Главная страница | Юмористическое фэнтези | Чума. Конец игры

Чума. Конец игры
Rayko
Миры Древа. Чума #3
Есть на Древе закрытые, недоступные для оборотней миры. Именно оттуда появляются люди – существа, живущие лишь в одном, человеческом облике. Они очень редки, а зачастую и бесполезны. Из семи известных "неизменных", только двое сумели пробиться в мирах Древа наверх. И эта история об одной из них – Чуме. Обыкновенная земная девушка, после своего появления на Фелисе, моментально переворачивает все устои местных оборотней. Не беда, что у нее нет собственной силы, ведь есть артефакты, которые помогают не хуже личной магии. Видимо, не зря ей напророчили судьбу лучшего брави Синдиката. Жизнь убийцы магов-отступников. Но кто же из нее получится, если ее учителями будут, порой не совсем адекватные оборотни, у которых в головах свободно разгуливают стада тараканов? А если она еще и получит собственную, беззаветно преданную ей, команду малолетних магов-недотеп? Сможет ли она разобраться в новой для нее действительности, сохранив в себе человечность?

Rayko
Чума. Конец игры

Пролог
Наконец-то временные трудности закончились и начались действительно трудные времена

Предположительно мир Парсулок
Лежать на полу было не ахти как приятно. Но пошарив лапой вокруг себя, енот обнаружил какой-то половик, в который он тут же и завернулся. Не открывая глаз, Спиркс принюхался. Пахло сырыми досками, прокисшей капустой и не вынесенным ночным ведром. Еще сильно пахло драконами и кровью. Но мудро рассудив, что раз никто не орет и не стреляет, то и вставать смысла нет, енот спрятал нос в импровизированное одеяло и засопел.

***
– Вот скажи, пожалуйста…
– Пожалуйста!
– Не перебивай меня! Скажи мне на милость – ты идиот?
– Ну, а что такого-то?
– Ты идиот?
– Да откуда я знал-то?
– Идиот!
За дверьми раздавались звуки довольно громкого бубнежа и громыхания посуды. В другой ситуации Спиркс не счел бы это достойным поводом просыпаться, но в воздухе стал преобладать аромат печеной картошки и алкогольных испарений, и оставлять попутчиков наедине с ними было бы огромным кощунством.
Кое-как поднявшись, и выждав, пока утихнет привычная вспышка боли в висках, енот с кряхтением поднялся, размял лапы и двинулся на запахи.
– Эй! Проснулась, красавица шерстяная? Хоть ты ему объясни, наниматель хренов!
Не обращая внимания на приветствие, Спиркс угрюмо прошлепал к свободному стулу и умостился напротив тарелки с картошкой.
– А вон те двое с нами хавать не будут? – мотнул он башкой в сторону лавки, стоящей возле стены, и на которой лежали два сравнительно свежих драконьих трупа, – Кто это у нас такой скромный?
Медведь ткнул сидящего рядом богомола в бок.
– Рассказывай, убивец!
– Ну, а чего рассказывать? Я ж при переносе чуть не обратился. Немного костюмчик сполз. Тут эти… – он ткнул суставчатой лапой в сторону трупов, – набежали и давай в меня палками тыкать, кричать чего-то. Ну, я их и… таво.
– Таво-этава, епть! Ты дальше, дальше рассказывай! – хищно улыбнулся медведь, – Рыцарь ты наш, печального образа.
– Ну, в общем, вы в отключке еще. Тут эти лежат. Неживые. Я осмотрелся, домик заметил. Хотел трупы в нём запрятать, а тут…
– Не томи…
– А там внутри малой короче был. Их, ну типа… малыш такой… Ребенок в общем. Ну я ж не зверь какой, детей мочить…
– Какие еще нахрен дети? – Спиркс аж жевать перестал, – У драконов? Ты совсем тупой?
– А дальше, – взял слово медведь, – наш благородный друг решил ребеночка в доме оставить. Ой, бля… хорошо я очухался вовремя. Я этого засранца часа два по лесу ловил! Юркий такой, гад!
– Ну ладно. Ты мог и не знать, что драконы разных размеров бывают. У них вообще какого-то определенного вида не существует. Но то, что драконы сами детей не выращивают – это же, мать твою, знают все! Это в первом классе школе рассказывают!
– Ага, в школе! – огрызнулся хамелеон, отрастил из лап две здоровенные клешни, и сложил их на столе на манер школьника за партой, – Ты меня в школе именно в таком виде представляешь? Прямо-таки лучшим учеником видишь, да?
– Слышишь, Спиря! С этим неучем проблемы будут….
– Ну так купи ему букварь. Пока это все херня, вы мне главное рассказывайте!
– Хмм… – медведь с хамелеоном синхронно переглянулись, – А что главное-то?
Взяв картофелину, енот откусил от нее кусочек и поморщился.
– Охренительно сготовили… но не вкусно. Где выпивка, лишенцы? Или вы думали, что я не унюхаю? В два горла бухаете?

***
Город начинался прямо за полями. Довольно обычный городок для аграрных миров, не имеющий какой-то определенной городской черты. Вот из-за полей виднеются низенькие амбары, сразу за ними идут постройки хозяйственного назначения побольше, а к ним впритык жмутся жилые бараки, выходящие на тесные улочки. За первыми, невзрачными, с потрескавшимися глиняными стенами и прогнутыми крышами, шли домики чуть новее, уже из кирпича и блистающие на всю улицу целенькими стеклами в просторных окнах. Почти перед каждым таким домишкой был чистенький палисадник, где стройными рядами тянулись грядки с какой-то растительной едой. И чем дальше по улице, тем архитектура становилась интереснее. За кирпичными одноэтажками, кое где начали робко появляться небольшие коттеджи. Симпатичные кирпичные или каменные, двух или трехэтажные домики отгораживались от улицы высокими заборами с коваными воротами, изукрашенными металлическими фигурами из прутьев. Местами на дороге просматривались целые куски брусчатки, от чего идти стало намного легче, без риска испачкать хвост в грязи или навозе.
Спиркс шел впереди и нервно зыркал по сторонам. Этот мир практически ничем не отличался от тысяч посещенных им таких же миров. Он мог поклясться, что как следует покопавшись в памяти, он найдет близнеца каждой из виденных ним здесь хибар в еще каком-то месте на Древе. Но все же, что-то заставляло дыбиться шерсть на загривке, а внутри засело мерзкое ощущение непонятной тревоги.
– Как-то здесь… странно что ли? – протянул идущий замыкающим медведь, – Спиркс, а мы где вообще?
Спиркс не очень хорошо знал географию Парсулка, мира, в который они переместились. Из всех здешних мест он бывал только в столице, да в паре региональных городов, где открывались новые бордели. А забросило их явно не в фешенебельный центр мира.
– Мир-хаб Парсулок, три прыжка от Фелиса. Где конкретно – я в душе не подозреваю. Доберемся до ближайшего стационарного связь-кристалла, тогда и узнаем, где в окрестностях отделение Синдиката находится.
В центре их маленькой компании бодро вышагивала упитанная енотиха. Хамелеон клялся, что этот образ наиболее устойчив, и казусов, с внезапно вырастающими клешнями вместо рук, с ним точно не произойдет. Врал, скорее всего, безбожно. Скорее всего, этот образ расходовал меньше всего сил на его поддержание. Спиркс пару раз оглянулся на безмятежно скачущего по брусчатке хамелеона. Ну да и хрен с ним, пусть хранит свои маленькие секретики.
Длиннющая узкая улочка наконец вывела их на широкий проспект. Две дороги со сквером между ними, с двух сторон прикрывались многоквартирными высотками. Тут были чистые, подметенные тротуары, ровные газоны и культурные клумбы с карликовыми деревьями. Монументальные жилые дома, с красивыми навесами перед входом и уютными балкончиками на каждом этаже. Именно балконы, по которым он поначалу равнодушно мазнул взглядом, вдруг зацепили его взгляд, и мысль, навязчиво бившаяся в черепной коробке, наконец обрела форму и выражение.
– Стоять! Все назад, возвращаемся, быстро! – по светлеющей на востоке полоске неба енот прикинул время до рассвета, соответственно, и до пробуждения местной жизни, – Бегом, бегом, отходим!
На балкончиках жилых квартир, зачастую с горой заваленных всяким хламом, то тут, то там попадались натянутые на железные спицы веревки, на которых… сушилась одежда! На фасадах всех домов было по несколько балконов, на которых висели сохнущие тряпки: рубахи, штаны и другие, более интимные элементы облачения для второй ипостаси. Только сейчас Спиркс сообразил, что не давало покоя его мыслям.
Пробегая по улочке в обратном направлении, енот с досадой подмечал эту странность вокруг. В палисадах барачных хибар, на растянутых между деревьями веревках тоже висела одежда. Слишком много одежды!

***
– Какого хрена это было, Спиркс? – медведь расхаживал по комнате в оккупированном ими домике драконов, – У них тут что, фестиваль с оргиями накануне прошел? И что это за хрень с магией такая?
Спиркс сидел за столом и с грустью наблюдал за творимым на ладони заклинанием. Маленькая ледяная сосулька дрожала, вертелась во все стороны и норовила вот-вот развалиться. Приходилось прилагать намного больше усилий, чем того требуется для стабилизации простейшего заклинания.
– Это магия этого мира, мой друг. И она здесь слаба. Невероятно слаба, как видишь, – енот сместил одну из питающих нитей заклинания и конструкт тут же посыпался, – Никаких самоподдерживающихся форм. Все строго завязано на источник силы. Довольно редкая история, но не уникальная. На всех ветвях Древа, в нижних листьях есть хотя бы по одному листу, где потоки материи и пространства чудят.
– Хмм, ну предположим. А что за костюмированный изврат тут у них?
– Ну да, у церковников попробуй поизвращаться, вмиг причинное место отрубят! – подал голос стоящий в кухонной двери хамелеон, и заметив заинтересованные морды, попытался напустить на себя безразличный вид, дескать "а дальше догадывайтесь сами".
– Не томи, неведома зверушка… ой не томи… – медведь поднял со стола пустую сковороду и, с явным намеком на ее применение не по назначению, взвесил в лапе.
– Ну, есть такая кучка фанатиков. Церковь Лика Единого вроде, или что-то подобное. Топят за то, что ваша вторая ипостась и есть типа истинный облик. А все эти звероформы – оно все греховное и сильно… осуждается.
– Долбоебы? – с недоверием уточнил енот.
– Ага. И это говорит мне тот, чьи представители почти уничтожили хамелеонов лишь за то, что у них некоторые косяки с ипостасями. Ладно, в общем, на большинстве листьев Древа этих нахрен шлют, по понятным причинам. Но те, у кого магии совсем мало, бывает прислушиваются…
– А здесь у целого мира с магией херня… – закончил за него Пандис.
– Ой, бля-я-я!!! – Спиркс схватился за голову обоими лапами и сполз со стула на пол, – Вот скажи мне, друг мой Пандис! Сколько ты знаешь миров, где… ну например, в реках течет соленая вода, а? Можешь захлопнуть пасть, мохнатый, мы явно не на Парсулке. А самое забавное, что я даже не подозреваю, где мы сейчас находимся!

Глава 1
Весело начавшуюся вечеринку надо вовремя закруглять, пока гости не сожгли сцену и не изувечили тамаду

Мир Коэн. Бинсо. Дом Мики
Она стояла у окна, и смотрела через приоткрытую занавеску, как его тащили к дому. То, что сегодня будут проблемы, она поняла практически сразу – когда его дотащили до крыльца, он с такой силой толкнул одного из своих собутыльников, что тот перелетев через хлипкую ограду палисадника, рухнул спиной в придорожную жижу.
Мика слышала, как он долго возился с дверью, потом внизу раздались шаркающие шаги и звон посуды. Очередной вечер "приключений" начинался. Девочка с сожалением взглянула на дверной проем, где от двери оставались только косяки. Замок он выбил на ее прошлый день рождения, когда сам же закрыл ее в комнате на весь вечер, а потом потерял ключ. Целиком дверь выломал уже позже. Как всегда, вусмерть пьяный, он полз к ней в комнату, но зацепился за ручку и взбесился. Щепки летели тогда по всему дому, но зато он выдохся и уснул прямо на пороге, так и не дойдя до своей цели.
– Диана!!! – заорал снизу пьяный голос, и у девушки все внутри похолодело.
"Снова ходил в этот ублюдочный кабак Джо, где разбавляют пойло непонятно чем! Значит должен быть в дрова пьяным!"
– Диана! Потаскуха! Ко мне, тварь! – он снова спутал ее с матерью.
Мика в испуге заметалась по комнате, подскочила к окну, потом к комоду. Прыгать высоко, а в комоде прятаться бессмысленно. Опрокинет ведь, а она хорошо запомнила, какой тот тяжелый.
С лестницы послышались шаги, скрип ветхих ступенек, и тяжелое, с присвистом дыхание. Еще есть время заскочить в ванную, но она не стала этого делать. Там много углов, об которые, если что, можно и головой треснуться. Не придумав ничего лучше, она просто села на собственную кровать, и со всей силы зажмурилась, слушая звук приближающихся шагов.
– Я кого звал, мразь? Опять характер показываешь? – он ввалился в тесную комнатушку, плечом сбив полку с ее старыми игрушками.
Мика слышала, как он прошлепал босыми ногами по половицам, нагнулся над ее головой, и шумно втянул ноздрями воздух.
– Кем это от тебя пахнет, потаскуха?!
В глазах взорвались миллионы мелких искр, а в голову будто врезался молот. Комната сделала вокруг нее кувырок, который закончился встречей с чем-то жутко твердым, и болью в животе. Выпучив глаза и сделав первый вдох, она поняла, что падая, сбила прикроватную тумбочку, и сейчас лежит в углу с ней в обнимку. А еще ее резко дернули за ногу. Одной рукой схватили за волосы и подняли над землей, а другой за ворот, и буквально вытряхнул из жалобно треснувшего платья. Ее швырнули на кровать, и сильно вдавили голову в матрас. Она сильно-сильно зажмурила глаза и начала медленно, на вдох и выдох, мысленно считать от ста.
Щека болела и грозила распухнуть до совсем ужасных размеров. Губа онемела настолько, что казалось, будто в рот вставили кусок резины. Мика на цыпочках кралась по комнате, и собирала разбросанные вещи. Трусиков нигде не было, но она точно помнила, что их порвали. Оставалась надежда на платье. Очень не хотелось лезть в шкаф и скрипеть дверками. Платье нашлось около двери, и хвала Лику Единому, целое, хотя ворот и был основательно растянут. Поминутно оглядываясь на спящего в ее кровати толстяка, она принялась одеваться, и искать взглядом свою обувь. Предательски скрипнула половица, но замерев на несколько мгновений, она поняла, что все обошлось. Один башмак валялся на виду у окна, но второго никак не удавалось найти. Он стащил их с нее, когда она на секунду выключилась от удара, и Единый знает, куда зашвырнул.
Второй ботинок обнаружился прямо на кровати. Толстяк лежал, слегка придавив его носок своей необъятной тушей. Стараясь не вдыхать миазмы перегара и пота, исходившие от него, Мика аккуратно, миллиметр за миллиметром вытаскивала обувь из-под храпящего тела. Когда ботинок все же удалось вынуть, туша зашевелилась, он перевернулся на другой бок и открыл глаза. Секунду спустя протянул руку и схватил ее за плечо. Девушка снова зажмурилась, вдох-выдох, девяносто девять, вдох-выдох…
– Дина, солнышко, это ты? – он выдохнул перегаром ей в лицо, – Принеси попить, мне так плохо.
Восхвалив Лик Единый, Мика вывернулась из захвата и тихонько, пряча обувь за спиной, двинулась к выходу. Спускаясь по лестнице, и не веря в успех, она вдруг остановилась. Дерзкая затея полоснула по сознанию и не дала идти дальше. Постояв немного и решившись на безумный план, девушка тихонько поставила ботинки на ступеньки, и пошла обратно в комнату.
Толстяк снова заснул, и ей показалось, что вонять тот стал еще сильнее. К запаху давно не мытого тела и перегара изо рта, определенно добавилось амбре от ставшего мокрым матраса. Сделав пару глубоких вдохов на пороге, Микайя подошла к кровати.
– Ди, это ты?
– Да, я…
– Принеси попить, мне плохо.
– Любимый, но ты все убрал в свой сейф, чтобы Мика не добралась.
– Мелкая дрянь, – забубнил мужик, постепенно закрывая глаза, и девушка испугалась, что он сейчас снова отрубится, – Надо было выгнать вас сразу, никчемное племя уродов!
– Я принесу! Там есть пиво! – девушка подскочила к кровати, и начала аккуратно тормошить его за плечо, – Но я не знаю код. Ты же хочешь пива? Оно холодное, вкусное! Какой код?
Мужик стремительно отключался, но после слов о пиве, сознание ненадолго к нему вернулось.
– А-а-а, два, два, шесть, оди-и-и… – прозвучало все, на что его хватило.
Мика, замирая от ужаса и аккуратно пятясь, выпорхнула из комнаты, подхватила свою обувь, и на цыпочках побежала в гостиную. На столе, заваленном неоплаченными счетами, стоял небольшой металлический ящик с несколькими ячейками для кода. И тут Микайя чуть не разревелась в голос – ячеек под цифры было пять.
– Два, два, шесть, один… Два, два, шесть, один… – как молитву твердила она, пытаясь удержать слезы.
– Два, два, шесть, один… Одиннадцать!!! – радостно выкрикнула Мика, но тут-же замерла, прислушиваясь к храпу, доносившемуся из ее комнаты.
"Не проснулся. Единый еще любит меня!"
Быстро покрутив колесики в ячейках, набирая нужную комбинацию, она дернула дверцу. Полочки внутри были удивительно маленькими, по сравнению с размерами самого сейфа. На верхней полке, на самом видном месте лежала ее детская заветная мечта. Она потянула за рукоять, и тяжелый, внушающий практически суеверный трепет, ей в руку лег пистолет с полустершейся наградной надписью.
Она помнила, что, будучи маленькой, плакала навзрыд, когда он заставлял ее стрелять по кроликам во дворе. Вспомнила, как оплеуха следовала за оплеухой, когда силы в ее детских ручках не хватало, чтобы оттянуть затвор назад. Мика перехватила пистолет, и дернула ребристый металлический кожух на себя. Словно издеваясь, тот удивительно легко поддался. Внутри механизма что-то клацнуло, и она отпустила затвор, который с громким щелчком встал на место. Спокойно положив взведенное оружие на стол, девушка принялась шарить по полочкам рукой. К сожалению, запасного магазина уже не было. Конечно же пропил, как иначе. Внезапно, рука наткнулась на странный предмет. Прямоугольная металлическая пластинка голокарты.
Взяв в другую руку пистолет, Мика подошла к голопанели, и наощупь вставила в узкую щель карту. Сомнительно, что за столько лет батарейка могла остаться живой, но вдруг?
"Может там номер кредитного счета?" – размечталась она, – "Украл где-то? Может хоть в отрицательный баланс удастся что-то снять?"
Голопанель моргнула синеватым цветом, и на гладкой как зеркало поверхности замигали индикаторы загрузки. Когда последний квадратик заполнился бледным голубым свечением, на экране появилось лицо женщины. Лицо, которое она ненавидела всю свою сознательную жизнь.
С новоприобретением пришлось повозиться. Даже не представляя, как под платьем можно спрятать оружие, Микайя попыталась сначала приладить его с помощью ремня, но потерпев неудачу, оставила эту затею. На глаза попалась его куртка. Во внутренний карман пистолет лег идеально. "Ну вот, все и готово."

***
Мир Коэн. Бинсо. Рынок
– А вот и моя девочка! – высокий черноволосый парнишка бегом бросился к Мике, вынырнувшей под фонарь из темноты, – Что это за хрень на тебе?
– Подарок от дорогого дядюшки, – радостно взвизгнула девушка, уворачиваясь от его растопыренных для объятий рук, – На дорожку, так сказать!
– Ну что, пойдем быстрее! Чуви уже заждался!
Мика подошла вплотную, заглянула в его глаза, и закусив нижнюю губу, принялась расстегивать ремень на его брюках.
– Эй, подожди, да подожди же ты! Давай хоть туда, за те кусты отойдем!
– Обойдешься! – рассмеялась девчонка, и обернула вокруг талии, вытащенный из его ремень, делая бесформенную огромную куртку подобием пальто, – Вот, теперь пошли. Штаны придерживай!
Огонек зажженной сигареты они увидели издалека. В глубине торговых рядов, среди опустевших на ночь прилавков, то разгоралась, то гасла яркая оранжевая искорка. Мика едва не бежала, ловко маневрируя между лотками и кучами брошенного после базарного дня мусора. Будучи от природы неуклюжим, Тамо едва за ней поспевал, то и дело натыкаясь на углы или наступая в кучи дурно пахнущих рыбьих потрохов. Наконец из темноты рядов показался силуэт сидящего на прилавке Чуви, а за его спиной внезапно проявились неподвижно стоящие фигуры. Мика резко остановилась, да так, что торопящийся сзади Тамо едва ее не сшиб с ног.
– Ну чего застеснялись, подходите, все свои! – раздался низкий хриплый голос, – Топайте ближе, не сцыте!
Из темноты шагнули трое. Молодой бритый наголо здоровяк, и двое парней помельче, если можно было так сказать о тех, у кого вторая ипостась – медведь. Все трое были минимум вдвое шире Тамо, и вдвое выше самой Мики.
– Ну вот, вся компашка в сборе, как в старые добрые времена, да? – здоровяк потрепал Чуви по голове, отчего у того снова хлынула кровь из разбитого носа, – Сопли подбери, мерзота.
Двое подручных молча разошлись в разные стороны, беря пришедших в клещи. Мика не сомневалась, что у них есть оружие, но в темноте разобрать ничего не смогла. Тем временем здоровяк вальяжно подошел к ним, и продолжая улыбаться, так сунул Тамо в живот кулаком, что того словно ветром сдуло. Мика попыталась отпрыгнуть, но лысый с невероятным для его габаритов проворством поймал ее за воротник и поставил рядом с собой. Без тени улыбки, он левой рукой прижал пистолет, лежащий в ее нагрудном кармане, а правой слегка приподнял подбородок. Повертев голову девушки и внимательно изучив лицо, он кивнул в сторону ее друзей:
– И что, на тебя до сих пор ведутся? Ну-ну… – с этими словами он отошел, потеряв к ней всякий интерес.
Двое подручных подхватили Тамо под руки, и бросили на прилавок, рядом с сидящим Чуви.
– Ну, раз мы все здесь собрались, давайте обсудим проблемы. Ваши проблемы, друзья! А у вас они появились. Баро вами не доволен. Вы деньги брали? Брали! Вы просили отсрочку? Просили. И уважаемый Баро вам поверил! – с этими словами здоровяк пристально, и не скрывая улыбки, посмотрел Мике в глаза, – И что он получил в итоге? Пренебрежение! Вы провернули классную делягу на празднике Лета. Молодцы! Шикарная работа, кроме шуток! Я приятно поражен, что такие никчемные отбросы, как вы, сумели провернуть такое! Это вселяет надежду в будущее поколение, браво. Но что же было дальше? Ничего. Проходит неделя, две, а доброму Баро, терпеливо ждущему свои кровные, не приходит от вас ни монетки. Что это, я вас спрашиваю? Это плевок в душу. Мы так дела не делаем! Это постыдное дело!
Лысый подошел к каждому, заглядывая им в лица, будто бы действительно надеялся разглядеть, что они устыдились.
– В общем так, шпана, – в голосе лысого главаря больше не было наигранного менторского тона, – То, что мы с этого вот придурка стрясли, это в долг не пойдет. Это беру я и забываю, что вы, долбоебы, пытались свалить из мира. Благодаря мне, вы все еще находитесь в статусе должников, а не кидал. На что вы, мудаки, только рассчитывали? Что у человека, который держит в руках не только ваш сраный Бинсо, но и половину Мартиса, нет связей в хабах? Где такие, как вы, умники, пытаются от него скрыться? В общем, сроку вам два раза по десять дней. Не начнутся выплаты, и я вспомню то, о чем сегодня забуду отчитаться шефу. Срыгнули отсюда. Бегом!

***
Мир Коэн. Бинсо
Кабаки в этом городе стройными рядами тянулись вдоль единственной освещенной улицы. На те, что пестрили разноцветными вывесками и дорогими машинами возле входа, можно было даже не смотреть. Там за вход платили золотом, городские полицаи сновали вокруг, разводя на штрафы богатых посетителей, а вышибалы зорко приглядывали за безопасностью дорогих гостей. Зато внизу, почти у самой реки, друг к дружке жались заведения для самого цвета местного пролетариата. Рыбаки, строители, грузчики. Туда ходили пропивать кровно заработанное самые низшие слои населения, за исключением, разве что, крестьян. Там делать тоже было нечего. Завсегдатаи этих мест редко уходили из-за стола, не пропив при этом все до последнего гроша. Да и проблемы с беднотой могли серьезно попортить шкуру – у каждого второго с собой имелись, если не самопал, то заточка под телогрейкой уж точно.
А вот в центре веселой улицы, ближе к многоэтажкам были расположены заведения для людей средней руки. После скучного рабочего дня тут любили пропустить кружку-другую офисные клерки и делопроизводители. Бухгалтеры с мастерами степенно играли в карты, посасывая весь вечер вино из высоких бокалов на длинных ножках. Личных водителей такие посетители не имели, поэтому в темном лабиринте переулков время от времени можно было подловить загулявшего "интеллигента", с остатками зарплаты в кошельке. Деньги малые, зато добыча легкая, а нажива есть нажива.
Чуви с товарищами сидел на ящике в переулке и весело щурился, зажимая сломанный нос рукой. Происшедшее сегодня было делом неприятным, но не смертельным. И сейчас он занимался тем, что нахваливал сам себя за расторопность и сообразительность.
– А че ты, собственно, лыбу давишь весь вечер, лишенец? – бурчал на него Тамо, – Ладно, Мускару ты заплатил, и в хабе он нас прикроет. А дальше-то что? Бабки, что были отложены на транзит из хаба мы того, тю-тю!
– Не шшы, – прогнусавил Чуви, – Там херня аштанется! Нам Гал шроку дал неделю. Я пащитал, нам по 15 монет на кашдова надо, чтоб ш хаба швалить. Шаберем. Доберёмся до столицы, а там прыгнем в любой мир и шатихаримша на время.
– Не шшы… – передразнил его Тамо, – Думаешь эта тварь так просто от нас отстанет? Ага, ищи дурака в зеркале! Он теперь следить за нами будет. Делать надо все быстро. Завтра игра в "Золотом Небе", я все придумал. С крыши красного дома я перепрыгну на крышу "Неба", по трубе спущусь в окно, и открою вам заднюю дверь. Берем самопалы, лишь бы выглядело страшно. Быстро, раз-два, ложим всех в пол, сгребаем банк и валим в…
– Шопу! – закончил за него Чуви, – В шопу тебе засунут эти самоштрелы. Потомушта нас положат там, как курей, быки тамошние. Или ты думал, баран, раз публика приличная, то и кассу никто не хранит. А ты на них с голой шопой и пистулькой прыгать, ага!
Мика, все время прислушивавшаяся к разговору старших друзей, уже потянулась за пазуху, чтоб предъявить "весомый аргумент", как Чуви выкрикнул:
– Ты шматри какой!!
– Да вот такой! – набычился Тамо, – Предложи получше!
– Та не, вон, шматри какой!
Тамо взглянул в указанном направлении. С крыльца одного из фешенебельных кабаков пошатываясь спускался старик. Невысокий, худой, с торчащими в разные стороны патлами седых волос. Он долго ковырялся в карманах дорогого пиджака, вынул сигареты, раза с пятого прикурил блеснувшей золотом зажигалкой, и плавно побрел вниз по улице, как раз им на встречу.
– А и пошли вы нахер! – заорал старик громиле, стоявшему на входе в бар, – Па-а-адумаешь, не блядь, а официантка… А по мне, так все вы бляди! И бухло у вас – ссанина галимая!
Поорав еще немного, дед стал насвистывать про себя какую-то мелодию и побрел по аллее, уходя все дальше от квартала с дорогими заведениями.
– К нам идет! – подпрыгивал на месте Тамо, тормоша Чуви за плечо, – Идет! Работаем, работаем! Мика, давай, как всегда! Чуви, не тормози, пошли, пошли! Вон тот кирпич подбери! Давай туда, за угол, да быстрее же ты, чего ты возишься!
Когда ребята забежали за угол, Мика достала из кармана куртки блестящую голокарту. В ее отражении они осмотрела свое лицо. Напухшую щеку и разбитые губы она постаралась замазать еще дома. Сейчас на нее из отражения смотрело симпатичное личико светловолосой девчонки. Немного поэкспериментировав, она изменила форму губ, сделав их чуть припухлыми, и увеличила глаза так, что теперь они казались огромными и бездонными, как у ребенка. Подумав немного, она изменила овал лица, сделав его чуть круглее, и теперь из отражения на нее смотрела не семнадцатилетняя девочка-подросток, а почти ребенок с большими печальными глазами.

***
"А я уж думал совсем без веселья обойдется", – мелькнула мысль в голове Спиркса, когда он заметил впереди кучку подростков, которые едва не подпрыгивали на месте, тыча в его сторону руками.
Два оборванца и девчонка таращились на него такими голодными глазами, что он едва удержался от смеха. Пошарив в карманах чужого пиджака, который он успел схватить с вешалки, когда охрана его вытаскивала, он обнаружил пачку сигарет и зажигалку.
– Мать моя, совсем с ума посходили! – тихонько проворчал артефактор, когда осмотрел добытую зажигалку.
Похоже, та была из чистого золота, а инкрустированные в нее, якобы для красоты, драгоценные камни на самом деле служили накопителями энергии, от которых и зажигалась небольшая плазменная дуга. Специально повернув зажигалку так, чтоб поблестеть золотом перед наблюдающим за ним подростками, он подкурил, и старательно изображая из себя пьяного, побрел на встречу веселухе. Впрочем, для этого ему не пришлось сильно напрягаться – он и был пьян.
Едва он приблизился к тому самому проулку, как из него выскочила девчонка в грязной мужской куртке. Хорошенькая, надо отметить, с милейшим детским личиком и неправдоподобно большими глазами. Девчушка, захлебываясь в соплях, и начав лепетать какую-то ересь про то, что там кто-то упал, а она не может поднять, настойчиво потащила его за рукав пиджака в темноту проулка. Красотка, не затыкаясь не на секунду, голосила и жалобно скулила.
"Слишком переигрываешь, но мне уже интересно", – енот не стал упрямиться, и покорно шел рядом с ней.
Заметив, что старик косится на ее грудь, она немного расправила плечи, попутно выставляя более выгодно свое "ничего" за пазухой. Хотя умозаключение Спиркса по поводу "ничего", было явно преждевременно. Карман куртки оттягивало что-то тяжелое, и при ходьбе нещадно билось о живот.
"А ведь есть у тебя, девчуля, "за душой" что-то для меня интересное."
Под начавшие уже раздражать вопли девицы они дошли до угла переулка, и свернули в темноту. Девушка, голося уже чуть тише, отпустила рукав старика, и начала немного отставать.
"Ну да, оригинально, что пиздец", – усмехнулся про себя старик.
У одного из зданий, дымоход со стеной образовали неглубокую нишу, в которой стоял молодой пацан с кирпичом в руке, наивно веря, что его никто не видит. Второго мальчишку действительно не было видно. Спиркс немного ускорился, стремясь нарушить нападающим планы, и быстро поравнялся с первым. Даже не взглянув на грабителя, он вскинул руку, схватил его за челюсть, и что было силы впечатал незадачливого грабителя затылком в каменную кладку. Потеряв элемент неожиданности, планы злодеев пошли прахом, и настало время самого веселого на взгляд енота действия – неумелой импровизации. Непростительно теряя секунды, девчонка просто стояла и глядела на него во все глаза. Спиркс шагнул в ее сторону, намереваясь зайти ей за спину, чтобы прикрыться ее телом от неизвестно где находящегося третьего грабителя. Но он самую малость не успел. С треском полетели в разные стороны доски хлипенького заборчика, и на него с ревом бросился долговязый юнец, размахивая какой-то палкой. Не теряя времени даром артефактор, сделал подшаг к девке, которая уже возилась за пазухой, и коротко ткнул костяшками пальцев ей в горло. После чего резко нырнул под размашистый удар палкой, и провел гаденький удар левой в печень. От болевого шока у мальчишки подкосились ноги, и он лбом вперед полетел прямо на лежащего под стеной первого нападавшего. Обернувшись, Спиркс увидел, что девчонка уже лежит на боку, судорожно пытаясь вдохнуть воздух, сжимая горло обеими руками.
– Вот и полежи пока!
Старик подошел к двум копошащимся под стеной телам, и подобрал брошенный кирпич.
– Как там было? И имя мне закон, и воздам я … Э-э-э… Воздаяния? Покаяния? Бля, не помню! – выцелив лицо первого, он раз за разом наносил удары, пока тот не престал дергаться, а скользкий от крови кирпич сам не выпал из пальцев.
Второй грабитель, корчась и держась за бок, пытался отползти к девушке. Не дополз. Спиркс неожиданно легко поднял с земли беглеца, и резко опустил головой вниз, удовлетворенно хекнув, когда услышал звук хрустнувшей шеи. Следующей на очереди была девка.
Артефактор повернулся к последней из банды, и замер в изумлении. Вместо прежней красавицы он увидел черноволосое, с расквашенными губами и огромным синяком на пол-лица, человеческое существо. У него были землисто-серая кожа и здоровенные мешки под глазами. Прежним остался только цвет блестящих в темноте глаз. Воспользовавшись заминкой, оно сумело вынуть из-за пазухи черный старинный пистолет, и направило его в сторону Спиркса. Вернее, в ту сторону, где он находился всего мгновение назад. Силуэт старика, так хорошо видимый на фоне света фонарей, внезапно размазался, и мгновенно сместился на пару шагов влево и на шаг ближе. Еще один блик – и он уже совсем рядом, но с другой стороны.
"Не, все-таки девка", – удостоверился артефактор, заметив на теле лежащей грабительницы два бугра на груди.
Ловким движением выхватив пистолет из внезапно ослабевшей руки девушки, Спиркс уперся коленом в ее грудь, и на всякий случай саданул рукояткой в челюсть. Закончив "подготовку пациента", он бегло осмотрел оружие. Старинный, пес знает каких лохматых веков, игломет. Примитивная, полуавтоматическая модель.
На секунду фантасмагория происходящего сбила его с толку. Мир, где все ходят во второй ипостаси, девочки, которые меняются на глазах, антикварное оружие… Но удивляться Спиркс решил потом, сейчас нужно было "делать дело".
Скинув вниз флажок предохранителя, и оттянув рамку затвора, он взвел оружие.
– Давай, солнышко, за маму… – с этими словами он просунул пистолет девчонке в рот и выжал спуск.
И ничего не произошло! Выругавшись про себя, он снова рванул раму затвора, из допотопной рухляди вылетела смятая стрелка, и снова вставил пистолет на прежнее место.
– За па-а-апу! – спусковой крючок выбрал свободный ход и щелкнул, высвобождая разгонный механизм иглы.
Раздался громкий металлический лязг… и снова ничего.
– Да твою же мать! Какого хрена, я тебя спрашиваю! Спаси Калаш, говно-то какое, – старик в сердцах забросил пистолет подальше за забор, сквозь который на него напали, – Ладно, хрен с тобой, сучка, я сегодня сама доброта! Свободна!
Спиркс поднялся на ноги, и демонстративно отряхнул брюки, совершенно игнорирую тот факт, что был с головы до ног испачкан кровью первого грабителя, по голове которого он неоднократно прошелся кирпичом.
– Учись грабить нормально, позорище. Стыдоба, да и только. Хотя знаешь, я же, вообще-то, учитель. Гляди, урок первый! – с этими словами он резко вбил ботинок в колено лежащей на земле девицы.
– Ишь как заливается. Видать решила, что так урок лучше запомнится! – ехидно пробормотал енот, бредя по темной улице, и слушая истошные вопли горе-грабительницы.

Интерлюдия 1
Глым открыл глаза, и тут же начал себя ощупывать. Убедившись, что с ним все в порядке, он поднял голову и огляделся. В этом месте он уже был. Тренировочная смерть после установки самоликвидатора Макжи прошла у всех бойцов Чумы на ура. Теперь можно было не бояться, что тебя закинет на периферию Древа, ты при любом раскладе возродишься в мире… Где именно – не говорилось, во избежание, так сказать. Это был бетонный бункер без дверей и окон. Обычная коробка-куб, размерами с десяток метров по каждой стороне. Зато во всю стену шла надпись "Не хочешь сдохнуть от старости – поторопись".
Горилла не стал долго раздумывать, и открыв краник пятилитровой канистры, накапал себе стаканчик смертельного пойла. Затем лег на сжигатель, стоящий в углу, выпил жидкость, и сложив лапы на груди преспокойно умер, отправившись на Фелис. Еще через минуту от его тела остался только пепел, который упал вниз через решетку сжигателя.
Следующими были Серенький и Харис, Они появились в бункере практически одновременно и сразу же чуть не передрались, заставляя друг друга умереть первым. Их спор решил возродившийся Фрикаделька.
– Мудаки сутулые! Вы тут сдохнуть хотите?! Детей сиротами оставить?!
После его слов, еноты залпом выпили свои порции, и в обнимку улеглись на решетку сжигателя.
Сам Фрикаделька немного помедлил, надеясь, что сейчас появится Чума. Но прошла минута… вторая… третья. А девушки все не было. Пришлось ягуару отбывать на Фелис в гордом одиночестве.
Точка выхода находилась на берегу озера в поместье Фрика. Фелис встретил Фрикадельку теплым ласковым ветерком, солнце стояло почти в зените. Ягуар приподнялся, и покрутив башкой по сторонам, заметил невдалеке остальных бойцов Чумы, которые что-то тихо обсуждали. Поднявшись на лапы, ягуар в три прыжка оказался рядом с ними, и успел услышать окончание фразы Глыма.
– … решила сама всех отправить. Вы все без сознания валялись, а Фрикаделька вообще почти трупом был, – закончил горилла, и тут же радостно заорал, – А вот и он сам! Значит и Чумка скоро появится.
Серый и Харис рванули в дом, предупредить всех, что группа вернулась из ловушки, а Фрикаделька и Глым сели спина к спине, и внимательно обозревали окрестности, боясь пропустить появление Чумы. Но ни через минуту, ни через час девушка не появилась. За это время возле озера уже собрались почти все участники штурма.
– А где Спиря с Пандисом? – неожиданно поинтересовался Харис, – Как они распылились на атомы на плавбазе, так от них ни слуху ни духу.

Глава 2
Жить хочется спокойнее, а приходится веселее

Мир Коэн. Бинсо
Полуподвальное помещение кабака, традиционно мрачное и темное из-за мелких окошек, постепенно забивалось посетителями. Корчмарь и служки готовились к вечернему ажиотажу, выкатывая из подсобки новые бочки пива и гремя повсюду посудой. Спиркс заранее скривил рожу – вот-вот закончатся смены, и сюда хлынет поток скорбных на рожу работяг, мелких и склочных лавочников и псевдоинтеллигентов. Особенно раздражали последние, с их вечным недовольством то "прогнившим режимом", то родным государством, а то и просто начальником, который у них у всех поголовно оказывался тупым быдлом. Старик хорошо знал эту публику – предмет нытья для них и близко не столь важен, как сама возможность поныть. Желательно при этом, разыскать свободные уши и как следует на них присесть.
Заведение хоть и находилось далековато от респектабельных кварталов города, но у местного среднего класса считалось более чем достойным. Кстати, весьма заслуженно. Запеченную ногу какого-то невинно убиенного животного, что ему подали, можно было даже есть. С пивом у них, конечно, было совсем грустно, оно скорее походило на отвар из зерна с добавлением низкосортного самогона, но раз публика хавает, то кто он такой, чтобы его осуждать.
С началом сумерек, когда прислуга начала зажигать светильники под потолком, в зал стали заваливаться первые посетители. Компания из четырех хмурых мужиков в одинаковых, замазанных темными пятнами комбинезонах. Усталые лица с потухшими глазами, заросшие щетиной щеки. От них остро пахло металлом и мазутом, вероятно работяги из ближайших мануфактур. Мужики молча прошли в самый дальний угол заведения и заняли один из столиков. Скорее всего завсегдатаи, ибо они еще и заказ не сделали, как в скором времени две девушки притащили подносы с луковым супом и пузатый графин мутного. Мужики так же молча разлили графин по чаркам, быстро опрокинули их себе в рот, и синхронно принялись ковырять ложками в еде.
"Нет, эти определенно не мой типаж."
Следующей примечательной компанией были молодые ребята, все крепко сложенные и необычайно шумные. Они громко переговаривались между собой, беззлобно ругались и крепко пили. Из их разговоров Спиркс понял, что это бригада местных докеров, которые разгружают речные суденышки, что таскают товар из колоний внизу по реке в метрополию. А еще завтра ожидается прибытие какого-то судна, что идет с грузом из Анкивейвы в Мартис, а здесь сбрасывает попутный груз. Один из работяг постоянно сетовал, что замучаются они "эту мелочевку из трюма выгребать" и что если у лавочников из какого-то там Эйра засвербело в заднице, то могли бы и сами приехать за своим товаром.
"Уже интереснее… Пожалуй, это стоит внимания."
Зал кабака быстро заполнялся посетителями, а воздух под потолком – дымом от курительных трубок. Публика галдела, смеялась, стучала посудой, а официантки в белых передниках носились между столами со скоростью выпущенной стрелки. Вскоре за стойкой, где обретался артефактор, тоже стали появляться люди, жаждущие быстрых возлияний, и его немилосердно оттеснили на самый угол.
Последний свободный столик в заведении заняла весьма неоднозначная компания. Три человека, от которых пахло шерстью какого-то животного и навозом. Они обосновались за столиком и ждали своего заказа. Двое весело подтрунивали над третьим, которому, судя по выражению лица, было вовсе не до шуток. Когда троице принесли еду, а выпивка полилась рекой, Спиркс начал внимательно прислушиваться к их разговорам.
Ситуация у мужиков вышла презабавнейшая – один из друзей, тот, что сидел с кислой рожей и терпел издевки товарищей, купил у бродячего торговца из Эйра некий "целебный амулет", который, как утверждалось, должен был поднять тому потенцию до состояния "зверь во плоти". Предсказуемо мужику впарили полнейшую лажу. Так мало того, выяснилось, что у бедолаги действительно были проблемы с этим делом. Обрадованный покупкой он, чтобы обкатать приобретение, побежал не к жене, а назанимал у друзей гроши и первым делом, окрыленный надеждой, рванул в бордель. Ехидные товарищи сыпали насмешками, что он мало того, что фуфел купил, так еще и просадил в борделе деньги вхолостую. В общем, куда не глянь, со всех сторон ситуация у того сложилась хреновая.
– Вот встречу я этого Падикуса, – с горечью в голосе бубнил мужик, – Я ему, собаке сутулой, все кости поломаю!
– Да-да, ищи его теперь, – издевались его коллеги, – Пока ты в борделе с феями нежился, он на первый же корабль прыг, и до свидания.
– Но ты не переживай, жонка тебе за растрату заначки на зиму такой секс устроит!
"Ну а почему бы и нет? Чабаны, они люди такие, много где бывают, много чего слышат. Да и залегендироваться легко, ситуация самая подходящая."
Заказав у бармена четыре кружки пива, Спиркс отлип от стойки, и быстренько посеменил за столик.
– Господа, я вас категорически приветствую! – он старался говорить так громко, чтобы сквозь шум и гам загулявших гостей его расслышала хотя бы половина кабака, – Меня зовут Спиркс, я владелец небольшой мануфактуры в Эйре. Извиняюсь, но я случайно услышал ваш разговор. Видите ли, я произвожу артефакты разного назначения, а человек по имени Падикус действительно имеет со мной контракт на продажу моих изделий. И мне очень прискорбно, что у вас произошла такая неприятная вещь. Уверяю вас, в моей практике это впервые, когда товар был не надлежаще проверен при продаже. С ваше позволения, я бы взглянул на вещь.
С этими словами енот бесцеремонно плюхнулся на лавку напротив страдальца, и поставил у того перед носом кружки с пивом. Мужики настороженно оглядели гостя, а бедолага сконфузился еще сильнее и затравленно стал оглядываться по сторонам, с тоской понимая, что к их разговору начали прислушиваться ближайшие посетители.
– Если вам угодно, – решил подлить масла в огонь Спиркс, – мы можем проследовать к городской управе, где вами, уважаемый, будет подана официальная претензия в мой адрес на предмет возврата некачественного товара, с указанием какого именно заявленного эффекта вы не получили. И я, естественно, возмещу все потраченное вами до монетки.
Мужик скис еще сильнее, и нехотя порывшись за пазухой, извлек кружок белого металла с крупным красным камнем в центре и ушком для подвеса на цепочку. Роль цепочки выполнял засаленный тканевый шнурок.
"Что и требовалось доказать – олуху продали абсолютнейший мусор."
Металл на поверку оказался обычной нержавеющей сталью, камень в центре просто стекляшкой. Единственное, что было более-менее настоящим – это нацарапанный на металле узор управляющего контура какого-то заклинания из разряда слабых целительных, немного измененного под определенный эффект. Металл сам по себе имеет кристаллическую структуру, и способен удерживать в себе крохи магии. Микроскопического заряда должно было хватить только на демонстрацию действия.
– Да, любезнейший, узнаю. Это моя вещь, – Спиркс поймал взгляд мужика напротив, который уже открыл было рот, желая сказать что-то гневное, и нарочито громко добавил, – Амулет с весьма интересным свойством, помню-помню!
Мужик тут же сдулся, испуганно зыркая на заинтересовавшихся посетителей.
– Не волнуйтесь, тут просто управляющий контур подстерся немного, от того и перестал работать. Сейчас я мигом все поправлю!
Пытаться восстанавливать заряд магии в структуре металла енот счел для себя моветоном. Столетия, проведенные артефактором в работе на Синдикат, не позволяли ему делать халтуру. Схватив без спросу со стола вилку, он принялся ковырять амулет острым зубом, переделывая структуру энергетического контура рисунка. Вывел несколько питающих нитей наружу, и замкнул их так, чтоб амулет брал частички энергии не из внутреннего накопителя, а непосредственно от энергии владельца. Получился эдакий артефакт-паразит, только без проклятья, коими любили пользоваться холоднокровные, во времена эмансипации их ствола Древа Синдикатом. При таком подходе амулет будет набирать энергию от своего владельца и запитывать заклинание, когда заполнится полностью. Для продления действия эффекта Спиркс немилосердно уничтожил все лишние линии, и оставил только тот контур, который отвечал за перераспределение потоков крови в организме. Запитав напоследок металлический кругляшок крупицей энергии, он передал его владельцу.
– Вот, надень и не снимай. Артефакт, когда нужно будет, активизируешь, быстро нажав пять раз на кристалл. Действие продлится, примерно пять-шесть часов. Перезаряжать не нужно, сам накопит за пару дней.
Мужик недоверчиво забрал вещицу, покрутил блестящий медальон в руках и хмурясь надел себе на шею. Внимательно прислушиваясь к своим ощущениям, он несколько раз тыкнул в камень, мгновенно изменился в лице, и со счастливой улыбкой идиота выскочил из-за стола и выбежал из заведения.
– Успеет добежать-то? – поинтересовался Спиркс у ошарашенных чабанов.

***
Вечер стремительно близился к ночи. Добрейший артельщик Спиркс из Эйра уже числился в лучших друзьях у половины гостей заведения. Этому немало поспособствовал и тот факт, что выпивка шла в основном за его счет. К несказанному удовольствию старика, была только середина рабочей недели, поэтому публика надолго не засиживалась, с сожалением покидая его приятнейшую компания, и расползалась по домам отсыпаться перед рабочим днем.
Ближе к закрытию кабака явились трое. Одежда и повадки гостей разительно выделяла их из массы завсегдатаев этого заведения. Трое крупных, крепких ребят, налысо выбритые и в довольно дорогой одежде. У двоих из них одинаково бугрились подмышками кожаные куртки. Не хорошо так бугрились. Третий, самый крупный из них, не спеша подошел к трактирщику и тихо о чем-то с ним заговорил. Владелец кабака разом погрустнел, и потупив глаза, принялся возится под стойкой. Спустя минуту он быстро передал лысому туго набитый монетами кошель, и снова вполголоса о чем-то заговорил. Лысый крепыш ответил тому парой коротких фраз, и хозяин заведения быстро-быстро закивал головой.
– А теперь пива налей, – уже громче бросил здоровяк, и пристально оглядел зал.
Спиркс тут же отвел взгляд, и попытался продолжить разговор с собутыльниками о способах вылова рыбы на зимних лунках, но те тоже как-то разом притихли, и стали очень лаконичны в ответах.
– Вот, господин Гал, за счет заведения, – выставил трактирщик на стойку кружку пива
– В жопу себе засунь, – не оборачиваясь Гал швырнул крупную монету, и забрав кружку, двинулся прямо за стол к старику, – Добрый вечер, уважаемый. Не местный?
– Это мастер Спиркс, мануфактурщик из Эйра… – подал голос один из пьяниц.
– Я тебя спрашивал, нечисть? Собрались и съебали отсюда! – громко скомандовал лысый, и сидящие за столом мужики разом протрезвели, поднялись, придерживая друг друга, и бодрым галопом покинули заведение, – Меня зовут Гал. Вон те двое – мои братья.
– Очень приятно, юноша. Вы что-то хотели? – артефактор натянул пьяную дружелюбную улыбку на лицо.
– Зачем к нам пожаловали, мастер Спиркс?
– Завтра прибывает корабль, следующий из Анкивейвы в Мартис, с ценным грузом для моей мастерской. Вот за ним, собственно, и пожаловал, – поделился старик удачно подслушанной недавно историей.
– Ну да, понимаю. Значит вы предприниматель. Как там Эйр, служители храма Лика Единого до сих пор запрещает у вас продавать дурь в городе?
Моментально сообразив, что его разводят на неудобные вопросы, Спиркс тут же решил соскочить с темы:
– Я торгую амулетами и прочей мелочевкой. В дела с дурью я не лезу, там и без меня хватает торговцев, так что не знаю.
– Понятно. Ну, будь здоров! – здоровяк залпом допил остатки пива из своей кружки, и махнув своим парням, двинулся на выход.
Посидев для надежности еще немного, старик расплатился с сильно погрустневшим трактирщиком, и тоже решил отправляться домой. Выйдя из заведения на свежий воздух, Спиркс побрел вниз по улочке. Прекрасное, как у всех енотьих, зрение позволило ему без проблем разглядеть в темноте крупную лысую фигуру, идущую ему навстречу в сотне шагов впереди. Тут же, меняя маршрут, енот тихо юркнул в переулок, где едва ли не носом уперся в торчащий в его сторону ствол старинного полуавтоматического пистолета.
– Денег нет, – сообщил старик, поднимая вверх руки.
– Бывает, – добродушно сказал Гал, – Много чего нет. Храма Лика Единого вон, в Эйре, тоже нет. Но ничего, справляются!

***
Неделя поисков Спиркса прошла безрезультатно. Невероятно крупный, по меркам здешних доходяг, основательно заросший Пандис плохо походил на должность шпиона или ищейки. Завидевшие его кабатчики притихали перед явно не местным бугаем, а уличная шпана в страхе разбегалась кто куда, стоило ему только попытаться заговорить. Вылавливать по одному мутных типчиков и допрашивать с пристрастием тоже оказалось не эффективно. Безрезультатно выпотрошенная пара дельцов, торговавших на улицах этого городка какой-то жуткой на вид бодягой, расфасованной в мелкие бумажные пакетики, не принесла ровным счетом никакой информации. Нет, ребята, конечно, пели пташками, когда Пандис разматывал им кишечники. Назвали кучу имен и адресов. Да собственно они вывалили всю нехитрую подноготную незаконной торговли психотропами в этом мире, но это все было не то. Спиркс, конечно, любил укорачивать свою жизнь разной дрянью, но предпочитал делать это красиво и дорого. Барыги, торгующие с рук самопальной дурью, его бы явно не заинтересовали.
Спустя неделю Пандис окончательно смирился с мыслью, что шпион из него откровенно хреновый. Если старый енот умел средь бела дня тенью шарохаться по людным улицам, при этом приворовывая направо и налево, то медведю этого было явно не дано. Он чувствовал себя некомфортно во всех этих играх "Свой среди чужих", да и не обучался никогда подобному. То ли дело старый добрый штурм, а еще лучше зачистка! С его нестандартной для этого мира внешностью, ему даже табличка "Я сам не местный, срочно зовите стражу" была не нужна. Но он-таки решил ее повесить. Справедливо послав к черту всю эту детективно-шпионскую чепуху, он сообразил, что если уж здесь есть те, кто смог убрать Спиркса, то пусть они к нему сами придут.
Первым под удар попал какой-то захудалый бордель. Мерзкое местечко, из тех, что с негнущимися простынями и целым набором заболеваний в комплекте к услугам неказистых жриц любви. Заведение попало в его поле зрения случайно, но располагалось удобно, между каким-то ангаром и крупным недостроем. Охрана борделя была даже хуже, чем никакая. Пара замшелых грязных мужиков с монструозного вида дульнозарядными приблудами, не видевшими чистки с момента своего изготовления. Оба сидели на высоких барных стульях за стойкой и упоительно глушили дешевый алкоголь, когда дверь в их гадюшник разлетелась в щепки. Схватиться за прислоненные к стойке карамультуки никто из них не успел – первый умер даже не успев повернуть голову в сторону входа. Его собутыльник тоже не задержался на этом свете. Спустя ровно минуту с начала операции, шалман густо зачадил дымом, после чего вспыхнул, ярко и весело, словно стог сена.
Пандис решил больше не появляться в городе днем, но с наступлением сумерек он скрытно пробирался в разные концы города и веселился там по полной.
Через две ночи с момента сожжения борделя, который медведь воспринимал не иначе как очищение, он припомнил рассказы давешних, зверски замученных им торговцев запрещенкой, и наведался в место, где они закупали товар. Пандис не мог поклясться, что в этот раз пострадало только одно здание – домишко наркоторговцев располагался внутри плотной застройки, состоящей из таких же убогих деревянных лачуг.
Через пару ночей, решив, что он дал местным достаточно времени на осмысление случившегося, медведь снова решил предпринять вылазку. На этот раз целью стала неприметная низенькая постройка, с большими, явно под грузовой транспорт, воротами и массивными решетками на окнах. Операция оказалась весьма удачной. Ни внутри, ни снаружи каменного здания гореть было нечему, зато в его недрах внезапно обнаружилась дюжина смешных мужичков с допотопными пороховыми пистолетами.
Утром, когда он отлеживался в их с Хамелеоном лачуге, Пандис с упоением слушал звуки городской суеты за окном. Бойню, учиненную им этой ночью, явно заметили и зашевелились. Город в одночасье превратился в растревоженный осиный улей. Ему оставалось только выждать и выбрать из тех, кто засуетился, наиболее опасных, которые либо сами убрали Спиркса, либо точно знают кто это мог сделать.
Одна из следующих вылазок принесла надежду на результат. Когда Пандис подкрадывался по крышам к нужному складу, он заметил в соседнем переулке нелепо устроенную засаду. Около десяти бойцов в двух машинах. Чуть впереди обнаружилась их "фишка". Затрапезного вида паренек, который как-бы не специально стоял через дорогу от объекта и поминутно поправлял оружие под длинным черным плащом. Карикатурности происходящему добавляло еще и то, что большинство присутствующих даже не пытались скрываться. Степенно прогуливаясь по небольшому переулку, и открыто таская оружие, они сбивались в кучки на перекуры, подолгу обсуждая при этом какие-то предыдущие делишки.
Окрыленный новыми перспективами Пандис без промедления убрал дежурящего на улице парня. Стоило тому опрометчиво зайти за угол здания и ненадолго потеряться из виду своих товарищей, как он моментально погиб под тушей медведя, рухнувшей на него с высоты третьего этажа. С остальными пришлось повозиться чуть дольше. Караулившие его появление мужики оказали сопротивление куда как активнее, чем ожидал медведь. Они заметили бросившегося на них из переулка Пандиса, и некоторые из них даже успели вскинуть ружья и выстрелить. Правда все это было сделано до безобразия медленно. Рычажные винтовки не добавляли бойцам прыти, и оставив отстрелявшихся на потом, Пандис на полной скорости врезался в кучку курящих. На этом все организованное сопротивление и закончилось. Дезориентированные и напуганные бойцы тупо таращились на вертящегося внутри клубка из человеческих тел медведя, не решаясь стрелять, чтобы не попасть по своим. Они так и погибли, сжимая в руках бесполезные винтовки.

***
"До чего же крепко взяли в оборот, твари!" – Спиркс по-старчески закряхтел, пытаясь перевернутся так, чтоб не зацепить прутья обожженными ногами.
Повышенная регенерация справлялась со своей функцией, но взамен взвинтила метаболизм до совершенно немыслимых скоростей. При дефиците питания организм жег на восстановление собственные запасы. Прошла всего неделя, а такое простое действие, как переворот с боку на бок, уже давалось с трудом. Сердце бешено стучало в груди и появилась отдышка, словно он только-что пробежал с десяток километров.
Спиркс не мог сказать точно, сколько именно он провел в тесной металлической клетушке в бездне какого-то вонючего подвала. После выстрела практически в упор он пришел в себя уже здесь. Правый глаз, судя по всему, вытек. Вся правая сторона представляла собой спекшуюся корку из подсохшей крови, кусков кожи и иссеченных мышц. Уха не было вовсе. Черт его знает, можно ли это назвать везением, но местные идиоты зарядили пистолет вместо обычной пули, чем-то вроде дроби или некрупной картечи.
С тех пор как он очнулся у него было множество душевных бесед со здешними гостеприимными хозяевами. Один раз в сутки, как по часам, в его узилище спускались двое: напомаженный хлыщ в дорогом костюме и этот проклятый маг-огневик с ведром ледяной воды. И когда хозяину не нравились его ответы, огневик просто раскалял докрасна прутья металлической клетки. После того как пленник вдоволь наорется и напляшется на раскаленном металле на него плескали из ведра и вопросы повторялись. Местные господа, по всей видимости, люто ненавидят Синдикат, и усматривают его агентов в каждом невинном заезжем мануфактурщике. Впрочем легенда про мануфактурщика господина Спиркса рассыпалась на первом же допросе. Он больше не отрицал, что действительно является действующим оперативником Синдиката. Где-то на третьем допросе артефактору пришлось "сознаться", что он прибыл сюда в составе группы с заданием устранить господина Баро, рассказав, что сейчас его сообщники затаились в городе и ждут новых указаний, так как он не выходит на связь. Спиркс соглашался на все и не спорил ни с чем, сразу сообразив, что именно от него хотят слышать хозяева этого развеселого заведения. Он как мог изображал из себя провалившегося исполнителя Синдиката, чтобы побыстрее стать не интересным и быть ликвидированным, но Баро с подручным магом приходили в подвал изо дня в день, с одними и теми же вопросами и с одними и теми же методами.
Очередной допрос прошел впустую. Сил не осталось не только на движения, но и на крик. Енот совершенно потерял счет времени. В подвале стояла абсолютная темнота, и даже с его зрением было сложно понять, очнулся он или это все еще бред. Кожа на спине крепко прикипела к прутьям и перевернуться никак не получалось. Еду не давали уже несколько дней, и организм наконец перестал справляться с регенерацией. Отмирающие ткани тела начали медленно, но верно отравлять кровь.

***
"Вот! Это уже серьезно, это прям то, что нужно!" – медведь переполз от одного окна к другому.
На первый взгляд, за ними ничего не происходило. Все та же темная зелень листьев и переплетения веток запущенного сада. Только многолетний опыт оперативника Синдиката помогал ему замечать несостыковки, что не делало честь визитерам. В одном месте кусты оказались раздвинуты, словно кто-то подготовил себе амбразуру для стрельбы. А там согнули ветку, когда крались. Чуть левее трава все еще примята, а за невысокими зарослями то и дело мелькает чья-то башка. Впрочем, остальные спрятались куда лучше и об их присутствии Пандис мог только предполагать. Заметив надломленную и свисающую до самой земли ветку яблони, он флегматично отметил:
"Я бы там залег с винтовкой, очень удобно эту сторону дома контролировать. А с противоположной стороны, есть небольшой овражек. По нему можно чуть не к самому дому в упор незамеченными подойти".
Все эти наблюдения показали ему, что наконец-то на него вышел более-менее опытный противник – его террор дал свои плоды.
"Хорошо я вчера утром отправил Хамелеона прочь, его вида местные точно бы не поняли".
Панда аккуратно сдвинул в сторону стол и лавочки. Вот-вот начнется штурм, и надо было обезопасить себя от попадания шальных пуль и осколков. Единственным, относительно безопасным местом в полностью деревянном домишке оставалась печь. Добротно сложенная из красного кирпича, она должна была хотя бы частично прикрыть от смертоносного железа, если в дом начнут бросать гранаты. Медведь лег на живот между печью и стеной, прикрыл голову руками и принялся ждать.
Ожидание длилось не долго. Сперва по домику сразу с двух сторон ударили чем-то тяжелым и явно скорострельным. Панда с удовлетворением отметил про себя наличие у противника автоматического оружия и похвалил себя за предосторожность. Хорошо, что он сразу отмел первый порыв попытаться отбиться, пользуясь своим преимуществом при бое в ограниченном пространстве.
Маленькие злые пули, с противным звуком вырывая крупные щепки, влетали в комнату сквозь деревянные стены и со свистом устремлялись прошивать следующую преграду. Противник действовал грамотно, а значит слишком предсказуемо. Пулеметы лупили синхронно, но только с одной стороны, с фронта. Это означало, что сейчас с флангов со всех ног несутся молодчики, которые под прикрытием скорострельного оружия попытаются проскочить по овражку прямо к стенам домишки.
Так и вышло. Стоило только пулеметам заткнуться, как в соседней комнате, по деревянным доскам пола, что-то глухо ударилось и покатилось. Через мгновение раздался взрыв, и медведя окатило густым облаком пыли и порохового смрада. Слух тут же упал почти до нуля и о том, что в дом уже полезли через окна, он понял только по вибрации половых досок.