Главная страница | Книги для подростков | Ледяная колдунья

Ледяная колдунья
Александра Николаевна Пушкина
Летопись тринадцати зеркал #1
Это какая-то ошибка! Разве такое могло случиться с Аней, самой обычной скромной и немного неуверенной в себе школьницей? А всё это зеркало! Такое странное, оно притянуло Аню, словно магнит! Именно так работает магия. Сашка, одноклассник, которого все считали погибшим, выбрал именно её. Оказавшись в плену ледяной колдуньи, он отчаянно нуждается в помощи. Теперь Аня должна заключить сделку с ведьмой Вит и принести ей могущественный артефакт – Сердце мира. Иначе они оба останутся тут навсегда! Но как это сделать одной в незнакомом, таком таинственном мире? Как спастись от жутких Студёных, найти язык со странными существами и, главное, поверить в себя настолько, чтобы преодолеть все испытания? Ане предстоит найти ответы не только на эти вопросы…


Александра Пушкина
Ледяная колдунья

© Пушкина Александра, 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023




Пролог
Тёмные арки уходили в невообразимую высоту. Свет почти не проникал через узкие окна, и казалось, будто за ними царит беззвёздная ночь. Пространство освещали только двенадцать свечей, расставленных в стрельчатых нишах. И ещё одна стояла у ног древней статуи мужчины с двумя лицами – юноши и старика. Где-то капала вода.
Свет фонарика прорезал царящий внутри полумрак, и в одну из арок вошли двое – хорошо сложённый мужчина в дорогом костюме и тёмных очках и хрупкая черноволосая девушка лет шестнадцати со стрижкой каре и в байкерской куртке.
– Не проще ли было взять Кота? – с деланым безразличием спросила девушка. – Он у нас мастер по ключам. – Прислонившись к стене, она скрестила руки на груди, давая понять, что не собирается двигаться дальше.
– Время – единственный ключ к Его святилищу, – голос мужчины с булькающими «р» и «л» разлетелся эхом под высокими сводами. Он направился к статуе, преодолевая поросшие мхом камни, и остановился у её подножия, рядом со свечой, огонёк которой даже не дрогнул.
– О Великий! Ты начало всего! Повелитель света, неба и стихий! Связующая нить времени и пространства! Открывающий и запирающий двери! Я принёс тебе в дар благую весть!
Статуя молчала. Огоньки свечей тускло бликовали на посохе и ключе в её руках.
– Да уж, хорошо его… запаковали, – насмешливо хмыкнула девушка, но её тёмные глаза с беспокойством следили за происходящим.
– Ждать осталось недолго! – то ли ей, то ли статуе сказал мужчина. – Я нашёл… – он ненадолго задумался, подбирая слово, – лазейку. И скоро мы создадим того, кто отопрёт дверь твоей темницы! Привратники больше не смогут нам помешать, и твоя сила, сила Януса, вновь наполнит этот мир магией!
Огонёк свечи у подножия статуи слегка дрогнул, и все двенадцать свечей в нишах словно повторили за ним.
– Серьёзно? – подняла одну бровь девушка. – Ты надеешься собрать все ключи в двенадцати мирах, чтобы открыть одну дверь в тринадцатом? Раньше это ни разу не получалось.
– А теперь, – мужчина обернулся к спутнице, – получится. Возвращайся и передай Михаилу, что я отправлю ему координаты первого перехода. Мальчик уже перешёл, и нас ждут по другую сторону.



Глава 1. Зеркало
Эта история началась осенним вечером в старом недостроенном здании на Заводской улице. Когда Саша Никонов из седьмого «Б» упал с неогороженного балкона на шестом этаже. Что произошло на самом деле, никто не знал, но слухи ходили разные. Нормальная семья среднего достатка. Обычный класс. Он не был среди отстающих. Не звезда, правда, но в мальчишеской компании его признавали за своего.
Полез ли он в недострой ради баловства или по другой причине? Случайно ли соскользнула нога? Или кто-то его толкнул? Ответов ни у кого не было.
Конечно, в школе проводили проверку, разговаривали с учителями и родителями. Несчастную любовь, травлю, конфликты с учителями со временем отмели. Следствие пришло к выводу, что с мальчиком произошёл несчастный случай, но по настоянию прокуратуры директор школы разрешила следователю поговорить с Сашиными одноклассниками.
– Святая!
– Ань, тебя, – Маша пихнула подругу локтем.
Русоволосая девочка в клетчатой школьной форме вздохнула, поднимаясь с места. Сначала казалось, что это здорово – их освободили от уроков, чтобы опросить в кабинете завуча. Но когда очередь дошла до неё, Ане стало не по себе.
Ирина Петровна сидела за своим столом в светлом кабинете завуча, всем видом показывая, что не имеет к происходящему никакого отношения. Будто не она только что вызвала свою ученицу. А за столиком секретаря разместился высокий смуглый мужчина с пепельно-серыми волосами и в потёртой кожаной куртке. «Он же вроде в форме должен быть», – удивилась Аня и, робко поздоровавшись, села на стул напротив.
– Анна… – мужчина сверился со списком, – Сергеевна Святая?
– Да, – нерешительно кивнула Аня и зачем-то улыбнулась.
– Следователь Краснов Михаил Семёнович. – Он раскрыл свою «корочку», но Аня не успела толком её разглядеть. – Анна Сергеевна, скажите, вы не против записи нашего разговора? Она ведётся для протокола и не будет передана третьим лицам.
«Анна Сергеевна»? Ей стало неуютно от этого «взрослого» обращения. Она привыкла быть просто Аней. Да ещё эта запись… Вдруг она ляпнет что-нибудь глупое?
– Да. То есть нет. Не против.
Ну вот. Уже ляпнула. Аня почувствовала, как вспыхнули уши.
– Родители девочки написали письменное согласие, – сказала классный руководитель. – Я вам всё передала.
– Спасибо, – кивнул следователь. – Анна Сергеевна, вы знали погибшего Александра Игоревича Никонова?
– Да, знала. Он учился в нашем классе. Ну, то есть мы не общались, но…
– Хорошо. Анна Сергеевна, скажите, каким человеком, по вашему мнению, был Александр? Замкнутым? Или, наоборот, у него было много друзей?
– Ну-у, нет, конечно, не замкнутым, но, я думаю, настоящих друзей у него не было… Ковалёв разве что. Да и то ему больше телефон у Никонова брать нравилось.
– Что ты, Анечка! – Ирина Петровна взглянула на девочку поверх очков и повернулась к следователю: – Саша был очень популярным мальчиком среди одноклассников и ребят из параллели. Душа компании.
Аня вспомнила, как некоторые приятели, клянчившие у Никонова деньги и айфон, потом за глаза прикалывались над ним. Но она решила не спорить с классным руководителем.
– Душа компании, – негромко пробубнил следователь, делая пометки в своём планшете. – Можете ли вы рассказать о чём-нибудь необычном? Не замечали ли вы чего-то странного в его поведении в последнюю неделю?
Аня честно задумалась. В памяти всплыло курносое лицо с прищуренными серыми глазами, небольшой чёлкой стриженых светлых волос и немного оттопыренными ушами. Тёмно-синий лонгслив с дурацкой надписью «KING». Беготня по коридору с дружком Ковалёвым, гыгыканья на уроке географии, хвастовство новеньким айфоном, привезённым дядей из командировки.
Щербинка на столе завуча так и манила ковырнуть её ногтем, но в присутствии классного руководителя и следователя лучше было воздержаться от мелкого вандализма.
– Э-э-э… Маша, моя подруга, сказала, что он, наверное, влюбился в кого-то. Но я думаю, вряд ли.
– То есть он не страдал от несчастной любви? – Ане показалось, что следователь сказал это немного издевательски, но он тут же устало потёр лоб. Какое уж тут издевательство! Человек с утра всех опрашивает.
Аня только плечами пожала:
– Можно у Ковалёва спросить. Он его друг… был.
– Можно, можно, – так же устало ответил следователь. – Хорошо, спасибо, Анна Сергеевна, мы всё проверим. Можете идти.
– Спасибо, – машинально сказала Аня, тут же почувствовав себя полной дурой.
В коридоре сидели все одноклассники, кроме тех, кого вызвали раньше. Мальчишки болтали и ржали чуть ли не в голос, хотя несколько минут назад Ирина Петровна выходила и шикала на них. Девочки занимались кто чем. Маша дожидалась подругу у окна, поставив рюкзак на подоконник. Её толстая тёмная коса, которой завидовали многие девчонки, змеёй отражалась в стекле.
– Ну как?
– Я совсем растерялась и вела себя как дурочка, – понурилась Аня.
– Все растерялись. Я тоже что-то мямлила. Думаю, они ничего не найдут, – уверенно произнесла Маша, закидывая рюкзак на плечо.
* * *
Вечером Маша предложила втихаря пробраться к недостроенному зданию поглядеть, где упал Никонов. Аня немного поупиралась – всё-таки страшно соваться туда, где погиб человек, а теперь наверняка ещё и дежурит полиция, – но в итоге согласилась. Доделав под чутким маминым наблюдением домашку по математике, она быстро справилась с русским и английским и теперь могла с чистой совестью идти гулять.
Оказалось, подруги были не единственными, кто хотел поглазеть на жутковатую разрушку. Аня выдохнула с облегчением – лезть сюда вдвоём было бы слишком страшно. К тому же ходили слухи, что кто-то мог столкнуть Сашу с высоты.
Девочки встретили здесь ребят из их класса и параллели, двух девчонок из восьмого класса, а Лизка Павлова ещё и прихватила с собой ухажёра-девятиклассника. Все они толпились у забора из железной сетки, натянутой по периметру здания.
– Да тут нет никого. Надо через главный вход идти, – авторитетно заявил Лизкин поклонник.
– Ну иди-иди, – ухмыльнулся чернявый Стас Петров из параллельного класса. – Только не хнычь, если в обезьянник загребут.
– А ты ничё не попутал? – навис над ним девятиклассник.
– Же-е-ень, пойдём, – потянула его за рукав Лизка. – Пусть они сами лезут, если такие придурки.
Женька сплюнул, но подружку послушался. За ними увязались и обе восьмиклассницы.
– Может, он прав? – чуть осипшим голосом спросил Мишка Заболотный. Он вечно во всём сомневался и был немного трусоват.
– Ну иди догоняй Женечку, – осклабился Стас.
Остальные мальчишки захихикали.
– Эй! – прервала спор Машка. – Мы с вами!
– Да пожалуйста, – великодушно разрешил предводитель мальчишечьей «банды». – Только если полиция – каждый сам за себя, ясно?
– Да мы быстрее вас бегаем! – Маша, привыкшая, что последнее слово всегда за ней, бодро направилась к лазу следом за парнями.
А вот Ане было неуютно. Лезть к полутёмной громаде недостроя хотелось теперь ещё меньше. Да и вообще: человек умер, в семье горе – а они как на аттракцион. Неправильно это.
Но отступать уже поздно. Ругая себя, что согласилась, Аня полезла следом за другими в собачий лаз под проволокой ограждения. Земля немного подмёрзла, но сверху пока оставалась рыхлой, поэтому куртка всё же испачкалась. Хорошо хоть, не порвала – дома точно бы влетело. На территории стройки валялся рабочий хлам, из земли торчали железные бочки и арматура. Зато освещения здесь почти не было – свет шёл только из окон соседних жилых домов и от уличных фонарей, стоящих за пределами строительной площадки.
– Тут и на земле-то убиться нечего делать, – пробормотала Машка, споткнувшись о колдобину.
– Вон там он упал. – Стас ткнул пальцем куда-то под фундамент. – Там цветы лежат.
У кого-то в руках засветилось окошко смартфона.
– С какого этажа? – спросил Лёва Северцев, хорошист из их класса.
– Со второго, – едко усмехнулся Стас. – Сам-то как думаешь? Следак говорил, что с последнего, до какого доставала лестница.
– Ого, высоко, – присвистнул кто-то из ребят. – А кровь осталась?
Аню передёрнуло – только крови здесь не хватало.
– Маш, может, пойдём отсюда, а? – попыталась она уговорить подругу.
Но Маша проигнорировала просьбу, дёрнув плечом. Её, как и остальных, страшная тайна манила, заставляя вглядываться и прислушиваться. Что там, например, в тёмном дверном проёме – или… кто? Сидит смотрит на них из черноты. Вот послышалось шуршание, словно лёгкие шаги по гравию. Вдруг это ходит неупокоенный дух одноклассника? Немного успокаивало только то, что их тут целая толпа – вместе не так страшно.
– Сейчас всё увидим! – покопавшись в рюкзаке, Стас достал фонарик.
Круг света выхватил из мрака чью-то скрюченную фигуру на фоне серого фундамента. Аню резанул ледяной страх. Ладони взмокли, а колени сделались ватными. Машка взвизгнула. Кто-то из ребят выругался. Стас выронил фонарик, и в наступившей темноте зашуршали уже вполне реальные шаги – кто-то удирал обратно к лазу в заборе.
В ушах стучала кровь, сердце бешено прыгало в грудной клетке.
Осторожно подняв фонарик, Стас снова направил пятно света на страшный силуэт. «Фигура» оказалась пятном сырости на бетонной стене фундамента.
Петров ещё раз тихо выругался. Все потихоньку приходили в себя. То у одного, то у другого вырывались нервные смешки:
– Совсем уже! Пятна испугались…
– Да оно реально на человека похоже.
Мальчишки будто оправдывались друг перед другом.
– Ты что, фонарик нормально держать не можешь?! – набросилась на Стаса порядком струхнувшая Машка.
– Чего пристала?! – огрызнулся тот. – Бери свой и держи как хочешь!
В этот раз Машка решила не связываться, только пробурчала под нос что-то про кривые руки.
Рядом со стеной, так напугавшей ребят, россыпью лежали гвоздики и стояла лампадка с погасшей свечой. Никакой крови не было. Зато вокруг искрился ранний лёд, отражавший фигуры испуганных школьников. В его чёрной глубине проступали очертания строительного мусора, старых сломанных игрушек и какого-то тряпья. И казалось, вот-вот оттуда что-то всплывёт. Может, чья-то рука притронется с той стороны к зеркальной глади. Аня дёрнулась, как от удара током, и отвернулась.
«Прости, Никонов. Зря мы это. Правда, извини».
– Да тут каток можно открывать! – Стас повозил носком сапога по гладкой поверхности.
– А почему лёд не потрескался, когда… ну, когда Сашок упал? – выглянул из-за спины Стаса Андрей Черных.
Стас оглядел ровную гладь:
– Может, льда ещё не было. Вон вчера как подморозило. Ну, всё. Ничего интересного тут больше нет. Надо будет днём наверх слазить, посмотреть.
– Ага, и закончить как Никонов, – ухмыльнулся Лёва, отомстив за обиду, нанесённую его самолюбию. – На фига туда лезть? Сказали же, что это несчастный случай.
– Да может, он просто не знает, что искать, – возразил Стас. – Всё, пошли уже.
Компания развернулась и направилась к выходу со стройки.
– А может… залезем сейчас? – предложил Мишка.
– Да пожалуйста, – милостиво разрешил Стас. – А я лучше при свете. Поскользнуться в темноте – как нечего делать. Я за Саньком следом не собираюсь.
Авторитет у Стаса был непререкаемый. Никому даже в голову не пришло обвинить его в трусости. Аня так вообще радовалась возможности уйти с тёмной заброшенной стройки. Обратно шагать было веселее, хотя сердце всё ещё колотилось, как у пойманной птицы. Время от времени она вздрагивала, пугаясь странных очертаний в темноте – хотя, наверное, это был просто строительный мусор.
За территорией разрушки сразу стало спокойнее. Расставшись с компанией одноклассников, девочки принялись преувеличенно весело шутить. Нервный смех то и дело выдавал недавний испуг, но теперь все страхи казались просто глупыми. Подружкам было о чём поболтать, поэтому Аня сильно задержалась с прогулки.
* * *
Дома никто не обратил на неё внимания. Мама с кем-то болтала по Скайпу, только крикнула, чтобы Аня разогрела себе еды, Егор заперся у себя в комнате, и из-за его двери слышался надрывный рёв мотора – видимо, брат снова играл в гонки. Бабушка всё ещё не вернулась со смены в больнице, где подрабатывала санитаркой. Отец вообще работал вахтовым методом, и семья привыкла к его отсутствию по несколько месяцев.
Аню встретил только Барс. Рыжий упитанный кот вальяжно потянулся, выйдя в коридор, и уставился на хозяйку.
– Что смотришь, моська рыжая? – улыбнулась Аня, быстро оттирая грязь на куртке влажными салфетками.
Барс только облизнулся.
Есть не хотелось, поэтому она ушла к себе и взяла с полки недочитанную книгу. В их общей с бабушкой комнате было уютно и тепло, и скоро, несмотря на увлекательные приключения героев, Аню сморил сон.
Во сне почему-то было лето, и школа, и беспокойство за несданную контрольную по физике. Рядом на подоконник присел Сашка Никонов.
– Пойдём покажу кое-что, – он потянул Аню за рукав.
– Не хочу! – упёрлась она. – Ты же умер.
– Умер?! Совсем, что ли, ку-ку? Пойдём. Да не бойся ты – там классно!
– А-а-аня-а-а-а! – В окно махала Машка в лёгком синем платьице.
«Новое, наверное», – оценила Аня.
– Ну пошли, чего застыла? – Никонов снова потянул её за рукав.
– Нет! Не пойду!
Но Сашка оказался очень сильным.
И вот впереди уже замаячила учительская. Стало ещё страшнее. Вдруг сейчас они зайдут – а там все их учителя? И завуч Мария Васильевна спросит, как всегда строго: «Святая, ты дверью ошиблась? Мать в школу приведи, мы с ней поговорим».
Но в учительской никого не оказалось. Пустые столы, шкафы с книгами и журналами, цветы, аквариум и большое зеркало. А в зеркале – какие-то огромные сводчатые залы. И Саша во всём белом и с плащом за спиной. И – Аня чуть не вскрикнула от испуга – она сама была в белоснежном платье будто из Средних веков.
Наконец Никонов отпустил её и, шагнув прямо в зеркало, по поверхности которого поплыла лёгкая рябь, махнул рукой:
– Она просила найти тебя и только на два дня открыла путь. Тебе надо спешить.
– Зачем?
– Потом путь закроется. Она хочет познакомиться с тем, кого я пригласил.
– Кто «она»?
– Увидишь, – Никонов вдруг задорно подмигнул и исчез.
Зеркало пошло рябью.
– Аня! Вставать пора! – мама быстро выключила трезвонивший будильник, чтобы не разбудить бабушку.
– Ма-а-ам… ещё минутку…
– Вставай уже. Завтрак на столе. А мне пора на работу. Ты что, так в одежде и спала? Ой, чукча! Иди умойся и переоденься.
* * *
Школа, как обычно по утрам, встретила многоголосым гомоном. Мимо пробежали Мишка и Стас, по пути шуганув первоклашку. В раздевалке Аня поздоровалась с Лизкой Павловой, которая, не заметив её, энергично махала Даше и Кристине. Ну и ладно! Хотя где-то внутри струной натянулась обида. Ну сейчас-то прямо в упор смотрела, могла бы и ответить. Вся эта звёздная компания редко на кого обращала внимание. Особенно на таких серых мышек, как Аня.
Из толчеи у расписания вынырнула Машка:
– Пойдём, сейчас химия. Хорошо, тема новая – можно расслабиться, пока Жанна Егоровна у доски бубнит. Кстати, тебя после вчерашнего кошмары не мучили?
Аню всегда восхищала способность подруги перепрыгивать с темы на тему, иногда даже не дожидаясь ответа собеседника.
Аня уже собралась было рассказать свой странный сон, но тут увидела зеркало.
То самое, из её сна. Аккуратно прислонённое к письменному столу в коридоре рядом с учительской. Около второго стола стояли стулья. Бородатый школьный завхоз вынес ещё пару. Мария Васильевна вынырнула следом за ним, закрыв дверь учительской на ключ.
– Дмитрий Фёдорович, освободите место в хозяйственном помещении и перенесите всё туда. Вечером перетащите шкаф. А после покраски мебель нужно вернуть на место.
– Ну, чего встала? – потянула подругу Машка.
– Подожди! – отмахнулась та.
Бородатый завхоз, слушая завуча, печально кивал, думая о чём-то своём. Дав указания, Мария Васильевна заторопилась по своим делам. Дмитрий Фёдорович почесал в затылке, разглядывая доверенное ему имущество, и подозвал какого-то девятиклассника покрепче:
– Как зовут?
Завхоза, однажды в одиночку приструнившего компанию местных хулиганов, побаивались и уважали. Поэтому девятиклассник поспешно ответил:
– Федя.
– Класс какой?
– Ну, девятый «Б».
– Не нукай, – завхоз лениво мотнул головой. – Когда я вернусь, это всё должно быть целым и на месте. Понял?
– А уроки?
– Считай, у тебя освобождение, – кинул завхоз через плечо.
– Ага, как же! – огрызнулся Федя, но остался стоять рядом с кучей добра из учительской.
– Теперь спектакль окончен? – ехидно спросила Маша.
– Маш, я это зеркало видела во сне! Меня туда Никонов звал.
– Никонов?! Ань, ну это явный перегрев. Ой! А может, он хочет тебя того…
– Чего «того»?
– Ну, помнишь эти истории про мертвецов, которые приходят за живыми?
– Да ну тебя, Машка! – возмутилась Аня, но по коже побежали мурашки. – Ты, кстати, тоже во сне была.
– Ну и что? Это опасно только для тех, кому снится. О! Давай проверим!
– Стой! – Аня схватила Машку за рукав, но та уверенным шагом направилась к зеркалу.
– Чё надо? – грозно осведомился девятиклассник.
– Зеркало посмотреть, – нагло ответила Маша. – Мы быстро. Нам контрольную сдавать. Говорят, помогает, если зеркало из учительской потрогать.
– Чего-о-о? – удивился доблестный охранник.
Маша подошла к зеркалу и выставила перед собой Аню словно щит.
В первый момент той показалось, что в глубине мелькнуло что-то белое. Странно. Потолок и стены в коридоре кремового и розового цветов. Но в остальном отражение было нормальным.
– Ну? – Маша ткнула Аню в бок. – Я же говорила – обычное зеркало! – Она приложила ладонь к его поверхности.
В тот же миг от углов к середине заструились зимние морозные узоры, покрывая всё зеркальное пространство и стекаясь к Машиной руке похожими на змей ручейками.
– М-маш… – Аня указала на зеркало.
– Что? – Подруга взглянула туда же, но ничего не увидела. А иней уже добрался до кончиков пальцев.
– Всё, подержалась – иди учись, – распорядился девятиклассник.
Маша оторвала руку от зеркала. Иней на её ладони тут же растаял, морозные узоры медленно отступали.
* * *
Химия проходила скучновато – без макетов атомов и практических заданий. Зато у Машки не выходило из головы, что сон Ане приснился не просто так. Ей так не терпелось это обсудить, что они весь урок обменивались записками. Технологию и вовсе решено было прогулять. Решила, конечно, Маша.
– Нет, Маш, я так не могу! – упёрлась Аня, уже собранная стоя во дворе школы. – Если маму вызовут в школу, она меня по головке не погладит.
– Пойдём-пойдём, – напирала Маша, – мне здоровье подруги важнее. Маму ты уже тринадцать лет знаешь, а послание с того света получила впервые. Из двух врагов выбирай известного – от него хотя бы знаешь чего ждать.
– Сама ты с того света! – отмахнулась Аня. – У меня всё нормально… просто…
– Просто мёртвые мальчики и волшебные зеркала мерещатся.
Аня вздохнула. Сопротивляться бесполезно – Машка или настоит на своём, или обидится. Видно же, что ей не хочется вышивать игольницу. Как и самой Ане. В глубине души.
– А мне Павлова не отвечает! Коза крашеная! Зато на моём канале ещё двое подписчиков!
– Ну, Павлова никому не отвечает, кроме своих подружек, – рассмеялась Аня, заглушая тревогу.
Оставшееся время подруги просидели в кафе рядом с автобусной остановкой – гулять по холоду не особенно хотелось, зато поболтать было о чём. Маша делилась жутковатыми историями про сны с участием мертвецов, Аня отбивалась, пытаясь перевести разговор в другое русло. Выходило не очень, но в итоге Машка смилостивилась, заявив, что в сонниках это просто к переменам или даже свадьбе. Похихикав, подруги решили, что не так уж всё и плохо. Домой Аня снова пришла позже обещанного.
– Опять с Машей гуляли? – строго спросила мама, и Ане показалось, что ей уже известно о пропущенной технологии.
– Да… заболтались.
– Язык без костей, – мимо прошуршал новыми джинсами Егор.
– На себя посмотри, – беззлобно ответила Аня.
– Стоп. А ты куда намылился? – Мама нашла новую «жертву», и младшая Святая предпочла потихоньку сбежать к себе в комнату.
Егор что-то на повышенных тонах объяснял маме, но Аня старалась не слушать. Надо было поскорее уткнуться носом в домашнее задание, чтобы не приставали с расспросами. Ей и правда повезло. Мама через некоторое время заглянула в комнату и позвала обедать. Пару раз вздрогнуть заставляли телефонные звонки – Ане казалось, что пожилая учительница технологии Таисия Ивановна, классная Ирина Петровна и завуч с директором должны просто обрывать телефоны семейства Святых. Но оба раза это были всего лишь мамины знакомые.
Вечером проснулась бабушка, отсыпавшаяся после ночной смены, и Аня смогла наконец почитать в одиночестве любимую книжку. Конечно, когда бабушка спала, её как будто и не было рядом, но присутствие другого человека всё равно мешало с головой уйти в придуманный мир. В тот самый момент, когда герои уже почти достали магический свиток с предсказанием, глаза Ани закрылись, и она провалилась в безмятежный сон, где было лето, и снова был жив Никонов, и ещё кто-то звал её к себе – нежно и ласково. Ну разве она могла не пойти?
Иногда, будто выныривая из летнего сна, Аня ощущала под ногами ледяной мокрый асфальт. Порой ей слышались звуки проезжающих машин или пугал свет фонарей. Но ласковый голос звал её дальше – в школу. И она вновь проваливалась в сон. Кто-то услужливо распахнул запертую на ночь дверь. Тёмный гулкий коридор первого этажа вдруг залило летнее солнце. И там, в глубине, ждало большое зеркало из учительской и белые своды за ним.
Холодная поверхность встретила Анину ладонь, как вода. Прогнулась, подалась внутрь. Как странно, но во сне ведь и не такое бывает. Аня в белом, та, что стояла по другую сторону зеркала без движения, потянулась навстречу. Упругая плёнка зеркала пропустила её сквозь себя. Что-то зазвенело на пределе слышимости, будто мириады мелких осколков. И настоящая Аня шагнула в другой мир.

Глава 2. В ледяном замке
Просыпалась на ходу Аня впервые. Окоченевшие ноги вдруг почувствовали холод каменного пола, с рук и волос с лёгким звоном осыпалось что-то похожее на ледяную пыль. Опустив глаза, девочка обомлела: на ней было то самое белое платье, которое она видела в зеркале, когда ей снился Никонов.
Платье хотелось рассмотреть подробно – даже если это сон, когда ещё она такое наденет? Белое кружево морозных узоров покрывало подол формы колокола, сшитый, видимо, из шёлка. По гладкому блестящему корсету искусно разбросаны перламутровые жемчужины. Пышные воланы рукавов доходят до локтя, а до запястья спускается узкий рукав с жемчугом.
«А может, он хочет тебя того…» – вспомнила Аня Машкины слова, и её тут же прошиб холодный пот. Стало жутковато. Длинный коридор с высокими колоннами, образующими арочный свод, показался слишком пустым и гулким. Да ещё и в углу что-то зашевелилось. Аня сглотнула и отступила на шаг. Невесомое, будто стеклянное, существо поднялось в воздух. Холодный свет пронизывал его насквозь, преломляясь в гранях когтистых лап, маленькой хищной головы, да и самого невеликого туловища. Наконец существо открыло глаза – вернее, они просто засветились синеватым огоньком.
– Чужа-а-ая, – прошипело существо, и Ане показалось, что от страха волосы на голове встали дыбом. Сразу же стало холодно, хотя раньше она этого не чувствовала. Изо рта вырвался пар, за считаные минуты окоченели руки и ноги, застучали зубы, и Аня поняла, что уже никогда не согреется.
С другого конца коридора пронёсся белый смерч, разметав существо на мелкие ледяные осколки. И только после этого девочка начала понемногу согреваться. Когда она смогла повернуть голову, то увидела довольного Никонова. Выглядел он как живой, несмотря на белую одежду и будто припорошённые инеем волосы.
– Привет, – сказал Никонов. – Ты как? Мы с ней не знали, куда тебя занесёт, – пришлось побегать.
– Где я? – тихим голосом спросила Аня.
– У нас. В гостях… Позже всё расскажу. Видала, как я могу?
Аня кивнула, хотя плохо понимала, что происходит.
– А… кто это был?
– Страж. Понаставила она их по всему замку… Они ж тупые, не понимают, кто свои, а кого – в расход.
– В расход?! – ужаснулась Аня. С рук и волос вновь сыпалась ледяная пыль, зато стало теплее.
– Угу. Если бы не я, он бы тебя заморозил. – Никонов явно собой гордился.
– Если бы не ты, я бы сюда и не попала! – не осталась в долгу Аня.
– Да тут классно! Я теперь принц и вон чего могу. Хочешь, и тебя научу? – Сашка вытянул правую руку в направлении одной из колонн – и холодный поток, сорвавшись с пальцев, с грохотом раскрошил белый камень.
«Тоже мне ваше высочество!» – подумала Аня, хотя его магия впечатляла.
– Не хочу, – буркнула Аня скорее из упрямства. Какая-то часть её тут же заинтересовалась возможностью научиться колдовать. – Ты вообще знаешь, что ты… э-э-э… все думают, что ты разбился?
– Не понял. – Никонов повернулся к однокласснице. – Почему разбился?
– Потому что…
– Сандер! – раздался вдруг бесстрастный женский голос.
Сашка тут же как будто сник.
– Да, мама, – коротко отозвался он.
«Мама?» – не поняла Аня.
– Я жду нашу Гостью, – прошелестел голос.
– Пойдём, – буркнул Никонов, словно забыв, о чём они только что говорили.
– У тебя и мама тут? – осторожно поинтересовалась Аня, идя следом за ним.
– Это… другая мама. – Он не хотел об этом говорить. – Мы уже пришли. – И Никонов толкнул высокие узкие створки, украшенные мерцающими узорами.
* * *
Зал за дверями оказался таким же холодным и гулким. В дальнем его конце у огромного пустого камина в высоком кресле сидела незнакомая дама в белом облегающем платье. Прямо Снежная королева! Аня видела маму Никонова всего раз, когда та приходила извиняться за испорченную парту, и женщина в кресле совсем на неё не походила. Старшая Никонова была пухлой и невысокой крашеной блондинкой. Эта же, наоборот, оказалась высокой и худой, с белёсыми волосами, уложенными в высокую причёску. Никакого сходства! Так почему же Сашка называет её мамой?
– Благодарю, Сандер, ты можешь идти. – Бледные губы лишь едва приоткрылись, но слова прозвучали отчётливо, будто трескающийся на озере лёд. И слегка качнулась изящная, словно состоящая из прозрачных кристаллов и увитая тонким серебряным ободом корона.
Сашка без единого звука повернулся и вышел в ту же дверь. Аня вспомнила, как он хамил Ирине Петровне, когда та застукала их с Ковалёвым за разукрашиванием той самой злополучной парты, и ей стало не по себе от его бесстрастного повиновения.
Синие глаза гневно глядели на Аню из-под белёсых бровей, и девочка, не выдержав, уставилась в ледяной пол, который причудливо мерцал, скрывая в глубине размытые фигуры.
– Стужа! Почему Сандер такой недоумок?! Я научила его магии, сделала своим наследником, но он не стоит звания принца Нордлига!
Аня снова взглянула на неё.
С незнакомки будто осыпалась ледяная пыль. Она вскочила, оказавшись ростом со взрослого мужчину. Глаза побелели, скрыв глубокую синеву, лицо исказил гнев.
– Я ждала кого-то взрослого, а он притащил… – женщина вновь обернулась к Ане, смерив её презрительным и негодующим взглядом, – жалкую девчонку!
«Сама ты жалкая!» – пронеслось в голове у Ани. Она вдруг разозлилась.
– А вы кто вообще? – насупившись, спросила девочка. – Если я вам так не нравлюсь, зачем нужно было заманивать меня сюда?
Она сразу же пожалела о своих словах. Глаза незнакомки превратились в щёлки, светлые брови сошлись на переносице. Поток воздуха, сорвавшийся с тонких пальцев, раскрошил в пыль две колонны, возле которых стояла Аня.
Девочка вся сжалась и инстинктивно закрыла голову рукой, но ледяная пыль холодным дождём обдала щёки, а в носу засвербело.
– Ай! Вы что, совсем?! – возмутилась она. – Всё, пошла я отсюда! И Сашку с собой забираю!
Ну, всё. Теперь ей точно не поздоровится.
Сердце колотилось как бешеное, ладони вспотели, и ужасно хотелось проснуться у себя в комнате. Пусть даже от бабушкиного храпа.
Но внезапно лицо Снежной королевы разгладилось, и она хмыкнула:
– Сандер не сможет уйти из Нордлига, даже если я того захочу. Но, может, всё вышло не так уж и плохо. Ты лучше, чем ничего. Я не стану причинять тебе вред. Подойди. – Она вновь опустилась в высокое кресло, подняв бледное лицо и положив на подлокотники ладони с длинными пальцами.
Вот ещё! Ане хотелось убежать отсюда, и как можно скорее! Но не убьёт ли её тогда новая «мама» Никонова?
Отвалившиеся куски колонн вновь возвращались на свои места, как огромные фигурные сосульки.
– Боишься? – улыбнулась женщина уголком рта. – Правильно. Я правительница Нордлига и самая страшная нойта среди колдунов Севера. Меня зовут Вит. А как твоё имя?
– Аня…
– Аня? – женщина будто попробовала имя на вкус. – Забавно. У нас так детей не называют. – Она нервно постучала длинными ногтями по гладкому белому подлокотнику. Аня молча ждала, что будет дальше. – Сандер что-нибудь рассказывал тебе об этом месте? – нойта обвела зал рукой.
– Нет… Что вы имели в виду, когда сказали, что он не может уйти?
– Это Нордлиг, – сказала Вит, проигнорировав вопрос Ани. Может, она ответит на него позже? – Мой дом, и ты у меня в гостях. Так уж вышло. Я не хотела, чтобы привели именно тебя. Но теперь у нас у обеих нет выбора. – Вит сделала паузу.
– Выбора? – переспросила девочка, сглотнув комок в горле. – Вы о чём?
– У каждой из нас есть желания. Ты хочешь вернуться домой, верно? – Аня кивнула. – А я – получить одну небольшую вещицу.
Ой, нет! Неужели Аню ждёт квест – вроде тех, что дают в книгах или компьютерных играх? Если Вит попросит выкрасть драгоценность из какой-нибудь гробницы, надо будет придумать отговорку.
– Мне нужен осколок Сердца мира.
– Э-э-э… чего? – озадаченно протянула Аня. Задача превзошла самые смелые ожидания.
Выбеленные зрачки нойты уставились на Аню с презрением, но всё же Вит снизошла до ответа:
– В каждом мире – кроме твоего, конечно, – есть Сердце. Оно позволяет этому миру жить, дышать, творить магию. В нём заключена огромная сила. Мне нужен лишь кусочек – его будет вполне достаточно, чтобы я смогла отомстить за то зло, которое причинили моей семье. – Вит недобро улыбнулась, обнажив ряд острых белых зубов.
У Ани по спине побежал холодок.
– Где же я возьму это Сердце? – осмелилась спросить она.
Вит небрежно хлопнула в ладоши – и прямо перед ней с потолка хлынул водопад ледяной крошки и осколков. Как только морозная пыль улеглась, Аня увидела изящный столик и лежащую на нём подсвеченную карту. Карта была старинной, а свет, как оказалось, шёл от вмёрзших в столешницу светлячков.
Аня осторожно подняла глаза: в потолке должна была зиять дыра – но он был цел. Видимо, затянулся льдом так же, как до этого колонны.
Нойта тем временем, подойдя к столику, поманила к себе Аню. Пришлось подчиниться. На желтоватой поверхности выцветшими чернилами был обозначен большой, похожий на подкову материк – или это остров? Море над ним называлось Северным, и в самом его центре был нарисован красный крестик, как на картах пиратских кладов.
– Здесь моя страна. – Вит ткнула пальцем с большим прозрачным камнем-перстнем в пятно, отделённое от Северного моря горами. Согласно карте, Нордлиг граничил с двумя странами – Фором на юго-востоке и маленькой Ойлой на западе. Выхода к морю у нойты не было, если не считать гор.
– Горы – обиталище Халлстейна. Живым оттуда не выйти никому. Даже мне, – сказала Вит, будто прочитав мысли Ани. – Ты, конечно, можешь отправиться любым из маршрутов, но времени совсем мало. Поэтому советую тебе отправиться в Фор, найти проводника и поплыть к Сердцу…
В голове у Ани крутилось множество вопросов.
– Извините… но как мне добраться до Фора? Что ещё за проводник? И почему мало времени?
Вит усмехнулась:
– Никто не смеет меня перебивать. Но ты потому и жива, что не такая, как другие. Я дам тебе ездовое животное – на нём доедешь до границы моих лесов. Дальше следуй по течению реки.
– Что, пешком?! – ахнула девочка. Впрочем, ехать верхом на каком-то животном ей тоже не хотелось.
– Можешь соорудить плот, – пожала плечами нойта. – В моей власти помочь лишь до границ северного леса.
– А… далеко идти?
– Дня три. Может, и больше. Впрочем, по реке гораздо быстрее.
У Ани внутри всё перевернулось. Тяжёлый ком упал на дно желудка. На глазах выступили слёзы. Ну как она дойдёт-то?! В жизни не ходила пешком дольше пары часов!
Приняв её молчание за согласие, Вит продолжила:
– Проводник – это любой, кто связан с Сердцем и чует его. Их обычно к нему тянет, поэтому найти будет несложно. Любой, кто ходит в Северное море или страстно желает этого, – потенциальный проводник.
Час от часу не легче! Пешком пройти несколько дней по лесам, потом искать какого-то моряка… И ради чего?! Может, просто вернуться тем же путём, что и пришла? Или ущипнуть себя – вдруг она просто спит?
– Времени мало, потому что магия Привратника нестабильна. Пока я чувствую её в себе, я смогу открыть тебе дверь домой, но как только она ослабеет, ты, скорее всего, останешься в мире Твилингаров навсегда.
– Зачем я вам? – тихо спросила Аня, уже понимая, куда клонит Вит. – Я же не знаю вашего мира, я никогда не ходила так далеко пешком, не умею драться и вообще… слабачка! Почему вы не хотите сами достать это Сердце или отправить кого-то… посильнее, а меня вернуть домой? Я же не сделала вам ничего плохого!
– Как много слов, – поморщилась нойта. – Но ты зря пытаешься меня разжалобить. Во-первых, у меня ледяное сердце, и мне плевать на чужие причитания. Во-вторых, не такая уж ты и слабая. Я это вижу, и благодаря этому ты жива. В-третьих, пока ты мой единственный вариант, и я намерена им воспользоваться. – Она слегка погладила прозрачный ребристый хребет создания, как две капли воды похожего на встреченного Аней у зеркала. С твари словно сняли мантию-невидимку, и внутри у неё что-то заклокотало. Девочка в который уже раз почувствовала, как по спине бегают стаи мурашек. – Ах да! Тебе понадобится вот это, – Вит провела рукой по воздуху, словно обтекая ладонью что-то узкое и длинное.
В рое светящихся снежинок соткался необычный кинжал, тонкие льдистые грани которого отразили всё вокруг. Аня даже залюбовалась им, забыв о своих проблемах. Крестообразная рукоять изящно перетекала в стилизованную драконью морду. Полупрозрачное лезвие пряталось в увитых серебристыми нитями ножнах, тоже будто выточенных изо льда, у верхнего края которых мерцал голубой камень. И точно такой же, чуть меньше, каплей стекал с изящной нити оплётки.
– Красивый…
Нойта вновь хлопнула в ладоши, и стол с картой и светлячками рассыпался в ледяную пыль. Налетевший вдруг ветер подхватил её и унёс в серый проём окна.
– И не только. Им вполне можно резать магическую сущность. Такую, как Сердце мира, – Вит протянула кинжал невольной собеседнице.
Резать? До Ани смысл сказанного дошёл не сразу.
– А больно ему не будет? – на всякий случай уточнила она, принимая опасный дар.
Вит взглянула на девочку, как учительница, только что услышавшая полную чушь в ответ на простой вопрос. Потом вдруг расхохоталась. Кстати, на удивление мелодично.
– А ты забавное дитя, – отсмеявшись, заявила нойта. – Похоже, повторять тебе, что мне всё равно, – как согревать Халлстейновы горы. Поэтому я объясню. Сердце мира – это средоточие силы. Как пламя костра или свет солнца. Разве им будет больно, если ударить по ним оружием?
Аня помотала головой и снова посмотрела на прозрачные грани кинжала у себя в руках.
– Надеюсь, теперь ты всё поняла?
– У меня ещё два вопроса, – девочка вздохнула и, собрав все силы в кулак, взглянула прямо в глаза колдунье.
– Спрашивай, – на удивление великодушно отозвалась та.
– Что будет, если я не справлюсь?
– Останешься в мире Твилингаров, – просто и честно ответила нойта. – А если я тебя отыщу, то убью. Мне не нужны те, кто посвящён в мои планы и может кому-нибудь их разболтать.
– Я не болтушка, – храбро возразила Аня.
– Посмотрим. Второй вопрос.
– Если я вам принесу осколок Сердца, вы отпустите Никонова?
– Кого?
– Сашу… э-э-э… Сандера.
– Я уже упоминала, что в твоём мире Сердца нет. Мне нужен был послушный человек оттуда, который не сможет вернуться. Поэтому пришлось убить Сандера в его реальности. Воскреснуть вне магии он не сможет. Если я отпущу мальчика, он просто умрёт при переходе.
– Зачем вам тогда ещё и я?! – Аня чувствовала, как в груди жжётся гнев. Никонова она знала плохо, но ведь он из одного с ней мира, и города, и даже класса.
– Он погиб, и пришлось заменить ему сердце на ледяное. За пределами Нордлига он тоже умрёт. Там слишком тепло.
Бурлящая внутри злость требовала выхода, но слова никак не желали срываться с языка. Аня просто стояла и смотрела на Вит из-под сведённых бровей.
Внезапно сильный порыв ветра пронёс по сводчатому залу отдалённый рык.
Нойта резко повернула голову, и её глаза подёрнулись белёсой плёнкой. На высоких скулах заиграли желваки. Порыв словно сорвал покровы с ещё пятерых полупрозрачных тварей с горящими глазами. Они все подняли морды к потолку и протяжно завыли на одной ноте. На волчий этот вой походил лишь отдалённо.
Но так же внезапно всё опять успокоилось. Там, за открытой террасой, в сероватом зимнем дне царили снег, сосновая тень и молчание. Только каркнула где-то ворона, сбросив лапками снег с тяжёлой хвойной ветки. Вит ещё прислушивалась, но рёв больше не повторялся. Ледяные твари опускали угловатые морды. Бледные ультрамариновые зрачки гасли, а тела вновь обрастали покровом.
«Как будто засыпают», – заворожённо подумала девочка.
Нойта повернулась к ней, и взгляд её снова прояснился.
– Идём. Я отведу тебя в комнату, где ты будешь спать.
– Спать? – удивилась Аня.
– А разве ты не спишь? Сандер делает это каждую ночь.
– Да, н-но… сейчас-то день…
– Не раздражай меня понапрасну, девочка, – голос Вит сделался суше и злее.
И Аня предпочла больше не спорить.

Глава 3. Нарсу
По высокой сводчатой галерее с узкими окнами эхо разносило звук шагов. В стенах – матово-прозрачных внутри, но не пропускающих дневной свет снаружи – ручейками струилось мягкое мерцание. Иногда на постаментах вдоль коридора вспышкой появлялись ледяные стражи замка. Они с минуту провожали Вит и её гостью светящимися огоньками зрачков, а затем так же исчезали.
Дважды повернув и миновав одну из дверей, нойта остановилась у следующей. Как ни странно, её деревянную поверхность прорезали витиеватые узоры, чем-то напоминающие кельтский орнамент. А в верхней части посередине в небольшом круге свернулась калачиком изображённая искусным мастером белка.
Вит кивнула девочке на дверь:
– Здесь ты остановишься, пока не придёт время отправиться в путь.
Аня тихонько толкнула тяжёлую дверь, и та, к её удивлению, легко поддалась. На первый взгляд интерьер казался уютным. Белые стены и полы укрыты рыжими коврами, камин, двуспальная кровать с балдахином тоже застелена покрывалом из рыжего меха. В дальнем углу громоздится старинный сундук, а на прозрачном столике под стрельчатым окном стоит тарелка с бутербродом. Абсолютно белый, будто непрожаренный хлеб, а сверху кусок, судя по всему, вяленого мяса. Рядом высится изящный, будто отчеканенный из серебра чайник, а за ним прячется небольшая чашечка под стать.
На массивном старом стуле висят белые брюки. На спинке – то ли кофта, то ли куртка с мехом на капюшоне и рукавах. Тоже белая. И точно такого же цвета мягкие угги с опушкой стоят на полу.
Когда же девочка вошла и поближе рассмотрела покрывало, стало понятно, что оно сшито из множества рыжих шкурок разной величины. Сколько же зверей надо убить, чтобы создать весь этот «уют»? Аня слегка передёрнулась и повернулась к нойте, всё ещё наблюдающей за ней от двери:
– Когда я… должна идти?
Почему-то захотелось сделать это прямо сейчас.
Вит усмехнулась:
– Когдя я решу, что ты готова. А теперь я тебя оставлю.
– А Сашка? То есть Сандер?
Вит непонимающе уставилась на Аню, а мимо неё в комнату протиснулся один из стражей. Его зрачки вспыхнули, и до девочки донеслось неприятно знакомое шипение.
– Эй… т-ты чего? – в испуге попятилась Аня и плюхнулась на стоящую сзади кровать.
Тварь тут же оборвала шипение, бестолково покрутила угловатой башкой и ретировалась.
Вит, наблюдавшая эту сцену, видимо, тоже не вполне поняла, что произошло, но быстро взяла себя в руки:
– С Сандером ты видеться не должна. Для твоей миссии он уже не нужен. – Похоже, возражений хозяйка замка принимать не собиралась, потому что тут же вышла, закрыв за собой дверь.
Тишина ударила по барабанным перепонкам.
И что теперь?
Какая-то злобная колдунья убила Сашку и похитила её, чтобы отправить непонятно куда и непонятно за чем… За каким-то Сердцем. Наверняка что-то ужасно могучее. Чтобы отомстить… Только кому? Читая книжки о похождениях героев, Аня думала, что никогда не встанет на сторону зла. Но что, если на одной чаше весов практически всё, а на другой – неясные угрозы незнакомому миру? Да и миру ли? Может, Вит хочет отомстить такому же злодею, как она сама?
Размышляя, девочка собралась лечь на покрывало, о происхождении которого уже успела забыть. Внезапно кто-то крепко ухватил её за плечи, а к горлу прикоснулось острое и холодное.
– Ой! – Аня вздрогнула, но дёргаться не рискнула.
– Ты-то мне и поможешь, – тихо произнёс женский голосок в самое ухо.
– А-а… т-ты кто? – сдавленно спросила Аня.
– Я Нарсу. Охотница племени. Я пришла сюда за своими. Так что давай, помощница Вит, проводи-ка меня в подвал! – и Аню сильно толкнули в спину – так, что она почти отлетела к двери.
– Ай! Какой подвал?! – пытаясь удержать равновесие, девочка обернулась.
На откинутом рыжем покрывале стояло такое же рыжее существо. Ростом с ребёнка-трёхлетку, с ушами-кисточками и пушистым хвостом. Плотную белую рубаху стягивали кожаный жилет и пояс. Светлые брючки уходили в голенища слишком высоких сапог. Лицо и руки тоже были почти человеческими. И в одной назвавшаяся именем Нарсу держала что-то острое, которое была готова метнуть. Именно метнуть, а не кинуть, судя по уверенной собранности.
– Не прикидывайся дурочкой! – недобро блеснула глазами она. – Тот, где вы белькар держите. Надеюсь, я не зря пряталась на этом кладбище, и Слитые не подкинули мне идиотку!
– Я не идиотка! – возмутилась Аня. – Но я не знаю, кто такие белькары! И не знаю, где у Вит подвал! И я ей не…
– Ну вот, всё-таки юродивая, – сникло существо. – Белькары – это… это такие, как я! Те, из кого вы делаете вот эти свои ковры!
Аня вздрогнула. Так всё это шкурки разумных существ?! Горло вновь перехватило.
– Я… я тебе помогу! Я не знала, что это всё… сделано из таких, как ты. Только я правда не знаю, где подвал…
Девочка успела только пискнуть от неожиданности.
– То ли ты и впрямь дурная, то ли хорошо прикидываешься! Будь уверена – со мной не пройдёт, – Нарсу кивнула в сторону засевшего в двери ножа и достала из-за пояса ещё один. – Учти, я не промахиваюсь. Этот был предупреждением. Следующий попадёт тебе в глаз, если вздумаешь хитрить. Дорогу я знаю, а вот мимо стражей пройти почти никому не удавалось. Но у них ведь не было тебя.
Аня опешила:
– Подожди! На меня же только что чуть не напала одна из этих тварей! Как я могу мимо них кого-то провести?
Белькара, вскинув одну бровь, посмотрела на Аню как на музейный экспонат.
– Да-а-а… – наконец протянула она. – Ты правда не понимаешь?!
– Правда, – серьёзно кивнула девочка.
Нарсу шумно выдохнула и дёрнула ухом:
– Тварь учуяла меня. И если бы ты не оказалась у неё на пути, Аске точно гордился бы тем, что был прав.
Аня не знала, кто такой Аске и в чём он был прав, а вот новость, что она может не бояться стражей замка, её обрадовала:
– Тогда идём! Только ты показывай дорогу.
Нарсу фыркнула:
– Для этого придётся пройти через каминный зал.
– Это большой такой? С террасой? Но там же Вит… – растерялась девочка.
– Ты думаешь, она там приклеена? – саркастически прищурилась белькара.
– Нет… то есть да, ты права. Идём!
* * *
На всякий случай сперва выглянув за дверь, Аня вышла, стараясь закрывать неожиданную сообщницу от казавшихся пустыми постаментов у стен. Когда они повернули на разветвляющуюся галерею, один из стражей начал было проявляться, но девочка шагнула вперёд, снова заслонив Нарсу.
– Понатыкала своих клыкастых сосулек, стерррва! – тихо возмутилась белькара. – С той стороны, – она махнула прямо, – вообще не зайти. Да ещё и выкормыш её там живёт!
– Кто?
– Да детёныш, вот как ты, только парень.
– Сашка! Он там?
– Ну ты и странная! Про стражей и белькар не знаешь, а пацана нойты, значит, – да?
– Мы с ним из одного мира. Она украла нас.
В глазах белькары появилось понимание, но раздавшийся неподалёку голос Вит заставил сообщниц замолчать. Голос нойты звучал мерно и холодно:
– Ты получишь то, чего желаешь, Рэм, но не сразу. Девчонка сильна духом, но слаба телом. Возможно, она пробьётся к Сердцу, а может, нет.
Аня вопросительно взглянула на белькару. Та, напряжённо глядя на дверь, помахала лапкой – видимо, давала понять, что заходить пока нельзя.
– И сколько я должен ждать? – недовольно спросил мужской голос, забавно перекатывая букву «л», будто во рту у него камешек или вода. Впрочем, это не делало говорившего смешным.
– Пока один из призванных не достанет то, что нам нужно. Я не могу бездумно расходовать магию Привратника – она убывает, я чувствую.
– Конечно, убывает! Она же не твоя. Зачем ты вообще забрала мальчишку? Почему бы сразу не взять того, кто хоть на что-то способен? – Яда в голосе собеседника прибавилось.
– Ребёнка можно уговорить, купить, запугать, да и умом он уступает взрослому. А позови я взрослого сразу, ещё неизвестно, получилось бы у него добраться до Сердца. Теперь же у меня есть наживка, на которую я могу поймать несколько рыбин.
– И что, будешь нянчить пацана вечно? Принц… это же надо придумать!
– Только до тех пор, пока кто-нибудь из призванных не доберётся до Сердца. Потом избавлюсь. Лёд, как ты знаешь, тает. Его титул ничего не значит, лишь помогает держать в узде.
Аня затаила дыхание. Бедный Сашка! Умереть дважды – врагу не пожелаешь!
Белькара чуть слышно фыркнула.
– Так значит, сейчас ты не будешь призывать никого из его взрослых? – равнодушный к судьбе мальчика, уточнил собеседник нойты.
– Я же сказала – магия Привратника не бесконечна. Если девчонка не справится, я призову другого.
– А как ты узнаешь, что она не справилась? Твоя магия за пределами Нордлига слепа и глуха.
– Моя – да, но не Халлстейна. Кинжал из горного хрусталя связан со мной. Я почувствую, если его носитель с ним расстанется. Надеюсь, ты удовлетворил своё любопытство и не будешь мне больше докучать?
– Буду, если авантюра с девчонкой затянется. Мы договорились, и я не стал приходить лично за своей долей. Но моё терпение, так же как и твоя привратницкая магия, скоро закончится!
Внезапно разговор прервал рёв, сотрясший стены.
Практически в ту же минуту Вит, забыв о собеседнике, крикнула неизвестно кому: «Возок!» Снова завыли стражи. Даже те, что сидели на постаментах в коридоре, скинули свои «мантии-невидимки». Вой этот, как и в первый раз, пробирал до костей. Аня отступила к стене, испугавшись, что теперь их точно обнаружат. Несколько стражей выскочили в узкие оконца, просочившись туда словно заправские коты. Оставшиеся урчали и клокотали, но, видимо, не смели покидать свои «насесты».
Мимо галереи в вихре сверкающей снежной пыли и тугих струй морозного ветра пронеслись ледяные сани. В них, прямая и собранная, стояла Вит, управляя двумя белоснежными крылатыми волками. Следом, прямо по воздуху, мчалась едва различимая свора стражей.
– Халлстейн, – негромко хмыкнула белькара. – Ненавидит она своего папочку. Интересно, кто кого в итоге? Хотя мне всё равно. Лучше всего, если они оба друг дружку поубивают. Пошли.
– Погоди! Там же какой-то мужчина!
Белькара посмотрела на спутницу со смесью удивления и сожаления:
– Мужчина? У Вит в замке? Не считая слуг и того белобрысого хлюпика, – она махнула лапкой в «Сашкин» коридор, – тут вряд ли появится хоть один. Это магия.
Возразить бы, конечно, про Никонова, но после увиденного в рыжей комнате Аня вполне понимала Нарсу. Удивительно ещё, что та не выразилась как-нибудь покрепче. Сашка тут, конечно, ни при чём, но сейчас это слишком долго пришлось бы объяснять.
Но один вопрос всё же вертелся на языке:
– А что значит «нойта»?
– Ведьма, – ответила Нарсу и недвусмысленно кивнула в сторону зала.
Несмотря на то что руки стали ватными, девочка толкнула ледяные створки. По счастью, ледяной зал оказался пуст. То ли Вит была уверена в его охране, то ли оставшиеся стражи просто не видели белькару, но никто из них не проявился.
Зато теперь Аня получила возможность лучше рассмотреть зал, где не так давно решалась её судьба. В тонких колоннах, как и везде в замке, уходили вверх светящиеся потоки. Будто там, подо льдом, мигрировали тысячи светлячков. Пустой и холодный камин, словно оторванный от стены, стоял позади высокого кресла, обитого белым бархатом.
«Интересно, она знает, что в природе существуют другие цвета?»
Ещё дверей, кроме входной и ведущей на террасу, Аня почему-то не видела.
– Нам точно сюда? – обернулась она к белькаре.
– Точно-точно! Ищи неприметную дверь. Тут где-то должна быть.
Аня огляделась.
Да нет тут больше… Ой! Может, за камином? Она заглянула за него – с другой стороны поверхность была идеально ровной. Никаких тайных ходов.
На противоположной стене, у одной из колонн-барельефов, чуть ниже уровня глаз взрослого человека сиротливо висел светильник. «Интересно, зачем тут светильник, когда светятся сами колонны?»
Пока Нарсу обследовала противоположную стену в поисках щелей, Аня подошла к насторожившему её бра. Едва заметный контур отмечал небольшую дверь.
– Нарсу! – негромко позвала девочка, надеясь, что правильно расслышала и запомнила имя белькары. – Кажется, я её нашла.
Дверь, конечно, оказалась заперта. Толкнуть её не получалось, подцепить ногтями тоже. Оставалось попробовать что-то сделать со светильником.
– Ну чего ты копаешься, дылда? Мне что, самой туда лезть? – недовольно проворчала Нарсу, глядя, как Аня рассматривает белый светящийся шар.
– А? Нет, я сейчас! – она схватилась за светильник и потянула его вбок.
Ничего.
На себя – тоже тишина.
– А он ведь тут один, – расстроилась Аня. Рычаг казался ей идеальным вариантом. И единственным.
– Будут ещё гениальные идеи? – дёрнув хвостом и вскинув одну бровь, спросила белькара.
– У меня хоть какая-то идея была, – насупилась Аня.
Она ещё раз на всякий случай подёргала светильник, но чуда не произошло. Нарсу в это время занялась исследованием стены вокруг потайной двери.
Девочка огляделась. Если бы она была Вит, где спрятала бы рычаг? Ни книжных полок, очень популярных в качестве потайных дверей, ни других предметов… Колонны казались монолитными. Без трещин, выемок и каких-либо неровностей.
И вдруг в ней проснулся азарт: прошла же она «Странную жизнь» без подсказок из Интернета – чем это не квест? Аня вернулась к камину и заглянула внутрь. Ничего – ровные поверхности. Интересно, как же Вит зажигает в нём огонь? Девочка осмотрела наружную часть. Сперва нажимала на то, что казалось ей подозрительным, потом просто на всё подряд. Никакой реакции.
– Ай! – осматривая камин, Аня наткнулась на спинку кресла Вит. – Понаставила тут…
Внезапно мелькнула догадка: зачем нойте вставать и куда-то идти, чтобы открыть потайную дверь? Девочка осторожно села на мягкий бархат и положила руки на подлокотники. Странное ощущение… будто это какая-то игра, где воображаешь себя всемогущей колдуньей. Даже королевой Севера.
Оп! Вполне ожидаемо палец наткнулся на странную выемку и, нажав, утопил невидимую кнопку.
Сзади раздался щелчок, и Аня поняла, что дверь поддаётся.
* * *
Круглое помещение было совершенно серым и пустым, только в прорезанную в полу дыру спускалась винтовая лестница.
– Что там внутри?
Нарсу в три прыжка оказалась рядом со спуском в темноту:
– Можешь ждать меня здесь. Ты странная, но, кажется, нойту знаешь мало и готова помогать.
– Я тоже пойду! – храбро вызвалась Аня.
– Ладно.
Почему-то на этой лестнице не оказалось никаких решёток, только тускло горели масляные лампы. Чем ниже спускался маленький спасательный отряд, тем более затхлым становился воздух. Тревога всплыла со дна желудка словно подводная лодка. От прикосновений к холодным сырым стенам руки покрылись гусиной кожей. На последних ступеньках стали слышны тихая возня и приглушённые всхлипывания.
– Они ещё живы… – ускорив шаг, выдохнула Нарсу.
Подножие лестницы врастало в широкий каменный коридор. По правую руку темнели маленькие полукруглые дверцы с решётчатыми окошками. Дальше узкое пространство каменного мешка терялось в темноте.
– Они там! – белькара кинулась ко второй двери от лестницы.
Послышались удивлённые взволнованные возгласы.
– Эй! Я белькара! Дочь пограничного племени Помуа. Слышите меня?
В камере согласно загомонили.
– Сейчас мы вас выпустим!
Аня лязгнула тяжёлой задвижкой, радуясь, что замок так прост. Но как только дверь сдвинулась, открыв узникам путь на свободу, в глубине коридора зажёгся красноватый свет и послышались шаркающие быстрые шаги.
«Поймают!» – оборвалось всё внутри.
Аня разглядела силуэт приземистого человека в фартуке. Рядом зажглись синеватыми гнилушками глаза очередного стража.
– Вьюжка… фас! – голос охранника был как у старика.
– Быстрее! – торопила сородичей Нарсу.
– Тирре не может идти… – тихо сказал кто-то из них.
– Давайте мне! – почти выкрикнула Аня.
Белькара, сидящая рядом с раненым, уставилась на неё в нерешительности.
– Не теряй времени. Ей можно верить! – поторопила её Нарсу.
В темноте тесной клетки Аня нашарила маленькое тельце, и оно обвисло в её руках словно тряпичное. Тирре тихонько охнул, но ничего не сказал. Остальные белькары уже взбирались вверх по лестнице.
Аня обернулась и чуть не вскрикнула. Страж был совсем рядом и, оскалив пасть, подался вперёд. Тирре в Аниных руках задрожал, вжался в ладони, и девочка, как могла осторожно, плотнее обхватила маленького пленника.
– Только тронь! – она уверенно шагнула к стражу. – Плохой! Плохой пёс!
Страж остановился, даже отступил назад. Аня очень рисковала, ведь сидящий в темнице дух мог и не знать о невольной гостье нойты. Но, видимо, с новым платьем она получила и некий иммунитет в замке, будто её защищала магия Вит. Страж попятился. Ободрённая девочка даже топнула на него ногой:
– Пошёл вон!
– Молодец, конечно, только, может, и мы уже пойдём? – дёрнула её сзади за подол Нарсу.
– Куда это? Только пришли же. Такие милые гости к нам не забредали… – вышедший на тусклый свет старик напоминал бородатого паука-разбойника из детских книжек. На нём и правда поверх одежды был повязан фартук. Аню замутило – на серой ткани она заметила бурые разводы, а в одном месте даже прилип клочок рыжего меха. Старик пожевал губами. – Да, почитай, никогда и не забредали. Куда ж я вас отпущу?
– Я гостья вашей хозяйки! Она очень разозлится, если со мной что-нибудь случится, – Аня решила сразу расставить точки над «i».
– Да и пожалуйста, – добродушно откликнулся старик. – Коли тебе со мной не по нраву – иди себе. А вот белькар оставь. Иначе с меня госпожа спросит.
– Нет! Белькары тоже пойдут со мной.
– Эт вряд ли. Гостья там, не гостья, а у меня работа. Коли ты мне работать мешаешь, уж не обессудь.
Старик вдруг подрос, руки-ноги его вытянулись, выгнувшись под неестественным углом. Теперь он уже совсем напоминал паука. Причём совершенно не сказочного. Тварь вывалила жвалы изо рта, растянув его как резиновую маску. Бывшее когда-то человеческим лицо исказилось, и на беглецов уставились немигающие чёрные глаза – десятки блестящих выпуклых бусин.
Девочку передёрнуло.
– Бежим! – крикнула Нарсу, и этот окрик привёл Аню в чувство. Она развернулась и помчалась к лестнице. Сзади слышалось жуткое шуршание и булькающие смешки.
Первый пролёт Аня, подгоняемая страхом и отвращением, преодолела на одном дыхании. Но не успела она ступить на третью ступеньку следующего, как ногу дёрнуло будто удавкой лассо. Упав и больно ударившись о камень, девочка выронила несчастного Тирре, и её швырнуло в воздух. Голова закружилась. Напротив оказалась мерзкая ухмыляющаяся маска с множеством глаз.
– Ну всё. Приехали… гостья, – с трудом шевеля растянутым резиновым ртом, произнесла рожа. – Убита, так сказать, при попытке побега.
Тонкий свист прервал злорадствующего тюремщика, и он с гневным воплем схватился за глаза, выпустив Аню. Девочка пребольно ударилась о ступеньки, но быстро вскочила на ноги и, вновь подхватив недвижимого Тирре, кинулась вверх по лестнице. Так она не бегала ещё никогда в жизни.
В комнате наверху толпились остальные белькары: Нарсу предупредила их, что выйти можно только с Аниной помощью.
– Становитесь за мной! Вас не должны увидеть стражи!
Тирре кто-то взял на руки, и за спиной у Ани собралась целая вереница белькар.
Из дыры в полу появились узкие тонкопалые руки тюремщика, оставлявшие на камне чёрную кровь.
– Живьём шкуры сдеру! – прорычал он беглецам.
– Выходим, – скомандовала Аня.
Стараясь идти не быстро, чтобы за ней успевали, девочка вышла в зал, и замок, тихо щёлкнув, скрыл беглецов от жуткого тюремщика.
Вдруг по гулкому пустому помещению разнёсся раскат грома. Под ногами дрогнул пол, с потолка и колонн посыпалась ледяная пыль, и почти сразу же послышался отдалённый рёв.
– Что это? – тихо спросил кто-то за спиной у Ани.
Послышались тоненькие всхлипы.
– Это Вит, – Нарсу махнула лапкой. – С Халлстейном бодается.
– До сих пор?! – удивилась Аня: ей показалось, что в подземелье они пробыли полдня.
– Это ещё не долго, – покачала головой немолодая белькара. Оказалось, в темнице у нойты ожидали своей участи даже старики и дети. – Вот несколько новолуний назад они сутки над Нордлигом бились.
– Ух и деревьев тогда повалило! – кивнул белькар помоложе. – Целые просеки. Я думал, один другого точно порешит, но нет…
– Да уж, не повезло… – буркнула Нарсу. – Вы, наверное, потому сюда и попёрлись? Думали, что всё – безвластие в Нордлиге? – усмехнулась она.
– Что ты! – замахала на неё старушка. – Мы топь огибали.
– Огибали они… – тихо пробурчала Нарсу.
Они дошли до высокой двустворчатой двери. В зале никого не было – Аня вновь подумала, что, наверное, Вит считает это место неприступным или настолько ненавидит отца, что при его появлении забывает обо всём.
Аккуратно прикрыв за собой огромную створку, Аня огляделась: она помнила, что здесь оставались не улетевшие с нойтой стражи. Кажется, вон на том пьедестале был один.
– Простите, – обратилась девочка к белькарам, – вы не могли бы сместиться немного правее? Нам нужно обойти ту колонну.
На Аню посмотрели с некоторым удивлением.
– Чего ты спрашиваешь, как глупая енора? Говори, что делать, – они сделают, – проворчала Нарсу.
– Поняла.
Белькары послушались, сгрудившись теперь между Аниной пышной юбкой и правой стеной.
Так бочком-бочком, с перестроениями, они добрались до злополучной комнаты, несмотря на то что пару раз со стражей осыпался невидимый лёд и вслед им горели их глаза-гнилушки.
– Значит, так, – Нарсу остановилась перед дверью. – Комната эта жуткая. Всем слабым духом лучше закрыть чем-то глаза. Я вас проведу. Ну и долговязая подсобит, – она кивнула в сторону девочки.
– Эй! – возмутилась Аня, но её протеста, похоже, никто не заметил.
Белькара-мать оторвала от подола своей юбки полоску ткани и завязала глаза своему детёнышу, который тут же принялся ковырять повязку пальцем. Завязала себе глаза и пожилая белькара. Остальные мужественно вошли следом за Аней.
– Студёным на зуб! – потрясённо воскликнул один из них.
– Не смотрите! – бросила Нарсу сквозь зубы. – Им уже ничем не помочь. А нам нужно убираться отсюда.
Оказалось, в камень подоконника впился небольшой металлический крюк с верёвкой. Видимо, так искавшая своих белькара и попала сюда. Пока бывшие пленники переправлялись наружу, замок ещё дважды содрогнулся от жуткого грохота.
Уже наполовину высунувшись в окно, Нарсу внезапно спросила:
– Ты ведь тоже пленница тут? Я правильно поняла?
– Ну, не совсем, но, в общем, наверное, да… – Ане почему-то не хотелось признавать очевидное, но пришлось.
– Так давай с нами! – предложила белькара, тряхнув рыжим хвостом.
У Ани потеплело в груди. Как же всё-таки приятно встретить тут незнакомцев, которые рады взять её с собой! Вот только…
– Спасибо, Нарсу, но я не могу. Здесь мой друг, он тоже пленник, и… в общем, это долгая история, а вам надо уходить.
– Ну, как знаешь, – пожала плечами белькара, а после паузы добавила: – Спасибо, странная Аня. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, просто скажи любому белькару, что приграничное племя у тебя в долгу. Конечно, никто в здравом уме не стал бы доверять девчонке из замка Вит, но я исключение. К тому же кто сказал, что я в своём уме? – Она подмигнула, махнула на прощание лапкой и легко скользнула вниз по верёвке.
Вот и всё. Какое-то время внизу ещё слышался лёгкий шум удаляющихся от замка беглецов, но затем и он стих. Аня осталась одна в спящем замке нойты.

Глава 4. Ледяной принц
Щемящая тоска сжала сердце липкими когтистыми пальцами. Дома уютно, дома привычные и быстрые маршруты. Как же теперь смешно вспоминать «долгую» – целых полчаса! – дорогу в школу. А если бы там пришлось идти пешком три дня по глухому лесу?!
А ещё дома бабушка Тома, и мама, которые… Аня представила, как мама в панике звонит всем, кто мог сегодня видеть её дочь. Как держится за сердце обычно подтянутая бабушка. Тревога сдавила горло колючей проволокой. Хоть бы как-то передать им, что она жива! А как она вообще объяснит, где была?!
Захотелось уткнуться носом в тёплую, родную, пахнущую котом шерсть Барса. И крепко его обхватить. Но вместо любимого питомца здесь были только рыжие белькарьи шкурки, содранные с разумных существ.
Стало так гадко, что даже затошнило. Вот же гадина эта Вит! Помогать ей теперь совершенно не хотелось, только… как иначе попасть домой?
Замок снова встряхнуло, но уже не так сильно. Рёв Халлстейна слышался теперь словно в отдалении.
«Никонов!» – вспомнила Аня.
Мелькнула даже мысль, что, возможно, одноклассник сможет и домой её вернуть.
Она уже собралась выйти из комнаты, когда вдруг увидела грязный, испачканный в темнице замка подол своего платья, который больше не поражал великолепием узора.
Ну, значит, пора сменить дурацкую неудобную одежду.
Удобный тёплый свитер с жилеткой из длинного меха, штаны и мягкие угги с пушистой оторочкой шили словно по ней. Лёгкую куртку с капюшоном девочка накинула почти машинально. Ну вот, она опять вся в белом.
На поясе удобно поместились причудливые прозрачные ножны с кинжалом. Очень надеясь, что шкурка на её одежде не содрана с какого-нибудь разумного полузверька, девочка вышла в коридор. Теперь она шла не таясь. Ни один страж не реагировал на её появление.
Интересно, на что рассчитывала Вит, когда запретила ей искать Сашку?
«А вдруг стражи – ещё не все сюрпризы этого замка?» – мелькнула паническая мысль.
Несмотря на участившийся пульс, Аня, миновав галерею в зал, повернула за угол. Ничего. Так же тихо и пусто. Тот же приглушённый свет. Несколько дверей слева и длинная ниша за колоннадой. В глубине мерцали и переливались вместе со стенами зеркала. За одним из них девочка разглядела очертания мебели. Как будто подсобное помещение. Интересно, что это?
Аня решилась подойти. Потрогала – действительно стекло. Не дверь. На ближайшем столе, выкрашенном синей краской, в аккуратном кружочке в углу стоял номер тринадцать. Девочка присмотрелась – парта! Это же школьная парта! Это их с Сашкой мир!
Но все попытки пробиться за стекло остались тщетными. Разбивать зеркало Аня побоялась – мало ли, потом не сможет вернуться.
Так. Всё! Надо искать Никонова!
Напротив она увидела три совершенно одинаковые двери. И которая из них Сашкина? Самым простым казалось постучать – но вдруг у Вит в гостях ещё кто-нибудь такой же «приятный», как дед-паук из подземелья. Аня вздрогнула, вспомнив жуткого монстра.
Впрочем, не станут ведь на неё бросаться с порога. Девочка поглубже вдохнула и подошла к двери напротив. Только она подняла руку, чтобы постучать, как за?мок вновь тряхнуло. Не так сильно, как раньше, но всё ещё ощутимо.
– Да что происходит?! – приглушённо донеслось из-за двери. Ну, вот и Сашка!
Аня выдохнула и постучала. Сперва по ту сторону была только тишина, но затем раздались шаги. Щёлкнул замо?к – и на пороге появился Никонов в своём белом камзоле и плаще. Всё-таки Аня никак не могла понять, идёт её однокласснику эта средневековая одежда или делает его смешным.
Сашкины белёсые брови поползли вверх:
– Святая?! А ты чего здесь? Мама… Вит же сказала…
– И мне сказала, – кивнула Аня, не дослушав. – Только мне очень нужно с тобой поговорить. А тебе не хочется самому узнать, как там, в нашем мире?
– Н-ну… да. Да, заходи, – видимо, Никонов решил, что раз уж одноклассница пришла к нему, значит, это не так уж и запрещено.
Большая, на удивление светлая сводчатая комната, откуда можно выйти в соседнее помещение или на резной балкон, походила убранством на комнату Ани. Только была побольше и без рыжих белькарьих шкурок.
За перилами балкона, на фоне свинцового неба, шумели припорошённые снегом ели и сосны. Из-под нетронутых сугробов там и тут робко выглядывали кусты с подмёрзшими, не успевшими опасть листьями.
В комнате, отличающейся от пейзажа лишь переливчатыми стенами, стояла кровать с балдахином, укрытая коротким белым мехом, на сей раз неизвестно чьим. Огромная прозрачная шахматная доска с искусно вырезанными и раскрашенными фигурами в половину человеческого роста, такой же пустой камин. В углу подпирали стену настоящие доспехи и прятался маленький столик с тарелкой, полной сладостей. Узкий стеллаж с книгами выглядел тут чужеродно.
– Тебе что, тут не холодно?! – спросила Аня первое, что пришло в голову.
– А тебе? – вернул вопрос Никонов.
Девочка прислушалась к ощущениям:
– Н-нет…
– Ну вот и мне нет. Это всё магия нойты. Пока ты в Нордлиге, холода не почувствуешь.
Сашка не удосужился предложить Ане сесть, впрочем, стульев или кресел в комнате всё равно не было, и девочка самовольно примостилась на краешке кровати. Никонов тоже взглянул было на своё спальное место, но в итоге по-турецки уселся перед шахматной доской.
С чего же начать? Не скажешь же прямо в лоб: «Саш, знаешь, ты умер, и теперь Вит хочет убить тебя ещё раз». Не поверит. И Аня бы тоже не поверила.
– Эм-м… Ни… Саш… – как-то непривычно было называть одноклассника по имени, но и не по фамилии же! – Почему ты называешь Вит мамой? У тебя ведь другая мама. – Вопрос всплыл из подсознания спасительной субмариной.
– Я помню, – кивнул Никонов серьёзно. – Правда, не очень чётко, как на старой фотографии. Но ведь нойта… хорошо ко мне относится. Научила колдовать! Я теперь её наследник. Могу целой страной управлять! У меня есть всё, что захочу… ну, кроме друзей, конечно. Но я ещё столько тут не посмотрел, что пока мне и так интересно. И школы нет – учить ничего не нужно, домашки делать, сдавать.
– И компьютера, – не удержалась Аня.
– Ну… да… – вздохнул Сашка, – компа не хватает. Но я тут сам могу путешествовать и даже сражаться, если захочу, или там напасть целой армией. Даже гонки тут есть. Правда, на санях… но тоже ничего. И это не чел на экране, а я сам.
– А по родителям ты что, совсем не скучаешь? – Аня представила, что никогда больше не увидит маму, и к горлу тут же подкатил ком, а глаза наполнились слезами.
– Скучаю, – признался Сашка, – но она обещала, что я смогу их навещать.
– Во сне, что ли? – нахмурилась Аня.
Сашка её вопрос проигнорировал:
– А если надоест, я могу вернуться.
Аня чуть не поперхнулась:
– Погоди, как это? Нам же сказали, что ты упал с шестого этажа на Заводской. Это где дом новый строился, а потом его забросили. Мы туда с ребятами ходили, там цветы лежат… и следователь в школу приходил… Да и Вит тоже говорит…
– Да что за бред-то?! Не падал я, – не очень уверенно возразил Никонов. – Помню, как поднимался по лестнице. Ма… Вит меня звала. Помню, как вошёл в зеркало. И… я летел… а не падал. Потом, правда, отрубился, и мне снился какой-то стрёмный сон про окровавленного мужика, но я очнулся. Вот я! Жив! – он похлопал себя по груди. Потом опустил глаза, будто пытаясь что-то сообразить или вспомнить.
Аня только с сожалением пожала плечами. Ну правда, что ещё она может сказать, если одноклассник и впрямь сидит перед ней вполне осязаемый?
Никонов поёрзал и вновь посмотрел на неё:
– Да ну, не мог же я умереть! – В глазах Сашки заметались растерянность и страх.
Повисло неловкое молчание. Наконец Аня решилась:
– Нойта сказала, что заменила тебе сердце, иначе ты бы не смог жить. А когда я спросила, отпустит ли она тебя, если принесу то, что ей нужно, она ответила, что раз ты умер в нашем мире, то обратно вернуться уже не сможешь.
Сашка отвернулся к балкону. Ей показалось, что он плачет, но Никонов снова посмотрел на неё сухими светло-серыми глазами:
– Не понимаю. Зачем ей врать мне?
– Может, чтобы ты её слушался? – негромко предположила Аня.
– Да заставить слушаться можно же по-разному!
– Ага, то-то Ирина Петровна никак не могла это сделать, – съехидничала Аня, чувствуя, что разговор уходит не в ту степь.
– Ой, да ладно! – быстро отмахнулся Сашка, будто испугавшись возможного продолжения темы. – Ты не понимаешь! Пойдём, я тебе покажу кое-что.
Аня хотела было возразить, но Никонов уже вскочил и, ухватив её за руку чуть ниже локтя, потащил в соседнюю комнату.
Там среди горок, лыж, саней, фигур и фигурок, непонятных приспособлений и даже лошади, выпиленной изо льда в натуральную величину, высилось зеркало. В серебристой вычурной оправе, на изящной подставке в виде длинных волчьих лап, оно смотрелось в этом беспорядке просто по-королевски. К нему-то и направился Никонов.
Сашка хитро улыбнулся и притронулся к поверхности. Аня чуть не вскрикнула, когда по гладкому стеклу зазмеились знакомые морозные узоры. А когда они добрались до руки Никонова и она совсем побелела, почти слившись с его одеждой, поверхность вновь очистилась, но комната в зеркале больше не отражалась.
Там в свете заходящего солнца виднелись отроги заснеженных гор, где что-то вспыхивало наподобие молний и металась огромная птица. Или не птица? Но лесная опушка ещё хранила следы прошедшего лета и покой не тронутой человеком природы. Ветер ерошил начавшую кое-где желтеть траву, шелестел листьями рябин и кустарника, терялся в тёмных лапах елей. Семейство ежей чинно пересекло полянку и исчезло в густом подлеске. Аня заметила чьи-то любопытные мордашки, выглядывающие из-за кочки.
– Пойдём, – снова взял её за руку Сашка и, потянув к зеркалу, перешагнул через раму, оказавшись наполовину на опушке. Аня не без трепета последовала за Никоновым и тоже перешагнула через раму, ожидая, что вот-вот ударится о стекло, но… почувствовала запах свежести, хвои, грибов и прели.
– Ого! – Она покрутилась вокруг своей оси. Ноги, шурша палыми листьями, мягко пружинили на лесной почве. – Настоящий лес! Эм… слушай… Саш, ты ведь можешь сделать зеркало дверью. Там в коридоре есть зеркало, которое ведёт в наш мир. Я видела. Может, мне можно просто вернуться домой? Без дурацких заданий Вит?
– Заданий? – удивился Сашка. – Каких ещё заданий?
– А ты разве не знаешь, зачем вытащил меня сюда?
– Извини, – насупился Сашка, – я думал, она для меня кого-то сюда вызывает. Чтобы не скучно было.
Мальчишки! Неужели он серьёзно думает, что мир вертится вокруг него?!
– И ты не знал, что Вит хотела вызвать взрослого?
Никонов смутился:
– Догадывался. Но со взрослыми неинтересно.
Ане показалось, что он лукавит, но уцепиться было не за что. И она просто спросила ещё раз:
– Так что про зеркало? Вит хочет, чтобы я пешком шла по лесам… Три дня, Саш! Ты вот ходил куда-то три дня пешком? А потом в каком-то городе искала каких-то проводников-моряков. А я домой хочу, понимаешь?
Сашка замялся, глянул на неё исподлобья:
– Я бы сам пошёл… Надоело здесь до чёртиков! А через зеркало я тебя отправить не могу, – он пожал плечами. – Это всё ма… Вит. Она портал открывала. Я только позвал.
– Погоди! – Аня пыталась уцепиться хоть за какую-то соломинку. – Но ты же что-то сделал, чтобы мы сюда прошли!
Сашка хмыкнул:
– Во-первых, это граница Нордлига, дальше я не могу, а во-вторых, мы с тобой здесь не по-настоящему. – Он провёл рукой по корявому сосновому стволу. Рука прошла сквозь кору и древесину, не встретив сопротивления. – Видишь?
Аня сама попробовала провести ладонью по верхушкам кустов брусники – и ничего не почувствовала.
– Но я же чувствую запахи и землю под ногами!
– Это вроде иллюзии. Земля под ногами у тебя и так есть. А запах, наверное, зеркалу сгенерить проще, чем твёрдые объекты.
– Тоже мне программист! – не удержалась Аня от подколки. – Это ты так гулять выходишь?
– Не совсем. Это так… вроде телика или приставки. Ты как бы тут – и как бы нет. А гулять я в Нордлиге хожу. Я ж говорил – на санках оборотней пугать всяких.
– Кого?! – Аня округлила глаза.
– Да ты не бойся! Я их одним левым мизинцем.
– Ага! Великий маг, – Аню кольнула зависть. Сколько же она перечитала всяких книг про магию и другие миры! Но вот Никонов почему-то умеет колдовать, а она нет, да ещё и придётся пешком куда-то тащиться.
Но она тут же одёрнула себя. Она-то, в отличие от Сашки, жива. Вроде бы.
– Сама смотри! – Сашка подмигнул с видом бывалого фокусника, достал из кармана ледяной – а может, просто стеклянный – свисток, чем-то похожий на маленькую дудочку, и подул в него.
Вместо свиста послышалась довольно красивая мелодия высокой тональности. Её переливы, словно волны, то поднимались к заснеженным пикам, то опадали к ногам ребят. Аня, которая пыталась подавить в себе злость и обиду на Никонова, вдруг почувствовала, что мышцы расслабляются, а тугой клубок неприятных чувств где-то между рёбер сам собой распускается на тонкие рваные нити, утекая вслед за мелодией.
Когда Сашка опустил свисток, пару минут ничего не происходило, а затем кусты едва шелохнулись, и на прогалину к ребятам вынырнул снежный барс. Пальцы онемели, а по рукам пробежал озноб. Хорошо, что Аня вовремя вспомнила, что барс не сможет причинить им вреда.
– Но они же вроде в горах живут, – удивилась она.
– В предгорьях, – блеснул знаниями Никонов. – Этот свисток нойта сделала. Магией. Он заставляет зверей слушаться, они даже станцевать могут. А хочешь, я заставлю его сплясать на задних лапах?
– Не надо, – Аня поморщилась. – На это будет неприятно смотреть.
– Ну и зря, – раньше Сашка, скорее всего, проигнорировал бы её слова. Сейчас же, видимо, ему так хотелось пообщаться с кем-нибудь из сверстников, что он смирился.
Барс всё это время сидел напротив ребят, мотая хвостом, облизывая усы и щуря жёлто-зелёные глаза.
– Отпусти его, пожалуйста, – попросила Аня.
– Ладно… – Сашка разочарованно скривился. Он коротко дунул в свой свисток, и барс нырнул обратно в заросли. – Какая ты скучная, – посетовал он. – Я-то думал, если кого из ребят позову, будет весело.
– Ну так и звал бы Ковалёва… ваше высочество, – съязвила девочка. – Я уж точно не просила меня сюда заманивать. Да ещё и неизвестно, как бы твой друг себя повёл. – Она вспомнила крупного задиристого Серёгу Ковалёва. Тот мог и в глаз дать дружку за такую подставу. Тут до Ани дошло: – Так ты меня позвал, потому что я тебе ничего за это не сделаю?!
Вместо ответа Сашка с непроницаемым лицом поднял над ладонью небольшой смерчик. Потом всё же снизошёл:
– Думаешь, мне Серёга со своим боксом что-нибудь тут мог сделать? Да я бы его по стенке раскатал.
– Ну-ну. Только он бы сперва тебе фингалище поставил.
– Я тебя позвал, – немного обиженно объяснил Сашка, – потому, что ты ближе всех оказалась. – Он помолчал и совсем уж тихо добавил: – До остальных не смог дотянуться.
Аня тоже немного помолчала. В небе – по-вечернему розово-синем и совсем безоблачном – всё ещё вспыхивали редкие зарницы у самых гор. Как-то не хотелось сейчас возвращаться к неприятному разговору – но когда же ещё?
– А ты вообще знал, что у тебя сердце ледяное, до того, как я тебе сказала? Глупо звучит, но Вит говорила, что ты поэтому не можешь уйти из её страны.
– Ну, вроде что-то говорила. Не помню. А что?
– Я тут кое-что увидела и услышала…
На прогалину, щурясь и оглядываясь, выбралось странное существо – похожее на человека, но ростом с ребёнка и с головы до пят покрытое мхом и травой, будто дикобраз иглами. Острая мордашка и чёрный кожаный нос чем-то роднили существо с ежом.
– Ой! Кто это? – удивилась Аня.
– Это верпия, – бросил Сашка. – Они типа обезьян или попугаев. Немного разговаривают и берут к себе всех мелких сироток. Вон даже Вит подобрали. Только ты ей не говори – это я от них услышал. А когда спросить попробовал, она меня чуть вместе с колоннами не распылила.
– Да уж, хорошо она к тебе относится, – снова съехидничала Аня. Всё-таки злость из-за её злоключений ещё не прошла.
– Ну а что? Все же злятся, – пробурчал Никонов. – Я бы тоже, наверное, злился, если б меня макаки воспитали.
Словно в подтверждение Сашкиных слов следом за взрослой верпией на прогалину высыпали пятеро таких же существ поменьше и принялись объедать ягоды с кустов. Взрослая верпия осталась стоять, зорко высматривая возможных врагов. Услышав шорох в зарослях папоротника напротив, она тут же издала пронзительный короткий свист. Выводок по материнскому сигналу нырнул обратно в густой подлесок. Верпия ещё раз пристально посмотрела в направлении насторожившего её куста и последовала за детьми.
– А что, по-моему, они очень славные, – уже спокойно заметила Аня. – Как только у них могла вырасти такая… нойта!
– Я вот тоже думаю: где она магии-то научилась и вообще говорить?
– Да я не про то… В общем, Саш… Мне неприятно это говорить, только, во-первых, эта твоя Вит – убийца. – Увидев, что Никонов собрался что-то возразить, Аня замотала головой. – Я встретила в замке белькару, которая спасала своих. Мы спустились за ними в подземелье, которое прямо за камином в зале. И там был жуткий дед, который превращался в паука, убивал белькар и снимал с них шкурки. А они ведь разумные! Я не люблю, когда неразумных-то зверей убивают, а тут… они же прямо как люди. Только маленькие, с хвостом и ушами… – Аня, тараторившая, чтобы Никонов её не перебил, выдохлась и остановилась перевести дух.
Сашка тут же затряс головой:
– Чего-о?! Какие белькары? Что за дед?!
Аня растерялась:
– Ты здесь уже столько времени. И не знаешь, кто такие белькары? И деда этого страшного не видел?
– Думаешь, мне больно надо в тот подвал? Мне и тут развлечений хватает, – наигранно весело заявил Никонов. Но чувствовалось, что ему хочется что-то доказать: если не Ане, то себе. Оттого и голос прозвучал нотой-двумя выше. – Сюда твой паук не лезет. Вот я про него и не в курсе. А белькары… да кто тут только не живёт, в этой стране чудес. Ну, не встречал – и чего? Сами они в замок раньше не забирались.
– А во-вторых, – безжалостно продолжила девочка, – я сегодня слышала, как Вит говорила с каким-то мужчиной в своём зале. Это когда мы белькар собирались спасать…
– Погоди, – перебил её Сашка. – Надоело тут стоять. Пойдём в комнату. Там хоть похомячить есть чего.
– Ла-адно, – протянула Аня. Интересно, ей показалось или он просто оттягивает неприятную новость?
Никонов развернулся и вытянул руку вперёд. По лесу пошла рябь, словно он был отражением в воде, но, похоже, это совсем не потревожило здешних обитателей. Вот белка пробежала по только что шедшему волнами дереву. А из травы под ним высунула мордочку верпия.
Аня повторила Сашкин манёвр, почувствовав, будто рука проходит сквозь какую-то упругую жидкость. Вдохнула поглубже, зажмурилась – и вернулась в комнату Никонова. Сам хозяин успел уже усесться на кровати, по-турецки скрестив ноги и уплетая сладости.
– Хошешь? – предложил он с набитым ртом, указывая на уже наполовину опустевшую тарелку.
Вот ведь свинтус! Аня уже хотела сказать однокласснику что-то едкое, но тут заметила, что на Сашкиных висках в переливчатом свете стен блеснули бисеринки пота. Отросшая светлая чёлка облепила лоб сосульками.
Он что, боится?
Девочка вдруг ощутила камень на сердце. Ей же надо сказать Никонову, что он здесь не в гостях. Она бы промолчала, но нельзя.
– Саш, – Аня присела на краешек кровати. – Помнишь, я тебе рассказывала про белькар… Ну, как мы спасать их пошли. И про незнакомца, с которым говорила Вит. В общем… Она тогда сказала… – Аня помедлила, собираясь с духом, и выпалила: – Что убила тебя в нашем мире, чтобы ты не сбежал. И растопит твоё сердце, как только я или кто-то другой, кого ты вызовешь, принесёт то, что ей нужно. – Аня перевела дух, но напряжение только усилилось.
Повисла звенящая тишина.
За окном на фоне алеющего заката позёмка сметала снег с перил и сосен.
Сашка совсем съёжился. Он сидел, подтянув к себе колени и глядя в сторону.
– Врёшь ты всё, – наконец выдавил он.
– Вру?! – задохнулась от возмущения Аня. – Зачем мне врать?!
– Не знаю, – тихо буркнул Никонов, всё так же глядя в сторону. – Может, ты мне просто мстишь за то, что я тебя сюда вызвал.
– Если б я тебе и правда мстила, я бы тебя в сугроб головой окунула, а не говорила бы про смерть. Сашка, как тебе доказать-то?! Там твоя мама… настоящая мама! Она тебя похоронила, понимаешь?! И все думают, что ты мёртвый – а ты тут! Тебе вернуться нужно!
– Как, интересно?! – почти крикнул Никонов, повернув к ней стеклянные от слёз глаза. – Ты сама мне только недавно сказала, что всё! Что домой больше не попасть!
– Ну свет же клином не сошёлся на этой Вит! Можно пойти в другой город. Здесь наверняка есть другие… маги. Спросить у них – может, она врёт? Тебе же, вон, наврала. Ты вообще пробовал пройти через зеркало обратно?
– Пробовал, – неожиданно буркнул Сашка, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. – Я просто не знаю, как это нужно делать. По-всякому пытался… и как со своим зеркалом пробовал. Не получается у меня!
– Жаль! – искренне расстроилась Аня. – Ну… я же говорила… есть и другие города. Наверное, и другие волшебники.
– А сердце? – Печальный Никонов положил подбородок на руки, лежащие на согнутых коленях.
– Ты пробовал вообще выйти за пределы её этого Норд… линга?
– Нордлига, – машинально поправил Сашка. – Не пробовал. – Он вдруг поднял голову: – Слушай, а ведь это мысль! Она ещё не вернулась, а мы можем уехать прямо сейчас.
Пока девочка обдумывала эту идею, Никонов уже вскочил, притащил из соседней комнаты двойную сумку на ремнях и принялся запихивать в неё оставшиеся сладости.
Аня поняла, что очень голодна, поэтому, с разрешения хозяина, тоже цапнула несколько штук. Оказалось, на вкус как очень холодный пудинг с изредка попадающимися шоколадом, орехами и ягодами. Вкусно, конечно, только не слишком сытно. Вот когда вспомнишь о мамином горячем супе!
Потом в сумку отправились какие-то вещи и даже небольшой кортик. Тоже прозрачный, как у Ани, только в простых ножнах. Зачем, интересно, Никонову оружие? Он же теперь маг.
Наконец, перекинув сумку через плечо, Сашка дёрнул одноклассницу за руку, то ли помогая, то ли заставляя подняться:
– Ну, всё! Пошли. – И потащил за собой в коридор.

Глава 5. Студёные
За спиной щёлкнул невидимый замок, навсегда закрывая за Аней двери в ледяную комнату. В коридоре слева от Сашкиных апартаментов девочка ещё не была. Он оказался коротким и заканчивался винтовой лестницей в башне и поворотом направо, в ещё одну галерею. Если в замке и были стражи, они не обратили внимания на двух подростков.
Ребята подошли к лестнице, и Аня, вспомнив спуск в жуткий подвал, вздохнула с облегчением, увидев, что ступеньки здесь освещены закатом, льющимся из стрельчатых окон.
– Саш, а если про сердце – правда? – с трудом выдохнула Аня на бегу. Физкультура не была её любимым предметом.
– Значит, вернусь. – Никонов пожал плечами на ходу. Он как раз бегал очень хорошо. Даже грамоты получал. – Вит не убьёт меня, раз я пока всё равно ей нужен. А там, может, ты кого встретишь.
Спустившись и пробежав по коридору, на сей раз, на удивление, обшитому деревом, они остановились у высокой, но простой дощатой двери. Сашка дёрнул медную ручку – и ребята оказались в пропахшем сеном, шерстью и ещё бог знает чем ангаре. В стойлах по обеим сторонам находились какие-то животные. Возможно, лошади, но после всего увиденного в замке Вит Аня бы не поручилась.
Здесь было даже уютнее, чем в замке наверху.
– Тут у меня всякие санки, лыжи и ещё кое-кто. – Никонов достал давешний свисток и подул. Вновь полилась мелодия, но теперь она быстро оборвалась. В одном из просторных стойл всхрапнули. Значит, всё-таки лошадь? Но над перегородками взмыли шикарные ветвистые рога, а за ними показалась узкая оленья голова с умными влажными глазами.
– Мой олень! – гордо сообщил Сашка, а потом будто что-то вспомнил: – Ну, то есть олень Вит, но она мне его вроде как подарила…
– Красивый какой! – Аня протянула руку. Животное фыркнуло и слегка кивнуло тяжёлой головой, но не отстранилось. – Как его зовут?
– Пока никак. Не придумал ещё.
Бархатистая на ощупь морда заканчивалась влажным кожаным носом. Видимо, учуяв запах сладостей, олень шершавым мокрым языком облизал пальцы девочки. От щекотки захотелось хихикать.
– А как мы поедем? – спросила Аня, пока Сашка в стойле пристраивал сумку на спину животному.
Никонов лишь покосился на неё как на дурочку и кивнул на спину оленя.
– Я не умею ездить верхом! – растерялась Аня.
– Ну и что? Я тоже не умел, – уверенно возразил Сашка, – но быстро научился. Не бойся, всё получится. Тем более что мы поедем на одном олене – я тебя удержу, если начнёшь падать.
Аня представила себе сцену из романтических сказок, где рыцарь сжимает в объятиях сидящую перед ним девушку. Уши и щёки тут же вспыхнули. Ну какой из Никонова рыцарь!
– А где я буду сидеть? – робко поинтересовалась она.
– За мной. Только держись крепко, – предупредил Сашка и, встав на перекладину загона, ловко взобрался на спину своему ездовому животному. – Теперь ты.
– Не получится, – испугалась Аня.
– Встань на перекладину, – терпеливо скомандовал Никонов. Аня встала. – Хватайся за попону. – На олене и правда висел перекинутый через его спину круглый цветастый коврик, на котором сейчас восседал Сашка. Аня ухватилась за ткань. – Теперь закинь правую ногу на спину оленю и подтянись на руках.
– Я попробую…
Когда девочка перекинула ногу и напрягла руки, она поняла, что дальше только на шпагат или вниз, но уж никак не верхом. Никонов схватил её почти что за шиворот и втянул на спину оленю.
– Ай! Ты чего?!
– Помог, – пожал плечами Сашка.
Животное недовольно мотнуло головой, но позволило себя оседлать и второму наезднику. Аня молча поправила сползающий капюшон накинутой на плечи куртки.
– Держись, – предупредил Никонов. – В первый раз я упал. – Он наклонился и шепнул что-то на ухо своему питомцу.
Олень напружинился – и прыгнул. Душа ухнула куда-то в пятки вместе с внутренностями. Если бы Аня не ухватилась крепко за Сашку, она бы обязательно свалилась. А так пострадала только пятая точка.
По длинному помещению с загонами олень двинулся трусцой. Другие животные поднимали морды, глядя ему вслед. Ворота оказались приоткрыты, и умное животное, поддев створку рогами и расширив проход, вышло на улицу, где практически сразу начинались девственные сугробы и лес. На заснеженных скалистых тёмных склонах возвышался замок Вит.
Аня обернулась. Казалось, будто на каменном фундаменте некогда разрушенного здания вырос ледяной дворец. Летящий, стрельчатый, странно мерцающий в сумерках окружающего безлюдья.
Бег оленя выровнялся. Похоже, он скакал не по снегу, а чуть над ним. Обжигая щёки лёгким морозцем, ветер трепал Ане волосы, выбивая из кос светлые пряди. Но холод совершенно не ощущался.
К магии, как и ко всему хорошему, быстро привыкаешь.
На какое-то время девочка даже задремала – олень, конечно, не автобус, но, перестав замечать некоторые неудобства, можно уснуть даже верхом.
* * *
Проснулась Аня от резкого страха. Она чуть не разжала руки во сне, опасно накренившись вправо.
Олень потянул носом воздух, замедлил бег, потом рванулся с места и запетлял.
– Что случилось?! – Аня старалась удержаться на испуганном животном.
– Учуял что-то… Если волки – свисток с ними справится. Хотя волков олени Вит не боятся… Медвар, что ли?
– Это… медведь типа?!
– Ага. Типа. Смотри по сторонам!
По коже пробежал мороз, хотя холода Аня так и не чувствовала. Она, напрягая зрение, вглядывалась в бело-синие сумерки, царящие в обступившем их лесу. Что это? Коряга, наверное… или всё-таки… В мелькании веток и хвои, проступающих из-под снега, было не разобрать. Тёмная глубина леса пугала. Кажется, там что-то движется! Или это бег оленя заставлял танцевать сосны и подлесок в диком зловещем хороводе?
– Саш! А что мы будем делать, если встретимся с этим медведем?
– Я ж теперь маг, забыла?
Олень вылетел на прогалину и помчался вдоль гранитного обрыва. Внизу, не замёрзшая даже в холода, шумела порожистая река, стиснутая узкими высокими берегами. На образованном каменной крошкой пригорке темнела стена молодого ельника, переходящего в лес. А чуть впереди, между тонких сосенок и разлапистых елей, висело что-то белое и тощее. Это можно было бы принять за снежный нанос, но виднелись худющие руки ниже колен и белый кокон вместо головы. За ней развевалось что-то вроде узорчатой шали, а может, седые космы.
Сашка чертыхнулся, олень затрубил и прыгнул с обрыва. Когда сердце вернулось из пяток, Аня осознала, что теперь они летят над самой водой и иногда холодные брызги даже долетают до лица.
– Что… это было?! – крикнула она, пытаясь перекрыть шум воды и гремящее в висках сердце.
– Студёная! Они вроде местных упырей. С ними я не справлюсь!
– Она ничего нам не сделает?! – Липкий холод внутри подсказывал, что ответ Ане совсем не понравится. И ведь не ошибся.
– Если поймает – выпьет всё тепло! Ну и конец! Я через зеркало видел, как она медвара сожрала! Жуть! Зато эти твари боятся света! Пока солнце, они в норах сидят, а ночью типа на охоту выходят!
– И ты не предупредил?!
– Да прорвёмся! За границу Нордлига они не выходят – слишком тепло!
Аня оглянулась – и похолодела: три студёные без видимых усилий скользили следом. Лохмотья, а может, волосы развевались сзади погребальным саваном.
«Скорее, пожалуйста, милый олень!»
Аня вжалась в горячую Сашкину спину. Страх победил робость и впитанный с детства стыд.
Когда впереди масса воды с грохотом ухнула в пропасть, вливаясь в гигантский водопад, олень прянул вправо и оказался над невысоким каменистым берегом. Лес здесь стоял почти вплотную к воде, и животному пришлось продраться сквозь кусты, чтобы вновь лететь над лесными тропами, огибая деревья. Снега поубавилось, и тощие белые силуэты позади рассмотреть было несложно, хотя вокруг стояла уже совсем непроглядная ночь. Они почему-то не спешили, но и не отставали.
– Почему они не догоняют?! – крикнула Аня Сашке.
– Не знаю! Но это, кажется, хорошо.
Только тревога, стоящая комом у самого горла, не давала расслабиться: они ведь всё ещё в смертельной опасности.
Какое-то время бешеная скачка через хлещущие ветви, ночную темень и страх неизвестности, казалось, уводила их от охотящихся тварей. Но неожиданно олень ухнул с обрывистого пригорка в небольшой распадок и замедлился, увязнув в ноздреватом снегу.
Навстречу беглецам из-за большого валуна и поваленного дерева появились ещё две студёные. Они без особой спешки скользили к испуганно храпящему животному, отчаянно пытающемуся выбраться из сугроба.
Сашка выругался – так, что в обычное время у Ани бы уши завяли, но сейчас она была готова согласиться. Резкий прилив адреналина заставил сердце колотиться у самого горла. Ясный разум чётко сознавал опасность, пытаясь придумать путь к спасению.
Олень чудом вывернулся из-под когтистой лапы, а Никонов швырнул в преследователей кусок льда, который сотворил магией у себя в руке. Аня, за неимением оружия, просто крепко зажмурилась и судорожно вцепилась в одноклассника.
Дальше они продирались через заросли а потом неслись так, что стволы деревьев мелькали, как в поезде, пока уставший олень, споткнувшись о согнутое до самой земли деревце, не уронил седоков. Олень прокатился по земле, но сумел вскочить и умчался в чащу. Аня приземлилась очень удачно – в рыхлый сугроб в низинке. Рядом лицом вниз упал Никонов, и накрывший его сверху короткий плащ сделал Сашку неотличимым от сугроба.
– Носом вниз, и лежи тихо! – прошипел он.
Аня хотела было обидеться, но вспомнив, что она тоже вся в белом, накинула капюшон и легла, как приказал Никонов. Вокруг разлилась тишина. Только где-то недалеко трещало и похрустывало. Тревога звенела в ушах, заглушая прочие звуки. Но вот что-то хрустнуло ближе.
Снова затихло. Ещё один скрипучий шаг по снегу в их сторону. Страх нарастал как опухоль, тяжело пульсировал в груди. Аня замерла, стараясь не дышать. Снова шаг – почти совсем рядом. Не выдержав, она приподнялась так, чтобы увидеть хоть что-то из-под густого меха капюшона. Похоже, зрение привыкло к лесной темноте, потому что без труда различило две тонкие ноги и длинный рыжий хвост. От радости Аня то ли пискнула, то ли взвизгнула и подняла голову.
– О! Да это человек! – незнакомый крепенький белькар с белым треугольником на ухе махнул коротким копьём кому-то в переплетении ветвей.
С высокой смолистой сосны рыжими шишками посыпались его сородичи. К обнаружившему ребят белькару присоединились несколько мужчин племени и две женщины. Нарсу Аня узнала только по голосу:
– Надо же! Спасительница белькар – носом в снегу! Это кто из вас придумал такой отличный способ спрятаться от студёных? – Сашка уже тоже приподнялся из сугроба: по широкому курносому лицу в снежной крошке расплылась довольная улыбка. Но тут белькара добавила: – Да если б не олень, плевать они хотели на вашу маскировку. У них даже глаз нет – учуяли бы по теплу. Спасибо Слитым, студёные так увлеклись погоней, что вообще не заметили, как вы грохнулись в сугроб.
Аня разглядела, как кое-кто из спутников Нарсу свёл вместе ладони и поднёс их ко лбу.
– И мы поблагодарим Слитых, – подал голос белькар, первым подошедший к девочке. – Если бы студёные нашли людей, нам бы тоже пришлось спасаться бегством. И ещё неизвестно, кто дожил бы до утра.
– Ты, как всегда, рассудителен, Аске, – с непонятным раздражением произнесла Нарсу, – но лучше нам отсюда уйти. Если студёные догнали оленя, они могут понять, что вместо трёх закусок им досталась всего одна. Упаси Слитые, они вернутся, и закуской станем все мы.
Никонов поднялся, отряхиваясь от снега, и Аня последовала его примеру.
– А куда идти? – рискнула уточнить она. – Нам бы надо на границу…
– Нам всем туда надо, – кивнула Нарсу. – Вот и пойдём.
Под ногами захрустел наст. Теперь путешествие уже не было таким лёгким, как в начале.
– А зачем вы вообще сюда пришли? – поинтересовался вдруг Сашка. – Если Вит делает из вас коврики, а дочери Стужи норовят слопать – чего вы сюда суётесь?
Нарсу гневно зыркнула в его сторону:
– Кого-то ты мне напоминаешь…
– Это Саша… мой друг, – поспешила объяснить Аня. – Мы вместе сбежали от Вит.
Кажется, белькара поняла, кто перед ней, но снизошла до ответа:
– Ищем своих. Заблудившихся, пропавших. И заодно ловушки Вит портим. Когда Аня нам помогла, я искала Тирре и тех, кого нашёл его отряд. По следам поняла, что их забрали в замок. Ну уж ты-то, Витов приёмыш, должен знать…
Услышав эти слова, белькары, стоящие ближе других, переглянулись.
– Ничего я не должен! – вскипел Сашка. – Я вас вообще впервые вижу. А вот откуда ты узнала, как в замок залезть и где у Вит подвал?
– Была одна белькара, которую твоя ведьма не смогла убить. Она выбралась и рассказала мне, как устроен замок.
– Погоди! – вмешался Аске. – Так этот мальчишка – наследник Вит?
– Нет-нет! – поспешила прервать опасный разговор Аня. – Она украла его, так же как и меня! Он скорее её пленник!
– Я не…
– А как Тирре? – перебила его девочка.
Напрягшиеся белькары не то чтобы успокоились, но, похоже, после помощи Нарсу слова Ани что-то значили.
– Жить будет, – откликнулась белькара, – но вот охотиться вряд ли сможет. Слишком тяжёлая рана. Его унесли к целительнице, пока мы тут проверяли следы. Дай-то Слитые, она его на ноги поставит.
Какое-то время шли молча. Девочка наловчилась различать дорогу в ярком свете звёздной россыпи над головой, от которой щемило сердце и тянуло в полёт. Такого ни в одном городе не увидишь – мешают фонари, свет из окон и дым заводских труб. Хотя сейчас Аня предпочла бы оказаться в привычной среде асфальтовых улиц, подсвеченных жёлтым фонарным светом и пахнущих сыростью и выхлопными газами.
Белькары то исчезали в подлеске, то появлялись вновь, докладывая Аске, который, видимо, был у них главным, нет ли поблизости опасности. Нарсу и этот белькар с гордой осанкой всё время бежали рядом, приноравливаясь к шагам ребят. Впрочем, это не доставляло им особых трудностей – ведь быстро идти по лесу без тропинки ребята не могли.
Адреналин погони оставил после себя давящую усталость – сказывалась почти бессонная ночь. К тому же урчал пустой желудок, но Аня решила продержаться до границы: там можно будет передохнуть и поискать съедобных грибов или ягод. Все припасы, если можно так назвать горсть сладостей, умчались в ночной лес вместе с оленем.
Когда искристые вселенные в небе начали бледнеть, а между деревьями забрезжило серым преддверие рассвета, один из белькар, вернувшихся из разведки, что-то тихонько доложил Аске. Тот кивнул Нарсу.
– Граница уже близко, – коротко сообщила белькара Ане и Никонову.
Девочка воспряла духом, хотя и не совсем представляла, что будет делать, когда пересечёт эту самую границу. Зато Сашка будто сник.
– Ты в порядке? – спросила Аня: назвался другом – соответствуй.
– Угу, – буркнул он, дав понять, что продолжать разговор не намерен.
– И куда вы направляетесь? – поинтересовалась вдруг Нарсу.
Аня задумалась, но вовремя вспомнила название, которое видела на карте Вит:
– В Фор.
– Ни разу там не была, – задумчиво произнесла белькара.
Аске взглянул на неё искоса:
– Там нечего делать. Тем более что в нашем племени и так мало охотников.
– Ты мне будешь указывать?! – вспылила Нарсу. – Я сама знаю, как нас мало! Если бы не это, давно бы ушла, и никто, Аске, особенно ты, меня бы не остановил.
Тот ухмыльнулся, но промолчал.
Белькара просто кипела от бешенства, и Аня почувствовала себя неловко в обществе двух спорщиков.
Постепенно светало. Из-под поваленных деревьев и пней то тут, то там выглядывали любопытные сонные мордочки верпий и разных мелких лесных зверьков. Послышались птичьи трели, и Аня поняла, что в стране Вит она ни разу не слышала птиц. Даже днём за окнами замка стояла тишина. В любом случае идти теперь было намного приятнее и веселее.
Слева споткнулся Никонов. Он чуть было не ткнулся носом в землю, но восстановил равновесие и пошёл дальше. Какой-то напряжённый и отрешённый.
– Ты точно в порядке? – ещё раз спросила Аня.
Сашка промолчал, продолжая механически переставлять ноги. Тут уже и белькары заметили, что со вторым человеком что-то не так.
– Эй, человек! – Нарсу забежала вперёд. – Может, остановимся? Студёные ушли – солнце встаёт. А ты отдохнёшь.
– Нет, – хрипло выдохнул Сашка.
– Мы уже, считай, на границе. Вон за тем пригорком начинаются пограничные леса.
– Хорошо. Идём.
Нарсу пожала плечами, и маленькая процессия двинулась дальше.
На Никонова было страшно смотреть – он посерел и осунулся. Даже дышал, кажется, с трудом – но упрямо шёл вперёд. Аня вспомнила бабушкину присказку «краше в гроб кладут». Хотелось как-то поддержать Сашку, но девочка боялась, что обидит его, если предложит помощь.
На южном склоне пригорка Никонов упал в мох и кустики брусники. Нарсу крикнула, призывая на помощь белькар, и те совместными усилиями перевернули мальчика на спину – он был без сознания. Из уголка рта тянулась тонкая струйка крови вперемешку со слюной.
– Он же не ранен… – озадаченно произнёс Аске.
– Сердце… у него сердце тает… – поняла наконец Аня. – Его нужно унести подальше от границы. Обратно.
– Мы что, потащим человека в царство Вит?! – возмутился пухлощёкий белькар с ободранным хвостом.
– Мы не бросаем союзников умирать, – спокойно возразил ему Аске. – Ты знаешь закон, Фенн.
– Вот же глупость, – сплюнул другой – коротышка с ярко-рыжим мехом. Но перечить не стал.
Остальные молча подчинились и, обступив Никонова со всех сторон, потащили его в обратную сторону. Как ни странно, у маленьких белькар это очень хорошо получалось даже без волокуш, для сооружения которых понадобилось бы время.
Аня с грустью посмотрела в сторону границы и пошла рядом, пытаясь тоже держать Сашку хотя бы за куртку на груди. Получалось плохо, и белькара наконец попросила:
– Иди уже сама, спасительница. Мы справимся. А то только мешаешь.
Шли довольно долго. Белькары то и дело останавливались отдохнуть, но упорно, в полном молчании, несли человека дальше. Вновь ощутимо посвежело. Кое-где в овражках забелел снег. Сашка, кажется, немного порозовел. Даже произнёс «мама», как маленький ребёнок во сне. Жалко его было очень, но сделать Аня ничего не могла – только надеяться, что возвращение в страну Вит поможет.
Вдруг Аске поднял голову и понюхал воздух:
– Ледяные стражи… приближаются.
Белькары забеспокоились.
– Что будем делать? – спросил низкорослый.
Нарсу ощерилась, достав из-за пазухи уже знакомые Ане метательные кинжальчики.
– Не осилим, – остановил её Аске. – Я чую сильную магию, а мы едва с одним справляемся.
– Так что же, бросим людей?! – белькара почти рычала.
Аня разрывалась между желанием рассказать белькарам, что на самом деле им с Сашкой ничего пока не грозит, и страхом, что недавно обретённые друзья исчезнут и она останется одна с потерявшим сознание приятелем. Но время уходило, и девочка решилась:
– Идите. Мы… я справлюсь. Я… знаю как.
– Уходим, – сразу коротко приказал Аске.
Белькары сорвались с места и скрылись за пригорками и в сосновых кронах. Все, кроме Нарсу и Аске, который попытался схватить её за руку, чтобы увести, но она дёрнулась, отстраняясь.
– Я не уйду! – почти прошипела Нарсу.
На лице Аске промелькнуло что-то похожее на отчаяние:
– Ты должна! Ты же знаешь…
– В племени мало охотников. Знаю! Ну так беги! Я остаюсь.
Лицо Аске вытянулось. Похоже, он стоял перед нелёгким выбором.
– Нарсу, всё хорошо… – попыталась смягчить ситуацию Аня.
– Не лезь! – рявкнула та.
Было очень неприятно, аж слёзы на глаза навернулись, но девочка промолчала.
– Анька… – услышала она вдруг тихий одышливый голос, – это за мной… вернут к Вит…
Белькары прекратили препираться и уставились на Никонова.
– Мы им не дадим, – повинуясь порыву, заявила Аня, вытирая непрошеные слёзы.
– Не… – Сашка слабо мотнул головой. – Пусть вернут. Всё равно… не получилось. Она пока… не сделает ничего. А ты… вот… – он с трудом нашарил в кармане маленькое круглое зеркальце. – Можно со мной… связаться. Драконье стекло… будет работать… – Такая длинная речь явно далась мальчишке с трудом. Он хрипло выдохнул и закрыл глаза.
Аня взяла зеркало и уже опять собралась расплакаться, но белькара не дала:
– Не думала, что буду спасать выкормыша Вит, но это обернулось к лучшему. Шевелись, человек! – Она ощутимо дёрнула Аню за штанину. Аске, наконец примирившись с происходящим, исчез за ближайшим кустом.
– Саш… я…
– Иди уже… – не открывая глаз, выдохнул Сашка.
Аня сделала шаг, но вдруг её словно ударили по голове. Что ж она делает?! Собирается бросить Никонова у злобной тётки, которая убьёт его глазом не моргнув?! Ну уж нет!
– Погоди, Нарсу. Я остаюсь.
– Ты… что? – во взгляде белькары читались одновременно уважение и сомнение в здравом уме девочки.
– Я остаюсь, – Аня улыбнулась и, вернувшись, села рядом с Сашкой.
В этот момент резко потянуло холодом, ветер бросил в лицо пригоршню острого мелкого снега, а кусты и травы подёрнулись изморозью. Послышались свист, хлёсткие удары веток и странное тявканье. В тумане морозного облака на прогалину опускались ледяные сани, запряжённые парой крылатых волков. Прозрачные узорные бока повозки блестели в свете зарождающегося утра.
Хозяйка Нордлига – бледная, как всегда злая, но странно потрёпанная, стоя правила своими санями. Несколько стражей выросли по обе стороны от возка.
Оглянувшись, Аня поняла, что иметь дело с Вит белькары не стремились. Возможно, Нарсу спряталась и не по своей воле, но никого из маленького рыжехвостого племени на прогалине не было.
– Ох, как вам повезло, что вы оба мне нужны! – сквозь зубы процедила нойта, глядя на Аню белёсыми глазами. – Иначе я распылила бы вас на ледяные крупицы! Каким идиотом надо быть, Сандер, – слегка повернув голову, она посмотрела на лежащего без чувств Сашку, – чтобы проверять, умрёшь ты или нет! – Вит протянула вперёд правую руку – тонкую, с длинными когтистыми пальцами, – и воздух, ощутимо зазвенев, сгустился в ледяную субстанцию, в которой словно в колыбели уместился Никонов. Обмякшее тело мальчишки полетело по воздуху.
Аня ухватилась за его запястье:
– Эй, стойте! Что с ним будет?!
Белёсые глаза Вит вонзились в неё:
– Надеюсь, ты лишь притворяешься глупой. Его сердце вновь замёрзнет и окрепнет. Мне нет нужды его убивать. А ты, раз уж убежала так далеко, ступай. Я думала обучить тебя, но ты, похоже, справишься и сама.
– А знаете, – исподлобья взглянула на неё Аня, – я не хочу вам помогать! Вы злая… ведьма, и вообще… Я слышала ваш разговор в зале. Про то, что вы растопите Сашино сердце!
Против ожиданий нойта зубасто улыбнулась:
– Вот и славно, что ты всё знаешь. Значит, если хочешь увидеть друга живым, ты принесёшь мне то, что я просила.
Внезапно ледяная колыбель так дёрнулась, что вырвала Сашкину руку из Аниной ладони.
– Я привела его сюда сама. Что же помешает мне сделать то же самое снова?
Неизвестный собеседник Вит говорил что-то о том, что её магия заканчивается. Но кто знает, на что ещё её хватит… Аня чувствовала себя совсем беспомощной. Возразить ведьме было нечего. Поэтому она сглотнула ставший в горле ком и хрипло сказала:
– Хорошо. Я принесу то, что вам нужно.
– Вот и славно.
Вит слегка тряхнула вожжами, и волки, взяв разгон, взмыли в светлеющее небо. На задней скамейке саней лежал бездыханный мальчишка, чья жизнь, возможно, теперь зависела от Ани.
На глаза навернулись злые слёзы – от усталости, одиночества, грусти, унижения, тоски по дому и ещё бог знает чего. Девочка упала коленями в припорошённую снегом жухлую траву и закрыла лицо руками.
– Так и будешь тут сидеть и реветь, пока студёные не найдут? – раздался рядом бодрый голос Нарсу.
Аня улыбнулась и вытерла солёную влагу с лица. Всё-таки её не бросили!
– Ты радоваться должна, что ещё жива, а не рыдать! – хмыкнул один из белькар, вернувшихся на прогалину. – Мало кто может похвастаться тем, что пережил встречу с Вит.
– Тэктэш! – прикрикнул на него Аске. – Прости его, спасительница Аня. Это он не от большого ума.
– Да ладно, – шмыгнула носом девочка.
– Чего она от тебя хотела? – спросила вдруг Нарсу. – Просто так эта стерва в живых не оставляет.
– Чтобы я ушла из Нордлига, – Аня потупилась. Врать она не любила – но кто знает, что станут делать новообретённые друзья, скажи она им правду. Может, свяжут и бросят в какую-нибудь свою белькарью темницу или, наоборот, оставят одну, отказавшись помогать, что, пожалуй, даже страшнее. Да Аня и не сказала ни слова лжи. Скорее, умолчала кое о чём.
Нарсу и Аске переглянулись. Кажется, ей не слишком поверили, но молодой предводитель осторожно кивнул:
– Хорошо. Ты можешь идти с нами до границы, но дальше пути наши разойдутся. Слитые знают, что у тебя за дела с Вит, но пока ты не причиняешь вреда белькарам, ты нам не враг.
Фраза «наши пути разойдутся» Ане совсем не понравилась – но что она могла возразить? Девочка решила, что придумает что-нибудь, когда они доберутся до места. В конце концов, можно ведь попытаться попросить о помощи.

Глава 6. За границами Нордлига
До границы небольшой отряд добрался, когда совсем рассвело. В животе основательно бурчало маленькое голодное чудовище, но во имя безопасности его пришлось оставить без внимания. Вот за границей страны Вит можно будет попросить что-нибудь у белькар или хотя бы набрать ягод.
Возможно, Ане только показалось, но воздух сгустился, пропуская отряд в другую часть леса, как это было с Сашкиным зеркалом в замке. И тут произошло странное – раньше все разговоры белькар между собой были понятны, теперь же разобрать удавалось не больше трети. Их язык стал чужим, будто кто-то выключил дублированный перевод в фильме.
– Нарсу! Я перестала понимать вашу речь. Что происходит?
Белькара, прыгавшая немного впереди, остановилась, удивлённо обернувшись:
– Тэ карасу странно. Я не тебя понимать…
– И ты тоже… да что ж такое?!
– Ма не тэ ске.
Происходящее пугало. Что случилось и как теперь говорить с единственными знакомыми существами? Окружающий мир стал казаться ещё более чужим, чем даже страна Вит с её жуткими студёными. Видимо, по испуганным Аниным глазам Нарсу поняла, что спутница близка к панике, и решила перейти на язык жестов.
– Ма. – Она приложила лапку к груди, показывая на себя. – Итртэ. – Двумя маленькими когтистыми пальчиками изобразила ходьбу. – О тэ. – Лапка указала на Аню.
– Ты пойдёшь со мной? – Девочка зеркально повторила жесты белькары.
Та кивнула и продолжила:
– Ма к-и тэ итртэ эээ нойда. – Лапкой показала на себя, на Аню, изобразила ходьбу, а потом запыхтела с грозным видом, подняв руки с растопыренными пальцами, и сделала движение, будто мешает что-то в большой посуде обеими руками.
Видно, это что-то связанное с магией, или Ане только так показалось, но она была готова идти с Нарсу куда угодно, лишь бы не остаться одной.
– Ладно. – Она кивнула. – Пошли. – Потом спохватилась и тоже изобразила пальцами ходьбу.
Но сразу уйти не получилось – вмешался Аске. Они с Нарсу о чём-то говорили на повышенных тонах, и Аня могла только следить за их интонациями. В результате очень эмоциональный спор, судя по всему, выиграл Аске. Он ухмыльнулся, глядя на зло фыркнувшую соплеменницу. Но та что-то ещё сказала ему, после чего лицо и у предводителя отряда приняло недовольное выражение.
Белькара махнула девочке: мол, идём.
Оказалось, что Нарсу звала её не только с собой, а вместе со всем отрядом. По Аниным ощущениям, белькары свернули куда-то на запад и бодро запрыгали среди ставших неуловимо ярче деревьев.
Им-то ничего, а вот она после ночной погони и долгих походов по лесу еле переставляла ноги, путаясь в ягодных кустах и траве, спотыкаясь о подвернувшийся камень или корягу. Свежесть воздуха уже не бодрила, а скорее усыпляла, хотя вокруг постепенно разливался день. Облачный и немного хмурый, но всё же.
– Тикли тоа? – весело спросила её Нарсу, оказавшаяся рядом.
– Прости, – пожала плечами Аня, – я ничего не понимаю. Совсем.
– Скуу итртэ кат, – белькара похлопала девочку по руке.
«Утешает, что ли?»
Довольно скоро сосновый молодняк поредел, уступив место лесным гигантам, вокруг которых рос лишь белёсый мох. Идти стало гораздо легче, а впереди показалось небольшое селение. К бурым стволам лесных гигантов лепились на земле каплевидные домики высотой с Аню. Над небольшими дверями, похожими по форме на средневековые порталы, поблёскивали три круглых слюдяных окошка.
Не сразу девочка увидела тонкие, мерцающие в тусклом солнечном свете нити. Они тянулись как забор вокруг всего поселения, от ствола к стволу. Аня заметила, что стоящие по периметру селения древние сосны давно мертвы – среди их узловатых бесхвойных ветвей белькары устроили себе наблюдательные пункты.
Аске махнул рукой одному из дежурных и коротко трескуче крикнул. В ответ раздался похожий клич, и маленькая процессия двинулась в селение.
Оказалось, что нити, опоясывающие деревья и служащие оградой, на самом деле живые. Когда предводитель отряда к ним притронулся, раздался тихий мелодичный звон, пробежавший, казалось, до самых верхушек мёртвых деревьев. А упругие нити свернулись клубочками, будто испугавшись прикосновения. Потом они вновь потихоньку принялись раскручиваться, тянуться друг к другу.
Проходя мимо, Аня не удержалась и прикоснулась к одной. На ощупь – холодная и мягкая. Вокруг снова разлился мелодичный звон. Сверху раздался недовольный окрик. На девочку начали оглядываться. Аске сердито нахмурился. Нарсу понимающе ухмыльнулась.
– Извините, – машинально произнесла девочка, тут же почувствовав себя глупой: никто же всё равно не поймёт. Поэтому, для наглядности, Аня виновато улыбнулась и пожала плечами.
Впрочем, спутники уже не обращали на неё внимания. Аске здоровался с кем-то, степенно кивая или радостно махая рукой. Двое белькар из его отряда отделились и поспешили к своим родным.
В селении царила весёлая суета. Женщины и старики, не отрываясь от своих дел, приветствовали вернувшихся охотников. Дети бежали следом, что-то лопоча на своём белькарьем языке.
И всё бы ничего, но Аня чувствовала себя здесь очень неуютно. Как Гулливер в стране лилипутов. На неё глазели – кто-то исподтишка, отводя взгляд, если его замечали, кто-то открыто. Малышня так и вовсе, отстав от охотников, бежала рядом, задрав голову и открыв рот. Девочка пыталась приветливо им улыбаться и даже махать рукой, но дети с весёлым визгом тут же бросались врассыпную.
Одного пухляша разгневанная мать и вовсе оттащила подальше:
– Ске-ту кат окке таа!
Забавный всё же язык у белькар – быстрый и трескучий. Чем-то напоминал обычное беличье цоканье – в подлеске за домом, где живут Святые, часто встречаются прикормленные людьми белки.
Тем временем маленькая процессия вышла на подобие площади. На этом овальном пятачке могли разместиться, пожалуй, все жители деревни. У огромной узловатой сосны, приваленной замшелым валуном, стоял домик побольше остальных. Тут, кажется, было целых два этажа, и Ане даже пришлось задрать голову, чтобы увидеть «крышу». По крайней мере, тройные оконца здесь шли в два ряда.
Аске отделился от своих товарищей и постучал в выкрашенную зелёным дверцу.
– Ма три Аске! – крикнул он.
Через некоторое время дверь открылась, явив на свет крупного седеющего белькара, опирающегося то ли на посох, то ли на копьё с широким наконечником. На костяной рукояти виднелись странные символы. На плечи меховой накидки спадал каскад тяжёлых серовато-рыжих косичек, создающих ощущение львиной гривы. Обветренное лицо в обрамлении пышных седеющих бакенбардов пересекла сеть мелких морщин.
«Вождь, наверное», – подумала Аня.
Представительный белькар тепло улыбнулся Аске и обнял его.
Серые выцветшие глаза обвели взглядом присутствующих и замерли на девочке, но всего на пару секунд. Затем вождь заметил рядом с ней Нарсу.
– Каттархе! – улыбка пожилого белькара стала ещё шире. Он распахнул руки для объятий и спустился по деревянным ступеням.
– Скууте, хорркат, – пробурчала белькара, позволяя себя обнять.
Аня вспомнила, как Машка корчит гримасу, снисходя до отца, навещающего их с мамой раз в неделю. Видимо, и у лесной жительницы проблемы с родителем – почему-то Аня была уверена, что это отец Нарсу.
Впрочем, вынырнув из объятий родственника, белькара даже улыбнулась и что-то быстро защебетала на своём языке. Вождь кивал. Затем Нарсу ткнула пальцем в надеявшуюся остаться незаметной Аню.
Пожилой белькар нахмурился и что-то негромко, но вполне настойчиво спросил у дочери.
– Итртэ-а нойда, – пожала плечами та.
Вождь недовольно покачал головой, но на отказ это не походило – скорее он не вполне одобрял то, что сказала ему Нарсу, но не противился этому.
Из домика вышла немолодая белькара с седыми прядями в длинных косах. Множество бус, браслетов и тяжёлые серьги в ушах делали её похожей на цыганку, но спокойная и уверенная плавность движений выдавала в ней особу высокого положения. А схожесть черт не оставляла сомнений в родстве с Нарсу.
– Нарсу! – радостно воскликнула белькара.
И та, подбежав к крыльцу, обняла мать – они были так похожи, что Аня не сомневалась, кем они приходятся друг другу.
Нарсу тем временем говорила о чём-то матери. Та слушала, нежно глядя на дочь и улыбаясь. Потом вдруг спохватилась:
– Ойхе! Таа пой ту! Толти три-тай.
– Ка-три-тай! – отмахнулась Нарсу. – Ма итртэ-а нойда. О йил, – она указала на Аню.
– Йил таа пой, – сокрушённо покачала головой немолодая белькара, взглянув на девочку. – Ма толти о ту.
– Кат! – гневно крикнул вождь. – Йил кат итртэ!
– Каххет! – криво улыбнулась мама Нарсу и, поманив мужа к себе, подмигнула дочери.
К удивлению Ани, вождь нехотя повиновался. Собравшиеся на площади местные жители поспешили скрыться в домах и на маленьких улочках деревни. Родители Нарсу о чём-то тихо и чуть напряжённо говорили на крыльце, а их дочь, явно довольная, спустилась к остальным.
Аске неодобрительно покачал головой, затем негромко раздал указания остававшимся с ним охотникам, и те разошлись, коротко простившись друг с другом и с предводителем.
Наконец вождь подозвал Нарсу к себе и, фыркнув, что-то сказал ей, махнув рукой так, словно дозволял это. Мать же, в это время скрывшись за дверью их дома, довольно быстро вынырнула обратно с тремя небольшими пирогами в руках. Один она протянула Нарсу, другой, спустившись по ступенькам, отдала благодарно склонившемуся Аске, а потом подошла к Ане, которой уже показалось, что про неё забыли.
– Три! – белькара протянула пирог девочке. Живот у Ани предательски заурчал, и она с благодарностью взяла угощение.
– Спасибо большое, – поблагодарила она.
Белькара на миг замерла, но затем улыбнулась.
Аня ещё раз благодарно кивнула и принялась жевать. Хрустящее тесто скрывало сочную сладкую начинку из брусники, и на какое-то время окружающий мир просто перестал существовать. Девочка наслаждалась ещё тёплой сдобой и вкуснейшей начинкой. Чуть не укусив собственный палец, Аня с огорчением поняла, что пирог закончился. Хотелось ещё, но даже если бы она могла попросить, это было неудобно.
Нарсу, как оказалось, уже стояла рядом – довольная и немного испачканная вареньем.
– Окке каттаа кат? – спросила белькара. Впрочем, ответа она не ждала, потому что махнула рукой, вновь направившись к лесу. – Итртэ!
– Ага, итртэ, – согласилась Аня, которая уяснила, что это слово вроде бы означает «идти».
Нарсу взглянула на спутницу со смесью удивления и уважения.
– Тикискуу, каттархе! – крикнула им вслед жена вождя.
* * *
Какое-то время Аня просто шла за белькарой – говорить они всё равно не могли. Поэтому девочка просто дышала свежими запахами хвойного леса, разглядывая вековые замшелые деревья, зеркала небольших озёр и невероятных форм и размеров валуны и удивляясь крупным птицам, тяжело взлетающим чуть ли не из-под ног. А ещё замечала каких-то зверьков и настороженные чёрные глаза-бусины верпий.
Но в определённый момент ноги загудели и начали болеть. Столько ходить, да ещё и по лесу с его корнями, спутанными ягодниками, камешками, Ане никогда не приходилось.
– Нарсу, мы можем отдохнуть? Ноги очень болят, – Аня показала обернувшейся белькаре на свои ноги, а потом на оказавшийся рядом замшелый валун.
– Нэн-ке итртэ кат, – та вытянула руки вперёд, показывая, что нужно остановиться. Потом прислушалась. Уловив что-то, понятное только ей, белькара поманила Аню за собой. С первоначального маршрута они свернули, но это было не страшно: лесная жительница Нарсу знала дорогу.
Скоро Аня тоже уловила то, что белькара слышала издалека, – за деревьями журчала вода. Обрывистый берег вывел их к реке. Возможно, той же, которая продолжалась в стране Вит, где Аня с Сашкой спасались от преследования студёных.
Девочка поёжилась. Из разговоров белькар она поняла, что эти существа не могут выйти за пределы Нордлига, но от воспоминаний она поёжилась.
Солнце клонилось к закату, и смолистые стволы отливали червонным золотом, а кроны деревьев ловили последние лучи.
Нарсу деловито вытащила из заплечного мешка остро заточенный наконечник из кости и, найдя длинную палку, примотала его к ней, а оставшуюся верёвку привязала с другого края. Показала Ане на себя, на получившийся гарпун и на реку. Потом достала из того же мешка два камня. Жестами объяснила спутнице, что надо собрать хворост, и показала, как пользоваться камнями. Аня смутно припомнила, что давным-давно такие камни назывались огнивом и использовались для растопки очагов и раскуривания трубок. Или как-то иначе… В общем, теперь у них было всё для разведения костра, и белькара отправилась ловить рыбу.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69804457) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.