Главная страница | Религиоведение, история религий | Путь на Голгофу.В поисках исторического Иисуса

Путь на Голгофу.В поисках исторического Иисуса
Игорь Лощинин
Кем был Иисус?Чему Он учил? Что представляет Царство Божие, скорое наступление которого Он предвещал? Что на самом деле привело Иисуса к казни?
Эти и многие другие вопросы возникают у читателя, и Евангелия не дают на них ответа.
В основу книги положены сведения из работ известных ученых, исследователей Нового Завета. Цель автора: составить из многочисленных источников информации единое представление о жизни, учении и гибели Иисуса Христа Евангелии , а также – о Его историческом прототипе, Иисусе из Назарета, реальном Человеке, жившем в начале первого века в Палестине.
Описаны основные этапы Пути Иисуса, приведшего Его на Голгофу. Приводятся реконструированные портреты «исторического Иисуса».

Игорь Лощинин
Путь на Голгофу.В поисках исторического Иисуса

Первая часть. Путь на Голгофу

Предисловие
О жизни Иисуса Христа мало что можно узнать из нехристианских источников. Основные сведения о Нем дают только четыре Евангелия; другие произведения Нового Завета не сообщают о жизни и учении Иисуса почти ничего. При столь ограниченной информации остается без ответа главный вопрос: За что был распят Иисус, если "истинно Человек этот был праведник"? Почему пророк, пришедший с миром, проповедник милосердия любви, был казнен мучительной казнью, которой подвергались только бунтари и самые злостные политические преступники?
Иисус предстает в Евангелиях как набожный иудей, однако, конфликт у него, как оказывается, происходит с иудеями на религиозной почве. Иудейская правящая верхушка ненавидит Иисуса и замышляет лишить его жизни по причинам, которые их либо не касаются, либо не выглядят серьезными с религиозной точки зрения, но казнят Его в итоге не евреи, а римляне. Посылает Иисуса на крест римский наместник по политическим мотивам как мятежника, претендента на власть, в то же время считая Его невиновным и не желая Его гибели. Факт казни Иисуса Христа был слишком хорошо известен и требовал объяснения: ЗА ЧТО ОН БЫЛ КАЗНЕН?
Роль общественной деятельности Иисуса в Евангелии умаляется до такой степени, что становится затруднительно даже определить, в чем она заключалась. Осуждение Христа на смерть не имеет разумных оснований. Разве Он был распят за свои нравственные поучения, за Нагорную проповедь? Если ОН был предан казни, то очевидно, что Он говорил или делал что-то еще, сверх этого. Главным в общественном служении Иисуса была проповедь о скором наступлении Царства Божьего. Как могла быть Его проповедь связана с казнью?
Апостол Павел, делая акцент на веру и опуская историческую сторону деятельности Иисуса, учил: Христос, воплощение Бога на земле, отдал свою жизнь на кресте, чтобы искупить грехи человеческие и таким образом спасти верующих. Но это не объясняет тайну о Царстве Небесном, а также Его приход как Мессии и Его казнь как бунтовщика. Читатель-скептик ищет ответ в реальном мире; Каким Он был? Как понимать Его учение, переворачивающее все представления людей о жизни и смерти? Что на самом деле привело Его на Голгофу?
Чудеса и мессианские пророчества, когда-то служившие основанием христианской апологетики, становятся препятствием для современного восприятия Иисуса Христа. Можно ли реконструировать «исторического Иисуса», Человека, который действительно жил и проповедовал в Галилее в начале первого века, чей образ не замутнен позднейшей церковной традицией?
Термин «исторический Иисус» следует понимать как образ, основанный на том, что можно узнать достоверного об Иисусе из Назарета с помощью специальных методов исторических исследований. Большинство ученых, участников специальной программы «Поиск исторического Иисуса», на современном этапе исследований уверены, что за позднейшими наслоениями традиций в евангельских текстах содержится ядро аутентичной информации об Иисусе из Назарета. Евангелия являются как бы общим каркасом, на основании которого можно выстроить реконструированную историю реального Иисуса.
Христиане полагают, что учение, жизнь и чудеса Иисуса имеют смысл и объяснение лишь потому, что Он действительно умер и воскрес из мертвых, тем самым искупив грехи человека: «Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его» (Евангелие от Иоанна 20:31). Но служил ли образ реального исторического лица прототипом для библейского Христа, или исторический Иисус был той самой личностью, чей образ запечатлели Его ученики и последователи? Возможно, историческая реконструкция жизни Иисуса позволит ответить на этот вопрос.
Эта книга – для тех, кто ощущает некоторые несообразности трагической истории Иисуса Христа в традиционном изложении. В книге представлены точки зрения на евангельские события как христианских ученых – конфессиональных теологов, так и современных исследователей иудеев, а также неверующих и скептиков. Цель автора – составить единое представление о жизни, учении и смерти Иисуса Христа, исходя из разных источников информации.
В первой части рассматриваются основные события из жизни Иисуса, которые могли сыграть роль в Его Пути на Голгофу. Во второй части описаны вопросы, связанные с «Поиском исторического Иисуса» и реконструкцией образа предполагаемого прототипа Иисуса Евангелий.

Глава 1. Иудея под властью Рима

В I веке н. э. Земля Израиля являлась частью Римской империи: Иудея была римской провинцией с 6 года н. э., а Галилея, где Иисус из Назарета вырос и провел большую часть своей взрослой жизни, находилась под управлением сына Ирода Великого, тетрарха Ирода Антипы, в период с 4 года до н. э. по 39-й н. э.
Период Второго Храма» начался в 538 году до н. э., когда персидский царь Кир Великий издал указ, позволяющий евреям вернуться в Иудею и восстановить Иерусалимский Храм. Иудея существовала как так называемое «храмовое государство» в составе гигантской Персидской империи, обладала широкой автономией и управлялась первосвященником Храма и персидским наместником, назначавшимся из самих евреев. Положение изменилось, когда на Восток пришли эллины. С пришествием Александра Македонского начался эллинистический период, который продолжался до аннексии Иудеи римлянами в 63 году до н. э. Рим управлял евреями не напрямую, а через своих «марионеток» на примере Ирода Великого, а позднее – также римских прокураторов и префектов, в число которых входил Понтий Пилат.

Мессианские чаяния. Знаменитые лже-мессии
За несколько лет, прошедших с момента завоевания римлянами Иерусалима, огомная масса крестьян лишилась собственности и ушла в город, но нашлись смельчаки, бывшие разорившиеся крестьяне, которые начали борьбу против тех, кого считали виновными в своих бедах: аристократов и представителей Рима. Эти «робины гуды» грабили богатых и помогали бедным. Это были патриоты, герои, выступившие против римской агрессии и предателей. Римляне называли их «лестаи» – «разбойники». Слово «разбойники» было общим наименованием, подходящим для обозначения любого мятежника и повстанца, который поднимал оружие против Рима или сотрудничавших с ним иудеев. Для римлян синонимами понятия «разбойник» были «вор» или «подстрекатель». Это были первые выразители настроений, которые впоследствии превратятся в движение народного сопротивления, направленного против римской оккупации. Эти «разбойники» говорили о себе как о «каре Божьей». Они придавали своим вождям образы библейских героев, представляя их действия как прелюдию к восстановлению Царства Божьего на земле.
Первое столетие нашей эры было эпохой массовых мессианских апокалиптических ожиданий. Бродячий проповедник, возвещающий конец света и странствующий от деревни к деревне в сопровождении сторонников, – типичное зрелище для тех времен.
Один из самых грозных мятежников в начальный период римского владычества над Иудеей был Хизкия, глава повстанческого отряда, который открыто объявил себя мессией, призванным восстановить славу Израиля. Хизкия боролся за независимость евреев и авторитет еврейского закона в то время, когда первым правителем Иудеи был Ирод Великий (47 г. до н. э.). Провозгласить себя «мессией» в период римской оккупации означало объявить войну Риму. Ироду удалось поймать и обезглавить вождя Езекию и на время положить конец выступлениям повстанцев. В награду за службу Рим назначил Ирода «царем иудеев».
Политика Римской империи, направленная на внедрение в сознание порабощённых народов представления об исключительной, «божественной» власти императора, а также поощряемое римскими наместниками укрепление позиции других народов в Земле Израиля привели к многочисленным восстаниям еврейского народа против Рима. Ирод усмирял и держал под контролем население Иудеи. Он был верным гражданином Рима и хотел воссоздать Рим в Иудее, проводя принудительную эллинизацию. Он не считался с религиозными чувствами народа, откровенно нарушал законы и традиции иудаизма. Римская власть назначала даже первосвященника на храмовую должность. Все это не могло не вызывать гнев и обиду на римское присутствие в регионе. Гнев евреев был обращен не только на язычников, но также и на своих соплеменников, которые сотрудничали с оккупантами.
После смерти Ирода (4 г до н. э.) царство было поделено между его сыновьями. В атмосфере ожидания прихода Мессии в стране то и дело появлялись лжепророки, собиравшие вокруг себя толпы людей и обещавшие сотворить чудеса. Римляне рассматривали выступления любых подобных пророков как вызов своей власти и жестоко расправлялись с ними и их приверженцами. Иосиф Флавий, очевидец тех событий, пишет о них: «Это были обманщики и прельстители, которые под видом божественного вдохновения стремились к перевороту и мятежам, туманили народ безумными представлениями, манили его за собой в пустыни, чтобы там показать ему чудесные знамения его освобождения.».
Вновь возникали мятежи и вооруженные восстания, вновь появлялись многочисленные банды «разбойников», ранее усмиренных Иродом. В основе мятежей лежали мессианские чаяния иудеев. Ранняя история еврейского народа была по преимуществу историей бедствий и страданий, поэтому он стал мечтать о спасителе и избавителе. Народ ждал Мессию – посланца Божьего, который, согласно пророчествам, освободит страну от власти языческого Рима и его местных слуг. Чем тяжелее становилась жизнь народа, тем сильнее людей охватывала страстная мечта о явлении Царя-Мессии, который принесет народу свободу и мир.
Спустя 40 лет после казни Хизкии его сын Иехуда (Иуда) Галилеянин продолжил дело своего отца. Вместе с фарисеем Цадоком, принадлежавшим, по-видимому, к священническим кругам Иерусалима, они призывали евреев сопротивляться проводившейся римлянами переписи населения, видя в этой переписи признак формального включения Иудеи в Римскую империю в качестве одной из ее провинций. В книге «Деяния святых апостолов»(5:36–37) Иехуду Галилеянина и др «мессий» упомянул фарисей и законоучитель Гамалиил: «незадолго перед сим явился Февда, выдавая себя за кого-то великого, и к нему пристало около четырехсот человек; но он был убит, и все, которые слушались его, рассеялись и исчезли. После него во время переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались». Иехуда Галилеянин считается основателем радикального течения зелотов в освободительном движении последнего столетия эпохи Второго храма, вылившемся в восстание 66–73 гг. н. э.
Описание этого времени дал Иосиф Флавий в своем труде «Иудейские древности» (глава 1):«Существовал тогда также один из служителей царя Ирода, некий Симон, пользовавшийся доверием царя… этот человек осмелился возложить на себя царский венец. Собрав себе толпу приверженцев, которые провозгласили его царем, Симон разграбил и сжег царский дворец в Иерихоне. Равным образом он предал пожару целый ряд других дворцов в стране, причем предоставлял толпе своих приверженцев грабить их сколько угодно. Он, наверное, совершил бы еще более значительные беззакония, если бы против него не были приняты меры. большинство приверженцев Симона, представлявших из себя беспорядочную толпу, сражавшуюся скорее храбро, чем умело, погибло, а сам Симон был им обезглавлен … Некий Афронг, всего-навсего простой пастух, решился домогаться царской власти. В руках такого человека власть была долгое время; он назывался царем и мог невозбранно делать все, что ему было угодно. Как он сам, так и его братья сильно вредили своей жестокостью римлянам и царским войскам, питая как к тем, так и к другим сильную ненависть: последних они ненавидели за надменность при жизни Ирода, римлян же за те обиды, которые они, по их мнению, наносили им. Иудея была полна разбойничьих шаек. Где только ни собиралась толпа недовольных, она тотчас выбирала себе царя, на общую гибель. Правда эти цари наносили римлянам незначительный вред, зато свирепствовали среди своих собственных единоплеменников".
Наконец легионеры цезаря Августа положили конец восстаниям, назначив Иерусалиму римского наместника, а в 6 г. н. э. превратив всю Иудею в провинцию, управляемую напрямую из Рима. Теперь Иерусалим полностью принадлежал Риму, который постановил: «Никаких более «Царей Иудейских».
Но в какой-то момент между смертью Ирода в 4 г до н. э. и взятием Иерусалима римлянами в 6 г н. э. в деревеньке (или городке) Галилеи родился Тот, кому предстояло унаследовать звание «Царь Иудейский». Служение Иисуса происходило в то время, когда мессианские чаяния еврейского народа принимали форму активных массовых движений. Политическое и религиозное брожение при правлении Ирода и его преемников, а также римское владычество вызывало появление новых мессианских вождей. Чем более представлялось невероятным, чтобы Израиль когда-нибудь мог одержать верх над своими врагами, тем сильнее становились мессианские ожидания, предчувствие, что конечному торжеству должно предшествовать полнейшее ниспровержение существующего мирового порядка, что наступит «день Господень» и начнется "новое время".
«Мессии» неоднократно появлялись в Израиле, «обольщали» народ; все заканчивалось кровавой расправой над обольстителем и обольщенными. Идея конечного торжества Бога возникла и развивалась с развитием еврейской апокалиптики. Грядущий «день Господень» рассматривался как время свершения Страшного Суда и окончательного торжества праведных над грешниками. Мессианским чаяниям посвящены книги древних пророков, а также апокалиптическая литература, популярная в первом веке н. э., гл образом, Книга пророка Даниила, из которой Иисус заимствовал часто используемое им выражение «Сын Человеческий».

Глава 2. Концепция прихода Мессии

Концепция прихода Мессии (ивр. Машиах)подробно разработана пророками Ветхого Завета.
Греческое слово «Христос» представляет перевод слова «Машиах» (букв. «Помазанник»). История «помазания» изложена в 1 Цар.10:1; 2 Цар 23:1.
Из различных Иудейских Писаний известно, что термин «мессия» мог пониматься многими способами, и нет одного согласованного описания этого образа. Одни представляли его как человека, другие – в виде высшего существа. В обыденном сознании этот термин гораздо чаще употреблялся по отношению к идеальному правителю, «помазаннику» – царю Израиля из «дома Давидова».
Ключ к этому широко распространенному пониманию слова «мессия» следует искать в обетовании, которое Бог дал Давиду, согласно которому у него всегда будет потомок на троне, помазанник, правящий народом:
"И Я устрою место для народа Моего, для Израиля, и укореню его, и будет он спокойно жить на месте своем, и не будет тревожиться больше…Я успокою тебя от всех врагов твоих. И Господь возвещает тебе, что Он устроит тебе дом. Когда же исполнятся дни твои, и ты почиешь с отцами твоими, то Я восставлю после тебя семя твое, которое произойдет из чресл твоих, и упрочу царство его. Он построит дом имени Моему, и Я утвержу престол царства его на веки, буду ему отцом, и он будет Мне сыном; и если он согрешит, Я накажу его жезлом мужей и ударами сынов человеческих; но милости Моей не отниму от него…И будет непоколебим дом твой и царство твое на веки пред лицем Моим, и престол твой устоит во веки." (2-я Царств 7:11–1).
Сам Бог станет «отцом» сыну Давида, Соломону («восставлю после тебя семя твое, которое произойдет из чресл твоих»). В этом смысле царь был «сыном Божьим».
Царь Давид положил основание роду, из которого выйдет Мессия.
Давид принадлежал к числу самых выдающихся личностей в истории Израиля как полководец, завоеватель, как основатель государства. Именно такого царя желали последующие поколения евреев. У Давида, как и у его сына Соломона, был потенциал для того, чтобы стать Машиахом, только им это в силу ряда причин не удалось. Царствование Давида запечатлено в памяти народа как вершина пройденного исторического пути.
Разделение царства, созданного Давидом, после смерти Соломона и недовольство деятельностью позднейших царей породили в народе мечту о возрождении в светлом будущем Дома Давида, мечту о рождении идеального еврейского царя, потомка Давида – Машиаха. Традиция передаёт много историй о Машиахе, который будет царствовать над Израилем и будет обладателем самых высоких моральных качеств. Давид считается в Библии носителем сущности, прототипом Машиаха, который сядет на престоле Давида царствовать вечно.
Однако реальная история распорядилась иначе. Потомки Давида находились на троне довольно долго – около четырех столетий. Но в 586 году до н. э. Вавилонская держава разрушила Иерусалим и Храм, первоначально построенный Соломоном, и низложила царя из рода Давида с престола.
Евреи более поздних времен, оглядываясь на эту катастрофу, недоумевали, как такое вообще могло случиться. Ведь сам Бог обещал, что даже если сын Давида проявит непокорность, Бог не отнимет от него своей милости, и Израилем всегда будет править царь из династии Давида. Но царя больше не было. Некоторые еврейские мыслители пришли к убеждению, что обетование Божье по-прежнему оставалось в полной силе, но что оно осуществится когда-нибудь в будущем. Царь из рода Давида был временно низложен с престола, однако Бог обязательно вспомнит о своем обещании. Поэтому помазанник еще должен прийти – будущий царь, один из потомков Давида, который восстановит царство своего предка и снова сделает Израиль независимым государством. Будущий помазанник – Мессия – будет во всем подобен своему великому предшественнику: он будет могучим воином и искусным политиком; он поразит угнетателей, захвативших Землю Обетованную, и восстановит народ и монархию.

Те поколения евреев, которые разделяли подобные ожидания, видели будущего Мессию в политическом измерении – как величайшего и могущественного правителя, который восстановит царство благодаря военной силе, пуская в ход меч, чтобы поразить врагов. Но другие евреи, в особенности, склонные к апокалиптическим настроениям, – представляли себе это грядущее событие как нечто еще более чудесное: как деяние Бога, когда Он лично вмешается в ход мировой истории, чтобы снова сделать Израиль независимым царством, управляемым его Мессией. Это грядущее царство будет представлять собой не обычную политическую систему с присущими ей бюрократией и коррупцией, но станет, по сути, царством самого Бога – утопическим государством, в котором больше не будет ни зла, ни боли, ни страдания любого рода.
Ни один еврей до Иисуса не думал, что Мессия будет Богом. Многие христиане верили и верят в божественность Мессии, но последователи иудаизма не считали так никогда. Данный аспект христианской теологии не имеет опоры в концепциях древнего иудаизма. Термин «мессия» прилагался не к божественному ангельскому существу, а к человеку, избранному Богом, Его «посланнику». Бог един, а Мессия – это «помазанник» Божий: Бог «помазал» его для выполнения определенной миссии на земле.
Т.о. происхождение понятия «Мессия» уходит корнями в древнюю историю Израиля, в те времена, когда народом еще правили «помазанные» цари. Иногда помазывали и других особых представителей Бога на земле, например, первосвященников (Лев 4:3, 5, 16). Более того, помазанником могли назвать любого лидера, которого считали наделенным божественной миссией. Пророк Исаия называет «помазанником» («мессией») персидского царя Кира, одного из освободителей Израиля (Ис 45:1).
Из свитков Мертвого моря известно, что ряд евреев, в особенности те из них, кто был привержен соблюдению ритуальных законов Торы, воспринимали будущего правителя Израиля как великого и могущественного священника, и этот правитель-священник рассматривался как мессия.
И все-таки, чаще всего так обозначали царей Израиля.

Во времена Иисуса евреи продолжали ждать Мессию-Царя, подобного царю Давиду. Палестинскими евреями правили римляне, но существовала надежда на то, что Бог вмешается и пошлет великого воителя, который уничтожит языческих врагов и восстановит царство Израиля. Яркий пример мессианских чаяний – в Псалмах Соломона. Этот еврейский текст был написан примерно в I веке до н. э.:
"Призри на них, Господи, и восставь им царя их, сына Давидова, в тот час, который Ты знаешь, Боже, да царит он над Израилем, отроком Твоим. И препояшь его силою поражать правителей неправедных.
Да очистит он Иерусалим от язычников, топчущих город на погибель. В премудрости и праведливости да изгонит он грешников от наследия Твоего, да искоренит гордыню грешников, подобно сосудам глиняным сокрушит жезлом железным всякое упорство их.
Да погубит он язычников беззаконных словами уст своих, угрозою его побегут язычники от лица его, и обличит он грешников словом сердца их…и очистит он Иерусалим, освятив его, как был он в начале…и сам справедливый царь научен будет Богом о них. И нет неправедности во дни его среди них, ибо все святы, а царь их – помазанник Господень"(Псалом Солом.17:26).
Мессия должен уничтожить врагов и установить свой престол в Иерусалиме, откуда и править своим народом властно и справедливо. Мессия будет наделён сверхъестественным даром, т. к. его оружием будет не обычное вооружение, но он "уничтожит безбожные народы словом уст своих" (17:26–27).
Некоторые еврейские современники Иисуса иначе представляли грядущего правителя Израиля. Они считали его не обычным земным царем, а могущественной ангелоподобной сущностью, посланной от Бога уничтожить врагов и установить Царство Божие на земле. В связи с этим часто вспоминали «подобного сыну человеческому» в Книге Даниила (напр., Дан 7:13–14).
Существовала и другая концепция. Некоторые евреи полагали, что помазанник будет могущественным священником, которому Бог вручит бразды правления над своим народом. Такой священник будет истолковывать священные заповеди и следить за их исполнением в грядущем благом царстве. Община, в среде которой были написаны кумранские тексты, ожидала даже двух мессий: светского правителя и священника
Одним словом, мессианские чаяния начала I века отличались многообразием. Однако во всех вариациях присутствовала единая линия: Мессия мыслился как грядущий правитель народа Израилева, устанавливающий царство здесь на земле, как фигура властная и могущественная. Основными функциями Мессии будут уничтожение ярма язычников, восстановление царства Израиля, куда все евреи вернутся из изгнания, и установление социальной справедливости.
Вера в подобного "исторического Мессию" в первом веке, в период римской оккупации, могла соединяться с верой в приход божественного избранника-"эсхатологического Мессии", при котором все человечество будет развиваться по пути реализации мессианских пророчеств Исайи.

Мессия и Царство Божие
Идея о Мессии, Божьем избраннике, проходит через весь Ветхий Завет как естественное следствие упования пророков на лучшее будущее.
Мессианская эра – будущий период времени на Земле, в котором Мессия будет царствовать, принесет всеобщий мир и братство и уничтожение зла. Многие верили, что реально настанет такая эпоха и называли ее "Царством Божьим" (ЦБ) или "грядущим миром".
ЦБ воспринималось иудеями не как «духовное» царство в небесах или в некой отдаленной точке времени. Оно было земным царством мира и справедливости, расположенным в Палестине будущего.
Представление о ЦБ базировалось на буквальном толковании ветхозаветных пророков. Согласно этому толкованию, обещанный Богом Мессия должен посетить израильский народ, освободить его от ига Рима и от всех других врагов и затем установить Свое Царство на земле, в котором воцарится тотальный мир и великое материальное благоденствие. Все народы в этом царстве будут поклоняться Царю-Мессии.
Представляющие крайнее направление партии фарисеев-фанатично настроенные зелоты желали видеть независимый Израиль, управляемый республиканским правительством. Их лозунг гласил: «Бог – наш единственный Правитель и Господин». Зелоты отчаянно боролись не только с оккупантами, но и поддерживающими их коллаборантами-саддукеями, составлявшими Храмовую религиозную верхушку. Понятие «Царство Божие» присутствовало в боевых лозунгах фарисеев-зелотов и других антиримских групп; оно означало, что Бог станет царствовать на земле и подразумевало возврат к системе теократии, достижимый единственным путем, а именно изгнанием римских оккупационных войск.
Мессианские настроения иудаизма к началу первого века пошли двумя путями, резко отличавшимися друг от друга: один – в мир реальный и национальный, другой – в мир неземной, трансцендентальный и универсальный. Соответственно стал вырисовываться двойственный характер Мессии: как земного владыки из «дома Давидова» и небесного, предвечного.
Вначале в Танахе употребляется устойчивое сочетание «помазанник Божий», в котором имеется в виду царь. Однако, со временем титул «Мессия» стал означать не просто царя, но Избавителя, который спасет евреев от подчинения грубой и унизительной власти Рима. Те, кто верил, что избавление придет через Мессию, «Царя Иудейского», представляли его себе как человека, следующего обладателя еврейского трона.
Те же, кто верил, что избавление придет сверхъестественным путем, представляли себе Избавителя как Самого Бога или как «ангела», который некогда, с чудесной помощью Бога, восстановит независимость Израиля.
Несмотря на большое разнообразие верований или мнений насчет Мессии и эсхатологии (доктрины о Последних Днях, конце света и т. д.), наиболее популярным верованием среди фарисеев и среди народа во времена Иисуса было, то, которое гласило, что спасение придет через Мессию, сына Давидова, который предъявит свои права на трон и во главе своей армии обратит римлян в бегство. Ему помогут Бог и собственная доблесть, как было с еврейскими героями прошлого.
Т.о. титул «Мессии» в глазах большинства евреев принадлежал Царю или лидеру, который принесет освобождение и процветание народу. Те, кто объявлял себя Мессией, или кого объявляли Мессией, никогда не преследовались Синедрионом, народ считал их героями, патриотами, а тех «мессии», которые были убиты римлянами, – мучениками и героями.
В Палестине первого века термины «Царство Божие» и «мессия» вовсе не были чисто духовными (какими они стали в позднейшей христианской церкви). Это были политические лозунги, употребление которых было связано с опасностью для жизни со стороны римских и проримских властей.

Что могло означать для римлян провозглашение наступления "Царства Божьего" и принятие титула "Мессия"
Итак, иудеи, современники Христа, представляли задачи Мессии в двух основных направлениях: 1-восстановление могущества и славы иудеев «историческим Мессией», подобным царю Давиду, и 2 – утопические и апокалиптические представления о Мессии «эсхатологическом», который должен уничтожить существующий порядок вещей и построить новый справедливый мир. И в том, и в другом случае, объявление себя или кого-либо Мессией было равноценно для римлян объявлению войны Риму; сказать, что этот человек-Мессия, – означало акт государственной измены. преступление, за которое полагалась казнь на кресте.
Объявивший себя Месией мог восприниматься римлянами как реальный или потенциальный мятежник, покушающийся на власть, которая принадлежала римскому кесарю, т. е. как нарушитель «закона о величестве».
"Всякий, делающий себя царем, противник кесарю."(Ин.19:12): это было очевидно всем, кто жил во времена Иисуса. Более сложные теологические ассоциации "помазанника"(напр. Ис.32:15), были недоступны подавляющему большинству простых иудеев, а уж тем более, римлянам – язычникам, для которых царь – есть царь, т. е. реальная земная власть.
Для римлян обожествление императора-форма легитимизации его власти. Поэтому появление «божественного» посланника Мессии,"Сына Божьего" нельзя рассматривать иначе, чем покушение на божественную власть императора. «Божественным» считался римский император, и «покушение» на это «звание» явялось "оскорблением величества", за одно это полагалось распятие.
Как мы видим у Иосифа Флавия, те, кого объявляли Мессией во времена Иисуса, становились мишенью римских оккупационных войск и часто гибли на кресте.
Закон об "оскорблении величества" был введен Юлием Цезарем в 46 г до н.э. и потом Августом в 8 г до н. э. Нарушение этого закона состояло не только в прямой измене, но и в восстаниях и бунтах против римской власти, в присвоении власти императора в любом действии. Определение преступления до того широко, что оно содержит все, что император или провинциаьный правитель мог бы счесть за ущерб личных интересов. За шутку в адрес императора были обезглавлены даже сенаторы и консулы. Закон "об оскорблении величества" включал широчайший список не только обвинений, но и требований строгого наказания «как возмездие за беззаконность» карательных органов. Только император мог назначать кого-либо "царем Иудейским". Любое «самоназначение» было равносильно отрицанию императорской верховной власти и требовало наказания для восстановления ее авторитета.
Римский гражданин, обвиненный в преступлении, караемом смертной казнью, мог требовать, чтобы его дело было выслушано самим императором в Риме (как в случае с Павлом, описанном в Деян. 22:25–26). Но если обвиняемый не был римским гражданином или не требовал отправки его на суд к императору в Рим, у провинциального правителя не оставалось выбора: он обязан был судить его на месте.
Римляне не видели границ между царством светским и божественным. Римские императоры были «самообожествителями» еще со времен Юлия Цезаря. Целью самообожествления было полное подчинение, послушание, почитание, которое оказывалось только богам. Законы, изданные императорами, были оружием, защищавшим их божественность. Притязание смертного человека на исключительное божественное звание было недопустимо, только император был божественным верховным правителем.

Итак, по еврейскому образу мышления, претензии на титул Мессии не преследовались; напротив, признание Мессией означало, что этот человек явился, чтобы возродить Израиль, освободить иудеев от иноземных захватчиков.
По римской концептуальной мерке, притязание на роль Мессии, Царя Иудейского, означало государственную измену. Притязание на божественность Царства Мессии, выходящего за пределы всех земных ограничений, – только усугубляло вину, поскольку было равносильно отрицанию подлинной божественности другого царства – Римской империи. В любом случае, подобные мессианские притязания рассматривались римлянами как предательство и бунтарство.

Глава 3. Политический и религиозный контекст Евангелий

Самым главным политическим фактором периода, к которому могли относиться евангельские события, была римская оккупация Иудеи, последние остатки политической независимости которой исчезли в 6 г. н. э., когда Иисусу было лет двенадцать.
Римская оккупация была для евреев осквернением Святой земли нацией жестоких и злобных идолопоклонников. То, что народ Божий мог быть лишен своей автономии, было для них ужасающе непостижимо, это можно было объяснить только как пролог к новой драме освобождения.
В это время иудейский народ пребывал в ожидании прихода Мессии – посланца Господа, который, согласно господствовавшим тогда представлениям, должен был изгнать чужеземцев и сесть на престол Давида, то есть стать иудейским царем.
Евреи времен Иисуса не примирились с властью оккупантов. Во всей империи не было, пожалуй, провинции, в которой римляне были так ненавистны населению, как в Иудее. И ненависть эта мотивировалась не столько патриотическими побуждениями, сколько религиозными.
Евреи никогда не скрывали своей ненависти к римлянам, и те знали, что имеют дело с фанатиками, отрицающими божественность императора и законность римской власти в Иудее, остающимися до конца верными своему Богу.
Для евреев римлянин, незнакомый с правилами сложного ритуала омовения, был «нечист» не только в прямом смысле слова: он был воплощением разврата, чувственности, угнетения, – т. е. всего противного еврейской этике. Еврей не только не вошел бы в римское жилище, но и не дотронулся бы до римлянина, не говоря уже о рукопожатии. Замечание Тацита, что евреи «смотрят на весь мир с враждебной ненавистью» совершенно точно определяет их отношение к римлянам. Не менее точно Тацит определяет полярное расхождение евреев и римлян по отношению к духовным ценностям: «все, что для нас свято, для них [евреев] богохульно». Беспрестанное нарушение римлянами еврейских прав и традиций «приводило народ в совершенное бешенство». Это заявление христианского историка четвертого века в точности определяет душевное состояние евреев, живших в Иерусалиме во времена Иисуса. Это было «совершенное бешенство», исключающее какое-либо сотрудничество с ненавистными правителами. Если прибавить к этому отвращение и презрение прокуратора и его окружения к евреям, то картина совершенного взаимоотрицания станет полной.
В разных местах страны происходили беспорядки. Росло Мессианское движение. У людей набирало силу чувство, что близится конец существующего мира и новый, божественный порядок вот-вот явит себя. Царство Божие было совсем рядом. Все говорили о нем. Но власть Бога могла быть установлена только с помощью тех, у кого есть рвение бороться за нее.
Иуда Галилеянин положил начало совершенно новому движению.
Чтобы наказать Сепфорис за помощь сторонникам Иуды, римляне сожгли город дотла. Мужчины были перебиты, женщины и дети проданы в рабство. Более двух тысяч мятежников и тех, кто им сочувствовал, были распяты на крестах. Память об Иуде Галилеянине и о том, что он сделал, никогда не ослабевала. Иисус не мог не знать об этом.
Таков был реальный политический и религиозный контекст евангельских событий. Пока ожидания иудеев были обращены к Мессии, который один освободит их от римского гнёта и "восстановит царство Израиля”, появлялись самозванцы лжемессии и именно такими были их претензии.
Власти реагировали на любой намек на подстрекательство к мятежу. Все лжемессии провозглашали своей целью спасение Израиля и все были казнены римлянами за это.
Однако, едва была потушена одна вспышка, как появлялась другая, точно в больном организме воспаление переходит с одной части на другую. Обманщики и разбойники соединились на общее дело. Многих они воодушевляли на войну за освобождение, другим же, подчинявшимся римскому владычеству, грозили смертью, заявляя открыто, что те, которые добровольно предпочитают рабство, должны быть принуждены к свободе. Вся Иудея была полна их насилий, и с каждым днем эта война разгоралась все сильнее.

Религиозно-политические школы в римской Иудее
Во времена Иисуса в римской Иудее существовало несколько религиозных и политических течений. Иосиф Флавий дает описание четырёх основных «школ мысли» («четырёх сект», или «четырех философских школ»), которые существовали у иудеев в 1 веке н. э. Три из этих школ были очень древние: саддукеи и их главные антагонисты фарисеи и ессеи. Эти школы существовали уже давно, а «четвертая школа» (или «четвёртая философия») – сикарии и зелоты появилась незадолго до описываемых в Евангелиях событий.
Саддукеи
Саддукеи представляли собой еврейскую аристократию; это были главным образом, священники во главе с первосвященником. Они вели по отношению к римлянам примиренческую политику, фактически сотрудничая с оккупационной властью. Первосвященники во времена Иисуса стояли на самой высокой ступени иерархической лестницы, но они не пользовались у соотечественников моральным авторитетом и политической поддержкой. Назначаемые и по любому поводу снимаемые с должности наместниками римского императора, они были орудием в руках поработителей.
Саддукеи стояли на почве библейского текста в буквальном его смысле и отвергали все религиозные обычаи, не имевшие основания в Библии. Они не верили в загробную жизнь и воскресение мертвых, а также не воспринимали всерьез существование невидимых духовных сил. Как потомки священнического рода, соперничавшего с потомками Давида за власть и влияние, саддукеи признавали абсолютный религиозный авторитет лишь за книгами Моисея, не считая для себя обязательными книги пророков, проникнутые мессианской идеей с её надеждами на спасение народа отпрыском из дома Давида.
Саддукеи составляли большинство членов Синедриона.
Официальный первосвященник обращал все внимание лишь на политическую власть и находился с ней в тесном общении; религиозные движения энтузиастов его не интересовали, пока они не затрагивали общественный порядок.
Фарисеи
Другая крупная иудейская секта-фарисеи представляла религиозно-общественное течение в Иудее в эпоху Второго Храма, возникшее во II в. до н. э. Иосиф Флавий упоминает, что фарисеев было в те времена шесть тысяч человек, что для такой маленькой страны, как Иудея, представляло очень сильную политическую организацию.
Сам Иосиф Флавий происходил из дома священников. Почти все его родственники были саддукеями, но после тщательного изучения всех трёх сект он примкнул к фарисейской, которую сравнивает с греческой школой стоиков.
Флавий писал, что «фарисеи пользовались таким авторитетом в глазах народа, что им верили безоговорочно, хотя бы они говорили против царя или первосвященника. Фарисеи ведут строгий образ жизни и отказываются от всяких удовольствий. Они следуют всему, что разум признает за благо, считая разум лучшим охранителем во всех желаниях; фарисеи сильно преданы друг другу и, действуя соединенными силами, стремятся к общему благу. Благодаря этому они имеют чрезвычайное влияние на народ. Целые общины засвидетельствовали их добродетельность и убедились, что фарисеи как на словах, так и на деле стремятся только к самому высокому».
Фарисеи являлись духовными вождями народной массы. Среди них в свою очередь доминировали «книжники», или ученые, которые в Новом завете всегда называются рядом с ними. Все наиболее авторитетные законоучителя, включая таких, как Гиллель, Шамай, Гамалиил, происходили из фарисеев; «Фарисей, сын фарисея» – так представлял себя ап. Павел.
Между фарисеями и саддукеями происходили постоянные социальные и религиозные конфликты – между теми, кто поддерживал эллинизацию (саддукеи), и теми, кто сопротивлялся ей (фарисеи).
Фарисеев в Синедрионе было меньшинство, тем не менее, их уважали, из-за чего они имели большее влияние на принятие решений.
Фарисеи чтили Ветхий Завет, верили, что все вещи находятся у Бога под контролем, однако, полагали, что человеческие решения влияют на ход событий в его жизни.
Беззаветно преданные своей религии, фарисеи фанатически верили в скорое пришествие Мессии, который освободит их от римского ига. Под руководством разного рода мессий и пророков они направлялись в пустыню или в освященные традицией районы, вызывая в стране суматоху, волнения и беспорядки. Римляне реагировали мгновенно, убивая и пытая, не делая различий между виноватыми и невиновными. Флавий рассказывает, что однажды в Иерусалиме распяли сразу две тысячи человек.
Неудивительно, что возникли организации зелотов и сикариев (кинжальщиков), объявивших войну не на жизнь, а на смерть римлянам и тем, кто с ними сотрудничал.
Ессеи
Дискуссия о свитках Мертвого моря и связи ессеев и исторического Иисуса ведется среди специалистов уже несколько десятилетий.
После того, как «Свитки Мертвого моря» были обнаружены в конце 1946 – начале 1947 в нескольких местах в Иудее (Кумран, Вади-Мураббаат, Нахаль-Хевер и Масада), а вслед за тем и опубликованы, многим стало очевидно сходство между некоторыми писаниями Кумранской общины и Евангелиями; это сходство не могло быть объяснено случайностью. Например, в обоих собраниях упоминаются центральная фигура (Учитель Праведности – Иисус) и группа последователей (кумраниты – ученики Иисуса), которые верили, что живут в последние времена и что вот-вот явится мессия (или мессии).
Палеографический и радиоуглеродный анализы датируют кумранские свитки временем между 250 г. до н. э. и 68 г. н. э. (когда Кумран был уничтожен римлянами). Большая часть важных свитков относится к периоду до нашей эры; это означает, что первые христиане, скорее всего, не могли быть их авторами.
Некоторые исследователи задолго до открытия свитков Мертвого моря предполагали связь между Иисусом и ессеями – иудейской религиозной группой, о которой писали Иосиф Флавий, Филон Александрийский и Плиний Старший. Эрнест Ренан еще в 1863 считал Иисуса учеником ессеев.
Но самые важные и подробные сведения о ессеях дает лишь Флавий, который не просто общался с ними, а жил в течение года или даже трех в качестве послушника одного из ессеев.
Вот что он писал о ессеях в книгах "Иудейская война" и "Иудейские древности".
«Они живут везде большими общинами. Приезжающие из других мест ессеи могут располагать всем, что находится у их собратьев, как своей собственностью, и к членам их сообщества, которых они никогда раньше в глаза не видели, они входят, как к старым знакомым. Они поэтому ничего решительно не берут с собой в дорогу, кроме оружия для защиты от разбойников…
Они не имеют ни жен, ни рабов, хотя существует еще другая ветвь ессеев, которые… отличаются своими взглядами на брак. Они полагают, что те, которые не вступают в супружество, упускают важную часть человеческого потомства; да и все человечество вымерло бы в самое короткое время, если бы все поступали так… Живя сами по себе, они служат друг другу. Они живут все одинаково. Они презирают богатство, и достойна удивления у них общность имущества, ибо среди них нет ни одного, который был бы богаче другого. По существующему у них правилу, всякий присоединяющийся к ним должен уступить свое состояние общине; а потому у них нигде нельзя видеть ни крайней нужды, ни блестящего богатства – все как братья владеют одним общим состоянием, образующимся от соединения в одно целое отдельных имуществ каждого из них.
Ессеи твердо веруют, что, хотя тело тленно и материя невечна, душа же всегда остается бессмертной…… Бессмертие души прежде всего само по себе составляет у ессеев весьма важное учение, а затем они считают его средством для поощрения к добродетели и предостережения от порока. Они думают, что добрые, в надежде на славную посмертную жизнь, сделаются еще лучшими; злые же будут стараться обуздать себя из страха перед тем, что если даже их грехи останутся скрытыми при жизни, то, по уходе в другой мир, они должны будут терпеть вечные муки. Этим своим учением о душе ессеи неотразимым образом привлекают к себе всех, которые только раз вкусили их мудрость».
Флавий особо подчеркивал верность и миролюбие ессеев, а также их отказ от использования любых клятв (к тому же призывал и Христос).
Флавий называл ессеев «наилучшими людьми".

Особый интерес представляют взаимоотношения ессеев и первых христиан. Как известно, Евангелия полны критики по поводу саддукеев и особенно фарисеев. Оба этих религиозно-политических течения многократно упоминаются в новозаветной литературе, причем в негативном свете. Но там не сказано ни слова о ессеях. Неужели Христу и Его ученикам не приходилось сталкиваться с ессеями, «лучшими людьми», которые, по словам Флавия, жили во многих местах Иудеи?
Не могли ли быть первые христиане одной из ессейских групп? Ведь ессеи, как свидетельствует Флавий, не представляли единой общины и жили не только в Иудейской пустыне на берегу Мертвого моря. Кумран, в котором найдены знаменитые рукописи, был только одним из мест, где селились ессеи.
Могли ли Христос и Его ученики, а затем иерусалимская община апостола Петра, быть всего лишь одной из ессейских групп?
Однако, при удивительном сходстве существует также и ряд существенных отличий от ессеев. Нельзя забывать, что Иисус всегда критиковал фарисеев за чрезмерный педантизм в соблюдении законов иудаизма. Но ессеи были несравненно большими ревнителями законодательства Моисея и в своем стремлении к ритуальной чистоте доходили до крайностей, немыслимых даже для фарисеев. С одной только этой точки зрения, Христа и Его учеников никак нельзя отнести к ессеям.
Во-вторых, ессеи были аскетами, в то время как Христос не только Сам таковым не являлся, но и никогда не призывал других к аскетизму.
В-третьих, ессеи не только не рассказывали о своем учении, но и скрывали его от посторонних. Чтобы стать членом их общины, нужно было пройти тяжелые испытания в течение нескольких лет.
Ничего подобного не требовали Христос и Его ученики. Они открыто проповедовали в народе суть своего учения, а присоединиться к ним мог любой и в любое время.
Итак, ни Иисус, ни Его ученики не были ессеями.
Но почему же многое, к чему призывал Иисус (например, не клясться, не брать ничего в дорогу) или правила иерусалимской общины Петра (общность имущества) так напоминают обычаи ессеев?
Как объяснить, что ессеи и христиане имели одно и то же число (12) руководителей – апостолов и называли себя «общиной Нового Завета»?
Есть основания полагать, что и Иисус, и Иоанн Креститель, а также их ученики прошли ессейскую школу, но ессеями не стали.
Большинство исследователей признавали, что ессеи сыграли очень важную роль в формировании раннего христианства, а образ жизни таких ессейских сект, как терапевты, стал прототипом для христианского монашества. в древних свитках Кумрана можно обнаружить нечто полезное для понимания Евангелий и самого образа исторического Иисуса, поскольку ранняя их датировка (с 250 г. до н. э. по 68 г. н. э.) охватывает Его жизнь и возникновение Древней Церкви.
Учитель из Галилеи, как предстает Он перед нами в новозаветных книгах, во многом кажется поразительной реинкарнацией Учителя Справедливости (или Праведности). Подобно ему, Он проповедовал покаяние, бедность, смирение, любовь к ближним, целомудрие. Подобно ему, предписывал соблюдение Закона Моисеева, всего Закона – однако дополненного и усовершенствованного откровениями, ниспосланными Ему самому. Подобно ему, был Избранным, Мессией Божьим, искупителем мира. Как и он, вызвал вражду первосвященников из партии саддукеев. Подобно ему, был приговорен к смерти и казнен.
Однако, ученые призывают воздерживаться от чересчур догматических суждений о жизни и смерти Учителя Праведности, а также от ярких сравнений или противопоставлений его фигуры – и фигуры Учителя христиан.
Учитель Праведности жил сотней лет раньше. Он был народным вождем;он увел своих последователей в пустыню и терпел вместе с ними величайшие лишения и разочарования, не говоря уж о спорах и расколах внутри собственного движения. Он верил, что страдания – его собственные и его последователей – приблизят спасение Израиля…
Хотя, насколько нам известно, ни один из кумранских свитков не был написан христианами или для христиан, многие исследователи видят в этих древних документах несомненную связь с происхождением христианства. Место, где они были найдены (менее 25 км от Иерусалима), их датировка (250 г. до н. э. – 68 г. н. э.), языки, на которых они написаны (иврит, арамейский и греческий) – все это делает кумранские свитки важным источником для понимания многих сторон Евангелий и жизни Иисуса.
Зелоты
Флавий в «Иудейской войне» пишет об известном галилеянине по имени Иуда, который «объявил позором то, что иудеи мирятся с положением римских данников и признают своими владыками, кроме Бога, еще и смертных людей. Он побуждал своих соотечественников к отпадению и основал особую секту, которая ничего общего не имела с остальными». Иосиф Флавий подразумевает под этой сектой зелотов, называя основателем этого движения Иуду Галилеянина, одного из вождей повстанцев, действовавших против римлян, хотя, вероятно, зелоты появились раньше. По сведениям Иосифа Флавия, зелоты отделились от фарисеев. В религиозных вопросах они ни в чем существенном не расходились с фарисеями, главная же линия раздела проходила в отношении к свободе. Зелоты, выступая ревнителями веры, признавали «своим господином и царем» только бога. Под религиозной оболочкой этого движения, социальную базу которого составляли разорявшиеся крестьяне, ремесленники, торговцы, скрывалось стремление к освобождению от римского гнета и от господства местной знати, поддерживавшей римское владычество. Восстановить самостоятельность Иудеи (трудно определить, какой они хотели видеть будущую независимую Иудею, – слишком неоднородным было это движение, а его идеалы были весьма смутными) зелоты намеревались путем вооруженной борьбы.
Возведя политическую свободу Иудеи в степень религиозной доктрины, зелоты рассматривали примирение с римским владычеством как тягчайший грех, ибо только Бог является истинным владыкой народа Израиля и его страны.
Наиболее крайнее течение галилейских зелотов, которых их противники назвали сикариями (от латинского sicarii – убийцы) за террористические методы борьбы, отличалось преданностью дому Иехуды Галилеянина, мессианскими чаяниями и требованием социальной справедливости.
Более умеренное, иерусалимское течение, собственно зелоты (каннаим), возглавлялось преимущественно выходцами из священнических и аристократических кругов Иерусалима. Основной целью зелотов было упразднение эллинистического влияния и свержение римского владычества, для достижения которой считались пригодными любые средства.
Религиозно-политические воззрения зелотов по сути мало чем отличались от фарисейских: все они ратовали за полное и безусловное сохранение Закона, требовали освобождения общества от римлян-оккупантов, ненавидели коллаборантов-саддукеев. Разница была лишь в том, что фарисеи разрабатывали и подводили под эти стремления идеологическую базу, но сами были политически пассивны. Зелоты же, наоборот, были чрезвычайно активны, представляя собой как бы левое террористическое крыло фарисейской мысли.

В Новом Завете нет ни малейших указаний на какой-либо конфликт между еврейской религией и римской властью. Фактически весь вопрос о римской власти сведен на нет настолько, что во всем Новом Завете едва ли найдется даже намек на какую-либо оппозицию Риму.
Евангелия создают впечатление, будто Иисус был изолирован от массы еврейского народа и от религиозных и политических течений своего времени.

Глава 4. Прокуратор Иудеи Понтий Пилат и первосвященник Иосиф Кайафа
Префект Понтий Пилат прибыл в Иерусалим в 26 г. н. э. Он был пятым по счету префектом, то есть наместником, которого Рим посылал для того, чтобы следить за положением дел в Иудее. После смерти Ирода Великого и смещения его сына Архелая с должности этнарха в Иерусалиме Рим решил, что эффективнее всего будет править провинцией напрямую, а не через иудейского правителя-ставленника.
Источники описывают Пилата как жестокого, черствого и сурового человека: это был надменный римлянин-имперец, не считавшийся с чувствами своих подданных. Презрительное отношение Пилата к иудеям стало очевидным с того самого дня, когда он прибыл в Иерусалим. Пилат был известен своей крайней безнравственностью, полным неуважением к закону и традициям иудеев и плохо скрываемым презрением к иудейскому народу в целом. Во время своего пребывания в должности наместника он очень охотно – и безо всякого суда – отправлял тысячи иудеев на казнь, так что жители Иерусалима сочли необходимым отправить официальную жалобу римскому императору.
Он начал свое правление с того, что оскорбил религиозные чувства иудеев, приказав внестив Иерусалим позолоченные щиты с римской символикой. Когда же евреи попросили убратьих из священных для них мест, то, как свидетельствует Филон Александрийский, Пилат «стал упорствовать, ибо был от природы жесток, самоуверен и неумолим». Тогда иудеи дали знать, что они отправят посольство к императору Тиберию с жалобой на прокуратора. «Последнее особенно смутило Пилата, он испугался, как бы евреи в самом деле не отправили посольство и не обнаружили других сторон его правления, поведав о взятках, оскорблениях, лихоимстве, бесчинствах, злобе, беспрерывных казнях без суда, ужасной и бессмысленной жестокости. В конце концов иудеи все же решили отправить послание к императору, известному своим расположением к ним, и эффект этого письма превзошел все их ожидания: Тиберий велел безотлагательноубрать щиты и отправить их в Кесарию…» (Филон, О посольстве к Гаю, 38, 3–4).
Однако эпизод с щитами оказался далеко не единственным конфликтом Понтия Пилата с местными иудеями. Следующее столкновение произошло из-за попытки прокуратора залезть в сокровищницу Иерусалимского Храма. Присвоив казенные деньги на сооружение аквеадука, он решил построить его за счет средств, собранных на пожертвования Храму. Как повествует Флавий, «народ был сильно возмущен, и, когда Пилат прибыл в Иерусалим, он с воплями окру-жил его судейское кресло. Но Пилат, уведомленный заранее о готовившемся стечении народа, вооружил своих солдат, переодел их в штатское платье и приказал им, смешавшись в толпе, бить крикунов кнутами…». Однако римские легионеры то ли переусердствовали, то ли имели другой, негласный приказ, в результате чего множество безоружных людей, не ждавших нападения сзади, были убиты (Флавий, Иуд. война, II, 9, 4).
Вообще маскарады с переодеваниемвоинов в гражданскую одежду и манипуляции с этими послушными «толпами» были очень характерны для методов правления Понтия Пилата. Несмотря на то, что первым переписчикам удалось убрать из Евангелий все антиримские пассажи, кое-какие следы от них остались. Один из них, в Евангелии от Луки, недвусмысленно свидетельствует против Пилата: «В это время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилиянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их» (Лк. 13: 1). В данном случае речь идет о паломниках из Галилеи, которые пришли в Иерусалимский Храм, чтобы принести жертвы воимя мира и благополучия своих семей, но стали сами жертвами одной из провокаций римского наместника. Очередной конфликт с местными жителями, на этот раз самаритянами, стал для Пилата последним в его карьере прокуратора. В данном случае его жертвами оказались сотни невинных самаритян, которые собрались у священной для них горы Гаризим, чтобы выкопать там сосуды, закопанные якобы еще Моисеем.
В 36 г. разгневанный Тиберий вызвал Пилата в Рим. Прокуратора обвиняли в двух преступлениях сразу: казнях без суда и казнокрадстве. Но увидеться с императором Пилату не удалось, Тиберий скончался еще до его прибытия в Рим, поэтому суд над ним организовал уже новый император – Гай Калигула. В 39 г. бывший наместник был признан виновным в воровстве и убийствах, и император приказал ему покончить с собой.
Вот каким человеком был римский прокуратор Иудеи, организовавший арест и казнь Иисуса Христа.
Ранее, в 28 г, Понтий Пилат заставил Ирода Антипу арестовать, а потом и казнить Иоанна Крестителя. Флавий утверждает, что именно страх властей перед влиянием Иоанна на народ был главной причиной его казни. Зная свободолюбивый нрав иудеев и их неприятие власти язычников, Пилат не без основания опасался, что любое религиозное движение может рано или поздно перерасти в антиримское восстание.

В Евангелиях используется слово «первосвященники» во множественном числе, хотя эту должность занимал один человек. Слово «первосвященники» (с определенным артиклем) означает семейство Ханана (в другой передаче – Анны). Ханан был лишен первосвященнического сана в 14 или 15 г, но всю жизнь продолжал называться первосвященником. Первосвященнический сан без перерыва более полувека оставался в его семействе: пять сыновей Анны и его зять Каиафа в свое время были первосвященниками. Все высшие должности Храма также принадлежали семейству Ханана, который был вождем первосвященнической партии. Своей главной задачей они считали поддерживать состояние мира с Римом и поэтому стремились в корне пресекать любую возможность мятежа. И не только потому, что они сами были ставленниками Рима; саддукеи понимали, что если фанатиками – «революционерами» будет развязана война с Римом, страна погибнет, захлебнувшись кровью своих граждан.
«Первосвященником на этот год», был Иосиф Каиафа, назначенный Валерием Гратом и всецело преданный римлянам.
Подобно остальным первосвященникам, Каиафа был очень богатым человеком, хотя состояние, возможно, досталось ему от жены, дочери Ханана. Вероятнее всего, Каиафа был назначен первосвященником не из-за личных заслуг, а благодаря влиянию неординарной личности его тестя, который оставался значимой фигурой в течение всего срока пребывания Каиафы на посту.
К тому моменту, когда в Иерусалим прибыл Пилат, он уже пробыл в должности восемь лет. Одной из причин, по которой Каиафе удалось продержаться у власти беспрецедентно долго (целых восемнадцать лет), были тесные взаимоотношения, которые он в итоге сумел наладить с Понтием Пилатом. Они хорошо сработались. Период их совместного правления – 18–36 гг. н. э. – был самым стабильным временем для страны во всем первом столетии. Вместе они смогли подавить революционный импульс в иудейском обществе, безжалостно расправляясь с любым, даже самым малейшим, намеком на политические беспорядки. Но несмотря на все совместные усилия, Пилат и Каиафа были не в состоянии искоренить рвение, которое горело в сердцах иудеев после мятежей, произошедших на рубеже столетий: восстаний Езекии, Симона из Переи, пастуха Афронта и Иуды Галилеянина.
Вскоре после приезда Пилата в Иерусалим новые проповедники, пророки, разбойники и мессии начали ходить по Святой Земле, собирая учеников, проповедуя освобождение от Рима и обещая скорое наступление Царства Божьего. Каиафа с одной стороны, не мог ослушаться римлян, которые собственно и назначили его на пост первосвященника, с другой – он боялся восстания иудеев и беспощадной реакции Рима, Как и семейство Ханана, Каиафа стремился любыми сведствами предупреждать смуты и волнения, который могли бы дать римлянам повод к репрессиям. Можно предполагать, что при этом он, как и др члены семейства, опасался протерять власть и привелегии, которые были даны Римом. Но нельзя исключать и того, что Каиафа искренне мог быть обеспокоен судьбой своего народа, т. к. любые волнения жестоко подавлялись римлянами и сопровождались убийствами и распятием массы людей. Поэтому ему как посреднику между народом и Римом приходилось постояннно лавировать, стараясь сохранять порядок в Иерусалиме, устраняя возможность мятежей и как результат – беспощадной кровавой расправы римлян.
Принимая во внимание тесные отношения между Пилатом и Каиафой, не стоит видеть случайность в том, что последний был смещен с должности первосвященника в том же самом году, что и Пилат.

Глава 5. Обрывочные сведения о жизни Иисуса до общественного служения

Основные трудности реконструкции образа исторического Христа заключаются в том, что отсутствуют или уничтожены почти все свидетельства исторических событий Его жизни. Первые христиане (иудео-христиане)были безразличны к происхождению Иисуса; Павел не сообщает ни о каких земных событиях из Его жизни, кроме распятия и Воскресения. Однако, интерес к этим событиям, и особенно, – факту рождения Иисуса, возрастает после Его смерти.
Помимо обрывочных фактов, связанных с Его рождением, мы располагаем лишь сведениями относительно последних двух-трех лет Его жизни, да и то далеко не полными. Относительно того, как прошли Его детство, юность и молодость, можно лишь строить догадки по косвенным данным.
Дата рождения Иисуса неизвестна и противоречива, как и точный год рождения: что-то между 8-м и 4-м гг. до н. э., а может, и 1 год нашей эры, принятый как год Его рождения. Место рождения спорно, предположительно – Вифлеем.
Непроницаемой тайной окутана родословная Иисуса Христа, Мессии, Сына Давидова, человеческое происхождение которого установлено по отцовской линии, хотя отцовство Его родителя горячо отвергалось в защиту доктрины непорочного зачатия. Один источник гласит, что Он "был, предположительно, сыном Иосифа", но прослеживает Его царственное происхождение через генеалогию Марии, его матери.
У Иисуса, согласно евангелиям, 4 брата и несколько сестер, хотя согласно догмату о "Приснодевстве Богородицы", Мария, родив Иисуса девственницей, в том же состоянии и оставалась. Так что степень родства Иисуса с братьями и сестрами остается загадочно-неопределенной.
Раннее детство полно приключений и загадок. Бежал с родителями в Египет после того, как Иосифу, Его отцу ("приемному"?) во сне пришло откровение. Вернулся (также после откровения отцу и также во сне) в Назарет или его окрестности спустя неопределенное количество лет.
Затем вместе с Марией и Иосифом мы находим 12-летнего Иисуса в Иерусалимском Храме, который Он называет «домом Отца моего», после чего Он исчезает из повествования Евангелистов почти на 18 лет! Нам ничего не известно о том, был ли Он женат, имел ли свою семью, чем занимался эти годы. Существуют лишь многочисленные легенды, но разве могут они помочь в нашем поиске исторического Иисуса?
Мы встречаем 30-летнего Иисуса в начале Его миссии на реке Иордан, где Он принимает крещение от своего родственника Иоанна Крестителя.
И хотя дальнейшие события описываются достаточно подробно, загадок и сомнений не становится меньше. Даже окружавшие Христа ученики оказались не в силах верно интерпретировать проповеди и охватить идею учителя во всей полноте. Он представал личностью странной и загадочной, не видя ни малейшей необходимости в том, чтобы стать более понятным публике.

Рождение и детство
Сказания о рождении и детстве Иисуса в первоисточниках выглядят совершенно легендарными и, помимо того, страдают явной несогласованностью. Прочитав Евангелие от Матфея, община узнавала, что родители Иисуса изначально жили в Вифлееме (а не в Назарете), отца Иосифова звали Иаковом (Мф.1:16), Иисус был зачат непорочно и родился в Вифлееме, Прочитав Евангелие от Марка, община узнавала, что Иисус, вероятно, был зачат естественным способом и родился в Назарете (Мк 6:1). Прочитав Евангелие от Луки, община узнавала, что родители Иисуса изначально жили в Назарете, отца Иосифова звали Илием (Лк 3:23), Иисус был зачат непорочно и родился в Вифлееме, Прочитав Евангелие от Иоанна, община узнавала, что Иисус был зачат естественным способом и родился в Назарете (1Ин:45–46; cp. 7:41–42), спустя какое-то время непостижимым путем произошло слияние сущностей божественного Логоса и человека Иисуса…
Рассказы о рождении и раннем детстве имеются только в Евангелиях от Матфея и Луки. Тот факт, что о детстве Иисуса не говорит Евангелие от Марка, которое является наиболее ранним из Евангелий и которое послужило одним из источников Матфея и Луки, обусловлен вероятно, тем, что именно у Марка в наибольшей степени сохранилась структура первоначального сказания об Иисусе, того сказания, которое вышло из Палестины, из среды непосредственных учеников Христа, где ничего об «избиении» не было известно.
Не найдя в своем источнике, Евангелии от Марка, рассказа о ранних годах Иисуса, Матфей восполнил недостачу, воспользовавшись, очевидно, популярным в его общине сказанием о поклонении новорожденному Иисусу "волхвов с востока", о ревности и коварстве царя Ирода, избиении младенцев Вифлеема и бегстве семьи Иисуса в Египет.
Спасение младенца царского рода (и будущего царя) от жестокого и ревностного к своей власти правителя – один из излюбленных сюжетов фольклора и эпоса многих народов. Подобным образом составлены легенды о рождении и детстве Ромула и Рема, и др древних царей Нет ничего удивительного в том, что христианские сказители применили этот сюжет и к Иисусу Христу.
Рассказ о бегстве и возвращении Святого семейства из Египта является типологической параллелью ветхозаветной истории Иосифа Прекрасного, оказавшегося в Египте, переселения к нему затем его братьев и отца Иакова и исхода евреев из Египта под предводительством Моисея. Отсюда и приведенная Матфеем цитата из книги пророка Осии: "Из Египта воззвал Я Сына Моего" (2:15). Осия же понимал под сыном Божиим Израиль на заре его истории: "Когда Израиль был юн, Я любил его и из Египта вызвал сына Моего" (11:1).
Предпринимались многочисленные попытки соглаовать версии о рождении и раннем детстве Иисуса у Луки И Матфея. В целом выработалась следующая схема. Благовещение происходит в Назарете (Лука), рождение Иисуса – в Вифлееме (Матфей, Лука), там же к новорожденному приходят пастухи (Лука) и волхвы (Матфей), оттуда Иосиф и Мария отправляются в Иерусалим для совершения обрядов над младенцем-первенцем (Лука), затем происходитбегство в Египет (Матфей), возвращение в Назарет (Матфей, Лука). Такая схема страдает неувязками. Напр., по Матфею, Святое семейство бежит из Вифлеема в Египет, спасаясь от Ирода, а у Луки сказано, что оно "по прошествии восьми дней" появляется в Иерусалиме (2:22), то есть едва ли не на глазах у кровожадного царя…
В этой главе более подробно остановимся на двух евангельских рассказах – о тайне рождения Иисуса и эпизоде в Храме, так как их можно считать связанными с самыми первыми Его шагами на пути к Голгофе.

Тайна рождения
Первая великая тайна евангельского Христа – "непорочное зачате" от Св. Духа и рождение Девой Марией.
«В шестой же месяц послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария. Ангел, войдя к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами. Она же, увидев его, смутилась от слов его и размышляла, что бы это было за приветствие. И сказал Ей Ангел: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца. Мария же сказала Ангелу: как будет это, когда Я мужа не знаю? Ангел сказал Ей в ответ: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим.» (Лк 1:26–35).
Сам Иисус ни разу не упомянул о Своем чудесном рождении; Апостолы в проповедях так же не упоминали это чудо среди всех других чудес, хотя оно и доказывало бы особое отличие Иисуса от обычно рожденных людей. Марк ни словом не заикнулся ни о таком необычайном рождении Христа; то же можно сказать об Иоанне.
Понятие «непорочное» зачатие возникло в раннем христианстве под влиянием стоической философии, согласно которой нематериальная душа является основой праведного начала в человеке, а потому интимные отношения даже в браке являются исключительно похотью плоти, и, соответственно, воздержание от таковых является наивысшей добродетелью. Таким образом, при зачатии Иисуса никакого порока не произошло.
У Луки рождение Марией, так и оставшейся Девой, описано как «нашествие» на нее Духа Св. и «осенение» ее силой Всевышнего (Лк 1:35). В отличие от Луки, Евангелие от Матфея фокусируется на двух моментах, непосредственно связанных с использованием двух Ветхозаветных пророчеств: первое записано в книге пророка Исайи (7:13), а второе в книге пророка Михея (5:2).
Исполнение пророчества Исайи 7:13 описывают оба евангелиста. У Луки к Марии обращается Ангел Гавриил фактически со словами Исайи: «вот зачнешь во чреве и родишь Сына» (Лк16–31). В Евангелии Матфея Ангел, явившись во сне Иосифу, объясняет обстоятельства, предшествовавшие беременности Марии, которая является не следствием ее неверности, а потому, что «все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит…"(Мф 1:22–23).
Ситуация с браком Иосифа и Марии была весьма деликатной. Юная Мария, обрученная с Иосифом, покорно согласившись на рождение не от мужа, совершила просто героический поступок. Она не могла не знать, что у обрученной девушки, забеременевшей до брака, положение было очень опасным. Согласно Закону (Второзак.22:23–24), связь обрученной с мужчиной, не являвшимся ее женихом, коралась смертью. Если совершалось насилие, то жертву не винили, побить камнями полагалось виновника. Но как можно было применить этот закон, например, если виновник – римский солдат? А подобное случалось в то время довольно часто, и именно это мог предположить Иосиф. В любом случае, он не хотел предавать дело огласке. Однако, его желание отправить беременную Марию домой несколькими веками позже отразилось в Талмуде в виде легенды о незаконнорожденном сыне Марии и римского центуриона по имени Пантера. Отголосок этой легенды можно проследить, читая об оскорбительном ответе фарисеев Иисусу: «Мы же не от любодеяния рождены» (Ин 8:41). Параллельно это же сообщение (уже с прямым указанием имени Иисуса) приводится языческим философом Цельсом, отрывки из которого цитируются полемизирующим с ним отцом Церкви III-го века Оригеном в дошедшем до нас трактате "Против Цельса". Вероятно, подобные «намеки» Иисусу приходилось слышать неоднократно, и они не могли оказать влияние на формирование Его отношения к семье, к Тому, чьим подлинным Сыном Он ощущал себя, Кто был средоточием всего в Его жизни, Кого Он называл "Абба"…
… Чтобы исключить подозрения Иосифа, ему должен был явиться Ангел и пояснить, что его невеста беременна от самого Св. Духа во исполнение пророчества Исайи. НО даже после объяснений Ангела, Иосиф, взявший в жены беременную не его ребенком Марию, не стал публично провозглашать благую весть об исполнении пророчества, чтобы не привлекать внимание публичным сообщением о беременности жены от «Св. Духа». У Иосифа не было повода публично гордиться своей непричастностью к рождению сына и он, наверно, так бы и унес тайну в могилу. На людях же он вел себя как законный супруг Марии и отец Иисуса, которого все воспринимали как сына Иософа: «Не плотников ли Он сын? Не Его ли мать называется Мария и братья его Иаков и Иосия, и Симон и Иуда? И сестры его не все ли между нами?»(Мф 13:55–56)
Матфей и Лука проявляют удивительное отсутствие логики в одном из существеннейших вопросов христологии. Они основывают царскую родословную Иисуса как Мессии на отцовстве Иосифа, совершенно забывая, что, по их же собственной концепции непорочного зачатия Марии, Иисус не был плотью от плоти Иосифа и, следовательно, не был потомком Давида. Эту непоследовательность в столь важном вопросе можно объяснить лишь тем, что евангелисты запутались в собственном повествовании, желая во что бы то ни стало показать, что Иисус оправдывает ветхозаветное пророчество о «чудесном рождении Девой».
По традиции, Мессия должен быть прямым потомком царя Давида. Потомство отсчитывалось по мужской линии, а значит, ни о каком «непорочном зачатии» Мессии, о Его рождении не от потомка царя Давида не могло быть и речи.
Что же предсказал Марии Ангел? Из Евангелия от Луки (1:30–35) следует, что она «зачнет во чреве»; что «родит сына, которого назовут Иисус; и что этот сын будет прославлен настолько, что его будут называть Сыном Бога, хотя, в действительности, его «отцом», в значении «предок по прямой линии», является Давид.
К моменту написания этих строк все три «предсказания» уже сбылись, поэтому евангелист (и Гавриил) по существу предсказали прошлое.

Двенадцавтилетний Иисус в Храме
Каждый год родители Иисуса ходили в Иерусалим на праздник Пасхи (Лк.2:41). Лука сообщает, что, когда Иисусу было двенадцать лет, Он, Мария и Иосиф пришли «по обычаю в Иерусалим на праздник; когда же, по окончания дней [праздника], возвращались, остался Отрок Иисус в Иерусалиме; и не заметили того Иосиф и Матерь Его, но думали, что Он идет с другими; прошедши же дневной путь, стали искать Его между родственниками и знакомыми и не нашедши Его, возвратились в Иерусалим, ища Его. Через три дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их; все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его. И увидевши Его, удивились; и Матерь Его сказала Ему: Чадо! что? Ты сделал с нами? вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя. Он сказал им: зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, что? принадлежит Отцу Моему? Но онине поняли сказанных Им слов И Он пошел с ними и пришел в Назарет; и был в повиновении у них. И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем» (Лк.2:42–51).
В этой истории поражает многое.
Иисус заявил своим родителям: "Зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне ДОЛЖНО БЫТЬ в том доме, что принадлежит Отцу Моему?"
На основании этого эпизода уже можно сделать некоторые выводы о Нем, учитывая что именно в столь юном возрасте закладываются определяющие черты будущей личности. Мы не видим здесь ни почтения к родителям, ни сочувствия и сожаления об их волнениях, напротив, – странный упрек: где же еще Он мог находиться, как не в доме своего Отца?! Об этом «истиннном» Его доме мальчик говорит тому человеку, кто воспитал Его, в чьем доме он живет, кто волновался, искал Его. Не чувствуется в этих словах ни сострадания, ни должного почтения… Может ли это быть отголоском тех сплетен о Его рождении не от мужа матери и как результат – убеждение в том, что настоящий Его отец не Иосиф, а – сам Бог? А может, уже в этом возрасте у ребенка сформировалось чувство превосходства над прочими людьми, ощущение своей «божественности»? Хотя можно сказать, в данном случае Иисус был гораздо менее резок, чем в другом, на свадьбе в Кане Галилейской (Ин.2:1–11), когда Он своей матери бросил следующее замечание: "Что? Мне и Тебе, Же?но?" (Ин.2:4) – то есть: что общего между тобою и Мною, женщина?.
Весь этот рассказ о том, что старейшины приняли Иисуса как равного себе, как считают критики, нельзя признать историческим. 12-летний Иисус сидит не при ногах наставников, как того требовал от отроков еврейский обычай (Деян.22:3), а посреди учителей, как равный им по достоинству. Возможно ли, что 12-летний Иисус именует Бога своим Отцом?! Это мыслимо лишь при предположении, что Он знал историю своего сверхъестественного зачатия, однако, Мария называет отцом Иисуса вовсе не Бога, а Иосифа (Лк.2:48). Более того, пожалуй, самое удивительное в этой истории то, что родители Иисуса «не поняли сказанных Им слов» о своем предназначении (Лк.2:50), Если полностью доверять Библии, Иосиф и Мария должны были понимать, что Иисус – Существо неземное. Ведь сам архангел Гавриил сообщил Марии, что она зачнет от святого духа и родит Сына, которому даст «Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца» (Лк.2:26–38); также и Иосифу ангел сообщил, что Мария зачала от святого духа и родит Сына, который «спасет людей Своих от грехов их» (Мф.1:20–21). Ведь пение ангелов, поклонение пастухов и магов и пр. чудесные явления, безусловно, полностью сообщили Иосифу и Марии о предназначении Иисуса. Но тем не менее, они не поняли сказанных Им слов!
Таким образом, одной фразой евангелист доказывает неисторичность собственных фантазий о благовещении Гавриила, об ангельском пении, о поклонении пастухов, о поклонении волхвов и пр. Кроме того, этот рассказ Луки полностью исключает возможность непорочного зачатия.
Более о детстве и юношестве Иисуса из Евангелий неизвестно, за исключением единственного отрывка у Луки (2, 52), где сказано, что Он «преуспевал в премудрости и в любви у Бога и человеков». И все. Традиционное мнение, принятое христианскими теологами и учеными, заключается в том, что Иисус в период «утерянных» лет (от 12 до крещения, когда Ему было 29 или 30) находился в Назарете и никакой летописи о нем не велось, поскольку Он не делал ничего достойного упоминания.

Глава 6. Начало общественного служения. Иисус и Иоанн Креститель

Когда Иисусу было примерно тридцать лет, в Его жизни наступил крутой перелом: по неизвестным причинам он оставил дом, семью в Назарете и совершил путешествие в Иудею, чтобы принять крещение от Иоанна Крестителя в водах Иордана.
По сути жизнь исторического Иисуса начинается не с Его рождения и юности, о чем мы практически ничего не знаем, а с момента встречи с Иоанном.

Весть Иоанна Крестителя
Независимо от своих религиозных убеждений, в среднезаветный период люди продолжали с нетерпением ожидать прихода Мессии: они молились, говорили и мечтали о пришествии царя из рода Давидова, которому суждено спасти Свой народ. Они верили, что пришествие Мессии уже не за горами. Они верили, что Он присоединится к ним и расторгнет жестокое ярмо Рима,
Пророк Малахия предсказывал явление «Ангела», который «приготовит "путь Господу": «Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного» (Мал. 4,5).
Со времени пророчества Малахии народ ждал вторичного появления Илии как непосредственного предтечи Мессии, однако, все евангелисты говорят, что относится оно все-таки к Иоанну Крестителю (Мф. 17, 10; Мк. 9, 11; Лк. 1, 17). Т. о. Илия как бы явился в лице назорея Иоанна Крестителя, который считается христианами Первым Пророком «нового устроения», объявившим о пришествии Мессии.
Однако, в среднезаветный период у разных групп возникло так много теорий, что они не знали, как распознать истинного Мессию, когда Он придет к ним. Ни одна из этих групп – ни книжники, ни фарисеи, ни ессеи, ни саддукеи, – не приняла Иоанна Крестителя как Пророка, и Иисуса – как Мессию. Некоторые члены этих групп были главными противниками Иоанна и Иисуса во время их служения (.Мф.21:23–46).
Сам Иоанн не считал себя ни пророком, ни новым воплощением Илии, ни тем более, Мессией. Он повторял слова пророка Исайи, называя себя «гласом вопиющего в пустыне», своего рода укором совести народа и видел свое призвание в побуждении людей к праведной жизни, в покаянии и очищении от грехов. Иоанн Креститель по своей известности явно превосходил Иисуса. Иосиф Флавий упоминает его как одного из самых уважаемых проповедников в Иудее, который «пользовался огромным влиянием на народ».
Общение с Иоанном Крестителем оказалось необходимой школой в земной жизни Христа, которая подготовила Его к собственной проповеди среди иудейского народа. «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное», – призывал свою паству Иоанн (Матф. 3:2). Об этом же напоминал и Иисус: «Покайтесь, приблизилось Царство Божие».
Основное содержание проповеди Иоанна-призыв к покаянию «для прощения грехов» (МК 1.4). Он учил. что вскоре наступит конец века сего. Поэтому те израильтяне, которые в чем-то не соблюдали заповеди Торы, срочно должны покаяться перед суровым судом Божьим.
Крещенные Иоанном становились как бы новым народом Израиля, раскаявшимся, искупившем вину и готовым принять Царство Божье.
«Приходившему креститься от него народу говорил: порождения ехиднины! Кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойные плоды покаяния и не думайте говорить в себе: отец у нас Авраам…Уже и секира при корне деревьев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь…он (Сильнейший) очистит гумно свое и соберет пшеницу в житницу свою, а солому сожжет огнем неугасимым.» ЛК 3:7–9,16–17; Мф 3:7–12)
Негативный подтекст резкой, оскорбительной отповеди Иоанна, обращенной к фарисеям и саддукеям у Матфея и к «народу» у Луки, связан, прежде всего, с оскорблением РОДА: более точный перевод выражения «порождения ехиднины» – «змеиное отродье». Другими словами, если человек не приведет свою жизнь в соответствие с волей Божьей, его предки и родители суть змеи, т. е. они сами «рождены змеями». В скором апокалиптическом суде Бог истребит их, сожжет, как солому. От этого уничтожающего огня может спасти только водное омовение в реке Иордан и изменение жизни.
Проповеди Крестителя дошли до нас в христианской обработке. У христиан «Сильнейший» – явно Иисус, хотя в ряде пророчеств «Сильнейший» – сам Бог:«Я посылаю ангела моего, и он приготовит путь предо Мною» (Мал 3:1). Т. е. за пророком-вестником идет сам Бог. У евангелистов это пророчество стало ассоциироваться с Иоанном Крестителем и Христом.
Скорее всего, сам Иоанн не знал точно, кого он ждет. Он высказывался туманно, метафорически о том, Кто придет: помазанный царь Мессия из рода Давидова, или первосвященник, или Мелхиседек, а может, пророк, подобный Моисею?.. Главное – не то, КОГО пошлет Бог перед Концом, а то, как надлежит к этому подготовиться.

Крещение Иисуса и совместная проповедь с Иоанном
Среди тех, кто пришел услышать проповедь Иоанна и принять от него крещение покаяния, были также жители Галилеи, и между ними явился и Иисус.
Их «встреча», как описывает Еванелие, состоялась намного раньше, еще до рождения обоих, когда Мария, мать Иисуса приехала навестить свою родственницу Елизавету. Еще будучи в утробе матери, младенец Иоанн знал, что произошла встреча с Иисусом: Младенец "взыграл радостно"(Ев. Луки 1:41–44)
О том, как встретились «родственики» по прошествии многих лет, подробности отсутствуют.
Иоанн крестил Иисуса, как и других, пришедших покаяться и искупить грехи. Крещение сопровождалось удивительными явлениями: гласом с небес: «Ты Сын мой возлюбленный…», «отверзлось небо» и пр. Иоанн даже отказывался вначале крестить Иисуса и всячески умалял себя перед «истинным» пророком, признавая свою ничтожность перед ним (Ин 3,28–30). Но тем не менее, кем бы ни был Иоанн, до него Иисус был практически никому не известен. Впоследствии многие ученики Иоанна отказались присоединиться к христианам, утверждая, что ИХ Учитель, Иоанн Креститель, более велик, чем Иисус, так как Иисуса крестил он, а не наоборот.
После крещения Иисуса Иоанн продолжал проповедовать покаяние, а сам Иисус начал свое служение, присоединившись к движению Иоанна в качестве одного из его учеников. Какое-то время после крещения Иисус оставался, проповедуя словами учителя и крестя людей одновременно с ним.
Вскоре Иисус сам начал (или его ученики) совершать омовения, и Его проповеди сопутствовал огромный успех, больший, чем у Иоанна.
О том, что ученики Иоанна были недовольны самостоятельной активностью Иисуса и Его учеников, свидетельствует эпизод из Евангелия Иоанна:
«Тогда у Иоанновых учеников произошел спор с Иудеями об очищении. И пришли к Иоанну и сказали ему: равви! Тот, Который был с тобою при Иордане и о Котором ты свидетельствовал, вот Он крестит, и все идут к Нему.»
В словах учеников Иоанна слышится нескрываемое недовольство. Между тем, в своем ответе Иоанн ссылается на свое прежнее свидетельстве об Иисусе и вновь подтверждает его: "Вы сами мне свидетели в том, что я сказал: не я Христос, но я послан пред Ним… Ему должно расти, а мне умаляться." (Ин. 3:25–36).

"Ты ли тот, который должен придти?"
Недолго, однако, продолжалась совместная проповедь Иоанна и Иисуса. Вскоре Иоанн был арестован по приказу галилейских властей…
После ареста, находясь в темнице, Иоанн продолжал с тревогой следить за деятельностью Иисуса. Тревога его была связана с тем, что не всё шло «по плану»: приход будущего века задерживался, и надо было как-то сориентировать учеников. Предтеча жил ожиданием победоносного Мессии, помазанника Господня, Того, кто избавит Израиль от всех врагов его, – Сына Человеческого, возвещенного Даниилом, грядущего на облаках небесных нести суд нечестивым и погубить их дыханием уст Своих. Этого Мессию проповедовал Иоанн в пустыне народу: Того, Который уже теперь срубит все бесплодные деревья, отделит пшеницу от плевел. но, все было не так. …
Иоанн, может быть, догадывался об "особом предназначении" Иисуса, однако, до конца жизни не был уверен, что Он и есть тот самый Мессия, которого ожидал иудейский народ. Об этом недвусмысленно говорит евангелие от Матфея:
И он отправил к Иисусу посольство из доверенных учеников с прямым вопросом:
«Ты ли Тот, который должен прийти, или ожидать нам другого?» (Мф 11:2).
Такой вопрос свидетельствует о том, что Креститель сомневался. Предлагать такой вопрос Иисусу он мог лишь в том случае, если крещение Иисуса никаким чудом не ознаменоалось
Это противоречит утверждению Евангелий, будто Иоанн уже во время крещения убедился в том, что Иисус и есть подлинный Мессия. Это противоречит словам Крестителя о том, что он "недостоин развязать ремень обуви" Иисуса; что ему " надобно креститься" от Него… И вот он, Иоанн, крестивший Его, – сомневается. Впрочем, что говорить об Иоанне, если даже ученики Христа до конца уверовали в Иисуса как в Мессию, только после Его воскресения…
Христос не ответил прямо на поставленный вопрос. Он не сказал: «Я Тот, Кто должен придти». Он сказал лишь ученикам Иоанна, чтобы шли назад и передали Иоанну о том, что происходит:
«слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют;и блажен, кто не соблазнится о Мне.» (МФ 11:5–6)
Ответ Иисуса представляет собой не просто описание происходящего, но описание в цитатах из Книги Исаии (Ис 26:19; 29:18–19; 35:5–6; 61:1). Скорее всего, ссылки на Исаию означают, что Иисус хотел сказать, что эсхатологические пророчества действительно сбываются.
В своем ответе Иисус ссылается на пророчества книги Исайи, где говорится о шести знамениях, которые исполнит Мессия в своё пришествие: он сделает так, что слепые прозреют, хромые будут ходить, прокажённые очистятся, глухие станут слышать, он воскресит мёртвых и будет проповедовать нищим. Итак, послание выглядело довольно ясно: Иисус – тот самый, кто должен прийти, Иоанну не нужно ждать другого.
Однако, ответ Иисуса не содержал в себе упоминания ещё об одном признаке Мессии – проповеди освобождения пленным (Исаия 61:1)
Предостережение: «Блажен, кто не соблазнится о Мне»(Мф 11–6) было обращено к Иоанну. Иисус как бы говорил ему: «Я-Мессия, но Я делаю не то, что ты ожидал от Меня, и я не отвечаю твоему представлению обо мне.»
Скорее всего, Иоанна ответ удовлетворил не полностью. Известно, что Иоанново движение сохранилось и после его смерти и даже конкурировало с христианством. Это значит, что Иоанн не оставил прямого указания на то, что Иисус – Мессия.
Как он мог смотреть на ситуацию и как мог понять ответ Иисуса?
Иисус в чём-то соответствовал ожиданиям Иоанна, но в чём-то и совершенно не соответствовал. Поэтому чрезвычайно красноречив тот факт, что евангелисты не упоминают о реакции Иоанна на ответ Иисуса.
Ответ Иисуса указывал вовсе не на Суд, не на наказание злодеев, а на милость Божию. Но если столь велика Его милость, то почему в тюрьме оказался праведник Иоанн?
Колебаниям Иоанна не суждено было разрешиться, ибо жизнь его трагически оборвалась.
Матфей приводит слова Иисуса об Иоанне Крестителе, обращенные к народу:
«Что же смотреть ходили вы?.. пророка? Да, говорю вам, и больше пророка…… Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя; но меньший в Царстве Небесном больше его. От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его, ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна" (Мф. 11:7–13).
Иисус высоко ценил Иоанна об этом свидетельствуют Его слова: «Из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя». Иисуса не смущает тот факт, что и Он сам рожден женщиной и по этой логике оказывается не большим, чем Иоанн. Но продолжение этой фразы – о том, что «меньший в Царстве Небесном больше его», как бы сводит на нет всю похвалу Иисуса Крестителю.
Выражение «до Иоанна» очевидно, означает, что Иоанн Предтеча по своей ментальности, образу действий и содержанию проповеди принадлежит еще к Ветхому Завету. Он – последний из ветхозаветных пророков, он «больше пророка», т. е. превосходит всех прежних пророков.
В то же время, он стоит на пороге Нового Завета: его проповедь тематически перекликается с проповедью Иисуса. Иисус много заимствовал у Иоанна. Особенно на первых порах Его проповедь выглядит как прямое продолжение Иоаннова служения. Иоанн первым произнес слова, ставшие лейтмотивом проповеди Иисуса на начальном этапе: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». Иоанн первым вступил в полемику с фарисеями, и Иисус перенял стиль и манеру его общения с ними. Даже учение об Отце и Сыне впервые прозвучало из уст Предтечи (Ин 3:35–36) и лишь потом было раскрыто Иисусом.
При одном толковании речь идет о Царстве Небесном как новой реальности, в которой каждый человек обретает иное качество, и даже самый великий человек на земле меньше самого малого в Царстве Небесном. По такому толкованию получается, что все пророки ВЗ, включая самого Моисея и Давида, меньше любого новозаветного верующего, «удостоившегося» Царства.
При другом толковании слово «меньший» относится к Иисусу: Он – тот Меньший, Который пришел ПОСЛЕ Иоанна и принял от него крещение, но по своей значимости Он больше, так как миссия Иоанна носила лишь приготовительный характер, а миссия Иисуса – это «Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мр. 9:1).
Что касается выражения «Царствие Небесное силой берется» (Мф 11–12), речь, вероятно, о том, что употребившие «усилие» – это те, кто пошли вслед за Иисусом и поставили на кон все, рискуя всем, чтобы "силой" обрести "жемчужину" из притчи Иисуса (13–44) – Царство Божие.

Иоанн, так же как и позднее Иисус, был признан преимущественно низшими классами (Мф.21:32). Выражения, употребляемые Иоанном против своих оппонентов, были достаточно резки (Мф.3:7; Лк.3:7). Возможно, он был не чужд и политики, и это также явствует из той катастрофы, которая положила конец его деятельности.
Судьба Иоанна была печальна. Он выступил против тетрарха Галилеи и Переи Ирода Антипы, обвиняя его в незаконном, с точки зрения Торы, браке с Иродиадой. Антипа велел арестовать Крестителя и после довально длительного заточения в крепость он был казнен.
Иосиф Флавий приводит другую мотивировку ареста и казни Иоанна, которая выглядит более правдоподобно: «Так как многие стекались к проповеднику, Ирод стал опасаться, как бы его огромное влияние на [вполне подчинившуюся ему] массу не повело к каким-либо осложнениям. Поэтому тетрарх предпочел предупредить это, схватив Иоанна и казнив его раньше, чем пришлось бы раскаяться, когда будет уже поздно»
Иоанн явился своего рода посредником между кумранским учением и теми проповедями, которые были адресованы более широким массам. Можно предположить, что он отказался от строгой замкнутости кумранской общины и перешел к открытым проповедям, за что и поплатился жизнью.
Школа Иоанна не умерла со своим основателем, Иоанново движение разделилось. Одни полностью разочаровались в Иоанновой вести и отпали. Другие остались в движении, сплотившись вокруг оставшихся его лидеров. Крупнейшим из таких вождей был Иисус, и не случайно некоторые ученики Иоанна впоследствии стали учениками Иисуса. Другие предпочли продолжать дело Иоанна, но держась особняком от Иисусова круга.
Позже, к концу I века, баптизм ооказался в борьбе с христианством. Религиозная школа мандеев, последователи которой существуют и ныне, считает себя продолжателем учения Иоанна Крестителя. Они имеют свое Священное писание, в котором Иоанн выставлен истинным пророком, а Иисус – лжепророком, изменившим своему учителю, Иоанну.

Глава 7. После смерти Иоанна Крестителя. Начало общественной деятельности Иисуса
Исследователи "Поиска исторического Иисуса", не признающие божественность Христа, пытаются понять, какую роль сыграл Иоанн в формировании модели Его поведения в начале проповеднической деятельности. Иисус был подражателем Иоанна, по крайней мере, в течение нескольких недель. Крещение получило благодаря Иоанну большую важность; Иисус счел себя обязанным поступать подобно ему: Он крестился, и крестились также Его ученики. Превосходство Иоанна было слишком бесспорно для того, чтобы Иисус, ещё не пользовавшийся известностью, мог бы подумать вести с ним борьбу. Он просто хотел окрепнуть в Его тени и считал необходимым для того, чтобы привлечь к себе толпу, употреблять те же самые внешние средства, которые доставили Иоанну такой удивительный успех. Когда после заключения Иоанна в темницу Иисус снова начал проповедовать, то первые слова, которые обычно Ему приписывают, были повторением одной из обычных фраз Крестителя (Мф. 3:2; 4:17)
Согласно синоптикам, контакт между Иисусом и Крестителем ограничился только одним эпизодом Крещения. В изложении Ев. от Иоанна дело обстоит иначе (Ин. 1:26–31). Там говорится об Иисусе как о человеке, не известном многочисленным последователям Крестителя, и далее сообщается, что Иисус сам совершал крещение наряду с Крестителем (Ин. 3:22–4:3), ставя себя, таким образом, на одну ступень с ним (Ин. 3:26). Как бы то ни было, проповедническую деятельность Иисуса и Крестителя нельзя представить как короткую, можно предположить, что синоптики сократили период их взаимоотношений, ограничив его эпизодом Крещения.
"Традиция по возможности избегала всего, в чём можно было усмотреть уравнивание или даже подчинение Иисуса Крестителю», – пишет библеист и доктор богословия И. Иеремиас.
Другое противоречие касается сомнений Иоанна, касающихся признания Христа Мессией. Из эпизода Крещения следует, что во время него об этом Иоанну уже ясно было дано понять. Существуют мнения, что эпизод с вопросом: Ты ли тот, кто должен придти, или ожидать нам другого, – был исключён из Евангелия от Иоанна, чтобы спасти репутацию Крестителя, не решавшегося признать Иисуса избранником Божиим. Попытки построить наиболее правдоподобную теорию о взаимоотношениях Иисуса с Иоанном Крестителем, историчность которого не отрицается, в любом случае, на данный момент остаются только недоказуемыми теориями. Несомненно, общение с Иоанном Крестителем заставило Иисуса ощутить свою близость древним израильским пророкам, предвещавшим пришествие Мессии. Именно таким пророком считали его иудеохристиане – группа последователей Иисуса в Иудее, не отступившая от иудаизма. По-видимому, сознание мессианского призвания нарастало в Иисусе постепенно и достигло апогея во время пребывания его в Иерусалиме, хотя и тогда оно сопровождалось сомнениями и колебаниями.
Знакомство с Иоанном Крестителем содействовало разработке идей Иисуса о "Царстве Небесном" или "Царстве Божьем" (ЦБ). Лозунгом Его стала Благая весть о скором приближении ЦБ.
Целью Иисуса было обновить мир и осуществить на земле созданный Им идеал. "Человек, ожидающий ЦБ"– стало синонимом ученика Иисуса (МК 15:43). Выражение «ЦБ» было обычно для иудеев, но Христос придал ему новый смысл и значение.
Согласно Евангелиям, Иисус отказался от политики, считая бесполезным народное восстание. Он не выступал против римлян и тетрархов, уплачивая подати цезарю. Он не стремился уничтожить богатство, занять место богатых и сильных. Иисус создавал учение об идеальном Царстве – Царстве духа.
Однако при том, что практически все исследователи признают провозглашение ЦБ центральной, ключевой темой провозвестия Иисуса, именно в связи с Его представлением о ЦБ взгляды наиболее расходятся.
Во время своей публичной проповеди Иисус уже не работал (плотником). Превращение вчерашнего «пролетария» в пророка вызвало глубочайший скепсис именно среди тех людей, которые знали Его с юности. Поэтому Иисус быстро покинул Назарет, а основной базой для своей деятельности в Галилее сделал город Капернаум в противоположном конце этой области. Деятельность Иисуса быстро стала политически опасной. Его наставник Иоанн Креститель был казнён, над Иисусом висела угроза постоянного ареста. Поэтому Иисус старался избегать административных центров Галилеи (Сепфориса и Тивериады), держась поближе к окраинам и деревням. Кроме того, создаётся впечатление, что Иисусу вообще было симпатичнее село, чем городская жизнь. Большая часть его образов и притч взята именно из жизни деревенской.

Глава 8. Религиозное самосознание Иисуса
Ранние христиане величали Иисуса разными почётными титулами: Учитель. Пророк, Мессия (Христос), Сын Божий, а впоследствии, начиная с конца I века, – Господь. Современные авторы называют Христа целителем и чудотворцем, эсхатологическим пророком, мудрецом, учителем праведности, киником, революционером, представителем «когорты фанатиков»…Для верующих христиан Он – Мессия, Сын Божий, Господь.
Кем мог себя считать сам Иисус? В каком ключе мыслили о Нем другие люди при Его жизни? Можно ли Его более чётко определить в какую-либо из существовавших религиозных категорий?
Вопросы очень сложные и запутанные. На них скорее всего, невозможно дать определенный ответ. Мессия, Сын Божий, Сын Человеческий – это богословские категории, и скептик не может в принципе выносить какие-то свои суждения, насколько верна какая. либо из них применительно к Христу. Кроме того, Иисус мало говорил о самом себе, по крайней мере, напрямую.
Однако, на основании евангельских текстов, допуская их достоверность, можно составить представление о том, кем могли считать Иисуса окружающие и как Он мог относиться к этому.
УЧИТЕЛЬ (РАВВИН)?
Статус Иисуса среди фарисеев наиболее показательно представлен в Ев. Иоанна (3:2), где влиятельный фарисей (Никодим) называет Его раввином: «Равви! Мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог» (Ев. Иоанна 3:1–2).
Иисус и фарисеи были в согласии по поводу воскресения мертвых и в отношении основных учений Торы. В Новом Завете есть примечательный разговор между Иисусом и книжником (книжники относились к фарисейскому учению), который также обращается к Иисусу как к Учителю (Ев. Марка 12:28–34).
Простые люди и ученики часто называли Его «равви»(Ев. Мк 5:35; 10:17; 12:14; Ев. Ин 1:35–39, 4:31,6:25). Мария обращается к воскресшему Иисусу: «Раввуни! – что значит: «Учитель» (Ин20:16).
Иногда утверждают, что использование слова «равви» в Евангелиях – анахронизм, поскольку до 70 г.н.э. оно не было титулом. Однако слово «равви» употребляется неформально и, по-видимому, отражает его использование в разговорной речи, до его формализации. Частое употребление этого обращения говорит о древности и аутентичности евангельской традиции. Иисуса в евангелиях называют «равви», потому что именно так обращались к нему окружающие во время его служения.
Но ОН был больше, чем простой учитель. Он учил своих последователей безраздельной любви к Богу, как правильно понимать заповеди Торы и следовать им, чтобы обрести Царство Божье. Иисус говорил и учил «как власть имеющий»(Мк 1:22); Он лишь принимал роль учителя, но наравне с Ним, как с Учителем Вечных Истин, нельзя было поставить никого: "Вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель-Христос" (Мф 23:8). В «истинном» смысле учительское достоинство может принадлежать только Богу (или Его земному избраннику Иисусу Христу")
ПРОРОК?
Очевидно, что Иисус в начале своей проповеди считал себя пророком. Пророка видели в Нем люди: "Великий пророк восстал между нами!"(Лк 7:16). Как пророк Он признан и в то же время заклеймен позором: «Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем» (Мк 6:4).
В эпизоде с призванием учеников (Мф.4:18–19) Иисус выступал только в роли проповедника. Чудеса, которые Он вскоре совершил, еще не заставляют народ видеть в Нем кого-то большего, нежели пророка: «А иные (почитают тебя) – за одного из пророков» (Мк 8:28).
Ранние христиане называли Иисуса Спасителем, Господом и Христом Сыном Божьим, но не подчеркивали то, что Он пророк: это было слишком «низкое звание» для Него. Кроме того, Иисус был известен своими предсказаниями (Мк 13:2) и произносил против различных лиц, групп и общественных установлений речи, сходные с пророческими обличениями (Мк 12:1–11; 14:58, Мф 11: 20–24, Лк 10:13–15).
Он отправился в Иерусалим, потому что только в Иерусалиме подобает погибнуть пророку (Лк 13:33).
Итак, Иисус сознавал себя учителем и пророком, принимал обе эти роли, но прямо об этом не говорил. В обеих ролях Он проявлял харизму, но Он, несомненно, в глазах людей и в своем осознании – несоизмеримо больше учителя, больше пророка.
МЕССИЯ?
Сам термин «мессия» почти всегда применяют другие.
Мессианские чаяния были в то время очень расплывчаты: они могли относиться и к Мессии-воину, и к Мессии, не берущему в реки оружия, кто «словом» изгонит язычников из Святой Земли… Решающую роль играла также аксиома о непредвиденности статуса. Согласно иудейскому преданию, даже когда Мессия родился и живет где-то, он неизвестен и сам не знает, кто он. Установление статуса должно быть неразрывно связано с его провозглашением. Очевидно, Иисус не мог окрыто подтвердить справедливость мессианских ожиданий окружающих, поскольку был убежден, что лишь во власти Бога даровать Ему этот статус и его провозгласить.
И все же, можно ли говорить, что Иисус видел в себе Мессию?
Здесь свидетельства утрачивают однозначность, однако, в целом поддерживают это предположение. Мессией его исповедовал Петр (Мф16:17–20). Называя Иисуса Христом, т. е. «Мессией», Пётр мог иметь в виду обетованного Мессию – Царя из дома Давида, несмотря на доминирующее в то время у учеников и последователей мнение о том, что Он – только пророк.
Когда Иоанн Креститель спросил Иисуса, Он ли «тот, кто должен прийти», – Иисус дал утвердительный ответ, полный ссылок на Ис. 35:5–6 и Ис 61:1–2 (Мф 11:2–6, Лк 7:18–23). Но точно ли Иоанн спросил Иисуса о том, Мессия ли он? По-видимому, да, если принять во внимание недавно опубликованный Кумранский свиток (4Q521). В этом свитке содержатся параллельные аллюзии на пассажи из Исайи, причем понимаются они как дела Мессии. Иными словами, в своем ответе Иоанну Иисус подразумевает, что Он – тот, кто должен прийти (т. е. Мессия), и в доказательство этого указывает на то, что Он совершает дела Мессии.
В другом случае Он также отвечал цитатами, но уклоняясь от ответа:
«Тогда окружили Его Иудеи и говорили Ему: доколе будешь Ты томить душу нашу? Если Ты Христос, скажи нам открыто.
Ответил им Иисус: Я сказал вам, и вы не верите; дела, которые Я творю во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне»(Ин 10:24)
Иисус объявил Себя Мессией в Назаретской синагоге. Прочитав во всеуслышание пророчество Исайи об обещанном и ожидаемом Мессии, Иисус сказал, что это пророчество ныне исполнилось на Нем (Лк.4:16–30; Мкб:1–6). Аналогичное признание Он повторил и на суде Синедриона (Матфей 26:63–64; Марк 14:61–62; Лука 22:67–71).
Вынести окончательный вердикт, считал ли Иисус себя Мессией – Царем, и главное, – какой смысл Он вкладывал в термин «мессия», – очень трудно.
Возможно, Он принимал этот титул с оговорками; вероятно, в начале своей общественной деятельности еще не считал себя Мессией, проявляя себя только в качестве пророка, и лишь потом самосознание привело Его к убеждению, что в мессианских пророчествах Танаха говорится именно о Нем.
С другой стороны, исключительно важны следующие факты: Сам Иисус не объявлял себя Мессией публично, хотя не исключено, что Он говорил об этом в беседе с учениками. Тот факт, что в раннем христианстве Его имя Иисус всегда шло рядом с титулом «Христос» (т. е. Мессия»), и это выражение Иисус Мессия, или Иисус Христос, воспринималось привычно как одно целое, – может говорить о том, что Мессией (Христом) Иисус был признан своими последователями скорее всего, еще до распятия.
Иисус сам практически никогда не поднимал мессианскую тему, но и не пытался развеять ложные, с Его точки зрения, представления или уточнить правильную концепцию мессианства.
Когда народ приветсвовал Его при триумфальном въезде в Иерусалим как Царя Мессию, Он не только не возражал, но вся церемония въезда, заранее подготовленная в соответствии с мессианским пророчеством, должна была утвердить Его в глазах народа как Мессию, Царя Израиля.
Не вызывает сомнений, что не один Петр считал Иисуса Мессией уже при Его жизни. Иначе Пилат не приказал бы написать на кресте: «Царь Иудейский».
СЫН ДАВИДОВ?
Выражение Сын Давидов было у тогдашних евреев общепринятым обозначением для Мессии (Мф.12:23,), но сам Иисус так себя никогда не называл; кроме того, однажды Он высказался об этом наименовании так, что можно даже предположить, что называться этим именем Он не желал (Мф.22:41–46; Мк.12:35–37; Лк.20:40–44).
Однако титул "Сын Давидов” также применялся к Иисусу (Мф 9:27, 15:22, 20:30, 21:9, 15; Мк 10:47–48, 11:10; Лк18:38–39). Именование «Сын Давидов» традиционно означало Мессию, потомка («сына»)великого царя, который должен принести "царство Давида”(Мк 11:9–10, Ин 7:41–42).
Ответ Иисуса Крестителю, хоть подтверждал тот факт, что Иисус – долгожданный, обещанный пророками Мессия, но вовсе не говорил, что мессианство является проявлением личности политика или царя (Лк 7:21–23). В этом смысле Иисус не был "Мессией, сыном царя Давида", хотя простой еврейский народ надеялся именно на пришествие воинственного Мессии-Освободителя Израиля, достойного сына блестящего воина и политика царя Давида. Т. о., признавая себя Мессией, Иисус никогда не претендовал на титул «Сына Давида».
Однако, Евангелие от Матфея включает «родословную» Иисуса – "того, кого называют Мессией” (Мф 1:16), чья генеалогия явно восходит к царю Давиду (Мф 1:1). Ирония в изложении Евангелия заключается в том, что здесь (Мф 1:1–17) и в других местах (Лк 1:26–38) Иисус изображен как потомок будущего мужа своей матери, Иосифа, который является потомком царя Давида и изо всех сил старается быть официально зарегистрированным в качестве такового (Лк 2:4).
Евангелисты и другие новозаветные авторы видят в Иисусе прежде всего давидического Мессию. Они ориентируются на родословную Иисуса, согласно которой Иисус является потомком царя Давида и имеет законное право на трон Давида (то, насколько евангельская родословная соответствовала действительности, – другой вопрос).
Можно сказать, что представления Иисуса о статусе Мессии было необычным и не соответствовало традиционным представлениям евреев 1 века. Он по-видимому, ощущал себя Мессией, который должен являться не просто царем, потомком Давида и пророком. Об этом, в частности, Он говорит, комментируя перед фарисеями один из псалмов (Мф 22:42–45; Мк12:35–37; Лк 20:40–44). При этом Иисус отказался точнее пояснить, какова взаимосвязь Бога и Мессии, но явно указал на то, что «не все так просто».
СЫН БОЖИЙ?
Другим общеупотребительным величанием Мессии было выражение Сын Божий (Мф.3:17; 4:3,6; 8:29; 14:33; 17:5; 27:40,43; Мк.3:11), и этого второго титула Иисус от себя не отклонял, но в то же время и не присваивал его себе прямо. А когда, согласно Матфею, Петр на вопрос Иисуса, за кого апостолы Его почитают, ответил: «Ты – Христос, Сын Бога Живого», – Иисус сразу же облек это «откровение» тайной (Мф.16:13–20)
Выражение «Сын Божий» могло означать человека, угодного Богу: "Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены СЫНАМИ БОЖЬИМИ! " "А я говорю вам: любите врагов ваших. да будете СЫНАМИ Отца вашего небесного"… «Божьими детьми» могут именоваться те, кто сотворён Богом, благодаря Его «деятельности».
Свою власть прощать грехи Иисус объясняет тем, что она была передана Ему Богом как Божьему «представителю», избранному Им, – и народ «прославлял Бога, давшего такую власть ЧЕЛОВЕКАМ» (Мф 9:8). Будучи «сыном Божьим», Иисус признавал, что все Его силы – от Отца, что Он находится в полной зависимости от Единого Бога.
Царь Давид в Писании называется «сыном» по отношению к Богу (2 Цар 7:14, Пс 2:7). Мессия – также в каком-то смысле "сын Божий". В 1 Пар 29:23 о Соломоне говорится, что он "сел на престоле Господнем". Царь, помазанник Божий Давид и все его потомки-являются «помазанниками», т. е. мессиями (или христами). Можно предположить, что Иисус видел свой уникальный статус пророка, «Сына Божьего»-как посланника Бога, что совсем не одно и то же с буквальным, «биологическим» представлением о сыне Бога. Возможно, Он думал о себе как о будущем Царе в Мессианском Царстве:
Лк 1:32:"Он будет велик и наречётся Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его";
Лк 1:33: «И будет царствовать над домом Якова навеки и Царству Его не будет конца»»
2 Цар 14: «Я буду ему отцом и он будет мне сыном."
Из сравнения описаний будущих событий видно, что речь идёт о будущем правлении «сына Божьего», наследника престола царя Давида – т. е. Мессии. Т. о. Лука в Благовещении архангела заимствует пророчество 2 Цар, подчёркивая его будущее исполнение Христом. Хотя никаких имён типа «Сын Божий» или «Сын Всевышнего» в 2 Цар нет, Лука заменяет «Мой сын» (2 Цар 7:14) на имя "Сын Всевышнего".
Для проповеди Иисуса определяющее значение имело то обстоятельство, что Бог – не просто Владыка и Творец мироздания, но и Отец своим творениям.
Представление о Боге Израилевом как об Отце было хорошо известно древним израильтянам и последующему иудаизму. В Книге «Исход» от лица Бога сказано: «Израиль – сын Мой, первенец Мой» (Исх 4:22). В ряде библейских текстов «Отец» встречается как обращение к Творцу, например: «Только Ты – Отец наш… Ты, Господи, Отец наш» (Ис 63:16); «Ты Отец мой, Бог мой и твердыня спасения моего» (Пс 88:26). Более того, в иудаизме времён Иисуса было известно и молитвенное обращение «Отче наш», «Отче мой».
Но одно дело – по привычке величать Бога Отцом, произносить соответствующие молитвы, и совсем другое – впитать это всей сутью своего существа, сделать это центром своей жизни. Иисус ощущал Бога не как абстрактного и далёкого Законодателя, а как живого Отца. В молении о чаше Он обращается к Отцу Небесному: " Авва Отче!.." (Мк 14:36).
Наиболее значимым аспектом самосознания Иисуса была Его убежденность в том, что Он проповедует и действует от лица Бога. Он считал, что Ему напрямую открыта воля Бога, что сам Бог поручил Ему интерпретировать свой Закон. Обращение к Богу «Авва» должно свидетельствовать о глубоко личном отношении Иисуса к Небесному Отцу.
"СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ"?
С одной стороны, выражение сын человеческий было синонимом слов «человек, смертный» (Иов.25:6; Пс.8:5; Мк.3:28).
С другой стороны, в Книге Даниила говорится, что после гибели последнего из четырех зверей «с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями… И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему» (Дан.7:13–14). Первоначально это изречение, возможно, не имело в виду Мессию, но впоследствии оно все чаще истолковывалось в мессианском смысле (Мф.10:23; 16:27; 19:28; 24:27,30,37,39,44; 25:13,31; 26:64).
Иисус выбрал себе титул "Сына Человеческого", который, с одной стороны, обозначал обыкновенного смертного, а с другой – Мессию. Этот титул не мешал видеть за Посланником Божиим обыкновенного человека, а за обыкновенным человеком – Посланника Божиего.
Иисус, вероятно, в начале своей общественной деятельности еще не считал себя Мессией, проявляя себя только в качестве пророка, и лишь потом самосознание привело Его к убеждению, что в мессианских пророчествах Танаха говорится именно о Нем. Однако можно предположить и то, что Иисус уже давно признал себя Мессией, но для других решил обозначить себя выражением "Сын Человеческий", которое еще не стало общепринятым титулом Мессии. Избрать этот путь Иисуса могло заставить то соображение, что, если бы Он сразу объявил себя Мессией, Он возбудил бы тем самым в народе политико-национальные надежды на Него как на царя Израиля, а это вряд ли входило в планы Иисуса.
До момента «исповедования» Петра в истории своего служения Иисус ничего не говорил о себе как о Мессии. Более того: Он неоднократно пытался скрыть сам факт наличия или отсутствия у него мессианских устремлений. Существует специальный термин для обозначения этого странного явления, которое прослеживается во всех евангелиях: это «мессианская тайна». Ключ к разгадке этой тайны можно получить в ответе Иисуса на вопрос Каиафы
«Ты ли Христос, Сын Благословенного?»
«Я», – отвечает Иисус.
Но тут же это ясное и лаконичное заявление Иисуса о своем статусе Мессии («Христос») сменяется проповедью, взятой прямо из книги пророка Даниила (7 глава), которая снова все смешивает и запутывает:
«И вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (Мк. 14. 62).
Первая часть ответа является отсылкой к Псалмам, где Бог обещает царю Давиду, что тот будет сидеть справа от него, «доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Пс. 109. 1). Но слова «грядущего на облаках небесных» являются прямым указанием на Сына Человеческого. Иисус готов принять титул Мессии только в том случае, если он будет согласован с его специфической трактовкой в духе книги Даниила – с идеей о «Сыне Человеческом».
Это наводит на мысль о том, что самосознание Иисуса лежит в расшифровке его уникальной интерпретации образа из Даниила, выраженного словами «как бы Сын Человеческий». Хотя загадочный «как бы Сын человеческий» у Даниила нигде явно не подается как Мессия, тем не менее, он именуется царем – тем, кто будет править всеми народами земли от имени Бога. Возможно, что это имел в виду Иисус, говоря применительно к себе о Сыне человеческом. Именование себя «Сыном Человеческим» могло быть намеком на мессианский статус, но в то же время довольно внятно указывало именно на человеческую природу (связь с царем Давидом в этом определении Мессии-отсутствует).
Использование применительно к себе термина «Сын Человеческий» позволяло Иисусу перед последователями открыть свой мессианский титул, который в то же время всегда можно было «защитить» как используемый в манере Иезекииля. Выражение «Сын Человеческий» у Иезекииля – это обычный способ сказать просто «человек». Он часто используется когда Бог обращается к пророку: «…и Он (Бог)сказал мне: «сын человеческий! стань на ноги твои, и Я буду говорить с тобою».(Иез., 2: 1.) По-видимому, это выражение подчеркивает бесконечно более низкое положение человека по отношению к Богу.
Выражение «Сын Человеческий» у Даниила имеет и другой смысл: это человекоподобный эсхатологический судья. Так же понимал этот термин Иисус и так описал это в притче:
«Когда Сын Человеческий придёт со славой в окружении всех ангелов, он воссядет на царском престоле. И он отделит одних людей от других, как пастух отделяет овец от козлов, и поставит овец по правую руку от себя, а козлов – по левую…" (Мф 25:31–46).
Сын Человеческий – космический судья последних времен.
Иисус сказал Двенадцати: "Вы прошли вместе со мной через все испытания… Когда Сын Человеческий воссядет на престоле славы, тогда и вы… сядете на двенадцати престолах как правители и судьи двенадцати племен Израилевых" (Мф 19:28; Лк 22:28–30).
С другой стороны, как видно из некоторых речений, о Сыне Человеческом, который должен прийти, Иисус говорил как о другом лице не только потому, что хотел остаться тайным Мессией. Вначале Он, вероятно, и в самом деле ожидал другого, но с течением времени все больше и больше убеждался, что Он сам и есть Сын Человеческий, который должен прийти.
Хотя первое и основное значение титула «Сын Человеческий» – это просто человек, в апокалиптических видениях Книги Даниила данное выражение используется в необычном контексте: "Владычество его – владычество вечное, которое не прейдёт, и царство его не разрушится" (Дан 7:13–14)
Человекоподобный и величественный, восседающий на престоле божественной славы эсхатологический судья – таков Сын Человеческий у Даниила. Мог ли Иисус из Назарета вообразить себя кем-нибудь подобным? Учитывая, что Он ощущал себя избранником Бога, Его слугой, единственным сыном, которому открыты тайны Небесного Отца, – вполне возможно. Именно ощущение своего величия в конце концов могло побудить Иисуса открыто и прямо отождествлять себя с Сыном Человеческим, который в иудаизме времен Иисуса порой отождествлялся с Мессией.
В конце концов Иисус убедился, что именно Он должен установить Царство Отца Небесного. Мессия пришел, и именно Он этот Мессия. Титул пророка уже не устраивал Его. Проповеди Иисуса все более проникались экзальтацией. Вначале Он говорил своим ученикам: «Кто не против вас, тот за вас» (Мк.9:40; Лк.9:50); теперь высказывался иначе: «Кто не со Мной, тот против Меня» (Мф.12:30; Лк.11:23). Теперь Иисус требовал от учеников, чтобы они любили Его одного, чтобы отреклись от всего, что связано с миром, даже от семьи. Более того, порой Он переходил всякие границы и осмеливался утверждать: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня… Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» (Мф.10:37–39; Мк.8:34–37; Лк.9:23–25; Ин.12:25).
Иисус верил, что перед приходом Царства Небесного будут большие катастрофы (Дан.9:26–27; 12:1). А так как Он и должен установить это Царство, то Он поневоле является предвестником бедствий. «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (Мф.10:34; ср. Фом.17). «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Лк.12:49).
Иисус уже не был тем кротким пророком, автором Нагорной проповеди. Требовательный, Он теперь не выносил противоречий и часто становился своенравным и суровым (Мф.17:17; Мк.3:5; 9:19; Лк.9:41). Его ученики иногда не понимали Его и испытывали перед Ним робость и даже страх (Мк.4:40; 5:15; 9:32; 10:32).
ГОСПОДЬ?
К Иисусу в Евангелиях неоднократно обращаются, называя Его "Господи":"Господи, я пойду за Тобою, куда бы ты ни пошел" (ЛК 9:57)."Господи, позволь мне прежде похоронить отца" (ЛК 9:59). Следует заметить, что греческому слову «кюриос» ("Господин". в Синод. переводе "Господь") соответствует арамейское слово «марэ», которое использовалось как уважительное обращение к целителю, пророку и др.: у Матфея в аналогичном примере с Лк 9:57 стоит вместо обращения «Господи» – Учитель": "Учитель! Я пойду за Тобою…" (Мф8:19). Обращение «Господи» эквивалентно английскому «сэр», или русскому «сударь». Крайне маловероятно, что при жизни Иисуса кто. либо из учеников или последователей считал или называл Его Богом.
Что касается самого Иисуса, бесспорно одно: Он мог считать Себя не Богом, но Божественной личностью типа Ангела или Божьего посланника. Бог был в центре всей Его жизни; Он учил любви и послушанию Бога, Который для Иисуса – не только Творец всего живого и Законодатель, но истинный Отец. Он учил: "И отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, который на небесах" (Мф23: 9). Родителей следует почитать, но отец в собственном смысле – есть Бог, «плотские» же родители "не суть виновники нашего бытия, а только содействователи и орудия Божии."
Подобное отношение к Богу Иисус выразил еще в 12-летнем возрасте, заявив Марии и Иосифу, искавшим Его и нашедшим в Храме беседовавшим с учителями: «Зачем вам было искать меня? Или вы не знали, что мне ДОЛЖНО быть в том, что назначено Отцу Моему?».
Особенность самосознания евангельского Иисуса Христа в том, что оно соединяется с Его «богосознанием». Иисус по своему духу был чужим людям: Он был «не от мира» (Ин 17:16). Причиной того, почему Иисус мог сознавать себя чуждым миру, была Его исключительная связь с Богом, Он жил Отцом Небесным, ощущал Его в Себе:
«Все передано Мне Отцом Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына» (Мф11:27). «Я знаю Его потому, что Я от Него и Он послал Меня» (Ин 7:29) Он утверждал, что говорил не сам от себя: «Мое учение не Мое, но пославшего Меня» (Ин 7:16). «Я в Отце и Отец во Мне. Слова, которые Я говорю вам, говорю не от себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела. Слова, которые вы слышите, не есть Мое, но пославшего Меня Отца» (Ин 14:10. 28) «Видевший Меня, видит пославшего Меня» (Ин 12:45). И наконец – признание: «Я и Отец одно»:
«Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их; и они идут за Мною.
И Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек; и никто не похитит их из руки Моей;Отец Мой, Который дал Мне их, больше всех; и никто не может похитить их из руки Отца Моего: Я и Отец – одно.»(Ин 10:24–30).
Но несмотря на обилие подобных утверждений в Ев. от Иоанна, едва ли можно сомневаться в том, что Сам Иисус никогда не помышлял выдавать себя за воплотившегося Бога, такого рода идея чужда иудаизму. Иногда Иисус как бы принимает даже меры к тому, чтобы отвергнуть подобного рода учение. Обвинение в том, что Он объявлял себя Богом или равным Богу, выставляется клеветой со стороны иудеев (Ин.5:18; 10:33). В этом же Евангелии Иисус заявляет, что Отец более его (Ин.14:28). Сверх того, Он признает, что Отец открыл ему не все (Мк.13:35). Он считает себя выше обыкновенного человека, но от Бога его отделяет целая бесконечность. Он Сын Божий, но и все люди сыны Бога или могут до известной степени сделаться таковыми. Однако Он – уникальный Сын Божий по степени богоощущения в себе.
Произнеся слова:«Я И ОТЕЦ-ОДНО», Иисус мог утверждать, что Он совершает дела во имя своего Отца и говорит о символических овцах, которых ему дал Его Отец. Оба высказывания были бы бессмысленны для его слушателей, если бы Он и Его Отец были одной и той же личностью. Напротив, Иисус, по сути, сказал: "Мой Отец и я связаны такими тесными узами, что никто не может похитить у меня овец, так же как никто не может забрать их у Моего Отца". Сын и его отец – не могут быть одним и тем же лицом; их двое, и их связывают крепкие узы единства. Они – «одно» в том смысле, что имеют одни и те же намерения и ценности. Иисус не только не свидетельствует о Своей независимости от Бога, напротив, Он говорит, что Сын ничего не может делать сам от себя, но только то, что, как Он видит, делает Отец, – то же делает и Сын.
Такие крепкие узы единства не делают Бога и его Сына, Иисуса, неотличимыми друг от друга. Они – две личности со свойственными им отличительными чертами. У Иисуса есть свои чувства, мысли, опыт и свобода воли. Тем не менее, Он Сам решает подчинить свою волю Отцу: "Пусть будет не Моя воля, а Твоя "(Лк 22:42)». Эти слова были бы бессмысленны, если бы Его воля не отличалась от воли Его Отца. Две воли – две личности. Иисус «преклонив колени, молился» явно не самому себе, а Богу.
Таким образом, говоря: "Я и Отец – одно", Иисус мог иметь в виду самые тесные узы, которые только возможны между двумя личностями. Иисус – это «названный» («приемный») Сын Бога. «Христос» – означает «помазанник». Кто же это может «помазать» Бога?
Он в своем Отце и Отец в нем. Он живет в своих учениках и всюду с ними; Он и его ученики составляют одно целое, как и Отец Его с Ним – одно целое.
Крайне маловероятно, что кто-либо при жизни Иисуса имел в виду, что Иисус – это Бог.

Таким образом, дать однозначный ответ, кем мог считать Себя Иисус, основываясь на евангельских текстах, – мы не можем. Он существовал в полном теоцентризме: в центре для Него был Бог . Иисус считал, что Бог возложил на Него миссию колоссальной важности, – большей важности, чем на кого-либо из предыдущих пророков.
Он не называл себя Мессией, возможно полагая связанные с этим титулом военно-политические ассоциации неуместными. Для Него самое главное было – богообщение, исполнение заповедей и ощущение себя "Сыном Божиим". В особо торжественные минуты Он называл себя именно Сыном, а не Мессией. Название "Сын Божий", или просто «Сын» стало для Иисуса аналогичным с "Сыном Человеческим", а следовательно, и синонимом Мессии, с той только разницей, что Он называл сам себя только "Сыном Человеческим" и, по-видимому, никогда сам не присваивал себе названия "Сына Божия".
Скорее всего, Иисус мог считать, что на Него Богом возложена миссия провозглашения скорого наступления Царства и подготовки людей к этому космичекому событию.

Глава 9. Нагорная проповедь

Нагорная Проповедь представлена в Евангелии от Матфея (5–7), хотя есть некоторые параллели с проповедью на равнине, записанной в Евангелии от Луки (6: 17–49), а также с некоторыми местами из Евангелия от Марка; у Иоанна проповедь отсутствует, не упоминается она у ап. Павла.
Исследователи не уверены в точном источнике происхождения проповеди, но параллели между синоптическими евангелиями и некоторыми неканоничными текстами, такими как Евангелие от Фомы, приводят многих к выводу, что общие материалы могут быть взяты из гипотетического источника «Q».
В нагорной проповеди отражено учение Иисуса о Царстве Божьем. Заповеди блаженства, с которых начинается проповедь, учат тому, как можно достигнуть христианского совершенства, какими душевными качествами должны обладать христиане, чтобы обрести Царство. Следование этим качествам при земной жизни ведёт к вечному блаженству в последующей вечной жизни в Царстве Божиим, которое является эсхатологическим Царством грядущего и в то же время начало которого могут ощутить в себе те, кто уже сегодня начинают жить по законам Бога.

Заповеди блаженства
Проповедь начинается с перечисления Заповедей Блаженства (макаризмы, от др. – греч. «счастливый, блаженный»), которые согласно христианскому вероучению, являются частью заповедей Иисуса Христа, дополняющих Десять заповедей Моисея.
Своё название «Заповеди Блаженства» получили исходя из того, что следование им при земной жизни ведёт к вечному блаженству в последующей вечной жизни. Евангельский текст ниспровергает общепринятые представления о том, в чем заключается счастье: радоваться Царству Божьему будут те, кто унижен и бесправен в этом мире:
"Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы буду. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах"(Мф 5:3–12)
Поскольку макаризмы дошли до нас в двух версиях (по Мф и по Лк), то в библеистике исследуется вопрос об исторической реконструкции источника. Метод истории форм позволяет достоверно определить наличие в общем первоисточнике лишь трёх макаризмов:
"Блаженны нищие, ибо их есть Царство Божие.
Блаженны скорбящие, ибо они утешатся.
Блаженны алчущие, ибо они будут насыщены будут"
В Евангелии от Луки Иисус Христос противопоставляет заповедям блаженства «заповеди горя»:
«Напротив, горе вам, богатые! ибо вы уже получили своё утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете.
Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете.
Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! ибо так поступали с лжепророками отцы их.»(Лк. 6:24–26)
Заповеди Блаженства и "заповеди горя" дополняют друг друга:.
«Блаженны нищие, ибо ваше есть царствие Божие. – Горе вам, богатые, ибо вы уже получили своё утешение. Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь.
Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеётесь. – Горе вам, смеющиеся ныне, ибо восплачете и возрыдаете.»
Заповеди Блаженств в Евангелии от Матфея обрамляются словами «ибо их есть Царство Небесное» в начале и в конце: эти слова прозвучат вновь в восьмой заповеди. Обетование Царства Небесного включает в себя все другие обетования, относящиеся к прочим заповедям Блаженства. Когда Иисус говорит, что плачущие утешатся, милостивые будут помилованы, чистые сердцем узрят Бога, и миротворцы назовутся сынами Божиими, – это означает не что иное, как Царство Небесное, идея о котором скрепляет собой все учение Иисуса. Вся Нагорная проповедь в целом и заповеди Блаженства в частности являются руководством на пути в Царство Небесное,
Все заповеди имеют параллели в Ветхом Завете (в Псалмах, Притчах и т. д.). Ниже приводятся Заповеди Блаженства и их параллели из Ветхого Завета.
Первая заповедь Блаженства представляет собой зачин всей Нагорной проповеди: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф.;5:3). Параллельное место из Евангелия от Луки во многих древних рукописях звучит так: «Блаженны нищие, ибо ваше есть Царствие Божие» (Лк.;6:20).
Греческий термин «нищий» может соответствовать нескольким еврейским терминам: «бедный»,»«нищий»«неимущий», «нуждающийся»«смиренный», «согбенный». Ввиду многозначности возможных еврейских эквивалентов греческого слова «нищие» попытки реконструировать еврейский оригинал выражения «нищие духом» носят гипотетический характер.
Точный смысл выражения «нищие духом» становится практически неразрешимой экзегетической задачей, если пытаться оторвать его толкование от церковной традиции: быть нищим духом означает «не почитать себя за что-либо, но признавать душу свою малоценною и уничиженною, как будто ничего он не знает и не имеет, хотя и знает, и имеет». Таким образом, нищета духовная является синонимом смирения.
Ни в Ветхом Завете, ни в античной литературе смирение не воспринималось как качество, которое можно поставить на первое место в списке добродетелей. Но в учении Иисуса смирение занимает столь исключительное место, что именно этим качеством открывается вся духовная программа, изложенная в Нагорной проповеди
Вторая заповедь:«Блаженны плачущие, ибо они утешатся» (Мф.;5:4). В параллельном месте из Проповеди на равнине использованы другие термины: «Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь» (Лк.;6:21)
Под плачущими можно в расширительном смысле понимать всех страдающих, находящихся в отчаянных обстоятельствах, скорбях и гонениях, ощущающих свою беспомощность и уязвимость. Вторая заповедь Блаженства, возможно, имеет параллель в книге пророка Исаии – в том самом отрывке, который Иисус прочитал в назаретской синагоге (Лк.;4:16–20):
«Дух Господень на Мне, ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем… утешить всех плачущих, дать плачущим Сиона славу вместо пепла, елей радости плачущим, одежду славы вместо духа уныния» (Ис.;61:1–3).
Третья заповедь: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю» (Мф.;5:5) является парафразом слов из 36-го псалма. Кротость в псалме противопоставляется гневу и ярости:
«Перестань гневаться и оставь ярость; не ревнуй до того, чтобы делать зло, ибо делающие зло истребятся, уповающие же на Господа наследуют землю. Еще немного, и не станет нечестивого; посмотришь на его место, и нет его. А кроткие наследуют землю и насладятся множеством мира» (Пс.;36:8–11)
Таким образом, формулируя третью заповедь Блаженства, Иисус вновь апеллирует к знакомой Его слушателям словесной формуле.
Четвертая заповедь Блаженства в версии Матфея весьма существенно отличается от параллельного места у Луки. В Проповеди на равнине речь идет о физическом голоде (Лк.;6:21), в Нагорной проповеди – о духовном голоде и духовной жажде:
«Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» (Мф.;5:6).
В Ветхом Завете, в частности к книге Псалмов, образ жажды используется для описания сильного и горячего стремления человека к Богу, к исполнению Его законов и заповедей:
«Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я; Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя в земле пустой, иссохшей и безводной» (Пс.;62:2).
Правда – одно из ключевых библейских понятий. На языке Ветхого Завета оно означало прежде всего следование заповедям Божиим; призвание богоизбранного народа заключается в том, чтобы ходить путем Господним, творя правду и суд (Быт.;18:19). Искание правды – необходимое условие для того, чтобы овладеть землей обетованной: «Правды, правды ищи, дабы ты был жив и овладел землею, которую Господь, Бог твой, дает тебе»(Втор.;16:20).
Пятая заповедь Блаженства говорит еще об одном важнейшем человеческом качестве, являющемся отражением одного из свойств Божиих: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут! (Мф.;5:7).
Уже в Ветхом Завете Бог назван милостивым и милосердным: Моисею на Синае Бог является с именем Господь, Господь, Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный (Исх.;14:6). Эти слова почти буквально повторяются в 85-м псалме: «Но Ты, Господи, Боже щедрый и благосердный, долготерпеливый и многомилостивый и истинный» (Пс.;85:15).
Ветхозаветный Бог остается прежде всего справедливым Судьей, воздающим каждому по делам его. Милость Божия к человеку в ветхозаветных книгах напрямую связана с поведением человека: «С милостивым Ты поступаешь милостиво, с мужем искренним – искренно, с чистым – чисто, а с лукавым – по лукавству его» (Пс.;17:26–27).
В Новом же Завете акцент делается на милость как свойство Бога, не зависящее от поведения людей: «Бог повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф.;5:45).
Шестая заповедь вновь говорит не об образе поведения, а о ввнутреннем качестве человека:
«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят»(Мф.;5:8).
Словосочетание чистые сердцем заимствовано из Псалтири:
«Как благ Бог к Израилю, к чистым сердцем!» (Пс.;72:1);
«Кто взойдет на гору Господню, или кто станет на святом месте Его? Тот, у которого руки неповинны и сердце чисто…» (Пс.;23:3–4).
Опять мы видим, как Иисус использует выражение, которое было у многих на слуху.
Седьмая заповедь, в отличие от предыдущих, говорит не столько о внутреннем качестве человека, сколько об образе его поведения:
«Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф.;5:9).
Слово «миротворцы» встречается в Ветхом Завете один раз в книге Притчей:
«Коварство – в сердце злоумышленников, радость – у миротворцев «(Притч.;12:20).
Это слово возводит к библейскому представлению о мире как антониме войны, вражды и ненависти.
Восьмая, девятая и десятая заповеди Блаженства тесно связаны между собой и потому должны быть рассмотрены в совокупности:
«Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.
Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня.
Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас» (Мф.;5:10–12).
Все три заповеди скреплены сквозной темой гонений.
Предупреждение о предстоящих гонениях – лейтмотив проповеди Самого Иисуса.
Примечание
В книге И. C. Свенцицкой «Апокрифы древних христиан» приводится подробное разъяснение изречений из Нагорной проповеди Евангелия от Матфея (5:3–6). Автор подчеркивает их аналогии в Евангелии от Луки (6:20–21)и в Евангелии от Фомы:
«Иисус сказал: Блаженны бедные, ибо ваше царствие небесное; Иисус сказал: Блаженны вы, когда вас ненавидят (и) вас преследуют. И не найдут места там, где вас преследовали; Иисус сказал: Блаженны те, которых преследовали в их сердце; это те, которые познали Отца в истине. Блаженны голодные, потому что чрево того, кто желает, будет насыщено» (Фома. 59, 72, 73).
В основе всех этих эсхатологических обещаний лежит возглашение блаженства нищим (в смысле бедным, в первую очередь, трудящимся, страдающим от нищеты, голодным, преследуемым.
Выражение Матфея «нищие духом» соответствует также и подобному выражению из кумранской рукописи: один из вариантов чтения – «кроткие духом». Одно из объяснений этого выражения – «нищие по духу» (то есть добровольно). Кроме того, христиане времени жизни самого Иисуса Христа назывались по-арамейски «нищими». Речение «блаженны кроткие…» не повторяет смысл предыдущего речения «блаженные нищие по духу», а восходит к ветхозаветному псалму: «А кроткие наследуют землю и насладятся множеством мира» (Пс. 36:11)

Антитезы Нагорной проповеди
Важную часть Нагорной проповеди составляют «антитезы», т. е. речения, начинающиеся формулой «древним было сказано…,а Я говорю вам». Поскольку в них комментируются важные заповеди Торы и излагаются фундаментальные этические принципы, рассмотрим их все по очереди.
В прошлом (а иногда и сейчас) заповеди интерпретировались как выход за рамки иудаизма, нарушение основ Торы. Однако, можно утверждать, что выступая против отдельных законов – ритуальных заповедей, которые должны были выполняться лишь по возможности и не теряя здравого смысла, Иисус никогда не выступал против Закона Моисея (т. е. Торы). Лучше всего это показывают слова самого Иисуса:
"Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все.
Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном. Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное" (Мф 5:17–20).
Все четыре изречения говорят об одном и том же: о том, как Иисус и Его проповедь соотносятся с Ветхим Заветом.
Прежде всего, Он заявляет, что пришел не разрушить Закон, но исполнить, т. е. воплотить в жизнь то, что было начертано в Законе.
Согласно Мф 5:17–20, Закон будет сохранять своё значение до тех пор, пока существует наша планета («доколе не прейдёт небо и земля»). Более того, ни одна заповедь в нем не потеряет значение (даже «заповеди малейшие). Мф 5:17–20 содержит ещё и инвективы против тех, кто учит чему-либо иному: такие люди нарекутся в Царстве Небесном «малейшими», да и вообще рискуют в него не войти.
1. Первая из антитез комментирует заповедь «Не убий» (Исх 20:13; Втор 5:17).
"Вы слышали, что сказано древним: «Не убивай; кто же убьёт, подлежит суду». А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего, подлежит суду. Кто же скажет брату своему «рака», подлежит Синедриону; а кто скажет «безумный», подлежит геенне огненной." (Мф 5:21–26)
Слова «кто же убьет, подлежит суду» в Ветхом Завете (далее: ВЗ) отсутствует, но есть многочисленные указания на то, что убийца должен быть предан смерти (Исх 20:13;Лев.;24:17; Чис.;35:16–18). Исходя из этого, можно предположить, что слова «подлежит суду» указывают не столько на судебный процесс как таковой, сколько на смертный приговор как результат судебного процесса по делу об убийстве. Суд и Синедрион здесь воспринимаются скорее как предвестники Божественного суда, на который указывает выражение «геенна огненная». Речь идет об ответственности человека за свои чувства и слова: он отвечает за них не перед человеческим судом, но перед судом Бога. Об отмене заповеди Торы здесь и речи быть не может. Прежние требования не отменяются: к ним добавляются новые.
Далее, говоря о «гневающемся на брата своего», Иисус повторяет более-менее традиционные идеи ВЗ:
«Не будь духом твоим поспешен на гнев, ибо гнев гнездится в сердце глупых» (Еккл 7:9).
«Не дружи с гневливым и не сообщайся с человеком вспыльчивым, чтобы не научиться путям его» (Притчи 22:24).
2–3.Эти две антитезы Нагорной проповеди посвящены вопросам семейной этики.
Вторая антитеза является комментарием Иисуса к седьмой заповеди закона Моисеева: «Не прелюбодействуй»(Исх.20:14; Втор.5:18).
Третья посвящена разводу:
"Вы слышали, что сказано древним: «Не прелюбодействуй». А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своём. Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки её и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну."(Мф 5:27–28)
"Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную. А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует." (Мф 5:31–32).
Наставление о целомудрии, которое дает Иисус, процитировав седьмую заповедь Моисееву, на первый взгляд кажется достаточно близким к словам из десятой заповеди: «Не желай жены ближнего твоего» (Втор.5:21; Исх.20:17). Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова, содержит целую серию наставлений относительно того, как благочестивый человек должен вести себя с женщинами:
«Не засматривайся на девицу, чтобы не соблазниться прелестями ее… и не засматривайся на чужую красоту: многие совратились с пути чрез красоту женскую; от нее, как огонь, загорается любовь.
Отнюдь не сиди с женою замужнею и не оставайся с нею на пиру за вином, чтобы не склонилась к ней душа твоя и чтобы ты не поползнулся духом в погибель (Сир.9:5;7–11).
В отношении прелюбодеяния закон Моисеев предписывает суровое наказание по отношению к обоим виновным – мужчине и женщине: «Если кто будет прелюбодействовать с женой замужнею, если кто будет прелюбодействовать с женою ближнего своего, – да будут преданы смерти и прелюбодей и прелюбодейка» (Исх.20:10).
Запрещая не только прелюбодействовать с женщиной, но и смотреть нанее с вожделением, используя гиперболические образы глаза, который надлежит вырвать, и руки, которую надо отсечь, Иисус подчеркивает святость брака. Эта исходная позиция предопределяет и отношение Иисуса к разводу.
Здесь также нет отмены ветхозаветной заповеди – есть только её устрожение, которое на первый взгляд, требует от человека нереального: мужу запрещается «смотреть с вожделением» на кого-либо, кроме собственной жены, а жене – на кого-либо, кроме собственного мужа; запрещается также «смотреть с вожделением» на чужих жён и мужей, даже если ты не женат/не замужем.
4. Четвертая антитеза касается ветхозаветных повелений соблюдать клятвы:
«Ещё слышали вы, что сказано древним: «Не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои». А я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землёю, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или чёрным. Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого.» (Мф 5:33–37).
Опять же, об отмене ветхозаветной заповеди здесь и речи быть не может.:«Не клянитесь именем Моим» (Лев 19:12; Втор 23:21)
Аргументация построена на том, что к клятвам надо относиться предельно серьёзно: во-первых, потому что при этом так или иначе поминается Бог, а поминать имя Божие «всуе» запрещено (Исх 20:7); во-вторых, потому что человек не властен над своей судьбой («не можешь ни одного волоса сделать белым или чёрным»).
Ещё Екклесиаст призывал клясться пореже:
«Не торопись языком твоим, и сердце твоё да не спешит произнести слово пред Богом, потому что Бог на небе, а ты на земле… когда даёшь обет Богу, то не медли исполнить его… лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить» (Еккл 5:3–4).
Иисус и здесь призывает более строго соблюдать уже данные правила.
5. Пятая антитеза является комментарием к следующим постановлениям закона Моисеева:
«Отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб (Исх.;21:23–25); Кто сделает повреждение на теле ближнего своего, тому должно сделать то же, что он сделал: перелом за перелом, око за око, зуб за зуб; как он сделал повреждение на теле человека, так и ему должно сделать»(Исх.;24:19–20).
Отталкиваясь от этих постановлений, Иисус говорит:
«Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся» (Мф 5:38–42).
Ветхозаветная заповедь "Око за око" – это условие юридической ответственности, означающее правосудие: наказание должно быть адекватно преступлению. Это юридическое (по суду) требование в НЗ противопоставлено морально-этическому: "не отвечать злом на зло" и более того, подставить «злу» "другую щеку".
Речь не идет о некоем абстрактном зле, но о конкретном носителе зла, о персонифицированном зле. В данном случае «злой» – это любой обидчик, любой человек, намеренно причиняющий зло другому.
Советы, которые дает Иисус, относятся не к правовой сфере, а к сфере личной этики. Напр., если у тебя лично хотят отсудить рубашку или часть имущества, не сопротивляйся. Богатство и вообще имущество является преградой между Богом человеком ("Легче верблюду пройти через игольное ушко, нежели богатому попасть в рай"), поэтому подставь «другую щеку» – пустъ забирает, этим он сотрёт лишний барьер между тобой и Всевышним.
Заповедь о "непротивлении злу насилием", о подставлении бьющему другой щеки в её евангельском смысле чужда ВЗ. Точнее, нечто близкое в ВЗ имеется, но смысл этого – иной, хотя «мотив неотмщения» также восходит к Ветхому Завету:
«Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего» (Лев 19:18). «Я предал хребет мой биющим и ланиты мои поражающим; лица моего не закрывал от поруганий и оплевания» (Ис 50:5–6).
Но простить и не мстить – не означает не оказывать сопротивления пороку и злу: "Истреби зло из среды своей" – говорит Писание (Втор 7:17). В Торе нет проповеди смирения перед злом.
6. Шестая, финальная антитеза посвящена ветхозаветной заповеди «любить ближнего, как самого себя» (Лев 19:18)
«Вы слышали, что сказано: «Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу своему восходить над злыми и добрыми, и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, то какая вам награда? Не то же ли самое делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?» (Мф 5:43–48)
Иисус интерпретирует Лев 19:18 как путь, позволяющий уподобиться Богу, следовательно, любовь к ближнему должна включать в себя и любовь к врагам, «Ибо Он благ и к неблагодарным и злым».(Лука 6:27–36). Иисус раскрывает истинный смысл Писания: волю Бога – как любовь ко всему человечеству.
Что касается утверждения Матфея о якобы призыве прошлого ненавидеть врагов (5:43), подобной заповеди нет в Писании; возможно, эти слова отражают какую-то устную традицию (что-то подобное было в кодексе ессеев). Напротив, Тора предписывает:
«Не ненавидь брата твоего в сердце твоем; ты увещевай ближнего твоего…» (Левит 19, 16–17).
Любовь к ближним выражалась в ВЗ в заповеди Лев 19:18:
«Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, НО люби ближнего твоего как самого себя» и как заповедь дружелюбия к чужакам:
«Когда поселится пришелец в земле вашей, не притесняйте его…ЛЮБИ ЕГО КАК СЕБЯ, ибо и вы были пришельцами в земле египетской» (Лев 19:33–34)
Заповедь любви к ближнему в Торе (Лев 19:18) ссылается на книгу Бытие (9:1):
«По образу Бога создал Он человека» «Любим Всевышним человек потому что создан он по образу Бога». Поэтому надо любить ближних, которые, как и ты, являются образом Божьим.
В Торе заповедь любви к ближнему воспринимается как главное требование Торы, как «Золотое Правило», которое лежит в основе всех заповедей, регулируя отношения между людьми, а также в основе заповедей, определяющих обязанности человека по отношению к Богу:
«Не делай ближнему своему того, что не желаешь, чтобы делали тебе. Это вся Тора, всё остальное является комментариями к ней» – сказал задолго до возникновения христианства законоучитель Гилель.
Что же касается призыва «Любите врагов ваших», подобных слов о ЛЮБВИ к врагам – нет в Торе, хотя ВЗ призывает делать добро также и врагам, поскольку «Благ Господь ко всем, и щедроты Его на всех делах Его» (Пс144:9). «КО ВСЕМ» – означает в том числе, и к врагам, к грешникам:
«Если голоден враг твой, накорми его хлебом; и если он жаждет, напой его водою ибо, делая сие, ты собираешь горящие угли на голову его, и Господь воздаст тебе»(Притч 25:21)
" Горящие угли" благодеяний служат для раскаяния, к которому мы подталкиваем «врага», делая ему добро. Т. е. враг, «побеждённый» такими "горящими углями", перестаёт быть врагом; зло в нём выжигается. В результате самый свирепый враг, увидев нашу доброту, человечность и милосердие, почувствует угрызения совести и раскается в содеянном.
Заповедь о любви к ближнему сочетается с заповедью о любви к Богу и является по существу интерпретацией заповеди святости (Лев 17:26). В этой заповеди видели суть всей Торы и призыв к подражанию Богу.
Иисус называет эту заповедь одной из двух величайших заповедей Бога (Ев Марка.12:29–31):
«…Какая первая из всех заповедей?
Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповедей нет.»

ИТАК, почти каждое высказывание Иисуса имеет параллели в иудаизме – в Торе, у Пророков.
В своих антитезах Иисус указывает на более глубокие требования, чем были известны раньше: не только не убивать, но и вообще не подходить к черте гнева, за которой возможно убийство; не только не прелюбодействовать, но вообще не вступать на дорогу, которая может побудить к греху; не только не клясться именем Бога ложно, но вообще избегать клятв.
Другими словами, вести себя таким образом, чтобы избежать не только самого греха. но и пути, ведущего к греху: стремление к примирению предохраняет от желания убить; воздержанность воображения предохраняет от прелюбодеяния; отказ от клятв – от произнесения ложных клятв.
Иисус описывает в новых выражениях более полно требования Торы, ради их более конкретного и глубокого раскрытия.

Глава 10. Весть о "Царстве Божьем"

Понятие "Царство Божье" в Ветхом Завете
Выражение "Царство Божие" (ЦБ)(или Царствие Небесное) – древнееврейская идиома, означающая время, когда в мире установится правление Божие, Его царствование. Для евреев этот термин обозначал наступление эсхатологической новой эры, где правителем будет Бог, где будут установлены новые отношения с людьми и со всем мирозданием. Это время, когда враги (напр., языческие державы) будут побеждены, когда установится та или иная вожделенная иудеями политико-социальная система.
"И Господь будет Царем над всею землею; в тот день будет Господь един, и имя Его едино" (Зах 14:9).
Пророк Исая так описывает это идеальное Царство Грядущего:
"Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю… А вы будете веселиться и радоваться вовеки о том, что Я творю… и не услышится в нем более голос плача и голос вопля. Там не будет более малолетнего и старца, который не достигал бы полноты дней своих…И будут строить домы и жить в них, и насаждать виноградники и есть плоды их. Не будут строить, чтобы другой жил, не будут насаждать, чтобы другой ел;…будут пользоваться изделием рук своих. Не будут трудиться напрасно… И будет, прежде нежели они воззовут, Я отвечу; они еще будут говорить, и Я уже услышу… говорит Господь." (Ис.65:17–25)
В этом утопическом Царстве не будет слышно плача, будет царить веселье и радость; не будут умирать прежде, чем насладятся полнотой земных дней. А умирая, не будут изуродаваны приметами старости и болезнями…

Учение Иисуса о "Царстве Божьем"
Учение Иисуса о ЦБ проходит красной нитью через Евангелие и выражено оно в виде отдельных высказываний и притч. Его деяния (чудеса, исцеления, воскрешения) и Его образ жизни также рассматриваются как выражения учения.
Весть Христа о ЦБ, которую Он нес народу, была настолько новой и отличающейся от известной Его современникам, что Он Сам, по-видимому, не вполне мог её полностью сформулировать. «Новая реальность» ЦБ Христа не может быть выражена словами. ЦБ можно лишь «уподобить» чему – либо, существующему в мире, при помощи земных понятий и символов, и этим образам Иисус посвятил большинство своих притч:
Царство подобно «закваске в тесте» (Мф13:33–35); оно созревает и прорастает в человеке незаметно, превращаясь из «горчишного зерна» в дерево, в ветвях которого укрываются птицы (Мф 13:31–32); оно вытесняет в душе человека все его земные привязанности, подобно драгоценной жемчужине (Мф13:45–46) или бесценному сокровищу (Мф 13:44)…
Однако, по-настоящему новое в Его провозвестии ЦБ выражено у ЛК 7:22–23 (Мф 11:5) в ответе Иисуса посланцам от Крестителя:
«И сказал им Иисус в ответ: пойдите, скажите Иоанну, что вы видели и слышали: слепые прозревают, хромые ходят, прокажённые очищаются, глухие слышат, мёртвые воскресают, и нищие благовествуют; и блажен, кто не соблазнится обо мне».
Матфей и Лука понимают эти слова как перечисление чудес, совершенных Иисусом на глазах посланцев Иоанна, которые свидетельствуют о явлении Царства в служении Иисуса. Эта фраза представляла собой свободную комбинацию цитат Ис 35,5: 29:18 – изображение эры спасения и Ис 61,1 – радостная весть для нищих.
Используемые образы: прозревание слепых, обретение слуха глухими, ликующие возгласы немых и т. п. – все это в целом – древнейшие обороты речи, посредством которых на Востоке описывали эру спасения, когда не будет больше ни горя, ни страданий, ни боли.
Акцент делается на шестом тезисе (Лк 7:23), что следует не только из того, что он стоит в конце, но и из заключительных слов, которые имеет Синоальный перевод: «и блажен, кто не соблазнится о Мне!»,(т. е. блажен тот, кто не усомнится во Мне, в том, что я Мессия).
В переводе одного из авторитетнейших знатоков арамейского языка проф. Иоахима Иеремиаса («Богословие Нового Завета». ч.1) Лк (7:23)имеет несколько перевод: «блажен тот, у кого я не вызываю негодования».
К утверждениям о том, что слепые видят, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат и мертвые воскресают, заключительные слова о возможном негодовании относиться не могут. Видимо, в практике Иисуса было нечто, что в высшей степени задевало нравственные установления, и Иеремиас считает, что здесь имеется в виду предложение спасения нищим. Когда преодолевших это негодование Иисус называет блаженными, Он тем самым подчеркивает важность этого утверждения То, что эти слова действительно определяют главное в провозвестии Иисуса, подтверждается еще и с другой стороны тем же высказыванием, открывающим мощное эсхатологическое провозглашение обетовании блаженства: «блаженны нищие» (Лк 6,20).

"Нищие и грешники"
Чтобы составить себе представление о людях, которым Иисус принес радостную весть, следует исходить из того, что приверженцы Иисуса в Евангелиях именуются по-разному. С одной стороны, они неоднократно характеризуются как «мытари и грешники» (Мк 2,15.; Мф 11,19; Лк 15,1), либо «мытари и блудницы» (Мф 21,32), либо просто как «грешники» (Мк 2,17; Лк 7,37.39; 15,2; 19,7). Глубокое презрение, содержащееся в этих определениях, указывает на то, что исходили они от противников Иисуса; Мф 11,19 i Лк 7,34 явно подтверждает это.
Понятие «грешник» имело в окружавшей Иисуса среде весьма определенный оттенок. Это слово применялось не только в общем значении, но и в специальном – к людям презираемых профессий. На это ясно указывает такие словосочетания, как «мытари и блудницы» (Мф 21,31), «грабители, обманщики, прелюбодеи, мытари» (Лк 18,11). Приверженцы Иисуса часто называются «малыми» (Мк 9,42; Мф 10,42; 18,10.14) или «малейшими» (Мф 25,40.45), а также «простецами» (Мф 11,25), которым противопоставляются «мудрые и разумные».
Т.о., в круг приверженцев Иисуса входили преимущественно люди с дурной репутацией, необразованные, невежественные, которым их религиозное невежество и аморальное поведение, согласно убеждениям того времени, преграждают доступ к спасению.
"Нищие"-это угнетенные в самом широком смысле слова: притесняемые, которые не в состоянии себя защитить, отчаявшиеся, неизлечимые. Означая первоначально убогих и несчастных, у пророков это понятие охватывает всех притесняемых и бедняков, которые знают, что целиком должны полагаться на помощь Бога. В этом широком смысле, который приобретает у пророков понятие «нищие», употребляет его также и Иисус. Нуждающиеся, голодные и жаждущие, нагие и странники, больные и заключенные – все они, несомненно, принадлежат к «малейшим»: они его братья (Мф 25,31–46).
Однако у Христа круг «нищих» шире. Он называет их голодными, плачущими, больными, труждающимися, обремененными, последними, простодушными, потерянными, грешниками, делая акцент на разные стороны понятия «нищие»
Откликом на Радостную весть была буря негодования. Провозвестие Иисуса было резко отвергнуто: отделение от грешников считалось в иудаизме первейшим религиозным долгом.
Евангельские сообщения о провозглашении Иисусом радостной вести для нищих, как считают ученые, воспроизводят «подлинный голос» Иисуса.

Иисус не дает четкого определения тому, что такое «Божье Царствие» и лишь намекает в притчах о его природе.
Он молит Бога о его пришествии: «да придет Царствие Твое, будет воля Твоя и на земле, как и на небе» (Мф. 6:10; Лк. 11:2). «Приблизилось Царство Божье», – провозглашает Иисус. Иными словами, Бог должен воцариться над Израилем и всей землей, даруя справедливость и милость народу своему и всему миру.
В основе проповеди Иисуса лежала идея не о «небесах», а скорее, о преображенной земле, на которой царит всякого рода справедливость и мир, где всем всего будет в достатке и где, согласно пророку Михею, «никто (уже) не будет устрашать» людей (Мих. 4:4).
В заповедях блаженства Нагорной проповеди Иисус поздравляет Своих учеников и последователей с тем, что, с обычной точки зрения, выглядит скорее бедой или наказанием, чем поводом для поздравлений, потому что с наступлением Божьего правления происходит великий эсхатологический переворот: все, что так дорого людям, теряет всякую ценность, но утверждаются ценности вечные, божественные, которые раньше часто бывали у людей в пренебрежении. Несмотря на земные лишения и страдания, на которые их обрекает бедность и угнетенное положение, их должна переполнять великая радость: они уже избраны Богом.
Поздравления Иисуса обращены прежде всего, к Его ученикам, к тем Двенадцати, которые всё оставили ради следования за Ним. В рассказе Луки о Нагорной проповеди это выступает еще яснее, чем у Матфея, потому что Нагорная проповедь следует непосредственно за избранием двенадцати (Лк 6:13).
Один богослов назвал Нагорную проповедь «проповедью по случаю посвящения в сан Двенадцати». Иисус произнес перед двенадцатью учениками проповедь перед тем, как они приступили к исполнению своей миссии.
С одной стороны, блаженства отражают апокалиптические представления Иисуса о наступлении Царства Божьего, а с другой – то, что оно уже наступает, что не многие, а лишь некоторые могут вкусить частично уже здесь и сейчас.
Те, кто идут за Иисусом и следуют его призывам, могут ощутить, какой будет жизнь в Царстве, где не будет войн, – и ученики Иисуса призваны быть миротворцами уже сейчас. В Царстве не будет ненависти – и ученики Иисуса призваны любить всех уже сейчас. В Царстве не будет несправедливости и угнетения – и ученики Иисуса должны уже сейчас бороться за права угнетенных. В Царстве не будет голода, жажды и нищеты – и ученики Иисуса уже сейчас должны помогать бедным и бездомным.

"Царство Божие": в настоящем, прошедшем или будущем?
В Евангелиях приводятся противоположные свидетельства относительно ЦБ. С одной стороны, иногда Царство описывается как нечто, лежащее в будущем, причём скором будущем, а с другой – представляется как реальность, уже существующая.
В самом раннем Евангелии от Марка Иисус так говорит о приходе ЦБ:
«Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят ЦБ, пришедшее в силе.»(Мк 9:1). «В те дни… солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звёзды спадут с неба, и силы небесные поколеблются. Тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках с силою многою и славою… Не прейдёт род сей, как всё это будет.»(Мк 13:24–26, 30)
Иначе представелено явление Царства у Луки:
«Быв же спрошен фарисеями, когда придёт ЦБ, отвечал им: не придёт ЦБ приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там: Ибо ЦБ – среди вас.»(Лк 17:20–21).
Иногда даже в рамках одного и того же текста возникает противоречивая картина.
Так, согласно Лк 17:20–21, приход Царства не будет виден; более того, создаётся впечатление, что Царство в будущем не предвидится, но оно уже присутствует среди людей. Однако, согласно следующему отрывку, Лк 17:22, приход Царства будет заметен всем и каждому:
«Как молния, сверкнувшая от одного края неба, блистает до другого края небес, так будет Сын Человеческий в день свой».
Ещё менее понятны слова Лк 17:20–21 в свете Лк 17:28–31:
«Когда начнёт это сбываться… поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше… знайте, что близко ЦБ».
Можно выделить три логические возможности.
1. Иисус учил о Царстве как о будущем явлении, а идея Царства как нынешней реальности приписана ему христианами. т. е. фразы типа «не прейдёт род сей, как всё это будет» (Мк 13:30) аутентичны или, во всяком случае, верно отражают мысль Иисуса, а фразы типа «ЦБ – среди вас» (Лк 17:21) суть поздняя выдумка, сделанная христианамив ту пору, когда стало ясно, что покалиптическое Царство не пришло.
2. Иисус учил о Царстве как о нынешней реальности, а идея апокалиптического Царства вроде «не прейдёт род сей, как всё это будет» (Мк 13:30), являются выдумкой христиан, находившихся под влиянием еврейской апокалиптики.
3. Иисус учил и тому, и другому, причём оба аспекта в его учении органично сочетались.

Учение о "Царстве Божьем" в притчах
Причина, по которой Иисус выбрал иносказательную форму для своей проповеди, указана в Евангелии от Матфея:
"И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано, ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет; п. Я потому говорю с ними иносказаниями, что они смотрят – и не видят, слушают – и не слышат и не понимают. Так исполняется на них пророчество Исайи, гласящее: «Ушами будете слушать – и не поймете, глазами смотреть – и не увидите…Вашим глазам посчастливилось – они видят, и ушам посчастливилось – они слышат. 17 Поверьте, много пророков и праведников хотели увидеть то, что видите вы, но не увидели и услышать то, что слышите вы, но не услышали " (Мф. 13:10–16)
Ответ Иисуса ученикам загадочен не менее, чем Его притчи. С одной стороны, ученикам дано знать «тайны Царства Небес». «Тайна» вероятно, заключается в том, что Бог действует не так, как это ожидалось, например, учителями Закона. Она также в том, что Царство присутствует среди людей и растет, несмотря на видимые неудачи. Группа тех, кто слышит и повинуется, противопоставлена другим, кто отказывается услышать Иисуса и понять тайны Царства. Им это «не открыто» и остается загадочным. У Марка они названы «посторонними», «находящимися снаружи».
Глазам и ушам учеников посчастливилось: им дано увидеть то, что никому еще доводилось видеть: их глазам Иисус открыл эсхатологическую тайну пришествия Царства Бога в лице Своего Сына. То, о чем мечтали великие пророки и праведники древности, предстало перед ними наяву. Притчи Иисуса Христа призваны сделать более «осязаемыми» какие-либо «истины». некие элементы сознания, не доступные чувственному человеческому восприятию.
В одних притчах Иисус дает «образ» Царства Божьего. Напр. в притче о неводе (Мф. 13:47–50) ЦН уподобляется неводу, в который попадает хорошая и плохая рыба; и только "при кончине века" "ангелы отделят злых от праведных". Очевидно, что невод – это не рай, в котором злых по определению быть не может. В притче о плевелах (Матф. 13:24–30, 37–44) он прямо говорит, что в конце времени Сын Человеческий "пошлет ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие". Однозначно, что в раю нет ни соблазнов, ни делающих беззаконие. Но откуда же в ЦН могут быть «плевела» или ядовитая рыба? Откуда "сыны лукавого" и тот, о ком Он говорит: "пришел враг его!", т. е. Сатана? Как мог Сатана быть в Его Царстве? Ответ возможен такой: В ЦБ, подобное неводу, попадают и праведники и грешники, есть хорошие сыны Царства и негодные. Решение проблемы – при "кончине века"; ЦН как бы длится и завершается по пришествию Христа.
Некоторые исследователи считают, что ЦБ Иисус называет основанное Им на земле царство верующих в Него и стремящихся творить волю Отца Небесного. Это Царство неприметно вселяется в души людей и подготовляет их на земле к наследованию по кончине века Царства Небесного.
В ряде притчах описаны условия вхождения в ЦБ:«… когда зван будешь, придя, садись на последнее место, чтобы звавший тебя, подойдя, сказал: друг! пересядь выше; тогда будет тебе честь пред сидящими с тобою, ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 14:8–12). В Нагорной проповеди блаженны – нищие, горе – богатым. И теперь объясняется, почему нищие – «блаженны». Богатых позвали на «пир» в ЦБ, но им мешают «ничтожные» земные дела. А чтобы прийти, нужно оставить заботы о житейском, о богатстве, от которого следовало бы избавиться. Те, кто не хочет, не способен этого сделать, – откажутся придти на пир. В отличие от обрадованных приглашению на званный ужин нищих, которые с благодарностью примут приглашение. Тех же, кто отказывается от приглашения щедрого царя, будут царём уничтожены.
Притчи призывает «бодрствовать» и быть готовым к встрече Царства и Сына: "Итак бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий".(Мф 25:1–13; Мф 25:14–30)

Тема богатства – одна из постоянно возникающих в Евангелиях начиная с Нагорной проповеди (Мф. 6:19–21, 24)Евангелие от Луки содержит грозное предупреждение богатым, пресыщенным и смеющимся: "Горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете" (Лк. 6:24–25). Это предупреждение является прямой антитезой блаженства нищих, алчущих и плачущих, содержащегося в том же Евангелии (Лк. 6:20–21). В притче Иисус призывает:
"Приготовляйте себе влагалища неветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах, куда вор не приближается и и где моль не съедает; 34. Ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет" (Лк 12:4–34)
Первое поколение христиан жило ожиданием и мечтами о ЦБ. Накануне конца мира считалось бесцельным все, что служит только к продлению существующего, в том числе, и семейные ценности… Полагалось избегать также всего, что привязывает человека к земному, всего, что отвлекает его мысли от небесного:
"Истинно говорю вам, кто оставит свой дом, жену, братьев, родных, детей ради Царства Божия, тому возвратится сторицей в этом мире, а в будущем он получит жизнь вечную".
Богач – это противоположность учению Иисуса о том, что надо отвергнутьси себя, и что тот, кто хочет сохранить свою душу, потеряет ее (ЛК 9:23–24).
Один из ключевых мотивов проповеди Иисуса: если человек богат, то вероятность того, что он попадёт в Царство Божие, очень мала, не больше, чем если верблюду удастся пройти через игольное ушко.
При этом богатство само по себе, может, и не плохо, но тем не менее, наличие у человека «богатства», как ИЗБЫТКА средств («излишество», «роскошь»), уже означает, что человек НЕ ДЕЛИТСЯ. А фундаментальная задача человека, желающего войти в ЦБ, – делиться, щедро помогать другим. Принципиальная для этой темы ситуация разбирается в притче "о богаче и Лазаре" (Лк. 16:19–31).

Глава 11. Старое и новое в учении Иисуса Христа

См. также главу главы 9 ("Нагорная проповедь") и 10 (" Весть о "Царстве Божьем")
Центром проповеди Иисуса был призыв к покаянию в преддверии скорого апоалиптического Царства Божьего. Какого именно изменения жизни требовал Иисус от людей? К каким нормам призывал? Какую роль в этом призыве играли традиционные учения и где Он являлся проповедником нового?
Евангелист Марк прямо связал учение Иисуса с судом над Ним. Он писал, что первосвященники хотели «погубить Иисуса: ибо боялись Его, потому что весь народ удивлялся учению Его» (Мк. 11:18). Единственный вопрос, заданный Иисусу первосвященником Анной после ареста, был «об учении Его» (Ин. 18:19).
Между тем. многие и сегодня продолжают задаваться вопросами:

В чем же заключалось учение Иисуса? В чем его новизна?
В этой главе рассмотрены основные положения учения Иисуса, в котором сочетаются традиционные представления иудаизма и то новое, что привнес Иисус в интерпретацию Закона.
Учение Иисуса, как следует из анализа Нагорной проповеди и Вести о ЦБ, уходит корнями в ВЗ, и практически каждое положение учения имеет параллель в иудаизме: в Торе, у Пророков, у последующих учителей Израиля. Это не удивительно: Иисус рассматривал Себя не как учитель НОВЫХ истин, а как апокалиптический вестник покаяния, т. е. ВОЗВРАЩЕНИЯ к заповедям Божьим: «После того, как предан был Иоанн, пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия и говоря, что исполнилось время приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк:1:14–15).
Но Иисус не просто повторял традиционное учение иудаизма: Он брал его за ОСНОВУ, создавая свое учение об идеальном Царстве-Царстве духа. Излагая принципы Торы, Он развивал их применительно к Царству, где все традиционные ценности переменятся, где блаженны (счастливы) будут те, кто сегодня в слезах, а «смеющиеся ныне» изведают боль и горечь
Во времена Иисуса Христа разговорным языком в Палестине был арамейский, на котором изъяснялись ветхозаветные евреи и на котором была написана Библия, которому необходимо было учиться. Знание древнееврейского языка приобреталось в раввинских учебных заведениях; в Евангелиях нет указаний на то, что Иисус проходил такую учебу. Более того, в Евангелии от Иоанна передано неприкрытое удивление иудеев тем обстоятельством, что Он «знает Писания, не учившись» (Ин. 7:15).
У кого, где учился Иисус, и вообще, учился ли Он где-либо, – неизвестно.
Кто же тогда обучил Иисуса грамоте и ввел Его в круг библейской литературы? Евангелия не сообщают об этом, но очевидно, что
Ветхий Завет был Библией Иисуса.
Круг чтения Иисуса Христа определяла Библия, основной корпус которой сформировался задолго до Его рождения. К античной литературе на греческом и латинском языках Он, видимо, не обращался.
В состав современной Иисусу Библии, а следовательно, и в состав Его чтения, входили книги законоположительные, исторические, учительные и пророческие. Судя по ссылкам на эту литературу в проповедях Иисуса Христа и Его беседах с учениками и последователями, зафиксированных в Евангелиях, чаще всего Он цитировал книги Бытия, Исход, Левит и Второзаконие. Он был прекрасно знаком с книгами Исайи, Даниила, Захарии и др. Пророков. В Священном Писании Он искал обоснования своим действиям: въезд в Иерусалим, изгнание торгующих из Храма и др. непосредственно связаны с пророчествами ВЗ; именно в Писании находил ОН пророчества о Мессии, которые, как Он считал, предсказывали Его собственную судьбу. Особое внимание уделял Иисус Книге Даниила. (Мф. 24: 15; 24:30; Мк. 13:14).
«Народ дивился учению Его, ибо Он учил их как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф. 7: 28, 29).
Иисус говорил: «Моё учение – не Моё, но Пославшего Меня»; «Вы изучаете Писания, ибо считаете, что через них обретёте вечную жизнь, но эти же самые Писания свидетельствуют обо Мне! …» (Иоанна 5:39–40, 46,).
«И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании.»(Лк 24:27)

Отношение Иисуса к еврейскому Закону и традициям
Как уже отмечалось, практически все заповеди и наставления Христа, составляющие Его учение, являются цитированием или парафразированием Торы, т. е. все они укоренены в иудаизме: в Псалмах, Притчах и т. д… (см. главы 9 и 10)
Что же явился Иисус проповедовать людям – старый израильский Закон, предписанный Богом и воплощенный в Ветхом завете, или какую-то новую веру, Им Самим принесенную? Есть два противоречащих решения.
Старый Закон нерушим: «Скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из Закона пропадет» (Лука, XVI, 17). «Не думайте, – предупреждает Иисус учеников своих, – что Я пришел нарушить Закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Матфей, V, 17). Этими словами Иисус отклоняет предполагаемый упрек в том, что следующее затем толкование Закона упраздняет первоначальный смысл библейского слова. Поэтому даже второстепенные заповеди требуют подобающего к себе отношения; такая позиция означает усиление Закона, «Ни одна йота или ни одна черта не прейдет из Закона, пока не исполнится все» (Мф 5:18).
Другая точка зрения на слова Иисуса " не нарушить пришел Я, но исполнить» заключается в том, что Иисус, по мнению некоторых христианских комментаторов, «ИСПОЛНИЛ» Тору (Закон) "раз и навсегда" и ПОЭТОМУ более не нужно исполнять ее заповеди.
Следует заметить, что греческое слово, переведенное как «исполнить»("плероо"), может иметь два значения: одно в смысле пророчество, т. е. подвести к итогу, выполнить, закончить; другое в смысле наполнения, т. е. придать полное значение, наполнить. Греческое слово, переведенное как «отменить» ("каталио") означает: покончить с. упразднить, анулировать, сделать непригодным.
Если Иисус исполнил, закончил, подвел к концу и финалу, т. е. выполнил Закон, после чего смысл Торы был утрачен, то получается противоречие, так как в следующем предложении Он говорит, что пока «не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все. Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном»(Мф 5:18–19)
Если Иисус пришел для того чтобы изменить Тору и установить что-то радикально новое вместо нее, получается явное противоречие, т. к. Иисус говорит, что те, кто будут исполнять Тору и учить других будут большими в царстве Божьем, а те, кто не будет исполнять и учить других будут меньшими. Почему такая награда за исполнение Торы, если Иисус САМ ЕЕ ИСПОЛНИТ и далее это будет не нужно? Специалисты объясняют, что когда раввины первого столетия говорили «нарушить» по отношению к Торе, они имели в виду: "истолковать заповеди ложно"; когда они говорили «исполнить», то они имели в виду: "верно истолковать написанное". В свете этого объяснения, слова Иисуса становятся еще более ясными. Таким образом, из слов Иисуса "кто будут соблюдать и других учить, великими нарекутся" становится очевидным Его отношение к заповедям Торы: все Его слова и Его учения не противоречат Торе, а наоборот, поддерживают заповеди.
Как утверждают ортодоксальные иудеи исследователи Нового Завета Флуссер, Вермеш, Лапид и др, из евангельских текстов следует, что "Иисус нигде и никогда не нарушил закон Моисея, а также ни коим образом не провоцировал его нарушение "
П. Полонский, Флуссер и др ученые, пришли к выводу, что по своим взглядам, Иисус "полностью находился в рамках философско-религиозной концепции фарисеев, хотя ввиду своей яркой харизматичноси по некоторым вопросам, занимал крайние позиции внутри этого движения. Точнее, как считает П. Полонский, "взгляды Иисуса соответствовали не основному направлению фарисеев, а одному из небольших внутрифарисейских течений, называемому "хасидеи" ".
Вопросы, касающиеся отношений Иисуса и фарисеев, будут рассмотрены во второй части книги (глава 6: "Полемика и конфликты Иисуса с современниками" и глава 8:"Иисус в контексте иудаизма."
Отношение Иисуса к фарисеям).
В Нагорной проповеди содержится вложенное в уста Иисуса систематическое кажущееся «противопоставление» Его этического учения ветхозаветному Закону, когда Он использует выражение: «Вы слышали, что сказано…, а я говорю вам…». В подобной полемической форме в виде «антитез» Он говорит об убийстве, прелюбодеянии, разводе, клятве, о воздаянии «ока за око» и т. д. В результате у некоторых создается ошибочное представление, что предписывается не исполнение Закона, а наоборот, поведение, не соответствующее ему. Фраза "сказано вам…а я говорю" также построена на раввинистическом принципе и означает не "отложить в сторону", а наоборот, дать наиболее полное и точное истолкование, которое действительно подтверждает библейский текст. Иисус ничего не "откладывал в сторону", а исполнял; не противопоствлял, а одобрял, усиливая содержание библейского текста. Иисус не отвергал ни одной Ветхозаветной Заповеди: Он разъяснял их подлинный смысл, при этом углубляя, "доводя до совершенства" их содержание.
Учение, и жизнь Иешуа демонстрируют аналогичную преданность традициям. "Он учил в синагогах их, и от всех был прославляем"

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71414977?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.