Главная страница | Любовное фэнтези | Амазонка

Амазонка
Анастасия Кобякова
Амазония – прекрасный зелёный магический мир и воительницы, населяющие его часть, это практически всё, что я видела с самого рождения. Я хотела зваться Амазонкой – элитным воином царицы-матери, но боги решили иначе. Я родилась хрупкой и среди сородичей самой слабой. Единственной моей целью в этом мире без мужчин, являлась необходимость доказать матери и всем остальным, что я нисколько не хуже. Но как бы я не старалась, выбиваясь из сил, а доказать ничего не могла. Поэтому царица приняла решение – отправить меня на остров Итаки для зачатия ребёнка, по её мнению только этим я могла оправдать своё существование. Я никогда не перечила матери, вот и сейчас покорно выполнила всё, что она мне приказала. Тогда я не знала о последствиях, не знала, что такое любовь, и что это чувство неожиданно ворвётся в мою судьбу, заставляя меня действовать…

Анастасия Кобякова
Амазонка

Пролог

Слабый ветер приносил крики чаек, неотступно преследовавших нашу галеру на протяжении целой недели пути. Второй день на море штиль и команде приходится сидеть на вёслах, они не жалуются. Не часто на остров Итаки приходится перевозить одну из дочерей самой царицы Травеси.
Месяц назад мне исполнилось двадцать лет, по нашим законам я вошла в возраст, когда пора было выбирать себе партнёра и рожать от него ребёнка. К этому возрасту я должна была сдать экзамен и получить тавро на правую грудь – знак принадлежности к наивысшему званию "Амазонка". Только не случилось, я не смогла сдать этот треклятый экзамен, да простит меня, отец наш небесный, Арес. Я слишком хрупка, моё тело слабее среднестатистической воительницы в разы.
На самом деле, я позор семьи, позор нашей царицы. Вот мать и решила отправить меня на остров с единственной целью – забеременеть. Как раз из последней вылазки в один из смежных миров, Амазонки привезли пятерых мужчин. Исходя из доклада группы, четверо из пленённых мужчин, как нельзя лучше подходили для продолжения нашего рода: смазливые, нежные, хрупкие, податливые, покорные, послушные и исполнительные. А вот пятый от них сильно отличался, в нем не было нужных качеств, он был той же Амазонкой, но в мужском облике: крупный, рослый, накаченный, сильный, властный, жёсткий, одним словом настоящий воин. Таких, обычно, к продолжению потомства не допускали, их гены могли оказаться сильнее, чем наши собственные, и тогда Амазонки рисковали потерять веками сохраняемую чистоту рода.
Со мной же случай был особый, я сама получилась мужественной, как отец, а достойной воительницы, и тем более Амазонки, из меня никогда не получится, слишком я нежна, ранима, хрупка и мало приспособлена к воинскому искусству. Тогда у царицы и по совместительству моей матери, родился план. Она решила использовать меня для продолжения рода, но в партнёры выбрать наоборот "Амазонку" среди мужчин. Собственно, этого пятого отловили специально для меня. Именно он должен стать моим первым партнёром и отцом моей первой дочери. Мать, правда, не совсем уверена, что я вообще смогу родить. Но опять же в этом есть свой плюс, если я умру родами, то и позор царской семьи умрёт вместе со мной.
Своих мужчин в Амазонии нет, мы никогда не рожаем мальчиков, так уж устроено природой. Живём обособленно в своем мире, на своей территории. С соседями – кентаврами и сатирами поддерживаем хрупкий мир. Так получилось, что ни с одним соседним народом мы не имеем совместимости. То есть не можем иметь потомство, поэтому в дела друг друга не вмешиваемся и дружить не пытаемся, впрочем, как и враждовать. А вот враждовать нам есть с кем, с каждым годом в нашем царстве увеличивается количество прорывов из нижнего мира.
Доподлинно неизвестно, что это за мир, так как все прибывающие из возникающих магических разломов, являются низшими полуразумными тварями. Зато агрессивными, и опасными, если их вовремя не истребить, то успеют натворить кучу бед, уничтожая на своем пути всё разумное. Поэтому мы, жительницы Амазонии, поголовно воительницы, с самого раннего возраста тренируемся и учимся искусству ведения боя.
Я не исключение, мне любые приемы и задания давались сложнее втройне, учитывая телосложение. Единственное, что я унаследовала от матери, была сила духа, благодаря ей, мне удавалось достичь на тренировках успехов, каких от меня не ожидали ни мать, ни сёстры. Но, как вы понимаете, одной силы духа для пути воина, совершенно недостаточно.
Я смирилась со своей участью и была готова выполнить долг принцессы перед своим народом, дабы не опозорить царский род.

Глава 1

Третья принцесса Латория. Амазония.

Всю жизнь я чувствую себя изгоем,
Они галдят, смеются надо мной,
Мол, посмотри, ну разве ж это воин?
Мужчина в юбке: слабый и чужой.

А я летать хочу свободной птицей
И песни петь, и колыбель качать…
Я не хочу войны, мне ночью снится:
Кровавый меч – команда убивать.

Я просыпаюсь с терпким вкусом крови
На собственных потресканных губах.
Я убежать хочу, но долг и воля,
Как гири две на сломанных весах.

– Латория, Генрита предчувствует скорый шторм, тебе требуется занять свою каюту, пока гнев Посейдона не настиг наш корабль, – подошла ко мне лучшая Амазонка моей матери Илида, получившая приказ доставить меня на остров в целости и сохранности.
– Хорошо, – без лишних слов, согласилась я, после развернулась, и широко расставив ноги, пошла на корму, где располагались самые лучшие каюты.
Сейчас на небе до самого горизонта нельзя найти ни одного, пусть самого завалящего и хилого облачка. Но Генрита никогда не ошибалась в своих предсказаниях, а значит, шторму быть. Воительницы слажено и быстро опускали паруса, закрепляя их канатами к мачтам. Вёсла ещё не сушили, хотели осилить хоть пару миль по нужному курсу. В шторм сохранить верный курс не получится, а это грозит задержкой в пути.
Мне хотелось поскорее сойти на берег, как бы я не любила море, плавания для меня представляли сложность, особенно во время шторма. Про морскую болезнь я молчу, с ней успешно боролась настойка черемшанника с алым корнем солодки. Я говорю про душевный дискомфорт, я ещё слишком молода, чтобы встречаться с Аидом. Море – это сильная стихия, настолько сильная, что я, привыкшая держать ситуацию всегда под контролем, боялась её до ужаса. Да, мне стыдно признаться в своём страхе даже самой себе, а что бы кому-то ещё, не может быть и речи. Не было ни одного человека, кому я могла рассказывать о своих слабостях. Единственную слабость, которую скрыть невозможно – хилое тело, и об этом знала даже самая завалящая воительница. Я, окружённая Амазонками, чувствовала себя как в стане врага, любое слово или действие могло быть расценено, как слабость и недостойное поведение принцессы. Принцессой я была номинальной, всем понятно, что на трон мне никогда не взойти, тем более, мои старшие сестры уже имели каждая по ребенку. А Ронесса через год пойдет ещё раз на встречу с мужчиной. Разломы происходят всё чаще, необходимо увеличивать количество воительниц и восполнять потери.
На нижней палубе послышалась команда:
– Сушить вёсла!
А на верхней усилился топот пробегающих в спешке, укомплектованных в тяжёлое обмундирование, Амазонок. Я не понимала, зачем тут, далеко в море, нужно носить тяжёлые кожаные доспехи с железными корсетами. Против силы Посейдона они ничто, так, особо бронированные жуки и только. Гораздо разумнее было бы наоборот, остаться в повседневной одежде – кожаных обтягивающих штанах, топе и наручах, так необходимых в ближнем бою. Хотя Амазонки предпочитают дальний бой, в нём у воительниц нет равных, но не всегда удаётся держать врага на расстоянии, иной раз приходится встречаться с ним нос к носу. Я говорю, конечно же, о тварях из разлома, других значительных врагов у нас нет.
Началось. Темное, почти чёрное небо озарялось яркими всполохами молний, что посылал Зевс, напоминая смертным о своей силе и могуществе. От грома сотрясались деревянные борта галеры, казалось вибрация идёт из самого воздуха, уносясь через водные просторы вглубь, а оттуда с новой силой в виде гигантских волн возвращаясь обратно.
Ветер нарастал, качка усиливалась, волны почти доставали до верхней палубы, тогда как нижней уже давно овладели, проходя через отверстия для весел насквозь корабля и выливаясь с другой стороны. Меня, как наиболее ценный груз, держали в каюте на верхней палубе, в самом высоком месте.
В это время члены команды попеременно вставали к штурвалу, чтобы вовремя поворачивать корабль носом к волнам. Если только галеру развернет боком, то первая же из них перевернёт наш корабль, как букашку с лап на спину.
Качка усиливалась, меня болтало из стороны в сторону. Мелкие вещи давно скатились с полок, стола и сейчас дружной кучей перекатывались от одной стены к другой. Я легко могла к ним присоединиться, но к моему счастью, деревянная кровать каюты намертво приколочена к полу, так же как стол, шкаф и все более-менее крупные предметы. Даже стул, имел специальное место у стены с кожаными креплениями на такой случай.
Почти в полной темноте я лежала на кровати, вцепившись в неё руками и уперевшись в столбики спинки ногами. Сквозь бешеный рёв ветра, раскаты грома и грохота, прокатывающихся по галере волн иногда прорывались крики Амазонок, что сейчас самоотверженно боролись со стихией там, на палубе. И только я, ценный и никчёмный груз, болтаюсь, мокрая от собственного страха в позе морской звёзды, ничего не делая для всеобщего спасения.
Шторм продлился несколько часов, за которые мои руки и ноги одеревенели, а сердце бешено стучало, почти разрываясь при каждом сильном ударе волны. Постепенно мы вырвались из зоны непогоды или же непогода наигравшись, отправилась дальше, оплакав галеру мелким противным дождем, пришедшим на смену сильному жёсткому ливню. Небо очистилось так же быстро, как до этого затянулось густой пеленой туч, качка почти прекратилась, и Амазонки уже разворачивали паруса. Слава Посейдону, значит, ветер попутный.
Пошатываясь, я выбралась на непросохшую палубу, где попала под прицел многочисленных любопытных глаз Амазонок. В очередной раз почувствовала себя жалкой и никчемной, этаким гномом среди людей. Сделав по возможности подобающий принцессе гордый и независимый вид, я подошла к левому борту полюбоваться заходящим на горизонте солнцем.
Солнце в море село быстро, исчезнув с неба за пятнадцать минут. Ко мне же бесшумно присоединилась Илида.
– Во время шторма мы потеряли Вану, – сухо сказала она.
– Вана была достойной Амазонкой, её путь окончен, да станет море её новым домом, – произнесла я положенные в таких случаях слова, а остальные воительницы, сняв луки, пустили зажжённые стрелы далеко над морской гладью.
Отдав честь ушедшей, мы закрыли эту тему, вычеркнули её образ из нашей памяти и сердец, искренне веря, что этим мы поможем ей не заблудиться в загробном мире и быстрее переродиться.
Иногда я представляла, что когда-нибудь и со мной так попрощаются, отдадут последние почести и забудут, словно меня в этом мире никогда не было. С одной стороны обидно, а с другой… С другой, что я такого сделала для Амазонии, чтобы меня помнили, как Крету, в одиночку два дня сдерживающую тварей из разлома или Злату, родившую два раза по тройняшкам, каждая из которых впоследствии стала, как и мать, Амазонкой. Пока я ничто, просто пустое место в истории, а как бы мне хотелось всё изменить.

Глава 2

Принц Дарналь. Сиринити.

– Дар! В этом мире её точно нет, браслет Жадана не реагирует. Ты таскал меня целых три дня по всем крупным городам и без толку. Браслет не то чтобы не нагрелся, но даже не стал мутным!
– Бар, дружище, не ной! – ответил я в том же тоне, – мне эти скитания нравятся не больше, чем тебе, браслет действительно не реагирует, но у меня нет права на ошибку. Надеюсь, мне не нужно тебе напоминать, что стоит на кону?
– Я всё помню, – скис Бараль, – этот мир уже пятый по счёту, я устал.
– Тебе никто не обещал увеселительную прогулку, ты сам знал, на что шёл, – отрезал я, – в этой ветке пятнадцать миров, мы проверили только пять.
– Ты уверен, что браслет среагировал именно на эту ветку? – став серьёзным, – переспросил Бар.
– Да. Ты сомневаешься в моих словах? – я бросил на друга тяжёлый взгляд.
– Нет, что Вы, Ваше высочество, – шутливо отвесил мне поклон Бар и его пепельно-русая шевелюра, состоящая из сотен тонких косичек, собранных в высокий сноп на макушке, коснулась моего колена.
– Хватит кривляться! – беззлобно сказал я.
– Хоть один из нас должен уметь разряжать обстановку, иначе от таких напряжений можно стать импотентом! – безапелляционно заявил он.
– Импотентом?! – хохотнул я, – демоны в принципе не могут стать импотентами, это всё равно, что обречь себя на голодную смерть!
– Так и я о том же! Мы четвертый день без подзарядки, я чувствую усталость.
– Ну да, я забыл, что тебе нужно чаще. Ладно, я тебя отпускаю на эту ночь, не упусти шанс.
– Дар! Теперь ты сомневаешься в моих способностях?
– В чём-чём, а в дьявольском обольщении тебе нет равных, женщины любых рас и миров падают в твои объятья, не задумываясь.
– Если бы ты захотел, то имел среди женщин ещё большую популярность, чем я.
– Да, но я к этому не стремлюсь, я использую женщин только тогда, когда в этом есть острая необходимость.
– Помню, – потерял шутовской азарт Бараль, – не повезло тебе, это же надо не иметь возможности испытывать от близости с женщиной и сотой доли удовольствия.
– Я не знаю, как может быть по-другому, поэтому особо не страдаю, – пожал плечами я.
– Неужели тебе не интересно, как это, на полную катушку получать наслаждение помимо магической подпитки?
Разговор переходил в довольно откровенное русло, возможно, на это влиял слишком ароматный местный воздух, а может, усталость от поисков.
– Да, мне это определённо интересно, но, в первую очередь, мне важно наконец-то исполнить пророчество, и снять проклятие с нашего мира.
– Как это всё круто, чувак! Мы с тобой однозначно прославимся, и войдём в историю, как избавители целого мира от многовекового проклятия.
– Тебе лишь бы получить внимание и славу, – недовольно заметил я.
– Да брось, от жизни нужно получать максимум удовольствия, иначе, зачем вообще жить?
– Иди уже, развлекайся, пока я не передумал, – этот разговор начал меня раздражать.
– Считай, меня уже нет!
– И не влипни никуда, нам повышенное внимание ни к чему, – добавил я.
– Можно подумать, что мы и так не под всеобщим вниманием, когда местные мужики на полторы головы нас ниже, если не зацикливаться на других деталях.
– Иди уже, хватит цепляться к словам!
– Бегу, – глухо отозвался Бар, наводя перед зеркалом лоск на свою, и так безупречную, внешность.
– Возьми с собой браслет, просканируй там присутствующих, – с этими словами я бросил другу браслет, выполненный из полностью прозрачного бесцветного камня, обработанного в форме незаконченного круга.
– Ты в своём репертуаре, никогда не упустишь возможности, – закатил глаза Бараль.
Я не ответил. Тихо хлопнула входная дверь номера постоялого двора, где мы остановились, извещая о том, что я остался в гордом одиночестве. А, как известно, если остаёшься в одиночестве, то в голову начинают приходить разные воспоминания и прочие мысли.
Пока разбирался со скопившимся в голове хламом, незаметно заснул, правда, ненадолго. Разбудили меня громкие голоса, доносившиеся из распахнутого окна. Открыв глаза, я посмотрел в это самое окно, но кроме темного края неба, затянутого тучами ничего не увидел.
Голоса усиливались, переходя на крики. Меня мало волновали разборки местного населения, я предпочитаю не вмешиваться в чужие дела. Но эти крики мне мешали, я устал, магический резерв истощен на две трети, пусть я и хорохорился перед Баром, но факт оставался фактом. Хотелось спать, я смежил веки, но голоса не замолкали, врываясь в мои уши и раздражая мозг. Неужели, чёрт возьми, никто из постояльцев или обслуги не может вмешаться и разогнать этот сброд?! Если только это не они между собой сцепились, хотя я ясно слышу и женские голоса.
Я неохотно встал, натянул кожаные штаны и следом сапоги, накинул шёлковую сорочку, застегнул её на несколько пуговиц. Подхватил со стула перевязь с коротким широким мячом, закрепил на поясе. Голоса утихли, из подворотни слышался лишь тихий говорок. Смысла идти туда уже не было, но сонливость прошла, и не зря же я одевался. Решил всё же прогуляться и глянуть, что там и как.
Люблю ночь, в ней нет дневной суеты, чувства обостряются до предела, каждый шорох разносится далеко. Я двигался бесшумно, только деревянная старая дверь на выходе из постоялого двора с задней стороны, предательски скрипнула, нарушая мои планы.
Резко метнулся вправо, скрываясь в тени раскидистого дерева и не зря. К тому месту, где я только что стоял, бесшумно проскользнули две массивные фигуры. Судя по манере движения, это были хорошо обученные воины, действовали чётко, тихо и слаженно. У меня закралось подозрение, что эти воины не местные, по росту они почти не уступали мне и Баралю. Неужели демоны? Но что им тут понадобилось?
Воины никого не обнаружив, держась в тени конюшни, направились прочь. Дело меня заинтересовало, я, следуя на небольшом расстоянии, отправился за ними. Через пару домов воины проскользнули в приоткрытую калитку довольно внушительного двухэтажного особняка, затем зашли в дом через центральный вход.
Немного подождав, я прошёл в калитку, но с центрального входа попасть в дом не решился, обошёл кругом, в поисках запасного входа. Дверь обнаружилась со стороны, противоположной главному входу. Я дёрнул за ручку, но она оказалась предсказуемо закрытой. Но разве замок может противостоять магии?
Держась за ручку, я раскалил металл замка до такой степени, что он стал мягким и тягучим, затем без усилий потянул дверь на себя, она открылась.
В глубине доме слышались шорохи и тихие разговоры. Я пошёл на звук. Полумрак коридоров привел меня в просторную гостиную, освещённую слабым магическим светом. Осторожно выглядывая из-за дверного косяка, я оценил обстановку. На большом диване, связанными лежали около семи человек, по фигурам и одежде – местные мужчины. А вот тихо переговаривались, стоя посреди гостиной, две женщины, одетые в доспехи, ещё три рассредоточились по помещению. Одна из них наблюдала за периметром, глядя в окно, вторая следила за пленниками, а третья замерла на середине лестницы, ведущей на второй этаж.
Язык женщин мне не был знаком, пришлось повозиться с артефактом, что круглым медальоном лежал на моей шее. Наконец, мне удалось настроиться на нужный язык и я смог разобрать диалог.
– Мы не выполнили приказ Травеси, не нашли подходящий экземпляр для особого случая.
– Ты же сама видела, что в этом мире нет подходящих экземпляров!
– Но мы не можем вернуться назад, не выполнив приказ!
– Нужно идти в другой мир и искать там.
– У Беллы магического резерва хватит только на один перенос, нам неизбежно придётся возвращаться домой.
– Через сколько у Беллы пополнится резерв? – спросила более молодая женщина.
– Нужно пару дней, не меньше.
– Так надо остаться тут и подождать два дня, потом отправимся в соседний мир и поищем там.
– Как ты себе представляешь наше тут нахождение? А что делать с ними? – хмыкнула более взрослая и опытная женщина, махнув рукой в сторону пленников, – действие сонного порошка закончится через пару часов.
– Двое из мужчин нам не подходят, два старых и один слишком молодой, от них можно избавиться.
– Избавиться? – недовольно повысила голос старшая, – ты в своём уме? Мы не убиваем просто так.
– Можно сказать, что они оказали сопротивление, по сути, так оно и было, вон какой переполох устроили, что пришлось незваных гостей тоже "упаковывать".
– Ронда, ты готова лгать царице?
– Я не думаю, что до этого дойдёт. Ведь если мы выполним её приказ полностью, она не станет спрашивать подробности, и никто не узнает, что Амазонки причастны к произошедшему.
Слово "Амазонки" показалось мне смутно знакомым, но где я его слышал, вспомнить не мог.
– Ронда! Ты нарушаешь правила! Нельзя раскрывать наши личности в вылазках. Ещё одно нарушение и я доложу царице о твоём недостойном поведении! Я не понимаю, как тебя приняли в отряд с таким длинным языком!
– Я и не просилась! Много чести добывать мужиков для других, – обиженно заявила Ронда.
– Какая ты ещё глупая, Ронда, – покачала головой вторая женщина.
– Ладно! Давайте сворачиваться, рассвет не за горами.
Мне была безразлична судьба этих мужчин, я не супергерой, спешащий всем на помощь. Я узнал немного информации и собирался ретироваться тем же путём. Я почти добрался до выхода, но путь мне преградила одна из отряда женщин, шестая. А они действительно хороши в своём деле, я в какой-то момент посчитал их дилетантами, ведь оставить ещё один выход без присмотра – грубейшая ошибка.
– Куда собрался, красавчик? – спросила меня мощная женщина, размерами ни чуть не уступающая нашим демоницам.
– Домой, – спокойно ответил я, незаметно переместив руку на свой меч.
– На твоём месте я бы этого не делала, – это уже сзади прозвучал знакомый голос старшей из отряда.
– Не думаю, – осклабился я, делая резкий выпад левой рукой, с расцветающим в ней огненным цветком.
Женщина прогнулась, и языки пламени лишь слегка коснулись её железного корсета. Я, предполагая, удар сзади, развернулся, и прижался спиной к стене. Рука второй женщины рассекла воздух, мне показалось странным, что именно рука, держащая рукоять меча, а не сам меч.
Я успел бросить ещё пару огненных шаров, не тратя время на меч, прежде, чем мне в лицо бросили горсть светящейся пыли. Я вздохнул и осел на землю неподвижным кулём. Сознание я не потерял, продолжая все слышать, но веки опустились, лишая меня возможности видеть, и поднять их не получалось, так же как пошевелить хоть каким-то составляющим собственного тела.
– Ронда, Белла! Вяжите его и тащите к остальным. Кажется, это именно тот, которого нам не хватало.
– Да, – поддакнула Белла, – он хоть немного меня сегодня повеселил, а то отлов мужиков весьма скучное занятие, они как дети.
– И зачем только устроено природой, что без мужиков не получится иметь детей. Если бы мы могли обходиться без них, жизнь стала бы намного проще.
– Хватит болтать! – оборвала разглагольствования старшая, – тащите уже. Белла, открывай портал.
Я почувствовал, как меня подхватили за руки и за ноги, затем потащили. Потом бесцеремонно бросили, спасибо, хоть на мягкое, но с размаху. Кто-то скрутил мне за спиной руки, наверно, связали, я рук не чувствовал, поэтому точно не скажу. В разговоре участвовали только три из шести женщин, остальным толи было не положено, толи было нечего сказать.
Послышалось знакомое гудение открываемого портала и спустя немного времени меня снова куда-то понесли, на этот раз молча и опять бросили, так же резко, но уже не так мягко. С руками что-то в очередной раз сделали, и наступила тишина.

Глава 3

Чувствительность к моему телу возвращалась медленно, сначала я смог открывать глаза, потом поворачивать шеей, хотя язык оставался ватным. Позднее отошли руки, начав с кончиков пальцев, постепенно живое тепло распространилось по всей длине рук, приводя их в нормальное состояние, позже всего вернулись в строй ноги, вернув возможность свободно передвигаться.
С момента как я открыл глаза и до момента полного восстановления чувствительности прошло около часа, всё это время я изучал обстановку и определял возможность к бегству.
Помещение, в которое меня насильно закинули, кстати, на диван, представляло собой типично женское жилище: яркие красивые ткани обивок, воздушные полупрозрачные занавески у высоких арочных окон, и даже стены украшало не трофейное оружие, а композиции из сухих цветочков-лепесточков. На тюрьму, просторное, с высоким сводом потолков, помещение не походило, скорее на женскую гостиную, но зачем меня и ещё четырёх мужчин сюда поместили? Это что, изощренная пытка? Мне, жителю нижнего мира, о такой не доводилось слышать, хотя демоны – это самые искусные специалисты по пыткам.
Остальные мужчины были типичными представителями мира Сиринити, небольшого размера, худые, слабые, в сравнении со мной, конечно. Для своих женщин они вполне даже нормально подходили, но для демонов они по силе равны детям. Любая демонесса в разы сильнее самого крупного из представителей мужчин мира Сиринити. Вот воительницы, сумевшие меня скрутить – совершенно другие, они по силе сравнимы с демонессами, а по искусности, пожалуй, дадут им приличную фору. Я не слышал о мире, где женщины настолько сильны, если рассуждать логически, то мужчины у них должны быть ещё сильнее, и значит, имеют приличный шанс в схватке одолеть демона?! Такое открытие мне не понравилось, демоны считались самой сильной расой во всех пяти ветках ближних миров и то, только потому, что в дальние миры мы не ходили, это требует значительных энергетических затрат.
А об этом мире я даже не слышал, хотя, для меня он кажется довольно примечательным. Почему я в нём ни разу не бывал? Я бы наверняка запомнил таких интересных персонажей.
Я свободно разгуливал по помещению, выглядывал в окна, которых тут было три, и в одно из них я видел берег и море. Остальные мои товарищи по несчастью только-только стали отходить, мыча что-то нечленораздельное, барахтаясь как улитки в сиропе. Слабаки, в очередной раз утвердился в своём мнении. Из двух других окон мне приветливо кивали зелёные ветви деревьев, росших повсюду, насколько хватало глаз. В одно из этих окон, кстати, они были открытыми и даже без решёток, я попробовал вылезти. На что тут же получил предупреждение в виде воткнувшейся в нескольких сантиметрах от моего глаза стрелы. Намёк был более чем понятен, если я надеялся, что нас оставят без охраны, то глубоко заблуждался.
Сколько бы я не вглядывался в лесной массив, а воинов, пославших стрелу, не обнаружил, они умели отлично скрываться. За нами определённо следили, как только последний из нашей группы, пошатываясь, встал на ноги, двустворчатые двери отворились, и перед нами предстала старшая из группы «захвата», я её хорошо запомнил. В свете дня я мог разглядеть её выдающиеся формы, обтянутые кожаными штанами и топом. Плотный кожаный со стальными блестящими вставками корсет закрывал область груди и живота, широкими ремнями закрепляясь на спине. Черные, как смоль волосы, коротко острижены, черты лица заостренные, волевые. За спиной возвышался колчан со стрелами и лук, на поясе крепился пояс с ножнами, из которых торчала рукоятка короткого меча.
Дав нам небольшую возможность её рассмотреть, она в это время оценивающим взглядом изучала нас. Решив, что достаточно прошло времени, она произнесла:
– Вас наверняка интересует, где вы находитесь, как сюда попали и для чего.
Мужчины согласно загалдели, я же молча наблюдал.
– Меня зовут Лидия, я командир поисковой группы. Ко мне можно обращаться «командир» или «госпожа Лидия». Вы доставлены нами в мир под названием Амазония для выполнения определённой цели. Как только вы выполните своё задание, мы вас тем же путём вернём в родной мир, где вы продолжите вести свою обычную жизнь. К тем, кто откажется выполнять задание, хоть на моей памяти такого не случалось, будут применены различные методы наказания. Если же и эти методы не образумят вас, то следующим этапом будет смерть.
Услышав слово «смерть», сиринитийцы побледнели, некоторые даже присели, я лишь усмехнулся, как легко их напугать. От одного слова чуть ли не в обморок падают и для чего воительницам понадобились такие слабые безвольные существа?
– Бежать не советую, периметр постоянно охраняется, один из вас уже это проверил, её холодный равнодушный взгляд переместился на меня.
Мужчины же, открыв рты с некоторой долей уважения и страха уставились вслед за воительницей на меня.
– Чем лучше и быстрее вы выполните задание, тем быстрее вернётесь домой и забудете всё произошедшее как страшный сон.
– И какая же задача перед нами стоит? – подал я голос, это хождение вокруг да около, меня утомило.
– Каждый из вас на пять дней получит себе в пару Амазонку, ваша задача зачать с ней ребёнка. Предупреждаю сразу, этого ребёнка вы никогда не увидите, и жениться никто вас заставлять не будет. Будем считать, что это ваша плата за хорошо проведённое время с женщиной.
Облегчённый вздох прокатился по помещению, где собрались любители «клубнички» без обязательств. Как же Лидия обманулась на мой счет! Я могу иметь потомство только от демонессы или от единственной, той, на которую мне укажет браслет Жадана, настроенный на линию моего рода. Если от демонессы потомство могло получиться любое от низшей твари до среднего демона, то от единственной, получился бы только высший демон, способный разрушить проклятие. Поэтому заводить потомство с демонессой это самый ужасный вариант развития событий.
Собственно, проклятие нашего мира заключалось в том, что мы больше не можем получать здоровое и сильное потомство от женщин своей расы, от демонесс. Для продолжения рода нам приходится столетиями искать среди чужих миров свою единственную, способную родить и выносить сильного представителя нашей расы. Мне посчастливилось или не посчастливилось родиться в королевском роде, на представителей этого рода накладывалась обязанность связать свою жизнь только с единственной, когда как другие, обычные демоны, и демонессы, могли вовсе не жениться или же выбрать себе в партнёры кого угодно. Для сохранения высшей власти королевский род не должен был деградировать и потерять свою силу, не смотря на проклятие. Его наслал на нас Создатель за представителя расы сид, которого демоны изловили в одном из миров и долго пытали, ради своего удовольствия, пока не вмешались высшие силы и не забрали своего любимчика восвояси.
Но это было ещё не всё, демоны питаются сексуальной энергией при близости с противоположным полом, поэтому демон от демонессы подпитаться не может, так как в данной паре не присутствуют доноры, даже если демон и демонесса находятся в отношениях, им периодически приходится ходить «налево», ища энергетических доноров в других мирах. Ну и ещё одна особенность, лично моя, я не могу в полной мере испытывать приятные ощущения от близости с женщиной. Об этом говорится в пророчестве и, именно поэтому, я считаюсь определённо тем демоном, кому суждено снять проклятие со всего мира. Со снятием проклятия энергетический баланс наконец-то восстановится, по миру вновь заструятся потоки энергии, и не нужно будет использовать «доноров» для восстановления энергетических потерь. Демонессы смогут вынашивать сильное и здоровое потомство, утроба будет хорошо питать ребёнка, не делая из него низшую недоразвитую тварь.
Я готов был попробовать, но для этого мне нужно было найти свою единственную, и получить от неё сына – демона невиданной силы. В пророчестве говорилось, что стать моей единственной может только самая сильная во всех ближних мирах женщина, и сейчас, очутившись в мире воительниц, или Амазонок, как они сами себя называли, я понял, что лучшего места для проживания моей единственной и не придумаешь.
Лидия продолжала в подробностях рассказывать, что делать можно, а что категорически нельзя. Я слушал её в пол-уха, жалея, что так не вовремя отдал браслет Жадана Баралю, как бы мне он пригодился в этом мире. Пусть сейчас я и заперт в четырёх стенах, но я непременно найду способ вырваться, мне просто необходимо вернуться в этот мир с браслетом, я почему-то уверен, что это именно тот мир, который мне нужен.
– Сейчас вас разведут по комнатам, покормят, предложат помыться и сменить одежду, именно там вы будете выполнять свою задачу. Вы больше друг с другом не увидитесь, каждый вернётся в свой мир по-отдельности, – продолжала рассказывать амазонка, – есть вопросы? – спросила Лидия, обводя взглядом присутствующих мужчин.
– Нас точно не убьют? – чуть заикаясь, произнёс блондинчик.
– Если всё сделаете как надо, то не убьют, – равнодушно ответила Амазонка.
– Когда придут женщины? – спросил уже я, и не из праздного любопытства, мой энергетическо-магический резерв был почти на нуле, я израсходовал много, при последней стычке с воительницами.
Вот кто мог предположить, что они воспользуются таким низким способом, как усыпляющим порошком? Хотя, это же женщины, от них можно всего ожидать.
– Внезапный шторм нарушил планы, придётся подождать дольше, чем предполагалось, – ответила Лидия, – ты идёшь со мной. Как там тебя зовут? – спросила Амазонка.
– Меня зовут Дарналь.
– Хорошо, Дарналь, я провожу тебя лично и оставлю более подробные инструкции, ты у нас особенный гость.
– Так гость или пленник? – уточнил я, проследовав за Лидией, что была лишь на полголовы ниже меня.
– В данном случае это одно и то же, – мгновенно, ничуть не смутившись, ответила воительница.
Меня поселили в последнюю комнату, дверью которой, заканчивался коридор. Комната оказалась натуральной спальней с просто огромной кроватью, на ней даже трое демонов будут спокойно спать, не мешая друг другу. Припомнив, для каких целей меня и других суда притащили, я мысленно хмыкнул, сервис на высшем уровне. В остальном опять же эти вездесущие полупрозрачные ткани, спасибо хоть в одном, фиолетовом цвете, а то от этих разноцветных тряпок у меня перед глазами уже круги начали плавать.
– Располагайся, Дарналь. Не буду ходить вокруг да около, я не знаю, как и откуда ты взялся в Сиринити, но ты оказался для нас счастливым билетом. Для тебя приготовлена…, точнее ты приготовлен для особенной девушки, она несколько от нас отличается физически, поэтому тебе предстоит трудная задача. Ты должен выполнить все, что от тебя требуется, но при этом не навредить ей.
– Лидия, ты выражаешься какими-то загадками. Разве нельзя сказать прямо? Она что, уродина или калека?
– Я не могу это с тобой обсуждать, сам увидишь, но помни моё предупреждение. И ещё, бежать даже не пытайся, за тобой увеличено количество наблюдателей, учитывая, что ты у нас далеко не слабый малый, в отличие от тех четверых. Я даже где-то тебя уважаю, как воин воина.
– Неожиданно, – отметил я, а Лидия, как ни в чём не бывало, продолжила:
– За той дверью место для осуществления естественных нужд, за следующей дверью выход на улицу, там, в пределах живой изгороди можно гулять, но не дальше. Еду тебе принесут, с одеждой придётся потерпеть, у нас нет подходящего для тебя размера.
– Я смотрю, что для меня как-то вы не подготовились, – улыбнулся я.
– Ты – особый случай, первый и последний, не вижу смысла в приготовлениях, – недовольно дёрнула плечом Лидия.
Я мог бы на неё напасть, скрутить, забрать оружие и меч, не думаю, что против меня она бы выстояла. Но мне было интересно, что будет дальше, поэтому я прикидывался порядочным демоном. Вы видели когда-нибудь порядочных демонов? Нет? Вот, и я о таких не знаю, но из себя строю.
Лидия, не прощаясь, вышла за дверь, ведущую в коридор здания, а я, скинув сапоги, в которых стало жарковато, пошёл обследовать предоставленные апартаменты, в ожидании обеда и своего донора.
В принципе мне было всё равно страшная она или ущербная, я не испытывал к женщинам особенных чувств, воспринимая их только в качестве лекарства, безвкусного, но необходимого.
А здесь довольно неплохо, думал я, глядя в огромное окно с видом на морской берег. Вглядевшись в спокойную морскую гладь, на самом горизонте я заметил корабль с поднятыми парусами, возможно, это тот самый корабль, на котором плывут наши женщины.

Глава 4

Третья принцесса Латория. Амазония.

Остров Итаки – конечная остановка моего путешествия замаячила на рассвете. К ночи, по обещанию Илиды, галера пришвартуется. Шторм нарушил сроки путешествия, оно затянулось, продлившись почти на сутки, если ничего нового не произойдёт, то скоро моё мучение закончится. Я проводила на свежем воздухе как можно больше времени, там меня меньше мутило, и чувствовался ветер… пока ещё свободы.
Остров Итаки, выделялся на фоне синего моря зелёным пятном, приятно ласкающим взор. Я любила море, но с берега, там безопаснее и можно контролировать ситуацию. А вот так, во время шторма, когда целая огромная галера болтается по воле стихии, как щепка, не по мне.
Трудно не думать о предстоящем, сколько не отгоняю от себя мысли, они неизбежно возвращаются к разговору со старшей сестрой.

«– Латория, нужно поговорить, – в дверях сарая появилась крупная фигура Ронессы.
– Говори, – откликнулась я, не прерывая своего занятия по чистке Серна.
– Оставь пока своего коня, разговор серьёзный, – тоном, не терпящим возражения, сказала сестра.
– Разве бывают другие? Ты никогда не ищешь со мной встречи из праздного любопытства, – ответила я, но от коня отошла, не хотелось её злить.
– Выходи, присядем.
– Хорошо, – напряглась я, стягивая с рук перчатки и выбираясь на улицу.
Ронесса сидела на крыльце, заняв добрые две третьих его поверхности. Мне оставалось притулиться на краешке, чтобы не касаться сестры, даже краем одежды. Ронесса займёт место матери и остальным не подобает к ней проявлять неуважение, даже родственникам. Есть свои плюсы в хилом теле, я спокойно помещалась там, где ни одна Амазонка не смогла бы.
– Царица велела с тобой поговорить по поводу предстоящей встречи с мужчиной, – начала она, когда я присела рядом.
– Ясно.
– Я расскажу тебе, что ты должна будешь делать, – продолжила Ронесса, внимательно глядя на меня.
Она что, серьёзно? Боится, чтобы я не ударилась в истерику? Считает меня слабым мужеподобным ничтожеством…
– Рассказывай, – я даже бровью не повела.
– Твоя основная задача быть твёрдой и не отступать. Латория, запомни, мужчины, они, понимаешь, хрупкие, любят нежности и ласки. Нас, этому не обучают, но приходится в такие моменты проявлять инициативу, эмоции и действовать по обстоятельствам. Чтобы всё вышло как надо, мужчину придется заинтересовать, им нравится женское тело, особенно грудь и ягодицы. Как по мне, грудь – только мешает в жизни, но без неё не выкормить детей. Вот и мужчины чем-то похожи на детей. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Я честно пытаюсь понять, о чём она мне толкует, но получается плохо, мужчин я видела лишь на картинках и то, для изучения анатомии и процесса зачатия ребёнка. Нам, совсем ещё юным, рассказывали весь процесс и заставляли выучить наизусть, поэтому я знала его досконально. Сестра же пытается мне объяснить, как обращаться с мужчинами, не понимаю, зачем мне это всё, я же не собираюсь с ними жить всю жизнь, мне нужен только ребёнок. Ронесса ждёт от меня ответа, и я неуверенно киваю.
– Понятно, ты не понимаешь, о чём я говорю. Давай попробуем с другой стороны. Если ты не заинтересуешь мужчину, не вызовешь в нём желание к соитию, то ничего не произойдёт. Заставить его выпустить семя ты не сможешь, поэтому нужно давить на его слабые точки: они любят красоту, нежность и обнажённое женское тело. Так понятнее?
– Да, – на этот раз, кажется, я поняла больше.
– Они не воспринимают силу, а вот жалеть слабых любят. В присутствии мужчин, нужно притворяться слабой, чтобы вызвать в них жалость и симпатию к себе, с этого всё начинается. Далее телесные контакты – они положительно относятся к частым прикосновениям к их телу, поглаживаниям, поцелуям. Поцелуй в губы – служит сигналом к готовности твоей и мужчины, если только он не отстранится, к соитию. Мужчин возбуждают откровенные танцы, это когда ты танцуешь, раздеваясь или же в одежде, открывающей частично грудь, ягодицы, живот. При этом нужно себя ласково поглаживать и с вызовом смотреть мужчине в глаза.
Ронесса оценивающе посмотрела в мои глаза, я молча подняла левую бровь.
– Помнишь, как жрицы Ареса и Афины танцуют в дни почитания?
– Да-а-а-а, – протянула я, вспомнив жриц, одетых в воздушные полупрозрачные наряды, почти не скрывающие их обнажённого тела, – они очень красиво танцуют, порхают как бабочки.
– Ты должна попробовать повторить, твоему мужчине понравится.
– Но я не умею! Дайте мне в руки лук и стрелы, я за минуту попаду в пятьдесят целей, дайте мне меч и я буду сражаться с тварями нижнего мира до последнего вздоха! Только не такое унижение! – воскликнула в отчаянии я.
– Унижение, говоришь!? – зарычала Ронесса, глаза её метали громы и молнии, – хочешь сказать, что ты лучше нас, всех тех, кто прошёл через ЭТО ради продолжения рода, ради выполнения своего долга? Ты – позор матери и всего нашего рода! Царица нашла для тебя способ стать полезной и искупить своё рождение! И ты хочешь отказаться?
Под взглядом сестры, мне захотелось сжаться в ком и совсем исчезнуть с лица Амазонии, но постоять за себя было нужно.
– Я этого не говорила, и отказываться не собиралась. Я не подведу мать и царицу, – твёрдо выдержав взгляд Ронессы, ответила я.
– Тогда, что ты сопротивляешься? – немного смягчилась она.
– Я не умею танцевать, если я начну это делать, то вызову в мужчине только отвращение!
– Латория, я пытаюсь тебе помочь ради своего рода, ради всех воительниц. Я только рассказываю, что знаю сама и слышала от других. Ты останешься один на один с мужчиной, и тебе придётся самой выбирать способы для достижения цели. Никто тебя не заставляет танцевать, главное, чтобы у тебя получилось зачать, как ты будешь это делать, никто не узнает.
– Я сделаю всё, что от меня будет требоваться, не хочу разочаровать и расстроить мать.
-Такой разговор мне больше нравится! – слегка приободрилась Ронесса, – станет трудно, вспомни брачные игры животных, мужчины не далеко от них ушли.
– Спасибо, что рассказала, – поблагодарила я сестру, так редко обращающую на меня внимание.
– Сделай так, чтобы я не пожалела об этом разговоре, – сказала она, поднявшись с крыльца и поправив перевязь на поясе.
– Обещаю, – ответила я, твердо глядя в тёмно-синие глаза сестры.
Ронесса бесшумно скрылась в зарослях ежевики. Я, сдерживая волнение, создала небольшой воздушный вихрь, направив его в крону деревьев за манго. Вскоре вихрь вернулся, неся три спелых плода, я с небольшим сожалением развеяла его, но от выплеска энергии, на душе стало легче.»
– Латория?
– Да? – отвлеклась я на зов Илиды.
– Не хочешь размяться?
– Не откажусь! – оживилась я.
– Какое оружие? – лукаво сверкнув глазами, спросила она.
– Меч? – предложила я.
– Согласна!
– Отлично! – кивнула ей я, когда она позаимствовала второй короткий меч у одной из Амазонок и передала мне.
– Повеселимся? – оскалилась Илида.
– Бесспорно! – отсалютовала ей я, принимая боевую стойку.
Стойка – это основа всего боя, умеешь правильно стоять – сумеешь правильно и быстро реагировать на выпады соперника.
Илида – одна из лучших Амазонок, но она крупная и из-за этого двигается медленнее меня. Я же, уступаю в силе, но выигрываю в скорости и ловкости. Илида нападает, делая обманный манёвр, но я быстрее, с лёгкостью лани отпрыгиваю в бок и, припав на колено, с разворота прочерчиваю по обнажённому левому бедру Илиды кончиком меча. Тонкая линия пореза на глазах краснеет от проступившей крови. Амазонка шипит, но не теряет бдительности, следующим же выпадом мстит мне, оставляя похожий неглубокий порез над левым наручем. Я отпрыгиваю назад, выискивая слабость в обороне Илиды, двигаюсь по кругу, бесшумно, словно зверь. Она принимает стандартную стойку, и зорко следя за моими движениями, держится ко мне лицом.
Ближний бой – не мой конёк, именно на нём я провалила экзамен, и Илида это знает. Знаю я – знает она, в её глазах танцуют огоньки азарта, но она намеренно сдерживается, жалеет. А мне не нужна её жалость!
В моих жилах вспыхивает ярость, я набрасываюсь на Илиду внезапно, со скоростью тигра, преследующего свою жертву. Но она сильнее, на что я надеялась, идя напролом? Наши мечи схлестнулись, никто не хочет уступать, мы меряемся силами физическими и духовными, глядя друг другу в глаза. Стоит немного дать слабину, как лезвие меча ледяным холодом обожжёт мою шею, безмолвно признавая слабость и поражение.
Тишина, только наше сбивчивое дыхание и шум, ударяющихся о галеру волн. Раз, два, …три – глухая пульсация взбудораженной крови в висках. Четыре, пять, … шесть – руки от перенапряжения легонько подрагивают. Семь, восемь, … девять – в глазах Илиды проглядывает превосходство, мой собственный меч всё ближе склоняется к шее, я кожей чувствую его равнодушный холод. Десять. Секундный извиняющийся взгляд соперницы и боль нового пореза.
Илида подала мне руку, помогая подняться с колен.
– Ты в порядке?
– Да, нормально, – ответила я, стирая рукой кровь с шеи, – спасибо.
– За что?
– Что не жалеешь.
– Я не могла иначе, мне нельзя…
– Не объясняй, – прервала я Илиду, – я всё понимаю.
– Ты достойно сражалась!
– Для подростка. Спасибо, что попыталась, – сказала я, возвращая ей меч, – пойду, приведу себя в порядок.
– Хорошо, мне тоже не мешает, – кивнула она на свой порез.
Я удалилась в каюту, обмыв руку и шею, завалилась на кровать. В замкнутом пространстве проще всего предаваться самобичеванию и самоуничижению. Этим я и занялась, в подробностях прокручивая недавний бой. В собственных глазах я выглядела жалкой и ничтожной, как бы не старалась, но перепрыгнуть свой "потолок" не выходило. Мне отчаянно хотелось доказать воительницам, что я не хуже их и достойна уважения. А как мне это доказать, если в ближнем бою я могу победить только девочек-подростков, не вошедших в полную силу? Я верю, что есть способ победить в честном бою, нужно только научиться использовать мою природную гибкость, ловкость и скорость. Где отыскать учителя, способного, поделиться со мной умениями и знаниями? Во время боя я вижу, насколько медлительны и неповоротливы Амазонки, мне бы суметь использовать эту их особенность в своих целях, но я не могу понять как, не успеваю сообразить, что надо делать.
Учителя, необходимого мне, среди воительниц нет, они все одинаковы и стандартны в стиле ведения боя, мне же, в силу, не выдающихся размеров, необходимо использовать что-то другое, какую-то уловку, обманный манёвр, который будет невозможно разгадать. А лучше не один такой приём, а целый набор, на все случаи жизни!
Я так размечталась, что от возбуждения не могла больше лежать, хотелось действовать, пробовать, тренироваться! Обведя взглядом свою лучшую, но всё же не подходящую по размерам для тренировок, каюту, я разочарованно вздохнула. Магическая энергия покалывала кончики пальцев, ненавязчиво обозначая своё присутствие и переполненный магический резерв. Разгуляться здесь было негде, идти на палубу под взгляды, полные превосходства не хотелось. Я снова вздохнула и вызвала маленькую воздушную воронку, позволяя магии воздуха свободно вытекать из тела.
Создание маленьких элементалей – моя слабость, именно они на протяжении жизни становились лучшими, но недолговечными друзьями. Мой резерв довольно мал, мне не хватает его для сотворения больших элементалей или даже на поддержание одного маленького дольше, чем месяц. Сейчас мне было скучно, поэтому я создала себе друга, идеального, надо сказать, друга. Он не умеет говорить, зато умеет отлично слушать и выполнять мелкие поручения. А само его присутствие рядом, отгоняет преследующее меня по пятам одиночество. Как можно чувствовать себя одинокой в окружении соплеменников? Очень просто – для этого достаточно родиться не таким как все, ущербным или, как в моём случае – слабым.
Я мысленно приказала элементалю отправиться на камбуз и, принести мне перекусить: немного вяленого мяса и бурдюк с пресной водой. Элементаль мгновенно полетел к двери каюты, просочился в замочную скважину и был таков. Хорошо быть бестелесным, с некоторой завистью, проводила я своё создание. В узкую щель иллюминатора я видела бесконечные водные просторы и клонившееся к морю солнце. Наступало время богини Нюкты и её ночных созданий. По ночам происходило большинство прорывов, твари нижнего мира во мраке становились сильнее и быстрее, свет же, наоборот, их замедлял и ослаблял.
Я воочию видела только один прорыв, как самую слабую, но всё же принцессу, меня держали подальше от реальной опасности и не позволяли выходить с отрядом на «закрытие прорыва», как это делали старшие сёстры. В тот раз я попала на прорыв случайно – возвращалась на Серне с охоты, седло приятно оттягивала дюжина жирных птичьих тушек, настроение на редкость, оставалось приподнятым. На одной из редко посещаемых троп, я увидела странное оранжевое свечение, словно молнии небесные спустились ниже, почти к самой земле, и расчерчивали пространство небольшими резкими всполохами, при этом издавая жуткий треск и скрежет.
В один момент пространство в том месте разорвалось, словно это был не осязаемый бесцветный воздух, а большой лист кувшинки Виктории. В ту же секунду в разлом хлынула сплошная визжащая чёрная масса, в которой я не могла различить отдельных тварей. Тут же со всех сторон в чёрную лавину полетели стрелы, притаившихся Амазонок, но черная гадость не замечая павших, продолжала растекаться по земле, превращая её в безжизненную коричневую пустошь. Я сняла со спины колчан и стала посылать в тварей стрелы одну за другой, пока весь запас не иссяк. Тогда я собралась спрыгнуть с коня и вступить в тесную схватку лицом к лицу с нечистью. Но меня остановила Ронесса, свесившаяся с кроны дерева, под которым я остановилась. Она приказала мне во весь опор мчаться к поселению и доложить царице о происходящем.
– Нам необходимо подкрепление, – говорила она, – только от быстроты копыт твоего коня зависят жизни десяти Амазонок.
Уговаривать меня было не нужно, я во весь опор понеслась за подмогой. В результате, отряд справился и без помощи, а меня, таким образом, снова обвели вокруг пальца, отослав подальше от опасности.
Дверь каюты с силой отворилась, ударившись о стену и внутрь влетел мой элементаль с «заказом», а за ним разъярённая Амазонка. Увидев меня, она умерила пыл.
– Ваше высочество, это ваш питомец? – спросила она.
– Да, он выполнял моё поручение, надеюсь, ничего не натворил?
– Нет, всё нормально, – потупилась она.
– Тогда ступай, – отпустила я её.
Галера встала на якорь неподалёку от Итаки в сумерках. Я в нетерпении наблюдала за сборами с верхней палубы, закутавшись в шерстяной плащ, плохо спасающий от пронизывающего ночного бриза.
До острова пришлось ещё плыть на лодке около получаса. Дворец приёма не светился, его обитатели спали, только часовые и начальница стражи встречали нашу небольшую делегацию на выдолбленных в скале широких ступенях. По неизвестной причине, прорывы никогда не случались на острове, словно он был под мощной магической защитой или же под пологом невидимости.
– Приветствую, третью принцессу Амазонии Латорию и Амазонку царского отряда Илиду! – поздоровалась начальница стражи.
– Доброй ночи, глава поискового отряда Амазонии, Лидия, – произнесла официальное приветствие я.
– Мы ожидали вашего прибытия ещё вчера.
– Нам помешал шторм, так не вовремя разыгравшийся в море, – ответила Илида.
– Я рада, что вы смогли сюда добраться, все целы?
– Нет, мы потеряли одну из нашего отряда, – печально ответила Илида, не произнося имя, оно теперь навсегда забыто.
– Ясно. Её путь окончен, да станет море её новым домом! – и через пару секунд, – пройдёмте за мной, я покажу вам комнаты.
Я перехватила в руке небольшую сумку с вещами, и первая последовала за Лидией вверх по ступеням, туда, где виднелся одноэтажный, но огромный Дом приёма.
На острове я оказалась впервые, его посещали с единственной целью, о которой мне не хотелось думать, но мысли о предстоящем испытании упрямо, шипя и ломая все преграды, змеями вползали в голову, оттесняя всё остальное на второй план. А что я могла с ними поделать? Обстановка, принявшая меня в свои шёлковые объятия, не помогала, а наоборот, способствовала развитию бурной фантазии. Я обходила по кругу огромных размеров кровать, руками прикасаясь к зелёным тканям, украшавшим комнату повсюду. Такого убранства мне не доводилось видеть, у нас, дома, всё строго: мебели минимум, свободного пространства максимум и почти никаких тканей. Я вдруг поняла, что ощущать кожей разную текстуру, необычайно приятно и мне это нравится! Мне нравится красота комнаты, милые маленькие подушки на кровати, пушистый ковёр под ногами, в который я на волне экстаза, погрузила обнажённые ноги, скинув высокие сапоги и цветы, стоящие в небольших вазах.
Окружающая атмосфера дарила радость созерцания, удовольствие от осязания и чувство гармонии с самой собой. В таком доме я бы хотела жить всегда, по сравнению с казармами, вокруг царил рай и утопия. Неужели Амазонки и воительницы могли сами создать такую красоту? Это же противоречит их натуре, предназначению и смыслу жизни. Зато, мне подходит просто идеально, лучшего и не придумаешь.

Глава 5

Принц Дарналь. Остров Итаки. Амазония.

В сгустившихся сумерках я наблюдал за прибытием корабля. В тишине ночи звук всплесков от слаженной работы вёсел, синхронно опускающихся на спокойную поверхность моря, разносился далеко, в том числе беспрепятственно попадал в окно моей комнаты.
Пустой энергетический резерв меня беспокоил всё сильнее, я не мог сделать ни одного, совершенно простейшего действия, например, высушить волосы после купания или создать магический светильник. Я раньше никогда, так не ждал близости с женщиной, как в эти последние пару дней. И вот сейчас, наступил тот долгожданный момент, когда лодка с обещанными женщинами, причалила к небольшой песчаной косе. Я не смог сдержать вздох облегчения, они добрались в целости и сохранности, это означало только одно – не позднее завтрашнего дня мне и другим мужчинам предложат приступить к выполнению цели нашего тут нахождения.
Женщины гуськом, одна за другой, поднимались по каменным ступеням на скалу, исчезая за углом дома, в котором нас разместили. Я взглядом выискивал среди них ту, особенную, что предназначена мне, но они были все, как на подбор: высокие, статные, фигуристые, затянутые в облегающие костюмы воинов, точно такие же, как я видел на местных обитательницах. Женщины скрылись, а я так не смог выделить среди них самую уродливую. Возможно, она осталась на корабле, и прибудет следующей лодкой. Лишь одна мысль не давала мне покоя, зачем эти женщины взяли с собой девочку-подростка? Она бедная, явно была не в своей тарелке, куталась в длинный плащ и шла, понурив голову, словно на каторгу. Но кто ж поймёт этих женщин? Они вообще существа странные, взять хотя бы демониц … Нет, я даже и пытаться не буду их понять. Взяли ребёнка – значит, так нужно, они не похожи на несерьёзных и ветреных особ.
Шаги и негромкий разговор на грани слышимости звуков, пролетели по коридору, быстро стихнув. О чём шла речь, я не расслышал, да и это не столь важно. В доме установилась тишина и тьма, как и положено для ночи.
Больше ничего интересного не происходило, и я лёг на кровать, заложив руки за голову. Вездесущие лёгкие ткани, трепетали от прохладного ветерка, влетающего свободно в открытые окна. Я лежал и смотрел в потолок, несмотря на ночь, сна не было ни в одном глазу. На этом вынужденном курорте я успел выспаться на несколько недель вперёд, и всё бы ничего, но бездействие меня раздражало. Я как никто другой умею ценить время, особенно, когда именно от меня зависит благополучие мира.
Иногда я задумываюсь, каково бы было, не будь я тем самым избавителем и «надеждой на светлое будущее» (и это у самых тёмных обитателей нижнего мира!). Тогда я бы стал таким же бесшабашным и безбашенным, как Бараль. Получал бы от своей жизни массу удовольствий, особенно, мне хотелось узнать, как это: по-настоящему быть с женщиной. Друзья утверждают, что это непередаваемые ощущения, от этого сносит крышу, и хочется испытывать постоянно. От того демоны такие любвеобильные и падкие на женщин. Чем свободнее и развратнее ведет себя женщина, тем больше энергии от неё можно получить, поэтому насиловать «несговорчивых» не имеет никакого смысла.
Я мысленно усмехнулся, демонам в принципе не понять, как женщина может не хотеть секса, благодаря нашему природному шарму и обаянию, ни одна женщина не может устоять и не возжелать близости. И только я, не чувствительный к плотским утехам, не пользуюсь своим шармом, постоянно «вешающиеся» на шею женщины, меня раздражают и мешают. Другое дело Бар, тот готов иметь всё, что движется, ну и хоть как-то отдалённо напоминает женщину…
Я вздохнул и перевернулся на бок.
Проснулся только с первыми признаками наступающего дня, и первым делом отправился в местную «купальню» освежиться и размяться перед встречей со своей энергетической едой, именно так, как трапезу, я воспринимал предстоящее действо. Намотав полсотни кругов по небольшому озеру, почувствовал себя лучше, бодрость и сила кипела в моём теле, требуя не останавливаться на достигнутом.
Промокнув тело и волосы полотенцем, позаимствованным в комнате, я не стал одеваться. Натягивать одежду на ещё влажное тело – то ещё сомнительное удовольствие! Просто обернув полотенце вокруг бёдер, подхватил с песка одежду и отправился в комнату. По моим подсчётам, с минуты на минуту, должны принести завтрак, который пропускать я не собирался. Раз магический резерв пополнить пока не дают, то поддерживать тело в хорошем состоянии остаётся пока единственным доступным занятием.
Войдя в комнату, я мгновенно почувствовал лёгкий запах азалий, витающий в воздухе. Тело в доли секунды напряглось, одежда из рук полетела на пол, я, по привычке, потянулся к своему резерву, чтобы создать огненные шары. Но мой резерв был пуст, мысленно чертыхнувшись, я стал выстраивать путь к кровати, под которой припрятал свой меч и кинжалы. Присутствие кого-то постороннего я чувствовал, но не видел, пока не прошёл чуть дальше в комнату. Кресло стояло не на своём привычном месте – у окна. Сейчас оно стояло посреди пространства, между кроватью и дверью, в которую я зашёл. Спинка загораживала сидевшего, зато стройная ножка, будто специально выставленная напоказ, выдавала в моём госте, представительницу прекрасного пола. Я тут же расслабился.
– А ты весьма загадочна, – сказал я, – любишь игры?
Ответа не последовало, зато к одной ножке присоединилась другая, соблазняюще скользя самыми кончиками пальчиков, по бархатистой смуглой коже первой ножки до самого бедра.
– М-м-м-м-м, – довольно промычал я, – мне нравится твой настрой, если продолжишь в том же духе, то я не сдержусь.
Секундная заминка, мне показалось, что ножки чуть вздрогнули, а затем из-за спинки кресла показалась необыкновенно тонкая, бронзовая от загара, приятно ласкающая взгляд ручка. Сделав непонятные волнообразные движения, она опустилась на щиколотку, поглаживая и продвигаясь выше и выше по ножке, пока снова не скрылась за спинкой кресла.
Я нервно сглотнул, представив, чего эта ручка сейчас достигла, и чего достигнуть было так необходимо мне. Я словно наяву видел, как энергия женского начала наполняет мой истосковавшийся по ней резерв. Эти чувства для меня были сродни блаженству. А может, я ничего не понимаю? Возможно, эти самые ощущения и есть те самые, которые испытывает каждый мужчина от близости с женщиной? Но нет, я же не раз слышал рассказы и впечатления Бараля, других демонов, и они совершенно не схожи с моими.
И почему я сейчас об этом думаю? Женщина пытается меня соблазнить, завести, и мне, чёрт возьми, нравится её представление, но думаю я о близости только, как о возможности пополнить магический резерв, а не о чём-то, приносящем экстаз. Мне бы быстрее приступить к делу, не тратя время на ненужные прелюдии, но женщины, существа странные, им необходимы касания, поглаживания, поцелуи… иначе они не смогут настроиться на нужную волну, соответственно отдавая мало энергии.
Незнакомка продолжала свои чувственные заигрывания, попеременно выставляя напоказ разные части своего стройного и подтянутого тела. Особенно меня впечатлили ягодицы, прикрытые полупрозрачной воздушной тканью, мне захотелось впиться в них ладонями, сжать, почувствовать их упругость и округлость. Но я так и не видел лица, предполагаю, что именно в нём кроется изъян этой «особенной» женщины, ведь все остальные части тела у неё более чем в полном порядке, любая демоница позавидует.
Я бесшумно подбирался к креслу с прелестницей, намереваясь тоже вступить в игру, мне надоело быть зрителем, я хотел стать актёром, играющим главную роль.
– Так кто ты? – задал вопрос я, вплотную приблизившись к креслу и взирая сверху вниз на тёмно-рыжую макушку женщины, от которой, блестящими волнами спускались волосы, плащом закрывая почти всю спину и скрывая лицо. Незнакомка вздрогнула, похоже, я застал её врасплох и, подобрав колени к подбородку, сжалась в комок под чересчур открытым и откровенным платьем.
– Ты немая? – задал я следующий вопрос, наклонившись к ней и вдохнув тот же сладкий аромат азалий, что витал по всему помещению, исходя от её волос и кожи.
Захотелось лизнуть её острое, бронзовое плечо, проступающее сквозь шёлк волос, оно должно быть такое же сладкое, как и её запах. Почему меня так возбуждает её запах? Я еле сдерживался, чтобы рывком не развернуть женщину к себе и не удовлетворить свою потребность, о чём явственно свидетельствовало полотенце, державшееся уже не совсем на бёдрах.
– Нет, – ответила она, и её голос звонким колокольчиком прозвенел в тишине комнаты, лаская мой слух.
– Хорошо, – ухмыльнулся я, – ты меня заинтересовала, и я хочу увидеть тебя всю, – покажешь?
– Да, – как-то обречённо прозвенело в ответ.
– Я очень жду, – напомнил я, когда после слов незнакомки не последовало действия, она сначала пошевелилась, а потом снова замерла.
– Тогда отпусти меня, – озадачено ответила Латория.
– Но я тебя не держу, – начал говорить я, и осёкся, приглядевшись внимательнее.
От моего запястья правой руки к запястью её руки протянулся магический жгут, связав нас крепко между собой. Но это была не моя магия, подобного я делать не умею, да и мой резерв сух, как колодец в пустыне. Я попробовал снять, обвивший запястье жгут, но не смог, здесь была необходима магия, которой я сейчас не обладал.
– А кто тогда держит? – в её голосе прозвучали нотки недоверия и раздражения.
– Этого я не знаю, – честно признался я, всецело переключившись на изучение феномена.
– Убери это! – с нарастающей в голосе паникой, почти выкрикнула незнакомка.
– Успокойся! – резко одёрнул женщину я, – у меня магический резерв пуст, если ты вообще понимаешь, о чём я говорю, пока я его не пополню, ничего не смогу сделать.
– Понимаю! Сама тогда попробую, – заявила незнакомка.
– Пробуй, – согласился я, особо ни на что не рассчитывая.
Мою руку окутал прохладный ветерок, он дёргал магический жгут, пытался его растворить, потом сдёрнуть, но тот не собирался сдаваться.
– И я не могу, – озадачено изрекла женщина.
– Тебя как зовут? – вздохнул я, растеряв настрой.
– Латория.
– У тебя приятный голос, Латория. Меня зовут Дарналь и у меня к тебе небольшая просьба.
– Какая?
– Давай уже встретимся лицом к лицу, стоять вот так согнувшись, я больше не могу.
– Хорошо, – хихикнула Латория.
– Рад, что хоть тебя эта ситуация забавляет.
– Прости, если это тебя расстроило, но я стараюсь во всём искать положительные моменты.
– Какой же в этом положительный момент?
– Мы можем поговорить, прежде чем … э-э-э-э-э …, – замялась она.
– Заняться сексом? – пришёл на выручку я.
– У вас это так называется? У нас же это подразумевается, как продолжение рода.
– Да, это одно и то же. Так что, ты не хочешь встать?
– Встаю! – воскликнула она, легонько натянув, связующий нас магический жгут и буквально перепрыгнув через подлокотник, оказалась в нескольких десятках сантиметров от меня.
– Это как понимать? – возмутился я, и в сердцах крепко выругался, проведя по девушке взглядом с головы до ног.
– Не нравлюсь? – в её голосе послышались стальные нотки, быстро изменив её образ чувственной соблазнительницы на стервозную эгоистку.
– Я с подростками не сплю! – гневно ответил я, и попытался отстраниться, позабыв про связующий нас магический жгут.
– Так тебе никто не предлагает спать! Спать я люблю в одиночестве! Ты должен со мной зачать ребёнка! И вообще, – девушка сузила свои тёмно-зелёные глаза, – с чего ты решил, что я подросток?
– Сама не видишь? – ухмыльнулся я, – ты же мне макушкой едва до груди достаёшь, в то время, как твои соплеменницы со мной почти одного роста.
– Логично, но ты заблуждаешься! Я взрослая женщина, мне двадцать лет! – с вызовом и затаённой обидой, бросила мне в лицо Латория.
– Тогда, как ты объяснишь свои размеры? – забавлялся я, выводя из себя эту маленькую фурию, ещё чуть-чуть и она на меня набросится с кулаками.
– Откуда ты такой взялся? – она одарила меня подозрительным взглядом.
– Откуда-откуда, как и все, родился, – в открытую подначивал я девушку.
– Тогда тебе должно быть известно, что Боги в свои происки смертных не посвящают, – не поддалась на мою провокацию Латория.
– Ты смертная? – поднял я левую бровь, стараясь сделать разочарованное выражение лица, – я-то думал, что ты Богиня, спустившаяся с небес…
– Как ты смеешь смеяться надо мной, самой принцессой Амазонии?!
– Ой, простите, ваше высочество, – шутливо отвесил я поклон, – вы не предупредили, что я имею дело с такой высокопоставленной особой!
– Прекрати паясничать! – вскричала она, и от волнения её грудь стала высоко вздыматься, привлекая мой взгляд в зону декольте.
А грудь у неё вполне даже сформирована, может быть, она мне действительно не врёт?
– Я ещё даже не начинал, – спокойно ответил я, продолжая сантиметр за сантиметром исследовать тело девушки, всё больше убеждаясь, что она похожа на состоявшуюся женщину, а не угловатого подростка.
Всё же игры Богов не разгадать, для чего-то им понадобилось так надсмехаться над принцессой, создав для её души настолько хрупкий и маленький сосуд.
– Долго мы ещё будем так стоять? – раздражённо подёргала за магический канат девушка, возвращая меня в реальность.
– У тебя есть какие-то предложения? – съехидничал я.
– Есть!
– С удовольствием их послушаю, – глубоко вздохнул я, вместе с воздухом вобрав аромат азалий.
– Ты должен выполнить своё предназначение, начать можно прямо сейчас, у нас для этого есть только неделя, – сказала Латория, твёрдо глядя в мои глаза.
– Да будет тебе известно, принцесса Латория, что я, принц нижнего мира Дарналь, никому ничем не обязан. Но, готов выполнить просьбу Лидии, только по собственному желанию, а не по принуждению.
– Тогда хватит болтать и приступай к делу!
– Ого! При мне ещё ни одна женщина не называла секс «делом», – развеселился я.
– Ты перестанешь болтать, или же ты просто тянешь время, потому что ничего не можешь?
– Ох, девочка, ты бы осторожнее со словами, – предупредил низким голосом я, при этом в моих глазах бушевал холодный голубой огонь, – как тебе после о них не пожалеть.
– Да, лучше пожалеть, чем так стоять и бесцельно сотрясать воздух! – взорвалась принцесса, ничуть не испугавшись моих изменившихся глаз.
– Тогда раздевайся! – скомандовал я.
– Напугал козу капустой! – презрительно бросила она, расстёгивая одной рукой застёжки платья на спине.
– А если так! – я рывком сорвал со своих бёдер полотенце, отшвырнув его в сторону и выставив напоказ своё, без ложной скромности, внушительных размеров достоинство.
Мне доставило огромное удовольствие видеть, как расширились зеленющие глаза этой миниатюрной выскочки, когда она их опустила вниз.
Латория шумно сглотнула, не отрывая взгляда от, явно впечатлившего её вида.
– Начнём? – ещё раз уточнил я, потихоньку оттесняя её собственным телом ближе к гостеприимно раскрывшей свои объятья, кровати.
Девушка не поднимая глаз, пятилась, когда я приближался, нарушая установленную дистанцию. По пути, она смогла-таки расстегнуть последнюю застёжку. Платье соскользнуло с её бронзовой кожи, выставляя напоказ аппетитные округлости груди и бархатную гладкость кожи.

Глава 6

Я плотоядно ухмыльнулся – дальше Латории отступать некуда, её ноги упёрлись в основание кровати, а глаза, наконец-то оторвались от созерцания моих выдающихся частей тела, и уткнулись куда-то в район моего левого уха. Смотреть мне прямо в глаза она избегала. Боялась, что я там что-то увижу?
Я легонько подтолкнул девушку, и мы вместе упали на мягко отпружинивший матрац. Она тихонько охнула, когда ощутила вес моего тела на себе и, признак моей явной готовности к сексу. Но как же приятно она пахнет! Так вкусно для меня не пахла ни одна женщина, во мне всё больше крепнет желание облизать её всю, как сахарный леденец на палочке, которые я в прошлом никогда не любил, но вот для неё готов сделать исключение.
Латория подо мной не двигается, не шевелится и дышит, по-моему, тоже через раз. Сама хотела близости, а в итоге изображает из себя бревно, без тени настоящего желания. Я шумно потянул носом, вдыхая её запах, в нём я не почувствовал возбуждения, только примесь страха. Страха? Почему страха, она же сама меня подначивала приступить к делу.
– Ты меня боишься? – спросил я Латорию, приподнявшись на локтях и взглянув в зелёную равнину её глаз.
– Нет, – ответила она, избегая смотреть мне прямо в глаза.
– Твой запах говорит совершенно другое.
– Ты ошибаешься, я тебя не боюсь.
– Ты по-прежнему хочешь… как там у вас говорят «приступить к продолжению рода»?
– Да, – уверено, не секунды не сомневаясь в ответе, подтвердила Латория.
– Хорошо, – согласился я, ничего не понимая в происходящем.
Я развёл в стороны её ноги своим коленом, она безропотно подчинилась.
У меня раньше не было опыта секса с «бревном», женщины всегда активно участвовали в процессе, они источали явственный запах возбуждения, исходили соком, как самый сочный арбуз. А тут что? Лежит, как положили, и ждёт, не чувствуя ни капли желания. Я себя насильником начинаю ощущать, хотя, собираюсь это делать с её добровольного согласия.
Вот Аид! Я поздно понял, что девчонка оказалась девственницей, решив поначалу, что она такая узкая из-за своего маленького размера. Но после, излив в её лоно семя и отстранившись, я заметил кровавое пятно, красноречиво говорившее о только что произошедшем.
Вот я дурак! Мог бы догадаться сразу, по её странному поведению, но так хотел наполнить свой магический резерв, вот и закрывал глаза на многие нестыковки в её поведении. И что в итоге? Я кончил сразу, как только сумел пробиться в её тесное лоно, и мой резерв, так и остался пуст. А она молча выносила эту пытку, я слышал, что для женщин первый раз всегда проходит болезненно, тем более, для такой маленькой и хрупкой, как Латория.
– Почему ты мне не сказала? – спросил я девушку, полный негодования на себя и на неё, строго смотря в её лицо, на котором не было ни одной мокрой дорожки или хрустальной слезинки.
– О чём я должна была предупреждать? – спросила девушка, прикрыв своё прекрасное тело простынёй.
– О том, что ты раньше никогда не знала мужчины.
– Об этом следовало говорить? – удивлённо спросила она, впервые посмотрев прямо мне в глаза.
– Да, о таких вещах принято предупреждать.
– Я не знала и не думала, что это так важно, – пожала плечами она.
– Тебе было больно?
– Это тебе тоже важно? – приподняла голову Латория.
– Да, – коротко ответил я.
– Было больно, – так же коротко ответила она.
– Почему ты не сказала, зачем терпела? – никак не мог я понять эту девушку.
– Не хотела тебе мешать выполнять свой долг, я знала, что будет больно, и была к этому готова.
– Я не могу тебя понять, зачем это всё нужно?
– Я выполняю свой долг, ты выполняешь просьбу Лидии, что тут может быть непонятного?
– Долг? Ты близость со мной называешь долгом?
– С тобой или с другим, кто случайно мог оказаться вместо тебя на этом месте. Это всё не важно.
– Тогда что важно?
– Важно зачать и родить здоровую девочку, которая унаследует твои лучшие качества, а не мои, чтобы… это не важно.
– Чтобы что? Продолжай, я хочу это знать!
– Я не готова обсуждать с тобой эту тему. Ты через несколько дней покинешь Амазонию навсегда, забудешь меня и всё, что тут произошло, и будет происходить дальше.
– Ты так в этом уверена, крошка, а что если я не захочу забывать?
– Тебя не спросят, в арсенале Амазонок есть не только сонный порошок, но и порошок стирающий память последних десяти дней, – с некоторым превосходством сказала Латория.
– Поэтому на «продолжение рода» отведена только неделя?
– Да, ну и не только поэтому.
– Почему же ещё?
– Эта неделя самая подходящая чтобы зачать ребёнка.
– Что, неужели у всех женщин, которых сюда привезли?
– У тех, что приготовлены для встречи с мужчинами – да, вас специально именно к этому времени привезли.
– Какая продуманность! – восхитился я.
– Иначе просто не было бы смысла, зачем проходить всё это в неплодородный период? Нам трата времени и сил впустую не нужна.
– А как же удовольствие?
– Какое удовольствие, ты о чём? – удивилась Латория, убрав с шеи длинные тёмно-рыжие локоны волос, и закинув их одним чётким движением за спину.
– От близости мужчина и женщина испытывают удовольствие, поэтому они занимаются сексом не только ради зачатия ребёнка, но и для получения кусочка блаженства, по своим ощущениям, ни с чем больше несравнимого, – убеждал девушку я, при этом повторяя чужие слова.
Не хотелось сейчас, при этом маленьком существе, отдавшем мне свою невинность, признаваться в собственной бесчувственности.
– Я не понимаю, от этого испытываешь только боль, о каком удовольствии ты мне тут рассказываешь? Ты намерено вводишь меня в заблуждение?
– Первый раз у нас с тобой оказался скомканным, но обещаю, что во второй раз будет всё иначе, – пообещал я Латории, повинуясь какому-то внутреннему порыву, мне вдруг захотелось, чтобы эта девушка испытала всю гамму чувств от близости, ту самую, что недоступна мне.
– Вечером? – спросила она.
– Как скажешь, – сделал я равнодушное лицо, – нам всё равно придётся всё время проводить вместе, пока вот это, – я кивнул на магическую верёвку, так никуда и не исчезнувшую.
– Такого я и сама не предполагала, – вздохнула Латория.
В дверь постучались, и я еле успел прикрыть свою наготу до того, как дверь открылась и в неё вошла незнакомая воительница с подносом.
– Смотрю, Латория, всё идёт как надо, молодец, царица тобой будет очень довольна, – с еле заметной улыбкой, проскользнувшей на губах, сказала вошедшая, принципиально не глядя в мою сторону.
– Я стараюсь всё делать как надо, Илида, – ответила ей Латория.
Женщина кивнула, поставила поднос и, не произнеся больше ни слова, покинула комнату.
– Кто это? – спросил я, как только дверь за женщиной закрылась.
– Лучшая Амазонка моей матери, – пожала плечами она, неохотно отвечая.
– Больше похожа на тюремную надзирательницу, – не согласился я.
– В данном случае это одно и то же, – мило хихикнула девушка, ей мои слова показались забавными.
– Ты хочешь есть? Я бы не отказался чего-нибудь перекусить.
– Я бы тоже.
– Тогда давай вставать, одеваться и завтракать, потом предлагаю поплавать, на улице есть для этого замечательное небольшое озерцо.
Латория повернула голову набок и задумчиво сказала:
– Ты совершенно не похож на мужчин, как их мне всегда описывали.
– Очень интересно, – произнёс я, сев на кровати и, глазами обшаривая пространство в поисках своего полотенца, – и какие же мы, по твоим представлениям?
– Слабые, нежные, хрупкие, слабовольные, падкие на красоту и удобства, обидчивые, вредные и иногда упрямые, – стала перечислять девушка, поднявшись с кровати.
Её платье лежало тут, совсем рядом, в отличие от полотенца, что я зашвырнул аж в другую часть комнаты. Латория встала, не стесняясь своей наготы, словно всю свою жизнь так ходила и одежда – это всего лишь неприятная необходимость, а не средство скрывать стыдливость.
– Если посмотреть на тех четверых, что прибыли со мной, то я вполне готов поверить в твои представления о мужском роде, только я к таковым не отношусь.
– Ты не мужчина? – Латория резко обернулась. взметнув рыжее облако волос.
– Как раз я и есть настоящий мужчина, а не те подделки, что таскают твои соплеменницы с соседних миров.
– Так все говорят. Поможешь? – девушка показала, что магическая верёвка мешает ей натянуть платье.
– Конечно, – согласился я, легко соскочив с кровати, и по примеру Латории не заморачиваясь с одеждой.
Подойдя к ней вплотную, со спины, я взялся за край платья, находившегося на поясе, и потянул наверх, намеренно слегка коснувшись бронзовой кожи её груди. И с удовлетворением ощутил, как её тело затрепетало от таких простых и незатейливых прикосновений. Моё собственное тело мгновенно отозвалось на близость женского тела, призывая к новому раунду. Но нельзя, ещё слишком рано. Я с трудом отстранился от девушки и быстро застегнул на её спине застёжки.
После мне ещё раз пришлось испытать искушение, когда пришла очередь девушки помогать мне одеваться. Странное дело, но одежда спокойно проходила сквозь магическую верёвку, а вот вытащить из её цепкой хватки руку или же разорвать – не получалось. Я даже попробовал разрезать её кинжалом, но его лезвие, как и ткань, спокойно проходила сквозь неё, словно этой верёвки не было вовсе, но она же была. Не могли мы на пару спятить!
Мы не торопясь завтракали, я потерял счет времени, мне было интересно с этой девушкой, я воспринимал её как личность, а не только в качестве источника магической энергии. Меня забавляла её неопытность и наивность в отношениях, возникающих между мужчиной и женщиной, в то же время, в её характере чувствовался стержень, а прекрасную головку наполнял острый и пытливый ум.

Третья принцесса Латория. Остров Итаки

Приступить к осуществлению своего плана, я решила с самого утра, пока в моих венах полно решимости, не хотелось в ответственный момент смалодушничать и опозорить свой царский род. С сожалением поставила в дальний угол свой боевой лук и колчан, туго наполненный стрелами. Эх, целую неделю провести взаперти, терпеть мужчину и покорно исполнять его прихоти, чтобы заполучить семя жизни – это то, что меня ожидает впереди. Сейчас бы заплести тугой косой гриву Серна и свои собственные волосы, вскочить на спину коня и умчаться в предрассветный туман, выслеживать кабана, а потом, пока никто не видит, спугнуть стайку огромных легкокрылых бабочек и любоваться их прекрасным полётом.
Но вместо этого, в тот же угол отправились ножны с мечом, и даже моя привычная повседневная одежда.
– Рефлексируешь? – спросила Илида, тихонько войдя в комнату.
– Есть немного, – печально отозвалась я.
– Не переживай, всё пройдёт нормально. Я сама через это проходила не единожды, и первый раз был самый волнительный, потом ничего, привыкаешь и понимаешь, что это не страшно, нужно просто перетерпеть. А возможность стать матерью и продолжить свой род – это лучшая награда за терпение.
– Но у тебя ведь нет детей, – отметила я, не зная таких подробностей жизни Илиды.
– Да, Боги за что-то покарали меня, сделав бездетной, я так и не смогла испытать радость материнства, хотя делала попытки почти каждый месяц на протяжении нескольких лет. Когда твоя мама забеременела во второй раз, я смирилась, решила, что всю свою неистраченную материнскую любовь буду отдавать дочерям Травеси, словно собственным.
– У тебя получилось, – я хотела бы её обнять, утешить, но среди Амазонок – это считается проявлением слабости, а я всегда старалась скрывать свои слабости, поэтому я только слегка сжала её руку.
– Сейчас не обо мне, – встрепенулась Илида, – я поговорила с Лидией, она рассказала, что твой мужчина совершенно не такой, к каким мы привыкли, с ним придётся играть роль слабой женщины. Понимаю, что это совершенно на нас непохожее поведение, но иначе никак. Он слишком сильный, своенравный и знающий себе цену, не пробуй даже им командовать, это будет самая большая ошибка с твоей стороны. Ты наоборот, должна быть покорной, податливой, нежной, в общем, как преданный пёс заглядывать ему в рот, только не в глаза, он может это принять за вызов.
– Я постараюсь, – ответила я, совершенно неуверенная в своём ответе.
– Неплохой наряд, – похвалила Илида мой выбор.
– Только непривычный, я себя чувствую попугаем, в этих разноцветных полупрозрачных тканях.
– Мужчинам нравится всё яркое и откровенное.
– Так может вообще без одежды? – спросила я с надеждой.
– Нет, – хохотнула Илида, – у мужчин богатое воображение, им нравится представлять, догадываться по очертаниям о том, что скрыто, поэтому лиф и зону низа живота портнихи выполнили из плотной, непрозрачной ткани.
– А-а-а-а-а, – протянула я недовольно, – по мне так проще совсем без одежды, как мать родила, чем в этих тряпках.
– Ты продумала, как будешь его соблазнять?
– В целом да, а там стану действовать по обстоятельствам.
– И правильно, – это тебе не охота на зверя, человек самый страшный из существ.
– Почему? – спросила я, – ведь человек обладает более развитым разумом, чем животные.
– Многого, ты, деточка, ещё в жизни не видела и не знаешь: всё горе от ума, меньше понимаешь – меньше горюешь. Ну, не забивай этим голову, со временем научишься.
– Пожалуй, мне пора идти. Чем раньше начну, тем быстрее это всё закончится.
– Пойдём. Я тебя провожу.
Илида проводила меня к дверям на первом этаже и ушла, оставив меня в одиночестве. Я подняла руку, чтобы постучать, предупредить о своём вторжении, но потом передумала и просто толкнула дверь.
Внутри никого не было, я негромко позвала, на всякий случай, но ответа не последовало. Я заглянула в уборную – пусто, тогда выглянула за вторую дверь, ведущую во двор. В озере кто-то плавал, из воды периодически показывалась смоляная копна волос и обнаженная смуглая спина. Я засмотрелась на быстрые и чёткие гребки мужчины, стремясь разглядеть больше деталей, но он почти всё время держал лицо вниз, периодически отплёвываясь в сторону.
Когда мужчина собрался выходить на берег, я вдруг испугалась и спряталась, прижавшись спиной к двери. С сильно колотящимся сердцем, я металась взглядом по комнате. Моё внимание привлекло кресло, и сразу созрел план.
Вытащив кресло на середину комнаты, повернув его спинкой к выходу во двор, я забралась в него вместе с ногами, закинув кожаные туфельки под кровать. Ждать пришлось не долго, совсем скоро тихо отворилась дверь, послышались несколько шагов, потом тишина, следом раздался его голос, такой низкий с хрипотцой. Я, чуть вздрогнув, продолжала задуманное представление-соблазнение, на ходу вспоминая жриц и повторяя некоторые, более подходящие случаю движения…
– Ты спишь? – отвлёк от воспоминаний голос Дарналя.
– Нет, вспоминаю, – ответила я, продолжая уютно лежать на его груди.
– Поделишься? – заинтересованно спросил он, словно ему и правда было интересно то, что творится в моей голове.
– Да нет, это всё пустое, даже рассказывать нечего, – отмахнулась я, покраснев.
Мне отчего-то стало неловко от воспоминаний о нашей первой встрече, прошло с тех пор всего несколько часов, а я уже переживаю, прокручиваю в голове события и нахожу моменты, где нужно было поступить не так, как я сделала.
Прохладные волны озера, массажировали наши тела, но я совсем не ощущала холода, Дарналь пристроил меня целиком на своём мощном и горячем теле, согревая и закутывая, словно в большой кокон.
– Тогда я, пожалуй, вздремну, ты не против?
– Нет, нисколько, – откликнулась я, осознавая, что лежать вот так мне нисколько не противно, а наоборот, ново, незнакомо и приятно.

Глава 7

Дарналь затих, неужели и правда, получилось заснуть? Я бы не смогла, слишком необычна обстановка. Кто бы мог подумать, что мужчину так приятно просто лишь касаться телом, такое необычное чувство уюта, защиты. Удивительно странно, когда чувствуешь защиту от другого человека, тем более мужчины, при том, что с малолетства привыкла ни от кого не зависеть и надеяться исключительно на себя. Мои мысли от волнительных ощущений плавно перетекли к моменту первой близости.
От этого самого первого раза я не ожидала кроме боли ничего, ведь об этом нам так красочно рассказывали на уроках. Но на этих самых уроках умолчали об ощущениях, когда тебя мужчина придавливает своим весом к кровати, и ты начинаешь бороться с паническим желанием вмазать ему, и скинуть с себя. Ведь самое первое правило – не дай врагу себя уложить на лопатки, а здесь, получается, добровольно, без боя и сопротивления, нужно сдаться, и вытерпеть такую унизительную позу. Великий Арес! Зачем ты придумал для нас, своих детей, такое жестокое испытание?
Моё тело странно реагирует на прикосновения Дарналя, внутри поднимается трепет удовольствия и по коже бегут мурашки, но вот при совокуплении я не могла ни о чём не думать, кроме как об удовольствии врезать и выбраться из-под него. Сквозь застившую мой разум пелену агрессивной безвыходности, не просочилось больше ни одного отголоска, даже самого сильного чувства. Боль резкая и непродолжительная не улучшила сложившуюся ситуацию, я радовалась как ребёнок, когда он с меня наконец-то слез. Хватило нескольких минут, чтобы отдышаться, успокоить панику и стать «милой Латорией», роль которой мне нужно играть. Я не актриса, а воин, поэтому бывают срывы, я начинаю забываться, расслабляться, «убаюканная» хорошим, и, кажется, искренним ко мне отношением Дарналя.
Я завозилась на мужчине и перевернулась на живот. Он спал, или лежал с закрытыми глазами, не реагируя на мои ёрзания по его огромному, по сравнению с моим, телу. Сейчас представилась удачная возможность внимательно разглядеть его лицо, и даже тихонько, чтобы не потревожить, потрогать.
Смуглая кожа, густые чёрные, слегка волнистые волосы, свободно спадающие до середины груди, такие же чёрные, как и волосы, широкие брови – поразили меня ещё при первом взгляде на этого мужчину. Ещё глаза, да, глаза, странного голубого цвета. Они не были похожи своим цветом ни на чистое высокое небо, ни на крылья бабочки, и даже с чистым горным озером не имели ничего общего. Такого цвета я не встречала в природе, в нём словно смешали две краски: синюю и белую, получив матовый приглушенный голубой цвет. От этого его глаза так и притягивали мой взгляд, но по наставлению Илиды, до первой близости я не смотрела ему прямо в глаза, теперь же, можно сказать, что он меня «пометил», сделал своей самкой, как это бывает у животных. Вот почему, у животных, зачастую, самец с самкой остаются вместе до конца своей жизни, и потомство у них только общее, а у нас мужчины каждый раз другие и то они только на одну неделю. Интересно, а где-нибудь, в другом мире, бывает у людей так же, как у животных? Ну, так, чтобы вместе и до самой смерти?
Эх, я опять размечталась. Мои пальцы сами собой потянулись к покрытой небольшими чёрными волосками щеке Дарналя, мне хотелось узнать какие они наощупь. Колючие и жестковатые, – улыбнулась я своим мыслям. Не раз слышала, что у мужчин растут на лице волосы, но я их представляла точно такими же, как и на голове – мягкими. А может, у мужчин и на голове волосы жёсткие? Я тут же потрогала волнистые и влажные волосы Дарналя, нет, на голове у них волосы, как и у нас, мягкие.
Какой у него большой нос, решила я, проведя кончиком указательного пальца по прямому носу мужчины, и довольно узкий. Не то, что мой, маленький, короткий, и чуть вздёрнутый вверх на конце. Дарналь весь большой, как воительницы, и у него гораздо шире плечи и грудь, в то время, как бёдра уже. От этого Дарналь кажется больше Амазонок, массивнее даже и, наверное, сильнее. Я не представляю, как мужчины могут быть маленькими, такими как я, им это не идёт, мне кажется неправильным то, что женщина больше и сильнее мужчины, хотя, мать и другие воительницы мне постоянно твердят обратное. Но я же не слепая, я вижу, что даже мой любимый конь – Серн, мощнее и выше любой кобылы. Почему же у нас, в Амазонии, всё не так как в природе?
Дарналь заулыбался, когда мои пальцы коснулись его мягких губ, обрамлённых теми же короткими волосками, что и щёки. Любопытно, а как происходит поцелуй, о котором мне говорила Ронесса? Насколько я помню, для этого нужно коснуться друг друга губами, меня так и подмывает попробовать. А что я, в конце концов, теряю? Дарналь спит, я осторожно попробую и всё, успокаивала я себя и бешено колотящееся сердце, которое находило эту затею волнующей.
Всё же я решилась, собрала волосы, переместив их на одну сторону и, не торопясь приблизила свои губы к губам мужчины. Сначала едва коснулась, потом чуть сильнее прижалась к его губам. Неожиданно большие руки Дарналя пришли в движение, одна рука своенравно прижала меня к телу мужчины, другая легла на затылок, немного на него надавив и, мягко не давая мне отстраниться от его губ. Происходящее дальше я не поняла, язык Дарналя аккуратно, словно разведчик на новой территории, прошёлся по моим губам, приоткрывшимся от удивления, затем зубам и спокойно нырнул в приоткрытый рот к моему языку, обвивая его, словно удав, поглаживая и дразня. Как себя вести я не понимала, но моё тело затрепетало, по нему прошла волна удовольствия, принуждая закрыть глаза, расслабиться и отдаться на милость его губ, рук языка.
Его прикосновения в этот раз были нежными, осторожными, но именно они находили во мне бурный отклик, я плавилась от удовольствия, мои чувства обострились до предела, тело жаждало прикосновений и ласк. Я до этого не представляла на что способно моё собственное тело. Я позволяла Дарналю делать со мной всё, что ему хочется, гладить, сжимать, надавливать везде, где заблагорассудится. Низ живота горел и был напряжён, но опять же, я от этого получала лишь удовольствие. Желание чего-то большего нарастало, я сама бесстыдно исследовала тело мужчины руками, губами, и даже пускала в ход зубы, от чего Дарналь издавал странные стоны, совсем не похожие на болезненные. Наш общий пульс участился, прерывистое дыхание обжигало влажную кожу, а движения и ласки становились с каждым новым мгновением быстрее, требовательнее и откровеннее.
Дарналь одним мощным толчком заполнил меня всю. На этот раз я не испытала ни капли боли, лишь некоторое облегчение, мне стало понятным, чего так жаждало моё тело, к чему меня подводило и подталкивало. Мужчина на несколько секунд заглянул в мои глаза, словно волнуясь, всё ли хорошо, я в ответ ему улыбнулась, подбадривая. Дальнейшее слилось в нечто феерическое, вот кто бы мог подумать, что процесс продолжения рода настолько приятен, особенно, когда тебя не придавливают сверху. На этот раз на лопатках лежал Дарналь, а я чувствовала некоторое превосходство в том, что вот эта огромная живая гора мышц повержена, и кем? Самой маленькой недоамазонкой нашего мира. Такое положение, казалось, Дарналя совершенно не беспокоило. Его губы блуждали по моему лицу, шее, груди лишь усиливая мои ощущения безграничной радости и счастья.
В момент, когда мне стало казаться, что всё, я вот-вот умру от переполняющих меня чувств, по моему телу прошла судорога, приносящая разрядку и бабочек по всему телу. Дарналя постигло то же самое, как жаль, что это мгновение длилось так недолго. После него я почувствовала необыкновенную слабость, будто я только что вернулась из трехдневной погони.
Дарналь чуть ослабил свои объятья, и я блаженно растянулась на нем во всю длину, устроив голову на его широкой, покрытой волосками, груди. Его сердце стучало сильно, гулко и часто, потихоньку успокаиваясь и нормализуя ритм. Я почувствовала его руку на своей голове, он ласково проводил по моим волосам, словно гладил кошку. А мне было все равно, пусть и кошку, главное, чтобы он не останавливался и не сгонял меня с себя. Я жалась к нему, как к спасительному камню посреди моря, словно он тот, благодаря кому, я найду своё место в жизни, словно теперь он станет моей защитой и опорой. Но откуда у меня возникают такие мысли? Через несколько дней он вернётся к себе, и я его больше никогда не увижу, но почему от этой мысли мне вдруг становится больно внутри?
Монотонные движения Дарналя успокаивали, расслабляли и убаюкивали, я не собиралась спать, но веки как-то сами закрылись, унося меня в царство Морфея.

Принц Дарналь. Остров Итаки. Амазония.

Она такая маленькая, но так идеально помещается на мне. Странное чувство, я понимаю, что Латория взрослая женщина, но почему мне хочется её защищать и оберегать? Хочется ей доставить удовольствие, какое она в своей жизни никогда не испытывала? Мне ни одну женщину не хотелось оставить рядом с собой дольше, чем необходимо для пополнения резерва. А с этой девушкой другое, мне нравится просто её касаться, слышать голос, смеяться над её непонятными шутками и даже немножко подначивать, дразнить. Она так мило краснеет, когда злиться, в такие моменты её зеленющие глаза темнеют, приобретая изумрудный цвет.
Я улыбнулся своим мыслям, мне было приятно о ней даже только думать, не говоря уже о том, как мне нравится сейчас чувствовать её небольшой вес на своём теле. Эта девушка идеальна во всём: красивая, стройная и подтянутая, обладает воинскими навыками и гибким умом. Рядом с ней я забываю о своём долге, об этом чёртовом поиске избранной, ведь самая сильная женщина, как утверждается в пророчестве, наверняка, не будет такой миниатюрной как Латория. А я хочу такую, нет, я хочу именно эту и только эту женщину.
Теперь я лучше понимаю своих соплеменников, когда они заводят постоянную спутницу, переставая перебиваться случайным сексом, или же им приходится им перебиваться всё опять же ради пополнения своего магического источника, если спутницей окажется демоница. Мне так хочется освободить свой народ от такой участи, дать им возможность на нормальную жизнь, на создание семей с теми, с кем они захотят, а не с теми, кто лучше будет питать источник. Было бы здорово забрать Латорию с собой, ей бы понравились путешествия по разным местам, но… когда я найду свою избранную, что я смогу предложить Латории? Стать любовницей и быть всегда третьей лишней? Нет, я не хочу обрекать девушку на такую жизнь. Аид, но как же она мне идеально подходит!
Я сказал Латории, что подремлю, но на самом деле я не смогу уснуть, меня возбуждает её обнажённое тело, прижимающееся упругими ягодицами к моему животу. Я лежу с закрытыми глазами и стараюсь запомнить каждое мгновение, проведённое вместе с этой девушкой, будто специально созданной для меня. Как такое возможно? Не знаю. Я знаю её несколько часов, а, кажется, что целую жизнь, которую мы провели в разлуке. Я так много потерял, почему же я её так поздно нашёл? А если бы нашёл раньше, я смог бы её понять, оценить? Или же, по своему обыкновению, не обратил внимание? Похоже, что этого я никогда не узнаю.
Латория завозилась и перевернулась, её мягкая грудь легла на мой живот, она явно спустилась ниже и что-то задумала. Я продолжал делать вид, что сплю, любопытство овладело моим существом, хотелось узнать, что же она будет делать дальше.
А дальше я почувствовал лёгкие прикосновения её маленьких пальчиков на моём лице, она явно исследовала мою щетину, потом перешла на нос, несколько раз проведя по нему. Потом перешла на губы. Тут я уже не смог сдержать улыбки, моё сердце, никогда не знавшее таких чувств, трепетало, она такая чистая, невинная, к ней до меня не прикасался ни один мужчина, и она, похоже, не видела мужчин так близко.
Латория убрала руку с лица, переведя внимание на мою, покрытую редкой растительностью, грудь. Но вскоре и грудь была оставлена в покое, а мне так хотелось, чтобы она продолжала своё исследование, принося мне незабываемое удовольствие. Некоторое время ничего не происходило, потом Латория снова завозилась, поднимаясь по мне выше, её мокрые волосы, щекотно чиркнули по моей шее. Спустя несколько мгновений, я ощутил её тёплое дыхание на своём лице и за ним едва уловимое прикосновение её губ к моим. Латория неумело прижалась к моим губам, и я не смог удержаться и раскрылся, обнимая её и прижимая к себе. Я углубил поцелуй, воспользовавшись её удивлённо приоткрытым ротиком. Каким сладким был этот первый её неумелый поцелуй, я чувствовал её расслабившееся тело, она не сопротивлялась, а наоборот, пыталась повторить мои движения. О, Аид, какая эта девочка сладкая и желанная, я не мог остановиться, лаская её податливое и чутко реагирующее на мои прикосновения тело.
Она меня целовала в ответ. Даже прикусывала, принося ещё больше острых ощущений. Почему я так сильно реагирую на неё? Именно на неё? Я хочу её тело? Да, я хочу её тело, но я хочу не только тело, я хочу всю её целиком и даже душу. Да, мы демоны, питаем особую страсть к душам, но не отбираем их и не покупаем… с некоторых пор. Я хочу её душу, потому что я её чувствую, как ни одну другую, она не скрыта за пеленой, как обычно, она светится и переливается, словно расплавленное золото.
Я ставил себе цель доставить Латории незабываемые ощущения, но не могу долго сдерживаться, она сама извивается на мне от страсти, неосознанно прижимаясь к моему паху. Я на волне непривычных ощущений приподнимаю её ягодицы и несколькими мощными толчками заполняю её лоно. Опомнившись, ловлю её взгляд, я снова был резок и нетерпелив, но Латория улыбается, и я продолжаю движения, ловя каждый её вздох, каждый стон и сам наполняюсь энергией по самые края своего резерва, ещё не успев излиться.
В этой маленькой женщине таилась такая невероятная страсть и сексуальная энергия, что я ошеломлён, наполнен ею досыта. Латория дарит мне невероятные эмоции и чувства на грани умопомрачения. Как я счастлив! Проносится в моей голове, когда я изливаю своё семя и первый раз при этом испытываю оргазм, настоящий, такой, как его описывали. Я не могу ошибаться, его ни с чем невозможно спутать. Голова идёт кругом, я не могу больше ни о чём думать, я больше не могу чувствовать – это всё так нереально, кажется, что не только мой источник, но и всё существо наполнено силой и энергией, но при этом я себя ощущаю невероятно эмоционально перегруженным. Я не привык к такой буре эмоций, я не понимаю, что с этим делать и как справляться. Не представляю, ведь обычные существа справляются всю свою жизнь.
Я удовлетворённо расслабился, а Латория свернулась калачиком на моей груди. Я, благодарный, за то, что сейчас произошло, точнее, как это произошло, начал гладить её по голове, шёлк её влажных волос, нагревался под моими пальцами, высушиваясь и светлея.
Мы оба были опустошены и наполнены одновременно, и это так замечательно!
Обнявшись, мы проспали несколько часов, мы вполне могли бы замёрзнуть в прохладной воде озера, но мой наполненный магический источник не дал нам это сделать, окутав моё тело тёплым коконом, согревая не только меня, но и Латорию.
Проснувшись, я привычно потянулся, не сразу обратив внимание, что это сделать мне ничто не мешает, магическая верёвка, неожиданно появившаяся сегодня утром исчезла, не оставив ни следа на моём запястье. Своими движениями я потревожил сон девушки, она недовольно завозилась на моей груди, а потом проснулась, приподняла голову, и я утонул в омуте её глаз.
– Привет, – зачем-то с улыбкой прошептал я.
– Привет, – так же тихо ответила она.
Я притянул её поближе и нежно поцеловал, мне хотелось снова почувствовать её сладкий вкус на своих губах. Её мягкие податливые губы не отвергли меня, могу ли я надеяться, что Латория испытывает ко мне хоть толику чувств, которые испытываю я?
– Я голодна, – смущаясь, сказала она, когда я чуть отстранился.
– И я. Пойдём искать что-нибудь съестное.
– Ты смог снять магические путы? – удивлённо спросила Латория, поднявшись с меня и выйдя на берег, где осталась лежать наша одежда.
– Я мог бы соврать, но нет, это был не я, верёвка сама исчезла, пока мы спали.
– Это всё очень странно, – нахмурила свои тонкие брови Латория.
– Ты права, – согласился с ней я, выбираясь на берег.
– Возможно, это было проявление древней магии – предположила Латория.
– Что за магия такая, расскажи? – попросил я, одеваясь.
– Это только легенды, – пожала плечами девушка.
– Я очень люблю легенды, – настаивал на своём я, зная, что большинство легенд правдивы.
– Хорошо, – со вздохом застёгивая платье, согласилась Латория, – в одной из легенд говорится, что когда дочь Ареса встретит своего суженного, то проснётся древняя магия, она свяжет пару до тех пор, пока она не сможет зачать от него ребёнка.
– Да, это точно не наш случай, хотя чем-то похож, – хмыкнул я, взяв Латорию за руку и потянув её в сторону дома.
– Почему?
Рассказывать девушке о том, что от меня зачать ребёнка может только избранная, я не хотел. С моей стороны это не совсем честно, но я всеми силами старался продлить минуты настоящего счастья, как можно дольше. Если же я расскажу правду, то Латория может уйти, ведь основной её целью является ребёнок, а раз я его не смогу ей дать, то и смысла со мной спать нет. Мне же совсем не хочется с ней расставаться. Свой магический источник я заполнил, и могу в любой момент перейти в любой другой мир, только после знакомства с этой девушкой, я передумал сразу уходить, что-то в ней есть такое, заставляющее меня желать находиться рядом.
– У вас же не бывает избранных, вы используете мужчин лишь для зачатия, не позволяя им войти в вашу жизнь. А само понятие «избранный» или «суженный» подразумевает невозможность жить друг без друга. Если один из пары умирает, то другой не сможет без него долго прожить, и это не магия, это очень сильная и крепкая любовь на всех уровнях, начиная с физического тела и заканчивая душой.
– Действительно, такие понятия не применимы к образу нашей жизни, ведь мужчин у нас совершенно нет, если не считать вас, временно привезённых.
– Поэтому я и считаю, что эта легенда говорит о чём-то ином, событии, применимом для твоего народа, иначе, зачем бы это всё написали?!
Латория только пожала плечами, а я выдохнул, похоже, мне удалось убедить девушку не ассоциировать произошедшее с легендой. Я уже и сам начал сомневаться, являюсь ли я тем демоном, из пророчества, что сможет освободить мир от проклятия Ангела. Я ведь не должен был чувствовать ничего при близости с женщиной, пока не найду избранную. Избранную я пока не нашёл, а чувствовать уже начал, или это ошибка в пророчестве, или я всё же не тот демон, кому предначертана великая миссия.
В комнате нас уже ждал сервированный разными кушаньями стол. Мы переглянулись, и без раздумий, жадно накинулись на угощение.

Глава 8

Третья принцесса Латория. Остров Итаки. Амазония.

Голова идёт кругом. Столько всего произошло за один единственный день, что даже в ней, родимой, не укладывается, я уже не говорю про душу. Душа в полном смятении, я совершенно не ожидала такого, я не предполагала, что это путешествие обернётся не просто выполнением долга, а истинным удовольствием. Я, к собственному стыду, забыла про своего коня и свой любимый лук, у меня не возникло мысли убежать от Дарналя после близости, последней близости. При воспоминании об этом моменте по моему телу прошла волна тепла, заставляя зардеться щёки и уши.
Уже вечер, я подошла к окну своей комнаты, расчёсывая деревянным гребнем волосы. С моря несло прохладой и свежестью, приятно обдувая моё лицо. Я ушла от Дарналя под предлогом переодевания. Прошло не больше получаса с момента расставания, а мне уже хочется вновь ощутить тепло его рук, тела, мягкость губ на шее…
Наверно, я схожу с ума. Но с кем поговорить? У кого спросить, нормально ли то, что я чувствую? Маме? Не вариант, она даже слушать не станет. Ронессе? Ей тоже до меня мало дела, главное чтобы понесла. Илиде? Она гораздо старше меня и опытнее, возможно, она не станет надо мной смеяться и сохранит это в секрете. Но как начать разговор? Как приоткрыть душу? Ведь это всё настолько личное и неправильное, что ли, воительницы никогда никому не открывают душу, скрывая свои эмоции глубоко внутри. От этого они всегда кажутся холодными, расчётливыми и безразличными.
Я всегда следовала их примеру, стараясь сдерживаться, но удавалось далеко не всегда, я всю жизнь чувствовала себя не такой как остальные. Дело даже не во внешности, может в характере, может, я чересчур эмоциональна или … не знаю в чём причина, но я себя среди других ощущаю чужой. Никак не могу научиться мыслить и вести себя как Амазонки, или хотя бы воительницы. Я продолжала расчёсывать волосы, не смотря на то, что они уже давно стали гладкими.
Вздохнув, я отложила гребень и оглядела комнату, свою пустую комнату. Я так устала от одиночества, находя небольшую отдушину лишь в общении со своим конём, которому, пока никто не видит, я могла рассказать всё, что творилось в моей душе. Рядом с Дарналем мне было тепло и уютно, одиночество отступало, даруя умиротворение и покой. Так хорошо, когда есть кто-то рядом, а ближе Дарналя у меня никого не было, и я не хочу других мужчин. Мне страшно представить, что если я, как Илида не смогу забеременеть, то в следующий месяц для меня приведут нового мужчину, но я не хочу нового, почему мы не можем оставаться со своими первыми мужчинами? Зачем их нужно отправлять обратно, ведь у нас достаточно большие территории, места всем хватит. Но и эти вопросы я не могу задать царице, я знаю, что она мне на это ответит.
Я отошла от окна и переоделась в очередное «соблазнительное» платье. Кажется, я начинаю привыкать к такой одежде, но ещё не совсем свыклась с неудобством. Посмотрев на кровать, я вздохнула, можно остаться ночевать здесь, в своей комнате, как обычно одной, и вернуться к Дарналю лишь утром. Но меня тянуло обратно, словно магическая верёвка, связавшая нас, никуда не делась, только стала чуть длиннее.
Приведя себя в порядок, я вернулась к мужчине.
– Тебя долго не было, – сказал Дарналь, расслаблено расположившийся на кровати.
– Разве? – рассеяно ответила я, старательно избегая голубого плена его глаз.
– Возможно, мне это только показалось, – с улыбкой произнёс мужчина, явно намекая, что он меня ждал.
– Я могла совсем не приходить, нам не обязательно вместе спать, – дёрнула плечом я, испугавшись его власти над моими чувствами.
– Разве ты не знаешь, что демону невозможно сопротивляться, – низким обволакивающим голосом спросил этот змей-соблазнитель.
– Как демону!? – охнула я, и взглядом отыскав кресло, со всего размаха в него плюхнулась, – ты надо мной шутишь? Демоны – это порождения Аида и живут они в нижнем мире, а ещё имеют безобразную внешность и агрессивный характер!
– Нас по-всякому называют, но вот насчёт безобразной внешности, ты точно не угадала. Высшие демоны имеют очень привлекательную внешность и природное обаяние, сводящее женщин с ума, они перестают соображать, что делают, и сами падают в наши объятья.
Эта новость меня потрясла, только я решила, что с честью выйду из этого испытания, выполнив долг перед царицей и всей Амазонией. Тут же выясняется, что если я забеременею, то у меня через положенный срок родиться демоница. Что я скажу царице? Это будет полный провал. Если моего ребёнка не убьют, как делают с самыми слабыми, то подкинут в другой мир, а моё имя покроют позором. За что мне это всё? Почему именно со мной случилось такое несчастье, зачем мне подсунули демона!
– Латория? – подал голос Дарналь.
Я подняла на него замутнённый взгляд.
– Что с тобой происходит?
– Ты демон…, – только и смогла ответить я.
– Да, всю жизнь им был, это тебя смущает?
– Нам нельзя с демонами, мы полные противоположности, мне нельзя от тебя заводить ребёнка, иначе…
– Что иначе? – нахмурился Дарналь.
– Иначе ребёнка или убьют, или заберут и подкинут в другой мир.
– Что за варварские предрассудки? – не сдержался он.
Я печально пожала плечами, мне вдруг стало холодно и страшно, я не хотела никому отдавать свою малышку, даже если она родится демонессой.
– Не хотел тебе говорить, но придётся сказать, – произнёс Дарналь, подходя ко мне и обнимая сзади, – я могу иметь детей только от своей избранной, поэтому тебе нечего бояться.
– Почему ты мне об этом сразу не сказал? – возмущённо выкрутилась я из его рук, – ведь тогда всё это было бессмысленно и бесполезно!
– Разве тебе не понравилось? – с лукавой улыбкой спросил он.
Я залилась краской до самых кончиков ушей, не привыкла я с кем-то обсуждать подобные вещи, а этому демону, кажется, не впервой.
– Вот видишь, – довольно усмехнулся Дарналь, – не всё так плохо, как ты себе представила, попробуй расслабиться и получать удовольствие, на время, забыв о своей миссии «продолжения рода». У нас есть несколько дней, которые можно приятно провести вместе, сказал Дарналь, целуя меня в шею.
Моё тело остро реагировало на прикосновения Дарналя, мне хотелось находиться в его объятиях, трепеща от лёгких поцелуев. В его руках я теряла ощущение реальности, растворяясь в своих эмоциях и удовольствии. Я неустанно открывала для себя всё новые и новые грани отношений между мужчиной и женщиной, продолжая недоумевать, почему об этой, самой приятной части, никто и никогда нам, молодым воительницам никто не рассказывал. Наверно, им просто было стыдно признавать себя слабыми, теряющими контроль рядом с мужчинами. А что если это у меня мужчина особенный? Он демон как ни как. Или особенная тут я, самая маленькая воительница на всём свете?
– Ты кому-нибудь из моих соплеменниц говорил о своём происхождении? – вынырнула из забытья я.
– Нет, – ответил Дарналь в перерывах между поцелуями.
– И не говори, иначе нас разлучат.
– М-м-м-м-м, – протянул демон, – я не хочу, чтобы нас разлучали.
Я облегченно вздохнула, его слова меня успокоили и подбодрили, не хотелось чувствовать себя зависимой от мужчины, который не испытывает что-то подобное.

***

Мы провели вместе пять прекрасных дней, должны были провести семь, но из-за нашего опоздания время сократили. Дни пролетели быстро и незаметно, мы практически не расставались всё это время, ни днём, ни ночью. Но неизбежного не отменить, не повернуть вспять время, как бы ни хотелось этого обоим. Где-то в глубине его глаз я видела сожаление и глухую тоску, одёргивала себя, убеждала не выдумывать, ведь он сам мне рассказывал об избранных и их крепких чувствах. А я, я в его глазах всего лишь очередная женщина. Уже завтра он начнет обо мне забывать, черты моего лица неуловимо исчезнут из его памяти, так же как и запах моей кожи, растворится в миллионе ароматов других женщин.
Я не говорила Дарналю, что он для меня стал кем-то особенным, не нужно показывать свою слабость, я же Амазонка, я должна стойко принимать все превратности своей судьбы и выполнять долг перед своим родом. Только вот душа, или что-то там, внутри меня отчаянно противилось этим убеждениям, кричало и билось в истерике, заставляя броситься к демону на шею, вцепиться в него мёртвой хваткой и шептать, что он мой, только мой, и никому я его не отдам.
Может, я сошла с ума? Почему мне так хочется обладать этим мужчиной, называть его своим, принадлежать только ему и требовать того же в ответ. Какое право я имею даже сказать или намекнуть ему о подобном? Дарналь всего лишь жертва обстоятельств, случайно оказавшаяся не в то время и не в том месте. А я, наивная, не искушённая отношениями девушка… ээээ, теперь женщина, без прав на продолжение…
– О чем задумалась, красавица? – Дарналь неуловимым движением пальцев перекинул с моей полуобнаженной спины волосы на грудь, вызвав волну сладкой истомы, коснувшись тёплым дыханием основания моей шеи.
Я рвано вздохнула, перехватывая воздух, и прикрыла глаза, отведя взор от созерцания морского пейзажа за окном.
– Пара часов, у нас с тобой осталась только пара часов, пара коротких, бессовестно быстрых часов, – подавлено ответила я, откидывая голову на плечо демона, продолжающего безбожно терроризировать сладкой мукой моё тело.
– Так давай проведём их с пользой, – мурлыкнул мой искуситель, покусывая мочку моего уха.
Мне бы оказать сопротивление, ведь хочется поговорить, запечатлеть его в своих воспоминаниях, но вся решимость и уверенность таяла в его жарких объятьях, как смола на солнце.
Мы растворялись друг в друге снова и снова, сливаясь в томном экстазе, в эти минуты я сама становилась демоном, ненасытным демоном, способным подчинить, подмять целый мир. Целый мир – сузившийся для меня до размеров одного единственного мужчины, обволакивающего меня своим угольно-черным взглядом расширенных зрачков.
– Пора, – чуть ниже, чем обычно, в предрассветной тишине комнаты, ставшей нам почти родным домом, прозвучал голос Дарналя, отозвавшись в моём сердце гулкой резкой болью.
Даже провожая в последний путь воительниц, я не испытывала такой сильной боли, будто из моей груди вырывали живое, ещё трепещущее сердце.
И всё же, я не удержалась, смотрела ему вслед, когда он делал свой один единственный широкий шаг в окно открытого портала. Воительницы его не провожали, не связывали, не заставляли, в этом больше не было никакого смысла. Теперь Дарналь был абсолютно свободен, обе стороны выполнили свою часть взаимных договоренностей, но почему глухая боль в груди не унималась?
Возможно, демоны умели похищать сердца и души своих жертв? Но какой в этом смысл? Попроси он, я бы сама отдала ему не только своё сердце, но и душу в придачу, которая не мыслила своё существование вдали от него.
– Прощай, – одними губами прошептал мой, временно мой, демон, сопровождая слова горькой улыбкой и взглядом потускневших глаз.
Я не нашлась с ответом, застыв на мгновение соляным столбом посреди гостиной. А когда отмерла, то было поздно, он сделал свой последний шаг, так и не получив от меня последнего слова. Я безразлично смотрела в спины исчезающих в порталах остальных, таких маленьких и никчемных, на его фоне, мужчин.
– Идем? – спросила Илида, закрыв своей массивной фигурой место исчезнувшего портала.
– Да, – коротко ответила я, переводя рассеянный взгляд на построившихся Амазонок.
Среди них были и те, кто прибыл сюда, как и я, за ребёнком. Но в отличие от них мне пока не понять счастья материнства. В данном случае это и к лучшему, подумалось мне, пока сознание старательно выгоняло из головы, нарисованные бурной фантазией ужасные картины. Вещи я приготовила ещё с вечера, они сиротливо оставались в моей бывшей комнате, которой я, по сути, за всё время пребывания не пользовалась.
Все откровенные и яркие наряды, кроме того, что сейчас красовался на мне, я оставила в этом красивом и уютном месте, подарившем мне ни одну минуту безмятежного счастья. За всю свою жизнь я впервые испытала ощущение полного покоя и расслабленности, никаких тренировок, никаких войн, ранних подъёмов и учений. Гораздо приятнее просыпаться по утрам не от звукового сигнала подъёма, а от нежного, невесомого поцелуя мужчины.
Как ни странно, но чувствовать себя беззащитной в крепких, больших мужских руках мне даже понравилось. Это всё не отменяло моей любви к свободе, ветру, и даже тренировкам, но только там, в лесу, в полном одиночестве, а не под общий гогот воительниц. Им-то понятно, моё присутствие доставляло огромное удовольствие, когда ещё удастся посмотреть, как кто-то будет барахтаться в грязи, свалившись с отвесного препятствия на тренировочной полосе. Которое любая из них могла перемахнуть, практически не прилагая особых усилий. Я же, как не старалась, только с великим трудом и, соответственно, далеко не каждый раз, могла его преодолеть, приводя в восторг весь отряд. Порой мне кажется, что эту лужу с грязью под ним, придумали специально для меня, чтобы смешнее было.
– Латория? – окликнула меня Илида.
– Да? – ответила я, не отрывая взгляда от спокойной поверхности моря, расцвеченной яркими красками вечерней зари.
– Как всё прошло? – в голосе немолодой Амазонки я уловила нотки переживаний.
– Нормально, – пожала плечами я, чуть сморщив носик.
Делиться подробностями с кем-либо я давно передумала, хотела оставить воспоминания о счастливых днях, проведенных вместе с Дарналем только для себя одной, словно кто-то другой, узнав об этом, мог забрать их себе, оставив в моей душе вечный холод. Сейчас же я согревалась воспоминаниями, как последним источником тепла в мире, полностью отрешившись от происходящего вокруг.
– Ты после встречи с мужчиной стала другой, – не оставила меня в покое Илида.
– Рискну предположить, что не одна я, всё-таки знакомство, ещё такое близкое и тесное с противоположным полом несколько меняет прошлые представления об устройстве мира, – язвительно заметила я.
Илида глубоко вздохнула, заложила руки за спину и пристроилась рядом со мной, устремив взгляд в бесконечную даль.
– Он тебе рассказал, что в других мирах женщины и мужчины живут вместе на одной территории, создают семьи и вместе растят детей, – утвердительно произнесла она.
– Да, и это тоже, он мне о многом рассказывал, – не стала скрывать правду я.
– Плохо, девочка, очень плохо, – тихо ответила Илида.
Её голос прозвучал слишком печально и глухо, заставляя меня повернуть голову и вглядеться в её лицо.
Илида стояла ко мне боком, выражения глаз я не могла разглядеть, зато заметила, что её отменная выправка куда-то делась. Сейчас рядом со мной стояла просто уставшая, не первой молодости женщина, а не бравый, и один из самый сильных воинов нашего края.
– Почему? – моя душа жаждала ответа на этот вопрос, жаждала подтверждения того, что не я одна попалась в западню чувств к мужчине.
– Теперь тебе хочется узнать каково это, жить так, как живут в других мирах, но ты не сможешь этого сделать, потому что свою жизнь тебе предстоит провести тут, в лесах Амазонии, защищая свою землю от нечисти.
– Мне кажется или ты сама прошла через что-то подобное? – напрямую спросила я.
В уголках губ Илиды тут же залегли горькие складочки.
– Можно сказать и так, – Амазонка бросила на меня быстрый пронзительный взгляд и я успела заметить тень, что глубоко залегла под её глазами, – я никому об этом не говорила и ты, Латория, моя единственная дочь, будешь первой и последней, кто об этом узнает.
– Дочь? – переспросила я, а голова пошла кругом от диких предположений.
– Мы с тобой слишком похожи, не находишь? – вопросом на вопрос ответила она.
– Я замечала что-то подобное, но предположить, что моей матерью может являться совсем не та, которую я всю свою жизнь называла матерью, не могла.
– Это правда, – прямо и твердо сказала Илида, подкрепив свои слова взглядом.
– Но как? Почему? Зачем? – в моей голове роились нескончаемые вопросы.
– Об этом я тебе расскажу чуть позже, – так же твёрдо ответила Амазонка.
– Как ты понимаешь, все, что я тебе расскажу, станет тайной не только для меня и твоей матери, но и для тебя тоже. Ты должна сохранить всё в секрете, не разрушая существующий строй и уклад жизни.
– Зачем ты мне это всё рассказала тогда? Могла бы и дальше хранить молчание и не переворачивать мою жизнь с ног на голову.
– Я не хочу, чтобы ты совершала такие же ошибки, что совершала я, я хочу тебя уберечь. Я до последнего сомневалась рассказывать тебе правду или нет, но внимательно за тобой понаблюдав, я поняла, что ты точно такая же, как и я, даже суровое воспитание Травеси не смогло перебороть твой характер и истинную сущность.
– Илида, хватит говорить загадками! – вспылила я, – я ничего уже не понимаю!
– Тише, шикнула на меня Амазонка, – пошли в твою каюту, там я тебе всё подробно расскажу, придётся, видимо, начать с истории твоего появления на свет.
Я боковым зрением осмотрелась, заметив в опасной от нас близости пару воительниц, усиленно делавших вид, что работают, повторяя по сотому кругу одни и те же движения. Одна из них тёрла, до блеска вычищенную посуду, другая вязала на канатах узлы, попеременно их развязывая, и начиная заново. Неужели всем так интересно о чём мы будем беседовать? Эка невидаль, не понимаю таких любительниц подслушивать чужие разговоры. Хоть сплетни в наших рядах всячески осуждались и наказывались, полностью исключить подобное явление из быта воительниц никак не удавалось.
– Идём, – согласилась я, и первая направилась в свою каюту, в том, что Илида последует за мной, я нисколько не сомневалась.
Я шла, а в голове молотком стучала одна единственная мысль о том, что меня всю жизнь обманывали и я на самом деле не та, за кого меня выдавали или хотели мне такой факт внушить. Я же чувствовала всегда, что никак не вписываюсь в местную жизнь, я слишком отличаюсь от других воительниц, даже если закрыть глаза на мою комплекцию.

Глава 9

Принц Дарналь. Сиринити.

Портал выбросил меня позади уже знакомого двухэтажного особняка с внутреннего двора, именно того самого, ставшего переломным местом в моей судьбе. Хотя, о чём это я? Можно считать, что в мое жизни ничего не изменилось, отдохнул на побережье несколько дней в приятной компании и теперь обо всём произошедшем можно благополучно забыть, но вот почему, при подобных мыслях меня как-то неприятно царапнуло в груди? Словно за пазухой у меня поселился котенок, впускающий свои маленькие коготки в моё сердце.
Можно себя обманывать сколько угодно, но эта сладкая маленькая девочка Латория, оставила о себе неизгладимые впечатления и непонятное скребущее чувство внутри. А может, этот непонятный котёнок за пазухой её рук дело, её странная и загадочная магия? Но не могла же её магия заставить меня чувствовать? Или могла?
Следом за мной из портала выбрались остальные бедолаги, похищенные Амазонками вместе со мной. Оказавшись в родном мире, они выглядели счастливыми, на этом подъёме они не прощаясь друг с другом, разбрелись кто куда.
Я же, продолжая размышлять, быстро добрался до постоялого двора, в котором мы с Баралем остановились по приезду. Я больше чем уверен, что друг не стал сидеть в Сиринити и ждать моего возвращения, но поверить всё равно не мешало, как говориться, чем демон не шутит.
На входе в постоялый двор меня встретила пухлая женщина неопределённого возраста, уж не помню, она нас заселяла в комнату или нет.
– Господин! – воскликнула женщина при моём приближении, – вы нашлись!
Я, изобразив удивление, ответил вопросом на вопрос: А что, разве я терялся?
Женщина смешно залилась краской и отведя в сторону взгляд невнятно пробормотала, что мой друг, мол, весь постоялый двор на уши поднял, что его спутник пропал, а он оказывается и не терялся.
– А друг мой всё ещё у вас? – прервал я поток бормотаний женщины своим вопросом.
– Нет, давно уехал и просил передать, если вы вдруг объявитесь, что он вернулся домой.
– А, да, хорошо, спасибо, – машинально бросил я женщине, не вслушиваясь в то, что она продолжила говорить, сказанного мне и так было достаточно.
– Так вы будете останавливаться у нас? – громко крикнула мне в спину женщина, заставив таки на неё отреагировать.
– Нет, – раздраженно ответил я, посмотрев на неё уничижающим взглядом.
Она вздрогнула, как от пощёчины и осела на пол, там же где стояла. Я злорадно улыбнулся, глядя, как она, словно рыба, выброшенная на берег, открывает и закрывает рот, не издавая ни одного звука. А ибо нечего злить демона, не люблю, когда ко мне пристают, да ещё кто? Хрупкие, маленькие смертные. Она очухается через пару часов, я её так, слегка оглушил магическим взрывом, но это послужит ей хорошим уроком невмешательства в жизнь своих постояльцев, ведь неизвестно кем они являются на самом деле. Удовлетворившись местью, отвернулся и направился на задний двор, ближе к конюшне, насколько я помнил, там между конюшней, сеновалом и забором было вполне уютное, закрытое с четырёх сторон местечко, как раз подходящее для задуманного.
До места я добрался без происшествий, впрочем, как и без проблем создал портал, единственное, что мне не понравилось, так это то, что я чувствовал себя несколько рассеянным и не собранным. Видимо отдых не пошёл мне в этом плане на пользу, слишком я расслабился, потерял скорость и собранность. Хорошо хоть, эти загадочные женщины-воины отдали мне моё собственное оружие перед тем как выпроводить восвояси.
Может странно, но в данном случае я не чувствовал себя использованным, хотя всё указывало на это: усыпили, похитили, заставили выполнять свои требования (хотя не скажу, что выполнять их было не приятно, скорее, очень даже приятно). Так, Дарналь! Я тебя не узнаю, что за странные, не относящиеся к делу мысли? Попытался я сам себя привести в чувства, но мысли, как своенравные руки пытались дотянуться до образа раскрасневшейся Латории, её невероятной глубины глаз и чувственных губ…

Принц Дарналь. Нижний мир.

– Принц Дарналь, с возвращением! – залебезил слуга, находящийся на тонкой грани трансформации в нижнего демона.
Я бросил на него короткий жёсткий взгляд, демон быстро потупился, опустив свою рогатую уродливую голову вниз. Не останавливаясь, и не замедляя шаг, я прошествовал мимо него к кабинету отца, слуга же молчаливой тенью проследовал за мной до самых дверей, будто без него я не справлюсь.
Для приличия я постучал, предупреждая о своём появлении, хотя мог бы этого не делать, у рождённых в царстве Аида не существовало рамок приличий, которые в великом множестве придумало себе человечество. Не вижу в них никакого смысла, но там, наверху, приходится их соблюдать, дабы не выделяться из толпы. Смешные человечки, такие маленькие и хрупкие, а пытаются доказать свою великую значимость, занять ведущие позиции при распределении сферы влияния над миром. Наивные.
– Дарналь, – протянул отец, переведя янтари своих глаз от разложенных на столе свитков, к моей, совсем не скромной персоне.
– Да, отец, я вернулся, – подтвердил я и так понятный факт, усаживаясь на кожаный диван у стены.
– Чем порадуешь? – спросил отец, вернувшись к изучению своих манускриптов.
– Пока особо нечем радовать, – ответил нехотя я, осматривая обстановку в кабинете.
В этом кабинете долгие годы ничего не менялось и мне кажется, что я знаю тут каждую безделушку, каждую черточку в почти черных агатовых стенах, разбавленных огненными и белыми узорными прожилками.
– Абсолютно никаких подвижек? – пробубнил отец, так и не оторвавшись от чтения, словно сына видит по сто раз на дню и каждый день причем.
Я вдохнул, положил ногу на ногу, и не торопясь ответил, – есть одна зацепка, но её ещё нужно проверять долго и упорно, боюсь, замешан ни один мир.
– Торопись, Дарналь, – ты видишь, что происходит с демонами год от года? – даже слуги, начинают деградировать, превращаясь в низших. Высших демонов осталось не больше трёх сотен, на всю огромную территорию. У нас всё меньше и меньше сил сдерживать толпы изголодавшихся порождений Аида.
От слов отца меня передёрнуло, в груди опять что-то царапнулось, неужели это стыд, сожаление о том, что я потерял столько времени, тешась женскими ласками и упиваясь сладкой, переполнивший до краёв мой магический резерв энергией?
– Я делаю всё, что в моих силах, – раздражённо ответил я, мне не понравилось, как отец меня, уже взрослого, состоявшегося демона мордой тыкал в ситуацию, словно нашкодившего котёнка в дерьмо.
– Не достаточно! – отец чуть повысил голос, в котором зазвучал металл, а янтарные глаза наполовину налились жидким огнём.
Моё тело сразу напряглось, приготовилось к атаке, в мои ладони услужливо скользнули огненные шары, готовые в любой момент сорваться и испепелить всё, до чего сумеют дотянуться.
– Не стоит, – сказал отец, в упор буравя меня взглядом, ты знаешь, что я всё ещё тебя сильнее, не совершай поступков, о которых в будущем пожалеешь.
Я с трудом взял себя в руки, чуть успокоив огненный вихрь в жилах и рассеяв огненные шары в руках.
– Так-то лучше, – удовлетворённо кивнул отец, а я чуть снова не вспыхнул, моя натура требовала подавить потенциального соперника, нисколько не делая скидку на родственные связи.
В нас было больше от звериной, демонской натуры, требовавшей подчинить себе более слабых, и померится силами с равными или более сильными соперниками. Только вот во всём нижнем мире, единственным реальным, превосходящим меня по силе демоном, был отец. Лишь его я не мог подчинить, его силу питала моя мать, избранная, делая его в разы сильнее меня, ещё не обретшего свою вторую половинку.
– Угомонись, – бросил мне отец, – видя, как я нервно ёрзаю по дивану.
Моя вальяжная поза моментально исчезла, мной почти целиком владел охотничий азарт, захлёстывая эмоциями и затуманивая голову, жажда поединка невыносимо жгла вены, словно по ним сейчас текла не кровь, а настоящий огонь. Мне стоило огромных усилий сдерживать желания и оставаться на месте.
– Зачем провоцируешь? – сквозь зубы процедил я.
– Проверил твой самоконтроль.
– Нашел место и время, – зло выдохнул я, эта ситуация меня начинала напрягать.
– Ничего, потерпишь, – отмахнулся отец, закрывая глаза на мои трудности, – как найдёшь избранную, заключишь с ней нерушимый союз, я передам тебе все права на этот мир и тогда твоё демоническое эго будет удовлетворено.
Отец говорил, а я мысленно окунулся в нежные объятья сладкой Латории, мне наяву мерещился запах азалий, что источала её кожа. Под воздействием воспоминаний, тело расслабилось, и вновь приняло безмятежное и спокойное состояние.
– О чем мечтаем? – недовольный голос отца выдернул меня из мечтаний.
– О море, – быстро выкрутился я.
– Ага, – лукаво сверкнул глазами отец, и в них на секунду мелькнула какая-то человеческая теплота.
Вот умеет он моментально менять настроение, сколько живу, никак не могу к этому привыкнуть, думал я, поднимаясь с дивана и направляясь к выходу.
– Не затягивай с поисками, – полетело мне вслед уже в обычной строгой манере отца.
Повернувшись на пятках, я шутливо отдал отцу честь, щёлкнув каблуками.
– Паяц, – неодобрительно покачал головой отец, погружаясь в свитки.
Я продолжил свой путь, плотно прикрыв на выходе двери.
Гулкое эхо сводчатых коридоров и просторных залов дворца разносило звук моих шагов во всех направлениях. Нерушимые цельновыдолбленные агатовые стены тускло блестели в приглушённом потоке магического свечения, исходящего от самого воздуха. Не зря же наш мир называется нижним или подземным. На самом деле, мы живём внутри планеты, защищённые от негативных воздействий космических тел толстым слоем планетарной коры. Только спрятавшись от излучений и нестерпимой жары, на этой планете возможно жить. Но опять же приходится чем-то жертвовать, например прозрачностью воздуха, взявшего на себя функцию светила. Получается, мы находимся в постоянном тумане, только солнечном, не имея возможности видеть далеко впереди.
Задолго до появления на своём пути, я услышал приближающиеся голоса и смех демонесс, что-то увлечённо обсуждавших между собой. Однако, в солнечном тумане есть свой плюс, можно легко успеть спрятаться и остаться совершенно незамеченным для нежелательных лиц. Вот сейчас я предусмотрительно нырнул в оду из многочисленных ниш, в которых располагались массивные статуи, изображавшие сцены из давно забытых баталий.
Переждав, пока смешливые представительницы демонского рода отойдут подальше, я выбрался из своего укрытия и продолжил одинокий путь дальше. А направлялся я прямиком на широкий каменный балкон, представлявший собой всё тот же агатовый массив, выступавший за пределы фасада дворца. Я люблю это место, во всём дворце не найдётся никого, кто бы его не любил. Отсюда открывался шикарный вид на разделительную полосу между прозрачным воздухом и солнечным туманом, покрывавшим собой не слишком разнообразный рельеф местности. Из него местами виднелись, напоминающие осколки старых зубов дракона, красные скальные шипы. Я подошёл к ограждению на самом краю балкона и с упоением вдохнул прозрачный воздух, мне всегда казалось, что прозрачный воздух от наполненного свечением отличается своей густотой и чистотой, хотя никаких подтверждений моих предположений никто не находил.
Набрав в грудь по возможности больше воздуха, я свистнул со всей своей силы. Спустя томительных несколько мгновений я увидел чёрную фигуру с силой разрывающую пелену солнечного тумана своими мощными перепончатыми крыльями.
– Каин! – радостно я поприветствовал своего крылатого друга.
Горгулья тяжело приземлилась на балкон, словно и вправду была каменной, и одним прыжком с места, повалила меня навзничь, удерживая в таком положении своими мощными львиными лапами и вылизывая лицо собачьим, совершенно не шершавым языком.
– Опять ты за своё! – захохотал я, отплёвываясь от обилия слюны, стекавшей из его открытой пасти, – всё, всё, хватит, я тоже рад тебя видеть, – пытался урезонить Каина я, но тот не собирался останавливаться.
Пришлось идти на хитрость, я незаметно создал огненный шарик, не маленьких таких размеров и запустил его с балкона. Кайн тут же отреагировал радостным взвизгом и, позабыв о моей персоне, бросился в погоню за игрушкой и по совместительству едой.
– Так-то лучше, – хмыкнул про себя я, поднимаясь и применяя начала очистительное заклинание, потом высушивающее.
Всё же любвеобильность этого отдельного экземпляра переходит все границы, размышлял про себя я, вглядываясь в безмятежную равнину солнечного тумана. Каин всегда отличался от своих сородичей слишком мягким характером и более маленьким размером, но именно этим он и привлёк моё внимание, когда отец привез меня на плато Печали, где обитали горгульи. Каждый высший демон по достижению десятилетнего возраста должен был выбрать и приручить себе горгулью. Для нас, это не просто верховое животное, способное на своей спине переносить демонов на огромные расстояния и выступать в защиту хозяина, а настоящий друг, сопровождающий на протяжении всей жизни. Когда же демон умирал, его горгулья каменела навеки, и даже тогда, горгулью не разлучали с хозяином, ставя её в качестве обелиска на могилу.
Каин бесшумно вынырнул из светящегося воздуха, точно так же, как он сделал в тот день, когда я прижимался от страха спиной к отцу, а передо мной летали, ходили, сидели и лежали многочисленные дикие горгульи. Честно, тогда я не знал, кого из подрастающего поколения животных выбрать, их было много, и все они казались одинаковыми. Я не видел в них разницу, пока вот этот сорванец, будучи тогда еще совсем маленьким, не появился перед нами, вынырнув из солнечного тумана, словно из ниоткуда. Его мордашка выражала заинтересованность и любопытство, с первого взгляда покорив моё сердце.
Приручать Кайна мне не пришлось, мы будто с того самого первого взгляда поняли, что это судьба, а против судьбы идёт только глупец, к коим я себя не отношу. Отцу Каин не нравился, он пытался меня отговорить, обратить моё внимание на других, более подходящих для особы королевской крови горгулий. Но я был очарован, околдован и никакой другой горгульи для меня уже попросту не существовало в этом мире.
На ощупь тело горгульи не было холодным, но зато очень и очень твёрдым, не зря их называли ещё каменными. Как они через такую толстую шкуру или что там у них, могли чувствовать почёсывания – ума не приложу. Но, тем не менее, Каин очень любил, когда я его чесал за маленькими, похожими на свиные, ушами. Вот и сейчас, жмурил свои круглые, кроваво-красные глаза, с удовольствием подставляя жутко страшненькую морду, на короткой шее, под мои руки.
– Я так и знал! – понеслись мне в спину слова.
Я оглянулся вполоборота и вопросительно уставился на Бараля, спиной подпирающего на входе агатовый косяк.
– Привет, друг, – бросил я Баралю, удостоив его персону мимолётным взглядом.
– Ты мне ничего не хочешь рассказать? – немного раздражённо спросил друг, в нетерпении подходя ко мне ближе.
– Не здесь, – призвал я Бараля не поднимать эту тему, и, вскочив резко на спину разомлевшего Каина, добавил, – полетели, прогуляемся.
Друг, не мешкая, в пару движений закинул своё тренированное тело на горгулью, примостившись позади меня, и Каин неторопливо спланировал с балкона, ныряя в пелену солнечного тумана.
Как ни странно, но мой рассказ уложился примерно минут в десять, оказывается, если пропустить моменты, напрямую касающиеся отношений с Латорией, пять дней укладываются в считанные минуты.
– Что ты собираешься дальше делать? – спросил Бараль, после минутной паузы.
– Нужно вернуться и обследовать этот мир, – старательно скрывая заинтересованность, ответил я.
– Но как ты туда попадёшь, если, как ты же сам и рассказывал, этот мир скрыт от посторонних глаз?
Я, не удержавшись, хмыкнул, – я же проследил, как Амазонки открывают портал, на координатах этого мира лежит простое заклинание сокрытия и отвода глаз. Когда не знаешь что искать, ты даже и не подумаешь что-то искать.
– Логично, – в свою очередь хмыкнул друг, – значит, ты без проблем откроешь портал в их мир, а что дальше? Если там нет ни одного мужика, то мы будем не просто как белые вороны в стае чёрных, а как горгулья в стае единорогов.
– Об этом я не подумал – честно признался я, – все мои мысли были заняты поиском способа попасть в их мир, а вот как там не привлечь к себе всеобщее внимание я не подумал.
– Ясненько, – со смешком, протянул друг, – ты будто мозг оставил в этой Амазонии, хотя, я бы тоже не отказался там побывать. Ох, миллион красивых женщин у моих ног, это же мечта идиота!
– Ага, – поддакнул я, особенно когда эти женщины натренированы, вооружены до зубов и мужиков считают чем-то вроде быков-производителей, не более.
– Умеешь же ты испортить своими комментариями такую прекрасную картину, – шутливо толкнул меня в бок Бараль.
– Ты лучше бы не чушь тут сочинял, а придумал, как бы нам остаться незамеченными в тылу воинственных женщин, – подколол я друга.
– Придумаю, придумаю, даже не сомневайся! – с готовностью произнёс друг.
– Кстати, как тут обстановка с прорывами?
– А…, – печально произнёс Бараль, махнув рукой, – всё учащаются и усиливаются. Вот, казалось бы, энергии нет, питаться низшим демонам нечем, но они всё равно умудряются становиться всё сильнее. Они подбираются ближе и ближе к городу, а твой отец тратит с каждым разом больше сил и времени на сдерживание их порыва ворваться вовнутрь и сожрать всё, что попадется под руку, ну или лапу, я там не знаю.
– Время идёт, надо срочно найти эту единственную и неповторимую, – обеспокоенно ответил я.
– Надо, но она же не появится по твоему желанию. И мгновенно, иначе, за воротами дворца уже яблоку негде было упасть от твоих единственных.
– Эх, Бараль, в том то и проблема, что единственная – она одна, если бы их было много, то жить гораздо проще стало всем, – не сдержал печального вздоха я.
– Ты уже и шуток не понимаешь! – надул губы, как барышня, друг.
– Не смешно, эта тема слишком больная, чтобы над ней шутить.
– Ладно, сдаюсь, понял, – поднял вверх руки Бараль.
– Лучше скажи мне, у тебя браслет Жадана с собой?
– Да, конечно, я с ним вообще не расстаюсь, это же ответственность за весь мир! – начал распаляться демон.
– Отлично, тогда возвращаемся, отдыхаем до рассвета, и с утра пораньше в путь!
– На поиски? – сразу скис Бараль.
– Именно! – воодушевлённо отозвался я, разворачивая Каина к дворцу.

Глава 10

Добрался я до своих апартаментов с опустошённым почти наполовину магическим резервом. Накормил, так сказать, Каина до отвала. Я сам не знал, когда теперь вернусь, путешествие предстоит не из лёгких. Бараль к утру обещал придумать способ маскировки, этим я даже заморачиваться не буду. А вот чем предстоит заморочиться, так это пополнением резерва, в котором осталось магии лишь на пару межмирных переходов. Следовало найти донора, точнее доноршу, а это грозило очередной задержкой на пути к достижению цели. Если бы не необходимость такого плотного кормления горгульи, существующего запаса мне хватило бы на пару недель точно, но я не мог оставить друга голодным. Ах, если бы можно было брать Каина в такие переходы между мирами, тогда мы бы с ним вообще не расставались. Но если посмотреть с другой стороны, то будет выглядеть довольно странно, если заявиться с ожившей статуей в какой-нибудь отсталый мир, где о межмирных переходах простые обыватели не могли даже помыслить. Я даже хрюкнул от смеха, живо нарисовав в воображении картину моего появления посреди города.
Незаметно для себя я задремал, так и не решив вопрос с пополнением магического резерва.
Проснулся я от резкого стука в закрытую дверь. Помня о взбалмошном нраве демонесс, я давно и надёжно приучился закрывать входную дверь на засов. Сейчас же спросонья я туго понимал, кому я так сильно понадобился и, который сейчас час. На что мне хватило соображения, так это на то, чтобы подать голос и спросить кто там.
– Ваше высочество, принц Дарналь, его королевское величество требует Вас, необходимо срочно посетить его кабинет.
– Хорошо, сейчас подойду, можешь идти, – недовольно проворчал я, сдерживая внутри нарастающее беспокойство.
Отец иногда бывал строг и деспотичен, но чтобы он меня побеспокоил ночью должно было произойти что-то из ряда вон выходящее. В догадках, я поднялся с кровати, быстро освежил лицо холодной водой и чуть пошатываясь, направился к выходу. Судя по всему, прошло не слишком много времени с момента, как я заснул. Отдохнувшим и полным сил я себя не ощущал, скорее помятым и ватным.
Оказывается, я быстро отвык от отсутствия смены дня и ночи своего мира. Мне нравилась ночь, мне нравился день и прозрачность воздуха. Когда не знаешь разницу, нахождение постоянно в сумеречной зоне вполне себе кажется нормальным и даже не доставляет дискомфорта. Но вот когда узнаешь всю прелесть ночи, когда и сон совершенно другой, спокойный и дня с дождями. Эх, дожди на самом деле – это такое невероятное зрелище – миллиарды сверкающих капель проливающихся на землю. И почему люди не любят дождь?
К кабинету отца я уже проснулся и наладил координацию движений. Перед дверью, напустив на себя обычный беззаботный и недовольный таким пробуждением вид, вздохнул и вошёл.
Отец в этот раз не по своему обыкновению, расположился на небольшом диванчике, стоявшем у дальней стены за его рабочим столом. Этот факт меня сразу насторожил и я чуть не потерял контроль над своей маской. Он сидел, недвижимо откинувшись на спинку и закрыв глаза.
– Отец? – позвал я, не решаясь подойти к нему ближе, но и занять своё обычное место тоже.
Отец медленно приподнял голову и открыл глаза. Я ужаснулся, под глазами его залегли тёмные круги, а сами глаза впали и поблёкли.
– Что случилось? – не выдержал я, нарушая гробовое молчание кабинета.
– Они стали очень сильными, – слабым голосом произнёс отец, – я истратил магический резерв до донышка, и похоже, следующий прорыв я могу не выдержать, и толпа разъяренных низших демонов ворвётся в остатки жилых кварталов, сметая всё на своём пути.
– Этого нельзя допустить, – твёрдо заявил я.
За что был вознаграждён долгим изучающим взглядом от отца.
– Я всё ждал, когда ты у меня повзрослеешь, – задумчиво произнёс он, с придыханием произнося слова, – видимо, для этого я должен был почти умереть…
– Перестань! – оборвал неприятную речь отца, я, – ты в самом расцвете сил! Тебе ещё жить и жить!
– Да-да, – то ли засмеялся, то ли закашлялся отец, – ещё скажи, что мне предстоит внуков нянчить.
– А почему бы и нет! – понизил голос я, и нервно зашагал по комнате, на ходу придумывая выходы из ситуации.
– Нет другого выхода, – снова закашлялся отец, – все, что можно мы давно испробовали.
Я резко остановился и уставился на отца, – тогда зачем ты меня звал?
– Чтобы ты поторопился с поисками. Время утекает как вода сквозь пальцы, а мы не продвинулись ни на миллиметр.
– Продвинулись, – вынужденно буркнул я, – сегодня мы с Баралем отправимся в мир, где я почти полностью уверен и живет самая сильная женщина, предназначенная мне.
– Только не тяни, ты наш последний шанс на выживание, не подведи свой род, не подведи целый мир.
– Отец! Ты слишком много возложил на меня! Я всего лишь демон, а не Аид!
– Ошибаешься, мой мальчик, – для своего народа сейчас ты главнее, чем любой небожитель. И как бы ты не пытался отвертеться, но именно тебе предстоит победить проклятье или же мы все умрём, а в мире воцарится хаос и беспредел.
– Не пугай! – я снова сорвался мерить шагами агатовый пол отцовского кабинета.
– Я не пугаю, Дарналь. Я лишь хочу, чтобы ты понял всю серьёзность положения.
Меня дёрнуло, волна агрессивного огня снова стала подниматься в моём теле, грозя с секунды на секунду выплеснуться на всё кругом без разбора.
– Не бесись! Успокойся! – с неизвестно откуда взявшейся твёрдостью в голосе, произнёс отец.
– Тогда не нужно бесить меня! – сжав кулаки, прошипел я.
– Посмотри на меня! – тихо, но уверенно произнёс отец.
– Я послушно перевёл взгляд на его поблекшие глаза.
– Что ты там видишь? – спросил меня он, неотрывно удерживая мой взгляд.
– Огонь, – нехотя ответил я.
– Так следи за ним, смотри как он плавно меняет форму, как он гибок и подстраивается под любое дуновение ветра. Будь таким! Твоя демонская сущность сильна, очень сильна, но ты должен контролировать её, иначе огонь выйдет из-под контроля и испепелит тебя самого.
Я больше не видел глаз отца, я видел лишь огонь, танцующий передо мной, изгибаясь в невероятные фигуры и ластящийся ко мне как маленький рыжий котёнок. Я протянул руку, мне хотелось коснуться его ладонью, погладить…
– Стой, – ворвался в моё сознание голос отца и я мгновенно очнувшись, отдёрнул руку, приближающуюся к его груди.
– Не теряй над собой контроль! Огонь обманчив, заманит, задурит, запутает, – продолжил отец.
Я чувствовал себя не в своей тарелке, такое ощущение, что меня окатили ведром ледяной воды. Огонь в венах потух, в резерве энергии стало ещё меньше.
Я вопросительно поднял взгляд на отца.
– Прости, – но я вынужден был у тебя забрать немного энергии, иначе бы не дожил до утра.
– А попросить? – начал закипать я.
– Это бы ничего не изменило, только бы замедлило процесс. А сейчас иди, мне нужно отдохнуть.
Я пулей вылетел из кабинета, теперь меня не только словно окатили ледяной водой, но ещё и использовали нагло и бессовестно. Хотя совесть – что такое для демона совесть?! Так пшик, просто слово не несущее смысловой нагрузки.
И с этим демоном я хотел поговорить по душам?! Рассказать о своих поисках, сомнениях и подозрениях? Глупец! Отец, для достижения желаемого не остановится ни перед какими препятствиями.
Я буквально летел по коридорам, а гулкое эхо разносило мои торопливые шаги по всему дворцу. От злости и обиды, кулаки непроизвольно сжались, это хорошо, хоть как-то больше шансов не потратить остатки резерва впустую, выпуская огненные шары и вихри прямо здесь, в агатовых стенах. Внутри всё клокотало от негодования, как он, мой собственный отец, мог так со мной поступить? Или он действительно, считает меня настолько никчёмным, способным лишь стать ему донором энергии, как ближайший кровный родственник? Почему я раньше никогда за ним такого не замечал? Или просто не хотел этого замечать? Мне всегда казалось, что родители обо мне заботятся, переживают… А теперь что? Мальчик вырос и перестал нуждаться в заботе родителей?
Ух, сотни вопросов роились в моей голове, мешая связно думать и успокоиться. До своих комнат я практически добежал, резко задвинул засов и под действием не проходящей агрессии, стал кружить по комнате.
Почему я не задал этот, самый главный вопрос отцу прямо в лицо? Я струсил, как последний низший демон. Нет, я не боялся отцовской силы, я боялся услышать прямой ответ на свой вопрос. Пока, незнание, давало мне эфемерное чувство нужности, безопасности и общности, но если только я окажусь прав в своих догадках, и отец мне подтвердит, то это будет крах всему. Всему мною построенному миру, всему, во что я верил до этого.
Трус, да, я трус, я боюсь разрушить то, что имею, по крайней мере, пока не найдётся замены получше. А если я сам не нахожу в себе силы знать ответ, то может и отец не так уж и плох, как мне показалось? Не спаси он свою жизнь, жизни высших демонов оказалась бы под угрозой, и именно мне пришлось бы встать на его место, что затормозило бы и поиски избранной и я всё-таки слабее отца, не думаю, что смог бы долго продержаться.
Вот опять, я оправдывал поступки отца, но для чего? Почему я не могу принять его действия как данность, не искать в них какой-то скрытой подоплёки?!
– Дарналь! Я долго тебя буду звать? – послышался голос из-за двери.
– Иду, – недовольно пробормотал я, направляясь открывать дверь.
Всё же некоторое осмысливание ситуации меня отрезвило и успокоило, а ещё пришло чувство вселенской усталости, словно на мои плечи легло полмира и никак не меньше.
– Ну ты и спишь! – раздражённо высказал Бараль, вихрем залетая в комнату.
– Есть немного, – не стал я переубеждать друга, а об инциденте с отцом даже и рассказывать было совестно.
Бараль, еле видный за ворохом тряпья, которое он зачем-то притащил сюда, широкими шагами пересёк комнату, и скинул свою кучу на одно из гостевых кресел.
– И зачем это тут? – поднял я вопросительно бровь.
– Ты же сам просил придумать способ остаться незамеченными, так вот я и придумал! – немного обиженно заявил Бараль, перекидывая свой светлый хвост из тысячи сплетённых косичек с плеча за спину.
– И как нам пригодится вот это всё? – я многозначительно обвёл руками разноцветное пятно, растёкшееся по креслу.
– Ты издеваешься или, правда, не понимаешь? – прищурившись и сложив руки на груди, спросил друг.
– Не понимаю, – отрицательно покачал головой я, а если честнее, то даже задумываться не хочу, голова болит с самого утра.
– М-м-м-м-м-м, – многозначительно протянул Бараль, примостив свою пятую точку на подлокотник кресла, – неужели ты провел ночь с прелестной демонессой и не за одной бутылочкой вина?
– Может и так, – не стал отрицать я. – но разговор сейчас не обо мне и моём вечере, а о твоей задумке.
– Да, да, о задумке, – с большим нежеланием друг оторвался от предыдущей темы разговора, похоже, она его интересовала больше, чем какие-то там придумки, – так вот, нам с тобой необходимо слиться с толпой, а значит переодеться в женщин.
– Что-о-о-о-о-о-о! – вскричал я, при этом поперхнувшись водой, что потягивал из прозрачного бокала, – ты сбрендил?!
– Сам ты сбрендил, – обиженно заявил Бараль, – я тут для него стараюсь, а он ещё и обзывается! Не нравится – придумывай сам, только имей в виду, что лучшее укрытие – это находиться на виду, так меньше всего подозрений.
Я, откашлявшись, переводил взгляд с разноцветной кучи на друга и обратно, попутно обдумывая его предложение. Авантюра, предложенная им, конечно, попахивает очень большими неудобствами, всё-таки воину, да вдобавок и демону, очень сложно перевоплотиться, да ещё в кого?! В женскую особь. Но с другой стороны моё собственное предложение отправиться на поиски единственной в мир, населённый воительницами, далеко не слабыми, надо сказать, воительницами, выглядит не особо благоразумным.
– Мы же не похожи на женщин от слова «совсем», – внутренне успокоив свой огонь, сказал я.
Бараль всё это время изображавший отсутствующий вид, встрепенулся и с загоревшимися глазами полез в эту многострадальную кучу с одеждой, в поисках чего-то там.
– Вот, смотри! – воскликнул он, добыв таки то, что искал и, растянул это что-то очень похожее на женский лиф перед собой на вытянутых руках.
– Смотрю, – скептически глядя на это всё, ответил я.
– Надеваешь вот это, он неуловимым движением оказался возле меня и стал пытаться приладить это безобразие, что находилось у него в руках на меня.
– Эээээ, – крикнул я, отбрыкиваясь от самоуправства друга, – на себе показывай!
Бараль прекратил попытки меня принарядить и, недовольно вздохнув, практически мастерски натянул этот кожаный лиф на себя.
Я заржал, – от души так, долго и до слёз. Ну, сами представьте такого широкоплечего дядьку в женских причиндалах, мало того, что он напялил этот лиф на себя, так он туда напихал скомканной в форме шара ткани. Получился с виду вроде мужик, а с внушительной такой грудью. Бараль, видя мою реакцию, одним движением поправил грудь, обмотал вокруг пояса несколько слоёв полупрозрачных одёжек и прошествовал мимо, отчаянно виляя бёдрами, чем вызвал у меня ещё более сильный приступ хохота.
– Молодой человек, – гнусавя и пытаясь изобразить высокий голос, проговорил Бараль, – неприлично так смеяться над бедной девушкой. Пусть я родом из небогатой семьи, но вполне себе ничего и знаю себе цену.
– Десять монет? – давясь от смеха, спросил я.
– Ну как можно, – наигранно возмутился друг, – да за такие деньги у нас самые страшненькие не работают. А вы мне, приличной девушке, предлагаете ну весьма неприличную сумму.
– Пятьдесят, – последнее предложение, или соглашаешься или я поищу себе другую, – еле сдерживая рвущийся наружу смех, заявил я.
– Вы мне очень понравились, и только для вас сегодня я сделаю скидку, – прогнусавил Бараль, стреляя в меня глазками из-под опущенных ресниц, обычно на меньше сотни монет я не соглашаюсь, я же не какая-то там… швабра.
И тут уже не выдержал сам Бараль, он захохотал так, что нерушимые агатовые стены, казалось, что вот-вот падут под натиском его голосовых вибраций. Я последовал его примеру, и мы оба, схватившись за живот, уже освоили пол в качестве отличного места дислокации.
– Как я тебе? Похож на даму? – устав смеяться, спросил Бараль.
– Вид сзади очень даже похож, а вот спереди ещё как-то не дотягивает, и эта твоя искусственная грудь выглядит ну прямо как-то очень сильно искусственной, – перечислил я.
– Это всё мелочи – отмахнулся Бараль, – у меня есть парочка демонов, которые уж очень любят переодеваться в женскую одежду, да так переодеваются, что их внешне не отличишь от настоящих демонесс.
– Бог мой, Аид, и такое бывает!? – удивился я.
– Ох, Дарналь, порой мне кажется, что ты живёшь не в настоящем демонском мире среди похоти и разврата, а среди этих, крылатых ангелов – сидов, ведущих тихий и неприметный благочестивый образ жизни, – с язвительной ухмылкой рассуждал друг, задумчиво копаясь в куче с одеждой.
– Я устал тебе повторять, что я занят более важными делами, чем вникать во все тонкости личной жизни демонского народа, одно я знаю точно, никаких этических и моральных принципов в отношениях у нашей расы не существует.
– Вот! Вот! А я о чём! – для демона очень странно, что ты так остро реагируешь на какие-то переодевания в одежду противоположного пола! Лично я предвкушаю такой незабываемый и интересный опыт. Всё что можно было попробовать до этого дня, я уже испробовал.
– Стоп! Не надо, я не хочу слушать рассказ о том, как и что, а главное с кем ты пробовал. Уволь меня от этой описательной части.
– Ну, как знаешь, – разочарованно вздохнул Бараль, ему явно хотелось поделиться своими впечатлениями.
– Давай лучше подумаем об одежде, – предложил я.
– С ней что-то не так? – задал встречный вопрос друг.
– Для Амазонии не так, воительницы не одеваются в разноцветное тряпьё, что ты притащил, их одежда кожаная, как у нас, но более облегающая, что то вроде длинных лосин и короткого топа.
– Ой, да это не проблема! У моих знакомых демонов есть на любой вкус, особенно мне у них нравится набор кожаных плёток и ошейник с шипами…
– Бараль! – взревел я, останавливая друга, а воображение уже во всю рисовало его в этом самом ошейнике стоя на коленях.
Фу, встряхнул я головой, отгоняя видение.
– Да ладно тебе, – сказал Бараль, поднимаясь с пола, – сейчас я их приведу и нас с тобой даже родная мать не узнает, не то что отец.
При упоминании отца я скривился, неприятные воспоминания, на время позабытые, вернулись.
Бараль, ничего не заметив, поспешил на выход, а я, закрыв за ним дверь, устало рухнул на постель.

Глава 11

Третья принцесса Латория. Где-то в море. Амазония.

– Рассказывай, – потребовала в нетерпении я, как только дверь в каюту оказалась закрыта.
Илида обвела взглядом помещение, словно видела его впервые, затем резко развернулась и без приглашения села на единственный стул. Я последовала её примеру и присела на краешек кровати
– Эта история произошла очень давно, – начала говорить Илида, а я прикусила язык, чтобы не сказать какую-нибудь колкость, что так и хотела слететь с моих губ, – я была молода, наивна и легковерна, поэтому и поверила молодому крылатому красавчику, найденному мной в лесной чаще.
– Откуда в лесу взяться мужчине? – не поверила я Амазонке.
– Да, звучит это всё неправдоподобно, согласилась со мной Илида, но, тем не менее, красавчик был, а ещё он был изранен, его некогда белую одежду покрывали пятна запёкшейся крови, на крыльях отсутствовали местами перья. Да и вообще, то, что он красив, я смогла понять гораздо позже, когда отнесла это несчастное существо к целебному источнику.
– Ты носила чужака к священному источнику Афины? – в ужасе прошептала я.
– Да, я не знала, что ещё можно предпринять, он умирал, – разглядывая свои руки, так же понизила голос до шёпота Амазонка.
– Нужно было доложить вышестоящему руководству о своей находке, а они бы уже решили, что делать дальше – отчеканила я устав.
– Не могла, – горько усмехнулась Илида, он бы не дожил до помощи, поэтому я нарушила установленные правила и отнесла его к источнику, куда погрузилась и стояла в воде не меньше двух часов, пока его дыхание не выровнялось и я не почувствовала, что кризис миновал. Не спеши меня осуждать, Латория, возможно, теперь я бы поступила иначе, но в тот момент я поступила так, как поступила. Сейчас разговор не об этом.
– А тогда о чём?
– О том, что я спрятала странного чужака в лесу, смастерив ему укрытие, и там его несколько месяцев лечила и выхаживала. Он был таким хрупким, с тонкой белой, почти прозрачной кожей, а крылья… знаешь, как он ими меня обнимал…, – с несвойственной Амазонкам нежностью сказала Илида.
– Хочешь сказать, что никто из Амазонок тебя не вычислил? – удивилась я.
– Нет, у них не возникало никаких подозрений, я, как и все, отправлялась на патрулирование территории, подумаешь, немного отклонялась от курса, но это никому в голову даже не пришло бы проверять.
– Так откуда он взялся в Амазонии? – поторапливала я Илиду, вечно отвлекавшуюся на какие-то мелкие детали.
– Он сказал, что родом из Нирваны, это самый высший мир, населённый расой сидов, похожих на крылатых людей. Назвался он Марландриэль, но мне разрешил называть его просто Марл.
– Как этот Марл оказался в нашем мире, да ещё один и израненный? – повторила вопрос я.
– Как и зачем он попал в наш мир, Марл не признавался, но по его рассказу я поняла, что он вышел из портала на территории кентавров, а они, сама понимаешь, чужаков не любят. В итоге на него устроили охоту, гнали по лесу, нанося множественные мелкие раны, чтобы его замедлить, но не сразу убить, забавлялись. Ему повезло свернуть к границе территорий наших и кентавров, в итоге именно то, что он смог дотянуть так далеко и пересечь границу – спасло ему жизнь. И, конечно же, если бы я его тогда не обнаружила, он меньше чем через пару часов точно умер.
– Это мало о чём мне говорит, – вздохнула я, так и не получив внятного разъяснения совершенно по другому вопросу.
– Я выходила Марла, он восстановил силы, окреп, и чего уж, влюбилась в него без памяти – рассказывала глядя в стену Илида.
– Влюбилась? – выловила я из её речи странное слово.
– Да, именно, как обычные люди, влюбляются в своего партнёра, потом женятся и живут с ним всю жизнь, да и я потеряла от него голову. Марл для меня стал идеалом, в нём было прекрасно всё…
Я задумалась, примерила слова Илиды на свою ситуацию, на Дарналя и действительно, я чувствовала по отношению к нему нечто подобное.
– В день, когда я поняла, что понесла, Марл исчез, исчез так же неожиданно, как и появился, без предупреждения, прощания и не взял с собой ничего, кроме вещей, что были на нем самом надеты в тот злополучный день.
– Поняла, ты разговор завела об этом крылатом мужчине, чтобы дать мне представление об отце?

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/anastasiya-kobyakova/amazonka/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.