Главная страница | Современная русская литература | На шипах

На шипах
Алексей Александрович Нескородов


Начало нулевых. Известный футболист Константин Петровский завершил профессиональную карьеру, вернулся в родной город и начал жизнь с чистого листа. Так и не выиграв ни одного титула, он смирился быть вечно вторым. Жизнь вне футбола оказалась трудной. Бизнес сгорел, а бандиты требуют денег и угрожают расправой. Спасти может только футбол, но кому нужен сбитый летчик? К счастью на Урале появилась амбициозная команда, готовая к смелым экспериментам. Но и в ее раздевалке скелеты спрятаны в каждом шкафу. Эта захватывающая история о том, как на рубеже тысячелетий матерый ветеран в силу неоднозначных обстоятельств пытается исполнить мечту, путь к которой полон испытаний. И каждый шаг дробит и жалит, как шипы, даже, если они находятся на подошвах потрепанных бутс.

Содержит нецензурную брань.





Алексей Нескородов

На шипах





Часть первая





Глава 1. Новая жизнь


Футбол для меня не просто игра, футбол – это целая жизнь, полная взлетов, падений и головокружительных виражей. С юных лет я в точности знал, что футбол со мной навсегда. Каждую свободную минуту я проводил с друзьями на пустыре, где, без колебаний стелился в подкатах, раздирая до мяса коленки. И даже в школе, сидя за партой, в мыслях я все равно был рядом с футболом.

Отдавая игре всего себя, я ни разу об этом не пожалел. Я любил футбол всем сердцем и он отвечал взаимностью. Уже прошло более пятнадцати лет, как футбол для превратился из хобби в профессию. Все это время он дарил радость побед, давал деньги и славу, возносил до вершин, придавал смысл жизни, которая без него была бы скучной и серой.

Нет, футбол не был бы великой игрой, если бы в нем была только радость. Игра приносила и боль. Я чувствовал горечь поражений, дрожал от страха, испытывал адскую боль и рисковал здоровьем. Но каждый год я завершал сезон и начинал снова. Ведь футбол тем и хорош, что несмотря на цикличность он каждый раз готовит новые сюрпризы и вызовы. Не жалея себя, я, словно гладиатор, выходил на арену ради собственной славы на потеху огромной толпы, которая меня то любила, то ненавидела, но неизменно держала в центре внимания.

За пятнадцать лет я успел пройти путь от юного дебютанта провинциального Текстильщика до лидера московского Динамо. Я входил в большой футбол с полной уверенностью, что смогу завоевать кубок мира. Мне даже часто снились сны, как я, на заполненных трибунах Мараканы возношу к небесам золотистую статуэтку. Сейчас это выглядит странным. Но тогда, в конце восьмидесятых, когда сборная нашей страны боролась за кубок Европы и выигрывала олимпиаду, эта мечта казалась вполне исполнимой. Но увы, в футболе, как и в жизни, не так много места для сказки. А сны не всегда бывают вещими.

Я так и не вознес к небесам золотую статуэтку, да и какой-либо другой более менее значимый кубок мне так и не довелось подержать. Нет, моя карьера была очень достойной, я многократно выигрывал медали чемпионатов России, выходил в высшую лигу и даже успел поиграть в Европе, но завладеть трофеем мне было не суждено. Видимо, быть вечно вторым, моя участь. Немного досадно осознавать, что за долгие годы правое колено износилось до хромоты. Полностью отдаваясь футболу, я дарил ему не только время и силы, но еще и эмоции. Да настолько, что уже к тридцати пяти годам обладал абсолютно седой шевелюрой. Но я ни о чем не жалею. Лихие девяностые оставили яркий след в моей судьбе и всегда будут ассоциироваться с безудержным диким футболом, поиском средств к существованию и честной игрой. Я всегда оставался честным, на поле и за его пределами. Даже когда жена, уставшая от рваного графика, вечных сборов, переездов и переживаний сказала мне: «выбирай, либо я, либо твой футбол», я абсолютно честно выбрал футбол.

Спортивная жизнь слишком коротка, чтобы допускать ошибки. Вот и моя уже на исходе. Контракт с Динамо истек и продлевать его никто не собирался. Да, я мог еще попылить несколько лет на задворках футбольной империи, поездить по провинциальным городам, выступая в рамках второй лиги или вернуться к истокам в родной Текстильщик. Гордость, мое второе кредо после честности. Доигрывать ради денег я не собирался, да и больное колено скулило, требуя покоя. Моя карьера подошла к концу.

Я стою перед пропастью и не решаюсь сделать шаг, ведь кроме футбола ничего толком и не умею. За прошедшую карьеру я сумел скопить немного денег, что бы вложиться в бизнес и начать новую жизнь.

В этом есть свои плюсы! Я возвращаюсь в родной город. Подмосковное Щепкино многие считают дырой, но я с этим категорически не согласен. Да, в сравнении с Москвой и другими крупными городами, Щепкино – это просто деревня. Но уютное расположение и компактная инфраструктура позволяют чувствовать себя здесь комфортно, вдали от суеты мегаполисов. Несмотря на всю провинциальность, Щепкино находится в часе езды от столицы, здесь тоже кипит жизнь и развивается бизнес. И очень хорошо, когда есть друзья, которые могут помочь в новом деле.

У меня таким другом был Валера. В детстве мы были с ним не разлей водой, вместе учились в школе, а после уроков гоняли по улице мяч и мечтали стать футбольными звездами. Валера был очень неплох в нападении, где снискал прозвище «Марадона». Так прозвали его за хорошую скорость и природную полноту, которая ничуть не мешала ему пачками класть мячи даже в самые защищенные ворота. С такими талантами ему пророчили большую карьеру, но отсутствие дисциплины и склонность к азарту завершили его футбольный путь еще до развала союза.

Валера – настоящий авантюрист, Барон Мюнхаузен нашего времени. Он словно родился с шилом, которое постоянно свербило в его жирном заду, порождая нескончаемые проекты, которые он безустанно реализовывал. Далеко не все у него получалось гладко, и большие начинания нередко завершались чередой банкротств и потрясений. Но тем и хорош Валера, что никакие неудачи не могли остановить его от новых попыток покорить предпринимательский олимп. Он часто падал, но всегда вставал и снова шел вперед. Он с легкостью принимал от судьбы даже самые тяжелые удары, будто не воспринимая их всерьез. Я обожал этого веселого толстяка, который всегда и во всем искал выгоду.

За годы, что мы не виделись, он успел попробовать себя в разных сферах, оброс связями и даже пережил пару покушений, о которых в частности напоминал шрам под правой лопаткой. Но даже страх смерти не лишил его чувства юмора и энтузиазма, с которым он брался за новые проекты.

Начиная с открытия продуктовой палатки, он успел попробовать себя в качестве владельца фотоателье, занимался розничной продажей компьютерной техники и постоянно возился с людьми из криминального мира. Возможно, он был бы куда богаче, если бы не развод, по которому жена забрала практически все его состояние. Но и здесь он не пал духом и довольно уверенно стоял на своих двоих к началу нулевых, пережив голодные девяностые с сыто набитым желудком.

После очередного сезона в московском Динамо, я окончательно решил повесить бутсы на гвоздь, и, спустя много лет вернулся в родное Щепкино. Валера помог мне снять за бросовые деньги небольшую квартиру, в которой я и встретил 2002 год. Со времен ваучеров и МММ я стал убежденным скептиком и хранил деньги исключительно в банке из под огурцов, которую прятал под паркетом, в аккуратно завуалированной дырке. Так было надежнее. И надо сказать, что банка была набита до краев.

За окном валил снег. Мы с Валерой сидели на кухне, разливая по бокалам бутылку шампанского. Он скреб вилкой в ржавой кастрюле, вываливая на тарелку остатки праздничного оливье. На выпуклом экране квадратного телевизора крутили повтор новогоднего огонька.

– Я в своей жизни видел многое, но это уже перебор. – Валера ткнул пальцем в сторону телевизора, где за «столиком в кафешке» Алла Борисовна исполняла очередной хит со своим молодым избранником. – Ладно еще с Киркоровым, но с этим из Аншлага? Сколько между ними разница? Лет сто?

– Говорят, любви все возрасты покорны. – Ответил я, без особого желания вступать в спор.

– Еще говорят, что деньги не пахнут. А когда-то я ее обожал за песню «Миллион алых роз».

За два дня новогодних празднеств я вместил в себя столько еды и алкоголя, сколько не мог позволить на протяжении нескольких лет. Голова была словно чугунной, а раздутый до невероятных размеров желудок мучительно сдирал шубу с съеденной селедки. Форму держать мне было ни к чему. А уж корчить из себя меломана я точно не собирался.

– Давай ближе к делу. – сказал я, нарезая очередной бутерброд. – Куда мы можем вложить мои деньги?

Сонное лицо Валеры озарилось сиянием, глаза захлопали азартом и он, отодвинув со стола все съестное, начал записывать в блокнот гремучую смесь предстоящих к реализации идей.

– Костя, это верняк! – утверждал он, демонстрируя аккуратно выведенные шариковой ручкой схемы на клетчатых листах блокнота.

Я всегда был скептиком и то, что он считал «верняком», выглядело для меня весьма сомнительной операцией. Я конечно не был против, но и не разделял его энтузиазма. В обленившемся от винегретов и спиртного мозгу мерцали разного рода сомнения. Я колебался. Почесывая небритую щеку, пытался вникнуть в состряпанный на Валериной коленке бизнес-план, но проку от этого было мало.

– Решайся! – говорил он. – Деньги должны быть в обороте. Иначе все пропьешь и ничего не останется. А дальше что? Кто будет платить за хату? А алименты сыну? А…

С этим было сложно не согласиться. Нарастающее финансовое бремя рисовало страшную картину будущего, а готовый к приключениям Валера протягивал мне махровую руку помощи, за которую было бы глупо не ухватиться.

Начерченный на блокноте проект представлял собой схему создания сети компьютерных клубов, нацеленных на досуг детей и взрослых. Первые, одержимые новыми играми, наполняли бы залы после уроков и залипали у мониторов до той поры, пока родители не спохватятся их искать. Да и взрослые, познающие интернет, но не имеющие возможности бороздить по его просторам у себя дома, смогли бы стать хорошим подспорьем. В целом, идея выглядела здраво и актуально. Тем более, что в предложении Валеры не было ничего экзотического. Только холодный расчет: большой спрос, относительно малое предложение, свободные деньги, готовые пуститься в оборот и бескрайние Валерины связи, которые помогут быстро и недорого обзавестись необходимыми помещениями, рекламой и техникой. Валера предлагал неплохой вариант, тем более, что иных альтернатив не было.

– Выглядит интересно. – Сказал я, после некоторых раздумий.

– Да просто шикарно! –Не унимался Валера, расплескивая руками словно дирижер. – Я уже договорился с ребятами из Москвы, они по сдельной цене доставят нам самые свежие пентюки. Молодежь просто ахнет! Вот сын у тебя во что играет?

Это был удар ниже пояса. Ответ на поставленный вопрос был мне неведом. Я очень люблю сына и готов на все, чтобы он ни в чем не нуждался. Так и вышло, за время моей карьеры я всегда и во всем помогал бывшей супруге, отдавая сыну все самое лучшее. Он получал все, кроме моего внимания. Времени на занятия с ним не было. Я занимался футболом. А сейчас наконец-то настал момент когда я могу заняться своим ребенком. Пусть ему тринадцать лет и многое уже упущено, никогда не поздно все наверстать. Я стыдился сказать, что понятия не имею, в какие игры играет мой сын, но признаваться в этом тоже не собирался.

– В футбол конечно же. – ответил я, вытряхивая из бутылки последние капли шампанского.

– Ну вот. Теперь будете делать это вместе. У меня есть отличный поставщик из-за бугра. Будет присылать нам самые свежие игры. Мы порвем этот рынок! Куй железо пока горячо! – процитировал Валера фразу из любимого фильма.

Деваться некуда. Пока я думал, мы теряли деньги. А бизнес всегда связан с рискам. Но, оставаясь скептиком, я поубавил пыл Валеры, предложив начать с одной точки, а не открывать сразу пять залов по всему городу. «Тише едешь, дальше будешь» – думал я и настаивал на этом.

Я все равно продолжал сомневаться и боялся, что мы чего-то не учтем. Ведь на заляпанной кетчупом бумажке все выглядело очень оптимистично. Даже слишком. А я, за тридцать пять лет жизни успел привыкнуть к краху иллюзий. Но сформулировать сомнения я как следует так и не смог. Валера легко парировал каждый мой страх.

– Ну, хорошо! – сказал я, поднимая бокал. – Кто не рискует, тот не пьет шампанского!

Жизнь заиграла новыми красками. Буквально за месяц Валера нашел уютный подвал бывшей ткацкой фабрики в самом центре города и снял его по цене в два раза дешевле рыночной. Вдвоем и с участием моего сына, которого я стал видеть чуть ли не каждый день, мы быстро придали сырому подвалу вид прекрасного лофта. Уже к весне, новомодные компьютеры приехали из-за границы, а вместе с ними и новейшие игры, которых в России еще никто не успел повидать. На столах лежали журналы «Игромания», стены украшали характерные плакаты. Первый наш зал ждал своих посетителей.

Яркая нейлоновая вывеска «Кибер-Сити» – замерцала над железной дверью подвала. Еще не успела весна растопить толщи снега, а голодная до развлечений молодежь уже штурмовала наш клуб, оставляя неплохую выручку после каждого дня. Да, вложений было не мало. Валера постоянно требовал что-то новое. Его всегда тянуло вперед и даже не было возможности взять время на передышку.

Банка из под огурцов, аккуратно замурованная под паркетом опустела ровно наполовину, символизируя собой баланс между предпринимательскими опытами и чувством безопасности на случай непредвиденных обстоятельств. Валера не располагал большими средствами, но его связи и гибкие мозги позволяли нам расти в заданном направлении.

Моя квартира, с вечно разбросанной по комнате одеждой, превратилась в склад компьютерной техники и дисков. Где мы с сыном нередко засиживались по вечерам, экспериментируя с новыми играми. И это прекрасно. Отец и сын, вместе за одним компьютером ведут бои на западном фронте, чтобы получить «Медаль за отвагу», а спустя час бьются с зомби в «Резиденции зла», завершая день настоящим эль-классико в FIFA2002.

Футбольная слава давала повод для новых экспериментов и Кибер-Сити принимал любителей футбола на турнире по FIFA. Сын очень гордился, что его отец есть в составе Динамо. Да и мне это нравилось. Но, правда, я там был совсем на себя не похож, создатели явно недооценили моих реальных способностей. Тем не менее, и это обстоятельство тоже притягивало молодежь, которая с радостью приходила в клуб «компьютерного героя».

«Кибер-сити» – стал центром притяжения для подростков и ребят постарше, давая им возможность отвлечься от будничной рутины. И уже к лету я полностью признал, что сомнения относительно предложений Валеры были не более чем трусостью перед неизведанным. А Валерин напор позволил нам неплохо заработать и с уверенностью смотреть в будущее.

Мы всегда работали до последнего клиента. Ровно в полночь ушел он от нас домой с драным рюкзаком на спине, после того как его мама пригрозила позвонить в милицию, если ее сын задержится хоть на пять минут. Распахнутая настежь, тяжелая железная дверь впустила свежий летний воздух, вытесняя скопившуюся духоту.

Валера, словно ковбой из дешевого вестерна, сидел в кресле, закинув ноги на стол. Толстые, похожие на сардельки пальцы шустро шелестели купюрами, которые еле умещались в его руках. Он жадно вдыхал запах денег, не скрывая удовольствия от процесса. Я отключал компьютеры, давая им отдохнуть до завтрашнего утра.

– Нам нужно расширяться. – Сказал он, облизывая сухие губы. – Мы уже отбили большую часть расходов. Каждый день у нас идет в плюс. Сарафанное радио работает лучше любого билборда и даже лето не снижает потока клиентов. К осени спрос вырастит настолько, что мы просто захлебнемся и не сможем наращивать потенциал. А бизнес требует постоянного роста. Нельзя упускать такой шанс!

Я колебался. Червь сомнений грыз опоры уверенности в светлое будущее. Честно, меня устраивало текущее положение дел. Мне нравился сам процесс. Я вновь постоянно виделся с сыном. Вложенные деньги стремительно отбивались, а среднего дохода хватало не только на хлеб, но еще и на масло с кефиром. Да, для покупки мерседеса этого было мало, но у меня и так есть волга. На кой мне эти приключения? Я всегда предпочитал держать в руках синицу.

– Слушай! – Не сдавался Валера. – Я и так пошел тебе навстречу, когда согласился начать с одной точки. Но сейчас ситуация требует открытия новых. Если мы не сделаем это сейчас, другие нас опередят и момент будет упущен. Думаешь, сможешь сидеть на одном месте и стабильно собирать доход?

Я кивнул.

– Не выйдет. Как только примостишь свой зад в теплое место, сразу же его потеряешь. Конкуренты съедят нас, отобьют всех клиентов и мы будем сосать палец. А я сосать не хочу.

Мне хотелось верить Валере. Тем более, что в прошлый раз все его прогнозы полностью себя оправдали. Но реализация его смелых идей требовала новых вложений. И, если все сложится, то только к началу зимы мы смогли бы покрыть все расходы. Даже гипотетическое безденежье пугало меня.

– А вдруг не получится? – возразил я.

– В этом деле не может не получиться. Посмотри сам. – он возбужденно тряс стопкой только что пересчитанных купюр. – Главное не проспать время, а нужный момент настал еще вчера. Ты просто не бизнесмен, ты футболист. А здесь, в отличии от футбола, нужно всегда действовать решительно. Либо сейчас, либо никогда.

– И во сколько нам это обойдется?

Он достал заляпанный блокнот и на клетчатой странице аккуратно вывел ручкой несколько цифр, завершив композицию знаком «$».

– Но у меня нет столько денег. – Сказал я, не скрывая волнения.

– Не важно! Сколько у тебя есть? – Валера не собирался отступать.

– Где-то половина.

– Отлично! Остальное я беру на себя.

– Где ты достанешь такую сумму? У тебя же нет «живых денег»?

– Не важно! С этим я разберусь. Договорились, партнер?

Валера обладал даром убеждения. Сложно было отказать этому улыбчивому, не знающего печали и страха парню. Мы пожали руки. Банка в моем полу окончательно опустела.




Глава 2. Mafia


Валера продолжал удивлять. Не прошло и недели, как он нашел нужные средства. Я даже не стал спрашивать, как ему это удалось, потому что и сам со всем прекрасно справлялся.

– Дело в шляпе, Костян! – Крикнул он, встретив меня на улице. – С помещениями договорился, технику заказал, новые игры снова везут. Еще надо будет вложиться немного в рекламу, но это пустяки.

Его взгляд как всегда пылал энтузиазмом. Это одновременно очаровывало и отпугивало, ведь порою в его блестящих глазах виднелось безумие. Однако это не мешало мощному маховику капитализма накручивать новые обороты, уже к середине лета нейлоновая вывеска с надписью «Кибер-сити» гордо светилась на дверях каждой из новых пяти точек нашего предприятия. И чтобы я не говорил, вплоть до наступления осени мы гребли деньги лопатой. Дети толпами валили в наши клубы, захватывая и освобождая заложников в тесных картах Counter-Strike, гоняя наперегонки по мокрым трассам Needforspeed и завоевывая пространства «Героев меча и магии».

Я и сам неплохо освоился на этом поприще, а состязания с сыном в клубе и дома приняли особый характер. Мы словно заново познавали друг друга, проводя вместе огромное количество времени. Спустя долгие годы футбола я снова почувствовал себя большим ребенком, и это было приятно. Не менее приятно было и зарабатывать деньги. Когда твой бизнес приносит прибыль ты получаешь не только доход, но и ощущение самодостаточности. На полученные деньги я не только платил алименты, но покупал сыну новые кроссовки, спортивную форму и даже навороченный велосипед. Прогулки на свежем воздухе на двухколесных конях доставляли нам особое удовольствие.

– Я тоже хочу быть футболистом! – говорил сын, пытаясь обогнать меня на лесной дороге.

– Может лучше инженером? – спрашивал я, задыхаясь от заданного темпа. Все-таки полгода без тренировок давали о себе знать.

– Этих никто не знает, а футболисты настоящие звезды.

– Звездами становятся единицы, а остальные пылят в низших лигах и не знают чем занять себя после завершения карьеры. Лучше становись инженером, им хоть до пенсии можно работать и спрос на них есть всегда.

– Я хочу выиграть кубок.

– Ну выиграешь, а потом что? Футбол закончится довольно быстро, а дальше как быть?

– А дальше стану тренером.

– А если не станешь?

– Тогда открою свой бизнес.

– Бизнес – дело рисковое. Вдруг не получится?

– Ну у тебя же получилось!



И тут он был прав. Правда не совсем. Получалось все лишь несколько месяцев, а уже к осени дело дало серьезную трещину. Арендодатели вдвое подняли ставку. Возросшие расходы не стали для нас чем-то критичным, а лишь немного испортили общую картину. Настоящая катастрофа произошла тогда, когда в Щепкино местный интернет провайдер запустил доступную локальную сеть. Отныне его многочисленные пользователи получали возможность играть в компьютерные игры друг сдругом не выходя из дома и практически бесплатно. С каждым днем количество юных бездельников, посещающих наши залы, неимоверно падало.Наполеоновские планы Валеры сулили нам битву под Ватерлоо. И я начинал волноваться.

Но Валера не падал духом. Его воспаленный мозг искал новые возможности. «Да, мы угодили в шторм! Но капитан знает куда держать курс!» – говорил он, не сомневаясь в успехе. – «Надо немного вложиться в рекламу и слегка перетерпеть. У этих поганцев нет столько игр и новинок, которые есть у нас. У них нет такого железа, на котором без торможений шли бы наши игры. У них ничего нет. Так что не все потеряно».

Его бы слова да богу в уши. В принципе я понимал, что наше дело связано с рисками и был готов к таким поворотам. Первое впечатление всегда обманчиво, а появляющиеся трудности лишь дают повод проверить себя на прочность. Это были временные неурядицы, с которыми мы вполне могли справиться. Однако не прошло и двух недель, как над светлым будущим «Кибер-Сити» сгустились новые тучи.

Начало сентября выдалось хмурым. Целый день лил дождь, а серая дымка, стоящая над городом, вызывала неприятную пульсацию в висках. Под тяжестью атмосферного давления я ощущал наступающую старость. Чтобы отделаться от этого чувства, я сидел на рабочем месте и, в унисон с сбежавшими с уроков школьниками, резался в Counter Strike. Не люблю хвастаться, но за пару месяцев я успел набить в этом деле руку и держался не хуже матерого восьмиклассника.

Валера тоже сидел в подвале. Мрачный и раздражительный он был словно сам не свой. И что не характерно, мы даже успели поругаться из-за каких-то мелочей. Немного остыв после спора и, погруженный в игру, я списал его истерику на плохой сон и высокое давление. Все-таки он тоже уже не мальчик. Вцепившись взглядом в мерцающий монитор я с удовольствием убивал террористов и время, ожидая окончание рабочего дня.

На улице давно стемнело. За дверью барабанил дождь. В опустевшем зале остались только мы с Валерой. Уставшие от бесконечной игры глаза покрылись красными линиями. Я спешно выключил компьютер и собирался отправиться домой, но грохот хлопнувшей металлической двери спутал все планы.

Твердыми шагами кто-то спускался по лестнице. Мы испуганно переглянулись, так как в поздний час явно никого не ждали. Судя по звукам, шагающих было несколько. Из тесного подвального проема колонной вышли три здоровяка, одетые в модные спортивные костюмы. Двое из них, те, что помоложе, были настолько высоки, что им приходилось слегка прижимать голову к подбородку. И даже в этой позиции они умудрялись чиркать потолок своими лысыми затылками. Но главным из них был тот, что постарше. Он был существенно ниже ростом, но также широк в плечах.

Его гладковыбритое смуглое лицо было до боли знакомым в буквальном смысле этого слова. Абсолютно не готовый к визиту гостей определенного рода занятий, я растерянно посмотрел на Валеру, но в его глазах удивления не заметил.

– Здравствуйте, господа бизнесмены-кооператоры. – Сказал главный из гостей, радостно улыбаясь.

– Привет, Марсель. – Сказал я и пожал его руку.

Марсель – почетный житель нашего города, карьерному взлету которого мог позавидовать практически каждый. Еще в восьмидесятые он был обычным драчуном, бьющим каждого, кто без спроса зайдет на его улицу. Будучи мастером спорта по вольной борьбе, он с удовольствием отрабатывал навыки на хулиганах с соседних кварталов. Возмужав, он легко применил таланты на местном рынке, сколотив бригаду и крышуя торговцев. В последние годы мы с ним редко виделись, но с тех пор он существенно продвинулся. Стал крупным предпринимателем, специализируясь на букмекерских конторах. С легкой руки он курировал банки, активно завладевал землей, которой у него стало так много, что даже Маркиз Карабас мог позавидовать его богатствам. А в последнее время всерьез увлекся политикой, тщетно пытаясь перевести свежеприобретенные колхозные земли в более ликвидное назначение. И как бы не пленила его искренняя улыбка, за ней скрывался настоящий душегуб.

– Как я рад тебя видеть. – Сказал Марсель, продолжая давить мою руку. – Я не сомневался, что ты сделаешь большую карьеру. Ты с юных лет был настоящим пахарем. Нет, ты молодец. Даже в Европе сумел себя показать. В Италии кажется?

– Во Франции. – Поправил я его.

– Да, точно. Показал этим лягушатникам наш футбол! Нет, серьезно. Молодец. Я даже ставки на тебя делал. Жаль, что с финалом не срослось у тебя. Дважды.

В тактичности Марсель был настоящим чемпионом. Наверное, даже сдавливая удавку на шее своих оппонентов, он оставался вежливым и милым собеседником. Но вряд ли он пришел сюда ради теплых воспоминаний о моем футбольном прошлом. Его визит в такое время явно не носит светский характер. Зачем же он здесь? Чего ему надо? Никогда не любил хождений вокруг да около. Боль в голове продолжала пульсировать. Несмотря на природный пацифизм, я приготовился к серьезной беседе, тем более, что никогда не относил себя к трусам.

– Крыша нам не нужна. – Решительно сказал я, не желая тратить время на пустые разговоры.

– Слушай! – Развел руками Марсель. – Я правда тебя уважаю. Ты самый главный спортсмен в нашем затхлом городишке. Настоящий пример. Мой сын полюбил футбол, глядя на твои успехи. Но зачем же так меня оскорблять? Я что похож на гопника из подворотни? Или какую-то шпану? Все мы серьезные люди.

– Я не хотел тебя оскорбить. – Попытался извиниться я, чувствуя неловкость.

– Я просто спросил, как дела, как бизнес?

– Да нормально все у нас. – Взял слово Валера. – Дела идут в гору. Есть некоторые трудности, но мы их уладим. Все уладим, обещаю.

Я был обескуражен. С чего бы это он так перед ним извинялся?

– Я искренне за вас рад. Но все сроки уже прошли.

– Можно еще хотя бы неделю? – Валера виновато посмотрел на меня, понимая, что я все слышу.

– Валера. Мы все взрослые люди. Бизнесмены. Ведем дела на свой страх и риск. – На слове «страх» Марсель сделал особое ударение. На широком лице от былой улыбки не осталось и следа. – Что подумают мои партнеры, если я дам тебе поблажку? Так дела не делаются. Завтра крайний срок. Дальше будут проблемы. Какие… ты и сам прекрасно знаешь.

Вопрос о том, откуда у Валеры появились деньги для вложения в расширения нашего бизнеса отпал сам собой. Сам он съежился и елозил, переминаясь с ноги на ногу, словно испуганный школьник, который показал строгому отцу дневник с двойкой.

– Ну ты пойми. – Валера продолжал оправдываться. – Сейчас трудные времена. Провайдер отобрал у нас часть клиентуры. Арендодатели подняли ставку. Кругом обдираловка. Но их можно подвинуть, я пробовал. Если ты к ним подойдешь.

Густые брови Марселя стали совсем хмурыми. Пересохшее горло Валеры с трудом проглотило густую слюну.

– Я, что по-твоему какой-то бандит? – Спросил он у Валеры. – Ты бизнесмен, Валера. Это твой страх и твой риск. Завтра, чтобы долг был закрыт. Спрошу с обоих.

Услышанное, молнией резануло по моим и без того горячим ушам. Какого черта я был привязан к этой истории?Возможно,было разумнее оставить эти слова без внимания, но в такие моменты я молчать был не в силах.

– А я тут причем? Я у тебя денег в долг не брал. – Сказал я, не собираясь скрывать возмущения.

Марсель посмотрел в мою сторону, и толстые губы растянулись широкой улыбкой.

– Правильно. Деньги брал он, но на ваше совместное предприятие так?

– Наверное так.

– Вот и все. Тут, как говорят адвокаты, вы несете солидарную ответственность.

– Что это значит? – уточнил Валера, не разбирающийся в юридических терминах.

– Это значит, что деньги взял ты, а проблемы будут у вас обоих. Завтра крайний срок.

Он вернул руки в карманы и вальяжной походкой, насвистывая какую-то мелодию, пошел вверх по лестнице. Молчаливые великаны, как послушная декорация тихо маршировали следом за ним, аккуратно огибая косяки пока вдалеке снова не хлопнула дверь.

Мне уже давно не было так паршиво. Валера продолжал сидеть в кресле и, как ни в чем не бывало, что-то писал в заляпанном блокноте.

– Ничего, прорвемся. – Бубнил он.

– Ты нас подставил. – Сказал я, еле сдерживаясь от истерики.

– Прорвемся. Прорвемся.

– Сколько мы ему должны?

Ручка дрожала в его руках, но рисовала круглые цифры. Он вырвал из блокнота лист и передал мне. Я готов был съесть эту бумажку, лишь бы все это было шуткой. Но все было очень серьезно. Если бы я мог, я бы дал Валере по морде. Как же он нас подставил. Зачем надо было идти на эти риски и брать в долг у таких людей как Марсель?

– У тебя есть, чем погасить этот долг? – спросил я.

– Нет конечно. Ты же знаешь, что я гол как сокол. Ничего, с божьей помощью прорвемся.

– Забудь о боге, Валера. Нет никакого бога, есть только ты, я и наши обязательства, которые мы выполняем или нет.

Все-таки зря я не треснул по его макушке, но это было не в моих правилах. Последний раз я распускал кулаки еще в школе и с тех пор понял, что насилие не лучший метод решения проблем.

Мы разошлись, не пожав рук. Всю дорогу до дома меня трясло. Не надо быть гением, чтобы понимать к чему могут привести такие «шутки» с Марселем. Они в прямом смысле могут свести в могилу. А деньги нужно вернуть уже завтра.

Как бы я ни ненавидел Валеру, ситуация была решаемой. К счастью, все мои капиталы не ограничивались стеклянной банкой. Деньги, заработанные за два сезона во Франции, все еще ждали своего часа. Я отложил их на черный день в белую гетру с надписью Saint-Etienne. Если бы воры пробрались в мою квартиру, то банку в полу они может быть и нашли, но вот заначку, спрятанную в грязном носке в заваленном шмотками гардеробе они бы вряд ли выискали. Запасенных денег должно было как раз хватить, жаль только, что черный день пришел в такой неподходящий момент.

Когда я пришел домой, было уже за полночь. В комнате горел тусклый свет монитора, за которым сын увлеченно елозил мышкой. Его сосредоточенное лицо сияло от напряжения.

Меня раздражало, что он зависал за игрой в поздний час. Но в тоже время радовало, что он сидел у меня дома, и квартира не встречала меня тишиной.

– Ты сделал уроки? – Спросил я.

– Конечно пап. – Ответил он, не отрываясь от монитора. Рядом с ним лежала стопка учебников и тетрадей. Какой молодец. Из колонок доносилось гудение мотора и выстрелы. Интересно, что за игра не дает ему покоя в столь поздний час?

– Во что играешь?

– В мафию!

– Во что? – переспросил я.

– Игра такая, MAFIA. Нашел у тебя в стопке с новыми дисками.

– Да сынок, кругом одна мафия. – Пробурчал я, отправляясь спать.




Глава 3. Друг из прошлого


То, что с Марселем лучше не связываться я понял еще очень давно. Это было в самый разгар перестройки, когда мы вместе с Валерой шли нога в ногу, делая первые серьезные шаги навстречу большому футболу. Палящее июльское солнце забирало последние силы, которые и так были полностью отданы только что завершившейся игре. Несмотря на усталость, мы источали позитив, ведь этот день сулил большие победы. В первом же матче заТекстильщик мы оба вышли в основе и забили голы.

Путь домой лежал через рынок, на котором вечно бурлила жизнь. Набив сумку свежими овощами, колбасой и пивом, я пробивался сквозь толпу. Валера шел следом.

Худой и кудрявый (не то, что сейчас) с густыми усами, как белорусский песняр он, щеголял, мотая головой из стороны в сторону. Неподалеку от нас сформировалась чем-то увлеченная кучка людей. В центре толпы за широкой табуреткой сидел долговязый мужчина. С хитрым лицом он водил по столу наперстками, распасовывая между ними маленький шарик. Кто-то в толпе тыкал пальцами, пытаясь угадать, под каким из наперстков в итоге он окажется. Замысловатые брожения наперстков завораживали. Был восхищен и Валера. Несколько минут он внимательно смотрел за ловкими руками жонглера и глаза его наливались азартным блеском.

Я к таким делам был холоден. Ведь и дураку понятно, что халяву бесплатно не раздают. Начнешь играть и уйдешь без штанов. Что и происходило с бедолагами, окружившими долговязого ловкача.

– Я хочу попробовать. – Сказал мне Валера, пытаясь перекричать гул толпы.

– Ты что, дурак?! – Возразил я, пытаясь удержать его от опрометчивых действий. – Это же развод! Он заберет у тебя все деньги.

– В этом я сомневаюсь. Я уже пять минут наблюдаю за его трюками и постоянно угадываю, где находится шар. Тем более, что мне сегодня прет. Я забил дубль и Катька мне дала.

Спорить было бесполезно. Азарт всегда был его ахиллесовой пятой. Я махнул рукой.

Валера протиснулся сквозь толпу, встав напротив долговязого. Он бы посмотрел ему в глаза, но те были спрятаны за темными стеклами очков. С надменной улыбкой он пересчитывал выигранные деньги.

– Хочешь испытать судьбу? – спросил он у Валеры, распихивая по карманам сорванный куш.

– Почему бы и нет. Ставлю червонец.

Валера бросил на стол мятую розовую бумажку с головой Ленина.

– Да ты смотри. – Прошепелявил ловкач, расправляя купюру на солнце. – У нас на горизонте всплыл большой игрок. Ну давай попробуем.

Тонкие пальцы наперсточника сомкнулись в замок и громко затрещали. Секундой спустя он уже накрыл серебряный шарик и ловкие руки принялись двигать наперстки с небывалой скоростью. Я внимательно следил за каждым действием, но спустя три комбинации окончательно растерялся. Валера же бдел как часовой, не сводя глаз и нервно облизывая губы.

Вальсирующие наперстки застыли на столе. Долговязый опустил руки и, посмотрев на Валеру, спросил: «Ну и где шарик?».

«Плакал твой червонец» – подумал я, глядя на задумчивое лицо друга. А мог на эти деньги сходить с Катей в ресторан или кино. Но чего уж посыпать голову пеплом? Остается только гадать. Где шарик, я понятия не имел. Но если бы был на месте Валеры, то выбрал бы средний наперсток.

– Вот этот. – Сказал Валера, коснувшись кончиком пальца крайнего справа наперстка. Он оказался прав. Маленький серебряный шар дрожал под поднятым вверх наперстком, словно загнанный в угол кролик.

– Молодец, угадал. – Сказал долговязый и отслюнявил несколько купюр. – Держи, заслужил.

– Я же говорил, что мне сегодня прет! – Похвастался Валера. – Куплю Катюхе новые духи.

– Может быть еще разок? – Предложил долговязый.

– Да хорош тебе! – Сказал я, прихватив друга за рукав. – Лучше синица в руках.

Валера колебался. Он словно застыл между ангелом и демоном. Глаза блестели от азарта и чувства наживы. Но здравый смысл все же одержал верх. Сложив деньги пополам, он сунул их в карман и направился к выходу.

– Ставлю четвертак! – Крикнул в след долговязый. Валера замер.

– Это же мой месячный доход. – Прошептал он мне. – Надо попробовать.

– А если проиграешь? – Спросил я.

– Мне сегодня прет. Это он для других ловкий, а у меня глаз алмаз. Все вижу.

– Ну а вдруг? – не унимался я.

– Да даже если и проиграю, то не так уж и много. Ведь червонец я уже выиграл. Переживем. Но я сегодня не проиграю!

Валера вновь вернулся к столу. Повышенные ставки наращивали интерес толпы, которая все плотнее окружала игроков. «Ай да смельчак» – кричал кто-то из группы поддержки. «Давай парень, ты сможешь» – подначивал кто-то еще.

Долговязый вновь закрутил карусель. Наперстки метались из стороны в сторону, плетя замысловатые узлы, а серебряный шарик оставлял шлейф, прошмыгивая из одного наперстка в другой. Я снова потерял его из виду, мысленно проклиная Валеру за то, что он ввязался в такую большую игру.

– Ну? – спросил долговязый, завершив ритуал. – Где теперь шарик?

– Здесь! –Валера ткнул на центральный наперсток и снова угадал. Карман его джинсов уплотнился на целых двадцать пять рублей. Зеваки ахнули. В их глазах он превратился в царя Мидаса, который касанием руки обращал наперстки в золото советского монетного двора.

– Я же говорю мне прет! – Восторгался Валера.

– Молодец, пойдем уже. – Я схватил его за руку и вновь попытался выйти из толпы.

Вопреки опасениям, наперсточник создавал впечатление честного человека. Несмотря на сокрушительное поражение, он встал и с достоинством принял его, крепко пожав Валерину руку.

– Андрей. – представился он. – Да ты просто поцелован фортуной. Таких счастливчиков у меня еще не было. Может быть еще разок? Дашь возможность отыграться? Ставлю еще четвертак.

– Пойдем. – Настаивал я. Валера согласился и мы снова начали выбираться из толпы.

– Ну нет, так нет. Удачи! – сказал он, неожиданно легко выпуская нас из игры. Я даже обрадовался. Но Валера встал как вкопанный.

– Играем! – сказал он долговязому, с торжествующей улыбкой.

И улыбка становилась все шире. Он угадывал каждую попытку. Как бы не старался Андрей крутить наперстки, Валера всегда знал где окажется шарик, будто он видел их насквозь. Ставки неумолимо росли и приближались к трехзначным цифрам. Веселое лицо ловкача стремительно тускнело. Это был явно не его день. Стопка купюр, лежащих на столе за полчаса практически полностью перешла в собственность Валеры.

– Да ты просто шайтан! – воскликнул Андрей, вновь пожимая Валерину руку. – Как у тебя это получается? У тебя фамилия не Кашпировский? Ну всё, ты обобрал меня до нитки.

Он демонстративно вывернул пустые карманы. Люди вокруг хохотали и нахваливали Валеру. Мне даже стало жалко Андрея. Вот уж действительно простофиля. Новичкам везет. Я снова попытался вытолкнуть Валеру к выходу. Денег было так много, что они уже не лезли в карманы, и он не нашел ничего умнее, чем запихать их в лежащие в спортивной сумке бутсы.

– Ты уходишь? – окликнул его наперсточник. – Неужели не дашь мне последнего шанса?

– А есть на что? – спросил Валера.

– Ну как бы да.

Наперсточник кивнул в сторону, указывая на припаркованный зеленый москвич. Глаза Валеры заблестели.

– Угомонись! – шептал я. – У тебя в руках настолько жирная синица, что из нее можно сварить суп. Нахрена ты рискуешь?

Но Валеру было не переубедить. Азарт вырывался наружу, и теперь он готов играть до конца. Тем более, что машина – настоящая мечта, с помощью которой можно красоваться перед девчонками демонстрируя всю свою крутизну. Валера вновь облизнул губы.

– А она точно твоя? – спросил он у наперсточника.

– Обижаешь! – ответил тот и, достав из барсетки ключи, открыл дверь.

– Да брось ты! Это какой-то развод. – продолжал отговаривать я Валеру.

– Выиграешь! Забирай! – не унимался Андрей.

– А если проиграю? – поинтересовался Валера. И не зря, ведь даже толстая стопка купюр, распиханная по всем доступным местам не могла покрыть стоимости машины. С другой стороны, предположение Валеры о возможном поражении дарило надежду, что здравый смысл еще не покинул его азартную душу.

– А если проиграешь. – Сказал наперсточник, почесывая подбородок. – То отдашь, все что выиграл и будешь должен еще столько же. Пойдет?

– А если не отдам? У меня же при себе нет таких денег. – Меньше чем за минуту из уст Валеры выскочила вторая здравая мысль.

– Отдашь. Куда денешься. – Абсолютно серьезный ответ наперточника был похож на угрозу. Но мгновенье спустя он снова засиял улыбкой. – У тебя глаза честные.

– Играем! – Сказал Валера и поставил сумку на стол.

Наперстки закрутились с новой силой. Маленький серебряный шар неустанно метался из одного места в другое, обескураживая пристальный взор зевак и лишь зоркий глаз Валеры ничего не упускал из виду.

Покружив с минуту руки ловкача остановились. Наперстки замерли на столе. Валера внимательно их разглядывал, не решаясь определиться. Под одним лежал автомобиль, под другими – огромный долг. Сухая от волнения губа была плотно прикусана зубами, пот стекал на глаза, которые возбужденным взглядом уставились в наперстки, делая решающий выбор.

– Вот здесь. – Сказал Валера, постучав по центральному наперстку.

– Уверен. – Спросил ловкач.

– На все сто!

Наперсток плавно оторвался от стола, но под ним была лишь пустота. Даже мне стало не по себе от увиденного. Нет, я не удивился, что в итоге он все проиграл. Но выбор был настолько уверенным, что даже я поверил, что он снова угадает. Страшно было смотреть на Валеру. Суженные зрачки забегали в судороге, как потерянный им серебряный шарик. Тонкая струйка крови потекла из зажатой зубами губы.

– Не угадал. – Вздохнул наперсточник.– Как долг будешь отдавать?

Валера его не слышал. Вряд ли он вообще кого-то мог слышать, разве что сам себя. Он словно отправился на другую планету слушать голоса, которые разрывали его рассудок. Было страшно представить, что они и в каком тоне говорили ему в эту секунду.

– Чертовщина какая-то. Я уверен, я видел. – Бубнил Валера под нос. Его руки дрожали и тщетно пытались расстегнуть молнию на спортивной сумке.

– Долг платежом красен. – Сказал наперсточник, похлопав его по плечу.

– Шарик был точно по центру.

Валера продолжал разговаривать сам с собой, не обращая ни на кого внимания. Молния поддалась и разъехалась, распахнув набитую деньгами сумку. Вместо того, чтобы достать их, Валера потянулся рукой и сбил два других наперстка и под ними тоже ничего не было. Его глаза заблестели и, запрыгнув на стол, он схватил наперсточника за руку.

– Отпусти. – Кричал тот. Но Валера его не слушал, готовый вцепиться в глотку и перекусить артерии. Разжатые силой пальцы Андрея оголили ладонь из которой выпал спрятанный шарик.

– Ты жулик! – Закричал Валера и схватился за сумку

– Уходим! – Сказал он мне, проталкиваясь сквозь толпу.

Напряжение приближалось к критической точке. Мы пробирались сквозь джунгли галдящих зевак, но было уже поздно. Путь преградили ребята в спортивных костюмах. Их толстые шеи, лысые головы и ломанные уши не оставляли сомнений в высокой степени боли, которую они могут нам причинить.

– Стоять, товарищи спортсмены! – крикнул молодой вожак. И мы остановились. В тот момент мне казалось, что и сердце вот-вот остановится.

– Они хотят сбежать с моими деньгами. – Задыхался возбужденный напесротчник.

– Ничего подобного. – Возмутился Валера. – Он жулик!

– Эх вы. Не умеете проигрывать. А еще спортсмены. – сказал вожак.

– Где деньги? – Спросил он у наперсточника.

– В сумке. – Ответил тот, кивнув на Валеру.

– Марсель. – Сказал вожак, протягивая растопыренную руку Валере. Это было не к добру. Валера замешкался, но протянул руку в ответ. Другая рука Марселя, сжатая в кулак, словно булава врезалась Валере в живот. Он согнулся пополам, кашляя и задыхаясь. Напарники Марселя не стояли в стороне и охотно заряжали подошвой импортных ботинок по его ребрам. Тщетно пытаясь их растащить, я почувствовал, что кто-то крепко схватил меня сзади. Сжатые ребра сбили дыхание, все стало словно в тумане. Я взмыл в воздух и рухнул на асфальт. Избиение продолжалось до тех пор, пока впившаяся в сумку рука Валеры не отпустила ее. Мы лежали в луже собственной крови. Марсель расстегнул сумку, и вытряхнул все ее содержимое. Бутсы, с нанизанными на железные шипы ошметками глины и травы рухнули на дырявый асфальт. Выскочившие из них скомканные купюры были пропитаны нашей кровью. Долговязый поднял их и покорно отошел в сторону.

– Ладно, товарищи спортсмены. – Сказал Марсель, стоя над нами. – Считайте, что инцидент исчерпан. Если еще раз будете дерзить с моими людьми, то пожалеете.




Глава 4. Плата по счетам


Всю ночь мне снились кошмары, но на утро, с пробивающимися в окно лучами солнца пришло некоторое облегчение. Раскрыв глаза, я машинально кинулся к шкафу и начал потрошить его содержимое, раскидывая в стороны различные элементы одежды. Из глубин нижнего ящика я вытащил плотный скомканный длинный носок с надписью Saint-Etienne.

Невольно вспомнился двухлетний французский вояж, где я помог «святым» вернуться в сильнейший дивизион и занять в нем сходу шестое место. Это был пик моей профессиональной карьеры. Давненько я не пил хорошего французского вина.

Вывернув гетру наизнанку, я извлек остатки резервного фонда. Связки долларовых купюр рухнули на пол и их было достаточно, чтобы закрыть все долги. Лучше уж быть бедным и здоровым, чем мертвым или больным.

Утром в подвале компьютерного клуба «Кибер-Сити» было тоскливо. Валера поприветствовал меня как ни в чем не бывало. Но мне даже не хотелось жать ему руку.

– Держи. – Сказал я, протягивая коробку с деньгами. – Этого должно хватить. Отдай ему сегодня все деньги и закрой этот вопрос.

Я говорил максимально серьезно, полностью игнорируя его улыбку. Глаза его бегали, как солнечные зайчики. Показное радушие не могло скрыть его душевного волнения.

– Это не подарок. Все до копейки я заберу с выручки наших клубов. Ты понял?

– Понял. – Ответил он, сунув коробку подмышку.

– Нам надо закрыть все точки кроме этой и продать все оборудование. Я изначально говорил, что расширение плохая идея.

– Давай не будем делать поспешных выводов! – Возразил он. – Потерпи месяц-два и решим. Я уверен, что скоро дела у нас пойдут в гору. Жизнь полна взлетов и падений. Настало время карабкаться вверх!

На следующий день мне существенно полегчало. Мысленно я простился с деньгами и решил начать с чистого листа. Для хорошей встряски поход с сыном на футбол был, пожалуй, лучшим вариантом. Мы отправились на родной стадион поддержать местный Текстильщик. Жизнь снова заиграла красками, я дышал полной грудью и чувствовал каким легким и свежим стал воздух.

Толпы болельщиков битком забили уютный шеститысячный стадион, окрасив деревянные трибуны в желтые цвета. В воздухе веяло ароматами свежих шашлыков, громкая музыка задавала ритм спортсменам, активно разминающимся на зеленом ухабистом поле. Мы с Витей сидели прямо в центре и наслаждались атмосферой в предвкушении футбольных баталий. Когда-то и я выходил на это поле, делая первые профессиональные шаги, а теперь тут занимается мой сын.

Витя сидел рядом, укутанный в теплый желтый шарф, давно ставший символом команды. Он вместе с другими болельщиками заворожено смотрел на поле, ожидая начала матча. Периодически поднося дудку к губам, он присоединялся к всеобщей какофонии. Я же дышал свежим осенним воздухом и пробегался взглядом по буклету, посвященному предстоящему матчу Текстильщика с рязанской Зарей. Казалось бы, вторая лига, а какой ажиотаж.

Первый тайм проходил вяло. Возможно, не успевшие засохнуть лужи существенно сбивали темп, но Заря выглядела неважно. Текстильщик тоже не блистал, но, гонимый поддержкой трибун, сумел забить гол. Витя чуть не выпрыгнул из штанов от счастья, после того, как дуболомный нападающий втолкал мяч в ворота гостей.

В перерыве мы с Витей спустились с трибун к полевому буфету, где веселый шашлычник с неимоверной скоростью нанизывал куски мяса на шампуры. Ожидая своей порции, я с радостью слушал Витю, который делился неизгладимыми впечатлениями о прошедшей половине игры. Толпы людей сновали по сторонам, обсуждая перипетии матча. Забрав аппетитные ломтики мяса, мы направились обратно сквозь плотные гущи толпы.

– Какие люди! – Окликнул меня знакомый голос. Я не хотел поворачиваться, понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет. Ведь за моей спиной стоял Марсель.

– Привет, спортсмен. Рад тебя видеть. – Сказал он, закуривая сигарету.

Я лишь кивнул, потому что у меня эта встреча не вызывала никакой радости. Мне хотелось побыстреевернуться на трибуну.

– А ты, я смотрю не очень. Но ничего страшного. Погасишь долг, глядишь и радости прибавится.

– Какой долг? – Возмутился я. – Валера с тобой рассчитался.

– Ты эти игры брось. Со мной никто не рассчитывался.

– Он сказал, что рассчитался. Я лично передал ему деньги.

– Совершенно неважно, что он тебе сказал и что ты с ним делал. Куда важнее, что денег одолженных у меня, мне так никто и не вернул.

Улыбка стерлась с лица Марселя. Мне стало не по себе. Неужели Валера меня обманул? Или Марсель играет в свои игры, пытаясь запудрить мне мозги? Легкое чувство свободы улетучилось. Я снова ощутил себя в дерьме и даже не знал, что ответить.

– А я всегда говорил, что твой дружок идиот. – Злорадствовал Марсель. – Зря ты с ним повелся. Теперь отвечать за него приходится.

С окончательно испорченным настроением, я стоял и слушал, как он танцует на моих костях.

– К тебе-то я всегда хорошо относился. – продолжал он. – Ты честный, целеустремленный, ровный. Это я в тебе уважаю. Жаль, что так вышло. Слушай! А как тебе Текстильщик? Хочешь, я тебя в команду пристрою? Будешь заниматься любимым делом, получать зарплату. Я договорюсь, будешь с капитанской повязкой бегать. Как тебе а?

– А тебе-то это зачем? – спросил я.

– Во-первых, я в Текстильщике не последний человек. Для меня эта команда не чужая и, если я взял над ней патронаж, то готов всячески ей помогать по мере сил. А во-вторых, ты бы в благодарность, в зачет имеющегося долга, мог выполнять некоторые поручения.

– Какие еще поручения?

– Ну, скажем так: поручения результативного свойства. За пару лет сочтемся.

Знаю я его просьбы. Быть на побегушках у Марселя не входило в мои планы. А уж тем более, когда его «некоторые поручения» будут носить явно не спортивный, а возможно даже и преступный характер. Такого счастья мне точно не надо.

– Нет, спасибо. Вот пусть Валера и играет, у него раньше неплохо получалось. – Резко ответил я, и, взяв сына за руку, решительно двинулся к трибунам.

– Интересный вариант. – Не унимался Марсель. – Вот только как он будет играть со сломанными ногами?

Меня передернуло. Я не верил своим ушам, не понимая по улыбчивому лицу Марселя шутит он или нет. Но на такие темы в его кругах шутить было не принято. Мне снова стало не по себе.

– Ладно. Мне пора, второй тайм начинается. А про долг ты не забывай. Помни, что сроки горят. Ой как горят. – Марсель постучал по стеклышку часов на запястье, а затем посмотрел на Витю. Сын был закутан в желтый шарф и дожевывал остатки шашлыка. Вряд ли в этой суматохе он слышал подробности нашего разговора. Марсель засиял еще более приветливой улыбкой.

– А ты, значит, у нас за Текстильщик? – спросил он у Вити.

– Да! – гордо ответил сын. – «Я даже поспорил с Никитой из параллельного класса на пять фофанов и бутылку пепси, что наши сегодня выиграют.»

– Это ты зря, пацан. Надо было ставить на гостей.

Марсель похлопал его по плечу и слился с толпой, текущей в сторону северной трибуны.

Я снова ненавидел себя за то, что связался с Валерой. Весь оставшийся матч превратился в пытку. Не находя себе места, я пытался сложить пазл из полученной информации. Блефовал Марсель или нет? Неужели и в правду Валере сломали ноги? Неужели это сделал Марсель? Куда делись деньги, которые я отдал Валере? А вдруг он и правда не вернул их Марселю? Как много было вопросов, оставленных без ответа.

А матч продолжался, на улице уже стало темно и лишь мощные прожекторы, не давали игрокам исчезнуть во мраке. Заря продолжала играть кое-как, но и Текстильщик становился все хуже, а два нелепо пропущенных гола в самой концовке матча буквально вывели из себя пришедшую на стадион толпу. Многие из болельщиков покинули трибуны еще до конца матча. Я смотрел на текущие по щекам слезы сына и вспоминал Марселя, который советовал ставить на гостей.




Глава 5. Гонка


С белым халатом на плечах, я шел по длинному больничному коридору, переваривая в голове череду вопросов, накопившихся за вчерашний день. В затхлой палате на два человека, в койке у окна лежал Валера. Закинув руки за голову, он смотрел на пальцы ног, которые весело дергались, выглядывая из-под толщи бинтов и гипса. Даже здесь оптимистичная улыбка не сходила с его безумного лица.

– О! Привет! – Сказал он, как ни в чем не бывало. Я с трудом сдерживал кипящие котлы эмоций, дабы не вылить их на него вместо приветствия. Меня трясло от сложившейся ситуации, вызванной его нелепыми авантюрами.Обшарпанные стены душной палаты давили, не давая дышать. Всю ночь я не смыкал глаз, переживая за наши судьбы. А он лежит здесь и говорит «О, привет!». Ну ничего, я выведу его на чистую воду!

– Что с тобой случилось? – спросил я, без всяких прелюдий.

– Как ты меня нашел?

– Не важно, как я тебя нашел. Ты скажи, что с тобой случилось?

– Да пустяки. Яблочко будешь? – сказал он, протягивая мне фрукт.

– Нет, спасибо. Как ты сломал ноги?

– Шел по улице, упал, потерял сознание, очнулся, гипс.

– Ты отдал деньги Марселю? – спросил я, полностью игнорируя его шуточки.

– Ну да. Отдал.

– А он говорит, что не отдал. И за это он сломал тебе ноги. Ты охренел Валера? Ты куда дел деньги? Ты в какие игры играешь?

Я вцепился в его рукав. Отпираться не имело смысла, ведь я видел его насквозь. Дурацкая улыбка сползла с лица, обнажив настоящего Валеру. Поникшего, пухлого, с заплывшими бегающими глазами загнанного в норку хомяка.

– Прости Кость. – Ответил он, накрыв ладонью мою руку. – Мне было совестно за то, что взятый мною долг нужно было отдавать твоими деньгами. Всю дорогу, пока я ехал к Марселю, меня терзали мысли, что нужно вернуть тебе хотя бы половину. А по пути попалось небольшое казино. Я психанул и зашел в зал игровых автоматов на Цветочной улице.Там был один аппарат на котором я как-то сшибал хорошие деньги. Я не сомневался, что это верняк.

– Ты спустил все деньги?

– Нет. Я действовал по строгой схеме и сначала увеличил наши капиталы примерно на четверть. Потом решил отметить это дело. Немного выпил. Затем выпил еще. А потом понял, что рубикон пройден. Тормозная жидкость вытекла и я решил сыграть еще. Мне захотелось вернуть тебе всю сумму.

Я был готов его задушить, и даже жалкий и беспомощный вид не вызывал никакой жалости. Он испортил мне жизнь. Но я продолжал слушать его нелепые оправдания.

– Аппарат меня обманул. Толи там алгоритм поменялся, толи я что-то напутал. Но в итоге взял и проиграл почти все деньги.

– Валера! – не выдержал я. – Там было целое состояние. Неужели ты проиграл все?

– Нет конечно. – ответил он, попробовав изобразить улыбку. – Кое что осталось. Но я был настолько расстроен, что пришлось утешать себя выпивкой.

Я сокрушался. Как можно быть таким идиотом? И это мой лучший друг? А кто тогда я? О чем я вообще думал?

Я вскочил и начал нервно расхаживать по комнате, пытаясь справиться с гневом. Из-за этого идиота под ударом было не только мое здоровье, но и вся жизнь. Проблему нужно решать. И делать это надо быстро. Иначе вскоре у Валеры в палате появится новый сосед. План спешно зрел в голове. Яркими вспышками перед глазами мерцали идеи.

– Теперь мы порознь. – С железом в голосе сказал я. – Вопрос с Марселем я решу сам. На кой черт я вообще с тобой связался?!

Я направился к выходу, но прежде чем хлопнуть дверью, добавил: «Имей ввиду, если со мной или моим сыном что-то случится, это будет на твоей совести».

Даже из самой сложной ситуации всегда можно выйти через черный ход. Несмотря на отсутствие денег, я знал, как решить проблему. Уже завтра будут закрыты все точки нашего клуба. Я вывезу мебель и оборудование, продам это торгашам на московском рынке. Благо, что знакомств в этой области у меня было более чем достаточно. Хоть в чем-то от Валеры был прок.

Решив расслабиться, я составил компанию сыну. Весь вечер мы просидели у монитора, смело участвуя в гангстерских разборках игры «MAFIA». Увлекательные погони и стрельба из автомата Томпсона помогли отвлечься от проблем. На несколько часов я превратился из завершившего футбольную карьеру неудачника в гангстера эпохи сухого закона. Мы уверенно проходили одно задание за другим пока не уперлись в гонку. С виду, казалось бы милая миссия, вновь полностью лишила меня покоя. Аналог формулы один из далеких тридцатых, умело прорисованный программистами, ввергал нас в эстетическое блаженство. Но сколько бы мы не пытались, миссия оставалась не выполнимой. Создатели явно перестарались, обязав игрока занять в состязании именно первое место. Я и так никогда не был специалистом по этой части, а в компьютерной игре у меня это не получалось и подавно. В какой-то момент я настолько расстроился, что готов был швырнуть монитор в стену и прыгать на нем пока тот не провалится вниз к соседям. Но мы не бросали попыток и сумели найти путь к успеху. Секрет оказался в тактике. Нет ничего сложного, если сразу выйти вперед на первом же вираже и дальше аккуратно удерживать лидерство, плавно входя даже в самые крутые повороты. Главное – концентрация, которую нужно сохранять на протяжении всех десяти минут. Одна осечка и все насмарку. А это не самая простая задача.

– Да! – воскликнул я, вскидывая руки, словно выиграл лигу чемпионов. Сын прыгал от радости. Mafia хладнокровно убила три часа драгоценного времени. Мы даже не заметили, что приближалась ночь.

– С меня хватит! – сказал я, выключая компьютер. Было даже как-то стыдно, тратить столько времени на какую-то ерунду, которая никогда не пригодится в жизни. Лучше бы книжку почитал, ей богу.

– А мне понравилось! – ответил сын, готовый играть хоть до рассвета.

– Уже поздно. Тебе пора домой. Завтра в школу.

Стопка учебников никак не хотела влезть в тесный рюкзак. Так и сяк я пытался сомкнуть молнию, но она неизменно расходилась. И когда я все-таки сделал это, в воздухе раздался тревожный звонок.

Кто-то стоял за дверью и, не сводя с кнопки палец, требовал ее открыть. Холодные мурашки галопом пробежались по спине. В десять часов вечера я явно не ждал гостей. Закрыв растерянного сына в комнате, я крался к двери еле слышными шагами. Звонок не стихал, сердце дубасило в груди все сильнее. Неужели это Марсель?

Я с ужасом посмотрел в глазок и выдохнул. Это была она.




Глава 6. Таня


Мы практически не виделись в течение трех последних лет. Я посвящал себя футболу, а она предпочла заниматься сыном, разорвав наши отношения. А когда-то мы были по-настоящему любящей парой. Все-таки почти 15 лет брака делают людей похожими друг на друга. Впрочем, мне кажется, что и сейчас я ее люблю.

Она стояла на пороге в элегантной куртке и юбке, слегка прикрывающей стройные колени. Длинные черные волосы, сложенные хвост в купе с милыми очками делали ее похожей на строгую учительницу старших классов. Собственно она ей и была. Всегда умная и поучительная следящая за мной как за вторым ребенком. Но это было давно. С тех пор нас разлучило расстояние и разные жизненные интересы, и лишь маленький Витя служил центром притяжения двух некогда любящих друг друга сердец.

Еще в школе я оказывал ей знаки внимания, списывая уроки и дергая за косичку. Со временем это переросло в нечто большее и уже в институте мы стали счастливой супружеской парой. Она никогда не любила футбол, но из любви ко мне относилась к нему лояльно. Образ жизни профессионального футболиста не сочетался в ее глазах с образом порядочного семьянина, который все вечера и выходные проводит вместе с семьей. В девяностые больших денег нам не платитли и быть женой футболиста средней руки было не только тяжело, но и не выгодно. С рождением Вити отношения лишь ухудшились. Ее раздражало мое постоянное отсутствие. Сборы, игры, регулярные тренировки вынуждали меня подолгу не бывать дома. Сын рос без активного участия отца. Регулярные переезды из клуба в клуб доводили ее до истерики. Она требовала внимания и получала его лишь изредка. В конце концов, она заставила меня выбирать и я выбрал футбол. Мы разошлись, но я всегда был верен ей и никогда не изменял. И даже после развода ни одна женщина не сумела разбудить в моем сердце то чувство, которое я испытывал к Тане. Возможно, я просто старею.

Все-таки жизнь штука несправедливая. Раньше у меня была семья, на которую совсем не было времени. А теперь, когда появилось время, у меня нет семьи.

Я никогда особо не интересовался ее жизнью. Было больно думать о том, что теперь она с кем-то другим. Проще было не думать об этом вообще. Но так или иначе через Валеру и Витю я получал крохи информации о ее жизни. И знал, что у нее все хорошо, но она такая же одинокая как и я. Попытка вступить в новый брак, не увенчалась успехом. Впрочем, я всегда был рад ее видеть. Даже хмурая, стоящая в дверях моей квартиры в поздний час, она была по-настоящему прекрасна.

– Привет. А ты ничуть не изменился. – Сказала она, оглядывая хаос за моей спиной в виде разбросанных носков, ботинок, коробок из-под пиццы и компьютерных дисков. Я оценил иронию, напоминающую рев бензопилы, которой она с удовольствием пилила меня на протяжении долгих лет брака, попрекая за хроническую неряшливость. Будто я главный разрушитель стерильной чистоты, создаваемой ей в квартире. Я же не солдат, в конце концов.

– Уж какой есть. – Ответил я, приглашая ее внутрь.

– Можно я останусь у папы? – Спросил Витя, изображая из себя прилежного ботаника.

Но Татьяна оставалась непреклонной. Предстоящая контрольная требовала дисциплины, а я, по ее мнению, мог только баловать ребенка, вместо того, чтобы учить его уму разуму. Несмотря на условную враждебность, от чая она не отказалась. Я смотрел на нее и не сомневался, что за имиджем строгой училки прячется душа миловидной девчонки, которую я когда-то любил. Пятнадцати минут оказалось достаточным, чтобы наладить некогда сожженные мосты. Мне даже показалось, что у нас есть шанс начать все сначала и, несмотря на все проблемы, мы снова сможем быть вместе. Тем более, что главное препятствие – футбол, окончательно ушел из моей жизни.

Я настолько обнаглел, что на прощание поцеловал ее, а она, пусть и намеком, но дала понять, что все можно начать сначала.




Глава 7. Пожар


Весь последующий день я, как проклятый, мотался по городу в надежде решить все дела. Черная волга, подаренная мне еще в начале девяностых за то, что мы вышли в высшую лигу, была набита компьютерной техникой. За считанные часы я расторг аренду всех точек, кроме основного подвала и часами свозил туда оборудование и мебель.

На улице давно стемнело. Я лежал на диване в полном одиночестве, тупо уставившись в телевизор, по которому шла очередная серия Убойной силы. Телефонная трубка с натянутым до предела кружевным проводом не отлипала от уха на протяжении нескольких часов. Голова чертовски болела, но я продолжал водить пальцем по трещащему диску, делая новые звонки.

С помощью бумаги и карандаша удалось накидать примерную смету. Итоговая сумма которой практически совпадала с свалившимся на меня долгом. Аккуратно сложенный товар ждал своего часа в подвале, успевшем превратиться из клуба в склад.

Подобно волку с Уолл-стрит, я обзванивал знакомых продавцов с Горбушки, Черкизово и других рынков, пытаясь продать товар. Ситуация обязывала демпинговать, в условиях тяжелых переговоров. Толстая стрелка на настенных часах плавно принимала вертикальное положение. Я не терял веры, что все равно найду покупателя. И надежды оказались оправданными. Воротила с горбушки согласился забрать товар со скидкой в тридцать процентов. Это был грабеж, но дефицит времени обязывал идти на крайние меры. Мы мысленно ударили по рукам и уже завтра он приедет на газели с пачкой зеленых купюр.

Телефонная трубка с грохотом рухнула на место. Ящик с выпуклым экраном в углу комнаты продолжал наполнять ее звуком и светом. Разбросанные по сторонам вещи ни чуть меня не смущали. Я лежал на диване в абсолютном блаженстве, будто скинул с плеч набитый кирпичами рюкзак. Сон плавно одолевал меня, а из телевизора, кто-то вдохновенно кричал: «Шевели батонами, едрен батон!».

Лежащий под рукой телефон дребезжал самыми мерзкими звуками, отрывая от сладкого сна. Я лениво поднял трубку, проклиная звонящего. В шесть часов утра я с удовольствием бы кинул телефон в стену, но вдруг это покупатель?

– Алло. – прошептал я хриплым голосом.

Истерический вопль из трубки мигом выкинул меня из кровати и пробудил от сна. Не успев умыться, я запрыгнул в волгу и полной стопой жал на газ, чтобы домчаться в клуб.Мерцающие огни пожарных машин освещали обугленное здание. В воздухе веяло гарью. Справившийся с истерикой администратор был словно под гипнозом. Он сидел на бордюре, не выдавая никаких эмоций.

– Все сгорело, Костя. – сказал он мне. – Говорят, произошло возгорание и все выгорело.

– И подвал тоже? – спросил я, ощущая удушье.

– Все сгорело.

Когда я приехал, пожара уже не было и лишь едкий запах гари говорил о том, какое пекло тут было еще несколько минут назад. Вопреки сопротивлению пожарных я пробрался внутрь, чтобы убедиться в неизбежном. В душном подвале расплавленная пластмасса и обугленный метал кашей лежали на полу. В бешенстве я пнул по сгоревшему монитору. Все, что я накопил, чтобы отдать долг выгорело, оставив лишь вонь и пепел. Я не знал, что и делать и просто рухнул на пол, растирая задницей, осевшую на плиточном полу гарь. Вдалеке на лестнице послышались знакомые шаги.

– Ну и вонь тут. – Сказал Марсель, встав на обломки системного блока. – Что случилось?

Этот вопрос показался мне настолько идиотским, что я не стал на него отвечать.

– Неужели пожар? Какой ужас. – Он язвительно цокал языком и качал головой. – Проводка у вас тут конечно говно.

– Зачем ты пришел? – спросил я.

– Все горит, Костя. Сроки горят, подвал твой сгорел. Я сам горю. Когда деньги будут?

– Не знаю. – Ответил я. Мне было уже все равно. Последний шанс был упущен. – Хочешь, убей меня или сломай ноги, или что ты там еще делаешь?

– Убийство, Костя, не наш метод. ХХI век как-никак, а мы люди цивилизованные. Не гопота из подворотни. Да и ноги твои слишком ценны, чтобы с ними так обходиться. Это же кощунство. Я пришел за услугой.

– За Текстильщик я играть не буду!

Марсель примирительно поднял руки к верху, жестом показывая, что он даже и не думал говорить об этом.

– Это я уже понял. Расслабься. Тебе нужно сыграть за меня. – Сказал он и подошел вплотную ко мне.

– В смысле?

– Завтра у нашей братвы игра с мусорами. Закрытое мероприятие правильные пацаны и менты сразятся на футбольном поле, что бы показать кто сильнее. Я с одним генеральским на серьезные бабки поспорил, что мы победим. Но тут дело даже не в деньгах, тут принцип. Понимаешь? У нас приличная бригада собрана. Хочу, чтобы и ты к ней присоединился.

– Я уже год как не играл. Да и колено болит. – Сказал я, пытаясь соскочить.

– Я не сомневаюсь в твоем профессионализме. А коленка может болеть куда сильнее, чем тебе кажется. Ты уж поверь. В общем завтра в 16 часов будь в СК «Динамо». Тебе зачтется.

Это было предложение, от которого невозможно отказаться.




Глава 8. Дело чести


Больше года я не надевал бутс, а игры в футбол ограничивались редкими вылазками на улицу вместе с сыном, где мы иногда, после уроков пинали мяч от ворот до ворот. За это время я успел соскучиться по игре, но форма была безвозвратно потеряна. Во всяком случае тогда мне казалось именно так. Завершив карьеру, я полностью прекратил тренировки и даже путешествие по лестнице до четвертого этажа казалось серьезной нагрузкой. Холостяцкая диета в виде пиццы, макарон и пельмений добавила солидности моему виду. Теперь, когда я бегал или прыгал, набравший объемы живот делал это вместе со мной. Тем не менее, я очень скучал по футболу и предложение Марселя было не только принудительным, но и интересным.

Спортивная сумка успела покрыться пылью, прежде чем я вытащил ее с антресоли. Старая динамовская форма наполнила о былых победах. Я аккуратно сложил ее в сумку и, закрыв бутсами, направился на встречу с давно забытой игрой.

Промозглый осенний вечер не отмечался футбольной погодой. Моросящий дождь и холодный ветер грозили простудой. Тем приятнее было играть в закрытом помещении спортивного комплекса Динамо. В этот день я не думал ни о чем. Безысходность осталась позади и теперь моя судьба зависит от одного человека, за команду которого предстоит играть. Было маловероятным, что даже самая феерическая победа позволит избавиться от баснословного долга. Но я всегда верил в лучшее, тем более, что иных вариантов судьба мне не предоставила. Бежать было некуда и платить было нечем.

В нужный час я сидел в раздевалке. Плотно затягивая шнурки бутс, вспоминал чудесные времена, когда зеленый газон был полем моих главных битв.

Твердое покрытие светлого и слегка прохладного манежа немного смущало из-за ноющего колена. В любом случае, это лучше чем бегать под дождем. Все было готово к матчу. На ярком табло над большими нулями горели две надписи: «братва» и «менты».

Перед пустыми трибунами стоял накрытый длинный стол, как у ратников древней Руси. Разбросанные на нем блюда вызывали спазмы в желудке, уж больно изыскано и вкусно они выглядели. В эпицентре застолья восседал Марсель. Подобно императору он вальяжно сидел за столом. Обнимая за талию пышногрудую блондинку, свободной рукой он запихивал в рот спелые ягоды винограда. Рядом с ним таким же вельможей в мундире с большой желтой звездой на погонах сидел осанистый мужчина. Он внимательно смотрел на поле, где разминались игроки и подобно настоящему гурману столовой ложкой, словно кочегар лопатой, закидывал в рот яйца черной икры. Вдоль стола по сторонам от высоких господ восседали славные ратники, лица и внешний вид которых были настолько похожи, что невозможно определить сторонниками какой из команд они являются.

«Братва» приняла меня тепло. Несмотря на то, что многие игроки были бывшими профессионалами, знал я далеко не всех, а вот они меня знали. Приятная мелочь поднимала заниженную самооценку и придавала сил.

Появившийся на поле дородный мужчина с свистком в зубах и в форме, напоминающей тюремную робу, теплыми объятиями приветствовал главных виновников уникального матча.

Старт игры оказался мрачным. Толком не сыгранная команда «братвы» существенно уступала шустрым динамовским комбинациям «ментов». Не прошло и пяти минут как наш вратарь с матюгами вынимал мяч из сетки собственных ворот. За пышным столом бурлили эмоции. Генерал стоя аплодировал голеадору, а Марсель тоскливо смотрел в нашу сторону. Не желая видеть барина в гневе, футбольная братва ринулась отыгрываться. Но тщетные попытки приводили лишь к новым проблемам. Когда «менты» забили еще, царский стол содрогнулся от удара Марселя. Он был зол и лишь хохочущий генерал своими объятиями сдерживал его от выхода на поле. Вилка в его руках согнулась вдвое и мне стало не по себе. Мне вообще было неуютно, тем более, когда к середине тайма я походил на загнанного в угол кабана. Нагрузки надо давать планомерно. А то два каких-то забега чуть не заставили выплюнуть легкие.

Игра принимала тягучий характер. Марсель ядреными словами гнал в атаку наш эскадрон. Вслед за неловкостью и болью я ощутил второе дыхание. Взаимопонимание лампочкой зажигалось над головами наших игроков и наконец, вымотав соперника, мы сумели переломить ход матча. Зазнавшиеся динамовцы совсем забыли про наших форвардов и, оставив их без опеки, позволили размочить счет. Этот гол несомненно смутил соперника и заставил раскрыть тылы. Что помогло сравнять счет еще до свистка на перерыв.

Марсель не скрывал эмоций.Запрыгнув на стол, он радостно вытанцовывал чечетку, пуская в пляс грозди сочного винограда.

Второй тайм носил открытый характер и это пошло нам на пользу. Закинув забрало, мы ринулись отстаивать честь братвы. Мячи летели словно пули то в одни, то в другие ворота. Болельщики за столом рвали глотки, пытаясь нас поддержать.

– Дави мусоров! – кричал чей-то сиплый голос.

– Судью на мыло! – доносилось хором с края стола.

– Как бы он вас за мылом не отправил. Он же федеральный судья! – С хохотом отвечали другие.

Классическая перестрелка подходила к концу. Мы вели со счетом 8-7 и уже не собирались отдавать победу. Я так изголодался по футболу, что несмотря на ноющее колено, сумел забить трижды. В самом конце досталось по ногам, но я выдержал. Судья назначил пенальти. Мы с вратарем соперника стояли лицом к лицу. Между нами не было ничего кроме мяча, одиноко стоящего от него в одиннадцати метрах. Когда-то я был мастером в этом деле, но долгие месяцы без практики лишили меня былой уверенности. Холодный взгляд Марселя заставлял волноваться. Я боялся представить, что будет, если не забью. Я ударил и не промахнулся. Мяч всколыхнул сетку, а вместе с ней и мое сердце. Я выдохнул и побежал к центру под счастливые вопли Марселя. Как ошпаренный он бегал вокруг стола, принимая поздравления.Генерал стоял в стороне и, нахмурив брови, смотрел на табло. Свисток судьи зафиксировал окончательный вердикт. «Братва» бьет «ментов».

С чувством собственного достоинства я возвращался в раздевалку. У стола, смирившийся с результатом генерал отсчитывал Марселю пачку купюр, поздравляя с выигранным пари. Соперники и коллеги жали мне руку. «Да, Константин, рано ты закончил. Тебе еще играть и играть.» – сказал мне кто-то из них. Мелочь, а приятно.

Мотор волги гудел. Я грелся сам и прогревал машину, прежде чем отправиться домой. За окошком постучал Марсель и сел рядом. С довольным, расплывшимся в широкой улыбке лицом, он крепко пожал мою руку.

– Ну ты красавчик! – Сказал он. – Я всегда высоко ценил твои таланты и здесь ты меня не подвел. Классно мы их взгрели. Проигрывать мусорским было западло.

– Мы квиты?

– Нет конечно. Или ты думал что за час игры можно искупить ту космическую сумму, что вы мне должны?

– Но ты же обещал.

Я снова почувствовал себя обманутым. Татарин вертел нами, как ему вздумается, а свое слово, судя по всему, держать не собирался. Отчаяние точило мой кадык.

– Я обещал, что учту твою услугу. Я прощаю тебе проценты. Вернешь только долг.

– И все?

– А ты что-то еще хотел? – Голос Марселя звучал уже не так радушно.

– Мне нечем платить. У меня нет денег, бизнес сгорел. У меня только машина осталась. Забирай ее в конце концов.

– Этот кусок металла не стоит и четверти того, что вы мне должны. Оставь себе.

– Делай, что хочешь. – Отчаялся я. – Денег у меня нет, одалживать не у кого. Чтобы их заработать мне нужно найти работу. Мне нужно время. Дай хотя бы отсрочку. Я все-таки сегодня тебе помог.

– Сколько? – спросил он.

– Два года.

– Слишком долго. Полгода тебе хватит.

– Год! – твердо сказал я и протянул руку. Он пожал ее в ответ.

– Черт с тобой. Но не вздумай нарушить срок. Куда работать-то пойдешь?

– Не знаю.

– Я тебе предлагал Текстильщик. По-моему отличный вариант.

– Это не мой вариант.

– Хозяин барин. Но учти, если бабки не придут в срок, то жалеть тебя никто не будет. Ноги у тебя конечно золотые, но вот ребра вполне обычные, да и руки футболисту на хер не нужны.

Он вышел, громко хлопнув дверью. Я закурил сигарету и нажал на газ.




Глава 9. Безработица


Сложно передать словами те унижение и безысходность, которые я испытывал от произошедших событий. Раздираемый на части, я ненавидел Валеру и Марселя за то,чтовтянули меня в это дерьмо. Я ненавидел и себя, за отсутствие должной решительности. Полученная передышка не являлась панацеей, но давала шанс взять себя в руки и начать действовать.

Несколько дней я провел в заточении, листая желтые страницы толстых справочников. Палец наяривал по телефонному диску, набирая номера потенциальных работодателей. Таким делом я занимался впервые, ведь до этого долгие годы футбол приносил мне деньги и хлеб, а совсем недавно я сам был начинающим бизнесменом, идущим на страх и риск к великой мечте. Оставшись у разбитого корыта, я продолжал жить с иллюзией, что найду работу с роскошным офисом, грудастой секретаршей и личным водителем. А по итогам каждого месяца добрый начальник будет щедро награждать меня пухлым конвертом с деньгами.

Иллюзии рухнули довольно быстро. Бывший футболист без высшего образовании и опыта работы никому не был нужен и даже офисный планктон не хотел брать меня в клерки. Было логично податься в тренеры и передавать накопленный опыт подрастающему поколению. Но и на этом трудовом фронте был вырыт не менее глубокий окоп. Свободных тренерских вакансий не было, и даже для меня, футболиста с именем, никто не сделал исключений. Вариант с Текстильщиком отпадал, так как быть рабом у криминального господина я не собирался. Оставалось продолжать поиски и наяривать со звонками, стачивая трещащий телефонный диск.

Отдав всего себя футболу, я мало что умел за пределами этой сферы. И каждый шаг в сторону был сродни попаданию в океан без акваланга и ласт. Тем не менее, спасательный круг, в виде водительских прав, крепких рук и ног, помог мне найти новую работу. И пусть она не решала всех проблем, но хотя бы давала шанс разобраться с текущими делами и искать дальше. Благо время я выторговал.

Возведенный неподалеку пивной завод активно искал водителей для перевозки товаров. Работа не требовала особых знаний, что делало ее понятной и предсказуемой. А скудная, но стабильная зарплата, как минимум, давала шанс не умереть от голода, до того, как мною займутся бандиты.

Теперь я простой работяга, вкалывающий с раннего утра и до позднего вечера за кусок хлеба и крышу над головой. Все рабочее время проходило за рулем белой газели.

Погрузка, разгрузка, езда: святая троица обязанностей, которые я выполнял десятки раз за день. Была бы одна езда, я бы наверное сошел с ума, но наличие физической активности в переноске ящиков с базы в кузов и потом на склады магазинов придавала бодрости и сил. Да и чувство отдыха, после утомительного трудового дня ощущалось как-то особенно. Долгожданные выходные превращались в настоящее праздничное чудо, встречу с которым я отсчитывал начиная с понедельника. Были и бонусы в виде приятных угощений натуральным товаром, производимом в пивоварне. В общем, жизнь выходила на новый зигзаг.

Новая работа не мешала мне проводить время с сыном, отношения с которым становились все более теплыми. Видящая это бывшая жена с каждым разом встречала меня все теплее.

Я обожаю кино. Особенно в начале зимы, когда снег хлопьями валится с неба, от мороза покалывают щеки и открываются первые катки. Свежий воздух придает красок жизни, а мороз бодрит и заставляет прятаться в просторных и теплых кинозалах. Не сложно догадаться, что фильм, на который я позвал бывшую жену и сына был связан с футболом. «Играй как Зизу» подарил нам массу приятных эмоций. Хрустящий поп-корн и сладкая кола украсили многообещающий вечер. Досмотрев кино до самых титров, мы вырвались на каток, где кружили и падали на только что залитом льду. Нагуляв аппетит и пару синяков, настало время утолить голод. И лишь только после того, как был съеден последний чизкейк мы отправились домой. Я обнимал их за плечи, вспоминая, что когда-то мы были дружной семьей.

– Это было круто! – сказал Витя, пожимая мне руку перед тем, как шмыгнуть домой.

– Мне тоже очень понравилось. – Сказала Таня, прежде чем коснуться губами моей небритой щеки.

– Надо будет повторить. – Ответил я, собираясь уходить.

– Может останешься? – спросила она.

Конечно же я остался. Романтический вечер продолжился страстной ночью, будто мы снова стали старшеклассниками, прогуливающими уроки ради познания чувства плотской любви. Жизньзаиграла новыми красками и это не могло не радовать.

Утром сюрпризы продолжились. Спустя долгие месяцы меня ждал нормальный человеческий завтрак без фастфуда и консервов. Витя уже давно ушел в школу, а Таня, обернутая в один фартук, выглядела не менее аппетитно, чем приготовленный завтрак. Казалось, что потерянная когда-то идиллия неожиданно вернулась обратно.

– Как твоя работа? – Спросила она, нашинковывая помидоры.

– Да в целом неплохо. Не то, чтобы я в восторге, но и жаловаться особо не на что. Пойдет, одним словом.

– Рада за тебя. Я слышала, что твой клуб сгорел. Сожалею.

– Уммм, вкусно! – ответил я, восторгаясь ее омлетом. – Что было, то было. Я уже об этом забыл и иду дальше.

– Понимаю как тебе сейчас тяжело. Наверняка ты зарабатываешь копейки. Если хочешь, можешь не платить алименты на Витю. Я пойму.

Это звучало настолько оскорбительно, что я был готов обидеться. А когда обидно, я начинаю курить. Как бы тяжело мне не было, я никогда не уходил от обязательств, тем более, когда дело касалось семьи.

– Я никогда не буду экономить на сыне.

– В нашей квартире, никто не курит.

Не успел я сделать первую затяжку, как она уже меня пилит. Я затушил сигарету о тарелку, в которой недавно ютился горох. Да, на счет идиллии я поторопился. Вместе с приятными ощущениями уюта и любви вернулись и бытовые сложности семейной жизни. Этого не делай, туда не бросай, сюда не ходи. Комендантский час объявляется открытым.

– Все было прекрасно, но мне пора.

Я вскочил из-за стола и принялся искать одежду. Но найти ее было не просто, ведь обычно она всегда лежала на полу посреди комнаты, а сейчас ее местонахождение оставалось загадкой.

– Я сложила все на полке в шкафу. – Прокричала она. И правда, все вещи, были поглажены и аккуратно сложены в шкафу. Такого эскорта у меня давно не было. Обычно, когда я открываю шкаф, то одеваю то, что первым из него выпадет. А тут вот оно как. Я уже и отвык.

– И больше не ставь ботинки в коридоре. – Продолжала она науськивать.

Прежде чем выйти и направиться на работу, я взял ее за руку и крепко поцеловал.

– Может повторим? – спросил я.

– Я подумаю. – Ответила она и закрыла дверь.



С теплыми мыслями о Татьяне работа текла быстрее. Дорога казалась короче, а ящики легче. Половина дня прошла так незаметно, что я даже и не устал. Утолив голод шаурмой, я продолжал незамысловатые действия. Но перед тем как тронуться от базы к новому магазину экспедитор попросил взять попутчика, заместителя директора завода.

Мотор ревел, согревая газель на холоде. Я, уткнулся головой в оконное стекло и мечтательно смотрел на то, как пурга насыпает сугробы. Соседняя дверь открылась и хлопнула, впустив в кабину свежую струю воздуха. Машина слегка качнулась и рядом со мной сел бодрый пожилой мужчина с очень знакомым лицом.

– Степан Андреевич?! – воскликнул я, сердечно пожимая его руку. Ну конечно, не было сомнений, что это мой самый любимый тренер, с которым тридцать лет назад я делал первые робкие шаги на пути к футбольному будущему. До семнадцати лет, он взращивал меня как птенца, и искренне верил, что когда-нибудь я стану большой звездой. Мы не виделись уже много лет и такая неожиданная встреча стала настоящим сюрпризом.

– Костя! – Воскликнул он. – Какими судьбами?

– Осваиваю новое ремесло. – Ответил я, плавно трогая машину с места.

– Неожиданный выбор. Но я рад тебя видеть. Я внимательно следил за твоей карьерой. Ты большой молодец. Горжусь! Я всегда говорил, что ты далеко пойдешь. Мне казалось, что ты мог поиграть и еще.

– У всего есть свой срок. Я решил, что хватит.

– Может оно и к лучшему. Жена, наверное, довольна?

– Мы разошлись. – Ответил я, поворачивая руль в сторону шоссе.

– Сожалею. Не знал. Тебе бы в тренеры пойти. Твой опыт пригодился бы молодому поколению.

– Не зовут. Мне и тут неплохо, деньги не пахнут. А вы, я смотрю, тоже ушли из футбола.

– Ну, как видишь. Решил сменить поле деятельности. Пора на старости лет и денег заработать. У меня студенческий друг в девяностые выбился в люди, как новый русский и вот построил завод. Позвал меня заместителем по хозяйственным вопросам. Я же в Текстильщике не только тренировал, но и всем хозяйством заведовал. Вот опыт и пригодился. Теперь большой человек.

Он засмеялся, заражая меня позитивом.

– И как? Не скучаете?

– Конечно, скучаю. Регулярно хожу на стадион, смотрю на наш Текстильщик. Сейчас команда уже не та. Нет искры в глазах, патриотизма. Раздолбаи, одним словом. Но совсем футбол я не бросил. Тренирую команду при заводе.

– И такая есть?

– Собрали банду из работников и выступаем на корпоративных состязаниях среди пивных компаний. Сложно это назвать футболом, но что есть, то есть. Кстати! Присоединяйся! Через пару недель состоится большой предновогодний турнир в Олимпийском среди крупнейших пивных компаний страны.

Я задумался и не заметил ямы, угодив в нее колесом. Машина подпрыгнула и слегка завиляла, так, что пришлось понервничать, прежде чем выровнять руль.

– Даже не знаю. Я сейчас не в форме. – Уклончиво ответил я.

– Это заметно. – Он засмеялся и ущипнул меня за щеку. – От того худосочного сорванца, что я воспитывал мало, что осталось. Возмужал, так возмужал.

– Не смешите мои седины. Я уже давно не мальчик, да и тренировки бросил. Разве что только тут напрягаюсь, а, разгрузив ящики, минут десять дышу как свинья в загоне. За весь год сыграл всего один матч, да и тот не очень. Еще и колено болит.

– Это, Костик, не проблема. У нас тоже не сборная Бразилии. Мастерство не проешь. Так что подумай. Нам ты точно не помешаешь. А колено? Не беда, заболит – подорожник приложим. Тем более, ты сам говоришь, что тебе нужны деньги.

– А что по деньгам? – с интересом спросил я.

– Золотых гор не обещаю, но начальство гарантировало по тысячи зеленых каждому в случае победы на турнире. Шансы, конечно, невысоки, вряд ли наши толстопузы смогут занять первое место среди двенадцати команд, но, с кем черт не шутит. Особенно, если у нас будет такой мастер как ты.

– Тысяча долларов это серьезно. – Я вдохновился, крепко вжавшись пальцами в руль.

– Подумай, Костик. – Продолжал он. – Даже, если не выиграем, то отдохнешь от рабочей рутины с сохранением заработной платы. Растрясешь жирок, ему будет полезно. А по окончании соревнований, вне зависимости от результатов мы идем в бар. Я угощаю!

Длинная дорога продолжалась приятной беседой. Степан Андреевич был для меня вторым отцом, с которым всегда можно поговорить по душам. Он ехал на переговоры с директором торговой сети и там наши пути разошлись, но его предложение не выходило из моей головы до самого вечера. И даже ночью, лежа в постели, я не смыкал глаз. Тысяча долларов – это целых три месячных оклада.




Глава 10. Корпоративные игры


Конечно же я согласился. Было бы глупо упускать такой шанс, чтобы хотя бы отчасти решить ком навалившихся проблем. Тем более, что получать деньги за футбол привычное для меня дело. Подобно Рокки из одноименного фильма, я всерьез подошел к тренировкам и регулярно гонял себя на протяжении двух недель. Утро начиналось с пробежки, которая превращалась в ордалию. Сквозь покрытый инеем губы с паром вылезал язык, готовый залезть на плечо, если бы ему хватало длины. Я чуть ли не терял сознания, преодолевая сугробы, пытающиеся меня поглотить.

– Ну его нахер! – думал я после каждой пробежки, когда полуживой лежал у входной двери с готовым вот-вот вырваться из груди сердцем. Но, отдохнув, вновь принимался к мучениям. Полученные нагрузки не шли ни в какое сравнение с тем, что я испытывал раньше, в пору профессиональной карьеры, но это было точно лучше чем ничего и хоть как-то возвращало меня к активности. Так проходило каждое утро, а по вечерам мы с сыном шли на школьную площадку и гоняли розовый мяч.

Результат проявился уже через неделю. Дыхание стало легче, мяч нет-нет да и лип к ноге, а где-то глубоко просыпалась футбольная страсть. Я с нетерпением ждал турнира.

В середине декабря Москва, наряженная как новогодняя елка, сверкала яркими красками. В воздухе веяло праздником и новогодним настроением. Всей командой мы сидели в автобусе, любуясь этой красотой. Автобус проталкивался сквозь пробки, позволяя вдумчиво рассматривать мерцающие гирлянды, украшающие главные достопримечательности столицы. Вихрь за окном ничуть не смущал и даже подначивал на предстоящие футбольные баталии.

Ровно в полдень мы были на месте. Теплый зал с большими трибунами и зеленой искусственной травой гостеприимно принимал нас с лютого уличного мороза. Плакаты пивных брэндов разукрасили внутреннее пространство. И даже скромные группы болельщиков проплешинами заполняли трибуны. Несмотря на локальность соревнований, все вокруг выглядело очень серьезно, ведь именно здесь всего через пару недель состоится очередной розыгрыш Кубка содружества с участием сильнейших команд постсоветского пространства.

Я усиленно разминался, вдохновленный ритмами рок-энд-ролл, разносящихся из динамиков. Степан Андреевич снова превратился в тренера. В спортивном костюме со свистком на груди он расхаживал вдоль бровки поля, громким кличем вселяя в нас боевой дух.

Двенадцать команд, собранных из работников различных пивных компаний нашей необъятной страны собрались вместе, чтобы определить сильнейшего. Организаторы разбили участников на четыре группы по три команды. И только первое место давало право на выход в полуфинал. Стать лучшим в тройке уже непростая задача, но мы верили в свои силы и, как древние спартанцы, готовы были уйти со щитом или на щите!

В первом же матче нашими соперниками стали коллеги из Ярославля. Молодые и быстрые игроки, полные желания проявить всю полноту и наследие ярославского футбола, ринулись бомбить наши ворота. Степан Андреевич, как дирижер, стоял на бровке и импульсивно размахивал руками. И у меня никак не получалось попасть в такт его композиции. Постоянно заплетающиеся ноги не позволили мне сделать за целый тайм ни одной толковой передачи.

– У тебя что, щитки из дерева? – Кричал он, разбрызгивая слюною. – Мягче надо работать, мягче!

Во втором тайме я остался на скамейке. Степан Андреевич не сказал ни слова, но один его вид красноречиво выражал недовольство. На скамейке запасных я принес команде куда больше пользы и она на моих глазах с горем пополам сумела забить корявый гол, который и оказался победным.

Целый час мы сидели без дела, ожидая завершения других встреч. Зарядившись силой лимонного чая, я подошел к тренеру и попросил дать второй шанс. Все-таки урезанный формат требовал адаптации, да и 7х7 я никогда не играл. Степан Андреевич похлопал меня по плечу, сказав: «я все понимаю, дерзай».

Как бы я не дерзал, толку от этого было мало. Потерянная форма, не блудливая девушка и не возвращается по первому звонку. Возможно я и был главной звездой команды, но физически уступал даже юристу. Да, настолько я был плох. Во втором матче мы пропустили быстрый гол. Степан Андреевич покраснел и начал задыхаться. Было боязно за его здоровье. Жадно глотая воздух, он посыпал нас страшными ругательствами. Парни справлялись и без такого мэтра как я. К тому времени я еще и выдохся. Скрученный спазмом желудок был готов вывернуться наизнанку, но я терпел. Забитый в концовке гол вернул надежду. Но, чтобы выйти дальше надо забивать еще. Тренер снова посадил меня на скамейку. Мне не везло как никогда. Зато везло команде, которая снова забила и с огромным трудом выиграла матч. Вопреки скептикам, мы прорвались в полуфинал.

Большой перерыв пошел мне на пользу. Пластиковая бутылка залетела мне прямо в висок с легкой руки Степана Андреевича. Точным попаданием опытный мотиватор сумел переключить тумблер. Увидев гнев в моих глазах, он громко крикнул: «В следующий раз бутылка будет стеклянной». Провокация тренера пробудила во мне зверя. Степан Андреевич вновь проявил свой талант. Умение подходить к ребятам с разной степенью жесткости, всегда отличала его от других. Кого-то жалеет, кого-то хвалит, а кому-то может и пинка поддать. Последнее всегда было по мою душу, а его пинок дорогого стоил.

В полуфинале нас ждали питерские пивовары, которые в своей группе успели забить двадцать мячей за два матча. Никто не верил, что пузатые парни из Щепкино смогут дать им отпор. Но на этот раз удача шла со мной в ногу. За каких-то пять минут, я трижды расстрелял вратаря соперника и ни разу не промахнулся. Мяч буквально лип к ноге, а когда наступало время расстаться, он отлетал от нее как радиоуправляемая ракета. Созданной форы оказалось достаточно для выхода в финал. Степан Андреевич все равно ругался, но делал это не со зла, а чтобы не спугнуть удачу и настрой, который он заложил в меня после брошенной в голову бутылки.

Превратившись в лидера команды, я потащил ее вперед. Жажда победы вновь сладким привкусом почувствовалась на языке. Настал черед надрать зад коллегам из Москвы. Именно они ждали нас в финале.

Все было непросто. Никто не хотел уступать и плотные ряды обороны не позволяли мячу найти хоть какую-то брешь, чтобы влететь в ворота. Я, вспомнив молодость, умудрялся накручивать более молодых и шустрых соперников, но прицел почему-то был сбит. Надо отдать должное нашим защитникам, которые прыгали на амбразуру, не давая мячу влететь в ворота.

До конца матча остается минута, я воображаю себя Марадонной и обвожу поочередно трех игроков, последний не терпит этого и запрыгивает на меня словно рюкзак. Я падаю. Судья назначает пенальти. Дуэли с вратарем – моя главная фишка. Тут я супергерой, не знающий пощады. За долгие годы я промахнулся всего пару раз, а пробивал сотни. Я не сомневался, что размажу соперника, разложив по разным углам вратаря и мяч. Так и вышло. Я снова забил и мы победили. Минута славы вернула меня в те времена, когда футбол был главным занятием моей жизни. Впервые за 20 лет я вновь поднимаю кубок над головой и чувствую неподдельную радость, которую ничто не доставляло мне за последний год. Счастье все-таки есть.

Теплый автобус с запотевшими окнами толчется в столичных пробках. Мы глубокими глотками поглощаем шампанское из чаши выигранного кубка, передавая его от одного другому как трубку мира. Степан Андреевич, не жалея слов, поздравляет и обнимает каждого, вручая конверт с обещанным бонусом. Я стал богаче на тысячу долларов, и счастливее в тысячу раз. По крайней мере, до завтрашнего утра. Когда, встав с постели, начнется поиск новых далеких от футбола эмоций. Но это будет завтра. А сегодня у нас пир.

Забившись в один из баров Москвы, мы пышно празднуем победу. Пиво течет в уста, из которых вытекают громкие многообещающие тосты. Объятия и поздравления продолжаются нескладными песнями в караоке. Кто-то продолжал праздновать, а кто-то спал, уткнувшись щекой в винегрет.

Степан Андреевич сидел рядом со мной у барной стойки, над которой возвышался выигранный нами кубок. Подобно маяку Родосскому, он был виден каждому, символизируя собой величие добытой победы. Звеня наполненными до краев бокалами, с каждым глотком мы вкушали ее сладость.Ароматный хмель бил прямиком в голову, и дарил блаженство.

– Красота.– сказал он, с любовью рассматривая покрытый позолотой узорчатый трофей. – Все-таки футбол это магия, благодаря которой неотесанная посуда, пройдя ритуал состязаний, приобретает сакральный характер. Это уже не просто несуразный кусок метала, а символ памяти, хранящий эмоцию, пережитую чемпионом в момент триумфа. Это как лампа, внутри которой заточен волшебный джин. Потри и воспоминания накроют тебя, перенеся в триумфальное прошлое.

С этим сложно не согласится, как и с тем, что третья кружка светлого нефильтрованного напитка превратила лютого цербера, недавно стоящего на обочине поля, в сентиментального старика.

– Рановато ты закончил. Мог бы еще поиграть. – Он уперся локтями в барную стойку, пристально рассматривая за ней аккуратно выстроенные ряды бутылок с жидкостями разного цвета.

Я ответил лишь легкой ухмылкой. Стерев с лица пену рукавом парадной рубашки, я попросил бармена повторить напиток.

– Я серьезно. – Продолжал Степан Андреевич, постукивая пальцем по виску. – думающие футболисты могут играть куда дольше чем бегунки.

– Я свой выбор сделал. – Ответил я. –Теперь начинаю новую жизнь. Нашел работу, воспитываю сына.

– Да, кстати. Сколько ему уже?

– В январе будет четырнадцать.

– Футбол не бросил?

– Скажете тоже. Он этим живет. Только его и смотрит, а когда не смотрит, то в него играет. Болеет за Текстильщик и Спартак. Вся комната увешана футбольными постерами. Одним словом, не голова, а мяч.

– Значит в отца пошел, тоже футболистом будет.

– Не дай бог! – засмеялся я, делая очередной глоток из обновленного бокала.

– В его возрасте ты был способным парнем. Настоящий трудяга. Я всегда знал, что из тебя будет толк.

– Ну да. – задумчиво сказал я, опустив голову на сложенные на столе руки. – Только все равно не оправдал надежд.

– Почему же? Ты стал профессионалом. Это уже достижение. Играл во Франции. Тебя даже в сборную приглашали.

– На пару матчей. Да и те товарищеские.

– Это тоже дорогого стоит:звание мастера спорта, выигранные с Динамо и Торпедо медали. Это все очень серьезно, не стоит прибедняться. Многие об этом могут только мечтать.

– Наверное вы правы. Но, порою мне кажется, что я обречен быть вечно вторым и это бесит. Я словно проклят. Мне даже сыну нечем похвастать. У него дома командных и индивидуальных трофеев собрано больше чем у меня за всю карьеру.

Степан Андреевич расхохотался, его смех был похож на раскаты грома перед грозой. Он залпом допил все, что осталось в бокале и хлопнул им по столу.

– Вот твой трофей. – Показал он на стоящий перед нами кубок. – Проклятие снято.

Я улыбнулся, оставляя его посыл без ответа. На душе было тяжко и даже фейерверк эмоций от одержанной победы и два литра пива, булькающих в животе лишь немного расслабляли, но никак не снимали проблему.

– И все-таки тебя что-то гложет. – Сказал Степан Андреевич, не стесняясь смотреть мне в глаза. – По глазам вижу. Что-то случилось?

Я не собирался посвящать кого-либо в череду свалившихся на меня проблем. Об этом не знал никто кроме меня, Валеры и Марселя и расширять этот круг не было никакого желания. С другой стороны, Степан Андреевич был мне как отец, он прекрасно знал Валеру, ведь он тоже у него тренировался и так или иначе пересекался с Марселем, которого здесь знали все. Пьянящий янтарный напиток уже давно смешался с кровью и потек по жилам, расслабляя каждую часть тела. Развязанный язык требовал общения, а Степан Андреевич подходил для этого как нельзя лучше. Бармен наполнил до краев золотистый бокал, накрытый шапкой бурлящей пены.Я сделал глоток и рассказал о всех обстоятельствах, предшествующих нашей встрече.

– Да, дело серьезное. – Сказал Степан Андреевич, внимательно выслушав мою историю. – Валера всегда был балбесом. Не пониманию как ты с ним мог дружить столько времени. Он же беда ходячая.

Я пожал плечами.

– Футбол – больше, чем просто игра. – Продолжил он. – Это настоящий рентген для характера, скрытого за маскарадом обыденной жизни. Он вскрывает маски, надетые нами, с целью показать себя не теми, кем мы являемся на самом деле. Именно футбол с его азартом и вовлеченностью показывает истинное лицо человека. При этом совершенно не важно, как он играет. Пусть играет хоть как сам Пеле, куда важнее то, как он себя ведет. Чтобы понять, что из себя представляет человек мне совершенно не надо идти к чекистам и брать на него досье, бежать к гадалке или общаться с бабушками у подъезда. Зачастую вполне достаточно одного матча, чтобы определить говно ты или нет. Именно в футболе, когда время имеет значение, а результат жизненно важен для каждого его участника тобой руководит инстинкт. Ты не успеваешь обдумывать каждое действие, чтобы принять взвешенное решение в соответствии с заявленной репутацией и действуешь так, как подсказывает характер. Это проявляется везде: от владения мячом, до реакции на полученный удар по ногам. Футбол, снимает завесу и показывает истинного тебя. И от этого никуда не деться.

– Красиво говорите. – Ответил я, водя большим пальцем по окружности бокала.

– Так и есть. Через призму футбола можно рассмотреть целую галерею характеров. Мне хватило одного матча, чтобы понять, что с Валерой дел иметь не стоит. Он безответственный и некомандный игрок. Постоянно передерживает мяч, не любит играть в пас и во всех неудачах у него всегда виноваты другие. Он переоценивает свои возможности, что приводит к постоянным ошибкам.

– Это было много лет назад. Неужели человек не может измениться?

– Конечно может, но это скорее исключение из правил и нашего случая никак не касается.

Мы хлопнули бокалами, расплескав часть их содержимого.

– С Марселем шутки плохи. – Сказал Степан Андреевич. – За последние годы он стал очень влиятелен и опасен. Даже Иваныч, владелец нашего завода, всегда с ним максимально любезен. Сочувствую твоему положению.

Мы погрузились в молчание. Бурлящее в желудке пиво просачивалось в кровь и клонило в сон.

– Сколько вы ему должны? – Вдруг спросил Степан Андреевич. Я ответил. Он присвистнул от удивления и сделал еще глоток. – Это космическая сумма. У нас ты столько не скоро заработаешь. Я бы тебе помог, но сам весь в долгах. Набрал кредитов, купил новую машину жене, квартиру дочери. Одним словом, бабы.

– Да я и не прошу. – гордо ответил я.

– И что, больше никаких вариантов? Может быть вернешься в футбол?

– В Текстильщик я не пойду. Я же сказал!

– А ну да. Это-то правильно. В кабалу идти точно не стоит.

Он снова замолк, да и я не горел желанием продолжать беседу. Уж больно тошно было от всего случившегося, что хотелось это просто забыть. Хотя бы до завтра.

– Слушай! – Сказал он после небольшой паузы. – Точно! Мой хороший товарищ сейчас работает в Челябинске. Мы с ним пересекались на корпоративных соревнованиях, только у них не пивной, а ликероводочный завод «Пегас». Слышал о таком?

– Нет.

– Так вот, денег у них жопой жуй. Месяц назад они выкупили местный футбольный клуб в первой лиге и сейчас вкладывают туда огромные средства, ставя самые смелые цели. Вплоть до выхода в высшую лигу. Сейчас у них идет формирование состава. Кто знает, может они и не против взять в свои ряды игрока с именем.

– Даже не знаю. – Ответил я, не предавая его словам особого значения.

– Давай так, я спрошу. Если возможность есть, то почему бы ее не использовать. Может быть это твой шанс возобновить упущенную карьеру. Все что не идет все к лучшему.

– Хороший тост. – Сказал я и, хлопнув бокалами мы выпили их до дна.

Я сжал его крепкую руку. «Все-таки классный ты мужик, Степан Андреевич» – подумал я, глядя в его чуть пьяные, но искренне добрые отеческие глаза.

– Стой. – Крикнул он, взяв с стойки кубок. – Возьми. Нам его все равно ставить некуда, а для тебя лишним не будет. Тем более, что ты его заслужил.

В холодном салоне такси я сидел упершись лбом в оконное стекло. Тяжелое пьяное дыхание оставляло на нем влажный след. С закрытыми глазами, погружаясь в сон, я прижал к груди кубок и яркие воспоминания о былых победах согревали лучше любой печки. Дорога домой была долгой.




Глава 11. Дорога в облака


Маленькая победа никак не изменила мою жизнь, но как минимум добавила ей красок. Я вновь почувствовал запах побед и ностальгический голод по любимой игре. Выигранная тысяча лежала в шкатулке, приближая меня к выкупу из рабства. Я продолжал крутить баранку белой газели, слушая звонкое дребезжание ящиков пивных бутылок.

Провожая уходящий год, я искренне верил, что в следующем – две тысячи третьем году смогу схватить удачу за хвост. Впереди строились большие планы и на то были основания. Казалось бы безвозвратно потерянная несколькими годами ранее семья, снова врывалась в мою жизнь. Новый год мы встретили за одним столом. Звон бокалов, хлопки конфетти, мерцающая огнями, словно светофор, пышная елка с красной звездой на макушке напоминала о лучших днях. Подросший Витя и неувядаемо красивая Таня снова рядом. Нет, мы не заходили так далеко, чтобы жить вместе, но уже делали первые уверенные шаги в этом направлении и, казалось, ничто не сможет нам помешать.

Оставив Витю на попечение бабушки, Таня переехала ко мне, чтобы провести выходные. Неряшливая холостяцкая халупа всего за несколько часов обрела уют и новогоднее настроение. Я проснулся в блаженстве, чувствуя ее дыхание. Полностью обнаженная, она лежала на моем плече и даже без макияжа ее лицо было ангельски прекрасным. В тридцать с лишним лет она не потеряла и капли очарования. Ей нравилось, что я вернулся и живу обычной жизнью с понятным графиком и предсказуемой локацией. Стабильность – пожалуй, единственное, чего она от меня всегда требовала и не могла добиться.

Звонким треском задрожала трубка телефона. Схватив ее, я услышал Степана Андреевича.

– Костя, привет! Как голова, не болит? – Говорил он.

– Здравствуйте, Степан Андреевич. Все хорошо. – Ответил я, абсолютно не понимая зачем он позвонил.

– Вот и славно. У меня важные новости.Ты лучше присядь.

– Я и так сижу.

– Тогда слушай и запоминай. Помнишь в баре я тебе рассказывал о моем товарище из Челябинска?

– С ликероводочного завода?

– Так точно! С завода, который выкупил футбольный клуб первой лиги.

– Ну помню.

– Так вот! Я рассказал ему про тебя и он заинтересовался. Золотых гор не обещал, но посмотреть они готовы.

– Отлично! – Ответил я, не зная как реагировать. Таня все также спала, тихо посапывая на подушке.

– Просмотр – отличный шанс. Я слово замолвил. Ты, главное, не обосрись и все получится. Если возьмут, с деньгами не обидят, их у них жопой жуй. Завтра уже надо быть там.

– Завтра? А попозже нельзя? Через неделю например?

– Да, завтра уже надо быть у них. Команда почти сформирована это последний день отбора. Решай сам, но, если не попробуешь, то я перестану тебя уважать.

Я задумался. Заманчивое предложение било по нервам. Не успел я начать новую жизнь, как снова надо куда-то бежать и за что-то бороться.

– Да. – Сказал я после небольшой паузы. – Но я же не в форме.

– Да плевать. Главное, что голова на месте. Форму наберешь, покажи, что умеешь и все получится!

– Ну, допустим. А добираться-то как? Поезд туда пару дней едет, на машине тоже не вариант.

– Самолетом, Костя! Самолетом! – Кричал он в трубку. – Покупай билеты и звони мне. Я предупрежу и все получится. Завтра последний шанс. Там тебя будет ждать мой кореш, Дима Козлов. Записывай адрес!

Бросив трубку, я держал в руках клочок бумаги с адресом спортивной базы, где меня, возможно, ждал шанс для того, что бы избавиться от всех долгов и реанимировать карьеру. Черт возьми, быть может и вправду я рано завязал с этим делом. Ведь я еще могу заявить о себе напоследок. Да и долги надо как-то гасить.

Сердце билось все сильнее, представляя триумфальное возвращение на большую арену. Богатая фантазия начала рисовать многочисленные картины о том, как я выхожу на поле, забивая голы и с, кем черт не шутит, поднимаю к небу трофей.

Небедный клуб с большими амбициями завершал формировать состав новой команды и я, по рекомендации Степана Андреевича, получал шанс разом решить все проблемы. Заманчивое предложение не оставляло выбора. Но как туда добраться? Нужно срочно покупать билеты.

– Кто звонил? – нежно спросила Таня, потягиваясь в кровати и демонстрируя изгибы восхитительного тела.

Я поделился новостями, предложив поехать со мной.

– Челябинск? – Воскликнула она, вскакивая с постели. – Ты с дубу рухнул? Какой футбол? Какая карьера? Я думала ты нормальный человек и мы сможем пожить как люди, а ты снова решил играть в свои игры.

– Но мне это надо! – Занервничал я, не желая полностью посвящать ее в истинные причины побуждающие искать билеты.

– Зачем?

– Мне надоела тупая работа, где я день за днем кручу баранку, да таскаю ящики с пивом.

– Так найди другую!

– Да я кроме футбола ничего толком больше и не умею!

– Не неси чепухи!

– Я гладиатор, мне нужна арена! – В отчаянии выкрикнул я, не ожидая какого-либо понимания с ее стороны.

– Я это все уже проходила. – Кричала она, натягивая трусики на длинные ноги. – У меня такая жизнь уже в печенках сидит. Я не хочу быть женой декабриста.

– Ну и иди!

– Ну и трахайся сам с собой. – Сказала она и хлопнула дверью.

Оставшись наедине с собой я закурил. За окном вила вьюга, а по телевизору в очередной раз пьяный Иполлит выяснял отношения с Женей Лукашиным.

В дребезги испорченное настроение не остановило меня и, последующие два часа, я отчаянно прозванивал авиакомпании и туристические фирмы в надежде приобрести билет на сегодняшний рейс до Челябинска. Я принял решение и был готов вложиться в эту авантюру. Но каждый раз вешал трубку после выслушанного отказа. Билетов нигде не было.

Пережив за день очередное потрясение, я принял отказы как должное. Дым сигарет наполнял легкие и разгонял пульс. Я лежал в кровати, тупо уставившись в потолок. Телефонный звонок вновь заставил снять трубку.

– Достал билеты? – не унимался Степан Андреевич.

– Нет. Все распродано. – Ответил я голосом ипохондрика.

– Да не может такого быть, Костя!

– Честно. Я всех обзвонил. Даже знакомых. Но те только разводили руками, чтобы покрутить пальцем у виска. Слишком уж сжатые сроки. Видимо не судьба.

– Ладно, я что-нибудь придумаю. Будут новости, наберу.

Унылые гудки подвели черту незамысловатого разговора. В висках заколотили молоты и лишь сто грамм крепкого прозрачного напитка с русским характером слегка облегчили волнение.

Я лежал, скрестив ноги, и разглядывал на одной из них большой палец, проворно выскочивший из дырявого носка. День был полностью испорчен. Желая погнаться за двумя зайцами, я упустил обоих. Придется и дальше жить без футбола и надеяться, что эмоции бывшей жены уладятся куда быстрее, чем растает снег.

Звонок в дверь вновь заставил меня подняться. Я конечно знал, что мы с Таней скоро помиримся, но не думал, что настолько быстро.

– Не надолго тебя хватило! – Радостно сказал я, открывая дверь, на пороге которой вместо Тани стоял Марсель.

– Думаешь? – сказал он, раскрывая за широкой улыбкой ряд блестящих золотых зубов.

От хорошего настроения не осталось и следа. Меня даже затрясло, будто от вируса или озноба. Марсель явно не тот человек, которого я хотел сейчас видеть. Тем более, что за его спиной как всегда стояли двое из ларца размером с холодильник. Сопутствующий антураж лишний раз намекал, что с этим человеком шутки плохи.

– Я думал, что это жена. – Растерянно сказал я.

– Да что ты! Я гораздо лучше! – сказал он прежде, чем скрыть улыбку. Толстые брови, словно тучи, сгустились над холодными как лед глазами. – До меня дошли слухи, что ты надумал свалить. Людям звонишь, про билеты спрашиваешь, торопишься.

Он сделал шаг и вплотную приблизился ко мне. Неприятный запах из его рта лишь добавлял мучений.

– Это не так. – Возразил я и объяснил ситуацию.

– Снова в футбол потянуло? А чем тебе Текстильщик не угодил?

– Не тот уровень. В Челябинске есть шанс заявить о себе и в оговоренные сроки погасить долг.

Марсель задумался, продолжая пилить меня взглядом. Он молча стоял некоторое время.

– Я вернусь. Я не убегаю. – Заговорил я, пытаясь убедить его не нагнетать обстановку.

– Попробуй только убежать. Я тебя из под земли достану. Я все вижу и слышу. – он постучал указательным пальцем, по похожему на пельмень уху.

– Еще не факт, что я вообще уеду. Если тебе так приспичило, то возьми деньги, я тут немного заработал. Буду должен на тысячу меньше.

Я достал из шкатулки выигранную тысячу, он помял ее в руках и запихнул в карман.

– Возьми машину, в конце-то концов. – Я достал с полки ключи и начал трясти перед его носом. – Она тоже стоит денег.

– Я уже говорил. Не нужна мне твоя рухлядь. Но хорошо, оставь. Я за ней присмотрю. И за сыном твоим присмотрю. И за Танюхой. За всеми просмотрю.

Глаза его сверкнули какой-то демонической вспышкой. Мне не нравились его угрозы, но положение обязывало подчиняться правилам этой дикой игры.

– Не впутывай их в наши дела. Я никуда не бегу, а наоборот хочу закрыть вопрос как можно скорее.

– Я тебе верю. Мне даже кажется, что у тебя получится. Но лучше меня не обманывай. Я ж тебя из под земли достану и жалеть не буду. Бывай.

Он ушел.

Вне зависимости от того куда меня выведет кривая, этот день я запомню надолго. Обстоятельства раздирали меня на части и я везде терпел поражение. Теперь у меня не было не только свободных рейсов, но и денег на случай того, если они вдруг понадобятся. Оставалось уповать на чудо, но чудеса были не по моей части. Так что я просто планировал напиться, проспаться и утром идти к Таньке просить мир.

За окном смеркалось, желтым серпом в небе сияла одинокая луна. Студеная ячменная водка журчащим ручьем наполняла стакан, который неминуемо бы коснулся моих губ, если бы не треск телефонной трубки.

– Костя! – Командный голос Степана Андреевича давал новые указания. – Я придумал, что делать. Собирай вещи и выходи во двор. Через полчаса я буду у твоего подъезда.

Я уже и не знал чего ждать от этого дня. Он болтал меня из стороны в сторону до полной тошноты. Не имея особого выбора я набил сумку необходимыми вещами, потеплее оделся и вышел во двор. Белая газель с тарахтящим мотором стояла у подъезда. Степан Андреевич сидел за рулем, нервно поглядывая на часы. Я запрыгнул в кабину и машина тронулась.

– Куда мы едем? – спросил я.

– На встречу приключениям. Если гора не идет к Магомеду, то и хрен с ней! – Весело отвечал Степан Андреевич, не отрываясь от лобового стекла. – Ты готов?

– Как пионер. Только не уверен, что из этого выйдет что-то путное.

– Надо хватать удачу за хвост, иначе она так и будет таращиться на тебя своей задницей. Или у тебя есть другие варианты?

Вариантов и вправду было немного. А из тех, что оставались, практически любой не сулил ничего хорошего. Я уже настроился к путешествию, но не понимал, что же придумал Степан Андреевич, чтобы доставить меня в Челябинск.

– Как минимум проветришься. Тебе полезно сменить обстановку. – Продолжал он. – Мы едем на военный аэродром. Как повезло, что у меня везде есть знакомые. Тамошний полковник мой хороший друг. Охотник. Было время мы с ним самолетом на Алтай летали, чтобы на медведя охотиться. Любишь охоту?

– Нет.

– А зря. Охота почти так же хороша как и футбол. Она по-своему раскрывает человека, с которым ты идешь на зверя. Требует усидчивости и внимательности. С тем, с кем хорошо охотиться, можно и в разведку идти. В общем ладно. Тебе повезло, сегодня у них как раз грузовой вылет в Челябинск, могут тебя подхватить. Так что доставят с ветерком. Каких-то три часа и ты на Урале. Здорово, да?

Я абсолютно не понимал насколько это здорово, законно и безопасно, и думать об этом у меня не было уже никакого желания. Я вверил судьбу в добрые руки наставника.

Извилистая запорошенная снегом дорога пробиралась сквозь густой лес, выползая из сумрака под действием тусклых фар. Сменяющие друг друга, дорожные знаки мелькали вдоль обочины, а вокруг не было ни души. Я смотрел вдаль и верил, что за мрачной завесой забрезжит свет.

И свет забрезжил. Он спускался с фонарных столбов на зеленые, украшенные красными звездами, ворота. Степан Андреевич остановил машину и, высунув голову, что-то сказал, стоящим у ворот, постовым. Он понимающе кивнул и взмахом руки заставил ворота скрипеть и раздвигаться, расчищая путь. Машина тронулась, впереди мерцающими огнями горела взлетно-посадочная полоса, вдоль которой стройным рядом стояли различные самолеты.

– Приехали! – Сказал Степан Андреевич и выпрыгнул из машины. Я вышел следом. В воздухе взлетали и приземлялись самолеты, воющие двигатели которых заглушали весь посторонний шум. Я смотрел на это, словно мальчишка, попавший в волшебный парк аттракционов, о котором с детства мечтал.

– Чуть не забыл! – Крикнул Степан Андреевич, открывая засовы задних дверей. Он вытащил из кузова два пивных ящика и передал мне. Прижимая их подбородком, с напряженными бицепсами я гремел всю дорогу, следуя за Степаном Андреевичем. Впереди ревел небольшой самолет. Могучими винтами он гонял ветер, вздымая снег. Несколько людей в военной форме стояли рядом с опущенным трапом. Степан Андреевич подошел к человеку с фуражкой и крепко обнял его.

– Вот мой орел. – Сказал он, указывая на меня пальцем. – Ему позарез надо в Челябинск.

Солдаты забрали ящики, разгрузив мои руки. Мужчина в фуражке наградил меня офицерским рукопожатием.

– Прошу на борт. – Сказал он. – Три часа и ты на месте.

– Не подведи! – Сказал растроганный Степан Андреевич, стиснув меня в объятиях. – Действуй рационально и все получится. Думающие игроки на вес золота. Будь собой! Держи.

Он просунул фляжку мне в карман.

Раскрытый как пасть крокодила трап в хвостовой части самолета впускал меня внутрь. В полном одиночестве, я сидел на скамье в закрытой холодной капсуле. Чтобы согреться, достал флягу и сделал глоток. Терпкий коньяк обжег горло, разбегаясь теплотой по всему телу. На душе стало легче. Мотор продолжал гудеть. Самолет дернулся и пошел на разгон. Вид из иллюминатора все сильнее смешивался, превращаясь в кашу до той поры пока в животе не ухнуло. Шасси оторвались от земли. Яркие многочисленные огни аэродрома становились все меньше,сливаясь в единое пятно. Трясущийся, визжащий, но не сломленный самолет набирал высоту, одерживая победу над силой тяготения. И только здесь я окончательно понял, что ступил на дорогу, ведущую в облака.




Глава 12. Тест Купера


Мрачной январской ночью холодный и угрюмый город, без какого-либо лоска, встречал гостей сквозь белену облаков и хлопьев снега. Легкая тряска предшествовала жесткому приземлению на, покрытую белой коркой, взлетно-посадочную полосу.

БАМ!!! И шасси коснулось земли.

ХЛОП!!! Дверь ожидающей меня машины плотно закрылась и загудел мотор. Пузатый дядька, с густыми усами и румяными пухлыми щеками сидел за рулем.

– Добро пожаловать! – сказал он, стиснув батончиками мою руку. – Дмитрий Козлов. Можешь называть меня просто Дима, но, если пройдешь отбор, и попадешь в нашу банду, то для тебя я Дмитрий Петрович!

Он ударил по газам. Несмотря на плохую видимость, мы летели на большой скорости. Кромешная тьма отступала под светом фар и редких фонарей, утыканных вдоль извилистой снежной дороги. Частоколом стояли могучие сосны и родные березы, периодически сменяясь заснеженными полями. Казенный москвич скакал по кочкам, преодолевая серпантин.

– Волнуешься? – Спросил он

– Немного. – Ответил я.

– Наверное нелегко возвращаться в футбол после года простоя? Вновь загонять себя в рамки режима, диет и ударных нагрузок? Сказать по правде, я настроен весьма скептично. Пегас – команда прогресса. У нас современные методики, зарубежный тренер, серьезные вложения и самые высокие цели. Местный завод выделил огромные деньги на построение команды. Уже в следующем году мы должны пройти в высшую лигу, а за два-три года пробиться в кубок УЕФА.

– Смело.

– Трусов не держим. Мы идем в ногу со временем и даже на пол стопы опережаем его, равняясь на передовые европейские технологии. Ставка сделана на молодых, физически крепких игроков. К ветеранам настрой так себе. У нас только вратарь старше тридцати лет, остальные существенно моложе. Тебе придется постараться, чтобы отобраться в команду. Желающих сюда попасть целая тьма. Сегодня, кстати, последний день отбора.

– Постараюсь не подвести.

– Уж постарайся. Мы обычно даже не просматриваем ветеранов, в приоритете реакция и скорость, а это удел молодняка. Но твоя игра мне всегда нравилась, да и Степан Андреевич уж больно тебя нахваливал, а его мнению я доверяю. В общем, мы в тебя верим, главное не облажайся. Последнее слово все равно за президентом клуба.

Москвич продолжал огибать замысловатые повороты извилистой дороги. Дмитрий держал руль не хуже Шумахера.

– Будешь? – спросил он, протягивая папиросу.

– Нет, спасибо. – Ответил я.

– Смотри, а то на базе курить не получится. Фашист с тебя три шкуры сдерет.

– Кто?

– Кто-кто? Тренер. Он у нас немец. Тот еще педант. Схемы, тактика и дисциплина. Курение на базе сродни преступлению.

Курить не хотелось, а вот сна не хватало, но уснуть я не мог. Голова судорожно переваривала ком свалившихся на нее событий. Тело ныло, но рвалось в бой.

Просторная база из нескольких строений и футбольного поля, окруженная лесом, приняла нас в свои объятия. Трехэтажное кирпичное здание, похожее на советский санаторий должно стать моим главным пристанищем на ближайшее время. Конечно, для этого придется выдержать конкуренцию, пройти огонь, воду и медные трубы, прежде чем Пегас уготовит мне место в составе. Все мосты сожжены и права на ошибку у меня не было, как практически и не было денег, с помощью которых я мог с комфортом и без осложнений вернуться обратно, на случай, если тут не пригожусь.

В холодной раздевалке с веселыми разговорами гудели многочисленные футболисты. Кто-то уже стал частью команды, а кто-то, как и я пытался запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда, обещавшего большое футбольное путешествие и хороший навар. Возможно, в будущем мы станем одной командой, но сегодня все они для меня были главными конкурентами. Возраст – мой главный недостаток, который нужно превратить в преимущество. Я надел белую майку с прописной буквой «Д» на груди. Динамовское прошлое было неоднозначным, но ярким отрезком моей короткой футбольной жизни. Кто знает, может и сегодня она принесет мне удачу.

Я выполз наружу, когда в небе уже расцвело. Колени слегка тряслись, толи от волнения, толи от холода. Шипы бутс спотыкались о ухабы замерзшего поля. В хаосе и пестрых одеждах, толпа игроков проводила разминку, пока громкий свисток не остановил вакханалию. На поле появился стильно одетый, подтянутый как солдат, худосочный мужчина немногим старше меня. Следом за ним, походкой медвежонка, ковылял Дмитрий Козлов. Немецкая речь была мало кому понятна и роль главного коммуникатора брал на себя Козлов. Помощник тренера с уверенной эмоцией с немецкого на доступный русский доводил до игроков цели предстоящей тренировки. Харизмой и добродушием он приковывал всеобщее внимание. И лишь темнокожий парень из далекой Африки стоял в стороне, явно ничего не понимая. Игрок с экзотической внешностью был в диковинку для суровой уральской команды. И многие ребята смотрели на него с открытым ртом или усмешками, словно посетители цирка.

Уже на подводящих упражнениях я успел дернуть ногу. Мучаясь от одышки, форсировал вдоль бровки, надеясь на открытие второго дыхания. Волнение, недосып и предательски растолстевшая задница, делали тяжелой каждую минуту. Гадкими словами покрывал я себя в глубоких раздумьях.«Ни шагу назад» – бормотал я под нос, продолжая неудобные движения. Послав к черту усталость и боль, я делал все, что требовал тренер. Когда дело дошло до игры, я показал лучшие свои стороны, за счет грамотного паса и открываний. Именно я был двигателем игры, сформированной на ходу команды. Почти два часа гонялся с мячом на морозе, раздавая его совершенно незнакомым людям. Чувство игры придавало сил, раскупорив второе дыхание, так, что даже боль в колене отошла на второй план. Все было здорово, если бы не тошнота, временами подкатывающая к горлу.

– Достаточно! – крикнул Козлов, подзывая к себе игроков. Он делал записи со слов тренера, вкладывая листочки в пластиковую папку.

Мы стояли вокруг, пожирая его взглядом полным надежд. Ведь сейчас будет вынесен вердикт. Даже я, опытный аксакал, с трудом сдерживал волнение. Он зачитал список из шести фамилий, включив туда и мою.

– Остальные свободны. – Сказал он, громко хлопнув в ладоши. – Но это еще не всё! Прежде чем принять окончательное решение нам нужно проверить ваши кондиции. Будем сдавать тест Купера!

Три беговые дорожки стояли в углу спортивного зала, оборудованного различными снарядами как в подвальной качалке.

– Хотите быть в команде? – Кричал Козлов, разбрызгивая слюни. – Тогда сделайте это! Три километра за двенадцать минут.

Трое из нас встали на дорожки, зашумев ногами по покрытию. Скорость постепенно росла, изнуренные лица покрывались потом. Двое сопливых парней и один чуть постарше, размашисто перебирали ноги, держа нужный темп. Давать такую нагрузку после тренировки было вдвойне непросто. Несколько минут они шли нога в ногу. Постепенно ноги стали заплетаться. Тот, что помладше с выкриком спрыгнул с дорожки, не выдержав испытания.

– Свободен! – Крикнул Козлов, указывая на дверь.

Другие, сжав кулаки, продолжали забег. Сквозь заросли нахмуренных бровей струйками стекал пот. Каждая минута давалась все труднее. Но оба проявляли характер и продолжали бег. Словно черное и белое, блондин и брюнет продолжали извечную борьбу противоположностей. Никто не хотел уступать и даже если бы высунутый от усталости язык обернулся бы вокруг шеи, они все равно продолжали забег. Но блондину не повезло. Он запутался и споткнулся, так и не добежав нужную дистанцию. Брюнет же, держался как мог, и завершил забег, уложившись в заданное время.

– Молодец, пацан! – Ободрил его Козлов, пальцем подзывая следующих.

Победитель забега сошел с дорожки и завалился на спину. Тяжелое дыхание колыхало вздыбленную грудь. Суровый взгляд Козлова заставил его подняться. Но и это было не все, упершись руками в колени, он вывернул наружу весь свой завтрак. Кислотная жижа забрызгала деревянный пол. Бегун отошел в сторону и, скатившись по стенке, коснулся задницей пола. Он старался на нас не смотреть, да и нам было как-то неловко. Ворчливая уборщица орудовала мокрой тряпкой, пытаясь замести следы.

Угрюмый африканец ступил на беговую дорожку, я встал рядом, а справа на старт вышел горячий кавказец. Теперь пришел наш черед определить «последнего героя». И я не собирался ударить лицом в грязь.

Поначалу я с легкостью держал заданный темп. Но порхания были не долгими. С каждой минутой становилось сложнее дышать, колено снова напомнило о себе, покалывая при каждом подскоке. Кавказец быстро сдался и уже на полпути остановил станок. Африканец же, наоборот, скакал как гепард и даже не успел вспотеть, что меня раздражало и сбивало с толку. Жуткой изжогой мучился живот, усталость пожирала каждый участок тела. К горлу подходила тошнота, но я продолжал забег.

– Зачем тебе это надо? – ласково шептал внутренний голос. – Нажми на кнопку, выйди из игры. Отдохни, попей чая, скушай вкусный десерт.

Ноги продолжали бег. Они уже заплетались, но все равно сменяли одна другую, что бы сделать новый толчок. На табло оставалась всего лишь минута. Африканец уже выполнил норматив и смотрел на мои муки с легкой ухмылкой.

– Тебя же все равно не возьмут. – продолжал шептать внутренний голос. – Зачем им сбитый летчик, забывший о футболе на целый год? К чему эти мучения? Остановись.

Рука так и тянулась к кнопке, но позорно возвращаться домой, проявив малодушие. Я лучше умру, чем сдамся. Усталость – враг, с которым невозможно договориться. Я закрыл глаза и продолжил бег. И даже прибавил темпа, чтобы назло проклятой лени быстрее закончить мучения. Еще четыреста метров и все. Всего один мысленный забег вокруг поля и я выдержку испытание. Пересохшее горло давило на нервы, развязался шнурок, но дух был не сломлен. Я уложился в норматив.

Гонка на месте измотала меня как коня. Сойдя с дорожки, я рухнул на пол, жадно глотая воздух. Вокруг глаз витали мифические мошки, все кружилось и скакало до тошноты.

– Так закаляется сталь! – Сказал Козлов, нависнув надо мной густыми усами.

– Ну ты и физрук. – Подумал я, отходя от безумной горячки и испытывая настоящий кайф от чувства собственного достоинства.

– Поздравляю. Вы сдали экзамены. – Козлов делал последние пометки на листочках, вкладывая каждый в отдельное досье. – Мы с тренером вас одобрили и будем рады видеть в команде, но последнее слово за президентом клуба. Насколько я знаю, он готов подписать лишь одного, но с кем черт не шутит, может возьмет и всех! Удачи, ребята!




Глава 13. Старикам здесь не место


Можно считать, что огонь и вода были пройдены, и осталось уместиться в медную трубу, не застряв в ней после встречи с таинственным руководством, столь щедро ударившимся в футбол. Судьбоносная встреча ожидалась не сразу и у меня было пару часов на то, чтобы прийти в порядок и немного отдохнуть. В конце концов, я сделал все, что от меня зависит и имел право расслабиться.

Приятно, когда в далеком и холодном крае есть кто-то знакомый. И в этом мне повезло, так как в Пегасе одним из первых оказался мой старый приятель Виктор Субботин.

С Субботой (так называли его в команде) нас связывали долгие годы дружбы, начавшейся еще в девяностые, в то время, когда мы оба выступали за Торпедо. Двухметровый великан с длиннющими руками самоотверженно защищал линию ворот. Спокойный и начитанный, простой ростовский парень слыл хорошим собеседником. И я искренне радовался встрече с ним.

Тесная и шумная столовая никак не мешала утолять аппетит, нагулянный с подмосковных лесов. Голодные футболисты гремели посудой. Толстая повариха раскидывала половником порции вареного картофеля, а в воздухе плавал запах жаренной рыбы. Мы с Субботой сидели за столиком у окна, восполняя потерянные после ударной тренировки силы.

– Не ожидал тебя тут увидеть. – Сказал он, наматывая макаронину на вилку. – Был уверен, что ты завершил карьеру.

– Я тоже был в этом уверен. – Ответил я, слегка скривив рожу от кислого, добавленного в чай лимона.

– Тебя можно поздравить?

– Лишь отчасти. Последнее слово за президентом. Вот жду встречи с ним.

– А! Ну удачи!

– Это сарказм?

– Нет. Удача – неотъемлемый атрибут любого успеха, а в твоем случае, так тем более. Алексей Александрович человек специфичный, самобытный и одиозный. От него никогда не знаешь чего ожидать.

Суббота ухмыльнулся. Его небритая мощная челюсть жадно перемалывала кусок вареного мяса, не оставляя тому ни единого шанса уцелеть. Руками, похожими на кувалды, он уверенно орудовал ножом и вилкой, расчленяя добычу.

– Алексей Александрович это президент?

– Да, президент это мягко сказано. Он тут царь и бог, основа основ и главный благодетель для всех, кто вошел в проект под названием Пегас. Человек, прямо скажу, сложный и совершенно не футбольный. В каком-то смысле самодур, но лишь благодаря нему у нас появился шанс играть, зарабатывать хорошие деньги и верить в светлое турнирное будущее. Сам он в футбол никогда не играл, да и к спорту отношения не имеет. Не удивлюсь, что он споткнется уже на ста метрах. Он старший сын богатого папочки и даже в свои сорок продолжает играть в игры. Вечно сидит за компьютером и шпарит по мышке с клавиатурой. При этом имеет свое представление о футболе. Пытается идти в ногу со временем, даже тренера иностранца позвал.

– Да, весело тут у вас.

– Не то слово. Более того. Команда набирается практически с нуля и он активно участвует в подборе игроков, не жалея денег на трансферы. Ты Женю Чичикина знаешь?

– Ммм, нет.

– Еще познакомитесь. Шустрый парень, весельчак, в Уралане играл. Гитарист от бога. Но не в этом суть. Его Алексей Саныч нашел сидя за игрой «Футбольный менджер». Да-да, сидел , играл, увидел там виртуального парня, прокачал его и, обана, – суперзвезда, за которого бьются Манчестер и Реал. Но то игра, а он и в жизни решил попробовать.

– И что? Никто не отговорил? – удивился я.

– Конечно же нет. С ним кроме батюшки никто не спорит. Опасно.

– Батюшки?

Суббота взглядом показал на окно. За ним в окружении льда и снегов стояла деревянная часовня с большим колоколом и золотым куполом.

– Да, Алексей Саныч очень набожный человек. Раньше он таким не был, но когда у него заболел ребенок, никакая медицина не могла помочь, несмотря на все его финансовые возможности. Он уже отчаялся и ненавидел весь мир пока не вытащил отца Тихона, монаха отшельника, живущего в тайге. Говорят, обладает божественной силой, но я в это не верю. А вот Алексей Саныч верит. Его дочь резко пошла на поправку, а отец Тихон стал главным советником президента. И если он кого и слушает, то только его. А так президент – человек настроения, когда он доволен, то всем хорошо, а когда зол, то лучше ему на глаза не попадаться. А настроение у него меняется резко, часто и неожиданно. Поэтому каждый поход в его обитель – большой стресс. Ведь всегда можно попасть под горячую генеральскую руку.

– Генеральскую?

– Ну да. Он генерал казачьих войск. На урале ведь тоже есть свое казачество, вот он у них-то в почете. Однажды Козёл к нему зашел не вовремя, так тот его нагайкой отстегал.

– А он что?

– Что-что. Стоически выдержал и вышел с окровавленной спиной. Теперь приходит редко и на цыпочках. Зарплаты-то хорошие, лишаться их никто не хочет. Ведь столько сколько здесь, нигде больше не дадут. У этих ребят денег много. Поэтому лучше пять минут унижения, чем год нищеты.

– Да уж. Я думал новый век мы открываем с чистого листа. А тут все как раньше.

– Ну не все конечно. Таких денег, раньше не платили. Будешь? – спросил он, просовывая под столом бутылку с пивом.

– Нет, что ты. – Категорически ответил я.

– А зря. Говорят, восстанавливает силы.

– Не пойду же я выпивший на встречу с главным. А то еще отстегает нагайкой.

– Да, лучше не рисковать. Но обычно он игроков не трогает. В основном это участь тренеров и персонала. Так что сильно не переживай.

Но я переживал. А после услышанного, так и вовсе заволновался. Кому охота получать плеткой по заднице? В одночасье, я, убегая от подмосковных бандитов вляпался в православное казачество и еще не известно, что хуже. Но пути назад уже не было и мне ничего не оставалось, как идти без оглядки навстречу судьбе в лице загадочного президента.

Разделенный с другом обед помог немного расслабиться и не ерзать в просторной приемной в ожидании важной встречи. Вместе с двумя другими счастливчиками, прошедшими тернии отбора, я сидел в мягком кожаном кресле. Атлетичный африканец угрюмо смотрел в пол, сцепив в замок костлявые пальцы рук. Очевидно, что он ни слова не понимал по-русски, а каждое обращение воспринимал если не с враждебностью, то с полным равнодушием. Другой победитель тестового забега был куда более позитивным и с карандашом в руке, сложив ногу на ногу, копошился в кроссворде. Я тоже листал журнал, но глаза не вязали буквы в единое целое. Уж больно сильным было волнение.

Сама по себе приемная представляла обширную комнату, чем-то походящую на джунгли. Кругом стояли горшки с фикусами и кактусами, а у окна, красиво прорастала финиковая пальма. Симпатичная секретарша сидела за стойкой, динамично коммуницируя между телефоном, посетителями и боссом. Юная, но уверенная, она здорово справлялась с ролью стража на входе в пещеру дракона. Помимо нас, блуждающих футболистов, в приемной были и другие, возможно даже не очень связанные с футболом люди. Одетые в деловые костюмы, обвешенные престижными атрибутами, от часов до перстней, в другой ситуации они выглядели бы важными и уверенными в себе людьми. Но, приближаясь к двери, украшенной надписью «ПРЕЗИДЕНТ ПФК «ПЕГАС», они походили на смертников, идущих на казнь. За дверью раздавался рык, громкие матерные слова пулеметной очередью громыхали, заставляя корчиться ожидающих. А выходящие, выскакивали бледными призраками, словно приговор был приведен в исполнение. Вот и мы ждали своего вердикта.

Шаркая по коридору, в приемную вошел Дмитрий Козлов. Румяный и напомаженный, с тремя папками подмышкой, он походил на закрывшего следствие колобка. Дождавшись кивка секретарши, он прошмыгнул в дверь. Я с волнением смотрел на часы, ожидая его возвращения. Ведь прямо сейчас за дверью они, возможно, решают мою судьбу. Секундная стрелка издевалась, медленно ползя по циферблату. Какие-то пять минут казались бесконечной пыткой. Глухой матерный бас продолжал долбить по нервным сплетениям. Мне даже послышался свист ногайки. Дверь распахнулась и Козлов выскочил оттуда с легкостью мотылька.

– Заходите. – Сказала секретарша. Мы вздрогнули и змейкою направились за дверь.

Внутри было холодно, как в настоящей пещере дракона. Когда мы вошли внутрь, колени у меня затряслись. Толи от волнения, а может от сквозняка, доносившегося из свистящего на стене кондиционера. Сама комната скорее походила на музей, нежели деловой кабинет. Обитое лакированным деревом пространство было обвешено сувенирами и трофеями. Торчащие из стен головы медведя и кабана смотрели друг на друга с противоположных сторон. В левом углу возвышался, обрамленный золотом, иконостас, правее висела сабля. Множество почетных грамот, шахматкой украшали одну из стен. На дубовом шкафу аккуратно соседствовали казацкая папаха и огромная бутылка с изображенным на этикетке белым крылатым конем.

Хозяин кабинета сидел в самом центре за огромным столом, заваленным горою бумаг. Уставившись в монитор, он громко хлопал по клавиатуре, не обращая на нас внимания. Сжатые до предела губы, подобно плотине, сдерживали поток нескрываемого в глазах гнева.

Мы, прижавшись задницами к стенке, скромно стояли возле двери, не решаясь его отвлечь. Пусть занимается своими делами. Они наверняка важнее. А мы подождем когда буря стихнет. Но буря не стихала. Он продолжал бомбить клавиатуру. По огромному пухлому лицу струями стекал пот, зрачки скакали, не выходя за периметр монитора.

Звонкое, русское слово БЛЯДЬ с грохотом выскочило из его рта и заставило нас содрогнуться. Компьютерная мышь, оторванная от системного блока, с треском разбилась о стену. И лишь тогда он глубоко выдохнул и посмотрел в нашу сторону.

Спичкой закурив сигарету, он встал из-за стола и направился в нашу сторону. Шаг за шагом, как огромный медведь он подбирался к своим жертвам, которые продолжали неподвижно стоять у стены. Скорчив недовольную рожу, он с недоверием посмотрел на меня, заставив почувствовать себя школьником, вытаскивающим на экзамене не знакомый билет. Было очень неприятно держать подозрительный тяжелый взгляд. «Неужели, я ему не нравлюсь?!» – поймал я себя на совершенно рабской мысли, но не стал ничего спрашивать, предоставив ему сделать первый ход.

– Я не работаю с агентами. – Сказал он, выпустив облако дыма.

– В смысле? – Переспросил я, совершенно не понимая его бреда.

– У меня кредо, я не веду переговоры с агентами. Всех договоренностей мы достигаем в прямом общении с игроками тед-а-тед, без каких-либо посредников. Сечешь?

– Так я игрок, а не агент.

Он отступил и взял со стола папку. Вынырнув из нее, он удивленно посмотрел на меня.

– И правда! Даже характеристики хорошие. А какой опыт. Но…

Не успел я расслабиться, как снова пришлось напрягаться. Ведь было совершенно не понятно, что на этот раз взбрело в его одиозную голову? Он испытывал меня взглядом, интенсивно выпуская из ноздрей дым, как какой-нибудь сказочный Змей Горыныч.

– У нас в команде ставка на молодежь. – сказал он. – А ты явно к ней не относишься. У тебя волосы уже все седые. Пенсионеры нам не нужны.

Я стоял как вкопанный, не рискуя пошевелиться, но бушующая внутри буря в далеко не самой лицеприятной форме прикидывала эпитеты на случай возвращения домой. Да катись оно все к черту! Хорошо, хоть пять минут позора подходят к концу.

Президент клуба продолжал копаться в папках, делая последние размышления. Угасающая нить надежды щекотала и подразнивала меня. А вдруг все-таки повезет? Но не повезло!

– Я выбираю негра. Они сейчас в тренде. – Сказал он, собираясь пожать руку статному африканцу.

Телефонный звонок отвлек его от процессии и вернул к столу. Буркнув в трубку, президент клуба вновь погрузился в компьютер. Он неистово долбил пальцами по клавиатуре, снова позабыв о нас.

Африканец ничего не понимал по-русски и совершенно запутался. Единственное знакомое ему слово «негр» звучало весьма обидно, однако эмоция, с которой это было сказано, выглядела вполне дружелюбной. Он растерянно смотрел на нас, не решаясь двинуться с места. Мы продолжали стоять у двери, как три истукана. Никто не хотел отвлекать господина, ведь в эту секунду от его воли зависели наши судьбы.

Напряжение росло, президентские губы плотно сжались, а по округлым щекам заструился пот. Плотину прорвало быстро, и очередь матерных слов, раскатистым громом пронеслась по всей площади кабинета.

– Вот что за тупая игра! – Воскликнул он. – Все шло как по маслу, пока не уперся в эту сраную гонку. Уже третий день как не могу ее пройти.

Маленький лучик надежды засиял в моем сердце. Неужели удача решила повернуться ко мне лицом и, улыбнувшись беззубой улыбкой, сказала: «действуй»?

– А что за игра? Мафия? – Спросил я.

– Она самая. – Ответил он, наградив меня удивленным взглядом. – Играл что ли?

– Было дело. С гонкой тоже помучился, но пройти смог. Там главное знать секрет.

– Я так и знал! Неужели есть секретный ход, чтобы срезать путь?

– Нет, ее можно выиграть абсолютно честным способом. Давайте попробую?

Он встал из-за стола, уступая трон. Я плюхнулся в кресло, с трудом сдерживая под контролем трясущиеся от волнения руки. Прохрустев пальцами, я положил их на клавиатуру. Ретро-гонка готова к старту. Все просто. Нужно выйти в лидеры и идти им до конца, не допуская ошибок. Главное, не терять концентрации.

С первого раза я прошел эту чертову гонку. Президент наблюдал за происходящим с открытым ртом.

– Чудеса! – воскликнул он, затушив в пепельнице сигарету. – Учитесь, салаги!

Я вернулся в строй, ожидая окончательного вердикта. Не скрывая удовольствия, он досмотрел заставку, где герою игры надевали венок победителя. И лишь после этого подошел к нам.

– Молодец! – Сказал он, пожимая мне руку. – Ты в бога веришь?

– Да. – Солгал я.

– А крест где?

– Дома забыл.

– Больше не забывай. И не забудь его отблагодарить в сегодняшней молитве. Это он тебе помог. Ты тоже в команде. Свободны!

Я не верил ушам, которые за время пережитого стресса успели перегреться и покраснеть. Кто бы мог подумать, что какая-то игра, найденная в коридоре сыном, реанимирует мою профессиональную карьеру. Боясь спугнуть удачу, я не стал переспрашивать шутка это или нет, и тихо направился к выходу вслед за другими игроками.

– Стой! – Голос президента судорогой прошелся по моему лицу. Неужели все пропало? Так и не успев вышмыгнуть из кабинета, я застыл на его пороге.

– Что? – спросил я.

– Ты это, башку-то покрась. А то весь белый, как пепельница. Выглядишь как старый дед. А старикам тут не место.




Часть вторая





Глава 1. Исповедь


Не успели заржаветь шипы, свисавших со стены бутс, как футбол засосал меня обратно. И в этом не было ничего удивительного, ведь он полон прекрасных впечатлений, по которым я давно соскучился. Вынужденный характер возвращения и случайная череда сопутствующих событий, не отменяли того факта, что в глубине души я сам искренне жаждал вновь воссоединиться с игрой.

Далеко не все разделяли мою радость. Например, Таня. Она просто перестала отвечать на звонки, вновь вычеркнув мое имя из списка. Но я на нее не злюсь. В очередной раз между ней и футболом мой выбор пал в пользу игры. Новая жизнь диктует свои правила, да и выбора у меня, если честно особо-то и не было. Надо платить по счетам, а заработать быстрее чем на футболе у меня вряд ли где-либо получится. Как ателье для сапожника и кузница для кузница, футбол – мое ремесло. Ближайший год я проведу вместе с белым крылатым конем по имени «Пегас»!

Новый клуб приютил меня в тесной комнате спортивной базы. Несмотря на компактность, в ней поместилось все необходимое: две койки, шкафчик, телевизор и даже холодильник. Построенное еще в советское время, здание бывшего санатория неплохо сохранилось и до наших дней. Косметический ремонт немного освежил атмосферу спортивной базы, избавив коридоры от обшарпанных стен. В тесной комнатушке с видом на бескрайний лес, мне предстояло прожить долгие месяцы. Впрочем, грех жаловаться. В такой обстановке я чувствовал себя вполне уютно, тем более, что компанию составил отличный сосед.

– Что ты с собой сделал? – Заржал Суббота, указывая на мои почерневшие как гуталин волосы.

– Особенности трудоустройства. – Ответил я.

– Даже в футболе нужно сохранять товарный вид. Пегас вообще особенная команда, с кучей собственных причуд. Ну, добро пожаловать, сосед.

Субботин сидел на кушетке и, отложив завернутую в газету спорт-экспресс книгу, достал из кармана пачку папирос.

– Будешь? – спросил он.

– А можно? – недоверчиво переспросил я.

– Можно, только осторожно. Главное, чтобы фашист не заметил. А то устроит сладкую жизнь. Штраф впаяет, посадит на банку, а то и максималочкуустроит, так, что мало не покажется.

– Да уж. Не хотелось бы. А ты так и не завязал? – спросил я, взяв в руки папиросу.

– С курением или алкоголем?

– Да со всем.

– Завязал! – Он поднес к моему лицу зажженную спичку. – Я вообще не курю, разве только за исключением случаев, когда выпью. Да и пью только, когда волнуюсь. А поводов для волнения хоть отбавляй. Вот и приходится лезть в карман за папироской. Так что к черту правила, они и созданы для того, что бы их нарушать.

Вредные привычки сопутствовали Субботе на протяжении всей карьеры. Курево и алкоголь гирей висели на его крепкой шее, мешая триумфальному взлету. Поразительно, как такой умный и начитанный человек с философским мышлением пасовал перед выпивкой и табаком. Нас с ним роднили не только любовь к футболу и совместные игры за Торпедо, но и общие проблемы. От него тоже ушла жена. Готовая терпеть тяготы спортивных сборов, она тяжело мирилась с его запоями, а когда появились дети, ее позиции стали совершенно непреклонными и брак был расторгнут. Одиночество настолько понравилось Субботе, что он научился совмещать выпивку со спортом, но это привело к крушению иллюзий. А в свое время он был самым перспективным вратарем, на которого охотились гранды итальянского футбола. Его даже называли новым Ринатом Дасаевым, а агенты Ювентуса ринулись за ним в Ростов. А когда приехали, лишний раз убедились, что это настоящий талант. Они сами купили ему билеты и были согласны на любые условия, лишь бы подписать контракт. И, если бы не бутылка водки, выпитая им практически залпом после полученного приглашения, кто знает, может быть прямо сейчас Суббота конкурировал с Буффоном и ловил мячи Андрея Шевченко. Он просто проспал рейс и не попал на переговоры, так и оставшись в Ростове еще на несколько лет.

Я чуть не задохнулся после первой же затяжки. Папиросы«Беломорканал» оказались слишком мощными для избалованных фильтрованным куревом легких.

– Так, значит, тебя все-таки взяли. Я думал, что буду единственным ветераном. – Сказал Суббота, дождавшись окончания приступа кашля.

– Да, мне просто повезло. – Ответил я.

– Это хорошо, будет, что завтра на исповеди рассказать.

– На какой исповеди?

– На утренней. Как раз с духовником познакомишься. Отец Тихон интересный мужик.

– Не хочу я исповедоваться. – Возразил я.

– А придется. Духовник здесь второй человек после президента, а в чем-то даже и первый. Он дочку босса вылечил, а этого ни один врач не смог сделать. Он даже будущее, говорят, предсказывает. Он у нас и лекарь и психолог в одном лице. Хотя мне не помог, как болела спина, так и болит. В общем, все ему тут смотрят в рот. Пропустишь исповедь – штраф, не придешь в следующий раз – выкинут из команды. Так что готовься раскрыть душу. Хотя, на мой взгляд, наш столик с водочкой подходит для этого куда лучше.

Само слово «исповедь» вызывало в коленях дрожь. Страшно даже представить, как я, в темном холодном помещении обнажаю душевные тайники перед незнакомым бородачом, облаченным в черную рясу. Комплексы на сей счет тянулись из глубокого детства, когда я, десятилетним мальчиком, яростно болел за киевское Динамо. В целом, даже неважно откуда была команда: Москва, Тбилиси или Киев, куда важнее было то, что на груди у игроков прописной истиной красовалась буква «Д». В те времена наиболее ярко выступали именно киевляне, и всем сердцем я поддерживал их в борьбе за самый престижный европейский футбольный трофей.

Шестнадцатого марта семьдесят седьмого года я запомнил на всю жизнь. Вернулся со школы, сделал уроки, погулял с собакой, вымыл полы и даже помог маме с лепкой пельменей. Я сделал все, чтобы никто не смел отвлечь от события, которое ждал ровно две недели. Укутавшись голубым шарфом, я сидел на диване и, с собачей преданностью, пялился в телевизор. На черно-белом рябящем экране киевское Динамо отчаянно билось с мюнхенской Баварией в четвертьфинале Кубка Европейских Чемпионов. Соперники были достойны друг друга. Динамо, при молодом Валерии Лобановском, переживало лучшие времена.Двумя годами ранее киевляне завоевали Кубок обладателей кубков, сделав меня самым счастливым мальчиком на свете. Сейчас же, бело-голубые замахнулись на новую вершину. Осенью они раздавили как валяющийся в траве крыжовник югославский Партизан и греческий ПАОК, но теперь им противостояла лучшая команда Европы, и я верил, что Бавария будет бита!

Для выхода в полуфинал динамовцы должны сотворить чудо, ведь две недели назад в Мюнхене они проиграли в один мяч. Я заплакал всю подушку, узнав результат этой встречи. Но не все потеряно, ведь теперь в ответном матче можно рассчитывать на реванш. Игра беспощадно пожирала нервы. За восемьдесят минут игрового времени я так и не соизволил забить хотя бы один гол. Голевая засуха довела меня до нервного срыва, особенно когда в середине матча Олег Блохин не сумел реализовать пенальти. «Динамо-Динамо!» – кричал я, не жалея глотки. Наши команды еще ни разу не добирались до полуфинала Кубка чемпионов, шанс поставить рекорд таял, как мартовский снег. Я с трудом сдерживал слезы, ведь за оставшиеся десять минут нужно было забить два мяча. А если еще и пропустят, то пиши пропало. Помочь Динамо могло только чудо.

Мой отец убежденный атеист приучил меня надеяться только на себя, но мама сохраняла веру и даже хранила икону на шкафу в углу комнаты. Будучи папиным сыном, я во многом подражал его взглядам и разделял скепсис к религии. Но в этот вечер, когда до конца матча оставались считанные минуты, а уши накалились как угли, я подошел к иконе и начал молиться. Просил у бога о невозможном, чтобы Динамо забило два мяча и прошло дальше. Понимая, что ничего не дается просто так, взамен поклялся пройти обряд крещения. И когда в третий раз зачитывал заклинание, громкий голос с экрана меня перебил. «Пенальти!» – произнес он, отдавая медовым привкусом. Я не верим своим глазам. Леонид Буряк встал перед мячом, готовясь к удару. «Главное не промахнись, главное не промахнись!» – шептал я, сидя на коленях перед иконой. Не промахнуться было мало, надо было еще и забить. Ведь участником дуэли был никто иной как великий Зепп Майер – опытный вратарь, собравший все медали чемпионатов мира. Годом ранее чех Паненка унизил его экстравагантным голом с одиннадцати метров и теперь любой бьющий с точки превращался в его главного врага.

Меня сжигало любопытство, решится ли Буряк пробить также хладнокровно, как и его чешский коллега. Выйдя за пределы штрафной, динамовец разогнался как ракета и мощно пробил по центру. Я с воплем взвыл в воздух.Взволнованная мама заглянула в комнату, дабы убедиться, что с сыном все в порядке. Прыгая как восторженный кузнечик, я радовался открытому счету. Переведя дух, вновь обратился к иконе. Время истекало, а надежда на чудо разгоралась еще сильнее. Голова кружилась от волнения. Очень хотелось дожить до овертайма и было бы чертовски несправедливо пропустить от Баварии после такой удачи.

Спустя несколько минут Динамо пошло в атаку и только грубым нарушением немцы остановили киевский армагедон. Штрафной удар не пенальти, но с кем черт не шутит, может и здесь повезет. Я вжался в объятия собственного шарфа, ожидая опасный удар. Мяч взмыл в воздух и ласточкой полетел к воротам. Зепп Майер сделал шаг, чтобы поймать его, но тот предпочел встретиться с головой Петра Слободяна и, отскочив от нее, всколыхнул сетку ворот. В этот момент всколыхнулась не только сетка, но и весь стадион, а вместе с ними и мое дрожащее сердце. Я перекрестился и, повернувшись к иконе, пообещал исполнить данную клятву.

Я благодарил бога за сотворенное чудо и был намерен пройти обряд крещения. За слова нужно отвечать. В то время бог представлялся мне добрым старцем, на подобии старика Хоттабыча, который седой бородой двигает ворота и заставляет мячи залетать в них в обход безупречных действий вратарей. Чудеса, да и только!

О крещении я имел весьма поверхностное представление, зная, что абсолютно голых младенцев с головой окунают в наполненный водой таз. Меня смущало, что и со мной, десятилетним юношей, поступят похожим образом. Но, к счастью, обошлось. Уже летом толстый поп святой водой обрызгивал мою голову. Угрюмый отец скептически следил за процессией, в отличие от мамы, которая не скрывала слез. Я ожидал озарения. Но процедура не вызывала никакого восторга, она казалась глупой и не серьезной. И больше походила на постановку школьного кружка. Даже поп сделал замечание по поводу моего настроя, но крест на грудь мне все-таки надел. С тех пор в церковь я ходил редко, относясь к ней с подозрением, и на то были причины. А бог так и остался для меня добрым стариком Хоттабычем, творящим чудеса на футбольном поле. С годами я почерствел и совсем перестал верить в сказки. Тем более, что через месяц после победы над Баварией, Динамо проиграло Боруссии точно таким же образом.

***

С огромным трудом сполз я с кровати. За время простоя, сильно привыкнув к долгому валянию в постели, подъем в шесть утра казался какой-то дикостью. А еще Суббота раздражал меня румяной бодростью. Он сидел напротив, грыз орехи и громко перелистывал страницы очередной книги.

В этот момент я ненавидел весь мир. Тяжелая голова отклеилась от подушки, поднимая за собой ноющее от недосыпа и тренировок тело. Рука потянулась к столу за плиткой молочного шоколада, чтобы как-то скрасить настроение.

– Тебе нельзя. – Сказал Субботин, накрыв шоколад рукой.

– Почему? – возмутился я.

– На исповедь надо идти натощак. – Он запихнул шоколадку в рот, взбесив меня еще больше.

– А ты? – спросил я.

– А я уже сходил.

Голодный, холодный, чертовский злой и совершенно не выспавшийся пробирался я в потемках к часовне. Покрытое мраком небо легкими оттенками напоминало о предстоящем рассвете. Плотные двери часовни с грохотом распахнулись и из них выскочил негр.С лицом обиженного младенца он прошел мимо, нашептывая под нос французские ругательства.

Внутри часовня выглядела куда уютнее, чем снаружи. Мягкий свет падал на стоящие вокруг подсвечники и иконы. По центру располагался украшенный узорами алтарь. Кругом горели свечи. У алтаря склонился поджарый молодой человек с короткими темными волосами. Стоящий рядом священник внимательно слушал его покаяние. Духовник оказался куда моложе моих ожиданий. Я планировал увидеть умудренного жизнью старца, седая борода которого впитала мудрость многих десятилетий. На поверку же он был немногим старше меня. Высокий, худой, с неотесанной бородой он казался чертовски знакомым, будто я его уже видел. Но где? В церкви я не хожу, да и на Урале впервые. Наверное, он просто похож на Григория Распутина. Да, точно, вылитый. Святой черт.

– Мир вашему дому. – Сказал он, приглашая меня к алтарю. Прошедший исповедь парень отошел в сторону и, перекрестившись, вышел из часовни.

– Здравствуйте.

Растерявшись, я совершенно забыл, как в таком случае нужно обращаться: батюшка, отец, падрэ? Я даже забыл его имя, хотя Суббота точно его называл.

– Можешь называть меня отец Тихон, а как твое имя, сын мой?

«Дядя!Да мы с тобой могли в одной школе девок за косички дергать, какой я тебе сын?» – Подумал я. Но игра требовала соблюдения правил, да и мои предубеждения не делали мне чести.

– Константин. – ответил я.

– Вижу заблудшую душу. Добро пожаловать в нашу обитель. Уверен, что здесь ты найдешь спасение.

Я встал у алтаря и склонил голову. Тихон сложил руку мне на шею и приготовился слушать исповедь. Но я молчал, упорно заставляя Тихона проявлять терпение, которое оказалось не долгим.

– Неужели тебе не в чем каяться? – Сказал он с упреком.

– Может и есть в чем. Но я не привык раскрываться перед первым встречным.

– Ты не передо мной каешься, а перед богом. Я такой же смертный, как и ты, и тоже грешен, но это не имеет никакого значения. Я всего лишь посредник. Видно, что тебя что-то гложет. Не держи это в себе, раскрой душу. Бог услышит тебя и поможет. Он уже тебе помогает.

Он внимательно посмотрел на мою шею.

– Крещен? – спросил он.

– Да. – ответил я. – Только крест дома забыл.

– Крест не на груди, а в душе должен быть. Ее ты тоже где-то забыл?

Я промолчал. Тихон пожал плечами.

– А в бога-то веришь? – спросил он.

– Нет, наверное. – ответил я.

– Аттеист?

– Скорее дарвинист.

– Я тоже люблю обезьянок. – Улыбнулся он. – Они такие милые и так похожи на людей. Разве что вера нас и различает. Нет ничего страшнее безверья. Без покаяния и веры нам никогда не понять себя. В откровении спасение. Ты можешь обманывать кого угодно, но бог все равно все видит. Все мы на его ладони абсолютно голые. И ты веришь в бога, просто боишься в этом признаться. Самообман – грех. Неужели ты думаешь, что чудо жизни со всеми ее законами и прочим появилось просто так, по воле случая. Ты живешь, дышишь, любишь, думаешь случайно? Бог есть и он следит за нами.

– Допустим, что бог есть. – Ответил я. – Разве ему есть дело до каждого? Не слишком ли много чести?

– Ну вот. Первый шаг сделан. Ты уже допускаешь, что он есть. Осталось разобраться, есть ли ему до тебя дело. А что ты скажешь о том, как ты попал в команду? Часто берут в клуб обросшего жиром ветерана, не имеющего агента, с годом простоя благодаря компьютерной игре? Это по-твоему случайность или перст божий, ведущий тебя к искуплению?

Я задумался. Нет, я не поменял мнения, но стечения обстоятельств, позволившие оказаться в команде и правда веяли магией. Чуждый к обрядам, я поднял голову и посмотрел в глаза духовнику. Не знаю почему, но я решил поделиться с ним своей историей. Возможно, он пленил меня красноречием, а может, кажущееся знакомым лицо, подвигло меня раскрыть душу.

– Ладно, на сегодня хватит.– сказал он. – По крайне мере ты был честен, а это уже первый шаг. Быть может, с божьей помощью, сделаем и второй. Ступай с миром.




Глава 2. Контракт


От исповеди стало легче. Впервые за долго время я перед кем-то раскрылся на трезвую голову. И хорошо, что слушателем стал совершенно незнакомый человек, друзей и близких по-прежнему не хотелось посвящать в причины своего возвращения в футбол.

С ясной головой и твердым сердцем, я вновь сидел у дверей президента футбольного клуба Пегас. Миловидная секретарша уверенно выполняла роль стража, координируя потоки просителей. На этот раз волнение не выходило из-под контроля, ведь я уже в команде, осталось лишь обсудить условия и подписать контракт. Улаживать формальности было для меня привычным делом. Нормальные люди обычно использовали для этого футбольного агента, но с конца девяностых я полностью отказался от помощи посредников и всегда вел переговоры самостоятельно. И дело тут не в мнительности или скупердяйстве. Я не брезговал агентов и всегда был рад сложить на их ушлые плечи, сопутствующую улаживанию формальностей, головную боль. Однако, за пять лет при загадочных обстоятельствах погибли оба моих агента. Первого сбила машина, другой был застрелен. С тех пор за мной закрепилась слава «черной вдовы» футбольных агентов и никто не горел желанием работать со мной. Да и сам я, чувствуя моральную ответственность, исключил агентов из своей жизни. Я никогда не считал себя сильным переговорщиком, но выброшенный на съедение волкам индустрии, сумел приспособиться к обстоятельствам и добиваться приемлемых сделок. Пропущенный год в этом плане не прошел даром. При открытии клуба мы с Валерой активно проводили деловые встречи. И здесь у Валеры можно многому научиться, ведь этот черт мог уболтать самого дьявола, пусть даже и ценой собственных копыт.

Одним словом, я был готов к переговорам и не собирался уступать в борьбе за кусок мяса даже самым матерым псам, которые неизменно окажутся наедине со мной в пафосном кабинете начальства.

– Можете заходить. – Сказала секретарша, приглашая меня в кабинет.

С определенной уверенностью я вновь вошел в, украшенную головами животных и иконами, обитель президента клуба. Стекла серванта за его спиной отражали мелькающие с экрана картинки, по которым было несложно определить, что на этот раз президент играет не в Мафию, а FIFA. В кресле напротив расселись тренеры: Дмитрий Козлов и Томас Майер, участие которых носило номинальный характер, ведь в клубе все финансовые вопросы решал исключительно президент. Но, как оказалось, это было не совсем так.

Из стороны в сторону, ходил отец Тихон. «Свят, свят, свят» – говорил он, шаркая по полу рясой.

Несмотря на эти странности, в кабинете царила приятная легкость. Все присутствующие весело болтали друг с другом. И это не удивительно, ведь основная работа, длившаяся несколько месяцев, подошла к концу. Полностью сформированный состав был готов к предстоящим сборам. Оставалось лишь уладить формальности и подписать контракты, переговоры по которым, без участия ушлых агентов, должны пройти безболезненно и быстро.

Я тоже надеялся на отсутствие долгих торгов. Для расчетов с Марселем нужно порядка пятнадцати тысяч долларов. Чтобы накопить нужную сумму в указанный срок надо получать, по меньшей мере, три тысячи в месяц, что даже по меркам высшей лиги выглядело довольно амбициозно. Примерно столько же я получал в Динамо на пике своих возможностей, но то были девяностые, а сейчас большие деньги журчащей рекой постепенно просачиваются сквозь плотину российского футбола. Почему бы и мне, не подставить ладони и не наполнить их сполна?

– А вот и наш герой! – Воскликнул президент. Встав из-за стола, он сплющил меня в могучих объятиях.

– На какую зарплату ты рассчитываешь? – перешел он к делу.

– Пять тысяч долларов в месяц. – Отчетливо произнес я.

Кубинская сигара застряла в его зубах, как студеная макаронина. Настороженным взглядом он переглянулся с присутствующими. Они явно не ожидали дерзости от залетного ветерана, который возьмет и закинет планку на невероятный уровень. Но я то знал, что им это по карману и, взяв меня, они будут вынуждены торговаться.

– Это много. – Сказал он, вернувшись в кресло. – Столько даже в высшей лиге не каждому платят.

– Понимаю. – Ответил я. – Но для меня это важно. Знаю, что прошу большие деньги, но готов отработать каждую копейку и в каждом матче выкладываться на двести процентов, что бы привести Пегас к великим победам.

– Похвально. – Сказал президент, вновь уставившись в монитор.

– Вы скажете, что я стар. Но вместе с возрастом пришел и опыт. А в молодой команде всегда нужен дядька, который будет идти впереди и стальным наконечником пробивать все возникающие препятствия.

– Про наконечник это сильно. Тысячи долларов будет достаточно.

– Этого мало!

– Больше у нас нет. – Президент развел руками.

Легкая дрожь пробежалась по телу. Сомнение предательски закралось в толщи ясного ума. Я знал, что некоторые здесь получают и по семь тысяч долларов. Мне же, забивавшему на Стад Де Франс, игравшему на одном поле с Зиданом, многократному призеру чемпионатов России предлагают какую-то тысячу. Оскорбленный унизительным предложением, чувствуя кислый привкус блефа, я решился пойти ва-банк.

– Я согласен опуститься до трех. – Сказал я.

– Нет. – Президент оставался непреклонным.

– Тогда нам не о чем разговаривать.

Я решительно направился к выходу. Чувствуя затылком разгневанный липкий взгляд президента, продолжал надеяться, что он окликнет меня и вернет в кресло. Но он молчал.

– Подожди! – Раздался голос духовника. Рука замерла на дверной ручке.

– Прислушайтесь к голосу разума. – Продолжил он, расхаживая по кабинету. – Ведь все мы в одной лодке, имя которой «Пегас». Подобно Ною с его Ковчегом мы пытаемся достичь вершин. Долгие месяцы, Алексей Александрович вместе с тренерами отбирал лучших из сотен приходящих на просмотр игроков. В итоговом списке просто не может быть случайных людей, а это значит, что все мы вместе должны работать во благо великого дела. Ссоры нам ни к чему. Раздор лишь делает нас слабее. Сила в единстве, ибо едина святая троица: бог отец, бог сын и бог дух.

– Сядь! – Приказал президент. И я покорно вернулся на место, с нетерпением ожидая продолжения священного монолога.

– Вспомните, что говорил Иисус! – Продолжал священник. – У одного богатого человека было так много урожая, что он не знал как с ним обойтись. Подумав, он решил построить новые житницы и наполнить их до краев. Чтобы потом мякнуть в праздности, есть, пить и веселиться, не зная проблем. На что бог сказал ему: на тот свет с собою этого не заберешь.

– Вот именно! – Воскликнул президент. – Довольствуйся, тем, что есть. А там посмотрим.

– Но с другой стороны! – Возразил Тихон. – Мы должны поступать мудро и справедливо. Ибо в библии сказано, что будет горе тому, кто заставляет ближнего своего работать задаром и не отдает ему платы его.

– Не понял. – Сказал президент.

Доселе расхаживающий из стороны в сторону Тихон остановился.

– Да воздастся каждому по делам его! – Громко произнес он, вознеся указательный палец. – Мы можем принять соломоново решение. Назначить оклад в тысячу долларов, о которой говорит президент, и Константин будет ее получать вне зависимости от результатов и выходов на поле. Но, помимо этого, за каждую победу он получит пятьсот долларов в благодарность. Разумеется, если примет участие в матче.

А Тихон не так прост, как кажется. В его словах был здравый смысл, ведь с одной стороны, я получал оклад, предложенный президентом, и здесь он не делал мне никаких уступок. А сдругой, появлялась возможность заработать больше. В среднем, в месяц проходит четыре-пять матчей, а это значит, что я мог получить те же три тысячи и даже больше. Правда для этого нужно пробиться в основу или хотя бы добиться права выхода на замену, а Пегас должен щелкать одну победу за другой. В целом, и то и другое не выглядело неосуществимым. По составу Пегас тянул на высшую лигу, а я и сам не так давно боролся за самые высокие места. Предложение отца Тихона казалось благоразумным, даже несмотря на то, что для получения должного заработка придется бесперебойно надрывать задницу. Внесенное предложение произвело впечатление и на президента. Алексей Сафонов сидел в кресле. С дымящей сигарой он прикидывал возможные расклады.

– Гениально! – Закричал он, не скрывая благоговения, испытуемого перед духовником. До треска сжав мою руку, президент подтвердил готовность подписания соглашения на озвученных условиях. Сложности меня не пугали. Ведь теперь, если не все, то многое зависело от меня и это не могло не радовать.

Готовый расписаться на каждом листе контракта, я жаждал ринуться в бой, чтобы за кратчайшие сроки погасить все имеющиеся долги. Однако, кроющийся в деталях дьявол, зацокал копытом. С наскока взявшись за формирование нового футбольного клуба, амбициозное руководство настолько раздуло ранее запланированную смету, что пришлось подключать внутренние резервы завода, являющегося генеральным спонсором и владельцем команды. В Пегасе все оформлялось криво. По контракту с клубом мне полагался оклад лишь в пятьсот долларов. Так же в нем прописали и бонусы, на которые я мог рассчитывать в случае успешных выходов на поле. Оставшуюся часть оклада возложили на завод, в котором я, благодаря компьютерному прошлому, получил должность системного администратора. Простая формальность не возлагала дополнительных обязанностей, и появления на заводе от меня никто не ждал, однако тонкий невидимый мост между командой и огромным предприятием был построен. Так или иначе, я чувствовал свою связь с многочисленными работниками завода.




Глава 3. Сочи


Не успели засохнуть чернила, на подписанных контрактах, как я вновь сквозь толстое стекло иллюминатора считал пробегающие мимо облака. Чартерный самолет держал курс на юг, где среди скалистых гор и пальм, у берегов черного моря Пегасу предстояли решающие предсезонные сборы.

Закрыв глаза и, откинувшись в кресло, я наслаждался полетом. В безумном темпе нового года наконец-то появилась возможность собраться с мыслями. Ведь я даже не ожидал, что все сложится так удачно. Проведенные в Челябинске дни стали слишком суматошными, чтобы познакомиться с партнерами по команде. Оставаясь белой вороной я надеялся наверстать упущенное, после приземления на сборах. А пока моим единственным другом оставался Суббота.

Он сидел рядом, развалившись в кресле в самой расслабленной позе. В состоянии полусна, он тупо уставился в потолок, источая из приоткрытого рта запах ядреного перегара. Аэрофобия, приобретенная им несколько лет назад вынуждала бороться со страхом. Раньше он спокойно летал часами, не испытывая никаких проблем. Но как-то сел в самолет и, будто попал в «Пункт назначения», после чего стал панически бояться полетов.

Играя в Москве или Ростове было несложно передвигаться наземными видами транспорта, ведь большинство городов находились относительно близко. Заменяя поездом самолет, он изрядно раздражал тренеров, которые хотели видеть его вместе с командой. Переезд на Урал стал потрясением, с которым мог справиться только человек с железным характером. Чтобы как-то перебороть страхи, Субботе приходилось идти на крайние меры.

Еще за день до вылета он расчехлил бутылку с изображенным на этикетке белым крылатым конем и вместо чтения книг глушил одну рюмку за другой, принципиально пренебрегая закуской. И лишь дым сигарет как-то разбавлял проникающую внутрь дрянь. Не ручаюсь, что от выпитого ему становилось легче, но так он хотя бы мог заставить погрузить себя в самолет. Совмещая приятное с полезным, Суббота входил в состояние глубокой летаргии. Осуществляя подобный ритуал перед каждым полетом, он демонстрировал бескрайние способности своего богатырского организма, что даже тренерский штаб не знал о его слабости. А может и знал, но закрывал глаза, делая правку на игру в воротах. Ведь на своей территории Суббота всегда отличался надежностью.

Козлов наверняка догадывался о пороках своего голкипера, а вот на счет Майера сказать сложно. Он вообще довольно странный мужик. Ему об этом лучше и не знать, ведь, что русскому хорошо, то немцу… С другой стороны, каждому с детства известно, что все тайное рано или поздно выплывет на поверхность. Тем не менее, прежде чем уйти в астрал, Суббота молил меня прикрыть его перед «фашистом». И все бы ничего, если бы не разносящееся по округе амбре. Пришлось истратить целый флакон, подаренных Танькой духов, чтобы замести следы. Чего только не сделаешь ради друга.

Как бы ни была благосклонна судьба, все самое сложное было еще впереди. В то время, как за окном расстилалось чистое небо, впереди ждали тучи и шторм. За место в основе нужно еще побороться. А в конкурентах настоящий футбольный монстр Вячеслав Кривоножко.

В свое время он играл не хуже Андрея Шевченко, вместе с которым покорял Европу в составе киевского Динамо. Андрея потом забрали в Милан, а Славу в Шальке-04. В первом же сезоне он чуть не выиграл Бундеслигу. Но уже через год, идущая на взлет карьера, резко пошла под откос. Говорят, что поймав звезду, он стал слишком заносчивым и проявлял не лучшие стороны своего характера. Если в Киеве, подобные шалости сходили с рук, то на чужбине его сразу спустили с небес на землю. Бундеслига исторгла его также молниеносно, как ранее приняла в свои объятия. Но вернувшись в Киев, он не смог заручиться тренерской поддержкой и, подобно буйному казаку, отправился в ссылку на Урал.

Пегас пригласил его как звезду для поднятия собственного имиджа, а для Кривоножко переход стал шансом для реанимации карьеры. В свои двадцать шесть он еще мог по-новому засиять на футбольном небосводе. Суббота по пьяни даже сказал, что хохлу (так здесь называли Кривоножко) платят чуть ли не пятнадцать тысяч в месяц, но правды никто не знал.

На позиции атакующего полузащитника у меня был серьезный оппонент. Я бы с удовольствием сменил амплуа, но на других позициях тренер меня не видел. Опуститься в оборону я не мог, так как не был ей обучен, да и игра в отборе никогда не являлась моим лучшим качеством. На чистого форварда тоже не тянул, не хватало скорости и мощи. А игра на флангах требовала лошадиной выносливости, которая с возрастом полностью улетучилась. Оставалось надеяться на то, что мне удастся превзойти конкурента за счет опыта и чувства паса. Или мечтать, что тренер найдет место одновременно для нас обоих, однако проповедуемый им футбол, не представлял такой возможности.

Самолет плавно заходил на посадку. Из окна ковром растиралась мерцающая морская гладь, щекочущая волнами пустынный пляж. В дюбель пьяный Суббота тихо храпел на моем плече, а я наслаждался последними минутами спокойной жизни.

За долгую футбольную жизнь я успел повидать многое, но даже в чумовые девяностые никогда не встречал такой причудливой команды как Пегас. Чудаковатый президент, берущий африканца только по тому, что он черный, а меня благодаря умению играть в гонки на компьютере. Да и тренера немца он наверняка тоже взял исключительно по национальному признаку. Влиятельный духовник, с загадочным прошлым, якобы владеющий сверхспособностями. Такой степени магии и воцерковления, с молитвами, исповедями и обрядами я не видел нигде. Интересно, какие еще сюрпризы спрятаны за этим ликероводочным брендом?

В любом случае, сколько бы я не удивлялся, жизнь снова казалась прекрасной. Я вернулся в футбол, готовый биться до последней капли пота за место в основе. Играть и выигрывать. Побеждать и решать все проблемы. В конце концов, с кем черт не шутит, взять и выиграть трофей. Да, я уже давно смирился с проклятием быть вечно вторым, но кто знает, может быть судьба дает шанс все исправить? Может быть, я вернусь с кубком домой и с гордостью покажу его сыну. Вдруг в этом и есть мое предназначение? Не знаю, так это или нет, но я снова с мальчишеским оптимизмом смотрю в будущее. Ведь ежу понятно, что Пегас команда чудес.

Встретившая нас сочинская прохлада казалась настоящей жарой после тридцатиградусных уральских морозов. До конца дня полагался отдых, а уже завтра предстояло включаться в тяжелый тренировочный режим. Никто не ждал поблажек на решающих сборах перед стартом большого сезона.

Настоящей пыткой было тащить на себе полуживого Субботу. Двухметровый гигант весил более сотни и, еле передвигая ноги, волочился, опершись на мое плечо. Я всерьез опасался, что он споткнется и раздавит меня как козявку. Наверняка так бы и случилось, если бы не Николай Кандауров. Поджарый парень, с которым мы двумя днями ранее пересеклись в часовне на исповеди, помог дотащить Субботу до гостиничной койки. Не желая дышать перегаром, я проводил вечер в прогулках по набережной, наслаждаясь закатом и свежестью морской волны.

Вдохновляющее утро озарило комнату солнечным светом. С чемпионским настроем я отрывал лицо от накрахмаленной подушки, и даже не смутился громкому храпу. Суббота спал как большой переросший младенец, не совсем умещающийся в кровать. Не знаю, как он будет сегодня тренироваться, но с опухшей рожей, в воротах ему делать нечего. Задержав дыхание, я открыл нараспашку окно, пытаясь снизить концентрацию углекислоты.

Суббота называет тренера «фашистом», а сам травит меня газом. До утренней тренировки оставалось менее двух часов. Так и не сумев разбудить товарища, я отправился на футбольное поле, чтобы заранее подготовиться к предстоящим нагрузкам.

В гордом одиночестве наслаждался чувством свободы, бегая трусцой за катящимся по газону мячом. Тело плавно вспоминало давно забытые движения. Комплекс для разминки был довольно прост: конусы, ворота и скакалка. Я чередовал одно с другим и довольно быстро разогрел коленки. Мяч снова лип к ноге, я жонглировал им как флорентийский циркач и уже сбился со счета, когда услышал громкий треск со стороны забора. Пригляделся и увидел, как большая спортивная сумка грохнулась с высоты на землю. Затем, компактный смуглый человечек ловко выскочил из-за высокого забора и спрыгнул вниз. Уверенной походкой он двигался в мою сторону. Смуглый коротышка выглядел как пижон. Из ободранных джинсов торчали коленки, на небритом лице держали планку модные солнцезащитные очки, а не по сезону одетая гавайская рубашка была расстегнута, обнажая волосатую грудь.

Я подумал, что местный болельщик решил взять автограф у старого аксакала и рефлекторно захлопал по бедрам, пытаясь найти ручку, которой у меня не было.

– Аршак! – Представился он с типичным армянским акцентом. – Ты новенький?

– Ну да. – Растерянно ответил я. – Буквально на днях присоединился.

– Точно! Я же тебя знаю! Ты за Динамо играл и во Франции бегал. Я в детстве за тебя болел.

С широкой улыбкой нн смотрел на меня сквозь черные стекла очков. Я улыбался в ответ, абсолютно не понимая, что это за гном.

– Все верно. – Ответил я, ударив мячом по воротам.

– А чего так рано на поле вышел? Я думал, что все еще спят.

– Да вот решил костями потрясти для разогрева. Вспомнить молодость. А ты что? Местный альпинист или папарацци?

Сняв очки, он внимательно посмотрел на меня и только потом закатился смехом. Аршак тоже был игроком Пегаса, причем попал в команду по личному приглашению Томаса Майера, которому нравились шустрые и техничные футболисты. Но куда интереснее было то, что он делал за забором, в то время когда вся команда видела последние сны.

Аршак– местный Казанова, любящий весело проводить время в компании молодых красоток. На карте России нет города, где бы его не ждала боевая подруга, готовая нырнуть в объятья горячего мачо. Естественно, что на сборах приходилось проявлять особую осторожность и по возможности не попадаться никому на глаза, ведь бесчувственный тренер мог устроить фашистскую экзекуцию даже самому любимому игроку. Под покровом ночи Аршак покидал базу, чтобы предаться плотским утехам и также незаметно возвращался на нее, преодолевая самые высокие заборы.

Я обещал сохранить его секрет в тайне и предложил потренироваться, ведь нахождение на поле с раннего утра будет наилучшим алиби. Не тратя время даром, мы устроили маленькие состязания. Я с сожалением заметил, что старею, ведь в точности дальних ударов он почти ни в чем мне не уступал, хотя был моложе лет на десять. Настучав мячом по перекладине, мы перешли к дриблингу и здесь он даже меня превзошел. Шустрый, как ракета, он здорово раздергивал меня из стороны в сторону, и ловко удерживая мяч, несколько раз прошел защиту. Его главным оружием была невероятная скорость. Он буквально выжигал поле на стометровке. Мне оставалось лишь с завистью смотреть на удаляющиеся пятки шипованных бутс. Были в его технике и изъяны, но кто из нас не без греха? Тем более в его возрасте, когда многое сходит с рук, и все еще можно исправить. Аршак оказался общительным и веселым парнем. Глядя на его игру, я практически не сомневался, что с таким форвардом в связке мы сумеем свернуть горы.

Аршак задал такой темп состязанию, что до начала тренировки у меня практически не осталось сил. Я пытался отдышаться. Холодный газон охлаждал разгоряченную спину, провоцируя спазмы кашля. «Надо бросать курить» – говорил я себе, понимая, что не в силах этого сделать.

К счастью, первая тренировка оказалась не сложной. Большую часть времени мы сидели в раздевалке и выслушивали тактические поучения от немецкого специалиста. Козлов усиленно переводил с басурманского на русский, каждое выроненное тренером слово, но и это не сильно прибавляло интереса. Многие из ребят откровенно скучали, испытывая голод от нехватки игры. Тонкие черты лица, бурная немецкая речь и мотание указкой у доски с абсолютно холодным взглядом делали тренера максимально похожим на фашиста. Пытка теорией продолжалась целый час. За это время я успел отдохнуть, отчаянно сопротивляясь зевоте от скуки. Временами поглядывал на Субботу, лицо которого походило на спелую тыкву.

Ничто не длится вечно и даже тактика от Томаса Майера имеет свой конец. К радости игроков, тренер завершил тактические учения и выпустил нас на поле. После небольшой разминки мы перешли к двухсторонке, получив возможность, почувствовать друг друга и поймать нить игры. И здесь я испытал главное удивление, когда увидел Аршака с натянутыми на руки вратарскими перчатками. Он нарочно не сказал о своем амплуа, и я был уверен, что это игрок атаки. Впервые в жизни я видел вратаря ростом ниже ста семидесяти сантиметров. Но первая же тренировка показала, что и при таком росте можно парировать самые сложные удары. Словно бешенная обезьяна он бросался на каждый мяч ни в чем не уступая хмельному Субботе. Правда, если Виктору было достаточно вытянуть длинную как шлагбаум руку, , то Аршаку, что спасти ворота, приходилось делать тигриный прыжок.

Двусторонняя тренировка оживила полусонных игроков. Аршак, угрюмый негр и Николай Кандауров играли в моей команде. Персонально против меня действовал главный оппонент Вячеслав Кривоножко. Нет сомнений, что в Пегас он пришел для возрождения звездной карьеры. Он выкладывался на тренировке, уверенно накручивая соперников, в том числе и меня. Пушечными ударами посылал мяч в ворота, и лишь неимоверная самоотверженность Аршака не позволяла долгое время забить первый мяч. Несмотря на тренировочный характер, хохол вел игру довольно жестко и грубо, стелясь в подкаты и прихватывая исподтишка. Чего не скажешь о его главном партнере – Евгении Чичикине, парне, который попал в команду благодаря игре «футбольный менеджер». Он всегда улыбался и подбадривал игроков обеих команд. Но именно с ним великолепно взаимодействовал Кривоножко, начиная любые комбинации в атаке.

У меня аналогичным образом образовалось взаимопонимание с юным форвардом Андреем Суворовым. Шустрый и компактный парень, прорывался сквозь оборону словно метеор. В свои восемнадцать он выглядел настоящим самородком и мог заявить о себе не хуже Дмитрия Сычева. Я регулярно выводил его на ударные позиции, и он не подводил, заставляя трезветь Субботу после каждого пропущенного гола.

Мы вели в счете, вызывая бешенство Кривоножко. Поначалу я не обращал внимания на его прихваты, подкаты и толчки. Не исключал, что мне только кажется это грубым. Но в момент, когда Суворов, ловким финтом унизительно просунул мяч ему между ног, сомнений на этот счет совсем не осталось. Хохол вспыхнул и, подбежав к Суворову, пнул его ногой так, что бедолага вылетел на гравийную дорожку. Допущенная бестактность неизменно привела к потасовке. Кривоножко, не скрывая гнева, посыпал проклятьями юношу. Я сочувствовал парню, ведь за полчаса игры успел проникнуться к нему теплым отеческим чувством. Оба вратаря влетели в гущу событий. Аршак и Суббота, как злые собаки с лаем накинулись на хохла, заслоняя молодого парня.

Тренерский свисток остановил вакханалию. Томас Майер подозвал Кривоножко. Они долго спорили на немецком. Все-таки два сезона за Шальке не прошли даром. Размашистыми жестами и высоким тоном Кривоножко изъявлял недовольство.Махнув рукой, он вернулся на поле, а тренер возобновил игру. В воздухе сохранялось высокое напряжение, но до потасовок больше не доходило. По окончании тренировки Козлов заставил Кривоножко отнести в раздевалку авоську мячей. Со скандалом и криками, чувствуя себя униженным, он выполнил тренерский приказ.

В шумной раздевалке мы весело обменивались впечатлениями о тренировке, благодаря которой я сумел немного познакомиться с товарищами по команде. И должен признаться, что Пегас собрал в себе весьма боеспособную дружину, наполненную сильными характерами и талантами. Конфликты случаются, но на то и проводят сборы, чтобы притирка была наименее болезненной. Мы весело общались. Чичикин нахваливал Суворова за невероятную игру. Он просто не мог поверить, что парень уже в восемнадцать лет выполнял такие трюки. «Если будешь так и дальше играть, место в ЦСКА или Спартаке тебе обеспечено» – говорил он. На что Суворов скромно опускал глаза. Аршак тоже не терялся и, вопреки утренней конспирации, налево и направо рассказывал о своих похождениях. Суббота, раскинув длинные ноги, тихо откисал в стороне.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/aleksey-aleksandrovich-neskorodov/na-shipah-67024156/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.