Главная страница | Любовно-фантастические романы | Ледяные звезды

Ледяные звезды
Александра Хартманн
Человечество изменилось. Земля перестала быть родным и уютным домом, теперь все люди мечтают лишь об одном – стать гражданином Марса. Я Тея Ло, представительница высшей марсианской элиты. У меня есть все: дорогие наряды, изысканные украшения, личный робот-телохранитель, а еще жених, красивый и богатый. Но после гибели родного человека моя жизнь резко меняется. Теперь мне не будет покоя до тех пор, пока я не отыщу убийцу и не доберусь до правды, которая скрывается в ночной тени.

Александра Хартманн
Ледяные звезды

Часть первая.
Глава 1 – По дороге в Эпсилон
С самого рождения отец говорил мне, что я уникальна. Он называл меня его самым лучшим творением, наивысшей точкой, его Галатеей. Мне же никогда не нравилось это имя, и потому во всех документах я значилась Теей. Тея Ло.
Поправив замок браслета на запястье, я перевела скучающий взгляд в окно катера. Все тот же марсианский пейзаж, что и всегда. Спутники Фобос и Деймос мрачными тенями скользили по небу. Да, человечество многого достигло за последние несколько веков, колонизация и терраформирование Марса стало началом рассвета, новой эпохой, Эпохой Неочеловечества.
– Время прибытия во Дворец Клеи? – спросила я биома, управлявшего катером.
– Час пятнадцать минут, госпожа Тея, – отвечал робот.
Я с облегчением вздохнула, значит не опоздаю. Правитель Эпсилона, одного из семи городов-оплотов Марса, оригинально решил отпраздновать свой сто семидесятый день рождения, устроив в своей резиденции грандиозный прием и бал.
– У вас недовольное лицо, госпожа. Не хотели ехать на праздник? – догадался биом.
Ох, уж этот искусственный разум, уже и от робота не скроешь свои эмоции.
– Да нет, все в порядке, Цезарь.
Но биом был прав. Мне не хотелось ехать в Эпсилон, если бы не отец, настоявший на моем присутствии, я с самого утра помчалась бы в Отдел безопасности. Столько вопросов осталось после недавнего инцидента в супермаркете, где робот типа С, "Слуга", неожиданно напал на свою хозяйку. Такой инцидент случился впервые за всю историю роботизации. К счастью, того робота удалось быстро обезвредить патрульным, поэтому все отделались лишь испугом. Но все же. Что с ним произошло? Полностью управляемая машина вдруг воспротивилась встроенной программе, и вместо того, чтобы послушно вести тележку с покупками, захотела убивать. Нет, сразу после бала поеду в Отдел. Надо разобраться.
Плавное укачивание катера наводило сон. Теперь мы летели по безжизненной марсианской пустыне, чьи красные пески и кратеры были мечтой многих землян. Удивительно, как бывает, планета, которая еще век назад только-только обживалась, теперь стала главной надеждой и оплотом людей, уставших от перенаселенной и грязной Земли, от бесконечных природных катаклизмов, искавших свободы, новых горизонтов и чистого неба над головой. Марс теперь стал мечтой, главной звездой на небосводе, куда все стремились улететь.
Я почти погрузилась в сон, как вдруг катер встряхнуло и повело в сторону. От резкого толчка я ударилась головой.
– Цезарь! Что случилось?
– Госпожа Тея, все в порядке. Нас просто подрезали.
Я посмотрела в окно, и действительно черный катер с золотым напылением по бокам резко умчался вперед.
– С вами все в порядке? – интересовался биом. – Нужно провести медицинское обследование?
– Нет, я в порядке. Но что за олух?! Разве можно так нестись?!
– Да, госпожа, по законам Альфы у него бы следовало отобрать лицензию на управление воздушным судном. Позвольте все же я проведу диагностику. Мои показатели зафиксировали ушиб в верхней височной доле.
Цезарь поставил катер на автопилот и уже потянулся ко мне.
– Нет. Отставить диагностику, продолжить управление катером, – я вытянула руку с браслетом вперед. Глаза биома из зеленых стали красными.
– Есть продолжить управление, – послушно отчеканил Цезарь.
Остаток пути прошло без происшествий. Вдали уже показались титановые башни Эпсилона, светившиеся в закатном красном солнце. Уже скоро будет виден дворец Клеи, шедевр футуристического искусства, созданный по личному проекту сенатора Таннарда Дебранда-правителя Эпсилона.
– Катер прибудет через двадцать минут, – отрапортовал Цезарь, которой в режиме Робот, мне был намного симпатичнее, чем в режиме Друг. Меньше болтал.
Я натянула на руки длинные белые перчатки и зевнула. Впереди меня ожидал скучный вечер среди однообразной толпы и малознакомых мне людей. Мы почти подъехали к защитному куполу Эпсилона, как вдруг я заметила, что на обочине что-то произошло. Два патрульных катера с обозначениями альфы и эпсилона задержали черный катер с золотым напылением. Именно этот катер так резко обогнал наш, так, что мы чуть не разбились.
–Цезарь, остановить катер.
– Есть остановить катер.
Высокий мужчина в красивом дорогом костюме на повышенных тонах объяснялся с патрульными.
– А я вам говорю, вы не имеете права задерживать меня, почетного гражданина Марса! Вы хотя бы знаете куда я еду? На прием к самому сенатору сэру Дебранду. И если я опоздаю, то клянусь Юпитером, я сделаю все, чтобы вас лишили должностей и отправили на Землю.
– При всем уважении, гражданин, вы превысили скорость на сорок единиц, а это очень опасно, – пытался увещать разбушевавшегося лихача худенький патрульный. Было видно, что он робел перед этим почетным гражданином Марса, но хотя бы пытался как-то воздействовать на него, в отличие от его товарищей, которые стояли в стороне у своих катеров, растерянно переминаясь с ноги на ногу.
Лицо этого парнишки патрульного мне показалось знакомым.
– Цезарь, я его знаю?
Биом уже вышел из катера и принял свой обычный вид – снежного барса.
– Да, госпожа Тея, это Рейдж Бранен, младший сержант Отдела безопасности Альфы.
– Точно. Недавно прибывший землянин.
Я достала из клатча зеркало и осторожно поправила свои белоснежные густые локоны, уложенные в искусную прическу. Совсем не хотелось бы приехать на прием растрепанной.
– Вы присутствовали на его собеседовании и принимали участие в последующем зачислении в отряд, – пояснил Цезарь.
– Серьезно? – я удивленно вскинула брови. – Совсем этого не помню. Но пойдем, посмотрим, что там происходит.
Дверь катера с пассажирской стороны поползла вверх, и тут же прозрачная защитная маска закрыла мои глаза и нос, солнце заходило, и в пустыне начинало резко холодать. Праздничный наряд, состоящий из тонкой серебристой ткани, совсем не грел. Поёжившись, я направилась к патрульным.
– Мерзкие псы! Вас уволят! У меня связи во всех семи городах-оплотах! Требую пропустить меня!
Богатый гражданин не на шутку разбушевался.
– Простите, гражданин Варго, но, к сожалению, это невозможно, – не отступал парнишка из отряда Альфы, – по закону мы должны забрать ваш катер.
При этих словах патрульного глаза Варго, казалось, вот-вот выкатятся из орбит, он быстро дышал, так что его защитная маска запотела.
– Да как вы смеете! Я сотру вас в порошок!
– Добрый день, граждане. Что случилось?
Все обернулись на меня. Окинув меня взглядом, лихач сразу сообразил, что я из богатых, поэтому довольно заулыбался, видимо, уверенный в том, что в моем лице найдет подмогу против патрульных.
– Вот, гражданка, посмотрите, что делается! Эти псы смеют останавливать элиту Марса.
При моем появлении парнишка патрульный вытянулся, вслед за ним и остальные ребята из Альфы. Узнали значит меня.
– Приветствуем, лейтенант Ло! – выговорили они хором. Ребята из Эпсилона опешили и поспешили тоже отдать честь.
– Что здесь случилось? – обратилась я к Рейджу Бранену.
– Гражданин Варго превысил скорость управления судном на сорок единиц. Кроме того, срок его лицензии истек два месяца назад.
– Управлял не я, а мой биом! – выкрикнул Варго. – Эти роботы иногда бывают весьма тупы, знаете ли.
Я взглянула на его катер и увидела внутри сидящего биома.
– Робот выполняет волю хозяина, потому хозяин несет полную за него ответственность, – отчеканил мой рот непреложный закон роботизации.
– Я опаздывал на очень важное мероприятие, – снизошел наконец до оправданий лихач, – в некоторых случаях превышение скорости бывает необходимо.
– Ваши действия могли повлечь увечья или даже смерть окружающих людей или роботов. Кроме того, по вашей вине катер госпожи Теи Ло чуть не перевернулся, – Рейдж говорил уже эти слова более уверено, а я остановила на нем удивленный взгляд. Откуда он узнал, что этот оборзевший хам подрезал нас по дороге в Эпсилон? Конечно, возможно, этот инцидент успел зафиксировать один из многочисленных датчиков, расставленных между городами. Хотя сколько их не ставь, их все равно ломают эрри, так называли диких примитивных гуманоидов, водившихся на бескрайних пустынях Марса.
– Сержант Рейдж, разъясните гражданину Варго, что говорит в таких случаях закон, – приказала я патрульному.
Парнишка откашлялся и произнес:
– Согласно закону, нам полагается эвакуировать ваш катер, а лицензию забрать. Кроме того, вам необходимо выплатить штраф в размере двухсот марсов.
– Если вы заберете катер, то как я доберусь до Дворца Клеи?! – кричал Варго, отчаянно жестикулируя.
– Вас могут довести на патрульном катере, – бросил Рейдж. Он уже окончательно осмелел, и смотрел открыто и бесстрашно на грозного правонарушителя.
– Вы хотите не только забрать мой катер, но и обесчестить?! Как я появлюсь перед Дворцом Клеи на патрульном катере?!
– Боюсь, по-другому у вас не получится туда добраться. Солнце вот-вот зайдет.
Гражданин Варго хмурил брови. Ехать на прием к сенатору на дешевом патрульном катере ему совсем не хотелось.
– Госпожа Тея, не могли бы вы меня подвезти? – попросил он, расплываясь в заискивающей улыбке.
– Увы, гражданин Варго, но мой катер не располагает дополнительным пассажирским местом, – отрезала я.
Его лицо вытянулось. Понурив голову, он обречено побрел в сторону патрульного катера. Его биом побежал за ним, на ходу принимая вид бульдога.
– Хорошая работа, младший сержант, – похвалила я Рейджа, – чуть больше напора и смелости в следующий раз, и будет совсем отлично.
Солнце зашло, и тут же задул ветер, поднимая столбы красной пыли.
– Госпожа Тея, вам нужно поспешить, иначе катер заметет, – лишь ответил Рейдж. Я повернулась и хотела уйти, но тут каблук увяз в красном песке, я оступилась и начала падать.
Цезарь бросился ко мне. Но не успел мой биом добежать, чтобы спасти хозяйку, как чья-то сильная рука схватила меня за локоть, спасая от унизительного падения. Переведя дыхание, я подняла глаза и увидела перед собой Рейджа.
– Вы не ушиблись, лейтенант Ло? – спросил он, глядя мне прямо в глаза.
– Все в порядке, благодарю за помощь, сержант Бранен, – отвечала я как можно спокойней, чтобы скрыть насколько мне неудобно перед подчиненным. – Хорошего вечера.
С невозмутимым видом я опустилась на сидение, проклиная про себя эти жуткие туфли. Цезарь завел катер, и мы понеслись в сторону ворот города, чтобы как можно скорее уйти от ненастья.
– Он все еще смотрит нам вслед, – заметил Цезарь.
– Ты о чем? Кто?
– Младший сержант Рейдж. До сих пор смотрит вслед нашего катера. Кроме того, стоя рядом с ним, я заметил странные изменения его физических показателей.
– Серьезно? И какие же изменения? – спросила я, сделав вид, что эта информация мне интересна.
– Увеличение скорости сердечного ритма и расширение зрачков.
– И что это значит? Он не болен, надеюсь? – еще не хватало больного землянина на Марсе. Его же должны были проверить досконально перед тем, как выписать пропуск и дать разрешение на работу.
– Нет, госпожа, это не болезнь, а реакция.
– Реакция? Как на свет?
– Да, реакция на раздражитель. В качестве его может выступать, например, страх.
– То есть младший сержант Рейдж меня боится? – хмыкнула я, зная, что за глаза меня уже давно прозвали избалованной стервой.
– Есть еще один раздражитель, госпожа.
– Какой же?
– Появление объекта симпатии.
Это предположение еще больше развеселило меня.
– То есть он либо влюблен в меня, либо боится?
– Совершенно верно, госпожа.
Я улыбнулась. Всегда приятно узнать, что в тебя кто-то влюблен, да еще и тайно. Я попыталась представить его перед собой – Рейджа Бранена – обычный ничем не примечательный землянин, худой с тусклым цветом лица. Его имя означало «ярость» и «гнев». Но в случае с младшим сержантом эти слова звучали скорее как насмешка, так как он начисто был лишен этих качеств. Но все равно приятно. Пусть боится и любит меня, главное, чтобы оставался нужным гражданином Альфы.
– Кстати, Цезарь, ты стал снова очень болтливым. Что-то не припомню, чтобы переключала тебя на другой режим.

Глава 2 – Высший свет.
Биом не успел ответить, так как мы уже прибыли ко Дворцу Клеи. Катер опустился на брюхо перед парадным входом, возле которого в этот час собралась пестрая толпа.
Я вышла из катера и снова, как и в первый раз, замерла в благоговейном трепете перед величием этого сооружения. Не зря именно Дворец Клеи изображают в книгах и на различных фотографиях, посвященных колонизации и освоению Марса. Он стал символом, монументом победы над скоростью, над расстоянием, над космосом. Человеческая гордость всегда была склонна к гигантомании. Если уж заявить о своем превосходстве и величии, то обязательно каким-то умопомрачительным по размерам сооружением. И сейчас, смотря, как сверкающие титановые иглы врезаются в ало-синее небо, я вдруг резко ощутила робость и такую не свойственную мне нерешительность. Было в этом величественном сооружении что-то страшное, безысходное и даже бездушное. Взяв себя в руки, я стала медленно подниматься по высоким ступеням. Длинный шлейф моего серебристого, расшитого перьями и кристаллами платья, изящно скользил по белоснежному мрамору. В высоких парадных залах было светло и людно.
– А вот и юная Тея Ло пожаловала к нам, – услышала я бодрый голос Далы Дебранд, жены сенатора.
– Добрый вечер, леди Дала, – поприветствовала я сенаторшу легким поклоном согласно этикету.
– Ну что ты, дитя мое, не надо этих формальностей. Ведь ты для нас, как родная, – тепло произнесла леди Дала.
Я приветливо улыбнулась ей. Странную моду принесло человечество на Марс. На обтягивающий комбинезон надевалась пышная юбка с большим разрезом спереди и длинном шлейфом сзади. Кто хотел более откровенный наряд надевал вместо комбинезона только узкие лосины различных оттенков, начиная от самых спокойных пастельных, заканчивая кислотных, неоновых. Сверху чаще всего шло короткое болеро из плотной ткани с длинными рукавами, богато украшенными и отделанными камнями и вышивкой, но главным писком моды последних нескольких лет считался высокий воротник. Причем высота этого самого воротника могла быть любой. В случае с леди Далой воротник доходил до ушных мочек, с которых свешивались тяжелые платиновые серьги с крупными опалами. Волосы огненно-красные, еще одна дань моде, были зачесаны в высокую прическу из завитых волос. На лице вокруг глаз шло драгоценное украшение называемое кольцониум, похожее на карнавальную маску или на большую оправу для очков, но только без стекол. Леди Дала была красивой женщиной семидесяти лет, сущие пустяки для человечества, стоящего на пороге открытия эликсира вечной молодости и жизни.
– Таннард и Эрик очень ждали тебя, моя дорогая Тея, – сказала она, тепло улыбаясь и беря меня за руку. – А вот и они.
Сенатор Таннард Дебранд и его сын Эрик приблизились к нам.
– Поздравляю с Днем рождения, сэр, – вежливо произнесла я, снова кланяясь.
Таннард, красивый белозубый мужчина, несмотря на возраст, выглядел очень молодо. Что и говорить, если и сын Эрик у них с женой появился всего лишь двадцать лет назад. Если бы физические и биохимические данные сенатора были не в норме, им с женой пришлось бы брать ребенка из лаборатории, а так это был их родной сын, их плоть и кровь, просто зачатый и выношенный в специальном инкубаторе в Марсианском Репродукционном Центре города-оплота Дзеты. "Надо отметить, что этот продукт Репродукционного Центра вышел на редкость привлекательным" – вдруг пронеслось у меня в голове при виде Эрика.
– Привет, Тея, – улыбнулся он, и его серые холодные глаза остановились на моем лице, а затем стали медленно скользить по телу. Я видела, что он оценил мой великолепный серебряный наряд и высокий ворот из перьев и кристаллов, которые светились и переливались в бесчисленных лампах залы. Взгляд его вернулся к моему лицу, и сразу же отметил высокую стоимость бриллиантового кольцониума из белого золота, благодаря которому мои глаза принимали тот особенный оттенок голубого, напоминавший об ледяных озерах на вершинах гор. На лице Эрика читалось одобрение, ведь его потенциальная невеста, оказывается, обладала хорошим вкусом, а значит несомненно станет достойным украшением, когда сам Эрик займет пост сенатора Эпсилона.
– Отлично выглядишь, – наконец похвалил он.
Леди Дала и сенатор переглянулись между собой и, как мне показалось, довольно улыбнулись.
– Благодарю, Эрик, – отвечала я с вежливой улыбкой.
– Дорогая, но зачем ты привела биома? – удивленно вскинула брови леди Дала, завидев моего снежного браса, стоящего чуть поодаль от нас. – Здесь тебе не угрожает никакая опасность
– Я держу биома не как телохранителя, а как мою записную книжку, – отвечала я, краем глаза смотря на Цезаря, – так как вечно все забываю. Вот и вчера, если бы отец не напомнил мне о том, что сегодня состоится прием, я бы все пропустила.
– Кстати о твоем отце. Где он? Где мой дорогой друг? Не терпится увидеть его, – сенатор Таннард посмотрел в сторону входа, явно ожидая появления моего отца. Но Донован Ло не планировал приходить. «Вот и настал этот момент, – подумала я, нервно сглатывая, – придется наврать, что отец неважно себя чувствует».
– Так где же Донован? – повторил вопрос сенатор, и они втроем с женой и сыном уставились на меня, ожидая ответа.
– Он приносит свои глубочайшие извинения, сэр Таннард, но не сможет прийти. Снова спину прихватило, – пробормотала я, краснея. Никогда не умела врать.
– Не верь ей, Таннард, небось, опять в своей лаборатории пропадает, – произнес с улыбкой мужчина, подходя к нам. Это был никто иной, как сенатор Гелиус Риг, правитель моего родного города Альфы и близкий друг отца. – Ты же знаешь Донована, этого старого плута.
Оба сенатора обнялись, и пожали друг другу руки.
– С Днем рождения, Таннард! Не постарел ни на один день, дружище.
– Рад снова видеть тебя, Гел! – отвечал Таннард. – И не стыдно тебе, навещать меня лишь раз в год?
Сенатор Гелуис улыбнулся и развел руками.
– Моя Альфа нуждается в постоянном контроле, а после того, как мы построили два дополнительных аэродрома для приема шаттлов с иммигрантами с Земли, проблем стало только больше. Не прошло и недели после их запуска, как тут же резко упали показатели безопасности города.
Леди Дала испуганно поднесла руки к груди.
– Что же это? Неужели земляне начали устраивать беспорядки?
Сенатор Гелиус кивнул.
– Да, и не просто беспорядки, а открытые нападения на мирных жителей Альфы. Тея не даст соврать. Так ведь, дорогая?
И все четверо устремили на меня взгляды. Конечно, ведь я лейтенант Отдела безопасности.
– В самом деле, количество нападений за последние две недели возросло в несколько раз, – подтвердила я.
– Этих иммигрантов надо отправить на палладиевые рудники, или на орбитальную станцию Нептуна, – холодно заметил Эрик, – дикари должны тоже приносить пользу, а не разлагать и портить общество Марса.
– Мы все же еще надеемся их социализировать, – сказал Гелиус, – надо дать и им шанс стать достойными гражданами нашей новой родины.
На красивом лице Эрика заиграла усмешка.
– Социализировать дикарей? Возможно, лучшей социализацией для них как раз и станет тяжелый труд на рудниках.
– Ну что ты, сынок, – покачала головой леди Дала, – такой труд давно запрещен. У нас достаточно роботов и нужной техники для этого. В добавок, высокий уровень радиации в местах рудников крайне разрушителен для здоровья. А человечество должно жить как можно дольше, чтобы осваивать новые просторы Галактики, – последнюю фразу леди Дала произнесла заученным монотонным голосом.
Эрик ничего не ответил матери, лишь повел плечом. Но я знала, о чем он думал. Мы знакомы с раннего детства, потому логика и образ мышления Эрика Дебранда не были для меня загадкой. Жестокий, высокомерный эгоист. Вот кем он был по своей натуре. Он презирал иммигрантов с Земли, считал их грязными и дикими, ненамного лучше какого-нибудь вшивого животного. А будущее Космоса видел исключительно в марсианском поколении неолюдей.
– Конечно то, что они чинят беспорядки не дело, – нахмурился сенатор Таннард, – надо как-то решать эту проблему, пока она не вышла из-под контроля, и, чего доброго, не перекинулась на другие города-оплоты.
Гелиус кивнул.
– Делаем все, что необходимо для этого. Теперь всем прибывающим вшиваем специальные чипы, благодаря которым можем отслеживать их перемещение, более того, через них мы способны проверять химические процессы в организме, позволяющие выявлять состояния, приводящие к агрессии.
– То есть вы способны заранее предугадать нападет человек или нет? – воскликнула от удивления леди Дала.
– Да, – подтвердил Гелиус, – всегда ведь легче предупредить преступление, чем разбираться с его последствиями, не так ли?
Таннард одобрительно похлопал друга по плечу.
– Все верно, Гел.
– Надеюсь, мы быстро разберемся с этими беспорядками, и иммигранты поймут, что тут им не Земля.
– Прошу прощения, сэр, – вдруг произнесла я, так как то, что мучило меня в последние недели, не давало покоя, должно быть наконец сказано вслух, – при всем, почтении, но мы все же до конца не уверены, что те нападения на жителей Альфы были совершены землянами.
При этих словах на лицах моих собеседников отразилось недоумение.
– Почему ты так говоришь, Тея? – спросил Гелиус. – Разве в отчетах патрульных не ясно сказано, что все потерпевшие заявляли о нападении человека?
– Да так и есть, сэр, – отвечала я, чувствуя как от волнения начинают потеть ладони в белых перчатках, – но для нас так и осталось загадкой, почему никто не видел лиц нападавших. Все жертвы, как одна, говорят о том, что видели, как за ними шла черная тень, очертаниями похожая на человека, но никто не мог описать, как же он выглядел. Потерпевшие теряли сознание, едва преступник приближался к ним.
– То есть физического насилия не было? Какое облегчение, – выдохнула леди Дала. Но мужчины молчали.
– Если это сделали не иммигранты, то кто? – наконец задал вопрос сэр Таннард. – Ты подозреваешь, что за этим стоит кто-то из жителей Альфы?
– Исключено, – закачал головой Гелиус, – зачем гражданам Марса нападать друг на друга? Портить таким поступком свои карьерные карты – это большая глупость. Да и ради чего?
– Согласен с Гелиусом, никто, кроме землян не мог совершить те нападения.
– Кроме людей есть еще одна версия, кто стоит за этим, – произнесла я после небольшого раздумья.
– И кто же? – спросил сэр Таннард.
– Робот.
Нависло молчание. Леди Дала с испугом перевела взгляд сначала на мужа, а потом на Гелиуса. Но лица обоих сенаторов остались невозмутимо спокойными, несмотря на такое смелое заявление.
– После того случая в супермаркете ты стала параноиком, Тея, – съязвил Эрик.
– Эрик! – воскликнула его мать, хмуря брови.
– Так не подобает разговаривать с леди, сын, – строго заметил сэр Таннард.
– Тем более, что беспокойство юной госпожи Теи можно понять, – спокойно добавил Гелиус, – я знаю, что нападение робота С-2 стало шоком для всех нас. Но это единичный случай. Не стоит связывать его с атаками на жителей.
Я молчала. Что можно было им возразить? Обидное замечание Эрика совсем не тронуло меня. Еще с детства он всегда был груб со мной, за что постоянно уходил из нашего дома побитым. Потом я выросла, и мне внушили, что настоящая леди не может накидываться с кулаками на других. Она должна при любых обстоятельствах сохранять спокойствие и чувство собственного достоинства. Наверное, именно поэтому я и пошла работать в полицию, хоть это и считалось моветоном для девушки, такого высокого статуса, как я.
Неизвестно сколько еще продолжалось бы это неловкое молчание, если бы тут к нам не подошел робот-слуга, и, обращаясь, к сэру Танннарду сообщил:
– Сэр, все готово к торжественному представлению.
Сенатор тут же оживился.
– О, так это же замечательно! Друзья, оставим тяжелые разговоры и пойдем праздновать.
– Так и есть, – согласился Гелиус, качнув головой, – не будем о плохом в такой праздник.
– Господа, прошу минуту вашего внимания! – торжественно произнес сэр Таннард, выходя на середину залы, и заставляя всех присутствующих повернуть к нему головы. – Для своих гостей сегодня я приготовил необычайное действо, прошу всех подняться в домашний театр и занять места. Номера указаны в вашем приглашении. Да-да, те непонятные цифры на них, это всего лишь номер вашего сидения.
Вокруг раздался смех и аплодисменты, дамам и господам пришелся по душе такой милый сюрприз, а сэр Таннард, раскланявшись всем, прошел в следующую залу. Звеня бокалами и весело болтая, гости проследовали за ним. Широкая галерея привела всех к четырем огромным лифтам. Поначалу я шла в плотной толпе, но, уже войдя в лифт и встав у окна, я оказалась рука об руку с Эриком, помимо нас тут было всего пара человек, остальные гости по всей видимости разместились в других лифтах. Эти лифты с панорамными окнами были суперскоростными, способными за несколько минут поднять на высоту порядка пятисот метров. Домашний театр семейства Дебрандов находился на самом высоком этаже дворца Клеи. Таннард частенько приглашал нас с отцом посмотреть ту или иную пьесу, или послушать оперу. Будучи большим поклонником античности, он отдавал предпочтение в основном Гомеру, Еврипиду и Софоклу.
По мере того, как лифт плавно и бесшумно поднимал нас наверх, стало закладывать уши и перехватывать дыхание. Песчаная буря улеглась, и на небе показались мириады звезд и галактик, а также светящиеся точки спутников и шаттлов, курсирующих между Марсом, Землей и различными колониями на Нептупе, Юпитере, и Луне. Замерев в трепетном молчании, гости любовались величественной красотой вокруг и над их головами, казалось, мы летим в космическом корабле сквозь бесконечность. Эрик стоял передо мной, его красивый профиль проступал на фоне огней, взгляд серых глаз был устремлен вперед, вдаль. Так смотрит молодой король, окидывающий строгим взором свои владения.
– Это все будет принадлежать нам, Тея, – прошептал он так, чтобы могла услышать только я.
Я проследовала за его взглядом: под ногами безжизненная красная пустыня, а вокруг холодные звезды – это и есть мое будущее в качестве жены сенатора Эпсилона?
Тоска сжала сердце, и я отвернулась от окна. К счастью, в этот момент лифт остановился, и двери открылись, выпуская нас в ярко освещенный коридор.

Глава 3 – Новый статус
Театр был устроен в стиле римского амфитеатра. Вокруг овальной сцены поднимались ряды сидений. Сразу за ними находилась стена, расписанная сверху до низу сценами из древнеримской мифологии, в центре в шлеме и с мечом красовался бог войны Марс в окружении нимф. От этой стены резко вверх шел стеклянный купол, накрывавший собой все помещение, и сквозь который было видно ночное небо. Декораций на сцене не было. Таннард считал, что они всего лишь ненужная бутафория, а настоящими декорациями должна служить стихия. Потому определенные пьесы ставились лишь в определенное время суток или в определенную погоду. Так, например, "Одиссея" игралась исключительно на восходе, "Медея" в разгар красной бури, а "Царь Эдип" в вечернее время, а иногда и ночью.
Поскольку Цезарь остался внизу, некому было напомнить мне номер моего сидения. К счастью, на мне был браслет. Нажав на кнопку, я поймала двумя пальцами выплывшую светящуюся карточку-приглашение. На ней помимо фотографии улыбающейся четы Дебрандов с сыном, были указаны римские цифры десять и семь.
– Так значит у меня семнадцатое место, – пробормотала я и огляделась по сторонам в поиске соответствующего сидения. Наконец найдя его, я подобрала подол и стала аккуратно протискиваться между рядов, стараясь не наступать на объемные юбки дам. Благополучно добравшись до своего места я опустилась на мягкую ткань и облегченно выдохнула. Теперь вся надежда на то, что сенатор Таннард не слишком увлекся, и не заставит нас смотреть трехчасовую пьесу или слушать оперу.
– Тея, так мы сидим вместе! – радостно воскликнула сидящая на соседнем кресле женщина. Я ее сразу узнала, это была Инесс, жена генерала воздушного флота Альфы Клеарха Вера .
– Добрый вечер, мадам Вер, – улыбнулась я приветливо. – Как дети?
– О, с ними все в порядке, дорогая, – отвечала та, изящно обмахиваясь веером и специально качая головой, дабы окружающие могли лучше оценить сияние рубинов в ее серьгах и кольцониума, искусно декорированного драгоценными камнями и узорами из эмали, – остались дома с нянями. Мы с Клеархом считаем, что они еще слишком малы для выхода в свет. Ведь это порой бывает так утомительно.
– А сколько лет Дороти?
– Этой зимой исполнилось четырнадцать. Совершенно невозможный возраст, хочу отметить. Знаешь, что она попросила в качестве подарка?
Я отрицательно покачала головой.
– Еще одного биома. Уже пятого.
– А что случилось с предыдущими четырьмя? – поинтересовалась я.
Мадам Вер махнула рукой.
– Стоят в гардеробной у Дороти, пылятся, наигралась с ними.
Я попробовала изобразить улыбку на лице, но, признаться, она вышла довольно кислой. Пока я думала, что ответить генеральше по поводу замашек ее дочери, ко мне подъехал робот и объявил:
– Госпожа Тея, сэр Эрик приглашает вас присоединиться к нему в его ложе.
Мадам Вер тут же расплылась в многозначительной улыбке. Я же уставилась на робота в недоумении. Почему вдруг Эрик решил стать таким любезным? Хотя, возможно, ему подсказала это сделать леди Дала.
Поскольку я медлила, мадам Вер легонько толкнула меня веером в спину.
– Ну же, дорогая, нельзя заставлять такого мужчину ждать, – прошептала она, сверкая драгоценностями.
– Куда мне идти? – спросила я робота, вставая.
– Прошу за мной, госпожа.
Я поднялась по ступеням, робот открыл передо мной дверь и раздвинул тяжелые кремовые гардины, пропуская внутрь. Эрик был один, он сидел в высоком кресле, и, скрестив длинные пальцы у лица, задумчиво смотрел на сцену. Я замялась у входа. Мне совсем не хотелось просидеть целый спектакль с ним наедине. Знать, что тебя каждую секунду сканируют и оценивают, словно решая насколько этот аксессуар способен выполнять свою функцию.
– Проходи, – произнес Эрик, не оборачиваясь и указывая на кресло рядом с собой.
Я набрала воздуха в грудь, вздернула подбородок и грациозно опустилась в кресло. Ну что ж, это станет отличной тренировкой самообладания.
– Благодарю за приглашение, – произнесла я со сладкой улыбкой.
– Не стоит, – отвечал равнодушно Эрик, – ты умная, Тея, и понимаешь, что это приглашение исходило не от меня.
Он легким жестом указал вперед. Там прямо напротив нас в такой же ложе сидели сэр Таннард и леди Дала. Они перешептывались между собой, то и дело поглядывая в нашу сторону. Затем я посмотрела вниз, все места уже были заняты гостями, многие лица были обращены в нашу сторону. И я почему-то уже знала, какая тема сегодня вечером будет главной во всех мессенджерах и соцсетях. Что ж, пускай, мне не привыкать быть в центре внимания толпы.
И вот свет в зале погас, шум прекратился. Дирижер взмахнул палочкой, и полились первые звуки музыки. Нельзя сказать, что я не любила классическую музыку, а если еще точнее выразиться, мне нельзя такого говорить, ибо каждая достойная леди обязана рождаться с огромной любовью к симфонической музыке, а также к пьесам и изысканной литературе. А еще она должна уметь быть достойной гражданкой Марса, участвовать во всяких благотворительных акциях по сбору помощи землянам, или нашим исследователям, отправленным в многочисленных кораблях на освоение новых просторов галактики. Последняя мысль глухой болью отозвалась в сердце. И я, повернувшись так, чтобы Эрик не заметил, украдкой нажала на браслет и тихонько вбила номер: 75639995. Экран показал значок ожидания и затем выдал следующую надпись: ЗАПРАШИВАЕМЫЙ НОМЕР ВНЕ ЗОНЫ ДЕЙСТВИЯ. И далее дата последнего звонка: 28 апреля. Я вздохнула. Целый месяц о маме нет никаких известий.
Тем временем столб света упал на сцену, и на нее, ко всеобщему изумлению, вышел андроид. Этот тип роботов-гуманоидов являлся новейшей разработкой Научного Института Эпсилона, он был крайне ожидаем публикой, так как помимо основных функций, которыми обладали все роботы, был наделен более совершенным сознанием и интеллектом. Я с интересом принялась рассматривать робота, про себя думая о том, что сенатор Таннард весьма умен, раз решил продемонстрировать технологический прогресс своего Института прямо во время торжественного приема. И в самом деле, за исключением небольшой стальной пластины на одной щеке, выглядел андроид совсем, как человек, а точнее, как очень красивая женщина, облаченная в дреневнегреческий хитон, черные кудри волнами спадали на ее плечи, на руках в области предплечья обручи. Звуки музыки на секунду прервались, а затем заиграла лишь одна скрипка.

О чистейшее солнце, о ясный, с землей
Равнодольный эфир,

Начала девушка-андроид. У нее был низкий бархатистый голос, с приятным тембром. Руки она подняла кверху, словно взывая к богам.

Вы – свидетели горького плача,
Вы – свидетели жестких ударов
Окровавленных рук в истомленную грудь,
Чуть рассеется ночи туманной покров!
А как сна я усладу привыкла вкушать,
Это знает чертога постылого одр;
Да, он знает, что вечно я плачу о нем,
О несчастном отце. Его в вражьем краю
Упокоить не смог кровожадный Apec;
Наша мать и ее сопостельник Эгисф
Одолели тебя: словно дуб, ты упал,
Пораженный кровавой секирой в чело.
Так позорно, так жалко погиб ты, отец,
И никто не дерзает оплакать тебя
Кроме дочери сирой, Электры.

От этих строк ком подкатил к горлу, а глаза защипало. Но, чувствуя на себе тяжелый взгляд Эрика, я поспешила справиться с ненужной эмоцией.
Итак сэр Таннард решил представить своим гостям пьесу Софокла "Электра", но актерами в этот раз выступали, не люди, а андроиды. Полагаю, таким образом сенатор хотел показать, весь спектр эмоций, которым обладает его разработка. Этакая презентация нового продукта в изысканной упаковке. Неплохо. А главное эффектно.
Стеклянный купольный свод демонстрировал всю красоту марсианских небес, а строки старинной трагедии прекрасно ложились на тихую музыку. Я полностью погрузилась в знакомый сюжет. Андроиды играли хорошо, словно внутри них была не компьютерная схема и провода, а живое горячее сердце. И от осознания этого, великое произведение приобретало совершенно новый смысл. Неосмысл для неочеловечества. Эта мысль заставила меня горько усмехнуться.
Пьеса закончилась, и зал разразился громкими аплодисментами. Это был успех. На сцену вышел сам сенатор Таннард. Гости встали. Послышались поздравления со всех сторон.
– С Днем рождения, сэр!
– Увидеть новые звезды!
– Ура, сенатору Таннарду!
Сенатор сиял белозубой улыбкой и кланялся. А затем поднял руки, показывая, что будет говорить.
– Дорогие друзья, – начал он, – я счастлив встретить свой сто семидесятый день рождения стоя здесь, в окружении таких особенных людей, как все вы. Когда я появился на свет, полеты к другим планетам Солнечной системы только начинали претворяться в жизнь, а первая марсианская колония насчитывала всего двести человек. Но посмотрите, как изменился мир? Чуть менее, чем за двести лет мы смогли преодолеть расстояния, изучить тайну терраформирования, и главное, отодвинуть самое страшное для человека – смерть. Пускай, пока сыворотка жизни и остается весьма дорогостоящим препаратом, и немногие способны воспользоваться ею, но, я уверен, пройдет всего одна декада лет, и мы сможем сделать ее производство более массовым. Да, дорогие гости, мы положили начало новой цивилизации, новому поколению. Мы марсиане. И я считаю своим долгом отметить, что нас несомненно должно становиться все больше. Лучшие гены и ДНК должны соединяться с такими же совершенными, как они. Именно поэтому я хочу объявить об еще одной радостной новости, – сенатор сделал многозначительную паузу, и затем произнес, – мой сын Эрик и госпожа Тея Ло собираются стать мужем и женой.
Зал взорвался. А я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Не может быть! Только не сегодня! Во имя космоса, я еще не готова! На нас с Эриком направили прожектор, и, наверное, только благодаря этому никто не удивился бледности моего лица.
Эрик улыбался и махал ликующей толпе внизу. Затем взял мою руку, и слегка коснулся ее губами. Меня колотило, но все же я смогла выдавить улыбку.
– Помаши гостям и выгляди более естественно, – тихо приказал Эрик.
Я подчинилась, шире растягивая губы и посылая воздушные поцелуи.
Как же я ошиблась насчет главной новости в мессенджерах. Как же я ошиблась…
– По случаю такого радостного события, мы договорились с моими коллегами, – и Таннард помахал ложе, где сидели сенаторы других городов с семьями, – что сегодня фейерверки будут продолжаться всю ночь во всех семи городах. А теперь, дамы и господа, то, чего все так ждали! Я объявляю начало бала! Прошу пройдите в парадную залу.
Голова моя была, как в тумане, ладони ледяные. Едва убрали свет от нашей ложи, и внимание гостей переключилось на то, как быстрее выйти из театра, я вскочила на ноги и выбежала прочь.
– Тея! – крикнул мне вслед Эрик. – Стой!
Но я не остановилась. К счастью, из всех лож был предусмотрен отдельный выход, поэтому мне не пришлось убегать, протискиваясь сквозь толпу. Сердце бешено стучало, щеки горели от гнева. Еще минута, и я бы накинулась на Эрика, как когда-то в детстве, и исцарапала его противное лицо. Как он мог?! Ничего мне не сказав! Не предупредив меня! Я видела, как люди шли в сторону бальной залы, и направилась в противоположную сторону. Высокая галерея вывела меня прямо на крышу. Несмотря на умопомрачительную высоту здесь было безветренно и тихо, по всей видимости работали регуляторы погоды. Благодаря этому тут была устроена оранжерея. Вся крыша утопала в экзотических деревьях и цветах, где-то в углу журчал фонтан. С трудом переводя дыхание, я облокотилась о шершавый ствол.
– Тея! – тут же раздалось за спиной.
Эрик спокойной походкой приблизился ко мне.
– Что ты там устроила? – на его лице читалось неодобрение. – Немедленно возвращайся в залу. Наш танец открывает бал. – Он взял меня за локоть.
– Нет! – выкрикнула я, не в силах больше сдерживаться. – Не пойду! Как ты мог так поступить со мной, Эрик?! Это же подлость!
– Мне не нравится твое поведение, Тея. Я надеялся, ты вылечила ту эмоциональную нестабильность, от которой страдала в детстве, но вижу, что это не так. Это весьма расстраивает меня.
Как же я его ненавидела. Гнев душил меня.
– О чем ты говоришь, Эрик? Разве можно было объявлять о нашей свадьбе ничего мне сказав, не спросив моего мнения?
– Спросить твоего мнения? – Эрик усмехнулся. – О чем было спрашивать, Тея? Мы давно знали, что поженимся раньше или позже. Наш союз – самое ожидаемое событие на Марсе. Наши будущие дети – это новое поколение…
– О, хватит! – прервала его я. – Хватит говорить о детях, или как наш союз важен для цивилизации. Разве мы не люди? Разве у нас нет желаний? Нет чувств?
Лицо Эрика оставалось все так же надменно-насмешливым. О, я знаю, что он презирал меня в этот момент. За слабость, за то, что своим поведением сейчас ничем не отличалась от землян.
– Желаний? У истинного жителя Марса может быть только два желания, Тея, – жить вечно, и чтобы его потомки колонизировали столько новых планет, сколько возможно. Увидеть и покорить новые звезды – наша цель и путь.
Я молчала, грудь моя все так же сильно вздымалась, а в голове стучало. Я знала, что завтра буду ненавидеть себя за этот эмоциональный взрыв, за такое недостойное поведение. Эрик в два счета считал мои мысли, достал из кармана тонкую пластину и протянул мне.
– Мой свадебный подарок, – небрежно пояснил он.
Я потянулась к пластине, едва пальцы коснулись ее, она засветилась и из нее выплыл сапфир в форме капли. Эрик взял его и аккуратно прикрепил камень к моему лбу. И тут же из сапфира, из самой его середины, стали расти золотые стебли, они переплетались между собой, завивались, создавая неповторимый узор вокруг моих глаз. Это был обручальный кольцониум, умопомрачительная по стоимости вещь. Эрик отошел и оценивающе оглядел меня.
– Выглядит неплохо, а теперь пойдем. Наш танец первый.
Эмоциональный всплеск совершенно обессилил меня, я словно опустела внутри и стала абсолютно ведомой. Словно кукла-марионетка.
Конец вечера прошел в танцах, улыбках и бесконечных вопросах о том, когда будет свадьба, планируем ли мы жить в Эпсилоне, или предпочтем Альфу.
Усаживая меня в катер, Эрик произнес:
– Надеюсь, ты помнишь, что через четыре дня в Альфе состоится торжественная демонстрация новых звездных крейсеров? Мы приглашены. Наряд я тебе уже подобрал, его доставят завтра.
Я молча кивнула. Цезарь переключил рычаг, и катер полетел в сторону Альфы. Я возвращалась домой, но уже в новом статусе.

Глава 4 – Вопросы в темноте
Едва мы отъехали, засветился браслет, и передо мной возникло улыбающееся лицо отца.
– Тея, дочка, это правда? Только что во всех новостях…
– Да, все верно, – кивнула я, – мы с Эриком обручились.
– Так это же замечательно! – радовался Донован Ло. – Но почему твое лицо такое мрачное? Что-то случилось?
А мне казалось, что удалось вернуть себе хладнокровный вид.
– Нет, все в порядке, папа, просто устала.
– Тогда скорее возвращайся домой. Я попросил Нэнни приготовить твой любимый клубничный пудинг. Помню, как ты его уплетала за обе щеки в кафе.
Я улыбнулась. Мой отец иногда терял ощущение времени, видимо, он не совсем осознавал, что мне давно не пять лет.
– Ты сам-то обедал, папа? Или так и просидел в лаборатории с колбами и пробирками в обнимку?
– Конечно…конечно…– замялся отец.
– Сэр Ло, вы говорите неправду, – послышался на заднем фоне голос Нэнни – личного биома отца. Донован Ло покраснел от смущения. А я поспешила сделать строгое лицо.
– Так-так, папа, и не стыдно тебе обманывать родную дочь?
– Я ел, честное слово, – начал было оправдываться он.
– Время последнего приема пищи семь часов утра, – снова отчеканила Нэнни.
– Э…– только и смог сказать на это отец.
Я было сдвинула брови, но потом не выдержала и расхохоталась.
– Папа, ты просто невозможен!
– Мы с Нэнни тебя очень ждем дома, родная, поскорее приезжай.
– Нет, лучше ложись пораньше спать, мне надо еще заехать в Отдел.
Лицо отца вытянулось от удивления.
– В такой поздний час? Тея, дочка, хотя бы на сегодня забудь о работе.
"Не могу, я должна кое-что проверить," – подумала я, но сказала только:
– Не волнуйся, папа, я ненадолго. Не жди меня и ложись спать.
– Хорошо, родная, – изображение исчезло.
Я откинулась на спинку сидения и стала смотреть в люк катера на то, как проносятся звезды высоко в небе. Мне надо снова стать самой собой. Работа поможет мне в этом. Эмоциональная стабильность – единственно, что важно.
– Цезарь, – обратилась я к биому.
– Да, госпожа?
– Набрать номер 75639995.
– Набираю.
Долгая пауза, и затем сообщение:
– ЗАПРАШИВАЕМЫЙ НОМЕР ВНЕ ЗОНЫ ДЕЙСТВИЯ.
– Простите, с госпожой Маликой Донован невозможно установить связь, – отрапортовал Цезарь.
– Включить видеозапись последнего разговора.
– Есть. Вывожу на экран запись от 28 апреля.
– Здравствуй, мама…, – шепчу белокурой женщине с короткой стрижкой в синей форме межзвездного флота.
– Моя дорогая Тея, доченька моя…– начала женщина.
Сжимаю пальцы, ком подкатил к горлу.
– Цезарь, убрать изображение.
– Есть убрать изображение.
Закрыв глаза, я прислонилась головой к стеклу. Мне надо поспать. Это усталость так действует на меня.
Человеческий мозг – высокоточный компьютер, который помнит все. И вот сейчас едва только сновидение приняло форму, мое подсознание его сразу узнало. Да, это был тот самый сон, который преследовал меня последний месяц.
Я лечу над безбрежным океаном на странном существе, похожем на огромного ската. Ветер развивает мои волосы, на улыбающихся губах ощущается привкус морской соли. Я поднимаю голову к небу и вижу два солнца, идущих следом друг за другом. Мою грудь теснит непередаваемое чувство ликования и восторга. А еще свободы. Да-да, свободы. И вот я направляю своего ската резко вниз, раз – ушли глубоко под воду, но я не задерживаю дыхание, а продолжаю дышать, словно рыба или дельфин. Я погружаюсь глубже, там на песчаном морском дне в переливающихся солнечных бликах разбросаны разноцветные камни, словно самоцветы, и растут необыкновенной красоты цветы. Глухой всплеск, оборачиваюсь. Кто-то приближается ко мне. В прозрачной, словно слеза, воде, видны очертания мужской фигуры, и сердце мое бьется с такой силой, что от его ударов становится больно в груди. ОН приближается ко мне, и наши пальцы тут же переплетаются между собой. Касается моего лица, вижу его глаза, так близко, так отчетливо близко, в них читается тоска и нежность. В страстном нетерпении прижимает меня к себе и находит губами мои губы…
– Госпожа Тея, – позвал знакомый голос.
Открываю глаза. Мы уже вернулись в Альфу. Катер стоял аккурат у входа в Отдел безопасности.
Уже приехали? Так быстро?
Я вышла и направилась к дверям. Цезарь пошел за мной.
– Нет, – остановливаю тут же его, – возвращайся домой. Встань на зарядку.
– А как же вы вернетесь домой, госпожа? – спросил биом.
– Пешком, заодно прогуляюсь.
– Это небезопасно. Уровень преступности в городе за последние две недели возрос на двадцать процентов.
– Я это и без тебя знаю, – грубо отрезаю. – Возвращайся домой.
– Но…– хотел еще возразить Цезарь.
– Отключить режим Друг, включить режим Робот. Цезарь, ты возвращаешься домой.
– Слушаюсь, моя госпожа…, – загорелись красные глаза.
Биом сел в катер и уехал. Я же подошла ко входу и поднесла лицо к черной панели на двери.
– Произнесите имя и должность, – проговорила система безопасности.
– Тея Ло, лейтенант.
– Голосовые и физические данные совпадают. Добро пожаловать, лейтенант Ло.
Я вошла. В здании горел дежурный свет, было пусто. Поднявшись на седьмой этаж, я вошла в свой кабинет и опустилась на диван.
– Ну и денек сегодня…
Сбоку от дивана висело большое зеркало, я взглянула в него и усмехнулась. Сверкающий вычурный наряд и сапфировый колцониум совсем не подходили строгой спартанской обстановке кабинета. К счастью, тут был душ, а еще несколько комплектов формы. Какое же облегчение я ощутила во всем теле, когда сбросила туфли и расстегнула удушливый ворот. Оставила эти орудия пытки так и лежать на кафеле и вошла в кабину. Долго-долго стояла под горячей струей. Так хотелось смыть все, что произошло сегодня. Снять напряжение.
Выйдя из душа, надела форму. Черный облегающий комбинезон с длинными рукавами, и высоким глухим воротником. И никаких перьев и побрякушек, только полицейский жетон посередине, да пояс с бластером сбоку. Волосы зачесала в тугой узел на затылке, и сразу выделились высокие скулы и длинная шея. Осталась только одна раздражающая меня деталь – кольцониум. Нажала на сапфир и сняла его. Вот, теперь хорошо. Нет, идеально. Из зеркала смотрела хорошо знакомая мне девушка. Тея Ло, строгий лейтенант Отдела безопасности Альфы.
Сев за стол, включаю планшет, и передо мной выплывает последний стоп-кадр, который я просматривала. Это был момент задержания робота С-2 в супермаркете.
– Дженет, прокрути на пять минут назад, – говорю компьютеру.
– Переключаю, – отвечает система.
Инцидент произошел в выходные, когда во всех общественных местах весьма многолюдно. Вот заходит пострадавшая – хозяйка С-2. Робот послушно идет за ней, в одной руке он катит детскую коляску, в другой несет пакеты из других магазинов. Они идут вдоль рядов. Все спокойно. Поднимаются по эскалатору на второй этаж. Подходят к продуктовым рядам. Кругом люди, дети, роботы. С-2 берет шарик и привязывает к детской коляске. Экран моргает.
– Вот оно…
Робот поворачивается к хозяйке. Слышно, как она говорит ему:
– Возьми тележку для продуктов, Келвин.
Робот не реагирует. Женщина удивленно смотрит на него.
– Келвин, повторяю, возьми тележку!
Но вместо выполнения приказа робот швыряет на пол ворох пакетов.
– Ты что творишь?! – кричит женщина и бьет его сумкой по голове.
И тут же робот, издав рев, схватил металлическую тележку и подпрыгнул под самый потолок. От мгновенной смерти его хозяйку спасла только хорошая реакция последней, в самую последнюю секунду она успела отскочить в сторону. Со всей нечеловеческой силой С-2 обрушил тележку на то самое место, где только что стояла женщина. Тележка наполовину ушла в пробитый пол. Послышался вопль ужаса со всех сторон, началась паника. Схватив ребенка на руки, женщина побежала к эскалатору. Робот – за ней, расшвыривая в разные стороны попадавшихся ему на пути людей.
– Робот С-2-564322 деактивируйся! – раздалась система безопасности. Но обезумевший робот не отреагировал и продолжал преследовать хозяйку.
Вот первый этаж, несчастная бежит к выходу, но оступается и падает, едва не роняя плачущего ребенка на пол. Робот уже здесь, возвышается над ней.
– Келвин…деактивируйся, – еле выговорила она, тяжело дыша.
Робот склоняется над ней, и тут же прогремел выстрел, и робот отлетает на несколько метров в сторону. Отряд патрульных тут же окружил его, наставив бластеры. И следующий кадр – С-2 с пробитой головой, из которой торчат искрящиеся контакты.
Я поднялась и стала ходить вперед-назад, то и дело поглядывая на экран.
– Дженет, включи видео от четырнадцатого апреля, номер 142.
– Включаю…
На этот раз это была неоживленная улица недалеко от гражданских кварталов иммигрантов. Две женщины гуляют с собаками в вечернее время, все тихо и спокойной. Они поворачивают в переулок. И далее – скачок энергии, освещение в переулке выключается. Женщины в недоумении переглядываются и спешат поскорее выйти на другую улицу, но тут что-то встает на их пути. Камера работает так, что видно только лица женщин, перекошенных от ужаса. Слышится истошный лай собак. Одна из несчастных сразу теряет сознание. Вторая пятится назад.
– Нет, прошу…– шепчет она. – Кто ты такой?
По стене скользит тень, видна лохматая человеческая голова, длинные руки. Тень приближается к женщине, и та теряет сознание. Тень расплывается, свет в переулке снова включается.
– Стоп кадр. Дженет, переключи на пятую камеру со второй минуты, – приказываю я.
– Переключаю…
Да, знаю, что мы уже ее смотрели, но все же…
Пятая камера смотрит в спины женщин. Та же сцена, но с другой стороны. Когда произошли самые первые подобные инциденты, нападавшему каждый раз удавалось избегать камеры, но в этот раз все было по-другому, в том переулке было две камеры. Но увы, именно пятая камера, смотрящая на нападавшего показывала пустой экран.
– Дженет, включить видео от 20 апреля.
Кадры за кадром сменяли друг друга. Двадцать нападений за две недели. И все в районах, граничащих с районом иммигрантов. Такого не знала Альфа с начала своего основания. Неудивительно, что сенатор Гелиус был уверен, что за этим стоят земляне. Мне же все не давало покоя одна вещь – почему все жертвы теряют сознание, как только та тень приближалась к ним? После они дали показания, что не помнят наружности нападавшего, а помнят только, что им было очень страшно. Леденящий ужас. Вот что сказали все, как один.
Я снова включила камеры из супермаркета. Сломавшийся робот и нападения на жителей Альфы. Связаны ли эти события? Роднит их что-то? Все они произошли в последние две недели, аккурат после приземления трех шаттлов-челноков с Земли. От напряжения заболела голова. Я взглянула на часы – 2:30 ночи. Устало поднявшись, потянулась. Нет, так нельзя. Я загоняю себя в угол. Необходимо выспаться.
Я вышла из кабинета и направилась в сторону лифта, но вдруг, проходя мимо столов, заметила, что в углу горит свет, и там кто-то сидит.
Неужели у нас появился еще один такой же трудоголик, как я? Я приблизилась – по форме поняла, что это младший чин.
– Почему не идете домой, сержант? – спрашиваю подчиненного.
От неожиданности тот вскочил со стула и повернулся ко мне. Это был Рейдж Бранен. Неужели я запомнила его имя?
– Приветствую, лейтенант Ло! – отдает он тут же честь, растеряно глядя на меня.
– Младший сержант Бранен, что вы здесь делаете так поздно?
– Я…я просто регистрировал конфискованные объекты.
Я подняла бровь и взглянула на соседний стол. Он был весь завален всякой всячиной, которую вопреки запретам привезли с собой земляне.
– Сегодня что-то много, – замечаю.
– Не то слово.
– И что же, вы все это разбирали в одиночку?
– Нет, что вы, сержант Келл помогал мне, но потом он ушел, а я решил остаться и все доделать.
Я перевела взгляд на светящийся экран его планшета, там, вместо программы по регистрации конфискованных объектов, горели последние новости. Это было видео нашего с Эриком танца во Дворце Клеи.
– Ну и как продвигается дело? – иронично замечаю я.
Рейдж, сглотнув, тут же переключил экран на программу.
– Простите, лейтенант Ло. Увлекся…
Я хмыкнула и подошла к столу с вещами. Космические силы, ну сколько можно! Ведь прежде, чем попасть на Марс эти люди должны были долго учиться и сдавать экзамены. Уж можно было выучить, что никакие лекарства, растения, незарегистрированные жидкости, и уж тем более ящериц сюда нельзя вести. Еще сигареты и алкоголь. С последним совсем беда. Настолько, что даже сенатору Гелиусу пришлось идти на уступки, и открывать в иммигрантских кварталах питейные заведения, продающие слабоалкогольные напитки. Но земляне все равно упорно везли на Марс текилу, коньяк и виски.
– Странные ментальные нарушения – собственноручно убивать свое здоровье, – произношу, задумчиво рассматривая большую бутылку рома. – Для чего это делать?
– Иногда это единственный способ, – отвечает Рейдж.
– Способ, чтобы что?
– Чтобы забыться…
Он произнес это с какой-то странной интонацией в голосе, так что я перевела на него взгляд. Рейдж уже смотрел на меня прямо, без тени прежней робости. И сама не знаю почему, но это смутило меня.
– И как помогает? Забыться? – спрашиваю.
– По-разному.
– Вы, видимо, большой знаток в этом деле, сержант Бранен?
– Я землянин, госпожа Тея, – улыбается он.
Нависла пауза. Рейдж смотрел на меня. Мне показалось, или между нами словно начало расти напряжение? Нет, я точно сегодня не в порядке. Эмоциональный фон нестабилен.
– Идите домой, младший сержант, – поспешила произнести я, отворачиваясь. – Закончите завтра.
Быстрым шагом я пошла к лифту и нажала кнопку, но тут в высоком окне взорвались и разлетелись разноцветными искрами фейерверки. В честь чего они? Какой сегодня праздник? Ах, да, моя помолвка. Я стояла и задумчиво смотрела на всполохи света.
– Лейтенант Ло.
Я вздрогнула и перевела взгляд. Рейдж стоял рядом со мной. Как интересно, оказывается, у него синие глаза с искрящимися белыми брызгами, словно морская пена на водной глади океана. И я вдруг ощущаю, как под морской гладью его глаз таится буря и сила.
– Да? – отвечаю, чуть отступая и тем самым увеличивая расстояние между нами до безопасного.
– Ваш лифт…, приехал, – произносит он после паузы.
– Спокойной ночи, сержант, – я вошла в кабину и поскорее нажала на закрытие дверей.
Почему-то была уверена, что Рейдж так и стоит перед лифтом, и еще, что он хотел сказать мне совершенно другое.

Глава 5 – Дома
Наш с отцом дом располагался в самом старом квартале Альфы. Здесь жила элита, те, кто более ста лет назад прилетел сюда в составе марсианской миссии. Как рассказывал отец, условия жизни тогда были ужасающие. Но все работали с большим энтузиазмом, не зная усталости. Люди давно грезили о покорении Марса, и наконец эта мечта стала осуществляться. Чуть позже, когда научно-исследовательской группе, возглавляемой моим отцом, удалось сделать прорыв в области терраформирования, красная планета из чужой, враждебной пустыни стала превращаться в территорию очень близкой к той, что когда-то была на Земле. Пусть пока только точечно. Первый город-оплот было решено назвать Альфой. В какой-то момент биологи с ботаниками так увлеклись, что незаметно превратили его в настоящий цветущий сад. Из всех семи марсианских городов именно Альфа была самой зеленой, засаженной различными новыми видами деревьев и кустарников. Любимым архитектурным решением тех лет стал декоративный водопад, шумным потоком ниспадающий со ступенчатых стен небоскребов.
В большинстве своем граждане Марса жили в квартирах, частные дома были непозволительной роскошью. Но только не для Донована Ло. Построить огромный особняк во французском колониальном стиле да еще отделать его розовым кварцем – мой отец в молодости умел быть непозволительно расточительным. Правда, тогда это был свадебный подарок для моей матери.
– Госпожа Тея, время вставать, – слышу над собой голос Нэнни.
– Ммм…да…, – бормочу, с трудом разлепляя тяжелые веки. Четыре часа сна пролетели словно один.
Нэнни стояла надо мной с подносом.
– Госпожа, мои показатели зафиксировали признаки переутомления и стресса в вашем организме. Для приведения своих жизненных показателей в норму необходимо принять соответствующие препараты.
Я поднялась и послушно взяла с подноса стакан и четыре желтые капсулы. Едва только запила их водой, голова перестала гудеть, и все тело наполнилось легкостью и энергией, словно после десяти часов сна.
– Завтрак подан, – добавила Нэнни.
– Я сначала в бассейн. Отец уже встал?
– Совершенно верно, господин Ло уже умылся и ждет вас внизу.
–Хорошо, тогда я быстро.
Лучше любых энергетических стимуляторов может быть только одно – вода. Огромный бассейн на крыше как никогда способствовал пробуждению и бодрому расположению духа. Помывшись после плавания и переодевшись, я спустилась, наконец, вниз. Отец сидел за длинным столом и читал планшет.
– Тея, родная! – воскликнул он, едва я вошла.
– Доброе утро, папа, – нагнулась и поцеловала его щетинистую щеку, пахнущую мылом.
– Нэнни рассказала, что твои показатели были настолько плохими, что понадобилась помощь. Ты не жалеешь себя, дочка, – покачал головой Донован Ло.
– Ничего, я проплыла километр вольным стилем, и теперь ощущаю себя как никогда лучше, – затем посмотрела на стол и добавила, – а еще ужасно голодной.
Отец расхохотался.
– Скорее садись.
На белоснежной скатерти красовались ароматные блинчики с кленовым сиропом, горячие круассаны с маслом, нежнейший сыр, омлет, четыре вида свежевыжатого сока. С большим энтузиазмом я принялась за еду. За столом помимо Нэнни нас обслуживали еще два робота.
– Как прошел вчерашний прием? – спрашивает отец, старательно избегая темы помолвки и между делом подливая себе сливки в кофе.
– Думаю, ты сам все прекрасно видел, – пожимаю плечами.
– Это верно, давненько частные приемы у сенаторов не освещались так подробно. Какие впечатления от Ан-3000?
Я подняла на отца не понимающий взгляд, и потому он поторопился пояснить.
– Новый андроид. Еще до приема Гелиус мне все уши прожужжал про него. Судя по реакции, новая разработка Эда Клока и команды произвела фурор.
Я удивилась.
– Эда? Так это он, а не сэр Таннард руководил разработкой?
Отец хмыкнул.
– Конечно. Тан никогда не был выдающимся ученым или исследователем. Его стихия – это маркетинг и руководство. Чем он и охотно занимается все эти годы. Ну так как тебе андроид? Впечатляюще, правда? Эд гений, правда, что касается программного обеспечения по сопряжению аппарата с человеческой составляющей – тут он полностью претворил в жизнь мою последнюю диссертацию, которую я читал пару лет назад у них в Институте. Только благодаря ей, они наконец смогли преодолеть проблемы и верно наладить работу нейросети андроида и процессы антропомизации.
Я вздохнула. Все-таки быть дочерью выдающегося ученого подразумевает, что ты постоянно будешь слышать огромное количество непонятных терминов, и хочешь того или нет, тебе придется выучить их значение.
– Ну так что ты думаешь о них? – повторил свой вопрос отец, устремив на меня горящий взор. Он сгорал от любопытства.
– Не знаю, папа, – задумалась я, вспоминая спектакль. – Очень похожи на людей. Даже слишком. Зачем их делать настолько похожими на нас?
Отец улыбнулся и хитро прищурился.
– Дорогая, ведь эти андроиды – начало нового витка в генной инженерии и роботизации. Мы смогли добиться того, что их кожные покровы, нервы, сосуды почти идентичны человеческим.
– Я все равно не понимаю, зачем…– честно призналась я, откусывая круассан.
Отец важно поправил очки на носу, и я уже знала, что он нашел своего конька, и сейчас зачитает мне долгую нудную лекцию о необходимости и пользе новых роботов-гуманоидов для расы людей. Я незаметно вздохнула, мысленно приготавливая себя к этому. Но на удивление его объяснение вышло довольно лаконичным.
– Как же ты не понимаешь, Галатея? Если мы смогли вырастить человеческую кожу, сосуды, это означает, что следующим этапом будут органы и железы. Мы сможем полностью обновлять организм, и нам наконец больше не понадобиться…
– Сыворотка жизни, – догадалась я.
Так вот, чего так хотел отец – найти замену дорогостоящему препарату. Я перевела взгляд на его левую ногу. Все знали, что мой отец был хромой. Когда-то давно, когда люди только прилетели на Марс, отец поехал исследовать кратеры в Ацидалийской равнине, неожиданно началась красная буря. Весьма свирепая. В его катер попал песок, и он загорелся, кроме того, из-за нулевой видимости, отец не заметил, как сорвался с довольно высокого песчаного утеса. Нашли его через пару часов едва живого, привезли на станцию. Сыворотка жизни тогда была лишь на стадии испытаний, но все же отцу ее ввели, иначе он бы просто умер. Поврежденные ткани регенерировали, но не все, наиболее пострадавшие области – поясница и левая нога восстановиться полностью так и не смогли.
– А вырастить новые позвонки L2 и L3 поясничного отдела будет возможно? – спросила я, опуская глаза. Чувствую, как отец долго смотрит на меня. Я знаю, знаю, что он не делает это, чтобы вернуть себе свободу движений. Отец вообще мало что делал в этой жизни для себя, он живет лишь наукой и мной.
Отец не успел ответить, потому что тут ко мне подошла Нэнни и, нагнувшись, принялась салфеткой вытирать мой рот.
– Нэнни, прекрати это! – громко возмущаюсь, отталкивая стальную руку биома.
Отец рассмеялся.
– Наша Нэнни просто очень заботливая, родная.
– Лучше бы ты взял биома-телохранителя или еще одного садовника, – жаловалась я, недовольно смотрясь в зеркало. Нэнни вытирала так сильно, что верхняя губа покраснела и чуть припухла. Придется пудрить.
– Не обижай нашу Нэнни, Тея. Она помогла мне вырастить тебя…,– замечает отец и тут же осекается. – Прости, дорогая, я не хотел, – виновато добавил он. Но было поздно.
Есть сразу перехотелось. Я поднялась и молча подошла к каминной полке, заставленной всякой всячиной. Но самым прекрасным предметом для меня было наше семейное фото. На нем отец с матерью совсем еще молодые и красивые держат на руках голубоглазого младенца, меня.
– Как давно ты связывался с мамой? – спрашиваю, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул.
Я чувствовала взгляд отца, знала, что он уже сожалеет о том, что напомнил мне об особенности нашей семьи.
– Пару дней назад.
Я стремительно обернулась.
– Она ответила? Ответила?
Отец отрицательно покачал головой.
– Может стоит связаться с генералом Дейвом, папа? Вдруг что-то случилось с Марсом-23?
Я уже хотела нажать на браслет, но тут отец подошел ко мне, его рука легла на мое запястье.
– Не надо, родная, – тепло произнес он. – Если бы с кораблем случилась беда, нам бы обязательно об этом сообщили.
Прозрачно-голубые глаза Донована Ло светились любовью.
– С ней все хорошо, родная, не стоит беспокоиться.
– Но, отец, последний раз она выходила на связь 28 апреля. С тех пор ничего, – возразила я.
– Такое бывает. Особенно если пролетают недалеко от черной дыры или метеоритного пояса. Сигнал может плохо достигать датчиков и антенн корабля.
Я снова перевела взгляд на фотографию. Почему я совсем не помню этот период моей жизни? Человеческий мозг – высокоточный компьютер, который может запомнить все. Тогда почему я помню всякую ерунду, а то, что так важно, так дорого и близко – нет?
Тот первый год маленькой Галатеи Ло был самым счастливым, и он стал последним. Едва мне исполнилось двенадцать месяцев, как мама была отобрана в состав экспедиции по исследованию планет Андромеды. Рассчитывали, что экспедиция займет всего пять лет, но прошло уже двадцать, а корабль Марс-23 так и не перешел на обратный курс. С каждым разом открывались новые и новые удивительные явления космоса, миры, туманности. Все это требовало внимательного изучения. А время шло.
Я взглянула на отца. Он был ровесником сенаторов, а точнее ему недавно исполнилось сто шестьдесят лет. Но выглядел он совершенно по-другому. Глубокие морщины пронизывали все его лицо, седые волосы, слегка сгорбленная спина, на носу круглые очки. Это был старый человек, пускай и полный жизни, с ярким блеском глаз, даже хромота нисколько не мешала ему. Но все равно передо мной стоял старик.
Я знала, что отец не любил принимать сыворотку жизни. Ее высокая стоимость делала ее недоступной для более простого населения Марса, не говоря уже о землянах. Отец считал вопиющей несправедливостью, что только сенаторы да верховная марсианская элита могли позволить себе живительный укол. Потому он был так одержим идеей найти ей быструю замену. И каждый раз ворчал, когда я делала очередной заказ ампулы в лаборатории. Но я хотела, чтобы он оставался, если не молодым, то хотя бы живым. Хотела, чтобы, когда вернется мама, мы жили бы вместе долго-долго. Я так мечтала об этом. Я знала, что отец тоже ждал маму. Он до сих пор хранит ее комнату в том самом виде, какой она была, когда Малика Донован Ло покинула этот дом в один сентябрьский вечер.
– Я знаю, малышка, что тебе было непросто все эти годы, – продолжал отец, проводя рукой по моей щеке, – знаю, что ты тоскуешь по ней. Но ты должна помнить, что твоя мать – великая бесстрашная женщина, которая расширяет горизонты человеческого познания и двигает эволюцию вперед.
– Знаю, папа, – отвечала я, смотря в сторону, – моя мать – истинная гражданка Марса.
– Ну же, не хмурься, дай я тебя обниму.
Он прижал меня к своей худой теплой груди, словно маленького ребенка, и поцеловал в висок.
– Все будет хорошо, моя Галатея. Все будет хорошо.
В комнату вошла Нэнни, неся большую коробку в руках.
– Госпожа Тея, вам посылка.
– От кого? – спросила я, освобождаясь из отцовских объятий.
Вместо ответа, Нэнни опустила руки, и коробка сама поплыла ко мне по воздуху, засветилась, и вот уже перед нашими глазами появилась голографическая проекция Эрика Дебранда.
– Дорогая Тея, – начал он, и меня тут же передернуло, – надеюсь, этот наряд и драгоценности придутся тебе по вкусу.
Коробка раскрылась, изнутри полился алый свет. Я взглянула и замерла на мгновение, пораженная. На атласе цвета молока лежало невероятное по красоте платье модного оттенка красного, называемого шарлах, с высоким кружевным воротником, расшитым кристаллами, в дополнение шли бархатные туфельки такого же цвета и длинные белые перчатки. И еще серьги, браслет и очередной кольцониум только уже рубиновый. Что ж, Эрик не зря носил фамилию своего отца, в умении быть эффектным и поражать, а еще сорить деньгами, ему не было равных во всех семи городах-оплотах. Я сразу поняла, что это был тот самый наряд, который мне полагалось надеть на авиационно-космическую выставку.
– Какое великолепие! – всплеснул руками отец. – Эрик так внимателен и галантен. Правда, родная?
– Нэнни, убери это, – только произнесла я. И затем, уже обращаясь к отцу, – мне пора в Отдел, папа.
– Может быть, пригласим всю семью Дебранд в эти выходные, родная? – крикнул мне вдогонку отец. – Ведь, надо отметить вашу помолвку.
Убежала, по пути подзывая Цезаря. Снежный барс послушно пошел рядом.

Глава 6 – Нападение
Сегодня Отдел безопасности был похож на улей. Кругом шум, все куда-то спешат, торопятся.
– Ох, ну и ночка, – жаловался офицер Рони своему товарищу, – семь пьяных драк, двадцать штрафов за превышение скорости катера, и сорок обращений за несоблюдение тишины. Сорок!
– Ха, Чарли, эти земляне развлекаются, как могут, – отвечал другой, смеясь и хлопая друга по плечу. – Да, не завидная эта работенка – патрулировать гражданский квартал иммигрантов по ночам. Как ты?
– Ужасно, сейчас отдам рапорт и домой, отсыпаться, – поморщился Рони.
– И правильно, дружище.
Я вошла, и все офицеры вытянулись.
– Доброе утро, лейтенант Ло! – раздалось громогласное приветствие.
И тут же громкие аплодисменты и задорный свист.
– Поздравляем с помолвкой, лейтенант!
– Доброе утро, граждане, – отвечаю с улыбкой. – Благодарю за поздравления.
Надо привыкать более естественно играть эту роль. Роль невесты Эрика Дебранда.
– Ваш утренний кофе, лейтенант Ло, – тут же подскочил ко мне сержант Курт, заискивающе улыбаясь, – все как вы любите, капучино с миндальным молоком и мятным сиропом.
Я надменно вскинула бровь. Этот сержант Курт был тем еще жуком. До последнего дня он пытался ухаживать за мной. Слал букеты с розами, караулил после службы за углом, желая проводить до дома, так что пришлось даже натравить на него Цезаря, чтобы это прекратить. Писал стихи, корявые и плохие, а если хорошие, значит взятые у какого-нибудь поэта. А еще утренний кофе по утрам. Пару месяцев назад он иммигрировал с Земли и видимо задался целью сделать на Марсе карьеру в полиции, а еще найти жену, желательно, богатую. И если с последним после моей помолвки выходила неудача, то карьерные амбиции сержант Курт не оставлял. И теперь он стоял передо мной в поклоне, улыбаясь и держа кружку с дымящимся кофе.
– Что там? Капучино с миндальным молоком и мятным сиропом? – протянула я, заглядывая в кружку.
– Да, ваш любимый, лейтенант Ло, – кивнул сержант.
– Какая гадость. Терпеть такое не могу. Вылейте это немедленно, – отрезала я, морщась. Послышались сдавленные смешки со всех сторон. Я отвернулась и направилась к кабинету, краем уха услышав, как несчастный сержант Курт зло прошипел мне в спину: "стерва".
– Тея, зайди ко мне, – послышалось тут.
Я обернулась. В дверях стояла капитан Аманда Келл – моя начальница.
Интересно, что случилось? Едва я вошла к ней в кабинет и взглянула на экран, меня сразу словно встряхнуло.
– Что это такое? – спрашиваю потрясенно.
На экране был показан момент ограбления квартиры.
– Сектор четыре два, – только сказала Аманда, усаживаясь в кресло и сводя руки перед собой. – Землянин вскрыл квартиру и ограбил женщину, предварительно связав ее. Забрал только ценное: драгоценности, планшет, часы.
– Биома не было?
Аманда покачала головой.
– Нет, это рабочие кварталы, был только робот-слуга, но на момент преступления он находился на зарядке.
– Когда это произошло?
– Сегодня, в четыре утра.
Я ошарашено смотрела на экран. Теперь еще и ограбление? Может быть, Эрик прав, и землян невозможно социализировать? Они всегда будут приносить с собой анархию? Поломанное ДНК, испорченные гены.
– Наши ребята уже ловят его, – продолжала Аманда. – Нападавшего зовут Джеймс Рорх, механик на втором аэродроме.
– Его уже поймали?
– Нет.
Не могу поверить. Уже десять часов утра, а патруль не может поймать одного единственного землянина? Видимо, прочитав этот вопрос на моем лице, начальница ответила:
– В какой-то момент он пропал с наших радаров. Ни камеры, ни роботы не могут найти место его расположения.
– А вшитый био-чип?
– Тоже не дает сигнал.
Тут же нажамаю на браслет.
– Изображение сектора четыре два. Задать маршрут, – последнее произношу, уже направляясь к выходу.
– Тея, куда ты? – позвала Аманда, поднимаясь в кресле.
Зачем она спрашивает? Туда конечно. На место преступления. Надо найти этого землянина.
– Не нужно этого делать. Его ловят лучшие бойцы Альфы. Ты там ничем не поможешь.
– Как ничем? – удивилась я. – Цезарь может уловить нападавшего. Его схемы более совершенные, чем у полицейских роботов.
Аманда подошла и положила руку мне на плечо.
– Не надо, Тея. Я показала тебе это дело только за тем, чтобы успокоить. В последние две недели ты была на взводе, я видела это. Ты упорно отрицала рациональное объяснение предыдущим нападениям на граждан, хотела связать их со сломанным роботом. Но теперь ты убедилась сама. Связи нет. Те нападения совершал землянин.
Я упрямо встряхнула головой. Внутри меня нарастало напряжение, а еще злость. Я не отрицала рациональное объяснение. Потому что считать, что в тех нападениях замешан землянин и есть иррационально.
Аманда внимательно смотрела на меня. За последние три года мы с ней прошли долгий путь.
Поначалу строгий капитан Келл недолюбливала меня, считала выскочкой и избалованной богачкой. Даже сданные мною на отлично экзамены в полицию не убедили ее, видимо, считала, что отец все купил. Но постепенно ее отношение начинало меняться. Она видела, что я не кичусь своим богатством и высоким статусом перед другими офицерами, что я не филоню, не лоботрясничаю целый день.
Окончательно Аманда преодолела предрассудки на мой счет только месяц назад, когда я добровольно вызвалась на участие в операции по спасению доков с шаттлами, которые были заминированы эрри. Эти дикие гуманоиды вели себя словно обезьяны, вечно пытающиеся напакостить людям тем или иным способом. Иногда это выражалось в поломке очередной станции или антенны, но порой их выходки становились довольно опасными. Это был как раз такой случай.
В доках находилось огромное количество людей: работников, механиков. Времени на то, чтобы вывести всех было мало. Саперам удалось разминировать девять из десяти мин. Последнюю десятую, все никак не могли найти. Я до последнего оставалась внутри, Цезарь искал мину. Наконец зафиксировал. Она была прикреплена под крышей, возле кровли. Полезли с биомом туда. Цезарь мог ее деактивировать. Пошли по широкой деревянной балке. Как вдруг внизу прогремел взрыв, послышались крики. Здание начало дрожать, я не удержалась и сорвалась, в последний момент ухватившись руками за балку. Огонь пошел по стене, подбирался к мине на крыше. Цезарь кинулся ко мне, но я закричала ему, чтобы он сначала обезвредил заряд. И в это же мгновение раздался второй взрыв, и я начала падать вниз в огненное пекло. А дальше произошло невероятное. Когда я очнулась, то оказалось, что я лежу в безопасности в стороне от горящего дока. Вокруг меня бегали люди, помогали раненным. И никто не видел, как я могла там очутиться. Совершенно необъяснимо.
– Я знаю, что ты – горячая голова, Тея, – добавила Аманда, слегка улыбнувшись. – Но согласись, постоянно лезть на рожон глупо. Этого землянина обязательно поймают уже сегодня.
Я опустила руку со светящимся браслетом, в котором уже был выведен маршрут до нужного сектора. Возможно, капитан права?
– Госпожа, катер готов к отправке, – сообщил Цезарь. – Мы едем?
Я замялась. Нет, отменяю.
Вернулась в свой кабинет, села за стол.
– Дженет, какие на сегодня задания?
– Лейтенант Ло, вам необходимо проверить отчеты младших офицеров, а также с двух часов дня вы принимаете экзамены у иммигрантов, подавших прошение на зачисление в полицейские ряды Альфы, далее…
– Достаточно, – прервала я систему и недовольно откинулась на стуле. Отчеты, рапорты, скучные экзамены. Да, это часть моих обязанностей. Но за этой каждодневной рутиной теряется ощущение, что ты делаешь что-то важное для Марса.
– Может быть, надо было идти во звездный флот? – рассуждала я, глядя на потолок. – Как ты думаешь, Цезарь?
– Госпожа Тея, запросить условия для зачисления на первый курс в межзвездную академию Альфы?
Я рассмеялась.
– Нет, конечно. Я просто пошутила. Так, приступим к отчетам.
Передо мной поплыли цифры, данные, имена. Прошел час, затем второй.
– Отчет номер сто сорок три, "Конфискация запрещенных объектов", составитель младший сержант Рейдж Бранен, номер удостоверения два, восемь, четыре, семь, – произнес Цезарь и вывел на экран планшета данные.
К этому времени, глаза мои порядком устали, голова начала гудеть, но неожиданное появление передо мной фотографии Рейджа Бранена в верхнем углу отчета заставила меня проснуться и внимательно уставиться на экран.
– Странное фото, – пробормотала я вслух задумчиво, – такое серое и тусклое, совсем не передает, какой он на самом деле.
Передо мной вдруг встала сцена нашего ночного разговора. Я вспомнила слова Рейджа, его улыбку и его глаза. Особенно глаза. В которых словно затаилось что-то, какой-то огонь, буря. Навела курсор на фото и увеличила его. Четкость пропала, рассмотреть его не представлялось возможным. Вздохнула, помедлила. Но не смогла побороть искушения и нажала. Ссылка вывела меня сразу на личное дело. Землянин, прибыл на Марс пять недель тому назад. И в самом деле, я лично принимала у него экзамен, и затем зачисляла в отряд. Как я могла забыть об этом? Тогда он мне казался лишь частью серой безликой массы.
– А чем занимался на Земле? – пробормотала я, листая дело.
Состоял на службе в воздушно-спасательном отряде, пилот высшей категории, далее многочисленные награды и звание майора. От неожиданности я даже вскочила со стула. Что этот олух забыл в полиции? С такой карьерной картой он мог бы спокойно идти в межзведный флот. Звание майора ему бы не дали, но старший лейтенант был бы гарантирован. Вместо скорости и свободы, возможности хорошего карьерного старта он выбрал низкую должность, протирание штанов за скучными отчетами, и выслушивание оскорблений от граждан Марса. Тут мне сразу вспомнился тот случай на дороге при въезде в Эпсилон.
– Ненормальный, – прошептала я, хмурясь. Хотела нажать дальше. Интересно, где он родился и вырос? Когда у него день рождения? Какой цвет любимый? Мне почему-то кажется, что синий. Но тут внутри Цезаря запищало.
– Госпожа, срочное сообщение, – сказал биом. Экран заморгал.
– СРОЧНОЕ СООБЩЕНИЕ ВСЕМ ПОЛИЦЕЙСКИМ ПОСТАМ АЛЬФЫ! СОВЕРШЕННО ВООРУЖЕННОЕ НАПАДЕНИЕ! ВНИМАНИЕ! СОВЕРШЕННО ВООРУЖЕННОЕ НАПАДЕНИЕ!
Мигом выскочила в зал. Кругом суматоха и гул.
– Внимание! Нападение землянина на аптеку в секторе пять и восемь. Всем патрульным немедленно занять свои позиции, – громогласно вещала капитан Келл.
– Эти земляне что, совсем не отдыхают? – ворчал кто-то из офицеров.
Я рванула к выходу.
– Цезарь! Катер, немедленно!

***
Аптеку оцепили. Землянин был вооружен, захватил заложника и выдвигал требования.
– Чего он хочет? – спросила я командира, смотря в сторону здания аптеки. – Денег?
– Нет, лейтенант, – отвечал командир, – просит дать ему шаттл до Земли, но самое главное – ампулу с сывороткой жизни.
Я удивленно уставилась на командира.
– Хочет вернуться на Землю с сывороткой. Интересно, зачем? Цезарь, личное дело.
– Есть, – тут же ответил биом.
Открыла браслет, и передо мной выплыл экран. Джеймс Рорх, механик…так, вот, ага. На Земле осталась семья: жена и дочь пяти лет.
– У его дочери рак…– прошептала я, смотря на фотографию девочки. – Тогда становятся понятны его требования. Что у него за оружие?
– Бластер, и пару допотопных гранат, видимо каким-то образом привезенных с собой с Земли. Грозится взорвать себя и заложника.
Я убрала экран обратно в браслет и уверенным шагом направилась в сторону аптеки.
– Лейтенант, что вы делаете? – испуганно остановил меня командир. – Там опасно.
– Я хочу говорить с ним.
Брови командира так и поползли вверх. Видимо решил, что я двинулась умом.
– Не стоит этого делать. Есть опасность, что этот землянин психически нестабилен, и может в любой момент привести гранаты в действие.
– Я буду осторожна, – отвечала я.
Подошла к оцеплению и произнесла:
– Пропустить.
Отошли все, кроме одного. Взглянула в лицо и тут же узнала – Рейдж Бранен.
– Что вы такое делаете, лейтенант? – спросил он меня строго. – Жить надоело?
Ого, как заговорил. Что-то не припомню в нем такого напора раньше.
– Этот землянин удерживает заложников, и я буду говорить с ним.
– Исключено, – отрезал Рейдж, сверля меня глазами.
Значит так, да? Вздернула подбородок.
– Младший сержант Рейдж Бранен номер удостоверения два, восемь, четыре, семь немедленно отойти, это приказ, – произношу холодно.
Не сдвинулся. Только еще шире расставил ноги, видимо, на случай, если попытаюсь его обойти.
– Вы хотя бы понимаете, что сейчас делаете, сержант? – процедила я сквозь зубы. – Вас будут судить, лишат должности…
Но мои угрозы на него совсем не подействовали. Рейдж лишь усмехнулся.
– Я отлично понимаю, что сейчас делаю, лейтенант Ло, спасаю ваш красивый зад.
От неожиданности и такой наглости я даже отпрянула, растеряно захлопав глазами. И это младший сержант Бранен? Тот самый, который не мог и двух слов связать, вечно краснел в моем присутствии, у которого все валилось с рук? Что с ним произошло? Или это другой человек? К счастью, мне на помощь подоспел командир.
– Рейдж, пропусти ее, – приказ он. – Пусть поговорит с тем безумцем. Может, это сработает.
Рейдж продолжал смотреть на меня. Дырку видимо решил просверлить.
– Я пойду с вами, – наконец выдавил он.
– Исключено, – сразу отрезала я, – это может все испортить и спугнуть преступника. Я иду одна.
– Вы или идете со мной или не идете совсем, и можете потом меня увольнять и депортировать, – отрезал Рейдж. Я перевела взгляд на командира. Тот явно сам был в шоке от такого поведения сержанта. Но что-то надо было делать, поэтому он сказал:
– Лейтенант, пускай в самом деле сержант Бранен вас сопроводит? Постоит хотя бы неподалеку.
Да чтоб вас, в вашем тупом мужском мире.
– Цезарь, ждать меня здесь, – бросила я. – Сержант Бранен, идите со мной, если вам так хочется, но сделайте так, чтобы вас не было видно. Гранаты они такие – взрываются, когда падают.
Я обошла его и направилась к двери.
– Стой! Не подходи! Я брошу! Брошу ее! – закричал человек.
Я увидела его. В спецовке, которую обычно носят механики, худой, сутулый, с лихорадочным блеском черных глаз. Одной рукой он прижимал к себе плачущую женщину, в другой держал гранату с уже снятой чекой. Дело плохо.
Я приблизилась, двери тихо разъехались.
– Стоять! Стоять! – орал обезумевший землянин, завидев меня.
– Господин Рорх, я лейтенант Тея Ло. Я безоружна, – произнесла я четко, сделав шаг вперед.
– Если вы приблизитесь еще хоть на миллиметр, клянусь, я брошу ее! – его трясло.
Я подняла руки.
– Хорошо. Конечно. Смотрите, я стою, где стояла. И на мне нет оружия, – и я указала на пустую кобуру из-под бластера, который выкинула перед входом.
– Зачем вы пришли?! Убирайтесь! Я свои требования уже сказал! Ампулу и шаттл!
– Я пришла поговорить с вами, господин Рорх, – начала я, стараясь чтобы мой голос звучал как можно спокойнее. – Я знаю, зачем вам нужна ампула. Чтобы спасти дочь.
– Заткнитесь! – крикнул землянин. – Заткнитесь! Не смейте упоминать о моей Молли! Вы зажравшиеся, жестокие марсиане! Вы презираете нас, смотрите, как на клопов. Но мне от вас ничего не надо. От этой поганой красной планеты. Я хочу только одного – чтобы моя Молли жила! А если нет, – так пусть все это катится в красный ад, – и он прижал гранату к лицу заложницы.
– Послушай, Джеймс, – начала я по-другому, – ты конечно можешь это сделать – бросить сейчас гранату, и тогда ты, я и эта ни в чем неповинная женщина – мы все умрем. Но это не спасет Молли, Джеймс. Более того, сыворотка жизни также ей не поможет.
Эти слова казалось ошарашили землянина, и он в ужасе заорал:
– Ты лжешь! Лжешь! Это лекарство несет вечную жизнь и полное выздоровление! Все это знают! Ты лжешь!
Я сглотнула, ноги похолодели, на мгновение показалось, что он сейчас бросит гранату. Перевела дух. Надо продолжать.
– Нет, Джеймс, я не лгу. Сыворотка может помочь только в том случае, если повреждения еще не существенны. Когда же организму нанесен колоссальный урон, затронуты многие жизненные органы, тогда даже она становится бессильна.
– Ты лжешь! Лжешь!
Землянин схватился за голову. А я тут же отметила, что он расслабил схватку. Но еще рано давать сигнал заложнице убегать. Приблизилась на шаг, замерла.
– Нет, не лгу. Ты ведь знаешь, кто я? Тея Ло, мой отец – Донован Ло, основатель Альфы, создатель роботов. И ты наверняка видел, что он хромой. Сыворотка не помогла ему в свое время. Она может поддержать и сохранить организм, но вернуть то, что безвозвратно погибло – нет. А у твоей дочери четвертая стадия, Джеймс, и множественные метастазы.
Глухие рыдания. Теперь уже совсем не держит женщину, та испуганно смотрит на меня, понимает, что я должна дать ей знак. Качаю головой. Нет, сначала пусть уберет гранату.
– Нет такого лекарства, чтобы помочь ей, Джеймс, – продолжала я, осторожно приближаясь. – Но ты можешь сделать то, чего твоя Молли сейчас так ждет.
Землянин прекратил на мгновение рыдать и бросил на меня затравленный взгляд.
– Ты можешь быть с ней. Вот, что ей сейчас нужно. Чтобы ее папа был рядом с ней. Отдай мне гранату, и никто не пострадает, а ты сможешь вернуться домой к семье.
– Вы гарантируете мне это? – спросил землянин.
– Да, я лично буду сопровождать вас. К вам не будут предъявлены обвинения.
Я медленно протянула руку, землянин еще раздумывал мгновение, а затем вложил мне в ладонь гладкую гранату. Я выдохнула.
– Теперь ты позволишь этой женщине уйти?
Землянин кивнул. Дала знак заложнице уходить. Та тут же бросилась к выходу.
– Проклятье! Вы привели за собой охрану! – заорал Джеймс, вынимая бластер и стреляя в окно. Обернулась – там был Рейдж.
Упала на пол, началась перестрелка. Посыпались осколки, все взрывается. Землянин забежал в другую комнату. Я за ним, но тут кто-то схватил меня.
– Уходите, дальше мы сами! – крикнул Рейдж. Опять командует. Да что ж такое. Выдернула руку.
– Цезарь, ко мне! – приказала в браслет, и побежала за землянином.
Соседняя комната – никого, следующая комната – никого. Дальше -тупик. Я ошарашено озиралась вокруг. Куда он мог деться? Не испарился же? Вбежал Рейдж, за ним другие бойцы вместе с командиром. У всех примерно одинаковое выражение лица – непонимание.
– Что за полтергейст, куда он делся? – чесал затылок командир. Глухая комната, ни окон, ни дверей. Я прислушалась, он не мог далеко уйти. Цезарь, словно живая кошка, стал нюхать пол. Значит, что-то нашел.
– Мои датчики зафиксировали полость, – сообщил наконец биом. Подземный лаз! В самом углу плитка разбита. Тут же стали ее убирать.
– Осторожно! – крикнул кто-то из бойцов. – Тут снаряд! Это бомба! Уходим! Уходим!
– Цезарь! Деактивируй! – кричу из последних сил.
Вижу как мой снежный барс хватает черную бомбу в пасть. Дальше не знаю, меня подхватывают на руки и уносят. Я кричу, вырываюсь. Цезарь должен успеть. Должен. Уже на улице. Взрыв – стекла выбивает. Тот, кто несет меня, падает на землю, и закрывает меня от осколков. Страшный шум, я зажимаю уши.

Глава 7 – Тени внутри
Оглушительный звон в ушах. Перед глазами черные круги. Где я? Словно плыву по воздуху. Нет, меня несут на руках. Пытаюсь вырваться.
– Тише! Вам нужна помощь! – слышу голос, глухо, словно сквозь вату.
Открываю глаза и вижу это лицо – лицо Рейджа Бранена. Смотрит на меня этими своими невозможными глазами. Синими-синими, словно атмосфера Нептуна. Что-то говорит – не слышу. Хочу рассмотреть его получше. Поднимаю руки и притягиваю его лицо ближе к себе. Не понимаю, что делаю. Просто хочу разгадать тайну этих глаз. Тут же вижу, как вспыхивает на его щеках румянец – это точно Рейдж Бранен. Одну руку прикладываю к груди и слышу, как быстро бьется его сердце, словно сумасшедшее.
– Почему твое сердце так быстро бьется? – шепчу я сквозь дурман. – Ты либо боишься меня, либо влюблен. Так что же? Боишься? Или все же влюблен?
Что я несу? Глаза закрываются, в голове шум. Слышу, как рваный выдох вырывается из груди Рейджа. И тут же чувствую горячее прикосновение к своей щеке, к уголкам губ, к шее. А еще дыхание. Мужское, обжигающее, непозволительно волнующее. Сознание проваливается в пустоту.

***
Не снилось ничего. Просто глухая стена. А еще обрывки фраз. Различила знакомый голос. Отец. Как хорошо. Открыла глаза – белый больничный потолок. Датчик пикает.
– Она пришла в себя, – слышу, как кто-то говорит.
Поднимаюсь.
– Нет, госпожа Тея, вам еще нельзя вставать, – тут же стальные руки робота уложили меня обратно в постель.
– Но у меня уже ничего не болит! – возмутилась я, несмотря на треск в голове.
Дверь в палату открылась.
– Тея, дочка! – обрадовался отец и кинулся ко мне, хромая.
Мы обнялись.
– Отец, где я? Что случилось?
– Тебя задело взрывной волной, родная, – начал объяснять отец, усаживаясь рядом, – к счастью, никаких других повреждений нет.
– Что случилось с остальными? Тот землянин пойман?
– Да. Его поймали почти сразу. Насколько я понял, он пытался скрыться по подземному ходу, но его все равно вычислили. Сейчас он у вас в Отделе.
Я облегченно выдохнула.
– А Цезарь? Взрыв не навредил ему?
Отец улыбнулся.
– Конечно нет, Цезарь – совершенный биом, его корпус из титана и не такое выдержит. Немного подлатать пару обуглившихся контактов и будет снова, как новый.
– Хорошо, – я откинулась в подушках. И только сейчас ощутила аромат цветов, повернула голову. На тумбочке возле кровати стоял огромный букет красных роз.
– Эрик прислал, – предугадал мой вопрос отец. – Волновался за тебя.
Я усмехнулась про себя. Волновался он, как же. Просто не хочет, чтобы я пропустила авиационно-космическую выставку. Да и платье он мне роскошное купил не просто так, а чтобы его аксессуар блистал и ослеплял.
– Сколько я здесь пробыла, папа?
– Тебя принесли вчера. Привез тот офицер из твоего отдела. Как же его зовут? – отец нахмурился, вспоминая.
Сердце вдруг екнуло.
– Рейдж Бранен?
– Да, точно, – подтвердил отец. – Хороший юноша. Очень переживал за тебя. Не хотел уходить, но потом его все-таки вызвали.
Я натянула одеяло на губы, чтобы скрыть непроизвольную улыбку. Но подождите, получается, Джеймс Рорх пойман и сейчас его допрашивают. Я должна присутствовать на этом допросе. Аманда тогда сказала мне, чтобы я больше не думала о предыдущих нападениях на граждан, потому что их скорее всего совершил этот землянин. Но как можно это утверждать? Безосновательно. Не имея доказательств. Да и какой мотив? А, если те нападения совершил все-таки не он? Получается, жители Альфы до сих пор в опасности.
Я поднялась и вставила ноги в тапочки. Отец сразу заволновался.
– Куда это ты собралась, Тея? Тебе еще нельзя вставать.
Тут же вошел робот-медсестра, и снова захотел вернуть меня обратно в постель, но я ловко увернулась.
– Папа, мне нужно идти!
Я принялась озираться в поисках формы, но ничего не было.
– Где моя одежда? – спросила я, отбегая в сторону от настырного робота.
– Ее забрали, дорогая. Не нужно никуда ехать. Тея, ведь и месяца не прошло после последнего инцидента с разминированием доков. Тогда ты тоже просто чудом осталась жива, и сейчас…, – отец запнулся. От волнений на морщинистом лбу проступил пот. – Если не жалеешь себя, то хотя бы пожалей меня, дочка.
Как ножом по сердцу. Я замерла. А затем подошла и стиснула руки отца в своих.
– Дорогой папочка, не волнуйся за меня. Я знаю, что со мной ничего не случится, – произнесла это быстро, улыбаясь и смотря в отцовские глаза которые так любила.
Он грустно усмехнулся.
– Откуда в тебе столько уверенности и неустрашимости, моя Галатея? В этом ты так похожа на нее…, – отец отвернулся. Вижу, что борется со слезами.
– Я подвезу тебя, – наконец произнес он.
И вот мы уже мчались в отцовском катере с обозначением его инициалов, которые приравнивались к правительственным. Из одежды быстро удалось достать только комбинезон светло-оранжевого цвета люксового бренда, он скорее подходил для веселой встречи золотой марсианской молодежи, чем для поездки в Отдел безопасности, но лучше, чем больничная пижама. Волосы зачесала в высокий хвост.
– Папа, где мой браслет? – спросила я, смотрясь в зеркало. Ужасно бледная. Хоть бы губы накрасить.
– Я снял, нужно перенастроить, – отвечал отец.
Без браслета я как без рук. Даже видео задержания землянина не смогу посмотреть. Но, к счастью, уже Отдел.
– Береги себя! – крикнул мне отец.
Помахала ему, и побежала по лестнице. Ворвалась в комнату для допросов, напугав офицеров.
– Приветствуем, лейтенант Ло!
За стеклом уже проводился допрос. Вела капитан Келл.
– Что там, Квентин? – спросила сержанта, писавшего разговор. – В чем признался?
– Ограбление квартиры его рук дело, – отвечал мне тот.
– А нападение на женщин четырнадцатого апреля?
– Отрицает. Как и предыдущие случаи.
– Что показала психологическая экспертиза? Он вменяем?
Квентин кивнул в сторону планшета.
– Там отчет, можете уже ознакомиться.
Схватила и начала читать. Да, абсолютно вменяем, более того, никаких запрещенных препаратор в крови не найдено.
– Значит он здоров, – пробормотала я.
Сержант хмыкнул.
– Ну насколько может быть в принципе здоров землянин. Хотя я бы сказал, что он псих. Говорил всякий бред при задержании.
Я сразу перевела на Квентина внимательный взгляд.
– Бред? Какой еще бред?
– Что-то о ужасе, который преследовал его в том подземном туннеле, где он прятался от полиции, а заодно от датчиков. Да он только по тому и вылез из той норы, что, как утверждает, его пыталось сожрать какое-то существо. Да я и говорю – псих, – махнул рукой сержант.
Я же почувствовала, как холодеют руки. Перевела взгляд на стекло. За ним было видно, как Джеймс Рорх сидит, сутулившись и покорно отвечает на вопросы, которые ему задавала капитан. Вокруг стоят бойцы с бластерами, одним из них был Рейдж. На лице ни царапины, вообще не похоже, что он еще вчера выносил меня из взрывающегося здания и закрывал от града осколков.
Через пару минут допрос был закончен. Аманда вышла и, увидев меня, округлила глаза.
– О, нет, Ло, а ты что здесь делаешь? Ты же должна быть в больнице.
– Какое решение? – тут же спросила я, подлетая к ней.
Капитан нахмурила брови.
– Достаточно, Тея. Хватит. За вчерашнюю выходку я могла вообще отстранить тебя и забрать жетон.
Чувствую, как внутри все закипает от гнева.
– Отстранить? Я же спасла заложника!
– Ты действовала без приказа, игнорируя все инструкции! – глаза капитана опасно сверкали. Я ее довела, это очевидно. – А если бы не вышло, Тея? Тогда что? Подорвалась бы сама вместе с тем землянином и заложницей? Все. Уходи.
– Но, капитан! – хотела возразить я. Но свирепый взгляд Аманды остановил меня.
– Я закрываю это дело, Тея. И ты больше сюда не лезь. Завтра его депортируют на Землю, где он предстанет перед судом своей страны. И кстати, ты его сопровождаешь до шаттла. Это последнее, что ты сможешь тут сделать.
Я проводила ее глазами, затем посмотрела в стекло, Джеймса Рорха уже собирались увести. Не долго раздумывая, вошла в комнату.
– Эй, лейтенант, вам туда нельзя! – крикнул было растерявшийся Квентин. Но я уже вошла и закрыла дверь за собой. Отлично.
Джеймс Рорх ошарашено смотрит на меня, как и другие бойцы. Вижу краем глаза лицо Рейджа Бранена. Он, казалось, остолбенел при моем появлении.
– Говорите, что вы видели в подземелье? – набросилась я тут же на Джеймса, хватая за воротник.
Черные глаза землянина испуганно забегали. Молчит. Боится.
– Говорите! Ну же!
– Существо…– пробормотал он сдавлено.
– Что за существо? Как оно выглядело?
Несчастный замотал головой.
– Не знаю! – крикнул он мне в лицо. – Я его не видел, только тень. И еще страх. Жуткий страх внутри.
Закрыл лицо руками и зарыдал, содрогаясь всем телом.
– Я хочу убраться с этой проклятой планеты и больше никогда здесь не появляться.
– Завтра ваше желание осуществится, Джеймс. Увести!
Двое бойцов потащили землянина к выходу, в комнате остались лишь мы с Рейджом. Я все думала, о словах, сказанных только что Джеймсом. А если он не сошел с ума? Если и правда в том подземелье что-то прячется. Чувствую на себе горячий взгляд. Встречаюсь глазами с Рейджом, и вдруг понимаю, что краснею, словно школьница. Отворачиваюсь, чтобы не заметил. Иду к двери.
– Зачем вы солгали? – вдруг спросил он, заставив меня замереть на месте.
– О чем это вы? – оборачиваюсь. Не могу понять, что у него за выражение лица.
– О сыворотке жизни. Вы солгали, лейтенант Ло. Сыворотка жизни лечит рак в любой стадии. Она может спасти ребенка Джеймса Рорха.
Внутри все холодеет. Да, я солгала тогда, хотя и ненавижу это делать. Но в тот момент это казалось единственно верным решением, чтобы спасти ту женщину. Рейдж приближается ко мне, пристально смотрит.
– Ему бы все равно не дали покинуть планету, – твердо заявляю я, вскидывая подбородок, – сыворотка жизни – стратегический продукт Марса, предназначенный только для граждан семи городов-оплотов.
Какой острый у него взгляд. В синих глазах затаился огонь, и еще что-то? Злость? Неодобрение? Ему не нравятся мои слова.
– Вы хотели сказать предназначается только для сенаторов и верховной элиты Марса, лейтенант Ло, – проговорил он холодно, – только они имеют права жить вечно и не болеть.
На что намекает этот землянин? Он пытается заявить, будто богатые присвоили себе сыворотку? Но это не так. Делается все возможное и невозможное, чтобы увеличить ее производство. Но обеспечить ею и Марс и все огромное население Земли невозможно.
– Земляне сами виноваты в том, что с ними происходит, – говорю я ровно и слегка надменно, стараясь смотреть ему прямо в глаза и не отворачиваться, – довели свою планету почти до полного разрушения. Отравили воздух, воду и почву собственными руками. В добавок бесконтрольное потребление запрещенных препаратов приводящее к насилию и агрессии. Вы убиваете сами себя и не хотите остановиться. И теперь вините кого-то в собственных бедах. Почему Марс должен вас спасать? С какой стати? Мой отец и сенаторы выстроили эту цивилизацию из песка и хаоса для жизни и процветания, а не для очередного разрушения, – я резко повернулась на каблуках, хотела уйти. Но тут Рейдж схватил меня за локоть и притянул к себе.
– А разве марсиане – не люди, Тея? – спросил он меня, сжигая своим взглядом, а его губы были в опасной близости от моих. Меня бросило в жар, а сердце заколотилось так быстро, словно хотело выпрыгнуть.
– Разве мы не люди, лейтенант? – повторил он, уже чуть мягче, видимо заметив смятение и испуг в моих глазах. – Почему население Марса стало считать себя выше и лучше населения Земли? Чем вы лучше, Тея? В вас не течет та же кровь? Вам не нужен воздух, чтобы дышать? Все мы люди, лейтенант. И все мы хотим жить. Как и та девочка, дочь Джеймса Рорха.
– Сыворотка жизни – для великой цивилизации Марса, земляне же предоставлены естественному отбору, – повторила я слова Эрика, сказанные как-то на одном из приемов. Зачем я это сказала? Разве я так думаю? Нет конечно. Но как только я это произнесла, Рейдж выпустил мою руку. Что это мелькнуло у него в глазах? Разочарование? Сердце громко стучит в голове, щеки горят. Я прячу от него глаза, не хочу смотреть. Но он берет меня за подбородок очень нежно и осторожно, словно я какое-то хрупкое создание, и долго смотрит в глаза. А потом резко разворачивается, открывает дверь и уходит. Я смотрю ему вслед. Растерянная, сбитая с толку.
И вдруг внутри меня поднялась волна злости. Какое мне дело до его мыслей и чувств? Пусть думает обо мне все, что хочет.
Вышла из Отдела, взяла дежурный катер и поехала на место, где поймали землянина. Очень много вопросов осталось после этого допроса. Слишком много. И их нельзя оставлять без ответов. Что-то внутри меня говорило, что главное зло еще на свободе. И оно затаилось, чтобы нанести основной удар.
Квадрат Четыре А оцепили. Кругом было много роботов и полицейских, велись земляные работы. Подойдя ближе, я поняла, что заливают бетон в отверстие выхода из туннеля.
– Добрый день, офицер, – подошла к одному из патрульных, следящему за работами. – Что здесь происходит?
– Приказ убрать отверстие в старой канализации, – отвечал офицер.
– Кто отдал приказ? Отдел безопасности?
– Нет, Служба надзора города.
Я посмотрела туда, где уже десяток роботов трудились над заливкой бетона и дальнейшем его разравниванием.
– Как можно убирать вход в туннель предварительно не проверив все тщательно? – недоумевала я.
– Да что там проверять, – пожал плечами офицер, – старая канализация, которая давно уже не используется. Самое верное решение – это забетонировать все дыры, чтобы никто не свалился туда, ну или, чтобы никто не мог спрятаться, как тот ненормальный землянин.
– А есть подробная карта всей канализационной системы?
– Конечно, – кивнул офицер и дал мне свой планшет.
Какая огромная! Тянется фактически подо всем иммигрантским кварталом. Красными точками отмечены выходы. Порядка двух десятков.
– И сколько времени понадобиться, чтобы все заделать?
– Да быстро справятся. За пару-тройку дней точно.
Я увеличила один сектор, и сразу же вспомнила то нападение на двух женщин. Тот переулок находился как раз рядом с одним из выходов.
– Эту точку уже залили? – спрашиваю я.
Офицер смотрит и качает головой.
– Нет, за этот квадрат примутся завтра.
Повернулась и села в катер. Предварительно вбив нужный маршрут.

Глава 8 – Тени за спиной
Эта улица была всегда довольно немноголюдной, даже сейчас в разгар дня по ней шло всего пара человек. Я решила повторить маршрут женщин от четырнадцатого апреля. Оставила катер на парковке у магазина, и пошла вверх по улице до угла, завернула. Простой переулок, чистый и светлый, стоят несколько закрытых мусорных баков. Две камеры. А где же вход в канализацию? Вспоминаю карту на планшете. Осторожно иду вдоль стены. Вот оно! Углубление в асфальте, довольно большое. Почему его не обнаружили раньше? Смотрю по сторонам и понимаю, что на этом месте стоял мусорный бак, который потом отодвинули.
Пригибаюсь к самой земле и заглядываю в отверстие. Темно и пусто, виднеется железная лестница. Я инстинктивно подношу руку к губам, чтобы вызвать Цезаря, но тут вспоминаю, что моего верного биома нет рядом, а идти в этот кромешный мрак одной, да еще без бластера явно не самая хорошая идея.
Выпрямилась, раздумывая. Если я все же решусь пойти туда прямо сейчас, какие риски?
Вдруг позади меня раздался треск. Я вздрогнула и обернулась – за мусорными баками послышался шорох и какая-то возня. Там кто-то есть. Сердце пропустило удар, в горле пересохло.
– Кто здесь? – спросила дрогнувшим голосом
Тишина, шорох замирает.
Почти не дыша, медленно подхожу к бакам, заглядываю и тут же выдыхаю. Ничего страшного просто робот-мусорщик. Одна рука у него в виде больших ножниц, чтобы разрезать крупный мусор. Когда я подошла к нему, он как раз резал большую жестяную крышку, чтобы бросить в контейнер для переработки.
– Ну я и трусиха, – хмыкнула себе под нос, – испугалась простого робота. И тут же поежилась. Что это? Мне кажется, или словно похолодало? Но это абсурд, так как в Альфе поддерживается всегда одна и та же температура с отклонением не больше градуса в течение дня. Тогда почему мои пальцы на руках заледенели и начали дрожать?
Смотрю по сторонам и вдруг заметила странность, лампочки на камерах слежения начали мигать красным, сигнализируя о сбое в работе. Я подошла к одной, уставившись в недоумении.
– Что за ерунда здесь происходит?
Снова за спиной железный скрежет. Оборачиваюсь и замираю от ужаса. В обоих выходах из переулка стояло по четыре робота-мусорщика, их глаза-лампочки смотрели на меня. Стальные руки-ножницы были направлены в мою сторону. Что они хотят сделать? По спине пробежал холод.
– Роботы деактивируйтесь! – говорю громко. Не помогает. Вместо этого железные мусорщики двигаются на меня, зажимая. Страх парализовал все члены, я отступаю назад, и упираюсь в холодную стену. Острие ножниц все ближе. Я отчетливо вижу отверстие в асфальте и замечаю в нем какой-то тусклый красный свет и движение.
"Я видел Существо" – стучат в моей голове слова Джеймса Рорха. СУЩЕСТВО. Теперь я точно знаю, что оно есть. Я почти вижу его своими глазами. Роботы зажимают меня сильнее.
– Деактивируйтесь! – кричу я из последних сил, хотя понимаю, что это бессмысленно. Роботы больше не подчинялись человеческому голосу. Нет. Им управлял кто-то другой. Или что-то… В темноте черного отверстия загорелись две красные точки, словно фосфорные. Голова начинает гудеть. Слышу голоса. Множество голосов. Они внутри меня. И от этого становится так больно, что я кричу, вжимаясь в стену.
– Хватит! Прекрати это!
Вдруг какая-то тень упала сверху на переулок. И тут же движение мусорщиков прекратилось. Они замерли, опустив страшные ножницы.
Существо с красными глазами почти выползло из темноты, но тут остановилось, и быстро спряталось обратно, затаившись. Стало тихо. И спокойно. Голоса ушли. Но осталась боль.
Я все еще не могла прийти в себя. С трудом поднявшись на ватных ногах, я осмотрелась. Восемь роботов стояли, как вкопанные. Только у одного словно заклинило контакт. Что-то говорил. Я подошла к нему и услышала:
– Повелитель…восстал…он…здесь…Месть.
– Что?! Какой еще повелитель?! – в истерике кричу на робота. Но тот лишь продолжал повторять одну и ту же фразу, пока не затих.
Я не помню, как вышла из того переулка, как дошла до катера и поехала домой. В голове все смешалось. Какие же мы глупцы! Мы пытались обвинить землян в тех нападениях, но это было неправдой! Что-то жило в старой канализационной системе Альфы. И более того, это что-то могло вторгаться в систему роботов и управлять ими. Немыслимо!
Ворвалась в дом и быстро вбежала на второй этаж в кабинет отца.
– Тея, ты вернулась! – заулыбался сразу отец. Он возился с Цезарем. Крышка на груди биома была открыта, оттуда торчали контакты.
– Приветствую, госпожа Тея, – проговорил Цезарь, поворачивая ко мне голову.
– Отец, мне нужно поговорить с тобой, немедленно! – почти крикнула я. Нервы мои были на пределе. Я все никак не могла взять себя в руки. Мой перепуганный вид не на шутку встревожил отца.
– Тея, что с тобой? Что-то снова случилось?
Я отдышалась.
– Просто скажи, кто еще помимо человека может управлять роботами? Задавать им команды? Кто?
Седые брови Донована Ло поползли верх при этом вопросе.
– Что ты такое спрашиваешь, Тея?
– Просто ответь, – выдохнула я.
– Никто, Тея. Никто кроме человека не может управлять роботами. Они запрограммированы слушать только человеческий голос, выполнять команды человека.
– А есть ли центральная система по их управлению?
Отец кивнул.
– Конечно есть. У каждого города есть такая система, Тея. Но опять же она управляется людьми. Но что же произошло? На тебе лица нет. Сядь сюда. Нэнни, воды!
Я упала в кресло. Меня всю трясло. Произошедшее в том переулке все еще стояло перед глазами. Что хотели сделать те роботы? Убить меня? Разрезать ножницами?
– На меня напали, отец, – наконец смогла выговорить я, после стакана воды, принесенного Нэнни.
Отец нахмурился. Но не удивился. Такое ощущение, что он внутренне смирился с тем, что его дочь постоянно подвергает себя опасности.
– Что на этот раз, Тея? Ведь я только утром отвозил тебя в Отдел, все было спокойно. Сейчас на часах нет и трех, а с тобой уже что-то снова приключилось.
– Сейчас было все по-другому, папа! На меня напали роботы. Сразу восемь штук. Роботы-мусорщики.
Отец как-то странно смотрит на меня. С тревогой. Да, так смотрят на душевнобольного ребенка.
– Ты не веришь мне? – вскричала я.
Донован Ло глубоко вздохнул, взял стакан из моих рук и аккуратно поставил на столик перед камином. Только сейчас я заметила, как уютно у отца в кабинете. Высокие стеллажи с книгами доходили почти до самого потолка, на стенах старые карты Марса и Титана, многочисленные схемы роботов, а в углу небольшой камин и пара кресел, на которых мы сейчас сидели. Пахло бумагой, кофе и папиным лосьоном для рук, которым он пользовался после того, как заканчивал возиться с очередным роботом или микросхемой. Сбоку от камина небольшая дверь, за которой находилась лаборатория, самая современная и оснащенная новейшим оборудованием.
– Дочка, я думаю, тебе стоит отдохнуть, – еще раз вздохнул отец. – Хочешь, съездим в Бету, половим рыбу? Там отличные пруды для рыбалки.
– Рыбалка? Папа, я говорю тебе, что на меня напали роботы, а ты заявляешь о рыбалке? – я во все глаза смотрела на него. Он не верил мне. Если даже родной отец мне не верил, то что говорить о капитане Келл и остальных? Сразу упекут в больницу на лечение. Я вздохнула и откинулась на подушки в кресле. Пускай они мне не верят и считают сумасшедшей, но я знаю, что видела.
Вошла Нэнни с подносом, на котором стояла тарелка с супом и поджаренные тосты с маслом.
– Спасибо, Нэнни, – сказал отец, забирая поднос. – Тея, дочка, поешь немного.
Он взял тарелку, подул на ложку и протянул к моему рту.
– Таак, ну-ка, Галатея, открой ротик.
– Пап, я не маленькая, – остановила я его руку. Но все же послушалась и начала есть.
Нэнни подставила мне под ноги скамейку и укутала пледом. И дрожь потихоньку стала уходить, вместо нее по телу разлилось тепло и нега. А еще усталость. Веки налились и отяжелели. Отец достал одну из своих любимых книг, что-то там о новых научных открытиях в области разведения млекопитающих в условиях Марса. Он не закончил и первый абзац, как я уже крепко спала.

***
Встала рано. Сегодня мне предстояло сопровождать Джеймса Рорха на аэродром, где его ждал шаттл, который отвезет его на Землю.
Я тяжело вздохнула. Было неприятно от всей этой истории. Поскорее бы это все закончилось.
– Ты сегодня рано, родная, – улыбнулся отец, целуя меня в лоб.
Я сидела за столом и завтракала.
– Да, есть важное дело с утра. Надо ехать на аэродром. Цезарь уже в порядке, папа? Могу я его забрать?
Отец кивнул и вложил мне в руку браслет. Быстро застегнула его на запястье и сразу почувствовала облегчение. Без него я была и правда словно без рук.
– Зачем тебе на аэродром в такую рань? – спросил отец, усаживаясь напротив меня.
– Нужно сопроводить того землянина до шаттла. Его депортируют.
Отец вздохнул.
– Ну что ж, за любой проступок надо платить.
Вошла Нэнни и другие роботы, неся подносы.
– Знаешь, почему он совершил то нападение на аптеку, папа?
– Нет, родная. Писали, что он нездоров психически.
Какая наглая ложь. Внутри меня все закипело. Даже сейчас в трехтысячном тысячелетии некоторые вещи все равно остаются неизменными. Одна из них – вранье СМИ.
– Нет, папа. Экспертиза доказала, что Джеймс Рорх абсолютно вменяем. Но его главным требованием было, чтобы ему дали ампулу с сывороткой жизни. На Земле у него осталась дочь, и она больна раком.
Услышав это, отец перестал пить кофе и отложил вилку. Лицо его помрачнело.
– Сыворотка жизни…– прошептал он едва слышно. – Я ведь сразу им сказал, что это лекарство проклято.
– Почему ты так говоришь, папа? – удивилась я. Но отец меня словно не слышал, погруженный в свои мрачные мысли.
Поскольку он молчал, я продолжила говорить.
– Он хотел получить сыворотку, но это бессмысленно. Даже если бы ему дали ампулу, то улететь с ней с орбиты Марса у него бы не вышло, – странное ощущение было от этих слов у меня внутри. Я словно пыталась оправдаться, и не перед отцом, а перед Рейджом. Хотела, чтобы он не смотрел на меня так, как вчера – потрясенно, разочаровано.
– Я не осуждаю этого несчастного Джеймса, Тея, – сказал наконец отец. – Ведь на его месте я бы поступил точно также.
От удивления я вскинула брови.
– Что ты такое говоришь, папа? Этот землянин – преступник и грабитель. Никакая цель не может оправдать такие злодеяния, которые он совершил.
– Он хотел вылечить дочь. Узнал, что на Марсе есть такое чудо-лекарство и решился. Он через многое прошел, Тея. Сама знаешь, сколько надо сделать землянам, чтобы их приняли сюда и разрешили здесь жить и работать. И я понимаю, что на его месте пошел бы на это. Если бы моя малышка, моя маленькая Галатея умирала, я бы полетел на любую планету, но достал бы для нее лекарство.
Отец поднялся.
– Я позавтракаю в кабинете чуть позже, – обратился он к Нэнни и вышел из столовой.
Мне тоже перехотелось есть.
– Цезарь, едем, – бросила я в браслет.
И тут же мой снежный барс встал рядом со мной.
Солнце едва поднялось над красным горизонтом, как я уже мчалась в катере по направлению к аэродрому. Не хотелось ни о чем ни говорить, ни думать. В голове стояли слова отца. О сыворотке жизни, о том, что он поступил бы так же. А еще видела перед собой лицо Рейджа, который говорит: " Все мы люди, лейтенант. И все мы хотим жить". Я вздохнула. Откуда эта невероятная тяжесть на сердце?
– Цезарь, вывести на экран личное досье Джеймса Рорха, землянина.
– Есть, госпожа.
Я прокручивала длинный документ. Некоторые ссылки вели в личный архив фотографий и видео. Я включила запись, на которой Джеймс отмечал день рождения своей дочери вместе с женой.
Перевела взгляд в окно – красная величественная пустыня и ультрамариновая атмосфера, испещренная белыми следами шаттлов и кораблей. Это моя реальность. Мой Марс. И я Тея Ло, могу менять эту реальность, если захочу.
– Цезарь, поверни назад. Надо заехать кое-куда перед аэродромом.
– Слушаю.
***
Я шла вдоль длинного ряда бойцов, дул ветер, он развевал мой плащ. На всех лицах защитные маски. Джеймс Рорх ковылял рядом со мной в наручниках. Он как-то сильно постарел и осунулся за последние дни. В глазах погас лихорадочный огонь, теперь в них читалась лишь горькая обреченность. Вот уже поднимаемся по трапу, заходим внутрь шаттла.
– Джеймс Рорх, согласно закону Альфы и семи городов-оплотов вас надлежит депортировать и передать суду Объедененного Королевства Нидерландов, – мой голос звучит ровно и спокойно, пока я зачитываю распоряжение.
Джеймс рассеянно кивает. Пора уходить.
– Выйдете все, – приказываю я бойцам, закладывая руки за спиной, – мне необходимо передать господину Рорху информацию конфиденциального порядка.
Бойцы вышли. Джеймс Рорх смотрит куда-то себе под ноги, казалось, он забыл о моем присутствии.
– Господин Рорх, – возвышаю я голос.
Тот вздрагивает и поднимает на меня пустые глаза.
– Вы согласны со своим обвинением?
– А вы обещали, что мне не предъявят обвинений, – прошептал он сухими губами. – Обещали…
Стиснула руки за спиной.
– Так и есть, Джеймс, я не смогла сдержать свое обещание, данное тебе тогда. Тогда что же? Как я могу сохранить свою репутацию идеального гражданина Марса? Только одним…Цезарь, ко мне!
Снежный барс поднялся по трапу и вошел в шаттл.
– Сейчас, Цезарь, – говорю ему. Мой биом все понимает, и тут же вырастает, принимая вид робота на глазах ошарашенного землянина.
Я протягиваю руку. Внутри Цезаря что-то щелкает и открывается панель на груди, в которой лежит маленький черный футляр. Беру его и тут же передаю Джеймсу.
– Вводится внутримышечно, натощак. Одной инъекции достаточно. Отменить все лекарства и терапию. Через семь дней уйдут все метастазы и восстановятся органы, – чеканю слова быстро. Стараюсь не смотреть на лицо Джеймса, которое менялось с каждым моим новым словом. От обреченности до недоумения, затем до крайнего потрясения. Он вскочил. Я развернулась, чтобы уйти. Но Джеймс схватил мои руки и рухнул на колени. Плечи его вздрагивали от рыданий.
– Благодарю…благодарю…лейтенант Ло…– слова давались ему с трудом. – До последнего дня, до последнего вздоха я буду молиться о вас!
Он стиснул мои руки и начал покрывать их поцелуями. Ком подкатил к горлу. Чувствую, еще мгновение, и сама разрыдаюсь.
– Достаточно, господин Рорх. Шаттл отправляется.
Развернулась и ушла, оставив рыдающего Джеймса стоять на коленях и сжимать в руках драгоценный футляр.
Посмотрела назад. Трап закрывался, мощные двигатели включились. Сверкая титановой гладью, шаттл взмылся вверх, за секунды уходя в стратосферу Марса.
Я смотрела на этот величественный полет и сама не замечала, как на моем лице играла счастливая улыбка.
Повернулась и тут увидела его. Рейджа Бранена. Он стоял совсем рядом, смотрел на меня и улыбался. Он что, следил за мной? Вернула своему лицу равнодушно-надменное выражение и прошла мимо. В самом деле, какая разница, что он думает?

Глава 9 – Битва светящихся ножей и Смятение
– Нэнни, не тяни так сильно волосы! – воскликнула я раздраженно.
Я сидела у себя в комнате, облаченная в красное платье оттенка шарлах. Белоснежные перчатки до локтей, тяжелые рубиновые браслеты на запястьях и серьги в ушах. Нэнни колдовала над моей прической. Через два часа откроется выставка, а через полчаса приедет Эрик, а я до сих пор не готова. От волнения закусываю губу и сразу одергиваю себя – нельзя портить макияж.
Голова гудела. Ладони вспотели. Надо взять себя в руки.
– Госпожа, мои датчики зафиксировали признаки стресса…
– Хватит, Нэнни! Занимайся прической! – грубо оборвала я биома.
Но нервы и правда были на пределе из-за волнения перед выставкой. В добавок я почти не спала ночью.
Предыдущие дни были столь насыщенны событиями и напряжением, что в конечном счете это вылилось в кошмары. Мне без конца снился тот переулок, горящие красным глаза, металлические руки-ножницы роботов у моего лица. В голове пульсировала фраза: "Повелитель восстал…Месть".
Мое сознание снова и снова проигрывало этот момент в голове. Какой-то вопрос мучил меня. Что-то незримое. На уровне интуиции. Что-то, что я упустила тогда. В этом кошмаре я каждый раз пытаюсь сделать одно и то же, а именно посмотреть наверх. Да. Вот оно. Я хочу посмотреть наверх, на ту тень, при появлении которой роботы остановились, а существо заползло обратно в дыру. Что это было? Чего то жуткое нечто испугалось? Чего или кого?
От напряжения потерла лоб и снова вспомнила про макияж. Проклятье! Слишком много вопросов и так мало ответов. И не с кем поделиться об этом. Не у кого спросить совета. Никто мне не поверит.
Вчерашний просмотр камер с того переулка снова показал пустой черный экран. Ни Цезаря, ни браслета у меня тогда не было, чем я могла бы сделать запись. Другой вариант поиска ответов – это попробовать найти тех роботов-мусорщиков. Но когда я прибежала вчера на то место, сразу после аэродрома, там ничего не оказалось. Чисто, спокойно, тихо. Камеры снова работали. А дыра в асфальте была аккуратно заделана.
Я вздохнула и посмотрела на себя в зеркало, на свои капризно-изогнутые губы, аккуратно накрашенные карминовой помадой, за счет чего кожа казалась белоснежно-белой, словно снег. Закрыла глаза. Этот сон все преследовал меня. Но самое жуткое было другое. Под самое утро я вдруг открыла глаза и почувствовал какое-то прикосновение к своей щеке и губам. Смертельный ужас сковал меня, когда я различила в предрассветном сумраке чью-то фигуру, стоящую надо мной. Я чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, горячие пальцы медленно скользили по моей щеке, трогали губы, словно наслаждаясь их мягкостью. Я не видела лица, только очертания мощных плеч на фоне окна. Хотела закричать, но из горла вышел глухой хрип, но он заставил черную фигуру отпрянуть от меня и исчезнуть. Когда я наконец вышла из оцепенения, бросилась к окну, но на улице было пусто.
Поправила перчатку на локте и прерывисто выдохнула. Горло до сих пор сжимает судорога при воспоминании об этом кошмаре. Неужели то существо добралось до меня и пыталось убить этой ночью в моей же собственной постели? Тогда почему не убило? Я была совершенно беззащитна.
Прошло пятнадцать минут. Наконец биом закрепил последнюю белоснежную прядь шпилькой у меня на голове и полил лаком без запаха.
– Все готово, госпожа Тея, – говорит Нэнни.
Я поднимаюсь и окидываю себя в зеркале с головы до ног. Холодный красный шелк обтягивает мое тело, подчеркивая тонкую талию и красивые бедра, книзу юбка расширяется и уходит в длинный шлейф. Кружевной воротник-стойка начинается у ключицы и идет вверх. Очень высокий, поворачивать голову крайне неудобно. Зато благодаря этому я выгляжу словно царица Марса. Выпрямляю спину, делаю глубокий вдох, проверяю застежки на браслетах. Все готово.
Под окнами послышался звук подъехавшего катера. Бросаюсь к окну. О великий космос! Эрик сошел с ума. Он приехал не один, а вместе с сэром Таннардом и леди Далой, да еще в сопровождении огромного кортежа из бойцов Эпсилона и Альфы. Я тяжело вздохнула. Придется ехать сегодня со всей помпой. Дебранды по-другому не умеют.
Послышались голоса внизу. Отец разговаривал с сенатором, весело, по-дружески, смеясь и шутя. Узнала звонкий голосок леди Далы, и холодный и ровный вопрос Эрика:
– Где Тея?
Все, надо скорее идти. Направилась к двери.
– Госпожа! Кольцониум! – напомнила мне тут же Нэнни.
Вот дырявая голова. Совсем забыла! Впопыхах схватила с туалетного столика украшение и приложила к переносице. Кольцониум тут же принял нужную форму вокруг глаз.
Внизу в фойе увидела семейство Дебранд облаченных в роскошные наряды в сопровождении роботов и биомов.
Отец в дорогом черном костюме, гладко выбритый и причесанный. Сейчас он выглядел необыкновенно молодо для себя. Но все равно на фоне сэра Таннарда, которому можно было дать не больше сорока, Донован Ло казался дряхлым стариком. Леди Дала сегодня отдала предпочтение пурпурному наряду и ярко-красным лосинам, она то и дело выставляла стройную ножку из разреза юбки. Красные волосы были зачесаны в высокую прическу наподобие моей, только их еще пронизывали разноцветные бусины. На лице играла приветливая улыбка, а глаза в обрамлении аметистового кольцониума сияли. Леди Дала обожала балы, приемы и красивую жизнь.
Первым меня заметил сэр Таннард и воскликнул:
– О всесильный Юпитер! Кто это? Неужели наша Тея?
Я медленно спускалась по лестнице, аккуратно балансируя на огромных каблуках, стараясь выглядеть изящно и не подать вида, что больше всего боюсь рухнуть со ступенек.
– Тея, ты уже готова, родная, – улыбнулся отец. Я подошла и взяла его под руку.
– Во истину она дочь Венеры и Марса, Донован, – продолжал сэр Таннард во все глаза рассматривая меня, заставляя чувствовать себя неловко. – Совершенство! Богиня! Галатея!
Отец от удовольствия даже зарделся. Я же перевела взгляд на Эрика. В его глазах читалось спокойное одобрение. Ни восторга, ни огня. Ничего. Холод и расчет. Внутри меня что-то сжалось. Это мой жених.
– Позвольте сегодня я поведу свою невесту, сэр Ло? – спросил Эрик, протягивая мне руку.
Мне хотелось пойти на прием с отцом. Но я понимала, что это невозможно. Отец тоже хорошо это осознавал, потому произнес:
– Конечно, Эрик, – и передал меня ему.
– Ты слегка сутулишься, Тея, – прошептал Эрик, когда я встала рядом с ним. – Правильная осанка – это то, чем должна обладать моя будущая жена.
Я резко вскинула голову и бросила такой свирепый взгляд, что Эрик невольно попятился. Еще одно слово, и я действительно наброшусь на него и начну душить. Видимо прочитав это в моих глазах, Эрик нервно кашлянул и молча повел меня к выходу, а затем к катеру, вдоль ровного строя бойцов. Биом открыл нам дверь. Отец и Дебранды поехали в отдельных катерах, со своими инициалами.
***
Авиационно-космическая выставка проходила ежегодно в Альфе и считалась одним из самых главных и роскошных событий на Марсе. Каждый город создавал корабли-ракетопланы, крейсеры, шаттлы, челноки и катера. Но именно Альфа считалась первой в этом плане. Именно наши корабли обладали самой большой мощностью, самой совершенной навигационной системой, способной преодолевать бесконечное космическое пространство, уходя на большие расстояния. Наш корабль "Марс – 15" первым смог достигнуть Плутона пятьдесят лет тому назад, положив таким образом начало эпохи его колонизации и постепенного терраформирования.
Ангары с экспозициями стояли широко распахнутыми. Толпы народа заполонили все пространство, казалось сегодня сюда приехало население всех семи городов-оплотов. Красное солнце ярко светило сквозь защитный купол Альфы, отражаясь в титановых корпусах звездных кораблей. Шум, суета.
Наш катер подъехал к главному зданию, выполненному в виде стальной ракеты-иглы. Именно здесь будет проходить основная презентация новых крейсеров с последующим концертом и банкетом. Вход внутрь только для элиты либо по особым пропускам. Остальным посетителям оставалось довольствоваться проекцией на здании снаружи.
Эрик вышел и его тут же окружила толпа визжащих поклонниц. Сын сенатор Эпсилона слыл одним из первых красавцев на Марсе, и мечтой многих молоденьких марсианок. Эрик ослепительно им улыбался и махал, при этом жестом подзывая к себе биома-телохранителя, который не позволял разгоряченным девушкам приближаться к его персоне слишком близко. Он пошел вверх по лестнице, совершенно позабыв обо мне, даже не удосужился помочь выйти из катера.
Ну ничего. И сама справлюсь. Но узкая юбка не позволяла сделать процесс покидания катера изящным. Проклиная дизайнеров, создавших такое неудобное платье, а заодно и Эрика, я наконец смогла кое-как подняться на ноги, но меня повело.
Но тут я почувствовала руку на своей талии, которая аккуратно поддержала меня.
Подняла глаза и замерла.
– Вы? – выдохнула я, чувствуя как учащается пульс и становятся красными щеки.
– Снова в неудобной одежде, лейтенант Ло? – спросил Рейдж, ухмыляясь. Синие глаза обжигали, скользя по моему лицу, на секунду остановились на губах. И сразу отвел взгляд, словно прячась.
Он прижимал меня к себе, и я чувствовала удары его сердца сквозь парадную форму. Подождите…Парадную форму?
– Что вы здесь делаете, сержант? – спросила я, рассматривая во все глаза черную полицейскую форму с погонами на плечах. О великий Марс, она так шла ему. Черные волосы были зачесаны назад, а не ниспадали на лоб, как обычно. Глаза все время меняли свое выражение, боясь смотреть на меня, и в то же время то и дело останавливаясь на мне.
– Меня приставляют к награде, – ответил Рейдж, продолжая прижимать меня к себе. – И повышают в должности до лейтенанта.
Я подняла бровь. Рейдж озорно улыбнулся.
– Да, мы теперь с вами в равных чинах, лейтенант. А то ведь нравилось мною командовать? Не так ли?
– Интересно, и за какие же заслуги, сержант вас решили приставить к награде и повышению? – спрашиваю, стараясь говорить непринужденно, но это у меня плохо получается. Лейтенант Рейдж? Серьезно?
– За успешную операцию по захвату преступника.
– За поимку Джеймса Рорха?
Рейдж кивнул. А я почувствовал укол обиды.
– Вы же ровным счетом ничего там не сделали. Заложника спасла я, – произнесла я, закусывая губу. Ах, проклятье, помада!
Глаза Рейджа смеялись. Его что забавляет эта ситуация? Эта несправедливость? Обезвредила преступника я, а награждают его. Мне же от Аманды достался только выговор и угроза отнять жетон.
Он вдруг слегка склонился ко мне и прошептал на ухо:
– Ну если на то пошло, то в той ситуации я тебя спас, Тея, – его дыхание защекотало кожу, а по телу пробежала сладкая дрожь.
Что со мной? Почему я так на него реагирую? Почему продолжаю смотреть в его глаза? Продолжаю тонуть в этой бесконечной синеве? Так остро чувствовать тепло его рук сквозь тонкое платье? И еще мне безумно нравится, как он произносит мое имя, пускай, это и против всех правил этикета и субординации.
– Прошу прощения, я могу забрать свою невесту? – прозвучал над нами холодный голос, заставляя меня вздрогнуть и очнуться.
Космические силы! Я же все так и стою перед лестницей в здание, кругом толпа, сверкают камеры, которые, наверное, уже сделали тысячу снимков, как Тею Ло обнимает за талию какой-то офицер. И еще Эрик, стоящий и смотрящий так, как может только он – холодно и жестко. Он спустился и протянул мне руку. И я медленно вложила свою ладонь. В это самое мгновение по лицу Рейджа что-то пробежало, какая-то эмоция. Буквально мгновение, а в глазах вспыхнула ярость и тут же спряталась.
– Я надеюсь, вы наконец отпустите Тею, – процедил сквозь зубы Эрик, намекая на то, что Рейдж, все еще прижимал меня к себе.
Он ничего не ответил, лицо приняло равнодушное выражение. Огонь потух. Рейдж убрал руку с моей талии.
– Кто это еще такой, Тея? – начал недовольно Эрик, когда мы вошли в здание.
– Мой подчиненный, – отвечала я, пытаясь совладать со смятением. Голова кружилась. Что на меня нашло?
– Ты всем своим подчиненным позволяешь себя обнимать? – зло усмехнулся Эрик, останавливая на мне ледяные глаза.
Это было уже слишком. Я дернула руку.
– Я не позволю тебе так со мной разговаривать, Эрик, – резко произнесла я, вскидывая подбородок, – не забывайся, кто я. Тея Ло, а не какая-то девчонка с улицы или твой биом.
Развернулась и хотела уйти, но Эрик больно схватил меня за предплечье, рывком разворачивая к себе.
– Так веди себя соответствующе своему имени и высокому статусу, Тея, – прошипел он.
Ого, что это я вижу? Эрик в гневе?
Я хотела залепить ему пощечину, но тут к нам подошли сэр Арчибальд Мейер, сенатор Дельты, и сэр Гелиус.
– Посмотрите-ка, от них так и летят искры, правда, Арчи? – шутил сэр Гелиус, улыбаясь.
– Молодо-зелено, – вторил сенатор Мейер.
– Приветствую, господа, – поклонилась я правителям.
– Тея, ты так выросла. Из прелестной девочки превратилась в привлекательную девушку, – сенатор Дельты склонился и поцеловал мою руку, – я уже сказал Доновану, что ваша пара с Эриком есть наивысшая красота, совершенство эволюции. Апогей.
Интересно, это такая болезнь всех сенаторов выражаться столь высокопарно? Но в ответ я только мило улыбнулась. Эрик снова взял меня под руку. И я принялась играть свою роль. Красивой, холодной, любезной невесты Эрика Дебранда. Удобный аксессуар, дорогая вещь.
Через час началась презентация. Нас разместили в высокой зале. Я сидела в первом ряду с отцом, Эриком и другими сенаторами.
Голографический проектор стал рассказывать длинную историю по созданию крейсеров "Звездный смерч", сопровождая все звуковыми и визуальными эффектами. Так что это больше было похоже на красочное шоу, чем на презентацию. Кульминацией стал настоящий бал стальных роботов. На середину сцены вышло десять пар роботов. Их стальные корпуса отражали тысячи огней, заиграла быстрая музыка и они закружились в быстром танце к всеобщему восторгу и ликованию публики.
После презентации на сцену вышел сэр Гелиус.
– Дорогие гости, дорогие друзья, – начал он, – согласитесь было бы глупо после такой потрясающей презентации не увидеть это чудо нашего звездного флота вживую? Потому после банкета вас ожидает летное шоу наших пилотов асов. Они продемонстрируют воочию на что способны крейсеры Звездный смерч. Но перед этим хочу провести церемонию награждения. Да-да, у Альфы есть свои герои. Те, кто защищают наш покой, пока мы спим. И помогать мне в награждении будет отважный капитан Отдела безопасности госпожа Аманда Келл.
Моя начальница поднялась по ступеням. Даже сегодня она предпочла наряду полицейскую форму. Из украшений только простые строгие серьги-гвоздики. Я улыбнулась. Аманда Келл была верна себе как всегда.
На сцену одним за другим стали подниматься офицеры нашего отдела. Напряжение внутри меня нарастало. Я вдруг поймала себя на мысли, что постоянно оглядываюсь, я ищу, я жду.
– Тея, сиди спокойно, – строго одернул меня Эрик, сжав мою руку.
– И последний на сегодня герой, – сказал сенатор Гелиус и взглянул в планшет, – сержант Рейдж Бранен. Прошу, дамы и господа!
Я вздрогнула, услышав это имя. Усилием воли я подавила сильное желание посмотреть на него пока он шел по проходу между рядами, пока поднимался по ступеням. Я делала вид, что весьма заинтересована рисунком на браслете.
– За выдающую храбрость и мужество при поимке опасного преступника сержант Рейдж Бранен награждается Марсом первой степени и получает чин лейтенанта.
Раздались аплодисменты. Я выдохнула, теперь можно и поднять глаза.
Он стоял рядом с Амандой. Какой-то совершенно другой. Почему я никогда раньше не замечала, как он красив? Почему это лицо, от которого я теперь не могу отвести взгляд, казалось мне раньше серым и пустым, а эта сильная фигура виделась мне худой и болезненной? Он изменился или изменилась я?
– Я хочу добавить, – продолжала свою поздравительную речь Аманда, – что лейтенант Бранен проявил себя, как истинный гражданин Альфы и семи городов. Не испугался и стал преследовать преступника в старой канализационной системе города, где тот долгое время скрывался. Только благодаря этим действиям лейтенанта, нам удалось быстро найти и обезвредить преступника.
Услышав это, мое сердце замерло. Так значит, после взрыва в аптеке, Рейдж отвез меня в больницу, а сам потом вернулся и спустился в тот туннель? По спине пробежал холод. Он же там мог столкнуться с тем существом… А что если оно убило бы его?
Я стиснула руки на груди.
– Тея, родная с тобой все в порядке? – спросил отец, внимательно смотря на мое лицо. – Ты минуту назад была пунцовая, а сейчас бледная, словно бумага. Тебе нужна помощь?
– Нет, папа, тише, – зашептала я. Мне казалось, что отец говорил это слишком громко, а поскольку мы сидели в первом ряду в непосредственной близости от сцены, Рейдж услышал его. И теперь я кожей чувствовала на себе его взгляд.
Отец тут поднялся и произнес с улыбкой:
– Гелиус, капитан Келл, я хотел бы кое-что добавить от себя в отношении этого замечательного юноши.
– Да, Донован, конечно, – улыбнулся сенатор.
– Папа, что ты делаешь? – дергала я отца за рукав. Эрик так же смотрел с недоумением на отца. Что еще он такое хотел сказать?
Но Донован Ло уже произнес:
– Я хочу лично поблагодарить лейтенанта Бранена за спасение моей дочери – Теи Ло. Только благодаря ему она осталась жива и невредима.
Сердце стучало в ушах, щеки снова стали пунцовыми. Теперь весь зал смотрел на меня.
– Тогда может быть стоит, чтобы орден на его грудь повесила сама Тея? – предложил Гелиус.
– Отличная идея, – согласилась тут же Аманда. – Тем более, что лейтенант Бранен и в самом деле спас лейтенанту Тее Ло жизнь.
Я закачала головой и вжалась в кресло. Они же не серьезно, правда? Я не могу пойти туда и повесить Рейджу орден на грудь. Нет-нет! Великий космос, ну почему я?
– Тея, ну же, – подбодрил меня отец, улыбаясь.
– Давай, люди смотрят, – холодно процедил Эрик мне на ухо. – Не позорь меня.
Я затравлено взглянула на него. Усилием воли подавила дрожь в ногах и поднялась.
Робот держал красную бархатную подушку на которой сверкала ярко-оранжевая звезда в кольце – Марс первой степени. Холодными пальцами я взяла ее и подошла к Рейджу, стараясь не смотреть на него.
– Благодарю, лейтенант, – произнесла я настолько спокойно, насколько позволяла мне моя выдержка, и прикрепила орден на левую сторону груди.
– Не стоит, я выполнял свой долг, – произнес Рейдж.
Я подняла глаза. Он выглядел равнодушно-спокойным, только в уголках рта да в синей глубине глаз затаился смех.
Я чуть ли не бегом вернулась на свое место и облегчено вздохнула. Ну все, больше мы не должны с ним сегодня пересекаться.
После награждения публику ждал банкет, а в конце авиационное шоу. Все были в предвкушении.
– Ох, как же это интересно, увидеть новые крейсеры в небе над Альфой, – мечтательно закатывала глаза леди Клаудия Риг, жена сенатора Гелиуса.
– Так и есть, леди, этого события все ждали очень долго, – кивала я, – мой отец очень переживал, ведь он создавал новое программное обеспечение для Звездного смерча.
Я стояла в кольце сенаторш и болтала, то и дело поглядывая в соседнюю комнату. Там собралась большая часть мужской половины гостей. Туда ушел отец, Эрик, и еще он, Рейдж Бранен.
– Совсем скоро Звездный Смерч станет синонимом новой эпохи в освоении Космоса, – улыбалась леди Дала. – И наши отважные исследователи отправятся на покорение новых уголков Галактики.
– Как твоя мама, родная? – спросила леди Амелия Мейер, кладя мне руку на плечо. – Пример Малики Ло для нас всегда перед глазами. Она живая легенда Марса.
Я улыбнулась, опуская глаза.
– Да, так и есть, моя мать – великая женщина.
– А что, леди, а не провести ли нам благотворительную акцию в поддержку наших отважных исследователей? – глаза леди Далы Дебранд загорелись. – Разбавим скучный светский вечер интересной игрой, а заодно поможем нашей марсианской миссии.
Остальные сенаторши довольно закивали.
"Только не это", – пронеслось в моей голове. Мои глаза тут же стали искать пути отступления. Но с энергией леди Далы было сложно спорить. Она тут же потащила нас всех на сцену.
– Дамы и господа, минуточку вашего внимания, – защебетала леди Дала в микрофон. Так что все обернулись. – Объявляется благотворительный турнир в поддержку наших многочисленных марсианских миссий.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/aleksandra-hartmann/ledyanye-zvezdy-67671962/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.