Главная страница | Магические академии | Академия «Пирамида». Уполномочена полюбить

Академия «Пирамида». Уполномочена полюбить
Герта Крис
Академия Магии
Проблема вовсе не в том, как попасть в академию магии. Проблема в том, как из нее вырваться! Особенно если эта академия висит внутри горы, а ее ректор готов на многое, лишь бы я здесь училась. Конечно, есть и плюсы. Например, хорек-фамилиар, из которого вышел бы великолепный мужчина. А еще – настоящие некроманты, друзья-студенты, и… совершенно неожиданная любовь.

Герта Крис
Академия «Пирамида»
Уполномочена полюбить

Жизнь продолжается!
Стою это я на шаткой табуретке с петлёй на шее и ощущаю всю её полноту!
    Из личных наблюдений автора
Не мыслю, не хочу менять судьбу свою!
Хоть ноги стёрты в кровь на жёлтенькой дороге…
Желаю лишь себе зависнуть на краю
И вечно падать вниз в небесные чертоги!

* * *
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Крис Г., 2020
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2020

Пролог
«…И тьма над бездною…»
Дай бог памяти – откуда это?
Хотя уже неактуально… Узкая полоска мутного света причинила боль. Лучше бы уж и не было… А ещё звуки. Гулкие, тягучие, но вполне различимые и понятные.
– …уберите свою руку!
– Зачем? Здесь ей очень удобно и тепло.
– Вы хотели только авторучку взять из кармана!
– И что? Моя рука передумала.
– Уберите руку, доктор! Могут войти и…
– Кто? И что они увидят? Симпатичный молодой врач делает массаж красивой медсестре… Слегка эротический.
– Ну вы скажете!
Да он тебе три короба наговорит и горы золотые наобещает! Пока лапает. Этот самый «эротический массаж» неустанно обсуждался девушками сначала в старших классах, а потом и в институте. И спорщицы поделились на примерно равные части. Одни стояли за «можно и желательно», другие категорически отрицали подобное до белого платья, марша Мендельсона и золотых колец.
Я не примыкала ни к тем, ни к этим, и результат не замедлил сказаться: все знакомые девицы из когорты «можно» выскочили замуж, некоторые по паре раз, а я осталась одна и с «самым дорогим достоянием девушки». Не то чтобы желающих освободить меня от этих оков не было совсем… Знаток восточных единоборств, симпатичный и c загадочным взором, однажды потратил целый час на демонстрацию приёмов женского джиу-джитсу. В кино пригласил, билеты на последний ряд взял. Но когда полез под мою блузку, то обломался по полной… А с вывихнутым пальцем какое кино? За что боролся…
Другой был куда лучше. Подающий большие надежды химик, гордость факультета! Целыми днями рассказывал мне о тонкостях разных реакций и простейших взрывчатых смесях. Вот только прикоснуться боялся, хотя грудь глазами так и ел… А потом я устала держать восхищённое выражение лица. Надо было, конечно, изнасиловать его и женить на себе, но в те времена мне мешали принципы. А ведь хорошая партия была!
Остальных дебилов-соискателей можно не считать…
– Ой! Она глаза приоткрыла! Уберите руку! Она же всё видит!
– Ерунда. Ничего она не видит. И не слышит. Черепушку ей всерьёз перекосило. Профессор вообще в недоумении – шишка есть, внутричерепной гематомы нет, а на энцефалограмме полнейшая белиберда! Сегодня её в медикаментозную кому загонят на недельку-другую. Может, и всплывёт потом…
Точно! По голове меня кто-то шандарахнул под аркой, когда с работы домой возвращалась! И ведь всё время оглядывалась. По привычке. И баллончик с газом наготове… А тут посмотрела назад, шагнула – и темнота…
– Бедненькая! А как её зовут?
Зашуршала бумага, и довольно приятный мужской голос насмешливо продекламировал:
– «Итак, она звалась Татьяна… Грудь, ноги, попа – без изъяна…»
– Фу! Доктор! Разве так можно?!
– Почему нет? Это же правда. Всё у девушки на месте и в нужных объёмах, но мозг куда-то гулять ушёл. Хотя, конечно же, это не Пушкин Александр Сергеевич. Он мыслил другими категориями. А имя, Светочка, ты сама спросила…
Очень хотелось сказать, что я хорошо слышу этих голубков, но почему-то слова в горле не зародились. И пошевелить не могу ни рукой, ни ногой. Привязали они меня, что ли? Или приклеили? Или прав шустрый докторишка и мой мозг совсем того? Но тогда – чем я думаю?!
Ладно… Хотелось бы рассмотреть, кто это воркует рядом со мной в стихотворной форме? По этому поводу я где-то прочитала дельный совет: «Напрягите глаза…» А как их напрячь можно, если они круглые?! Я на плакате видела. Там ещё и хвостик был беленький… Но помогло! Мутная полоска света немного расширилась и почти мгновенно выдала вполне удобоваримое изображение. Белый потолок, стена с отделкой под дерево и эта парочка в изножье кровати. Она старательно-тупо смотрит в какую-то бумагу, а он резво ощупывает халатик на её груди. Всё ясно! Яркая представительница когорты «можно»! Или из потерявших надежду, как я? Нет. Слишком молоденькая.
– И все-таки она на нас смотрит!
Светочка оттолкнула руку доктора от груди.
– Ой! Можешь её за ухо подёргать! Или за ногу. Шеф вчера полдня этим занимался. Всё никак понять не мог, почему сердце работает как часы. И никакой реакции на раздражители. И дышит она сама…
– А кто же оплатил всё это? Отдельная палата, новейшая кровать-функционалка и даже цветы в вазе! Профессор всегда запрещал цветы в отделении!
– Да что там вип-палата и цветы, Светочка! – Его руки легли на талию медсестры и неторопливо заскользили вниз. – Сюда лучшую аппаратуру со всей больницы приволокли. А энцефалограф вообще не наш. Кто-то хорошо вложился в это дело. А при таком раскладе шеф и чёрта с кочергой наблюдать и лечить будет! И кочергу тоже… Видишь, как шеф ей корпус приподнял? Это чтоб мозг в хороших условиях пребывал… Но есть и более актуальный вопрос. Не сходить ли нам в кино, Светочка?
Ну началось… И шансов, Светочка, никаких. Хотя бы потому, что у тебя одна голова, а у него – целых две. Правда, думает он сейчас только одной… Соглашайся! Ведь может же что-то получиться. А то будешь как я, при своём главном козыре и с большой надеждой в нагрудном кармашке…
От подслушивания чужого разговора и самобичевания меня отвлекло странное явление – какой-то старик с огромной седой бородой вышел из стены, без труда прошёл сквозь медперсонал и уставился на меня. На старикане была серая мантия, и я поначалу окрестила его Гэндальфом, но отсутствие шляпы решило дело в пользу Дамблдора. Хотя патлы на голове были знатные, однако едва ли не чёрные. И глаза… Ни намёка на доброту. В общем, кошмарный глюк чистой воды!
Лже-Дамблдор протянул руку, и я заорала что было мочи: «Коллеги! Помогите!» Но увлечённый Светочкой доктор даже ухом не повёл. А вот глюк злорадно ухмыльнулся и плеснул мне в лицо из склянки что-то жёлтое и клубящееся.
И вновь пришла тьма…

Глава 1
Рыночные отношения
Должны блюсти мы древние советы!
И пусть товара тьма кишит кишмя —
Где продавец желает три монеты,
Вполне возможно обойтись двумя.
А по головке-то меня славно шарахнули! Во всяком случае, я даже не помню, как Дамблдор или кто другой меня в багажник машины запихал. Или не машины? Или не багажник…
Второй-то раз помню! И третий тоже. А вот как меня с кровати унесли – это во тьме осталось. Но переносили аккуратно. Даже не качало, как на носилках. Словно плыла. И совсем не похоже на того придурка, который мне сразу расписал пышную свадьбу! Я даже почувствовала себя в белом платье… На мгновение. Так вот, когда он меня через лужу переносил, то на десятке шагов ухитрился и бёдра ощупать, и под грудь забраться! Профессор на лекции говорил, что женская грудь всерьёз только треть мужчин интересует – то ли в детстве их не докормили, то ли оторваться никак не могут. А может, этот шустрорукий и был моим мужчиной? Теперь не узнаешь… Да и не поверила я ему тогда.
И с транспортом не всё понятно. Две первых перевозки – явно машины! И двигатель гудел, и трясло. Хотя и терпимо. А вот на чём сейчас везут? Ума не приложу! Движение плавное, ровное, но движение… А ещё я нос почесала! Бездумно. Зачесался, я руки и подняла! Правда, чем-то связанные. Ну и на голове мешок какой-то. Хорошо упакована, в общем. В стиле «подарочек сексуальному маньяку»…
А ведь меня, граждане, спёрли! В смысле, похитили… А кому и зачем я нужна? Мысль верная, значит, меня посетила – маньяк. Ну, его-то ждёт некоторое удивление, а вот меня – расставание с иллюзиями и главной ценностью. Чёрт бы её побрал! Нет. Этот мне сейчас не в помощь…
Но ведь всегда есть варианты? Могут и на органы пустить. И хорошо, если под наркозом! А если нет?!
Я задёргалась в непонятных путах и смогла поднять голову, ноги… Повернуться на бок не вышло, да и сдвинуться от какой-то средней точки не получилось. Странно всё это… Но ведь меня однажды распакуют в любом случае? Хоть для разделки, хоть для утех маньячных. Вот тут-то и надо заехать ногами по морде перевозчика! В качестве малой компенсации. Потому что, если на органы пойду, так то, что только одну почку прихватят – очень сомнительно. А если маньяк… Кто теперь свидетелей своих шалостей в живых оставляет? Как говорится: «Бритвой по горлу и в колодец!»
Я напрягла тело, расслабила. В общем-то, удобно. Теперь главное – не упустить момент и врезать как следует! А ещё – ухватить бы за бороду этого Дамблдора и драть, пока вся в руках не останется! Но это если очень повезёт…
* * *
Почему-то пришла уверенность, что мы остановились. Хотя не то чтобы уверенность… И до этого ехали, словно плыли по воздуху – ни толчков, ни даже лёгкого покачивания…
А, кстати, вот и ещё вариант. Я умерла! Дамблдор отравил дымом ядовитым, гад! И теперь мою душу тащат на небеса. Или куда там ещё? Но есть и нестыковочка – связывать-то зачем? Не убегу уже. Или можно?
А вот и ещё инфа подоспела! Разговор чей-то. Только слышно плохо и неразборчиво как-то…
– А ты гарантируешь, что её купят?! Сегодня на рынок только за щупальцами идут!
Голос визгливый, презрительный, если не брезгливый.
Отвечал хриплый, бубнящий… Вообще не разобрать что.
– Невыгодно… Сейчас такие не в ходу! Давай в холодильник закинем?! А на той неделе я за мороженую тушку вдвое возьму! И процент мой будет больше!
– И без того… золотой сверху получишь…
– А-а-а… Хорошо! Но в холодильник на пару часов рекомендую! Очень полезно для характера! Сгружай её в накопитель! До торгов часа два ещё…
Меня подняло, понесло куда-то, что-то заскрипело, и я шмякнулась на кучу гнилой соломы. Точно – солома! Всю спину и задницу исколола, пока устроиться пыталась! И гнилая. Потому что мерзко воняет!
Я прокашлялась и спросила:
– Где я?!
Может быть, и слишком громко – страшно же! Но позже я поняла, что этот страх… Так себе! Потому что ужас пришёл.
Что-то схватило меня за голову, потащило и впечатало в холодную каменную стену.
– Тихо, дура! – прошипели прямо в ухо. – Себя не жалко, так нас пожалей!
Я бы, может, и поспорила о том, кто здесь дура, но затылок впечатан в стену, а ткань мешка так прижата к лицу, что ни вздохнуть, как говорится, ни…
Некомфортно, короче. К тому же в ухо опять прошипели:
– Дооралась!.. – явно какое-то ругательство в мой адрес. – Дождалась охранника?! Умри! Если жить хочешь…
Давление на лицо пропало, и я уже собралась описать в красках, что думаю о неведомом доброжелателе, но раздался металлический скрип… Почему-то знакомый. А потом – тяжёлые шаркающие шаги и голос, напрочь отбивший желание открывать рот:
– В Пустошь ваши хари! Кто хавальник раззявил?! Мясцо говорящее! Сейчас враз с душком будете, твари!
Ни звука не раздалось в ответ этому мерзкому тягучему голосу. Только трещало что-то, словно электрошокер, и сильно завоняло озоном и ещё чем-то совершенно отвратительным.
– Ну?! – не унимался, похоже, помянутый охранник. – Кто здесь в холодильник захотел?!
Треск прекратился, а я вдруг поняла, что охранник остановился напротив меня. Тем более что в грудь мне упёрлось что-то твёрдое.
– А это что ещё за отрыжка Пустоши?! Воняет-то как гнусно!
«Ну и ладно! – успокоила я себя. – О вкусах, как говорится, не спорят! Сам смердишь, как выгребная яма!» А тем временем неторопливо сползла телом по стене в горизонтальное положение. Умерла как бы. А чего?! Совет-то хороший…
– Сдохла? – как-то растерянно и с сомнением поинтересовался охранник. – Я тебя спрашиваю!
Рядом защёлкали электрические разряды, а к моей груди вновь что-то прижалось. Только мягкое. Но я признаков жизни не подала – умерла так умерла!
– Нет, господин охранник, – тихо прошипели сбоку. – Дышит, и сердце бьётся. Обморок…
– И без тебя, мясо, вижу, что обморок! – рявкнул охранник. – Это правильно – уважает! А вы, обречённые, не синейте попусту! Сегодня спрос только на щупальца! – И гнусно захихикал: – Что останется, то заберёте с собой… А вон те закрученные в панцирях целиком пойдут! И эта… Кто только эту вонючку жрать собрался?!
Охранник ткнул меня чем-то и печально вздохнул:
– Не торговля сегодня, а так… Всем молчать! Я сплю вполглаза и всё слышу! В момент закрючу!
Опять электрический треск, тяжёлые шаги, скрип двери…
– А ты сообразительная, – одобрительно прошипели около уха.
– Только не вижу ни черта! – буркнула я и попыталась сесть.
Что-то помогло мне в этом деле, а затем прошелестело:
– Это можно исправить…
Голову сжало со всех сторон и отпустило.
– Больше никак – заметно станет…
Я раскрыла глаза и едва не вскрикнула – ткань на лице словно растворилась частично, и сквозь неё сочился свет! И даже видно было приемлемо! И очень зря я открыла глаза…
Ну хотя бы потому, что чужой глаз с тонким горизонтальным зрачком висел прямо напротив. На длинном толстом щупальце, украшенном огромными присосками…
Я проследила это щупальце до большого неведомого существа, засунутого в железный дырчатый котёл. Другой котёл, поменьше, был подвешен ниже, и в его отверстиях заканчивалось с десяток щупалец, похожих на моё. В смысле, то, которое торчало напротив меня!
– М-м-да… – потрясённо промычала я.
– Тише! – зашипел глаз. – Неприятностей хочешь?
– Нет, – прошептала я едва слышно. – Только они и сами меня находят.
– Пожалуй, – согласился глаз. – Организм крайне уязвимый… Что ни оторви – гибель. Бедняжка…
А вот этого не надо! Я и сама себя жалею! И куда круче! И жалостливее! Но щупальце право – бедняжка я… Во всех смыслах.
Я попыталась осмотреть помещение и увидела множество висящих на цепях котлов, крюков и каких-то железных балок. Некоторые котлы были заняты такими же существами в щупальцах. Подумалось, что мне крупно повезло – висеть на крюке уж точно не так комфортно, как сидеть на гнилой соломе!
– Где мы? – с дрожью в голосе спросила я.
– Странная ты… – с сомнением прошипел глаз. – Это рынок Корс. Один из самых крупных в этой Книге Мира. Ещё точнее? Отдел торговли свежим мясом и морепродуктами.
– Ништяк! Супермаркет, что ли?
– Возможно. Я – морепродукт. Ты – мясо. Если начнут разделывать с головы – почти ничего не почувствуешь.
Меня начало мелко трясти от страха. А что?! Как-то не привыкла, чтобы меня… Нет! Я прекрасно понимаю, что мне галлюциногены вкололи! Хорошо, если по ошибке… Бред у меня, короче! С ума я спрыгнула! Какая досада… Однако какой глюк реалистичный и навязчивый! Но и на таких хитрецов есть управа! Профессор на лекции по психиатрии с улыбочкой заверил, что глюк – он скорее покусает, но имени своего не сообщит! Или названия.
– А ты кто?
Мой голос был предельно естественным. Только зубы тихонько лязгнули пару раз.
– Я? – удивился глаз-глюк. – Шелина.
– Шелина, – повторила я. – А почему это ты, шелина, щупальцем размахиваешь, а остальные смирно котлы держат?
Глюк посмотрел назад, повернулся обратно и моргнул. Именно моргнул! Потому что, по моему твёрдому убеждению, подмигнуть одним глазом невозможно!
– Смотри, – предложил глаз и повернулся к котлу, с которым был связан щупальцем. – Последние ловцы, конечно, хитрее других, но и они не отличают обыкновенных шелин от шелины гибкой…
Могу подтвердить – фокус этой шелине удался. Почти все её щупальца покинули свои дырки в нижнем котле и принялись метаться вокруг. Три оставшихся, по моему мнению, просто поддерживали котёл, чтоб не упал.
Всё происходило в полной тишине, а когда закончилось и щупальца нырнули в дырки котла, глаз вернулся ко мне и спросил:
– Ну как?
А что «как»? Если бы эта хитроумная шелина всех вокруг освободила, да как вдарить по врагам! Рынок захватить… Хотя эти генетически обусловленные революционные настроения здесь могут и не прокатить. Что там глаз говорил? Я как бы и не на Земле…
– Здорово, – сказала я, чтоб угодить глазу. – Но само-то тело заковано в котле…
– Да… – Мне показалось, что глаз обиделся. – Если бы рот был свободен, то ты вполне подошла бы в качестве еды. А так… Кто-то другой полакомится.
– Вот так? – разозлилась я. – А может, подавится?
– Сомнительно. Я уже говорила, что мне как организму потеря половины щупалец не особо страшна – новые отращу. И другие шелины тоже. Мы здесь на рынке уже не первый раз. А вот ты…
– Это ещё посмотрим!
– Смотри, – сказал глаз, и щупальце спрятало его в свободной дырке нижнего котла.
Для начала я посмотрела на руки. Кандалы и раньше видела, но сейчас разглядела внимательно. То ли пластмассовые, то ли резиновые широкие кольца, украшенные рунами, охватывали запястья и голени. В общем-то, неплотно и держали: не давили, и шевелиться можно. Но стоило попытаться избавиться от них, как они сжимались тем больше, чем сильнее дёргаешься.
Печалька…
* * *
Конечно же, я пыталась сопротивляться! Может быть, не особо сильно? Слабенько? Но уж больно поразили слова твари, очень удачно и надёжно засунутой в котёл: «Ты вполне подошла бы в качестве еды… Кто-то другой полакомится…» То есть, значит, рыпаться бесполезно и, куда ни кинь, всюду сковорода?!
В общем, ужас, тихонько хихикая, поднимался по ступенькам рёбер, а потом деловито обживал пространство у меня в груди. Тем временем сознание лихорадочно рассуждало о тех, кто ест, и о тех, кого едят. Получалось, что дикарям Африки или Полинезии очень сильно наплевать на образование, мысли и внутренний мир ещё не приготовленного блюда. Главное – жирность и мягкость. И костей поменьше…
Да чтоб ты мной подавился, неведомый гурман!
Хоть бы сбылось… Пусть и частично.
Вообще-то я шляпа и не боюсь в этом признаться! Себе. Естественно, я ждала, что противно заскрипит дверь, ворвётся толпа охранников, всех опутают цепями и поволокут в витрину. Или на прилавок. Только получилось всё совсем не так.
Шелина в глубине тюремной камере вдруг взмыла вместе с котлами к потолку. Звякнули цепи, на мгновение распахнулся большой люк и всё – одной шелиной стало меньше. А как же со мной будет? Наверняка эти страшные крюки в ход пойдут. Два-три под рёбра – и на солнышко! Хотя мне и одного за глаза хватит.
Следующими к потолку утащило две огромные хитро закрученные раковины гигантских размеров. Ну а потом за ними последовали остальные шелины. В общем-то, всё понятно! Кто-то попросил, их и предложили – согласно какому-то там закону. Но я не сильна в экономике. Профиль немного другой.
Минут двадцать я провела в одиночестве, полной тишине и столь же тихой панике. А почему нет?! В любое мгновение меня оттащат наверх и разделают на супчик, жаркое, шашлыки, колбасу… А вот ещё интересный вариантик! Блюдо особое – моя девичья гордость под уксусом, с лимончиком и луковыми колечками! Н-н-да… Почему-то вспомнился эпизод из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»: «Икра заморская! Баклажанная!» Не такая уж она и большая, эта гордость. Поменьше устрицы выйдет.
Что-то часто я стала ошибаться в своих предположениях. Недаром говорят: «Бабу и чёрта в делах не угадаешь!» Ну, баба – это скорее ко мне. Выходит, что черти именно здесь проживают. В чём я тут же и убедилась.
Железная дверь в стене со скрипом распахнулась, и вошёл чёрт! Может, рогов у него и не было, но в остальном… Огромный, волосатый, четыре руки! А в руках… Ну, не кочерга, конечно. Толстая палка с рогатиной на конце, что тоже достаточно сильно настораживает! А в носу железное ржавое кольцо в соплях.
С чисто профилактической целью я зажмурилась, но это не очень-то и помогло. Потому что чёрт, судя по тяжёлым шагам, проследовал прямо ко мне. Понятно – другого мяса в этом мрачном месте уже не было.
Раздался электрический треск, но глаз я не открыла – и так ясно, что это искрит рогатина в волосатых руках.
– Вырубилась надёжно, – поставил диагноз хриплый голос. – И это хорошо! Сейчас наверх отправлю… А если за палец укусит, то вставлю искритель куда попаду и зажарю! И Пустошь с ними, с наградными!
Я вдруг ощутила, что кандалы с ног исчезли. А чёрт довольно осторожно взял меня на руки, сделал несколько шагов и рявкнул:
– Принимай!
Одновременно он швырнул моё тело вверх. И я дико заорала! По мне, так совершенно оправданно! Мне представилось, что я впечатываюсь в потолок, оставляю на нём вдавленное изображение лица и лечу вниз… А ещё промелькнула мысль-вопрос: сколько раз этот монстр собирается меня подбрасывать?!
Но четырёхрукий бес своё дело знал туго! Недаром же он упомянул укушенный палец! И глазомер у него набит был. Я с криком вылетела на свет, на мгновение зависла и хряпнулась спиной обо что-то твёрдое. Не так уж и сильно, но не без последствий: криком я подавилась и принялась кашлять, одновременно прижимая локоть к правому боку. Печень, зараза! Не сама печень, конечно, – связка гепато-лиенале… Или какая другая? Вот совершенно без разницы!
– А вот и последний лот на сегодня! – завизжал кто-то рядом. – И какой же я предусмотрительный! Оставил эту, несомненно, чудесную тушку напоследок!
Что-то охватило мою шею, щёлкнул замок, и меня рывком поставили на ноги. Вот только выпрямиться и перестать кашлять я не смогла. А тот же визгливый гораздо тише брезгливо пробормотал:
– Всех покупателей щупалец потерял бы… Ну и вонища… – И без паузы завизжал во всё горло: – Посмотрите на эту великолепную тушку!
Больничная рубашка с треском разорвалась, и я осталась совершенно голой.
– Если её тщательно помыть, опалить волосы, правильно разделать и промыть кишки… Хочу напомнить, что сегодня разделка этой тушки не обойдётся вам ни во что! А ведь обычно каждые два разруба стоят одну маленькую серебряную монетку! Покупая мясо на нашей площадке, вы экономите живые деньги! Делайте предложения, покупайте и наслаждайтесь!
Чья-то ладонь заботливо похлопала меня по спине. С кашлем немного помогло, но эти похлопывания отдались болью в правом подреберье. А визгливый злобно прошептал прямо в ухо:
– А ну разогнись, пустошный ошмёток! А то за тебя и гроша ломаного не выручу!
С трудом, но я выпрямилась и раскрыла глаза. И это было совершенно лишнее…
Если четырёхрукий бес в подземелье был чёртом так себе, на троечку, то визгливый продавец почти полностью отражал прототип. Волосы по телу, пятачок носа с железным кольцом, копыта на ногах, хвост с кисточкой на конце… Только вместо рогов из курчавой причёски торчали два высоких костяных гребня. В общем, чёрт чёртом!
– …Посмотрите на кожу тушки и представьте, какой аппетитной корочкой она покроется после обжарки на углях! Это если целиком готовить с друзьями на природе! А если готовить частями, тушить или запекать с приправами и нашим фирменным соусом! – Чёрт причмокнул, брезгливо дёрнул пятачком и заголосил дальше: – Только сегодня наш фирменный соус прилагается к тушке совершенно даром! Даже если вы забыли взять с собой чеснок, наш фирменный соус спасёт положение! И изменит запах в лучшую сторону!..
Тут я наконец-то обратила внимание на покупателей. Их было аж шесть! И расположились они в небольшом амфитеатре, круто уходящем вверх от сцены, на которой я, в качестве товара, и пребывала. Правда, четверым не до покупок было, потому что они внимательно смотрели на какую-то палку или посох и делились впечатлениями. Ещё один, в первом ряду, играл сам с собой – подбрасывал колечко на верёвочке, пытался поймать его короткой палочкой, мазал и тихо ругался.
Шестой, странно и отдалённо знакомый дедок в сером плаще и с длинной бородой, сидел в третьем ряду и внимал чёрту. Где-то в подсознании шевельнулось острое желание выдрать эту бороду и сварганить из неё шиньон! Почему – не знаю. Ну зачем мне седой шиньон? Да ещё при светло-каштановом цвете волос!
Не смогла я, короче, вспомнить тогда, чем мне так насолил этот конкретный старец.
– Вы, господа несомненно видите все достоинства товара! – Черт дёрнул меня за ошейник и развернул к амфитеатру задом. – Посмотрите, какие прекрасные куски можно вырезать! Самое привлекательное забрать, а остальное выбросить в Пустошь на радость хищникам! Назовите хоть минимальную цену, господа!
А меня опять слегка парализовало. Чисто от того, что увидела. Огромная плаха, залитая какой-то голубой слизью, и воткнутый в эту жижу большой блестящий топор… Вот, значит, где бедных шелин укорачивали! И меня, похоже, тут же…
Наверное, я бы разрыдалась. И ведь причина веская была. Но чёрт продолжал визжать и сморозил такое!
– Не смотрите, господа, что она не совсем в теле! Есть старинный способ сделать мясо нежным и сочным! Надо тщательно вывернуть все суставы и привязать в реке или озере так, чтобы голова была на поверхности и могла пить! День-другой – и в вашем распоряжении великолепный полуфабрикат!
И меня прорвало! Не от его тупой болтовни! Нет! Я вдруг поняла, что стою совершенно голая перед незнакомыми мужиками, а этот заволосевший Пятачок крутит меня, нахваливает – и исключительно по частям! А ещё вонючкой обозвал!
Я ударила чёрта пяткой в бедро, а потом врезала ему наручниками по затылку! Наручники в момент удара затвердели, и всё получилось даже очень хорошо!
Чёрт цепочку моего ошейника выронил, рухнул ближе к краю сцены и принялся стонать. А я бросилась к топору. Вырвала из колоды – откуда только силы взялись! – повернулась и подняла оружие над головой двумя руками.
– Сейчас я твой пятак клещами откушу! А для начала отрублю ненужное!
И какая разница, что клещей у меня не было?
– Руби его! – оживились четверо почти на самом верху амфитеатра. – Он мне мясо дрянное продал!
Зритель в первом ряду бросил своё бильбоке на землю и печально уставился на меня. А вот седобородый улыбался. Благостно так.
– Помогите, господа! – завизжал чёрт, когда определил траекторию топора. – Убивают прямо на рабочем месте!
В общем-то, я собиралась убить. С пятаком переборщила, конечно. Но слово не воробей! К сожалению, топор, так хорошо начавший движение, вдруг увяз в воздухе…
– Спасибо, господин в третьем ряду! – взвизгнул чёрт. – Я сделаю вам хорошую скидку!
– Три серебряные монеты, – спокойно произнёс Дамблдор. – И скидку.
Точно! Дамблдор! Но к чему это? И откуда я его имя знаю?
– Это несерьёзно, господин в третьем ряду! И особая договорённость…
Чёрт словно подавился, потому что топор в моих руках начал движение. Неторопливое. Да мне и самой казалось, что руки особо и не тянут топорище…
– Да, господин в третьем ряду! Ваше предложение принято! Других предложений нет, и я…
– Почему это?! – вклинился в торги любитель бильбоке. – Я бы взял бёдрышко и лопатку монет за пять! Медных, конечно! Вы как? – Он повернулся к Дамблдору. – Разделим?
– Э-э-э… – задумался белобородый. – Заманчиво! Но мне нужна вся тушка целиком…
– Всё! Продано!!! – как резаный завизжал чёрт.
Мне кажется, что этот крик более обусловливал продолжавший движение топор, нежели местные правила торговли. Топорище вдруг вырвалось из рук, и топор с треском вонзился в колоду за моей спиной. Цепочка от ошейника взвилась змеёй, вытянулась и оказалась в руке Дамблдора, а чёрт счастливо улыбнулся и выдохнул:
– Сделка завершена! – Потом злобно глянул на меня и проверещал: – Вонючка…
Не понимаю я, зачем некоторые люди… Ну… Существа! Вот зачем они усугубляют ситуацию? Любую! Казалось бы, всё утряслось, всё хорошо, так зачем пасть лишний раз открывать?!
В общем, не сдержалась я.
Дамблдор потянул меня за цепочку к лестнице на краю сцены и мне пришлось шагать мимо этого наглого хама. Ну я и махнула ногой. Без надежды попасть – далековато было. Просто принцип «не попаду, так пугану» хотелось соблюсти. Но случилось чудо! Мне показалось, что голень вытянулась раза в полтора и пятка с чмоком впечаталась в чёртов пятак! Так сказать, «поцеловала чем достала»!
Пока я гордая и голая сходила по ступеням под овации пяти зрителей, чёрт катался по сцене, пытался снять с передних зубов железное кольцо и орал что-то о вселенской несправедливости к работникам торговли. Дамблдор, кстати, оборвал его стенания очень просто и эффективно – швырнул чёрту какой-то мешочек со словами:
– Здесь премиальные, доля охранника и на лечение.
Чёрт заглянул в мешочек, прыжком поднялся на ноги и восторженно заголосил:
– Вы очень добры, господин с третьего ряда! Только скажите, и я подберу вам гораздо более жирную тушку! Не забудьте у выхода бутыль нашего фирменного соуса!
И исчез.
А когда мы выходили из амфитеатра, сзади кто-то отчётливо и разочарованно произнёс:
– Топором было бы лучше…
* * *
Дамблдор тащил меня за собой в буквальном смысле слова. Я прикрывала локтями голую грудь, а остальное… Хотя мне показалось, что изредка встречавшиеся нам прохожие не обращали на обнажёнку никакого внимания. И всё же…
Я прибавила шагу и, догнав Дамблдора, сказала:
– Я голая.
Этот старый бородатый козёл остановился, удивлённо окинул меня взглядом и, выпятив нижнюю губу, спросил:
– И что? Тебе холодно?
– Не холодно. – И с нажимом повторила: – Я голая!
Дамблдор покопался в бороде, недоумённо пожал плечами, и на мне появилась какая-то голубая тряпка в цветочках. По-моему, это была моя больничная рубашка.
– Так лучше? – спросил он.
Не согласиться с очевидным мне было трудно, а он потащил меня дальше. Довольно скоро мы свернули в узкий проход между какими-то каменными лабазами, а в моей голове мелькнула мысль: «Сейчас, в лучшем случае, лапать начнёт, старый козёл! С его способностями и одежда не помеха!» И вариантов нет, что старый – такой бороде любой козёл позавидует! И кстати! Если полезет, то надо ему отбить всё до чего дотянусь, и бороду оторвать! Может, удастся с рук кандалы этой бородой снять? А что?! Я со школы помню, что какой-то Руслан карлику отрубил растительность на лице и дел с её помощью наворотил! А здесь, где творится чёрт знает что, советы Пушкина в самый раз оказаться могут!
Опять же – Хоттабыч…
Но Дамблдор к моему телу тяги не выказал. Остановился, задумчиво посмотрел на стену и дунул на неё. Тут же появилась большая деревянная дверь, покрытая синей краской и исцарапанная странными знаками. Дамблдор не удивился. Повернул ручку, приоткрыл эту дверь и усмехнулся:
– Пошли, тушка!
Я пыталась упереться, но цепочка ошейника легко преодолела мои усилия и поволокла в проём. Теперь точно сожрёт! Соус-то не забыл прихватить, гад!

Глава 2
Ректор академии
Быть должником, конечно, не позор,
Но глупо плыть, не видя берегов.
Подписываешь кровью договор?
Да ты, братан, без капельки мозгов!
Как только меня перетащило через порог, я заорала:
– Сам ты тушка!..
И осеклась. Мы стояли в огромной комнате с высоченным потолком. И от самого пола до этого потолка простирались книжные застеклённые полки. Правда, где-то на середине высоты книжный монолит пересекал эдакий симпатичный резной балкончик. И, понятно, большая двухстворчатая дверь и окно. За окном ночь.
Я быстро оглянулась и никакой синей двери не обнаружила – просто небольшой участок оштукатуренной стены между полок с книгами. Штукатурка бугристая, в сетке мелких трещин…
– Прошу прощения, но там, на рынке Корс, вы, конечно же, тушка и больше ничего. Здесь же – Татьяна Петровна… Или вы хотите имя поменять? Сообразно месту, так сказать.
Дамблдор уже сидел в кресле за большим столом, заваленным стопками книг, рулонами бумаги, похожими на узкие обои, и каким-то мелким мусором. Ещё в парочке запаянных реторт что-то активно булькало. Ручки этот паразит сложил на небольшом, но явном животике и улыбался. Добро так. Словно уже решил зажарить меня живьём на ужин и с приправами определился.
– Где я? Ты кто? И чего от меня нужно?
Ну последний-то вопрос прозвучал просто глупо! На факультете несколько девиц обзавелись папиками и очень неплохо жили: дорого одевались, отдыхали на заграничных курортах, машины им дарили. В то время я их слегка презирала. Не за одежду и отдых, конечно. Тем более что кто-то из них даже замуж выскочил. Чтоб, значит, немного подождать, а уж потом отрываться. После похорон любимого супруга.
С другой стороны, совсем недавно бывшая сокурсница рассказала, что двух таких «счастливиц» нашли… Одну грибники в лесу, а другую на кладбище, между могилок. Чем-то, видать, они своим папикам не угодили.
Так что глупый вопрос! Если не слопает под соусом, то иначе употребит точно! И нечего смотреть, что с бородой и старенький. Может, у него такой початок, что ни в одну кастрюлю не влезет, чтоб сварить! Не просто же так этот котик с легкой проседью меня купил! Старички – они такие старички! В общем, неизвестно, что хуже, а выбирать не мне.
– Ваш интерес понятен – благостно кивнул Дамблдор. – А последний вопрос слишком многозначен, чтобы отвечать на него сразу. Да вы присядьте в кресло!
Я вздрогнула от его намёка на правильность моих мыслей и послушно опустилась в удобное мягкое кресло. Чего уж теперь! Не объяснять же, что я как-то не очень представляю его в качестве… Плевать ему на это!
– Оговорюсь только, что на ваши тело и разум не претендую.
Ого! Извращенец?! Вот уж везёт, так везёт!
– Моё имя…
Он сделал паузу, а я не выдержала:
– Дамблдор!
– Кто? – заинтересованно спросил он.
Вот кто меня за язык тянул?! Но пришлось пояснить:
– Могучий волшебник, директор Хогвартса. Школы магии…
Вот теперь-то я точно выставилась полной дурой! Молчала бы в тряпочку, так хоть за умную сошла бы!
– Не имею чести знать. Но что ж… Определённая параллель есть. Да и имя моё вам ни к чему – длинное слишком. А находитесь вы в Академии «Пирамида», ректором которой я являюсь. Здесь меня так и зовут – ректор. Для краткости и удобства.
О как! Здорово же меня по башке приложили…
Кстати!
– Я вспомнила! Я же в больнице лежала!
– Конечно, – согласился Дамблдор. – Вы и сейчас там находитесь, Татьяна. В некотором роде. В глубокой коме. – Он сочувственно посмотрел на меня и добавил: – Не думайте об этом. Всё это магические фокусы.
– Хорошенькие фокусы… – Я судорожно вздохнула и нахмурилась: – Тогда зачем… Если вы не собираетесь…
Да уж! С ректором на «ты» как-то и не привыкла я. Особенно в институте.
– Я собираюсь заключить с вами обоюдовыгодную сделку. Как понимаю, имя вы менять не будете? Тогда приступим! – И скомандовал кому-то: – Стандартный договор на один год!
Я бы возмутилась – за год меня и с работы выгонят, и сама себе противна стану! А ещё очень смутило слово «стандартный». Но скандала не получилось, потому что дальше…
Из перекосившейся кипы бумаг выскочил чистый лист, лёг на стол перед ректором, и по нему тут же забегало большое лохматое перо. Закончив работу, перо зависло над бумагой и изобразило знак вопроса.
– Моя подпись, – кивнул Дамблдор, и перо добавило почти две строчки. – Вам, дорогая Татьяна Петровна, трудиться с подписью не надо – просто ладонь приложите к листу и…
– Я тебе не дорогая! – возмущение вырвалось так быстро, что я и фразу оборвать не успела. Лишь через секунду, уставившись на Дамблдора без тени доброты, пояснила: – Не надо фамильярностей, господин ректор… У нас это не принято!
– Прошу прощения, Татьяна Петровна! – чуть поклонился ректор. – Читать будете?
– А то! – отозвалась я. – Мало ли что там накарябано?
Если он думал, что я сразу начала читать текст, то он совсем глупый – я считала слова в его подписи. Лишь сбившись дважды со счёта в первой строчке и убедившись, что в ней не менее четырнадцати слов… Да каких слов! Даже руны и сложно загнутые закорючки были! В общем, я уже собиралась посчитать слова пальцем, когда этот злыдень седовласый негромко произнёс:
– Двадцать два слова. Из них двенадцать титулов.
Плеваться нехорошо! Особенно над документом. Сдержалась я. Только зыркнула на Дамблдора и приступила к разглядыванию пунктов договора. Почерк ровный, каллиграфический. На цикле психиатрии такой именовали первым признаком шизофрении. И спорить с этим я не могла – перо, автор документа, нетерпеливо, рывками передвигалось между мной и ректором. Нормальное перо так себя не ведёт!
А сам документ… Тоже бредовый! Я должна год провести в Академии «Пирамида» со свободным посещением занятий и лекций не ниже третьего года обучения. Первые два курса побоку, как я поняла. А стоило мельком глянуть на Дамблдора, как он тут же пояснил:
– У вас и без того высшее специальное образование. Не будет интереса.
Далее стоило посмотреть на ректора, и он давал краткие комментарии. И ни разу не ошибся, гад!
Лёгкие подозрения вызвал второй пункт. Слова в нём почему-то бегали, менялись местами, но в любом варианте складывались в нормальные предложения: «Уполномочена наблюдать за… Уполномочена по любым… Уполномочена посещать…» Но на эти полномочия я решила не обращать внимания. Хотя бы потому, что все пакости в любом договоре скрываются в конце, мелким шрифтом. К тому же у меня в глазах все дёргалось, прыгало и переворачивалось…
Я должна выбрать себе животное по вкусу и ухаживать за ним…
– Имеется в виду полуфамилиар. Вы будете заботиться о нём, а он о вас. Возможно общение. Это по вашему желанию. Но полуфамилиар не способен превращаться и наносить магические удары. Уязвим. К тому же учебный год уже начался, и что там осталось в виварии…
Ректор обязуется выплатить по окончании года вознаграждение эквивалентное моей зарплате за десять лет…
– Сами понимаете, Татьяна Петровна, вы пробудете в академии год, на вашем Листе пройдёт две недели… Для вас сложно? И не извольте беспокоиться, вашим родителям будут сообщать, что у вас всё в порядке.
Ну, о сложности – это он не всё понял! По этому поводу у меня в одном отсеке мозга полная кашка пребывала. И никакого желания её бултыхать я не испытывала.
Другие пункты были так себе, если не таили тонкого подвоха, конечно. Но я заупрямилась. Бросила бумагу на стол и сказала:
– Здесь ничего нет о форс-мажоре!
– Простите… О чём?
Стоп! Что за ерунда меня мучает?! Ведь есть куда более странные и интересные вещи!
– Почему я понимаю вас и читаю?.. Почему черти говорили по-русски?!
– Что вас в этом раздражает? Древний, сложный, но удобный и ёмкий язык, весьма образный. И не беспокойтесь. Если бы вы говорили на любом из языков Книги Мира, это не помешало бы нашему общению! Так что такое форс-мажор? Я верно произнёс?
– Да, – ответила я. А у самой в голове вертелось: «В общественном парижском туалете есть надписи на русском языке!» Только вот откуда это? – Непреодолимая сила, непредсказуемое событие… Что-то такое. Вот если вы помрёте? Я что – зависну здесь?! Или эпидемия какая, пожар, эвакуация?! Обязательно должно быть!
– Очень интересно! Сформулируйте в приложении к нашему договору.
– Пусть будет так… В случае форс-мажора договор аннулируется, а Дамблдор выплачивает мне означенную сумму в десятикратном размере!
– Ну у вас и аппетит! – восторженно покачал головой ректор. – Заменить «Дамблдор» на «ректор» и внести.
Я вот только не догнала – у пера мозги, что ли, были?! Тогда это самый крутой девайс, который я в жизни видела! Во всяком случае, перо быстро и без ошибок накарябало дополнение.
– Теперь всё? Приложите ладонь к документу и отправляйтесь обустраиваться.
– Ещё нет, – улыбнулась я Дамблдору. – В таком виде я с места не сдвинусь! Домой мне надо. За вещами. – И после паузы добавила: – А если вы кому похвастаетесь, что голой меня видели… Пожалеешь по полной программе с прицепом!
Он долго смотрел на меня, а потом хмыкнул и плюнул на стену. Мой прыжок к появившейся двери Дамблдор упредил:
– Откроется после заключения договора. Пятнадцать минут на сборы. И я начинаю понимать, почему на вашем Листе стоит пометка «Ограниченные действия»…
Когда я шлёпнула ладонью по неимоверному договору, на нём остался кровавый отпечаток, впитался, побледнел и стал напоминать водяные знаки. Но меня теперь волновало совсем другое…
За дверью и вправду оказалась моя двухкомнатная квартира! Ну, не совсем моя, конечно. Но когда предки уезжали работать в Испанию, отец сказал:
– Хоть теперь-то сможешь завести кого-нибудь активного? Чёрт бы с ним с мужем, но внуки – это святое!
Только на эту «святость» у меня времени пока не нашлось.
Пришлось свет включить – ночь за окнами.
Дамблдор вошёл вслед за мной, огляделся, плюхнулся в компьютерное кресло и прикрыл глаза. Моё кресло, между прочим! И даже не спросил разрешения, гад!
Для начала я раскрыла на своей кровати чемодан и туристический рюкзак. Именно на своей. В комнате родителей я только смотрела телевизор. Довольно редко. Хотя отец едва ли не при каждом разговоре по телефону интересовался, не обновила ли я родительскую двуспальную кровать. Почему-то он пребывал в уверенности, что только двуспальное ложе способно загнать любого мужчину в капкан брака. Но мой отец вообще загадка для психолога! Хотя они с мамой и жизнь прожили, и меня воспитали, и счастливы…
В чемодан я побросала джинсы, кофточки, бельё, шкатулку с бижутерией, два свёрнутых в трубочки постера… И всё время косилась на Дамблдора. Но он не шевельнулся даже тогда, когда я швырнула в рюкзак штук пятнадцать лазерных дисков! Для грохота, вслед за ноутбуком. Хитрый, зараза! Даже ухом не повёл! Но только у меня папа очень особенный и многому меня научил. К примеру, как проверить, спит больной или прикидывается шлангом.
Дамблдор встрепенулся, как только я положила в чемодан бутылку водки.
– Крепкое спиртное в академии запрещено.
О как! Водку я поставила обратно в шкаф и на её место бросила две бутылки «Бейлиса».
– Что это? – спросил Дамблдор, не открывая глаз.
– Сливки для лица! – заверила я, и он успокоился.
Значит, не во всём разбирается ректор! А в водке сечёт…
Эту бутылку я купила в магазине с год назад. Как раз тогда, когда начала работать врачом в поликлинике. И бутылка была целевая, как и мысль, обуславливающая её появление. Вот, скажем, пришёл ко мне красавец мужчина, ярко выраженный самец. Сам пришёл или я его заманила чем – неважно! Но пришёл и водки попросил. Здоровье поправить или впечатление на меня произвести… А у меня нет! Оно и понятно! Кто девушке-доктору водку подарит?! Никто пока не догадался. Вино, шоколад, духи… Но нормальный-то мужик духи пить не будет! Вот и купила.
Но, как говорил какой-то артист в кино, это всё были маленькие шаги к спасению. А с психиатром можно и потом переговорить о жизни.
Следующий номер хитрой программы заключался во включении телека. Не на полную – люди спят, но прилично звука оставила. Тихонько, на цыпочках вышла из комнаты родителей и проскользнула в прихожую. Отпирая замки я набрала в лёгкие побольше воздуха, чтоб сразу громко заорать: «Помогите!!! Караул!!!» Главное – заинтересовать соседей! Но психологи утверждают, что лучше кричать: «Пожар!» Ну, не знаю…
Вот только вдох пропал впустую… Точнее, превратился в сдавленное и беспомощное:
– Ы-ы-ы…
Лестничной площадки, да и собственно лестниц за дверью не было. Только кромешная тьма…
– Иногда бывает очень полезно не перемещаться в нужное место, а место переместить ближе к себе, – раздался ехидный голос за моей спиной. – В этом случае побег невозможен и без действия нашего договора.
Я захлопнула входную дверь, повернулась и с ненавистью уставилась на улыбающегося Дамблдора.
– Всё равно сбегу! – почти прошипела я. – И тогда вступит в силу форс-мажор… Придётся платить!
– Жадность вам не к лицу! Да и до добра не доведёт, – назидательно сказал Дамблдор, всё так же добро улыбаясь. – А сбежать попробуйте. Обязательно! Студентам академии это не запрещено. Хотя и не поощряется. Обычно одного раза хватает. А у вас, Татьяна Петровна, осталось семь минут на сборы.
Я уложилась в шесть. Не потому, что торопилась, а потому, что применила метод «вали всё в одну кучу». Конечно, могло и не повезти. Скажем, печенье с шампунем даже в голодный год не прокатит. Но! Отец приучил меня достаточно плотно закрывать все бутылки, да и печенье с конфетами я бросила в пластиковом пакете сверху.
Некоторые сомнения вызвал холодильник. Ничего деликатесного в нём не водилось, но электричество могло внезапно кончиться, а сам холодильник банально превратиться в инкубатор для весёлых бактерий. Из морозилки я забрала кусок мяса, упаковку рыбы и пару пачек сосисок – начисто опустошила. И из верхней камеры почти всё подчистую. А что? Я же надолго уезжаю! Или я в больнице? А кто моим звонить будет? Я?! Это уже растроение личности получается! Даже не шиза, а нечто большее…
Мусор Дамблдор порекомендовал просто выбросить за дверь.
– Там внизу живут те, кому ваш мусор подарком покажется. А зачем вы этих баночек набрали?
– Консервы это. Люблю, знаете ли, ночью под одеялом похомячить!
– Я вас понимаю, – одобрительно кивнул Дамблдор. – Но еду можно брать и в столовой.
– Консервы? – уточнила я.
– М-м-м… Консервов там не бывает.
– То-то же! – торжествующе подвела я итог, пытаясь засунуть раздувшийся пакет в рюкзак. – Без еды и мелочей счастья нет!
– Спорно, но и это ваше право, – кивнул Дамблдор и щёлкнул пальцами.
Рюкзак вдруг словно распахнул пасть и проглотил огромный пакет с едой из холодильника. Я даже испугалась!
– А то вы, Татьяна Петровна, не успеете. А вам бы ещё одеться не мешает…
Вот козёл! Раньше не мог сказать! Да и сама я хороша! Бегаю тут перед старичком чуть ли не голышом! Пришлось открывать чемодан…
А вот в ванной я уже нарочно задержалась. Душ приняла, оделась неторопливо. Это ж у него время кончается? А я, если что, могу и обратно вещи разложить!
Когда я вернулась в комнату, чемодан и раздувшийся рюкзак висели в воздухе напротив неправильной двери в стене. Дамблдор поднялся из кресла и покачал головой:
– Медленная вы, Татьяна Петровна. Я бы вам и четверть временной линии не доверил. Прошу!
Мои вещи поплыли в кабинет ректора, я поплелась за ними, а Дамблдор замыкал процессию.
– Можете не садиться, – сказал он сзади. – Отправляйтесь за своим чемоданом. Он доведёт.
– А рюкзак? – зачем-то спросила я и обернулась.
Двери на стене уже не было, и стало так тоскливо. Я вообще не любила уезжать из дома надолго. Возвращаться – это да! Радостно! А сейчас… Целый год! Хотя как бы и две недели. Если верить этому Дамблдору.
– Этот большой мешок? Он поплывёт за вами. Идите и устраивайтесь! Я не настаиваю на посещении лекций и занятий, но… Если не умрёте со скуки, то делайте что хотите.
Распахнулась двухстворчатая дверь, и я отправилась вслед за чемоданом в новую жизнь. Но не сразу.
Вообще-то меня вечно мучают вопросы. В основном мелкие и незначительные. Правда, один из преподов на кожвене как-то похвалил этот мой порок. Сказал, что внимание к мелочам – единственный путь к правильному диагнозу. Но сейчас, за этот вопрос, мне впору самой диагноз было выставлять!
Повернувшись на пороге и поймав рюкзак, я посмотрела на Дамблдора и спросила:
– А зачем тогда вы, господин ректор, соус взяли?
– Что? – Дамблдор оторвался от каких-то бумаг и растерянно уставился на нас с рюкзаком. – А? А! Можно и без господина…
Я даже рот открыла от удивления. На мгновение показалось, что он сейчас добавит: «Господ наши деды в семнадцатом…» Мой отец так говорил и смеялся.
Но обошлось.
– Из этого соуса преподаватель химии какую-то редкую соль мышьяка получает. Очень просил достать побольше.
* * *
Новая жизнь началась с коридоров. Но это бывает часто. А вот хождение за чемоданом… Лично у меня случилось впервые. Сначала я пыталась догнать этот неугомонный чемодан, потом не отставать от него…
– Стоять! – рявкнула я, и чемодан остановился как вкопанный. Точнее подвешенный в воздухе. – Значит, так! На мне новые кроссовки, и мозоли мне сейчас ни к чему! Двигайся в такт моим шагам и не спеши!
Вообще-то я не врала. Мои ноги и новая обувь не очень-то и дружат – где-нибудь, а мозоль вылезет обязательно! Так что осторожность нужна. Но с другой стороны… Девица, прожившая четверть века и беседующая в коридоре с чемоданом… Тут и специалистом быть не надо!
Только вот чемодан послушался: двигаться стал медленнее и дёргался в такт моим шагам. А это раздражает! Пришлось договариваться с собственным багажом! Идиотизм чистой воды!
Чемодан остановился у какой-то окованной медными полосами двери. Может, это был и какой другой металл – не знаю. Но красным золотом двери не отделывают!
К этому времени я совсем запуталась в коридорах, фойе и переходах и даже под страхом смерти не нашла бы обратной дороги. Разве что чемодан попросить?..
Обнаружилось, что у замечательной во всех отношениях двери отсутствовала ручка. Даже самая незамысловатая. К тому же не было ясно, в какую сторону дверь открывается…
Вот я точно знаю, чем мужчины отличаются от нас, женщин. Это же элементарно! Мужчина давно бы уже толкал, пинал и крыл в три этажа эту странную дверь. Зуб Дамблдора даю, что права!
– Сим-сим, откройся! – громко, но вежливо попросила я.
Да, безрезультатно. Но вежливо! И без эксцессов!
Такой подход подсунул мне картинку из недавнего прошлого. Интересную! По аналогии я и решила дунуть и плюнуть на дверь. Последовательно.
Собственно, хватило и первого действия – едва я дунула, как дверь распахнулась. А три шага привели меня в маленькую комнатку с большим металлическим столом посредине. Чем-то этот стол напоминал секционный. Вот только не припомню, чтоб патологоанатомы ставили на эти столы клетки. Да ещё и с животными. Если верить интуиции и обрывкам информации – полуфамилиарами.
В клетке слева сидели две крупные крысы. Увидев меня, они принялись причёсывать усы и всячески показывать, какие они хорошие. Напрасно! Ведь судя по всему, здесь остались лишь те животные, которыми пренебрегли студенты академии. Но главным стало другое. Перед клеткой лежала картонка с надписью. Всего одно слово! «Семья». В общем-то, семья – это не обязательно мафия. Хотя… Дальше-то точно мафия и будет! Моя знакомая как-то повелась в зоомагазине на такую милую парочку, а через четыре месяца докатилась до того, что начала отдавать приплод сокурснику, который удавчика дома держал! А потом знатные поминки закатила, когда самец помер. Удавчик, понятно, пострадал.
Крысы принялись расчёсывать лапками шерсть друг другу, но меня на это не купишь! Нет!
Перед второй клеткой надпись на картонке была куда длиннее и информативнее: «Гадюка агрессивная». А ниже в скобках мелко: «Без зубов». Такая вот цена агрессии. Но только змей я категорически не люблю. Или боюсь? Наверное, и то и другое! Так что у этой гадюки шансов никаких! Да и клетка, похоже, пуста…
Заглядывать в неё явно не стоило! Огромная змеиная пасть – как мои две ладони! – припечаталась к сетке и тут же отпрянула. Я тоже. И гораздо быстрее!
В следующей клетке сидел хорёк. Это я прочитала. Но там ещё было добавлено: «Модификант». Что там ему модифицировали, не имею понятия, но быть хорьком… Это же в одном шаге от скунса! Хотя я в этом не очень разбираюсь. Да и по внешнему виду обитателя клетки было ясно, что надежду он потерял очень давно. И, похоже, уже находился на пороге смерти.
Я со вздохом перевела глаза на последнюю клетку, под которой значилось: «Хомячок добрый». И спорить с надписью я бы не отважилась. Во-первых, «хомячок» даже сидя был высотой в добрых полметра. И его щёки соответствовали росту. А во-вторых… Он непрерывно что-то жевал и, казалось, медитировал, не открывая глаз. Нет! Добрый – это не совсем то. Счастливый! А вот таскать его на руках мне как-то не хотелось. Излишек веса, в этом смысле, счастья не подарит.
Я повернулась к несчастной шкурке, распластанной на дне клетки, и спросила:
– Ты кто?
А почему нет? Если уж я с чемоданом разговариваю! Правда, в обоих случаях ответа я как-то и не ожидала. Но хорёк ответил – протянул лапку и указал на картонку с надписью! Понятно, что моя шиза тут же набрала обороты!
– А что значит «модификант»?
Хорёк шмыгнул носом, и когти на его лапах вылезли сантиметров на десять!
– Ого! – оценила я фокус. – Прямо как Росомаха из кино! Кофточки все порвёшь…
Он вздохнул, втянул когти и положил морду на пол. А в моей голове вдруг отчётливо прозвучало: «Теперь спроси, как сильно я воняю…»
– Кстати. А как сильно ты воняешь? – не удержалась я.
«А знаешь, сколько дураков этот вопрос озвучили? Весь первый курс за два года! Кто полуфамилиаров выбирал… Спору нет – хомяк удобней! Поставил его на полочку, засыпал полмешка зерна в пасть, и можно не вспоминать. И змеи с крысами хороши…»
– А ты что ешь?
«Что дадут. Но можно и не кормить – сам добуду. Как все».
– Хорошо. Но вернёмся к предыдущему вопросу…
«Сильно!»
Мне показалось, что хорёк разозлился.
«Но для этого приказ хозяина нужен».
– Я к тому, что если ты нагадишь мне на голову…
«Никогда! – заверил хорёк, вскочил и с надеждой заглянул в мои глаза. – А я смогу спать на твоей голове?!»
– Нет! Только над головой, на подушке.
«Годится! А… Ты не смеёшься надо мной?»
– Зачем смеяться? Попробуем…
Я протянула руку к клетке, но не успела. Хорёк сковырнул щеколду клетки, с чириканьем прыгнул мне на грудь и обнял лапами за шею. За это время я успела попрощаться с любимой зелёной рубашкой и подумать о том, есть ли в местных пенатах йод, перекись водорода или что-то подобное. Но обошлось – когти я даже не ощутила.
– А ты тяжёлый, – оценила я вес, и этот вес неожиданно исчез! – Неплохо! На пуховый платок похоже.
«Я модификант! И можешь не кричать, когда со мной разговариваешь. И так слышу».
– И что же?! – начала я вслух, но продолжила мысленно: – «Ты теперь у меня в голове шарить будешь?!»
«Нет. Только по прямому обращению».
– Это хорошо, – вздохнула я. – Но нам пора – чемодан заждался…
В коридоре хорёк спрыгнул с меня на стену, догнал чемодан, поквохтал на нём, словно курица, вновь перепрыгнул на стену, проехался на рюкзаке, вернулся на чемодан…
– Хорош мельтешить! – возмутилась я, и хорёк застыл на чемодане, как вперёдсмотрящий на носу корабля.
«Надо бы ему имя придумать, – подумала я. – А то хорёк, хорёк…»
Очень скоро чемодан вплыл в какую-то нишу, не больше квадратного метра по площади. Я влезла за ним, а сзади навалился рюкзак. И сразу чемодан начал выталкивать нас наружу.
– Что за чёрт?! – возмутилась я.
«Подъёмник. Мы в женской секции».
Пара десятков шагов и чемодан упёрся в деревянную дверь. Хорёк быстро поковырялся когтем в замочной скважине, и дверь распахнулась. Друг за другом чемодан, я и рюкзак вошли в большую комнату, где за столом сидели две печальные девицы: блондинка и брюнетка.
– Привет, девчата! – поздоровалась я. – Не прогоните?

Глава 3
Обыкновенное чудо
Нужна благоприятная среда?
Свои надежды ты овеществи!
И следует запомнить, что еда —
Начальный фактор дружбы и любви!
Брюнетка согласно кивнула, а потом отрицательно покачала головой. Вполне понятно и, главное, коротко. А вот блондинка оказалась более словоохотлива.
– Приветик. Чего ж гнать? Раз ты здесь, значит, так и надо. Комната слева свободна.
Собственно, это и так было понятно – чемодан и рюкзак поплыли именно к левой двери. А девушки вновь впали в печаль.
– Чего закручинились, девчата? Обидел кто? – спросила я, внимательно их разглядывая. Студентки как студентки… В моём вузе от других бы ничем не отличались даже по одежде. Ну разве что чрезмерно яркие платья… И мелковаты для третьего курса, вот что. Лет по восемнадцать им. Вряд ли больше.
– Сами себя обидели, – откликнулась блондинка. – Обед пропустили… Думали задание на завтра сделать, а на ужине оторваться.
– Ну и как – сделали?
Обе синхронно кивнули, а брюнетка скорчила гримасу отвращения:
– А сегодня на ужин салат и жареная крюйя… Фу! Гадость!
Позже я специально попробовала эту крюйю и спорить с оценкой не могу – фу! В кубе! Пусть эта масса и страшно питательная, и сбалансированная по жиру и белку… Дрянь редкостная! Даже если не знать, что это бородавки гигантской болотной жабы из Пустоши.
А тогда я просто поверила им на слово.
– Понятно. Значит, вы здесь сидите в печали и безнадёге. А где ещё одна страдалица? Комнат-то четыре?
– Армида? – спросила блондинка. – Она со своим технарём где-то. Он тоже крюйю ненавидит.
– Ну, вашу беду я рукой отведу! – пообещала я. – А Армиде оставим что-нибудь.
– Какой рукой? – удивилась брюнетка.
– Правой. Или левой. Вот только рюкзак разберу…
Они, конечно, увязались за мной. Комнату я нашла вполне приемлемой: кровать немного шире полуторки, тёмное окно с подсветкой по желанию, рабочий стол, стенные шкафы, комод с постельным бельём, три стула… Жить можно!
К слову, мой хорёк сразу бросился обживать довольно большую подушку – где примял, где-то взбил и, кажется, остался доволен.
А уж разговоры во время раскладки вещей предсказать не смог бы только совсем глупый.
– Ой! Что это?! Так вкусно пахнет!
– Не пей! Козой станешь! Это шампунь. Им голову и тело моют.
– А это настоящая косметика?! Не магическая?!
– Не высший класс, конечно… Но мне нравится, что недорогая.
– А это…
– А это…
И, каюсь, мне надоело.
– Всё, хватит! Обзор содержимого чемодана и моего эротического белья состоится позже! Сначала поешьте и поправьте настроение!
– А у тебя есть эротическое бельё?! – округлила глаза брюнетка.
– Нет, – открестилась я. – Держи эти банки! Хлеба нет, но есть галеты и печенье! И зачем тебе эротическое бельё? Если уж парень дорвётся, то качество белья будет его интересовать в последнюю очередь. Хотя это, конечно, дело вкуса. Так! Банки ставьте на тарелки, чтоб на стол не капало. Спасательная операция начинается!
В своё время отец научил меня держать дома два консервных ножа. Один для походов на природу. Он считал, что дома должно быть не менее десятка банок разных консервов на всякий пожарный случай. Я давно уже покупаю банки типа «дёрни колечко – всё и накроется!», но консервные ножи так и лежат в ящиках на кухне.
– Так! – Я открывала банки, одновременно давая пояснения: – Это паштет! Возможно, в нём чьё-то мясо есть. А это сардины…
– Ой! Рыбки! – умилилась блондинка.
– Не обращай внимания, – усмехнулась брюнетка. – Белара на рыбе помешана.
– Тогда вперёд! – сказала я. И тут же спохватилась: – О! Забыла! Я сейчас.
Притащив бутылку бейлиса, я налила немного в стаканы и подняла свой:
– Меня зовут Татьяна. Можно Таня или как-то ещё. Врач. Зачем я здесь… Понятия не имею!
Следующей представилась брюнетка:
– Киранда. Кира. Паштет просто обалденный!
– Белара, – представилась блондинка. – Или Белка. Балдею от рыбы!
Мы чокнулись, выпили, и Кира удивлённо причмокнула:
– Не совсем молоко…
– Пожалуй, – улыбнулась я. – У нас Белка и Стрелка на ракете летали. В космос!
– Опять Белке повезло! – Кира сунула в рот полную ложку паштета и с трудом произнесла: – Тогда я Стрелка буду! Отравленная…
Белка прожевала очередную сардину с кусочком печенья, проглотила и сказала:
– Вкуснятина! А ты, Таня не переживай! В академии мало кто знает, зачем он здесь! Есть, конечно, несколько умников! Но остальные… «Ты обязательно должна закончить академию, как твои папа и мама, дедушка и бабушка!» – передразнила она кого-то. – А ты откуда сюда попала?
Она подцепила очередную рыбку, но уронила её обратно в банку, когда я ответила:
– С рынка Корс. Из мясного отдела.
– Ка… Ка-ак это?! – заикаясь, спросила Кира-Стрелка.
– Да вот так! Меня там Дамблдор купил, притащил сюда и сказал, что я должна пробыть здесь год, – объяснила я, разливая бейлис по стаканам. – Забавный дедушка!
– Кто купил? – не поняла Белка.
– Ну Дамблдор. Ректор ваш. У него имя две строчки занимает, я его так и назвала. Для краткости.
– Подожди! Ты имя ректора на бумаге видела?!
– Ну, оно же на договоре было, когда я подписывала…
– То-то я смотрю, что-то не так… Словно не снято заклинание перемещения.
– Это плохо? – забеспокоилась я. – И какое заклинание?
– Сейчас, – пообещала Кира. – Белка! Давай посылай своего глоира за Армидой! Пусть передаст, что мы здесь пируем! На это она клюнет. И обязательно чтоб притащила своего технаря!
Хорёк всё это время лежал у меня на коленях, но, когда Белка вытащила из кармана платья большую крысу, поднял голову и что-то прочирикал. Крыса пискнула в ответ, словно прислушалась к чему-то, кивнула и выпустила из боков большие кожистые крылья, местами поросшие пучками серой шерсти. Она взмахнула крыльями, взлетела, словно приклеилась к стене и исчезла.
– Это… – начала было я и поперхнулась.
А в голове прозвучало: «Это глоир. На крысу похож немного… А крылья для форсу выпустил! Проще так…»
Хорёк вдруг воспарил над моими коленями, быстро схватил со стола кусочек крекера, намазанный паштетом, сунул в пасть и шмякнулся обратно. Как здесь и был!
«А вы драться не будете?» – мысленно спросила я.
«Зачем? Не положено без приказа или нападения. Глоир уже возвращается… А ты могла бы и ещё кусочек мне дать!»
Я не то чтобы совсем плохая… Но намазала паштетом целую галету, чтоб хорьку в пасть не влезло! И что? Заряд вредности пропал впустую. Хорёк взял бутерброд лапой, сказал мне в голову: «Благодарю!» – откусил кусочек и зажмурился от удовольствия. Хитрый, гад!
Стрелка как-то слишком серьёзно наблюдала за кормлением хорька, а потом спросила:
– А у тебя какая специализация?
– В смысле? – не сразу поняла я. – А! Вон ты о чём! Терапевт я.
– То, что ты лекарь, мы уже поняли. Я про специализацию спрашиваю. Но раз тебя к нам определили… Мы здесь все три – предсказательницы! Значит, и ты тоже.
– Нет у меня ничего такого, – покачала я головой. И рассмеялась: – Если только после удара по голове что-то прорезалось!
– Не может быть! – влезла Белка. – Стал бы с тобой ректор возиться! А родители маги какого уровня?
– Никакого, – недоумённо пожала я плечами. – Никогда ничего такого за ними не замечала.
– Не может быть! – в унисон потрясённо заявили Белка и Стрелка.
Возможность и дальше удивляться моим ответам оборвала входная дверь. Она распахнулась и пропустила невысокую кареглазую девушку с длинными русыми волосами, собранными в хвост, переплетённый синей лентой. А на её шее лежал совершенно зелёный котёнок. За Армидой следовал плотный серьёзный паренёк примерно того же возраста, что и девчонки. И тоже одет вполне современно. В его светлых, стоящих дыбом волосах сидела крыса.
По-моему, мысль, мелькнувшая в моей голове, была совершенно естественна: «А на черта?!» Хорёк ответил незамедлительно: «Иначе его подъёмник не пропустил бы. Но мог и просто девицу на руки взять – сенсоры там тупые…»
– Ты зачем глоира на голову Таша посадила? – недовольно спросила Белка. – Котёнок тоже мог бы…
– А чтоб к хорошему не привыкал! – усмехнулась Армида. – Как вкусно пахнет у вас…
– Садись поешь! – позвала Стрелка. – И нам твой Ташаир нужен!
Армида потянула носом воздух и пошла к столу.
– Если он тебе нужен – отдам за еду!
Парень печально вздохнул, осторожно снял с головы глоира и почесал крысиную голову между ушками. Чтобы не усугублять его смущение, я сказала:
– Ташаир! Меня зовут Таня.
– Она будет жить с нами! – пояснила Стрелка. – И тебе надо посмотреть на неё!
– Я вижу, – кивнул Ташаир.
Он посадил глоира на полочку и достал из кармана что-то очень похожее на монокль. Посмотрев через это молочно-белое стёклышко на меня, хмыкнул:
– Странно… Очень чёткие координаты. А почему вас не очистили?
– Потому что! – исчерпывающе ответила за меня Стрелка. – Иначе зачем ты нам был бы нужен?!
– Снять? – спросил Ташаир и посмотрел на уплетавшую паштет с печеньем Армиду.
– Давай, – махнула она ложкой. – Я тебе оставлю!
– Не оставляй, – сказала я. – Ещё есть.
Вообще-то мне не очень хотелось, чтобы с меня что-то «снимали». Вдруг – всё?! Но возражать при таких странных обстоятельствах… Тем более что Ташаир даже не потребовал расстёгивать пуговки на моей рубашке. Он вытащил из внутреннего кармана куртки нечто похожее на большой сотовый телефон и развернул его как карточную колоду. Выпятив нижнюю губу и бормоча что-то себе под нос, он выбирал чёрные пластины «карт» и раскладывал их на столе передо мной.
– Вот, – наконец сказал он и поменял местами две «карты». – На эти сенсоры вы должны положить ладони…
– Ты, – поправила я. – Давай на «ты». Для простоты.
– Ага, – кивнул он. – Э-э-э… Сюда ладони положи. Теперь…
Он принялся тыкать пальцами в свободные от моих рук пластины, и они начали мерцать разными цветами. Даже серо-буро-малиновый мелькнул.
– Вот… – удовлетворённо произнёс Ташаир, и в его руке появился листок бумаги. – Только, девчата, никому об этом! Из лаборатории выносить нельзя…
– Поторопись! – нахмурилась Армида. – Голодным останешься!
Сверяясь с листком, он принялся быстро нажимать на цветные пятна.
– На ноутбук похоже… – не удержалась я от комментария.
– А что это? – спросила Стрелка.
– Покажу потом…
Ташаир секунд тридцать смотрел на меня через свой непрозрачный монокль, а потом кивнул:
– Всё. Теперь…
Руки с пластин я не убирала. Команды не было – так чего ж суетиться? А Ташаир пристроил на синее пятно одной из «карт» маленький кристаллик с дыркой, провёл над ним ладонью, положил этот кристалл передо мной и довольно улыбнулся:
– Всё! Очень чёткие координаты! Теперь надо стереть первичку, а то заметит кто-нибудь. Проблем не оберёшься…
– Стой, Таш! – остановила его Стрелка. – Это ещё не всё! Она видела подпись ректора…
Возникшей немой сцене было далековато до «Ревизора». Слишком разношёрстная подобралась публика, и никакой согласованности! Хорёк, смывшийся с моих колен ещё до раскладки «карт» и бегавший по стенам наперегонки с глоиром, хотя бы посмотрел в нужную сторону – на меня. Армида поднесла ложку ко рту и зависла, уставившись на Таша. Сам Ташаир дарил ей ответный и довольно плотоядный взгляд. Хотя не совсем понятно, что его привлекло: ложка с паштетной горкой или голова Армиды? Но у перечисленных персонажей хотя бы были открыты рты. А вот Белка и Стрелка улыбались и довольно смотрели на Таша и Армиду.
Нет. Не «Ревизор»!
Да я и сама испортила всю сцену – задала интересный лично мне вопрос:
– А что здесь такого? Я и самого ректора видела.
Таш длинно сглотнул и сказал:
– Ректора все видели. Некоторые по несколько раз. А ты, Таня, готова добровольно скопировать подпись? Вообще-то её студенты видят только один раз. На дипломе об окончании академии. Но она сразу исчезает, не теряя силы.
– Как-то всё это… – засомневалась я. – Наверняка…
«Незаконно, – подсказал хорёк и запрыгнул ко мне на колени. – Но ты можешь не беспокоиться. Я расскажу… А ты гладь меня, гладь!»
«С ума спрыгнул? – поинтересовалась я мысленно. – Руки заняты!»
«Не руками. И разреши снять подпись…»
– Ну, раз надо… – произнесла я вслух. – Копируй!
И закрыла глаза.
Позже девчонки с восторгом рассказали, что я целую минуту пребывала в трансе, а Таш едва не упал в обморок вслед за мной. Но устоял. А я тогда мысленно гладила мягкую, атласную шёрстку хорька и млела. Наверное, это и помогло. Я легко выудила из памяти лист договора, слегка повернула его, и подпись ректора засветилась синим на совершенно чистом листе.
Хорёк тихонько чирикал на моих коленях, а я, словно через шум и треск, но очень отчётливо слышала: «Десятки лет копию подписи ректора будут хранить, передавать из рук в руки, но не используют. „Орден подписи“, обладая этим могучим артефактом, будет постоянно желать применить его и каждый раз находить иной выход. Подпись ректора никогда не покинет пределов Пирамиды».
Потом, перед сном, хорёк заявил, что не произнёс ни слова, а все откровения – мои личные проблемы…
Когда я открыла глаза, Таш, раскрыв рот, смотрел через монокль на совершенно прозрачную пластинку. Раза в четыре меньше, чем предметное стекло микроскопа. А держал стёклышко он так, словно открыл и изучал новую форму жизни.
Я сняла ладони с чёрных пластин и принялась одной гладить хорька, а другой чесать свой нос. И хорёк среагировал положительно: «Так лучше!» А я расстроилась. Опять хорёк!
– Тебя зовут Бакс!
«Да я и не обижался! – заверил он. – Но так, конечно, круче! Я – Бакс!»
Таш оторвался от медитации и с удивлением спросил:
– Кто? Я?
– Нет. Он! – указала я на хорька.
– Это его имя? – спросила Белка. И тут же надулась: – А у моего глоира нет…
– А ты его назови!
– Как?..
– Ну… Летяга, к примеру. Или – Леталка…
Глоир оттолкнулся от стены и завис в воздухе, расправив крылья.
– Да! – обрадовалась Белка. – Леталка! Ей нравится!
Теперь не было никакого смысла пояснять, что такое имя больше созвучно слову «летальная»… Так сказать, приговор окончательный! Тем более что хорёк спрыгнул с моих колен, медленно перебирая лапами, проплыл в сторону глоира, и я услышала в голове: «Добрый вечер, Леталка! Меня зовут Бакс! Будем знакомы!» И они принялись неторопливо плавать из угла в угол. Котёнок с шеи Армиды не слез. Возможно, он не желал дружить с крысой.
А Бакс-то ещё и летает! Вот чего только не узнаешь в этой академии!
– А моего хомяка как назвать? – озадачилась Стрелка. – Нет! Я сама знаю! Буду звать его Тупик! Потому что он уже третий год сидит на полке, жуёт и ничего больше не умеет!
«Всё он умеет, – сообщил Бакс. – Только умный слишком».
«Под дурака косит?» – спросила я.
«Точно».
«А ты, значит, не умный? Со мной возишься…»
«Ты меня из вивария вытащила. И нравишься мне».
– А можно я подпись подержу? – несмело спросила Стрелка.
– Можешь даже поносить, – разрешила я. И уверенно добавила: – Потерять не сможешь.
– А мы?! – в один голос возмутились Белка и Армида.
– В очередь! – с ухмылкой отрезала Стрелка и спрятала стёклышко в потайной кармашек куртки. – Через два дня… Нет! Через три!
– Тогда надо составить график! – запальчиво воскликнула Армида. – Я предлагаю…
Таш с довольной улыбкой посмотрел на Армиду, но обратился ко мне:
– Это теперь надолго. А нам надо закончить.
– Хорошо, – согласилась я. – Никогда не смогла бы подумать, что так будут выглядеть первые рыцари Ордена подписи… Что мне надо делать?
– Вас, предсказательниц, так трудно понять… – покачал головой Ташаир. – С техникой-то проще… Но главное, что ты не боишься за подпись. А Армида всё съела… Тебе надо положить руки на сенсоры. Это не долго и не больно.
Армида съела не всё. Когда Таш закончил со мной, собрал и спрятал в карман свой непонятный прибор, она бросила спорить с Белкой и Стрелкой, обратив всё внимание на голодного техника.
– Таш! Немедленно садись здесь, рядом со мной, и поешь! Я тебе оставила!
В каком-то смысле она не соврала. Кое-что, примерно на чайную ложку без верха, в банке осталось. А вот по стенкам Армида тщательно прошлась пальцами. Не могу осуждать подобный подход к еде – сама такая, – но… По моему глубочайшему убеждению, мужчина должен быть сыт. Даже если не собираешься использовать его по прямому предназначению. Понимаю, что в данном конкретном случае Таш не мой парень… Но… Опять же – но!
– Здесь есть микроволновка? – спросила я.
– Что?!
Если финальная сцена «Ревизора» не получилась вообще, то всеобщее удивление вышло вполне сносным. Хотя вопрос Бакса вписался в хор вполне органично. Но на сцену я бы их не выпустила. Даже в летнем палаточном лагере. Туповаты и ни капли артистизма.
– Дровяная печь, русская печь, духовка, электроплитка, сковородка…
Так понимаю, что именно нисходящая сложность и запустила их мыслительные процессы. Как минимум у Стрелки.
– Вон там шкафчики! Только мы ими не пользуемся.
Шкафчиков оказалось целых четыре. Над каменной полочкой, прямо в стене, чугунные на вид дверцы. И рядом с каждой рычаг, чем-то похожий на переключатель скоростей в автомобиле. А вдоль щели, из которой этот рычаг торчал, цифры от ноля вверх и вниз. Ну и диски таймеров.
Дверца открылась легко, предъявив пространство наподобие духовки газовой плиты. Только выше и стенки каменные.
– Это ещё и холодильники? – озвучила я догадку.
– Ну да! – подтвердила Белка. – Мы там лёд иногда делаем. Эту штуку надо вниз надавить.
– Понятно. – Я повернулась и посмотрела на быстро жующую что-то Армиду и счастливо улыбающегося Таша. – Лёд нам не нужен.
Из своей комнаты я притащила весь рюкзак. Как и ожидалось, мясо, рыба и сосиски слегка подтаяли, намочив ноутбук. Но этот аппарат и не в таких переделках побывал, а работать не отказывался. Повезло мне с ним!
Мясо и рыбу я сунула в крайний шкафчик, захлопнула дверцу и передвинула рычаг вниз на «троечку». В общем-то, хватило. Когда позже я проверила – продукты были как камень. И с сосисками всё получилось замечательно! Даже подгорели слегка. А всё потому, что я ту же тройку выставила. Только рычаг вверх.
Когда я поставила перед Ташем исходящую ароматным паром тарелку с сосисками, он даже зажмурился.
– На наши колбаски по запаху похоже!
– Вот и ешь! – сказала я. – Но за вкус не ручаюсь.
А сама пошла к печам, забрала ноутбук с полочки, а рюкзак толкнула ногой к своей двери. Вот почему картина за столом меня не удивила? Наверное, я начала понимать местный расклад интересов.
Две сосиски уже лежали на тарелке перед Армидой, а Белка и Стрелка требовательно протягивали Ташу свои тарелки. Бороться с местными обычаями я не стала. Как говорится: «В чужой монастырь…» А вот попытку Таша поделиться и со мной безжалостно пресекла.
– Тебе и всей пачки мало было бы! Ешь! И порежь их. Быстрее остынут.
Пока они занимались сосисками, я открыла и включила ноутбук. Стрелка, не переставая жевать, тут же пристроила голову на моё плечо и спросила:
– А это что? Какая картинка!
– Это ноут, – сказала я. А вот над следующим пояснением пришлось немного подумать, но срослось: – Средство коммуникации. Можно связаться с кем-то, посчитать, что надо, почитать что-то полезное… Сети здесь, конечно, нет. Но странно…
– Что? Не работает? – навалилась на Стрелку Белка, чтобы лучше видеть экран.
– Не то чтобы… Я думала, что заряд батареи на половине, а тут сто процентов. Почему-то…
– Это нормально! – с набитым ртом сказал Таш.
Он с трудом проглотил, как ему казалось, незаметно скинул кусок сосиски в тарелку Армиды, обошёл стол и встал справа от меня.
– Здесь любые приборы, на любой энергии сами заряжаются. От источников питания Пирамиды. Ты разве не знаешь?
– Почему это не знаю?! – возмутилась я. – Пирамида Хеопса есть! И этого… Кетцалькоатля!
– Ого! – восхитился Таш. – Наверное, могучие маги! Со своими-то пирамидами…
– Так мы и вправду в пирамиде? – перебила я его.
– Ну да! Академия внутри, а на внешних ступенях тренировочные площадки разные.
– Какие?
– Э-э-э… Ты совсем не знаешь? На ступенях цветники, беговые дорожки, стадионы, кладбища…
– Что?! Зачем кладбища?!
– Ну да! – подтвердила Белка. – Там некроманты тренируются! А картинки в этой штуке есть?!
– Стоп! – Я повернулась к Ташу. – Сначала о пирамиде. Где она стоит?
– Она не стоит, Таня. Пирамида висит в огромной пустой горе. Вниз вершиной.
– Опа-а! – Ситуация мне совсем не понравилась. – Значит, бежать отсюда никак?
– Ну почему?.. – смутился Таш. – Бегут… Я и сам в первый год… По дому очень соскучился.
– И что? – не успокоилась я.
– Расскажи, Таш! – поддержала меня Армида. – Я тоже послушаю!
– В который раз? – усмехнулся он. И вздохнул: – Уйти из академии не проблема. Два заклинания всего – перевёртыш и прыжок – и ты снаружи! А вот там… С одной стороны Пустошь. Туда даже больной на всю голову не полезет – не выживешь! А по дорогам охрана и ловушки всякие. Я в горячую руку попал. Если трепыхаешься – она сжимается и нагреваться начинает. А если расслабиться, то давит меньше, но всё равно очень жарко! Часа два в ней просидел, пока преподы пришли. Шутили, гады! Говорят, что мне ещё повезло! С рукой. В других местах, если верить, капканы покруче есть!
– Ясно, – вздохнула я. – Не соврал Дамблдор…
– Кто? – удивился Таш.
– Это она так ректора называет! – пояснила Стрелка. – Могучий маг какой-то! Да ладно вам об этой ерунде! Картинки есть?!
– Есть. – Я положила палец на тачпад и начала искать нужный файл.
– Секунду! – вмешался Таш. – Этот сенсор для управления? С клавишами я, кажется, понял…
– Да. Это тачпад, и он заменяет компьютерную мышку.
Девчонки захихикали, а Таш тупо повторил:
– Мышку… Это потом! А этим ташпадом ты управляешь стрелочкой?
– Это курсор. Давай сюда палец!
Он немного помучил тачпад и восхитился:
– Толково! Это ж всего один сенсор добавить в систему, и все дела!
– Хватит вам! Картинки давай! – возмутилась Белка, и её поддержали остальные.
Армида обошла стол, опёрлась рукой о плечо Таша, и тот застыл словно парализованный. Короче, в капкане парниша!
Я не навязываю свои вкусы другим и не особо требую, чтобы мои вкусы кто-то сильно уважал. Так что в ноутбуке у меня всего несколько фильмов. Даже не под завязку.
– Ставлю комедию, – честно предупредила я. – «Обыкновенное чудо» называется. Отгребите тарелки от края стола у стены, чтоб всем видно было!
Я запустила фильм, а остальное можно было предсказать – девицы буквально полезли на стол, чтоб лучше видеть! Понятно, что без колонок и музыка сильно проиграла, и реплики актёров. Но положение исправила Армида. Она повернулась, недовольно наморщила носик и капризно сказала:
– Ну Таш!
Парень с готовностью кивнул, вытащил из кармана одну из чёрных карт, приложил к экрану ноута и закрепил её на стене. А потом… А чему, собственно, удивляться?! У современных смартфонов эти функции тоже есть. Таш растянул появившийся экран, что-то отрегулировал и создал очень даже приличный кинотеатр с прекрасным звуком.
– Тише сделай! – потребовала Белка. – А то сейчас соседки набегут!
– Не набегут, – улыбнулся Таш. – Я на стены глушилку навёл.
– А с начала можно? – спросила Стрелка. – Музыка такая хорошая, необычная!
Лично меня титры слегка раздражают – я ж кино смотрю, а не буквы! Но в данном случае решила дать пояснение:
– Мосфильм – это киностудия.
Вот уж где мои слова пропали втуне! Но зато! И опять же ожидаемо!
– Ах! Вот это мужчина!
– А он сильный маг?!
– Женат…
– Всё вам расскажут и покажут! – заверила я, но снова напрасно.
Только за первые пять минут прошли обсуждения картин на стенах, моделей кораблей, жены волшебника, лошадей… И как мне показалось, зрители упустили главное в отношениях мужа и жены. В то же время у меня крепла уверенность, что они посмотрят этот фильм ещё не раз. Как и я когда-то.
А потому я тихонько поднялась со стула, подхватила рюкзак и ушла в свою комнату. Здесь я огляделась – целый год пялиться на эти каменные стены неведомо зачем! – и легла на кровать. Ничего так, мягко. Подушка низковата, но в шкафу я видела ещё парочку небольших – самый раз будет.
Прошмыгнувший рядом со мной в комнату хорёк запрыгнул на подушку и принялся возиться над моей головой. Слишком активно и долго.
– Бакс! – не выдержала я. – Угомонись или скину!
«Не скинешь! Мы договорились, что я сплю на подушке!»
– Спишь, а не возишься, как свинья в луже!
«Интересное сравнение…»
– Обратно в виварий сдам!
«Невозможное действие. Но зачем нам ссориться? Всё. Я умер…»
– Чтоб без запаха у меня…
«Умерший» Бакс не ответил, но зато принялся массировать мне лапками макушку. Сначала я терпела, потом привыкла, а потом поплыла в состоянии полусна, когда всё странное понятно, а кошмарное банально. И ни тени рынка Корс! А я этого боялась…
В каком-то смысле – полный кайф!
Естественно, что уснуть мне не дали! И Бакс здесь был совершенно ни при чём! В комнату ворвалась Белка в ужасе и слезах.
– Тань! Они расстанутся, да?! Или она его поцелует, а он станет медведем и загрызёт её?!
– Кто медведя загрызёт?! – ошалело крикнула я и села в кровати. А потом отдала сама себе команду: – Стоп! Вы что?.. Серию досмотрели?
– Да! Там же есть продолжение, Тат?! Всё же хорошо будет?! Да?! А то Армида там Таша убить обещает! Он не хочет вторую серию искать! Злой! Про какую-то тайну личную бормочет!
– Тихо! – рявкнула я. – И не найдёт он без меня ничего…
А как бы он нашёл? Если я файл со второй частью «Обыкновенного чуда» пометила, как «Хорошо-2»? Это ж точно знать надо или метод научного тыка применять. И никакой гарантии, что попадёшь!
До смертоубийства в общей комнате было далеко. Армида просто медленно наступала на Таша и шипела:
– Как это ты не можешь найти?! Ты же подающий надежды! Один из лучших! А ну быстро ищи!
Ташаир отступал, что-то бормотал успокаивающее, а за этим представлением двух актёров с интересом и умилением наблюдала Стрелка. На короткое время я составила ей компанию, а потом сказала:
– Армида! Если ты укусишь его или поцарапаешь, то он в женщину превратится. Что тогда делать будешь?
Она повернулась ко мне и с ужасом в голосе спросила:
– Да ты что?! Ой… Врёшь ты всё!
– Шутит она, – вздохнул Таш.
– А ты молчи! – сверкнула на него глазами Армида. – Таня… А продолжение есть?
И я решила внести ясность.
– Значит, так, дамы и господа! Сейчас уже поздно и кина, как говорится, не будет! Второй части ещё созреть надо в ноутбуке!
Девчонки ахнули, а Таш отчётливо пробормотал:
– Заковыристая магия…
– Вам завтра на занятия. Выспаться надо, – продолжила я. – Да и у меня впечатлений полный чердак с перекосом. Душ здесь есть? Тогда я в душ и спать!
– А мне можно?.. – несмело начал Таш.
– Со мной в душ? – вылупила я на него глаза.
– Нет! – испугался он. – Вторую часть фильма досмотреть завтра…
Я рассмеялась и махнула рукой:
– С Армидой договаривайся! И я бы на твоём месте экран забрала. Чтоб она сговорчивей была.
Таш облегчённо выдохнул, свернул экран и посмотрел на Армиду:
– Ар! Меня же подъёмник не пропустит…
Девушка хмуро глянула на него, фыркнула, и на плечо Ташаира тут же перепрыгнул зелёный котёнок.
– Чтоб завтра все свои дела закончил до ужина! – распорядилась она. И улыбнулась, но уже закрытой двери.
– А нам с тобой в душ можно? – спросила Стрелка.
– Вы что, девчата?! Голых женщин не видели?! Так друг на друга посмотрите!
– Ну ты же обещала показать, как жидким мылом мыться, – надула губы Белка.
В общем, ещё и пенная вечеринка нарисовалась.
Санузел я оценила на троечку. Может, и с плюсиком, но совсем небольшим! Это если по функциональности судить. На случай всеобщего пищевого отравления. Помнится, на одном большом междусобойчике в общаге почти все чем-то траванулись. Мне-то повезло! Эта радость меня уже дома настигла. А вот те, кто в общаге жил… Месяц друг на друга не смотрели!
Так что, отягощённая жизненным опытом, я считаю, что два унитаза на четверых может оказаться мало! В определённых условиях, конечно. А то, что один из них синий, а другой зелёный и оба страшно красивые… Кстати, и здесь, вместо нормальной кнопки на смывном бачке, из стены торчал железный рычаг. Прошлый век!
Два умывальника, почему-то тоже разноцветных. И пара душевых кабинок – жить можно. Если не учитывать, что я привыкла к душу с несколькими функциями. Ещё и биде… Но так себе – средней паршивости.
А вот ванна – это да! Я не специалист, но, по-моему, она из чистейшего мрамора! Бело-розовая, с тёмными прожилками и размером раза в два больше моей. Но такую в квартире можно только в комнате ставить. Чтоб рассматривать и подруг унижать.
Это чудо Армида немедленно объявила своей собственностью. На сегодня. Похоже, что её очень возбудили мои слова, когда я флаконы выставляла на полки:
– Пена для ванн. С запахом вишни…
– Я хочу с запахом вишни! Обожаю! А как пену взбивать? Заклинанием?
Пришлось показывать всё. Естественно, что мои пояснения слушали чем-то между ушей, на уровне ощущений. Пену в ванну я добавила сама во избежание. А Белка и Стрелка лишь уяснили, как открывать флаконы с шампунем, и разлетелись по кабинкам. Пена из-под дверей попёрла буквально через минуту – им же надо было попробовать всё.
Как только Армида погрузилась в ванну, я решительно выперла скользкую Белку из кабинки и засунула её к Стрелке. Пришлось поработать душем – смыть всю вонючую пену. Именно вонючую! Потому что от смеси шампуней ничего другого получиться не может!
Как я и подозревала, эта парочка душевых космонавток обменивались флаконами с шампунями через дырку между кабинками у стены. Считаю, что мне крупно повезло – на полочке около этой дырки я застала свой любимый абрикосовый шампунь и руку, шарящую в его поисках. Шампунь я схватила первой, а в руку, чтоб не разочаровывать её, сунула брусок местного мыла – в цвет одному из унитазов и совершенно без запаха. Белка и Стрелка и до этого весело смеялись, а тут зашлись в хохоте как сумасшедшие!
Везением можно считать и то, что во флаконе оставалась примерно половина содержимого. Вполне могло быть и хуже.
Жизнь учит нас, а мы должны учиться у жизни. Именно поэтому, надев махровый халат и покидая душ, я прихватила с собой остатки любимого шампуня. Чтобы спрятать понадёжнее.
Ещё я заглянула к Армиде и обнаружила её лицо в пенном ореоле. А зелёный котёнок сидел на краю ванны и самозабвенно лопал пузыри лапой.
– Размокнешь, – предсказала я.
– Ну и пусть! – с блаженным вздохом ответила она. И тут же, открыв глаза, возмутилась: – А почему Стрелка и Белка есть, а у меня хорошего прозвища нет?! И котёнок без имени…
Я задумалась. В собачьей космонавтике я не разбираюсь совсем. Просто кое-что в Сети задевала, вот и запомнилось. Но предполагаю, что отряд четвероногих не очень обидится, если что…
– Ты будешь Кнопка! А котёнок – Зелёнка! – уверенно заявила я. Ну и чтоб уравнять себя с остальными, добавила: – А я буду Каштанка!
– Класс! – воскликнула новоявленная Кнопка. – Таш обзавидуется!
– Ну, ему-то точно понравится, – улыбнулась я. – А ты давно с ним встречаешься?
– Два года! Когда я поступила в Пирамиду, он второй год учился и почти сразу начал меня обхаживать! Представляешь, какой дурак?! Экзамены годовые завалил, чтоб со мной на лекциях встречаться!
– Умный…
– Это да! – В голосе Армиды прозвучала гордость. – Лучший среди техников третьего года!
– И чего ж ты за такого умного замуж не выскочишь? – спросила я. – Или с родителями проблема?
– Какая с родителями может быть проблема? – удивилась Армида. – Мои только рады будут, а Таш сказал, что разрешение от отца на брак в его кармане лежит. Да нет проблем! А со всеми этими делами… Зачем торопиться? Он рад, когда я позволяю за руку взять. И вдруг я ещё влюблюсь в кого другого?!
– А ты ещё не влюбилась? В Таша? Смотри, как бы не увели…
– Как это?! – округлила глаза Армида – А ты, Таня, что-то видела про нас в трансе?! Да?!
– Нет. И да, – улыбнулась я. – Не совсем… Но вот какое дело! После госов, на выпускном в ресторане, одна моя подруга сказала, что нам, дурам, надо было отлавливать парней с третьего по четвёртый курс. Чтобы женить на себе. И ведь права! А теперь, на работе, желающих снять пробу с новенькой полно, но только все сплошь женатики! А про вас… Я сегодня второй раз в жизни видела парня, который подсовывает лучшие куски еды своей девушке. Редкость это!
– Понятно… – вздохнула Армида в пене. – Только я боюсь…
– Чего?
– Ну… Тань! А вдруг он разочаруется во мне?! Ну, когда… Страшно!
– Это меня очень бы удивило! – рассмеялась я. – Спать пойду. А когда эта парочка выйдет… Должен же у них шампунь закончиться! Скажи им, что на полочке у зеркала флакон духов стоит. Так вот. Утром не больше двух пшиков на ключицы!
– А мне?!
– И тебе.
Уже у двери я услышала:
– Странная какая… Ни капельки магии, а такая душистая…
И лишь через несколько шагов догадалась, что Кнопка разговаривала с пеной.
Кому-то трудно уснуть в непривычной обстановке, а вот я выключилась, едва коснувшись головой подушки. И приснилось мне, что я очень удачно попала ногой в промежность чёрту-рубщику. А заполнившие амфитеатр мясного отдела рынка Корс зрители аплодировали мне стоя. Кажется, даже кричали: «Браво! Бис!»

Глава 4
Предатель, следствие, омлет
Нас окружает мир необычайный!
И в нём, средь парадоксов и дилемм,
Удар ногой, пусть даже и случайный,
Легко решает множество проблем!
Выспалась я – дай бог каждому! Даже лучше, чем после двух приёмов больных подряд во время эпидемии гриппа. Потому что никакой головной боли, вялости и острого желания порвать мир пополам. Просто встала, схватила полотенце, зубную щётку и прочее и отправилась в санузел. Бодро и целеустремлённо.
При выходе из туалета я с удивлением увидела Бакса, сидящего на раковине. А ведь я захлопнула дверь перед его носом!
«Захлопнула, – согласился хорёк у меня в голове. – Но мне не хочется, чтоб между нами осталось непонимание. Двери и стены здесь для меня не проблема».
– И это что же?! – возмутилась я. – Любой может на меня в душе пялиться?!
«Нет. Благодаря тому, что у тебя есть я, – нет».
– А ты, значит, можешь?!
«Я? Ну… Да. И хочу отметить, что будь ты самкой хорька, я немедленно и настойчиво атаковал бы тебя, чтобы…»
– А ну брысь! – заорала я.
Бакс просто и без затей исчез с раковины, а я, умываясь, подумала, что, вполне возможно, быть самкой хорька не так уж и плохо. Если хорёк, конечно, приличный…
Обругав себя за зоофильские мысли, я закончила утренний туалет и даже отметила странность – уровень духов во флаконе уменьшился менее чем на четверть! Хотя если измерять «двумя пшиками», то у трёх девиц с ключицами явный перебор и вся академия должна надёжно и густо провонять. А мама учила меня, что даже у самого тонкого аромата есть грань перехода в навязчивый и отвратительный.
Порывшись в чемодане, я нашла подходящую блузку и браслет с часами. Вообще-то эти часики с шагомером, пульсометром и прочей ерундой я не очень жаловала. Удобные, лёгкие, функциональные, но… Как-то претило мне, подобно некоторым, сокрушаться по поводу «повышенного сегодня давления» или «недобранных шагов». А вот время…
«До обеда два часа, – сообщил Бакс. – Но если хочешь…»
– Не хочу. Кофе с печеньем попью.
«Правильно. Печенье вкусное».
Вот зараза! А ведь обещал сам где-то добывать еду! Правда, во время моего завтрака он получил только пару печенюшек и одну стырил.
А я заварила растворимый кофе и запустила ноут. На новости рассчитывать было глупо, но кроме кинофильмов у меня имелась ещё и пара «ходилок». Так что до появления девчат я играла. А заявились они возбуждённые, в удушливом облаке аромата духов и в сопровождении Ташаира. Последний был даже не печален – напуган донельзя. И, естественно, с Зелёнкой во всклоченной шевелюре.
– Вот! – с порога злобно выкрикнула Армида. – Я его привела, и ты можешь его убить прямо сейчас!
– За что? – удивилась я. – Он не хочет на тебе жениться?
– Кнопка, я никогда не… – отрицательно замотал головой Таш.
– Молчи! – оборвала его Армида. – Ты предатель!
– Стоп! – нахмурилась я. – Не надо словами бросаться! За такое раньше казнили без суда и следствия.
– Так я и привела его для этого!
– А здесь какие-то другие картинки! – воскликнула Стрелка, посмотрев на экран ноутбука. – Интересные!
– Это игра. Ходилка, – автоматически ответила я. – Подожди! Здесь Таша от смерти надо спасать!
– Как это спасать?! – возмутилась Кнопка. – Он предатель!
– Не кричи, – поморщилась я. – Таш. Кого ты там сдал?
– Нас! – пояснила Кнопка.
Я посмотрела на неё с такой добротой, что какое-то время Таш смог говорить без помех.
– Я это… Ну, когда пришёл к своим… Мне же не сказали, что нельзя… Я им и показал…
В общем-то, пока он мямлил, я поняла смысл произошедшего. А была бы умнее, так и сама бы догадалась заранее. Ещё вчера.
– А эта твоя карта… Она ещё и записывает?
– Да. Ребятам очень понравилось! А двое своим девушкам показали, так те плакали. И даже позволили себя обнимать… Ну, чтоб успокаивать…
Воистину, просмотр хорошего фильма объединяет! Особенно если на последнем ряду. А уж без свидетелей-то…
– Вам лишь бы девушек обнимать! – зло заявила Кнопка.
И мне в голову пришла интересная мысль!
– А ты, Кнопка, кому про вчерашний вечер рассказала?
– Я?! – возмутилась она. – Да я никогда!
– То есть ты никому ничего не сказала о вчерашнем вечере и просмотре кино?
Говорила я чётко, с замедлением ритма и смотрела прямо на кончик носа Армиды. Такие фокусы обычно проходят с детьми, но ведь и теперь сработало!
– Я… Я только сказала, что у нас новая подруга! И картинки классные…
– Кому?
– Ну… Только знакомым девчонкам…
Раздались хлопки в ладоши – Белка и Стрелка устроили жиденькие, но восхищённые аплодисменты. И понятно, что не Кнопке. Хотя наверняка и сами хороши в этом плане!
Далее мне понадобился тон прокурора. Или адвоката? Без разницы!
– Итак, господа присяжные заседатели! Перед нами два сознавшихся в содеянном предателя! Есть ли хоть что-то, способное умалить их вину и укрыть от приговора?!
– Нет!!! – хором завопили зрительницы процесса.
Это ведь такая радость, когда судят не тебя.
– В таком случае я приговариваю обоих! Известно, что минус на минус даёт плюс! Обнимитесь!
Отсчитав про себя в наступившей тишине семь секунд, я спросила:
– Что же ты, Армида? Это же ты требовала кары для предателя! Так исполняй приговор!
Кнопка, словно обречённая на казнь, повернулась к Ташу, а он, вполне ожидаемо, подошёл к ней и обхватил руками.
Стрелка с Белкой вновь принялись хлопать и выкрикивать:
– Все помирились!
– Всё хорошо!
– Хороший приговор!
Их радость была настолько бурной, что я поинтересовалась:
– А вы, такие весёлые, тайну сохранили?! Или как?
И они сразу закручинились. Недаром один известный психолог утверждал, что половина зрителей в судебных залах сами закоренелые преступники…
Армида и Таш вдруг отпрянули друг от друга и, явно смущённые, уставились в пол.
– А ну-ка! Оба посмотрели на меня! – потребовала я. – А теперь, глядя мне в глаза, скажите, что вам не понравилось!
Глаза они, понятно, отвели. И даже смотрели в одну точку – на туфельки Кнопки.
– Ясно, – подвела я итог судебного процесса. – Ты, Армида, если что, не торопись Таша обвинять. Вдруг сама виновата будешь, а поругаетесь на ровном месте. Не дело это.
Кнопка кивнула, и у меня появилась уверенность, что Таша она не зарежет в тёмном коридоре. А ещё начала хихикать парочка не попавших под суд. Стоило мне посмотреть на Стрелку, как её прорвало:
– Духи такие классные! И ничего их не берёт!
– В смысле? – не поняла я.
– Обычно, чтоб время не терять, утром наведёшь макияжик магический – и все дела! – пояснила Белка. – Заклинание плёвое, да и допустимое в академии! Парни не балуются, но есть дуры, которые это заклинание другим снимают!
– А как эта змеюка: «Слишком сложный аромат, и явно не хватает крапчатой жимолости!» И раз сто пальцами щёлкнула! Небось всю кожу на подушечках стёрла!
– Не сто, а восемь-то раз точно, – улыбнулся Таш.
– А запах-то не исчез и даже не изменился! – рассмеялась Белка.
– А она сидит вся такая! Дура дурой! И злая-презлая! – поддержала Стрелка.
«Могут быть проблемы», – тихо пояснил Бакс.
«Разгребём!» – мысленно заверила я.
«Как скажешь. Я рядом…»
Сквозь трескотню Белки и Стрелки я услышала, как Кнопка спросила Таша:
– Ты пойдёшь?
– Нет. Мне лучше на обед вас проводить. И своих я предупредил. Рядом будут…
Мне стало зябко – предвестник опасности. Если такое происходило перед зачётами или экзаменами – лучше было пропустить и потом на пересдачу идти. Надёжнее. Или у экзаменатора настроение будет ниже плинтуса, или препод группы болел. А чужой препод – всегда зверь! Попытается группу предельно загнобить, чтоб самоутвердиться за чужой счёт…
Видимо, я задумалась слишком сильно. Потому что Таш уже стоял около ноутбука и вместе со Стрелкой пялился на экран. А Кнопка и Белка шептались о чём-то в сторонке.
Таш прокашлялся и спросил:
– Таня! А ты не дашь нам эту штуку? Поближе рассмотреть и…
– Не давай! – оборвала его Кнопка. – Они разберут на мелкие кусочки!
– Но мы же обратно соберём, Ар…
– А вдруг сломаете?! Где мы картинки смотреть будем?!
– Ну ладно, ладно! – примирительно сказал Ташаир. – Это я так… Таня, а что это игра делает?
– Она не Таня, а Каштанка! – не унималась Кнопка.
– Хорошо, – согласился Таш. – Но это длиннее.
– Хватит! – вздохнула я. – Опять поругаетесь. А игру надо пройти. По дороге брать разные полезные предметы и использовать их, где нужно. Вот, смотрите.
Я поиграла минут пять под восторженные восклицания зрителей.
– Сами видите, что ничего сложного нет.
– А другие игры есть? – спросил Таш.
Едва не сказала, что их тысячи! От самых примитивных до сложнейших. Но это же дома! А я здесь…
– Есть у меня одна стрелялка…
– Потом покажешь! – влезла Кнопка. – На обед пора! И не давай ему эту штуку!
* * *
По дороге в столовую мне рассказали о «Ядовитых змеях». Собственно, ничего особенного. Как и всякое студенческое общество, змеи имели «тысячелетнюю историю», «ещё более древние ритуалы» с обязательной примесью мистицизма и «великие цели». Лично я против такого положения вещей ничего не имею – камлайте, если это приносит вам радость. Но когда «великими целями» становятся еженедельные ночные заседания и отчёты о числе охмурённых мальчиков… Прошу прощения, но здесь речь может идти об «Озабоченных змеях», «Безнравственных» или каких-то ещё. Тем более в стенах академии магии. Заняться больше, что ли, нечем?
И вот что я заметила. Чисто по жизни. Когда ты тщательно подготовилась послать кого-то по известному адресу, то за тем же самым посылом вдруг приходит кто-то другой. Так получилось и на этот раз.
В обширном помещении столовой потолок являлся зеркальным отражением пола. Я имею в виду, что в обоих случаях поверхность представляла собой каменные плиты, словно не связанные между собой. В щели можно было легко просунуть пальцы! И хотя камни не смещались, впечатление было то ещё! Белые диски столов висели прямо в воздухе, как перед нами, так и над головой. И, понятно, обедающие студенты были и там и тут. На обычную столовку всё это походило. Если только вверх не смотреть. А поднял голову – туши свет…
Пока я рассматривала этот плод горячечного постмодернистского магического бреда, прямо перед нами словно ниоткуда возникла группа ухмыляющихся молодых людей. Особого внимания я на них не обратила – «Змей» ждала – но эти идиоты заступили нам дорогу.
– «Отвязанные балбесы»… – прошептала Белка.
«Кто?» – спросила я, но почему-то мысленно.
«То же самое, что и „Ядовитые змеи“, но мужского рода, – пояснил Бакс. – Условия вступления в общество те же – десять подтверждённых случаев соития со студентками. Многие сидят на третьем году обучения по третьему кругу».
«Почему?!» – удивилась я.
«Без диплома из академии не выпустят. А на четвёртый год – специализация, стыдно не успевать. А так их и здесь хорошо кормят. Балбесы, одним словом».
Я посмотрела по сторонам и обратила внимание на ребят с таким же чёрным прямоугольником на кармашке куртки, как и у Таша.
«Верно. Это друзья Ташаира. И позиции заняли удачные, – похвалил Бакс. – Только их отчислят, если они встрянут, да ещё и с технической магией. А вот мне ничего не будет. И Леталка с Зелёнкой в деле. Жду команды».
Повернув голову, я сказала:
– Таш! Не лезьте! Я и сама отбрею по полной программе, если надо!
– Мы здесь, – мрачно и упрямо произнёс техник.
От балбесов вперёд вышел рослый полноватый парень и двинулся к нам со словно приклеенной ухмылкой.
– Это Вендаис, их предводитель. Без брони… – сказал кто-то из девушек сзади.
Что означает «без брони», я тогда не знала, но почему-то это успокоило.
– Я Вен, – на ходу лениво сообщил балбес. – И очень рад видеть в этом печальном месте свеженькую цыпочку. – Он остановился в паре метров от меня и заверил: – Ты испытаешь удивительные ощущения…
– Сейчас ты сунешь руки в карманы и уйдёшь без ущерба, – доброжелательно предложила я.
– О! Цыпочка с норовом, – всё так же лениво восхитился он. Вытянул руки вперёд, растопырил пальцы: – Хорошенькие сисечки. С них начнём наше знакомство…
И шагнул вперёд.
Понятно, что моего ответного шага навстречу он не ожидал. Как и все окружающие. Ну и удара ногой в промежность тоже.
Его глаза округлились, руки резко опустились вниз, я шагнула назад и, прежде чем раненый предводитель балбесов начал орать, а я его жалеть, сказала:
– В карманы не попал, косой козлик!
«Красиво и действенно», – оценил Бакс.
Это понятно… Вот только мне всегда жаль тех, кто пострадал по своей глупости. Так ведь и убить можно! Но и я его к телу не приглашала! Хотя как-то иначе осадить можно было…
На нас пялилась вся столовая. То есть со всех сторон и с потолка тоже. А вот техники повели себя крайне профессионально, на уровне нашего спецназа. Впереди меня встали трое ребят, а Таш сзади скомандовал:
– Отходим не торопясь!
Под напором спин мне пришлось пятиться, но я через плечи живого щита увидела, что балбесы застыли как парализованные, и лишь один громко сказал:
– Мы подойдём и поможем ему! Больше ничего!
Только ответа не получил.
Ещё запомнились глаза. Светло-карие, удивлённые, с толикой восхищения…
Позже Таш объяснил ступор, напавший на наших противников: в руках техников были толстые короткие трубки. Ничего такого, но их применение вызывало мгновенную рвоту и понос. И Ташу очень понравилось моё замечание о нелетальном оружии по этому поводу.
Мы быстро миновали коридор, и у подъёмника Таш, когда на его голову залез котёнок Кнопки, спросил своих друзей:
– Вы с нами?
– Нет, – отказались все трое.
– Через полчаса пойдём пообедаем.
– Надеемся, что всё утихнет…
Но расстаться мы не успели. В воздухе появились перо ректора и лист бумаги. Перо нацелилось на меня, а затем быстро написало что-то на листе, который спланировал прямо мне в руки.
– Вызов к ректору…
– Написано: «Немедленно!»
– Тебя, Каштанка, отчислят…
– Это из-за Вендаиса…
Я кивнула перу и сказала:
– Сейчас буду.
А что? Если я с Баксом разговариваю, то чем перо Дамблдора хуже? Тем более что оно тут же исчезло.
– Мы пойдём с тобой! – решительно заявил Таш. – Мало ли что? Девушки пусть идут к себе, а мы…
– Нет уж! – Кнопка подскочила к Ташу, схватила его за руку и потащила по коридору, на ходу приказав: – Зелёнка, ко мне!
«Они идут в верном направлении», – подсказал Бакс.
– Всё правильно! – заявила Белка. – Нам тоже интересно! А вдруг там балбесы соберутся?!
– У кабинета ректора они тихими будут как мышки, – уже на ходу сказал кто-то из техников за моей спиной. – Но поддержка лишней не бывает.
– А если отчислят? – спросил кто-то другой. – Как же вторая часть картинок?..
Ухмыльнувшись, не поворачивая головы, я заверила:
– Хорошо бы! Тогда я вам свой ноут отдам, а себе другой куплю!
Мне показалось, что идущие сзади очень обрадовались.
А Таш оказался прав. Как, впрочем, и остальные – балбесы, хотя и в урезанном составе, с весьма постными рожами кучковались метрах в пяти от двери в кабинет ректора. Моё сопровождение остановилось примерно на таком же расстоянии, но в другом коридоре, а я пошла вперёд. Бакс давно уже исчез с шеи, пояснив, что к ректору ему не положено.
Я не успела дотронуться до ручки – дверь передо мной открылась сама.
Внутри кабинет за сутки не изменился. Хотя нет! Неправа – к интерьеру прибавился Вендаис. Он стоял перед столом ректора, ссутулившись, и ничуть не напоминал наглого фавна в столовой. Как меняются люди после удара по… Правда, об этом можно было порассуждать позже. А сейчас следовало заняться более важным делом. Но как же я не люблю заниматься тем, что не люблю! Или играть несвойственную мне роль.
Перо ректора порхало над бумагой, а сам он сосредоточенно следил за его движениями. Что ж! В этом Дамблдор был, несомненно, прав – работать или обдумывать что-то важное гораздо удобнее сидя. А потому я неторопливо обошла столбик Вендаиса, уселась в одно из кресел перед столом ректора, закинула ногу на ногу и сделала задумчивое лицо.
За десять минут перед ректором сменилось шесть листов бумаги – я по часам засекла. Но такие психологические приёмчики подавления воли на меня, человека, закончившего медицинский вуз, оказать действия просто не могли. А вот Вендаис поплыл… Да и правда! Стоять, боясь шевельнуться, – так и до судорог недалеко!
Ректор неожиданно поднял голову и уставился на красивую меня. Перевёл взгляд на Вендаиса, снова на меня… Слабовато! Наш декан тоже пытался выёживаться подобным образом, а потом ничего – научился сразу предлагать присесть. Особенно девушкам. Кстати, и Дамблдор декана помянул…
– Я попросил декана не присутствовать при нашем разбирательстве. Он и без того предельно нагружен. К тому же он обязан сообщать о подобных случаях родителям, а я нет.
Дамблдор сделал вескую паузу, чтобы присутствующие смогли осознать глубину своего падения, и это позволило мне привнести разнообразие в разговор.
– Спасибо, ректор, что сразу предложили мне сесть! Очень любезно с вашей стороны! – Я дала ему приоткрыть рот и продолжила: – Ваши извинения приняты! А в чём, собственно, дело?
Закончив, я изобразила лицом знак вопроса и уставилась на Дамблдора. А его, по-моему, торкнуло как следует! Вполне возможно, он впервые осознал, что в этом кабинете инициатива не в его руках, да и вообще, что хоть кто-нибудь может его, ректора, не бояться.
– Э-э-э… – наконец выдавил из себя Дамблдор. – Я э-э-э… Понимаю. Но нам следует обсудить э-э-э… Это происшествие!
– Согласна! – кивнула я. – А что, собственно, произошло?
– А?! – обалдело спросил ректор. – Это я и хочу узнать, Татьяна Петровна!
– А вы уверены? – слегка нахмурилась я. – Иногда знание выглядит совсем не так, как мы себе его представляем. И даже может нанести моральную травму. Стоит ли оно того? Подумайте.
Но на то он и ректор, чтобы быть скалой! К моему удивлению, он собрался и твёрдо сказал:
– Объясните мне, что произошло сегодня в столовой!
Я повернула голову и посмотрела на Вендаиса. Но вполне могла этого и не делать – он стоял зажмурившись и еле дышал. Пришлось действовать самой. Поднявшись из кресла, я знаком предложила сделать то же самое Дамблдору, но он не сразу сообразил, что от него требуется. Пришлось пояснить:
– Вставайте-вставайте! Вот сюда. Прошу вас! Для того чтобы пояснить суть конфликта, мне хотя бы столбик нужен. А от этого, – я ткнула пальцем за плечо, – толку не будет.
Ректор встал, прошёл на указанное место и с интересом уставился на меня. И я решила его не разочаровывать.
– За неимением у вас, ректор, достойной внимания груди я немного отредактирую текст.
– Э-э-э… – попытался что-то сказать Дамблдор.
Но я уже закусила удила!
– Я Таня, – лениво, по возможности копируя Вендаиса, произнесла я. – И очень рада видеть в этом печальном месте свеженького седобороденького петушка. – Я шагнула к ректору и заверила: – Ты, возможно, испытаешь удивительные ощущения…
– Что?! – возмутился ректор.
– О! Петушок с норовом попался! – восхитилась я. Вытянула руки вперед и растопырила пальцы: – Хорошенькие сисечки! Нет… – Мои руки опустились на уровень пояса: – Ну, нет, так нет! За что ухвачу, то и поверну! Для начала знакомства…
Сзади меня словно доской по доске врезали. Судя по этому звуку, Вендаис не досмотрел спектакля и прилёг отдохнуть. С размаха. Вот она! Волшебная сила искусства! Даже Дамблдора проняло так, что он застыл, уставившись на мои скрюченные ниже пупка пальцы.
Решив, что текста вполне достаточно, я подошла к креслу, села и предложила:
– Да вы, Дамблдор… Садитесь, ректор. Нам есть что обсудить.
Он молодец! Промокнул платком пот на лбу и строго произнёс:
– Я протестую!
– Против чего? – делано удивилась я. – Против благородной терминологии и действий этого бревна? – Я мотнула головой назад. – Или против принуждения вами вспомнить и озвучить моё унижение? Или вас моя терминология смутила?
Ректор, мрачный, как туча, схватил со стола тёмный флакон.
– Я приведу его в чувство.
– Не стоит! – покачала я головой. – Для дальнейшего разговора он нам ни к чему. Вам не кажется, ректор, что наступил тот самый форс-мажор?
Он рухнул в кресло, зажал бороду в кулак и просипел:
– Поясните…
– Легко, – заверила я. – Выглядит всё примерно так… Во вверенном вам учебном учреждении любая тля… Именно тля! Может оскорбить, унизить меня, напасть… В нашем договоре это не прописано! А значит, наступило нарушение договорных обязательств – форс-мажор. Секунду! Припоминаю, что какой-то бородатый Дамблдор украл меня из больницы, доставил на рынок Корс, а потом там же и купил… Но это так, мелочь. Довесок к остальной печали.
Достаточно долго ректор выстукивал пальцами на зелёном сукне стола какой-то сложный прерывистый ритм. Потом долго вчитывался в бумагу, которую достал из ящика. Сильно подозреваю, что это и был наш договор.
– Татьяна Петровна… А давайте попробуем предать забвению этот прискорбный случай?
– Какое интересное предложение! – восхитилась я. – И меня сможет лапать любой идиот хоть с первого курса?! Какая прелестная перспектива! И всё совершенно бесплатно! То есть даром!
– Вы хотите ещё денег?.. Нет-нет! Конечно же, я не это имел в виду! Но в таком случае… Татьяна Петровна… Как нам отодвинуть этот самый форс-мажор? Или ослабить его действие.
Знаете, что самое опасное во время управляемой истерики? Поддаться соблазну! Любому! На кафедре психиатрии препод говорил: «Представьте себе, что вы упрямый осёл – не желаете идти, работать… В этот момент вы – центр мира! Но вот вам предложили морковку, и вы повелись. И неважно, что морковка привязана верёвочкой к длинной палке. Всё! Вы не центр мира, а осёл!»
И это правда! А начинается всё с мороженого вместо куклы. И в этом случае очень хорошо, если кукла не нужна изначально.
Не особо я верила, что ректор вот так просто поведётся на мои претензии. Сейчас немного придёт в себя, поделит мой словесный напор на ноль, каверзу какую-нибудь придумает… А то и просто заколдует! И зачем мне это? А если кукла не светит по определению, то надо брать мороженое. И желательно сразу три! Тем более что Дамблдору зачем-то очень нужно, чтобы я была здесь, пока там я в коме. Знать бы ещё – зачем?!
– Как это можно отодвинуть такой важный пункт договора?! – возмутилась я. – Это же квинтэссенция! Хотя…
– Ваши предложения, Татьяна Петровна? – деловито и заинтересованно осведомился Дамблдор.
– Хм-м… – изобразила я работу мысли и даже лоб наморщила. – Давайте, оживляйте это бревно!
Дамблдор кивнул, схватил пузырёк со стола и бросился к лежащему без сознания Вендаису. Я даже слегка разочаровалась. Была уверена, что зелье из пузырька будет залито в рот, но… Дамблдор вместе с пробкой вытащил пипетку и отмерил три капли на грудь страдальца. Прямо на одежду.
Вендаис мгновенно обрёл сознание, огляделся и шарахнулся от меня. А вот Дамблдору он, словно щенок, заглянул в глаза и с проникновенной радостью произнёс:
– Ректор…
А ректор выжидательно смотрел на меня. А ещё, невзначай так, махнул рукой, и Вендаис оказался в кресле.
– А что я?! Это вы решили, что фигурантам лучше забыть об этом деле, а…
Дамблдор согласно кивнул.
– …А Отвязанным долбодятлам… Простите, балбесам! В общем, им запрещено приближаться ко мне и моим друзьям ближе, чем на десять метров!
– Так… – уже не столь уверенно подтвердил Дамблдор.
– Ещё вы хотели крюйю убрать из меню столовой!
– Я? – растерялся ректор.
– Ага, – почему-то подтвердил Вендаис и немного улучшил моё мнение о себе.
– Хм… – задумался Дамблдор. – Но она же вкусная! И полезная!
– Кому? Вам? – ухмыльнулась я. – Большая часть студентов спать ложится на голодный желудок, а она вкусная?! И мыло у вас ничем не пахнет! Экономите?!
– Зачем мылу запах?! – возмутился Дамблдор. – Оно мылиться должно, и всё! А вот с крюйей… Даже не знаю! Если с пустошных жаб бородавки не срезать, то они твердеют и лишают их подвижности. Жалко…
– А студентов? Не очень?
– Но едят же! Некоторые. – Дамблдор вздохнул и спросил: – И какой же выход? Сделаем всё возможное!
– Сыр добавьте. Когда бородавки в меню. Много сыра!
– Ага, – снова влез Вендаис.
– А ты вообще молчи! – велела я, и от моих слов он опал в кресле. – Я в столовой собиралась тебе все пальцы переломать! Так ещё не поздно!
– Все?! – потрясённо уточнил Дамблдор.
– Только на руках! – успокоила я. – Которые растопыривал! И он должен извиниться за хамство!
Вендаис зашевелился в кресле и даже попытался встать. Одновременно он бубнил:
– Конечно… Я прошу прощения у леди за…
– Щаз! Хамил в толпе, а извиняться собрался в тихом месте?!
– Татьяна Петровна, – встрял Дамблдор. – Как ректор Пирамиды я приношу вам свои извинения и заверяю, что ваш обидчик извинится там, где вы укажете. Но…
– Никаких «но»! – оборвала я. Вообще-то адреналинчик в крови уже отыграл, и я вполне могла повторить номер Вендаиса «припадаю плотно к полу». Следовало поторопиться. – Жду за дверью три минуты! При своей банде и моих друзьях извинишься!
К двери из кабинета я шла на уже дрожавших ногах. Ещё немного, и этот студень меня не удержит! Однако ни один спектакль не может обойтись без финального штриха. Желательно – убойного и сногсшибательного.
Переступив через порог, я обернулась.
– Считаю, ректор, что наш договор находится в предфорс-мажорном состоянии!
Прежде чем дверь закрылась, я услышала, как Дамблдор то ли рыкнул, то ли крякнул. А вот меня до стула довели девчонки. Спина мокрая, серая пелена перед глазами, а ноги… Но всё быстро исправили полстакана воды и какая-то микстура, которую, не жалея, подлил Таш. Ещё он спросил:
– Выгонят? Ты пей!
И все облегчённо выдохнули, услышав мой ответ:
– Нет.
Ноги вдруг стали нормальными – с костями и мышцами, а с глаз исчезла пелена. Какая хорошая микстура! Особенно если учесть, что предметы вдруг увеличились в размерах, словно в театральном бинокле! Я даже капельки пота увидела на рожах ожидающей группы балбесов! И глаза… Те же самые, светло-карие. На этот раз полные сострадания и беспокойства…
Ректор управился за две с половиной минуты – я время засекла. Вендаис вышел из кабинета, кивнул балбесам, по-военному повернулся в нашу сторону и сделал несколько шагов. Я поднялась со стула и пошла навстречу. Лицо сосредоточенное, решительное… Если бы не столь печальное знакомство, я бы оценила его на твёрдую четвёрку! С таким и в кино можно сходить…
В метре от меня Вендаис вдруг опустился на одно колено, склонил голову и громко сказал:
– Леди Татьяна! Прошу у вас прощения за своё поведение! Я непроходимый болван, но если будет позволено…
– Встань! Принято!
Он послушно поднялся, а я шагнула ближе. Ах, какой из него выйдет мужчина! Статный – мой лоб как раз находился напротив его кадыка. Немного тяжеловат… Но обучаем!
– Мне бы не хотелось приклеивать к тебе кличку… – тихо сказала я.
– Какую? – очень серьёзно поинтересовался он.
– Ну, скажем… Яичница с глазами.
Вендаис побледнел и сделал шаг назад.
– Не надо…
Это было понятно. Высока вероятность, что через десятки лет такое прозвище станет известнее его настоящего имени.
– Вот и Дамблдор просил… – сымпровизировала я.
– Слава Дамблдору! – очень искренне откликнулся он и сделал ещё шаг назад.
– Правильно! – одобрила я. – Держите все оговоренную дистанцию. Надеюсь, больше не столкнёмся.
Он резко поклонился и рванул к своим балбесам, на ходу радостно сообщив:
– Последнее предупреждение!
Как мало надо некоторым балбесам для радости…
Пока мы шли к подъёмнику, я ответила на множество вопросов. В основном односложно и при неизменном восхищении. Но почему-то всех буквально вогнало в шок сообщение о том, что теперь вместо крюйи можно будет брать сыр…

Глава 5
Угрызения совести
Да. Смысла очень много в ворожбе —
Познаешь грань, увитую ответами…
Но, если совесть не изжил ещё в себе,
Она тебя замучает советами!
Реакция на стресс у всех разная. Но сейчас нас объединял пролетевший мимо обед. А я, ввиду ещё и пропущенного завтрака, вполне могла выступить предводителем команды. В означенном смысле, конечно. Так что пришлось думать о еде. Для всех.
Среди этого бедлама с вопросами-ответами мне больше всего понравился Бакс. Моему выходу из кабинета ректора живой он обрадовался не меньше других, но лезть в мозг с вопросами не стал. Запрыгнул на шею, невесомо улёгся в любимой позе и словно исчез. Лишь когда я вспомнила о куске мороженого мяса, он коротко сообщил:
«Тоже хочу».
И всё! Уникальная личность!
Вот только без соли и хлеба мясо превращается в пытку. Была такая шутка у древних китайцев с варёным мясом. Но у нас-то цели совсем другие! Мысль о хлебе я и озвучила – можно ли его получить в столовой. Почему-то вопрос очень удивил всех.
– Нет. В столовой еда только по времени, – вздохнул Таш. – Не получится…
– А у тебя дома хлеба нет? – спросила Стрелка. – И этих… Печенек!
– И рыбок! – добавила Белка.
– Дома нет, – расстроила я их. – Но там по магазинам прошвырнуться можно…
– Так в чём же дело? – удивился Таш. – Продадут?
– Ага, – кивнула я. – Вот только где я, где дом и те магазины…
– Но у тебя же координаты есть! Или ты потеряла? – Таш нахмурился: – Тогда, конечно…
Потерять этот камешек я не могла. Хотя бы потому, что положила его в маленький кожаный мешочек, подвешенный на кольцо с ключами. Мешочек надёжно закрывался двумя застёжками, и из него не высыпался даже бисер.
– Не потеряла, – заверила я. – Но что с ним делать?
– А девочки тебе не сказали? Почему?
– Потому! – нахмурилась Стрелка. – Повода не было!
– А если она уйдёт к себе и не вернётся? – со смыслом спросила Белка.
– Ты, Таш, совсем без мозгов! – фыркнула Кнопка. – У тебя есть вторая часть картинок?!
– Ругаться не надо! – оборвала я нападки на Таша. – А вот скрывать и… – Я чуть не ляпнула «врать», но вовремя остановилась. Сама-то только что и неоднократно… – А уйти я не могу. Я коза на договорной привязи! – И рассмеялась: – Ну и вторая часть картинок, конечно!
Мы остановились у подъёмника, и техники собрались смыться. Но это бегство я предотвратила.
– Куда собрались? У вас есть, что есть? Нет? Значит, с нами идёте! Перекусите хоть немного.
– Да мы ничего… – начал Таш и замолчал.
– Как только вас протащить? – задалась я вопросом.
«Они смогут», – заверил Бакс и не ошибся.
– Кнопка? – тихо спросил Таш.
– Ладно! – по-королевски произнесла Армида, и Зелёнка перекочевал с её плеча на голову Таша.
С хитрыми улыбками четверо ребят вошли в подъёмник. Все, кроме Таша, подпрыгнули и исчезли.
– Вот аферисты! – то ли возмутилась, то ли восхитилась Кнопка.
Ну а я вообще в первый раз видела действие подъёмника снаружи. Просто потрясно!
Пока девчонки вытаскивали стулья из комнат и рассаживали ребят у стола, я разморозила мясо и рыбу. Всё же было в этих странных агрегатах в стене что-то от микроволновки! Быстро посолив и поперчив, сунула в разные печи, а вот включить их забыла. Возможно – к счастью.
Ещё достала последние две банки паштета и отняла у Кнопки остатки печенья.
– Намажешь и всё отдашь ребятам! – приказала я.
– А мы?.. – плаксиво поинтересовалась Белка. – Мы тоже голодные…
Почему-то все три девицы смутились, когда я отрезала:
– Вам терпение проявлять надо! – Но тут же сжалилась: – Вам рыба достанется. А мясо – на всех!
– Рыба… – мечтательно повторила Белка.
– А пока ты за хлебом пойдёшь… – несмело начал Таш. – Вторая часть уже созрела? Можно нам посмотреть? Или тебя подождём…
– Можно! Созрела уже, наверное. А ты, Стрелка, покажи мне, что скрывали! А то без хлеба останемся!
Я запустила ноут, нашла файл и показала Ташу, что нажимать. А вот Стрелка, к моему удивлению, повела меня в туалет. Когда я уже притворяла за собой дверь, Таш вдруг спросил:
– А можно мы…
– Вы уже большие мальчики и девочки, – ответила я. – Решите голосованием.
Стрелка протиснулась между душевыми кабинками и биде, нажала на коричневый камень, и он чуть сдвинулся. А по стене пролегла длинная щель от потолка до пола.
– А ты точно вернёшься? – с подозрением спросила Стрелка.
– Я ещё и не ушла! Что делать надо?
– Если координаты с тобой, то просто иди. Для начала руку сунь – так легче… И возвращайся обязательно!
Я вставила пальцы в щель на стене, и они легко прошли! К сожалению, у меня на пальцах нет ни одного глаза, и что там было…
Но прежде чем сунуть голову в неведомое, я предложила Баксу, лежащему на моей шее:
«Спрыгнешь? Чёрт знает, что там…»
«Со мной будет проще, – заверил он. – И это же совсем другой Лист. Интересно!»
«Как хочешь…»
Ощущая себя полной идиоткой, я подалась головой вперёд, собираясь упираться до победного конца или хотя бы минимального результата, и… Прыгнула! Потому что увидела свою квартиру!
Первая мысль – сбросить обувь и плюхнуться в компьютерное кресло. Чтобы как обычно, вернувшись с работы, мысленно быстренько перебрать все проблемы и неприятности прошедшего дня, похоронить их в самой далёкой пустыне и напрочь забыть. И отправиться в ванную…
Вот только меня мучили сомнения. А потому я метнулась к входной двери, отперла замки, распахнула…
«Ух ты! – восхитился Бакс. – Настоящие каменные лестницы! Как в замке…»
– И мне это тоже очень приятно! – согласилась я. – Если есть площадки и лестницы, значит, магазин достижим!
Захлопнув дверь, я вернулась в комнату и плюхнулась в любимое кресло. Оно узнало меня и пружиняще поддало под задницу. Такими ласковыми бывают только привычные вещи. Я бы и кровать проверила с удовольствием, но… Где-то совсем недалеко, за щелью в стене, меня ждали голодные друзья-студенты! Ради них я даже вскрыла свою заначку – прихватила пластиковую карту и тоненькую стопку денежных купюр. Отец в далёкой Испании следил, чтобы на этой карте всегда было сто тысяч рублей резерва. Подозреваю, что он и за моими внеплановыми расходами следил через этот же кусок пластика!

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/gerta-kris/akademiya-piramida-upolnomochena-polubit/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.