Главная страница | Современная русская литература | Машины Старого мира

Машины Старого мира
Гэбриэл М. Нокс
Манис Викъянко внучка авиационного инженера, владеющего крупной компанией по созданию самолётов. В новой эре, наступившей на Земле после возникновения магии, знания в этом деле, как, впрочем, и остальная наука, становятся не нужны. Жалким протестом, в виде тайного создания древней модели самодвижущегося летательного аппарата, Манис пытается напомнить новым городам о величии Старого мира.Но так ли прост путь людей, пытающихся восстать против устоявшегося порядка?

Машины Старого мира

Гэбриэл М. Нокс

© Гэбриэл М. Нокс, 2022

ISBN 978-5-0055-6257-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора
Часто сложные вещи, открытые людьми с благими намерениями, с течением времени теряют актуальность, а иной раз даже поражают своей абсурдностью. Каждое общественное явление должно иметь срок годности и заменяться тогда, когда этот срок подходит к концу. В противном случае нас ждёт застой. Человек должен расти и развиваться, постоянно самосовершенствоваться, иначе жизнь его померкнет в череде рождений и смертей. Перед нами стоит главная задача – точно определить, какое именно явление нужно оставить позади, чтобы не избавиться от действительно важного.
На первый взгляд идея книги покажется вам абсурдной, возможно, вы отбросите её с гневным: «Что за глупость?!», но не спешите делать выводы. Вчитавшись, вы можете заметить то, о чём и сами не раз размышляли.

Пролог
– Я плохо помню те времена, старость постепенно съедает остатки воспоминаний, но я обязан рассказать тебе о них, ведь жить мне осталось совсем немного.
В уютной детской комнате с сиреневыми слонами на обоях и крохотной люстрой в форме распустившегося цветка на потолке, маленькая девочка засыпала в кроватке. Её прадедушка расположился у изголовья, в мягком кресле, обитом рогожкой. Скрюченные ревматизмом пальцы перебирали по набалдашнику трости ручной работы, а глаза, потерявшие былой цвет, с теплотой глядели на сонное личико правнучки.
– Мне было то ли сорок, то ли пятьдесят лет, и я владел огромной промышленной компанией, собирающей автомобили и самолёты. Дела шли отлично, и денег хватало с лихвой. Семья Викъянко ещё никогда не была настолько богатой.
Технический прогресс не стоял на месте, и мы двигались с ним в ногу, придумывая новые способы совершенствования выпускаемых продуктов. То время можно было по праву считать торжеством науки и техники. Страны запускали летательные аппараты в космос и даже строили станции на орбите нашей планеты. Люди открывали новые способы лечения старых болезней и познавали виртуальное пространство. Пока однажды в мире не появилась… магия.
Лицо девочки прояснилось, именно этого момента она ждала, ведь череду странных прадедовских определений она не понимала.
– Именно так люди назвали ту силу, которая в дальнейшем овладела умами миллиардов. До появления магии о ней писали в художественной литературе. Там она становилась частью придуманных фантастами миров. Существовали и статьи в развлекательных журналах, где авторы предполагали, как бы сложилась жизнь в нашем мире, будь в нём магия.
– И вышел к миру человек, и продемонстрировал он чудеса. Предметы вокруг него двигались, словно живые, а хворавшие люди, что его обступали – исцелялись. Старые машины заработали без горючего, и тысячи ламп загорелись от прикосновения его пальцев, – протараторила девочка шёпотом заученную фразу. Она делала ошибки в словах, не понимая до конца их значения, но произносила их с должным страхом и благоговением.
Морщинистое лицо старика исказило выражение недовольства. Брови съехали к переносице, губы сжались в тонкую линию, а пальцы, до того отбивавшие ритм по набалдашнику, – замерли. Не девочка расстроила его, а фраза, которую заставило заучить её общество, тот трепет, что оно внушило ребёнку по отношению к новой, неизведанной силе.
– Не совсем так, родная, но ты едва ли поймёшь, о чём я толкую, по крайней мере, сейчас. Запомни, во всём нужна гармония и мера, и каждый человек на планете вправе иметь выбор. Выбор такой не должен порицаться. А если кто-то попытается совершить выбор за тебя, попытается убедить тебя, что верный путь лишь один – беги, дитя, беги без оглядки, ведь ловушка вот-вот захлопнется.
Девочка молчала, испуганно глядя на прадеда. Она лишь ждала конца непонятной детскому уму истории.
– Сначала люди приняли новость за шутку, смеялись, когда кто-то начинал говорить о магии серьёзно. Потом пришло смущение и непонимание, отчего людей, уверовавших в странную силу, становится всё больше. О событии твердили на каждом углу. Полосы газет разрывались от статей о новом явлении, социальные сети заполнили комичные картинки, где пользователи обыгрывали сложившуюся ситуацию; ведущие приглашали на телешоу учёных и политиков, чтобы обсудить произошедшее. Интернет заполнили видео с людьми, творящими чудеса, которые я, конечно, принимал за подделку. Для меня они были фокусниками, иллюзионистами, словом, шарлатанами, не более. Я думал, что мода на чудеса вот-вот пройдёт, скоро появятся опровержения и люди, в конце концов, просто забудут обо всём, но магическое движение только набирало обороты.
Старик увидел, как правнучка сладко зевнула, всем своим видом сообщая, что более не намерена слушать продолжение, и в скором времени благополучно заснёт. Но начав рассказ, прадед планировал его закончить, в тайне надеясь, что заложит в крохотную головку хотя бы каплю полученного им знания. Заложит сомнение, которое позволит вырвать родную кровь из лап сложившейся системы.
– Вокруг человека, о котором вам так много рассказывают в саду, вместо того, чтобы учить чему-то полезному, сначала собралась малая группа последователей, тех, кто уверовал в его силу, тех, кому он продемонстрировал её. Эти последователи путешествовали по городам, устраивая представления, принимаемые многими людьми за обычное шоу. Однако находились и те, кто присоединялся к группе. И вот, они образовали общину. Община превратилась в официальную организацию, с личными целями и интересами. Они транслировали весть о новой, неизвестной ранее силе и её учении, через интернет, телевидение и газеты. Новость как вирус распространилась по миру, ведь к тому моменту множество людей увидели чудеса своими глазами. Но вот в другой части планеты появился ещё один человек, творящий нечто подобное. А позже ещё и ещё.
Скептики захотели испытать таких людей, уверенные в их провале. Но нужно было определить границы магии, её рамки. Маги могли манипулировать предметами, заставлять их двигаться вверх и вниз, взад и вперёд, но создать новые или заставить исчезнуть существующие они не могли. Они лечили людей, но не воскрешали. Они генерировали энергию, позволяющую работать бытовым приборам без электричества в привычном его понимании, но не могли управлять космическими телами и боялись менять погоду.
Результаты проверки потрясли весь мир. Свершилось чудо, немыслимое, невозможное. И люди стали называть силу «магией», воспользовавшись старым, давно придуманным определением. С этих пор прежний мир перестал существовать.
В дело вступила наука. Многим учёным захотелось узнать, откуда взялась уникальность таких людей. Несколько магов даже позволили изучить себя. Они проходили тест за тестом, сдавали всевозможные анализы, проходили компьютерную томографию, разве что резать себя не давали.
Девочка вздрогнула под одеялом, ведь на слове «резать» прадед громко усмехнулся. Глаза ребёнка то и дело смыкались, но она упорно старалась держать их открытыми, ведь прадеда она любила и уважала больше всех в доме.
– Учёные практически ничего не обнаружили, кроме разве что слабых изменений в размерах желудочков мозга, как при шизофрении.
– А что такое «шиофрения»? – спросила девочка, поправив под мышкой плюшевого зайца. Её заинтересовало только последнее слово, поскольку остальные она просто не запомнила.
– Болезнь такая, но тебе рано об этом знать, да и пользы от этой информации…
Прадед на секунду замолчал, переводя дух и подбирая слова, чтобы скорее закончить и так затянувшийся рассказ.
– Все, как один, они твердили, что знали о силе внутри себя давно, но почувствовали её прямое воздействие недавно. Сложившаяся ситуация выглядела как бредовый сон, – прадед повысил голос, возмущённый собственными воспоминаниями. – Когда магия неоспоримо стала частью нашего мира, этот самый мир начал изменяться под неё.
Дверь в детскую открылась, и в просвете показалась высокая мужская фигура.
– Ты опять за старое, дед, – возмутился вошедший. – Она совсем ребёнок и не понимает того, о чём ты говоришь.
– Понимаю! – запротестовала девочка, оторвав голову от подушки.
– Помолчи, – оборвал её мужчина и снова обратился к старику. – Хватит забивать ей голову. Чего ты добиваешься?
– Они всё отняли у нас, – выдохнул старик, набирая новую порцию воздуха в грудь. Его внук знал, что за этим последует сцена. – Мы творили, создавали, хотели на Марс полететь, а что имеем теперь! Они обманули нас! Обманули всех! Восхищённые чудесами, мы проморгали захват власти и смену научной эпохи временем пустых сказок о великой и всеобъемлющей магии!
На крики прадеда из соседней комнаты пришла молодая женщина. Она выглядела встревоженно. Запахнув плотнее халат, она протиснулась в узкую щель приоткрытой двери, подходя ближе к старику.
– Пойдём, дедушка. Манис пора спать.
– Я хочу дослушать! – заявила девочка, хотя сама с трудом сдерживалась, чтобы не погрузиться в дрёму.
– Завтра, Манис, дослушаешь завтра, – мягко отозвалась мать, аккуратно взяв старика под руку. Тот не сопротивлялся, но его грудь всё ещё вздымалась от возмущения, а глаза излучали горькую тоску.
– Под видом благих намерений, девочка, они состряпали новый мир, удобный им одним. Они придумали складную историю, называющуюся Учением о Магии, а затем заставили вас поверить в неё, забыв о том, каким наш мир был раньше. Когда такие как я исчезнут, некому будет рассказать о старом мире.
– Да хватит уже, – грубо бросил мужчина, открывая дверь шире, чтобы выпустить жену с прадедом, а затем, чуть смягчившись, пожелал девочке приятных снов.
За дверью между стариком и молодыми разразился спор. Прадед обзывал внука последними словами, говорил, что он продался системе, приспособился, и когда умрёт его отец, он окончательно превратит некогда промышленную компанию в дешёвую пародию. Женщину он обвинял в терпимости к режиму и неправильном воспитании дочери. Молодые же, наоборот, требовали, чтобы старик перестал пичкать девочку информацией, которая усложнит ей в дальнейшем жизнь.
Манис до последнего прислушивалась к голосам родных, но вскоре её глаза закрылись, дыхание замедлилось, ручки расслабились так, что плюшевый заяц скатился с кровати, и она забылась глубоким, сладким сном.
На следующий день её прадеда не стало.

Глава 1
Манис, удерживая в левой руке воздушный винт, аккуратно поправила стальную опорную шайбу с болтами крепления. Это четвёртая попытка сделать всё правильно и получить оптимальную частоту вращения. Новый винт более «тяжёлый», и в этот раз проблем возникнуть не должно.
Закручивая болты, Манис думала о вынужденной поездке в один из внешних кругов города, где знакомый перекупщик сможет снова подогнать ей топливо, подходящее для двигателя, приобретённого у него же год назад. Она надеялась, что очередной партии хватит не только на проверку работы мотора и вращения винта, но и на короткий полёт, который она жаждет совершить в скором времени. Правда, нужно будет дождаться дня Магии. В этот праздник последователи запускают в небо тысячи магических огней, а в храмах произносятся хвалебные заклинания, весь город погружается в шум множества голосов, создавая идеальные условия для пробного полёта.
Манис пристроила винт и отошла назад. Убрав с лица засаленную вьющуюся прядь, она осмотрела творение, которому было отдано несколько лет её жизни. Серый летательный аппарат, созданный по старым прадедовским схемам, возвышался над ней на пару голов. Металлическая конструкция увенчивалась крыльями размахом в девять метров. Старый двигатель занял место на носу и скрылся от осуждающих глаз за алюминиевыми пластинами. Колёса: два покрупнее и одно поменьше – образовывали под корпусом треугольник. Над этим треугольником, держась на центральной балке, расположились пилотское кресло и крохотное пассажирское.
Конструкция выглядела тощей и убогой, детали – невероятно старыми. Манис только догадывалась, где перекупщик достал их. Наверняка он сотрудничал с бродягами, не боящимися покинуть пределы города, чтобы отправиться в Пустые земли. Каждый выбирал подходящий именно ему способ заработка, а с другой стороны, многие из них и вовсе выбора не имели.
Всё же, некоторые детали она забрала со старого склада, которым владела её семья. Согласно новым законам, многие из них подлежали утилизации, поэтому пропажи нескольких никто не хватился.
Манис вспомнила день, когда вместе со знакомым техником тащила из внешнего круга двигатель. Тогда ей пришлось подкупить трёх магов общественного порядка и мальчишку служку около их дома, тот отвлекал родителей, пока она загружала двигатель в лифт, поднимающийся в её мастерскую.
Яркий луч солнца, ударивший со стороны длинной обзорной площадки, на которую выходила мастерская, словно прожектор, выделил творение Манис из мусора, оставшегося после напряжённой ночной работы. Девушка восприняла это как знак, тут же воспряв духом. Сколько бессонных ночей и истерик от того, что она не понимала, как ей присоединить ту или иную деталь, ведь кроме схем она ничего не имела – маги давно стёрли из информационной сети все древние знания о строении самолётов, автомобилей, кораблей. Всё это заменили маголёты, магомобили и магокорабли – пустышки, как их называла Манис.
Встреча с Правидом, техником с маголётного завода Викъянко, стала для Манис великой удачей, ведь он, имея хотя бы крохи профильного образования, в разы лучше разбирался в древних схемах. Его дед застал времена, когда завод, на котором Правид сейчас работал, назывался «авиационным». Он помог ей на самых сложных этапах, но львиную долю Манис сконструировала сама, заработав этим несколько шрамов на ногах и руках.
Манис стянула с себя потную коричневую робу, оставшись в лёгкой светлой майке. Нежно притронувшись к корпусу самолёта, она прошла на обзорную площадку. Выложенная серой плиткой и утыканная изгибающимися статуями полуголых людей, та тянулась на несколько сотен метров, уводя наблюдателя, посетившего её, к океаническому горизонту. Ровная линия делила пространство на голубой и глубокий синий цвет. Пейзаж мог бы быть идеальным, если бы не уходящие вниз каменные строения таких же вычурных и безвкусных домов жителей одного из внутренних городских кругов.
Промышленники и крупные торговцы старались выделить своё жилище острыми пиками и зеркальными стенами. Где-то они добавляли разноцветие, в виде ярких полотен со странными, понятными им одним рисунками. Кого они хотели этим удивить или поразить, Манис не знала, да и могла ли она осуждать соседей, ведь её собственный отец недавно установил на доме нечто подобное. Хорошо, что о мастерской он пока не вспоминал, иначе виртуозная затея пошла бы коту под хвост.
Однако не только промышленники вызывали у Манис тоску и негодование. Стоило повернуть голову влево и поднять глаза к небу, как над обзорной площадкой возникали титанические высотки, буквально протыкающие пиками облака. Они словно с усмешкой глядели на крохотную Манис, заигрывали с ней, грязно подмигивали.
Башня магической коммуникации и энергетики, правительственная башня, Центральная башня магов и жилой небоскрёб, предназначенный для политиков, титулованных чудотворцев, звёзд шоу-бизнеса и прочих, угодных режиму персонажей, – закрывали обзор на внешние круги города Разнан, одного из главных городов мира. Пустые земли с обзорной площадки мастерской тоже не удавалось разглядеть из-за городских строений, поэтому Манис оставалось радоваться имеющейся у неё возможности созерцать океан – не многие в Разнане могли похвастаться тем же. Далеко за его пределами находился ещё один огромный город – Чимеки. Он так же, как и Разнан состоял из городских кругов: на внешних ютилась беднота и мелкие торговцы, а внутри города концентрировался весь «свет» народа – магическое сообщество и его прихлебаи.
А что между ними? Океан и острова, о которых города давно забыли, сконцентрировав всю мощь и влияние в выбранных местах. Попасть в соседний город могли в основном только жители внутренних кругов – магические перелёты слишком дорого стоили, а альтернатива при этом отсутствовала. Путешествия же по воде постепенно отмирали – на текущий момент в Разнане уже закрыли три верфи, занимающиеся производством пассажирских судов.
Манис собралась вернуться в мастерскую, как по небу, выскользнув из-за коммуникационной башни, пролетел крохотный рекламный маголёт. Ни крыльев, ни пропеллера убогая конструкция не имела, да и к чему они, если полётом управляет маг, сидящий внутри. Разноцветный овал с задекорированными металлом боками, выпустил из своих недр примитивный громкоговоритель.
«Вас не устраивают частые перебои домашнего электричества? А внутридомовая связь не позволяет продуктивно переговорить с коллегами по работе? Возможно, вы пользуетесь услугами неквалифицированного мага! Компания „Магический работник“ поможет подобрать специалиста с лучшими характеристиками и высшей магической квалификацией. Это важно, ведь фактически вы пускаете сотрудника в свой дом. Он живёт и работает рядом с вами. А если вы ищете мага для ночной смены…»
Манис, не дослушав рекламу, скрутила неприличный жест в сторону маголёта и быстро покинула площадку. Время близилось к обеду, а ей ещё нужно было успеть попасть во внешний круг. Но прежде, чем туда идти, стоило заручиться помощью Правида. Пусть Манис сочувствовала людям внешних кругов, боялась она их не меньше. Загнанные правительством в кабальные условия, они с лёгкостью могли напасть на жителя внутреннего круга.
– Опять всю ночь сидела над своим проектом?
Манис вздрогнула от неожиданности. Как только её глаза привыкли к приглушённому свету мастерской, она увидела маму, рассматривающую на одном из рабочих столов пеньки догоревших свечек.
– Твоё счастье, что отец сюда не заходит и не знает, что именно ты тут делаешь, – продолжила Намрата, не дождавшись ответа дочери.
– А ты знаешь? – небрежно бросила Манис, открыв шкаф с вещами. Так как спала она здесь же, то в мастерскую по её указанию притащили кровать, шкаф и трюмо. Последним она практически не пользовалась. Для мебели Манис выделила в помещении крохотный угол, отделив его от остальной части мастерской тонкой ширмой.
Мама прошла мимо самолёта, с интересом осмотрев приборную панель.
– Конечно, отчего же мне не знать. Отцу ты наплела, что конструируешь макет, но я-то знаю, что это не просто макет. Ты собралась самолёт сделать, не так ли?
Манис криво улыбнулась.
– Сделала.
Мама устало потёрла глаза и, бережно собрав длинное с множеством оборок платье, села на узкий диванчик у дальней стены.
– Ну и зачем это нужно? Хочешь, чтобы у отца были проблемы?
Глаза Манис недобро сверкнули.
– Я же не дура. Полечу в день Магии. Никто не узнает.
– Но зачем? – не унималась мать.
Манис вытащила из шкафа широкие коричневые штаны с тонким поясом и завязками на щиколотках, и свободную синюю рубаху без пуговиц.
– Что это за нищенский наряд, – лицо матери исказилось гримасой отвращения. – Только не говори, что собираешься в этом выйти на улицу.
Манис молча одевалась, игнорируя вопросы. Водрузив на ноги тонкие сандалии, без камней или цветных вставок, таких модных в Разнане, она подошла к брошенной в углу грязной тряпице и накрыла ею самолёт.
– Зачем ты пришла? – спросила она, когда последняя деталь летательного аппарата скрылась под тканью.
– Хотела убедиться в том, что ты помнишь о сегодняшнем вечере.
– Ты о сборе богатеев подлизывающих Джаду Халнаику?
– Тише, дочка. Ты что! – мама быстро замахала рукой, заговорщически оглядываясь.
– Тут никого нет, а телефон я держу внизу, нас не услышат.
– Но мой-то телефон здесь.
В Разнане, как и во многих других городах, действовала магическая связь. Крохотные, заряженные магической энергией аппараты, позволяли жителям города общаться, однако вскоре после появления данного рода коммуникации участились аресты жителей внутреннего и внешнего кругов, что доказывало наличие слежки через магические вибрации.
В ответ на испуг матери, Манис безразлично пожала плечами.
– Так не носи его. Ты всё равно бо?льшую часть времени сидишь дома. Когда последний раз на улицу выбиралась?
Мама смущённо отряхнула назойливую нитку с пышного рукава.
– Мне и тут неплохо.
Манис обошла цепь рабочих столов и достала из широкого напольного ящика два тяжёлых рюкзака в форме цилиндров. Каждый закрывался сверху плотной крышкой, а ремни, удерживающие конструкцию на спине, были явно прикручены к цилиндрам уже после покупки. От рюкзаков пахнуло резким маслянисто-терпким запахом, дошедшим до Намраты, поскольку женщина тут же скривилась и прикрыла нос платком.
– Это ещё что за дрянь? – возмутилась она.
– Чем меньше ты знаешь, тем убедительней врёшь отцу, – улыбаясь, заметила Манис.
– Играешь на материнских чувствах, негодница.
– А как же. Ладно, мне пора идти.
Манис открыла дверь на лестницу, решив, что лифт сегодня использовать не будет, а то вдруг домашний маг решит сделать себе перерыв, и она застрянет на полпути к нижним этажам.
– Погоди, – окликнула её мать, всё также прикрывая нос. – Я попрошу Читу занести тебе вечернее платье. Я заказала его у одной славной портнихи, что живёт кру?гом ниже. Она так умело пришивает оборки. Не кривись, погоди. Так вот, Чита занесёт тебе платье и даже поможет расчесать эти грязные патлы. Кстати, о патлах, помой голову, как вернёшься.
Манис закатила глаза, при этом решив оставить в тайне тот факт, что не только голову она давно не мыла.
– Ты женщина, моя дорогая, и должна ухаживать за собой. По крайней мере, до тех пор, пока живёшь за счёт твоего отца.
– Удобная фраза, учитывая, что этот самый отец не дал мне устроиться техником на завод. Он хотел, чтобы я шла в администраторы магической Коллегии, будь она неладна. Крутила там своим задом перед зажравшимися богатеями. Очень интересно. Да что там завод, он даже в теплицы не дал устроиться, поскольку они находятся во внешнем круге.
– Всё верно, ты должна держать курс только вверх.
– Не все же могут быть звёздами шоу-бизнеса и управляющими. Если каждый в этом мире устремится вверх, то кто запечёт для тебя обеденную курицу или вырастит овощи для рагу? Кто вычистит выгребную яму? Магия, к сожалению, пока ещё не может заставить дерьмо исчезнуть.
Намрата всплеснула руками и охнула.
– Откуда такие выражения! Чтобы я их больше не слышала.
Манис развернулась и пошла вниз по деревянным, покрытым лаком, ступеням, выслушивая упрёки, посылаемые мамой ей вслед. Последняя фраза Намраты прозвучала так: «Не забудь привести себя в порядок, негодница, приедет Вирта Феса с семьёй, а мы давно хотели вас свести!»
«Вирта Феса, – недовольно повторила имя Манис, – такого индюка ещё поискать».
Дом Викъянко построили в Разнане ещё при деде Манис, до этого они жили в небольшом городке в центре континента. Тот городок за ненадобностью маги сровняли с землёй, а сейчас он наверняка зарос деревьями и кустарниками. Правда Манис могла только фантазировать на этот счёт, ведь родилась она уже в Разнане.
Их крепость, а именно так называл дом Ло Викъянко, отец Манис, имела пять этажей и мансарду, где как раз и расположилась мастерская. Три нижних этажа предназначались для званых вечеров, там же имелись гостевые комнаты, ведь большинство приглашённых оставались с ночёвкой. Слугам дома, а также нанятому магу, выделялись комнаты на третьем этаже. Два оставшихся верхних уровня делила непосредственно семья Викъянко, но когда не стало деда, а Манис переместилась на мансарду, Намрата и Ло остались там одни.
Дом с каждым годом всё больше походил на типичное жилище богатых людей внутреннего круга. Картинные рамы, ручки дверей, мебель, посуда, декор на стенах – получили позолоту, преобразив дизайн дома в вопиющую безвкусицу. Нет, гости, безусловно, были в восторге. Кто-то даже сказал: «Наконец-то вы привели дом в порядок». Однако для Манис следование моде Центральной башни магов казалось верхом глупости. К чему показывать свой достаток таким примитивным способом? Разве то, что вы живёте в пятиэтажном доме, не есть показатель состоятельности. А ведь резная мебель с позолотой стоит намного дороже.
Манис миновала лестничные марши, освещённые лампами в форме цветочных бутонов и украшенные абстрактными картинами популярных художников. На этот счёт Манис тоже имела своё мнение, но старалась о нём не распространяться. Как и позолота, абстрактная картина для неё выглядела ещё большей глупостью. В творческой среде подобные «шедевры» расценивались как нечто глубокое и таинственное, тогда как городские пейзажи художников внешнего круга считались бездарщиной и китчем. Но разница заключалась лишь в том, кто именно рекомендовал ту или иную картину. Если бы высокородный маг, живущий на самой верхушке города, заявил, что городской пейзаж внешнекруговского бродяги – это новое веяние в моде, картину тотчас бы продали за баснословные деньги какому-нибудь певцу или модели. Манис раздражало, что богатеи их круга вешали на стены не то, что им действительно нравилось, а то, что считалось модным. Хотя многие из них заходили куда дальше, убеждая себя в том, что модная мазня на стене невероятно красива.
Поприветствовав пару молоденьких горничных, подготавливающих первый этаж к приёму гостей, Манис вышла во двор. Дом Викъянко окружал дивный цветущий сад, за которым круглый год ухаживала парочка пожилых садовников, старых знакомых давно отошедшего в мир иной деда. Три круглых фонтана циклично посылали ввысь тонкие водяные струи, осыпая брызгами окружающие их цельные мраморные скамьи. Самым забавным в этом процессе было то, что фонтаном, как и многими коммуникациями в доме управлял маг. К слову, Манис увидела его медитирующим в тёмно-зелёной гуще кустарников. Это был невысокого роста мужчина лет сорока с редкой рыжей бородкой, увенчивающей узкий подбородок. Манис сделала правильно, что не поехала вниз на лифте, порой во время медитации маг засыпал, и электричество вместе с водой резко прекращали поступать в дом.
Обычно Манис не здоровалась с ним, злилась на рыжего чудака, как на продукт сложившейся системы. Не справедливо, но такой уж она была. Каждый раз видя его самодовольную рожу, Манис вспоминала о двух годах жизни, в течение которых строила самолёт, чтобы доказать людям внутренних и внешних кругов – существовать без магии возможно, летать без магии возможно, жить без магии возможно, нужно только включить мозги.
За забором, толстые прутья которого оплёл декоративный плющ, открылась городская улица, полная разодетых людей и транспорта, поражающего клоунской расцветкой и дикими декоративными деталями. Охранник на пропускном пункте кивнул Манис, затворив за её спиной ворота.
По чистым, выложенным бордовой брусчаткой, тротуарам гуляли парочки. Мода на одежду во внутренних кругах не могла не удивлять и даже ужасать Манис. Столь сильный разброс в её форме и виде выглядел комично. Рядом с мужчиной в отутюженных брюках и жакете на одну пуговицу, гордо подняв голову, шла давно не молодая дама с голыми бёдрами и глубоким декольте. На голове её ютилась тирольская шляпа едкого малинового цвета, с трудом закреплённая на пышной шевелюре. Следом за этой парочкой шагала другая, где мужчина ограничился широкими брюками, по форме напоминающими меха гармошки, а его пассия укуталась в накидки практически с головой, оставив на виду лишь крохотный овал лица. Всё бы ничего, но эти пары явно испытывали дискомфорт: дама в шляпке постоянно поправляла декольте, откуда то и дело норовили выпасть груди, а закутанная в дорогие ткани женщина, раз за разом, спотыкалась, стоило полам одежды попасть под туфли на высоченном каблуке. Мужчина с массивными гармошками вместо брюк был вынужден широко расставлять ноги, чтобы не упасть, а тот, что гулял в жакете, сильно вспотел, ведь на улице стояла летняя жара. Но сколько же гордости несли они на разукрашенных косметикой лицах.
Манис снова вспомнила мамин наказ выглядеть достойно к приезду Вирты Феса, а ведь этот парень наряжался примерно так же. Когда она видела его последний раз, его холёное лицо сияло стразами.
Подавляя приступ отвращения, испытываемый каждый раз при выходе на улицы города, Манис, закинув на оба плеча по тяжёлому рюкзаку-цистерне, отправилась в сторону отцовского завода, на котором работал техник Правид.
Она ловила осуждающие взгляды от беззаботных богатых жителей внутреннего круга Разнана, в своё время удачно попавших в коммерческую струю. Наверняка их возмущал вид девушки, а также едкий запах цистерн на её плечах, при том, что многие из дам, попадавшихся на пути, душились цветочными парфюмами до степени газовой атаки.
Промышленники делили уровень с моделями и актёрами, чья заслуга заключалась лишь в том, что родились они с приятной физиономией и понравились одному из магов кру?гом выше. Актёрский талант сошёл на нет с появлением специальных магических эффектов в кино, поэтому теперь эти люди представляли собой лишь красивую картинку на экране. Модели так и вовсе превратились в набор дорогих компаньонок и компаньонов. И все они лезли вверх, поближе к правительству, поближе к верховному магу. Вот и отец Манис хотел, чтобы дочь отправилась в Центральную башню магов, но её отвратительный характер и не самое красивое лицо, с которым она отказывалась что-либо делать, нарушили его планы.
Улица делала плавный изгиб вдоль заборов огромных соседских домов. Между тротуарами, по гладкому полотну дороги курсировали магомобили. Овальные, квадратные и круглые задекорированные ящики на отшлифованных и позолоченных колёсах перевозили благородных пассажиров из одной точки внутреннего круга в другую. На корпусе одних магомобилей расцветали тканевые цветы, на других – соединялись абстрактные узоры. От всего этого разнообразия у Манис рябило в глазах.
Сначала она не хотела ловить такси, но поняла, что быстро на двух ногах к заводу не доберётся. Первым попавшимся магомобилем стало многоместное такси с квадратной крышей, на которой из двух лент был составлен пышный бант. Внутри сидела молодая парочка. Увидев летящие к дальнему сиденью цистерны, они брезгливо поморщились. Мужчина хотел было что-то сказать, но увидев, как Манис вытаскивает пачку пэйсов, чтобы расплатиться с управляющим транспортом магом, тут же отвернулся.
Всю дорогу парочка отворачивалась, закрывая нос рукой с платком, Манис же улыбалась с чувством выполненного долга. Она обожала ставить жителей внутреннего круга в неловкие ситуации. Те же, в свою очередь, почему-то боялись заявить о своём неудобстве, что раздражало Манис ещё сильнее. Цистерны воняют и это факт, так почему бы не попросить её выйти и сесть в другое такси? Ответ один – страх показаться грубыми и невоспитанными по отношению к человеку с пачкой пэйсов, даже если он явно нарушает ваше право на приятную поездку.
Магомобиль проехал несколько жилых кварталов, прежде чем повернул в торгово-промышленный район. Здесь улица пестрела яркими вывесками магазинов одежды и украшений. Модницы Разнана рассматривали новые костюмы и платья, обильно усыпанные камнями и блёстками, такими популярными в этом сезоне. Но популярнее, чем магазины одежды, были только продуктовые ряды и рестораны. На идеально протёртых витринах блестели золотые и серебряные подносы с кондитерскими изысками. Ярусами располагались аппетитные блюда от лучших кулинаров круга.
Хуже всего приходилось родителям маленьких детей возле магазинов игрушек. Крохотные бестии падали ниц на входе, громко рыдая, словно им отрезали руки и ноги. Таким образом они доносили родителям своё полное разочарование их решением не покупать очередную дорогую вещицу в дополнение к тем сотням, уже лежащим дома. Были и те, что пытались облизать витрину кондитерской, а когда подобное им не позволялось, звучно заявляли о негодности горе-воспитателей и их тираничном настрое. Правда, основная масса родителей испытывала умиление, глядя как их чадо крушит декоративного гнома, загаживая вычищенную до блеска улицу, или целится камнем в прилавок с фруктами, стоит торговцу отвлечься на покупателя. Когда Манис видела подобное, то хотела подойти к одному из балованных отпрысков, чтобы отвесить ему смачный подзатыльник, а затем поглядеть на реакцию владельцев экспоната.
Магомобиль остановился в конце торгового квартала, завершив стандартный маршрут. До отцовского завода оставалось идти не более десяти минут. Улыбнувшись напоследок одуревшей от запаха паре, Манис устремилась к пропускному пункту завода.
Огороженный высокой стеной комплекс состоял из трёх крупных зданий. В первом выплавлялись или выпиливались детали, во втором происходила их сборка, а уже в третьем на получившуюся конструкцию наносили авторский декор. Так вот третье здание считалось самым важным, поскольку с появлением в мире магии научная сторона конструирования летательных аппаратов потеряла прежнюю значимость. Маголёты не имели двигателей, не имели крыльев, только обтекаемый корпус оставался в приоритете. Полёты на себя брали маги высшей лётной категории. Они поднимали уродливые махины в воздух и заставляли их двигаться в нужном направлении.
У ворот Манис встретила пара охранников. Одного из них она знала, второй же, по-видимому, только недавно устроился на работу. Именно он обратился с вопросом: «Кто такая и чего угодно?»
– Пропусти, это дочь директора, – из-за спины сообщил второй.
– Какого директора?
– Завода! Дурень. Отойди.
Манис кивнула знакомому и прошла, ненамеренно задев новичка одной из цистерн.
– Чудно она как-то выглядит, – тихо сообщил новенький опытному охраннику, – я думал, дамы внутреннего круга в платья красивые наряжаются, а эта выглядит как бродяга.
– Она со странностями у них, не обращай внимания.

Манис привыкла к перешёптываниям, они даже веселили её. Эпатировать публику она любила не меньше, чем бросать саркастичные фразочки на званых вечерах, называя такое поведение своего рода протестом. Правда в дни депрессии, когда на неё накатывала жуткая тоска, она понимала, что всё это выглядит даже хуже, чем наряды жителей её круга.
Манис свернула к административному зданию, именно туда, где они с Правидом условились встретиться. За грандиозной дверью, скорее напоминающей ворота магического храма, открылся широкий коридор, по которому, в костюмах и узких платьях, сновали работники завода. Они занимались бумажками, поэтому выполнять обязанности неудобная одежда им не мешала. В большом зале, следующем за коридором, расположились сотни столов. Клерки увлечённо заполняли бумаги или переговаривались с партнёрами по телефонам, предлагая воздушные пустышки другим городам. Возле одного из таких столов стоял Правид, держа в руке красивую деревянную трубку. Он только собирался раскурить её, как увидел Манис.
Мужчина занимал высокий пост на заводе, поэтому в любое время мог беспрепятственно покинуть рабочее место. Возрастом он обгонял Манис лет на десять или пятнадцать, девушка никогда не интересовалась точной цифрой. Он носил тонкие чёрные усы и собирал волосы в гладкий пучок на затылке. Одевался всегда строго: в чёрные костюмы и тёмно-фиолетовые рубашки с высоким воротом. А на его руках блестели золотые перстни и часы с гравировкой.
– Ты так собрался идти со мной? – с ходу небрежно бросила Манис, оглядев техника с ног до головы. Проходящий мимо клерк ужаснулся, услышав столь фамильярное обращение к своему непосредственному начальнику.
– И я рад тебя видеть, – беззаботно улыбнулся Правид. – Честно говоря, я думал, ты пошутила. Мне хватило и пары спусков в тот гадюшник.
– Я заменила винт, а проверить его не могу, – чуть тише сообщила Манис.
– А пассажирское сидение, надеюсь, не забыла прикрутить, я…
– Да не забыла—не забыла, – отмахнулась Манис, словно от назойливой мухи. – Так что, переоденешься? Или хочешь, чтобы тебя без перстней внизу оставили?
– Ты просто невыносима, тебе говорили?
Правид вытряхнул содержимое трубки в ближайшее мусорное ведро и убрал её в трубочную сумку, что висела у него на поясе.
– Ладно, идём в раздевалки. Найду там что-нибудь более подходящее.
С Правидом Манис познакомилась два с половиной года назад на родительском вечере, какие они устраивали по несколько раз в месяц. В тот год отец повысил Правида до главного инженера-техника и весь вечер пел ему дифирамбы, как одному из лучших сотрудников завода. К Манис же Правид подошёл первым, осторожно сообщив, что она успела поставить масляное пятно себе на платье. В тот вечер Манис изрядно набралась и поделилась с техником своей дикой идеей по созданию настоящего самолёта. Будучи человеком учёным, пусть и редко применяющим полученные из семейных архивов знания, Правид заинтересовался девичьим полётом фантазии, попросив держать его в курсе дела, а также обещав, что о дерзком плане никому докладывать не станет.
Правид провёл Манис к промышленным помещениям через склады. На огромных стеллажах, друг над другом, ждали своего часа шаблонные детали для маголётов. От одной стеллажной конструкции к другой сами собой передвигались лестницы со складскими работниками наверху.
– А какого рожна эти тут делают? – возмутилась Манис.
– Маги? Отца твоего обязали иметь на заводе десяток таких специалистов.
– Как это, обязали? А что с теми, кто раньше тут работал?
Правид потемнел.
– Что-что? Уволили, конечно. Вернули бедняг на круг ниже.
– Так ведь эти, – Манис ткнула пальцем в одного из магов, – могут себе работу в куче сфера найти, зачем сюда переться?
Правид грустно усмехнулся.
– Для контроля, дорогая, для контроля. Центральной башне больше сфер подавай. Они этих магов пихают везде, а зарплату требуют для них в два раза выше, дескать они же могут поднимать предметы намного тяжелее, чем обычные рабочие, они экономят время на погрузке и разгрузке, травм виртуозно избегают, но, к слову, если балка полетит на его соседа не-мага, он её удерживать не будет. Знаешь почему? Потому что за это ему не платят.
Манис расстроено вздохнула, смерив складского работника взглядом глубокого презрения.
– Как мой отец допустил такое?
– А что он мог? Приказ пришёл сверху. Тебе сказали – делаешь. Не нравится – закрывай лавочку. Не ищи справедливости в законах Центральной башни.
– Учили бы их медицинской магии. Вон, во внешнем круге снова эпидемия. Опытный маг в два счёта бы всё прекратил, а политики их туда не посылают, видите ли, они у нас на вес золота. А сами маги сидят и думают, что я, дурак какой к больным лезть.
– Понимаешь, если бы люди, оставшиеся без работы из-за магов, получали хорошие пособия, то тут можно было бы говорить о прогрессе или что-то вроде – сильные оберегают слабых, не дают им перетруждаться – но пособий нет, живите, как хотите. Магам и правительству плевать на проблемы малообеспеченных слоёв.
Манис поправила съехавший с плеча рюкзак.
– Меня больше всего пугает то, что не будь у моего прадеда столько денег, сейчас бы вся наша семейка сидела во внешнем круге и торговала палёным топливом с шестерёнками.
Правид согласно кивнул.
– Мне тоже повезло – сюда устроился по связям.
Остальную часть пути они прошли в молчании. Пока Правид переодевался в робу, Манис ждала его у служебного выхода, изредка поглядывая в окно зала сборки. Сотни пока ещё абсолютно одинаковых маголётов, один за другим, сходили со сборочного конвейера, направляясь в следующий зал, где их превратят в цирковых чудовищ.
Мало кто из рабочих понимал всю абсурдность их деятельности, ведь сама Манис прочитала о прошлом компании в прадедовских дневниках. Такой подробной и обличительной информации больше нигде не было. Маги давно стёрли историю человечества из хроник. А если бы магия возникла в эпоху средневековья они бы и по сей день ездили в каретах, используя для общения голубей и письма.
Магия заморозила научный прогресс и даже откатила его назад. Кто теперь вспоминает о космосе и звёздах? Кому интересно, можно ли сконструировать двигатель? У них есть всё здесь и сейчас. Еда – пожалуйста, творчество – в достатке, грязные утехи – да где их нет. А что обычные люди? Они работают, обслуживают, платят налоги в непомерном количестве и боятся магии как огня. А чтобы завуалировать этот страх заставим их выполнять ритуалы поклонения, желательно каждодневные, чтобы не оставалось времени думать о том, чего у них нет. Да ещё праздников добавим с барского плеча, чтобы они могли напиваться в эти дни до беспамятства и забывать о тяготах жизни.
Правид бодро вышел из раздевалки, попутно расплетая ухоженную гульку. С распушенными волосами, обрамляющими скуластое лицо, он больше напоминал простого рабочего с внешнего круга. Манис протянула ему один рюкзак.
– В этот раз нужно принести побольше, – пояснила она.

***
Высотные канатные линии, словно паутина, оплетали весь Разнан. В основном ими пользовались средние слои, ведь у богатых надобности спускаться во внешние круги не было. Этот вид транспорта считался более дешёвым, поскольку магу не требовалось держать вагон с пассажирами в воздухе, а лишь толкать его по линии. В связи с чем на работу принимались маги слабые и низкооплачиваемые, хотя стоило отметить, что и они получали больше обычных рабочих не-магов в других промышленных сферах.
В тесноте вагона вонь цистерн распространилась быстро. То и дело Манис получала гневные оклики от пассажиров, на что, как и прежде, отвечала широкой улыбкой и кивком. Правида веселила её выдержка и настрой.
– Они тебя бранят как последнюю… а ты улыбаешься, – констатировал он усмехаясь.
– Да ты смотри, сколько эмоций, сколько жизни они вкладывают в заготовленные оскорбления. Как складно у них получается, словно дома готовились, – с восторгом отметила Манис. – Но они ограничиваются только словами. А вот когда мы проедем первый внешний круг, пинка от местных мне не избежать.
Правид рассмеялся, инстинктивно потянувшись к трубке, но вовремя вспомнив, что та осталась в сумке на заводе.
Вагон быстро набрал скорость, скользя по плотному сплетению металлических канатов. В передней части, отделённой от пассажиров, в мягком кресле сидел маг. Сконцентрированный на движении, он смотрел прямо перед собой, изредка бросая взгляд на соседние ветки канатной дороги.
Под транспортом сменялись круги города. Чем дальше от центра уходил транспорт, тем грязнее выглядели улицы и беспорядочнее двигались её обитатели. Размеренность жизни там, наверху, не шла ни в какое сравнение с суетливостью внешних кругов. Одежда людей тоже становилась проще. Пышные платья заменяли лёгкие сарафаны с накидками, статные пиджаки и брюки – растянутые штаны и майки. Социальное пространство между людьми сокращалось донельзя. Выходя из вагона, Правид и Манис буквально наваливались на впереди идущих, а те в свою очередь пихали шедших перед ними. Движение сопровождалось бранью и толчками. Манис сжимала в кармане пачку пэйсов, чтобы не стать жертвой случайного транспортного воришки.
– Самое дно, как и заказывали, – произнёс Правид, отряхивая ботинок, на который ему наступили в толпе.
– Нам сюда.
Манис повела Правида прочь от лифта канатной дороги к первому торговому ряду местного рынка. Крытые грязными навесами продовольственные ларьки чередовались с кривыми пятиэтажками жилых домов. Уставшие зазывалы подпирали спинами деревянные балки торговых палаток. На прилавках томились полусгнившие фрукты и овощи, а где-то претерпевали надругательства со стороны мух куски утопленного в мутный лёд мяса.
Правид кривился, видя всё продуктовое многообразие здешних мест.
– Да-да, всё лучшее уходит вверх, – отметила Манис, проследив за взглядом спутника. – И это при том, что производство находится на внешних кругах.
Толпы людей преследовали Манис и Правида на каждой пройденной улице. Люди громко разговаривали, вызывающе смеялись или причитали. Они небрежно проходили мимо, задевая сумками зевак, наступали на ноги тем, кто решил остановиться и пообщаться прямо посреди дороги.
Со всех сторон играла незатейливая музыка, с преобладающими духовыми инструментами, призванная, по-видимому, возбуждать интерес покупателей к предложенным товарам. По дороге проезжали редкие магомобили, достаточно простые на внешний вид, без бантов и цветов, привычных внутреннему кругу. Чаще же на дорогах можно было встретить рикшей и повозки, запряжённые худыми лошадьми. Хотя маги пытались искоренить этот вид транспорта, заявляя, что он относится к травмоопасным и загрязняющим город, люди внешних кругов продолжали его использовать. Местным жителям такой заработок помогал расплачиваться с долгами за коммунальные услуги, куда также входила магическая энергия.
Обойдя пару зданий со стенами облюбованными плесенью, позже небрежно замазанными коричневой краской, Манис и Правид вышли к центральной площади. Можно тысячи раз бывать во внешнем круге, но ты никогда не перестанешь удивляться и ужасаться жизни здешних людей. По правой стороне открылся вид на уличные душевые, где пара мужчин в одних трусах намывали тела дырявыми губками. Держать домашнего мага мог не каждый, месячные выплаты на специалиста превышали заработную плату, поэтому такие семьи сидели без электричества и воды, мыться ходили на центральную площадь раз или два в неделю. Успешные же бизнесмены, держатели уличных душевых, могли себе позволить нанять мага для закачки воды из недр и подачи электроэнергии. Цена на помывку была в разы меньше той, что запрашивали маги по контракту обслуживания одного жилища.
Среди заваленных хламом окон покошенных хибар выделялась вывеска с предложением зарядить магией телефон, бытовой прибор или детскую игрушку.
Очереди бедняков занимали тротуары перед пунктами правительственного питания, где в этот момент бесплатно выдавали еду, этакая подачка сверху, чтобы люди не устроили голодный бунт. Аналогичные очереди стояли к главному лечащему магу круга. Но стоило отметить, что главным магом каждую неделю становился новый, высланный из внутреннего круга, специалист. Дело в том, что отправка во внешний круг расценивалась магами как наказание за серьёзный проступок.
Манис потянула Правида за рукав, чтобы он не вступил в очередную кучу мусора, засмотревшись на растянутые между домами полотна. На некоторых зданиях красовались нецензурные фразы, адресованные Центральной башне магов. У подножия таких зданий детвора в дырявых обносках агрессивно забавлялась с уличной собакой, которая то и дело норовила укусить одного из сорванцов.
Дойдя до первого перекрёстка, Манис и Правид свернули в переулок, чтобы выйти к магическому храму, здание которого ограждалось высоким забором. Центральная башня магии относилась к своим заведениям с бережностью, поэтому сразу за забором открывался небольшой, но чистый парк. Его украшали высокие статуи и ровно подстриженные зелёные кусты. Кунаи адепты, так в мире называли последователей магии, не имеющих к ней способностей, толпились около входа в храм в надежде получить совет от служащего сегодня мага или зарядить бытовой прибор бесплатно.
Манис опустила глаза и увидела под ногами яркое объявление, вероятно сорванное с забора храма: «История возникновения магии и первые целители. Как соединиться с магией после смерти. Лекцию читает Джито Видж, третий ученик верховного мага Джаду Халнаика».
Стоило ей дочитать, как кто-то позади начал гневно жаловаться собеседнику:
– Построили свой долбаный храм прямо перед моим окном. Каждое утро они читают заклинания и громко охают, наблюдая за тем, как творятся чудеса, но я-то сплю! И мне ещё работать целый день!
– Манис. Манис. Маниис! – Правид слегка хлопнул девушку по плечу. – Далеко идти? Я уже не помню дороги.
Манис освободилась от размышлений, спровоцированных бумажкой на земле и репликой прохожего.
– А… нет, вот тут свернём и ещё пара кварталов.

Перекупщик Виапари владел маленьким магазинчиком хозяйственных товаров. Чаще всего у него покупали дрова на растопку и свечи, но особые клиенты, такие как Манис, заказывали то, что в пределах города найти не просто. Виапари вёл дела с бродягами, выбирающимися за пределы Разнана. В Пустых землях они находили детали от древних машин, которые через подпольную сеть реализовывали среди бизнесменов внешнего круга. Манис познакомилась с Виапари через бывшего служащего дома Викъянко.
Увидев издалека молодую девушку, Виапари широко улыбнулся и, не говоря ни слова, поманил рукой к себе в дом.
– По-моему, он сильно похудел, – тихо заметил Правид, пропуская Манис вперёд перед входом в ветхое жилище.
– На здешних харчах сильно не отъешься, – ответила Манис, следуя за бородатым перекупщиком.
Они прошли по узкому коридору, комнаты от которого были отделены тряпичными пологами. Виапари спустился в подвал, предупреждающе указав на низкий потолок.
– Я получил ваше письмо, госпожа. Всё готово, очищено, – сообщил он по пути.
– Просила же не называть меня так. Разница лишь в том, что у моих родителей денег куры не клюют.
– Простите, забыл. Давно вы заходили.
В подвальном помещении свет горел приглушённо. Первое время рассмотреть что бы то ни было не получалось. Однако глаза вскоре привыкли, и Манис с Правидом увидели стеллажи с провизией и очередную дверь.
Виапари попросил рюкзаки-цистерны и скрылся за той самой дверью, оставив покупателей в одиночестве.
– А как понимаешь, что он тебе не помои какие-то всучил? – поинтересовался Правид, снова инстинктивно потянувшись к поясу за трубкой.
– По запаху, в основном. Хотя кого я обманываю, мне-то откуда знать. Просто заливаю эту бурду в бак и надеюсь на лучшее. В прошлый раз получилось.
– Интересно, чем он руководствуется, когда стряпает своё зелье?
– Как я поняла со слов нашего бывшего слуги, многие люди во внешних кругах пользуются знаниями своих дедов и прадедов. В противном случае выживание здесь было бы проблематично. По-моему отец Виапари в молодости собирал такие узкие машины, педы или как они там назывались. Не вспомню сейчас. А потом и их же запретили, остались только магомобили.
– Мопеды, – чётко выговорил Правид, и в произношении чувствовалась нотка превосходства. Инженер-техник оставался жителем внутреннего круга. – Их называли мопеды. Ещё были велосипеды. Потом же вышел закон об опасности транспорта с механическими, самодвижущимися деталями.
– Да, а следом уйма штрафов за их использование.
– Ты, кстати, не заметила, как мало магов общественной безопасности бродило по улицам?
– Не обратила внимания, да и плевать, если честно. Главное, что они нас не трогали.
– Подожди, вот сейчас обратно в верхний круг поедем – натерпимся. Это они оттуда всех легко выпускают.
– Ну, для этого у меня с собой пачка пэйсов, да и ты всё равно не похож на местного, слишком уж ухоженное лицо.
– Спасибо, дорогуша, – Правид наиграно погладил себя по щеке.
Дверь открылась, вернулся Виапари. Пыхтя и покрываясь испариной, он тащил два наполненных рюкзака. Один из них взвалил на себя Правид, второй – Манис.
– Какой тяжеленный, – охнула девушка.
– Он и в прошлый раз был такой, просто тогда его тащил я, – сказал Правид.
Манис рассчиталась с торговцем и медленно поплелась к выходу, понимая, что к вечеру её ноги будут жутко гудеть.

Глава 2
Центральная башня магов была видна практически с любой точки Разнана, поскольку возвышалась даже над жилыми комплексами. Башня же магической коммуникации и энергетики существенно уступала Центральной, но только по высоте. Оба величественных здания принимали на службу в основном магов. Не-маги довольствовались должностями администраторов низшего звена или секретарей.
В Центральной башне рассматривались правительственные законы и писались комментарии к ним, а через башню коммуникации уже велась слежка за исполнением принятых нормативных документов.
На сотом этаже башни коммуникации располагался офис главного магического контролёра, следящего за распространением информации как в сети Разнана, так и в мировой сети. Обычно высокопоставленные чиновники не вникали в дела своих департаментов и отделов, но Ние Трана частенько выходил в рабочие залы, чем серьёзно нервировал подчинённых. Ние любил встать за спиной одного из них с кружкой горячего чая и наблюдать, как именно тот или иной сотрудник справляется с работой. Иногда он поправлял избранную «жертву», иногда диктовал текст сообщения или поощрял сотрудника советом. Но даже не его поведение нервировало клерков, Трана входил в число сильнейших магов Разнана, а такому статусу сопутствовали некоторые странности, а иной раз и вольности. Пользуясь своим положением, он неоднократно принуждал женщин магов ниже его по рангу делить с ним постель. И хотя Трана ухаживал за собой, красавцем его едва ли можно было назвать, да и достаточно деспотичный характер превращал подобное времяпрепровождение некоторых дам в немыслимую пытку.
Очередной рабочий день не стал исключением – главный контролёр покинул личный кабинет, чтобы пройтись мимо столов подчинённых. Стоило ему войти в отдел систематизации и зачистки информации, как дамы буквально вжались в стулья, а мужчины понурили плечи, впившись глазами в рабочие мониторы. Ние медленно переходил от одного стола к другому, пока не выбрал молоденького оператора с испуганными глазами и дрожащими пальцами.
– Ну и что там у тебя? – буквально разорвал тишину своим голосом главный контролёр.
– Появилась подробная статья о том, как сделать в домашних условиях водяной насос, – сипло ответил клерк.
– Как интересно.
Ние подошёл к юноше вплотную и наклонился к монитору, который сам собой развернулся в его сторону.
– И что ты намерен делать с ней? – громко и надменно спросил контролёр.
– Ну, – парень прочистил пересохшее горло, – изменю её немного, чтобы у тех, кто читает, ничего не вышло, а также добавлю, что подобное делать в домашних условиях очень опасно.
Воцарилось молчание. Ние Трана пилил парня острым испытующим взглядом, будто ждал продолжения, отчего клерк затрясся ещё сильнее.
– Не правильно? – робко предположил он.
Ние ещё немного выждал, казалось, получая удовольствие от страха присутствующих, потом отвернулся от парня, обращаясь к остальным.
– Такое нужно удалять из сети. Это понятно? Хочу, чтобы все это услышали. Не править, не давать пояснений, а удалять. Люди не должны получать новую научную информацию. Если они хотят научиться незапрещённым в мире знаниям, то пусть идут в школу или университет. Сеть нужна только для их развлечения. Там не должно быть статей о том, как сделать насос, солнечную батарею, самокат или долбанный катер. Только развлечения. Кино, сериалы, шоу, показы мод, бездарные романы местных поэтесс о тяготах любви. Никаких схем, никаких карт, никаких революционных лозунгов и рассуждений на тему жизни. Новости должны быть позитивными, если мы говорим о Разнане. Негативными они могут быть только в том случае, если какой-то бедолага сам сварганит насос, а он рванёт и заберёт с собой его родственников. Люди должны быть частью магии, неужели это не понятно. Магия – это благо и безопасность. Магия не портит экологию, магия не требует наличие огромного числа проводов под вашими мониторами. Поглядите!
Трана театрально подбежал к одной из дам, с которой, вероятно, уже успел позабавиться в прошлом, и резко отдёрнув её стул, указал на пустой коврик под девичьими ногами.
– Пусто. А почему? Потому что магии не нужна вся эта мишура. Ей нужна только ваша вера и самоотдача. Люди не понимают, что гробят себя и своих близких, собирая подобные примитивные штуки, вы должны защитить их. А если вы не можете, то какого… делаете здесь!
Трана вернулся к молодому пареньку, уже готовящемуся избавиться от злосчастной статьи.
– Постой, ты что творишь?! – возмутился контролёр.
– Господин Трана, вы же сказали…
– Идиот. Это только полумера. Сейчас же отследи магические вибрации. Нам нужно понять, кто этот горе-инженер, заполняющий сеть подобными статьями. Как только выяснишь, передай данные в службу магической безопасности. Пусть привлекут этого мерзавца за мошенничество и… – Трана задумчиво потёр подбородок, – и терроризм. Да, терроризм.
– Терроризм? – с округлившимися глазами переспросил клерк.
– Мда, тут перебор, ты прав. Только за мошенничество. Работай. И чтобы больше подобных глупостей не было.
Под еле слышный вздох облегчения Ние Трана покинул кабинет. В эту же секунду телефон в его кармане зазвонил. На той стороне послышался хриплый старческий голос. Говорящий явно был чем-то возмущён.
– Представляешь, эти попрошайки, маги из Бикари, снова прислали запрос на материальную помощь. Дескать, у них очередное землетрясение. Нет, ну какая наглость! Что ни день, то землетрясение. Бикари словно бездонная яма, куда уходят средства Разнана. Давно уже нужно было уничтожить этот городишко.
– Да там же миллион жителей, а высокопоставленных сколько, – заметил Ние.
– Я почти уверен, что они сами создают там колебания в земле, чтобы получить материальную помощь. Смерти бедняков им выгодны. Не то, чтобы я жалел эту челядь, но сколько ещё можно их кормить. В общем, я в расстройстве.
– Не принимай близко к сердцу, старичок. Лучше вот что мне скажи, ты идёшь на вечер к Викъянко сегодня?
– К этому жалкому промышленнику и его красавице жёнушке? Даже не знаю. Они на пару кругов ниже находятся, как бы не замараться.
– Вечера они хорошие организовывают, да и женщины туда приходят то, что надо. Глупых танцев нет, вызывающих разговоров тоже. Всё чинно. Единственный элемент, раздражающий мою натуру – это их невыносимая дочь. Хотел бы я откопать что-то на эту особу, но она, по-видимому, ни сетью, ни телефоном не пользуется. Может, сегодня как раз забреду в её скромную комнатушку и обшарю там всё.
– Ты опять о женщинах, да о работе, дружок. Пора бы подумать о себе любимом и о женитьбе, тебе сколько там стукнет? Сорок? Пятьдесят?
– Пятьдесят три в этом году.
– Ну так тем более. Правда, беда – у высокородных, смотрю, одни парни рождаются. Тут и союз толком не заключить, от брака дети же нужны. А ты бы присмотрелся к дочурке Викъянко, может, она горяча не только в своих речах.
Трана представил ухмыляющееся лицо старика и криво улыбнулся.
– Ладно-ладно, поживём – увидим, – нетерпеливо отозвался он, – так этот звонок только ради жалобы?
– Да, а ты чего ждал? Очередной сплетни? Их я берегу для личных встреч. Бывай.
Разговор завершился. Ние Трана обернулся к покинутому офису и, нацепив ядовитую улыбку, решил сделать ещё пару проходов вдоль столов.

***
У дома Манис и Правид расстались. Инженер, спеша поскорее добраться до завода, поймал первый попавшийся магомобиль и скрылся в его недрах, крикнув на прощание: «Увидимся вечером!»
Подозвав охранника, Манис попросила его помочь дотащить один из рюкзаков до лифта. На вопросительный взгляд мужчины пояснила, что несёт алкоголь по просьбе отца. Тот лишь пожал плечами – алкоголя с таким запахом он явно не встречал.
К своему разочарованию на диване в мастерской Манис ждал жуткий комплект из платья с яркими фиолетовыми цветами и множеством завязок и тонких чулок с еле различимым геометрическим узором. Захлопнув за собой дверь, Манис один за другим перетащила рюкзаки к самолёту. С трясущимися от напряжения ногами и руками она вылила содержимое цистерн в бак летуна. После, за пару рывков стянув покрывало, скрывающее самолёт от глаз посторонних, Манис заскочила на пилотское кресло, собираясь запустить двигатель. В это же мгновение в дверь громко постучали.
– Госпожа, пора готовить вас к вечеру!
Это была Асичит Куракани, экономка дома Викъянко, параллельно выполняющая роль гувернантки, по своему собственному выбору, конечно.
Раздался повторный стук, но уже с большей настойчивостью.
– Я прекрасно управлюсь без тебя. Уходи! – попытала счастье Манис.
– Ваша мать мне приказала привести вас в порядок. Если отказываетесь, я пойду и сейчас же сообщу об этом ей. Кажется, и отец ваш вернулся, он тоже будет рад помочь в сборах.
«Вот хитрая уродина, – возмутилась Манис, – ещё и угрожает».
Лишние зрители, а тем более отец, Манис были не нужны. Сопровождаемая надоедливым стуком Читы, она снова накрыла самолёт тряпицей и спрятала цистерны обратно в ящик.
– Твоя взяла, – недовольно сообщила она, открывая дверь.
Перед ней стояла низкорослая женщина пятидесяти лет с безобразной фигурой, обтянутой тонким бежевым платьем, и длинным носом, который она нередко совала туда, куда не следовало. Чита любила носить на голове красный платок, постоянно закрывающий её жидкие волосы. Этот платок никак не вязался с остальным образом, но экономка даже не собиралась что-либо менять.
Взгляд крохотных крысиных глаз быстро пробежался по комнате.
– Ну и бардак у вас тут, госпожа. А вонь какая.
Чита многое себе позволяла, пользуясь расположением матери Манис. Если бы между Манис и Читой назрел спор, то пальму первенства получила бы вторая. Чита беспрекословно выполняла всё, что ей приказывали Намрата и Ло, частенько брала на себя инициативу в спорных ситуациях, умело льстила хозяйке дома, чем и заслужила доверие. Однако больше всего ей удавалось поучать Манис на глазах её родителей, так сказать, ставить её на место. Чита являлась яростным кунаи адептом, это означало, что она выполняла все магические ритуалы и знала заклинания Манускрипта наизусть, не имея при этом предрасположенности к владению магией. Чита верила, что мир создан магией и магия ведёт его. Всё в этом мире происходит под её контролем и, если ты настроен к магии враждебно, – она покарает тебя. Следуя сомнительному знанию, Чита утверждала, что именно Манис станет причиной краха их семьи. Манис же, зная, что экономка оставляет большую часть своих сбережений в магических храмах, не имея возможности при этом нормально одеваться или покупать что-то для души, от случая к случаю оттачивала на ней мастерство сарказма.
– Вы всё что-то мастерите, госпожа. Не этим вам надо заниматься, – продолжила причитать экономка. – Семье нужно продолжение, нужны дети, а не эти ваши… макеты.
– Давай без нравоучений. Твоей семье тоже нужны были дети, ах да, погоди, у тебя же их нет. Всю свою жизнь ты положила на алтарь Манускрипта и семьи Викъянко.
– Ваша семья – моя семья. Другой мне не нужно.
– Ну да – ну да.
Чита обошла Манис и беспардонно потрогала её волосы, за что была одарена гневным взглядом.
– Я наберу воду, помоем голову, да и тело…
– С этим я сама справлюсь. Твоя задача – платье. Понятия не имею, с какой стороны в него влезать.
Манис поразилась, увидев под ногами душевой тёмную воду, неужели она так долго не ухаживала за собой. Выжав из чёрных длинных волос лишнюю влагу и накинув на тело лёгкий халат, Манис вышла к Чите, оставляя за собой мокрый след. В ступни тут же впился какой-то мусор, и девушка пожалела, что не воспользовалась тапочками.
– Вот второе полотенце, чтобы волосы быстрее подсушить. И садитесь сюда.
Чита уже организовала место для наложения косметики и натягивания платья.
– У вас славная фигура, хотя бёдра могли быть и поменьше, да и личико… – Чита запнулась, – личико немного жестковато, но косметика всё исправит. Можем воспользоваться линзами – блёклые серые глаза сейчас уже не в моде. Заменим их на зелёные.
Манис повернулась к экономке с сильным желанием стукнуть ту по голове.
– Что тебе знать о моде, дорогая? – с усмешкой спросила Манис.
Чита пропустила вопрос мимо ушей, как она всегда делала, и продолжила причитать:
– Плечи у вас, госпожа, точно как у мужчины. Такие широченные для дамы никуда не годятся…
– Так, хватит, Чита. Может, подобная «откровенность» веселит мою маму, но я сейчас выставлю тебя за дверь. Это понятно? Займись платьем, а я сделаю всё остальное.
Манис принялась неумело накладывать макияж, сначала скрыв крохотные пигментные пятна на щеках, потом подкрасив свою чуть ли не единственную гордость – большие серые глаза с длинными ресницами. Она никогда не доводила лицо до так популярной среди жителей верхнего круга маски. Не высветляла тон, оставаясь смуглой, не накладывала тени, как клоун цирка.
Вьющиеся пышные волосы, вместе с тем невероятно тонкие, быстро высохли, замерев на голове в форме разросшегося куста. Чита, расправившая к тому моменту платье, подскочила с расчёской и парой лент. К удивлению Манис она ловко справилась, соорудив массивный пучок из волос, даже не вызывающий отвращения своим нелепым видом.
С платьем всё обстояло сложнее. Заказывая его, Намрата очевидно напутала с размерами. Чите пришлось просто спрятать пару завязок, которые ни в какую не хотели сходиться на спине Манис.
– Кажется, госпожа, вы набрали пару килограммов, вам следует чаще выбираться на свежий воздух и разбавлять времяпрепровождение прогулками, – едко заметила Чита, пряча последнюю завязку.
К моменту завершения всех приготовлений за окном опустилась ночь и со стороны парка послышались звонкие голоса гостей. Манис недовольно отметила про себя, что проверить работу сооружённой конструкции ей явно не удастся.
Небрежно подхватив длинный шлейф платья, Манис направилась к лестнице, возле которой на секунду остановилась, ожидая, пока экономка последует за ней.
Нижние этажи наполнялись людьми высшего сорта, какими они считали себя сами. В основном на вечера приходили публичные личности. Политики, актёры, музыканты, художники, вроде тех, что изуродовали своим творчеством стены дома Викъянко, журналисты, писатели и парочка затесавшихся между ними учёных и инженеров – бойко переговаривались, хватали наполненные алкоголем бокалы и поглощали крохотные кусочки пищи, не представляющие энергетической ценности, но при этом купленные по цене, равной месячной зарплате школьного учителя внешнего круга. Вишенкой на торте стала парочка магов из башни, опоздавших к началу вечера.
В огромном светлом зале с низко свисающими массивными люстрами и плотными шторами благородного золотого цвета тихо играла спокойная классическая музыка. Звон бокалов разбавлял жужжание голосов, редкий сдавленный смешок врезался в монотонную атмосферу вечера. Кто-то из гостей спешил занять второй этаж, где пока ещё было мало людей, но достаточно много выпивки и угощений.
Манис старалась спускаться медленно и тихо, не желая привлекать лишнее внимание. В её план входило переговорить с парой знакомых, показаться родителям, а затем незаметно скрыться в недрах родной мастерской. К несчастью Чита, спускающаяся позади, в последний момент решила громко окликнуть Намрату.
«Вот же дура», – огорчённо подумала Манис, заметив пару десятков взглядов, обращённых к себе. План прийти и уйти незаметно провалился. К счастью, среди тех, кто к ней повернулся, был Правид в уже статном костюме и с трубкой в руке. Манис быстро миновала остаток пути и подошла к нему.
– О! Да ты на женщину похожа, – шутливо заметил он. – Какая перемена. Я в восторге!
– Прекрати, – еле заметно толкнула его в бок Манис. – Не смешно. Мне ведь даже помыться пришлось, можешь себе представить?
– Кожу не разъело?
– Нет, но вот узкое платье перекрыло доступ кислорода к мозгу.
Правид медленно втянул табачный дым, после чего выпустил изо рта едкую полупрозрачную струйку в сторону двух дам, делящихся новыми сплетнями. Те бросили в адрес Правида укоризненные взгляды и перешли в другую часть зала.
– Вот для этого я и ношу её с собой, – пошутил Правид, подмигнув Манис, а после уже тише спросил: – Так ты проверила работу аппарата?
– Не успела – наша экономка со своей косметикой и платьем испортила момент.
– Ну, я бы не сказал, что испортила, – Правид снова улыбнулся.
Манис оценила комплимент, взглянув на инженера с благодарностью.
– А вот и твои родители.
На небольшое возвышение в центре зала вышли Намрата и Ло. Они в приветствии поклонились гостям, после чего Ло заговорил:
– Мы безмерно рады видеть столь блистательную публику в нашем доме. Очень надеемся, что вы оцените вечер и снова посетите нас в будущем. Буквально через пару часов на втором этаже состоится мини-спектакль, имейте в виду. А теперь прошу всех поднять бокалы.

Намрата чувствовала, как постепенно нарастает боль в области скул – она не выдавливала из себя столько улыбок с последнего званого вечера. Ло, завершив свою речь и отпив внушительный глоток из бокала, галантно подал ей руку, помогая спуститься с возвышения.
– Приехал Мурхо с женой, пойдём поговорим с ними, – сказал Ло.
Намрата тут же потемнела.
– Ты поговори, а я просто рядом постою, хорошо?
– А в чём проблема?
– Проблема? – Намрата грустно улыбнулась, понимая, что её муж очередной раз забыл об их прошлом разговоре. – Просто разреши мне не развлекать Кали разговором. Своей отчуждённостью и концентрацией на себе любимой она погружает меня в тоску.
Ло недовольно поджал широкие губы.
– Ладно, – быстро бросил он.
Мурхо, хороший друг Ло, являлся владельцем небольшого лодочного завода и отличался странной привычкой бойко задавать вопросы посторонним людям на темы абсолютно его не касающиеся. Он вёл себя так везде, чем нередко ставил Ло в затруднительное положение. Своей манерой Мурхо часто обижал гостей дома или коллег, на рабочие встречи с которыми его приглашал Ло. Однако подобное поведение всегда сходило Мурхо с рук. Иной раз действия болтуна оправдывались воспитанием или особым свойством характера, дескать, обижаться на него не нужно, ведь он говорит, как есть. Но больше всего Намрату беспокоила беспечность Мурхо. Они с супругой жили на широкую ногу, не имея на это достаточных средств, поэтому Мурхо постоянно занимал деньги у Ло и редко их возвращал.
Щуплый Мурхо уже во всю болтал с парой чиновников, по лицам которых можно было понять, что они испытывают жуткую неловкость и даже раздражение. Увидев Ло, Мурхо оживился ещё больше. Увлекая за собой безэмоциональную жену, он подскочил к приятелю, широко раскинув руки для объятий.
– Дружище! Потрясающий вечер. Правда, закуски с каким-то странным привкусом, но не суть. Верховного мага не удалось позвать, да он вряд ли бы пришёл, даже если бы позвали. А люстры шикарные, за сколько их брал? Ой, нет, не говори, я смогу найти дешевле, – протараторил Мурхо.
Из него, как из рога изобилия, полился поток бессвязных предложений, за ходом которых сложно было уследить. Уже через минуту он переключился на одежду пришедших, а ещё через две обсуждал новый дизайн маголётов. Он успел посмеяться над костюмом посла Разнана и причёской чиновницы из башни правительства.
В какой-то момент Мурхо переключился на Намрату, отстранённо наблюдающую за людьми в зале.
– А ты неплохо выглядишь, Намрата, только волосы слишком высоко поднимаешь, моя Кали любит их распускать и украшать разными камнями. Да и вообще, столько масок у неё на столе постоянно, аж жуть, но мне нравится. А ты чего выбрала именно это платье?
Мурхо замолчал, пиля взглядом растерявшуюся женщину. Намрата посмотрела на мужа, потом снова на Мурхо.
– Потому что оно мне нравится, – ответила она.
– Да? Интересный выбор. Сейчас в моде более пышные с блестяшками всякими. Я как-то купил такое Кали. Ну и цену заломил тот торговец, с трудом уговорил его скинуть. Дочка ваша, смотрю, тоже попроще платья носит. Она так мужа не найдёт, а погодите, вы же с семьёй Феса договорились. Да, точно. С таким она поживёт, правда сложно будет, девушки за ним так и вьются, он же звезда. Этот Вирта, ну вы знаете. Показы там всякие. Мода. Мы ходили с Кали на один такой показ, на самый верх. Билеты по баснословным ценам, но я купил, один раз же живём. Слушайте, а я заметил, вы редко стали на публике появляться. Чего не ходите в рестораны, на показы, в кино? А?
Уже в середине речи Намрата почувствовала прилив гнева, поэтому, когда Мурхо задал последний вопрос, она, не церемонясь, ответила:
– Мы никуда не ходим, потому что мой муж любит часто давать друзьям в долг. Прошу меня извинить.
Намрата развернулась, оставив Ло с его друзьями. В глубине души она готовилась к долгому и нудному диалогу с мужем по поводу своего поведения.

Сделав пару кругов по залу, Правид вернулся к Манис, которая даже не собиралась заводить беседу с гостями.
– Быстро ты, – ухмыльнулась она, видя, что инженер выглядит немного расстроенным.
– Да ужас. Подошёл к одним, а они старую шарманку завели о выгоде устройств без движущихся частей, – возмущённо произнёс он. – Видите ли, такие устройства опасны, люди сами не понимают, что мы их защищаем. Глупо пытаться соорудить что-то самостоятельно, так можно жизни лишиться и навредить соседям.
– Не Трана ли это слова? – уточнила Манис.
– Его-его, голубчика. А о том, что полгода назад в океан рухнул маголёт с двумя сотнями пассажиров, он молчит. Правильно, зачем рассказывать о том, что ваш маг заснул за несением службы. Сам-то этот соня выжил, но сколько жизней унесла его оплошность.
– Так вот почему они теперь летают по двое.
– Именно. Я и твой отец об этом узнали только потому, что маголёт был нашей фирмы. В первую очередь негодяи из Центральной башни прибежали к нам с претензией. Вы, значит, сконструировали плохой маголёт, у которого разошлась обшивка в воздухе. Компании повезло, что среди выживших была дама, видевшая, как тот молодчик благополучно заснул. Она послала свою служанку его разбудить, но слишком поздно. Дама оказалась глуповатой, но честной. Глуповатой потому, что решила сообщить о ситуации журналисту. Новость быстро замяли, но нас уже ввели в курс дела и маголёт мы отстояли.
– Кошмар, я об этом не слышала, – ужаснулась Манис.
Правид убрал трубку и взял со стола позади бокал с напитком.
– Хочешь? – предложил он.
Та отрицательно покачала головой.
– Нет, я уже успела запихать в себя штук десять тарталеток, я ведь с обеда ничего не ела.
– Смотри, чтобы платье по шву не разошлось, – подшутил Правид.
– Да ну тебя.
В этот момент со стороны входа послышались восторженные возгласы. Люди столпилась перед Манис и Правидом, не давая разглядеть, что там происходит. Однако стоило одному имени прозвучать над залом, как настроение Манис опустилось ещё на один уровень ниже.
– О, надо же, твой будущий жених, – Правида всё происходящее безумно забавляло. Он не уставал подначивать подругу и всячески напоминать о незавидной участи стать женой одного из самых желанных мужчин Разнана.
– Не называй его так, вдруг мне повезёт, и наши родители рассорятся, тогда союзу придёт конец. Надежда умирает последней.
Манис короткими шажками покинула прежнее место, спрятавшись за высокой цветочной вазой в тени широкой лестницы. Правид, заметив, как девушка неловко подтягивает длинное платье к себе поближе, рассмеялся.
– Ладно тебе. Ну, знаменитость, ну красавец, что такого.
– Да какой же он красавец, взгляни на него.
Манис ткнула пальцем подошедшему ближе Правиду в щель между тощим цветком и низкими перилами лестницы.
– Волосы, как смоль, ужасно набриолинены и зализаны назад, а лицо жутко выбелено. Он же глаза себе красит, смотри. Рисует их так, чтобы больше казались, но ведь и так понятно, что его мать из другого города континента. Из-за всей этой краски он похож на старую хозяйку публичного дома, а ведь ему не больше моего. Как можно хотеть выйти замуж за такого. Да он у зеркала по утрам будет тратить больше времени, чем я. Но и это не самое ужасное. Вирта безумно самовлюблён. Я не знаю, что может быть хуже этого.
– Ммм, Ние Трана?
Манис шутка показалась не смешной.
– Я уверен, ночью он всё это смывает, – добавил Правид сомнительный плюс.
– Он даже линзы носит жуткого зелёного цвета…
– Ох уж эта мода.
– … и слишком сильно приталенные костюмы…
– Манис, – Правид взял подругу за плечи и повернул к себе. – Всё что я сейчас слышу от тебя, это лишь нытьё и слишком много слов о внешности. Ты с ним говорить пыталась? Одно дело мода, другое – личность человека.
– Однажды. Он спросил, каким парфюмом пользуется мой отец, потому что он хочет такой же.
Снисходительный взгляд Правида тронул Манис, и она быстро добавила.
– Может, ты меня в жёны возьмёшь, а?
Мужчина тяжело вздохнул, потрепал Манис по подбородку и отпустил.
– У тебя отвратительный характер, мне такая жена не нужна.
– Даже слишком честно.
Манис снова взглянула в щелку, чтобы определить, куда направится семья Феса, а затем пойти в противоположную сторону.

Вирта Феса считался одним из самых завидных женихов верхнего круга Разнана не только потому, что был безумно популярен среди молодых девушек, но и из-за матери, умело пускающей пыль в глаза людей своего круга. Многие считали, что семья Феса очень богата, в действительности же, всё обстояло не так просто. Свой статус семья получила благодаря деду магу, отцу матери Вирты. Старик успел в своё время поработать в Башне соседнего с Разнаном города, расположившегося в юго-восточной части континента, и сколотить неплохое состояние, однако теперь ничего не представляющие из себя Фесы держались лишь на популярности сына, заколачивающего неплохие деньги в модельном бизнесе. Благодаря смешению разнанской и эсийской крови внешность Вирты получилась необычной для Разнана и тем привлекательной для богатой молодёжи внутренних кругов.
Для укрепления положения выбор матери Вирты пал на Викъянко, как на семью с хорошей репутацией и постоянно множащимся состоянием. Мускиль Феса считала Ло Викъянко очень предприимчивым, отчего желала с ним породниться. Но сын, к её разочарованию, интереса к Манис не проявлял и даже сторонился девушки.
Только войдя в светлый зал, Мускиль, схватив под руку мужа, начала искать глазами главу семейства Викъянко, чтобы выказать ему должное почтение. В эту же секунду их сына обступила толпа обожательниц, желающих знать, как он себя чувствует и с удобствами ли добирался к дому.
Мускиль буквально вырвала сына из цепких рук чужих женщин, получив вслед рассерженные реплики.
– Иди, поищи Манис, поздоровайся, спроси о самочувствии и…
– Мне ведь не три года, мам. Давай я как-нибудь сам, – перебил её Вирта.
– Только постарайся её завлечь. Пойми, нам нужна эта семья, ты и сам знаешь. Всю жизнь работать моделью нельзя. Когда-то и тебя одолеет старость и тогда…
Вирта поднял ладонь с наманикюренными пальцами, чтобы остановить поток слов матери.
– Всё я понимаю, просто эта девушка… слишком странная для меня. Пугающая, я бы сказал. К тому же, совсем за собой не следит. Плохо одевается, говорит разную ерунду.
– А ты что, много болтал с ней?
– Нет, но на прошлых вечерах я слышал, как она общается. Она с Ние Трана затеяла спор, представляешь? С Трана! Представь, если она начнёт вести себя подобным образом в браке? Да мы закончим свою жизнь в тюрьме. Башня не будет долго терпеть столь своенравного представителя знати, да и семью такого человека не пощадит.
Мускиль скривилась.
– Сынок, уверена, её можно изменить, не добрым словом, так поркой.
– Поркой? Ты сама себя слышишь? – Вирта нервно хихикнул.
– Зато у неё фигура хорошая. Бёдра, груди, всё при ней.
– А толку то? Если она начнёт много есть, так и груди и бёдра расплывутся по дому. Ей совсем немного нужно, чтобы превратиться в слона.
– Хватит, сынок. Иди, поищи её и сделай всё от тебя зависящее. Очаруй девушку, уж постарайся. Не хочу, чтобы Викъянко в последний момент передумали.
Вирта, поправив новенький костюм, пробежался взглядом по залу, стараясь не замечать подмигиваний и воздушных поцелуев в свой адрес. Семья Викъянко словно испарилась. Услышав от проходящей мимо пары о мини-спектакле, Вирта отправился на второй этаж.

Манис расслабилась, заметив, как Вирта Феса скрылся за бархатным пологом коридора второго этажа. К этому моменту Правид пошёл на второй круг, заметив среди гостей местного писателя, Еку Леха, украдкой поглядывающего на барную стойку, украшенную вычурным декором в форме взмывающих птиц. Едва ли Еку интересовал декор. Сине-зелёные и чёрные бутылки в ярких тканевых обёртках манили мужчину не меньше, чем Манис подъём на самолёте в небо над Разнаном. Ека, будучи писателем, иной раз говорил умные вещи, но из-за беспробудного пьянства прослыл чудаком и выдумщиком в высоких кругах. Никто, кроме, разве что, Правида, не относился к нему серьёзно.
Из тени, словно шпион, Манис смотрела на гостей и гадала, отчего все состоятельные люди тяготеют к крайней степени вызывающего безвкусия. Почему они любят громоздкую мебель, позолоту, огромные люстры и странные картины? Кого они хотят удивить этим? Или им действительно нравится подобное? Неужели таких людей объединяет стремление к излишествам? Почему использование золота в изготовлении запонок лучше, чем его же использование в приборостроении, почему бриллиант в кольце важнее, чем сверло или нож, выполненные с использованием того же камня и приносящие очевидно бо?льшую пользу?
Эти люди в зале смотрели друг на друга свысока, даже здесь они не могли расслабиться по-настоящему, стараясь показать своё превосходство над собеседником. Председатель управления Разнаном, Каер, соединив руки за спиной и высоко вздёрнув подбородок, слушал собеседника с прикрытыми веками, всем видом демонстрируя господство. Хотя не многие знали, как сильно этот самый Каер боялся верховного мага, и каждый раз в его присутствии сжимался, словно улитка, до рожек которой дотронулись. Люди в зале – в высшей степени лицемерные существа, утопающие в богатствах и забывшие о прелестях обычной жизни и лёгкого искреннего общения, забывшие о самосовершенствовании и познании. Всё их существование заключено в рамки подобных вечеров. Сплетни, склоки и интриги – вот их стихия. Манис кожей чувствовала, как некоторые из приглашённых обсуждали и её, как чудной элемент, не вписывающийся в дом Викъянко. Они даже не догадывались, что именно она больше всех соответствовала семье промышленников.
Манис подобрала платье, решив, что пришло время покинуть надоевшее мероприятие, махнула Правиду на прощание и отправилась в мастерскую. Она не ожидала увидеть кого-то ещё на четвёртом и пятом, уверенная, что родители остались в зале, но громкие голоса Намраты и Ло заставили её остановиться. Мать с отцом ссорились.
– Почему ты не можешь просто промолчать? Это так сложно? Ты обидела Мурхо и Кали, – возмущался отец.
– Он тоже меня обидел! Сколько неприличных вопросов! – отозвалась Намрата.
– У Мурхо специфический характер, ты должна была к нему давно привыкнуть.
– В таком случае у меня тоже специфический…
– Хватит, Намрата. А тот адепт из башни? Нельзя было спокойнее изъясняться? Ты устала или чем-то встревожена?
– Со мной всё нормально.
– Нет, не нормально, раз ты не можешь вести себя на людях, как подобает. Работай над собой, дорогая.
– Да что же я такого сказала? – Намрата готовилась расплакаться, в голосе появились сдавленные нотки.
– Много чего! Ты вставляешь фразы невпопад, говоришь не по делу. А иногда слишком много болтаешь.
– Я не виновата. Если хочешь… я… я вообще не буду ничего говорить…
– Говори, но только думай, прежде, чем открыть рот. Гости моего дома должны видеть идеальную жену. Вот взгляни на Кали…
Услышав имя ненавистной женщины, Намрата окончательно расклеилась и разрыдалась. Манис оставила бессмысленную перебранку, к тому же высосанную из пальца, и продолжила подъём. Но диалог родителей, как и поведение гостей, снова отправил её мысли в далёкое путешествие, где она пыталась отыскать ответы.
Погружённая в собственные размышления Манис забыла закрыть дверь в мастерскую. Она стянула верхнюю часть платья, оставшись в светлой подкладке, и сбросив тяжёлые туфли, подошла к самолёту, снова, как и сотни раз до этого, освободив его от тряпки. Прежнее чувство благоговения вернулось. Она заскочила на пилотское сиденье, проверила приборную панель, рычаги и кресла. Пассажирское кресло, к её удивлению, немного болталось. Решив сразу устранить крохотную недоработку, девушка полезла в ящик с инструментами за подходящим ключом.

Ние Трана, вдоволь насытившись светской беседой, решил провести сам себе экскурсию по дому Викъянко. Мнение хозяев его мало волновало, к тому же, Намрата и Ло куда-то исчезли, даже не успев пообщаться со всеми гостями.
Мягко коснувшись плеча молодой особы, которую Трана уже приметил для ночных утех, главный контролёр направился к лестнице. Мини-спектакль его не интересовал, как и жмущиеся на третьем этаже парочки. Душа контролёра требовала привести в действие давно подготовленный план. Сколько ереси он выслушал от молодой особы по имени Манис, сколько сомнительных умозаключений. Она, словно кость в горле, мешала ему нормально дышать. Из уважения к её отцу, он редко третировал девушку на публике, но в глубине души ждал подходящего момента вывести её на чистую воду. Манис просто обязана что-то скрывать. Возможно, она пишет революционный дневник, подрывающий веру простого люда в магию, а может, даже успела стать членом какого-нибудь подполья. Трана подошла бы любая зацепка или малейший намёк.

Манис обнаружила ключ в самом углу ящика. Потребовалось усилие, чтобы вытащить его оттуда.
– Великая магия, что это? – раздался низкий мужской голос со стороны двери.
Сердце Манис, казалось, замерло в ужасе. Она и дышать перестала, зависнув над кучей инструментов с гаечным ключом в руке.
– Не может быть!
Манис медленно развернулась к непрошеному гостю и в ту же секунду от сердца отлегло. Перед ней стоял Вирта Феса. Считая надменного себялюбца невероятно глупым, Манис решила, что одурачить его труда не составит.
– Да, ты меня поймал. Я делаю макет старой версии маголёта, – спокойно произнесла Манис и подошла к шатающемуся пассажирскому креслу.
Не скрывая детского восхищения, Вирта прошёл мимо рабочих столов к носу самолёта. Небрежно махнув рукой по винту, он заставил деталь крутануться.
– Только трогать ничего не надо, – резко потребовала Манис, закрепляя сидение.
– Так у него движущиеся детали, разве такое можно мастерить? – удивился Вирта, а потом, заметив на своей руке что-то чёрное, брезгливо скривился.
– Это старая модель, историческое достояние. Но я буду благодарна, если твой язык останется за зубами.
Вирта поднял руки в примирении.
– Разумеется. Не хочу, чтобы мою будущую жену отправили в здание магической безопасности.
– Не зови меня так. Ещё ничего не решено.
– Мне это нравится не больше, чем тебе. Будто я мечтал иметь жену с чудинкой. А это что?
Вирта повернулся к рабочему столу, находящемуся около широкого выхода на смотровую площадку. Его заинтересовали чертежи и потрёпанный дневник. Пробежавшись глазами по непонятным ему иероглифам, Вирта открыл дневник и начал читать. Парень привык без спроса лезть к чужим вещам, привык к тому, что ему не отказывают. Манис эта беспардонность раздражала и даже злила.
– Ничего не понимаю, – бормотал Вирта, не отрываясь от дневника. – Тут идёт речь о летающем аппарате. Так он что, может взлететь? Сомневаюсь. В одиночку собрать то, что он тут описывает, невозможно, тем более женщине.
Манис открыла рот, желая возразить, но тут же вспомнила о распахнутой двери и поспешила закрыть её, пресекая инициативу очередного гипотетического гостя посетить скромную мастерскую. Воспользовавшись отвлечением хозяйки аппарата, Вирта заскочил в самолёт. Заинтересованный множеством палочек, кружков с цифрами и кнопок, он снова обратился к дневнику, который не выпускал из рук. Он сразу не заметил короткие надписи: «Сначала щёлкнуть тумблеры», «Потом запустить винт». Но после их обнаружения, не медля, провёл все описанные манипуляции. Вирта не верил, что машина рабочая, им двигало только банальное любопытство. Когда же по корпусу пошла вибрация, а винт пришёл в движение, Вирта вскрикнул от неожиданности.
Манис резко обернулась, сначала с восторгом отметив, что её творение, собранное по большей части из старого мусора, работает. Но восторг в одну секунду сменился возмущением.
– Я же сказала ничего не трогать! – попыталась она перекричать с каждой секундой усиливающийся шум.
Вирта игнорировал её, зачарованно глядя на приборную панель. Всё остальное для Манис произошло, словно в замедленном действии. Парень положил дневник на коленки, взялся за рычаг, пальцем другой руки потянулся к кнопке, которая была скрыта его телом от глаз Манис. Он повернулся к ней, и по губам читалась одна фраза: «А что если я нажму».
И Вирта нажал. Манис не использовала стопоры, потому что была уверена – кроме неё на аппарат никто не позарится. Могла ли она знать, что гостем мастерской станет полный идиот.
Самолёт покатился к смотровой площадке, вибрируя, сотрясаясь и скрипя. Правым крылом он задел декоративный тюль и поволок его за собой. Манис понеслась следом, крича угрозы и приказывая Вирте остановиться. Парень же буквально застыл. Глаза его, полные ужаса, смотрели прямо перед собой. Он с такой силой впился в рычаг, что пальцы на руке побелели. Площадка была длинной и широкой, но какое это имело значение, если ты не знаешь, что делать.
Вирта мог бы спрыгнуть, но ужас овладел им до такой степени, что он боялся пошевелиться. Ноги Манис горели, они ещё не отошли от тяжеленных цистерн, но в какой-то момент ей удалось ухватиться за поручень и заскочить на пассажирское сиденье.
– Останавливай! – кричала она.
Вирта молчал, перебегая глазами от одного прибора к другому.
– Но я не знаю как!
Манис попыталась наклониться, одна нога её соскользнула, и она чуть было не потеряла равновесие. Ей мешали тросы и перекладины, пальцы на руке предательски вспотели и тоже скользили, не давая как следует ухватиться. Испортить же собственное детище совсем не хотелось. Да, они могли бы сойти, но что тогда? Летун упадёт и разобьётся – два года усердной работы насмарку. А конец площадки подбирался всё ближе. Самолёт набрал скорость, но не достаточную, насколько понимала Манис. Выход оставался лишь один.
– Пристёгивайся! Скорее!
Вирта нащупал два ремня и дрожащими пальцами постарался их соединить. Манис протянула руку, чтобы придержать один из них и помочь незадачливому пилоту. Оставались секунды до падения.

– Я готов поклясться, что слышал какой-то странный звук сверху, – заметил Ние Трана, обращаясь к даме, наблюдавшей спектакль на втором этаже. Дама бросила на него короткий взгляд и пожала плечами, не придавая реплике значения.
Трана задержался на втором этаже, чтобы проверить на месте ли семья Викъянко, и не помешают ли ему Ло и Намрата совершить своё крохотное разоблачительное путешествие. Супружеская пара опоздала к началу, но всё же появилась и теперь сидела в первом ряду, пока на сцене пела славная молодая девица в роскошном платье, оголяющем грудь.
Ведомый странным звуком и природным чутьём на противозаконные действия, Трана поднялся к мастерской. Дверь, к его радости оказалась запертой – запертые двери часто знаменуют незаконные деяния, совершающиеся за ними. Странный звук всё больше отдалялся, рискуя и вовсе пропасть.
Не церемонясь, мужчина использовал магию, чтобы отпереть замок. Дверь с хлопком распахнулась, открывая вид на огромное помещение, заваленное мусором и деталями подозрительного вида. Звук, как он и боялся, практически исчез, и теперь сложно было понять, что или кто является источником.
Трана медленно прошёл мимо рабочих столов, заглядывая в крохотные коробочки и под скопление грязных тряпок. В дальнем конце комнаты он увидел разобранную кровать и испачканное косметикой трюмо. Он собрался выйти на смотровую площадку, как его внимание привлекли сброшенные на пол, вероятно, потоком ветра, бумаги. Множество сложенных листков с чертежами и расчётами.
– Наконец-то, – радостно выдохнул главный контролёр. – Теперь осталось только найти эту девицу.

Горизонт резко ушёл вверх, сменившись заострёнными крышами домов круга. Вирта издал сдавленный крик, Манис же не могла выдавить ни звука: восторг и ужас соединились, не давая втянуть воздух в лёгкие.
– Тяни на себя, рычаг тяни! – наконец закричала Манис, выйдя из оцепенения.
Она схватила Вирту за локоть, но парень уже и сам понял, чего от него ждут. Дома нижнего яруса увеличивались, на улицах уже можно было разглядеть людей в свете ночных фонарей. Манис готовилась к худшему. Если бы на пассажирском или пилотском кресле находился Правид, он знал бы что делать. Да она, в общем-то, так и планировала. Одно дело собрать самолёт по старым схемам, другое – научиться летать. А вдруг, рычаг установлен неверно, вдруг винт неожиданно остановится или отвалится деталь. Одни предположения и ни грамма уверенности.
Когда до пика крыши самого высокого дома, в сторону которого они летели, оставалось не более сотни метров, самолёт пошёл вверх и выровнялся, взяв курс на океан. Вирта боялся сменить позу, боялся тронуть лишний прибор, он смотрел только прямо, перестав тянуть рычаг.
– Нам нужно развернуться, – прокричала Манис, увидев, как они миновали стену внешнего круга, летя прямиком к бескрайним водам.
– Я не знаю, как это сделать, Манис! Я впервые оказался в подобной ситуации, неужели не понятно! – голос Вирты стал жёстче. Он пришёл в себя и теперь злился, то ли на девушку, не сообщившую, что машина рабочая, то ли на себя за беспечное любопытство.
– Там есть педали, внизу. Утопи правую.
Вирта последовал совету, но нажал слишком сильно, а может, проблемы были в самом механизме. Их резко повело в сторону, самолёт накренило.
– Стой! Стой! Верни в прежнюю позицию! Для это утопи левую, только чуть-чуть!
Повернуть к дому им не удалось, и летательный аппарат нёсся прочь от Разнана. Вскоре под ними исчез и внешний круг, за стенами которого через километр показался крутой обрыв.
Манис лихорадочно соображала, что им делать дальше. Однако страх поглощал её мысли всё сильнее, мешая думать. В дополнение к этому, пронизывающие ледяные потоки ветра, словно хлыст, били её по коже. Тонкая подкладка, в которой она осталась, ни капли не защищала. И спустя каких-то пару минут у Манис зуб на зуб не попадал.
– Что делать, Манис? Идеи есть? – Вирта полностью взял себя в руки и теперь тоже старался решить возникшую проблему. Он вглядывался в надписи панели, но практически ничего не видел в лунном свете.
– Ннн….ннн… не знаю, – дрожа от холода, произнесла она.
– Ты чего? Тебе плохо?
Вирта осторожно повернулся и увидел, как Манис силится обхватить себя руками, в попытках согреться. Он коснулся её колена и охнул:
– Да ты ледяная. Сейчас.
Вирта кое-как расстегнул пиджак, стараясь не делать резких движений, потом вытащил обе руки, освобождаясь от рукавов. На нём осталась рубашка, но плотнее, чем подкладка Манис.
– Держи, – Вирта протянул пиджак, проследив, чтобы девушка крепко его ухватила.
Она же, практически не чувствуя пальцев, жадно погрузилась в тепло ткани, нагревшейся от тела Вирты.
Подождав, пока девушка немного согреется, Вирта снова спросил:
– Так что нам делать?
Манис покачала головой, чего Вирта, конечно, видеть не мог.
– Подобная ситуация не входила в мои планы, – виновато произнесла Манис.
– А как ты хотела совершить полёт на этом, если даже не знаешь, как развернуться или посадить…
– Я общалась со знающим человеком, мы должны были полететь с ним! – резко перебила парня Манис. Досада и полнейшее разочарование овладели ею, ведь отчасти она была согласна с Виртой – ей следовало тщательнее расспросить о полёте Правида и записать всё, что он ей расскажет. – Но нам недолго мучиться. В баке не так много топлива, мы очень скоро упадём в океан.
– Мы… что? – Вирта обернулся, пытаясь понять, шутит ли его спутница.
– Упадём! Что непонятного? Рухнем вниз, утонем.
– То есть дело обстоит так: если я попытаюсь повернуть на этой развалюхе – мы рухнем, если будем лететь дальше – тоже рухнем. Всё верно?
– Именно так.
Вирта замолчал, Манис тоже больше не издавала ни звука. Оба гадали, как много им удастся пролететь на одном баке.
Имея плохое представление о расстоянии между материками, Вирта в тайне надеялся умудриться дотянуть до суши. Он в красках представил себе, как продаст пару перстней, чтобы купить билет на первый отходящий маголёт, при этом Манис волшебным образом испарилась из его воображения. Как бы ужасно это не было, Вирта надеялся, что доберётся до Разнана в одиночестве. О девушке позади он мечтал забыть, как о страшном сне. Хотя после того, что она натворила, свободы ей в Разнане не видать, ну, а ему жены. Родители не станут навязывать ему преступницу.
Манис же, находясь в подавленном состоянии, думала об упущенной возможности. С одной стороны она безумно радовалась полёту, всё же ей удалось собрать то, что взмыло в воздух, с другой стороны она не сможет поделиться радостью с Правидом, не сможет поделиться радостью с матерью, пусть последняя и не оценит сумасбродную попытку.
Вообще, Манис сама не знала, на что она надеялась. В её мечтах мир Разнана менялся после того, как люди видели настоящий самолёт в небе. В реальности же, чего бы она добилась? Только заключения – первый же бродяга указал бы на неё пальцем и сдал магам общественной безопасности в надежде получить вознаграждение.
Да и хотела ли она в действительности что-то изменить? Люди там, внизу, во внешнем круге живут как крысы не только из-за отвратительный политики правительства на шестьдесят процентов состоящего из магов. Никто не заставляет их кидать мусор себе под ноги, никто не заставляет обманывать себе подобных, никто не принуждает к обоюдной грубости – в этом плане выбор полностью на стороне внешнекруговцев. Так что она хочет изменить? И какой реальный смысл в её затее? А может, она хотела просто выделиться, показать себя? А может, она ошибается даже в этом? Что если все эти люди являются лишь продуктом работы множеств магических департаментов, законов и запретов, искусственно созданных условий? Если так, то её борьба кажется ещё более бессмысленной. Как один самолёт на движке выстоит против продуманной политики деградации общества?
Манис вдруг стало тошно от собственных рассуждений. Вывод напрашивался один – она сделала это только для себя любимой и потерпела неудачу, забыв закрыть долбанную дверь мастерской. Она ничем не лучше тех богатеев, что веселились в их доме.
«А чего сожалеть теперь, жить осталось не долго, о личном позоре будешь знать только ты одна, разве это не прекрасно», – горько подумала Манис, бросив взгляд на тёмные воды океана.

Глава 3
– Сколько раз мне нужно спросить, чтобы получить честный и лаконичный ответ? Где ваша дочь?
Ло и Намрата Викъянко сидели на узких деревянных стульях в крохотном помещении с серыми мрачными стенами офиса общественной безопасности. Напротив, за массивным столом, заваленным запчастями и схемами из мастерской Манис, сидел Ние Трана. Для разговора с промышленником он выбрал самый грубый нравоучительный тон. Вот уже несколько часов он пытался добиться информации о нахождении Манис Викъянко, которая необъяснимым образом пропала с вечера.
Ло и Намрату забрали сразу после того, как Трана вызвал в их дом магов общественной безопасности. Ничего не подозревающие супруги досматривали спектакль, когда несколько магов подхватили их под руки и повели к выходу. Бо?льшая часть гостей тут же покинули дом, не желая запятнаться в чём бы то ни было, оставшиеся либо лежали в пьяном угаре, не способные даже пошевелиться, либо находились в другой комнате и даже не заметили исчезновение владельцев дома. Мурхо стал одним из первых, кто сбежал с вечера. С супругами остался только Правид, который на магомобиле последовал за семьёй в офис общественной безопасности.
– Я уже ответил, что не знаю. Она была в доме, когда мы последний раз её видели.
– Какая дерзость, – зло усмехнулся Трана, глядя на помощника, стоящего в дальнем углу. – Неужели не боитесь, что не выйдете отсюда? Мы обыскали ваш дом, дочери там нет!
Ло и Намрата переглянулись.
– Но мы правда не знаем, куда делась наша девочка, – чуть ли не плача произнесла Намрата. – Мы бы и сами хотели это выяснить.
Трана цыкнул, заведя руки за голову.
– А это что? – лишь взглядом указал он на бумаги и детали на столе.
– Части макета и схема, – пожал плечами Ло.
– Какого макета?
– Макета первого маголёта.
– Да где вы видели такие маголёты?
– Как где? На схемах. Я же директор компании, производящей маголёты, причём, потомственный. Первые маголёты выглядели так, только у них отсутствовали движущиеся детали.
– И где этот маголёт теперь?
– Откуда мне знать? Я не поднимался к дочери в мастерскую уже где-то полгода.
– Почему не следите за дочерью?
– Да вы в курсе, сколько ей лет? Мне её что, до старости контролировать. Она свободный человек со свободной волей. Её деяния принадлежат лично ей. Мы с женой здесь ни при чём.
После слов Ло, Намрата бросила на мужа гневный взгляд, очевидно, не разделяя подобных мыслей.
– Так и куда она делась?
– Мы что?! Попугаи?! – вдруг вспылил Ло. – Я уже тысячу раз отвечал – мы не знаем!
Тишина сделалась напряжённее любой громкой брани. Трана сузил глаза, в которых сверкнул опасный огонёк. В эту же секунду Ло Викъянко схватился за горло. Намрата с ужасом переводила взгляд с мужа на контролёра.
– Что вы творите?! – закричала она. – Прекратите немедленно. Вы не имеете на это право! Мы будем жаловаться Верховному магу!
Трана зыркнул на женщину, излучая презрение и даже отвращение в каком-то роде, но мужчину он отпустил.
– Верховный маг плевал на вас. Для него вы не выше внешнекруговцев. Надеюсь, это понятно. Я найду вашу дочь, и тогда ей точно не поздоровится. Предварительное обвинение – конструирование машин с движущимися деталями, позже я выдвину обвинение в организации противоправительственного движения.
– Какого движения? Какой организации? О чём вы говорите? – Намрата больше не сдерживалась, слезы ручьём текли по её щекам. – Она не сделала ничего плохого! Общественность внутреннего круга не потерпит такого самоуправства!
– Вы плохо знаете общественность. Они поверят всему, что скажет башня магов, особенно когда узнает о деяниях вашей дочери.
В комнату дознания постучали, помощник Трана вальяжно поднял руку и слегка дёрнул пальцами, после чего дверь со скрипом отворилась. За ней оказался невысокого роста маг с бланком в руке.
– Поступило сообщение о пропаже знаменитости в доме Викъянко. Родители не могут найти Вирту Феса, думаю, вы такого знаете.
– Так-так-так, – довольно улыбнулся Трана, – а дело становится всё интереснее. Объявите о розыске двух людей: Манис Викъянко и Вирта Феса. За обоих назначьте приличную награду – только это подстегнёт людей к действию.

***
Манис не заметила, как размышления о собственной глупости заменил сон. В сознании рождались странные образы и картинки. В каких-то из них башня магов превращалась в огромную змею, чей яд наполнял улицы Разнана. После змеи Манис увидела Правида, рассказывающего Ние Трана всю правду о самолёте. Но прежде чем проснуться, она оказалась в куче мусора, состоящего из объедков, рваного тряпья и собачьих испражнений. Она кривилась от отвращения, барахталась во всём этом, размахивая руками. А потом увидела над собой грязных людей с глуповатыми улыбками, и чувство ненависти пронзило её сердце насквозь.
Манис открыла глаза, и какое-то время не могла понять, где находится. Обманутый разум убеждал, что она до сих пор не выбралась из странной иллюзии. Однако вскоре вернулось понимание, которое тут же навалилось всем своим весом на продрогшее тело Манис. Они летят над океаном и уже не один час. Небо постепенно светлело, через облака прорывались первые робкие солнечные лучи. Одно только смущало – отчего самолёт до сих пор в воздухе?
Манис наклонилась, чтобы проверить Вирту. Она ожидала увидеть того спящим, но парень глядел вперёд, прищурив красные то ли от ветра, то ли от недосыпа глаза. Он слабо наклонил голову в её сторону и хриплым голосом спросил:
– Выспалась, мадам учёная?
Не в силах пропустить сарказм в свой адрес, Манис бросила в ответ:
– Конечно выспалась, вы умело управляетесь с транспортом, господин модель. Спать на пассажирском сидении с заледеневшими ногами – исключительное удовольствие.
Вирта повернулся к ней, насколько это было возможно, и только сейчас Манис заметила, каким измождённым выглядит его лицо.
– Я вот не смог заснуть.
– Странно, что у нас до сих пор не закончилось топливо, – заметила Манис, оставив глупые пререкания.
– А где здесь топливо отображается? – Вирта повернулся к приборам.
– Кружок в самом низу.
– Риска на нуле.
– Быть того не может, мы бы уже рухнули.
– Но она на нуле.
Манис снова попыталась оттянуть ремень, чтобы своими глазами убедиться в показаниях прибора.
– Чушь какая-то. Почему мы летим?
– Тебе лучше знать, Манис, единственное, что меня сейчас волнует – это дикая усталость. У меня ощущение, будто из меня соки выдавливают.
– Ещё бы, просидеть вот так всю ночь. Подожди, мы летели всю ночь?
Манис пыталась сопоставить данные прибора, часы полёта и роль самого пилота во всём этом.
– Вирта, а ты часом не… Вирта!
Парень вдруг резко клюнул носом, его рука обессиленно сползла с рулевого рычага, в ту же секунду винт перестал вращаться. Планируя, самолёт изменил курс, нос его опустился, желая окунуться в океанические воды, и машина начала своё падение.
– Вирта! Очнись! Вирта!
Манис залепила парню по щеке, от чего его голова дёрнулась, как у марионетки. Ещё мгновение он не шевелился, и вот тело вздрогнуло – Вирта пришёл в себя. Он снова ухватился за рычаг и винт тут же возобновил работу.
– Так ты маг, – Манис внимательно следила за руками спутника.
Самолёт снова выровнялся, но теперь расстояние между ним и океаном существенно сократилось.
– Долго я не протяну.
– Вот почему мы не упали, ты магией нас поддерживал.
Манис испытала смешанные чувства – разочарование вкупе с облегчением. Но вот эта толика облегчения длилась не долго.
– Я случайно запустил винт, Манис, я очень слабый маг. Наверно, из-за стресса сила начала действовать. До этого момента я даже не знал, что так могу…
– Потом расскажешь мне свою грустную историю, гляди.
Омываемый бирюзовыми водами практически белый пляж растянулся на сотню километров. Чем дальше уходили пески к центру острова, тем выше становились дюны, переходящие в невысокие гористые возвышенности серых и коричневых цветов. Осыпаемое солнечными лучами побережье манило своей красотой и кричало о спасении.
– Если он необитаемый – нам точно конец, – пессимистично заметил Вирта.
– Это лучше, чем утонуть в воде, тебе не кажется?
Вирта с каждой минутой выглядел хуже. Силы его действительно таяли на глазах. В какой-то момент он снова потерял сознание – совершенно не вовремя, по мнению Манис, – поэтому самолёт, совсем чуть-чуть не долетев до острова начал снова снижаться. Призывы и шлепки по щекам и плечам больше не действовали, Манис оставалось грязно ругаться и изо всех сил тянуться к рулевому рычагу – интуиция подсказывала, что в последний момент следует дёрнуть штуковину на себя, и тогда они, возможно, наглотаются воды не так быстро.
Подвижное водное полотно неминуемо приближалось. От наклона Манис сползла с сиденья и теперь держалась только на ремне, по-прежнему вытягивая руку в сторону рычага. Пальцы соскальзывали с тонкой рукоятки. Тогда Манис зацепилась ногой за вертикальную перекладину позади пилотского кресла, взялась второй, свободной рукой, за плечо Вирты и отстегнула себя. В ладонь тут же скользнул холодный металл, и в последнее мгновение, прежде чем тень самолёта на поверхности слилась с настоящим телом полуметаллического монстра, Манис потянула рукоять. Аппарат на половину корпуса погрузился в воду, выпуская сочный каскад брызг в разные стороны. Манис отбросило назад. Больно ударившись затылком и правой ногой, она рухнула в воду. Доза адреналина заставила её работать руками и ногами, поэтому она сразу освободилась от мокрого плена, лихорадочно откашливаясь и пытаясь раскрыть глаза шире. Тяжёлый пиджак Вирты теперь тянул её на дно, поэтому с ним пришлось распрощаться.
Сделанный наполовину из дерева самолёт ещё держался на воде. Манис хватило времени, чтобы добраться до Вирты, отстегнуть его и стянуть с пилотского кресла. Удерживая парня на спине, Манис погребла к берегу, до которого оставалось чуть больше двухсот метров.
Спустя пару минут она чувствовала, как горит каждая мышца тела. Манис пыталась менять руки, плыла спиной вперёд, даже закидывала тело парня себе на спину, чтобы использовать обе руки сразу. В ушах шумел не только прибой, теперь там отбивало дробь её собственное сердце. На секунду Манис подумала, что без Вирты плыть было бы куда легче, но тут же отогнав вызвавшую молниеносное отвращение мысль, она продолжила плыть, издавая жалобные стоны.
На последних десятках метров она думала, что и сама потеряет сознание. В глазах постепенно темнело, лёгкие словно поместили в коробку с иголками. Манис, подобно раненной лягушке, конвульсивно толкала воду, давая телу сдвинуться на жалкие сантиметры вперёд. Её голова всё чаще обессиленно погружалась в воду, заливающуюся в нос и уши. Но вот, когда движение казалось уже невозможным, опустившаяся на дно правая нога почувствовала опору. Манис нервно засмеялась, из последних сил подтянув к себе тело Вирты.
Она рухнула рядом с ним на мокрый песок и дышала с присвистом. На секунду с трудом приподняв голову, чтобы увидеть самолёт, который, к её разочарованию, уже ушёл под воду, Манис дала волю чувствам, из глаз потекли слёзы горечи и досады – она жалела потраченные на конструирование два года.
Отдышавшись и вдоволь наплакавшись, Манис развернулась к Вирте – грудь молодого человека слабо вздымалась, однако глаза были по-прежнему закрыты. Косметика на лице горе-пилота растеклась и размазалась, превращая щёки и глаза в шедевр абстракционизма. Несмотря на печальную участь, Вирта выглядел невероятно комично и сам того не желая вызвал у Манис очередной приступ нервного смеха. Пока она не знала, чем ему помочь, ведь лечением в мире занимались маги, а таких как она, да и тем более тех, у кого семьи попроще, врачеванию не обучали. По логике Разнана, люди должны постоянно находиться в городе, как минимум для того, чтобы получать соответствующую медицинскую помощь. Своим решением запретить обычным людям обучатся ремеслу врачевания, они как бы подчеркнули: «без нас вы – никчёмное стадо».
Манис ощупала свой затылок, отыскав небольшое уплотнение, и рассмотрела ссадину на ноге. Посчитав травмы несущественными, ведь способность передвигаться самостоятельно сохранилась, она, покачиваясь, поплелась вдоль берега в поисках жизни или хотя бы намёка на текущее местонахождение.
Солнце нещадно пекло голову, спасали только прохладный бриз с океана и мокрая одежда. Свободное от пышных облаков небо, даже несколько пугало открытостью и глубокой синевой. В монотонном шипении переговаривались крохотные волны, мягко обволакивающие белый песок. Манис подумала, что им с Виртой безумно повезло – будь волны выше, а прибой агрессивнее, они бы не сумели выбраться на сушу.
Стеной вставшие на берегу насыпи и холмы, у подножия устилались зелёными кустарниками с жёсткой листвой. Угрожая ногам порезом, из песка то и дело выглядывали осколки каменной породы, и чем дальше Манис уходила от берега, тем тяжелее становилось идти по неровной земле. На секунду она повернулась к оставленному на песке Вирте, думая, как лучше поступить. На себе она его нести не сможет, а место для ночлега или хотя бы пресную воду нужно искать. Правда, Манис отдавала себе отчёт в том, что понятия не имеет, что ей делать дальше. Ни в школе, ни в институте Дам Высшего круга не обучали способам выживания на необитаемом острове. Более того, в обществе мало говорили о подобном, а если и говорили, то отшучивались: «Зачем мчаться туда, где отсутствует магия».
Манис забралась на каменный холм, занесённый со стороны моря тем же белым песком и, сделав ладонью козырёк, осмотрелась. Выбираясь на берег после изнурительного заплыва, она и не заметила прекрасную лагуну, на краю которой они оказались. Тонкая песчаная линия описывала полукруг, отделяя необъятный океан от озерца, чья вода блестела на солнце, покрываясь скромной рябью в такт лёгким порывам океанического ветра.
В противоположной стороне от лагуны, по левую руку Манис, пляж ограждали скалистые возвышенности. На одной из таких, в отдалении, показалось нечто похожее на крохотное каменное жилище. Сначала Манис не поверила своим глазам, сославшись на яркий свет и собственную усталость. Но даже после того, как она закрыла и снова открыла глаза, квадратный домик, сложенный из кривых валунов, никуда не исчез.
Оценив расстояние и собственную готовность карабкаться по кривому склону, Манис решила рискнуть. Заглушая беспокойство о состоянии Вирты, она направилась прямиком к чужому жилищу. Однако в глубине души животный страх перед неизведанным заставлял её озираться в поисках тех, кто мог притаиться за её спиной или между холмами.
Изрядно исцарапав ноги и оставив на теле пару синяков из-за неудачных падений, Манис вскарабкалась на последний выступ, оказавшись в импровизированном дворике каменного дома. Пара обтёсанных валунов выполняли роль скамеек, на которых в данный момент лежало несколько интересных приспособлений. В одном из них Манис узнала рыболовецкую сеть, в другом – острый гарпун. Подобными вещицами пользовались люди внешнего круга, чья часть города была обращена к океану. Башня магов Разнана обложила сферу рыболовства такими налогами, что внешнекруговцам приходилось заниматься ловлей в ночное время и в труднодоступных местах, так, чтобы маги общественной безопасности их не увидели. Потом же они сушили, коптили и жарили эту рыбу в огромных количествах, прятали в ледяных бочках до лучших времён. Конечно, маги иногда пускали рейды по домам, находили нарушителей и требовали заплатить налог, но чаще всего люди успевали съесть все приготовления и раздать ближайшим соседям.
Дом казался пустынным, пока в одном из окошек не показалась косматая заспанная физиономия местного жителя. Удерживая себя от побега, Манис ждала хозяина жилища снаружи в нескольких метрах, не рискуя подходить ближе, а также стараясь не терять из поля зрения гарпун.
Невысокий старичок с белой бородой и пушистыми вьющимися волосами, выскользнул из ничем не закрываемого дверного проёма. Кожа его была черна, как смола, лицо испещряли многочисленные морщины, тело было крохотным и худым, как у подростка. Несколько секунд он с интересом рассматривал гостью, затем слабо улыбнулся почти беззубым ртом и произнёс пару фраз на неизвестном языке. Манис нахмурилась, решив, что старик решил поиздеваться над ней – доподлинно известно, что в мире есть только один язык, принятый на всех континентах очень давно и она, Манис, говорит именно на нём.
– Моему спутнику нужна помощь, – произнесла Манис, указав в сторону пляжа.
Кустистые брови старика порхнули вверх. Снова последовали непонятные фразы и активная жестикуляция.
– Я вас не понимаю, говорите на общем языке, – попросила Манис.
Старик отрицательно мотнул головой и указал на занесённую песком скамью, то ли предложив присесть, то ли призывая нарисовать то, что ей нужно.
– Мне не нужно сидеть, мне помощь нужна.
Старик снова покачал головой, указал сначала пальцем на рот, потом на ухо и скрестил ладони перед собой. И тут до Манис дошло, что абориген действительно её не понимает. Каким-то чудом ей удалось отыскать человека, не говорящего на общем языке.
Манис повторно указала на берег, а после, раскинув руки в сторону, изобразила летящий самолёт. Стукнула ладонью по земле, чтобы продемонстрировать падение аппарата в воду, затем, показав рану на правой ноге, поманила за собой старика, улыбка которого тут же опала. Осторожно он проследовал за ней, прихватив из лачуги тряпицу и верёвку. Манис только оставалось надеяться, что он её правильно понял, а верёвка предназначена для спасательной миссии, а не для того, чтобы её связать.
С каждым шагом Манис ускорялась, то и дело, тыкая пальцем в сторону одинокого тела на пляже. В какой-то момент старик её опередил и, с несвойственной его возрасту прытью, помчался к Вирте. Когда Манис, запыхавшись, приблизилась к спутнику, старик уже вовсю конструировал своеобразные висячие носилки, правда, прежде чем перетащить на них парня, он ощупал его с шеи до ног.
Оказалось, что на двух сторонах полотна имелись специальные отверстия, через которые старик продел концы верёвки, а потом связал их между собой. И спереди и сзади получились петли. Ту, что была у изголовья Вирты, старик, присев, накинул себе на плечи так, чтобы верёвка проходила под мышками. Кивнув Манис, он указал на верёвку, призывая проделать те же действия. Только Манис, в отличие от старика, пришлось придерживать верёвки руками, в противном случае они начинали сильно натирать ей шею.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/gebriel-m-noks/mashiny-starogo-mira/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.