Главная страница | Современная русская литература | Между жизнью и жизнью

Между жизнью и жизнью
Станислав Былич
Действие происходит в Северной Америке в конце нулевых.Кажущаяся пожизненным заключением, «счастливая жизнь» рушится, как карточный домик. Всё теряет свою цену и свою значимость, все счётчики и приборы обнуляются. Но начать новую жизнь на деле оказывается не так просто – слишком крепко держит старая. И отпустит ли она вообще?.. И нужна ли будет эта новая?И какова цена этой «новой жизни»? Стоит ли она её?Попадая на распутье, не задерживайся. Рискуешь остаться на нём навсегда…

Между жизнью и жизнью

Станислав Былич

Иллюстратор Алина Вагапова
Оформление обложки Алина Вагапова

© Станислав Былич, 2024
© Алина Вагапова, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-4474-0834-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо введения
Скользя по мокрому снегу, и шлёпая осенними туфлями по холодным лужам, Сэм шёл на автобусную станцию. Было около семи утра. Расстояние небольшое, но, учитывая мерзкую погоду, оно казалось бесконечным. Дойдя до автобуса, он немного перевёл дыхание и, хлюпая мокрыми насквозь туфлями, влез в салон.
Посмотрев в его тёмное, но уютное пространство, мокрой рукой он протянул смятые купюры водителю и бросил взгляд на большое зеркало, что висело прямо у входа. Вид у Сэмуэля был ужасный. Мокрый, замёрзший, уставший, он, скорее был похож на бездомного пса, нежели на уважаемого адвоката. Пробираясь по тёмному чреву автобуса, он, конечно, не мог не чувствовать удовлетворения от того, что наконец-то добрался до тёплого и сухого места и вот уже скоро будет далеко отсюда. Далеко от этого грязного и холодного города. Далеко от своего дома…
Пятнадцатое место оказалось свободным. Сэм автоматически полез за билетом, чтобы свериться с ним, но билета не было. Он ведь заплатил водителю наличкой. Вокруг стояла практически полная тишина, лишь иногда нарушаемая чьим-то шёпотом или шуршанием сумок. Посмотрев на водителя, и убедившись в том, что тот собирается трогаться, Сэм ловким движением забросил сумку на полку и, проскользнув к окну, рухнул в кресло, как будто не сидел неделю. Одёрнув занавеску так, чтобы было видно улицу, он откинулся на спинку и попытался заснуть, но промокшие и замёрзшие ноги не давали расслабиться. «Вот бы сейчас переодеться в домашнюю одежду, – подумал он. – Погрузить ноги в толстые шерстяные носки, надеть вязаный свитер и глотнуть горячего кофе…» Тут он вдруг почувствовал, как тепло начало охватывать ноги. Наверное, водитель включил печку, или это такой эффект после холода – ноги начинают отогреваться.
Эти несколько осенних недель принесли Сэмуэлю Робертсу много неожиданного, приятного, шокирующего и леденящего кровь. Это было время расстановки точек, время определений, время трагедий и мелодрам. Это была ничем не примечательная осень 2007 года, но для Сэма она стала поворотной, решающей. Эту осень он запомнит на всю жизнь.

Глава 1. Будьте осторожны, мистер Робертс
Всё началось с того, что после отпуска на юге Сэм вернулся домой и не успел распаковать дорожный чемодан, как в его офисе раздался звонок. Голос на другом конце провода начал спокойно:
– Сэмуэль?..
– Да. С кем имею честь?
– Меня зовут Эндрю, мне сказали, что Вы хороший адвокат. Дело в том, что я по пьяному делу переписал автомобиль на одного своего приятеля. Так вот он теперь требует его у меня. Я говорю ему, что это была пьяная шутка, а он стоит на своём. Ведь юридически-то договор верен… Мы с ним, конечно, больше не приятели… Эх, если б я знал, каким окажется этот человек, ни за что бы не связался с ним… Не везёт мне на друзей.
– Постойте, а договор заверен нотариусом?
– В этом-то всё и дело, что мерзавец подсунул мне какой-то бланк с уже стоявшими печатью и подписью какого-то нотариуса, видимо, его знакомого.
– Да уж… Дело плохо. Но безвыходных ситуаций не бывает! В моей практике были случаи куда более запутанные. Давайте встретимся в моём офисе и всё обсудим.
– Хорошо, я позвоню Вам.
Спустя несколько дней после этого звонка к Сэму пришёл молодой человек лет тридцати, весьма приличного вида. При этом вёл он себя странно. Сначала он впился в хозяина кабинета глазами, затем осмотрелся по сторонам, подошёл к окну и бросил взгляд на улицу, потом приблизился к столу и сказал:
– Вы доктор Робертс? Вы Сэмуэль?
– Да, а кем же мне ещё быть?.. (на столе стояла табличка «Др. Сэмуэль Робертс»)
– Этот подлец Эндрю Стивенс заявил мне, что нанял Вас, и что Вы поможете ему отсудить у меня машину! Не верьте ему! Он аферист и лжец!..
– Минутку! – прервал Сэм. – Присядьте, пожалуйста. О чём Вы говорите? Я не понимаю, о чём идёт речь. Кто такой этот Эндрю Стивенс?
– Это тот, кого я когда-то называл своим другом! – отрезал гость. – Этот мерзавец продал мне машину, получил деньги, а на следующий день позвонил и стал угрожать, что засудит меня, что якобы у него уже есть свидетели, которые дадут показания, что я напоил его и заставил подписать договор купли-продажи!
Посетитель настолько расслабился, что уже активно жестикулировал и вёл себя так, будто сидящий перед ним уважаемый и солидный адвокат состоял в сговоре с его приятелем-аферистом, а он пришёл вывести его на чистую воду.
– Послушайте меня, мистер..
– Артур. Артур МакАлистер!
– Артур, кто Вам дал право врываться в мой офис и устраивать тут скандал? Я понятия не имею, кто такой Эндрю Стивенс и о чём идёт речь!
Тут из глубин памяти Сэма начал всплывать на поверхность тот странный звонок недельной давности, о котором он уже и забыл – такие звонки были довольно частыми в его работе. «Не дурят ли меня эти люди?.. – первое, что пришло на ум Сэму. – А зачем им это надо?.. Может аферисты?.. А с другой стороны, почему я во всех событиях сразу вижу подвох? Скорее всего, всё намного проще, обычная бытовая сцена. Жили-были два приятеля сомнительных моральных принципов, один из них недавно купил дорогую машину, а второй решил присвоить её, вот и вся история, а я вечно рисую из всего Агату Кристи…»
Сэм вздохнул, принял солидное выражение лица и начал стандартную беседу с клиентом.
– Ок, теперь по порядку озвучьте обстоятельства дела и сформулируйте свои претензии и требования.
– Значит так. У Эндрю Стивенса был автомобиль Вольво С60 2006 года выпуска, чёрный, в весьма недешёвой комплектации. Пользовался он им редко, да и честно говоря, водил плохо, а я давно мечтал именно об этой модели, но приобрести её в салоне мне не по карману. Как-то, беседуя с Эндрю у него дома, я предложил ему купить у него эту машину по сходной цене, на что он, подумав немного, согласился. Меня это несколько удивило, я не рассчитывал на такую уступчивость с его стороны. Я знаю его давно, и он всегда отличался корыстолюбием и не желанием идти на компромисс. Но мысль о сбывающейся, наконец, мечте настолько затмила мой разум, что ни о чём другом я и думать не мог. У меня были некоторые сбережения, но их не хватало, и я взял небольшой кредит в банке, чтобы набрать необходимую сумму. Цена представлялась существенной, но всё равно гораздо ниже официальной. Затем мы встретились у нотариуса, насколько я понял, его знакомого, и подписали договор купли-продажи. Договор был оформлен грамотно, и ошибок в нём я не обнаружил, поэтому никаких подозрений у меня не возникло, как я уже говорил, мысленно я уже крутил руль своей любимой машины. Передав Эндрю указанную сумму в присутствии этого нотариуса, я взял свой экземпляр договора, и мы вышли на улицу. Мы договорились, что до завтрашнего вечера он подготовит машину, и я приеду за ней.
– И что, Вы забрали автомобиль? – с некоторым нетерпением перебил Сэм.
– В том-то всё и дело, что приехав в назначенное время к его гаражу, я наткнулся на запертые ворота и полнейшее отсутствие каких-либо следов моего приятеля и моего автомобиля. Я постоял с полчаса и поехал домой.
– Ну, а что ж Вы не позвонили ему и не поинтересовались, где он?
– Звонил, конечно, он не брал трубку… На следующий день он позвонил мне сам и сказал, что я мошенник, заставил его подписать договор, но не заплатил, и что никакую машину он мне отдавать не собирается, более того, он намерен подать на меня в суд за мошенничество. Я вначале рассмеялся и попросил его прекратить эту клоунаду, но он говорил со мной так, как будто разговор записывался на диктофон или кто-то стоял рядом и слушал. То есть наигранно так, картинно… Я понял, что это совершенно точно подстава с его стороны и нужно срочно что-то предпринимать. В разговоре он между делом похвастался, что уже нанял очень авторитетного адвоката, то есть Вас, и дело практически в шляпе… Эх, не везёт мне на друзей…
– Хм… Запутанное дело, но мы попробуем разобраться. Вы знаете мне действительно на днях звонил мужчина и, представившись именем Эндрю, рассказал историю, схожую с Вашей. Только, наоборот, по его словам он сам стал жертвой мошенничества. А виноват во всём якобы его приятель.
– А-аа! Так это, наверное, он и звонил, решил сработать на опережение, подготовить почву, так сказать! Вот подлец! Аферист! Мистер Робертс, я прошу Вас принять мою сторону, поскольку это сторона человека, ставшего жертвой хитрого и расчётливого преступника!
МакАлистер ещё минут десять чуть не плача изливал душу Сэму, клялся в своей бедности и честности, сетовал на тяжёлое существование рядового бостонского клерка и умолял помочь ему, во что бы то ни стало наказать бессердечного и гнусного мошенника Эндрю Стивенса.
Устав от этого душераздирающего представления, Сэм встал и жестами дал понять посетителю, что тому пора оставить адвоката наедине с его мыслями. Артур послушно вскочил и совершенно непохожий на себя самого получасовой давности, как домашний пёс поскакал к двери, по пути чуть ли не падая на колени перед провожающим его Сэмуэлем, и изрядно упражняясь в подхалимаже. Сэма немного смутило такое поведение «клиента», но он старался держать себя в рамках этикета и лишь сказал Артуру, что подумает над этим делом и позвонит ему на днях. Артур чуть ли не в реверансе протянул адвокату свою визитку и, нащупав задними частями тела открытую дверь, растворился в коридоре…
Уважаемый адвокат сел за свой стол и, положив перед собой чистый лист бумаги, начал как обычно думать, искать логику. Логика находилась с трудом. С одной стороны правдивая история недалёких «бывших приятелей», решивших обмануть друг друга и в итоге обманувших себя самих, а с другой возможная афера, направленная против самого Сэмуэля Робертса. Сэм искал ключи в поведении этих двух людей, в их словах. Искал неточности в описаниях, в показаниях. И неточности были. Например, в начале разговора Артур сказал, что Эндрю позвонил ему на следующий день и стал угрожать, но ближе к концу он заявил, что на следующий день случилась несостоявшаяся встреча, а позвонил ему Эндрю лишь ещё через день, то есть получается, что через два дня, а не на следующий. Мелочь вроде, но ведь из таких мелочей обычно и строятся железобетонные замки следственной логики.
Да и вообще, не внушали они доверия, ни один, ни другой. Какая-то наигранность в их поведении была, какая-то артистичность, даже не всегда завуалированная. «Или они решили, что адвокат Сэм Робертс лопух, или всё это правда, а у адвоката просто разыгралась фантазия», – размышлял Сэм. Нарисовав на листе понятные только ему фигуры и схемы, он медленно допил кофе, уже остывший от ожидания. Он не заметил того, что кофе уже остыл, его мысли были заняты другим. Он встал, как обычно, оставив всё на столе, подошёл к вешалке и медленно начал надевать на себя по очереди сначала кашемировое пальто, затем шёлковое кашне и, наконец, стильную фетровую шляпу. Повесив на левую руку зонтик-трость, правой он взял с комода ключ и направился к двери уверенным шагом. Выйдя в коридор, он осмотрелся, и автоматическим движением закрыв дверь, не торопясь, пошёл к лестнице. Офис находился на третьем этаже, и хоть в здании был лифт, Сэм предпочитал спускаться по лестнице, скользя рукой по лакированным дубовым перилам. Проходя на уровне второго этажа, Сэм столкнулся с мужчиной, одетым в кожаную куртку и кепку-восьмиклинку. Не сказать, что вид у него был криминальный, скорее Сэмуэль был склонен всех подозревать и искать логику и взаимосвязи там, где их, скорее всего, нет. Мужчина бегло посмотрел на Сэма, но лицо его не отразило каких-либо эмоций. «Либо он профессионал, либо обычный прохожий, – подумал адвокат. – И всё же что-то тут не так…» Сэм спустился до первого этажа, затем тихо развернулся и посмотрел наверх. Мужчина в кожаной куртке поднялся на третий и тоже остановился, как будто решил закурить, но передумал. Сэм хотел было проследовать за ним, но решив, что излишне подозрителен, продолжил путь на улицу. Мужчина в кожаной куртке направился по коридору в сторону офиса адвоката…
Проходя мимо консьержа, Сэм как обычно приставил указательный палец к шляпе и попрощался. Бросив последний взгляд на лестницу, он вышел на улицу.
Стояла в общем тихая для поздней осени погода. Было достаточно сухо, носился лёгкий ветерок, танцуя бесконечные вальсы с сухой листвой, солнце не показывалось, но было тепло. С хрустом давя дорогими кожаными туфлями свежеупавшие кленовые листья, Сэм шёл по тротуару к автобусной остановке.
Всю дорогу домой он смотрел в окно на эту прекрасную осень, которая совсем скоро станет промозглой сырой и тусклой зимой. И тут он впервые за сегодня подумал о жене. Она, наверное, уже пришла с работы и готовит ему ужин. «Она, наверное, искренне любит меня, – думал Сэм. – Неужели, я – это её жизнь, всё, что ей нужно в жизни?..»
Да, она любила его больше собственной жизни, и без него она себе эту жизнь не представляла. Сюзанна была франко-канадкой, немного смуглой, своенравной, утончённой. Она любила стиль во всём, красоту, женственность. И при этом искусство ей было чуждо, она была приземлённой натурой. Её заботили работа, карьера, дом, предметы быта. Она не любила разговаривать на духовные темы, они раздражали её. В общем и целом от француженки в ней были только внешность, шарм и чувство стиля, в остальном же она была довольно чопорным северным человеком. Она приходила домой, готовила ужин, очень вкусный и всегда оригинальный, затем садилась в кресло, включала телевизор и начинала что-нибудь вышивать или вязать, в мыслях, наверное, мечтая о путешествиях, романтических отношениях с загорелыми латиноамериканцами, коктейлях… Это было для неё искусством, а не литература и театр. Она боялась даже сказать об этом мужу, и понимала, что это, скорее всего, так и останется её фантазиями, но от этого они становились только слаще и соблазнительнее. Она была идеальной хозяйкой, красивой и сексуальной женщиной. Она была мечтой любого мужчины, но будь прокляты эти жестокие законы человеческой природы! Она была мечтой любого мужчины, но не Сэмуэля Робертса!
Сэм любил жену, но домой никогда не торопился. Она была почти идеальной, он уважал её, иногда восхищался ею, но она не была его музой! Не сходил он с ума, понимаете? Не вдохновляла она его. Ему завидовали все его друзья и родственники, но сам себе он не завидовал, скорее наоборот, сочувствовал. Он не знал, как расстаться с ней, и даже как заговорить с ней об этом. Он был сильным мужчиной с твёрдым и волевым характером, но при этом тонким и чувственным, романтичным и умеющим восхищаться и восторгаться такими вещами, которые остальных людей оставляют абсолютно равнодушными. Он был поэтом, он любил весь этот мир во всей его широте и многообразии. Он не мог представить себя, всю жизнь живущим в одной квартире с одним человеком. Ему было тесно, ему не хватало воздуха, и он всегда был неудовлетворён. Именно такая неудовлетворённость и толкает творческих людей на сотворение шедевров. Необычные качества для адвоката, может быть даже лишние. Сэм был сильным человеком, но и Сюзанна не была слабой. Она была властной, гордой собой, знающей себе цену. Она, наверное, могла бы убить из ревности и тем более из-за предательства. Сэм не предавал её, он ей не изменял, он делал всё, чтобы она чувствовала себя счастливой, но сам он при этом счастливым не был. Может быть, он ошибся с выбором жены, да, в общем-то, и не выбирал он. Как-то само собой всё получилось, плюс ко всему родственники настояли. Это был последний раз, когда он шёл на поводу у родственников… Он был сильным человеком, но он боялся её гнева. Она была по-настоящему горячей женщиной во всех смыслах. К тому же она была на пару лет старше его. Хоть это, конечно, чисто символическое «старшинство», но, тем не менее, психологически оно влияло на Сэма. А ещё у Сэма было такое качество, как жалость. Гуманизм. Ему было жалко людей. Он считал, что сам вынесет всё, что угодно и всё, что угодно вытерпит, но другие, особенно его близкие, по его мнению, были слабыми и беззащитными, и никто кроме него не смог бы защитить их и помочь им. Вот такая была у него черта. Хорошая или плохая это уже другой вопрос, но она была у него с детства. Вот и Сюзанну он жалел. Жалел искренне, не унижая её в своих глазах. Жалел как сестру. И ему жалко было оставлять её одну, хотя в глубине души он, конечно, понимал, что такая эффектная женщина не будет долго одинокой, но всё же он считал, что никто другой не будет так жалеть её, и не будет она ни с кем так счастлива, как с ним… С этими мыслями он ехал домой почти каждый день, и они не давали ему покоя.
От остановки до дома было недалеко, и Сэм быстро оказался у дверей своей квартиры. Привычным движением он повернул ключ два раза и вошёл в свой тёплый и уютный дом. Тепло и уют как раз и были заслугами обаятельной и строгой Сюзанны, которая вышла из гостиной встретить мужа. Она была в домашнем халате, что, конечно, делало её менее сексуальной, но не менее родной и любимой.
– Как прошёл день? – улыбаясь, спросила она.
– Да как обычно… – более чем дежурно, но не холодно ответил Сэм.
Сюзанна, продолжая улыбаться, ушла на кухню, а Сэмуэль, не спеша принялся стягивать с себя одежду. Он делал это совсем не так чётко и аккуратно, как в своём офисе, возможно, он просто устал, а, может быть, это было как раз показателем иных чувств к этому месту. Сняв верхнюю одежду и дорогие кожаные туфли, Сэм направился в ванную. Умываясь, он пристально посмотрел на себя в зеркало.
Каждый раз, глядя в это зеркало, он задавал себе один вопрос – «Зачем?» Зачем он всё это делает, зачем он находится сейчас в этой квартире, зачем он каждый вечер ужинает с женщиной, которую любит не так, как должен любить. Он не находил ответа, и, как всегда, успокаивая себя фатальностью своего бытия, вытирал лицо полотенцем, не торопясь. Ему некуда было торопиться…
Трагичность ситуации заключалась в том, что Сэм хотел прожить интересную и насыщенную жизнь, успеть, если не всё, то многое, очень многое, но при этом обстоятельства не позволяли ему спешить. Они складывались так, что жизнь становилась всё неинтереснее и неинтереснее. Уезжая с работы, он не торопился, ему некуда было торопиться, а он так хотел… Заходя в квартиру, он переодевался и шёл ужинать не торопясь, и всё его нутро кричало и рвалось наружу, но внешность сохраняла спокойствие и неторопливость. Сюзанну устраивала такая жизнь. Для неё счастье было в стабильности. Она чётко знала границы своего мира. Мир Сэмуэля не имел границ…
– Сэм ну где ты? Остывает! – не выдержала Сюзанна.
Ничего не отвечая, Сэм вышел из ванной и направился на кухню. Там его ждала тарелка горячего рагу, бокал тёплого пива и любящий горящий взгляд очаровательной Сюзанны Робертс.
Сэм поблагодарил Бога за эту пищу, затем взял руку жены и нежно приложился к ней губами, исподлобья стрельнув в неё страстным взглядом, как он умел. Ей этого хватило, чтоб сомнения в любви мужа растворились как туман над Эри. Всё вернулось на круги своя. По крайней мере внешне.
Супруги, мило беседуя о насущных проблемах, наслаждались трапезой. Допив пиво, Сэм, немного захмелев, властным и бравым движением поставил бокал на стол и встал, вытирая пену с воображаемых гусарских усов ладонью. Сюзанна в ожидании замерла на секунду, и Сэм протянул ей руку. Она тут же схватилась за неё и, вскочив с места, бросилась к нему в объятия. Они настолько страстно и искренне устремились друг к другу, что и не скажешь ни о каких проблемах в их взаимоотношениях. Что нашло на Сэма? Может быть, хмель делает своё дело, а может тот самый «гуманизм». Он не знал этого, он отдавался обстоятельствам без остатка. Они кружились по кухне в объятиях, как два лебедя по глади озёрного зеркала, они обжигали друг друга поцелуями, и руки их не останавливались ни на мгновенье до тех пор, пока халат и рубаха с брюками не стали путаться у них под ногами, и пока манящий будуар уютной спальни окончательно не увлёк их в свой опьяняющий полумрак. Как сказали в одном фильме, отношения, основанные на сексе заканчиваются, когда секс перестаёт доставлять удовольствие. Если так, то отношения этих людей должны были длиться вечно. Но будь трижды прокляты это бесчеловечные законы человеческой природы! Секс для Сэма Робертса не был основополагающим. Скорее он был приятным дополнением. Женщина для Сэма должна была в первую очередь быть музой, быть источником вдохновения, объектом поклонения, если хотите. Он должен был восхищаться ею, а она рождать стихи в его сердце. Без этого никак, без этого нет смысла в существовании.

Нет ничего приятнее для женщины и ничего противнее для мужчины, чем утро после горячей ночи. Женщина порхает как бабочка, суетиться на кухне, звонит подругам, чтобы передать им интонациями в голосе своё состояние, и чтобы «они неудачницы завидовали». А мужчина просыпается с мыслями о работе, о проблемах. Ему-то надо быть сильным и строгим, ни в коем случае не демонстрировать свою удовлетворённость, да и вообще демонстрация чувственности и эмоций, как-то традиционно не мужское занятие. А может напрасно? Может это и вынуждает мужчин умирать раньше женщин.
Как бы то ни было, Сэм и без этого не особенно откровенничал с женой, и не часто она видела на лице его какие-то чувства, только серьёзную и холодную маску уважаемого адвоката, которую он снимал крайне редко, или, точнее сказать, вообще не снимал. Лишь раз или два в неделю она имела удовольствие насладиться живым и настоящим Сэмуэлем. Таким, каким он был десять лет назад в период их знакомства, свадьбы и начала совместной жизни. Она с нетерпением ждала его дома, когда он говорил, что заедет по дороге в магазин купить что-нибудь из еды. Она-то знала, что под этими словами он подразумевал покупку чего-нибудь не совсем нужного и пива! Сюзанна обожала пиво, которое покупал её муж, не потому, что оно было вкусным, она даже не пробовала его, а потому, что оно возвращало ей прежнего Сэма, того парня, в которого она без памяти влюбилась когда-то. И вот как раз вчера был такой день, и сегодня такое счастливое утро для Сюзанны и такое отвратительное для Сэма.

Услышав жизнерадостную суету на кухне за пару минут до омерзительной мелодии будильника, уважаемый адвокат очень нехотя и неуклюже оторвал себя от постели и, сунув ноги в мягкие домашние тапки, шаркающей походкой и с абсолютным безразличием на лице, понёс своё бренное тело в ванную комнату. Проплывая мимо кухни, он увидел Сюзанну, готовящую завтрак и что-то напевающую себе под нос. Соотнеся свой абсолютно непрезентабельный вид с абсолютно художественной внешностью жены, адвокат поспешил выйти из поля её зрения и неловко, но сохраняя конспирацию, ввалился в ванную. Чистя зубы и приводя себя в порядок, Сэм попытался в который раз спросить у стеклянного визави о смысле собственного бытия, но состояние его настолько не соответствовало интеллигентной кондиции, что от философской беседы он воздержался.
На тарелке уже остывал бекон с яичницей, когда он появился на кухне. Сюзанна сидела за столом, как бы, не замечая мужа, листала журнал. Однако, не выдержав, она бросила ему что-то вроде «Ну где ты ходишь?», и продолжила вдумчиво читать какую-то, наверняка бессмысленную, женскую статью. Сэмуэль, не скрывая сонного состояния, занял своё место за утренним столом. Поглядывая то в окно, то на жену, он с неподдельным удовольствием поедал горячую и аппетитную яичницу с хрустящим беконом. Облизнув вилку по окончании трапезы, Сэм на пару секунд сделал потерянное выражение лица, после чего нехотя поднялся из-за стола, поблагодарил Сюзанну за, как всегда, превосходный завтрак и уже направился было к двери, но был остановлен резким и твёрдым вопросом жены:
– Как дела? Всё хорошо?
– Да, всё нормально… – пробормотал Сэм, всё же остановившись и повернувшись в сторону Сюзанны.
Общение Сюзанны и Сэма было таким, что любой даже самый невинный и обычный вопрос всегда невольно приобретал какой-то подтекст и заставлял не просто отвечать на него, а думать по поводу того, с какой целью он был задан. Это, конечно, плохо, когда супруги ведут себя как шахматисты. Наверное, это уже не любовь…
Сделав Сюзанне абсолютно искренний и заслуженный комплимент по поводу её обаятельной внешности, Сэм направился в спальню одеваться. Иногда у него было такое неприятное ощущение ненависти ко всему прекрасному, что его окружало. Как будто жизнь это алкоголь и он так много выпил, не закусывая, что теперь его тошнит. И вроде ничего такого в его жизни не было, да и добрая её половина только ещё предстояла, но «тошнило» его последнее время всё чаще. Как будто душа предчувствовала что-то, подготавливала себя к переходу на какой-то новый уровень, что ли. Вот и сейчас, надевая свой дорогой костюм, Сэм чувствовал какую-то душевную тошноту и омерзение от всего этого порядка и гармонии. Одевшись, он посмотрел на себя в зеркало маникюрного столика жены и, глубоко вздохнув, как в последний раз, вышел в коридор. Сюзанна ждала в прихожей, чтобы как обычно проводить мужа на работу. Лицо её выражало то расслабленность, то какую-то настороженность. Она была не менее загадочной, чем Сэм.



Глава 2. Не торопись, всё равно не успеешь…
По пути на остановку Сэм купил в киоске свежую газету и пачку «Лаки Страйк». Это были не самые дорогие и не самые лучшие сигареты, но они напоминали ему о юности. О пыльном и сером Бостоне начала и середины девяностых с его дорогими небоскрёбами финансового района и окрестностей Бек-Бэй, элитными университетами, бухтой с катерами и яхтами и простыми кварталами, в одном из которых вырос Сэм Робертс.
Такие города, как Бостон, делятся, как бы, на два города. Первый – это, когда ты смотришь прямо и под ноги, а второй – когда вверх и по сторонам. Сэм старался жить во втором. Он часто бывал в Норт-Энд, обедал там в одном из итальянских ресторанчиков, часто гулял по его улицам. Периодически посещал ТД Бэнкнорт-Гарден, который во времена его юности носил имя «Флит-центр» и всей душой болел там за Селтикс. Сэм искал красоту во всём: в небоскрёбах, в дымящих трубах, в потрёпанных временем зданиях. Он любил смотреть на вечерний город с моста Лонгфелло, и пыльный рабочий Бостон казался ему сказочно красивым. Сэмуэль часто по работе бывал в Нью-Йорке, Чикаго и Торонто, иногда летал на юг в Майами, но сердце его оставалось в столице Новой Англии. Здесь в каждом кирпичике старых зданий, в каждой капле солёной воды и в каждом кубическом сантиметре пыльного воздуха жило его детство. Здесь жили его родители, здесь он в первый раз влюбился, выпил первую бутылку Миллера, и выкурил первую сигарету из белой пачки с красным кругом и позитивной надписью «Лаки Страйк».
Сэм ехал на работу, размышляя об этих двух приятелях: «Надо бы, по-хорошему, встретиться с Эндрю Стивенсом и послушать его „правдивую историю“, но желательно, чтобы МакАлистер об этом не знал. Хотя, если они всё-таки в сговоре, то смысла в этой конспирации нет. Думай, Сэм, думай…»
Заходя в кабинет, адвокат не придал значение тому факту, что ключ в замке провернулся один раз вместо обычных двух. Голова его была занята другими мыслями, а рукам было всё равно, сколько раз поворачивать ключ. Автоматическим движением он положил его на комод, повесил пальто и шляпу на вешалку и прошёл к столу. Присев на минуту, и осмотревшись на столе, Сэм встал и, схватив фарфоровую чашку, быстрым шагом подошёл к кофеварке. Наливая чёрный, как уголь, напиток, он думал над одним и тем же – вызвать Эндрю Стивенса или нет. И решил всё-таки вызвать. Через городской телефонный справочник он узнал его номер и позвонил, не откладывая. Стивенс был несколько удивлён звонку, по крайней мере, это прослеживалось в его голосе. Он, естественно, согласился приехать в офис к адвокату и вполне учтивым тоном договорился о встрече, которая должна была состояться через час.
Весь этот час Сэм обдумывал, что может сказать Эндрю, как он может подготовиться, о чём он может договориться с Артуром. Сэм понимал, что этот разговор будет очень важным, поведение Стивенса может многое выдать и прояснить. Только нужно внимательно слушать его и следить за интонациями, мимикой, небрежно брошенными словами, нестыкующимися фактами и описаниями, в общем, за всеми мелочами.
В условленное время в дверь постучали. Затем, не дожидаясь ответа, в кабинет вошёл мужчина лет сорока, внешностью и поведением немного напоминавший того незнакомца в кожаной куртке. Вёл он себя более чем вежливо и спокойно. То есть полная противоположность поведению МакАлистера.
– Я присяду? – спросил мужчина, уже намереваясь сесть.
– Да, конечно, – кивнул адвокат.
– Меня зовут Эндрю Стивенс, мы договаривались встретиться.
– Да, я понял. Кофе? – вежливо предложил Сэм.
– Нет, спасибо, я только что пил.
Первое, на что обратил внимание Сэм это голос. Человек, который звонил ему неделю назад, говорил сбивчиво, возбуждённо, а этот более чем уверен в себе. Обстоятельства изменились, или опять опрометчивая наигранность?.. Или это вообще разные люди?..
– Ну, так… Что же всё-таки произошло? – как бы наивно начал Сэмуэль, но в глазах его блеснула едва заметная хитринка.
– Как я говорил Вам по телефону неделю назад, мой приятель Артур МакАлистер обманом пытается заполучить мой автомобиль. Он воспользовался моим нетрезвым состоянием и подсунул мне договор купли-продажи, сказал, что завтра снимет деньги со счёта и отдаст их мне. Я вообще-то имел планы продать машину, я редко ею пользовался, к тому же в таком состоянии желания всегда пересиливают здравый смысл. Ну, я и согласился. Сумма меня более чем устроила. А на следующий день он позвонил мне и спросил о машине. Я в ответ спросил у него про мои деньги, а он сказал, что я спьяну, видимо, забыл, что получил их вчера и обещал сегодня передать ему автомобиль..
– Я разговаривал с Артуром на днях, – перебил Сэм. – Он рассказал мне совершенно другую историю. А ещё он сказал, что Вы якобы наняли меня и намерены выиграть дело.
– Я говорил ему, что найму хорошего адвоката, чтобы как-то припугнуть его, но на него это не подействовало. Он собирается подавать на меня в суд, ведь теперь получается, что я угнал его машину… Закон ведь на его стороне.
– Ну, почему… Если Вы сможете доказать, что в момент подписания договора не находились в здравом рассудке, то суд примет Вашу сторону, а его обвинят в мошенничестве.
– А как мне это доказать? Свидетелей-то не было…
– Вот это уже проблема… – вздохнул Сэм и уставился в окно. – Где вы выпивали в тот момент? В каком заведении?
– В каком-то кабаке на улице Сэлем. Я точно не помню…
Сэм частенько бывал в том районе и знал почти все местные «кабаки». Добрая их половина, кстати, была вполне приличными заведениями, в которые можно сходить семьёй, чтобы отметить день рождения. Обычно там достаточно многолюдно, ведь это один из лучших районов в Бостоне. И очень маловероятно, что в каком-то из этих заведений не было посетителей кроме наших приятелей. Или Эндрю был настолько пьян, или он водит адвоката за нос!
– Неужели в этом заведении не было ни одного посетителя, который мог бы свидетельствовать в вашу пользу?
– Мистер Робертс, я не помню, я приехал туда уже нетрезвым. Я помню только одно, что всё вокруг казалось мне каким-то необычным. Я выпиваю иногда и поэтому знаю, что должен испытывать человек в таком состоянии, но в тот раз всё выглядело не как обычно.
– Ну, хорошо, пока Артур не подал на вас, у нас ещё есть несколько дней. Я попробую что-нибудь сделать.
– Спасибо Вам, мистер Робертс.
– Пока ещё не за что, мистер Стивенс. Я позвоню Вам завтра.
Эндрю встал и, обозначив небольшой поклон, развернулся и вышел в дверь. В отличие от МакАлистера, он не подхалимничал и вёл себя более чем достойно. Сэм отчётливо услышал удаляющиеся громкие шаги Эндрю по коридору, а затем по лестнице, как будто тот специально показывал, что не стоит за дверью, а именно уходит. Сэм остался размышлять. Первое, что пришло ему в голову это съездить на улицу Сэлем и пройтись по «кабакам» в надежде на то, что кто-нибудь из местных сотрудников вспомнит что-то похожее на рассказы приятелей.

Немного посидев в кабинете, Сэм решительно вздохнул и засобирался. Он взял свой блокнот, и на всякий случай диктофон, оделся и вышел в коридор. Как обычно осмотревшись по сторонам, он повернул ключ в замке на два оборота и направился к выходу. Чтобы сэкономить время, поймал такси. По дороге в Норт-Энд он составлял в уме примерную последовательность заведений, в которые успеет зайти сегодня.
Пробок ещё не было, и такси быстро доставило Сэмуэля на улицу Сэлем. Адвокат протянул водителю деньги, не дожидаясь сдачи, поблагодарил его и вышел из машины. На улице было не так оживлённо, как в час-пик. Из какого-то двора доносилась итальянская музыка, из другого вой автомобильной сигнализации и чьи-то крики с балкона. Сэм любил этот район, он был живым, он был каким-то европейским. Пятном яркой краски на потёртой коричневой куртке…
Осмотревшись по сторонам, он решил пойти вниз по улице, попутно заходя в заведения различного уровня. На какую-то долю секунды он даже забыл, зачем приехал сюда. Ну, никак этот район не ассоциировался у Сэма с чем-то негативным. Зайдя в первый же бар, даже не прочитав его названия, Сэм обратил внимание, что посетителей в нём немного, и бармен настолько вяло протирает стаканы, что, видимо, жизнь тут очень неспешна, и любое из тех немногочисленных событий, которые всё-таки волею судьбы произошли в этом «клубе пенсионеров» просто обязано надолго впечататься в его память. К этому бармену и подошёл Сэм.
– Добрый день, меня зовут Сэмуэль Робертс, я адвокат, – показывая удостоверение, обратился Сэм.
– Добрый день, чем могу помочь, мистер Робертс?
– Вы не помните, случайно, около полутора недель назад к вам не приходили двое подвыпивших приятелей, один из которых был намного пьянее другого? Они должны были в ходе общения подписывать какие-то документы.
– Мистер Робертс, у меня отличная память. Я работаю в этом баре уже двадцать лет и помню много интересных событий. Наш бар, знаете ли, отличается от этих бесконечных и бессмысленных заведений, которых полно в Бостоне. А знаете чем? Тем, что мы чтим традиции. К нам не заходят случайные люди, слоняющиеся без дела, к нам идут только эстеты. Те немногие оставшиеся ценители английской барной культуры, которых ещё не переработала звёздно-полосатая мясорубка..
– Мистер…
– Смит. Ричард Смит.
– Мистер Смит, нельзя ли ближе к делу, мне ещё нужно навестить остальные заведения на этой улице.
– Не торопитесь, Сэмуэль. Прожив шесть десятков лет, я понял, что в жизни торопиться некуда и незачем. Всё равно не успеешь. А что суждено, от того не убежишь. Я готов Вас заверить, что в остальные заведения улицы Сэлем Вам идти совершенно необязательно.
– Это почему же?
– Да потому, уважаемый господин адвокат, что я отлично помню ту ситуацию, о которой Вы мне говорите. Более того, мне кажется, что у Вас не все дома, или Вы разыгрываете меня.
– Почему это? – Сэм округлил глаза.
– Потому что вместе с этими приятелями осушал бутылки здесь ещё кое-кто…
– Кто?! Как он выглядел?! Вы можете его описать?? – оживился Сэм, схватившись за блокнот.
– А мне его и описывать не надо, ведь это были Вы.
– Вы что издеваетесь?! Как я, если я был на работе, в своём офисе?!
– Мистер Робертс, если Вы хотите поскандалить, то идите в другой бар. Если я Вам говорю, что это были Вы, значит, это были Вы. Я не имею интереса врать Вам.
– Но постойте… Это невозможно… Я ведь помню, что был в офисе в тот день. Чёрт, это совершенно невозможно! Я что сумасшедший, по-вашему?!
– Я не сомневаюсь в том, что Вы абсолютно нормальный и здравомыслящий человек, но судя по тому состоянию, в котором Вы находились, меня Ваша амнезия совершенно не удивляет…
Сэм сел на банкетку и попросил бармена налить ему пива.
– Может быть виски? – осторожно предложил Смит.
– Что?.. Да… Пожалуй… – промямлил Сэм.
На часах, что висели чуть правее от витрины с алкоголем, было 15—30.
Сэм почти незаметно осушил первый стакан и попросил второй. Бармен, с чувством собственного профессионализма, ловким движением наполнил стакан и поставил перед Сэмом английское фарфоровое блюдце с ломтиками лимона.
Сэм не утонул в мыслях, скорее он просто погрузился в них, как аквалангист в поисках затонувшего клада. Но безрезультатно прочесав толщу этой воды, он предпочёл всплыть на поверхность и прибегнуть к услугам эхолота, то есть бармена…
– Мистер Смит..
– Можно просто Ричард.
– Ричард, Вы понимаете, что от Ваших слов многое зависит, в том числе и в моей жизни?
– Прекрасно понимаю, поэтому и даю Вам расслабиться.
– Расскажите мне всё, что Вы успели заметить в тот вечер.
– Сэмуэль, Вам повезло, ведь у меня почти стопроцентная память и я с удовольствием расскажу Вам всё. Итак, где-то около семи вечера в мой бар вошли два человека. Одним из них были Вы, уже, кстати, весьма нетрезвый, а вторым молодой человек примерно Вашего возраста, абсолютно не стоявший на ногах, но в силу своей интеллигентности старающийся держаться достойно. Вы прошли мимо меня и уселись вон за тот столик в углу. Затем заказали бутылку виски, я принёс его с двумя стаканами и вы оба, как уголовники, только что вышедшие из тюрьмы, и давно не пившие подобных напитков, набросились на эту бутылку. Мне эта странность вашего поведения хорошо въелась в память, может быть, поэтому я и запомнил так хорошо тот вечер. Вскоре в дверях появилась фигура довольно неказисто одетого мужчины лет сорока, который, кстати, хорошо подошёл бы на роль только что освободившегося заключённого. В отличие от вас двоих, он вёл себя хладнокровно, трезво, и точно знал, зачем он здесь находится. Он оценил обстановку, подошёл ко мне и сел у стойки. Заказал стакан сока и попросил бутылку виски. Я дал ему. Он открыл её, повертел, как бы понюхав, и попросил меня передать вам эту бутылку от его лица. Я выполнил его просьбу, и в тот момент, когда я вручал вам бутылку, он повернулся в нашу сторону и из-под козырька начал наблюдать за вашим пьяным безумием. Я сказал, что эта бутылка от того человека у стойки и Ваш собутыльник, видимо, узнав его сквозь пьяный угар, попытался вскочить с места, чтобы поприветствовать, но не смог. Допив первую бутылку, вы принялись за вторую… Мужчина за стойкой, немного подождав, взял у меня чистый стакан и присел за ваш столик так, как будто и сидел там весь вечер. Я продолжал следить за вами, так как ваша компания казалась мне подозрительной. И вот, на часах начало десятого, вы с молодым человеком уже абсолютно пьяны, причём как-то странно пьяны, как будто не от алкоголя, а, простите, от наркотика… (слова «от наркотика» Смит произнёс полушёпотом, озираясь по сторонам) А мужчина при этом оставался практически трезвым. Меня насторожило это, не был он похож на вашего собутыльника, слишком разные весовые категории, если можно так выразиться. Где-то около одиннадцати мужчина вызвал такси со своего телефона и стал подгонять вас к выходу. Затем вся ваша компания удалилась из бара, прихватив, кстати, пустые бутылки из-под виски. Больше я никого из вас не видел, видимо, подъехала машина и развезла вас по домам… Вот и вся история.
– А стаканы?! – пришло в голову Сэму.
– Стаканы я сразу вымыл, по привычке. Только потом до меня дошло, что на них что-то могло остаться. Не зря ведь этот уголовник забрал с собой все бутылки.
– Н-да… Эти стаканы могли бы стать уликами, в случае чего… А почему я не помню как добрался домой? Почему жена мне ничего не рассказывала об этом… Чёрт… Она же уезжала к родственникам в Квебек на несколько дней… Какое стечение обстоятельств… Или заранее спланированная операция?.. Ничего не понимаю…
Сэм допил виски и собрался уходить. Он бросил автоматический взгляд на часы. Было 17—45. Конец рабочего дня.
– Благодарю Вас, мистер Смит за то, что Вы рассказали мне. Не знаю, что со мной теперь будет, но Вашу помощь я никогда не забуду.
Получив в ответ одобрительную улыбку, протирающего стаканы пожилого бармена, Сэмуэль вышел на улицу. На Сэлем-стрит было уже порядком оживлённее, всё-таки наступал час-пик. Сэм поймал такси и поехал домой…
По дороге он думал обо всём этом, и сердце его, то сжималось, чувствуя какую-то безысходность и безвыходность, то начинало бешено биться. Кому и зачем нужно подставлять его под уголовную статью?.. Какой им с этого интерес?.. Кому и зачем нужно убирать меня с дороги?.. Может конкуренты?.. Но в нашем деле работы хватает всем, поэтому особой конкуренции нет… Ничего не могу понять… И Сюзанна уехала к родственникам именно в тот момент… Может те, кто хотел подставить меня, специально выбрали такой момент?.. Интуиция мне подсказывает, что мне в тот вечер что-то подмешали. А ещё она мне подсказывает, что нужно сейчас заехать в офис и порыться там.
– Водитель! Поворачиваем на Бек-Бэй!

Офис находился в таком здании, которое хорошо просматривалось с разных сторон. Подъезжая к нему, сквозь тонированное окно такси Сэм увидел, что возле входа стоят полицейские и о чём-то говорят с консьержем. Сердце забилось сильнее. Он попросил водителя проехать чуть дальше и припарковаться на противоположной стороне улицы. Водитель так и сделал. Сэм смотрел на всю эту картину через тонированное стекло машины и пытался понять, что происходит. Точнее сказать, он всё уже достаточно понял. Не зря он всё-таки был одним из лучших адвокатов Бостона.
«Значит так. Кто-то заказал этим бандитам убрать меня с дороги, но не грубо, а изощрённым способом. Убрать с дороги адвоката и поставить крест на его карьере можно только путём вовлечения его в серьёзный скандал или подставив его под статью и упрятать за решётку на много лет. В офисе мне больше делать нечего. Завтра утром в полицейской среде уже будет вращаться какая-то информация. Я позвоню Майклу и постараюсь узнать у него, что произошло…»
Майкл Бонетти был школьным другом Сэма. Они были очень близки с детства и всегда доверяли друг другу на сто процентов. Кроме этого лейтенант Бонетти служил начальником отдела криминальной полиции Бостона, и естественно вся подобная информация проходила через него.
«Но как я могу быть уверенным в том, что они не учли тот факт, что начальник отдела в криминальной полиции – мой друг?.. Что, если они уже вышли на него?.. Что если его заставили работать против меня?! Я не узнаю этого, пока не поговорю с ним… Так, теперь домой… А что, если и там засада!.. Надо позвонить Сюзанне», – Сэм достал из кармана телефон и набрал номер Сюзанны.
– Да, Сэм…
– Алло! Милая, ты дома? Как дела?
– Нет… Я сегодня была у врача и у меня обнаружили опухоль. Естественно сразу положили в больницу, сейчас буду проходить разные процедуры, а потом должны назначить операцию…
– О, Господи… Ну это не серьёзно?
– Врач сказал, что на этой стадии нет, но ближайшие пару недель мне точно придётся провести в больнице.
– Ну, главное, что ничего серьёзного! Это хорошо, что ты пошла в больницу! Тебя скоро вылечат!
Говоря эти слова, Сэм про себя думал о каком-то провидении, направившем Сюзанну в больницу именно сегодня. И это даже хорошо, что ближайшие пару недель она будет не дома.
«Теперь можно ехать домой. Будь, что будет…»



Глава 3. Вкус слёз и запах парфюма
Как ни странно, дома у Сэма всё было спокойно, и ничто не говорило о начавшейся на него охоте. Страх, конечно, присутствовал, но, скорее не в груди, а в голове. Он пытался построить цепочку событий, которые, по идее, должны последовать за всем этим, и, конечно, ничего положительного на ум не приходило. Плотно задёрнув шторы, Сэм поужинал, чем пришлось, выключил общий свет и сел на диван в гостиной. Интересно, много ли нашлось бы людей способных заснуть в такой ситуации?.. Спать ему абсолютно не хотелось. Голову разрывали мысли, а тело импульсивные движения: «Что делать?.. Надо что-то предпринимать… Не сидеть же просто так, не ждать же, когда к тебе постучат в дверь и попросят протянуть руки… Если ещё попросят… Надо поспать… Всё равно до завтрашнего утра я ничего не узнаю… Завтра позвоню Майклу и спрошу у него всё… Вряд ли они придут ночью…»
Только последняя мысль начала растворяться в его голове, как раздался звонок домофона. Сэм замер на секунду, уставился в сторону двери. Сердце забилось так бешено, как никогда.
«Кто это? Неужели они?.. Неужели всё?.. Неужели это конец адвоката Робертса?..»
Разумеется, Сэм не сделал ни единого движения, чтобы не выдать себя. Сдаться властям он всегда успеет, поэтому торопиться тут нет смысла. Сэм жил на третьем этаже и все движения на улице были хорошо слышны из его квартиры. Он изо всех сил прислушивался, но никаких звуков не слышал. Конечно, они могли действовать тихо, особенно учитывая личность «преступника», но с другой стороны, вряд ли полиция звонила бы в домофон, даже такая гуманная и воспитанная, как американская…
«Может это и не полиция вовсе?..» – подумал Сэм и почти в это же мгновение от окна его гостиной с глухим звоном отскочил мелкий камешек. Затем ещё один. Затем тишина, как бы ожидающая ответа. Это совсем не похоже на полицию. Сэм поднялся с дивана и подошёл к окну. Не касаясь штор, сбоку от них он выглянул на улицу, стараясь высовываться как можно меньше. От сердца Сэма отлегло, внизу, возле подъезда стоял Майкл Бонетти…
Сэм быстрым шагом прошёл в прихожую, оделся, взял документы и деньги и двинулся к выходу, но замер на мгновение. Ему пришло в голову, что может быть это его последние минуты в этой квартире, всё-таки родной для него. Его неожиданно накрыла такая сентиментальность, из-за которой он не смог устоять на ногах. Он сполз спиной по стене, и ком подступил к его горлу. Перед глазами пронеслись кадры его жизни здесь… Сюзанна, их завтраки и ужины, её божественная красота и обаяние. Господи! Неужели он больше не увидит её?! Запах, её запах проникал через нос в самые глубины души Сэма, на своей коже он вдруг почувствовал прикосновения её тёплых нежных ладоней. Её глаза! Ему лучше было бы не представлять их, но как это можно контролировать?! Будь проклято всё вокруг! Но, Боже, что тебе сделала эта святая женщина?! За что ты её так наказываешь?! Сэм представил, как она возвращается сюда, а его нет… Запах его туалетной воды ещё витает возле её маникюрного столика, а его нет! Как ей пережить это?! Господи, как?!
Превозмогая ватное состояние рук и ног, Сэм попытался подняться, но не смог. Тогда он пополз на четвереньках, полулёжа, как раненный зверь. Он пополз в спальню, в тот томный будуар, который так объединял его с Сюзанной и который бросал большую часть дров в костёр их любви. Только сейчас Сэм начал понимать, как он любит эту женщину, которую, скорее всего, потеряет навсегда. Его начало трясти, из глаз пробились скупые, тяжёлые слёзы. Его никто не видел в этот момент, его никто и никогда не видел таким, как в этот момент. Наверное, это потому, что таких моментов у Сэма ещё не было…

Майкл ждал… Немного нервничая и посматривая на часы, но ждал. Он понимал, что испытывает сейчас его друг и не мешал ему. Сэм, стараясь изобразить хладнокровие, вышел из подъезда. Осмотревшись по сторонам, он поздоровался с Майклом и увлёк его вглубь двора, где между деревьями в гуще кустов стояли скамейки. Друзья сели на одну из них.
– Майк, ну что там?
– Короче, тебя подставили и уже завели дело. Пока не знаю, кто это, шеф не дал вынести возможность подставы в отдельное дело, как я не просил. А в рамках одного, будут сначала расследовать то, что легче всего разобрать.
– Что случилось-то? В чём суть дела?
– У одного человека путём мошенничества отобрали дорогую машину и дом..
– Эндрю Стивенс? – перебил Сэм.
– Да, откуда ты знаешь?
– Он приходил ко мне. Понятно теперь. А дом, причём здесь? Там же только машина была. Вольво С60 вроде.
– Какой там… Кадиллак Эскалэйд этого года, не хочешь?! И дом в бухте.
– Чёрт… Надо же так, а… Ну, а я то тут каким боком? МакАлистер ведь его кинул, а не я.
– Сэм, в том-то всё и дело. Согласно версии следствия, ты подсыпал Стивенсу кокаин, затем напоил, и в ходе этой пьянки переписал его имущество на себя. Есть свидетели, понимаешь, которые подтверждают, что видели как ты выпивал со Стивенсом и своим, по версии следствия, подельником Артуром МакАлистером и вертел какими-то бумагами. МакАлистера сейчас, кстати, ищут. Он фигура скрытная, а ты на виду. С тебя и начали. Тем более, что главный фигурант – ты. А самое паршивое, Сэм, что в твоём офисе при обыске нашли кокаин и бланки договоров, подписанные нотариусом, его сейчас, кстати, тоже ищут. Не исключено, что его вообще не существует. Понимаешь, какая картина вырисовывается?
– А, почему обыск в офисе проводили без меня?
– Прокурор выписал санкцию, и взяли двух понятых с улицы. Ты же знаешь, как у нас это делается, если начальству это надо… Короче, мошенничество плюс хранение наркотиков плюс подделка документов… Улавливаешь последствия?..
– Да, улавливаю… Лет десять, двенадцать как минимум… И, если есть свидетели, и у меня нет алиби, то мне не отвертеться. Даже такой адвокат как я, не смог бы отмазать меня.
– Да… Судья, конечно, учтёт твои заслуги перед правосудием и безупречную репутацию и скостит года четыре, но вряд ли тебя это утешит…
– Да уж, утешение слабое.. Подожди! Я ходил сегодня в тот бар и говорил с барменом Ричардом Смитом, он знает правду и может быть моим свидетелем!
– А… Бармен… Мы ездили сегодня к нему. Он пропал.
– Как пропал?! Я ж буквально днём с ним разговаривал!
– Повар говорит, что вечером он вышел на улицу покурить и после этого его никто не видел… Короче, завтра утром здесь будут наши доблестные детективы, и я не смогу им помешать, иначе отправлюсь за забор вместе с тобой…
– Н-да… Ну, я и встрял, конечно… Что делать теперь? Что будет делать Сюзанна?
– У тебя один вариант – сматываться из города, а лучше из страны.
– Куда я поеду и как я брошу Сюзанну?..
– Я за ней присмотрю, не переживай, ты сейчас думай о своей шкуре. У меня есть знакомый на железной дороге, он поможет тебе проехать в Канаду незаметно. Самолётом тебе лететь нельзя, там у меня связей нет, прямо со стойки регистрации тебя примут под руки, так что только поезд. Собирайся прямо сейчас, а я в это время свяжусь с ним. Бери только необходимое, потому что вряд ли ты поедешь бизнес-классом, если что-то будет нужно, я лучше отправлю тебе потом. Тебе есть к кому ехать?
– Не особо… В Канаде живут только родственники Сюзанны в Квебеке, к ним же я не поеду… В Ванкувере раньше жил мой дядя, но я был у него только в детстве. Наверное, его и в живых уже нет, он был страшным пьяницей. Но выбора у меня, судя по всему, нет…
– Значит договорились. Ванкувер отличное место, далеко и от Бостона и от Квебека. Свяжешься со мной, как приедешь, и я буду держать тебя в курсе. Только не звони с автоматов, меня сто процентов будут прослушивать, так что вычислят тебя сразу. Лучше электронная почта. Ну, всё, давай, собирайся, у нас мало времени, мне тоже не желательно долго светиться у тебя во дворе, тут везде глаза и уши.

«Опять входить в эту квартиру. Опять эти вещи, опять эти запахи. Опять эти эмоции? Нет, теперь надо держаться. Обратного пути нет. Теперь только вперёд. Хорошо будет или плохо, но теперь только вперёд».
Поворачивая ключ в замке, Сэм ни о чём не думал. Точнее он думал обо всём и сразу и от перегрузки мозг давал сбой и отказывался отвечать на запросы. Сэм старался глушить эмоции и вести себя хладнокровно и расчётливо. Он взял небольшую дорожную сумку, набросал туда разных вещей первой необходимости, таких как мыло, туалетные принадлежности, нижнее бельё и т. д. Всё, что хотел взять с собой разум, уже лежало в сумке, но душа рвалась и тянулась к другим вещам. Сэм не сдержался и вошёл в спальню… На комоде стояло фото Сюзанны. На нём она была такой беззаботной, в лёгком платьице, и так очаровательно улыбалась. Что он испытывал к ней в тот момент, даже ему самому не было понятно, но фото он взял. Он не мог не взять его. Иначе это был бы окончательный разрыв с женой. Сэм присел на кровать, провёл ладонью по простыни и по подушке так, как будто он гладил нежную шёлковую кожу Сюзанны. Он не хотел вставать с этой кровати и уходить в неизвестность, но старался сдерживать эмоции.
«Может это и к лучшему, что Сюзанна сейчас в больнице. Сцена прощания была бы невыносимой для нас обоих, особенно для неё. Я не могу даже представить себе этого…»
Положив в сумку ещё пару каких-то личных вещей, собрав все свои документы, какие только можно было, Сэм медленно и, стараясь не смотреть по сторонам, направился к двери. Не смотреть по сторонам получалось с трудом, но он изображал вполне правдоподобное хладнокровие, как будто он вор, и не живёт в этой квартире, а грабит её. Это давалось Сэму с трудом. Сейчас он находился на грани нервного срыва, на пороге глубочайшей депрессии…

Майкл терпеливо ждал Сэма на скамейке. Когда тот подошёл к нему, он сказал, что договорился со своим знакомым с железной дороги, и тот будет ждать Сэма через два часа в вагонном депо. Там, как раз в это время, формируется трансконтинентальный поезд в Ванкувер. Майкл говорил и не ждал от Сэма ответов, он понимал его состояние и не давил на него, просто убеждался в том, что тот понимает, о чём идёт речь. Спросив для приличия, всё ли необходимое тот взял с собой, Майкл направился к своей машине. Сэмуэль, оглядываясь по сторонам, покорно проследовал за другом и сел на заднее сиденье.
В депо приехали быстро. Начальник поезда, идущего на запад, сидел в будке охранника на проходной. Майкл остановил машину возле ворот депо и спешно вышел. Он всегда так суетился для друзей. Это итальянский менталитет – относиться к друзьям и приятелям, как семье, как к кровным родственникам. Он подбежал к будке, суетливо заглянул в окно и помахал рукой своему знакомому. Тот также суетливо вышел и довольно почтительно поздоровался с Майклом, как будто был чем-то обязан ему или просто очень уважал.
– Где твой друг?
– В машине, сейчас…
Майкл жестом показал Сэму, что нужно подойти. Сэм незамедлительно открыл дверь машины и быстрым шагом, осматриваясь, подошёл к ним.
– Гарри, это Сэм, мой друг детства. Позаботься о нём, как о родном брате..
– Не вопрос, Майк, – понимающе кивал начальник поезда.
– И ещё, у Сэма в свете некоторых последних событий появилось много врагов, поэтому нужно быть осторожными и… ну, сам понимаешь..
– О чём речь, Майк! Я не первый день живу. Всё будет шикарно. Ни одна собака не пронюхает, что Сэм едет в моём поезде.
– А что этот?.. – Майкл показал глазами на охранника, сидящего в будке и разгадывающего кроссворд.
– А.. Санни свой. Он в этой будке сидит уже лет двадцать и многого насмотрелся. Ему уже давно плевать на всё, что происходит с людьми. Тем более он мой давний приятель. Он будет молчать даже с паяльником в заднице! Да и вообще, он настолько увлечён своими кроссвордами, что вряд ли, вообще, нас видит.
– Отлично, во сколько отходит поезд?
– Через час.
– Ок, Сэм, передаю тебя в руки Гарри, можешь ему доверять.
– Хорошо, спасибо, Майк. Я буду скучать. Ты присмотри тут за Сюзанной..
– Ла-адно… Обойдёмся без слёз! Всё будет хорошо. Дело разрулится и вернёшься через пару месяцев. Считай, что поехал в незапланированный отпуск! Ну, всё, удачи тебе, брат! Как доберёшься до места, сразу давай знать. Всё, мне пора, ещё поспать надо, завтра напряжённый день…
– Давай, брат, я буду надеяться, что всё это разрешиться, и мой «отпуск» не продлится долго.
Друзья обнялись так крепко, что казалось, был слышен хруст их позвоночников. Сэм последний раз посмотрел в глаза Майклу, похлопал его по спине и показал Гарри мимикой, что можно идти. Гарри, ни секунды не мешкая, быстрым шагом направился к проходной, Сэм пошёл за ним. Охранник Санни, на секунду оторвавшись от кроссворда, который явно представлялся ему интереснее и увлекательнее происходящего, отдал честь, как старый служака, и нажал кнопку разблокировки турникета…



Глава 4. Тяжело оборачиваться, когда в спину смотрят друзья…
Гарри всю дорогу до поезда рассказывал Сэму «за жизнь», о том, как им мало платят, и приходится зарабатывать «левыми» способами, о том, что начальник депо хочет сжить самого Гарри и его коллег со свету, потому что видит в них конкурентов, мол, руководство давно собирается снять его с должности и посадить на это место кого-то из начальников поездов, кто уже достаточно покатался, а Гарри как раз был в их числе. Но Сэму было всё равно до этих проблем Гарри и отрасли, которой он никогда не касался. В силу своей воспитанности он, конечно, одобрительно и понимающе кивал головой, но мысли его занимались совершенно другим. Вот и головной вагон, в котором, по-видимому, располагается персонал.
Пока шли до поезда, Сэм оглядывался назад в надежде увидеть сквозь ворота и забор Майкла, но забор и ворота, как назло, были глухими и он так и не увидел его.
В вагоне для персонала оказалось вполне уютно. Несколько отдельных купе с мягкими спальными местами, пара обеденных столиков, телевизор, большой холодильник, два туалета, душевая, кухня. Здесь вполне можно было бы жить. Многие люди в Северной Америке всю жизнь живут в вагончиках с условиями куда менее привлекательными! Всё это немного взбодрило Сэма, и он сел в общем помещении за столик у окна. Он смотрел в окно, но не видел ничего, кроме ангаров для поездов и снующих туда-сюда железнодорожников. Гарри, вальяжно подошёл к Сэму и сказал:
– Скоро тронемся, сейчас ребята займут свои места, и покатимся потихоньку на запад. Вон моё купе, там две полки, я редко здесь бываю, поэтому надоедать тебе не буду, – Гарри головой кивнул в направлении своего купе.
– Спасибо, Гарри… – устало поблагодарил Сэм.
Он прошёл в купе и точно так же сел у окна. В вагон забежал кто-то из сотрудников, видимо, проводник, и принялся рыться в буфете. Сэм сначала не обращал внимания, но когда послышался звон падающей посуды, он не выдержал и вышел в общее помещение вагона. Этим сотрудником оказалась девушка-проводник, очень приятной внешности, чего Сэм, конечно, не смог не заметить. Она что-то искала в шкафу, стоя на табурете и шёпотом бормотала что-то, скорее всего ругательное. Сэм растерялся на какие-то секунды, но затем воспитанность и инстинкты джентльмена в нём возобладали и он, кашлянув, сказал:
– Простите, Вам помочь?
Девушка замерла, затем резко обернулась, чуть не рухнув с табурета.
– Здравствуйте… А Вы кто?..
– Простите, я не представился. Я Сэмуэль, ээ… друг Гарри.
– Начальника? Понятно! Вы поедите с нами до самого Ванкувера? Я надеюсь, Вы не настолько сошли с ума?!
Девушка улыбалась и выглядела очень наивной.
– Может быть, Вас это удивит, но я сошёл с ума именно настолько.
– Ой, простите…
Она засмущалась и, кажется, забыла уже о цели своего визита.
– Да! Совсем забыла! Я Диана! Я проводник пятого вагона.
– Очень приятно, Диана.
Сэм улыбнулся и на мгновение забыл обо всех проблемах, свалившихся на него.
– А! Вот он!
Диана резко наклонилась под стол и подняла с пола какой-то предмет, похожий на тот жезл, которым проводники сигнализирую машинисту о готовности. Как раз в этот момент поезд слегка дёрнуло, по всей видимости, машинист включил двигатели или что-то в этом роде, и она спешно выскочила из вагона, в самый последний момент, бросив Сэму, необычайно светлую ангельскую улыбку. Совершенно точно эта улыбка не могла оставить его равнодушным. И не оставила… Проводив ангела Диану глазами, он прошёл в своё купе и сел у окна. Поезд уже тронулся и, не спеша, катился к выезду из депо в сторону железнодорожного вокзала. Оглядываясь по сторонам, Сэм заметил, что поезд двигается как раз мимо автомобильного въезда на территорию депо и той проходной, через которую он попал сюда. Не ожидая, конечно, увидеть Майкла, но в глубине души, надеясь на это, Сэм поднялся и всмотрелся в темноту. Майкл стоял, опёршись на машину, и курил. О чём он думал, одному Богу было известно в тот момент. Сэм вскинул руку, чтобы помахать Майклу, но поняв, что тот всё равно не увидит, медленно опустил её, но успел заметить, как блеснули большие глаза его лучшего друга.
«Эх, жаль, он не видит меня…» – с досадой подумал Сэм.
Он не знал, что Майкл в этот момент подумал то же самое. Настоящая дружба… Священные узы мужского братства…

Семья Бонетти жила в пригороде Бостона в собственном доме, недалеко от лодочной станции, в которой Сэм имел небольшой домик с лодкой. Жили они достаточно скромно, но имели всё, что было необходимо молодой семье. Они были достаточно неприхотливыми людьми и не предъявляли к жизни особых требований. Майкл был хозяйственным, семейным человеком, который прекрасно знал, чего хочет от жизни. Он любил музыку и театр, но в целом окружающие находили его приземлённым человеком. Он был, можно сказать, Сюзанной, только в мужском обличии. Даже внешне они были похожи, как кузены. Когда они встречались семьями, Майкл больше общался с Сюзанной, чем с собственной женой. Хотя, конечно, свою жену он безумно любил, и она его, видимо, тоже, но у них скорее была взаимная необходимость, нежели любовь.
Элизабет Бонетти, или просто Лиззи, как называли её окружающие, не спала в ту ночь, когда Майкл провожал Сэма. Она сидела на кухне и ждала мужа. Думала она о нём или о ком-то или чём-то другом никому, кроме неё самой, не известно. Она, при внешних расчётливости и хладнокровии, была очень импульсивна в душе и очень авантюрна в мыслях. Ей было скучно в этой стабильности и в этом порядке, хотя они были необходимы ей для обеспечения, так сказать, тыла. Вершиной её айсберга являлась её семейная жизнь и поведение среди знакомых и родственников. Но истинный характер её и истинная жизнь скрывались в чёрной глубине океана её бескрайней души. Она хотела бы писать стихи, рисовать картины, играть в кино, но наряду с остальными, у неё была ещё одна ключевая черта – она боялась что-то менять. Пусть даже это могло избавить её от душевных страданий, она боялась делать смелый шаг. При этом она имела какое-то количество постоянных любовников, и вела довольно насыщенную жизнь на стороне, постоянно заводя новые романы и балансируя на грани разоблачения собственным мужем-детективом. Но Майкл из всех людей на земле подозревал Элизабет менее всего.
Лиззи и Сэм познакомились давно. Поскольку Сэм и Майкл были друзьями с детства, девушек они друг от друга не скрывали. Сэм с Сюзанной как раз объявили о свадьбе, когда Майкл познакомил их со своей девушкой Элизабет. Она была очень молода, свежа и обаятельна. Конечно, такая девушка не могла не произвести впечатление на Сэмуэля, но он не показывал этого, как и положено солидному адвокату, хоть и молодому. Потом они виделись ещё и ещё, и вот уже Майкл объявляет, что женится на Лиззи. Так шли годы, а Сэм и Элизабет украдкой поглядывали друг на друга и не подавали вида. Только когда встречались глазами, между ними пробегала какая-то искра, говорящая им обоим о чём-то взаимном. Сэм старался не позволять себе никаких намёков и непристойных взглядов, он считал Лиззи очень скромной и порядочной и не хотел покушаться на её честь, тем более, что она была женой его лучшего друга, да и сам Сэмуэль никогда не изменял жене и старался ограждать себя от подобных искушений. Он не знал, он даже понятия ещё не имел о том, кто такая на самом деле эта скромница Лиззи…
Она была хрупкой девушкой с большими зелёными глазами, всегда одевалась немного вызывающе, знаете, так наивно вызывающе, будто сама того не понимая. Но это было обманчивое впечатление. Лиззи превосходно владела искусством обольщения мужчин, и она брала от них всё, она получала любого, при этом страшно боясь этого, смущаясь, и как бы самой себе тихонько говоря: «Это плохо, Элизабет, ай-ай-ай, какая ты плохая девочка…» Сэма она привлекала именно этой своей похотливой скромностью или скромной похотливостью, если угодно. Она была для него запретным плодом, таким сладким и таким греховным. Слушая откровенные рассказы Майкла об их супружеской жизни, он немного завидовал ему, но, как обычно, не подавал вида. Эти две семейные пары существовали уже много лет и одному Богу известно, на чём держалось это существование. По-хорошему, им надо было бы поменяться партнёрами…

Лиззи сидела на кухне и ждала мужа. Когда Майкл наконец-то приехал домой, было уже около трёх часов ночи. Лиззи ничего не спрашивала у него, она всё понимала. Ведь в эту ночь провожал близкого человека не только Майкл, Лиззи мысленно была там же. Она обняла мужа и вернулась на кухню, чтобы накрыть на стол. В отличие от Сюзанны, она плохо готовила и делала это скорее из формальности и нужды, чем из удовольствия и женских инстинктов. За минуту до того, как Майкл задумчиво сел за этот ночной стол, там появилась тарелка жареной картошки и пара сосисок с кетчупом. Такой ужин мог бы приготовить и сам Майкл, а может быть даже и лучше.
– Проводил? – глядя на Майкла, но как-то задумчиво спросила Лиззи.
– А?.. Да.. Проводил…
– Всё нормально? Надолго он?..
– Да.. нормально.. Не знаю.. Надо решить все проблемы…
Поужинав, супруги посидели минут пятнадцать и отправились спать…
Элизабет не могла уснуть. Она думала о Сэме. Она представляла, как он сидит в тёмном и холодном вагоне и смотрит вдаль сквозь грязное окно своего купе, а мимо снуют проводники, бродяги и полицейские с собаками, и все эти люди хотят поймать Сэма, хотят сделать ему больно, хотят навсегда отнять его у неё! Она не могла уснуть. Она вспоминала его глаза, их тайные взгляды друг на друга, наполненные желанием. Его голос, от которого внутри её включались какие-то странные процессы. Но не могла она вспомнить его прикосновения и поцелуи, его горячее дыхание на своей шее и признания в чувствах. Очень хотела, но не могла. Потому что ничего этого не было…
Бессонница мучила не только Элизабет Бонетти. Не спал и объект её желаний, главный герой её мыслей этой бессонной ночи. Он сидел ровно так же, как в её представлении, у окна, уставившись вдаль, и уже свыкшийся с назойливым бесконечным стуком колёс. Поезд удалялся от железнодорожного вокзала Бостона в темноту. Сэму тяжело было уезжать отсюда, и он старался не думать об этом. Но в то же время ему хотелось, чтобы поезд поскорее увёз его дальше в эту тьму и неизвестность, чтобы никто его не нашёл. Жаль, что поезда не ходят на другие планеты…
Сэм старался не представлять своих близких, не думать о них, чтобы не было так больно. Уже проехали несколько десятков миль, и панорамы уже не бостонские и вообще ничего вокруг не напоминает о побережье. Сэм хотел быстрее уснуть, чтобы скорее наступило завтра, чтобы поскорее доехать хотя бы до Кливленда, и никто не нашёл бы его уже. Он, естественно, никого не предупредил там, в Ванкувере. Он сто лет не общался с дядей. У него был только адрес «1129, Проспект-авеню, Ванкувер, БК, Канада», который вместе с адресами других родственников был записан у Сэма в блокноте. Этот блокнот он всегда имел при себе, для него это была сакральная вещь. Не просто записная книжка, а как бы бортовой журнал, если сравнить Сэма с кораблём. В нём были адреса, телефоны друзей и родственников по всему миру, были стихи, которые Сэм писал иногда, были какие-то записи, мысли, наблюдения. И вот в данный момент эта «книга жизни» лежала между ним и холодной стеной вагона, который уносил Сэма всё дальше от Бостона в дремучие леса страны Великих Озёр, на запад, разрезая североамериканский континент и жизнь Сэма на две половины своими железными колёсами. Утром он проснётся и увидит в окно пар, поднимающийся над зеркальной гладью озера Эри от Баффало до Кливленда, манящую силу и опьяняющую прохладу этого величественного края. Но сейчас он спит… Спит сидя, сложив ладони между коленей, и опёршись плечом и головой на тёплую пластиковую рамку, обрамляющую холодное окно. Что ему сниться?.. Нам остаётся лишь догадываться об этом, но вряд ли чарующая туманная красота Озёр и туманное будущее. Будущее, которое, несомненно, будет у Сэма, и о котором он ещё ничего не знает. Но в этом и прелесть будущего. За это мы его и любим…

В эту ночь Сэм спал, наверное, дольше обычного, а может ему это просто казалось. Вообще, сон в поезде это необычный сон. Это время, когда ты ничего не делаешь, но при этом преодолеваешь и время и расстояние. Это как бы пространственно-временная дыра. Ты закрываешь глаза и проваливаешься в неё, душа твоя на время отделяется от тела, которое, в свою очередь, тоже путешествует. Оно преодолевает огромные расстояния и время. И это прошедшее время воспринимается совсем иначе, нежели при обычном сне. И в такие моменты обычно и происходят интересные метаморфозы в человеческом сознании. Особенно, если это долгая поездка. Тогда есть время и возможность подумать, поразмышлять, покопаться в себе и, что особенно важно, посмотреть на мир, на свою жизнь немного по-другому. Ведь ты как бы отделён сейчас от всего этого. И не зависишь ни от чего.

Сон Сэма.

На носу огромного океанского лайнера стоит дом. Это старый кирпичный дом с окнами и подъездом. С одной его стороны стены чистые, сухие и светлые. На некоторых подоконниках растут цветы в горшках, из одного окна выглядывает добродушная старушка, видимо, собирающаяся полить эти самые цветы. А с обратной стороны дом представляет собой сырые и поросшие плесенью и мхом тёмные стены старого замка и ровно в центре самой сырой стены, находится большое окно квартиры Сэма. Эта стена как бы фронтальная и она выдаётся вперёд над носом лайнера. Шквальный встречный ветер врезается в эту стену и пытается выдавить окно внутрь, но оно на удивление прочное, и только занавески и изящные шторы колышутся от его натиска. Сэм, как бы, не зная о том, что происходит за стенами квартиры, сидит на кухне с Сюзанной и пьёт пиво, а она смотрит на него и улыбается. Затем между ними разгорается неимоверная страсть, и они бросаются в объятия друг друга, но тут раздаётся телефонный звонок и голос звонящего говорит, что если Сэм сейчас не подойдёт к окну и не повлияет на то, что там внизу происходит, то пострадают невинные люди. И ещё голос говорит, что Сюзанна должна обязательно это видеть иначе она ни за что не поверит ему потом. Сэм, как и сказал голос, берёт Сюзанну за руку и подбегает к закрытому окну в гостиной. И тут окно с грохотом распахивается, и в комнату врывается ураганный морской ветер. Супруги кружатся в вихре, после чего Сэма выносит в распахнутое окно мощным порывом ветра. И, вылетая из окна, как будто в огненном взрыве, он успевает только увидеть Сюзанну, которая в слезах подбегает сквозь ветер к окну, чтобы последовать за ним, но створки окна с треском захлопываются, навсегда разлучая влюблённых…
От этого Сэм вздрагивает и просыпается.



Глава 5. Диана
Сэм проснулся от лёгкого удара. Это на станции Кливленда прицепили дополнительный вагон, как раз между тем, в котором ехал Сэм и остальным составом. Первым делом он по привычке посмотрел на часы. Стрелки показывали 11—00. Он судорожно огляделся по сторонам. Начинался такой солнечный и тёплый день. На платформе суетились пассажиры, из вагонов выглядывали проводники. Торговцы пирожками сновали по перрону туда-сюда. В общем, стандартная вокзальная картина. Сэм ощупал карманы, проверил на месте ли его блокнот. Всё было на месте. Затем он встал и подошёл к двери. Та оказалась заперта. Вероятно, Гарри специально запер её, чтобы важного пассажира никто не беспокоил. Сэм повернул защёлку, и дверь открылась. В вагоне было светло и уютно. Иногда забегали проводники, что-то брали и выбегали на улицу, некоторые из них останавливались и приветствовали Сэма, некоторые интересовались, кто он такой, на что Сэм отвечал, что он приятель Гарри. Узнав это, проводники удалялись, демонстрируя добродушную улыбку.
Ничего из того, что окружало Сэма в этот момент, не говорило об опасности, нависшей над ним, над всею его жизнью. Но он был очень осторожным. Ему нельзя было расслабляться ни на минуту. В любой момент в двери вагона вместо добродушного и весёлого проводника мог войти полицейский или даже несколько, и тогда в жизни Сэма Робертса будет поставлена жирная точка. Это состояние хрупкого равновесия между жизнью и смертью. Эта тонкая грань между прошлым и будущим. Стоит прикоснуться к ней грубыми пальцами и всё, она лопнет, как тонкая стенка мыльного пузыря. И не будет больше никакой гармонии, не будет никакого будущего, не будет никакой жизни…
Несмотря на обстановку и обстоятельства, Сэм выспался достаточно хорошо и ощущал себя бодрым. Он осмотрелся по вагону и, наткнувшись на вполне сносную уборную, тут же вошёл в неё, но поняв, что это не его ванная, вернулся в купе за туалетными принадлежностями. Затем, стоя там перед зеркалом и чистя зубы, Сэм, было, задался привычным вопросом, но тут же одёрнул себя. Ведь в его жизни что-то начало меняться. В лучшую или худшую сторону, этого он пока не знал, но однозначно прежней его жизнь уже не будет, и в глубине души это не могло не радовать его.
Приведя себя в порядок, Сэм вышел в общее помещение, уже одетый по-утреннему в брюки и майку. Держа в одной руке туалетные принадлежности, а второй перекидывая полотенце через плечо, он замер на какой-то момент. За столиком у окна сидела та самая девушка-проводник – Диана. Она завтракала, вначале глядя в окно, но затем обратила взор на Сэма. Она пила такой ароматный кофе, что благовоние его заполнило весь вагон и пробуждало в Сэме такой нечеловеческий аппетит, что он, едва не забыв о манерах, хотел уже присесть рядом с Дианой и присоединиться к её нехитрой трапезе. Но он сдержал порыв, лишь улыбнувшись ей. Она улыбнулась в ответ и приложила пухлые губки к фарфоровой чашке.
На секунду забыв обо всём, кроме её губ и миндального аромата мокко, он замер, и Диана, заметив это, немного смутилась и сменила нежную улыбку на коварный взгляд пантеры. Сэм немного пришёл в себя и поспешил удалиться в своё купе, по дороге несколько раз ударившись плечами о перегородки и поручни.
Войдя в купе, он не смог больше думать ни о чём и ни о ком, кроме этой прекрасной девушки. Не сказать, что он был влюбчивым, но против такого обаяния он устоять не мог. В ней было то, чем, наверное, должна была обладать его муза. Большие светлые глаза, немного хитрая и чарующая улыбка, длинные шёлковые волосы и божественная фигура. В неё невозможно было не влюбиться. «Кто-то из её предков-женщин, наверное, был ведьмой или колдуньей, – подумал Сэм. – Что-то такое в ней есть, околдовывающее… Наверное, она очень коварная, завлекает наивных мужчин в свои сети, а потом съедает их сердца!»
Переодевшись в ту немногочисленную одежду, которую он смог взять с собой, а именно рубашку-поло и джинсы, Сэм на выдохе вышел в вагон. Диана так и сидела возле окна за столиком и соблазнительно наслаждалась горячим утренним мокко с миндалём. Она, конечно, сразу увидела Сэма и улыбнулась. Совершенно точно между ними возникла взаимная симпатия. Иначе не могло быть. Иначе не должно быть! Им обоим это надо было. Сэм, не стал изображать неуместные любезности и сразу подошёл к ней.
– Разрешите присесть…
– Да-да, конечно, Сэмуэль, – она улыбнулась и обнажила свои белоснежные зубки.
– Вы помните моё имя, это приятно.
– Конечно, помню, у меня хорошая память на имена, – она снова улыбнулась.
– Угостите меня кофе? Я к сожалению абсолютно налегке… Простите за наглость, – Сэм как бы застенчиво опустил глаза, но потом резко поднял их и из-под бровей выстрелил взглядом в Диану, как он умел это делать. Тут же Сэм поймал себя на мысли, что впервые за последние десять лет он по-настоящему флиртует с девушкой. И она так близко и нет причин, мешающих этому. Это первый глоток свободы! Этой вынужденной и незапланированной свободы.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/stanislav-bylich/mezhdu-zhiznu-i-zhiznu-9600873/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.