Главная страница | Популярно об истории | На Западном фронте. Бес перемен

На Западном фронте. Бес перемен
Дмитрий Олегович Рогозин


Геополитика и геоэкономика
Известный политик, чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации, доктор технических наук и доктор философских наук, председатель Исполкома Конгресса русских общин (1993–1999), председатель Комитета Государственной Думы по международным делам (2000–2003), руководитель политической партии «Родина» и одноименной фракции в Государственной Думе (2004–2006), постоянный представитель России при НАТО (2008–2011), заместитель председателя Правительства России – председатель Коллегии Военно-промышленной комиссии России (2012–2018), генеральный директор Государственной корпорации по космической деятельности «Роскосмос» (2018–2022) Дмитрий Олегович Рогозин делится своими оценками людей и событий, которые формировали новейшую историю постсоветской России и в которых он принимал самое активное участие. Автор открывает читателю тайны политических противостояний, призывает заглянуть в глаза двух страшных чеченских войн, вооруженных конфликтов в Приднестровье, Боснии и Южной Осетии, терактов и захватов заложников, рассуждает об отношениях России и Запада и вскрывает причины конфликта на Украине. Книга охватывает период становления Дмитрия Олеговича как политика, государственного деятеля и дипломата. Она будет интересна широкому кругу читателей.

Автор обещает, что продолжение следует.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.





Дмитрий Рогозин

На Западном фронте. Бес перемен



В книге использованы фотографии Павла Кассина и из личного архива автора

В оформлении обложки использованы фотографии, сделанные в Донбассе в октябре 2022 года

© Рогозин Д. О., текст, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023


* * *







Дмитрий Олегович Рогозин – известный политик, чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации, доктор технических наук и доктор философских наук, председатель исполкома Конгресса русских общин (1993 – 1999), председатель Государственной думы по международным делам (2000 – 2003), руководитель политической партии «Родина» и одноименной фракции в Государственной думе (2004 – 2006), постоянный представитель России при НАТО (2008 – 2011), заместитель председателя Правительства России – председатель коллегии Военно-промышленной комиссии России (2012 – 2018), генеральный директор Государственной корпорации по космической  деятельности «Роскосмос» (2018 – 2022). С октября 2022 года – руководитель группы военных советников добровольческих подразделений Донбасса.


* * *


Побеждает тот, кто готов идти до конца







По ком звонит колокол (вместо пролога)


В августе-сентябре 2022 года я воспользовался своим вынужденным «простоем» после ухода с должности главы «Роскосмоса» и в течение полутора месяцев, поразмыслив над старыми текстами, решил написать новую книгу. Я описал в ней людей и события, которые формировали новейшую историю постсоветской России – от трагического распада Советского Союза до военных операций России в Грузии и на Украине. Я описал то, что считаю важным и что заставляет нас думать о нашем будущем и судьбе нашей Родины. Это взгляд на русскую историю русскими глазами.

Я старался написать эту книгу максимально правдивой, воспроизводя по памяти важные диалоги и детали событий. Конечно, мои оценки поведения конкретных политиков современной российской и европейской эпохи Вам, уважаемый читатель, могут показаться субъективными. Так и есть. Я ведь был непосредственным участником описанных в книге событий. Кому-то эти оценки покажутся излишне эмоциональными, кому-то – и вовсе неполиткорректными. Заранее прошу прощения. Это все наша дурная русская привычка: негодяя называть негодяем, а героя – героем.

В дальнейшем планирую выпустить продолжение этой книги. Оно будет посвящено моей работе в Правительстве России и ракетно-космической отрасли, но сперва надо дать свежим чувствам отлежаться и сформироваться в объективный анализ, абстрагировавшись от мелочей и несущественных событий. Тем не менее некоторыми соображениями, например, о необходимости укрепления контроля за эффективным исполнением государственного оборонного заказа, я решил поделиться сейчас – в надежде как можно скорее исправить существующее положение дел.

События последних лет, к сожалению, подтвердили все мои прежние опасения по поводу возможного развития ситуации на Украине. Я не смог обойти эту тему стороной, равно как не смог не высказаться о поведении в грозное для Родины время наших так называемых «сливок общества». С такими «друзьями народа» нам и враги не нужны. Даже сейчас – в период проведения Специальной военной освободительной операции, объективно неизбежной с учетом исходящих от киевской хунты угроз истребления русского населения Украины и приближения военного потенциала НАТО к нашим границам, мало что поменялось в нашей «элите». Что эта «элита» может предложить освобождаемому нашей армией народу Украины? Чем она лучше киевской «элиты», которая довела Украину до скотства русофобии? Как можно делать вид, что ничего в стране не произошло и продолжать пить шампанское и поедать эклеры на фестивалях фейерверков в тот самый момент, когда десятки тысяч наших воинов, рискуя своими жизнями, выполняют боевую задачу. Неужели у нашего народа раздвоение личности? Или те, кто не прекращают веселиться даже в самые грозные моменты для нашей армии, и не народ вовсе, а так…? Выродки.

Отрадно, что многие российские интеллигенты тонко чувствуют эту ситуацию. Художественный руководитель и директор театра Константин Хабенский в сентябре 2022 года сообщил, что ряд постановок, анонсированных в конце прошлого года как предположительные показы нового театрального сезона Московского художественного театра им. А. П. Чехова, отменены в знак уважения к воюющим на Украине российским бойцам. Так же поступил и замечательный актер театра и кино Владимир Машков, разместивший на фасаде Московского театра Олега Табакова, художественным руководителем которого он является, большую букву Z в поддержку армии России.

Война с украинским радикальным национализмом и русофобией – это не противостояние армий и военных технологий, а ответ нашей страны на экзистенциальную угрозу всему нашему народу, всей русской цивилизации. Это восстановление исторической справедливости. Это Общее дело, в котором должно проявиться единство армии, общества и его политического класса. Это шанс выгнать из страны (и не впустить обратно!) пятую колонну предателей и мироедов. Война на Украине – это война за Украину и Россию, это священная война за право русского народа на существование и воссоединение на своей родовой территории. Это война против намного более сильного и изворотливого врага, война на принуждение коллективного Запада, манипулируемого англосаксами и германскими реваншистами, признать за Россией право на безопасное и самостоятельное будущее наших детей. Поэтому в этой войне для нас не должно быть «красных линий». Как однажды сказал В. В. Путин, «Зачем нам такой мир, если там не будет России».

Считаю принципиально важным постоянное проявление всеобщей солидарности с нашей армией. Нельзя поддерживать иллюзию того, что армия «где-то там делает свое дело», а мы продолжаем жить как прежде. Масштаб и историческое значение решаемых нашей армией задач потребовали частичной мобилизации, объявленной Верховным главнокомандующим 21 сентября 2022 года. Но если потребуют интересы русского дела, враг должен знать, что мы пойдем и на полномасштабную мобилизацию. И горе тому, кто станет у нас на пути! Сейчас решается судьба всей России, да и Европы. «И, значит, нам нужна одна – Победа, Одна на всех – мы за ценой не постоим»[1 - Стихи Булата Окуджавы к песне «Над нашей родиною дым», прозвучавшей в фильме «Белорусский вокзал».]. Страна и общество должны жить интересами фронта. Всегда побеждает тот, кто готов идти до конца. А идти в бой наш народ готов лишь за ясную для него цель. Не за деньги. За деньги можно научиться убивать, но за деньги нельзя научиться умирать. Наша армия на Украине сражается за Родину. Мы не имеем права проиграть. Это наша армия и наша судьба.

Эрнест Хемингуэй писал:

«Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европа, и так же, если смоет край мыса или разрушит Замок твой или друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе»[2 - «По ком звонит колокол» (англ. For Whom the Bell Tolls) – роман Эрнеста Хемингуэя, вышедший в 1940 году.].

Он звонит по каждому из нас, требуя от русского человека национальной солидарности и деятельной любви к Отечеству.

Я назвал эту книгу – «На Западном фронте. Бес перемен». Да, на слух напоминает замечательный антивоенный роман Эриха Марии Ремарка. Но моя книга о другом, и, к сожалению, антивоенной ее не назовешь. Совпадения названий самой книги и ее глав с выдающимися произведениями отечественных и зарубежных литераторов не случайны. Те, кто воспитан на русской и мировой классике и интересуется историей, не могут не обнаружить сходства событий и портретов, знакомых нам и по жизни, и по литературе. Кстати, одна из глав моей книги называется «Бесы». Как вы понимаете, это название я заимствовал у Федора Михайловича Достоевского не случайно. С тревогой описывая появление бесов в русской жизни – революционеров-нигилистов, радикалов, утративших нравственные ориентиры, великий писатель будто предвидел творимые нынешними бесами трагические перемены в нашей с вами жизни, в судьбе нашей Родины и всего мира. И именно этим зловещим переменам мы обязаны тем, что наши границы на западе стали фронтом. Потому я и решил, что «На Западном фронте бес перемен» в полной мере отражает дух и смысл всего повествования в этой моей новой книге. Эта книга о добре и зле, творимом людьми. О самопожертвовании и героизме простых людей и непростой судьбе России, прокладывающей себе дорогу сквозь непролазные чащи мировых интриг. Эта книга о наших больших ошибках и первых маленьких победах. И это история моей жизни, которая так драматично связана с жизнью моего народа и моей страны.




Повесть временных лет (1985–2022)


1985

Март – после смерти генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева и двух сменивших его престарелых наследников новым советским руководителем становится Михаил Горбачев. Он объявляет о начале перестройки – реформ советской системы. Как оказалось, начав эти реформы, Горбачев не представлял себе их цели и последствий. Масштаб его личности не соответствовал масштабу начатых им преобразований, да и преобразования эти оказались негодными для исправления ситуации в стране. Все это привело к стихийному развалу Советского Союза.

1990

Июнь – парламент России принимает Декларацию о государственном суверенитете, дающую правовое основание для распада СССР.

1991

Март – Михаил Горбачев проводит всесоюзный референдум за сохранение «обновленного СССР». Однако процесс развала союзного государства, инспирированный националистически настроенной партноменклатурой союзных республик, выходит из-под контроля Кремля. Повсюду идут локальные столкновения армии и милиции с активистами сепаратистских движений.

Июнь — жители России в составе СССР впервые избирают своего президента. Им становится карьерный коммунистический функционер Борис Ельцин.

Август – группа высокопоставленных советских функционеров объявляет о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП) и временно отстраняет от власти Горбачева, по официальной версии – заблокировав его на государственной даче в крымском Форосе. В Москву вводится тяжелая военная техника. Противники переворота собираются вокруг здания российского парламента. В итоге трехдневного противостояния путчисты сдаются и заявляют о своем поражении. Горбачев, проявивший себя как безвольный и недееспособный руководитель, дискредитирован. Ельцин – на пике своей популярности.

Сентябрь – государственный переворот на юге России – в Чечне. Исламисты захватывают власть.

Сентябрь – начало армяно-азербайджанского вооруженного противостояния за принадлежность азербайджанской провинции Нагорный Карабах, заселенной преимущественно армянами.

Декабрь – руководители России, Украины и Белоруссии, произвольно трактуя так называемый Союзный договор, заявляют о выходе из состава СССР, денонсации договора о его образовании и создании Содружества независимых государств.

1992

Апрель – профашистское руководство Молдавии требует аншлюса (включения в состав) с Румынией. Левобережная Молдавия в знак протеста объявляет об образовании Приднестровской Молдавской республики. Войска и полицейский спецназ официального Кишинева при поддержке румынских волонтеров атакуют города Приднестровья. Начинается трехмесячная гражданская война, завершившаяся разгромом молдавско-румынских воинских и полицейских частей. Окончательно срывает планы Кишинева расквартированная в Приднестровье 14-я российская армия под командованием генерала Александра Лебедя. Приднестровье заявляет о своей государственной независимости.

Июль – август – неонацистское грузинское руководство во главе со Звиадом Гамсахурдиа бросает отряды головорезов, состоявшие из выпущенных из тюрем уголовников, на усмирение Южной Осетии и Абхазии, отказавшихся присоединяться к суверенной Грузии. Несмотря на численное превосходство, хорошо вооруженные грузинские отряды терпят поражение. Гражданская война сопровождается потоками беженцев.

1993

Март – в России состоялось объединение самодеятельных организаций русских общин и союзов русских переселенцев в Конгресс русских общин.

Апрель – резкое обострение двоевластия между парламентом России и президентом Ельциным.

Сентябрь – октябрь – Ельцин объявляет о роспуске парламента. В свою очередь Конституционный суд России заявляет о незаконности его указа, а парламент отрешает Ельцина от власти. Противостояние постепенно выливается в уличные стачки, столкновения и расстрел 3 октября митингующих сторонников парламента у здания телецентра «Останкино». В Москву вводятся войска. По приказу Ельцина 4 октября очаги сопротивления в парламенте подавляются артиллерийским обстрелом его здания из танковых орудий. На улицах Москвы сотни убитых и раненых.

1994

Ноябрь – начало первой войны в Чечне.

Декабрь – штурм Грозного в новогоднюю ночь. Гибель Майкопской мотострелковой бригады Вооруженных сил РФ.

1995

Июль – бандитский рейд боевиков Басаева на ставропольский город Буденновск, захват заложников в родильном доме и городской больнице.

Сентябрь – генерал Александр Лебедь участвует в парламентских выборах по спискам Конгресса русских общин.

1996

Июнь – занявший третье место на выборах президента России генерал Лебедь принимает предложение Бориса Ельцина возглавить Совет безопасности России.

Август – сентябрь – завершение Первой чеченской войны. Федеральные силы покидают республику. В Грозном утверждается радикальный исламистский режим. Конгресс русских общин разрывает свои отношения с генералом Лебедем.

1998

Июнь – Государственная Дума создает Комиссию по импичменту Ельцина. Ему предъявлено обвинение по пяти пунктам, в том числе по измене Родине и преступной халатности, приведшей к войне в Чечне. В результате проведенной администрацией президента работы с фракцией ЛДПР и частью независимых депутатов-одномандатников Госдуме не хватает всего нескольких голосов для начала процедуры отрешения Ельцина от власти.

Август – финансовый коллапс в России, руководство страны объявляет дефолт. Председателем правительства России назначен авторитетный в стране и мире политик Евгений Примаков.

1999

Апрель – май – агрессия НАТО против Югославии. Россия в знак протеста разрывает на три года отношения с Североатлантическим альянсом. Премьер Примаков прерывает свой официальный визит в США, разворачивает над Атлантикой правительственный самолет и возвращается в Москву.

Июнь – 200 российских десантников совершают ночной марш-бросок из Боснии в Косово и, опередив передовые силы НАТО, занимают аэропорт Приштины.

Август – несколько тысяч исламских боевиков, в том числе наемники из арабских стран, атакуют северокавказскую республику Дагестан. Премьер-министром России назначается директор ФСБ Владимир Путин. Взрывы жилых домов в Москве, Волгодонске и Буйнакске – сотни погибших мирных жителей. Начало Второй чеченской войны, в которой исламисты терпят поражение. На сторону федеральных сил переходит муфтий Чечни Ахмат Кадыров и часть боевиков. Ахмата Кадырова вскоре избирают президентом республики.

Декабрь – добровольная отставка Бориса Ельцина.

2000

Март – президентом России избирается Владимир Путин.

Апрель — российская парламентская делегация в Совете Европы отбивает атаки радикально настроенных европейских депутатов – политических сторонников кавказских исламистов – и в знак протеста против ущемления ее прав покидает зал заседаний.

Август – гибель атомной подводной лодки «Курск», по некоторым версиям – в результате столкновения с иностранной подлодкой. Погибают 118 моряков.

2002

Май – подписание Римской декларации о создании Совета Россия – НАТО.

Октябрь – захват чеченскими террористами в заложники нескольких сотен зрителей мюзикла «Норд-Ост» в Москве. Освобождение заложников силами спецназа. Часть заложников погибает в результате несвоевременного оказания медицинской помощи после применения усыпляющего газа.

Ноябрь – Россия и Европейский союз после тяжелых переговоров договариваются о порядке транзита российских граждан из Калининградской области через территорию Литвы и внесении соответствующих поправок в Шенгенское соглашение.

2003

Декабрь – сенсацией парламентских выборов в России становится успех новой политической силы – блока «Родина». В Думе впервые сформирована патриотическая альтернатива партии власти.

2004

Март – Владимир Путин избирается президентом России на второй срок.

Август – чеченские террористки-смертницы синхронно уничтожают в воздухе два пассажирских самолета. Погибает около 90 пассажиров.

Сентябрь – группа террористов захватывает школу в осетинском городе Беслане. В заложниках – более тысячи детей и их родителей. Погибает 333 заложника.

Декабрь – победа «оранжевых» в Киеве. Президентом Украины становится активный бандеровец Виктор Ющенко, энергично поддержанный Западом в пику России. Фактически это раскол украинской политической элиты и общества. Начало политического и энергетического кризиса между Москвой и Киевом. Запад деятельно разыгрывает карту «евроатлантического будущего» Грузии и Украины.

2005

Август – президент Владимир Путин выдвигает четыре национальных проекта, направленных на укрепление социальной политики в России. Ответственным за их реализацию назначен глава его администрации, а чуть позже – первый вице-премьер Дмитрий Медведев. Вскоре он будет официально объявлен преемником и кандидатом на выборах президента России.

Декабрь – скандальное снятие с выборов в московский парламент фаворита избирательной гонки – партии «Родина».

2006

Апрель – несмотря на ликвидацию партии «Родина», президент поддерживает идеи разработанной ею программы «Сбережение народа», направленной на разрешение комплекса демографических проблем России. Владимир Путин называет сбережение нации «главным национальным проектом».

2007

Февраль – Владимир Путин произносит на Мюнхенской конференции по безопасности свою знаменитую речь о несогласии России жить в «однополярном мире».

2008

Февраль – Кремль выражает категорическое несогласие с решением ведомых США стран провозгласить независимость Косово, несмотря на протесты Сербии.

Март – президентом России избран Дмитрий Медведев. Новый глава государства представляет Думе кандидатуру Владимира Путина для утверждения его председателем Правительства России.

Август – президент Грузии Михаил Саакашвили отдает своим вооруженным силам тайный приказ напасть на блокпосты российских миротворцев в Южной Осетии и подвергает в ночь с 7 на 8 августа спящую столицу этой республики Цхинвал артиллерийскому и ракетному обстрелу. Спустя два часа после начала военных действий Кремль принимает решение оказать жителям Южной Осетии, в большинстве своем гражданам России, военную помощь и вызволить оставшихся в живых миротворцев. Североатлантический альянс предпочитает не вмешиваться напрямую в вооруженный конфликт, но обвиняет Россию в «непропорциональном применении силы». В ответ Москва приостанавливает политическое и военное сотрудничество с НАТО и признает независимость Абхазии и Южной Осетии.

2009

Апрель – юбилейный саммит НАТО в Страсбурге принимает решение восстановить контакты с Россией без всяких предварительных условий.

Август – НАТО оказывает помощь России в поиске захваченного пиратами сухогруза Arctic Sea с российским экипажем на борту. Благодаря информации, полученной Постпредством России при НАТО от Штаба Объединенных вооруженных сил НАТО в Европе и переданной в Главный штаб ВМФ России, российский сторожевой корабль «Ладный» перехватывает угнанное судно в нескольких сотнях миль от западного берега Африки.

Сентябрь – новый генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен высказывается за выстраивание с Россией стратегических партнерских отношений.

Октябрь — обнародован доклад Комиссии ЕС о причинах и виновниках конфликта в августе 2008 года. Грузия названа агрессором и нарушителем международного права. НАТО предпочла «не заметить» выводы Комиссии ЕС.

2012

Январь – Правительство России приступает к реализации масштабной программы перевооружения армии и флота.

Март — Владимир Путин избирается президентом России на третий срок.

Декабрь – Министерство юстиции России восстанавливает официальную регистрацию политической партии «Родина».

2014

В Киеве в результате государственного переворота и вооруженного захвата правительственных учреждений к власти приходит управляемый США марионеточный режим украинских радикальных националистов. Население Крыма голосует на референдуме за воссоединение с Россией. Россия начинает масштабную программу восстановления экономического потенциала Крыма и Севастополя.

Донецкая и Луганская области провозглашают создание отдельных от Украины народных республик. Начало войны на Донбассе. Массовое убийство украинскими радикалами русских активистов в Одессе. На Украине начинается «охота на ведьм» и повсеместные репрессии против организаций российских соотечественников.

2018

Март – Владимир Путин избирается президентом России на четвертый срок.

2021

Выдвижение Россией требований к НАТО убрать свой военный наступательный потенциал от российских границ и вернуться к принципам взаимодействия, изложенным в «Основополагающем акте 1997 года о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией североатлантического договора». Вместо ответа – демонстративный отказ Запада от учета российских национальных интересов.[3 - Североатлантический альянс прошел 7 этапов расширения. Первое, второе и третье расширения произошли еще до распада Советского Союза. 1952 – Греция и Турция, 1955 – ФРГ, 1982 – Испания, 1990 – вся территория Германии, включая Западный Берлин и ГДР, 2004 – Болгария, Латвия, Литва, Румыния, Словакия, Словения и Эстония; 2008 – Хорватия и Албания; 2017 – Черногория; 2019 – Северная Македония; 2022 – Швеция и Финляндия.]

2022

24 февраля – президент В. В. Путин в условиях объективной неизбежности столкновения с Западом начинает превентивную Специальную военную операцию по денацификации и демилитаризации Украины, превратившейся в плацдарм НАТО и ЕС по борьбе с Россией.

Сентябрь – Путин объявляет о своем решении поддержать референдумы на освобожденных территориях Украины по их вхождению в состав России и начать частичную мобилизацию для обеспечения защиты населения Донбасса, а также Запорожской и Херсонской областей. Специальная военная операция приобретает освободительный характер. Донецкая народная и Луганская народная республики, а также Запорожская и Херсонская области вошли в состав Российской Федерации.




Накануне


Политикой я стал интересоваться еще в юности. Мой отец – Олег Константинович Рогозин, генерал-лейтенант, доктор технических наук и профессор – до выхода в отставку занимал высокие должности в Министерстве обороны СССР. Будучи заместителем начальника Службы вооружения, в 1980-е годы он практически руководил всей оборонной наукой страны и привил мне интерес к военным делам.

Наш дом был полон интересными людьми – генеральными конструкторами ведущих фирм, крупными учеными и военачальниками. Как правило, мама накрывала стол на кухне или в гостиной, и я становился невольным слушателем увлекательных бесед отца с гостями.

Говорили не только о военных делах: программе вооружения, новейших разработках систем оружия (в эти моменты отец отправлял меня под благовидным предлогом куда-нибудь сходить и что-нибудь принести), но и о ситуации в стране, которая становилась все тревожнее.

Отец и его коллеги откровенно недолюбливали «политрабочих», как он их называл – партийных демагогов в руководстве Главного политуправления Минобороны СССР. Я чувствовал, что между военными инженерами и учеными, с одной стороны, и партийным руководством Вооруженными силами – с другой, постоянно тлел конфликт, порожденный диаметрально противоположными подходами к обеспечению безопасности страны.

Геронтократия[4 - Власть глубоко пожилых людей.] СССР настаивала на достижении «стратегического паритета» между Советским Союзом и США, который понимался ею как математическое равенство «мускулов»: танков, пушек и особенно стратегических ядерных сил, развернутых двумя сверхдержавами друг против друга.

Отец и его коллеги считали иначе. С их точки зрения, безопасность страны вовсе не требовала равного количества смертельного железа, на изобретение и производство которого были брошены лучшие силы науки и промышленности СССР. В конечном счете именно навязанная нам гонка вооружений – бессмысленная, поставленная на поток «штамповка» гор оружия – истощила экономику, создала дефицит самых необходимых товаров, деморализовала советское общество и привела Страну Советов к летальному исходу.

Немолодое политическое и военное руководство СССР прошло сквозь огненные годы Великой Отечественной войны, и оно не могло избавиться от синдрома поражений 1941 года, когда Красная армия и ВПК Советского Союза в первые месяцы гитлеровской агрессии оказались не готовы отразить натиск немецкой армии. Политбюро само толкнуло страну в топку милитаризации. Мой отец и его товарищи предлагали иной путь: вместо «стратегического паритета», разоряющего страну, строить оборону на основе «стратегии сдерживания».

Такая стратегия предполагает возможность ответных действий, способных нанести противнику ущерб, заведомо превосходящий «выигрыш», ожидаемый агрессором от развязанной им войны. Объясняя мне, еще школьнику, смысл этой стратегии, отец говорил: «Представь себе двух бойцов. Один из них, самый крупный и мощный, вооружен пулеметом. Другой держит в руке всего лишь пистолет. Но фокус в том, что и пулемет, и пистолет нацелены точно в сердце противника и, более того, механически связаны друг с другом своими спусковыми крючками. Выстрелит один – автоматически выстрелит и другой. Погибнут оба. И неважно, что громила погибнет от прямого попадания одной пули, а его противник получит в сердце всю очередь пулемета. Погибнут оба».

В качестве доказательства своей правоты отец часто приводил пример Карибского кризиса. Тогда Советский Союз примерно в 17 раз уступал Америке в количестве ядерных ракет и атомных бомб, тем не менее этого соотношения было более чем достаточно, чтобы удержать Вашингтон от развязывания термоядерной агрессии и мировой катастрофы.

Вашингтонские ястребы понимали: да, США могут многократно уничтожить весь Советский Союз, сжечь дотла всю Евразию, но способность врага нанести ответный удар, риск «возмездия из могилы», которое приведет к уничтожению 20–25 крупнейших американских городов, – это та цена, которую американцы заплатить были не готовы.

Собственно, в этом и суть «стратегии сдерживания», в основе которой лежит принцип «оборонительной достаточности». Это означает, что миролюбивое государство не нуждается в излишках оружия – такого оружия должно быть ровно столько и оно должно быть по качеству таким, чтобы в случае агрессии нанести любому обидчику неприемлемый для него ущерб. Если агрессору об этом заранее будет известно, то, рискуя получить сдачу, в драку он уже не полезет. Для обеспечения надежной безопасности «стратегический паритет» не нужен. Достаточно иметь в кармане холодный кастет, чтобы остудить врага.

Сейчас уже очевидна безусловная правота такой позиции. Если бы эти идеи были тогда реализованы, то, уверен, большое государство не распалось бы, а гражданская наука и индустрия, пользуясь наработками высокотехнологичной оборонной промышленности, наладили бы выпуск современной и конкурентоспособной продукции в самых разных отраслях.



Возможно, кто-то воспримет мои переживания о гибели Советского Союза с иронией. Запад и наши доморощенные проходимцы, называющие себя либералами, восприняли крах СССР с чувством глубокого облегчения. Но для меня Советский Союз был страной, где я родился, получил воспитание и образование. Да, в позднем СССР меня раздражала геронтократия и лицемерная пропаганда коммунизма теми, кто построил его лично для себя, а народ кормил тюрей. Но и тогда миллионы парней и девушек любили свою Советскую Родину и верили, что всё в наших силах и что недостатки системы исправимы, а потенциал государства – неисчерпаем. Мы верили в лучшее будущее и видели альтернативный путь развития страны через экономическую реформу и демократизацию, которые должны были привести к омоложению правящего класса, сменяемости политической элиты и раскрепощению могучих производственных сил Советского Союза.

Развал СССР для меня и всего моего поколения – это трагедия, ответственность за которую несут высокопоставленные партийные карьеристы. Именно они, а не народы выиграли от разрушения большой страны. Именно они сумели использовать свои властные полномочия для того, чтобы быстро прибрать себе всю бывшую советскую государственную собственность. Именно из этих воров и предателей, а также их детей и внуков сформировался позорящий мою Родину класс олигархов, удивляющий Европу и Америку своей расточительностью и дурным воспитанием. Ведь деньги, которые легко достались, легко и уходят.

Мою большую страну можно было спасти. Но судьба СССР сложилась иначе. И материальный фактор – сложности экономического положения Советского Союза – оказался вовсе не на первом месте в развале державы.

СССР убили не пустые прилавки магазинов, не козни агентов 007, не бессмысленные инсценировки диссидентов, боровшихся не за правду, а за право стать известными и небедными политэмигрантами на Западе, и даже не фальшь советской пропаганды. Несмотря на все проблемы в организации военного дела, наши Вооруженные силы разгромили бы любого неприятеля, если бы он покусился на суверенитет советского государства.

Войну проиграли не командиры, а горбачевские «комиссары». Нация была предана руководством КПСС, партийными бонзами, презиравшими свой народ и его наивную веру в «светлое будущее». Многие из них, желая сохранить свою власть, лично возглавили шовинистические сепаратистские движения и спровоцировали потрясения конца 1980-х – начала 1990-х годов, приведшие к распаду государственности.




Собачье сердце


Моральное разложение руководства КПСС привело к выдвижению на первые роли Михаила Горбачева и других «архитекторов перестройки», которые выгодно отличались от предыдущего поколения вождей умением самостоятельно перемещаться. Бессмысленное щебетание нового генсека, не способного управлять столь сложным государством в кризисное время, было зловещей приметой надвигавшихся бурь. Любопытно, что Горби любили на Западе именно за то, за что его ненавидят в России.

Глядя на Горбачева, осознаешь, насколько важна роль личности в истории. Сильный, полный решимости, ответственный лидер, несмотря на остроту проблем, поразивших национальную политику и экономику СССР, без сомнения справился бы с угрозой развала Союза. Лидер отличается от высокопоставленного балабола тем, что он точно знает, чего желает добиться, и последовательно идет к поставленной цели, используя все необходимые средства для ее достижения.

Начало моей работы в Брюсселе совпало с приходом к власти в США нового президента. Барака Обаму часто сравнивали с Михаилом Горбачевым. Мне тогда показался примечательным распространенный в 2009 году Белым домом комментарий некоего анонимного источника, который, полемизируя с тезисом, что, мол, «Америке нужна своя собственная перестройка», заметил: «Если речь идет о необходимой модернизации отдельных элементов политики США, то такая постановка вопроса актуальна. Если же речь идет о том, что президент Обама начнет реформы, не зная, чем они закончатся и к чему приведут, то такое сравнение с Горбачевым неуместно». Ну вот вам и ответ, что на самом деле думают о Горбачеве те, кто организовывал ему пышные приемы на Западе.



Я отчетливо помню череду роскошных, парадных похорон Брежнева, Андропова, Суслова, Пельше… Однажды, году в 1984-м, в программе «Время» показали задыхающегося от какой-то легочной болезни нового генсека Черненко, с трудом читавшего по трясущейся в его руках бумажке безликую речь. Какая смертная тоска охватила всю мою душу! Неужели эти невзрачности будут сменять друг друга вечно, а их похороны станут главной достопримечательностью моей страны?

И вдруг я увидел новое, свежее лицо. Горбачев улыбался, дышал ровно, пытался шутить. В 1985 году, придя к власти, он обладал всеми необходимыми рычагами для обновления и укрепления страны. В его распоряжении были армия, МВД и КГБ. На них он всегда мог опереться, если бы решился железной рукой навести порядок и изъять из руководства КПСС сепаратистов, воров и предателей страны.

Под его началом находились современные производственные кадры и академическая научная школа с мировой репутацией. Они были способны принять и поддержать призыв к разумной конверсии оборонно-промышленного комплекса и военной науки. Модернизация гражданской промышленности на основе научных изобретений и технологий оборонки позволила бы в кратчайшие сроки снять социально-экономическую напряженность в стране и глухое недовольство народа по поводу пустых прилавков.

Призыв талантливой и патриотически настроенной молодежи в структуры правящей партии и правительства обеспечил бы лояльность нового поколения граждан заявленным целям развития нации. В случае мятежа старой номенклатуры лидер мог бы напрямую обратиться к нации за поддержкой. И она была бы оказана мгновенно и повсеместно.

И самое главное. Взамен исчерпавших свой потенциал лозунгов построения коммунизма, в идею которого на тот момент мало кто уже верил, надо было предложить новую социалистическую доктрину, сформированную на основе идеологии социальной справедливости, национальных интересов и демократических свобод. Реформирование нужно было начать с экономики, с перехода на новый научно-технический уклад промышленности, с отказа от неэффективных мер госрегулирования «всего и вся» вплоть до мелочей и… ни в коем случае не раскачивать политическую лодку. Кроме того, для централизации государственной власти нужно было решительно отказаться от превращенных в догму ленинских тезисов о праве наций на самоопределение вплоть до отделения. В этот критический момент, когда многонациональная страна проверялась на прочность, президент СССР и руководство КПСС должны были пойти на очевидный шаг – закрепить единство и неделимость Советского Союза путем принятия соответствующих поправок в Основной закон страны – Конституцию СССР. Однако, на всесоюзный референдум, проведенный 17 марта 1991 года, был вынесен вопрос с бессмысленной с точки зрения правовых последствий формулировкой: «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?». Кстати, Нурсултаном Назарбаевым, который постоянно позиционировал себя в качестве «главного защитника СССР», формулировка вопроса в Казахской ССР была изменена на «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза ССР как Союза равноправных суверенных государств?». Согласитесь, что разница между понятиями «суверенная республика» и «суверенное государство» есть, да еще какая!

Референдум, не имеющий никакого отношения к Конституции, был обычной горбачевской махинацией и обманом народа. Голоса 113 с половиной миллионов советских граждан (77,85 %), высказавшихся за сохранение единого СССР, уже через полгода выкинули на помойку истории. Результат прямого волеизъявления граждан оказался ненужным тем, кто за народ все решил наперед.

О произвольной трактовке принципов национальной политики вождями СССР можно написать целое отдельное исследование. При этом придется признать, что именно территории Советской России то и дело использовались для наделения землей очередных «братских народов», от имени которых выступала шовинистически настроенная местная коммунистическая бюрократия. В печальном 1954 году обильно политый русской кровью Крымский полуостров был великодушно «подарен» самодуром Никитой Хрущевым Украинской Советской Социалистической Республике – своей «исторической родине». При этом жителей Крыма, да и всей России, «вождь», естественно, спросить забыл.

В малых формах перераспределение земли в пользу национальных автономий происходило и внутри самой РСФСР. Например, территория расположенного на Северном Кавказе Ставропольского края, без какого бы то ни было согласия местного населения и коренных казаков, неоднократно урезалась в пользу соседей. Кизлярский район вошел в состав Дагестана, Моздокский – в состав Северной Осетии, а Наурский и Шелковской были подарены Чечено-Ингушетии.

Крайние националисты среди коммунистических бюрократов встречались повсеместно, особенно в верхних слоях советской номенклатуры. Меры по их выявлению и изгнанию из партийных рядов носили характер кампанейщины и были неэффективны. В свою очередь оборотни-антикоммунисты, циники и лицемеры использовали свое членство в правящей партии для карьерного возвышения.

Что же касается простых русских людей, то они, наоборот, надеялись на партию власти как на защитницу своих прав в борьбе с национал-сепаратистами. Однако руководство КПСС, начиная с середины 1980-х годов, состояло либо из безвольных руководителей типа недавно покинувшего нас «Михал Сергеича», либо из откровенных предателей и хамелеонов типа Александра Яковлева и Бориса Ельцина, либо из самих национал-сепаратистов, решивших использовать правящую партию для уничтожения союзной государственности и захвата власти на местах. Да и сама организация власти прогнила до основания и не демонстрировала даже намека на способность к реформированию.

Если бы тогда на месте Горбачева стоял национальный лидер иного масштаба, он бы увидел эти тревожные симптомы внутрипартийной гангрены. Наилучшим способом уберечь страну от кровавого распада и формирования на ее осколках примитивных феодальных ханств было бы точечное хирургическое вмешательство для ампутации зараженных тканей. Органам госбезопасности были известны коммерческие грешки партийных боссов. Возможно, они не идут в сравнение с размахом сегодняшней коррупции, но прегрешений высокопоставленных казнокрадов перед законом было достаточно, чтобы наказать «партийных вырожденцев» показательно жестко.

Пример бурно развивающегося Китая наглядно демонстрирует, что непримиримая позиция правящей партии и общества к преступности в собственных рядах и даже среди высшего партийного руководства оказывает благотворное воздействие на укрепление партийной дисциплины, государственное единство и темпы экономического роста.

Ничего подобного у нас не было сделано. Противоречивая и мелочная натура подкаблучника Горбачева лишь потакала росту центробежных сил. Начались волнения в Нагорном Карабахе, затем вспышки насилия в Грузии, Прибалтике, Узбекистане, далее – везде. Характерно, что первыми жертвами озверевших сепаратистов становились русские мирные жители. Например, внутритаджикской резне между «вовчиками» и «юрчиками»[5 - «Вовчиками» (от слова «ваххабит») называли сторонников религиозных партий, «юрчиками» – сторонников светского государства (по имени Юрия Андропова, потому что на их стороне выступали спецслужбы).] 1992 года предшествовали массовые расправы в Душанбе и других городах над русским населением. В середине февраля 1990 года исламисты буквально растерзали полторы тысячи русских в Душанбе. Женщин под грохот автоматных очередей и гогот насильников заставляли раздеваться и бегать по кругу на площади железнодорожного вокзала.

Эти леденящие кровь истории, о которых упорно молчало российское телевидение «во избежание разжигания межнациональной розни», вы и сейчас можете услышать только от чудом оставшихся в живых русских беженцев, которые в некоторых случаях вот уже почти 30 лет пытаются найти кров, гражданство, сочувствие и поддержку у российских бюрократов. Бесполезно: высокопоставленным «шариковым» с собачьими сердцами было наплевать на геноцид русского народа, брошенного на произвол судьбы Горбачевым и партийной номенклатурой.

На самом деле все межнациональные проблемы, громко заявившие о себе при первом же ослаблении советского режима, тлели десятилетиями, если не дольше. И напряжение между армянами и азербайджанцами в вопросе принадлежности Нагорного Карабаха, и абхазо-грузинская ненависть, и проблема воссоединения осетинского народа имели свою историю, намного более продолжительную, чем история самого Советского Союза.

Эти конфликты носили латентный характер. Любая попытка «раскачать лодку» немедленно пресекалась по партийной линии с помощью репрессивного аппарата КГБ СССР. Когда же эти две головы – КПСС и Комитет госбезопасности – сгнили, погибла и вся рыба.

Единственной силой, которая при предательстве руководства КПСС и безволии КГБ могла выступить против разгрома союзного государства, был русский народ. Да, его элита была либо расстреляна, либо рассеяна в эмиграции в Гражданскую войну 1918–1922 годов. Да, пришедшее ей на смену молодое поколение сильных и смелых советских юношей и девушек полегло на полях Великой Отечественной войны. С той войны молодых людей 1923 года рождения вернулось всего три процента!

Да, современным русским людям пытались отказать в праве гордиться своей нацией. Как сейчас помню, как наша учительница объясняла нам перед встречей с французскими сверстниками, что нельзя называть себя русскими: если спросят, надо говорить, что мы – советские («Nous sommes sovietiques»).

Тем не менее только русские тогда могли сообща выступить в защиту единого государства. Именно поэтому факты атаки на мирных русских жителей в Закавказье, Прибалтике и Средней Азии тщательно скрывались Кремлем (точно так же в свое время Ленин, раскручивая антигосударственные настроения в России в Первую мировую войну, требовал от пролетарской прессы наложить запрет на всякие публикации о немецких зверствах против русских военнопленных). Горбачев и его кремлевский сменщик Борис Ельцин понимали, что правда о катастрофе тысяч вырезанных русских семей может разбудить гнев нации.

Истинный национальный лидер сумел бы опереться на активную моральную поддержку народа. В конце 1980-х годов русские равномерно проживали на всей территории СССР, а значит – могли коллективно выступить в защиту государственного единства. Решительные меры сильного национального лидера были бы поддержаны массой всех народов, желавших сохранить то лучшее, что было в советском строе. Но история не знает сослагательного наклонения. Народный вождь, способный взять на себя всю полноту власти в этот критический момент жизни нации и государства, не появился. Ни на белом коне, ни на броневике, ни в рубище. Господь оставил нас один на один с малодушным политбюро и генсеком с собачьим сердцем в груди. Как писал Михаил Афанасьевич Булгаков в очерке «Киев-город»: «Легендарные времена оборвались, и внезапно, и грозно наступила история…».




Дворянское гнездо


В 1981 году я стоял перед выбором: стать профессиональным спортсменом и поступить в Московский авиационный институт (МАИ), где была классная гандбольная команда (гандболом я занимался профессионально и играл за сборную Москвы), или подать документы в Московский государственный университет. На сторону МАИ меня склонял отец. Он полагал, что авиационный институт, где еще преподавал мой дед Константин Павлович Рогозин, даст мне не только правильное инженерное образование, но и стартовую площадку для блестящей военной карьеры.

Отец всю жизнь посвятил авиации. Окончил с отличием Оренбургское высшее военное авиационное Краснознаменное училище летчиков имени И. С. Полбина (бывшее «первое чкаловское»), был оставлен там летчиком-инструктором. В офицерском клубе познакомился с моей мамой – Тамарой Васильевной Прокофьевой, выпускницей местного мединститута. Там, на Южном Урале, в 1953 году родилась моя старшая сестра Татьяна. Семья переехала в Москву. Сначала жили в старом московском квартале на Тишинке, потом получили квартиру на окраине столицы – в одной из московских новостроек – в Северном Тушино, где отец работал военным представителем Минобороны СССР на Тушинском машиностроительном заводе.

Отец решил связать свою судьбу с военной службой еще в детстве. Когда-то мои дед и бабушка жили рядом со Смоленской площадью, где сейчас находится знаменитое высотное здание российского МИДа. Однако в 1941 году бомба, сброшенная с немецкого бомбардировщика, разрушила их дом.

В 13 лет отец сбежал на фронт. Служил юнгой 9-го Отряда Экспедиции подводных работ особого назначения Днепровской флотилии, в сентябре – октябре 1943 года принимал участие в освобождении Смоленска. Тяжело больного его отправили в тыловой госпиталь, оттуда – домой, к матери, но поскольку жить в Москве было негде, семья эвакуировалась в Сибирь – на Алтай.

Дед Константин Павлович Рогозин (другой мой дед, Василий Ильич Прокофьев, трагически погиб еще в 1935 году, оставив мою маму сиротой в пятилетнем возрасте) с первых дней войны вплоть до 1944 года служил главным инженером на линкоре «Марат». Именно этот прославленный корабль Балтийского флота, подвергаясь постоянным налетам вражеской авиации, своим огнем сдерживал натиск германской армии на подступах к блокадному Ленинграду.

На военной службе состояли многие поколения моих предков. Прапрадед (дед моей бабки Натальи Борисовны – матери отца) Николай Антонович Миткевич-Жолток окончил 3-е Военное Александровское училище в Москве, затем Александровскую военно-юридическую академию в Санкт-Петербурге. Кавалер орденов святых Владимира, Станислава, Анны, а также ордена Белого Орла. Участвовал в Русско-японской войне 1904–1905 годов и Первой мировой войне. Вернувшись из Маньчжурии, где он во время войны с Японией служил военным прокурором, полковник Николай Антонович Миткевич-Жолток вышел в отставку и три года служил как «числящийся по армейской пехоте» офицером по особым поручениям при московском градоначальнике, но после первых революционных волнений царское правительство приняло решение укрепить органы полиции и жандармерии надежными кадровыми военными, и вот в 1908 году моего прапрадеда возвращают на военную службу и назначают полицеймейстером Московской городской полиции (отмечу забавное совпадение реальной биографии прапрадеда с Эрастом Фандориным – героем современных исторических детективов). В 1912 году его производят в генерал-майоры. Летом 1916 года, вернувшись на армейскую службу, прадед принял деятельное участие в разработке плана знаменитого Брусиловского прорыва.

Захват власти большевиками осенью 1917 года Николай Антонович не принял. Он продолжил службу в Штабе Главнокомандующего вооруженными силами Юга России генерал-лейтенанта Деникина, став, таким образом, активным участником Белого движения. При сменившем Деникина Врангеле мой прапрадед был назначен начальником штаба Государственной стражи Российской Империи. К сожалению, узнать подробности дальнейшей его судьбы после 1920 года я не смог, хотя перерыл все российские архивы и наводил по нему справки во время моей загранкомандировки в Бельгии.

Еще несколько слов о других моих дальних родственниках с этой интересной фамилией Миткевич-Жолток (Zoltok – «золотое яблоко»: по семейному преданию эта вторая часть фамилии происходит от дальнего предка, сразившего во время знаменитого Грюнвальдского сражения 1410 года магистра Тевтонского ордена. «Золотым яблоком» тогда называли центр круговой мишени для стрелков-лучников). Фамилия имеет пруссо-балтийское и польское-литовское происхождение и корнями уходит в древний княжеский прусский род, изгнанный с родных земель германским Орденом меченосцев. Долгие годы на Кавказе служил и кузен моего прапрадеда – герой Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, – Вячеслав Куприянович Миткевич-Жолток, тоже генерал-майор и (до 1903 года) – начальник Штаба Терского казачьего войска (похоронен в 1910 году на Никольском кладбище Свято-Троицкой Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге).

Мой прадед – Борис Николаевич (сын Николая Антоновича) накануне Первой мировой войны окончил Гатчинскую школу военных летчиков. За храбрость на фронте награжден офицерскими Георгиевскими крестами. После Гражданской войны прадед решил Россию не покидать. Несмотря на свое аристократическое происхождение, он, как и его родные брат с сестрой, был человеком левых убеждений. К тому же Красная армия нуждалась в профессионалах, и Бориса Николаевича пригласили служить «военным специалистом». Он был не только талантливым военным пилотом, но и авиационным инженером. В РККА его ценили, репрессий конца 30-х годов ему удалось избежать за исключением небольшого эпизода, так и не получившего продолжения.

Что касается династии Рогозиных, чью фамилию я ношу по мужской линии, то наш род издревле проживал на землях Ростова Великого. С тех пор, как в 1936 году была образована Ивановская область, родовое село моих предков – Гари – получило прописку в ее Ильинском районе.

Рогозины – потомственные кузнецы. Жили зажиточно. Предвидя неминуемое раскулачивание, мой дед Константин Павлович со своим отцом и его братьями благоразумно решили покинуть малую родину и переехать в Москву.

Были и в роду Рогозиных знаменитые люди, например, боярин Василий Рогозин. Отличился он в русской истории тем, что был верным соратником почитаемого на Руси князя Дмитрия Пожарского, возглавившего вместе с гражданином Мининым народное ополчение за освобождение Москвы от польской интервенции в начале XVII века. Также историки упоминают чугуевского воеводу, боярина Герасима Рогозина и его сына Федора, принимавших во второй половине XVII века активное участие в освобождении Восточной Украины от польско-литовских оккупантов.

Ну а среди предков моей мамы, Тамары Васильевны, в девичестве Прокофьевой, был выходец из Черногории, офицер, переехавший жить в русскую крепость Оренбург во второй половине XIX века. К сожалению, узнать об этой удивительной истории что-то более подробное мне не удалось, но сам этот факт всегда вызывал мой особый интерес к Югославии и ее народам.

Так что в моем роду были вполне достойные люди, сформировавшие у меня мощную генетическую память.




Мои университеты


Как это ни забавно, но именно я, даже еще не родившись, коренным образом повлиял на карьеру отца. Он мечтал о небе и хотел стать летчиком-испытателем, но мама, будучи беременна мной, категорически этому воспротивилась. Профессия испытателя тогда была еще более опасной, чем сейчас. Многие друзья отца погибли при испытаниях новой авиационной техники, и мама этого очень боялась. Она предъявила отцу ультиматум: или сын, или карьера летчика-испытателя. Отец был вынужден отступить.

Из Оренбурга он вернулся в родную Москву, где с отличием окончил Высшую военно-воздушную инженерную академию имени Н. Е. Жуковского, работал военным представителем на оборонных заводах, потом в управлении главного заказчика ВВС, затем – в Службе вооружения центрального аппарата Минобороны СССР. Он отвечал за перспективные исследования в интересах национальной обороны, возглавлял знаменитое 13-е Управление и был первым заместителем Начальника вооружения – заместителя министра обороны Советского Союза генерала армии Виталия Михайловича Шабанова. Годы с 1970 по 1988 были периодом активного перевооружения Советской армии, когда в войска стали поступать известные во всем мире штурмовик Су-25, вертолет Ми-24, самолеты Ту-160, Су-27, Миг-29, третье поколение танков Т-80, боевая машина десанта БМД-2, новый колесный бронетранспортер БТР-80 с дизельным двигателем и усиленной бронезащитой, ракетный комплекс «Точка», зенитный ракетный комплекс «Куб», самоходное орудие «Нона-С», гаубица «Мста» и другие. Это было время великих космических проектов – ракетно-космического комплекса «Энергия-Буран» и орбитальной станции «Мир».

В семье никто не сомневался, что я продолжу военно-инженерную династию. Я занимал призовые места по математике и физике на районных и городских олимпиадах, выписывал журналы «Техника молодежи», «Авиация и космонавтика», «Крылья Родины», а еще раньше, во втором классе, прочел снятую с полки отца книгу «Теория реактивных двигателей»[6 - Казанджан П. К., Алексеев Л. П., Говоров А. Н. и др. Теория реактивных двигателей. М.: Изд-во Министерства обороны СССР, 1955.], которую, как ни странно, усвоил и помню ее содержание по сей день. Короче, все шло к тому, что я стану военным инженером. Правда, была мысль поступать в Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище, но отец меня лихо от него отговорил: «Понимаешь, сын, войны будущего – это будут войны очкариков. Вот один такой очкарик, будучи оператором высокоточного оружия, легко уничтожит сотню двухметровых, как ты, десантников». Отец, глубоко разбираясь в технических вопросах, вообще обладал удивительным инженерным и философским складом ума и даром предвидения, это действительно так. Это был мой главный Учитель. Замечу, эти его слова про операторов высокоточного оружия, в том числе беспилотного, были сказаны 42 года назад. Очень жаль, что среди тех, с кем мне пришлось общаться в последние десять лет, было мало людей, обладающих подобной эрудицией и видением; людей, понимающих, какими будут войны будущего и к чему именно надо готовить наши вооруженные силы.



В конце 9 класса я неожиданно нашел в себе «гуманитарный вирус» – тягу к истории и литературе. Даже начал пописывать романтические рассказы в журнал «Юность». Также почувствовал интерес и к другому делу – политике и международным отношениям, вызвался читать перед занятиями всем старшеклассникам и учителям «политинформацию». Для ее подготовки я выискивал интересные материалы из дипломатических книг, мемуаров полководцев и государственных деятелей и даже с помощью «Радио Свобода» и «Голоса Америки», волны которых, как и многие другие подростки, я ловил, несмотря на глушение, с помощью массивной домашней радиолы. Выступая перед сверстниками и учителями, я осваивал науку публичного выступления, изобретал приемы аргументации своей позиции перед большой аудиторией, совершенствовал устную речь и учился великому искусству владения Словом.

В 9 классе я получил приглашение сниматься в выпусках учебной юношеской телепередачи «Спор-клуб» на «третьей кнопке» Центрального телевидения. Ее ведущим был Юлиан Семенович Семенов – замечательный писатель, сценарист и педагог, автор сценария к легендарному телефильму «Семнадцать мгновений весны». Под его руководством старшеклассники из разных московских школ принимали участие в постановке интереснейших тестов по социальной психологии, приоткрывших нам тайны поведения личности в обществе.

Больше всего мне запомнился один телеурок, преподанный нам Юлианом Семеновичем. Однажды писатель позвонил мне домой и попросил отобрать среди постоянных участников передачи восемь человек, которые должны были вместе со мной приехать на съемки в телецентр на Шаболовке на 15 минут раньше остальных приглашенных. Когда мы собрались в студии, наш мэтр объяснил нам правила предстоящего теста. В ходе передачи нам отводилась роль «девяти подсадных уток», при этом один из старшеклассников, не посвященный в нашу тайну, садился последним на уже занятую нами скамейку. Смысл теста сводился к тому, что перед нами дважды должен был пройти один и тот же человек. Это был ассистент оператора. В первом случае все девять посвященных должны были его всячески ругать за манеру одеваться, прическу, нос и т. п., а во время второго прохода мы должны были дружно расхваливать его ровно за то же, за что минуту назад ругали.

Я был уверен, что сидевший последним участник этого розыгрыша рассмеется или, как вариант, возмутится, что все мы сошли с ума, обсуждая в диаметрально противоположном ключе одного и того же человека. Ан нет! Этот «десятый», глазам своим не веря, полностью солидаризировался с нашими оценками.

Мы повторили этот спектакль еще с двумя непосвященными. Результат был тот же. Юлиан Семенов довольно улыбался, приговаривая: «Вот вам, друзья, пример растворения личности в толпе. Запомните этот опыт на всю свою жизнь и постарайтесь сохранять в себе индивидуальность».



После недолгих раздумий, куда пойти, я в итоге решил поступать в Московский государственный университет, и не куда-нибудь, а на международное отделение факультета журналистики. В то время это был настоящий «рассадник вольнодумства». Естественно, отец долго и безуспешно пытался меня отговорить. Будучи настоящим, убежденным коммунистом, он морщился при виде советских пропагандистов, чьи дети составляли основную массу студентов элитного международного отделения журфака. (Кстати, в итоге он оказался прав. Абсолютное большинство моих сокурсников не нашло себя в жизни, а некоторые из них оказались откровенными хулителями страны.)

Документы для прохождения вступительных экзаменов на международное отделение принимали только у юношей. Считалось, что не может быть такой профессии – «журналистка-международница». Ведь для жены дипломата, журналиста или сотрудника спецслужб, действующего под прикрытием, работу за границей можно было подыскать – учительницей в школе, дежурной в библиотеке или врачом, например. Но что делать, если за границу командируют советскую женщину с мужем в придачу? Его-то куда девать? Как правило, такие мужья оставались на родине, а органы госбезопасности были вынуждены присматривать за их женами, решившими строить в совзагранучреждениях самостоятельную карьеру. Короче, это было не комильфо, и девиц в итоге к нам на международное отделение решили от греха подальше не брать, а если и брали, то ну по очень большому блату.

Поскольку я был сыном военного, поступить мне так просто не дали. «Срезали» на сочинении, сказав, что, мол, «не раскрыл тему». Что значит «раскрыть тему», знали только те, кто имел монопольное право зачислять на учебу детей «белой кости». Сын советского военнослужащего в эту элитную когорту, очевидно, не входил. Все остальные экзамены были устные, и сдал я их на отлично, но заветных полбалла мне для поступления не хватало.

Выручила спортивная кафедра. Кто-то, сейчас уж не помню, подсказал мне обратиться именно туда, поскольку на журфак спортсменов брали охотно. Во-первых, честь факультета на студенческих соревнованиях надо защищать, а во-вторых, по окончании можно было податься в спортивные комментаторы. Меня такая перспектива не прельщала, но поступить было надо, иначе бы я выглядел в глазах отца проигравшим. В общем, в сомнительном качестве «тупого спортсмена», не способного, «как все нормальные люди», сдать экзамены, я был зачислен на вечернее отделение факультета журналистики МГУ «с правом посещения дневного отделения». Отцу же я сказал, что сам решил подать документы на вечернее отделение, чтобы «осмотреться». Не знаю, поверил ли он мне.

Так или иначе, отец помог мне устроиться на работу, которая бы не отнимала слишком много времени от учебы. Это был редакционно-издательский отдел Института атомной энергии имени И. В. Курчатова. На птичьих правах я стал посещать занятия вместе с испанской группой международного отделения, а по вечерам – редактировать статьи и кандидатские диссертации сотрудников научного института.

По окончании спецшколы я неплохо изъяснялся по-французски и даже выиграл городской конкурс стихотворного перевода (в то время я увлекался поэзией Поля Верлена). Поэтому я твердо решил выучить именно испанский. Я знал, что в чужом для моей семьи мире международной журналистики мне никто помогать не будет. Как говорится в известной шутке: «Талантам надо помогать. Бездарности пробьются сами». Добиваться всего мне придется самому, а потому нужно владеть теми иностранными языками и знаниями, с которыми у меня будет больше маневра и меньше влиятельных конкурентов с крутыми папашами. Испанский – это почти вся Латинская Америка, а французский язык – это пол-Африки. Расчет, как показала моя дальнейшая жизнь, оказался верен.

Сдав две первые сессии на отлично, я получил право официально перевестись с вечернего отделения на то, куда я изначально поступал, – дневное международное. На третьем курсе я стал факультативно посещать занятия итальянского языка, пока наш университетский преподаватель Алексей Рыжов, сопровождая в загранкомандировке декана журфака Ясена Засурского, не сбежал за границу. Там же – на третьем курсе – нам добавили в качестве обязательного предмета изучение языка одной из социалистических стран. Я выбрал чешский, хотя правильнее было бы взять сербский. Ровно через десять лет, находясь в воюющей Боснии по делам русских добровольцев, я многократно жалел о том, что не говорю на языке моих балканских братьев (впрочем, на войне язык учится быстрее, и уже скоро я перестал испытывать малейшие затруднения в общении с сербами, но об этом чуть позже).

После третьего курса факультет журналистики направил своих студентов на практику по стране. Это было мое первое знакомство с Россией. Я попросился в Новосибирск – столицу Западной Сибири, крупнейший научный и промышленный центр. И не пожалел о своем выборе. Как раз в то лето 1983 года новосибирские строители метрополитена перекрывали широкую Обь метромостом. Мост надвигался с одного берега – постепенно, буквально по паре сантиметров в час. Наверное, только сидящие на берегу неспешные, беззаботные рыбаки могли отметить, как каждый день строители осваивали по метру воздушное пространство над рекой.

Во время практики мы с моим другом и однокурсником Игорем Васильковым искали интересные сюжеты для утренних теленовостей и решили провести тревожную ночь вместе с пожарным расчетом. К моей творческой удаче и к несчастью погорельцев, мы получили срочный вызов – горело мужское общежитие авиационного завода. Более страшного и завораживающего зрелища я не видел никогда – на фоне кровавого рассвета стоял обгоревший остов полностью разрушенного здания. Горячий воздух вперемешку с пеплом образовал душное марево. В общем, картина из голливудского триллера о конце жизни на Земле.

Тогда новосибирская студия новостей использовала в работе кинокамеры. О видеокамерах (ТЖК – телевизионных журналистских комплектах), на пленку которых можно повторно записывать сюжеты, слышали, но в глаза новой техники еще никто не видел. Поэтому, чтобы снять сюжет на кинокамеру, нужно было строго экономить на проявляемой пленке (для такого рода работы нам выдавали катушки с 30 метрами дефицитной ленты). Переснять неудачный материал такая технология не позволяла.

Передо мной стоял вспотевший от борьбы с огнем краснолицый усатый майор пожарной службы. Он был крайне взволнован масштабами возгорания, но весь собрался, чтобы прокомментировать нашей журналистской бригаде случившееся несчастье. По ходу интервью я даже не заметил, как этот пожарный майор скороговоркой произнес матерное выражение. Эти слова были еле слышны, но они были в кадре! Почему я этого не заметил? То ли не расслышал толком, то ли мужские грубые слова вполне соответствовали обстановке, – не знаю.

Отсняв материал, я с Васильковым, оператором и звукорежиссером что есть мочи понесся на рафике по ночному Новосибирску – в телецентр. Там камеру с пленкой отнесли в срочную проявку. Звук, в том числе и голос майора, записанный на аудиопленку, также начали монтировать и синхронизировать на монтажном столе с видеорядом. Опять же никто не заметил ничего подозрительного. В девять утра, еще не остыв от ночного пожара, с волнением и предвкушением первого творческого успеха мы уселись на стульях в кабинете руководителя моей практики – главного редактора информационного вещания Владимира Васильевича Вершинина. Типа «вот, смотрите!». С замиранием сердца я ждал появления на экране телевизора моего первого «взрослого» материала.

…Когда усатый майор закончил свою эмоциональную речь, я был готов провалиться сквозь землю. Главред смотрел на нас с Игорем, как командир партизанского отряда смотрит на разоблаченных предателей. Не прошло и полминуты, как в кабинете зазвонил телефон. Вершинин слабеющей рукой поднял трубку. По разговору я понял, что звонит первый секретарь новосибирского обкома Александр Павлович Филатов. Он тоже посмотрел утренние новости и собирался выехать к нам, чтобы устроить разнос.

Я сразу сообразил, что лучшее, что нам светит, – это отчисление из университета, а руководителю журналистской практики – строгий партийный выговор. Взяв себя в руки, я предложил Владимиру Васильевичу вырезать злополучный кусок из сюжета. Главред об этом и слышать не хотел: «Ты думаешь, что здесь все – идиоты и не заметят разрыв в прямой речи твоего майора?». Ну что делать-то?

Выход был найден. Корявый, конечно, но хоть какой. Я предложил не трогать видеоряд, но переозвучить аудиопленку: срочно найти в студии человека с похожим на майора голосом, записать какую угодно (неважно!) пристойную фразу со словом «мать», вклеить эту фразу обратно в аудиопленку, чтобы синхронизировать ее с артикуляцией пожарного. Плюс сверху наложить всякие индустриальные шумы (они были в фонотеке каждой крупной телестудии), чтобы не чувствовался разрыв в голосе интервьюируемого майора.

Сжалившись над нами и приняв безысходность ситуации, все согласились схватиться за эту творческую соломинку. Через двадцать минут мы с Игорем Васильковым уже склеивали на монтажном столе наш незадачливый сюжет с придуманной впопыхах и смонтированной фразой «чья-то мать погорела». При чем здесь «чья-то мать» на месте сгоревшего мужского общежития? Это было уже неважно. Важно было успеть до приезда сановника в телецентр, и мы успели!

Вскоре за окном хлопнула дверь автомобиля. В кабинет главреда вошел хмурый партийный босс. Сверкнув в мою сторону глазами Люцифера, он тут же пообещал «пожарить нас без масла». Вершинин с большим волнением предложил ему на монтажном столе посмотреть вышедший в эфир сюжет еще раз, чтобы уяснить, что же конкретно Александру Павловичу в нем не понравилось. Первый секретарь недовольно плюхнулся в кресло и мрачно уставился в монитор.

«Чья-то мать погорела!» – проговорил не своим голосом майор. «Не понял! А ну-ка перемотайте еще раз!» – воскликнул Филатов. Мы подчинились его требованию, катки монтажного стола с характерным шелестом отмотали пленку назад. «Чья-то мать погорела!» – отчетливо произнес майор. Первый секретарь обкома встал, еще раз посмотрел на меня, сидящего в углу кабинета и, пробубнив что-то себе под нос, быстрым шагом покинул помещение.

«Слава богу!» – выдохнул осевший в кресло Вершинин. Дверь кабинета приоткрылась, и буквально в мгновение он наполнился сотрудниками редакции. Вершинин махнул на всех и вышел в коридор. Народ вопрошающе обернулся ко мне: «Ну что было-то?». Когда я закончил повествование, переволновавшиеся сотрудники редакции начали хохотать. Некоторые избавились от мучительных приступов нервного смеха только под вечер.

Чтобы отблагодарить своих старших товарищей и замять этот скандал, мы с Васильковым накрыли для всей студии «поляну». На том наши скромные накопления, на которые мы планировали дотянуть до финала практики, закончились. Говорят, что, когда мы сели в поезд, коммунист Вершинин перекрестился.

Оставшись совсем без денег, мы с Игорем Васильковым должны были продержаться без еды по дороге из Западной Сибири до столицы целых три дня и две ночи. Но голод не тетка, ждать не будет. О лечебном голодании мы тогда еще не слышали, а потому решили пойти на очередную хитрость. Завалившись с самым важным видом в вагон-ресторан, мы сообщили официанткам и поварихе, что работаем в программе «Время» и снимаем сюжет о работницах этого поезда. Приняв массивный советский фотоаппарат за новейшую чудо-видеокамеру, простодушные работницы общепита нам поверили. Добродушные женщины всю дорогу наперебой давали нам «интервью», а заодно и вкусные остатки (не объедки!) еды платежеспособных посетителей ресторана. Так мы и добрались до Москвы. Мне, конечно, стыдно за тот обман легковерных официанток, но, видит бог, если бы не наша хитрость, страна потеряла бы двух молодых перспективных нахалов.



На четвертом курсе меня попытались завербовать в КГБ. Некий «бархатный баритон» позвонил мне домой и вкрадчиво осведомился, не хотел бы я «связать себя с самой романтической профессией». Поняв, что к чему, и не откладывая в долгий ящик заманчивое предложение, я согласился встретиться с ним на следующий день у метро «Парк культуры».

Честно говоря, я действительно мечтал работать в разведке. Будущая жизнь рисовалась мне полной приключений и подвигов. Я был готов согласиться даже на нелегальную работу, осталось только уговорить на это мою несговорчивую жену.

Вскоре меня и мою молодую супругу Татьяну – студентку филологического факультета МГУ, родившую мне на третьем курсе сына, – пригласили в медицинский центр КГБ для прохождения осмотра и проведения различных психологических тестов. Я предупредил своего сладкоголосого вербовщика, что сразу после четвертого курса меня отправят на полугодовую стажировку на Кубу. Я жаждал получить хоть какое-нибудь задание по линии внешнеполитической разведки СССР, стать «нашим человеком в Гаване», носить черную шляпу и очки и, наконец, принести своей Родине пользу.

Однако все вышло иначе. В Гаване про меня забыли вовсе.

Пробездельничав две недели, я решил заняться делом. Я договорился с руководителем гаванского отделения Агентства печати «Новости» о моем допуске к хранящимся у него подшивкам кубинских газет и приступил к их тщательному изучению. Анализируя практику работы американских спецслужб, сумевших обеспечить эффективное вещание своей радиостанции на Кубу, я собрал интереснейший материал и подготовил на его основе дипломную работу на тему «Психологическая война США против Кубы». Там же в Гаване на основе привезенного из Москвы материала я написал еще одну дипломную работу об оборонной политике Франции – «Парадоксы президента Миттерана». Военная политика, как я уже рассказывал, всегда меня интересовала и не отпускала даже на Острове свободы. На втором курсе МГУ я получил пропуск в так называемый спецхран Библиотеки иностранной литературы, где мог читать вырезки из французских газет и, несмотря на то, что был вынужден ехать в Гавану на стажировку, изменить своему выбору мировой истории войн и конфликтов не решился.

В Москву я вернулся в феврале 1986-го с огромной черной бородой, двумя дипломными работами и нетерпеливым желанием узнать, когда же мне выходить на службу в органы государственной безопасности.

«Органы» на мои звонки долго не отвечали. Наконец, «бархатный баритон» снял трубку и бесстрастно сообщил мне пренеприятнейшую новость. Оказывается, очередной генсек Юрий Андропов перед своей смертью завещал детей и зятьев сотрудников 1-го Главного управления КГБ СССР (внешняя разведка) на работу в это управление не брать и подписал соответствующий приказ о «борьбе с кумовством». Для меня эта новость была как гром средь ясного неба, как серпом по молоту. Мой тесть, полковник Комитета госбезопасности Геннадий Николаевич Серебряков, действительно служил в том самом главке, поэтому доступ в «контору» мне был перекрыт железобетонно. Мечта рушилась на глазах.

Защитив обе дипломные работы на отлично, сдав государственные экзамены и получив диплом с отличием об окончании престижного вуза и лучшее в стране гуманитарное образование, я оказался на улице без всякого распределения и перспективы. Редакция телепрограммы «Время», с международным отделом которой я в студенческие годы активно сотрудничал и даже делал синхроны для новостей и популярной в те годы политической передачи «Сегодня в мире», от моих услуг была вынуждена отказаться – туда устраивали моего однокурсника из «правильной» номенклатурной советской семьи.

Я поспешил в знакомое мне по гаванскому отделению Агентство печати «Новости», но теперь уже – в престижную главную редакцию Западной Европы. Мне назвали главного редактора, к которому мне надо было обратиться, – Раппопорт Игорь Михайлович. Звучала его фамилия для меня непривычно, как три удара по голове, и я страшно боялся ее забыть или неправильно произнести. На мое несчастье так и произошло. Едва справляясь с волнением, я постучался в дверь его кабинета и, услышав: «Кто там?», – приоткрыл ее и заявил: «Здрасьте, мне нужен Игорь Михайлович Риббентроп!». «Пшел вон!» – закричал Раппопорт и кинул в меня какой-то книгой. Короче говоря, в АПН меня тоже не взяли. Правда, с тех пор я больше не ошибался в произношении непривычных и сложных фамилий.



Тогда, в поисках счастья, работы и возможности прокормить семью, я попытался устроиться в редакцию популярной молодежной газеты «Комсомольская правда». Я многих там знал, и меня помнили многие. Дело в том, что летом и осенью 1983 года я активно сотрудничал с «Комсомолкой» в выпуске специального еженедельного к ней приложения «Алый парус». Это был разгар страстей и взаимной перебранки между США и СССР. На Дальнем Востоке наш истребитель-перехватчик по трагической ошибке сбил гражданский лайнер Южной Кореи, после чего тот ушел, как издевательски сообщали советские СМИ, «в неизвестном направлении». Американцы подняли жуткий скандал, и спираль холодной войны готова была сделать очередной виток.

Советские газеты как могли клеймили «американский империализм». Популярная «Комсомольская правда» старалась от остальных не отставать. Сюда приходили мешки злобных писем советских читателей, адресованных президенту США. Редакция не жалела денег и переправляла эти мешки в Вашингтон, где ими топили камин советского посольства. Одно из этих писем я решил размножить и расклеить по стенам редакции. Уж больно идиотическим и одновременно остроумным было это послание неизвестного советского комсомольца известному хозяину Белого дома:

«Не грози, Рейган, ракетами,
Не пугай народ войной.
Наши силы, знай, достаточны,
Чтоб расправиться с тобой!
В тисках огней – огней мучений
Умрешь от адских излучений!»

Ну разве не шедевр?

Я позвонил в редакцию. Мой собеседник зачем-то перезвонил по параллельному телефону своему приятелю, работавшему в Комитете молодежных организаций (КМО) СССР, и сказал, что, прежде чем говорить о работе в «Комсомолке», мне надо пройти собеседование в этом самом КМО.

Что это за контора, я на тот момент не имел ни малейшего представления. И уж тем более не мог предположить, что именно с этой странной аббревиатурой и стоящей за ней еще более странной организацией будет связано начало моей жизни в большой политике.




Мертвые души


Формально Комитет молодежных организаций СССР, созданный еще в годы Великой Отечественной войны под названием Антифашистский комитет советской молодежи, представлял собой организацию, автономную по отношению к аппарату комсомола – Центральному комитету Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи (ЦК ВЛКСМ). Нас связывали общие управление делами и здание в самом центре Москвы на улице Богдана Хмельницкого (ныне Маросейка), в котором около ста сотрудников или, точнее, «ответственных работников» КМО СССР занимали второй и третий этажи.

Добрая половина всех сотрудников КМО одновременно работала либо во внешней разведке, либо в контрразведке. Мы их так и называли: «многостаночники». Они то и дело отлучались с работы, объясняя свое отсутствие «необходимостью выйти на связь с Центром». Мы же подозревали, что они просто ходили за пивом или в хозяйственный магазин. Перестройка была в полном разгаре, и элементы разложения системы были заметны даже в таких мелочах.

Пройдя несколько собеседований, я был принят на работу и сразу определен младшим референтом в Сектор стран Южной Европы, США и Канады. Мне поручили заниматься странами моей языковой группы – Испанией, Италией и Португалией. В круг задач референта входило: установление личных контактов с наиболее перспективными молодыми политиками этих стран – будущими «агентами влияния СССР», организация регулярных контактов с молодежными крыльями ведущих политических партий и решение отдельных специфических задач по поручению наших «кураторов» из Международного отдела ЦК КПСС.

Работа мне понравилась. По уровню политической ответственности, которой наделяли молодого специалиста в Комитете молодежных организаций, наши сотрудники ничем не уступали дипломатам уровня советника МИД СССР, а по возможностям творческой работы – намного их превосходили. Пройдет несколько лет, и привычка к самостоятельности не даст сотрудникам КМО сгинуть вместе с СССР – все они, несмотря на критическое отношение к «чудесам российской демократии и дикого рынка», быстро сориентируются в новой обстановке и неплохо устроятся.

Все мои новые коллеги были старше меня всего на несколько лет, но уже имели за плечами приличный опыт международной работы. Не помню случая, чтобы кто-то отказал мне в совете, как лучше сделать ту или иную работу.

«Без отрыва от производства», продолжая работать в КМО СССР, я окончил с красным дипломом экономический факультет Университета марксизма-ленинизма (УМЛ) при Московском горкоме КПСС. Занятия проходили вечером, домой добирался без сил, но второе образование я получить хотел, особенно в это новое время, когда познания в экономике помогали разобраться в происходящих событиях. В УМЛе преподавали высококлассные специалисты, никакой идеологической зашоренности я не почувствовал, а потому предмет поглощал с ученой страстью.



Кстати, хочу сказать, что учиться никогда и ничему не поздно. В середине 90-х годов – на радость отца – я попросил его прочесть мне курс основных лекций Московского авиационного института. Профессор, доктор технических наук, он с удовольствием исполнил мою просьбу и вместе с приглашенными им преподавателями МАИ и Академии Жуковского посвятил меня в чудеса сопромата и других технических и инженерных наук. Экзамены мне также пришлось сдавать отцу и его коллегам, и, поверьте, это было настоящее, строгое и очень сложное для меня испытание.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/dmitriy-olegovich-rogozin/na-zapadnom-fronte-bes-peremen/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Стихи Булата Окуджавы к песне «Над нашей родиною дым», прозвучавшей в фильме «Белорусский вокзал».




2


«По ком звонит колокол» (англ. For Whom the Bell Tolls) – роман Эрнеста Хемингуэя, вышедший в 1940 году.




3


Североатлантический альянс прошел 7 этапов расширения. Первое, второе и третье расширения произошли еще до распада Советского Союза. 1952 – Греция и Турция, 1955 – ФРГ, 1982 – Испания, 1990 – вся территория Германии, включая Западный Берлин и ГДР, 2004 – Болгария, Латвия, Литва, Румыния, Словакия, Словения и Эстония; 2008 – Хорватия и Албания; 2017 – Черногория; 2019 – Северная Македония; 2022 – Швеция и Финляндия.




4


Власть глубоко пожилых людей.




5


«Вовчиками» (от слова «ваххабит») называли сторонников религиозных партий, «юрчиками» – сторонников светского государства (по имени Юрия Андропова, потому что на их стороне выступали спецслужбы).




6


Казанджан П. К., Алексеев Л. П., Говоров А. Н. и др. Теория реактивных двигателей. М.: Изд-во Министерства обороны СССР, 1955.