Поющая чаша
Поющая чаша
Елена Соловьева
"Поющая чаша"– это не просто поэтический сборник. Это чувственные мотивы стихов, в которых живет частица высочайшего качества души Елены Соловьёвой. Известного психотерапевта, филолога, соавтора оригинального подхода психотерапии. С любовью и благодарностью Мастеру от учеников.
Елена Соловьева
Поющая чаша
Мне всё ещё снится
Земля, как собака, прильнет теплым боком на склоне
Меня укачает волна дружелюбным дельфином,
Но я, как и ты, просыпаюсь от собственных стонов,
И Землю, свою колыбель, ни за что не покину.
Готова была я собою закрыть нашу рощу,
Но всё понапрасну – опять завизжат бензопилы..
Меня убеждают – живи для себя и попроще,
А я не могу: вместе с лесом теряю я силы…
И как мне прожить без пушистого влажного бора,
Без щебета, пенья дождя и шептания снега?
…сияющий бархат барханов в дрожащем пустынном просторе
Мне душу тревожит свирепой запретною негой…
Мне всё ещё снится, что я точно птица летаю,
Что я обнимаю в парении небо крылами.
И небо в молчаньи искрится над нашею стаей
И в брызгах ревёт Ниагара глубоко под нами.
Мне все еще снится: люблю – и навряд ли взаимно…
Не знаю – возможно, совсем ничего я не значу…
Но боком Земля согревает меня – и шепчу я во сне твое имя…
Опять как молитву шепчу… и слезами счастливыми плачу…
Когда замерзаешь
Стремглав, наобум, не оставив следов,
Сорвав только с вешалки шубу да шапку,
Не переобувшись, в мороз на крыльцо –
Бежать, спотыкаясь походкою шаткой.
Спешить, замерзая слезами в глазах.
Колодцы глазниц засыпая порошей,
И сердце под шубой екает так,
Как будто и впрямь я всем миром заброшена.
Укрыться, уйти. Затвориться. Пока
Еще не нашли. Не окликнули грубо.
Долой! Как добраться – да всё равно как…
Пусть дача забита. Заснежена вьюгой.
И окна крест-накрест забиты доской,
Как на зиму – и паутина в проеме.
Сквозь щели – лучи точно иглы- зато
Сколь солнечный мир беспредельно огромен!
Морозно. Не топлено. И миражи
Скользят по обрывкам обоев на стенах.
Когда замерзаешь – то хочется жить.
И хочется спать – до предела Вселенной.
Захочется встать – но уже не уйти.
Проснувшись, полов не коснуться стопою.
Но градом – горохом! Просыпался стих…
И слово рекой!
Водопадом!
И строчки бегут к водопою!
…Взлетают листы в темно-алом раю.
Снимается с кромки крылатая стая.
И стопкой листы на столе у печи – я на самом краю.
Замерзну? Сгорю? А быть может – слезами истаю?
Невнятно?– зато мне тепло замерзать,
И греют лучи на закате сквозь стекла.
И щурятся сонно сквозь солнце глаза,
Сквозь сонные слезы. И сумерки – около.
Буду говорить
Так бывает непросто слышать голос души,
Что словесная россыпь начинает душить.
Говорит еле слышно, но пойму невзначай –
Чтобы душу услышать – перестану молчать:
Чтоб запела струною серебристая нить,
Ограненное слово перестану хранить.
Богом данное слово мне, душа, подари
Буду по-человечьи от души говорить.
Стрекозкой
Стрекозкой-бабочкой, беспечно, как во сне
Пестрее лилий полевых, что не прядут,
Не мысля об одежде,
Я не заметила, как выпал первый снег,
Пушистый, как последняя надежда.
И вот вся жизнь, как с чистого листа,
Как поле после снегопада.
Аллея черно-бурая чиста
И снегу можно без цензуры падать.
Все сны безлюдны, помыслы пусты.
И страсти отступили.
Толки смолкли.
Но в инее деревья и кусты
И безупречны, и чисты.
А жизнь стоит,
Как запрещенный фильм на полке.
Свет мой
Свет мой, снег мой!
Как тает на склоне мартовский снег…
Талой водою все плачет, искрится и льётся…
Как тебе спится в ночи и что снится во сне?
Как родниками под снегом весенним смеется?
Свет мой, снег мой! Прохладой коснись меня,
Свежею влагой и снежной негой
Или просто однажды приснись,
Лепестками белея под снегом…
Свет мой
След исчезает в апрельском весеннем снегу,
Превращаясь в кристальную сильную влагу.
Я исчезаю и я не могу
Не расставаться с собой,
Проступая проталиною на бумаге!
Снежный, чистый, совсем первозданный, как ты,
А4 мой лист, без единой помарки,
И совсем не похож на другие листы.
Возникает мой стих,
Изогнувшись в прыжке на бегу,
Только черная тропка в снегу
Ослепительно ярком.
В начале пути
Вот ни вздоха, ни словечка мне не выкинуть!
Поезд десять дней стоял на станции
У перрона под названием Каникулы.
Поезд тронулся – и не сойти, не выпрыгнуть,
И не оглянуться – хоть окликнули,
у окна пиши элегии ли, стансы ли…
Сердце как чаша
Сердце как чаша, то пусто до самого дна,
колоколами звучит.
Слово прольётся на рану елеем и мирром,
Или просыплется солью.
Если б заранее знать, что содеется с нами!
То ли исполнится миром
Душа, то ли взорвется неслыханной болью.
Не уставай и себя не жалей, и, как в чаще,
Певчею птахой звучи – не молчи!..
Время кончается, трется
Голодною кошкой.
Маятник мерно качается,
Сердце о клетку все бьется,
Все чаще
к Богу
в окошко
синицей, замерзшей стучит.
Сгинь
Сгинь, рассыпься – видно, я у стала.
В этот мир мой – только звезды вхожи.
В этом мире я сильнее стала
И – немного на тебя похожа.
На тебя – в котором отразилась
Я, как в зеркале, влюбившись в отраженье.
И теперь со мной моя любовь и сила.
И в победу обратилось пораженье.
Я свободна и полна – собою.
И печаль моя дает мне крылья.
Я, любимый, и тебе желаю боли
И прозренья – настолько чтоб осилил.
И на высоте, на самой круче
Пусть с тобою станется такое:
Видишь. Там внизу, и дождь, и тучи.
Здесь – сияет солнце золотое.
Не напишу – умру
Не напишу – умру.
Вселенная молчит.
Все холоднее ночь.
Ноябрь накрыл меня как бреднем,
Где обручем зодиакальный круг
Горит в ночи
И холодно глядит на фокусы и бредни.
Тянись – тянусь.
Чтоб до тебя – что до звезды – не дотянусь,
Хотя тянуться стану до последнего…
Протуберанцами нагар на солнце.
На свече. И стрекоза
На солнечном плече.
На загорелом
Летнем
…не то, не так!
А лучше невпопад –
Не в бровь,
А прямо в глаз,
Чтоб враз
Ослепнуть, окриветь
Косить напропалую…
От слез не видеть –
И ловить наощупь,
В дождь и снегопад
Свою любовь слепую.
Спи, ангел
Спи, ангел. Будь. Буди. Пока ты есть
В моей ночи, я вижу свет и знаю,
Что край земли не далеко, а здесь.
Да, прямо тут – и я хожу по краю.
Так близко, что захватывает дух.
Дыханье замирает.
Я точно жук на тоненькой травинке…
Жду..
Иду..
Скольжу…
…и вверх взмываю!
Я – вверх… я растворяюсь в сне,
В аккордах сонных летних линий,
Где сныть внизу и стынь реки свежа как снег.
Где миг висит на кончике травинки в тишине
И где роса в прохладной глубине озерных лилий.
…Где
…где ты не суть,
Не суд,
А повод
И дверь в пульсирующий мир.
…не повод – может поводырь?
Привратник? Мытарь? Конвоир?
…у берега в тени плотвичек стая…
…гудит и больно жалит овод…
И полдень
На коре смолистой тает…
Дойти до края
Дойти до края, перейти через поток
Через ручей, иссохший руслом,
Чтобы грустить – как сушняком хрустеть
И кутаться в платок
И вспыхивать парчой ничьей
И в сумраке сиять среди свечей
И чтобы на душе – легко и грустно…
Поющая чаша
Понемногу приму –
Что со мной ничего никогда не случится.
Родниковой воды мне в горах никогда не напиться,
Не скакать на коне по альпийским лугам Алатау.
Никогда-никогда, разве только во сне!-
Не коснуться меня шелковистые травы.
Мимо-мимо вся жизнь.
Я лишь утварь на пире Господнем.
Остается блистать и гореть под сияющим сводом.
Точно йог и аскет совершенствовать свойства сосуда –
Все вмещать, все терпеть. И поющею чашей
звенеть при касании чуда.
Ты успеешь?
Ты успеешь?– вчера ты спросил.
Не успею! Осталось немного
И терпенья, и сил.
У меня, у природы. И даже у Бога.
И не только. Пылая, лечу
По параболе через зенит небосвода.
И полета осталось немного!
Чуть-чуть.
До касания вечности. И абсолютной свободы.
Золотая рыбка
Льет стеною августовский ливень
За стеклом. Я за столом с друзьями
Мне тепло и нежность между нами.
Шум дождя сопровождает вечер,
То припустит, то приляжет в лужи.
Принесет официантка свечи,
Светотени в полутьме закружат.
В теплом свете мир сияет краше,
За стеклом блестят асфальт и крыши.
Светится луной на стойке чаша,
Точной лес ночной туманом дышит.
Чаша глыбой льда стоит, не тая,
И зеленые бутылки чащей.
В чаше кружит рыбка золотая
Плавно – то помедленней, то чаще.
Замерцала свежестью озерной,
Каплей хрусталя большая чаша.
Рыбку попрошу – судьбы посею зерна,
Что задумаю – потом самой вынашивать…
Хинно-горько-сладкий вкус мартини.
Сколь ни пью – все более я жажду.
Лед на дне блаженной влагой стынет
А потом совсем исчезнет. Да, однажды
Лед расплавится и до конца растает.
От конца к началу жизнь листая,
Кружит рыбка, вьется золотая…
Поплыву я в серебристой стае,
Улетаем в небо, улетаем!
С нами рыбка, рыбка золотая…
Поплыву и я над облаками…
Льют еще дожди, асфальт лаская.
Пьем вино, как в Галилейской Кане.
Влага жизни душу омывает.
То ль вино, то ли вода в стакане.
Рыбка в чаше – золотая-золотая…
Рождество
Январский зимний день, как пасмурная длань,
По – матерински мир истерзанный укутал.
«Сегодня добрый день. Успех – твоим делам», -
Мне пожелали кто – то ниоткуда.
За письменным столом уютно и тепло.
Рождает снег в окне невидимая мета –
Физическая явь. «Мне грустно и светло».
Гранат мой засиял продолговатым светом.
Летняя гамма
Судьба запахла сентябрем.
Пора в обитель отряжаться,
В которой Пушкин отражался,
Как в неге, вскормленной трудом.
Что будет? И вернется ль дар
Мечтать дождливыми ночами?
Что ж, время есть: в рояльной гамме
Мы летний соберем нектар.
В нем будет запах тополей,
Восторги детские и слезы,
Дубы, сомы, костры – со-лэй!
И пастернаковские грозы.
Пороги детства перейдя…
Пороги детства перейдя,
Вскрывая старости консервы
Становишься сухой Минервой
Под шепот зимнего дождя.
Кем отменен свет алых роз,
Наивность парусов летящих,
Глаза невиданные в чаще,
Волна невыплаканных слез?
Как хочется лететь по льду,
Забыв про "падать осторожно!"
Но что-то стало невозможно
Под сенью девушек в цвету.
Как получилось, что трамвай,
Который в детство отправлялся,
Меня забыл и рассмеялся
Звонком вожатой невзначай?
Надежда
Вот уж действительно год роковой!
С лестницы неба навстречу
Брызжет болтливой фонтанной молвой
Чувств романтических вечер.
Силу любви мы впотьмах бережем
Ни-для-кого ниоткуда.
Верим, что скромно дойдем бережком
К принцу и алому чуду.
Может быть,– я понимать не хочу,
Сердце пульсирует в скачке,-
То, что ушло, уже не по плечу
Глупой девчонке, гордячке.
Что же теперь? Роковое "прости,
Я не хотел, дорогая"?
Серые Волки на скальном пути
Хнычущим не помогают.
Лапа и коготь, и острый оскал -
Вот твои слуги, надежда.
Ты мое имя в аду отыскал,
Там, где ты не был прежде.
Мы живем, как в лихорадке…
Мы живем, как в лихорадке,
Нас бросает в жар и хлад.
Все с судьбой играют в прятки -
И никто не виноват!
Ты меня, дружок, не понял…
Ты меня, дружок, не понял.
И обиделся ты зря.
Оборвалось сердце стоном,
Как листок календаря.
Рифмы – горькая сюита -
Окружили милый май.
Потеряй меня из вида,
Никогда не вспоминай.
Скерцо
Морозной пыли белизна,
Капели солнечной сиянье
Напоминают о свиданьи
В объятьях творческого сна.
Я закажу себе мечту -
Пустяк! – Звезду с душой поэта.
Надеюсь, будешь ты при этом.
Не ошибись, узнав не ту!
Выбор
Я плыву посередине
Меж собой и не собой,
Между льдиной и не-льдиной,
Между роком и судьбой.
Это город и не город.
Это вечность или смерть?
Это споры, это норов:
Что мне – сметь или не сметь?
Что мне смех и что мне ласки,
Ледоходная вода,
Коль утрачены развязки
Из сюжета «Никогда».
Есть бандиты – нет Вийонов,
Алкоголик – не Эдгар.
Литератор полон стонов:
«Гаснет творчества пожар»
Модны воры – непоэты,
Черный ворон – вот нахал! –
Улетел в мои сонеты
На оксиморонный бал.
Ветер странствий
Ветер странствий бьет в лицо.
Вдаль зовет, шумит дорога.
Только выйдешь на крыльцо –
И затянет ради бога.
Ветер странствий – сладкий звук!
Ты, как воздух, мне опасен.
Не ищи моих согласий –
Я боюсь твоих разлук.
Ветер странствий гонит прочь,
Прочь от милого порога.
Ты уйдешь в пустую ночь,
Ты простишься однобоко.
А меня сожмет тоска.
Ветер странствий лоб закружит…
Лишь надгробий полукружье
Успокоит на века.
Как тень живу я на земле
Как тень живу я на земле
Тех отголосков и того лица,
Кто никогда не видел здешней скверны,
Чьи руки не марались при паденьи,
Чей светел взгляд,
Строй мыслей величав…
Кто недостоин милости богов –
Безгрешен, чист и одинаков.
Кто с Пушкиным смеется и росу
Медвяную ногами топчет,
И ангелом зовется меж людей.
На небесах же он – кто знает?
Безмолвие
Изломанная синяя печать.
Поэзии невоплотимы муки.
Такое сотворится лишь от скуки:
Искать – молчать, найти – молчать, молчать!
И обещанья грудами ложатся
Смой себе – не миру, а душе.
Слова мертвы: ложа, ложи, ложи…
Нет памятников. Пусто. Не творятся.
Теряться вспять, пропасть на перепутье?
Замкнуть себя на малое кольцо
И позабыть, что существуют люди:
Знать только руки и твое лицо…
Нет, мало мне. Хочу слова и звуки
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71317918?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Елена Соловьева
"Поющая чаша"– это не просто поэтический сборник. Это чувственные мотивы стихов, в которых живет частица высочайшего качества души Елены Соловьёвой. Известного психотерапевта, филолога, соавтора оригинального подхода психотерапии. С любовью и благодарностью Мастеру от учеников.
Елена Соловьева
Поющая чаша
Мне всё ещё снится
Земля, как собака, прильнет теплым боком на склоне
Меня укачает волна дружелюбным дельфином,
Но я, как и ты, просыпаюсь от собственных стонов,
И Землю, свою колыбель, ни за что не покину.
Готова была я собою закрыть нашу рощу,
Но всё понапрасну – опять завизжат бензопилы..
Меня убеждают – живи для себя и попроще,
А я не могу: вместе с лесом теряю я силы…
И как мне прожить без пушистого влажного бора,
Без щебета, пенья дождя и шептания снега?
…сияющий бархат барханов в дрожащем пустынном просторе
Мне душу тревожит свирепой запретною негой…
Мне всё ещё снится, что я точно птица летаю,
Что я обнимаю в парении небо крылами.
И небо в молчаньи искрится над нашею стаей
И в брызгах ревёт Ниагара глубоко под нами.
Мне все еще снится: люблю – и навряд ли взаимно…
Не знаю – возможно, совсем ничего я не значу…
Но боком Земля согревает меня – и шепчу я во сне твое имя…
Опять как молитву шепчу… и слезами счастливыми плачу…
Когда замерзаешь
Стремглав, наобум, не оставив следов,
Сорвав только с вешалки шубу да шапку,
Не переобувшись, в мороз на крыльцо –
Бежать, спотыкаясь походкою шаткой.
Спешить, замерзая слезами в глазах.
Колодцы глазниц засыпая порошей,
И сердце под шубой екает так,
Как будто и впрямь я всем миром заброшена.
Укрыться, уйти. Затвориться. Пока
Еще не нашли. Не окликнули грубо.
Долой! Как добраться – да всё равно как…
Пусть дача забита. Заснежена вьюгой.
И окна крест-накрест забиты доской,
Как на зиму – и паутина в проеме.
Сквозь щели – лучи точно иглы- зато
Сколь солнечный мир беспредельно огромен!
Морозно. Не топлено. И миражи
Скользят по обрывкам обоев на стенах.
Когда замерзаешь – то хочется жить.
И хочется спать – до предела Вселенной.
Захочется встать – но уже не уйти.
Проснувшись, полов не коснуться стопою.
Но градом – горохом! Просыпался стих…
И слово рекой!
Водопадом!
И строчки бегут к водопою!
…Взлетают листы в темно-алом раю.
Снимается с кромки крылатая стая.
И стопкой листы на столе у печи – я на самом краю.
Замерзну? Сгорю? А быть может – слезами истаю?
Невнятно?– зато мне тепло замерзать,
И греют лучи на закате сквозь стекла.
И щурятся сонно сквозь солнце глаза,
Сквозь сонные слезы. И сумерки – около.
Буду говорить
Так бывает непросто слышать голос души,
Что словесная россыпь начинает душить.
Говорит еле слышно, но пойму невзначай –
Чтобы душу услышать – перестану молчать:
Чтоб запела струною серебристая нить,
Ограненное слово перестану хранить.
Богом данное слово мне, душа, подари
Буду по-человечьи от души говорить.
Стрекозкой
Стрекозкой-бабочкой, беспечно, как во сне
Пестрее лилий полевых, что не прядут,
Не мысля об одежде,
Я не заметила, как выпал первый снег,
Пушистый, как последняя надежда.
И вот вся жизнь, как с чистого листа,
Как поле после снегопада.
Аллея черно-бурая чиста
И снегу можно без цензуры падать.
Все сны безлюдны, помыслы пусты.
И страсти отступили.
Толки смолкли.
Но в инее деревья и кусты
И безупречны, и чисты.
А жизнь стоит,
Как запрещенный фильм на полке.
Свет мой
Свет мой, снег мой!
Как тает на склоне мартовский снег…
Талой водою все плачет, искрится и льётся…
Как тебе спится в ночи и что снится во сне?
Как родниками под снегом весенним смеется?
Свет мой, снег мой! Прохладой коснись меня,
Свежею влагой и снежной негой
Или просто однажды приснись,
Лепестками белея под снегом…
Свет мой
След исчезает в апрельском весеннем снегу,
Превращаясь в кристальную сильную влагу.
Я исчезаю и я не могу
Не расставаться с собой,
Проступая проталиною на бумаге!
Снежный, чистый, совсем первозданный, как ты,
А4 мой лист, без единой помарки,
И совсем не похож на другие листы.
Возникает мой стих,
Изогнувшись в прыжке на бегу,
Только черная тропка в снегу
Ослепительно ярком.
В начале пути
Вот ни вздоха, ни словечка мне не выкинуть!
Поезд десять дней стоял на станции
У перрона под названием Каникулы.
Поезд тронулся – и не сойти, не выпрыгнуть,
И не оглянуться – хоть окликнули,
у окна пиши элегии ли, стансы ли…
Сердце как чаша
Сердце как чаша, то пусто до самого дна,
колоколами звучит.
Слово прольётся на рану елеем и мирром,
Или просыплется солью.
Если б заранее знать, что содеется с нами!
То ли исполнится миром
Душа, то ли взорвется неслыханной болью.
Не уставай и себя не жалей, и, как в чаще,
Певчею птахой звучи – не молчи!..
Время кончается, трется
Голодною кошкой.
Маятник мерно качается,
Сердце о клетку все бьется,
Все чаще
к Богу
в окошко
синицей, замерзшей стучит.
Сгинь
Сгинь, рассыпься – видно, я у стала.
В этот мир мой – только звезды вхожи.
В этом мире я сильнее стала
И – немного на тебя похожа.
На тебя – в котором отразилась
Я, как в зеркале, влюбившись в отраженье.
И теперь со мной моя любовь и сила.
И в победу обратилось пораженье.
Я свободна и полна – собою.
И печаль моя дает мне крылья.
Я, любимый, и тебе желаю боли
И прозренья – настолько чтоб осилил.
И на высоте, на самой круче
Пусть с тобою станется такое:
Видишь. Там внизу, и дождь, и тучи.
Здесь – сияет солнце золотое.
Не напишу – умру
Не напишу – умру.
Вселенная молчит.
Все холоднее ночь.
Ноябрь накрыл меня как бреднем,
Где обручем зодиакальный круг
Горит в ночи
И холодно глядит на фокусы и бредни.
Тянись – тянусь.
Чтоб до тебя – что до звезды – не дотянусь,
Хотя тянуться стану до последнего…
Протуберанцами нагар на солнце.
На свече. И стрекоза
На солнечном плече.
На загорелом
Летнем
…не то, не так!
А лучше невпопад –
Не в бровь,
А прямо в глаз,
Чтоб враз
Ослепнуть, окриветь
Косить напропалую…
От слез не видеть –
И ловить наощупь,
В дождь и снегопад
Свою любовь слепую.
Спи, ангел
Спи, ангел. Будь. Буди. Пока ты есть
В моей ночи, я вижу свет и знаю,
Что край земли не далеко, а здесь.
Да, прямо тут – и я хожу по краю.
Так близко, что захватывает дух.
Дыханье замирает.
Я точно жук на тоненькой травинке…
Жду..
Иду..
Скольжу…
…и вверх взмываю!
Я – вверх… я растворяюсь в сне,
В аккордах сонных летних линий,
Где сныть внизу и стынь реки свежа как снег.
Где миг висит на кончике травинки в тишине
И где роса в прохладной глубине озерных лилий.
…Где
…где ты не суть,
Не суд,
А повод
И дверь в пульсирующий мир.
…не повод – может поводырь?
Привратник? Мытарь? Конвоир?
…у берега в тени плотвичек стая…
…гудит и больно жалит овод…
И полдень
На коре смолистой тает…
Дойти до края
Дойти до края, перейти через поток
Через ручей, иссохший руслом,
Чтобы грустить – как сушняком хрустеть
И кутаться в платок
И вспыхивать парчой ничьей
И в сумраке сиять среди свечей
И чтобы на душе – легко и грустно…
Поющая чаша
Понемногу приму –
Что со мной ничего никогда не случится.
Родниковой воды мне в горах никогда не напиться,
Не скакать на коне по альпийским лугам Алатау.
Никогда-никогда, разве только во сне!-
Не коснуться меня шелковистые травы.
Мимо-мимо вся жизнь.
Я лишь утварь на пире Господнем.
Остается блистать и гореть под сияющим сводом.
Точно йог и аскет совершенствовать свойства сосуда –
Все вмещать, все терпеть. И поющею чашей
звенеть при касании чуда.
Ты успеешь?
Ты успеешь?– вчера ты спросил.
Не успею! Осталось немного
И терпенья, и сил.
У меня, у природы. И даже у Бога.
И не только. Пылая, лечу
По параболе через зенит небосвода.
И полета осталось немного!
Чуть-чуть.
До касания вечности. И абсолютной свободы.
Золотая рыбка
Льет стеною августовский ливень
За стеклом. Я за столом с друзьями
Мне тепло и нежность между нами.
Шум дождя сопровождает вечер,
То припустит, то приляжет в лужи.
Принесет официантка свечи,
Светотени в полутьме закружат.
В теплом свете мир сияет краше,
За стеклом блестят асфальт и крыши.
Светится луной на стойке чаша,
Точной лес ночной туманом дышит.
Чаша глыбой льда стоит, не тая,
И зеленые бутылки чащей.
В чаше кружит рыбка золотая
Плавно – то помедленней, то чаще.
Замерцала свежестью озерной,
Каплей хрусталя большая чаша.
Рыбку попрошу – судьбы посею зерна,
Что задумаю – потом самой вынашивать…
Хинно-горько-сладкий вкус мартини.
Сколь ни пью – все более я жажду.
Лед на дне блаженной влагой стынет
А потом совсем исчезнет. Да, однажды
Лед расплавится и до конца растает.
От конца к началу жизнь листая,
Кружит рыбка, вьется золотая…
Поплыву я в серебристой стае,
Улетаем в небо, улетаем!
С нами рыбка, рыбка золотая…
Поплыву и я над облаками…
Льют еще дожди, асфальт лаская.
Пьем вино, как в Галилейской Кане.
Влага жизни душу омывает.
То ль вино, то ли вода в стакане.
Рыбка в чаше – золотая-золотая…
Рождество
Январский зимний день, как пасмурная длань,
По – матерински мир истерзанный укутал.
«Сегодня добрый день. Успех – твоим делам», -
Мне пожелали кто – то ниоткуда.
За письменным столом уютно и тепло.
Рождает снег в окне невидимая мета –
Физическая явь. «Мне грустно и светло».
Гранат мой засиял продолговатым светом.
Летняя гамма
Судьба запахла сентябрем.
Пора в обитель отряжаться,
В которой Пушкин отражался,
Как в неге, вскормленной трудом.
Что будет? И вернется ль дар
Мечтать дождливыми ночами?
Что ж, время есть: в рояльной гамме
Мы летний соберем нектар.
В нем будет запах тополей,
Восторги детские и слезы,
Дубы, сомы, костры – со-лэй!
И пастернаковские грозы.
Пороги детства перейдя…
Пороги детства перейдя,
Вскрывая старости консервы
Становишься сухой Минервой
Под шепот зимнего дождя.
Кем отменен свет алых роз,
Наивность парусов летящих,
Глаза невиданные в чаще,
Волна невыплаканных слез?
Как хочется лететь по льду,
Забыв про "падать осторожно!"
Но что-то стало невозможно
Под сенью девушек в цвету.
Как получилось, что трамвай,
Который в детство отправлялся,
Меня забыл и рассмеялся
Звонком вожатой невзначай?
Надежда
Вот уж действительно год роковой!
С лестницы неба навстречу
Брызжет болтливой фонтанной молвой
Чувств романтических вечер.
Силу любви мы впотьмах бережем
Ни-для-кого ниоткуда.
Верим, что скромно дойдем бережком
К принцу и алому чуду.
Может быть,– я понимать не хочу,
Сердце пульсирует в скачке,-
То, что ушло, уже не по плечу
Глупой девчонке, гордячке.
Что же теперь? Роковое "прости,
Я не хотел, дорогая"?
Серые Волки на скальном пути
Хнычущим не помогают.
Лапа и коготь, и острый оскал -
Вот твои слуги, надежда.
Ты мое имя в аду отыскал,
Там, где ты не был прежде.
Мы живем, как в лихорадке…
Мы живем, как в лихорадке,
Нас бросает в жар и хлад.
Все с судьбой играют в прятки -
И никто не виноват!
Ты меня, дружок, не понял…
Ты меня, дружок, не понял.
И обиделся ты зря.
Оборвалось сердце стоном,
Как листок календаря.
Рифмы – горькая сюита -
Окружили милый май.
Потеряй меня из вида,
Никогда не вспоминай.
Скерцо
Морозной пыли белизна,
Капели солнечной сиянье
Напоминают о свиданьи
В объятьях творческого сна.
Я закажу себе мечту -
Пустяк! – Звезду с душой поэта.
Надеюсь, будешь ты при этом.
Не ошибись, узнав не ту!
Выбор
Я плыву посередине
Меж собой и не собой,
Между льдиной и не-льдиной,
Между роком и судьбой.
Это город и не город.
Это вечность или смерть?
Это споры, это норов:
Что мне – сметь или не сметь?
Что мне смех и что мне ласки,
Ледоходная вода,
Коль утрачены развязки
Из сюжета «Никогда».
Есть бандиты – нет Вийонов,
Алкоголик – не Эдгар.
Литератор полон стонов:
«Гаснет творчества пожар»
Модны воры – непоэты,
Черный ворон – вот нахал! –
Улетел в мои сонеты
На оксиморонный бал.
Ветер странствий
Ветер странствий бьет в лицо.
Вдаль зовет, шумит дорога.
Только выйдешь на крыльцо –
И затянет ради бога.
Ветер странствий – сладкий звук!
Ты, как воздух, мне опасен.
Не ищи моих согласий –
Я боюсь твоих разлук.
Ветер странствий гонит прочь,
Прочь от милого порога.
Ты уйдешь в пустую ночь,
Ты простишься однобоко.
А меня сожмет тоска.
Ветер странствий лоб закружит…
Лишь надгробий полукружье
Успокоит на века.
Как тень живу я на земле
Как тень живу я на земле
Тех отголосков и того лица,
Кто никогда не видел здешней скверны,
Чьи руки не марались при паденьи,
Чей светел взгляд,
Строй мыслей величав…
Кто недостоин милости богов –
Безгрешен, чист и одинаков.
Кто с Пушкиным смеется и росу
Медвяную ногами топчет,
И ангелом зовется меж людей.
На небесах же он – кто знает?
Безмолвие
Изломанная синяя печать.
Поэзии невоплотимы муки.
Такое сотворится лишь от скуки:
Искать – молчать, найти – молчать, молчать!
И обещанья грудами ложатся
Смой себе – не миру, а душе.
Слова мертвы: ложа, ложи, ложи…
Нет памятников. Пусто. Не творятся.
Теряться вспять, пропасть на перепутье?
Замкнуть себя на малое кольцо
И позабыть, что существуют люди:
Знать только руки и твое лицо…
Нет, мало мне. Хочу слова и звуки
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71317918?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Елена Соловьева
Тип: электронная книга
Жанр: Стихи и поэзия
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 16.11.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: "Поющая чаша"– это не просто поэтический сборник. Это чувственные мотивы стихов, в которых живет частица высочайшего качества души Елены Соловьёвой. Известного психотерапевта, филолога, соавтора оригинального подхода психотерапии. С любовью и благодарностью Мастеру от учеников.