Волшебник Изумрудного города
Волшебник Изумрудного города
Александр Мелентьевич Волков
Детская иллюстрированная классикаИзумрудный город #1
В 1939 году на свет появилась сказочная повесть А. Волкова «Волшебник Изумрудного города», которая написана по мотивам сказки «Удивительный волшебник из страны Оз» известного американского писателя Л. Ф. Баума. Уже много лет эту увлекательную и добрую историю читают и перечитывают миллионы мальчишек и девчонок. В ней рассказывается о приключениях девочки Элли и её собачки Тотошки, которых смерч забросил в Волшебную страну. Какие трудности придётся преодолеть друзьям ради своих желаний и кто скрывается под маской Гудвина Великого и Ужасного? Обо всём этом наша книга «Волшебник Изумрудного города» в рисунках Александра и Ирины Чукавиных, чьи образы к сказочной повести отличаются живостью и детальностью. Для среднего школьного возраста.
Александр Мелентьевич Волков
Волшебник Изумрудного города
© Волков А. М., насл., 2018
© Уварова И. А., ил., 2018
© Чукавин А. А., ил., 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2018
ISBN 978-5-17-112647-6
* * *
Ураган
Среди обширной канзасской степи жила девочка Элли. Её отец, фермер Джон, целый день работал в поле, а мать Анна хлопотала по хозяйству.
Жили они в небольшом фургоне, снятом с колёс и поставленном на землю.
Обстановка домика была бедна: железная печка, шкаф, стол, три стула и две кровати. Рядом с домом, у самой двери, был выкопан «ураганный погреб». В погребе семья отсиживалась во время бурь.
Степные ураганы не раз опрокидывали лёгонькое жилище фермера Джона. Но Джон не унывал: когда утихал ветер, он поднимал домик, печка и кровати становились на места. Элли собирала с пола оловянные тарелки и кружки – и всё было в порядке до нового урагана.
До самого горизонта расстилалась ровная, как скатерть, степь. Кое-где виднелись такие же бедные домики, как и домик Джона.
Вокруг них были пашни, где фермеры сеяли пшеницу и кукурузу.
Элли хорошо знала всех соседей на три мили кругом. На западе проживал дядя Роберт с сыновьями Бобом и Диком. В домике на севере жил старый Рольф. Он делал детям чудесные ветряные мельницы.
Широкая степь не казалась Элли унылой: ведь это была её родина, Элли не знала никаких других мест. Горы и леса она видела только на картинках, и они не манили её, быть может, потому, что в дешёвых Эллиных книжках были нарисованы плохо.
Когда Элли становилось скучно, она звала весёлого пёсика Тотошку и отправлялась навестить Дика и Боба, или шла к дедушке Рольфу, от которого никогда не возвращалась без самодельной игрушки.
Тотошка с лаем прыгал по степи, гонялся за воронами и был бесконечно доволен собой и своей маленькой хозяйкой. У Тотошки была чёрная шерсть, остренькие ушки и маленькие, забавно блестевшие глазки. Тотошка никогда не скучал и мог играть с девочкой целый день.
У Элли было много забот. Она помогала матери по хозяйству, а отец учил её читать, писать и считать, потому что школа находилась далеко, а девочка была ещё слишком мала, чтобы ходить туда каждый день.
Однажды летним вечером Элли сидела на крыльце и читала вслух сказку. Анна стирала белье.
– «И тогда сильный, могучий богатырь Арнаульф увидел волшебника ростом с башню, – нараспев читала Элли, водя пальцем по строкам. – Изо рта и ноздрей волшебника вылетал огонь…»
– Мамочка, – спросила Элли, отрываясь от книги, – а теперь волшебники есть?
– Нет, моя дорогая. Жили волшебники в прежние времена, а потом перевелись. Да и к чему они? И без них хлопот довольно…
Элли смешно наморщила нос:
– А всё-таки без волшебников скучно. Если бы я вдруг сделалась королевой, то обязательно приказала бы, чтобы в каждом городе и в каждой деревне был волшебник. И чтобы он совершал для детей всякие чудеса.
– Какие же, например? – улыбаясь, спросила мать.
– Ну, какие… Вот, чтобы каждая девочка и каждый мальчик, просыпаясь утром, находили под подушкой большой сладкий пряник… Или… – Элли грустно посмотрела на свои грубые поношенные башмаки. – Или чтобы у всех детей были хорошенькие лёгкие туфельки.
– Туфельки ты и без волшебника получишь, – возразила Анна. – Поедешь с папой на ярмарку, он и купит…
Пока девочка разговаривала с матерью, погода начала портиться.
* * *
Как раз в это самое время в далекой стране, за высокими горами колдовала в угрюмой глубокой пещере злая волшебница Гингема.
Страшно было в пещере Гингемы. Там под потолком висело чучело огромного крокодила. На высоких шестах сидели большие филины, с потолка свешивались связки сушёных мышей, привязанных к верёвочкам за хвостики, как луковки. Длинная толстая змея обвилась вокруг столба и равномерно качала плоской головой. И много ещё всяких странных и жутких вещей было в обширной пещере Гингемы.
В большом закопчённом котле Гингема варила волшебное зелье. Она бросала в котёл мышей, отрывая одну за другой от связки.
– Куда это подевались змеиные головы? – злобно ворчала Гингема. – Не все же я съела за завтраком!.. А, вот они, в зелёном горшке! Ну, теперь зелье выйдет на славу!.. Достанется же этим проклятым людям! Ненавижу я их! Расселились по свету! Осушили болота! Вырубили чащи!.. Всех лягушек вывели!.. Змей уничтожают! Ничего вкусного на земле не осталось! Разве только червячком полакомишься!..
Гингема погрозила в пространство костлявым иссохшим кулаком и стала бросать в котёл змеиные головы.
– Ух, ненавистные люди! Вот и готово моё зелье на погибель вам! Окроплю леса и поля, и поднимется буря, какой ещё на свете не бывало!
Гингема подхватила котёл за «ушки» и с усилием вытащила его из пещеры. Она опустила в котёл большое помело и стала расплёскивать вокруг своё варево.
– Разразись, ураган! Лети по свету, как бешеный зверь! Рви, ломай, круши! Опрокидывай дома, поднимай на воздух! Сусака, масака, лэма, рэма, гэма!.. Буридо, фуридо, сэма, пэма, фэма!..
Она выкрикивала волшебные слова и брызгала вокруг растрёпанным помелом, и небо омрачалось, собирались тучи, начинал свистеть ветер. Вдали блестели молнии…
– Круши, рви, ломай! – дико вопила колдунья. – Сусака, масака, буридо, фуридо! Уничтожай, ураган, людей, животных, птиц! Только лягушечек, мышек, змеек, паучков не трогай, ураган! Пусть они по всему свету размножаются на радость мне, могучей волшебнице Гингеме! Буридо, фуридо, сусака, масака!
И вихрь завывал всё сильней и сильней, сверкали молнии, оглушительно грохотал гром.
Гингема в диком восторге кружилась на месте, и ветер развевал полы её длинной мантии…
* * *
Вызванный волшебством Гингемы ураган донёсся до Канзаса и с каждой минутой приближался к домику Джона. Вдали у горизонта сгущались тучи, поблёскивали молнии.
Тотошка беспокойно бегал, задрав голову, и задорно лаял на тучи, которые быстро мчались по небу.
– Ой, Тотошка, какой ты смешной, – сказала Элли. – Пугаешь тучи, а ведь сам трусишь!
Пёсик и в самом деле очень боялся гроз. Он их уже немало видел за свою недолгую жизнь. Анна забеспокоилась.
– Заболталась я с тобой, дочка, а ведь, смотри-ка, надвигается самый настоящий ураган…
Вот уже ясно стал слышен грозный гул ветра. Пшеница на поле прилегла к земле, и по ней, как по реке, покатились волны. Прибежал с поля взволнованный фермер Джон.
– Буря, идёт страшная буря! – закричал он. – Прячьтесь скорее в погреб, а я побегу загоню скот в сарай!
Анна бросилась к погребу, откинула крышку.
– Элли, Элли! Скорей сюда! – кричала она.
Но Тотошка, перепуганный рёвом бури и беспрестанными раскатами грома, убежал в домик и спрятался там под кровать, в самый дальний угол. Элли не хотела оставить своего любимца одного и бросилась за ним в фургон.
И в это время случилась удивительная вещь.
Домик повернулся два или три раза, как карусель. Он оказался в самой середине урагана. Вихрь закружил его, поднял вверх и понёс по воздуху.
В дверях фургона показалась испуганная Элли с Тотошкой на руках. Что делать? Спрыгнуть на землю? Но было уже поздно: домик летел высоко над землёй…
Ветер трепал волосы Анны. Она стояла возле погреба, протягивала вверх руки и отчаянно кричала. Прибежал из сарая фермер Джон и бросился к тому месту, где стоял фургон. Осиротевшие отец и мать долго смотрели в тёмное небо, поминутно освещаемое блеском молний…
Ураган всё бушевал, и домик, покачиваясь, нёсся по воздуху. Тотошка, потрясённый тем, что творилось вокруг, бегал по тёмной комнате с испуганным лаем. Элли, растерянная, сидела на полу, схватившись руками за голову. Она чувствовала себя очень одинокой. Ветер гулял так, что оглушал её. Ей казалось, что домик вот-вот упадёт и разобьётся. Но время шло, а домик всё ещё летел. Элли вскарабкалась на кровать и легла, прижав к себе Тотошку. Под гул ветра, плавно качавшего домик, Элли крепко заснула.
Дорога из жёлтого кирпича
Элли в удивительной стране Жевунов
Элли проснулась от того, что пёсик лизал ей лицо горячим мокрым язычком и скулил. Сначала ей показалось, что она видела удивительный сон, и Элли уже собралась рассказать о нём матери. Но, увидев опрокинутые стулья, валявшуюся на полу печку, Элли поняла, что всё было наяву.
Девочка спрыгнула с постели. Домик не двигался. Солнце ярко светило в окно. Элли подбежала к двери, распахнула её и вскрикнула от удивления.
Ураган занёс домик в страну необычайной красоты. Вокруг расстилалась зелёная лужайка, по краям её росли деревья со спелыми сочными плодами; на полянках виднелись клумбы красивых розовых, белых и голубых цветов. В воздухе порхали крошечные птицы, сверкавшие ярким оперением. На ветках деревьев сидели золотисто-зелёные и красногрудые попугаи и кричали высокими странными голосами. Невдалеке журчал прозрачный поток, в воде резвились серебристые рыбки.
Пока девочка нерешительно стояла на пороге, из-за деревьев появились самые забавные и милые человечки, каких только можно вообразить. Мужчины, одетые в голубые бархатные кафтаны и узкие панталоны, ростом были не выше Элли; на ногах у них блестели голубые ботфорты с отворотами. Но больше всего Элли понравились остроконечные шляпы: их верхушки украшали хрустальные шарики, а под широкими полями нежно звенели маленькие бубенчики.
Старая женщина в белой мантии важно выступала впереди трёх мужчин; на остроконечной шляпе её и на мантии сверкали крошечные звёздочки. Седые волосы старушки падали ей на плечи.
Вдали, за плодовыми деревьями, виднелась целая толпа маленьких мужчин и женщин; они стояли, перешептываясь и переглядываясь, но не решались подойти ближе.
Подойдя к девочке, эти робкие маленькие люди приветливо и несколько боязливо улыбнулись Элли, но старушка смотрела на неё с явным недоумением. Трое мужчин дружно двинулись вперёд и разом сняли шляпы. «Дзинь-дзинь-дзинь!» – прозвенели бубенчики. Элли заметила, что челюсти маленьких мужчин беспрестанно двигались, как будто что-то пережевывая.
Старушка обратилась к Элли:
– Скажи мне, как ты очутилась в стране Жевунов, милое дитя?
– Меня принёс сюда ураган в этом домике, – робко ответила Элли.
– Странно, очень странно! – покачала головой старушка. – Сейчас ты поймёшь моё недоумение. Дело было так. Я узнала, что злая волшебница Гингема выжила из ума и захотела погубить человеческий род и населить землю крысами и змеями. И мне пришлось употребить всё моё волшебное искусство…
– Как, сударыня! – со страхом воскликнула Элли. – Вы волшебница? А как же мама говорила мне, что теперь нет волшебников?
– Где живёт твоя мама?
– В Канзасе.
– Никогда не слыхала такого названия, – сказала волшебница, поджав губы. – Но что бы ни говорила твоя мама, в этой стране живут волшебники и мудрецы. Нас здесь было четыре волшебницы. Две из нас – волшебница Жёлтой страны (это я, Виллина!) и волшебница Розовой страны Стелла – добрые. А волшебница Голубой страны Гингема и волшебница Фиолетовой страны Бастинда – очень злые. Твой домик раздавил Гингему, и теперь осталась только одна злая волшебница в нашей стране.
Элли была изумлена. Как могла уничтожить злую волшебницу она, маленькая девочка, не убившая в своей жизни даже воробья?
Элли сказала:
– Вы, конечно, ошибаетесь: я никого не убивала.
– Я тебя в этом и не виню, – спокойно возразила волшебница Виллина. – Ведь это я, чтобы спасти людей от беды, лишила ураган разрушительной силы и позволила ему захватить только один домик, чтобы сбросить его на голову коварной Гингемы, потому что вычитала в моей волшебной книге, что он всегда пустует в бурю…
Элли смущённо ответила:
– Это правда, сударыня, во время ураганов мы прячемся в погреб, но я побежала в домик за моей собачкой…
– Такого безрассудного поступка моя волшебная книга никак не могла предвидеть! – огорчилась волшебница Виллина. – Значит, во всём виноват этот маленький зверь…
– Тотошка, ав-ав, с вашего позволения, сударыня! – неожиданно вмешался в разговор пёсик. – Да, с грустью признаюсь, это я во всём виноват…
– Как, ты заговорил, Тотошка? – с удивлением вскрикнула Элли.
– Не знаю, как это получается, Элли, но, ав-ав, из моего рта невольно вылетают человеческие слова…
– Видишь ли, Элли, – объяснила Виллина, – в этой чудесной стране разговаривают не только люди, но и все животные и даже птицы. Посмотри вокруг, нравится тебе наша страна?
– Она недурна, сударыня, – ответила Элли, – но у нас дома лучше. Посмотрели бы вы на наш скотный двор! Посмотрели бы вы на нашу Пестрянку, сударыня! Нет, я хочу вернуться на родину, к маме и папе…
– Вряд ли это возможно, – сказала волшебница. – Наша страна отделена от всего света пустыней и огромными горами, через которые не переходил ни один человек. Боюсь, моя крошка, что тебе придётся остаться с нами.
Глаза Элли наполнились слезами. Добрые Жевуны очень огорчились и тоже заплакали, утирая слёзы голубыми носовыми платочками. Жевуны сняли шляпы и поставили их на землю, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им рыдать.
– А вы совсем-совсем не поможете мне? – грустно спросила Элли.
– Ах, да, – спохватилась Виллина, – я совсем забыла, что моя волшебная книга при мне. Надо посмотреть в неё: может быть, я там что-нибудь вычитаю полезное для тебя…
Виллина вынула из складок одежды крошечную книжку величиной с напёрсток. Волшебница подула на неё, и на глазах удивлённой и немного испуганной Элли книга начала расти, расти и превратилась в громадный том. Он был так тяжёл, что старушка положила его на большой камень.
Виллина смотрела на листы книги, и они сами переворачивались под её взглядом.
– Нашла, нашла! – воскликнула вдруг волшебница и начала медленно читать: – «Бамбара, чуфара, скорики, морики, турабо, фурабо, лорики, ёрики… Великий Волшебник Гудвин вернёт домой маленькую девочку, занесённую в его страну ураганом, если она поможет трём существам добиться исполнения их самых заветных желаний, пикапу, трикапу, ботало, мотало…»
– Пикапу, трикапу, ботало, мотало… – в священном ужасе повторяли Жевуны.
– А кто такой Гудвин? – спросила Элли.
– О, это самый Великий Мудрец нашей страны, – прошептала старушка. – Он могущественнее всех нас и живёт в Изумрудном городе.
– А он злой или добрый?
– Этого никто не знает. Но ты не бойся, разыщи три существа, исполни их заветные желания, и Волшебник Изумрудного города поможет тебе вернуться в твою страну!
– Где Изумрудный город? – спросила Элли.
– Он в центре страны. Великий Мудрец и Волшебник Гудвин сам построил его и управляет им. Но он окружил себя необычайной таинственностью, и никто не видел его после постройки города, а она закончилась много-много лет назад.
– Как же я дойду до Изумрудного города?
– Дорога далека. Не везде страна хороша, как здесь. Есть тёмные леса со страшными зверями, есть быстрые реки – переправа через них опасна…
– Не пойдёте ли вы со мной? – спросила девочка.
– Нет, дитя моё, – ответила Виллина. – Я не могу надолго покидать Жёлтую страну. Ты должна идти одна. Дорога в Изумрудный город вымощена жёлтым кирпичом, и ты не заблудишься. Когда придёшь к Гудвину, проси у него помощи…
– А долго мне придётся здесь прожить, сударыня? – спросила Элли, опустив голову.
– Не знаю, – ответила Виллина. – Об этом ничего не сказано в моей волшебной книге. Иди, ищи, борись! Я буду время от времени заглядывать в волшебную книгу, чтобы знать, как идут твои дела… Прощай, моя дорогая!
Виллина наклонилась к огромной книге, и та тотчас сжалась до размеров напёрстка и исчезла в складках мантии. Налетел вихрь, стало темно, и, когда мрак рассеялся, Виллины уже не было: волшебница исчезла. Элли и Жевуны задрожали от страха, и бубенчики на шляпах маленьких людей зазвенели сами собой.
Когда все немного успокоились, самый смелый из Жевунов, их старшина, обратился к Элли:
– Могущественная фея! Приветствуем тебя в Голубой стране! Ты убила злую Гингему и освободила Жевунов!
Элли сказала:
– Вы очень любезны, но тут ошибка: я не фея. И ведь вы же слышали, что мой домик упал на Гингему по приказу волшебницы Виллины…
– Мы этому не верим, – упрямо возразил старшина Жевунов. – Мы слышали твой разговор с доброй волшебницей, ботало, мотало, но мы думаем, что и ты – могущественная фея. Ведь только феи могут разъезжать по воздуху в своих домиках, и только фея могла освободить нас от Гингемы, злой волшебницы Голубой страны. Гингема много лет правила нами и заставляла нас работать день и ночь…
– Она заставляла нас работать день и ночь! – хором сказали Жевуны.
– Она приказывала нам ловить пауков и летучих мышей, собирать лягушек и пиявок по канавам. Это были её любимые кушанья…
– А мы, – заплакали Жевуны, – мы очень боимся пауков и пиявок!
– О чём же вы плачете? – спросила Элли. – Ведь всё это прошло!
– Правда, правда! – Жевуны дружно рассмеялись, и бубенчики на их шляпах зазвенели.
– Могущественная госпожа Элли! – заговорил старшина. – Хочешь стать нашей повелительницей вместо Гингемы? Мы уверены, что ты очень добра и не слишком часто станешь нас наказывать!..
– Нет, – возразила Элли, – я только маленькая девочка и не гожусь в правительницы страны. Если вы хотите помочь мне, дайте возможность исполнить ваши заветные желания!
– У нас было единственное желание – избавиться от злой Гингемы, пикапу, трикапу! Но твой домик – крак! крак! – раздавил её, и у нас больше нет желаний!.. – сказал старшина.
– Тогда мне нечего здесь делать. Я пойду искать тех, у кого есть желания. Только вот башмаки у меня очень уж старые и рваные – они не выдержат долгого пути. Правда, Тотошка? – обратилась Элли к пёсику.
– Конечно, не выдержат, – согласился Тотошка. – Но ты не горюй, Элли, я тут неподалеку видел кое-что и помогу тебе!
– Ты? – удивилась девочка.
– Да, я! – с гордостью ответил Тотошка и исчез за деревьями. Через минуту он вернулся с красивым серебряным башмачком в зубах и торжественно положил его у ног Элли. На башмачке блестела золотая пряжка.
– Откуда ты его взял? – изумилась Элли.
– Сейчас расскажу! – отвечал запыхавшийся пёсик, скрылся и вновь вернулся с другим башмачком.
– Какая прелесть! – восхищённо сказала Элли и примерила башмачки, – они как раз пришлись ей по ноге, точно были на неё сшиты.
– Когда я бегал на разведку, – важно начал Тотошка, – я увидел за деревьями большое чёрное отверстие в горе…
– Ай-ай-ай! – в ужасе закричали Жевуны. – Ведь это вход в пещеру злой волшебницы Гингемы! И ты осмелился туда войти?..
– А что тут страшного? Ведь Гингема-то умерла! – возразил Тотошка.
– Ты, должно быть, тоже волшебник! – со страхом молвил старшина; все другие Жевуны согласно закивали головами, и бубенчики под шляпами дружно зазвенели.
– Вот там-то, войдя в эту, как вы её называете, пещеру, я увидел много смешных и странных вещей, но больше всего мне понравились стоящие у входа башмачки. Какие-то большие птицы со страшными жёлтыми глазами пытались помешать мне взять башмачки, но разве Тотошка испугается чего-нибудь, когда он хочет услужить своей Элли?
– Ах ты, мой милый смельчак! – воскликнула Элли и нежно прижала пёсика к груди. – В этих башмачках я пройду без устали сколько угодно…
– Это очень хорошо, что ты получила башмачки злой Гингемы, – перебил её старший Жевун. – Кажется, в них заключена волшебная сила, потому что Гингема надевала их только в самых важных случаях. Но какая это сила, мы не знаем… И ты всё-таки уходишь от нас, милостивая госпожа Элли? – со вздохом спросил старшина. – Тогда мы принесём тебе что-нибудь поесть на дорогу.
Жевуны ушли, и Элли осталась одна. Она нашла в домике кусок хлеба и съела его на берегу ручья, запивая прозрачной холодной водой. Затем она стала собираться в далёкий путь, а Тотошка бегал под деревом и старался схватить сидящего на нижней ветке крикливого пёстрого попугая, который всё время дразнил его.
Элли вышла из фургона, заботливо закрыла дверь и написала на ней мелом: «Меня нет дома».
Тем временем вернулись Жевуны. Они натащили столько еды, что Элли хватило бы её на несколько лет. Здесь были бараны, жареные гуси и утки, корзина с фруктами…
Элли со смехом сказала:
– Ну куда мне столько, друзья мои?
Она положила в корзину немного хлеба и фруктов, попрощалась с Жевунами и смело отправилась в путь с весёлым Тотошкой.
* * *
Неподалеку от домика было перепутье: здесь расходились несколько дорог. Элли выбрала дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом, и бодро зашагала по ней. Солнце сияло, птички пели, и маленькая девочка, заброшенная в удивительную чужую страну, чувствовала себя совсем неплохо.
Дорога была огорожена с обеих сторон красивыми голубыми изгородями. За ними начинались возделанные поля. Кое-где виднелись круглые домики. Крыши их были похожи на остроконечные шляпы Жевунов. На крышах сверкали хрустальные шарики. Домики были выкрашены в голубой цвет.
На полях работали маленькие мужчины и женщины; они снимали шляпы и приветливо кланялись Элли. Ведь теперь каждый Жевун знал, что девочка в серебряных башмачках освободила их страну от злой волшебницы, опустив свой домик – крак! крак! – прямо ей на голову.
Все Жевуны, которых встречала Элли на пути, с боязливым удивлением смотрели на Тотошку и, слыша его лай, затыкали уши. Когда же весёлый пёсик подбегал к кому-нибудь из Жевунов, тот удирал от него во весь дух: в стране Гудвина совсем не было собак.
К вечеру, когда Элли проголодалась и подумывала, где провести ночь, она увидела у дороги большой дом. На лужайке перед домом плясали маленькие мужчины и женщины. Музыканты усердно играли на маленьких скрипках и флейтах. Тут же резвились дети, такие крошечные, что Элли глаза раскрыла от изумления: они походили на кукол. На террасе были расставлены длинные столы с вазами, полными фруктов, орехов, конфет, вкусных пирогов и больших тортов.
Завидев Элли, из толпы танцующих вышел красивый высокий старик (он был на целый палец выше Элли) и с поклоном сказал:
– Я и мои друзья празднуем сегодня освобождение нашей страны от злой волшебницы. Осмелюсь ли просить могущественную фею Убивающего Домика принять участие в нашем пире?
– Почему вы думаете, что я фея? – спросила Элли.
– Ты раздавила злую волшебницу Гингему – крак! крак! – как пустую яичную скорлупу; на тебе её волшебные башмаки; с тобой удивительный зверь, какого мы никогда не видели, и, по рассказам наших друзей, он тоже одарён волшебной силой…
На это Элли не сумела ничего возразить и пошла за стариком, которого звали Прем Кокус. Её встретили, как королеву, и бубенчики непрестанно звенели, и были бесконечные танцы, и было съедено великое множество пирожных и выпито бесчисленное количество прохладительного, и весь вечер прошёл так весело и приятно, что Элли вспомнила о папе и маме, только засыпая в постели.
Утром, после сытного завтрака, она спросила Кокуса:
– Далеко ли отсюда до Изумрудного города?
– Не знаю, – задумчиво ответил старик. – Я никогда не бывал там. Лучше держаться подальше от Великого Гудвина, особенно если не имеешь к нему важного дела. Да и дорога до Изумрудного города длинная и трудная. Тебе придётся проходить тёмные леса и переправляться через быстрые глубокие реки.
Элли немного огорчилась, но она знала, что только Великий Гудвин вернет её в Канзас, и поэтому распрощалась с друзьями и снова отправилась в путь по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом.
Страшила
Элли шла уже несколько часов и устала. Она присела отдохнуть у голубой изгороди, за которой расстилалось поле спелой пшеницы.
Около изгороди стоял длинный шест, на нём торчало соломенное чучело – отгонять птиц. Голова чучела была сделана из мешочка, набитого соломой, с нарисованными на нём глазами и ртом, так что получалось смешное человеческое лицо. Чучело было одето в поношенный голубой кафтан; кое-где из прорех кафтана торчала солома. На голове была старая потёртая шляпа, с которой были срезаны бубенчики, на ногах – старые голубые ботфорты, какие носили мужчины в этой стране.
Чучело имело забавный и вместе с тем добродушный вид.
Элли внимательно разглядывала смешное разрисованное лицо чучела и удивилась, увидев, что оно вдруг подмигнуло ей правым глазом. Она решила, что ей почудилось: ведь чучела никогда не мигают в Канзасе. Но фигура закивала головой с самым дружеским видом.
Элли испугалась, а храбрый Тотошка с лаем набросился на изгородь, за которой был шест с чучелом.
– Спокойной ночи! – сказало чучело немного хриплым голосом. – Простите, я хотел сказать – добрый день!
– Ты умеешь говорить? – удивилась Элли.
– Не очень хорошо, – призналось чучело. – Ещё путаю некоторые слова, ведь меня так недавно сделали. Как ты поживаешь?
– Спасибо, хорошо! Скажи, нет ли у тебя заветного желания?
– У меня? О, у меня целая куча желаний! – И чучело скороговоркой начало перечислять: – Во-первых, мне нужны серебряные бубенчики на шляпу, во-вторых, мне нужны новые сапоги, в-третьих…
– О, хватит, хватит, – перебила Элли. – Какое из них самое-самое заветное?
– Самое-самое? – Чучело задумалось. – Чтобы меня посадили на кол!
– Да ты и так сидишь на колу, – рассмеялась Элли.
– А ведь и в самом деле, – согласилось чучело. – Видишь, какой я путник… то есть нет, путаник. Значит, меня нужно снять. Очень скучно торчать здесь день и ночь и пугать противных ворон, которые, кстати сказать, совсем меня не боятся.
Элли наклонила кол и, вцепившись обеими руками в чучело, стащила его.
– Чрезвычайно сознателен… то есть признателен, – пропыхтело чучело, очутившись на земле. – Я чувствую себя прямо новым человеком. Если бы ещё получить серебряные бубенчики на шляпу да новые сапоги!
Чучело заботливо расправило кафтан, стряхнуло с себя соломинки и, шаркнув ножкой по земле, представилось девочке:
– Страшила!
– Что ты говоришь? – не поняла Элли.
– Я говорю: Страшила. Это меня так назвали: ведь я должен пугать ворон. А тебя как зовут?
– Элли.
– Красивое имя! – сказал Страшила.
Элли смотрела на него с удивлением. Она не могла понять, как чучело, набитое соломой и с нарисованным лицом, ходит и говорит.
Но тут возмутился Тотошка и с негодованием воскликнул:
– А почему ты со мной не здороваешься?
– Ах, виноват, виноват! – извинился Страшила и пожал пёсику лапу. – Честь имею представиться: Страшила!
– Очень приятно! А я Тото! Но близким друзьям позволительно звать меня Тотошкой!
– Ах, Страшила, как я рада, что исполнила самое заветное твоё желание! – сказала Элли.
– Извини, Элли, – Страшила снова шаркнул ножкой, – но я, оказывается, ошибся. Моё самое заветное желание – получить мозги!
– Мозги?
– Ну да, мозги. Очень хорошо, простите, неприятно, когда голова у тебя набита соломой…
– Как же тебе не стыдно обманывать? – с упреком спросила Элли.
– А что значит – обманывать? Меня сделали только вчера, и я ничего не знаю…
– Откуда же ты узнал, что у тебя в голове солома, а у людей – мозги?
– Это мне сказала одна ворона, когда я с ней ссорился. Дело, видишь ли, Элли, было так. Сегодня утром поблизости от меня летала большая взъерошенная ворона и не столько клевала пшеницу, сколько выбивала из неё на землю зёрна. Потом она нахально уселась на моё плечо и клюнула меня в щёку. «Кагги-карр! – насмешливо прокричала ворона. – Вот так чучело! Толку-то от него ничуть! Какой это чудак фермер думал, что мы, вороны, будем его бояться?..» Ты понимаешь, Элли, я страшно рассмеялся… то есть рассердился, и изо всех сил пытался заговорить. И какова была моя радость, когда это мне удалось. Но, понятно, у меня сначала выходило не очень складно. «Пш… пш… пшла прочь, гадкая! – закричал я. – Нс… нс… не смей клевать меня! Я прт… шрт… я – страшный!» Я даже сумел ловко сбросить ворону с плеча, схватив её за крыло рукой. Ворона, впрочем, ничуть не смутилась и принялась нагло клевать колосья прямо передо мной. «Эка, удивил! – сказала она. – Точно я не знаю, что в стране Гудвина и чучело сможет заговорить, если сильно захочет! А всё равно я тебя не боюсь! С шеста ведь не слезешь!» – «Пшш… пшш… Пшла! Ах я, несчастный! – чуть не захохотал… простите, зарыдал я. – И правда, куда я годен? Даже поля от ворон уберечь не могу! И слова всё время говорю не те, что нужно».
– При всём своём нахальстве эта ворона была, по-видимому, добрая птица, – продолжал Страшила. – Ей стало меня жаль. «А ты не печалься так! – хрипло сказала она мне. – Если бы у тебя были мозги в голове, ты был бы как все люди! Мозги – единственная стоящая вещь у вороны… и у человека!» Вот так-то я и узнал, что у людей бывают мозги, а у меня их нет. Я грустно… то есть весело, закричал: «Эй-гей-гей-го! Да здравствуют мозги! Я себе обязательно их раздобуду!..» Но ворона очень капризная птица, и она сразу охладила мою радость. «Кагги-карр! – захохотала она. – Коли нет мозгов, так и не будет! Карр-карр!..» И она улетела, а вскоре пришли вы с Тотошкой, – закончил Страшила свой рассказ. – Вот теперь, Элли, скажи: сможешь ты дать мне мозги?
– Нет, что ты! Это может сделать разве только Гудвин в Изумрудном городе. Я как раз сама иду к нему просить, чтобы он вернул меня в Канзас, к папе и маме.
– А где это Изумрудный город и кто такой Гудвин?
– Разве ты не знаешь?
– Нет, – печально ответил Страшила. – Я ничего не знаю. Ты же видишь, я набит соломой и у меня совсем нет мозгов.
– Ох, как мне тебя жалко! – вздохнула девочка.
– Спасибо! А если я пойду с тобой в Изумрудный город, Гудвин обязательно даст мне мозги?
– Не знаю. Но если Великий Гудвин и не даст тебе мозгов, хуже не будет, чем теперь.
– Это верно, – сказал Страшила. – Видишь ли, – доверчиво продолжал он, – меня нельзя ранить, так как я набит соломой. Ты можешь насквозь проткнуть меня иглой, и мне не будет больно. Но я не хочу, чтобы люди называли меня глупцом, а разве без мозгов чему-нибудь научишься?
– Бедный! – сказала Элли. – Пойдём с нами! Я попрошу Гудвина помочь тебе.
– Здравствуйте!.. Ох, спасибо! – поправился Страшила и снова раскланялся.
Право, для чучела, прожившего на свете один только день, он был удивительно вежлив. Девочка помогла Страшиле сделать первые два шага, и они вместе пошли в Изумрудный город по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом.
Сначала Тотошке не нравился новый спутник. Он бегал вокруг чучела и обнюхивал его, считая, что в соломе внутри кафтана есть мышиное гнездо. Он недружелюбно лаял на Страшилу и делал вид, что хочет его укусить.
– Не бойся Тотошки, – сказала Элли, – он не укусит тебя.
– Да я и не боюсь! Разве можно укусить солому? Дай я понесу твою корзинку. Мне это нетрудно: я ведь не могу уставать. Скажу тебе по секрету, – прошептал он на ухо девочке своим хрипловатым голосом, – есть только одна вещь на свете, которой я боюсь.
– О! – воскликнула Элли. – Что же это такое? Мышь?
– Нет! Горящая спичка!
* * *
Через несколько часов дорога стала неровной; Страшила часто спотыкался. Попадались ямы. Тотошка перепрыгивал через них, а Элли обходила кругом. Но Страшила шёл прямо, падал и растягивался во всю длину. Он не ушибался. Элли брала его за руку, поднимала, и Страшила шагал дальше, смеясь над своей неловкостью.
Потом Элли подобрала у края дороги толстую ветку и предложила её Страшиле вместо трости. Тогда дело пошло лучше, и походка Страшилы стала твёрже.
Домики попадались всё реже, плодовые деревья совсем исчезли. Страна становилась безлюдной и угрюмой.
Путники уселись у ручейка. Элли достала хлеб и предложила кусочек Страшиле, но он вежливо отказался.
– Я никогда не хочу есть. И это очень удобно для меня.
Элли не настаивала и отдала кусок Тотошке: пёсик жадно проглотил его и стал на задние лапки, прося ещё.
– Расскажи мне о себе, Элли, о своей стране, – попросил Страшила.
Элли долго рассказывала о широкой канзасской степи, где летом всё так серо и пыльно и всё совершенно не такое, как в этой удивительной стране Гудвина.
Страшила слушал внимательно.
– Я не понимаю, почему ты хочешь вернуться в свой сухой и пыльный Канзас.
– Ты потому не понимаешь, что у тебя нет мозгов, – горячо ответила девочка. – Дома всегда лучше.
Страшила лукаво улыбнулся:
– Солома, которой я набит, выросла в поле, кафтан сделал портной, сапоги сшил сапожник. Где же мой дом? На поле, у портного или у сапожника?
Элли растерялась и не знала, что ответить.
Несколько минут сидели молча.
– Может быть, теперь ты мне расскажешь что-нибудь? – спросила девочка.
Страшила взглянул на неё с упрёком:
– Моя жизнь так коротка, что я ничего не знаю. Ведь меня сделали только вчера, и я понятия не имею, что было раньше на свете. К счастью, когда хозяин делал меня, он прежде всего нарисовал мне уши, и я мог слышать, что делается вокруг.
У хозяина гостил другой Жевун, и первое, что я услышал, были его слова: «А ведь уши-то велики!» – «Ничего! В самый раз!» – ответил хозяин и нарисовал мне правый глаз.
Я с любопытством начал разглядывать всё, что делается вокруг, так как – ты понимаешь – ведь я первый раз смотрел на мир.
«Подходящий глазок! – сказал гость. – Не пожалел голубой краски!»
«Мне кажется, другой вышел немного больше», – сказал хозяин, кончив рисовать мой второй глаз.
Потом он сделал мне из заплатки нос и нарисовал рот, но я не умел ещё говорить, потому что не знал, зачем у меня рот. Хозяин надел на меня свой костюм и шляпу, с которой ребятишки срезали бубенчики. Я был страшно горд. Мне казалось, что я выгляжу как настоящий человек.
«Этот парень будет чудесно пугать ворон», – сказал фермер.
«Знаешь что? Назови его Страшилой!» – посоветовал гость, и хозяин согласился.
Дети фермера весело закричали: «Страшила! Страшила! Пугай ворон!»
Меня отнесли на поле, проткнули шестом и оставили одного. Было скучно висеть, но слезть я не мог. Вчера птицы ещё боялись меня, но сегодня уже привыкли. Тут я и познакомился с доброй вороной, которая рассказала мне про мозги. Вот было бы хорошо, если бы Гудвин дал их мне…
– Я думаю, он тебе поможет, – подбодрила его Элли.
– Да, да! Неудобно чувствовать себя глупцом, когда даже вороны смеются над тобой.
– Идём! – сказала Элли, встала и подала Страшиле корзинку.
К вечеру путники вошли в большой лес. Ветви деревьев низко спускались и загораживали дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом. Солнце зашло, и стало совсем темно.
– Если увидишь домик, где можно переночевать, скажи мне, – попросила Элли сонным голосом. – Очень неудобно и страшно идти в темноте.
Скоро Страшила остановился.
– Я вижу справа маленькую хижину. Пойдём туда?
– Да, да! – ответила Элли. – Я так устала!..
Они свернули с дороги и скоро дошли до хижины. Элли нашла в углу постель из мха и сухой травы и сейчас же уснула, обняв Тотошку. А Страшила сидел на пороге, оберегая покой обитателей хижины.
Оказалось, что Страшила караулил не напрасно. Ночью какой-то зверь с белыми полосками на спине и на черной свиной мордочке попытался проникнуть в хижину. Скорее всего, его привлек запах съестного из Эллиной корзинки, но Страшиле показалось, что Элли угрожает большая опасность.
Он, затаившись, подпустил врага к самой двери (врагом этим был молодой барсук, о чём Страшила, конечно, не знал). И когда барсучишка уже просунул в дверь свой любопытный нос, принюхиваясь к соблазнительному запаху, Страшила стегнул его прутиком по жирной спине.
Барсучишка взвыл, кинулся в чащу леса, и долго ещё слышался из-за деревьев его обиженный визг…
Остаток ночи прошёл спокойно: лесные звери поняли, что у хижины есть надёжный защитник. А Страшила, который никогда не уставал и никогда не хотел спать, сидел на пороге, пялил глаза в темноту и терпеливо дожидался утра.
Спасение Железного Дровосека
Элли проснулась. Страшила сидел на пороге, а Тотошка гонял в лесу белок.
– Надо поискать воды, – сказала девочка.
– Зачем тебе вода?
– Умыться и попить. Сухой кусок не идёт в горло.
– Фу, как неудобно быть сделанным из мяса и костей! – задумчиво сказал Страшила. – Вы должны и спать, и есть, и пить. Впрочем, у вас есть мозги, а за них можно терпеть всю эту кучу неудобств.
Они нашли ручеёк, и Элли с Тотошкой позавтракали. В корзинке оставалось ещё немного хлеба. Элли собралась идти к дороге, как вдруг услыхала в лесу стон.
– Что это? – спросила она со страхом.
– Понятия не имею, – отвечал Страшила. – Пойдём посмотрим.
Стон раздался снова. Они стали пробираться сквозь чащу. Скоро они увидели среди деревьев какую-то фигуру. Элли подбежала и остановилась с криком изумления.
У надрубленного дерева с высоко поднятым топором в руках стоял человек, целиком сделанный из железа. Голова его, руки и ноги были прикреплены к железному туловищу на шарнирах; на голове вместо шапки была медная воронка, галстук на шее был железный. Человек стоял неподвижно, с широко раскрытыми глазами.
Тотошка с яростным лаем попытался укусить незнакомца за ногу и отскочил с визгом: он чуть не сломал зубы.
– Что за безобразие, ав-ав-ав! – пожаловался он. – Разве можно подставлять порядочной собаке железные ноги?..
– Наверное, это лесное пугало, – догадался Страшила. – Не понимаю только, что оно здесь охраняет?
– Это ты стонал? – спросила Элли.
– Да… – ответил железный человек. – Уже целый год никто не приходит мне помочь…
– А что нужно сделать? – спросила Элли, растроганная жалобным голосом незнакомца.
– Мои суставы заржавели, и я не могу двигаться. Но если меня смазать, я буду как новенький. Ты найдёшь маслёнку в моей хижине на полке.
Элли с Тотошкой убежали, а Страшила ходил вокруг Железного Дровосека и с любопытством рассматривал его.
– Скажи, друг, – поинтересовался Страшила, – год – это долго?
– Ещё бы! Год – это долго, очень долго! Это целых триста шестьдесят пять дней.
– Триста… шестьдесят… пять… – повторил Страшила. – А что, это больше, чем три?
– Какой ты глупый! – ответил Дровосек. – Ты, видно, совсем не умеешь считать!
– Ошибаешься! – гордо возразил Страшила. – Я очень хорошо умею считать! – И он начал считать, загибая пальцы: – Хозяин сделал меня – раз! Я поссорился с вороной – два! Элли сняла меня с кола – три! А больше со мной ничего не случилось, значит, дальше и считать незачем!
Железный Дровосек так удивился, что даже не смог ничего возразить. В это время Элли принесла маслёнку.
– Где смазывать? – спросила она.
– Сначала шею, – ответил Железный Дровосек.
И Элли смазала шею, но она так заржавела, что Страшиле долго пришлось поворачивать голову Дровосека вправо и влево, пока шея не перестала скрипеть.
– Теперь, пожалуйста, руки!
И Элли стала смазывать суставы рук, а Страшила осторожно поднимал и опускал руки Дровосека, пока они не стали действительно как новенькие. Тогда Железный Дровосек глубоко вздохнул и бросил топор.
– Ух, как хорошо, – сказал он. – Я поднял вверх топор, прежде чем заржаветь, и очень рад, что могу от него избавиться. Ну, а теперь дайте мне маслёнку, я смажу себе ноги, и всё будет в порядке.
Смазав ноги, так, что он мог свободно двигать ими, Железный Дровосек много раз поблагодарил Элли, потому что он был очень вежливым.
– Я стоял бы здесь до тех пор, пока не обратился бы в железную пыль. Вы спасли мне жизнь. Кто вы такие?
– Я – Элли, а это мои друзья…
– Тото!
– Страшила! Я набит соломой!
– Об этом нетрудно догадаться по твоим разговорам, – заметил Железный Дровосек. – Но как вы сюда попали?
– Мы идём в Изумрудный город к Великому Волшебнику Гудвину и провели в твоей хижине ночь.
– Зачем вы идёте к Гудвину?
– Я хочу, чтобы Гудвин вернул меня в Канзас, к папе и маме, – сказала Элли.
– А я хочу попросить у него немножечко мозгов для моей соломенной головы, – сказал Страшила.
– А я иду просто потому, что люблю Элли, и потому, что мой долг – защищать её от врагов! – сказал Тотошка.
Железный Дровосек глубоко задумался.
– Как вы полагаете, Гудвин может дать мне сердце?
– Думаю, что может, – отвечала Элли. – Ему это не труднее, чем дать Страшиле мозги.
– Так вот, если вы примете меня в компанию, я пойду с вами в Изумрудный город и попрошу Великого Гудвина дать мне сердце. Ведь иметь сердце – самое заветное моё желание!
Элли радостно воскликнула:
– Ах, друзья мои, как я рада! Теперь вас двое, и у вас два заветных желания!
– Поплывём… то бишь пойдём, с нами, – добродушно согласился Страшила.
Железный Дровосек попросил Элли доверху наполнить маслом маслёнку и положить её на дно корзинки.
– Я могу попасть под дождь и заржаветь, – сказал он, – и без маслёнки мне придётся плохо…
Потом он поднял топор, и они пошли через лес к дороге, вымощенной жёлтым кирпичом.
Большим счастьем было для Элли и Страшилы найти такого спутника, как Железный Дровосек, – сильного и ловкого.
Когда Дровосек заметил, что Страшила опирается на корявую сучковатую дубину, он тотчас срезал с дерева прямую ветку и сделал для товарища удобную и крепкую трость.
Скоро путники пришли к месту, где дорога заросла кустарником и стала непроходимой. Но Железный Дровосек заработал своим огромным топором и быстро расчистил путь.
Элли шла задумавшись и не заметила, как Страшила свалился в яму. Ему пришлось звать друзей на помощь.
– Почему ты не обошёл кругом? – спросил Железный Дровосек.
– Не знаю! – чистосердечно ответил Страшила. – Понимаешь, у меня голова набита соломой, и я иду к Гудвину попросить немножечко мозгов.
– Так! – сказал Дровосек. – Во всяком случае мозги – не самое лучшее на свете.
– Вот ещё! – удивился Страшила. – Почему ты так думаешь?
– Раньше у меня были мозги, – пояснил Железный Дровосек. – Но теперь, когда приходится выбирать между мозгами и сердцем, я предпочитаю сердце.
– А почему? – спросил Страшила.
– Послушайте мою историю, и тогда вы всё поймёте.
И, пока они шли, Железный Дровосек рассказывал им свою историю:
– Я – дровосек. Став взрослым, я задумал жениться. Я полюбил от всего сердца одну хорошенькую девушку, а я тогда был ещё из мяса и костей, как и все люди. Но злая тётка, у которой жила девушка, не хотела расставаться с ней, потому что девушка работала на неё. Тётка пошла к волшебнице Гингеме и обещала ей набрать целую корзину самых жирных пиявок, если та расстроит свадьбу…
– Злая Гингема убита! – перебил Страшила.
– Кем?
– Элли! Она прилетела на Убивающем Домике и – крак! крак! – села волшебнице на голову.
– Жаль, что этого не случилось раньше! – вздохнул Железный Дровосек и продолжал: – Гингема заколдовала мой топор, он отскочил от дерева и отрубил мне левую ногу. Я очень опечалился: ведь без ноги я не мог быть дровосеком. Я пошёл к кузнецу, и он сделал прекрасную железную ногу. Гингема снова заколдовала мой топор, и он отрубил мне правую ногу. Я опять пошёл к кузнецу. Девушка любила меня по-прежнему и не отказывалась выйти за меня замуж. «Мы много сэкономим на сапогах и брюках!» – говорила она мне. Однако злая волшебница не успокоилась: ведь ей очень хотелось получить целую корзину пиявок. Я потерял руки, и кузнец сделал мне железные. Когда топор отрубил мне голову, я подумал, что мне пришёл конец. Но об этом узнал кузнец и сделал мне отличную железную голову. Я продолжал работать, и мы с девушкой по-прежнему любили друг друга…
– Тебя, значит, делали по кускам, – глубокомысленно заметил Страшила. – А меня мой хозяин сделал зараз…
– Самое худшее впереди, – печально продолжал Дровосек. – Коварная Гингема, видя, что у неё ничего не выходит, решила окончательно доконать меня. Она ещё раз заколдовала топор, и он разрубил мне туловище пополам. Но, к счастью, кузнец снова узнал об этом, сделал железное туловище и прикрепил к нему на шарнирах мою голову, руки и ноги. Но – увы! – у меня не было больше сердца: кузнец не сумел его вставить. И мне подумалось, что я, человек без сердца, не имею права любить девушку. Я вернул моей невесте её слово и заявил, что она свободна от своего обещания. Странная девушка почему-то совсем этому не обрадовалась, сказала, что любит меня, как прежде, и будет ждать, когда я одумаюсь. Что с ней теперь, я не знаю: ведь я не видел её больше года…
Железный Дровосек вздохнул, и слёзы покатились из его глаз.
– Осторожней! – в испуге вскричал Страшила и вытер ему слёзы голубым носовым платочком. – Ведь ты заржавеешь от слёз!
– Благодарю, мой друг! – сказал Дровосек. – Я забыл, что мне нельзя плакать. Вода вредна мне во всех видах… Итак, я гордился своим новым железным телом и уже не боялся заколдованного топора. Мне страшна была только ржавчина, но я всегда носил с собой маслёнку. Только раз я позабыл её, попал под ливень и так заржавел, что не мог сдвинуться с места, пока вы не спасли меня. Я уверен, что и этот ливень обрушила на меня коварная Гингема… Ах, это ужасно – стоять целый год в лесу и думать о том, что у тебя нет сердца!
– С этим может сравниться только торчание на колу посреди пшеничного поля, – перебил его Страшила. – Но, правда, мимо ходили люди, и можно было разговаривать с воронами…
– Когда меня любили, я был счастливейшим человеком, – продолжал Железный Дровосек, вздыхая. – Если Гудвин даст мне сердце, я вернусь в страну Жевунов и женюсь на девушке. Может быть, она всё-таки ждёт меня…
– А я, – упрямо сказал Страшила, – всё-таки предпочитаю мозги: когда нет мозгов, тогда и сердце ни к чему.
– Ну, а мне нужно сердце! – возразил Железный Дровосек. – Мозги не делают человека счастливым, а счастье – лучшее, что есть на земле.
Элли молчала, так как не знала, кто из её новых друзей прав.
Элли в плену у Людоеда
Лес становился глуше. Ветви деревьев, сплетаясь вверху, не пропускали солнечных лучей. На дороге, вымощенной жёлтым кирпичом, была полутьма.
Шли до позднего вечера. Элли очень устала, и Железный Дровосек взял её на руки. Страшила плёлся сзади, сгибаясь под тяжестью топора.
Наконец остановились на ночлег. Железный Дровосек сделал для Элли уютный шалаш из ветвей. Он и Страшила просидели всю ночь у входа в шалаш, прислушиваясь к дыханию девочки и охраняя её сон.
Новые друзья потихоньку беседовали. Беседа шла Страшиле на пользу. Хотя у него ещё и не было мозгов, но он оказался очень способным, хорошо запоминал новые слова и с каждым часом делал всё меньше ошибок в разговоре.
Утром снова двинулись в путь. Дорога стала веселее: деревья опять отступили в стороны, и солнышко ярко освещало жёлтые кирпичи.
За дорогой здесь, видимо, кто-то ухаживал: сучья и ветки, сбитые ветром, были собраны и аккуратно сложены по краям дороги.
Вдруг Элли заметила впереди столб и на нём доску с надписью:
ПУТНИК, ТОРОПИСЬ!
ЗА ПОВОРОТОМ ДОРОГИ ИСПОЛНЯТСЯ ВСЕ ТВОИ ЖЕЛАНИЯ!
Элли прочитала надпись и удивилась:
– Что это? Я попаду отсюда прямо в Канзас, к маме и папе?
– А я, – подхватил Тотошка, – поколочу соседского Гектора, этого хвастунишку, который уверяет, что он сильнее меня?
Элли обрадовалась, забыла обо всём на свете и бросилась вперёд. Тотошка побежал за ней с весёлым лаем.
Железный Дровосек и Страшила, увлечённые всё тем же интересным спором, что лучше – сердце или мозги, не заметили, что Элли убежала, и мирно шли по дороге. Внезапно они услышали крик девочки и злобный лай Тотошки. Друзья устремились к месту происшествия и успели заметить, как что-то лохматое и тёмное мелькнуло среди деревьев и скрылось в чаще леса. Возле дерева лежал бесчувственный Тотошка, из его ноздрей текли струйки крови.
– Что случилось? – горестно спросил Страшила. – Должно быть, Элли унес хищный зверь…
Железный Дровосек ничего не говорил: он зорко всматривался вперёд и грозно размахивал огромным топором.
– Квирр… квир… – вдруг раздалось насмешливое чоканье Белки с верхушки высокого дерева. – Что случилось?.. Двое больших, сильных мужчин отпустили маленькую девочку, и её унес Людоед!
– Людоед? – переспросил Железный Дровосек. – Я не слыхал, что в этом лесу живёт Людоед.
– Квирр… квир… Каждый муравей в лесу знает о нём. Эх, вы! Не могли присмотреть за маленькой девочкой. Только чёрненький зверёк смело вступился за неё и укусил Людоеда, но тот так хватил его своей огромной ногой, что он, наверное, умрёт…
Белка осыпала друзей такими насмешками, что им стало стыдно.
– Надо спасать Элли! – закричал Страшила.
– Да, да! – горячо подхватил Железный Дровосек. – Элли спасла нас, а мы должны отбить её у Людоеда. Иначе я умру с горя… – И слёзы покатились по щекам Железного Дровосека.
– Что ты делаешь! – в испуге закричал Страшила, вытирая ему слёзы платочком. – Маслёнка у Элли!
– Если вы хотите выручить маленькую девочку, я покажу вам, где живёт Людоед, хотя очень его боюсь, – сказала Белка.
Железный Дровосек бережно уложил Тотошку на мягкий мох и сказал:
– Если нам удастся вернуться, мы позаботимся о нём… – И он повернулся к Белке: – Веди нас!
Белка запрыгала по деревьям, друзья поспешили за ней. Когда они зашли в глубь леса, показалась серая стена.
Замок Людоеда стоял на холме. Его окружала высокая стена, на которую не вскарабкалась бы и кошка. Перед стеной был ров, наполненный водой. Стащив Элли, Людоед поднял перекидной мост и запер на два засова чугунные ворота.
Людоед жил один. Прежде у него были бараны, коровы и лошади, и он держал много слуг. В те времена мимо замка в Изумрудный город часто проходили путники. Людоед нападал на них и съедал. Потом Жевуны узнали о Людоеде, и движение по дороге прекратилось.
Людоед принялся опустошать замок: сначала съел баранов, коров и лошадей, потом добрался до слуг и съел всех, одного за другим. Последние годы Людоед прятался в лесу, ловил неосторожного кролика или зайца и съедал его с кожей и костями.
Людоед страшно обрадовался, поймав Элли, и решил устроить себе настоящий пир. Он притащил девочку в замок, связал и положил на кухонный стол, а сам принялся точить большой нож.
«Клинк… клинк…» – звенел нож.
А Людоед приговаривал:
– Ба-га-ра! Знатная попалась добыча! Уж теперь полакомлюсь вволю, ба-гар-ра!
Людоед был так доволен, что даже разговаривал с Элли:
– Ба-га-ра! А ловко я придумал повесить доску с надписью! Ты думаешь, я действительно исполню твои желания! Как бы не так! Это я нарочно сделал, заманивать таких простаков, как ты! Ба-гар-ра!
Элли плакала и просила у Людоеда пощады, но он не слушал её и продолжал точить нож. «Клинк… клинк… клинк…»
И вот Людоед занёс над девочкой нож. Она в ужасе закрыла глаза. Однако Людоед опустил руку и зевнул.
– Ба-га-ра! Устал я точить этот большой нож! Пойду-ка отдохну часок-другой. После сна и еда приятней.
Людоед пошёл в спальню, и скоро его храп раздался по всему замку и даже был слышен в лесу.
Железный Дровосек и Страшила в недоумении стояли перед рвом, наполненным водой.
– Я бы переплыл через воду, – сказал Страшила, – но вода смоет мои глаза, уши и рот, и я стану слепым, глухим и немым.
– А я утону, – проговорил Железный Дровосек, – ведь я очень тяжёл. Если даже и вылезу из воды, сейчас же заржавею, а маслёнки у меня нет.
Так они стояли, раздумывая, и вдруг услышали храп Людоеда.
– Надо спасать Элли, пока он спит, – сказал Железный Дровосек. – Погоди, я придумал! Сейчас мы переберёмся через ров.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=40147667) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Александр Мелентьевич Волков
Детская иллюстрированная классикаИзумрудный город #1
В 1939 году на свет появилась сказочная повесть А. Волкова «Волшебник Изумрудного города», которая написана по мотивам сказки «Удивительный волшебник из страны Оз» известного американского писателя Л. Ф. Баума. Уже много лет эту увлекательную и добрую историю читают и перечитывают миллионы мальчишек и девчонок. В ней рассказывается о приключениях девочки Элли и её собачки Тотошки, которых смерч забросил в Волшебную страну. Какие трудности придётся преодолеть друзьям ради своих желаний и кто скрывается под маской Гудвина Великого и Ужасного? Обо всём этом наша книга «Волшебник Изумрудного города» в рисунках Александра и Ирины Чукавиных, чьи образы к сказочной повести отличаются живостью и детальностью. Для среднего школьного возраста.
Александр Мелентьевич Волков
Волшебник Изумрудного города
© Волков А. М., насл., 2018
© Уварова И. А., ил., 2018
© Чукавин А. А., ил., 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2018
ISBN 978-5-17-112647-6
* * *
Ураган
Среди обширной канзасской степи жила девочка Элли. Её отец, фермер Джон, целый день работал в поле, а мать Анна хлопотала по хозяйству.
Жили они в небольшом фургоне, снятом с колёс и поставленном на землю.
Обстановка домика была бедна: железная печка, шкаф, стол, три стула и две кровати. Рядом с домом, у самой двери, был выкопан «ураганный погреб». В погребе семья отсиживалась во время бурь.
Степные ураганы не раз опрокидывали лёгонькое жилище фермера Джона. Но Джон не унывал: когда утихал ветер, он поднимал домик, печка и кровати становились на места. Элли собирала с пола оловянные тарелки и кружки – и всё было в порядке до нового урагана.
До самого горизонта расстилалась ровная, как скатерть, степь. Кое-где виднелись такие же бедные домики, как и домик Джона.
Вокруг них были пашни, где фермеры сеяли пшеницу и кукурузу.
Элли хорошо знала всех соседей на три мили кругом. На западе проживал дядя Роберт с сыновьями Бобом и Диком. В домике на севере жил старый Рольф. Он делал детям чудесные ветряные мельницы.
Широкая степь не казалась Элли унылой: ведь это была её родина, Элли не знала никаких других мест. Горы и леса она видела только на картинках, и они не манили её, быть может, потому, что в дешёвых Эллиных книжках были нарисованы плохо.
Когда Элли становилось скучно, она звала весёлого пёсика Тотошку и отправлялась навестить Дика и Боба, или шла к дедушке Рольфу, от которого никогда не возвращалась без самодельной игрушки.
Тотошка с лаем прыгал по степи, гонялся за воронами и был бесконечно доволен собой и своей маленькой хозяйкой. У Тотошки была чёрная шерсть, остренькие ушки и маленькие, забавно блестевшие глазки. Тотошка никогда не скучал и мог играть с девочкой целый день.
У Элли было много забот. Она помогала матери по хозяйству, а отец учил её читать, писать и считать, потому что школа находилась далеко, а девочка была ещё слишком мала, чтобы ходить туда каждый день.
Однажды летним вечером Элли сидела на крыльце и читала вслух сказку. Анна стирала белье.
– «И тогда сильный, могучий богатырь Арнаульф увидел волшебника ростом с башню, – нараспев читала Элли, водя пальцем по строкам. – Изо рта и ноздрей волшебника вылетал огонь…»
– Мамочка, – спросила Элли, отрываясь от книги, – а теперь волшебники есть?
– Нет, моя дорогая. Жили волшебники в прежние времена, а потом перевелись. Да и к чему они? И без них хлопот довольно…
Элли смешно наморщила нос:
– А всё-таки без волшебников скучно. Если бы я вдруг сделалась королевой, то обязательно приказала бы, чтобы в каждом городе и в каждой деревне был волшебник. И чтобы он совершал для детей всякие чудеса.
– Какие же, например? – улыбаясь, спросила мать.
– Ну, какие… Вот, чтобы каждая девочка и каждый мальчик, просыпаясь утром, находили под подушкой большой сладкий пряник… Или… – Элли грустно посмотрела на свои грубые поношенные башмаки. – Или чтобы у всех детей были хорошенькие лёгкие туфельки.
– Туфельки ты и без волшебника получишь, – возразила Анна. – Поедешь с папой на ярмарку, он и купит…
Пока девочка разговаривала с матерью, погода начала портиться.
* * *
Как раз в это самое время в далекой стране, за высокими горами колдовала в угрюмой глубокой пещере злая волшебница Гингема.
Страшно было в пещере Гингемы. Там под потолком висело чучело огромного крокодила. На высоких шестах сидели большие филины, с потолка свешивались связки сушёных мышей, привязанных к верёвочкам за хвостики, как луковки. Длинная толстая змея обвилась вокруг столба и равномерно качала плоской головой. И много ещё всяких странных и жутких вещей было в обширной пещере Гингемы.
В большом закопчённом котле Гингема варила волшебное зелье. Она бросала в котёл мышей, отрывая одну за другой от связки.
– Куда это подевались змеиные головы? – злобно ворчала Гингема. – Не все же я съела за завтраком!.. А, вот они, в зелёном горшке! Ну, теперь зелье выйдет на славу!.. Достанется же этим проклятым людям! Ненавижу я их! Расселились по свету! Осушили болота! Вырубили чащи!.. Всех лягушек вывели!.. Змей уничтожают! Ничего вкусного на земле не осталось! Разве только червячком полакомишься!..
Гингема погрозила в пространство костлявым иссохшим кулаком и стала бросать в котёл змеиные головы.
– Ух, ненавистные люди! Вот и готово моё зелье на погибель вам! Окроплю леса и поля, и поднимется буря, какой ещё на свете не бывало!
Гингема подхватила котёл за «ушки» и с усилием вытащила его из пещеры. Она опустила в котёл большое помело и стала расплёскивать вокруг своё варево.
– Разразись, ураган! Лети по свету, как бешеный зверь! Рви, ломай, круши! Опрокидывай дома, поднимай на воздух! Сусака, масака, лэма, рэма, гэма!.. Буридо, фуридо, сэма, пэма, фэма!..
Она выкрикивала волшебные слова и брызгала вокруг растрёпанным помелом, и небо омрачалось, собирались тучи, начинал свистеть ветер. Вдали блестели молнии…
– Круши, рви, ломай! – дико вопила колдунья. – Сусака, масака, буридо, фуридо! Уничтожай, ураган, людей, животных, птиц! Только лягушечек, мышек, змеек, паучков не трогай, ураган! Пусть они по всему свету размножаются на радость мне, могучей волшебнице Гингеме! Буридо, фуридо, сусака, масака!
И вихрь завывал всё сильней и сильней, сверкали молнии, оглушительно грохотал гром.
Гингема в диком восторге кружилась на месте, и ветер развевал полы её длинной мантии…
* * *
Вызванный волшебством Гингемы ураган донёсся до Канзаса и с каждой минутой приближался к домику Джона. Вдали у горизонта сгущались тучи, поблёскивали молнии.
Тотошка беспокойно бегал, задрав голову, и задорно лаял на тучи, которые быстро мчались по небу.
– Ой, Тотошка, какой ты смешной, – сказала Элли. – Пугаешь тучи, а ведь сам трусишь!
Пёсик и в самом деле очень боялся гроз. Он их уже немало видел за свою недолгую жизнь. Анна забеспокоилась.
– Заболталась я с тобой, дочка, а ведь, смотри-ка, надвигается самый настоящий ураган…
Вот уже ясно стал слышен грозный гул ветра. Пшеница на поле прилегла к земле, и по ней, как по реке, покатились волны. Прибежал с поля взволнованный фермер Джон.
– Буря, идёт страшная буря! – закричал он. – Прячьтесь скорее в погреб, а я побегу загоню скот в сарай!
Анна бросилась к погребу, откинула крышку.
– Элли, Элли! Скорей сюда! – кричала она.
Но Тотошка, перепуганный рёвом бури и беспрестанными раскатами грома, убежал в домик и спрятался там под кровать, в самый дальний угол. Элли не хотела оставить своего любимца одного и бросилась за ним в фургон.
И в это время случилась удивительная вещь.
Домик повернулся два или три раза, как карусель. Он оказался в самой середине урагана. Вихрь закружил его, поднял вверх и понёс по воздуху.
В дверях фургона показалась испуганная Элли с Тотошкой на руках. Что делать? Спрыгнуть на землю? Но было уже поздно: домик летел высоко над землёй…
Ветер трепал волосы Анны. Она стояла возле погреба, протягивала вверх руки и отчаянно кричала. Прибежал из сарая фермер Джон и бросился к тому месту, где стоял фургон. Осиротевшие отец и мать долго смотрели в тёмное небо, поминутно освещаемое блеском молний…
Ураган всё бушевал, и домик, покачиваясь, нёсся по воздуху. Тотошка, потрясённый тем, что творилось вокруг, бегал по тёмной комнате с испуганным лаем. Элли, растерянная, сидела на полу, схватившись руками за голову. Она чувствовала себя очень одинокой. Ветер гулял так, что оглушал её. Ей казалось, что домик вот-вот упадёт и разобьётся. Но время шло, а домик всё ещё летел. Элли вскарабкалась на кровать и легла, прижав к себе Тотошку. Под гул ветра, плавно качавшего домик, Элли крепко заснула.
Дорога из жёлтого кирпича
Элли в удивительной стране Жевунов
Элли проснулась от того, что пёсик лизал ей лицо горячим мокрым язычком и скулил. Сначала ей показалось, что она видела удивительный сон, и Элли уже собралась рассказать о нём матери. Но, увидев опрокинутые стулья, валявшуюся на полу печку, Элли поняла, что всё было наяву.
Девочка спрыгнула с постели. Домик не двигался. Солнце ярко светило в окно. Элли подбежала к двери, распахнула её и вскрикнула от удивления.
Ураган занёс домик в страну необычайной красоты. Вокруг расстилалась зелёная лужайка, по краям её росли деревья со спелыми сочными плодами; на полянках виднелись клумбы красивых розовых, белых и голубых цветов. В воздухе порхали крошечные птицы, сверкавшие ярким оперением. На ветках деревьев сидели золотисто-зелёные и красногрудые попугаи и кричали высокими странными голосами. Невдалеке журчал прозрачный поток, в воде резвились серебристые рыбки.
Пока девочка нерешительно стояла на пороге, из-за деревьев появились самые забавные и милые человечки, каких только можно вообразить. Мужчины, одетые в голубые бархатные кафтаны и узкие панталоны, ростом были не выше Элли; на ногах у них блестели голубые ботфорты с отворотами. Но больше всего Элли понравились остроконечные шляпы: их верхушки украшали хрустальные шарики, а под широкими полями нежно звенели маленькие бубенчики.
Старая женщина в белой мантии важно выступала впереди трёх мужчин; на остроконечной шляпе её и на мантии сверкали крошечные звёздочки. Седые волосы старушки падали ей на плечи.
Вдали, за плодовыми деревьями, виднелась целая толпа маленьких мужчин и женщин; они стояли, перешептываясь и переглядываясь, но не решались подойти ближе.
Подойдя к девочке, эти робкие маленькие люди приветливо и несколько боязливо улыбнулись Элли, но старушка смотрела на неё с явным недоумением. Трое мужчин дружно двинулись вперёд и разом сняли шляпы. «Дзинь-дзинь-дзинь!» – прозвенели бубенчики. Элли заметила, что челюсти маленьких мужчин беспрестанно двигались, как будто что-то пережевывая.
Старушка обратилась к Элли:
– Скажи мне, как ты очутилась в стране Жевунов, милое дитя?
– Меня принёс сюда ураган в этом домике, – робко ответила Элли.
– Странно, очень странно! – покачала головой старушка. – Сейчас ты поймёшь моё недоумение. Дело было так. Я узнала, что злая волшебница Гингема выжила из ума и захотела погубить человеческий род и населить землю крысами и змеями. И мне пришлось употребить всё моё волшебное искусство…
– Как, сударыня! – со страхом воскликнула Элли. – Вы волшебница? А как же мама говорила мне, что теперь нет волшебников?
– Где живёт твоя мама?
– В Канзасе.
– Никогда не слыхала такого названия, – сказала волшебница, поджав губы. – Но что бы ни говорила твоя мама, в этой стране живут волшебники и мудрецы. Нас здесь было четыре волшебницы. Две из нас – волшебница Жёлтой страны (это я, Виллина!) и волшебница Розовой страны Стелла – добрые. А волшебница Голубой страны Гингема и волшебница Фиолетовой страны Бастинда – очень злые. Твой домик раздавил Гингему, и теперь осталась только одна злая волшебница в нашей стране.
Элли была изумлена. Как могла уничтожить злую волшебницу она, маленькая девочка, не убившая в своей жизни даже воробья?
Элли сказала:
– Вы, конечно, ошибаетесь: я никого не убивала.
– Я тебя в этом и не виню, – спокойно возразила волшебница Виллина. – Ведь это я, чтобы спасти людей от беды, лишила ураган разрушительной силы и позволила ему захватить только один домик, чтобы сбросить его на голову коварной Гингемы, потому что вычитала в моей волшебной книге, что он всегда пустует в бурю…
Элли смущённо ответила:
– Это правда, сударыня, во время ураганов мы прячемся в погреб, но я побежала в домик за моей собачкой…
– Такого безрассудного поступка моя волшебная книга никак не могла предвидеть! – огорчилась волшебница Виллина. – Значит, во всём виноват этот маленький зверь…
– Тотошка, ав-ав, с вашего позволения, сударыня! – неожиданно вмешался в разговор пёсик. – Да, с грустью признаюсь, это я во всём виноват…
– Как, ты заговорил, Тотошка? – с удивлением вскрикнула Элли.
– Не знаю, как это получается, Элли, но, ав-ав, из моего рта невольно вылетают человеческие слова…
– Видишь ли, Элли, – объяснила Виллина, – в этой чудесной стране разговаривают не только люди, но и все животные и даже птицы. Посмотри вокруг, нравится тебе наша страна?
– Она недурна, сударыня, – ответила Элли, – но у нас дома лучше. Посмотрели бы вы на наш скотный двор! Посмотрели бы вы на нашу Пестрянку, сударыня! Нет, я хочу вернуться на родину, к маме и папе…
– Вряд ли это возможно, – сказала волшебница. – Наша страна отделена от всего света пустыней и огромными горами, через которые не переходил ни один человек. Боюсь, моя крошка, что тебе придётся остаться с нами.
Глаза Элли наполнились слезами. Добрые Жевуны очень огорчились и тоже заплакали, утирая слёзы голубыми носовыми платочками. Жевуны сняли шляпы и поставили их на землю, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им рыдать.
– А вы совсем-совсем не поможете мне? – грустно спросила Элли.
– Ах, да, – спохватилась Виллина, – я совсем забыла, что моя волшебная книга при мне. Надо посмотреть в неё: может быть, я там что-нибудь вычитаю полезное для тебя…
Виллина вынула из складок одежды крошечную книжку величиной с напёрсток. Волшебница подула на неё, и на глазах удивлённой и немного испуганной Элли книга начала расти, расти и превратилась в громадный том. Он был так тяжёл, что старушка положила его на большой камень.
Виллина смотрела на листы книги, и они сами переворачивались под её взглядом.
– Нашла, нашла! – воскликнула вдруг волшебница и начала медленно читать: – «Бамбара, чуфара, скорики, морики, турабо, фурабо, лорики, ёрики… Великий Волшебник Гудвин вернёт домой маленькую девочку, занесённую в его страну ураганом, если она поможет трём существам добиться исполнения их самых заветных желаний, пикапу, трикапу, ботало, мотало…»
– Пикапу, трикапу, ботало, мотало… – в священном ужасе повторяли Жевуны.
– А кто такой Гудвин? – спросила Элли.
– О, это самый Великий Мудрец нашей страны, – прошептала старушка. – Он могущественнее всех нас и живёт в Изумрудном городе.
– А он злой или добрый?
– Этого никто не знает. Но ты не бойся, разыщи три существа, исполни их заветные желания, и Волшебник Изумрудного города поможет тебе вернуться в твою страну!
– Где Изумрудный город? – спросила Элли.
– Он в центре страны. Великий Мудрец и Волшебник Гудвин сам построил его и управляет им. Но он окружил себя необычайной таинственностью, и никто не видел его после постройки города, а она закончилась много-много лет назад.
– Как же я дойду до Изумрудного города?
– Дорога далека. Не везде страна хороша, как здесь. Есть тёмные леса со страшными зверями, есть быстрые реки – переправа через них опасна…
– Не пойдёте ли вы со мной? – спросила девочка.
– Нет, дитя моё, – ответила Виллина. – Я не могу надолго покидать Жёлтую страну. Ты должна идти одна. Дорога в Изумрудный город вымощена жёлтым кирпичом, и ты не заблудишься. Когда придёшь к Гудвину, проси у него помощи…
– А долго мне придётся здесь прожить, сударыня? – спросила Элли, опустив голову.
– Не знаю, – ответила Виллина. – Об этом ничего не сказано в моей волшебной книге. Иди, ищи, борись! Я буду время от времени заглядывать в волшебную книгу, чтобы знать, как идут твои дела… Прощай, моя дорогая!
Виллина наклонилась к огромной книге, и та тотчас сжалась до размеров напёрстка и исчезла в складках мантии. Налетел вихрь, стало темно, и, когда мрак рассеялся, Виллины уже не было: волшебница исчезла. Элли и Жевуны задрожали от страха, и бубенчики на шляпах маленьких людей зазвенели сами собой.
Когда все немного успокоились, самый смелый из Жевунов, их старшина, обратился к Элли:
– Могущественная фея! Приветствуем тебя в Голубой стране! Ты убила злую Гингему и освободила Жевунов!
Элли сказала:
– Вы очень любезны, но тут ошибка: я не фея. И ведь вы же слышали, что мой домик упал на Гингему по приказу волшебницы Виллины…
– Мы этому не верим, – упрямо возразил старшина Жевунов. – Мы слышали твой разговор с доброй волшебницей, ботало, мотало, но мы думаем, что и ты – могущественная фея. Ведь только феи могут разъезжать по воздуху в своих домиках, и только фея могла освободить нас от Гингемы, злой волшебницы Голубой страны. Гингема много лет правила нами и заставляла нас работать день и ночь…
– Она заставляла нас работать день и ночь! – хором сказали Жевуны.
– Она приказывала нам ловить пауков и летучих мышей, собирать лягушек и пиявок по канавам. Это были её любимые кушанья…
– А мы, – заплакали Жевуны, – мы очень боимся пауков и пиявок!
– О чём же вы плачете? – спросила Элли. – Ведь всё это прошло!
– Правда, правда! – Жевуны дружно рассмеялись, и бубенчики на их шляпах зазвенели.
– Могущественная госпожа Элли! – заговорил старшина. – Хочешь стать нашей повелительницей вместо Гингемы? Мы уверены, что ты очень добра и не слишком часто станешь нас наказывать!..
– Нет, – возразила Элли, – я только маленькая девочка и не гожусь в правительницы страны. Если вы хотите помочь мне, дайте возможность исполнить ваши заветные желания!
– У нас было единственное желание – избавиться от злой Гингемы, пикапу, трикапу! Но твой домик – крак! крак! – раздавил её, и у нас больше нет желаний!.. – сказал старшина.
– Тогда мне нечего здесь делать. Я пойду искать тех, у кого есть желания. Только вот башмаки у меня очень уж старые и рваные – они не выдержат долгого пути. Правда, Тотошка? – обратилась Элли к пёсику.
– Конечно, не выдержат, – согласился Тотошка. – Но ты не горюй, Элли, я тут неподалеку видел кое-что и помогу тебе!
– Ты? – удивилась девочка.
– Да, я! – с гордостью ответил Тотошка и исчез за деревьями. Через минуту он вернулся с красивым серебряным башмачком в зубах и торжественно положил его у ног Элли. На башмачке блестела золотая пряжка.
– Откуда ты его взял? – изумилась Элли.
– Сейчас расскажу! – отвечал запыхавшийся пёсик, скрылся и вновь вернулся с другим башмачком.
– Какая прелесть! – восхищённо сказала Элли и примерила башмачки, – они как раз пришлись ей по ноге, точно были на неё сшиты.
– Когда я бегал на разведку, – важно начал Тотошка, – я увидел за деревьями большое чёрное отверстие в горе…
– Ай-ай-ай! – в ужасе закричали Жевуны. – Ведь это вход в пещеру злой волшебницы Гингемы! И ты осмелился туда войти?..
– А что тут страшного? Ведь Гингема-то умерла! – возразил Тотошка.
– Ты, должно быть, тоже волшебник! – со страхом молвил старшина; все другие Жевуны согласно закивали головами, и бубенчики под шляпами дружно зазвенели.
– Вот там-то, войдя в эту, как вы её называете, пещеру, я увидел много смешных и странных вещей, но больше всего мне понравились стоящие у входа башмачки. Какие-то большие птицы со страшными жёлтыми глазами пытались помешать мне взять башмачки, но разве Тотошка испугается чего-нибудь, когда он хочет услужить своей Элли?
– Ах ты, мой милый смельчак! – воскликнула Элли и нежно прижала пёсика к груди. – В этих башмачках я пройду без устали сколько угодно…
– Это очень хорошо, что ты получила башмачки злой Гингемы, – перебил её старший Жевун. – Кажется, в них заключена волшебная сила, потому что Гингема надевала их только в самых важных случаях. Но какая это сила, мы не знаем… И ты всё-таки уходишь от нас, милостивая госпожа Элли? – со вздохом спросил старшина. – Тогда мы принесём тебе что-нибудь поесть на дорогу.
Жевуны ушли, и Элли осталась одна. Она нашла в домике кусок хлеба и съела его на берегу ручья, запивая прозрачной холодной водой. Затем она стала собираться в далёкий путь, а Тотошка бегал под деревом и старался схватить сидящего на нижней ветке крикливого пёстрого попугая, который всё время дразнил его.
Элли вышла из фургона, заботливо закрыла дверь и написала на ней мелом: «Меня нет дома».
Тем временем вернулись Жевуны. Они натащили столько еды, что Элли хватило бы её на несколько лет. Здесь были бараны, жареные гуси и утки, корзина с фруктами…
Элли со смехом сказала:
– Ну куда мне столько, друзья мои?
Она положила в корзину немного хлеба и фруктов, попрощалась с Жевунами и смело отправилась в путь с весёлым Тотошкой.
* * *
Неподалеку от домика было перепутье: здесь расходились несколько дорог. Элли выбрала дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом, и бодро зашагала по ней. Солнце сияло, птички пели, и маленькая девочка, заброшенная в удивительную чужую страну, чувствовала себя совсем неплохо.
Дорога была огорожена с обеих сторон красивыми голубыми изгородями. За ними начинались возделанные поля. Кое-где виднелись круглые домики. Крыши их были похожи на остроконечные шляпы Жевунов. На крышах сверкали хрустальные шарики. Домики были выкрашены в голубой цвет.
На полях работали маленькие мужчины и женщины; они снимали шляпы и приветливо кланялись Элли. Ведь теперь каждый Жевун знал, что девочка в серебряных башмачках освободила их страну от злой волшебницы, опустив свой домик – крак! крак! – прямо ей на голову.
Все Жевуны, которых встречала Элли на пути, с боязливым удивлением смотрели на Тотошку и, слыша его лай, затыкали уши. Когда же весёлый пёсик подбегал к кому-нибудь из Жевунов, тот удирал от него во весь дух: в стране Гудвина совсем не было собак.
К вечеру, когда Элли проголодалась и подумывала, где провести ночь, она увидела у дороги большой дом. На лужайке перед домом плясали маленькие мужчины и женщины. Музыканты усердно играли на маленьких скрипках и флейтах. Тут же резвились дети, такие крошечные, что Элли глаза раскрыла от изумления: они походили на кукол. На террасе были расставлены длинные столы с вазами, полными фруктов, орехов, конфет, вкусных пирогов и больших тортов.
Завидев Элли, из толпы танцующих вышел красивый высокий старик (он был на целый палец выше Элли) и с поклоном сказал:
– Я и мои друзья празднуем сегодня освобождение нашей страны от злой волшебницы. Осмелюсь ли просить могущественную фею Убивающего Домика принять участие в нашем пире?
– Почему вы думаете, что я фея? – спросила Элли.
– Ты раздавила злую волшебницу Гингему – крак! крак! – как пустую яичную скорлупу; на тебе её волшебные башмаки; с тобой удивительный зверь, какого мы никогда не видели, и, по рассказам наших друзей, он тоже одарён волшебной силой…
На это Элли не сумела ничего возразить и пошла за стариком, которого звали Прем Кокус. Её встретили, как королеву, и бубенчики непрестанно звенели, и были бесконечные танцы, и было съедено великое множество пирожных и выпито бесчисленное количество прохладительного, и весь вечер прошёл так весело и приятно, что Элли вспомнила о папе и маме, только засыпая в постели.
Утром, после сытного завтрака, она спросила Кокуса:
– Далеко ли отсюда до Изумрудного города?
– Не знаю, – задумчиво ответил старик. – Я никогда не бывал там. Лучше держаться подальше от Великого Гудвина, особенно если не имеешь к нему важного дела. Да и дорога до Изумрудного города длинная и трудная. Тебе придётся проходить тёмные леса и переправляться через быстрые глубокие реки.
Элли немного огорчилась, но она знала, что только Великий Гудвин вернет её в Канзас, и поэтому распрощалась с друзьями и снова отправилась в путь по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом.
Страшила
Элли шла уже несколько часов и устала. Она присела отдохнуть у голубой изгороди, за которой расстилалось поле спелой пшеницы.
Около изгороди стоял длинный шест, на нём торчало соломенное чучело – отгонять птиц. Голова чучела была сделана из мешочка, набитого соломой, с нарисованными на нём глазами и ртом, так что получалось смешное человеческое лицо. Чучело было одето в поношенный голубой кафтан; кое-где из прорех кафтана торчала солома. На голове была старая потёртая шляпа, с которой были срезаны бубенчики, на ногах – старые голубые ботфорты, какие носили мужчины в этой стране.
Чучело имело забавный и вместе с тем добродушный вид.
Элли внимательно разглядывала смешное разрисованное лицо чучела и удивилась, увидев, что оно вдруг подмигнуло ей правым глазом. Она решила, что ей почудилось: ведь чучела никогда не мигают в Канзасе. Но фигура закивала головой с самым дружеским видом.
Элли испугалась, а храбрый Тотошка с лаем набросился на изгородь, за которой был шест с чучелом.
– Спокойной ночи! – сказало чучело немного хриплым голосом. – Простите, я хотел сказать – добрый день!
– Ты умеешь говорить? – удивилась Элли.
– Не очень хорошо, – призналось чучело. – Ещё путаю некоторые слова, ведь меня так недавно сделали. Как ты поживаешь?
– Спасибо, хорошо! Скажи, нет ли у тебя заветного желания?
– У меня? О, у меня целая куча желаний! – И чучело скороговоркой начало перечислять: – Во-первых, мне нужны серебряные бубенчики на шляпу, во-вторых, мне нужны новые сапоги, в-третьих…
– О, хватит, хватит, – перебила Элли. – Какое из них самое-самое заветное?
– Самое-самое? – Чучело задумалось. – Чтобы меня посадили на кол!
– Да ты и так сидишь на колу, – рассмеялась Элли.
– А ведь и в самом деле, – согласилось чучело. – Видишь, какой я путник… то есть нет, путаник. Значит, меня нужно снять. Очень скучно торчать здесь день и ночь и пугать противных ворон, которые, кстати сказать, совсем меня не боятся.
Элли наклонила кол и, вцепившись обеими руками в чучело, стащила его.
– Чрезвычайно сознателен… то есть признателен, – пропыхтело чучело, очутившись на земле. – Я чувствую себя прямо новым человеком. Если бы ещё получить серебряные бубенчики на шляпу да новые сапоги!
Чучело заботливо расправило кафтан, стряхнуло с себя соломинки и, шаркнув ножкой по земле, представилось девочке:
– Страшила!
– Что ты говоришь? – не поняла Элли.
– Я говорю: Страшила. Это меня так назвали: ведь я должен пугать ворон. А тебя как зовут?
– Элли.
– Красивое имя! – сказал Страшила.
Элли смотрела на него с удивлением. Она не могла понять, как чучело, набитое соломой и с нарисованным лицом, ходит и говорит.
Но тут возмутился Тотошка и с негодованием воскликнул:
– А почему ты со мной не здороваешься?
– Ах, виноват, виноват! – извинился Страшила и пожал пёсику лапу. – Честь имею представиться: Страшила!
– Очень приятно! А я Тото! Но близким друзьям позволительно звать меня Тотошкой!
– Ах, Страшила, как я рада, что исполнила самое заветное твоё желание! – сказала Элли.
– Извини, Элли, – Страшила снова шаркнул ножкой, – но я, оказывается, ошибся. Моё самое заветное желание – получить мозги!
– Мозги?
– Ну да, мозги. Очень хорошо, простите, неприятно, когда голова у тебя набита соломой…
– Как же тебе не стыдно обманывать? – с упреком спросила Элли.
– А что значит – обманывать? Меня сделали только вчера, и я ничего не знаю…
– Откуда же ты узнал, что у тебя в голове солома, а у людей – мозги?
– Это мне сказала одна ворона, когда я с ней ссорился. Дело, видишь ли, Элли, было так. Сегодня утром поблизости от меня летала большая взъерошенная ворона и не столько клевала пшеницу, сколько выбивала из неё на землю зёрна. Потом она нахально уселась на моё плечо и клюнула меня в щёку. «Кагги-карр! – насмешливо прокричала ворона. – Вот так чучело! Толку-то от него ничуть! Какой это чудак фермер думал, что мы, вороны, будем его бояться?..» Ты понимаешь, Элли, я страшно рассмеялся… то есть рассердился, и изо всех сил пытался заговорить. И какова была моя радость, когда это мне удалось. Но, понятно, у меня сначала выходило не очень складно. «Пш… пш… пшла прочь, гадкая! – закричал я. – Нс… нс… не смей клевать меня! Я прт… шрт… я – страшный!» Я даже сумел ловко сбросить ворону с плеча, схватив её за крыло рукой. Ворона, впрочем, ничуть не смутилась и принялась нагло клевать колосья прямо передо мной. «Эка, удивил! – сказала она. – Точно я не знаю, что в стране Гудвина и чучело сможет заговорить, если сильно захочет! А всё равно я тебя не боюсь! С шеста ведь не слезешь!» – «Пшш… пшш… Пшла! Ах я, несчастный! – чуть не захохотал… простите, зарыдал я. – И правда, куда я годен? Даже поля от ворон уберечь не могу! И слова всё время говорю не те, что нужно».
– При всём своём нахальстве эта ворона была, по-видимому, добрая птица, – продолжал Страшила. – Ей стало меня жаль. «А ты не печалься так! – хрипло сказала она мне. – Если бы у тебя были мозги в голове, ты был бы как все люди! Мозги – единственная стоящая вещь у вороны… и у человека!» Вот так-то я и узнал, что у людей бывают мозги, а у меня их нет. Я грустно… то есть весело, закричал: «Эй-гей-гей-го! Да здравствуют мозги! Я себе обязательно их раздобуду!..» Но ворона очень капризная птица, и она сразу охладила мою радость. «Кагги-карр! – захохотала она. – Коли нет мозгов, так и не будет! Карр-карр!..» И она улетела, а вскоре пришли вы с Тотошкой, – закончил Страшила свой рассказ. – Вот теперь, Элли, скажи: сможешь ты дать мне мозги?
– Нет, что ты! Это может сделать разве только Гудвин в Изумрудном городе. Я как раз сама иду к нему просить, чтобы он вернул меня в Канзас, к папе и маме.
– А где это Изумрудный город и кто такой Гудвин?
– Разве ты не знаешь?
– Нет, – печально ответил Страшила. – Я ничего не знаю. Ты же видишь, я набит соломой и у меня совсем нет мозгов.
– Ох, как мне тебя жалко! – вздохнула девочка.
– Спасибо! А если я пойду с тобой в Изумрудный город, Гудвин обязательно даст мне мозги?
– Не знаю. Но если Великий Гудвин и не даст тебе мозгов, хуже не будет, чем теперь.
– Это верно, – сказал Страшила. – Видишь ли, – доверчиво продолжал он, – меня нельзя ранить, так как я набит соломой. Ты можешь насквозь проткнуть меня иглой, и мне не будет больно. Но я не хочу, чтобы люди называли меня глупцом, а разве без мозгов чему-нибудь научишься?
– Бедный! – сказала Элли. – Пойдём с нами! Я попрошу Гудвина помочь тебе.
– Здравствуйте!.. Ох, спасибо! – поправился Страшила и снова раскланялся.
Право, для чучела, прожившего на свете один только день, он был удивительно вежлив. Девочка помогла Страшиле сделать первые два шага, и они вместе пошли в Изумрудный город по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом.
Сначала Тотошке не нравился новый спутник. Он бегал вокруг чучела и обнюхивал его, считая, что в соломе внутри кафтана есть мышиное гнездо. Он недружелюбно лаял на Страшилу и делал вид, что хочет его укусить.
– Не бойся Тотошки, – сказала Элли, – он не укусит тебя.
– Да я и не боюсь! Разве можно укусить солому? Дай я понесу твою корзинку. Мне это нетрудно: я ведь не могу уставать. Скажу тебе по секрету, – прошептал он на ухо девочке своим хрипловатым голосом, – есть только одна вещь на свете, которой я боюсь.
– О! – воскликнула Элли. – Что же это такое? Мышь?
– Нет! Горящая спичка!
* * *
Через несколько часов дорога стала неровной; Страшила часто спотыкался. Попадались ямы. Тотошка перепрыгивал через них, а Элли обходила кругом. Но Страшила шёл прямо, падал и растягивался во всю длину. Он не ушибался. Элли брала его за руку, поднимала, и Страшила шагал дальше, смеясь над своей неловкостью.
Потом Элли подобрала у края дороги толстую ветку и предложила её Страшиле вместо трости. Тогда дело пошло лучше, и походка Страшилы стала твёрже.
Домики попадались всё реже, плодовые деревья совсем исчезли. Страна становилась безлюдной и угрюмой.
Путники уселись у ручейка. Элли достала хлеб и предложила кусочек Страшиле, но он вежливо отказался.
– Я никогда не хочу есть. И это очень удобно для меня.
Элли не настаивала и отдала кусок Тотошке: пёсик жадно проглотил его и стал на задние лапки, прося ещё.
– Расскажи мне о себе, Элли, о своей стране, – попросил Страшила.
Элли долго рассказывала о широкой канзасской степи, где летом всё так серо и пыльно и всё совершенно не такое, как в этой удивительной стране Гудвина.
Страшила слушал внимательно.
– Я не понимаю, почему ты хочешь вернуться в свой сухой и пыльный Канзас.
– Ты потому не понимаешь, что у тебя нет мозгов, – горячо ответила девочка. – Дома всегда лучше.
Страшила лукаво улыбнулся:
– Солома, которой я набит, выросла в поле, кафтан сделал портной, сапоги сшил сапожник. Где же мой дом? На поле, у портного или у сапожника?
Элли растерялась и не знала, что ответить.
Несколько минут сидели молча.
– Может быть, теперь ты мне расскажешь что-нибудь? – спросила девочка.
Страшила взглянул на неё с упрёком:
– Моя жизнь так коротка, что я ничего не знаю. Ведь меня сделали только вчера, и я понятия не имею, что было раньше на свете. К счастью, когда хозяин делал меня, он прежде всего нарисовал мне уши, и я мог слышать, что делается вокруг.
У хозяина гостил другой Жевун, и первое, что я услышал, были его слова: «А ведь уши-то велики!» – «Ничего! В самый раз!» – ответил хозяин и нарисовал мне правый глаз.
Я с любопытством начал разглядывать всё, что делается вокруг, так как – ты понимаешь – ведь я первый раз смотрел на мир.
«Подходящий глазок! – сказал гость. – Не пожалел голубой краски!»
«Мне кажется, другой вышел немного больше», – сказал хозяин, кончив рисовать мой второй глаз.
Потом он сделал мне из заплатки нос и нарисовал рот, но я не умел ещё говорить, потому что не знал, зачем у меня рот. Хозяин надел на меня свой костюм и шляпу, с которой ребятишки срезали бубенчики. Я был страшно горд. Мне казалось, что я выгляжу как настоящий человек.
«Этот парень будет чудесно пугать ворон», – сказал фермер.
«Знаешь что? Назови его Страшилой!» – посоветовал гость, и хозяин согласился.
Дети фермера весело закричали: «Страшила! Страшила! Пугай ворон!»
Меня отнесли на поле, проткнули шестом и оставили одного. Было скучно висеть, но слезть я не мог. Вчера птицы ещё боялись меня, но сегодня уже привыкли. Тут я и познакомился с доброй вороной, которая рассказала мне про мозги. Вот было бы хорошо, если бы Гудвин дал их мне…
– Я думаю, он тебе поможет, – подбодрила его Элли.
– Да, да! Неудобно чувствовать себя глупцом, когда даже вороны смеются над тобой.
– Идём! – сказала Элли, встала и подала Страшиле корзинку.
К вечеру путники вошли в большой лес. Ветви деревьев низко спускались и загораживали дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом. Солнце зашло, и стало совсем темно.
– Если увидишь домик, где можно переночевать, скажи мне, – попросила Элли сонным голосом. – Очень неудобно и страшно идти в темноте.
Скоро Страшила остановился.
– Я вижу справа маленькую хижину. Пойдём туда?
– Да, да! – ответила Элли. – Я так устала!..
Они свернули с дороги и скоро дошли до хижины. Элли нашла в углу постель из мха и сухой травы и сейчас же уснула, обняв Тотошку. А Страшила сидел на пороге, оберегая покой обитателей хижины.
Оказалось, что Страшила караулил не напрасно. Ночью какой-то зверь с белыми полосками на спине и на черной свиной мордочке попытался проникнуть в хижину. Скорее всего, его привлек запах съестного из Эллиной корзинки, но Страшиле показалось, что Элли угрожает большая опасность.
Он, затаившись, подпустил врага к самой двери (врагом этим был молодой барсук, о чём Страшила, конечно, не знал). И когда барсучишка уже просунул в дверь свой любопытный нос, принюхиваясь к соблазнительному запаху, Страшила стегнул его прутиком по жирной спине.
Барсучишка взвыл, кинулся в чащу леса, и долго ещё слышался из-за деревьев его обиженный визг…
Остаток ночи прошёл спокойно: лесные звери поняли, что у хижины есть надёжный защитник. А Страшила, который никогда не уставал и никогда не хотел спать, сидел на пороге, пялил глаза в темноту и терпеливо дожидался утра.
Спасение Железного Дровосека
Элли проснулась. Страшила сидел на пороге, а Тотошка гонял в лесу белок.
– Надо поискать воды, – сказала девочка.
– Зачем тебе вода?
– Умыться и попить. Сухой кусок не идёт в горло.
– Фу, как неудобно быть сделанным из мяса и костей! – задумчиво сказал Страшила. – Вы должны и спать, и есть, и пить. Впрочем, у вас есть мозги, а за них можно терпеть всю эту кучу неудобств.
Они нашли ручеёк, и Элли с Тотошкой позавтракали. В корзинке оставалось ещё немного хлеба. Элли собралась идти к дороге, как вдруг услыхала в лесу стон.
– Что это? – спросила она со страхом.
– Понятия не имею, – отвечал Страшила. – Пойдём посмотрим.
Стон раздался снова. Они стали пробираться сквозь чащу. Скоро они увидели среди деревьев какую-то фигуру. Элли подбежала и остановилась с криком изумления.
У надрубленного дерева с высоко поднятым топором в руках стоял человек, целиком сделанный из железа. Голова его, руки и ноги были прикреплены к железному туловищу на шарнирах; на голове вместо шапки была медная воронка, галстук на шее был железный. Человек стоял неподвижно, с широко раскрытыми глазами.
Тотошка с яростным лаем попытался укусить незнакомца за ногу и отскочил с визгом: он чуть не сломал зубы.
– Что за безобразие, ав-ав-ав! – пожаловался он. – Разве можно подставлять порядочной собаке железные ноги?..
– Наверное, это лесное пугало, – догадался Страшила. – Не понимаю только, что оно здесь охраняет?
– Это ты стонал? – спросила Элли.
– Да… – ответил железный человек. – Уже целый год никто не приходит мне помочь…
– А что нужно сделать? – спросила Элли, растроганная жалобным голосом незнакомца.
– Мои суставы заржавели, и я не могу двигаться. Но если меня смазать, я буду как новенький. Ты найдёшь маслёнку в моей хижине на полке.
Элли с Тотошкой убежали, а Страшила ходил вокруг Железного Дровосека и с любопытством рассматривал его.
– Скажи, друг, – поинтересовался Страшила, – год – это долго?
– Ещё бы! Год – это долго, очень долго! Это целых триста шестьдесят пять дней.
– Триста… шестьдесят… пять… – повторил Страшила. – А что, это больше, чем три?
– Какой ты глупый! – ответил Дровосек. – Ты, видно, совсем не умеешь считать!
– Ошибаешься! – гордо возразил Страшила. – Я очень хорошо умею считать! – И он начал считать, загибая пальцы: – Хозяин сделал меня – раз! Я поссорился с вороной – два! Элли сняла меня с кола – три! А больше со мной ничего не случилось, значит, дальше и считать незачем!
Железный Дровосек так удивился, что даже не смог ничего возразить. В это время Элли принесла маслёнку.
– Где смазывать? – спросила она.
– Сначала шею, – ответил Железный Дровосек.
И Элли смазала шею, но она так заржавела, что Страшиле долго пришлось поворачивать голову Дровосека вправо и влево, пока шея не перестала скрипеть.
– Теперь, пожалуйста, руки!
И Элли стала смазывать суставы рук, а Страшила осторожно поднимал и опускал руки Дровосека, пока они не стали действительно как новенькие. Тогда Железный Дровосек глубоко вздохнул и бросил топор.
– Ух, как хорошо, – сказал он. – Я поднял вверх топор, прежде чем заржаветь, и очень рад, что могу от него избавиться. Ну, а теперь дайте мне маслёнку, я смажу себе ноги, и всё будет в порядке.
Смазав ноги, так, что он мог свободно двигать ими, Железный Дровосек много раз поблагодарил Элли, потому что он был очень вежливым.
– Я стоял бы здесь до тех пор, пока не обратился бы в железную пыль. Вы спасли мне жизнь. Кто вы такие?
– Я – Элли, а это мои друзья…
– Тото!
– Страшила! Я набит соломой!
– Об этом нетрудно догадаться по твоим разговорам, – заметил Железный Дровосек. – Но как вы сюда попали?
– Мы идём в Изумрудный город к Великому Волшебнику Гудвину и провели в твоей хижине ночь.
– Зачем вы идёте к Гудвину?
– Я хочу, чтобы Гудвин вернул меня в Канзас, к папе и маме, – сказала Элли.
– А я хочу попросить у него немножечко мозгов для моей соломенной головы, – сказал Страшила.
– А я иду просто потому, что люблю Элли, и потому, что мой долг – защищать её от врагов! – сказал Тотошка.
Железный Дровосек глубоко задумался.
– Как вы полагаете, Гудвин может дать мне сердце?
– Думаю, что может, – отвечала Элли. – Ему это не труднее, чем дать Страшиле мозги.
– Так вот, если вы примете меня в компанию, я пойду с вами в Изумрудный город и попрошу Великого Гудвина дать мне сердце. Ведь иметь сердце – самое заветное моё желание!
Элли радостно воскликнула:
– Ах, друзья мои, как я рада! Теперь вас двое, и у вас два заветных желания!
– Поплывём… то бишь пойдём, с нами, – добродушно согласился Страшила.
Железный Дровосек попросил Элли доверху наполнить маслом маслёнку и положить её на дно корзинки.
– Я могу попасть под дождь и заржаветь, – сказал он, – и без маслёнки мне придётся плохо…
Потом он поднял топор, и они пошли через лес к дороге, вымощенной жёлтым кирпичом.
Большим счастьем было для Элли и Страшилы найти такого спутника, как Железный Дровосек, – сильного и ловкого.
Когда Дровосек заметил, что Страшила опирается на корявую сучковатую дубину, он тотчас срезал с дерева прямую ветку и сделал для товарища удобную и крепкую трость.
Скоро путники пришли к месту, где дорога заросла кустарником и стала непроходимой. Но Железный Дровосек заработал своим огромным топором и быстро расчистил путь.
Элли шла задумавшись и не заметила, как Страшила свалился в яму. Ему пришлось звать друзей на помощь.
– Почему ты не обошёл кругом? – спросил Железный Дровосек.
– Не знаю! – чистосердечно ответил Страшила. – Понимаешь, у меня голова набита соломой, и я иду к Гудвину попросить немножечко мозгов.
– Так! – сказал Дровосек. – Во всяком случае мозги – не самое лучшее на свете.
– Вот ещё! – удивился Страшила. – Почему ты так думаешь?
– Раньше у меня были мозги, – пояснил Железный Дровосек. – Но теперь, когда приходится выбирать между мозгами и сердцем, я предпочитаю сердце.
– А почему? – спросил Страшила.
– Послушайте мою историю, и тогда вы всё поймёте.
И, пока они шли, Железный Дровосек рассказывал им свою историю:
– Я – дровосек. Став взрослым, я задумал жениться. Я полюбил от всего сердца одну хорошенькую девушку, а я тогда был ещё из мяса и костей, как и все люди. Но злая тётка, у которой жила девушка, не хотела расставаться с ней, потому что девушка работала на неё. Тётка пошла к волшебнице Гингеме и обещала ей набрать целую корзину самых жирных пиявок, если та расстроит свадьбу…
– Злая Гингема убита! – перебил Страшила.
– Кем?
– Элли! Она прилетела на Убивающем Домике и – крак! крак! – села волшебнице на голову.
– Жаль, что этого не случилось раньше! – вздохнул Железный Дровосек и продолжал: – Гингема заколдовала мой топор, он отскочил от дерева и отрубил мне левую ногу. Я очень опечалился: ведь без ноги я не мог быть дровосеком. Я пошёл к кузнецу, и он сделал прекрасную железную ногу. Гингема снова заколдовала мой топор, и он отрубил мне правую ногу. Я опять пошёл к кузнецу. Девушка любила меня по-прежнему и не отказывалась выйти за меня замуж. «Мы много сэкономим на сапогах и брюках!» – говорила она мне. Однако злая волшебница не успокоилась: ведь ей очень хотелось получить целую корзину пиявок. Я потерял руки, и кузнец сделал мне железные. Когда топор отрубил мне голову, я подумал, что мне пришёл конец. Но об этом узнал кузнец и сделал мне отличную железную голову. Я продолжал работать, и мы с девушкой по-прежнему любили друг друга…
– Тебя, значит, делали по кускам, – глубокомысленно заметил Страшила. – А меня мой хозяин сделал зараз…
– Самое худшее впереди, – печально продолжал Дровосек. – Коварная Гингема, видя, что у неё ничего не выходит, решила окончательно доконать меня. Она ещё раз заколдовала топор, и он разрубил мне туловище пополам. Но, к счастью, кузнец снова узнал об этом, сделал железное туловище и прикрепил к нему на шарнирах мою голову, руки и ноги. Но – увы! – у меня не было больше сердца: кузнец не сумел его вставить. И мне подумалось, что я, человек без сердца, не имею права любить девушку. Я вернул моей невесте её слово и заявил, что она свободна от своего обещания. Странная девушка почему-то совсем этому не обрадовалась, сказала, что любит меня, как прежде, и будет ждать, когда я одумаюсь. Что с ней теперь, я не знаю: ведь я не видел её больше года…
Железный Дровосек вздохнул, и слёзы покатились из его глаз.
– Осторожней! – в испуге вскричал Страшила и вытер ему слёзы голубым носовым платочком. – Ведь ты заржавеешь от слёз!
– Благодарю, мой друг! – сказал Дровосек. – Я забыл, что мне нельзя плакать. Вода вредна мне во всех видах… Итак, я гордился своим новым железным телом и уже не боялся заколдованного топора. Мне страшна была только ржавчина, но я всегда носил с собой маслёнку. Только раз я позабыл её, попал под ливень и так заржавел, что не мог сдвинуться с места, пока вы не спасли меня. Я уверен, что и этот ливень обрушила на меня коварная Гингема… Ах, это ужасно – стоять целый год в лесу и думать о том, что у тебя нет сердца!
– С этим может сравниться только торчание на колу посреди пшеничного поля, – перебил его Страшила. – Но, правда, мимо ходили люди, и можно было разговаривать с воронами…
– Когда меня любили, я был счастливейшим человеком, – продолжал Железный Дровосек, вздыхая. – Если Гудвин даст мне сердце, я вернусь в страну Жевунов и женюсь на девушке. Может быть, она всё-таки ждёт меня…
– А я, – упрямо сказал Страшила, – всё-таки предпочитаю мозги: когда нет мозгов, тогда и сердце ни к чему.
– Ну, а мне нужно сердце! – возразил Железный Дровосек. – Мозги не делают человека счастливым, а счастье – лучшее, что есть на земле.
Элли молчала, так как не знала, кто из её новых друзей прав.
Элли в плену у Людоеда
Лес становился глуше. Ветви деревьев, сплетаясь вверху, не пропускали солнечных лучей. На дороге, вымощенной жёлтым кирпичом, была полутьма.
Шли до позднего вечера. Элли очень устала, и Железный Дровосек взял её на руки. Страшила плёлся сзади, сгибаясь под тяжестью топора.
Наконец остановились на ночлег. Железный Дровосек сделал для Элли уютный шалаш из ветвей. Он и Страшила просидели всю ночь у входа в шалаш, прислушиваясь к дыханию девочки и охраняя её сон.
Новые друзья потихоньку беседовали. Беседа шла Страшиле на пользу. Хотя у него ещё и не было мозгов, но он оказался очень способным, хорошо запоминал новые слова и с каждым часом делал всё меньше ошибок в разговоре.
Утром снова двинулись в путь. Дорога стала веселее: деревья опять отступили в стороны, и солнышко ярко освещало жёлтые кирпичи.
За дорогой здесь, видимо, кто-то ухаживал: сучья и ветки, сбитые ветром, были собраны и аккуратно сложены по краям дороги.
Вдруг Элли заметила впереди столб и на нём доску с надписью:
ПУТНИК, ТОРОПИСЬ!
ЗА ПОВОРОТОМ ДОРОГИ ИСПОЛНЯТСЯ ВСЕ ТВОИ ЖЕЛАНИЯ!
Элли прочитала надпись и удивилась:
– Что это? Я попаду отсюда прямо в Канзас, к маме и папе?
– А я, – подхватил Тотошка, – поколочу соседского Гектора, этого хвастунишку, который уверяет, что он сильнее меня?
Элли обрадовалась, забыла обо всём на свете и бросилась вперёд. Тотошка побежал за ней с весёлым лаем.
Железный Дровосек и Страшила, увлечённые всё тем же интересным спором, что лучше – сердце или мозги, не заметили, что Элли убежала, и мирно шли по дороге. Внезапно они услышали крик девочки и злобный лай Тотошки. Друзья устремились к месту происшествия и успели заметить, как что-то лохматое и тёмное мелькнуло среди деревьев и скрылось в чаще леса. Возле дерева лежал бесчувственный Тотошка, из его ноздрей текли струйки крови.
– Что случилось? – горестно спросил Страшила. – Должно быть, Элли унес хищный зверь…
Железный Дровосек ничего не говорил: он зорко всматривался вперёд и грозно размахивал огромным топором.
– Квирр… квир… – вдруг раздалось насмешливое чоканье Белки с верхушки высокого дерева. – Что случилось?.. Двое больших, сильных мужчин отпустили маленькую девочку, и её унес Людоед!
– Людоед? – переспросил Железный Дровосек. – Я не слыхал, что в этом лесу живёт Людоед.
– Квирр… квир… Каждый муравей в лесу знает о нём. Эх, вы! Не могли присмотреть за маленькой девочкой. Только чёрненький зверёк смело вступился за неё и укусил Людоеда, но тот так хватил его своей огромной ногой, что он, наверное, умрёт…
Белка осыпала друзей такими насмешками, что им стало стыдно.
– Надо спасать Элли! – закричал Страшила.
– Да, да! – горячо подхватил Железный Дровосек. – Элли спасла нас, а мы должны отбить её у Людоеда. Иначе я умру с горя… – И слёзы покатились по щекам Железного Дровосека.
– Что ты делаешь! – в испуге закричал Страшила, вытирая ему слёзы платочком. – Маслёнка у Элли!
– Если вы хотите выручить маленькую девочку, я покажу вам, где живёт Людоед, хотя очень его боюсь, – сказала Белка.
Железный Дровосек бережно уложил Тотошку на мягкий мох и сказал:
– Если нам удастся вернуться, мы позаботимся о нём… – И он повернулся к Белке: – Веди нас!
Белка запрыгала по деревьям, друзья поспешили за ней. Когда они зашли в глубь леса, показалась серая стена.
Замок Людоеда стоял на холме. Его окружала высокая стена, на которую не вскарабкалась бы и кошка. Перед стеной был ров, наполненный водой. Стащив Элли, Людоед поднял перекидной мост и запер на два засова чугунные ворота.
Людоед жил один. Прежде у него были бараны, коровы и лошади, и он держал много слуг. В те времена мимо замка в Изумрудный город часто проходили путники. Людоед нападал на них и съедал. Потом Жевуны узнали о Людоеде, и движение по дороге прекратилось.
Людоед принялся опустошать замок: сначала съел баранов, коров и лошадей, потом добрался до слуг и съел всех, одного за другим. Последние годы Людоед прятался в лесу, ловил неосторожного кролика или зайца и съедал его с кожей и костями.
Людоед страшно обрадовался, поймав Элли, и решил устроить себе настоящий пир. Он притащил девочку в замок, связал и положил на кухонный стол, а сам принялся точить большой нож.
«Клинк… клинк…» – звенел нож.
А Людоед приговаривал:
– Ба-га-ра! Знатная попалась добыча! Уж теперь полакомлюсь вволю, ба-гар-ра!
Людоед был так доволен, что даже разговаривал с Элли:
– Ба-га-ра! А ловко я придумал повесить доску с надписью! Ты думаешь, я действительно исполню твои желания! Как бы не так! Это я нарочно сделал, заманивать таких простаков, как ты! Ба-гар-ра!
Элли плакала и просила у Людоеда пощады, но он не слушал её и продолжал точить нож. «Клинк… клинк… клинк…»
И вот Людоед занёс над девочкой нож. Она в ужасе закрыла глаза. Однако Людоед опустил руку и зевнул.
– Ба-га-ра! Устал я точить этот большой нож! Пойду-ка отдохну часок-другой. После сна и еда приятней.
Людоед пошёл в спальню, и скоро его храп раздался по всему замку и даже был слышен в лесу.
Железный Дровосек и Страшила в недоумении стояли перед рвом, наполненным водой.
– Я бы переплыл через воду, – сказал Страшила, – но вода смоет мои глаза, уши и рот, и я стану слепым, глухим и немым.
– А я утону, – проговорил Железный Дровосек, – ведь я очень тяжёл. Если даже и вылезу из воды, сейчас же заржавею, а маслёнки у меня нет.
Так они стояли, раздумывая, и вдруг услышали храп Людоеда.
– Надо спасать Элли, пока он спит, – сказал Железный Дровосек. – Погоди, я придумал! Сейчас мы переберёмся через ров.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=40147667) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Александр Волков
Тип: электронная книга
Жанр: Сказки
Язык: на русском языке
Издательство: ФТМ
Дата публикации: 23.12.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: В 1939 году на свет появилась сказочная повесть А. Волкова «Волшебник Изумрудного города», которая написана по мотивам сказки «Удивительный волшебник из страны Оз» известного американского писателя Л. Ф. Баума. Уже много лет эту увлекательную и добрую историю читают и перечитывают миллионы мальчишек и девчонок. В ней рассказывается о приключениях девочки Элли и её собачки Тотошки, которых смерч забросил в Волшебную страну. Какие трудности придётся преодолеть друзьям ради своих желаний и кто скрывается под маской Гудвина Великого и Ужасного? Обо всём этом наша книга «Волшебник Изумрудного города» в рисунках Александра и Ирины Чукавиных, чьи образы к сказочной повести отличаются живостью и детальностью. Для среднего школьного возраста.