Крах плана «Барбаросса». Противостояние под Смоленском. Том I
Крах плана «Барбаросса». Противостояние под Смоленском. Том I
Дэвид Гланц
Американский военный историк полковник Дэвид Гланц анализирует ход Смоленского сражения 1941 г., представляющего собой серию военных операций на территории Смоленской области в центральной части России. Гланц описывает наступление группы армий «Центр» в направлении Западной Двины и Днепра, бои за Могилев, Рогачев, в Смоленском котле, сражения под Гомелем и Духовшиной, бои за Великие Луки и под Ельней. Это откровенный, неприукрашенный рассказ, основанный исключительно на документах. Автор привлек колоссальный материал: ежедневные оперативные отчеты, директивы, приказы, телефонные переговоры командующих армиями, сводки, критические оценки, подготовленные штабами войск, воспоминания очевидцев противоборствующих сторон.
Повествование иллюстрируют подлинные немецкие тактические карты. В приложении даны исчерпывающие сведения о состоянии войск вермахта и Красной армии.
В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.
Дэвид Гланц
Крах плана «Барбаросса». Противостояние под Смоленском. Том I
© David M. Glantz 2010
© Перевод, издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
Предисловие
В данной работе проводится исследование характера и последствий Смоленского сражения – серии военных операций на территории Смоленской области в центральной части России в период с 10 июля по 10 сентября 1941 г. Собственно сражение началось через три недели после того, как 22 июня 1941 г. немецкие войска вторглись в Советский Союз. Целью немецкого вторжения в рамках операции под кодовым названием «Барбаросса» было сокрушить и уничтожить Красную армию, свергнуть коммунистический режим, руководимый Иосифом Сталиным, оккупировать значительную часть Советского Союза и эксплуатировать захваченные области на благо нацистской Германии. Десять недель немецкая группа армий «Центр» вела в Смоленской области напряженные бои с войсками советского Западного фронта, а впоследствии Центрального, Резервного и Брянского фронтов. В боевых действиях участвовало более 900 тысяч немецких солдат при поддержке приблизительно 2 тысяч танков. Им противостояли силы Красной армии численностью около 1,2 миллиона солдат при поддержке примерно 500 танков.
Более 60 лет после окончания войны большинство мемуаристов и военных историков рассматривало боевые действия на территории Смоленской области в июле, августе и начале сентября 1941 г. как не более чем надоедливые «выбоины» на гладком пути наступательной операции под кодовым названием «Барбаросса». Немецкие вооруженные силы и их союзники начали операцию «Барбаросса» 22 июня 1941 г. вдоль огромного фронта, растянувшегося от берегов Баренцева моря на севере до Черноморского побережья на юге. Используя хорошо зарекомендовавшую себя стратегию молниеносной войны и тактику стремительных танковых ударов, немецкие силы вторжения в считаные недели разгромили соединения Красной армии, защищавшие западные пограничные районы Советского Союза. После этого они устремились в северо-восточном и восточном направлениях, в глубь обширной территории Советского Союза.
Сражение за Смоленск началось 10 июля 1941 г., когда войска немецкой группы армий «Центр» фельдмаршала Федора фон Бока переправились через Западную Двину и Днепр и, в соответствии с планом «Барбаросса», начали оперативные действия восточнее, в направлении к городу Смоленску. Сражение фактически завершилось 10 сентября 1941 г. В этот день 2-я армия группы армий «Центр» и 2-я танковая группа начали наступление на юг, кульминацией которого стало окружение и разгром Юго-Западного фронта в районе Киева, одно из наиболее тяжелых поражений Красной армии. Таким образом, Смоленское сражение представляло собой десять недель упорных боев за овладение стратегической инициативой и победу на территории Смоленской области РСФСР и примыкающих областей Белорусской ССР и РСФСР.
Это исследование «строго документальное», и прежде всего потому, что за основу берется «наземный контроль данных», в частности ежедневные стратегические, оперативные и тактические отчеты о силах, которые участвовали в боевых действиях. В связи с этим данное исследование уникально еще и потому, что большинству исследований, описывающих советско-германскую войну в целом или отдельные ее сражения или операции, явно недоставало упомянутого документализма и детальности. Это особенно важно, поскольку бои на территории Смоленской области в разгар лета 1941 г. также породили множество противоречий. Это противоречие, в частности, связано с ожесточенными спорами по поводу мудрости решения диктатора Германии Адольфа Гитлера задержать наступление группы армий «Центр» на Москву с начала сентября до начала октября 1941 г. ради разгрома крупных сил Красной армии в районе Киева.
Это исследование должно быть «документальным» по своей природе, поскольку оно бросает вызов общепринятой точке зрения, согласно которой бои на Смоленщине были не чем иным, как лишь «выбоинами» на гладком пути немцев к Москве. И в отличие от предыдущих исследователей на основе новых архивных материалов автор утверждает, что Смоленское сражение имело куда более широкие масштабы, чем ранее считалось, и внесло намного больший вклад в поражение немецкой группы армий «Центр» на подступах к Москве в начале декабря 1941 г. Наконец, исследование является «документальным», потому что оно восстанавливает в исторической памяти во многом «забытое сражение» – в частности, массированное сентябрьское контрнаступление Красной армии в Смоленской области[1 - А также в примыкающих районах других областей. (Здесь и далее примеч. ред.)].
Поскольку исследование при описании боевых действий и формировании выводов во многом полагается на документальные источники, оно имеет соответствующую структуру и содержание. Таким образом, оно содержит откровенный, неприукрашенный рассказ о ходе и результате военных действий в Смоленской области, в значительной степени основанный на перефразируемых вариантах директив, приказов, сообщений и критических оценок, подготовленных штабами войск, участвовавших в боевых действиях того периода. В частности, приведены документы, подготовленные соответствующим Верховным командованием сторон (ОКВ, ОКХ и Ставкой) и штабами на уровне армии, иногда дивизии.
Поскольку точность абсолютно важна при обосновании многих заключений данного исследования, отдельный том содержит полные и точные буквальные переводы практически всех документов, перефразируемых в двух описательных томах. На них в описательных томах даются ссылки на цитаты, приводимые в соответствующем приложении, и конкретный номер документа в пределах каждого приложения. Включение этих документов критически важно по двум весьма веским причинам. Во-первых, дословные документы необходимы, чтобы подтвердить точность содержания данного исследования. Во-вторых, структура и содержание упомянутых директив, приказов, отчетов и критических оценок, равно как и используемые при этом выражения, воссоздают уникальный личный портрет командира, их подготовившего. В частности, четкость, краткость, логика и стиль этих документов либо нехватка чего-либо из перечисленного отражают интеллект, навыки и эффективность командиров (либо их отсутствие), а также менее ощутимые, но не менее важные личные качества, такие как самолюбие, жестокость и боевой дух.
Кроме того, чрезвычайно подробное содержание двух описательных томов, которые должны быть не только прочитаны, но и изучены, подчеркивает значение карт, делает их абсолютно необходимыми элементами для понимания стратегического и оперативного течения Смоленского сражения. Поэтому, используя немецкие и советские архивные карты упомянутого периода, я включил достаточное количество общих оперативных и региональных карт, чтобы дать читателям возможность следить за общим ходом боевых действий. Однако, поскольку эти карты не отражают многих тактических деталей, чтобы отразить и разъяснить содержание архивных документов (будь то перефразируемые в описании или целиком опубликованные в приложениях), я также включил сюда множество подробных ежедневных карт из официальных документов многих немецких и советских войсковых частей.
С учетом огромного количества новых архивных материалов, на которых базируется данное исследование, я выражаю особую благодарность правительству Российской Федерации, которое предоставило доступ к документам, весьма существенным для написания моей книги. Но в свете той невероятной работы, которая потребовалась для подготовки этих томов, еще важнее то, что, как и раньше, огромную поддержку мне оказала моя жена Мэри Энн. Во-первых, именно она правильно предсказала, что мои 30-дневные потуги пересмотреть и расширить краткое 100-страничное описание Смоленского сражения и сделать из него более обширное 200-страничное исследование неизбежно перерастет в намного более массивный труд. Тем не менее она заслуживает особой благодарности за свою безоговорочную моральную поддержку во время процесса, который я бы назвал шестимесячной «виртуальной осадой». Во-вторых, в дополнение к тому, что она терпела и мирилась с отшельничеством своего супруга, который бесконечными часами уединялся в своем кабинете, обложившись любимыми книгами, она вытерпела немало длинных часов, проверяя и вычитывая эти тома от имени человека (меня, естественно), чье нетерпение поскорее перейти к новым темам и задачам обычно препятствует тому, чтобы он участвовал в таких геракловых, мирских и утомительных задачах, как «простая» вычитка.
Однако в конечном счете лишь я один несу ответственность за любые ошибки, обнаруженные в этих томах, будь то фактические или переводческие.
Дэвид M. Гланц
Карлайл, Пенсильвания
Глава 1
Введение: план «Барбаросса», противоборствующие силы и приграничные сражения 22 июня – начала июля 1941 г.
План «Барбаросса»
Когда рейхсканцлер Адольф Гитлер, фюрер («вождь») германского народа, летом 1940 г. приказал начать планирование операции «Барбаросса», Германия уже почти год находилась в состоянии войны. Еще до того, как 1 сентября 1939 г. фактически началась Вторая мировая война, фюрер, осуществив дипломатический и военный натиск, воспользовался слабостями и робостью своих противников, добившись побед, которые никак не соответствовали истинной силе немецкого вермахта
. Проигнорировав интересы стран-победительниц Первой мировой войны, в марте 1956 г. Гитлер публично заявил об отказе от пунктов, связанных с разоружением Германии по Версальскому договору. После чего едва сформированные новые войска Германии в марте 1936 г. оккупировали Рейнскую область, в марте 1938 г. заняли Австрию, осенью 1938 г. и в марте 1939 г. расчленили Чехословакию и аннексировали литовский Мемель (Клайпеду), а 1 сентября вторглись в Польшу. И все, кроме последнего, прошло бескровно и с молчаливого одобрения Запада. К августу 1939 г. «умиротворение» Гитлера со стороны британцев и французов на Мюнхенской конференции наконец убедило советского вождя Иосифа Сталина в том, что державы Запада попросту поощряют амбиции Гитлера расширять немецкое господство на Восток. Это, в свою очередь, побудило Сталина заключить с Гитлером циничное соглашение о ненападении в августе 1939 г., так называемый Пакт о ненападении Молотова – Риббентропа, согласно секретным дополнениям которого Польша и большая часть того, что осталось от Восточной Европы, были заранее поделены между Германией и Советским Союзом. Сталин при этом получил столь желанную «буферную» зону, отделявшую СССР от потенциально враждебной ему Германии.
Как только началась Вторая мировая война, армии Гитлера уже в сентябре 1939 г. быстро захватили «причитающуюся» половину Польши, 9 апреля 1940 г. оккупировали Данию и в этот же день вторглись в Норвегию (где бои шли до 10 июня). Победив лучшие армии Запада (всего 147 дивизий), немецкие войска (137, позже 140 дивизий) с 10 мая по 22 июня 1940 г. заняли Бельгию, Нидерланды, Люксембург и основную часть Франции, попутно нанеся поражение британскому экспедиционному корпусу (9 дивизий) и вытеснив его с континента в районе Дюнкерка. Защищенная естественной водной преградой в виде Ла-Манша, а также своими хвалеными ВМС, Великобритания выдержала мощные и продолжительные воздушные удары немцев во время битвы за Англию с сентября 1940 до июня 1941 г. Но выстояла она с большим трудом. Получилась нелепая, но вместе с тем вполне характерная картина: военная неудача в битве за Англию вдохновила Гитлера предпринять крестовый поход против советского большевизма. Даже с учетом того, что поражение немцев в небе над Англией разрушило его планы вторжения на Британские острова, сорвав операцию «Морской лев», Гитлер снова проявил характерную для него дерзость. Вдохновленный беспрецедентной чередой военных успехов, он намеревался добиться честолюбивой цели, которую ясно сформулировал за многие годы до этого в своем программном труде Mein Kampf («Моя борьба») – завоевания «жизненного пространства», на которое, как он верил, немецкий народ вполне мог претендовать как в историческом, так и в расовом контексте. Завоевание Советского Союза могло дать столь необходимое жизненное пространство и в то же время помогло бы избавить мир от бича большевизма.
В военном отношении немецкое наземное вторжение и завоевание Советского Союза представляли собой задачу поистине грандиозную. Своих прежних успехов вермахт добился на относительно небольших театрах военных действий с хорошо развитой системой коммуникаций. Немецкая армия достигла этого, применив так называемую тактику блицкрига, или молниеносной войны. Она заключалась в том, что впереди основных сил войск двигались высокоподвижные и маневренные танковые и моторизованные части при поддержке плотных волн штурмовой авиации (в основе которых были пикирующие бомбардировщики Ю-87 «Штука»). Это позволило немцам быстро сокрушить крупные, но недостаточно мобильные силы Франции, Великобритании, Бельгии и Нидерландов, которые оказались совершенно не готовы противостоять такого рода тактике и чьим правительствам недоставало желания и воли дать настоящий бой и повторить бойню Первой мировой войны.
Завоевание же Гитлером Советского Союза представляло собой совсем другое дело. Хотя немецкие военные стратеги уже летом 1940 г. приступили к планированию операций вторжения в Советский Союз при различных вариантах обстановки, Директиву ОКВ № 21 «План «Барбаросса» Гитлер издал лишь 18 декабря того же года. В начале 1941 г. план вторжения и военных действий на территории СССР был полностью разработан, разбит на отдельные планы и приказы службами вермахта. В своем окончательном виде план «Барбаросса» требовал, чтобы вермахт разгромил самую крупную по численности группу войск в мире и в конечном счете продвинулся на глубину до 1750 километров по фронту, простирающемуся на более чем 1800 километров от берегов Балтики до Черного моря[2 - Кроме того, существовал и фронт от Финского залива Балтики до Баренцева моря – еще около 1200 км.]. В дополнение к тому, что Восточный театр военных действий был больше, чем вся Западная и Центральная Европа, он к тому же был недостаточно развитый, с крайне неплотной и неэффективной дорожной сетью, столь характерной для Запада. Тем не менее Гитлер и его старшие военные планировщики всерьез предполагали, что тактика молниеносной войны приведет к быстрой победе, и строили соответствующие прогнозы.
Наиважнейшей предпосылкой в плане «Барбаросса» было то, что большевистский Советский Союз Сталина и в самом деле рухнет, как только вермахт разобьет основные силы Красной армии, развернутые в приграничных военных округах СССР, то есть когда немецкие войска достигнут берегов Западной Двины и Днепра. Сам Гитлер отметил на своей заключительной конференции по планированию 5 декабря 1940 г., что Красная армия, по всей видимости, будет сокрушена быстрее, чем французская армия в 1940 г.
На той же конференции Гитлер недвусмысленно заявил прежде всего о намерениях уничтожить в кампании «Барбаросса» Красную армию, а не о достижении определенных территориальных или политических целей, когда объявил:
«Основные силы [Красной] армии, дислоцированные в Западной России, должны быть уничтожены в ходе смелых операций с использованием глубоких проникновений танковыми клиньями, а отвод боеспособных частей в глубь обширных российских территорий должен быть предотвращен. Посредством быстрого преследования необходимо достичь той линии, из-за которой советские воздушные силы больше не смогут угрожать исконно немецким территориям.
Следовательно, группа армий («Центр»), наступающая в Московском направлении, должна обладать достаточной мощью, чтобы при необходимости двинуться на север со значительными силами… решение о том, вести ли наступление на Москву или к востоку от Москвы, может быть вынесено только после окончательного разгрома русских частей, захваченных в северных и южных котлах. Основная задача заключается в том, чтобы не позволить русским перейти к тыловой обороне»
.
В заключительной поправке к Директиве № 21, подготовленной 31 января 1941 г., немецкое Верховное командование сухопутных войск (ОКХ) детально отразило стратегические намерения Гитлера:
«3. Замысел. Главная цель ОКХ в соответствии с вышеизложенной задачей состоит в том, чтобы расколоть фронт основных сил русской армии, сосредоточенных в западной части России, быстрыми и глубокими ударами мощных подвижных группировок севернее и южнее Припятских болот и, используя этот прорыв, уничтожить разобщенные группировки вражеских войск.
Южнее Припятских болот группа армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Рундштедта, используя стремительный удар мощных танковых соединений из района Люблина, отрезает советские войска, находящиеся в Галиции и Западной Украине, от их коммуникаций на Днепре, захватывает, таким образом, свободу маневра для решения последующих задач во взаимодействии с войсками, действующими севернее, или же выполнения новых задач на юге России.
Севернее Припятских болот наступает группа армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала фон Бока. Введя в бой мощные танковые соединения, она осуществляет прорыв из района Варшавы и Сувалок в направлении Смоленска; поворачивает затем танковые войска на север и уничтожает совместно с группой армий «Север», наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, советские войска, находящиеся в Прибалтике. Затем она совместно с финской армией и переброшенными из Норвегии немецкими войсками окончательно лишает противника последних оборонительных возможностей в северной части России. В результате этих операций будет обеспечена свобода маневра для выполнения последующих задач во взаимодействии с немецкими войсками, наступающими в южной части России.
В случае внезапного и полного разгрома русских сил на севере России поворот войск на север отпадает и может встать вопрос о немедленном ударе на Москву…
Только таким образом можно будет воспрепятствовать своевременному отходу боеспособных сил противника и уничтожить их западнее линии Днепр – Западная Двина»
.
Чтобы добиться этой победы, немецкие военные планировщики стремились отыскать способы уничтожить основные части Красной армии на передовых рубежах, то есть в западных военных округах Советского Союза, прежде чем Сталин успеет мобилизовать свои стратегические резервы. Немецкое ОКХ планировало этого добиться, организовав ряд окружений вблизи новых западных границ Советского Союза.
Чтобы разбить Красную армию, Гитлер сосредоточил на Востоке 151 немецкую дивизию (в том числе 19 танковых и 15 моторизованных дивизий), имевших в своем составе около 3350 танков, 42 тысяч орудий и минометов и 2770 самолетов
. Финское правительство обещало для поддержки операции «Барбаросса» выделить 14 дивизий, а румыны предложили 4 дивизии и 6 бригад, а потом еще 9 дивизий и 2 бригады
. Немецкое OKХ, которое командовало всеми войсками оси на Восточном ТВД, сформировало из этих сил армию «Норвегия», которая должна была действовать на севере Скандинавии, три немецкие группы армий (названные соответственно «Север», «Центр» и «Юг»), в составе которых действовали четыре мощные танковые группы, и три воздушных флота авиационной поддержки, развернутые на обширном фронте от Балтийского моря до Черного.
Согласно плану «Барбаросса» группе армий «Центр», включавшей в себя немецкие 4-ю и 9-ю армии, а также 2-ю и 3-ю танковые группы при поддержке 2-го воздушного флота, предстояло осуществить основной наступательный удар вермахта. При мощной поддержке двух танковых групп, которые должны были стремительно продвинуться в восточном направлении по флангам Белостокского выступа, войскам фельдмаршала Федора фон Бока предстояло провести первую операцию на окружение в районе Минска, затем разбить окруженные здесь соединения Красной армии, после чего продолжать наступление в восточном направлении через Смоленск к Москве. Действуя севернее, группа армий «Север» под командованием фельдмаршала фон Лееба, которая включала в себя немецкие 16-ю и 18-ю армии и 4-ю танковую группу при поддержке 1-го воздушного флота, должна была наступать из Восточной Пруссии, оккупировать Прибалтийские советские республики и в итоге захватить Ленинград. На южном крыле германского фронта группа армий «Юг» под командованием фельдмаршала фон Рундштедта должна была наступать на восток из Южной Польши и северо-восток – из Северной Румынии, чтобы захватить Киев и оккупировать Советскую Украину. Эта группа армий состояла из немецких 6-й и 17-й армий и 1-й танковой группы, действующих севернее Карпат, а также объединенной немецко-румынской группировки, сформированной из немецкой 11-й армии и румынских 3-й и 4-й армий, действующих южнее Карпат. 4-й воздушный флот должен был обеспечить авиационную поддержку на юге. Таким образом, основные немецкие наступательные силы были сосредоточены к северу от Припятских болот, почти непроходимой заболоченной области, которая разделила театр боевых действий на четко различимые северную и южную половины.
План «Барбаросса» был нацелен на то, чтобы воспользоваться нехваткой у Советского Союза адекватных коммуникаций, то есть автомобильных и железных дорог, проходящих с севера на юг, а также в глубь территории. При этом основной расчет делался на танковые силы, которые могли, стремительно проходя пересеченную местность, окружить и разбить части Красной армии в приграничных районах, прежде чем те успеют перегруппироваться или уйти на восток, избежав окружения и разгрома. Таким образом, военные планировщики полагали, что три немецкие группы армий смогут уничтожить основные силы Красной армии на их передовых оборонительных позициях, прежде чем русские успеют перебросить сюда свежие подкрепления. Однако подобная убежденность была неверной, поскольку немецкая разведка недооценила число соединений Красной армии, сосредоточенных в приграничных районах, и оказалась абсолютно не осведомлена о советских мобилизационных возможностях, в частности о количестве резервных армий, которые Советскому Союзу удалось сформировать и выдвинуть на новые оборонительные позиции к востоку от Западной Двины и Днепра.
Согласно плану «Барбаросса», как только вермахт одержит победу в приграничных сражениях и разобьет силы Красной армии в передовых районах, три немецкие группы армий смогут относительно беспрепятственно двигаться в северо-восточном и восточном направлениях. При этом группа армий «Север» направится к Ленинграду, группа армий «Центр» совершит бросок на Москву, а группа армий «Юг» устремится к Киеву. Таким образом, с самого начала план «Барбаросса» предполагал, что три группы армий окажутся в состоянии практически одновременно захватить все три наиболее важные цели Гитлера, при этом не распылив понапрасну военную мощь вермахта.
Советское военное планирование: план обороны 41 (ПО-41) и «ответный удар»
Как ни странно, но Пакт о ненападении Молотова – Риббентропа, о котором Сталин договорился с Гитлером в августе 1939 г., фактически внес свою мрачную лепту в катастрофическое поражение Красной армии на начальных этапах операции «Барбаросса». Подписывая договор, Сталин надеялся предупредить возможную немецкую агрессию против Советского Союза и, попутно захватив Восточную Польшу и Балтийские государства, создать своего рода «буфер» или зону безопасности. Однако последующее советское вторжение и оккупация Восточной Польши в сентябре 1939 г. и Балтийских государств осенью 1940 г. поставили Советский Союз в непосредственный контакт с территориями, оккупированными фашистской Германией. Это, в свою очередь, вынудило правительство Сталина повторно проанализировать потенциальные стратегические угрозы СССР и соответственно откорректировать свои военные, оборонительные и мобилизационные планы»[3 - Советскому руководству за этот очень короткий срок удалось увеличить количество дивизий с 98 до 303, резко нарастить производство боевой техники – именно в 1939–1941 гг. были созданы и пошли на поток танки Т-34 и КВ, самолеты Як-1, МиГ-3, ЛаГГ-3, Пе-2, Ил-2 и другая техника.].
Короче говоря, к июлю 1940 г. Советский Союз рассматривал Германию как своего наиболее вероятного будущего стратегического противника, а Генеральный штаб Красной армии считал гитлеровский вермахт наиболее опасной военной угрозой для коммунистического государства Сталина. Основываясь на проведенном анализе, Генеральный штаб Красной армии, на тот момент возглавляемый Маршалом Советского Союза Борисом Михайловичем Шапошниковым, при подготовке плана обороны область к северу от реки Припять и прилегающие болота считал наиболее вероятной осью будущей немецкой военной агрессии
. Сталин, однако, не согласился с предположениями Шапошникова и в октябре 1940 г. настоял, чтобы Генеральный штаб подготовил новый план. Он должен был основываться на его, Сталина, предположении о том, что в случае нападения Германии на СССР вермахт, скорее всего, нанесет удар южнее Припятских болот, чтобы захватить жизненно важную для себя в экономическом отношении область Украины
. С незначительными модификациями октябрьский вариант плана обороны стал основой Мобилизационного плана Советского Союза (МП) 41 и связанных с ним военных планов, в частности Государственного плана обороны 1941 г. (ПО-41).
Утвержденные Сталиным и подготовленные в начале 1941 г. генералом армии Георгием Константиновичем Жуковым, который был назначен начальником Генерального штаба в январе 1941 г., положения ПО-41 были основаны на кардинальном предположении о том, что «Красная армия начнет военные действия в ответ на агрессию противника»
.
Несмотря на явно оборонительный характер в стратегическом смысле, в значительной степени из-за наступательного акцента советской военной мысли в 1930-х гг., которые стали периодом развития тактических наступательных концепций «глубокого сражения» и «глубоких операций», ПО-41 содержал немало черт наступательного толка, сформулированных в духе необходимых и неизбежных наступательных ответных действий, то есть «противодействия» потенциальной агрессии противника. Например, чрезвычайный план, подготовленный начальником Генерального штаба Жуковым 15 мая 1941 г., который предусматривал нанесение превентивных ударов против Германии в ответ на наращивание немецких вооруженных сил на западных границах Советского Союза, был в конечном счете принят в качестве «ответного удара» в ПО-41 для Киевского Особого военного округа (Юго-Западный фронт)
.
Государственный план обороны 1941 г. и связанный с ним вспомогательный мобилизационный план требовали, чтобы Красная армия развернула 237 из 303 своих имеющихся стрелковых, кавалерийских, танковых и моторизованных дивизий в Прибалтике, Западном и Киевском Особом военных округах (а также в 9-й отдельной армии Одесского военного округа), которые в случае войны должны были стать Северо-Западным, Западным, Юго-Западным и Южным фронтами (фронт эквивалентен по размерам группе армий)
. В целом Красная армия сосредоточила свои силы в западной части СССР в виде двух стратегических эшелонов как для того, чтобы обеспечить глубину обороны, так и с целью усилить любые контрнаступательные операции, которые она собиралась предпринять. Первый стратегический эшелон, как предполагалось, должен был состоять из 186 дивизий, дислоцированных в четырех западных военных округах (в военное время это четыре действующих фронта), в то время как второй стратегический эшелон должен был состоять из 51 дивизии, организованных в пять армий, которые после мобилизации должны были действовать из глубины, а именно к востоку от Западной Двины и Днепра, под контролем Генерального штаба и советского Верховного командования (Ставки).
В свою очередь, эти четыре военных округа (действующие фронты), образующие первый стратегический эшелон, должны были развернуть войска в трех последовательных оперативных эшелонах. По сути дела, это были три широких полосы обороны, выстроенных впереди и позади западной границы СССР 1939 г. Первый оперативный эшелон состоял из относительно легких боевых прикрытий в форме укрепленных районов (сформированных из пулеметно-артиллерийских частей и соединений, размещенных на фиксированных оборонительных позициях) и передовых полков из дивизий первого эшелона армий военных округов, развернутых вдоль границ совместно с пограничными частями НКВД. Второй и третий оперативный эшелоны, относительно равные по численности войск и их технической укомплектованности, состояли соответственно из главных сил армий военных округов и приданных этим армиям механизированных корпусов, а также армейских резервов вместе с механизированными корпусами, подчиненных непосредственно конкретному военному округу. Указанные оперативные эшелоны усиливали глубину обороны и обеспечивали возможности для проведения контратак, контрударов либо вполне полноценных контрнаступлений, предусмотренных Планом обороны – 41.
Однако за период с апреля до июня 1941 г. множество проблем наложили негативный отпечаток на, казалось бы, последовательный и безупречный план обороны Советского Союза. Наиболее серьезные из них были связаны с вспомогательным мобилизационным планом, который препятствовал полноценному и своевременному выполнению ПО-41. Среди упомянутых проблем были хаотичный и медленный процесс оповещения и трудности с транспортировкой и переброской войск, которые мешали вовремя сосредоточить силы на нужных участках фронта. Например, когда Сталин попытался организовать скрытную частичную мобилизацию пяти армий в период с апреля по июнь 1941 г., то никто не смог уложиться в намеченные сроки. В результате к 22 июня 1941 г. первый стратегический эшелон Красной армии остался без мощной поддержки второго эшелона, как на то рассчитывал советский вождь.
К 22 июня три оперативных эшелона первого стратегического эшелона состояли из 57, 52 и 62 дивизий соответственно, а также 16 из 25 механизированных корпусов Красной армии, размещенных в европейской части Советского Союза. Здесь не набиралось 186 стрелковых дивизий, предусмотренных ПО-41
. Поскольку частичная предварительная мобилизация Сталиным пяти армий из внутренних военных округов СССР была неполной, 22 июня первый стратегический эшелон был подкреплен примерно 57 дивизиями, дислоцированными вдоль линий Западной Двины и Днепра. Правда, неполная мобилизация пяти новых армий осталась фактически незаметной для немецкой разведки, что явилось некоторой компенсацией их неукомплектованности. Этот факт в значительной степени опровергал предположения немцев о том, что большая часть соединений Красной армии была дислоцирована в западных военных округах Советского Союза и что разгром советских войск к западу от Двины и Днепра устранит любые военные препятствия для последующих наступлений на Москву, Ленинград и Киев.
Задача второго стратегического эшелона Красной армии состояла в том, чтобы начать общее контрнаступление в соединении с контратаками и контрударами четырех передовых оперативных фронтов. Однако, поскольку ни приграничные военные округа, ни пять резервных армий не завершили к 22 июня свое развертывание в соответствии с намеченными планами, вторжение по плану «Барбаросса» захватило военно-политическое руководство СССР врасплох
. Эта агрессия также застала Красную армию в ее переходный период, когда так называемые реформы Тимошенко, санкционированные Сталиным после некоторых удручающих уроков советско-финской войны 1939–1940 гг., были завершены лишь наполовину, и она оказалась не в состоянии осуществить мобилизацию и предписания Плана обороны. Усугубляя положение дел, Сталин значительно недооценил стратегическую ситуацию, и, поскольку старшие генералы беспрекословно выполняли инструкции вождя, советские военные планировщики чересчур выдвинули к границам силы первого стратегического эшелона Красной армии и сосредоточили их в областях, уязвимых для быстрого охвата противником, таких как, например, Белостокский выступ. Хуже того, поскольку эти планировщики ожидали, что немцы нанесут первый удар к югу от Припятских болот, то сосредоточили основные силы Красной армии вдоль юго-западной оси. В результате наступательный удар главных сил танковых и моторизованных сил вермахта севернее Припяти вывел Красную армию из равновесия и обусловил череду катастрофических поражений.
Противостоящие силы
Даже несмотря на то, что ошеломляющие победы в 1939 и 1940 гг. создавали впечатление, будто вермахт находился в зените своей мощи в июне 1941 г., он вовсе не был непобедим. Немецкий офицерский корпус традиционно гордился своей доктриной, единством обучения и философией, которая давала возможность младшим офицерам проявлять инициативу, потому что они понимали намерения своего командира и знали, как их коллеги в смежных частях отреагируют на одну и ту же ситуацию. Хотя в середине 1930-х разногласия по поводу применения танковых сил подорвали единство этой доктрины, последующие победы укрепили веру меньшинства молодых немецких теоретиков в механизированную войну. Танковые соединения вермахта при эффективной поддержке самолетов люфтваффе, прежде всего пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс-87» «Штука», наглядно продемонстрировали, что концентрированные удары высокоподвижных механизированных частей могут пронзать оборону противника узкими клиньями, проникая глубоко в тыл, чтобы тем самым разрушить его коммуникации и управление и окружать крупные силы противника. В то время как наступающие пехотные части уничтожали окруженные силы, танковые войска продолжали развивать успех глубоко в оперативном или стратегическом тылу противника.
Однако на практике первые кампании продемонстрировали также, что войска противника могли избежать подобных окружений, если немецкая пехота оказывалась не в состоянии продвинуться вперед достаточно быстро, чтобы не отстать от своих танков и довершить окружение. Это происходило часто, потому что у немецкой армии никогда не было достаточного количества мототранспортных средств; ими была оснащена сравнительно небольшая часть ее сухопутных частей. Большая часть немецкой армии в течение всей Второй мировой войны была укомплектована артиллерией и службами тылового обеспечения на конной тяге, что часто вынуждало танковые и моторизованные ударные группы делать большие паузы, чтобы пехота и вспомогательные части могли их догнать при форсированном марше.
Поскольку танковые соединения представляли исключительную важность для осуществления немецкой наступательной доктрины, Гитлер увеличил их численность до начала операции «Барбаросса», сократив количество танков в действующих и вновь сформированных танковых дивизиях. Например, номинально танковые дивизии в 1941 г. состояли из двух-трех танковых батальонов и в каждой дивизии насчитывалось от 150 до 202 танков. На практике, однако, многие из таких дивизий насчитывали в среднем 125 действующих танков, причем зачастую многие танки были и трофейными и устаревшими.
В то время большинство немецких танковых дивизий было укомплектовано легкими танками Pz I и Pz II, средними танками Pz III (вес 20 т, позже 23 т) и Pz IV (вес 21,5, позже 24,6 т), командирскими танками Pz. Befehl, а также легкими танками Pz 38t (вес 9,4 т) чешского производства (лоб. броня до 25–30 мм и до 50 мм (последние серии), оснащенными 37-мм пушками. Однако легкие и командирские танки, составляющие до одной трети боевой мощи дивизий, имели слабое вооружение (они были оснащены пулеметами и 20-мм пушками) и потому не могли конкурировать с новыми танками Красной армии, такими как T-34 и КВ. С другой стороны, хотя вполне надежное второе поколение танков Pz III и Pz IV было более чем достойными соперниками старых советских танков, таких как легкий T-26, средний T-28 и тяжелый T-35, они испытывали значительные трудности в боях с T-34, КВ-1 и КВ-2. В 1941 г. Германия проводила перевооружение всего парка Pz III на 50-мм пушку с длиной ствола 42 калибра (в 1942 г. она достигнет 60 калибров), в то время как на Pz IV сохранили короткую (24 калибра) 75-мм пушку. Скорость снаряда этих орудий была, по крайней мере, столь же важна, как и калибр, поскольку высокая скорость (увеличивающаяся с длиной ствола) была необходима для создания эффективной пробивной способности. Ни одна немецкая танковая пушка не могла пробить достаточно толстую лобовую броню русских средних танков T-34 (45 мм плюс угол наклона) и тяжелых КВ-1 (75 мм), которые только-только начали сходить с заводских конвейеров.
Кроме того, танковая дивизия включала в себя пять пехотных батальонов, из них четыре – моторизованных и один – мотоциклетный. Лишь немногие из моторизованных подразделений были оснащены бронетранспортерами, поэтому они неизбежно несли высокие потери. Танковая дивизия, которая также включала подразделения разведки и саперные батальоны, а также три артиллерийских дивизиона, укомплектованные орудиями, буксируемыми грузовыми автомобилями или тягачами, подразделения связи, противотанковые и зенитные части и насчитывала примерно 17 тысяч человек. Моторизованные дивизии состояли из одного танкового батальона, насчитывающего примерно 30 танков или штурмовых орудий, семи моторизованных батальонов и трех-четырех артиллерийских дивизионов
. Организация первых четырех дивизий ваффен SS была идентичной моторизованным дивизиям регулярной армии, хотя позднее они были преобразованы в щедро укомплектованные танковые дивизии. Немецкий моторизованный (танковый) корпус 1941 г. состоял из двух танковых дивизий и одной моторизованной дивизии, а от двух до четырех таких моторизованных корпусов формировали танковую группу. Во время Смоленского сражения и позже танковые группы были расширены добавлением в их состав армейских (пехотных) корпусов и вскоре переименованы в танковые армии (1-я и 2-я танковые группы стали танковыми армиями в начале октября 1941, 3-я и 4-я – с 1 января 1942 г.).
Поскольку операции германских войск в 1939–1940 гг. носили по большей части наступательный характер, свою оборонительную тактику немецкая армия базировала в значительной степени на военной практике 1918 г. Оборона пехоты основывалась на глубоких и тщательно подготовленных позициях, при этом значительная часть сил держалась в резерве и была готова к проведению стремительных контратак, чтобы разгромить нападавшего противника. Оборонительная тактика опиралась на три предположения, ни одно из которых в России не оправдалось. Эти предположения заключались в том, что для создания эшелонированной обороны необходимо держать достаточное количество пехоты; что противник нанесет главный удар своими пехотными частями, а немецким командирам будет разрешено выбирать, где именно и как обороняться, то есть проявлять гибкость в зависимости от боевой ситуации. Типичная немецкая пехотная дивизия состояла из трех полков по три пехотных батальона каждый плюс четыре артиллерийских полка на конной тяге и в полностью укомплектованном составе насчитывала 15 тысяч человек. Так как основное противотанковое оружие пехотной дивизии, 37-мм противотанковая пушка, уже оказалась недостаточно эффективной против французской и британской средней и тяжелой бронетехники, пехотные дивизии вынуждены были использовать против танков противника свои артиллерийские дивизионы 105-мм орудий и знаменитые 88-мм зенитные орудия
.
Немецкие люфтваффе (военно-воздушные силы) разделяли высокую репутацию немецкой армии. 2770 самолетов люфтваффе, выделенных для воздушной поддержки плана «Барбаросса», представляли 65 % оперативных сил Германии
. Хотя истребитель «Мессершмитт» Ме-109 (Bf-109f) был превосходным самолетом, прочие модели быстро устаревали. Так, знаменитый пикировщик Ю-87 «Штука» мог выжить только в условиях прикрытия от истребителей противника, а бомбардировщики «Дорнье» Дo-17, «Юнкерс» Ю-88 и универсальный транспортный «Юнкерс» Ю-52 были совершенно несостоятельными как по дальности действия, так и по бомбовой нагрузке. Поскольку немецкая промышленность так и не восполнила потери, понесенные во время битвы за Англию, Германия фактически имела в 1941 г. на 200 бомбардировщиков меньше, чем весной предыдущего года
. С учетом этого дефицита и необходимостью действовать с импровизированных прифронтовых аэродромов немецким летчикам было чрезвычайно трудно обеспечить эффективное превосходство в воздухе и поддержать наступательные удары авиации на обширном пространстве европейской части России. Короче говоря, люфтваффе являлись прежде всего тактической авиацией, способной к поддержке краткосрочных наступательных наземных операций, но отнюдь не глубокой и эффективной авиационной кампании.
Наибольшие слабости Германии заключались в ее тыловом обеспечении. В СССР на всем его огромном пространстве в то время было всего 40 тысяч миль автогужевых дорог с твердым покрытием и 51 тысяча миль железных дорог, причем последние имели более широкую колею, чем железные дороги в Германии. Даже при том, что по мере наступления немцы отчаянно переделывали захваченные железнодорожные пути по западному стандарту, немецкие тыловые службы вынуждены были направлять большинство своих поставок, используя захваченный у русских вагонный и локомотивный парк. То же самое относилось к важнейшим железнодорожным мостам, которые часто требовали длительного восстановления и ремонт которых в значительной мере препятствовал эффективной дозаправке танковых частей и снабжению пехотных соединений.
Кроме того, немецкие танковые и моторизованные дивизии не обладали достаточными возможностями технического обслуживания в длительной военной кампании. Механическая сложность танков и бронетранспортеров, а также наличие многочисленных моделей с взаимно несовместимыми запчастями вносили сумятицу в немецкую систему поставок и материально-технического обслуживания. Усугубляло положение и то, что более ранние военные кампании в значительной мере исчерпали запасы запчастей, обученного технического персонала также не хватало. Поэтому вкупе с более серьезным, вопреки ожиданиям, сопротивлением Красной армии неудивительно, что немецкая «молниеносная» война к концу 1941 г. лишилась значительной части своего бронетанкового потенциала.
Возможно, самая главная тыловая уязвимость Германии заключалась в том, что она не мобилизовала для войны всю свою экономику. Серьезные нехватки нефти и другого сырья ограничивали немецкое производство и транспортные поставки на всем протяжении войны. Эта проблема усугублялась слабой системой коммуникаций на территории Советского Союза, что зачастую препятствовало своевременному обеспечению немецких танковых и моторизованных соединений топливом и боеприпасами. Трудовые ресурсы для немецкой индустрии также представляли огромную проблему. Из-за мобилизационных потребностей вермахта в немецкой промышленности к июню 1941 г. уже было задействовано 3 миллиона иностранных рабочих, и этот дефицит трудовых ресурсов все более обострялся с каждым новым призывом в армию.
Как и в предыдущих кампаниях, по тем или иным причинам Гитлер полагался все-таки на быструю победу, вместо того чтобы подготовиться к длительной борьбе. Считая кампанию 1941 г. выигранной, он заглядывал в будущее, планируя создать новые механизированные и воздушные соединения для последующих операций в Северной Африке и Малой Азии. Фактически все производство новых вооружений Гитлер направил в это время на реализацию этих будущих планов, из-за чего войска, задействованные на Востоке, начали испытывать хроническую нехватку новой техники, топлива и боеприпасов. Поэтому вермахт должен был одержать здесь быструю победу. Иного пути попросту не было
.
Несмотря на внушительную численность и номинальную силу, в июне 1941 г. Красная армия пребывала в состоянии серьезной перестройки. Она пыталась реализовать оборонительную стратегию с оперативными замыслами, основанными на теории наступательных боев и глубоких операций, разработанной в 1930-х гг. в ущерб эффективной обороне на оперативном (армейском) уровне. Кроме того, Советы пытались одновременно расширить, реорганизовать, повторно укомплектовать и преобразовать свои Вооруженные силы – после плачевных результатов, продемонстрированных Красной армией в Польше (1939) и «зимней войне» с финнами в конце 1939 – начале 1940 г. Поэтому так называемая программа реформ Тимошенко, которая должна была создать более сильную и эффективную Красную армию с бронированным ядром из 29 мощных механизированных корпусов к лету 1942 г., к июню 1941 г. была завершена лишь наполовину. Усугубляя положение дел, военные чистки Сталина, начавшиеся в 1937 г. и продолжавшиеся после начала Второй мировой войны, привели к серьезной нехватке обученных и опытных командиров и штабных офицеров, способных к реализации любых концепций, наступательных или оборонительных. В отличие от немецкой системы опоры на инициативу подчиненных эти чистки и прочие идеологические и системные ограничения убедили офицерский состав Красной армии, что любое проявление независимого суждения может оказаться весьма опасным
.
Войска Красной армии страдали и от политических призывов защищать «каждую пядь» границы, в то же время не поддаваясь на какие-либо провокации со стороны немцев. Красная армия уже в значительной степени оставила и демонтировала оборонительные сооружения 1939 г. (так называемой линии Сталина) вдоль бывшей польско-советской границы и теперь строила новые «укрепленные районы» в западных областях в западных военных округах. Несмотря на все усилия, к моменту нападения немцев новая линии обороны не была завершена, в то время как прежняя линия Сталина была лишена большинства войск и тяжелого вооружения. Основную часть прифронтовых стрелковых соединений Красной армии представляли собой гарнизоны, расположенные в 80 километрах к востоку от границы, пограничные отряды НКВД и отдельные части, занимавшие укрепленные районы.
В то время как тыловая система Красной армии в ходе отступления была дезорганизована, советские солдаты, по крайней мере, сражались на собственной земле. Даже до наступления суровой русской зимы бойцы Красной армии продемонстрировали свою способность сражаться и выживать при гораздо меньшем уровне материально-технического обеспечения, чем у типичного солдата западной армии. По мере того как немецкие войска продвигались все дальше в глубь европейской территории России, советские линии поставок в войска сокращались, а немецкие, наоборот, удлинялись. Кроме того, тяжким бременем для немцев становились миллионы военнопленных и захваченных гражданских лиц. В то же самое время быстрое немецкое наступление привело к захвату многих тыловых складов Красной армии в западной части СССР. Кроме того, поскольку большая часть жизненно важных объектов военной промышленности Советского Союза была расположена к западу от Москвы, советские власти были вынуждены эвакуировать свыше 1500 (1523) заводов на Урал, зачастую в условиях близких к боевым, чтобы успеть до подхода немецких войск. Хотя эвакуация в конечном итоге была проведена успешно, оккупантам достались важнейшие месторождения полезных ископаемых, а советское военное производство было в значительной степени сорвано.
В организационном отношении структура Красной армии отражала недостатки своей доктрины и руководства. Во-первых, она испытывала нехватку в любом эквиваленте танковой группы или армии, которая была бы способна к проведению длительных глубоких операций в тылу противника. Самой крупной формацией бронетехники был механизированный корпус, жесткая структура, которая неблагоприятно контрастировала с более гибким немецким моторизованным корпусом. Торопливо созданные в конце 1940 г.[4 - К 1 декабря 1940 г. было сформировано 9 мехкорпусов, в феврале – марте 1941 г. началось формирование еще 20 мехкорпусов.] и все еще пребывающие в стадии формирования в начале войны, каждый такой механизированный корпус содержал в себе две танковые дивизии, одну моторизованную дивизию, мотоциклетный полк и ряд тыловых частей. Если прежний мехкорпус, который теоретически насчитывал 10 940 человек личного состава и 375 танков и испытывал недостаток в средствах поддержки (кроме танков, имел 215 бронемашин, 60 арторудий, 200 автомашин и др.), новый механизированный корпус, помимо 2 танковых, содержал 1 моторизованную дивизию и различные вспомогательные части. По крайней мере, на бумаге каждый такой громоздкий механизированный корпус насчитывал 36 080 человек личного состава и 1031 танк
. Кроме того, большая часть типичного механизированного корпуса была дислоцирована рассредоточенно и его части занимали разбросанные на большом пространстве гарнизоны, а дивизии корпуса зачастую отстояли друг от друга на расстоянии до 100 километров. Некоторые из мехкорпусов были подчинены штабам армий и имели задачу нанесения локальных контрударов для поддержки стрелковых корпусов своей армии, в то время как другие должны были проводить главные контрудары под контролем штабов фронтов. Это лишало механизированные корпуса возможности выполнять решающие наступательные операции, как того требовал от них Государственный план обороны
.
Советская стрелковая дивизия, которая номинально насчитывала около 14 500 человек личного состава, была сформирована из трех стрелковых полков по три батальона каждый, а также имела в своем составе два артиллерийских полка (один пушечный и один гаубичный), батальон легких танков и службы снабжения (всего по штату полагалось иметь, помимо винтовок, 558 пулеметов, 1204 пистолета-пулемета, 144 орудия, в том числе 54 противотанковых и 12 зенитных, 150 минометов, 16 легких танков, 13 бронемашин, свыше 3 тыс. лошадей). Это было близко к численности немецкой пехотной дивизии. Однако на самом деле лишь немногие из стрелковых дивизий имели в своем составе какие-либо танки, потому что Народный комиссариат обороны (НКО) использовал их для укомплектования новых механизированных корпусов. Номинально советский стрелковый корпус состоял из двух-трех стрелковых дивизий, а армия включала три стрелковых корпуса (по три дивизии в каждом), один механизированный корпус, несколько артиллерийских полков и бригаду противотанковой артиллерии. Однако на практике Красная армия была весьма неукомплектованной, и накануне немецкого вторжения большинство советских дивизий насчитывало всего 8–10 тысяч личного состава и даже меньше (обычно от 5–6 до 8–9 тыс. – Ред.)
. В конце мая 1941 г. советское руководство попыталось исправить эту проблему, призвав дополнительно 800 тысяч военнообязанных на секретные сборы и ускорив выпуски военных специалистов из различных военных школ. Большая часть этих дополнительных кадров, однако, не успела присоединиться к своим частям. Большая часть полевых армий имело в своем составе лишь шесть – десять дивизий, организованных в форме двух стрелковых корпусов, с недоукомплектованным механизированным корпусом и малочисленными частями тыловой поддержки и обеспечения.
Кроме того, с апреля 1941 г. Сталин (Генеральный штаб РКК. – Ред.) отдал приказ о скрытной частичной мобилизации в Красную армию. Под прикрытием так называемого «особо угрожаемого военного периода», Сталин утвердил «сползание к войне», проводя скрытое стратегическое развертывание своих войск (к началу войны на этих сборах находилось 842 850 человек и 26 620 лошадей). Практически это привело к мобилизации пяти армий (16, 19, 20, 21 и 22-й) во внутренних военных округах Советского Союза и их развертыванию на позициях второго стратегического эшелона вдоль и позади Западной Двины и Днепра на протяжении широкого фронта от Полоцка на севере и к югу до района Киева включительно. Однако к 22 июня эта частичная мобилизация не была завершена и была закончена в начале июля – уже после того, как начались военные действия
.
Таким образом, несмотря на то что Германия обладала явным качественным и даже количественным превосходством в военной технике перед Советским Союзом в краткосрочной перспективе, ее первый стремительный удар не смог полностью разгромить соединения и части Красной армии к западу от Западной Двины и Днепра. В то же время Советский Союз был способен сокрушить Германию в долгосрочной перспективе. Во-первых (что так и не было признано самонадеянными немцами), у Советов имелись крупные силы во внутренних военных округах и на Дальнем Востоке, к тому же СССР обладал огромным мобилизационным потенциалом. Кроме того, Красная армия начинала применять в боевой обстановке новые поколения вооружений, в том числе многозарядные пусковые реактивные установки (знаменитые «катюши») и новые танки (средний T-34 и тяжелые КВ), которые заметно превосходили всю действующую и проектируемую немецкую бронетехнику.
ВВС Красной армии не представляли большой угрозы для люфтваффе, даже при том, что их общая численность 19 533 самолета, 7133 из которых были дислоцированы в западных военных округах, делала их самыми крупными воздушными силами в мире. Однако большинство боевых самолетов, как и в случае с сухопутными частями Красной армии, были устаревшими и изношенными
. Новые типы самолетов, такие как скоростной истребитель МиГ-3 (а также Як-1 и ЛаГГ-3) и превосходный штурмовик Ил-2, которые кое в чем превосходили немецкие аналоги, начали поступать в эксплуатацию лишь весной 1941 г. В результате военно-воздушные силы представляли собой смесь старых и новых вооружений. Переквалификация пилотов для управления новыми самолетами шла медленно, поскольку командующие ВВС опасались, что аварии и несчастные случаи во время переподготовки приведут к их аресту за «саботаж»
. С началом операции «Барбаросса» у многих советских летчиков-истребителей в прифронтовых районах было всего по четыре часа налетов. Переход на новую технику и оборудование происходил настолько хаотично, что некоторые советские летчики-истребители даже не узнавали новые советские бомбардировщики (например, Пе-2), когда те поднялись в воздух 22 июня, и ошибочно атаковали их.
Доктринальные концепции массированного применения авиации, выраженные в трудах А.Н. Лапчинского, оккупация Восточной Польши[5 - Точнее, освобождение захваченных в 1919–1920 гг. Польшей земель Западной Украины и Западной Белоруссии.] в 1939 г. и успехи советской авиации во время боев с Японией и Финляндией в 1939–1940 гг. создавали в среде старшего офицерского состава авиации ложное ощущение превосходства. В случае войны они предполагали начать массированные воздушные налеты с новых территорий. Однако в прифронтовых районах было относительно немного действующих аэродромов, многие весной 1941 г. перестраивались с целью расширения, а те немногие, которые все-таки действовали, испытывали нехватку оборудования и средств противовоздушной обороны для защиты переполненных самолетами бетонированных площадок. ВВС также отличались отсутствием единоначалия и серьезными кадровыми проблемами. Некоторые авиационные дивизии поддерживали определенные сухопутные армии или фронты, другие были непосредственно подчинены Генеральному штабу Красной армии, третьи входили в состав региональных сил ПВО. В условиях хаоса первых недель войны, когда были нарушены коммуникации и связь, было трудно скоординировать действия таких авиадивизий и применять их авиацию для решения тактических задач. Кроме того, в 1941 г. большинство советских самолетов не были оснащены радиосвязью. А в ходе предвоенных чисток были поочередно репрессированы три командующих военно-воздушными силами и много других представителей высшего командного состава. В результате почти на всех уровнях командования был поставлен малоопытный офицерский состав. Лишь немногие его представители были способны к исправлению негибкой и чрезвычайно устаревшей тактики ВВС
.
Приграничные сражения 22 июня – 5 июля
Нигде разрушения в результате начала операции «Барбаросса» не были столь очевидными и тотальными, как в районах севернее Припятских болот, где вермахт в лице группы армий «Центр» нанес свой главный удар
. Первоначальной задачей группы армий «Центр» фон Бока было прорвать советскую оборону на обоих флангах Белостокского выступа, наступать вдоль оси Минск – Смоленск, обойти, окружить и уничтожить части Красной армии в районе Минска и к западу от Днепра. Впоследствии нужно было «обеспечить предпосылки для совместных действий с группой армий «Север»… с целью разгрома войск противника в Прибалтике и последующего наступления на Москву»
.
Группа армий «Центр» под командованием фельдмаршала Федора фон Бока состояла из 9-й армии генерал-полковника Адольфа Штрауса, 4-й армии фельдмаршала Гюнтера фон Клюге, а также 2-й и 3-й танковых групп под командованием генерал-полковника Гейнца Гудериана и генерал-полковника Германа Гота соответственно
. 3-я танковая группа включала в себя XXXXIX моторизованный корпус генерала танковых войск Рудольфа Шмидта XXXXIX и LVII моторизованный корпус под командованием генерала танковых войск Адольфа Кунтцена, действовавшие совместно с V и VI армейскими корпусами под командованием соответственно генерал-полковника Рихарда Руоффа и генерала инженерных войск Отто Вильгельма Ферстера. Танковая группа Гота должна была наступать в восточном направлении через Вильнюс, севернее Белостокского выступа, а затем повернуть на юго-восток, к Минску. 2-я танковая группа состояла из XXXXVI моторизованного корпуса под командованием генерала танковых войск Генриха Готфрида фон Фитингхофа, XXXXVII моторизованного корпуса под командованием генерала танковых войск Иоахима Лемельзена и XXIV моторизованного корпуса под командованием генерала танковых войск Лео Дитриха фрейхерра (барона) Гейера фон Швеппенбурга, действующих совместно с XII армейским корпусом генерала от инфантерии Вальтера Шрота. Танковая группа Гудериана должна была наступать в восточном направлении через Буг южнее Бреста, продвинуться в восточном направлении через Слоним и Барановичи, а затем повернуть на северо-восток, чтобы соединиться с частями танковой группы Гота под Минском.
Воздушную поддержку фон Бока осуществлял 2-й воздушный флот под командованием фельдмаршала Альберта Кессельринга, имеющий в своем составе 1500 самолетов, то есть более половины всех 2770 самолетов, выделенных для операции «Барбаросса». Наконец, 2-я армия под командованием генерал-полковника Максимилиана райхсфрейхерра (барона рейха) фон унд цу Вейхса ан дер Глона находилась в резерве ОКХ, получив приказ развернуться на границе между группами армий «Центр» и «Юг».
Немецкой группе армий «Центр» противостояли части Западного Особого военного округа под командованием генерала армии Дмитрия Григорьевича Павлова. Этот военный округ с началом войны был переименован в Западный фронт. Он должен был развернуться единым эшелоном, выдвинув три армии вперед, а полевой штаб 13-й армии генерал-лейтенанта П.М. Филатова – в тылу
. 10-я армия под командованием генерал-лейтенанта K.Д. Голубева при поддержке 6-го механизированного корпуса генерал-майора М.Г. Хацкилевича и 13-го механизированного корпуса (в котором почти не было танков) генерал-майора П.Н. Ахлюстина, должна была оборонять вершину и непосредственные фланги Белостокского выступа. 4-я армия генерал-лейтенанта А.А. Коробкова совместно с 14-м механизированным корпусом генерал-майора С.И. Оборина должна была развернуться на левом фланге 10-й армии, а 3-я армия генерал-лейтенанта В.И. Кузнецова при поддержке 11-го механизированного корпуса генерал-майора Д.К. Мостовенко должна была развернуться на правом фланге 10-й армии. Резерв Западного Особого военного округа состоял из 17-го механизированного корпуса под командованием генерал-майора М.П. Петрова, который дислоцировался под Слонимом, 20-го механизированного корпуса генерал-майора А.Г. Никитина и 4-го воздушно-десантного корпуса генерал-майора А.С. Жадова, дислоцированных под Минском.
Карта 1. Приграничные сражения, 22 июня – 7 июля 1941 г.:
1 – Вильнюс; 2 – Орша; 3 – Рогачев; 4 – Минск; 5 – Пинск; 6 – Рига; 7 – Кенигсберг; 8 – Литва; 9 – Эстония; 10 – Латвия; 11 – группа армий «Центр»; 12 – группа армий «Центр»; 13 – Германия; 14 – Польша; 15 – группа армий «Юг»; 16 – Юго-Западный
В результате массированного вторжения группы сил армий «Центр» под командованием Федора фон Бока 22 июня, которому предшествовали мощные авианалеты люфтваффе, уничтожившие сотни советских самолетов прямо на аэродромах, прежде чем те успели взлететь, командование и органы управления Западного фронта были почти целиком и полностью парализованы. Штаб 4-й армии Коробкова так и не смог установить надежную связь со штабами вышестоящего командования и нижестоящих соединений. Даже несмотря на то, что 3-я армия Кузнецова и 10-я армия Голубева поддерживали радиосвязь со штабом Павлова, едва ли они были в состоянии эффективно руководить своими войсками. В первый день войны по указанию Павлова его заместитель, генерал-лейтенант И.И. Болдин, едва проскользнув мимо многочисленных немецких самолетов, вылетел в штаб 10-й армии в окрестностях Белостока с приказом организовать мощный контрудар, чтобы остановить немецкое наступление. Штаб Голубева состоял из двух палаток, расположенных в небольшой роще рядом с взлетно-посадочной полосой, где командующий армией пытался управлять своими войсками, несмотря на поврежденные телефоны, постоянные радиопомехи и полный хаос, вызванный многочисленными диверсионными группами немецкого абвера, действующими у него в тылу. Подчинившись приказу Болдина, Голубев 23 июня тщетно пытался начать контрудар с помощью своего мощного, но сильно рассредоточенного в соответствии с довоенными планами механизированного корпуса. Однако в считаные дни 10-я армия была полностью разгромлена и прекратила существование, за исключением редких групп солдат, стремившихся вырваться из немецкого окружения
.
Помимо явного превосходства немцев и их стремительного наступления, наибольшая проблема, с которой столкнулись оборонявшиеся советские войска, заключалась в катастрофической нехватке или полном отсутствии любой информации о текущем положении на фронте. Действительность была намного хуже, чем мог представить себе любой человек в Москве. Был отдан целый ряд совершенно бессмысленных приказов контратаковать, адресованных соединениям и частям Красной армии, которые к тому времени уже прекратили свое существование. Например, вечером в 21:15 22 июня Сталин с Тимошенко выпустили Директиву НКО № 3, в которой трем фронтам в приграничных районах предписывалось начать общее контрнаступление против немцев. В течение следующих нескольких дней они упрямо настаивали на непременном выполнении этой директивы
. Во многих случаях подчиненные Ставке командующие передавали эти приказы, даже несмотря на то, что они хорошо знали реальную ситуацию. Просто они боялись возмездия за то, что отказались бы повиноваться. Однако по истечении нескольких дней ужас начального поражения стал очевиден для всех. Но даже тогда Генеральный штаб Красной армии твердо настаивал на получении точных и своевременных донесений с фронта. Штабных офицеров отсылали в прифронтовые районы, откуда они должны были каждый вечер докладывать обстановку. Во многих случаях, чтобы определить масштабы немецкого наступления, штабники просто звонили по телефону местным руководителям коммунистической партии в деревнях и колхозах.
На левом крыле группы армий «Центр» 3-я танковая группа Гота пробивалась в восточном направлении севернее стыка между Северо-Западным и Западным советскими фронтами. Легко обойдя фланг 3-й советской армии, она к вечеру 23 июня достигла Литовской ССР, г. Вильнюса (захвачен 24 июня. – Ред.)
. Пребывая в ужасном замешательстве, 24 июня Павлов еще раз попытался убедить своего заместителя Болдина предпринять контрудар в соответствии с Планом обороны – 41. Приказав Болдину взять под свой контроль 6-й мехкорпус Хацкилевича и 11-й мехкорпус Мостовенко, а также кавалерийский корпус генерал-майора И.С. Никитина, он приказал нанести силами трех мобильных корпусов сосредоточенный удар севернее Белостока в направлении на Гродно, чтобы предотвратить окружение советских войск в Белостокском выступе с севера. При отсутствии эффективных коммуникаций, авиационного прикрытия, надежной тыловой поддержки и достаточного количества современных танков все усилия Болдина были с самого начала обречены на провал
. Немногочисленные танки, кавалерия и пехота, которым удалось выжить под массированными авианалетами, достигли окрестностей Гродно уже после того, как танковые войска Гота стремительным маршем двинулись к Вильнюсу. Под Гродно советские корпуса попали под ураганный огонь со стороны наступающих частей V корпуса немецкой 9-й армии. К концу 25 июня 6-й кавалерийский корпус понес более чем 50-процентные потери (главным образом в результате немецких ударов с воздуха), командующий корпусом Никитин был захвачен в плен, а у одной из танковых дивизий закончились боеприпасы. В другой танковой дивизии осталось на ходу всего 3 танка, 12 броневиков и 40 грузовиков.
Хотя этот бесполезный рывок Болдина действительно позволил многим соединениям Красной армии покинуть область Белостока и уйти на восток в направлении Минска, облегчение носило лишь временный характер. Танковая группа Гота стремительно миновала Вильнюс и вышла к Минску на северном фланге Западного фронта и в то же время 2-я танковая группа Гудериана пробила советскую оборону южнее Бреста и решительно продвинулась к Минску на южном фланге фронта Павлова
. Под угрозой окружения Павлов был вынужден отступать, но оказался не в состоянии сделать это должным образом. Тем не менее в ночь с 25 на 26 июня он попытался организовать общий отход на новые оборонительные позиции за рекой Шарой под Слонимом. Однако те немногие из частей, которые фактически получили приказ отойти, оказались не в состоянии это сделать. Уже потеряв значительную часть запасов топлива, автомобильного транспорта и авиационной поддержки, войска Павлова отходили на восток в полном беспорядке, в пешем строю и в условиях постоянных немецких бомбежек и обстрелов
. А восточнее наступающие немецкие танковые части захватили штаб 13-й армии Филатова, армии второго павловского эшелона, которая находилась в процессе развертывания своих рассредоточенных соединений с продвижением вперед, и в результате в руки противника попали секретные советские планы обороны
.
Поскольку немецкая авиация разрушила большинство мостов через реки Щару, большая часть 10-й армии Голубева оказалась не в состоянии форсировать эту реку. 26 июня в состоянии паники Павлов сообщил в Москву, что «до 1000 танков (3-й танковой группы) обходят Минск с северо-запада… наступать против них нет никакой возможности»
. Затем он в отчаянии приказал своим резервам – 20-му механизированному корпусу А.Г. Никитина и 4-му воздушно-десантному корпусу генерал-майора А.С. Жадова провести совместную воздушную и наземную операцию, чтобы остановить наступление немцев под Слуцком, но и эти усилия также провалились
. К 30 июня, несмотря на лихорадочные меры Павлова, танковые группы Гота и Гудериана замкнули свои клещи вокруг огромного котла к западу от Минска, содержащего остатки дезорганизованных павловских 10-й, 3-й, частично 4-й и резервной 13-й армий. Западный фронт фактически прекратил свое существование как организованная сила. В течение месяца были осуждены по обвинению в «преступной деятельности в боевой обстановке» и казнены сам Павлов, его начальник штаба, генерал-лейтенант В.Е. Климовских, командующий 4-й армией Коробков и ряд других высших командиров
. У непосредственного преемника Павлова на посту командующего Западным фронтом, Маршала Советского Союза Тимошенко, не было времени организовать оборону вдоль Березины к востоку от Минска, и в начале июля немецкий бронированный кулак быстро продвинулся от Березины к Днепру.
За восемнадцать дней боев (22 июня – 9 июля) группа армий «Центр» Федора фон Бока продвинулась на 600 километров, подойдя вплотную к берегам Западной Двины и Днепра, заняла почти всю Белоруссию и нанесла противнику на Западном фронте потери в 417 790 человек, из которых 341 073 было убито, захвачено в плен или пропало без вести. Кроме того, Западный фронт потерял 4799 танков, у многих из которых попросту закончилось горючее, 9427 орудий и минометов и 1777 боевых самолетов, большинство из которых было уничтожено не в воздухе, а на собственных аэродромах
. По сути, вдоль Западной стратегической оси огромная мощь группы армий «Центр» выполнила задачу, поставленную ей планом «Барбаросса», целиком разбив и уничтожив большую часть первого стратегического эшелона Красной армии к западу от Двины и Днепра. В соответствии с предпосылками плана «Барбаросса», Гитлер и большинство представителей немецкого Верховного командования уже считали войну выигранной.
Несмотря на потрясающие успехи немцев[6 - Достигнутые во многом благодаря вероломному и подлому нападению без объявления войны.], достигнутые в ходе первых фантастических окружений, в этой победе имелись и досадные недостатки. Поскольку наступающие части были не в состоянии собрать силы, необходимые, чтобы абсолютно отрезать от внешнего мира окруженные силы Красной армии, большое количество солдат и их командиров вырвались оттуда, бросив тяжелую технику и вооружение. Опасаясь за то, что его танковые группы в своем стремительном марше продвинутся слишком далеко, Гитлер приказал им сделать паузу, чтобы пехота могла довершить разгром окруженных частей противника. Эти колебания, в свою очередь, породили первые из многих споров по поводу того, как нужно было проводить эту кампанию. Боясь, что консервативные колебания позволят Красной армии перегруппироваться, генерал-полковник Франц Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск, надеялся, что Гудериан продолжит наступление 2-й танковой группой по собственной инициативе! Наделенный даром предвидения, Гальдер также отметил, что многие части Красной армии сражаются весьма яростно, до последней капли крови, и что немецкая разведка неправильно определила многие крупные соединения советских войск
. Все это служило дурным предзнаменованием для будущего.
Примечания к главе 1
Вермахт состоял из сухопутных сил, военно-воздушных сил (люфтваффе) и военно-морских сил (кригсмарине).
OKW, WFst (Abt. L.). Военный дневник (MS-C-065-k). 5 декабря 1940. 19–20. Это перевод с немецкого оригинала Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht (Wehrmachtfuhrungsstab) (Военный дневник Верховного командования вооруженных сил, или военный Дневник OKW (Штаба вооруженных сил) / Сост. Г.А. Якобсен. Франкфурт-на-Майне: Bernard & Graefe Verlag, 1965. Т. I: 1 августа 1940 г. 31 декабря 1941 г. С. 981–982.
Хейнрици Г. Кампания в России. Вашингтон, округ Колумбия: армия Соединенных Штатов G-2, 1954. Т. 1. Неопубликованный перевод Джозефа Уэлча немецкоязычной рукописи в Государственном архиве США (с. 85) и Военный дневник OKW, Военный дневник WFSt (с. 27–28). См. этот важный документ в: Vortrag beim Fuhrer 5. Dezember 1940. (Доклад у фюрера 5 декабря 1940 г.). Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht (Wehrmachtfuhrungsstab). (Военный дневник OKW, военный дневник WFSt) / Сост. Г.А. Якобсен. Франкфурт-на-Майне: Bernard & Graefe Verlag, 1965. Т. 1: 1 августа 1940 г. – 31 декабря 1941 г. С. 981–982. Этот доклад исключительно важен для понимания настойчивости Гитлера, когда тот требовал очистить фланги группы армий «Центр» от советских войск перед наступлением на Москву.
См. Директиву по стратегическому сосредоточению и развертыванию сухопутных войск (план «Барбаросса») № 050/41 от 31.01.1941, изданную Генеральным штабом сухопутных войск Германии в: Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. М.: Военное изд-во Министерства обороны Союза ССР, 1960. Вып. 18. С. 56–57. В дальнейшем именуется «Воениздат» с указанием года публикации. Этот перевод был подготовлен Военно-историческим отделом Военно-научного управления Генерального штаба Советской армии и засекречен.
Первоначальный план Маркса предусматривал применение войск силой 147 немецких дивизий, в том числе 24 танковых и 12 моторизованных. Всего для ведения боевых действий на Востоке было развернуто 138 немецких дивизий (104 пехотных и 34 передвижных), сформированные в 3 передовые группы армий, 9 дивизий безопасности, 4 дивизии в Финляндии, 2 дивизии под управлением ОКХ, а также отдельный полк и моторизованная учебная бригада. Новые советские источники утверждают, что немецкие силы вторжения имели в своем составе 153 дивизии и 3 бригады с общей численностью личного состава 4,1 миллиона человек и насчитывали 4170 танков, 40 500 орудий и минометов и 3613 боевых самолетов. См.: Великая Отечественная война 1941–1945. Кн. 1 / Под ред. В.А. Золотарева. М.: Наука, 1998). С. 95. В дальнейшем цитируется как ВОВ с указанием соответствующих страниц. См. также: Schematische Kriegsgliederung, Stand: B-Tag 1941 (22.6) Barbarossa / Боевое расписание, дислокация и порядок подчиненности. Положение: День «B» 22.06.1941 «Барбаросса». Этот документ описывает первоначальный немецкий боевой порядок в операции «Барбаросса».
Там же. 11-я армия из состава группы армий «Юг» управляла передовыми румынскими частями, а оставшиеся подразделения контролировались 3-й и 4-й румынскими армиями.
В июле 1940 г. Б.М. Шапошников, начальник Генерального штаба Красной армии, одобрил план, разработанный его заместителем, генерал-майором А.М. Василевским. План Василевского предполагал нападение со стороны Германии при поддержке Италии, Финляндии, Румынии и, возможно, Венгрии и Японии. Согласно этому плану, силы противника оценивались в 270 дивизий, 233 из которых будут сосредоточены вдоль новых западных границ Советского Союза. По оценкам Василевского, немцы должны были нанести главный удар силой 123 пехотных и 10 танковых дивизий, развернутых к северу от Припятских болот, и эти войска впоследствии будет наступать на Минск, Москву и Ленинград. Поэтому он предложил основные силы Красной армии разместить в этих же самых областях. Дополнительную информацию относительно советского довоенного военного планирования см: Glanz D.M. Stumbling Colossus: The Red Army on the Eve of World War. Lawrence, Ks: Kansas University Press, 1998). С. 90–98; русский перевод: Гланц Д.M. Колосс поверженный: Красная армия в 1941 году. М.: Яуза; Эксмо, 2008.
Народный комиссар обороны Маршал Советского Союза К. Тимошенко отклонил план Василевского, поскольку ожидал возражений со стороны Сталина. Когда генерал армии К.А. Мерецков был в августе 1940 г. назначен начальником Генерального штаба, то поручил Василевскому и остальным членам Генерального штаба разработать новый план. Второй проект предусматривал два стратегических варианта, при которых сосредоточение советских войск проводилось либо к северу, либо к югу от Припятских болот, в зависимости от политической обстановки. 5 октября с проектом ознакомился Сталин. Открыто не отвергая «северный» вариант, он отметил, что наиболее вероятными целями Гитлера были украинские зерно, а также уголь и другие полезные ископаемые[7 - Прежде всего железная руда Кривого Рога и месторождения марганца у Никополя мирового значения.]. Поэтому Генеральный штаб представил Сталину новый план, который был одобрен 14 октября 1940 г. и предусматривал дислокацию соединений Красной армии на юго-западном направлении.
Золотарев. ВОВ. С. 108.
По мере обострения обстановки в первые пять месяцев 1941 г. Жуков пытался убедить Сталина в необходимости упреждающего удара. Новый начальник Генерального штаба 15 мая 1941 г. направил председателю Совета народных комиссаров «Соображения по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками», по существу представляющий собой план действий на случай непредвиденных обстоятельств, и убедил Тимошенко тоже поставить свою подпись под документом. В этом рукописном предложении Жуков приводил доводы в пользу незамедлительного наступления силами 152 дивизий Красной армии с целью разгромить до 100 немецких дивизий, развернутых в Польше. Этот план требовал, чтобы войска Юго-Западного фронта наступали на запад через Южную Польшу, чтобы отсечь Германию от ее южных союзников; Западному фронту ставилась задача вступить в бой с главными немецкими силами и взять Варшаву. Хотя Тимошенко и подписал план Жукова, Сталин либо так и не ознакомился с ним, либо, что подтверждается отсутствием его привычных поправок и примечаний на оригинале документа, он отклонил его. Вопервых, потому, что понимал, что Красная армия в это время не смогла бы выполнить требования мобилизационного плана, и, во-вторых, он опасался предпринимать любые открытые действия против Гитлера.
План Жукова, в частности тот его раздел, в котором шла речь о применении крупных механизированных сил для наступления в юго-западном направлении в Южную Польшу, являл собой основу для «ответного удара» Юго-Западного фронта, (серии контрударов и контрнаступлений), предусмотренного Планом обороны – 41. Но в любом случае, с учетом многих проблем, которые Красная армия испытала летом 1941 г., реализация идеи такого наступления стала бы откровенной авантюрой. По поводу происхождения этого документа и последующих споров относительно его подлинности см.: Glantz D.M. The Military Strategy of the Soviet Union: A History. London: Frank Cass, 1992 / Гланц Д.M. Военная стратегия Советского Союза: История. С. 87–90; Гланц Д.М. Колосс поверженный.
Там же.
В этих четырех военных округах вдоль западной границы Советского Союза по состоянию на 22 июня 1941 г. дислоцировалось 170 дивизий, 2 отдельные стрелковые бригады и 12 воздушно-десантных бригад. Первый оперативный эшелон, соединения которого располагались в 10–50 км от границы, состоял из 56 дивизий (53 стрелковых и 3 кавалерийских) и 2 отдельных стрелковых бригад. Второй оперативный эшелон, развернутый в 50–100 км от границы, имел в составе 52 дивизии (13 стрелковых, 3 кавалерийских, 24 танковых и 12 моторизованных). Третий оперативный эшелон, который растянулся на 100–400 км к востоку от границы, состоял из 62 дивизий, большинство которых было развернуто к западу от Западной Двины и Днепра и состояло в резервах соответствующих военных округов. См.: Золотарев. ВОВ. С. 108–109.
Например, 13 дивизий, получивших назначение на Юго-Западный фронт, и новые резервные армии и 3 дивизии 21-го механизированного корпуса, выделенные для 22-й армии из Резерва главнокомандования (РГК), не были должным образом развернуты, а еще 10 дивизий находились в пути из внутренних военных округов Советского Союза.
См.: Jentz T.L. (ed.) Panzer Truppen: The Complete Guide to the Creation & Combat Employment of Germany’s Tank Force, 1933–1942 (Atglen, PA: Schiffer Military History, 1996) / Танковые войска: Полное руководство по созданию и боевому применению танковых сил Германии, 1933–1942 / Под ред. Т.Л. Йенца. Т. 1.; House J.M. Toward Combined Arms Warfare: A Survey of 20th Century Tactics, Doctrine, and Organization. Fort Leavenworth, KS: Combat Studies Institute, 1984 / Хаузе Дж. M. Общевойсковые операции: Обзор тактики, доктрины и организации ХХ столетия. С. 81–83, 96–97; Senger und Etterlin F.W. von. Die Panzergrenadiere: Geschichte und Gestalt der mechanisierten infanterie 1930–1960 / Зенгер Ф.В. фон унд Эттерлин. История моторизованных подразделений, 1930–1960. Munich: J.F. Lehmanns Verlag, 1961. С. 72–77.
Wray T. Standing Fast: German Defensive Doctrine on the Russian Front During World War II: Prewar to March 1943 / Рэй Т. Держать позиции! Немецкая оборонительная доктрина на русском фронте во время Второй мировой войны: с довоенного периода до марта 1943 г. Fort Leavenworth, KS.: Combat Studies Institute, 1986. С. 1–21.
Чтобы не выдать своих истинных намерений, немцы оставили многие из этих авиачастей на Западе, которые за несколько недель до наступления на СССР все еще продолжали совершать воздушные налеты на Великобританию.
Аналогичным образом Критская воздушно-десантная операция (20 мая – 1 июня 1941 г.) истощила немецкие парашютные части и воздушные соединения; 146 военно-транспортных самолетов Ю-52 были сбиты и еще 150 – серьезно повреждены. См.: Murray W. Luftwaffe / Мари У. Люфтваффе. Baltimore, Md.: Nautical and Aviation Publishing Co. of America, 1985. С. 79, 83.
По поводу объективности немецких оценок первых шести месяцев войны см.: Reinhardt K. Moscow – The Turning Point: The Failure of Hitler’s Military Strategy in the Winter of 1941–1942 / Рейнхардт К. Москва – переломный момент: провал военной стратегии Гитлера зимой 1941–1942. Oxford and Providence: Berg Publisher, 1992. С. 26–28. (В рус. пер.: Рейнгардт К. Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 г. М., 1980.)
По поводу детального описания положения Красной армии в июне 1941 г. см.: Гланц Д.М. Колосс поверженный.
В 1941 г. танковая дивизия Красной армии состояла из двух танковых полков, одного полка мотопехоты, батальона разведки, противотанкового, зенитного, инженерного батальонов и батальона связи. Подробное описание структуры механизированных сил Красной армии см. в кн. Лосик О.А. «Строительство и боевое применение советских танковых войск в годы Великой Отечественной войны; и, на английском языке, – Glantz D.M. Soviet Military Operational Art: In Pursuit of Deep Battle. London: Frank Cass, 1991. P. 74–121.
Состав и техническое оснащение советского механизированного корпуса широко варьировались. У некоторых имелось значительное количество новой техники. Например, на 20 июня 1941 г. в 3-м механизированном корпусе Северо-Западного фронта насчитывалось 669 танков, в том числе 101 новый – тяжелые КВ и средние T-34, 431 – БТ-7, а остальные – еще более старые T-28 и T-26. Другие корпуса, особенно те, которые дислоцировались дальше от границы, в техническом плане были намного слабее. Например, в составе 14-го механизированного корпуса 4-й армии Западного фронта имелось на вооружении всего 534 устаревших легких танка T-26, плавающих T-37 и Т-38, Т-40 и 38 БТ вместо заявленной численности 1031, включая средние и тяжелые танки. Восполнить огрехи прошлого в производстве вооружения могла только драконовская заводская дисциплина. В составе 19-го механизированного корпуса Юго-Западного фронта к началу войны было всего 450 танков, причем все, кроме 7 единиц, представляли собой устаревшие образцы. Кроме того, предполагалось, что этот корпус будет использовать реквизированные гражданские грузовики для переброски войск. Но когда война фактически началась, «моторизованные стрелковые» полки в составе двух ее танковых дивизий вынуждены были ради того, чтобы вступить в бой с противником, совершить пеший марш на 190 километров, замедляя тем самым движение танковой техники. Когда с конвейеров начала поступать новая техника, то она распределялась прежде всего среди механизированных корпусов в прифронтовых районах. Однако малочисленность новых машин (в западных округах насчитывалось 1475 новых танков – 967 Т-34 и 508 КВ) приводила к тому, что даже полностью укомплектованный механизированный корпус имел весьма пестрый состав бронетехники. Все это весьма осложняло ее техническое обслуживание. Кроме того, в советских войсковых соединениях были плохо налажены радиосвязь и тыловое обеспечение, что делало скоординированный маневр в условиях внезапного немецкого вторжения почти невозможным. Более подробную информацию по поводу состояния Красной армии на 22 июня 1941 г. см.: Дриг Е. «Механизированные корпуса РККА в бою: История автобронетанковых войск Красной армии в 1940–1941 гг. С. 135, 375, 489; и Боевой и численный состав Вооруженных Сил СССР в период Великой Отечественной войны (1941–1945): Статистический сборник № 1 (22 июня 1941 г.). М.: Институт военной истории, 1994). В дальнейшем цитируется как БИЧС.
См.: БИЧС.
См.: Glantz D.M. Soviet Mobilization in Peace and War, 1924–1942: A Survey / Гланц Д.M. Советская мобилизация в условиях мирного и военного времени, 1924–1942 гг.: Обзор. Carlisle, PA: Self-published, 1998.
Когда экспериментальный самолет потерпел крушение, по меньшей мере один из проектировщиков был расстрелян за «саботаж», а многих других инженеров-конструкторов отправили на работу в конструкторское бюро тюремного типа (так называемые шарашки. – Ред.). Подобные санкции, мягко говоря, не способствовали инновационным технологическим решениям. (Напротив – в шарашках продуктивность умов была очень высокой, но это не метод. – Ред.)
12 апреля 1941 г. Тимошенко и Жуков пожаловались Сталину, что во время учебных полетов ежедневно разбивается два-три самолета, и потребовали удалить ряд старших офицеров из состава Военно-воздушных сил. Лучший из английских источников по теме состояния Военно-воздушных сил РККА в 1941 г. – см.: Hardesty V. Red Phoenix: The Rise of Soviet Air Power, 1941–1945 / Хардести В. Красный Феникс: Взлет советской авиации, 1941–1945. Washington, DC: The Smithsonian Institution Press, 1982.
На протяжении злополучного лета 1941 г. советские бомбардировщики упрямо атаковали с высоты 8 тысяч футов (около 2500 метров). Это было слишком высоко, чтобы гарантировать точное бомбометание, но достаточно высоко для немецких истребителей, чтобы те могли быстро определить их местонахождение. Несмотря на храбрость отдельных советских летчиков-истребителей, которые неоднократно таранили немецкие самолеты, их боевые порядки были слишком оборонительными в боях с их атакующим противником.
За вычетом 3-й танковой группы, которая наступала в секторе Северо-Западного фронта, группа армий «Центр» (силы, выделенные для первого удара) насчитывала приблизительно 635 тысяч человек и наступала силой 28 дивизий, включая 4 танковые. Группа армий фон Бока выдвинула 51 дивизию и штаб 3-й армии (2-й) и 15 дивизий в резерв ОКХ. Эти силы противостояли войскам советского Западного фронта под командованием Павлова численностью 671 165 (625 тыс. – Ред.) человек, при этом вблизи либо вдоль самой границы было развернуто всего 13 стрелковых дивизий.
Хейнрици Г. Кампания в России. С. 87–88.
Войска фон Клюге состояли из 10 армий и 5 моторизованных корпусов при поддержке 3 дивизий охранения и 2 армейских корпусов резерва и в общей сложности насчитывали 20 пехотных, 3 танковые и 3 моторизованные дивизии. См.: Schematische Kriegsgliederung.
Численность войск Западного Особого военного округа под командованием Павлова по состоянию на 22 июня 1941 г. составляла 671 165 человек (в том числе 71 715 слушателей военных училищ), численность вооружений – 14 171 пушка и миномет, 2900 танков (2192 на ходу) и 1812 боевых самолетов (1577 в исправном состоянии). См.: БИЧС. С. 16–17. Лишь 13 стрелковых дивизий Павлова занимали приграничные позиции, причем в большинстве этих соединений лишь один полк был выдвинут вперед, а два других дислоцировались в гарнизонах.
Детальные сводки первых сумасшедших дней войны в секторе Западного фронта приводятся в: Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. М.: Воениздат, 1958. Вып. 35. Подготовлен Военно-научным управлением Генерального штаба Красной армии и был засекречен (хранился под грифом «Совершенно секретно»). В дальнейшем цитируется как СБДВОВ с указанием соответствующего тома. См. также мемуары генерала Болдина в кн. Болдин В. Страницы жизни. М.: Воениздат, 1961.
Золотарев. ВОВ. С. 138. Приложения к этому тому (с. 498–499) содержат полные тексты Директив НКО № 1, 2 и 3.
XXXIX моторизованный корпус Шмидта состоял из 7-й и 20-й танковых дивизий, которыми командовали генерал-майор Ганс фрейхерр фон Функ и генерал-лейтенант Хорст Штумпф соответственно, и 14-й и 20-й моторизованных дивизий, которыми командовали генерал-майор Генрих Вош и генерал от инфантерии Ганс Цорн соответственно. LVII моторизованный корпус Кунтцена имел в своем составе 12-ю и 19-ю танковые дивизии, которыми командовали генерал-майор Йозеф Гарпе и генерал-майор Отто фон Кнобельсдорф соответственно, а также 18-ю моторизованную дивизию генерала от инфантерии Фридриха Херрлейна. См.: Schematische Kriegsgliederung.
6-й механизированный корпус Хацкилевича, по технической укомплектованности лучший в Красной армии, имел в составе 1212 танков, в том числе 452 новых T-34 и КВ, 416 БТ, 126 T-26 и 127 танков других старых модификаций, а также 229 бронеавтомобилей БА-10 и БА-20. Однако большинство своих танков корпус потерял во время выдвижения в значительной степени из-за неприятельских ударов с воздуха и механических поломок. Хуже того, примерно у 200 танков, которые добрались до мест назначения, к концу дня закончилось топливо. 11-й механизированный корпус Мостовенко, получивший приказ на следующий день наступать на Гродно, имел в составе 243 танка – в основном устаревших модификаций[8 - Новыми были только 3 танка КВ и 28 Т-34.], и судьба его была такой же. См.: Дриг. Механизированные корпуса РККА. С. 221; Золотарев. ВОВ. С. 139.
В составе XXIV моторизованного корпуса Гейера входили 3-я танковая дивизия генерал-майора Вальтера Моделя и 4-я танковая дивизия генерал-майора Виллибальда фрейхерра фон Лангермана, 10-я моторизованная дивизия генерал-майора Фридриха Вильгельма Лепера и 1-я кавалерийская дивизия генерала кавалерии Курта Федта, действующая совместно с 267-й пехотной дивизией. XXXXVI моторизованный корпус Фитингхофа состоял из 10-й танковой дивизии генерал-майора Фердинанда Шааля, моторизованной дивизии «Рейх» группенфюрера СС Пауля Хауссера и пехотного полка «Великая Германия». Наконец, в состав XXXXVII моторизованного корпуса Лемельзена входили 17-я и 18-я танковые дивизии под командованием генерал-майора Карла риттера фон Вебера и генерал-майора Вальтера Неринга соответственно, 29-я моторизованная дивизия генерал-майора Вальтера фон Больтенштерна и 167-я пехотная дивизия.
Западный фронт потерял в первый день войны 738 самолетов, то есть до 40 процентов своих ВВС.
Приказ Филатова состоял в том, чтобы собрать 21-й стрелковый корпус, 50-ю стрелковую дивизию и другие отступающие части и организовать с их помощью эффективную оборону, защищая подходы к Минску. Резервный 44-й стрелковый корпус должен был защищать сам город Минск.
Боевое донесение командующего войсками Западного фронта народному комиссару обороны от 26 июня 1941 г. об обходе гор. Минска танковой колонной противника. См.: СБДВОВ. Вып. 35, 48.
20-й механизированный корпус, подразделения которого были рассредоточены по Минской области, должен был наступать на юг и соединиться с 4-м воздушно-десантным корпусом 214-й воздушно-десантной бригады, которой, в свою очередь, предстояло провести воздушную выброску своих частей в этот район. Механизированный корпус силой 93 танков устаревших модификаций (80 Т-26 и 13 БТ) начал наступление, а воздушно-десантный корпус, ввиду сильной нехватки самолетов, разворачивался в пешем строю. Ни одно из этих соединений не представляло большой угрозы наступающим танковым войскам Гудериана, и немецкий бронированный поток легко рассеял их атаки. См.: Дриг. Механизированные корпуса РККА. С. 487.
Историю ареста и последующей казни Павлова см. в Деле № P-24 000 генерала Павлова Дмитрия Григорьевича («Коммунист Вооруженных сил»), вып. 8 (апрель 1991): с. 70–75; 9 (май 1991): с. 68–73; 11 (июнь 1991): с. 54–60; 13 (июль 1991): с. 63–68; 14 (июль 1991): с. 57–67.
Золотарев. ВОВ. С. 147. Во время этого периода 24 из имеющихся у Павлова вначале 44 дивизий были уничтожены полностью, а остальные 20 потеряли от 30 до 90 процентов личного состава.
The Halder War Diary 1939–1942 / Военный дневник Гальдера, 1939–1942. Novato, CA: Presidio, 1988). С. 432–435. См. также несокращенный немецкоязычный вариант – Generaloberst Franz Halder, Kriegstagebuch / Гальдер Ф., генерал-полковник. Военный дневник / Под ред. Г.А. Якобсена; В 3 т. Штутгарт: W. Kohlhammer Verlag, 1962–1964. Этот том, который содержит значительно больше подробностей, цитируется в данном исследовании по датам записей в дневнике.
Глава 2
Наступление группы армий «Центр» в направлении Западной Двины и Днепра и контрудар Западного фронта под Лепелем 2–9 июля 1941 г.
Решения немецкого командования
В соответствии с планом операция «Барбаросса» должна была стать кампанией блицкрига – по образу и подобию предыдущих «молниеносных» кампаний вермахта в Польше, Франции и на Балканах. В частности, продолжительность кампании измерялась неделями, в течение которых, согласно расчетам ОКХ, немецкая армия проведет уже знакомый нам ряд глубоких охватов и окружений, имеющих целью уничтожить части и соединения отступающей Красной армии, прежде чем те смогут отойти в глубь территории СССР и реорганизовать оборону. С помощью искусных маневров своих танковых колонн группа армий «Центр» фон Бока провела блестящую наступательную операцию, разгромив противника в сражениях за Белосток и Минск. При этом, практически уничтожив армии первого эшелона Западного фронта, она атаковала первый стратегический эшелон Ставки Верховного главнокомандования, задача которого заключалась в эффективной обороне пограничных районов. В результате группа армий фон Бока с видимой легкостью захватила большую часть Советской Белоруссии.
Знаменательная победа фон Бока в центре обширного советско-немецкого фронта привела ОКВ и ОКХ в состояние эйфории. Даже здравомыслящий генерал-полковник Франц Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск, не избежал влияния этой волны оптимизма, когда 3 июля 1941 г. записал в своем дневнике:
«В целом теперь уже можно сказать, что задача разгрома главных сил русской сухопутной армии перед Западной Двиной и Днепром выполнена. Я считаю правильным высказывание одного пленного командира корпуса о том, что восточнее Западной Двины и Днепра мы можем встретить сопротивление лишь небольших групп, которые, принимая во внимание их численность, не смогут серьезно помешать наступлению германских войск. Поэтому не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней»
.
Сам Гитлер был убежден, что русские во всех практических смыслах уже проиграли войну
. Поэтому неудивительно, что в течение последующих недель Гитлер озвучил еще более грандиозные планы по поводу завоевания Ближнего и Среднего Востока, а также Северной Африки, организации политико-экономического управления европейской частью России, фундаментальной перестройки немецкого военного производства и даже реорганизации армии после завершения операции «Барбаросса»
.
В ретроспективе, однако, подобные полеты воображения нужно было рассматривать на фоне тяжелого положения на Востоке. Например, группы армий «Север» и «Юг» были не в состоянии повторить успехи группы армий «Центр». Вследствие нехватки танковых войск планировщики OKХ вынуждены были согласиться на проведение односторонних охватов в северных и южных секторах Восточного фронта в надежде, что такая стратегия себя оправдает. Однако то, что казалось выполнимым на оперативных картах, в боевой обстановке реализовать не удалось. Эта фундаментальная ошибка в концепции и проведении приграничных сражений оказалась намного серьезнее, чем на тот момент осознавали Верховное командование сухопутных войск (ОКХ) и Гитлер, потому что она также предоставляла Советам возможность организовать оборону сердца страны с помощью армий второго эшелона и таким образом выиграть столь необходимое время для мобилизации людских и обширных природно-экономических ресурсов Советского Союза.
После окончания приграничных сражений план OKХ в части проведения второй фазы операции «Барбаросса» требовал, чтобы группа армий фон Бока форсировала Западную Двину и Днепр с целью захвата территорий, простирающихся от Витебска и Орши на западе до Смоленска на востоке. Само по себе это означало, что группе армий фон Бока предстояло прорвать так называемую линию Сталина и продолжить наступление на Москву. Очевидно, что для эффективного решения этих задач согласно намеченному плану группа армий фон Бока должна была непременно сохранить две свои танковые группы. Однако поскольку ни группа армий «Север», ни группа армий «Юг» не смогли выполнить своих задач с помощью имевшихся у них танковых групп (по одной танковой группе в каждой группе армий) и никаких других резервов, из которых эти две группы армий могли бы получить необходимые подкрепления, не было, то указанные подкрепления могли поступить только из группы армий «Центр». Поэтому наиболее критические и раздражающие вопросы, с которыми Гитлер и OKХ столкнулись в течение первой недели июля, звучали примерно так: «А что делать дальше?» и «Куда направят танковые группы фон Бока?». Хотя ни Гитлер, ни OKХ не могли дать определенный ответ на эти вопросы, у них было два четких варианта на выбор. Во-первых, можно было оставить две танковые группы в группе армий «Центр» и приказать фон Боку, чтобы его армии продолжали рваться на восток, к Москве. Во-вторых, они могли передать часть или все танковые части Бока на север или на юг, чтобы дать возможность соответствующим группам армий выполнить поставленные задачи. Гитлер признавал, что это решение будет самым важным из всех, которые он вынес во время текущей кампании. Повторяя слова фюрера, генерал-лейтенант Альфред Йодль, начальник штаба оперативного руководства Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ), в беседе с фельдмаршалом Вальтером фон Браухичем, главнокомандующим сухопутными войсками, заявил, что это будет самое важное решение всей войны
. Тем временем, поскольку Гитлер мучился над будущим направлением хода военных операций, Сталин и его соратники в Ставке отчаянно пытались мобилизовать все силы и ресурсы СССР для длительной и кровавой войны.
Положение в начале июля
В поразительно короткий, менее чем 10-дневный период группа армий «Центр» под командованием фельдмаршала Федора фон Бока сокрушила приграничные оборонительные порядки советского Западного фронта в направлении Брест – Минск – Смоленск. Разгромив 3, 4 и 10-ю советские армии в котлах под Белостоком и Минском, нанеся серьезный урон 13-й армии, она вынудила остатки этих армий спешно отступить к новым оборонительным рубежам различной глубины. Используя фактор внезапности в сочетании с опытным и квалифицированным руководством войсками, а также превосходство в силах, группа армий фон Бока одержала выдающуюся победу в начале кампании, которая в любом другом месте Европы решила бы исход войны. Однако ни группа армий «Север» Лееба севернее, ни группа армий «Юг» Рундштедта южнее не могли похвастаться такими же успехами, как войска фон Бока. Хотя группа армий Лееба успешно прорвала оборонительные порядки Северо-Западного фронта, разгромив многие соединения Красной армии и вынудив их остатки в беспорядке отойти к берегам Западной Двины юго-восточнее Риги, подкрепления, присланные Ставкой, позволили фронту организовать достойное сопротивление и провести сильные контрудары вдоль линии Западной Двины. Аналогичным образом, группа армий «Юг» под командованием Рундштедта сумела прорвать оборону Юго-Западного фронта на Киевском направлении, но столкнулась с массированным и решительным контрударом нескольких механизированных корпусов под непосредственным руководством Жукова в районах городов Дубно и Броды. Хотя 1-я танковая группа группы армий «Юг» в итоге одержала победу и разгромила многие советские танковые соединения, эти бои показали, что грядущее наступление на Киев вовсе не окажется легкой прогулкой.
Таким образом, единственным местом на первом этапе операции «Барбаросса», где вермахт оказался в состоянии окружить и уничтожить большую часть противостоящих советских войск, была зона наступления группы армий фон Бока. И поскольку победа последнего открыла путь для нанесения прямого удара через Днепр по Смоленску и Москве, то, в зависимости от перспектив, оборона и взятие советской столицы стали символичными для обоих непримиримых противников, вступивших в смертельную схватку
.
К 6 июля группа армий «Центр» под командованием Федора фон Бока продвинулась в глубь территории СССР более чем на 400 км. Это соответствовало бы маршу от немецкой границы до Парижа. Однако, поскольку преодоленное расстояние составляло лишь треть пути от границы до Москвы, это был только первый шаг на долгой и нелегкой дороге до советской столицы. Следующим шагом было форсирование Западной Двины и Днепра и выход к новой цели – стратегически важному треугольнику Витебск – Орша – Смоленск. Однако, по мере того как группа армий готовилась совершить этот второй шаг, OKХ запланировало лишь вторую фазу операции «Барбаросса». Продолжения не было.
Как ни странно, несмотря на стремительное наступление и ошеломляющие успехи, в данный момент группа армий «Центр» оказалась в непростой ситуации, частично из-за собственных успехов: слишком обширной была зона операций, которая составляла приблизительно 420 км в ширину и 400 км в глубину, измеряемая от границы до реки Березины. Эта проблема усугублялась почти полным отсутствием проезжих дорог, дефицитом железнодорожного состава и тревожными признаками нехватки личного состава. И все это были предзнаменования будущих огромных трудностей.
Едва ли не наибольшее беспокойство группы армий «Центр» вызывала проблема решения двойной задачи: завершить окружение и разгром советских войск западнее Минска и в то же время продолжать наступление на восток. Первая задача легла на плечи пехотных корпусов 4-й армии Клюге и 9-й армии Штрауса, в то время как последняя должна была действовать совместно с 3-й и 2-й танковыми группами Гота и Гудериана. Практически, однако, эта с виду очевидная схема не сработала, потому что огромные Белостокское и
Минское окружения превратились в два массивных котла и каждый требовал скорейшего разрешения. В то время как несколько рассредоточенные танковые соединения блокировали самый восточный край котла под Минском, основная масса пехотных войск Клюге и Штрауса все еще «разбирались» с котлами западнее. Если уж на то пошло, танковые соединения должны сплотить свои ряды, чтобы предотвратить крупномасштабный выход из окружения советских войск, прежде чем танковые войска смогут перегруппироваться и возобновить наступление в восточном направлении.
В окружении фюрера и не только росло понимание того, что немецким войскам еще предстоит преодолеть огромные расстояния, а запас времени для этого ограничен. Каждый день, потраченный на бои под Белостоком и Минском, задерживал общее наступление на восток и давал Советам передышку, которой те могли воспользоваться для создания и укрепления новых рубежей обороны. Немецкая воздушная разведка уже сообщала о крупномасштабных перебросках советских войск в направлении Смоленска, и, согласно радиоперехватам, фронт лично посетили маршалы Ворошилов и Тимошенко. Для фон Бока это означало, что противник «создает новую линию обороны вдоль Днепра и на подступах к Смоленску» и в итоге ему, несомненно, предстоит серьезная битва, когда начнется вторая фаза его наступления
.
Даже прежде, чем закончилась первая неделя кампании, OKХ и группа армий «Центр» фон Бока начали проявлять беспокойство по поводу предстоящих сражений. Поскольку и Гальдер, и фон Бок понимали, что маневры по охвату советских 3, 4, 10 и 13-й армий создали огромную путаницу из частей и соединений, которая грозила нарушить четкий переход между первым и вторым этапами военной кампании, оба также осознавали, что пехотные части не смогут поспевать за наступающими танковыми колоннами. Это обстоятельство касалось и соседних групп армий, хотя и в меньшей степени. Короче говоря, пехотные и танковые дивизии не могли больше идти в одной связке и оказывать взаимную поддержку друг другу. Таким образом, реалии боевой обстановки, а также законы времени и пространства заставили OKХ и фон Бока в следующей фазе кампании изменить принципы командования и управления войсками с целью более эффективного контроля вверенной группы армий.
Браухич поднял этот вопрос в беседе с Боком еще 26 июня, во время посещения штаба последнего в Рембертове, в окрестностях Варшавы. Упоминая об аналогичном прецеденте кампании во Франции в 1940 г., Браухич высказал мысль о подчинении 3-й танковой группы Гота, 2-й танковой группы Гудериана, а также всех пехотных дивизий 4-й и 9-й армий, которые можно было бы не задействовать в сражениях под Белостоком и Минском, штабу 4-й армии фон Клюге. Таким образом, увеличенная армия Клюге стала бы так называемой «4-й танковой» армией. После этого 2-я армия Вейхса могла выполнить задачу ликвидации карманов окружения силами ее собственных пехотных дивизий и дивизий из бывшей 4-й армии Клюге и 9-й армии Штрауса. На самом деле Браухич рекомендовал разделить группу армий «Центр» на две группы и поставить перед каждой свою особую задачу, возложив общую ответственность на фон Бока, но при этом внедрив еще одну командную инстанцию между группой армий и ее полевыми армиями
.
Однако фон Бок не видел потребности в подобной реорганизации, настаивая вместо этого на том, что армии, формирующие два упомянутых кольца окружения, могут гораздо лучше распорядиться собственными силами и решить, какие силы задействовать, а какие нет. А поставить между ним, Боком, и танковыми группами штаб Клюге было бы, на его взгляд, несовместимо с его персональным стилем руководства и неизбежно замедлило бы взаимодействие между штабами. Фон Бок, возможно, также подчеркнул, что, поскольку штаб Клюге был организован для управления пехотной армией, он едва ли годится в техническом плане для того, чтобы командовать и управлять танковыми войсками, потому что испытывает недостаток в адекватной радиосвязи, свободе передвижения в условиях бездорожья и самолетах связи, необходимых для надлежащего выполнения своих задач
. Кроме того, представлялись неизбежными малоприятные стычки между одинаково решительными Клюге, Готом и особенно Гудерианом. И в самом деле Гудериан грозился уйти в отставку, если должен будет служить под началом Клюге[9 - Они были личными врагами, а один раз дело едва не дошло до дуэли.].
Больше всего фон Бок негодовал по поводу того, что контроль с его стороны мог быть снижен или, по крайней мере, значительно усложнен. Поэтому, пойдя на компромисс, Бок согласился отдать в подчинение штабу 4-й армии Клюге две танковые группы, но ни о каких других крупных формированиях, таких как полевые армии, не могло быть и речи. 2-й армии Вейхса предстояло заменить 4-ю армию Клюге, а 9-й и 2-й армиям в соответствии с пожеланиями фон Бока – остаться в районе Белостокского и Минского котлов. Эти изменения должны были вступить в силу в полночь с 2 на 3 июля.
Все эти изменения были зашифрованы в оперативной директиве фон Бока от 1 июля. Ее следовало бы назвать «Прорыв к Москве». В дополнение к новым перестановкам эта директива также боролась с дилеммой, вызванной потребностью выполнения сразу двух задач: быстрого наступления к Смоленску и Москве и завершению утомительного процесса разгрома окруженных войск противника. На протяжении всего хода планирования сбитые с толку службы немецкой разведки постоянно недооценивали силы и возможности Красной армии и ошибочно расценивали советские замыслы, что неудивительно, учитывая чудовищные потери русских и острую нехватку новой и точной информации относительно стратегических резервов Ставки. Однако разведывательные самолеты люфтваффе на самом деле обнаруживали большие сосредоточения войск противника вдоль Западной Двины и Днепра, которые фон Бок хотел бы разгромить прежде, чем они обретут реальность на поле боя. Кроме того, по данным отдела Генерального штаба сухопутных войск «Иностранные войска Востока» (ФХО) и Ic группы армий «Центр» (разведывательный отдел), здесь группе армий противостояло лишь с десяток советских стрелковых дивизий и, возможно, с полдесятка танковых частей при поддержке 400–500 самолетов, представлявших собой смесь устаревших и современных моделей. Всегда пессимистически настроенный Гальдер считал, что группа армий все еще может столкнуться с полчищем из 1500 русских танков
.
На 4 июля 1941 г. группа армий фон Бока состояла из 59 боевых дивизий (включая 9 танковых, 5 моторизованных и 1 кавалерийскую), 1 учебную (Lehr) бригаду (900-ю моторизованную) и 1 полк (мотопехотный полк СС «Великая Германия»). Она насчитывала около 430 тысяч человек личного состава, более тысячи танков, 6600 орудий и минометов и 1500 боевых самолетов. Из этих сил 38 дивизий были выделены для 15 армейских и моторизованных корпусов первого эшелона, а 28 дивизий действовали на передовой
.
Т а б л и ц а 1
Войска группы армий «Центр» по состоянию на 4 июля 1941 г.
Хотя в первых числах июля обстановка на Западном фронте оставалась крайне тяжелой, а резервные армии Ставки только подходили к местам своей дислокации вдоль Западной Двины и Днепра, можно составить грубую картину расположения частей и соединений Красной армии по состоянию на 4 июля. К этому времени, согласно данным из советских военных архивов, Красная армия обороняла подходы к Двине и Днепру и по самим водным рубежам силами остатков 4-й армии Западного фронта, а также 13-й армии при поддержке частей 19, 20, 21, 22 и 16-й армии из Резервной группы армий Маршала Советского Союза С.М. Буденного, что в сумме составляло 35 недавно сформированных дивизий
. Хотя силы Буденного начали перебрасываться в этот регион еще в конце мая, к 4 июля они еще не были полностью дислоцированы на новых позициях. 1 июля командующим Западным фронтом вместо несчастного Павлова Сталин назначил Тимошенко, одновременно передав в его подчинение четыре армии из резерва Буденного: 19, 20, 21 и 22-ю. Пятая резервная, 16-я армия генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина, только начинала перебрасываться для защиты Смоленска, следующей наиболее вероятной стратегической цели немцев на их пути от Минска до Москвы.
Таким образом, к 4 июля Западный фронт под командованием Тимошенко оборонял так называемые Смоленские Ворота, участок от Западной Двины на севере до Днепра в районе Речицы, силами выживших 4-й и 13-й армий, а также 16, 19, 20, 21 и 22-й армий, переданных Западному фронту из Резервного фронта Буденного. Тимошенко развернул пять из этих армий (21, 13, 20, 19 и 22-ю) слева направо (с юга на север) в первом эшелоне своего фронта вдоль линии Днепра и Западной Двины, а ослабленные 4-ю и недавно прибывшую 16-ю армии поставил во втором эшелоне.
Т а б л и ц а 2
Армии Западного фронта, их высший командный состав и расположение на 4 июля 1941 г.
Т а б л и ц а 3
Организации и командный состав Западного фронта на 10 июля 1941 г. (стрелковые, кавалерийские, танковые и механизированные соединения и другие формирования)
Западный фронт – Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко
• 4-я армия – полковник Л.М. Сандалов
? 28-й стрелковый корпус
? 6-я стрелковая дивизия
? 42-я стрелковая дивизия
? 55-я стрелковая дивизия
? 143-я стрелковая дивизия
? 47-й стрелковый корпус
? 121-я стрелковая дивизия
? 155-я стрелковая дивизия
• 13-я армия – генерал-лейтенант П.М. Филатов, генерал-лейтенант Ф.Н. Ремезов (с 8 июля), генерал-лейтенант В.Ф. Герасименко (с 14 июля) и генерал-майор К.Д. Голубев (с 26 июля)
? 45-й стрелковый корпус
? 148-я стрелковая дивизия
? 187-я стрелковая дивизия
? 20-й стрелковый корпус
? 132-я стрелковая дивизия
? 137-я стрелковая дивизия
? 160-я стрелковая дивизия
? 61-й стрелковый корпус
? 53-я стрелковая дивизия
? 110-я стрелковая дивизия
? 172-я стрелковая дивизия
? 4-й воздушно-десантный корпус – генерал-майор А.С. Жадов
? 7-я воздушно-десантная бригада
? 8-я воздушно-десантная бригада
? 24-я стрелковая дивизия
? 20-й механизированный корпус – генерал-майор А.Г. Никитин и генерал-майор танковых войск Н.Д. Веденеев (с 13 июля 1941 г.)
? 26-я танковая дивизия – генерал-майор В.Т. Обухов
? 38-я танковая дивизия – полковник С.И. Капустин
? 210-я мотострелковая дивизия – комбриг Ф.А. Пархоменко
• 19-я армия – генерал-лейтенант И.С. Конев
? 25-й стрелковый корпус
? 127-я стрелковая дивизия
? 134-я стрелковая дивизия
? 162-я стрелковая дивизия
? 34-й стрелковый корпус
? 38-я стрелковая дивизия
? 129-я стрелковая дивизия
? 158-я стрелковая дивизия
? 23-й механизированный корпус – генерал-майор М.А. Мясников
? 48-я танковая дивизия – полковник Д.Я. Яковлев
? 51-я танковая дивизия (10 июля придана 31-й армии) – полковник Г.Г. Чернов
? 57-я танковая дивизия (сформирована 10 июля, но так и не вошла в состав корпуса) – полковник В.А. Мишулин
? 220-я мотострелковая дивизия – генерал-майор Н.Г. Хоруженко
• 20-я армия – генерал-лейтенант П.А. Курочкин
? 69-й стрелковый корпус
? 153-я стрелковая дивизия
? 229-я стрелковая дивизия
? 233-я стрелковая дивизия
? 2-й стрелковый корпус
? 100-я стрелковая дивизия
? 161-я стрелковая дивизия
? 18-я стрелковая дивизия
? 73-я стрелковая дивизия
? 144-я стрелковая дивизия
? 5-й механизированный корпус – генерал-майор танковых войск И.П. Алексеенко
? 13-я танковая дивизия – полковник Ф.У. Грачев
? 17-я танковая дивизия – полковник И.П. Корчагин
? 109-я мотострелковая дивизия – полковник Н.И. Сидоренко
? 1-я мотострелковая дивизия – полковник Я.Г. Крейзер
• 21-я армия – генерал-лейтенант В.Ф. Герасименко, генерал-полковник Ф.И. Кузнецов (с 12 июля) и генерал-лейтенант М.Г. Ефремов (с 23 июля)
? 63-й стрелковый корпус
? 61-я стрелковая дивизия
? 154-я стрелковая дивизия
? 167-я стрелковая дивизия
? 66-й стрелковый корпус
? 232-я стрелковая дивизия
? 67-й стрелковый корпус
? 102-я стрелковая дивизия
? 117-я стрелковая дивизия
? 151-я стрелковая дивизия
? 75-я стрелковая дивизия
? 25-й механизированный корпус – генерал-майор С.М. Кривошеин
? 50-я танковая дивизия – полковник Б.С. Бахаров
? 55-я танковая дивизия – полковник В.М. Баданов
? 219-я мотострелковая дивизия – генерал-майор П.П. Корзун
• 22-я армия – генерал-лейтенант Ф.А. Ершаков
? 51-й стрелковый корпус
? 98-я стрелковая дивизия
? 112-я стрелковая дивизия
? 170-я стрелковая дивизия
? 62-й стрелковый корпус
? 174-я стрелковая дивизия
? 179-я стрелковая дивизия
? 186-я стрелковая дивизия
? 50-я стрелковая дивизия
? 214-я стрелковая дивизия
? Отдельный танковый батальон (48-я танковая дивизия)
• Передовые части
? 44-й стрелковый корпус
? 17-я стрелковая дивизия
? 64-я стрелковая дивизия
? 108-я стрелковая дивизия
? 49-я стрелковая дивизия
? 61-й укрепленный район
? 62-й укрепленный район
? 63-й укрепленный район
? 65-й укрепленный район
? 66-й укрепленный район
? 68-й укрепленный район
? 7-й механизированный корпус – генерал-майор В.И. Виноградов
? 14-я танковая дивизия – полковник И.Д. Васильев
? 18-я танковая дивизия – генерал-майор танковых войск Ф.Т. Ремизов
? 17-й механизированный корпус – генерал-майор М.П. Петров
? 27-я танковая дивизия – полковник А.О. Ахманов
? 36-я танковая дивизия – полковник С.З. Мирошников
? 209-я мотострелковая дивизия – полковник А.И. Муравьев
В соответствии с советским мобилизационным планом, который требовал поддержки общевойсковых армий РККА механизированными корпусами, в первой половине июля Ставка выделила для Западного фронта шесть механизированных корпусов из внутренних военных округов, чтобы заменить механизированные корпуса, разгромленные во время приграничных сражений. В их состав входили 25-й механизированный корпус из Харьковского военного округа, 23-й механизированный корпус из Орловского военного округа, 26-й механизированный корпус из Северо-Кавказского военного округа (первоначальное назначение было отменено, и корпус был отправлен на Юго-Западный фронт), 27-й механизированный корпус из Среднеазиатского военного округа, 5-й механизированный корпус из Сибирского военного округа (первоначальное назначение также было отменено, и корпус отправлен на Юго-Западный фронт) и 7-й механизированный корпус из Московского военного округа. В конечном счете Тимошенко направил 23-й механизированный корпус в поддержку 19-й армии, 5-й и 7-й механизированные корпуса – в поддержку 20-й армии, 25-й механизированный корпус – в поддержку 21-й армии, 26-й механизированный корпус – в поддержку 24-й армии и 27-й механизированный корпус – в поддержку 28-й армии. Кроме того, в состав Западного фронта вошли остатки двух механизированных корпусов, которые выжили в приграничных сражениях, – 17-го механизированного корпуса, части которого 5 июля были приданы 21-й армии, и 20-го механизированного корпуса, который позднее был уничтожен во время обороны Могилева.
Т а б л и ц а 4
Состав и командующие механизированными корпусами, направленными для поддержки войск Западного фронта в июле 1941 г.
• 5-й механизированный корпус (13-я и 17-я танковые и 109-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор танковых войск И.А. Алексеенко
• 7-й механизированный корпус (14-я и 18-я танковые и 1-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор В.И. Виноградов
• 17-й механизированный корпус (27-я и 36-я танковые и 209-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор М.П. Петров
• 20-й механизированный корпус (26-я и 38-я танковые и 210-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор А.Г. Никитин и генерал-майор танковых войск Н.Д. Веденеев (с 21 июля 1941 г.)
• 23-й механизированный корпус (48-я и 51-я танковые и 220-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор М.А. Мясников
• 25-й механизированный корпус (50-я и 55-я танковые и 219-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор С.М. Кривошеин
• 26-й механизированный корпус (52-я и 56-я танковые и 103-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор Н.Я. Кириченко
• 27-й механизированный корпус (9-я и 53-я танковые и 221-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор И.Е. Петров
Источники: Дриг Е. Механизированные корпуса РККА в бою: История автобронетанковых войск Красной армии в 1940–1941 гг. М.: Транскнига, 2005; Мощанский И., Хохлов И. Противостояние: Смоленское сражение, 10 июля – 10 сентября 1941 г. Ч. 1 // Военная летопись. № 3. 2003. С. 4–7.
Столь поспешное решение Сталина бросить в бой резервные армии Буденного указывало на то, в каком отчаянном положении находилась Ставка Верховного главнокомандования в свете столь поразительных и непредвиденных наступательных успехов вермахта. Преждевременное и несогласованное вступление в бой резервных армий Буденного наглядно показывало то, что Сталин оставил любые надежды на использование их в качестве объединенных стратегических сил контрнаступления. После выделения этих резервов Западному фронту Тимошенко у Ставки не осталось никакого выбора, кроме как формировать новые резервные армии, чтобы восстановить глубину ее стратегической обороны. В период с 5 по 10 июля Ставка приняла ряд мер по ускорению программы мобилизации и развертыванию новых резервных армий на двух полосах обороны между Смоленском и Москвой.
Т а б л и ц а 5
Организация и командный состав резервов Ставки на 10 июля 1941 г. (стрелковые, кавалерийские, танковые и механизированные соединения)
Группа резервных армий Ставки Верховного командования
• 24-я армия – генерал-майор С.А. Калинин
? 52-й стрелковый корпус
? 91-я стрелковая дивизия
? 133-я стрелковая дивизия
? 166-я стрелковая дивизия
? 53-й стрелковый корпус
? 19-я стрелковая дивизия
? 107-я стрелковая дивизия
? 178-я стрелковая дивизия
? 248-я стрелковая дивизия
? 26-й механизированный корпус – генерал-майор Н.Я. Кириченко
? 52-я танковая дивизия – полковник Г.М. Михайлов
? 56-я танковая дивизия – полковник И.Д. Илларионов
? 103-я мотострелковая дивизия – генерал-майор Г.Т. Тимофеев и подполковник В.П. Соколов (с 22 июля)
• 28-я армия – генерал-лейтенант В.Я. Качалов
? 30-й стрелковый корпус
? 89-я стрелковая дивизия
? 120-я стрелковая дивизия
? 149-я стрелковая дивизия
? 33-й стрелковый корпус
? 145-я стрелковая дивизия
? 217-я стрелковая дивизия
? 222-я стрелковая дивизия
? 27-й механизированный корпус – генерал-майор И.Е. Петров
? 9-я танковая дивизия – полковник В.Г. Бурков
? 53-я танковая дивизия – полковник А.С. Белоглазов
? 221-я мотострелковая дивизия – полковник Г.М. Ройтенберг
• 31-я армия – генерал-майор В.Н. Долматов (в некоторых источниках – Далматов)
? 244-я стрелковая дивизия
? 246-я стрелковая дивизия
? 247-я стрелковая дивизия
? 249-я стрелковая дивизия
Отдельные армии
• 3-я армия (штаб) – генерал-лейтенант В.И. Кузнецов
• 16-я армия – генерал-лейтенант М.Ф. Лукин
? 32-й стрелковый корпус
? 46-я стрелковая дивизия
? 152-я стрелковая дивизия
? 57-я танковая дивизия – полковник В.А. Мишулин
• Отдельные соединения
? 119-я стрелковая дивизия
? 272-я стрелковая дивизия
? 194-я горнострелковая дивизия
По мере мобилизации этих новых резервов Ставка сосредоточила 24-ю и 28-ю армии, первые из двух мобилизованных в военное время, на оборонительных позициях в районах Вязьмы и Спас-Деменска, восточнее Смоленска
. Вскоре после она сформировала на базе пограничных частей НКВД и народного ополчения из числа жителей Московской области 29, 30, 31, 32 и 33-ю армии, приказав этим оперативным объединениям занять рубежи обороны от Старой Руссы на севере до юго-восточных окрестностей Вязьмы. Эти армии образовали вторую полосу обороны Москвы, расположенную позади позиций, занятых 24-й и 28-й армиями.
В то время как Ставка предусмотрительно мобилизовала дополнительные армии на новых рубежах обороны, чтобы обеспечить защиту столицы, постоянные проблемы с развертыванием частей и соединений и сумятица, вызванная стремительным наступлением немцев, препятствовали организации Западным фронтом прочной и вразумительной обороны вдоль Западной Двины и Днепра. Из-за этих проблем всего 37 из 66 дивизий смогли занять предназначенные для обороны позиции, прежде чем наступающие немецкие войска приблизились к обеим упомянутым рекам, и лишь 24 из указанных дивизий, в составе которых было приблизительно 275 тысяч солдат и офицеров, 135 танков, 2116 орудий и 1300 минометов, оказались в состоянии должным образом разместиться на оборонительных позициях первого эшелона. Следовательно, без учета резервов Ставки войска группы армий «Центр» на момент выхода к берегам Днепра превосходили численностью обороняющиеся части советского Западного фронта в соотношении более чем 1,5:1 в пехоте, 1,7:1 – в артиллерии и более чем 7:1 – в танках
. Однако последующие переброски русскими 5, 7, 23, 25, 26 и 27-го механизированных корпусов, которые насчитывали свыше 2 тысяч единиц бронетехники, в значительной степени уменьшили это первоначальное превосходство немцев.
К первой неделе июля все обороняющиеся советские армии и дивизии уже испытывали серьезную нехватку танков, боеприпасов, противотанковых средств и зениток, а Ставка почти ежедневно производила перестановки старшего командного состава этих войск, лишь усугубляя обстановку. Хуже того, столь поспешная программа мобилизации давала недавно сформированным армиям и дивизиям, равно как их офицерскому составу и солдатам, слишком мало времени, чтобы должным образом подготовиться к тяжелым боям. В результате многие офицеры и солдаты впоследствии оказались ненадежными в бою.
И все-таки зачастую у наступающих немецких соединений не было никакого понятия о существовании этих войск, пока они сами не начали на них натыкаться. Результатом стал целый ряд плохо скоординированных, но весьма интенсивных сражений и боев вдоль Двины и Днепра и в окрестностях Смоленска, которые продлились с начала июля вплоть до начала сентября 1941 г. Эти бои в конечном итоге впервые с начала войны намного замедлили либо вовсе остановили продвижение немецких войск.
В течение первой недели июля, в то время как 4-я танковая группа группы армий «Север» пересекала низовья Западной Двины и быстрыми темпами продвигалась через территорию Латвии (Латвийской ССР в составе СССР), а 1-я танковая группа группы армий «Юг» изо всех сил пыталась достичь западных предместий Киева, 3-я и 2-я танковые группы армий «Центр» фактически беспрепятственно неслись вперед в направлении западного берега Днепра восточнее Минска. Танковая группа Гота наступала на Полоцк и Витебск, а группа Гудериана – на Бобруйск и Могилев.
Согласно первоначальному замыслу фон Бока, его группа армий должна была ликвидировать котлы под Белостоком и Минском силами 2-й армии Вейхса и 9-й армии Штрауса. После этого обе армии должны были сформировать второй эшелон для поддержки броска танковых групп к берегам Западной Двины и Днепра. Тем временем главная сила его группы армий и одновременно ее клин, 4-я «танковая» армия Клюге с подчиненными ее штабу двумя танковыми группами, должна была 3 июля начать «прорыв к Москве». 2-я танковая группа Гудериана вместе с XXXXVII моторизованным корпусом Лемельзена и XXXXVI моторизованным корпусом Фитингхофа, двигаясь единым эшелоном с севера на юг, должна была нанести главный удар группы армий на юге вдоль главного шоссе через Борисов на Березине в направлении Смоленска. Главными целями этого броска были господствующие высоты восточнее города Ярцево, в 50 км к востоку от Смоленска, и к югу от города Ельни, в 80 км юго-восточнее Смоленска.
Одновременно 3-я танковая группа Гота вместе с LVII моторизованным корпусом Кунтцена и XXXIX моторизованным корпусом Шмидта, развернутыми с севера на юг, должна была двинуться на северо-восток мимо заболоченных территорий вдоль Березины к северу от Борисова, форсировать Западную Двину под Полоцком и Витебском и совершить главными силами решительный бросок в район Велижа и Ярцево и в дальнейшем – меньшими силами – выйти к Невелю. Этот план наступления, согласно которому две танковые группы глубоко вклинивались в тыл противника, задачу захвата Витебского и Оршанского плацдарма оставлял пехотным соединениям 2-й армии Вейхса и 9-й армии Штрауса с предписанием занять этот стратегический участок как можно быстрее, оперативно направляя сюда моторизованные части.
Хотя оперативный замысел фон Бока был прост, и подобные замыслы, как отметил начальник штаба Клюге, полковник Гюнтер Блюментрит, воплощались и раньше, это была по-своему новая форма войны. По мнению штаба 9-й армии, соблюдать в России «стиль ведения военной кампании на Западе» будет невероятно труднее
. В пророческом письме своему верному союзнику Муссолини даже сам Гитлер начал признавать удивительную силу и обширные ресурсы Советского Союза, а также фанатический героизм русских солдат и пришел к выводу, что если бы еще дольше откладывал свое вторжение, то «…мы проиграли бы эту войну»
. Словно повторяя мысли своего вождя, многие из фронтовиков часто жаловались на сложный ландшафт, крайне суровый климат и невероятные размеры России.
Поэтому определенное предчувствие, пусть и не напрямую предвещающее опасность, несколько умерило ту эйфорию, которая воцарилась у многих после первых громких побед вермахта. И все-таки масштабы этих побед ввели в заблуждение даже трезвого и педантичного Гальдера, который не удержался от публичного высказывания (на которое потом часто ссылались) о том, что цель немецкой армии по уничтожению главных сил Красной армии к западу от линии Западная Двина – Днепр достигнута и противник больше не будет иметь возможность серьезно вмешиваться в ход немецких наступательных операций. Гальдера, однако, все равно беспокоили широкие просторы России и упорство ее солдат. Он был уверен, что преодоление этих препятствий потребует еще многих и многих недель интенсивных боев. 3 июля он записал в своем дневнике: «Огромная протяженность территории и упорное сопротивление противника, использующего все средства, будут сковывать наши силы еще в течение многих недель»
. Привыкшее к победам на основе проверенных методов и окрыленное прошлыми успехами, Верховное немецкое командование почувствовало новое странное явление, пока еще не столь четкое и определенное, которое могло расстроить их тщательно составленные планы.
Это ощущение тревоги более всего проявлялось в области тылового обеспечения. Хотя ожидалось, что вермахт столкнется здесь с серьезными тыловыми проблемами, уже было ясно, что линии коммуникаций быстро растягиваются, а сеть железных и автодорог заметно ухудшается по мере продвижения немецких войск в глубь территории Советского Союза. Привыкшая к европейским стандартам, когда каждая полевая армия вполне могла рассчитывать на двухпутную железную дорогу, после вторжения в СССР группа армий «Центр» обнаружила, что для поддержки трех ее армий и двух танковых групп приходится довольствоваться в основном однопутной дорогой. Несмотря на круглосуточную работу, к 1 июля немецким железнодорожникам удалось восстановить железнодорожную ветку Брест – Минск только до Барановичей. Ее протяженность составила 300 км, причем один путь имел немецкую ширину колеи, а второй – более широкую русскую. Лихорадочными усилиями немцы смогли к 3 июля восстановить дорогу до станции Столбцы, а день спустя – до Минска
. Одновременно они также восстановили железнодорожную магистраль от Гродно до Молодечно, которая в конечном итоге предназначалась для снабжения 9-й армии и 3-й танковой группы.
Эти железнодорожные коммуникации были особенно важны для транспортировки топлива, без которого не могли продолжать свое наступление танковые группы. Ведь танковые войска потребляли топливо намного быстрее, чем этого ожидало ОКХ, и в немалой степени из-за ужасных дорожных условий. В то время как, по оценкам OKХ, армия на Востоке должна была потреблять 9 тысяч куб. м, или 2 621 049 галлонов, топлива в день, к началу июля фактический ежедневный показатель составлял 11 500 куб. м, или 3 348 800 галлонов. Поэтому вместо 22 составов с топливом в день теперь требовалось 28 составов. Работа тыловых планировщиков усложнялась тем, что немецкие войска вынуждены были использовать свои собственные железнодорожные цистерны, потому что русские эвакуировали или уничтожили большую часть своего вагонного парка. Во время первой фазы кампании танковым войскам удалось выдержать свой походный марш, потому что удалось по пути захватить крупные советские склады с горючим, которые обеспечили приблизительно одну треть ежедневных потребностей вермахта
. К концу первой недели июля, по подсчетам OKХ, ежедневные потребности группы армий «Центр» составляли 21 грузовой состав, одну треть которого должно было составлять горючее. Однако в ОКХ были уверены, что этой цели вполне можно добиться, если сформировать передовые базы снабжения, сосредоточенные в районах Минска, Молодечно и Слуцка. Они обеспечат поставки в количестве 73 тысяч т, что составляет один боекомплект и пятидневный запас топлива и провизии
.
Более серьезная проблема, с которой столкнулись немецкие тыловики, заключалась в более высоком уровне износа бронетехники и необходимости замены техники, потерянной в бою. По состоянию на 1 июля, кроме 85 танков немецкой армии, находящихся на стоянках в Германии 1 июля, 210 танков, которые должна была выпустить немецкая промышленность к концу месяца, было недостаточно, чтобы восполнить прогнозируемые потери одной танковой группы, тем более четырех таких групп. Словно подчеркивая серьезность этой проблемы, 3-я танковая группа, которая начала кампанию, имея в составе 985 танков, к 9 июля безвозвратно потеряла 154 танка (15,6 %), в то время как еще 264 машины (26,8 %) требовали серьезного ремонта
. Уровень износа мототранспортных средств был на таком же уровне, если не хуже. И при этом указанные проблемы не исчезли и никак не облегчились бы в будущем, потому что, в соответствии с правилами технического обслуживания армии, весь заводской ремонт должен производиться на заводах-изготовителях в самой Германии. Поэтому группа армий еще могла поставлять запчасти в свои танковые войска, но у нее не было никакого оборудования для выполнения крупного ремонта бронетехники. Хуже того, переброска серьезно поврежденных танков и другой техники в Германию и обратно создавала дополнительные проблемы для и без того перегруженной и не соответствующей такой пропускной способности железнодорожной сети
.
Что касается потерь авиации, то люфтваффе к 5 июля потеряли на Востоке 491 самолет, в том числе 124 истребителя, 196 бомбардировщиков и 171 прочих самолетов, в то время как 316 самолетов, включая 110 истребителей, 119 бомбардировщиков и 87 прочих самолетов, были повреждены. Таким образом, люфтваффе действовали на уровне около 70 % своей боевой силы, имея в составе 1933 самолета. А в начале кампании их было 2740
. Немногим более половины этих самолетов были сосредоточены на участке группы армий «Центр».
Потери личного состава, которые были намного скромнее, чем вышеперечисленные, составляли на 3 июля приблизительно 54 тысяч солдат, или 2,15 % от двух с половиной миллионов солдат на Востоке. Эти потери оказались немного выше, чем за эквивалентный период во Французской кампании. Однако удивительно, что еще 54 тысячи числились заболевшими. Хотя эти показатели числа были относительно невысокими, потери среди офицерского состава, составляющие приблизительно 12 %, из которых 6,6 % убиты в бою, были намного более серьезными и продолжали расти
.
Неспокойная обстановка в тылу начала беспокоить фон Бока уже с 1 июля. Хотя немцы и раньше использовали в своей документации термин «партизаны», то есть еще до того, как Сталин призвал к формированию партизанского движения в обращении к народу 3 июля, индивидуально или маленькими группами, тысячи красноармейцев уже бродили в неконтролируемых зонах, через которые слишком быстро проскочили немецкие танковые силы. Поскольку идущая следом пехота все еще далеко отставала от танковых клиньев и не очистила захваченные районы от противника, многочисленные группы красноармейцев, некоторые даже неплохо вооруженные, пробивались в восточном направлении, нарушая линии снабжения и препятствуя эффективному проведению операций. Поскольку трех охранных дивизий безопасности, которые ОКХ выделило группе армий «Центр» для осуществления советских функций в тыловых районах, оказалось недостаточно, фон Бок и OKХ вынуждены были для этой цели временно отвлекать регулярные армейские формирования.
Чтобы снизить проблемы группы армий фон Бока по обеспечению безопасности в тыловых районах, OKХ наконец предоставило ему штат для формирования штаба команды армейскими тыловыми районами, а для взаимодействия с гражданской администрацией назначило офицера связи в штат рейхсминистра Альфреда Розенберга. Однако, как вскоре выяснил фон Бок, Белоруссия была бедным и с сельскохозяйственной точки зрения бесперспективным регионом. Причем эта ситуация многократно усугубилась ужасными последствиями войны. Такая реальность, а также фактический административный вакуум делали невозможной задачу накормить, обеспечить сносное проживание и защитить гражданское население. Это, в свою очередь, серьезно препятствовало усилиям фон Бока по обеспечению спокойствия и безопасности в немецких тылах
.
Еще более серьезный характер носил кризис доверия между Гитлером и ОКВ, с одной стороны, а также Браухичем, Гальдером и ОКХ – с другой. Поскольку высшие политические руководители и военачальники зачастую придерживались несовместимых или сильно различающихся взглядов, возникающие разногласия приводили к взаимному недоверию между этими двумя группами. С одной стороны, Гитлер, будучи фюрером (вождем) немецкого народа, полагал, что несет личную ответственность за ход военных действий, и действовал соответственно. По мере накопленного опыта и достигнутых успехов он принимал все более активное участие в принятии стратегических, оперативных и даже тактических решений, которые OKХ и генералы рассматривали в качестве их собственной прерогативы. С учетом ясного различия между тем, что Генеральный штаб сухопутных войск называл предписаниями, или директивами, а что прямыми приказами, вмешательство Гитлера в действия и решения высшего командного состава колебалось от простого вмешательства до прямого вмешательства. Однако, пока кампании сопутствовал успех, генералы, не выпячивая собственную гордость, прощали эти выходки фюреру, поскольку результаты на фронте, как казалось, оправдывали средства. Хотя такое отношение сохранялось во время успешных блицкриговых кампаний вермахта, ситуация очень скоро должна была измениться, и тогда генералы станут намного менее терпимыми к извечным вмешательствам со стороны Гитлера.
Переменчивый характер высшего офицерского корпуса вермахта способствовал усилению напряженности между Гитлером и его старшими военачальниками. В состоянии эйфории после падения Франции Гитлер слишком многим генералам присвоил очередные воинские звания и не скупился на награды и почести. Например, что касается звания фельдмаршала, то быстрое увеличение численности его обладателей принизило этот когда-то весьма благородный воинский чин и оставляло совсем немного стимулов для дальнейшего карьерного роста. Как и в случае с Браухичем, который чувствовал себя обязанным фюреру за ряд экстравагантных подарков, Гитлер стремился любыми способами подкупить и заручиться лояльностью многих высших командиров, даже тех, кто отказался вступить в нацистскую партию. И наоборот, непомерное рвение понравиться и принять награды лишь усиливало презрение Гитлера к старшим генералам, которых он расценивал как политически непригодных, близоруких, идеологически ненадежных, а в военном отношении – неуклюжих глупцов и невежд, которые почти всегда давали ему никуда не годные советы
.
Браухич в последнее время все больше раздражал Гитлера. Дело в том, что Гальдер, который в одиночку не был способен спорить с фюрером, использовал Браухича в качестве своего представителя, даже несмотря на то, что главнокомандующий не был достаточно убедителен, чтобы отстаивать его доводы, и неизменно уступал, стоило Гитлеру слегка надавить или привести какой-нибудь убедительный довод. В результате, в то время как Гальдер изливал свои разочарования на страницах дневника, он также искал и находил иные способы уклониться от соблюдения указаний Гитлера, всякий раз опасно недооценивая интеллект и решимость диктатора. Со своей стороны, Гитлер, который собственноручно выбрал Гальдера на замену его предшественника, генерал-полковника Людвига Бека, все с большей опаской наблюдал за махинациями Гальдера, хотя антагонизм между Гитлером и Гальдером на данном этапе войны оставался незаметным – в значительной степени потому, что эти два соперника не сталкивались друг с другом ежедневно. Гитлер зачастую из кожи вон лез, чтобы произвести впечатление на Гальдера. Например, 30 июня он лично приехал к нему, чтобы поучаствовать в праздновании его 57-го дня рождения. Но все равно Гальдер затеял очень опасную для себя игру
.
Инцидент, который произошел 29 июня, лишь наглядно проиллюстрировал, каков может быть итог такой игры. До этого дня Гитлер постоянно требовал, чтобы фон Бок сдерживал свои танковые группы, пока он не очистит Минский котел. Загнанный в угол указаниями фюрера и пожеланиями своих полевых командиров, Браухич передал инструкции Гитлера фон Боку, но потом смягчился, разрешив Гудериану провести разведку боем в направлении Бобруйска на Березине, только бы обеспечить безопасность флангов группы армий. Разочарованный этой полумерой, Гальдер, который, не привлекая всеобщего внимания, уговаривал фон Бока наступать, не снижая темпов и преимущественно силами танковых соединений Гудериана, написал в своем дневнике: «…Гудериан – и это вполне правильно с оперативной точки зрения – наступает на Бобруйск двумя танковыми дивизиями [3-й и 4-й] и проводит разведку в направлении Днепра явно не для того, чтобы наблюдать за районом Бобруйска, а для того, чтобы форсировать Днепр, если для этого представится возможность. Если он этого не сделает, он допустит большую ошибку. Я надеюсь, что еще сегодня он овладеет мостами через Днепр у Рогачева в Могилеве и тем самым откроет дорогу на Смоленск и Москву. Только таким образом удастся сразу обойти укрепленное русскими дефиле между Днепром и Западной Двиной и отрезать расположенным там войскам противника пути отхода на Москву. Следует надеяться, что командование группы армий «Центр» самостоятельно примет правильное решение без нашего приказа, который мы не имеем права отдать против воли фюрера, выраженной в разговоре с главнокомандующим»
.
Испытывая недостаток в ясных директивах в то время, когда промежуточный штаб зачастую точно не знал, что от него требует высшее командование, Гудериан и в меньшей степени Гот просто истолковывали эти приказы в угоду собственным замыслам. Проблема усугублялась чрезвычайно плохой связью. Это приводило к тому, что вышестоящий штаб не мог точно определить, что происходит. Например, в то время как Гудериан проводил разведку боем, Клюге в полночь с 2 на 3 июля принимал командование над обеими танковыми группами, но не имел никакой связи ни с одной из них. Первое сообщение из танковой группы Гудериана Клюге получил 3 июля в 10:30, а из танковой группы Гота – три часа спустя, связь между штабами фон Бока и фон Клюге также носила прерывистый характер. Хотя упомянутые командующие пытались направлять друг к другу офицеров связи, используя для этой цели легкий самолет «Физелер Шторьх», сильные грозы, создающие серьезные помехи нормальной радиосвязи, также часто мешали этим самолетам добираться до места назначения
. В результате однажды, после совещания Клюге с Браухичем 4 июля первый так и не смог проинформировать последнего о положении моторизованных корпусов Гота. Вместо этого, получив известия о продвижении Гота от собственных офицеров связи, Браухич любезно передал их Клюге.
По традиции германского Генерального штаба времен Первой мировой войны, при подготовке оценок, предложений и оперативных планов OKХ также полагалось на самую свежую и независимую информацию из других источников, чтобы ею дополнить и подкрепить полученные обычным путем сведения. Например, изучая вопросы, связанные с личным составом и материально-техническим обеспечением танковых частей, подчиненных 2-й танковой группе Гудериана по состоянию на середину июля, майор Клаус Шенк граф фон Штауффенберг пришел к выводу, что эффективной связи между 4-й армией Клюге и танковой группой Гудериана фактически не существует, а связь Клюге с танковой группой Гота в плохом состоянии. И аналогичная ситуация преобладала также внутри самой 2-й танковой группы Гудериана, которая зачастую не имела никакой информации о действиях своего XXIV моторизованного корпуса
.
Тем не менее, по словам фон Бока, в наступлении группы армий «Центр», ближайшей целью которого является захват переправ через Западную Двину и Днепр, наметился многообещающий прогресс. Несмотря на возражения Гитлера, недостаточное сосредоточение и перегруппировку частей и соединений, отсутствие передовых баз снабжения и непрекращающиеся бои к западу от Минска, с одобрения фон Бока Гудериану и Готу не терпелось возобновить свой стремительный бросок. Иными словами, все трое командующих считали эти риски необходимыми и оправданными, если группа армий «Центр» собиралась достигнуть поставленных целей до того, как Красная армия успеет реорганизовать свои оборонительные порядки.
Дилеммы Ставки и Западного фронта
По мере того как фон Бок готовился приступить ко второй фазе наступления, Ставка и разгромленный немцами Западный фронт прилагали отчаянные усилия к тому, чтобы хоть как-то приостановить безжалостную силу, сметающую все на своем пути. Когда после недели полного хаоса и разрушений 28 июня пал Минск, это событие просто шокировало Ставку, а Сталин пришел в ярость. Отозвав за два дня до этого начальника Генерального штаба Жукова с Юго-Западного фронта, Сталин в срочном порядке перетряхнул все высшее командование западных частей и соединений. Во-первых, разгневанный Сталин освободил от занимаемых постов Павлова и многих из его старших штабных офицеров и вместо опозоренного командующего фронтом назначил генерал-полковника А.И. Еременко, генерала, заработавшего себе репутацию истинного «бойца». Вскоре после этого Сталин приказал арестовать смещенных офицеров. Они были признаны виновными и расстреляны за некомпетентность и должностные преступления. Такая участь постигла потом многих военных, часть из которых пострадала незаслуженно, будучи обвиненными в том, чего никто из них не совершал
.
Когда утром 29 июня Еременко добрался до своего нового штаба в Могилеве, то был проинструктирован народным комиссаром обороны Тимошенко и обнаружил там Ворошилова и Шапошникова, которые прибыли в качестве наблюдателей от Ставки. Вскоре к ним присоединился генерал-лейтенант Г.К. Маландин, начальник оперативного управления Генштаба, который позже стал начальником штаба Западного направления, и П.К. Пономаренко, первый секретарь Коммунистической партии Белоруссии, который позднее вместе с Ворошиловым будет отвечать за организацию партизанского движения и диверсионных групп в тылу у немцев. Вместе с Еременко собравшиеся в штабе командиры приступили к решению тяжелейшей, практически невозможной задачи: остановить немецкое наступление, по возможности западнее Днепра
.
В серьезно потрепанном фронте Еременко оставалось очень мало войск, с помощью которых можно было бы организовать оборону вдоль Березины. Вечером 1 июля командующий приказал 13-й армии Филатова, первоначальная задача которого состояла в спасении Минска, отступить к Березине и занять оборону на участке между населенными пунктами Холхолица, Борисов и Бродец. В это время остатки 4-я армии Коробкова, которая пыталась, но не смогла защитить район Слуцка от танковых войск Гудериана, должны были занять оборону от Бродца и далее на юг вдоль Березины через селение Свислочь до Бобруйска. К этому времени вся армия Коробкова была эквивалентна по численности одной-единственной стрелковой дивизии, ее 14-й механизированный корпус насчитывал 1825 человек и 2 танка T-26. А в 22-й танковой дивизии корпуса было всего 450 бойцов
.
Таким образом, оборона Борисова и Бобруйска была исключительно важна для успеха первоначального плана Еременко. 13-я армия Филатова и 4-я армия Коробкова понесли тяжелые потери при отступлении к Березине и фактически потеряли боеспособность. Единственным полностью боеготовым подразделением, которое имелось в распоряжении Еременко, была элитная 1-я Московская мотострелковая дивизия полковника Я.Г. Крейзера из 7-го механизированного корпуса генерал-майора В.И. Виноградова, которая в срочном порядке выдвигалась в район Борисова из Московского военного округа. Дивизия Крейзера, одна из наиболее именитых в Красной армии, имела в составе два мотострелковых, один танковый полк и подразделения поддержки, была укомплектована 229 танками, хотя только 24 из них были новыми КВ или T-34. Однако, поскольку войска Гудериана 29–30 июня форсировали Березину под Борисовом и Свислочью, а 2 июля – под Бобруйском, линия обороны Еременко вдоль русла этой реки потеряла свое значение.
Ставка уже приняла собственные меры, чтобы укрепить оборону на Западном фронте. Например, ввиду невозможности остановить наступление немцев на Минск вечером 28 июня она приказала 28-й армии генерал-лейтенанта В.Я. Качалова вместе с 27-м механизированным корпусом Петрова занять оборону к юго-востоку от Вязьмы, а 24-й армии генерал-майора С.А. Калинина совместно с 23-м механизированным корпусом генерал-майора М.A. Мясникова и 26-м мехкорпусом Кириченко занять оборону к востоку и северо-востоку от Вязьмы. Обе армии должны были «подготовить [оборонительные] линии» и «20–30-километровую полосу препятствий на основе передовых отрядов и орудийно-минометных расчетов»
. На следующий день Ставка сформировала новую группу армий Резерва главного командования, которая в конечном счете будет состоять из 19, 20, 21 и 22-й армий. Этим соединениям было приказано подготовить оборонительные рубежи вдоль Западной Двины и Днепра в тылу фронта Еременко
.
В частности, 1 июля Ставка приказала 21-й армии генерал-лейтенанта В.Ф. Герасименко, которая выдвигалась из Приволжского военного округа, взять под свой контроль остатки 4-й армии Коробкова, все еще сражавшиеся под Бобруйском, отвести их в тыл для отдыха и переформирования и закрепиться на новых оборонительных рубежах вдоль Днепра в районе Рогачева и Жлобина
. К этому времени в армии Коробкова насчитывалось всего 7 тысяч человек личного состава, 42 орудия, 3 бронеавтомобиля и 1 танк T-38
. На следующий день Ставка приказала 22-й армии генерал-лейтенанта Ф.А. Ершакова занять оборону на подступах к Витебску, а 20-й армии Филатова, который по причине ранения будет заменен генерал-лейтенантом Ф.Н. Ремизовым, аналогичным образом закрепиться на подступах к Орше
.
В разгаре этого кризиса 2 июля Сталин распорядился об отправке 19, 20, 21 и 22-й армий на Западный фронт, командующим которым назначил Тимошенко, а его заместителями – Еременко и Буденного. После краткой телефонной беседы с Тимошенко 2 июля озабоченный сложившейся обстановкой Сталин передал фронту 16-ю армию генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина, которая первоначально состояла из двух стрелковых дивизий, подчиненных 32-му стрелковому корпусу, а также свежий 5-й механизированный корпус генерал-майора танковых сил И.П. Алексеенко. В то время Тимошенко было всего 46 лет, он был почти на 20 лет моложе фон Бока; его легендарная личность, близость к Сталину, престиж в качестве наркома обороны и старшего Маршала Советского Союза, признанные прагматизм и жесткость способны были дать гибнущему и распадающемуся на части Западному фронту столь нужный психологический толчок. Даже немцы проявляли к Тимошенко уважение, граничащее с восхищением. Например, подчеркивая, что он являлся поклонником немецкой эффективности и военных традиций, в отчетах немецкой разведки Тимошенко давались высокие оценки как новатору и главному действующему лицу в деле модернизации советской армии, а также за отношение к воинскому делу, его прямоту, здравый смысл, личную храбрость, скромность и чувство юмора. Короче говоря, среди многих представителей советского высшего командного состава Тимошенко немцы рассматривали как лучшего и наиболее способного, и это суждение вполне оправдается в предстоящем Смоленском сражении
.
По состоянию на 2 июля Ставка приказывает Тимошенко «стойко оборонять» линию Западной Двины и Днепра, в том числе плацдарм Витебск – Орша – Смоленск силами семи армий, пять из которых Ставка выделила из бывшего резерва Буденного. На севере, на правом крыле фронта Тимошенко, 22-я армия Ершакова, сформированная в Уральском военном округе и выдвинутая в район Полоцка в составе двух стрелковых корпусов (шесть стрелковых дивизий), должна была занять участок юго-восточнее Себежа до Западной Двины и южнее вдоль реки от Полоцка до Бешенковичей силами 51-го стрелкового корпуса, обороняющего Себежский укрепленный район, и 62-го стрелкового корпуса, обороняющего Полоцкий укрепленный район. На левом фланге у Ершакова 20-я армия Ремизова, которая была сформирована в Орловском военном округе и состояла из 61-го и 69-го стрелковых корпусов и 18-й стрелковой дивизии, должна была оборонять участок плацдарма от Бешенковичей (к юго-западу от Витебска) на юг до Шклова, в 30 км к югу от Орши. Кроме того, Ставка передала в распоряжение армии Ремизова 7-й механизированный корпус Виноградова и 5-й механизированный корпус Алексеенко, первый из которых имел в своем составе 974 танка, в том числе 7 КВ и 10 T-34, а второй – 571 танк, в том числе 34 КВ-1 и КВ-2 и 29 T-34
.
На стыке армий Ершакова и Ремизова, но ближе к их тылам дислоцировалась 19-я армия генерал-лейтенанта И.С. Конева в составе 25-го и 34-го стрелковых корпусов, 38-й стрелковой дивизии и 26-го механизированного корпуса генерал-майора Н.И. Кириченко. По состоянию на 2 июля, перегруппировавшись севернее Киева, эта армия должна была оборонять Витебскую область и оказывать поддержку 22-й и 20-й армиям. Механизированный корпус Кириченко, который был сформирован в Северо-Кавказском военном округе и сначала был направлен для усиления Юго-Западного фронт Кирпоноса, первоначально имел в составе около 200 танков, но на пути к месту дислокации получил подкрепления. Наконец, на юге, на левом крыле фронта Тимошенко, 21-я армия Герасименко в составе 63-го и 66-го стрелковых корпусов и 25-го механизированного корпуса генерал-майора С.М. Кривошеина, укомплектованного 164 танками старых типов (13 июля корпус получил подкрепление в виде 64 танков T-34), должна была занять участок от Рогачева на юг до Речицы, в 60 км к западу от Гомеля и в 40 км южнее места слияния Березины и Днепра. Эти части должны были быть поддержаны остатками 4-й армии Коробкова и 13-й армии Филатова, отступившими из-под Бобруйска, а также перегруппироваться вдоль реки Сож в тылу 21-й армии Герасименко. 16-ю армию Лукина, которая была переброшена сначала из Забайкальского военного округа на Юго-Западный фронт Кирпоноса, а после 2 июля – передана Западному фронту, Тимошенко намеревался держать в резерве в районе Смоленска.
2 июля, по оценкам немецкой разведки, первый эшелон войск Тимошенко имел в своем составе приблизительно 24 дивизии различных типов. Однако, как указано выше, с учетом остатков в значительной степени разгромленных 3, 4 и 10-й армий, фронт под командованием Тимошенко фактически выставил в общей сложности 37 дивизий к западу и вдоль Днепра, 24 из которых были укомплектованы на 30–50 % своих штатных сил. Еще 44 дивизии дислоцировались либо на позициях вдоль реки, либо выдвигались в места сосредоточения между Днепром и Смоленском. В целом, включая резервные армии, эти войска насчитывали более полумиллиона солдат и офицеров, а также более 2 тысяч танков
. Однако лишь три из его резервных армий, 22, 20 и 21-я, находились более или менее на заданных местах, когда 2 июля нанесла удар 4-я армия Клюге. Еще две, 4-я и 13-я, уже и без того понесли до этого ужасающие потери, а оставшиеся две армии, 16-я и 19-я, вынуждены были в буквальном смысле пробиваться к намеченным местам в условиях воздушных бомбардировок, не прекращавшихся со дня выгрузки из воинских эшелонов. На фоне этого хаоса Сталин освободил Коробкова от командования 4-й армией, приказал казнить за «потерю управления войсками» и в начале июля назначил на его место полковника Л.М. Сандалова. Когда немцы возобновили атаки, без учета свежих 5-го и 7-го механизированных корпусов, которые первоначально имели в своем составе 1774 танка, в том числе 41 КВ и 39 T-34, а также оставшихся мехкорпусов, подчиненных его резервным армиям, у Тимошенко было в распоряжении всего 135 танков, 3800 орудий и минометов и менее 40 самолетов.
Помимо серьезной нехватки противотанковых и зенитных орудий, фронт Тимошенко также страдал от поспешной переброски его новых резервов вдоль линии обороны местами более чем на 300 километров из-за неопытного руководства на всех уровнях командования, из-за неадекватных и неорганизованных связи и материально-технического обеспечения, а также от неумолимого давления и постоянного вмешательства со стороны Сталина, которые только усугубляли его трудности
. Однако, вопреки официальным послевоенным сводкам, сила и количество его наземных войск превышали силы наступающей 4-й «танковой» армии Клюге. Однако в то время, когда танковые группы Гудериана и Гота имели 16,5 дивизии против 37 советских, у немцев действительно отмечалось значимое превосходство в танках и более чем двукратное – в самолетах
. В то же время у Советов было преимущество, заключавшееся в близости источников пополнения провизией, топливом и боеприпасами. А немецкие коммуникации были непомерно растянуты.
Наступление группы армий «Центр» в направлении Западной Двины и Днепра 2–6 июля
Планы и реальность
Первоначальная цель фон Бока, древний, окруженный каменными стенами город Смоленск, расположенный в верховьях Днепра, являлся историческим символом для всего русского народа. Жизненно важный перекресток, постоянно оспариваемый у русских в эпоху Средневековья поляками и литовцами, в XVII столетии Смоленск наконец был окончательно взят русскими, а Петр I Великий использовал город в качестве опорного пункта для действий против шведских войск Карла XII. В августе 1812 г. в город вошла (после жестоких боев 4–8 (16–18) августа) «Великая армия» Наполеона. Таким образом, европейские армии неоднократно вступали на кровавый путь через Смоленск к Москве. Однако, поскольку пересечение рубежа Западной Двины – Днепра в операции «Барбаросса» составляло первоначальную цель группы армий «Центр», а Смоленск располагался на кончике немецкой «стрелы», нацеленной на Москву через плацдарм Витебск – Орша – Смоленск, этот город и в самом деле был своеобразными воротами к Москве. Осознавая, какую смертельную опасность для столицы представляет собой потеря Смоленска, Сталин был настроен решительно и готовился удержать ключ-город любой ценой. В результате последующая двухмесячная битва за Смоленск приобрела намного более существенное значение, чем судьба самого города. Фактически Смоленскому сражению предстояло в значительной степени решить судьбу операции «Барбаросса» в целом.
С точки зрения фон Бока, река Березина являлась главным препятствием на пути к Западной Двине и Днепру. Верховья реки, охватившие обширную заболоченную область между Лепелем и Борисовом, находились на пути 3-й танковой группы Гота. В то же время центральные и южные участки ее течения, простирающиеся на более чем 130 км от Борисова до Бобруйска вместе с обширными болотистыми участками вдоль восточного берега Березины, создавали существенное препятствие для 2-й танковой группы Гудериана. Поскольку для форсирования реки южнее Борисова требовались переправы до 546 м длиной, стальные железнодорожные мосты и прочие деревянные мосты в Борисове, Свислочи и Бобруйске имели для наступления Гудериана исключительное значение
.
Лишь за считаные дни до того, как расширенная 4-я «танковая» армия Клюге взяла на себя управление 3-й и 2-й танковыми группами, XXIV моторизованный корпус Гейера фон Швеппенбурга из танковой группы Гота нанес удар в направлении Березины вдоль единственной приличной дороги из Минска в Бобруйск. 3-я танковая дивизия Моделя 29 июня захватила в Бобруйске плацдарм, выбив оттуда 47-й стрелковый корпус и отряд Бобруйского автотракторного училища, а на следующий день 4-я танковая дивизия Лангермана захватила железнодорожный мост в Свислочи, оттеснив части 8-й воздушно-десантной бригады 4-го воздушно-десантного корпуса Жадова. При этом наступающие танки отрезали 212-ю воздушно-десантную бригаду того же корпуса и большую часть 20-го механизированного корпуса А.Г. Никитина, который силами менее 93 устаревших легких танков отчаянно пытался помешать наступлению Гудериана.
Таким образом, тайно, под видом проведения разведки боем, вопреки желанию Гитлера, но заручившись поддержкой фон Бока и Гальдера, Гудериан начал бросок к Днепру на южном крыле группы армий «Центр». Однако в разгар сумятицы и боев с окруженными группировками русских под Белостоком и Минском, которые задержали части второго эшелона и колонны снабжения, ни фон Бок с фон Клюге, ни Гот с Гудерианом не имели четкого представления о расположении подчиненных им частей и соединений. Поэтому 30 июня Гот и Гудериан решили встретиться в штабе Гота в Крево, в 40 км к западу от Молодечно, чтобы с глазу на глаз обсудить сложившееся положение и скоординировать наступательные операции, что приобретало особое значение, поскольку в отсутствие ясного руководства сверху оба командующих танковыми группами были в значительной мере предоставлены сами себе
.
Во время своего полета к месту совещания в Крево Гудериан провел с воздуха осмотр покрытых плотными лесными массивами Белостокского и Минского котлов и заключил, что в этих местах нет существенных сосредоточений советских войск. Поэтому, вопреки представлениям фон Бока и Клюге, не было никакой опасности прорыва русских к юго-востоку.
Когда в ходе дискуссии выяснилось, что Гудериан оставил очень мало сил для сдерживания Минского котла и сосредоточил почти все части для наступления на восток, Гот согласился расширить область действий своих войск до закрепленного за Гудерианом участка южнее Минска, хотя у него было только всего два моторизованных корпуса против трех у Гудериана. Более того, поскольку Гот для этого выделил все имеющиеся у него силы, кроме 7-й танковой дивизии Функа, а пехотные корпуса 9-й армии Штрауса наступали слишком медленно и не могли сменить танки Гота, последний не мог продолжать наступление, несмотря на настойчивые требования фон Бока взять хотя бы Борисов.
В результате Гудериан предложил отправить 18-ю танковую дивизию Неринга из своего XXXXVII моторизованного корпуса Лемельзена из района Минска на Борисов, освободив тем самым от выполнения этой задачи 7-ю танковую дивизию. Когда Гудериан выполнил это 1 июля, Гот перенацелил 7-ю танковую на Зембин, в 25 км северо-западнее Борисова. Таким образом, поскольку у войск Гудериана была 48-часовая фора для наступления на восток, главным силам Гота требовалось не меньше времени, чтобы с глазу на глаз перегруппироваться и начать марш к переправам через Двину в Витебске и Полоцке. Когда Гот смог этого добиться, 4-я танковая группа группы армий «Север» должна была поддержать его одновременным наступлением на Опочку и Остров на реку Великую.
Тем временем пехотные соединения 9-й армии Штрауса и 2-й армии Вейхса, вовлеченные в изнурительные бои с советскими войсками, окруженными к западу от Минска и находящимися более чем в 240 км в тылу немецких танковых клиньев, изо всех сил пыталась выполнить стоящую перед ними двойную задачу, чтобы освободить занятые в котлах танковые части для броска на восток. В то же самое время они также пытались ликвидировать увеличивающийся разрыв между собственными соединениями и продвигающимися вперед танковыми дивизиями. Задача усложнялась тем, что, поскольку танковые группы претендовали на передвижение по нескольким относительно пригодным для прохода тяжелой техники автодорогам и шоссе, пехоте приходилось довольствоваться лишь вторичными малопроезжими дорогами. Лишь после того, как эти две армии 30 июня наконец ликвидировали небольшой котел под Белостоком, их первые пехотные соединения получили возможность начать наступление в восточном направлении, чтобы нагнать ушедшие далеко вперед танки Гота и Гудериана.
Пехотные колонны двух упомянутых немецких армий вынуждены были совершать марш-бросок в обстановке подавляющей, почти тропической жары и удушающей пыли. Продвигаясь вперед, по следам танковых частей, изможденные люди и лошади с трудом тащились по разбитым и глубоко изрытым дорогам. Со слов солдат и офицеров, этот марш был изматывающим, но крайне необходимым
. Испытав на собственном опыте однообразие страны, простирающейся бесконечно на восток, генерал-майор Лотар Рендулич, командир дивизии, который позднее дослужился до командующего группой армий, записывал свои впечатления, когда его подразделения шли с боями через обширные белорусские равнины. Это был скудный регион, песчаные почвы которого позволяли выращивать здесь лишь овес и картофель, покрытый участками густых лесов и редкими селениями, состоящими из деревянных или глинобитных хижин с соломенными крышами, среди которых обычно выделялись кирпичные школы и административные постройки. В многочисленных болотах, соседствующих с любой речкой или озером, обитали полчища комаров, досаждавшие солдатам, особенно на закате и по ночам. Кроме того, в любой деревне их подстерегали вши и другие паразиты. Маршируя походными колоннами вдоль проселочных дорог, пехотные дивизии растягивались в пути более чем на 30 км. Требовалось не менее суток, чтобы форсировать главные реки, и все это без всякого вмешательства со стороны противника: «Войска непрерывно шли в густых облаках пыли, которая поднималась выше крыш, висела в воздухе, оседала на деревьях, нависающих по обеим сторонам дороги и препятствующих любому перемещению воздуха. Вскоре и сами деревья покрылись серовато-белым налетом, не оставляющим ни следа былой зелени. Лица солдат покрывались толстым слоем пыли, и многих попросту нельзя было узнать»
.
Одной из самых серьезных проблем для пехотинцев была нехватка воды, поскольку, несмотря на наличие в деревнях небольших колодцев, которыми пользовалось местное население, они были абсолютно непригодны для того, чтобы напоить полмиллиона человек и сотни тысяч лошадей. И к тому же эта вода была небезопасна для здоровья, если только ее не прокипятить и не обезопасить хлором. В то время как интенсивная жара вынуждала солдат совершать марш-броски и даже воевать с голым торсом, природа все-таки предоставляла некоторое облегчение во время гроз и дождей. В такие часы солдаты могли наконец искупаться и немного отдохнуть. Гот сетовал на нехватку легких рубашек, которые в это время поставлялись только Африканскому корпусу, он опасался, как бы подобный недостаток в обмундировании не сказался на дисциплине того или иного подразделения
.
В то время как 2 июля основная часть двух танковых групп фон Бока наконец начала общее наступление, Клюге принял полное командование над танковыми группами лишь день спустя, а когда это произошло, то у него возникли трудности с определением их точного местоположения. Хотя фон Бок приказал двум танковым группам начать наступление 1 июля, затем он потратил некоторое время на споры с Браухичем, а также косвенно – с Гитлером через Гальдера, стремясь к тому, чтобы Гитлер не смог задержать его танки. В конце концов фон Бок добился своего, однако ему пришлось категорически заявить, что было бы безответственно отменять уже отданные приказы
.
Наступление танковой группы Гота
Предполагалось, что на севере 3-я танковая группа Гота форсирует Западную Двину в Полоцке силами LVII моторизованного корпуса Кунтцена и в Витебске – силами XXXIX моторизованного корпуса Шмидта. Затем корпус Кунтцена двинется на город Рудня, а корпус Шмидта обойдет Смоленск с севера и выйдет на Ярцево. Оставив позади 12-ю танковую и 14-ю и 20-ю моторизованные дивизии, чтобы завершить операции по разгрому окруженных частей РККА в Минском котле, танковая группа Гота, таким образом, двинется к Западной Двине четырьмя дивизиями, 19-й танковой и 18-й моторизованной LVII корпуса на Полоцк и 7-й и 20-й танковыми дивизиями XXXIX корпуса – на Витебск. Гот осознавал риски, связанные с наступлением на цели, отстоящие друг от друга на расстоянии 160 км, ведь тем самым он лишался взаимной поддержки между своими двумя корпусами. Но на своем участке он ожидал встретить минимальное сопротивление русских либо вовсе никакого. Так было потому, что 4-я танковая группа группы армий «Север», которая уже прорвалась через оборонительные порядки противника вдоль рубежа Западной Двины на север, 2 июля также возобновила свое наступление на Опочку. Гот также предпочел двигаться широким фронтом вместо того, чтобы проводить концентрические атаки, потому что так можно было бы более гибко использовать дорожную сеть и избежать болот и топей вдоль верховьев Березины. Этот маршрут имел еще одно преимущество: он шел в обход озера Нарочь и смежной группы озер к северу от Молодечно
. Прежде всего, Гот исходил из того, что дороги, которые он планировал использовать, будут проезжими, сопротивление противника минимальным и, кроме того, сохранится сухая погода.
На острие клина, образованного наступающим на Витебск XXXIX моторизованным корпусом, Гот планировал поставить 7-ю танковую дивизию Функа, ту самую, которая всего неделю спустя возглавила впечатляющий бросок севернее Смоленска. После взятия 26 июня Смолевичей, на главном шоссе от Минска до Борисова, отбив жестокие контратаки русских и будучи в течение нескольких дней фактически отрезанной от соседних соединений, в соответствии с соглашением Гота и Гудериана 30 июня, 1 июля 18-я танковая дивизия Неринга пришла на выручку дивизии Функа и потом не мешкая двинулась дальше, чтобы к вечеру 2 июля взять Борисов. Тем временем, все еще находясь в авангарде XXXIX моторизованного корпуса Шмидта, танковые части дивизии Функа спешили, наступая севернее, чтобы захватить переправу через Березину восточнее Зембина, в 24 км севернее Борисова.
Однако, к счастью, все три предположения Гота оказались неверными, и прежде всего, это произошло на участке наступления Шмидта. Начиная со 2 июля и в течение последующих шести дней в районе действия танковых частей Гота продолжались сильные дожди с грозами, которые превратили пыльные дороги и тропы в непроходимое месиво грязи. Непрерывные дожди, а заодно и местный ландшафт с его, казалось, бесконечной чередой русел рек, многочисленных озер и болот, с которыми договариваться было бесполезно, внезапно замедлили энергичное продвижение и 7-й танковой дивизии, и ее соседа, 20-й танковой дивизии Штумпфа. Хуже того, как только танковые войска Гота начали наступление, к его удивлению, XXXIX моторизованный корпус Шмидта вскоре столкнулся с новыми советскими 5-м и 7-м механизированными корпусами, поддержанными частями 20-й армии, а LVII моторизованный корпус Кунтцена, достигнув рубежа Западной Двины, натолкнулся на подготовленные оборонительные рубежи советской 22-й армии.
Поэтому, по крайней мере на участке XXXIX моторизованного корпуса, былые безмятежные дни времен Французской кампании, когда 7-я танковая дивизия мчалась через Северную Францию, покрывая до 320 км в день, очевидно, безвозвратно ушли в прошлое. Вместо того чтобы взять Витебск стремительным рейдом, 7-я танковая дивизия Функа потратила больше двух дней на форсирование Березины севернее Борисова и вышла к Лепелю, расположенному от него на расстоянии 73 км.
Хуже того, выйдя к окрестностям Лепеля, 7-я танковая дивизия уже не могла организованно продолжить быстрое наступление, потому что ее части оказались сильно растянуты вдоль единственной мало-мальски пригодной дороги, загроможденной застрявшей в грязи техникой. 20-я танковая дивизия Штумпфа, наступавшая в тандеме с 7-й танковой, тоже не имела возможности двигаться дальше, потому что пользовалась той же дорогой и должна была пересечь тот же самый мост через Эсу в Лепеле, единственный в этом районе. Гот с разочарованием отметил небрежную работу штабных работников и отсутствие надлежащей разведки дорог, которая теперь подвергала опасности дальнейшее наступление танковых групп
.
Тем временем на левом фланге у Шмидта 19-я танковая дивизия Кнобельсдорфа, наступавшая в первом эшелоне LVII моторизованного корпуса Кунтцена, намного быстрее продвигалась в восточном направлении в районе местечка Поставы благодаря неплохой дороге. Однако вечером 2 июля 18-я моторизованная дивизия Херрлейна, наступавшая на правом фланге Кнобельсдорфа, миновав Глубокое, столкнулась с ожесточенным сопротивлением русских на подходах к Полоцку. Кунтцен перегруппировал 19-ю танковую дивизию, направив ее севернее, к Дисне, в районе южного берега Западной Двины, в 45 км западнее Полоцка. Преодолев менее чем за сутки более 190 км, при эффективной поддержке VIII воздушного корпуса пикирующих бомбардировщиков Ю-87 «Штука», 4 июля танковые части дивизии Кнобельсдорфа захватили плацдарм на северном берегу Западной Двины у Дисны, сломив сопротивление советского 51-го стрелкового корпуса 22-й армии.
Тем временем после тщетных попыток, вследствие сильного сопротивления русских, форсировать Западную Двину в Полоцке, 18-я моторизованная дивизия Херрлейна направила главные силы для поддержки танковых войск Кнобельсдорфа у Дисны, в то же время ожидая в качестве подкрепления подхода 14-й моторизованной дивизии генерал-лейтенанта Генриха Воша из корпуса Кунтцена, которая совершала длительный марш из района Минска. Таким образом, к вечеру 6 июля и в течение последующих трех дней войска Кунтцена были втянуты в ожесточенные бои с силами 22-й армии Ершакова, 51-й стрелковый корпус которой попытался уничтожить плацдарм Кнобельсдорфа у Дисны, а 62-й стрелковый корпус в безвыходном положении удерживал мотопехоту Херрлейна под Полоцком. Ничего больше Кунтцен сделать не мог, до тех пор пока инженерам не удалось восстановить мост через реку в Полоцке.
Поскольку LVII моторизованный корпус Кунтцена был целиком задействован под Полоцком и к северо-западу от города, то он мало чем мог помочь в наступлении своего южного соседа, XXXIX моторизованного корпуса Шмидта. И начиная с 6 июля корпус Шмидта, который внезапно оказался обложенным советскими танковыми частями, действительно просил о помощи. За три дня до этого, осознавая, что танковым войскам Гота понадобится поддержка пехоты его 9-й армии, Штраус приказал V, VI и XXIII армейским корпусам, которые завершали свои тактические задачи к западу от Минска, приготовиться сопровождать 3-ю танковую группу в направлении рубежа Западной Двины и немедленно приступить к отправке туда передовых частей. Хотя три корпуса Штрауса так и поступили 3 июля ввиду фактического отсутствия какого-либо сопротивления, передовые части XXIII и VI армейских корпусов оказались не в состоянии вступить в бои у Западной Двины до 7 июля
. К тому времени, однако, XXXIX моторизованный корпус Шмидта на всем протяжении своего фронта уже начал интенсивные бои.
Наступление танковой группы Гудериана
В значительной степени благодаря предыдущим успехам его танковой группы наступление 2-й танковой группы Гудериана к Днепру носило намного более дезорганизованный и спонтанный характер, чем у Гота. В конце дня 1 июля 4-я и 3-я танковые дивизии XXIV моторизованного корпуса Гейера уже переправились через Березину в Свислочи и Бобруйске и, оставив 7-ю танковую дивизию в Смолевичах, 18-я танковая дивизия XXXXVII моторизованного корпуса Лемельзена приближалась к мостам через Березину в Борисове. Остальная часть корпуса Лемельзена (17-я танковая и 29-я моторизованная дивизии) все еще занималась ликвидацией котла к юго-западу от Минска, а дивизии XXXXVI моторизованного корпуса Фитингхофа находились далеко позади, растянувшись на 24 км к западу, вплоть до Барановичей. На тот момент цель Гудериана, возвышенность в районе Ельни, была действительно весьма отдаленной.
Неринг, ведущий свою дивизию вдоль шоссе Минск – Смоленск, имевшего наиважнейшее значение для танковых клиньев Гудериана, считал себя самоубийцей, хотя его 18-я танковая дивизия была в состоянии двигаться. Когда поздно вечером 30 июня дивизия подошла к Борисову, то натолкнулась на подготовленные позиции, оборону за которыми заняли остатки личного состава советской 13-й армии и отряда курсантов Борисовского танкового училища.
Их поддерживало несколько танков под командованием комиссара корпуса И.З. Сусайкова. Еременко лично инструктировал Сусайкова и приказал разрушить важнейшую дорогу и железнодорожные мосты, прежде они попадут в руки немцев. Сосредоточив дивизию для атаки, Неринг сформировал боевую группу (kampfgruppe) под командованием майора Теге, состоявшую из танкового батальона и подразделений мотоциклетного и разведывательного батальонов при поддержке артиллерийского и зенитного батальонов, и приказал захватить вышеупомянутые мосты. С первой попытки боевая группа не смогла выбить русских с мелкого плацдарма на западном берегу Березины. Когда на следующее утро сюда подошли 52-й пехотный полк и дополнительные танковые части, взвод пехоты пробился через оборону русских и штурмовал дорожный мост, застав врасплох команду минеров, прежде чем те успели активизировать свои взрыватели. В полдень стремительным броском через мост боевая группа Теге в считаные часы взяла Борисов.
Без сомнения, успеху 18-й танковой дивизии помогли беспорядок и противоречивые приказы советской стороны. Например, в течение суток Еременко сначала отдал приказ 13-й армии наступать на Раков, в 32 км к западу от Минска, который немцы захватили двумя днями ранее, и затем отойти к Борисову, то есть переместиться на 73 км к востоку от Минска. Но, даже находясь в состоянии дезорганизации, русские все равно оставались грозными противниками.
Когда 2 июля пост командующего фронтом занял Тимошенко, Ставка уже дала ему указание исправить ситуацию в Борисове с помощью 1-й Московской моторизованной дивизии Крейзера, главной силы 7-го механизированного корпуса Виноградова
. 7-й механизированный корпус начал свою одиссею за два дня до начала немецкого вторжения, после которого корпус сначала выдвинулся в Калужскую и Тульскую области, затем обратно под Москву, где присоединился к резервам Ставки, и, наконец, был переброшен в Гжатск. После этого корпус выдвинулся в Вязьму, Ярцево и, наконец, в Смоленск. Хотя официально это воинское соединение называлось моторизованной дивизией – в соответствии со штатом механизированного корпуса, на самом деле дивизия Крейзера была мотострелковой.
В конце дня 26 июня Ремезов, который только что сменил раненого Филатова на посту командующего 13-й армией, приказал Виноградову перебросить дивизию Крейзера на запад от Орши в направлении Борисова, в то время как остатки его корпуса должны были оборонять позиции, растянутые от Витебска до Орши. Поскольку 22, 20 и 21-я армии только выдвигались на позиции в условиях непрерывных ударов противника с воздуха, в распоряжении Ремизова под Полоцком была всего одна дивизия, никаких войск – к югу от Орши и лишь остатки его армии и местного гарнизона – в Борисове. В дополнение к заторам на дорогах и железнодорожных путях, поспешное развертывание 22, 20 и 21-й армий также лишало Ремизова тактической разведки и вообще элементарной информации, например о местоположении складов с боеприпасами и провизией
.
Но и немцы, которые большую часть сведений о противнике получали от люфтваффе, проводящих разведку только в дневное время суток, а также из радиоперехватов, были не слишком хорошо информированы о перемещениях советских войск. Поскольку авиаразведка сообщила о движении тяжелой техники вдоль шоссе Смоленск – Борисов, а также в направлении на Могилев и Рогачев, а также об интенсивном железнодорожном движении в районе Витебска, Орши, Смоленска и Рославля, то появление 1-й моторизованной дивизии отнюдь не застало немцев врасплох. Кроме того, вскоре после полудня 3 июля немцы перехватили советскую радиограмму, в которой содержался приказ провести в 15:30 танковую атаку на Березино. Гудериан только что осмотрел Борисовский плацдарм, который 18-я танковая дивизия Неринга расширила, продвинувшись еще на 24 км. После получения этих сведений Гудериан лично привел в состояние повышенной боеготовности немецкие части в Борисове и приказал 17-й танковой дивизии Вебера, находящейся на тот момент в Минске, направить kampfgruppe для укрепления Борисовского плацдарма, что и было сделано под вечер 3 июля
. Тем временем люфтваффе предупредили Неринга о продвигающихся к Борисову многочисленных колоннах советской мотопехоты у главного шоссе и сильной моторизованной колонне численностью более 100 танков, среди которых отмечено много тяжелых, ранее неизвестных. В колонну входило много танков КВ-1 и КВ-2, а также T-34. Стоит отметить, что огромные КВ-2 были оснащены пушками (гаубицами) калибра 152 мм и весили почти вдвое больше, чем немецкие Pz IV с их короткими 75 мм пушками
.
3 июля дивизия Крейзера атаковала позиции 18-й танковой дивизии восточнее Борисова силами 12-го танкового полка и роты танков КВ под фланговым прикрытием моторизованных полков. Первоначально внезапная атака со столь мощными танками произвела смятение в рядах немцев. Однако, используя превосходство в радиосвязи и тактике, а также сочетание применения 88-мм зенитных орудий, стреляющих бронебойными снарядами, и сосредоточенных бомбовых ударов с воздуха, дивизии Неринга удалось остановить атаку Крейзера, нанести тяжелый урон его танковым силам и при этом самой избежать серьезных потерь. Согласно преувеличенным советским донесениям, Неринг потерял половину из своих 180 танков и значительную часть мотопехоты
.
Хотя впоследствии ответственность за провал на данном участке Еременко возложил на Крейзера – за ошибочную тактику ведения боя, а не на технику или нехватку боевого духа, все-таки главными причинами его поражения были чрезвычайная изоляция и отсутствие авиационной поддержки. Однако немцы отметили, что Крейзер разбил свои танковые силы на небольшие группы, смешав легкие танки со средними T-34 и тяжелыми КВ, и, в отсутствие надежной радиосвязи, его атаки были плохо скоординированы. Танковые силы Неринга сначала ликвидировали легкие танки, а затем вывели из строя средние и тяжелые, в основном за счет попадания по гусеницам, зачастую с очень близкой дистанции. Хотя немецкие бронебойные снаряды не могли пробить броню T-34 и КВ, как это происходило повсеместно и на других участках фронта, многие советские машины попадали в руки немцев невредимыми после того, как вырабатывали горючее или застревали в траншеях. T-34 произвел на Гудериана сильное впечатление, и тот распорядился несколько уцелевших образцов отправить в Германию, где они были тщательно изучены. Однако пройдет еще целых два года, прежде чем немцы выпустят Pz V «Пантера», более тяжелый и мощный аналог T-34.
После своего поражения в Борисове в ночь с 3 на 4 июля Крейзер отвел дивизию к востоку за реку Начу, заняв новые оборонительные позиции на фронте в 24 км к северу и югу от местечка Крупки, чтобы прикрыть развертывание 20-й армии вдоль Днепра. Поскольку к этому времени Советы отступали по всему фронту, создавалось впечатление, что свежие резервные армии, выдвигающиеся на рубеж Западной Двины и Днепра, возможно, прибыли слишком поздно. Боевой дух среди личного состава упал, участились случаи дезертирства. Например, 29 июня под Минском в плен сдались 600 перепуганных русских солдат после одного-единственного залпа передвижной реактивной минометной установки Nebelwerfer (6-ствольный реактивный миномет). Это новое оружие немцы успели испытать в бою до русских, которые свои многозарядные реактивные «катюши» впервые применили 15 июля под Рудней, на полпути между Смоленском и Витебском, на участке 20-й армии
. Как и с любым новым оружием, обе стороны в конечном счете научились управляться со страхом, который вызывал вой ракет, оставлявших за собой белый (немецкие) или красный (русские) хвост.
В другом случае массового дезертирства генерал-майор А.В. Горбатов, заместитель командующего 25-м стрелковым корпусом 19-й армии, который был переведен в район Витебска, потерял целый полк, причем даже несмотря на то, что он лично дважды собирал его. По иронии судьбы сам Горбатов был недавно освобожден из мест заключения, где он за считаные месяцы до этого томился после сталинских чисток. Реабилитированный, этот бывший унтер-офицер царской кавалерии, выдающийся солдат и верный коммунист, был потрясен происходящим на фронте в первые недели после немецкого вторжения
. Однако, несмотря на вышеупомянутые признаки деморализации, Красная армия в целом не собиралась уступать противнику. Немецкие фронтовые донесения переполнены примерами того, как советские бойцы сражаются до последнего патрона, зачастую после того, как их бросили свои, считая погибшими, либо обошли наступающие немецкие колонны бронетехники. И где только возможно, все советские части и подразделения пробивались к своим, реорганизовывались, перевооружались и снова дрались, пока были силы.
После победы Неринга в Борисове его 18-я танковая дивизия с 17-й танковой дивизией Вебера на левом фланге начала медленное, но стабильное наступление к Орше на Днепре. Этот переход в конечном счете занял девять дней. На противоположной стороне фронта, несмотря на поражение в Борисове, 1-я мотострелковая дивизия Крейзера продолжала отходить с боями к Орше, важному железнодорожному узлу на пути к Смоленску, который приказал защищать маршал Тимошенко. При поддержке вновь прибывающих дивизий 20-й армии генерал-лейтенанта П.А. Курочкина, командующий которой в начале июля сменил Ремизова, Крейзер и его мотострелковая дивизия решили не повторять ошибок, допущенных в Борисове. Вместо этого они неохотно уступили, когда Курочкин запланировал собственный контрудар, на сей раз силами 5-го и 7-го механизированных корпусов.
В то время как дивизии XXXXVII моторизованного корпуса Лемельзена столкнулись с сильным сопротивлением русских западнее Орши, дивизии XXXXVI моторизованного корпуса Фитингхофа также ненадолго увязли на Березине и восточнее к югу от Погоста на подходах к Могилеву, стоящему на берегах Днепра. Передовым частям моторизованной дивизии СС «Рейх» под командованием Хауссера удалось вечером 2 июля захватить небольшой плацдарм у Погоста, а Фитингхоф вынужден был еще подтягивать сюда 10-ю танковую дивизию Шаля и оставшуюся часть дивизии СС «Рейх». Когда ему это удалось 2 и 3 июля, то первая заняла плацдарм у Погоста, в то время как последняя захватила плацдарм приблизительно в 16 км южнее. Затем, после почти двухдневных боев и упорного сопротивления остатков советских 64, 100, 108 и 161-й стрелковых дивизий 13-й армии и 4-го воздушно-десантного корпуса и 20-го механизированного корпуса 4-й армии, двум дивизиям Фитингхофа удалось к концу 7 июля пройти лишь полпути между Березиной и Днепром под Могилевом.
В конечном счете, однако, более быстрое наступление XXIV моторизованного корпуса Гейера фон Швеппенбурга южнее помогло ликвидировать тупиковое положение к западу от Могилева. Встречая лишь слабое сопротивление остатков 4-й армии Сандалова, но столкнувшись с отвратительными дорогами и заболоченными участками вдоль Березины и к западу от Днепра, войска Гейера 2 июля двинулись на восток от Березины, к городам Быхов и Рогачев на западном берегу Днепра. В то время как 4-я танковая дивизия Лангермана расширила свой плацдарм на Березине севернее Бобруйска, отбивая яростные контратаки остатков 6, 42, 55 и 155-й стрелковых дивизий 4-й армии, 3-я танковая дивизия Моделя вынуждена была два дня дожидаться инженеров, чтобы соорудить адекватную переправу через реку. Только за один день 30 июня немцы, по имеющимся сообщениям, сбили более 50 советских самолетов, которые пытались разрушить строящийся мост.
До Рогачева было всего 56 км, и к нему вела вполне проходимая дорога. После начала своего наступления 1 июля дивизия Моделя вышла к реке Ола, в 19 км к востоку от Бобруйска, одной из трех рек на пути к Рогачеву, но оказалось, что мост разрушен. Обойдя обороняющихся с флангов и захватив новый плацдарм во время сильного ливня, вновь превратившего дороги в грязное месиво, разведывательный батальон Моделя в сумерках достиг реки Добасны, в 35 км к востоку от Бобруйска, но выяснилось, что и этот мост тоже взорван. Аналогично, когда на следующий день передовые части немцев добрались до моста через реку Друть, в 19 км восточнее Добасны, они также нашли его в руинах. 3 июля, начав наступление силами батальона плавающих танков, в свое время разработанных для форсирования Ла-Манша и высадки в Великобритании, танковые части Моделя наконец переправились через Друть и стремительно преодолели 8 км, чтобы к вечеру достигнуть Днепра северо-восточнее Рогачева. Здесь еще раз вмешалась природа, когда в результате сильнейшего ливня Днепр вышел из берегов и его ширина увеличилась почти до 800 м!
Хотя 3-я танковая дивизия Моделя добралась до набившего оскомину Днепра, облегчив наступление 4-й танковой дивизии Лангермана к этой реке в районе Быхова, в 45 км севернее, вызванный ливнями паводок не позволил ни одной из дивизий захватить для себя плацдарм. Это же вынудило Гейера разбить свои две танковые дивизии на три части, подвергая каждую из них интенсивным контратакам русских и возможному разгрому по частям
. Тем временем к вечеру 3 июля, согласно донесениям с Западного фронта, остаткам 4-й и 13-й советских армий удалось с боями отойти за Днепр, в то же время ни одной из частей 3-й и 10-й армий (погибших под Минском) это сделать так и не удалось
. Среди отступающих частей был штаб 13-й армии, а также штабы 2-го и 44-го стрелкового корпусов, 50-й стрелковой дивизии, штаб 4-й армии со штабами ее 28-го и 47-го стрелковых корпусов, 6, 42, 55 и 155-й стрелковых дивизий, а также 14-го механизированного корпуса и, из фронтовых резервов, 20-й стрелковый корпус, 121-я и 143-я стрелковые дивизии. На тот момент большая часть дивизий 2-го и 44-го стрелкового корпусов и 17-го механизированного корпуса все еще сражалась к западу от Днепра.
Чтобы помочь отводу войск, до сих пор находящихся западнее Днепра, Тимошенко приказал 21-й армии Герасименко укрепить оборону вдоль реки и направить силы, с целью ослабить наступление Гудериана. Хотя приказа об общем наступлении не было, локальные атаки частей Герасименко убедили Гудериана, что его войска действительно оказались перед главным контрударом русских. Например, 6 июля 117-я стрелковая дивизия 63-го стрелкового корпуса генерал-майора Л.Г. Петровского нанесла удар через Днепр, и под этой атакой подразумевалась разведка боем. Вечерняя атака застала врасплох немецкую 10-ю моторизованную дивизию XXIV моторизованного корпуса, русские опрокинули ее правый фланг и вынудили отступить к дороге Бобруйск – Рогачев. Хотя двум танковым батальонам из 3-й дивизии Моделя удалось выправить ситуацию, но в этих боях они потеряли 22 танка, то есть половину штатных боевых единиц батальона
. Помимо нервного расстройства у Гудериана, эта краткая неудача подчеркнула резко сократившуюся силу его танковых дивизий. Например, в то время как его танковые дивизии были укомплектованы в среднем на 58 %, 3-я и 18-я танковые дивизии, которые действовали на левом и правом крыльях наступления его 2-й танковой группы от Минска до Днепра, сократились всего до 35 % их первоначальной штатной численности. Как показала разведка боем у Днепра, Рогачев был не лучшим выбором для плацдарма, и 7 июля Гудериан решил двинуться на север
.
Гудериан был настроен отыскать слабое место в обороне русских на Днепре и воспользоваться этим, чтобы бросить туда танки, не дожидаясь подхода пехотных дивизий. Но, как и следовало предвидеть, он столкнулся с серьезным противодействием командующего армией Клюге, который считал, что одних танков недостаточно и им понадобится существенная поддержка пехоты. Однако Гудериан убедил Клюге позволить ему осуществить свои планы, несмотря на то что они висели в воздухе
. Документы тех лет свидетельствуют о царящей в штабе неразберихе относительно поставленных задач и целей. Браухич под неусыпным оком Гитлера настаивал на сдержанности, чтобы дать возможность пехотным войскам догнать танки. Но подобное бездействие казалось явно невозможным, с учетом сжатых временных рамок, поскольку фон Бок, Гот и Гудериан, поставив перед собой главной целью Москву, стремились двигаться дальше. Положение усложнялось тем, что 4-я «танковая» армия Клюге только что взяла под свой контроль две танковые группы, а сам Клюге испытывал трудности в управлении группами Гота и Гудериана частично потому, что сам зачастую не знал, где они находятся и куда направляются. Когда он пожаловался на эту нехватку контроля Браухичу, в обход фон Бока, то Браухич убедил Клюге предоставить Готу и Гудериану свободу и не вмешиваться, а ограничиться лишь координацией их действий. А когда одна из танковых групп получит свободу маневра, то нужно просто воспользоваться ее успехами
.
Хотя фон Бок в значительной степени согласился с советом Браухича, он опасался, как бы Клюге не рассредоточил танковые войска слишком широко. Вечером 6 июля он сказал Клюге: «Создайте где-нибудь кулак»
. Однако, поскольку обе танковые группы получили боевую задачу и ничего переиграть было нельзя, оказалось, что к этому времени слишком поздно создавать броневой кулак, даже если бы Клюге это и пришлось по душе. Кроме того, летние грозы, ужасные дороги и заболоченная местность делали сложной, если не невозможной, задачу переброски танковых групп и корпусов через весь фронт. Например, хотя танковая группа Гота наткнулась на не отмеченную на картах дорогу с твердым покрытием между Борисовом и Лепелем, почти каждый из более чем 100 деревянных мостов на протяжении всех ее 80 км были разрушены из-за интенсивного движения техники, тем самым препятствуя перемещению двух немецких корпусов
. Аналогичным образом, в результате ожесточенного сопротивления русских XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена застрял на левом крыле Гудериана, на полпути между Борисовом и Оршей, а XXIV моторизованный корпус Гейера фон Швеппенбурга оказался в безвыходном положении у Рогачева.
Упрямо отказываясь признать эту дилемму и не желая быть загнанным в угол, Гудериан решительно продолжал поиски слабых мест в советской обороне, и вскоре, согласно его утверждениям, нашел: севернее и южнее Могилева. С характерной для себя дерзостью он приступил к перегруппировке своих танковых войск, в то же время отправив срочный запрос о подкреплении пехотой из 2-й армии Вейхса. Вейхс тогда срочно выдвинул 1-ю кавалерийскую дивизию генерала кавалерии Фельдта, а также 52-ю и 255-ю пехотные дивизии, чтобы прикрыть южный фланг Гудериана, а Гудериан отправил две kampfgruppen на шоссе Минск – Смоленск, чтобы обезопасить границу действий своей танковой группы в районе Сенно. Обеспеченный поддержкой пехоты, Гудериан принялся решительно перегруппировывать свои XXXXVII и XXXXVI моторизованные корпуса на участке между Оршей и Могилевом, а XXIV моторизованный корпус сосредоточил в районе южнее Могилева. По мнению Гудериана, оставить оба фланга уязвимыми для контратак было бы оправданным риском, если бы результатом запоздалого сосредоточения его войск в центре оказался прорыв противника
. Однако в течение двух дней, которые были необходимы для перегруппировки войск, Тимошенко нанес ответный удар с удвоенной силой, бросив в бой два свежих механизированных корпуса в попытке сломать хребет танковому кулаку фон Бока.
К вечеру 5 июля на северной половине участка действий группы армий «Центр» создалось впечатление, что от 3-й танковой группы Гота удача отвернулась. В то время как LVII моторизованный корпус Кунтцена все еще преодолевал яростное сопротивление частей 22-й армии Ершакова вдоль Западной Двины у Дисны и Полоцка, XXXIX моторизованный корпус Шмидта вел не менее тяжелые бои с 174-й и 186-й стрелковыми дивизиями 62-го стрелкового корпуса армии Ершакова у Уллы, в 56 км западнее Витебска, а также с 153-й и 233-й стрелковыми дивизиями 69-го стрелкового корпуса 20-й армии Курочкина в районе Сенно, в 65 км к востоку от Лепеля. Немцы обнаружили, что Советы укрепляют оборонительные рубежи к западу от Витебска и прекрасно воспользовались особенностями ландшафта к югу от Западной Двины. В итоге 7-я танковая дивизия Функа, которая, как предполагалось, возглавит стремительное наступление корпуса Шмидта из Лепеля на Витебск, до сих пор находилась более чем в 48 км от цели. Кроме того, 18-я танковая дивизия Неринга слишком медленно продвигалась вперед, с трудом преодолевая сопротивление 1-й мотострелковой дивизии Крейзера и остатков 44-го стрелкового корпуса вдоль дороги Борисов – Орша и в результате находилась в целых 65 км к западу от Орши. Таким образом, агрессивное руководство Тимошенко привело к тому, что 20-я армия Курочкина смогла серьезно затормозить реализацию плана наступления немецкой 7-й танковой дивизии.
Чтобы выправить это безвыходное положение под Витебском и Оршей, 5 июля Гудериан приказал XXXXVII моторизованному корпусу Лемельзена задействовать 17-ю танковую дивизию Вебера, только что выдвинувшуюся из района Минска, в наступлении на левом фланге 18-й танковой дивизии севернее дороги на Оршу, чтобы обойти фланг армии Курочкина и прорваться в район Витебска с юга. К этому времени, однако, обескураженный Клюге призывал фон Бока обратиться в OKХ и отозвать 4-ю танковую группу Гепнера из группы армий «Север», наступающей на Ленинград, чтобы помочь ему в собственном наступлении на Москву
. А когда немцы начали подслушивание русских телефонных линий в районе Лепеля, то выяснилось, что Тимошенко продолжает интенсивно укреплять этот участок и его намерения, возможно, не ограничиваются одной лишь обороной
. На сей раз немецкие телефонные перехваты правильно определили цели Тимошенко – крупное контрнаступление, нацеленное на то, чтобы остановить стремительное продвижение немецких войск. Как вскоре узнал фон Бок, наступление начнут два свежих советских механизированных корпуса, оба из «дворцовой стражи» Сталина в Московском военном округе, в составе которых до тысячи танков.
Контрудар войск Западного фронта под Лепелем 6–9 июля
План наступления
За несколько дней до того, как немцы прочитали «почту» Тимошенко, Ставка направила новую директиву командованию Западного направления, которая гласила: «…сдерживая натиск 3-й и 2-й танковых групп, организовать прочную оборону на рубеже рек Западная Двина, Днепр, а после сосредоточения выдвигаемых из глубины страны резервов нанести ряд контрударов на Лепельском, Борисовском и Бобруйском направлениях»
. В соответствии с директивой Ставки, 4 июля в 23:15 Тимошенко отдал 20-й армии Курочкина, 7-му механизированному корпусу Виноградова и 5-му механизированному корпусу Алексеенко провести контрудар в направлении на Сенно и Лепель, а 1-й мотострелковой дивизии Крейзера начать наступление вдоль дороги Орша – Борисов, чтобы отбить переправы через Березину в Борисове. Заявив, что «Западный фронт будет прочно оборонять линию Полоцкого укрепленного района, рубеж р. Зап. Двина, Сенно, Орша и далее р. Днепр и не допустит прорыва противника на север и восток», Тимошенко поставил перед войсками следующие задачи (из Директивы № 16. Штаб Западного фронта, Гнездово 04.07.1941 23:15):
«Общее положение. Противник сосредоточивает на Лепельском направлении до двух танковых и одной-двух моторизованных дивизий для дальнейшего наступления в общем направлении Витебск или Орша.
Задача Западного фронта. Западному фронту прочно оборонять линию Полоцкого укрепленного района, рубеж р. Зап. Двина, Сенно, Орша и далее р. Днепр и не допустить прорыва противника на север и восток.
22-й армии в прежнем составе без 128-й и 153-й дивизий прочно оборонять Полоцкий укрепленный район и рубеж по р. Зап. Двина до [городка] Бешенковичи включительно, не допустив выхода противника на правый берег Зап. Двина.
20-й армии в составе 61-го стрелкового корпуса (1101-я, 172-я стрелковые дивизии), 69-го стрелкового корпуса (73, 229-я и 233-я стрелковые дивизии), 18, 531, 137, 128-й и 153-й стрелковых дивизий, 7-го и 5-го механизированных корпусов создать на линии Бешенковичи, Сенно, Моньково, Орша, Шклов сильную противотанковую оборону.
Подготовить контрудар 7-м и 5-м механизированными корпусами во взаимодействии с авиацией в направлениях Сенно и Лепель, наступать на Борисов совместно с 1-й мотострелковой дивизией c целью захвата переправы через р. Березина.
21-й армии в прежнем составе прочно оборонять рубеж р. Днепр. В ночь на 5.7.41 г. смелыми действиями отрядов в направлении Бобруйска уничтожать отдельные группы танков и мотопехоту противника восточнее Бобруйска.
ВВС фронта. 23-ю смешанную авиационную дивизию передать в распоряжение командующего 20-й армией для непосредственного взаимодействия с войсками на поле боя. Остальным ВВС фронта:
1. Не допустить переправы войск противника на правый берег р. Зап. Двина и прорыва противника на Орша.
2. В ночь на 5.7.41 г. зажечь леса в районе Лепель, Глубокое, Докшицы»
.
Таким образом, приказ Тимошенко требовал от 7-го и 5-го механизированных корпусов при поддержке пехотой армии Курочкина остановить и разгромить XXXIX моторизованный корпус Шмидта в районе Сенно на южном крыле 3-й танковой группы Гота, в то время как наступление 1-й мотострелковой дивизии в направлении на Борисов сдержит натиск XXXXVII моторизованного корпуса на левом крыле 2-й танковой группы Гудериана. 5 июля в 0:30 Курочкин доложил Тимошенко о приказах, которые он отдал частям своей армии и двум механизированным корпусам. Понятно, что его приказы отдельным частям и подразделениям вверенных ему сил самым тесным образом были связаны с указаниями Тимошенко (из донесения народному комиссару обороны Маршалу Советского Союза С.К. Тимошенко):
«20-я армия в составе 5-го и 7-го механизированных корпусов, 115-го отдельного танкового полка, частей 128, 153, 229, 233, 73, 18 и 137-й стрелковых дивизий готовит удар во фланг и тыл главной группировке противника, действующий в Полоцком направлении, для чего:
7-й механизированный корпус в ночь с 4.07.41 на 5.07.41 г. сосредоточивается в районе Вороны, ст. Крынки, Хомены; по получении особого приказа наносит удар на Бешенковичи, Лепель и выходит в район Кубличи, Лепель и Камень; в дальнейшем корпус наносит удар во фланг и тыл главной механизированной полоцкой группировке противника.
5-й механизированный корпус в 6:00, в ночь с 4.7.41 на 5.7.41 г., сосредоточивается в районе Высокое, Селице, ст. Осиновка и по получении особого приказа наносит удар в направлении Сенно, Лепель. Корпус выходит в район 10 км юго-восточнее Лепель, Краснолуки, Лукомль. В дальнейшем наносит удар через Лепель на Глубокое и через Зембин на Докшице.
Граница между механизированными корпусами – Богушевск, Сенно, Лепель (все для 5-го механизированного корпуса).
1-я мотострелковая дивизия (со 115-м танковым полком) удерживает занимаемый рубеж по р. Бобр и по особому приказу наносит контрудар в направлении Борисов.
69-й стрелковый корпус (153, 233 и 229-я стрелковые дивизии) удерживает занимаемый рубеж Витебск и Стайки и готовится к выдвижению отдельными полками и батальонами с артиллерией за 7-м механизированным корпусом.
61-й стрелковый корпус (73, 137 и 18-я стрелковые дивизии) удерживает занимаемый рубеж ст. Стайки, Шклов и готовится к выдвижению отдельными полками с артиллерией за 5-м механизированным корпусом и 1-й мотострелковой дивизией.
Готовность к наступлению механизированных корпусов и отдельных отрядов стрелковых корпусов к 6:00 5.7.41 г.
13-й армии приказано удерживать во что бы то ни стало рубеж р. Березина»
.
Хотя на бумаге два механизированных корпуса могли выставить 974 и 571 танка соответственно и по состоянию на 6 июля имели в составе 1545 танков, большая часть этой бронетехники относилась к устаревшим типам БТ, T-26, T-37 и Т-38. При этом если говорить о новейших танках, то в 5-м мехкорпусе было всего 7 КВ и 10 T-34, а в 7-м мехкорпусе – 34 КВ и 29 T-34.
Т а б л и ц а 6
Количество и классификация танков и бронеавтомобилей в 5-м и 7-м механизированных корпусах на 6 июля 1941 г.
Источник: Дриг Е. Механизированные корпуса РККА в бою: История автобронетанковых войск Красной армии в 1940–1941 гг.
Однако, согласно другим источникам, силы двух советских корпусов в части количества исправной техники были значительно преувеличены. В частности, один источник утверждает, что когда 6 июля вступил в бой 7-й механизированный корпус Алексеенко, то в нем насчитывалось 428 танков, включая 187 БТ-7, 178 T-26 и 63 огнеметных танка ХT-26, то есть более чем на 140 единиц меньше, причем 192 танка (176 БТ-7 и 16 ХT-26) в 14-й танковой дивизии и 236 (11 БТ-7, 178 T-26 и 47 ХT-26) в 18-й дивизии
. Таким образом, хотя два механизированных корпуса на бумаге выставляли в общей сложности более 1500 танков, по-видимому, около двух третей этих танков вышли из строя из-за различных механических проблем даже до того, как достигли поля боя. Кроме того, когда оба корпуса вступили в бой, они испытывали острую нехватку в авиационной поддержке, зенитных орудиях, топливе и боеприпасах
.
За день до того, как Тимошенко отдал приказ о контрнаступлении, в 5:49 утра 5 июля, от имени Ставки, начальник Генерального штаба Г.К. Жуков отправил еще одну директиву, подтверждающую некоторый оптимизм, но заодно и отражающую озабоченность по поводу шаткой обороны Западного фронта к югу вдоль Днепра:
«Согласно имеющейся информации, противника на позициях перед 2-м и 44-м стрелковыми корпусами, 20-м механизированным корпусом и по фронту [4-го] воздушно-десантного корпуса не обнаружено, наблюдаются лишь отдельные разведгруппы.
Товарищ Сталин считает, что 2-му и 44-му стрелковым корпусам необходимо наступать в направлении Борисова, разгромить врага и выйти в район Лепеля и Докшиц с целью окружения 57-го механизированного корпуса противника. Без этих ударов 5-й и 7-й механизированные корпуса не добьются успеха.
Воздушно-десантный корпус оставить для защиты переправ через Березину. Ликвидировать переправы противника в Рогачеве; иначе это сорвет наш план.
Жуков»
.
Однако, когда Тимошенко, Курочкин и Жуков отдавали свои приказы и указания, они не понимали, что 17-я танковая дивизия XXXXVII моторизованного корпуса на следующий день выйдет в район Сенно. Поэтому, когда 20-я армия начала свое наступление на рассвете 6 июля, 5-й механизированный корпус Алексеенко вместо открытого правого фланга Шмидта в Сенно вышел прямо на
17-ю танковую дивизию.
Прежде чем начать наступление, Курочкин столкнулся со значительными трудностями в координировании подчиненных ему войск. Например, после того, как 5 июля немцы возобновили боевые операции, отправив 17-ю танковую дивизию Вебера на Сенно, той же ночью Тимошенко сообщил о том, что наступление 1-й мотострелковой дивизии Крейзера и 2-го и 44-го стрелковых корпусов на Борисов, которое уже шло полным ходом, остановлено. В результате «тяжелых боев с 17-й и 18-й моторизованными [танковыми] дивизиями противника» части Крейзера «отходят на линию Крупки, Чернявка и Бродец», то есть свои изначальные позиции к западу от Орши
. Поэтому когда на следующее утро начали наступление 7-й и 5-й механизированные корпуса РККА, то при наступлении на позиции 7-й танковой дивизии Функа они подставили свой открытый правый фланг под удар 17-й танковой дивизии Вебера.
Приказ Тимошенко 7-му и 5-му механизированным корпусам требовал, чтобы первый выдвинулся на 126 км из района Лиозно до рубежа к северо-востоку от Лепеля, а второй продвинулся на 135 км из района севернее Орши через Сенно к Лепелю. При сложившихся обстоятельствах обе задачи выглядели совершенно нереальными, во-первых, потому, что такой переход отнял бы много времени, во-вторых, поскольку оба корпуса подвергались непрерывным ударам противника с воздуха и, в-третьих, потому, что многие из двигателей и трансмиссий бронетехники попросту вышли из строя и эти многочисленные танки были брошены на обочинах дорог. Добравшись до намеченной позиции начала атаки своего корпуса, Виноградов развернул исправные танки 7-го механизированного корпуса (примерно две трети от первоначальных 571 единицы) в наступление одним эшелоном. 14-я и 18-я танковые дивизии были брошены вперед, но без ощутимых резервов, так как его третья дивизия, 1-я мотострелковая под командованием Крейзера, уже действовала вдоль Борисовской дороги на южном направлении. С другой стороны, Алексеенко развернул свой 5-й механизированный корпус, имевший все три дивизии и около двух третей исправных танков (из общего количества 974 единицы). 13-я и 17-я танковые дивизии были поставлены в первом эшелоне, а 109-я мотострелковая дивизия – во втором
.
Контрудар
Начав наступление в 10:00 часов 6 июля, два механизированных корпуса продвинулись в первый день на 48–58 км, выйдя в районы к северу и к югу от Сенно (см. карты 2, 3). В конце дня две танковые дивизии 7-го мехкорпуса Виноградова натолкнулись на оборонительные порядки немецкой 7-й танковой дивизии Функа на северо-восточных подходах к Сенно. Во время тяжелых двухдневных боев корпус понес тяжелые потери. По донесению Гота, «противник силой трех дивизий, две из которых (танковые) прибыли из Москвы, нанес сильный контрудар, который 7-я танковая дивизия успешно отразила, нанеся русским тяжелые потери»
. Во время наступления 14-я танковая дивизия полковника И.Д. Васильева, которая беспрепятственно выдвинулась на 116 км из района южнее Витебска, наносила удар в направлении Лепеля без какого-либо воздушного прикрытия авиацией, не имея надежных карт, продвигаясь через труднопроходимую лесистую местность и не имея никакой информации о силах противника. Как позже доложил бывший начальник политического отдела дивизии: «К сожалению, мы вынуждены были действовать фактически вслепую, в расчете на то, что повезет. Мы не знали, что перед нами – батальон, полк или корпус. Не проводилось никакой предварительной разведки»
.
Атаковав в 10:00 почти без всякого сопротивления противника, дивизия Васильева в полдень вышла к деревням Тепляки и Парнево, в 16–19 км к северо-востоку от Сенно, где его войска в количестве 276 танков, в том числе 24 КВ-2 и 49 T-34, вытеснили разведывательные подразделения 7-й танковой дивизии вермахта. После этого Васильев получил поочередно три приказа от Виноградова, каждый из которых частично отменял и видоизменял предыдущий приказ, словно это была «рота на полевых учениях». В результате дивизия оказалась в значительной степени рассредоточенной, а не сжатой в единый крепкий кулак
. В такой манере дивизия попыталась продолжить свой марш, форсировав реку Черногостицу примерно в 5 км западнее Парнево, и двигаться к Бешенковичам, в направлении Западной Двины, в 30 км на западо-северо-запад. Однако, в то время как танки Васильева почти полсуток потратили на тяжелый переход по болотистой равнине, войска Функа занимались сооружением сильной противотанковой обороны на западном берегу реки, фактически в пределах видимости у русских. Несмотря на протесты Васильева, Виноградов настаивал на том, чтобы тот предпринял атаку рано утром 7 июля. Когда 14-я танковая дивизия перешла в наступление, то попала под смертоносный противотанковый огонь и сильно поредела, потеряв половину танков, многие из которых просто застряли при переправе через реку, а также командира 27-го танкового полка и трех командиров батальонов. Понесенные потери усугубились тем, что к вечеру Виноградов приказал Васильеву прекратить наступление и повернуть свою дивизию на юг, чтобы атаковать Сенно, находящееся на расстоянии в 15 км.
Карта 2. Ситуация на 23:00 7 июля 1941 г.:
1 – Смоленск; 2 – Рославль; 3 – Спас-Деменск; 4 – Могилев; 5 – Западный фронт; 6 – Вязьма; 7 – Витебск; 8 – Великие Луки; 9 – Старая Торопа; 10 – Орша; 11 – Брянск; 12 – Лепель; 13 – Полоцк; 14 – Кричев
Карта 3. Лепельский контрудар:
1 – Сенно; 2 – Речица; 3 – Орша; 4 – Стайки; 5 – Бородино; 6 – Богушевск
Выполняя этот приказ, дивизия Васильева потратила еще два дня на преодоление лесных дорог, ведущих на юг, потеряв по ходу еще 2 танка КВ и 7 БТ, когда 27-й танковый полк застрял в заболоченном узком проходе севернее Сенно. К тому времени, когда дивизия наконец утром 9 июля атаковала позиции 17-й танковой дивизии вермахта к северу от Сенно, 20-я танковая и 20-я моторизованная немецкие дивизии уже разгромили 18-ю танковую дивизию Ремизова и вышли к Витебску, перерезая Васильеву линии коммуникаций и фактически окружая его дивизию. Поэтому, «будучи не в состоянии достичь хотя бы одной из целей и понеся тяжелые потери, 14-я танковая дивизия отошла из лесов на восток в район Лиозно, преследуемая танками и авиацией противника», где заняла оборону вдоль дороги Витебск – Смоленск
. Воспользовавшись своим тяжело завоеванным опытом, Васильев приказал вырыть окопы для своих танков КВ-2 и сумел отразить сильные атаки 12-й танковой дивизии Гарпе, которая только что вышла в район к югу от Витебска. Подчеркивая хаотическую ситуацию, 11 июля Курочкин приказал фактически разгромленной танковой дивизии Васильева провести новые контратаки в направлении Витебска.
Опыт командира 5-го механизированного корпуса Алексеенко оказался не менее плачевным. Приблизительно в полдень 6 июля 13-я и 17-я танковые дивизии его корпуса достигли подходов к Сенно. 17-я танковая дивизия полковника И.П. Корчагина, которая была развернута на правом крыле корпуса и имела в составе около 430 танков, в том числе 6 КВ-1 и 10 T-34, южнее Сенно натолкнулась на 17-ю танковую дивизию Вебера. В то же самое время 13-я танковая дивизия полковника Ф.У. Грачева с 411 танками (включая 7 КВ-1 и 10 T-34), хотя и сумела отыскать относительно слабо обороняемый сектор и продвинулась еще дальше на запад, вступила в бой с частями 18-й танковой дивизии Неринга, которая атаковала ее левый фланг. После двухдневных тяжелых боев, во время которых в бой вступила, подойдя с запада, 12-я танковая дивизия вермахта, механизированный корпус Алексеенко был фактически разгромлен. Как следует из более поздних советских донесений, «в немецкой [танковой] дивизии, состоящей из двух батальонов, насчитывалось чуть больше 100 танков». Однако после жестоких боев к 10 июля они смогли окружить и разгромить войска Алексеенко. Два советских механизированных корпуса, которые, согласно донесениям, потеряли боях в общей сложности 832 танка и множество солдат, в беспорядке отступили за Днепр в восточном направлении. Как только они достигли района Орши, то получили в свое распоряжение участок обороны и приказ сражаться «как пехота». Оба корпуса, правда, вскоре были доукомплектованы некоторым количеством танков и получили новый приказ возобновить наступление 11 июля
.
Хотя советские историки приписывают двум вышеупомянутым механизированным корпусам «остановку наступления 3-й танковой группы на Витебск», во время допроса один из красноармейцев, взятых в плен к западу от Смоленска приблизительно неделю спустя, сообщил: «Неудачи русских танковых войск стали следствием не плохого оснащения или вооружения, а результатом плохого командования и отсутствия у командиров опыта в маневрировании. Командиры бригад, дивизий и корпуса были не в состоянии решить боевые задачи. В значительной степени это касается и совместных действий различных типов вооруженных сил»
.
Этим захваченным в плен солдатом оказался не кто иной, как Яков Джугашвили, командир батареи 14-го гаубичного полка 14-й танковой дивизии и… сын И.В. Сталина.
Таким образом, после трехдневных ожесточенных боев севернее и южнее Сенно, во время которых город несколько раз переходил из руки, 7, 17 и 18-я танковые дивизии, к которым 9 июля присоединилась 12-я танковая дивизия, яростно атаковали советские 5-й и 7-й механизированные корпуса. Единственное, чего добились русские в результате своего тщетного наступления, – они смогли немного отсрочить захват Орши XXXXVII моторизованным корпусом и Витебска – 7-й танковой дивизией вермахта. В конце концов превосходство немцев в тактике, неспособность советских командующих эффективно управлять своими войсками, неспособность многих советских танков хотя бы добраться до поля боя и мощная авиационная поддержка со стороны VIII воздушного корпуса Рихтгофена решили исход этих сражений. 5-й и 7-й механизированные корпуса были разгромлены и уже не могли представлять собой эффективную силу. Тимошенко смог задержать запланированное Гудерианом наступление южнее Орши и прямой удар Гота на Витебск, однако русским пришлось заплатить чрезвычайно высокую цену.
Захват Витебска и подготовка наступления на Смоленск 7–9 июля
Несмотря на решительные контрудары Тимошенко и Курочкина в районе Лепеля и Сенно, на севере 3-я танковая группа Гота прорвала оборону 22-й армии Ерашакова южнее Полоцка и к концу 9 июля, применив ловкий фланговый маневр, захватила Витебск. В то время как 7-я танковая дивизия Функа была скована боями к северу от Сенно, вместо того чтобы укрепить дивизию Функа, Гот приказал XXXIX моторизованному корпусу Шмидта совместно с 20-й танковой дивизией Штумпфа нанести удар в восточном направлении через Западную Двину в районе города Улла, в 55 км северо-восточнее Лепеля и на полпути между Полоцком и Витебском. Затем он укрепил танковую дивизию Штумпфа 20-й моторизованной дивизией Цорна, которая находилась в Лепеле, осуществляя поддержку 7-й танковой дивизии. 7 и 8 июля, сосредоточив две свои дивизии вдоль Западной Двины в Улле и Бешенковичах, Шмидт избежал ошибки, которую LVII моторизованный корпус Кунтцена совершил у Дисны, где пехота на захваченном плацдарме испытывала нехватку в поддержке танков и артиллерии, а строительство нового моста отняло слишком много времени, поскольку инженерные работы велись ночью.
На следующее утро танки Штумпфа при поддержке массированных ударов с воздуха устремились через Западную Двину, прорвали оборону 22-й армии Ершакова и совершили 55-километровый марш-бросок в северо-восточном направлении к Городку, в 32 км севернее Витебска и в 62 км южнее ключевого дорожного узла в Невеле. Тем временем, с танковым полком во главе, основные силы танковой дивизии Штумпфа двинулись в юго-восточном направлении на Витебск. Воспользовавшись мощным натиском Штумпфа, 20-я моторизованная дивизия Цорна сменила позицию, форсировала Западную Двину в Бешенковичах, в 25 км к юго-востоку от Уллы, и выдвинулась в восточном направлении к Витебску вдоль северного берега реки. Вечером 9 июля моторизованные части Цорна захватили пылающие руины в западной части Витебска, в то время как танки Штумпфа вошли в центр города.
Таким образом, 5-й и 7-й механизированные корпуса завязли в тяжелых боях под Сенно, оборона вдоль участка Западной Двины между Уллой и Бешенковичами была прорвана немцами, а 19-я армия Конева до сих пор не вышла к местам дислокации к востоку от Витебска. Тимошенко волей-неволей пришлось по ходу перестроить оборону Витебска с упором на арьергардные бои. Однако, прежде чем части Курочкина отступили, они подожгли город с населением 200 тысяч человек; когда сюда уже входили передовые немецкие подразделения, команды советских подрывников все еще устанавливали взрывчатку в общественных зданиях. При беспорядочном отступлении дорожные мосты оказались взорванными лишь частично. В одном из героических эпизодов немецкие лейтенант и унтер-офицер переплыли Западную Двину и обезвредили взрывчатку, заложенную в конструкцию железнодорожного моста, чем спасли его от разрушения. Тридцать шесть часов спустя 7-я танковая дивизия Функа после разгрома 7-го механизированного корпуса Виноградова переправилась через Западную Двину южнее Витебска и захватила еще один плацдарм. Таким образом, XXXIX моторизованный корпус Шмидта сокрушил оборону Советов вдоль Западной Двины на широком фронте, развивая стратегический успех вермахта, а сам Шмидт был награжден дубовыми листьями к Рыцарскому кресту Железного креста, которого он удостоился раньше
.
В дополнение к крушению правого крыла Западного фронта падение Витебска также подвергало опасности и центр все более шаткого фронта Тимошенко. Осознавая важность победы Гота, который прорвал оборону 27, 22 и 20-й армий и угрожал окружить все три советские армии, уже 9 июля Ставка отдала приказ о создании нового резервного фронта в районах Невеля и Витебска с целью поддержки 22-й и 20-й армий. После того как пал Витебск, а именно между 12 и 14 июля, Ставка также распорядилась о формировании новых 29, 30, 31 и 32-й армий к северо-востоку от Витебска
. Все это время Сталин продолжал убеждать Тимошенко предпринять непосредственные действия, чтобы предотвратить нависшую над фронтом катастрофу.
В результате вечером 9 июля Тимошенко отдал приказ, согласно которому 22-я и 20-я армии, а также 19-я армия Конева должны перейти в наступление, чтобы ликвидировать брешь, образовавшуюся в обороне в районе Витебска. Хотя Тимошенко решил не повторять ошибку, допущенную им в районе Сенно, где он безрассудно промотал драгоценные танки в результате несогласованных и непродуманных атак и потерпел поражение, 19-я армия Конева еще не до конца выдвинулась в район боевых действий. Тем не менее он приказал армии Конева вступать в бой любыми имеющимися силами. Сюда входили 127, 134 и 162-я стрелковые дивизии 25-го стрелкового корпуса, которые в этот момент только выгружались из эшелонов, 186-я стрелковая и 57-я танковая дивизии 20-й армии (причем последняя только что прибыла с Дальнего Востока), 220-я мотострелковая дивизия 23-го механизированного корпуса, исходный корпус которой еще не прибыл на место
. Радиодонесения русских, перехваченные немцами, свидетельствовали об информационном хаосе у Тимошенко и Конева, в то время как захваченный в плен советский офицер подтвердил решимость Тимошенко держать позиции к западу от Смоленска и проводить контратаки. Отказ Советов отступить означал, что необходимо еще одно окружение
.
Карта 4. Район Днепра от Полоцка до Чернигова.
1 – Припятские болота; 2 – Чернигов; 3 – Бобруйск; 4 – Могилев; 5 – Смоленск; 6 – Витебск; 7 – Минск
Карта 5. Ситуация на 23:00 10 июля 1941 г.:
1 – Смоленск; 2 – Витебск; 3 – Могилев; 4 – Полоцк; 5 – Кричев; 6 – Старая Торопа; 7 – Великие Луки; 8 – Ржев; 9 – р. Волга; 10 – р. Днепр; 11 – р. З. Двина; 12 – Вязьма; 13 – р. Десна; 14 – Спас-Деменск; 15 – Брянск; 16 – Орша; 17 – Западный фронт
10 июля, когда Конев начал свою контратаку, наступление захлебнулось после двух дней тяжелых боев, потому что она была нескоординированной, а злосчастный командующий армией был лишен каких-либо резервов. Хотя наступление 19-й армии поддерживали остатки уже разгромленных 5-го и 7-го механизированных корпусов 20-й армии, продвигающиеся к Витебску с юга, еще 100 танков было потеряно в упорных боях с частями 12-й и 7-й танковых дивизий Шмидта
. В сумерках 12 июля все дивизии двух моторизованных корпусов Гота переправились через Западную Двину, а дивизии LVII моторизованного корпуса Кунтцена в Дисне и таковые XXXIX моторизованного корпуса Шмидта разворачивались вокруг Витебска. Лишь усложняя дилемму Тимошенко, все три пехотных корпуса 9-й армии Штрауса, XXXXII, VI и XX, вышли главными силами на рубеж Западной Двины, давая возможность танковым соединениям Гота развить свой успех. Гот начал рекогносцировку утром 13 июля, при этом танковые части Кунтцена выдвинулись севернее Невеля, а войска Шмидта нанесли удар восточнее в направлении Смоленска, обходя или врезаясь в оборонительные порядки армии Конева, где 34-й стрелковый корпус до сих пор не вышел на заданный рубеж. К тому времени, когда это было сделано, танковые части Шмидта уже достигли северных подступов к Смоленску. Тем временем на юге три моторизованных корпуса 2-й танковой группы Гудериана вышли к берегам Днепра севернее и южнее Могилева и приготовились к форсированию реки у городов Быхов, Шклов и поселка Копысь.
Как постскриптум к тяжелым боям в районах Лепеля и Сенно, в ответ на захват Витебска танковой группой Гота и угрозу, которую теперь представляла для советской обороны вдоль Днепра танковая группа Гудериана, 10 июля по запросу Ставки Государственный Комитет Обороны (ГКО) принял чрезвычайные меры, направленные на улучшение командования и управления передовыми частями и соединениями
. В попытке решить множество проблем, связанных с координированием действий многочисленных фронтов и армий, действующих вдоль единственной стратегической оси, ГКО издал директиву, учреждающую три так называемых главных командования войск направлений. Эти новые командования, которые, по сути, являлись штабами театров военных действий, включали Главное командование войск Северо-Западного направления, действующее на Ленинградском направлении, Главное командование войск Западного направления – на Смоленском и Московском направлениях, и Главное командование войск Юго-Западного направления, действующее на Киевском и Харьковском направлениях. Кроме того, согласно вышеупомянутому указу Ставка Верховного командования переименовывалась в Ставку Верховного главнокомандования (ВГК)[10 - Ставкой Верховного главнокомандования Ставка Верховного командования (так называлась с 10 июля) стала называться с 8 августа.].
Возглавляемое маршалом Тимошенко с Н.А. Булганиным в качестве члена Военного совета (комиссаром) и генерал-лейтенантом Г.К. Маландиным в качестве начальника штаба, Главное командование войск Западного направления состояло из Западного фронта, находящегося под непосредственным контролем Тимошенко, и Пинской военной флотилии. Хотя чисто теоретически эти меры были призваны обеспечить более высокую стратегическую координацию сил, фактически этого не случилось, поскольку ГКО был не в состоянии предоставить главнокомандующим войсками направлений адекватный штат сотрудников, обеспечить их необходимыми коммуникациями и стратегическими резервами. Это стало особенно очевидным, когда войска группы армий «Центр» под командованием фон Бока вскоре начали скоординированное наступление на Смоленск.
Примечания к главе 2
Военный дневник Гальдера. С. 446. (В рус. пер.: М., 1971. Т. 3 ч. I. С. 79. – Ред.)
OKW, KTB. Т. 1. С. 1020; Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht, 1940–1945 / Военный дневник Верховного командования вермахта / Под ред. П.E. Шрамма. IV/8 Тт. Т. 1. 1 августа 1940 г. 31 декабря 1941 г.; редакция и комментарии Х.А. Якобсена / H.A. Jacobsen. Mюнхен: Bernard Graefe Verlag, 1982. Lizenzausgabe. С. 1020. П. 67. Sonderakte. Приложение 11. 4 июля 41 г. В дальнейшем: OKW, KTB. Т. 1.
OKW. KTB. Т. 1. С. 102–129. Вып. 72–75.
Там же. Т. 1. С. 1020–1021.
Следующее основывается прежде всего на OKW, KTB. Т. 1; Дневник Гальдера за этот период / Под ред. К. Гербета / K. Gerbet; Generalfeldmarschall Fedor von Bock: Военный дневник 1939–1945 / Генерал-фельдмаршал Федор фон Бок: Военный дневник 1939–1945. Atglen, PA: Schiffer Military History, 1996. В дальнейшем // Дневник фон Бока; AOK 4, KTB № 8, 1-я и 2-я части, 26.06.1941–19.7.1941 // AOK 4, 17561/1, 2; Pz AOK 2 (танковая группа), KTB № 1, 22.06.41–13.03.42 // Pz AOK 2 25034/1; 3-я танковая группа, KTB № 1, 25.05.41–31.08.41 // Pz AOK 3 14837/2; AOK 9, KTB, Ostfeldzug / Восточный поход, т. 2, 22.06.41–29.09. 41 // AOK 9 14855/2; AOK 2, KTB Russland / Россия, ч. 1, 21.06.41–18.09.41 // AOK 2 16690/1.
The Bock Diary / Дневник фон Бока. С. 235–236.
Там же. С. 228–229.
AOK 4, KTB, 4.7.41 // AOK 4 17561/2.
Там же, 1–2 июля 41 г. Копия директивы группы армий «Центр» находится в: AOK 4, Приложения к KTB № 8, 1–5.07.41 // AOK 4 17561/12.
См.: Schematische Kriegsgliederung der Heeresgruppe Mitte, Stand 4. 7. 1941 / Боевое расписание, дислокация и порядок подчиненности группы армий «Центр» по состоянию на 4.7.1941 // Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg: 4. Der Angriff auf die Sowjetunion. Stuttgart: Verlags-Anstalt, 1983 / Германский рейх и Вторая мировая война: 4. Нападение на Советский Союз. Штутгарт: Verlags-Anstalt, 1983. С. 455, а также более высокая оценка немецких войск (62 дивизии) (см.: Мощанский И., Хохлов И. Противостояние: Смоленское сражение, 10 июля – 10 сентября 1941 года. Ч. 1 // Военная летопись, 2003. № 3.
Заместителями Тимошенко Ставка назначила маршала Буденного и генерал-лейтенанта Еременко. Группа резервных армий была сформирована 29 июня под командованием Буденного. См.: Приказ Ставки ГК № 0097 о создании военного совета группы резервных армий // Золотарев В.А. Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. М.: Терра, 1996). T. 16 (5–1). С. 31. В дальнейшем цитируется как Золотарев. Ставка ВГК 1941 с указанием соответствующего документа и страниц(ы).
См.: Евсеев A.И. Маневр стратегическими резервами в первом периоде Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. 1986. Март. № 3. С. 9–20. В дальнейшем цитируется как ВИЖ с указанием соответствующего выпуска и страниц(ы). Опасное положение этих армий описывается в книге Д. Гланца «Колосс поверженный» (с. 214–226).
Золотарев. ВОВ. С. 171.
AOK 4, KTB Anlagen, 1.07.41 // AOK 4, 17561/2; AOK 9, KTB, 9.07.41.
DGFP. Серия D. Т. XIII. Док. 50.
The Halder War Diary 1939–1942 // Военный дневник Гальдера, 1939–1942. Novato, CA: Presidio, 1988. С. 446–447. В дальнейшем: Дневник Гальдера. (В рус. пер.: Т. 3. Кн. 1. С. 79.)
AOK 4, KTB, 3, 4.07.41 // AOK 4 17561/2.
Pz AOK 3, KTB № 1, 25.5–31.08.41, 2.07.41 // Pz AOK 3 14837/2. За этот период одна только 3-я танковая группа захватила 30 тысяч т топлива.
Дневник Гальдера (несокращенный вариант). 1, 5 июля 1941 г.
AOK 4, KTB, 9.07.41.
См.: Reinhardt K. Die Wende vor Moskau. Das Scheitern der Strategie Hitlers im Winter 1941–42 / Рейнхардт К. Московский рубеж: Провал стратегии Гитлера зимой 1941–42 гг. Stuttgart: Deutsche Verlags Anstalt, 1972. С. 55.
OKH. KTB. Т. 1. С. 1216. «Другие типы» включали разведывательные самолеты, военно-транспортные и самолеты связи.
Дневник Гальдера. С. 453–454. (В рус. пер.: Т. 3. Кн. 1. С. 93.)
Дневник фон Бока. С. 239.
Kotze H. von (ed.). Heeresadjutant bei Hitler, 1938–1943, Aufzeichnungen des Majors Engel / Котце Х. фон (ред.). Военный адъютант Гитлера, 1938–43, записки майора Энгеля. Stuttgart: Deutsche Verlagsanstalt, 1974, после этого процитированный как Дневник Энгеля, 22 июля 1940 г., 23 мая 1941 г., 9 апреля 1942 г.
Дневник Гальдера. С. 436–438. (В рус. пер.: Т. 3. Кн. 1. С. 65.)
Там же. С. 432. (В рус. пер. С. 59.)
Дневник фон Бока; AOK 4, KTB за указанный период.
AOK 4, KTB, 15.7.41 // AOK 4 17561/2; Pz AOK 2, KTB, 14.07.41 // Pz AOK 2 25034/1. См.: также Дневник Гальдера (несокращенный вариант), запись за 18 июля 1941 г. 20 июля 1944 г. полковник Штауффенберг совершил покушение на Гитлера.
Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М.: Прогресс, 1985. Т. 1.
Erickson J. The Road to Stalingrad / Эриксон Дж. Дорога на Сталинград. New York: Harper & Row, 1975. С. 140–141, 153; Еременко A.И. В начале войны. М.: Nauka, 1965. С. 80–81.
Бешанов В. Танковый погром 1941 года. М.: АСТ, 2001. С. 277.
Директива Ставки ГК № 0081 военному совету 28-й армии о занятии оборонительного рубежа; Директива Ставки ГК № 0082 военному совету 24-й армии о занятии оборонительного рубежа (см.: Золотарев. Ставка ВГК 1941. С. 28–30). 28-я армия отвечала за оборону линии Ельня, р. Десна, Жуковка, Старшевичи, Лопуш и Синезерки, а 24-я армия – за оборону линии Нелидово, Белый и Дорогобуж.
Приказ Ставки № 0097 о создании военного совета Группы резервных армий (там же. С. 31.) В тот же день Ставка также отдала приказ о формировании 15 новых дивизий НКВД с целью укрепления оборонительных порядков Красной армии и создания ядра новых резервных армий. Тем временем 1 июля Ставка приказала перебросить 19-ю армию Конева, дислоцированную севернее Киева, в район Витебска.
Директива Ставки № 00125 командующим 21-й и 4-й армиями о подчинении остатков частей 4-й армии командующему 21-й армией. (Там же. С. 40.)
Бешанов. Танковый погром. С. 282.
Директива Ставки № 00143 командующему 22-й армией о занятии обороны в районе Витебска (см.: Золотарев. Ставка ВГК 1941. С. 41).
Panzergruppe 3, Ic, Feindnachrichtenblatt Nr. 16, 22.07.41 / 3-я танковая группа, разведсводка № 16, 22.07.41. Приложение; папка Pz AOK 3 21818/8.
По поводу дальнейших деталей относительно танковых войск – см.: Дриг Е. Механизированные корпуса РККА. С. 189, 247. А. Смирнов и А. Сурнов в книге «1941: Бои в Белоруссии» (М.: Стратегия КМ, 2003). С. 12–17, в серии «Фронтовая иллюстрация». С. 62, утверждают, что 5-й механизированный корпус имел в составе 956 танков, в том числе 13 КВ и 20 T-34, а 7-й механизированный корпус имел 929 танков, включая 44 КВ и 29 T-34. Это потому, что они считают 1-ю мотострелковую дивизию частью корпуса Алексеенко, в то время как фактически соединение Крейзера вело бои на другом участке фронта.
Боевой состав Советской армии. Ч. 1 (июнь – декабрь 1941 года) (М.: Военно-исторический отдел, Военно-научное управление Генерального штаба, 1963). С. 16, 18. Засекречено. См. также: Бешанов. Танковый погром. С. 279.
См. также: В.Н. Поспелов (ред.). История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945: В 6 т. Т. 2: Отражение советским народом вероломного нападения фашистской Германии на СССР. Создание условий для коренного перелома в войне (июнь 1942 – ноябрь 1941). М.: Воениздат, 1961. Гл. 2.
См.: Там же; Боевой устав Советской армии. С. 24. К 10 июля Западный фронт под командованием Тимошенко состоял из 61 дивизии, в том числе 35 стрелковых, 2 кавалерийских, 16 танковых и 8 мотострелковых. 2 июля 25 дивизий группы армий «Центр» фон Бока были все еще отвлечены на ликвидацию котлов к западу от Минска.
На данном этапе кампании штаб Клюге был известен как 4-я «танковая» армия.
Pz AOK 2, KTB // Pz AOK 2 25034; Pz AOK 3, KTB // Pz AOK 314837/2 за указанный период.
AOK 9, KTB // AOK 9 14855/2.
Rendulic L. Gek?mpft, gesiegt, geschlagen. Heidelberg: Welserm?hl V. Wels, 1952. S. 26.
Pz AOK 3 // Pz AOK 3 21507, 12.
Ежедневное наглядное представление о Смоленском сражении (см.: Glantz D.M. Atlas of the Battle for Smolensk, 7 July – 10 September 1941 / Гланц Д. Сборник карт Смоленского сражения, 7 июля – 10 сентября 1941 года. Carlisle, PA: Self-published, 2003; а также более краткое описание сражения в книге The Battle for Smolensk, 7 July – 10 September 1941 (Carlisle, PA: Self-published, 2001) / Гланц Д.M. Смоленское сражение, 7 июля – 10 сентября 1941 года. Карлайл, Пенсильвания: самиздат, 2001).
Hoth H. Panzer-Operationen / Гот Г. Танковые операции. Heidelberg: Kurt Vowinckel Verlag, 1956. С. 72–73; Pz AOK 3, 21057, 9ff.; Pz AOK 3, KTB // Pz AOK 3 14837/2.
Hoth. Panzer-Operationen / Гот Г. Танковые операции. С. 74.
AOK 9, KTB, Ostfeldzug («Поход на Восток»). Т. 2. 22 июня – 29 сентября 1941 г., 3, 7 июля 1941 г. // AOK 9 14855/2. 29 июня OKХ подчинил L армейский корпус в составе двух дивизий 9-й армии для обороны внутренних флангов групп армий «Север» и «Центр».
См. боевой порядок мотострелковой дивизии Крейзера на 30 июня: Боевое распоряжение командующего войсками Западного фронта от 30 июня 1941 г. командирам 1-й мотострелковой и 50-й стрелковой дивизии на занятие обороны по р. Березина // СБДВОВ. Вып. 35. С. 72.
Эриксон. Дорога на Сталинград. С. 156–57.
Guderian. Erinnerungen eines Soldaten / Гудериан Г. Воспоминания солдата. С. 147–148. Неисполненные приказы вышестоящего начальства Клюге рассматривал как акт неподчинения (Pz AOK 2, KTB, 3.07.41 // Pz AOK 2 25034/1).
Carell. Unternehmen Barbarossa / Карел. План «Барбаросса». 75ff.
Бешанов. Танковый погром. С. 281.
Pz AOK 3, KTB, 29.06.41 // Pz AOK 3 14837/2. См. также: IVOVSS. Т. 2. С. 77.
Горбатов А.В. Годы и войны. М.: Новый мир, 1964.
Luttichau C.V.P. von. The Road to Moscow: The Campaign in Russia. Washington, DC: Office of the Chief of Military History, unpublished Center for Military History Project 26, 1985 / Луттихау К.В.П. фон. Дорога на Москву: Кампания в России. Вашингтон, округ Колумбия: Главное управление начальника департамента военной истории, неопубликованный проект 26 Центра военной истории, 1985 год. Приводится цитата из кн.: Leppa K. Generalfeldmarschall Walter Model von Genthin bis vor Moskaus Toren / Леппа К. Фельдмаршал Вальтер Модель – от ворот Гента до Москвы. N?rnberg: Prinz-Eugen-Verlag, 1962. С. 136.
Донесение штаба Западного фронта от 4 июля 1941 года в Ставку Главного Командования о войсках фронта, вышедших из окружения // СБДВОВ. Вып. 35. С. 98.
Леппа К. Фельдмаршал Вальтер Модель. С. 137. Советские оценки и отчеты – см.: Кулешов Г. На Днепровском рубеже // ВИЖ. 1966. Июль. № 6. С. 8–19. Приказ Тимошенко 21-й армии 4 июля – Директива Военного Совета Западного фронта № 16 от 4 июля 1941 года на оборону войск фронта на рубеже Полоцк, рр. Зап. Двина и Днепр и подготовку контрудара 7-м и 5-м механизированными корпусами в направлении Островно, Сенно // СБДВОВ. Вып. 35. С. 107–108.
Pz AOK 2, KTB, 7.07.41. 3-я танковая дивизия понесла самые большие потери в личном составе, 1863 человека, или 15 %, среди них 55 офицеров, что было катастрофически много. В этих сражениях Модель заслужил репутацию сурового командира, однако это далось слишком высокой ценой.
Гудериан Г. Воспоминания солдата. С. 152–153.
См. AOK 4, KTB, 3, 5.07.41; Дневник фон Бока за указанный период.
Дневник фон Бока. С. 239; AOK 4, KTB, 6.07.41.
AOK 4, KTB, 9.07.41.
Этими двумя kampfgruppen (боевыми группами прикрытия) были Kampfgruppe Streich (боевая группа Штрейха) в составе четырех ударных пулеметных батальонов, одной инженерной роты, двух артиллерийских дивизионов и одной противотанковой роты и Kampfgruppe Usinger (боевая группа Узингера) в составе артиллерийского полка, двух противотанковых батальонов, одной инженерной роты и одной 88-мм зенитной батареи. См. Pz AOK 2, KTB.
AOK 4, KTB, 6.07.41.
Pz AOK 3, KTB, 5.07.41.
Более подробно по поводу сражения под Лепелем см.: Битков Б. Контрудар 5-го механизированного корпуса на Лепельском направлении (6–11 июля 1941 года // ВИЖ. 1971. Сентябрь. № 9. С. 60; Смирнов, Сурков. 1941: Бои в Белоруссии. С. 54–79).
Директива Военного Совета Западного фронта № 16 от 4 июля 1941 г. на оборону войск фронта на рубеже Полоцк, рр. Зап. Двина и Днепр и подготовка контрудара 7-м и 5-м механизированными корпусами в направлении Островно, Сенно // СБДВОВ. Вып. 35. С. 107. Обратите внимание, что в этом приказе дивизия Крейзера называется 1-й моторизованной стрелковой. Фактически дивизия Крейзера стала моторизованной после своего передового развертывания и впредь стала именоваться мотострелковой.
Донесение командующего 20-й армии Народному Комиссару Обороны Союза ССР от 5 июля 1941 года о задачах контрудара 5-го и 7-го механизированных корпусов в направлении Лепель // СБДВОВ. Вып. 33. М.: Воениздат, 1957. С. 80.
Мощанский, Хохлов. Противостояние: Смоленское сражение. С. 16.
См. также: Milit?rakademie M.W. Frunse, Lehrstuhl f?r Geschichte der Kriegskunst, Die Entwicklung der Taktik der Sowjetarmee im Grossen Vaterl?ndischen Krieg, Generalleutnant K.S. Kolganow (ed.) / Военная академия им. М.В. Фрунзе, кафедра истории военного искусства. «Развитие тактики Советской армии в Великой Отечественной войне / Под ред. генерал-лейтенанта К.С. Колганова. Berlin: Deutscher Milit?rverlag, 1961. С. 85–86. В этом немецком переводе советской книги боевая численность двух упомянутых корпусов РККА определяется на уровне примерно 700 танков, что значительно меньше того количества бронетехники, которая добралась до места сражения.
Директива Ставки ГК командующему войсками Западного фронта о нанесении удара на Борисов // Золотарев. Ставка ВГК, 1941. С. 51–52.
См. полный текст Боевого донесения командующего войсками Западного фронта № 17 от 5 июля 1941 года в Ставку Главного Командования о боевых действиях войск фронта в СБДВОВ (Вып. 35. С. 10–111), а также последующие подробные боевые донесения – в вып. 33 и 35.
Бытков. Контрудар 5-го механизированного корпуса. С. 59–65.
Бешанов. Танковый погром. С. 288. Ежедневные донесения 5-го и 7-го механизированных корпусов см.: СБДВОВ. Вып. 33. С. 85–108.
Бешанов. Танковый погром. С. 290.
Там же.
Там же. С. 290–291.
Там же. С. 292. Золотарев. ВОВ. С. 147.
Бешанов. Танковый погром. С. 293.
Pz AOK 3, KTB, 6–11 июля 1941; Боевой отчет // Pz AOK 3 21057; Гот. Танковые операции. С. 79–89; Manteuffel H.E. von (ed.), Die 7. Panzer Division im Zweiten Weltkrieg, Einsatz und Kampf der «Gespenster-Division» 1939–1945 / 7-я танковая дивизия во Второй мировой войне, боевые действия «Дивизиипризрака», 1939–1945. Verdingen am Rhein: Buchdruckerei Josef Broich, 1965. С. 151–157.
См. приказы Ставки № 00293 от 12 июля, № 00305 от 13 июля и № 0034 от 14 июля в: СБДВОВ. Вып. 37. М.: Воениздат, 1959. С. 11–14.
Директива командующего войсками Западного фронта № 18 от 9 июля 1941 г. командующим войсками 19, 20 и 22-й армий на уничтожение противника, прорвавшегося в районе Сиротино, Бешенковичи, Витебск (см.: Там же. С. 80.).
Pz AOK 3, KTB, 9–13 июля 1941; Эриксон. Дорога на Сталинград. С. 162.
Детальные ежедневные донесения и карты боевых действий 19-й и 20-й армий в районе Витебска см.: СБДВОВ. Вып. 37. С. 80–90. Потерпев поражение под Витебском, 14-я танковая дивизия Васильева 14 июля была окружена и разгромлена в районе Лиозно. Два дня спустя немцы захватили в плен сына Сталина, Якова Джугашвили. Когда тот пытался пробраться к своим в гражданской одежде, местный предатель выдал его немцам (см.: Бешанов. Танковый погром. С. 383–384).
Подробности см. в Постановлении Государственного Комитета Обороны № 83 о преобразовании Ставки Главного командования в Ставку Верховного командования и о назначении главнокомандующих войсками направлений (Золотарев. Ставка ВГК 1941. С. 62, 63).
Глава 3
Наступление группы армий «Центр» на Смоленск и «контрнаступление» Тимошенко 10–15 июля 1941 г.
Наступление и форсирование Днепра 10–13 июля
Согласно советским представлениям, Смоленское сражение началось 10 июля (см. карту 6, 7), когда 3-я танковая группа Гота и 2-я танковая группа Гудериана при поддержке 2-го воздушного флота начали совместный бросок через Днепр. В то время, когда танковая группа Гота уже захватила Витебск, группа Гудериана в тот день лишь начала поход за Днепр, проводя операции, которые способствовали скорейшему продвижению обеих танковых групп в направлении Смоленска. Поскольку на 10 июля советская оборона не представляла собой цельной и монолитной преграды на пути противника, немцы имели возможность направить свои танковые клинья на наиболее критические участки, свободно маневрировать и предоставить продвигающимся вперед танковым войскам фактически неограниченное авиационное прикрытие, которое обороняющиеся не могли нейтрализовать из-за почти полного отсутствия зенитных орудий и истребительной авиации.
По мере того как с 6 по 10 июля в районе Лепеля и Сенно велись интенсивные бои, Гудериан перегруппировывал свои моторизованные корпуса для нанесения ударов через Днепр к северу и к югу от Могилева – ударов, которые, как он рассчитывал, окажутся решающими. Поскольку Гудериану понадобилось два дня для переброски корпусов в новые районы сосредоточения к северо-западу и к юго-западу от Могилева, 10 июля фон Бок все еще скептически относился к планам Гудериана взломать оборону Тимошенко вдоль Днепра. Более того, с учетом успехов Гота в Сенно и Витебске, фон Бок настоятельно и последовательно убеждал Клюге воспользоваться возможностью провести разведку боем на участке Гота, перебросив часть войск из танковой группы Гудериана в подчинение Гота. Однако Клюге проявлял сдержанность, частично потому, что не хотел открыто вмешиваться в планы Гудериана, и также потому, что ужасное состояние дорог сделают подобные перемещения слишком длительными
. В конечном итоге решение Клюге поддержать первоначальные планы Гудериана оправдалось, когда 10 и 11 июля моторизованные корпуса Гудериана ринулись через Днепр, XXXXVII корпус Лемельзена – на Копысь, XXXXVI корпус Фитингхофа – на Шклов, и XXIV Гейера фон Швеппебурга – на Быхов.
Карта 6. Смоленское сражение 10 июля – 10 сентября 1941 г.:
1 – Торопец; 2 – Витебск; 3 – Смоленск; 4 – Могилев; 5 – Кричев; 6 – Брянск; 7 – Брянский фронт; 8 – Западный фронт; 9 – Резервный фронт; 10 – Центральный фронт; 11 – группа армий «Центр»; 12 – Юго-Западный фронт
Карта 7. Позиции группы армий «Центр» на 9 июля 1941 г.
1 – Витебск; 2 – Смоленск; 3 – Могилев; 4 – Минск
2-я танковая группа Гудериана совместно со 2-й армией Вейхса в арьергарде действовала главным образом к югу от главного шоссе, идущего из Минска в восточном направлении через Оршу, Смоленск и Ярцево к Москве. К югу от этой трассы, у Орши, Днепр резко, почти под прямым углом, меняет направление течения с западного на южное. Такое направление река сохраняет на участке протяженностью примерно 240 км, проходя через такие ключевые в стратегическом отношении населенные пункты, как Копысь, Шклов, Могилев, Быхов (Новый и Старый), Рогачев и Жлобин. Немного в стороне от Днепра расположено русло реки Сож, которая течет на юг из района южнее Смоленска, проходя через Кричев, Чериков и Пропойск (современный Славгород) и в конечном счете Гомель. Восточнее к югу от Ельни протекает река Десна, которая течет на юго-восток от Рославля через Брянск, Трубчевск и Новгород-Северский, далее уходит на запад, протекая мимо Чернигова, и поворачивает обратно к Днепру, впадая в него севернее Киева. Конечная цель Гудериана, плацдарм между Ельней на Десне и Дорогобужем на Днепре, который обеспечивал бы непосредственный выход на Москву через Вязьму и Можайск, отстоял на 322 км. Однако, прежде чем достигнуть этой цели, танковая группа Гудериана должна была форсировать Днепр, Сож и Десну и при этом на всем пути преодолевать ожесточенное сопротивление советских войск.
В начале второй недели июля в советских частях, обороняющих Днепр и противостоящих танковой группе Гудериана, царили смятение и замешательство. Первоначально южное крыло 20-й армии Курочкина, противостоящее XXXXVII моторизованному корпусу Лемельзена, обороняло западные подходы к Орше, Копыси и Шклову. Вновь сформированная 13-я армия, которой теперь командовал генерал-лейтенант Ф.Н. Ремизов, сменивший раненого Филатова, дислоцировалась в самом Могилеве и защищала рубеж Днепра от Шклова на юг до Нового Быхова. Ей противостояли части XXXXVI моторизованного корпуса Фитингхофа. Еще дальше к югу 21-я армия Герасименко защищала линию Днепра от Нового Быхова на юг мимо Рогачева, Жлобина и Речица до Гомеля. Против нее действовал XXIV моторизованный корпус Гейера фон Швеппенбурга. Наконец, части 4-й армии, которой теперь командовал Сандалов, проходили переформирование в районе Кричева, вдоль реки Сож в тылу фронта Тимошенко. В то время как все эти войска старались изо всех сил выполнить приказ Тимошенко по удержанию водного рубеж Днепра любой ценой, они также готовились проводить контратаки и контрудары всякий раз, когда это потребуется
.
На тот момент единственным подкреплением, на которое мог рассчитывать Тимошенко, были части 19-й армии И.С. Конева и 23-го механизированного корпуса М.А. Мясникова. Первая находилась в процессе поэтапной переброски из-под Киева в Смоленск и, соответственно, из Смоленска в район Витебска. А 23-й мехкорпус, постоянное место дислокации которого находилось в Орловском военном округе, первоначально был направлен для поддержки 24-й армии Западного фронта, но 1 июля получил приказ выдвинуться в район Витебска для поддержки 19-й армии Конева. Это было сделано потому, что 25-й механизированный корпус генерал-майора С.С. Кривошеина, который дислоцировался в Харьковском военном округе и, как предполагалось, будет действовать совместно с армией Конева, слишком медленно проводил развертывание из места постоянной дислокации. В результате он получил новый приказ выдвинуться для поддержки 21-й армии. В то время 23-й механизированный корпус состоял из 48-й и 51-й танковых и 220-й мотострелковой дивизий, имел в составе приблизительно 413 танков, включая 21 КВ и T-34. 50-я и 55-я танковые дивизии 25-го механизированного корпуса имели в составе 163 танка, однако все они относились к устаревшим образцам.
Что касается 19-й армии Конева, к концу дня 13 июля 134-я и 162-я стрелковые дивизии 25-го стрелкового корпуса его армии уже выдвинулись в район восточнее Смоленска. Однако оставшаяся часть его армии, в частности дивизии 34-го стрелкового корпуса, сильно растянулись на марше вдоль пыльных дорог между Смоленском и районом к востоку от Витебска. В итоге получилось, что другие части армии Конева, например 129-я и 38-я стрелковые дивизии, заняли оборону у самого Смоленска.
Наконец, в суматохе непрекращающихся боев Западный фронт, изменив приказы для 23-го механизированного корпуса 1 июля, затем изменил и конечные пункты назначения подчиненных ему дивизий. Сначала он выдвинул 48-ю танковую дивизию корпуса дальше на север, в район Невеля, где впоследствии, в боях за Великие Луки, ей предстояло сражаться в подчинении 22-й армии. Аналогичным образом, командование фронта направило 51-ю танковую дивизию корпуса в город Ржев, расположенный в глубоком тылу Западного фронта, в поддержку недавно сформированных резервных армий. Хотя Тимошенко планировал заменить 51-ю танковую дивизию 23-го механизированного корпуса на 57-ю танковую дивизию полковника В.А. Мишулина (из 29-го механизированного корпуса), этого так и не произошло. Вместо этого дивизия Мишулина была 10 июля направлена в Оршу, где вела бои в подчинении 20-й армии Курочкина. В результате 220-й мотострелковой дивизии 23-го корпуса пришлось самой оказывать поддержку шаткой обороне 19-й армии
.
Все эти изменения, а также крайне медленное продвижение резервов Красной армии ввиду абсолютного господства люфтваффе в воздухе привели к тому, что мощному немецкому клину к востоку от Орши, образованному танковыми и моторизованными дивизиями XXXIX и XXXXVI моторизованных корпусов вермахта, противостояла слабоорганизованная мешанина разрозненных соединений и частей. В дополнение к 25-му стрелковому корпусу 19-й армии Конева и всей 20-й армии Курочкина здесь сражались остатки 5-го и 7-го механизированных корпусов, 57-й танковой и 1-й мотострелковой дивизий, 220-й мотострелковой дивизии 23-го механизированного корпуса, а также остатки дивизий и полков, которые отошли в восточном направлении через Днепр из Минского котла. Последние, перемещаясь на восток поодиночке или мелкими группами, были к настоящему времени в значительной степени разоружены.
Как только 2-я танковая группа была перегруппирована и сосредоточена вдоль западного берега Днепра, Гудериан приказал XXIV моторизованному корпусу Гейера фон Швеппенбурга 7 и 8 июля сосредоточить 4-ю танковую дивизию Лангермана и 10-ю моторизованную дивизию Лепера напротив Старого Быхова и рано утром 10 июля нанести удар через Днепр. Позднее Гудериан утверждал, что должен был отсрочить наступление XXIV моторизованного корпуса еще по крайней мере на трое суток, в течение которых Советы укрепили бы свою оборону, потому что Берлин настаивал на том, чтобы придержать главные силы вокруг Белостокского и Минского котлов. Однако Гудериан все равно был убежден, что в состоянии пустить в ход достаточные силы и сокрушить оборону Тимошенко вдоль Днепровского водного рубежа, не опасаясь за фланги, если избежит использования очевидных на первый взгляд переправ через действующие мосты. Озабоченный состоянием своих танковых дивизий, которые в течение шестнадцати дней вели беспрерывные бои, Гудериан преднамеренно пожертвовал принципом сосредоточения войск, разбив наступление на два последовательных дня без нанесения главного удара какой-либо танковой группой или подчиненным ей моторизованным корпусом.
На правом (южном) крыле группы Гудериана XXIV моторизованный корпус Гейера фон Швеппенбурга был сильно ослаблен ударом советской 21-й армии на Жлобин, что вынудило привлечь к боям за город 3-ю танковую дивизию Моделя. В результате корпус Гейера вплоть до 10 июля был лишен целой дивизии, когда поддержку оказала 1-я кавалерийская дивизия Фельдта, что позволило дивизии Моделя переместиться севернее на Быхов. Аналогично, на левом (северном) крыле Гудериана XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена вынужден был обходиться без 17-й танковой дивизии Вебера, которая оказывала поддержку танковой группе Гота в тяжелом сражении под Лепелем и Сенно. Фон Бок выражал недовольство по поводу недостаточной концентрации сил у Гудериана, однако фон Клюге защищал его, отметив, что Советы, по-видимому, не выдержат и все равно выйдут из боя. Но в такой аргумент фон Бок не поверил
.
Что касается самого наступления, Браухич санкционировал его уже 5 июля, и фон Бок и фон Клюге не высказали возражений. Правда, фон Бок осторожно предложил усилить танковую группу Гота за счет частей Гудериана. После этого Гудериан вдвое ускорил подготовку XXIV моторизованного корпуса к наступлению, сэкономив в общей сложности 15 часов. Тем самым он гарантировал, что никто не нарушит его планы. Гудериан в конечном итоге выбрал в качестве своей цели Быхов, хотя более очевидным выбором могли стать Орша, Могилев или Рогачев. Но Гудериан уже был не в состоянии взломать рогачевский «орех», и он намеревался опередить других, обойти противника с флангов или, в случае необходимости, окружить и разобраться с котлами позже. Наконец, поскольку Днепр в районе Быхова имел в ширину от 75 до 100 м и не представлял особой преграды, единственной проблемой, которую он должен был преодолеть, были болотистые луга и леса на восточном берегу реки.
Долгожданное наступление Гудериана началось на рассвете 10 июля, когда 4-я танковая и 10-я моторизованная дивизии XXIV моторизованного корпуса Гейера фон Швеппенбурга форсировали Днепр в Старом Быхове и к северу от него, в 29–32 км южнее Могилева. Выбор времени для наступления Гудериана не застал Тимошенко врасплох, поскольку в 8:00 того же дня в ежедневной разведсводке русских отмечено сосредоточение войск противника и сделаны верные предположения о намерениях немцев:
РАЗВЕДСВОДКА № 28
ШТАБ ЗАПАДНОГО ФРОНТА СМОЛЕНСК К 8:00 10.07.41
Первое. Противник в течение второй половины дня 9.07 и ночи на 10.07 на Лепельско-Витебском направлении крупными мотомех. и пехотными частями (до двух ак) форсировал р. Зап. Двина и овладел г. Витебск.
На Бобруйском направлении, сосредоточив крупную группировку, вел подготовку к форсированию р. Днепр.
На Борисовском направлении – бои местного характера крупными моточастями противника.
Второе. Себежское направление. Противник силою до трех пехотных дивизий (3, 28 и 121 пд), танкового полка при поддержке авиации в течение второй половины 9.07 и ночи на 10.07 вел ожесточенные бои. Главными силами овладел г. Себеж и вышел на фронт Себеж, оз. Освейское, Устье (7 км с.-з. Дрисса).
Третье. Полоцкое направление. Противник силою до двух дивизий (14 мд и 51 пд) и одной танковой дивизии в течение дня 9.7 вел бои на фронте Борковичи, Полоцк.
Четвертое. Лепельско-Витебское направление.
Противник силами 8 и 39 ак (моториз.) форсировал р. Зап. Двина на участке Улла, Бешенковичи, развивал наступление в направлениях Сиротино, Витебск, к рассвету 10.7 вышел на рубеж Заборье, Оболь, Сиротино, Витебск.
Отмеченный 8.07 отход противника из района Сенно (28 км ю.-в. Бешенковичи) был маневром уклонения мотомехчастей пр-ка от боя до подхода резервов из глубины.
9.07 крупные мотомехчасти пр-ка вели бой зап. Сенно, обеспечив свой левый фланг сильным противотанковым районом на рубеже Черногостье, Озера, Новоселки и поддержанные действиями бомбардировочной и пикирующей авиации и тяжелой артиллерией.
Пятое. Борисовское направление. Противник в составе 4 ак (4, 10 мд, 18 тд и часть 7 тд) вел бой на нашем промежуточном рубеже Коханово (33 км зап. Орша), р. Друть. В результате боя противник потерял значительное количество танков и живой силы. Отдельными отрядами в составе до батальона мотопехоты, до роты танков, одного-двух дивизионов артиллерии и саперного подразделения в каждом продвигался в направлении на Шклов, одновременно производит перегруппировку войск из района Борисов на Могилев.
Шестое. Бобруйское направление. Противник в течение 9.07 и ночи 10.07 продолжал сосредоточение крупных сил 24 ак (моториз.) в составе 3, 4 тд, мд и 265 пд на западном берегу р. Днепр в районе дер. Вищин (15 км с.-в. Рогачева), Рогачев, Жлобин, Проскурин и к исходу 9.07 и ночи на 10.07, ведя артиллерийский огонь по расположению наших частей, подготавливал переправы на участке Зборово, Задрутье, Жлобин, Проскурин.
Вывод
Основное усиление действий пр-ка отмечается на Лепельско-Витебском направлении и сосредоточение крупной группировки – на Бобруйском, где в ближайшее время возможно форсирование р. Днепр.
На Борисовском направлении противник, ведя бой на наших промежуточных рубежах, выходит к р. Днепр.
На Себежском направлении противник продолжает овладевать районом города Себеж
.
Однако, как указано в донесении, Тимошенко ожидал наступления на Рогачевском, а не на Быховском участке. Поэтому он сосредоточил большую часть сил 21-й армии на Рогачевском направлении, оставив лишь 187-ю стрелковую дивизию 13-й армии для обороны участка севернее Быхова.
После четырехчасового боя 4-я танковая дивизия Лангермана и 10-я моторизованная дивизия Лепера, первые части группы армий «Центр», которые форсировали такую широкую реку, как Днепр, захватили большой плацдарм на восточном берегу. Это стало поистине историческим событием
. После того как немецкие моторизованные части сломили сопротивление русских и выдвинулись к соседним лесам, инженеры Гудериана начали строить два моста через реку, в то время как командующий танковой группой планировал дальнейшее наступление. В оперативной сводке Западного фронта на 20:00 10 июля отражено тяжелое положение 13-й армии Ремизова:
«Общее положение. Войска фронта в течение дня 10.07 вели упорные бои с наступающими частями противника в районах Себеж, Освея, Борковичи, Городок, ст. Барсуки и Борколабово. Противник неустановленной силы (по разведданным установлены части 8 и 39 ак) прорвал фронт 22 армии на участке Улла, Бешенковичи и, развивая наступление северо-восточном направлении, занял Витебск. Основные усилия фронта направлены на отражение наступления витебской группировки противника.
13-я армия. Части 13-й армии в течение ночи и дня 10.07 продолжали укреплять восточный берег р. Днепр и предмостные позиции, одновременно производили частичную перегруппировку и смену частей.
В 10.30 10.07 после артиллерийской и авиационной подготовки противник перешел в наступление и форсировал р. Днепр в районах ст. Барсуки и Борколабово, бомбардируя восточный берег р. Днепр на участке Буйничи, ст. Быхов.
61-й стрелковый корпус в прежнем составе (53, 110 и 172-я стрелковые дивизии) отразил атаку противника силою до двух батальонов пехоты в направлении на Шклов, противник отброшен в исходное положение.
45-й стрелковый корпус в прежнем составе (148-я и 187-я стрелковые дивизии) вел бои с переправившимися частями противника в районе Барсуки, Борколабово. В 13:30 танки противника замечены на шоссе Могилев – Нов. Быхов, а мелкие группы пехоты в районе Лыково.
20-й механизированный корпус – перед фронтом корпуса противник в течение ночи вел усиленную разведку, небольшими группами форсировал р. Друть, просочился в район Куты, Уголья, Ханово, нарушив пути подвоза мк. Корпус удерживал прежний рубеж, сведений за день боя не поступило. Авиацией противника жел.-дор. сообщение Могилев – Чаусы прервано»
.
В той же сводке Тимошенко признал, что, «согласно данным воздушной разведки и наземному наблюдению, начиная с 9 июля противник перегруппировывает мотомеханизированные силы в направлении на Могилев». Однако к этому времени для Тимошенко было слишком поздно что-либо предпринимать, поскольку Гудериан уже переправился через Днепр.
На следующий день XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена и XXXXVI механизированный корпус Фитингхофа повторили успех Гейера фон Швеппенбурга, ударив через Днепр на Копысь и Шклов. Из-за внезапного удара XXIV моторизованного корпуса на Новый Быхов защитным линиям Советов попросту не хватало ни времени, ни сил, чтобы оборонять Днепр на всем его протяжении. Еременко позднее признал, что в дополнение к тому, что оно было захвачено врасплох, «советское высшее командование оказалось не способно мужественно принять свершившийся факт. Оно лишь издавало приказы выправить ситуацию после прорыва нацистов, что в итоге вылилось в разбазаривание резервов»
.
В соответствии с планом Гудериана, после проведения днем ранее разведки боем, XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена вел наступление через реку в районе Копысь вместе с 29-й моторизованной дивизией Больтенштерна, которая во взаимодействии с 17-й танковой дивизией Вебера и 18-й – Неринга, наступающими на Оршу с запада, должна была обойти с юга советскую оборону в Орше с юга и затем выдвинуться на восток, в направлении на Смоленск. Одновременно 10-я танковая дивизия Шааля из XXXXVI моторизованного корпуса Фитингхофа при поддержке моторизованного полка «Великая Германия» должна была ударить через реку южнее Шклова, в то время как моторизованная дивизия «Рейх» Хауссера сосредоточилась на западном берегу Днепра напротив русских оборонительных позиций в Шклове. После форсирования реки корпус Фитингхофа должен был выдвинуться в восточном направлении на Горки и в конечном счете в район Ельни. Передовые части боевых групп Узингера и Штрейха из 2-й армии Вейхса уже заняли позиции для прикрытия левого фланга Гудериана к северу от дороги Борисов – Орша.
Знаменитая 51-я истребительная эскадра Мельдерса уже осуществляла поддержку с воздуха XXIV моторизованного корпуса Гейера фон Швеппенбурга в районе Быхова, а VIII и II воздушные корпуса Рихтгофена и Фибига поддерживали, соответственно, XXXXVII и XXXXVI моторизованные корпуса вермахта. Тот факт, что фон Бок впервые применил авиацию в объединенной и сосредоточенной манере, указывал на жизненно важное значение, которое он придавал форсированию Днепра
. Огненный шквал ударов, которые люфтваффе нанесли 10 июля, а также планировали нанести 11 июля (что, правда, было отменено), был особенно важен, поскольку танковая группа Гудериана испытывала нехватку артиллерийских боеприпасов
.
Карта 8. Позиции группы армий «Центр» на 11 июля 1941 г.
1 – Смоленск; 2 – Могилев; 3 – Витебск; 4 – Лепель; 5 – Полоцк; 6 – Кричев; 7 – Бобруйск
На участке XXXXVII корпуса Лемельзена в районе Копыси 29-я моторизованная дивизия Больтенштерна прорвала оборону 100-й стрелковой дивизии 20-й армии, и к полудню 11 июля два из ее полков захватили здесь плацдарм (см. карту 8). Справа от частей Больтенштерна 10-я танковая дивизия Шааля из XXXXVI моторизованного корпуса Фитингхофа, который наступал на участке Днепра на стыке 20-й и 13-й армий, разгромила 53-ю стрелковую дивизию 61-го стрелкового корпуса 13-й армии и захватила собственный плацдарм. Оперативная сводка Тимошенко, которую он направил в Ставку в 20:00, подробно описывала характер боевых действий, хотя с небольшим оптимистическим уклоном в отношении оборонительных порядков 20-й и 13-й армий:
«ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА ШТАБА ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 33 К 20 ЧАСАМ 11 ИЮЛЯ 1941 Г. О БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ ВОЙСК ФРОНТА
Общее положение. Войска фронта продолжали бои с наступающими частями противника в районах Себеж, Освея, Борковичи, Городок, Витебск, ст. Барсуки, Борколабово, направляя основные усилия на ликвидацию наступления витебской группировки противника.
22-я армия (Ершаков). На всем фронте части армии вели упорные оборонительные бои, имея перед собой части 8-го и 39-го армейских корпусов.
51-й ск:
170-я сд с 10:00 11.7 перешла в наступление на своем правом фланге, левом флангом ведет бои на прежнем рубеже;
112-я сд в 10:00 11.07, сдерживая превосходящие силы противника на своем левом фланге в районе Волынцы, вела ожесточенные бои с прорвавшимися танками противника из Юховичи на Клястицы;
98-я сд, отражая попытки противника форсировать р. Дрисса, занимает прежнее положение;
126-я сд ведет оборонительный бой на рубеже Игнатово, Куликово.
62-й ск:
174-я сд к 10:00 11.07 занимала прежнее положение. На фронте дивизии противник активных действий не проявлял.
186-я сд – 238-й сп наступает на ст. Ловша, передовые части полка в районе ст. Ловша ведут упорный бой. Остальные части 186-й сд сосредоточились в районе Прудок, Бобровщина (14 км восточнее Труды).
19-я армия (Конев) вела напряженные бои за Витебск, результаты боя пока не уточнены. Остальные части продолжают сосредоточение. Из 350 эшелонов прибыло и разгрузилось 130 эшелонов. В состав армии переподчинены 7-й мк, 153, 186, 50-я сд.
20-я армия (Курочкин), отводя мехкорпуса за линию фронта, ведет оборонительные бои на прежнем рубеже. Переправившиеся группы противника у Копысь отбиты. До двух батальонов пехоты с танками, форсировавшие р. Днепр севернее Шклов, контратакой наших частей отброшены, на поле боя осталось 15 танков противника. Из состава 20-й армии переподчинены командарму 19-й 153-й сд и 7-й мк.
13-я армия (Ремизов). Днем 11.7 части армии удерживали рубеж р. Днепр на участке Шклов, Нов. Быхов и вели бои с прорвавшимися частями противника в районе ст. Барсуки, Борколабово, продолжая сосредоточивать подходящие части.
61-й ск удерживает рубеж Шклов, Могилев, Буйничи, ведя усиленную разведку севернее Шклов, где противник силой до двух батальонов перешел в наступление с утра 11.7 и мелкими группами пехоты и отдельными танками форсировал р. Днепр.
53-я сд удерживает рубеж Шклов, Плещицы, ведя усиленную разведку севернее Шклов. В 12:00 2 км сев. Плещицы противник силой до 2 батальонов с танками форсировал р. Днепр. Контратакой частей 61-й ск отброшен к реке, понес большие потери, подбито 15 танков противника.
110-я сд – на оборонительном рубеже Плещицы, Шапочицы. 172-я сд обороняет могилевское предмостное укрепление и укрепляет оборонительную полосу по восточному берегу р. Днепр на участке Шапочицы, Буйничи. Шкловский мост взорван.
45-й ск. В течение дня 11.7 части корпуса вели бои с переправившимися частями противника в районе Барсуки, Борколабово. Противник удерживает район Сидоровичи, Следюки, лес южнее и сосредоточивает резервы в районе Борколабово.
148-я сд продолжает сосредоточение, одновременно ведет бой с переправившимся противником.
187-я сд в течение дня вела бои с переправившимися частями противника.
137-я сд, совершив марш, 10.07 сосредоточилась в районе Сухари, Приданцы.
20-й мк днем 11.07 выводился из боя для отвода его за линию фронта на переформирование.
21-я армия (Герасименко). К 13.30 11.07 части армии, продолжая сосредоточение, удерживали прежний рубеж. Перед фронтом армии противник активных действий не проявлял. 102-я сд, 63-й, 67-й ск – положение без изменений.
66-й ск – 232-я сд и 110-й сп 53-я сд, закончив перегруппировку, занимали рубеж (иск.) Стрешин, Белый Берег, имея на участке Стрешин, устье р. Березина 110-й сп.
75-я сд – сведений не поступило.
28-я гсд сосредоточилась в районе Брагин.
25-й мк – 55 тд и 219 мсд продолжали сосредоточение в прежних районах.
50-я тд – без изменений. 16-й мк сосредоточивается в районе Мозырь (к 11.07 прибыл мотострелковый полк и тылы 15-й тд).
Бронепоезда № 51 и 52 вели бои, взаимодействуя с отрядом полковника Курмашева, в районе ст. Старушки, ст. Рабкор, Ратмировичи. Отряд Курмашева 7 и 9.07 уничтожил до 30 танков и бронемашин противника.
4-я армия (Сандалов). Части армии закончили перегруппировку в районах укомплектования и продолжают укрепление оборонительных рубежей в своих районах. Днем 10.07 район Чаусы, Пропойск, Кричев бомбардировался авиацией противника, в результате чего в 42-й сд убито 25 и ранено 4 человека.
ВВС фронта. За вторую половину дня 10.7 в воздушных боях сбито 3 самолета противника и 8 самолетов уничтожено на земле. Наши потери: сбит – 1 самолет, 4 самолета не вернулись на свои аэродромы»
.
Однако последующая оперативная сводка Западного фронта, выпущенная на 20:00, 13 июля подтвердила, что оптимизм Тимошенко был неуместен:
«20-я армия. Вечером 12.07 и в ночь на 13.07, отбросив пехоту противника у Богушевское и Копысь, восстановила прежнее положение. С утра 13.07 части армии ведут бой с разрозненными группами танков и мотопехоты, прорвавшимися в глубину обороны.
69-й ск, отбросив части противника, занял оборону:
153-я сд – по восточному берегу р. Лучеса на фронте Вороны, ст. Заболотинка, Гряда;
229-я сд – Гряда, Лучи, Богушевское; 233-я сд – Коленьки, ст. Стайки.
20-й ск, вытеснив противника за реку Днепр, занимает: 73-я сд – на рубеже Селекта, Орша;
18-я сд – по восточному берегу р. Днепр на участке юго-восточная окраина Орша, Копысь.
2-й ск вел бой с противником, вышедшим во фланг и тыл ск в районе лесов западнее Горки. Положение частей корпуса уточняется.
5-й мк в течение дня 13.07 совместно с 69-м ск вел бой по ликвидации противника в районе Софиевка и одним батальоном в районе Высокое, прикрывая автостраду. Результаты дня выясняются.
57-я тд сосредоточена в районе Гусино.
144-я сд, удерживая переправы на реке Днепр, содействует 1 мсд в уничтожении групп противника к югу от р. Днепр на участке Кобрынь, Ленино.
13-я армия в течение дня 13.7 продолжала вести бои с форсировавшими Днепр частями противника в районах Шклов и ст. Быхов (20–30 км севернее и южнее Могилева), которые прорвались на 20 км в восточном направлении.
61-й ск совместно с частями 20 мк, под давлением прорвавшихся в районе Шклова крупных сил мотомехчастей противника, отошел правым флангом и удерживает рубеж Соськовка, Н. Прудки и далее по восточному берегу р. Днепр до Буйничи.
53-я сд, оборонявшаяся на рубеже Шклов, Плещицы, принявшая на себя главный удар противника, отошла; положение ее пока неизвестно.
20-й мк в 5:00 13.07 с рубежа Соськовка, Ничипоровичи перешел в наступление в направлении Бель; пройдя 2 км, корпус остановлен артиллерией и авиацией противника»
.
Стремительный бросок танковых дивизий Гудериана фактически сделал оборонительные рубежи войск Тимошенко вдоль Днепра от Копыси на юг до Могилева и от Могилева на юг до Быхова совершенно ненужными. В результате Тимошенко терял контроль над ситуацией, и этим незамедлительно воспользовался Гудериан.
Таким образом, к полудню 11 июля три моторизованных корпуса Гудериана овладели надежными плацдармами в Копыси, Шклове и Новом Быхове, а идущая в тылу его танковой группы 2-я армия Вейхса достигла Березины и двигалась форсированным маршем в направлении Днепра. В течение дня Гудериан перенес свой штаб на 80 км из Борисова в Толочин, где в 1812 г. располагался штаб самого Наполеона. Там он встретился с генералом Эфизио Маррасом, итальянским военным атташе, а также адъютантом Гитлера от люфтваффе, полковником Николаусом фон Беловом. Довольный продвижением войск, Гудериан пригласил своих гостей присоединиться к нему и провести на следующий день осмотр поля боя
.
После захвата трех вышеупомянутых плацдармов Гудериану хотелось, чтобы XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена наступал непосредственно на Смоленск, XXXXVI моторизованный корпус Фитингхофа двигался точно на восток через Горки на Починок, в 48 км к югу от Смоленска, а XXIV моторизованный корпус Гейера фон Швеппенбурга наступал в восточном направлении через Чаусы и Кричев на Рославль, расположенный на старой Московской дороге в 100 км юго-восточнее Смоленска. Поскольку войска Гейера тоже, как предполагалось, будут защищать правый фланг 2-й танковой группы, фон Бок передал 1-ю кавалерийскую дивизию генерала Фельдта, которая ранее, 9 и 10 июля, сменила 3-ю танковую дивизию Моделя, в подчинение танковой группе Гудериана, чтобы она могла образовать второй эшелон наступления ударной группы Гейера. По крайней мере, в самом начале Гудериану хотелось, чтобы войска Гейера захватили Могилев, обойдя город с юга силами 3-й танковой дивизии. Танковая дивизия Моделя замедлила темпы своего наступления вследствие невыносимо плохих дорог и 11 июля была остановлена как разрушенным мостом в 24 км к югу от Могилева, так и ожесточенным сопротивлением русских. Тогда, с одобрения Клюге, Гудериан принял решение обойти Могилев, при этом танкам Моделя предстояло выступить вслед за 4-й танковой дивизией Лангермана через Быхов
.
После посещения штаба 29-й моторизованной дивизии Больтенштерна в Копыси в полдень 11 июля, где инженеры строили мост для переправы через Днепр остальной части корпуса Лемельзена, Гудериан пересек реку в десантном катере в попытке добраться до плацдарма XXXXVI корпуса Фитингхофа в Шклове. После неудачной попытки это сделать из-за того, что два плацдарма еще не имели прочной связи друг с другом, он возвратился на западный берег реки и приказал Лемельзену выдвинуть 17-ю танковую дивизию Вебера на юг из района Орши так, чтобы можно было воспользоваться переправой в Копыси. Возвратившись на свой командный пункт, Гудериан информировал Клюге о своих успехах и получил его одобрение на «перенаправление» 17-й и 3-й танковых дивизий.
Гудериан провел менее трех часов в Толочине, где проинформировал о происходящем адъютанта Гитлера, Шмундта, собиравшего информацию непосредственно для фюрера в сопровождении полковника Фрица Байерлейна. Потом еще около трех часов Гудериан потратил на езду по отвратительным дорогам в направлении плацдарма, который удерживал в Шклове XXXXVI моторизованный корпус Фитингхофа. Хотя 10-я танковая дивизия Шааля и моторизованный полк «Великая Германия» столкнулись в Шклове с более сильным сопротивлением, чем войска Лемельзена в Копыси, инженерам удалось-таки восстановить здесь поврежденные мосты. Поездка убедила Гудериана в том, что его переправа имела успех, и он призывал командира корпуса поспешить развить свой успех, пусть даже ночью. К тому времени, когда Гудериан наутро возвратился в штаб, его танковая группа удерживала плацдармы приблизительно 15 км глубиной в Копыси, Шклове и Быхове. С четырьмя новыми мостами, по мнению Гудериана, эти плацдармы представляли собой более чем адекватную базу для наступления
. Однако, несколько умерив оптимизм Гудериана, 12 июля XXXXVII и XXIV моторизованные корпуса потеряли один из этих драгоценных четырех мостов, что в итоге замедлило их продвижение.
Озадаченный неожиданным «гамбитом» Гудериана, Тимошенко оказался в крайне неблагоприятном положении, потому что немецкое наступление затронуло весьма уязвимую границу между его 20-й и 13-й армиями и превратило ее в широкую брешь. Кроме того, ходу боевых операций серьезно препятствовала неразбериха в командах из Ставки. За считаные дни до этого, 10 июля, Ставка назначила Тимошенко командующим войсками Западного направления. Это лишь усложнило его командование и усугубило проблемы, связанные с контролем информации. Кроме того, после того, как 8 июля Ремизов сменил смертельно раненного Филатова на посту командующего 13-й армией, он также был ранен, когда лично возглавил 12 июля контратаку против сил XXIV моторизованного корпуса Гейера фон Швеппенбурга. После этого командующий 21-й армией Герасименко 14 июля взял командование 13-й армией на себя. Но его вскоре сменил генерал-полковник Ф.И. Кузнецов, завершив тем самым целый ряд бурных перемен в высшем командном составе, которые усугублялись невероятно плохой связью между частями и соединениями Красной армии
.
В итоге к вечеру 13 июля, когда 17-я танковая дивизия XXXXVII моторизованного корпуса Лемельзена захватила Оршу, оборона Тимошенко вдоль Днепра просто рассыпалась. К этому времени 29-я моторизованная дивизия Больтенштерна перешла в наступление со своего плацдарма в Копыси и находилась уже на полпути к Смоленску. На юге 10-я танковая дивизия Шааля из XXXXVI моторизованного корпуса Фитингхофа прошла через Горки на Мстиславль по дороге к реке Сож, а 4-я танковая и 10-я моторизованная дивизии Лангермана и Лепера из XXIV моторизованного корпуса Гейера выдвинулись из района Быхова, поставив основные силы советской 13-й армии в районе Могилева под угрозу окружения.
Танковая группа Гудериана овладевала переправами на Днепре, и ее танковые колонны начали прорубать коридор на Смоленск с юга. После разгрома 22-й армии Ершакова вдоль рубежа Западной Двины северо-западнее Полоцка, а также 19-й армии Конева и 20-й армии и Курочкина под Витебском 3-я танковая группа Гота снова была на марше, при этом ее левое крыло было обращено на Невель, а правое – на Велиж и Смоленск с севера. С наступлением ночи 13 июля клинья танковых групп Гота и Гудериана, соответственно 7-я танковая дивизия Функа и 29-я моторизованная дивизия Больтенштерна, находились друг от друга на расстоянии около 55 км и быстро приближались к Смоленску с севера и юга. Вслед за наступающими танковыми колоннами Гудериана, после завершения неприятной работы по ликвидации котлов к западу от Минска, форсировали Березину три пехотных корпуса 2-й армии Вейхса. За ними, всего в двух днях пути, шли еще три корпуса пехоты вермахта. Под угрозой быстро сходящихся клещей этой немецкой бронированной армады войска 19, 16 и 20-й армий отчаянно сражались за выживание
.
Наступление Тимошенко 13–16 июля
Уже 11 июля в Ставке поняли, что на участке главного командования войск Западного направления назревает серьезный кризис. Когда Витебск и переправы через Днепр к югу от Орши оказались в руках немцев, восстановить положение, если это вообще представлялось возможным, могли только отчаянные меры. Соответственно, в 15:45 12 июля Ставка приказывает Тимошенко «немедленно организовать мощные скоординированные контрудары из района Смоленска, Рудни, Орши, Полоцка и Невеля имеющимися силами, чтобы ликвидировать прорыв противника у Витебска», но при этом «не ослаблять фронт в районе Орши – Могилева» и, кроме того, «провести активные операции вдоль рубежа Гомель – Бобруйск, чтобы создать угрозу тылу могилевской группировки противника»
.
Карта 9. Ситуация на 23:00 13 июля 1941 г.:
1 – Смоленск; 2 – Полоцк; 3 – Орша; 4 – Витебск; 5 – Могилев; 6 – Спас-Деменск; 7 – Вязьма; 8 – Рославль; 9 – Брянск
Однако Тимошенко и его начальник штаба Маландин уже предвидели намерения Ставки и издали ряд собственных предварительных приказов. Во-первых, в 20:20 вечером предыдущего дня они направили 21-й армии Кузнецова указание активизировать ограниченные наступательные действия, чтобы сковать наступление 2-й танковой группы Гудериана:
«ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО ФРОНТА КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ 21-Й АРМИИ НА СКОВЫВАНИЕ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВНИКА ПОДВИЖНЫМИ ОТРЯДАМИ (11 ИЮЛЯ 1941 Г.)
На фронте 21-й армии противник активности не проявляет и, не встречая активности с нашей стороны, маневрирует подвижными частями, нанося удары на Могилев то в одном, то в другом месте.
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Связать действия противника, заставить его бояться возможных наших ударов.
2. Выслать подвижные отряды с саперами, орудиями ПТО, командами истребителей танков для действий в направлениях Зборово, Чигиринка, Городище, Жлобин, Паричи, Бобруйск.
3. Задачами отрядам поставить: уничтожение танков противника, дезорганизация его тыла, уничтожение транспортов, связи, раций, складов и т. д., разрушение путей подвоза, устройство минных ловушек.
Отрядам, действующим в направлении Зборов, Городище, поставить задачу нарушить работу шоссе в районах Бобруйска и Могилева и сорвать переправу противника в районе ст. Быхов.
Отрядам, высланным в направлении Бобруйска, дезорганизовать тыл и снабжение жлобинской группы противника и по возможности взорвать мосты у Бобруйска, уничтожать самолеты на аэродромах.
4. Для приема донесений от отрядов организовать радиопост.
5. Подготовить операцию и иметь в готовности части для внезапного захвата [города] Бобруйск и [поселка] Паричи.
О выполнении приказа и о ходе действий отрядов доносить».
Несколько часов спустя, в 3:00 12 июля, начальник штаба Маландин направил особые указания Коневу и Ершакову, командующим 19-й и 22-й армиями фронта, подчеркнув значение намеченного контрудара на Витебск, но также выражая по этому поводу беспокойство – как с его собственной стороны, так и со стороны маршала Тимошенко.
«Главнокомандующий приказал:
1. 12.7.41 атаковать совместно с Ершаковым противника в районе Витебска и отбросить его за линию дороги Полоцк – Витебск.
2. Ершакову удар нанести с 8:00 12.07 в направлении ст. Село; Коневу – Витебск, ст. Княжица.
Подкрепить удар Конева 1–2 батальонами танков.
3. В 8:00 дается задание ВВС прикрыть район действий атакующих войск.
4. Штаб Коневу иметь в Якубовщине и наладить управление.
5. Войска привести в порядок
.
6. Т. Коневу учесть, что 134-я сд выгрузилась в районе Смоленска, 127-я сд – выгрузилось 14 эшелонов в районе Смоленска. Подготовить силами прибывших эшелонов противотанковый рубеж на линии р. Мошна, обратив особое внимание на направление шоссе на Смоленск.
О ходе действий доносить каждые 3 часа»
.
Приказ Тимошенко о наступлении, который он отдал своим армиям после 12 июля, лишь подчеркнул огромный размах и совершенно нереалистичный характер запланированного контрнаступления:
«Общее положение – противник, сосредоточив свои 8-й и 39-й танковые корпуса в районе Витебска и до танкового корпуса на Могилевском направлении, форсировал рр. Зап. Двина и Днепр и развивает наступление на Велиж и Горки.
Задача Западного фронта – совместными действиями 22, 19 и 20-й армий, во взаимодействии с авиацией, уничтожить прорвавшегося противника и, овладев гор. Витебск, закрепиться на фронте Идрица, Полоцкий укрепрайон, Сиротино, ст. Княжица, Шилки, Орша и далее по р. Днепр. Начало наступления 8:00 13.07.41 г.
22-й армии (Ершаков) – прочно удерживая занимаемый фронт на своем правом крыле и Полоцкий УР, перейти в наступление силами 214-й и 186-й сд с 56-м гап, 390-м гап, 102-й птд и 46-й сад с фронта ст. Войханы, Городок и, нанося удар в направлении Витебска, к исходу дня выйти на рубеж Сиротино, ст. Княжица, где прочно закрепиться.
19-й армии (Конев) – сдерживая прервавшиеся группы противника в направлении Велиж, силами 7-го мк, 162-й сд и 220-й мд, 399-го гап, 11-й сад наступать с рубежа Шумовщина, Вороны в направлении Витебска с задачей овладеть гор. Витебск. К исходу дня выйти на рубеж Ворошилы, Пушкари, где закрепиться и прочно оборонять этот рубеж.
20-й армии (Курочкин) активными действиями на своем левом фланге уничтожить прорвавшегося на восточный берег р. Днепр противника и прочно закрепиться на рубеже Богушевск (35 км к югу от Витебска), р. Днепр. Силами 5-го мк, 153-й и 229-й сд с 57-й тд (без 115-го тп), 23-й сад, имея основную группировку на своем правом фланге, нанести удар в направлении Островно, содействуя тем успешному наступлению 19-й армии. К исходу дня выйти и закрепиться на рубеже Павловичи, Шилки, Богушевск.
13-й армии (Ремизов) в прежних границах уничтожить части противника, прорвавшиеся на восточный берег р. Днепр, и прочно оборонять рубеж.
21-й армии (Ф.И. Кузнецов) перейти в наступление силами 63-го ск (61, 167 и 154-я сд) с 42-м и 503-м ап, 696-м гап, 13-й сад с фронта Рогачев, Жлобин в направлении Бобруйск и 232-й сд на Шацилки, Паричи с задачей овладеть гор. Бобруйск и районом пос. Паричи. Одновременно наступлением 102-й и 187-й сд из района Таймоново, Шапчицы в направлении Комаричи, Быхов уничтожить группировку противника, действующую на Быховском направлении. 117-ю сд для обеспечения Рогачевско-Жлобинского направления выдвинуть на восточный берег р. Днепр на фронт Рогачев, Жлобин.
ВВС фронта. Задачи:
– В 7:30 13.07 нанести удар с воздуха по противнику в районах Городок, Островно, Витебск, действуя главным образом по артиллерии и танкам противника.
– Наблюдением с воздуха своевременно вскрывать очаги сопротивления противника на пути движения наших войск и немедленно их подавлять.
– Прикрыть наземные войска от ударов воздушного противника.
– Дальнебомбардировочный корпус использовать для ударов по противнику в районе Городок, Витебск, Бешенковичи и Шклов.
– Авиацию армий полностью направить для ударов во взаимодействии с наземными войсками»
.
Подробный характер всех этих приказов, не говоря уже о предписаниях Тимошенко и Маландина насчет осторожности, лишний раз показал чрезвычайную централизацию советской системы командования, ее неспособность дать возможность действующим командирам самостоятельно вести бой и принимать решения, а также волнение, со всей очевидностью проявившееся в штабе главного командования войск Западного направления. Однако, учитывая неопытность многих из вышеупомянутых командиров, такое беспокойство было в целом оправданным.
Намерение Тимошенко состояло в том, чтобы рассечь и разбить на части танковые группы Гота и Гудериана и восстановить оборону Западного фронта вдоль Днепра. Для этого 22-я и 19-я армии должны были захватить Витебск и выйти на рубеж Западной Двины, 20-я и 16-я армии (последняя все еще не завершила сбор в районе Смоленска) – восстановить оборону фронта между Оршей и Шкловом, а 13-я и 21-я армии вместе с остатками 4-й армии – очистить от немецких войск берег Днепра к востоку от Могилева и Рогачев и заодно начать наступление на Бобруйск. С учетом фактического положения на фронте ни одна из частей плана Тимошенко не представлялась даже в малой степени осуществимой.
Словно иллюстрируя тщетность приказа Тимошенко на момент, когда он был отдан, левое крыло танковой группы Гота, LVII моторизованный корпус Кунтцена, теперь действующий совместно с L и XXIII армейскими корпусами 9-й армии, уже выбил 22-ю армию Ершакова с занимаемого рубежа обороны вдоль Западной Двины северо-западнее Полоцка, разрезал его армию на две части, обошел с флангов и угрожал полным окружением. Имея всего шесть дивизий для обороны фронта протяженностью 274 км, армия Ершакова быстро отступала. Хотя его 174-я стрелковая дивизия продержалась в Полоцком укрепленном районе до 16 июля, танковые клинья Гота обошли Полоцк и быстрым маршем ушли на Невель. В результате через считаные дни Тимошенко отдал приказ Ершакову отвести свою армию на новые рубежи обороны, в то же время «нанося как можно больший урон наступающим немецким войскам».
В то же время к 13 июля правое крыло танковой группы Гота, XXXIX моторизованный корпус Шмидта при поддержке V армейского корпуса генерал-лейтенанта Ричарда Руоффа, разгромило первый эшелон 19-й армии Конева, захватив Велиж, и отбросило разрозненные части Конева к Смоленску. На юге, на левом крыле танковой группы Гудериана, XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена выбил из Орши части 20-й армии Курочкина и глубоко охватил ее левый и правый фланги. Хотя войска Конева и Курочкина дважды наносили ответный удар, в частности 11 и 12 июля, из-за недостаточной артиллерийской поддержки и нехватки боеприпасов и топлива эти удары не смогли сколь-нибудь значительно замедлить наступление немцев. Например, части Конева вынуждены были контратаковать 11–13 июля, едва выгрузившись из эшелонов, однако все усилия вернуть Витебский рубеж оказались тщетными.
К тому времени, когда этими армиями был получен приказ Тимошенко о наступлении, обе они уже выдохлись, были измотаны тяжелыми боями и вынуждены в спешном порядке отступать на восток
. Что касается 13-й армии Ремизова, то ее части были в значительной мере разбиты XXXXVI и XXIV моторизованными корпусами Гудериана, которые к 13 июля уже продвинулись глубоко в ее тылы. Вскоре после того, как Ремизов был ранен, новый командующий, Герасименко, отвел армию в восточном направлении к реке Сож, а могилевская группировка, как ее называли Советы, будучи отрезанной от главных сил 13-й армии, перешла под командование генерал-майора Ф.А. Бакунина. Однако гарнизон Бакунина в Могилеве получил лишь короткую передышку на несколько дней, когда танковые дивизии Гудериана устремились на восток к Десне и с юго-запада подошли к Смоленску. Лишь 21-я армия, сначала под командованием Герасименко, а после 12 июля – под командованием Ф.И. Кузнецова, смогла хотя бы отчасти выполнить приказ Тимошенко: смогла перебросить значительные силы через Днепр и создать кратковременную угрозу немецким коммуникациям в Бобруйске.
Карта 10. Позиции группы армий «Центр» на 13 июля 1941 г.:
1 – Витебск; 2 – Смоленск; 3 – Могилев; 4 – Борисов; 5 – Кричев
Испытывая постоянное давление со стороны Ставки, Тимошенко настаивал на «контрнаступлении», хотя к тому времени оно уже было абсолютно нереальным. Донесения и приказы Тимошенко передают утопическую атмосферу в его штабе. Например, вечером 13 июля его ежедневная разведывательная сводка начиналась вполне корректно, в ней сообщалось, что «главные усилия противник направляет основными группировками в общих направлениях на Невель и Смоленск и второстепенные удары – на Кричев и Рославль». А заканчивалась следующими выводами:
«1. Противник, сосредоточив крупные группировки пехотных и мотомехчастей в районах Себеж, Оболь, Городок, ударом в общем направлении на Невель и сковывая в направлении на Полоцк, стремится отрезать Невель и окружить части 22-й армии.
2. На Витебско-Оршанском и Могилевском направлениях противник крупными мотомехчастями концентрическими ударами стремится выйти к Смоленску. Одновременно действует передовыми отрядами и стремится овладеть железнодорожными узлами Мстиславль, Кричев.
3. Отмеченный отход противника в районе Бобруйска возможен как маневр, с целью удара по флангам наступающих наших частей из районов: Нов. Быхов и Ратмировичи»
.
Тем же вечером 13 июля Тимошенко направил личный доклад в качестве главнокомандующего войсками Западного направления Сталину и начальнику Генерального штаба, Жукову, который добавил к разведсводке существенные оперативные детали. Наиболее примечательно то, что этот доклад также включал в себя планы Тимошенко относительно ближайщего будущего:
«ДОКЛАД ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО НАПРАВЛЕНИЯ СТАВКЕ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ О БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ ВОЙСК ЗАПАДНОГО ФРОНТА 12 И 13 ИЮЛЯ 1941 Г.
Тов. Сталину и Жукову
Общее положение
В течение 12 и 13.07.41 противник ведет беспрерывные атаки на всем Западном фронте, кроме 21-й армии.
После ожесточенных боев, с большими потерями противнику к
12.07 удалось овладеть г. Витебск и форсировать р. Днепр в направлениях Шклов и Быхов; атаки противника на остальном фронте отбиты.
22-я армия удерживает район Идрицы и Полоцкий УР.
В направлении Прибытки (10 км сев. ст. Толмачевская) противник силами до двух пд теснит 98-ю сд. На Витебском направлении 12 и 13.07 идет бой с переменным успехом за Городок.
19-я армия, понеся большие потери в боях за Витебск, отошла на восточный берег р. Зап. Двина и с утра 13.07 ведет наступление 162-й сд и 220-й мд на Витебск. Наступление проходит в тяжелых условиях, т. к. 19-я армия успела сосредоточить только две сд. Противник небольшими группами прорвался в тыл 19-й армии в районах Велижа и Лиозно.
20-я армия ночными боями ликвидировала прорыв противника у Копысь и продолжает действия по ликвидации прорыва противника в районе Шклова совместно с частями 13-й армии. С утра 13.07 правофланговые 153-я и 229-я сд ведут наступление на Островно в обход Витебска, содействуя захвату его войсками 19-й армии.
13-я армия в течение 12.07 отбивала атаки противника в районе Шклов, Быхов и Заречье. На этом направлении действуют отборные части противника – 11-я и 30-я дивизии СС[11 - Так в оригинале; очевидно, 2-я («Рейх») и др.]. С большими потерями передовым танковым частям 11-й пд СС удалось к исходу 12.07 из района Шклов прорваться в район Горки; на остальных переправах бои идут непосредственно у переправ. Командарм 13-й Ремизов ранен.
21-я армия с утра 13.07 перешла в наступление в направлениях Рогачев, Чигиринка; Жлобин, Бобруйск и Речица, Паричи. Наступление развивается успешно.
Резерв фронта (4-я армия – 6, 42, 143 и 55-я сд) – в стадии доукомплектования и формирования – занимают тыловой рубеж по р. Проня на фронте Чаусы, Пропойск.
ВВС с утра 13.07 нанесли мощный удар по противнику в районе Витебска и продолжают систематическое воздействие на колонны противника, действующие в этом районе.
Одновременно ударом воздуха разрушены переправы противника у Шклова и беспрерывным атакам подвергается колонна танков противника в районе Горки.
РЕШЕНИЯ:
1) к исходу 13.07 активными действиями 22, 19 и 20-й армий при усиленной поддержке авиации овладеть Витебском, восстановить фронт на рубеже Сиротино, ст. Княжица, р. Лучеса;
2) фланговыми ударами 20-й и 13-й армий в направлениях Богушевск, Шклов и Быхов ликвидировать прорыв фронта в этих направлениях и отрезать прорвавшиеся в глубину танки противника;
3) непрерывными атаками ВВС и действием мотоотряда 57-й тд в направлении Горки уничтожить прорвавшуюся группу противника.
Чтобы не втягивать в бой по частям сосредоточивающиеся части 19-й армии, отношу районы сосредоточения 127, 129, 38 и 158-й сд за линию р. Днепр и Вопь в районе Ярцево, Смоленск»
.
Конкретизируя ухудшившееся положение своего фронта и многие проблемы после еще одного дня провальных действий, 14 июля Тимошенко направил в Ставку более длинное объяснение печального положения дел. Подтвердив, что 14 июля положение на Западном фронте «представляется весьма сложным», он признал, что «противник, воспользовавшись прорывом в районе Витебск, Богушевск, Шклов и Старый Быхов, энергично вводит в прорыв крупные механизированные соединения» при активной поддержке с воздуха. Затем он описал положение на каждом оперативном направлении, подчеркнув, что немцы, по всей видимости, нацеливаются на Смоленск, но также утверждая, что его войска контратакуют всякий раз и везде, где это возможно. Смысл немецкого натиска был ясен: противник попросту стремится окружить всю советскую группировку в районе городов Витебск и Орша. Подчеркивая яростный отпор вверенных ему войск, Тимошенко также добавил, что «войска вследствие длительных отходов, упорных за последнее время боев, а также укомплектования их наспех, больших потерь вооружения неустойчивы», особенно во время танковых и воздушных ударов, когда «имели место случаи бегства частей от воздействия авиации и передовых танковых отрядов противника».
Затем Тимошенко посетовал на медленную мобилизацию и развертывание важнейших резервов, которые «осложняются тем, что прибытие новых соединений замедлено и дезорганизовано железными дорогами». Из-за чего «в головных эшелонах прибывают тыловые части, а боевые части длительно задерживаются в пути». В результате «фронт не имеет резервов и вынужден поспешно вводить на передовую линию части организационно плохо подготовленные. Много дивизий состоит из разных частей. Что касается танковых соединений, они не имеют материальной части и превратились, по существу, в технически слабо оснащенную пехоту».
Несмотря на многие указанные проблемы, Тимошенко обещал накануне вечером и утром следующего дня предпринять энергичные контратаки и, указав на определенные потери противника, в частности в танках и самолетах, закончил свой доклад просьбой о подкреплении самолетами, танками, грузовиками и боеприпасами
.
Несмотря на эти достаточно искренние оценки, позже в тот же день Тимошенко отдал боевые приказы, поставив слишком амбициозные задачи перед 22, 19, 20 и 21-й армиями, и без того находящимися под неослабевающим натиском противника:
«Общее положение – противник, сосредоточив крупные силы в Витебском и Могилевском направлениях, прорвал фронт в районе городов Шклов и Быхов и вышел подвижными группами в район Велиж и Горки, стремясь выходом на Смоленск окружить нашу витебско-оршанскую группировку. Состав обходящих сил противника достигает четырех-пяти моторизованных корпусов. Кроме прорывов в Витебском и Шкловском направлениях, остальной фронт прочно удерживается армиями Западного направления.
Задача войск Западного фронта – отрезать прорвавшегося противника от его тыла на участках: 1) Городок, Витебск и 2) Орша, Шклов, со стабилизацией фронта. Активными действиями отбросить велижскую группу противника и разгромить прорвавшуюся группировку мехвойск противника в районах Горки, Мстиславль и Шклов. 22-й армии (Ершаков), выровняв фронт в центре отводом 98-й и 112-й сд на рубеж Юховичи, Баравуха и опираясь на Полоцкий укрепленный район, нанести удар в направлении Городок, Витебск, имея задачей занять и упорно оборонять фронт Сиротино, Зуйково. Иметь не менее одной стрелковой дивизии в армейском резерве за левым флангом армии.
19-й армии (Конев) в составе 162, 134, 129 и 153-й сд, 7-го мк решительным наступлением овладеть к исходу 16.07 городом Витебск и прочно закрепиться на рубеже Городок, Заречье.
20-й армии (Курочкин) в составе 229, 233, 73, 18, 100, 161, 110 сд и 5-го мк ликвидировать к исходу 16.07 прорыв на фронте Орша, Шклов, прочно закрепиться на занимаемом рубеже и атаковать вместе с 57-й тд в ночь на 15.07 из района Красный (45 км юго-западнее Смоленска) в направлении Горки, уничтожая мехколонны противника.
13-й армии (Герасименко) в составе 172, 148, 137, 132, 160, 151, 187 и 53-й сд, 20-го мк, минометного батальона ликвидировать 16.7 прорыв в районе Старый Быхов и прочно удерживать рубеж по реке Днепр. Одновременно ставлю важнейшей задачей и делом чести 13-й армии решительное наступление. 160-й и 137-й сд, 20-му мк и 696-му птп с рубежа реки Бася нанести удар в направлении Горки и уничтожить горкинскую группу противника.
21-й армии (Ф.И. Кузнецов) в прежнем составе более решительно выполнять поставленную перед ней задачу.
4-й армии (Сандалов) в составе 42, 143 и 55-й сд действиями на Горки с юга из района Рясна, Ширки, Осиновка уничтожить прорвавшуюся мехгруппу противника во взаимодействии с 13-й армией. Отдельному отряду в составе 4-го вдк, 25-го мк и 6-й сд под общим командованием командира 4-го вдк (Жадов) наступать из района Бахревка, Кричев в направлении Мстиславль для уничтожения горкинской группировки противника.
16-й армии (Лукин) в составе 152-й и 46-й сд, опираясь на противотанковый район, действиями из района Демидов, Духовщина не допускать выхода велижской группировки противника на направление Смоленск, Ярцево. Одновременно силами сосредоточиваемых дивизий и 17-го мк повести наступление в направлении Горки для уничтожения во взаимодействии с 13-й и 4-й армиями основной подвижной группировки противника.
Задачи ВВС фронта:
фронтовой авиации – содействовать наземным войскам в ликвидации прорывов ударами по противнику в районах городов Витебск и Шклов и систематически атаковать наземного противника в районах Горки, Мстиславль, Шклов; армейской авиации – свои действия полностью подчинить интересам наземных войск»
.
Тимошенко обратился к войскам с откровенным призывом:
«Требую от командного состава и войск проявления инициативы, мужества, отваги, стойкости и строжайшей дисциплины». При сложившихся обстоятельствах, однако, такое обращение было бесполезно, потому что нигде в его приказе не признается реальное положение дел и не изменяются цели, которые он поставил перед своими армиями 12 июля.
Между тем 14 июля, в соответствии с указаниями Ставки, Тимошенко попытался передать командование и управление всеми войсками, сражающимися в районе Смоленска, под контроль 16-й армии Лукина, части которой как раз только начинали прибывать в Смоленск.
«ПРИКАЗ ВОЙСКАМ ЗАПАДНОГО НАПРАВЛЕНИЯ 14.7.41
В целях объединения управления и упорядочения обороны подступов к городу Смоленску
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Подчинить командующему 16-й армией генерал-лейтенанту тов. Лукину все части гарнизона города Смоленска, части, прибывающие по железной дороге в другие армии и разгружающиеся в районе города Смоленска, а также части, занимающие сектора обороны непосредственно на подступах к городу Смоленску.
2. Командующему 16-й армией объединить управление указанными выше частями и прочно удерживать подступы к городу Смоленску.
3. Контратаками подвижных, маневренных групп окружать, блокировать и уничтожать прорывающиеся части противника, широко используя для этой цели ночное время»
.
Несмотря на браваду предыдущих нескольких дней, оптимизм и наступательный порыв у Тимошенко, по-видимому, пошли на убыль 15 и 16 июля, когда он отдал два намного более умеренных приказа. В первом из них, от 15 июля, Тимошенко передавал под управление своего заместителя, Еременко, остатки разгромленной 19-й армии Конева, поручал ему создать новые линии обороны от Невеля на юг вплоть до северного подступа к Смоленску и подготовить еще один контрудар из района Ярцево на Смоленск и Демидов:
«ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Упорно и настойчиво выполнять поставленную мною задачу.
2. Для выполнения ее привлечь все силы 19-й армии, направив их усилия к общей цели – создания сплошного фронта, отрезая прорвавшиеся танки противника от их тылов и основных сил. Новый, единый сплошной фронт организуется на рубеже Алушково, Невель, Дуброво, Сураж – Витебск, ст. Заболотинка и готовится мощный контрудар из района Ярцево в направлениях на Демидов и Смоленск.
3. Внушить всему составу, что при данной обстановке и действиях прорвавшиеся танки врага легко сами попадают в окружение и уничтожаются.
4. Потребовать от каждого гарнизона города, защитников каждого села сопротивления вражеским танкам, что распылит их усилия и облегчит уничтожение соединений противника по частям на подступах к Смоленску.
5. Смоленск сделать неприступным объектом для врага.
6. Учитывая успешные действия 20-й армии и помощь с востока и севера, враг будет уничтожен при проявлении инициативы, смелости и активности со стороны начсостава и бойцов.
7. Привлечь к борьбе с танками весь личный состав, оставив в тылу минимальные силы.
8. Связь с Вами будет поддерживаться через делегатов на боевых самолетах, по телефону, радио и бронемашинами. Примите меры организации авиасигнального поста.
9. О принятых мерах и плане действий донести»
.
Однако в своем втором приказе, отданном 16 июля, Тимошенко от имени главнокомандующего войсками Западного направления велел Ершакову, командующему 22-й армией, отвести свои измотанные и поредевшие войска, которые были теперь почти полностью окружены, севернее, к новым рубежам обороны, вероятно, только потому, что 7-я танковая дивизия Функа только что захватила Ярцево:
«На фронте 22-й армии обстановка позволяет и требует упорными боями на последовательных рубежах при отходе на рубеж Алушково, Заворуй, оз. Езерище, Дуброво бить и уничтожать противника.
Задержка 174-й сд в Полоцком УР недопустима, требует немедленной перегруппировки этой дивизии на левый фланг дли активных действий.
Особенное внимание должно быть уделено крепости и готовности ваших флангов и активности на Витебск для соединения с 19-й армией в районе Витебска.
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. С боями, спокойно, изматывая противника, последовательно отводить армию на рубеж Запруды, Езерище, Дуброво.
2. Всеми имеющимися силами армии закрыть образовавшийся прорыв между 98-й и 112-й сд.
3. Организовать уничтожение прорвавшихся танков противника, внушить всему личному составу уверенность в том, что борьба с прорвавшимися танками не должна смущать никого, что отрезанные от пехоты и тылов танки не могут угрожать окружением.
Для уничтожения прорвавшихся танков создать в каждой дивизии отряды и, объединив действия их в армейском масштабе, окружать и уничтожать противника.
4. Для борьбы с танками привлечь все окружающее население, чтобы инженерными сооружениями ограничить маневр танков и поставить их под удар отрядов.
Все будет зависеть от того, как сумеете вы собрать все силы, распыленные в тылах дивизий и армии. Требую большой активности. Она обеспечит вам успех.
О вашем решении и мероприятиях по выполнению настоящего приказа донести»
.
За исключением атак 21-й армии на юге, то, что Гудериан позже назвал «контрнаступлением» Тимошенко, так и не было осуществлено. Не сделав продолжительной остановки после форсирования Западной Двины и Днепра, танковые группы Гота и Гудериана продолжали решительный марш на восток, не обращая внимания на фланги, чем полностью сорвали советские наступательные планы.
Наступление Гота на Смоленск и Невель 13–16 июля
После разгрома 19-й армии Конева и сосредоточения двух моторизованных корпусов под Витебском на южном и северном берегах Западной Двины напротив городка Дисна, в 35 км к западо-северо-западу от Полоцка, 3-я танковая группа Гота двумя клиньями начала наступление в направлении поставленных целей. К 15 июля танковые колонны в составе более чем 500 танков достигли северо-восточных подступов Смоленска, а также прорвались к Невелю. Несмотря на столь впечатляющий и успешный бросок, наступление по расходящимся направлениям также создало для Гота непредвиденные проблемы в будущем.
На южной половине участка наступления Гота рано утром 13 июля из района Витебска начал выдвижение XXXIX моторизованный корпус Шмидта, при этом его дивизии развертывались веером одновременно на восток, северо-восток и север. Его части фактически обошли левый фланг 22-й армии Ершакова, обороняющейся вдоль Западной Двины, и правый фланг 20-й армии Курочкина южнее Витебска. В то же время остатки разбитой 19-й армии Конева откатывались к юго-востоку, где проходила медленное формирование 16-я армия Лукина, выделенная для обороны Смоленска.
Продвигаясь в восточном направлении из Витебска, 7-я танковая дивизия Функа к вечеру 13 июля захватила Демидов, а еще через сутки находилась всего в 34 км от северной оконечности Смоленска. В самом начале своего броска из Витебска к Демидову танковая дивизия натолкнулась на три полностью укомплектованные советские стрелковые дивизии 25-го стрелкового корпуса генерал-майора С.М. Честохвалова из 19-й армии Конева. Советские части только что выгрузилась из эшелонов в Рудне, на полпути (50 км) между Смоленском и Витебском и заняли оборонительные позиции в 9 км к юго-востоку от Витебска. Согласно одному российскому источнику при приближении танковых войск Функа «25-й стрелковый корпус отступил и даже не вступал в бой из-за страха перед артиллерийским огнем противника». В результате «генерал Честохвалов был захвачен в плен вместе со всем штабом»[12 - Позже выяснилось, что пропал без вести, очевидно, погиб.]
.
Вместо того чтобы атаковать Смоленск с севера, Функ двинул свою танковую дивизию еще дальше на восток, захватив Духовщину, в 44 км к северо-востоку от Смоленска. К полудню 15 июля немцы обнаружили дорогу с твердым покрытием. Воспользовавшись вновь обнаруженной дорогой, Функ сформировал боевую группу в составе танкового, пехотного моторизованного и моторизованного батальонов, а также инженерно-артиллерийских и зенитных подразделений и направил ее ускоренным маршем на юг, к Ярцево. К 20:30 15 июля боевая группа захватила этот жизненно важный город, где автострада и железная дорога на Москву пересекали реку Вопь, приток Днепра, и немедленно заблокировала главную связующую артерию между Смоленском и Москвой. Оседлав автостраду, все четыре полосы которой были забиты колоннами войск и техники, движущимися как в восточном, так и в западном направлениях, немецкая боевая группа отразила первую из многочисленных советских контратак и удержала свою позицию. Это был звездный час 7-й танковой дивизии
. Когда танковые части Функа вступили в Ярцево, несколько часов спустя 29-я моторизованная дивизия Больтенштерна XXXXVII корпуса Лемельзена ворвалась в древний Смоленск с юга, тем самым отметив не менее стремительный натиск танковой группы Гудериана. Таким образом, к концу дня 15 июля наметилось еще одно крупное окружение. Ранее лишь предполагалось, а теперь было официально подтверждено, что 300 тысяч советских солдат из 16, 19 и 20-й армий фронта Тимошенко, большая часть которых все еще сражалась далеко на западе, теперь попали в смертельную ловушку
.
Карта 11. Позиции группы армий «Центр» на 15 июля 1941 г.:
1 – Витебск; 2 – Смоленск; 3 – Могилев; 4 – Полоцк; 5 – Рославль
Когда 7-я танковая дивизия Функа предприняла смелый бросок на Ярцево, 20-я танковая дивизия Штумпфа и 18-я моторизованная дивизия Херрлейна совершили бросок в северо-восточном и северном направлении из Витебска, прикрывая левый фланг моторизованного корпуса, в то время как 20-я моторизованная дивизия Цорна осталась в Витебске и 14 июля начал формировать кордон вокруг северо-западного котла окружения советских войск к западу от Смоленска. Вечером 13 июля, после захвата Велижа, в 70 км к северо-востоку от Витебска, дивизия Штумпфа продолжила наступление и утром 15 июля захватила селение Бор, а затем повернула на север, чтобы занять блокирующие позиции южнее города Белый, в 115 км к северу от Смоленска, где, согласно разведсводкам, проходило сосредоточение советских войск. После взятия Белого Штумпф отдал приказ повернуть большую часть дивизии на юг и перерезать автостраду Смоленск – Москва к востоку от Ярцево.
Тем временем, действуя на крайнем левом крыле XXXIX моторизованного корпуса Шмидта, 18-я моторизованная дивизия Херрлейна совершила 58-километровый марш-бросок на север из района Витебска и заняла позиции около города Усвяты для защиты левого фланга Шмидта. Таким образом, к вечеру 15 июля три мобильные дивизии Шмидта и 18-я моторизованная дивизия Херрлейна были развернуты вдоль протяженной дуги, растянувшейся более чем на 194 км от района севернее Витебска через Усвяты на юго-восток до Ярцево. Хотя эти войска образовали кольцо вокруг советских войск в районе Смоленска, без поддержки пехоты это окружение было хрупким, и его можно было прорвать решительным ударом. Поэтому при стремительном продвижении на восток и во время предстоящих ожесточенных боев с советскими частями в формирующемся Смоленском котле, 7-я танковая дивизия Функа не должна была забывать о своих уязвимых флангах и тылах.
Тем временем на северо-западе главные силы LVII моторизованного корпуса Кунтцена предприняли не менее впечатляющий бросок против уже изрядно поредевшей 22-й армии Ершакова, которая оказалась в весьма тяжелом положении после того, как XXXIX моторизованный корпус Шмидта взял 9 июля Витебск, фактически отрезав ее от соседней слева 20-й армии Курочкина. К этому времени 27-я армия Северо-Западного фронта, действующая на правом фланге у Ершакова, отступала к Опочке, в 198 км севернее и северо-западнее Витебска, преследуемая немецкой группой армий «Север» (LVI моторизованный и X, XXVIII и II армейские корпуса 16-й армии). Это вынудило Ершакова отвести свое правое крыло, 51-й стрелковый корпус генерал-майора А.М. Маркова, на позиции от Себежа на юг до Дриссы на Западной Двине, из района в 95 км севернее Полоцка до района приблизительно в 40 км к северу от Полоцка. Но когда моторизованная дивизия СС «Мертвая голова» LVI моторизованного корпуса вечером 9 июля взяла Опочку, а дивизии XXVIII и II армейских корпусов 16-й армии захватили Себеж и Дриссу, правый фланг Ершакова был обойден, открывая вермахту подходы к Невелю с запада.
Помимо того что группа армий «Север» оказывала с запада мощное давление на 51-й корпус Маркова на правом крыле 22-й армии Ершакова, 13 июля LVII моторизованный корпус Кунтцена ударил в северо-восточном направлении со своего плацдарма у Дисны на Западной Двине, расположенного в 35 км к западо-северо-западу от Полоцка. Помимо того что армия Ершакова рисковала угодить в немецкие клещи, бросок Кунтцена также поставил под угрозу Невель, важный автожелезнодорожный коммуникационный узел, который Ставка использовала в качестве опорного пункта для сбора отставших воинских частей, прежде всего из состава 27-й армии генерал-лейтенанта Н.Э. Берзарина, занимавшей позиции к западу от Опочки, и 51-го стрелкового корпуса 22-й армии Ершакова, которая отступала из района Дриссы. Кроме того, Невель закрывал подходы к Великим Лукам, в 50 км далее на северо-восток, и служил пунктом выгрузки подкреплений, сначала для 22-й армии Ершакова, а позднее для 29-й армии, которую Ставка сформировала 12 июля, чтобы помочь закрыть растущую брешь между советскими войсками, противостоящими группам армий «Север» и «Центр», ту самую, которой собирался воспользоваться Кунтцен. 29-я армия под командованием генерал-лейтенанта И.И. Масленникова и состоящая из четырех стрелковых и одной мотострелковой дивизии, а также артиллерийских частей поддержки, должна была пройти формирование в районе станции Бологое, у железнодорожной линии Ленинград – Москва, в 100 км к востоку от Демянска и в 370 км к северу от Смоленска. Ее первоначальное развертывание на оборонительные позиции между Старой Руссой и Осташковом планировалось в середине июля
.
Рано утром 14 июля Кунтцен бросил 19-ю танковую дивизию Кнобельсдорфа при поддержке полка 14-й моторизованной дивизии Воша на северо-восток вдоль дороги Полоцк – Невель. Пробив оборону 62-го стрелкового корпуса генерал-майора И.П. Карманова, танковые части Кнобельсдорфа в течение двух дней проделали путь в 68 км, вечером 15 июля достигнув предместий Невеля. На следующее утро они взяли город, выбив оттуда 48-ю танковую дивизию полковника Д.Я. Яковлева
. К этому времени части 12-й пехотной дивизии, идущей в авангарде XXVIII армейского корпуса 16-й армии, который продвигался в юго-восточном направлении из Идрицы, находились в пределах 48 км от Невеля с намерением соединиться с танковыми войсками Кнобельсдорфа, заманивая армию Ершакова в котел юго-западнее Невеля.
Тем временем пехотный корпус 9-й армии Штрауса прилагал все усилия, чтобы не отстать от двух моторизованных корпусов Гота. В то время как V армейский корпус Руоффа и XX армейский корпус генерала от инфантерии Фридриха Матерны из армии Штрауса решительно наступали на Витебск, чтобы укрепить кордоны Шмидта вокруг Смоленского котла с севера, XXIII армейский корпус Альбрехта Шуберта и VI армейский корпус генерала инженерных войск Отто Вильгельма Фёрстера были скованы боями на Западной Двине на участке между Дриссой и Полоцком. К вечеру 15 июля они взяли Полоцк, выбив оттуда части 174-й стрелковой дивизии армии Ершакова. Свой пятый корпус – XXXXII корпус генерала инженерных войск Вальтера Кунтце – Штраус держал в резерве к югу от Дриссы. Полоцкий укрепленный район был последним защитным оплотом Ершакова вдоль рубежа Западной Двины
. Хотя фон Боку хотелось обойти Полоцк, чтобы сэкономить время и жизни, вместо того чтобы выполнить его указания, XXIII и VI корпуса после интенсивного боя взяли этот город штурмом. Падение Полоцка расстроило оборону 22-й армии Ершакова на юге и раскололо армию надвое. При этом четыре из восьми стрелковых дивизий оказались под угрозой окружения к западу от Невеля, в то время как оставшиеся четыре дивизии: 50, 174, 214 и 186-я стрелковые дивизии – оказались отрезанными и изолированными между Невелем и Витебском. Дивизии, оказавшиеся в Невельском котле, включали 98, 112 и 170-я стрелковые дивизии 51-го стрелкового корпуса, 179-ю стрелковую дивизию 62-го стрелкового корпуса, а также 5, 126 и 188-ю стрелковые дивизии 27-й армии
.
В дополнение к пяти армейским корпусам Штрауса ОКХ также выделило в его распоряжение из резервов L армейский корпус генерал-полковника Георга Линдемана, который Штраусу было указано задействовать на границе между его армией и 16-й армией Буша на правом фланге группы армий «Север». Советский посыльный, перехваченный 16-й армией, сообщил, что к северу и к западу от Невеля сосредоточено в общей сложности 13 советских дивизий, половина из 22-й армии и половина – из 27-й армии, причем большая часть этих соединений нуждалась в серьезном пополнении. Командующий группой армий «Север» Лееб хотел использовать XXVIII и II корпуса его 16-й армии совместно с L корпусом, чтобы образовать северный выступ окружения западнее Невеля
. В то время как ОКХ стремилось разгромить всю советскую группировку концентрическими атаками частей Буша, Гота и Штрауса, менее оптимистичный Лееб рассчитывал разбить хотя бы пять дивизий противника
. Это предполагаемое окружение имело большое значение, поскольку в случае успеха устранило бы угрозу правому флангу Лееба, когда тот двинется на север, чтобы совместно с финскими войсками взять Ленинград. Однако операция по полному окружению отняла бы на несколько дней больше, и в таком случае становилось ясно, что LVII моторизованный корпус Кунтцена окажется не в состоянии помочь танковой группе Гота на любом другом участке широкого фронта.
С точки зрения своего штаба, Тимошенко контролировал стремительный натиск Гота с удивительным спокойствием, отмечая его продвижение, но настаивая на том, чтобы 19-я и 22-я армии Конева и Ершакова наносили предписанные Ставкой контрудары. Например, признавая, что 19-я армия Конева «отступает к восточному берегу Западной Двины, понеся большие потери в боях за Витебск»,
13 июля Тимошенко заверил Ставку, что «162-я стрелковая и 220-я моторизованная дивизии 19-й армии утром 13 июля нанесут удар в направлении Витебска». И это несмотря на то, что армия Конева на тот момент имела в составе всего две стрелковые дивизии, а «небольшие группы противника проникли в тыл 19-й армии в районах городов Велиж и Лиозно»
. Вечером того же дня в разведсводке Тимошенко отмечено, что немецкие войска вышли к Идрице и «сражаются за овладение Себежским укрепрайоном», угрожая окружением 22-й армии, и «стремятся атаковать в общем направлении на Витебск и Смоленск»
. Все еще полный оптимизма, в своем приказе командующий фронтом призывает подчиненные ему войска устранить недостатки в обороне:
«В результате двадцатидневных упорных и жестоких боев с превосходящими силами врага части Красной армии уже разгромили большую часть лучших фашистских танковых и моторизованных дивизий.
Из опроса пленных, захваченных документов точно установлено, что действующие против наших войск танковые и моторизованные дивизии противника сильно измотаны, понесли огромные потери и имеют в своем составе в среднем 40–50 процентов личного состава.
Карта 12. Окружение Могилева, 12–15 июля 1941 г.:
1 – Новый Быхов; 2 – Могилев; 3 – Копысь; 4 – Орша; 5 – Шклов
Опыт боевых действий войск Западного направления показал, что противник боится потерь, поэтому на тех направлениях, где танковые и моторизованные дивизии наталкиваются на организованный и решительный отпор наших войск, они бросают эти направления и переключаются на другие, отыскивая слабые места в обороне…
…До сих пор противнику удается прорываться через нашу оборону лишь только потому, что войска не усвоили основного правила, что хорошо организованная и зарытая в землю пехота от авиации не несет больших потерь, если она не срывается со своих позиций. Плохо организованные, недостаточно дисциплинированные и срывающиеся с места обороны части, как правило, являются лучшей мишенью для вражеской авиации и открывают пути танкам врага в наш тыл.
Командному составу необходимо усвоить, что противник, применяя широкий маневр, зачастую в течение суток, одну и ту же мотомехколонну показывает в разных направлениях и тем самым создает впечатление большого количества войск.
Такую широкую маневренность противник позволяет себе лишь потому, что не встречает со стороны наших войск должной активности
.
ПРИКАЗЫВАЮ:
Во всех частях и соединениях армий развить наибольшую активность перед передним краем обороны, для чего вести непрерывную разведку и, высылкой небольших отрядов и групп, дневными и ночными налетами не давать покоя противнику, уничтожая его группы танков, мотоциклистов и тылы, тем самым связать его маневренность перед фронтом наших войск.
В моменты налетов авиации ни в коем случае не допускать срыва пехоты с занимаемых позиций, ведя организованную борьбу с самолетами, для чего в каждой части выделить необходимое количество пулеметов и снайперских групп, обеспечив их бронебойными и зажигательными патронами. Как правило, огневые позиции артиллерии, командные пункты, тыловые и прочие части тщательно маскировать, прекращать всякое движение в расположении обороны и поддерживать строжайший порядок и дисциплину.
Потребовать от всего командного состава организованности, мобильности и решительных действий по уничтожению низколетящих самолетов и прорывающихся танков…»
Несмотря на показную браваду, вечером 14 июля у Тимошенко не осталось другого выбора, кроме как признать, что «положение на Западном фронте стало очень сложным», поскольку пал Демидов
. Тем не менее он упрямо приказывал 22-й армии Ершакова «нанести удар в направлении на Городок и Витебск, а 19-й армии Конева, которая фактически прекратила существование, к вечеру 16 июля решительным натиском взять Витебск»
. В то время Тимошенко полагал, что армия Конева состоит из 229, 233, 73, 18, 10, 161 и 110-й стрелковых дивизий, а также 5-го механизированного корпуса. Однако большинство этих частей было либо рассеяно на широком пространстве северо-восточнее Витебска, в котле, образовавшемся к югу от города, или вообще не добралось до поля боя. Однако на следующий день Тимошенко начал отдавать приказы по оборудованию новых оборонительных рубежей к северу от Смоленска и вокруг самого Смоленска. По мере стремительного развития событий, ход которых он контролировать не мог, лишь поздно вечером 16 июля Тимошенко осознал наконец опасность, угрожающую его правому крылу. Но к этому времени было слишком поздно пытаться возместить понесенные потери.
Наступление Гудериана на Смоленск и бои за Могилев 13–16 июля
В то время как танковая группа Гота ожесточенно атаковала позиции 22-й и 19-й армий на правом крыле у Тимошенко, части танковой группы Гудериана, которые на 10 июля имели в составе примерно 450 танков, делали то же самое на левом крыле советского Западного фронта. Как и в случае с танковыми частями Гота, 2-я танковая группа Гудериана наносила удары одновременно по нескольким отдельным, но взаимосвязанным направлениям: вдоль автострады на Смоленск и юго-восточнее Смоленска в направлении реки Сож.
Вечером 12 июля Гудериан развернул три моторизованных корпуса с севера на юг (слева направо) на двух крупных плацдармах на восточном берегу Днепра. На севере XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена и XXXXVI корпус Фитингхофа прочно обосновались на участке к востоку от Копыси и Шклова, а их соответствующие 29-я моторизованная и 10-я танковая дивизии в районе Горок были готовы к наступлению в восточном направлении, первая – в направлении Смоленска, а вторая – на Мстиславль на реку Сож. Южнее 4-я танковая и 10-я моторизованная дивизии XXIV моторизованного корпуса Гейера прочно закрепились на Быховском плацдарме к югу от Могилева и были готовы двигаться в восточном направлении к реке Сож на Кричев и Пропойск. Однако наиболее острую проблему для Гудериана представлял город Могилев, расположенный между его двумя плацдармами, который упорно обороняли главные силы 13-й армии Ремизова (впоследствии Герасименко).
Город с населением приблизительно 100 тысяч жителей, Могилев обладал стратегически важным местоположением и был знаменит тем, что когда-то здесь была резиденция главы католиков Российской империи. В Могилеве располагался штаб русского Верховного командования во время Первой мировой войны, и именно здесь 15 марта 1917 г. отрекся от своего престола император Николай II[13 - Николай II отрекся от престола 2 (15) марта на станции Дно у Пскова.]. Могилев был известен своими санитарными учреждениями и курортами, в начале войны поочередно служил в качестве командного пункта Западного фронта Павлова, а позднее – 61-го стрелкового корпуса Бакунина 13-й армии и, наконец, 172-й стрелковой дивизии генерал-майора М.Т. Романова
. Павлов был расстрелян, Ремизов тяжело ранен 12 июля, а Бакунину и Романову пришлось с боями пробиваться из окружений. После героической, но в итоге бесполезной трехнедельной обороны русские впоследствии прозвали город «доблестным» и «белорусским Мадридом».
Гудериан понимал, что лобовая атака Могилева таит в себе опасность. При поддержке десятков тысяч жителей, занятых на земляных работах, вокруг города были построены сильные укрепления, а 13-я армия и Западный фронт в считаные дни превратили Могилев в настоящую крепость. Например, после прорыва частей Гудериана вдоль Днепра воздушная разведка при штабе Клюге сообщила, что «за Днепром русские расширяют свои оборонительные позиции. Эта непрерывная сеть взаимосвязанных траншей, дотов, ходов сообщений, противотанковых рвов, опорных пунктов, особенно вокруг населенных пунктов, многочисленных артиллерийских батарей с бетонными дотами. В целом представляет собой внушительную оборонительную систему в несколько километров глубиной и напоминающую собой укрепления Первой мировой войны»
.
После начала фортификационных работ вокруг Могилева в конце июня, наряду с возведением передовых оборонительных рубежей вдоль реки Друть, в 19 км к западу от города, Советы все еще продолжали их, в то время как 10 и 11 июля войска Гудериана уже форсировали Днепр. Специальные инженерные подразделения закладывали обширные минные поля, а солдаты и гражданские лица рыли окопы, укрепляли каменные и кирпичные дома, учились изготавливать «коктейли Молотова», главным образом в виде бутылок с зажигательной смесью, чтобы потом применять их против немецких танков. После фактического начала сражения немцы были удивлены частыми и неожиданными штыковыми атаками и рукопашным боем. Защитники Могилева держались стойко, отбивая все лобовые атаки врага, в частности частей XXIV, а позднее и XXXXVI моторизованных корпусов.
Основываясь на оценках обороны противника в Могилеве, Гудериан решил избегать лобовых атак на город. Вместо этого он приказал XXXXVI моторизованному корпусу Фитингхофа и XXIV корпусу Гейера обойти город и выйти на рубеж реки Сож, в 97 км к востоку. Таким образом, когда утром 13 июля танковая группа Гудериана начала наступление, немецкий бронированный кулак нанес удар в трех направлениях: XXXXVII корпус Лемельзена – на Смоленск, а корпус Фитингхофа и XXIV корпус Гейера – севернее и южнее Могилева. Аналогично 3-й танковой группе Гота, которая действовала севернее, танковая группа Гудериана собиралась одновременно участвовать в двух сражениях.
На севере XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена начал наступление из района Горок утром 13 июля. В авангарде двигались части 29-й моторизованной дивизии Больтенштерна, сопровождаемые 18-й танковой дивизией Неринга. При поддержке 17-й танковой дивизии Вебера, которая сковала главные силы 20-й армии Курочкина в Орше, две дивизии Лемельзена легко прорвали оборону советских стрелковых дивизий на левом крыле армии Курочкина и к вечеру захватили город Красный, в 56 км к юго-западу от Смоленска. Хотя предполагалось, что основной состав 16-й армии Лукина силой шести стрелковые дивизий и 1300 танков, перебрасываемых из Забайкальского военного округа, должен надежно прикрыть южные подходы к Смоленску, к 13 июля Лукин смог выставить всего две стрелковые дивизии (46-ю и 152-ю), а также 57-ю танковую дивизию полковника Мишулина. Последняя 10 июля была выведена из своего первоначального подчинения 23-му механизированному корпусу и 19-й армии и направлена на помощь 20-й армии Курочкина. Тем не менее Лукин атаковал 29-ю моторизованную и 18-ю танковую дивизии вермахта смешанной группой, состоящей из сил 57-й танковой дивизии Мишулина (всего два взвода, имевшие в составе только шесть легких танков БТ-7), 152-й стрелковой дивизии, подвижного моторизованного отряда и сформированной в Смоленске милицейской бригады из четырех батальонов
. Эти части сковали дивизию Неринга на три дня и в конечном итоге участвовали в боях в окружении севернее и западнее Смоленска.
Оставив танки Вебера в Красном для формирования южного крыла намеченного Гудерианом окружения, части Больтенштерна интенсивно теснили русских и двигались вперед, к вечеру 15 июля достигнув южных предместий Смоленска. На следующее утро войска Больтенштерна начали трехдневное сражение за овладение историческим центром города. После тяжелых боев с частями 152-й и 129-й стрелковых дивизий 16-й армии они захватили Успенский собор и жизненно важный железнодорожный мост. К этому времени остаток корпуса Лемельзена растянулся на пути из Орши на 112 км. Ценой значительных усилий и преодолевая отчаянное сопротивление русских, 17-я танковая дивизия Вебера выбила части Курочкина из Орши, сжимая их в вытянутый котел севернее русла Днепра к западу от Смоленска. К концу дня 15 июля этот котел, простирающийся из Смоленска на запад до Орши, содержал большую часть 20-й армии Курочкина, остатки 5-го и 7-го механизированных корпусов и даже части разгромленной 19-й армии Конева. В частности, в окружение попали 129-я и 158-я стрелковые дивизии 34-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Р.П. Хмельницкого, 127, 134 и 162-я стрелковые дивизии 25-го стрелкового корпуса 19-й армии Конева, 153, 229 и 23-я стрелковые дивизии 69-го стрелкового корпуса генерал-майора Е.А. Могилевчика, 100-я и 161-я стрелковые дивизии 2-го стрелкового корпуса генерал-майора А.Н. Ермакова, 18, 73 и 144-я стрелковые дивизии 20-й армии Курочкина, а также шесть танковых и мотострелковых дивизий 5-го и 7-го механизированных корпусов, то есть в общей сложности 20 дивизий различных типов.
Однако, в подтверждение быстрого износа и потерь техники в процессе столь стремительного наступления корпуса Лемельзена, к тому времени, когда 18-я танковая дивизия Неринга заняла позиции в Красном, в ее составе было всего 12 действующих танков. Таким образом, для разгрома войсками Гудериана и Гота окруженных ими советских частей явно требовались и время, и подкрепления, и изнурительные бои.
Тем временем быстрым маршем на юго-восток из Горок, 13 июля прорвав ослабленную оборону советской 13-й армии, 10-я танковая дивизия Шааля из XXXXVI моторизованного корпуса Фитингхофа в последующие два дня продвинулась на 56 км, захватив к вечеру 15 июля город Мстиславль на реке Сож. Перед тем как 16 июля последовать за 10-й танковой, моторизованная дивизия СС «Рейх» Хауссера прикрывала правый фланг Шааля, занимая блокирующие позиции к северу от города Чаусы и препятствуя отступлению советских войск на северо-восток из Могилева.
Южнее Могилева, после перегруппировки 3-й танковой дивизии Моделя и ее выдвижения в направлении Быховского плацдарма, утром 14 июля XXIV моторизованный корпус Гейера фон Швеппенбурга совместно с 3-й танковой дивизией Моделя и 4-й танковой дивизией Лангермана нанес удар в восточном направлении. При этом 10-я моторизованная дивизия Лепера выдвинулась на север, чтобы охватить Могилевскую крепость с юга. Вечером танки Моделя также повернули на север, чтобы расширить кольцо окружения южнее Могилева на восток, и 15 июля захватили Чаусы, в то время как дивизия Лангермана повернула на юго-восток и в тот же день взяла Пропойск. В то же самое время Гейер к концу 15 июля перебросил 1-ю кавалерийскую дивизию Фельдта через Днепр, передвинув ее на позиции на восточном берегу реки к востоку от Нового Быхова, чтобы заполнить промежуток между 4-й танковой дивизией и водным рубежом и прикрыть правый фланг своего корпуса.
Таким образом, к вечеру 15 июля, словно расставленные пальцы руки, 3-я и 4-я танковые и 1-я кавалерийская дивизии моторизованного корпуса Гейера фон Швеппенбурга образовали широкий выступ к востоку от Днепра, простиравшийся из района южнее Могилева в восточном направлении до реки Сож и затем обратно к Днепру. Войска Гейера фон Швеппенбурга изо всех сил пытались сдержать силы 13-й армии, окруженные в Могилеве, и также прикрыть южный фланг Гудериана.
На данном этапе Гудериан вел бои в трех местах одновременно. В то время как XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена изо всех сил пытался удержать южный край формирующегося кольца окружения советских сил, попавших в ловушку между Оршей и Смоленском, XXXXVI моторизованный корпус Фитингхофа продвигался в восточном направлении к Ельне и Ярцево, стремясь замкнуть Смоленский котел, в то же самое время формируя край кольца вокруг советских войск в районе Могилева. Наконец, XXIV моторизованный корпус сражался на южном краю кольца окружения вокруг Могилева, также пытаясь направить свои силы в восточном направлении, чтобы захватить Кричев и тем самым обеспечить наземное прикрытие флангов танковой группы Гудериана вдоль реки Сож.
Самой серьезной проблемой, стоявшей перед Гудерианом, был исход сражения, разгоревшегося вокруг Могилева. На выручку немецким войскам, осаждающим Могилев, выдвинулся пехотный корпус из 2-й армии Вейхса, иначе 3-я танковая и 10-я моторизованная дивизии XXIV моторизованного корпуса могли завязнуть здесь надолго, а без их помощи XXIV моторизованный корпус не мог развить полноценное наступление на восток
. Кроме того, интенсивные бои вокруг города означали, что даже решительный танковый бросок может не иметь успеха. Поэтому при поддержке моторизованного полка «Великая Германия» и моторизованной дивизии СС «Рейх», наступавших на город с севера, 3-я танковая и 10-я моторизованная дивизии продолжали атаковать позиции советской 13-й армии в Могилеве вплоть до 17 июля.
Примером яростных боев на подступах к городу является эпизод, когда полк «Великая Германия» подвергся ночью 13 июля массированным атакам и почти целиком исчерпал боеприпасы и попросил о срочном их пополнении через соседний штаб Гудериана. Однако, поскольку Гудериан был, вероятно, еще больше удивлен, чем его солдаты, он отметил, что они ничего не получили, и их нервозная стрельба наконец стихла
. Положение для сильно рассредоточенного корпуса Гудериана осложнялось тем, что многие из частей, в частности тыловые службы, продолжали сталкиваться с отступающими советскими частями и несли потери, по мере того как и его войска и таковые из 13-й армии Герасименко пробивались в восточном направлении, зачастую по одним и тем же либо параллельным маршрутам.
К концу дня 15 июля Могилев был окружен, пусть и неплотно, и в значительной степени отрезан от остатков 13-й армии, хотя Герасименко и его штабу удалось вырваться и уйти в восточном направлении к реке Сож. К этому времени в число обороняющих город советских частей входили 61-й стрелковый корпус Бакунина и 20-й механизированный корпус Никитина, а также остатки восьми– десяти дивизий, в том числе 1-й Московской мотострелковой дивизии Крейзера, и в общей сложности эта группировка насчитывала около 100 тысяч солдат и офицеров. Среди обороняющихся в Могилеве соединений были 53, 110 и 172-я стрелковые дивизии 61-го стрелкового корпуса Бакунина, большая часть 132, 137 и 160-й стрелковых дивизий 20-го стрелкового корпуса генерал-майора С.И. Еремина, часть 148-й и 187-й стрелковых дивизий поредевшего 48-го стрелкового корпуса генерал-майора Р.И. Малиновского, 1-й мотострелковой дивизии Крейзера, 26-й и 38-й танковых и 210-й мотострелковой дивизий из 20-го механизированного корпуса А.Г. Никитина.
Тем временем Герасименко переместил штаб своей 13-й армии в Кричев на реке Сож, а Сандалов отвел остатки своей 4-й армии, включая 4-й воздушно-десантный корпус Жадова, обратно за Сож после того, как 4-я танковая дивизия вермахта взяла Пропойск, признавшись позднее, что, хотя он «решил отвести войска, он не мог передать команды своим подчиненным». Когда офицер связи доложил Тимошенко о тяжелом положении, в котором оказался Сандалов, тот приказал, чтобы Сандалов «стойко держался», что означало защищать Могилев, а в случае неудачи отступить за реку Проня западнее реки Сож
. К тому времени оборонительные порядки 13-й армии были полностью сокрушены, а Герасименко и Сандалов потеряли связь и контроль над своими войсками.
Тимошенко отреагировал на катастрофу, разворачивающуюся на крыльях его фронта, со странной смесью решимости и недоверия. Например, вечером 13 июля он доложил Ставке, что «противник в течение 12 и 13 июля 1941 г. ведет беспрерывные атаки на всем Западном фронте, кроме 21-й армии». В результате, добавил он, «после ожесточенных боев, с большими потерями противнику удалось 12 июля удалось овладеть г. Витебском и форсировать Днепр в направлениях Шклова и Быхова; атаки противника на остальном фронте отбиты». Затем Тимошенко описал положение в каждой из подчиненных ему армий.
«22-я армия обороняет район города Идрица и Полоцкий УР. В направлении на Прибытки противник силами до двух пд теснит 98-ю сд.
19-я армия, понеся большие потери в боях за Витебск, отошла на восточный берег р. Зап. Двина, но с утра 13.07 ведет наступление силами 162-й сд и 220-й мд на Витебск. Наступление проходит в тяжелых условиях, т. к. 19-я армия успела сосредоточить только две сд. Противник небольшими группами прорвался в тыл 19-й армии в районы Велижа и Лиозно.
20-я армия – ликвидировала прорыв противника у Копысь и продолжает действия по ликвидации прорыва противника в районе Шклова совместно с частями 13-й армии. С утра 13.07 правофланговые 153-я и 29-я сд ведут наступление на Островно в обход Витебска, содействуя захвату его войсками 19-й армии.
13-я армия – отбивала атаки пр-ка, прославленных частей СС в районе Шклов, Быхов и Заречье и сражалась за переправы через Днепр, но врагу удалось прорваться в район Горки.
21-я армия – перешла в наступление в направлениях Рогачев, Чигиринка; Жлобин, Бобруйск и Речица, Паричи.
Резервы фронта (4-я армия и 6, 42, 143 и 55-я сд) – в стадии доукомплектования и формирования – занимают тыловой рубеж по р. Проня на фронте Чаусы, Пропойск»
.
Свой доклад Тимошенко закончил, заявив, что организовывал ряд контрударов и предпринял другие меры, в том числе:
«22, 19 и 20-й армиям – активными действиями при усиленной поддержке авиации овладеть Витебском, восстановить фронт на рубеже Сиротино, ст. Княжица, р. Лучеса;
20-й и 13-й армиям – фланговыми ударами в направлениях Богушевск, Шклов и Быхов ликвидировать прорыв фронта в этих направлениях и отрезать прорвавшиеся в глубину танки противника; 57 тд – в направлении Горки уничтожить прорвавшуюся группировку противника.
19-й армии – чтобы не втягивать в бой по частям сосредоточивающиеся части, отношу районы сосредоточения 127, 129, 38 и 158 сд за линию р. Днепр и Соть в районе Ярцево, Смоленск»
.
В донесении, отправленном в 20:00 тем же вечером, Тимошенко признает, что «главные усилия противник направляет основными группировками в общих направлениях на Невель и Смоленск и второстепенные удары – на Кричев и Рославль», конкретизируя, что «противник силою до пяти дивизий… развивал наступление на Горки», а «в составе четырех дивизий продолжал медленно… продвигаться в восточном направлении [от Быхова] и к 16:00 вышел на рубеж Красница, Сидоровичи»
. В еще более унылом донесении, которое он направил Сталину и Жукову 14 июля, Тимошенко признал: «Группа противника, прорвавшаяся у Шклов в направлении Горки, с утра сегодня пыталась прорваться в Смоленск. Передовые части этой группы контрударом наших частей со стороны Смоленск и Гусино остановлены и оттеснены в юго-западном направлении. К исходу дня противник занимает Красный, Мстиславль с главной группировкой в районе Горки»
.
Несмотря на эти дурные вести, 14 июля Тимошенко отдал новые приказы о контрнаступлении, причем последний – отданный непосредственно перед взятием Смоленска – совершенно игнорировал реальное положение на фронте. К этому времени войска фон Бока оттеснили 22-ю армию с рубежа Западной Двины и собирались вот-вот окружить 22-ю армию Ершакова, прорвали оборонительные порядки 19, 20, 13 и 4-й армий на рубеже Днепра и восточнее этого рубежа и быстро надвигались на Смоленск с севера и юга, собираясь также окружить и разгромить советские войска в Могилеве. Окруженные превосходящими силами противника, армии Тимошенко не могли успешно обороняться, тем более контратаковать. Однако Тимошенко просто сделал то, что от него требовала Ставка, правда с легким пафосом, вероятно очень хорошо осознавая, что ни одно из его соединений и частей не было в состоянии выполнить его приказы. В условиях полного разгрома войск Западного фронта и в обстановке смятения и хаоса только Ставка могла отыскать возможность выправить положение. Лучшее, что мог предпринять Тимошенко, – так это спасти как можно больше своих войск, что уже само по себе представляло весьма сложную задачу.
К концу дня 15 июля танковые группы Гота и Гудериана уничтожили надежды Тимошенко восстановить оборону вдоль водного рубежа Днепра (см. карту 11). Взятие Готом Витебска, Велижа, Демидова и Ярцево отрезало 22-ю армию Ершакова от главных сил фронта, оставив 19-ю армию Конева, 20-ю армию Курочкина и 16-ю армии Лукина в почти полном окружении к северу и к западу от Смоленска. Натиск Гудериана на Смоленск с юга привел к тому, что его ударные группировки обошли фланг 20-й армии, окружив главные силы 13-й армии Герасименко в Могилеве и вынудив остатки 13-й и 4-й армий в беспорядке отступить к реке Сож. До тех пор пока значительные силы 13-й армии, окруженные в Могилеве, не смогут пробиться на восток, у войск Герасименко было мало шансов успешно оборонять Сожский водный рубеж. А если это так, то 21-я армия Кузнецова также была бы отрезана от главных сил Тимошенко.
Южный фланг: контрудар 21-й армии в районе Рогачева
При сложившихся обстоятельствах единственным светлым пятном в этой мрачной мозаике военных неудач стали боевые действия армии Ф.И. Кузнецова, которая закрепилась на южном фланге Западного фронта. Фактически после частично успешной разведки боем 5 июля сначала при Герасименко, а позднее под командованием Ф.И. Кузнецова 21-я армия провела ряд решительных и частично эффективных контударов против правого фланга Гудериана. И действительно, последние из этих ударов, которые 21-я армия предприняла 13 июля на Рогачев и Жлобин, были единственными элементами «контрнаступления» Тимошенко, которые можно хотя бы с натяжкой назвать успешными
.
Фактически 21-я армия Ф.И. Кузнецова представляла собой постоянный беспокоящий выступ на фланге группы армий «Центр» с того самого момента, когда в начале июля танковые группировки фон Бока начали свое наступление в направлении Смоленска. Неоднократные разведки боем, которые 21-я армия проводила в конце первой недели июля, побудили Ставку потребовать от армии более энергичных действий, чтобы затормозить натиск Гудериана на восток. 11 июля Тимошенко отдал приказ Кузнецову предпринять более веские меры по сдерживанию противника. Этот приказ он оправдывает заявлением о том, что «на фронте 21-й армии противник активности не проявляет и, не встречая активности с нашей стороны, маневрирует подвижными частями, нанося удары на Могилев то в одном, то в другом месте». Итак, командующий фронтом поручает армии Ф.И. Кузнецова: «1) связать действия противника, заставить его бояться возможных наших ударов и 2) выслать подвижные отряды с саперами, орудиями ПТО, командами истребителей танков для действий в направлениях Зборов, Чигиринка, Городище, Жлобин, Паричи, Бобруйск».
Приказ требовал, чтобы отряды 21-й армии занимались уничтожением танков противника и дезорганизацией его тылов, а также проводили «уничтожение транспортов, связи, раций, складов и т. д., разрушение путей подвоза, устройство минных ловушек». Те отряды, которые действовали в районах Зборов и Городище, должны были «нарушить работу шоссе Бобруйск, Могилев и сорвать переправу противника в районе ст. Быхов», а те, которые направлены в сторону Бобруйска, – «дезорганизовать тылы и снабжение жлобинской группы пр-ка и по возможности взорвать мосты у Бобруйска, уничтожать самолеты на аэродромах». Кроме того, Тимошенко хотел, чтобы Кузнецов «подготовил операцию и имел в готовности части для внезапного захвата Бобруйска и Паричей»
.
Два дня спустя, в ответ на приказ Тимошенко № 060, который требовал гораздо более значительного контрудара в противовес продолжающемуся прорыву Гудериана, в 2:41 13 июля Кузнецов приказал своей армии расширить наступательные операции, нанеся в районе Быхова – совместно с 4-й армией Сандалова – удар на правом крыле Гудериана. Словно повторяя формулировки вышестоящего указания Тимошенко, Кузнецов приказал своей армии перейти в наступление с целью захвата Бобруйска и Паричей и одновременными ударами из районов Таймоново, Шапчицы в направлении Комаричей разгромить войска Гудериана, действующие на Быховском направлении:
«Общее положение – противник, сосредоточив 8-й и 39-й танковые (моторизованные. – Ред.) корпуса на Витебском и до танкового (моторизованного. – Ред.) корпуса в Могилевском направлениях, форсировал р. Зап. Двина и Днепр, развивает наступление на Велиж и Горки.
Задачи подчиненных частей и соединений
21-я армия – переходит в наступление, имея задачу овладеть районом Бобруйск, Паричи; одновременным наступлением из района Таймоново, Шапчицы в направлении Комаричи, Быхов уничтожить группировку противника, действующую в Быховском направлении.
67-му ск (102, 151 и 187-й сд с 696-м гап ПТП, 15-м минб) – прочно обеспечив правое крыло армии с севера на рубеже Зимница, Нов. Быхов, в 8:00 13.07 главными силами наступать в направлении Шапчицы, Комаричи, Быхов и уничтожить группировку противника, действующую в Быховском направлении. Немедленно закрыть фронт, отрезав танки противника от его пехоты.
Карта 13. Контрудар советской 21-й армии, 13–15 июля 1941 г.:
1 – Рогачев; 2 – Быхов; 3 – Жлобин; 4 – Новый Быхов; 5 – Паричи; 6 – Довск
63-му ск (61, 167, 154-я сд с 387-м гап, 503-м гап, 318-м гап (БМ), 5-м и 6-м минб) – с фронта Рогачев, Жлобин перейти в наступление. Задача – во взаимодействии с 66-м ск уничтожить жлобинско-бобруйскую группировку противника и взять Бобруйск. В дальнейшем быть готовым к наступлению в северном направлении. Главными силами корпуса начать наступление в 17:00 13.07.
66-му ск (232-я и 75-я сд с 51-м и 52-м бепо) – прочно удерживать рубеж по вост. берегу р. Ола 75-й сд. Главными силами атаковать по зап. берегу р. Березина. Задача – охватить Бобруйск и отрезать глубокие резервы противника от его частей на фронте, не допустив движения противника с запада на восток от Бобруйск, уничтожая его тылы по частям. Исходное положение 232 сд – Якимовское, Страковичи. 117-й сд с 110-й сд, 36-му лап, 537-му кап выдвинуться на вост. берег р. Днепр на участке Зборов, Рогачев, Жлобин, Стрешин, устье р. Березина, прикрыть наступление армии.
25-му мк (50-я тд, 219-я мсд) – сосредоточив 219-ю мсд в районе Рудня, Борхов (15–25 км зап. Гомеля) и 50-ю тд в занимаемом районе, быть готовым развить наступление в Быховском и Бобруйском направлениях.
Командирам корпусов – в ночь с 12.07 на 13.07 овладеть зап. берегом р. Днепр в районах Нов. Быхов, Шапчицы, Зборов, Рогачев, Жлобин и подготовить переправы для наступления главных сил.
ВВС армии с утра 13.07 иметь задачами:
а) разбомбить переправы противника через р. Днепр у Быхова;
б) уничтожить авиацию противника на аэродроме Бобруйск;
в) прикрыть переправы армии на реке Днепр,
г) во взаимодействии с наземными войсками 67-го и 63-го ск уничтожать противника на поле боя.
Командирам частей и соединений – организовать уничтожение танков противника огнем артиллерии, трусость и панику пресекать на месте»
.
Перейдя в наступление 13 июля, 63-й стрелковый корпус генерал-майора Л.Г. Петровского нанес удар через Днепр и на 8–10 км вклинился в оборону передовых частей 52-й и 255-й дивизий LIII армейского корпуса, захватил Рогачев и Жлобин и оттеснил немцев на запад. Одновременно 67-й стрелковый корпус полковника Ф.Ф. Жмаченко при поддержке 300 танков недавно прибывшего 25-го мехкорпуса генерал-майора С.М. Кривошеина предпринял ряд массированных, но тщетных атак против правого крыла войск Гудериана к югу от Быхова (см. карту 13)
.
Еще южнее, во взаимодействии с ударами 63-го и 67-го стрелковых корпусов, 66-й стрелковый корпус генерал-майора Ф.Д. Рубцова также форсировал Днепр между городами Речица и Лоев, атаковал оборонительные позиции передовых частей XII армейского корпуса 2-й армии вермахта и, действуя в глубоком тылу немецких войск, начал продвигаться в северо-западном направлении на Бобруйск. Во время этого наступления 232-я стрелковая дивизия генерал-майора С.И. Недвигина смогла продвинуться за запад до 80 км и захватила мосты через Березину и Птичь, прежде чем была остановлена 112-й пехотной дивизией, которую группа армий «Центр» в спешном порядке выделила из своей части резервов ОКХ. После взятия Рогачева и Жлобина части 63-го стрелкового корпуса Петровского были наконец остановлены главными силами 52-й и 255-й пехотных дивизий LIII армейского корпуса, которым удалось организовать прочную оборону на этом проблемном участке. Хотя успех 63-го стрелкового корпуса стал довольно уникальным событием на данном этапе войны, он оказался весьма мимолетным, поскольку не прошло и недели, как LIII корпус 2-й армии вновь возвратил Рогачев и Жлобин.
Ряд контрударов, проведенных 21-й армией Кузнецова, представлял настолько серьезную угрозу правому крылу Гудериана, что фон Бок, командующий группой армий «Центр», вынужден был для устранения выделить свой резервный XXXXIII армейский корпус в составе 131-й и 134-й пехотных дивизий. Эти резервы сумели выправить ситуацию и в конечном итоге выбили части Кузнецова из Рогачева и Жлобина, но преждевременный ввод в действие этих сил временно лишил 4-ю «танковую» армию фон Клюге необходимой пехотной поддержки, в которой та остро нуждалась для последующих боев под Смоленском. Эта нехватка пехоты, в свою очередь, втянула танковые и моторизованные дивизии Гота и Гудериана в лобовые столкновения с противником, которые лишали их былого преимущества маневра и серьезно подрывали боевую мощь. Хотя эти танковые войска в конечном счете вытеснили противника из района Смоленска в июле и в августе, нехватка пехоты грозила стать еще более явной, а последствия – намного более критическими – во время кульминации боевых действий на Московском направлении в октябре и ноябре 1941 г.
Во время ожесточенных боев за Рогачев и Жлобин кавалерийская группа в составе трех дивизий под командованием генерал-полковника О.И. Городовикова, подчиненная 21-й армии Кузнецова, совершила из Речицы глубокий рейд в немецкие тылы к юго-западу от Бобруйска в соединении с 232-й стрелковой дивизией 66-го стрелкового корпуса, которая продолжала наступление из Паричей в северо-западном направлении вдоль Березины
. Кавалерийская группа Городовикова состояла из 32, 43 и 47-й кавалерийских дивизий. Хотя этими войсками командовал один из наиболее знаменитых кавалерийских военачальников времен Гражданской войны, а ныне генерал-инспектор и командующий кавалерией Красной армии, попытка серьезно нарушить управление немецкими войсками, перерезать важные коммуникации и сорвать тыловое обеспечение группы Гудериана оказалась успешной лишь частично. Последующее немецкое наступление на Смоленск сделало этот рейд, равно как и временные успехи 21-й армии в Рогачеве и Жлобине, совершенно излишним.
Форсирование Днепра группой армий «Центр» и глубокий прорыв на Смоленском направлении явились логичным продолжением выдающихся побед немецких войск в приграничных сражениях и их стремительного наступления к берегам Западной Двины и Днепра. С точки зрения фон Бока, та относительная легкость, с которой 7-я и 18-я танковые дивизии разгромили советские 5-й и 7-й механизированные корпуса в районе Лепеля и Сенно, выглядела не менее обнадеживающей, поскольку это сражение едва ли задержало наступление бронированных кулаков Гота и Гудериана. Однако эти победы ни в коем случае не компенсировали шок, возникший в штабе группы, а может быть, даже и в самом Берлине, по поводу появления пяти свежих советских армий на оборонительных рубежах на восточных берегах Западной Двины и Днепра. Согласно предпосылкам плана «Барбаросса», этого не должно было случиться. Кроме того, когда это все-таки случилось, то стало ясно, что для выполнения всех задач плана «Барбаросса» потребуется намного больше яростных сражений. Хуже того, столь агрессивная реакция армий Тимошенко в ответ на форсирование немецкими войсками этих водных рубежей также стала неожиданностью для немецкого командования. Каким бы неуклюжим и неэффективным ни оказалось «контрнаступление» Тимошенко, оно все же произвело впечатление и на немецкое командование, и на солдат. Однако на данном этапе, на что указывает последующая легкость наступлений Гота и Гудериана в район Смоленска, большинство в вермахте все еще рассматривали бои к западу и к востоку от Днепра просто как малоприятные «выбоины» на победном пути к Москве.
С советской точки зрения, когда оборонительные порядки на Днепровском рубеже были безнадежно разбиты, а Западный фронт, по существу, разгромлен, Тимошенко оказался перед геракловой задачей спасения своих армий и восстановления устойчивого фронта под Смоленском. Этого он мог добиться лишь при активном участии Ставки. Интуитивно Тимошенко понимал, что Смоленское сражение, по-видимому, решит не только судьбу войск Западного направления, но, возможно, и судьбу Советского Союза.
Примечания к главе 3
The Bock Diary / Дневник фон Бока; AOK 4, KTB; Pz AOK 3, KTB и итоговые донесения за указанный период.
См.: СБДВОВ. Вып. 37, в котором содержится множество приказов, отданных этим армиям. По поводу немецкой точки зрения – см.: Second Panzer Group, KTB / 2-я танковая группа, журнал боевых действий; Fourth Army, KTB / 4-я армия, журнал боевых действий; Anlagen / Приложения.
Беспорядочные перемещения идущих на помощь механизированных корпусов подробно разъяснены в кн.: Дриг Е. Механизированные корпуса РККА.
The Bock Diary / Дневник фон Бока. С. 245; Fourth Army, KTB, 9, 10 Jul 41 / 4-я армия, журнал боевых действий 9–10 июля 1941 г.; Second Pz Gp, KTB, 8–10 Jul 41 / Вторая танковая группа, журнал боевых действий, 8–10 июля 1941 г. (для оценки положения Гудерианом). В своих «Воспоминаниях солдата» (с. 152–153) Гудериан утверждает, что у него с Клюге возник жаркий спор, прежде чем он получил разрешение наступать. Другие авторы приняли такую интерпретацию событий, например тот же П. Карел в своей книге Unternehmen Barbarossa / Операция «Барбаросса» (с. 84), который преждевременно указал местоположение Гудериана в Толочине (хотя тот был в Борисове). На самом деле 9 июля Клюге был болен, и фон Бок не мог с ним говорить. В тот день в штаб Гудериана прибыл полковник Блюментрит, он беседовал с полковником фон Либенштейном, в то время как сам Гудериан находился на линии фронта.
Разведывательная сводка штаба Западного фронта № 28 к 8 часам 10 июля 1941 года о боевых действиях противника // СБДВОВ. Вып. 37, 80–81.
Pz AOK 2, 10 Jul 41 9.
Оперативная сводка штаба Западного фронта № 31 к 20 часам 10 июля 1941 года о боевых действиях войск фронта // СБДВОВ. Вып. 37. С. 83.
См. английскую версию книги Еременко «В начале войны» в кн.: Eremenko A. The Arduous Beginning. Moscow: Progress Publishers, 1966. P. 94, которая благодаря тому, что является полной и опубликована без сокращений, станет источником для большинства последующих цитат.
Plocher H. The German Air Force Versus Russia, 1941 / Плохер Г. Немецкие военно-воздушные силы против России, 1941. USAF Historical Division, Aerospace Studies Institute, Air University, July 1965. Со с. 97 и далее; Pz AOK 2, KTB, 10.7.41, который содержит отчет о конференции по воздушной поддержке.
Плохер Г. Немецкие военно-воздушные силы против России. См. с. 97 и далее.
Оперативная сводка штаба Западного фронта № 33 к 20 часам 11 июля 1941 года о боевых действиях войск фронта // СБДВОВ. Вып. 37. С. 85.
Оперативная сводка штаба Западного фронта № 37 к 20 часам 13 июля 1941 года о боевых действиях войск фронта // Там же. С. 90–91.
Муссолини только что принял приглашение встретиться с Гитлером в Восточной Пруссии; см.: Документ 62 от 2.7.41 // DGFP. Серия D. Т. XIII; документы 88, 89, 105 и примеч. ред. С. 141; Дневник фон Бока. С. 262–263. В то время как итальянцы пристально следили за немецкой экономической и военной помощью их стране, японцы нарушили свое обязательство напасть на Россию, «на которое мы так надеялись», как сообщил фон Боку фельдмаршал Кейтель 25 июля 1941 г. По-видимому, оба союзника по оси тщательно анализировали ход боевых действий, чтобы оценить немецкие перспективы.
Там же. См. также: Luttichau цитирует из кн.: Leppa. Generalfeldmarschall Walter Model / Леппа. Фельдмаршал Вальтер Модель. С. 137–38; 1st Cavalry Division after-action report, 1–31 Jul 41 / Итоговые донесения 1-й кавалерийской дивизии, 1–31 июля 1941 // AOK 4, Ia, Anlagen zum KTB № 8 от 29.07.11.08.1941; Folder. Ruhezeit bei Mogilev / Фольдер. Передышка под Могилевом // AOK 4 17561/18.
Pz AOK 2, KTB; Гудериан Г. Воспоминания солдата. С. 153–57; Карел. План «Барбаросса». С. 85.
Eremenko. Arduous Beginning / Еременко. В начале войны. С. 100–104. По неизвестным причинам в СБДВОВ, в вып. 37 опущены ежедневные сводки Тимошенко 38–40 и датированные 14–17 июля.
OKW, KTB, 14.07.1941.
Директива Ставки ВК № 00290 главнокомандующему войсками Западного направления o плане ликвидации прорыва противнику Витебска // Золотарев. Ставка VGK, 1941.
Приказ командующего войсками Западного фронта от 11 июля 1941 года командующему войсками 21-й армии на сковывание боевых действий противника подвижными отрядами // СБДВОВ. Вып. 37. С. 86–87.
«Боевое распоряжение штаба Главного командования Западного направления от 12 июля 1941 года командующим войсками 19-й и 22-й армий o совместном нанесении удара по противнику в районе Витебска // Там же. С. 24–25. Этому приказу присвоили № 1012, и отдали его в 3:00 и в 7:05 12 июля.
Боевой приказ главнокомандующего войсками Западного направления № 060 от 12 июля 1941 года на наступление // Там же. С. 23–24. Сопровождающий приказ 19-й и 22-й армиям см.: там же. С. 24–25.
См. также: Guderian H. Panzer Leader / Гудериан Г. Танки – вперед! Нью-Йорк: E.P. Dutton, 1952. С. 167–174; Черемухин К. На стратегическом направлении Смоленск – Москва летом 1941 года // ВИЖ. 1966. Октябрь. № 10. С. 3–18.
Разведывательная сводка штаба главного командования Западного направления № 35 к 20 часам 13 июля 1941 года о боевых действиях противника // СБДВОВ. Вып. 37. С. 28.
Доклад главнокомандующего войсками Западного направления от 13 июля 1941 года Ставке Верховного Командования о боевых действиях войск Западного фронта 12 и 13 июля 1941 года // Там же. С. 25–26.
Доклад Военного совета Западного направления от 14 июля 1941 года Ставке Верховного Командования об обстановке на Западном фронте на 14 июля 1941 года // Там же. С. 30–31.
Боевой
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/devid-glanc/krah-plana-barbarossa-protivostoyanie-pod-smolenskom-tom-i-11656263/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
А также в примыкающих районах других областей. (Здесь и далее примеч. ред.)
2
Кроме того, существовал и фронт от Финского залива Балтики до Баренцева моря – еще около 1200 км.
3
Советскому руководству за этот очень короткий срок удалось увеличить количество дивизий с 98 до 303, резко нарастить производство боевой техники – именно в 1939–1941 гг. были созданы и пошли на поток танки Т-34 и КВ, самолеты Як-1, МиГ-3, ЛаГГ-3, Пе-2, Ил-2 и другая техника.
4
К 1 декабря 1940 г. было сформировано 9 мехкорпусов, в феврале – марте 1941 г. началось формирование еще 20 мехкорпусов.
5
Точнее, освобождение захваченных в 1919–1920 гг. Польшей земель Западной Украины и Западной Белоруссии.
6
Достигнутые во многом благодаря вероломному и подлому нападению без объявления войны.
7
Прежде всего железная руда Кривого Рога и месторождения марганца у Никополя мирового значения.
8
Новыми были только 3 танка КВ и 28 Т-34.
9
Они были личными врагами, а один раз дело едва не дошло до дуэли.
10
Ставкой Верховного главнокомандования Ставка Верховного командования (так называлась с 10 июля) стала называться с 8 августа.
11
Так в оригинале; очевидно, 2-я («Рейх») и др.
12
Позже выяснилось, что пропал без вести, очевидно, погиб.
13
Николай II отрекся от престола 2 (15) марта на станции Дно у Пскова.
Дэвид Гланц
Американский военный историк полковник Дэвид Гланц анализирует ход Смоленского сражения 1941 г., представляющего собой серию военных операций на территории Смоленской области в центральной части России. Гланц описывает наступление группы армий «Центр» в направлении Западной Двины и Днепра, бои за Могилев, Рогачев, в Смоленском котле, сражения под Гомелем и Духовшиной, бои за Великие Луки и под Ельней. Это откровенный, неприукрашенный рассказ, основанный исключительно на документах. Автор привлек колоссальный материал: ежедневные оперативные отчеты, директивы, приказы, телефонные переговоры командующих армиями, сводки, критические оценки, подготовленные штабами войск, воспоминания очевидцев противоборствующих сторон.
Повествование иллюстрируют подлинные немецкие тактические карты. В приложении даны исчерпывающие сведения о состоянии войск вермахта и Красной армии.
В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.
Дэвид Гланц
Крах плана «Барбаросса». Противостояние под Смоленском. Том I
© David M. Glantz 2010
© Перевод, издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
Предисловие
В данной работе проводится исследование характера и последствий Смоленского сражения – серии военных операций на территории Смоленской области в центральной части России в период с 10 июля по 10 сентября 1941 г. Собственно сражение началось через три недели после того, как 22 июня 1941 г. немецкие войска вторглись в Советский Союз. Целью немецкого вторжения в рамках операции под кодовым названием «Барбаросса» было сокрушить и уничтожить Красную армию, свергнуть коммунистический режим, руководимый Иосифом Сталиным, оккупировать значительную часть Советского Союза и эксплуатировать захваченные области на благо нацистской Германии. Десять недель немецкая группа армий «Центр» вела в Смоленской области напряженные бои с войсками советского Западного фронта, а впоследствии Центрального, Резервного и Брянского фронтов. В боевых действиях участвовало более 900 тысяч немецких солдат при поддержке приблизительно 2 тысяч танков. Им противостояли силы Красной армии численностью около 1,2 миллиона солдат при поддержке примерно 500 танков.
Более 60 лет после окончания войны большинство мемуаристов и военных историков рассматривало боевые действия на территории Смоленской области в июле, августе и начале сентября 1941 г. как не более чем надоедливые «выбоины» на гладком пути наступательной операции под кодовым названием «Барбаросса». Немецкие вооруженные силы и их союзники начали операцию «Барбаросса» 22 июня 1941 г. вдоль огромного фронта, растянувшегося от берегов Баренцева моря на севере до Черноморского побережья на юге. Используя хорошо зарекомендовавшую себя стратегию молниеносной войны и тактику стремительных танковых ударов, немецкие силы вторжения в считаные недели разгромили соединения Красной армии, защищавшие западные пограничные районы Советского Союза. После этого они устремились в северо-восточном и восточном направлениях, в глубь обширной территории Советского Союза.
Сражение за Смоленск началось 10 июля 1941 г., когда войска немецкой группы армий «Центр» фельдмаршала Федора фон Бока переправились через Западную Двину и Днепр и, в соответствии с планом «Барбаросса», начали оперативные действия восточнее, в направлении к городу Смоленску. Сражение фактически завершилось 10 сентября 1941 г. В этот день 2-я армия группы армий «Центр» и 2-я танковая группа начали наступление на юг, кульминацией которого стало окружение и разгром Юго-Западного фронта в районе Киева, одно из наиболее тяжелых поражений Красной армии. Таким образом, Смоленское сражение представляло собой десять недель упорных боев за овладение стратегической инициативой и победу на территории Смоленской области РСФСР и примыкающих областей Белорусской ССР и РСФСР.
Это исследование «строго документальное», и прежде всего потому, что за основу берется «наземный контроль данных», в частности ежедневные стратегические, оперативные и тактические отчеты о силах, которые участвовали в боевых действиях. В связи с этим данное исследование уникально еще и потому, что большинству исследований, описывающих советско-германскую войну в целом или отдельные ее сражения или операции, явно недоставало упомянутого документализма и детальности. Это особенно важно, поскольку бои на территории Смоленской области в разгар лета 1941 г. также породили множество противоречий. Это противоречие, в частности, связано с ожесточенными спорами по поводу мудрости решения диктатора Германии Адольфа Гитлера задержать наступление группы армий «Центр» на Москву с начала сентября до начала октября 1941 г. ради разгрома крупных сил Красной армии в районе Киева.
Это исследование должно быть «документальным» по своей природе, поскольку оно бросает вызов общепринятой точке зрения, согласно которой бои на Смоленщине были не чем иным, как лишь «выбоинами» на гладком пути немцев к Москве. И в отличие от предыдущих исследователей на основе новых архивных материалов автор утверждает, что Смоленское сражение имело куда более широкие масштабы, чем ранее считалось, и внесло намного больший вклад в поражение немецкой группы армий «Центр» на подступах к Москве в начале декабря 1941 г. Наконец, исследование является «документальным», потому что оно восстанавливает в исторической памяти во многом «забытое сражение» – в частности, массированное сентябрьское контрнаступление Красной армии в Смоленской области[1 - А также в примыкающих районах других областей. (Здесь и далее примеч. ред.)].
Поскольку исследование при описании боевых действий и формировании выводов во многом полагается на документальные источники, оно имеет соответствующую структуру и содержание. Таким образом, оно содержит откровенный, неприукрашенный рассказ о ходе и результате военных действий в Смоленской области, в значительной степени основанный на перефразируемых вариантах директив, приказов, сообщений и критических оценок, подготовленных штабами войск, участвовавших в боевых действиях того периода. В частности, приведены документы, подготовленные соответствующим Верховным командованием сторон (ОКВ, ОКХ и Ставкой) и штабами на уровне армии, иногда дивизии.
Поскольку точность абсолютно важна при обосновании многих заключений данного исследования, отдельный том содержит полные и точные буквальные переводы практически всех документов, перефразируемых в двух описательных томах. На них в описательных томах даются ссылки на цитаты, приводимые в соответствующем приложении, и конкретный номер документа в пределах каждого приложения. Включение этих документов критически важно по двум весьма веским причинам. Во-первых, дословные документы необходимы, чтобы подтвердить точность содержания данного исследования. Во-вторых, структура и содержание упомянутых директив, приказов, отчетов и критических оценок, равно как и используемые при этом выражения, воссоздают уникальный личный портрет командира, их подготовившего. В частности, четкость, краткость, логика и стиль этих документов либо нехватка чего-либо из перечисленного отражают интеллект, навыки и эффективность командиров (либо их отсутствие), а также менее ощутимые, но не менее важные личные качества, такие как самолюбие, жестокость и боевой дух.
Кроме того, чрезвычайно подробное содержание двух описательных томов, которые должны быть не только прочитаны, но и изучены, подчеркивает значение карт, делает их абсолютно необходимыми элементами для понимания стратегического и оперативного течения Смоленского сражения. Поэтому, используя немецкие и советские архивные карты упомянутого периода, я включил достаточное количество общих оперативных и региональных карт, чтобы дать читателям возможность следить за общим ходом боевых действий. Однако, поскольку эти карты не отражают многих тактических деталей, чтобы отразить и разъяснить содержание архивных документов (будь то перефразируемые в описании или целиком опубликованные в приложениях), я также включил сюда множество подробных ежедневных карт из официальных документов многих немецких и советских войсковых частей.
С учетом огромного количества новых архивных материалов, на которых базируется данное исследование, я выражаю особую благодарность правительству Российской Федерации, которое предоставило доступ к документам, весьма существенным для написания моей книги. Но в свете той невероятной работы, которая потребовалась для подготовки этих томов, еще важнее то, что, как и раньше, огромную поддержку мне оказала моя жена Мэри Энн. Во-первых, именно она правильно предсказала, что мои 30-дневные потуги пересмотреть и расширить краткое 100-страничное описание Смоленского сражения и сделать из него более обширное 200-страничное исследование неизбежно перерастет в намного более массивный труд. Тем не менее она заслуживает особой благодарности за свою безоговорочную моральную поддержку во время процесса, который я бы назвал шестимесячной «виртуальной осадой». Во-вторых, в дополнение к тому, что она терпела и мирилась с отшельничеством своего супруга, который бесконечными часами уединялся в своем кабинете, обложившись любимыми книгами, она вытерпела немало длинных часов, проверяя и вычитывая эти тома от имени человека (меня, естественно), чье нетерпение поскорее перейти к новым темам и задачам обычно препятствует тому, чтобы он участвовал в таких геракловых, мирских и утомительных задачах, как «простая» вычитка.
Однако в конечном счете лишь я один несу ответственность за любые ошибки, обнаруженные в этих томах, будь то фактические или переводческие.
Дэвид M. Гланц
Карлайл, Пенсильвания
Глава 1
Введение: план «Барбаросса», противоборствующие силы и приграничные сражения 22 июня – начала июля 1941 г.
План «Барбаросса»
Когда рейхсканцлер Адольф Гитлер, фюрер («вождь») германского народа, летом 1940 г. приказал начать планирование операции «Барбаросса», Германия уже почти год находилась в состоянии войны. Еще до того, как 1 сентября 1939 г. фактически началась Вторая мировая война, фюрер, осуществив дипломатический и военный натиск, воспользовался слабостями и робостью своих противников, добившись побед, которые никак не соответствовали истинной силе немецкого вермахта
. Проигнорировав интересы стран-победительниц Первой мировой войны, в марте 1956 г. Гитлер публично заявил об отказе от пунктов, связанных с разоружением Германии по Версальскому договору. После чего едва сформированные новые войска Германии в марте 1936 г. оккупировали Рейнскую область, в марте 1938 г. заняли Австрию, осенью 1938 г. и в марте 1939 г. расчленили Чехословакию и аннексировали литовский Мемель (Клайпеду), а 1 сентября вторглись в Польшу. И все, кроме последнего, прошло бескровно и с молчаливого одобрения Запада. К августу 1939 г. «умиротворение» Гитлера со стороны британцев и французов на Мюнхенской конференции наконец убедило советского вождя Иосифа Сталина в том, что державы Запада попросту поощряют амбиции Гитлера расширять немецкое господство на Восток. Это, в свою очередь, побудило Сталина заключить с Гитлером циничное соглашение о ненападении в августе 1939 г., так называемый Пакт о ненападении Молотова – Риббентропа, согласно секретным дополнениям которого Польша и большая часть того, что осталось от Восточной Европы, были заранее поделены между Германией и Советским Союзом. Сталин при этом получил столь желанную «буферную» зону, отделявшую СССР от потенциально враждебной ему Германии.
Как только началась Вторая мировая война, армии Гитлера уже в сентябре 1939 г. быстро захватили «причитающуюся» половину Польши, 9 апреля 1940 г. оккупировали Данию и в этот же день вторглись в Норвегию (где бои шли до 10 июня). Победив лучшие армии Запада (всего 147 дивизий), немецкие войска (137, позже 140 дивизий) с 10 мая по 22 июня 1940 г. заняли Бельгию, Нидерланды, Люксембург и основную часть Франции, попутно нанеся поражение британскому экспедиционному корпусу (9 дивизий) и вытеснив его с континента в районе Дюнкерка. Защищенная естественной водной преградой в виде Ла-Манша, а также своими хвалеными ВМС, Великобритания выдержала мощные и продолжительные воздушные удары немцев во время битвы за Англию с сентября 1940 до июня 1941 г. Но выстояла она с большим трудом. Получилась нелепая, но вместе с тем вполне характерная картина: военная неудача в битве за Англию вдохновила Гитлера предпринять крестовый поход против советского большевизма. Даже с учетом того, что поражение немцев в небе над Англией разрушило его планы вторжения на Британские острова, сорвав операцию «Морской лев», Гитлер снова проявил характерную для него дерзость. Вдохновленный беспрецедентной чередой военных успехов, он намеревался добиться честолюбивой цели, которую ясно сформулировал за многие годы до этого в своем программном труде Mein Kampf («Моя борьба») – завоевания «жизненного пространства», на которое, как он верил, немецкий народ вполне мог претендовать как в историческом, так и в расовом контексте. Завоевание Советского Союза могло дать столь необходимое жизненное пространство и в то же время помогло бы избавить мир от бича большевизма.
В военном отношении немецкое наземное вторжение и завоевание Советского Союза представляли собой задачу поистине грандиозную. Своих прежних успехов вермахт добился на относительно небольших театрах военных действий с хорошо развитой системой коммуникаций. Немецкая армия достигла этого, применив так называемую тактику блицкрига, или молниеносной войны. Она заключалась в том, что впереди основных сил войск двигались высокоподвижные и маневренные танковые и моторизованные части при поддержке плотных волн штурмовой авиации (в основе которых были пикирующие бомбардировщики Ю-87 «Штука»). Это позволило немцам быстро сокрушить крупные, но недостаточно мобильные силы Франции, Великобритании, Бельгии и Нидерландов, которые оказались совершенно не готовы противостоять такого рода тактике и чьим правительствам недоставало желания и воли дать настоящий бой и повторить бойню Первой мировой войны.
Завоевание же Гитлером Советского Союза представляло собой совсем другое дело. Хотя немецкие военные стратеги уже летом 1940 г. приступили к планированию операций вторжения в Советский Союз при различных вариантах обстановки, Директиву ОКВ № 21 «План «Барбаросса» Гитлер издал лишь 18 декабря того же года. В начале 1941 г. план вторжения и военных действий на территории СССР был полностью разработан, разбит на отдельные планы и приказы службами вермахта. В своем окончательном виде план «Барбаросса» требовал, чтобы вермахт разгромил самую крупную по численности группу войск в мире и в конечном счете продвинулся на глубину до 1750 километров по фронту, простирающемуся на более чем 1800 километров от берегов Балтики до Черного моря[2 - Кроме того, существовал и фронт от Финского залива Балтики до Баренцева моря – еще около 1200 км.]. В дополнение к тому, что Восточный театр военных действий был больше, чем вся Западная и Центральная Европа, он к тому же был недостаточно развитый, с крайне неплотной и неэффективной дорожной сетью, столь характерной для Запада. Тем не менее Гитлер и его старшие военные планировщики всерьез предполагали, что тактика молниеносной войны приведет к быстрой победе, и строили соответствующие прогнозы.
Наиважнейшей предпосылкой в плане «Барбаросса» было то, что большевистский Советский Союз Сталина и в самом деле рухнет, как только вермахт разобьет основные силы Красной армии, развернутые в приграничных военных округах СССР, то есть когда немецкие войска достигнут берегов Западной Двины и Днепра. Сам Гитлер отметил на своей заключительной конференции по планированию 5 декабря 1940 г., что Красная армия, по всей видимости, будет сокрушена быстрее, чем французская армия в 1940 г.
На той же конференции Гитлер недвусмысленно заявил прежде всего о намерениях уничтожить в кампании «Барбаросса» Красную армию, а не о достижении определенных территориальных или политических целей, когда объявил:
«Основные силы [Красной] армии, дислоцированные в Западной России, должны быть уничтожены в ходе смелых операций с использованием глубоких проникновений танковыми клиньями, а отвод боеспособных частей в глубь обширных российских территорий должен быть предотвращен. Посредством быстрого преследования необходимо достичь той линии, из-за которой советские воздушные силы больше не смогут угрожать исконно немецким территориям.
Следовательно, группа армий («Центр»), наступающая в Московском направлении, должна обладать достаточной мощью, чтобы при необходимости двинуться на север со значительными силами… решение о том, вести ли наступление на Москву или к востоку от Москвы, может быть вынесено только после окончательного разгрома русских частей, захваченных в северных и южных котлах. Основная задача заключается в том, чтобы не позволить русским перейти к тыловой обороне»
.
В заключительной поправке к Директиве № 21, подготовленной 31 января 1941 г., немецкое Верховное командование сухопутных войск (ОКХ) детально отразило стратегические намерения Гитлера:
«3. Замысел. Главная цель ОКХ в соответствии с вышеизложенной задачей состоит в том, чтобы расколоть фронт основных сил русской армии, сосредоточенных в западной части России, быстрыми и глубокими ударами мощных подвижных группировок севернее и южнее Припятских болот и, используя этот прорыв, уничтожить разобщенные группировки вражеских войск.
Южнее Припятских болот группа армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Рундштедта, используя стремительный удар мощных танковых соединений из района Люблина, отрезает советские войска, находящиеся в Галиции и Западной Украине, от их коммуникаций на Днепре, захватывает, таким образом, свободу маневра для решения последующих задач во взаимодействии с войсками, действующими севернее, или же выполнения новых задач на юге России.
Севернее Припятских болот наступает группа армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала фон Бока. Введя в бой мощные танковые соединения, она осуществляет прорыв из района Варшавы и Сувалок в направлении Смоленска; поворачивает затем танковые войска на север и уничтожает совместно с группой армий «Север», наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, советские войска, находящиеся в Прибалтике. Затем она совместно с финской армией и переброшенными из Норвегии немецкими войсками окончательно лишает противника последних оборонительных возможностей в северной части России. В результате этих операций будет обеспечена свобода маневра для выполнения последующих задач во взаимодействии с немецкими войсками, наступающими в южной части России.
В случае внезапного и полного разгрома русских сил на севере России поворот войск на север отпадает и может встать вопрос о немедленном ударе на Москву…
Только таким образом можно будет воспрепятствовать своевременному отходу боеспособных сил противника и уничтожить их западнее линии Днепр – Западная Двина»
.
Чтобы добиться этой победы, немецкие военные планировщики стремились отыскать способы уничтожить основные части Красной армии на передовых рубежах, то есть в западных военных округах Советского Союза, прежде чем Сталин успеет мобилизовать свои стратегические резервы. Немецкое ОКХ планировало этого добиться, организовав ряд окружений вблизи новых западных границ Советского Союза.
Чтобы разбить Красную армию, Гитлер сосредоточил на Востоке 151 немецкую дивизию (в том числе 19 танковых и 15 моторизованных дивизий), имевших в своем составе около 3350 танков, 42 тысяч орудий и минометов и 2770 самолетов
. Финское правительство обещало для поддержки операции «Барбаросса» выделить 14 дивизий, а румыны предложили 4 дивизии и 6 бригад, а потом еще 9 дивизий и 2 бригады
. Немецкое OKХ, которое командовало всеми войсками оси на Восточном ТВД, сформировало из этих сил армию «Норвегия», которая должна была действовать на севере Скандинавии, три немецкие группы армий (названные соответственно «Север», «Центр» и «Юг»), в составе которых действовали четыре мощные танковые группы, и три воздушных флота авиационной поддержки, развернутые на обширном фронте от Балтийского моря до Черного.
Согласно плану «Барбаросса» группе армий «Центр», включавшей в себя немецкие 4-ю и 9-ю армии, а также 2-ю и 3-ю танковые группы при поддержке 2-го воздушного флота, предстояло осуществить основной наступательный удар вермахта. При мощной поддержке двух танковых групп, которые должны были стремительно продвинуться в восточном направлении по флангам Белостокского выступа, войскам фельдмаршала Федора фон Бока предстояло провести первую операцию на окружение в районе Минска, затем разбить окруженные здесь соединения Красной армии, после чего продолжать наступление в восточном направлении через Смоленск к Москве. Действуя севернее, группа армий «Север» под командованием фельдмаршала фон Лееба, которая включала в себя немецкие 16-ю и 18-ю армии и 4-ю танковую группу при поддержке 1-го воздушного флота, должна была наступать из Восточной Пруссии, оккупировать Прибалтийские советские республики и в итоге захватить Ленинград. На южном крыле германского фронта группа армий «Юг» под командованием фельдмаршала фон Рундштедта должна была наступать на восток из Южной Польши и северо-восток – из Северной Румынии, чтобы захватить Киев и оккупировать Советскую Украину. Эта группа армий состояла из немецких 6-й и 17-й армий и 1-й танковой группы, действующих севернее Карпат, а также объединенной немецко-румынской группировки, сформированной из немецкой 11-й армии и румынских 3-й и 4-й армий, действующих южнее Карпат. 4-й воздушный флот должен был обеспечить авиационную поддержку на юге. Таким образом, основные немецкие наступательные силы были сосредоточены к северу от Припятских болот, почти непроходимой заболоченной области, которая разделила театр боевых действий на четко различимые северную и южную половины.
План «Барбаросса» был нацелен на то, чтобы воспользоваться нехваткой у Советского Союза адекватных коммуникаций, то есть автомобильных и железных дорог, проходящих с севера на юг, а также в глубь территории. При этом основной расчет делался на танковые силы, которые могли, стремительно проходя пересеченную местность, окружить и разбить части Красной армии в приграничных районах, прежде чем те успеют перегруппироваться или уйти на восток, избежав окружения и разгрома. Таким образом, военные планировщики полагали, что три немецкие группы армий смогут уничтожить основные силы Красной армии на их передовых оборонительных позициях, прежде чем русские успеют перебросить сюда свежие подкрепления. Однако подобная убежденность была неверной, поскольку немецкая разведка недооценила число соединений Красной армии, сосредоточенных в приграничных районах, и оказалась абсолютно не осведомлена о советских мобилизационных возможностях, в частности о количестве резервных армий, которые Советскому Союзу удалось сформировать и выдвинуть на новые оборонительные позиции к востоку от Западной Двины и Днепра.
Согласно плану «Барбаросса», как только вермахт одержит победу в приграничных сражениях и разобьет силы Красной армии в передовых районах, три немецкие группы армий смогут относительно беспрепятственно двигаться в северо-восточном и восточном направлениях. При этом группа армий «Север» направится к Ленинграду, группа армий «Центр» совершит бросок на Москву, а группа армий «Юг» устремится к Киеву. Таким образом, с самого начала план «Барбаросса» предполагал, что три группы армий окажутся в состоянии практически одновременно захватить все три наиболее важные цели Гитлера, при этом не распылив понапрасну военную мощь вермахта.
Советское военное планирование: план обороны 41 (ПО-41) и «ответный удар»
Как ни странно, но Пакт о ненападении Молотова – Риббентропа, о котором Сталин договорился с Гитлером в августе 1939 г., фактически внес свою мрачную лепту в катастрофическое поражение Красной армии на начальных этапах операции «Барбаросса». Подписывая договор, Сталин надеялся предупредить возможную немецкую агрессию против Советского Союза и, попутно захватив Восточную Польшу и Балтийские государства, создать своего рода «буфер» или зону безопасности. Однако последующее советское вторжение и оккупация Восточной Польши в сентябре 1939 г. и Балтийских государств осенью 1940 г. поставили Советский Союз в непосредственный контакт с территориями, оккупированными фашистской Германией. Это, в свою очередь, вынудило правительство Сталина повторно проанализировать потенциальные стратегические угрозы СССР и соответственно откорректировать свои военные, оборонительные и мобилизационные планы»[3 - Советскому руководству за этот очень короткий срок удалось увеличить количество дивизий с 98 до 303, резко нарастить производство боевой техники – именно в 1939–1941 гг. были созданы и пошли на поток танки Т-34 и КВ, самолеты Як-1, МиГ-3, ЛаГГ-3, Пе-2, Ил-2 и другая техника.].
Короче говоря, к июлю 1940 г. Советский Союз рассматривал Германию как своего наиболее вероятного будущего стратегического противника, а Генеральный штаб Красной армии считал гитлеровский вермахт наиболее опасной военной угрозой для коммунистического государства Сталина. Основываясь на проведенном анализе, Генеральный штаб Красной армии, на тот момент возглавляемый Маршалом Советского Союза Борисом Михайловичем Шапошниковым, при подготовке плана обороны область к северу от реки Припять и прилегающие болота считал наиболее вероятной осью будущей немецкой военной агрессии
. Сталин, однако, не согласился с предположениями Шапошникова и в октябре 1940 г. настоял, чтобы Генеральный штаб подготовил новый план. Он должен был основываться на его, Сталина, предположении о том, что в случае нападения Германии на СССР вермахт, скорее всего, нанесет удар южнее Припятских болот, чтобы захватить жизненно важную для себя в экономическом отношении область Украины
. С незначительными модификациями октябрьский вариант плана обороны стал основой Мобилизационного плана Советского Союза (МП) 41 и связанных с ним военных планов, в частности Государственного плана обороны 1941 г. (ПО-41).
Утвержденные Сталиным и подготовленные в начале 1941 г. генералом армии Георгием Константиновичем Жуковым, который был назначен начальником Генерального штаба в январе 1941 г., положения ПО-41 были основаны на кардинальном предположении о том, что «Красная армия начнет военные действия в ответ на агрессию противника»
.
Несмотря на явно оборонительный характер в стратегическом смысле, в значительной степени из-за наступательного акцента советской военной мысли в 1930-х гг., которые стали периодом развития тактических наступательных концепций «глубокого сражения» и «глубоких операций», ПО-41 содержал немало черт наступательного толка, сформулированных в духе необходимых и неизбежных наступательных ответных действий, то есть «противодействия» потенциальной агрессии противника. Например, чрезвычайный план, подготовленный начальником Генерального штаба Жуковым 15 мая 1941 г., который предусматривал нанесение превентивных ударов против Германии в ответ на наращивание немецких вооруженных сил на западных границах Советского Союза, был в конечном счете принят в качестве «ответного удара» в ПО-41 для Киевского Особого военного округа (Юго-Западный фронт)
.
Государственный план обороны 1941 г. и связанный с ним вспомогательный мобилизационный план требовали, чтобы Красная армия развернула 237 из 303 своих имеющихся стрелковых, кавалерийских, танковых и моторизованных дивизий в Прибалтике, Западном и Киевском Особом военных округах (а также в 9-й отдельной армии Одесского военного округа), которые в случае войны должны были стать Северо-Западным, Западным, Юго-Западным и Южным фронтами (фронт эквивалентен по размерам группе армий)
. В целом Красная армия сосредоточила свои силы в западной части СССР в виде двух стратегических эшелонов как для того, чтобы обеспечить глубину обороны, так и с целью усилить любые контрнаступательные операции, которые она собиралась предпринять. Первый стратегический эшелон, как предполагалось, должен был состоять из 186 дивизий, дислоцированных в четырех западных военных округах (в военное время это четыре действующих фронта), в то время как второй стратегический эшелон должен был состоять из 51 дивизии, организованных в пять армий, которые после мобилизации должны были действовать из глубины, а именно к востоку от Западной Двины и Днепра, под контролем Генерального штаба и советского Верховного командования (Ставки).
В свою очередь, эти четыре военных округа (действующие фронты), образующие первый стратегический эшелон, должны были развернуть войска в трех последовательных оперативных эшелонах. По сути дела, это были три широких полосы обороны, выстроенных впереди и позади западной границы СССР 1939 г. Первый оперативный эшелон состоял из относительно легких боевых прикрытий в форме укрепленных районов (сформированных из пулеметно-артиллерийских частей и соединений, размещенных на фиксированных оборонительных позициях) и передовых полков из дивизий первого эшелона армий военных округов, развернутых вдоль границ совместно с пограничными частями НКВД. Второй и третий оперативный эшелоны, относительно равные по численности войск и их технической укомплектованности, состояли соответственно из главных сил армий военных округов и приданных этим армиям механизированных корпусов, а также армейских резервов вместе с механизированными корпусами, подчиненных непосредственно конкретному военному округу. Указанные оперативные эшелоны усиливали глубину обороны и обеспечивали возможности для проведения контратак, контрударов либо вполне полноценных контрнаступлений, предусмотренных Планом обороны – 41.
Однако за период с апреля до июня 1941 г. множество проблем наложили негативный отпечаток на, казалось бы, последовательный и безупречный план обороны Советского Союза. Наиболее серьезные из них были связаны с вспомогательным мобилизационным планом, который препятствовал полноценному и своевременному выполнению ПО-41. Среди упомянутых проблем были хаотичный и медленный процесс оповещения и трудности с транспортировкой и переброской войск, которые мешали вовремя сосредоточить силы на нужных участках фронта. Например, когда Сталин попытался организовать скрытную частичную мобилизацию пяти армий в период с апреля по июнь 1941 г., то никто не смог уложиться в намеченные сроки. В результате к 22 июня 1941 г. первый стратегический эшелон Красной армии остался без мощной поддержки второго эшелона, как на то рассчитывал советский вождь.
К 22 июня три оперативных эшелона первого стратегического эшелона состояли из 57, 52 и 62 дивизий соответственно, а также 16 из 25 механизированных корпусов Красной армии, размещенных в европейской части Советского Союза. Здесь не набиралось 186 стрелковых дивизий, предусмотренных ПО-41
. Поскольку частичная предварительная мобилизация Сталиным пяти армий из внутренних военных округов СССР была неполной, 22 июня первый стратегический эшелон был подкреплен примерно 57 дивизиями, дислоцированными вдоль линий Западной Двины и Днепра. Правда, неполная мобилизация пяти новых армий осталась фактически незаметной для немецкой разведки, что явилось некоторой компенсацией их неукомплектованности. Этот факт в значительной степени опровергал предположения немцев о том, что большая часть соединений Красной армии была дислоцирована в западных военных округах Советского Союза и что разгром советских войск к западу от Двины и Днепра устранит любые военные препятствия для последующих наступлений на Москву, Ленинград и Киев.
Задача второго стратегического эшелона Красной армии состояла в том, чтобы начать общее контрнаступление в соединении с контратаками и контрударами четырех передовых оперативных фронтов. Однако, поскольку ни приграничные военные округа, ни пять резервных армий не завершили к 22 июня свое развертывание в соответствии с намеченными планами, вторжение по плану «Барбаросса» захватило военно-политическое руководство СССР врасплох
. Эта агрессия также застала Красную армию в ее переходный период, когда так называемые реформы Тимошенко, санкционированные Сталиным после некоторых удручающих уроков советско-финской войны 1939–1940 гг., были завершены лишь наполовину, и она оказалась не в состоянии осуществить мобилизацию и предписания Плана обороны. Усугубляя положение дел, Сталин значительно недооценил стратегическую ситуацию, и, поскольку старшие генералы беспрекословно выполняли инструкции вождя, советские военные планировщики чересчур выдвинули к границам силы первого стратегического эшелона Красной армии и сосредоточили их в областях, уязвимых для быстрого охвата противником, таких как, например, Белостокский выступ. Хуже того, поскольку эти планировщики ожидали, что немцы нанесут первый удар к югу от Припятских болот, то сосредоточили основные силы Красной армии вдоль юго-западной оси. В результате наступательный удар главных сил танковых и моторизованных сил вермахта севернее Припяти вывел Красную армию из равновесия и обусловил череду катастрофических поражений.
Противостоящие силы
Даже несмотря на то, что ошеломляющие победы в 1939 и 1940 гг. создавали впечатление, будто вермахт находился в зените своей мощи в июне 1941 г., он вовсе не был непобедим. Немецкий офицерский корпус традиционно гордился своей доктриной, единством обучения и философией, которая давала возможность младшим офицерам проявлять инициативу, потому что они понимали намерения своего командира и знали, как их коллеги в смежных частях отреагируют на одну и ту же ситуацию. Хотя в середине 1930-х разногласия по поводу применения танковых сил подорвали единство этой доктрины, последующие победы укрепили веру меньшинства молодых немецких теоретиков в механизированную войну. Танковые соединения вермахта при эффективной поддержке самолетов люфтваффе, прежде всего пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс-87» «Штука», наглядно продемонстрировали, что концентрированные удары высокоподвижных механизированных частей могут пронзать оборону противника узкими клиньями, проникая глубоко в тыл, чтобы тем самым разрушить его коммуникации и управление и окружать крупные силы противника. В то время как наступающие пехотные части уничтожали окруженные силы, танковые войска продолжали развивать успех глубоко в оперативном или стратегическом тылу противника.
Однако на практике первые кампании продемонстрировали также, что войска противника могли избежать подобных окружений, если немецкая пехота оказывалась не в состоянии продвинуться вперед достаточно быстро, чтобы не отстать от своих танков и довершить окружение. Это происходило часто, потому что у немецкой армии никогда не было достаточного количества мототранспортных средств; ими была оснащена сравнительно небольшая часть ее сухопутных частей. Большая часть немецкой армии в течение всей Второй мировой войны была укомплектована артиллерией и службами тылового обеспечения на конной тяге, что часто вынуждало танковые и моторизованные ударные группы делать большие паузы, чтобы пехота и вспомогательные части могли их догнать при форсированном марше.
Поскольку танковые соединения представляли исключительную важность для осуществления немецкой наступательной доктрины, Гитлер увеличил их численность до начала операции «Барбаросса», сократив количество танков в действующих и вновь сформированных танковых дивизиях. Например, номинально танковые дивизии в 1941 г. состояли из двух-трех танковых батальонов и в каждой дивизии насчитывалось от 150 до 202 танков. На практике, однако, многие из таких дивизий насчитывали в среднем 125 действующих танков, причем зачастую многие танки были и трофейными и устаревшими.
В то время большинство немецких танковых дивизий было укомплектовано легкими танками Pz I и Pz II, средними танками Pz III (вес 20 т, позже 23 т) и Pz IV (вес 21,5, позже 24,6 т), командирскими танками Pz. Befehl, а также легкими танками Pz 38t (вес 9,4 т) чешского производства (лоб. броня до 25–30 мм и до 50 мм (последние серии), оснащенными 37-мм пушками. Однако легкие и командирские танки, составляющие до одной трети боевой мощи дивизий, имели слабое вооружение (они были оснащены пулеметами и 20-мм пушками) и потому не могли конкурировать с новыми танками Красной армии, такими как T-34 и КВ. С другой стороны, хотя вполне надежное второе поколение танков Pz III и Pz IV было более чем достойными соперниками старых советских танков, таких как легкий T-26, средний T-28 и тяжелый T-35, они испытывали значительные трудности в боях с T-34, КВ-1 и КВ-2. В 1941 г. Германия проводила перевооружение всего парка Pz III на 50-мм пушку с длиной ствола 42 калибра (в 1942 г. она достигнет 60 калибров), в то время как на Pz IV сохранили короткую (24 калибра) 75-мм пушку. Скорость снаряда этих орудий была, по крайней мере, столь же важна, как и калибр, поскольку высокая скорость (увеличивающаяся с длиной ствола) была необходима для создания эффективной пробивной способности. Ни одна немецкая танковая пушка не могла пробить достаточно толстую лобовую броню русских средних танков T-34 (45 мм плюс угол наклона) и тяжелых КВ-1 (75 мм), которые только-только начали сходить с заводских конвейеров.
Кроме того, танковая дивизия включала в себя пять пехотных батальонов, из них четыре – моторизованных и один – мотоциклетный. Лишь немногие из моторизованных подразделений были оснащены бронетранспортерами, поэтому они неизбежно несли высокие потери. Танковая дивизия, которая также включала подразделения разведки и саперные батальоны, а также три артиллерийских дивизиона, укомплектованные орудиями, буксируемыми грузовыми автомобилями или тягачами, подразделения связи, противотанковые и зенитные части и насчитывала примерно 17 тысяч человек. Моторизованные дивизии состояли из одного танкового батальона, насчитывающего примерно 30 танков или штурмовых орудий, семи моторизованных батальонов и трех-четырех артиллерийских дивизионов
. Организация первых четырех дивизий ваффен SS была идентичной моторизованным дивизиям регулярной армии, хотя позднее они были преобразованы в щедро укомплектованные танковые дивизии. Немецкий моторизованный (танковый) корпус 1941 г. состоял из двух танковых дивизий и одной моторизованной дивизии, а от двух до четырех таких моторизованных корпусов формировали танковую группу. Во время Смоленского сражения и позже танковые группы были расширены добавлением в их состав армейских (пехотных) корпусов и вскоре переименованы в танковые армии (1-я и 2-я танковые группы стали танковыми армиями в начале октября 1941, 3-я и 4-я – с 1 января 1942 г.).
Поскольку операции германских войск в 1939–1940 гг. носили по большей части наступательный характер, свою оборонительную тактику немецкая армия базировала в значительной степени на военной практике 1918 г. Оборона пехоты основывалась на глубоких и тщательно подготовленных позициях, при этом значительная часть сил держалась в резерве и была готова к проведению стремительных контратак, чтобы разгромить нападавшего противника. Оборонительная тактика опиралась на три предположения, ни одно из которых в России не оправдалось. Эти предположения заключались в том, что для создания эшелонированной обороны необходимо держать достаточное количество пехоты; что противник нанесет главный удар своими пехотными частями, а немецким командирам будет разрешено выбирать, где именно и как обороняться, то есть проявлять гибкость в зависимости от боевой ситуации. Типичная немецкая пехотная дивизия состояла из трех полков по три пехотных батальона каждый плюс четыре артиллерийских полка на конной тяге и в полностью укомплектованном составе насчитывала 15 тысяч человек. Так как основное противотанковое оружие пехотной дивизии, 37-мм противотанковая пушка, уже оказалась недостаточно эффективной против французской и британской средней и тяжелой бронетехники, пехотные дивизии вынуждены были использовать против танков противника свои артиллерийские дивизионы 105-мм орудий и знаменитые 88-мм зенитные орудия
.
Немецкие люфтваффе (военно-воздушные силы) разделяли высокую репутацию немецкой армии. 2770 самолетов люфтваффе, выделенных для воздушной поддержки плана «Барбаросса», представляли 65 % оперативных сил Германии
. Хотя истребитель «Мессершмитт» Ме-109 (Bf-109f) был превосходным самолетом, прочие модели быстро устаревали. Так, знаменитый пикировщик Ю-87 «Штука» мог выжить только в условиях прикрытия от истребителей противника, а бомбардировщики «Дорнье» Дo-17, «Юнкерс» Ю-88 и универсальный транспортный «Юнкерс» Ю-52 были совершенно несостоятельными как по дальности действия, так и по бомбовой нагрузке. Поскольку немецкая промышленность так и не восполнила потери, понесенные во время битвы за Англию, Германия фактически имела в 1941 г. на 200 бомбардировщиков меньше, чем весной предыдущего года
. С учетом этого дефицита и необходимостью действовать с импровизированных прифронтовых аэродромов немецким летчикам было чрезвычайно трудно обеспечить эффективное превосходство в воздухе и поддержать наступательные удары авиации на обширном пространстве европейской части России. Короче говоря, люфтваффе являлись прежде всего тактической авиацией, способной к поддержке краткосрочных наступательных наземных операций, но отнюдь не глубокой и эффективной авиационной кампании.
Наибольшие слабости Германии заключались в ее тыловом обеспечении. В СССР на всем его огромном пространстве в то время было всего 40 тысяч миль автогужевых дорог с твердым покрытием и 51 тысяча миль железных дорог, причем последние имели более широкую колею, чем железные дороги в Германии. Даже при том, что по мере наступления немцы отчаянно переделывали захваченные железнодорожные пути по западному стандарту, немецкие тыловые службы вынуждены были направлять большинство своих поставок, используя захваченный у русских вагонный и локомотивный парк. То же самое относилось к важнейшим железнодорожным мостам, которые часто требовали длительного восстановления и ремонт которых в значительной мере препятствовал эффективной дозаправке танковых частей и снабжению пехотных соединений.
Кроме того, немецкие танковые и моторизованные дивизии не обладали достаточными возможностями технического обслуживания в длительной военной кампании. Механическая сложность танков и бронетранспортеров, а также наличие многочисленных моделей с взаимно несовместимыми запчастями вносили сумятицу в немецкую систему поставок и материально-технического обслуживания. Усугубляло положение и то, что более ранние военные кампании в значительной мере исчерпали запасы запчастей, обученного технического персонала также не хватало. Поэтому вкупе с более серьезным, вопреки ожиданиям, сопротивлением Красной армии неудивительно, что немецкая «молниеносная» война к концу 1941 г. лишилась значительной части своего бронетанкового потенциала.
Возможно, самая главная тыловая уязвимость Германии заключалась в том, что она не мобилизовала для войны всю свою экономику. Серьезные нехватки нефти и другого сырья ограничивали немецкое производство и транспортные поставки на всем протяжении войны. Эта проблема усугублялась слабой системой коммуникаций на территории Советского Союза, что зачастую препятствовало своевременному обеспечению немецких танковых и моторизованных соединений топливом и боеприпасами. Трудовые ресурсы для немецкой индустрии также представляли огромную проблему. Из-за мобилизационных потребностей вермахта в немецкой промышленности к июню 1941 г. уже было задействовано 3 миллиона иностранных рабочих, и этот дефицит трудовых ресурсов все более обострялся с каждым новым призывом в армию.
Как и в предыдущих кампаниях, по тем или иным причинам Гитлер полагался все-таки на быструю победу, вместо того чтобы подготовиться к длительной борьбе. Считая кампанию 1941 г. выигранной, он заглядывал в будущее, планируя создать новые механизированные и воздушные соединения для последующих операций в Северной Африке и Малой Азии. Фактически все производство новых вооружений Гитлер направил в это время на реализацию этих будущих планов, из-за чего войска, задействованные на Востоке, начали испытывать хроническую нехватку новой техники, топлива и боеприпасов. Поэтому вермахт должен был одержать здесь быструю победу. Иного пути попросту не было
.
Несмотря на внушительную численность и номинальную силу, в июне 1941 г. Красная армия пребывала в состоянии серьезной перестройки. Она пыталась реализовать оборонительную стратегию с оперативными замыслами, основанными на теории наступательных боев и глубоких операций, разработанной в 1930-х гг. в ущерб эффективной обороне на оперативном (армейском) уровне. Кроме того, Советы пытались одновременно расширить, реорганизовать, повторно укомплектовать и преобразовать свои Вооруженные силы – после плачевных результатов, продемонстрированных Красной армией в Польше (1939) и «зимней войне» с финнами в конце 1939 – начале 1940 г. Поэтому так называемая программа реформ Тимошенко, которая должна была создать более сильную и эффективную Красную армию с бронированным ядром из 29 мощных механизированных корпусов к лету 1942 г., к июню 1941 г. была завершена лишь наполовину. Усугубляя положение дел, военные чистки Сталина, начавшиеся в 1937 г. и продолжавшиеся после начала Второй мировой войны, привели к серьезной нехватке обученных и опытных командиров и штабных офицеров, способных к реализации любых концепций, наступательных или оборонительных. В отличие от немецкой системы опоры на инициативу подчиненных эти чистки и прочие идеологические и системные ограничения убедили офицерский состав Красной армии, что любое проявление независимого суждения может оказаться весьма опасным
.
Войска Красной армии страдали и от политических призывов защищать «каждую пядь» границы, в то же время не поддаваясь на какие-либо провокации со стороны немцев. Красная армия уже в значительной степени оставила и демонтировала оборонительные сооружения 1939 г. (так называемой линии Сталина) вдоль бывшей польско-советской границы и теперь строила новые «укрепленные районы» в западных областях в западных военных округах. Несмотря на все усилия, к моменту нападения немцев новая линии обороны не была завершена, в то время как прежняя линия Сталина была лишена большинства войск и тяжелого вооружения. Основную часть прифронтовых стрелковых соединений Красной армии представляли собой гарнизоны, расположенные в 80 километрах к востоку от границы, пограничные отряды НКВД и отдельные части, занимавшие укрепленные районы.
В то время как тыловая система Красной армии в ходе отступления была дезорганизована, советские солдаты, по крайней мере, сражались на собственной земле. Даже до наступления суровой русской зимы бойцы Красной армии продемонстрировали свою способность сражаться и выживать при гораздо меньшем уровне материально-технического обеспечения, чем у типичного солдата западной армии. По мере того как немецкие войска продвигались все дальше в глубь европейской территории России, советские линии поставок в войска сокращались, а немецкие, наоборот, удлинялись. Кроме того, тяжким бременем для немцев становились миллионы военнопленных и захваченных гражданских лиц. В то же самое время быстрое немецкое наступление привело к захвату многих тыловых складов Красной армии в западной части СССР. Кроме того, поскольку большая часть жизненно важных объектов военной промышленности Советского Союза была расположена к западу от Москвы, советские власти были вынуждены эвакуировать свыше 1500 (1523) заводов на Урал, зачастую в условиях близких к боевым, чтобы успеть до подхода немецких войск. Хотя эвакуация в конечном итоге была проведена успешно, оккупантам достались важнейшие месторождения полезных ископаемых, а советское военное производство было в значительной степени сорвано.
В организационном отношении структура Красной армии отражала недостатки своей доктрины и руководства. Во-первых, она испытывала нехватку в любом эквиваленте танковой группы или армии, которая была бы способна к проведению длительных глубоких операций в тылу противника. Самой крупной формацией бронетехники был механизированный корпус, жесткая структура, которая неблагоприятно контрастировала с более гибким немецким моторизованным корпусом. Торопливо созданные в конце 1940 г.[4 - К 1 декабря 1940 г. было сформировано 9 мехкорпусов, в феврале – марте 1941 г. началось формирование еще 20 мехкорпусов.] и все еще пребывающие в стадии формирования в начале войны, каждый такой механизированный корпус содержал в себе две танковые дивизии, одну моторизованную дивизию, мотоциклетный полк и ряд тыловых частей. Если прежний мехкорпус, который теоретически насчитывал 10 940 человек личного состава и 375 танков и испытывал недостаток в средствах поддержки (кроме танков, имел 215 бронемашин, 60 арторудий, 200 автомашин и др.), новый механизированный корпус, помимо 2 танковых, содержал 1 моторизованную дивизию и различные вспомогательные части. По крайней мере, на бумаге каждый такой громоздкий механизированный корпус насчитывал 36 080 человек личного состава и 1031 танк
. Кроме того, большая часть типичного механизированного корпуса была дислоцирована рассредоточенно и его части занимали разбросанные на большом пространстве гарнизоны, а дивизии корпуса зачастую отстояли друг от друга на расстоянии до 100 километров. Некоторые из мехкорпусов были подчинены штабам армий и имели задачу нанесения локальных контрударов для поддержки стрелковых корпусов своей армии, в то время как другие должны были проводить главные контрудары под контролем штабов фронтов. Это лишало механизированные корпуса возможности выполнять решающие наступательные операции, как того требовал от них Государственный план обороны
.
Советская стрелковая дивизия, которая номинально насчитывала около 14 500 человек личного состава, была сформирована из трех стрелковых полков по три батальона каждый, а также имела в своем составе два артиллерийских полка (один пушечный и один гаубичный), батальон легких танков и службы снабжения (всего по штату полагалось иметь, помимо винтовок, 558 пулеметов, 1204 пистолета-пулемета, 144 орудия, в том числе 54 противотанковых и 12 зенитных, 150 минометов, 16 легких танков, 13 бронемашин, свыше 3 тыс. лошадей). Это было близко к численности немецкой пехотной дивизии. Однако на самом деле лишь немногие из стрелковых дивизий имели в своем составе какие-либо танки, потому что Народный комиссариат обороны (НКО) использовал их для укомплектования новых механизированных корпусов. Номинально советский стрелковый корпус состоял из двух-трех стрелковых дивизий, а армия включала три стрелковых корпуса (по три дивизии в каждом), один механизированный корпус, несколько артиллерийских полков и бригаду противотанковой артиллерии. Однако на практике Красная армия была весьма неукомплектованной, и накануне немецкого вторжения большинство советских дивизий насчитывало всего 8–10 тысяч личного состава и даже меньше (обычно от 5–6 до 8–9 тыс. – Ред.)
. В конце мая 1941 г. советское руководство попыталось исправить эту проблему, призвав дополнительно 800 тысяч военнообязанных на секретные сборы и ускорив выпуски военных специалистов из различных военных школ. Большая часть этих дополнительных кадров, однако, не успела присоединиться к своим частям. Большая часть полевых армий имело в своем составе лишь шесть – десять дивизий, организованных в форме двух стрелковых корпусов, с недоукомплектованным механизированным корпусом и малочисленными частями тыловой поддержки и обеспечения.
Кроме того, с апреля 1941 г. Сталин (Генеральный штаб РКК. – Ред.) отдал приказ о скрытной частичной мобилизации в Красную армию. Под прикрытием так называемого «особо угрожаемого военного периода», Сталин утвердил «сползание к войне», проводя скрытое стратегическое развертывание своих войск (к началу войны на этих сборах находилось 842 850 человек и 26 620 лошадей). Практически это привело к мобилизации пяти армий (16, 19, 20, 21 и 22-й) во внутренних военных округах Советского Союза и их развертыванию на позициях второго стратегического эшелона вдоль и позади Западной Двины и Днепра на протяжении широкого фронта от Полоцка на севере и к югу до района Киева включительно. Однако к 22 июня эта частичная мобилизация не была завершена и была закончена в начале июля – уже после того, как начались военные действия
.
Таким образом, несмотря на то что Германия обладала явным качественным и даже количественным превосходством в военной технике перед Советским Союзом в краткосрочной перспективе, ее первый стремительный удар не смог полностью разгромить соединения и части Красной армии к западу от Западной Двины и Днепра. В то же время Советский Союз был способен сокрушить Германию в долгосрочной перспективе. Во-первых (что так и не было признано самонадеянными немцами), у Советов имелись крупные силы во внутренних военных округах и на Дальнем Востоке, к тому же СССР обладал огромным мобилизационным потенциалом. Кроме того, Красная армия начинала применять в боевой обстановке новые поколения вооружений, в том числе многозарядные пусковые реактивные установки (знаменитые «катюши») и новые танки (средний T-34 и тяжелые КВ), которые заметно превосходили всю действующую и проектируемую немецкую бронетехнику.
ВВС Красной армии не представляли большой угрозы для люфтваффе, даже при том, что их общая численность 19 533 самолета, 7133 из которых были дислоцированы в западных военных округах, делала их самыми крупными воздушными силами в мире. Однако большинство боевых самолетов, как и в случае с сухопутными частями Красной армии, были устаревшими и изношенными
. Новые типы самолетов, такие как скоростной истребитель МиГ-3 (а также Як-1 и ЛаГГ-3) и превосходный штурмовик Ил-2, которые кое в чем превосходили немецкие аналоги, начали поступать в эксплуатацию лишь весной 1941 г. В результате военно-воздушные силы представляли собой смесь старых и новых вооружений. Переквалификация пилотов для управления новыми самолетами шла медленно, поскольку командующие ВВС опасались, что аварии и несчастные случаи во время переподготовки приведут к их аресту за «саботаж»
. С началом операции «Барбаросса» у многих советских летчиков-истребителей в прифронтовых районах было всего по четыре часа налетов. Переход на новую технику и оборудование происходил настолько хаотично, что некоторые советские летчики-истребители даже не узнавали новые советские бомбардировщики (например, Пе-2), когда те поднялись в воздух 22 июня, и ошибочно атаковали их.
Доктринальные концепции массированного применения авиации, выраженные в трудах А.Н. Лапчинского, оккупация Восточной Польши[5 - Точнее, освобождение захваченных в 1919–1920 гг. Польшей земель Западной Украины и Западной Белоруссии.] в 1939 г. и успехи советской авиации во время боев с Японией и Финляндией в 1939–1940 гг. создавали в среде старшего офицерского состава авиации ложное ощущение превосходства. В случае войны они предполагали начать массированные воздушные налеты с новых территорий. Однако в прифронтовых районах было относительно немного действующих аэродромов, многие весной 1941 г. перестраивались с целью расширения, а те немногие, которые все-таки действовали, испытывали нехватку оборудования и средств противовоздушной обороны для защиты переполненных самолетами бетонированных площадок. ВВС также отличались отсутствием единоначалия и серьезными кадровыми проблемами. Некоторые авиационные дивизии поддерживали определенные сухопутные армии или фронты, другие были непосредственно подчинены Генеральному штабу Красной армии, третьи входили в состав региональных сил ПВО. В условиях хаоса первых недель войны, когда были нарушены коммуникации и связь, было трудно скоординировать действия таких авиадивизий и применять их авиацию для решения тактических задач. Кроме того, в 1941 г. большинство советских самолетов не были оснащены радиосвязью. А в ходе предвоенных чисток были поочередно репрессированы три командующих военно-воздушными силами и много других представителей высшего командного состава. В результате почти на всех уровнях командования был поставлен малоопытный офицерский состав. Лишь немногие его представители были способны к исправлению негибкой и чрезвычайно устаревшей тактики ВВС
.
Приграничные сражения 22 июня – 5 июля
Нигде разрушения в результате начала операции «Барбаросса» не были столь очевидными и тотальными, как в районах севернее Припятских болот, где вермахт в лице группы армий «Центр» нанес свой главный удар
. Первоначальной задачей группы армий «Центр» фон Бока было прорвать советскую оборону на обоих флангах Белостокского выступа, наступать вдоль оси Минск – Смоленск, обойти, окружить и уничтожить части Красной армии в районе Минска и к западу от Днепра. Впоследствии нужно было «обеспечить предпосылки для совместных действий с группой армий «Север»… с целью разгрома войск противника в Прибалтике и последующего наступления на Москву»
.
Группа армий «Центр» под командованием фельдмаршала Федора фон Бока состояла из 9-й армии генерал-полковника Адольфа Штрауса, 4-й армии фельдмаршала Гюнтера фон Клюге, а также 2-й и 3-й танковых групп под командованием генерал-полковника Гейнца Гудериана и генерал-полковника Германа Гота соответственно
. 3-я танковая группа включала в себя XXXXIX моторизованный корпус генерала танковых войск Рудольфа Шмидта XXXXIX и LVII моторизованный корпус под командованием генерала танковых войск Адольфа Кунтцена, действовавшие совместно с V и VI армейскими корпусами под командованием соответственно генерал-полковника Рихарда Руоффа и генерала инженерных войск Отто Вильгельма Ферстера. Танковая группа Гота должна была наступать в восточном направлении через Вильнюс, севернее Белостокского выступа, а затем повернуть на юго-восток, к Минску. 2-я танковая группа состояла из XXXXVI моторизованного корпуса под командованием генерала танковых войск Генриха Готфрида фон Фитингхофа, XXXXVII моторизованного корпуса под командованием генерала танковых войск Иоахима Лемельзена и XXIV моторизованного корпуса под командованием генерала танковых войск Лео Дитриха фрейхерра (барона) Гейера фон Швеппенбурга, действующих совместно с XII армейским корпусом генерала от инфантерии Вальтера Шрота. Танковая группа Гудериана должна была наступать в восточном направлении через Буг южнее Бреста, продвинуться в восточном направлении через Слоним и Барановичи, а затем повернуть на северо-восток, чтобы соединиться с частями танковой группы Гота под Минском.
Воздушную поддержку фон Бока осуществлял 2-й воздушный флот под командованием фельдмаршала Альберта Кессельринга, имеющий в своем составе 1500 самолетов, то есть более половины всех 2770 самолетов, выделенных для операции «Барбаросса». Наконец, 2-я армия под командованием генерал-полковника Максимилиана райхсфрейхерра (барона рейха) фон унд цу Вейхса ан дер Глона находилась в резерве ОКХ, получив приказ развернуться на границе между группами армий «Центр» и «Юг».
Немецкой группе армий «Центр» противостояли части Западного Особого военного округа под командованием генерала армии Дмитрия Григорьевича Павлова. Этот военный округ с началом войны был переименован в Западный фронт. Он должен был развернуться единым эшелоном, выдвинув три армии вперед, а полевой штаб 13-й армии генерал-лейтенанта П.М. Филатова – в тылу
. 10-я армия под командованием генерал-лейтенанта K.Д. Голубева при поддержке 6-го механизированного корпуса генерал-майора М.Г. Хацкилевича и 13-го механизированного корпуса (в котором почти не было танков) генерал-майора П.Н. Ахлюстина, должна была оборонять вершину и непосредственные фланги Белостокского выступа. 4-я армия генерал-лейтенанта А.А. Коробкова совместно с 14-м механизированным корпусом генерал-майора С.И. Оборина должна была развернуться на левом фланге 10-й армии, а 3-я армия генерал-лейтенанта В.И. Кузнецова при поддержке 11-го механизированного корпуса генерал-майора Д.К. Мостовенко должна была развернуться на правом фланге 10-й армии. Резерв Западного Особого военного округа состоял из 17-го механизированного корпуса под командованием генерал-майора М.П. Петрова, который дислоцировался под Слонимом, 20-го механизированного корпуса генерал-майора А.Г. Никитина и 4-го воздушно-десантного корпуса генерал-майора А.С. Жадова, дислоцированных под Минском.
Карта 1. Приграничные сражения, 22 июня – 7 июля 1941 г.:
1 – Вильнюс; 2 – Орша; 3 – Рогачев; 4 – Минск; 5 – Пинск; 6 – Рига; 7 – Кенигсберг; 8 – Литва; 9 – Эстония; 10 – Латвия; 11 – группа армий «Центр»; 12 – группа армий «Центр»; 13 – Германия; 14 – Польша; 15 – группа армий «Юг»; 16 – Юго-Западный
В результате массированного вторжения группы сил армий «Центр» под командованием Федора фон Бока 22 июня, которому предшествовали мощные авианалеты люфтваффе, уничтожившие сотни советских самолетов прямо на аэродромах, прежде чем те успели взлететь, командование и органы управления Западного фронта были почти целиком и полностью парализованы. Штаб 4-й армии Коробкова так и не смог установить надежную связь со штабами вышестоящего командования и нижестоящих соединений. Даже несмотря на то, что 3-я армия Кузнецова и 10-я армия Голубева поддерживали радиосвязь со штабом Павлова, едва ли они были в состоянии эффективно руководить своими войсками. В первый день войны по указанию Павлова его заместитель, генерал-лейтенант И.И. Болдин, едва проскользнув мимо многочисленных немецких самолетов, вылетел в штаб 10-й армии в окрестностях Белостока с приказом организовать мощный контрудар, чтобы остановить немецкое наступление. Штаб Голубева состоял из двух палаток, расположенных в небольшой роще рядом с взлетно-посадочной полосой, где командующий армией пытался управлять своими войсками, несмотря на поврежденные телефоны, постоянные радиопомехи и полный хаос, вызванный многочисленными диверсионными группами немецкого абвера, действующими у него в тылу. Подчинившись приказу Болдина, Голубев 23 июня тщетно пытался начать контрудар с помощью своего мощного, но сильно рассредоточенного в соответствии с довоенными планами механизированного корпуса. Однако в считаные дни 10-я армия была полностью разгромлена и прекратила существование, за исключением редких групп солдат, стремившихся вырваться из немецкого окружения
.
Помимо явного превосходства немцев и их стремительного наступления, наибольшая проблема, с которой столкнулись оборонявшиеся советские войска, заключалась в катастрофической нехватке или полном отсутствии любой информации о текущем положении на фронте. Действительность была намного хуже, чем мог представить себе любой человек в Москве. Был отдан целый ряд совершенно бессмысленных приказов контратаковать, адресованных соединениям и частям Красной армии, которые к тому времени уже прекратили свое существование. Например, вечером в 21:15 22 июня Сталин с Тимошенко выпустили Директиву НКО № 3, в которой трем фронтам в приграничных районах предписывалось начать общее контрнаступление против немцев. В течение следующих нескольких дней они упрямо настаивали на непременном выполнении этой директивы
. Во многих случаях подчиненные Ставке командующие передавали эти приказы, даже несмотря на то, что они хорошо знали реальную ситуацию. Просто они боялись возмездия за то, что отказались бы повиноваться. Однако по истечении нескольких дней ужас начального поражения стал очевиден для всех. Но даже тогда Генеральный штаб Красной армии твердо настаивал на получении точных и своевременных донесений с фронта. Штабных офицеров отсылали в прифронтовые районы, откуда они должны были каждый вечер докладывать обстановку. Во многих случаях, чтобы определить масштабы немецкого наступления, штабники просто звонили по телефону местным руководителям коммунистической партии в деревнях и колхозах.
На левом крыле группы армий «Центр» 3-я танковая группа Гота пробивалась в восточном направлении севернее стыка между Северо-Западным и Западным советскими фронтами. Легко обойдя фланг 3-й советской армии, она к вечеру 23 июня достигла Литовской ССР, г. Вильнюса (захвачен 24 июня. – Ред.)
. Пребывая в ужасном замешательстве, 24 июня Павлов еще раз попытался убедить своего заместителя Болдина предпринять контрудар в соответствии с Планом обороны – 41. Приказав Болдину взять под свой контроль 6-й мехкорпус Хацкилевича и 11-й мехкорпус Мостовенко, а также кавалерийский корпус генерал-майора И.С. Никитина, он приказал нанести силами трех мобильных корпусов сосредоточенный удар севернее Белостока в направлении на Гродно, чтобы предотвратить окружение советских войск в Белостокском выступе с севера. При отсутствии эффективных коммуникаций, авиационного прикрытия, надежной тыловой поддержки и достаточного количества современных танков все усилия Болдина были с самого начала обречены на провал
. Немногочисленные танки, кавалерия и пехота, которым удалось выжить под массированными авианалетами, достигли окрестностей Гродно уже после того, как танковые войска Гота стремительным маршем двинулись к Вильнюсу. Под Гродно советские корпуса попали под ураганный огонь со стороны наступающих частей V корпуса немецкой 9-й армии. К концу 25 июня 6-й кавалерийский корпус понес более чем 50-процентные потери (главным образом в результате немецких ударов с воздуха), командующий корпусом Никитин был захвачен в плен, а у одной из танковых дивизий закончились боеприпасы. В другой танковой дивизии осталось на ходу всего 3 танка, 12 броневиков и 40 грузовиков.
Хотя этот бесполезный рывок Болдина действительно позволил многим соединениям Красной армии покинуть область Белостока и уйти на восток в направлении Минска, облегчение носило лишь временный характер. Танковая группа Гота стремительно миновала Вильнюс и вышла к Минску на северном фланге Западного фронта и в то же время 2-я танковая группа Гудериана пробила советскую оборону южнее Бреста и решительно продвинулась к Минску на южном фланге фронта Павлова
. Под угрозой окружения Павлов был вынужден отступать, но оказался не в состоянии сделать это должным образом. Тем не менее в ночь с 25 на 26 июня он попытался организовать общий отход на новые оборонительные позиции за рекой Шарой под Слонимом. Однако те немногие из частей, которые фактически получили приказ отойти, оказались не в состоянии это сделать. Уже потеряв значительную часть запасов топлива, автомобильного транспорта и авиационной поддержки, войска Павлова отходили на восток в полном беспорядке, в пешем строю и в условиях постоянных немецких бомбежек и обстрелов
. А восточнее наступающие немецкие танковые части захватили штаб 13-й армии Филатова, армии второго павловского эшелона, которая находилась в процессе развертывания своих рассредоточенных соединений с продвижением вперед, и в результате в руки противника попали секретные советские планы обороны
.
Поскольку немецкая авиация разрушила большинство мостов через реки Щару, большая часть 10-й армии Голубева оказалась не в состоянии форсировать эту реку. 26 июня в состоянии паники Павлов сообщил в Москву, что «до 1000 танков (3-й танковой группы) обходят Минск с северо-запада… наступать против них нет никакой возможности»
. Затем он в отчаянии приказал своим резервам – 20-му механизированному корпусу А.Г. Никитина и 4-му воздушно-десантному корпусу генерал-майора А.С. Жадова провести совместную воздушную и наземную операцию, чтобы остановить наступление немцев под Слуцком, но и эти усилия также провалились
. К 30 июня, несмотря на лихорадочные меры Павлова, танковые группы Гота и Гудериана замкнули свои клещи вокруг огромного котла к западу от Минска, содержащего остатки дезорганизованных павловских 10-й, 3-й, частично 4-й и резервной 13-й армий. Западный фронт фактически прекратил свое существование как организованная сила. В течение месяца были осуждены по обвинению в «преступной деятельности в боевой обстановке» и казнены сам Павлов, его начальник штаба, генерал-лейтенант В.Е. Климовских, командующий 4-й армией Коробков и ряд других высших командиров
. У непосредственного преемника Павлова на посту командующего Западным фронтом, Маршала Советского Союза Тимошенко, не было времени организовать оборону вдоль Березины к востоку от Минска, и в начале июля немецкий бронированный кулак быстро продвинулся от Березины к Днепру.
За восемнадцать дней боев (22 июня – 9 июля) группа армий «Центр» Федора фон Бока продвинулась на 600 километров, подойдя вплотную к берегам Западной Двины и Днепра, заняла почти всю Белоруссию и нанесла противнику на Западном фронте потери в 417 790 человек, из которых 341 073 было убито, захвачено в плен или пропало без вести. Кроме того, Западный фронт потерял 4799 танков, у многих из которых попросту закончилось горючее, 9427 орудий и минометов и 1777 боевых самолетов, большинство из которых было уничтожено не в воздухе, а на собственных аэродромах
. По сути, вдоль Западной стратегической оси огромная мощь группы армий «Центр» выполнила задачу, поставленную ей планом «Барбаросса», целиком разбив и уничтожив большую часть первого стратегического эшелона Красной армии к западу от Двины и Днепра. В соответствии с предпосылками плана «Барбаросса», Гитлер и большинство представителей немецкого Верховного командования уже считали войну выигранной.
Несмотря на потрясающие успехи немцев[6 - Достигнутые во многом благодаря вероломному и подлому нападению без объявления войны.], достигнутые в ходе первых фантастических окружений, в этой победе имелись и досадные недостатки. Поскольку наступающие части были не в состоянии собрать силы, необходимые, чтобы абсолютно отрезать от внешнего мира окруженные силы Красной армии, большое количество солдат и их командиров вырвались оттуда, бросив тяжелую технику и вооружение. Опасаясь за то, что его танковые группы в своем стремительном марше продвинутся слишком далеко, Гитлер приказал им сделать паузу, чтобы пехота могла довершить разгром окруженных частей противника. Эти колебания, в свою очередь, породили первые из многих споров по поводу того, как нужно было проводить эту кампанию. Боясь, что консервативные колебания позволят Красной армии перегруппироваться, генерал-полковник Франц Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск, надеялся, что Гудериан продолжит наступление 2-й танковой группой по собственной инициативе! Наделенный даром предвидения, Гальдер также отметил, что многие части Красной армии сражаются весьма яростно, до последней капли крови, и что немецкая разведка неправильно определила многие крупные соединения советских войск
. Все это служило дурным предзнаменованием для будущего.
Примечания к главе 1
Вермахт состоял из сухопутных сил, военно-воздушных сил (люфтваффе) и военно-морских сил (кригсмарине).
OKW, WFst (Abt. L.). Военный дневник (MS-C-065-k). 5 декабря 1940. 19–20. Это перевод с немецкого оригинала Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht (Wehrmachtfuhrungsstab) (Военный дневник Верховного командования вооруженных сил, или военный Дневник OKW (Штаба вооруженных сил) / Сост. Г.А. Якобсен. Франкфурт-на-Майне: Bernard & Graefe Verlag, 1965. Т. I: 1 августа 1940 г. 31 декабря 1941 г. С. 981–982.
Хейнрици Г. Кампания в России. Вашингтон, округ Колумбия: армия Соединенных Штатов G-2, 1954. Т. 1. Неопубликованный перевод Джозефа Уэлча немецкоязычной рукописи в Государственном архиве США (с. 85) и Военный дневник OKW, Военный дневник WFSt (с. 27–28). См. этот важный документ в: Vortrag beim Fuhrer 5. Dezember 1940. (Доклад у фюрера 5 декабря 1940 г.). Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht (Wehrmachtfuhrungsstab). (Военный дневник OKW, военный дневник WFSt) / Сост. Г.А. Якобсен. Франкфурт-на-Майне: Bernard & Graefe Verlag, 1965. Т. 1: 1 августа 1940 г. – 31 декабря 1941 г. С. 981–982. Этот доклад исключительно важен для понимания настойчивости Гитлера, когда тот требовал очистить фланги группы армий «Центр» от советских войск перед наступлением на Москву.
См. Директиву по стратегическому сосредоточению и развертыванию сухопутных войск (план «Барбаросса») № 050/41 от 31.01.1941, изданную Генеральным штабом сухопутных войск Германии в: Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. М.: Военное изд-во Министерства обороны Союза ССР, 1960. Вып. 18. С. 56–57. В дальнейшем именуется «Воениздат» с указанием года публикации. Этот перевод был подготовлен Военно-историческим отделом Военно-научного управления Генерального штаба Советской армии и засекречен.
Первоначальный план Маркса предусматривал применение войск силой 147 немецких дивизий, в том числе 24 танковых и 12 моторизованных. Всего для ведения боевых действий на Востоке было развернуто 138 немецких дивизий (104 пехотных и 34 передвижных), сформированные в 3 передовые группы армий, 9 дивизий безопасности, 4 дивизии в Финляндии, 2 дивизии под управлением ОКХ, а также отдельный полк и моторизованная учебная бригада. Новые советские источники утверждают, что немецкие силы вторжения имели в своем составе 153 дивизии и 3 бригады с общей численностью личного состава 4,1 миллиона человек и насчитывали 4170 танков, 40 500 орудий и минометов и 3613 боевых самолетов. См.: Великая Отечественная война 1941–1945. Кн. 1 / Под ред. В.А. Золотарева. М.: Наука, 1998). С. 95. В дальнейшем цитируется как ВОВ с указанием соответствующих страниц. См. также: Schematische Kriegsgliederung, Stand: B-Tag 1941 (22.6) Barbarossa / Боевое расписание, дислокация и порядок подчиненности. Положение: День «B» 22.06.1941 «Барбаросса». Этот документ описывает первоначальный немецкий боевой порядок в операции «Барбаросса».
Там же. 11-я армия из состава группы армий «Юг» управляла передовыми румынскими частями, а оставшиеся подразделения контролировались 3-й и 4-й румынскими армиями.
В июле 1940 г. Б.М. Шапошников, начальник Генерального штаба Красной армии, одобрил план, разработанный его заместителем, генерал-майором А.М. Василевским. План Василевского предполагал нападение со стороны Германии при поддержке Италии, Финляндии, Румынии и, возможно, Венгрии и Японии. Согласно этому плану, силы противника оценивались в 270 дивизий, 233 из которых будут сосредоточены вдоль новых западных границ Советского Союза. По оценкам Василевского, немцы должны были нанести главный удар силой 123 пехотных и 10 танковых дивизий, развернутых к северу от Припятских болот, и эти войска впоследствии будет наступать на Минск, Москву и Ленинград. Поэтому он предложил основные силы Красной армии разместить в этих же самых областях. Дополнительную информацию относительно советского довоенного военного планирования см: Glanz D.M. Stumbling Colossus: The Red Army on the Eve of World War. Lawrence, Ks: Kansas University Press, 1998). С. 90–98; русский перевод: Гланц Д.M. Колосс поверженный: Красная армия в 1941 году. М.: Яуза; Эксмо, 2008.
Народный комиссар обороны Маршал Советского Союза К. Тимошенко отклонил план Василевского, поскольку ожидал возражений со стороны Сталина. Когда генерал армии К.А. Мерецков был в августе 1940 г. назначен начальником Генерального штаба, то поручил Василевскому и остальным членам Генерального штаба разработать новый план. Второй проект предусматривал два стратегических варианта, при которых сосредоточение советских войск проводилось либо к северу, либо к югу от Припятских болот, в зависимости от политической обстановки. 5 октября с проектом ознакомился Сталин. Открыто не отвергая «северный» вариант, он отметил, что наиболее вероятными целями Гитлера были украинские зерно, а также уголь и другие полезные ископаемые[7 - Прежде всего железная руда Кривого Рога и месторождения марганца у Никополя мирового значения.]. Поэтому Генеральный штаб представил Сталину новый план, который был одобрен 14 октября 1940 г. и предусматривал дислокацию соединений Красной армии на юго-западном направлении.
Золотарев. ВОВ. С. 108.
По мере обострения обстановки в первые пять месяцев 1941 г. Жуков пытался убедить Сталина в необходимости упреждающего удара. Новый начальник Генерального штаба 15 мая 1941 г. направил председателю Совета народных комиссаров «Соображения по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками», по существу представляющий собой план действий на случай непредвиденных обстоятельств, и убедил Тимошенко тоже поставить свою подпись под документом. В этом рукописном предложении Жуков приводил доводы в пользу незамедлительного наступления силами 152 дивизий Красной армии с целью разгромить до 100 немецких дивизий, развернутых в Польше. Этот план требовал, чтобы войска Юго-Западного фронта наступали на запад через Южную Польшу, чтобы отсечь Германию от ее южных союзников; Западному фронту ставилась задача вступить в бой с главными немецкими силами и взять Варшаву. Хотя Тимошенко и подписал план Жукова, Сталин либо так и не ознакомился с ним, либо, что подтверждается отсутствием его привычных поправок и примечаний на оригинале документа, он отклонил его. Вопервых, потому, что понимал, что Красная армия в это время не смогла бы выполнить требования мобилизационного плана, и, во-вторых, он опасался предпринимать любые открытые действия против Гитлера.
План Жукова, в частности тот его раздел, в котором шла речь о применении крупных механизированных сил для наступления в юго-западном направлении в Южную Польшу, являл собой основу для «ответного удара» Юго-Западного фронта, (серии контрударов и контрнаступлений), предусмотренного Планом обороны – 41. Но в любом случае, с учетом многих проблем, которые Красная армия испытала летом 1941 г., реализация идеи такого наступления стала бы откровенной авантюрой. По поводу происхождения этого документа и последующих споров относительно его подлинности см.: Glantz D.M. The Military Strategy of the Soviet Union: A History. London: Frank Cass, 1992 / Гланц Д.M. Военная стратегия Советского Союза: История. С. 87–90; Гланц Д.М. Колосс поверженный.
Там же.
В этих четырех военных округах вдоль западной границы Советского Союза по состоянию на 22 июня 1941 г. дислоцировалось 170 дивизий, 2 отдельные стрелковые бригады и 12 воздушно-десантных бригад. Первый оперативный эшелон, соединения которого располагались в 10–50 км от границы, состоял из 56 дивизий (53 стрелковых и 3 кавалерийских) и 2 отдельных стрелковых бригад. Второй оперативный эшелон, развернутый в 50–100 км от границы, имел в составе 52 дивизии (13 стрелковых, 3 кавалерийских, 24 танковых и 12 моторизованных). Третий оперативный эшелон, который растянулся на 100–400 км к востоку от границы, состоял из 62 дивизий, большинство которых было развернуто к западу от Западной Двины и Днепра и состояло в резервах соответствующих военных округов. См.: Золотарев. ВОВ. С. 108–109.
Например, 13 дивизий, получивших назначение на Юго-Западный фронт, и новые резервные армии и 3 дивизии 21-го механизированного корпуса, выделенные для 22-й армии из Резерва главнокомандования (РГК), не были должным образом развернуты, а еще 10 дивизий находились в пути из внутренних военных округов Советского Союза.
См.: Jentz T.L. (ed.) Panzer Truppen: The Complete Guide to the Creation & Combat Employment of Germany’s Tank Force, 1933–1942 (Atglen, PA: Schiffer Military History, 1996) / Танковые войска: Полное руководство по созданию и боевому применению танковых сил Германии, 1933–1942 / Под ред. Т.Л. Йенца. Т. 1.; House J.M. Toward Combined Arms Warfare: A Survey of 20th Century Tactics, Doctrine, and Organization. Fort Leavenworth, KS: Combat Studies Institute, 1984 / Хаузе Дж. M. Общевойсковые операции: Обзор тактики, доктрины и организации ХХ столетия. С. 81–83, 96–97; Senger und Etterlin F.W. von. Die Panzergrenadiere: Geschichte und Gestalt der mechanisierten infanterie 1930–1960 / Зенгер Ф.В. фон унд Эттерлин. История моторизованных подразделений, 1930–1960. Munich: J.F. Lehmanns Verlag, 1961. С. 72–77.
Wray T. Standing Fast: German Defensive Doctrine on the Russian Front During World War II: Prewar to March 1943 / Рэй Т. Держать позиции! Немецкая оборонительная доктрина на русском фронте во время Второй мировой войны: с довоенного периода до марта 1943 г. Fort Leavenworth, KS.: Combat Studies Institute, 1986. С. 1–21.
Чтобы не выдать своих истинных намерений, немцы оставили многие из этих авиачастей на Западе, которые за несколько недель до наступления на СССР все еще продолжали совершать воздушные налеты на Великобританию.
Аналогичным образом Критская воздушно-десантная операция (20 мая – 1 июня 1941 г.) истощила немецкие парашютные части и воздушные соединения; 146 военно-транспортных самолетов Ю-52 были сбиты и еще 150 – серьезно повреждены. См.: Murray W. Luftwaffe / Мари У. Люфтваффе. Baltimore, Md.: Nautical and Aviation Publishing Co. of America, 1985. С. 79, 83.
По поводу объективности немецких оценок первых шести месяцев войны см.: Reinhardt K. Moscow – The Turning Point: The Failure of Hitler’s Military Strategy in the Winter of 1941–1942 / Рейнхардт К. Москва – переломный момент: провал военной стратегии Гитлера зимой 1941–1942. Oxford and Providence: Berg Publisher, 1992. С. 26–28. (В рус. пер.: Рейнгардт К. Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 г. М., 1980.)
По поводу детального описания положения Красной армии в июне 1941 г. см.: Гланц Д.М. Колосс поверженный.
В 1941 г. танковая дивизия Красной армии состояла из двух танковых полков, одного полка мотопехоты, батальона разведки, противотанкового, зенитного, инженерного батальонов и батальона связи. Подробное описание структуры механизированных сил Красной армии см. в кн. Лосик О.А. «Строительство и боевое применение советских танковых войск в годы Великой Отечественной войны; и, на английском языке, – Glantz D.M. Soviet Military Operational Art: In Pursuit of Deep Battle. London: Frank Cass, 1991. P. 74–121.
Состав и техническое оснащение советского механизированного корпуса широко варьировались. У некоторых имелось значительное количество новой техники. Например, на 20 июня 1941 г. в 3-м механизированном корпусе Северо-Западного фронта насчитывалось 669 танков, в том числе 101 новый – тяжелые КВ и средние T-34, 431 – БТ-7, а остальные – еще более старые T-28 и T-26. Другие корпуса, особенно те, которые дислоцировались дальше от границы, в техническом плане были намного слабее. Например, в составе 14-го механизированного корпуса 4-й армии Западного фронта имелось на вооружении всего 534 устаревших легких танка T-26, плавающих T-37 и Т-38, Т-40 и 38 БТ вместо заявленной численности 1031, включая средние и тяжелые танки. Восполнить огрехи прошлого в производстве вооружения могла только драконовская заводская дисциплина. В составе 19-го механизированного корпуса Юго-Западного фронта к началу войны было всего 450 танков, причем все, кроме 7 единиц, представляли собой устаревшие образцы. Кроме того, предполагалось, что этот корпус будет использовать реквизированные гражданские грузовики для переброски войск. Но когда война фактически началась, «моторизованные стрелковые» полки в составе двух ее танковых дивизий вынуждены были ради того, чтобы вступить в бой с противником, совершить пеший марш на 190 километров, замедляя тем самым движение танковой техники. Когда с конвейеров начала поступать новая техника, то она распределялась прежде всего среди механизированных корпусов в прифронтовых районах. Однако малочисленность новых машин (в западных округах насчитывалось 1475 новых танков – 967 Т-34 и 508 КВ) приводила к тому, что даже полностью укомплектованный механизированный корпус имел весьма пестрый состав бронетехники. Все это весьма осложняло ее техническое обслуживание. Кроме того, в советских войсковых соединениях были плохо налажены радиосвязь и тыловое обеспечение, что делало скоординированный маневр в условиях внезапного немецкого вторжения почти невозможным. Более подробную информацию по поводу состояния Красной армии на 22 июня 1941 г. см.: Дриг Е. «Механизированные корпуса РККА в бою: История автобронетанковых войск Красной армии в 1940–1941 гг. С. 135, 375, 489; и Боевой и численный состав Вооруженных Сил СССР в период Великой Отечественной войны (1941–1945): Статистический сборник № 1 (22 июня 1941 г.). М.: Институт военной истории, 1994). В дальнейшем цитируется как БИЧС.
См.: БИЧС.
См.: Glantz D.M. Soviet Mobilization in Peace and War, 1924–1942: A Survey / Гланц Д.M. Советская мобилизация в условиях мирного и военного времени, 1924–1942 гг.: Обзор. Carlisle, PA: Self-published, 1998.
Когда экспериментальный самолет потерпел крушение, по меньшей мере один из проектировщиков был расстрелян за «саботаж», а многих других инженеров-конструкторов отправили на работу в конструкторское бюро тюремного типа (так называемые шарашки. – Ред.). Подобные санкции, мягко говоря, не способствовали инновационным технологическим решениям. (Напротив – в шарашках продуктивность умов была очень высокой, но это не метод. – Ред.)
12 апреля 1941 г. Тимошенко и Жуков пожаловались Сталину, что во время учебных полетов ежедневно разбивается два-три самолета, и потребовали удалить ряд старших офицеров из состава Военно-воздушных сил. Лучший из английских источников по теме состояния Военно-воздушных сил РККА в 1941 г. – см.: Hardesty V. Red Phoenix: The Rise of Soviet Air Power, 1941–1945 / Хардести В. Красный Феникс: Взлет советской авиации, 1941–1945. Washington, DC: The Smithsonian Institution Press, 1982.
На протяжении злополучного лета 1941 г. советские бомбардировщики упрямо атаковали с высоты 8 тысяч футов (около 2500 метров). Это было слишком высоко, чтобы гарантировать точное бомбометание, но достаточно высоко для немецких истребителей, чтобы те могли быстро определить их местонахождение. Несмотря на храбрость отдельных советских летчиков-истребителей, которые неоднократно таранили немецкие самолеты, их боевые порядки были слишком оборонительными в боях с их атакующим противником.
За вычетом 3-й танковой группы, которая наступала в секторе Северо-Западного фронта, группа армий «Центр» (силы, выделенные для первого удара) насчитывала приблизительно 635 тысяч человек и наступала силой 28 дивизий, включая 4 танковые. Группа армий фон Бока выдвинула 51 дивизию и штаб 3-й армии (2-й) и 15 дивизий в резерв ОКХ. Эти силы противостояли войскам советского Западного фронта под командованием Павлова численностью 671 165 (625 тыс. – Ред.) человек, при этом вблизи либо вдоль самой границы было развернуто всего 13 стрелковых дивизий.
Хейнрици Г. Кампания в России. С. 87–88.
Войска фон Клюге состояли из 10 армий и 5 моторизованных корпусов при поддержке 3 дивизий охранения и 2 армейских корпусов резерва и в общей сложности насчитывали 20 пехотных, 3 танковые и 3 моторизованные дивизии. См.: Schematische Kriegsgliederung.
Численность войск Западного Особого военного округа под командованием Павлова по состоянию на 22 июня 1941 г. составляла 671 165 человек (в том числе 71 715 слушателей военных училищ), численность вооружений – 14 171 пушка и миномет, 2900 танков (2192 на ходу) и 1812 боевых самолетов (1577 в исправном состоянии). См.: БИЧС. С. 16–17. Лишь 13 стрелковых дивизий Павлова занимали приграничные позиции, причем в большинстве этих соединений лишь один полк был выдвинут вперед, а два других дислоцировались в гарнизонах.
Детальные сводки первых сумасшедших дней войны в секторе Западного фронта приводятся в: Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. М.: Воениздат, 1958. Вып. 35. Подготовлен Военно-научным управлением Генерального штаба Красной армии и был засекречен (хранился под грифом «Совершенно секретно»). В дальнейшем цитируется как СБДВОВ с указанием соответствующего тома. См. также мемуары генерала Болдина в кн. Болдин В. Страницы жизни. М.: Воениздат, 1961.
Золотарев. ВОВ. С. 138. Приложения к этому тому (с. 498–499) содержат полные тексты Директив НКО № 1, 2 и 3.
XXXIX моторизованный корпус Шмидта состоял из 7-й и 20-й танковых дивизий, которыми командовали генерал-майор Ганс фрейхерр фон Функ и генерал-лейтенант Хорст Штумпф соответственно, и 14-й и 20-й моторизованных дивизий, которыми командовали генерал-майор Генрих Вош и генерал от инфантерии Ганс Цорн соответственно. LVII моторизованный корпус Кунтцена имел в своем составе 12-ю и 19-ю танковые дивизии, которыми командовали генерал-майор Йозеф Гарпе и генерал-майор Отто фон Кнобельсдорф соответственно, а также 18-ю моторизованную дивизию генерала от инфантерии Фридриха Херрлейна. См.: Schematische Kriegsgliederung.
6-й механизированный корпус Хацкилевича, по технической укомплектованности лучший в Красной армии, имел в составе 1212 танков, в том числе 452 новых T-34 и КВ, 416 БТ, 126 T-26 и 127 танков других старых модификаций, а также 229 бронеавтомобилей БА-10 и БА-20. Однако большинство своих танков корпус потерял во время выдвижения в значительной степени из-за неприятельских ударов с воздуха и механических поломок. Хуже того, примерно у 200 танков, которые добрались до мест назначения, к концу дня закончилось топливо. 11-й механизированный корпус Мостовенко, получивший приказ на следующий день наступать на Гродно, имел в составе 243 танка – в основном устаревших модификаций[8 - Новыми были только 3 танка КВ и 28 Т-34.], и судьба его была такой же. См.: Дриг. Механизированные корпуса РККА. С. 221; Золотарев. ВОВ. С. 139.
В составе XXIV моторизованного корпуса Гейера входили 3-я танковая дивизия генерал-майора Вальтера Моделя и 4-я танковая дивизия генерал-майора Виллибальда фрейхерра фон Лангермана, 10-я моторизованная дивизия генерал-майора Фридриха Вильгельма Лепера и 1-я кавалерийская дивизия генерала кавалерии Курта Федта, действующая совместно с 267-й пехотной дивизией. XXXXVI моторизованный корпус Фитингхофа состоял из 10-й танковой дивизии генерал-майора Фердинанда Шааля, моторизованной дивизии «Рейх» группенфюрера СС Пауля Хауссера и пехотного полка «Великая Германия». Наконец, в состав XXXXVII моторизованного корпуса Лемельзена входили 17-я и 18-я танковые дивизии под командованием генерал-майора Карла риттера фон Вебера и генерал-майора Вальтера Неринга соответственно, 29-я моторизованная дивизия генерал-майора Вальтера фон Больтенштерна и 167-я пехотная дивизия.
Западный фронт потерял в первый день войны 738 самолетов, то есть до 40 процентов своих ВВС.
Приказ Филатова состоял в том, чтобы собрать 21-й стрелковый корпус, 50-ю стрелковую дивизию и другие отступающие части и организовать с их помощью эффективную оборону, защищая подходы к Минску. Резервный 44-й стрелковый корпус должен был защищать сам город Минск.
Боевое донесение командующего войсками Западного фронта народному комиссару обороны от 26 июня 1941 г. об обходе гор. Минска танковой колонной противника. См.: СБДВОВ. Вып. 35, 48.
20-й механизированный корпус, подразделения которого были рассредоточены по Минской области, должен был наступать на юг и соединиться с 4-м воздушно-десантным корпусом 214-й воздушно-десантной бригады, которой, в свою очередь, предстояло провести воздушную выброску своих частей в этот район. Механизированный корпус силой 93 танков устаревших модификаций (80 Т-26 и 13 БТ) начал наступление, а воздушно-десантный корпус, ввиду сильной нехватки самолетов, разворачивался в пешем строю. Ни одно из этих соединений не представляло большой угрозы наступающим танковым войскам Гудериана, и немецкий бронированный поток легко рассеял их атаки. См.: Дриг. Механизированные корпуса РККА. С. 487.
Историю ареста и последующей казни Павлова см. в Деле № P-24 000 генерала Павлова Дмитрия Григорьевича («Коммунист Вооруженных сил»), вып. 8 (апрель 1991): с. 70–75; 9 (май 1991): с. 68–73; 11 (июнь 1991): с. 54–60; 13 (июль 1991): с. 63–68; 14 (июль 1991): с. 57–67.
Золотарев. ВОВ. С. 147. Во время этого периода 24 из имеющихся у Павлова вначале 44 дивизий были уничтожены полностью, а остальные 20 потеряли от 30 до 90 процентов личного состава.
The Halder War Diary 1939–1942 / Военный дневник Гальдера, 1939–1942. Novato, CA: Presidio, 1988). С. 432–435. См. также несокращенный немецкоязычный вариант – Generaloberst Franz Halder, Kriegstagebuch / Гальдер Ф., генерал-полковник. Военный дневник / Под ред. Г.А. Якобсена; В 3 т. Штутгарт: W. Kohlhammer Verlag, 1962–1964. Этот том, который содержит значительно больше подробностей, цитируется в данном исследовании по датам записей в дневнике.
Глава 2
Наступление группы армий «Центр» в направлении Западной Двины и Днепра и контрудар Западного фронта под Лепелем 2–9 июля 1941 г.
Решения немецкого командования
В соответствии с планом операция «Барбаросса» должна была стать кампанией блицкрига – по образу и подобию предыдущих «молниеносных» кампаний вермахта в Польше, Франции и на Балканах. В частности, продолжительность кампании измерялась неделями, в течение которых, согласно расчетам ОКХ, немецкая армия проведет уже знакомый нам ряд глубоких охватов и окружений, имеющих целью уничтожить части и соединения отступающей Красной армии, прежде чем те смогут отойти в глубь территории СССР и реорганизовать оборону. С помощью искусных маневров своих танковых колонн группа армий «Центр» фон Бока провела блестящую наступательную операцию, разгромив противника в сражениях за Белосток и Минск. При этом, практически уничтожив армии первого эшелона Западного фронта, она атаковала первый стратегический эшелон Ставки Верховного главнокомандования, задача которого заключалась в эффективной обороне пограничных районов. В результате группа армий фон Бока с видимой легкостью захватила большую часть Советской Белоруссии.
Знаменательная победа фон Бока в центре обширного советско-немецкого фронта привела ОКВ и ОКХ в состояние эйфории. Даже здравомыслящий генерал-полковник Франц Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск, не избежал влияния этой волны оптимизма, когда 3 июля 1941 г. записал в своем дневнике:
«В целом теперь уже можно сказать, что задача разгрома главных сил русской сухопутной армии перед Западной Двиной и Днепром выполнена. Я считаю правильным высказывание одного пленного командира корпуса о том, что восточнее Западной Двины и Днепра мы можем встретить сопротивление лишь небольших групп, которые, принимая во внимание их численность, не смогут серьезно помешать наступлению германских войск. Поэтому не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней»
.
Сам Гитлер был убежден, что русские во всех практических смыслах уже проиграли войну
. Поэтому неудивительно, что в течение последующих недель Гитлер озвучил еще более грандиозные планы по поводу завоевания Ближнего и Среднего Востока, а также Северной Африки, организации политико-экономического управления европейской частью России, фундаментальной перестройки немецкого военного производства и даже реорганизации армии после завершения операции «Барбаросса»
.
В ретроспективе, однако, подобные полеты воображения нужно было рассматривать на фоне тяжелого положения на Востоке. Например, группы армий «Север» и «Юг» были не в состоянии повторить успехи группы армий «Центр». Вследствие нехватки танковых войск планировщики OKХ вынуждены были согласиться на проведение односторонних охватов в северных и южных секторах Восточного фронта в надежде, что такая стратегия себя оправдает. Однако то, что казалось выполнимым на оперативных картах, в боевой обстановке реализовать не удалось. Эта фундаментальная ошибка в концепции и проведении приграничных сражений оказалась намного серьезнее, чем на тот момент осознавали Верховное командование сухопутных войск (ОКХ) и Гитлер, потому что она также предоставляла Советам возможность организовать оборону сердца страны с помощью армий второго эшелона и таким образом выиграть столь необходимое время для мобилизации людских и обширных природно-экономических ресурсов Советского Союза.
После окончания приграничных сражений план OKХ в части проведения второй фазы операции «Барбаросса» требовал, чтобы группа армий фон Бока форсировала Западную Двину и Днепр с целью захвата территорий, простирающихся от Витебска и Орши на западе до Смоленска на востоке. Само по себе это означало, что группе армий фон Бока предстояло прорвать так называемую линию Сталина и продолжить наступление на Москву. Очевидно, что для эффективного решения этих задач согласно намеченному плану группа армий фон Бока должна была непременно сохранить две свои танковые группы. Однако поскольку ни группа армий «Север», ни группа армий «Юг» не смогли выполнить своих задач с помощью имевшихся у них танковых групп (по одной танковой группе в каждой группе армий) и никаких других резервов, из которых эти две группы армий могли бы получить необходимые подкрепления, не было, то указанные подкрепления могли поступить только из группы армий «Центр». Поэтому наиболее критические и раздражающие вопросы, с которыми Гитлер и OKХ столкнулись в течение первой недели июля, звучали примерно так: «А что делать дальше?» и «Куда направят танковые группы фон Бока?». Хотя ни Гитлер, ни OKХ не могли дать определенный ответ на эти вопросы, у них было два четких варианта на выбор. Во-первых, можно было оставить две танковые группы в группе армий «Центр» и приказать фон Боку, чтобы его армии продолжали рваться на восток, к Москве. Во-вторых, они могли передать часть или все танковые части Бока на север или на юг, чтобы дать возможность соответствующим группам армий выполнить поставленные задачи. Гитлер признавал, что это решение будет самым важным из всех, которые он вынес во время текущей кампании. Повторяя слова фюрера, генерал-лейтенант Альфред Йодль, начальник штаба оперативного руководства Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ), в беседе с фельдмаршалом Вальтером фон Браухичем, главнокомандующим сухопутными войсками, заявил, что это будет самое важное решение всей войны
. Тем временем, поскольку Гитлер мучился над будущим направлением хода военных операций, Сталин и его соратники в Ставке отчаянно пытались мобилизовать все силы и ресурсы СССР для длительной и кровавой войны.
Положение в начале июля
В поразительно короткий, менее чем 10-дневный период группа армий «Центр» под командованием фельдмаршала Федора фон Бока сокрушила приграничные оборонительные порядки советского Западного фронта в направлении Брест – Минск – Смоленск. Разгромив 3, 4 и 10-ю советские армии в котлах под Белостоком и Минском, нанеся серьезный урон 13-й армии, она вынудила остатки этих армий спешно отступить к новым оборонительным рубежам различной глубины. Используя фактор внезапности в сочетании с опытным и квалифицированным руководством войсками, а также превосходство в силах, группа армий фон Бока одержала выдающуюся победу в начале кампании, которая в любом другом месте Европы решила бы исход войны. Однако ни группа армий «Север» Лееба севернее, ни группа армий «Юг» Рундштедта южнее не могли похвастаться такими же успехами, как войска фон Бока. Хотя группа армий Лееба успешно прорвала оборонительные порядки Северо-Западного фронта, разгромив многие соединения Красной армии и вынудив их остатки в беспорядке отойти к берегам Западной Двины юго-восточнее Риги, подкрепления, присланные Ставкой, позволили фронту организовать достойное сопротивление и провести сильные контрудары вдоль линии Западной Двины. Аналогичным образом, группа армий «Юг» под командованием Рундштедта сумела прорвать оборону Юго-Западного фронта на Киевском направлении, но столкнулась с массированным и решительным контрударом нескольких механизированных корпусов под непосредственным руководством Жукова в районах городов Дубно и Броды. Хотя 1-я танковая группа группы армий «Юг» в итоге одержала победу и разгромила многие советские танковые соединения, эти бои показали, что грядущее наступление на Киев вовсе не окажется легкой прогулкой.
Таким образом, единственным местом на первом этапе операции «Барбаросса», где вермахт оказался в состоянии окружить и уничтожить большую часть противостоящих советских войск, была зона наступления группы армий фон Бока. И поскольку победа последнего открыла путь для нанесения прямого удара через Днепр по Смоленску и Москве, то, в зависимости от перспектив, оборона и взятие советской столицы стали символичными для обоих непримиримых противников, вступивших в смертельную схватку
.
К 6 июля группа армий «Центр» под командованием Федора фон Бока продвинулась в глубь территории СССР более чем на 400 км. Это соответствовало бы маршу от немецкой границы до Парижа. Однако, поскольку преодоленное расстояние составляло лишь треть пути от границы до Москвы, это был только первый шаг на долгой и нелегкой дороге до советской столицы. Следующим шагом было форсирование Западной Двины и Днепра и выход к новой цели – стратегически важному треугольнику Витебск – Орша – Смоленск. Однако, по мере того как группа армий готовилась совершить этот второй шаг, OKХ запланировало лишь вторую фазу операции «Барбаросса». Продолжения не было.
Как ни странно, несмотря на стремительное наступление и ошеломляющие успехи, в данный момент группа армий «Центр» оказалась в непростой ситуации, частично из-за собственных успехов: слишком обширной была зона операций, которая составляла приблизительно 420 км в ширину и 400 км в глубину, измеряемая от границы до реки Березины. Эта проблема усугублялась почти полным отсутствием проезжих дорог, дефицитом железнодорожного состава и тревожными признаками нехватки личного состава. И все это были предзнаменования будущих огромных трудностей.
Едва ли не наибольшее беспокойство группы армий «Центр» вызывала проблема решения двойной задачи: завершить окружение и разгром советских войск западнее Минска и в то же время продолжать наступление на восток. Первая задача легла на плечи пехотных корпусов 4-й армии Клюге и 9-й армии Штрауса, в то время как последняя должна была действовать совместно с 3-й и 2-й танковыми группами Гота и Гудериана. Практически, однако, эта с виду очевидная схема не сработала, потому что огромные Белостокское и
Минское окружения превратились в два массивных котла и каждый требовал скорейшего разрешения. В то время как несколько рассредоточенные танковые соединения блокировали самый восточный край котла под Минском, основная масса пехотных войск Клюге и Штрауса все еще «разбирались» с котлами западнее. Если уж на то пошло, танковые соединения должны сплотить свои ряды, чтобы предотвратить крупномасштабный выход из окружения советских войск, прежде чем танковые войска смогут перегруппироваться и возобновить наступление в восточном направлении.
В окружении фюрера и не только росло понимание того, что немецким войскам еще предстоит преодолеть огромные расстояния, а запас времени для этого ограничен. Каждый день, потраченный на бои под Белостоком и Минском, задерживал общее наступление на восток и давал Советам передышку, которой те могли воспользоваться для создания и укрепления новых рубежей обороны. Немецкая воздушная разведка уже сообщала о крупномасштабных перебросках советских войск в направлении Смоленска, и, согласно радиоперехватам, фронт лично посетили маршалы Ворошилов и Тимошенко. Для фон Бока это означало, что противник «создает новую линию обороны вдоль Днепра и на подступах к Смоленску» и в итоге ему, несомненно, предстоит серьезная битва, когда начнется вторая фаза его наступления
.
Даже прежде, чем закончилась первая неделя кампании, OKХ и группа армий «Центр» фон Бока начали проявлять беспокойство по поводу предстоящих сражений. Поскольку и Гальдер, и фон Бок понимали, что маневры по охвату советских 3, 4, 10 и 13-й армий создали огромную путаницу из частей и соединений, которая грозила нарушить четкий переход между первым и вторым этапами военной кампании, оба также осознавали, что пехотные части не смогут поспевать за наступающими танковыми колоннами. Это обстоятельство касалось и соседних групп армий, хотя и в меньшей степени. Короче говоря, пехотные и танковые дивизии не могли больше идти в одной связке и оказывать взаимную поддержку друг другу. Таким образом, реалии боевой обстановки, а также законы времени и пространства заставили OKХ и фон Бока в следующей фазе кампании изменить принципы командования и управления войсками с целью более эффективного контроля вверенной группы армий.
Браухич поднял этот вопрос в беседе с Боком еще 26 июня, во время посещения штаба последнего в Рембертове, в окрестностях Варшавы. Упоминая об аналогичном прецеденте кампании во Франции в 1940 г., Браухич высказал мысль о подчинении 3-й танковой группы Гота, 2-й танковой группы Гудериана, а также всех пехотных дивизий 4-й и 9-й армий, которые можно было бы не задействовать в сражениях под Белостоком и Минском, штабу 4-й армии фон Клюге. Таким образом, увеличенная армия Клюге стала бы так называемой «4-й танковой» армией. После этого 2-я армия Вейхса могла выполнить задачу ликвидации карманов окружения силами ее собственных пехотных дивизий и дивизий из бывшей 4-й армии Клюге и 9-й армии Штрауса. На самом деле Браухич рекомендовал разделить группу армий «Центр» на две группы и поставить перед каждой свою особую задачу, возложив общую ответственность на фон Бока, но при этом внедрив еще одну командную инстанцию между группой армий и ее полевыми армиями
.
Однако фон Бок не видел потребности в подобной реорганизации, настаивая вместо этого на том, что армии, формирующие два упомянутых кольца окружения, могут гораздо лучше распорядиться собственными силами и решить, какие силы задействовать, а какие нет. А поставить между ним, Боком, и танковыми группами штаб Клюге было бы, на его взгляд, несовместимо с его персональным стилем руководства и неизбежно замедлило бы взаимодействие между штабами. Фон Бок, возможно, также подчеркнул, что, поскольку штаб Клюге был организован для управления пехотной армией, он едва ли годится в техническом плане для того, чтобы командовать и управлять танковыми войсками, потому что испытывает недостаток в адекватной радиосвязи, свободе передвижения в условиях бездорожья и самолетах связи, необходимых для надлежащего выполнения своих задач
. Кроме того, представлялись неизбежными малоприятные стычки между одинаково решительными Клюге, Готом и особенно Гудерианом. И в самом деле Гудериан грозился уйти в отставку, если должен будет служить под началом Клюге[9 - Они были личными врагами, а один раз дело едва не дошло до дуэли.].
Больше всего фон Бок негодовал по поводу того, что контроль с его стороны мог быть снижен или, по крайней мере, значительно усложнен. Поэтому, пойдя на компромисс, Бок согласился отдать в подчинение штабу 4-й армии Клюге две танковые группы, но ни о каких других крупных формированиях, таких как полевые армии, не могло быть и речи. 2-й армии Вейхса предстояло заменить 4-ю армию Клюге, а 9-й и 2-й армиям в соответствии с пожеланиями фон Бока – остаться в районе Белостокского и Минского котлов. Эти изменения должны были вступить в силу в полночь с 2 на 3 июля.
Все эти изменения были зашифрованы в оперативной директиве фон Бока от 1 июля. Ее следовало бы назвать «Прорыв к Москве». В дополнение к новым перестановкам эта директива также боролась с дилеммой, вызванной потребностью выполнения сразу двух задач: быстрого наступления к Смоленску и Москве и завершению утомительного процесса разгрома окруженных войск противника. На протяжении всего хода планирования сбитые с толку службы немецкой разведки постоянно недооценивали силы и возможности Красной армии и ошибочно расценивали советские замыслы, что неудивительно, учитывая чудовищные потери русских и острую нехватку новой и точной информации относительно стратегических резервов Ставки. Однако разведывательные самолеты люфтваффе на самом деле обнаруживали большие сосредоточения войск противника вдоль Западной Двины и Днепра, которые фон Бок хотел бы разгромить прежде, чем они обретут реальность на поле боя. Кроме того, по данным отдела Генерального штаба сухопутных войск «Иностранные войска Востока» (ФХО) и Ic группы армий «Центр» (разведывательный отдел), здесь группе армий противостояло лишь с десяток советских стрелковых дивизий и, возможно, с полдесятка танковых частей при поддержке 400–500 самолетов, представлявших собой смесь устаревших и современных моделей. Всегда пессимистически настроенный Гальдер считал, что группа армий все еще может столкнуться с полчищем из 1500 русских танков
.
На 4 июля 1941 г. группа армий фон Бока состояла из 59 боевых дивизий (включая 9 танковых, 5 моторизованных и 1 кавалерийскую), 1 учебную (Lehr) бригаду (900-ю моторизованную) и 1 полк (мотопехотный полк СС «Великая Германия»). Она насчитывала около 430 тысяч человек личного состава, более тысячи танков, 6600 орудий и минометов и 1500 боевых самолетов. Из этих сил 38 дивизий были выделены для 15 армейских и моторизованных корпусов первого эшелона, а 28 дивизий действовали на передовой
.
Т а б л и ц а 1
Войска группы армий «Центр» по состоянию на 4 июля 1941 г.
Хотя в первых числах июля обстановка на Западном фронте оставалась крайне тяжелой, а резервные армии Ставки только подходили к местам своей дислокации вдоль Западной Двины и Днепра, можно составить грубую картину расположения частей и соединений Красной армии по состоянию на 4 июля. К этому времени, согласно данным из советских военных архивов, Красная армия обороняла подходы к Двине и Днепру и по самим водным рубежам силами остатков 4-й армии Западного фронта, а также 13-й армии при поддержке частей 19, 20, 21, 22 и 16-й армии из Резервной группы армий Маршала Советского Союза С.М. Буденного, что в сумме составляло 35 недавно сформированных дивизий
. Хотя силы Буденного начали перебрасываться в этот регион еще в конце мая, к 4 июля они еще не были полностью дислоцированы на новых позициях. 1 июля командующим Западным фронтом вместо несчастного Павлова Сталин назначил Тимошенко, одновременно передав в его подчинение четыре армии из резерва Буденного: 19, 20, 21 и 22-ю. Пятая резервная, 16-я армия генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина, только начинала перебрасываться для защиты Смоленска, следующей наиболее вероятной стратегической цели немцев на их пути от Минска до Москвы.
Таким образом, к 4 июля Западный фронт под командованием Тимошенко оборонял так называемые Смоленские Ворота, участок от Западной Двины на севере до Днепра в районе Речицы, силами выживших 4-й и 13-й армий, а также 16, 19, 20, 21 и 22-й армий, переданных Западному фронту из Резервного фронта Буденного. Тимошенко развернул пять из этих армий (21, 13, 20, 19 и 22-ю) слева направо (с юга на север) в первом эшелоне своего фронта вдоль линии Днепра и Западной Двины, а ослабленные 4-ю и недавно прибывшую 16-ю армии поставил во втором эшелоне.
Т а б л и ц а 2
Армии Западного фронта, их высший командный состав и расположение на 4 июля 1941 г.
Т а б л и ц а 3
Организации и командный состав Западного фронта на 10 июля 1941 г. (стрелковые, кавалерийские, танковые и механизированные соединения и другие формирования)
Западный фронт – Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко
• 4-я армия – полковник Л.М. Сандалов
? 28-й стрелковый корпус
? 6-я стрелковая дивизия
? 42-я стрелковая дивизия
? 55-я стрелковая дивизия
? 143-я стрелковая дивизия
? 47-й стрелковый корпус
? 121-я стрелковая дивизия
? 155-я стрелковая дивизия
• 13-я армия – генерал-лейтенант П.М. Филатов, генерал-лейтенант Ф.Н. Ремезов (с 8 июля), генерал-лейтенант В.Ф. Герасименко (с 14 июля) и генерал-майор К.Д. Голубев (с 26 июля)
? 45-й стрелковый корпус
? 148-я стрелковая дивизия
? 187-я стрелковая дивизия
? 20-й стрелковый корпус
? 132-я стрелковая дивизия
? 137-я стрелковая дивизия
? 160-я стрелковая дивизия
? 61-й стрелковый корпус
? 53-я стрелковая дивизия
? 110-я стрелковая дивизия
? 172-я стрелковая дивизия
? 4-й воздушно-десантный корпус – генерал-майор А.С. Жадов
? 7-я воздушно-десантная бригада
? 8-я воздушно-десантная бригада
? 24-я стрелковая дивизия
? 20-й механизированный корпус – генерал-майор А.Г. Никитин и генерал-майор танковых войск Н.Д. Веденеев (с 13 июля 1941 г.)
? 26-я танковая дивизия – генерал-майор В.Т. Обухов
? 38-я танковая дивизия – полковник С.И. Капустин
? 210-я мотострелковая дивизия – комбриг Ф.А. Пархоменко
• 19-я армия – генерал-лейтенант И.С. Конев
? 25-й стрелковый корпус
? 127-я стрелковая дивизия
? 134-я стрелковая дивизия
? 162-я стрелковая дивизия
? 34-й стрелковый корпус
? 38-я стрелковая дивизия
? 129-я стрелковая дивизия
? 158-я стрелковая дивизия
? 23-й механизированный корпус – генерал-майор М.А. Мясников
? 48-я танковая дивизия – полковник Д.Я. Яковлев
? 51-я танковая дивизия (10 июля придана 31-й армии) – полковник Г.Г. Чернов
? 57-я танковая дивизия (сформирована 10 июля, но так и не вошла в состав корпуса) – полковник В.А. Мишулин
? 220-я мотострелковая дивизия – генерал-майор Н.Г. Хоруженко
• 20-я армия – генерал-лейтенант П.А. Курочкин
? 69-й стрелковый корпус
? 153-я стрелковая дивизия
? 229-я стрелковая дивизия
? 233-я стрелковая дивизия
? 2-й стрелковый корпус
? 100-я стрелковая дивизия
? 161-я стрелковая дивизия
? 18-я стрелковая дивизия
? 73-я стрелковая дивизия
? 144-я стрелковая дивизия
? 5-й механизированный корпус – генерал-майор танковых войск И.П. Алексеенко
? 13-я танковая дивизия – полковник Ф.У. Грачев
? 17-я танковая дивизия – полковник И.П. Корчагин
? 109-я мотострелковая дивизия – полковник Н.И. Сидоренко
? 1-я мотострелковая дивизия – полковник Я.Г. Крейзер
• 21-я армия – генерал-лейтенант В.Ф. Герасименко, генерал-полковник Ф.И. Кузнецов (с 12 июля) и генерал-лейтенант М.Г. Ефремов (с 23 июля)
? 63-й стрелковый корпус
? 61-я стрелковая дивизия
? 154-я стрелковая дивизия
? 167-я стрелковая дивизия
? 66-й стрелковый корпус
? 232-я стрелковая дивизия
? 67-й стрелковый корпус
? 102-я стрелковая дивизия
? 117-я стрелковая дивизия
? 151-я стрелковая дивизия
? 75-я стрелковая дивизия
? 25-й механизированный корпус – генерал-майор С.М. Кривошеин
? 50-я танковая дивизия – полковник Б.С. Бахаров
? 55-я танковая дивизия – полковник В.М. Баданов
? 219-я мотострелковая дивизия – генерал-майор П.П. Корзун
• 22-я армия – генерал-лейтенант Ф.А. Ершаков
? 51-й стрелковый корпус
? 98-я стрелковая дивизия
? 112-я стрелковая дивизия
? 170-я стрелковая дивизия
? 62-й стрелковый корпус
? 174-я стрелковая дивизия
? 179-я стрелковая дивизия
? 186-я стрелковая дивизия
? 50-я стрелковая дивизия
? 214-я стрелковая дивизия
? Отдельный танковый батальон (48-я танковая дивизия)
• Передовые части
? 44-й стрелковый корпус
? 17-я стрелковая дивизия
? 64-я стрелковая дивизия
? 108-я стрелковая дивизия
? 49-я стрелковая дивизия
? 61-й укрепленный район
? 62-й укрепленный район
? 63-й укрепленный район
? 65-й укрепленный район
? 66-й укрепленный район
? 68-й укрепленный район
? 7-й механизированный корпус – генерал-майор В.И. Виноградов
? 14-я танковая дивизия – полковник И.Д. Васильев
? 18-я танковая дивизия – генерал-майор танковых войск Ф.Т. Ремизов
? 17-й механизированный корпус – генерал-майор М.П. Петров
? 27-я танковая дивизия – полковник А.О. Ахманов
? 36-я танковая дивизия – полковник С.З. Мирошников
? 209-я мотострелковая дивизия – полковник А.И. Муравьев
В соответствии с советским мобилизационным планом, который требовал поддержки общевойсковых армий РККА механизированными корпусами, в первой половине июля Ставка выделила для Западного фронта шесть механизированных корпусов из внутренних военных округов, чтобы заменить механизированные корпуса, разгромленные во время приграничных сражений. В их состав входили 25-й механизированный корпус из Харьковского военного округа, 23-й механизированный корпус из Орловского военного округа, 26-й механизированный корпус из Северо-Кавказского военного округа (первоначальное назначение было отменено, и корпус был отправлен на Юго-Западный фронт), 27-й механизированный корпус из Среднеазиатского военного округа, 5-й механизированный корпус из Сибирского военного округа (первоначальное назначение также было отменено, и корпус отправлен на Юго-Западный фронт) и 7-й механизированный корпус из Московского военного округа. В конечном счете Тимошенко направил 23-й механизированный корпус в поддержку 19-й армии, 5-й и 7-й механизированные корпуса – в поддержку 20-й армии, 25-й механизированный корпус – в поддержку 21-й армии, 26-й механизированный корпус – в поддержку 24-й армии и 27-й механизированный корпус – в поддержку 28-й армии. Кроме того, в состав Западного фронта вошли остатки двух механизированных корпусов, которые выжили в приграничных сражениях, – 17-го механизированного корпуса, части которого 5 июля были приданы 21-й армии, и 20-го механизированного корпуса, который позднее был уничтожен во время обороны Могилева.
Т а б л и ц а 4
Состав и командующие механизированными корпусами, направленными для поддержки войск Западного фронта в июле 1941 г.
• 5-й механизированный корпус (13-я и 17-я танковые и 109-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор танковых войск И.А. Алексеенко
• 7-й механизированный корпус (14-я и 18-я танковые и 1-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор В.И. Виноградов
• 17-й механизированный корпус (27-я и 36-я танковые и 209-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор М.П. Петров
• 20-й механизированный корпус (26-я и 38-я танковые и 210-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор А.Г. Никитин и генерал-майор танковых войск Н.Д. Веденеев (с 21 июля 1941 г.)
• 23-й механизированный корпус (48-я и 51-я танковые и 220-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор М.А. Мясников
• 25-й механизированный корпус (50-я и 55-я танковые и 219-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор С.М. Кривошеин
• 26-й механизированный корпус (52-я и 56-я танковые и 103-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор Н.Я. Кириченко
• 27-й механизированный корпус (9-я и 53-я танковые и 221-я мотострелковая дивизии) – генерал-майор И.Е. Петров
Источники: Дриг Е. Механизированные корпуса РККА в бою: История автобронетанковых войск Красной армии в 1940–1941 гг. М.: Транскнига, 2005; Мощанский И., Хохлов И. Противостояние: Смоленское сражение, 10 июля – 10 сентября 1941 г. Ч. 1 // Военная летопись. № 3. 2003. С. 4–7.
Столь поспешное решение Сталина бросить в бой резервные армии Буденного указывало на то, в каком отчаянном положении находилась Ставка Верховного главнокомандования в свете столь поразительных и непредвиденных наступательных успехов вермахта. Преждевременное и несогласованное вступление в бой резервных армий Буденного наглядно показывало то, что Сталин оставил любые надежды на использование их в качестве объединенных стратегических сил контрнаступления. После выделения этих резервов Западному фронту Тимошенко у Ставки не осталось никакого выбора, кроме как формировать новые резервные армии, чтобы восстановить глубину ее стратегической обороны. В период с 5 по 10 июля Ставка приняла ряд мер по ускорению программы мобилизации и развертыванию новых резервных армий на двух полосах обороны между Смоленском и Москвой.
Т а б л и ц а 5
Организация и командный состав резервов Ставки на 10 июля 1941 г. (стрелковые, кавалерийские, танковые и механизированные соединения)
Группа резервных армий Ставки Верховного командования
• 24-я армия – генерал-майор С.А. Калинин
? 52-й стрелковый корпус
? 91-я стрелковая дивизия
? 133-я стрелковая дивизия
? 166-я стрелковая дивизия
? 53-й стрелковый корпус
? 19-я стрелковая дивизия
? 107-я стрелковая дивизия
? 178-я стрелковая дивизия
? 248-я стрелковая дивизия
? 26-й механизированный корпус – генерал-майор Н.Я. Кириченко
? 52-я танковая дивизия – полковник Г.М. Михайлов
? 56-я танковая дивизия – полковник И.Д. Илларионов
? 103-я мотострелковая дивизия – генерал-майор Г.Т. Тимофеев и подполковник В.П. Соколов (с 22 июля)
• 28-я армия – генерал-лейтенант В.Я. Качалов
? 30-й стрелковый корпус
? 89-я стрелковая дивизия
? 120-я стрелковая дивизия
? 149-я стрелковая дивизия
? 33-й стрелковый корпус
? 145-я стрелковая дивизия
? 217-я стрелковая дивизия
? 222-я стрелковая дивизия
? 27-й механизированный корпус – генерал-майор И.Е. Петров
? 9-я танковая дивизия – полковник В.Г. Бурков
? 53-я танковая дивизия – полковник А.С. Белоглазов
? 221-я мотострелковая дивизия – полковник Г.М. Ройтенберг
• 31-я армия – генерал-майор В.Н. Долматов (в некоторых источниках – Далматов)
? 244-я стрелковая дивизия
? 246-я стрелковая дивизия
? 247-я стрелковая дивизия
? 249-я стрелковая дивизия
Отдельные армии
• 3-я армия (штаб) – генерал-лейтенант В.И. Кузнецов
• 16-я армия – генерал-лейтенант М.Ф. Лукин
? 32-й стрелковый корпус
? 46-я стрелковая дивизия
? 152-я стрелковая дивизия
? 57-я танковая дивизия – полковник В.А. Мишулин
• Отдельные соединения
? 119-я стрелковая дивизия
? 272-я стрелковая дивизия
? 194-я горнострелковая дивизия
По мере мобилизации этих новых резервов Ставка сосредоточила 24-ю и 28-ю армии, первые из двух мобилизованных в военное время, на оборонительных позициях в районах Вязьмы и Спас-Деменска, восточнее Смоленска
. Вскоре после она сформировала на базе пограничных частей НКВД и народного ополчения из числа жителей Московской области 29, 30, 31, 32 и 33-ю армии, приказав этим оперативным объединениям занять рубежи обороны от Старой Руссы на севере до юго-восточных окрестностей Вязьмы. Эти армии образовали вторую полосу обороны Москвы, расположенную позади позиций, занятых 24-й и 28-й армиями.
В то время как Ставка предусмотрительно мобилизовала дополнительные армии на новых рубежах обороны, чтобы обеспечить защиту столицы, постоянные проблемы с развертыванием частей и соединений и сумятица, вызванная стремительным наступлением немцев, препятствовали организации Западным фронтом прочной и вразумительной обороны вдоль Западной Двины и Днепра. Из-за этих проблем всего 37 из 66 дивизий смогли занять предназначенные для обороны позиции, прежде чем наступающие немецкие войска приблизились к обеим упомянутым рекам, и лишь 24 из указанных дивизий, в составе которых было приблизительно 275 тысяч солдат и офицеров, 135 танков, 2116 орудий и 1300 минометов, оказались в состоянии должным образом разместиться на оборонительных позициях первого эшелона. Следовательно, без учета резервов Ставки войска группы армий «Центр» на момент выхода к берегам Днепра превосходили численностью обороняющиеся части советского Западного фронта в соотношении более чем 1,5:1 в пехоте, 1,7:1 – в артиллерии и более чем 7:1 – в танках
. Однако последующие переброски русскими 5, 7, 23, 25, 26 и 27-го механизированных корпусов, которые насчитывали свыше 2 тысяч единиц бронетехники, в значительной степени уменьшили это первоначальное превосходство немцев.
К первой неделе июля все обороняющиеся советские армии и дивизии уже испытывали серьезную нехватку танков, боеприпасов, противотанковых средств и зениток, а Ставка почти ежедневно производила перестановки старшего командного состава этих войск, лишь усугубляя обстановку. Хуже того, столь поспешная программа мобилизации давала недавно сформированным армиям и дивизиям, равно как их офицерскому составу и солдатам, слишком мало времени, чтобы должным образом подготовиться к тяжелым боям. В результате многие офицеры и солдаты впоследствии оказались ненадежными в бою.
И все-таки зачастую у наступающих немецких соединений не было никакого понятия о существовании этих войск, пока они сами не начали на них натыкаться. Результатом стал целый ряд плохо скоординированных, но весьма интенсивных сражений и боев вдоль Двины и Днепра и в окрестностях Смоленска, которые продлились с начала июля вплоть до начала сентября 1941 г. Эти бои в конечном итоге впервые с начала войны намного замедлили либо вовсе остановили продвижение немецких войск.
В течение первой недели июля, в то время как 4-я танковая группа группы армий «Север» пересекала низовья Западной Двины и быстрыми темпами продвигалась через территорию Латвии (Латвийской ССР в составе СССР), а 1-я танковая группа группы армий «Юг» изо всех сил пыталась достичь западных предместий Киева, 3-я и 2-я танковые группы армий «Центр» фактически беспрепятственно неслись вперед в направлении западного берега Днепра восточнее Минска. Танковая группа Гота наступала на Полоцк и Витебск, а группа Гудериана – на Бобруйск и Могилев.
Согласно первоначальному замыслу фон Бока, его группа армий должна была ликвидировать котлы под Белостоком и Минском силами 2-й армии Вейхса и 9-й армии Штрауса. После этого обе армии должны были сформировать второй эшелон для поддержки броска танковых групп к берегам Западной Двины и Днепра. Тем временем главная сила его группы армий и одновременно ее клин, 4-я «танковая» армия Клюге с подчиненными ее штабу двумя танковыми группами, должна была 3 июля начать «прорыв к Москве». 2-я танковая группа Гудериана вместе с XXXXVII моторизованным корпусом Лемельзена и XXXXVI моторизованным корпусом Фитингхофа, двигаясь единым эшелоном с севера на юг, должна была нанести главный удар группы армий на юге вдоль главного шоссе через Борисов на Березине в направлении Смоленска. Главными целями этого броска были господствующие высоты восточнее города Ярцево, в 50 км к востоку от Смоленска, и к югу от города Ельни, в 80 км юго-восточнее Смоленска.
Одновременно 3-я танковая группа Гота вместе с LVII моторизованным корпусом Кунтцена и XXXIX моторизованным корпусом Шмидта, развернутыми с севера на юг, должна была двинуться на северо-восток мимо заболоченных территорий вдоль Березины к северу от Борисова, форсировать Западную Двину под Полоцком и Витебском и совершить главными силами решительный бросок в район Велижа и Ярцево и в дальнейшем – меньшими силами – выйти к Невелю. Этот план наступления, согласно которому две танковые группы глубоко вклинивались в тыл противника, задачу захвата Витебского и Оршанского плацдарма оставлял пехотным соединениям 2-й армии Вейхса и 9-й армии Штрауса с предписанием занять этот стратегический участок как можно быстрее, оперативно направляя сюда моторизованные части.
Хотя оперативный замысел фон Бока был прост, и подобные замыслы, как отметил начальник штаба Клюге, полковник Гюнтер Блюментрит, воплощались и раньше, это была по-своему новая форма войны. По мнению штаба 9-й армии, соблюдать в России «стиль ведения военной кампании на Западе» будет невероятно труднее
. В пророческом письме своему верному союзнику Муссолини даже сам Гитлер начал признавать удивительную силу и обширные ресурсы Советского Союза, а также фанатический героизм русских солдат и пришел к выводу, что если бы еще дольше откладывал свое вторжение, то «…мы проиграли бы эту войну»
. Словно повторяя мысли своего вождя, многие из фронтовиков часто жаловались на сложный ландшафт, крайне суровый климат и невероятные размеры России.
Поэтому определенное предчувствие, пусть и не напрямую предвещающее опасность, несколько умерило ту эйфорию, которая воцарилась у многих после первых громких побед вермахта. И все-таки масштабы этих побед ввели в заблуждение даже трезвого и педантичного Гальдера, который не удержался от публичного высказывания (на которое потом часто ссылались) о том, что цель немецкой армии по уничтожению главных сил Красной армии к западу от линии Западная Двина – Днепр достигнута и противник больше не будет иметь возможность серьезно вмешиваться в ход немецких наступательных операций. Гальдера, однако, все равно беспокоили широкие просторы России и упорство ее солдат. Он был уверен, что преодоление этих препятствий потребует еще многих и многих недель интенсивных боев. 3 июля он записал в своем дневнике: «Огромная протяженность территории и упорное сопротивление противника, использующего все средства, будут сковывать наши силы еще в течение многих недель»
. Привыкшее к победам на основе проверенных методов и окрыленное прошлыми успехами, Верховное немецкое командование почувствовало новое странное явление, пока еще не столь четкое и определенное, которое могло расстроить их тщательно составленные планы.
Это ощущение тревоги более всего проявлялось в области тылового обеспечения. Хотя ожидалось, что вермахт столкнется здесь с серьезными тыловыми проблемами, уже было ясно, что линии коммуникаций быстро растягиваются, а сеть железных и автодорог заметно ухудшается по мере продвижения немецких войск в глубь территории Советского Союза. Привыкшая к европейским стандартам, когда каждая полевая армия вполне могла рассчитывать на двухпутную железную дорогу, после вторжения в СССР группа армий «Центр» обнаружила, что для поддержки трех ее армий и двух танковых групп приходится довольствоваться в основном однопутной дорогой. Несмотря на круглосуточную работу, к 1 июля немецким железнодорожникам удалось восстановить железнодорожную ветку Брест – Минск только до Барановичей. Ее протяженность составила 300 км, причем один путь имел немецкую ширину колеи, а второй – более широкую русскую. Лихорадочными усилиями немцы смогли к 3 июля восстановить дорогу до станции Столбцы, а день спустя – до Минска
. Одновременно они также восстановили железнодорожную магистраль от Гродно до Молодечно, которая в конечном итоге предназначалась для снабжения 9-й армии и 3-й танковой группы.
Эти железнодорожные коммуникации были особенно важны для транспортировки топлива, без которого не могли продолжать свое наступление танковые группы. Ведь танковые войска потребляли топливо намного быстрее, чем этого ожидало ОКХ, и в немалой степени из-за ужасных дорожных условий. В то время как, по оценкам OKХ, армия на Востоке должна была потреблять 9 тысяч куб. м, или 2 621 049 галлонов, топлива в день, к началу июля фактический ежедневный показатель составлял 11 500 куб. м, или 3 348 800 галлонов. Поэтому вместо 22 составов с топливом в день теперь требовалось 28 составов. Работа тыловых планировщиков усложнялась тем, что немецкие войска вынуждены были использовать свои собственные железнодорожные цистерны, потому что русские эвакуировали или уничтожили большую часть своего вагонного парка. Во время первой фазы кампании танковым войскам удалось выдержать свой походный марш, потому что удалось по пути захватить крупные советские склады с горючим, которые обеспечили приблизительно одну треть ежедневных потребностей вермахта
. К концу первой недели июля, по подсчетам OKХ, ежедневные потребности группы армий «Центр» составляли 21 грузовой состав, одну треть которого должно было составлять горючее. Однако в ОКХ были уверены, что этой цели вполне можно добиться, если сформировать передовые базы снабжения, сосредоточенные в районах Минска, Молодечно и Слуцка. Они обеспечат поставки в количестве 73 тысяч т, что составляет один боекомплект и пятидневный запас топлива и провизии
.
Более серьезная проблема, с которой столкнулись немецкие тыловики, заключалась в более высоком уровне износа бронетехники и необходимости замены техники, потерянной в бою. По состоянию на 1 июля, кроме 85 танков немецкой армии, находящихся на стоянках в Германии 1 июля, 210 танков, которые должна была выпустить немецкая промышленность к концу месяца, было недостаточно, чтобы восполнить прогнозируемые потери одной танковой группы, тем более четырех таких групп. Словно подчеркивая серьезность этой проблемы, 3-я танковая группа, которая начала кампанию, имея в составе 985 танков, к 9 июля безвозвратно потеряла 154 танка (15,6 %), в то время как еще 264 машины (26,8 %) требовали серьезного ремонта
. Уровень износа мототранспортных средств был на таком же уровне, если не хуже. И при этом указанные проблемы не исчезли и никак не облегчились бы в будущем, потому что, в соответствии с правилами технического обслуживания армии, весь заводской ремонт должен производиться на заводах-изготовителях в самой Германии. Поэтому группа армий еще могла поставлять запчасти в свои танковые войска, но у нее не было никакого оборудования для выполнения крупного ремонта бронетехники. Хуже того, переброска серьезно поврежденных танков и другой техники в Германию и обратно создавала дополнительные проблемы для и без того перегруженной и не соответствующей такой пропускной способности железнодорожной сети
.
Что касается потерь авиации, то люфтваффе к 5 июля потеряли на Востоке 491 самолет, в том числе 124 истребителя, 196 бомбардировщиков и 171 прочих самолетов, в то время как 316 самолетов, включая 110 истребителей, 119 бомбардировщиков и 87 прочих самолетов, были повреждены. Таким образом, люфтваффе действовали на уровне около 70 % своей боевой силы, имея в составе 1933 самолета. А в начале кампании их было 2740
. Немногим более половины этих самолетов были сосредоточены на участке группы армий «Центр».
Потери личного состава, которые были намного скромнее, чем вышеперечисленные, составляли на 3 июля приблизительно 54 тысяч солдат, или 2,15 % от двух с половиной миллионов солдат на Востоке. Эти потери оказались немного выше, чем за эквивалентный период во Французской кампании. Однако удивительно, что еще 54 тысячи числились заболевшими. Хотя эти показатели числа были относительно невысокими, потери среди офицерского состава, составляющие приблизительно 12 %, из которых 6,6 % убиты в бою, были намного более серьезными и продолжали расти
.
Неспокойная обстановка в тылу начала беспокоить фон Бока уже с 1 июля. Хотя немцы и раньше использовали в своей документации термин «партизаны», то есть еще до того, как Сталин призвал к формированию партизанского движения в обращении к народу 3 июля, индивидуально или маленькими группами, тысячи красноармейцев уже бродили в неконтролируемых зонах, через которые слишком быстро проскочили немецкие танковые силы. Поскольку идущая следом пехота все еще далеко отставала от танковых клиньев и не очистила захваченные районы от противника, многочисленные группы красноармейцев, некоторые даже неплохо вооруженные, пробивались в восточном направлении, нарушая линии снабжения и препятствуя эффективному проведению операций. Поскольку трех охранных дивизий безопасности, которые ОКХ выделило группе армий «Центр» для осуществления советских функций в тыловых районах, оказалось недостаточно, фон Бок и OKХ вынуждены были для этой цели временно отвлекать регулярные армейские формирования.
Чтобы снизить проблемы группы армий фон Бока по обеспечению безопасности в тыловых районах, OKХ наконец предоставило ему штат для формирования штаба команды армейскими тыловыми районами, а для взаимодействия с гражданской администрацией назначило офицера связи в штат рейхсминистра Альфреда Розенберга. Однако, как вскоре выяснил фон Бок, Белоруссия была бедным и с сельскохозяйственной точки зрения бесперспективным регионом. Причем эта ситуация многократно усугубилась ужасными последствиями войны. Такая реальность, а также фактический административный вакуум делали невозможной задачу накормить, обеспечить сносное проживание и защитить гражданское население. Это, в свою очередь, серьезно препятствовало усилиям фон Бока по обеспечению спокойствия и безопасности в немецких тылах
.
Еще более серьезный характер носил кризис доверия между Гитлером и ОКВ, с одной стороны, а также Браухичем, Гальдером и ОКХ – с другой. Поскольку высшие политические руководители и военачальники зачастую придерживались несовместимых или сильно различающихся взглядов, возникающие разногласия приводили к взаимному недоверию между этими двумя группами. С одной стороны, Гитлер, будучи фюрером (вождем) немецкого народа, полагал, что несет личную ответственность за ход военных действий, и действовал соответственно. По мере накопленного опыта и достигнутых успехов он принимал все более активное участие в принятии стратегических, оперативных и даже тактических решений, которые OKХ и генералы рассматривали в качестве их собственной прерогативы. С учетом ясного различия между тем, что Генеральный штаб сухопутных войск называл предписаниями, или директивами, а что прямыми приказами, вмешательство Гитлера в действия и решения высшего командного состава колебалось от простого вмешательства до прямого вмешательства. Однако, пока кампании сопутствовал успех, генералы, не выпячивая собственную гордость, прощали эти выходки фюреру, поскольку результаты на фронте, как казалось, оправдывали средства. Хотя такое отношение сохранялось во время успешных блицкриговых кампаний вермахта, ситуация очень скоро должна была измениться, и тогда генералы станут намного менее терпимыми к извечным вмешательствам со стороны Гитлера.
Переменчивый характер высшего офицерского корпуса вермахта способствовал усилению напряженности между Гитлером и его старшими военачальниками. В состоянии эйфории после падения Франции Гитлер слишком многим генералам присвоил очередные воинские звания и не скупился на награды и почести. Например, что касается звания фельдмаршала, то быстрое увеличение численности его обладателей принизило этот когда-то весьма благородный воинский чин и оставляло совсем немного стимулов для дальнейшего карьерного роста. Как и в случае с Браухичем, который чувствовал себя обязанным фюреру за ряд экстравагантных подарков, Гитлер стремился любыми способами подкупить и заручиться лояльностью многих высших командиров, даже тех, кто отказался вступить в нацистскую партию. И наоборот, непомерное рвение понравиться и принять награды лишь усиливало презрение Гитлера к старшим генералам, которых он расценивал как политически непригодных, близоруких, идеологически ненадежных, а в военном отношении – неуклюжих глупцов и невежд, которые почти всегда давали ему никуда не годные советы
.
Браухич в последнее время все больше раздражал Гитлера. Дело в том, что Гальдер, который в одиночку не был способен спорить с фюрером, использовал Браухича в качестве своего представителя, даже несмотря на то, что главнокомандующий не был достаточно убедителен, чтобы отстаивать его доводы, и неизменно уступал, стоило Гитлеру слегка надавить или привести какой-нибудь убедительный довод. В результате, в то время как Гальдер изливал свои разочарования на страницах дневника, он также искал и находил иные способы уклониться от соблюдения указаний Гитлера, всякий раз опасно недооценивая интеллект и решимость диктатора. Со своей стороны, Гитлер, который собственноручно выбрал Гальдера на замену его предшественника, генерал-полковника Людвига Бека, все с большей опаской наблюдал за махинациями Гальдера, хотя антагонизм между Гитлером и Гальдером на данном этапе войны оставался незаметным – в значительной степени потому, что эти два соперника не сталкивались друг с другом ежедневно. Гитлер зачастую из кожи вон лез, чтобы произвести впечатление на Гальдера. Например, 30 июня он лично приехал к нему, чтобы поучаствовать в праздновании его 57-го дня рождения. Но все равно Гальдер затеял очень опасную для себя игру
.
Инцидент, который произошел 29 июня, лишь наглядно проиллюстрировал, каков может быть итог такой игры. До этого дня Гитлер постоянно требовал, чтобы фон Бок сдерживал свои танковые группы, пока он не очистит Минский котел. Загнанный в угол указаниями фюрера и пожеланиями своих полевых командиров, Браухич передал инструкции Гитлера фон Боку, но потом смягчился, разрешив Гудериану провести разведку боем в направлении Бобруйска на Березине, только бы обеспечить безопасность флангов группы армий. Разочарованный этой полумерой, Гальдер, который, не привлекая всеобщего внимания, уговаривал фон Бока наступать, не снижая темпов и преимущественно силами танковых соединений Гудериана, написал в своем дневнике: «…Гудериан – и это вполне правильно с оперативной точки зрения – наступает на Бобруйск двумя танковыми дивизиями [3-й и 4-й] и проводит разведку в направлении Днепра явно не для того, чтобы наблюдать за районом Бобруйска, а для того, чтобы форсировать Днепр, если для этого представится возможность. Если он этого не сделает, он допустит большую ошибку. Я надеюсь, что еще сегодня он овладеет мостами через Днепр у Рогачева в Могилеве и тем самым откроет дорогу на Смоленск и Москву. Только таким образом удастся сразу обойти укрепленное русскими дефиле между Днепром и Западной Двиной и отрезать расположенным там войскам противника пути отхода на Москву. Следует надеяться, что командование группы армий «Центр» самостоятельно примет правильное решение без нашего приказа, который мы не имеем права отдать против воли фюрера, выраженной в разговоре с главнокомандующим»
.
Испытывая недостаток в ясных директивах в то время, когда промежуточный штаб зачастую точно не знал, что от него требует высшее командование, Гудериан и в меньшей степени Гот просто истолковывали эти приказы в угоду собственным замыслам. Проблема усугублялась чрезвычайно плохой связью. Это приводило к тому, что вышестоящий штаб не мог точно определить, что происходит. Например, в то время как Гудериан проводил разведку боем, Клюге в полночь с 2 на 3 июля принимал командование над обеими танковыми группами, но не имел никакой связи ни с одной из них. Первое сообщение из танковой группы Гудериана Клюге получил 3 июля в 10:30, а из танковой группы Гота – три часа спустя, связь между штабами фон Бока и фон Клюге также носила прерывистый характер. Хотя упомянутые командующие пытались направлять друг к другу офицеров связи, используя для этой цели легкий самолет «Физелер Шторьх», сильные грозы, создающие серьезные помехи нормальной радиосвязи, также часто мешали этим самолетам добираться до места назначения
. В результате однажды, после совещания Клюге с Браухичем 4 июля первый так и не смог проинформировать последнего о положении моторизованных корпусов Гота. Вместо этого, получив известия о продвижении Гота от собственных офицеров связи, Браухич любезно передал их Клюге.
По традиции германского Генерального штаба времен Первой мировой войны, при подготовке оценок, предложений и оперативных планов OKХ также полагалось на самую свежую и независимую информацию из других источников, чтобы ею дополнить и подкрепить полученные обычным путем сведения. Например, изучая вопросы, связанные с личным составом и материально-техническим обеспечением танковых частей, подчиненных 2-й танковой группе Гудериана по состоянию на середину июля, майор Клаус Шенк граф фон Штауффенберг пришел к выводу, что эффективной связи между 4-й армией Клюге и танковой группой Гудериана фактически не существует, а связь Клюге с танковой группой Гота в плохом состоянии. И аналогичная ситуация преобладала также внутри самой 2-й танковой группы Гудериана, которая зачастую не имела никакой информации о действиях своего XXIV моторизованного корпуса
.
Тем не менее, по словам фон Бока, в наступлении группы армий «Центр», ближайшей целью которого является захват переправ через Западную Двину и Днепр, наметился многообещающий прогресс. Несмотря на возражения Гитлера, недостаточное сосредоточение и перегруппировку частей и соединений, отсутствие передовых баз снабжения и непрекращающиеся бои к западу от Минска, с одобрения фон Бока Гудериану и Готу не терпелось возобновить свой стремительный бросок. Иными словами, все трое командующих считали эти риски необходимыми и оправданными, если группа армий «Центр» собиралась достигнуть поставленных целей до того, как Красная армия успеет реорганизовать свои оборонительные порядки.
Дилеммы Ставки и Западного фронта
По мере того как фон Бок готовился приступить ко второй фазе наступления, Ставка и разгромленный немцами Западный фронт прилагали отчаянные усилия к тому, чтобы хоть как-то приостановить безжалостную силу, сметающую все на своем пути. Когда после недели полного хаоса и разрушений 28 июня пал Минск, это событие просто шокировало Ставку, а Сталин пришел в ярость. Отозвав за два дня до этого начальника Генерального штаба Жукова с Юго-Западного фронта, Сталин в срочном порядке перетряхнул все высшее командование западных частей и соединений. Во-первых, разгневанный Сталин освободил от занимаемых постов Павлова и многих из его старших штабных офицеров и вместо опозоренного командующего фронтом назначил генерал-полковника А.И. Еременко, генерала, заработавшего себе репутацию истинного «бойца». Вскоре после этого Сталин приказал арестовать смещенных офицеров. Они были признаны виновными и расстреляны за некомпетентность и должностные преступления. Такая участь постигла потом многих военных, часть из которых пострадала незаслуженно, будучи обвиненными в том, чего никто из них не совершал
.
Когда утром 29 июня Еременко добрался до своего нового штаба в Могилеве, то был проинструктирован народным комиссаром обороны Тимошенко и обнаружил там Ворошилова и Шапошникова, которые прибыли в качестве наблюдателей от Ставки. Вскоре к ним присоединился генерал-лейтенант Г.К. Маландин, начальник оперативного управления Генштаба, который позже стал начальником штаба Западного направления, и П.К. Пономаренко, первый секретарь Коммунистической партии Белоруссии, который позднее вместе с Ворошиловым будет отвечать за организацию партизанского движения и диверсионных групп в тылу у немцев. Вместе с Еременко собравшиеся в штабе командиры приступили к решению тяжелейшей, практически невозможной задачи: остановить немецкое наступление, по возможности западнее Днепра
.
В серьезно потрепанном фронте Еременко оставалось очень мало войск, с помощью которых можно было бы организовать оборону вдоль Березины. Вечером 1 июля командующий приказал 13-й армии Филатова, первоначальная задача которого состояла в спасении Минска, отступить к Березине и занять оборону на участке между населенными пунктами Холхолица, Борисов и Бродец. В это время остатки 4-я армии Коробкова, которая пыталась, но не смогла защитить район Слуцка от танковых войск Гудериана, должны были занять оборону от Бродца и далее на юг вдоль Березины через селение Свислочь до Бобруйска. К этому времени вся армия Коробкова была эквивалентна по численности одной-единственной стрелковой дивизии, ее 14-й механизированный корпус насчитывал 1825 человек и 2 танка T-26. А в 22-й танковой дивизии корпуса было всего 450 бойцов
.
Таким образом, оборона Борисова и Бобруйска была исключительно важна для успеха первоначального плана Еременко. 13-я армия Филатова и 4-я армия Коробкова понесли тяжелые потери при отступлении к Березине и фактически потеряли боеспособность. Единственным полностью боеготовым подразделением, которое имелось в распоряжении Еременко, была элитная 1-я Московская мотострелковая дивизия полковника Я.Г. Крейзера из 7-го механизированного корпуса генерал-майора В.И. Виноградова, которая в срочном порядке выдвигалась в район Борисова из Московского военного округа. Дивизия Крейзера, одна из наиболее именитых в Красной армии, имела в составе два мотострелковых, один танковый полк и подразделения поддержки, была укомплектована 229 танками, хотя только 24 из них были новыми КВ или T-34. Однако, поскольку войска Гудериана 29–30 июня форсировали Березину под Борисовом и Свислочью, а 2 июля – под Бобруйском, линия обороны Еременко вдоль русла этой реки потеряла свое значение.
Ставка уже приняла собственные меры, чтобы укрепить оборону на Западном фронте. Например, ввиду невозможности остановить наступление немцев на Минск вечером 28 июня она приказала 28-й армии генерал-лейтенанта В.Я. Качалова вместе с 27-м механизированным корпусом Петрова занять оборону к юго-востоку от Вязьмы, а 24-й армии генерал-майора С.А. Калинина совместно с 23-м механизированным корпусом генерал-майора М.A. Мясникова и 26-м мехкорпусом Кириченко занять оборону к востоку и северо-востоку от Вязьмы. Обе армии должны были «подготовить [оборонительные] линии» и «20–30-километровую полосу препятствий на основе передовых отрядов и орудийно-минометных расчетов»
. На следующий день Ставка сформировала новую группу армий Резерва главного командования, которая в конечном счете будет состоять из 19, 20, 21 и 22-й армий. Этим соединениям было приказано подготовить оборонительные рубежи вдоль Западной Двины и Днепра в тылу фронта Еременко
.
В частности, 1 июля Ставка приказала 21-й армии генерал-лейтенанта В.Ф. Герасименко, которая выдвигалась из Приволжского военного округа, взять под свой контроль остатки 4-й армии Коробкова, все еще сражавшиеся под Бобруйском, отвести их в тыл для отдыха и переформирования и закрепиться на новых оборонительных рубежах вдоль Днепра в районе Рогачева и Жлобина
. К этому времени в армии Коробкова насчитывалось всего 7 тысяч человек личного состава, 42 орудия, 3 бронеавтомобиля и 1 танк T-38
. На следующий день Ставка приказала 22-й армии генерал-лейтенанта Ф.А. Ершакова занять оборону на подступах к Витебску, а 20-й армии Филатова, который по причине ранения будет заменен генерал-лейтенантом Ф.Н. Ремизовым, аналогичным образом закрепиться на подступах к Орше
.
В разгаре этого кризиса 2 июля Сталин распорядился об отправке 19, 20, 21 и 22-й армий на Западный фронт, командующим которым назначил Тимошенко, а его заместителями – Еременко и Буденного. После краткой телефонной беседы с Тимошенко 2 июля озабоченный сложившейся обстановкой Сталин передал фронту 16-ю армию генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина, которая первоначально состояла из двух стрелковых дивизий, подчиненных 32-му стрелковому корпусу, а также свежий 5-й механизированный корпус генерал-майора танковых сил И.П. Алексеенко. В то время Тимошенко было всего 46 лет, он был почти на 20 лет моложе фон Бока; его легендарная личность, близость к Сталину, престиж в качестве наркома обороны и старшего Маршала Советского Союза, признанные прагматизм и жесткость способны были дать гибнущему и распадающемуся на части Западному фронту столь нужный психологический толчок. Даже немцы проявляли к Тимошенко уважение, граничащее с восхищением. Например, подчеркивая, что он являлся поклонником немецкой эффективности и военных традиций, в отчетах немецкой разведки Тимошенко давались высокие оценки как новатору и главному действующему лицу в деле модернизации советской армии, а также за отношение к воинскому делу, его прямоту, здравый смысл, личную храбрость, скромность и чувство юмора. Короче говоря, среди многих представителей советского высшего командного состава Тимошенко немцы рассматривали как лучшего и наиболее способного, и это суждение вполне оправдается в предстоящем Смоленском сражении
.
По состоянию на 2 июля Ставка приказывает Тимошенко «стойко оборонять» линию Западной Двины и Днепра, в том числе плацдарм Витебск – Орша – Смоленск силами семи армий, пять из которых Ставка выделила из бывшего резерва Буденного. На севере, на правом крыле фронта Тимошенко, 22-я армия Ершакова, сформированная в Уральском военном округе и выдвинутая в район Полоцка в составе двух стрелковых корпусов (шесть стрелковых дивизий), должна была занять участок юго-восточнее Себежа до Западной Двины и южнее вдоль реки от Полоцка до Бешенковичей силами 51-го стрелкового корпуса, обороняющего Себежский укрепленный район, и 62-го стрелкового корпуса, обороняющего Полоцкий укрепленный район. На левом фланге у Ершакова 20-я армия Ремизова, которая была сформирована в Орловском военном округе и состояла из 61-го и 69-го стрелковых корпусов и 18-й стрелковой дивизии, должна была оборонять участок плацдарма от Бешенковичей (к юго-западу от Витебска) на юг до Шклова, в 30 км к югу от Орши. Кроме того, Ставка передала в распоряжение армии Ремизова 7-й механизированный корпус Виноградова и 5-й механизированный корпус Алексеенко, первый из которых имел в своем составе 974 танка, в том числе 7 КВ и 10 T-34, а второй – 571 танк, в том числе 34 КВ-1 и КВ-2 и 29 T-34
.
На стыке армий Ершакова и Ремизова, но ближе к их тылам дислоцировалась 19-я армия генерал-лейтенанта И.С. Конева в составе 25-го и 34-го стрелковых корпусов, 38-й стрелковой дивизии и 26-го механизированного корпуса генерал-майора Н.И. Кириченко. По состоянию на 2 июля, перегруппировавшись севернее Киева, эта армия должна была оборонять Витебскую область и оказывать поддержку 22-й и 20-й армиям. Механизированный корпус Кириченко, который был сформирован в Северо-Кавказском военном округе и сначала был направлен для усиления Юго-Западного фронт Кирпоноса, первоначально имел в составе около 200 танков, но на пути к месту дислокации получил подкрепления. Наконец, на юге, на левом крыле фронта Тимошенко, 21-я армия Герасименко в составе 63-го и 66-го стрелковых корпусов и 25-го механизированного корпуса генерал-майора С.М. Кривошеина, укомплектованного 164 танками старых типов (13 июля корпус получил подкрепление в виде 64 танков T-34), должна была занять участок от Рогачева на юг до Речицы, в 60 км к западу от Гомеля и в 40 км южнее места слияния Березины и Днепра. Эти части должны были быть поддержаны остатками 4-й армии Коробкова и 13-й армии Филатова, отступившими из-под Бобруйска, а также перегруппироваться вдоль реки Сож в тылу 21-й армии Герасименко. 16-ю армию Лукина, которая была переброшена сначала из Забайкальского военного округа на Юго-Западный фронт Кирпоноса, а после 2 июля – передана Западному фронту, Тимошенко намеревался держать в резерве в районе Смоленска.
2 июля, по оценкам немецкой разведки, первый эшелон войск Тимошенко имел в своем составе приблизительно 24 дивизии различных типов. Однако, как указано выше, с учетом остатков в значительной степени разгромленных 3, 4 и 10-й армий, фронт под командованием Тимошенко фактически выставил в общей сложности 37 дивизий к западу и вдоль Днепра, 24 из которых были укомплектованы на 30–50 % своих штатных сил. Еще 44 дивизии дислоцировались либо на позициях вдоль реки, либо выдвигались в места сосредоточения между Днепром и Смоленском. В целом, включая резервные армии, эти войска насчитывали более полумиллиона солдат и офицеров, а также более 2 тысяч танков
. Однако лишь три из его резервных армий, 22, 20 и 21-я, находились более или менее на заданных местах, когда 2 июля нанесла удар 4-я армия Клюге. Еще две, 4-я и 13-я, уже и без того понесли до этого ужасающие потери, а оставшиеся две армии, 16-я и 19-я, вынуждены были в буквальном смысле пробиваться к намеченным местам в условиях воздушных бомбардировок, не прекращавшихся со дня выгрузки из воинских эшелонов. На фоне этого хаоса Сталин освободил Коробкова от командования 4-й армией, приказал казнить за «потерю управления войсками» и в начале июля назначил на его место полковника Л.М. Сандалова. Когда немцы возобновили атаки, без учета свежих 5-го и 7-го механизированных корпусов, которые первоначально имели в своем составе 1774 танка, в том числе 41 КВ и 39 T-34, а также оставшихся мехкорпусов, подчиненных его резервным армиям, у Тимошенко было в распоряжении всего 135 танков, 3800 орудий и минометов и менее 40 самолетов.
Помимо серьезной нехватки противотанковых и зенитных орудий, фронт Тимошенко также страдал от поспешной переброски его новых резервов вдоль линии обороны местами более чем на 300 километров из-за неопытного руководства на всех уровнях командования, из-за неадекватных и неорганизованных связи и материально-технического обеспечения, а также от неумолимого давления и постоянного вмешательства со стороны Сталина, которые только усугубляли его трудности
. Однако, вопреки официальным послевоенным сводкам, сила и количество его наземных войск превышали силы наступающей 4-й «танковой» армии Клюге. Однако в то время, когда танковые группы Гудериана и Гота имели 16,5 дивизии против 37 советских, у немцев действительно отмечалось значимое превосходство в танках и более чем двукратное – в самолетах
. В то же время у Советов было преимущество, заключавшееся в близости источников пополнения провизией, топливом и боеприпасами. А немецкие коммуникации были непомерно растянуты.
Наступление группы армий «Центр» в направлении Западной Двины и Днепра 2–6 июля
Планы и реальность
Первоначальная цель фон Бока, древний, окруженный каменными стенами город Смоленск, расположенный в верховьях Днепра, являлся историческим символом для всего русского народа. Жизненно важный перекресток, постоянно оспариваемый у русских в эпоху Средневековья поляками и литовцами, в XVII столетии Смоленск наконец был окончательно взят русскими, а Петр I Великий использовал город в качестве опорного пункта для действий против шведских войск Карла XII. В августе 1812 г. в город вошла (после жестоких боев 4–8 (16–18) августа) «Великая армия» Наполеона. Таким образом, европейские армии неоднократно вступали на кровавый путь через Смоленск к Москве. Однако, поскольку пересечение рубежа Западной Двины – Днепра в операции «Барбаросса» составляло первоначальную цель группы армий «Центр», а Смоленск располагался на кончике немецкой «стрелы», нацеленной на Москву через плацдарм Витебск – Орша – Смоленск, этот город и в самом деле был своеобразными воротами к Москве. Осознавая, какую смертельную опасность для столицы представляет собой потеря Смоленска, Сталин был настроен решительно и готовился удержать ключ-город любой ценой. В результате последующая двухмесячная битва за Смоленск приобрела намного более существенное значение, чем судьба самого города. Фактически Смоленскому сражению предстояло в значительной степени решить судьбу операции «Барбаросса» в целом.
С точки зрения фон Бока, река Березина являлась главным препятствием на пути к Западной Двине и Днепру. Верховья реки, охватившие обширную заболоченную область между Лепелем и Борисовом, находились на пути 3-й танковой группы Гота. В то же время центральные и южные участки ее течения, простирающиеся на более чем 130 км от Борисова до Бобруйска вместе с обширными болотистыми участками вдоль восточного берега Березины, создавали существенное препятствие для 2-й танковой группы Гудериана. Поскольку для форсирования реки южнее Борисова требовались переправы до 546 м длиной, стальные железнодорожные мосты и прочие деревянные мосты в Борисове, Свислочи и Бобруйске имели для наступления Гудериана исключительное значение
.
Лишь за считаные дни до того, как расширенная 4-я «танковая» армия Клюге взяла на себя управление 3-й и 2-й танковыми группами, XXIV моторизованный корпус Гейера фон Швеппенбурга из танковой группы Гота нанес удар в направлении Березины вдоль единственной приличной дороги из Минска в Бобруйск. 3-я танковая дивизия Моделя 29 июня захватила в Бобруйске плацдарм, выбив оттуда 47-й стрелковый корпус и отряд Бобруйского автотракторного училища, а на следующий день 4-я танковая дивизия Лангермана захватила железнодорожный мост в Свислочи, оттеснив части 8-й воздушно-десантной бригады 4-го воздушно-десантного корпуса Жадова. При этом наступающие танки отрезали 212-ю воздушно-десантную бригаду того же корпуса и большую часть 20-го механизированного корпуса А.Г. Никитина, который силами менее 93 устаревших легких танков отчаянно пытался помешать наступлению Гудериана.
Таким образом, тайно, под видом проведения разведки боем, вопреки желанию Гитлера, но заручившись поддержкой фон Бока и Гальдера, Гудериан начал бросок к Днепру на южном крыле группы армий «Центр». Однако в разгар сумятицы и боев с окруженными группировками русских под Белостоком и Минском, которые задержали части второго эшелона и колонны снабжения, ни фон Бок с фон Клюге, ни Гот с Гудерианом не имели четкого представления о расположении подчиненных им частей и соединений. Поэтому 30 июня Гот и Гудериан решили встретиться в штабе Гота в Крево, в 40 км к западу от Молодечно, чтобы с глазу на глаз обсудить сложившееся положение и скоординировать наступательные операции, что приобретало особое значение, поскольку в отсутствие ясного руководства сверху оба командующих танковыми группами были в значительной мере предоставлены сами себе
.
Во время своего полета к месту совещания в Крево Гудериан провел с воздуха осмотр покрытых плотными лесными массивами Белостокского и Минского котлов и заключил, что в этих местах нет существенных сосредоточений советских войск. Поэтому, вопреки представлениям фон Бока и Клюге, не было никакой опасности прорыва русских к юго-востоку.
Когда в ходе дискуссии выяснилось, что Гудериан оставил очень мало сил для сдерживания Минского котла и сосредоточил почти все части для наступления на восток, Гот согласился расширить область действий своих войск до закрепленного за Гудерианом участка южнее Минска, хотя у него было только всего два моторизованных корпуса против трех у Гудериана. Более того, поскольку Гот для этого выделил все имеющиеся у него силы, кроме 7-й танковой дивизии Функа, а пехотные корпуса 9-й армии Штрауса наступали слишком медленно и не могли сменить танки Гота, последний не мог продолжать наступление, несмотря на настойчивые требования фон Бока взять хотя бы Борисов.
В результате Гудериан предложил отправить 18-ю танковую дивизию Неринга из своего XXXXVII моторизованного корпуса Лемельзена из района Минска на Борисов, освободив тем самым от выполнения этой задачи 7-ю танковую дивизию. Когда Гудериан выполнил это 1 июля, Гот перенацелил 7-ю танковую на Зембин, в 25 км северо-западнее Борисова. Таким образом, поскольку у войск Гудериана была 48-часовая фора для наступления на восток, главным силам Гота требовалось не меньше времени, чтобы с глазу на глаз перегруппироваться и начать марш к переправам через Двину в Витебске и Полоцке. Когда Гот смог этого добиться, 4-я танковая группа группы армий «Север» должна была поддержать его одновременным наступлением на Опочку и Остров на реку Великую.
Тем временем пехотные соединения 9-й армии Штрауса и 2-й армии Вейхса, вовлеченные в изнурительные бои с советскими войсками, окруженными к западу от Минска и находящимися более чем в 240 км в тылу немецких танковых клиньев, изо всех сил пыталась выполнить стоящую перед ними двойную задачу, чтобы освободить занятые в котлах танковые части для броска на восток. В то же самое время они также пытались ликвидировать увеличивающийся разрыв между собственными соединениями и продвигающимися вперед танковыми дивизиями. Задача усложнялась тем, что, поскольку танковые группы претендовали на передвижение по нескольким относительно пригодным для прохода тяжелой техники автодорогам и шоссе, пехоте приходилось довольствоваться лишь вторичными малопроезжими дорогами. Лишь после того, как эти две армии 30 июня наконец ликвидировали небольшой котел под Белостоком, их первые пехотные соединения получили возможность начать наступление в восточном направлении, чтобы нагнать ушедшие далеко вперед танки Гота и Гудериана.
Пехотные колонны двух упомянутых немецких армий вынуждены были совершать марш-бросок в обстановке подавляющей, почти тропической жары и удушающей пыли. Продвигаясь вперед, по следам танковых частей, изможденные люди и лошади с трудом тащились по разбитым и глубоко изрытым дорогам. Со слов солдат и офицеров, этот марш был изматывающим, но крайне необходимым
. Испытав на собственном опыте однообразие страны, простирающейся бесконечно на восток, генерал-майор Лотар Рендулич, командир дивизии, который позднее дослужился до командующего группой армий, записывал свои впечатления, когда его подразделения шли с боями через обширные белорусские равнины. Это был скудный регион, песчаные почвы которого позволяли выращивать здесь лишь овес и картофель, покрытый участками густых лесов и редкими селениями, состоящими из деревянных или глинобитных хижин с соломенными крышами, среди которых обычно выделялись кирпичные школы и административные постройки. В многочисленных болотах, соседствующих с любой речкой или озером, обитали полчища комаров, досаждавшие солдатам, особенно на закате и по ночам. Кроме того, в любой деревне их подстерегали вши и другие паразиты. Маршируя походными колоннами вдоль проселочных дорог, пехотные дивизии растягивались в пути более чем на 30 км. Требовалось не менее суток, чтобы форсировать главные реки, и все это без всякого вмешательства со стороны противника: «Войска непрерывно шли в густых облаках пыли, которая поднималась выше крыш, висела в воздухе, оседала на деревьях, нависающих по обеим сторонам дороги и препятствующих любому перемещению воздуха. Вскоре и сами деревья покрылись серовато-белым налетом, не оставляющим ни следа былой зелени. Лица солдат покрывались толстым слоем пыли, и многих попросту нельзя было узнать»
.
Одной из самых серьезных проблем для пехотинцев была нехватка воды, поскольку, несмотря на наличие в деревнях небольших колодцев, которыми пользовалось местное население, они были абсолютно непригодны для того, чтобы напоить полмиллиона человек и сотни тысяч лошадей. И к тому же эта вода была небезопасна для здоровья, если только ее не прокипятить и не обезопасить хлором. В то время как интенсивная жара вынуждала солдат совершать марш-броски и даже воевать с голым торсом, природа все-таки предоставляла некоторое облегчение во время гроз и дождей. В такие часы солдаты могли наконец искупаться и немного отдохнуть. Гот сетовал на нехватку легких рубашек, которые в это время поставлялись только Африканскому корпусу, он опасался, как бы подобный недостаток в обмундировании не сказался на дисциплине того или иного подразделения
.
В то время как 2 июля основная часть двух танковых групп фон Бока наконец начала общее наступление, Клюге принял полное командование над танковыми группами лишь день спустя, а когда это произошло, то у него возникли трудности с определением их точного местоположения. Хотя фон Бок приказал двум танковым группам начать наступление 1 июля, затем он потратил некоторое время на споры с Браухичем, а также косвенно – с Гитлером через Гальдера, стремясь к тому, чтобы Гитлер не смог задержать его танки. В конце концов фон Бок добился своего, однако ему пришлось категорически заявить, что было бы безответственно отменять уже отданные приказы
.
Наступление танковой группы Гота
Предполагалось, что на севере 3-я танковая группа Гота форсирует Западную Двину в Полоцке силами LVII моторизованного корпуса Кунтцена и в Витебске – силами XXXIX моторизованного корпуса Шмидта. Затем корпус Кунтцена двинется на город Рудня, а корпус Шмидта обойдет Смоленск с севера и выйдет на Ярцево. Оставив позади 12-ю танковую и 14-ю и 20-ю моторизованные дивизии, чтобы завершить операции по разгрому окруженных частей РККА в Минском котле, танковая группа Гота, таким образом, двинется к Западной Двине четырьмя дивизиями, 19-й танковой и 18-й моторизованной LVII корпуса на Полоцк и 7-й и 20-й танковыми дивизиями XXXIX корпуса – на Витебск. Гот осознавал риски, связанные с наступлением на цели, отстоящие друг от друга на расстоянии 160 км, ведь тем самым он лишался взаимной поддержки между своими двумя корпусами. Но на своем участке он ожидал встретить минимальное сопротивление русских либо вовсе никакого. Так было потому, что 4-я танковая группа группы армий «Север», которая уже прорвалась через оборонительные порядки противника вдоль рубежа Западной Двины на север, 2 июля также возобновила свое наступление на Опочку. Гот также предпочел двигаться широким фронтом вместо того, чтобы проводить концентрические атаки, потому что так можно было бы более гибко использовать дорожную сеть и избежать болот и топей вдоль верховьев Березины. Этот маршрут имел еще одно преимущество: он шел в обход озера Нарочь и смежной группы озер к северу от Молодечно
. Прежде всего, Гот исходил из того, что дороги, которые он планировал использовать, будут проезжими, сопротивление противника минимальным и, кроме того, сохранится сухая погода.
На острие клина, образованного наступающим на Витебск XXXIX моторизованным корпусом, Гот планировал поставить 7-ю танковую дивизию Функа, ту самую, которая всего неделю спустя возглавила впечатляющий бросок севернее Смоленска. После взятия 26 июня Смолевичей, на главном шоссе от Минска до Борисова, отбив жестокие контратаки русских и будучи в течение нескольких дней фактически отрезанной от соседних соединений, в соответствии с соглашением Гота и Гудериана 30 июня, 1 июля 18-я танковая дивизия Неринга пришла на выручку дивизии Функа и потом не мешкая двинулась дальше, чтобы к вечеру 2 июля взять Борисов. Тем временем, все еще находясь в авангарде XXXIX моторизованного корпуса Шмидта, танковые части дивизии Функа спешили, наступая севернее, чтобы захватить переправу через Березину восточнее Зембина, в 24 км севернее Борисова.
Однако, к счастью, все три предположения Гота оказались неверными, и прежде всего, это произошло на участке наступления Шмидта. Начиная со 2 июля и в течение последующих шести дней в районе действия танковых частей Гота продолжались сильные дожди с грозами, которые превратили пыльные дороги и тропы в непроходимое месиво грязи. Непрерывные дожди, а заодно и местный ландшафт с его, казалось, бесконечной чередой русел рек, многочисленных озер и болот, с которыми договариваться было бесполезно, внезапно замедлили энергичное продвижение и 7-й танковой дивизии, и ее соседа, 20-й танковой дивизии Штумпфа. Хуже того, как только танковые войска Гота начали наступление, к его удивлению, XXXIX моторизованный корпус Шмидта вскоре столкнулся с новыми советскими 5-м и 7-м механизированными корпусами, поддержанными частями 20-й армии, а LVII моторизованный корпус Кунтцена, достигнув рубежа Западной Двины, натолкнулся на подготовленные оборонительные рубежи советской 22-й армии.
Поэтому, по крайней мере на участке XXXIX моторизованного корпуса, былые безмятежные дни времен Французской кампании, когда 7-я танковая дивизия мчалась через Северную Францию, покрывая до 320 км в день, очевидно, безвозвратно ушли в прошлое. Вместо того чтобы взять Витебск стремительным рейдом, 7-я танковая дивизия Функа потратила больше двух дней на форсирование Березины севернее Борисова и вышла к Лепелю, расположенному от него на расстоянии 73 км.
Хуже того, выйдя к окрестностям Лепеля, 7-я танковая дивизия уже не могла организованно продолжить быстрое наступление, потому что ее части оказались сильно растянуты вдоль единственной мало-мальски пригодной дороги, загроможденной застрявшей в грязи техникой. 20-я танковая дивизия Штумпфа, наступавшая в тандеме с 7-й танковой, тоже не имела возможности двигаться дальше, потому что пользовалась той же дорогой и должна была пересечь тот же самый мост через Эсу в Лепеле, единственный в этом районе. Гот с разочарованием отметил небрежную работу штабных работников и отсутствие надлежащей разведки дорог, которая теперь подвергала опасности дальнейшее наступление танковых групп
.
Тем временем на левом фланге у Шмидта 19-я танковая дивизия Кнобельсдорфа, наступавшая в первом эшелоне LVII моторизованного корпуса Кунтцена, намного быстрее продвигалась в восточном направлении в районе местечка Поставы благодаря неплохой дороге. Однако вечером 2 июля 18-я моторизованная дивизия Херрлейна, наступавшая на правом фланге Кнобельсдорфа, миновав Глубокое, столкнулась с ожесточенным сопротивлением русских на подходах к Полоцку. Кунтцен перегруппировал 19-ю танковую дивизию, направив ее севернее, к Дисне, в районе южного берега Западной Двины, в 45 км западнее Полоцка. Преодолев менее чем за сутки более 190 км, при эффективной поддержке VIII воздушного корпуса пикирующих бомбардировщиков Ю-87 «Штука», 4 июля танковые части дивизии Кнобельсдорфа захватили плацдарм на северном берегу Западной Двины у Дисны, сломив сопротивление советского 51-го стрелкового корпуса 22-й армии.
Тем временем после тщетных попыток, вследствие сильного сопротивления русских, форсировать Западную Двину в Полоцке, 18-я моторизованная дивизия Херрлейна направила главные силы для поддержки танковых войск Кнобельсдорфа у Дисны, в то же время ожидая в качестве подкрепления подхода 14-й моторизованной дивизии генерал-лейтенанта Генриха Воша из корпуса Кунтцена, которая совершала длительный марш из района Минска. Таким образом, к вечеру 6 июля и в течение последующих трех дней войска Кунтцена были втянуты в ожесточенные бои с силами 22-й армии Ершакова, 51-й стрелковый корпус которой попытался уничтожить плацдарм Кнобельсдорфа у Дисны, а 62-й стрелковый корпус в безвыходном положении удерживал мотопехоту Херрлейна под Полоцком. Ничего больше Кунтцен сделать не мог, до тех пор пока инженерам не удалось восстановить мост через реку в Полоцке.
Поскольку LVII моторизованный корпус Кунтцена был целиком задействован под Полоцком и к северо-западу от города, то он мало чем мог помочь в наступлении своего южного соседа, XXXIX моторизованного корпуса Шмидта. И начиная с 6 июля корпус Шмидта, который внезапно оказался обложенным советскими танковыми частями, действительно просил о помощи. За три дня до этого, осознавая, что танковым войскам Гота понадобится поддержка пехоты его 9-й армии, Штраус приказал V, VI и XXIII армейским корпусам, которые завершали свои тактические задачи к западу от Минска, приготовиться сопровождать 3-ю танковую группу в направлении рубежа Западной Двины и немедленно приступить к отправке туда передовых частей. Хотя три корпуса Штрауса так и поступили 3 июля ввиду фактического отсутствия какого-либо сопротивления, передовые части XXIII и VI армейских корпусов оказались не в состоянии вступить в бои у Западной Двины до 7 июля
. К тому времени, однако, XXXIX моторизованный корпус Шмидта на всем протяжении своего фронта уже начал интенсивные бои.
Наступление танковой группы Гудериана
В значительной степени благодаря предыдущим успехам его танковой группы наступление 2-й танковой группы Гудериана к Днепру носило намного более дезорганизованный и спонтанный характер, чем у Гота. В конце дня 1 июля 4-я и 3-я танковые дивизии XXIV моторизованного корпуса Гейера уже переправились через Березину в Свислочи и Бобруйске и, оставив 7-ю танковую дивизию в Смолевичах, 18-я танковая дивизия XXXXVII моторизованного корпуса Лемельзена приближалась к мостам через Березину в Борисове. Остальная часть корпуса Лемельзена (17-я танковая и 29-я моторизованная дивизии) все еще занималась ликвидацией котла к юго-западу от Минска, а дивизии XXXXVI моторизованного корпуса Фитингхофа находились далеко позади, растянувшись на 24 км к западу, вплоть до Барановичей. На тот момент цель Гудериана, возвышенность в районе Ельни, была действительно весьма отдаленной.
Неринг, ведущий свою дивизию вдоль шоссе Минск – Смоленск, имевшего наиважнейшее значение для танковых клиньев Гудериана, считал себя самоубийцей, хотя его 18-я танковая дивизия была в состоянии двигаться. Когда поздно вечером 30 июня дивизия подошла к Борисову, то натолкнулась на подготовленные позиции, оборону за которыми заняли остатки личного состава советской 13-й армии и отряда курсантов Борисовского танкового училища.
Их поддерживало несколько танков под командованием комиссара корпуса И.З. Сусайкова. Еременко лично инструктировал Сусайкова и приказал разрушить важнейшую дорогу и железнодорожные мосты, прежде они попадут в руки немцев. Сосредоточив дивизию для атаки, Неринг сформировал боевую группу (kampfgruppe) под командованием майора Теге, состоявшую из танкового батальона и подразделений мотоциклетного и разведывательного батальонов при поддержке артиллерийского и зенитного батальонов, и приказал захватить вышеупомянутые мосты. С первой попытки боевая группа не смогла выбить русских с мелкого плацдарма на западном берегу Березины. Когда на следующее утро сюда подошли 52-й пехотный полк и дополнительные танковые части, взвод пехоты пробился через оборону русских и штурмовал дорожный мост, застав врасплох команду минеров, прежде чем те успели активизировать свои взрыватели. В полдень стремительным броском через мост боевая группа Теге в считаные часы взяла Борисов.
Без сомнения, успеху 18-й танковой дивизии помогли беспорядок и противоречивые приказы советской стороны. Например, в течение суток Еременко сначала отдал приказ 13-й армии наступать на Раков, в 32 км к западу от Минска, который немцы захватили двумя днями ранее, и затем отойти к Борисову, то есть переместиться на 73 км к востоку от Минска. Но, даже находясь в состоянии дезорганизации, русские все равно оставались грозными противниками.
Когда 2 июля пост командующего фронтом занял Тимошенко, Ставка уже дала ему указание исправить ситуацию в Борисове с помощью 1-й Московской моторизованной дивизии Крейзера, главной силы 7-го механизированного корпуса Виноградова
. 7-й механизированный корпус начал свою одиссею за два дня до начала немецкого вторжения, после которого корпус сначала выдвинулся в Калужскую и Тульскую области, затем обратно под Москву, где присоединился к резервам Ставки, и, наконец, был переброшен в Гжатск. После этого корпус выдвинулся в Вязьму, Ярцево и, наконец, в Смоленск. Хотя официально это воинское соединение называлось моторизованной дивизией – в соответствии со штатом механизированного корпуса, на самом деле дивизия Крейзера была мотострелковой.
В конце дня 26 июня Ремезов, который только что сменил раненого Филатова на посту командующего 13-й армией, приказал Виноградову перебросить дивизию Крейзера на запад от Орши в направлении Борисова, в то время как остатки его корпуса должны были оборонять позиции, растянутые от Витебска до Орши. Поскольку 22, 20 и 21-я армии только выдвигались на позиции в условиях непрерывных ударов противника с воздуха, в распоряжении Ремизова под Полоцком была всего одна дивизия, никаких войск – к югу от Орши и лишь остатки его армии и местного гарнизона – в Борисове. В дополнение к заторам на дорогах и железнодорожных путях, поспешное развертывание 22, 20 и 21-й армий также лишало Ремизова тактической разведки и вообще элементарной информации, например о местоположении складов с боеприпасами и провизией
.
Но и немцы, которые большую часть сведений о противнике получали от люфтваффе, проводящих разведку только в дневное время суток, а также из радиоперехватов, были не слишком хорошо информированы о перемещениях советских войск. Поскольку авиаразведка сообщила о движении тяжелой техники вдоль шоссе Смоленск – Борисов, а также в направлении на Могилев и Рогачев, а также об интенсивном железнодорожном движении в районе Витебска, Орши, Смоленска и Рославля, то появление 1-й моторизованной дивизии отнюдь не застало немцев врасплох. Кроме того, вскоре после полудня 3 июля немцы перехватили советскую радиограмму, в которой содержался приказ провести в 15:30 танковую атаку на Березино. Гудериан только что осмотрел Борисовский плацдарм, который 18-я танковая дивизия Неринга расширила, продвинувшись еще на 24 км. После получения этих сведений Гудериан лично привел в состояние повышенной боеготовности немецкие части в Борисове и приказал 17-й танковой дивизии Вебера, находящейся на тот момент в Минске, направить kampfgruppe для укрепления Борисовского плацдарма, что и было сделано под вечер 3 июля
. Тем временем люфтваффе предупредили Неринга о продвигающихся к Борисову многочисленных колоннах советской мотопехоты у главного шоссе и сильной моторизованной колонне численностью более 100 танков, среди которых отмечено много тяжелых, ранее неизвестных. В колонну входило много танков КВ-1 и КВ-2, а также T-34. Стоит отметить, что огромные КВ-2 были оснащены пушками (гаубицами) калибра 152 мм и весили почти вдвое больше, чем немецкие Pz IV с их короткими 75 мм пушками
.
3 июля дивизия Крейзера атаковала позиции 18-й танковой дивизии восточнее Борисова силами 12-го танкового полка и роты танков КВ под фланговым прикрытием моторизованных полков. Первоначально внезапная атака со столь мощными танками произвела смятение в рядах немцев. Однако, используя превосходство в радиосвязи и тактике, а также сочетание применения 88-мм зенитных орудий, стреляющих бронебойными снарядами, и сосредоточенных бомбовых ударов с воздуха, дивизии Неринга удалось остановить атаку Крейзера, нанести тяжелый урон его танковым силам и при этом самой избежать серьезных потерь. Согласно преувеличенным советским донесениям, Неринг потерял половину из своих 180 танков и значительную часть мотопехоты
.
Хотя впоследствии ответственность за провал на данном участке Еременко возложил на Крейзера – за ошибочную тактику ведения боя, а не на технику или нехватку боевого духа, все-таки главными причинами его поражения были чрезвычайная изоляция и отсутствие авиационной поддержки. Однако немцы отметили, что Крейзер разбил свои танковые силы на небольшие группы, смешав легкие танки со средними T-34 и тяжелыми КВ, и, в отсутствие надежной радиосвязи, его атаки были плохо скоординированы. Танковые силы Неринга сначала ликвидировали легкие танки, а затем вывели из строя средние и тяжелые, в основном за счет попадания по гусеницам, зачастую с очень близкой дистанции. Хотя немецкие бронебойные снаряды не могли пробить броню T-34 и КВ, как это происходило повсеместно и на других участках фронта, многие советские машины попадали в руки немцев невредимыми после того, как вырабатывали горючее или застревали в траншеях. T-34 произвел на Гудериана сильное впечатление, и тот распорядился несколько уцелевших образцов отправить в Германию, где они были тщательно изучены. Однако пройдет еще целых два года, прежде чем немцы выпустят Pz V «Пантера», более тяжелый и мощный аналог T-34.
После своего поражения в Борисове в ночь с 3 на 4 июля Крейзер отвел дивизию к востоку за реку Начу, заняв новые оборонительные позиции на фронте в 24 км к северу и югу от местечка Крупки, чтобы прикрыть развертывание 20-й армии вдоль Днепра. Поскольку к этому времени Советы отступали по всему фронту, создавалось впечатление, что свежие резервные армии, выдвигающиеся на рубеж Западной Двины и Днепра, возможно, прибыли слишком поздно. Боевой дух среди личного состава упал, участились случаи дезертирства. Например, 29 июня под Минском в плен сдались 600 перепуганных русских солдат после одного-единственного залпа передвижной реактивной минометной установки Nebelwerfer (6-ствольный реактивный миномет). Это новое оружие немцы успели испытать в бою до русских, которые свои многозарядные реактивные «катюши» впервые применили 15 июля под Рудней, на полпути между Смоленском и Витебском, на участке 20-й армии
. Как и с любым новым оружием, обе стороны в конечном счете научились управляться со страхом, который вызывал вой ракет, оставлявших за собой белый (немецкие) или красный (русские) хвост.
В другом случае массового дезертирства генерал-майор А.В. Горбатов, заместитель командующего 25-м стрелковым корпусом 19-й армии, который был переведен в район Витебска, потерял целый полк, причем даже несмотря на то, что он лично дважды собирал его. По иронии судьбы сам Горбатов был недавно освобожден из мест заключения, где он за считаные месяцы до этого томился после сталинских чисток. Реабилитированный, этот бывший унтер-офицер царской кавалерии, выдающийся солдат и верный коммунист, был потрясен происходящим на фронте в первые недели после немецкого вторжения
. Однако, несмотря на вышеупомянутые признаки деморализации, Красная армия в целом не собиралась уступать противнику. Немецкие фронтовые донесения переполнены примерами того, как советские бойцы сражаются до последнего патрона, зачастую после того, как их бросили свои, считая погибшими, либо обошли наступающие немецкие колонны бронетехники. И где только возможно, все советские части и подразделения пробивались к своим, реорганизовывались, перевооружались и снова дрались, пока были силы.
После победы Неринга в Борисове его 18-я танковая дивизия с 17-й танковой дивизией Вебера на левом фланге начала медленное, но стабильное наступление к Орше на Днепре. Этот переход в конечном счете занял девять дней. На противоположной стороне фронта, несмотря на поражение в Борисове, 1-я мотострелковая дивизия Крейзера продолжала отходить с боями к Орше, важному железнодорожному узлу на пути к Смоленску, который приказал защищать маршал Тимошенко. При поддержке вновь прибывающих дивизий 20-й армии генерал-лейтенанта П.А. Курочкина, командующий которой в начале июля сменил Ремизова, Крейзер и его мотострелковая дивизия решили не повторять ошибок, допущенных в Борисове. Вместо этого они неохотно уступили, когда Курочкин запланировал собственный контрудар, на сей раз силами 5-го и 7-го механизированных корпусов.
В то время как дивизии XXXXVII моторизованного корпуса Лемельзена столкнулись с сильным сопротивлением русских западнее Орши, дивизии XXXXVI моторизованного корпуса Фитингхофа также ненадолго увязли на Березине и восточнее к югу от Погоста на подходах к Могилеву, стоящему на берегах Днепра. Передовым частям моторизованной дивизии СС «Рейх» под командованием Хауссера удалось вечером 2 июля захватить небольшой плацдарм у Погоста, а Фитингхоф вынужден был еще подтягивать сюда 10-ю танковую дивизию Шаля и оставшуюся часть дивизии СС «Рейх». Когда ему это удалось 2 и 3 июля, то первая заняла плацдарм у Погоста, в то время как последняя захватила плацдарм приблизительно в 16 км южнее. Затем, после почти двухдневных боев и упорного сопротивления остатков советских 64, 100, 108 и 161-й стрелковых дивизий 13-й армии и 4-го воздушно-десантного корпуса и 20-го механизированного корпуса 4-й армии, двум дивизиям Фитингхофа удалось к концу 7 июля пройти лишь полпути между Березиной и Днепром под Могилевом.
В конечном счете, однако, более быстрое наступление XXIV моторизованного корпуса Гейера фон Швеппенбурга южнее помогло ликвидировать тупиковое положение к западу от Могилева. Встречая лишь слабое сопротивление остатков 4-й армии Сандалова, но столкнувшись с отвратительными дорогами и заболоченными участками вдоль Березины и к западу от Днепра, войска Гейера 2 июля двинулись на восток от Березины, к городам Быхов и Рогачев на западном берегу Днепра. В то время как 4-я танковая дивизия Лангермана расширила свой плацдарм на Березине севернее Бобруйска, отбивая яростные контратаки остатков 6, 42, 55 и 155-й стрелковых дивизий 4-й армии, 3-я танковая дивизия Моделя вынуждена была два дня дожидаться инженеров, чтобы соорудить адекватную переправу через реку. Только за один день 30 июня немцы, по имеющимся сообщениям, сбили более 50 советских самолетов, которые пытались разрушить строящийся мост.
До Рогачева было всего 56 км, и к нему вела вполне проходимая дорога. После начала своего наступления 1 июля дивизия Моделя вышла к реке Ола, в 19 км к востоку от Бобруйска, одной из трех рек на пути к Рогачеву, но оказалось, что мост разрушен. Обойдя обороняющихся с флангов и захватив новый плацдарм во время сильного ливня, вновь превратившего дороги в грязное месиво, разведывательный батальон Моделя в сумерках достиг реки Добасны, в 35 км к востоку от Бобруйска, но выяснилось, что и этот мост тоже взорван. Аналогично, когда на следующий день передовые части немцев добрались до моста через реку Друть, в 19 км восточнее Добасны, они также нашли его в руинах. 3 июля, начав наступление силами батальона плавающих танков, в свое время разработанных для форсирования Ла-Манша и высадки в Великобритании, танковые части Моделя наконец переправились через Друть и стремительно преодолели 8 км, чтобы к вечеру достигнуть Днепра северо-восточнее Рогачева. Здесь еще раз вмешалась природа, когда в результате сильнейшего ливня Днепр вышел из берегов и его ширина увеличилась почти до 800 м!
Хотя 3-я танковая дивизия Моделя добралась до набившего оскомину Днепра, облегчив наступление 4-й танковой дивизии Лангермана к этой реке в районе Быхова, в 45 км севернее, вызванный ливнями паводок не позволил ни одной из дивизий захватить для себя плацдарм. Это же вынудило Гейера разбить свои две танковые дивизии на три части, подвергая каждую из них интенсивным контратакам русских и возможному разгрому по частям
. Тем временем к вечеру 3 июля, согласно донесениям с Западного фронта, остаткам 4-й и 13-й советских армий удалось с боями отойти за Днепр, в то же время ни одной из частей 3-й и 10-й армий (погибших под Минском) это сделать так и не удалось
. Среди отступающих частей был штаб 13-й армии, а также штабы 2-го и 44-го стрелкового корпусов, 50-й стрелковой дивизии, штаб 4-й армии со штабами ее 28-го и 47-го стрелковых корпусов, 6, 42, 55 и 155-й стрелковых дивизий, а также 14-го механизированного корпуса и, из фронтовых резервов, 20-й стрелковый корпус, 121-я и 143-я стрелковые дивизии. На тот момент большая часть дивизий 2-го и 44-го стрелкового корпусов и 17-го механизированного корпуса все еще сражалась к западу от Днепра.
Чтобы помочь отводу войск, до сих пор находящихся западнее Днепра, Тимошенко приказал 21-й армии Герасименко укрепить оборону вдоль реки и направить силы, с целью ослабить наступление Гудериана. Хотя приказа об общем наступлении не было, локальные атаки частей Герасименко убедили Гудериана, что его войска действительно оказались перед главным контрударом русских. Например, 6 июля 117-я стрелковая дивизия 63-го стрелкового корпуса генерал-майора Л.Г. Петровского нанесла удар через Днепр, и под этой атакой подразумевалась разведка боем. Вечерняя атака застала врасплох немецкую 10-ю моторизованную дивизию XXIV моторизованного корпуса, русские опрокинули ее правый фланг и вынудили отступить к дороге Бобруйск – Рогачев. Хотя двум танковым батальонам из 3-й дивизии Моделя удалось выправить ситуацию, но в этих боях они потеряли 22 танка, то есть половину штатных боевых единиц батальона
. Помимо нервного расстройства у Гудериана, эта краткая неудача подчеркнула резко сократившуюся силу его танковых дивизий. Например, в то время как его танковые дивизии были укомплектованы в среднем на 58 %, 3-я и 18-я танковые дивизии, которые действовали на левом и правом крыльях наступления его 2-й танковой группы от Минска до Днепра, сократились всего до 35 % их первоначальной штатной численности. Как показала разведка боем у Днепра, Рогачев был не лучшим выбором для плацдарма, и 7 июля Гудериан решил двинуться на север
.
Гудериан был настроен отыскать слабое место в обороне русских на Днепре и воспользоваться этим, чтобы бросить туда танки, не дожидаясь подхода пехотных дивизий. Но, как и следовало предвидеть, он столкнулся с серьезным противодействием командующего армией Клюге, который считал, что одних танков недостаточно и им понадобится существенная поддержка пехоты. Однако Гудериан убедил Клюге позволить ему осуществить свои планы, несмотря на то что они висели в воздухе
. Документы тех лет свидетельствуют о царящей в штабе неразберихе относительно поставленных задач и целей. Браухич под неусыпным оком Гитлера настаивал на сдержанности, чтобы дать возможность пехотным войскам догнать танки. Но подобное бездействие казалось явно невозможным, с учетом сжатых временных рамок, поскольку фон Бок, Гот и Гудериан, поставив перед собой главной целью Москву, стремились двигаться дальше. Положение усложнялось тем, что 4-я «танковая» армия Клюге только что взяла под свой контроль две танковые группы, а сам Клюге испытывал трудности в управлении группами Гота и Гудериана частично потому, что сам зачастую не знал, где они находятся и куда направляются. Когда он пожаловался на эту нехватку контроля Браухичу, в обход фон Бока, то Браухич убедил Клюге предоставить Готу и Гудериану свободу и не вмешиваться, а ограничиться лишь координацией их действий. А когда одна из танковых групп получит свободу маневра, то нужно просто воспользоваться ее успехами
.
Хотя фон Бок в значительной степени согласился с советом Браухича, он опасался, как бы Клюге не рассредоточил танковые войска слишком широко. Вечером 6 июля он сказал Клюге: «Создайте где-нибудь кулак»
. Однако, поскольку обе танковые группы получили боевую задачу и ничего переиграть было нельзя, оказалось, что к этому времени слишком поздно создавать броневой кулак, даже если бы Клюге это и пришлось по душе. Кроме того, летние грозы, ужасные дороги и заболоченная местность делали сложной, если не невозможной, задачу переброски танковых групп и корпусов через весь фронт. Например, хотя танковая группа Гота наткнулась на не отмеченную на картах дорогу с твердым покрытием между Борисовом и Лепелем, почти каждый из более чем 100 деревянных мостов на протяжении всех ее 80 км были разрушены из-за интенсивного движения техники, тем самым препятствуя перемещению двух немецких корпусов
. Аналогичным образом, в результате ожесточенного сопротивления русских XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена застрял на левом крыле Гудериана, на полпути между Борисовом и Оршей, а XXIV моторизованный корпус Гейера фон Швеппенбурга оказался в безвыходном положении у Рогачева.
Упрямо отказываясь признать эту дилемму и не желая быть загнанным в угол, Гудериан решительно продолжал поиски слабых мест в советской обороне, и вскоре, согласно его утверждениям, нашел: севернее и южнее Могилева. С характерной для себя дерзостью он приступил к перегруппировке своих танковых войск, в то же время отправив срочный запрос о подкреплении пехотой из 2-й армии Вейхса. Вейхс тогда срочно выдвинул 1-ю кавалерийскую дивизию генерала кавалерии Фельдта, а также 52-ю и 255-ю пехотные дивизии, чтобы прикрыть южный фланг Гудериана, а Гудериан отправил две kampfgruppen на шоссе Минск – Смоленск, чтобы обезопасить границу действий своей танковой группы в районе Сенно. Обеспеченный поддержкой пехоты, Гудериан принялся решительно перегруппировывать свои XXXXVII и XXXXVI моторизованные корпуса на участке между Оршей и Могилевом, а XXIV моторизованный корпус сосредоточил в районе южнее Могилева. По мнению Гудериана, оставить оба фланга уязвимыми для контратак было бы оправданным риском, если бы результатом запоздалого сосредоточения его войск в центре оказался прорыв противника
. Однако в течение двух дней, которые были необходимы для перегруппировки войск, Тимошенко нанес ответный удар с удвоенной силой, бросив в бой два свежих механизированных корпуса в попытке сломать хребет танковому кулаку фон Бока.
К вечеру 5 июля на северной половине участка действий группы армий «Центр» создалось впечатление, что от 3-й танковой группы Гота удача отвернулась. В то время как LVII моторизованный корпус Кунтцена все еще преодолевал яростное сопротивление частей 22-й армии Ершакова вдоль Западной Двины у Дисны и Полоцка, XXXIX моторизованный корпус Шмидта вел не менее тяжелые бои с 174-й и 186-й стрелковыми дивизиями 62-го стрелкового корпуса армии Ершакова у Уллы, в 56 км западнее Витебска, а также с 153-й и 233-й стрелковыми дивизиями 69-го стрелкового корпуса 20-й армии Курочкина в районе Сенно, в 65 км к востоку от Лепеля. Немцы обнаружили, что Советы укрепляют оборонительные рубежи к западу от Витебска и прекрасно воспользовались особенностями ландшафта к югу от Западной Двины. В итоге 7-я танковая дивизия Функа, которая, как предполагалось, возглавит стремительное наступление корпуса Шмидта из Лепеля на Витебск, до сих пор находилась более чем в 48 км от цели. Кроме того, 18-я танковая дивизия Неринга слишком медленно продвигалась вперед, с трудом преодолевая сопротивление 1-й мотострелковой дивизии Крейзера и остатков 44-го стрелкового корпуса вдоль дороги Борисов – Орша и в результате находилась в целых 65 км к западу от Орши. Таким образом, агрессивное руководство Тимошенко привело к тому, что 20-я армия Курочкина смогла серьезно затормозить реализацию плана наступления немецкой 7-й танковой дивизии.
Чтобы выправить это безвыходное положение под Витебском и Оршей, 5 июля Гудериан приказал XXXXVII моторизованному корпусу Лемельзена задействовать 17-ю танковую дивизию Вебера, только что выдвинувшуюся из района Минска, в наступлении на левом фланге 18-й танковой дивизии севернее дороги на Оршу, чтобы обойти фланг армии Курочкина и прорваться в район Витебска с юга. К этому времени, однако, обескураженный Клюге призывал фон Бока обратиться в OKХ и отозвать 4-ю танковую группу Гепнера из группы армий «Север», наступающей на Ленинград, чтобы помочь ему в собственном наступлении на Москву
. А когда немцы начали подслушивание русских телефонных линий в районе Лепеля, то выяснилось, что Тимошенко продолжает интенсивно укреплять этот участок и его намерения, возможно, не ограничиваются одной лишь обороной
. На сей раз немецкие телефонные перехваты правильно определили цели Тимошенко – крупное контрнаступление, нацеленное на то, чтобы остановить стремительное продвижение немецких войск. Как вскоре узнал фон Бок, наступление начнут два свежих советских механизированных корпуса, оба из «дворцовой стражи» Сталина в Московском военном округе, в составе которых до тысячи танков.
Контрудар войск Западного фронта под Лепелем 6–9 июля
План наступления
За несколько дней до того, как немцы прочитали «почту» Тимошенко, Ставка направила новую директиву командованию Западного направления, которая гласила: «…сдерживая натиск 3-й и 2-й танковых групп, организовать прочную оборону на рубеже рек Западная Двина, Днепр, а после сосредоточения выдвигаемых из глубины страны резервов нанести ряд контрударов на Лепельском, Борисовском и Бобруйском направлениях»
. В соответствии с директивой Ставки, 4 июля в 23:15 Тимошенко отдал 20-й армии Курочкина, 7-му механизированному корпусу Виноградова и 5-му механизированному корпусу Алексеенко провести контрудар в направлении на Сенно и Лепель, а 1-й мотострелковой дивизии Крейзера начать наступление вдоль дороги Орша – Борисов, чтобы отбить переправы через Березину в Борисове. Заявив, что «Западный фронт будет прочно оборонять линию Полоцкого укрепленного района, рубеж р. Зап. Двина, Сенно, Орша и далее р. Днепр и не допустит прорыва противника на север и восток», Тимошенко поставил перед войсками следующие задачи (из Директивы № 16. Штаб Западного фронта, Гнездово 04.07.1941 23:15):
«Общее положение. Противник сосредоточивает на Лепельском направлении до двух танковых и одной-двух моторизованных дивизий для дальнейшего наступления в общем направлении Витебск или Орша.
Задача Западного фронта. Западному фронту прочно оборонять линию Полоцкого укрепленного района, рубеж р. Зап. Двина, Сенно, Орша и далее р. Днепр и не допустить прорыва противника на север и восток.
22-й армии в прежнем составе без 128-й и 153-й дивизий прочно оборонять Полоцкий укрепленный район и рубеж по р. Зап. Двина до [городка] Бешенковичи включительно, не допустив выхода противника на правый берег Зап. Двина.
20-й армии в составе 61-го стрелкового корпуса (1101-я, 172-я стрелковые дивизии), 69-го стрелкового корпуса (73, 229-я и 233-я стрелковые дивизии), 18, 531, 137, 128-й и 153-й стрелковых дивизий, 7-го и 5-го механизированных корпусов создать на линии Бешенковичи, Сенно, Моньково, Орша, Шклов сильную противотанковую оборону.
Подготовить контрудар 7-м и 5-м механизированными корпусами во взаимодействии с авиацией в направлениях Сенно и Лепель, наступать на Борисов совместно с 1-й мотострелковой дивизией c целью захвата переправы через р. Березина.
21-й армии в прежнем составе прочно оборонять рубеж р. Днепр. В ночь на 5.7.41 г. смелыми действиями отрядов в направлении Бобруйска уничтожать отдельные группы танков и мотопехоту противника восточнее Бобруйска.
ВВС фронта. 23-ю смешанную авиационную дивизию передать в распоряжение командующего 20-й армией для непосредственного взаимодействия с войсками на поле боя. Остальным ВВС фронта:
1. Не допустить переправы войск противника на правый берег р. Зап. Двина и прорыва противника на Орша.
2. В ночь на 5.7.41 г. зажечь леса в районе Лепель, Глубокое, Докшицы»
.
Таким образом, приказ Тимошенко требовал от 7-го и 5-го механизированных корпусов при поддержке пехотой армии Курочкина остановить и разгромить XXXIX моторизованный корпус Шмидта в районе Сенно на южном крыле 3-й танковой группы Гота, в то время как наступление 1-й мотострелковой дивизии в направлении на Борисов сдержит натиск XXXXVII моторизованного корпуса на левом крыле 2-й танковой группы Гудериана. 5 июля в 0:30 Курочкин доложил Тимошенко о приказах, которые он отдал частям своей армии и двум механизированным корпусам. Понятно, что его приказы отдельным частям и подразделениям вверенных ему сил самым тесным образом были связаны с указаниями Тимошенко (из донесения народному комиссару обороны Маршалу Советского Союза С.К. Тимошенко):
«20-я армия в составе 5-го и 7-го механизированных корпусов, 115-го отдельного танкового полка, частей 128, 153, 229, 233, 73, 18 и 137-й стрелковых дивизий готовит удар во фланг и тыл главной группировке противника, действующий в Полоцком направлении, для чего:
7-й механизированный корпус в ночь с 4.07.41 на 5.07.41 г. сосредоточивается в районе Вороны, ст. Крынки, Хомены; по получении особого приказа наносит удар на Бешенковичи, Лепель и выходит в район Кубличи, Лепель и Камень; в дальнейшем корпус наносит удар во фланг и тыл главной механизированной полоцкой группировке противника.
5-й механизированный корпус в 6:00, в ночь с 4.7.41 на 5.7.41 г., сосредоточивается в районе Высокое, Селице, ст. Осиновка и по получении особого приказа наносит удар в направлении Сенно, Лепель. Корпус выходит в район 10 км юго-восточнее Лепель, Краснолуки, Лукомль. В дальнейшем наносит удар через Лепель на Глубокое и через Зембин на Докшице.
Граница между механизированными корпусами – Богушевск, Сенно, Лепель (все для 5-го механизированного корпуса).
1-я мотострелковая дивизия (со 115-м танковым полком) удерживает занимаемый рубеж по р. Бобр и по особому приказу наносит контрудар в направлении Борисов.
69-й стрелковый корпус (153, 233 и 229-я стрелковые дивизии) удерживает занимаемый рубеж Витебск и Стайки и готовится к выдвижению отдельными полками и батальонами с артиллерией за 7-м механизированным корпусом.
61-й стрелковый корпус (73, 137 и 18-я стрелковые дивизии) удерживает занимаемый рубеж ст. Стайки, Шклов и готовится к выдвижению отдельными полками с артиллерией за 5-м механизированным корпусом и 1-й мотострелковой дивизией.
Готовность к наступлению механизированных корпусов и отдельных отрядов стрелковых корпусов к 6:00 5.7.41 г.
13-й армии приказано удерживать во что бы то ни стало рубеж р. Березина»
.
Хотя на бумаге два механизированных корпуса могли выставить 974 и 571 танка соответственно и по состоянию на 6 июля имели в составе 1545 танков, большая часть этой бронетехники относилась к устаревшим типам БТ, T-26, T-37 и Т-38. При этом если говорить о новейших танках, то в 5-м мехкорпусе было всего 7 КВ и 10 T-34, а в 7-м мехкорпусе – 34 КВ и 29 T-34.
Т а б л и ц а 6
Количество и классификация танков и бронеавтомобилей в 5-м и 7-м механизированных корпусах на 6 июля 1941 г.
Источник: Дриг Е. Механизированные корпуса РККА в бою: История автобронетанковых войск Красной армии в 1940–1941 гг.
Однако, согласно другим источникам, силы двух советских корпусов в части количества исправной техники были значительно преувеличены. В частности, один источник утверждает, что когда 6 июля вступил в бой 7-й механизированный корпус Алексеенко, то в нем насчитывалось 428 танков, включая 187 БТ-7, 178 T-26 и 63 огнеметных танка ХT-26, то есть более чем на 140 единиц меньше, причем 192 танка (176 БТ-7 и 16 ХT-26) в 14-й танковой дивизии и 236 (11 БТ-7, 178 T-26 и 47 ХT-26) в 18-й дивизии
. Таким образом, хотя два механизированных корпуса на бумаге выставляли в общей сложности более 1500 танков, по-видимому, около двух третей этих танков вышли из строя из-за различных механических проблем даже до того, как достигли поля боя. Кроме того, когда оба корпуса вступили в бой, они испытывали острую нехватку в авиационной поддержке, зенитных орудиях, топливе и боеприпасах
.
За день до того, как Тимошенко отдал приказ о контрнаступлении, в 5:49 утра 5 июля, от имени Ставки, начальник Генерального штаба Г.К. Жуков отправил еще одну директиву, подтверждающую некоторый оптимизм, но заодно и отражающую озабоченность по поводу шаткой обороны Западного фронта к югу вдоль Днепра:
«Согласно имеющейся информации, противника на позициях перед 2-м и 44-м стрелковыми корпусами, 20-м механизированным корпусом и по фронту [4-го] воздушно-десантного корпуса не обнаружено, наблюдаются лишь отдельные разведгруппы.
Товарищ Сталин считает, что 2-му и 44-му стрелковым корпусам необходимо наступать в направлении Борисова, разгромить врага и выйти в район Лепеля и Докшиц с целью окружения 57-го механизированного корпуса противника. Без этих ударов 5-й и 7-й механизированные корпуса не добьются успеха.
Воздушно-десантный корпус оставить для защиты переправ через Березину. Ликвидировать переправы противника в Рогачеве; иначе это сорвет наш план.
Жуков»
.
Однако, когда Тимошенко, Курочкин и Жуков отдавали свои приказы и указания, они не понимали, что 17-я танковая дивизия XXXXVII моторизованного корпуса на следующий день выйдет в район Сенно. Поэтому, когда 20-я армия начала свое наступление на рассвете 6 июля, 5-й механизированный корпус Алексеенко вместо открытого правого фланга Шмидта в Сенно вышел прямо на
17-ю танковую дивизию.
Прежде чем начать наступление, Курочкин столкнулся со значительными трудностями в координировании подчиненных ему войск. Например, после того, как 5 июля немцы возобновили боевые операции, отправив 17-ю танковую дивизию Вебера на Сенно, той же ночью Тимошенко сообщил о том, что наступление 1-й мотострелковой дивизии Крейзера и 2-го и 44-го стрелковых корпусов на Борисов, которое уже шло полным ходом, остановлено. В результате «тяжелых боев с 17-й и 18-й моторизованными [танковыми] дивизиями противника» части Крейзера «отходят на линию Крупки, Чернявка и Бродец», то есть свои изначальные позиции к западу от Орши
. Поэтому когда на следующее утро начали наступление 7-й и 5-й механизированные корпуса РККА, то при наступлении на позиции 7-й танковой дивизии Функа они подставили свой открытый правый фланг под удар 17-й танковой дивизии Вебера.
Приказ Тимошенко 7-му и 5-му механизированным корпусам требовал, чтобы первый выдвинулся на 126 км из района Лиозно до рубежа к северо-востоку от Лепеля, а второй продвинулся на 135 км из района севернее Орши через Сенно к Лепелю. При сложившихся обстоятельствах обе задачи выглядели совершенно нереальными, во-первых, потому, что такой переход отнял бы много времени, во-вторых, поскольку оба корпуса подвергались непрерывным ударам противника с воздуха и, в-третьих, потому, что многие из двигателей и трансмиссий бронетехники попросту вышли из строя и эти многочисленные танки были брошены на обочинах дорог. Добравшись до намеченной позиции начала атаки своего корпуса, Виноградов развернул исправные танки 7-го механизированного корпуса (примерно две трети от первоначальных 571 единицы) в наступление одним эшелоном. 14-я и 18-я танковые дивизии были брошены вперед, но без ощутимых резервов, так как его третья дивизия, 1-я мотострелковая под командованием Крейзера, уже действовала вдоль Борисовской дороги на южном направлении. С другой стороны, Алексеенко развернул свой 5-й механизированный корпус, имевший все три дивизии и около двух третей исправных танков (из общего количества 974 единицы). 13-я и 17-я танковые дивизии были поставлены в первом эшелоне, а 109-я мотострелковая дивизия – во втором
.
Контрудар
Начав наступление в 10:00 часов 6 июля, два механизированных корпуса продвинулись в первый день на 48–58 км, выйдя в районы к северу и к югу от Сенно (см. карты 2, 3). В конце дня две танковые дивизии 7-го мехкорпуса Виноградова натолкнулись на оборонительные порядки немецкой 7-й танковой дивизии Функа на северо-восточных подходах к Сенно. Во время тяжелых двухдневных боев корпус понес тяжелые потери. По донесению Гота, «противник силой трех дивизий, две из которых (танковые) прибыли из Москвы, нанес сильный контрудар, который 7-я танковая дивизия успешно отразила, нанеся русским тяжелые потери»
. Во время наступления 14-я танковая дивизия полковника И.Д. Васильева, которая беспрепятственно выдвинулась на 116 км из района южнее Витебска, наносила удар в направлении Лепеля без какого-либо воздушного прикрытия авиацией, не имея надежных карт, продвигаясь через труднопроходимую лесистую местность и не имея никакой информации о силах противника. Как позже доложил бывший начальник политического отдела дивизии: «К сожалению, мы вынуждены были действовать фактически вслепую, в расчете на то, что повезет. Мы не знали, что перед нами – батальон, полк или корпус. Не проводилось никакой предварительной разведки»
.
Атаковав в 10:00 почти без всякого сопротивления противника, дивизия Васильева в полдень вышла к деревням Тепляки и Парнево, в 16–19 км к северо-востоку от Сенно, где его войска в количестве 276 танков, в том числе 24 КВ-2 и 49 T-34, вытеснили разведывательные подразделения 7-й танковой дивизии вермахта. После этого Васильев получил поочередно три приказа от Виноградова, каждый из которых частично отменял и видоизменял предыдущий приказ, словно это была «рота на полевых учениях». В результате дивизия оказалась в значительной степени рассредоточенной, а не сжатой в единый крепкий кулак
. В такой манере дивизия попыталась продолжить свой марш, форсировав реку Черногостицу примерно в 5 км западнее Парнево, и двигаться к Бешенковичам, в направлении Западной Двины, в 30 км на западо-северо-запад. Однако, в то время как танки Васильева почти полсуток потратили на тяжелый переход по болотистой равнине, войска Функа занимались сооружением сильной противотанковой обороны на западном берегу реки, фактически в пределах видимости у русских. Несмотря на протесты Васильева, Виноградов настаивал на том, чтобы тот предпринял атаку рано утром 7 июля. Когда 14-я танковая дивизия перешла в наступление, то попала под смертоносный противотанковый огонь и сильно поредела, потеряв половину танков, многие из которых просто застряли при переправе через реку, а также командира 27-го танкового полка и трех командиров батальонов. Понесенные потери усугубились тем, что к вечеру Виноградов приказал Васильеву прекратить наступление и повернуть свою дивизию на юг, чтобы атаковать Сенно, находящееся на расстоянии в 15 км.
Карта 2. Ситуация на 23:00 7 июля 1941 г.:
1 – Смоленск; 2 – Рославль; 3 – Спас-Деменск; 4 – Могилев; 5 – Западный фронт; 6 – Вязьма; 7 – Витебск; 8 – Великие Луки; 9 – Старая Торопа; 10 – Орша; 11 – Брянск; 12 – Лепель; 13 – Полоцк; 14 – Кричев
Карта 3. Лепельский контрудар:
1 – Сенно; 2 – Речица; 3 – Орша; 4 – Стайки; 5 – Бородино; 6 – Богушевск
Выполняя этот приказ, дивизия Васильева потратила еще два дня на преодоление лесных дорог, ведущих на юг, потеряв по ходу еще 2 танка КВ и 7 БТ, когда 27-й танковый полк застрял в заболоченном узком проходе севернее Сенно. К тому времени, когда дивизия наконец утром 9 июля атаковала позиции 17-й танковой дивизии вермахта к северу от Сенно, 20-я танковая и 20-я моторизованная немецкие дивизии уже разгромили 18-ю танковую дивизию Ремизова и вышли к Витебску, перерезая Васильеву линии коммуникаций и фактически окружая его дивизию. Поэтому, «будучи не в состоянии достичь хотя бы одной из целей и понеся тяжелые потери, 14-я танковая дивизия отошла из лесов на восток в район Лиозно, преследуемая танками и авиацией противника», где заняла оборону вдоль дороги Витебск – Смоленск
. Воспользовавшись своим тяжело завоеванным опытом, Васильев приказал вырыть окопы для своих танков КВ-2 и сумел отразить сильные атаки 12-й танковой дивизии Гарпе, которая только что вышла в район к югу от Витебска. Подчеркивая хаотическую ситуацию, 11 июля Курочкин приказал фактически разгромленной танковой дивизии Васильева провести новые контратаки в направлении Витебска.
Опыт командира 5-го механизированного корпуса Алексеенко оказался не менее плачевным. Приблизительно в полдень 6 июля 13-я и 17-я танковые дивизии его корпуса достигли подходов к Сенно. 17-я танковая дивизия полковника И.П. Корчагина, которая была развернута на правом крыле корпуса и имела в составе около 430 танков, в том числе 6 КВ-1 и 10 T-34, южнее Сенно натолкнулась на 17-ю танковую дивизию Вебера. В то же самое время 13-я танковая дивизия полковника Ф.У. Грачева с 411 танками (включая 7 КВ-1 и 10 T-34), хотя и сумела отыскать относительно слабо обороняемый сектор и продвинулась еще дальше на запад, вступила в бой с частями 18-й танковой дивизии Неринга, которая атаковала ее левый фланг. После двухдневных тяжелых боев, во время которых в бой вступила, подойдя с запада, 12-я танковая дивизия вермахта, механизированный корпус Алексеенко был фактически разгромлен. Как следует из более поздних советских донесений, «в немецкой [танковой] дивизии, состоящей из двух батальонов, насчитывалось чуть больше 100 танков». Однако после жестоких боев к 10 июля они смогли окружить и разгромить войска Алексеенко. Два советских механизированных корпуса, которые, согласно донесениям, потеряли боях в общей сложности 832 танка и множество солдат, в беспорядке отступили за Днепр в восточном направлении. Как только они достигли района Орши, то получили в свое распоряжение участок обороны и приказ сражаться «как пехота». Оба корпуса, правда, вскоре были доукомплектованы некоторым количеством танков и получили новый приказ возобновить наступление 11 июля
.
Хотя советские историки приписывают двум вышеупомянутым механизированным корпусам «остановку наступления 3-й танковой группы на Витебск», во время допроса один из красноармейцев, взятых в плен к западу от Смоленска приблизительно неделю спустя, сообщил: «Неудачи русских танковых войск стали следствием не плохого оснащения или вооружения, а результатом плохого командования и отсутствия у командиров опыта в маневрировании. Командиры бригад, дивизий и корпуса были не в состоянии решить боевые задачи. В значительной степени это касается и совместных действий различных типов вооруженных сил»
.
Этим захваченным в плен солдатом оказался не кто иной, как Яков Джугашвили, командир батареи 14-го гаубичного полка 14-й танковой дивизии и… сын И.В. Сталина.
Таким образом, после трехдневных ожесточенных боев севернее и южнее Сенно, во время которых город несколько раз переходил из руки, 7, 17 и 18-я танковые дивизии, к которым 9 июля присоединилась 12-я танковая дивизия, яростно атаковали советские 5-й и 7-й механизированные корпуса. Единственное, чего добились русские в результате своего тщетного наступления, – они смогли немного отсрочить захват Орши XXXXVII моторизованным корпусом и Витебска – 7-й танковой дивизией вермахта. В конце концов превосходство немцев в тактике, неспособность советских командующих эффективно управлять своими войсками, неспособность многих советских танков хотя бы добраться до поля боя и мощная авиационная поддержка со стороны VIII воздушного корпуса Рихтгофена решили исход этих сражений. 5-й и 7-й механизированные корпуса были разгромлены и уже не могли представлять собой эффективную силу. Тимошенко смог задержать запланированное Гудерианом наступление южнее Орши и прямой удар Гота на Витебск, однако русским пришлось заплатить чрезвычайно высокую цену.
Захват Витебска и подготовка наступления на Смоленск 7–9 июля
Несмотря на решительные контрудары Тимошенко и Курочкина в районе Лепеля и Сенно, на севере 3-я танковая группа Гота прорвала оборону 22-й армии Ерашакова южнее Полоцка и к концу 9 июля, применив ловкий фланговый маневр, захватила Витебск. В то время как 7-я танковая дивизия Функа была скована боями к северу от Сенно, вместо того чтобы укрепить дивизию Функа, Гот приказал XXXIX моторизованному корпусу Шмидта совместно с 20-й танковой дивизией Штумпфа нанести удар в восточном направлении через Западную Двину в районе города Улла, в 55 км северо-восточнее Лепеля и на полпути между Полоцком и Витебском. Затем он укрепил танковую дивизию Штумпфа 20-й моторизованной дивизией Цорна, которая находилась в Лепеле, осуществляя поддержку 7-й танковой дивизии. 7 и 8 июля, сосредоточив две свои дивизии вдоль Западной Двины в Улле и Бешенковичах, Шмидт избежал ошибки, которую LVII моторизованный корпус Кунтцена совершил у Дисны, где пехота на захваченном плацдарме испытывала нехватку в поддержке танков и артиллерии, а строительство нового моста отняло слишком много времени, поскольку инженерные работы велись ночью.
На следующее утро танки Штумпфа при поддержке массированных ударов с воздуха устремились через Западную Двину, прорвали оборону 22-й армии Ершакова и совершили 55-километровый марш-бросок в северо-восточном направлении к Городку, в 32 км севернее Витебска и в 62 км южнее ключевого дорожного узла в Невеле. Тем временем, с танковым полком во главе, основные силы танковой дивизии Штумпфа двинулись в юго-восточном направлении на Витебск. Воспользовавшись мощным натиском Штумпфа, 20-я моторизованная дивизия Цорна сменила позицию, форсировала Западную Двину в Бешенковичах, в 25 км к юго-востоку от Уллы, и выдвинулась в восточном направлении к Витебску вдоль северного берега реки. Вечером 9 июля моторизованные части Цорна захватили пылающие руины в западной части Витебска, в то время как танки Штумпфа вошли в центр города.
Таким образом, 5-й и 7-й механизированные корпуса завязли в тяжелых боях под Сенно, оборона вдоль участка Западной Двины между Уллой и Бешенковичами была прорвана немцами, а 19-я армия Конева до сих пор не вышла к местам дислокации к востоку от Витебска. Тимошенко волей-неволей пришлось по ходу перестроить оборону Витебска с упором на арьергардные бои. Однако, прежде чем части Курочкина отступили, они подожгли город с населением 200 тысяч человек; когда сюда уже входили передовые немецкие подразделения, команды советских подрывников все еще устанавливали взрывчатку в общественных зданиях. При беспорядочном отступлении дорожные мосты оказались взорванными лишь частично. В одном из героических эпизодов немецкие лейтенант и унтер-офицер переплыли Западную Двину и обезвредили взрывчатку, заложенную в конструкцию железнодорожного моста, чем спасли его от разрушения. Тридцать шесть часов спустя 7-я танковая дивизия Функа после разгрома 7-го механизированного корпуса Виноградова переправилась через Западную Двину южнее Витебска и захватила еще один плацдарм. Таким образом, XXXIX моторизованный корпус Шмидта сокрушил оборону Советов вдоль Западной Двины на широком фронте, развивая стратегический успех вермахта, а сам Шмидт был награжден дубовыми листьями к Рыцарскому кресту Железного креста, которого он удостоился раньше
.
В дополнение к крушению правого крыла Западного фронта падение Витебска также подвергало опасности и центр все более шаткого фронта Тимошенко. Осознавая важность победы Гота, который прорвал оборону 27, 22 и 20-й армий и угрожал окружить все три советские армии, уже 9 июля Ставка отдала приказ о создании нового резервного фронта в районах Невеля и Витебска с целью поддержки 22-й и 20-й армий. После того как пал Витебск, а именно между 12 и 14 июля, Ставка также распорядилась о формировании новых 29, 30, 31 и 32-й армий к северо-востоку от Витебска
. Все это время Сталин продолжал убеждать Тимошенко предпринять непосредственные действия, чтобы предотвратить нависшую над фронтом катастрофу.
В результате вечером 9 июля Тимошенко отдал приказ, согласно которому 22-я и 20-я армии, а также 19-я армия Конева должны перейти в наступление, чтобы ликвидировать брешь, образовавшуюся в обороне в районе Витебска. Хотя Тимошенко решил не повторять ошибку, допущенную им в районе Сенно, где он безрассудно промотал драгоценные танки в результате несогласованных и непродуманных атак и потерпел поражение, 19-я армия Конева еще не до конца выдвинулась в район боевых действий. Тем не менее он приказал армии Конева вступать в бой любыми имеющимися силами. Сюда входили 127, 134 и 162-я стрелковые дивизии 25-го стрелкового корпуса, которые в этот момент только выгружались из эшелонов, 186-я стрелковая и 57-я танковая дивизии 20-й армии (причем последняя только что прибыла с Дальнего Востока), 220-я мотострелковая дивизия 23-го механизированного корпуса, исходный корпус которой еще не прибыл на место
. Радиодонесения русских, перехваченные немцами, свидетельствовали об информационном хаосе у Тимошенко и Конева, в то время как захваченный в плен советский офицер подтвердил решимость Тимошенко держать позиции к западу от Смоленска и проводить контратаки. Отказ Советов отступить означал, что необходимо еще одно окружение
.
Карта 4. Район Днепра от Полоцка до Чернигова.
1 – Припятские болота; 2 – Чернигов; 3 – Бобруйск; 4 – Могилев; 5 – Смоленск; 6 – Витебск; 7 – Минск
Карта 5. Ситуация на 23:00 10 июля 1941 г.:
1 – Смоленск; 2 – Витебск; 3 – Могилев; 4 – Полоцк; 5 – Кричев; 6 – Старая Торопа; 7 – Великие Луки; 8 – Ржев; 9 – р. Волга; 10 – р. Днепр; 11 – р. З. Двина; 12 – Вязьма; 13 – р. Десна; 14 – Спас-Деменск; 15 – Брянск; 16 – Орша; 17 – Западный фронт
10 июля, когда Конев начал свою контратаку, наступление захлебнулось после двух дней тяжелых боев, потому что она была нескоординированной, а злосчастный командующий армией был лишен каких-либо резервов. Хотя наступление 19-й армии поддерживали остатки уже разгромленных 5-го и 7-го механизированных корпусов 20-й армии, продвигающиеся к Витебску с юга, еще 100 танков было потеряно в упорных боях с частями 12-й и 7-й танковых дивизий Шмидта
. В сумерках 12 июля все дивизии двух моторизованных корпусов Гота переправились через Западную Двину, а дивизии LVII моторизованного корпуса Кунтцена в Дисне и таковые XXXIX моторизованного корпуса Шмидта разворачивались вокруг Витебска. Лишь усложняя дилемму Тимошенко, все три пехотных корпуса 9-й армии Штрауса, XXXXII, VI и XX, вышли главными силами на рубеж Западной Двины, давая возможность танковым соединениям Гота развить свой успех. Гот начал рекогносцировку утром 13 июля, при этом танковые части Кунтцена выдвинулись севернее Невеля, а войска Шмидта нанесли удар восточнее в направлении Смоленска, обходя или врезаясь в оборонительные порядки армии Конева, где 34-й стрелковый корпус до сих пор не вышел на заданный рубеж. К тому времени, когда это было сделано, танковые части Шмидта уже достигли северных подступов к Смоленску. Тем временем на юге три моторизованных корпуса 2-й танковой группы Гудериана вышли к берегам Днепра севернее и южнее Могилева и приготовились к форсированию реки у городов Быхов, Шклов и поселка Копысь.
Как постскриптум к тяжелым боям в районах Лепеля и Сенно, в ответ на захват Витебска танковой группой Гота и угрозу, которую теперь представляла для советской обороны вдоль Днепра танковая группа Гудериана, 10 июля по запросу Ставки Государственный Комитет Обороны (ГКО) принял чрезвычайные меры, направленные на улучшение командования и управления передовыми частями и соединениями
. В попытке решить множество проблем, связанных с координированием действий многочисленных фронтов и армий, действующих вдоль единственной стратегической оси, ГКО издал директиву, учреждающую три так называемых главных командования войск направлений. Эти новые командования, которые, по сути, являлись штабами театров военных действий, включали Главное командование войск Северо-Западного направления, действующее на Ленинградском направлении, Главное командование войск Западного направления – на Смоленском и Московском направлениях, и Главное командование войск Юго-Западного направления, действующее на Киевском и Харьковском направлениях. Кроме того, согласно вышеупомянутому указу Ставка Верховного командования переименовывалась в Ставку Верховного главнокомандования (ВГК)[10 - Ставкой Верховного главнокомандования Ставка Верховного командования (так называлась с 10 июля) стала называться с 8 августа.].
Возглавляемое маршалом Тимошенко с Н.А. Булганиным в качестве члена Военного совета (комиссаром) и генерал-лейтенантом Г.К. Маландиным в качестве начальника штаба, Главное командование войск Западного направления состояло из Западного фронта, находящегося под непосредственным контролем Тимошенко, и Пинской военной флотилии. Хотя чисто теоретически эти меры были призваны обеспечить более высокую стратегическую координацию сил, фактически этого не случилось, поскольку ГКО был не в состоянии предоставить главнокомандующим войсками направлений адекватный штат сотрудников, обеспечить их необходимыми коммуникациями и стратегическими резервами. Это стало особенно очевидным, когда войска группы армий «Центр» под командованием фон Бока вскоре начали скоординированное наступление на Смоленск.
Примечания к главе 2
Военный дневник Гальдера. С. 446. (В рус. пер.: М., 1971. Т. 3 ч. I. С. 79. – Ред.)
OKW, KTB. Т. 1. С. 1020; Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht, 1940–1945 / Военный дневник Верховного командования вермахта / Под ред. П.E. Шрамма. IV/8 Тт. Т. 1. 1 августа 1940 г. 31 декабря 1941 г.; редакция и комментарии Х.А. Якобсена / H.A. Jacobsen. Mюнхен: Bernard Graefe Verlag, 1982. Lizenzausgabe. С. 1020. П. 67. Sonderakte. Приложение 11. 4 июля 41 г. В дальнейшем: OKW, KTB. Т. 1.
OKW. KTB. Т. 1. С. 102–129. Вып. 72–75.
Там же. Т. 1. С. 1020–1021.
Следующее основывается прежде всего на OKW, KTB. Т. 1; Дневник Гальдера за этот период / Под ред. К. Гербета / K. Gerbet; Generalfeldmarschall Fedor von Bock: Военный дневник 1939–1945 / Генерал-фельдмаршал Федор фон Бок: Военный дневник 1939–1945. Atglen, PA: Schiffer Military History, 1996. В дальнейшем // Дневник фон Бока; AOK 4, KTB № 8, 1-я и 2-я части, 26.06.1941–19.7.1941 // AOK 4, 17561/1, 2; Pz AOK 2 (танковая группа), KTB № 1, 22.06.41–13.03.42 // Pz AOK 2 25034/1; 3-я танковая группа, KTB № 1, 25.05.41–31.08.41 // Pz AOK 3 14837/2; AOK 9, KTB, Ostfeldzug / Восточный поход, т. 2, 22.06.41–29.09. 41 // AOK 9 14855/2; AOK 2, KTB Russland / Россия, ч. 1, 21.06.41–18.09.41 // AOK 2 16690/1.
The Bock Diary / Дневник фон Бока. С. 235–236.
Там же. С. 228–229.
AOK 4, KTB, 4.7.41 // AOK 4 17561/2.
Там же, 1–2 июля 41 г. Копия директивы группы армий «Центр» находится в: AOK 4, Приложения к KTB № 8, 1–5.07.41 // AOK 4 17561/12.
См.: Schematische Kriegsgliederung der Heeresgruppe Mitte, Stand 4. 7. 1941 / Боевое расписание, дислокация и порядок подчиненности группы армий «Центр» по состоянию на 4.7.1941 // Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg: 4. Der Angriff auf die Sowjetunion. Stuttgart: Verlags-Anstalt, 1983 / Германский рейх и Вторая мировая война: 4. Нападение на Советский Союз. Штутгарт: Verlags-Anstalt, 1983. С. 455, а также более высокая оценка немецких войск (62 дивизии) (см.: Мощанский И., Хохлов И. Противостояние: Смоленское сражение, 10 июля – 10 сентября 1941 года. Ч. 1 // Военная летопись, 2003. № 3.
Заместителями Тимошенко Ставка назначила маршала Буденного и генерал-лейтенанта Еременко. Группа резервных армий была сформирована 29 июня под командованием Буденного. См.: Приказ Ставки ГК № 0097 о создании военного совета группы резервных армий // Золотарев В.А. Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. М.: Терра, 1996). T. 16 (5–1). С. 31. В дальнейшем цитируется как Золотарев. Ставка ВГК 1941 с указанием соответствующего документа и страниц(ы).
См.: Евсеев A.И. Маневр стратегическими резервами в первом периоде Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. 1986. Март. № 3. С. 9–20. В дальнейшем цитируется как ВИЖ с указанием соответствующего выпуска и страниц(ы). Опасное положение этих армий описывается в книге Д. Гланца «Колосс поверженный» (с. 214–226).
Золотарев. ВОВ. С. 171.
AOK 4, KTB Anlagen, 1.07.41 // AOK 4, 17561/2; AOK 9, KTB, 9.07.41.
DGFP. Серия D. Т. XIII. Док. 50.
The Halder War Diary 1939–1942 // Военный дневник Гальдера, 1939–1942. Novato, CA: Presidio, 1988. С. 446–447. В дальнейшем: Дневник Гальдера. (В рус. пер.: Т. 3. Кн. 1. С. 79.)
AOK 4, KTB, 3, 4.07.41 // AOK 4 17561/2.
Pz AOK 3, KTB № 1, 25.5–31.08.41, 2.07.41 // Pz AOK 3 14837/2. За этот период одна только 3-я танковая группа захватила 30 тысяч т топлива.
Дневник Гальдера (несокращенный вариант). 1, 5 июля 1941 г.
AOK 4, KTB, 9.07.41.
См.: Reinhardt K. Die Wende vor Moskau. Das Scheitern der Strategie Hitlers im Winter 1941–42 / Рейнхардт К. Московский рубеж: Провал стратегии Гитлера зимой 1941–42 гг. Stuttgart: Deutsche Verlags Anstalt, 1972. С. 55.
OKH. KTB. Т. 1. С. 1216. «Другие типы» включали разведывательные самолеты, военно-транспортные и самолеты связи.
Дневник Гальдера. С. 453–454. (В рус. пер.: Т. 3. Кн. 1. С. 93.)
Дневник фон Бока. С. 239.
Kotze H. von (ed.). Heeresadjutant bei Hitler, 1938–1943, Aufzeichnungen des Majors Engel / Котце Х. фон (ред.). Военный адъютант Гитлера, 1938–43, записки майора Энгеля. Stuttgart: Deutsche Verlagsanstalt, 1974, после этого процитированный как Дневник Энгеля, 22 июля 1940 г., 23 мая 1941 г., 9 апреля 1942 г.
Дневник Гальдера. С. 436–438. (В рус. пер.: Т. 3. Кн. 1. С. 65.)
Там же. С. 432. (В рус. пер. С. 59.)
Дневник фон Бока; AOK 4, KTB за указанный период.
AOK 4, KTB, 15.7.41 // AOK 4 17561/2; Pz AOK 2, KTB, 14.07.41 // Pz AOK 2 25034/1. См.: также Дневник Гальдера (несокращенный вариант), запись за 18 июля 1941 г. 20 июля 1944 г. полковник Штауффенберг совершил покушение на Гитлера.
Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М.: Прогресс, 1985. Т. 1.
Erickson J. The Road to Stalingrad / Эриксон Дж. Дорога на Сталинград. New York: Harper & Row, 1975. С. 140–141, 153; Еременко A.И. В начале войны. М.: Nauka, 1965. С. 80–81.
Бешанов В. Танковый погром 1941 года. М.: АСТ, 2001. С. 277.
Директива Ставки ГК № 0081 военному совету 28-й армии о занятии оборонительного рубежа; Директива Ставки ГК № 0082 военному совету 24-й армии о занятии оборонительного рубежа (см.: Золотарев. Ставка ВГК 1941. С. 28–30). 28-я армия отвечала за оборону линии Ельня, р. Десна, Жуковка, Старшевичи, Лопуш и Синезерки, а 24-я армия – за оборону линии Нелидово, Белый и Дорогобуж.
Приказ Ставки № 0097 о создании военного совета Группы резервных армий (там же. С. 31.) В тот же день Ставка также отдала приказ о формировании 15 новых дивизий НКВД с целью укрепления оборонительных порядков Красной армии и создания ядра новых резервных армий. Тем временем 1 июля Ставка приказала перебросить 19-ю армию Конева, дислоцированную севернее Киева, в район Витебска.
Директива Ставки № 00125 командующим 21-й и 4-й армиями о подчинении остатков частей 4-й армии командующему 21-й армией. (Там же. С. 40.)
Бешанов. Танковый погром. С. 282.
Директива Ставки № 00143 командующему 22-й армией о занятии обороны в районе Витебска (см.: Золотарев. Ставка ВГК 1941. С. 41).
Panzergruppe 3, Ic, Feindnachrichtenblatt Nr. 16, 22.07.41 / 3-я танковая группа, разведсводка № 16, 22.07.41. Приложение; папка Pz AOK 3 21818/8.
По поводу дальнейших деталей относительно танковых войск – см.: Дриг Е. Механизированные корпуса РККА. С. 189, 247. А. Смирнов и А. Сурнов в книге «1941: Бои в Белоруссии» (М.: Стратегия КМ, 2003). С. 12–17, в серии «Фронтовая иллюстрация». С. 62, утверждают, что 5-й механизированный корпус имел в составе 956 танков, в том числе 13 КВ и 20 T-34, а 7-й механизированный корпус имел 929 танков, включая 44 КВ и 29 T-34. Это потому, что они считают 1-ю мотострелковую дивизию частью корпуса Алексеенко, в то время как фактически соединение Крейзера вело бои на другом участке фронта.
Боевой состав Советской армии. Ч. 1 (июнь – декабрь 1941 года) (М.: Военно-исторический отдел, Военно-научное управление Генерального штаба, 1963). С. 16, 18. Засекречено. См. также: Бешанов. Танковый погром. С. 279.
См. также: В.Н. Поспелов (ред.). История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945: В 6 т. Т. 2: Отражение советским народом вероломного нападения фашистской Германии на СССР. Создание условий для коренного перелома в войне (июнь 1942 – ноябрь 1941). М.: Воениздат, 1961. Гл. 2.
См.: Там же; Боевой устав Советской армии. С. 24. К 10 июля Западный фронт под командованием Тимошенко состоял из 61 дивизии, в том числе 35 стрелковых, 2 кавалерийских, 16 танковых и 8 мотострелковых. 2 июля 25 дивизий группы армий «Центр» фон Бока были все еще отвлечены на ликвидацию котлов к западу от Минска.
На данном этапе кампании штаб Клюге был известен как 4-я «танковая» армия.
Pz AOK 2, KTB // Pz AOK 2 25034; Pz AOK 3, KTB // Pz AOK 314837/2 за указанный период.
AOK 9, KTB // AOK 9 14855/2.
Rendulic L. Gek?mpft, gesiegt, geschlagen. Heidelberg: Welserm?hl V. Wels, 1952. S. 26.
Pz AOK 3 // Pz AOK 3 21507, 12.
Ежедневное наглядное представление о Смоленском сражении (см.: Glantz D.M. Atlas of the Battle for Smolensk, 7 July – 10 September 1941 / Гланц Д. Сборник карт Смоленского сражения, 7 июля – 10 сентября 1941 года. Carlisle, PA: Self-published, 2003; а также более краткое описание сражения в книге The Battle for Smolensk, 7 July – 10 September 1941 (Carlisle, PA: Self-published, 2001) / Гланц Д.M. Смоленское сражение, 7 июля – 10 сентября 1941 года. Карлайл, Пенсильвания: самиздат, 2001).
Hoth H. Panzer-Operationen / Гот Г. Танковые операции. Heidelberg: Kurt Vowinckel Verlag, 1956. С. 72–73; Pz AOK 3, 21057, 9ff.; Pz AOK 3, KTB // Pz AOK 3 14837/2.
Hoth. Panzer-Operationen / Гот Г. Танковые операции. С. 74.
AOK 9, KTB, Ostfeldzug («Поход на Восток»). Т. 2. 22 июня – 29 сентября 1941 г., 3, 7 июля 1941 г. // AOK 9 14855/2. 29 июня OKХ подчинил L армейский корпус в составе двух дивизий 9-й армии для обороны внутренних флангов групп армий «Север» и «Центр».
См. боевой порядок мотострелковой дивизии Крейзера на 30 июня: Боевое распоряжение командующего войсками Западного фронта от 30 июня 1941 г. командирам 1-й мотострелковой и 50-й стрелковой дивизии на занятие обороны по р. Березина // СБДВОВ. Вып. 35. С. 72.
Эриксон. Дорога на Сталинград. С. 156–57.
Guderian. Erinnerungen eines Soldaten / Гудериан Г. Воспоминания солдата. С. 147–148. Неисполненные приказы вышестоящего начальства Клюге рассматривал как акт неподчинения (Pz AOK 2, KTB, 3.07.41 // Pz AOK 2 25034/1).
Carell. Unternehmen Barbarossa / Карел. План «Барбаросса». 75ff.
Бешанов. Танковый погром. С. 281.
Pz AOK 3, KTB, 29.06.41 // Pz AOK 3 14837/2. См. также: IVOVSS. Т. 2. С. 77.
Горбатов А.В. Годы и войны. М.: Новый мир, 1964.
Luttichau C.V.P. von. The Road to Moscow: The Campaign in Russia. Washington, DC: Office of the Chief of Military History, unpublished Center for Military History Project 26, 1985 / Луттихау К.В.П. фон. Дорога на Москву: Кампания в России. Вашингтон, округ Колумбия: Главное управление начальника департамента военной истории, неопубликованный проект 26 Центра военной истории, 1985 год. Приводится цитата из кн.: Leppa K. Generalfeldmarschall Walter Model von Genthin bis vor Moskaus Toren / Леппа К. Фельдмаршал Вальтер Модель – от ворот Гента до Москвы. N?rnberg: Prinz-Eugen-Verlag, 1962. С. 136.
Донесение штаба Западного фронта от 4 июля 1941 года в Ставку Главного Командования о войсках фронта, вышедших из окружения // СБДВОВ. Вып. 35. С. 98.
Леппа К. Фельдмаршал Вальтер Модель. С. 137. Советские оценки и отчеты – см.: Кулешов Г. На Днепровском рубеже // ВИЖ. 1966. Июль. № 6. С. 8–19. Приказ Тимошенко 21-й армии 4 июля – Директива Военного Совета Западного фронта № 16 от 4 июля 1941 года на оборону войск фронта на рубеже Полоцк, рр. Зап. Двина и Днепр и подготовку контрудара 7-м и 5-м механизированными корпусами в направлении Островно, Сенно // СБДВОВ. Вып. 35. С. 107–108.
Pz AOK 2, KTB, 7.07.41. 3-я танковая дивизия понесла самые большие потери в личном составе, 1863 человека, или 15 %, среди них 55 офицеров, что было катастрофически много. В этих сражениях Модель заслужил репутацию сурового командира, однако это далось слишком высокой ценой.
Гудериан Г. Воспоминания солдата. С. 152–153.
См. AOK 4, KTB, 3, 5.07.41; Дневник фон Бока за указанный период.
Дневник фон Бока. С. 239; AOK 4, KTB, 6.07.41.
AOK 4, KTB, 9.07.41.
Этими двумя kampfgruppen (боевыми группами прикрытия) были Kampfgruppe Streich (боевая группа Штрейха) в составе четырех ударных пулеметных батальонов, одной инженерной роты, двух артиллерийских дивизионов и одной противотанковой роты и Kampfgruppe Usinger (боевая группа Узингера) в составе артиллерийского полка, двух противотанковых батальонов, одной инженерной роты и одной 88-мм зенитной батареи. См. Pz AOK 2, KTB.
AOK 4, KTB, 6.07.41.
Pz AOK 3, KTB, 5.07.41.
Более подробно по поводу сражения под Лепелем см.: Битков Б. Контрудар 5-го механизированного корпуса на Лепельском направлении (6–11 июля 1941 года // ВИЖ. 1971. Сентябрь. № 9. С. 60; Смирнов, Сурков. 1941: Бои в Белоруссии. С. 54–79).
Директива Военного Совета Западного фронта № 16 от 4 июля 1941 г. на оборону войск фронта на рубеже Полоцк, рр. Зап. Двина и Днепр и подготовка контрудара 7-м и 5-м механизированными корпусами в направлении Островно, Сенно // СБДВОВ. Вып. 35. С. 107. Обратите внимание, что в этом приказе дивизия Крейзера называется 1-й моторизованной стрелковой. Фактически дивизия Крейзера стала моторизованной после своего передового развертывания и впредь стала именоваться мотострелковой.
Донесение командующего 20-й армии Народному Комиссару Обороны Союза ССР от 5 июля 1941 года о задачах контрудара 5-го и 7-го механизированных корпусов в направлении Лепель // СБДВОВ. Вып. 33. М.: Воениздат, 1957. С. 80.
Мощанский, Хохлов. Противостояние: Смоленское сражение. С. 16.
См. также: Milit?rakademie M.W. Frunse, Lehrstuhl f?r Geschichte der Kriegskunst, Die Entwicklung der Taktik der Sowjetarmee im Grossen Vaterl?ndischen Krieg, Generalleutnant K.S. Kolganow (ed.) / Военная академия им. М.В. Фрунзе, кафедра истории военного искусства. «Развитие тактики Советской армии в Великой Отечественной войне / Под ред. генерал-лейтенанта К.С. Колганова. Berlin: Deutscher Milit?rverlag, 1961. С. 85–86. В этом немецком переводе советской книги боевая численность двух упомянутых корпусов РККА определяется на уровне примерно 700 танков, что значительно меньше того количества бронетехники, которая добралась до места сражения.
Директива Ставки ГК командующему войсками Западного фронта о нанесении удара на Борисов // Золотарев. Ставка ВГК, 1941. С. 51–52.
См. полный текст Боевого донесения командующего войсками Западного фронта № 17 от 5 июля 1941 года в Ставку Главного Командования о боевых действиях войск фронта в СБДВОВ (Вып. 35. С. 10–111), а также последующие подробные боевые донесения – в вып. 33 и 35.
Бытков. Контрудар 5-го механизированного корпуса. С. 59–65.
Бешанов. Танковый погром. С. 288. Ежедневные донесения 5-го и 7-го механизированных корпусов см.: СБДВОВ. Вып. 33. С. 85–108.
Бешанов. Танковый погром. С. 290.
Там же.
Там же. С. 290–291.
Там же. С. 292. Золотарев. ВОВ. С. 147.
Бешанов. Танковый погром. С. 293.
Pz AOK 3, KTB, 6–11 июля 1941; Боевой отчет // Pz AOK 3 21057; Гот. Танковые операции. С. 79–89; Manteuffel H.E. von (ed.), Die 7. Panzer Division im Zweiten Weltkrieg, Einsatz und Kampf der «Gespenster-Division» 1939–1945 / 7-я танковая дивизия во Второй мировой войне, боевые действия «Дивизиипризрака», 1939–1945. Verdingen am Rhein: Buchdruckerei Josef Broich, 1965. С. 151–157.
См. приказы Ставки № 00293 от 12 июля, № 00305 от 13 июля и № 0034 от 14 июля в: СБДВОВ. Вып. 37. М.: Воениздат, 1959. С. 11–14.
Директива командующего войсками Западного фронта № 18 от 9 июля 1941 г. командующим войсками 19, 20 и 22-й армий на уничтожение противника, прорвавшегося в районе Сиротино, Бешенковичи, Витебск (см.: Там же. С. 80.).
Pz AOK 3, KTB, 9–13 июля 1941; Эриксон. Дорога на Сталинград. С. 162.
Детальные ежедневные донесения и карты боевых действий 19-й и 20-й армий в районе Витебска см.: СБДВОВ. Вып. 37. С. 80–90. Потерпев поражение под Витебском, 14-я танковая дивизия Васильева 14 июля была окружена и разгромлена в районе Лиозно. Два дня спустя немцы захватили в плен сына Сталина, Якова Джугашвили. Когда тот пытался пробраться к своим в гражданской одежде, местный предатель выдал его немцам (см.: Бешанов. Танковый погром. С. 383–384).
Подробности см. в Постановлении Государственного Комитета Обороны № 83 о преобразовании Ставки Главного командования в Ставку Верховного командования и о назначении главнокомандующих войсками направлений (Золотарев. Ставка ВГК 1941. С. 62, 63).
Глава 3
Наступление группы армий «Центр» на Смоленск и «контрнаступление» Тимошенко 10–15 июля 1941 г.
Наступление и форсирование Днепра 10–13 июля
Согласно советским представлениям, Смоленское сражение началось 10 июля (см. карту 6, 7), когда 3-я танковая группа Гота и 2-я танковая группа Гудериана при поддержке 2-го воздушного флота начали совместный бросок через Днепр. В то время, когда танковая группа Гота уже захватила Витебск, группа Гудериана в тот день лишь начала поход за Днепр, проводя операции, которые способствовали скорейшему продвижению обеих танковых групп в направлении Смоленска. Поскольку на 10 июля советская оборона не представляла собой цельной и монолитной преграды на пути противника, немцы имели возможность направить свои танковые клинья на наиболее критические участки, свободно маневрировать и предоставить продвигающимся вперед танковым войскам фактически неограниченное авиационное прикрытие, которое обороняющиеся не могли нейтрализовать из-за почти полного отсутствия зенитных орудий и истребительной авиации.
По мере того как с 6 по 10 июля в районе Лепеля и Сенно велись интенсивные бои, Гудериан перегруппировывал свои моторизованные корпуса для нанесения ударов через Днепр к северу и к югу от Могилева – ударов, которые, как он рассчитывал, окажутся решающими. Поскольку Гудериану понадобилось два дня для переброски корпусов в новые районы сосредоточения к северо-западу и к юго-западу от Могилева, 10 июля фон Бок все еще скептически относился к планам Гудериана взломать оборону Тимошенко вдоль Днепра. Более того, с учетом успехов Гота в Сенно и Витебске, фон Бок настоятельно и последовательно убеждал Клюге воспользоваться возможностью провести разведку боем на участке Гота, перебросив часть войск из танковой группы Гудериана в подчинение Гота. Однако Клюге проявлял сдержанность, частично потому, что не хотел открыто вмешиваться в планы Гудериана, и также потому, что ужасное состояние дорог сделают подобные перемещения слишком длительными
. В конечном итоге решение Клюге поддержать первоначальные планы Гудериана оправдалось, когда 10 и 11 июля моторизованные корпуса Гудериана ринулись через Днепр, XXXXVII корпус Лемельзена – на Копысь, XXXXVI корпус Фитингхофа – на Шклов, и XXIV Гейера фон Швеппебурга – на Быхов.
Карта 6. Смоленское сражение 10 июля – 10 сентября 1941 г.:
1 – Торопец; 2 – Витебск; 3 – Смоленск; 4 – Могилев; 5 – Кричев; 6 – Брянск; 7 – Брянский фронт; 8 – Западный фронт; 9 – Резервный фронт; 10 – Центральный фронт; 11 – группа армий «Центр»; 12 – Юго-Западный фронт
Карта 7. Позиции группы армий «Центр» на 9 июля 1941 г.
1 – Витебск; 2 – Смоленск; 3 – Могилев; 4 – Минск
2-я танковая группа Гудериана совместно со 2-й армией Вейхса в арьергарде действовала главным образом к югу от главного шоссе, идущего из Минска в восточном направлении через Оршу, Смоленск и Ярцево к Москве. К югу от этой трассы, у Орши, Днепр резко, почти под прямым углом, меняет направление течения с западного на южное. Такое направление река сохраняет на участке протяженностью примерно 240 км, проходя через такие ключевые в стратегическом отношении населенные пункты, как Копысь, Шклов, Могилев, Быхов (Новый и Старый), Рогачев и Жлобин. Немного в стороне от Днепра расположено русло реки Сож, которая течет на юг из района южнее Смоленска, проходя через Кричев, Чериков и Пропойск (современный Славгород) и в конечном счете Гомель. Восточнее к югу от Ельни протекает река Десна, которая течет на юго-восток от Рославля через Брянск, Трубчевск и Новгород-Северский, далее уходит на запад, протекая мимо Чернигова, и поворачивает обратно к Днепру, впадая в него севернее Киева. Конечная цель Гудериана, плацдарм между Ельней на Десне и Дорогобужем на Днепре, который обеспечивал бы непосредственный выход на Москву через Вязьму и Можайск, отстоял на 322 км. Однако, прежде чем достигнуть этой цели, танковая группа Гудериана должна была форсировать Днепр, Сож и Десну и при этом на всем пути преодолевать ожесточенное сопротивление советских войск.
В начале второй недели июля в советских частях, обороняющих Днепр и противостоящих танковой группе Гудериана, царили смятение и замешательство. Первоначально южное крыло 20-й армии Курочкина, противостоящее XXXXVII моторизованному корпусу Лемельзена, обороняло западные подходы к Орше, Копыси и Шклову. Вновь сформированная 13-я армия, которой теперь командовал генерал-лейтенант Ф.Н. Ремизов, сменивший раненого Филатова, дислоцировалась в самом Могилеве и защищала рубеж Днепра от Шклова на юг до Нового Быхова. Ей противостояли части XXXXVI моторизованного корпуса Фитингхофа. Еще дальше к югу 21-я армия Герасименко защищала линию Днепра от Нового Быхова на юг мимо Рогачева, Жлобина и Речица до Гомеля. Против нее действовал XXIV моторизованный корпус Гейера фон Швеппенбурга. Наконец, части 4-й армии, которой теперь командовал Сандалов, проходили переформирование в районе Кричева, вдоль реки Сож в тылу фронта Тимошенко. В то время как все эти войска старались изо всех сил выполнить приказ Тимошенко по удержанию водного рубеж Днепра любой ценой, они также готовились проводить контратаки и контрудары всякий раз, когда это потребуется
.
На тот момент единственным подкреплением, на которое мог рассчитывать Тимошенко, были части 19-й армии И.С. Конева и 23-го механизированного корпуса М.А. Мясникова. Первая находилась в процессе поэтапной переброски из-под Киева в Смоленск и, соответственно, из Смоленска в район Витебска. А 23-й мехкорпус, постоянное место дислокации которого находилось в Орловском военном округе, первоначально был направлен для поддержки 24-й армии Западного фронта, но 1 июля получил приказ выдвинуться в район Витебска для поддержки 19-й армии Конева. Это было сделано потому, что 25-й механизированный корпус генерал-майора С.С. Кривошеина, который дислоцировался в Харьковском военном округе и, как предполагалось, будет действовать совместно с армией Конева, слишком медленно проводил развертывание из места постоянной дислокации. В результате он получил новый приказ выдвинуться для поддержки 21-й армии. В то время 23-й механизированный корпус состоял из 48-й и 51-й танковых и 220-й мотострелковой дивизий, имел в составе приблизительно 413 танков, включая 21 КВ и T-34. 50-я и 55-я танковые дивизии 25-го механизированного корпуса имели в составе 163 танка, однако все они относились к устаревшим образцам.
Что касается 19-й армии Конева, к концу дня 13 июля 134-я и 162-я стрелковые дивизии 25-го стрелкового корпуса его армии уже выдвинулись в район восточнее Смоленска. Однако оставшаяся часть его армии, в частности дивизии 34-го стрелкового корпуса, сильно растянулись на марше вдоль пыльных дорог между Смоленском и районом к востоку от Витебска. В итоге получилось, что другие части армии Конева, например 129-я и 38-я стрелковые дивизии, заняли оборону у самого Смоленска.
Наконец, в суматохе непрекращающихся боев Западный фронт, изменив приказы для 23-го механизированного корпуса 1 июля, затем изменил и конечные пункты назначения подчиненных ему дивизий. Сначала он выдвинул 48-ю танковую дивизию корпуса дальше на север, в район Невеля, где впоследствии, в боях за Великие Луки, ей предстояло сражаться в подчинении 22-й армии. Аналогичным образом, командование фронта направило 51-ю танковую дивизию корпуса в город Ржев, расположенный в глубоком тылу Западного фронта, в поддержку недавно сформированных резервных армий. Хотя Тимошенко планировал заменить 51-ю танковую дивизию 23-го механизированного корпуса на 57-ю танковую дивизию полковника В.А. Мишулина (из 29-го механизированного корпуса), этого так и не произошло. Вместо этого дивизия Мишулина была 10 июля направлена в Оршу, где вела бои в подчинении 20-й армии Курочкина. В результате 220-й мотострелковой дивизии 23-го корпуса пришлось самой оказывать поддержку шаткой обороне 19-й армии
.
Все эти изменения, а также крайне медленное продвижение резервов Красной армии ввиду абсолютного господства люфтваффе в воздухе привели к тому, что мощному немецкому клину к востоку от Орши, образованному танковыми и моторизованными дивизиями XXXIX и XXXXVI моторизованных корпусов вермахта, противостояла слабоорганизованная мешанина разрозненных соединений и частей. В дополнение к 25-му стрелковому корпусу 19-й армии Конева и всей 20-й армии Курочкина здесь сражались остатки 5-го и 7-го механизированных корпусов, 57-й танковой и 1-й мотострелковой дивизий, 220-й мотострелковой дивизии 23-го механизированного корпуса, а также остатки дивизий и полков, которые отошли в восточном направлении через Днепр из Минского котла. Последние, перемещаясь на восток поодиночке или мелкими группами, были к настоящему времени в значительной степени разоружены.
Как только 2-я танковая группа была перегруппирована и сосредоточена вдоль западного берега Днепра, Гудериан приказал XXIV моторизованному корпусу Гейера фон Швеппенбурга 7 и 8 июля сосредоточить 4-ю танковую дивизию Лангермана и 10-ю моторизованную дивизию Лепера напротив Старого Быхова и рано утром 10 июля нанести удар через Днепр. Позднее Гудериан утверждал, что должен был отсрочить наступление XXIV моторизованного корпуса еще по крайней мере на трое суток, в течение которых Советы укрепили бы свою оборону, потому что Берлин настаивал на том, чтобы придержать главные силы вокруг Белостокского и Минского котлов. Однако Гудериан все равно был убежден, что в состоянии пустить в ход достаточные силы и сокрушить оборону Тимошенко вдоль Днепровского водного рубежа, не опасаясь за фланги, если избежит использования очевидных на первый взгляд переправ через действующие мосты. Озабоченный состоянием своих танковых дивизий, которые в течение шестнадцати дней вели беспрерывные бои, Гудериан преднамеренно пожертвовал принципом сосредоточения войск, разбив наступление на два последовательных дня без нанесения главного удара какой-либо танковой группой или подчиненным ей моторизованным корпусом.
На правом (южном) крыле группы Гудериана XXIV моторизованный корпус Гейера фон Швеппенбурга был сильно ослаблен ударом советской 21-й армии на Жлобин, что вынудило привлечь к боям за город 3-ю танковую дивизию Моделя. В результате корпус Гейера вплоть до 10 июля был лишен целой дивизии, когда поддержку оказала 1-я кавалерийская дивизия Фельдта, что позволило дивизии Моделя переместиться севернее на Быхов. Аналогично, на левом (северном) крыле Гудериана XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена вынужден был обходиться без 17-й танковой дивизии Вебера, которая оказывала поддержку танковой группе Гота в тяжелом сражении под Лепелем и Сенно. Фон Бок выражал недовольство по поводу недостаточной концентрации сил у Гудериана, однако фон Клюге защищал его, отметив, что Советы, по-видимому, не выдержат и все равно выйдут из боя. Но в такой аргумент фон Бок не поверил
.
Что касается самого наступления, Браухич санкционировал его уже 5 июля, и фон Бок и фон Клюге не высказали возражений. Правда, фон Бок осторожно предложил усилить танковую группу Гота за счет частей Гудериана. После этого Гудериан вдвое ускорил подготовку XXIV моторизованного корпуса к наступлению, сэкономив в общей сложности 15 часов. Тем самым он гарантировал, что никто не нарушит его планы. Гудериан в конечном итоге выбрал в качестве своей цели Быхов, хотя более очевидным выбором могли стать Орша, Могилев или Рогачев. Но Гудериан уже был не в состоянии взломать рогачевский «орех», и он намеревался опередить других, обойти противника с флангов или, в случае необходимости, окружить и разобраться с котлами позже. Наконец, поскольку Днепр в районе Быхова имел в ширину от 75 до 100 м и не представлял особой преграды, единственной проблемой, которую он должен был преодолеть, были болотистые луга и леса на восточном берегу реки.
Долгожданное наступление Гудериана началось на рассвете 10 июля, когда 4-я танковая и 10-я моторизованная дивизии XXIV моторизованного корпуса Гейера фон Швеппенбурга форсировали Днепр в Старом Быхове и к северу от него, в 29–32 км южнее Могилева. Выбор времени для наступления Гудериана не застал Тимошенко врасплох, поскольку в 8:00 того же дня в ежедневной разведсводке русских отмечено сосредоточение войск противника и сделаны верные предположения о намерениях немцев:
РАЗВЕДСВОДКА № 28
ШТАБ ЗАПАДНОГО ФРОНТА СМОЛЕНСК К 8:00 10.07.41
Первое. Противник в течение второй половины дня 9.07 и ночи на 10.07 на Лепельско-Витебском направлении крупными мотомех. и пехотными частями (до двух ак) форсировал р. Зап. Двина и овладел г. Витебск.
На Бобруйском направлении, сосредоточив крупную группировку, вел подготовку к форсированию р. Днепр.
На Борисовском направлении – бои местного характера крупными моточастями противника.
Второе. Себежское направление. Противник силою до трех пехотных дивизий (3, 28 и 121 пд), танкового полка при поддержке авиации в течение второй половины 9.07 и ночи на 10.07 вел ожесточенные бои. Главными силами овладел г. Себеж и вышел на фронт Себеж, оз. Освейское, Устье (7 км с.-з. Дрисса).
Третье. Полоцкое направление. Противник силою до двух дивизий (14 мд и 51 пд) и одной танковой дивизии в течение дня 9.7 вел бои на фронте Борковичи, Полоцк.
Четвертое. Лепельско-Витебское направление.
Противник силами 8 и 39 ак (моториз.) форсировал р. Зап. Двина на участке Улла, Бешенковичи, развивал наступление в направлениях Сиротино, Витебск, к рассвету 10.7 вышел на рубеж Заборье, Оболь, Сиротино, Витебск.
Отмеченный 8.07 отход противника из района Сенно (28 км ю.-в. Бешенковичи) был маневром уклонения мотомехчастей пр-ка от боя до подхода резервов из глубины.
9.07 крупные мотомехчасти пр-ка вели бой зап. Сенно, обеспечив свой левый фланг сильным противотанковым районом на рубеже Черногостье, Озера, Новоселки и поддержанные действиями бомбардировочной и пикирующей авиации и тяжелой артиллерией.
Пятое. Борисовское направление. Противник в составе 4 ак (4, 10 мд, 18 тд и часть 7 тд) вел бой на нашем промежуточном рубеже Коханово (33 км зап. Орша), р. Друть. В результате боя противник потерял значительное количество танков и живой силы. Отдельными отрядами в составе до батальона мотопехоты, до роты танков, одного-двух дивизионов артиллерии и саперного подразделения в каждом продвигался в направлении на Шклов, одновременно производит перегруппировку войск из района Борисов на Могилев.
Шестое. Бобруйское направление. Противник в течение 9.07 и ночи 10.07 продолжал сосредоточение крупных сил 24 ак (моториз.) в составе 3, 4 тд, мд и 265 пд на западном берегу р. Днепр в районе дер. Вищин (15 км с.-в. Рогачева), Рогачев, Жлобин, Проскурин и к исходу 9.07 и ночи на 10.07, ведя артиллерийский огонь по расположению наших частей, подготавливал переправы на участке Зборово, Задрутье, Жлобин, Проскурин.
Вывод
Основное усиление действий пр-ка отмечается на Лепельско-Витебском направлении и сосредоточение крупной группировки – на Бобруйском, где в ближайшее время возможно форсирование р. Днепр.
На Борисовском направлении противник, ведя бой на наших промежуточных рубежах, выходит к р. Днепр.
На Себежском направлении противник продолжает овладевать районом города Себеж
.
Однако, как указано в донесении, Тимошенко ожидал наступления на Рогачевском, а не на Быховском участке. Поэтому он сосредоточил большую часть сил 21-й армии на Рогачевском направлении, оставив лишь 187-ю стрелковую дивизию 13-й армии для обороны участка севернее Быхова.
После четырехчасового боя 4-я танковая дивизия Лангермана и 10-я моторизованная дивизия Лепера, первые части группы армий «Центр», которые форсировали такую широкую реку, как Днепр, захватили большой плацдарм на восточном берегу. Это стало поистине историческим событием
. После того как немецкие моторизованные части сломили сопротивление русских и выдвинулись к соседним лесам, инженеры Гудериана начали строить два моста через реку, в то время как командующий танковой группой планировал дальнейшее наступление. В оперативной сводке Западного фронта на 20:00 10 июля отражено тяжелое положение 13-й армии Ремизова:
«Общее положение. Войска фронта в течение дня 10.07 вели упорные бои с наступающими частями противника в районах Себеж, Освея, Борковичи, Городок, ст. Барсуки и Борколабово. Противник неустановленной силы (по разведданным установлены части 8 и 39 ак) прорвал фронт 22 армии на участке Улла, Бешенковичи и, развивая наступление северо-восточном направлении, занял Витебск. Основные усилия фронта направлены на отражение наступления витебской группировки противника.
13-я армия. Части 13-й армии в течение ночи и дня 10.07 продолжали укреплять восточный берег р. Днепр и предмостные позиции, одновременно производили частичную перегруппировку и смену частей.
В 10.30 10.07 после артиллерийской и авиационной подготовки противник перешел в наступление и форсировал р. Днепр в районах ст. Барсуки и Борколабово, бомбардируя восточный берег р. Днепр на участке Буйничи, ст. Быхов.
61-й стрелковый корпус в прежнем составе (53, 110 и 172-я стрелковые дивизии) отразил атаку противника силою до двух батальонов пехоты в направлении на Шклов, противник отброшен в исходное положение.
45-й стрелковый корпус в прежнем составе (148-я и 187-я стрелковые дивизии) вел бои с переправившимися частями противника в районе Барсуки, Борколабово. В 13:30 танки противника замечены на шоссе Могилев – Нов. Быхов, а мелкие группы пехоты в районе Лыково.
20-й механизированный корпус – перед фронтом корпуса противник в течение ночи вел усиленную разведку, небольшими группами форсировал р. Друть, просочился в район Куты, Уголья, Ханово, нарушив пути подвоза мк. Корпус удерживал прежний рубеж, сведений за день боя не поступило. Авиацией противника жел.-дор. сообщение Могилев – Чаусы прервано»
.
В той же сводке Тимошенко признал, что, «согласно данным воздушной разведки и наземному наблюдению, начиная с 9 июля противник перегруппировывает мотомеханизированные силы в направлении на Могилев». Однако к этому времени для Тимошенко было слишком поздно что-либо предпринимать, поскольку Гудериан уже переправился через Днепр.
На следующий день XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена и XXXXVI механизированный корпус Фитингхофа повторили успех Гейера фон Швеппенбурга, ударив через Днепр на Копысь и Шклов. Из-за внезапного удара XXIV моторизованного корпуса на Новый Быхов защитным линиям Советов попросту не хватало ни времени, ни сил, чтобы оборонять Днепр на всем его протяжении. Еременко позднее признал, что в дополнение к тому, что оно было захвачено врасплох, «советское высшее командование оказалось не способно мужественно принять свершившийся факт. Оно лишь издавало приказы выправить ситуацию после прорыва нацистов, что в итоге вылилось в разбазаривание резервов»
.
В соответствии с планом Гудериана, после проведения днем ранее разведки боем, XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена вел наступление через реку в районе Копысь вместе с 29-й моторизованной дивизией Больтенштерна, которая во взаимодействии с 17-й танковой дивизией Вебера и 18-й – Неринга, наступающими на Оршу с запада, должна была обойти с юга советскую оборону в Орше с юга и затем выдвинуться на восток, в направлении на Смоленск. Одновременно 10-я танковая дивизия Шааля из XXXXVI моторизованного корпуса Фитингхофа при поддержке моторизованного полка «Великая Германия» должна была ударить через реку южнее Шклова, в то время как моторизованная дивизия «Рейх» Хауссера сосредоточилась на западном берегу Днепра напротив русских оборонительных позиций в Шклове. После форсирования реки корпус Фитингхофа должен был выдвинуться в восточном направлении на Горки и в конечном счете в район Ельни. Передовые части боевых групп Узингера и Штрейха из 2-й армии Вейхса уже заняли позиции для прикрытия левого фланга Гудериана к северу от дороги Борисов – Орша.
Знаменитая 51-я истребительная эскадра Мельдерса уже осуществляла поддержку с воздуха XXIV моторизованного корпуса Гейера фон Швеппенбурга в районе Быхова, а VIII и II воздушные корпуса Рихтгофена и Фибига поддерживали, соответственно, XXXXVII и XXXXVI моторизованные корпуса вермахта. Тот факт, что фон Бок впервые применил авиацию в объединенной и сосредоточенной манере, указывал на жизненно важное значение, которое он придавал форсированию Днепра
. Огненный шквал ударов, которые люфтваффе нанесли 10 июля, а также планировали нанести 11 июля (что, правда, было отменено), был особенно важен, поскольку танковая группа Гудериана испытывала нехватку артиллерийских боеприпасов
.
Карта 8. Позиции группы армий «Центр» на 11 июля 1941 г.
1 – Смоленск; 2 – Могилев; 3 – Витебск; 4 – Лепель; 5 – Полоцк; 6 – Кричев; 7 – Бобруйск
На участке XXXXVII корпуса Лемельзена в районе Копыси 29-я моторизованная дивизия Больтенштерна прорвала оборону 100-й стрелковой дивизии 20-й армии, и к полудню 11 июля два из ее полков захватили здесь плацдарм (см. карту 8). Справа от частей Больтенштерна 10-я танковая дивизия Шааля из XXXXVI моторизованного корпуса Фитингхофа, который наступал на участке Днепра на стыке 20-й и 13-й армий, разгромила 53-ю стрелковую дивизию 61-го стрелкового корпуса 13-й армии и захватила собственный плацдарм. Оперативная сводка Тимошенко, которую он направил в Ставку в 20:00, подробно описывала характер боевых действий, хотя с небольшим оптимистическим уклоном в отношении оборонительных порядков 20-й и 13-й армий:
«ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА ШТАБА ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 33 К 20 ЧАСАМ 11 ИЮЛЯ 1941 Г. О БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ ВОЙСК ФРОНТА
Общее положение. Войска фронта продолжали бои с наступающими частями противника в районах Себеж, Освея, Борковичи, Городок, Витебск, ст. Барсуки, Борколабово, направляя основные усилия на ликвидацию наступления витебской группировки противника.
22-я армия (Ершаков). На всем фронте части армии вели упорные оборонительные бои, имея перед собой части 8-го и 39-го армейских корпусов.
51-й ск:
170-я сд с 10:00 11.7 перешла в наступление на своем правом фланге, левом флангом ведет бои на прежнем рубеже;
112-я сд в 10:00 11.07, сдерживая превосходящие силы противника на своем левом фланге в районе Волынцы, вела ожесточенные бои с прорвавшимися танками противника из Юховичи на Клястицы;
98-я сд, отражая попытки противника форсировать р. Дрисса, занимает прежнее положение;
126-я сд ведет оборонительный бой на рубеже Игнатово, Куликово.
62-й ск:
174-я сд к 10:00 11.07 занимала прежнее положение. На фронте дивизии противник активных действий не проявлял.
186-я сд – 238-й сп наступает на ст. Ловша, передовые части полка в районе ст. Ловша ведут упорный бой. Остальные части 186-й сд сосредоточились в районе Прудок, Бобровщина (14 км восточнее Труды).
19-я армия (Конев) вела напряженные бои за Витебск, результаты боя пока не уточнены. Остальные части продолжают сосредоточение. Из 350 эшелонов прибыло и разгрузилось 130 эшелонов. В состав армии переподчинены 7-й мк, 153, 186, 50-я сд.
20-я армия (Курочкин), отводя мехкорпуса за линию фронта, ведет оборонительные бои на прежнем рубеже. Переправившиеся группы противника у Копысь отбиты. До двух батальонов пехоты с танками, форсировавшие р. Днепр севернее Шклов, контратакой наших частей отброшены, на поле боя осталось 15 танков противника. Из состава 20-й армии переподчинены командарму 19-й 153-й сд и 7-й мк.
13-я армия (Ремизов). Днем 11.7 части армии удерживали рубеж р. Днепр на участке Шклов, Нов. Быхов и вели бои с прорвавшимися частями противника в районе ст. Барсуки, Борколабово, продолжая сосредоточивать подходящие части.
61-й ск удерживает рубеж Шклов, Могилев, Буйничи, ведя усиленную разведку севернее Шклов, где противник силой до двух батальонов перешел в наступление с утра 11.7 и мелкими группами пехоты и отдельными танками форсировал р. Днепр.
53-я сд удерживает рубеж Шклов, Плещицы, ведя усиленную разведку севернее Шклов. В 12:00 2 км сев. Плещицы противник силой до 2 батальонов с танками форсировал р. Днепр. Контратакой частей 61-й ск отброшен к реке, понес большие потери, подбито 15 танков противника.
110-я сд – на оборонительном рубеже Плещицы, Шапочицы. 172-я сд обороняет могилевское предмостное укрепление и укрепляет оборонительную полосу по восточному берегу р. Днепр на участке Шапочицы, Буйничи. Шкловский мост взорван.
45-й ск. В течение дня 11.7 части корпуса вели бои с переправившимися частями противника в районе Барсуки, Борколабово. Противник удерживает район Сидоровичи, Следюки, лес южнее и сосредоточивает резервы в районе Борколабово.
148-я сд продолжает сосредоточение, одновременно ведет бой с переправившимся противником.
187-я сд в течение дня вела бои с переправившимися частями противника.
137-я сд, совершив марш, 10.07 сосредоточилась в районе Сухари, Приданцы.
20-й мк днем 11.07 выводился из боя для отвода его за линию фронта на переформирование.
21-я армия (Герасименко). К 13.30 11.07 части армии, продолжая сосредоточение, удерживали прежний рубеж. Перед фронтом армии противник активных действий не проявлял. 102-я сд, 63-й, 67-й ск – положение без изменений.
66-й ск – 232-я сд и 110-й сп 53-я сд, закончив перегруппировку, занимали рубеж (иск.) Стрешин, Белый Берег, имея на участке Стрешин, устье р. Березина 110-й сп.
75-я сд – сведений не поступило.
28-я гсд сосредоточилась в районе Брагин.
25-й мк – 55 тд и 219 мсд продолжали сосредоточение в прежних районах.
50-я тд – без изменений. 16-й мк сосредоточивается в районе Мозырь (к 11.07 прибыл мотострелковый полк и тылы 15-й тд).
Бронепоезда № 51 и 52 вели бои, взаимодействуя с отрядом полковника Курмашева, в районе ст. Старушки, ст. Рабкор, Ратмировичи. Отряд Курмашева 7 и 9.07 уничтожил до 30 танков и бронемашин противника.
4-я армия (Сандалов). Части армии закончили перегруппировку в районах укомплектования и продолжают укрепление оборонительных рубежей в своих районах. Днем 10.07 район Чаусы, Пропойск, Кричев бомбардировался авиацией противника, в результате чего в 42-й сд убито 25 и ранено 4 человека.
ВВС фронта. За вторую половину дня 10.7 в воздушных боях сбито 3 самолета противника и 8 самолетов уничтожено на земле. Наши потери: сбит – 1 самолет, 4 самолета не вернулись на свои аэродромы»
.
Однако последующая оперативная сводка Западного фронта, выпущенная на 20:00, 13 июля подтвердила, что оптимизм Тимошенко был неуместен:
«20-я армия. Вечером 12.07 и в ночь на 13.07, отбросив пехоту противника у Богушевское и Копысь, восстановила прежнее положение. С утра 13.07 части армии ведут бой с разрозненными группами танков и мотопехоты, прорвавшимися в глубину обороны.
69-й ск, отбросив части противника, занял оборону:
153-я сд – по восточному берегу р. Лучеса на фронте Вороны, ст. Заболотинка, Гряда;
229-я сд – Гряда, Лучи, Богушевское; 233-я сд – Коленьки, ст. Стайки.
20-й ск, вытеснив противника за реку Днепр, занимает: 73-я сд – на рубеже Селекта, Орша;
18-я сд – по восточному берегу р. Днепр на участке юго-восточная окраина Орша, Копысь.
2-й ск вел бой с противником, вышедшим во фланг и тыл ск в районе лесов западнее Горки. Положение частей корпуса уточняется.
5-й мк в течение дня 13.07 совместно с 69-м ск вел бой по ликвидации противника в районе Софиевка и одним батальоном в районе Высокое, прикрывая автостраду. Результаты дня выясняются.
57-я тд сосредоточена в районе Гусино.
144-я сд, удерживая переправы на реке Днепр, содействует 1 мсд в уничтожении групп противника к югу от р. Днепр на участке Кобрынь, Ленино.
13-я армия в течение дня 13.7 продолжала вести бои с форсировавшими Днепр частями противника в районах Шклов и ст. Быхов (20–30 км севернее и южнее Могилева), которые прорвались на 20 км в восточном направлении.
61-й ск совместно с частями 20 мк, под давлением прорвавшихся в районе Шклова крупных сил мотомехчастей противника, отошел правым флангом и удерживает рубеж Соськовка, Н. Прудки и далее по восточному берегу р. Днепр до Буйничи.
53-я сд, оборонявшаяся на рубеже Шклов, Плещицы, принявшая на себя главный удар противника, отошла; положение ее пока неизвестно.
20-й мк в 5:00 13.07 с рубежа Соськовка, Ничипоровичи перешел в наступление в направлении Бель; пройдя 2 км, корпус остановлен артиллерией и авиацией противника»
.
Стремительный бросок танковых дивизий Гудериана фактически сделал оборонительные рубежи войск Тимошенко вдоль Днепра от Копыси на юг до Могилева и от Могилева на юг до Быхова совершенно ненужными. В результате Тимошенко терял контроль над ситуацией, и этим незамедлительно воспользовался Гудериан.
Таким образом, к полудню 11 июля три моторизованных корпуса Гудериана овладели надежными плацдармами в Копыси, Шклове и Новом Быхове, а идущая в тылу его танковой группы 2-я армия Вейхса достигла Березины и двигалась форсированным маршем в направлении Днепра. В течение дня Гудериан перенес свой штаб на 80 км из Борисова в Толочин, где в 1812 г. располагался штаб самого Наполеона. Там он встретился с генералом Эфизио Маррасом, итальянским военным атташе, а также адъютантом Гитлера от люфтваффе, полковником Николаусом фон Беловом. Довольный продвижением войск, Гудериан пригласил своих гостей присоединиться к нему и провести на следующий день осмотр поля боя
.
После захвата трех вышеупомянутых плацдармов Гудериану хотелось, чтобы XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена наступал непосредственно на Смоленск, XXXXVI моторизованный корпус Фитингхофа двигался точно на восток через Горки на Починок, в 48 км к югу от Смоленска, а XXIV моторизованный корпус Гейера фон Швеппенбурга наступал в восточном направлении через Чаусы и Кричев на Рославль, расположенный на старой Московской дороге в 100 км юго-восточнее Смоленска. Поскольку войска Гейера тоже, как предполагалось, будут защищать правый фланг 2-й танковой группы, фон Бок передал 1-ю кавалерийскую дивизию генерала Фельдта, которая ранее, 9 и 10 июля, сменила 3-ю танковую дивизию Моделя, в подчинение танковой группе Гудериана, чтобы она могла образовать второй эшелон наступления ударной группы Гейера. По крайней мере, в самом начале Гудериану хотелось, чтобы войска Гейера захватили Могилев, обойдя город с юга силами 3-й танковой дивизии. Танковая дивизия Моделя замедлила темпы своего наступления вследствие невыносимо плохих дорог и 11 июля была остановлена как разрушенным мостом в 24 км к югу от Могилева, так и ожесточенным сопротивлением русских. Тогда, с одобрения Клюге, Гудериан принял решение обойти Могилев, при этом танкам Моделя предстояло выступить вслед за 4-й танковой дивизией Лангермана через Быхов
.
После посещения штаба 29-й моторизованной дивизии Больтенштерна в Копыси в полдень 11 июля, где инженеры строили мост для переправы через Днепр остальной части корпуса Лемельзена, Гудериан пересек реку в десантном катере в попытке добраться до плацдарма XXXXVI корпуса Фитингхофа в Шклове. После неудачной попытки это сделать из-за того, что два плацдарма еще не имели прочной связи друг с другом, он возвратился на западный берег реки и приказал Лемельзену выдвинуть 17-ю танковую дивизию Вебера на юг из района Орши так, чтобы можно было воспользоваться переправой в Копыси. Возвратившись на свой командный пункт, Гудериан информировал Клюге о своих успехах и получил его одобрение на «перенаправление» 17-й и 3-й танковых дивизий.
Гудериан провел менее трех часов в Толочине, где проинформировал о происходящем адъютанта Гитлера, Шмундта, собиравшего информацию непосредственно для фюрера в сопровождении полковника Фрица Байерлейна. Потом еще около трех часов Гудериан потратил на езду по отвратительным дорогам в направлении плацдарма, который удерживал в Шклове XXXXVI моторизованный корпус Фитингхофа. Хотя 10-я танковая дивизия Шааля и моторизованный полк «Великая Германия» столкнулись в Шклове с более сильным сопротивлением, чем войска Лемельзена в Копыси, инженерам удалось-таки восстановить здесь поврежденные мосты. Поездка убедила Гудериана в том, что его переправа имела успех, и он призывал командира корпуса поспешить развить свой успех, пусть даже ночью. К тому времени, когда Гудериан наутро возвратился в штаб, его танковая группа удерживала плацдармы приблизительно 15 км глубиной в Копыси, Шклове и Быхове. С четырьмя новыми мостами, по мнению Гудериана, эти плацдармы представляли собой более чем адекватную базу для наступления
. Однако, несколько умерив оптимизм Гудериана, 12 июля XXXXVII и XXIV моторизованные корпуса потеряли один из этих драгоценных четырех мостов, что в итоге замедлило их продвижение.
Озадаченный неожиданным «гамбитом» Гудериана, Тимошенко оказался в крайне неблагоприятном положении, потому что немецкое наступление затронуло весьма уязвимую границу между его 20-й и 13-й армиями и превратило ее в широкую брешь. Кроме того, ходу боевых операций серьезно препятствовала неразбериха в командах из Ставки. За считаные дни до этого, 10 июля, Ставка назначила Тимошенко командующим войсками Западного направления. Это лишь усложнило его командование и усугубило проблемы, связанные с контролем информации. Кроме того, после того, как 8 июля Ремизов сменил смертельно раненного Филатова на посту командующего 13-й армией, он также был ранен, когда лично возглавил 12 июля контратаку против сил XXIV моторизованного корпуса Гейера фон Швеппенбурга. После этого командующий 21-й армией Герасименко 14 июля взял командование 13-й армией на себя. Но его вскоре сменил генерал-полковник Ф.И. Кузнецов, завершив тем самым целый ряд бурных перемен в высшем командном составе, которые усугублялись невероятно плохой связью между частями и соединениями Красной армии
.
В итоге к вечеру 13 июля, когда 17-я танковая дивизия XXXXVII моторизованного корпуса Лемельзена захватила Оршу, оборона Тимошенко вдоль Днепра просто рассыпалась. К этому времени 29-я моторизованная дивизия Больтенштерна перешла в наступление со своего плацдарма в Копыси и находилась уже на полпути к Смоленску. На юге 10-я танковая дивизия Шааля из XXXXVI моторизованного корпуса Фитингхофа прошла через Горки на Мстиславль по дороге к реке Сож, а 4-я танковая и 10-я моторизованная дивизии Лангермана и Лепера из XXIV моторизованного корпуса Гейера выдвинулись из района Быхова, поставив основные силы советской 13-й армии в районе Могилева под угрозу окружения.
Танковая группа Гудериана овладевала переправами на Днепре, и ее танковые колонны начали прорубать коридор на Смоленск с юга. После разгрома 22-й армии Ершакова вдоль рубежа Западной Двины северо-западнее Полоцка, а также 19-й армии Конева и 20-й армии и Курочкина под Витебском 3-я танковая группа Гота снова была на марше, при этом ее левое крыло было обращено на Невель, а правое – на Велиж и Смоленск с севера. С наступлением ночи 13 июля клинья танковых групп Гота и Гудериана, соответственно 7-я танковая дивизия Функа и 29-я моторизованная дивизия Больтенштерна, находились друг от друга на расстоянии около 55 км и быстро приближались к Смоленску с севера и юга. Вслед за наступающими танковыми колоннами Гудериана, после завершения неприятной работы по ликвидации котлов к западу от Минска, форсировали Березину три пехотных корпуса 2-й армии Вейхса. За ними, всего в двух днях пути, шли еще три корпуса пехоты вермахта. Под угрозой быстро сходящихся клещей этой немецкой бронированной армады войска 19, 16 и 20-й армий отчаянно сражались за выживание
.
Наступление Тимошенко 13–16 июля
Уже 11 июля в Ставке поняли, что на участке главного командования войск Западного направления назревает серьезный кризис. Когда Витебск и переправы через Днепр к югу от Орши оказались в руках немцев, восстановить положение, если это вообще представлялось возможным, могли только отчаянные меры. Соответственно, в 15:45 12 июля Ставка приказывает Тимошенко «немедленно организовать мощные скоординированные контрудары из района Смоленска, Рудни, Орши, Полоцка и Невеля имеющимися силами, чтобы ликвидировать прорыв противника у Витебска», но при этом «не ослаблять фронт в районе Орши – Могилева» и, кроме того, «провести активные операции вдоль рубежа Гомель – Бобруйск, чтобы создать угрозу тылу могилевской группировки противника»
.
Карта 9. Ситуация на 23:00 13 июля 1941 г.:
1 – Смоленск; 2 – Полоцк; 3 – Орша; 4 – Витебск; 5 – Могилев; 6 – Спас-Деменск; 7 – Вязьма; 8 – Рославль; 9 – Брянск
Однако Тимошенко и его начальник штаба Маландин уже предвидели намерения Ставки и издали ряд собственных предварительных приказов. Во-первых, в 20:20 вечером предыдущего дня они направили 21-й армии Кузнецова указание активизировать ограниченные наступательные действия, чтобы сковать наступление 2-й танковой группы Гудериана:
«ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО ФРОНТА КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ 21-Й АРМИИ НА СКОВЫВАНИЕ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВНИКА ПОДВИЖНЫМИ ОТРЯДАМИ (11 ИЮЛЯ 1941 Г.)
На фронте 21-й армии противник активности не проявляет и, не встречая активности с нашей стороны, маневрирует подвижными частями, нанося удары на Могилев то в одном, то в другом месте.
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Связать действия противника, заставить его бояться возможных наших ударов.
2. Выслать подвижные отряды с саперами, орудиями ПТО, командами истребителей танков для действий в направлениях Зборово, Чигиринка, Городище, Жлобин, Паричи, Бобруйск.
3. Задачами отрядам поставить: уничтожение танков противника, дезорганизация его тыла, уничтожение транспортов, связи, раций, складов и т. д., разрушение путей подвоза, устройство минных ловушек.
Отрядам, действующим в направлении Зборов, Городище, поставить задачу нарушить работу шоссе в районах Бобруйска и Могилева и сорвать переправу противника в районе ст. Быхов.
Отрядам, высланным в направлении Бобруйска, дезорганизовать тыл и снабжение жлобинской группы противника и по возможности взорвать мосты у Бобруйска, уничтожать самолеты на аэродромах.
4. Для приема донесений от отрядов организовать радиопост.
5. Подготовить операцию и иметь в готовности части для внезапного захвата [города] Бобруйск и [поселка] Паричи.
О выполнении приказа и о ходе действий отрядов доносить».
Несколько часов спустя, в 3:00 12 июля, начальник штаба Маландин направил особые указания Коневу и Ершакову, командующим 19-й и 22-й армиями фронта, подчеркнув значение намеченного контрудара на Витебск, но также выражая по этому поводу беспокойство – как с его собственной стороны, так и со стороны маршала Тимошенко.
«Главнокомандующий приказал:
1. 12.7.41 атаковать совместно с Ершаковым противника в районе Витебска и отбросить его за линию дороги Полоцк – Витебск.
2. Ершакову удар нанести с 8:00 12.07 в направлении ст. Село; Коневу – Витебск, ст. Княжица.
Подкрепить удар Конева 1–2 батальонами танков.
3. В 8:00 дается задание ВВС прикрыть район действий атакующих войск.
4. Штаб Коневу иметь в Якубовщине и наладить управление.
5. Войска привести в порядок
.
6. Т. Коневу учесть, что 134-я сд выгрузилась в районе Смоленска, 127-я сд – выгрузилось 14 эшелонов в районе Смоленска. Подготовить силами прибывших эшелонов противотанковый рубеж на линии р. Мошна, обратив особое внимание на направление шоссе на Смоленск.
О ходе действий доносить каждые 3 часа»
.
Приказ Тимошенко о наступлении, который он отдал своим армиям после 12 июля, лишь подчеркнул огромный размах и совершенно нереалистичный характер запланированного контрнаступления:
«Общее положение – противник, сосредоточив свои 8-й и 39-й танковые корпуса в районе Витебска и до танкового корпуса на Могилевском направлении, форсировал рр. Зап. Двина и Днепр и развивает наступление на Велиж и Горки.
Задача Западного фронта – совместными действиями 22, 19 и 20-й армий, во взаимодействии с авиацией, уничтожить прорвавшегося противника и, овладев гор. Витебск, закрепиться на фронте Идрица, Полоцкий укрепрайон, Сиротино, ст. Княжица, Шилки, Орша и далее по р. Днепр. Начало наступления 8:00 13.07.41 г.
22-й армии (Ершаков) – прочно удерживая занимаемый фронт на своем правом крыле и Полоцкий УР, перейти в наступление силами 214-й и 186-й сд с 56-м гап, 390-м гап, 102-й птд и 46-й сад с фронта ст. Войханы, Городок и, нанося удар в направлении Витебска, к исходу дня выйти на рубеж Сиротино, ст. Княжица, где прочно закрепиться.
19-й армии (Конев) – сдерживая прервавшиеся группы противника в направлении Велиж, силами 7-го мк, 162-й сд и 220-й мд, 399-го гап, 11-й сад наступать с рубежа Шумовщина, Вороны в направлении Витебска с задачей овладеть гор. Витебск. К исходу дня выйти на рубеж Ворошилы, Пушкари, где закрепиться и прочно оборонять этот рубеж.
20-й армии (Курочкин) активными действиями на своем левом фланге уничтожить прорвавшегося на восточный берег р. Днепр противника и прочно закрепиться на рубеже Богушевск (35 км к югу от Витебска), р. Днепр. Силами 5-го мк, 153-й и 229-й сд с 57-й тд (без 115-го тп), 23-й сад, имея основную группировку на своем правом фланге, нанести удар в направлении Островно, содействуя тем успешному наступлению 19-й армии. К исходу дня выйти и закрепиться на рубеже Павловичи, Шилки, Богушевск.
13-й армии (Ремизов) в прежних границах уничтожить части противника, прорвавшиеся на восточный берег р. Днепр, и прочно оборонять рубеж.
21-й армии (Ф.И. Кузнецов) перейти в наступление силами 63-го ск (61, 167 и 154-я сд) с 42-м и 503-м ап, 696-м гап, 13-й сад с фронта Рогачев, Жлобин в направлении Бобруйск и 232-й сд на Шацилки, Паричи с задачей овладеть гор. Бобруйск и районом пос. Паричи. Одновременно наступлением 102-й и 187-й сд из района Таймоново, Шапчицы в направлении Комаричи, Быхов уничтожить группировку противника, действующую на Быховском направлении. 117-ю сд для обеспечения Рогачевско-Жлобинского направления выдвинуть на восточный берег р. Днепр на фронт Рогачев, Жлобин.
ВВС фронта. Задачи:
– В 7:30 13.07 нанести удар с воздуха по противнику в районах Городок, Островно, Витебск, действуя главным образом по артиллерии и танкам противника.
– Наблюдением с воздуха своевременно вскрывать очаги сопротивления противника на пути движения наших войск и немедленно их подавлять.
– Прикрыть наземные войска от ударов воздушного противника.
– Дальнебомбардировочный корпус использовать для ударов по противнику в районе Городок, Витебск, Бешенковичи и Шклов.
– Авиацию армий полностью направить для ударов во взаимодействии с наземными войсками»
.
Подробный характер всех этих приказов, не говоря уже о предписаниях Тимошенко и Маландина насчет осторожности, лишний раз показал чрезвычайную централизацию советской системы командования, ее неспособность дать возможность действующим командирам самостоятельно вести бой и принимать решения, а также волнение, со всей очевидностью проявившееся в штабе главного командования войск Западного направления. Однако, учитывая неопытность многих из вышеупомянутых командиров, такое беспокойство было в целом оправданным.
Намерение Тимошенко состояло в том, чтобы рассечь и разбить на части танковые группы Гота и Гудериана и восстановить оборону Западного фронта вдоль Днепра. Для этого 22-я и 19-я армии должны были захватить Витебск и выйти на рубеж Западной Двины, 20-я и 16-я армии (последняя все еще не завершила сбор в районе Смоленска) – восстановить оборону фронта между Оршей и Шкловом, а 13-я и 21-я армии вместе с остатками 4-й армии – очистить от немецких войск берег Днепра к востоку от Могилева и Рогачев и заодно начать наступление на Бобруйск. С учетом фактического положения на фронте ни одна из частей плана Тимошенко не представлялась даже в малой степени осуществимой.
Словно иллюстрируя тщетность приказа Тимошенко на момент, когда он был отдан, левое крыло танковой группы Гота, LVII моторизованный корпус Кунтцена, теперь действующий совместно с L и XXIII армейскими корпусами 9-й армии, уже выбил 22-ю армию Ершакова с занимаемого рубежа обороны вдоль Западной Двины северо-западнее Полоцка, разрезал его армию на две части, обошел с флангов и угрожал полным окружением. Имея всего шесть дивизий для обороны фронта протяженностью 274 км, армия Ершакова быстро отступала. Хотя его 174-я стрелковая дивизия продержалась в Полоцком укрепленном районе до 16 июля, танковые клинья Гота обошли Полоцк и быстрым маршем ушли на Невель. В результате через считаные дни Тимошенко отдал приказ Ершакову отвести свою армию на новые рубежи обороны, в то же время «нанося как можно больший урон наступающим немецким войскам».
В то же время к 13 июля правое крыло танковой группы Гота, XXXIX моторизованный корпус Шмидта при поддержке V армейского корпуса генерал-лейтенанта Ричарда Руоффа, разгромило первый эшелон 19-й армии Конева, захватив Велиж, и отбросило разрозненные части Конева к Смоленску. На юге, на левом крыле танковой группы Гудериана, XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена выбил из Орши части 20-й армии Курочкина и глубоко охватил ее левый и правый фланги. Хотя войска Конева и Курочкина дважды наносили ответный удар, в частности 11 и 12 июля, из-за недостаточной артиллерийской поддержки и нехватки боеприпасов и топлива эти удары не смогли сколь-нибудь значительно замедлить наступление немцев. Например, части Конева вынуждены были контратаковать 11–13 июля, едва выгрузившись из эшелонов, однако все усилия вернуть Витебский рубеж оказались тщетными.
К тому времени, когда этими армиями был получен приказ Тимошенко о наступлении, обе они уже выдохлись, были измотаны тяжелыми боями и вынуждены в спешном порядке отступать на восток
. Что касается 13-й армии Ремизова, то ее части были в значительной мере разбиты XXXXVI и XXIV моторизованными корпусами Гудериана, которые к 13 июля уже продвинулись глубоко в ее тылы. Вскоре после того, как Ремизов был ранен, новый командующий, Герасименко, отвел армию в восточном направлении к реке Сож, а могилевская группировка, как ее называли Советы, будучи отрезанной от главных сил 13-й армии, перешла под командование генерал-майора Ф.А. Бакунина. Однако гарнизон Бакунина в Могилеве получил лишь короткую передышку на несколько дней, когда танковые дивизии Гудериана устремились на восток к Десне и с юго-запада подошли к Смоленску. Лишь 21-я армия, сначала под командованием Герасименко, а после 12 июля – под командованием Ф.И. Кузнецова, смогла хотя бы отчасти выполнить приказ Тимошенко: смогла перебросить значительные силы через Днепр и создать кратковременную угрозу немецким коммуникациям в Бобруйске.
Карта 10. Позиции группы армий «Центр» на 13 июля 1941 г.:
1 – Витебск; 2 – Смоленск; 3 – Могилев; 4 – Борисов; 5 – Кричев
Испытывая постоянное давление со стороны Ставки, Тимошенко настаивал на «контрнаступлении», хотя к тому времени оно уже было абсолютно нереальным. Донесения и приказы Тимошенко передают утопическую атмосферу в его штабе. Например, вечером 13 июля его ежедневная разведывательная сводка начиналась вполне корректно, в ней сообщалось, что «главные усилия противник направляет основными группировками в общих направлениях на Невель и Смоленск и второстепенные удары – на Кричев и Рославль». А заканчивалась следующими выводами:
«1. Противник, сосредоточив крупные группировки пехотных и мотомехчастей в районах Себеж, Оболь, Городок, ударом в общем направлении на Невель и сковывая в направлении на Полоцк, стремится отрезать Невель и окружить части 22-й армии.
2. На Витебско-Оршанском и Могилевском направлениях противник крупными мотомехчастями концентрическими ударами стремится выйти к Смоленску. Одновременно действует передовыми отрядами и стремится овладеть железнодорожными узлами Мстиславль, Кричев.
3. Отмеченный отход противника в районе Бобруйска возможен как маневр, с целью удара по флангам наступающих наших частей из районов: Нов. Быхов и Ратмировичи»
.
Тем же вечером 13 июля Тимошенко направил личный доклад в качестве главнокомандующего войсками Западного направления Сталину и начальнику Генерального штаба, Жукову, который добавил к разведсводке существенные оперативные детали. Наиболее примечательно то, что этот доклад также включал в себя планы Тимошенко относительно ближайщего будущего:
«ДОКЛАД ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО НАПРАВЛЕНИЯ СТАВКЕ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ О БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ ВОЙСК ЗАПАДНОГО ФРОНТА 12 И 13 ИЮЛЯ 1941 Г.
Тов. Сталину и Жукову
Общее положение
В течение 12 и 13.07.41 противник ведет беспрерывные атаки на всем Западном фронте, кроме 21-й армии.
После ожесточенных боев, с большими потерями противнику к
12.07 удалось овладеть г. Витебск и форсировать р. Днепр в направлениях Шклов и Быхов; атаки противника на остальном фронте отбиты.
22-я армия удерживает район Идрицы и Полоцкий УР.
В направлении Прибытки (10 км сев. ст. Толмачевская) противник силами до двух пд теснит 98-ю сд. На Витебском направлении 12 и 13.07 идет бой с переменным успехом за Городок.
19-я армия, понеся большие потери в боях за Витебск, отошла на восточный берег р. Зап. Двина и с утра 13.07 ведет наступление 162-й сд и 220-й мд на Витебск. Наступление проходит в тяжелых условиях, т. к. 19-я армия успела сосредоточить только две сд. Противник небольшими группами прорвался в тыл 19-й армии в районах Велижа и Лиозно.
20-я армия ночными боями ликвидировала прорыв противника у Копысь и продолжает действия по ликвидации прорыва противника в районе Шклова совместно с частями 13-й армии. С утра 13.07 правофланговые 153-я и 229-я сд ведут наступление на Островно в обход Витебска, содействуя захвату его войсками 19-й армии.
13-я армия в течение 12.07 отбивала атаки противника в районе Шклов, Быхов и Заречье. На этом направлении действуют отборные части противника – 11-я и 30-я дивизии СС[11 - Так в оригинале; очевидно, 2-я («Рейх») и др.]. С большими потерями передовым танковым частям 11-й пд СС удалось к исходу 12.07 из района Шклов прорваться в район Горки; на остальных переправах бои идут непосредственно у переправ. Командарм 13-й Ремизов ранен.
21-я армия с утра 13.07 перешла в наступление в направлениях Рогачев, Чигиринка; Жлобин, Бобруйск и Речица, Паричи. Наступление развивается успешно.
Резерв фронта (4-я армия – 6, 42, 143 и 55-я сд) – в стадии доукомплектования и формирования – занимают тыловой рубеж по р. Проня на фронте Чаусы, Пропойск.
ВВС с утра 13.07 нанесли мощный удар по противнику в районе Витебска и продолжают систематическое воздействие на колонны противника, действующие в этом районе.
Одновременно ударом воздуха разрушены переправы противника у Шклова и беспрерывным атакам подвергается колонна танков противника в районе Горки.
РЕШЕНИЯ:
1) к исходу 13.07 активными действиями 22, 19 и 20-й армий при усиленной поддержке авиации овладеть Витебском, восстановить фронт на рубеже Сиротино, ст. Княжица, р. Лучеса;
2) фланговыми ударами 20-й и 13-й армий в направлениях Богушевск, Шклов и Быхов ликвидировать прорыв фронта в этих направлениях и отрезать прорвавшиеся в глубину танки противника;
3) непрерывными атаками ВВС и действием мотоотряда 57-й тд в направлении Горки уничтожить прорвавшуюся группу противника.
Чтобы не втягивать в бой по частям сосредоточивающиеся части 19-й армии, отношу районы сосредоточения 127, 129, 38 и 158-й сд за линию р. Днепр и Вопь в районе Ярцево, Смоленск»
.
Конкретизируя ухудшившееся положение своего фронта и многие проблемы после еще одного дня провальных действий, 14 июля Тимошенко направил в Ставку более длинное объяснение печального положения дел. Подтвердив, что 14 июля положение на Западном фронте «представляется весьма сложным», он признал, что «противник, воспользовавшись прорывом в районе Витебск, Богушевск, Шклов и Старый Быхов, энергично вводит в прорыв крупные механизированные соединения» при активной поддержке с воздуха. Затем он описал положение на каждом оперативном направлении, подчеркнув, что немцы, по всей видимости, нацеливаются на Смоленск, но также утверждая, что его войска контратакуют всякий раз и везде, где это возможно. Смысл немецкого натиска был ясен: противник попросту стремится окружить всю советскую группировку в районе городов Витебск и Орша. Подчеркивая яростный отпор вверенных ему войск, Тимошенко также добавил, что «войска вследствие длительных отходов, упорных за последнее время боев, а также укомплектования их наспех, больших потерь вооружения неустойчивы», особенно во время танковых и воздушных ударов, когда «имели место случаи бегства частей от воздействия авиации и передовых танковых отрядов противника».
Затем Тимошенко посетовал на медленную мобилизацию и развертывание важнейших резервов, которые «осложняются тем, что прибытие новых соединений замедлено и дезорганизовано железными дорогами». Из-за чего «в головных эшелонах прибывают тыловые части, а боевые части длительно задерживаются в пути». В результате «фронт не имеет резервов и вынужден поспешно вводить на передовую линию части организационно плохо подготовленные. Много дивизий состоит из разных частей. Что касается танковых соединений, они не имеют материальной части и превратились, по существу, в технически слабо оснащенную пехоту».
Несмотря на многие указанные проблемы, Тимошенко обещал накануне вечером и утром следующего дня предпринять энергичные контратаки и, указав на определенные потери противника, в частности в танках и самолетах, закончил свой доклад просьбой о подкреплении самолетами, танками, грузовиками и боеприпасами
.
Несмотря на эти достаточно искренние оценки, позже в тот же день Тимошенко отдал боевые приказы, поставив слишком амбициозные задачи перед 22, 19, 20 и 21-й армиями, и без того находящимися под неослабевающим натиском противника:
«Общее положение – противник, сосредоточив крупные силы в Витебском и Могилевском направлениях, прорвал фронт в районе городов Шклов и Быхов и вышел подвижными группами в район Велиж и Горки, стремясь выходом на Смоленск окружить нашу витебско-оршанскую группировку. Состав обходящих сил противника достигает четырех-пяти моторизованных корпусов. Кроме прорывов в Витебском и Шкловском направлениях, остальной фронт прочно удерживается армиями Западного направления.
Задача войск Западного фронта – отрезать прорвавшегося противника от его тыла на участках: 1) Городок, Витебск и 2) Орша, Шклов, со стабилизацией фронта. Активными действиями отбросить велижскую группу противника и разгромить прорвавшуюся группировку мехвойск противника в районах Горки, Мстиславль и Шклов. 22-й армии (Ершаков), выровняв фронт в центре отводом 98-й и 112-й сд на рубеж Юховичи, Баравуха и опираясь на Полоцкий укрепленный район, нанести удар в направлении Городок, Витебск, имея задачей занять и упорно оборонять фронт Сиротино, Зуйково. Иметь не менее одной стрелковой дивизии в армейском резерве за левым флангом армии.
19-й армии (Конев) в составе 162, 134, 129 и 153-й сд, 7-го мк решительным наступлением овладеть к исходу 16.07 городом Витебск и прочно закрепиться на рубеже Городок, Заречье.
20-й армии (Курочкин) в составе 229, 233, 73, 18, 100, 161, 110 сд и 5-го мк ликвидировать к исходу 16.07 прорыв на фронте Орша, Шклов, прочно закрепиться на занимаемом рубеже и атаковать вместе с 57-й тд в ночь на 15.07 из района Красный (45 км юго-западнее Смоленска) в направлении Горки, уничтожая мехколонны противника.
13-й армии (Герасименко) в составе 172, 148, 137, 132, 160, 151, 187 и 53-й сд, 20-го мк, минометного батальона ликвидировать 16.7 прорыв в районе Старый Быхов и прочно удерживать рубеж по реке Днепр. Одновременно ставлю важнейшей задачей и делом чести 13-й армии решительное наступление. 160-й и 137-й сд, 20-му мк и 696-му птп с рубежа реки Бася нанести удар в направлении Горки и уничтожить горкинскую группу противника.
21-й армии (Ф.И. Кузнецов) в прежнем составе более решительно выполнять поставленную перед ней задачу.
4-й армии (Сандалов) в составе 42, 143 и 55-й сд действиями на Горки с юга из района Рясна, Ширки, Осиновка уничтожить прорвавшуюся мехгруппу противника во взаимодействии с 13-й армией. Отдельному отряду в составе 4-го вдк, 25-го мк и 6-й сд под общим командованием командира 4-го вдк (Жадов) наступать из района Бахревка, Кричев в направлении Мстиславль для уничтожения горкинской группировки противника.
16-й армии (Лукин) в составе 152-й и 46-й сд, опираясь на противотанковый район, действиями из района Демидов, Духовщина не допускать выхода велижской группировки противника на направление Смоленск, Ярцево. Одновременно силами сосредоточиваемых дивизий и 17-го мк повести наступление в направлении Горки для уничтожения во взаимодействии с 13-й и 4-й армиями основной подвижной группировки противника.
Задачи ВВС фронта:
фронтовой авиации – содействовать наземным войскам в ликвидации прорывов ударами по противнику в районах городов Витебск и Шклов и систематически атаковать наземного противника в районах Горки, Мстиславль, Шклов; армейской авиации – свои действия полностью подчинить интересам наземных войск»
.
Тимошенко обратился к войскам с откровенным призывом:
«Требую от командного состава и войск проявления инициативы, мужества, отваги, стойкости и строжайшей дисциплины». При сложившихся обстоятельствах, однако, такое обращение было бесполезно, потому что нигде в его приказе не признается реальное положение дел и не изменяются цели, которые он поставил перед своими армиями 12 июля.
Между тем 14 июля, в соответствии с указаниями Ставки, Тимошенко попытался передать командование и управление всеми войсками, сражающимися в районе Смоленска, под контроль 16-й армии Лукина, части которой как раз только начинали прибывать в Смоленск.
«ПРИКАЗ ВОЙСКАМ ЗАПАДНОГО НАПРАВЛЕНИЯ 14.7.41
В целях объединения управления и упорядочения обороны подступов к городу Смоленску
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Подчинить командующему 16-й армией генерал-лейтенанту тов. Лукину все части гарнизона города Смоленска, части, прибывающие по железной дороге в другие армии и разгружающиеся в районе города Смоленска, а также части, занимающие сектора обороны непосредственно на подступах к городу Смоленску.
2. Командующему 16-й армией объединить управление указанными выше частями и прочно удерживать подступы к городу Смоленску.
3. Контратаками подвижных, маневренных групп окружать, блокировать и уничтожать прорывающиеся части противника, широко используя для этой цели ночное время»
.
Несмотря на браваду предыдущих нескольких дней, оптимизм и наступательный порыв у Тимошенко, по-видимому, пошли на убыль 15 и 16 июля, когда он отдал два намного более умеренных приказа. В первом из них, от 15 июля, Тимошенко передавал под управление своего заместителя, Еременко, остатки разгромленной 19-й армии Конева, поручал ему создать новые линии обороны от Невеля на юг вплоть до северного подступа к Смоленску и подготовить еще один контрудар из района Ярцево на Смоленск и Демидов:
«ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Упорно и настойчиво выполнять поставленную мною задачу.
2. Для выполнения ее привлечь все силы 19-й армии, направив их усилия к общей цели – создания сплошного фронта, отрезая прорвавшиеся танки противника от их тылов и основных сил. Новый, единый сплошной фронт организуется на рубеже Алушково, Невель, Дуброво, Сураж – Витебск, ст. Заболотинка и готовится мощный контрудар из района Ярцево в направлениях на Демидов и Смоленск.
3. Внушить всему составу, что при данной обстановке и действиях прорвавшиеся танки врага легко сами попадают в окружение и уничтожаются.
4. Потребовать от каждого гарнизона города, защитников каждого села сопротивления вражеским танкам, что распылит их усилия и облегчит уничтожение соединений противника по частям на подступах к Смоленску.
5. Смоленск сделать неприступным объектом для врага.
6. Учитывая успешные действия 20-й армии и помощь с востока и севера, враг будет уничтожен при проявлении инициативы, смелости и активности со стороны начсостава и бойцов.
7. Привлечь к борьбе с танками весь личный состав, оставив в тылу минимальные силы.
8. Связь с Вами будет поддерживаться через делегатов на боевых самолетах, по телефону, радио и бронемашинами. Примите меры организации авиасигнального поста.
9. О принятых мерах и плане действий донести»
.
Однако в своем втором приказе, отданном 16 июля, Тимошенко от имени главнокомандующего войсками Западного направления велел Ершакову, командующему 22-й армией, отвести свои измотанные и поредевшие войска, которые были теперь почти полностью окружены, севернее, к новым рубежам обороны, вероятно, только потому, что 7-я танковая дивизия Функа только что захватила Ярцево:
«На фронте 22-й армии обстановка позволяет и требует упорными боями на последовательных рубежах при отходе на рубеж Алушково, Заворуй, оз. Езерище, Дуброво бить и уничтожать противника.
Задержка 174-й сд в Полоцком УР недопустима, требует немедленной перегруппировки этой дивизии на левый фланг дли активных действий.
Особенное внимание должно быть уделено крепости и готовности ваших флангов и активности на Витебск для соединения с 19-й армией в районе Витебска.
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. С боями, спокойно, изматывая противника, последовательно отводить армию на рубеж Запруды, Езерище, Дуброво.
2. Всеми имеющимися силами армии закрыть образовавшийся прорыв между 98-й и 112-й сд.
3. Организовать уничтожение прорвавшихся танков противника, внушить всему личному составу уверенность в том, что борьба с прорвавшимися танками не должна смущать никого, что отрезанные от пехоты и тылов танки не могут угрожать окружением.
Для уничтожения прорвавшихся танков создать в каждой дивизии отряды и, объединив действия их в армейском масштабе, окружать и уничтожать противника.
4. Для борьбы с танками привлечь все окружающее население, чтобы инженерными сооружениями ограничить маневр танков и поставить их под удар отрядов.
Все будет зависеть от того, как сумеете вы собрать все силы, распыленные в тылах дивизий и армии. Требую большой активности. Она обеспечит вам успех.
О вашем решении и мероприятиях по выполнению настоящего приказа донести»
.
За исключением атак 21-й армии на юге, то, что Гудериан позже назвал «контрнаступлением» Тимошенко, так и не было осуществлено. Не сделав продолжительной остановки после форсирования Западной Двины и Днепра, танковые группы Гота и Гудериана продолжали решительный марш на восток, не обращая внимания на фланги, чем полностью сорвали советские наступательные планы.
Наступление Гота на Смоленск и Невель 13–16 июля
После разгрома 19-й армии Конева и сосредоточения двух моторизованных корпусов под Витебском на южном и северном берегах Западной Двины напротив городка Дисна, в 35 км к западо-северо-западу от Полоцка, 3-я танковая группа Гота двумя клиньями начала наступление в направлении поставленных целей. К 15 июля танковые колонны в составе более чем 500 танков достигли северо-восточных подступов Смоленска, а также прорвались к Невелю. Несмотря на столь впечатляющий и успешный бросок, наступление по расходящимся направлениям также создало для Гота непредвиденные проблемы в будущем.
На южной половине участка наступления Гота рано утром 13 июля из района Витебска начал выдвижение XXXIX моторизованный корпус Шмидта, при этом его дивизии развертывались веером одновременно на восток, северо-восток и север. Его части фактически обошли левый фланг 22-й армии Ершакова, обороняющейся вдоль Западной Двины, и правый фланг 20-й армии Курочкина южнее Витебска. В то же время остатки разбитой 19-й армии Конева откатывались к юго-востоку, где проходила медленное формирование 16-я армия Лукина, выделенная для обороны Смоленска.
Продвигаясь в восточном направлении из Витебска, 7-я танковая дивизия Функа к вечеру 13 июля захватила Демидов, а еще через сутки находилась всего в 34 км от северной оконечности Смоленска. В самом начале своего броска из Витебска к Демидову танковая дивизия натолкнулась на три полностью укомплектованные советские стрелковые дивизии 25-го стрелкового корпуса генерал-майора С.М. Честохвалова из 19-й армии Конева. Советские части только что выгрузилась из эшелонов в Рудне, на полпути (50 км) между Смоленском и Витебском и заняли оборонительные позиции в 9 км к юго-востоку от Витебска. Согласно одному российскому источнику при приближении танковых войск Функа «25-й стрелковый корпус отступил и даже не вступал в бой из-за страха перед артиллерийским огнем противника». В результате «генерал Честохвалов был захвачен в плен вместе со всем штабом»[12 - Позже выяснилось, что пропал без вести, очевидно, погиб.]
.
Вместо того чтобы атаковать Смоленск с севера, Функ двинул свою танковую дивизию еще дальше на восток, захватив Духовщину, в 44 км к северо-востоку от Смоленска. К полудню 15 июля немцы обнаружили дорогу с твердым покрытием. Воспользовавшись вновь обнаруженной дорогой, Функ сформировал боевую группу в составе танкового, пехотного моторизованного и моторизованного батальонов, а также инженерно-артиллерийских и зенитных подразделений и направил ее ускоренным маршем на юг, к Ярцево. К 20:30 15 июля боевая группа захватила этот жизненно важный город, где автострада и железная дорога на Москву пересекали реку Вопь, приток Днепра, и немедленно заблокировала главную связующую артерию между Смоленском и Москвой. Оседлав автостраду, все четыре полосы которой были забиты колоннами войск и техники, движущимися как в восточном, так и в западном направлениях, немецкая боевая группа отразила первую из многочисленных советских контратак и удержала свою позицию. Это был звездный час 7-й танковой дивизии
. Когда танковые части Функа вступили в Ярцево, несколько часов спустя 29-я моторизованная дивизия Больтенштерна XXXXVII корпуса Лемельзена ворвалась в древний Смоленск с юга, тем самым отметив не менее стремительный натиск танковой группы Гудериана. Таким образом, к концу дня 15 июля наметилось еще одно крупное окружение. Ранее лишь предполагалось, а теперь было официально подтверждено, что 300 тысяч советских солдат из 16, 19 и 20-й армий фронта Тимошенко, большая часть которых все еще сражалась далеко на западе, теперь попали в смертельную ловушку
.
Карта 11. Позиции группы армий «Центр» на 15 июля 1941 г.:
1 – Витебск; 2 – Смоленск; 3 – Могилев; 4 – Полоцк; 5 – Рославль
Когда 7-я танковая дивизия Функа предприняла смелый бросок на Ярцево, 20-я танковая дивизия Штумпфа и 18-я моторизованная дивизия Херрлейна совершили бросок в северо-восточном и северном направлении из Витебска, прикрывая левый фланг моторизованного корпуса, в то время как 20-я моторизованная дивизия Цорна осталась в Витебске и 14 июля начал формировать кордон вокруг северо-западного котла окружения советских войск к западу от Смоленска. Вечером 13 июля, после захвата Велижа, в 70 км к северо-востоку от Витебска, дивизия Штумпфа продолжила наступление и утром 15 июля захватила селение Бор, а затем повернула на север, чтобы занять блокирующие позиции южнее города Белый, в 115 км к северу от Смоленска, где, согласно разведсводкам, проходило сосредоточение советских войск. После взятия Белого Штумпф отдал приказ повернуть большую часть дивизии на юг и перерезать автостраду Смоленск – Москва к востоку от Ярцево.
Тем временем, действуя на крайнем левом крыле XXXIX моторизованного корпуса Шмидта, 18-я моторизованная дивизия Херрлейна совершила 58-километровый марш-бросок на север из района Витебска и заняла позиции около города Усвяты для защиты левого фланга Шмидта. Таким образом, к вечеру 15 июля три мобильные дивизии Шмидта и 18-я моторизованная дивизия Херрлейна были развернуты вдоль протяженной дуги, растянувшейся более чем на 194 км от района севернее Витебска через Усвяты на юго-восток до Ярцево. Хотя эти войска образовали кольцо вокруг советских войск в районе Смоленска, без поддержки пехоты это окружение было хрупким, и его можно было прорвать решительным ударом. Поэтому при стремительном продвижении на восток и во время предстоящих ожесточенных боев с советскими частями в формирующемся Смоленском котле, 7-я танковая дивизия Функа не должна была забывать о своих уязвимых флангах и тылах.
Тем временем на северо-западе главные силы LVII моторизованного корпуса Кунтцена предприняли не менее впечатляющий бросок против уже изрядно поредевшей 22-й армии Ершакова, которая оказалась в весьма тяжелом положении после того, как XXXIX моторизованный корпус Шмидта взял 9 июля Витебск, фактически отрезав ее от соседней слева 20-й армии Курочкина. К этому времени 27-я армия Северо-Западного фронта, действующая на правом фланге у Ершакова, отступала к Опочке, в 198 км севернее и северо-западнее Витебска, преследуемая немецкой группой армий «Север» (LVI моторизованный и X, XXVIII и II армейские корпуса 16-й армии). Это вынудило Ершакова отвести свое правое крыло, 51-й стрелковый корпус генерал-майора А.М. Маркова, на позиции от Себежа на юг до Дриссы на Западной Двине, из района в 95 км севернее Полоцка до района приблизительно в 40 км к северу от Полоцка. Но когда моторизованная дивизия СС «Мертвая голова» LVI моторизованного корпуса вечером 9 июля взяла Опочку, а дивизии XXVIII и II армейских корпусов 16-й армии захватили Себеж и Дриссу, правый фланг Ершакова был обойден, открывая вермахту подходы к Невелю с запада.
Помимо того что группа армий «Север» оказывала с запада мощное давление на 51-й корпус Маркова на правом крыле 22-й армии Ершакова, 13 июля LVII моторизованный корпус Кунтцена ударил в северо-восточном направлении со своего плацдарма у Дисны на Западной Двине, расположенного в 35 км к западо-северо-западу от Полоцка. Помимо того что армия Ершакова рисковала угодить в немецкие клещи, бросок Кунтцена также поставил под угрозу Невель, важный автожелезнодорожный коммуникационный узел, который Ставка использовала в качестве опорного пункта для сбора отставших воинских частей, прежде всего из состава 27-й армии генерал-лейтенанта Н.Э. Берзарина, занимавшей позиции к западу от Опочки, и 51-го стрелкового корпуса 22-й армии Ершакова, которая отступала из района Дриссы. Кроме того, Невель закрывал подходы к Великим Лукам, в 50 км далее на северо-восток, и служил пунктом выгрузки подкреплений, сначала для 22-й армии Ершакова, а позднее для 29-й армии, которую Ставка сформировала 12 июля, чтобы помочь закрыть растущую брешь между советскими войсками, противостоящими группам армий «Север» и «Центр», ту самую, которой собирался воспользоваться Кунтцен. 29-я армия под командованием генерал-лейтенанта И.И. Масленникова и состоящая из четырех стрелковых и одной мотострелковой дивизии, а также артиллерийских частей поддержки, должна была пройти формирование в районе станции Бологое, у железнодорожной линии Ленинград – Москва, в 100 км к востоку от Демянска и в 370 км к северу от Смоленска. Ее первоначальное развертывание на оборонительные позиции между Старой Руссой и Осташковом планировалось в середине июля
.
Рано утром 14 июля Кунтцен бросил 19-ю танковую дивизию Кнобельсдорфа при поддержке полка 14-й моторизованной дивизии Воша на северо-восток вдоль дороги Полоцк – Невель. Пробив оборону 62-го стрелкового корпуса генерал-майора И.П. Карманова, танковые части Кнобельсдорфа в течение двух дней проделали путь в 68 км, вечером 15 июля достигнув предместий Невеля. На следующее утро они взяли город, выбив оттуда 48-ю танковую дивизию полковника Д.Я. Яковлева
. К этому времени части 12-й пехотной дивизии, идущей в авангарде XXVIII армейского корпуса 16-й армии, который продвигался в юго-восточном направлении из Идрицы, находились в пределах 48 км от Невеля с намерением соединиться с танковыми войсками Кнобельсдорфа, заманивая армию Ершакова в котел юго-западнее Невеля.
Тем временем пехотный корпус 9-й армии Штрауса прилагал все усилия, чтобы не отстать от двух моторизованных корпусов Гота. В то время как V армейский корпус Руоффа и XX армейский корпус генерала от инфантерии Фридриха Матерны из армии Штрауса решительно наступали на Витебск, чтобы укрепить кордоны Шмидта вокруг Смоленского котла с севера, XXIII армейский корпус Альбрехта Шуберта и VI армейский корпус генерала инженерных войск Отто Вильгельма Фёрстера были скованы боями на Западной Двине на участке между Дриссой и Полоцком. К вечеру 15 июля они взяли Полоцк, выбив оттуда части 174-й стрелковой дивизии армии Ершакова. Свой пятый корпус – XXXXII корпус генерала инженерных войск Вальтера Кунтце – Штраус держал в резерве к югу от Дриссы. Полоцкий укрепленный район был последним защитным оплотом Ершакова вдоль рубежа Западной Двины
. Хотя фон Боку хотелось обойти Полоцк, чтобы сэкономить время и жизни, вместо того чтобы выполнить его указания, XXIII и VI корпуса после интенсивного боя взяли этот город штурмом. Падение Полоцка расстроило оборону 22-й армии Ершакова на юге и раскололо армию надвое. При этом четыре из восьми стрелковых дивизий оказались под угрозой окружения к западу от Невеля, в то время как оставшиеся четыре дивизии: 50, 174, 214 и 186-я стрелковые дивизии – оказались отрезанными и изолированными между Невелем и Витебском. Дивизии, оказавшиеся в Невельском котле, включали 98, 112 и 170-я стрелковые дивизии 51-го стрелкового корпуса, 179-ю стрелковую дивизию 62-го стрелкового корпуса, а также 5, 126 и 188-ю стрелковые дивизии 27-й армии
.
В дополнение к пяти армейским корпусам Штрауса ОКХ также выделило в его распоряжение из резервов L армейский корпус генерал-полковника Георга Линдемана, который Штраусу было указано задействовать на границе между его армией и 16-й армией Буша на правом фланге группы армий «Север». Советский посыльный, перехваченный 16-й армией, сообщил, что к северу и к западу от Невеля сосредоточено в общей сложности 13 советских дивизий, половина из 22-й армии и половина – из 27-й армии, причем большая часть этих соединений нуждалась в серьезном пополнении. Командующий группой армий «Север» Лееб хотел использовать XXVIII и II корпуса его 16-й армии совместно с L корпусом, чтобы образовать северный выступ окружения западнее Невеля
. В то время как ОКХ стремилось разгромить всю советскую группировку концентрическими атаками частей Буша, Гота и Штрауса, менее оптимистичный Лееб рассчитывал разбить хотя бы пять дивизий противника
. Это предполагаемое окружение имело большое значение, поскольку в случае успеха устранило бы угрозу правому флангу Лееба, когда тот двинется на север, чтобы совместно с финскими войсками взять Ленинград. Однако операция по полному окружению отняла бы на несколько дней больше, и в таком случае становилось ясно, что LVII моторизованный корпус Кунтцена окажется не в состоянии помочь танковой группе Гота на любом другом участке широкого фронта.
С точки зрения своего штаба, Тимошенко контролировал стремительный натиск Гота с удивительным спокойствием, отмечая его продвижение, но настаивая на том, чтобы 19-я и 22-я армии Конева и Ершакова наносили предписанные Ставкой контрудары. Например, признавая, что 19-я армия Конева «отступает к восточному берегу Западной Двины, понеся большие потери в боях за Витебск»,
13 июля Тимошенко заверил Ставку, что «162-я стрелковая и 220-я моторизованная дивизии 19-й армии утром 13 июля нанесут удар в направлении Витебска». И это несмотря на то, что армия Конева на тот момент имела в составе всего две стрелковые дивизии, а «небольшие группы противника проникли в тыл 19-й армии в районах городов Велиж и Лиозно»
. Вечером того же дня в разведсводке Тимошенко отмечено, что немецкие войска вышли к Идрице и «сражаются за овладение Себежским укрепрайоном», угрожая окружением 22-й армии, и «стремятся атаковать в общем направлении на Витебск и Смоленск»
. Все еще полный оптимизма, в своем приказе командующий фронтом призывает подчиненные ему войска устранить недостатки в обороне:
«В результате двадцатидневных упорных и жестоких боев с превосходящими силами врага части Красной армии уже разгромили большую часть лучших фашистских танковых и моторизованных дивизий.
Из опроса пленных, захваченных документов точно установлено, что действующие против наших войск танковые и моторизованные дивизии противника сильно измотаны, понесли огромные потери и имеют в своем составе в среднем 40–50 процентов личного состава.
Карта 12. Окружение Могилева, 12–15 июля 1941 г.:
1 – Новый Быхов; 2 – Могилев; 3 – Копысь; 4 – Орша; 5 – Шклов
Опыт боевых действий войск Западного направления показал, что противник боится потерь, поэтому на тех направлениях, где танковые и моторизованные дивизии наталкиваются на организованный и решительный отпор наших войск, они бросают эти направления и переключаются на другие, отыскивая слабые места в обороне…
…До сих пор противнику удается прорываться через нашу оборону лишь только потому, что войска не усвоили основного правила, что хорошо организованная и зарытая в землю пехота от авиации не несет больших потерь, если она не срывается со своих позиций. Плохо организованные, недостаточно дисциплинированные и срывающиеся с места обороны части, как правило, являются лучшей мишенью для вражеской авиации и открывают пути танкам врага в наш тыл.
Командному составу необходимо усвоить, что противник, применяя широкий маневр, зачастую в течение суток, одну и ту же мотомехколонну показывает в разных направлениях и тем самым создает впечатление большого количества войск.
Такую широкую маневренность противник позволяет себе лишь потому, что не встречает со стороны наших войск должной активности
.
ПРИКАЗЫВАЮ:
Во всех частях и соединениях армий развить наибольшую активность перед передним краем обороны, для чего вести непрерывную разведку и, высылкой небольших отрядов и групп, дневными и ночными налетами не давать покоя противнику, уничтожая его группы танков, мотоциклистов и тылы, тем самым связать его маневренность перед фронтом наших войск.
В моменты налетов авиации ни в коем случае не допускать срыва пехоты с занимаемых позиций, ведя организованную борьбу с самолетами, для чего в каждой части выделить необходимое количество пулеметов и снайперских групп, обеспечив их бронебойными и зажигательными патронами. Как правило, огневые позиции артиллерии, командные пункты, тыловые и прочие части тщательно маскировать, прекращать всякое движение в расположении обороны и поддерживать строжайший порядок и дисциплину.
Потребовать от всего командного состава организованности, мобильности и решительных действий по уничтожению низколетящих самолетов и прорывающихся танков…»
Несмотря на показную браваду, вечером 14 июля у Тимошенко не осталось другого выбора, кроме как признать, что «положение на Западном фронте стало очень сложным», поскольку пал Демидов
. Тем не менее он упрямо приказывал 22-й армии Ершакова «нанести удар в направлении на Городок и Витебск, а 19-й армии Конева, которая фактически прекратила существование, к вечеру 16 июля решительным натиском взять Витебск»
. В то время Тимошенко полагал, что армия Конева состоит из 229, 233, 73, 18, 10, 161 и 110-й стрелковых дивизий, а также 5-го механизированного корпуса. Однако большинство этих частей было либо рассеяно на широком пространстве северо-восточнее Витебска, в котле, образовавшемся к югу от города, или вообще не добралось до поля боя. Однако на следующий день Тимошенко начал отдавать приказы по оборудованию новых оборонительных рубежей к северу от Смоленска и вокруг самого Смоленска. По мере стремительного развития событий, ход которых он контролировать не мог, лишь поздно вечером 16 июля Тимошенко осознал наконец опасность, угрожающую его правому крылу. Но к этому времени было слишком поздно пытаться возместить понесенные потери.
Наступление Гудериана на Смоленск и бои за Могилев 13–16 июля
В то время как танковая группа Гота ожесточенно атаковала позиции 22-й и 19-й армий на правом крыле у Тимошенко, части танковой группы Гудериана, которые на 10 июля имели в составе примерно 450 танков, делали то же самое на левом крыле советского Западного фронта. Как и в случае с танковыми частями Гота, 2-я танковая группа Гудериана наносила удары одновременно по нескольким отдельным, но взаимосвязанным направлениям: вдоль автострады на Смоленск и юго-восточнее Смоленска в направлении реки Сож.
Вечером 12 июля Гудериан развернул три моторизованных корпуса с севера на юг (слева направо) на двух крупных плацдармах на восточном берегу Днепра. На севере XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена и XXXXVI корпус Фитингхофа прочно обосновались на участке к востоку от Копыси и Шклова, а их соответствующие 29-я моторизованная и 10-я танковая дивизии в районе Горок были готовы к наступлению в восточном направлении, первая – в направлении Смоленска, а вторая – на Мстиславль на реку Сож. Южнее 4-я танковая и 10-я моторизованная дивизии XXIV моторизованного корпуса Гейера прочно закрепились на Быховском плацдарме к югу от Могилева и были готовы двигаться в восточном направлении к реке Сож на Кричев и Пропойск. Однако наиболее острую проблему для Гудериана представлял город Могилев, расположенный между его двумя плацдармами, который упорно обороняли главные силы 13-й армии Ремизова (впоследствии Герасименко).
Город с населением приблизительно 100 тысяч жителей, Могилев обладал стратегически важным местоположением и был знаменит тем, что когда-то здесь была резиденция главы католиков Российской империи. В Могилеве располагался штаб русского Верховного командования во время Первой мировой войны, и именно здесь 15 марта 1917 г. отрекся от своего престола император Николай II[13 - Николай II отрекся от престола 2 (15) марта на станции Дно у Пскова.]. Могилев был известен своими санитарными учреждениями и курортами, в начале войны поочередно служил в качестве командного пункта Западного фронта Павлова, а позднее – 61-го стрелкового корпуса Бакунина 13-й армии и, наконец, 172-й стрелковой дивизии генерал-майора М.Т. Романова
. Павлов был расстрелян, Ремизов тяжело ранен 12 июля, а Бакунину и Романову пришлось с боями пробиваться из окружений. После героической, но в итоге бесполезной трехнедельной обороны русские впоследствии прозвали город «доблестным» и «белорусским Мадридом».
Гудериан понимал, что лобовая атака Могилева таит в себе опасность. При поддержке десятков тысяч жителей, занятых на земляных работах, вокруг города были построены сильные укрепления, а 13-я армия и Западный фронт в считаные дни превратили Могилев в настоящую крепость. Например, после прорыва частей Гудериана вдоль Днепра воздушная разведка при штабе Клюге сообщила, что «за Днепром русские расширяют свои оборонительные позиции. Эта непрерывная сеть взаимосвязанных траншей, дотов, ходов сообщений, противотанковых рвов, опорных пунктов, особенно вокруг населенных пунктов, многочисленных артиллерийских батарей с бетонными дотами. В целом представляет собой внушительную оборонительную систему в несколько километров глубиной и напоминающую собой укрепления Первой мировой войны»
.
После начала фортификационных работ вокруг Могилева в конце июня, наряду с возведением передовых оборонительных рубежей вдоль реки Друть, в 19 км к западу от города, Советы все еще продолжали их, в то время как 10 и 11 июля войска Гудериана уже форсировали Днепр. Специальные инженерные подразделения закладывали обширные минные поля, а солдаты и гражданские лица рыли окопы, укрепляли каменные и кирпичные дома, учились изготавливать «коктейли Молотова», главным образом в виде бутылок с зажигательной смесью, чтобы потом применять их против немецких танков. После фактического начала сражения немцы были удивлены частыми и неожиданными штыковыми атаками и рукопашным боем. Защитники Могилева держались стойко, отбивая все лобовые атаки врага, в частности частей XXIV, а позднее и XXXXVI моторизованных корпусов.
Основываясь на оценках обороны противника в Могилеве, Гудериан решил избегать лобовых атак на город. Вместо этого он приказал XXXXVI моторизованному корпусу Фитингхофа и XXIV корпусу Гейера обойти город и выйти на рубеж реки Сож, в 97 км к востоку. Таким образом, когда утром 13 июля танковая группа Гудериана начала наступление, немецкий бронированный кулак нанес удар в трех направлениях: XXXXVII корпус Лемельзена – на Смоленск, а корпус Фитингхофа и XXIV корпус Гейера – севернее и южнее Могилева. Аналогично 3-й танковой группе Гота, которая действовала севернее, танковая группа Гудериана собиралась одновременно участвовать в двух сражениях.
На севере XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена начал наступление из района Горок утром 13 июля. В авангарде двигались части 29-й моторизованной дивизии Больтенштерна, сопровождаемые 18-й танковой дивизией Неринга. При поддержке 17-й танковой дивизии Вебера, которая сковала главные силы 20-й армии Курочкина в Орше, две дивизии Лемельзена легко прорвали оборону советских стрелковых дивизий на левом крыле армии Курочкина и к вечеру захватили город Красный, в 56 км к юго-западу от Смоленска. Хотя предполагалось, что основной состав 16-й армии Лукина силой шести стрелковые дивизий и 1300 танков, перебрасываемых из Забайкальского военного округа, должен надежно прикрыть южные подходы к Смоленску, к 13 июля Лукин смог выставить всего две стрелковые дивизии (46-ю и 152-ю), а также 57-ю танковую дивизию полковника Мишулина. Последняя 10 июля была выведена из своего первоначального подчинения 23-му механизированному корпусу и 19-й армии и направлена на помощь 20-й армии Курочкина. Тем не менее Лукин атаковал 29-ю моторизованную и 18-ю танковую дивизии вермахта смешанной группой, состоящей из сил 57-й танковой дивизии Мишулина (всего два взвода, имевшие в составе только шесть легких танков БТ-7), 152-й стрелковой дивизии, подвижного моторизованного отряда и сформированной в Смоленске милицейской бригады из четырех батальонов
. Эти части сковали дивизию Неринга на три дня и в конечном итоге участвовали в боях в окружении севернее и западнее Смоленска.
Оставив танки Вебера в Красном для формирования южного крыла намеченного Гудерианом окружения, части Больтенштерна интенсивно теснили русских и двигались вперед, к вечеру 15 июля достигнув южных предместий Смоленска. На следующее утро войска Больтенштерна начали трехдневное сражение за овладение историческим центром города. После тяжелых боев с частями 152-й и 129-й стрелковых дивизий 16-й армии они захватили Успенский собор и жизненно важный железнодорожный мост. К этому времени остаток корпуса Лемельзена растянулся на пути из Орши на 112 км. Ценой значительных усилий и преодолевая отчаянное сопротивление русских, 17-я танковая дивизия Вебера выбила части Курочкина из Орши, сжимая их в вытянутый котел севернее русла Днепра к западу от Смоленска. К концу дня 15 июля этот котел, простирающийся из Смоленска на запад до Орши, содержал большую часть 20-й армии Курочкина, остатки 5-го и 7-го механизированных корпусов и даже части разгромленной 19-й армии Конева. В частности, в окружение попали 129-я и 158-я стрелковые дивизии 34-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Р.П. Хмельницкого, 127, 134 и 162-я стрелковые дивизии 25-го стрелкового корпуса 19-й армии Конева, 153, 229 и 23-я стрелковые дивизии 69-го стрелкового корпуса генерал-майора Е.А. Могилевчика, 100-я и 161-я стрелковые дивизии 2-го стрелкового корпуса генерал-майора А.Н. Ермакова, 18, 73 и 144-я стрелковые дивизии 20-й армии Курочкина, а также шесть танковых и мотострелковых дивизий 5-го и 7-го механизированных корпусов, то есть в общей сложности 20 дивизий различных типов.
Однако, в подтверждение быстрого износа и потерь техники в процессе столь стремительного наступления корпуса Лемельзена, к тому времени, когда 18-я танковая дивизия Неринга заняла позиции в Красном, в ее составе было всего 12 действующих танков. Таким образом, для разгрома войсками Гудериана и Гота окруженных ими советских частей явно требовались и время, и подкрепления, и изнурительные бои.
Тем временем быстрым маршем на юго-восток из Горок, 13 июля прорвав ослабленную оборону советской 13-й армии, 10-я танковая дивизия Шааля из XXXXVI моторизованного корпуса Фитингхофа в последующие два дня продвинулась на 56 км, захватив к вечеру 15 июля город Мстиславль на реке Сож. Перед тем как 16 июля последовать за 10-й танковой, моторизованная дивизия СС «Рейх» Хауссера прикрывала правый фланг Шааля, занимая блокирующие позиции к северу от города Чаусы и препятствуя отступлению советских войск на северо-восток из Могилева.
Южнее Могилева, после перегруппировки 3-й танковой дивизии Моделя и ее выдвижения в направлении Быховского плацдарма, утром 14 июля XXIV моторизованный корпус Гейера фон Швеппенбурга совместно с 3-й танковой дивизией Моделя и 4-й танковой дивизией Лангермана нанес удар в восточном направлении. При этом 10-я моторизованная дивизия Лепера выдвинулась на север, чтобы охватить Могилевскую крепость с юга. Вечером танки Моделя также повернули на север, чтобы расширить кольцо окружения южнее Могилева на восток, и 15 июля захватили Чаусы, в то время как дивизия Лангермана повернула на юго-восток и в тот же день взяла Пропойск. В то же самое время Гейер к концу 15 июля перебросил 1-ю кавалерийскую дивизию Фельдта через Днепр, передвинув ее на позиции на восточном берегу реки к востоку от Нового Быхова, чтобы заполнить промежуток между 4-й танковой дивизией и водным рубежом и прикрыть правый фланг своего корпуса.
Таким образом, к вечеру 15 июля, словно расставленные пальцы руки, 3-я и 4-я танковые и 1-я кавалерийская дивизии моторизованного корпуса Гейера фон Швеппенбурга образовали широкий выступ к востоку от Днепра, простиравшийся из района южнее Могилева в восточном направлении до реки Сож и затем обратно к Днепру. Войска Гейера фон Швеппенбурга изо всех сил пытались сдержать силы 13-й армии, окруженные в Могилеве, и также прикрыть южный фланг Гудериана.
На данном этапе Гудериан вел бои в трех местах одновременно. В то время как XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена изо всех сил пытался удержать южный край формирующегося кольца окружения советских сил, попавших в ловушку между Оршей и Смоленском, XXXXVI моторизованный корпус Фитингхофа продвигался в восточном направлении к Ельне и Ярцево, стремясь замкнуть Смоленский котел, в то же самое время формируя край кольца вокруг советских войск в районе Могилева. Наконец, XXIV моторизованный корпус сражался на южном краю кольца окружения вокруг Могилева, также пытаясь направить свои силы в восточном направлении, чтобы захватить Кричев и тем самым обеспечить наземное прикрытие флангов танковой группы Гудериана вдоль реки Сож.
Самой серьезной проблемой, стоявшей перед Гудерианом, был исход сражения, разгоревшегося вокруг Могилева. На выручку немецким войскам, осаждающим Могилев, выдвинулся пехотный корпус из 2-й армии Вейхса, иначе 3-я танковая и 10-я моторизованная дивизии XXIV моторизованного корпуса могли завязнуть здесь надолго, а без их помощи XXIV моторизованный корпус не мог развить полноценное наступление на восток
. Кроме того, интенсивные бои вокруг города означали, что даже решительный танковый бросок может не иметь успеха. Поэтому при поддержке моторизованного полка «Великая Германия» и моторизованной дивизии СС «Рейх», наступавших на город с севера, 3-я танковая и 10-я моторизованная дивизии продолжали атаковать позиции советской 13-й армии в Могилеве вплоть до 17 июля.
Примером яростных боев на подступах к городу является эпизод, когда полк «Великая Германия» подвергся ночью 13 июля массированным атакам и почти целиком исчерпал боеприпасы и попросил о срочном их пополнении через соседний штаб Гудериана. Однако, поскольку Гудериан был, вероятно, еще больше удивлен, чем его солдаты, он отметил, что они ничего не получили, и их нервозная стрельба наконец стихла
. Положение для сильно рассредоточенного корпуса Гудериана осложнялось тем, что многие из частей, в частности тыловые службы, продолжали сталкиваться с отступающими советскими частями и несли потери, по мере того как и его войска и таковые из 13-й армии Герасименко пробивались в восточном направлении, зачастую по одним и тем же либо параллельным маршрутам.
К концу дня 15 июля Могилев был окружен, пусть и неплотно, и в значительной степени отрезан от остатков 13-й армии, хотя Герасименко и его штабу удалось вырваться и уйти в восточном направлении к реке Сож. К этому времени в число обороняющих город советских частей входили 61-й стрелковый корпус Бакунина и 20-й механизированный корпус Никитина, а также остатки восьми– десяти дивизий, в том числе 1-й Московской мотострелковой дивизии Крейзера, и в общей сложности эта группировка насчитывала около 100 тысяч солдат и офицеров. Среди обороняющихся в Могилеве соединений были 53, 110 и 172-я стрелковые дивизии 61-го стрелкового корпуса Бакунина, большая часть 132, 137 и 160-й стрелковых дивизий 20-го стрелкового корпуса генерал-майора С.И. Еремина, часть 148-й и 187-й стрелковых дивизий поредевшего 48-го стрелкового корпуса генерал-майора Р.И. Малиновского, 1-й мотострелковой дивизии Крейзера, 26-й и 38-й танковых и 210-й мотострелковой дивизий из 20-го механизированного корпуса А.Г. Никитина.
Тем временем Герасименко переместил штаб своей 13-й армии в Кричев на реке Сож, а Сандалов отвел остатки своей 4-й армии, включая 4-й воздушно-десантный корпус Жадова, обратно за Сож после того, как 4-я танковая дивизия вермахта взяла Пропойск, признавшись позднее, что, хотя он «решил отвести войска, он не мог передать команды своим подчиненным». Когда офицер связи доложил Тимошенко о тяжелом положении, в котором оказался Сандалов, тот приказал, чтобы Сандалов «стойко держался», что означало защищать Могилев, а в случае неудачи отступить за реку Проня западнее реки Сож
. К тому времени оборонительные порядки 13-й армии были полностью сокрушены, а Герасименко и Сандалов потеряли связь и контроль над своими войсками.
Тимошенко отреагировал на катастрофу, разворачивающуюся на крыльях его фронта, со странной смесью решимости и недоверия. Например, вечером 13 июля он доложил Ставке, что «противник в течение 12 и 13 июля 1941 г. ведет беспрерывные атаки на всем Западном фронте, кроме 21-й армии». В результате, добавил он, «после ожесточенных боев, с большими потерями противнику удалось 12 июля удалось овладеть г. Витебском и форсировать Днепр в направлениях Шклова и Быхова; атаки противника на остальном фронте отбиты». Затем Тимошенко описал положение в каждой из подчиненных ему армий.
«22-я армия обороняет район города Идрица и Полоцкий УР. В направлении на Прибытки противник силами до двух пд теснит 98-ю сд.
19-я армия, понеся большие потери в боях за Витебск, отошла на восточный берег р. Зап. Двина, но с утра 13.07 ведет наступление силами 162-й сд и 220-й мд на Витебск. Наступление проходит в тяжелых условиях, т. к. 19-я армия успела сосредоточить только две сд. Противник небольшими группами прорвался в тыл 19-й армии в районы Велижа и Лиозно.
20-я армия – ликвидировала прорыв противника у Копысь и продолжает действия по ликвидации прорыва противника в районе Шклова совместно с частями 13-й армии. С утра 13.07 правофланговые 153-я и 29-я сд ведут наступление на Островно в обход Витебска, содействуя захвату его войсками 19-й армии.
13-я армия – отбивала атаки пр-ка, прославленных частей СС в районе Шклов, Быхов и Заречье и сражалась за переправы через Днепр, но врагу удалось прорваться в район Горки.
21-я армия – перешла в наступление в направлениях Рогачев, Чигиринка; Жлобин, Бобруйск и Речица, Паричи.
Резервы фронта (4-я армия и 6, 42, 143 и 55-я сд) – в стадии доукомплектования и формирования – занимают тыловой рубеж по р. Проня на фронте Чаусы, Пропойск»
.
Свой доклад Тимошенко закончил, заявив, что организовывал ряд контрударов и предпринял другие меры, в том числе:
«22, 19 и 20-й армиям – активными действиями при усиленной поддержке авиации овладеть Витебском, восстановить фронт на рубеже Сиротино, ст. Княжица, р. Лучеса;
20-й и 13-й армиям – фланговыми ударами в направлениях Богушевск, Шклов и Быхов ликвидировать прорыв фронта в этих направлениях и отрезать прорвавшиеся в глубину танки противника; 57 тд – в направлении Горки уничтожить прорвавшуюся группировку противника.
19-й армии – чтобы не втягивать в бой по частям сосредоточивающиеся части, отношу районы сосредоточения 127, 129, 38 и 158 сд за линию р. Днепр и Соть в районе Ярцево, Смоленск»
.
В донесении, отправленном в 20:00 тем же вечером, Тимошенко признает, что «главные усилия противник направляет основными группировками в общих направлениях на Невель и Смоленск и второстепенные удары – на Кричев и Рославль», конкретизируя, что «противник силою до пяти дивизий… развивал наступление на Горки», а «в составе четырех дивизий продолжал медленно… продвигаться в восточном направлении [от Быхова] и к 16:00 вышел на рубеж Красница, Сидоровичи»
. В еще более унылом донесении, которое он направил Сталину и Жукову 14 июля, Тимошенко признал: «Группа противника, прорвавшаяся у Шклов в направлении Горки, с утра сегодня пыталась прорваться в Смоленск. Передовые части этой группы контрударом наших частей со стороны Смоленск и Гусино остановлены и оттеснены в юго-западном направлении. К исходу дня противник занимает Красный, Мстиславль с главной группировкой в районе Горки»
.
Несмотря на эти дурные вести, 14 июля Тимошенко отдал новые приказы о контрнаступлении, причем последний – отданный непосредственно перед взятием Смоленска – совершенно игнорировал реальное положение на фронте. К этому времени войска фон Бока оттеснили 22-ю армию с рубежа Западной Двины и собирались вот-вот окружить 22-ю армию Ершакова, прорвали оборонительные порядки 19, 20, 13 и 4-й армий на рубеже Днепра и восточнее этого рубежа и быстро надвигались на Смоленск с севера и юга, собираясь также окружить и разгромить советские войска в Могилеве. Окруженные превосходящими силами противника, армии Тимошенко не могли успешно обороняться, тем более контратаковать. Однако Тимошенко просто сделал то, что от него требовала Ставка, правда с легким пафосом, вероятно очень хорошо осознавая, что ни одно из его соединений и частей не было в состоянии выполнить его приказы. В условиях полного разгрома войск Западного фронта и в обстановке смятения и хаоса только Ставка могла отыскать возможность выправить положение. Лучшее, что мог предпринять Тимошенко, – так это спасти как можно больше своих войск, что уже само по себе представляло весьма сложную задачу.
К концу дня 15 июля танковые группы Гота и Гудериана уничтожили надежды Тимошенко восстановить оборону вдоль водного рубежа Днепра (см. карту 11). Взятие Готом Витебска, Велижа, Демидова и Ярцево отрезало 22-ю армию Ершакова от главных сил фронта, оставив 19-ю армию Конева, 20-ю армию Курочкина и 16-ю армии Лукина в почти полном окружении к северу и к западу от Смоленска. Натиск Гудериана на Смоленск с юга привел к тому, что его ударные группировки обошли фланг 20-й армии, окружив главные силы 13-й армии Герасименко в Могилеве и вынудив остатки 13-й и 4-й армий в беспорядке отступить к реке Сож. До тех пор пока значительные силы 13-й армии, окруженные в Могилеве, не смогут пробиться на восток, у войск Герасименко было мало шансов успешно оборонять Сожский водный рубеж. А если это так, то 21-я армия Кузнецова также была бы отрезана от главных сил Тимошенко.
Южный фланг: контрудар 21-й армии в районе Рогачева
При сложившихся обстоятельствах единственным светлым пятном в этой мрачной мозаике военных неудач стали боевые действия армии Ф.И. Кузнецова, которая закрепилась на южном фланге Западного фронта. Фактически после частично успешной разведки боем 5 июля сначала при Герасименко, а позднее под командованием Ф.И. Кузнецова 21-я армия провела ряд решительных и частично эффективных контударов против правого фланга Гудериана. И действительно, последние из этих ударов, которые 21-я армия предприняла 13 июля на Рогачев и Жлобин, были единственными элементами «контрнаступления» Тимошенко, которые можно хотя бы с натяжкой назвать успешными
.
Фактически 21-я армия Ф.И. Кузнецова представляла собой постоянный беспокоящий выступ на фланге группы армий «Центр» с того самого момента, когда в начале июля танковые группировки фон Бока начали свое наступление в направлении Смоленска. Неоднократные разведки боем, которые 21-я армия проводила в конце первой недели июля, побудили Ставку потребовать от армии более энергичных действий, чтобы затормозить натиск Гудериана на восток. 11 июля Тимошенко отдал приказ Кузнецову предпринять более веские меры по сдерживанию противника. Этот приказ он оправдывает заявлением о том, что «на фронте 21-й армии противник активности не проявляет и, не встречая активности с нашей стороны, маневрирует подвижными частями, нанося удары на Могилев то в одном, то в другом месте». Итак, командующий фронтом поручает армии Ф.И. Кузнецова: «1) связать действия противника, заставить его бояться возможных наших ударов и 2) выслать подвижные отряды с саперами, орудиями ПТО, командами истребителей танков для действий в направлениях Зборов, Чигиринка, Городище, Жлобин, Паричи, Бобруйск».
Приказ требовал, чтобы отряды 21-й армии занимались уничтожением танков противника и дезорганизацией его тылов, а также проводили «уничтожение транспортов, связи, раций, складов и т. д., разрушение путей подвоза, устройство минных ловушек». Те отряды, которые действовали в районах Зборов и Городище, должны были «нарушить работу шоссе Бобруйск, Могилев и сорвать переправу противника в районе ст. Быхов», а те, которые направлены в сторону Бобруйска, – «дезорганизовать тылы и снабжение жлобинской группы пр-ка и по возможности взорвать мосты у Бобруйска, уничтожать самолеты на аэродромах». Кроме того, Тимошенко хотел, чтобы Кузнецов «подготовил операцию и имел в готовности части для внезапного захвата Бобруйска и Паричей»
.
Два дня спустя, в ответ на приказ Тимошенко № 060, который требовал гораздо более значительного контрудара в противовес продолжающемуся прорыву Гудериана, в 2:41 13 июля Кузнецов приказал своей армии расширить наступательные операции, нанеся в районе Быхова – совместно с 4-й армией Сандалова – удар на правом крыле Гудериана. Словно повторяя формулировки вышестоящего указания Тимошенко, Кузнецов приказал своей армии перейти в наступление с целью захвата Бобруйска и Паричей и одновременными ударами из районов Таймоново, Шапчицы в направлении Комаричей разгромить войска Гудериана, действующие на Быховском направлении:
«Общее положение – противник, сосредоточив 8-й и 39-й танковые (моторизованные. – Ред.) корпуса на Витебском и до танкового (моторизованного. – Ред.) корпуса в Могилевском направлениях, форсировал р. Зап. Двина и Днепр, развивает наступление на Велиж и Горки.
Задачи подчиненных частей и соединений
21-я армия – переходит в наступление, имея задачу овладеть районом Бобруйск, Паричи; одновременным наступлением из района Таймоново, Шапчицы в направлении Комаричи, Быхов уничтожить группировку противника, действующую в Быховском направлении.
67-му ск (102, 151 и 187-й сд с 696-м гап ПТП, 15-м минб) – прочно обеспечив правое крыло армии с севера на рубеже Зимница, Нов. Быхов, в 8:00 13.07 главными силами наступать в направлении Шапчицы, Комаричи, Быхов и уничтожить группировку противника, действующую в Быховском направлении. Немедленно закрыть фронт, отрезав танки противника от его пехоты.
Карта 13. Контрудар советской 21-й армии, 13–15 июля 1941 г.:
1 – Рогачев; 2 – Быхов; 3 – Жлобин; 4 – Новый Быхов; 5 – Паричи; 6 – Довск
63-му ск (61, 167, 154-я сд с 387-м гап, 503-м гап, 318-м гап (БМ), 5-м и 6-м минб) – с фронта Рогачев, Жлобин перейти в наступление. Задача – во взаимодействии с 66-м ск уничтожить жлобинско-бобруйскую группировку противника и взять Бобруйск. В дальнейшем быть готовым к наступлению в северном направлении. Главными силами корпуса начать наступление в 17:00 13.07.
66-му ск (232-я и 75-я сд с 51-м и 52-м бепо) – прочно удерживать рубеж по вост. берегу р. Ола 75-й сд. Главными силами атаковать по зап. берегу р. Березина. Задача – охватить Бобруйск и отрезать глубокие резервы противника от его частей на фронте, не допустив движения противника с запада на восток от Бобруйск, уничтожая его тылы по частям. Исходное положение 232 сд – Якимовское, Страковичи. 117-й сд с 110-й сд, 36-му лап, 537-му кап выдвинуться на вост. берег р. Днепр на участке Зборов, Рогачев, Жлобин, Стрешин, устье р. Березина, прикрыть наступление армии.
25-му мк (50-я тд, 219-я мсд) – сосредоточив 219-ю мсд в районе Рудня, Борхов (15–25 км зап. Гомеля) и 50-ю тд в занимаемом районе, быть готовым развить наступление в Быховском и Бобруйском направлениях.
Командирам корпусов – в ночь с 12.07 на 13.07 овладеть зап. берегом р. Днепр в районах Нов. Быхов, Шапчицы, Зборов, Рогачев, Жлобин и подготовить переправы для наступления главных сил.
ВВС армии с утра 13.07 иметь задачами:
а) разбомбить переправы противника через р. Днепр у Быхова;
б) уничтожить авиацию противника на аэродроме Бобруйск;
в) прикрыть переправы армии на реке Днепр,
г) во взаимодействии с наземными войсками 67-го и 63-го ск уничтожать противника на поле боя.
Командирам частей и соединений – организовать уничтожение танков противника огнем артиллерии, трусость и панику пресекать на месте»
.
Перейдя в наступление 13 июля, 63-й стрелковый корпус генерал-майора Л.Г. Петровского нанес удар через Днепр и на 8–10 км вклинился в оборону передовых частей 52-й и 255-й дивизий LIII армейского корпуса, захватил Рогачев и Жлобин и оттеснил немцев на запад. Одновременно 67-й стрелковый корпус полковника Ф.Ф. Жмаченко при поддержке 300 танков недавно прибывшего 25-го мехкорпуса генерал-майора С.М. Кривошеина предпринял ряд массированных, но тщетных атак против правого крыла войск Гудериана к югу от Быхова (см. карту 13)
.
Еще южнее, во взаимодействии с ударами 63-го и 67-го стрелковых корпусов, 66-й стрелковый корпус генерал-майора Ф.Д. Рубцова также форсировал Днепр между городами Речица и Лоев, атаковал оборонительные позиции передовых частей XII армейского корпуса 2-й армии вермахта и, действуя в глубоком тылу немецких войск, начал продвигаться в северо-западном направлении на Бобруйск. Во время этого наступления 232-я стрелковая дивизия генерал-майора С.И. Недвигина смогла продвинуться за запад до 80 км и захватила мосты через Березину и Птичь, прежде чем была остановлена 112-й пехотной дивизией, которую группа армий «Центр» в спешном порядке выделила из своей части резервов ОКХ. После взятия Рогачева и Жлобина части 63-го стрелкового корпуса Петровского были наконец остановлены главными силами 52-й и 255-й пехотных дивизий LIII армейского корпуса, которым удалось организовать прочную оборону на этом проблемном участке. Хотя успех 63-го стрелкового корпуса стал довольно уникальным событием на данном этапе войны, он оказался весьма мимолетным, поскольку не прошло и недели, как LIII корпус 2-й армии вновь возвратил Рогачев и Жлобин.
Ряд контрударов, проведенных 21-й армией Кузнецова, представлял настолько серьезную угрозу правому крылу Гудериана, что фон Бок, командующий группой армий «Центр», вынужден был для устранения выделить свой резервный XXXXIII армейский корпус в составе 131-й и 134-й пехотных дивизий. Эти резервы сумели выправить ситуацию и в конечном итоге выбили части Кузнецова из Рогачева и Жлобина, но преждевременный ввод в действие этих сил временно лишил 4-ю «танковую» армию фон Клюге необходимой пехотной поддержки, в которой та остро нуждалась для последующих боев под Смоленском. Эта нехватка пехоты, в свою очередь, втянула танковые и моторизованные дивизии Гота и Гудериана в лобовые столкновения с противником, которые лишали их былого преимущества маневра и серьезно подрывали боевую мощь. Хотя эти танковые войска в конечном счете вытеснили противника из района Смоленска в июле и в августе, нехватка пехоты грозила стать еще более явной, а последствия – намного более критическими – во время кульминации боевых действий на Московском направлении в октябре и ноябре 1941 г.
Во время ожесточенных боев за Рогачев и Жлобин кавалерийская группа в составе трех дивизий под командованием генерал-полковника О.И. Городовикова, подчиненная 21-й армии Кузнецова, совершила из Речицы глубокий рейд в немецкие тылы к юго-западу от Бобруйска в соединении с 232-й стрелковой дивизией 66-го стрелкового корпуса, которая продолжала наступление из Паричей в северо-западном направлении вдоль Березины
. Кавалерийская группа Городовикова состояла из 32, 43 и 47-й кавалерийских дивизий. Хотя этими войсками командовал один из наиболее знаменитых кавалерийских военачальников времен Гражданской войны, а ныне генерал-инспектор и командующий кавалерией Красной армии, попытка серьезно нарушить управление немецкими войсками, перерезать важные коммуникации и сорвать тыловое обеспечение группы Гудериана оказалась успешной лишь частично. Последующее немецкое наступление на Смоленск сделало этот рейд, равно как и временные успехи 21-й армии в Рогачеве и Жлобине, совершенно излишним.
Форсирование Днепра группой армий «Центр» и глубокий прорыв на Смоленском направлении явились логичным продолжением выдающихся побед немецких войск в приграничных сражениях и их стремительного наступления к берегам Западной Двины и Днепра. С точки зрения фон Бока, та относительная легкость, с которой 7-я и 18-я танковые дивизии разгромили советские 5-й и 7-й механизированные корпуса в районе Лепеля и Сенно, выглядела не менее обнадеживающей, поскольку это сражение едва ли задержало наступление бронированных кулаков Гота и Гудериана. Однако эти победы ни в коем случае не компенсировали шок, возникший в штабе группы, а может быть, даже и в самом Берлине, по поводу появления пяти свежих советских армий на оборонительных рубежах на восточных берегах Западной Двины и Днепра. Согласно предпосылкам плана «Барбаросса», этого не должно было случиться. Кроме того, когда это все-таки случилось, то стало ясно, что для выполнения всех задач плана «Барбаросса» потребуется намного больше яростных сражений. Хуже того, столь агрессивная реакция армий Тимошенко в ответ на форсирование немецкими войсками этих водных рубежей также стала неожиданностью для немецкого командования. Каким бы неуклюжим и неэффективным ни оказалось «контрнаступление» Тимошенко, оно все же произвело впечатление и на немецкое командование, и на солдат. Однако на данном этапе, на что указывает последующая легкость наступлений Гота и Гудериана в район Смоленска, большинство в вермахте все еще рассматривали бои к западу и к востоку от Днепра просто как малоприятные «выбоины» на победном пути к Москве.
С советской точки зрения, когда оборонительные порядки на Днепровском рубеже были безнадежно разбиты, а Западный фронт, по существу, разгромлен, Тимошенко оказался перед геракловой задачей спасения своих армий и восстановления устойчивого фронта под Смоленском. Этого он мог добиться лишь при активном участии Ставки. Интуитивно Тимошенко понимал, что Смоленское сражение, по-видимому, решит не только судьбу войск Западного направления, но, возможно, и судьбу Советского Союза.
Примечания к главе 3
The Bock Diary / Дневник фон Бока; AOK 4, KTB; Pz AOK 3, KTB и итоговые донесения за указанный период.
См.: СБДВОВ. Вып. 37, в котором содержится множество приказов, отданных этим армиям. По поводу немецкой точки зрения – см.: Second Panzer Group, KTB / 2-я танковая группа, журнал боевых действий; Fourth Army, KTB / 4-я армия, журнал боевых действий; Anlagen / Приложения.
Беспорядочные перемещения идущих на помощь механизированных корпусов подробно разъяснены в кн.: Дриг Е. Механизированные корпуса РККА.
The Bock Diary / Дневник фон Бока. С. 245; Fourth Army, KTB, 9, 10 Jul 41 / 4-я армия, журнал боевых действий 9–10 июля 1941 г.; Second Pz Gp, KTB, 8–10 Jul 41 / Вторая танковая группа, журнал боевых действий, 8–10 июля 1941 г. (для оценки положения Гудерианом). В своих «Воспоминаниях солдата» (с. 152–153) Гудериан утверждает, что у него с Клюге возник жаркий спор, прежде чем он получил разрешение наступать. Другие авторы приняли такую интерпретацию событий, например тот же П. Карел в своей книге Unternehmen Barbarossa / Операция «Барбаросса» (с. 84), который преждевременно указал местоположение Гудериана в Толочине (хотя тот был в Борисове). На самом деле 9 июля Клюге был болен, и фон Бок не мог с ним говорить. В тот день в штаб Гудериана прибыл полковник Блюментрит, он беседовал с полковником фон Либенштейном, в то время как сам Гудериан находился на линии фронта.
Разведывательная сводка штаба Западного фронта № 28 к 8 часам 10 июля 1941 года о боевых действиях противника // СБДВОВ. Вып. 37, 80–81.
Pz AOK 2, 10 Jul 41 9.
Оперативная сводка штаба Западного фронта № 31 к 20 часам 10 июля 1941 года о боевых действиях войск фронта // СБДВОВ. Вып. 37. С. 83.
См. английскую версию книги Еременко «В начале войны» в кн.: Eremenko A. The Arduous Beginning. Moscow: Progress Publishers, 1966. P. 94, которая благодаря тому, что является полной и опубликована без сокращений, станет источником для большинства последующих цитат.
Plocher H. The German Air Force Versus Russia, 1941 / Плохер Г. Немецкие военно-воздушные силы против России, 1941. USAF Historical Division, Aerospace Studies Institute, Air University, July 1965. Со с. 97 и далее; Pz AOK 2, KTB, 10.7.41, который содержит отчет о конференции по воздушной поддержке.
Плохер Г. Немецкие военно-воздушные силы против России. См. с. 97 и далее.
Оперативная сводка штаба Западного фронта № 33 к 20 часам 11 июля 1941 года о боевых действиях войск фронта // СБДВОВ. Вып. 37. С. 85.
Оперативная сводка штаба Западного фронта № 37 к 20 часам 13 июля 1941 года о боевых действиях войск фронта // Там же. С. 90–91.
Муссолини только что принял приглашение встретиться с Гитлером в Восточной Пруссии; см.: Документ 62 от 2.7.41 // DGFP. Серия D. Т. XIII; документы 88, 89, 105 и примеч. ред. С. 141; Дневник фон Бока. С. 262–263. В то время как итальянцы пристально следили за немецкой экономической и военной помощью их стране, японцы нарушили свое обязательство напасть на Россию, «на которое мы так надеялись», как сообщил фон Боку фельдмаршал Кейтель 25 июля 1941 г. По-видимому, оба союзника по оси тщательно анализировали ход боевых действий, чтобы оценить немецкие перспективы.
Там же. См. также: Luttichau цитирует из кн.: Leppa. Generalfeldmarschall Walter Model / Леппа. Фельдмаршал Вальтер Модель. С. 137–38; 1st Cavalry Division after-action report, 1–31 Jul 41 / Итоговые донесения 1-й кавалерийской дивизии, 1–31 июля 1941 // AOK 4, Ia, Anlagen zum KTB № 8 от 29.07.11.08.1941; Folder. Ruhezeit bei Mogilev / Фольдер. Передышка под Могилевом // AOK 4 17561/18.
Pz AOK 2, KTB; Гудериан Г. Воспоминания солдата. С. 153–57; Карел. План «Барбаросса». С. 85.
Eremenko. Arduous Beginning / Еременко. В начале войны. С. 100–104. По неизвестным причинам в СБДВОВ, в вып. 37 опущены ежедневные сводки Тимошенко 38–40 и датированные 14–17 июля.
OKW, KTB, 14.07.1941.
Директива Ставки ВК № 00290 главнокомандующему войсками Западного направления o плане ликвидации прорыва противнику Витебска // Золотарев. Ставка VGK, 1941.
Приказ командующего войсками Западного фронта от 11 июля 1941 года командующему войсками 21-й армии на сковывание боевых действий противника подвижными отрядами // СБДВОВ. Вып. 37. С. 86–87.
«Боевое распоряжение штаба Главного командования Западного направления от 12 июля 1941 года командующим войсками 19-й и 22-й армий o совместном нанесении удара по противнику в районе Витебска // Там же. С. 24–25. Этому приказу присвоили № 1012, и отдали его в 3:00 и в 7:05 12 июля.
Боевой приказ главнокомандующего войсками Западного направления № 060 от 12 июля 1941 года на наступление // Там же. С. 23–24. Сопровождающий приказ 19-й и 22-й армиям см.: там же. С. 24–25.
См. также: Guderian H. Panzer Leader / Гудериан Г. Танки – вперед! Нью-Йорк: E.P. Dutton, 1952. С. 167–174; Черемухин К. На стратегическом направлении Смоленск – Москва летом 1941 года // ВИЖ. 1966. Октябрь. № 10. С. 3–18.
Разведывательная сводка штаба главного командования Западного направления № 35 к 20 часам 13 июля 1941 года о боевых действиях противника // СБДВОВ. Вып. 37. С. 28.
Доклад главнокомандующего войсками Западного направления от 13 июля 1941 года Ставке Верховного Командования о боевых действиях войск Западного фронта 12 и 13 июля 1941 года // Там же. С. 25–26.
Доклад Военного совета Западного направления от 14 июля 1941 года Ставке Верховного Командования об обстановке на Западном фронте на 14 июля 1941 года // Там же. С. 30–31.
Боевой
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/devid-glanc/krah-plana-barbarossa-protivostoyanie-pod-smolenskom-tom-i-11656263/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
А также в примыкающих районах других областей. (Здесь и далее примеч. ред.)
2
Кроме того, существовал и фронт от Финского залива Балтики до Баренцева моря – еще около 1200 км.
3
Советскому руководству за этот очень короткий срок удалось увеличить количество дивизий с 98 до 303, резко нарастить производство боевой техники – именно в 1939–1941 гг. были созданы и пошли на поток танки Т-34 и КВ, самолеты Як-1, МиГ-3, ЛаГГ-3, Пе-2, Ил-2 и другая техника.
4
К 1 декабря 1940 г. было сформировано 9 мехкорпусов, в феврале – марте 1941 г. началось формирование еще 20 мехкорпусов.
5
Точнее, освобождение захваченных в 1919–1920 гг. Польшей земель Западной Украины и Западной Белоруссии.
6
Достигнутые во многом благодаря вероломному и подлому нападению без объявления войны.
7
Прежде всего железная руда Кривого Рога и месторождения марганца у Никополя мирового значения.
8
Новыми были только 3 танка КВ и 28 Т-34.
9
Они были личными врагами, а один раз дело едва не дошло до дуэли.
10
Ставкой Верховного главнокомандования Ставка Верховного командования (так называлась с 10 июля) стала называться с 8 августа.
11
Так в оригинале; очевидно, 2-я («Рейх») и др.
12
Позже выяснилось, что пропал без вести, очевидно, погиб.
13
Николай II отрекся от престола 2 (15) марта на станции Дно у Пскова.
Дэвид Гланц
Тип: электронная книга
Жанр: История России
Язык: на русском языке
Стоимость: 329.00 ₽
Издательство: Центрполиграф
Дата публикации: 06.05.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Американский военный историк полковник Дэвид Гланц анализирует ход Смоленского сражения 1941 г., представляющего собой серию военных операций на территории Смоленской области в центральной части России. Гланц описывает наступление группы армий «Центр» в направлении Западной Двины и Днепра, бои за Могилев, Рогачев, в Смоленском котле, сражения под Гомелем и Духовшиной, бои за Великие Луки и под Ельней. Это откровенный, неприукрашенный рассказ, основанный исключительно на документах. Автор привлек колоссальный материал: ежедневные оперативные отчеты, директивы, приказы, телефонные переговоры командующих армиями, сводки, критические оценки, подготовленные штабами войск, воспоминания очевидцев противоборствующих сторон.