Главная страница | Попаданцы | Чужой наследник

Чужой наследник
Саша Фишер
Данил Коган
Арлекин #1
Не так уж и плохо быть императорским шутом-убийцей. Особенно когда ты из высших одаренных, и тебе можно все. Ну, почти все. Если не считать связывающей по рукам и ногам клятвы преданности его драгоценному величеству. Не моей клятвы.
Но император ошибся, и мои оковы рухнули. Теперь я свободен. Хотя для этого мне пришлось умереть и провести в небытие… постойте, сколько лет?
Впрочем, неважно сколько. Теперь ничего не помешает мне возродить мой собственный клан, право на который у меня отняли.
Ну, здравствуй, новое время…

Саша Фишер, Данил Коган
Чужой наследник

Глава 1. Пробуждение
Пробуждение вышло… странным. Я слышу голоса, значит недалеко живые люди. Однако, кто они?
– Да я тебе говорю, что здесь пусто! Ещё в прошлом месяце чистильщики всех тварей поубивали, а потом ещё Искатели с Охотниками тут все шлялись…
– Ну и что? Могли кого-то пропустить. Смотри, сколько тут всяких… Штук…
– Ой, не смеши меня! Тебя просто разыграть хотят! Это же тебе Светка всяких страшилок понарассказывала?
– Не твое дело…
– Значит точно, Светка! Ты же знаешь, что она за этим вашим Принцем бегает, как собачонка. Он ее попросил нагнать жути, вот она и старается…
– Ты просто бесишься, Ив, что тебе не предложили войти в род Здоровых…
– Да нужны мне они как собаке пятая нога!
Голоса пробиваются через мутную пелену полусна-полуяви, сменившей черную пропасть небытия. Сознание медленно возвращается…
– Кирилл, ну послушай ты! – этот голос принадлежал девушке. Даже скорее девочке, совсем молодой. – Они хотят над тобой посмеяться! Никто не примет тебя в семью! Ты же не ограненный! Да и вообще! Максимум слугой будешь!
– Я докажу!
– Что ты докажешь? Ну что, скажи?
– Мне сказали, что если я проведу в этих развалинах ночь, то завтра же мне устроят ритуал посвящения!
Второй собеседник – упрямый мальчишка. И он держит в руках мою филактерию. Мой медальон. Что эти сопляки делают в моей крипте?
Память возвращалась как будто рывками. Разворачивалась, как веер кокетки.
Щелк, и вот передо мной суровое лицо Императора.
«Твоя кровь и Сила послужат благому делу!» – «Приказывайте, повелитель!»
Я видел, как языки призрачного пламени вздымались почти у самых стен столицы. Никто не думал, что до этого дойдет. Никто не воспринимал этого клоуна-Крафта всерьез. Он ведь Горелый был! И разве это армия была? Сброд! Просмотрели. Опомнились, только когда города Империи стали восставать один за другим, под лозунгом «долой кланы Драгоценности!». Но Император не был бы Алмазом, если бы не припас в рукаве козырь – ритуал Стирания. Великая жертва для великой победы. Мне отводилась важная роль. Вместе с Князьями – главами кланов. Но у меня был другой план!
– Ох, Кирилл, какой же ты у меня наивный! Ты будто не помнишь, что твои обожаемые Здоровы сделали в прошлом семестре с Витькой Кроновым. А он, между прочим, бастард кланового!
– Моя семья – из благородных. И отец чиновник-менталист, – огрызнулся пацан. – А брат ограненным будет! И я тоже!
Кто эти дети? Как попали в Крипту? Где обещанные мне слуги клана Топаз, которые вроде бы должны были дать мне новое тело? Сколько времени я уже… Не существовал? Я почти пришел в себя, насколько это возможно в моем случае. И потянулся к ликам Крипты чтобы осмотреться. Многие знаки и барельефы не работают. Часть помещений недоступна моему взору. Но я теперь точно знаю что Кирилл с Ивой в моем убежище не одни!
Я вижу пятерых молодых людей, четверо юношей и одна девушка. Они таятся в тенях. Ба! Да на них наложен довольно простенький «Плащ теней»! Очень интересно. Что здесь за проходной двор вообще?
– Принц, мне кажется, пора!
– Чтобы не казалось, Жаба, купи себе амулет от наваждений. А когда будет пора, скажу я!
– Ну Приииинц! – это уже женский голос. – становится скучно. И дует тут, я замерзла.
Девушка капризно поджала губки, однако названный Принцем лишь презрительно фыркнул. Выдержав, приличествующую по его мнению паузу, он все же высокомерно произнес:
– Ладно, сейчас начнем. Жаба, комм включай! И режим кошачьего глаза не забудь!
– Да, Принц, сейчас!

Итак, мою крипту нашли совсем не те, кому я доверил ее тайну. Судя по состоянию стен и помещений, с моего последнего финта прошел не один десяток, а то и не одна сотня лет. С одной стороны это плохо. Что-то пошло не по моему гениальному плану. С другой стороны – главное получилось. Я пришел в себя. Я мыслю. Существую.

Вновь наплывают образы памяти: ритуальный круг, я в центре, а в вершинах октограммы стоят лидеры кланов-драгоценностей. Восемь человек и я девятый. Алмаз – во главе. Значит, ритуал состоялся, а я не отдал душу… тому чему ее хотели скормить. Я здесь, хоть и в виде духа, заточенного в филактерию. У меня получилось! Стряхиваю непрошенные обрывки воспоминаний, они сейчас не к месту.
Сосредоточимся на главном! В себя я пришел только потому что мою филактерию сейчас держит в руках этот мальчик – Кирилл. А рядом какие-то чудаки, которые явно не питают к нему дружественных чувств. Ну ничего. Пусть могу я сейчас мало, но уж с кучкой мелких засранцев я справлюсь в любом случае. Что ж посмотрим что тут за пьеса разворачивается. Боюсь, придется внести небольшие правки в сценарий.

– Как только включу артефакт, начинай снимать Жаба! Выложим в локу как эти обриставшиеся малолетки носятся в панике по подземелью. Может кто из них еще и ногу сломает. В общем, будет весело!

Весело будет, придурки, но не вам. Я, кстати, тоже страсть как люблю веселье, шутки, сатиру и вот это все. Что делать, профессия такая. Была. А сломанные ноги человека, который нашел мой филактерий, не входят в мои планы.

– Ива, подсвети, в этой штуке какой-то странный камень! В нем туман… никогда такой не видел.
Девчонка зажгла небольшой светоч. Странно, я не чувствую от него магии. Яркий, желтый свет выхватил из темноты руки Кирилла и лежащий на нем филактерий. Овальный двусторонний медальон, представляющий собой два лика на двух сторонах. Одна маска кривится в безумной усмешке, вторая является воплощением гневной печали. Внутри медальона лежит самоцвет, который переливается и поблескивает через глаза и кривящиеся рты ликов. Королевский опал. Даже мне в свое время удалось его добыть с большим трудом.
Позади ребят слышится шум, как будто кто-то шаркнул подошвой по камням. Луч света начинает метаться по помещению, высвечивая гротескные лица настенных барельефов, какие-то обломки, сгнившие остатки тканей и замирает на чудовище.
Силуэт и морда с оскаленными клыками чем-то напоминают гиену, но это явно не она. Тварь довольно большая. Холка на уровне плеча взрослого человека. Шерсть, свалявшаяся сосульками, шипы вдоль хребта, горящие красным пламенем глаза. Неприятная тварь. Только это иллюзия. Неплохая. Со звуком. Может даже с запахом. Не знаю. Запахов я не чувствую.
– Горт! – кричит парень. Затем он выхватывает из сумки на поясе странное устройство. Небольшой металлический предмет, напоминающий здоровенную букву Г. Ведет он себя так, будто у него в руках оружие, но эта хрень не похожа ни на меч, ни на кинжал, ни даже на арбалет. Кирилл закрывает Иву собой и вскидывает руку. Ива же отступает назад и… активирует Грань. Хм, Янтарь. Всего три линии в Грани. Как-то слабовато. С другой стороны, в ее возрасте вообще рано обращаться к граням. Действия парочки подозрительно синхронны, как будто они этот маневр раньше отрабатывали. Только они не в курсе, что монстр ненастоящий. Ну-ну, смотрим дальше.
Ива кладет Кириллу руку на плечи. Теплое янтарное сияние охватывает его запястье вместе с устройством, которое издает очень громкий звук. Из устройства вырывается дым и пламя, и кажется что-то еще. И все это без малейших признаков магии. Янтарный сгусток рассекает иллюзию. Мощно. Будь монстр обычным животным, в нем была бы уже приличных размеров дыра. Но он призрак, видение. А это уже по моей части! Тянусь наружу. Нужно найти источник!
Время замедляется.
Моя аура и воля наполняет помещение.
Монстр оскаливается и прыгает в сторону подростков, а Кирилл успевает повторно активировать свою штуковину, отталкивая Иву в сторону.
Все! Нашел источник иллюзии. Я разрываю и перекраиваю грань в небольшом артефакте, который держит в руках главный шутник, которого спутники называют Принц.
Ива в падении ставит перед Кириллом щит, и ее грань исчерпывается – затухает.
Монстр, врезается в щит и его выворачивает на изнанку, раскидывая вокруг неаппетитные на вид куски мяса и внутренностей. Каюсь, это уже я постарался. Люблю такое, чтобы кровь, кишки, расхренавертило. Куски иллюзии тают, энергии-то у меня в обрез.

Одновременно с этими драматическими событиями с группы несовершеннолетних заговорщиков спал отвод глаз.
Посреди заброшенного склепа появилось пять скрытых до этого фигур.
Немая сцена.
– Принц? – голос Кирилла звучит неуверенно и немного хрипло. – Света, парни, вы что тут делаете? Куда делось чудовище?
– Никакого чудовища не было, – Ива поднимается с каменного пола, морщась от ушибов. – Принц давно хвастался что ему подарили камень иллюзий. Это такое дурацкое испытание, что ли?

Принц несколько раз встряхнул руку с браслетом, лицо его исказилось злобой. Он перевел ненавидящий взгляд на фигуру девушки.
– Мне подарили камень. И ты, сучка, его сломала своей тупой волшбой! – он скалится, и голос его сорвался на визг. – Знаешь сколько он стоил?! Даже если продать тебя, тупую овцу, в бордель «Веселая клубничка», а твоих родственников на органы сектантам, вы все равно будуте стоить дешевле!

Вот же зерг невоспитанный! Хамло подворотное. В мое время за половину из сказанного этому слизняку отрезали бы язык.

Он сделал два шага вперед и схватил Иву за голову под скулами, задирая ее лицо вверх. Кирилла, рванувшегося было на помощь девчонке, ловко перехватывают двое прихлебателей ушлепка и заворачивают руки за спину.

Я мельком отмечаю, что перед тем, как кинуться на оппонента, он убрал в сумку свое боевое устройство, что весьма нелепо. Может заряды кончились? Также краем сознания отмечаю похожие сумки у остальных участников драматической сцены. Но оружия, а это наверняка оружие, пока никто не достает.

Ива же вцепляется в руку мучителя, но видно что она очень слаба. Скорее всего, ее накрыло откатом от исчерпания Граней.

– Ты мне не нужен, – мелкий говнюк кивает клевретам. – Отведите этого придурка на выход, отметельте и вышвырните прочь. А вот с тобой… – он вновь поворачивает голову к Иве. – …мы сейчас поступим так. Ты принесешь мне личную клятву слуги на крови. Может твоя грань и бесполезна, но топаз всегда сгодится в хозяйстве. Клятву, сучка, ну!
– Хрен тебе, уро…

При словах о клятве внутри меня все закипает от ярости. Я и так собирался вмешаться, но теперь это уже почти личное!

– «Ты должен помнить о клятве, слуга!» – эхом звучит в моей голове голос давно умершего повелителя. Отбрасываю и это воспоминание. В задницу! Не сейчас!

Я вновь наполняю своей волей символы силы. Глаза настенных барельефов вспыхивают красным. Из искореженных ртов выстреливают темные дымные ленты и обвивают ноги и руки этого слишком много возомнившего о себе ничтожества. Я использую остатки энергии, вложенной в эти стены и эти изображения, но ни очем не жалею. Ленты натягиваются, распиная гаденыша в воздухе в весьма неудобной позе. Над алтарем, который высится в конце зала, начинает клубиться тьма, в которой прорезаются узкие зеленые щели-глаза. В этот момент не выдерживает Жаба. Взвизгнув, он роняет аппарат, на который ведет «запись», что бы это не значило, и весьма резво бежит к выходу. Следом за ним устремляется издающая истошный визг Светлана, и за ней, отшвырнув Кирилла, два, оставшихся прихлебателя. Главный реципиент несколько раз дергается. Я позволяю ему разорвать дымные оковы. А то он так с глузду съедет. Дурачок, все-таки молодой еще, пускай живет. Реципиент, подвывая, несется вслед за своей шайкой. Кажется он обосрался. Ну, упс. Я не хотел. А нет, хотел. Упс.

Кирилл неловко поднимается и, прихрамывая, подходит к Иве. Они в недоумении смотрят друг на друга и озираются. Все верно, эти двое ничего не видели. Мне сейчас не до изысков, да и материализация иллюзий сжигает слишком много сил. Да, да, контролировать видения пяти простеньких разумов, проще, чем в самом деле вздернуть человека над землей ожившими тенями. Но это тоже возможно.

– Ив, как ты?
– Нормально, – слегка заторможено отвечает девушка. – А что это было? Чего они сдернули-то?
– Слушай, прости, я бы непременно пришел тебе на помощь…
– Ой, только вот не надо сопли жевать! – а девица быстро пришла в себя. Удивительно гибкая психика. Сильная натура. – Надо выбираться. Ну и как тебе семья, в которую ты так стремился попасть?
– Принц – подонок! Выберемся, вызову его на поединок!
– Прекрати. Ты что, идиот? Он просто посмеется над тобой, а потом прикажет своим громилам тебя избить! Тебе четырнадцать! Какой поединок? Пойми, мы для него никто! Твой отец, конечно, тебя прикроет. А мой – радостно меня продаст их гнилому роду. Так что не надо обострять конфликт! И так плохо, что они узнали о моих гранях… Все. Пошли уже!
Парень сникает и стискивает кулаки. Знакомо. Все равно будет пытаться сделать глупость. Между тем Ива отыскивает свой, отлетевший в сторону светоч и направляется к выходу. В створ луча попадет блестящий предмет, лежащий на полу между небольших камней, все же мусора за столько лет накопилось…

– Глянь Кирь, это же комм! – девчонка поднимает устройство. – С функцией записи, гляди-ка! Защищенный! Ну-ка, посмотрим…

С этими словами девушка совершает какие-то манипуляции с внешней стороной устройства. В результате на ней появляется изображение, и мы еще раз наблюдаем предыдущую сцену, с жабьей, так сказать, кочки зрения. Занятная штуковина этот комм. В мои времена такого не было. И трава была зеленее, и деревья…

И, кстати, от артефакта опять почти не чувствуется магия. Куда я попал? Что я встречу за пределами моей добровольной могилы?

– Это бомба! – восхищенно шепчет девчонка. – Надо слить эту запись в локу школы, а то и форпоста, и тогда Принцу с его шайкой конец. Репутацию он не отмоет никогда.
– От чего не отмоет?
– Вот от этого самого, – девчонка освещается темные пятна на полу, демонстративно зажимает носик и морщится – Принц говна будет его прозвище, отвечаю. Фуууу…
– Ну, – Кирилл чешет затылок.– Комм все равно вернуть надо. А то еще в краже обвинят… – И тут же широко улыбается. – Но запись слить надо однозначно. Ты поняла, что они это с нами хотели сделать!
– Не тупее паравоза, поняла конечно. А я тебе говорила!
– Ладно, не начинай опять. Понял, принял, осознал. Был не прав. Дурак. Каюсь, – он переводит дыхание. – Знаешь я никогда не видел и не слышал, чтобы артефакт мог сломаться от столкновения иллюзии с щитом. Это как-то странно.
– Да невозможно это! Я как будущий артефактор тебе говорю! – раздраженно говорит Ива обводя лучом света настенные барельефы. – Сам небось пережог идиот. Или дешевку его родакам загнали вместо качественной вещи.
– А от чего они так бодро сдернули? А? Принц аж обгадился. А мож и не только он. У меня такое ощущение, с самого начала, Ив, что мы здесь не одни. Как-то давят эти рожи на стенах. Мне кажется, что на нас кто-то смотрит постоянно, с тех пор как мы зашли в этот зал.

Нет, милый, тебе не кажется. Хм. Чувствительность у парня на высоте. Может и впрямь станет ограненным, потенциал есть. И я даже знаю, кто ему поможет.

– У меня такое чувство, Ив, – после паузы продолжает парень. – Что нам кто-то помог. Что-то вроде духа места или типа того. Место-то непростое, сразу видно.
– Не выдумывай, – неуверенно отвечает девчонка. – Но вообще мне тут тоже не по себе. Давай-ка выбираться, а то, скоро Чистильщики пожалуют. Эти-то чушки, сто процентов тревогу поднимут. Или все еще хочешь досидеть до рассвета?

Ребята двинулись к арке выхода из места моего временного приюта. Кирилл неуверенно обернулся, окидывая помещение взглядом, и тут я уже не выдержал.
– Медальон забери, мальчик, – прозвучало в голове и у подростка.
– А? – челюсть у Кирилла отвисла любо-дорого смотреть! – Тты ккто?
– В лоб на, дурачок. Зерг в кожаном пальто! МЕДАЛЬОН возьми!

Глава 2. Ожерелье
Когда ребята покинули мой склеп, я будто оглох и ослеп. Картина мира сузилась до доступа к органам чувств носителя медальона. Я пользовался его зрением и слухом. Однако ощущал я себя так, как будто сижу в клетке и смотрю на окружающий мир сквозь узкие тюремные оконца. Я конечно мог бы вырвать его душу из тела и занять его место! Но у меня, несмотря на мое достаточно темное прошлое, тоже есть принципы. По сути этот мальчишка спас меня. Извлек из небытия и подарил возможность существования. Да, Трюк был мой, но он бы не удался без ассистента. Мой настоящий ассистент затерялся где-то в пелене веков, не смог. Не вывез. А Кирилл справился. Я не буду убивать своего почти спасителя. Однако физическое тело мне нужно и нужно срочно. Существовать в виде бесплотного духа-помощника не входит в мои планы. Кто станет моим носителем еще не знаю, но определятся надо как можно скорее.
– Не вздумай со мной разговаривать вслух и говорить обо мне Иве! – заявил я Кириллу.
– А что? А почему, ну…
– С кем ты там трепешься? – обернулась на Кирилла девчонка. – Или тоже в подземелье перепугался, аж заговариваться начал?
– А я так… Э просто… ну знаешь, – заблеял мой доблестный спаситель. Если бы у меня была правая рука, я уже отбил бы себе лоб!
– НЕ НАДО ГОВОРИТЬ СО МНОЙ ВСЛУХ! Достаточно мысленного обращения.
– А это как ваще, – этот балбес опять сказал это своим дурацким ртом! Хорошо хоть шепотом. Ива вновь обернулась к Кириллу и прищурилась. Зерг меня раздери, она слишком умна для своих лет! Не опростоволоситься бы на старте.
– Позови меня мысленно по имени! Зови меня… Арлекин. После этого само пойдет.
– Арлекин, ты демон? Что… кто ты такой? Чего тебе от меня надо? Почему нельзя говорить Иве? Она мой лучший друг! Я от нее ничего не скрываю! – оттарабанило юное дарование мысленной скороговоркой. – Ой… получилось!
– Конечно получилось, – ответил я, весьма, между тем, удивленный что у парня все вышло с первого раза. И впрямь талантливый юноша. — Отвечаю по порядку. Я ограненный, который заключил свою душу в этот амулет, чтобы спасти свою жизнь и свой Камень. Не демон. Не монстр. Такой же подданный империи как ты. От тебя мне нужна помощь. Кстати ты прав, я присутствовал в крипте с самого начала, и именно я обратил ваших врагов в бегство и сделал так чтобы они обронили этот кум, – ну, тут я приврал малех, бывает.
– Комм.
– Что?
– Арлекин, это называется комм. От слова коммуни.цы.ровать, – последнее слово далось ему с трудом.
– Вот спасибо тебе, это был очень существенный комментарий!
– Да? – парень аж просиял.
– Нет, дубина! Это было саркастическое согласие. И ты опять сказал свое «да» вслух. Называй мое имя мысленно всякий раз, перед тем как построить фразу, пока не натренируешься в мыслеречи. Почему нельзя сказать Иве: я вот не знаю как относятся сейчас в Империи к одержимым и к разграблению гробниц…
– Арлекин! А империя-то уже тю-тю. Нет ее давно.
На секунду я даже опешил. Что, Ритуал, жертвы сильнейших ограненных, все зря? Вот это попадос у них случился…
– Нет, хм… А что есть, парень?
– Арлекин, Ожерелье есть. А Империя гикнулась, когда драгоценные кланы учудили Всплеск!
– Не суть, – пришлось пока отбросить мысль о крушении империи в сторону. – Так вот ответь, что сейчас в этом вашем жралье?
– Арлекин! Ожерелье!
– Не суть сказал! Что делают с одержимыми и расхитителями могил?
– Ну…
– ИМЯ! Мысленно!
– Арлекин. Точно не знаю, но казнят как-то заковыристо.
– Ты взял этот амулет из моей могилы. А разговор с мертвым вполне пойдет под понятие одержимости. Ты хочешь втянуть в это Иву? Сделать ее соучастницей? Чтобы ее, если ты попадешься, тоже казнили не понять какой, но «заковыристой» смертью?
– Нет, ой… Арлекин, нет. Я не хочу. Не подумал как-то. А ведь ты прав. У нее из-за меня могут быть неприятности…
– Вот видишь. Не надо ей пока ничего знать. Для ее же безопасности!

Людьми легко управлять. И ведь даже не похвастаешься что я мастер манипуляций. Просчитать Кирилла легче легкого. Его поступки все сказали за него. Если бы я начал задвигать ему про «нашу тайну», про то что “ девчонки «ничего не понимают» или прочую дребедень, он бы меня послал. Кирилл этот по природе своей и своему еще не до конца сформировавшемуся характеру – защитник. Стоило упомянуть, что информация может убить его подругу, и все. Он теперь под пыткой ей ничего не расскажет. Кстати про «убить» – чистешая правда. Даже противно, я его, получается, вообще не обманул! Так, не о том думаешь, драный клоун… Вообще не о том, зерг меня раздери!

– Арлекин, и о том, что я тебе должен, ты тоже прав. Я бы эту ситуацию не вывез. А если бы они Иве что-то сделали… — парень сжал кулаки так, что побелели пальцы.
– Хорошо что ты это понимаешь, малыш,…
– Эй! – Ива аж подпрыгнула – Арлекин, я взрослый уже! Какой я тебе малыш!

– Кирилл! – Ива ткнула пальцем куда-то за спину парня. – Заканчивай свои бормотушки! Хмарь возвращается! У нас конечно амулеты с собой, но хрен их знает они… списанные. Короче, пользовались уже ими. Поторопись, и выпадай из своей просрации!
Кирилл выпал из «просрации», мысленный контакт прервался, и он обернулся назад. Я увидел, как очертания величественных развалин, которые когда-то были местом моего долгого сна, будто подернулись дымкой. Такая возникает над нагретой каменной мостовой в жаркий летний день. Но судя по голым ветвям деревьев вокруг и едва пробивающейся молодой травке, на дворе стояла весна. Причем, судя по сугробам задержавшийся в низинке, возле холма, который венчала Крипта, ранняя. Эта дымка была насыщена энергией, и я вдруг ощутил себя так, как будто я по прежнему в стенах родного склепа, наполненных силой. Эта энергия… нет не могу понять, что-то мешает. Может даже тот самый амулет о котором сказала девчонка.

– Ты права, Ив надо убираться отсюда поскорее. Не дай Сила, еще Прилив или всплеск случится…
Ребята развернулись спиной к усыпальнице и бегом сбежали с холма. Дальнейший путь занял около часа, и прошел в относительном молчании. Хотя я и успел еще немного пообщаться со своим… скажем так, подопечным.

– Итак с главным мы с тобой определились. Ты не рассказываешь о том, что нашел амулет, и с тобой говорит голос в голове, никому. А то не спалят на костре, так в палаты душевнобольных упекут. Также ты признал что должен мне, и поможешь, когда я тебя попрошу, ведь так?
– Арлекин, да признал, конечно помогу! А ты сильный Ограненный? Какой у тебя ранг, какое направление? Ты маг крови? Или Астральщик? А…
– Притормози, конь ретивый. Я тоже обещаю помогать тебе, по мере надобности. Тебе очень повезло, что ты нашел мой медальон, обещаю твоя жизнь изменится с этого дня! – И ведь опять не соврал ни словом. Вот что с Ограненными развоплощение делает, теряется квалификация, теряется… – Но. Чтобы я мог тебе помочь, я должен узнать получше, куда меня занесло. Очень уж все вокруг… странное. Комы эти, палка-стрелялка, Жральня ваша…
– Арлекин!
– Да понял, понял, Ожерелье. Пока идем до жилья, ответь мне на несколько вопросов.

Сказать что я немного охренел, после рассказа моего визави, это ничего не сказать! Я охренно охренел. Я охренел, как имперский пехотинец, впервые увидевший что под пологом арбитра трибунала – зерг!

Кирилл конечно, в силу возраста, знал не очень много. Особенно это касалось исторических для него событий, и устройства нынешнего мира. Зато про вот эту вот «технику» – так назывались волшебные вещи, действующие без магии, мог трындеть часами. Приходилось его одергивать, но постепенно в моей призрачной голове начала складываться картинка окружающей меня теперь действительности. И я охренел!

Судя по словам Кирилла лет триста-четыреста назад (точных дат он не помнил) драгоценные кланы решили остановить невесть откуда взявшегося врага – некое чудовище. Они провели сложнейший ритуал (ну да я, судя по всему, в нем участвовал), принеся в жертву всех своих Князей – глав кланов. Ритуал, чтобы остановить чудовище, ясно дело (что за бред им в школах рассказывают?). Однако что-то пошло не так. Появился предатель подлый, часовой потерявший бдительность (ой кто бы это мог быть?), и все благие планы пошли по… в общем далеко пошли. И там остались.
Невесть откуда земли империи покрыла странная субстанция, под названием Хмарь. Консистенцией она была, а впрочем и до сих пор есть, от легкой дымки, какую мы видели на холме, до густого киселя, который натурально облеплял человека и мог его задушить. Хмарь не зашла в большинство крупных городов и поселений, но сжала мир людей, до границ этих самых поселений. Дальше хуже – голод, бунты, бесчинства. Остатки человеческих земель теперь называли Явь.

Как будто всего этого было мало, Хмарь периодически выплевывала из себя чудовищ, которые жрали людей пачками. Так бы и пришел трындец человеческой цивилизации, если бы императорский Клан Алмазов не изобрел некий агрегат, разгоняющий Хмарь в определенном радиусе от себя. В уцелевшие города, с которыми сохранялась связь Тайными Тропами (они уже существовали в мое время) были доставлены эти самые УТРы, чтобы это название не значило, и люди эх зажили. Ну, тут ведь как. Хреново и недолго, но зажили, а не передохли.
Уцелело восемь начальных городов – столиц кланов. Да это и не удивительно. Хартии и прочие соглашения между кланами были переписаны заново. За Алмазами остался императорский статус и право верховной власти, но реализовать это право они подчас просто-напросто не могли физически. Теперь Император был пожизненным главой общего правительства. Законы принимала Княжеская палата. Так появилось нынешнее государство под названием Ожерелье. Ходить через Хмарь было опасно, только с этим самым УТРом, переносным естественно, можно, ну или со специальными амулетами, которые изобрели лет сто назад. Тайные Тропы – дорого и доступно лишь могущественным ограненным.

Голод долго оставался проблемой. Поэтому кланам пришлось придумывать как ее решать. Изумруды изобрели какую-то машинерию или ритуалы (Кирилл не знал как это работает), и начали выращивать еду на руинах городов с использованием ограненных. Я представил себе надменных обладателей силы, детей драгоценности, ходящими по грязи за плугом, или дергающими коровью титьку. Стало весело. Хотя наверняка это все не так работает.
В общем, когда оглянулись, встрепенулись, перепись населения показала, что империя потеряла девятьсот девяносто девять человек из тысячи. Если не больше. Это в городах. Сельское население никогда и никто толком не считал. На селе никто и не выжил.

Также от нужды и целях борьбы с тварями начали совершенствовать оружие и предметы обихода. И получили ту самую «технику». Как я понял, техника изготавливается все же ограненными, но ее возможности почти достигли возможностей «древних артефактов». Это значит из моего времени – древних. Охрен… повторяюсь. Но артефакты древних и при древних (охр. ну вы поняли) были у единичных владельцев, а эта самая «техника» распространена и широко используется в быту.
Например, без палки-стрелялки, которая по словам Кирилла называется револьвер, ни один здравомыслящий человек из поселения носу не высунет. Эти револьверы или другие стрелялки есть вообще у всех. Даже у такого сопляка, как Кирилл он болтается на поясе, за пределами поселения, вполне законно.
Или, скажем, вот этот самый комм. Устройство связи. Да, дорогое. Но примитивный комм есть, опять же, вообще у каждого, кроме нищих. Другой вопрос, что в Хмари обычный комм бесполезен или даже может испортиться. А вот тот, который они отжали у Принца – защищенная модель еще и с функцией записи и воспроизведения картинки. Самобеглая повозка-мобиль есть чуть не в каждой десятой семье среднего достатка. В наши-то «древние» времена такая карета, на магодвигателе была предметом гордости рода, а то и клана!
По небу у них летают огромные пузатые металлические бочонки, которые они называют пузырь или аэростат. По земле между городами тянут дорогу из железа под защитой УТРов. По этой дороге катается какая-то совсем огромная повозка – поезд. Сила, сколько всякого интересного я проспал! Те же стационарные и более мощные коммы, связанные в местные городские сети – так называемые «локи». Да уж нахреновертили потомки, не расхреновертишь теперь.

Когда Ожерелье слегка отошло от последствий катастрофы, Император и Княжеский Совет начали Отвоевывать Землю у Хмари (так сказал Кирилл, все с больших букв). Кое-где нашлись даже дикие поселения, дотянувшие до прихода Ожерелья своими силами. Но в большинстве случаев на месте бывших городов находили развалины. Тогда, недалеко от развалин городов древних Ожерелье ставило форпост, и прирастало очередным населенным пунктом.

Теперь Ожерелье насчитывает двенадцать городов, тридцать факторий и порядка пятидесяти форпостов.

Сейчас мы шли к поселению под названием Форт Алый рассвет. Основанный недавно, всего десять лет назад, это один из самых молодых форпостов Ожерелья и край цивилизованного мира.

Нет, ну если я и попадаю в жопу, то прямо центру дырки, и очень глубоко. Мой склеп был вообще в окрестностях Столицы, как он оказался на окраине Ожерелья, одной Силе известно.

Мы шли по направлению к городу и перед нами постепенно вырастала здоровенная стена форпоста. У нас – у древних, хе-хе, – стен вокруг городов вообще не было. А тут сплошная, гладкая стена метров наверное 20 в высоту. Поверху стены выступает специальная галерея, чтобы лить вниз, на нападающих горящее масло и фекалии. Ну и стрелять. Причем стена построена не прямая, а каким-то хитрым способом, которое Кирилл назвал «звезда» изломанные повороты стены существенно улучшали сектора обстрела.

По мере приближения к стене я ощущал себя так, как будто мне в лицо дует теплый, но неприятный ветер. Лица у меня нет, осязания я пока тоже лишен, значит «ветер» существует в эфирных слоях. А если бы у меня было лицо, кожу с него этим «ветром» бы содрало к зергу. Еще и глаза бы выдавило. И сдается мне, мой мятежный (в полном смысле этого слова) дух, чувствует на себе влияние вот этого вот их УТРа.

Так, я уже хочу себе дачку на природе, а не вот это вот все. Я такие видел издали. Непонятные сооружения, которые Кирилл обозвал манорами – владениями благородных семей или родов.

– Все, решено, в городе невозможно творить, уезжаю в домик в деревне.
– Какой домик дурень? Ты вообще бесплотный дух в кристалле, у тебя нет домика!
– Ах, это невыносимо!
Закончив безмолвный диалог с самим собой, продолжаю пялиться вокруг чужими глазами.

Массивные ворота закрыты и выглядят как сплошной кусок металла. Никаких щелей посередине. На моих глазах эта громадина плавно пошла вниз, пока полностью не скрылась в земле. Нам навстречу, по дороге, поднимая пыль, промчалась колонна массивных грузовых мобилей, со знаками клана Рубина. Да, Алый рассвет под покровительством клана Рубина, что бы это не значило.

Небольшую, по сравнению с воротами, калитку в стене охраняли двое местных стражей. Одетые в странные головные уборы, напоминающие женский половой орган, шинель болотного цвета, с отворотами, обшитое кожаным темно-коричневым галуном. Плотные темно-зеленые штаны с вшитыми полосками из той же кожи, от бедра до стопы. Странные сапоги, вроде из кожи, но какой-то зернистой. За плечом у каждого стража висела винтовка длиной примерно метр двадцать.

Стражи поприветствовали Иву и Кира, и запаковали их револьверы в плотные конверты. К каждому конверту приложили массивную печать, взвился дымок. Остро потянуло магией, и сургуч сплавился с конвертом в единое целое.

После опечатывания оружия, нас провели в комнату с огромной октаграммой, в которой ребят расположил невидимый отсюда охранник, командующий через щель в солидной такой, с метр толщиной стене. Я напрягся, но выхода не было, про эту проверку Кирилл мне не рассказал.

Помните, я говорил про неприятное ощущение от форпоста? Так вот. Когда заработала октаграмма я почувствовал себя так, как будто меня поместили под душ из кислоты. Честно говоря, бывали в моей жизни ощущения и поприятнее. Но главным результатом стало то, что меня и мой медальон не обнаружили. На всякий случай, я конечно держал «отторжение», но давления на него я не заметил. Октаграмма предназначалась не для обнаружения бесплотных сущностей, демонов или прочего, а для чего-то другого.

После прохождения кислотного душа, охранник, у которого на отворотах пальто и на треугольном шевроне на рукаве были приколоты две серебряные полоски, офицер или сержант, вымотал детишкам всю душу, проведя форменный допрос. Где были? Куда ходили? Что видели? А что у вас в карманцах? До обыска, правда, дело не дошло.

Дети наврали ему с три короба, довольно дилетантски на мой взгляд, но военный эту лажу сожрал. Спустя минут пятнадцать «беседы» нас выпустили, наконец, на территорию форпоста, и из-за закрывающейся двери, я расслышал хриплый окрик нашего допросчика

– Следующий, ля!
Фух.

Форт, внутри был, также как и снаружи, предназначен не для мирной жизни, а для обороны. На первых этажах зданий ни окон ни дверей. Сами здания, такое ощущение, выстроены тоже по принципу звезды, поэтому на окраинах форта не было ни одной ровной улицы! Сплошные зигзаги. Арки, врезанные в дома, оснащены солидными воротами. Но больше всего мое внимание притянуло здоровенное сооружение – ступенчатая пирамида стоящая в геометрическом центре форпоста. Сейчас, когда ее не закрывала стена, ее было видно отовсюду. Ба, да это ж зиккурат! Долой местные заумные названия. Теперь эта штуковина всегда будет зиккуратом! Кстати, на территории форпоста магический «ветер» уже не ощущался. Все. Решено. Никакой деревни. Остаемся здесь. Ненавижу запах навоза.
На очередном углу улицы-зигзага Кирилл наконец-то распрощался с Ивой. Потом еще немного попетлял по поселению, нырнул в арку между двумя зданиями и прошел во внутренний двор, образованный несколькими домами. Зайдя в парадное, Кирилл поднялся по широкой каменной лестнице на четвертый этаж и открыл дверь в «апартаменты», как он назвал свое обиталище.

Апартаменты пустовали, родители подопечного и его старший брат отсутствовали. В целом обстановочка убогая. Пять жилых комнат, кухня, две уборные, комната для прислуги. Потолки высотой всего метра три. Мебель без позолоты или инкрустаций. Короче нищебродское местечко, хуже только под мостом в коробке от апельсинов жить. Кирилл поплелся на кухню, однако не дошел.
Раздался пронзительный звонок. Если бы у меня было сердце оно бы от этой какофонии непременно екнуло. Кирилл прошел обратно анфиладой комнат, и открыл дверь, под крики «Откройте полиция!».
За дверью обнаружилось двое мужчин. Один из них в синем затасканном мундире, белой фуражке с револьвером и саблей на поясе. Второй в сером неприметном пальто, серой шляпе странного покроя и, на первый взгляд, без оружия. На второй взгляд этот человек был слабым ограненным на шесть граней. Он протянул Кириллу какую-то книжечку и представился.
– Уполномоченный Иванов.
– А родителей дома нет, – неуверенно пробормотал Кирилл, на что Серый ответил:
– Мы не к родителям. Мы к тебе. Ты же Кирилл Строгов?

Глава 3. Смерть и рождение
Не дожидаясь ответа парня, серый типок протиснулся в дверь. Следом за ним, придерживая болтающуюся сбоку саблю, прошел второй, который в синей униформе. Он не представился.
Петров вытащил из кармана комм, и, глянув на экран, оставил его в руке. Второй захлопнул дверь. Какая-то нервозность движений или бегающие глазки этих людей заставили меня заподозрить неладное. Кирилл же был очевидно подавлен их появлением.
– Где кабинет отца? – спросил «уполномоченный Иванов».
– Там. Но туда без него нельзя! В чем дело? Что вам нужно? – зачастил Кирилл.
– Слушай сюда, эти типы мне не нравятся. Соберись! – сказал я ему.
– Кто еще в доме? – Задал вопрос не представившийся мужик. – Слуги есть?
– Я один. Родители с Олегом с утра уехали на проверку таланта Олега. Без них вам тут делать нечего! Уходите! – голос Кирилла дрогнул.
Серый, между тем, по-хозяйски прошелся по коридору и открыл дверь в комнату, которую Кирилл назвал кабинетом.
– Так, мелкий, – заявил «синий мундир». – Кончай гундосить, у вашей семьи крупные неприятности. Давай двигай в кабинет, там поговорим.
– Да чего ты с ним возишься, Толь, – донесся из кабинета голос «Иванова». – Хватай щенка и тащи сюда!
Мда, не похоже это все на действия официальных лиц! Но что делать-то? Допустим этого самого Толю я вообще в расчет не принимаю. Он не проблема. А вот ограненный, в моем нынешнем состоянии проблемой стать может. Если только…
– Слушай меня. Я думаю, что эти люди не те, за кого себя выдают! Они опасны. Скорее всего они собираются тебя убить или похитить. Сам ты с ними не справишься!
– Арлекин! А что мне делать?
– Нам нужно напасть первыми. Иванов – ограненный. Надо бить их по отдельности. Упирайся, скандаль. Как только этот Толя тебя схватит, приложи мой медальон к открытому участку его кожи. Дальше я сам. Не подведи, парень!
Кирилл закусил губу и неожиданно, даже для меня, пнул Толю по ноге.
– А ну быстро показали ордер! – закричал он. – Или уматывайте отсюда, я сейчас соседей позову!

Кирилл рванул к входной двери, собираясь распахнуть ее, но Толя схватил его за шиворот. Второй рукой он врезал Кириллу чувствительного леща и потянул его за собой.

– А ну закройся, придурок, или я щас шею тебе сверну! – зло прошипел он.
Кирилл повернулся, и попытался заблокировать вторую руку синемундирника во время нанесения очередного удара. Заблокировать моим медальоном. Конечно силы пацана и взрослого мужика были несопоставимы, и никакого блока не получилось. Кирилл огреб вторую оплеуху. Но мой медальон впечатался в ладонь Толи.

Моя душа ворвалась в сознание этого ничтожества, проламывая естественные преграды и вытесняя его дух. Загоняя его разум в глубины небольшого мозга. Это было проделано грубо, неизящно, но на более тонкие манипуляции не было ни времени, ни сил. Я мгновенно перехватил его двигательные функции и, судя по всему, сильно повредил мозг жертвы. Но у меня появилось тело! А вместе с ним и возможность манипуляции аурой!

Каждый ограненный, помимо посвящения конкретному драгоценному камню, которое задает направление развития, имеет какое-то количество граней – или разновидностей таланта. И ауру. И если количество граней – это набор умений или навыков, то аура – это показатель силы души ограненного. У меня, например, не была на данный момент открыта ни одна грань. Но вот моя аура практически не изменилась. Мой камень всегда был могущественным, я же в момент моего «побега» был почти на пике личной силы, и мог поспорить по уровню ауры с любым Князем или даже Императором.

Глаза Толи заволокло туманной пеленой. Я резко поднял руку и приложил указательный палец ко рту, глядя на Кирилла сверху вниз.
– Ты сук… Арлекин? – я сделал «страшные глаза» и кивнул, после чего потащил Кирилла дальше по коридору ко входу в кабинет.
– Чего ты там возишься, придурок? Не можешь с мальчишкой справиться? – прокричал «уполномоченный».

Я, молча, голосовые связки пока отказывались работать как надо, выпустил ауру за пределы тела, решив остановиться пока на полутора метрах радиуса. И ввалился спиной в кабинет. Совершая этот маневр я оттолкнул Кирилла в коридор, подхватив с пола его тень. Сторонний наблюдатель увидел бы, что парень по прежнему находится у меня в руках. Я спокойно развернулся, одновременно оглядывая кабинет.

Большое квадратное помещение было буквально забито мебелью. Вся левая стена заставлена книжными полками, с многочисленными томами на них. Не ожидал, что в таких нищебродских условиях увижу столько книг. Напротив полок, у противоположной стены, находился массивный диван, с двумя креслами по бокам от него. Над диваном и креслами три картины. Судя по всему какие-то родственники, картина на которой изображены мужчина в мундире и женщина в белом платье, а также Кирилл года на два младше чем сейчас, и парень постарше Кирилла, видимо тот самый Олег. Здоровенный письменный стол, несколько стульев с вычурными спинками, конторка для бумаг и ворсистый ковер на полу завершали обстановку помещения.

«Иванов» сидел за столом и уже вывернул из объемных тумб несколько выдвижных ящиков. Он переворачивал их, высыпая содержимое на ковер и бегло его просматривая. Его комм, лежащий на столе пискнул. Петров взглянул на экран и досадливо скорчил рожу.
– Так, акция началась. Его родители и брат уничтожены. У нас мало времени, Толя, а ты не мычишь не телишься. Давай начинай скидывать книги! Ищи сейф!

Моя аура касается серого. Я шагаю вперед, одновременно отстегивая с пояса саблю. Эту манипуляцию пока что прикрывает иллюзия Кирилла. Через стол тянуться неудобно. Чужое тело ощущается так, как будто на меня напялили очень тесный и криво сшитый костюм. Проще говоря, крутить флипы или сальто я в этом теле не смогу. Противник – гранат. Шесть граней. Аура в пределах физического тела. Слабак. Но! Он физик. Какие конкретно грани у него открыты, я не знаю. Но он точно сильнее, быстрее и выносливее обычного человека. А я в теле обычного человека. Затягивать схватку не в моих интересах. А еще я хочу не убить его, а захватить. Впрочем, мне ли бояться трудностей? Продолжая молча двигаться, обхожу стол слева, одновременно «толкая» иллюзию Кирилла на диван. «Иванов» бросает на меня недовольный взгляд и тут, видимо, замечает странные глаза «Толи».
– Что за дерьм…
Договорить я ему не даю.

Моя аура рывком расширяется и полностью подавляет, засиявшую было грань противника. Бью его рукояткой сабли в лицо, заставая его в неудобном положении, он как раз приподнялся со стула. Ошеломленный серый падает на пол, но пока еще остается в сознании. Я падаю на колено, одновременно усиливая давление ауры на дар противника. Еще раз бью рукоятью в лицо, стараясь попасть в висок. Он снова пытается зажечь грань, я спокойно гашу ее, и его накрывает откат. Глаза расфокусировались, пальцы беспорядочно скребут ковер, тело ослабло.
Усиливаю давление на дар, и бью еще раз. Точность ударов оставляет желать лучшего, но на четвертом ударе противник теряет сознание.

Мда. Как низко я пал. Раньше я, шутя, мог уничтожить целые семьи или даже рода ограненных, а теперь всего лишь сумел вырубить какого-то слабака. Да еще так неизящно. Фу таким быть! Все вокруг залито кровью этого утырка. Лицо я ему превратил в неаппетитное месиво. Ну, сложно регулировать силу ударов в чужом, насильственно занятом теле. Ладно, заканчиваем рефлексировать. Я концентрирую ауру и запускаю «бесконечный кошмар». Это довольно грубое вмешательство в сознание, но теперь он точно не придет в себя самостоятельно.

Поднявшись, я смотрю на экран комма. На нем до сих пор высвечивается последнее сообщение: «Акция завершена. Успешно. Кривошеева. У вас максимум час». Чувствую, как размываются границы зрения. Моя «командировка» скоро закончится сама собой.

В дверном проеме появляется Кирилл с револьвером в руке. Он тяжело дышит. И дико оглядывает кабинет. Но рука с оружием не дрожит.

– Что такое «Кривошеева»? – прохрипел я взяв, наконец, под контроль голосовые связки моей оболочки.
– Название улицы, – ответил Кирилл. – Что эта тварь сказала про моих родителей? Голос у парня срывается.
– Видимо на них напали на этой самой улице. Медальон. Дай мне медальон, но не выпускай его его из рук. Потом беги туда, но сначала медальон.

Кирилл шагает мне навстречу и дрожащей рукой протягивает мне медальон. Я касаюсь его и покидаю тело, возвращаясь в мою филактерию. Труп, теперь уже точно труп, валится на ковер, как подрубленное дерево.

– Мне надо бежать… может я успею… Кирилл делает несколько спотыкающихся шагов в сторону входной двери.
Я слегка придавливаю его чувства.
– Брось оружие здесь. Насколько я понимаю тебе нельзя таскать его в городе, – остановить парня я даже не пытался. Только немного приглушил эмоции, они ему сейчас не нужны. – Спрячь медальон на груди и беги туда.

Рука парня разжалась, оружие упало на пол. Двигаясь словно заводная кукла, он спрятал медальон под рубашку, и распахнул входную дверь. По лестнице он сбежал, перескакивая ступеньки. Дальше он понесся по улице, едва не сбивая с ног прохожих. Вслед нам летели недовольные возгласы. Но Кирилл ни на что не обращал внимания. Через несколько поворотов я заметил, что улицы стали шире, и прямые отрезки увеличились. Очередная улочка вывела нас на небольшую площадь.

Уже на подходе было ясно, что тут что-то произошло. Люди беспорядочно толпились на входе. Эмоциональный фон буквально провонял страхом, отвращением и болью.
На площади находилось несколько этих ихних мобилей. Стражники в синей форме пытались отогнать любопытных. Тут же дымились остатки обычного конного экипажа. Такое ощущение, что в его центр кто-то хорошенько ударил магией. Там находилась подгоревшая неопрятная мешанина костей, крови и человеческой требухи, перемешанных с останками лошади.

Чуть в стороне двое мужиков укладывали на носилки молодого парня, который вроде бы лежал целым куском. Я вспомнил картину на стене кабинета.
– Олег, – глотая слезы прошептал Кирилл, подтвердив мои предположения. – Олег!!! Парень бросился через площадь, проскользнув под рукой пытавшегося его остановить стража порядка. Он подбежал к носилкам, пытаясь схватить одного из носильщиков за руку.

– Олег, отец, мама, что с ними?
– Эй, парень, ты кто такой? – Один из стражей догнал его и грубо схватил за плечо. – А ну пшел вон отсюда!
– Это мой брат! Где родители? Что случилось?
– Брат, гришь? А ну, стой. Бонбу бросили в коляску. Родители твои того. Нет их. А брата взрывной волной швырнуло. Без сознания он. А может и помер уже.

Мда. Ну кто так сообщает плохие новости? У парня сейчас шок наступит!
Кирилл обмяк в руках мужика, его ноги подогнулись, и он почти рухнул на колени.
От носилок с телом Олега, к нам поспешил средних лет мужчина. Он укоризненно взлянул на стражника, и присел перед Кириллом на корточки.

– Вам бы, Феликс, думать прежде чем рот открывать, – произнес он неприязненным тоном. – Можно было как-то помягче с парнем.
– Да я штож. Как есть все сказал же.
Мужчина неодобрительно хмыкнул. Ловким движением он приложил два пальца к горлу Кирилла, затем оттянул веко.
– Так, у парня шок, мой чемодан сюда.

Один из стражников взял стоящий рядом с носилками чемодан, и поставил его возле распоряжающегося мужчины. А в нем чувствуется дар. Малахит или что-то вроде. Слабак. Наверное, Целитель. Или скорее лекарь. Лекарь вынул из кармана пузырек темного стекла, накапал из него на ватку какую-то маслянистую жидкость и сунул эту ватку Кириллу под нос. Сознание парня резко прояснилось, и хорошо, а то я тоже начинал терять связь с реальностью.

– Олег… – прошептал Кирилл. – Брат, жив?

Целитель вновь неодобрительно посмотрел над возвышающегося над нами стража, и обратился к Кириллу:
– С одной стороны твоему брату повезло. Он спрыгнул с коляски, чтобы что-то купить вон в том ларьке. Основной взрыв его не зацепил. Осколки прошли мимо. Но ударная волна швырнула его слишком сильно. Сейчас он без сознания, и, похоже в коме. Я не смог ему помочь здесь, и не знаю смогут ли помочь в больнице. Прости, парень, как говоришь тебя зовут?
– Кирилл.
– Ты можешь поехать с нами, Кирилл, – лекарь махнул рукой в сторону мобиля белого цвета с зеленой полосой на борту. – В твоем состоянии тебе самому не помешала бы помощь.
– Хорошо, – покорно сказал Кирилл. – Я поеду, конечно. А родители?
– Твои родители, если именно они были в коляске, погибли. Поехали, чем быстрее мы доставим твоего брата в больницу, тем больше у него шансов.

Целитель махнул рукой людям у носилок, и те подняли их и понесли к указанному мобилю. Лекарь поддерживал Кирилла, а тот, механически переставляя ноги, пошел к кабине. Не знаю, какой тут уровень лекарского дела, но дела Олега плохи. Очень плохи. Тело было еще живо, но я не ощущал в нем искры души. Та толика дара, что была, угасала с каждой секундой.

– Кирилл, ты хочешь чтобы твой брат жил? – спросил я.
– Арлекин, а ты, что, ты можешь, вот чтобы, ну…?
– Я ничего не буду обещать. Я постараюсь помочь ему, но для этого ты должен положить ему под рубашку мой медальон. Не знаю можно ли еще что-то сделать, но мне нужен контакт с телом.
– Помоги ему, пожалуйста! Я все отдам, все что попросишь сделаю, помоги!
– Если смогу. Действуй. Скажи вот что…

– Доктор, могу я поехать вместе с братом? Пожалуйста!
– Да конечно, – сказал целитель. – Полезай в кузов сбоку. Только не трогай там ничего. Просто сядь на боковое сиденье.

Кирилл протиснулся сбоку от носилок и взял брата за руку. Пока санитары захлопывали двери, он снял с шеи медальон, и запихал его под рубашку Олега. Я осторожно перетек в тело. Дар едва тлел. Я попытался нащупать душу или раздуть искру. Пустота. Я растянул ауру до предела, но не смог ощутить ничего. В кабине забеспокоился целитель. Мужчина учуял меня, но не понял что именно почувствовал.
– Давай, Миш, гони к Пирогова, может успеем, – обратился он к водителю.

Не успеете. Парень умер, когда его несли к машине. Закрытая черепно-мозговая травма, отек мозга. Сердце встало, легкие не работают. Искра дара погасла. У меня есть примерно четыре минуты пока не начали отмирать ткани мозга. Вопрос только в том, а нужен ли мне такой донор?

Глава 4. Возвращение к жизни
Если подумать – ситуация идеальная. Мне досталось молодое здоровое тело, предыдущего владельца не пришлось вытеснять или уничтожать, что чревато необратимыми поражениями нервной системы. Свое обещание я выполнил. Я действительно попытался помочь брату Кирилла и сделал все, что в моих нынешних силах. Будь я турмалином, я бы может и успел выдернуть рассеивающийся дух парня из астрала. Но я Опал. У меня другая сущность. Я еще не решил, как преподнесу Кириллу свое появление, но решение принято. Эта оболочка отныне моя Основа.
Так посмотрим что у нас здесь. Мой дух и аура проникли в каждую клетку, нового тела, начиная с Калетты – точки в которой у человека формируется дар. Точки, от которой строятся грани Павильона – основы силы ограненного. Здесь все в порядке, зачатки дара у Олега были, и калетта сформирована. Травма головы – единственная. Мне здорово повезло, основа почти целая. Я конечно не один из красных или зеленых камней, чтобы почти мгновенно сращивать кости и регенерировать, как ящерица. Я Королевский Опал. Моя суть обман. Тени на стене. Дым и зеркала. Наваждения и ночные кошмары. Но любой ограненный обязан уметь задействовать доступные ресурсы своего тела. С травмой я разберусь. Восстановлюсь я быстро. Разве что кости черепа вправлять придется голой силой.
Я проникаю в калетту. Напитываю своей аурой все тело, кости, мясо, сосуды и нервы, мозг. Запускаю остановившееся сердце. Затем легкие делают первый вдох. Кровь понесла кислород к умирающим клеткам. Надпочечники впрыснули нужные гормоны. Мне понадобится строительный материал, то есть много жирной и питательной жратвы, но гематома уже слегка уменьшилась. Так пора приходить в себя. Именно так, в себя. Теперь я – Олег Строгов!

Я открыл глаза и первое, что увидел – бежевый потолок машины, сидящего слева от меня Кирилла, вцепившегося в мою руку, и сидящего справа мужика в грязном белом халате. В нос ворвались запахи химии, каких-то лекарств, ароматы крови и гноя от подушки. От мужика резко тянуло потом и табаком. От Кирилла усталостью и отчаяньем. Я вздохнул поглубже. И еще раз. Жизнь прекрасна!
Провожу быстрый осмотр ауры. Кровная печать родового контракта отсутствует. На ее месте что-то вроде шрама, но кабала закончилась. Я сделал это! Я свободен! Я жив! Такого острого ощущения жизни, крови бегущей по венам, воздуха, вздымающего грудную клетку, я не ощущал… уже лет четыреста, наверное. Эйфория на мгновение захватила меня, в моей стопятидесятилетней душе ограненного проснулся какой-то необъяснимый детский восторг. Мои губы растянулись в торжествующей усмешке. ДА! Трепещите эти… как их там… в общем все трепещите! Я вернулся. Будет весело! Ну, мне!

Интерлюдия. Павлоград. Дворец Алмаза.
В недрах императорского дворца, в Столице скучающий дежурный сержант, бормоча себе под нос, заносил в отчетную форму данные, выдаваемые секретным артефактом.
– Так. Рубин. 7,6 по шкале Майнца-Ломоносова. Топаз, – зевок, – 7,4 по шкале Майнца-Ломоносова. Королевский опал – 0,5 по шкале Майнца-Ломоносова, – зевок.
Сержант неуверенно мотнул головой и уставился на стену, с которой он брал данные. Стена была украшена инкрустацией из драгоценных и полудрагоценных камней, в центре которой имелась октограмма из восьми основных кристаллов. И девятый находился в центре схемы. Только вот, он все то время, что сержант дежурил на этом посту, был мертвым. Остальные камни на стене светились с разной степенью интенсивности, которую и определял сержант по специальным таблицам. Интенсивность измерялась по той самой шкале Майнца-Ломоносова.
Сержант не знал этого, но стена, с которой он работал, была очень древним артефактом. Артефактом, связанным с центральным алтарем императорского дворца, в котором главы кланов и родов приносили клятвы верности империи. Инкрустация на Стене примерно показывала распределение магических способностей конкретного клана или рода-семьи и суммарную силу ограненных направления, если они принадлежали к семье, давшей клятву.
Королевский опал раньше не светился. Обычные опалы на краях схемы были и излучали свои 0,1 – 0,3 по упомянутой шкале. А этот – нет. Не светился он уже четыреста с лишним лет. На схеме было и еще несколько потухших камней, но они так и оставались мертвыми. Сержант почесал затылок. Зевнул. И продолжил внесение показателей интенсивности по списку. Не его это дело.
Чиновник из Министерства по делам ограненных, просматривающий ежедневный отчет, пропустил появление нового показателя мимо глаз. И только министр, получивший еженедельную сводку, и внимательно ее просмотревший, увидел наконец странную аномалию. Но произошло это не сегодня.

Возле машины скорой помощи

Кирилл вскинулся, еще крепче сжал мою руку, и, заикаясь, спросил:
– Оолег? Олег, тты?
Я попытался прогнать с лица торжествующую усмешку:
– Кирилл, что происходит? Я помню грохот, а потом… Где я?
Так, надо добавить в голос неуверенности. И дрожи.
Мужик справа от меня дернулся и с расширенными глазами кинулся колотить в крышу машины, с криком:
– Он очнулся, доктор, очнулся, глаза открыл. Говорит!
Лекарь выглянул в овальное окошко, посреди перегородки салона с кабиной.
– Миша тормози! Тут у нас чудо Силы, парень в себя пришел.

Мобиль остановился. Кирилла отодрали от моей руки, в которую он вцепился как зерг в крестьянина. Я, между тем, сел на носилках, высота потолка позволяла. В откатившуюся правую дверь протиснулся лекарь и сразу попытался меня уложить обратно. Однако я не дал ему этого сделать, и поморщившись пожаловался:
– Голова болит. И кружится. Что со мной. Где я?
– Сила! – Пробормотал ошеломленный лекарь, – оно разговаривает! Ты в курсе, парень что у тебя череп пробит, и дух твой уже давно должен бежать к перерождению, сияя гранями?
– Не думаю что пробит, возразил я. Но помощь мне бы не помешала. Вы кто вообще?
– Алексис Ноберт меня зовут. Я врач. А ты парень… попал в аварию. Мы думали ты отходишь уже. Везли в Пирожок, для реанимации. А ты вон как. Ну-ка дай я тебя осмотрю! Можешь ноги на землю спустить?

Я сел в дверном проеме, придерживая левой рукой свой медальон под рубашкой. Очень уж у него вид приметный, да и золотую цепь из плоских пластин демонстрировать здесь никому не надо.

Руки целителя, или доктора, врача… Что за слова такие дурацкие?! …начали излучать зеленоватую ауру. Я сделал свою собственную прозрачной. Мужчина с удивлением обследовал мою голову, затем я почувствовал изменения в его ауре и активацию грани. Голову словно омыли потоки свежести и прохлады. Сразу уменьшились головная боль и опухоль. Еще одно воплощение грани, и кости черепа встали на место, сомкнулись окончательно. Это я удачно зашел!
– Поразительно! – целитель, вынув из кармана большой клетчатый несвежий платок, отер со лба внезапно выступивший пот. Лицо его покраснело, на шее вздулись синие вены. Как будто он не две грани воплотил, а камни неделю таскал без передышки. – Поразительно, ты почти в норме…

Поразительно то, что ты едва активировал две грани из своих трех. Вот это поразительно! Измельчал ограненный. Мужик уже взрослый, в огранка как у восемнадцатилетнего пацана. Не мог же мир так измениться. Или мог? С другой стороны здесь жопа мира, и присутствие ограненного пусть и такого жалкого, на месте рядового происшествия, тоже в своем роде нонсенс.

– Мы сейчас отвезем тебя в больницу, обследуем, как положено…
– Об этом не может быть и речи! – резко возразил я. Это здесь на месте слабый ограненный не почувствовал мою ауру. Что там у них в больнице будет, Сила знает. – Я иду домой. Что с родителями? Кирилл, ты как здесь?
Я встал, слегка покачнувшись и опершись рукой на машину.
– Я из дому прибежал, а там коляска вдребезги, кровь, и ты лежишь, бомба, – глаза парня наполнились слезами и он зарыдал навзрыд.
– Мы вам что-нибудь должны? – я повернулся к лекарю, – За помощь и за транспортировку?
За использование Силы надо платить, думаю этот принцип за четыреста лет не изменился.
– Да, – ответил шокированный мужик. – Счет вам пришлют из больницы Пирогова.
– Тогда не смею вас задерживать. Благодарю за помощь, но дальше мы сами.
– Вы уверены? Вы ведь только что были в коме!
– Алексис, вы мне очень помогли. Я чувствую себя в силах добраться до дома самостоятельно. Не думаю, что у нас имеется избыток средств, чтобы тратить их на мое пребывание в лечебнице.
Я спокойно и твердо извлек Кирилла из цепких лап санитара и прижал к себе. Неловко обнял и потрепал по плечу.
– Не рыдай, брат. Мы разберемся кто это сделал. Обещаю! И отомстим.
Сзади захлопали двери лекарского мобиля и загудел двигатель.
Интелюдия. Наемники.
Лека быстрым шагом удалялся от небольшой площади, образованной пересечением трех улиц Форпоста. Он ничем не выделялся среди остальных горожан, кроме того, что двигался от места происшествия, а не к нему. Позади к небу тянулась жирная струйка дыма, слышались крики, прохожие доставали коммы, чтобы связаться с полицией или скорой. Навстречу Леке неуклюже пробежала парочка городовых, придерживая свои дурацкие «селедки» (селедка – жаргонное название полицейской шашки). Акция прошла успешно. Лека набрал сообщение Серому: «Акция завершена. Успешно. Кривошеева. У вас максимум час». Затем еще одно, на другой номер: «Отработал. Успех». Убрал комм в нагрудный карман, и углубился в узкие кривые переулки Периметра.
Минут через тридцать, он взбежал по ступенькам неприметного серого многоэтажного дома, ничем не отличающегося от своих соседей. Здесь у их группы были сняты апартаменты. Он рванул тяжелую дверь и нырнул в подъезд.
Хорст встретил Леку в коридоре с пистолетом в руке.
– Как прошло? Подробности?
– Акция удалась. Обоих Строговых разметало в фарш. Старшего сына протащило взрывной волной, вряд ли выживет. Ну и младшего сейчас Серый с Толей оприходуют. Кстати, от них что-нибудь есть?
– Нет, пока молчат. У них еще полчаса или минут сорок. Так что ждем звонка.
Но не через полчаса, ни через сорок минут подельники не позвонили.
Через час, когда все контрольные сроки отчета прошли, Хорст набрал номер своего контакта из местной полиции. Того самого человечка, который помог достать форму городового для Толи.
– Привет, Степ.
– Привет, зачем ты звонишь?
– Нужна информация. Какие-нибудь происшествия сегодня были?
– Бомбу рванули на пересечении Кавалерийской и Кривошеева. Управление на ушах, весь форт гудит. Семейство Строговых в мясо.
– Еще? Трупы, стрельба, драки? Что-нибудь необычное.
– А подрыв опального императорского чиновника с женой этот тебе не необычное для нашего захолустья?! Больше ничего серьезного. Даже поножовщины какой. В больницы с ранениями никто не обращался, это на постоянном контроле.
– Отбой, – Хорст положил трубку и выключил комм. Открыл заднюю крышку, вынул инициирующий кристалл.
Лека сделал то же самое со своей трубкой, с которой отправлял сообщения. Хорст поморщился и произнес:
– Тишина. Нигде ничего. Контрольное время они пропустили. Тела пока не обнаружены. Ничего не понимаю.
В этот момент ожил комм, лежащий на столе. С виду простой аппарат разразился пронзительной трелью звонка. Этот аппарат был простым только с виду. На деле он был подключен к Паутине – сети связывающей локи городов и поселений между собой. Такой доступ стоил приличных денег, был далеко не у всех, и требовал специальной трубки. Лека сглотнул ставшую вязкой слюну. Хорст поднял трубку со стола и принял звонок нанимателя.
– Судя по тому, что вы не спешите меня порадовать своими успехами, что-то пошло не так? – вопросил сухой будто бы механический голос. – И вы не позвонили потому что?..
Голос сделал паузу, в которую тут же встроился Хорст:
– Мы уточняли информацию. Объект устранен. Исполнитель ушел. Но наша вторая группа, которая проверяла квартиру, пропала. От них нет доклада. В городе спокойно. Раненые и трупы не появились. Однако они пропустили время контрольной связи и до сих пор не появились на квартире.
…
– Ясно, – после небольшой остановки сказал наниматель. – Ожидались сложности?
– Нет, господин. В квартире должен быть только младший сын. Ему четырнадцать. Прислуга у Строговых приходящая, и сегодня не должна была появиться. Да и не могла она составить проблему! Мы не знаем, что произошло, господин.
– Ясно, ясно. Ну что ж. Мне нужны бумаги и накопители информации господина экс-следователя по особым делам, если они есть. Устранив Строгова, вы не устранили проблему. А я плачу вам именно за решение проблемы. Ситуация мутная, так что на рожон не лезьте. Даю вам три дня. Вполне достаточно, чтобы добыть документы или хотя бы обнаружить их местонахождение. Время контрольных докладов остается прежним. Советую больше не допускать досадных ошибок. Иначе… прекращением финансирования вы не отделаетесь. Я ясно выразил свою позицию?
– Все совершенно ясно, господин, – голос Хорста был спокоен, но по виску сползла предательская капля пота.
– Вот еще что. Наследников на всякий случай уберите тоже. Минимизируем риски на случай, если бумаги лежат в банковской ячейке, – в трубке раздались короткие гудки.
– Так точно, господин, – ответил в пустоту Хорст и тоже нажал отбой. – Слышал? – спросил он Леку.
– Да три дня у нас. Времени полно!
– Сначала надо выяснить куда делись Серый с Толей.
Хорст аккуратно положил комм на стол, и после этого изо всей силы хрястнул рукой по столешнице.
– Сука! Сука! Сука!!!

То же время, крыша доходного дома Парголовых
Я сидел на крыше дома, в котором находилась наши апартаменты, или как здесь говорили квартира. Обхватив руками колени и сгорбившись, я смотрел на форт и громаду зиккурата, уже почти скрывшуюся в вечерних сумерках. С улицы доносились ароматы выпечки, запах навоза, какого-то жженого масла. Запахи нового для меня мира. До сих пор во мне гуляли отголоски эйфории, и ключом била жизненная энергия.
Кирилл с трудом успокоился, когда мы добрались до дома, а после отрубился в своей комнате. А я, проделав необходимые манипуляции, поднялся сюда. Все пошло через задницу зерга. Все не так как планировалось. Но так даже интереснее. Улыбка вновь растянула мои губы. Мне нужен план на первое время, и план захвата мира в общем. Хе-хе. Звучит неплохо.
Итого, что же мне нужно?
Во-первых, нужно восстанавливать тело, долечивать травму. Надо прокачивать основу, пока что она слабовата для такого возраста. А моя аура, если задействовать ее на полную мощность, и вовсе разорвет это слабосильное тельце на сотню маленьких Олегов.
Во-вторых, мне нужна информация по миру, в котором я оказался. Понимание этого долбаного Ожерелья, его законов, подводных течений, социальных лестниц, техники, современной магии… мне нужно до зерга много информации. В связи с этим надо как можно скорее понять мой собственный статус и связанные с ним права и обязанности. Я явно не клановый и не родовой. Возможно, семья Строговых из благородных, а может и нет, я пока не знаю.
В-третьих, нужно заняться раскрытием Граней. То, какую грань я буду раскрывать первой, я уже знаю. Конечно мое развитие будет очень быстрым, но смерть ободрала с меня практически все прошлые навыки. Оставила лишь то, что я включил напрямую в ауру. Какое-то время на их восстановление и шлифовку мне понадобится.
В-четвертых, мой тайник. Надо его вскрыть, а значит вернуться в крипту. Там остались дорогие моему сердцу вещи. Весьма дорогие. Можно сказать – артефакты древних. Хе-хе.
В-пятых, заняться Кириллом. Парень мне помог, будет большой ошибкой не ответить ему тем же. Сила и Судьба не любят не отданных долгов. За свою достаточно долгую жизнь, я убедился, что это не суеверие. И вообще, надо с ним аккуратно поговорить. Сказать, что Олег вознесся. Ну или как-то так. В общем, надо поговорить.
В-шестых надо всем навалять, основать-возродить семью и род, убить глав кланов, Императора, зажарить и съесть их печень, и править миром, с трона, стоящего на груде черепов врагов! Хе-хе. Шутки шутками, но то, что прошло четыреста лет серьезно меняет мои долгосрочные планы. Их еще предстоит сформировать. Одно понятно – прозябать в тени точно не мое.
А теперь действие номер ноль.
Я спустился на чердак, и, перешагнув через труп Толи, своим аурным щупом коснулся виска псевдоиванова. Человек передо мной вздрогнул и открыл полные боли и безумия глаза.
– С добрым утром красавчик, просыпайся, петушок пропел давно! Пора пообщаться с дядюшкой Арлекином. Давай, давай приходи в себя, часики тикают, мне еще трупы ваши утилизировать. А это время! И твои дружки голову мне немного поломали, она болит теперь.
Серый медленно выплывал из объятий «бесконечного кошмара» и вряд ли понимал, что именно я ему сейчас говорил. Пришлось подстегнуть его ленивую думалку уколом ауры. Взгляд бандита прояснился, и он тут же попытался активировать грань. Шустрый какой. Я заблокировал активацию и покачал головой.
– Не-не-не. Это лишнее. Давай-ка ты мне расскажешь, кто ты такой, зачем приперся и кто твои дружки, которые взорвали Строговых.
– Слышь, пацан! Ты сука не представляешь с кем связался! Быстро меня развязал, гаденыш, а то хуже будет.
– Угрозы, от человека, бессильного их осуществить, это несерьезно. А вот тебе настоящая угроза, хочешь обратно? Тебе тут кажется что-то снилось? Сейчас организую.
На лице налетчика отразился ужас, глаза заметались из стороны в сторону. Я конечно не собирался отправлять его обратно в кошмар, времени нет возиться с этой падалью. Но он-то этого не знал.
– Ч-чего тебе надо?
– Другой разговор. Видишь, можешь же, когда хочешь! Я повторю вопросы, но в следующий раз, когда ты решишь отклониться от темы, мы сделаем вот так, – я сгустил ауру в районе трех болевых точек серого, одновременно пережимая ему голосовые связки. Тело бандита выгнуло дугой, зрачки расширились. Подождал, пока он немного придет в себя, и отпустил горло.
– Повторю, кто вас послал? Что конкретно вы искали в доме? Кто исполнители убийства?
Через некоторое время он начал говорить. А куда бы он делся?

Глава 5. Старый друг семьи
Я задумчиво смотрел на тела неудачливых бандитов. Серый оказался той еще сволочью. Думал, отрастил себе дополнительные камеры на сердце и вторую печень, и все, можно ничего не бояться? Ну, нет. Меня надо было бояться. Хотя он обо мне ничего не знал. Куда теперь трупы-то девать? На чердаке они завоняют скоро. Будут проблемы с арендодателем. Типа снимали квартиру на условии “никаких трупов, животных и иноземцев”. Придется их как-то утилизировать. Хотя, если их приятели решат за нами проследить, можно совместить утилизацию с ловлей на живца. Короче, я подумаю об этом завтра. Небось за сутки не протухнут.
Что мне удалось узнать?
Эр Виталий Строгов бывший императорский чиновник в должности аудитора. Расследовал экономические преступления против короны и Ожерелья. Чин у него был немаленький, на уровне статского генерала. Третий класс чиновника. Семья Строговых – потомственные благородные, или как говорит справочник министерства по делам одаренных, – “нобли”. Виталий, расследуя всякие нарушения, часто влезал в дела кланов. Задолбал всех своей честностью и неподкупностью. В конце-концов его подставили, практически под расстрельную статью.
Однако нынешний император, как оказалось, его очень ценил и не очень поверил в подставу. Поэтому Строгов, вместо того, чтобы лишиться статуса и головы, отправился в эту дыру, с понижением в чине до пятого класса. Начальником Управления юстиции. По личному распоряжению императора.
Тоже не зерг собачий, кстати. В местной дыре вообще, считай, был на верхушке пирамиды. Минюст вообще обособленная структура. Он исполнял функции прокуратуры – гос. обвинения по преступлениям против короны и основных законов Ожерелья.
Для всех остальных ведомств Минюст был также чем то вроде палаты аудиторов. То есть стоял чуть-чуть над остальными императорскими ведомствами. Такая ерунда. Империи нет, а император есть.

И вот какие-то из бывших фигурантов расследований Виталия решили, что он все еще слишком много знает. Более того, что у него есть на них компромат. Некие “документы”, которые собственно и хотели изъять наши непрошенные визитеры.
Здесь, в Алом Рассвете, осталось как минимум еще двое членов группы, которая явилась разобраться со Строговыми. Причем прибыли они по высшему разряду – тайными тропами, а не этим новомодным аэростатом. Расслабляться рано. Но и переживать я пока причин не вижу. Со злодеями я разберусь.

Сейчас надо спуститься вниз, и попробовать осторожно пообщаться с Кириллом. Впрочем, мне сильно поможет то, что я имею доступ к памяти Олега. Это у меня память уже не связана с телом, вообще могущественные ограненные, по-настоящему могущественные, от него не сильно зависят. Некий материальный носитель нам по-прежнему нужен, но не критичен, для существования в нематериальном виде. У Олега же мозг не успел распасться и вот – я имею доступ к части его воспоминаний.
Проверив, что у серого не начался процесс регенерации, я направился к лестнице с чердака.

Кирилл встретил меня настороженным взглядом, и ожидаемым вопросом:
– Скажи, ты кто сейчас. Ты правда Олег или ты Арлекин?
Парень выглядел плохо, несмотря на то что проспал часов двенадцать, вид он имел измученный. Запавшие глаза лихорадочно блестят, лицо осунулось, кожа бледная. И вот что ему сказать? Надо бы не поломать мальчика окончательно.
– Можно сказать, что я теперь и Олег и Арлекин, – а что? Опять не вру. Так, немного искажаю действительность. – Арлекин живет во мне и делится своими силами и советами. Но я все еще твой брат. И нам надо держаться вместе.
Морщины на лбу парнишки разгладились. Он вздохнул, кажется с облегчением.
– Да, ты прав… Олег. Но я не знаю что нам делать? Зачем убили родителей?
– Для начала надо понять, что будет дальше. Мы с тобой, на минутку, несовершеннолетние оба. Родственников, которые могли бы взять нас под опеку тут нет. Что касается покушения, то мама убита просто заодно с отцом. А насчет отца…
Я выложил ему все, что узнал от серого. В том числе и то, что есть еще двое, и даже если их ликвидировать, в покое нас все равно не оставят. Может это и неправильно, но я совершенно не умею обращаться с детьми. Своего наследника я в свое время так и потерял. Да и не давали мне его особо воспитывать. Так что мне проще говорить с Кириллом как со взрослым.
– Наверное, надо обратиться в полицию.
– Ни в коем случае! Защитить они нас все равно не смогут, а проблем доставят изрядно. Два трупа на чердаке, как мы их объясним? Да и вообще, у противника есть в полиции свой человек, а это проблема. Ты чем вообще слушал? Нет, дела нашей семьи мы будем решать самостоятельно. Не привлекая посторонних.
– А Ива? Я не смогу ей врать. Она мне как сестра вообще!
– Посмотрим. Пообещай мне, что не посоветовавшись со мной, ты ей ничего не будешь рассказывать. Арлекин – вообще наш с тобой общий секрет и тайное оружие о котором не должен знать никто! Пообещай мне!
– Хорошо, – неохотно сказал Кирилл отводя взгляд. – Обещаю, что без совета с тобой я ничего ей не скажу. Но вообще она класная! Она гений вообще-то, она одна ограненная в таком возрасте у нас в форте! Но это, кстати, тоже секрет. Ее семья пока что не хочет раскрывать ее таланты.
– Уже не секрет. Перед Принцем, а значит, перед его семьей и родом, она раскрылась. Вообще ее семья идиоты. Проводить огранку в таком возрасте нельзя по многим причинам. Боюсь у нее могут возникнуть серьезные проблемы со здоровьем.
На словах про проблемы Кирилл вскинулся. Было видно что он готов защищать Иву даже перед легионом зергов.
– Ладно я посмотрю, что можно сделать. Не суетись братец.
Братец, именно так Олег называл Кирилла. Вообще, насколько я понял из его памяти, младший брат не играл большой роли в жизни Олега. Ну есть эта мелюзга и есть. Олег не очень интересовался, чем там Кирилл занимается, с кем дружит, и вообще что делает. Поэтому почти ничего о Кирилле не знал.
Сам же Олег был парнем замкнутым. Друзей у него не было. Так, школьные товарищи, и все. За себя постоять Олег мог, на своем подростковом уровне. Правда сам в конфликты не лез, как и не примкнул ни к одной из школьных или дворовых группировок. Зато он был фанатиком магии, и мечтал об огранке. И не просто мечтал, он к ней готовился, ну как мог. Это все было мне на руку. Но подготовки Олега было недостаточно для моего духа и ауры. Ну ладно, это уже не проблема, а задача. Прокачаюсь.
– Кир, – опять выуживаю из памяти обращение Олега к младшему, – Насколько я знаю у отца стационарный комм со специальным доступом. Я пойду пошарюсь в сети, может к паутине еще доступ не отрубили.
– Там пароль стоит на доступ.
– Я его знаю.
Действительно парень умудрился подсмотреть пароль отца, правда при первой же попытке его использовать получил по ушам. Отец по каким то “логам” понял что в его отсутствие кто-то входил в аккаунт. Будем надеяться что Строгов-старший пароль не сменил.
Так, надо занять чем-то пацана, пока я гуляю по сети, с целью понять в каком мире я очутился. На улицу его нельзя выпускать, пока не обезврежены те двое цуциков.
– С этого дня мы с тобой будем становиться сильнее. Кстати, почему ты хотел уйти в другую семью?
Кирилл отвел глаза, набычился и промолчал.
– Так, братец. Ситуация у нас с тобой прямо скажем дерьмо. Если мы будет друг на друга злиться или что-то скрывать, мы не выживем! – ну я-то по любому выживу. Но ему этого знать не нужно. – Так что давай выкладывай, что там у тебя наболело. Я был плохим братом, но обещаю что теперь все будет по-другому. Ближе тебя у меня никого не осталось!
Глаза Кирилла наполнились слезами. Но он моргнул, сглотнул, еще больше набычился, вздохнул, и тут понеслось!
– Почему, говоришь? А что я должен был сделать? Я тоже хочу быть кем-то! Хочу огранку, магию. Не хочу быть нулевкой! А что мне говорили? "Ресурсы нужны Олегу. Наша семья многое потеряла. Мы не вытянем двух ограненных." Зелья – Олегу. Тренировки и частные учителя – тебе. Развитие источника – тебе. А мне что? Я что, хуже? Если у моей семьи нет на меня ресурсов, то у другой могут появиться. Но я не хотел в слуги! Слуг не очень-то развивают. Меня обещали сделать младшим членом рода, если пройду испытание. И зелья и тренировки… Нет, я тебе не завидовал! Ну, то есть завидовал, но не обижался. Просто я сам что-то могу. Вот. Сам, если я тут не нужен и вообще…
Тут он все же опять разрыдался. Мда, как все запущено. Родители этих ребят кон-че-ные. Впрочем, может у него просто возраст такой, и все видится в черно-белом свете. Я не в курсе, я не детский воспитатель. Одно хорошо – отношения со старшим братом он не испортил. Их просто не было. Ну что ж будем их выстраивать. И, кстати, кажется я теперь знаю чем его занять.
Я присел рядом с ним на ручку кресла и неловко похлопал парня по плечу.
– Значит, тоже хочешь ограненным стать? Устроим. Это в моих силах. Арлекин нам обоим поможет. Но ты должен будешь выполнять мои инструкции.
Слезы мгновенно высохли, Кирилл недоверчиво на меня уставился.
– Твои советы или Его советы? – спросил он.
– Не имеет смысла больше делить меня и Его. Мы с ним одно целое. Так что, мои советы. И мои распоряжения. Обещаю – ты станешь ограненным. Потенциал у тебя есть. И еще. Ты нужен мне. Прости, что я понял это только сейчас.
Фу, так манипулировать подростком! Но как еще быстро привести его в норму и сделать своим союзником, я не знал. Говорю же, дети – это не мое.
– Я готов! Что делать надо?
– Я сейчас покажу тебе ряд упражнений. Часть из них нужно делать для усиления основы, часть – для развития калетты. Они совсем простые, но ты должен добиться чтобы они получались у тебя автоматически. Тогда мы перейдем на следующий этап.
– Кстати. Чуть не забыл! – я хлопнул себя по лбу. – Что ты собираешься делать с найденным коммом и записью на нем?
– Ну, можно выложить в локу, – Кирилл даже оживился. – Позору будет этим гадам!
– Угу. А что потом?
– Ну… что ты имеешь виду. Разозлится Принц и прихлебалы его.
– Да. Братец! Надо уметь думать на шаг вперед. И правильно ставить себе цели. Вот ты опубликовал запись. Цель – отомстить.
– Да не, я…
– Будь честным с собой. Отомстить за попытку унижения, за наезд на Иву. За вранье по поводу приема в семью, ведь так?
– Ну… так, – Кирилл сделал “глаза обосравшегося котенка”, мол что не так?
– Хорошо. Они претерпят унижение по твоей вине. Думаешь твой Принц умоется и не захочет тебе отомстить?
– Да пусть попробует!
– Он попробует, будь уверен. И вот тебе, а главное нашей семье в нашем положении, сейчас нужен новый враг? Семья этих ЗдорОвых влиятельна?
– ЗдОровых. Ну папаша его – магнат. Считай почти вся оптовая торговля в Форте под этой семьей. Им чутка до статуса благородных не хватает, я потому и поверил что меня примут, будущие ограненные нужны им.
– Нужна нам сейчас вражда с торговым магнатом?
– Ну, вроде как, нет. Не очень. А как же…
– Запись твоя. Ты нашел, сам реши как применить, – Кирилл задумчиво посмотрел на меня, видимо в семье не часто баловали его, позволяя самостоятельно что-то решать. – Но я бы советовал скопировать ее на кристалл, а комм отправить владельцу, с запиской следующего содержания: “Так мол и так возвращаю твою вещь. Там есть запись, которая никогда не будет опубликована, если ты забудешь об Иве и обо мне. Заявка на принятие в род отменяется.” Своими словами сформулируй. И отнеси.
– Вот еще. Доставка есть! Курьера закажу.
– Денег стоит?
– На курьера у меня есть.
Я задумчиво взглянул на комм. Мощный, массивный прямоугольный агрегат в металлическом корпусе с овальным экраном и гибким кольцом для закрепления на запястье. На торце какие-то выступающие верньеры и кнопки. Гнезда для подключения. Совершенно не похож на наши гражданские модели, размером с сигаретную пачку. Хорошая вещь. Но отдать его – правильное решение сейчас. Может и удалось парня направить на верный путь. Гляньте – лоб морщит, думает. Но решение он действительно должен принять сам.
– Ладно покажу тебе упражнения, и пойду поработаю.
Я показал ему простейшие упражнения начального этапа развития, а сам отправился в кабинет Виталия Строгова.

Пароль Строгов не сменил. И я погрузился в паутину – кладезь информации о моем новом мире. Локу я решил оставить на потом. Из памяти Олега я примерно понимал куда мне смотреть. Но понятно, что одна и та же информация для семнадцатилетнего подростка и для меня, человека с огромным жизненным опытом и искушенного в интригах, несла совершенно разный смысл.

Примерно через час пришла прислуга, и с ней у меня состоялся любопытный разговор.
Огромных объемов тетка, одетая в неопрятное бесформенное одеяние, которое, видимо, когда-то было чехлом от рояля. Волосы мышасто-серого оттенка собраны в тугой узел на голове, отчего создавалось впечатление что ее голова изображает снеговика. Два шара один над другим. Дряблая кожа, многочисленные морщины, натруженные руки в мозолях и трещинах. От нее буквально разило испугом и одновременно агрессией. Ева Браун, всплыло в памяти ее имя. Едва она протиснулась в узкий дверной проем, как сразу начала с претензий.
– Если ты думаешь, парень, что я буду на вас работать бесплатно, ты ошибаешься! Мне такое нахер не сдалось. Так что я увольняюсь, – на повышенных тонах начала она.
– Откуда такие предположения? – я ответил тихо, почти на грани шепота, хороший прием, если хочешь чтобы собеседник перестал орать. – Про бесплатно? Никто и не думал, Браун что ты записалась в волонтеры.
– А откуда у вас деньги? – продолжила уже менее громко, но все с той же пугливой агрессией. – Родители ваши померли. Значит вас скорее всего в приют отдадут или под опеку. Вряд ли батя твой много налички тута хранил. Завещание еще когда вскроют. А меня в долг пахать не устраивает! И я "фра Браун"! Побольше почтения молодой человек!
У меня было что ответить этой жирной оборзевшей твари, но лезть в прямой конфликт с ходу я не стал. Это глупо. Она похоже понимает, что ведет себя мерзко, вот откуда опаска в ее голосе. И наигранное возмущение. Попробую ее утихомирить. Кто-то должен нам готовить и покупать продукты, тупо потому, что ни я, ни Кирилл готовить не умеем. Однако и место ее надо ей показать сразу и жестко.
– Браун! – чуть-чуть повышаю тон. – Не верю что отец тебе не заплатил. Такие как ты всегда требуют деньги вперед. Что там и как будет с нашей семьей, не твоего ума дело. Твое дело – отработать то, что тебе уже уплачено. Еще раз посмеешь на меня орать, пожалеешь. Забыла, что с благородным говоришь, а не со своими дружками на помойке общаешься?
Тетка надулась, хотя, казалось бы, куда еще больше, и покраснела как перезревший помидор. Вот сейчас кажется, злость самая настоящая.
– Да ты, сопляк… что ты себе позволяешь?! Как ты смеешь так говорить с почтенной женщиной, да я… хр хр хрррр…
Я пристально смотрел в заплывшие жиром глазки этой туши, пока она пыталась пропихнуть немного воздуха, через внезапно сжавшееся спазмом горло. Аура может и в физические воздействия. Затратно правда. Через минуту попыток вдохнуть, она рухнула на колени. Пол в коридоре изрядно вздрогнул. Я дал ей вдохнуть. Ай, я молодец! Не пошел на конфликт! Ладно, надо дожать ее.
– Ты будешь обращаться ко мне “господин Строгов”, – сказал я все так же негромко и, надеюсь, внушительно. – Ты отработаешь аванс, и потом можешь убираться на все четыре стороны. Нам прислуга, забывшая свое место, не нужна. Итого. Насколько вперед заплатил тебе отец?
Весь ее гонор и агрессия куда-то испарились. Сейчас она была испугана почти до мокрых подштанников. Поразительно как целебно действуют на некоторых волшебные тумаки.
– Неделю вперед. Осталось четыре дня.
– Господин. Не забывай добавлять.
– Четыре дня, господин.
– Так и договоримся. Деньги на расходы я найду. А теперь приготовь нам с братом завтрак. Иди на кухню, Браун. Продукты у нас еще есть, я проверял.
И, больше не интересуясь ей, я снова отправился в кабинет. Но погонять по паутине мне так и не дали.

Сперва пришла Ива, утешать Кирилла. И меня заодно. Я был прав, по всем признакам у девчонки уже начались изменения внутренних органов, близкие в патологии. Вот они риски ранней огранки и неготовности основы во всей красе. Я оставил их вдвоем, но только снова вошел в сеть, как нас навестил полицейский чиновник.
Полицейский долго и нудно опрашивал меня о происшествии, о родственниках, о том были ли у отца враги и прочая их стандартная полицейская муть. Века прошли, а стражники не меняются. Удовлетворился ли он ответами на все свои вопросы, не знаю. Записывал он наше общение на комм. Все-таки поразительно многофункциональное устройство. По окончании беседы он заявил.
– Для оформления над вашим семейством опеки требуется решение полицмейстера. Если, в течении трех суток не объявятся законные опекуны, или не будет оглашено завещание, вас с братом передадут под опеку короны. Вам потребуются свидетельства о смерти отца и матери. Их можно будет забрать в полицейском управлении сегодня после полудня. Не забудьте свое свидетельство о рождении, перед нанесением визита в управление. Честь имею, молодой человек.
После его ухода нам подали кашу на завтрак. Хоть Ева и была той еще паскудой, готовила она отменно. Каша была вкусной, рассыпчатой, с маслом. Надеюсь она туда не плюнула. Ива отказалась от завтрака, по-моему, чтобы нас не объедать, и пообещав заскочить попозже, ушла. Зерг, мне бы сала, или что-то настолько же сытного, но у нас такой еды не оказалось.
Едва мы закончили есть, как в дверной звонок опять затрезвонили. Да мне дадут наконец сосредоточится на деле! На правах старшего поплелся открывать дверь.
На пороге обнаружился представительный господин лет сорока на вид. Память Олега услужливо подбросила ассоциации. Этого человека Олег знал, он часто бывал у Строговых в гостях на правах друга семьи. Григорий Святов. Он тоже был императорским чиновником, но не из управления по налогам, а из чистильщиков. Чистильщики – подразделение Управления Колонизации. Они занимаются зачисткой найденных руин или опасных гнезд чудовищ, недалеко от форпоста. Не войска, не полиция. Спецподразделение, в основном из ограненных.
Обычно Григорий ходил в форме, но сегодня вырядился в летнее пальто и гражданский костюм. Недешевый, кстати, судя по всему. Святов был Благородный из сильного рода поэтому при обращении к нему нужно добавлять эр. На пальце у него сиял крупный серебряный перстень, с верделитом (прозрачный минерал зеленого цвета), обрамленным более мелкими изумрудами. Статусный перстень, все как полагается. Перстень указывал на то, что он ограненный, на его ранг и клан. Целитель. Мастер. Клан Изумруд.

– Соболезную, Олег, – произнес он. – Соболезную твоей утрате. Ну так. Позволишь пройти? Мне нужно с тобой поговорить.
– Конечно, проходите эр Святов. Мы можем расположиться в кабинете.
Жиробасина Ева молча приняла от Святова пальто. Вообще с его приходом она постаралась стать как можно незаметнее, что при ее размерах смотрелось комично.
– А, Ева, если не ошибаюсь, – произнес Святов. – Вижу вы не оставили отпрысков моих друзей в трудную минуту. Ну так. Отрадно видеть.
– Да штош мы, блистательный господин, вовсе без понятия, штоль…– отчаянно косясь на меня, забормотала подлая жировая туша.
Я усмехнулся, но ничего не сказал. Святов одним небрежным жестом прервал скороговорку прислуги. Та натурально испарилась из коридора, даже доски пола не прогнулись. Не иначе как легендарную грань левитации открыла, тварь. После того, как мы расположились в кабинете, а Ева принесла нам поднос с кофе, Святов, подождав когда она закроет за собой дверь, начал:
– Ну так. Вижу ты неплохо держишься, Олег, – я дернул плечом, отвечать на такое глупо. – Как Кирилл?
– Второй день всего пошел. Не очень хорошо, но он стойкий парень.
– Ну так. Ладно сразу перейду к делу, – он откашлялся. – Вы, ребята, остались одни. Вам потребуется помощь на первых порах. И вы ее получите. Есть несколько проблем, которые нам надо обсудить.
Он взглянул на меня, ожидая подтверждения. Мне уже нравится этот дядька. Простой и прямой как лом.
– Мы будем благодарны за любую помощь, на первых порах. Благодарю вас, эр Святов.
– Ну так. Первое – я возьму на себя хлопоты связанные с погребением. Собрать бумажки, организовать церемонию. Прости, что так о этом говорю…
– Я понимаю, что это необходимо. Еще раз благодарю вас, эр.
– Ладно. Ну так. Если будут нужны деньги я готов ссудить, до оглашения завещания, – он поднял руки, видя что я собираюсь возразить. – Это в долг, не подачка. Виталий был обеспеченным человеком и должен был оставить вам немалые суммы. Но сейчас у вас к ним наверняка нет доступа. Так что имей в виду. Не возражай. Далее, – он на секунду задумался. – Ну так. По поводу опеки. Я конечно не смогу взять вас под опеку, нас не связывает кровь. Насколько мне известно близких родственников у вас нет. Но у тебя через год совершеннолетие. Вариант с опекой короны для вас самый плохой, надо объяснять почему?
Я покачал головой. Нас отправят в приют по-раздельности, а имущество могут за год растащить коронные чиновники.
– Поэтому единственный вариант – тебе подать прошение об эмансипации, согласно уложениям Самоцветного Кодекса. Насколько я знаю твоя одаренность была подтверждена?
Я кивнул.
– Возьми документ об этом. Впрочем я сам заеду в УпДО (Управление по делам ограненных). Ну так. При подаче документов на эмансипацию, заявляй не о выделении, а о претензии на место главы семьи. В связи с кончиной прямых старших родственников. И требуй подтверждения статуса благородного. В этом случае вам конечно назначат временного опекуна, но у тебя будет свобода маневра. Понимаешь меня?
Я снова кивнул.
– А ты молодец, Олег. Держишься. Ну так. За свидетельством о смерти пойдем сегодня вместе. Заодно помогу без проволочек получить перстень отца. Ну так. Последнее. Твой отец просил меня, в случае непредвиденных обстоятельств, передать тебе это.
И он достал из-за обшлага костюма большой пухлый конверт, запечатанный сургучом.
– Что там, я не знаю, но надеюсь что-то, что сможет тебе помочь.
Я, изобразив подрагивание рук, взял у него конверт.

Глава 6. Мелкие хлопоты
Оставшиеся полдня заняла беготня по инстанциям. Святов реально помог. В его присутствии все бюрократические препоны в панике рассасывались, и вопроса: «чего тебе мальчик?» ни у кого не возникало. Как оказалось, он даже миниотпуск себе взял, чтобы помочь наследникам друга разгрести начальные проблемы. А еще в его присутствии я мог не оглядываться. Хотя слежку я заметил. Но не оглядывался. Чего мне на потенциальных покойников глядеть? Ночью их будем переводить из потенциальных в актуальные.

Мы со Святовым посетили центр форта, я так понял, он создан по типовом проекту.
Лабиринт окраинных улиц заканчивался на кольцевой дороге, тянущейся вокруг зиккурата. Кстати тут почти нет брусчатки, они выстилают улицы какой-то серой штукой под названием «асфальт» которую потом укрепляют ограненные. Ходить и ездить очень удобно. Этот асфальт тут почти по всему центру проложен.
От кольца к зиккурату тянутся четыре радиальных проспекта, делящие получившийся «пирог» на четыре равные части. Западная и восточная «долька» это родовые особняки местных благородных и аристо. Южная – императорский квартал. Учреждения, управления, клерки и чиновники. Казённые дома и квартиры.
А северная – дома местных богатеев, лавки дорогих ремесленников, «бутики» чтобы это не значило и здоровенный рынок. Дома внешнего кольца тоже приспособлены под оборону, и на входе в радиальный проспект имеются металлические ворота, утопленные в землю. Не такие огромные, как во внешней стене, но все равно внушают. На безопасности здесь не экономят, вот только от кого они защищаться так серьезно собрались?
Проспекты, разграничивающие императорский квартал, заканчиваются на площади Павла I. Императора, при котором придумали зиккураты. Помню этого Пашу еще мелким пацаненком, бегал там, жопку в фонтане мыл, а вот поди ж ты. Стоит теперь у подножия зиккурата, такой каменный весь, напыщенный в придворном платье с орденами, в усах и треуголке. Немножко голубями обгаженный, правда, но это его не сильно портит.
Собственно, сама площадь – концентрация имперских присутственных мест и кладезь имперских управлений.

Я собрал все бумаги. Также Святов, как и обещал, помог мне получить отцовский перстень и свидетельство о прохождении оценки потенциала дара. Для меня перстень переплавят с заменой камня, так тут принято. Перстень был серебряный массивный, с бирюзой, в окружении трех алмазиков с инкрустацией в виде части герба империи. Папа у нас, оказывается, был менталист. Не Сапфир, конечно, но тоже очень и очень серьезный. Я уж думал, в этом мире ограненные сплошь слабаки остались, но, судя по Святову и отцу, нормальные ребята тоже есть.
Мы посетили управление по делам ограненных, полицейское управление, управление образования, зачем-то управление по культурному надзору. И это мы еще даже половину заведений на площади не обошли! Развели тут без меня бюрократию!

Вечером, уставшие до крайней степени, мы уселись в кафешке, выходящей на проспект Обновления. Святов предложил поужинать.
Я набрал такое количество местных сластей, что у Святова глаза стали размером с кофейную чашку. Килограмма два наверное здешней сладкой хлебобулочной прелести я схомячил, не напрягаясь. И двумя литрами кофе запил. А что? У меня молодой растущий организм, всю ночь еще пахать, трупы перепрятывать и все такое. Имею право. Это еще и вкусно невероятно. Раньше на таком уровне готовили придворные кондитеры, а тут глянь, забегаловка в заднице мира. И повара, зерг, ограненные.

Ладно, ночью разберусь, что тут и как. И почему.

– Кстати, эр Святов, – я прожевал очередной крендель с миндалем и каким-то умопомрачительно вкусным кремом. – Почему родители жили не в имперском квартале?
– Мы же договорились. Святов или дядя Гриша. Подчиненные меня вообще «Нутак» зовут, когда думают что не слышу. Давай без эров-хренеров. А насчет твоего вопроса. Ну так. Квартиры казенные не очень большие. Родители предпочли снять шикарные апартаменты в первой линии.

Ежики-уежики, это убожество – шикарные апартаменты?! Оказывается дома, примыкающие к кольцу здесь пафосно зовутся первой линией. Да уж. Никак я не привыкну, что жить во дворце, или даже в собственном особняке, мне в ближайшее время больше не светит. Хотя… Почему нет? Надо только понять, какие относительно честные способы отъема… эээ… заработка больших денег тут существуют.
В общем, после гастрономической оргии, мы со Святовым распрощались до завтра. Он пошел к себе на казенную квартиру, а я поплелся в «шикарные апартаменты на первой линии». Хотя, скорее покатился.

По дороге снова подхватил своего наблюдателя. Упырек был вынужден весь день провести на выходе с проспекта. В имперский квартал он почему-то не сунулся. Ну ничего, мы ночью еще встретимся!
По пути я специально прошел мимо ремонтирующегося дома, который приметил ранее, и реквизировал довольно большую бесхозную тележку на колесах. Бросил ее у нас во дворе, никто, надеюсь, до следующего дня не хватиться.
Дома я проверил, как там Кирилл. Он, после очередного раунда болтовни с Ивой, усердно делал показанные мной упражнения. Посмотрим, насколько хватит его энтузиазма.

Первую половину ночи я посвятил блужданию в недрах паутины. Еще один бонус высшего ограненного – абсолютная память и быстрое усвоение знаний. Я просто пролистывал нужные странички, а в голове постепенно формировалось понимание, куда я попал. И как попал! Закончил я на процедуре эмансипации, заодно посмотрел драгоценный кодекс, который просто распух от поправок, уточнений и всяких там специальных разделов. Мда. Нахреновертили…

В мое время ограненные составляли менее процента всего населения империи. И если у тебя меньше двенадцати граней, ты был не ограненный, а так, голубями нагажено. А если граней нет, то и вовсе ты просто мусор, которому позволяют жить, чтобы сделать комфортнее жизнь избранных Силой. Собственно, из-за это Черные бунты и случились. Как принято было считать.

Драгоценные кланы, после своеобразного подавления безобразий, то есть после прихода Хмари, радикально изменили это положение вещей. Не сразу, где-то за пару столетий, но все же. Теперь ограненным является каждый второй житель Ожерелья. Ну как, ограненным. Могущественных магов по прежнему около процента. И этот процент – верхушка Кланов. Остальные… ну такие вот, как мне уже попадались. Аура не развита, граней от трех до шести – десяти. По теперешней классификации – ученики на грани становления адептами.
Есть маги вроде Виталия Строгова, или вот Святова, – средняя прослойка. Мастера и старшие мастера. Их пятнадцать процентов от всех ограненных.
У ограненных, по сравнению с нулевками, расширенные права, согласно драгоценному кодексу.
То есть, наши власть имущие, не будь дураки, создали между собой и местным быдлом еще несколько привилегированных прослоек. Не глупо.
Гранят всю мелочь в заведениях типа ремесленных училищ. Дар оценивают в школах. Начальное образование почти всеобщее и бесплатное. В мое время восемь из десяти подданных не умели читать. А тут, на тебе. Почти всеобщее, поскольку все равно есть прослойка люмпенов, которые детей в школу не отдают, а припахивают их с малых лет к своим делишкам. Для талантливых простецов, благородных и аристо есть несколько учебных заведений в Столице – Павлограде. Понятно, что у кланов имеются и свои частные школы.
Результатом такого разумного в целом подхода стало бурное развитие технологий. Но тут есть одна закавыка. Без ограненных среднего звена все эти блага цивилизации работать не будут, а главное воспроизвести их без ограненных невозможно. В том числе оружие, которое, надо сказать, обладает разрушительной силой на уровне слабого, а то и среднего ограненного. Кто-то очень умный продумал и сбалансировал эту систему. Уважение клану Алмаза, что я могу сказать.
Общество теперь делилось на несколько слоев. Наверху по-прежнему находились старшие рода кланов-драгоценностей. Аристо. Высшая аристократия с максимальными правами. И одной обязанностью – возглавлять наступление против Хмари и защищать Ожерелье от ее порождений.
Далее была многочисленная прослойка благородных. Тоже сплошь ограненные рода и семьи. Они могли быть младшими клановыми или самостоятельными семьями, и занимались… да всем подряд. От сельского хозяйства до войны. Единственное чем им было заниматься запрещено – это торговлей.
Торгаши составляли следующую прослойку. Магнаты. Прав поменьше, труба пониже, дым пожиже. Но их тоже можно было отнести к привилегированному классу.
Еще ниже находились граждане. Это та самая куча низших ограненных, не получивших статус благородного. Смазка для шестерней всей этой великолепной государственной машины. Гражданство получалось с первой открытой гранью. Более того! Из гражданина можно было стать благородным, ситуация в старой империи немыслимая!
Еще ниже в общественной пирамиде находились подданные. Это бездарные-нулевки, люди которые не смогли проявить даже одну грань. В целом, подданные были заняты на грязных и подсобных работах, я так понял, их чуть ли не спонсировали. Чтобы были заняты и не думали про всякое там. Было их около половины населения.
Ну и еще ниже – маргиналы: сектанты, сумасшедшие, нищие, каторжники, измененные. Вот такая вот картинка сложилась, почти идиллическая.
Нашу старую, довольно запутанную систему ранжирования ограненных, кстати тоже переделали. Отсылки к драгоценным камням осталось только в перстнях благородных и аристо, да в семьях, чтущих старые традиции.
Теперь ограненным присваивали ранги с первого по девятый. Кандидат, Ученик, Адепт, Мастер, Старший мастер, Магистр, Старший магистр, Великий магистр, и наконец, Абсолют. Удобненько, что сказать.

Я сейчас, по силе ауры был близок к Великому магистру, а по граням даже до ученика еще не дотягивал. Но грани – дело наживное. Как и аура, собственно. Абсолютов, кстати, по имеющимся сведениям, в Ожерелье не было ни одного. Что там говорить, не всякий глава клана считался Великим магистром. Мне, чтобы получить право на эмансипацию, нужно было, в том числе, подтвердить ранг ученика. Ну это несложно, эт мы могем. Пару граней открою на недельке.
Теперь можно было и нашими виновноубиенными заняться. И остатки группы убивцев прибрать. А то чего они?

Заглянул к брату. Идиллическая картинка – сопит в две дырки, и, судя по всему, просыпаться не собирается. Умаялся за день, бедолага.
Жиртрестина свалила еще до моего прихода.
Сварив себе еще одну чашку крепкого кофе, занялся приятным делом – разбором трофеев с наших налетчиков.
Так что у нас тут… Кошельки – понятно. Какое-то количество налички и плоские скользкие карточки – это тут подтверждение прав на банковский счет. Еще деньги можно даже переводить через паутину или локу, со счета на счет. С идеей ненастоящих-виртуальных денег я пока еще не смирился.
Вот ведь гадство какое, близок локоть да не укусишь! Для меня эти карточки бесполезны, но в паутине я нашел упоминания, что их скупает местный криминалитет. Как-то значит можно изъять эти виртуальные средства. Налички не густо, в целом двести тринадцать алтын. На минуточку, в кафе за гору вкусняшек и озерцо кофе, я оставил три алтына и двадцать пять грошей. Ладно, это на карманные расходы.
Дурацкую «селедку» лжеполицая я оставил на трупе. Металл дерьмо, слишком длинная, в общем, так себе оружие.
Но у «серого» нашелся отличный нож. Прям сердце радуется. Лезвие почти в локоть длинной. Изготовлено из какого-то твердого сплава. Роговая рукоять, шершавая, с оголовьем в виде совиной головы. Односторонняя заточка, небольшой дол, в общем не нож, а мечта психопата. К нему прилагались тисненые кожаные ножны. Эту прелесть я сразу пристегнул к своему поясу.
Всякие мелочи, вроде зажигалок, портсигаров и колец я просто ссыпал в корзину для бумаг в кабинете. Дешевка. Два недорогих комма пока оставил, достав из них управляющий контур по инструкции в локе. Плюс револьвер полицая и гладкий, тяжелый, опасный даже на вид пистолет «серого». Это мне пока не надо, закинем в ящик стола. На будущее. Конверт, принесенный Святовым туда же, вместе с перстнем Строгова-старшего. Не убежит.
Ну что, я готов перерезать пару глоток!

Интерлюдия. Засада.
Лека тусовался во дворе дома объекта и с тоской посматривал на освещенные окна четвертого этажа. Мелким засранцам не спалось, а план был – проникнуть в квартиру, когда все лягут спать. Он сперва пару часов таскался за объектом по форту. Тот ходил не один, а с ограненным – серьезным дядькой из физиков. Такому лучше не глаза не попадаться.
Зато стало понятно, куда делись подельники. Скорее всего этот физик их и прикончил. Полдня Лека прождал на углу проспекта, боясь упустить пацана. Потом вот еще пол ночи дежурил под окнами. Ни крошки за весь день перехватить не удалось, и желудок болезненно сжимался, требуя внимания. Когда Лека уже готов был позвонить Хорсту и предложить вломиться так, свет на верхнем этаже наконец погас. Лека набрал сообщение «Щенки угомонились. Готовность 0» и попытался устроиться поудобнее на жесткой скамейке.
Вдруг дверь подъезда бесшумно отворилась. Лека скатился со скамейки в жидкие кусты, проклиная про себя нынешний заказ, сраных благородных с их разборками и сраных полуночников, которым не спится.
Из подъезда показался объект, тащивший за собой продолговатый мешок, около двух метров длиной. Взвалив мешок на тележку парень вернулся в подъезд, чтобы через минуту показаться со вторым мешком.
У Леки аж челюсть отвисла от такой наглости и прошаренности этого говнюка. В мешках явно были тела товарищей. А тележку мелкий утырок прикатил сюда с вечера, Лека еще удивлялся, на хрена она нужна. А вот нахрена. Ну, сука, и дела…
«Объект вышел из дома. Встречаемся на улице.», отстучал он Хорсту. Парень взялся за ручки тележки, и, с некоторой натугой покатил ее к ближайшим дворовым воротам. Интересно, а патрули этот гений как собрался обходить?
На улице к Леке присоединился Хорст, которого ошарашенный подельник ввел в курс дела. Они двинулись за парнем, ориентируясь по скрипу колес тележки. Навстречу им дважды попадались полицейские патрули, и если Хорст с Лекой легко избегали их внимания, то как умудрялся прятаться пацан со своим грузом, было решительно не понятно.
Покружив по изломанным улицам первой линии, объект наконец-то нырнул в ворота ремонтирующего многоэтажного дома. Того самого, кстати, от которого он тележку упер. Бандиты ускорились, и, заскочив во двор, увидели как парень вываливает тела из тележки на землю прямо посреди двора.
Парень, кажется Олег, повернулся к ним не выказывая ни малейшего удивления или испуга:
– Могли бы и помочь, черти. Все-таки ваши друзья покойные тут. Я к вам в похоронную команду не нанимался. Впрочем, сами к месту будущего упокоения ногами пришли, и на том спасибо!
Входные ворота внезапно начало затягивать густыми клубами тумана. Тени вокруг как будто взбесились. Казалось, что из темноты к бандитам тянутся корявые страшные руки. Лека не выдержав тоненько, по-девчачьи, взвизгнул и метнулся в туман, как он думал к воротам. Ну его нахрен, такие задания!
Последнее, что он видел перед тем как сгинуть в тумане, как Хорст, обнажив клинок, мягкой походкой движется в сторону Олега, а тот тоже извлекает с пояса нож с безумной улыбкой на лице. На хрен!
Внезапно перед ним возникла кирпичная стена, о которую он чувствительно приложился плечом. Коротко матюгнувшись, Лека бросился вдоль стены, но буквально через пару шагов уперся в запертые на цепь ворота. Он метнулся назад, в сторону вторых ворот, ни хрена не видя и постепенно переходя от паники к истерике.
Споткнулся о бадью с подсохшим цементом, навернулся со всего маху плашмя. Туман слегка рассеялся и будто даже подсветился. Лека увидел Хорста с перерезанным горлом, который ковылял в Лекину сторону глядя прямо перед собой неживыми глазами.
Лека еще раз взвизгнул, обмочился, рванул из положения лежа вперед, чтобы вновь впечататься в кирпичную стену. Уже слабо соображая на каком именно он свете, и что вокруг происходит, он немузыкально подвывая пополз вдоль стены, царапая руки и пузо о строительный хлам. О револьвере в поясной кобуре он даже не вспомнил.
Когда казалось, что прошла уже вечность, ему на спину кто-то наступил, прервав все поползновения. И образ сотканный из тумана и теней хрипло произнес:
– Куда же ты собрался? А поговорить?

Глава 7. Ништяки и хулиганы
Я потянулся в кресле и скривился от пробившей бок боли. Вот ведь. Хорст оказался хорош. А я чересчур расслабился. Неприятных ощущений добавляла довольно глубокая царапина, идущая через все ребра. И еще пара-тройка сантиметров, и мне пришлось бы отращивать себе новую печень. А я не умею!
Бросаться в лобовую атаку на физика, с моей стороны было не слишком разумно. В конце концов, я убийца, а не дуэлянт. Да и тело Олега еще не готово к подобным эскападам. Но я просто не смог сдержаться. Когда я увидел движущегося на меня хищника, меня накрыло адреналином и каким-то щенячьи восторгом. Посмотрим, кто тут добыча! Куда делся хваленый контроль ограненного над телом и эмоциями? Я просто не хотел останавливаться. Я желал этой схватки. Это был настоящий, учитывая мое состояние, риск, настоящий честный бой. И мне, зерг побери, это нравилось!
Конечно я порядком истощил свою ауру на все эти видения-фокусы с туманом и ходячими трупами. Ведь делать подобное только за ее счет, без граней, весьма затратно. Но аура восстановится за неделю или две. Мне нужно было проверить, чего я стою сейчас. Результат неоднозначный. Но именно так можно проверить свои настоящие способности.
Я разложил перед собой добычу, взятую со второй пары наемников. Так деньги. Еще пять тысяч двести тридцать алтын на карманные расходы. Это с учетом денег, которые я взял на их конспиративной квартире, адрес которой мне так любезно сообщил второй слизняк.
Нож Хорста, слегка изогнутый клинок, длинной до середины бедра я тоже оставил себе в качестве оружия левой руки. Я здесь всего второй день, а уже обзавелся недурным оружием. Не знаю, насколько хороши эти клинки по нынешним меркам, но в качестве рабочего инструмента их бы не постеснялись ограненные и в мои времена.
Далее, стрелялку второго наемника я оставил на месте, не хочу заводить дурную привычку коллекционировать дрянные револьверы. А вот ствол Хорста с квартиры я забрал. Как сообщила мне лока это крупнокалиберный пистолет марки Бизон. На ствольной коробке, над щечками рукоятки изображен могучий рогатый силуэт. Магазин на десять патронов. И круглая толстостенная трубка в отдельной коробочке, по сведениям локи – глушитель звука.
Сперва я думал отказаться от использования местных стрелялок. Очень уж они шумят и дымят. Однако, оказывается, так себя ведут только дешевые гражданские модели. А вот эта пушка – профессиональное второе оружие сотрудников спецподразделений. Надо бы освоить его, может оказаться полезным. Я уже забронировал себе в ближайшем тире патроны и время для тренировки. И тренера, конечно. Все таки восхитительное изобретение эта их паутина и коммы. Только ради того, чтобы их увидеть стоило пробыть в небытии четыреста лет.
И последнее. Я выложил на стол простенький с виду комм, который реквизировал из квартиры наемников. Простенький только с виду. По словам второго слабака эта трубка была с особенным доступом, который стоил дозергилион денег, да еще и не любому смертному был по статусу. А это значит, что список тех, кому доступно – ограничен.
Задумчиво разглядывая аппарат я крутанул его по часовой стрелке, и оставил вращаться. Аппарат немедленно зазвонил, как будто я запустил некий ритуал призыва. Я ухмыльнулся, пальцем оставил вращение трубки и нажал на кнопку приема.
– Вы опять пропустили время контрольного созвона, – сухой почти безразличный голос с небольшими нотками недовольства. – Какие оправдания будут на этот раз?
– Никаких оправданий, – я не размыкая губ я создал мерзкий свистящий голос, похожий на шепот ветра или шипение змеи.
– Кто ты? Где Хорст?
– Хорст мертв, детка, Хорст мертв, – не отказал я себе в удовольствии процитировать какое-то бульварное чтиво моего времени. – Они все мертвы.
– Ясно. Ясно. А ты кто такой? Как у тебя оказался этот комм спрашивать не буду.
– Я Арлекин. Хочу чтобы ты знал. Я найду тебя. Через эту трубку. Или ты пришлешь за парнями более серьезных наемников, и я распотрошу их. Я найду тебя, и однажды ты услышишь мой голос за своей спиной. До встречи, добыча! – И я нажал на значок отбоя.
Пафос – наше все. Как и последнее слово. Я открыл заднюю крышку комма и вытащил управляющую схему. Пафос пафосом, но эту гниду надо найти и придавить, не будь я Арлекин. Поставим галочку в ежедневник.

Прогремел дверной звонок. А вот и Святов. Стараясь не морщится от простреливающей левый бок боли, я отправился открывать.
Святов был не обычный ограненный. Он был, так сказать, нестандартный физик. Вообще лучшие физики в империи – были одаренные рубином. Магия крови – не самое точное, но вполне адекватное современное название их направления. Они усиливают не ауру, а тело, отращивают себе дополнительные органы, прекрасно контролируют свою физиологию, умеют уплотнять ауру, до состояния непробиваемого щита. В общем непревзойденные и непобедимые в прямой схватке бойцы.
Судя по роликам из паутины, их даже пули из местных стрелялок не всегда берут. Они основа любых гвардейских подразделений. Самые умелые могут в пределах двух-трех метров от себя управлять физиологией и внутренними органами окружающих. Например, отключить возможность твоей крови переносить кислород. Я реально сильно рисковал, влезая с таким бойцом в честную драку. К счастью, он был все же не настолько хорош. И честная драка с ограненными магией крови вовсе не обязательна.
Дети же изумруда чаще всего становятся целителями. Их дар направлен вовне, на других людей. Более того, они с самого начала тренируют и расширяют дистанционную ауру, чтобы применять свои способности на расстоянии или массово. Но кто сказал, что лекарь не может управлять и собственным телом? Другие грани, но результат похожий. Этот вариант развития дает отличную скорость и реакцию, высокую выживаемость, сумасшедшую регенерацию. Плюс возможность исцелять союзников. После воинов рубина целители самые опасные физики.
Вот таким вот специфическим “лекарем” и был Святов, занимавший, на минуточку, должность командира отряда чистильщиков форта. Полевого командира, ага. И конечно он, скотина такая, своим профессиональным взглядом сразу выцепил что со мной что-то не так.
– Хреново выглядишь, Олег. Дай взглянуть, – начал он с порога, и попытался охватить меня аурой. Нет, ну что за хамство? Святов конечно мужик хороший, но спрашивать разрешения надо. Эх, плохо быть молодым! Всем насрать на твое мнение.
– Готовился к подаче заявления на эмансипацию, – я отшатнулся от его диагностических чар и сделал пару шагов назад.
– Что ты мне, Олежа, свистишь? – он вошел прикрывая за собой дверь, но щупальцы ауры втянул. Так то! – левая сторона скована, рука прижата к боку, в пальцах легкий тремор. Ну так, мне продолжать, или покажешь рану?
Я вздохнул. Глаза закатывать не стал – невежливо.
– Эр Святов. Я очень вам благодарен за вашу помощь, но если вы продолжите обращаться со мной как с дурачком, не имеющим права на свои секреты и мнение, я попрошу вас уйти.
– Эй, – он выставил вперед руки раскрытыми ладонями. – Ну так. Ишь, какой вспыльчивый. У меня этот как его… профессиональный перекос. Не замечал за тобой Олег такой заносчивости. На тайны твои я не посягаю, но рану покажи.
– Дело не в заносчивости. Перед проведением диагностики принято спрашивать разрешения. Для меня сейчас любое вторжение в ауру может иметь плохие последствия! Я работаю над первой гранью. – Выкрутился, ага.
– Прости, не знал. Но все же…
– Давайте договоримся так. Я вам покажу рану, а вы не будете спрашивать, как я ее получил. Я все равно скажу, что на гвоздь напоролся.
– Ну так. Договорились.
Мы прошли в кабинет и я стянул рубашку. Святов нахмурился и профессионально, без ауры пропальпировал края раны.
– Чисто, – сказал он. – Ну так. Видать гвоздь не сильно ржавый был. Ты уверен что тебе не нужен плотник?
– Я уверен, что проблемы семьи должен решать сам. И этот гвоздь, – я кивнул на рану, – уже забит.
– Исцеление-то примешь?
– Если вас не затруднит, дядя Гриша, приму, с благодарностью, – этим ответом я дал ему понять, что инцидент исчерпан.
Святов сосредоточился, наложил руки на рану, с двух сторон от разреза. И почти мгновенно зарастил повреждения вплоть до кожных покровов. Даже следа на коже не осталось. Я невольно присвистнул, это уровень виртуоза. Потрачена всего одна грань и он даже не вспотел. Повезло его подчиненным.
– Если ты вдруг поймешь, что не вывозишь. Ну так. Не вывозишь САМ, – он выделил тоном последнее слово. – Я всегда готов помочь. Запомни, Олег.
– Я услышал твои слова и принял их в сердце.
С чего вдруг я вспомнил эту старинную формулу. Зерг, палюсь! Святов метнул в меня удивленный взгляд, но, к его чести, не стал никак комментировать мою выспренную фразу.
– Ну что, – преувеличенно жизнерадостным голосом, чтобы сбить напряжение, пропел я. – Идем подавать заявление? Кстати у меня тут остался отцовский доступ в паутину. Так что я на всякий случай заполнил все формы на странице министерства по делам ограненных. А то мало ли тут, бумажки потеряют…
– Ну так. Разумно. Ладно идем, боец, – ну вот без меня меня женили. Я теперь понимаешь боец. Какой только армии?

В этот раз хождение по инстанциям заняло всего два часа. Я подал заявление на эмансипацию, приложив к нему копии всех необходимых документов. Очередная безликая тетенька, в очередном безликом кабинете, буркнула: “Вам сообщат о результатах рассмотрения в течении десяти дней. Проходите не задерживайте очередь”.
Последняя фраза подействовала как локальный телепорт, мы мигом очутились за дверью кабинета, не успев моргнуть. Вроде тетка не ограненная, подумал я, обводя взглядом три пыльных продавленных стула, расставленных у стены в коридоре. Пресловутая “очередь” отсутствовала. Здесь вообще никого не было. Вот она, сила настоящей офисной магии! Как говориться, спасибо, что ничего не отобрали.
Мы покинули эту обитель бюрократии, и на выходе я распрощался с моим сопровождающим. Теперь меня ждал гимнастический зал!
Почему гимнастический, спросите вы, а не, например, качалка? Потому что мне так привычнее. Мне не нужен тренер, все необходимые комплексы упражнений развития тела были давно уже придуманы моим родом. И наш стиль развития подразумевал упор на гибкость суставов, развитие чуства равновесия, ловкости и вестибулярного аппарата. Тупо накачивать мышцу ограненным нет смысла, магия усилит мышцы, если регулярно заниматься, лучше любой штанги.
А вот умение двигаться по любым поверхностям и мгновенно ориентироваться во время движения, с помощью одной лишь магии не прокачаешь. Нужна основа. Так что с сегодняшнего дня я начинаю регулярные тренировки в зале. А через недельку, когда устаканится ситуация с завещанием и станет ясно по срокам эмансипации, приобщу к занятиям Кирилла. Нечего ему дома киснуть, и в локе свои “мультики” смотреть.
В зале я, отказавшись от услуг тренера, начал с разминки. Мда, тело конечно не очень тренированное. Нет, совсем дохляком Олег не был, но и регулярно не занимался. Ничего, это поправимо. От разминки я перешел к растяжке, а потом нагрузил мышцы в силовых упражнениях на брусьях и турнике. Я занимался в местном спорткомплексе, не единственном, но самым дешевым в Форте. Приятным открытием стало то, что тут же был и бассейн. Так что я с наслаждением поплавал после тренировки, и приняв душ, засобирался в тир. Который тоже был неподалеку. Мышцы ныли, связки напоминали о себе, а я… я был абсолютно счастлив! Всё это напоминает мне, что я живой!
В тире суровый инструктор объяснил мне как обращаться с пистолетом, показал основные стойки, и выдал дежурную пушку и десять патронов. Я отстрелял их, внимательно слушая что говорит мне этот немолодой ограненный, и пытаясь впитывать его науку.
У меня отличный глазомер, но в любом деле важен навык. И десять патронов для наработки навыка было явно недостаточно! Так что я провел в тире еще два часа, выбрав наверное весь их запас боеприпасов к пистолету.
Немного пострелял из винтовки, ружья и карабина, но пистолеты мне понравились больше всего! Правда мне глянулась еще одна штучка, винтовка с оптическим прицелом, которую тренер называл “болтовкой”. Изящная смертоносная игрушка, наверняка есть и более мощные варианты, чем эта. И глушитель на нее тоже можно ставить.
Но! Во-первых, несовершеннолетнему такую не продадут. Во-вторых, большая дистанция это раньше было не мое. Я всегда предпочитал более близкий, можно сказать интимный контакт с жертвой. Однако новый мир – новые возможности. Не буду себя искусственно ограничивать. Решено – дальше стреляю из пистолетов и снайперки, на это делаю основной упор. Уходил из тира я довольный, как зерг сожравший деревню простецов.
В тире я оставил почти пятьдесят алтын, невероятно большую сумму, и охреневшего тренера, который все бормотал что никогда не видел такой скорости усвоения навыков стрельбы. Так ведь ты, дядя, никогда и высших ограненных не видел, откуда они в этой унылой провинции?
После тира и спортзала зверски захотелось есть, и я завалился в ближайшую кафешку, так тут называли местные трактиры. Попросив двойную порцию пельменей, миску сметаны, салат: ”Тазик пожалуйста”, и запив все литром тягучего как мазут и пахнущего горелой резиной кофе, я, все в том же отличном настроении отправился домой.
По дороге домой меня попытались ограбить. Ну, наверное. Этот спорткомплекс находится не в самой благополучной части Форта, и был популярен у местных простецов и нулевок. Видимо тупой прокачкой мышечной массы они пытались компенсировать отсутствие у себя дара. Хоть какая-то сила, типа. Не знаю. В общем райончик был не мой. Ни я, ни Олег тут никого не знали, и меня тоже пока не знали. Поэтому, видимо, местным гениям преступного бизнеса пришла в голову пагубная идея обчистить карманы мимокрокодившего прилично одетого пацанчика.
Ко мне подлетела довольно симпатичная девушка. Легкий беспорядок в одежде, и сбившееся дыхание, видимо должны были сказать мне что дама в беде.
– Пожалуйста, помогите мне, там сестренке моей плохо стало, она упала и кажется не дышит.
На голубом бесстыдном глазу показалась прозрачная лживая слеза. Поскольку от меня ожидали, что я, расправив щуплые плечи, немедленно забегу в ближайший темный переулок, чтобы порешать проблемы не дышащей сестры, я решил не сильно ломать сценарий, но все же спросил:
– Может вызвать скорую, – и даже достал свой комм. По меркам благородных это была дешевая модель, но в этих трущобах, наверное покатит за топовую трубку.
Глаза приманки жадно блеснули, сориентировалась она быстро:
– Скорая сюда когда еще доберется, может вы сможете помочь быстрее?
Какая тупая разводка! Что там может сделать семнадцатилетний долбоклюй с потерявшим сознание человеком, кроме как вызвать целителя? С другой стороны, семнадцатилетний долбоклюй скорее всего должен преисполниться и воспарить! И немедленно проследовать, куда ведут.
Думаю, раньше у них схема сбоев не давала, и я решил покориться судьбе. Она даже прижалась ко мне грудью, и провела ладонью по щеке, одновременно ловко прощупав карман брюк. И нащупала там вовсе не бумажник. Ну я же не железный, и тело молодое. Вот и нащупывается разное! Ладно пора идти в хитроумно расставленную ловушку. Выпущу пар на ее приятелях, которые сопят за углом, как стадо зергов на водопое.
Завернув за угол я увидел трех перекачанных горилоидов с низкими лбами и отсутствием всякой мысли в глубоко посаженных мутных глазах. Все трое были примерно одного возраста, лет наверное восемнадцать – девятнадцать. Одеты были как под копирку – широкие штаны на подтяжках, рубахи из грубой ткани, ботинки из местной псевдокожи. На двоих были кепки, третий щеголял банданой с изображением оскаленной кабаньей морды.
– Привет, девчонки! – Радостно заорал я. – Кто из вас невиннопострадавшая сестра моей прекрасной спутницы? Сейчас я буду ее спасать!
Гориллоиды опешили. Очевидно, перед избиением и ограблением предполагался некий ритуал. И я своим некузявым поведением его решительно поломал. И этих бугаев тоже кажется слегка поломал. Все трое молчали, и я почти видел как под толстым слоем лобной кости начался некий непривычный для гопарей процесс. Возможно они впервые обнаружили у себя мозг. Скучные они. Меня никогда раньше не грабили, и первый раз выходил не очень впечатляющим.
– Так я не понял? Грабить меня будем? Угрожать, там, всячески ноги поломать и все такое? Что за нерешительность? Разве так должны вести себя лихие парни из района Качалки? Больше жизни господа!
– Не понял, этот прыщ нас что, бабами назвал? – вдруг ожил парень в бандане. – Ты чо, ты… – упс видимо закончился словарный запас.
– Да ну его! – ой, оно тоже умеет говорить! Самый звероподный из троих громила вытер нос от локтя. – Он шизнутый какой-то. Че он дерзкий такой, небось ограненный?
– Господа, я готов отмудохать вас безо всякого применения магии! Только сегодня и только сейчас, уникальное предложение, которое больше не повториться!
– Да иди ты нахер, – высказался третий участник организованной группы, и сам направился куда-то в туман. Да что такое то! Может я переборщил с весельем в голосе? Или наоборот, был недостаточно дружелюбен?
Тип в бандане все еще нерешительно перетаптывался с одной слоноподобной ноги на другую и злобно сопел. Я как можно шире ему улыбнулся и поманил рукой. Видимо это что-то переключило в крохотном разуме моего визави, и он с нечленораздельным ревом:
– Убью, нахрен, порву суку, ездец тебе! – ломанулся вперед.
Ну что сказать. Это было слишком легко. Уход от широкого замаха, двоечка в печень, и добивающий в шею. Шкаф рухнул с грохотом поднимая уличную пыль. Честно наработанные в качалке мышцы гуманоиду не помогли. Передо мной маячил второй здоровяк, который пока что открывал рот. То ли сказать что-то хотел, то ли у него челюсть отвисла.
Я не стал ждать и атаковал как раз эту самую челюсть. А вот головы у местных ребят крепкие. Не, в челюсти что-то щелкнуло, в моей руке кстати тоже. Горрилоид взревел и попытался схватить меня за одежду. Я легко ушел в сторону. Несколько секунд он пытался достать меня широкими ударами от плеча, а я уворачивался, проверяя свое новое тело на прочность, но потом мне надоело и я его тоже вырубил. Даже не сломал ничего! Пусть ценят мое доброе отношение.
Слегка потряхивая онемевшей после подачи в челюсть этого питекантропа рукой, я отправился дальше. Девицы, как и третьего участника группы встречающих, уже и след простыл. Такое себе приключение. Я ожидал большего. Но размялся в реальной драке, проверил пределы возможностей. Отлично на самом деле просто! Противники конечно подкачали, но тут ведь как. Других гопников в этот район видимо не завезли.
Подходя к дому, я заметил стоящую возле него полицейскую машину. Пришлось резко ускориться, что-то у меня какое-то нехорошее предчувствие.

Глава 8. Допрос
Я взлетел по парадной лестнице аки сокол. В коридоре скинул эти ихние “кроссовки”. Удобная, кстати обувка. И прошлепал в носках на кухню, откуда доносился какой-то разговор.
Половину кухни занимала наша кухарка Ева. И в данный момент она наливала чай одному любопытному персонажу.
Одет он был по-простому, в мятом коричневом костюме, с которым контрастировала чистая выстиранная белая рубашка, и совершенно не подходящий ни к тому и ни к другому галстук ядовито-синего цвета. Штаны от другого костюма. Это был человек лет тридцати пяти, росту пониже среднего, полный и даже с брюшком, выбритый, с плотно выстриженными волосами на большой круглой голове, как-то особенно выпукло закругленной на затылке. Пухлое, круглое и немного курносое лицо его было цвета больного, темно-желтого, но довольно бодрое и даже насмешливое. Оно было бы даже и добродушное, если бы не мешало выражение глаз, с каким-то жидким водянистым блеском, прикрытых почти белыми, моргающими, точно подмигивая кому, ресницами. Взгляд этих глаз как-то странно не гармонировал со всей фигурой, имеющею в себе даже что-то бабье, и придавал ей нечто гораздо более серьезное, чем с первого взгляда можно было от нее ожидать.
Толстячок подскочил при моем появлении, и сунул в моем направлении мягкую слегка влажную ладонь, со словами:
– Порфирий Петров. Следственный пристав управления полиции форту Алый рассвет. Вот документики, ознакомьтесь, – он ловко поднес мне под нос пластиковую карту с рельефными печатями и своей фотографией. – А вы, так полагаю, Олег Виталич? Строгов? Жду вас уже с час, ужасно рад познакомиться! Ужасно рад. Он потер свои мягкие ладошки и перекатился по кухне, как шарик ртути, неведомо как избежав столкновения с планетарной массой по имени Ева.
– Вам, голубушка, домой уже пора, – обратился он к нашему кухонному монолиту. – Да, да. Дальше я сам тут.
– Чем обязан? – спросил я, кося глазами на удаляющуюся тушу фра Браун.
Следственный пристав совсем по-птичьи склонил голову набок, глядя на меня своими водянистыми глазами, и только после того, как из прихожей послышался хлопок двери продолжил.
– Да образовалось тут у меня к вам два дельца, господин Строгов. Одно в связи с ведомым мной расследованием, а второе деликатное, я там и не знаю как поступить-то сразу. Ну ничего, даст Сила, разберемся мы. С вашим батюшкой я был знаком, шапочно, правда, но уважал его безмерно, уж поверьте.
Меня уже начал раздражать этот несмешной красноречивый клоун. А в голове у меня уже орала сирена, опасность! Во-первых этот потертый и нелепо выглядящий тип был менталистом.
Во-вторых что от меня могло понадобиться местному следователю? Проще говоря, где же я спалился? Плюс это странное обращение по отчеству. Насколько я знал такая форма считалась устаревшей, и почти не применялась. Намек? Или он просто чудик?
– Хочу чтобы вы, Олег Витальевич, взглянули кое на что. Вот полюбуйтесь на этих типусов, – с этими словами он достал из внутреннего кармана здоровенный комм, кажется тут это зовется планшет. Быстро разблокировав его он несколькими щелчками открыл изображения и развернул планшет на кухонном столе в мою сторону.
– Вот, извольте, – он быстро перелистнул несколько снимков, одновременно рассеивая вокруг свою ауру. Сканирует эмоции!
На снимках имелись мертвые люди. Четверо, снятые с разных ракурсов. Ну да. Те самые наемники-налетчики.
– Не видел их раньше, – я с наигранным интересом глядел на снимки. Нет совсем врать все же не стоит. Он не просто так сюда пришел. – А Кирилла вы спрашивали?
– Спрошу, непременно спрошу. Но вы уверены, – он перелистнул очередное фото и мне пришлось с негодованием отшатнуться. На фотке было в весьма неаппетином ракурсе снято выпотрошенное тело Хорста.
– Фу, гадость какая, – я демонстративно сглотнул. – Зачем вы мне это показываете?
– А в ментальном-то плане у вас тишь да гладь, Олег Витальевич. Знакомая картинка? Или часто таким любуетесь?
– Мой отец был менталистом. Меня так просто вашими фокусами не пронять! – съел, шарик сырный? – Что это вообще? Какой-то что ли маньяк завелся, или что? И при чем здесь наша семья?
– Нет-нет. Не маньяк. А весьма предусмотрительный человечек. Весьма предусмотрительный. Убиенный, видите ли, был адептом крови. Ну и таковая хирургическая операция лишила его малейших шансов на регенерацию. Вот, изволите ли видеть четыре трупа. Не так далеко от вашего дома нашли.
– И что? Вы, господин Петров, по поводу каждого трупа, который тут в радиусе километра найдут, будете к нам приходить?
– Нет. Нет! – он вскинул ладошки, будто в попытке защититься. – Сила с вами, Олег Витальевич. Просто вот этот вот, – он перелистнул фото на планшете, – был опознан как человек, что метнул снаряд, причинивший столько горя вашей семье. А вот этих двоих, – он указал на фото серого и синего, – видели крутящимися у вашего дома, и вроде даже заходящими в подъезд. Я скорее вас информирую, как сторону прискорбно пострадавшую, о ходе следствия. Ну и интересуюсь, вдруг поможете мне чем? По должности мне так полагается. По должности! – снова этот пронзительный, словно бросок кинжала взгляд из-под белесых ресниц.
Ни чего себе они тут работают! Нет, случай не рядовой, конечно, но этот Порфирий всего-то местный стражник. Насколько я понимаю, в небольшом чине. А значит должен быть ленивым и безответственным. А он, зерг, какой-то деятельный и проницательный!
– Эти людишки в нашей картотеке есть, да. Послали запрос, и представляете выяснили. Какие-то мелкие наемники, для неблаговидных дел их привлекали всякие мутные личности. Ни разу на горячем не поймали их, но присматривали. А тут такой конфуз. Прибыли тайными тропами к нам, незнамо где обретались, папеньку с маменькой ваших убили, и сами, изволите видеть, откинулись. Причем странно так, двое-то от сердечного приступа скончались. Так что и виновных вроде нету. Еще один – сами изволите видеть в каком состоянии. И последнему просто шею свернули, как куренку. Но двоих, тех которые с приступом, на тележке привезли с места преступления. А где то место, ясности нету. Непонятно зачем бы такие сложности. С меня, видите ли, спросят. Мол, как и что, а я в недоумении. Не разрешите мои вопросики любезный? Хоть часть?
– Ничем не могу вам помочь. Не скрою, я рад, что эти люди мертвы, если они причастны к покушению… к смерти родителей. Не думаете же вы, что им свернули головы и нанесли все эти повреждения я или Кирилл? Это просто смешно!
– Слышал я, эр Святов взял над вами покровительство? – резко поменял он тему разговора.
– Это-то тут при чем? Эр Святов друг отца. И, да, он помогает нам с документами и ходатайствами. Не вижу в этом ничего плохого! Или помогать попавшим в беду детям друзей преступление?!!
Ну, я должен вести себя как оскорбленная девственница. Моему Олегу все же семнадцать лет всего.
– Ни в коей мере не смел даже намека кинуть. Был не так вами понят. Приношу извинения, господин Строгов, это недоразумение.
Все ты хотел, скотина. Небось думаешь, что Святов всех прикончил. Ну давай копай сюда, тут глухо.
– Я бы попросил вас обойтись без таких намеков. И если можно, оставьте в покое Кирилла. Ему очень нелегко пришлось, вряд ли он чем то сможет вам помочь.
– Я бы и рад! Рад бы вам угодить. Но вот, изволите видеть второе дельце. Заявление поступило от гражданина Константина Игоревича Здорова о краже комма. Подозревает, неудобно даже как то, брата вашего и его подружку, из подданных, Иву Наместьину. Знаете такую?
– Знаю. Секундочку, господин Петров.
Я встал и пошел в комнату Кирилла. Обнаружил его греющим уши за дверью кабинета – самого ближнего к кухне помещения.
– Комм отправил?
– Да, еще тогда. И квитанция есть.
– Отлично! Неси квитанцию и запись скинь на диск. И ответь на его вопросы, как нашел, где и что, и когда.

Вернувшись на кухню обнаружил пристава допивающим остывший чай.

– Сейчас придет брат, по поводу комма. Я в курсе истории, но пусть он сам расскажет.

На кухню явился Кирилл с квитанцией. В ней, помимо адреса получателя, была указана модель с серийным номером устройства.
– Не сочтите за грубость, молодые люди, но факт добровольного возврата имущества не отменяет факта его незаконного получения, сиречь кражи. Что-то по этому поводу можете мне пояснить?
Я, с усмешкой, протянул ему кристалл с записью.
– Вот здесь зафиксированы как событие утраты комма, так и его нахождение моим братом и госпожой Наместьиной.
Порфирий подключил диск к своему планшету и полностью просмотрел видеозапись.
– Ну что ж, – он оторвался от экрана, и лицо его, во время просмотра принявшее выражение сосредоточенное и волевое, вновь расплылось как квашня. – Замечательное запись. Прелестно. Это все объясняет. Могу теперь со спокойной совестью отказное нацарапать по этой жалобе. Ты иди, братец, – обратился он к Кириллу, – мне тут парой слов с Олегом Витальевичем еще надо перекинуться.
После того, как Кирилл вышел, этот колобок подкатился к кухонному окну и отодвинув шторку выглянул на улицу. Все так же стоя полубоком ко мне, произнес:
– Вон там вы, Олег Витальевич, оставили накануне тележку. Ту самую на которой потом транспортировались тела ваших кровников. И это наводит меня на мысль что вы, господин Строгов в сговоре с убийцей. Или знаете, кто он такой. Как вам моя мысль? Интересна?
Тут у меня чуть не лопнуло терпение. А может и что-то другое. Как он умудрился за такое время столько раскопать? Он менталист конечно, но не легендарный волшебник же! Ладно, спокойно, Арлекин. Ничего у него на самом деле нет.
– Что же таинственные свидетели пересчитали спицы в оси тележки? Сделали замеры? Или даже фото? Что заставляет вас, господин Петров, считать что тележка та самая?
– Тут вы правы, Олег. Правы вы. Тележка может быть просто похожей. Или вовсе другой. Но я не услышал от вас пока что внятного объяснения. А это печально.
– Мне нужно было довезти до дома кое-какие вещи. Я взял тележку возле стройки, намереваясь вернуть ее обратно. Но утром я ее во дворе не нашел. Вот такое мое объяснение. Официальное. Можете привлечь меня за похищение тележки.
– А ведь вы, господин Строгов, подали заявление на эмансипацию. Наше управление готовит для комиссии справку о кандидате. Ну там, не судился, не привлекался. Подписывает ее конечно полицмейстер, а готовлю я. И что я там напишу? Что вы не пожелали сотрудничать со следствием? Это будет очень прискорбно! – он развел свои коротенькие руки, как бы пытаясь показать какого размера прискорбность ожидается в таком случае. Получилось не очень внушительно.
– Я думаю, мне придется обратиться к эру Святову. И объяснить ему что некий полицейский пристав пытался надавить на меня, чтобы вынудить к даче ложных показаний против него. Что поделать интриги императорских ведомств. Пусть ведомства разбираются, ведь так? – в глазах Порфирия вновь проснулась оружейная сталь, но мелькнула там лишь на мгновение.
– Ну что вы, Олег Витальевич, – ага, я снова "Витальевич", значит! – Зачем беспокоить такого уважаемого человека как эр Святов по пустяковому поводу. – Опа! Ему надо на железной дороге работать, а не в полиции. Стрелочником. – Честно говоря, и людишки погибшие дрянь были, и дельце не сильно интересное. Так что думаю, у нашего управления к вам вопросов больше нет. Пока что. Но я буду внимательно следить за вашей карьерой. Есть мнение, что дорожка на которую вы, молодой человек, ступили кривая и приведет вас в яму, наполненную грязью. Вы уж постарайтесь впредь решать проблемы законными методами, – он протянул мне визитку. – В любое время дня и ночи можете побеспокоить меня. Это личный номер не служебный. Искренне желаю вам всего хорошего. А сейчас, разрешите откланяться.
Когда этот чересчур пронырливый сыщик наконец выкатился из нашего жилища, я вытер со лба метафорический пот. Первой мыслью было догнать его под “покровом теней”, и перерезать горло.
Не, ну а че он? Раньше я бы устранил такого шустрика, не задумываясь. Но в моем “раньше” было слишком много такого, что меня не устраивало. И теперь, в свою новую жизнь, я не хотел тащить всю эту грязь. Нет смысла проходить заново тот же путь. Меня к нему теперь ничего не вынуждает! Какой смысл в возрождении практически с нуля, обретении свободы, чтобы что? Снова делать то же, что и в прошлом? Начать новый забег по старой колее? К зергу! Сметливый полицейский? У него, слава Силе, ничего нет. Догадки и косвенные факты. Если он не будет мне гадить, я его не трону.
Но вообще чувство беспомощности перед Системой было мне в новинку. Что толку в личной власти и могуществе, не подтвержденных статусом? В прошлом я был на вершине этой пирамиды. Да и вообще вне Системы, по сути. А теперь мне приходится шифроваться от мелкого полицейского чиновника, вместо того чтобы просто послать его к зергу, или пробить череп топором, например.
В любом случае мне нужно вновь встать вне системы. То есть приобрести, помимо магии достаточно связей и влияний, чтобы забивать на такие условности, как уголовный раздел Драгоценного Кодекса. Ладно, не все сразу.
Нет, ну Принц-то какая скотина! Понятно что он заявление подал до того, как ему посылка пришла. Но какова тварь! Вот это так оставлять нельзя. Его непременно надо наказать! Да и стрелки надо с мелкого на меня переводить. Раз конфликт неизбежен, пусть враг сосредоточится на мне. Но сперва надо бы подготовиться.
Интерлюдия. Павлоград, особняк одного из кланов.
В роскошно обставленной комнате сидели двое. Одни из них дорого-богато одетый господин средних лет, второй явно в этой обстановке не уместный – мужчина в полувоенного покроя костюме с приметным шрамом через левую половину лица.
– Вас рекомендовали мне, – в голосе господина Арлекин без труда узнал бы своего телефонного собеседника, – как профессионала, способного решать сложные задачи. И делать это… деликатно.
– Мы можем действовать деликатно. Можем грубо. Все зависит от целей заказчика. Одно могу сказать точно, эр Роман. Котов в мешке мы не покупаем.
– Ясно. Ясно. Постараюсь обрисовать вашу задачу достаточно полно. Ваши предшественники не справились. Но они не имели вашей репутации. И понятия не имели о том, что объекты находятся под прикрытием. Вот весь текущий расклад по ситуации, ознакомьтесь.
Холеные пальцы, унизанные перстнями, толкнули по направлению к собеседнику довольно солидную папку с документами.
– Потом можете задать вопросы. Единственное – времени совсем мало. Скорее всего, вы не успеете вступить в дело до оглашения завещания. Основная задача, ничего из документов не должно всплыть. Попасть к полицейским, или другим имперским службам. Я готов заплатить вам тройной тариф в случае, если документы вы передадите мне. Ну и мне нужна голова Арлекина или как там зовут этого слизняка, посмевшего мне угрожать. Пройдет по отдельной ставке.
– Мы готовы приступить, эр Роман, – пролистав папку, собеседник модника шумно ее захлопнул. – Как только вы внесете предоплату. С нюансами я могу ознакомиться в пути.
– Ясно. Ясно. Отлично! Перевод будет в течении часа.

В то же время. Апартаменты доходного дома Парголовых
Я снова решил не тратить ночь на такую нелепость как сон и решил провести ее на просторах паутины. Однако тут меня ждал облом. Доступ Строгова-старшего отрубили. Мне осталась для исследований только лока.
Если, конечно, я не захочу продать запасное ребро жесткости от дирижабля, и оплатить привилегированный аккаунт. В досаде, я начал копаться в ящиках стола и сразу же наткнулся на, по прежнему, запечатанный конверт и перстень Строгова. Надо наконец посмотреть, что там приготовил папочка Олега. Может миллион алтын на тайном счете! Я прижал перстень к сургучной печати, и от нее по конверту пронесся ветерок силы. Вскрыв клапан, я заглянул внутрь.

Глава 9. Завещание и благорастворение
Средства на обезличенном счете имелись. Двенадцать тысяч алтын, не медный грош, хоть и не мильон! В конверте была карточка от того самого счета с паролем к ней, копия завещания, и письмо – инструкция что делать в случае досрочной кончины главы семьи. Также договор аренды апартаментов, договор с банком на аренду сейфовой ячейки и прочая бумажная мелочевка, например расписки за арендную плату от мадам Парголовой – содержательницы нашего “дома на первой линии”. Предусмотрительный был человек Виталий Строгов.
По завещанию все имущество отходило под управление супруги, до моего полного совершеннолетия, а это на минуточку – двадцать один год! В случае чего, тыр-пыр восемь дыр, душеприказчиком назначался эр Святов. Имущества было небольшое поместье в Орлове – клановом городе Изумруда. Несколько доходных паев в каких-то предприятиях в основном клана Топаза, даже пай “Скоростных железнодорожных линий”.
В сумме выходило около двадцати тысяч в год дохода, средняя такая зарплата невеликого чиновника. На поддержание штанов хватит, на что-то серьезное – нет. Но до эмансипации мне и этих доходов не видать. К тому же, выплаты по паям раз в год. Пока дождешься денег – ноги протянешь. Небольшой бонус, на имущество был наложен запрет на продажу или заклад, для управляющего или душеприказчика.
Вообще, завещание было составлено вдумчиво, с душой. Кажется что-то такое отец Олега подозревал. Неудивительно с его расстрельной должностью и биографией.
Самое интересное было не в завещании и не в прочих бумагах, а в письме.
Папаша, ни много, ни мало, требовал подчистую уничтожить вывезенный им из Павлограда архив. Видимо в архиве хранились те самые документы, которые не давали спокойно спать нашему пока неизвестному кровнику. В письме содержались подробные инструкции, как до архива добраться. Подумав я спалил письмо в пепельнице в кабинете отца. Естественно все подробности тщательно запомнил.
Так. Надо срочно создать приток свободных денег. И кое-какие идеи у меня уже есть. Что-то надо делать с поместьем, на его содержание тратятся приличные средства. Но поместье – это все дела завтрашнего дня. Или даже послезавтрашнего. Пойду нырну в локу. При вдумчивом подходе и в ней можно нарыть много интересного.
За изучением локи я просидел до раннего утра. Мне нужно для сна не так много времени – трех часов обычно достаточно. Так что лег я в шесть, а встал в девять, прекрасно выспавшись. План первоначального обогащения и дальнейших действий был готов.
На кухне уже шуршала Ева, оттуда доносились манящие запахи еды. Еды!
Но сперва медитация. Ее результатами, я был более чем удовлетворен. Вот и мои первые полноценные грани:“Плащ теней” и “Двойник”. Открылись они легко, ведь я всего лишь воспроизводил то, что мне было доступно раньше. Так мистерию провел, а теперь, на кухню!
Я проник в обитель вкусных запахов, был удостоен неласкового взгляда приходящей прислуги и одарен тарелкой с гигантской яичницей, горой бекона, и поллитровой чашкой вареного кофе. Кирилл еще дрых, но голодным он не останется. Ева, относилась к нему много благосклоннее чем ко мне и уже жарила ему гренки с теми же яйцами.
Трень… пришло сообщение на мой комм. Сперва я даже не понял что это за звуки, но быстро разобрался.
Так “Уважаемый, тыры-пыры… до разрешения вопроса по вашему заявлению, туда-сюда… вам назначен попечитель. Карл Августович Шенкель. Чиновник седьмого класса управления по делам одаренных.”
Прекрасно! Тут оказывается есть такой официальный почтовый ящик куда приходят все уведомления от госструктур. Например, повестки в суд или вот такие вот письма счастья. У каждого подданного с четырнадцати лет имеется. Не посмотрел ящик, пропустил письмо – твои проблемы. Хорошо, что у Олега он был настроен. Мне бы в голову не пришло его искать.

Спустя полчаса, ровно в десять, под бой здоровенных часов стоящих в проходе анфилады появился наш попечитель. Часы эти меня, кстати изрядно задолбали, я уже начал прикидывать, где в доме инструменты лежат. Взять кувалду и расхреначить это чудо враждебной техники. Надо же додуматься поставить в собственном доме этот источник раздражающего шума! При том, что каждый этот ихний комм показывает и время, и день, месяц и даже температуру в заднице, если соответствующий датчик подключить.
Был Карл Августович строен, я бы даже сказал, худ, немолод и невысок. Широкие плечи и сложение атлета, несколько подпорченное временем.
Он вошел в коридор наших “шикарных апартаментов”, как принц в свинарник, удерживая на лице кисло-высокомерное выражение. Одет он был в тонкое летнее пальто, под которым виднелся слегка подержанный костюм с жилетом. Кажется это называется тройка. Простые, серые в полоску в тон костюму брюки и начищенные туфли коричневого цвета дополняли его образ. Платок в нагрудном кармане. В петлицах пиджака посверкивала серебряная пирамида с глазом внутри – знак министерства по делам одаренных. При ходьбе он опирался на массивную коричневую трость с оголовьем в виде костяного шара.
Перстня ограненного не было, но на среднем пальце левой руки я заметил стальное кольцо, по центру которого гардой был закреплен миниатюрный меч, и по два кинжала, выступающих за края кольца с каждой стороны от меча. Двигался наш временный попечитель тяжело. От него исходил легкий аромат дешевого одеколона и, почему-то едва уловимых запах разогретого металла.

– Давайте знакомиться, – у старика четкий слегка надтреснутый, но все еще сильный голос. – Я назначен в ваши попечители. Обращайтесь ко мне Карл Августович. Я в курсе вашего заявления об эмансипации, молодой человек. Ведь это вы Олег Витальевич?
Я кивнул.
– А вы, – он взглянул на выглядывающего из-за спины брата, – Кирилл. В мои обязанности входит контроль за вашим содержанием, питанием, здоровьем, расходованием средств. В области моей компетенции мои указания должны исполняться беспрекословно, это не обсуждается.
Я сдержал усмешку. Это мы еще посмотрим.
Он прошелся по коридору, осматривая обстановку. Повернулся к нам:
– В час пополудни мы должны быть в нотариальной конторе, на оглашении завещания. В три состоится погребение, эр Святов уже связался со мной. Прошу вас, молодые люди, привести себя в приличный вид. Не надо, Кирилл, делать удивленные глаза. Уверен в вашем гардеробе найдутся ботинки, а не эти ваши резиновые тапочки, и приличный костюм, вместо того рваного безобразия, которое надето на вас сейчас. Черные галстуки купим по дороге.
– Это кроссовки и моя любимая футболка! – возмутился Кирилл. На нем была футболка с изображением какого-то мультяшного персонажа, изображавшего непонятный жест, и вправду несколько, хм, поношенная. И с надписью “Выкуси!” – Они удобные!
– В такой день господин Строгов, вам стоит думать не о удобстве, а о приличиях.
Капец зануда. Вот это мы с Киром попали. На ближайший месяц-два.
Закрутилась канитель, связанная с официальной частью прощания с родителями. Возмущающегося Кирилла упаковали в немного тесный ему темный костюм, галстук светлую рубаху и черные туфли.

Своим гардеробом я озаботился сам, благо у Олега оказался довольно обширный выбор одежды. Я остановился на черном пиджаке с жилетом и классической белой рубашке. Черный галстук, кстати тоже нашелся в шкафу. Никакого подросткового протеста по поводу одежды я не испытывал. Для всего есть свое время и место. Тем более, раз я заявил свои права, как взрослого человека, я должен производить соответствующее впечатление. Так что футболки Олега со смешными надписями и драные штаны из мешковины – “джинсы” – подождут своего часа.

Пришел Святов, и удивленно вскинул брови при виде нашего домомучителя.
– Карл Августович! Вы здесь как?
– Я теперь служу в управлении по делам ограненных, Святов. Так что по распоряжению начальства. Поставлен надзирать за эти двумя молодыми дарованиями до решения по эмансипации. А ты набрал вес, я смотрю! Нехорошо.
– Ну так. Эээ. Ну так, выездов немного последнее время, а бумажной работы дофига.
Карл Августович неодобрительно покачал головой, а Святов вроде как… смутился? Да кто он такой – этот дедушка? С виду обычный неограненный старик.

В нотариальной конторе похожий на сушеную макаронину нотариус с выражением зачитал завещание отца и матери. Завещание отца я уже знал, а завещание Элизы Строговой, по сути, копировало его. Явно один юрист составлял. Мы высидели невыносимо душные два часа, подписали кучу документов, и Карл Августович отправил их в свой саквояж. Святов был утвержден в роли душеприказчика.

Храм Силы, в котором должна была пройти церемония прощания, стоял в тени зиккурата на площади Павла I, прямо напротив него. Под острыми готическими сводами храма всегда витает аура Силы. Поэтому неограненным здесь делать нечего. Никто из простецов или нулевок не мог выдержать в храме больше получаса. Потом людям становилась дурно, вплоть до потери сознания. Были и редкие смертельные случаи. Но желающие потусоваться в храме, не имея огранки, не переводились. Существовала байка, о том, что, кто выдержит давление, “перетерпит” неприятные ощущения, тот получит дар Силы. Но, я думаю, это всего-лишь легенда.
Церемония, неожиданно для меня, получилась многолюдной. Пришел Длань – главный представитель в форте от клана Рубин со свитой. Присутствовал полицмейстер и прочие чиновники, возглавляющие императорские управления с помощниками и заместителями. Также присутствовала небольшая группа людей попроще, скорее всего подчиненные отца. В зале для церемоний, на первый взгляд, собралось человек сто – сто двадцать.

Проводил церемонию представитель клана Турмалин. Этот клан астральщиков присматривал за храмами и проводил заказные обряды и церемонии. Конкретно эта обошлась нашей семья в пятьсот алтын! Вот же звери алкающие. То есть алчные твари. Мда. Я уже начал говорить “нашей семье” даже про себя.
Мы с Кириллом, в церемониальных накидках, которые обеспечивали нам защиту от ауры храма, стояли спиной к постаменту. На возвышении расположились прозрачные саркофаги с телами. А мимо нас скорбной вереницей тянулись люди.
“Соболезную ваше утрате… Сожалею… они были прекрасными… неверотно сочувствую… трагедия”. Большие начальники произнесли короткие прощальные речи. Казенное сопереживание на официальном мероприятии.
Мне было нужно светить лицом, поэтому я пожимал руки мужчинам, целовал воздух над перчатками дам, и коротко отвечал каждому из прощающихся. “Благодарю вас… большая честь… Вы правы…”
Наконец все желающие попрощались, и юный клановец в церемониальных одеяниях начал последний ритуал. Даже в этом насыщенном энергией месте, я чувствовал, как от парня расходятся волны ауры.
…
– И да примет Сила Виталия и Элизу Строговых. Да растворятся тела чтобы возродиться! Да вознесется их дух!
– Да примет Сила! Чтобы возродиться! Да вознесется дух! – нестройно вторили ему присутствующие.
В этот момент Сила сгустилась над постаментом, в храме как будто потемнело, и тела Виталия и Элизы рассыпались прахом. По залу пронесся дружный вздох. Не то, чтобы такое было большой редкостью, но Благорастворение считалась очень хорошим знаком для духа ограненного.
Люди расходились из храма молча. Атмосфера маленького чуда довлела над притихшей толпой. Мужчины на выходе торопливо закуривали, и жадно давясь сигаретным дымом спешили покинуть площадь. Женщины, избавляясь от накидок, раскрывали черные траурные зонтики, навстречу моросящему влагой небу над форпостом. Мы с нашим попечителем и Святовым остались в храме вчетвером. А нет, впятером. Молодой адепт-астральщик, вытирая полотенцем раскрасневшееся лицо подошел к нам.
– Желаете большие погребальные урны, или вам также нужны домашние поминальники? – спросил он.
– Я бы хотел, чтобы дома… чтобы память – тихо сказал Кирилл.
– Сделайте и то и другое, пожалуйста, – попросил я.
– Вам придется подождать.

Расставшись с накидками, мы вышли из храма под серое протекающее небо. Карл Августович отправился искать повозку, а мы с Кириллом остались ждать урн.

На кладбище я, Кирилл, Карл Августович и Святов были одни. Памятная плита с портретами Виталия и Элизы, и соответствующими надписями уже была вмонтирована в длинную стену, одну из нескольких десятков таких же. Небольшая полка перед плитой предназначалась для установки урн с прахом и ритуальных подношений.
Работник кладбища, слабенький ограненный, спаял основание каменных урн с полкой, завершая все наши хлопоты, связанные с похоронами. Я стоял и смотрел на ровные ряды траурных плиток, на трубы крематория, торчавшие за оградой на серое небо и выложенные плиткой по весеннему грязные дорожки. Вместо того, чтобы проникнуться торжественной печалью, я, напротив чувствовал острую жажду жизни и неуместную радость. Главное было не начать улыбаться как идиоту, момент неподходящий.
– Карл Августович, – я повернулся к старику, – мне нужно совершить несколько мелких покупок, потом на тренировку. Можете отвезти Кирилла домой?
– Покупки? – старик пожевал сухими губами. – Я конечно могу выдать вам необходимые средства, но мне нужно знать, на что они потрачены. И вы уверены, что в такой день вам следует посетить тренировку?
– Не беспокойтесь, средства на карманные расходы у меня есть из накоплений. А насчет тренировки… Я должен стать сильнее, если хочу защитить семью. Пропустить даже один день будет непростительно, уж извините.
Мне показалось или в бесцветных глазах попечителя на миг мелькнуло что-то вроде одобрения? Показалось!
– Что ж, Кирилл Витальевич, последуем домой.
– Мне ботинки жмут, – злобно сказал Кирилл, который кажется был не против излить на кого-то свое раздражение. – И я устал. И вы меня бесите!
– Что ж, – игнорируя последнюю фразу наглого подростка, Карл Августович раскрыл свой безразмерный саквояж, и начал в нем рыться. – Ботинки вам жмут, молодой человек потому что они новые и не разношенные. Чтобы не жали, надо носить. Но поскольку все формальности выполнены, – и тут он достал из саквояжа разношенные кроссовки Кирилла, – думаю вы можете переобуться.
Нет, он же их заранее туда положил! Я еще раз внимательно осмотрел нашего попечителя. Все та же брезгливо-высокомерная мина, идеально отглаженная, хоть и не новая, одежда. Показалось. Просто случайно кроссовки упали в чемодан. Наверное.

После совершения необходимых покупок, я поехал в зал. В квартал Качалки я входил с некоторой осторожностью. Практически сразу мне попалась довольно большая компания местных обитателей, почти как две капли воды похожих на вчерашних неандертальцев. В мою сторону направился парнишка, примерно моего возраста, и я мысленно закатил глаза. Сейчас начнется, вот это вот “Дай закурить, ты че спортсмен” и всякая прочая бессмысленная прелюдия к драке. Однако представителю аборигенов удалось меня удивить:
– Эт ты чель вчера Кабана с приятелем завалил?
– Ну я чель, – я постарался чтобы в моем голосе прозвучал сарказм. – Правда ни один из них не успел представиться.
– А че, правда без магии чель, на кулачках?
– Нельзя применять магию против неограненных, если нет опасности для жизни. Эти шкафы были не опасны, – я добавил в голос высокомерия.
– Ну че, уважуха, братан. Я провожу, базар есть небольшой, – в ответ я пожал плечами, выражая неопределенное согласие. Пусть проводит.
Во время этой беседы мы прошли мимо толпы, все они проводили нас взглядами, но никто в нашу сторону не дернулся. Я, честно говоря, ожидал, что меня продолжат проверять на прочность, прежде чем признают мое право ходить по этим улицам. Но, судя по всему, некую первичную проверку я прошел, и не был признан легким. Это самое провожание было неспроста. Сейчас всем имеющим глаза одна из группировок ненавязчиво демонстрировала,что я под их покровительством.
– Смотри, – начал “небольшой базар” парнишка, – у нас тут беспредел не часто случается. Ну а если встречается, то риски на беспредельщиках. За вчера тебе обчество предъявлять не станет. Но, ты хоть и из благородных, а у нас тут своя жизнь. Свои правила, понимаешь?
– Понимаю. Как тебя зовут-то, провожатый? – спросил я парня.
– Карась. Ну если по человечьи-то Миха. А ты Олег Строгов, так? – вот тебе и неандертальцы. Разведка есть какая-то. Впрочем, Миха мало походил на вчерашних качков. И одежда почище, и глаза не глупые.
– Так. Он самый. Слушай, – я сделал вид, что меня неожиданно посетила мысль, – мне тут надо кое от каких вещей избавиться. А в комиссионке такое не примут. Ты не знаешь тут людей которые могут за денежку немалую принять на вечное хранение полезное имущество?
– Если товары из Хмари, то тут такое не берут. Не наш уровень. А если мобилы там, волыны, если лишние, карты, ну и по мелочевке, то можно людей поспрашивать. А слама-то много?
– Ну, – я задумался. – Тысяч на пятьдесят наверное или больше, – Миха присвистнул.
– Поговорю за твой интерес. Мой процент тысяча. Ну или сам ищи.
– Я выйду из тира часов в девять. Сможешь к этому времени?
– Постараюсь…
– Держи, – я отсчитал из пачки, которую держал во внутреннем кармане пятисотку и пять сотен. Казалось Миха не мог поверить в то что ему вот так просто упала баснословная по меркам этих трущоб сумма.
– Я ж не сделал еще ниче…А вдруг…
– А ты сделай.
– Не боишься что пропаду с концами?
– Нет. Не боюсь. Я с деловым интересом сюда. Людей нужных все равно найду. И спрошу у них, куда ты пропал, сечешь? В девять буду ждать тебя у тира. Сперва встреть на Горького моего брата и проводи сюда. Он мелкий еще и ему не нужны неприятности.
– Не вопрос. Как зовут?
– Кирилл. Ну и отлично, – я хлопнул парня по плечу, поправил на плече сумку со всяким спортивным барахлом. И тут же набил Кириллу сообщение, попросив кое-что собрать и привезти. Лишь бы этот наш Шпицрутен за ним не увязался. Но не будет же он каждый наш шаг контролировать? Ведь не будет?

После гимнастического зала мышцы казалось кричали: “Ты чего, хозяин, озверел! Мы увольняемся к зергу!” Связки и, кажется, даже корни волос им подпевали.
Ничего я тут власть! Пусть ноют.
В тире стрелял из принесенных с собой пистолетов, благо патроны нужного калибра там нашлись. Попробовал стрелять с левой руки из “Гюрзы” – пистолет поменьше Бизона, который реквизировал у серого. В конце концов добился уверенных попаданий. Стрельбу с двух рук, и в движении, я пока что даже не начинал, рано еще. Но вообще сочетание Гюрза в левой руке, Бизон в правой мне нравится. Надо только понять, как при стрельбе из Бизона не вывихивать запястье после каждого выстрела. И специальный ствол под левую руку официально купить. Снова извел кучу боеприпасов, и оставил почти двести алтын. Зерг, надо свой тир строить с блэкджеком и прочими развлечениями. Дешевле обойдется!

На выходе меня встретили Кирилл с Михой.
– Нашел я нужных людей, пойдем провожу, – сразу сказал Миха.
– Ну пойдем.
Мы прошли по ломаным улочкам Качалки, и, в очередном переулке обнаружилась дверь с неприметной вывеской “Промтовары”. Миха нырнул внутрь, сделав напоследок приглашающий жест.
– На всякий случай, держись за мной, Кир – скомандовал я брату. И открыл скрипучую фанерную дверь.