Главная страница | Космическая фантастика | Следы Цивилизации. Книга II. Враждебная территория

Следы Цивилизации. Книга II. Враждебная территория
Артем Лукьянов
Появление путешественников на неизвестном, но таком долгожданном острове не принесло им ничего хорошего. Они оказались на совершенно враждебной территории, где ошибка или минутная слабость стоит жизни, а споры и вовсе могут привести лишь к очередной трагедии. Тамара уже не та. Она едва себя контролирует. Вдобавок внезапная находка пропавшей сестры не приносит никакой радости, но лишь дает повод поскорее убраться вон из столь негостеприимного места. Тем временем на большой земле дела идут не лучшим образом. Из-за диверсии на орбитальной станции Патруля в систему прибывает оперативная группа для расследования. Встречает ж их еще одно куда более нелепое событие – самоубийство офицера из эмбрионального центра, расположенного в космопорте планеты. Чтобы разобраться в невероятных и, порой, совершенно аномальных происшествиях, следователям особого отдела Звездного Патруля придется приложить усилия, отложить в сторону личные разногласия и начать прислушиваться не только к собственному мнению.

Артем Лукьянов
Следы Цивилизации. Книга II. Враждебная территория

Пролог

Искренне пытаюсь понять Люменов, их логику, их мотивы. У них власть практически абсолютная над всей Галактикой, может и дальше. Они уцепились за Марс причем в такое неудачное время, когда над родной планетой нависла угроза из-вне. В итоге с треском теряют всё: и Марс, и собственный дом, и колонизированные миры, и власть, и влияние. Что их держало на Марсе? Если хотели уничтожить Человечество, почему не выполнили задуманное? Почему медлили? Чего ждали?
(Из работы «Следы Цивилизации». Тамара Дивич. Би-Проксима. 2531`)


«Давно не делала записи… В этот раз не смогла себя сдержать, настолько впечатлил остров… До чего ж непохож на Ксил! Необыкновенная, какая-то даже потусторонняя красота! … Какое-то странное чувство. Внутреннее волнение, будто прикоснулась к чему-то тайному, непостижимому и запретному. На руках легкий тремор? колени дрожат. Не покидает чувство, даже скорее беспокойство, что нас тут не должно быть. Наверно это лишь мои внутренние страхи. Может влияние медальона. На самом деле, если абстрагироваться от чувств и эмоций, то, как у ученого-археолога, у меня просто глаза разбегаются. Не знаю даже с чего начать. Этот новый остров – полная противоположность Ксил. Там природа скудна, а флора и фауна представлены весьма незначительным количеством видов. Земля скрывает редкие останки чего-то крупнее кудницы или той же гваторийской козы. Тут, наоборот, все по-другому. Даже света больше, а сумерки совсем не темные и не давят так на психику. Природа кишит не всегда дружелюбной растительностью и живностью, а останки в земле говорят о том, что раньше их разнообразие и вовсе не поддавалось исчислению. Как они все в таком количестве уживались и сосуществовали тут на острове в ограниченном несколькими десятками километров пространстве?»
(Из археологического дневника.
Тамары Дивич.
Часть 5. «Парпланд». 2550`)

Теплое место
Яркая живописная Туманность Ориона с очередным поворотом станции-столицы «Аламах» оказалась теперь почти полностью в огромном окне достаточно типичных для высокопоставленного офицера Звездного Патруля апартаментах. Блондинка в полупрозрачном нежно-салатовом боди-сюите тихо на цыпочках зашла в детскую зону большой просторной комнаты, в который в свете Туманности можно было отлично различать вещи, мебель и предметы. Она подошла к полочке, которая была ей чуть выше бедра и активировала что-то через нейро-линк. Прямо в воздухе словно из ниоткуда появились различные игрушки: детализированные космолеты, роботы и звездные корабли. Все они стояли и висели в воздухе, ожидая того, когда с ними начнут играть. Заметила блондинка тут и небольшую такую же виртуальную куклу, которая с игрушечным мальчиком держалась за руки и смотрела куда-то вдаль. Она коснулась их своей ладонью, и они ожили. Блондинка присела на колени, подобрав ноги под бедра как бы на бок, и стала играть с ними только тихо в пол голоса.
– Я-то думаю, кому тут не спится? … А это моя милая Эл вспомнила детство.
Блондинку это немного напугало. Она тут же убрала все, выключив голографическую проекцию. Все игрушки разом исчезли, словно их тут и не было. Та, которую назвали Эл, быстро пришла в себя, встала и села на детские качели, кокетливо закинув ногу на ногу и вопросительно уставившись на вошедшего сильно немолодого уже под 60 или даже чуть старше совершенно голого мужчину.
– Форки, а почему ты не разведешься со своей женушкой и не женишься на мне? Дети твои уже выросли и разбежались. Кто-то уже и своих успел завести – начала блондинка, с прищуром посматривая и следя за мужчиной.
Он вышел из тени, прошелся неспешно у парадной, подошёл к стойке бара в кухонной зоне и налил себе воды. Затем, вопросительно глянув на блондинку, наполнил и второй стакан. Оба бокала теперь причудливо играли отражениями Туманности в его руках. Он неспешно подошел к блондинке и сел рядом на качели. Она приняла второй стакан из его рук и, посмотрев в панорамное окно на красивую светящуюся разноцветными переливами Туманность, немного отпила. Мужчина закинул руку ей за шею, обхватил крепко и прижал к себе.
– Смотри, какая красота! Такой вид есть только у жителей «Аламаха»! … Если бы станцию построили хотя бы на пару парсеков ближе, эффект был бы уже совсем не тот. Плюс, проблемы с дополнительной свето-фильтрацией излучений.
– Ты ушел от ответа. Я не люблю, когда ты так делаешь – сказала она, сбросила с себя его руку и отстранилась.
Тот, кого звали Форки, вздохнул и как бы без охоты сказал:
– Ну о чем ты говоришь, милая! Какой развод!? Я ж женат не на поди ком, а на сестре Адриана Фьюри… С такими людьми не разводятся и даже не заикаются. Дурак я что ли проблемы себе создавать на пустом месте.
Блондинка резко встала и швырнула ему недопитый стакан. Он едва успел его подхватить, но содержимое разлилось у него на груди.
– Блин, Эл! В чем дело!? … Столько лет мы с тобой вместе! Нам же так хорошо! Зачем все портить!
Она остановилась на пути в душевую, повернулась и с лицом, лишенным эмоций, сказала:
– Моему отряду нужно алиби на месячный цикл. Сделаешь?
Форки замер на мгновение. Блондинка его не торопила, потому что ему наверняка нужно было проверить все через нейро-обруч, который у него, как и у нее, висел на шее.
– У твоего отряда «Вихрь» только закончился отгул после миссии на Кроне. Завтра все должны быть в располаге… Какое алиби я могу тебе устроить, если ты обязана быть на службе с отрядом. У вас контракт на охрану би-Молей. Ты ж сама его вытрясла с меня… Считаешь, они запросто еще месячный цикл подождут? Вряд ли. Расторгнут контракт и подыщут себе других. Уверен, у них еще зуб на твоих ребят за Крон.
– Ты не понял, Форки. Мне нужно любое алиби… Не знаю… Там, тренировочные стрельбы, сдача нормативов на подтверждение квалификации, мед-обследование отряда. Что угодно.
– А, ну так бы и сказала… Это устроить можно. Вот, только, что скажут твои бойцы, когда не обнаружат тебя в располаге вовремя?
– Оставлю им записку… А ты пошлешь уведомление, что я на мед-обследовании. Готовлюсь к очередной операции по омолаживанию.
Форки улыбнулся.
– Омолаживанию!? Ты!? … Вот у ж точно вряд ли! … Куда тебе еще омолаживаться! Ты и так у меня самая красивая во всем Секторе, Эл!
– Не подлизывайся… Ты сделай, как прошу, остальное беру на себя.
Форки снова задумался, затем, видимо получив что-то важное через обруч, изменился в лице и заметно погрустнел.
– Эл, зачем ты подписалась на это? – внезапно спросил он.
– Всегда мечтала устроить фейерверк на КСП… Годы, потраченные впустую, взывают к сатисфакции – пояснила она с мечтательной улыбкой, тихо ступая по полу, как кошка.
Затем внезапно умолкла, будто сболтнула лишнего, посмотрела на Форки и, почти исчезнув в душевой, добавила:
– А что такое? … Кирилл предложил. Я согласилась.
– Кирилл хитрый больно стал! … Не нужно тебе лезь туда. Это очень опасно.
– Опасность – мое второе имя, Форки.
Заработал паровой душ, и ее голоса стало не слышно. Оба перешли на мысленную нейро-коммуникацию.
– Это «Бэкдор», Эл! Там все очень серьезно! Откажись!
– Не-а. Хорошие креды на кону… Дура буду, если откажусь. Тем более я смогу обставить все в лучшем виде… У меня даже «Буревестник» удобный припрятан – подарочек покойного дедули Бэка… Да и от курсантика кое-что осталось. Грех не воспользоваться.
– Ты сейчас про что? – поинтересовался Форкман.
– Я про гранату-резонатор – тут же услышал он в ответ.
Форкман, сидя на качелях в гордом одиночестве, от удивления даже рот открыл.
– Откуда у курсанта резонатор!?
– А мне по чем знать? … Любопытства ради я гранату по базе проверила. Резонатор Кирилла, если тебе от этого будет легче. Но он, похоже, ничего не знает. Она все еще числится за ним.
Форкман внезапно рассмеялся.
– Вот так дела! Всегда продуманный Кирилл, у которого все под контролем, и внезапно так сесть в лужу!
Не переставая посмеиваться он посмотрел в сторону душевой, с нетерпением ожидая, когда его пассия выйдет наконец, и уже более серьезно сказал:
– Эл, ты поаккуратнее с ней. Не потеряй, а то ему потом так влетит.
– Я ж не Кирилл, разбрасываться не буду. Сделаю дело и верну. Мне чужого не нужно – услышал он в уме скорый ответ Эйлы.
Форки решил вернуться к теме ее опасной миссии и принялся эмоционально комментировать:
– Эл, не лезла бы ты туда! … Или, хотя бы, подключи своих с отряда для поддержки… Хотя, что я говорю! Лучше, если вы вообще там отсвечивать не будете! Можете все сильно испортить!
– Чего ты так испугался-то! Плевое дело для профи моего уровня! … Никто мне из отряда там не нужен. Меньше знают лучше спят. Ты ж знаешь у меня с уходом Антона, новые моралисты-романтики выискались.
– Это ты про кого?
– Тао, чтоб его! Еще перед отпуском смотреть не могла на его кислую рожу!
– Ага. Это он на Кроне запорол дело… Исключи его, делов-то! … Твой отряд на хорошем счету. Крикнешь, очередь выстроится из желающих на замену.
– Не-а… Тао – мой темный рыцарь. Он будет мне скрашивать долгие вечера, когда тебя брошу – рассмеялась блондинка.
Ее звонкий вербальный смех был слышен даже через шипение пара. Мужчина поежился и вмиг поменялся лицом.
– Тфу ты! … Что ты такое говоришь, Эл! Мы ж уже это проходили! Расставание не нужно никому из нас!
– Боишься меня потерять, тогда женись! – резко оборвала смех и выдала серьезно блондинка.
В ответ была тишина, но длилась она не долго.
– Эл, ты пойми, там, где живет моя жена, очень суровые законы насчет измен и разводов, особенно если по инициативе мужа.
– Эдэмия что ли? – уточнила Эл.
– Она самая! … Какой развод!? Я даже не могу просто так с тобой туда прилететь, как сразу отгребу тысячи проблем! … На планете долбанный матриархат! Даже не так – женщинархат! … Меня за одно только слово «развод» там с говном смешают, понимаешь!?
– А я думала, ты из-за Фьюри не хочешь разводиться – произнесла Эл в нейро-линке после некоторой паузы.
– Фьюри – это о-малое, Эл! – состряпал нелепую физиономию грусти Форки, будто его та могла увидеть через стенку ванной комнаты, а, заодно, и ввернул научный термин.
Прошло еще совсем немного времени, как шипение пара прекратилось, и из душевой вышла одетая в серебристый костюм офицера Звездного Патруля стройная, фигуристая, спортивного телосложения, эффектная блондинка. Наряд очень точно, четко и приталено сидел на ней, нигде не стесняя движения и не оттопыриваясь. В общем-то чего-то удивительного в этом совершенно не было. Все костюмы офицеров Патруля были выполнены из специальной металло-полимерной ткани, которая имеет свойства ужиматься и растягиваться, подстраиваясь под анатомию человека. Однако Форки, сидя голым все там же на качелях, судя по довольному выражению лица, считал иначе.
– Эл, ты просто восхитительна в серебристом костюме, даже больше, чем эта прекрасная Туманность за окном!
Она подошла к нему вплотную, загадочно заглянула в глаза, провела ладонью по щеке, затем по короткой шевелюре Форки и крепко прижала его лицо к своей груди. Он обхватил руками ее за бедра и немного приподнял, оставаясь сам сидеть на качелях.
– Эл, пойдем в постель – прошептал он, уткнувшись лицом в нижнюю часть живота блондинки.
Ее ладони полностью погрузились в волосы Форки. Она своим лицом приблизилась к ним, вдохнула их запах, задержалась так немного и отстранилась, вывернувшись из-под его крепких объятий.
– Помоги мне, Форки, и я помогу тебе… «Бэкдор» там у вас или что-то еще, мне не важно. Кирилл хорошо платит, а мне креды нужны – выдала она ему на ходу, направляясь к выходу из апартаментов.
– Разве тебе их мало? Только скажи, я устрою так, что их будет больше.
Услышав его она уже на пути к выходу обернулась, улыбнулась и сказала:
– Мне надо много, Форки, очень много и быстро. Время играет против нас… Ты лучше не мешай, тогда у меня все получится. Вот увидишь.
Договорив она вышла из дома, оставив мужчину нагим сидеть все там же на детских качелях, погруженным в собственные мысли.

На орбите Парпланда

«Рама» – это прибор, который хотели бы заполучить все, но есть он только у Звездного Патруля. Одна из технологий Червей. Попытки выкрасть схему или хотя бы один живой ее экземпляр всегда жестко пресекались. Даже транспортировка «Рамы» на КСП это целая спецоперация с кодами безопасности, так называемыми линк-шифрами. Потому что все приборы уникальны и прописаны в единой сети Сектора принадлежности. В случае ЧП его просто деактивируют удаленно. Вся электроника выходит из строя, превращая изделие в кусок металла и полимеров.
(Из лекции по приборам и модулям. Звездный Патруль. Аламах)



Слабое звено
Космическая станция Патруля (КСП) на орбите Парпланда своей завершенностью все еще оставляла желать лучшего. На фоне крупной закольцованной станции Альянса несколькими тысячами километров далее вдоль орбиты она больше походила на сиротку или бедного родственника. Время от времени черноту космоса разрезали вспышки света, из которых в евклидовом пространстве появлялись корабли различных классов и назначений. Точно таким же способом тут возник шаттл Звездного Патруля класса «Буревестник» и направился в сторону одинокой КСП.
Нагиб Ховат, молодой высокий мужчина 22-х лет отроду с мелкими кудрями вьющихся черных как смоль волос, заступил на дежурство не по своему желанию, а по распределению после окончания учебки на «Элеоне», станции-столицы Звездного Патруля в Секторе Персея. Его назначение сюда вместе с 4-мя другими в том числе и бывшими курсантами радовало лишь тем, что планета-колония, на орбите которой они находились, пережила все страшное и сейчас устойчиво набирала обороты в своем развитии. Нагиб не любил стресс и все эти экстренные ситуации, внезапные подъемы, подготовки и высадки на опасные территории. Он числился инженером в недавно сформированном отряде своего одногруппника Сухрейна Аму-Мейни. Только инженер из Нагиба был так себе. Он не любил Патруль и мечтал поскорее сбежать отсюда. Его родители сделали глупость, вступив в эмбриональную программу, потом осознали это, пустились в бега и попались во время пересадки на «Янтае», когда летели полюбоваться «чудом света» – Сверхмассивной Черной Дырой имени Глеба Захарова, что в Юнионе Семнадцати Созвездий. Нагиб любил своих родителей, а они любили его, но взаимная любовь продлилась лишь до той самой поры, пока их всех не сняли с галактического экспресса за нарушение условий эмбриональной программы. На родителей наложили штраф, а маленького 7-летнего Нагиба забрали и оформили в симбио-группу 5-леток. Тогда-то он и узнал, что тот милый дружок, что иногда беседовал с ним в мыслях, был не подаренный ему на день Рождения пушистый черный круль 4-го поколения ИИ, а его собственный червь-симбионт, вживленный в него еще в материнской утробе. Все свое детство он мечтал найти родителей, которым по постановлению за нарушения программы было запрещено иметь с ним свидания до окончания учебы и обязательной 5-летней службы по контракту. Нагиб учился плохо, имел прогулы и самоволки. К своему совершеннолетию он сделался своего рода виртуозом и мастером манипуляций в одурачивании сокурсников, инструкторов и преподавателей. Ему за это частенько влетало. Отличник Сухрейн тянул и прикрывал Нагиба, будто некий старший брат или отец. Именно он был виновником того, что Нагиб попал сюда на станцию Патруля «Парпланд» по распределению.
Первое впечатление от этой КСП было удручающим. Осознание того, что тут ему предстоит провести месячный цикл до смены вахты, вгоняло в тоску. По сути не доведенную до ума станцию мониторинга бросили впопыхах орионовские, когда волей политиков Звездного Патруля рангом повыше станцию переподчинили Сектору Персея. Даже ключевой модуль всей этой конструкции под названием «Рама» не был должным образом подключен, откалиброван и настроен. По всему выходило, что его тут просто закрепили и бросили. Ни о каком успешном слежении за Временным Континуумом (ВК) даже речи не шло. В качестве космолетов перехвата в ангаре пылилось звено 12-тонных «Стрижей». Не то, чтобы эти космолеты были слишком плохи, совсем нет. Вот, только и для перехвата сбитых в ВК нарушителей они подходили едва. Могли разве что здорово рассмешить, но уж точно не остановить или напугать. Для подобных целей куда лучше смотрелись более тяжелые и универсальные 20-тонные «Ласточки». Однако, чего не было, того не было. Зато с жилыми каютами все было вполне терпимо. За исключением непередаваемого запаха свеже-спаянного полимера придраться по сути было больше не к чему.
Нагиб закрепил под потолком паньет с видами Овадана, 2-й колонизированной и освоенной планеты в системе Гама Витала, что во владениях Преторианского Альянса. Там был когда-то его родной дом. Там прошло его детство до того момента, как он попал в «лапы» Патруля. Паньет с записями родной планеты был ему единственным подарком от родителей за все время учебы. На судьбу Нагиб не жаловался, но строил планы, как он сбежит в самоволку на Овадан с элеонской рем-зоны, куда он себя уже прописал на ближайшие 5 лет обязаловки. Все, казалось, было схвачено, но до момента, как его с другими такими же «везунчиками» не направили в эту дыру под названием «Альфа Гастергауза» где-то на окраине Рукава Персея нести вахту. Таким образом руководство вознаградило его за плохонькую учебу и назначило в качестве «поощрения» и 5-летней «обязаловки» вот такую вот ежемесячную службу с ротацией на «Элеон» и обратно. Нагиб не жаловался. Условия были обычные, даже в чем-то щадящие. Где-то глубоко в сердце теплилась маленькая надежда, что его исключат из отряда за профнепригодность. Или же просто придется потерпеть месяц, а уж с «Элеона» он точно как-то сбежит, там возможностей было побольше. Нагиб улыбнулся, рассматривая голографические пейзажи своего родного города, гуляющих по парку молодых людей. Его это успокаивало. Родные и милые глазу виды умиротворяли и давали силы. Но дело было не только в них.
Силуэт фигуры с мягкой почти кошачьей походкой выплыл на дорожку аллеи будто из тумана. Нагиб остановил свой взгляд на волнующей поступи незнакомки и радующей глаза черноволосой короткостриженой девушке в сине-голубом костюме с модным шейным отворотом. Ее добрые и милые серые, узкие, но вытянутые вдоль линий бровей глаза посмотрели в его сторону. Лицо девушки озарилось мягкой улыбкой. Нагиб не удержался, чтоб не залипнуть на ней, на таких выразительных крупных алых губах. Все заканчивалось быстро. Девушка отворачивалась обратно и уходила в сторону, исчезая из фокуса, заменяя себя видами центрального парка города Овадатона. Он не знал имени той девушки. Она на записи оказалась мимолетной гостьей и как бы невзначай. Нагиб даже не мог быть уверенным, что запись эта не продавалась в комплекте с паньетом, что ему подарили родители. Нагиб просто по уши влюбился в картинку.
Входящий на коммутаторе каюты прервал его созерцания.
– Нагиб, это Сухрейн. 3-й СЦ уже… Что там у нас с «Рамой»?
Нагиб вздохнул, отвлёкся на командира и сымпровизировал:
– Фактически все готово. Нету причин для волнений.
– А, ну, хорошо, если так… Только вот ИИ все еще выдает, что модуль неактивен. К чему бы это, а?
– Командир, ты ж знаешь, система сложная. Просто по мелочи осталось там.
– Что-то я тебе не верю… Давай уже соберись и закончи с ней, а то получим наряд на еще один месячный цикл вне очереди!
– Хорошо. Все сделаю.
Нагиб сам отключил коммутатор. Свою должность и профессию он ненавидел. Все эти ковыряние в «железе» были ему чужды. Настроение же после звонка упало до нуля. «Вот, зачем ты притащил меня сюда, если знал, что я не разбираюсь!?». Он действительно не смог запустить «Раму», но не потому что это было сложно. Нагиб не хотел и не мог себя заставить погрузиться в задачу и уйти в нее с головой хотя бы на пару часов. И дрона послать на калибровку он тоже не мог, потому что «Рама» из-за своей защищенности и подчиненности общей сети квантовых гиперпулов связи Звездного Патруля требовала именно человеческой настройки и доводки.
Сухрейн набрал его снова, видимо не закончив «отчитку». Нагиб приготовился ко второму раунду и «ударил» первым:
– Не дави на меня. Я делаю все, что могу. Там много работы по мелочи.
Однако Сухрейн был неумолим:
– Хватит дурить мне голову! … Орионовцы оставили проверочные тесты. По ним выходит, что «Рама» должна работать, как галактический хронометр, со старта. А ты мне втираешь, что еще не все.
– Сам попробуй! Ты ж умный! – возмутился Нагиб.
– Да. Умный. А еще и главный. И отвечаю за своевременную доводку и наладку оборудования… Спросят же с меня!
– Мы ж можем и дальше использовать связь с квант-линка для цикличных отчетов в «Элеон». На той стороне и не заметят – попытался выкрутиться Нагиб.
– Заметят. Еще как заметят, пусть и не сразу… «Рама» должна светиться у них на карте, как новооткрытая звезда. Через месяц сюда прибудет смена, а у нас «Рама» не подключена. Стыдно.
– Не ной, командир! Подключим мы ее за месяц совершенно точно! – отмахнулся Нагиб от Сухрейна.
– Что ты мне втираешь, а!? Сам сидишь у себя в каюте и в ус не дуешь! Немедленно на мостик для калибровки! Это приказ!
На этот раз коммутатор отключил сам Сухрейн. Нагиб лишь вздохнул, выключил паньет, взял кейс с инструментами и направился к головному отсеку станции.

Оказавшись на мостике управления Нагиб спрятался под центральную панель и подключил калибратор. Он не хотел попадаться на глаза Сухрейну, который тут словно прописался. Однако дальше подключения прибора дело у молодого инженера не пошло. Нагибу работать совсем не хотелось. А потому он сделал вид, что погружен в наладку, а сам погрузился в мысли на счет того, как бы улизнуть.
Вернул его к работе невесть откуда взявшийся тут под панелью тул-дрон «Скаут». Он принялся крутиться у ног Нагиба, фактически срывая его безделие.
– Зачем он тут!? – возмутился горе-инженер.
– Мне надоели твои завтраки! «Скаут» поможет тебе завершить все за час, максимум 2! Я должен был сразу это сделать, а не полагаться на бездаря, вроде тебя!
– Ага! Вот только это нарушения протокола безопасности! Я не имею права передавать дрону сгенерированные линк-коды!
– Когда до них дело дойдет, сам пропишешь! Ясно!? – резко оборвал спор Сухрейн.
Нагиб хотел было что-то ответить, но внезапно ожил коммутатор на мостике, и послышался ровный чуть низкий бархатистый голос ИИ станции:
– Сэр, на связи «Буревестник», который, судя по данным радио-обмена, прибыл сюда из Сектора Ориона. Принять?
Появления корабля Сухрейн действительно проморгал, увлекшись спорами с Нагибом. Молодой командир был счастливым обладателем нейро-импланта в нижней тыльной части черепной коробки. Прибор опоясывал его череп снизу полукругом прямо под кожей головы.
– Конечно! – отозвался Сухрейн. – Что он, вообще, тут забыл!?
Проекционный экран включился, и на нем появилось лицо очень красивой белокурой женщины с вьющимися локонами коротко стриженных по уставу волос. В выразительных голубых глазах, казалось, можно было утонуть.
– Говорит капитан «Буревестника» Эйла Борк-Валиот. Примите код авторизации – четко и звонко выдала офицер Патруля.
Сухрейн какое-то время не сводил глаз с экрана, силясь что-то вспомнить.
– Э-э-э… Это Сухрейн Аму-Мейни, мэм, командир дежурного отряда КСП «Парпланд». Ваш код устарел. Это старый орионовский. На КСП принят новый… К тому же не совсем ясна цель вашего визита. Меня не предупреждали о гостях с «Аламаха».
Не дожидаясь пояснений Сухрейн вывел на проекцию всю информацию о госте. ИИ выделил и подсветил весьма любопытную запись о «Буревестнике». Шаттл числился, как уничтоженный во время инцидента на Фобии почти месячный цикл тому назад, а потому не имел записей о своей миссии. Нагиб все это тоже видел, потому что Сухрейн косился на него. Ведь получить больше информации командир не смог, потому что «Рама» была все еще не введена в эксплуатацию. Приходилось довольствоваться актуальной информацией 3-суточной давности с квант-линка в момент прибытия на КСП.
– Послушай Сухрейн. Твой ИИ мой код принял?
– Да, мэм… Но…
– Допуск на докинг дал?
– Да…
– Ты кто по званию?
– Э-э-э… Звездный лейтенант 4-го класса.
– О! Такой молодой и уже 4-ый класс! Поздравляю! Видать хорошо учился!
– Спасибо. Но вы меня перебили…
– Послушай лейтенант 4-го класса. Перед тобой звездный майор 2-го класса, командир штурмового отряда «Вихрь» Звездного Патруля… Просто убери плазмо-щиты и дай доступ к стыковочному узлу.
– Хорошо, мэм, но о вашем визите я должен немедленно сообщить на «Элеон» – спокойно выдал Сухрейн.
Нагиб слушал переговоры, сидя под панелью управления на мостике станции. Он знал, что Сухрейн не будет сообщать ничего больше, пока не получит слинкованную и успешно налаженную для этого «Раму». И на то имелась своя вполне объяснимая причина. Для примерного курсанта-отличника Сухрейна было очень важно, что о нем подумают на «Элеоне», когда спустя 3 суточных цикла пребывания на КСП получат очередной отчет о неготовности основного модуля перехвата. Нагиб вздохнул. «Ну, соврал бы разок, что все готово и работает… Нет. Не сможет… Это ж какой удар по самолюбию! А нечего было меня тащить за собой, если не просят!».
– Сухрейн, не торопись с отчетом… Копни архивы станции, и ты быстро все поймешь… Мой прилет сюда имеет важную причину. Доверься моей квалификации и опыту… Просто дай докинг «Буревестнику», и я на месте тебе все объясню. Идет?
Сухрейн не поленился и запросил архивные записи по станции. Они появились тут же на экране в отдельной рамке. Эйла Борк-Валиот там действительно значилась, как дежурный офицер самой первой команды этой КСП. Всплыла так же и информация об инциденте, который был допущен в ее смену. Нагиб уже не работал над «Рамой», а лишь делал вид. Все отладочные тесты вместо него проводил тул-дрон. Сам же горе-инженер с интересом следил украдкой за происходящим. На экране Нагиб увидел резолюцию, оправдывающую гостью, которая, провалившись в сон, пропустила корабль нарушителей на планету. «Хм… Видимо бравому майору что-то из прошлого не сошло с рук». Нагиб улыбнулся, затем мельком покосился на серьезное лицо Сухрейна. Он его хорошо знал по учебке. Тому кровь из носа всегда нужны веские основания на все происходящее. Информация о косяках этой орионовской леди, видимо, успокоила его. А Нагиб увидел для себя маленький, но, все же, шанс решить техническую проблему с запуском «Рамы» с помощью той, кто был причастен к самой КСП. Глядя на вдумчивое лицо командира Сухрейна, он даже не сомневался, что тот так же подумывает разобраться со злосчастным модулем при помощи гостьи.
– Да, мэм. Конечно. Я встречу вас в доке. Надеюсь причина визита действительно стоит того.
Нагиб снова улыбнулся. «Милая дамочка. Обязательно подружусь с ее техником».
– Умница, Сухрейн. Собери весь свой отряд. У меня будет очень важное объявление для всех вас.
– Хорошо. Конец связи.

Межзвездный шаттл, выпустив излишки газа, чтобы выровнять давление с окружающей средой взлетно-посадочного дока, мягко пристыковался к магнитным рельсам направляющих и занял место возле внешне точного такого же «Буревестника» на КСП.
Группа Сухрейна ждала его в полном боевом облачении, рассредоточившись по палубе, как того требовал протокол при внештатных ситуациях. Именно так данное незапланированное прибытие коллег из Сектора Ориона идентифицировал для себя командир. Сканнер, который штатно включился и произвел считывание содержимого трюмов «Буревестника», не показывал ничего необычного. Гостей было 4, из них только один – живой офицер по имени Эйла Борк-Валиот, которая ковырялась в корабле и не спешила выйти в док. Зато оба болвана ее свиты шагнули по трапу навстречу Сухрейну и его парням. Замыкал процессию тул-дрон «Скаут». Зачем он гостье Сухрейн понятие не имел. Зато этому обрадовался Нагиб и оповестил всех об этом радостными возгласами в приватном нейро-эфире. «Еще один тул-дрон, это ж отлично! Ну, теперь точно с «Рамой» помогут!». Кроме того на борту были еще «Сфероиды», которые оставались деактивированными в своих люльках на корпусе судна, и не порождали в уме командира никаких лишних вопросов.
– Эй, лейтенант 4-го класса Сухрейн Аму-Мейни, твои все тут?
– Не понимаю, к чему подобный вопрос…С моей стороны все согласно уставу, а с вашей явное пренебрежение протоколом, мэм… Вы должны были выйти во главе своей группы.
– Погоди с претензиями. Я готовлю данные для передачи… Внимание на проектор! – услышали все ее голос через усилитель шаттла.
Сухрейн шагнул вперед и обернулся в сторону проектора всеобщего оповещения в углу на потолке дока. Нагиб тоже покосился, как и остальные из отряда. Только пока там ничего не появилось, и все это походило скорее на какое-то дешевое отвлечение внимания.
– Не пойму, отчего такая враждебность? – поинтересовалась гостья из «Аламаха», все еще пребывая внутри «Буревестника».
– Этот корабль числится погибшим на Фобии – тут же пояснил ситуацию Сухрейн. – Если вы не предъявите веской причины вашего тут нахождения, мэм, то мы вынуждены будем вас задержать до выяснения всех обстоятельств согласно протоколу.
Нагиб не переставал удивляться. «Во дает!». Сам он точно не устоял бы перед такой аламахской красоткой, но только не Сухрейн.
– Даже так! – повысила голос гостья.
Нагиб уловил насмешки и издевки в ее голосе и нашел это весьма забавным для себя. «Прям, как та самая нейро-опера про захват станции! Сейчас болваны выхватят бластеры и бах-бах-вжиг!». Он улыбнулся собственным мыслям.
– Все ли вы в сборе, я спросила!? – снова громко рявкнула Эйла. – Я обращаюсь к вам никак какой-то залетный гость, а как старший по званию офицер к младшим.
– Мои люди не в вашем подчинении, мэм – спокойно ответил Сухрейн. – Они не обязаны следовать вашим приказам.
Нагиб еще по учебке хорошо усвоил, что КСП – это режимный объект Звездного Патруля, напичканный вдобавок весьма важным и ценным оборудованием, за сохранность которого сейчас именно их командир отвечает головой. Резкость Сухрейна начинала понемногу напрягать его. «Блин! Вот зачем ты с ней так!?».
– Сухрейн, для начала мне надо знать, что тут все… У меня есть важный документ, объясняющий мое прибытие!
– Тут все – вздохнув спокойно пояснил тот.
– Отлично! Вот документ от ОВБ Сектора Ориона, на основании которого я прилетела! Лови на проектор!
Сухрейн тут же повернул голову в сторону ожившего экрана. Там отобразился некий цифровой документ. Нагиб быстро перестал интересоваться, когда понял, что там для него точно ничего интересного. Зато командир залип на несколько секунд.
– А теперь улыбнулись дружно! – громко и задорно послышался ее голос через усилитель «Буревестника» гостей.
Нагиб смотрел прямо на стоявшую перед шаттлом свиту из болванов в экзо-костюмах, не понимая, чему тут было улыбаться. Сухрейн же оторвался от созерцания экрана и обернулся на голос. Нагиб опасность почувствовал на уровне рефлексов, натренированных дешевыми нейро-операми. Он даже пригнулся. Потом просто услышал какой-то резкий даже немного болезненный щелчок, прозвучавший будто в собственной голове. Дальше всё куда-то пропало, и он, потеряв сознание, погрузился во тьму.

Нагиб пришел в себя чуть позже остальных и первым, что попала ему в уши, был голос той самой блондинки, прилетевшей сюда. Он слышал ее не через сенсор экзо-костюма, а вживую. Глаза, открывшись, уловили прямой яркий свет, который немало слепил. Руки были стянуты ЭМИ-браслетами спереди, как и ноги в районе щиколоток, из-за чего двигаться он фактически не мог. Нагиб был в скафандре, но без шлема. Затылком головы он догадался, что тот на месте, но сложен назад в специальный паз. Поморгав он осмотрелся. Остальные из команды сидели так же связанные тут рядом в метре от него справа и слева. Лишь Сухрейн был поодаль, как бы немного в стороне. Нагиб попытался связаться с ним мысленно, но внезапно осознал, что без нейро-обруча. Женщина в броне-костюме нависала массивной тушей над Сухрейном и допрашивала его.
– И так! Линк-код «Рамы»! … Где!? – спросила она немного раздраженно.
Судя по тону блондинки, она спрашивала это не в первый раз. Нагиб знал, что Сухрейн ничего не скажет, но будет до конца извиваться и тянуть время, переносить издевательства и побои. Командира в учебке называли «сухарем», потому что он был крепкий, сухой и черствый. Нагиб даже не сомневался, что он забалтывал блондинку, затягивая время и делая все возможное, чтобы найти способ послать сигнал о ЧП и придумать, как выбраться. Нагиб увидел это в его глазах, которые только малознакомому с ним могли показаться напуганными.
– У нас его нет – ответил как-то отчаянно Сухрейн, но при этом честно.
Только теперь Нагиб понял, как же он оплошал с «Рамой». Ведь никаких кодов нет, и модуль до сих пор оставался не слинкованным. Его можно было забрать без каких либо заморочек с безопасностью. Он испугался и зачем-то посмотрел вправо на сидящего на полу рядом с ним Вазира, коротко стриженого широкоплечего серьезного и хмурого мужика, ни разу не походившего на курсанта-выпускника. Вазир в их отряд попал по разнарядке, потому что имел опыт службы на КСП и по задумке командования должен был помогать молодому Сухрейну в тонкостях ведения дел. Зачем-то именно сейчас вспомнил Нагиб, как Вазир отчитывал его за халатность, только делал это как бы в виде дружеских советов. Тогда он сразу невзлюбил его за эти морализмы и нравоучения.
– И так! … Кто может помочь Сухрейну вспомнить линк-код, того я отпущу на все 4 стороны!? – услышал он громкий, чуть низкий с командными нотками женский голос.
У блондинки явно заканчивалось терпение, и в правой руке появился бластер. Она им постукивала периодически о тактическую перчатку другой руки, привлекая внимание. Все это походило на какой-то плохо срежиссированный спектакль. «Где я это видел!?». Нагиб ей не верил. «Глупость какая-то! Кого ты тут стрелять собралась!? Мы ж вчерашние курсанты! Какой смысл!?». Он мысленно искал причину своего отрицания действительности и нашел его. Нагиб улыбнулся. Дамочка с какой-то наигранной немного театральной досадой в голосе задала новый вопрос:
– Что? Никто не хочет поделиться линк-кодом «Рамы» с тетей Эл? … Какая жалость!
Нагиб улыбнулся сильнее. Он ясно вспомнил, где уже видел подобное. Все происходящее в точности походило на одну известную дешевую и неубедительную нейро-оперу. «Прям «Роковая встреча» с этой, как ее, Элеонорой Войз в главной роли!». Он даже внезапно уловил просто фантастическое сходство этой блондинки с нейро-дивой особенно в профиль и едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Страх куда-то улетучился. Однако на его неадекватность среагировал Вазир и тут же шикнул с более чем серьезной миной на лице.
– О! Ты хочешь!? – обрадовалась гостья, словно ребенок, которому пообещали дать конфетку, заметив звуки, движения и шорохи в дальней стороне.
Она повернулась и указала бластером на Вазира, но тот лишь отрицательно покачал головой.
– Я – борт-медик, мэм. Боюсь, в инженерных вопросах мало полезен – виновато и тихо пояснил он.
– А чего ж тогда голос подал, а!? Отвлечь меня хочешь!? – наседала блондинка.
– Непроизвольно произошло. Извините – как-то даже слишком спокойно и умиротворенно произнес он.
– Ладно… Что ж… Жаль, конечно… Но, раз малополезен, тогда ты свободен – вздохнула блондинка с некой наигранной грустью.
«Она это все несерьезно или просто роль играет!? Вазира сейчас тупо отпустит!? … Это какая-то учебная проверка!». Нагиб весь прямо приободрился, но вида не подал. Не успел он одарить своим самоуверенным взглядом, полным внезапного открытия, всех, включая «счастливчика», как гостья с налетом легкой грусти на лице вскинула руку с бластером и выстрелила Вазиру в лицо. Яркая вспышка ударила его в голову. Та лопнула, обдав всех присутствующих горелыми кусками плоти, костей и крови. Нагиб получил целую россыпь ошметков по своему лицу. Он ощутил чуть противный солоновато-сладкий привкус чего-то, попавшего в рот и на губы. Веселые мысли закончились, как по взмаху волшебной палочки. Он испытал такой шок, что на мгновение потерял дар мыслить. В голове поселился ужас и звенящая пустота. В глаза смотрела суровая реальность произошедшей трагедии. Нагиб испытал сильнейший стресс. Он не планировал умирать, точно не сейчас. У него были виды на жизнь, и смерть от руки полоумной блондинки в них точно не входила. Гостья тем временем отвлеклась на Сухрейна, на котором так же не было лица из-за случившегося.
– Второй раз у тебя этот фокус не пройдет! Говори, где код!? … А то мой «Скаут» уже электронные мозги сломал в его поисках.
Про какой фокус она говорила, Нагиб понятия не имел, но он вдруг отчетливо осознал, что следующим будет точно он, как борт-инженер. «Сухрейн, угомонись! Скажи ей, что кодов нету, иначе она нас всех убьет!». Блондинка будто прочитала его мысли, или же на лице у него отобразился такой испуг, что теперь он, казалось, готов был рассказать все и сразу. Гостья сделала пару шагов в своем тяжелом штурмовом экзо-костюме с открытым забралом шлема, присела к нему на корточки и посмотрела внимательно в лицо. Нагиб с бешенным стуком в сердце следил за ней, не в силах смотреть в глаза. Он сжался, как пружина, заметив бластер в ее руке, который заплясал прям перед его носом. Подсознание издевалось над ним подбрасывая ему образы дешевой нейро-оперы, которую он смотрел не раз, пытаясь то ли успокоить, то ли предупредить о том, что будет дальше.
– Я … Я его не знаю! – прохрипел Сухрейн. – Его никто не знает!
По бледному лицу стало понятно, что он боялся уже вполне по-настоящему. Нагиб и сам находился под незримым давлением, видя ствол перед собой. «Это не учения, командир!».
– А это мы сейчас проверим… Кто следующий? Кто инженер?
Эйла окинула взглядом оставшихся пленных, продолжая сидеть на корточках напротив Нагиба, не зная, что именно он тот самый инженер. Сухрейн посмотрел на своих ребят с выражением какого-то извинения за произошедшее, хотя очевидно было, что его вины в том нет. Нагиб встретился на мгновение с ним глазами. Допрос прервал входящий сигнал на коммутаторе. Проекция замерцала, и на экране появился офицер Звездного Патруля вместе с кем-то из местных Парпланда в темно-синем комбинезоне.
– Сухрейн, это Кейтель. «Мотыль» уже в пути к КСП… Ты получил мое сообщение о миссии на Терра-Нову?
Эйла посмотрела на экран, потом на Сухрейна, потом снова на экран и опять на него.
– Чего молчишь? Давай только без глупостей, иначе я просто перестреляю вас всех и этого брюнетика сожгу в два счета.
Сухрейн кивнул головой. На его лице впервые читалась растерянность. Он сразу не смог ответить, видимо будучи все еще под впечатлением смерти одного из его отряда.
– Соберись! – прошипела на него Эйла.
Сухрейн заметно сглотнул и попробовал снова:
– Су… Сухрейн на линии, сэр.
– Что случилось? Почему я тебя не вижу? … Ты на мостике?
– Все хорошо, сэр… Сенсоры барахлят.
– Помощь нужна?
Сухрейн замотал головой, будто тот, кто был на связи, видел его. Наивно было полагать, что блондинка включит камеру. Эйли заметила его потуги и улыбнулась, как какому-то недоразвитому.
– Нет, сэр… Все хорошо. Уже почти решили проблему – ответил наконец голосом тот.
Замолчав Сухрейн снова незаметно скосил глаза на горе-инженера и снова встретился с ним взглядом.
– Ну, ладно… Мы причаливаем. Открой шлюз – произнес мужчина с коммутатора.
Экран потух. Блондинка встала, сделала пару шагов туда-обратно и посмотрела Сухрейну в лицо.
– Это ты хорошо сымпровизировал. Мне нравится… Вот только к моей цели я не приблизилась ни на миллиметр!
Она опять навела бластер на следующего за Вазиром. Нагиб, не успев толком отойти, снова испугался не на шутку. Его прошиб холодный пот. Во рту пересохло. Ноги в коленях задрожали. «Нет! Я не хочу умирать! … Да провалитесь вы пропадом с вашей «Рамой» и Патрулем!». Нагиб готов был сорваться и все выдать, но командир его опередил.
– На «Мотыле» это из центра примирения, что на планете. У него дипломатическое сопровождение главы местных на Терра-Нову. Ему нужно перебраться на «Буревестник». Я должен принять «Мотыль» по форме и предоставить ему межзвездный шаттл для дальнейшего полета, – как можно более спокойно выдал Сухрейн, стараясь явно отвлечь гостью не сделать задуманное какой-то совершенно не нужной ей информацией. – Надо открыть шлюз, иначе он заподозрит неладное и отправит сигнал СОС!
Эйла посмотрела на него с нескрываемым удивлением:
– За дуру меня держишь, желторотик!? Умереть захотел!? … Линк-код быстро!
Бластер на вытянутой руке блондинки своим стволом резко метнулся в сторону лица Сухрейна. Нагиб выдохнул. Во рту все еще от пережитого была болезненная сухость, как в пустыне. Экзо-костюм не работал, чтобы впрыснуть раствор успокоительного или замедлителя. Основные его функции подавлялись теми самыми ЭМИ-браслетами. Зато в целом Нагиб испытал облегчение, будто некто снял с него массивную магналитовую плиту. Стало намного легче дышать. А, вот, тот, кто, по сути, спас его от неминуемой гибели, сам оказался в точно такой же ситуации. Сухрейн зажмурился. Нагиб все видел и ужаснулся теперь уже за командира. «Скажи ж ты ей, что Рама не слинкована, иначе убьет тебя до прибытия помощи!». Его буквально распирало от происходящего. «Да, не стоит этот кусок долбанного железа, чтобы за него умирать!». Нагиб не выдержал напряжения и страха за, по сути, самого близкого ему тут человека и сорвался:
– Мэм, линк-код не нужен, потому что его нет! «Рама» не настроена! Просто мы ее еще не слинковали! … Если вы попросите своего «Скаута» выдать на экран список всего борт-оборудования с детальным статусом, то сами все увидите!
После этой эмоциональной речи ему как-то сразу стало легче. Однако теперь на Нагиба с грустью смотрели другие парни из команды. Эти взгляды быстро отрезвили его и дали понять, что он только что подписал себе приговор. Их взоры, в том числе и самого Сухрейна, просто кричали ему об этом. Нагиб ужаснулся. «Какой же я дурак! Я же теперь совсем не нужен!». Радостное мгновение быстро схлопнулось под тяжестью осознания совершенного. Блондинка же отступила на пару шагов назад и уперлась спиной о капсулу управления. Она сначала улыбнулась, а потом просто громко рассмеялась.
– Я тут бьюсь башкой о стену, чтобы получить линк-код, а эти криворукие «Раму» до сих пор не слинковали! Чему вас в элеонской учебке только учат, бездари! … Какой стыд и позор! Модуль даже не в системе! – выдала она, громко осматривая всех сразу с нескрываемой радостью на лице.
Затем, наконец отсмеявшись, она повернулась к Нагибу и, указав на него дулом бластера, громко заявила:
– О! А ты – молодец! Разбудил в себе сознательность! … Как звать!?
Тот замер от страха, увидев черное жерло ствола напротив своего лица.
– Нагиб, мэм – тихо и с дрожью в голосе наконец произнес он.
Нагиб смотрел в пол, потому что к осознанию катастрофы добавилось липкое чувство совершенного предательства. Теперь они все были незачем. Кроме себя он сделал ненужными и остальных. Тем временем Сухрейн, повинуясь приказу гостьи, встал. Нагиб заметил это мельком. Он сплюнул в сердцах. «Да пошли вы все!». Нагиб сделал над собой усилие и посмотрел на блондинку. Их глаза встретились. Она махнула ему бластером встать следом за командиром. Тот медленно поднялся с пола. Ее рука в перчатке грубо легла ему на плечо, похлопав:
– Молодец! Иди вслед за командиром и проследи, чтобы он чего не натворил! … Передайте «Буревестник» этому Кейтелю и назад. Даму нельзя надолго оставлять в одиночестве, иначе она может загрустить и начать делать всякие нехорошие дела. А вы ведь не хотите этого, правда? … Вот, и я не хочу.
На этих словах она улыбнулась и, видимо, мысленной командой расслабила ЭМИ-магниты, чтобы Нагиб и Сухрейн смогли освободиться от них. Оба направились к выходу из мостика, как по команде.
– Погодите! … Как такие прекрасные парни и без свиты! Мои болваны за вами присмотрят!
И Нагиб, и Сухрейн, не глядя друг на друга, двинулись к выходу.
– Да. И еще. Если, вдруг, вы мои намеки не сечете… Давайте там без глупостей… Тут у меня еще 2 ваших товарища. Вы же не хотите, чтобы я обиделась на вас и от обиды вышибла им мозги? – раздался голос блондинки у них из-за спины.
Нагиб и Сухрейн одновременно покачали головами, соглашаясь. Оба болвана гостьи вышли следом за ними.

Хитрый ход
Ангар КСП уже второй раз за сегодня принимал гостей. Куда более мелкий, но вполне вместительный для столь малочисленной группы путешествующих шаттл «Мотыль» скромно разместился у самой шлюзовой следом за 2-мя «Буревестниками».
Нагиб стоял на верхней палубе в открытом коридоре у двери из пункта управления, откуда они только что вышли. Весь ангар был у него, как на ладони. Рядом стоял Сухрейн. Нагиб не знал, что чувствовал командир, но лично он судорожно искал способ вырваться из этого ада любым способом. Смущали лишь только еще две фигуры, стоящи у них сзади. Нагиб прямо физически ощущал взведенные бластеры на поясе болванов, которые без колебаний применят их.
Гости, прибывшие на «Мотыле», оказались без свиты. Нагиб грустно вздохнул, потому что понял, что помощи от них ждать не стоит, а, вот, Сухрейн мог попробовать что-то выкинуть или как-то намекнуть Кейтелю о проблеме на КСП.
– Ого! Так официально, в скафандрах! … Хотя, чему я удивляюсь, вы ж молодые совсем, и все делаете по протоколу… Не, ну, это правильно – бросил человек в серебристом комбинезоне, как только спустился по трапу на палубу.
– Да. Протокол, сэр – робко произнес Сухрейн.
Следом за Кейтелем вышел некто немолодой с рыжеватой шевелюрой и бородой в темно-синем комбинезоне локалов. Он представился:
– Я – Боло. Боло О-Хара. Глава коммуны местных жителей Парпланда… Это меня мы сопровождаем, если что.
На последней фразе он скромно улыбнулся. Его странное дерганное поведение явно намекало на то, что пониженная гравитация в 0.7g прилично дезориентировала при движении. Не спасали даже магниты на подошвах. После парпландских 1.3g это было и неудивительно. Вот только, и Нагиб, и Сухрейн волновались совсем о другом, а поэтому неуклюжие движения гостя прошли для них мимо.
– О! Я смотрю у тебя уже 2 «Буревестника»!? – присвистнул Кейтель. – Кто-то еще прибыл в гости? С какой целью?
Сухрейн молчал. Нагиб не сомневался, что командир пытается дать подсказку гостю о ЧП. «У тебя ж нейро-имплант! Попроси помощь!». Нагиб почему-то опасался, что командир до сих пор не сделал все, что в его силах, чтобы спасти их всех, хотя повода так думать о себе тот явно не давал.
Кейтель тем временем замешкался, не зная какой из кораблей выбрать, чтобы карго-дрон перевез контейнер с личными вещами и имуществом Патруля, или же сделал такой вид. Глава местных по имени Боло вообще стоял у трапа и не мог сделать и шага, чтобы не споткнуться. Из-за чего он выглядел потерянно, как ребенок, сбежавший из детсада. Кейтель обернулся к нему и, что-то заметив, указал рукой:
– Боло, личные вещи где? Кейс забыл?
Тот резко выпрямился и хлопнул себя по лбу. Кейтель махнул на него рукой и снова глянул на Сухрейна. Тот стоял, замерев, будто статуя. Нагиб вел себя точно так же.
– Вон тот – указал рукой Сухрейн на дальний шаттл.
Нагиб заметил бластер, который уперся прямо командиру в спину от сзади стоящего болвана. На своей спине он ничего подобного не ощутил. Кейтель же улыбнулся и направился к указанному «Буревестнику». Однако до трапа он не дошел, как развернулся и мягко, как бы невзначай, положил руку на свой пистолет.
– Сухрейн, почему не отвечаешь на нейро-запрос? – спросил он как можно более спокойно.
Нагиб видел, как Кейтель даже слегка пригнулся, будто у трапа был низкий потолок.
– Есть проблемы с имплантом. Ничего страшного.
– А как «Рама»? Запустили или нужна помощь? – снова спросил Кейтель.
– Запустили. Все нормально с ней – чуть волнуясь ответил тот.
Нагиб видел, что Кейтель ведет себя странно. Косится, то на него, то на Сухрейна. Внезапно тот спросил командира, пристально уставившись при этом на Нагиба.
– По протоколу сопровождение дипломатических персон полагается обеспечивать парой… Готов выделить мне кого-то из своей команды?
Сухрейн кивнул головой и громко добавил:
– Нет… Да.
– Так нет или да!? – уточнил Кейтель все еще подозрительно посматривая на бывших курсантов и их свиту.
Судя по его сосредоточенности и серьезности, возможно, он запланировал что-то предпринять прямо сейчас. Однако в этот момент, внезапно, не справившись с координаций, повалился на пол тот самый Боло, который враз всех отвлек. Его нога при попытке вернутся обратно соскользнула с края трапа шаттла, потеряв магнитную сцепку. Он упал на бок и смешно скатился. Лицо его покраснело, будто от стыда. Взгляд Нагиба скользнул по распластавшейся в смешной позе фигуре. «Сразу видно, что дальше своего Парпланда не заглядывал». В обычной ситуации его это рассмешило бы, но сейчас ему было совсем не до веселья. Его мозг отчаянно боролся за жизнь, перебирая все возможные варианты спасения, которое, казалось, было совсем рядом на расстоянии вытянутой руки. То, что свита чокнутой блондинки в раз их положит, сомнений не было, а жить хотелось. Собрав всю волю в кулак, Нагиб решился действовать.
– Майор Кейтель, сэр! Я готов отправиться в сопровождение с вами согласно протоколу! – выпалил он громко и быстро.
– Да!? … Ну, если Сухрейн не возражает.
– Да… Нет – снова прозвучал неуверенный голос командира справа от Нагиба.
– Так да или нет!?
– Да… Я уже иду – взял ситуацию в свои руки Нагиб, когда понял, что болваны не пытаются ему помешать или остановить.
«Это мой шанс!». Нагиб быстро спустился вниз и первым нырнул в «Буревестник», крикнув напоследок:
– Вам и вашему спутнику надо поторопиться, сэр!
Кейтель удивленно посмотрел на как будто совсем невозмутимого Сухрейна, затем в сторону темного прохода шаттла, где ему отчаянно жестикулировал Нагиб, призывая зайти внутрь, как можно скорее. Кейтель помог встать Боло и быстрыми шагами, пригнувшись так, словно их жизням что-то угрожает, повел его внутрь «Буревестника».
– А как же мои вещи? – спросил глава локалов.
– Ничего с ними не случится, Боло. Заберёте на обратном пути… Так надо!
Последнюю фразу Кейтель прошипел на Боло, который явно не понимал, что происходит. Зато сам майор Вилкин обо всем догадался, благодаря, видимо, мимике и стараниям Сухрейна.
– Бегом! Прошу! – зашипел на них Нагиб уже из нутра шаттла.

«Буревестник» стремительно покидал КСП, пока была возможность. Шаттл вел лично Нагиб. Он, зная, где расположено жерло рубинового пульсара и автоматических плазменных пушек, вырулил так, чтобы оказаться в подбрюшье плоского диска станции. Там же он включил максимальный разгон.
– А теперь, парень, все подробно и по порядку! – накинулся на него Кейтель, едва успев пристегнуться вместе с Боло.
– Сэр! … Станция КСП захвачена! В заложниках Сухрейн и остальные! Вазир убит!
– Кто!? Кто захватил!? – спросил изменившийся в лице Кейтель.
– Я… Я не знаю… Она назвалась Эйлой Борк-Валиот. Орионовский Звездный Патруль – пролепетал Нагиб, то косясь на лицо Кейтеля, то следя за показаниями на экране и разгонной траекторией шаттла.
– Что!? Что за глупость!? В своем уме!? … Ее отряд «Вихрь» сдавал нам эту станцию!
– Я знаю, сэр, это звучит нелепо и фантастично, но так оно и есть!
– Ладно! Я тебе верю, что кто-то напал! Сухрейн намекал об этом вполне убедительно! … Я и сам заподозрил неладное. У твоего командира имплантирован нейро-обруч, а на связь не откликается. Такое возможно только, если глушат.
– Да… Я сам удивился. Скорее всего на шее ЭМИ-удавка, сэр.
– Ясно… Покинем опасную зону, отправим квантовое сообщение о ЧП.
Нагиб замотал головой:
– Нельзя! … Она тоже получит его! И тогда убьет их всех!
Однако Кейтель проигнорировал этот возглас и спросил свое:
– Что ей надо!?
– «Рама» – односложно ответил Нагиб.
Кейтель понимающе закивал головой. В разговор вмешался Боло, который до этого был всего лишь слушателем.
– Надо запросить помощь у Парпланда!? Там же ваша напарница! Она может что-то придумать!
Кейтель отрицательно замотал головой и отмахнулся от Боло, как от назойливой мухи.
– Нет… Нужен сигнал о ЧП. На «Элеоне» есть протоколы на подобные внештатные ситуации… Если это действительно кто-то из орионовских, то их очень быстро приберут… Главное, чтобы Сухрейн не выдал линк-код «Рамы» … Без него это кусок бесполезного металла и полимеров.
Нагиб хотел было сказать, что модуль не подключен даже в отладочном режиме, но смолчал, не захотев выставлять себя самого в неприглядном свете.

Ценный груз
Мекелдоно Монсе чувствовал себя плохо. И хоть ужасные кошмары его пока больше не беспокоили, находиться в зависимости от кого бы то ни было он не любил никогда. Теперь же в своем собственном грузовом межзвездном корабле «Муле» он был фактически заложником. Хоть черноволосая смуглая мелкая и худая девушка по имени Касуми с виду не могла представлять для него угрозу, все было совсем не так, а с точностью до наоборот. Мало того, что она вела себя, как главная, на транспортном звездолете, но еще и вмешивалась в его личные дела, запретив, например, употреблять замедлитель, который давал ему возможность снять стресс и выспаться. Она никогда не поясняла свои требования, но лишь сообщала все в жесткой и ультимативной форме. За ее присутствие у себя на корабле бывалый видавший виды капитан Мекелдоно Монсе ненавидел своего «старого доброго друга» Квика. Это именно он продал его с потрохами наемникам «Зова Вальхаллы». Хотя, как бы это странно ни звучало, с самими наемниками он так и не успел повстречаться там на «Альхоне». Он просто получил обратно свой корабль и вынужденно полетел в Рукав Персея туда, куда он летал уже не раз. Даже с учетом использования прыжковых колец «Аламаха» полет занял слишком много времени, так что он успел люто возненавидеть свою попутчицу, которая, вдобавок, оказалась еще и неспящей. Последнее обстоятельство вынудило их задержаться немного на «Аламахе» и принять на борт транспортника специальную рекреационную релакс-капсулу.
– Скажи, Касуми, зачем мы летим на Альфа Гастергауза? – поднял тему Мекелдоно, ужиная с ней за одним столиком на мостике транспортника.
– Прилетим, узнаешь – буркнула она в ответ, дожевывая что-то из еды.
Мекелдоно брезговал смотреть, как она ест, потому что та делала это весьма неаккуратно и почти всегда без приборов. Больше всего его злило в ней за столом, что она могла без какого либо намека на стыд взять понравившийся кусок с его тарелки и заглотить, громко при этом чавкая. Поэтому Мекелдоно старался есть в одиночестве, пока его «напарница» в паровом душе или релакс-камере, но на ужин это никогда не удавалось, а потому он вынужден был терпеть и заводить какой-нибудь разговор, чтоб отвлечься. Но Мекелдоно не был бы самим собой, если бы не пытался максимально все выведать. Он был опытным контрабандистом и умудрялся выкручиваться и не из таких ситуаций, но тут впервые в жизни его попутчицей-надзирателем была неспящая. Молчания с ее стороны вызвало раздражение у бывалого капитана и он решил, как думал, прояснить кое-что:
– Просто я там бывал и не раз. Если расскажешь, зачем туда летим, я смогу предложить другой вариант прилета туда быстрее… Инкогнито, например… Чтобы Альянс не догадался.
Касуми с хитрой улыбкой посмотрела на него и ухмыльнулась.
– Мы не торопимся. И Альянс нам ничем не угрожает… Тебе же лучше, если ты, ничего не зная, просто отработаешь положенное и уберёшься восвояси нежиться на розовых пляжах.
Разговор снова не клеился. У Мекелдоно совсем пропал аппетит, глядя на Касуми. Он отстранился и, сложив руки крест-на-крест, уставился на проекционный дисплей, где в реальном времени отсчитывался поминутно их полет до прибытия. Касуми внезапно привлекла его внимание жестом и кое-что прояснила:
– Смотри, кэп. Мы заберем кое-что на КСП Патруля и уберемся восвояси.
Мекелдоно оживился, услышав знакомые слова.
– Как? Станция Звездного Патруля уже на Альфа Гастергауза? Давно?
– Отстал от жизни, дедуля – ухмыльнулась Касуми. – Как видишь, никакого криминала. Так: забери-отвези.
– А что у Патруля грузовые суда закончились? – с долей здорового сарказма спросил капитан.
– А тебе ли не все равно, как отработать у «Зова» свое корыто! Чем легче, тем лучше, не!? – резко парировала она.
Мекелдоно ничего не ответил, но лишь вздохнул. Все самые плевые и простые с виду дела у него имели свойство оборачиваться большими проблемами. Однако вслух делиться с Касуми он не стал.

Лег спать в кровать-капсулу Мекелдоно в некотором подавленном настроении по больше части из-за того немногого услышанного. Этого хватило, чтоб лишить капитана спокойного сна. Долго он не мог уснуть, когда же уснул, то оказался во власти кошмаров. Он кричал от того, что кто-то душил его тощими холодными костлявыми пальцами. Мекелдоно вопил то ли во сне, то ли на самом деле, пока не начал хрипеть и задыхаться. В приступе сильного испуга он открыл глаза, но тот самый кошмар словно все еще был рядом с ним и никуда не исчезал. Касуми открыла капсулу и вытащила Мекелдоно наружу. Она попыталась его разбудить. Он даже видел и понимал это, но все было как будто не с ним, как будто за стеклом, за мутным стеклом. Касуми куда-то тащила его, пока он отбивался от тех самых тощих темно-серых высохших рук, которые снова и снова пытались нащупать его шею, следуя по пятам. Все прекратилось резко и внезапно. В теле ощутилась некая чрезвычайная легкость. Мекелдоно не сразу понял, где он оказался, но это подействовало. Кошмар отступил. Он услышал знакомый слегка грубоватый голос Касуми. Она быстрыми движениями стягивала с него комбинезон, чтобы оголить тело.
– Потерпи немного, кэп. Сначала будет неприятно, но ты расслабишься, как никогда раньше, и снимешь напряжение, вызванное кошмаром – говорила она растянуто и с напевом, словно читала мантру или заговор.
Он все еще оставался под впечатлением сна и пытался отмахиваться от ее прикосновений, но делал это как-то неуклюже и заторможенно. Его трясло, как в лихорадке. Касуми втиснулась в эту же капсулу к нему и прижалась плотно, обняв почти на уровне груди. Она была ниже его, намного ниже. Мекелдоно ощутил выпуклости груди, крупные твердый и словно немного заостренные соски, прикосновения ее ног. Она была на удивление худая, но при этом жилистая и крепкая, хотя ела очень много, будто не в себя. Мекелдоно мало знал о неспящих, никогда не интересовался, поэтому не знал точно влияет ли это на их метаболизм. Главное, он успокаивался. Касуми плотно и крепко сжимала его в своей капсуле, гася его озноб. Только теперь Мекелдоно, придя в себя, увидел, что он в ее релакс-камере. Кошмар совсем оставил его, и он почувствовал сначала боль в груди, словно задыхался, потом жжение в мышцах. Капитан застонал, а потом и вовсе заревел, как зверь схваченный и посаженный в клетку.
– Какой нежный, а! Потерпи немного! – услышал он ее голос откуда-то снизу.
Жар в мышцах отзывался болью на любое движение, как от внезапно сильной нагрузки, вызванной «Адаптеком».
– Блин! Мой косяк! Надо было сделать поправку что ты не неспящий! … Извини. Сейчас будет хорошо – ворвался словесный поток Касуми в его мозг.
Жжение начало угасать и через минуту или две совсем ушло. Внезапно стало очень хорошо и даже приятно. Кровь теплом разливалась по всему телу. Касуми мягко и ритмично растирала ему руки, ноги, грудь, живот. От ее действий закружилась голова. Он даже слегка облокотился на нее, как на некую подпорку, чтобы расслабить ноги и кайфануть еще больше.
– Кэп, я рада, что привела тебя в норму. И, похоже, ты не прочь пошалить. Только не думай, что это даст тебе повод узнать больше, чем должен, или как-то свинтить с миссии.
– Нет… Ты хорошо делаешь… Продолжай – прошептал капитан, закатывая в блаженстве глаза. – Твоя релакс-камера – это нечто.
– Я тоже не робот играть с тобой в одни ворота, знаешь ли! – возмутилась Касуми. – Да и нельзя тебе долго в релакс-капсуле. Вот станешь неспящим, тогда другое дело…
Она оборвала собственную речь, словно что-то случилось. Ее глаза сначала посмотрели резко вниз, затем вверх. Они округлились от нескрываемого удивления, глядя на хитрую, наглую и в то же время блаженную физиономию капитана. Тот же упорно делал вид, что ничего особенного не происходит. Мекелдоно знал, из-за чего она замолчала, но ничего поделать с собой не мог и не хотел. Он лишь присел немного, расслабив мышцы ног, и прижал ее очень сильно к стенке модуля. Узость релакс-капсулы и физика плотного взаимодействия двух тел сделали свое дело.

«Мул» выскочил в Евклидово пространство где-то на высокой орбите Парпланда. Уже через минуту прилетел запрос от дежурного ИИ орбитальной станции Преторианского Альянса «Махаттан-Джарус» о цели визита. Касуми попыталась отбрехаться сама, но «представитель» преторианцев этим не удовлетворился, пока не вмешался еще один голос, но уже со станции КСП «Парпланд». Мекелдоно Монсе наблюдал за словесной перепалкой, сидя за столом. Он был в хорошем приподнятом настроении. Заточение на собственном судне с некоторых пор перестало удручать, а дурные привычки напарницы за едой – вызывать отвращение. Да и странности в коммуникациях его отчего-то совсем не тревожили, а даже наоборот где-то немного веселили. Возможно, сказывалась их с Касуми недавняя весьма приятная и «плодотворная» близость. Появление на экране лица эффектной блондинки в экзо-костюме Патруля отчего-то развеселило Мекелдоно. Напарница шикнула на него, чтоб не влезал и тихо пил свой кофе. Только теперь Капитан заметил, что случайно угодил в фокус камеры, из-за чего повеселел еще больше. «Кругом в космосе одни бабы! И Патруль туда же!». На строгий испепеляющий взгляд напарницы Мекелдоно не повелся от слова «совсем». Благодаря «стараниям» этой «грубой» Касуми он пережил ночь кошмаров без какого-либо замедлителя и нервов. Разговор завершился быстро и на повышенных тонах. «Бабы! Как черепаха со змеей! Никогда не договорятся!». Касуми выглядела явно расстроенной чем-то, хотя переговоры, судя по готовности КСП принять их, прошли успешно.
– В чем дело? – спросил он, попивая кофе.
– Ни в чем… Так мысли всякие… Все нормально.
Однако Мекелдоно не вчера родился и, глядя на экран происходящего снаружи, догадался, что грусть принес только что весьма стремительно покинувший станцию Патруля шаттл «Буревестник». ИИ «Астра» его «Мула» своевременно реагировала на Звездный Патруль, помечая их космические аппараты на экране яркой оранжевой окантовкой. Мекелдоно проводил стремительно удаляющийся шаттл взглядом и поинтересовался:
– А этот, что только что вылетел, не мог забрать то, зачем мы прилетели?
Касуми посмотрела на него строго. Затем натянула на лицо улыбку и пояснила:
– Кэп, у каждого свои дела. Тебе ли не знать… Ты ж видишь, нас уже ждут.
Мекелдоно кивнул головой, хотя скрываемое напряжение на лице Касуми не удалось бы скрыть от него никакой натянутой улыбкой. Она не стала дожидаться дальнейших расспросов, но внезапно направилась вон с мостика. Мекелдоно нагнал ее своим вопросом уже через нейро-линк:
– Ты куда? Еще не состыковались.
– Надо приготовиться.
– А мне что делать?
– Ничего. Сиди пей кофе… Все сделают дроны-погрузчики.
Мекелдоно усмехнулся и вывел на экран камеру с грузового отсека. Он был почти совсем пустой, кроме контейнера с личными вещами Касуми. Она очень быстро и четко оголилась и буквально в несколько минут оказалась облаченной в экзо-костюм. Мекелдоно смотрел на «шоу», попивая кофе, и ловил себя на мысли, что где-то подобный скафандр как будто уже видел. Это был совсем не обычный броне-костюм. Такой точно не купишь в магазине и не увидишь на офицерах Звездного Патруля, но капитан был уверен, что где-то нечто совершенно идентичное видел.
Далее произошло то, из-за чего он подавился и пролил кофе на свой комбинезон. Фигура Касуми внезапно быстро скукожилась и совсем исчезла. Сколько Мекелдоно не рыскал камерой, сколько не приказывал «Астре» найти Касуми, больше в ангаре «Мула» ее не было. Он попробовал вызвать ее через нейро-обруч, но в ответ была тишина. Все дальнейшие попытки так же не увенчались успехом.
«Мул» тем временем, ведомый ИИ КСП, неспешно заплыл в шлюзовую станции и пристыковался к магнитным направляющим. Мекелдоно, будучи напуганным, вскочил со своего места и приготовился открыть секретный ящик с оружием, но в последний момент переключил экран на внешнюю камеру корабля. Показался просторный ангар со стоящими где-то на отдалении «Мотылем» и «Буревестником». Чуть поодаль ближе к дверям вглубь станции он заметил Касуми в том самом необычном скафандре рядом с кем-то в экзо-костюме Патруля. Мекелдоно попробовал снова с ней связаться через нейро-линк. На этот раз она ему ответила и подтвердила свое присутствие на КСП, чем немало удивила капитана.
– Кэп, жди меня, где сидишь. Скоро буду.
Мекелдоно с облегчением выдохнул, хотя вопросы о том, что это он сейчас увидел, все еще не давали ему покоя. Тем временем транспортные дроны на магнитных подушках уже начали затаскивать на борт «Мула» части чего-то большого, покрытые специальными транспортировочными панелями и страховочными узлами.

– «Эстрада», твою мать, что это было!? – спросила Касуми встретившую ее блондинку через нейро-линк.
– А что такое? – спокойно и невозмутимо уточнила та.
Они обе стояли у выхода из дока в сторону коридора, ведущего на мостик станции, и лениво посматривали на погрузку чего-то крупного и по частям прямо в трюм «Мула».
– Не притворяйся, что не понимаешь!? … Мне пришлось применить кое-что из спец-арсенала, чтобы удостовериться, что ты не облажалась, и тебе не нужна никакая помощь!
– Притормози, подруга! … Все под контролем. Накладочка вышла. У этих с «Элеона», – она кивнула в сторону «Мула», хотя Касуми догадалась, что имелась в виду планета и миссия Патруля на ней, – нарисовался дипломатический визит вежливости из Парпланда в Терра-Нову… Ну не устраивать же мне жареное мясо на виду у Альянса!?
Касуми напряглась и закрутила головой. «Плану кабзда! Надо Квику сообщить!». Блондинка, будучи выше, словно прочитав мысли, улыбнулась и хлопнула ее по плечу.
– Да не переживай ты так! Все пучком! … Те, что сбежали на «Буревестнике», далеко не улетят и послать сообщение никуда не смогут. Мой «Скаут» оставил сюрприз.
– А буи!? Квантовые буи!? – тут же слегка нервно поинтересовалась Касуми.
– А что буи!?
– Блин, «Эстрада», хватит играть идиотку из дешевой нейро-оперы! Дело очень серьезное!
Однако блондинку нервозность Касуми как будто просто забавляла. Она все с теми же нотками задора пояснила:
– Ага! … Я ж говорю, их ждет сюрприз… До буев они недоживут.
– А если нет? Что тогда? – не унималась Касуми.
– Там у них «клещ». А еще дроны охраны переподчиненные. Ты ж инженер, и должна понимать такие фокусы не хуже меня.
Касуми немного успокоилась и выдохнула. «Хм… Если так, то Эстрада, конечно, молодец… Ловко это она! … Я б сама, может, и не догадалась».
– Не забудь, записи регистратора станции почисти, чтобы нас тут не было – уже успокоившись совсем и как-то даже по дружески попросила она.
– Не ссы, мелкая. Я ж не вчера родилась. Все сделаю… И шаблоны для отчетов на «Элеон» заготовлю для запудривания мозгов – все так же с самодовольной улыбкой ответила блондинка.
– На борту сбежавшего «Буревестника» есть инженер? – решила Касуми спросить последний вопрос, чтобы уже закрыть тему и двигаться дальше по плану.
Однако блондинка сразу не ответила, но отвела взгляд в сторону. Касуми снова напряглась.
– В чем дело? Мне еще раз спросить?
– Успокойся и не дави на меня, мелкая! … Если я тебе скажу, что есть, ты ж снова начнешь панику разводить. А там этот инженер молодой и безрукий совсем. Он за 3 цикла «Раму» не слинковал… Она все еще орионовская! Сечешь, как нам повезло!? … Будто не крадем, а свое забираем!
Касуми выдохнула и совсем успокоилась. Настроение заметно улучшилось. Она посмотрела в глаза блондинке уже совсем по-другому и спокойно, как подруге, сказала:
– Ладно. Элеоновских не забудь ликвидировать, раз в них все равно нет нужды. Только тихо.
Та улыбнулась, но улыбка эта уж точно не означала никакого соглашательства.
– Не хочу я их убивать. В мою задачу входила только «Рама». Получи и распишись… Хочешь, ликвидируй их сама.
– Где они? – уже не так радостно вздохнула Касуми, понимая, что дело еще не окончено, и кому-то нужно взять на себя «мокруху».
– В изоляторе. Перевела туда после допроса… И я там одного, все же, грохнула, но это для профилактики и назидания остальным желторотикам. К тому же он среди их всех самый опасный был. Я таких за астро-единицу чую.
Тем временем дроны-погрузчики, закончив с «Рамой», потащили к «Мулу» что-то еще. Касуми снова напряглась. Показала рукой в ту сторону и строго посмотрела на блондинку.
– В задачу входила только «Рама», так!? … Тогда это что!?
– Да ты чего такая нервная, мелкая!? Расслабься! – чуть улыбнувшись ушла от ответа блондинка. – У вас там в спец-отделе, что, все такие дерганные?
Касуми молчала и ждала объяснений, не думая включать «режим релакса». Хотя, понимая опыт и умения блондинки, могла бы довериться, но обучение в спецуре накладывало свои отпечатки «доверяй, но перепроверяй». Та снова, будто отсканировав мысленные переживания «спецуры», спокойно выдала:
– Подарок от тёти Эл. «Рубиновый пульсар» … Эти гаврики почти 6 часов в отключке провели. Надо ж было чем-то себя занять, раз так удачно заглянула и шума не наделала. Пока «Скаут» носом рыл в поисках этого несуществующего линк-кода, я вспомнила лихую молодость и демонтировала основное оружие. Ну, не сама, рем-дроны помогли, конечно. Просто тряхнула стариной, вспомнила нюансы.
Касуми покачала головой. «Вот, неуёмная баба! Даром, что блондинка!».
– Про «Рубиновый Пульсар» ничего не было в плане! – выдала она, как отрезала.
– Ну да… Не было… Но, ведь, «Рама» была.
– «Рама» – да, лазер – нет! – уже откровенно злилась Касуми.
– Ну, значит бонусом пойдет. В хозяйстве сгодится… Карман не жмет и на плечи не давит. Захочешь выбросить – всегда сможешь. В чем дело?
– А ты понимаешь, что это технология Патруля. А если попадет не в те руки?
Блондинка громко рассмеялась:
– Ну ты даешь, мелкая!
– Квазар тебя дери, «Эстрада»! Я курирую операцию на этой стадии! Прекрати называть меня так! Я – «Ангел»! Обращайся по позывному!
– Ну, тише-тише, «Ангел» мой, успокойся… Сама посуди: «Раму» ж мы уперли, а это тоже технология Патруля… Ну так и «Рубиновый пульсар» – туда же. Одной технологией больше, одной меньше. Гулять, так гулять… Поверь моему опыту. Чем крупнее кража, тем легче скрыть… А тут так удачно заглянули на КСП, грех упускать шанс. Глядишь, еще кредов срубим за излучатель с ФСМ-а или Альянса. У меня чуйка на такие дела.
Касуми никак не прокомментировала, но и эскалировать не стала, потому что было кое-что еще. Она вспомнила о чем-то очень важном, о чем ее просили выжившие девчонки из спец-отряда «Стрелы», включая саму «Паранойю». Касуми вздохнула и уже спокойно подняла лицо вверх, посмотрев прямо в глаза блондинке.
– Ладно. Замяли… Слушай, «Эстрада», поговаривают, что ты взяла того курсантика, что в розыске, и якобы передала его «Зову» за награду.
Блондинка даже бровью не повела, но все так же спокойно посматривала на загрузку тяжелого лазера по кускам в грузовой «Мул».
– Может и так, а что?
– Этот урод там на Фобии обманом положил наших девчат.
Блондинка напряглась. На ее лице отобразился сложный мыслительный процесс.
– Каких это таких наших девчат? Ничего я об этом не слыхала. Зато знаю, что флоту ФСМ там знатно наподдали.
Касуми вздохнула. Она шагнула на «тонкий лед», грань, отделявшую официальную информацию от секретной. «Эстрада» не могла знать про спец-операцию «Стрел» в силу ограниченности доступа к этим делам. «И как я сразу не подумала! Блин!».
– «Эстрада», послушай. Этот урод подло убил 4-х девчонок из Патруля.
– Кого это? – недоверчиво переспросила Эйла.
– Не важно. Скажи, ты знаешь, где он? Можно ли его заполучить?
– Он там, откуда дороги нет. И заполучить его нельзя, потому что теперь это собственность «Зова Вальхаллы».
– А сама ты не хотела бы поквитаться за наших!? – чуть более резко спросила Касуми, все так же всматриваясь в ее глаза.
Блондинка усмехнулась и как-то даже снисходительно посмотрела на нее в ответ. Касуми выдержала этот взгляд, еще раз с ней переглянулась и все поняла без лишних слов. «Ладно, Эстрада, будь по-твоему! Придет к тебе нужда какая, помощь не проси!». Она махнула рукой и направилась в сторону «Мула».
– А как же пленные? – поинтересовалась блондинка вдогонку. – Даже не познакомишься с мальчиками?
– У меня в задании они тоже не значатся. Хочешь сама их в расход. Не хочешь – как хочешь.
– Что? Даже на кофе не останешься? … А, ну да, у тебя ж там сейчас свой кофе, и даже кое-что погорячее, с протеиновым брикетом! Не обожгись!
Последняя фраза прозвучала вслух, громко и со смехом.

Незваные гости

Потрясающее строение у этих нейроморфов. Генетически они полностью копируют нас людей, но видоизменяют костные и мышечные ткани так, что теряют человеческий облик. Отдельное внимание заслуживает так называемый «вольный нейроморф». Ближайшее сравнение было бы уместно с обращенным оборотнем или вампиром из древних легенд Земли. Обращенный из человека, как вампир или оборотень, так же не сразу становится полноценным нейроморфом, но трансформируется со временем, все более теряя человеческую сущность.
А, вот, дальше уже отличия. Вольный нейроморф в процессе трансформации приобретает некое подобие бессмертия и, кроме того, может устанавливать нейро-контакт с отделёнными частями тела, будто они все еще на месте. Главное условие – наличие частиц мозга, хотя бы спинного, но с живыми нейронами.
(Руководитель ученой группы Молитра Миллс.
Научно-исследовательская станция «Эпсилон 4».
2550`)



Ссора
Светлый день уходил отдавая власть надвигающейся ночи. Из-за высоких гор, обрамляющих остров со всех сторон словно забор, увидеть эту границу перехода от света ко тьме очень сложно. Казалось, еще минуту тому было светло, летали 6-крылые птицы, а в траве стрекотали насекомые. Теперь же все стихло, а мрак надвигался будто стена. Нужно было торопиться. Гримен знал. Он помнил из той самой записи дяди Даггита, найденной Кристал и оставленной на берегу. Гримен все помнил. Нужно было найти укрытие и как можно скорее. Перспектива потерять отличную собственноручно сконструированную из частей «Спайдервилса» 4-лапую исследовательскую машину замаячила с последними уходящими за горы лучиками молочного облачного света.
– Грим, чего копошишься!? – услышал он громкий голос Саннайи через нейро-линк. – Если Тому ждешь, то не жди ее!
– Нет. Не ее. Ищу место, куда машину пристроить. Не вижу ничего подходящего кроме поляны – ответил он мысленно.
– Поляна не вариант! Там слишком все, как на ладони. Будь машина поменьше, можно было бы среди крон деревьев! А так – нет!
Гримен перестал копошиться и отдал команду большому 4-лапому роботу-пауку двинуться прямо ко впадине. Робот лихо перешагнул самого Гримена, затем Саннайю и почти скрылся среди крон деревьев.
– Что задумал? – спросила хронограф уже спокойнее, подойдя к нему сзади.
– Опущу робота в тот широкий колодец и закреплю на склоне.
– А не сорвется?
Гримен отрицательно кивнул головой и добавил:
– Не должен. Лапы от «Спайдервилса», вдобавок телескопия. Выдержат.
Робот-паук тем временем неспешно закинул лапы за край обрыва и скользнул туда, пропав из виду летающего дрона-разведчика. Гримен проводил машину «взглядом». В проекционные очки поступили кадры того, куда смотрели камеры и сенсоры паука. Он зацепился лапами за выступы и замер. Гримен зачем-то снял проекционные очки, чтобы дать в них посмотреть Саннайе. Она ж весьма улыбнулась и указала рукой на свой искусственный глаз.
– Не надо. У меня своя оптика. Я уже посмотрела. Моя довольна.
Тем временем на долину опустилась тьма. Гримен и Сан быстренько вернулись в лагерь среди густых крон деревьев. Это место заприметила Тома. Можно было оставаться незамеченными и наблюдать за вспыхивающими в небе огнями. Эти огни испускали те самые летающие хозяева острова, летающие Харро. Именно так их назвала Кристал в своих записях, и именно это название существ отложилась в памяти у Гримена.

Тамара вернулась поздно. Гримен валился от усталости, а Сан все никак не могла подключить релакс-капсулу к источнику питания. Тамара появилась на поляне в тот самый момент, когда хронограф чуть ли не с плачем уговаривала Гримена посмотреть модуль до того, как тот отправится спать. Заметив происходящее она хохотнула от всей этой ситуации, чем и обозначила свое появление. Гримен без охоты взялся помочь, но сразу не смог ничего сделать. Клеммы не подходили по разъёмам к зарядному блоку. Спаять переходник было явно не вариантом. В итоге он никак не мог сконцентрироваться, чтобы закончить с, вроде как, пустяковой проблемой. Дело было скорее всего не в клеммах, но ему хотелось как можно скорее разобраться с этим и поспать хоть несколько часов. Для поиска решения требовались свежие силы и трезвый ум. Воспаленный от недосыпа мозг был делу не помощник.
– Так-так. Никак у нашей неспящей проблемы, а? – весело обратилась к ним Тома.
– Никаких проблем, просто переходник для клеммы питания оставили в подводной лодке… Но ничего, Грим сейчас все подключит, правда?
Тот лишь вздохнул и ничего не ответил. Тем временем что-то зашуршало прямо над левым плечом Гримена и с шумом шлепнулось ему на шею. Он резко вскочил с места, вскрикнул и сбросил это с себя. Послышался задорный смех Томы.
– Я назвала их хвостовиками! … Безобидная мохнатая, даже наверное, правильнее сказать, пышно-шерстяная гусеница… Немногая из ночных жителей острова. Ты привлек ее своим копошением.
– Мне откуда знать, что оно… она безобидна! – возмутился Грим. – Тебя весь день не было рядом, чтоб поделиться впечатлениями!
Тамара подняла животное и водрузила себе на шею, обвив вокруг нее и закинув «хвост» поверх «головы». Получился некий импровизированный пушной шарф или воротник, который правда слегка колыхался, подавая признаки жизни, но при этом совершенно не пугаясь того, что его так бесцеремонно примерили. Сан подошла к Томе и осмотрела «обнову», но для себя лично ничего интересного в ней не нашла. Она пожала плечами и снова перевела взгляд на Гримена, который все еще слегка подрагивал, осматриваясь по сторонам.
– Грим, что с капсулой? – отвлекла его внимание хронограф.
Он грустно посмотрел на нее, потупил взор и отрицательно покачал головой:
– Боюсь сегодня в ночных сумерках с такими «соседями» я не смогу ничего сделать. Извини… Потерпи до завтра, я все сделаю. Тем более нам нужно дежурить.
– Зачем нам дежурить, если есть охранный дрон. Ты ж взял с собой 2-х «Каракуртов». Вот пусть они дежурят! … У меня уже слишком давно не было никакого релакса! А мне это нужно, как воздух, потому что я – неспящая! Неужели так сложно это понять!?
Саннайю словно подменили. Если бы ее глаза были облаками, то непременно хмурыми, серыми и дождевыми. Гримен не знал никого из неспящих, кроме этой Сан. Теперь же он узнал ее немного с другой стороны. Тамара тихо подкралась и с улыбкой накинула хвостовика на шею Сан. Та аж подпрыгнула и сбросила тушу на землю.
– С ума сошла!? Разве не видишь в каком я положении!? – зашипела Сан на Тамару.
Однако та сделала вид, что не понимает, о чем она. Даже плечами пожала, не прекращая при этом улыбаться.
– Ты ж хронограф! У нас тут просто сокровища из новых открытий и находок! Материал соберешь, на лет 10 хватит!
– Вот отдохну, как следует, тогда и займусь! – рявкнула она Томе и снова повернулась к Гримену. – Ну пожалуйста, Грим, прошу тебя! Запитай капсулу сейчас как-нибудь!
Тот, послушав ее, взялся снова за походный полимерный модуль релаксации. Все с ним было, в общем-то, нормально, только села батарея, а запитываться от полевого источника питания он никак не хотел. Подошла к ним поближе и Тамара.
– Хм… Как интересно – сказала она, как бы самой себе.
Гримен, будучи повернутым спиной, слышал лишь как Сан обернулась к Томе и что-то сказала. Ему было намного легче делать дело, когда никто не висел над душой. Он даже выдохнул от облегчения.
– Что тебе тут может быть интересно? – ответила вопросом на вопрос хронограф.
– А то, что, когда мы летели сюда, ты так нахваливала неспящий образ жизни, такие железные аргументы приводила.
– Это ты сейчас к чему, а?
– А к тому, что ты просто заменила сон вынужденным поиском секс-партнера или релакс-камеры. Реальной же выгоды от твоего «неспания» ноль.
– Ой! Кто бы говорил!? … Сама мужиков меняешь, как перчатки!
– Я имею право. У меня мужа нет, а у тебя есть.
– Что!? … Что ты обо мне знаешь, а!? Ничего! … Нет у меня никакого мужа! Ясно!?
Тамара так и села на небольшой заваленный ствол сухого дерева с маской неприкрытого удивления на лице.
– Как!? … Мы ж вместе летели. Он так тебя любил… Случилось что?
– Ничего не случилось. Просто на Найроме я немного опозорилась, а у нас в ГЛТК с этим строго… «Облико морале», чтоб его!
– Ну, здесь же ты без него и, вроде как, ни в чем себе не отказываешь – не переставала удивляться Тома.
– Тут – да… Там я вела эфир, военное лайф-шоу. Местные устроили засаду на конвой Альянса, а там ферамонник.
– Ферамонник? Хм… Не слыхала.
– Конечно ты не слыхала! Ты ж кроме своего Марса вообще ничего не слыхала! То же мне археолог! – огрызнулась Саннайя, будучи весьма недовольной собственной болтливостью. – 50-летняя одиночка!
Гримен, ковыряясь с переходником, напрягся, слушая их спор украдкой и заметив, что Тома резко умолкла. Он посмотрел через плечо и обратил внимание, что та заметно побледнела, когда Сан упомянула про Марс и одиночество.
– Твоими словами тебе отвечу… Что ты обо мне знаешь, а!?
Саннайя внезапно нервно захохотала.
– Что я о тебе знаю!? Да кто ж не знает о том, как тебя «марсианский принц на белом коне» бросил в прямом эфире прямо во время финала Стар-Дартс!?
Гримен резко оставил свою возню и тут же «включился» в ссору. Запахло жаренным. Он подскочил к Тамаре и обхватил за талию. Ее кожа буквально горела. Гримен ощутил жар даже от касания комбинезона на ней.
– Тома, Сан, немедленно прекратите! С ума обе сошли! А если Харро вас услышат, а!?
Он сразу понял, кто из них представляет наибольшую угрозу. Этот странный инопланетный медальон и сами поведения археолога не раз намекали ему об этом. Гримена нестерпимо жгло, но он не отступал, сковывая ее руки вокруг талии своей грудью и ладонями, пока не услышал замедление дыхания и сердцебиения Томы.
– Все хорошо. Можешь меня отпустить – произнесла она ему, немного успокоившись.
Гримен ослабил хватку, отпустил и отошел в сторону, повернувшись лицом к Сан. Та была красна от стыда, как помидор.
– Желаю тебе оказаться на моем месте. Тогда ты поймешь, что мне пришлось пережить… Все ж случилось из-за вас хронографов! Вы ж, суки, раздули сенсацию на пустом месте! Вы ж тогда поломали мне жизнь! Как свора гиен облепили меня, опозорили меня, будто это я какая потаскуха, а не он!
– Ха-ха-ха! – принялась за старое Сан. – А разве это не так!? Разве ты не потаскуха!? … А ребенка от кого нагуляла, а!? … Да на тебя заказ пришел от его администрации максимально унизить и с дерьмом смешать, ясно!?
– За что!? – максимально сдержанно прошипела Тома.
Гримен видел, как ей сложно было себя контролировать. Он попытался урезонить хронографа:
– Сан, прекрати! Вы обе хотите нас погубить!?
Но та лишь отмахнулась от него.
– А как ты думала, дорогуша! … Когда случилась та история я была малявкой, но и то хорошо помню, как на тебя смотрели мои родители… Ты ж замахнулась на уровень, на фамилию, а сама оказалось недостаточно разумной, чтоб ноги свои не раздвигать до свадьбы.
– Что!? Я его знала с детства! Мы выросли на Би-Проксиме! Гуляли в одном дворе! Мой отец был не менее именит, чем его, только что без приставки «би»! Моя мать – уважаемая женщина-учитель на Би-Проксиме, а потом и на Марсе! Отец – капитан звездного корабля, пусть и пропавший без вести!
– Прекратите немедленно, иначе я соберу свои вещи и уйду от вас в лес, куда подальше! – прошипел Гримен, с опаской посматривая на небо сквозь густую листву.
Он действительно переживал, что их могут услышать Харро. Ночь уже раскинула свое покрывало над долиной. И хоть свет от летающих змей еще не пробивался сквозь листву, это могло произойти в любую минуту. Однако второй раунд спора лишь набирал обороты.
– Ха-ха! Мы все про тебя знаем, Тома! Ты маму свою презираешь! Даже на похороны не прилетела! А она 5 лет нянчилась с твоим сыном!
– Заткнись, Сан! Это моя личная жизнь! Иначе я за себя не отвечаю!
– Э, нет, Тома! Жизнь личная, пока ты не лезешь в публичную плоскость! Почитай Конвенцию! … Как только ты решилась на публичность, мы, хронографы, имеем права вывернуть наружу все твое грязное белье!
– Это не я вас позвала сюда! Это вы сами! Я не лезла в публичность!
– Снова мимо! Ты залезла, когда выдала свой труд, свои «Следы Цивилизации»! … Такая у нас работа. Мы обязаны, даже где-то вынуждены ковыряться в тебе, чтобы иметь возможность заткнуть, если ты слишком возвысишься и начнешь отбирать наш хлеб. Ничего личного, Тома, это наша сфера, а ты в нее вторгаешься.
– Не понимаю… Я не понимаю, при чем тут мой труд к моей личной жизни.
– Все просто: если зрители и слушатели начнут тебя хотеть в эфир слишком часто и назойливо, мы включаем противовес и достаем твое грязное белье, чтобы понизить твой авторитет и принудить массы тебя презирать.
– Какие же вы сволочи! Ненавижу! Вы мне сломали всю жизнь!
Саннайя прекратила улыбаться, но нашла, чем парировать:
– Нет! Это не мы, Тома! … Ты прекрасно знаешь, кто сломал тебе жизнь. Можешь слетать на Марс и поплевать на ее могилу, если тебе полегчает от этого. Заодно и маму проведаешь. Небось рядом лежат…
Дальше Гримен уже не слушал. Он, собрав свои вещи, ушел в чащу вглубь, не в силах больше выносить их ругань. Заметили ли они его уход, можно было лишь гадать по затихающим звукам споров. «Могли бы хотя б на нейро-линк переключиться! И о чем я только думал, когда брал их с собой!».
Из чащи Гримен вышел внезапно и оказался на краю небольшой пологой низменности, ведущей то ли к оврагу, то ли к обрыву. Рассмотреть в темноте более детально он не смог даже со своей «оптикой» на носу, а выходить на открытую низменность в ночи не собирался. Под ногами тактильно ощущался мягкий покров травы. Над головой пышные кроны сине-зеленой листвы. Как ему сразу показалось, тут было вполне безопасно, чтобы расположиться на ночлег.

Беспокойная ночь
Сон не шел. Гримен волновался. Он переживал за своих напарниц, потом переживал на счет Кристал, сможет ли найти ее. Из всех братьев и сестер О-Хара именно ее Гримен любил больше всех. Зачем-то лез в голову последний неудачный разговор со старшим братом Боло. Гримен, будучи в полимерной гибкой капсуле для сна, только сейчас внезапно вспомнил, что забыл взять с собой «Каракурта» для охраны.
Лес жил своей жизнью. Из его чащи постоянно доносились то звуки, то трескотня, то шорохи травы и хруст ломающихся веток. «Чем думал, когда сбегал!? Ну, и как мне заснуть!?». Гримен был зол на самого себя. Он привстал и вылез из мешка. Над головой раскинулось большое ветвистое дерево. Небо через него едва пробивалось. Внезапный шум и вихрь заставили его пригнуться. Прямо над ним с воем и шумом пронеслось нечто, сверкая яркими красными и оранжевыми огнями. «Это Харро! Точно!». Он прижался плотно к дереву и затих. Где-то вдалеке сверкнуло, ярко вспыхнуло и тут же потухло зарево от молний. Прогремел гром, еще один, и снова сделалось тихо. Гримен забеспокоился за Сан и Тому, но Харро, судя по удаляющимся огням, полетел совсем в другую сторону. Грим выдохнул с облегчением. Человеческой речи было не слышно совсем. Возможно, он слишком далеко ушел, или же женщины прекратили спорить, заметив Харро. Второе ему казалось более логичным. Сам Гримен не любил спорить, и если случалось нечто подобное, то быстро соглашался или же отступал. Ему куда проще было общаться с разными электронными модулями и приборами. Он вспомнил про Брода, и его настроение сразу улучшилось. С ним он поладил сразу же. Они понимали друг друга, как родные. В голове со скоростью магнито-шаттла проносились кадры приятных воспоминаний совместных дел в мастерской, ремонт боевых машин, взлом сети БИС наемников. Кадры всплывали в его памяти, сменяясь друг другом, как некое анимированное слайд-шоу. Он успокаивался. Шум с леса больше не пугал и не раздражал. И, вообще, после пролета Харро, все звуки в лесу как-то сразу поубавили громкость.
Внезапный шум со стороны низины Гримен даже не услышал, а будто почувствовал. Он и его пропустил бы мимо, но внезапно различил в нем всхлипы и плачь. Голос был какой-то детский или девичий. «Кристал!». Гримен вскочил на ноги, как ужаленный насекомым. Сердце бешено заколотилось. Глаза в проекционных очках всматривались вдаль. Электроника очистила изображение, выделив из мрака четкие детали обрыва далее вниз по склону. Гримен посмотрел на небо. Он заметил еще несколько Харро, но те были высоко и как бы в стороне. Он, сильно волнуясь, все же решился на пробежку до края оврага, хотя умом понимал, что это может быть очень опасно. Еще раз оценив ситуацию и решившись Гримен рванул вниз, петляя, чтоб не делать шум, не упасть и не покатиться кубарем. Далее действительно оказался неглубокий овраг, в который он тут же нырнул, опасаясь быть замеченным с неба летающими змеями. Овраг оказался широким и частично заросшим травой. Тут было гораздо тише, чем в лесу. Почва была мягкая. А дальше к середине даже что-то хлюпало под ногами. «Тут и поспать можно, если что. С неба точно не видно… Это русло высохшей реки, не иначе!». Гримен возбужденный внезапной находкой принялся осматриваться. В эту часть острова они еще не заглядывали, хотя овраг был совсем рядом от леса. Судя по тому, что удалось разглядеть в электронную оптику, овраг тянулся от самого подножья горы куда-то ниже под уклоном, периодически петляя. Желание узнать, что же там за поворотом оказалось сильнее чувства безопасности и самосохранения. Гримен неспешно, посматривая то вверх, то вперед, направился вниз вдоль дна оврага. За очередным поворотом он встал, как вкопанный. ИИ его проекционных очков подсветил обнаруженные следы босой человеческой ноги. Это была даже не нога, а ножка, словно повзрослевшего ребенка. Гримен заволновался так, что упал на колени прямо перед следом, который был отчетливо веден на лысом влажном грунте. Травы тут уже почти не было, зато отчетливо слышалось журчание ручья. Гримен отдышался, успокоился и неспешно пошел по следу, коих далее обнаружилось еще несколько.
– Гримен! – услышал он голос так отчетливо, что даже замер. – Помоги мне!
– Кристал! – крикнул он в ответ, не в силах сдержаться.
Он вынужденно прервал собственный крик, закрыв рот рукой и посмотрев наверх. Кричала ли это Кристал, а может кто-то еще, было совсем не ясно. Гримену показалось, что он просто со временем начал забывать голос своей сестры, и что на самом деле это точно она. Он испытал сильную радость. «Жива! Она жива! Это самое главное!».
За очередным поворотом оказался завал. Сам овраг тут и заканчивался. Его стороны уже едва скрывали путешественника своими низкими стенами. Впереди была груда камней, больших и поменьше. Голос Кристал был явно оттуда, но Гримена смутило то, что голос этот не глухой, каким должен быть за преградой, а вполне обычный, только тихий. Он присел, чтоб скрыться за стенами, ставшими теперь такими низкими. Голос снова прозвучал у него в голове, но уже более четкий:
– Я тут! Взаперти! Помоги мне!
Гримен принялся разгребать камни, делая перерывы лишь на отдых и при опасности с неба. Когда он совсем умаявшись наконец закончил, уже светало. Тут на этом острове все было не так, как на Ксил. Там сумеречный рассвет был едва заметен в ночи. Тут же светлая пелена причудливо подсвечивала кромку неба от светло-сиреневого до темно-фиолетового. Гримен отвлекся. Харро покидали небо, прячась в свои норы. Он смотрел на выплывающий день, как на нечто удивительное. Снова послышался голос, только на этот раз еще громче и четче. Гримен полез в нору, которую только что выкопал. Проход очень быстро расширился. Под ногами снова бежали струйки воды, которые приятно ласкали ступы через полимерную обувь. Еще через несколько десятков метров он уже смог выпрямиться и выйти на небольшую галерею, где-то под землей. Он посмотрел вверх и по свету с неба понял, что уборка камней и лазанье по пещере заняли у него никак не меньше 2-х часов. Свет ровно падал на густую траву. Вдоль высоких стен колодца, на дне которого он находился свисали длинные подобно лианам то ли ветви то ли корни. Однако допрыгнуть или достать их было нельзя, слишком высоко. Зато впереди его взор приковался к небольшому водопаду, который ниспадал и струился по отвесной стене, журча и падая на небольшое мелкое с виду озерцо, куда так же вливался расширившийся ручеек под его ногами. Шум ниспадающей воды почему-то только сейчас ворвался в его уставший мозг, чтобы заполнить собой без остатка.
– Кристал! Где ты!? … Это я, Гримен, твой брат!? – резко и взволнованно крикнул он, рыская глазами вокруг. Колодец был небольшим метров 40 в поперечнике. Зато его причудливая овальная форма вытянулась от пещеры, откуда вышел Грим, до того самого водопада у дальней стороны. «Галлюцинация!». Внутри него все сжалось. Как он ни всматривался, ни сестры, ни кого-то еще он тут нигде не видел.
– Я тут, Гримен – прозвучал четкий женский голос прямо из-за водопада.
Он неспешно подошел ближе. Его ноги вступили в воду. Становилось глубже с каждым шагом. В какой-то момент Гримен замер всматриваясь прямо в стену ниспадающей с шумом воды. В проекционных очках была сплошная серо-белая мельтешащая пелена. Он поднял их вверх на лоб и посмотрел на водопад живыми глазами. В воде определенно читался силуэт кого-то, похожего на человека. Гримен сделал еще несколько шагов и оказался уже по пояс в воде.
– Ближе. Не бойся. Тут отмель – прозвучал теперь уже совсем четкий голос.
Гримен печально вздохнул. «Это не она! Это не Кристал!».
– Ты сестру ищешь, да? – спросил голос снова. – Я тебя понимаю. Я тоже потеряла младшую сестру… Иди ближе. Я тебе все покажу.
Маленький лучик надежды замерцал вместе с отражениями высокого неба в каплях ниспадающей воды. Гримен подался вперед, оттолкнулся от берега и пару-тройку метров проплыл, пока не ухватился рукой за резкий обрывистый бережок. Он взлез на него и снова оказался где-то по колени в воде. Зато впереди он четко видел изящный женский почти детский силуэт невысокого роста. Ему на память пришла его собственная сестра Кристал. «Она такая же мелкая! Только еще и худая!». Фигура же явно была скорее спортивного сложения с ярко выраженными линиями мышц. Глаза сами собой скользнули вниз к животу фигурки и даже чуть ниже.
– Я здесь – звонко отчеканила девушка.
Гримен определенно слышал ее в уме. Эта странность немного смутила его. Он поднял глаза и всмотрелся в лицо, которое теперь уже было хорошо различимо в струях ниспадающей воды. Тонкие короткие и густые рыжие волосы ровной челкой ниспадали и закрывали левую строну лица до глаза. Справой стороны было то же самое, но такой же зеленый яркий глаз скрывался наполовину. Глаза у рыжей девушки были большие, строгие, вдумчивые и серьезные. Личико такое милое немного заостренное внизу у подбородка, как будто кошачье, заставило Гримена забыть на время обо всем и наслаждаться им. «Какая красивая! Неужели бывают такие красивые лица!?». В какой-то момент Гримену отчего-то показалось, что у девушки еще один глаз во лбу, но он, поморгав немного и потерев собственные глаза, отбросил эти дурацкие мысли в сторону, сославшись на усталость и недосып.
– Ближе. Не бойся. Я не кусаюсь – улыбнулась девушка. – Нравлюсь?
Последний вопрос поймал Гримена как раз в тот момент, когда его взгляд снова скользнул вниз на рыжий какой-то даже совсем маленький треугольник. В струях водопада он как будто шевелился, словно некий язычок пламени, который никак не мог затухнуть. Гримена особо никогда не влекло к противоположному полу. У него не было девушки, и он не стремился ее завести. Сейчас же словно некая сила приятно жгла его изнутри, вынуждая рассматривать прелести таинственной незнакомки, при этом жутко смущаясь и сгорая от стыда.
– Где Кристал? Ты сказала, что знаешь? – попытался он отвлечь самого себя.
– Да. Знаю – сказала она, рассматривая его в ответ и улыбаясь. – Ближе. Не бойся.
Гримен подошел совсем близко, так что если бы вытянул руку, то непременно коснулся бы ее.
– Раздевайся – чеканно, звонко и четко скомандовала рыжая.
Гримен немного смутился и отшагнул назад. Теперь к влечению подмешалось чувство какого-то первобытного бессознательного страха.
– Зачем это? Не вижу необходимости.
– Как же ты найдешь сестру, если не доверяешь мне? … Раздевайся! – уже более повелительным тоном сказала рыжеволосая.
– Я не понимаю, зачем это нужно, а потому делать не буду – заупрямился Гримен, хотя внутри у него бушевала буря эмоций.
– Ты в комбинезоне, а я голая перед тобой, и ты меня бессовестно разглядываешь.
– Хочешь, я отвернусь, и ты оденешься – нашел, как ему казалось, выход Гримен.
– У меня нету одежды. Дай мне свою – сказала рыжая и загадочно улыбнулась.
«Вот же я дурак! И как сразу не догадался!». Гримен разволновался, что поступил, как какой-то пошляк и эгоист, и принялся быстро и с нескрываемым волнением раздеваться. «Она ж замерзнет так стоять под водой!». Пока он смущался в сердце, его руки делали дело, стягивая комбинезон. Закончив, он услужливо подал одежду, а сам лицом отвернулся.
– Ты освободил меня! Ты мой спаситель! – громко и мелодично, но немного в повелительном тоне произнесла рыжая незнакомка.
Гримен повернул голову, думая, что она уже оделась. Однако его комбинезон лежал где-то у ее ног под струями воды. Незнакомка шагнула к нему и обхватила своей рукой его шею. Она была совсем невысокая. Ее небольшая грудь мелкими сосками коснулась его живота. Он заметил, что она встала на цыпочки, чтобы обхватить руками за шею, приобнять. Его сердце учащенно забилось. Где-то наверху левого бедра он почувствовал щекотание от контакта волосиков того самого рыжего треугольника. Сама незнакомка всем телом плотно прислонилась к нему и слегка повисла, вынуждая его опуститься. Сердце Гримена учащенно забилось, и он присел. Казалось, рыжеволосая добилась, чего хотела. Они оба теперь сидели в воде и смотрели друг на друга. Рыжеволосая перебралась к нему на бедро и стала как бы чуть выше его. Она прижала Гримена к себе и крепко обняла его. Он не сопротивлялся. Их глаза встретились так же, как и их губы. Поцелуй был страстным и чувствительным. В рот Гримену тут же что-то попало, что-то горьковатое и обжигающее нёбо. Гримен подумал было, что это странный привкус воды с ее губ, но все равно смутился и отпрянул. Ему стало стыдно собственной глупой реакции на поцелуй такой привлекательной незнакомки. Однако поделать с рефлексом ничего не смог. Он встал на ноги и отвернулся. Его внезапно вырвало.
– Уходи! Ты обидел меня! – крикнула она на него, встала и с силой толкнула на глубину.
– Прости! … Ты сказала, что знаешь где Кристал! – попытался реабилитироваться Гримен через смену темы.
– Знаю или не знаю, какая разница… Убирайся! Вон отсюда!
Гримену показалось, что с этим отвержением почему-то рушится его внутренний мир. Сердце больно сжалось в груди. Он запаниковал и попытался вернуться к ней на берег.
– Погоди! Не злись! … Я! … Ты! … Ты очень красивая!
– Ха-ха-ха! – громко и задорно рассмеялась девушка, а затем с силой ударила его ногой прямо в голову.
Яркий фейерверк искр брызнул из глаз, будто его пнула не милая девичья ножка, а какая-то тяжелая кувалда. Голова закружилась, и наступила тьма.

Очнулся Гримен, как ему казалось, почти сразу же, но возле него уже никого не было. Его по лицу хлестали струйки воды, заливая голову, грудь и все тело, не давая полноценно дышать. Проекционных очков на глазах не было, но его рука пальцами тронула их гладкую поверхность. Как он не задохнулся, осталось загадкой. Гримен привстал и откашлялся. Он ощупал свое тело и голову. Никаких болезненных ощущений не было. На голове даже отсутствовали какие-либо шишки или ссадины, хотя она ощущалась как пустотелый чугун, в которой положили что-то тяжелое металлическое и круглое, и оно теперь каталось там вызывая жуткие раскаты и эхо. Комбинезон тоже валялся рядом. «Какая красивая! Приснилась мне она что ли!?». Он вылез из-под струй воды и посмотрел на небо. Впадина заливалась нежным белым прямо таки молочным светом. Гримен закончил одеваться и вернулся на берег. Он уже готов был все списать на сон, но большое количество следов голых женских ног развеяло все сомнения. С ним совершенно точно что-то произошло тут. Следы были свежие, местами утоптанные, словно тот, кто их оставил, тянул на себе тяжесть либо внезапно набрал в весе. Мягкая размокшая почва легко поддавалась и утопала больше обычного. Гримен, надев очки, обыскал всю галерею в поисках, но так ничего кроме следов и не нашел. Зато ИИ подсветил ему останки некрупных позвоночных существ, что были тут же в грунте прикопаны и утоптаны. «Тут определенно кто-то жил и питался дичью. Сырой она ее ела что ли?». Сколько он не лазил вдоль водопада и озерца, больше ничего интересного он так и не нашел. Лишь заглянув в воду на глубине он заметил еще больше останков, обглоданных до костей. «Ну и аппетит!». Эта рыжеволосая девушка не выходила у него из головы, несмотря на все эти странности. Все же, кое-что ему удалось для себя выяснить. Гримен определенно выпустил ее отсюда, разобрав завал с той стороны. Хотя, почему она не смогла этого сделать сама, так и осталось для него некого рода загадкой.

Недомолвки
Саннайю он нашел там же, где и оставил ее вместе с Томой. Вот только на прежнем месте она была одна. Поговорить с ней у Гримена не получилось. Хотя он очень хотел поделиться находкой сначала. Потом же, заметив отсутствие интереса с ее стороны и смутившись собственному интимному сну, ничего не сказал.
– А где Тома? – лишь поинтересовался он.
– Я откуда знаю? Я хозяйка ей что ли? – пробурчала недовольно хронограф и уже более эмоционально добавила: – Ты обещал починить мне релакс-камеру, а сам сбежал, бросив нас тут!
Гримен ничего не сказал, но снова занялся модулем, который так и не довел до ума. Несмотря на довольно беспокойную ночь он чувствовал себя в целом неплохо и даже отдохнувшим. Взявшись за дело, однако, он снова столкнулся с тем, что отсутствует переходник-контроллер питания, а значит он банально не сможет зарядить севший модуль для его дальнейшего использования.
– Мне нужно будет вернуться к роботу и взять там кое-что. Иначе я не смогу ничего сделать. Понимаешь?
Сан пожала плечами и кивнула головой:
– Хорошо. Я буду тут.
Гримен заметил, что у нее вокруг глаз проступили жутковатые темные круги, из-за чего в купе с бледной кожей хронограф стала походить на живого мертвеца. То, что это реакция «неспящей» на отсутствие отдыха, догадаться было несложно. Он решил не терять больше время и поторопиться. «Возьму плазменную варку, материалы и спаяю новый контроллер. Так будет лучше всего».
Путь до почти идеально круглой впадины был недолгим. Промелькнула мысль активировать машину и вывести наверх, чтобы все достать, но, вроде как, вполне прочный грунт стен колодца все же вызывал некоторые опасения, что после нескольких таких подъемов-спусков нелегкого 35-тонного паука ему придется искать новое укромное место на ночь. Гримен быстро приготовил карабин и занялся спуском вниз. Где-то там в недрах робота оставался в том числе и ранцевый ускоритель, но Гримен решил не брать с собой, чтобы не тягать его с остальным барахлом. И хоть он сам и не носил ничего тяжелого, но «Каракурты», перегружать дронов тяжестями в ущерб функциональности и безопасности совсем не хотелось. «Да и зачем гонять дронов, когда всегда можно вернуться сюда и взять то, что надо, даже если для этого придется немного попотеть. А если сестра где-то среди горных пещер?». Внезапная мысль посетила его и тут же заставила задуматься. Однако уже через секунду он откинул ее, как ненужную. «Глупость. Среди гор Харро жить все равно не дадут». Он коснулся ногами выступа прямо напротив люка в кабину машины. Гримен заглянул в карго-отсек и извлек портативный плазменный сварочный аппарат. Его взгляд скользнул по оружию, которое они захватили с собой, но которым они совсем не озаботились. Кроме ночных Харро бояться, казалось, было и нечего. Во всяком случае Гримен думал именно так до недавних событий в пещере у водопада. Сварочный аппарат лег на плечи добавив тяжести, а роторный карабин вместе с поясом дополнительных зарядов и батарей занял свое место вокруг его талии. Гримен вздохнул. «Сглупил… Лучше бы с собой «Каракурта» взял. Пусть бы он все таскал».
Обратно наверх карабин тащил медленнее, что было понятно. У Гримена возникла превосходная, как он думал, мысль загрузить карго-дрона Тамары. «Он у нее все равно полупустой. Да, и никаких раскопок она сейчас не ведет». Уже по пути к лесу Гримен ощутил всю тяжесть своего нового бремени. Он свалил карабин и сварочный аппарат в кучу и снова задумался о ранце. Гримен хорошо помнил наставления Кристал о том, что летать тут опасно, потому что можно легко разбудить Харро днем или ночью, и тогда жди беды. Однако соблазн с легкостью преодолеть лесной массив до лагеря у опушки был слишком велик, чтобы игнорировать его. «Думаю, если я сделаю это аккуратно, то Харро не заметят… Птицы же летают, в конце концов!».

Это полсотни метров он проделал очень быстро и налегке, потому что все же позвал «Каракуртов» через нейро-линк, чтобы те помогли. Активировать реактивный ранец, чтобы выбраться из впадины, Гримен не решился, но притащил его в лагерь с остальным барахлом.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71360407?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.