Дар ведьмы в наследство. 4
Дар ведьмы в наследство. 4
Надежда Викторовна Ляхова-Люлько
4 часть приключений ведьмы и её друзей.
История о двух подругах, одна из которых случайно получила Дар доброй ведьмы и теперь учится им управлять. На страницах этой книги вас ждут весёлые приключения, юмор, бытовая магия и многое другое!
Надежда Ляхова-Люлько
Дар ведьмы в наследство. 4
Новый опыт
Следующая неделя выдалась на удивление спокойной, и я уже надеялась, что мы вернулись к нормальной жизни, но не тут-то было! В один не самый прекрасный день, а, точнее, утро, когда мы только собирались позавтракать, к нам в калитку осторожно постучали. Забор тут же стал прозрачным со стороны улицы и мы увидели измученную женщину с инвалидной коляской, в которой сидел тоненький бледный мальчик.
– Может сделаем вид, что нас нет дома. – прошептала я, и с надеждой посмотрела на друзей. – Я чего-то уже устала быть ведьмой.
– Твоя игра – твои правила. – нахмурившись, пожала плечами подруга.
– Уважаемая ведьма, помогите! – взмолилась женщина и я, громко вздохнув, направилась к калитке.
– А ты как хотела, – "поддержал" меня Гоша, – Дар – это такая вещь, "взялся за гуж, не говори, что не дюж"!
– Ааа. – отмахнулась я и открыла калитку.
– Помогите нам! – бухнулась передо мной на колени женщина, едва я распахнула дверь.
– Встаньте! – сильно смутившись от такого поведения женщины, протянула я руку вниз и, ухватившись за её руку, потянула её наверх.
– Не бросайте нас! Вы наша последняя надежда! – ухватила женщина меня за ноги, как будто боялась что я сбегу.
– Да не убегу я! – разозлилась я. – Проходите скорее!
Я распахнула калитку пошире и женщина быстро вскочила на ноги, схватила коляску и со всей скорости затолкала её во двор. Оказавшись во дворе и увидев, что я закрыла калитку изнутри и явно не собираюсь их выгонять, женщина заметно расслабилась и стала дышать.
– Везите сюда! – прокричала нам Наташа из беседки и помахала рукой, давая женщине точный ориентир.
– Бегу, бегу! – тут же отозвалась женщина и побежала с коляской вперёд.
Усадив гостью на кресло и подвинув стол вплотную к мальчику, Наташа начала расставлять тарелки и чашки поближе к гостям. Мы с Гошей сами подвинули к себе свои и вцепились зубами в горячие вкусные сырники с густой настоящей деревенской сметаной. Напитков было несколько на выбор – молоко, чай и какао. Я пила какао, Наташа – чай, Гоша – молоко, а гостья с мальчиком – какао, так как мы, видя их смущение и неловкость, быстро сами наложили им в тарелки сырников и налили напитки.
– Когда я ем, я глух и нем! – предупредила Наташа и мы взялись за приборы.
Я специально ела очень медленно, чтобы гости могли нормально насытиться, потому что видела, что мама мальчика была готова сразу бросить вилку, как только я закончу есть, а я хотела чтобы они нормально поели, так как видела – какими голодными глазами смотрел на стол мальчик. Сам он есть не мог, его кормила с ложки мама. Поэтому у них получилось дольше, чем у нас. Когда уже и мальчик и мама съели по второй порции сырников, молча наложенной Наташей в их тарелки, и напились вкусного какао, я отложила вилку и повернулась к гостям.
– Итак, я вас слушаю!
– Пожалуйста, помогите! Я вас умоляю! – зарыдала женщина.
– Давайте коротко по делу! – остановила её Наташа, убиравшая со стола.
– Лёша прыгал с мальчиками, они прыгали по старым гаражам, в одном из них проломилась крыша и он упал вниз. При приземлении на бетонный пол он повредил позвоночник. Теперь ни ходить, ни сидеть, ни двигать руками и ногами – он не может!
– А как же он сейчас сидит? – удивлённо уставились мы с друзьями на мальчика.
– Мы бы его лёжа не смогли бы привезти в автобусе, вот я ему объяснила – что это его единственный шанс, и он согласился терпеть, и уколы я ему сделала, чтобы было не так больно. А вообще – он не может сидеть, ему больно, там какой-то нерв ещё защемился и стреляет.
– Ляшкина Даша! – заорала мне Наташа. – Ты не могла у них сразу спросить? Давайте, укладывайте пацана, куда ему лучше постелить?
Женщина показала на лавку и мы втроём с ней аккуратно достали мальчика из коляски и уложили на спину. Мальчик выдохнул и, наконец, расслабился.
– Что же вы его так мучили, неужели не могли привезти лёжа? – недовольно посмотрела я на маму мальчика.
– Не могла. – расплакалась та. – Я – мать-одиночка, нам и так еле-еле хватило денег на дорогу, а как бы я его лёжа везла – это же спец транспорт нужен, а он нас это дорого. Мы вот тут поднатужились и поехали – в поезде он лежал, а в автобусе уже никак, сами понимаете.
– Вы что – из другого города приехали? – удивилась Наташа.
– Да. – кивнула женщина.
– И откуда, если не секрет?
– Из Мурманска. – ответила женщина.
– Это вы больше суток на поезде ехали? А потом ещё на автобусе два часа от вокзала? – охнула Наташа.
– Ну да. – грустно пожала плечами женщина.
– А как вы нас нашли? – удивилась я, услышав про другой город.
– Нам в больнице нянечка подсказала, у неё в вашей деревне сестра живёт. Вот она и посоветовала съездить сюда, сказала что как-то сестра говорила, что у них в деревне две ведьмы поселились.
– Одна. – тихо прошептала я и тяжело вздохнула.
– Вот, и что может быть они смогут помочь, а то больше ведь некому! – проговорив это мама мальчика снова расплакалась.
– Понятно. А в деревне нас каждая собака знает, поэтому вы не промахнулись. – кивнула своим мыслям Наташа.
– Да! – закивала женщина. – Нам сразу показали куда идти! Посмотрите, пожалуйста, моего малыша, он уже еле-еле дышит, не ест почти ничего, жалуется на головные боли и вообще – смотрит на потолок и молчит целыми днями. Друзья-то его сначала приходили навещать, а со временем бросили, вот он и замкнулся в себе.
– Хорошо, устраивайтесь у нас, а там посмотрим, что можно сделать. – пригласила я гостей в баню – а что – там и поспать есть на чём и помыться, к тому же там тепло и уютно, не хуже чем в доме. А в доме лишних комнат нет, да и просить домик расшириться – это напугать женщину, а ей и так досталось. Втроём мы аккуратно донесли мальчика вместе с лавкой до бани и занесли в комнату отдыха.
Показав где что находится, где можно сложить старые вещи и надеть новые, я вернулась в беседку к друзьям.
– Если ты им не поможешь – я с тобой дружить перестану! – прошипела Наташа мне на ухо, а Гоша молча провёл когтём у себя по горлу, обещая мне сладкую жизнь.
– Да я не знаю что и делать, я же таким никогда не занималась. – расстроилась я, так как и сама хотела помочь, но не знала – как.
– Тебе что – дар передали чтобы ты тут хиханьки да хаханьки устраивала? – буркнул Гоша. – Иди открывай Гримуар, или я баб Нюру позову.
– Не надо пока никого звать. – насупилась я. – Может я ещё сама справлюсь!
Я вздохнула и пошла в домик за Гримуаром, а Наташа пошла в баню – помогать устраиваться на ночлег гостям. Хотя ещё было утро, было понятно, что они у нас задержатся не на один день, и, дай Бог, чтобы мы им помогли!
Я закрылась в своей комнате и спросила Гримуар – что мне нужно сделать чтобы вылечить мальчика. Гримуар зашелестел страницами и на его чистых листах появилась надпись – "Ты всё знаешь сама, вспоминай и действуй!" Увидев такую подставу, я разревелась. Но Гримуар не пошёл мне навстречу, а, наоборот, когда моя слеза упала на его листок, лист выгнулся, сбросил каплю на пол и плотно закрылся.
– Ну и помощничек! – пробурчала я и взялась за шкатулку.
Шкатулка удивила меня не меньше чем Гримуар – она демонстративно защёлкнула все свои замочки, как только я взяла её в руки и, как я её не вертела – никак не смогла приоткрыть. Я пыталась позвать бабу Нюру через крышку шкатулки, но тут тоже было глухо. Повздыхав целый час, я поняла что поздно просто так без толку сидеть и направилась в баню – посмотреть на мальчика, может быть всё-таки я смогу ему чем-то помочь.
Как только я открыла дверь в баню, я наткнулась на Наташу, банника и Гошу, сидящих молча за столом. Наташа приложила палец к губам, показывая чтобы я молчала. Я повернула голову налево и увидела на диванчике крепко и спокойно спящую маму, держащую за руку мальчика, спящего на лавке поставленной впритык к диванчику. Оба были тепло укрыты и с удобными матрасами и подушками. В бане было проветрено и приятно пахло.
– Ну что – долго ты собираешься на него смотреть? – прошипела Наташа, когда я уже минут пять стояла у входа и не сводила с мальчика глаз.
– Да не шипи! – разозлилась я. – Я не знаю – с чего мне начинать!
– Ну а как ты вечно всё делаешь – силой мысли – загадай чтобы он вылечился и всё! – пробурчал Гоша и поторопил меня взмахом лапы.
– Да не получается у меня так! Загадать я ещё загадала, когда только увидела их у ворот! Потом ещё три раза! И ничего! Максимум, что у меня получилось – снять у мальчика боль, и то я не знаю – надолго ли!
– Как какую-нибудь фигню натворить – так у неё на раз-два получается, а как ребёнка вылечить – так – ничего! – прошипела подруга. – Учти, не вылечишь – про нас с Гошей забудь! Не ведьма, а сплошное недоразумение!
– Хватит на меня орать! – прошипела я в ответ и, взяв себя в руки, уверенно сделала шаг в баню.
Как только я подошла к мальчику, Наташа с Гошей пошли на выход из бани, а банник просто испарился. Видимо, никто не хотел мне мешать, но оно так даже лучше – если что – будет меньше свидетелей моего позора.
А я зависла над гостями и тяжело вздыхала. И, чем больше я смотрела на мальчика и маму, тем сильнее мне хотелось им помочь. Было видно, что семья с небольшим достатком, представляю – чего им стоила эта поездка – особенно в моральном плане. У мамы мальчика под глазами расположились глубокие синяки, мальчик был тоже с тенями, да ещё и очень-очень бледный. Не помочь им – это означало провал всей миссии – ну не за тем же я здесь, чтобы только делать из ведьм Анджелину.
Я взяла табуретку, аккуратно поставила её возле мальчика и тихонько присела. Долгим взглядом я рассматривала мальчика, но ничего не получалось увидеть.
– Не получается? – тихонько спросил меня банник.
– Не-а. – грустно покачала я головой.
– А, может, перевернуть его на живот? Тогда, может, увидишь? Позвоночник-то ближе будет. – предложил новый соратник. – Давай вместе! Вдвоём-то быстрее справимся.
В общем-то, терять мне было нечего и я согласилась.
Осторожно обхватив мальчика с двух сторон, мы перевернули его на живот. Мальчик тихонько застонал, но банник прошептал над ним какие-то успокаивающие слова, и мальчик глубоко уснул. Банник аккуратно стянул с него рубашку и уставился на меня, ожидая от меня каких-то действий, но я пока не могла понять – с чего мне стоит начинать.
– Не стой столбом, давай позвоночник смотри! – толкнул меня банник в бок и я, отставив подальше табуретку в сторону, нависла над ребёнком.
Я приблизилась к ребёнку настолько – насколько смогла и, как могла, попыталась рассеять своё зрение. Затем я начала медленно сканировать покалеченную спину. Сначала я ничего не видела, но потом вдруг перед моими глазами как-будто исчезла тонкая бело-прозрачная пелена и я увидела уже не кожу спины, а все, что находилось под ней. Нервы, сосуды, позвоночник. Увидела я и места разрыва нервов, каких-то белых тонких волосков, переломы позвоночника и какие-то неправильные шишки. Я глубоко вздохнула и руки сами потянулись вниз. Когда ладони оказались в сантиметре от кожи мальчика, я всем телом стала ощущать холод и какую-то засасывающую темноту, идущую от больных мест. Я глубоко вздохнула, полностью настроилась на лечение и попросила пространство помочь мне в этом. Тут же из кончиков моих пальцев вышли светло-жёлтые тонкие лучи, казавшиеся продолжением пальцев, которыми я могла управлять как самими пальцами. Я осторожно ими взяла тонкие белые разорванные волоски и аккуратно подвела их друг к другу. Соединив волоски в месте разрыва оборванными концами, я стала своей энергией как бы склеивать их, прямо ощущая всем телом, как они "приживаются". Затем я немного подождала и отпустила их только тогда, когда от этого места перестал идти холод и они перестали отличаться по температуре от здоровых органов ребёнка.
Соединив все разорванные волоски, я расслабилась, глубоко вздохнула и пошатнулась назад. Внезапно меня подхватили под мышки и усадили на табуретку. Я скосила глаза в бок и увидела рядом с собой всю честную компанию – Наташу, Гошу, Водяного, Лешего и Марго. Где-то на заднем плане мотылялся банник.
– Ты как? – тихонько спросила Наташа, меняя полотенце у меня на голове на более холодное.
– Уже лучше! – прошептала я сухими губами.
– Вот, попей! – прошептала Марго, протягивая мне кружку с каким-то тёмным горячим отваром.
– Мне и так жарко. – пробурчала я. – А ты ещё почти кипяток подсовываешь!
– Молча пей! – огрызнулась та и поднесла кружку к моим губам.
У меня тряслись руки, поэтому я не стала отказываться от её помощи и вцепилась губами в кружку. Выпив отвара я почувствовала в теле какую-то лёгкость и ощущение, что меня куда-то понесли.
– Сюда несите, кладите спиною на землю! Пусть набирается энергии! – услышала я где-то вдалеке голос всё той же Марго.
– Ты чего налила мне, отравница? – прошептала я из последних сил.
– Не отравница, а лучшая травница во всём этом ведьмином округе! – гордо отозвалась та.
– У вас, что – ещё и округи имеются? – прошептала я немеющим языком.
– Не у вас, а у нас! У НАС, родная! – хмыкнула та и я, почувствовав полную невесомость, улетела куда-то под облака.
– Ляшкина, хватит балдеть! – привёл меня в себя голос Наташи. – Вставай, а то ещё седалище застудишь!
– Отстань, я энергии набираюсь! – пробурчала я.
– Вставай уже, великая целительница, набралась ты энергии выше крыши! – услышала я голос Марго и поняла что больше пофилонить не удастся.
– Долго я тут лежала? – удивлённо спросила я, разглядывая красивые звёзды, раскинувшиеся в небе надо мной.
– Два часа сорок минут! – проинформировал меня Гоша. – Мы уже хотели тебя насильно возвращать!
– Насильно – это как? – усмехнулась я.
– Да вот так! – хмыкнул Гоша и воткнул свои когти в мой бок.
– Ой, ёпрст! – завизжала я и подскочила.
– Ну вот, а вы боялись! – усмехнулся Гоша и брезгливо обтёр когти об свою шерсть на боку.
– Как там мама и мальчик? – поинтересовалась я, поедая уже приевшийся, но такой вкусный, свежеприготовленный обжигающий шашлык.
– Отлично! – отрапортовал банник, запивая шашлык самодельным квасом Лешего. – Мама его давно, видимо, нормально не спала, я ей только расслабляющее заклятие кинул, как её унесло. Мальчик тоже спит. Так и будут спать до утра. Я проконтролирую!
– Может, мальчика примотать как-то к лавке? Чтобы он на спину не переворачивался? А то у меня там ещё не всё доделано! – заволновалась я.
– Дело говоришь! – поддержал меня банник.
– Так он же сам не сможет, он же парализованный. – встряла Наташа.
– Был! Она ему уже частично восстановила нужные связи! – со знанием дела поправил Наташу мой новый помощник. – Я сам видел как там всё срасталось!
– Ну, Ляшкина, я прям тобой горжусь! – радостно воскликнула подруга и трепетно доложила мне в тарелку моего любимого салата с баклажанами, отогнав от него вилкой лапу Водяного.
– Ну не зря же я столько сил вбухала! – гордо заявила я и свысока посмотрела на друзей.
– Так что – он уже сможет ходить? – обрадовалась подруга и чуть не пустилась в пляс.
– Ты что, ещё дня три как минимум там колдовать над ним! – остановила её Марго. – Там такие серьёзные разрывы и поломки были, что ты! Думаешь, зря она над ним пол дня провисела.
– Как пол дня? – удивилась я и ещё раз посмотрела на ночное небо.
– Вот так. – пожала плечами Марго.
– А почему я не почувствовала что так много времени прошло, мне показалось – максимум пол часа.
– Потому что ты вошла в состояние санатории, потока, и внутри тебя время остановилось, но у нас-то шло. Вот поэтому! – пояснила Марго, и я сделала вид, что что-то поняла.
– А как вы тут вообще оказались? – удивлённо спросила я друзей, когда мне в голову пришла одна мысль – я же "заговорила" забор и калитку так, чтобы через них никто, кроме живущих на нашей территории, не смог войти без моего разрешения!
– Так ты нас сама позвала. – пожал плечами Леший. – Прямо заколыхала всё пространство – я не умею, приходите, помогите! Мы и пришли!
– А чего ж тогда не помогали? – нахмурилась я.
– Так а чего лезть – когда ты и сама справлялась? Тем более – что мы ничего такого не умеем! – хмыкнула Марго.
– Ага! – смачно обгладывая зажаренное рёбрышко, поддакнул Водяной. – У нас же такого дара нет!
– А чё тогда припёрлись? – пробурчала я.
– Шашлык поесть! – усмехнулась Марго.
– Ты звала, мы и припёрлись. – надулся Леший. – И вообще – мы тебе помогли энергии набраться, а то сама валялась бы теперь три дня на лавке – ни встать, ни сесть, пока б набралась! А мы тебя и в нужное место положили и травок нужных заварили и..
– Ладно-ладно, я поняла! Сдаюсь! – успокаивающе подняла я руки вверх.
– Я очень рада что вы пришли! – тихонько пробухтела Маргоша.
– Да, очень рада! – улыбнулась я. – Всё-таки поддержка – всегда очень важна!
– Вот то-то! – многозначительно поднял указательный палец вверх Водяной, от которого была только моральная поддержка, и то сомнительная, ну, и то ладно!
– Так, господа-товарищи! – стала подниматься на ноги Наташа. – Мы пойдём спать, вы тут сильно не буяньте, ещё маму с мальчиком разбудите! И долго не засиживайтесь!
– Да мы тихонечко! – хмыкнул Леший, вытирая пальцы об себя и доставая карты.
– Ага! По чуть-чуть! – поддержал его Водяной, доставая какой-то пузырёк из кармана своих шаровар.
Почти всю ночь в беседке горел костёр – наши гости-картёжники отдыхали и, похоже, что и пили. Заодно и пели, но шепотом, видимо, чтобы не разбудить маму с мальчиком. Под утро, когда самый сладкий сон, они стали тарабанить в моё окно, чем ооочень сильно меня разозлили.
– Какого лешего вы тут стучитесь?! – рявкнула я также шёпотом.
– Домой хотим! Пусти уже скорее!
– А чё к себе не идёте?
– Ворота не пускают!
– Ёлки! – схватилась я за лоб, вспомнив, что сама сделала такой "непроходимый" забор, и он ни к нам, ни от нас теперь без моего разрешения никого не выпускает. Ещё сильнее разозлившись, я приказала забору вернуться в прежнюю модификацию и выпнуть наружу всю эту лесную семейку, и с наслаждением рухнула на подушку. За окном заскрипела дверь к Лешему и я окончательно успокоилась.
Второй раз я проснулась уже на рассвете, примерно, через пол часа после ухода лешачьей семейки. Бросив ненавидящий взгляд на будильник, я поплелась в ванную, а оттуда на улицу. Походив босиком по траве, пообнимав деревья, я подзарядилась энергией и направилась к мальчику. И он и его мама ещё спали, всё было без происшествий – как доложился мне банник, пахнув на меня настойкой из мухоморов от Лешего.
Я даже не стала его ругать, чтобы не терять времени, а сразу занялась мальчиком. Повторив уже знакомое мне "упражнение", я снова увидела спину мальчика "без кожи" и стала колдовать.
Сложить и заживить поломанные звенья позвоночника было легко, а вот соединить тоненькую голубую ниточку, почти разорванную пополам, и срастить её – было уже сложнее. Но и это у меня получилось. Я внимательно своим рассеянным взглядом просканировала спину мальчика и поняла – я сделала практически всё, что могла сделать. Осталось только ещё запустить движение жизненной энергии, и ребёнок будет здоров. Но на это у меня пока что не хватало сил. Я сама еле-еле держалась на ногах.
Осторожно отойдя от спящего под заговором банника мальчика, я открыла дверь бани и, встав в проёме, стала глубоко дышать, пытаясь хоть как-то восстановить свой резерв.
– Доброго утречка, ик! – шёпотом поприветствовала меня неизвестно как появившаяся рядом со мной Маргоша. – Чё-то сделала?
– Чё-то да! – пробурчала я.
– Но не всё?
– Не всё. – вздохнула я.
– На, выпей! – развязала Маргоша принесённый с собой узелок и протянула мне какой-то бутылёк.
– Это что? – удивилась я подарку от Маргоши.
– Это восстановительное зелье. Для тебя сварила.
Я подозрительно посмотрела на Марго, а потом плюнула и отхлебнула зелья. Сразу внутри стало горячо, как будто по венам пустили огонь.
– Ты мне что – самогон принесла? – закашлявшись, прошипела я.
– Ну не без этого. – хмыкнула Марго. – Но на нужных травах! А сейчас возьми меня за руку и тяни энергию на себя! Тебе нужно закончить лечение, а то ничего не получится! Ещё хуже может стать!
Испугавшись за мальчика, я схватила ладонь Маргоши, крепко сжала и стала притягивать её энергию к себе. Постояв так две минуты и почувствовав себя полностью обновлённой, я отпустила её руку.
– Давай, доделывай! – просипела Марго, внезапно постарев до дряхлой старушки и, еле ковыляя и пошатываясь, направилась в беседку.
Я быстро вернулась к мальчику, положила сложенные друг на друга ладони на его копчик и послала волной энергию ему вверх по позвоночнику. Когда энергия дошла до шейного позвонка, я послала вторую волну. Моё тело заметно потяжелело, появилась слабость, но надо было ещё чуть-чуть поработать. Сложив также руки на макушке мальчика, я послала ещё одну волну, уже меньших размеров и не такую сильную, вниз и вернулась к ногам. Обхватив обе его ступни, я послала последнюю волну, вверх, и отпустила ступни. Присмотревшись рассеянным взглядом к ребёнку, я увидела что смогла раскачать его жизненную энергию и теперь он сам уже наполнялся ею, без моей помощи. На спине больше не было ни красных пульсирующих пятен, ни тёмных холодных провалов, была обычная здоровая спина ребёнка.
– Можно будить! – просипела я баннику и пошатываясь как Марго, направилась в беседку.
Марго к тому времени уже напилась восстановительной настойки и выглядела гораздо лучше. Я от переизбытка чувств крепко обняла её и стала благодарить за помощь. Марго покраснела и стала говорить – что друзья так и должны поступать и приходить на помощь, и тоже крепко меня обняла. Наташа, размешивавшая в беседке борщ, с изумлением уставилась на нас, мешая борщ уже автоматически.
– С вами всё в порядке? – сощурив глаз, спросила она.
– В полном! – кивнула я головой.
– Что-то как-то не так. – недоверчиво осматривала меня подруга.
– Да брось ты, всё как всегда! – отмахнулась я и, отпустив Марго, и слегка пошатываясь от усталости направилась к домику, принять душ.
Внезапно на пол дороги к домику я взмахнула руками, топнула ногами и заверещала:
– Мы с приятелем вдвоём
работали на дизеле,
он – му.ак и я – му.ак
у нас дизель спи…!
Наташа от изумления выронила половник и широко раскрыла рот. А я заверещала:
– Ты зачем меня не любишь,
я ведь раскрасавица!
Ну и что что рожа набок,
в темноте всем нравится!
– Вы что там в бане делали?! – заорала Наташа, наконец, вернувшая себе способность говорить, а точнее – орать.
– Мальчика лечили! – гордо выставила я ногу вперёд и продолжила:
– Серебристый лайнер ТУ
развалился на лету
эта фирма ещё ту
выпускает х…у!
Наташа перестала хлопать глазами и, откинув в сторону крышку от кастрюли с борщом, которую держала в руке, и опрометью кинулась в баню. Тут же оттуда раздался её, заглушающий все звуки во всей округе, рёв:
– Я вам сейчас рога поотшибаю! Вы что натворили, контуженные?! Его же всего трясёт и ноги уже дёргаются!
Мы с Марго заглянули в глаза друг другу и, не сговариваясь, бросились в баню. Залетев туда мы увидели изумлённую Наташу и маму мальчика, сидевших на диване с широко распахнутыми глазами и самого мальчика, который, поставив руки в боки, выкинул коленце и подхватил за мной:
– Не ходи, милок, по саду,
не ломай акацию!
Про тебя и про меня
пустили провокацию!
Задал Митенька вопрос
и прощай родной совхоз!
Говорили Митеньке-
не звезди на митинге!
Первая в себя пришла Наташа. Она привычным движением схватила полотенце со спинки стула и кинулась на меня.
– А причём тут я? – изумлённо заорала я, пригибаясь от полотенца. – Я такого вообще не знала!
– Вообще, да. – остановилась Наташа и задумалась. – Не твой репертуарчик.
– Это я! – с довольной улыбкой сказала Марго.
– Ну я тебе сейчас устрою! – взревела Наташа. – Спелись две вороны! Вы у меня сейчас и попляшете!
– А это мысль! – обрадовалась Марго и затянула:
– По реке плывёт топор
из села..
– Ну всё!– рявкнула Наташа и кинулась на нас по новой.
Мы с Марго не стали испытывать судьбу и шустренько выскочили из бани. Сделав вместе с Наташей три круга вокруг неё, мы вдруг услышали зычный голос мамы мальчика:
– Сидит милка на крыльце
с выраженьем на лице
выражает то лицо -
чем садятся на крыльцо!
– Ну всё, довели женщину! – взвизгнула Наташа и с подозрением уставилась на меня. – Ты там в бане хряпнула что ли? Да ещё с мамашей?
– Да ничего мы такого не делали! Тем более с мамой мальчика. – обиженно надулась я. – Со мной Марго немного своей энергией поделилась и всё!
– Ага! А, энергия-то у неё уже, видимо, с градусом была! И ты подхватила! А потом поделилась ещё и с мальчиком! Накачали бедного ребёнка!
– Гы, а потом и мамашу его тоже накачали скажешь? – хмыкнула Марго.
– А это уже, скорее всего, ваша сорокаградусная энергия воздушно-капельным путём передаётся от вас и так влияет на другие организмы! – огрызнулась Наташа.
– Ну, вообще-то, я читала – что все организмы делятся друг с другом своей энергией, то есть, происходит банальный взаимный энергообмен, но чтобы при этом ещё и передавалось такое – я слышу в первый раз. – недоверчиво покачала я головой. – Тем более – что тебе же не передалось!
– Мне не передалось потому что я энергетически сильнее вас! – гордо заявила Наташа и закончила разговор, уперев руки в боки:
– Как на улице Донской
меня стукнули доской.
Что за матьтвоюити,
нельзя по улице пройти!
Мы все уставились на неё.
– Да это так, просто навеяло! Идите кушать! – махнула рукой она и пошла в беседку разливать по тарелкам обеденный борщ.
– Вы это. – смущённо посмотрела я на маму, крепко прижимавшую к себе мальчика, – Не обижайтесь на нас, пожалуйста, за такие песни!
– Да вы что, куда там обижаться, вы же нас спасли! – вытерла женщина слёзы ладонью.
– Вы только сильно не разгуливайтесь, ему ещё пару дней порасхаживаться надо, чтобы полностью восстановиться! – предупредила Марго гостей и мы все дружно направились в беседку.
Наташа быстро разлила борщ по тарелкам, поставила в центр стола большую миску с горячим картофельным пюре и котлетами, накрытую полотенцем, рядом – огромную салатницу с овощным салатом, положила рядом свежесорванный зелёный лук, укроп с петрушкой и вместо приятного аппетита сказала:
– Над селом фигня летала
серебристого металла,
много стало в наши дни
неопознанной фигни!
– У, злыдня! – замахнулась Наташа на Марго, и ту тут же как ветром сдуло за забор.
– Наташа. – укорила я её. – Всё ж таки она помогала мне, ну, чем могла! От души, так сказать!
– А что – Наташа? Тоже мне, нашли народную певицу! – пробурчала подруга и, чувствуя муки совести, добавила – Иди заешь уже, раздолбайка!
В заборе осторожно приоткрылась дверь и бочком- бочком к нам назад вернулась Марго.
– Ты ещё добавила, что-ли? – втянула воздух одной ноздрёй Наташа.
– Ну надо же мне как-то восстанавливаться? – пробурчала Марго. – Ведьмам настойка на мухоморах – самое то для восстановления, нам алкоголь не вредит как людям.
– Так, может, я тоже? Я же теперь ведьма? – тихонько поинтересовалась я вслух.
– Нет, тебе нельзя! – показала мне кулак Наташа и я передумала.
– Оно и правильно! – поддакнул Наташе невесть откуда появившийся Леший. – Ты – человеческая ведьма, тебе и правда нельзя, не то что моей кикиморе!
– Кому? – взвилась Марго.
– Это по характеру! – оправдался Леший и, на всякий случай, отодвинулся подальше. Но всё же, хитро посмотрел на свою Марго.
– Эх, всё-таки, какой бы по характеру кикиморой она не была, а он её очень любит! – тихонечко вздохнула я и задумалась.
– Хватит плавать в облаках! – буркнула Наташа мне под ухо и бултыхнула в мой борщ столовую ложку с горкой деревенской сметаны. – И тебе найдём!
Я решила поверить подруге на слово, успокоилась и мы всей дружной компанией быстро застучали ложками по тарелкам.
Мама с мальчиком пробыли у нас ещё три дня, а потом мы вызвали такси и проводили их до вокзала и посадили в поезд. С собой мы им передали кучу сумок с продуктами и другими подарками от нас, Водяного и семьи Лешего. Еле до вагона доперли. Хорошо, что там их обещал встретить сосед, который, как я увидела, по секрету, в зеркале истины, неровно дышал к маме мальчика, но та отталкивала его, боясь, что он будет плохо относиться к её сыну. Я вечером перед отъездом провела с ней беседу и она обещала присмотреться к нему.
Происшествий за время нахождения мамы с мальчиком у нас больше не было. Но и мы предусмотрительно запретили появляться у нас в гостях всей этой гоп компании.
Мама мальчика всё порывалась узнать мой номер телефона, чтобы перевести деньги за лечение, когда соберёт, но мы ей не дали. Тогда она, помня, что чем-то всё-таки нужно отблагодарить, обещала через сестру передать мне изумительную тёплую самовязанную шапку, чтобы я не застудила голову. На этих словах Наташа с Гошей выразительно прихрюкнули, и я также выразительно показала им огромный кулак.
– Ну вот какая из тебя ведьма, Ляшкина? – махая в след уезжающему поезду, выдала подруга. – Ты даже исцеление превратила в фарс.
– А я виновата, что это дело очень сложным было и мне своей энергии не хватило. – обиженно надулась я.
– А я говорила – делай упражнения, развивай свои каналы! – пробурчала Наташа, тыча меня пальцем в спину, по дороге к автобусу от вокзала.
Опять к нам гости
Домой мы добрались также без происшествий, да и вообще вся следующая неделя выдалась на редкость спокойная. Друзья у нас не собирались, молодильное дерево скинуло последние листочки до следующего сезона, так что, можно сказать, что у нас была тишь да гладь, да Божья благодать.
Наташа возилась со своим огородом, затем пару раз наведывалась с проверкой в свой фейский мир, в общем, полным ходом готовилась к предстоящей зиме.
Мы с Гошей наслаждались теплом и солнышком в нашем круглогодично тёплом дворе, периодически плавая в своём бассейне и радуясь жизни. Время от времени Наташа, видимо от зависти к нашему весёлому времяпрепровождению, выгоняла меня в лес собирать нужные травки и корешки, изучать новые практики, углублённо читать Гримуар и варить зелья. Так как она, в случае отказа, обещала лишить меня довольствия, то мне приходилось соглашаться.
Но сегодня она проводила последнюю зачистку своей теплицы и ей было не до меня, и я весь день проболталась у бассейна. Иногда повторяя различные лечебные пассы и упражнения по набору энергии, но, в основном, конечно, просто валяясь в купальнике на лежаке.
Так я и лежала никого не трогая, никому не мешая, когда в калитку настойчиво постучали. Я была не очень довольна гостям, так как забор показывал мне явившихся в гости двух старушек, одну из которых, а именно Спиридоновну, я откровенно недолюбливала, так как она была местной сплетницей, да к тому же часто меня при встрече обзывала рукозадой ведьмой.
– Ну чего тебе надобно, старче? – открыла я калитку и уставилась на них.
Старушки в ответ уставились на меня. Ещё бы – у них лил дождь, дул холодный ветер, и вообще, была пренеприятная погодка градусов так всего восьми тепла. А у меня во дворе – лето, двадцать восемь градусов и я в купальнике.
– Вот, разбирайтесь сами! – пробурчала Спиридоновна, приходя в себя, и пихая вторую старушку к нам во двор.
– В каком смысле – разбирайтесь? – удивилась я, разглядывая вторую худую замызганную старушку.
– Я её на Купчинском рынке нашла, она там в мусорке для овощных отходов ковырялась. Я её как увидела, сразу поняла – что это к вам!
– Зачем – к нам? – не поняла я.
– Ну я её к себе привести не могу, у меня семья там, мал-мала-меньше! А вам-то чего – вон какие хоромы отгрохали! Не на мусорке же её оставлять? Уже холодно. Да и ливни пошли. Вон смотри как трусится! – Спиридоновна подтолкнула смущающуюся старушку ко мне в тепло и дала дёру, чуть не роняя галоши на бегу.
– Ну заходите что ли. – пробормотала я, закрывая калитку в холодную осень.
Я закрыла калитку и направилась в беседку, в которой Наташа опять варила свой любимый борщ на говяжьей косточке с вкусными кусочками мяса. Ммммм.
– Наташа! – рявкнула я ей в ухо и она чуть не подскочила на месте.
Вытащив наушник она уставилась на меня и стала машинально поднимать руку с половником вверх. Я благоразумно отскочила подальше.
– Ты чё, ошалела? – рявкнула она, опуская половник на подставку и вынимая второй наушник.
– К нам соседка какую-то бабусю привела! – показала я ей в сторону бабуси и Наташа застыла.
– Опять какая-то помощь нужна? – нахмурилась подруга. – Чего к тебе вечно всяких старушек притягивает?
– Может это само Мироздание посылает их ко мне? Типа как самые незащищённые слои населения? – задумалась я.
Наташа тяжело вздохнула.
Старушка меж тем так и стояла у калитки, прижимая к груди потёртый целлофановый пакет и мелко трясясь.
– Чего она трясётся? Боится что-ли? – поинтересовалась Наташа, и я пожала плечами.
– А чё бы ей не трястись, на улице холодно, мокро, она в тапочках и замызганном халате, платок вон вообще совсем промок, вот она и трясётся.
– Топи баню! Я сейчас! – гаркнула Наташа и кинулась к старушке.
Я, понимая, что теперь старушка – точно наша проблема, схватив со стола кусок пирога с яблоками понеслась в баню. Там, положив пирог на тарелку, я обрисовала проблему баннику и тот велел вести скорее старушку к нему, а он тут ужо поддаст пару.
– Ты сильно-то не увлекайся. – предупредила я его. – Смотри, чтобы не перегреть старушку, а то ещё плохо станет! А в деревне свидетели есть, что её к нам приводили!
– Обижаешь! – пробурчал банник. – Я свою работу знаю! Сейчас хорошенько её попарю, чтобы аж косточки прогрелись, но не до ихфаркту, а до согрева! Не сильный жар пущу, а местно, так сказать, буду прогревать, веничком!
– Ага, а если старушка тебя застесняется? И не станет париться? – нахмурилась я. – Ты же всё ж таки мужчина.
– А что же тогда делать? – растерялся банник.
– А давай мы на тебя платье нацепим и платок? – предложила я.
– Ты что, совсем тю-тю! – не согласился, видимо, банник.
– Ну тогда иди отсюда, я в своей бане сама разберусь! – пробурчала я и приглашающе открыла дверь на улицу.
– Ладно, давай своё платье! – пробурчал банник и я стремглав кинулась домой к нашему гардеробу.
Выхватив оттуда Наташино платье, какое было не жалко, я захватила ножницы и кинулась обратно.
Нацепив на банника, который был ростом мне по пояс, платье, я быстро отрезала лишнее и лишним намотала его на голову банника на манер тюрбана и отошла в сторону. Нуу, что сказать – издалека можно принять за девушку. Если слабое зрение. Скорее всего у старушки такое, так что сойдёт.
– Ну шо вы там копаетесь? – распахнула дверь в баню Наташа и уставилась на банника и меня с ножницами. – Это что, платье из моего летнего ан-сам-бля?! – по слогам произнесла подруга, не веря глазам своим.
– Да это же платье из прошлогодней коллекции! – отмахнулась я от неё, забирая из её рук старушку и слегка прикрываясь ею, двинулась в душевую.
Обернувшись перед входом я увидела Наташины глаза, буравящие мою спину и поняла что могут быть жертвы. Я тяжело задышала и поскорее закрыла дверь на крючок.
– Вот, располагайтесь! – усадил банник старушку на лавочку и дал в руки мочалку с мылом и шампунь и сделал мне знак освободить помещение.
Ага, а как? Когда с другой стороны двери я слышала Наташино сердитое дыхание, напоминающее мне дыхание быка перед корридой.
– Я тебе новое куплю! Из новой коллекции! – прокричала я в щель и прислушалась – дыхание не изменилось.
Я загадала чтобы на Наташу упали самые красивые, самые модные, от самых-самых известных дизайнерских домов, десять платьев и может тогда, пока она будет из них выгребаться, я успею сбежать. Услышав шум, я поняла что мне пора и рванула за дверь. В несколько прыжков я преодолела расстояние до двери на улицу и распахнув её, занесла ногу.
– А туфли? – рыкнули мне вслед и тут же рядом с вымогательницей упали туфли.
– Вот это другой разговор! – счастливо заметила Наташа, радостно выходя с ворохом вещей из бани.
– Блииин! – пришла мне в голову запоздавшая мысль. – Надо было сразу баннику платье наколдовать и всё!
– Как хорошо, Ляшкина, что ты тормоз! – радостно хмыкнула подруга и, обернувшись к бане, прокричала баннику – Смотри мне! За старушку головой отвечаешь!
Я, понимая, что на нас свалилась какая-то очередная серьёзная проблема, медленно, опустив голову вниз, шла за Наташей, которая тащила своё выбитое шантажом добро к себе в комнату, и уже, похоже, напрочь забывала о старушке. Повесив аккуратно платья на вешалки и закрыв шкаф с вещами на ключ, Наташа показала мне профилактический кулак, и мы направились обратно к беседке. Не успели мы выйти во двор, как услышали громкие стуки в калитку.
– Кого там ещё принесло? – пробурчала Наташа, с психом распахивая дверь.
– Вот – тут калоши, халат и панталоны! – сунула Наташе в руки какой-то свёрток незнакомая старушка.
– А?? – вырвалось из Наташи.
– А зимнее Семёновна с Калашниковской обещалась! – крикнула Наташе уходящая старушка.
– Вот – сапоги, рейтузы, пальто! Ты не смотри, что молью побитое, оно теплююющее!
– Шуба, ну какая есть, зато тепло!
– Шапка, тапки, носки, гетры. Две капусты.
– Мешок картошки. Шерстяной платок.
– Курица (живая).
– Валенки! Если большие – газеты на пятки напхаете! Мука и семечки.
– Платок, два халата, рейтузы, гамаши!
– Вашу мамашу! – пробурчала Наташа, закрывая дверь за очередным посетителем, принёсшим нам что-нибудь, для найденной на помойке старушки. – Может, напишем объявление – что нам ничего не надо? – с надеждой уставилась она на меня.
– Давай лучше сделаем вид, что нас нет дома! – предложила я и, не обращая внимания на стук в калитку, мы двинулись на цыпочках в беседку.
– Кидайте сверху! У них сухо! – раздался зычный голос Спиридоновны, и к нам через забор опять полетели вещи для старушки.
– А комбинашка и чулки вот ей зачем? – пробурчала Наташа, собирая вещи в общую кучу на расстеленное на земле покрывало.
– Ты что, это ж фильдеперсовые! – хмыкнула Марго, пришедшая к нам на помощь и притащившая ещё мешок добра.
– Вот и забирай их себе! – буркнула Наташа, и Марго, оглянувшись по сторонам, засунула их себе в карман.
После обеда, когда мы уже и пообедали и пополдничали, а старушка всё ещё спала в гостевой комнате в бане, и поток вещей сверху прекратился, я осторожно приоткрыла калитку и выглянула на улицу. Осмотревшись, я с тяжким вздохом подняла и переставила во двор ведро моркови, сетку лука, свеклу и два арбуза. Ещё две юбки и рейтузы аккуратно остались висеть на калитке.
– Снимай их скорее! – прошипела Наташа. – Перед соседями опозоримся! Висят тут как флаги!
– Столько добра, нам пора уже приют для бабушек открывать. – пробурчала я, снимая вещи и набрасывая на своё плечо.
– Типун тебе! – рявкнула подруга. – И без этого обойдёмся! Ты лучше сделай какой-нибудь подарок им в ответ! Чтоб не зря принесли.
– Они же от чистого сердца! – пробурчала я.
– И ты от чистого сердца сделай! Только так чтобы, значит, инкогнито, а то узнают и побегут тогда к нам все!
Я задумалась и пожелала всем, кто нам помог, чтобы они получили то, чего им сейчас очень не хватало. Но только чтобы они не могли об этом никому рассказать.
На следующий день к нам в калитку молча постучали, молча же вывалили во двор несколько мешков овощей, под чутким руководством Спиридоновны и молча же ушли.
– Благодарим, значит, за ваш подарочек! – на прощание пробурчала насупившаяся Спиридоновна. – Только больше ни-ни, а то мы обидимся! Всё ж от чистого сердца!
– Вот и делай после этого добро. – пробурчала я вслед грозной бабусе и закрыла калитку покрепче.
Уже ближе к ночи мы собрались расходиться спать, но боялись за старушку – как она будет себя вести когда проснётся, кто её покормит и тому подобное, поэтому зевали, но держались до последнего. Спас нас снова банник, который деловито отлил в большую миску нашего борща, подхватил хлеб и сметану и отправился обратно к себе.
– Проснётся – покормлю! – буркнул он, и дёрнул ногой, отлепляя от платья зацепившийся репей.
– Тогда всем спать! Всё остальное – завтра! – скомандовала Наташа и мы с радостью бросились по постелям.
Утро нас встретило тишиной и смущающейся старушкой, скромно сидящей на лавочке в беседке и опять прижимавшей к своей груди потертый целлофановый пакетик.
– Доброе утро! – поприветствовали мы с Наташей её, а Гоша сделал вид что он обычный кот, чтобы не нервировать лишний раз старушку.
– Доброе! – отозвалась та и смущенно сжалась, хотя сжиматься было уже некуда.
Наташа быстро приготовила завтрак, я принесла тарелки-чашки, мы быстро разложили завтрак на тарелки, пододвинули одну тарелку поближе к старушке и стали есть. Старушка сначала робко, а после того как банник, ставший ей уже вроде как не чужим, подложил в её тарелку ещё блинчиков, уже смелее, накинулась на завтрак и быстро смела всё, даже при условии того, что её протезы были где-то утеряны, а своих зубов осталось мало.
– Ну что ж, давайте знакомиться! – предложила Наташа и представилась первой – я – Наташа.
– Я – Любовь Степановна. – смущённо пробормотала старушка.
– Я – Даша. – представилась я.
– Я – Акинфей! – представился банник и мы с Наташей выразительно уставились на него, а Гоша покрутил пальцем у виска.
Акинфей хлопнул ладошкой себя по рту и, нервно поправив тюрбан, добавил – Акинфеевна. Любомира!
– Ну хоть так. – тихонько пробормотала Наташа и повернулась к старушке. – Вы как на помойке-то очутились?
– Да-к я давно там, с лета. Там очень часто выбрасывают разную еду, так я её наберу и тем и питаюсь.
– Так там же вся еда испорченная. – покачала я головою.
– Ну, иногда бывает что испорчен только один бочок, а остальное – хорошее. А иногда вообще почти хорошее, но уже чуть попахивает. Зато не голодно. – ответила старушка.
– Ну а жили вы где? Где-то же вы обитали? – посмотрела Наташа на старушку, которая уже была отмыта начисто и переодета в подаренную соседями одежду.
– Да на рынке и жила, ночевала под прилавками на коробках, купалась и вещи стирала под краном для техничек.
– Сторож, получается, вас не гонял?
– Гонял! Ещё как гонял! – встрепенулась старушка, видимо сообразила, что может подставить сторожа.
– Понятно! – вздохнула я, представив жизнь старушки. – А до этого вы где жили?
– Да-к квартира у меня своя была. Трёхкомнатная! – с гордостью сказала старушка и заплакала.
– И куда делась квартира? – нахмурилась Наташа уже представляя себе какую-нибудь мошенническую схему.
– Так сын у меня в аварию попал, пол года в коме лежит, и сноха сказала, что шансов никаких – бесплатно его на ноги не поставят, нужны большие деньги и вот. – расплакалась старушка.
– Что – и вот? – уточнила я, пока старушка ещё не разревелась во всю мощь.
– Подписала я бумаги, которые мне невестка принесла, оказалось – что доверенность на неё на продажу квартиры, а что делать, если Тёмушка мой так и не выходит из комы, собрала вещи и стала ждать – когда невестка оплатит Тёмочке лечение и на оставшиеся деньги купит мне какой угол – может квартиру, может комнату.
– И долго ждали? – глубоко вздохнула я, понимая уже весь расклад.
– Где-то недели три. А потом приехали какие-то люди и выгнали меня. Сказали – что это теперь их квартира. Кинулась я к Людочке – она к матери переехала, а она меня на порог не пустила, сказала что Тёмушка из комы никогда не выйдет, а ей свою жизнь устраивать надо, и чтобы я не совалась к ней больше, и не вздумала в полицию заявлять, а то она заявление напишет, и Тёмочку отключат от аппарата. А Тёмочка мой, он же такой добрый, такой ласковый был, он меня так любил! Всё мне говорил – мамулечка, не переживай, я тебя никогда не брошу, и вот.
Старушка собиралась снова разрыдаться, но банник незаметно накапал ей в чай каких-то капель от Маргоши, и дал старушке выпить. Та глотнула чаю, вздохнула и сладко уснула.
– Ты ей не навредишь своими снотворными? – заволновалась я. – Вчера поил, сегодня!
– Да это не снотворные! – надулся Акинфей. – Это лёгкие успокоительные!
– Так а чего она тогда вчера весь день дрыхла, сейчас уснула? – не поверила я.
– Так ты представляешь, сколько времени она нормально не спала? Сначала сын попал в аварию, потом без жилья осталась. На рынке-то спать – такие себе удобства! Да ещё и постоянное чувство вины – и сыну не помогла и без жилья его оставила – вдруг он выживет, а идти ему некуда. Да и ещё – а вдруг действительно понадобятся деньги на лекарства, а у неё их теперь – нет. О себе-то она не так беспокоится, а сын у неё – вишь! – грустно вздохнул банник.
– Да – свой ребёнок – в любом возрасте – ребёнок! Конечно, все её мысли о нём. – вздохнула Наташа.
– Даже согласна была единственное жильё продать, лишь бы его спасти! – вот это материнская любовь! – поддержал Гоша.
– Хватит тут шипеть! – пробурчала я. – Я уже поняла, что вы хотите, чтобы я вылечила её сына! Но как? – вздохнула я.
– Так ты согласна? – ткнула меня пальцем в спину неизвестно откуда и как давно появившаяся в нашем дворе Маргоша.
– Я точно обратно забор зачарую, чтоб вы тут без спроса не шлялись! – пробурчала я, вздрогнув от неожиданности.
– Ой, и что это даст? Только отсрочку. Всё равно же пустишь! – хмыкнула Марго и добавила – Ну так шо, начинаем нашу операцию?
– Какую ещё операцию? – поёжилась я.
– Какую операцию? Спа-са-тель-ную!! – буркнула Марго и внимательно оглядела наш стол в поисках оставшейся провизии – не на голодный же желудок ей подвиги совершать.
– Что-то я волнуюсь! – потёрла я руки, по которым побежали мурашки.
– Не дрейфь! Я буду с тобой! – поддержала меня Марго.
– Что-то мне от этого легче не стало. – ухватилась я за лоб двумя руками и стала качаться на стуле.
– Хватит тут трусость разводить! – рыкнула Наташа. – Для начала дождёмся когда бабуся проснётся и узнаем у неё – где лежит этот Тёма, потом навестим его, а затем уже будем думать – что с ним делать и как его лечить!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71342275?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Надежда Викторовна Ляхова-Люлько
4 часть приключений ведьмы и её друзей.
История о двух подругах, одна из которых случайно получила Дар доброй ведьмы и теперь учится им управлять. На страницах этой книги вас ждут весёлые приключения, юмор, бытовая магия и многое другое!
Надежда Ляхова-Люлько
Дар ведьмы в наследство. 4
Новый опыт
Следующая неделя выдалась на удивление спокойной, и я уже надеялась, что мы вернулись к нормальной жизни, но не тут-то было! В один не самый прекрасный день, а, точнее, утро, когда мы только собирались позавтракать, к нам в калитку осторожно постучали. Забор тут же стал прозрачным со стороны улицы и мы увидели измученную женщину с инвалидной коляской, в которой сидел тоненький бледный мальчик.
– Может сделаем вид, что нас нет дома. – прошептала я, и с надеждой посмотрела на друзей. – Я чего-то уже устала быть ведьмой.
– Твоя игра – твои правила. – нахмурившись, пожала плечами подруга.
– Уважаемая ведьма, помогите! – взмолилась женщина и я, громко вздохнув, направилась к калитке.
– А ты как хотела, – "поддержал" меня Гоша, – Дар – это такая вещь, "взялся за гуж, не говори, что не дюж"!
– Ааа. – отмахнулась я и открыла калитку.
– Помогите нам! – бухнулась передо мной на колени женщина, едва я распахнула дверь.
– Встаньте! – сильно смутившись от такого поведения женщины, протянула я руку вниз и, ухватившись за её руку, потянула её наверх.
– Не бросайте нас! Вы наша последняя надежда! – ухватила женщина меня за ноги, как будто боялась что я сбегу.
– Да не убегу я! – разозлилась я. – Проходите скорее!
Я распахнула калитку пошире и женщина быстро вскочила на ноги, схватила коляску и со всей скорости затолкала её во двор. Оказавшись во дворе и увидев, что я закрыла калитку изнутри и явно не собираюсь их выгонять, женщина заметно расслабилась и стала дышать.
– Везите сюда! – прокричала нам Наташа из беседки и помахала рукой, давая женщине точный ориентир.
– Бегу, бегу! – тут же отозвалась женщина и побежала с коляской вперёд.
Усадив гостью на кресло и подвинув стол вплотную к мальчику, Наташа начала расставлять тарелки и чашки поближе к гостям. Мы с Гошей сами подвинули к себе свои и вцепились зубами в горячие вкусные сырники с густой настоящей деревенской сметаной. Напитков было несколько на выбор – молоко, чай и какао. Я пила какао, Наташа – чай, Гоша – молоко, а гостья с мальчиком – какао, так как мы, видя их смущение и неловкость, быстро сами наложили им в тарелки сырников и налили напитки.
– Когда я ем, я глух и нем! – предупредила Наташа и мы взялись за приборы.
Я специально ела очень медленно, чтобы гости могли нормально насытиться, потому что видела, что мама мальчика была готова сразу бросить вилку, как только я закончу есть, а я хотела чтобы они нормально поели, так как видела – какими голодными глазами смотрел на стол мальчик. Сам он есть не мог, его кормила с ложки мама. Поэтому у них получилось дольше, чем у нас. Когда уже и мальчик и мама съели по второй порции сырников, молча наложенной Наташей в их тарелки, и напились вкусного какао, я отложила вилку и повернулась к гостям.
– Итак, я вас слушаю!
– Пожалуйста, помогите! Я вас умоляю! – зарыдала женщина.
– Давайте коротко по делу! – остановила её Наташа, убиравшая со стола.
– Лёша прыгал с мальчиками, они прыгали по старым гаражам, в одном из них проломилась крыша и он упал вниз. При приземлении на бетонный пол он повредил позвоночник. Теперь ни ходить, ни сидеть, ни двигать руками и ногами – он не может!
– А как же он сейчас сидит? – удивлённо уставились мы с друзьями на мальчика.
– Мы бы его лёжа не смогли бы привезти в автобусе, вот я ему объяснила – что это его единственный шанс, и он согласился терпеть, и уколы я ему сделала, чтобы было не так больно. А вообще – он не может сидеть, ему больно, там какой-то нерв ещё защемился и стреляет.
– Ляшкина Даша! – заорала мне Наташа. – Ты не могла у них сразу спросить? Давайте, укладывайте пацана, куда ему лучше постелить?
Женщина показала на лавку и мы втроём с ней аккуратно достали мальчика из коляски и уложили на спину. Мальчик выдохнул и, наконец, расслабился.
– Что же вы его так мучили, неужели не могли привезти лёжа? – недовольно посмотрела я на маму мальчика.
– Не могла. – расплакалась та. – Я – мать-одиночка, нам и так еле-еле хватило денег на дорогу, а как бы я его лёжа везла – это же спец транспорт нужен, а он нас это дорого. Мы вот тут поднатужились и поехали – в поезде он лежал, а в автобусе уже никак, сами понимаете.
– Вы что – из другого города приехали? – удивилась Наташа.
– Да. – кивнула женщина.
– И откуда, если не секрет?
– Из Мурманска. – ответила женщина.
– Это вы больше суток на поезде ехали? А потом ещё на автобусе два часа от вокзала? – охнула Наташа.
– Ну да. – грустно пожала плечами женщина.
– А как вы нас нашли? – удивилась я, услышав про другой город.
– Нам в больнице нянечка подсказала, у неё в вашей деревне сестра живёт. Вот она и посоветовала съездить сюда, сказала что как-то сестра говорила, что у них в деревне две ведьмы поселились.
– Одна. – тихо прошептала я и тяжело вздохнула.
– Вот, и что может быть они смогут помочь, а то больше ведь некому! – проговорив это мама мальчика снова расплакалась.
– Понятно. А в деревне нас каждая собака знает, поэтому вы не промахнулись. – кивнула своим мыслям Наташа.
– Да! – закивала женщина. – Нам сразу показали куда идти! Посмотрите, пожалуйста, моего малыша, он уже еле-еле дышит, не ест почти ничего, жалуется на головные боли и вообще – смотрит на потолок и молчит целыми днями. Друзья-то его сначала приходили навещать, а со временем бросили, вот он и замкнулся в себе.
– Хорошо, устраивайтесь у нас, а там посмотрим, что можно сделать. – пригласила я гостей в баню – а что – там и поспать есть на чём и помыться, к тому же там тепло и уютно, не хуже чем в доме. А в доме лишних комнат нет, да и просить домик расшириться – это напугать женщину, а ей и так досталось. Втроём мы аккуратно донесли мальчика вместе с лавкой до бани и занесли в комнату отдыха.
Показав где что находится, где можно сложить старые вещи и надеть новые, я вернулась в беседку к друзьям.
– Если ты им не поможешь – я с тобой дружить перестану! – прошипела Наташа мне на ухо, а Гоша молча провёл когтём у себя по горлу, обещая мне сладкую жизнь.
– Да я не знаю что и делать, я же таким никогда не занималась. – расстроилась я, так как и сама хотела помочь, но не знала – как.
– Тебе что – дар передали чтобы ты тут хиханьки да хаханьки устраивала? – буркнул Гоша. – Иди открывай Гримуар, или я баб Нюру позову.
– Не надо пока никого звать. – насупилась я. – Может я ещё сама справлюсь!
Я вздохнула и пошла в домик за Гримуаром, а Наташа пошла в баню – помогать устраиваться на ночлег гостям. Хотя ещё было утро, было понятно, что они у нас задержатся не на один день, и, дай Бог, чтобы мы им помогли!
Я закрылась в своей комнате и спросила Гримуар – что мне нужно сделать чтобы вылечить мальчика. Гримуар зашелестел страницами и на его чистых листах появилась надпись – "Ты всё знаешь сама, вспоминай и действуй!" Увидев такую подставу, я разревелась. Но Гримуар не пошёл мне навстречу, а, наоборот, когда моя слеза упала на его листок, лист выгнулся, сбросил каплю на пол и плотно закрылся.
– Ну и помощничек! – пробурчала я и взялась за шкатулку.
Шкатулка удивила меня не меньше чем Гримуар – она демонстративно защёлкнула все свои замочки, как только я взяла её в руки и, как я её не вертела – никак не смогла приоткрыть. Я пыталась позвать бабу Нюру через крышку шкатулки, но тут тоже было глухо. Повздыхав целый час, я поняла что поздно просто так без толку сидеть и направилась в баню – посмотреть на мальчика, может быть всё-таки я смогу ему чем-то помочь.
Как только я открыла дверь в баню, я наткнулась на Наташу, банника и Гошу, сидящих молча за столом. Наташа приложила палец к губам, показывая чтобы я молчала. Я повернула голову налево и увидела на диванчике крепко и спокойно спящую маму, держащую за руку мальчика, спящего на лавке поставленной впритык к диванчику. Оба были тепло укрыты и с удобными матрасами и подушками. В бане было проветрено и приятно пахло.
– Ну что – долго ты собираешься на него смотреть? – прошипела Наташа, когда я уже минут пять стояла у входа и не сводила с мальчика глаз.
– Да не шипи! – разозлилась я. – Я не знаю – с чего мне начинать!
– Ну а как ты вечно всё делаешь – силой мысли – загадай чтобы он вылечился и всё! – пробурчал Гоша и поторопил меня взмахом лапы.
– Да не получается у меня так! Загадать я ещё загадала, когда только увидела их у ворот! Потом ещё три раза! И ничего! Максимум, что у меня получилось – снять у мальчика боль, и то я не знаю – надолго ли!
– Как какую-нибудь фигню натворить – так у неё на раз-два получается, а как ребёнка вылечить – так – ничего! – прошипела подруга. – Учти, не вылечишь – про нас с Гошей забудь! Не ведьма, а сплошное недоразумение!
– Хватит на меня орать! – прошипела я в ответ и, взяв себя в руки, уверенно сделала шаг в баню.
Как только я подошла к мальчику, Наташа с Гошей пошли на выход из бани, а банник просто испарился. Видимо, никто не хотел мне мешать, но оно так даже лучше – если что – будет меньше свидетелей моего позора.
А я зависла над гостями и тяжело вздыхала. И, чем больше я смотрела на мальчика и маму, тем сильнее мне хотелось им помочь. Было видно, что семья с небольшим достатком, представляю – чего им стоила эта поездка – особенно в моральном плане. У мамы мальчика под глазами расположились глубокие синяки, мальчик был тоже с тенями, да ещё и очень-очень бледный. Не помочь им – это означало провал всей миссии – ну не за тем же я здесь, чтобы только делать из ведьм Анджелину.
Я взяла табуретку, аккуратно поставила её возле мальчика и тихонько присела. Долгим взглядом я рассматривала мальчика, но ничего не получалось увидеть.
– Не получается? – тихонько спросил меня банник.
– Не-а. – грустно покачала я головой.
– А, может, перевернуть его на живот? Тогда, может, увидишь? Позвоночник-то ближе будет. – предложил новый соратник. – Давай вместе! Вдвоём-то быстрее справимся.
В общем-то, терять мне было нечего и я согласилась.
Осторожно обхватив мальчика с двух сторон, мы перевернули его на живот. Мальчик тихонько застонал, но банник прошептал над ним какие-то успокаивающие слова, и мальчик глубоко уснул. Банник аккуратно стянул с него рубашку и уставился на меня, ожидая от меня каких-то действий, но я пока не могла понять – с чего мне стоит начинать.
– Не стой столбом, давай позвоночник смотри! – толкнул меня банник в бок и я, отставив подальше табуретку в сторону, нависла над ребёнком.
Я приблизилась к ребёнку настолько – насколько смогла и, как могла, попыталась рассеять своё зрение. Затем я начала медленно сканировать покалеченную спину. Сначала я ничего не видела, но потом вдруг перед моими глазами как-будто исчезла тонкая бело-прозрачная пелена и я увидела уже не кожу спины, а все, что находилось под ней. Нервы, сосуды, позвоночник. Увидела я и места разрыва нервов, каких-то белых тонких волосков, переломы позвоночника и какие-то неправильные шишки. Я глубоко вздохнула и руки сами потянулись вниз. Когда ладони оказались в сантиметре от кожи мальчика, я всем телом стала ощущать холод и какую-то засасывающую темноту, идущую от больных мест. Я глубоко вздохнула, полностью настроилась на лечение и попросила пространство помочь мне в этом. Тут же из кончиков моих пальцев вышли светло-жёлтые тонкие лучи, казавшиеся продолжением пальцев, которыми я могла управлять как самими пальцами. Я осторожно ими взяла тонкие белые разорванные волоски и аккуратно подвела их друг к другу. Соединив волоски в месте разрыва оборванными концами, я стала своей энергией как бы склеивать их, прямо ощущая всем телом, как они "приживаются". Затем я немного подождала и отпустила их только тогда, когда от этого места перестал идти холод и они перестали отличаться по температуре от здоровых органов ребёнка.
Соединив все разорванные волоски, я расслабилась, глубоко вздохнула и пошатнулась назад. Внезапно меня подхватили под мышки и усадили на табуретку. Я скосила глаза в бок и увидела рядом с собой всю честную компанию – Наташу, Гошу, Водяного, Лешего и Марго. Где-то на заднем плане мотылялся банник.
– Ты как? – тихонько спросила Наташа, меняя полотенце у меня на голове на более холодное.
– Уже лучше! – прошептала я сухими губами.
– Вот, попей! – прошептала Марго, протягивая мне кружку с каким-то тёмным горячим отваром.
– Мне и так жарко. – пробурчала я. – А ты ещё почти кипяток подсовываешь!
– Молча пей! – огрызнулась та и поднесла кружку к моим губам.
У меня тряслись руки, поэтому я не стала отказываться от её помощи и вцепилась губами в кружку. Выпив отвара я почувствовала в теле какую-то лёгкость и ощущение, что меня куда-то понесли.
– Сюда несите, кладите спиною на землю! Пусть набирается энергии! – услышала я где-то вдалеке голос всё той же Марго.
– Ты чего налила мне, отравница? – прошептала я из последних сил.
– Не отравница, а лучшая травница во всём этом ведьмином округе! – гордо отозвалась та.
– У вас, что – ещё и округи имеются? – прошептала я немеющим языком.
– Не у вас, а у нас! У НАС, родная! – хмыкнула та и я, почувствовав полную невесомость, улетела куда-то под облака.
– Ляшкина, хватит балдеть! – привёл меня в себя голос Наташи. – Вставай, а то ещё седалище застудишь!
– Отстань, я энергии набираюсь! – пробурчала я.
– Вставай уже, великая целительница, набралась ты энергии выше крыши! – услышала я голос Марго и поняла что больше пофилонить не удастся.
– Долго я тут лежала? – удивлённо спросила я, разглядывая красивые звёзды, раскинувшиеся в небе надо мной.
– Два часа сорок минут! – проинформировал меня Гоша. – Мы уже хотели тебя насильно возвращать!
– Насильно – это как? – усмехнулась я.
– Да вот так! – хмыкнул Гоша и воткнул свои когти в мой бок.
– Ой, ёпрст! – завизжала я и подскочила.
– Ну вот, а вы боялись! – усмехнулся Гоша и брезгливо обтёр когти об свою шерсть на боку.
– Как там мама и мальчик? – поинтересовалась я, поедая уже приевшийся, но такой вкусный, свежеприготовленный обжигающий шашлык.
– Отлично! – отрапортовал банник, запивая шашлык самодельным квасом Лешего. – Мама его давно, видимо, нормально не спала, я ей только расслабляющее заклятие кинул, как её унесло. Мальчик тоже спит. Так и будут спать до утра. Я проконтролирую!
– Может, мальчика примотать как-то к лавке? Чтобы он на спину не переворачивался? А то у меня там ещё не всё доделано! – заволновалась я.
– Дело говоришь! – поддержал меня банник.
– Так он же сам не сможет, он же парализованный. – встряла Наташа.
– Был! Она ему уже частично восстановила нужные связи! – со знанием дела поправил Наташу мой новый помощник. – Я сам видел как там всё срасталось!
– Ну, Ляшкина, я прям тобой горжусь! – радостно воскликнула подруга и трепетно доложила мне в тарелку моего любимого салата с баклажанами, отогнав от него вилкой лапу Водяного.
– Ну не зря же я столько сил вбухала! – гордо заявила я и свысока посмотрела на друзей.
– Так что – он уже сможет ходить? – обрадовалась подруга и чуть не пустилась в пляс.
– Ты что, ещё дня три как минимум там колдовать над ним! – остановила её Марго. – Там такие серьёзные разрывы и поломки были, что ты! Думаешь, зря она над ним пол дня провисела.
– Как пол дня? – удивилась я и ещё раз посмотрела на ночное небо.
– Вот так. – пожала плечами Марго.
– А почему я не почувствовала что так много времени прошло, мне показалось – максимум пол часа.
– Потому что ты вошла в состояние санатории, потока, и внутри тебя время остановилось, но у нас-то шло. Вот поэтому! – пояснила Марго, и я сделала вид, что что-то поняла.
– А как вы тут вообще оказались? – удивлённо спросила я друзей, когда мне в голову пришла одна мысль – я же "заговорила" забор и калитку так, чтобы через них никто, кроме живущих на нашей территории, не смог войти без моего разрешения!
– Так ты нас сама позвала. – пожал плечами Леший. – Прямо заколыхала всё пространство – я не умею, приходите, помогите! Мы и пришли!
– А чего ж тогда не помогали? – нахмурилась я.
– Так а чего лезть – когда ты и сама справлялась? Тем более – что мы ничего такого не умеем! – хмыкнула Марго.
– Ага! – смачно обгладывая зажаренное рёбрышко, поддакнул Водяной. – У нас же такого дара нет!
– А чё тогда припёрлись? – пробурчала я.
– Шашлык поесть! – усмехнулась Марго.
– Ты звала, мы и припёрлись. – надулся Леший. – И вообще – мы тебе помогли энергии набраться, а то сама валялась бы теперь три дня на лавке – ни встать, ни сесть, пока б набралась! А мы тебя и в нужное место положили и травок нужных заварили и..
– Ладно-ладно, я поняла! Сдаюсь! – успокаивающе подняла я руки вверх.
– Я очень рада что вы пришли! – тихонько пробухтела Маргоша.
– Да, очень рада! – улыбнулась я. – Всё-таки поддержка – всегда очень важна!
– Вот то-то! – многозначительно поднял указательный палец вверх Водяной, от которого была только моральная поддержка, и то сомнительная, ну, и то ладно!
– Так, господа-товарищи! – стала подниматься на ноги Наташа. – Мы пойдём спать, вы тут сильно не буяньте, ещё маму с мальчиком разбудите! И долго не засиживайтесь!
– Да мы тихонечко! – хмыкнул Леший, вытирая пальцы об себя и доставая карты.
– Ага! По чуть-чуть! – поддержал его Водяной, доставая какой-то пузырёк из кармана своих шаровар.
Почти всю ночь в беседке горел костёр – наши гости-картёжники отдыхали и, похоже, что и пили. Заодно и пели, но шепотом, видимо, чтобы не разбудить маму с мальчиком. Под утро, когда самый сладкий сон, они стали тарабанить в моё окно, чем ооочень сильно меня разозлили.
– Какого лешего вы тут стучитесь?! – рявкнула я также шёпотом.
– Домой хотим! Пусти уже скорее!
– А чё к себе не идёте?
– Ворота не пускают!
– Ёлки! – схватилась я за лоб, вспомнив, что сама сделала такой "непроходимый" забор, и он ни к нам, ни от нас теперь без моего разрешения никого не выпускает. Ещё сильнее разозлившись, я приказала забору вернуться в прежнюю модификацию и выпнуть наружу всю эту лесную семейку, и с наслаждением рухнула на подушку. За окном заскрипела дверь к Лешему и я окончательно успокоилась.
Второй раз я проснулась уже на рассвете, примерно, через пол часа после ухода лешачьей семейки. Бросив ненавидящий взгляд на будильник, я поплелась в ванную, а оттуда на улицу. Походив босиком по траве, пообнимав деревья, я подзарядилась энергией и направилась к мальчику. И он и его мама ещё спали, всё было без происшествий – как доложился мне банник, пахнув на меня настойкой из мухоморов от Лешего.
Я даже не стала его ругать, чтобы не терять времени, а сразу занялась мальчиком. Повторив уже знакомое мне "упражнение", я снова увидела спину мальчика "без кожи" и стала колдовать.
Сложить и заживить поломанные звенья позвоночника было легко, а вот соединить тоненькую голубую ниточку, почти разорванную пополам, и срастить её – было уже сложнее. Но и это у меня получилось. Я внимательно своим рассеянным взглядом просканировала спину мальчика и поняла – я сделала практически всё, что могла сделать. Осталось только ещё запустить движение жизненной энергии, и ребёнок будет здоров. Но на это у меня пока что не хватало сил. Я сама еле-еле держалась на ногах.
Осторожно отойдя от спящего под заговором банника мальчика, я открыла дверь бани и, встав в проёме, стала глубоко дышать, пытаясь хоть как-то восстановить свой резерв.
– Доброго утречка, ик! – шёпотом поприветствовала меня неизвестно как появившаяся рядом со мной Маргоша. – Чё-то сделала?
– Чё-то да! – пробурчала я.
– Но не всё?
– Не всё. – вздохнула я.
– На, выпей! – развязала Маргоша принесённый с собой узелок и протянула мне какой-то бутылёк.
– Это что? – удивилась я подарку от Маргоши.
– Это восстановительное зелье. Для тебя сварила.
Я подозрительно посмотрела на Марго, а потом плюнула и отхлебнула зелья. Сразу внутри стало горячо, как будто по венам пустили огонь.
– Ты мне что – самогон принесла? – закашлявшись, прошипела я.
– Ну не без этого. – хмыкнула Марго. – Но на нужных травах! А сейчас возьми меня за руку и тяни энергию на себя! Тебе нужно закончить лечение, а то ничего не получится! Ещё хуже может стать!
Испугавшись за мальчика, я схватила ладонь Маргоши, крепко сжала и стала притягивать её энергию к себе. Постояв так две минуты и почувствовав себя полностью обновлённой, я отпустила её руку.
– Давай, доделывай! – просипела Марго, внезапно постарев до дряхлой старушки и, еле ковыляя и пошатываясь, направилась в беседку.
Я быстро вернулась к мальчику, положила сложенные друг на друга ладони на его копчик и послала волной энергию ему вверх по позвоночнику. Когда энергия дошла до шейного позвонка, я послала вторую волну. Моё тело заметно потяжелело, появилась слабость, но надо было ещё чуть-чуть поработать. Сложив также руки на макушке мальчика, я послала ещё одну волну, уже меньших размеров и не такую сильную, вниз и вернулась к ногам. Обхватив обе его ступни, я послала последнюю волну, вверх, и отпустила ступни. Присмотревшись рассеянным взглядом к ребёнку, я увидела что смогла раскачать его жизненную энергию и теперь он сам уже наполнялся ею, без моей помощи. На спине больше не было ни красных пульсирующих пятен, ни тёмных холодных провалов, была обычная здоровая спина ребёнка.
– Можно будить! – просипела я баннику и пошатываясь как Марго, направилась в беседку.
Марго к тому времени уже напилась восстановительной настойки и выглядела гораздо лучше. Я от переизбытка чувств крепко обняла её и стала благодарить за помощь. Марго покраснела и стала говорить – что друзья так и должны поступать и приходить на помощь, и тоже крепко меня обняла. Наташа, размешивавшая в беседке борщ, с изумлением уставилась на нас, мешая борщ уже автоматически.
– С вами всё в порядке? – сощурив глаз, спросила она.
– В полном! – кивнула я головой.
– Что-то как-то не так. – недоверчиво осматривала меня подруга.
– Да брось ты, всё как всегда! – отмахнулась я и, отпустив Марго, и слегка пошатываясь от усталости направилась к домику, принять душ.
Внезапно на пол дороги к домику я взмахнула руками, топнула ногами и заверещала:
– Мы с приятелем вдвоём
работали на дизеле,
он – му.ак и я – му.ак
у нас дизель спи…!
Наташа от изумления выронила половник и широко раскрыла рот. А я заверещала:
– Ты зачем меня не любишь,
я ведь раскрасавица!
Ну и что что рожа набок,
в темноте всем нравится!
– Вы что там в бане делали?! – заорала Наташа, наконец, вернувшая себе способность говорить, а точнее – орать.
– Мальчика лечили! – гордо выставила я ногу вперёд и продолжила:
– Серебристый лайнер ТУ
развалился на лету
эта фирма ещё ту
выпускает х…у!
Наташа перестала хлопать глазами и, откинув в сторону крышку от кастрюли с борщом, которую держала в руке, и опрометью кинулась в баню. Тут же оттуда раздался её, заглушающий все звуки во всей округе, рёв:
– Я вам сейчас рога поотшибаю! Вы что натворили, контуженные?! Его же всего трясёт и ноги уже дёргаются!
Мы с Марго заглянули в глаза друг другу и, не сговариваясь, бросились в баню. Залетев туда мы увидели изумлённую Наташу и маму мальчика, сидевших на диване с широко распахнутыми глазами и самого мальчика, который, поставив руки в боки, выкинул коленце и подхватил за мной:
– Не ходи, милок, по саду,
не ломай акацию!
Про тебя и про меня
пустили провокацию!
Задал Митенька вопрос
и прощай родной совхоз!
Говорили Митеньке-
не звезди на митинге!
Первая в себя пришла Наташа. Она привычным движением схватила полотенце со спинки стула и кинулась на меня.
– А причём тут я? – изумлённо заорала я, пригибаясь от полотенца. – Я такого вообще не знала!
– Вообще, да. – остановилась Наташа и задумалась. – Не твой репертуарчик.
– Это я! – с довольной улыбкой сказала Марго.
– Ну я тебе сейчас устрою! – взревела Наташа. – Спелись две вороны! Вы у меня сейчас и попляшете!
– А это мысль! – обрадовалась Марго и затянула:
– По реке плывёт топор
из села..
– Ну всё!– рявкнула Наташа и кинулась на нас по новой.
Мы с Марго не стали испытывать судьбу и шустренько выскочили из бани. Сделав вместе с Наташей три круга вокруг неё, мы вдруг услышали зычный голос мамы мальчика:
– Сидит милка на крыльце
с выраженьем на лице
выражает то лицо -
чем садятся на крыльцо!
– Ну всё, довели женщину! – взвизгнула Наташа и с подозрением уставилась на меня. – Ты там в бане хряпнула что ли? Да ещё с мамашей?
– Да ничего мы такого не делали! Тем более с мамой мальчика. – обиженно надулась я. – Со мной Марго немного своей энергией поделилась и всё!
– Ага! А, энергия-то у неё уже, видимо, с градусом была! И ты подхватила! А потом поделилась ещё и с мальчиком! Накачали бедного ребёнка!
– Гы, а потом и мамашу его тоже накачали скажешь? – хмыкнула Марго.
– А это уже, скорее всего, ваша сорокаградусная энергия воздушно-капельным путём передаётся от вас и так влияет на другие организмы! – огрызнулась Наташа.
– Ну, вообще-то, я читала – что все организмы делятся друг с другом своей энергией, то есть, происходит банальный взаимный энергообмен, но чтобы при этом ещё и передавалось такое – я слышу в первый раз. – недоверчиво покачала я головой. – Тем более – что тебе же не передалось!
– Мне не передалось потому что я энергетически сильнее вас! – гордо заявила Наташа и закончила разговор, уперев руки в боки:
– Как на улице Донской
меня стукнули доской.
Что за матьтвоюити,
нельзя по улице пройти!
Мы все уставились на неё.
– Да это так, просто навеяло! Идите кушать! – махнула рукой она и пошла в беседку разливать по тарелкам обеденный борщ.
– Вы это. – смущённо посмотрела я на маму, крепко прижимавшую к себе мальчика, – Не обижайтесь на нас, пожалуйста, за такие песни!
– Да вы что, куда там обижаться, вы же нас спасли! – вытерла женщина слёзы ладонью.
– Вы только сильно не разгуливайтесь, ему ещё пару дней порасхаживаться надо, чтобы полностью восстановиться! – предупредила Марго гостей и мы все дружно направились в беседку.
Наташа быстро разлила борщ по тарелкам, поставила в центр стола большую миску с горячим картофельным пюре и котлетами, накрытую полотенцем, рядом – огромную салатницу с овощным салатом, положила рядом свежесорванный зелёный лук, укроп с петрушкой и вместо приятного аппетита сказала:
– Над селом фигня летала
серебристого металла,
много стало в наши дни
неопознанной фигни!
– У, злыдня! – замахнулась Наташа на Марго, и ту тут же как ветром сдуло за забор.
– Наташа. – укорила я её. – Всё ж таки она помогала мне, ну, чем могла! От души, так сказать!
– А что – Наташа? Тоже мне, нашли народную певицу! – пробурчала подруга и, чувствуя муки совести, добавила – Иди заешь уже, раздолбайка!
В заборе осторожно приоткрылась дверь и бочком- бочком к нам назад вернулась Марго.
– Ты ещё добавила, что-ли? – втянула воздух одной ноздрёй Наташа.
– Ну надо же мне как-то восстанавливаться? – пробурчала Марго. – Ведьмам настойка на мухоморах – самое то для восстановления, нам алкоголь не вредит как людям.
– Так, может, я тоже? Я же теперь ведьма? – тихонько поинтересовалась я вслух.
– Нет, тебе нельзя! – показала мне кулак Наташа и я передумала.
– Оно и правильно! – поддакнул Наташе невесть откуда появившийся Леший. – Ты – человеческая ведьма, тебе и правда нельзя, не то что моей кикиморе!
– Кому? – взвилась Марго.
– Это по характеру! – оправдался Леший и, на всякий случай, отодвинулся подальше. Но всё же, хитро посмотрел на свою Марго.
– Эх, всё-таки, какой бы по характеру кикиморой она не была, а он её очень любит! – тихонечко вздохнула я и задумалась.
– Хватит плавать в облаках! – буркнула Наташа мне под ухо и бултыхнула в мой борщ столовую ложку с горкой деревенской сметаны. – И тебе найдём!
Я решила поверить подруге на слово, успокоилась и мы всей дружной компанией быстро застучали ложками по тарелкам.
Мама с мальчиком пробыли у нас ещё три дня, а потом мы вызвали такси и проводили их до вокзала и посадили в поезд. С собой мы им передали кучу сумок с продуктами и другими подарками от нас, Водяного и семьи Лешего. Еле до вагона доперли. Хорошо, что там их обещал встретить сосед, который, как я увидела, по секрету, в зеркале истины, неровно дышал к маме мальчика, но та отталкивала его, боясь, что он будет плохо относиться к её сыну. Я вечером перед отъездом провела с ней беседу и она обещала присмотреться к нему.
Происшествий за время нахождения мамы с мальчиком у нас больше не было. Но и мы предусмотрительно запретили появляться у нас в гостях всей этой гоп компании.
Мама мальчика всё порывалась узнать мой номер телефона, чтобы перевести деньги за лечение, когда соберёт, но мы ей не дали. Тогда она, помня, что чем-то всё-таки нужно отблагодарить, обещала через сестру передать мне изумительную тёплую самовязанную шапку, чтобы я не застудила голову. На этих словах Наташа с Гошей выразительно прихрюкнули, и я также выразительно показала им огромный кулак.
– Ну вот какая из тебя ведьма, Ляшкина? – махая в след уезжающему поезду, выдала подруга. – Ты даже исцеление превратила в фарс.
– А я виновата, что это дело очень сложным было и мне своей энергии не хватило. – обиженно надулась я.
– А я говорила – делай упражнения, развивай свои каналы! – пробурчала Наташа, тыча меня пальцем в спину, по дороге к автобусу от вокзала.
Опять к нам гости
Домой мы добрались также без происшествий, да и вообще вся следующая неделя выдалась на редкость спокойная. Друзья у нас не собирались, молодильное дерево скинуло последние листочки до следующего сезона, так что, можно сказать, что у нас была тишь да гладь, да Божья благодать.
Наташа возилась со своим огородом, затем пару раз наведывалась с проверкой в свой фейский мир, в общем, полным ходом готовилась к предстоящей зиме.
Мы с Гошей наслаждались теплом и солнышком в нашем круглогодично тёплом дворе, периодически плавая в своём бассейне и радуясь жизни. Время от времени Наташа, видимо от зависти к нашему весёлому времяпрепровождению, выгоняла меня в лес собирать нужные травки и корешки, изучать новые практики, углублённо читать Гримуар и варить зелья. Так как она, в случае отказа, обещала лишить меня довольствия, то мне приходилось соглашаться.
Но сегодня она проводила последнюю зачистку своей теплицы и ей было не до меня, и я весь день проболталась у бассейна. Иногда повторяя различные лечебные пассы и упражнения по набору энергии, но, в основном, конечно, просто валяясь в купальнике на лежаке.
Так я и лежала никого не трогая, никому не мешая, когда в калитку настойчиво постучали. Я была не очень довольна гостям, так как забор показывал мне явившихся в гости двух старушек, одну из которых, а именно Спиридоновну, я откровенно недолюбливала, так как она была местной сплетницей, да к тому же часто меня при встрече обзывала рукозадой ведьмой.
– Ну чего тебе надобно, старче? – открыла я калитку и уставилась на них.
Старушки в ответ уставились на меня. Ещё бы – у них лил дождь, дул холодный ветер, и вообще, была пренеприятная погодка градусов так всего восьми тепла. А у меня во дворе – лето, двадцать восемь градусов и я в купальнике.
– Вот, разбирайтесь сами! – пробурчала Спиридоновна, приходя в себя, и пихая вторую старушку к нам во двор.
– В каком смысле – разбирайтесь? – удивилась я, разглядывая вторую худую замызганную старушку.
– Я её на Купчинском рынке нашла, она там в мусорке для овощных отходов ковырялась. Я её как увидела, сразу поняла – что это к вам!
– Зачем – к нам? – не поняла я.
– Ну я её к себе привести не могу, у меня семья там, мал-мала-меньше! А вам-то чего – вон какие хоромы отгрохали! Не на мусорке же её оставлять? Уже холодно. Да и ливни пошли. Вон смотри как трусится! – Спиридоновна подтолкнула смущающуюся старушку ко мне в тепло и дала дёру, чуть не роняя галоши на бегу.
– Ну заходите что ли. – пробормотала я, закрывая калитку в холодную осень.
Я закрыла калитку и направилась в беседку, в которой Наташа опять варила свой любимый борщ на говяжьей косточке с вкусными кусочками мяса. Ммммм.
– Наташа! – рявкнула я ей в ухо и она чуть не подскочила на месте.
Вытащив наушник она уставилась на меня и стала машинально поднимать руку с половником вверх. Я благоразумно отскочила подальше.
– Ты чё, ошалела? – рявкнула она, опуская половник на подставку и вынимая второй наушник.
– К нам соседка какую-то бабусю привела! – показала я ей в сторону бабуси и Наташа застыла.
– Опять какая-то помощь нужна? – нахмурилась подруга. – Чего к тебе вечно всяких старушек притягивает?
– Может это само Мироздание посылает их ко мне? Типа как самые незащищённые слои населения? – задумалась я.
Наташа тяжело вздохнула.
Старушка меж тем так и стояла у калитки, прижимая к груди потёртый целлофановый пакет и мелко трясясь.
– Чего она трясётся? Боится что-ли? – поинтересовалась Наташа, и я пожала плечами.
– А чё бы ей не трястись, на улице холодно, мокро, она в тапочках и замызганном халате, платок вон вообще совсем промок, вот она и трясётся.
– Топи баню! Я сейчас! – гаркнула Наташа и кинулась к старушке.
Я, понимая, что теперь старушка – точно наша проблема, схватив со стола кусок пирога с яблоками понеслась в баню. Там, положив пирог на тарелку, я обрисовала проблему баннику и тот велел вести скорее старушку к нему, а он тут ужо поддаст пару.
– Ты сильно-то не увлекайся. – предупредила я его. – Смотри, чтобы не перегреть старушку, а то ещё плохо станет! А в деревне свидетели есть, что её к нам приводили!
– Обижаешь! – пробурчал банник. – Я свою работу знаю! Сейчас хорошенько её попарю, чтобы аж косточки прогрелись, но не до ихфаркту, а до согрева! Не сильный жар пущу, а местно, так сказать, буду прогревать, веничком!
– Ага, а если старушка тебя застесняется? И не станет париться? – нахмурилась я. – Ты же всё ж таки мужчина.
– А что же тогда делать? – растерялся банник.
– А давай мы на тебя платье нацепим и платок? – предложила я.
– Ты что, совсем тю-тю! – не согласился, видимо, банник.
– Ну тогда иди отсюда, я в своей бане сама разберусь! – пробурчала я и приглашающе открыла дверь на улицу.
– Ладно, давай своё платье! – пробурчал банник и я стремглав кинулась домой к нашему гардеробу.
Выхватив оттуда Наташино платье, какое было не жалко, я захватила ножницы и кинулась обратно.
Нацепив на банника, который был ростом мне по пояс, платье, я быстро отрезала лишнее и лишним намотала его на голову банника на манер тюрбана и отошла в сторону. Нуу, что сказать – издалека можно принять за девушку. Если слабое зрение. Скорее всего у старушки такое, так что сойдёт.
– Ну шо вы там копаетесь? – распахнула дверь в баню Наташа и уставилась на банника и меня с ножницами. – Это что, платье из моего летнего ан-сам-бля?! – по слогам произнесла подруга, не веря глазам своим.
– Да это же платье из прошлогодней коллекции! – отмахнулась я от неё, забирая из её рук старушку и слегка прикрываясь ею, двинулась в душевую.
Обернувшись перед входом я увидела Наташины глаза, буравящие мою спину и поняла что могут быть жертвы. Я тяжело задышала и поскорее закрыла дверь на крючок.
– Вот, располагайтесь! – усадил банник старушку на лавочку и дал в руки мочалку с мылом и шампунь и сделал мне знак освободить помещение.
Ага, а как? Когда с другой стороны двери я слышала Наташино сердитое дыхание, напоминающее мне дыхание быка перед корридой.
– Я тебе новое куплю! Из новой коллекции! – прокричала я в щель и прислушалась – дыхание не изменилось.
Я загадала чтобы на Наташу упали самые красивые, самые модные, от самых-самых известных дизайнерских домов, десять платьев и может тогда, пока она будет из них выгребаться, я успею сбежать. Услышав шум, я поняла что мне пора и рванула за дверь. В несколько прыжков я преодолела расстояние до двери на улицу и распахнув её, занесла ногу.
– А туфли? – рыкнули мне вслед и тут же рядом с вымогательницей упали туфли.
– Вот это другой разговор! – счастливо заметила Наташа, радостно выходя с ворохом вещей из бани.
– Блииин! – пришла мне в голову запоздавшая мысль. – Надо было сразу баннику платье наколдовать и всё!
– Как хорошо, Ляшкина, что ты тормоз! – радостно хмыкнула подруга и, обернувшись к бане, прокричала баннику – Смотри мне! За старушку головой отвечаешь!
Я, понимая, что на нас свалилась какая-то очередная серьёзная проблема, медленно, опустив голову вниз, шла за Наташей, которая тащила своё выбитое шантажом добро к себе в комнату, и уже, похоже, напрочь забывала о старушке. Повесив аккуратно платья на вешалки и закрыв шкаф с вещами на ключ, Наташа показала мне профилактический кулак, и мы направились обратно к беседке. Не успели мы выйти во двор, как услышали громкие стуки в калитку.
– Кого там ещё принесло? – пробурчала Наташа, с психом распахивая дверь.
– Вот – тут калоши, халат и панталоны! – сунула Наташе в руки какой-то свёрток незнакомая старушка.
– А?? – вырвалось из Наташи.
– А зимнее Семёновна с Калашниковской обещалась! – крикнула Наташе уходящая старушка.
– Вот – сапоги, рейтузы, пальто! Ты не смотри, что молью побитое, оно теплююющее!
– Шуба, ну какая есть, зато тепло!
– Шапка, тапки, носки, гетры. Две капусты.
– Мешок картошки. Шерстяной платок.
– Курица (живая).
– Валенки! Если большие – газеты на пятки напхаете! Мука и семечки.
– Платок, два халата, рейтузы, гамаши!
– Вашу мамашу! – пробурчала Наташа, закрывая дверь за очередным посетителем, принёсшим нам что-нибудь, для найденной на помойке старушки. – Может, напишем объявление – что нам ничего не надо? – с надеждой уставилась она на меня.
– Давай лучше сделаем вид, что нас нет дома! – предложила я и, не обращая внимания на стук в калитку, мы двинулись на цыпочках в беседку.
– Кидайте сверху! У них сухо! – раздался зычный голос Спиридоновны, и к нам через забор опять полетели вещи для старушки.
– А комбинашка и чулки вот ей зачем? – пробурчала Наташа, собирая вещи в общую кучу на расстеленное на земле покрывало.
– Ты что, это ж фильдеперсовые! – хмыкнула Марго, пришедшая к нам на помощь и притащившая ещё мешок добра.
– Вот и забирай их себе! – буркнула Наташа, и Марго, оглянувшись по сторонам, засунула их себе в карман.
После обеда, когда мы уже и пообедали и пополдничали, а старушка всё ещё спала в гостевой комнате в бане, и поток вещей сверху прекратился, я осторожно приоткрыла калитку и выглянула на улицу. Осмотревшись, я с тяжким вздохом подняла и переставила во двор ведро моркови, сетку лука, свеклу и два арбуза. Ещё две юбки и рейтузы аккуратно остались висеть на калитке.
– Снимай их скорее! – прошипела Наташа. – Перед соседями опозоримся! Висят тут как флаги!
– Столько добра, нам пора уже приют для бабушек открывать. – пробурчала я, снимая вещи и набрасывая на своё плечо.
– Типун тебе! – рявкнула подруга. – И без этого обойдёмся! Ты лучше сделай какой-нибудь подарок им в ответ! Чтоб не зря принесли.
– Они же от чистого сердца! – пробурчала я.
– И ты от чистого сердца сделай! Только так чтобы, значит, инкогнито, а то узнают и побегут тогда к нам все!
Я задумалась и пожелала всем, кто нам помог, чтобы они получили то, чего им сейчас очень не хватало. Но только чтобы они не могли об этом никому рассказать.
На следующий день к нам в калитку молча постучали, молча же вывалили во двор несколько мешков овощей, под чутким руководством Спиридоновны и молча же ушли.
– Благодарим, значит, за ваш подарочек! – на прощание пробурчала насупившаяся Спиридоновна. – Только больше ни-ни, а то мы обидимся! Всё ж от чистого сердца!
– Вот и делай после этого добро. – пробурчала я вслед грозной бабусе и закрыла калитку покрепче.
Уже ближе к ночи мы собрались расходиться спать, но боялись за старушку – как она будет себя вести когда проснётся, кто её покормит и тому подобное, поэтому зевали, но держались до последнего. Спас нас снова банник, который деловито отлил в большую миску нашего борща, подхватил хлеб и сметану и отправился обратно к себе.
– Проснётся – покормлю! – буркнул он, и дёрнул ногой, отлепляя от платья зацепившийся репей.
– Тогда всем спать! Всё остальное – завтра! – скомандовала Наташа и мы с радостью бросились по постелям.
Утро нас встретило тишиной и смущающейся старушкой, скромно сидящей на лавочке в беседке и опять прижимавшей к своей груди потертый целлофановый пакетик.
– Доброе утро! – поприветствовали мы с Наташей её, а Гоша сделал вид что он обычный кот, чтобы не нервировать лишний раз старушку.
– Доброе! – отозвалась та и смущенно сжалась, хотя сжиматься было уже некуда.
Наташа быстро приготовила завтрак, я принесла тарелки-чашки, мы быстро разложили завтрак на тарелки, пододвинули одну тарелку поближе к старушке и стали есть. Старушка сначала робко, а после того как банник, ставший ей уже вроде как не чужим, подложил в её тарелку ещё блинчиков, уже смелее, накинулась на завтрак и быстро смела всё, даже при условии того, что её протезы были где-то утеряны, а своих зубов осталось мало.
– Ну что ж, давайте знакомиться! – предложила Наташа и представилась первой – я – Наташа.
– Я – Любовь Степановна. – смущённо пробормотала старушка.
– Я – Даша. – представилась я.
– Я – Акинфей! – представился банник и мы с Наташей выразительно уставились на него, а Гоша покрутил пальцем у виска.
Акинфей хлопнул ладошкой себя по рту и, нервно поправив тюрбан, добавил – Акинфеевна. Любомира!
– Ну хоть так. – тихонько пробормотала Наташа и повернулась к старушке. – Вы как на помойке-то очутились?
– Да-к я давно там, с лета. Там очень часто выбрасывают разную еду, так я её наберу и тем и питаюсь.
– Так там же вся еда испорченная. – покачала я головою.
– Ну, иногда бывает что испорчен только один бочок, а остальное – хорошее. А иногда вообще почти хорошее, но уже чуть попахивает. Зато не голодно. – ответила старушка.
– Ну а жили вы где? Где-то же вы обитали? – посмотрела Наташа на старушку, которая уже была отмыта начисто и переодета в подаренную соседями одежду.
– Да на рынке и жила, ночевала под прилавками на коробках, купалась и вещи стирала под краном для техничек.
– Сторож, получается, вас не гонял?
– Гонял! Ещё как гонял! – встрепенулась старушка, видимо сообразила, что может подставить сторожа.
– Понятно! – вздохнула я, представив жизнь старушки. – А до этого вы где жили?
– Да-к квартира у меня своя была. Трёхкомнатная! – с гордостью сказала старушка и заплакала.
– И куда делась квартира? – нахмурилась Наташа уже представляя себе какую-нибудь мошенническую схему.
– Так сын у меня в аварию попал, пол года в коме лежит, и сноха сказала, что шансов никаких – бесплатно его на ноги не поставят, нужны большие деньги и вот. – расплакалась старушка.
– Что – и вот? – уточнила я, пока старушка ещё не разревелась во всю мощь.
– Подписала я бумаги, которые мне невестка принесла, оказалось – что доверенность на неё на продажу квартиры, а что делать, если Тёмушка мой так и не выходит из комы, собрала вещи и стала ждать – когда невестка оплатит Тёмочке лечение и на оставшиеся деньги купит мне какой угол – может квартиру, может комнату.
– И долго ждали? – глубоко вздохнула я, понимая уже весь расклад.
– Где-то недели три. А потом приехали какие-то люди и выгнали меня. Сказали – что это теперь их квартира. Кинулась я к Людочке – она к матери переехала, а она меня на порог не пустила, сказала что Тёмушка из комы никогда не выйдет, а ей свою жизнь устраивать надо, и чтобы я не совалась к ней больше, и не вздумала в полицию заявлять, а то она заявление напишет, и Тёмочку отключат от аппарата. А Тёмочка мой, он же такой добрый, такой ласковый был, он меня так любил! Всё мне говорил – мамулечка, не переживай, я тебя никогда не брошу, и вот.
Старушка собиралась снова разрыдаться, но банник незаметно накапал ей в чай каких-то капель от Маргоши, и дал старушке выпить. Та глотнула чаю, вздохнула и сладко уснула.
– Ты ей не навредишь своими снотворными? – заволновалась я. – Вчера поил, сегодня!
– Да это не снотворные! – надулся Акинфей. – Это лёгкие успокоительные!
– Так а чего она тогда вчера весь день дрыхла, сейчас уснула? – не поверила я.
– Так ты представляешь, сколько времени она нормально не спала? Сначала сын попал в аварию, потом без жилья осталась. На рынке-то спать – такие себе удобства! Да ещё и постоянное чувство вины – и сыну не помогла и без жилья его оставила – вдруг он выживет, а идти ему некуда. Да и ещё – а вдруг действительно понадобятся деньги на лекарства, а у неё их теперь – нет. О себе-то она не так беспокоится, а сын у неё – вишь! – грустно вздохнул банник.
– Да – свой ребёнок – в любом возрасте – ребёнок! Конечно, все её мысли о нём. – вздохнула Наташа.
– Даже согласна была единственное жильё продать, лишь бы его спасти! – вот это материнская любовь! – поддержал Гоша.
– Хватит тут шипеть! – пробурчала я. – Я уже поняла, что вы хотите, чтобы я вылечила её сына! Но как? – вздохнула я.
– Так ты согласна? – ткнула меня пальцем в спину неизвестно откуда и как давно появившаяся в нашем дворе Маргоша.
– Я точно обратно забор зачарую, чтоб вы тут без спроса не шлялись! – пробурчала я, вздрогнув от неожиданности.
– Ой, и что это даст? Только отсрочку. Всё равно же пустишь! – хмыкнула Марго и добавила – Ну так шо, начинаем нашу операцию?
– Какую ещё операцию? – поёжилась я.
– Какую операцию? Спа-са-тель-ную!! – буркнула Марго и внимательно оглядела наш стол в поисках оставшейся провизии – не на голодный же желудок ей подвиги совершать.
– Что-то я волнуюсь! – потёрла я руки, по которым побежали мурашки.
– Не дрейфь! Я буду с тобой! – поддержала меня Марго.
– Что-то мне от этого легче не стало. – ухватилась я за лоб двумя руками и стала качаться на стуле.
– Хватит тут трусость разводить! – рыкнула Наташа. – Для начала дождёмся когда бабуся проснётся и узнаем у неё – где лежит этот Тёма, потом навестим его, а затем уже будем думать – что с ним делать и как его лечить!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71342275?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Надежда Ляхова-Люлько
Тип: электронная книга
Жанр: Юмористическое фэнтези
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 20.11.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: 4 часть приключений ведьмы и её друзей.