Главная страница | Триллеры | Ключ от чужой двери

Ключ от чужой двери
Айриш Крим
Айрис давно не ждёт чуда, считает себя обычной женщиной, воспитывает двоих детей и не ищет приключений. Они находят её сами.
На её голову сваливается отец-ковбой вместе с тысячью грандиозных планов по причинению счастья семье. Он дарит внучкам лошадь Дикси и тем самым запускает цепочку фантастических событий, обнажающих давние фамильные тайны. Как известно, едва только в шкафу начинают приплясывать скелеты семейных секретов, то и всяческая чертовщина не за горами. А тут ещё на горизонте появляется умопомрачительный тренер по верховой езде, и всё ещё больше усложняется…
Мистика, семейные проклятья, любовь и пригоршня хоррора – будет с чем скоротать долгие зимние вечера!

Айриш Крим
Ключ от чужой двери

ПРОЛОГ

Мужчина угрюмо смотрел в небо. Обычно он этого избегал, но сегодня небо говорило с ним на древнем языке знаков. Луна медленно наливалась тревожной краснотой. Сумерки плотнели, тени набирали тёмную силу. В саду под яблонями шуршала в опавшей листве мелкая живность, растаскивая добычу по ночным норам. Пёс бряцнул цепью, взвыл, но тут же замолк. В доме стояла непривычная тишина, густая, как ноябрьский туман. Они тоже что-то чуяли, но уже ничего не могли изменить. Уже? Мужчина ухмыльнулся. Да они и раньше ничего бы не изменили, потому что родились исполнить предназначенное.
Он с усилием потёр лицо грубой ладонью и поморщился. Кожа опять обгорела и обветрилась за день работы в поле, но это уже не имело значения. Ни поле, ни урожай, ни семья, которую нужно кормить, ни сама жизнь. Этим вечером во всё небо распахнулось Откровение, перед которым меркла любая земная суета. Звёзды стали в нужном порядке. Всё сошлось, как и обещала Священная Книга.
Сегодня мир изменится навсегда – или прекратит своё существование. И тот, и другой вариант мужчину устраивали. Если он после церемонии не переродится десницей Господа своего, то какое ему дело до этого мира и зачем миру вообще быть? В отличие от тех, кто в доме, он родился для великой миссии и знал это с самого детства. Впитал вместе с горьким от постоянных слёз молоком матери и ослепительным безумием отца-фанатика.
Время свершения пришло. Он ждал его много лет, и всё, что совершил, всё, что вынес на своих плечах, как Атлант, делалось ради этого великого дня. Огромное и непознаваемое замерло у него за спиной, медленно покачиваясь в гипнотизирующем танце. Ещё с минуту он слушал, как оно едва слышно шуршит, свивая в кольца свой бесконечно длинный чешуйчатый хвост, как с лёгким шипением трогает воздух несовершенного мира раздвоённым острым языком. Это ли не музыка райских кущ – тихий вкрадчивый шёпот голодного Бога, пришедшего взять своё? Конечно, это был риторический вопрос. У его древней религии ещё не было последователей: старые канули в забвение тысячи лет назад, а новых он пока не призвал. Мужчина до поры держал тайные знания при себе, потому что понимал, что глупцы никогда не слышат голос истины. Они верят только тому, что видят. Но всё впереди. Уже скоро.
Когда мерный шорох затих, он повернулся и посмотрел на дом, где лишь в одном окне на втором этаже едва теплился свет. Они были там, где он их и запер несколько часов назад, все в одной комнате. Дом выглядел внушительно: прочный, двухэтажный, построенный для большой семьи на много поколений вперёд. Построенный им, вот этими самыми руками. Мужчина поднял к лицу мозолистые, знавшие много работы ладони и медленно повернул туда-сюда, будто впервые видел. Всё лучшее, что способен сотворить человек, он делает своими руками. А вот у Бога нет других рук, кроме человечьих. И именно этим человечьим рукам будет дано сегодня отворить Дверь в новый лучший мир.
Бросив прощальный взгляд в небо, мужчина размеренно зашагал к дому. В нём не было и тени сомнения – только идеальная выверенность инструмента, с радостью подчиняющегося воле своего творца.
Он отпер тяжёлую входную дверь. Внутри царила темнота: особая, неживая. Ждущая. Он сразу её почуял и улыбнулся, как доброй знакомой. Ни разу не споткнувшись, дошёл до дубовой лестницы и уверенно поднялся на второй этаж. В свете он больше не нуждался, поскольку воистину прозрел и видел настоящую суть. Нужные ему люди светились во мраке мертвенно-серыми пульсирующими овалами. Шесть маленьких и один большой. Большой в любом случае не представлял никакого интереса. Шесть. Неправильное число. Одного не хватало. Но устранить эту ошибку времени уже не оставалось. Впрочем, тут же вспомнил он, то, что нужно Господу, у него в любом случае есть.
Они забились в дальнюю комнату и сидели тихо. За них говорил запах их страха. Точнее, вопил, и с каждой минутой всё громче. Они были готовы – и он тоже.
Мужчина резким пинком распахнул дверь и впустил тьму. Вскрикнула женщина, тонко заплакал кто-то из детей, но ему тут же зажали рот. В этом не было никакого смысла. Время пряток прошло. Глупцы. Они сбились в кучу в дальнем углу, под окном. Луна светила, как прожектор. Здесь можно было собирать иголки.
Он решительно зашагал к ним. Женщина вскочила и распахнула руки, закрывая их.
– Возьми меня! Делай что угодно, но не трогай детей!
Прочь с дороги! Взмахом руки мужчина смёл её с пути, она отлетела к стене и затихла. Дети всхлипывали всё громче, младшие пытались забиться за спины старших. Одна из девочек зажмурилась и прижала к лицу игрушечного кролика. Остро запахло мочой, самого младшего вывернуло недавним ужином, после чего он заревел в голос, растирая по лицу блевотину вперемешку с соплями. Мужчина брезгливо поморщился, продолжая высматривать нужных. Наконец выхватил взглядом из голосящей кучи-малы две пары одинаковых огромных глаз, так похожих на материнские. Он шагнул вперёд и выдернул близнецов за шивороты рубашек. Дети повисли в его руках, беспомощные, как кутята.
Женщина, до этого лежавшая грузным кулем, застонала и закопошилась. С трудом подняла голову – и медленно поползла к нему, подволакивая правую ногу. Он подпустил её поближе и пнул в лицо, с оттяжкой, так, что она распласталась без движения, потом перехватил детей поудобнее, и с удивившей самого себя лёгкостью шагнул на стул, стоявший под полуоткрытым окном. Прыжка со второго этажа он даже не ощутил – сила несла его, а потом плавно опустила на землю. Дети, до этого обмершие от ужаса, завозились.
– Папа, – прошептал один из них, – папочка, мне так страшно! Папа, я тебя боюсь!
Второй лишь обречённо заплакал.
Папа? Мужчина повторил это про себя. Слово не имело смысла, было гладким и тяжёлым, как речной голыш, и он просто его выплюнул. Время слов закончилось. Истинный язык состоит совсем из других звуков, раздвоён и жаждет крови.
Он поволок детей в центр импровизированной поляны, устроенной на заднем дворе. Круги нарисовал ещё засветло, как и подготовил необходимый для действа реквизит. Детей сразу связал по рукам и ногам. Они уже ничего не говорили, только прерывисто всхлипывали, дрожа всё сильнее. Мужчина ликовал. В сердце ширился истинный свет. Скоро, уже скоро. Круг замкнётся, альфа и омега сольются воедино, Уроборос замкнёт кольцо, и Господь примет его дар – чашу жертвенной крови невинных агнцев.
Примет дар и откроет Дверь. И навсегда воцарится в новом мире.
Он вознёс нож. В открытом окне надрывно заголосила женщина.

ГЛАВА 1. ПСИХИ И АНАЛИЗ

«Тьма кромешная…» – только и успевает подумать Айрис, как слышит шорох – справа, слева, из-за спины, словно что-то, пока безликое, сползается отовсюду, стягивается – сюда, к этой двери, за которой…
Двое. Определённо, за ней два человека. И одного из них Айрис знает – того, кто колотит в дверь, кричит сорванным голосом, зовёт её и пытается выбраться из подвала. Она не знает второго. Возможно, она никогда не узнает, кто этот второй. Возможно, для неё же будет лучше никогда его не узнать.
Она ощупывает ближнюю стену, пальцы натыкаются на кнопку выключателя. Раздаётся сухой щелчок, похожий на треск сломанной ветки, – и тусклый, еле живой свет с трудом разгоняет шипящие тени по захламленным углам.
Ненадолго.
Лампочка начинает мерцать, то вспыхивая ярче, то отключаясь на секунду.
Айрис видит только в краткие промежутки света.
Краску, свисающую лохмотьями со стен…
Рыхлую, махровую от пыли паутину, давно покинутую пауком…
Закопченную до черноты дверь…
Наконец лампочка, дзенкнув взорвавшейся спиралью, гаснет, и всё остальное время Айрис только слышит.
Удары в дверь – с той, страшной стороны…
Сдавленные крики и звуки борьбы…
Едва различимый шорох за спиной и вкрадчивый шёпот…
Но последнее ей кажется, конечно, кажется, здесь никого не может быть, уговаривает себя Айрис, медленно ведя ладонью по двери, – пока не нащупывает ключ, вставленный в замочную скважину.
Тени шипят, тени змеятся по полу – рядом, совсем рядом, всё ближе и ближе…
Айрис решительно поворачивает ключ.
Шум борьбы и крики резко усиливаются, в приоткрытую дверь с разгону врезается тяжёлое тело. Выпустив дверную ручку, Айрис со всего размаху шлёпается на пол и отползает назад, пока не упирается спиной в холодную стену.
И человек выходит… Резко захлопывает дверь, и ключ скрежещет в скважине, проворачиваясь раз, и другой, и третий.
За дверью начинают пронзительно кричать – но через секунду истошный вопль обрывается.
Приходит тишина, такая же кромешная, как тьма.
Айрис слышит лишь грохот собственного пульса в ушах, тяжёлое дыхание человека и шорох того, кто ползёт в ночи на запах страха…
Потом темнота сгущается в широкоплечий силуэт, застывший возле двери.
Кто сейчас стоит перед ней, понурив плечи и согнувшись, точно хищник перед прыжком?
Тот, кого она знает? Или тот, кого ей лучше никогда не знать?
Айрис провела по лицу подрагивающими от волнения пальцами, словно пытаясь снять паутину выморочного сновидения. Сердце до сих пор колотилось как бешеное – так всегда бывало после кошмара.
Она видела этот сон с самого детства, сколько себя помнила. Раньше он был смутным, непроявленным, сотканным из детских страхов – и повторялся нечасто. Но в последнее время, а в этом году особенно, сон словно бы набрал силу и стал убедительным и навязчивым. Айрис связывала это со стрессами четырёх прошедших лет. Тут и к психоаналитику не ходи: ясно же, что тёмный мужчина из сна – это архетип Отца. Любовь и признание, которые ещё нужно заслужить. А если глубже копнуть, то архетип Отца это ещё и та часть её личности, которая пытается добиться чего-то в этом недружественном, в общем-то, мире. И слабой быть нельзя, рассчитывать ей не на кого.
Айрис вздохнула. Что тут скажешь, с мужчинами у неё всегда было сложно. Не то чтобы она была им не интересна – скорее, наоборот. Для свободной женщины работа в мужском коллективе, состоящем наполовину из холостяков, выбор даже не столько предоставляет, сколько навязывает. Как говорится, было бы желание. Но рабочие интрижки Айрис не интересовали, впрочем, как и поиски нового партнёра где бы то ни было. После одного оглушительного облома она без малого четыре года чинила собственную жизнь, и теперь ей совсем не хотелось ещё раз ловить удачу за хвост. К своим тридцати восьми годам Айрис уже успела понять, что птица счастья под сверкающими перьями имеет всё ту же неприглядную куриную гузку.
Впрочем, после истории, недавно случившейся с её подругой, Айрис поменяла мнение о степени своей невезучести.
Иви познакомилась с Джоном в сети, незадолго до начала пандемии. Вскоре радужный пузырь всеобщего благополучия резко схлопнулся, и ещё вчера открытый мир ощерился запретами. Границы закрывались одна за другой, нарастала паника, люди оказались заперты и разобщены, но Иви, похоже, не замечала ничего вокруг. Она сияла от счастья и говорить могла только о мужчине своей мечты. Общие подружки завистливо вздыхали, когда в их «сУчК0чАте» Иви хвасталась очередным украшением, купленным для неё любимым. Не поспоришь, её избранник был практически идеален, причём даже внешне. Айрис видела его фотографии: высокий красавец-брюнет с атлетической фигурой и дерзкой улыбкой. Настолько обаятельный, что «подружился» с Айрис в соцсетях – разумеется, с разрешения Иви. Правда, один недостаток у него всё же имелся. Джон жил в другой стране и из-за ковидных ограничений пока никак не мог ни приехать к Иви, ни принять её у себя. Но Иви это не смущало, она была готова ждать хоть вечность. Они постоянно общались онлайн, по её словам, двадцать четыре на семь, засыпали и просыпались с телефонами в руках и знали друг о друге всё. Опять же, по её словам…
Вся эта волнительная идиллия длилась больше двух лет. Айрис тогда не особо вникала в подробности романа Иви – сложное было время. Всех перевели на удалёнку, многие бизнесы разорялись, и услуги аудитора на рынке фриланса большим спросом не пользовались. Ей приходилось хвататься даже за самые дешёвые предложения, чтобы прокормить детей. Лишь когда начали снимать ковидные ограничения, и фирма объявила о переходе в офлайн, Айрис смогла немного перевести дух. Подруги время от времени созванивались, а после отмены запретов смогли возобновить и встречи за ланчем, но общение их уже не имело прежней открытости. Иви стала какой-то рассеянной, настроение её часто менялось – и зависело оно вовсе не от того, что рассказывала ей Айрис. Да и поговорить им толком не удавалось, потому что Иви буквально не отлипала от телефона. То и дело тренькали входящие сообщения от Джона, и она тут же ныряла в чат, поспешно писала ответ, после чего с извиняющейся рассеянной улыбкой делала вид, что ей в самом деле интересны новости подруги. Айрис уже начала опасаться, что с Иви происходит что-то не то, да и роман её в формате вирта как-то подзатянулся. Но в один из недавних ланчей Иви, сияя как полная луна над прудом, сообщила Айрис, что Джон наконец-то назначил дату их встречи. Они вместе уже выбрали отель онлайн, и Джон забронирует номер в ближайшие дни. Роскошный номер для новобрачных! И прилетит, это произойдёт скоро, совсем скоро! Буквально через месяц! От избытка чувств Иви счастливо зажмурилась и впилась зубами в пирожное. Айрис украдкой вздохнула: вот ведь везучая! Всё у них так красиво, прямо как в сказке.
Однако недели через три волшебная сказка внезапно стала страшной. В ту субботу Айрис ещё валялась в постели, наслаждаясь заслуженным ниченеделанием, листала ленту в соцсети и внезапно наткнулась на пост, от которого у неё похолодело сердце. У Айрис мелькнула мысль, что это сообщение уместилось буквально в пару строк – но перечеркнуло жизнь Иви.
«Джон умер этой ночью. Будь проклят коронавирус». И одна реакция под постом, от Иви: рыдающий смайлик.
Айрис тут же позвонила подруге. Та ответила только после повторного звонка. Увидев в видеочате её погасшее лицо, Айрис испугалась ещё больше. Она попыталась выразить соболезнование, но Иви лишь покачала головой и попросила приехать.
По дороге к ней Айрис постоянно прокручивала в голове одну мысль. Что-то здесь было не так. Пандемия уже давно пошла на спад, и смерти от ковида перестали быть ужасающе будничной частью ежедневных новостей. Кроме того, они с Иви общались несколько дней назад, и разговора о том, что Джон болен, не было и близко. Внезапность его смерти выглядела очень подозрительно. Нужно было разобраться в этой истории.
Иви открыла ей дверь и тут же потянулась обняться. И разрыдалась в голос, как плачут незаслуженно обиженные дети. Через несколько минут, немного успокоив подругу, Айрис услышала то, от чего у неё потемнело в глазах. От ярости.
Оказалось, под утро Джон внезапно позвонил Иви. Спросонья она очень испугалась, а когда вместо него услышала в трубке голос его сестры Крис, конечно, спросила, что с Джоном. Крис вместо ответа рассмеялась. А потом, сохраняя в голосе нотки веселья, бодро сообщила ей, что никакого Джона нет и никогда не было. Впрочем, как и его сестры. Иви, дрожа от шока, слушала этот игривый голосок и не понимала, что происходит. Она чувствовала, как рушится её мир, и пыталась ухватиться хотя бы за осколки. Сбросив звонок, судорожно выпила стакан воды, твердя себе, что это какая-то ошибка. Возможно, Крис сошла с ума? Поругалась с Джоном, выкрала его телефон и пакостит теперь, устроив психическую атаку всем его друзьям и знакомым? Иви полезла в соцсети – возможно, он написал там что-то, предупредил? Однако первый же пост на его странице подкосил её ещё больше. В нём говорилось, что Джон… умер?
Тут звякнул сигнал входящего сообщения; Иви дрожащими пальцами открыла его. Сообщение было от Джона.
«Прекращай прятать голову в песок. Я сказала тебе правду. Давай говорить как взрослые люди. Я притворялась ради тебя несколько лет, но дело зашло слишком далеко. Я больше так не могу, я задыхаюсь в этом образе. Но я уверена, мы можем с этим справиться, как справлялись прежде со всеми нашими кризисами. Тебе нужно всего лишь услышать меня, принять правду, и мы сможем дальше общаться на условиях открытости и полного доверия. Да, уже без игры в любовь. Но поверь, наша дружба может дать тебе намного больше. Не убивай её, она уникальна. Подумай и прими верное решение. Я нужна тебе, не забывай это. Даю тебе сутки на ответ».
Что?.. Значит, Крис продолжает беситься? Иви ничего не стала отвечать, отключила телефон и пролежала без сна до утра, пытаясь не свихнуться.
Выслушав её, Айрис спросила, зачем, по её мнению, существуют подруги? Могла бы сразу написать, и она бы приехала намного раньше. Сходить с ума веселее вместе. Иви слабо улыбнулась, но видно было, что мыслями она далеко. Айрис потащила её на кухню, рассказывая по пути про очередную проделку своего кота. Пока готовила завтрак на скорую руку, пересказала новости общих знакомых. Болтовня на лёгкие темы давалась ей вовсе не легко, но что ни сделаешь, чтобы хоть немного переключить подругу? Лишь когда Иви нехотя начала есть, она немного перевела дух.
Выпив кофе, Айрис заявила, что готова к боевым действиям. Иви она отвела роль стороннего наблюдателя. Незачем лезть под перекрёстный огонь, ей и так уже досталось.
Для начала она написала под «похоронным» постом свои соболезнования. Рассказала, каким прекрасным человеком был «новопреставленный» и как им всем будет его не хватать. Через минуту после публикации её комментария прилетела «реакция». Рыдашки-обнимашки. От Джона. Понятно… Айрис сразу же позвонила ему в чат, и после первого гудка ей ответил энергичный женский голос. Айрис осторожно поинтересовалась, правда ли и как это случилось… После секундной заминки женщина, запинаясь, проговорила, что Джон действительно умер, информация правдивая, а сама она – кузина покойного, Джейн. (Джейн и Джон Доу, сладкая парочка из морга, злорадно подумала Айрис). Успела буквально в последний момент, несчастный испустил дух у неё на руках. Передал ей пароли от своих аккаунтов и умер. Такая трагедия… Ну да, вот так внезапно, болел уже с неделю, но никому не говорил, утаил от всех. Такой уж он был, не любил жаловаться. Но теперь он в лучшем из миров, распростёр над ними ангельские крылья и будет хранить всех своих любимых… Когда похороны? Ах, ну что вы, это ведь ковид, его сразу же забрали и кремировали, всё уже закончилось. Церемонии прощания не будет, санитарные требования. Соберёмся сегодня в узком семейном кругу, только самые близкие родственники. Да, вот так обстоят дела, увы… Деланно всхлипнув, женщина сослалась на неотложные скорбные дела и поспешно распрощалась.
Пока шёл этот донельзя странный разговор, Айрис не могла отделаться от ощущения, что над ней издеваются. Иви покачала головой и прошептала, что вообще ничего не понимает, потому что это был голос Крис. Вопросов к персоналии, прячущейся под маской Джона, появилось ещё больше. Подруга мелко дрожала и не сводила с Айрис глаз, словно та сейчас была её единственным маяком в море хаоса.
Крис, которой якобы никогда не существовало, сменила внезапная кузина Джейн, по всей видимости, «родившаяся» пару часов назад. И это не считая ставшего ангелом Джона. Которого тоже никогда не существовало, надо думать. Сколько ещё образов было в арсенале этого многоликого чудовища? Айрис решила разобраться. Что ещё ей оставалось делать? Кто бы ни стоял сейчас по ту сторону телефона, этот человек попытался сделать из Иви мишень. Значит, Айрис сделает из него «чучело».
Если Иви и была удивлена просьбой показать все фотографии и видео Джона, то виду не подала. Уже через полчаса, перебрав десятки поисковых запросов, они ошарашенно изучали аккаунт, заброшенный, судя по дате последнего визита, года три назад. Там нашлись и видео, и многие фотографии, которые Иви знала до мельчайших подробностей. Вот только человека: счастливо женатого, с двумя чудесными детьми, которому принадлежали эти фотографии, она не знала вовсе. Да и знать не могла, потому что он жил на другом континенте и звали его вовсе не Джон.
Охнув, Иви закусила губу. Плечи её дрожали, но она не издавала ни звука. Что могла Айрис? Только обнять её и ждать, когда подруга заговорит.
Тот день показался ей вечностью. Иви говорила и говорила, то лихорадочно перескакивая в самое начало своего романа, то возвращаясь в нынешний тёмный тупик, а Айрис внимательно слушала, пытаясь вычленить зерно для анализа в потоке эмоций. Вся эта история была до крайности мерзкой, и в этой мерзости прослеживалось чьё-то злое намерение. Только вот чьё? Этой непонятно откуда взявшейся кузины? Неизвестно куда пропавшей сестры? Кто из этих людей существовал в реальности? Для чего нужна была игра длиной в несколько лет, какие цели преследовал этот безумный человек? Зачем забронировал отель и купил билеты, если не собирался лететь к Иви?
Для чего всё это было нужно?
Стоп. Айрис замерла. Если человек (и с большой вероятностью, женщина) выдавал себя за другого, использовал чужие фото и видео, то как объяснить тот факт, что Иви общалась с ним в онлайне через видеозвонки? Она же видела его лицо, слышала голос, наверняка они подолгу разговаривали. Что за ерунда такая…
В её рассуждения вмешалась Иви. Она сказала, что видеозвонки Джон не особо жаловал и созванивались они буквально на пару минут, да и то не каждый день. У него часто «тормозил» интернет, картинка шла с небольшим зависанием, вот этим он и объяснял свою нелюбовь к такому виду связи. Но зато они постоянно обменивались «кружочками», так что недостатка в визуале Иви не испытывала.
Тут она оборвала себя на полуслове. Ведь они уже знали, что фото использовались кем-то пока неизвестным. Получается, это всё было враньём! Кто тогда записывал эти долбаные «кружочки», отправлял голосовые сообщения с признаниями в любви, кто писал «чем я заслужил любовь такой женщины», восхищался, обожал, минуты без неё прожить не мог? Как вся эта подмена вообще стала возможной?!
Иви снова начало трясти. Стараясь хоть немного её успокоить, Айрис стала задавать наводящие вопросы. Иви вспомнила, что подарок, который она любовно выбрала для Джона пару месяцев назад ко дню рождения, ей пришлось высылать на имя его сестры Крис. Он объяснил это тем, что должен ненадолго уехать по делам – так уж вышло, что именно в те дни, когда ожидается доставка посылки. Про сестру Джон рассказывал мало, говорил, что они не особенно близки, но выручают друг друга по мелким бытовым вопросам – вот как сейчас. Другой родни, по его словам, у них уже не было. Однако ближе ко дню их ожидаемой встречи (Иви тяжело вздохнула) он начал говорить, как было бы здорово, если бы «его любимые девочки» подружились. То есть он не сомневался, что так и произойдёт, и Иви, конечно же, горячо поддержала его идею. Она даже один раз мило поболтала с Крис, когда та ответила на звонок вместо Джона.
Иви внезапно запнулась. Потом посмотрела на Айрис расширившимися глазами и прошептала: «Я уже ничего не понимаю… Рассказываю тебе, а оно как вода между пальцев уходит. Пока мы с ним общались, всё казалось таким правильным, таким логичным, единственно возможным. До меня только сейчас дошло, что я больше двух лет по-настоящему говорила только с ним. Мы постоянно были на связи. Я спала по пять-шесть часов, лишь бы подольше с ним побыть. Меня никто не интересовал, кроме него. Я как под гипнозом была, что ли… Разве это нормально? У меня сейчас такое странное чувство… ну, словно я сама всё это выдумала, понимаешь? Что его вообще никогда не было, что он исключительно плод моего воображения. Я перестаю понимать, что правда, что ложь и что вообще было реальным. Но это же не так! Я общалась с ним по видео, мы часто созванивались. Этот человек был! Вот, подарки его, любимый браслет на мне, куча украшений в коробке – это ведь реально! Он же мне подтверждённую бронь на отель показывал, на своё имя! Но всё, что я про него знаю – это просто слова. Паутина слов, и вот все нити рвутся, прямо сейчас рвутся, вся моя реальность тоже рвётся и я теряю понимание, кто я во всём этом…„
Иви принялась раскачиваться, зажав ладони между колен.
Айрис поняла, что ещё чуть-чуть – и придётся ехать в клинику. Она энергично объявила, что с разговорами на сегодня покончено, напоила подругу успокоительным, загнала в душ, потом в кровать и, убедившись, что та погрузилась в тревожный сон, продолжила своё расследование. Через пару часов у неё стала вырисовываться общая картина. Но для полного понимания оставалось сделать один звонок.
Если после развода между партнёрами и остаётся что-то хорошее, так это дети и, если очень повезёт, общие друзья. Айрис повезло. Хоть в чём-то же ей должно было повезти? Коллега бывшего мужа звонку если и удивился, то вида не показал и более получаса с упоением объяснял ей, что современные технологии позволяют с лёгкостью не только голос подменить, но и саму внешность скрыть за любой «маской» – хоть случайного человека, хоть знаменитости. «Кружочки» такие реальные получаются, что подмену не заметишь, «маски» сидят как влитые. Правда, эти манипуляции пока не идеальны при видеозвонках: при резком движении «маски» смещаются, изображение слегка подвисает, звук может поплыть. Но прогресс не стоит на месте, и скоро в цифровом пространстве станет возможным практически всё. Айрис, к концу разговора уже сложившая в голове разрозненные паззлы, попросила приятеля ещё об одном одолжении. Да, её просьба была не совсем законна, но разве только что не он сам сказал, что в цифровом пространстве возможно практически всё? Немного поломавшись, тот согласился помочь. Ну ещё бы. Айрис и не сомневалась в таком исходе. Её друг был тем ещё авантюристом. А ещё она прекрасно знала, что всегда ему нравилась.
Минут через сорок у неё на руках оказался полный расклад. Номер телефона оставляет цифровой след в интернете покруче мифических химтрейлов в безоблачном небе. Не очень-то предусмотрительно было со стороны «покойного» раскрывать свой действующий номер. Точнее сказать, со стороны… «покойной».
Айрис переживала, как воспримет эту информацию Иви. Идеальный мир её подруги в течение суток претерпел несколько глобальных катастроф, но вот этот финальный аккорд поверг в шок даже Айрис. Сайты знакомств, форум шизофреников, LinkedIn, социальные сети… Она изучала эти аккаунты, женские и мужские, такие разные, каждый из которых был наполнен какой-то отдельной, придуманной и продуманной до мелочей псевдожизнью, и не могла понять, что это: раздвоение личности, психиатрическая патология или моральная распущенность, развившаяся от мнимой безнаказанности в интернете. В любом случае очевидно одно – Иви имела дело с психопаткой.
Её звали Джулия, и у неё никогда не было ни брата, ни сестры, ни кузена. Все эти люди были лишь очередными виртуальными фантомами, порождёнными её болезненным воображением. Скорее всего, эта нездоровая игра не вышла бы из рамок её фантазий, если бы не максимально открытое и почти безнаказанное пространство вирта. Сложно сказать, какие цели она преследовала, мороча голову Иви. Возможно, поначалу только развлекалась, и наверняка Иви была далеко не первой её жертвой. Она просто играла живым человеком, как ребёнок играет куклой: бездумно, удовлетворяя минутную прихоть. Наряжала, покупала украшения, исподволь, постепенно, всё больше просачивалась в её мысли, в её жизнь, подменяя собой многие значимые смыслы.
Завоёвывала всё больше личного пространства, упиваясь властью над другим человеком. Возможно, компенсировала в этой игре свои комплексы или мстила за нереализованное с кем-то другим чувство. А потом случился ковид, и весь мир полетел без тормозов с крутой горы прямиком в чёрную пропасть страха. Кто знает, что произошло в и без того не очень здоровом разуме этой женщины? Может, Иви стала для неё чем-то большим, чем одноразовая игрушка. Подругой – в её поломанной парадигме? Иллюзорной заменой любимого человека, с которым точно не вышло? Спасательным кругом? А может, всё проще: нашла новую, более податливую куклу, и переключилась на другой объект.
Как бы ни было, не стоило искать брод в болоте, а логику – в действиях неадеквата. Чтобы понять, как мыслит извращённый мозг, сперва надо извратить свой собственный рассудок. Пусть этой многоликой занимаются мозгоправы. Хотя вряд ли она представляет собой уникальный случай и чем-то удивит профессионалов.
Конечно, Айрис злилась. Она была человеком действия и больше всего в эту минуту хотела бы купить билет на самолёт, чтобы часов через пять позвонить в дверь и высказать этой ненормальной в лицо всё, что накопилось. Но право на такое решение могло принадлежать только Иви.
– Это… Джон?
Айрис подпрыгнула на стуле. Подруга подошла так тихо, что она до последнего её не слышала. Иви наклонилась над монитором и проскроллила страницы. В фотографии и посты разношёрстных аккаунтов она не всматривалась. Похоже, её не особо интересовала эта информация. Айрис не знала, радоваться её отношению или начинать беспокоиться. Поспала Иви совсем мало, вид у неё был измученный, но при этом она была очень спокойна. Даже слишком…
– Он… Она. Нет, всё же оно – так будет проще, чтоб не путаться, если ты вдруг захочешь поделиться со мной чем-то из прошлого. Ты чего так мало спала?
Иви пожала плечами.
– Высплюсь ещё. Я проснулась, потому что вспомнила во сне: он умер. Мне стало так плохо… Сразу, как обычно, потянулась за телефоном. А потом полежала пару минут, пришла в себя и поняла кое-что ещё. Он не умер, его просто никогда не существовало. Пустое место. Ноль. Трагедии не будет, спектакль отменяется. Это была чужая злая воля, чужая злая игра. Сейчас на месте навязанной мне больной фантазии расползается огромная чёрная клякса и поглощает всю эту долбаную фата-моргану. Словно пришли стивенкинговские лангольеры – и знаешь, я им рада. В романе они пожирали то, что уже закончилось. С иллюзиями, которые живыми и не были, тем более справятся. Пусть сожрут весь этот бред поскорее. Мне всё равно. Мне же некого терять, потому что этого человека никогда не существовало.
Айрис внимательно смотрела на неё. Она ждала чего угодно: слёз, истерики, ухода в себя. Заторможенности или, напротив, возбуждённости. Но нет, Иви была спокойна. Однако что таилось за этим спокойствием, понять Айрис пока не могла. Иви не чувствовала себя униженной или уязвлённой, она не хотела мстить. Она… отстранилась. Похоже, ей хотелось лишь одного: выйти из этой истории, как из заражённого чёрной плесенью дома – затаив дыхание и брезгуя лишний раз прикасаться к стенам. Да, Айрис предпочла бы подпереть дверь гнилого дома снаружи поленом и щедро сбрызнуть стены бензином. Она бы даже последней спички для такого дела не пожалела – но Иви решила иначе. В любом случае, для Айрис был важен душевный покой подруги, а уж как та его достигала – дело двадцать пятое.
Словно уловив её мысли, Иви улыбнулась: легко, открыто, как раньше, и обняла подругу.
– Родная, не бойся за меня. Я всё прекрасно осознаю и говорю тебе как есть. Да, я выбита из колеи, да, я должна разобраться в себе. Мне нужно всё это переварить. Но я справлюсь, поверь.
Айрис погладила её по растрепавшимся волосам.
– Вот и славно. Тогда идём спать, а то я сейчас уроню лицо на клаву и наберу носом заклинание для вызова демона Максвелла. Справиться с ним будет не так легко, как с некоторыми многопрофильными.
Перешучиваясь, они дошли до спальни.
Уже чувствуя, как её окутывает мягкая шаль дремоты, Айрис вспомнила кое-что:
– Солнышко, ты же не будешь отвечать на её сообщение?
Иви сладко зевнула:
– Ни за что. Я заблокировала все чаты с ней, как только проснулась. Так что пусть засунет себе свои ультиматумы туда, куда может светить лишь фонарик проктолога. – И добавила совсем сонно: – Ты не представляешь, как я рада, что мне больше не нужно сутками втыкать в телефон и проверять чаты.

Айрис глянула на электронный будильник и решительно откинула одеяло. Солнце ещё не встало, а вот ей давно пора. Утро воспоминаний закончилось, начался рабочий день. Может быть, скучный, может быть, нервный, но в любом случае способный удовлетворить материально. Такое удовлетворение куда лучше, чем сказки о великой любви без начала и конца. Аудитор это не призвание, это такая профессия, где кто первый встал, того и тапки. Точнее, выгодные клиенты. А когда у тебя сокрушительный развод – в прошлом, и двое шумных детей – в настоящем, ты уже понимаешь, что быть прагматичной вовсе даже не стыдно.

ГЛАВА 2. ОТЦЫ, ДЕТИ И ДРУГИЕ СТИХИЙНЫЕ БЕДСТВИЯ

– Ма-ам! А Шерил сказала плохое слово! Она сказала «сукааа», ма-ам, а она меня ущипнула-а-а!
– «Сука» – не плохое слово, тупица! Это собака женского рода! – Шерил была саркастична, как все подростки. Полли она постоянно провоцировала.
Последовавшие далее взвизг и звуки короткой сестринской потасовки дали Айрис понять, что в этой части мира всё пребывает в гармонии. Вмешиваться не нужно, это саморегулирующаяся система. Минут через двадцать милые голубки как ни в чём не бывало усядутся уплетать завтрак, и глядя на них, ни за что не подумаешь, что дело едва не дошло до родственного мордобоя. А вот в брутальную воспитательную политику деда вмешаться всё же придётся: этой экспрессией свой лексикон юные леди пополнили явно от него. Но с этим она разберётся чуть позже.
Семейная история Айрис, включая родительскую, наверняка не являлась примером для подражания, о чём красноречиво свидетельствовали вечно поджатые губы тёток со стороны матери. После развода Айрис ни одна семейная встреча не обходилась без сетований по поводу неустроенной личной жизни непутёвой племянницы. «Впрочем, чего ожидать, вспомните, что в своё время выкинула её мать!» – Айрис могла поспорить, что эта фраза звучала всякий раз, стоило ей выйти из комнаты.
Айрис вышла замуж практически сразу после окончания университета – за Теда Бертона, который был старше её на семь лет. Познакомились они в интернете, и с полгода у них развивался бурный роман, всё это время не выходивший за рамки вирта. Айрис никогда не рассматривала всерьёз общение по переписке и ожидала, что Тед сам позовёт её на свидание вживую, но время шло, а его, казалось, всё устраивало. Через месяц она не выдержала и пригласила его первой. Под её напором он сознался, что мечтает увидеться с ней, однако пока что при всём желании не может – поскольку находится в заграничной командировке. Выяснилось, что Тед – программист и работает на правительство. Кое-что по оборонной части, как он туманно выразился. Других подробностей раскрывать не стал, с сожалением извинившись за вынужденную скрытность. Сказал лишь, что сильно ограничен условиями работодателя. Но хорошая новость заключалась в том, что скоро срок контракта истекает, Тед вернётся домой и сможет предложить ей настоящие отношения.
Айрис не знала что и думать. С одной стороны, она так сильно в него влюбилась, что любая мысль о расставании доводила её до паники. С другой, он мог ей лгать, ведь проверить его слова насчёт контракта она никак не могла. Ну хотя бы одно она могла исключить: Тед наверняка не был женат. Это она проверила первым делом. Вот что-что, а искать информацию Айрис умела даже тогда, сама профессия обязывала.
Когда через три месяца они наконец-то встретились, Айрис поняла, что окончательно пропала. Казалось, они созданы друг для друга. Тед был невероятно хорош. Предугадывал каждое её желание, восхищался, осыпал комплиментами – и практически сразу сделал предложение. Он был внимательным и нежным во время их романа; не ограничивался только словами и часто до женитьбы делал Айрис дорогие подарки. Вскоре они сыграли роскошную свадьбу, и без малого два года Айрис жила как в сказочном сне. Замуж она выходила по такой большой любви, что не только потеряла голову, но и ослепла, судя по всему. Что Тед прижимист, если не сказать скуп, Айрис узнала немного позже.
Нельзя сказать, что он изменился сразу же, как они поженились. Первый год он, где бы ни находился, ещё звонил ей каждый день, присылал по утрам смайлики и писал эсэмэски со всякими милыми непристойностями на том особом языке, который уместен только в паре. Правда, когда Айрис нашла работу в престижном аудиторском бюро и поделилась радостью с мужем, он отреагировал неожиданно сухо. Сказал, что это глупости, но так и быть, пока у них нет детей, Айрис может поиграть в феминистку. На вопрос, а что же она должна будет делать после рождения детей, Тед спокойно ответил: «То, что и положено делать нормальной замужней женщине. Заботиться о доме. Воспитывать детей. Создавать комфортную жизнь для своего мужа».
Хотя этот утилитарный подход её неприятно поразил, тогда она не приняла его слова всерьёз. Тед был так ласков, и всё у них только начиналось…
А потом Айрис забеременела, и к моменту рождения дочери Тед уже стал совсем другим человеком. Шерил первые три месяца так плохо спала, что Айрис потеряла счёт дням и неделям. Ей казалось, что вся её жизнь теперь состоит только из кормления, переодевания и укачивания беспокойного младенца. Она нормально не ела, спала урывками и мечтала постоять под горячим душем хотя бы десять минут. Поначалу, поглощённая без остатка новой для себя ролью матери, она не обращала внимания на прорезавшийся у мужа авторитарный тон, на претензии по поводу её неухоженного вида или недовольное ворчание из-за отсутствия горячего ужина, состоящего из трёх блюд. Наконец, на свои звонки, которые всё чаще оставались без ответа. Айрис думала, что ему тоже сложно, ведь их жизнь резко изменилась с рождением дочери. Она тоже нет-нет, да ловила себя на том, что скучает по беззаботным временам, когда они с Тедом принадлежали друг другу без остатка. Так можно ли судить мужа за то, что он тоже проходит первый кризис отцовства?
Вскоре Шерил подросла, а вот Тед так и остался авторитарным. Потом родилась Полли, и у Айрис осталось ещё меньше времени, чтобы услышать саму себя. О карьере она уже давно не помышляла. Последние восемь лет её жизнь ограничивалась домом, магазинами, школой, бассейном для старшей трижды в неделю и группой по рисованию во вторник и четверг для младшей, и она изо дня в день крутилась в этом будничном колесе, не присматриваясь к тому, как живут другие. Пока девочки были маленькими, выходить на работу ей действительно не имело смысла, но об этом она почти не сожалела. Ей казалось, что у неё счастливая семья. Ей казалось, что жить ради служения своей семье – правильно и хорошо. Тед говорил ей об этом так часто, что она уже не помнила времени, когда могла думать иначе. У неё был обеспеченный муж, удобный и уютный дом и две чудесные дочери. А что муж всё больше отстранялся и жил своей жизнью – и в регулярных отъездах якобы по служебным делам, и в совместных, таких коротких и нечастых отпусках – она уже принимала как данность.
Да, она всё ещё его любила. Точнее, любила память о тех нескольких первых годах, когда, казалось, была нужна ему не меньше воздуха. В какой момент она стала думать, что её старательные попытки заслужить его любовь вернут ей того, любящего Теда? Возможно, это произошло не без его подачи: иногда, на короткие мгновения, в нём словно вспыхивал свет, и тогда на день-два в жизнь Айрис возвращался праздник. Только вот она постоянно упускала из виду, что эти светлые промежутки предварялись особенно въедливыми неделями его недовольства, доводящими её до полного бессилия.
Какое-то время она утешалась надеждой, что всё изменится, как только Тед поменяет работу, или они переедут в дом побольше, или подрастут девочки. Обстоятельства менялись, дети росли, время шло, мир бесповоротно съезжал с катушек. Неизменным оставалось только её одиночество.
Когда младшей дочери исполнилось три года, всё закончилось. Отвечая на звонок с неизвестного номера, Айрис ожидала услышать что угодно: рекламный опрос, маркет по телефону, очередное предложение «познать Господа». Она даже телефонным «разводилам» не удивилась бы. Но то, что сообщил нервный мужской голос, в первые секунды буквально её заморозило. Она слушала этого человека, всё плотнее и плотнее прижимая телефон к уху – будто боялась, что ужасные слова вот-вот посыплются из мобильника и как жирные слизни расползутся по дому, пожирая всё на своём пути.
На самом деле ничего ужасного незнакомец ей не сообщил. Ничто не ново в подлунном мире, в особенности человеческая подлость. Просто в двери её уютного дома постучалась судьба, а этот человек вынужденно стал недобрым вестником. Она слышала боль в его голосе и понимала, что он вовсе не враг – собрат по несчастью. Мужчина говорил что-то о распечатках звонков своей жены, спрашивал, часто ли муж Айрис бывает в служебных разъездах, но она уже не вникала в его слова. В мыслях её воцарилась хрустальная ясность, все странности в поведении Теда сошлись воедино. У её мужа была другая. А она все эти годы была слепоглухой дурой.
Айрис спросила у позвонившего только одно. Имя его жены. Она хотела знать, как назвать торнадо, ворвавшийся в её жизнь. Оказалось, это стихийное бедствие звали Энджел. «Боже, какая пошлость. Словно модель с „Онлифанс“. Наверняка ещё и карамельная блондинка с круглой задницей и силиконовыми буферами пятого размера, за которые заплатил её рогоносец». Разумеется, озвучивать свои мысли Айрис не стала. Вежливо попрощалась, отбила звонок и только после этого запулила телефон куда-то в недра мягкого дивана.
Когда через пару часов она спросила у разморённого вкусным ужином Теда, знает ли он такую женщину, его забегавшие глаза дали ей ответ ещё до того, как он открыл рот.
Дальше всё было достаточно буднично и от этого ещё более пошло. Тед поначалу надеялся, что Айрис всё же смирится («…сделай это ради детей, подумай сама, какой пример ты подаёшь девочкам! Ты же своими руками у них на глазах разваливаешь нашу семью!»), но подобные «аргументы» из арсенала продвинутого манипулятора на неё уже не действовали. Лучшее, что она могла сейчас сделать для своих девочек: не подавать им плохой пример и не оставаться с подлецом. Если тебе приходится выбирать из двух зол меньшее, отправь оба зла тому, кто тебе их причинил. Всегда выбирай себя.
Сердце её опустело, в доме погас очаг, и никакой золотой ключик не отворил бы тайную дверь в каморке умершего чувства. Просто-напросто потому, что в сказки она больше не верила, а «сказочники» отныне вызывали лишь скуку.
«Торнадо» Энджел получила развод первой – видимо, её муж давно уже только и ждал удобного повода. Тед вскорости её догнал, и они, надо думать, наконец-то воссоединились. Правда, Айрис не уточняла. Первые три года после развода из её жизни практически выпали. Тогда она работала на двух работах, ещё и фриланс перехватывала. Айрис не помнила никаких ярких моментов из того периода. Это было время работы, работы, ещё раз работы – и ковида. Казалось, судьба решила отсыпать ей пахоты полной мерой за все благополучные и размеренные годы. В этом Айрис находила один, но увесистый плюс: ей некогда было себя жалеть, иначе она бы точно сломалась.
А с полгода назад в её уже упорядоченную новую жизнь ворвалось ещё одно стихийное бедствие по имени Майкл Керук.
Её отец.
Официально родители Айрис развелись лет двадцать назад, хотя больше десяти лет до этого они уже не жили вместе. Странно, что они вообще смогли продержаться в браке хотя бы несколько лет. Люди из разных социальных слоёв, классический мезальянс… Они странно встретились: на родео – там, где Дана, дочь преуспевающих адвокатов, могла оказаться только по собственной внезапной прихоти. А вот Майкл там был как раз таки на своём месте: он зарабатывал на жизнь, выступая на родео. Да, они влюбились, как можно влюбиться только в молодости: без оглядки на смешки её подруг, осуждающие взгляды родни и шокированных их выбором родителей. К сожалению, чуда не произошло. Сказка продлилась недолго, завершившись сакраментальным «не сошлись характерами». Однако от этого «не сошлись» на свет успела появиться Айрис.
Наверное, родители действительно любили друг друга, потому что не единожды пытались сойтись во время своего «тренировочного» развода. Айрис часто думала об этом и пришла к выводу, что у них могло бы получиться – если бы мать нашла в себе силы пойти против мнения своей чопорной семейки и уехать с отцом куда подальше от родственников. Но вышло что вышло… Когда родители окончательно разбежались, отец не исчез из жизни Айрис, хотя и жил теперь далеко. Она проводила на его ранчо часть каникул, пока училась в школе. Отец всегда был рядом, когда она в нём нуждалась, занимался её студенческими проблемами и никогда не критиковал её решения, даже если они ему не нравились. И к алтарю он её повёл. Тихо материл свои новые, до крови натирающие туфли, священника, жениха и всю жениховую родню, пару раз наступил невесте на подол подвенечного платья, но довёл. Когда она рожала Шерил, Майкл ночевал под дверью палаты. Когда через пять лет родилась Полли, он осознал, что теперь уже дважды дедушка – и страшно этим возгордился.
Майкл утверждал, что в его роду все мужчины рождались с конём между ног. За грубой двусмысленностью этой фразы скрывалось лишь, что все его предки гоняли коров от Атабаски до реки Красного Оленя и на лошадь садились едва ли не раньше, чем вставали на ноги для первого шага. Конечно, он тоже был ковбоем – причём профессиональным, в былые времена достаточно известным. Но после серьёзной травмы на соревнованиях спорт ему пришлось оставить. Это произошло вскоре после женитьбы, и Айрис знала обо всём лишь по его рассказам. После развода он вернулся на родительское ранчо, разводил коров, растил пшеницу – словом, жил размеренно и скучно, как и подобало степенному фермеру. И больше так и не женился.
Айрис вздохнула. Видимо, отец в самом деле сильно заскучал от своего фермерства, раз в итоге преподнёс ей такой сюрприз. Если бы его энергию можно было подключить к динамо-машине, электричества хватило бы для всего их квартала. Честно говоря, лучше бы он и дальше жил на своём ранчо в Альберте и не лез в её жизнь, так как именно с его инициативы всё и началось.
После развода дочери он понял, что внука уже не дождётся, и решил, что именно Полли рождена для того, чтобы унаследовать его ковбойские навыки. Поэтому полгода назад Майкл Керук продал ранчо, перебрался в город, купил дом неподалеку от дочери и сообщил, что намерен посвятить остаток жизни воспитанию внучек. Тут не о чем спорить. Его девочки – это принцессы, их нужно защищать и баловать, и раз уж у них оказался такой никудышный отец, то ему, деду, сам бог велел взять на себя ответственность за малышек. И никто не помешает ему причинять счастье своей семье. Именно так и заявил.
Айрис и не пыталась сопротивляться. Да и чего ей бояться? Неудачный брак с домашним тираном – та ещё школа жизни. Она её прошла с первого до последнего уровня и даже может открывать собственные курсы: например, по избавлению от розовых очков до того, как они разобьются стёклами внутрь. Отец-ковбой со всеми его экстравагантными выходками – это совсем не страшно. Это всего лишь ураганный ветер. Не стой у него на пути, имей собственное убежище и не плюй против ветра, если не держишь в руках полотенце. В общем, к моменту переезда отца Айрис уже отошла от тяжёлого развода и была само спокойствие.
И что же первым делом сделал новоявленный собиратель семей? Разумеется, купил Полли лошадь. На день рождения. Благодаря этому поступку он стал самым крутым дедом за всю историю семьи и ворвался в фамильные летописи дерзко, будто гунны в Европу.
Вот именно с этой лошади всё и пошло наперекосяк.
Айрис не знала, чем в тот день так помрачились его мозги. Когда она увидела эту кобылу, первым делом подумала, что отца охмурили цыганским гипнозом.
Зверюга – каурая, небольшого роста – нервно вздёргивала голову, щерила зубы и даже ухитрилась больно цапнуть нового хозяина за руку, но тот лишь сиял от счастья и хвастался, как выгодно ему удалось заполучить такую ценную лошадь. Мол, были в жизни этой красотки крутые соревнования… Ну да. Видимо, настолько крутые, что от этой «превосходной спортсменки» отказывались с напускным сожалением и плохо скрываемой радостью. И весьма задёшево. Айрис, как ни присматривалась, восхищения отца разделить никак не могла. Лошадь с виду была обычная кашлатка: непонятно какой породы, с облезлым хвостом, маленькой головой и огромным брюхом. Обозначив её про себя кобылой Апокалипсиса, Айрис приготовилась к наступлению. Переупрямить отца она, пожалуй, и смогла бы – даром, что ли, в её жилах тоже текла кровь Керуков? Но одного взгляда на Полли было достаточно, чтобы понять, что эта война проиграна ещё не начавшись. Дочка была в нескрываемом восторге. Дедушка подарил живую лошадку, ни у кого из подруг ведь нет такого питомца!
Айрис поняла, что против двоих не выстоит. Когда твоя дочь, которая не улыбалась несколько лет, светится от счастья, кто-то сможет отобрать у неё источник радости? Только не мать. Кобыла, будто шкурой своей потёртой почуяв, что Айрис готова сдаться, довольно всхрапнула и заржала, оскалив желтоватые зубы. Надо ли говорить, что неприязнь Айрис к ней возросла ещё больше?
Кобылу Апокалипсиса, которую дочери назвали Дикси, определили в конюшню на постой, и для Майкла начались счастливые дни. Каждый вечер он заезжал за внучками, и потом, возвращая их в полном здравии, хвастался, как отлично младшая держится в седле. Не боится ни по полю скакать галопом, ни прыгать.
Идиллия закончилась в один прекрасный июльский вечер, когда Майкл приехал в расстроенных чувствах, костеря на все корки владельца конюшни. Тот потребовал приобрести для кобылы толстый вольтрап под седло и шлем для Полли. «Шлем! – возмущался отец, – что за чушь! Первый раз я сел на лошадь в три года, а заезжать бронко начал в девять. Мы знать не знали ни о каких шлемах!»
Айрис насторожилась. А когда Шерил тихо спросила: «Мама, а как можно остановить лошадь?», поняла, что пришла пора вмешаться.
На следующий вечер она решительно заявила, что едет на конюшню с отцом и дочерьми.
Майкл всю дорогу посматривал на неё в зеркало заднего вида, фальшиво насвистывал простенький мотивчик и сиял, как начищенная медаль – ещё бы, ему и дочь удалось втянуть в свою авантюру! Айрис не хотела его разочаровывать раньше времени, да и цапаться попусту не было ни сил, ни настроения. Она понимала, что виновата сама, нельзя было пускать на самотёк такое дело как досуг детей.
Да, она сильно уставала: дом был полностью на ней, а это не только уют и комфорт, но и куча хозяйственных дел и проблем, решать которые ей приходилось в одиночку. Плюс к тому работа у Айрис ответственная, и шефу было всё равно, что уже шесть вечера, а дома её ждут двое детей с уроками и ворохом претензий друг к другу, которые они за день успели накопить. Стоит ли удивляться, что она радовалась возможности хотя бы на несколько часов отпустить дочерей с любимым дедом?
Ну да, на чужое ранчо… Покататься на лошадке прямиком из преисподней.
Как всегда в такие моменты, в голове Айрис начинал звучать недовольный голос мужа, отчитывающий её за любую мелочь, то и дело возникающую с детьми. «У хороших матерей дети не болеют, потому что хорошая мать не оставляет своих детей без присмотра ни на минуту! Ты ведь именно для этого сидишь дома – чтобы смотреть детей. Что мешает тебе быть хорошей матерью, Айрри?»
«Айр-ри»! Он всегда произносил это именно так, с удвоенным «р». По мнению Айрис, это звучало как попугайская кличка…
Она передёрнула плечами, отгоняя брюзгливое эхо из прошлого.
Бывший может отправляться ко всем чертям вместе со своими сентенциями. Она – хорошая мать. А ещё – смертельно уставший человек. Ну, ладно, не смертельно, но порядком уставшая женщина средних лет, которой давно пора устроить личную жизнь.
И хватит есть себя поедом. В конце концов, ничего страшного не случилось, девочки в порядке и с нетерпением ждут встречи с Дикси.
А со всем остальным она разберётся на месте.
Они ехали мимо кукурузных полей и небольших фермерских домиков так долго, что смотреть в окно Айрис совсем наскучило. Да и было бы на что – обычные сельские виды. В какой-то момент Майкл резко повернул руль, и машина вильнула в узкую аллею, обсаженную старыми соснами, в конце которой виднелись невысокие автоматические ворота. Подъехав вплотную к панели кодового замка, он набрал нужные цифры, и сезам открылся. Под колёсами автомобиля зашуршал гравий. Навстречу им выехало несколько всадников на ширококостных вороных лошадях. Айрис удивлённо провела их взглядом. Она всегда думала, что лошади боятся машин, но эти никак на автомобиль не отреагировали.
Когда Майкл припарковался на широкой площадке перед конюшней, Полли первой выскочила из автомобиля.
– Ди-и-икси! – донёсся до Айрис её звонкий голосок.
Шерил выпрыгнула следом. Айрис только и успела крикнуть, чтобы подождали её, но девочки со всех ног уже мчались к ограде, за которой паслись упитанные, хотя и порядком грязные лошади. Правда, через несколько секунд Шерил всё же вспомнила о матери, оглянулась и энергично помахала Айрис: иди к нам!
Редкие минуты близости с дочерью-подростком – что может быть дороже? Ах ты ж моя золотая девочка, мамочка уже спешит к тебе!
…Да что за непруха! С патетикой не задалось с первого же шага. Айрис стояла посреди утоптанной лошадиными копытами площадки, с бессильной злобой наблюдая, как её модные серебристые лоферы, купленные неделю назад, погружаются в свежеиспечённое лошадиное… Дерьмо, вот же славно началась прогулочка!
– О, воздух какой! – Майкл довольно потянулся и похлопал себя по «пивному» животу. – Аппетит нагуляем!
Айрис угрюмо угукнула, безуспешно оттирая о траву замызганные ботинки. Некоторым, не будем показывать пальцем, одна забава – живот набить, а у неё только что двести баксов навозищем накрылись.
– Здесь что, никто не убирает на территории?
Майкл сдвинул на затылок ковбойскую шляпу из соломы с надписью «Crown» (корона ему, по мнению Айрис, иногда изрядно давила на мозг) и подмигнул дочери:
– Чего ж нет, убирают – каждый за своей лошадью. Тебе бы сюда обувку понадёжнее, сапоги какие, а не эти… – он щёлкнул пальцами, – финтифлюшки. Да не злись ты. Отдашь мне потом, я их водкой отчищу, будут как новые.
Айрис прикинула, что хуже: появиться в офисе в туфлях, воняющих навозом или водкой? Решила, что из этих двух зол выбор очевиден. Лоферы придётся выкидывать.
«Дикси-и-и-и!..» – снова донеслось до них. Дикси, дремавшая метрах в двадцати от ворот, даже ухом не повела.
Подойдя поближе к ограде, Айрис в полной мере ощутила тот самый «ох какой воздух!», которым так восхищался отец пару минут назад. Сложно сказать, как тут можно было нагулять аппетит. А вот отбить его напрочь – запросто. Она с тоской подумала о припасённых на ужин мидиях в сливочно-чесночном соусе.
Впрочем, если дышать через раз, то можно признать, что тут вполне сносно. Большой подковообразный пруд, величественные старые деревья, ветер, шелестящий в кронах… Так много зелени Айрис уже давно не видела. Как и не ощущала ласковое тепло вечернего солнца… Она стянула с плеч бирюзовый бомбер и повязала его рукавами на бёдрах. Ладно, хватит себя накручивать, может, день ещё повернётся не только лошадиным крупом.
Пока Айрис озиралась по сторонам, Майкл вывел-таки норовистую кобылу из левады. Дикси была явно недовольна вмешательством в вечернюю дрёму: прижимала уши и злобно отфыркивалась. Дочери притащили откуда-то ящик со щётками. Майкл достал из него какую-то штуковину с крючком и жестом подозвал Полли.
– Сейчас я тебя научу, как лошадь раскрючковывать, – с этим словами он согнулся в пояснице и потянулся к конской ноге.
В этот-то момент и выяснилось, что Дикси уже полностью проснулась, и планы на этот вечер у неё имелись очевидно другие. Окрысившись, она изогнула шею, резко выбросила вбок морду и молниеносным движением цапнула хозяина за ягодицу. Тот выругался и ответил ей ударом локтя в живот.
«Интересно, и часто она так?». Айрис немного отвернулась и встряхнула волосами, чтобы не рассмеяться. Смешного, пожалуй, было мало, но очень уж неожиданное место кобыла выбрала для членовредительства. Дикси казалась сейчас даже опаснее, чем она предполагала.
И, будто прочитав её мысли, кто-то неожиданно с ней согласился.
– Бойкая девка, – услышала она мужской голос за спиной. – Не боитесь? Ей никто не объяснил, что человека надо уважать.
Говорил мужчина спокойно и уверенно, но Айрис всё равно вздрогнула от неожиданности.
Повернувшись, она окинула взглядом темноволосого незнакомца лет сорока.
Тут же послышался грохот опрокинутого ведра, короткий взвизг и возмущённый бас Майкла Керука: «Тпр-р!!! Стоять, крыса, смирно стоять!». Полли и Шерил воробушками вспорхнули на ближайший забор и с беззаботным азартом наблюдали оттуда, как Дикси кружит вокруг хозяина, норовя то цапнуть его за руку, то достать задним копытом.
– Господи, да как же Полли на ней ездит? – вырвалось у Айрис.
– Будете смеяться, но единственное безопасное место рядом с этой кобылой – у неё на спине, как ни странно, – с лёгкой иронией заметил её собеседник.
Солнцезащитные очки скрывали его глаза, лоб пересекала глубокая складка. Он, казалось, едва сдерживался, чтобы не рассмеяться: потирал ладонью «штурманскую» бородку, пряча улыбку. Ну ещё бы, с высоты его роста многое могло показаться смешным. Явно растерянная горожаночка в хорошо унавоженных гламурных лоферах, с растрёпанными на ветру волосами, надо думать, забавляла не меньше выходок задурившей кобылы.
Внезапно Айрис увидела всю эту сцену его глазами и усмехнулась. Он улыбнулся в ответ и протянул руку.
– Адам.
Айрис повела плечами, ощутив, что майка на ней, пожалуй, излишне открытая.
– Айрис. Мама этих замечательных девочек и дочь… – тут она немного понизила голос, – вот этого одержимого ковбоя. Он меня с ума сведёт этой зверюгой. Адам, как думаете, похожа Дикси на лошадь, которая когда-то выигрывала соревнования?
Её собеседник утвердительно кивнул:
– Конечно. Уличного масштаба, – и заметив недоумение в глазах Айрис, поспешил пояснить: – На улице есть, положим, несколько подворий. Вот собираются у кого-нибудь в воскресенье с пивом и караоке, устраивают небольшие состязания из серии «кто во что горазд». Вручают друг другу призовые ленточки, купленные накануне по доллару за штуку, и все счастливы.
– Боже, наша лошадь, ко всему прочему, ещё и обычная уличная девка! – с плохо скрываемым сарказмом пробормотала Айрис.
Майкл, точно услышав, поднял голову, окинул их обоих взглядом и что-то проворчал себе под нос.
– Вы здесь тоже держите лошадь? – спросила она, вложив в голос всё доступное ей сегодня дружелюбие.
Адам кивнул в сторону крупного серого жеребца, стоявшего у ограды и наблюдавшего за ними с нескрываемым любопытством.
– Этот – мой. Ждёт. Знает, разбойник, что у меня сахар в кармане.
– Давно увлекаетесь лошадьми? – Айрис хотелось продолжить разговор, но сложно было нащупать общую тему.
– Я ими живу. Всю жизнь.
– Ого, впечатляет. – Внезапно Айрис осознала, что до сих пор смотрит на него. Она повернулась к ограде и кивнула на Дикси. – Что подсказывает ваш опыт? Это животное можно как-то перевоспитать?
– Ну, только если вместе с вашим отцом…
Айрис состроила скептичную гримаску.
– Уф-ф… Это безнадёжно. Он упрямый, никого не слушает. Серьёзно, мне совсем не нравится эта лошадь. Я её боюсь, а ещё больше боюсь за девочек, и продолжать дальше в том же духе отцу не позволю. Но дети уже прикипели к Дикси, я понимаю, что избавиться от неё не выйдет. Нужно что-то делать – но что?
Адам сплёл на груди мускулистые руки. Айрис поймала себя на том, что разглядывает его, и нехотя отвела взгляд.
– Ну… этот вопрос решить можно, но дело потребует времени и усилий. Обычная тема: родители покупают детям пони, а через какое-то время начинают жаловаться. Пони кусается, не слушает ребёнка. В таких случаях в первую очередь рекомендуется родителям начинать заниматься животным самостоятельно. Дети до десяти лет ещё не обладают необходимой реакцией, да и редко бывают последовательны.
Он поднял очки на макушку (глаза у него оказались миндалевидной формы, к тому же карими и весёлыми) и окинул собеседницу взглядом – с головы до ног, точно измерил. Помедлил пару секунд, раздумывая.
– То есть, как вы понимаете, вариант есть. Но всё зависит от вашей готовности… – он снова сделал паузу, – выйти из сферы комфорта. Будет непросто, сразу предупреждаю. Заниматься придётся часто, подолгу, вы будете уставать, у вас многое не будет получаться. Если вы к такому не готовы, лучше продавайте эту кобылу как можно скорее, мой вам совет. Если решитесь – дайте знать, думаю, я смогу вам помочь.
Айрис пожала плечами: можно подумать, у неё есть выбор. Неподалёку девчонки устроили догонялки, им хорошо здесь, у них есть любимая лошадь и длинные летние каникулы впереди – а в их возрасте это же целая жизнь.
О чём тут думать?
Глубоко вздохнув, она сказала Адаму, что готова ко всему.
И вот чего папаше Керуку не сиделось на своём ранчо?

ГЛАВА 3. НАСТОЯЩАЯ ЖЕНЩИНА И САПОГИ МЕЧТЫ

Обычно по субботам Айрис отсыпалась за все ранние недельные подъёмы, не спеша завтракала, пила кофе и, лениво листая ленты в соцсетях, скользила по тонкой плёнке вирта, которая позволяла ей оставаться в курсе новостей и сохранять при этом эффект неприсутствия. С годами ей всё меньше хотелось активно поддерживать дружеские и родственные связи – да и родственники (не считая отца, конечно) сами не рвались общаться. Мать, с которой Айрис с юности была не особо близка, вполне удовлетворяли несколько звонков в месяц. Главной и единственной страстью теперешней жизни Даны стала религия.
Неторопливые субботние утра Айрис плавно перетекали в полдни. После обеда она ехала на встречу с подругами или в салон красоты. Работающая на износ женщина имеет полное право почистить «пёрышки». Да и неработающая – тоже.
Сейчас, оглядываясь назад, Айрис понимала, что непозволительно долго шла к самой возможности позволить себе час-другой в неделю, чтобы немножко больше полюбить себя. Это оказалось так сложно: признать за собой право быть не только дочерью, мамой, женой (пусть и бывшей). Колесо женских обязанностей издавна бежит по кругу жёстко регламентированных ролей, из года в год повторяясь в каждом дне, и женщина теряет себя, постепенно растворяется в близких, забывает, что она – особенная, уникальная, отдельная – тоже есть.
И что она не просто есть, но и имеет право быть разной. В том числе и неудобной.
Правда, в эту субботу уже привычный распорядок Айрис дал сбой, и всё пошло не так. Майкл уже с восьми утра заявился к дочери – и заявил с порога, что покупать форму для занятий они поедут вместе.
«Да, папочка, конечно, папочка, тебя мне только и не хватало – особенно после вчерашнего заявления, что в седле я сижу чуток получше мешка с картошкой», – подумала Айрис, до сих пор переживающая недавний позор по вине несдержанного отцовского языка.
Накануне Полли настояла, чтобы «мамочка попробовала покататься на Дикси». Айрис было уперлась, но дочь взглянула на неё с нескрываемым детским горем, словно отказ разделить новую радость ранил её в самое сердце. И Айрис, незаметно вздохнув, решила, что улыбка дочери дороже вероятных рисков.
Но тут же выяснилось, что Айрис не под силу самостоятельно забраться на спину неспокойной кобыле. Посадочный блок тоже был бесполезен, потому что при виде него Дикси пучила глаза и отпрыгивала так резко, будто её этим пластиковым предметом били каждый день.
– Будешь запрыгивать на неё с забора! – энергично объявил Майкл.
Айрис закатила глаза.
– Пап, мне тридцать восемь лет, я – аудитор, банковские аудиторы не прыгают с забора на полоумных лошадей!
– Пф-ф! – Ничто на свете не могло изменить планов упрямого Майкла Керука. – Ничего, лезь давай. Мы её придержим.
Придерживать Дикси было жизненно необходимо: противная зверюга то и дело поворачивалась к забору мордой. Майклу вместе с Шерил пришлось подпереть её сбоку, пока Полли висла у неё на поводьях. Ухватившись за гриву, Айрис осторожно перебралась с забора на лошадиную спину. На всякий случай прошипела кобыле грозно: «Убью, стерва!».
Полли отпустила повод…
Вот тут и выяснилось, что Дикси не желала передвигаться каким-либо другим аллюром, кроме рыси. Шаг? Какое там! Айрис натягивала поводья, кобыла задирала голову, широко открывая рот, но продолжала бежать вдоль стены манежа, будто карусельная лошадка.
– Как её остановить? – крикнула Айрис, чувствуя, как ноет уже отбитый копчик.
– Никак, – Полли словно бы извинялась. – Мамочка, я с неё обычно на ходу спрыгиваю.
Майкл с довольным видом подтвердил: так и есть, внучка у него настоящая золотая девчушка Дикого Запада, сразу видно, что его родная кровь. Да чего тут сложного: спрыгиваешь, не отпуская поводья, и кобыляка сама встаёт рядом как вкопанная. Только следить надо, чтобы зубами за плечо не прихватила.
Айрис, продолжая безнадёжно трястись на бешеной зверюге, краем глаза заметила, как кто-то вбежал в ворота и, дождавшись, когда лошадь с ним поравняется, ухватился за повод.
– Адам! Слава богу!
– Слезайте! – Новый знакомец выглядел если не рассерженным, то не на шутку встревоженным.
Айрис, счастливая уже от того, что не пришлось изображать из себя каскадёршу, немедленно провозгласила Адама настоящим рыцарем и своим спасителем. А папаша Керук… Он недолго думая заявил, что Айрис, сидевшая в седле – да-да, как мешок с картошкой, именно! – особо ничем и не рисковала.
Заметив, как раскраснелась раздосадованная Айрис, Адам милосердно увёл тему разговора и назначил время первого занятия.
И что, сегодня виновник её позора сидит на её же кухне и диктует какие-то там условия? Вот уж дудки!
Через полчаса энергичных препирательств, пары глотков кофе и наспех проглоченного бутерброда Айрис выскочила из дома, так резво хлопнув дверью, что пресекла папашино напутствие. Наверняка он желал хорошего дня, просто очень витиевато, в его фирменном стиле. И список покупок не успел всучить, какая печаль, можно подумать, Айрис бы им воспользовалась.
Её рыжий кот Ханни, растянувшийся поперёк подъездной дорожки, шевельнул драным ухом и утробно мяукнул в знак согласия. Уж он-то хорошо знал характер хозяйки и пределы её терпения. Айрис ласково почесала коту подбородок: явился, пропажа! Сутки пропадал, пожалуйте, вернулся – отощавший и довольный. Вот уж кто не страдает от недостатка свиданий, да и недосып у него явно слаще хозяйкиного.
Навигатор, гнусавя больше обычного, посоветовал сначала занять левую крайнюю полосу на пятиполосном шоссе, потом напомнил, что через триста метров надо повернуть направо. Естественно, поворот Айрис пропустила, после чего занудное устройство не преминуло разразиться очередными бесполезными советами. Прокляв трижды идиотский навигатор (ну не признаваться же, что сама запуталась?), минут через сорок петляний по закоулкам она всё-таки доехала до магазина.
Честно сказать, Айрис ожидала большего. Может, зеркальных стекол этажа в три или там мускулистых ковбоев на входе – но нет, всё здесь выглядело просто и скромно. Магазин спортивного конного инвентаря оказался всего лишь длинным деревянным павильоном под белой крышей.
А вот внутри оказалось неожиданно много места, и хорошо пахло – кожей. Айрис с детства любила этот запах. Когда ей было три года, и отец, такой огромный, внезапно объявлялся после долгого отсутствия и подхватывал её на руки, от него пахло именно так: сыромятной кожей и лёгкой горчинкой парфюма.
– Добрый день, – немного протягивая гласные, мелодично проговорила возникшая перед Айрис продавщица. – Могу я вам что-то подсказать?
И тут до Айрис дошло, что подсказывать ей придется всё. Вокруг было столько секций, рядов, полок и вешалок, заставленных и увешанных бесконечным количеством товаров, что она поняла – в одиночку ей отсюда и до вечера не выбраться.
Набрав полную грудь воздуха, Айрис шагнула в неизбежное.
Ох, какие это были сапоги… Мечта! Тёмно-рыжие, с длинными острыми носами, с небольшим квадратным каблуком и с тиснением на голенищах… Боги, да она в них сразу же влюбилась! Её даже цена не испугала; она уже прижимала сапоги к груди, представляя, как шикарно они будут смотреться с только что купленными бриджами горчичного цвета, ярко-синей рубашкой и замшевым рыжим пиджаком, как мелодичный голос продавца-консультанта вернул её на землю. Да что там вернул – вбил в почву по самую макушку!
– Вы в них выступать будете?
Всё ещё витая в мечтах и не замечая подвоха, Айрис согласно кивнула, воображая, что в таком великолепии она может именно что выступать по земле – павой, никак не меньше.
Но продавщица была неумолима и продолжила утюжить розово-зефирные замки её мечты асфальтовым катком профессионального сарказма:
– Или всё же вам для тренировок обувь нужна?
Айрис почуяла неладное.
– Ну да… Для езды… верховой…
Девушка мило улыбнулась и повела рукой куда-то в сторону, указывая на совсем другие ряды:
– Тогда позвольте предложить вам это.
«Этим» оказались чёрные, вроде бы резиновые сапоги с голенищами едва ли не под колено. Консультант Айрис почему-то назвала их «высокими кадетскими ботинками» – словно бы внушительная формулировка могла хоть как-то украсить эти во всех отношениях безнадёжные выкидыши стиля.
С такой ужасной обувкой горчичные бриджи теряли всяческий смысл. Во-первых, сапоги были не в тон всему остальному, во-вторых, скрывали ноги наполовину. Ну и вообще, как можно хорошо выглядеть в этом каучуковом кошмаре?
Настроение Айрис резко валилось вниз, как котировки биткоина по осени. Видимо, прочитав разочарование на её лице, провожатая в царстве Аида потянула клиентку дальше по ряду и сняла с полки что-то пёстренькое и вполне даже миленькое – если не сравнивать с рыжими, влекущими, невероятными…
– Вот, посмотрите, весь этот ряд отведён под цвета повеселее. Мне кажется, мы непременно что-нибудь вам сейчас подберём.
И она не ошиблась. Айрис немного утешилась, найдя сапожки с забавной расцветкой: мелкие белые собачки на тёмно-кофейном фоне. И что самое главное, подошва у них была горчичная!
Прикупив по совету консультанта ещё кучу всяких мелочей из кожи (девушка честно пыталась объяснить, что к чему, но Айрис уже мало её понимала), она наконец-то выбралась из магазина. И даже успела отъехать от парковки, как её осенило…
– Шлем! Мне нужен шлем! – Айрис ворвалась в павильон так стремительно, что все камеры наблюдения нацелили на неё красные демонские зрачки.
Консультант, убившая на неё три часа времени и кучу нервных клеток, слегка побледнела. Но она всё же была профессионалом и быстро взяла себя в руки. Айрис заподозрила, что за милой и приветливой улыбкой таились развёрстые пропасти ада – однако шлем она всё-таки заполучила. Точнее, три шлема; два из них для дочерей.
По возвращении домой похвастаться покупками не удалось. Майкл с порога заявил, что даже смотреть на эти тряпки не собирается, ясное дело, на ерунду потратила уйму бабок! Ну и кентавры с ним. Айрис подумала, что иногда он настолько невыносим, что это даже мило, и чмокнула сидящего на стуле отца в проплешину.
Позже, уже разобрав и несколько раз перемерив обновки, она с удивлением смотрела на себя в зеркало, тщетно пытаясь найти ответ на животрепещущий вопрос. Интересно, что на неё нашло, когда к основной кофейно-горчичной гамме она решила добавить шлем карамельно-розового цвета?
Даже то, что она недавно перекрасилась в блондинку, её не оправдывало. Хотя… к пшеничным волосам розовый очень даже неплохо, стоило признать… «Особенно с бело-розовым шёлковым халатиком, – согласно кивнуло отражение в зеркале. – Прям так, в неглиже, на тренировку и поезжай. Ржать будут все кобылы – и не только они».
Да, иногда Айрис вела пространные диалоги с собственным отражением. И вообще, на чей-то сторонний взгляд она наверняка выглядела странной. Ну и ладно. С некоторых пор она больше не брала на себя обязательства быть удобной. Пусть это беличье колесо вращается без неё.
«Сумасшедший день, совершенно безумный», – удовлетворённо подумала Айрис.
А ведь предстоял ещё вечер – и первая попытка договориться с вреднющей кобылой.
И это её – неожиданно – нисколько не испугало.

ГЛАВА 4. КНУТ И САМЫЙ СЛАДКИЙ ПРЯНИК

На конюшню она приехала загодя – к вечеру накрыл такой мандраж, что дома уже не находила себе места. Всякий раз, когда начиналось что-то новое, Айрис не могла собраться с мыслями и взять себя в руки. Теперь ей только и оставалось, что стоять столбом возле Дикси и разводить руками. Упрямая кобыла решила, что наступило время основательно подкрепиться – и переубедить её не смог бы даже рев шофаров Судного дня. Зловредная кобыла преспокойно щипала траву на лужайке, и Айрис ничегошеньки не могла с ней поделать. Все попытки как-то её расшевелить были бесполезны: зверюга только тупала здоровенными копытами, прижимала уши да била хвостом по бокам. Похоже, этим она давала понять, что семейный скандал не за горами. Положим, Айрис к тому времени тоже было что ей сказать, однако начинать первое занятие с мордобоя не хотелось бы – тем более что её шансы в этом неравном бою очевидно равнялись нулю.
Когда Айрис вконец отчаялась и готова была плюхнуться прямиком на траву, невзирая на новенькие горчичные бриджи, из конюшни вышел Адам.
При виде него она тут же приосанилась, откинула назад волосы, но осознав, что кокетничает, одёрнула себя: не о том думаешь, подруга!
Адам шёл неторопливо, и так же неторопливо рядом с ним вышагивал серый конь. Присмотревшись, Айрис поняла, что на коне не было лейцы, только недоуздок. Это значило, за хозяином он шёл самостоятельно. Айрис порадовалась, что не запуталась в определении снаряжения: не зря шарилась четыре часа по сайтам конников, хоть чему-то успела научиться.
В этот момент кто-то из всадников окликнул Адама. Приветственно помахав Айрис, он резко развернулся и быстро пошёл к ученикам. Конь, резво развернувшись, почти перешёл на рысь, чтобы поспеть за ним.
Айрис смотрела во все глаза. Ей доводилось видеть хорошо обученных и воспитанных собак – но никогда до сегодняшнего дня она не видела лошадь, которая вела бы себя как вышколенная собака. В голове не укладывалось: конь сам спокойно шёл рядом, слушался жестов… Какой контраст в сравнении с этой упрямой, непокорной кобылой, которая по злому замыслу фортуны оказалась её лошадью! Словно бы в подтверждение её мыслей, Дикси громко фыркнула, отгоняя мошек, и снова потянулась за травой. Она даже жевала с издёвкой. Айрис огорчённо вздохнула.
Дойдя до учеников, Адам сделал едва заметный жест – лёгкую отмашку ладонью. Питомец остановился как вкопанный в нескольких шагах от хозяина, опустил голову в жёлто-зеленый ковёр разнотравья и принялся с аппетитом уплетать одуванчики вперемешку с сочной травой. Однако стоило Адаму закончить разговор и подозвать коня движением указательного пальца, как тот мигом поднял голову и они вместе направились к Айрис.
К этому моменту она уже полностью осознала собственную бестолковость. Кобыла на неё смотрела косо и за малым не ржала глумливо, и Айрис, чего уж себе-то врать, этот злобной твари боялась.
Она принялась нервно отряхивать с рукава пиджака какого-то незадачливого клопа, но тот, брызнув на замшу вонючей струйкой, стартанул сам, и сразу в стратосферу. Айрис закатила глаза. Ну всё, пиджак отправляется догонять лаковые лоферы! Она чувствовала себя совершенно неуместной здесь. Мало того, что ничего не умеет, так ещё и оделась как идиотка. К чему ей эта синяя рубашка и замшевый пиджак, если Адам одет в обычные джинсы и серую майку, и ему всё это чертовски идёт, и…
Впрочем, какая ему разница, как она одета и насколько идиотка, если он наверняка видит в ней всего лишь очередной станок по производству денег? Опять спрятал глаза за солнцезащитными очками – но Айрис практически не сомневалась, что при взгляде на неё в каждом зрачке у него по значку доллара светится, и с каждой минутой цифра на счётчике только прибывает. Да и вообще, он слишком хорош, чтобы быть никем не занятым…
К тому же, что она, собственно, знает об этом Адаме? Ковбой? Общение с отцом должно было раз и навсегда отбить у неё любое желание приближаться к ковбоям и ранчерам. Но что греха таить, в случае Адама очень хотелось сделать исключение…
Хорошо, на минуточку допустим, у них могло бы что-то получиться. Допустим, они даже сошлись бы. Ну и о чём разговаривать с ним вечерами, когда он будет сидеть в растянутой майке перед телевизором, пить пиво и комментировать ток-шоу? Наивно ожидать, что он окажется интересным и остроумным собеседником. Да ей самой будет за него стыдно перед знакомыми! И главный вопрос: станет ли он хорошим отчимом для Полли и Шерил?
«Так, стоп! – Айрис потёрла лоб и с трудом отвела глаза от приближающегося к ней мужчины. – Господи, ну я же вправду идиотка! Уже успела мысленно с ним сойтись и почти придумала имена для наших будущих детей. Бедный мужик… Он даже представить себе не может, по какому тонкому льду только что прошёл. Он мой тренер, только тренер и ничего больше!»
Против воли она опять окинула его взглядом. Широкие плечи, красивые мускулистые руки, узкий таз, грация сильного зверя в каждом движении. Только тренер, как же…
«Да, он вполне может оказаться хорошим любовником. Пересплю пару раз и выкину из головы», – обречённо подумала Айрис и уже через мгновение опять укорила себя за дурацкие мысли. И мысленно же поиронизировала над своей скоропалительной реакцией. Как будто мало ей проблем. Какое «могло бы что-то получиться»? Какое «пересплю»? Да и не похоже, чтобы Адама она заинтересовала хотя бы для последнего…
Между тем, окинув её взглядом, он кивком указал на шлем, лежащий рядом в траве:
– Вы позволите?
Не дожидаясь ответа, поднял шлем за козырёк, надел ей на голову и приподнял вверх. Потом опустил почти до самых бровей.
– Шлем вам большой. От травмы не только не спасёт – вы так себе нос сломать можете.
Это было последней каплей. Видимо, на её лице хорошо читалось, что она вот-вот разревётся от досады, потому что Адам улыбнулся и похлопал её по плечу.
– Всё в порядке, шлем поменяете, это не проблема. Все мы когда-то учились. Вот с азов и начнём, пожалуй.
– С седловки? – Айрис решила продемонстрировать свои «обширные» познания.
Её новый знакомый опять улыбнулся, помедлил с ответом. Потом кивнул в сторону Дикси:
– Нет, сперва подругу вашу надо научить относиться к вам с уважением. Вот сейчас вы ей и скажете, что пир закончен. «Морковная палочка» есть?
Морковная палочка? Айрис изумлённо приподняла брови. На днях она обнаружила в багажнике окаменевшую палку копчёной колбасы (пожалуйста, не спрашивайте, как она там оказалась, матери двоих детей доводилось находить и не такое), но от неё отказались бы даже оголодавшие после зимы крысы.
Оставив под присмотром Айрис серого коня по кличке Профессор, который едва лишь услышал команду «ешь», как сразу же присоединился к Дикси в благородном деле газонокошения, Адам быстро сходил к конюшне и вернулся оттуда с неким подобием хлыста – тростью из стекловолокна около полутора метров в длину и с яхтенной верёвкой на конце.
Дикси коротко заржала и дерзко вскинула голову, всем видом изъявляя готовность стать новой героиней «Пятидесяти оттенков серого». Айрис ей где-то даже позавидовала: самоуверенности кобыле было не занимать.
Правда, для проформы она возмутилась:
– Ну знаете, вы что, предлагаете мне бить лошадь?
Она ещё раз безрезультатно потянула за повод, но в этот раз Дикси даже ушей не прижала, только фыркнула презрительно, как будто мошек отгоняла, – настолько смешной помехой представлялась ей никчемушная хозяйка.
– Да, бить. Но зачем же лошадь?
Адам предложил Айрис отойти в сторону и отобрал повод. «Голову!» – скомандовал он спокойным голосом и тут же, резко нагнувшись, ударил по траве. Дикси вскинулась и посмотрела на них с недоумением. Задумчиво пожевала губами. Переступила с ноги на ногу, фыркнула и снова потянулась к траве. Опять прозвучала команда, и за ней последовал новый удар тростью по земле. На этот раз Дикси заложила уши, завилась и недовольно всхрапнула. Но прежде чем кобыла снова потянулась к траве, прошло секунд десять, в течение которых Адам стоял совершенно неподвижно. На этот раз оказалось достаточно его голоса для того, чтобы Дикси сочла идею набить брюхо сомнительной.
«Надо же, – мелькнула у Айрис мысль, – Ксеркс когда-то высек море, но это было вовсе не так эффективно. Да и наверняка менее эффектно…»
– Соображает.
Адам отдал ей повод и то, что он называл «морковной палочкой»:
– Вот ваше первое задание на сегодня: не давать кобыле жрать. А потом поработаете с Профессором, он много чему может научить.
Адама снова позвали. Извинившись, он направился к конюшне, а Айрис на добрый десяток секунд застыла, задумчиво изучая его крепкую мускулистую фигуру. Он красиво шёл: уверенно, спокойно, нисколько не рисуясь, и в каждом его движении сквозила сила. Вспомнив, как играли мышцы его рук, когда он замахивался тростью, Айрис ощутила сухость в горле.
Он вправду был хорош. Слишком хорош, чтобы его себе позволить.

ГЛАВА 5. ПЕРВОЕ ПРИШЕСТВИЕ КВАДРОБЕРОВ

В воскресное утро Айрис проснулась с одной мыслью: как сегодня посреди скорого и беспощадного веселья сохранить остатки своего душевного равновесия? А в том, что оно ей вскоре понадобится для спасения дома после погрома, сомневаться не приходилось.
Пару дней назад Полли разослала приглашение на детскую вечеринку чёртовой дюжине своих подружек, проживающих по соседству.
Вопреки избитой фразе о том, как быстро растут чужие дети, соседские отпрыски, которые пару раз в месяц набегают на ваш дом, оставляя холодильник пустым, словно безжизненные «моря» Луны, растут недостаточно быстро. Господи, где бы найти того растяпу-электрика, по вине которого восемь лет назад, в сентябре, в этом районе на несколько дней вырубили свет? Из-за его халатности по соседству с Айрис теперь жило слишком много ровесниц её младшей дочери.
Нельзя сказать, что чужих детей Айрис не любила. Любила. Хорошо воспитанных, ограниченным тиражом и не более двух раз в год. И желательно подальше от её дома. Словом, её более чем устроил бы выставочный вариант идеального ребёнка, способный украсить любую лужайку. Однако у этого мира были другие представления об идеалах, и налёты милейших соседских «ангелочков» случались куда как чаще, чем раз в полугодие. В разгар младшешкольных вакханалий её грела лишь мысль о неотвратимой (пусть и немного отсроченной) мести соседям. Она была хорошей матерью и знала своих дочерей. И терпения ей было не занимать, видит бог. По мнению Айрис, у всех матерей сразу после рождения первого ребёнка открывалась личная фабрика по выработке терпения, причём с круглосуточным циклом производства. Скажем прямо, так себе компенсация за лишние сантиметры в талии и потерявшую былую дерзость грудь, но… Могло и этого не перепасть.
Айрис вздохнула и подумала, как хорошо, что пару месяцев назад она начала принимать магний перед сном. Не то чтобы стала спокойной и уравновешенной, но ко многим вещам уже относилась философски. Чему быть, того не миновать, однако на время погрома она всё же запрётся в своей комнате и повесит табличку «Не беспокоить». Не факт, что это остановит орды «ангелочков», осаждающих дом, но попытаться всё же стоило.
Дверь приоткрылась. В щели показался огромный карий глаз, потом курносый нос в милых конопушках, и следом просунулась взлохмаченная головка. Убедившись, что мать уже не спит, Полли распахнула дверь, мигом пробежала расстояние до кровати и одним прыжком оказалась в объятьях Айрис.
– Мамуля-я, – заговорщицки зашептала дочь. – А Шерил с кем-то переписывалась ночью! Она думала, что я уже сплю, а я не спала и подсмотрела! Она улыбалась ещё и опять писала кому-то!
Ох. Началось. Айрис деланно нахмурилась.
– Солнышко, ты не должна ябедничать. Шерил пригласила тебя в свою спальню не для того, чтобы ты подсматривала. И да, в это время ты уже точно должна спать, чего не скажешь о Шерил. Она всё-таки старше тебя на пять лет.
«И возможно, ей уже нравится какой-то мальчишка… Не расслабишься с ними. А я сама ещё жить не начинала.». Разумеется, вслух этого Айрис не сказала. Обняв малышку, она зарылась в её пушистые волосы, пахнущие сладким детским сном и ванилью, и принялась слушать остальные важные новости. Оказалось, что на этой неделе Ханни освоил новый трюк и по лестнице вниз больше не бегал, а скатывался по перилам на собственном пузе. Айрис тихонько рассмеялась, представив себе эту картинку. Полли согласилась, что это выглядело очень смешно, но она переживала, что кот может себе что-нибудь повредить внутри. Айрис с серьёзным видом пообещала дочке непременно разобраться с этой странной привычкой Ханни. Потом они перешли к обсуждению предстоящей вечеринки, но тут в комнату заглянула Шерил, смурная, как последний день в ноябре. Впрочем, в этом не было ничего нового, обычный вид дочери-подростка.
– Ну что, мелкая, уже успела доложить? – спросила она, усевшись на краю кровати в позе лотоса.
Полли пискнула и спряталась за матерью.
Айрис вопросительно приподняла брови.
Шерил состроила злодейскую гримасу:
– Я видела, как эта ябеда подсматривала. Мамуля, чтобы ты зазря не волновалась – мальчишки меня не интересуют. Во всяком случае, пока. Мы с девочками ловили… – Шерил выдержала паузу в лучших актёрских традициях. – Короче, мы ловили педофила.
Айрис поперхнулась.
– К-кхого-кого вы ловили?!
– Дяденьку одного нехорошего. Он Доре начал писать, сказки какие-то плёл про свою дочку, типа, он ей платье хочет купить, но не знает, что лучше выбрать. Вот, решил поспрашивать у её ровесниц. Мы притворились тупенькими ко-ко-ко, поддакивали. Он стал просить фото у Доры, ну, чтобы лучше представить, как будет сидеть платье на его дочке. А мы ему написали, что зачем же фото, если Дора может сама прийти на примерку! И этот извращенец клюнул! А на примерку на самом деле пойдёт старший брат Доры со своими друзьями!
Шерил буквально сияла, гордясь своей изобретательностью.
Айрис перевела дух. Так, спокойствие, только спокойствие.
– Дорогая, но почему вы не рассказали об этом родителям Доры? Почему ты мне сразу не сказала? Вы не должны лезть в такое, это опасно! Ваша защита – это наша забота, понимаешь?
Шерил хмыкнула:
– Всё я понимаю, но вы бы сразу помчались в полицию, и это больное животное сорвалось бы с крючка. А так мы его практически вытащили. Мамуль, всё будет хорошо, не сомневайся.
О да, Айрис и не сомневалась. Самоуверенности дочери было не занимать. Но она твёрдо сказала Шерил, что родителям Доры позвонит сегодня же. Шерил, конечно, начала возмущаться, но в итоге, в очередной раз проявив чудеса материнской дипломатии, Айрис удалось с ней договориться.
Девчонки убежали к себе, и Айрис решила, что пришло время выкроить десять минут только для себя. Она быстро умылась и, уже предвкушая чашку свежесваренной арабики, спустилась вниз, на кухню.
Конечно же, едва она успела налить себе кофе, как раздался звонок. Чертыхнувшись, Айрис потянулась за мобильником и увидела, что на экране высветилось «Адвокат дьявола». Да, в этой уже проигранной войне она имела право хотя бы на сарказм. Отголоски развода слышались до сих пор, и пламя нет-нет, да вспыхивало на руинах.
Вероятно, безответственный папочка решил хотя бы через посредника-казуита поздравить свою младшую дочь с прошедшим днём рождения?
Но нет, первым, что она услышала, нажав на кнопку приёма, было:
– Мне очень жаль, Айрис…
(Всякий раз, когда она слышала вкрадчивый голос адвоката, ей с ходу хотелось пожелать ему сгинуть в какой-нибудь особенно вонючей канаве и чтобы крысы выели ему глаза, пока он ещё дышит. У неё за четыре послеразводных года много чего к нему накопилось).
– Мой клиент не будет оплачивать ваши счета на няню. Он считает, что Шерил уже взрослая и может посидеть с Полли в ваше отсутствие.
Голос его так и сочился прогоркшим елеем. Айрис всегда знала, что он получает удовольствие, принося ей плохие известия.
– Счета на няню, значит, не будет оплачивать? А что он оплачивает своей пассии? Уколы ботокса? Наращенные космы? Маникюр пять раз в неделю? Не удивительно, что на няню для родных детей у него ничего не остаётся!
Она бросила трубку, не дожидаясь ответа. Сволочь! Можно подумать, мистер Тед Бертон, бывший «твой самый лучший мужчина на свете», не знает, что Шерил всего двенадцать, и Айрис не может оставить на неё младшую дочь дольше, чем на пару часов. Можно подумать, он не знает, что его бывшая жена до сих пор работает сверхурочно, и далеко не каждая суббота у неё бывает выходным днём!
От утреннего умиротворения не осталось и следа. И тут же, по закону неприятностей, ходящих цугом, раздался новый звонок. В этот раз звонил уже папаша Айрис: он надумал забрать Полли и съездить на конюшню, навестить Дикси. Как обычно, пропустил мимо ушей всё, что она ему уже не единожды говорила по поводу поездок к Дикси. Собственно, это и разговором сложно было назвать. После пары минут энергичного отцовского монолога, изредка прерываемого её «папа, нет», Айрис нажала на «отбой».
Налицо проблема коммуникации. Ведь ясно же дала понять, что без неё девочки к этой кобыле больше не поедут. Но нет, отцу всё неймётся, и он не мытьём так катаньем хочет настоять на своём. После вчерашнего занятия Айрис была готова признать, что даже с самой строптивой лошадью, которая каждую минуту порывается снять с тебя скальп, договориться проще, чем с близким человеком. А с тем, кто уже несколько лет совершенно не близкий, видимо, совсем безнадёжно…
К сожалению, нельзя взмахнуть волшебной «морковной палочкой», чтобы бывший муж проникся сочувствием или хотя бы вспомнил, что дочери ровно настолько же его, насколько и её. Господи, да он же вообще хотел четырёх детей! И пять лет назад Айрис страдала, что не смогла осуществить его мечту, вот же идиотка какая! Нет бы ей подумать тогда, оплакивая неродившуюся двойню, сколько лет она прожила, исполняя чьи-то капризы. И что в результате? Пока она собирала себя заново после позднего выкидыша, он успел утешиться в объятьях своей инструкторши по йоге – и вопрос с дальнейшим продолжение рода стал неактуален.
Насколько Айрис было известно, за четыре года их «тренировок» детьми они так и не обзавелись. Наверное, потому, что в их паре в первую очередь исполняются желания его подруги. Как легко, оказывается, дрессируется недавний тиран… Всего-то и надо, что быть эгоцентричной стервой и держать его в напряжении, размахивая кнутом своих капризов. Айрис иронично хмыкнула. Надо же, а она его берегла! Как хорошая жена сама стирала его носки, а сейчас он счастлив стирать кружевные трусики своей подружки. Да, у лапочки Энджел было чему поучиться.
Айрис открыла ноутбук и пробежалась глазами по новостным ссылкам. Углубляться в подробности совсем не хотелось. Здесь тоже не было ничего нового и тем более обнадеживающего. Человечество складывается из миллиардов единиц, между которыми не было и нет согласия. Войны, бесконечно подогреваемые конфликты, ненависть, ксенофобия… Мужчины ненавидят и боятся женщин, женщины боятся и ненавидят мужчин. Молодые едва выносят старых, старые завидуют молодым. Бедные злы на богатых, богатые презирают бедных. Повод для неприятия всегда найдётся. Тебя могут убить за язык, за веру, за цвет кожи, за кусок земли. Земли ненасытным почему-то особенно не хватает. А вот для любви и доверия остаётся всё меньше места. Отчего этим несчастным, одурманенным людям не приходит в голову, что Земля у всех одна? Огромная – и крошечная по космическим меркам; одна на всех прекрасная планета, и другой, запасной, попросту нет. Как нет и запасного, улучшенного человечества. Но в этом хаосе всё же существуют люди, которые ищут возможность диалога с соседями по планете – не только с людьми, а со всеми живыми мыслящими существами. Айрис вспомнила, как накануне она общалась с Профессором и они понимали друг друга. Что может быть проще, чем язык тела, которым пользуется всё живое? Причём не имеет значения, к какому виду это живое принадлежит. Почему животные разных видов смогли наладить общение с людьми, а вот сами люди до сих пор не слышат хотя бы друг друга?
Вылив остывший кофе в раковину, Айрис постояла несколько секунд, подбирая самую беззаботную из улыбок, и успела повернуться как раз вовремя, чтобы обнять подбежавшую к ней Полли.
Потом она решилась на страшное: снова открыла ноутбук, залезла в популярную соцсеть и нашла профиль Адама. Было любопытно, чем он живёт. Всё-таки им ещё общаться и общаться – должна же она понимать, с кем имеет дело? Есть ли у него жена, подруга, дети? Сколько ему лет, в конце концов?
Но аккаунт оказался девственно пуст. Не считая фотографии на аватарке, ничего интересного она там не нашла. Возраст, как и предполагала, за сорок – точнее, сорок два года. Уже хорошо. Но ни друзей, ни подписок в профиле не было, словно Адам забыл о нём в тот же момент, как создал. На всякий случай она отправила запрос в друзья, не особо надеясь на ответ. Некоторые из подписчиков Адама с завидным упорством из года в год постили в его ленте поздравления с днём рождения, которые оставались без ответа. Собственно, в этом и заключалась вся «активность» на странице… Разочарованная Айрис проскроллила страницу до самого начала, но не обнаружила ровным счётом ничего, опубликованного Адамом, или хотя бы имеющего к нему отношение. Впрочем, один пост двухлетней давности она откопала. Юзер Hel5N оставил ссылку на Ютуб. Неизвестно, обратил ли Адам внимание на лаконичную надпись «посмотри, тебя это заинтересует», но вот Айрис очень даже заинтересовалась. Она уже собиралась кликнуть по ссылке, но тут раздался дробный стук в дверь.
– О, зверинец пожаловал! – саркастично сообщила Шерил и моментально унеслась по лестнице на второй этаж, оставляя мать на растерзание безжалостной толпы.
Айрис едва успела закрыть ноутбук, как Полли распахнула входную дверь настежь и завизжала. В прихожую одно за другим впрыгнули три круглоголовых меховых существа с длинными пушистыми хвостами. За открытой дверью скакало и кувыркалось по газону ещё с десяток разношёрстных зверей.
Айрис вздохнула и закатила глаза. Позволив себе эту минутную слабость, тут же широко улыбнулась и распахнула объятья:
– Какие милые фурри к нам пожаловали! Можно вас погладить?
– Мама-а! – Полли даже топнула от досады. – Это не фурри! Это квад-ро-бе-ры!
Она сложила ладошку странным подобием кошачьей лапки и по очереди «поздоровалась» с подругами. Словно по команде, остальные меховые гости тоже запрыгнули в прихожую и принялись мяукать, шипеть и лаять. Шум поднялся невообразимый. Айрис почувствовала, что до пробуждения её внутреннего зверя остаётся три… две… одна…
С перил второго этажа свесилась Шерил:
– Мамуля, беру свои слова обратно! Это не зверинец, это просто зоологические психи! Но есть и плюсы! Их можно угостить сухим кормом Ханни, а все вкусняшки достанутся мне!
Однако от этого заманчивого предложения гости отказались, предпочтя сбалансированному холистику вредные чипсы, тортики и конфеты. Праздник пошёл своим чередом.
Вдоволь напрыгавшись и нашипевшись до сорванных голосов, юные оборотни решили завершить вечеринку караоке.
Если вообразить себе нечто среднее между мартовскими ариями котов и полуночным воем собак, умножить это на новомодный попсовый хит и приправить неуёмным энтузиазмом растущих организмов, то получится что-то весьма похожее на воцарившуюся вакханалию. Орали девы самозабвенно, компенсируя коллективным пылом небольшой пока объём лёгких и отсутствие певческого опыта.
Как бы соседи полицию не вызвали… Не у всех же настолько одарённые дети.
Айрис отодвинула штору и осторожно выглянула в окно. Соседских пикетов там не обнаружилось. На улице было тихо и по-воскресному скучно, лишь Ханни, сидящий снаружи на оконном отливе, нервно прядал ушами и то и дело дёргал шкурой при звуках особо въедливых вокализов. Оранжевые его глаза, и без того круглые, сейчас напоминали совиные плошки. Айрис приоткрыла окно пошире, приглашая его домой, но деспотичный кот взглянул на неё с предельным неодобрением, с ленцой потянулся и пошёл по отливу, выражая хвостом и мохнатыми «штанами» полное неприятие происходящего. Айрис лишь вздохнула ему вслед. Как говорится, ноль процентов осуждения, сто процентов понимания.
Минут через сорок квадроберская стайка наконец-то выдохлась и согласилась пить соки на балконе.
Там и случился апофеоз вечера. Полли радостно сообщила почтенному собранию, что у неё теперь есть лошадь, а когда стала показывать фотографии, подружки подняли такой восхищённый визг, что на балконе немедленно нарисовалась Шерил. Скептически оглядев разбесившуюся компашку, она саркастично хмыкнула, сухо обронила: «Надо же, кошкодевочки сегодня в ударе» и удалилась с величавостью матери регента.
Вспомнив, как ещё пару лет назад старшая дочь восхищалась жизнью не менее бурно, Айрис грустно улыбнулась. Ей так не хватало той маленькой, пахнущей карамелью девочки, которая засыпала, накрутив на пальчик локон её волос.
Часа через три, раздав соседям их буйных отпрысков, устранив следы погрома и угомонив Полли, Айрис вытянулась на кровати – и наконец-то поймала те самые долгожданные десять минут полного покоя. И чуть позже, уже засыпая, увидела зелёный луг и Профессора, мерно жующего траву.

ГЛАВА 6. ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ К ЗВЁЗДАМ

Понедельник любить невозможно, его возможно только претерпевать. Этот день недели особенно нехорош в ноябре, когда в дефиците свет, понимание и прочая взаимность, но даже и в июле он способен преподнести сногсшибательные анти-сюрпризы. После сегодняшнего безумия в офисе Айрис имела неудовольствие убедиться в этом лично.
Профессию свою она знала хорошо. Аудиторские и консалтинговые услуги, ведение финансового учёта. И несмотря на то, что многим такая работа казалось занудной, она её любила. Цифры, выстроенные в правильном порядке, легко сходящиеся в баланс, давали ей столь необходимое ощущение контроля в том числе и над собственной жизнью. Словом, работа приносила Айрис удовольствие. Но вот босс…
Худшего шовиниста ещё поискать.
Причина его сегодняшнего недовольства была довольно весомая: сорвался выгодный контракт. Айрис, которая этим контрактом не занималась, и предположить не могла, что окажется в эпицентре шефьева гнева и по итогам «разбора полётов» будет назначена крайней. Конечно, тот факт, что память у начальника крайне избирательна, после нескольких лет работы в финансовом отделе не являлся для Айрис новостью. На собрании, уже понимая, куда клонит шеф, она всего лишь напомнила коллегам, что сотрудник, который отвечал за этот контракт, купил горящий тур на Мальдивы буквально за шесть недель до завершения проекта. И шеф, подписывая его заявление на отпуск, знал, что проект ещё не закрыт. Коллега так славно отдохнул, что недели три после выхода на работу зевал до обеда, с ленцой отвечал на деловую переписку, зато фоточки своего незабываемого вояжа демонстрировал всем и каждому, даже когда его не просили. Но крайней за срыв контракта почему-то оказалась единственная женщина, не качающая свои права на весь офис. По мнению шефа, из-за её нежелания «поработать внеурочно» над чужим проектом контракт и сорвался.
Резонный аргумент Айрис насчёт невозможности такой внеурочной работы, потому что у неё есть ещё и дети, был благополучно проигнорирован всем «дружным» мужским коллективом. Айрис и без этой демонстрации прекрасно понимала, что никто из её коллег не рвался брать на себя дополнительную ответственность. А вот при удобном случае сбросить на неё скучную отчётность – почему бы и не да.
Что ж, в этом не было ничего нового. Как и не было ничего странного в том, что после сегодняшнего конфликта желание сменить работу стало практически осязаемым. Обида стояла в горле колючим комом, разъедая гортань. Айрис буквально распирало от желания выпалить язвительные колкие слова в самодовольную физиономию шефа, хлопнуть дверью и никогда больше сюда не возвращаться. Но она ни на минуту не могла забыть, что за её спиной стоят двое детей, а у неё нет ни финансовой крепости, ни даже защитной стены в виде достаточной ежемесячной помощи. Это хорошо остужало горячую голову.
Она не стала заезжать домой, переоделась в офисе и сразу поехала на занятие. В итоге на конюшне оказалась на пару часов раньше назначенного времени, но это было к лучшему. Ей не хотелось появляться дома такой раздражённой.
Понедельник, который и с утра не радовал хорошей погодой, к вечеру основательно испортился. Небо затянуло тяжёлыми тучами, ощутимо похолодало, а к вечеру синоптики обещали сильный ливень. Айрис поёжилась. Что-то мегерилось в атмосфере, но на душе было не менее мегеристо.
Ей хотелось двигаться, чтобы хоть немного сбросить напряжение – да и согреться заодно. Решив, что раз уж с самостоятельной верховой ездой пока не получается, можно и просто погулять, она надела на Дикси недоуздок.
В круглом загоне три лошади с азартом играли в догонялки. Дикси держала голову высоко, не сводила глаз с бесящихся соседей и всем своим видом демонстрировала, что не прочь присоединиться: толкала хозяйку плечом, то и дело встряхивая гривой от нетерпения. Айрис, помня недавний урок, отгоняла её от себя веревкой на безопасное расстояние, но кобыла казалась слишком перевозбуждённой.
Тем не менее, вывести её из загона удалось без приключений.
Погода испохабилась окончательно. Деревья скрипели от разыгравшегося ветра, над дорожкой то и дело проносился тонкий, жалобный плач гнущихся берёз. Дикси втянула воздух широкими ноздрями, недовольно фыркнула и покосилась на Айрис. Та лишь пожала плечами. Бывает. Да, не май месяц. Конец июля. И что? Разве какая-то там непогода может остановить женщину, девиз дня которой – «слабоумие и отвага»?
Она не спеша пошла по тропинке, приноравливаясь к шагу лошади. То и дело возвращаясь мыслями к сегодняшнему конфликту, Айрис не заметила, как они добрели до ближнего к конюшне поля, на котором паслись коровы. При виде них Дикси резко стопорнулась и всхрапнула, раздувая ноздри.
Ближайшая к ним корова, белая с тёмно-рыжими пятнами, шумно выдохнула и флегматично сорвала очередной пучок травы. Взмахом хвоста она красноречиво дала понять, что ни психованная кашлатка, ни её нервная хозяйка ей нисколько не интересны. Корова была философом до мозга костей и знала, что в этом бренном мире нет ничего важнее, чем сохранять спокойствие и мерно пережёвывать траву. Каждый должен заниматься своим делом. Вознесутся и падут царства, люди сотворят себе кумиров, чтобы потом в них разочароваться, а трава всё так же будет тянуться к небу. А раз трава растёт, то кто-то должен её есть, это же очевидно.
Корова переступила с ноги на ногу, оттопырила хвост закорюкой и пустила мощную жёлтую струю, ни на секунду не теряя олимпийского спокойствия.
Видимо, усмотрев в этом некий вызов, Дикси снова всхрапнула и с силой вдёрнула голову. Айрис принялась поворачиваться, чтобы увести кобылу, но неудачно зацепилась носком сапога за перекрученный корень старой липы и потеряла равновесие.
Нет, она не упала – лишь пошатнулась, однако и этого хватило, чтобы Дикси без предупреждения, без угроз и прижатых ушей, быстро и зло цапнула её за руку. От боли Айрис вскрикнула и разжала пальцы. Казалось, лошадь только этого и ожидала. Выгнувшись, точно разъярённая кошка, она отпрыгнула от хозяйки, показав пару аккуратных задних копыт с молочной подошвой, и с топотом рванула к конюшне.
Корова, напоследок обронив из-под хвоста несколько увесистых лепёшек, брюхатым дирижаблем медленно поплыла вглубь луга. Где-то там, далеко, текла её река. Этот мир ей был абсолютно понятен, она искала здесь только одного – покоя, умиротворения и слияния с бесконечно вечным.
Айрис с минуту смотрела ей вслед, едва сдерживая слёзы от досады на весь этот нескладный день. Саднила рана на руке. Мысли её снова вернулись к выходке вредной кобылы. Вспомнив, что неподалёку находится трасса и Дикси вполне могла рвануть туда, Айрис с мрачным удовлетворением подумала, что нисколько бы не огорчилась, если б эту мерзавку кто-нибудь переехал. Потирая место укуса, она пошла к конюшне. Добравшись туда минут через десять, Айрис обнаружила Дикси, как ни в чём ни бывало «стригущую» зубами газон. Неподалеку, на железной скамье, прислонившись спиной к стене, сидел Адам. Рядом на привязи стояли две осёдланные лошади.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71458918?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.