Главная страница | Современные любовные романы | Бестолковая любовь и другие прошлогодние события. Дневник Лизы Н.

Бестолковая любовь и другие прошлогодние события. Дневник Лизы Н.
Елена Соколова
Действие книги происходит в наши дни. Рыжеволосая красавица Элизабет двадцать лет назад уехала из России в Израиль. Сейчас она работает воспитательницей в группе продленного дня и ведет личный дневник. Ее жизнь обычна и однообразна. Но неумолимые обстоятельства заставляют героиню вернуться на родину, вспомнить прошлое и встретить новую любовь. Но счастья достичь совсем не просто, и Лизе придется многое переосмыслить.

Елена Соколова
Бестолковая любовь и другие прошлогодние события. Дневник Лизы Н.
Посвящается всем, кто так или иначе помог созданию этой книги. Особенно – моей любимой подруге Марине. И прошу учесть, что персонажи вымышлены, а совпадения совершенно случайны…



1 января. Воскресенье. Решила начать все с чистого листа. Новый год – новая жизнь. Тетрадка красивая есть. Листов в ней много. Хоть каждый день с чистого начинай. А вообще, я сегодня злая и недобрая. Потому что кто-то продолжает праздновать Новый год, а кому-то на работу вставать в 6 утра. Ну почему в этой стране воскресенье – рабочий день? Вот было бы три выходных дня – все были бы довольны. А что? Пятница – молельный день, суббота – священный, а воскресенье – просто выходной.
2 января. Понедельник.Завела дневник. А зачем? В очередной раз убеждаюсь – не надо поддаваться предновогодней эйфории и обещать всякую ерунду.
8 января. Воскресенье.Сижу и думаю, о чем бы написать? А не о чем. Прямо, как в фильме про Шерлока и Ватсона: «Почему Вы не записываете в личный дневник, все, что с Вами происходит? – А ничего не происходит.»
13 января. Пятница. Ага, пятница, 13-е. И ничего не происходит. И опять куда-то делась вся неделя.
15 января. Воскресенье.Как там было в книжке «Путь художника»? Если не знаешь, что писать, а тебе надо написать 3 страницы, пиши прямым текстом: «Что писать – не знаю» и так и продолжай, пока страницы не закончатся. Говорят, в какой-то момент происходит прорыв, и мысли начинают литься рекой. Не знаю, не знаю. Это же, все-таки, мой личный дневник, а не упражнение “Утренние страницы”.
Надо просто по вечерам записывать все, что произошло за день. Даже самые обычные действия. Примерно так: встала, покормила кота, убрала за котом, почистила зубы, выпила чай, собралась, поехала на работу, работала, обедала, работала, ехала домой, приехала домой, покормила кота, убрала за котом, приготовила ужин, поела, посмотрела сообщения на телефоне, позависала в интернете… и так изо дня в день. Тоска зеленая. Лучше уж вообще ничего не писать.
20 января. Пятница.Опять куда-то делась вся неделя.
22 января. Воскресенье.Надо просто представить, что я пишу сочинение на тему «Как прошел мой день». Как, как? Никак. Мимо меня он прошел в очередной раз.
23 января. Понедельник.Забыла запомнить, что было по дороге. Надо будет завтра об этом вспомнить и не забыть запомнить!
25 января. Среда.Сегодня по пути на работу видела много грузовиков. Солнце светило, меня слепило. Ну о чем писать-то? Ну солнце. Ну грузовики. Ну едут. Похоже, писателя из меня не выйдет. Но хотя бы вспомнила, что вечером надо будет увиденное зафиксировать. Уже что-то.
26 января. Четверг.Грузовики едут медленно, но обгонять их страшно. Сегодня за одним из таких неторопливых тяжеловозов ехала со скоростью 50 км/ч. Ничего за ним не видно, что впереди происходит – не понятно. Движение вслепую. И не обгонишь: по левой полосе непрерывным потоком едут одни торопыжки – торопятся и пыжатся. Спешат. Наверное, сильно опаздывают. И никто не пропустит стеснительно мигающую поворотником малолитражку. Ну не могу я сразу разогнаться до их первой космической скорости и встроиться в поток! Не могу! Так и телепалась, пока грузовик не свернул.
29 января. Воскресенье. Сегодня ехала на работу и внезапно почувствовала, что машина не очень охотно повинуется рулю. Вроде, все нормально, но то ли звук какой-то странный слышен, то ли вибрация какая… Я слегка напряглась, не понимая, в чем дело. Но еду. Потихоньку, не гоню. Через пару минут обратила внимание на раскачивающиеся кроны придорожных деревьев. И тут до меня дошло! Машину сносит ветром!
И будто ожило все вокруг: закружились в хороводе какие-то обрывки туалетной бумаги, куски картона и мятые пакеты. Точно кучка малышей с разноцветными флажками, весело выкатились на дорогу пластиковые бутылки и пестрые обертки шоколадных батончиков.
Машина, поддаваясь всеобщему хаосу, хотела свободы. И вот тут я испугалась, что унесет меня ураганом неведомо куда и никто меня никогда не найдет. Вцепилась в руль намертво и всю оставшуюся дорогу думала, ну почему не ставят у нас на обочинах предупреждение: «Осторожно, сильный боковой ветер»?
30 января. Понедельник. Сегодня еду на работу и примерно на том же отрезке, где меня ветром сдувало, замечаю, что уже некоторое время рядом со мной по соседней полосе едет голубоватая машина (в марках я не разбираюсь, различаю автомобили, в основном, по цвету). Ну, думаю, может, хотел человек обогнать, а не получается (дорога в горку пошла, а машина не тянет, ну мало ли что еще…). Притормаживаю слегка, пусть благополучно завершит маневр. Не тут-то было! Он тоже замедляется! Ладно, думаю, тогда я поеду быстрее. Он тоже ускоряется.
Тут я не выдержала, посмотрела, кто же это рулит рядом со мной? А там – вполне себе приличного вида молодой человек. Смотрит на меня и ладошкой мне машет. Зыркнула я на него выпученным глазом и отвернулась. Некогда мне всяких параллельных мальчиков разглядывать, на дорогу смотреть надо. Он как-то сразу ускорился и быстро затерялся среди едущих впереди автомобилей.
А я всю дорогу думала, может, я как-то не так еду, может, с машиной у меня что-то не то? Доехав до работы, специально осмотрелась: неприличных надписей на машине нет, из багажника ничего не торчит, колеса на месте, номера на месте. До сих пор недоумеваю, что это было? Кто это был? А, главное, зачем он мне ручкой так приветливо махал?
31 января. Вторник.Дала подруге почитать свои дорожные заметки. Она – смеется: «Счастье свое упустила! Надо было ему в ответ тоже помахать! А вообще-то ты молодец. Не останавливайся, пиши. Потом книжку рассказов издашь».
И вот еду я сегодня на работу и думаю, про что писать-то? Для рассказа драматизм нужен. Какой-никакой, а драматизм. А тут ветра нет, автомобильчики мирно едут мимо меня, солнышко светит, утро чудесное.
Еду я, еду, а движение замедляется и замедляется. Пробка. Бывает. Наверное, опять резвый джигит на грузовике догнал впереди идущую машинку. Или два джигита полосу не поделили. Нормально. Я сегодня выехала пораньше. К началу рабочего дня, по-любому, должна успеть. Не дергаюсь. Все стоят. И я стою. 5 минут. 10 минут.
Через полчаса осознаю, что опаздываю непоправимо и надо бы предупредить начальницу: пусть займет чем-нибудь моих учеников, потому что не ясно, что происходит и когда я доберусь до Иерусалима.
И тут, словно услышав мои мысли, она сама мне звонит! Кричит что-то очень эмоционально. Я начинаю мычать в ответ свои оправдания и осекаюсь, разобрав слова «хорошо, что ты жива»!
Полчаса назад на въезде в город был теракт. Много раненых. Есть погибшие. Съезды с шоссе перекрыты. Я сглотнула. Судорожно вдохнула и ме-е-е-едленно выдохнула. Драматизма ей захотелось! Впредь надо быть осторожнее с желаниями.




1 февраля. Среда.Еду с работы. Не спеша еду. Потому что стемнело уже и дождь пошел. Дорога мокрая. В боковых зеркалах – только блеск и размытые блики. Темп движения «дворников» на лобовом стекле перешел с moderato на allegro. А машинки вокруг катятся гораздо медленней, чем обычно.
В этой стране дождь сам по себе – сильное событие. А иногда так просто стихийное бедствие. Хотя люди с нетерпением ждут сезона дождей и живо интересуются прогнозами синоптиков, ливень застает всех врасплох. Он всегда начинается внезапно. И движение на трассе замедляется. Лишь мотоциклисты лавируют между машинами с обычным энтузиазмом. Даже, похоже, ускоряются. Ну, их тоже можно понять: в автомобиле в тепле и сухости сидишь, а эти ребята, наверное, насквозь промокают. Вот и торопятся.
А однажды я видела, как такой мотоциклист под внезапным дождем в поворот не вписался. Его проволокло по дороге и придавило посреди перекрестка собственным мотоциклом. А машину, ехавшую за ним, от резкого торможения развернуло и выбросило на бетонный парапет… жуть просто. Все выжили, но страшно было.
Так вот, шныряют тут, нервируя всех, эти двухколесные, а четырех- и более колесные на светофоре стоят. И до светофора далеко еще, не меньше километра. Некоторые нетерпеливые едут вперед по обочине. Это те, кому на перекрестке направо поворачивать. А те, кому прямо, продвигаются на машинку-другую и опять стоят. Наверно, из-за дождя светофор сломался (тоже обычное дело – польет небесной водичкой электронику, размякшую от постоянной жары, – и всем сразу весело).
Вглядываюсь в застывшую реку красных огней впереди и различаю отблески синего. Ага, полиция с мигалками. Если там, на перекрестке, парочка грузовиков не разобралась, кому первым проезжать, то это надолго. Но все же, вперед потихоньку двигаемся и уже можно различить светофорные огни. Работает, однако, светофор-то. И дождь ему не помеха. С четкой периодичностью зажигаются и гаснут два зеленых огонька. Что ж тогда случилось?
Короче, это был не грузовик. Там автобус поперек дороги стоял. Большой такой белый туристический гигант. На его фоне печально мокли под черными зонтами несколько темных силуэтов. Вокруг была полиция. И еще два белых микроавтобуса успела я заметить, проезжая на зеленый свет по единственной, открытой для движения, полосе. Черный фон ночи, сине-красные всполохи полицейских мигалок, белое автобусное пятно и темные, неподвижно стоящие фигуры. Инфернально.
3 февраля. Пятница.Заставить себя вести дневник каждый день просто невозможно. Это же какой-то адский труд! Надо все время напрягаться и думать. И вспоминать! И записывать.
А где взять ежедневных дополнительных полчаса для этого бумагомарательства? Приходишь, как обычно, вечером домой и думаешь: «Поиграть в писателя или что-нибудь поесть?». И, конечно, выбирается второй вариант. Писателем можно ведь и завтра поработать. А в холодильнике кусок тортика пропадает – Катька заезжала вчера про унылость личной жизни потрындеть.
Иногда я ей завидую: дом, дети, мужик в доме, все правильно, все, как положено. Но дети наглеют, хамят, никто им теперь не авторитет. А мужик только лежит вечерами перед телевизором с банкой «пивасика», старые советские фильмы смотрит. И чему тут завидовать? Но свербит внутри гадкая мыслишка: «Все люди, как люди, а ты, как… как дичь на блюде!». И хочется влюбиться. И чтобы по-настоящему, чтобы бабочки трепетали в животе, и стихи чтобы, и серенады под балконом… Впрочем, у меня ведь и балкона-то нет, какие уж тут серенады.
7 февраля. Вторник.Человек ко всему привыкает и за пять лет вождения я научилась не дергаться сильно и не плакать по полдня, увидев на обочине трассы трупик сбитого или раздавленного машинами животного. Просто очередной печальный факт – была живая душа и нет ее больше. Был котик – стал трупик. Но как он вообще на шоссе попал? Ведь нет никакого жилья на пару-тройку километров вокруг. А лисы или шакалы чего на дорогу лезут? Почему не боятся чудовищ на колесах?
А сегодня видела сбитого кабана. Сперва решила – это медведь. Не, сперва я вообще ничего не поняла. Отметила глазами какой-то непорядок рядом с перекрестком, еду дальше и недоумеваю – что это было? Он лежал, уткнувшись мордой в нижнюю перекладину железного заборчика у обочины. Мощное тело, покрытое жесткой шерстью. Медвежонок? Что за ерунда, не водятся тут медведи. Большая собака? Да не бывает собак такой расцветки.
И долго еще, даже поняв, что это кабан, я продолжала думать об этом необычном цвете шерсти. Темный, очень насыщенный, заметно выделявшийся на фоне пыльных камней вокруг. Коричневый? Темно-бурый? Нет, там примешивался серый, словно в рыжих волосах с проседью. И еще красноватый оттенок был, даже, скорее, бордовый…
Не могу выбросить эту картинку из головы. Но теперь я знаю, что такое «серо-буро-малиновый»
13 февраля. Понедельник.Сдала машину в гараж для техосмотра и прохождения теста. Сижу в кафешке в промзоне. Ехать домой автобусом долго. Он ходит раз в полчаса, крутит по городу, а до моего дома, все равно, не доезжает (минут 15 еще пешком идти). Потом так же обратно в промзону возвращаться, чтобы машину забрать. Вот и сижу тут, жду.
В кафешке внутри помещения 12 столиков. И все заняты. За столом справа от меня – пара. Он – тощий брюнет, она – ну о-о-очень пышнотелая блондинка, прячущая второй подбородок в намотанное на плечи шерстяное пончо. Вот, даже такая с кавалером! А я… как всегда.
За другим столиком – тоже парочка. Интересно, что они все в 8 утра в промзоне делают? Вышли из офиса позавтракать? Заряжаются бодростью перед работой? Еще 4 человека сидят в компании лептонов и салатов. Эти, видимо, завтракают, не отрываясь от рабочего процесса. Двое слева от меня уткнулись в телефон. Современный суррогат общения: послал пару фоток, получил в ответ пару смайликов – вот и ощущение, что пообщались. В углу – одинокая дама с чашкой кофе. Наверное, как и я, оказалась тут по необходимости и не знает, на что время потратить (торговые центры кругом еще закрыты).
Никто из гаража мне не звонит, не спрашивает, согласна ли я оплатить замену или починку чего-там-надо-чинить. Значит, они еще даже не осматривали мою машину. А уже час прошел.
Продолжаю ковырять творожный пирог. Зачем я заказала так много сладкого? Пирог, круассан, большая чашка капучино, взбитые сливки. Вот сливки точно были перебором. Но очень уж хотелось чего-нибудь сладкого и жирного.
О, звонят. Механики проснулись. Отвечаю. Слушаю. Слушаю. Слушаю. Ничего не понимаю. Как же некоторые люди бурно и многословно говорят! И когда я уже выучу местный язык? Пусть не до уровня высокой литературы, а хотя бы до понимания вот такого словесного потока?
Попросила его повторить все еще раз и помедленнее. Не на того напала! Он зачастил в два раза быстрее и добавил в голос надрыва. Так, кажется, с третьего повтора я поняла. Машина тест не прошла и надо заплатить еще, чтобы ее вернули в гараж, все починили и снова отправили на тест, правильно? Да. Уф. Ну неужели нельзя было сперва все починить, а потом отправлять машину на тест? Или это у них такой обязательный развод для клиентов: пройдешь тест, так и чинить ничего не надо, а деньги-то уже получены. А не пройдешь – плати еще. Кстати, как он сказал, из-за чего там проблема? Из-за аккумулятора? Надо будет не забыть это слово в словаре посмотреть.
Сижу тут уже почти 3 часа. Позвонила Катьке. Потрепались про починку машин и ушлых гаражных работников. Мы с ней дружим уже больше десяти лет. Познакомились на каких-то курсах по йоге, да так вот и зацепились друг за дружку. Она – высокая, голубоглазая и русоволосая, всегда стильно одетая дама. И всегда на высоченных каблуках! Наверное, поэтому она на всех смотрит свысока. А на меня – и подавно.
Тогда мы с ней обе были в поиске своей «второй половины». Она нашла. А я так и живу сама по себе. Катя искренне считает, что сделала из меня нормального человека и любит вспоминать, какая я была тощая, в непонятных шмотках, на голове – дреды. Я тогда как раз окончательно развелась, похудев в процессе на десять килограммов. А дреды сделала в попытке выразить новую себя. Сейчас мой стиль – «строгая училка»: свои непокорные рыжие кудри я собираю в тяжелый пучок, добавляю минимум косметики, очки, простое платье. Коллеги в шутку зовут меня «Леди Лиза». Конечно, они-то одеваются по принципу «так удобнее»: свободные штаны, юбки в пол и бесформенные, на мой взгляд, чисто пижамные, майки. А я так не могу.
Доела пирог. Ремонтники все еще не перезвонили. Пожалуй, пойду, пройдусь по магазинам. Поглазею на красивую жизнь.
14 февраля. Вторник.День влюбленных, говорите? В кого бы мне влюбиться? А не в кого. Кругом одни женатики. Или придурки. Как вчера в гараже. Скопище болванов. Так перенервничала из-за них. Машину мне вернули только после обеда. На работу ехать уже не было смысла (конец дня). Ну, хотя бы тест пройден и сделано техобслуживание. Уже хорошо.
А еще вчера расстроилась, что шопинг не задался. Кругом, вроде, скидки, а ощущение, что никаких скидок нет – такие нынче цены. А главное, вообще нет ничего примечательного, такого, что сразу захотелось бы купить. Но народу много. Интересно, почему в будний день так много шопингующих? Никто не работает?
16 февраля. Четверг.Продолжаю свои дорожные наблюдения. Еду домой. Вечереет. Небо похоже на картины Рериха: синяя полоса внизу, выше – бледно-оранжевые холмы, сбоку – желтое, а в целом – все фиолетовое.
А вчера закат напоминал иллюстрации Билибина: темное небо, розовеющее снизу, и на этом розовом – черные силуэты елок. Знаю, что это не елки были, а кипарисы или туи какие-нибудь. Но впечатление было таким похожим, что казалось, вот, сейчас мою машину обгонит Баба-Яга в ступе. Хотя, тут, скорее, густобородый джин на мерседесе обгонит, а не Баба-Яга.
А позавчера небо было, как розовато-оранжевое филе лосося, запеченное в сливочном соусе. Даже серо-голубые штрихи шли наискосок навстречу друг другу, постепенно уменьшаясь в размерах (как прожилки на нежной рыбной мякоти – к хвосту). Надо, наверное, обедать на работе, чтоб не мерещилось всякое.
19 февраля. Воскресенье.Ветер настолько сильный, что трудно управлять машиной. Как будто невидимый великан толкает автомобиль в бок. Причем, на одних участках дороги – с одной стороны, на других – с другой. Почему так происходит? Ветер меняет направление? Нет, скорее, дорога очень извилистая. Наверное, завтра будет дождь. Ветер такой ураганной силы обычно приносит тучи и ливень.
Еду, упражняясь в практической аэродинамике: если открыть окно слева, чтобы ветер задувал внутрь, повлияет ли это на устойчивость машины? А если справа? А если увеличить площадь открытых окон, как изменится турбулентность воздушных потоков внутри салона? Так и не разобралась, что, как и на что влияет. Просто закрыла все окна. Очень уж тяжело удерживать руль, пытаясь компенсировать возникающие изменения. Да и шумно.
20 февраля. Понедельник.Над столицей туман. Или облако так низко опустилось? Как сахарная вата розоватого оттенка на фоне акварельно-голубой полоски неба. Мост есть, а за ним молочный кисель клубится. Справа от моста из тумана выступают верхушки пальм и сосен. Не видно никаких построек. Город исчез. Только далеко впереди сияют в утреннем свете верхние этажи высотного здания. Парят над облаками, как сказочная золотистая цитадель. Этакий летающий замок с картины Рене Магритта.
22 февраля. Среда. Каждый раз благополучно добравшись до места назначения, благодарю провидение и всех возможных святых, что со мной ничего не случилось. Опять была пробка. Полиция. Скорой не было. Если скорая – значит, есть пострадавшие. Но и так хватает увиденного, чтобы задуматься о бренности жизней, заключенных в консервные банки на колесах: пятна гари на дороге, черный тормозной след, мятое ограждение, кусок бампера, битое стекло, диски от колес, номера и куски пластика непонятного уже назначения.
Говорят, по статистике, тут в авариях гибнет больше людей, чем в терактах и военных действиях. Все время вспоминаю слова своей инструкторши по вождению: «Элизабет, ты не из тех водителей, что провоцируют аварии, но это не избавит тебя от других, не столь осторожных. Будь всегда внимательна!».
Пять лет, как я каждый день сажусь за руль. И все еще нет ощущения легкости и свободы. Каждый день на дороге что-то происходит. И не убережешься ведь никак, если что. Раз – и все непоправимо изменилось. Был котик – стал трупик. Была душа – и нет ничего.
25 февраля. Суббота.Сообщение с незнакомого (судя по коду – российского) телефонного номера: «Лиза, добрый день. Меня зовут Павел. Я друг Вашего брата Алексея. Ваш номер я нашел в его телефоне. Пожалуйста, свяжитесь со мной. Это очень срочно». Что там мой братец учудил? Мужику сороковник, а никак не остепенится. Вольный художник. Ни жены, ни детей.
Впрочем, у него своя жизнь, у меня своя. Уже почти двадцать лет – каждый сам по себе. Электронных писем вполне хватает. Он ведь так и не простил мне скоропалительное замужество и бегство за рубеж. А я тогда влюбилась.
26 февраля. Воскресенье.Брат, оказывается, умер.




1марта. Среда. Катя. Дорогая моя Катя. Что б я без тебя делала? Хорошо, когда есть подруга, которая вместо тебя сообразит, что и как… С Катериной мы живём в разных городах, но умудряемся довольно регулярно встречаться. Ездим друг к другу в гости, иногда ходим вместе в театр, короче, нормально так общаемся. Как же она удивилась, когда я ей позвонила со своими печальными новостями. И совершенно не поняла, отчего я так убиваюсь, ведь мы с братом не виделись и не общались толком очень много лет. Поздравления с праздниками по электронной почте – не в счёт. Почти чужие друг другу люди. Но раньше у нас всегда была возможность съездить в другую страну, чтобы встретиться. Просто ни он, ни я не горели таким желанием. А теперь – раз! – и все! И больше нет у нас никаких шансов увидеться. Вот тут-то меня и накрыло. Третий день слезы унять не могу. Отчего брат умер – не известно. Возможно, коронавирус, а, может, ещё что. Но сейчас все на корону списывают. Хорошо, хоть разрешают хоронить нормально: с прощанием, с отпеванием…
Сперва, когда позвонила Павлу, я решила, что никуда не поеду. У меня даже паспорта российского нет! А теперь, говорят, туда впускают только граждан России. Тем более, что Павел сказал, все уже организовали, оплатили гроб, одежду, крест на могилу и перевозку тела Лешки из Москвы в Питер. Дополнительно оплатили ночную работу санитаров и перевозку из судебного морга в другой, откуда будет возможность вывезти гроб в субботу в 2 часа ночи, чтобы успеть к похоронам. Решили, что лучше хоронить в Питере. Тут все его друзья, а в Москву мало кто сможет приехать. И место, говорит, купили на том же кладбище, где мама похоронена.
– Мы нашли свидетельство о смерти Вашей мамы, думали, туда подхоронить. Но в старой части кладбища, снегу по колено, не пройти… Да… Вот так… Похороны в закрытом гробу будут… Гроб хороший заказали…
– А почему в закрытом гробу? – выдохнула я.
– Лиза, мне сложно говорить Вам такие вещи. Понимаете, он ведь неделю у себя в офисе пролежал. Я был в командировке. Приехал, а он на звонки не отвечает. Я – в Москву. Милицию вызвали, дверь вскрыли, а там вот так вот. Но Вы не переживайте, гроб я выбрал красивый, дубовый, качественный…
О чем вообще этот человек говорит??? Неделю пролежал? Боже, боже. Как же так? А как представлю, что этому Павлу пришлось там увидеть… Господи, помилуй, нас грешных. Надо бы сказать что-то ободряющее человеку. А что тут скажешь? Бо-о-о-оже мой!
Я вспомнила, как мы с братом хоронили маму. Мама умерла в больнице. К нам домой пришла агентша из похоронного бюро. Мы выбрали гроб, обитый розовым атласом. А красного не было. Не синий же заказывать. Подписывали кучу каких-то бумаг, получали какие-то справки… платили санитарам в морге (“Можно и без косметики, но там пятна трупные. А, если это, ну, чтоб нормально выглядело – да, вот столько наличными”).
– Павел, а деньги? – воскликнула я. – Ведь это все очень дорого стоит?
– Не волнуйтесь об этом, Лиза. У Вашего брата много друзей. Просто приезжайте, если сможете.
Вечером прикатила Катька. Как всегда, в своем репертуаре: прагматична, энергична и категорична.
– Чего ревешь, – говорит? – Слезы вытерла сейчас же и сосредоточилась! Что значит, не поедешь? Это же брат твой! Родной брат!!! Единственный родственник!!! Где твой российский загранпаспорт? Я же помню, ты его десять лет назад делала, я с тобой тогда, как дура, ездила туда-сюда, бумажки всякие распечатывала. Ищи, говорю! Может, он, действителен еще!
И я покорно сползла с дивана и стала перебирать коробки в шкафу. Много чего интересного нашла, между прочим. Диплом об окончании общеобразовательной школы, например. Подумать только – сколько пятерок в аттестате! И ни одной тройки! О! Диплом об окончании пед. университета. Какие интересные предметы мы изучали! Логика. Дидактика. Художественная обработка текстильных материалов. Школоведение. Культура России. Культура Востока. Зачем российским учителям технологии Культура Востока? И хоть бы что-то вспомнилось! Ничего в голове не задержалось. Зато теперь на Востоке живу, изучаю местную культуру на практике. А это что за документик? О, свидетельство о браке. А это что за стопка бумаг? Ух ты! Договор о разводе. Надо бы как-нибудь на досуге перевести эту папку на русский язык. А то кучу денег адвокату отвалили, а что там написано – так и не знаю.
Катька влезла своими наманикюренными ручонками в ворох бумаг, рассыпанных по полу:
– Так, подруга, если ты на каждой бумажке зависать будешь, мы никогда твой паспорт не найдем! Иди, лучше, чайник поставь. Сейчас же! Надо чаю выпить. И чего-нибудь покрепче тоже.
3 марта. Пятница.Самое удивительное, что паспорт-то Катька нашла. И он оказался действителен еще в течение 8 месяцев. Она тут же позвонила знакомой туроператорше. Та предложила лететь через Турцию. Нормально, говорит, теперь все так летают. Прямых рейсов на Питер нет. Да, долго, да недешево. Но можно разделить на платежи. А я в какой-то ступор впала. Лететь, так лететь. Делить, так делить. И вот, сижу теперь в аэропорту.
Как же давно я тут не была. Внезапно меня осенило, что я никогда ещё за всю свою жизнь никуда не летала самостоятельно! До развода всеми поездками руководил муж. Мое дело было вещи собирать, за чемоданами приглядывать, ну, и самой не потеряться. После развода летала в Италию. В Америку тоже. В Чехию ездила. Но ведь всегда с кем-то, всегда кто-то руководил поездкой, а мое дело было – не отстать от группы, сумку не потерять, за общими вещами присмотреть. А теперь я сижу в аэропорту в гордом одиночестве. И сама собою должна командовать.
Встала, прошлась по дьюти фри. Надо бы купить что-нибудь в подарок этому Павлу. А что купить? Не шоколадку же взрослому дядьке дарить. Бухло? Так я не знаю даже, что он пьет. И пьет ли? Сейчас все к сорока годам за здоровый образ жизни принимаются. Сувениры со Святой земли? А может, он вообще атеист и ему эти камушки с песочком глубоко не интересны. Купила коробку с финиками. Это вкусно. Это здоровое питание. Это выращено на Святой земле. Да, финики, это хорошо.
До Турции было полтора часа лету. С этой частью пути я справилась. Я молодец и супергерой. Как там Павел мне сказал? “Лиза. Ты для меня теперь часть Леши. И лучше тебя никого нет. У тебя ушел брат. Ты ведь живой человек, а в такой ситуации, как говорится, и мужики “плывут”, а ты принадлежишь к прекрасной половине человечества.” Это когда я сперва рыдала в телефон, что не понимаю, чего он от меня хочет, какие документы, откуда я знаю, где свидетельство о маминой смерти и где свидетельство о рождении Лешки. А потом извинялась, что наорала на него ни за что, ни про что. А он так спокойно и понимающе – про прекрасную половину человечества. Как же давно никто мне не говорил ничего подобного.
Третий час сижу в аэропорту в Стамбуле. И ещё два часа сидеть. Тогда объявят гейт и надо будет идти искать, где это. Аэропорт большой и довольно бестолковый, как огромный восточный базар: разновозрастные дамы в платках и длинных платьях деловитыми стайками следуют за упитанными бородачами. Семейство с кучей детей расположилось прямо на полу, потому что все сиденья заняты, да и удобней так. Дети ссорятся, требуют чего-то, плачут, смеются – и все это одновременно. Улыбчивые продавщицы рядом с духанами, заваленными коробками сладостей и расписными стеклянными чайными стаканчиками, предлагают купить рахат-лукум, потому что сегодня (только сегодня!) – специальное предложение 3+1. Я обожаю рахат-лукум. Но цены тут такие, что рука не поднимается. А ведь ещё совсем недавно я покупала этот лукум, даже не глядя на цену, потому что в соседней с моим домом лавчонке килограмм стоил столько, сколько тут хотят за 300 грамм.
Купила бутылочку воды. Нашла свободное сиденье. Сижу. Вспоминаю последние пару дней. Ощущение, что я бежала какой-то марафон: на одной работе дали неделю (так по закону положено), а дальше – за свой счёт. С другой работы, считай, самоуволилась, потому что они, видите ли, замену мне сейчас найти не могут, все болеют, работать некому и вообще. Ну и пусть дальше сами разбираются, я просто уехала. А потом еще искала, кто присмотрит за котом, а потом думала, в чем ехать? У меня ведь даже обуви нет подходящей для питерской погоды! Сапожки “на рыбьем меху” размокнут в первой же луже. И куртка короткая.
А вечером Катька привезла мне пальто своей дочери. Дочь у нее выше меня на голову. Пальто получилось в пол.
– Нормально, – резюмировала Катерина. – Стильно. И, главное, тепло. Рукава подвернешь. Ботиночки на толстой подошве наденешь и на подол наступать не будешь.
– Катя, – оглядела я эти черные лакированные берцы с высокой шнуровкой и розовыми подошвами. – Катя! Да они же 40-го размера! А у меня 36-й!
– Ничего, пару толстых носков наденешь, нормально будет. Ты не понимаешь, что ли? Там зима! Мороз! Да ты забыла уже, что такое мороз!!! А тебе ведь на кладбище стоять придется! Может, и не один час! Еще вспомнишь меня, еще поблагодаришь! Вот, тайцы толстые. Это чтоб ты задницу свою не отморозила. Кстати, по-русски это рейтузы называется, чтоб ты знала, я купила, когда на Байкал в позапрошлом году ездила… – Катерина что-то еще говорила и говорила. Про термобелье и шапку. Шапку надо обязательно. А я сидела, тупо держа в руках ботинок с розовой подошвой и думала о том, почему? Почему брат умер? Он же молодой совсем, моложе меня… Почему я не помню этого Павла, а ведь он бывал у нас дома, когда мама еще была жива. Как же давно это было. Почему я за столько лет ни разу туда не съездила? Почему мне нужно ехать туда сейчас?
– Потому что это твой сестринский долг! – сказала Катерина. Оказывается, я все это время вслух разговаривала.
4 марта. Суббота.Павел встречал меня в аэропорту. До сих пор мы общались с ним через whatsapp, но без видеосвязи. Никому из нас почему-то не пришло в голову, что в современном мире есть возможность увидеть человека через экран. Сказала ему, что я буду в черном пальто и ботинки у меня на толстой ярко-розовой подошве. А он ответил, что у него серая куртка и штаны маскировочной расцветки. Мне представилось, что это у нас такое свидание вслепую, как во времена юности наших родителей, когда еще не существовало мобильников. Была в этом какая-то добрая романтика…
Удивительно, но я сразу его узнала. Слегка растерянный мужик, в дутой куртке, напоминавшей ватник, в пестрых штанах цвета хаки, больше смахивающих на утеплённые треники с вытянутыми коленками, и в кирзовых сапогах (интересно, где он такой раритет достал?). Оглядывал всех прилетевших, кучками выходивших в зал ожидания Пулково из раздвижных серых дверей. В руках у него почему-то была сетка-авоська с коробкой чая и магазинным кексом.
– Здравствуйте, Павел, – сказала я, встав перед ним.
– Ой, а почему Вы такая маленькая? – он опустил голову, чтобы посмотреть на меня с высоты своего почти двухметрового роста. И тут же в его карих глазах промелькнула какая-то искра. – А я Вас, вообще-то, так и представлял. Только думал, Вы ростом повыше. У меня Ваша фотография есть.
Он достал из внутреннего кармана своего огромного ватника маленькую черно-белую фотографию.
– Что это? – удивилась я. Всмотрелась. Моя фотка почти 30-ти летней давности, сделанная для какого-то ученического билета – девочка с двумя косичками.
– Я Вас, Лиза, по глазам узнал. У Вас глаза такие же, как на этом фото – большие, красивые и печальные…
Вот ведь врун, подумала я. Но улыбнулась. И успокоилась. Я проделала такой долгий путь, а теперь могу расслабиться. Потому что есть рядом тот, кто обо мне позаботится.
Потом мы ехали на такси через ночной город в какой-то спальный район, где все дома похожи друг на друга и отличаются разве что рекламными экранами на перекрестках. Потом нужно было тихо-тихо зайти в квартиру, ведь все спят уже (завтра рано вставать, на кладбище ехать). В одной комнате – мой отчим со своей женой Калерией Петровной, в гостиной – тетя Аня (сестра отчима) с дочкой Верочкой, в самой дальней – Люба с Никой.
– Люба – это мать моих детей, моя бывшая жена, мы разошлись, но она тут живёт, так уж получилось. Ника – моя младшенькая, ей 18 недавно исполнилось. Они тоже Лешу очень хорошо знали, – прошептал мне Павел, пока мы мимо всех дверей пробирались по бесконечному коридору на кухню, чтобы заварить чай (вот, оказывается, зачем он коробку с чаем с собой принес!).
Мне выделили персональную комнату: “Старшая дочка у меня сейчас в Германии, в университет там поступила, так что ее комната свободна”. И вот сижу теперь на чужом узком диванчике. Ощущение, что я барахталась в бешено несущемся потоке и меня наконец-то выбросило на твердый берег. Нет сил ни о чем думать. Надо просто поспать.
5 марта. Воскресенье. Вчерашнее утро было отвратительным. Отчим смотрел на меня с такой укоризной, словно это я во всём виновата.
– Вот, Лиза, видишь, как оно… – он явно не мог подобрать никаких слов. Я тоже не знала, что сказать и просто молчала.
– Ты хоть обними отца-то, не чужие ж, поди, люди, а ему сейчас твоя поддержка, как воздух нужна, – это Калерия Петровна. Ведь знает же, что Леонид Михайлович мне не отец. Хоть я и зову его папой. Мой папаша умер, когда я была совсем маленькой. А мама снова вышла замуж. И я всегда помнила, что Леонид Михайлович мне не родной. Он, конечно, меня удочерил, но это, скорее, чтобы вопросов потом в школе не возникало, почему у меня фамилия не такая, как у родителей. А Калерия Петровна любит семью изображать, ведь своих-то детей у нее нет. Мы с отчимом неловко обнялись.
– Лиза! Горе-то какое! – подвывали тетя Аня с Верочкой.
Тетя Аня очень сильно постарела. Хотя, чему удивляться, ведь двадцать лет прошло. Но она, по-прежнему, обожает демонстрировать свое богатство: все пальцы в перстнях, платье явно от какого-то дизайнера, и очки навороченные. Верочка стала теткой необъятных размеров и все пыталась прижать меня к своей пышной груди:
– Мы же с тобой родня, Лизонька, мы же сестрёнки.
Тоже мне сестренка нашлась. Двадцать лет она про меня не вспоминала, а теперь изображает родственную душу. У нас из общих родственников один мой брат был. Мне он брат по матери, а ей вообще двоюродный.
Люба с Никой тем временем метали на стол яичницу, блины и бутерброды. Павел бестолково суетился и торопил всех.
В восемь утра пришли еще какие-то друзья брата и в квартире стало совсем не протолкнуться. Говорили о том, что обряд отпевания пройдет непосредственно у места захоронения. Отпевать будет батюшка из монастыря, в котором Лешка с Пашей последние годы много трудились над восстановлением церкви. Надо же, они сделали точную копию деревянной церквушки, которая там на подворье когда-то стояла! Я знала, что Леша каждый год уезжал “подальше от цивилизации” на все лето. Но в подробностях он никогда и ничего мне не рассказывал. Однажды прислал свою фотку – стоит на деревянных лесах под куполом церкви – это когда работы были уже почти закончены. Но хоть бы раз упомянул о том, что он, фактически, в одиночку все это делал! Надо будет Павла расспросить о подробностях!
К девяти утра распределились по машинам и поехали на кладбище. Дальше у меня вместо связных воспоминаний – отрывочные картинки. Как цветные слайды, переставляемые в проекторе. Вот огромные снежные отвалы вдоль расчищенной бульдозером дороги. Лучи солнца искрятся, преломляясь в ледяной колее по которой мы вереницей идём вперёд, туда, где торжественно стоит большой дубовый саркофаг с золотыми ручками. Глазам больно от солнечной яркости и снежной белизны. Слезы почему-то приклеиваются к ресницам. Неужели такой сильный мороз? А когда моргаешь, то люди вокруг обретают радужные нимбы. Кто-то сует мне в руку большие солнечные очки. Послушно закрываю ими лицо. Ясноглазый молодой батюшка распевно читает молитвы. Все стоят, смиренно понурив головы. Черные пальто, черные шарфы, платки, шапки… и у всех лица скрыты за темными очками. Люди в черном. Где-то я уже это видела – мрачные фигуры на белом фоне. Де жа вю.
Поминки помню плохо. Много людей было, но никого я толком и не разглядела. Как в тумане. Кто-то подходил ко мне, что-то говорил и опять исчезал из поля моего зрения. Запомнилось, что за стол меня усадили рядом с отчимом и его женой. Слева от них сидели тетя Аня с Верочкой. А справа от меня – моя двоюродная сестра со стороны мамы. Тоже Лиза. Она ковыряла салат в тарелке, что-то иногда спрашивала и лишь раз ободряюще пожала мои холодные пальцы своей теплой сухой ладошкой. А я ощущала только дикую тяжесть в груди. Вдыхать – больно. Выдохнуть вообще невозможно. Плакать не хотелось. Хотелось только, чтобы эта боль прекратилась.
Потом все разъехались, а Калерия Петровна сунула мне связку ключей от Лешиной квартиры:
– Надо же тебе где-то остановиться, а у нас, сама понимаешь, всего две комнаты, не развернуться.
И вот я стою посреди маминой квартиры. Лешка затеял тут ремонт, поэтому вся мебель сдвинута, а на кухне нет даже раковины. Хорошо, хоть в ванной есть вода и унитаз в рабочем состоянии.
– Лиза, – окликнул меня Павел, – в маленькой комнате розетки работают, я там чайник включил, давай попьем чаю и сходим в магазин за едой.
Ну, хоть кто-то знает, что делать.
11 марта. Суббота. За неделю я немного освоилась в новой реальности. В квартире, правда, ничего не делаю. Только сдвинула к стене мебель в одной комнате, чтобы можно было добраться до кровати. Да полы помыла. В другой комнате на диване спит Паша, когда приезжает. Он работает на какой-то исследовательской станции за городом. Двое суток сидит там, потом трое отдыхает – приезжает сюда и помогает мне решать всякие вопросы.
Например, мы сходили на консультацию к юристу и выяснили, что по закону я не являюсь наследницей первой очереди, и что все вопросы по наследству надо решать по месту смерти наследодателя, а не там, где он жил и где похоронен. Обзвонили нескольких нотариусов в Москве и на следующей неделе едем туда вместе с отчимом. Павел согласился поехать с нами. И я очень этому рада. А еще Паша подарил мне на 8 марта букет больших белых хризантем.
15 марта. Среда. Москва – как большой муравейник. Постоянная и непонятная стороннему наблюдателю людская суета. Все куда-то торопятся, спешат, бегут. А еще мне показалось, что здесь гораздо теплее, чем в Питере, хотя прогноз погоды обещал такую же температуру. Может, тут нет пронизывающего до костей ветра или влажность меньше? В северной столице, выходя на улицу, я все время ощущала жуткий холод, который незаметно, но быстро добирался до меня сквозь все слои одежды. А еще эта постоянная морось дождя. Вроде, не сильный дождь, достаточно прикрыть голову капюшоном. А лицо-то, все равно, влажное. Возьмешь зонтик – вода стекает и падает каплями с пластиковых уголков зонта, как скупые слезы. Наверное, от этого я и не могла никак перестать плакать. А в Москве меня, вроде, попустило. А может, присутствие рядом со мной Паши так успокаивающе действует?
До нотариуса от вокзала мы добрались всего лишь за полтора часа. Нотариальная контора располагалась на первом этаже жилого дома. За столом сидела представительная дама и что-то двумя пальцами вбивала в компьютер. Она предложила нам сесть на кожаный диван, стоявший у стены. Взяла все документы, задала пару вопросов и выставила нас с Павлом за дверь. Типа, меня, как сестру, это не касается (я не прямая наследница), а Павел вообще посторонний человек. Через некоторое время отчим вышел оттуда и сел рядом с нами на стульях в комнатке, предназначенной для ожидающих очереди посетителей.
– Лиза, послушай, – сказал он мне печально и с какой-то безнадежностью в голосе. – Ты для меня всегда была, как родная дочь. А маму твою я очень любил. Да, так получилось, что мы разошлись, но это были наши с мамой разборки, я думал, вы с Лешей поймете, когда повзрослеете… да что сейчас об этом говорить. Я про квартиру тебе разъяснить хочу…
Он еще долго и очень путанно объяснял, что, хотя я жила в этой квартире, а он никогда в ней не жил (когда они с мамой развелись, большую квартиру в центре разменяли с доплатой на две поменьше на окраинах: небольшая трехкомнатная – маме со мной и Лешкой, а двухкомнатная со смежными комнатами – отчиму), но получить я ее не могу. Такой закон. Наследники первой очереди – супруги, дети, родители. Жены у Лешки не было, детей тоже. А отец – вот, в наличии. И он хотел бы, чтобы я вернулась в Россию, что у меня еще ведь могут быть дети (при этом Леонид Михайлович строго и изучающе посмотрел на Павла, а тот почему-то отвел глаза), что одной жить на чужбине очень плохо, надо как-то ближе всем быть… Вон, Лешка один жил и что теперь получилось? У них с Калерией Петровной детей нет, а они не молодеют уже… А свои люди – это свои люди, надо вместе быть…
Короче, из его бесконечного монолога я поняла, что дата оформления наследства назначена на конец августа (полгода со дня смерти), а пока я могу жить в маминой квартире. Мне кажется, что Леонид Михайлович до сих пор винит себя в смерти мамы. Он считает, что разбил ей сердце. Это ведь из-за его Калерии Петровны они разошлись тогда. Мама не простила ему измену. А потом стала болеть то одним, то другим. Она и до того крепким здоровьем не отличалась, а тут как-то быстро совсем угасла и через несколько лет умерла. Конечно, он очень трепетно относится к своей Калерии, да и она к нему тоже. Видно же, что они, в общем, счастливая пара. Но внуков им явно не хватает. И, похоже, Леонид Михайлович надеется, что за эти полгода объявится какой-нибудь незаконнорожденный Лешкин отпрыск.
16 марта. Четверг.Сижу на кровати в маминой квартире. Прокручиваю в голове одни и те же мысли про квартиру, про маму, про отчима, про Лешку…и не прихожу ни к каким выводам. Лиза (моя двоюродная сестра со стороны мамы), друзья брата (и Павел в первую очередь), – все говорят мне, что это квартира моей мамы, и не правильно, по-человечески не правильно, что я не могу ее получить. Да, я уехала. Да, я тут очень давно не жила. И Лешка здесь последние годы тоже не жил, в Москву перебрался. А жила тут племянница Калерии Петровны – студентка Таня. Теперь Таня замуж вышла, к мужу переехала. А Лешка наконец-то, решил квартиру отремонтировать. Но если эта Калерия Петровна станет хозяйкой квартиры моей мамы – это вообще ни в какие ворота не лезет. И мне надо за эту квартиру бороться. Ну, и как это делать? И зачем? Да я столько лет жила без этой квартиры! Я и дальше без нее проживу.
– Лиза, ты не горячись, – Паша ласково утирает мои слезы своими большими ладонями. – Ты остынь и подумай. Может, это как раз твой шанс вернуться?
– Куда вернуться, Паша, зачем?
– Ко мне вернуться, – шепчет Павел и нежно целует меня в шею.
17 марта. Пятница.Как же хорошо, когда есть тот, кто тебя понимает, с кем ты говоришь на одном языке. С кем можно завернуться в одно одеяло и пить крепкий чай из одной кружки. Паша уехал на свою загородную научную станцию, а я сижу и смакую воспоминания, словно разноцветные кубики рахат-лукума. Хочется петь и сочинять стихи.
18 марта. Суббота.Уже второй день у меня хорошее настроение. Внутри меня звучит какой-то ритм, похожий на приглушенный звон медных сагатов. Слова при попытке записать хоть что-то, сами собой неудержимо рифмуются.

Твои скулы обжигала я слезами.
Смелость ты терял, хоть и не трус.
Я люблю тебя с закрытыми глазами.
Да, на ощупь. И на запах. И на вкус.

Я в толпе тебя не сразу узнавала.
Кто-то незнакомый мне совсем,
Что встречал меня в метро и у вокзала,
Говорил со мной на сотни разных тем.

Фотографии твои перебирая,
Я запоминаю: вот он – тот,
Для кого, приотворив ворота рая,
Можно будет позабыть про эшафот.

Только ангельские лики смотрят строже.
Монастырь. Над озером гроза.
Как подумаю – мороз бежит по коже.
И люблю тебя, на все закрыв глаза.

20 марта. Понедельник. У меня приняли документы на оформление российского паспорта. Паша ходил со мной по всем инстанциям и помогал заполнять бумажки, объяснял, подсказывал. До чего же он хороший! Терпеливый, предупредительный, нежный. И надёжный. Как каменная стена, на которую всегда можно опереться и чувствовать свою защищенность от любых невзгод.
27 марта. Понедельник. Наконец-то я нашла того, кто принимает меня со всеми моими причудами и недостатками! Елизавета и Павел. Красиво звучит. Наверное, вот это и есть счастье, когда ты любишь и ответно любима. Думаю, что на этом я закончу свой дневник. Пусть последняя запись будет наполнена позитивом. Как же чудесно, когда рядом есть человек, которому можно доверять! С которым можно говорить на любые темы. А можно просто молчать вместе. И это тоже приятно. Ощущение, что мы с Пашей знаем друг друга много-много лет! А еще я поняла, что совсем забыла, каково это – засыпать, обнявшись, и просыпаться от нежного поцелуя… Может, действительно, мне суждено вернуться в Россию?
29 марта. Среда. Сижу в одиночестве на кухне и пытаюсь собраться с мыслями. Павел уехал на свою станцию. Моя эйфория сменилась унылой тоской. Он вовсе не разведен. Вчера я пролистала его паспорт, оставленный на кухонном столе вместе с какими-то другими документами. Он пошел искать файловую папку, чтобы все это сложить, а я взяла его паспорт и тот прямо сам раскрылся на страничке с печатью о регистрации брака. А вот печати о расторжении брака там не было.
Я вспомнила, как несколько лет назад у меня уже был роман с женатым Юриком. Мы с ним встречались довольно долгое время, много путешествовали и сами по себе, и вместе с его друзьями. Даже в походы с ними ходили. С палатками, с песнями у костра под гитару… Юрочка мне и ключ от своей квартиры дал, чтобы я могла приезжать в любое время, а не ждать, пока он вернется вечером с работы.
А потом мы с Катькой собрались в Америку слетать на несколько недель. У нее виза была (она туда по работе пару раз ездила). И у меня тоже. Раньше туристическую визу в Америку можно было получить через турагентство, причем сразу на десять лет. И даже не надо было ни в какое посольство ехать. Сдаешь свой загранпаспорт турагенту, а через какое-то время получаешь обратно с вклеенной туда американской визой.
Так вот, собрались мы в аэропорт. Юра, конечно, вызвался нас отвезти. А Катьку мама провожает. И когда я его представила, мама Катерины так странно на него посмотрела… но ничего не сказала. А я думаю, ну да, не особенно красивый кавалер у меня. Носатый, слегка пузатый и одет не очень стильно. Зато он веселый и хозяйственный. В конце концов, не ей же с ним жить, пусть себе думает что угодно.
А когда мы из Америки вернулись, он нас не смог встретить, а потом и на звонки мои стал через раз отвечать. Я тогда разозлилась, говорю, мол, не хочешь объяснить, что происходит? Пока меня не было, ты встретил другую? Нет? Так в чем причина? Так и не добилась от него ответа. Но отношения сошли на нет. Как-то раз он приехал, чтобы вернуть мне мою гитару и забрать ключ от своей квартиры. Я спросила: “Как ты?” Он сказал “Нормально”. Сунул мне в руки гитару и больше я его никогда не видела и не слышала.
Через пару месяцев сидели с Катериной в кафешке, уж не помню, по какому поводу. Выпили по паре коктейлей и она вдруг вспомнила Юрочку:
– Хорошо, что ты с ним рассталась, не надо с этими женатиками вообще связываться.
– Кать, ты про что сейчас?
– А ты что, не знала, что он женат?
– А ты-то откуда это знаешь???
– А моя мама вместе с его женой работает. Помнишь, он тогда нас в аэропорт провожал? Ну, мне мама потом и рассказала, когда мы вернулись.
– А почему вы мне ничего не сказали???
– Ну не знаю. Мало ли, что там у вас, зачем нам в это влезать. Вы же взрослые люди. Сами знаете, что делаете.
Больно. Больно в груди. Не могу вспоминать. И забыть не могу. Вдыхать тяжело. Выдыхать еще тяжелее. Почему Павел сказал, что разведен? И почему так холодно в этой квартире? А за окном падает снег. Как мелкие-мелкие кусочки лебединого пуха. Что за причуды природы? И едва уловимый звон маленьких сагатов где-то на самой границе подсознания…

В марте – снег. Странный сон всем нам снится:
Предзакатное небо в окладе окна.
Все пройдет, боль утрат притупится.
А сейчас снежной простынью скрыта весна.

За весной будет лето. А может, не будет.
Все мы люди. И слаб человек.
Пусть никто не поймет. И никто не осудит.
Между Небом и Вечностью – времени снег.

30 марта. Четверг. Мой российский паспорт будет готов через три месяца. За мамину квартиру я заплатила все долги: коммунальные платежи, вывоз мусора и прочее техобслуживание. Теперь никто не сможет меня укорить, что задарма их жилплощадью пользовалась. Доллары, что привезла с собой, закончились. Какой смысл продолжать сидеть в одиночестве в квартире, которая мне не принадлежит и принадлежать не будет? Позвонила Катькиной турагентше. Заказала билет на ближайший возможный рейс. Надо уезжать отсюда, пока не затянуло меня это болото.
31 марта. Пятница. Сегодня Лешке 40 дней. Для поминок его друзья забронировали какое-то кафе, где они все собирались в студенческие годы. Павел сказал, что встретит меня у метро и мы пойдем туда вместе. Мне уже все равно. Завтра ночью я улетаю обратно. В воскресенье буду дома.




2 апреля. Воскресенье. Я благополучно добралась до дома. Очень устала. Хотя, в этот раз перелет занял меньше 9 часов. Полет из Пулково в Истамбул, три часа ожидания стыковочного рейса, потом еще два часа в самолете, потом такси и вот я дома.
Кот Люсьен трется об ноги, мяучет, явно жалуется на то, что я его так надолго оставила на попечении соседей. А разве ж чужие люди знают, как Люсика правильно погладить? А пообщаться с котиком они вообще считают ниже своего достоинства. Накормили, убрали и ушли. А поговорить?
Пушистый зверек продолжал ластиться и петь свои песни. Я взяла его на руки, а сама все вспоминала предыдущие два дня.
Выяснить отношения с Павлом толком не получилось. На поминки мы пришли вдвоем, а потом появилась его жена Люба – высокая, крупнотелая брюнетка. Ей бы научиться нормально одеваться – очень яркая была бы дама. Но если у человека совершенно нет вкуса… В этот раз на ней была необъятных размеров дубленка, а под дубленкой – короткий черный балахон. Казалось, что она внезапно выросла из детского платья. Или забыла надеть юбку под эту бархатную размахайку.
Люба села не рядом с Пашкой, а сделала вид, что свободное место есть только на противоположном от нас конце стола. Я взглянула на Павла. Его лицо недоуменно передернулось, когда он увидел свою жену:
– Что она тут делает? – прошипел он в мою сторону. – Я не говорил ей про поминки. Как она узнала, где собираемся?
– Паша, – вздохнула я. – У нас общий чат в Telegram, посвященный памяти Лешки, там все подробно было написано.
Павел стал хмурым и раскрывал рот только для того, чтобы засунуть туда очередной кусок еды.
Друзья Лешки, сидевшие вокруг стола (в основном, все они были семейными парами, живущими вместе еще со студенческих лет) расспрашивали меня о жизни и о работе. Им было интересно, как я столько лет живу в другой стране. И как это я справляюсь там в одиночку? Похоже, они все меня очень сильно жалели. Интересно, почему? Потому что брат умер? Или потому что я развелась и живу одна?
Через пару часов все стали прощаться, переживали, что последнее время редко собираются, а если и встречаются, то вот по таким печальным поводам. Долго выясняли, кто куда едет и договаривались, кто кого подвезет. Павел объявил, что мы с ним поедем домой на такси, что он ждет меня на улице и пошел к выходу. И вдруг его Люба подошла ко мне, обняла и сказала:
– Лиза, ты очень хорошо выглядишь.
А я подумала: “Ну еще бы! Я ж с твоим мужем живу уже сколько времени? Любая женщина хорошеет в нежных объятьях восхищенного поклонника”. А вслух промямлила что-то невнятное, выдавила из себя слова прощания и быстренько побежала вслед за Павлом…
Тот уже поймал такси и помог мне забраться внутрь. Назвал таксисту адрес и потом всю дорогу молчал, уставившись в окно автомобиля.
Было уже за полночь, когда мы сидели с ним на кухне, держась за руки. Мирно тикали часы, за окном плакал дождик. И я решилась:
– Паш, ты же не разведен, зачем ты мне солгал?
– Лиза, неужели для тебя так важен штампик в паспорте?
– Дело не в штампике, Паша, а в том, что ты не свободен.
– Да ты пойми, что мы давно уже не вместе, я хотел развестись еще десять лет назад. Твой брат меня тогда отговорил. Сказал, пока дети маленькие – не смей. Лешка ведь у нас на свадьбе свидетелем был, это же он нас и познакомил.
Вот ведь братец у меня – сам всю жизнь в холостяках прогулял, зато других семейной жизни учил.
Павел опустился передо мной на колени и пытался заглянуть в глаза:
– Ты пойми, что кроме тебя для меня не существует никаких других женщин! Ты вернула меня к жизни! Если б не ты, я не знаю, что бы со мной было! После того, что случилось с твоим братом, я, может, только потому и жив, что ты теперь со мной! Тебя мне бог послал! Ты мой ангел! Ты для меня единственная женщина на свете! Я для тебя сделаю все что угодно! Если тебе так важен штамп в паспорте – разведусь! Только будь со мной! Пожалуйста, посмотри на меня. Ну улыбнись мне. Ну пожалуйста! Твоя улыбка для меня – самая лучшая в мире награда!
И я, конечно, растаяла.
В аэропорту, когда мы стояли в очереди на чек ин, Павел был весел:
– Давай представим, что мы сейчас с тобой вдвоем летим в Турцию. Классно было б, правда? Знаешь, я раньше, когда видел на улице парочку, всегда им завидовал. А теперь у меня есть ты. И я счастлив, что мы вместе.
– Паш, мы с тобой не вместе, мы вообще в разных странах живем!
– Я уверен, что мы еще будем вместе. Ты – моя половинка, я ждал тебя всю жизнь и не намерен потерять.
Врун, снова подумала я. Врун и краснобай. Но так приятно было слушать все, что он говорит… и так хотелось ему поверить…
Я получила свой посадочный талон и мы направились в сторону раздвижных дверей, за которыми ждали таможенники, паспортный контроль и дьюти фри. Павел скупо поцеловал меня на прощанье, я протянула даме в униформе свой паспорт и та величественно пропустила меня внутрь. Двери за мной медленно сомкнулись, словно отсекая все, что случилось за прошедший месяц.
8 апреля. Суббота. Всю неделю просидела дома. Пыталась навести порядок. Безуспешно. Беру одну вещь, перекладываю ее куда-нибудь, потом долго ищу. Нахожу одно, тут же теряю следующее. И так без конца. Какой уж тут порядок?
В школе пасхальные каникулы. Думаю, что после праздников вернусь в свою продленку.
Катька постоянно звонит, настаивает на встрече. Хочет услышать в подробностях про мою поездку на родину. А я под разными предлогами отказываюсь с ней встречаться. От нее, конечно, у меня нет секретов. Просто я никого не хочу сейчас видеть.
За неделю ни разу даже не заглянула в дневник. Не хотелось перелистывать прошлое. Ах, если б можно было забыть все, что со мной случилось, забыть Павла и просто начать жизнь сначала!
15 апреля. Суббота. Неделя провалилась в никуда. Хотя, вроде, я все время что-то делаю. И что запомнилось за неделю? Да ничего. Ни-че-го. А, я снова вернулась на обе работы. Инструкторов для людей с особыми потребностями и воспитателей в школе всегда не хватает. Никто из начальства мне и слова упрека не сказал по поводу длительного отсутствия. Наоборот, все спрашивали, как я? Как себя чувствую? Как справляюсь? Как можно мне помочь? Я слабо улыбалась и благодарила. Брата не вернуть, а мне пора привыкать к мысли, что близких кровных родственников у меня больше нет.
Теперь я просто езжу на работу. Езжу на другую. А остальное время сижу дома и ничего не делаю. Постоянно хочется плакать.
Павел пишет мне письма. Его звонки на вотсап я игнорирую. А тексты читаю. Даже отвечаю иногда. И он продолжает осыпать меня комплиментами:
– Как ты, моя несравненная женщина-Весна? Как бы я хотел стать для тебя опорой и защитой, принести покой в твою душу и радость в твое сердечко! Если бы ты, моя единственная, знала, насколько мне плохо без тебя, без твоих лучистых глаз, без твоей обворожительной улыбки. Ты мой ангел, моя спасительница, смысл моей жизни. Я думал, что самое тяжелое – потерять близкого друга. А ведь дороже твоего брата у меня, правда, никого не было. Но теперь я понимаю, что тяжелее всего – обрести тебя и не удержать. Как же мне теперь жить без тебя? Милая моя, пожалуйста, пиши мне. Отвечай, хотя бы иногда. Меня несказанно радуют даже самые малюсенькие весточки от тебя.
Читаю его письма и рыдаю. Вот, думаю, Паша, женатая ж ты сволочь! Зачем, зачем ты меня мучаешь? А внутри какой-то голосочек нашептывает: "Сама хороша! Видела ведь, что он при жене, так чего не остановилась? Любви захотела? Серенад при луне?" Так вот тебе серенады! Вот тебе прекрасная любовь! Получите и распишитесь в получении желаемого!
18 апреля. Вторник. Надо перестать все время думать о Пашке и сосредоточится на окружающем мире. Возьму себе за правило каждый день записывать, где была и что видела. Вспомнился детский стишок: “Где ты была сегодня, киска? У королевы у английской. Что ты видала при Дворе? Видала мышку на ковре”. Вот и я так же: не вижу вокруг ни красоты, ни великолепия. Замечаю только то, что способна воспринимать: печаль и горе. Сегодня видела на дороге комок перьев и торчащие из него розовые палочки лапок. Судя по цвету перьев и величине тушки, это ещё недавно было голубем. Расплакалась. Было жалко голубя, было жалко себя, всех было жалко. Но интересно, а как этот символ мира умудрился попасть под машину? Конечно, голуби в городе – птицы пешеходные: упитанные, ленивые, ходят везде, никуда не торопятся. Но ведь крылья-то у них есть, чтобы улететь от автомобиля! Почему же они крыльями-то не пользуются?
19 апреля. Среда.Похоже, ситуация с голубями проясняется. У них – брачный сезон. Зоб распушат и крутятся, крутятся перед голубкой, ничего вокруг не замечают. Чуть было не задавила одного сегодня. Я притормозила, голубка вспорхнула, он рванулся за ней и остался жив.
Представила себя такой вот влюбленной птичкой. Никакого инстинкта самосохранения. Только всепоглощающее чувство волшебности жизни. И ты самозабвенно крутишься в радостном танце. А тут тебе – бац! И все закончилось. Ни любви, ни жизни.
21 апреля. Пятница. Ощущение, что хожу по замкнутому кругу: дом-работа-дом-работа. И ничего больше не происходит.
23 апреля. Воскресенье. Теперь у меня единственная радость – читать и перечитывать Пашины письма. Живу от письма до письма. Не всегда отвечаю, но его это не останавливает.
– Здравствуй, моя самая красивая на свете, самая волшебная женщина! Знай, что есть один человек, которому ты необходима, как воздух, как чистая вода. До того как я тебя встретил, я даже не замечал, что в жизни есть место красоте и человеческой доброте. Думаю о тебе постоянно, вспоминаю твою улыбку, озарившую мою душу чудесным светом. Мы с тобой теперь связаны невидимой нитью. И расстояние не имеет значения, потому что быть вместе – это наша судьба! Ты – моя будущая законная половинка (ты и сейчас моя половинка, а после моего развода и штампика мы будем принадлежать друг другу безраздельно). Береги себя и помни, что ты для меня самый близкий человек. И если б ты почаще мне отвечала – я был бы несказанно рад, мое солнечное счастье!
26 апреля. Среда. Я вдруг осознала, что за всю мою жизнь никто мною столько не восхищался и не говорил таких красивых слов как Павел. Родственники воспринимали все, что бы я ни делала, как само собой разумеющееся, как должное. Или, как ничего особенного – так, просто глупости, недостойные похвалы.
Помню, как приходила домой из школы, разогревала на газовой плите суп, заранее приготовленный мамой, делала уроки и бежала в музыкалку. Там получала свой обычный нагоняй от преподавателя за недоученные гаммы и пьесы (он называл мое исполнение “ковырянием в клавишах”) и потом со всех ног бежала забирать братца из детского садика. Надо было успеть прийти не самой последней, иначе Лешка начинал плакать, а воспитательница, сморщив лицо в недовольной гримасе, говорила, что некоторым нет никакого дела ни до кого, лишь бы шляться без толку по улицам. А я, наивная, каждый раз согласно кивала головой и гадала, про кого это она? И даже завидовала этим беспечным некоторым. Мне тогда было всего 8 лет, а Лешке 5.
Иногда я жгуче ненавидела своего брата. Для родителей он был просто свет в окне и чудо-ребенок. Ах, Лешенька уже сам читает, а ещё даже в школу не ходит. Ах, Лешенька великолепно рисует, ах, то, ах, сё. А как же я? Смотрите, я же лучше рисую! Я же самая быстрая в классе по чтению! (Наша учительница начальных классов Нина Ивановна обожала устраивать такие проверки на скорость чтения: давала незнакомый текст и по секундомеру засекала, сколько слов в минуту ребенок успеет прочитать вслух. Мы между собой называли ее Нина-Ванна, ведь она, действительно, была массивна и неповоротлива, как чугунная ванна).
А родители мне советовали не сравнивать себя с братом. Ведь Лешенька ещё маленький, подрастет и всех перегонит. И я молча уходила играть со своими куклами, лица которых были изрисованы все тем же Лешенькой.
– Лиза, ну что ты дуешься, – уговаривала мама. – Смотри, какие черные бровки, какие красные щёчки теперь у твоих кукол!
Да уж. А тела тех кукол были покрыты каляками-маляками, похожими на беспорядочно проступившие на коже вены и капилляры или спутанные сине-черно-красные нитки. Я пыталась их как-то оттереть, но чернила шариковых ручек, которыми мой братик творил кукольный боди-арт, намертво впитывались в резиновые и целлулоидные тельца…
Внезапно поняла, что эта обида и желание доказать всем, насколько я лучше Лешки, до сих пор живет во мне. Уже и мамы давно нет, теперь вот и Лешки не стало, а обида есть.
Своего родного отца я не помню. Он разбился насмерть на мотоцикле, когда мне было полтора годика. Говорят, гонял, как бешеный. Мама, когда была мною сильно недовольна, всегда про него вспоминала: “Это в тебе от отца (своеволие, эгоизм, ветер в голове и шило с противоположной стороны), учишь тебя, воспитываешь, а все без толку. Видно, такая уж ваша порода”.
27 апреля. Четверг. Раз за разом перечитываю Пашины письма и начинаю улыбаться. Я так долго училась жить в одиночку, любить свою свободу, справляться самостоятельно с возникающими проблемами, что совсем забыла о том, как много значат для женщины нежные слова, сказанные любящим ее мужчиной. Поэтому сегодня я не просто поставила смайлик, а решила написать своему далекому поклоннику несколько ответных слов:
– Спасибо, Паша, за все теплые, добрые, прекрасные слова, что ты пишешь мне. Это так приятно. Я сразу чувствую, что у меня немножечко прибавляется сил. Спасибо, что ты есть.
Он тут же ответил:
– Лиза, милая моя девочка! – (Подумать только! Он называет меня девочкой! Я же старше его почти на 3 года! А ведь приятно..). – Самая красивая на свете, самая желанная, самая добрая! Та, что снизошла с Небесной высоты на уровень обычного, посредственного, усталого мужчины. Ты – моя Богиня! И я до сих пор не понимаю, за что мне выпало такое счастье!
28 апреля. Пятница. Ежедневные поездки на работу и с работы – как квест в какой-то старой компьютерной игре: по большому счету, повлиять ни на что не можешь, а, все равно, сидишь и раз за разом продолжаешь играть. Задача – довести свой караван (свою машину) из пункта А в пункт Б. События и проблемы выпадают в случайном порядке. Например, внезапная песчаная буря. Можно двигаться вперед, а можно переждать. В первом варианте рискуешь сбиться с пути. Во втором есть опасность, что буря затянется и закончится провиант. Ну, это ничего, вода еще есть, а впереди виднеется оазис, там пополним запасы воды и провианта. Делаешь следующий ход – и оазис оказывается миражом, а на караван нападают людоеды. Конец игры. Начинаем все заново. Солнышко светит, провианта достаточно, за две спокойных ночевки и три перехода достигаем торговой столицы. Но так бывает редко. Чаще приходится начинать игру с самого начала.
Вот и я каждый день не знаю, на каком отрезке дороги застряну. И каждый раз надеюсь, что доеду быстро и без приключений. Даже если успеешь выехать из центра города раньше, чем основная масса офисного планктона, заканчивающего работу с 16:30 до 17:00, то еще не факт, что по трассе быстро поедешь. И не факт, что никакой аварии не случится на следующем отрезке твоего квеста. И дай мне Бог избежать любых аварий.
29 апреля. Суббота. Паша каждый день пишет мне. Иногда звонит по вотсапу. Но когда я ему звоню – ссылается на то, что сейчас занят, попозже перезвонит. Наверное, там рядом с ним жена Люба. Она же программистка, работает, как и многие сейчас, из дома на “удаленке”. А мне обидно. И про штампик в паспорте он больше не упоминает.
30 апреля. Воскресенье. Наверное, мне бы хотелось иметь семью или хотя бы жить вместе с близким человеком, но моя нынешняя реальность другая. Я тут одна, а Павел далеко. Павел женат. Павел только пишет мне красивые письма, а “живьем” общается, когда рядом с ним нет Любы. Продолжаю страдать по этому поводу. Понимаю, что напрасно, но ничего не могу с собой поделать.
Катька настойчиво советует зарегистрироваться на сайте знакомств. У меня складывается впечатление, что для Катерины моя жизнь – интересный сериал, в котором она то ли второстепенный персонаж, то ли голос за кадром. А ей явно хочется быть сценаристом. Или режиссером.
Но про сайт знакомств – не такая уж плохая мысль. Если никого подходящего там не найду, так хоть развлекусь.




3 мая. Среда. Пытаюсь перестать все время прокручивать в голове фильм под названием «Прошлое». Лучше б я придумывала себе сценарий «Мое прекрасное будущее». Но в данный момент на это у меня не хватает ресурсов. Ни моральных, ни физических, ни интеллектуальных. Поэтому учусь просто быть в настоящем. И плыву по течению. И читаю Пашины письма. Как же хорошо он пишет:
“Милая моя Лизонька! Знала бы ты, как я рад, что ты есть, что ты была в моей жизни и очень надеюсь, что еще будешь. Твоя красота имеет надо мной непреодолимую, волшебную власть. Я все время вспоминаю твои изящные ручки, что обнимали меня, и твою прекрасную улыбку, которая заставляет мое сердце биться быстрее. Я до сих пор не понимаю, за что мне выпало такое счастье. Надеюсь, что я в твоем сердечке занимаю хотя бы десятую часть того, что ты занимаешь в моем…”
Ах, Паша, Паша. Как же мне тяжело без тебя. Без того спокойствия, которое я ощущала рядом с тобой. Без твоего тепла и постоянных восхищенных взглядов. А еще помню, как через пару дней после похорон Лешки (якобы, чтобы развлечь меня беседой), ты завел разговор о том, растут ли в Израиле розы, как дикие растения или их специально культивируют? И какие сорта роз мне нравятся? А я сказала, что не разбираюсь в розах, но люблю хризантемы, потому что их запах ассоциируется у меня с зимой и новогодней елкой. И ты наутро принес мне букет этих огромных белых цветов. Сказал, что в России на 8 марта мужчины всегда дарят своим женщинам их самые любимые цветы…
Но на сайте знакомств я, всё-таки, зарегистрируюсь.
5 мая. Пятница. Смотрю на фото мужчин и ужасаюсь. Обычно ведь люди для своего профиля в интернете выбирают самые лучшие фотки. Если это называется “лучшие”, то как же они выглядят вживую? Неужели мужики к сорока годам совсем перестают за собой следить? Даже по фото видно, какие они обрюзгшие и неухоженные. А если красивая фотография, то явно не своя. И мужик точно женат, развлечений ищет. Некоторые даже не стесняются об этом в анкете писать. А как только попадешь на их страничку – тут же получаешь что-то вроде: “Ищу любовницу для продолжительных, приятных для обоих отношений. Если ты не против, напиши”. А я – против. Категорически. У меня уже один женатый любовничек есть. Не особенно приятны мне такие отношения.
А вот у этого – совсем никаких фоток. В анкете написано: «Наивысшее счастье для меня – быть здоровым». Наверное, больной, бедняжка. Должно, быть, и на лицо уродлив, раз стесняется фотку поставить. Больной, уродливый, немощный. Проходим мимо.
Или вот вообще не по-русски мужик пишет (а это сайт знакомств для русскоязычных, между прочим). И, судя по фото, у него ожирение. А в анкете указано – спортивного телосложения. Да, я давно уже поняла, что в этой стране умение хорошо покушать – один из основных видов спорта.
О, ещё кто-то мне написал. Опять без фото: “Привет, солнышко. Я женат, ищу приятную девушку для дискретных встреч. Тебе может подойти?” Не может.
Еще письмо. Симпатичное лицо. Спокойный взгляд. И пожалуйста: “Привет,
мне 45, женат, 170/70, познакомимся?” Да что же это за нашествие женатиков?!
10 мая. Среда.Теперь каждый день заглядываю в паноптикум желающих познакомиться. Все страшны, как на подбор, словно дядька Черномор. А Катька утверждает, что с лица не воду пить. Вдруг они окажутся прекрасны по разным другим человеческим качествам? И мне нужно быть активной, начать действовать, самой проявлять инициативу. Поэтому сегодня я отважилась отправить привет нескольким не сильно ужасным внешне, у кого в анкете указано “разведен”.
В ответ от одного получила фотографию мужского обнаженного торса с эрегированным членом и припиской “Ну как я тебе? Нравлюсь?” Посоветовала ему не использовать чужие картинки или поменять анкетные данные, чтобы соответствовать такой фотографии. А то пишет, что он голубоглазый блондин, рост 175, вес 105 и присылает фото темнокожего поджарого стройняшки.
Другой тоже повеселил:
– Здравствуй, солнышко. Чего бы тебе хотелось?
– Я бы хотела собственную виллу на Мальдивах, – отвечаю. – А ты, что же, Санта Клаус?
– Что-то вроде. Исполняю те желания, что не определяются финансами. Пища для души.
– Типа, книжку вместе почитать? Или помолиться?
– А ты очень умная, да? Да у таких, как ты и желаний нет человеческих! Бывай, чувиха!
Третий был сразу решительно настроен:
– пригласи в гости солнышко
– С какой стати, звездочка?
– познакомимся поближе сексом займемся тебе понравится
– Размечтался.
– ну и продолжай дальше над вибратором издеваться.
Между прочим, в анкете у него написано: «я надежный и ласковый». Ну да, ну да, оно и заметно. Весьма решительно обнадежил. А приласкать не вышло. Обломали тополю веточки. И, похоже, уже не раз. А скорее всего, дяденька считает образцом изысканности и благородства поручика Ржевского из анекдотов:
– Поручик, как Вам удается так быстро очаровывать женщин?
– Просто подхожу и говорю: «Мадам, позвольте Вам впендюрить».
– Но за такое можно и в морду получить!
– Бывает в морду. А бывает, что и впендюриваю.
И почему они все так любят обращение «солнышко»? Думают, что это мило? Представляют женщину в виде смайлика с круглыми глазками, улыбочкой и теплыми лучиками, приветливо растопыренными во все стороны? Но я, когда ко мне так обращаются, сразу воображаю себя огненным шаром. И сжигаю всех этих жалких недоделков своими раскалёнными протуберанцами! И они такие с шипением ужимаются, скукоживаются и бесследно испаряются.
А некоторые еще зайкой обзывают. Я потом боюсь к зеркалу подходить – вдруг увижу там длинные уши и торчащие передние зубы? И глаза косые. Вспомнилось из школьных уроков русского языка: за песчаной косой косой косой косил траву косой косой. Попробуйте объяснить современному ребенку, о чем тут речь.
А еще все время вспоминаю Павла. Какая же у него грамотная и богатая речь по сравнению с этими представителями человекообразных на сайте знакомств.
11 мая. Четверг. Сегодня переписывалась с кем-то под ником Hanter:
Он: привет :) буду очень рад знакомству
Я: привет :) а почему без фото и без анкеты?
Он: а для чего ? есть телеграмм, whatsapp
Я: Так ты, наверное, женат?
Он: не буду отрицать :)
Я: ну, значит, уже ни телеграм, ни вотсап не понадобятся
Он: логично. я понимаю.
Вряд ли он что-то понимает. И интересно, как их жены с ними живут? Нет, точнее, как эти не-знаю-приличного-слова прячут свои похождения от жен? Или у них открытый брак? А может, жены просто не хотят ничего замечать? Я и сама была такой же слепой и наивной. Правда, я свято верила в те слова, которые муж сказал мне на седьмую годовщину нашего брака: “Что бы не случалось в жизни, мы с тобой остаемся вместе”. Жаль, что это утверждение оказалось ложным.
И ещё я думаю, что на любовницу надо хоть какие-то деньги иметь. А у меня с мужем был общий счет в банке и распределением его зарплаты на семейные нужды руководила тоже я. До сих пор теряюсь в догадках, неужели у него был какой-то дополнительный доход, о котором мне не известно? Да ладно, проехали и забыли. Теперь знаю, что и в одиночестве вполне успешно справляюсь с проблемами и сама себя в состоянии обеспечить. Хотя иногда, все-таки, ностальгирую по жизни домохозяйки…
Муж у меня был ранней птичкой – вставал в 6 утра, потому что в 7 уже уезжал на работу. Сквозь утреннюю дрему я слышала, как он делал зарядку, готовил завтрак, варил в старинной медной турке кофе. И вот от этого кофейного аромата я и просыпалась окончательно. Кофе мы обычно пили вместе. Он говорил, что любит смотреть на меня по утрам, пока я не накрашенная, расслабленная, домашняя… Потом, дежурно чмокнув меня в щечку, он уезжал, а я начинала приводить себя и дом в порядок.
Полчаса отводилось на утреннюю разминку. Кот Люсьен приходил, садился на край йоговского коврика и критично смотрел на мои усилия. Наверное, с его (кошачьей) точки зрения это выглядело довольно неуклюже. Когда я заканчивала с упражнениями и шла в ванную, он получал коврик в свое полное распоряжение и с удовольствием валялся на нем, пока я не возвращалась.
А затем мы шли к балконной двери и выходили в солнечное утро. Это, если нормальная погода за окном. В сезон дождей было смешно смотреть на кота, требующего открыть дверь в лето. Сперва он вежливо говорил “Мяу” и трогал стекло лапкой. Через некоторое время, видя, что я его игнорирую, решал, что от бестолковой хозяйки толку совсем нет, и начинал напрыгивать на дверную ручку. Потом просто тупо орал, пока я не подходила к нему, чтобы, повернув ключ в замке, приоткрыть дверную створку. Порыв ветра или капли дождя ударяли Люську по носу, он сердито крутил головой, принюхивался и с надеждой смотрел на меня: а вдруг я все-таки открою другую дверь, ну ту, где лето? Я разводила руками, давая ему понять, что сегодня лета не будет. И он уходил опечаленный, чтобы улечься перед обогревателем или залезть под одеяло в спальне.
Обычно же Люся устраивался среди подушек на балконном диванчике. Принимал воздушные ванны и снисходительно наблюдал за мной. А мне надо было полить все цветы, пока солнце не накрыло их палящим жаром.
На балконе я развела настоящие джунгли. Благо, в этом климате (при условии, что воды достаточно) все растет, как на дрожжах. Кроме круглогодично зеленых хлорофитумов, суккулентов и традесканций я выращивала разные однолетники. Тут главное, понять, через какое время они зацветают, тогда можно сажать их так, что всегда будет пора цветения: когда одни растения увядают, другие уже начинают распускаться. А какой был умопомрачительный аромат! Мне всегда казалось, что после утреннего полива запах цветов усиливался, словно они благодарили меня: "Да, да, ты все правильно сделала. Теперь все хорошо и мир прекрасен".
А еще я выращивала зеленый базилик. Потрешь между пальцами листочек – и характерный запах пряной свежести сразу напоминает об итальянской пицце. И срезанный “с грядки” базилик – это вам не сушеная специя. Это совершенно другой вкус супов и салатов!
А ещё мои балконные джунгли почти круглогодично были радостью и пропитанием для местных пчел и бабочек. А бабочки попадались очень экзотические. Например, как-то прилетел олеандровый бражник. Я тогда барвинок высадила на подоконнике. И одним прекрасным утром обнаружила среди его белых цветочков странные узорчатые листья. Пригляделась – огромная бабочка! Я ахнула, бабочка затрепетала крыльями и улетела… Но обычно прилетали бабочки попроще – данаиды, голубянки. Еще богомолы постоянно жили среди зелени – на муравьев охотились. А за богомолами охотился Люсьен.
Иногда, привлеченные цветочным ароматом, прилетали малюсенькие птички с клювами, похожими на длинную загнутую иглу Наверное, это были колибри. За ними он тоже охотился. Но пичужки были проворней Люськи и всегда улетали. Забавно было наблюдать, как кот, пригнувшись (думает, что его так не видно!), с вожделением смотрит на порхающих вокруг цветов малюток и издает свое охотничье “крхе-кхе-ке, крхе-кхе-ке”, при этом его нижняя челюсть мелко дрожит. Кстати, надо Люсю покормить. Потом продолжу.
Уже поздний вечер. Куда исчезло время? Не понятно. Сейчас зашла на сайт знакомств. Там – письмо от какого-то Михаэля: “Здравствуй, Лиза. Возможно, ты бы хотела пообщаться со мной. Я в стране 20 лет, работаю в компьютерной лаборатории, техник по серверам. Оставлю тебе свой номер телефона для связи”. По сравнению с другими – вежливый и грамотный человек. На фото – спортивного вида мужчина в джинсах и белой футболке. Лицо, правда, не разглядеть – мелкая фотка. А на другой – солнечные очки закрывают большую часть лица. Зато улыбка белозубая. Конечно, зубы могут быть и металлокерамическими, но хотя бы он за ними точно ухаживает. Да и хорошая такая улыбка, добрая. Позвонить ему что ли?
12 мая. Пятница. Я позвонила Михаэлю. Он удивился. Говорит, ждал, что я ему свой телефон напишу. А я спросила, зачем же было тогда номер оставлять, если не рассчитывал на мой звонок? Посмеялись. И вообще, довольно мило пообщались.
Он приехал из Новосибирска, развелся два года назад. В стране, как и я, живет уже 20 лет. Работал охранником, крановщиком, спасателем, электриком, а несколько лет назад окончил курсы компьютерных техников и в очередной раз поменял работу. А еще он постоянно ездит на море (раньше занимался серфингом). Значит, фотка на сайте – его собственная. Уже хорошо. Пусть даже он окажется неказист лицом. Как я теперь вслед за Катей все время себе повторяю – с лица не воду пить. Обещал завтра позвонить.
14 мая. Воскресенье.Михаэль вчера не позвонил. Но зато написал какой-то Тимур. По фото напомнил мне парня, который работал у нас в школе пару лет назад. Такой же настороженный взгляд из-под черных бровей и похожая сутулость плеч.
Он: Здравствуйте, Лиза, хотел бы с вами познакомиться
Я: Здравствуйте, Тимур. Вас на самом деле так зовут?
Он: Да конечно, ничего не скрываю
Я: А откуда Вы приехали? Случайно, не из Ташкента?
Он: Нет, я из Казахстана. Напоминаю кого-нибудь?
Я: Вы удивительно догадливы. Но, все-таки, мы с Вами точно не знакомы? Может быть, я Вам тоже кого-то напоминаю?
Он: Может быть. Не хотели бы вы встретиться со мной, пообщаться?
Я: Хорошо. Давайте встретимся.
Он: Может, было бы удобнее продолжать общаться по телефону? Я могу попросить ваш номер?
Я: Вы можете не только попросить мой номер, но даже и получить его :-)
Вот, теперь и от Тимура звонка жду.
А пока продолжаю искать жемчужины в большой навозной куче, которая гордо именуется сайтом знакомств.
Vovan4ik пишет: “Привет как насчет регулярного секса? Не пожалеешь”. Ему вторит Den: “Привет классно выглядишь я женат ищу любовницу давай познакомимся если ты конечно не против если согласна напиши”. А Dudu, наверное, через Googletranslate сообщение состряпал: “Здравствуйте, надеюсь, у вас все хорошо. Ты прекрасная. Я смотрел вашу фотографию, и она мне очень интересна, так что вы можете отправить мне сообщение на WhatsApp”.
Кто-то под ником Незнакомка пишет: “Здравствуй. Как дела? У меня есть друг. Старше на 10 лет. Веселый, сексуальный парень. Мы не женаты, просто подходим друг другу в сексе и нам интересно общаться. Несколько раз пробовали МЖЖ и нам понравилось. Хотели бы повторить. Ты когда-нибудь пробовала или хочешь попробовать?”
А вот настоящий шедевр от KUNIMAN: “Хочу ласкать твое прекрасное тело, нежными прикосновениями гладить твою шелковую кожу и целовать твои теплые груди. Потом я буду лизать твои набухшие соски и медленно опускаясь к низу твоего бархатистого животика, поцелую лобок твоей волшебной киски. А ты широко раздвинешь свои ножки, давая мне возможность прикоснуться к тайному местечку. Хочу язычком массировать твой клитор долго-долго. А когда он набухнет, а ты будешь истекать сладким соком, я зажму его губами и присосусь к нему…”
Брр… Какое-то сборище озабоченных пиявок и нимфоманов. Или мужиков не называют нимфоманами? А как же именуется аналогичное расстройство психики у мужчин? Так, Гугл всем нам в помощь… Надо же!. Это называется “сатириазис”. Ну и как тогда называется мужик с сатириазисом? Похоже, в русском языке даже слова, подходящего для таких маньяков, не существует. Но самих секс-маньяков это, конечно же, не волнует.
16 мая. Вторник. Вчера звонил Михаэль. Поговорили о том, о сем. Он сказал, что к концу недели будет точно знать, сможем ли мы увидеться. Это зависит от того, разрешит ли ему бывшая жена забрать на выходные сынишку к себе или увезет мальчика в гости к бабушке. Похоже, Михаэль сильно привязан к своему сыну-четырехлетке. Ладно, посмотрим, что будет ближе к выходным.
Тимур тоже звонил. Предложил встретиться в среду после работы. Так что завтра (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!) иду на свидание.
На сайте продолжается осада моей страницы жаждущими секса. Причем, обоих полов и всех возрастов! Сразу удаляю сообщения от женатиков и прочие непристойности. Если они продолжают настаивать – блокирую. Оставшиеся после такого просеивания довольно однообразны:
Жора: “Привет, солнышко. Познакомимся? Я хочу серьезные отношения, ищу нормальную и адекватную, которая любит порядок и хорошо ладит с детьми. А ты что ищешь?”.
Artyr: “Ты мне понравилась. Давай знакомиться. Я обеспечен. Дом, машина, все есть. А жены нет. Можем встретиться, пообщаться. Если ты мне подойдешь – у меня серьезные намерения. У тебя есть гражданство? Если нет – не отнимай мое время, а то бывают разные аферистки”.
Володя: “Ищу девушку для создания семьи, рождения детей и воспитания их в добрых нравах”.
Просто домострой какой-то! Не хочу я ни для кого быть бесплатной домработницей и рожать детей от первого встречного!
17 мая. Среда.Павел продолжает мне писать. И звонит почти каждый день. Словно чувствует, что я пытаюсь “соскочить с крючка”. Конечно, никто кроме него, таких восторженных опусов мне не пишет и это так притягательно… Но я снова и снова повторяю себе, что он далеко и женат. А мне надо перестать витать в облаках и научиться жить в реальности, здесь и сейчас. Надо сосредоточиться на Михаэле. Почему он не звонит?
Зато Тимур звонит. И я с ним сегодня встречалась! Ему 45. Невысокого роста. Но не толстый. Уже хорошо. Работает наладчиком станков с ЧПУ. Посидели в кафешке, выпили по чашечке кофе. Он еще заказал себе суп и салат (сказал, что голоден – прямо с работы приехал). А я согласилась на круассан. В этой кафешке выпечку готовят на месте и очень вкусные булочки у них, невозможно устоять. Хотя, вообще-то, я решила не есть сдобу и сладости, потому что надо сбросить пару-тройку килограммов. А то ведь я на рынок невест вышла или как? Надо фигурку слегка подтянуть. Да и лето наступает, пляжный сезон. Кстати, надо бы массажистке позвонить, назначить сеанс, а то я уже и не помню, когда у нее была последний раз. И к маникюрше тоже надо бы сходить.
Так, опять я отвлеклась, а ведь про Тимура пишу, про сегодняшнюю встречу. В основном это был его монолог о тяжёлой жизни. Пять лет, как развелся, одному сложно и хотелось бы найти себе пару. Дети у него уже взрослые – дочери 25, сыну 23. Дочь замужем и недавно родила Тимуру второго внука. Он все говорил и говорил, а я думала, как это странно – мужик всего на 2 года старше меня, а уже дважды дедушка. А у меня не то что внуков, даже детей еще нет…
18 мая. Четверг. После вчерашнего свидания Тимур, не переставая, пишет мне всякую сальную ерунду:
– Доброе утро и хорошего дня, сладкая женщина. Ты вчера была очень аппетитная.
– В каком смысле?
– В том самом.
– Сомнительный комплимент.
– Сомнительный для секретаря комсомола, но не для женщины.
– Да, если бы в советское время кто-то назвал секретаря комсомола сладким и аппетитным, его бы точно не поняли.
– Эх, семь бед – один ответ, я тебя вчера очень хотел!!!
– И что же, это повод говорить сальности?
– Чуточку юмора!
– У меня нет чувства юмора, а сравнение со сдобной булкой веселья тоже не добавляет.
– У Чехова есть рассказ “Душечка”. Она была красивая, сладкая, аппетитная и очень сердобольная женщина. Я не сравнивал, а просто вспомнил в свете твоего неудовольствия.
– Вы сравниваете меня с Душечкой? Хорошо хоть, не с Пышкой Мопассана.
– Почему вдруг на “ВЫ”?
– Наверное потому, что Вас это задевает так же, как меня Ваши сомнительные комплименты.
– Чтобы окончательно испортить о себе впечатление, скажу, что вчера очень хотел заняться с тобой сексом. Испортил? Нет? Так когда тебе удобней прийти ко мне в гости? Разносолов не обещаю.
Какой наглый тип! Надо его послать. Но боюсь, что любой мой ответ он интерпретирует, как побуждение к действию. Лучше ничего не отвечать. К тому же, меня почему-то сильно задело сравнение с Чеховской Душечкой. Она же совершенная пустышка! Зеркалит своих мужей и только, а сама по себе – пустое место! Если это женский идеал Тимура, то нам с ним точно не по пути. И тут же подумалось, что возможно, на сравнение с Пышкой Мопассана я бы обиделась меньше. Ведь Пышка по сути своей – добрая, умеющая сопереживать… и можно даже сказать – героическая личность! Да бог с ним, с этим Тимуром. Пусть ищет себе другую даму сердца.
А еще вот какая мысль возникла. Если мужчина мне симпатичен, то, в принципе, любые его слова, даже не очень пристойные, я воспринимаю, как похвальную инициативу с его стороны. Но если он мне не приятен, то тогда те же самые слова или действия покажутся наглостью, пошлостью, переходом границ и т.п. И, соответственно, в первом случае я воспринимаю его положительно, буду поддерживать, а может, даже и поощрять. А во втором случае любая настойчивость будет восприниматься негативно и приведет только к ухудшению отношения к этому мужчине.
Непонятно только одно. Похоже, мужчины-то никакой разницы не чувствуют!
И продолжают свои действия вне зависимости от реакции женщины! И как же до них донести эту мысль? Видимо, никак. Да, тут, безусловно, есть над чем задуматься…
19 мая. Пятница. Утром Михаэль мне позвонил! Сегодня вечером мы с ним встречаемся!!! Ура! Ура! Ура! У нас в промзоне есть кафешка 24/7. От меня – 15 минут на машине. Надеюсь, что все будет хорошо. Даже пальцы уже пару раз скрестила, чтоб не сглазить. Надо привести себя в порядок, хочу ему понравится. У меня внутри такое радостное ожидание и хорошее предчувствие…
А Павел теперь решил писать для меня стихи. Раньше он просто читал мне те, что сочинял в юности, а теперь утверждает, что я – муза, возродившая его поэтический дар, и посвящает мне свои вирши:

По весне несмелый солнца луч
Растопить пытается сугробы.
Поглядев на небо среди туч,
Вспомнил я глаза одной особы.

Я сражен твоею красотой.
В хрупкости твоей – и волшебство, и сила.
На Земле не сыщется другой такой,
Чтобы лед мне в сердце растопила.

20 мая. Суббота. За окном цветет фиалковое дерево – джакаранда. В этом году она что-то припозднилась. Обычно это фиолетовое великолепие случается в самом начале мая. И улица на пару недель становится нежно-сиреневой: сверху – буйно цветущие кроны деревьев, а на асфальте – осыпавшиеся лепестки. Дворники по утрам сметают увядшие цветки с тротуаров, но к вечеру все снова оказывается покрыто шуршащим лиловым ковром.
А Михаэль – просто красавец. Высокий, стройный брюнет. Я даже представила, что он – персидский принц инкогнито. Королевские одежды сменил на джинсы и футболку. Без претензий. Но при такой фигуре мужчина может надеть что угодно и будет выглядеть фотомоделью. Очень прямая осанка и гордая посадка головы. Глаза у него карие. А какие длинные ресницы! А-а-ах…
Сперва мы как-то неловко поздоровались и он спросил, можно ли угостить меня чашечкой кофе? Я великодушно позволила ему это сделать. При этом обращались друг к другу исключительно на “вы”. От круассана я опять не смогла отказаться. Ай-ай-яй, Элизабет! Ай-ай-яй! А вот о чем мы с ним потом говорили – не помню. Как выключили меня! Помню только, что общие темы нашлись, и он еще дважды заказывал нам по чашечке кофе. Короче, два часа рядом с ним пролетели, как пять минут!
Еще и Тимур “проснулся” сегодня:
– Доброе утро.
– Доброе.
– Немногословие – не женское качество.
– И что?
– Когда будем целоваться?
– Похоже, что никогда.
– Я тебя вконец разочаровал? Но я хочу тебя… по-дружески обнять. Я буду нежен.
– Настойчивость делает тебе честь, но все равно, не поможет, извини.
– Почему? Я тебя обидел?
– И неоднократно.
– Будь великодушной, я не хотел тебя обижать.
– К несчастью, жизнь отучила меня от проявлений великодушия. Или к счастью.
– Кстати, можем встретиться и ты угостишь меня сахлевом. Это будет проявлением великодушия.
– Нет.
– Почему ты такая злюка?
А интересно, как правильно произносится сахлаб или сахлев? Наверное, ближе всего схлВ. С совершенно редуцированными гласными и очень звонким В в конце слова. Мне нравится этот восточный напиток, напоминающий молочный кисель. Обычно он входит в меню любого местного кафе. Особенно в зимнее время. Горячее белое варево, пахнущее корицей и розовой водой. Говорят, во времена Римской Империи его готовили из луковиц орхидей, а теперь варят по-простому, на крахмале с добавлением розовой воды. Но все равно, вкусно. И некое экзотическое послевкусие остается…
В тот раз мне не повезло, сахлаб закончился. Наверное, с приближением лета его мало кто заказывает, и запасы порошка для приготовления этого напитка редко пополняются. Пришлось мне ограничиться чашкой кофе с молоком. А Тимур сказал, что он вообще никогда не пробовал сахлаб. И теперь использует это, как повод для нашей новой встречи. Я Тимуру ничего не ответила. Я такая, какая есть. А он – точно не мой идеал.
21 мая. Воскресенье. Михаэль молчит. Переживаю, что не понравилась ему. Зато Тимур настаивает на “продолжении банкета”:
– Когда будем пить-лить?
– Никогда.
– Очень жаль. Не знаю уж, чем я тебя обидел. Если я не твой тип мужчины, можно от этом сказать, я пойму. В любой ситуации надо быть искренней.
– Просто мне не приятно, когда мужчина после первой же встречи позволяет себе сальные эпитеты и думает, что я тут же поеду к нему “пить-лить”. Извини, но это точно не мой тип. Надеюсь, я была достаточно искренней.
– Сейчас ты была совсем без чувства юмора и очень не женщиной. У меня даже в мыслях не было оскорбить тебя. Неужели ты совсем не разбираешься в людях??? Я искренне желаю тебе найти своего человека.
– Спасибо. И тебе – найти своего.
Звонил Павел. Говорил о том, что вспоминает наши встречи, что много думал, многое про себя понял. Обязательства у него. Финансовые. Перед женой и перед детьми. И при чем тут я? Типа, мое место – самое последнее, ждите своей очереди? А оно мне надо? Кстати, выражение “не женщина” у Павла в словаре тоже имеется. Он награждает им тех дам, которые не должны вызывать у него мужского интереса, т.е. замужних женщин. Помню, когда первый раз услышала, как Пашка про какую-то свою однокурсницу сказал “она не женщина”, я была слегка шокирована. Он тогда жаловался мне на злонравие жены и прочитал свои стихи, написанные в тот сложный период его жизни. Что-то в стиле раннего Маяковского: надрыв и отчаяние в рваном ритме. Про то, как он чуть не умер, попал в реанимацию, а жена там даже не появилась – уехала куда-то отдыхать. И тогда ему написала другая “не женщина”. И стихи посвящались как раз этой “не женщине”. Наверное, Павел хотел вызвать у меня жалость и нежность к его тонкой поэтической натуре. Я же спросила:
– А зачем ты мне это читаешь? Мне совсем не приятно, что общаясь со мной, ты вспоминаешь про другую.
– Ну, Лизонька! Вот, если б тебе было очень плохо и кто-то тебя пожалел, разве ты не была бы ему за это признательна?
– Была бы. И кстати, если ты ей так признателен, что ж ты ее “не женщиной” обзываешь?
– Не женщина, потому что она занята (замужем). Поэтому я с ней общался, как с человеком, а не как с дамой. Да она всегда была ко мне равнодушна, я ее не видел лет десять. И вдруг она позвонила. И мне было приятно, что однокурсница про меня вспомнила и поинтересовалась про мои дела.
– Паша, а зачем ты мне присылаешь стихи, посвященные посторонним теткам?
– Лизонька, я не ожидал, что ты такая ревнивая. Ты же для меня единственная! С тех пор как в моей жизни появилась ты, все остальные женщины для меня исчезли!
Интересно, а как бы Пашка отреагировал, если бы я называла его “не мужчиной”? Почему тогда мне не пришло в голову его так обозвать?
22 мая. Понедельник. Сегодня Михаэль мне написал!
“Лиза, здравствуйте! Простите, что не ответил сразу. Огромное Вам спасибо за приятный вечер. Я завтра или послезавтра поеду на машине на работу. Несколько раз в неделю я туда своим ходом добираюсь. Ну, вот, можем договориться и после работы (после 4-х дня) могу к вам подъехать, и повидаемся. Как Вам такой вариант? И если можно, я все-таки позволю себе перейти на ты”.
Ура-ура! Все-таки, я ему понравилась! Ответила, что согласна!
23 мая. Вторник. Михаэль сказал, что не сможет встретиться со мной в ближайшее время. Сынишка заболел, тяжелая ангина, надо ехать к бывшей жене, помочь. Печалька. А я-то уже размечталась…
25 мая. Четверг. Павел продолжает писать. О том, что я единственная и неповторимая. И о том, как он благодарен судьбе за то, что встретил меня и я одарила его своей приязнью. И что ему плохо без меня. Ну и как мне с ним порвать? Теперь на любые жалобы Павла у меня в голове рефреном звучит: “Мы в ответе за тех, кого приручили”. Если у меня когда-нибудь будут дети, ни за что не позволю им читать Экзюпери! Впрочем, какие дети? Мне уже 43!
Хотя, есть у меня знакомая, что родила первого ребенка в 44. Искусственное оплодотворение. До 45 лет эта процедура в местных клиниках проводится бесплатно. Оплачивается только “материал”. Нет, не надо мне такого развлечения. Представить себя инкубатором для вынашивания нового человека очень страшно.
Звонил Михаэль. Предложил завтра встретиться. Его бывшая жена снова уезжает с сыном на пятницу-субботу к бабушке. Бабушка живет на севере страны, в сельском поселении. Там свежий воздух, вишня поспела, малина, а ребенку надо оправиться после болезни. Ну, и, соответственно, на этих выходных Михаэль совершенно свободен.
27 мая. Суббота. Вчера встречалась с Михаэлем. Гуляли по берегу моря. Он просил называть его Мишей и рассказывал про серфинг. Оказывается, это так увлекательно! И он так поэтично все описывал! Особенно мне понравилось про волны, ритмично бьющиеся о берег, которые для души серфера звучат шаманскими бубнами, манящими в воду…
Да, наверное, есть в этом что-то глубоко первобытное. Древний зов, который живет в каждой волне, шепчет, просит, исподволь заставляет человека стремиться к слиянию с прародителем жизни – океаном. И тебя охватывает непреодолимое желание оседлать эту жидкую энергию природы, чтобы слиться с бесконечностью горизонта и яркого солнца, научиться понимать приливы и отливы, уметь найти тонкое равновесие среди постоянных изменений… Искусство баланса и танец с дикой стихией.
Впрочем, как я поняла, Михаэль не очень долго занимался этим спортом. Да, это прекрасная возможность держать тело в тонусе, но никуда не денешься от постоянных ушибов, вывихов, растяжений. А еще бывает, болят уши. Михаэль никому не советует пускать на самотек проблемы с ушами. У него это перешло в хроническую форму, потом начался синусит или что-то подобное. И это было реально больно! Ужасней, чем зубная боль!
И глаза воспаляются и слезятся от соленого ветра. А уж когда через несколько лет обнаружилось, что вьющиеся темные кудри – краса и гордость Михаэля – начали редеть, он окончательно забросил этот экстрим. Шевелюру сохранил, а супругу потерял. Его жене надоело часами сидеть с маленьким ребенком на пляже, ожидая пока папочка “накувыркается” в воде. Да и семейный бюджет оказался не настолько большим, чтобы выдержать постоянную покупку новых досок и прочих аксессуаров. В конце концов, жена попыталась выкинуть все его серферские прибамбасы, но не вышло. И она, поистерив на тему “тебе вещи дороже людей”, уехала с ребенком к своей маме, а потом подала на развод. И вот уже два года он для своего сына – папа выходного дня.
28 мая. Воскресенье. Павел опять пишет мне стихи:

Я смотрю на тучи сквозь стекло.
Над погодой мы, увы, не властны.
Жаль, мы друг от друга далеко.
Вспоминаю, как же ты прекрасна!
За окном уже гремит гроза.
Вспоминаю тонкие запястья,
Свет улыбки, губы и глаза…
Ты – моя мечта, любовь и счастье.

Приятно, конечно, когда тебе посвящают стихи. Но я, всё-таки, живая женщина. Кроме платонических воздыханий хотелось бы и физического тепла… прикосновений… объятий… Простого, как говорится, женского счастья…
А Михаэль почему-то не звонит.
Зато Тимур все еще на что-то надеется. Один раз с ним встретились, после этого к консенсусу не пришли. Потом он почти целую неделю молчал, думал. Теперь надумал:
– Добрый вечер. Кто старое помянет… Давай заново дружиться!
– Вечер добрый. Хотите, я познакомлю Вас с кем-нибудь из своих незамужних подруг?
– Это такой вежливый отказ?
– Это такое вежливое предложение. Не хотите? Ну, как хотите.
– Хочу с тобой. А если у меня не получится с твоей подругой по какой-либо причине, у тебя найдется следующая?
– Уже торгуетесь?
– Это ты задала такое развитие.
– Что ж так сразу настраиваться, что не получится?
– Если твои подруги такие же без юморные, как ты, конечно, ничего не получится.
– Ясно. Искренне желаю Вам найти ту, что будет принимать Ваше хамство за искрометный юмор.
Ну почему Михаэль не звонит? Почему?
29 мая. Понедельник. Павел продолжает писать стихи.

Из подсобки взяв канистры,
По тропинке в лес пойду.
Родниковой воды чистой
Поскорее наберу.
Я в любую непогоду
Здесь один побыть могу.
Зачерпну ладонью воду,
Посижу на берегу.
Вспомню нежно свою Фею,
Что прекрасна и умна.
Об одном опять жалею –
Далеко сейчас она.
Что же вдруг случилось с нами?
Ты живешь в другой стране.
За морями и горами,
Помни, Лиза, обо мне.

Помню, Паша, помню. Хотела б забыть, да ты не позволяешь. А Михаэль мне не звонит. Зато Тимур просит дать ему еще один шанс. Обещает вести себя прилично. Договорились с ним встретиться завтра вечером.
31 мая. Среда. Вчера я еще раз встречалась с Тимуром. Он, действительно, вел себя прилично. Сальностей не говорил. Делал вполне пристойные комплименты, навроде того, что я прекрасно выгляжу, что у меня чудесная улыбка и лучистые глаза. Мы сидели в уютной местной кафешке. И, как двое нормальных, образованных и интеллигентных людей, вели беседу на отвлеченные темы под кофе с круассанами. Потом – простое, обыденное прощание. Никаких вольностей. Ни-ка-ких! Как сказали бы раньше, мы вежливо раскланялись. А напоследок я еще раз предложила познакомить его с кем-нибудь из моих подруг, сказав, что все было очень мило, но я думаю, что мы друг другу не подходим. Мне казалось, что это поставило завершающую точку в наших отношениях. Как бы не так!
Похоже, я абсолютно не понимаю, что творится у мужчин в голове. И как же научиться говорить на понятном им языке? Предлагаешь ему – хочешь, познакомлю со своей подругой? Это подразумевает: «Ты – достойный человек, а мне не подходишь. Но, возможно, с другой девушкой у тебя все сложится. И два хороших человека найдут друг друга». Ну не буду же я кого попало со своей подругой знакомить! А он понимает примерно так: «Набиваешь себе цену? Так я буду еще настойчивей».
Хуже всего, когда человек не стесняется беспокоить других посреди ночи. Типа, это нормально отправлять сообщения по whatsapp в десять вечера малознакомым людям. Это же не телефонный звонок, а всего лишь сообщение! Ну что тут такого?
А я подскакиваю от каждого треньканья телефона в ночной тишине. Отключать звук не хочу – уже неоднократно забывала утром включать обратно и пропускала важные звонки и сообщения. Да и не будет нормальный человек просто так посреди ночи ничего присылать. Если пишет, значит, срочная необходимость. Но, видимо, некоторые считают, что, раз девушка пришла на свидание и позволила угостить себя кофе с пирожным, то границ больше не существует. А я даже дважды с ним на свидание ходила! И зачем я позволила себя уговорить и снова с ним встретилась? Зачем?
В 22:00 телефон говорит: «Блюк». Читаю сообщение: «Я возбужден до сумасшествия». Хм. Мы же только кофе пили. И разговаривали о природе, литературе и географии. Может, он после чем-то догнался? Да нет, нет. Приличный же, вроде, человек. И что вообще на такое сообщение можно ответить? Не знаю. Просто игнорирую. Мне завтра рано вставать, чтобы успеть выехать, пока нет пробок на дорогах. К 8 утра (за час до начала рабочего дня) надо быть на собрании инструкторов. Раз в месяц такая развлекуха. И изволь приехать, даже если в этот день ты не работаешь.
А на второй моей работе такие заседания устраивают в 8 вечера, чтобы все мамочки успели сходить домой, забрали детей из школ и садиков, пообщались с семейством и, сдав пост мужьям/родителям/или кому там еще можно, спокойно пришли на собрание. А если кто не из этого города? А у кого нет ни детей, ни мужей, ни жен? Что за сегрегация? Почему нельзя делать собрание сразу после рабочего дня?
«Блюк». 22:30. «Ты сладкая женщина и я тебя хочу». Ну вот, опять двадцать пять. Вроде, мужик в возрасте, образованный, воспитанный, но поручик Ржевский – наше всё. Ничего не буду отвечать. Надеюсь, сам одумается. А тут кот пришел, лег под бочок, мурлыкает, успокаивает, убаюкивает… Какие же приятные создания эти коты – мягкие, пушистые, теплые. А почему и как они мурлыкают? Загадка… Интересно, львы или тигры умеют мурлыкать?
«Бульк». 23:00. «Спокойной ночи». Да чтоб ты был здоров! Я только засыпать начала! Игнорирую. Сгоняю кота. Переворачиваюсь на бок, закрываю ухо второй подушкой. Спать. Спать. Завтра рано вставать.
«Блюк». 23:30. «Не могу заснуть. Горю. Хочу тебя». Может, правда, отключить звук? Или хотя бы убрать телефон с прикроватной тумбочки куда-нибудь подальше? Под кровать, например. Так все равно, если бульканье телефона услышу, полезу его искать. А ползать в поисках телефона по холодному каменному полу… брр. А там еще и пыль, и кошачья шерсть. Наверняка уже целые комки. Кстати, надо бы завтра полы помыть, а то и правда, весь дом в шерсти. Вроде, только что была линька перед зимой? А уже весенняя? Да тут не разберешь, когда и какие сезоны. И полы, хоть каждый день мой, а кошачий пух, все равно, будет везде. Как так получается, что от одного кота столько шерсти? Наверное, кроме него, в доме живет еще мохнатый домовенок.
«Блюк». 23:50. «Исцелую тебя всю» А-А-А-А-А-А!!! Да сколько ж можно??? Придется ему что-нибудь ответить, ведь так он до утра не угомонится!!! Жалко, не владею в достаточной степени обсценной лексикой. А так бы – ударить по нему трехэтажным матом, чтоб заткнулся! Голова совсем не варит. Мозг не желает играть в слова и отказывается включаться. Хочется просто спать! Стоп. Села. Сосредоточилась. Пишу. «Советую принять холодный душ. И понять, что пошлости – это не комплименты. И, пожалуйста, не присылай мне больше никаких сообщений! Искренне желаю тебе найти человека с подходящими этико-поведенческими стандартами. Спасибо за понимание. Спокойной ночи».
Уф. Иди, мужик, своим путем. Лесом иди, полем, или куда там тебе угодно. Все. Теперь можно спать… спаать… спааа…тьссс…
«Блюк». 00:20. «Я даже не успел дочитать, а мой внутренний голос велел не настаивать и не спрашивать, в чем настоящая причина неадекватной реакции этой женщины. Но если она опять предложит познакомить тебя со своей подругой – не отказывайся. А этой женщине желаю здоровья, успехов и счастья». Э! Как же я сразу не догадалась?! Надо просто заблокировать этого абонента!!! И вуаля! О-о-о, какая мягкая подушка! Какое теплое одеяло! Какая же прекрасная вещь – фланелевое постельное белье! Пожалуй, куплю еще один комплект…



.
1 июня. Четверг. Михаэль не звонит. Почему он не звонит? Почему? Наверное, я ему, все-таки, не понравилась. Наверное, он думает, что я толстая и некрасивая. Конечно, при моем росте 156 см весить 58 кг – это слишком много. Вот, хотела же похудеть к лету, а вместо этого круассаны жру. А он – высокий, стройный красавец. Да на него девицы и помоложе меня заглядываются, выбор у него большой. Зачем ему я? Такая мелкая, рыжая, бледная, да еще и толстая! Похоже, что фам фаталь из меня не получится. Пойду съем шоколадку, терять уже нечего.
2 июня. Пятница. Михаэль позвонил!!! Ура! Ура! Предложил встретиться сегодня во второй половине дня. Транспорт уже не будет ходить, поэтому Миша приедет на своей машине и меня заберет. Поедем на море. Надо срочно найти купальник, который на мне хорошо сидит. Чтоб было не стыдно раздеться в приличном обществе (на пляже, в смысле)!
4 июня. Воскресенье. Сегодня на продленке мы с детьми рисовали закат солнца на море и цветущие сады. Я пребываю в каком-то мечтательном настроении, вспоминая прошедшие выходные.
Михаил приехал с букетом цветов. Я ждала его на улице рядом с домом. И когда он вышел из машины и направился ко мне, держа в руке нежные ветки лизиантуса, я невольно заулыбалась. Он был похож то ли на какого-то итальянского артиста, то ли на греческого бога, напялившего линялые джинсы, тесноватую майку и для полной неузнаваемости прикрывшего лицо большими темными очками. Подойдя ко мне, он прикоснулся губами к моей щеке и сказал, протягивая букет:
– Я хотел тебе розы купить, но они были какие-то невзрачные. Поэтому я взял вот эти белые, не знаю, что за цветы, но на розы похожи.
– Это лизиантус.
– О! Удачно получилось! Лизиантус для Лизы!
Михаил рассмеялся, и мне стало так приятно от его веселости, что я тоже засмеялась вместе с ним.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71339386?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.