Главная страница | Эротические романы | Холодный свет далёкой звезды

Холодный свет далёкой звезды
Юлия Флёри
Вернуться на шаг назад, чтобы исправить ошибки, бывает сложнее, чем сделать вид, что их не произошло. Оглянуться и посмотреть правде в глаза не так легко, как кажется. Слишком резко Лора и Ильдар перешли из одного этапа своей непростой жизни в другой. Только вот справляться с новыми проблемами и препятствиями на пути к пониманию уже не успевают. Много всего. Ошибки прошлого, настоящие сомнения. Окружающие их люди, которые пытаются добиться своих скрытых и явных целей. А ещё есть желание. Одно на двоих. И желание это связывает воедино прошлое и будущее. Пришло время увидеть то, что было скрыто от влюблённого взгляда. Узнать уродливую правду и истинную цель поступков, раскрыть смысл сказанных прежде слов. И лишь потом решить… стоит ли делать следующий шаг на пути друг к другу. Нужен ли кому-то этот шаг, или идти уже не к кому…
Вторая часть дилогии. Первая часть: "Я найду тебя там, где любовь граничит с безумием".
Содержит нецензурную брань.

Юлия Флёри
Холодный свет далёкой звезды

Пролог
– Мама, а ты веришь в чудеса?
– Если только в те, которые являются творением человеческих рук…
– Нет, я не о том. Я о тех чудесах, которые происходят неожиданно. Вот, сегодня ещё ничего не было, а завтра раз – и чудо. В такие веришь?
– Не знаю, мне сложно представить, что ты имеешь в виду.
– Ну… может такое случиться, что мы вернёмся домой? Раз и навсегда…
– Домой? – прежде чем ответить, Лора предельно аккуратно выпустила воздух из груди. – Дом – это место, где ты нашёл себя, где тебя любят и ждут. Разве нет?
– Да, конечно, только… мам… завтра самолёт. У меня два билета, и я…
– Нет, не хочу, – поспешно ответила Лора. – Здесь тепло, здесь море. – Её улыбка обрела природную нежность, рука скользнула по золотистому песку, пропуская его между пальцев. – Я даже не загорела, – озорно закончила она и перевернулась на живот, подставляя жарким солнечным лучам свою спину.
– Дядя Мансур приедет ночью. Ему можно побыть до самолёта у нас?
На мгновение задумавшись, Лора легкомысленно пожала плечиками.
– Только если папа не против.
– Папа не против.
– Тогда конечно. Он ведь будет тебя сопровождать, нет?
– Он… Мам, а почему ты не хочешь… его простить?
– Кто тебе сказал такую глупость? Я его давно простила, – Лора подняла солнечные очки на голову, открыла глаза, прищурилась от непривычно яркого света.
– Тогда почему?
Улыбка стала рассеянной, а очки лёгким движением упали на переносицу, закрывая взгляд.
– Я просто устала, – нехотя проговорила она и устроила голову на локтях, усердно делая вид, что вопрос себя исчерпал.
– Уже два года…
Лора поспешно кивнула, обрывая на полуслове.
– Это ты у меня умница, всё понимаешь, – она приподнялась, погладила детское плечо. – А вот мы с папой остановились где-то в той точке, где есть только вопросы и ни одного ответа.
– Он скучает.
– Сам так сказал?
– Нет, – детские щёки вспыхнули румянцем. Краем глаза Лора видела, как кулачки напряглись. А когда обернулась, смогла оценить выдержку и стойкость, которые явно не по годам юному дарованию: сменив огонь, в глазах поселилась безмятежность, а кулачки… да разве же они были?..
– Вот когда сам скажет, тогда…
– Правда?!
Лора рассмеялась. Совершенно искренне. Мгновенно стирая из памяти все ненужные мысли.
– Он ещё ничего не сказал, – довольно добавила. Поправила белую панаму и накинула светлую майку на загорелые детские плечи. – Иди в дом, не то сгоришь.
– Это потому что у меня очень светлая кожа. Не как у папы.
– Но точно его глаза… Только посмотри.
Лора извлекла из плетёной пляжной сумки крошечное зеркальце.
– Ни единой голубой крапинки. И волосы…
– А волосы чёрные, – незамедлительно поступило возражение, которое Лора была вынуждена принять.
– Ещё скажи, что это некрасиво.
– Красиво. Всем нравится.
– Тогда что не так?
– Домой хочу! – Прозвучало резко, и не успела Лора отреагировать, как светлые пятки засверкали в направлении дома.
– Так самолёт уже завтра! – бросила она вдогонку, точно зная, что слова достигли цели.
Выкрикнула и тут же отвернулась, глядя на бесконечную водную гладь. Лора тихо и практически незаметно хмыкнула, удивляясь самой себе, упала на песок, мечтательно потянулась.
Сейчас было хорошо. Именно потому, что дом далеко. Потому что солнце припекает, а тёплая вода приятно шумит невдалеке. Ильдар так часто говорил о целебной энергии, которая способна оживить, и теперь в эти сказки верилось. Просто она научилась любить себя. Научилась быть благодарной за то, что у неё есть. Научилась улыбаться солнечному дню, буре, снегопаду… А вот по снегу, действительно, скучала. Дома сейчас зима. Мороз. Новый год… А она на праздники планировала выспаться… и получить подарок. Долгожданный.
– Я тебя назову Дилария… – прошептала она, точно зная, что никто не услышит. В глазах мгновенно защипало, но это было так привычно… Лора улыбнулась, уверенная в том, что всё будет хорошо, и получилось расслабиться.

Глава 1
– Лора Витальевна, выглядите просто сказочно, – Ева радушно улыбнулась, привставая из-за секретарской стойки. Не теряя времени, она положила на край папку с последними отчётами. Лора папку перехватила, но комплимент восприняла скептически. Ухмыльнулась.
– Надеюсь, это сказка не про Бабу-Ягу, нет?
– Отдых пошёл вам на пользу! – возмутилась девушка, не забывая сопроводить возглас блеском в глазах. – Такое чувство, что поправились.
– Не без этого… – Лора снисходительно кивнула.
– Так вздохнули сейчас, словно это ужасно.
– Когда только вернулась и посмотрела на себя в зеркало, думала: не влезу ни в один костюм, – честно призналась Лора, мельком просматривая содержимое документов. – Германов на месте? – нахмурилась, прежде чем оторвать взгляд от бумаг. Ева понимающе скривила губы на одну сторону.
– На встрече. Соскучились наверно?
– Да. Особенно если то, что вижу, не обман зрения, – провела она пальцем по специально выделенным красным маркером строкам.
– Не обман. Наша Ниночка из бухгалтерии так с ним скандалила, вы бы слышали, – Ева округлила глаза и перешла на доверительный шёпот. – Кошмар какой-то. Вот сюрприз-то будет… Позвонить ему, предупредить, что вы уже на месте?
– Да. А ещё пообещай, что буду насиловать во всех известных мне позах…
На этом выражении Ева прокашлялась и немного покраснела. Лора заметно напряглась, и секретарь доложила:
– Пару дней назад вас искал Юрий Владимирович…
Теперь пришло время прокашляться и Лоре, но она всё же нашла силы на то, чтобы вежливо изобразить внимание, пропустив мимо себя последний негласный намёк.
– Тоже был не в настроении.
Лора задумалась, а Ева привстала и нависла над стойкой.
– Не просто позвонил. А сам пришёл. Лично. Одним лишь взглядом метал стрелы и молнии. Сказал, как появитесь, тут же ему сообщить. Лора Витальевна, а у нас ничего не случилось? – её голос чуть дрогнул, а губы неприятно поджались. – С Германовым беседовать отказался, сказал что-то про шелудивого пса. У Ниночки затребовал отчёт за последние полгода. А что, он был не в курсе, что вы в отъезде? – закончила Ева свою речь и опустилась под тяжёлым взглядом.
– Соедини с Гастило, дорогая, – вместо множества ответов ядовито улыбнулась Лора и прошла в свой кабинет.
Двухнедельная поездка на острова была глотком воздуха среди непростых будней. За последние несколько месяцев изменилось, казалось бы, многое, но при этом ничего существенного не произошло. Та же работа, те же проблемы и заботы. Те же улыбки и сплетни за спиной, но было и что-то такое, что объяснить и понять с первого взгляда не получалось. Сложными были и отношения с Ильдаром. Оба старались что-то прояснить, в чём-то угодить, и этими самыми стараниями, грубой, тёмной линией перечёркивали ту естественность в отношениях, ту лёгкость, то спокойствие, что читалась между ними прежде. И вроде всё происходящее объяснимо и понятно, но… уже совсем не так.
В отношениях не осталось белых пятен, но не осталось и места для отступления. Они всё обсудили, поняли и приняли позиции друг друга, и снова всплывало вездесущее «но», которое даже не становилось прямым вопросом, а просто мелькало на задворках сознания, держало в напряжении, бросало тень на общее будущее. Ильдар видел решение такой проблемы в своеобразной паузе. Лора, несмотря на то, что имела по этому вопросу своё мнение, отказать не смогла. В итоге она была там, а он здесь. Она пыталась пробить глухую оборону, он же оказался не намерен отступать.
Из поездки Лора вернулась вчера вечером, но вместо любящего мужа уловила дома лишь аромат его парфюма. Это были бесконечные командировки, нескончаемые проблемы в делах и откровенное нежелание открыто посмотреть в глаза. И в этом он не походил на себя самого. Что-то происходило. Что-то, не зависящее от самой Лоры. Что-то такое, что заставляло раз за разом поджимать губы вместо того, чтобы раскричаться, взорваться от переполняющих эмоций. Что-то…
– Лора, рад тебя слышать. Давно прилетела? – Прервал круговорот мыслей знакомый голос. Она непроизвольно улыбнулась, правда, вышло устало и как-то грустно.
– Доброе утро, Юрий Владимирович, – произнесла Лора и застыла, не зная, как продолжить. Она закрыла глаза, пытаясь расслабиться, кончиками пальцев принялась массировать висок. Глубоко вздохнула, понимая, что именно для этих целей в разговоре и была выделена непозволительно долгая пауза. – Прибыла вчера вечером, а уже сегодня вся в делах.
– Врёшь ведь, – усмехнулся мужчина на той стороне линии, и было слышно, как он барабанил пальцами по столу.
– Вру, – призналась честно, не особо желая скрыть этот факт. Лора покаянно склонила голову и поняла, что напряжение понемногу отпускает. – Но цифры видела. Хочу переговорить с Германовым, прежде чем делать выводы.
– Отдохнула?
– Было тепло и солнечно. Мне повезло с погодой.
Юрий Владимирович озадаченно хмыкнул.
– Даже не знаю, у тебя такой потерянный голос… Ты специально провоцируешь мои вопросы или действительно переутомилась?
– Вопросы? Нет… Сложно всё. Я не привыкла столько времени посвящать себе любимой. В голову лезут разные мысли. В большинстве своём глупые.
– Так, и почему ты говоришь об этом мне?
– Казалось, вы именно об этом и спрашивали, Юрий Владимирович. Нет?
– Нет. Что-то случилось? – осторожно начал он, но тишина в трубке Лоре показалась напряжённой. Юлить и уходить от ответа не хотелось. А может быть, этот разговор был именно тем глотком свежего воздуха, которого так не хватало в последнее время?..
– С какой целью интересуетесь? – оттянула она момент истины.
– Лора, я редко меняю свои решения и…
– Всё хорошо, – мигом собравшись, вдруг перебила она. Слишком остро почувствовала, в каком направлении движется разговор. Не хотелось бы его возобновлять. Как и тему их с Ильдаром отношений.
– По поводу фонда не беспокойся, Роман держит руку на пульсе.
– Я постараюсь не отставать. Вы к нам заедете?
– На выходных, – соизволил ответить Гастило на попытку вести светскую беседу. – Лора, ты говорила о глупых мыслях…
– Это было невольное отступление. Думаю, всё дело в количестве свободного времени, – противореча привычкам, отступала она, пытаясь найти иной выход.
– И всё же! – прервал мужчина её оправдательную речь. – Не накручивай себя. Не нужно.
– Мне иногда кажется, что вы ведёте игру против самого себя, Юрий Владимирович. Проще было убедить меня в обратном.
Мужчина понимающе хмыкнул и позволил себе пояснть:
– Восстановить руины невозможно, Лора. В таком случае приходится долго и упорно избавляться от их пыли, и лишь затем строить что-то новое. А новое не всегда лучше.
– Вы что-то знаете? – замерла она, сжимая телефонную трубку. Мужчина недовольно выдохнул.
– Лора, ты не ценишь мои советы, как делала прежде. Или просто их не слышишь.
– Я слышу, – Лора упрямо поджала губы. – Не накручивать себя, – покорно согласилась, подавляя внутреннее возмущение. – Услышала, а ещё запомнила и постараюсь в точности исполнить. Это всё, Юрий Владимирович? У меня вторая линия, надеюсь, внимания добивается Германов.
– Я понял: ты слышишь, но не хочешь воспринимать. Я заеду на выходные. Что хочешь получить в подарок? Всё же день рождения бывает раз в году.
– А можно мне сладкую дольку спокойствия? – усмехнулась она, припоминая неизменную дату.
– Только в виде транквилизаторов, детка. Накачаешь ими мужа и, поверь, будешь спокойна, как удав.
– До свидания. Надеюсь, Германов порадует меня больше. Жду в субботу.
– До встречи.

Глава 2
– Ильдар, мне не нравится её настроение. Не хочешь повлиять?
Юрий Владимирович приподнял брови, острым взглядом уставившись на давнего друга. Москвин оставался спокоен.
– Накачать транквилизаторами? Ты сейчас серьёзно? – громко хмыкнул он, смакуя коньяк.
– Ей нужно больше внимания, чем обычно. – В ход пошёл наставнический тон, заставляющий скривиться обоих.
– Юр…
– Нет, ты слышал, что она говорила?!
– Я не хочу это обсуждать. Не сейчас.
– И никогда не захочешь, – потянувшись за своим бокалом, с готовностью поддакнул Гастило. – Ты, вообще, в последнее время ничего не хочешь. Самому не надоело? Или боишься признать, что не справляешься?
– Давай я сейчас уйду, а старческие бредни останутся при себе.
– Табиб…
– Юра, она моя жена! – в чётко расставленных между словами паузах сквозило недовольство. Тон умело сдерживался, хотя восклицания в нём было уже не удержать. – Моя, а не твоя, – запомни это.
– Я помню. Но помни и ты, что как только твоя жена выбьется из общего течения, проблемы будут у нас двоих.
– Юр…
– Любящая женщина способна на многое…
– Юр…
– А женщина, которая сильно любила и в один миг стала ненавидеть, способна на ещё большее…
– Юра!..
– Она давно уже не ребёнок.
– Юра! Хватит, Юра! Я тебя услышал! – проговорил Ильдар громко и внушительно. Он подскочил с места, метнулся по кругу и вернулся на исходную, нависая над рабочим столом Гастило. – Я тебя понял и тоже повторю: Лора не ребёнок. Она прекрасно знает цену словам и поступкам. И о последствиях думает задолго до того, как решится на какое-нибудь действие.
Ильдар дёрнул стоящий рядом стул на себя и резко опустился на него, закинул ногу на ногу. Смотрел исподлобья, не скрывая раздражения. Гастило без эмоций наблюдал за этими метаниями.
– Она изменилась, подстраиваясь под обстоятельства. Пока чувствовала твою поддержку, была сильной. Как только поддержки не станет, просто не сможет удержаться. Тебе ли не знать, что происходит с человеком, чей мир рушится?..
– Лора никогда не была инфантильна!
– Прежде она жила с полной уверенностью в тебе и в себе, сейчас же эта уверенность тает на глазах. Лора стала уязвима.
– Юра… – Ильдар неодобрительно покачал головой за секунду до того, как выдержка Гастило дала сбой.
– Ты выслушаешь меня или нет?! Не будет так, как было раньше! – Мощная ладонь с тяжёлым ударом опустилась на стол. Пришла очередь Гастило подскочить, пытаясь придавить возражения физически. Теперь он нависал над столом, разрезая пространство взглядом. – И она слишком самостоятельна, чтобы зависеть от твоего решения. А если говорить ещё доходчивее, то ты… – мужчина с эмоциональной подачей ткнул указательным пальцем в сторону Москвина, – зависишь от неё не меньше.
– Юра…
– И не спорь! Ты не сможешь контролировать жену, если она всё узнает, – всем своим видом выражая недовольство, Гастило грузно опустился в кресло.
– Лора взрослая самостоятельная женщина, – медленно и настойчиво проговорил Ильдар, упираясь кулаками в поверхность стола.
– Лора – обманутая женщина, Табиб! И как только она это поймёт, увидишь, на что окажется способна.
Гастило, нервно пережёвывая губами мысленный поток ругательств, отвернулся в сторону.
– Займись женой. И это мой тебе дружеский совет.
Взглядом он ясно дал понять, что разговор окончен и проследил за тем, как Москвин демонстративно устраивается удобнее, не собираясь покидать кабинет.
Это был первый подобный разговор за последние восемь месяцев. Ильдар оценил выдержку Гастило, хотя видел, что того прямо распирает высказать нравоучения. О том, что Лора изменилась, напоминать было лишним. Он и сам слишком хорошо видел её реакцию на каждое своё действие. И если прежде было не то, чтобы слепое преклонение, скорее, безграничное доверие… То теперь… теперь она анализировала каждое его слово, каждую улыбку, каждый жест, а жить под постоянным контролем было сложнее, чем казалось когда-то. Она повзрослела, многое в её восприятии изменилось. И на прошлое Лора смотрела с высоты своего сегодняшнего полёта. И чего-то ей не хватало.
Ильдар и сам не раз пробовал начать серьёзный разговор, что-то прояснить, что-то проверить, но Лора умело выскальзывала из, казалось бы, железной хватки. И видел ведь, что изворачивается, а предъявить ей нечего. И это напрягало. Как и её взгляд. Если раньше был прямой, серьёзный, но при этом он оставался взглядом любящей женщины, то сейчас этот взгляд что-то искал. Скрытый смысл, двойное дно.
Лору можно было понять. Нельзя было добиться истины. А ещё она боялась. Да. В ней был страх. Тот самый, что когда-то уже решил за них двоих. Лора боялась потерять Ильдара и этот страх ею руководил. Не позволял раскрыться, не давал спокойно выдохнуть, закрыть глаза, почувствовать умиротворение. А вместе со страхом зарождалось и сопротивление, которое она объясняла себе как самооборону. Защищала то, что считает своим, не замечая, что тем самым отдаляется.
Она задавала вопросы. Те, на которые у Ильдара не было ответов. Те, ответы на которые могли её ранить, убить или, как говорит Гастило, ответы, что могут заставить ненавидеть. А обижать свою девочку хотелось меньше всего на свете. В этом Ильдар остался неизменен.
Он был готов защищать, готов закрывать, но не мог этого сделать, потому что росла стена. Высокая и крепкая. Стена между ними. Вот и сейчас, Лора приехала, не предупредив, что возвращается раньше запланированного. Не позвонила и когда ночевала в доме одна. Боялась отвлечь? Это не про Лору. Она боялась узнать то, что знать не положено. Не могла сказать наверняка, но точно чувствовала. И этим чувством можно было объяснить многое.
– Что молчишь? – недовольно заметил Гастило, разглядывая мыслительный процесс не без интереса.
– Я не хочу сделать ей больно, – тихо отозвался Ильдар и вместо привычного взгляда в глаза закрыл лицо обеими руками. Прогоняя нахлынувшую усталость, с силой растёр кожу.
– Тогда сделай ей ребёнка.
Прозвучало как насмешка, но Ильдар, вместо того, чтобы взорваться, отрицательно качнул головой.
– Что, нет? – теперь уже вполне реально усмехнулся Гастило. – Женщину могут отвлечь только дети. Твоя Лора не исключение, – принялся он лениво рассуждать. – С фондом разберёмся, ты же знаешь… Она счастлива, ты спокоен. Чем не вариант?
– Это не выход, – Ильдар снова отрицательно качнул головой и уставился взглядом в одну точку.
– Не выход пустить всё на самотёк, Табиб. И я не узнаю тебя. Когда дело касается жены, ты просто перестаёшь соображать. Это похвально, но только не в случае с бизнесом.
Ильдар откинулся в кресле, расслабляясь, Гастило, наоборот, хитро поглядывая, встал из-за стола.
– Табиб, я не буду стоять в стороне, – вдруг проговорил он и с решимостью ответил на резко вскинутый взгляд. Выждал, пока чернота глаз, свидетельствуя о полном понимании, загустеет, пока напряжение затронет все, без исключения, клеточки тела.
Ильдар медленно встал, подошёл, становясь вплотную. Улыбка, похожая на оскал, тронула губы и миновала глаза.
– Не приближайся к ней.
– Не тебе решать, – растянул Гастило каждую гласную букву.
– Юр, – Ильдар отступил, всем своим видом выдавая недоумение, – мы всё обсудили ещё тогда. Что тебе неймётся-то, а?
– Я считаю, что у каждого человека должен быть выбор.
– Гастило!
– Что? – развёл тот руками, явно насмехаясь. – Я могу дать ей то, что отказываешься давать ты. Твоей девочке нужна семья. Она может быть не просто удобной, она может быть незаменимой. И роль матери, согласись, Лоре к лицу.
– Ты не притронешься к ней, – тихо и с явной угрозой произнёс Ильдар.
– Я давно мечтал о наследнике.
– Не посмеешь, – покачал он головой, нарушая степенные рассуждения.
– К тому же, она очень красивая женщина.
– Юра, брось свои шутки!
– А я не шучу! – Прозвучало как вызов, и Ильдар стиснул зубы. Гастило, освобождая грудь для потока воздуха, ловко расстегнул пуговицу пиджака, помассировал мощную шею. – Короче, я не ставлю тебе сроки, не ставлю условия, но, поверь, – глянул он исподлобья, – когда мне надоест смотреть на этот цирк, уверенно шагну в её сторону.
– И плевать на общее дело?
– На безбедную старость своим внукам я давно заработал, – не скрывая издёвки, Гастило пожал плечами.
– Я тебя понял, Юра, – отступая, лениво бросил Ильдар и развернулся, направляясь к выходу.
– А где же твоё гордое: «Я принимаю вызов!»? – Получил он насмешливое в спину и на мгновение остановился.
Ильдар медленно развернулся, чтобы посмотреть в глаза, встряхнул плечами, сбрасывая с них налёт усталости.
– По стенке размажу, если приблизишься, веришь?
– Верю. Но не боюсь! – Прозвучало в тишине кабинета, и только после этого мужчины смогли разойтись.
Каждый остался при своём мнении. Каждый остался, не удовлетворённым исходом беседы. Но ни один не был намерен уступить.

Глава 3
Домой тянуло со страшной силой: за две недели Ильдар успел не только истосковаться по любимому телу, но и скучал по сдержанной улыбке, по робким прикосновениям, которые всё реже перерастают в уверенные, по тихому грудному стону. Хотя, как раз в сексе Лора не изменилась совершенно. Это был важный момент в отношениях, когда никто не решался лицемерить и притворяться.
В этот вечер дом встретил привычной тишиной, и лишь Фаина ждала его каждый раз. Неизменно. Когда бы ни появился. Ильдар недовольно посмотрел на тётку, как только та вышла к свету.
– Лора дома? – перебил, не давая произнести ни единого лишнего звука, свободно прошёл мимо, когда Фая промолчала. Оглянулся лишь перед коридором, ведущим к спальне. – Я задал вопрос, – хотел рыкнуть, но не вышло. Под взглядом тётки все силы исчезали. Фая понимала слишком многое, чтобы просто промолчать, точнее, чтобы ничего не выказать своим видом.
– Вернулась из фонда несколько часов назад. От ужина отказалась, сейчас отдыхает в спальне.
– Что на ужин? – уточнил Ильдар без интереса, только чтобы отвлечься.
Но ответа уже не слышал, кивнул, развернулся на месте и резким шагом направился к собственной комнате. Оказалось, что ждала его и Лора. И взгляд её изначально был обвинительным. В ответ захотелось улыбнуться, но вот улыбка сползла, уступая место вынужденной усталости. Ильдар, пытаясь считать эмоции с любимого лица, аккуратно приближался, пока не остановился напротив. Он опустился, чтобы присесть на корточки, но под действием молчания жены, переместился на постель, усаживаясь на самый край.
– Привет, – прошептал, поддаваясь её недовольству.
Ильдар склонил голову, выдохнул, недовольно поджал губы. Он перевёл пусть и открытый, но пустой взгляд на Лору… и снова выдохнул, с грустной улыбкой покачивая головой.
– Малыш, что случилось? – проронил и будто лениво провёл кончиками пальцев по оголённому плечу, опуская отворот лёгкого халата ещё ниже. Ильдар наклонился вперёд, коснулся участка кожи губами и тут же укусил, не отпуская до момента глубокого стона.
Лора всё же сдалась, усмехнулась.
– Привет, – погладила его по лицу, обхватывая щёки ладонями, приглядываясь. Она тихо рассмеялась, пытаясь разгладить морщинки недовольства у края губ. – Ну же, не будь букой, – щёлкнула мужа по носу и прижалась к шее в месте, где она переходит в плечо. – Я скучала, – жарко прошептала, прикусывая нежную кожу, тут же провела по покрасневшему месту языком.
Её рука скользнула по мужскому плечу, постепенно набирая силу, мощь, впиваясь в упругие мышцы. Извернувшись, Лора добралась до ладони, переплетая его пальцы со своими. Она ловко перебралась к мужу на колени и уверенно прижалась к его паху. Потёрлась носом и колючую щёку и разочарованно выдохнула, не добившись и малейшего отклика.
– Почему о том, что ты приехала, я узнаю от других?
– Не хотела тебя отвлекать, – играючи отозвалась Лора, и закусила губу, ловко расправляя край сорочки, спасённый из-под тесного ремня. Она стрельнула глазками, выдавая притворное смущение в ответ на обвинительный взгляд.
– Уже отвлёкся…
Ильдар прижался губами к её губам, но не поцеловал, даже в ответ на её призыв, на приоткрытые губы, на влажный язык, который умело скользнул меж его губ. И лишь потом, дождавшись стона разочарования, до боли прикусил её нижнюю губу, зная, как щедро Лора отблагодарит очередным стоном. Он подставил руки под изящно выгнутую спину, одновременно притягивая к паху и фактически вжимая в своё тело.
Когда жадная ладонь пробралась под ткань сорочки с целью расцарапать спину, Ильдар довольно усмехнулся. Знал, что и она скучала, что и она не спала ночами, что и она поджимала ягодицы, пытаясь унять пульсирующую боль внизу живота.
– И я скучал, – выдохнул в её губы, с привычной резкостью отзываясь на частые поцелуи, толкая язык в её рот глубже, сжимая бёдра с желанием неестественной силы.
Теперь его поглаживания больше походили на тотальный досмотр. Ильдар будто досконально изучал всё то, что давно знал наизусть. Ощутив, как ослаб ремень брюк, отчётливо различая звуки распускающейся молнии, наслаждаясь долгожданной свободой, он несколько раз увернулся от настойчивых поцелуев, попытался выловить затуманенный желанием взгляд. Приводя в чувства, зафиксировал подбородок пальцами.
– И ведь не позвонила… – зловеще прошептал, вынося обвинительный вердикт.
– Не помню, чтобы обещала звонить, – Лора, сопротивляясь захвату, озорно клацнула зубами и сдавленно зашипела, почувствовав, как грубый палец прочертил болезненный след на её спине. Она судорожно выдохнула, отходя от острых, забытых ощущений. Поспешно отдышалась. – Хочу тебя.
Лора замерла, отсчитывая долгие секунды, во время которых Ильдар болезненно давил на промежность, впитывая в себя эти стоны, эти звуки нетерпения. В наслаждении закрыла глаза, подставляясь под аккуратно продвигающийся вперёд палец. Заводясь от этих ощущений самостоятельно и заводя его. Она поддалась и послушно приоткрыла губы, чувствуя, как палец второй руки требовательно надавливает на подбородок. Провела по подушечке языком, лаская, и мстительно прорычала, прикусывая его, когда поняла, что игра только началась. Ильдар не собирался уступать, чувствительно шлёпнул по ягодице, ожидая повиновения, но пришлось зло прорычать, понимая, что так его и не дождётся.
С Лорой удалось справиться в два резких движения. Ильдар выставил её в коленно-локтевую позицию, забросил на узкую спину бесконечный шёлковый пеньюар, осторожно поддел пальцем кружевное бельё.
– Моя девочка хочет чего-то особенного? – догадался, глядя, как ягодицы поджимаются в нетерпении.
Он внутренне задрожал, восторгаясь этой притворной покорностью, но и сам хотел чего-то более острого, потому и простонал в унисон со спазмом желания, скрутившим изнутри. В сопровождении следующего стона дал этому спазму выход и, упиваюсь властью, которой его одарили, намотал на кулак ровный хвост волос.
Он любил, когда Лора была покорной. В постели. Любил, когда она намеренно передавала ему первенство. Принимал решения, которые определяли судьбу двоих на целый вечер, решения, приносящие удовольствие. Были дни, когда она не уступала ни в чём, выбрасывая из себя запасы энергии, проявляя инициативу, когда сама решала, чего хочет, и знала, что получит он. Но сегодня Лора хотела подчиниться. Намерено провоцируя, задевала за живое. Потому что именно в такой близости, на пике ощущений было понимание того, какая она слабая и ранимая, понимание того, чего может стоить одно лишнее движение. Лора даже стонала только по его команде, потому что знала: неосторожное движение, неосторожный звук может лишить последних сил.
Хотела его до безумия. Любовь в такие моменты отходила на второй план. На первом – удовольствие. И желание доставить это удовольствие партнёру. Они поняли друг друга с полуслова. Ильдар хотел получить её всю, Лора… она пыталась сберечь то, что только-только зародилось глубоко внутри.
Сердце бешено колотилось, его пальцы сдавливали шею, контролируя дыхание, а головка болезненно подпирала кожу над промежностью. Выдержка Лоры давала сбой: ладони скользили по простыням, холодный пот проступил на лбу, дыхание участилось. Ильдар массировал её бёдра, разминал их, растягивал влагу возбуждения выше. В момент, когда ладонь больно обхватила одну ягодицу, фиксируя, он прижался к ставшей влажной спине.
– Когда я войду, расслабься и выдохни.
Только прошептал и надавил головкой на узкое мышечное кольцо, уверенно толкнулся вперёд, удерживая, не давая отстраниться.
– Расслабься, – зашипел. – Ещё! – скомандовал, крепко стиснув зубы. Голос подрагивал, как и рука, побелевшая от напряжения. – Дыши, маленький. Будь послушной девочкой. А теперь всё, малыш, всё, отдохни, – прошептал на выдохе. – Я в тебе, – потёрся бёдрами о ягодицы, демонстрируя результат совместной работы.
Ильдар склонился, чтобы провести языком влажную дорожку по позвоночнику и сквозь зубы рассмеялся, ощущая её внутреннюю дрожь.
Они вдвоём отдышались, успокаиваясь, настраиваясь на нужную волну, но прежде чем начать двигаться, Ильдар внимательно осмотрел тело Лоры. Внутренне ликовал от понимания, что только он касается её. Только он знает, как заставить её стонать, насаживаться на себя. Уверен, что он первый и он единственный, кого реально захотела. Сама.
– Ножки шире, малыш, я начинаю.
Ильдар скомандовал и мысленно простонал, ощущая первые, практически невесомые движения, но они так сильно отдавали по мозгам, что просто клинило.
– А теперь поиграем? – он потёрся носом о её висок. – Толкай меня, родная, давай. Люблю, когда тесно. Порадуй папочку, – попросил, но, не добившись желаемого, с громким шлепком опустил ладонь на ягодицу. – Не расстраивай меня, малыш, – прорычал, пытаясь толкнуться глубже, но чётко уловил встречное напряжение.
Не то! Неправильно! Он знал, какими будут последствия, поэтому полушёпотом, практически ласково, пророкотал:
– Попроси меня, – погладил пальцами бёдра, ладонями продолжая удерживать ягодицы, хмыкнул, оценивая нулевой результат. – Давай, покажи, как ты меня хочешь.
Ильдар провёл пальцами вниз по промежности, едва заглядывая глубже, удержал, не давая насадиться на них. И только ощутив, как мышцы вокруг члена ослабли, резко вышел, чтобы толкнуться с новой силой и замереть на несколько секунд. Сделав ещё несколько попыток войти в единый ритм, они перешли к более привычному, жёсткому сексу с частыми глубокими толчками, с громкими стонами. Он подбадривал Лору единичными сильными шлепками, которые оставляли чувство жжения, боли, но давали временную передышку, отвлекая внимание на себя.
Стало хорошо. В голове ни единой, даже самой светлой мысли. Наверно к этому стремятся люди, исследуя себя. Лоре удавалось отключить разум рядом с любимым мужчиной. Она просто качалась в такт его толчкам, иногда пытаясь им противостоять, иногда следуя по заданному направлению. Тело горело изнутри, охлаждалось снаружи. Сознание удерживало шумное дыхание и мелькающий узор обоев перед глазами.
Ильдар набирал темп, врезался в её тело сильнее, но в одно мгновение всё изменилось … Нет… не в одно. Для осмысления понадобилось несколько секунд… Или даже минута… Его рука, что до этого удерживала за талию, тянула на себя бедро… Эта рука сейчас упиралась где-то на уровне её плеча. Лора даже не сазу заметила… и эти толчки… они отвлекали, не позволяя сконцентрироваться.
Взгляд вдруг скользнул ниже. Туда, где запястье оплетал платиновый браслет. Она даже не сразу поняла, что не так. Ведь сама подарила браслет с эксклюзивным плетением не так давно. Правда, Ильдар, кроме тихих слов благодарности и крепкого поцелуя, отметил, что украшения не носит, и вроде как Лора даже смирилась, но сейчас… Сейчас браслет на руке был… и он был другим…
Она даже понять не успела, что произошло, как вдруг осознала, что Ильдар пытается её удержать. И делает это вовсе не в порыве страсти, а именно желая удержать, усмирить, скрутить, подавляя её силу. Всё ещё был в ней, но теперь не двигался, а лишь мучительно долго пульсировал, нашёптывая какие-то успокаивающие слова.
Стало противно. Мерзко. К горлу подступила тошнота. Прикосновения его рук казались скользкими, опаляющими, голос раздражал, а запах чужого возбуждения приводил в бешенство.
– Пусти! – выкрикнула Лора, ловко выкручиваясь из крепких рук.
Удалось отступить не потому, что хватка ослабла, а потому, что Ильдар отпустил. Сам. Сделал это в желании успокоить и, как минимум, получить объяснения. Только вместо объяснений ему досталась дубовая дверь, что с громким хлопком захлопнулась перед самым носом. А следом в неё же ударил и кулак.
– Лора?!
В возгласе прозвучали претензия и укор.
– Малыш, открой.
Его ладонь медленно опустилась на деревянную поверхность и плавно сжалась в мощный кулак. Ильдар пытался уловить дыхание за дверью, но слышал только биение своего сердца.
– Лор, что случилось? У тебя всё хорошо?
Настойчивый стук в дверь заставил её отступить и закрыть глаза. Это был страх. Страх, неуверенность, чувство собственной несостоятельности и такое незнакомое, непонятное ощущение, что сегодня они отдалились друг от друга. Навсегда.
За дверью спальни послышался посторонний шум. Чей-то голос, звук отпираемого замка. И вдруг всё стихло, но Ильдар был рядом. Точно знала.
– Лора, мне нужно уехать. – Прозвучало тихо и неуверенно с той стороны двери. Лора внутренне сжалась и тут же обмякла, не в силах справиться с упадком сил. Она придерживалась ладонью за стену, за край ванной, уселась на бортик.
– Малыш, я вернусь, и мы поговорим, хорошо?
В отдалении снова послышался посторонний голос. Наверно, Мансур. Можно было различить лишь низкий бас и торопливый ответ Ильдара. Он словно отмахнулся.
– Лора, пока ты не скажешь, что всё хорошо, я не уйду. Ты меня слышишь?
Приходя в себя, забывая о нелепой неуверенности, она приблизилась к двери. Поглощало чувство унижения. Её предали.
– Лора, я хочу услышать твой голос.
Она сама от себя не ожидала, что сейчас откроет, распахнёт дверь. Несколько раз растерянно моргнула, прежде чем поняла, что Ильдар действительно стоит перед ней. Смотрит на неё. Пытается что-то понять, прочесть в глазах, но там сейчас так пусто… Потому что сам научил закрываться от людей, когда плохо. Ильдар, вообще, был отличным учителем.
– Всё хорошо, – Лора не узнала собственный голос, но не дрогнула под ответным криком.
– Какое, к чёрту, хорошо?! – взвыл Ильдар, надёжно удерживая, сжимая её лицо. Пытаясь отогреть, притянул к себе, к своим губам. Сглотнул, понимая, что не узнаёт. Понимая, что Лора не на него смотрит, а на своего врага. И усмехнулся.
– Я скажу охране, чтобы тебя не выпускали из дома до моего приезда. Вернусь – поговорим, разберёмся, – вроде как пригрозил, сотрясая на месте, и чуть оттолкнул от себя. Разжимая ладони, Ильдар холодно усмехнулся.
Он перевёл взгляд на стоящего в проходе Мансура и недовольно скривился, кивком предлагая исчезнуть.
– Что произошло? – примирительно переспросил, но по скучающему выражению лица понял, что примирение сегодня не светит.
Ильдар напряжённо выдохнул.
– Буду завтра вечером.
Лора вдруг вскинулась.
– Утром у меня совещание…
– Буду завтра вечером! – выкрикнул он, заставляя передёрнуться от зашкаливающих децибел.
Но не ушёл, как делал обычно, а продолжал смотреть, пытаясь анализировать. Результатом анализа Ильдар оставался явно недоволен, но никак, кроме плотно сомкнутых губ, это недовольство не демонстрировал. Было заметно, что пытается справиться с собственной агрессией, но то, что видел перед собой сейчас, снова и снова бросало к нулевому отсчёту. Два раза он глубоко вздохнул и только тогда приблизился, желая обнять, выдать маломальскую улыбку, но улыбка выходила кислой и кривой.
– Лора, прошу тебя, не сейчас, – проговорил он очень тихо, пожевал губами, видя в её глазах отрицательный ответ.
Постепенно получилось абстрагироваться, его кулаки обмякли. Удалось избавиться от напряжения в спине, в плечах. Даже улыбка вышла добродушной, хоть и невозможно уставшей. Ильдар приблизился и улыбнулся шире, глядя на то, как Лора отступает к стене. В итоге, отрезая пути к отступлению, упёрся руками по обеим сторонам от её головы.
– Не злись на меня, малыш. Не знаю, что произошло, но уверен, что у тебя будет этому объяснение, – глянул он вниз на её тело, дрожь в котором теперь было не скрыть.
Ильдар стянул на её груди полы шёлкового халата, сдавлено простонал, вспоминая о собственном возбуждении.
– Я очень хочу продолжить начатое, – прошептал он, коснулся припухших от недавних поцелуев губ и прорычал, не получив ответа.
Едва сдерживаясь от попытки силой взять то, что полагается по праву, неодобрительно покачал головой. Но именно сейчас, именно так… это было бы насилием, от которого они отказались ещё при первой встрече. Не будет поединка. «И секса не будет» – подсказала интуиция, и тут же посоветовала отступить подальше.
– Завтра, – напомнил Ильдар напоследок и быстрым шагом удалился из спальни.
Лора смотрела мужу вслед ещё долго после того, как тот исчез за порогом спальни. Смотрела, боясь моргнуть, вздохнуть, боясь ударами сердца заглушить что-то важное, но оно билось. Билось всё с большей силой, пытаясь достучаться… наверно, до разума.
– Всё хорошо… Хорошо… – пробубнила она блёклым голосом, ужасаясь подавленным эмоциям.
И… какое, к чёрту, хорошо, если при поцелуе она не смогла разжать губы?! Если просто не смогла открыть свой рот! Потому что не открывался! Как ступор, как паралич, когда ничего не можешь сделать! Не можешь свободно вздохнуть… И перед глазами бессмысленная безделушка, о которой он даже не помнит! Ведь не помнит… во взгляде ни капли понимания, догадки… сплошной вопрос. Громкий, раздражающий душу вопрос: «Что случилось?» А что случилось, Лора не знала и сама.
Она метнулась к двери в попытке догнать, но будто споткнулась, так резко остановилась, сдерживая глупый порыв и желание что-то объяснить… Об измене не думала… Не могла себе представить, не могла и в то же самое время не находила иных объяснений.
Ильдар не тот человек, что покажет себя, проявит. Он прямой и честный… если захочет. Не обманет… просто не станет говорить, упоминать, не станет вникать в подробности, в которых и сокрыта суть преступления.
У Лоры в один момент оказалось слишком много времени для себя. Словно ядом, разрушающим изнутри, стали мысли.
Что было раньше? Ведь жили не так – иначе. Они были единым целым. Что было у Лоры? Работа? Люди? Смысл жизни?.. А дома ОН. Полная гармония и состояние непрекращающегося счастья. Сейчас же мысли клонили в другую сторону: они разные. Оставаясь единым целым, они были совершенно разными. С разными мыслями, разными поступками, разными шагами к одной и той же цели. Прежде казалось, что и цель одна, но теперь…
Что она помнила о нём прежде? Как спас, решившись на сложнейшие операции? Как задаривал цветами и своим безграничным вниманием, окутывал заботой? А что помнит теперь? То, как Ильдар перешагнул через все препятствия на пути к своей цели. А что происходит с людьми, которые добились цели? Верно: они идут к следующей! Что у него дальше по списку?..
Что было раньше?.. Лора знала, что Ильдар её мужчина. Знала, что он с ней. Знала, что это навсегда. Теперь же обволакивало странное опустошающее предчувствие беды. Или она себя просто накручивает? Как говорил один известный философ: «Я за свои годы пережил тысячи несчастий и некоторые из них со мной даже случались». Мы сами придумываем себе проблемы. Безосновательно. Беспричинно. Наши страхи поглощают, порабощают, заставляя верить в них, поддаваться им, прятаться, защищаясь…
Так и есть. Просто Лора никак не могла прийти в себя. Это нормально. Это рано или поздно должно закончиться. Ещё чуть-чуть. Совсем немного и… И фактически заставляя себя поверить в придуманную истину, Лора, лишаясь последних сил, последнего желания противостоять обстоятельствам, медленно опала на пол.
Долго и мучительно она отталкивала от себя любые вопросы, ответы, мысли, рассуждения. Забивала голову бессмысленными фразами и словами, вслушивалась в звуки, отвлекалась на происходящее вокруг. Пока это самое происходящее не поглотило полностью. Шум во дворе дома не смогли скрыть даже усиленные окна. Рёв мотора, редкие крики, парные выстрелы… так странно…
Прошло столько времени, а она помнила эти звуки как сейчас. Взгляд из окна не прояснил ситуацию. Незнакомые люди, вялые телодвижения охраны, Вера Петровна на крыльце дома, радушно встречающая чужаков… Вера Петровна… как Лора могла о ней забыть?..
У Фаины, тётки Ильдара, было внутри что-то такое, что многие назовут интуицией, кто-то, более подкованный, отнесёт это к «чуйке». Как у зверя. Она видела людей насквозь. Видела и понимала. Только она решала, кто работает в этом доме, а кто уходит прочь. Только она знала слабости и скрытые желания каждого. Знала, но если не спросить, то никогда не посвятит тебя в эти знания. Веру Петровну Фаина невзлюбила с первого взгляда… И оказалась права.
О том, что экономка не так проста, как виделось изначально, стало понятно не так давно. Услужливость, тактичность, вежливость… Умение войти в доверие, разузнать сокровенное от первого лица…
Лора редко позволяла себе говорить о личном, но такие моменты бывали. Вера Петровна являлась отличным слушателем. Она не давала советы, не высказывала своё мнение, но всё запоминала. Это читалось в остром взгляде, в скрытой уверенной улыбке. И при этом экономка ни разу не уточнила, что же произошло в момент, когда Лора всё вспомнила. Восемь месяцев назад. Не заметил бы только ленивый. А она заметила, но, как всегда, промолчала. Потому что знала. Очень хорошо знала.
Это сейчас, анализируя, Лора видела всё наверняка, а прежде могла только догадываться. Что ей было нужно – не секрет. Женщина являлась… исполнителем. Тем, который в нужный момент подаст сигнал. Интересно, кому именно?
Сейчас этого мужчину Лора видела слишком отчётливо, чтобы не узнать, и уверенная улыбка коснулась её губ. Руки сами собой прошлись по бёдрам, подавая импульсы мозгу. Она всё ещё была обнажена и возбуждена, и это требовало немедленных вмешательств. Все глупости тотчас же отошли на второй план, отдавая первенство холодному расчёту, желанию выжить.
В момент, когда торопливые шаги послышались за дверью, Лора уже сидела в ожидании, гипнотизировала взглядом дверь. Круглая ручка повернулась бесшумно. На пороге комнаты остановились трое вооружённых мужчин.
– Амазонка… – прозвучало зловеще и как-то многообещающе. – Рад видеть тебя, красавица, – облизнулся один из них, оценивая Лору безумным взглядом.
Марат. Он практически не изменился. Точно только вчера виделись. А ещё он её хотел. Так сильно, как и при первой встрече. Так, что искры из глаз, и сердце стучит где-то желудке. Казалось, в первый момент он, увидев её, и сам растерялся. Но быстро справился с эмоциями и, бесшумно прикрыв дверь, сделал шаг вперёд.
– Ну, здравствуй… – то ли спросил, то ли поприветствовал он, оглядываясь по сторонам.
Марат склонил голову набок, прищурился на левый глаз и, словно довольный кот, широко улыбаясь, прогнал лень из плеч, сначала резко поджав их, а потом быстро стряхнув подступившие эмоции. Сопроводил эти действия утробным рыком. Ещё несколько секунд мужчина постоял, любуясь, именно любуясь её выдержкой!.. и только тогда подошёл, стал вплотную, приподнял ладонью острый подбородок.
– Я скучал… – прошептал и сделал попытку прикоснуться к кончику острого носа губами, громко и заливисто рассмеялся, когда Лора увернулась. – Скучал по тебе такой, детка, – закусил он губу, внушая эту мысль, опустил веки, болезненно морщась. – Ждала? – тут же ухмыльнулся, кивком головы указывая на внешний вид, и не препятствовал, когда Лора поднялась, отталкивая его руку, игнорируя внимание.
Она прошлась по комнате, по направлению к входной двери, оглянулась, когда до коридора оставалось всего пару шагов и, изогнув одну бровь, вопросительно улыбнулась.
– И всё-то ты понимаешь… – прозвучало из его уст, как похвала, и Марат, не отпуская взгляда, пошёл следом. Демонстративно втягивая в себя её запах, он похотливо оскалился.
– Самая желанная. Чужая женщина, – мечтательно потянул. – И зачем ты обтянула свою задницу этими до умопомрачения узкими джинсами, а?
Марат с оттяжкой шлёпнул Лору по ягодице, тут же сжимая её в ладони, притягивая к себе так, что и миллиметра между телами не оставалось. Потёрся колючей щекой и макушку. Как почувствовал, что Лора поддаётся, не сдержался и прижался к волосам губами.
– Знаешь ведь, что со мной делаешь, да? – заглянул в глаза. – Что всё это значит? – провёл дулом пистолета, который всё это время не выпускал из рук, от талии к бедру. Скользил тёплым после выстрела металлом по джинсовой ткани, остановился, когда металл опустился между ног. Глаза Лоры озарились холодным блеском, Марат сжал челюсти до желваков.
– Не хотела обременять тебя унизительным для нас двоих обыском. – Лора, демонстрируя полную беззащитность, подняла руки вверх. – Согласись, так проще, – бросила она до неприличия вызывающим тоном и понимающе кивнула, когда Марат обречённо вздохнул.
– Красивая женщина сама по себе оружие. Ты – не исключение. И знаешь себе цену, потому с такой лёгкостью демонстрируешь слабость. Хочешь, чтобы я поверил?
– Хочу, чтобы всё быстрее закончилось. А биться, словно муха о стекло?.. Не вижу смысла.
– Забыла сказать, какой я сильный, умный и красивый, – сморщив нос, паскудно улыбнулся Марат, а вот Лора оставалась предельно серьёзна, безразлично пожала плечами.
– Ты просто умеешь ждать. Ведь сегодня всё не случайно? Верно?
Марат отвечать не спешил. Разглядывал, не скрывая восторга, удовлетворения.
– И почему ты досталась ему?.. – потянул он с несвойственной, непривычной грустью, выпятил вперёд нижнюю губу, будто и сам задумался над этим вопросом.
– Потому что он хотел этого больше, чем кто-либо другой, – произнесла Лора то, что должна была.
Марат довольно зарычал.
– Он тебя не заслуживает.
– Решил сказать об этом вслух именно сегодня?
– Нет, детка, на этот вечер у нас с тобой другие планы, – скоро закончил он разговор и подтолкнул вперёд.
На выходе из комнаты стояли двое сопровождающих, на Лору смотрели по меньшей степени пренебрежительно. Смотрели, вроде как удивляясь, чему так радуется Марат, но уточнить не решились, послушно выдвинулись вперёд, просматривая горизонт. В гостиной под прицелом собрали всех женщин в доме. Они стояли в углу, пытаясь спрятаться за спины друг друга, Фаина королевой сидела в кресле. Лора в испуге обернулась на Марата.
– Ты ведь не думаешь, что я стану обижать нашу любимую Фаю? Она столько лет кормила меня мясом, что я просто не мог отплатить неблагодарностью, – вроде как оправдывался мужчина, склонив голову в почтительном поклоне.
Фаина демонстративно отвернулась, сжав в кулаки, скрещенные на груди ладони.
– Прошу, – подал Марат руку, предлагая помощь, чтобы пройти дальше, но Лора недовольно поморщилась и с вызовом во всём своём виде отвернулась.
– Что за цирк? Зачем пугать женщин? Прикажи своим людям отступить.
Марат послушно выкрикнул несколько коротких фраз.
– Ты видишь, как я сегодня добр? – тут же шепнул он, склонившись над ухом, а шёпот оказался удивительно похож на урчание довольного кота. – Надеюсь на достойную награду.
Предложив свою руку во второй раз, он удовлетворённо улыбнулся, ощутив нежность гладкой, чуть прохладной кожи. Несильно потянув на себя, Марат придержал тонкую ладонь, в пафосном жесте прижимая её к самому сердцу. Лора отметила, как ликующий взгляд полетел в сторону Фаины и обернулась.
– Лора Витальевна, если помните, вам запрещено покидать пределы дома. Хозяин будет недоволен, – невозмутимо вскинула брови та и гордо задрала подбородок.
Мучительное молчание заполнило комнату. Марат хмыкнул, переводя на Лору заинтересованный взгляд.
– Знаешь, детка, при таком раскладе я бы ушёл отсюда и без направленного в твою сторону дула пистолета, – заявил он, пальцем поддёрнув её подбородок. – Табиб держит тебя в стальных объятиях? А я думал любовь… – проронил с придыханием и безумные глаза в этот момент смеялись, несмотря на невозмутимое выражение лица.
– Уходим! – крикнул Марат своим людям. – Фаина, можешь не спешить передавать Табибу от меня привет. Я сам, – выразительно проговорил он, попутно указывая закрыть женщин в подсобной комнате. – Лора Витальевна? – паясничая, раскланялся он и подтолкнул её к выходу. Мгновенно среагировал, схватив Лору на руки, когда она споткнулась о тело оглушённого охранника.
– Осторожнее, Амазонка, – впился Марат взглядом. Его голос казался тягучим, обволакивающим. – Слабость тебе не к лицу, – недовольно покачал он головой и прижал к себе крепче.
Отпустил её Марат только у машины, что по-хозяйски стояла во дворе. Теперь его движения не были плавными и степенными. Он не торопился, не было спешки. Эта резкость была отражением его самого и его желаний. Двое мужчин сели впереди, раздался рёв мотора. Прежде чем тронуться с места, водитель обернулся, окидывая Лору заинтересованным взглядом.
– Только за этот взгляд тебя стоит пристрелить, как шакала, – отозвался Марат, сверкая глазами так, словно егослова – это последнее предупреждение.
Водитель послушно отвернулся, машина тронулась с места. Теперь мужчина был сосредоточен на своих мыслях, Лора же несколько потерялась в ощущениях. С одной стороны, происходящее веяло свободой. Своеобразной, угрожающей, но всё же свободой. С другой… Марат был не настолько глуп, чтобы выдвигать какие-то пустые требования, и это не давало покоя.
Увидев его во дворе, Лора почему-то не испугалась. Как наяву видела его безумные глаза, понимающую ухмылку, помнила голос, который хоть и своеобразно, но наставлял. Кажется, именно он советовал не задавать вопросов… Был прав. Лора часто думала о нём. Точнее, не о нём самом, а о том, куда же Марат мог исчезнуть.
Последняя встреча ярким образом застыла в памяти, а вот теперь он вернулся. Уверенный, спокойный, рассудительный… как и прежде. Только его цели изменились. Раньше он был другом, теперь они с Ильдаром стояли по разные стороны. А Лора была лишь рычагом. Таким очаровательным рычагом, к которому хочется прижаться, приласкать, обнять.
Марат и прежде не скрывал интереса, сегодня продемонстрировал его в полной мере. Окидывая похотливым взглядом при встрече, довольно облизываясь, оценивая выбранную одежду. Лора, действительно, не хотела его прикосновений, потому и подобрала предельно узкие джинсы и простую водолазку, что обтягивала спину, выделяла грудь. Такую, что ничего не скрыть… Но Марат понял: оружие ни при чём. Знал, что женщина, в отличие от мужчины, опасна вовсе не этим. Понял, оценил, но не одобрил. А ещё такой образ его бесил. Может, тем, что так Лора стала похожа на себя прежнюю, может, чем-то другим. И вёл он себя так, точно боролся с самим собой. Мучился выбором: как приласкать, чтобы не упустить, и как приказать, чтобы остаться на равных. Знал, чем она так ценна. Знал… потому что следил за Ильдаром. За его глазами, за его словами, за его интонациями. А теперь, наверняка понимая, что отклика не добьётся, всё равно делал попытку навести мосты взаимопонимания. Оттого и напряжённо сопел, глядя прямо перед собой. Оттого и не рискнул повернуться в её сторону.
– Куда мы едем? – не выдержала Лора напряжения. Водитель презрительно фыркнул, Марат перевёл на неё медленный взгляд.
– В гости, Амазонка. Посмотришь, как я живу. Как такой ответ?
Марат смотрел слишком серьёзно, чтобы не поверить. Внутренне Лора передёрнулась, внешне, как и прежде, оставалась спокойна. Тянула его на диалог. С виду пустой, бессмысленный, но несущий в себе скрытые цели.
– Выбрал не самое лучшее время для дружеского визита. Так не считаешь?
Марат неожиданно громко хмыкнул.
– А ты что хотела?! Чтобы прислал пригласительный с розочками? Если так, то забыла, с кем живёшь под одной крышей.
– Посвятишь в планы?
– А почему нет? – он вдруг улыбнулся и повернулся, устраиваясь на сидении полубоком.
Улыбка переросла в блуждающую, интересующуюся. Марат протянул руку, чтобы коснуться её лица, но Лора не позволила, останавливая это движение взглядом. Марат медлил, но не убрал, продолжая давить морально.
– Должок у меня остался к Табибу. А долг – дело святое. Тебе бояться нечего. Не трону. Пока, – добавил он, внушительно округлив глаза. Взглядом провёл сопровождающего, который рискнул обернуться во время разговора.
– Перестраховываешься? – она снова отвлекла на себя.
– Нет. Хочу, чтобы всё шло по моему плану. Пока ты будешь у меня, он не станет рисковать.
– Не переоценил мою значимость? – хмыкнула Лора, отворачиваясь в сторону, и замерла, когда Марат навис над плечом, заглядывая в её лицо.
– Когда женщину любят так сильно, любовь становится наказанием. Он приедет, даже если не захочет этого. Потому что ты держишь крепче любых обязательств.
Марат всё же рискнул и откинул прядь волос, перекрывающую доступ к шее. Едва коснулся кожи губами и, не чувствуя сопротивления, медленно, кончиком носа провёл вертикальную полосу от дуги нижней челюсти до пульсирующего напряжением виска.
– Потому что уже никто не скажет наверняка, где заканчивается его сущность и начинается твоя, – прошептал, касаясь губами мочки уха.
Он оценил стальную выдержку, усмехнулся и сел ровно, занимая своё место на сидении.
– И всё же очень жаль, что такая женщина досталась ему.
На непонимающий взгляд Марат пожал плечами.
– Всегда мечтал о такой, как ты. Чтобы тихим простым «почему?» перебить весь смысл.
Мужские глаза загорелись азартом.
– Знаешь, когда на сто процентов уверен в своих действиях, а после этого вопроса даже не можешь ответить, кто ты и зачем тебе это нужно. Потому что происходящее теряет смысл. Табиб от многого отказался ради твоего спокойствия, – тут же пояснил он и отвернулся к окну.
Лора встрепенулась.
– Я чего-то не знаю?
– Ты, вообще, ничего не знаешь! – Сорвалось с его губ со смешком, и Лора смолкла, переваривая услышанное.
Она действительно многого не знала. Не хотела, не могла или просто предпочла сделать вид, что ничего не происходит. «Мужчина должен решать мужские вопросы» – всегда отвечал Ильдар, и с этим было сложно спорить. Он ограждал от того, что могло ранить, покоробить, или просто изменить точку зрения. Как-то признался, что на сегодняшний свой ум многое сделал бы иначе. Правда, тут же проговаривал, что в таком случае Лора не смогла бы его понять. И снова был прав!
Прежде она жила каждым новым днём, не задумываясь над смыслом некоторых невзначай брошенных фраз, острых взглядов, мыслей, что читались в его глазах. Не задумывалась над смыслом действий и принятых решений. Сегодня всё рассматривала под микроскопом, словно боясь упустить что-то важное. И Марат прав: Ильдар отказался от многого. Ещё тогда. Решив уехать из города, в котором остались дела, друзья, большие деньги.
Муж обладал уникальной способностью притягивать удачу. То, что многие сочли бы удачей, окажись на его месте. Лора же нередко считала это наказанием. Его необходимость, важность его присутствия, его мнение. Причём, всё это в жизни абсолютно посторонних людей. Она не хотела делиться, не хотела отдавать, не хотела прятать чувства от посторонних глаз! Замкнула смысл своего существования на одном единственном мужчине. Перечеркнула всё, что было до и что может остаться после. Нечто вроде остановки по требованию, когда замер на последней ступени автобуса, но так и не спрыгнешь с неё. Потому что сзади уже ничего нет, а впереди никто не ждёт. Осталась только эта последняя ступень…
Лора проснулась от ощущения затёкших мышц, боли в них. Ноющей, противной. Тут же поморщилась, не боясь продемонстрировать слабость. Быстрыми, наработанными за годы движениями, она попыталась размять все доступные мышцы и просто не смогла противостоять, когда к собственным ладоням присоединились большие и грубые. Марат ловко разминал ступни босых ног, устроив их на своих коленях. Сейчас не был похож на одержимого и кровожадного психа. Просто мужчина. Просто его помощь.
– Приедем нескоро. Нужно потерпеть, – пробормотал, коротко глянув в глаза.
– Уже утро? – прищурилась Лора от яркого солнца.
– День. Одиннадцать часов. Приедем примерно к пяти. Есть пожелания?
– Душ, туалет, сменная одежда, – ответила она слишком дерзко, словно упрекая в неудобстве. – Можно устроить? – добавила более миролюбиво, вдруг вспомнив о своём положении.
– Через двадцать минут будет придорожная гостиница. Если тебя не смутит отсутствие звёзд, разумеется.
– Меня не смутит даже отсутствие свежих полотенец, если сейчас об этом уместно упомянуть, – оскалилась Лора и недовольно отвернулась в сторону окна. – Не нужно пафоса, Марат. Неужели ты считаешь…
– Табиб всегда ставит комфорт на первое место, – оборвал он на полуслове. – Не хочу быть человеком, который доставляет его женщине слишком много неудобств.
– Тогда ещё не поздно развернуться в обратную сторону, – сделала Лора предложение, не поворачивая головы.
– Увы…
Боковым зрением было легко уловить характерный жест рук, разведённых в стороны. Тут же Марат негромко, но внушительно и угрожающе прикрикнул на водителя, поторапливая. Ощущение безысходности обволакивало с большей силой, втягивая в свои объятия, путая в своей паутине. А вот лёгкость и смутное ощущение свободы буквально таяло, поддаваясь жару брошенных на неё взглядов.
Несмотря на напускную доброжелательность и учтивость, Марат не спешил склонить голову в реальной жизни. Ни о каком комфорте не было и речи. Дверь ванной комнаты была не просто не заперта, она оказалась раскрыта настежь! А мужчина сидел в кресле напротив, не спуская с Лоры строгого взгляда и… дула пистолета.
Дальше дорога пошла быстрее, но с определённой долей напряжения, которое уже никто не пытался скрыть.

Глава 4
Отдалённый от чужих глаз особняк, расположенный в центре заброшенной, да и, забытой богом, деревни, возвышался над равнинной местностью. Своим грозным видом он внушал сомнение и недоверие. Огромный дом, отделанный камнем, с темнёнными стенами и грубым внешним убранством, чем-то напоминал строения эпохи средневековья. Даже забора не было! Хотя его отсутствие пусть и случайного прохожего, едва ли толкнёт подсмотреть в замочную скважину, чтобы узнать секреты обитателей.
К дому примыкало несколько грандиозных глухих зданий по периметру, заменяющие смотровые башни, и на этом всё. Ни цветов, ни деревьев, даже дикорастущих, не попало в поле зрения. Машина притормозила, забуксовав в непросыхающей луже, водитель неприятно крякнул, что-то проговорив при себе, Лора перевела взгляд на Марата.
– Не торопись, Золотце, я помогу, – улыбнулся тот одними губами. Он выскочил из машины, смело шагнул к её двери, не боясь испачкаться. – Цепляйся, если не хочешь оставить здесь свои милые ботиночки детского размера, – нырнул он в салон автомобиля, подставляя шею.
Вытащил Лору, точно на буксире, сделал несколько шагов туда, где суше, но отпускать не спешил: водил носом по открытому участку шеи, улавливая и малейшую реакцию.
– Век бы так стоял, не отпуская. Ты, часом, не Дюймовочка, нет? – по-доброму улыбнулся, что в его исполнении выглядело несколько непривычно, а после всё же поставил на землю и, развернув за плечи, подтолкнул в нужную сторону.
– И в дом не пригласишь? – оглянулась Лора, пытаясь уловить его идею, считать план, но Марат оставался всё тем же закрытым, непредсказуемым, человеком без лица. Тем самым, что много говорит, но нет того слова, которое отобразит его мысли.
Несмотря на вопрос, ответа она не ждала и покорно ступала в направлении высокого ангара, расположенного слева от особняка. В дверях притормозила, пропуская хозяина вперёд. Пока Марат топтался в стороне, снимая грязную обувь, возился с замками, отметила, что никто из сопровождающих за ними не последовал, а одна из машин и вовсе развернулась на месте и сейчас удалялась за горизонт.
– Не волнуйся, я не позволю гостье заскучать, – рассмеялся мужчина, смело ступая внутрь. – Или, как покорная жена, ты не посмеешь остаться наедине с посторонним мужчиной? – продолжал Марат, без остановки следуя по тускло освещённому коридору.
– Не первое и не второе. Пытаюсь сложить твои действия в общую картинку. Пока не получается.
– Не напрягайся, Амазонка. Поверь: будь она, эта самая общая картинка… всё бы у тебя получилось. Вот только я король импровизации. И сам не решил, что и как у нас с тобой пойдёт. Не против, если я вот так, прямо?
Выражение вопроса застыло на мужском лице, когда Лора остановилась у высокой двери, выдерживая дистанцию в один шаг. Нужно было что-то ответить, вот только встречной импровизации не получалось, и вместо ответа она лишь улыбнулась. Услужливым поклоном Марат пропустил гостью вперёд.
Первые тихие шаги в тёмном зале отдались эхом, выписывая грандиозный по своим размерам круг. В памяти застыло ощущение дежавю. Выдавая волнение, Лора обернулась, отступая, и судорожно вздохнула в момент, когда в глаза ударил мощнейший поток света. Марат не торопил, дал время прийти в себя, тем самым пропуская мимо неудавшуюся даже в мыслях попытку к бегству.
– Теннисный корт? – Застыл на губах неприкрытый восторг. – Серьёзно? – недоверчиво нахмурившись, Лора обернулась, поймала довольный от произведённого впечатления взгляд и горделивый взмах головы.
Марат прикрыл дверь и уверенной хозяйской походкой шагнул в оборудованный по последнему слову техники зал.
– Теннис – игра аристократов! – произнёс он вдохновенно и мечтательно.
Мужчина медленно и напряжённо втянул в себя запах свежего лакового покрытия для дерева, которым наверняка были выполнены высокие трибуны. Широко расставив руки, он проделал довольные кивки головой и, не скрывая победной улыбки, наконец, уделил внимание гостье. Хотя и сама Лора с удовольствием и восторгом оценивала масштаб произведённых работ. Опомнившись, она чуть смутилась.
– Я думала гольф – игра аристократов, – поправила, всё ещё находясь под впечатлением.
– Гольф? – Марат громко и открыто рассмеялся, продолжая продвижение вглубь зала. – Гольф, детка, – это игра, где, делая вид, что поправляешь брюки, можно успеть почесать яйца. А пока игрок примеряется к удару, я успею выиграть как минимум гейм.
Марат подхватил ракетку, снял с подачи мяч. Его резкий выпад сопровождался мощным громким выдохом, и тут же прозвучал оглушительный по своей силе удар: первый мяч улетел в стену. Марат, приноравливаясь к покрытию пола, принял позу готовности к следующему броску. На его ногах Лора заметила специализированную обувь, которую не смогла разглядеть в темноте коридора. Мощное тело выдавало секундную расслабленность перед следующим решительным рывком.
– Подавай! – крикнул он, кивнув в сторону корзины для подачи мячей.
И пока Лора следовала в указанном направлении, было несколько секунд для того, чтобы объективно оценить ситуацию. Увиденное не радовало. Марат успел войти в ту стадию азарта, в которой решения, действительно, принимаются до полного осмысления действия. Сейчас, именно в этот момент, его не интересовало ничего, кроме аккуратного светло-зелёного мяча в её руке. Ничего, кроме траектории полёта этого мяча, ничего, кроме скорости его вращения…
Эту подачу он взял с лёгкостью, отправив мяч в дальний угол корта. Движение уверенное, плавное, с полной отдачей. Крепко стиснутые зубы и шальной блеск в глазах, как доказательство удовлетворения от маленькой победы.
– Табиб никогда не говорил, что ты приносишь удачу, Амазонка? – Марат размял шею и, гипнотизируя уже следующий мяч, расставил ноги шире. Ракетка в его руках произвела несколько тренировочных махов амплитудой не более пяти сантиметров и замерла, как и он сам, будто бы являясь продолжением руки.
– Он никогда не нуждался в удаче. Разве не так? – выкрикнула Лора, справляясь с дрожью в голосе. Тема была выбрана не случайно. Она чувствовала это, оттого и поддавалась волнению.
– Не знаю, может быть, – Марат пожал плечами, с лёгкостью отмахнувшись от вопроса. – Мне всегда казалось, будто он чего-то ждёт. Знаешь, как предчувствие. Я всё не мог понять, чего именно, а как ты появилась рядом, вопрос исчерпал себя.
Марат провёл взглядом вяло летящий в его сторону мяч и с определённой долей показательной злости произвёл прямой удар. Всё, что Лора успела сделать в момент, когда мяч со свистом пролетел в считаных сантиметрах от лица, так это закрыть глаза и плавно выдохнуть.
– Решил меня покалечить? – нервно улыбнулась. – Мог бы выбрать более гуманный способ! – выкрикнула, подавляя остатки паники. Пальцы уже сжимали мяч для очередной подачи.
– Обидеть женщину – грех, Лора. Разве ты не знала? – усмехнулся он, отравляя волчьим взглядом.
– Не знала, что ты воспеваешь высоко моральные принципы.
– Ты о том случае, да? С Аминат? – Марат податливо рассмеялся. – Так, это работа. Никто не хочет брать грех на душу. Это как булыжник, который на смертном одре будет тянуть тебя в сторону ада. Как раз для таких случаев и нужны друзья. Табиб попросил, и я не смог отказать. А по своей воле я бы никогда…
Марат даже заканчивать фразу не стал, так отравляюще жестоко звучали его слова. Лишь усмехнулся, перекидывая темноту своих глаз глубже, туда, где её сложно будет увидеть.
– Так, что ты думаешь? Насчёт предчувствия? – с улыбкой пояснил он, когда Лора вместо ответа нахмурилась. Нехотя отбил подачу и выпрямился, болезненно поморщившись.
Именно в такие моменты понимаешь, что перед тобой не чудовище, а живой человек. Лора уловила гримасу боли на его лице. Была уверена, не ошиблась, но предпочла сделать вид, будто не заметила. Пожала плечами, раздумывая над ответом.
– Может, эффект незавершённости? – осторожно предположила, хотя даже для себя самой боялась озвучить. – Знаешь, когда уверен, будто мог что-то сделать. Что-то важное, но по какой-то причине не сделал.
Марат высоко приподнял брови, видимо, осмысливая услышанное, но его любопытство требовало удовлетворения. Лора продолжила.
– Когда я осталась с ним… – голос дрогнул. Для продолжения пришлось несколько раз судорожно вдохнуть, чтобы не сорваться снова. – Когда… я вернулась… его больше ничего не тянуло назад. Как считаешь, это похоже на правду?
– Моего мнения спрашиваешь? Не выйдет! – Марат жёстко усмехнулся. – Поверь, не стоит искать ответы там, где их нет априори. Ты уязвима, я сразу заметил разницу. Сейчас сомневаешься, и это сомнение съедает тебя изнутри. Я могу наговорить что угодно, и это сомнение вырастет в разы. Так, зачем спрашивать?
Складывалось впечатление, что он даже разозлился за подобный вопрос.
– Мне казалось, тебе это на руку…
– Брось! – растягивая гласные, Марат недоверчиво прищурился. – Что, правда, думаешь, будто мне интересно влезть в вашу постель?
– Я сейчас не о постели. Понятно, что ты надеешься подкорректировать образ Ильдара в моём сознании. По-моему, если бить по больному, то будет как раз нужный эффект. Нет?
– Нет, – якобы удивился он выводам. – Меня, вообще, мало интересуют ваши отношения. Мне… Ильдар нужен, – произнёс Марат, выразительно расставляя паузы между словами, изображая на лице азарт. Его глаза сверкнули, а язык увлажнил губы: опомнился. – Только ты спешишь, Амазонка, – развеселился он и принялся легко жонглировать ракеткой. – Я не хочу говорить об этом. Лучше задай правильные вопросы, которые интересны тебе. Ведь такие есть, я правильно понял?
– Не знаю… – Лора пожала плечами, вырывая секунду для размышлений и очередных выводов. – Только если ты хочешь меня отвлечь…
– Отвлечь от чего? От твоего самоедства? Да, хочу! – заявил он с уверенностью и гордо выпятил грудь. Спустя мгновение, рассмеялся собственной браваде, посчитав эту роль неудачной, и подошёл к разделительной сетке, за которой буквально в двух шагах стояла Лора.
А она наблюдала, приценивалась, анализировала. Вроде всё, как и прежде, только вот в глазах у него… Чувство такое, что, порой, Марат и сам начинает себе верить, своей искусной игре, своим правилам. И вот он уже не тень тёмного прошлого, а старый друг семьи. Участливый и внимательный. Осторожно клонит голову набок, сообщая о готовности выслушать и дать совет, совершает осторожный выдох, боясь нарушить шаткое образовавшееся доверие. И снова всё меняется в одно мгновение: в глазах пляшут черти, а на лице растекается опасная ухмылка.
– Чёрт, – проговорил Марат, захлёбываясь эмоцией, – как же ему, наверно, трудно сдерживать себя рядом с тобой. Он закрыл глаза, впитывая бурлящие эмоции, считывая их с малейших колебаний струн души.
Открыл глаза и поднял руку вверх, но не резко, а намеренно притупляя собственные инстинкты, словно спрашивая разрешения прикоснуться. Контролировал не то, что чужое дыхание, а даже мысли, мелькающие на периферии. Мужской взгляд метался между её глазами, приоткрытыми для вдоха губами, крыльями носа, что выпускают воздух на удивление ровно.
Он отчётливо понимал, что Лора просто абстрагировалась от происходящего. Не видит его и не слышит. Как в трансе. И это бесило. До трясущихся рук, до судороги в сжатой челюсти бесило! Хотелось вывернуть её наизнанку и увидеть, что спрятано внутри, какие секреты! А в том, что их много, даже не сомневался.
Другая женщина. Не знакомая ему. А в голове, как и у Ильдара, компьютер. Она пыталась скрыть страх, но было что-то ещё. Ускользающее от внимательного взгляда, от звериной интуиции. Лора уводила в сторону, пытаясь отвлечь, и сбить её с пути оказалось не так просто.
Марат улыбнулся своим мыслям, попрекая, что это всего лишь женщина… Женщина…
За доли секунды всё провернулось в голове, и стальная хватка замкнулась на тонкой шее, надёжно фиксируя затылок и всё тело, что оказалось напряжённым, точно струна. И поцелуй, тот самый, что так давно не давал покоя… Из жёсткого и властного, он быстро перерос в глубокий, умелый, ласкающий!.. А, почувствовав её ответ, Марат даже глаза открыл, разрывая эту наигранную близость, фактически отталкивая от себя, разрушая контакт. Наткнулся на чуть насмешливый удовлетворённый взгляд и обтёр губы рукавом светлого пиджака.
– Не сладко, – с вызовом заявила Лора и сдерживала себя от желания рассмеяться в лицо.
Попытку задеть его оставила практически нетронутой, так как и сама презирала подобные игры. Она лишь хотела продемонстрировать всю соль своего зависимого положения. Оставляя Марата наедине с его неприятными выводами, несмело двинулась с места, на этот раз более детально рассматривая дорогостоящую работу мастеров.
– Никак не пойму, зачем тебе такая красота в этой глуши? Как я поняла, гостей водишь нечасто.
– Да вот, хотя бы для тебя. Ведь впечатление произвёл, признайся.
– Впечатление? – раздумывая, Лора оглянулась. – Впечатление произвёл, не спорю. Но хватило бы и твоего эффектного появления. Зачем усложнять? Зачем, вообще, начинать всё сначала? Чего тебе не хватает? – остановилась она резче, чем могла себе позволить в настоящем положении. Обернувшись, широко улыбнулась. – Если скажешь, что умираешь от неразделённой любви, обижусь, – в шутку пригрозила и, не дожидаясь ответа, продолжила ход.
– А если и так? – спросил Марат, взглядом повторяя её путь, следуя им по пятам. – Думаешь, не стоишь? Так, зря. Табиб всегда выбирает лучшее. Даже если это лучшее ему ни к чему.
– Это такой колкий намёк? – Лора оглянулась, полностью расслабившись, и теперь чётко отфильтровывала любую информацию.
– Это чистейшая правда, Амазонка.
За спиной Лора расслышала такие же, как и свои, неторопливые шаги.
– Как думаешь, зачем ты ему нужна?
Лора развернулась, не прекращая движения, теперь будто бы отступала.
– Решил воспользоваться моим предложением и всё же ударить по самолюбию? – она понимающе кивнула и вроде как одобрила решение. Улыбалась.
Марат, прицениваясь, вытянул губы.
– Да не то чтобы…
Он остановился, вынуждая и Лору следовать его примеру. Она как раз притормозила у трибуны. По-прежнему, стоя к мужчине лицом, сделала несколько шагов назад и присела на самый краешек деревянной скамьи, развела руки в стороны, предлагая продолжить.
– Ты изменилась. Повзрослела, что ли… Наверняка прежде подобные вопросы в твоей голове не возникали.
– Ты о чём?
– Я о том, что происходит последние несколько месяцев, – пожал он плечами. Взгляд лениво пополз в сторону. – Знаешь, с чего всё началось? – проговорил как-то неожиданно, с неожиданной, более глубокой интонацией. – Я сейчас о себе. Ты спросила чего не хватает… Так вот, у меня есть всё, тут ты права. Всё и даже больше! – Марат повысил тон, раздражаясь собственной состоятельности. – Столько лет прошло… Я ведь даже не думал о тебе, не вспоминал. Если честно, был уверен, что греешь койку в какой-нибудь дорогущей психиатрической клинике. Считал так, пока случайно не встретил. Вполне состоявшуюся и здоровую.
– Тебя расстроил этот факт? – насмешливо уточнила Лора, но долго держать улыбку не смогла, глубоко вздохнула.
– Знаешь, что произошло в тот момент? – продолжил Марат, игнорируя вопрос.
Вместо ответа Лора лишь показательно задумалась, демонстрируя растерянность среди многочисленных догадок. Тоже начинала раздражаться, удивляясь подобной реакции, но была не в силах её сдержать.
– Ничего, – ответил он сам. С вызовом. С недовольством.
– Ничего?
– Именно так, красавица моя. Это-то и стало пусковым механизмом: ты меня не узнала.
Лора невольно хмыкнула, запутавшись в витиеватых рассуждениях мужчины.
– Нет, не просто не узнала… Не потому что я изменился или что-то в таком духе. Ты смотрела на меня абсолютно спокойным взглядом, сдержанно улыбалась и при этом оставалась совершенно равнодушна. Так сыграть нельзя. И вот тогда я понял, что произошло.
– Вот как? – отозвалась Лора лишь для того, чтобы дать передышку. И ему, и себе. Вроде ничего особенного, но внутри зарождалось странное чувство паники и страха.
– Ну, не совсем… – Марат покаянно склонил голову. – Но всё же. Оказалось, что залог семейного счастья прост: сотри всё, что было, и слепи по образу и подобию своему! И вот это мне не понравилось.
– Тихое семейное счастье? – уточнила она, неосознанно пытаясь столкнуть с мысли.
– Счастье? – Марат демонстративно принюхался, как пёс, пытаясь уловить далёкие ароматы, как вдруг в глазах сверкнуло холодное безумие и удовлетворение от понимания того, что он вошёл в нужное русло. – Где? – наиграно удивился. – Может, поделишься со мной, по причине какого такого счастья, ты сейчас тянешь время? Ведь вместо этого могла заставить меня позвонить твоему драгоценному супругу и пригласить присоединиться к компании старых друзей.
– А ты ему ещё не позвонил? – поддержала Лора наигранный тон. – Извини, не знала.
– Ну, не знала и не знала, – на удивление быстро пресёк он эту тему, и вернулся к мнимому умиротворению в беседе. – Так вот, что я подумал, когда до меня дошли простые истины вашей с Табибом жизни: а заслужил ли он такое вот… счастье? – Марат намеренно выделил последнее слово небрежным тоном.
– У тебя на этот счёт сложилось собственное мнение?
– Да жалко тебя стало, вот и всё, – махнул он рукой, отвлекая. – Помнишь, нас всех учили: лучше горькая правда, чем сладкая ложь?
– Почему же сразу ложь? Просто мы не возвращались к прошлому.
– А не было к чему возвращаться! Не было… И я решил исправить ситуацию.
– Дай угадаю, – Лора в азарте даже причмокнула губами, – как раз в этот момент в нашем доме появилась Вера Петровна?
– Что? А, да, – Марат отмахнулся. – Она-то и навела меня на мысль, что ты просто ничего не помнишь. Не то что не помнишь, а, вообще, чистый лист.
– Кто она? – перебила Лора, заинтересованная этим вопросом.
– Кто? Вера?
Марат растерянно пожал плечами, подошёл ближе, останавливаясь напротив, убрал ракетку в сторону, руки спрятал в карманах брюк.
– Я же, как и Ильдар, полукровка. Не зря говорят, что у похожих людей мысли сходятся. Вот мы с ним и сошлись. Потому что одинаковые. А Вера моя тётка. Не родная, там… седьмая вода… Но мать с ней близко общалась. Она по образованию психолог. Ты ведь не сразу стала замечать, что она выводит тебя на правильные мысли? Осторожно, неторопливо. Чтобы не спугнуть. Профессионал своего дела… Не подумай только, что со злым умыслом… Я ведь её убедил, что бедной девушке нужно помочь, вот она и согласилась.
– Интересная интерпретация. Неожиданно, – прикидывая, Лора скривила губы. – И не побоялся отправлять тётку в, так сказать, логово?
– Милая, я ведь тогда ещё не подозревал, что вы с ним… – Марат наклонился, останавливаясь в опасной близости от её лица. – Одно целое… – выдохнул он полушёпотом и прикрыл глаза, словно от усталости.
Телефонный звонок разорвал зрительный контакт. Взглянув на дисплей, Марат хищно ухмыльнулся. Отвечая, сразу включил громкую связь.
– Здравствуй, дорогой, рад слышать тебя. Чем обязан? – начал торжественную речь, удерживая искорки, мелькнувшие во взгляде напротив.
– Скорее, чем я обязан… – спокойно, игнорируя приветствие, проговорил Ильдар.
Лора почувствовала, как сердце болезненно сжалось в ответной реакции на голос и единично дрогнуло, прогоняя через себя волну напряжения.
– Уже дома? Быстро. Признайся, сколько раз ты ей позвонил, прежде чем понял, что малышка не просто капризничает?
На это Ильдар промолчал, восстанавливая силы глубоким вдохом.
– Не против, если разбавлю вашу дружную компанию? – предложил он ровным тоном.
– Приезжай, – добродушно пригласил Марат, продолжая опасно скалиться.
– Хорошо сказал… Куда?! – не сдержался Ильдар и рыкнул. Марат от удовольствия прикрыл глаза и показательно расслабился.
– Адрес знаешь. Кстати, я достроил корт. Махнёмся?
– Можешь даже не сомневаться. И… надеюсь, ты помнишь, что прикасаться к моей женщине нельзя?
– Брось, разве я могу обидеть жену брата? – показательно обиделся Марат за недоверие, Лоре при этом задорно подмигнул.
– Уже еду… брат, – повторил Ильдар свой несдержанный рык и отключился. Марат скривил губы, выражая непонимание на такую реакцию.
– Видишь? Обещал быть, – отрапортовал он и смолк, погружаясь в раздумья.
Мужчина невольно засопел, что-то мысленно прикидывая. Желваки на скулах отплясывали неповторимый ритм, а взгляд устремился вдаль. В самый тёмный угол огромного строения. Вдруг стало понятно, что Марат нервничает. Возможно, сомневается. И обманул, что импровизирует, – наверняка многое просчитал. Многое, но не всё. Вот теперь и думает. Только что-то не выходит и оттого он злится.
Марат глянул на Лору мимоходом, нехотя, и будто бы удивился, увидев её перед собой. На губах мелькнула простецкая улыбка, руки он вскинул в извинительном жесте.
– Дорогая, придётся на мгновение тебя покинуть. Надеюсь, скучать не будешь.
Он несколько раз оглянулся, прежде чем уверенно и шумно выдохнул, видимо, придя к определённым выводам. Завёл руку за спину и тут же вытянул её перед собой, демонстрируя находку. Позвякивая браслетами наручников, наклонился, сокращая расстояние между телами. Остановился в миллиметрах от приоткрытых губ, коснулся пальцем подбородка, придерживая. И только тогда, играя нерешительность, провёл языком тонкую влажную полосу по нижней губе, касаясь её самым кончиком, даже не намекая на поцелуй, а замещая его.
– Надеюсь, это останется нашим маленьким секретом, – шёпотом потянул он, будто бы с сочувствием. – Мы ведь оба знаем, как Табиб бережёт своё… А язык мне ещё пригодится, – добавил уже весело и отпрянул, недовольно поглядывая на металл в своей руке.
Поколебавшись несколько секунд, осторожно протянул руку в сторону Лоры, предлагая сделать это самой.
– Наручники? Серьёзно? – она оттолкнула его руку и гордо вздёрнула подбородок.
Марат такой жест не оценил и потянул тонкое запястье на себя. Аккуратно погладил, разминая кожу, контролировал взгляд. Знал, что не увидит сопротивления. Знал, что у Лоры на этот счёт свои планы, но всё же защёлкнул замок, приковывая к длинной металлической трубе основания лавки.
– Исключительно ради моего спокойствия, дорогая, – причмокнул он губами, смакуя её беспомощность.
Но не успел отойти и на три шага, как наручники, громко звякнув, повисли на той самой трубе, а Лора массировала расцарапанную грубым металлом руку. Холодно усмехнулась.
– Исключительно ради твоего спокойствия я могла бы этого не делать, – вызывающе изогнула одну бровь и ответила на скупую хвалебную улыбку.
– Ладно, проехали. Пока сиди так. И… – Марат, сверкая ставшими огромными зрачками, задержал дыхание и чуть прикусил край нижней губы. – Не скучай, – бросил, уходя, а Лора, несмотря на видимую свободу, так и не смогла сдвинуться с места.

Глава 5
Вернулся Марат спустя несколько часов. Лора успела поспать, изучить прямоугольное помещение вдоль и поперёк и убедиться, что хозяин позаботился о её безопасности. Во всех смыслах этого слова. И почему-то казалось, что нужно лишь переждать. Но уверенный и неприятный мужской взгляд убедил в обратном. На смену игривости пришло необъяснимое недовольство и повышенная нервная возбудимость. Сложилось впечатление, что Марат всего лишь ждал, когда же ему позволят проявить себя. Как только он приблизился, в нос ударил запах алкоголя. Страх заставил поджать губы, выпрямить спину. Посмотреть ему в глаза Лора не решилась: поняла – это само по себе станет вызовом.
– Устала? – наконец, понимающе начал он. Догадался, что первой та говорить не станет. – Скоро всё закончится, малыш. Веришь?
– Смотря, что ты имеешь в виду.
– Твою свободу, – выдохнул Марат, удивлённый вопросом. – Ты ведь этого когда-то просила, не так ли?
– Нет, – буркнула Лора в сторону, настороженная тоном, да и самими словами, настолько нереальными и двусмысленными они казались.
– Нет? Тогда что? – нахмурился он и улыбнулся одним уголком рта.
– Марат, зачем тебе всё это нужно?
– Не начинай! – простонал он со злостью, подошёл вплотную и фактически загнал в угол своим присутствием.
Мужчина поставил ногу на массивный судейский бортик, рукой придержал с другой стороны, не давая отстраниться, снова болезненно поморщился и шумно втянул в себя воздух.
– Что с рукой? – спросила Лора, не желая игнорировать свою наблюдательность и в этот раз. Не то чтобы прозвучало сочувственно, но с явным участием. Она поздно поняла, что этим вопросом разозлила.
Марат смотрел на неё пусть и хмельным, но твёрдым взглядом. Хотел прокричать, так глотнул воздух, но будто сдулся, подбирая слова. Он устало наклонился, прижимаясь губами к уху, и отдышался, прежде чем сказать слово.
– А ничего с рукой, Амазонка. Нет её, – заявил и бодро потряс пальцами на стороне боли. – Руки-то нет! – взорвался оглушительным криком и с силой дёрнул за рукав пиджака, обнажая стальной протез.
Улыбнулся встречному страху и продемонстрировал, как теперь Лора отчётливо видела, механический, обтянутый тонкой имитацией кожи, кулак.
– А, знаешь, почему нет? – наклонился, сдерживая истерический смех. – Ну, ты же умная. Ты точно знаешь, – подбивал, пропуская мимо внимания отрицательные кивки головой. – Помнишь, Табиб сказал, что если я прикоснусь к тебе хоть раз, он отрубит мне руку, помнишь? – судорожно зашептал и замер, сжимая зубы от боли и желания разорвать всё, что видит перед собой. – Не соврал… – напел Марат, издевательски растягивая гласные.
К Лоре не прикоснулся, был уверен: дотронется – край. Свернёт её шею, и глазом не моргнув, только бы Ильдару отомстить. Но ничего, отдышался, улыбнулся, открыл глаза и увидел её перед собой. Устало пожал плечами, отступая. Посмотрел на руку, любуясь результатом, стянул силиконовую накладку, демонстрируя совершенство изделия.
– Бионика – это наука, Амазонка. За ней будущее! За ней новый, совершенный мир! Как тебе? – протянул руку, предлагая дотронуться, и рассмеялся, когда Лора отказалась. – Брось, малыш. То, что у меня снаружи – у Табиба внутри. Киборги, мать их так…
Пожевал губами, не зная, разозлиться или снова рассмеяться, в итоге Марат выбрал нейтралку и просто отошёл, позволяя спокойно вздохнуть.
– Брат его, гениальный в своей области человек. Ильдар для него целую клинику отгрохал. Но тот красавчик! Себя раз сто окупил, там цены о-го-го. Миллионы! Тоже, правда, не без греха… Увидишь когда-нибудь, поймёшь. Табиб сдох бы без его помощи. Но и братец не олух – знал, что просить взамен. У них в семье, вообще, все гении, куда ни плюнь. Согласись!
Лора, находясь в некоторой прострации и от новости, и от упоминания о родственниках, о брате… От Ильдара слышала о нём всего раз… Она несколько рассеянно смотрела, голос потерял привычную твёрдость.
– Мы не общаемся с его родственниками, только Фаина…
– Ты!.. не общаешься, Лора, – громко прервал её мысль Марат. – Табиб среди них свой, ты – нет. Мы никогда не бросаем семью! – с мощным посылом ткнул он указательным пальцем в пол. – Это вы, русские, ничего не цените в своей жизни! – с бескрайней долей презрения и брезгливости Марат посмотрел в её сторону. – Для нас семья – это и есть жизнь. Это смысл существования. Или скажешь, не знала?! – не скрывал он злости и раздражения на её растерянность.
– Я его семья! – выдала Лора на удивление уверенно, и даже тихий голос не смазал впечатление и силу высказывания. Марат кивнул.
– Ты просто нужна ему. Очень нужна. Тогда хотел, сейчас… сейчас только он сам сможет сказать тебе правду. Хочешь её услышать?
– А ты сам-то можешь произнести это вслух? Свою правду? Ведь она у тебя есть, – защищаясь, завелась Лора в ответ. Марат присвистнул.
– А что такое правда, Лора? Красивая шлюха, которую все хотят, но никто не любит! И я не люблю, и ты… не любишь. Хочешь, расскажу твою правду?
Надменно посмеиваясь, Марат отошёл на несколько шагов и окинул её долгим внимательным взглядом.
– Будет интересно послушать, – отстранённо согласилась она и мысленно отгородилась от происходящего.
Смотрела на него ровно и практически без эмоций. Не было всё равно, просто… за столько лет разучилась удивляться. За весь день было много слов, которые делают больно, которые просачиваются под кожу и ядом расходятся с током крови, отравляя каждую, без исключения, клеточку организма. Много правды, много истины. Той, в которую если поверить, то и жизни не будет – останется лишь сожаление. Но она научилась закрывать глаза и ровно выдыхать вместо душераздирающего крика. Научилась поджимать губы, не показывая своих слёз. Научилась аккуратно ступать, вышагивая по одной линии, вместо того, чтобы бежать… бежать так далеко, как только сможешь. И сейчас не сбежит, а выслушает всё, что и так знает о себе сама. Марат присел.
– Ты замуровала себя, Амазонка. Себя и его. Сама. Замуровала в маленьком укромном мире, в котором и места-то не осталось для кого-то ещё. И жизнь твоя, как маленькая бабочка с хрупкими крылышками, которые можно сломить одним неловким нажатием. Табиб нажмёт.
Теперь не смеясь, он смотрел, а в глазах рассасывалась алкогольная дымка.
– Жизнь сложная, необъяснимая. Думаешь, ты неуязвима? Зря. В этом мире никому нельзя доверять. Ты счастлив только до тех пор, пока это кому-нибудь нужно. Думаешь, сможешь защититься от меня этим непроницаемым выражением лица? Так, не от меня надо защищаться. Что я могу тебе сделать? Ударить? Изнасиловать? Убить? Что?.. Чем могу тебя удивить? Чего он ещё не сделал?! – с азартом глянул Марат и махнул рукой, как на пропащую. – Ты умрёшь в то мгновение, когда любимый муж перешагнёт стену песочного замка под названием «семейная жизнь». Вот чего боишься! Потому что знаешь: я прав.
Лора набрала в грудь воздуха, но вместо выдоха внутренне зажалась. Вместо мыслей, слышала размеренные удары сердца. Вместо Марата видела собственное отражение.
– Что есть в твоей жизни, кроме необъяснимого поклонения одному человеку? Кстати, – Марат ухмыльнулся, – всегда хотел спросить, «почему?» Чем он покорил тебя, чем привязал? Девчонки любят плохишей и всё такое, но… Неужели считаешь его ласковым и нежным зверем?
Сидеть показалось для него невыносимым, и Марат встал, чередуя слова с небольшими медленными шагами. Голос становился вкрадчивым, движения ленивыми, но жизненно необходимыми.
– Он издевался, принуждал, унижал… Испытывал на прочность, – перечислял Марат, подчёркивая отсутствие удовлетворения от собственных слов. – Сколько раз ты была на грани? Сколько раз ты прокручивала в голове, что тебя уже нет?
Он приближался. Медленно. Степенно. И отчего-то его присутствие казалось угрожающим.
– Я только одного не пойму, – подошёл он, окидывая недоверчивым взглядом, который метался по её лицу. Дыхание у двоих участилось, инстинкты притупились, а желание уничтожить нарастало с каждым мгновением.
Лора не двинулась, когда подбородок был сжат крепкой мужской ладонью, а тело до боли впивалось в высокую металлическую ограду.
– Неужели такая тварь бесчувственная?.. – проронил он тихо, недоверчиво, прицениваясь. – Он же сына твоего убил! – прокричал, брызжа слюной. – Самое дорогое отнял! Разорвал, растоптал и перешагнул! Потому что ему ты нужна. Ты!
Марат с силой оттолкнулся, не скрывая презрения. Сделал несколько шагов в сторону и тут же метнулся обратно, вновь удерживая её лицо одной рукой, заставляя открыть глаза и смотреть. На правду смотреть.
– Чем он замаливал перед тобой грехи? Что обещал, как ублажал? – бубнил, торопливо перечисляя. Замер, вглядываясь в полную пустоту её глаз, и злобно хмыкнул. – Молчи, и сам знаю! Знаю и тебе скажу, если ты забыла: ничем, никак и ни-че-го! – просипел он, вкладывая в каждый звук жизненную силу. – Потому что ему не нужно ни твоё прощение, ни понимание. Он получил свой трофей. Получил и поставил на центральную полку. Не запылилась там среди остальных, нет? – спокойно улыбнулся Марат, разглаживая следы от своих пальцев на нежной коже.
– Всё сказал?
– Не всё. Я вижу, тебя не впечатлил. Исправлюсь, – нагло ухмыльнулся он и, спрятав руки в карманы брюк, сделал круг почёта по корту. Остановившись в дальнем углу, задорно улыбнулся, привлекая внимание.
– Я должна у тебя что-то спросить? – догадалась Лора, повинуясь, следуя изменившемуся плану.
– Не знаю. Кажется, ты хотела услышать, чего я хочу, – напомнил Марат и резко направился по диагонали. Ловко перепрыгнув через сетку, стал вплотную.
– А, может, мне это уже не интересно? – Лора максимально прогнулась в спине, пытаясь отдалиться и при этом не сдвинуться с места.
– Нет, Амазонка, ты давно вышла из ранга тех женщин, которые слепо следуют за впередиидущим. Скажу больше, тебе иногда кажется, что ты перестала быть ведомой.
– Лишь кажется?
– Конечно! Вот даже сейчас ты думаешь, что всё у тебя под контролем: эмоции, чувства, слова. Но есть то, что ты не учла.
– Что?
– Старая мудрая пословица, девочка моя, – потирая ладони, довольно проговорил Марат. – Храни то, что хочешь спрятать, на виду. Ведь именно об этом ты думала, подбирая наряд, не так ли? – он грубо протиснул пальцы за пояс её джинсов и с вожделением посмотрел в глаза. – Интересно, поставь я тебя сейчас перед выбором, кого оставишь на этот раз?
Он извернулся так, чтобы прижать ладонь к низу её живота.
– Тепло, – прошептал, прижимаясь губами к шее. – Вот за этого, – Марат чуть надавил, и Лора поморщилась. – За этого он меня убьёт, а за твоего…
Убирая руки, отходя в сторону, Марат выдохнул.
– Признайся, какая-то часть тебя его ненавидит, – обернулся он и скривил губы, в подтверждение своей правоты несколько раз кивнул. – Ненавидит настолько сильно, что убить готова. Но не можешь, потому что другого смысла в жизни не осталось. Ты простила его? – спросил в одном тоне со своими утверждениями и глупо улыбнулся. – Знаю: такое не прощают.
– Прибереги свои откровения для разговора с Ильдаром. Уверена: он оценит, – всё же не сдержалась Лора, но Марат посмотрел как-то странно и азарт в его глазах погас.
– С чего ты взяла, что я буду говорить с ним? Мне это не интересно, – сказал Марат, будто признался, и на мгновение отвёл взгляд.
– Не говорить? А что тогда? Посмотришь в его честные глаза? Призовёшь к ответу? Или, быть может, вы напьётесь и будете лучшими друзьями на свете? Что ещё пришло в твою безумную голову?
– Ты всё-таки вышла из себя, – некстати и не в тему заметил он, лениво ухмыляясь.
– Да пошёл ты к чёрту! – лишь подтверждая догадки, Лора взвыла. – Говоришь, руку отрубил? Мало! Таких, как ты, нужно уничтожать сразу.
– Таких, как ты – тоже, – тихо добавил Марат, но уступал не только по силе голоса. По силе духа сейчас уступал.
– И, знаешь, что? Если ты снова попытаешься прикоснуться ко мне, – Лора сделала выпад, – дорогостоящие протезы приделывать будет не к чему!
Только после того, как она смолкла, Марат глянул исподлобья. Не сдержавшись, он хмыкнул, и лишь после этого широко расставил руки в стороны, склонил голову и взвыл как в бессилии.
– Слушай, Амазонка, ну, почему ты, а? – с тихим бешенством процедил Марат сквозь зубы и медленно выпустил из себя скопившийся воздух. Руки опали, безвольно свисая по бокам. – Почему такая? Вот… даже в этой искусно сыгранной партии, в этой злобе, в этом отвращении я не увидел тебя настоящую! – возмутился он.
Яд в голосе растворился, оставляя лишь усталость.
– Ведь помню эти глаза, переполненные упрёком, обидой, иногда ненавистью. По тебе можно было читать, не приглядываясь. Что сейчас? Что можно было сделать с тобой такое, что человеческих эмоций не осталось? Ты не подумай, просто… я даже не знаю, с какой стороны подступиться. Я в разговоре с тобой бреду, как слепой, – задержав дыхание, Марат замер. – Бреду, но вечно не туда, – бормотал он, неумело сдерживая необъяснимое обвинение. – Знал бы, что ненавидишь его, толкал бы тебя в том направлении, знал бы, что любишь…
Махнув рукой, Марат напряжённо сглотнул.
– А Ильдар хоть имеет представление, о чём ты думаешь, или так же, как и я, каждый раз идёт по минному полю?
– Чего ты хочешь? Понять меня? Каким образом? – Лора усмехнулась, но, скорее, действительно наигранно.
На какой-то краткий миг показалось, что и для себя самой она не может определить грань между игрой и реальностью. Так, будто блуждает в переплетении его и своей роли, пытаясь нащупать общую тропу.
– И всё-таки ненавидишь, – определился Марат в своём сомнении и довольно потёр подбородок двумя пальцами. – Это даже хорошо, – тут же добавил, и принял задумчивый вид. – Его машину расстреляют на подъезде к деревне, – тихо пробормотал он, будто в сторону, но Лора уловила.
– А смысл? – хмыкнула, пытаясь разглядеть блеф.
– Хочу, чтобы он сдох, – проговорил Марат, но этот тихий голос колокольным звоном ударил по голове, по сознанию. – До безумия просто. И не нужен мне его предсмертный взгляд. Не нужна искра, не нужно удовлетворение. Я хочу, чтобы его не было. Ни-ко-гда.
– И это всё?
– Всё.
– И… и что? Ради этого такой грандиозный план? Даже не выскажешь всё, что о нём думаешь?
Марат ровно улыбнулся.
– Нет. Зачем?
– Для самоудовлетворения, – вроде как удивилась Лора, понимая, что сейчас начнётся паника.
– Любишь и ненавидишь… – выдохнул он, ставя точку в своих выводах. – Жгучая смесь. Я вот всё думал, как бы сделать тебе ещё больнее. Знаю, ты не заслужила, но уверен, Ильдар бы оценил, – принялся он рассуждать. Сплошной текст. Без эмоций и восклицаний. – Знаю, о чём сейчас думаешь. Мечешься в желании что-нибудь предпринять. Хочешь его спасти. Несмотря на то, что он убивает тебя каждый раз и сил на то, чтобы подняться, не оставалось. Меня бы кто любил так же… Да ладно. В общем…
Марат закусил губу и, несмотря на определённую долю решительности, подбирая правильные слова и фразы, будто боролся с самим собой.
– Ведь я сделаю тебе больно, развенчав миф и его нечеловеческой жестокости, правда? – он коротко ухмыльнулся и неодобрительно покачал головой. – Сколько раз за эти месяцы ты смотрела в сторону двери? Ведь были мысли уйти от Ильдара навсегда. Что остановило? Не подумай. Простой человеческий интерес, – тут же предупредил.
Лора опустила взгляд и набрала в грудь больше воздуха.
– Каждый раз на чашу весов… там, где давно и надёжно обосновался тот страшный год… Каждый раз на противоположной стороне появляются шесть лет моей жизни. Другой. И он другой, – ответила Лора предельно честно. Сама сколько раз задавала себе подобный вопрос. И вот сейчас ответила правду.
– Но такие люди не меняются! – зашипел Марат. – Просто прежде ты впитывала его внимание как губка. Тогда боролась. Тогда сопротивлялась. Стремилась, пыталась вырваться. Тогда! А сейчас – марионетка. Так, почему бы ему не быть другим? – скривил он губы, прищурил глаза. – Тогда тебя нужно было сломать, растоптать, подмять под себя, во всех смыслах. Сейчас ты ему принадлежишь. Так, почему нет?
– Я изменилась. Не он, а я!
Марат пакостно рассмеялся.
– Дерьмово ты меняешься, Амазонка. Не в ту сторону. Прогнулась и позволяешь себя иметь. Таких уродов, как мы с Табибом, нужно поискать. Не противно? Сейчас, когда всё помнишь. А я уверен, что всё. До последнего слова, до последнего жеста! Ты помнишь его взгляд, когда он впервые поставил на кон жизнь твоего сына? Этот взгляд может врать? – он вскинул плечи, будто сбрасывая с них чертей, и тут же втянул в шею. – Я тоже помню. Ты только появилась в его доме. Я всё не мог понять, чего Ильдар зациклился. Всё ждал, когда же выставит избитую и затраханую из своей комнаты, но он молчал. Улыбался и молчал. Он уже тогда знал, что ты сделаешь это для него. Я спросил и, о чудо, мой друг ответил. Просто так произнёс, что ему нужно тебя привязать, и рассказал маленький план.
То, что ты никого не собираешься убивать, было понятно и дураку! Такие правильные девочки встречаются не каждый день. Но Ильдар не был бы собой, если бы не знал, как тебя заставить. Я ждал ответа на вопрос «как?», а он сделал пару глотков коньяка, закусил это дело лимончиком, облизнулся и сказал: «Сын у неё есть. Если понадобится, поставлю его в один ряд с мишенью, и выдам патрон. Уверен, моя девочка сделает правильный выбор». Для него люди – мусор. Ты – нет, а твой сын…
– Ты очень много говоришь, это не доводит до добра, – пресекла Лора судорожный бред, и старалась не слышать, не улавливать смысл слов. Не верить. Не отвечать.
– А ты что, Лора, мечтала, что пристрелю, чтобы не мучилась? – изумился он и приблизился. Протянул руку, чтобы прикоснуться к щеке, но не сделал этого, помня откровенно слабую угрозу. – Обещал ведь рассказать.
– Рассказать что?
– Как же… Знаешь, что причиняет нам боль?
– Теряюсь в догадках, но уверена, ты меня просветишь.
– Разочарование, о котором ты сейчас подумала, нас убивает, делает жестокими. А боль, она изящна в своём воплощении. Мы сами её придумали, оттого и мучаемся. Она у нас в голове, – он коснулся пальцем своего виска. – Самобичевание. Боль нам приносит разочарование в себе. За то, что мы думаем о людях плохо. Ильдар ведь никогда не говорил, что произошло с твоим сыном?
– Замолчи, – тихо пригрозила… а, может, просто попросила Лора, но остановить не могла… или просто не хотела.
– Отчего же? Уверен, тебе понравится. Ты обвиняла его открыто? Он видел ненависть в твоих глазах? – Марат ухмыльнулся. – Да вы просто извращенцы, каких мало! Ты своей ненавистью делала больно ему. Он своим молчанием сейчас, посредством меня, сделает больно тебе. Ведь учил тебя принципам преступления и наказания? Ну же, вспомни! – подначивал, но слишком осторожно.
Пакостная улыбка на его лице известила о гениальной мысли. Марат медленно перевёл взгляд на свою руку и снова сжал протез в кулак.
– Этой рукой, – он поднял ладонь вверх, – я проверил пульс у тебя на шее, когда ты лежала без сознания, а он своими ударами разрывал кожу, мышцы на тоненькой спине. Знаешь, потрясающее зрелище: любимая женщина в луже крови. Это его всегда возбуждало.
– Мне это неинтересно.
– Ты просто не знаешь, о чём я говорю, – легко отмахнулся Марат от этого слабого выпада. Оставался предельно серьёзен, что пугало особенно. – Думаешь, твоя прелестная спинка выглядела в тот вечер так же аккуратно, как и сейчас? Зря. Он накладывал швы. Умело. Осторожно. А потом усыплял тебя, чтобы их снять. Как думаешь, откуда я всё это знаю?
– Только не говори, что ассистируешь великому и могучему.
– Он отрубил мне руку, но так и остался другом, – возразил Марат.
– Ты псих.
– Почему же? Ильдар слова на ветер не бросает. Он просто не мог отступиться, с какими бы благими намерениями я ни действовал. Я понял Табиба и не осуждаю до сих пор. Он же и отправил в клинику к брату. Тот постарался на славу. Сейчас есть даже технологии, позволяющие ощущать тепло, прикосновение… Классно, да?
– Не знаю, мне не с чем сравнить.
– Поплюй! – нахмурился Марат. – И было во всей этой истории одно большое «но». Ревность.
– К брату и его творениям?
– К тебе, глупая, – с нежностью потянул он. – Ильдар не просто запретил мне появляться в доме. Он отстранил меня от дел, а ещё другом называл…
– И ты, конечно, обиделся?
– Конечно! Я всё для него делал! – возмутился Марат и в голосе действительно слышалась обида. Непонимание.
– И зачем ты рассказываешь эту слезливую историю? Не улавливаю сути.
– Потому что к сути я ещё не перешёл, но если ты настаиваешь, рассказ могу подсократить. Твой муж тебя избил. Первый муж, – выдал он тезисно и смолк, ожидая, пока Лора погрузится в воспоминания. Взгляд смягчил, когда увидел на её лице отражение нужных эмоций. – И всё бы отлично, но тот был неосторожен и посмел притронуться к тому, за что убивают. Не просто поднял руку на… заметь, чужую!.. женщину. Убил чужого ребёнка! Я сейчас о беременности говорю, – пояснил, ускоряя процесс понимания. – Схема «преступление и наказание» сыграла не последнюю роль, и твоему благоверному был вынесен смертный приговор.
– Он говорил, что я должна попросить… – Вдруг вспомнилось Лоре, и слишком запоздало она поняла, что произнесла это вслух. Воровато глянула, но Марат не обыграл этот взгляд. Ему было достаточно и признания.
– Всего лишь тешил собственное самолюбие, детка. Не более того. Какое-то время он просто презирал тебя за то, что ушла. Знаешь, когда одной рукой наказывают, а другой жалеют. Табиб ничего не мог с собой поделать, такова его суть. И вышвырнуть тебя из своей жизни не мог, предпочитая заставить осознать вину.
– Почему я должна тебе верить?
– Потому что в каждом моём слове сокрыт тайный смысл, дорогая, – загадочно улыбнулся Марат и сделал несколько шагов, пытаясь выйти в прежний ритм. Остановился. – Поручив это грязное дело, он, считай, проникся ко мне крайней степенью доверия. Я должен был убрать твоего мужа. Я!.. И я этого не сделал.
Марат развёл руками, скривил губы, не зная, как продолжить.
– Признаться, твоего малыша мне было жаль, – проговорил он медленно, припоминая давние события. – Никто не хотел, чтобы так вышло. Ильдар как раз планировал переезд. Собирался сделать для тебя исключение… или подарок… Вернуть сына, – подобрал правильное выражение и этому неимоверно обрадовался. – И даже готов был терпеть сжигающую изнутри ревность к твоему ребёнку, – проговорил шёпотом Змея-Искусителя.
Марат оскалился и скривился в отвращении.
– Меня это взбесило! И то, что баба стала для него важнее дружбы. И то, что пока ты поднималась наверх, я неизбежно двигался вниз. Мне было поручено нечто важное, а я пересмотрел условия и намеренно для этого дела выбрал раздолбаев. Людей низшей касты. Тем, которым всё равно: что, как и почему. Обрисовал ситуацию. Вкратце! Дал имя, фотку, адрес. А сам отправился кутить.
Марат посмотрел Лоре в глаза.
– То, что ребёнок оказался дома, стало лишь досадным совпадением. Они должны были куда-то уехать. Санаторий или деревня… В общем, твой мальчик заболел, а эти… просто не стали разбираться и уложили всех в одну черту. Тут же отзвонились мне, но изменить ничего было нельзя. Если на языке вертится вопрос, за это ли Ильдар отвернулся от меня, то отвечу «Да!», именно за это. И снова не без твоего участия. А сейчас, внимание, мораль!
Громко хлопнув в ладони, Марат, действительно, собрал воедино внимание, которое, прорывая умело расставленные сети, рассеивалось, выбивая Лору из привычного ритма.
– Ты прочувствуешь то, что я сказал не сразу. Может, даже не сегодня. Неизменным останется лишь то, что не сможешь выдавить из себя скупую слезу, признавая определённую долю вины и понимание того, что Ильдар умрёт, зная, что ты винишь в смерти сына именно его. Его ненавидишь. Его презираешь. Потому что считала, что он ошибся. А ошибся я! – зловеще прошептал он и резко улыбнулся. – Кстати, прости. Нехорошо получилось. Глупо, – совершенно неуместно опомнился он, тем самым приводя Лору в чувства.
– Зачем сказал? – услышала она свои слова и усмехнулась тому, как легко Марат сумел их выцепить своим признанием.
– Наверно хотел, чтобы ты его пожалела. Странные вы всё-таки. Необъяснимые. Жаль только…
– А с чего ты взял, что всё пойдёт по этому плану? – вдруг оживилась Лора, пытаясь то ли оттянуть момент истины, то ли просто разозлить, желая вывести из этой умелой игры.
Марат, несмотря на то, что был занят совсем иными мыслями, нашёл время, чтобы обдумать вопрос. Пожал плечами. Несколько раз моргнул.
– Ты имеешь в виду, приедет ли он один?
– Хотя бы, – соглашаясь, Лора резко кивнула. – Или то, что приедет сам. Или то, что не попросит решить проблему раньше, чем ты ожидаешь! Ведь не зря посматриваешь на часы, спрятанные под пиджаком. Точно знаешь, с какой скоростью он будет гнать машину? Быстрее, чем ехали мы, верно?
Марат молчал и смотрел исподлобья. Его губы дрогнули и тут же поджались: он пытался скрыть, что закусил щёку изнутри.
– Он ведь бывал здесь… Давно? Разве только одна дорога ведёт к твоему дому? На подъезде к деревне я видела сад. В любой деревне есть дорога, огибающая сад.
– Попросит помощи? – выцепил Марат он одну лишь фразу из долгих упрёков. – У кого?
– Гастило, – предположила Лора, возвращаясь в диалоге на шаг назад. Только лишь для примера. – У него много людей. Везде. Почему нет?
– Почему? – Марат вдруг широко улыбнулся, словно секунду назад и не было этой постной мины, застывшей в крайней степени презрения. – Потому что Табиб быстрее удавится, чем попросит его помощи! – довольно пояснил. – Это может дорого стоить… Твоего расположения… например, – приоткрыл он губы, пытаясь кончиком языка уловить колебания воздуха, и подавил внутренний смех, что рвался наружу.
Лора смотрела на него неотрывно, желая найти мгновение и охладить пыл, но так и не смогла произнести ни звука.
– Они познакомились на зоне. Старая и избитая как мир история. Наш гениальный Табиб спас Юру после серьёзного ранения. Только дружбы не было. Юра уловил в нём ту предельную жестокость, способность выживать, желание чего-то добиться. Ильдар также быстро смекнул, что Гастило – это его билет в мир, который не преклоняется перед тобой просто так. И так они шли по жизни, прикрывая спины друг друга. Никого не подпуская в узкий круг избранных. Один на один.
– Зачем…
– Терпение, дорогая моя, – Марат покачал головой. – И так у них всё замечательно получалось… Только вот в какой-то момент ребята поняли, что отбиваться порознь сложно. А если стоять спиной друг к другу, – Марат сложил воедино указательные пальцы обеих рук и перевёл на них взгляд, – то становишься практически неуязвимым. А они так долго стояли в подобном положении, что практически срослись, слились. И в желаниях, и в целях. Проверенная схема дала трещину, когда в жизни двух мужчин появилась женщина.
Тут Марат набрал в грудь больше воздуха и всё же подошёл к Лоре, притягивая её в центр корта за кончики пальцев.
– Момент, когда Гастило не захотел тебя отдавать. Ты хорошо его запомнила, ведь так?
На это заявление получилось только сверкнуть глазами. Такого эффекта оказалось достаточно. Марат удовлетворённо кивнул и отпустил её пальцы.
– Наши общие знакомые с удовольствием вцепились бы друг другу в глотки, если бы не одно «но». Их спины! – он снова продемонстрировал сложенные в одну линию указательные пальцы. – Как только эти парни разойдутся по разные стороны, чтобы сразиться за честь дамы, стаи шакалов вцепятся в мощные тренированные мышцы. По-живому будут драть!
Марат говорил с таким эмоциональным окрасом, что всё виделось как наяву.
– Будут рвать, стремясь вцепиться в глотку и вырвать кадык нахрен! Потому и стоят… – прошептал, округлив глаза, пугая плескавшимся в них безумием. – И, согласись, неприятно узнать, что не ты одна понимаешь это.
Он проговорил всё это на ухо, и Лора скривилась. Потому что действительно всё понимала. Только не могла отвернуться ни от одного, ни от другого. И отойти в сторону не могла. И уйти от двоих сразу! Потому что держали. Держали крепко. Даже не за руку – за горло. Твёрдой рукой контролируя пульсацию вен. И, несмотря на то, что Гастило пытался выдерживать определённый нейтралитет, он своего не упускал. Как не упускал и возможность продемонстрировать опыт, знания, своё понимание её как женщины.
Сперва оголял напряжённые нервы, напоминая о несовершенстве выбора, а потом поливал всё это слоем кислоты, прижигая раны. Приговаривая, что подождёт. И обязательно дождётся. И в этом своём знании был страшен и неуязвим. Смотрел со стороны на чужие ошибки. Выворачивал их наизнанку. Не забывая согласиться, что издалека эти проблемы кажутся пустыми, надуманными, но пока кипят чувства… приблизиться не мог. Потому что они жглись больнее, чем серная кислота.
– Он приедет один, – в полной тишине заключил Марат, чётко и громко выговаривая каждое слово. – И, я соглашусь с тобой. Иногда ревность делает людей глупыми. А в вашем конкретном случае, уязвимыми.
– Но ты ведь рассказал мне это не просто так?
– Что именно? – вздохнул он. Раздражённо и устало.
– Свой план. Мог бы просветить и потом, когда всё произойдёт. Так, зачем сейчас?
Марат незадачливо улыбнулся, пожимая плечами.
– Может, надежда? Сейчас я поселил в тебе надежду. Дал шанс всё изменить. Как хочешь понимай.
– Изменить?
– Конечно! Давай, прояви себя, – взмахнул он руками, присматриваясь внимательно. – Покажи, на что способна! Чем готова поступиться для того, чтобы я изменил решение?
– А такое возможно?
– Да ладно… Это же я! Самый непредсказуемый человек в твоей грешной жизни, Амазонка! – смеясь, проговорил Марат, но в один миг вся эта наигранная весёлость слетела с лица, оставляя лишь горький осадок.
Стоять на месте он не смог, но и отойти не решился, оттого шаг за шагом следовал по кругу, не удаляясь больше чем на расстояние вытянутой руки. Очередной раз, оказавшись за её спиной, подошёл, прижимаясь вплотную, и придержал ладонью шею, не нажимая, а лишь обозначая свою силу.
– Ты всё равно будешь со мной, – прорычал, не добившись ответа, но позволил обернуться, чтобы увидеть её глаза.
Лора покачала головой.
– Твои желания больше похожи на предсмертную агонию.
– Пусть! – выкрикнул Марат прямо в лицо. – Если хочешь знать, мне всё равно, как. Силой, по согласию… С чужой женой или с безутешной вдовой. Мне всё равно!
– Ты не можешь решить все свои проблемы этим бездарным ходом. Он не так прост. Слишком многие в связке. Тебя найдут.
– А что я сделал, а? Что? Ты, наверно, не знаешь, что Ильдар Адашев скончался в тюрьме от ранений, несовместимых с жизнью. А что касается Ильдара Москвина… так, такого человека не существует вовсе, – вжав голову в плечи, Марат безумно оглядывался по сторонам.
– Ты неправ…
– Механизм запущен, Амазонка… – устало произнёс он. – И остановить его нельзя.
– Значит, всё обман?.. – Лора развернулась в его руках, посмотрела прямо в глаза, сглотнула горький ком, который остановился, перекрывая горло. – Пустая игра слов?.. – прищурилась, в один миг похолодев, и почувствовала, как удары сердца набирают обороты. – Молчишь?! – выдала она претензию.
Лора снова сглотнула и судорожно вздохнула, путаясь в собственных дыхательных движениях. И чувство было такое, что уже захватила необходимый воздух, но его катастрофически мало, мало!.. но глотнуть больше не позволяют переполненные лёгкие, и приходится задыхаться… Задыхаться от нахлынувших эмоций, от потери контроля, который стал не просто частью жизни, а частью её самой, оттого, что всё это правда и…
– Молчишь? – полушёпотом повторила она и, закрывая от усталости глаза, медленно выдохнула.
– Он не любит тебя, Лора, – медленно и чётко, словно убеждая смертельно больного в неизбежности кончины, проговорил Марат, своим горячим дыханием разбивая последние крохи самообладания. – Не любит и никогда не любил. Ты нужна ему. Нужна, но это не значит ровным счётом ничего. Ведь знаешь, почему, – утвердительные нотки в голосе заполонили каждый миллиметр её пространства.
– Потому что как только стану не нужна… – произнесла она на выдохе и почувствовала, как железный захват сжался на шее.
– Знаешь. И про него знаешь. Что ураган. Сметает всё на своём пути. Крутит, вертит, переворачивает, и это придаёт ему разрушительную силу. Ты, он, вся свита… – скоро тараторил. Кивнул куда-то за спину, обдавая потоком раскалённого воздуха, набирая эмоциональный оборот. – А как только наиграется – выбросит. Мятую и пустую. Потому что сам тебя и наполнил.
Захват обмяк, и пальцы принялись массировать затёкшую шею. Лора безвольно поддавалась на, пусть и мягкие, но властные движения, тянула уплывающий взгляд, пытаясь наткнуться им на его глаза.
Отметила у себя безвольно свисающие руки, мягкий наклон головы, податливое тело. Только внутри нарастала вовсе не пустота. Внутри распускался каменный цветок. Он забирал все силы, все соки. Он впитывает все эмоции, отбирая на себя внимание. А на его стебле шипы. Длинные и острые. Они медленно прорастали вглубь мышц, расправляя их, накаляя добела, переполняя болью, от которой необходимо избавиться. И лепестки. Чёрные лепестки упругого бутона тянулись вверх, подпирая горло, сжимая сердце, оттесняя его в сторону, забирая мощную пульсацию на себя.
Марат ещё что-то говорил. Тихо, практически неслышно. Его губы иногда улыбались, иногда кривились в ироничной усмешке. Тепло было ощутимо даже на расстоянии. Тепло его тела, его силы… А цветок всё рос, заполняя собой внутреннее пространство. Он даже мысли блокировал, не позволяя себя остановить. Этот страшный процесс… когда человек превращается в чудовище. Существо без чувств, без эмоций, без боли. Литой камень, литая сталь. А потом как щелчок переключателя, и всё вокруг замерло.
Взгляд сфокусировался, удерживаемый изнутри жёстким каркасом переплетения спиц, шипов и полным отсутствием страха. И тепло ушло из тела, словно отпуская душу на волю, позволяя ей смотреть со стороны, давая понять, что она слишком слаба, она не в силах что-то исправить. Душа может биться, кричать, но её никто не услышит, потому что теперь внутри никого нет…
Он тоже понял это. Понял, увидел, распознал, но слишком поздно! Опоздал всего на одно мгновение, на долю секунды, на миг! Видел, как в её глазах отображается сталь, как этот серый металл вытесняет из радужки остатки небесно-голубого тепла. Почувствовал, как её сердце сделало финальный удар и замерло, словно перед выстрелом. Точно знал, что она успеет. Знал, но ничего не смог сделать… Он УЖЕ опоздал.
Как в замедленной съёмке смотрел на кончики приближающихся пальцев. Не тех, что были ещё секунду назад… мягких, нежных, заботливых – других. Теперь других.
Точка за мочкой уха: больно, но почти не страшно. Пространство под мечевидным отростком, на два миллиметра левее от середины: спазм схватил горло и был слышен собственный захлёбывающийся глоток. Рядом резкое движение: Лора склонила колено. Она знает, куда нужно нажать и даже не сомневается. Уверенным движением большие пальцы обеих рук вдавливают кожу под коленной чашечкой и можно уловить звук падения собственного тела. Уловить, но так ничего и не сделать. И вот теперь страшно.
Сознание всё ещё сопротивляется, Марат успел уловить, как Лора откинула мешающиеся руки, открывая доступ к внутреннему карману пиджака. Там ключи от машины. Видела. Всё видела. В сторону полетел нож, спрятанный в правом кармане. Глупо и бесполезно. Он просто, не любил расставаться со своими вещами. Уловил щелчок предохранителя пистолета, но уже не видел его. Почувствовал, как из кармана, громко брязгая, выпал запасной комплект наручников. Выпал и покатился по дорогому покрытию корта. Его Лора отшвырнула ногой. А дальше тишина. Не слышно даже её шагов. И всё-таки страшно. Эй, где тот добрый человек, который обещает эйфорию?! Её нет. Ничего нет! Ничего… кроме боли и страха…

Глава 6
Отпустило слишком быстро. Слишком. Быстро. Дрожь во всём теле мешала дышать, моргать, передвигать ногами. Внутри всё разрывалось на части, словно кто-то чужой мечется внутри, желая найти выход, увидеть свет, вдохнуть глоток воздуха. Тело водит и шатает из стороны в сторону, глаза смотрят в одну точку, пальцы на руках сжимаются в кулаки, чтобы унять эту слабость, убить на корню. Не оборачиваться… НЕ ОБОРАЧИВАТЬСЯ! Никогда не смотреть назад! Не бояться! Не плакать! Смерть – это лишь переход из одной жизни в другую.
– Не оборачиваться! – жуткий крик, как приказ самой себе, и ладони, что до боли закрывают уши, только бы не слышать этот жуткий шёпот. Шёпот, который всегда звучит на границе между жизнью и смертью.
Три точки. Всего три. Если их нажать, происходит спазм дыхательной мускулатуры. Так говорил Ильдар. Лёгкие не расправляются и человек задыхается.
Он заставлял тренироваться. Тренироваться на самом себе. До полной автоматизации каждого движения. До ряби в глазах, до судороги в пальцах.
«Чужие не нападут. Нападут свои. Те, кого подпускаешь слишком близко». Он говорил это слишком часто, потому что знал наверняка.
«Этот приём для самых родных, тех, которые подпускают тебя так же близко, как и ты их. И он беспроигрышный, потому что ты всегда на шаг ближе, чем они думают». Ильдар всегда был прав. Всегда, если это касалось её безопасности.
«Сила женщины в её слабости. Слабую женщину не боятся, но те, кто стоит близко, знают, что слабости в тебе нет, они будут ожидать твой шаг, твой выход». Посмеивался Ильдар, как только Мансур снимал блок. Он всегда страховал. Это было правило. Знал, что Лора всё сделает на отлично.
В этот раз всё получилось. Всё получилось. Всё вышло. Всё хорошо. Вот только отпустило слишком быстро… Кажется, эта мысль уже была… Не страшно. Знает ведь, что не страшно. Ещё нужно успеть. В руках ключи от машины, телефон, пистолет. И она робот. Робот, у которого есть программа. Программа на выживание. Программу нельзя удалить – она стандартная, как в компьютере. Как в большой металлической машине. Шёпот практически не слышен. Остался только холод. Холод, сырость и отвратительный запах, принесённый из Царства мёртвых. Там правит Аид. Он перед глазами. И у этого Бога слишком знакомое лицо…
Первая слеза скатилась по лицу, оставляя после себя холодный мокрый след. Её можно было бы и не заметить, но вслед за первой слезой скатилась вторая. Она не робот… Она человек! Живой человек! И она обернулась, потому что нет сил поступить иначе! Марат ужом крутился на полу красивого зелёного цвета, схватившись обеими руками за горло.
– Я ничем не могу ему помочь. Он сам выбрал этот путь! – Шёпот в пустоту и короткий неуверенный шаг назад.
Его лицо и открытый участок шеи уродливого багрового цвета, тёмно-синие вены вздулись так, словно вот-вот лопнут.
– Он меня не пожалел. В нём нет жалости! – Второй шаг ближе к выходу. Взгляд пустой. Пульсация сердца в норме.
Тонкая струйка слюны блестит в уголке его рта. Глаза навыкате. Это агония. Ему уже не помочь.
– Ему уже не помочь…
Лора попыталась вздохнуть, но ничего не вышло. Правая рука несколько раз в судороге ударила по бедру остриём брелока.
– Что же вы делаете?.. – скривилась она как от боли и покачала головой.
Она попыталась сделать шаг, который ещё немного приблизит к выходу. Попыталась, правда. Но не смогла. Не смогла! Ноги не слушались. Они уже шагали вперёд. К нему. Туда, где всё уже холодно. Туда, где не должно быть жизни!
– Что же вы делаете со мной, твари?! Я ведь не железная! – взорвалась Лора удушающим криком, удерживаемая на этом свете лишь болью от растопыренных пальцев.
Прокричала и бросилась к Марату. Щаг мгновенно превратился в бег. Одышка сбила с ног, хотя расстояние было метров десять, не больше. Краем взгляда она уловила брошенные в сторону наручники. Как перестраховка. Удалось оттащить его за руку к металлической стойке. Дальше… Что дальше?.. Она никогда этого не делала. Всё контролировал Мансур.
«Отменять этот приём тебе ни к чему, малыш. Если ты его применила, значит, так нужно. А недооценивать врага нехорошо. Нехорошо!» – приговаривал Ильдар, растягивая гласные на восточный манер, в ответ на недоумённый взгляд. Его жизнь стояла из правил. Правил, которые и позволяют выживать.
Справа, слева, по центру – не получилось. Справа, слева, по центру – не получилось.
– Справа! Слева! По центру! – Страх захватил и почти пересиливал. – Ну, давай же, ну! Справа…
Она смотрела на его потухающий взгляд, на беловатые пятна, проступающие поверх красноты, и ударила со всей силы туда, где нужно нажимать. Ненавидела в этот момент и себя, и его. Всех ненавидела. Всё живое на земле!
– Я не робот, понимаешь?! – обхватила его лицо обеими ладонями, пытаясь бороться с предсмертными судорогами. – Не робот, а человек. Я – человек! Человек! Я живая!.. – Лора устало опустилась на колени. – А тебя всё равно убьют! Всё равно убьют… – жалобно проскулила, не зная, что ещё сказать.
Сдерживая слёзы, она продолжала нажимать на точки, ставшие заветными. Ломая пальцы, выкладываясь, выжимая из себя силы, которых практически не осталось. Справа, слева, по центру. Справа… Марат замер, и Лора замерла вместе с ним. Вдохнула, выдохнула, утёрла локтем влагу над верхней губой. Справа, слева… Снова этот захлёбывающийся звук. Уже было. Сейчас второй раз. Справа… Не сразу поняла, что этот звук – это вдох. Его вдох.
Она вдруг испугалась. Отшатнулась, оседая на пятки. Растёрла слёзы по лицу, пытаясь проморгаться, и теперь отчётливо слышала, как мужчина пытается откашляться. Он заходился своим кашлем. Удушливым, хрипящим. Но дышал! Пусть через раз, но ведь дышал!.. И вот тогда накатила слабость. И усталость. И та самая пустота, что приходила каждый раз, когда теряешь равновесие.
Лора опомнилась, когда в неё упирался уже ставший осмысленным взгляд. Лицо Марата всё ещё было темно-бордового цвета, а в уголках рта собралась густая пена. Он чуть приоткрыл губы, чтобы что-то сказать, как вдруг скривился, покачал головой.
– Самое отвратительное во всей твоей грёбаной жизни то, Амазонка, – просипел, – что всё это зря. Ты ему просто для чего-то нужна. Так уж он устроен.
Марат поманил пальцем, справляясь со слабостью в теле, призывая склониться ближе.
– Не верь. Никогда. Пока ещё есть, что терять, – хрипло прошептал он и кивнул на низ живота.
Марат слабо улыбнулся и понимающе отвернулся, когда Лора отползла в сторону и медленно подтянулась, чтобы встать, когда, неуверенно перебирая ногами, направилась в сторону выхода.
Теперь всё правильно. Всё по-честному. По крайней мере, очень хотелось себя в этом убедить. Холодный ночной ветер трепал выбившиеся из хвоста волосы, полы тонкой курточки, прихваченной на вешалке у дверей… обрывки души, которые… которые, как и сама курточка, едва ли спасали от холода и одиночества. Просто у неё были очень хорошие учителя. Они и объяснили, что душа – это не главное… Или, наоборот, главное, и её нужно беречь. Беречь то, что от души осталось.
Плотнее укутавшись, Лора тряхнула головой, освобождаясь от глупых мыслей: не вовремя, не к месту. Теперь она шагала бодро, коротко оглядываясь на незнакомой местности, взглядом оценивая пустые и тихие углы дома и строений. Лишь на подходе к машине вспомнила о телефоне в руках и тут же набрала мужа: номер Ильдара молчал. Кровь отхлынула от лица всего на мгновение и тут же с силой ударила к голове, возрождая пульсацию. Пальцы автоматически отбили на дисплее второй и последний номер, который знала наизусть.
– Мансур… Ты где?.. – простонала она, не пытаясь скрыть облегчения, когда гудки прекратились, а в трубке послышалась вкрадчивое «Да». – Мансур?! – простонала громче, с полукриком, с надрывом в голосе.
От напряжения Лора не заметила, как завалилась боком на капот машины, пытаясь перевести дыхание, как распласталась по нему, справляясь с нахлынувшим жаром в теле.
– Стой там, где стоишь. Никуда не двигайся. Ни на шаг. Мои люди сейчас будут.
– Мансур, где Ильдар? – вымученно простонала она и втянула в себя воздух, когда мужчина замялся.
– Он сейчас подъезжает. Марат где? Что сказать Ильдару?
– Скажи, чтобы остановился. Сейчас. Немедленно. Сюда нельзя!
– Он уже на подъезде к посёлку. Мои люди на втором въезде. Ты меня слышишь?
Кулаки сжались в бессилии, и Лора не постеснялась заплакать. Просто заплакать, как слабая женщина. Дать себе секунду передышки.
– Лора?
Она вытерла пот со лба, оттолкнулась от капота, который теперь казался обжигающе холодным, взглядом нашла дверь и легко потянула на себя ручку. Медленно пробралась внутрь и, сидя на водительском кресле, снова отдышалась, в попытке отвоевать сознание. Пульсация чувствовалась в горле. Давление практически по нулям. Снова мощный прилив жара к щекам и выступивший пот, что стекает по коже, застилая глаза.
– Лора?! – Услышала отдалённо знакомый голос в трубке, но звук рычащего мотора пересилил его.
Шум в ушах не позволил расслышать первых выстрелов, только вот глаза обмануть сложно. Тёмный внедорожник, въезжающий на территорию посёлка, резко остановился, глухо упираясь в бетонное перекрытие на дороге. Яркие жёлтые блики с трёх сторон мелькали один за другим. Звуки бьющегося стекла, скрежет металла о металл.
Она была близко, но недостаточно для того, чтобы уберечь. Была рядом, но её силы слишком мало, чтобы защитить. И только нога, вдавливающая педаль газа в пол, не поддавалась панике. Вблизи автомобиля, в мутном свете уцелевшей фары, мелькнули тени людей. Лора застонала в голос и с силой ударила по кнопке клаксона, отвлекая на себя их внимание. Жаждущие крови псы, почуявшие знакомый запах, едва ли могли что-то увидеть и услышать. Окружали, точно шакалы, с опаской подбирались ближе. Выстрелы звучали реже, запальный огонь мелькал в темноте практически незаметно.
Мужчины с автоматами уже стояли у водительской двери, пытаясь вскрыть покорёженный при ударе автомобиль, когда клаксонный сигнал оглушил, свет фар ослепил. Увидели, в испуге оглянулись, кто-то даже в панике успел произвести случайный выстрел. Но никто не услышал визг тормозов. Огромный автомобиль на полной скорости врезался в толпу людей, разбрасывая их по сторонам.
Не было слышно стонов, криков. Не было видно крови. Не страшно. Остановившись, Лора резко сдала назад. Попыталась заглушить в себе тошнотворный порыв, когда колёса авто наткнулись на препятствие, а характерный хруст, казалось, раздался по всему салону.
Волна жара прокатилась по телу, уступая место морозящему холоду. Во рту почувствовался привкус крови, и Лора тихо чертыхнулась, оставляя жалость на потом. Когда она притормозила напротив внедорожника мужа, со страхом заглянула в разбитое тонированное стекло. Стало тихо. Слишком тихо. Собственное дыхание боролось с ударами сердца, будто они пытались перекричать друг друга, а звук открывающейся двери оглушал сильнее выстрела.
Лора вышла, аккуратно ступая по тёмному асфальту. Задняя дверь его автомобиля безучастно пошатывалась на ветру, при этом не позволяя понять, что происходит в салоне. Разогретый металл неприятно скрипнул, царапая нервы. Дверь с силой толкнули изнутри, а буквально через секунду Ильдар, тяжело опустив со ступени обе ноги сразу, вышел и сам.
Это был один короткий взгляд. Была тишина, выдающая взаимное волнение. Как много она хотела сказать ему в тот момент. Как много могла бы передать глазами, но быстрее всего готовы были среагировать слёзы облегчения, паники, смешанной со страхом потери, волнением, торжествующим стоном!
Только Лора не успела сделать из этого ничего. Ильдар пошатнулся, неловко отступая назад. Пальцы с силой схватились за дверь, пытаясь удержать в равновесии всё тело… И ей снова нужно было стать сильной.
– Дойти сможешь? – Всё, что получилось выдать, но отсутствие реакции на ответ и нарастающая неестественная бледность, которую смогла разглядеть даже в густой темноте ночи, были сильнее любых слов.
Потянув мужчину на себя, Лора просела, отступая под его весом. У него были неестественно тяжёлые, словно налитые свинцом руки, огненное дыхание, обжигающее её шею, и полное отсутствие сил, чтобы сдвинуться с места. Она не смогла бы сейчас простонать. Да она не смогла бы и вздохнуть под таким грузом! И ни за что бы не позвала на помощь, но, видимо, что-то, какая-то неведомая сила, заставила губы шевельнуться. Не её – его. И тяжесть в один миг исчезла, уступая место захвату неестественной силы, заставляющий кости трещать, и выдавливая дыхание со свистом. Тёплая щека скользнула по её щеке.
– Скажи, что с тобой всё в порядке! – Последовал тихий приказ. Практически интимным шёпотом. На ухо.
– Да.
– И ты вела себя хорошо?
– Да…
Он оторвался лишь на секунду, чтобы подарить очень странный, чуть мутный, слабо плавающий взгляд и необъяснимую полуулыбку. Тут же приткнулся обратно и шагнул к машине, не отпуская. Фактически затолкал Лору в салон автомобиля, прямо на пассажирское сидение, чуть наваливаясь сверху. Его ладони стали влажными, а дыхание ещё более горячим, напряжённым. Лора это почувствовала, но уточнить не успела.
Сам Ильдар грузно осел, наспех устраиваясь в неудобном сидении, и сделал то же движение, что и она не так давно: с визгом шин тронулся с места, с лёгкостью преодолевая невысокие, чуть мягкие преграды под колёсами. Через несколько секунд можно было расслышать ещё несколько одиночных выстрелов, но они казались слишком далёкими, чтобы обращать на это внимание. Лора смотрела на мужа. Смотрела, узнавала, но были в его поведении неуловимо незнакомые черты. Непонятная для ситуации плавность движений и при этом явно проскальзывающее напряжение в дыхании. Руки уверенно держали руль, взгляд с прищуром устремился вдаль.
Как только на повороте мелькнуло несколько пар автомобильных фар, он странно рыкнул, притормаживая, останавливаясь на обочине, и, тягостно выдыхая, завалился головой на руль.
– Всё хорошо, малыш, – едва слышно простонал, будто улыбаясь. – Ты только не бойся, ладно?
– Ильдар?..
– Галстук сними, – мученически попросил он, но не оторвал головы от сжимающих руль ладоней.
Была всего секунда замешательства. Секунда, за которую Лора успела прийти в себя, оценить ситуацию и принять, пожалуй, одно из самых важных решений в своей жизни: сегодня нужно быть сильной. Уже стягивая с шеи мужа шёлковую удавку, она попутно оценила плавно растекающееся по светлой сорочке пятно.
Пытаясь унять внезапно охватившую дрожь в пальцах, отогнать тошнотворную волну, Лора замешкалась, не зная, как подступиться. Ильдар молчал. Мимо, не задерживаясь, промчались два автомобиля. Третий, съехав на ту же обочину, остановился напротив, слепя светом неоновых фар.
– Нога…
Отмахнувшись от мыслей, Лора глянула на мужа. Мужчина теперь сидел, откинув голову на подголовник водительского кресла. Глаза закрыты, дыхание частое, но он явно пытался его выровнять.
– Затяни, – тихо приказал Ильдар в момент, когда Лора успела обвязать галстук чуть выше ранения.
– Я завязала.
– Я ничего не чувствую! Затяни.
Пропыхтев ещё немного, она сжала шёлк, заставляя его впиваться в брючную ткань. Смахнула спадающие на лицо волосы, подняла взгляд на мужа.
– Лора, нога должна неметь. Сейчас не время для девчачьей нежности, – он улыбнулся, чуть приподняв уголки губ, устало выдохнул, пальцы на правой руке нервно дёрнулись. – Мы не доедем, – покачал головой.
Ильдар перевёл взгляд на собственную руку и недовольно скривился.
– Её почти нет, – пояснил тихо. – Наверно, нарушены контакты. Я сам ничего не сделаю.
– Это Мансур, – выдохнула Лора с облегчением, когда перед лобовым стеклом мелькнуло лицо помощника и друга.
Он, в отличие от самой Лоры, церемониться не стал. Ловким и сильным движением затянул узел так, что даже Ильдар выдохнул, пытаясь затаить боль. Оба перевели взгляд на неё. Мансур, демонстрируя желваки, недовольно стиснул зубы. Хмыкнул.
– Ты знала, – сказал он так, будто обвиняет, но внимание не акцентировал, просто уколол. – На заднее сидение, – кивнул. Туда же помог перебраться и Ильдару, как только Лора вжалась в угол. Сам сел за руль и резко тронулся с места. – Сними рубашку. Перевяжи, что видишь. Руку не трогай, и не спи, Лора, не спи! – прикрикнул, призывая к действию.
Каждый занялся своим делом. Ильдар снова молчал и лишь изредка издавал звук, больше похожий на шипение, смешанное с угрожающим рыком. Дыхание участилось, на лбу выступил пот.
– Я не могу, – простонала Лора
– Что?
– Я не могу разорвать ткань, – спокойно пояснила она, но не успела ничего добавить, как перед носом сверкнуло стальное лезвие.
– Не поранься, принцесса, – усмехнулся Мансур, чуть оглянувшись в её сторону, и прибавил скорость, выбираясь на трассу.
Выполнив кое-какую перевязку, Лора посмотрела на Ильдара: муж снова улыбался, только сейчас практически незаметно. Она дёрнулась, почувствовав прикосновение его ледяных пальцев: в подушечках пробивала мелкая дрожь.
– Я в норме, малыш, успеем, – приподнял он тяжёлые веки и попытался вглядеться в её лицо. Вероятно, получилось не очень, и Ильдар недовольно скривил губы. – Поговорим, как только у меня будут на это силы. С тобой ведь всё хорошо? Мансур?! – Ильдар чуть повысил голос, а мужчина только приподнял бровь.
– Всё с ней в порядке, если не считать бардака в голове. Ведь так? – мужчина глянул в салонное зеркало заднего вида. Лора лишь задрала подбородок выше. – Но это поправимо, – вроде как усмехнулся он, успокаивая.
– Всё хорошо, – тихо прошептала, прижимаясь губами к виску мужа, и крепче сжала его ладонь. Мансур видеть этого не мог, и получилось выдохнуть ровно.
Демонстрировать чувства при посторонних не хотелось. Это всё равно, что приглашать кого-то в свою постель. Ильдар не любил, контролировал. Даже сейчас попытался выразить протест, и недовольно выдохнул, когда этот протест был проигнорирован, а тёплые губы коснулись виска во второй раз.
Первый шок отступил, и наружу рвалось желание разреветься. Разреветься от безысходности и понимания собственного бессилия. Но вместо этого нужно было держать лицо. Хотя бы для самой себя. Пытаться сориентироваться, отвлечься, что-то решать.
– Мы едем не в ту сторону, – вдруг произнесла Лора, проглотив испуг.
Она резко оглянулась на исчезнувший в темноте ночи указатель.
– Город в другой стороне… – повторила, не дождавшись реакции. Посмотрела на Ильдара: он то ли потерял сознание, то ли уснул. Лора в панике перевела взгляд на Мансура и наклонилась вперёд, нависая над водительским сидением. – Поворачивай!
– Мы едем туда, куда нужно.
– У нас нет на это времени! Езжай в ближайшую больницу! Пожалуйста, – добавила тихо.
Мужчина бросил на Лору короткий недовольный взгляд в зеркало заднего вида. На мгновение уже другой, тревожный – на Ильдара, но вместо того, чтобы свернуть по следующему указателю, лишь сильнее сжал руль и повысил скорость, хотя и до этого было чувство, что машина идёт на взлёт. Лора проводила взглядом виднеющийся вдали посёлок. Опомнилась.
– Что… Ты что делаешь?.. Ты…
– Замолчи! – резко оборвал Мансур и хотел что-то добавить, как вдруг громко цыкнул, нервно пожевал губами, но всё же выдохнул и попытался изобразить на лице благодушие. – Пожалуйста, – добавил нарочито вежливо и вернул всё внимание к дороге.
Когда Лора обернулась на мужа, тот только покачал головой: вот что Мансура остановило. В ответ на её тревожный взгляд Ильдар попытался склонить голову набок и что-то сказать, но вместо слов со слипшихся губ сорвался усталый стон.
– Ты как? – дёрнулась она в сторону мужа. Попыталась удержать, не давая завалиться на сидение.
Лора аккуратно придержала бледное лицо ладонями и прижалась губами к мокрому лбу. Хотелось быть ещё ближе, ещё теплее для него. Всю себя отдать и без слов объяснить то, что сказать не получается.
– Ты нужен мне, – осторожно проронила, обнимая за шею. На секунду оторвалась, чтобы увидеть понимание в его глазах. – Ты ведь знаешь об этом, да? Никогда, слышишь, никогда меня не оставишь! Обещал. Ты обещал. А значит, должен выполнить. Помнишь? Ты помнишь тот день…
Лора запнулась, пытаясь прогнать из горла нарастающий липкий ком.
– Я всё вспомнила, а тебя не было рядом. Мне казалось, тебя нет целую вечность. Я даже не сразу поняла, что происходит. Мне… мне было так плохо, а тебя нет. Страшно и одиноко. И я боялась. Боялась, что ты не приедешь. Тот страх, он вернулся. Страх остаться одной. Я не говорила тебе, чтобы не показаться маленькой и глупой. Ты всегда так смотришь, что мне становится стыдно за эти мысли, но они никуда не уходят. Они словно караулят за углом, дожидаясь момента, когда уедешь, отвернёшься на секунду. Никто, кроме тебя, не поймёт. Я… я так долго была одна, я так долго убеждала себя в том, что у меня всё будет, что всё хорошо. Так долго, что, казалось, просто не умею по-другому. Но теперь мне мало надежды. Я наглая, да?
Лора нервно усмехнулась, вжимаясь в его тело сильнее, и сдержала судорожный вздох в момент, когда физически ощутила, как тёплая влага сочится сквозь повязку.
– И сейчас мне мало. Ты вот молчишь, а я не знаю, о чём думаешь. Не поделишься? – она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла горькой настолько, что сама же эту горечь и ощутила.
Пришлось отстраниться, чтобы увидеть его глаза. С силой сжать его скулы, чтобы достучаться и заставить посмотреть. Точно так же, как и он заставляет смотреть уже несколько лет. Чтобы жила, чтобы была рядом, чтобы любила и чувствовала…
Она ещё долго что-то бормотала в его губы, в шею, осыпая лицо едва ощутимыми поцелуями. Ильдар молчал, но всё чувствовал, всё понимал. Лишь изредка сжимал её ладонь в ответ, давая понять, что здесь, что с ней.
Когда свет уличных фонарей незнакомого города прорвался в салон автомобиля, уже не было этого шёпота. Было только сбившееся дыхание, мягкое прикосновение и тихая надежда на то, что они всё-таки успели.
– Лора, мы подъезжаем. Накинь, – Мансур швырнул на заднее сидение свой пиджак, а в ответ на смутно соображающий взгляд напряжённо выдохнул. – Накинь, чтобы добрые люди в белых халатах не принялись тебя спасать.
Только тогда она увидела, что и её водолазка пропиталась кровью. Водолазка, джинсы… В крови были руки, шея, лицо… Лора посмотрела на бледные щёки Ильдара и не сдержала ужасающего стона.
– Молчи. Не сейчас. Пять минут дай, а потом хочешь выть – вой, хочешь реветь – реви, можешь даже волосы на себе рвать. Только не сейчас. Чтобы он не слышал, поняла? – Услышала Лора предостерегающий рык со стороны Мансура.
– Поняла, – потянула она, сдерживая подступившие слёзы. Отдышалась в сторону, стиснула зубы, чтобы не было слышно, как стучат.
– Сейчас выйдем – ничего не говори. Ни на кого не смотри. Нас уже ждут. У тебя будет время привести себя в порядок. Вопросы есть?
– Нет.
Мансур посмотрел с недоверием и едва сдержался от ироничного посвистывания. Проследил настойчивым взглядом за тем, как Лора укуталась, запахивая просторную одежду на груди, как подняла воротник, стараясь защитить от посторонних глаз шею.
А дальше всё быстро. Смутно запоминающиеся события. Нет суеты. Работа слажена. Всё чётко, точно, по давно отработанному плану. Много людей. Правда, белых халатов не было… какие-то специализированные костюмы, лишь отдалённо напоминающие одежду медиков. На голове шапочки и колпаки, на лице – маски. Какие-то приборы, короткие тихие переговоры, резкие взгляды и уверенные команды. Его увезли на каталке за большую светлую дверь. Мансур крепко сжал руку на её локте, чтобы удержать рядом с собой. Приблизился к лицу и проговорил на ухо, нарушая все границы давно установленного пространства.
– Ты сейчас там не нужна, – отрицательно качнул он головой и потянул в сторону от двери, за которую так старательно цеплялся взгляд. – Пойдём! – проговорил громче, пытаясь вывести из своеобразного транса, и лишь колко усмехнулся, когда Лора отметила своё частое шумное дыхание, разжала челюсть, которую уже начинала сводить судорога, когда расцепила пальцы, ощутимо впившиеся в его ладонь. – Вот и славно, – добавил он, развеселившись, и уже свободно шагал к центральному входу, не боясь, что придётся вылавливать Лору с противоположной стороны.

Глава 7
Обстановка клиники была отдалённо знакома. Вроде всё как всегда: запах стерильности, высокие закрытые лампы, светлые стены, подчёркивающее чистоту… и что-то ещё. Неуловимое, но ощутимо пульсирующее в памяти. Странная эмблема на центральной стене у входа…
– Идём! – Отвлёк голос Мансура.
Обернувшись, Лора увидела в его руках стопку светлой одежды и пару полотенец. Он был спокоен, даже слишком, но вот взгляд… нет, в нём также не было чего-то, даже отдалённо напоминающего тревогу, скорее, что-то провоцирующее, вызывающее. А ещё он этим взглядом изучал. Её изучал. С определённой долей удовольствия, надменности, ничем необъяснимой иронии.
– Где Ильдар, что с ним? – опомнилась она и остановилась.
– Операционный блок номер семь. Подряжусь проводить, как только увижу, что ты в порядке. Можешь воспринимать это как обязательное условие. Так как? – и снова вызов. Теперь в голосе и в движениях. Неприятно и не объяснимо.
Вместо ответа Лора стянула на груди полы пиджака и огляделась по сторонам, где все, казалось бы, заняты своим делом. Но была уверена: ещё мгновение назад каждый присутствующий в огромном холле прислушивался к разговору и присматривался к странной паре. Она перевела взгляд на Мансура и осторожно выдохнула.
Он всегда позволял себе чуть больше, чем мог бы, чем был должен. Ильдар доверял, потому это и не обсуждалось. К тому же, все эти вольности были только в словах, взглядах. Но никогда он не смел прикоснуться к чужому. Не смел даже подумать об этом. Сейчас же получал какое-то особенное, извращённое удовольствие от происходящего. И объектом интереса была Лора. Так, словно за Ильдара и не беспокоился. Так, словно…
Не желая и далее удовлетворять его интерес, Лора потянула на себя стопку с бельём и вопросительно изогнула одну бровь. Мансур эту игру продолжил и также, без слов, лишь протянул руку в сторону ближайшего коридора. Сопроводил до палаты, на которой не было номера. Вошёл первым, оглядываясь по сторонам, толкнул дверь душевой и после этого довольно кивнул.
– Можешь не торопиться. Жду тебя в коридоре, – развёл он руками и вышел, громко хлопнув дверью.
И это был короткий перерыв для того, чтобы отдышаться. Чтобы быть честной с самой собой. Дать возможность выдохнуть. Просто выдохнуть. Не с облегчением, нет, до этого слишком далеко. Но чувство такое, что пока ехали, она не дышала вовсе: слушала, дышит ли он. А сейчас не могла остановиться. Один вдох, второй, третий, выдох – утомительно долгий… и снова вдох. Слишком больно, слишком страшно, чтобы быть правдой.
Выдержка сдала, и вместо очередного выдоха получился полувсхлип и что-то горячее обдало щёки. Ведь вроде и не плачет… Стало тошно от того, какой слабой оказалась! Лора с остервенением стянула с себя пиджак с запахом чужого мужчины, отшвырнула в сторону. Водолазкака присохла к телу и её пришлось отдирать, будто вторую кожу. Жуткий запах… снова тошнит. Единственное желание – поскорее смыть с себя весь ужас этой ночи, этого дня. Она вошла в душ, осмотрелась, расстегнула первую пуговицу узких джинс и громко чертыхнулась, упираясь обеими ладонями в двери душевой кабинки.
– Не могу… – простонала, опускаясь на пол, подбирая к себе колени.
Немного отдышалась и снова встала, посмотрела на своё отражение в небольшом зеркале над умывальником. В первые мгновения так и не смогла оторваться от поддерживающей стены, упиралась в неё головой, держалась влажными ладонями.
Обширные тёмные разводы прикипевшей крови разливались по коже, словно впитываясь в неё, сливаясь. Тёмные пятна, похожие на кровоподтёки, обсыпали руки, хотя она не могла припомнить, чтобы ударялась. Уродующие впадины над ключицами подчёркивали чрезмерную худобу, а тёмные мешки под глазами лишь дополняли общую картину.
Лора осмотрелась, вздохнула, принимая это как должное, и, наверно, последним выдохом просто выгнала из себя и малейшие эмоции. Неприятное равнодушие отразилось в глазах, отпечаталось на лице сухой полуулыбкой. И именно с таким спокойствием она подошла к умывальнику, смочила в горячей воде полотенце, и, не особо осторожничая, буквально сдирала с кожи мокрой махровой тканью то, что не давало вздохнуть глубже.
Тёрла до боли, до покраснения, до того момента, пока чужую кровь не сменил яркий узор капиллярных кровоподтёков. Лора стянула с бёдер джинсы, обтёрла ноги. Водой умыла только лицо и ладони. Она натянула чистую одежду свободного покроя, больше похожую на хирургический костюм. Усмехнулась: что ещё можно раздобыть в клинике? Хорошо, что не пижама! Пальцами расчесала растрёпанные волосы, стягивая их в тугой жгут, обвязала резинкой. И только тогда вышла, предварительно затолкав грязную одежду в бак для мусора. Мансур, как и обещал, дожидался у двери палаты. Правда, не сдержался, внимательно осмотрел, но азарт в его глазах потускнел при виде более привычной для него, спокойной и равнодушной Лоры.
После они просто сидели у дверей операционного блока. По разные стороны коридора. Не глядя друг на друга. Первым не выдержал Мансур и поднял на неё взгляд, буквально заставляя ответить. Лора выпрямила спину и неприлично высоко задрала подбородок.
– Не так просто принимать решения самостоятельно. Не так ли? – хмыкнул он.
– Ты о чём? – Голос не дрогнул, а пальцы сдерживали напряжение, упираясь в мягкие дерматиновые сидения скамьи.
– Ты привыкла, что за твоей спиной кто-то стоит. Наверно, непросто было оказаться наедине с собственными страхами?
Только сейчас Лора заметила вызов в его взгляде и в голосе. А ещё неприкрытую претензию и необъяснимое презрение.
– Ты о каких страхах сейчас рассуждаешь? – нахмурилась она, будто начиная разговор сначала.
– О чём ты с ним разговаривала?
Прозвучало, как на допросе, и Лора подобралась.
– С Маратом? Ты знаком с ним? – она постаралась ничем не выдать нарастающего волнения.
– Честно, после встречи с ним не надеялся увидеть тебя в добром здравии. Помнится, он был знатным ценителем женской красоты и внимания.
– Да. Но не был сумасшедшим, – Лора медленно и отрицательно качнула головой, пресекая все нелепые намёки.
– Спорный вопрос, – замысловато изрёк Мансур, переводя ленивый взгляд на потолок. Он потянулся, зевнул, ноги вытянул на проход, а руки заложил за голову, сцепив пальцы в замок. – Он был слишком непредсказуем, чтобы утверждать это наверняка. Какая-то доля безумия в нём всё же присутствовала. Так, что говорил? Не поделишься?
– Посоветовал держаться от вашей дружной компании подальше! – чётко выдала Лора, не особо скрывая намерение прекратить разговор, но Мансур лишь заинтересованно улыбнулся.
– Вот как? Странно… Никогда не видел, чтобы так рьяно защищали своего мучителя. Общий интерес? Общие тайны? Общее прошлое?
– Не много ли вопросов? – она снова попыталась пресечь попытки задеть себя. – Кажется, ты переигрываешь, явно переоценивая свою значимость.
Мансур безразлично и вроде не в обиду пожал плечами.
– У меня, видишь ли, Лора, работа такая, – лениво пояснил он. – В трудовой книжке записано: начальник службы безопасности. Так вот я хочу знать, чего ожидать в будущем. Рассчитывать риски, предугадывать поступки.
– Ни с кем меня не перепутал? – рыкнула она, наклонившись вперёд и напрочь забывая об осторожности.
– Да нет. Просто девушка ты больно интересная. Особенно, последние месяцев семь. Так и не даёшь мне покоя. И не мне одному… – со значением проговорил он, довольно оскалившись на красноречиво округлённые глаза. – А сейчас, когда у тебя есть несколько часов своеобразной свободы… – Мансур намеренно сделал паузу. – Знаешь, это придаёт обманчивое ощущение безнаказанности и вседозволенности.
– Просто признайся, что тебе невыносимо скучно, и за мой счёт хочется скоротать время! – отмахнулась Лора, но поняла, что зря.
– Что он тебе сказал? – спросил Мансур уже совсем другим тоном. Как на допросе. Так, что Лора внутренне вздрогнула и почувствовала, что может быть и по-другому. Вот только не знала почему. С чего вдруг.
Она дважды моргнула, настраиваясь, и только после этого недоверчиво покосилась на помощника мужа.
– Роли… не перепутал? – не отрывая взгляда, она увела лицо в сторону. – И почему-то мне кажется, что, будь ты на месте Марата, всё закончилось бы иначе. Не в лучшую сторону. По крайней мере, для меня, – многозначительно кивнула, делая понятную для каждого из них паузу.
Разговор прервался так же неожиданно, как и начался. Мансур просто не стал отвечать. Он не отвернулся, не отвёл глаза, а даже наоборот, долго и пристально сверлил взглядом, ожидая какой-то реакции. А после просто многообещающе кивнул, провёл кончиками пальцев по чехлу старинного клинка, спрятанного на поясе брюк, и поджал губы.
Мужчина встал с места, прошёлся из стороны в сторону, как вдруг сделал два огромных шага, сокращая расстояние до минимума, склонился над Лорой и, глядя точно в глаза, прищурился.
– Он очень хотел тебя кое в чём убедить. Ты это знаешь. И я это знаю, – расставляя роли, Мансур ткнул пальцем сначала на Лору, потом на себя. – А ещё об этом знает Ильдар. Единственное, что в этой ситуации хорошо, так это то, что у тебя есть время спокойно всё обдумать и сделать соответствующие выводы. Правильные выводы, Лора. От этого слишком многое зависит. По крайней мере, для тебя, – уже с лёгким смешком вернул он её же монету и, гипнотизируя взглядом, отошёл на приличное расстояние. Прислонившись к противоположной стене, широко улыбнулся. – Интуиция мне подсказывает, что наш старый друг был очень, ну, просто, о-очень убедительным. Потому что когда ты злишься, – задавливая авторитетом, он склонил голову вперёд, – твои глаза не умеют врать.
– Да пошёл ты… – с лёгкостью отмахнулась Лора. Мансур и это пропустил мимо себя.
– И всё-таки, что-то в тебе изменилось. А если уж я заметил…
– Я не хочу с тобой разговаривать…
В коридор шумной толпой стали прибывать люди, разбредаясь по кабинетам и палатам. Оба смолкли.
– Но не отказалась бы от нормальной одежды и кофе, – закончила Лора прерванную фразу, как только снова остались наедине.
– Семь утра. Люди идут на работу, – как бы поясняя, кивнул Мансур на только что хлопнувшую дверь. – Кофе-машина есть в холле, а одежду я привезу, но позже. Только нужно убедиться, что всё в порядке.
– Ильдар едва ли оценит такое рвение, – посмотрела она в сторону операционной, не скрывая скепсиса и издёвки в голосе.
– Да брось! Я ведь твой любимчик. Ты ни за что не сдашь. Ведь не сдашь? – Прозвучало как примирение.
Лора тяжко вздохнула, стараясь сдержать улыбку.
– Иногда в разговоре с тобой мне кажется, что пистолет в руках – единственно верное решение проблемы.
– Значит, я просто везунчик!
– Или точно знаешь, когда меня дразнить нельзя, – сделала Лора свои выводы и наклонилась к коленям, закрывая глаза руками. – Между прочим, мне твоя поддержка сейчас нужнее, – охнула она, вставая, но всё же поплелась в сторону холла, за обещанным кофе.
Вместо обычного автомата, смогла найти кафетерий, где, приняв её за медработника, угостили не только ароматным напитком, но и бутербродами. Неприятная судорога скрутила желудок: сразу вспомнилось, что толком не ела уже дня два. Перетерпев первую боль, Лора побрела в обратном направлении. Делая короткие передышки, зажимаясь в углу.
Как раз во время одной из таких остановок удушающее, раздирающее, уничтожающее чувство дежавю прибило к полу, не давая шевельнуться, не позволяя отвернуться, вздохнуть, моргнуть. Это был ОН. Доктор Адашев из её воспоминаний. Дерзкая резкая походка со слегка вызывающим выбросом левого плеча. Проницательный, в меру улыбчивый взгляд поверх широкой медицинской повязки. Уверенный разворот плеч и чуть прижатые к туловищу локти, сообщающие о боевом настрое, с которым он каждый раз приходил на смену.
Мужчина шёл, кивая по сторонам встречным сослуживцам. Улыбчивые медсёстры в ответ на такое внимание заливались ярким румянцем, проходящие мимо мужчины горделиво задирали подбородки. Лора же, просто медленно оседала в своём углу, забыв о скручивающей внутренности боли. Она смотрела, широко раскрыв глаза, провожала его взглядом и никак не могла понять, что происходит. Мужчина бросил в её сторону всего один взгляд. Мимолётный. Нечитаемый. На мгновение он задержался на хрупкой фигурке, даже успел нахмуриться, но тут же отвлёкся на очередную симпатичную девочку в халатике-тунике.
Вместе с таким реальным воспоминанием, больше похожим на видение, в голову ворвались мысли о теории заговора, о предательстве и просто о чужой глупой шутке. А пока Лора пропитывалась изнутри желчью недоверия и опаски, мужчина-видение исчез, как и не было. Но остался запах. Такой же знакомый. Всё из тех же воспоминаний. И вот как раз его никак нельзя было списать на бурную фантазию. Слишком знакомо. И остро. И гормоны взыграли, молниеносно повышая температуру, заставляя ладони вспотеть, а щёки раскраснеться.
В тот момент она забыла о боли и дискомфорте. Первым желанием было найти его. Потом хотелось сбежать. Ноги при этом вели в ту сторону, где ожидал Мансур. Мансур! Эти его неприятные взгляды, неловкие намёки и… Кажется, он говорил о нескольких часах своеобразной свободы и обманчивом чувстве безнаказанности…
Мужчина невозмутимо стоял под дверью с красным информационным сигналом у потолка, изучал плакаты и стенды. При виде Лоры поморщился, как от зубной боли, но принял из её рук стаканчик с кофейным напитком.
– Ты не оставил мне денег, – заметила она, словно между прочим.
– А сама как? Не догадалась?
– Ты прав. Я забыла, что значит принимать самостоятельные решения, – легко призналась она, пожимая плечами. – И что значит оказаться в таком виде в незнакомом месте, –тут же пояснила, вскидывая руки, попутно с Мансуром оглядывая собственный костюм. – Я растерялась, – подошла Лора ближе и заглянула в глаза. – А ты при этом пытался меня в чём-то уличить. Это нечестно. Ты так не считаешь?
– Не нужно прикидываться Золотой Рыбкой. Я прекрасно знаю, что у тебя зубы в несколько рядов. А ещё, раз уж у нас случился такой неожиданный разговор, может, ответишь, как получилось, что Марата в доме не оказалось?
– Марата? Не оказалось? В смысле?.. – засуетилась Лора, судорожно соображая, что же произошло.
Мансур несколько раз кивнул, уличая, ухмылка стала жёстче, взгляд превратился в испытующий. Тяжёлый выдох свидетельствовал о скором неприятном разговоре.
– Пока мы ехали, мне позвонил человек, который был там, на месте. Ты ведь не знала, что всё происходящее записывалось на видео?
– Нет. И что?
– А то, что ваше, так сказать, общение, больше походило на ссору. Что вы пытались поделить?
– Тебе не понять… – отступилась Лора и опустила взгляд в пол.
– Ильдар поймёт? – вызывающе уточнил он, недовольно пыхтя.
– В чём ты хочешь меня обвинить… – скривилась она. – Не понимаю, почему ты всё время пытаешься влезть туда, куда тебя не приглашали? – нервно повела плечом, отступаясь. – Никогда не поверю, что хочешь выслужиться. Не о тебе. Тогда что? Есть что-то, чего я не понимаю? – пытаясь скрыть нервозность, Лора прищурилась. – Разве он нуждается в твоей опеке?
Мансур не спешил с ответом. Молчал, всматриваясь в её лицо, а потом подошёл непозволительно близко и, наверно, впервые за долгое время позволил себе прикоснуться. Нежно, аккуратно, так на него не похоже. Кончиком пальцев он подтолкнул подбородок Лоры вверх и тут же руку убрал, только взгляд отпускать не собирался.
– Я не знаю, какие у вас отношения были тогда, какие они сейчас, что между вами происходит, но точно скажу одно: когда Ильдар слетает с выверенной орбиты, когда забывает о контроле, головы летят без разбора!
Мансур странно себя вёл, казалось, даже дыхание её ловил. Говорил неспешно, на лице плавно растекалась улыбка.
– Вы очень изменились за последнее время. Каждый из вас. И мне бы очень не хотелось, чтобы и твоя милая головка оказалась на общей свалке, – небрежно ткнул он указательным пальцем в её висок, и этот жест не пришлось повторять дважды. Только прикосновение захотелось тут же стереть, что Лора и сделала, отступая к стене.
– Он никогда…
– У каждого из нас есть та грань, которую мы не хотим демонстрировать окружающим, – резко перебил Мансур, значительно повышая тон, взывая к вниманию. Его голос был жёсткий, вкрадчивый. – Ильдар подошёл к ней слишком близко. Можешь поверить мне на слово. Ты перестала ему доверять. Он это чувствует.
– Он… он что-то тебе говорил? – поёжилась Лора как от холода и машинально потёрла ладонями озябшие плечи.
– Скажем так, он не позволит тебе задевать себя за живое. Думаю, ты хорошо знаешь значение этого выражения.
– Что происходит?! – не сдержалась она и дёрнула Мансура на себя, удерживая за локоть. Мужчина невесело улыбнулся и отрицательно качнул головой.
– Для каждого слова есть своё время. Ты ведёшь себя так, словно пытаешься это время максимально приблизить.
Лора отвернулась, пытаясь хоть что-то понять. Резко вскинула взгляд, желая поймать в нём подсказку, но не успела. Отрицательно покачала головой.
– Ты непонятно объясняешь или это до меня туго доходит?
– Просто будь осторожна. Ему хорошо с тобой, а тебе хорошо с ним. Не нужно ставить эксперименты на собственной жизни. Не торопись.
– И всё-таки ты непонятно объясняешь… – определилась Лора, констатируя этот факт с грустной улыбкой на лице.
– Проблема в том, что ты хочешь услышать больше, чем я могу сказать.
Казалось, эту игру слов можно было продолжать вечно, но дверь операционной распахнулась, и Лора могла воочию наблюдать, как меняется лицо Мансура в ожидании новостей. И все его слова… слова артиста разговорного жанра, умело вовлекающие слушателя в свои коридоры… слова, что забавляют, отвлекают, но не несут ни малейшей смысловой нагрузки. И, точно в подтверждение этих мыслей, всего на секунду Мансур вернул взгляд к Лоре и подмигнул, облегчённо улыбаясь.
– Да ладно! Переживания тебе не к лицу, – беззлобно поддел он.
– Клоун! – вполне справедливо удалось обидеться Лоре, бросая эту фразу в спину. – Я чуть не умерла, – доверительно шепнула она и развернулась на месте, глядя, как он подходит к мужчине в медицинском костюме.
Уже более осознанно следила за неторопливыми движениями незнакомца, за тем, как он стягивает с лица маску, как поправляет шапочку, попутно вытирая проступившие на лбу капельки пота. Как тёмные, чуть удлинённые волосы забавно ерошатся под этим движением, и он улыбается, глядя на своё отражение в пластиковом стекле.
– Да что ему станется?! – Донеслось воодушевлённое сквозь пелену страха. – Здоровый, как бык! Недели через две вернётся ваш воротила на прежнее место. Соскучиться не успеете.
Улыбчивое лицо с поворотом головы смотрела прямо на неё. И это было мгновение, похожее на вечность.
Э-э… девочка поплыла… – Услышала Лора насмешливое прежде, чем перед глазами окончательно потемнело.
Она провалилась в пустоту. Потерялась в лабиринтах собственного сознания, где всё спуталось, слилось воедино. И реальность показалась продолжением короткого сна, когда в нескольких сантиметрах от себя Лора увидела его лицо. Услышала его голос. Нет… не его. Просто очень похожий. И лицо не его… губы, прикосновения… Перед глазами всё ещё шло кругом, а затылок ломило от нарастающего давления. Когда она окончательно пришла в себя, видение не исчезло, только вот понимание начало понемногу придавливать хвост первичной паники. Это был не Ильдар. Это был не доктор Адашев из её воспоминаний. Это был…
– Это Акмаль Адашев. – Откуда-то сверху послышался чуть издевательский голос Мансура.
Лора медленно перевела взгляд выше и едва перетерпела оскомину, которую тот всадил в самую глотку. Мужчина, так похожий на Ильдара, юмора не разглядел, и выглядел не на шутку встревоженным. Прикосновением тёплых пальцев он удерживал лицо Лоры на уровне своего, пытаясь считать с него какие-то симптомы. Наглядевшись вдоволь, расслабленно улыбнулся.
– Это как в анекдоте: кормить пробовали? – обратился он уже к Мансуру. – Ты зверем-то не будь, позаботься о красавице! – задорно подмигнул, вставая. А после быстро перехватил её ладони и потянул Лору за руки на себя. Излучал позитив и лёгкость. Очень непривычно ощущать подобное, глядя в практически родное лицо.
– А я бы на твоём месте был поосторожнее с руками. Некоторые за подобную свободу их лишились, – процедил Мансур.
– Говорю же, не будь зверем: дай за красоту подержаться! – продолжал веселиться тот, кого Мансур назвал Адашевым.
Он уже свободно опустил ладони на женскую талию, прикрываясь исключительно медицинским интересом. При этом выглядел абсолютно довольным. Выставлял напоказ белоснежные зубы, врач подмигивал, взглядом пытался спровоцировать что-то вроде ревности.
– Это его жена. – Прозвучало со стороны необычно мягко, доступно, как для ребёнка.
Лора даже не сразу уловила, что говорят о ней. Только смотрела, пытаясь сконцентрировать внимание. Окончательно пришла в себя, когда мужчина напротив изменился. Внешне… и изнутри.
Улыбка Адашева слетела с губ, а недоверчивый взгляд стал более требовательный. Он перебегал с Мансура на Лору и обратно, пока не превратился в ледяной. Внимательный, настойчивый, изучающий. А ещё там было намешано много чего такого, что нельзя перевести. Вот только не осталось и следа былой лёгкости, беззаботности. Руки как по приказу разжались.
– Ильдар женат? Не знал, – отстранённо произнёс Адашев, отступая. На скулах выступили желваки, а сжатые в кулаки руки с тяжестью опустились в карманы медицинского пиджака.
Он смотрел так остро, так колко, что стало не по себе, и захотелось, так же, как и он минуту назад, отступить, а ещё лучше прикрыться от этого взгляда.
– Доктор Адашев, там Ковалевич… с адаптацией никак не справляется, вас спрашивает, – подбежала девушка из медперсонала, но Адашев не слышал. Он смотрел. Смотрел и о чём-то сосредоточенно думал.
– Акмаль Амилевич, там… Ковалевич… – громко повторила медсестра, но под конец стихла, затаив дыхание, и зависла, не зная, проявить ли настойчивость или отступить.
Адашев ровно дышал и чем-то напоминал затаившегося в засаде хищника. Вот только этот хищник не определился, чего хочет от добычи, оттого и выжидал. Её неверного шага, скорее всего.
– Доктор Адашев, у Ковалевича пальцы на левой руке не срабатывают, вы бы посмотрели… – всё же решилась прошептать медсестра и едва удержалась от желания прикусить кулачок, когда тяжёлый взгляд переместился на неё.
– Что?
– Ковалевич! – напряжённо и выразительно кивнула девушка. – С левой рукой не справляется. Валентин Сергеевич посмотрел, сказал, там ваши вопросы, – оживилась она, когда Адашев, сбрасывая наваждение, тряхнул головой.
– Да, да, конечно, – торопливо произнёс он, но не удержался, и перед тем как идти, снова окинул Лору неторопливым задумчивым взглядом. – Надо же… – замысловато хмыкнул и, резко развернувшись на месте, направился туда же, куда секундой ранее ушла и медсестра.
– А это как раз из неожиданных поворотов судьбы, – улыбнулся Мансур, когда Лора немного пришла в себя и посмотрела на него вопросительно. – Понятия не имею, что означает этот его транс, но интуиция подсказывает, что ничего хорошего. Помнишь, я говорил о неожиданно подвернувшейся свободе?.. Смотри, как бы она тебя не задушила.
– Это его брат, да? – уточнила Лора, не желая реагировать на предостережения. Кивнула ещё до того, как получила утвердительный ответ. – Ты не спросил, можно ли к Ильдару. Я очень хочу его увидеть.
Лора растерянно огляделась по сторонам в поисках чего-то неведомого. Казалось, искала поддержки. На секунду остановив нарастающую панику, она, придерживаясь за гладкую стену, поджала губы, дошла до скамьи и грузно опустилась. Бросив на Мансура ещё один, последний взгляд, закрыла лицо ладонями, откинула голову к стене, и протяжно выдохнула, стараясь сдержать рвущийся из груди подвывающий стон.

Глава 8
Через час Лору провели в палату интенсивной терапии, где при поддержке аппаратов лежал Ильдар. Непривычно бледный, будто за одну ночь похудевший, с заострёнными чертами лица… Многослойная повязка на плече, в вене катетер. Капельная система заряжена пакетами с растворами.
В первый момент было как-то страшно к нему прикоснуться. Страх навредить заставлял цепенеть. Беззащитный, уязвимый… Ильдарне был похож на самого себя. А ещё было непривычно без его успокаивающих слов, нежных поглаживаний по кончикам пальцев. Ильдар часто говорил, что энергия человеческого тела способна творить чудеса и его прикосновения действительно приносили неестественное, будто магическое тепло. Он успокаивал своей улыбкой, взглядом, даже своим молчанием. Сейчас же тревожные мысли побеждали, окутывали, закручивали в непрозрачную пелену сомнений.
– Я с тобой, – подходя ближе, проговорила Лора еле слышно. – Так странно… – она присела на край койки и, поборов дрожь в руках, легко коснулась прохладной ладони. – Твой брат сказал, что всё хорошо… – начала и осеклась, понимая, что говорит совсем не то.
Несколько раз она вдохнула и выдохнула, а потом решила просто помолчать рядом с ним. Пальцы осторожно скользили по широкой ладони, по запястью, предплечью… Сейчас злосчастного браслета на руке не было… Не осталось и тех глупых мыслей. Только желание увидеть мужа здоровым, сильным. Таким, каким он оставался на протяжении многих лет.
– Даже интересно, о чём ты думаешь, сидя к нему так близко? – Раздалось за спиной, и Лора вздрогнула, оборачиваясь. Щёки раскраснелись мгновенно, даже руку она одёрнула, словно обожглась.
Адашев стоял на пороге палаты и смотрел их, как сейчас казалось, семейным, фирменным, предельно внимательным взглядом. Словно на всю жизнь пытался запомнить. Плечом опирался о дверной косяк, между пальцами тлела сигарета. Уловив взгляд Лоры, мужчина словно нарочно, глубоко затянулся и с силой вытолкнул из лёгких дымный воздух. Он приподнял брови, точно хотел спросить: «Что-то не так?..»
– Ты мог бы не курить? Это всё-таки палата… – осторожно заметила Лора, хорошо понимая, что это одна из провокационных сторон их общения.
Адашев-младший явно не обещал спокойной жизни и решил акцентировать на этом внимание в первый же момент. Не играя, предупреждая.
– Только потому, что палата? – издевательски заметил он.
– Мне неприятно, – жёстко возразила Лора и поднялась с койки. Руками она опиралась о стену по сторонам от бёдер. Или даже не упиралась, а, скорее, придерживалась.
Адашев оценил, что Лора не пытается жестами демонстрировать нежелание общаться, и уступил. Отошёл к окну, чтобы выбросить окурок.
– Мужу в доме тоже курить не разрешаешь? – откровенно посмеивался.
– Ильдар не курит.
– Вот как? Извини, не знал. По крайней мере, при нашей последней встрече он от предложения не отказался, – нахмурился мужчина и почесал лоб кончиком мизинца. – Месяца два назад, кажется.
В палате повисло молчание. Не сказать даже, что неловкое. Просто свинцово-тяжёлое молчание, которое напрягало, но при этом никто не торопился его нарушать. Выдержка Лоры не подвела и в этот раз. Адашев-младший, признавая проигрыш, тихо рассмеялся, опустил взгляд к полу и уже из такого положения, исподлобья, посмотрел иначе. Чуть мягче.
– Жена, значит? – миролюбиво уточнил, а потом, резко тряханув плечами, выпрямив спину, стремительно приблизился, выставляя перед собой ладонь для дружеского рукопожатия. – Акмаль. Для своих – Малый, – произнёс чрезмерно жёстким тоном. Взгляд испытующий, а рука так и висит в воздухе, ожидая встречного жеста.
– Лора, – тихо ответила она, посмотрела в глаза, но руку принимать не спешила. Улавливала неприятные, угрожающие искорки в его глазах, но Адашев настойчив. Он дождался.
Её ладонь он сжал крепко, даже слишком, и не отпустил, когда Лора потянула на себя, считая знакомство состоявшимся. Мужчина неприятно прищурился, один уголок губ пополз вверх, вытягивая на себя жёсткую ухмылку.
– Не мусульманка, – потянул он будто с удовольствием и, выпятив вперёд нижнюю губу, оценивающе кивнул. – Русская, – произнёс так, будто это было оскорблением.
И тогда окинул медленным взглядом с головы до ног и хмыкнул, лишь только Лора попыталась увернуться от прикосновения. Адашев терпеливо дождался, пока она успокоится, и затем всё же провёл кончиками пальцев по распущенным волосам. Будто случайно, невесомым прикосновением задел линию скулы.
– Голова… не покрыта платком, – задумчиво потянул лишь для демонстрации.
Свои выводы он сделал ещё до того, как решился войти, и начать этот разговор. Лора всё видела, только вот предугадать очередной поворот его логики не получалось. Приходилось поддаваться и терпеливо ждать, пока наиграется.
Акмаль говорил с ощутимым акцентом и оттого его голос вызывал необоснованную панику. Куда большую, чем слова.
– В вопросах веры он всегда был очень категоричен. Очень! – внушительно добавил Адашев.
Только тогда он отпустил ладонь, попутно отмечая, что Лора не пыталась его побороть, не пыталась вырваться. Снова оценил. Тем, что она понимает больше, чем могла бы, определённо нравилась. Вот только вопросов было больше, чем ответов. А ещё отчего-то казалось, что у неё ответов на эти вопросы нет. По крайней мере, нет слов, которыми можно всё объяснить.
Адашев отступил на благоразумное расстояние, посмотрел на происходящее со стороны и снова нахмурился.
– Даже не представляю, что может вас с ним связывать, – наконец, выдал свои умозаключения. Помолчав несколько секунд, добавил: – Ты не похожа ни на одну из его любовниц. Другой типаж, – пояснил, пожимая плечами.
– Со многими знаком?
– Да практически с каждой. А тут: раз!.. и сразу жена. Странно, не находишь?
Адашев прошёлся до окна и обратно, искоса поглядывая в сторону Лоры. Резко остановился, припирая её к стене требовательным вопросительным взглядом, как только понял, что она не ответила. Лора тоже уловила эту причину и прокашлялась.
– Представь себе: нет, не нахожу! – отмахнулась она, не успев унять в голосе язвительность. – Мы женаты почти семь лет и, общаясь с тобой, я начинаю понимать, почему не познакомились прежде. Приятного мало, – пояснила тут же и всё же скрестила руки на груди.
Было понятно, что информация заставила его задуматься, только вот выводы не позволяли самой себе дать передышку. Ильдар не любил говорить о семье. Подчёркивал, что общается с родственниками крайне редко, но она хотя бы знала об их существовании. А они о ней?..
Всё, что Адашев смог ответить, так это непонятное хмыканье. Он потёр двумя пальцами подбородок, прикрыл указательным губы, как вдруг его взгляд оживился и всё тело выпрямилось в струну.
– Что… действительно жена? И-и… – развёл он руками, словно не знал, как правильно сформулировать фразу. – И ты сейчас здесь… Для того… Для того, чтобы…
– Чтобы быть рядом. Это тебя удивляет? – подсказала Лора и тоже нахмурилась. Хотя бы оттого, что не знала, как себя с этим мужчиной вести.
– А я уж думал для того, чтобы добить, – проговорил Адашев пусть и тихо, но абсолютно серьёзно. – Знаешь, я считаю, он выбрал тебя не просто так, – вдруг произнёс в азарте и как-то весь оживился. – Ты, действительно, не похожа ни на одну из тех… Ты другая. И смотришь иначе. Словно и не его вовсе. Не забитое и испуганное существо, не тень, а… совершенно нормальная женщина. Даже кажется, что самостоятельная, уверенная в себе. Но почему с ним? Я и представить не мог, что у Дара будет женщина подобного рода. Он предпочитает послушных, удобных. Ты явно не из них. Ничего, что проговорил это вслух?
– Ничего, – процедила Лора.
– Подожди… Семь лет… Семь лет! Действительно! – непонятно чему обрадовался мужчина. – Именно столько я и не видел результатов его «любви». Что ты с ним сделала? Околдовала? – теперь он откровенно забавлялся. – Подчинила? Заманила? Это шантаж?
– Ты ведёшь себя, как ребёнок.
– Да ладно тебе! Я младше его всего на четыре года!
– Послушай…
– Акмаль, – напомнил Адашев и склонил голову набок, изображая внимание.
– Да, Акмаль… – сглотнула Лора, отмечая, как непривычно было обращаться с незнакомым именем к, вроде как, знакомому человеку, но всё чаще находила различия, разницу в поведении, замечала несоответствия и свыкалась с ощущениями. – Так вот, давай договоримся так: я не знаю, что ты имеешь против меня…
– Глупости! Я от тебя в восторге!
– Да, конечно, – она сдавленно согласилась. – Только давай ты этот восторг при Ильдаре выражать не будешь, хорошо? Я не знаю, какие там у вас отношения, но…
– Теплые и братские, – снова перебил он, повышая тональность. Откровенно переходя на грубость, которую Лора игнорировала, заглушая предельно вежливой улыбкой.
– В общем, давай ты сделаешь вид, что ничего не произошло, и так всем нам будет проще. Ильдар придёт в себя, и мы уедем…
– Не так быстро.
– Что… не так быстро? – Лора запнулась на мысли.
– Уедете не так быстро, – пояснил Адашев, получая удовольствие от произведённого эффекта, от растерянности.
– Но ты же сказал…
– Это я сказал Мансуру. А что ты ожидала услышать от меня в тот момент? Что у Дара огромная кровопотеря и он не придёт в сознание ещё дня три как минимум? О том, что у брата нарушена проводимость в имплантированной плате и не работает одна рука? О том, что это дополнительная операция, восстановление после которой не день и не два? Я с другом его говорил! – едва ли не прокричал он, раздражаясь. – Да удивительно то, что вы его вообще сюда довезли!
– То есть всё плохо?
– Не всё и не настолько плохо, – ответил Адашев резко и шагнул вперёд. – Но насчёт общения… Общения между нами, – указал он пальцем на себя и на Лору поочерёдно, – ты явно погорячилась. И будь готова к тому, что оно затянется как минимум на месяц.
– Когда Ильдар придёт в себя…
– Когда Ильдар придёт в себя, твоего духу здесь не будет! Потому как, что бы между вами ни происходило, кто бы кого ни имел… – он неожиданно замолчал, переводя дух. – Он до чёртиков ревнивый тип. А я слишком упёртый парень, чтобы отступать просто так.
– Отступать от чего? – охнула Лора от неожиданности, но Адашев уже ушёл, резко прикрыв за собой дверь палаты. – Вот и прояснили… – пробормотала она сама себе и с осторожностью глянула на Ильдара, словно он мог бы сейчас дать подсказку, но муж молчал.
Рядом с ним удалось уснуть. Удалось успокоиться, забыться. Разбудила возня в палате совсем рядом, будто над головой. Резко дёрнувшись, Лора быстро сориентировалась и взглядом, точно гвоздями, прибила медсестру к полу.
– Извините… Здесь, за дверью, есть комната отдыха. Доктор Адашев распорядился вас туда проводить, – девушка перевела взгляд на дальнюю дверь. – Вам, наверно, неудобно и…
– Да, спасибо, всё в порядке. Что-то ещё? – резко оборвала она. Уже поднялась и стояла к медсестре лицом. Чуть помедлив, обошла больничную койку так, чтобы загородить Ильдара.
– Ещё? Ещё мне нужно заправить капельницу. Вот.
Девушка выкатила из-за спины штатив, останавливая чуть в стороне от себя и немного оробела, не зная, как себя дальше вести.
– Заправляйте. Я вам мешаю? – вышло немного агрессивно.
Медсестра активно закивала головой, а Лора, чтобы хоть как-то сбавить обороты, отошла в сторону. Правда, неотрывно следила за происходящим, отмечая настороженным взглядом каждое движение.
– Минут через двадцать я зайду, чтобы переключить флакон, – оглянулась у двери, но Лора отрицательно качнула головой.
– Не стоит. Я сама. Когда нужно будет снять, обязательно вас позову.
– А…
– Что?
– Нет, ничего. Доктор Адашев спрашивал, не собираетесь ли вы уходить…
– Не собираюсь, – процедила Лора, вспоминая самого Адашева, и взглядом отпустила девушку, попросту отвернувшись к окну.
В этой клинике Лоре всё меньше нравилась атмосфера, которая со временем обещала накалиться. Ей не нравилась обстановка и не нравился персонал, который так и норовил узнать то, что ему не полагается. Чего только стоила эта медсестра, что банально рассматривала её спящую вместо того, чтобы быстро и тихо выполнить работу.
Лора не стерпела и вышла в ванную комнату, чтобы взглянуть на себя. Распущенные волосы требовали если и не ухода, то хотя бы привести их в порядок. Лицо уставшее, но в целом неплохо: сон дал своё. Руки… на руках синяки, но их немного. Ссадина после наручников потемнела и в местах наибольших повреждений покрылась коркой. Некрасивый синяк на шее, похожий на след от пальцев. Вчера был незаметен, а сегодня потемнел. Что ещё? Большего под костюмом не разглядеть. А, вообще, хотелось принять душ и переодеться!
Желание удалось исполнить только к вечеру, когда доверенные люди привезли из дома необходимые вещи. К тому моменту Лора успела дважды сцепиться с Мансуром, который чувствовал себя крайне вольно, успела и отделаться молчаливым недовольством от Акмаля. Ильдар, кроме поглощённых литровых объёмов жидкости, изменений в происходящее не внёс.
Десять минут уединения в ванной комнате принесли необходимое ощущение лёгкости, свободы. Уютная одежда – спокойствие. И всё бы хорошо, если бы за спиной не раздалось скромное покашливание.
По привычке, выработанной за этот бесконечно долгий день, Лора подпрыгнула на месте, на ходу натягивая тонкий свитер, расправляя его по бокам. Сейчас не нужно было ни сурового взгляда, ни устрашающих возгласов. Она просто смотрела на Акмаля и ожидала очередного выпада, к которому, как только что поняла, подготовиться не успела.
– Давно стоишь? – не дождалась она никакой реакции на довольном лице, никаких слов. А Адашев улыбнулся шире.
– Кажется, трусы на тебе уже были, – намеренно поддел он, хотя вошёл не так давно, как утверждал. Лора проглотила издёвку, не желая даже вникать в их тёплую братскую, как сам Акмаль отметил, любовь.
– Отлично! Ты за этим прокрался?
– Я не крался – это ты слишком расслабилась и ничего не слышала. Непозволительная роскошь для жены такого человека. Ты всегда должна быть начеку.
– Зачем пришёл? – повторила Лора резче.
– Не поверишь: захотел проведать дорогого брата. Прихожу – с ним без изменений, тебя нет. Разволновался не на шутку
В его голосе и поведении не осталось и намёка на былое волнение.
– Кстати, не запирать дверь – это у вас дома так принято?
– Дома мне не от кого срываться. Но сегодняшний урок учту. Всё проверил? Тогда можешь идти.
– Я тебе не враг, – неожиданно мягко прошептал Акмаль и приблизился.
Не то чтобы Лора и прежде не оказывалась в подобных ситуациях, но то ли в результате последних событий, то ли под действием гормонов, а, может, был ещё какой-то неведомый фактор, но вместо жёсткого отпора она лишь отступила назад, примерно оценивая, долго ли сможет таким образом прятаться от мужчины. Выводы не утешали, а напряжённый взгляд не обещал лёгких решений.
Её опасению Акмаль только улыбнулся и покорно отступил, вскидывая руки вверх и демонстрируя свою полную безопасность. Но улыбки надолго не хватило. Прошло всего несколько мгновений, как лицо потемнело, а уголки губ поползли вниз, выдавая незаметный до этого возраст, немереную усталость. Он отступил от входной двери, позволяя протиснуться мимо, и пошёл следом.
В палате, где освещением служил тусклый свет медицинских приборов, внимательно следил за тем, как Лора подходит к Ильдару, как практически неуловимо коснулась его руки кончиками пальцев, как по её лицу скользнула мимолётная улыбка. Присела совсем рядом, так, чтобы прядь волос спадала на подушку, а он отмечал всё. Особенно то, как она стремилась быть к Дару ближе. Это важно. И… необъяснимо. Необъяснимо, учитывая то, что он с ней сделал…
– Я узнал тебя, – произнёс Адашев осторожно и тихо, даже показалось, что Лора не услышала. – Эти шрамы на спине…
Она так резко вскинула взгляд, с таким желанием выдавила из него желчь, что мужчина растерялся.
– Почему ты с ним? Чем тебя держит?
– Ты о чём?
– Ну я так и понял, что ты не узнала местность. Кстати, первое время находилась в этой же палате, – обвёл он рукой комнату. Неловкая попытка улыбнуться не увенчалась успехом. – Дар привёз тебя сюда. Давно. Много лет назад. Привёз инвалида и вбухал очень много денег в то, чтобы вернуть тебе жизнь.
Что-то смутно похожее на узнавание мелькнуло на её лице. Возможно, и не узнавание вовсе, а сомнение, но лёд таял, а необъяснимая ненависть угасала.
– Я с тобой не работал. Он запретил. Ничем не объяснял, просто сказал, чтобы не приближался, – проговорил Адашев и прощупывал Лору взглядом, словно зондировал, можно ли продолжать. Даже дышал по выверенному заранее расписанию.
– Единственное, что сделал, так это снимки: рентген, когда только поступила. А на спине были тёмно-багровые борозды. Даже не застарелые, а как будто только-только зажившие. Глубокие, шитые. Его шов. Сейчас уже не видно, а тогда перепутать было сложно.
Адашев скривился, закрыл глаза, обнажил зубы, оскалившись, и мерно, с характерным шипением, прогнал сквозь них воздух.
– У врачей… у некоторых, не у всех, шов – как почерк, уникален. Ильдар использует очень редкую технику, она не каждому поддаётся, но эффективнее стандартной… Я тогда всё не мог понять, почему… почему он сам тобой занимался. Знаешь, Дар ведь сидел, там приговор… что-то было связано с работой, и он будто зарёкся кого-нибудь лечить. Сам себе поставил барьер и отказывался сдвигать его даже на миллиметр. Всех своих шлюх отправлял ко мне на починку.
Адашев зло хмыкнул.
– Даже ссадины не брался обработать. Я как-то спросил, так он ответил, что противно. Мараться не хочет. Он, вообще, вернулся другим человеком. И раньше жалость была на последнем месте, а тут словно лишился её вовсе. Всегда был жёстким. В отца. Наверно, потому и стал врачом. Здесь жалеть некогда: нужно лечить. После суда прошёл всего год… а он пережил столько… Наверно… Наверно, всё не просто так, я понимал, я даже перестал задавать вопросы, но потом появилась ты… и эти швы на спине… Ты особенная, да? Это из-за тебя Марат остался без руки?
Только сейчас, при упоминании Марата, Лора вспомнила их разговор. Он тогда тоже говорил про брата. Упомянул его как умного и расчётливого. Но сейчас Лора видела перед собой нечто иное. Умелая игра?..
– Да не держи ты его за руку, не убежит! – неожиданно прикрикнул Адашев и замер, глядя на то, как Лора, вместо того, чтобы убрать руку от Ильдара, вцепилась ещё сильнее, словно пытаясь защитить. Посмотрел с недоверием.
– У тебя паранойя, – спокойно ответила она, ослабляя хватку.
– Ильдар тогда сказал, что не он избил тебя, – произнёс Адашев и замер, пытаясь считать эмоции в её глазах. Желваки на скулах не останавливались. – Не соврал, значит. В принципе, я и тогда верил… Ты была беременна, – неожиданно замолчал он, словно спотыкаясь на собственных мыслях. – Неужели от него? – присмотрелся. Даже наклонился вперёд, чтобы понять. И темнота не мешала: глаза горели ярче любого света.
– Этот период моей жизни называется «вспомнить всё»? – недобро усмехнулась Лора и неодобрительно покачала головой.
– Я просто хочу понять, – вроде как оправдался Акмаль. Тихо. Безобидно. Но также непонятно.
– Что понять?
– Почему ты до сих пор с ним, – просто ответил он, словно такой интерес – это нормально. Лора потупилась, пытаясь найти подвох, но на мужском лице не дрогнул ни один мускул.
– Такой фетиш? Копаться в его женщинах?
– Сколько раз он избивал тебя, испытывал на прочность? Сын для него был идеей фикс. Сейчас как? Семь лет… Это большой срок. У вас ведь нет детей, я точно знаю. Ты тогда его разочаровала. Я про беременность. В его глазах было именно разочарование, когда об этом зашёл разговор. Но вы снова вместе. Я не понимаю. Сейчас он не просит родить ему ребёнка? Он тебя так наказывает за прошлый раз?
– Даже интересно стало, ты сам-то женат? Или, кроме жизни других, тебя ничего не интересует?
– Вы предохраняетесь? Он настоял или ты?
– Ты извращенец?!
– Неужели ты не хочешь ребёнка от любимого мужчины? Ведь он любимый?
– Замолчи!
– Я просто не понимаю, почему мусульманин женился на женщине иной веры и в возрасте за сорок не торопится обзавестись потомством! – бурно взмахивая руками, пытался разъяснить Акмаль. – Потому что он никогда бы не женился на бесплодной иноверке! Потому что он старший сын своего отца, его наследник! Потому что ты просто не можешь быть его женой! – жёстко закончил и резко подошёл к двери, но тут же вернулся, даже не притронувшись к полотну. – Может, это и называется любовью? Когда невозможное возможно?
Лора расправила плечи.
– Тяжёлые моральные заболевания передаются в вашей семье по наследству?
– Ты сейчас Ильдара имеешь в виду? – хмыкнул Адашев. – Тогда да, – закусил он губу и в бессилии закрыл глаза. Несколько раз махнул в воздухе сжатыми кулаками и резко выдохнул. – Лора, послушай, я не об этом хотел поговорить. Я… я могу тебе помочь.
Она раздражённо кивнула.
– Помочь сойти с ума? У тебя получается.
– Да нет же! Ты… ты можешь от него уйти. Нужно только понять, что тебя держит, что…
– Вариант «Люблю, не могу» ты не рассматриваешь? Или, может, вариант «Семейному счастью преград не существует!», «Долой расовые предрассудки!»… что ещё? А такой вариант, как «не мешайте жить, мы сами разберёмся»?
– Я никогда не понимал варианта отношений «бьёт – значит, любит». Варианта «жертва и её хозяин». Ты свободный человек, ты ни от кого не зависишь. Зачем… зачем тратить свою жизнь на человека, который тебя просто использует? – перечислял он, искренне удивляясь.
– Знаешь, что я скажу тебе, дорогой брат… – Лора нехотя отпустила руку Ильдара, которую сжимала до этого, пытаясь заручиться поддержкой и набраться сил.
Она подошла, становясь практически вплотную. Чтобы заглянуть в глаза, пришлось высоко задрать голову и практически дрожать от напряжения во всём теле. Чтобы быть уверенной, что до того дошло, что услышал.
– Я никогда… никогда не была его жертвой. Что бы между нами ни происходило, я никогда не опускалась до этого уровня, оставаясь на равных. И его это устраивало. Понял? ЕГО это устраивало. И в тот день, когда я почувствую, что моё положение изменилось… тот день станет для нашей семьи последним, – ткнула она пальцем в мужскую грудь, едва сдерживаясь от гневных возгласов. – А ещё запомни, что никто не смеет обвинять меня в том, что у нас нет детей. Это никого не касается, кроме нас двоих. Ни-ко-го. Каким бы сыном по очереди он ни был и какой бы род ни представлял.
Адашев напряжённо прищурился.
– У меня сейчас такое чувство, что ты не знаешь, о чём говоришь.
– А вот на твои чувства мне откровенно наплевать, – высказала Лора чистую правду и, удовлетворённая результатом, вернулась на место.
Знала наверняка, что он смотрит вслед, что оценивает каждое движение, но отказывалась это воспринимать, запрещала себе улавливать его эмоции. Казалось, что и мысли его слышит, а, может, это были не мысли, а тихое бормотание. Но не повернула голову и не посмотрела в его сторону до тех пор, пока не вышел из палаты.
А потом ещё долго сидела, глядя в пустоту, в пространство. Ничего перед собой не видела. В груди нарастала неимоверная тяжесть, а в голове пульсировала боль. Нечеловеческих усилий стоило склониться и прикоснуться губами к чуть прохладной, сухой мужской ладони. Стало легче. Лора потёрлась о неё щекой, закрыла глаза, представляя себя совсем в другом месте, но рядом с ним.
– Мне очень тяжело без тебя, родной. Будто жизнь остановилась, выставляя на пути сплошные преграды. Не хочу так… Без тебя.
Даже самой себе Лора не могла объяснить навалившуюся слабость, чувство незащищённости, уязвимость. Сказать просто, что без него её нет? Не существует как личности, как женщины? Сломалась?.. Нет. Было что-то иное, более глубокое, более тонкое. Как человек, у которого отняли тень. Именно тень. То родное, близкое, что всегда рядом. Негласным приказом. Что сопровождало даже тогда, когда вблизи не оставалось больше никого. Часть её самой. Важная. Незаменимая. Та, что оберегала и сторожила сон, что придерживала за руку на перепутье. А когда некого держать за руку… тогда человек заканчивается и начинается уже другая тень… оболочка, что отделилась от самого тела, навсегда лишая целостности. И её нет…

Глава 9
Акмаль ворвался в палату за несколько мгновений до того, как первые солнечные лучи разбавили угнетающую серость стен. Лора уже не спала, но то, с каким лицом он на неё в тот момент посмотрел, каким взглядом окинул… заставило передёрнуться. Но на этот раз причиной была не неожиданность. В его глазах читалась нерешительность, смешанная с желанием доказать. Было желание выдать факты и при этом не потерять себя. Раскрыть глаза и не остаться в дураках. В глазах была паника, как отголосок длительных размышлений и бессонной ночи.
Тёмная щетина, едва проступившая на щеках и подбородке, лишь усиливала эффект усталости. Взъерошенные в неправильном порядке волосы, руки, что, скрывая неловкость, стремились спрятаться за спину – всё говорило не в его пользу. Но слабая искорка надежды на результат перекрывала своим блеском любые факты. Каждый по отдельности и взятые вместе. И эта искра была сильнее. Эта искорка…
Лора вдруг поняла, что нужно искать именно её след. То тщательно скрываемой мужчиной место, откуда она летит, каждый раз, запаляя его с новой силой, заставляет вот так смотреть, говорить слова, которые ещё мгновение назад не были на языке, не были даже в голове! Искорка, что заставляет смотреть на брата, как на врага, каждый раз предлагая становиться с ним по разные стороны.
– Я… я хочу тебе показать… – лишь подтверждая произведённое впечатление, запутался в словах Акмаль.
Он двинулся вперёд, но со странным вздохом облегчения остановился, уставившись в выставленную как преграду, тонкую ладонь. Адашев нервно усмехнулся и опустил взгляд в пол, вдруг теряя слабую нить решительного порыва.
– Давай мы выйдем отсюда до того, как ты произнесёшь вслух очередную глупость.
Лора осторожно отошла от больничной койки, бросая короткий неспокойный взгляд на мужа и послушно пошла следом за Акмалем, минуя один коридор за другим.
– Ты плохо выглядишь, – произнесла она, глядя мужчине в глаза, как только улучила секундную передышку.
На это Адашев лишь криво усмехнулся и сделал странный жест: будто поправляя очки, но сразу же руку одёрнул, лишь усиливая подозрение.
– Нервничаешь? – обратилась она снова и снова получила в ответ лишь растерянный взгляд и приток новой порции паники. – Почему просто не оставишь эту глупую затею? Предпочитаешь идти до конца?
Акмаль ускорился, его шаги стали шире, пальцы рук сжались в неплотные кулаки.
– Ильдар всегда говорит, что если поступаешь правильно, сомнений нет. Может…
– Их нет только у того, кого не интересует чужое мнение. Для кого это мнение не существует, – неожиданно отозвался Акмаль, и лишь на мгновение их взгляды пересеклись. – Любишь его? – усмехнулся одними губами, будто пытался скрыть разрастающийся в глубине лёд.
Адашев остановился у двери и с большей долей уверенности, нежели мгновение назад, провернул торчащий в замке ключ. Он толкнул дверь и сделал приглашающий жест. Зашёл следом и некоторое время молчал, оставляя время на то, чтобы осмотреться. Сам же, следил за Лорой и по каким-то только одному ему ведомым признакам, делал определённые выводы.
– Ты не ответила, – нарушил Адашев тишину, и неожиданно легко улыбнулся, отвечая на улыбку Лоры, когда она сжала в руках рамку с женской фотографией.
– Это твой кабинет, – на удивление мягко, но при этом утвердительно отметила она, выставляя фотографию на место. – И ты её любишь, – кивнула на изображённую девушку.
Было приятно, наконец, увидеть его реальные эмоции, а не то, что Акмаль так старательно вытаскивал на поверхность последние два дня. Именно такого, жизнерадостного и открытого, она увидела впервые, именно таким он смотрел на неё до того, как познакомился лично. Таким был по жизни. И об этом факте свидетельствовало множество настенных фотографий: с друзьями, с коллегами в белых халатах, со своим коллективом. Их Лора только отметила взглядом, а ту, что стояла на рабочем столе, захотелось взять в руки. Мужчина, казалось, растаял, но так только казалось…
Он сам покрутил в руках рамку, глядя на Лору поверх неё. С заметным сожалением вернул фото на место и даже отступился. Стало понятно, что достучаться будет непросто, и пришлось склонить голову набок, чтобы новая порция информации не сбила с ног. Акмаль даже взгляд отвёл, позволяя подготовиться.
– Это Вероника. Моя жена, – глухо произнёс он.
Что-то в его голосе не поддавалось осмыслению. Горький осадок. Слабо очерченная линия, отделяющая его от той улыбки, что выступила неосознанно, не поддалась самоконтролю. Мужские пальцы переплелись, выставляя своеобразный замок, плечи жёстко расправились. Акмаль приоткрыл губы и дождался полнейшего внимания, прежде чем начать.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/uliya-fleri-18421229/holodnyy-svet-dalekoy-zvezdy-65972711/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.