признаться, честно, я и сам не понял, как все произошло. – Голос Стаса мрачнеет, – В общем, жду.
Он сбрасывает вызов, прежде чем я успеваю отреагировать. Что значит – жду? Это шутка? Этот мерзавец, серьезно думает, что я сейчас все брошу, оставлю спящего мужа дома и уеду? Интересно, что мне скажет Женька? Кажется, я начинаю немного понимать, что означают слова Михаила про безумные идеи сыночка. Вот только он не предупредил, что идеи дорогого сынка связаны с грандиозными попойками.
И все же, я нервничаю. Я просто не могу не нервничать в такой ситуации. Что, если он на самом деле лежит один во дворе? Но какое мне до этого дело? Хорошо, черт с ним, я поеду!
Второпях я накарябала записку, на случай, если Женька проснется. Да, возможно, он меня неправильно поймет, возможно, это самый нелепый поступок в моей жизни, но я не могу взять и уснуть, зная, что Стас валяется где-то на газоне. Черт, ну разве так можно?!
Чертов газон
Ворота приоткрыты. Чего и следовало ожидать. Дорожка к самому дому освещается фонарями, но я прямым ходом направляюсь к беседке – каким-то чудом, Стас уже находится внутри.
– В чем дело? Почему ты вытащил меня из дома в такое время?
– Алиса, ты все-таки приехала, несмотря на мою грубость.
Только сейчас до меня доходит, что он сидит без коляски, прямо на лавочке.
– Я не поняла, что вообще происходит? Ты меня обманул, и все это время прикидывался инвалидом, врал что не можешь ходить? – я просто не могу поверить в происходящее. – Ради чего все это, ради веселья?
– Что за ерунду ты несешь? – Стас хмурится. – Вот значит, кем ты меня считаешь: инвалидом! Весело, ничего не скажешь. Что касается коляски – я просто не могу ее достать. Ползти в дом по асфальту как-то не очень хочется, а мои пьяные друзья не реагируют на телефон. Так понятно?
Я смотрю на него, пытаюсь сообразить, что он мелет. Но ползти по асфальту – это уж слишком.
– Так получается, друзья в доме?
– Ну, конечно. Где им еще быть? – Стас улыбается, на мгновение я вижу, как блестят в темноте его ровные зубы. – Они, скорее всего, спят. Я пытался дозвониться, но бесполезно. А ночевать на улице не хочется. И тут я вспомнил про тебя. Раз ты – моя сиделка, значит, должна помогать и выполнять всё, что я скажу.
– Вот это наглость! У меня просто в голове не укладывается произошедшее. Куда делось кресло? – я нервно закусываю губу, и осматриваюсь.
– Так его не увидишь точно. – Со знанием дела заявляет Стас. – Оно на дне бассейна находится.
– Что?!
– По этой причине я не мог его достать. Может, ты освободишь меня от бесконечных вопросов? Только не спрашивай, как кресло там оказалось. У меня только одна просьба – достань его, а залезу я уже сам.
Я молча сверлю Стаса взглядом. В голове творится хаос. Стас стойко переносит мое молчание и кажется вполне умиротворенным.
– Ты можешь пройти в дом и попробовать кого-нибудь разбудить, но мне кажется, у тебя ничего не выйдет.– Добавляет он.
Спустя мгновение, он снимает через голову белую рубашку и протягивает мне:
– Вот, держи. Я знал, что ты не прихватишь сменную одежду.
ГЛАВА 5
Прячусь за беседкой и придирчиво, насколько позволяет освещение, осматриваю рубашку. Вроде бы не грязная. Натягивать чужую одежду, которая насквозь пропахла мужским парфюмом – плохая идея. Но залезать в бассейн в джинсах и своей футболке я тем более не хочу. Не раздеваться же до нижнего белья, в конце-то концов? Хотя, снять джинсы придется в любом случае.
Я вздыхаю и быстро стягиваю с себя одежду. Все происходящее напоминает бредовый сон. Могла ли я предположить, что когда-нибудь случится подобная ситуация?
Рубашка оказалась длинная, почти до колена. Очень хорошо. Кроссовки я тоже снимаю, и, держа их в руках, смущенно выхожу к беседке.
– У тебя нелепый вид. – Уголки губ Стаса грустно подергиваются, – рубашки тебе точно никогда носить не стоит.
– Спасибо, я это учту, когда буду обновлять гардероб.
– Думаю, это произойдет очень скоро. Сразу, как только получишь деньги от моего отца.
Да уж. Столько яда в голосе я давно не слышала.
– Тебе не удастся меня задеть. Я лишь выполняю работу, а за работу принято платить. Не вижу в этом ничего плохого. – Заученно повторяю банальные фразы и направляюсь к бассейну.
– Да понял, я, понял. Только это ночное происшествие оплачено не будет. Надеюсь, это понятно? – доносится мне в след.
Да черт с тобой, я уже сто раз пожалела, что приехала. Таких задир и мерзавцев нужно ставить на место, а не спасать. Ну, поспал бы разок в беседке, ничего бы не случилось. На улице не зима.
Инвалидное кресло стоит ровно посередине бассейна. Просто замечательно. Я осторожно спускаюсь с лесенки, трогаю ногами воду. Не очень-то теплая. Но не я ли сегодня днем мечтала поплавать в бассейне? Вот и сбылось мое желание.
Мгновение, и я уже в воде: ночная прохлада сменяется приятным ощущением легкости. Я даже расслабляюсь. Ловлю себя на мысли, что хочется перевернуться на спину, раскинуть руки в стороны, немного полежать и посмотреть на мерцающие звезды. Красота. Между прочим, все небо усыпано звездами. Я не разбираюсь в созвездиях, но мне этого и не нужно – достаточно того, что ночное небо очень красивое.
– Эй, ты что там, утонула? Свалилась на мою голову! Учти, я ходить не могу.
До меня доносится тревожный голос Стаса. Надо же, не думала, что, такой как он способен о ком-то волноваться.
– Все в порядке. Просто, тут нырять надо. А без настроя не могу.
– И сколько ты будешь готовиться, несколько часов? Я уже начал замерзать, между прочим.
Я ничего не отвечаю. Пусть радуется, что я вообще согласилась помочь. Мы так-то практически не знаем друг друга.
Кресло я все-таки вытаскиваю, хоть и пришлось изрядно повозиться. Кое-как выбираюсь из бассейна, ковыляю обратно к беседке, дрожу, как осиновый лист. Все-таки, ночь, ветер не очень теплый. Не хватало еще заболеть. Подвожу кресло вплотную к деревянной лавке.
– Можешь теперь спокойно попасть домой. Или помочь сесть?
Стас молча смотрит на меня и напряженно о чем-то думает.
– Давай, я помогу. Что нужно делать? – я протягиваю руку.
Скорее всего, он не может сам перебраться на сиденье, а говорить об этом не хочет из-за глупой гордости.
– Только не подумай ничего. Я просто хочу, чтобы ты быстрее оказался дома, тогда я спокойно смогу уехать. А завтра вернусь как обычно и отработаю день. Вспоминать об этом происшествии мы не будем. Что скажешь?
– Что, твоего мужа нет дома, и он не в курсе, где ты сейчас находишься?
– Это тебя не касается.
Боже, как же он меня раздражает! Почему я такая добрая и пытаюсь ему помочь? Разозлившись на себя, хочу отвести руку, но не успеваю. Стас с силой сжимает мою ладонь, обхватывает пальцы. Секунда, и он рывком притягивает меня к себе. Все происходит так быстро, что я не успеваю даже охнуть, как моя щека плотно прижимается к голой груди.
Я думала, что он замерз, но как же я ошиблась – от Стаса исходит жар. Он буквально пылает. Тело горячее, будто у него температура под сорок.
– Что происходит?! Ты сошел с ума?!
Пытаюсь вырваться, но хватка у него – железная. Ощущаю себя бабочкой, попавшей в паутину, но хуже всего то, что я не понимаю, как себя вести. И не понимаю, зачем он все это делает.
– Чокнутый, просто неадекватный.
В отчаянии дергаюсь еще раз, и в бессилии расслабляюсь. Странно, но у меня нет чувства неловкости или отвращения. Стас кажется до ужаса знакомым, а его объятия – привычными, не отталкивающими. Я – словно маленькая частичка пазла, вдруг отыскала давно потерянную составляющую, и вот, мы воссоединились. Так просто, как будто, так и должно было быть.
Это просто какой-то абсурд. Этого человека я увидела вчера первый раз. Вчера! А сейчас он позволяет себе такие неподобающие вещи.
– Не нужно так напрягаться. Ты вся дрожишь от холода, и если сейчас не согреешься, то заболеешь и не сможешь заработать денег, ухаживая за мной. Просто успокойся. Тебе нужно снять рубашку, она все равно бесполезна и облепила тело как вторая кожа. – На этот раз в голосе Стаса нет издевательских ноток или иронии. Он абсолютно трезв. – Минуты через три ты перестанешь дрожать, и мы сможем пройти в дом. Там спокойно переоденешься.
Я молчу, не знаю, как реагировать на столь внезапную перемену в поведении. Одно я знаю точно – завтра я не вернусь в этот дом. Никогда.
Абсурд
На часах два часа ночи, я неслышно крадусь по коридору своей квартиры, и чувствую себя изменщицей. Пока раздеваюсь в ванной (неосознанно тороплюсь скорее скрыть все улики того, что отсутствовала дома), прокручиваю в голове все произошедшее. Да, спустя пару минут меня перестала «бить» дрожь, и Стас отпустил меня.
Молча, я собрала свои вещи, брошенные за калиткой, подождала, пока Стас пересядет в кресло и мы зашли в дом. Вернее, я закатила Стаса внутрь, так было быстрее, чем, если бы он сам крутил колеса.
Внутри царил хаос – куча обуви у порога, какие-то сумки, непонятная одежда, туфли на шпильках и огромной платформе. В сторону кухни я старалась не смотреть, и боялась представить, что творилось в комнате. Оттуда доносился храп.
Я оставила Стаса и убежала в ванную переодеваться. Когда открыла дверь, он уже ждал меня – протягивал бокал вина, от которого я не смогла отказаться. Пока пила, он вызывал такси. Мы практически не разговаривали: Стас о чем-то думал, а я боялась сказать что-то не так и получить в ответ очередную порцию изощренных оскорблений.
Когда такси подъехало, мы неловко попрощались, и вот, я дома, чувствую себя так мерзко, словно только что изменила мужу. Но ведь ничего такого не было, почему я думаю об этом? Почему сейчас мысли о Стасе не отпускают? Прохожу на кухню, сажусь за стол и обхватываю голову руками. Нужно привести мысли в порядок, нужно взять себя в руки. Ничего не случилось. Вернее, произошла нелепая, нестандартная ситуация, но теперь ничего нет. Все закончилось.
Все прошло. Я – сиделка и домработница. Я лишь выполняю свои прямые обязанности. А завтра…завтра я просто никуда не поеду. Просто не смогу этого сделать. Почему? Потому что все что произошло – пугает меня. Пугает Стас, который ведет себя совсем не так, как положено человеку, за которым требуется уход. Боже! Я пытаюсь отогнать от себя непрошенные воспоминания. Вот же дура!
В который раз, разозлившись на саму себя, я прохожу в спальню и ныряю под одеяло. Женька спит, и я крепко прижимаюсь к его широкой спине.
ГЛАВА 6
– Теперь ты моя.
Он зависает надо мной, крепко сжав руки и вдавив телом в постель. Хотя, это действие совершенно бесполезное – я и так никуда бы не делась. А сейчас я задыхаюсь от его веса. Сумасшедший. Пытаюсь разглядеть глаза, но вижу только белые зубы, оскалившиеся в полу-усмешке. Почему он думает, что я убегу? Неужели не понимает, что от себя не убежишь?
Теперь мне нечего терять – я готова быть рядом с ним столько, сколько получится. И неважно, что у нас нет будущего. Да, у нас нет будущего, и это нужно осознавать сразу. Так сказать – на берегу. Эти чувства, они безумны, ничтожны, отвратительны. Все мое существо противится, внутри все кричит «нельзя!». Но на деле я слабая, глупая, безрассудная.
– Ты всегда будешь со мной. Поняла?
Я чувствую, как он снова закипает (его бесит реальная действительность), ярость, и отчаяние вот-вот прорвутся наружу, и я тороплюсь ответить:
– Да, конечно. Я буду с тобой.
– Поцелуй меня.
Я неловко тянусь к его губам, и он, не дожидаясь, вгрызается в меня, заставляет безвольно откинуться на подушки. Хорошо, делай, что хочешь, у меня все равно нет сил противостоять.
Словно бешеный, оголодавший зверь, он облизывает, сосет и вгрызается в мои губы. Еще немного, и он откусит кусочек моей плоти. Но я ничего не делаю, чтобы остановить это безумство. Тело словно окоченело, все клокочет и бурлит внутри, ищет выхода, но не находит. Странно, но теперь я чувствую тепло – оно тонкой струйкой струится по животу, напоминает кровь, которая медленно разливается где-то по центру. Но еще секунда, и странное ощущение сменяется острым взрывом наслаждения.
Я выгибаюсь навстречу поцелуям – не могу сдержать реакцию измученного тела. Хочу быть неприступной, равнодушной, но ничего не получается. Он отпустил мои руки и резко спустился вниз, зарылся лицом между ног, заставив меня конвульсивно вздрогнуть.
– Хватит! Не нужно ничего делать!
Не сразу понимаю, что это мой крик. Крик, который остался без внимания.
Именно в это мгновение у меня звонит будильник на телефоне. Судорожно хватаю телефон, ищу кнопку отключения, но сигнал замолкает сам. Черт! Голова просто раскалывается, во рту пересохло. Это все от вчерашнего вина. Женька со стоном переворачивается на другой бок, сгребает меня в охапку, утыкается губами в шею. Кажется, даже что-то бормочет.
И тут я все вспоминаю. Вот почему, спрашивается, я не отключила будильник? Я больше не поеду в тот дом. Не поеду, и точка…
С минутным опозданием я вдруг осознаю, что не ставила никакого напоминания. Снова хватаю сотовый, включаю дисплей. Сообщение. Это сообщение от Стаса. Кто бы сомневался!
«Алиса, не дури, приезжай. Купи какое-нибудь жаропонижающее, я, кажется, заболел».
Я убираю телефон в сторону, закрываю глаза. Что делать дальше, как себя вести? Хотя, ничего ведь не произошло, это я сейчас накручиваю, начинаю создавать какие-то иллюзии в голове. Сама себя завожу. Наверное, всему виной эти странные эротические сны, откуда они вообще взялись? Этот мужчина, я даже не знаю, как он выглядит, мужчина во сне, он кажется таким знакомым! Господи, ну, что за бред иногда приходит в голову?!
Сонно шевелится Женька и открывает глаза.
– Ммм…я боялся, что проснусь, а тебя не будет рядом. Как отработала?
– Нормально, ничего особенного. Убралась в комнатах, приготовила ужин и уехала, – я вымученно улыбаюсь и чувствую, как внутри просыпается чувство вины, – потом еще приготовила ужин дома. Индейку с овощами. Так что, сегодня ты не останешься голодный.
– Это очень хорошая новость! – Женька довольно улыбается, – вчера я выпил пива на голодный желудок и меня просто вырубило. Вот я всегда знал, что в пиво подсыпают какую-то дрянь. Наверное, самое дешевое снотворное.
– Ну, так не пей его. – Я всегда была против того, что Женька пьет бутылочное пиво. Да и вообще, любое пиво никакой пользы не дает. – Лучше вина выпить. Например, сегодня вечером. Что скажешь?
– Я-всегда за, ты же знаешь. Но сначала, я хочу получить то, что не смог получить еще вчера.
Стас
На этот раз, когда проскальзываю в створки ворот и иду к коттеджу, я не ощущаю себя бодрой. Никакого настроя строить из себя вежливую прислугу – нет. Да еще утренний секс с Женькой выбил из колеи – вроде бы все хорошо, пружина, которая была натянута внутри меня, расслабилась, но полного удовлетворения не наступило. Где-то в глубине меня затаился маленький уголек, который то тлел, то разгорался, заставляя испытывать что-то странное, незнакомое мне. Я нервничаю. Снова.
Противоречивые чувства не дают покоя, но понять их природу я до сих пор не могу.
– Вот это я понимаю – когда на самом деле нужны деньги! – Стас выезжает из кухни мне навстречу. Лучезарная улыбка озаряет его лицо, но глаза остаются серьезными. – Бьюсь об заклад, ты ведь не хотела приезжать, верно? Если бы не мое сообщение, тебя бы тут не было.
– Да, верно. – Я смотрю на него исподлобья. – И что? Я думала, что, когда болеют, не ведут себя вот так.
– Как? – Стас наклонил голову набок, и наблюдает за мной с преувеличенным интересом.
– Слишком жизнерадостно и бодро.
– А-аа, ты ждала, что я буду лежать у порога с протянутой рукой и пеной у рта. Понял. – Стас усмехнулся и помолчал для значимости пару секунд, – спешу тебя огорчить. Я нашел в шкафчике жаропонижающее и выпил. Минут пятнадцать назад мне стало легче. Но думаю, это ненадолго.
Я хочу ответить что-нибудь колкое, но Стас перебивает меня громким надсадным кашлем, который длится, кажется, целую вечность.
Когда он, наконец, успокоился, то утер ладонью выступившие в уголках глаз слезы и пробормотал:
– Ну, вот тебе и доказательство. А виновата, между прочим, ты.
– Я? – от удивления я притормаживаю на пути на кухню, – почему это?
– Ну, как, почему? Ты вчера прижалась ко мне вся мокрая. Я и заболел.
– Что?! И тебе не стыдно?!
– А почему мне должно быть стыдно? Между прочим, это не я бегал по двору полуголый. А мне много не надо, чуть-чуть прикоснулся и все, я сразу простыл. Инвалид же. Что с меня, такого немощного взять.
Я едва не плачу от досады. Он снова в своем репертуаре. Говорить что-то – просто бессмысленно. Этот глупый стёб, он просто вытягивает все силы по капле. Сейчас я совсем не готова спорить, а еще больше не хочу оправдываться. Просто прохожу на кухню и безразлично осматриваю погром, который устроили на вчерашней вечеринке.
Сегодня моя работа начнется с уборки. Ну, разумеется, после завтрака.
– Мои друзья потусили на славу, – Стас качает головой, – когда они узнали, что у меня есть собственная сиделка, то словно с цепи сорвались. «Нужно на совесть отрабатывать свой хлеб». Кажется, я слышал от них что-то такое.
Я с чувством бросаю грязные тарелки обратно в раковину, и они жалобно звякают. Внутри все кричит от негодования.
– А ты вообще, знаешь, что такое труд? Ты хоть раз в своей жизни работал, или привык сидеть на папкиной шее? – я понимаю, что совершаю ошибку, но уже не могу остановиться. – Мне нужны деньги, это что, преступление?! Мне абсолютно наплевать, что ты в кресле, твои ноги рано или поздно начнут ходить, и ты снова будешь радоваться жизни, а я пойду дальше! Потому что мне нужно работать!
Стас молчит. Его губы сжаты в тонкую линию. Я тоже замолкаю, разглядываю напряженное лицо. Кажется, у него влажный лоб – капельки пота выступили на коже. Только вот голубые глаза смотрят колко.
– Интересно, почему ты считаешь, что прислугу нужно унижать? Да, я прислуга. Но я еще и человек. – На этот раз я уже не кричу, а просто завершаю свои мысли.
Стас молчит и смотрит мне прямо в глаза.
ГЛАВА 7
– Между прочим, я программист. – Стас делает глоток чая из кружки и вздыхает. – И я давно уже не мальчик.
– Извини, просто мне давно не двадцать, ты мне кажешься слишком молодым.
Я неловко замолкаю, вспомнив, что женщинам не принято напоминать о своем возрасте.
– Больше, чем на двадцать, ты все равно не выглядишь. А когда открываешь рот, то можно и все пятнадцать дать.
Я улыбаюсь. Мы находимся на берегу небольшого, заросшего камышами, пруда. Оказывается, пруд находится прямо за домом, всего две минуты по выстланной камнями дорожке, и можно любоваться сельской красотой, сколько душе угодно.
Стас сидит в кресле, а я на небольшой деревянной лавке, наспех сколоченной прямо у кромки воды. Вокруг – тишина, где-то вдали, где кончается поле, виднеется березовая роща. Небо, буквально пять минут назад сияющее кристальной голубизной, – затянуло тяжелыми, серыми тучами. Кажется, скоро будет дождь.
– Еще немного, и пора возвращаться.
Я смотрю на умиротворенное лицо Стаса. Впервые он не строит из себя клоуна: спокойный, задумчивый взгляд, легкая неосознанная улыбка застыла на губах. Таким он мне даже нравится. Такой, как сейчас, он очень сильно напоминает своего отца. Вот только что-то мне подсказывает, что Михаил не может похвастаться хорошими отношениями со своим сыном.
– Ты не любишь своего отца? – вопрос сам собой сорвался с губ.
Стас хмурится, и я жалею о своих словах.
– С чего такой вывод?
– Не знаю. Просто, так кажется.
– Ты, случаем, психологом нигде не подрабатываешь? – Стас беззлобно усмехнулся, – твои вопросы не очень уместны.
– Извини. Просто я вижу, что он тебя очень любит, но не знает, как приблизиться к тебе.
– Понял. – Стас ставит кружку с чаем в специальное отверстие и круто разворачивает кресло, – пошли обратно в дом. Вези меня, чтобы я не испачкал руки.
По интонации голоса, я понимаю, что залезла не в свое дело. Так оно и есть. Вечно лезу со своим авторитетным мнением, вечно что-то кажется…да и с чего вдруг мы перешли на доверительную волну? Еще вчера все было на «грани». Мне вообще казалось, что я ненавижу этого человека. Но сейчас все круто поменялось, с ним что-то случилось или со мной? Непонятно, да уже и не очень важно.
На этот раз, Стас не закрылся в комнате, как всегда делал, а решил сидеть на кухне, и теперь молча наблюдает за тем, как я убираю бардак. Время от времени, он пытается помочь, подает мне грязные стаканы со стола и пустые бутылки.
Потом я принимаюсь за приготовление ужина. Очень сложно «влиться» в работу. Я совершенно не ощущаю себя домработницей. Кажется, что я просто нахожусь в гостях и помогаю по дому.
– Ты ведь никогда не работала в частных домах, верно? И вообще, это твоя первая, такая работа. – Стас ловит мой растерянный взгляд, – ты совершенно неправильно себя ведешь. Не так, как ведут себя другие. То есть, женщины, которые были в этом доме, и исполняли свои обязанности, вели себя иначе. Более профессионально.
– Может, у меня просто нет опыта? – я попытаюсь отшутиться. – Почему же эти женщины уходили, что их не устроило?
– Их не устроил я. – Стас широко улыбается, а я не сдерживаюсь и смеюсь в голос.
– И, правда, я могла бы догадаться сразу.
– Ты – другая. Не высокомерная, и делаешь работу, несмотря ни на что. Говоришь, что думаешь, не пытаешься угодить. Мне это нравится. – Стас вдруг хмурится, становится серьезным, – на самом деле, я не нуждаюсь в помощи, и могу приготовить еду сам. Я не хотел, чтобы отец кого-то нанимал. Я всего лишь неудачно упал с мотоцикла, но он нашел повод привязать ко мне человека. Ему нужно постоянно меня контролировать. Считает, что я ни на что не способный ребенок.
– Мне кажется, он так не считает. Просто не хочет, чтобы ты потратил все его сбережения на доставку еды.
– Что? – Стас фыркает, и вдруг начинает смеяться. Он делает это так заразительно, что мне становится радостно и тепло на душе. Странное ощущение. Ведь может же быть милым, когда захочет!
– Да, он так и сказал, когда я приехала на собеседование. Я сделала вывод, что твой отец переживает, что, будет разорен, когда вернется из командировки.
– Тогда это все объясняет. Что ж, я постараюсь больше не понижать твою самооценку. Сдерживать себя будет сложно, но я попробую. С тобой веселее, чем с предыдущими кандидатками.
– Это почему же?
Я не сдерживаю игривый тон, а с плеч будто свалился неподъемный груз. Неужели, теперь я смогу спокойно выполнять свои обязанности и не ждать язвительных замечаний в спину?
– Хотя бы потому, что ты, совсем меня не зная, приехала ночью и нырнула в бассейн.
Застываю с поварёшкой. Не думала, что он оценит мой поступок. Кажется ли он мне серьезным? Сделал ли кто-то другой на моем месте тоже самое? Не знаю. В ту ночь я не видела другого выхода, и поступила так, как считала нужным.
– Надеюсь, теперь я смогу иногда в нем плавать?
– Да, конечно. Хоть каждый день. И не забудь перед этим надеть мою рубашку. Она тебе очень идет.
Я смущенно отворачиваюсь к плите и делаю вид, что нужно срочно переворачивать котлеты. В голове стучат невидимые молоточки: что это сейчас было? Флирт, заигрывание? От внезапно поднявшегося давления в голове, я слышу собственное дыхание, от волнения перед глазами все начинает расплываться.
Не грохнуться бы в обморок. Мне тридцать лет, я взрослая тетка, а стою и смущаюсь как будто мне пятнадцать лет. Но как реагировать на поведение Стаса? Самое ужасное, это то, что мое тело странно себя ведет. Мне хочется смотреть на Стаса, разглядывать каждую черточку на его лице, слушать голос. Он такой мягкий, бархатный.
Мурашки бегут по коже, а внутри живота все замирает и словно обдает ледяным холодом от приятного, непонятного предвкушения. Ведь Стас так близко, он никуда не денется, если только я сама не уйду. Стоит только повернуться, и я встречусь с его глазами. Голубыми, как небо.
Внезапно становится стыдно, я вспоминаю о Женьке.
– А твой муж, он не против, что ты пропадаешь каждый день в чужом доме?
Стас словно читает мои мысли.
– Нет, он нормально отнесся к моей новой работе. Это мое решение, а у нас принято уважать друг друга. И мы не контролируем каждый шаг, как это принято у большинства пар. Ну, ты понял… – я замолкаю, чувствую себя неловко.
– Можешь не продолжать, я понял. Вы не ограничиваете свободу в отношениях. Надеюсь, ты счастлива? – он замолкает, понимает, что сказал лишнее, – пожалуй, побуду в комнате, не буду мешать.
Что-то изменилось в голосе, появились металлические нотки. Я не стала останавливать его. Пожалуй, это уже чересчур. Сейчас я рада, что он не сидит за моей спиной, так как нахожусь в смешанных чувствах. А счастлива ли я?
ГЛАВА 8
Если быть честной, то вопрос о счастье волнует меня давно. Женьку я знаю, кажется, тысячу лет. У нас крепкий брак, и за пять лет я ни разу не сомневалась в верности мужа. Женя никогда не давал повода для ревности, всегда приходил домой с работы вовремя. Раньше он работал на заводе, вытачивал какие-то детали, к своему стыду, я даже не пыталась узнать подробнее о его прошлых рабочих моментах. Меня это не особо интересовало. Через несколько лет Женька решил уволиться, и ушел в сферу продаж.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/sanya-sladkaya/ty-ya-i-on-69840061/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Саня Сладкая
Тип: электронная книга
Жанр: Современные любовные романы
Язык: на русском языке
Стоимость: 159.00 ₽
Издательство: Автор
Дата публикации: 17.09.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Мой муж лежал, как солдатик, в самом центре постели, а прямо на… Да, я мгновенно узнала ее по огромным губищам в пол-лица и ресницам, которые больше напоминали поваленные бревна. Она неловко изогнулась, чтобы посмотреть на меня. Женька так и лежал, выпучив от изумления глаза и перекосив рот. Мой мозг лихорадочно думал, но мне казалось, что я сейчас упаду в обморок. Перед глазами все поплыло, и, наверное, мое дыхание слышно не только в ушах, но и во всей комнате. Я поняла, что моя новая жизнь начинается прямо сейчас. Только теперь без мужа. Смогу ли я справиться?