Главная страница | Биографии и мемуары | Мама

Мама
Игорь Любаев
Всякий из нас всегда скажет, что его мама, а вернее, каждая мама достойна книги! Не за какие-то свершения или идеальные качества, а за то, что в жизни любого из нас есть человек, осуществивший собою священную, сокровенную и свято чтимую миссию мамы. И поэтому мы любим матерей по-детски чистосердечно, в каком бы возрасте мы не были…

Мама

Игорь Любаев
Светлой памяти моей мамы – самого
дорогого и любимого для меня человека в жизни…

Дизайнер обложки Игорь Чередниченко

© Игорь Любаев, 2024
© Игорь Чередниченко, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0064-8773-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«А любить – это значит, прежде всего, жалеть. В старой русской деревне не говорили: „У неё хороший сын, он мать любит“, а говорили: „У неё хороший сын, он мать жалеет“. Коли не жалеет, значит, не любит»…

Народный артист СССР  Сергей Образцов.



Истоки

(предисловие)
Особую любовь, теплоту и благоговение испытывают люди к человеку подарившему жизнь каждому из нас. И, практически, всякий понимает, в каком неоплатном долгу он находится перед мамой. Степень понимания этого долга у каждого своя. Я буду говорить о своём восприятии значения слова «мама», и той личности, которая за ним стоит – самой дорогой и главной в моей судьбе…
Жизнь моей мамы – это биография человека, вобравшего в себя события истории страны СССР. Мама пережила годы Великой Отечественной войны, послевоенное восстановление государства, трудилась в народном хозяйстве. И все эти глобальные исторические вехи тесно переплелись с её личной судьбой: создание семьи, рождение детей, внуков, завершение трудовой деятельности, пенсионный период… И снова война, которую мама пережила уже в преклонном возрасте. К сожалению, эта трагедия забрала у неё оставшиеся силы и здоровье. Но мужество мамы победило опять и её сила воли, бойцовский характер служат для нас, её детей, образцом стойкости духа в преодолении жизненных катаклизмов и катастроф.
Мама родилась в тридцать девятом году прошлого века и была самым младшим ребёнком в семье. Времена были непростые, и социум тех лет накладывал свой отпечаток на людей, которых выбрала эпоха жить в те, теперь уже, былинные годы. Особенно тяжело приходилось деревенским жителям, уклад которых пришлось переиначивать с царского на социалистический. Ещё сохранялась традиция дореволюционной России иметь в семьях много детей. И родители мамы были не исключением. Моя бабушка родила десять детей. Трое из них, по различным причинам, не смогли выжить в очень раннем возрасте. А семерых, бабушка с дедушкой прекрасно воспитали, дали образование и благословили на долгую и счастливую жизнь.
Мои дедушка и бабушка, по маминой линии – уроженцы деревни Шевали-Майданы Сасовского района Рязанской области. Дедушка Яков Петрович Благодеров, 1899 года рождения, и бабушка Феодосия Дмитриевна Благодерова (в девичестве – Любаева), 1900 года рождения – были из больших крестьянских семей. В те времена дополнительные руки в хозяйстве очень ценились, поэтому семьи умножались и росли.
После свадьбы, Яков Петрович поступил на службу в речной флот и работал на баржах и теплоходах, транспортируя по Оке различные грузы для народного хозяйства СССР. Бабушка всегда была рядом с мужем, а затем, после нескольких лет службы на речных судах, семья Благодеровых обосновалась в доме на берегу Оки, в рабочем посёлке Шилово Рязанской области. В этом доме с приусадебным участком, дедушка и бабушка жили до преклонных лет. Дедушка перевёлся на пристань «Шилово» мастером по ремонту оборудования речных судов, а Феодосия Дмитриевна занималась хозяйством и воспитывала детей.
Возможно, отъезд из Шевали-Майданов, спас их от арестов, которые волной прокатились по России в тридцатых годах прошлого столетия. С 1927 по 1937 год руководство Советского Союза проводило политику объединения мелких крестьянских личных хозяйств в крупные – так называемые колхозы и совхозы. В стране началась индустриализация и чтобы упростить систему изъятия сельхозпродукции, а также перехода рабочей силы из аграрного сектора в промышленный, появилась необходимость реорганизации сельского хозяйства. К сожалению, повальная коллективизация и политика раскулачивания проводились жёсткими мерами, что привело к массовым репрессиям в среде крестьян.
Совет народных комиссаров СССР и Центральный исполнительный комитет СССР 1 февраля 1930 года издали постановление «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством». Постановление отменяло право на применение наёмного труда в единоличных крестьянских хозяйствах и право на аренду земли. Также оно давало карт-бланш правительствам республик для проведения политики коллективизации и уничтожения кулачества как класса: «Предоставить право применять все необходимые меры борьбы с кулачеством вплоть до полной конфискации имущества кулаков и выселения их» (Статья 2). Объединённое государственное политическое управление (ОГПУ) СССР активно занялось раскулачиванием, вылившееся в широкие репрессии зажиточных крестьянских хозяйств.
Справедливости ради нужно заметить, что уже к 1934 году, из-за перегибов на местах и неподконтрольности процессов раскулачивания, были приняты меры по ослаблению политики массовых репрессий, от которых страдали к тому времени не только кулаки и единоличники, но уже и часть самих колхозников. В соответствии с постановлением ЦИК СССР от 24 мая 1934 года «О порядке восстановления в гражданских правах бывших кулаков» был начат возврат гражданских прав ранее раскулаченным лицам.
Согласно исследованиям историка Виктора Николаевича Земского под молох раскулачивания попало примерно около четырёх миллионов человек, хотя точную дату установить не представляется возможным…
Не миновал этот молох и семью Благодеровых. Из всех братьев избежали ареста только Яков и Михаил, и то лишь потому, что уехали из Шевалей до начала коллективизации. Братья дедушки были арестованы и, хотя, под следствием были все, реальный срок получил только Павел (реабилитирован, как несправедливо осужденный, в конце восьмидесятых годов). Вот скупые, но ёмкие записи из архивов:

Благодеров Павел Петрович.
Дата рождения: 1895 год.
Место рождения: Московская область, Сасовский район, село Шевали-Майданы.
Дата ареста: 28 августа 1930 года.
Осудивший орган: тройка при ПП (полномочном представительстве) ОГПУ Московской области.
Статья: 58—10 УК РСФСР.
Приговор: к 3 годам лишения свободы.
Выписка из Книги памяти Рязанской области уточняет:
Благодеров Павел Петрович – уроженец села Шевали-Майданы, крестьянин-единоличник, арестован 28.08.30 года. Репрессирован 22.11.30 года тройкой при ПП ОГПУ Московской области по статье 58—10 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда) к 3 годам лишения свободы. Реабилитирован Рязоблпрокуратурой по Закону РФ от 16.01.89 года. Архивное дело №10916.

Благодеров Дмитрий Петрович.
Дата рождения: 1890 год.
Место рождения: Московская область, Сасовский район, село Шевали-Майданы.
Дата ареста: 1933 год. Архивное дело: П-55051.

Благодеров Николай Петрович.
Дата рождения: 1903 год.
Место рождения: Московская область, Сасовский район, село Шевали-Майданы.
Дата ареста: 1933 год. Архивное дело: П-55051.
(Источники данных: ГА РФ, архивно-следственное дело).

Благодеров Василий Петрович.
Дата рождения: 1893 год.
Место рождения: Московская область, Сасовский район, село Шевали-Майданы.
Проживал по адресу: город Москва, Железнодорожная улица, дом 13, квартира 2.
Дата ареста: 1941 год.
Архивное дело №38547.
Василий Петрович был арестован позже всех – в сорок первом году, указан в Базе данных «Жертвы политического террора в СССР», которая была опубликована в газете «Московский комсомолец»…
Тем не менее, впоследствии, несмотря на факт ареста, никто из братьев Благодеровых не держал обиду на государство, никто не стал любить свою Родину и землю меньше. Аресты были связаны с непониманием и неприятием изменившихся законов, которые пришли на смену прежним старорежимным. А ещё, вполне вероятно, государственные органы «гребли под одну гребёнку» всех подряд, выполняя указания вышестоящего руководства.
Братья осознавали, что страна стала другой и новая власть требовала иного подхода к ведению крестьянского хозяйства – во многом, конечно же, не совсем привычного и правильного, с точки зрения земледельца и сельского жителя. Но бесконечная преданность России и людям, окружавших братьев, позволила им душой и мыслями принять перемены, ведь, если так было нужно для Родины, то пусть будет так, как надо…
В дальнейшем, эти аресты критично не отразились на судьбах братьев, например, Дмитрий Петрович Благодеров за добросовестный труд был награждён высокими государственными наградами. А его сыновья Николай и Пётр доблестно воевали на фронтах Великой Отечественной войны, которая оставила неизгладимый след в истории нашей Родины. Как и в жизни каждой семьи нашей страны…
В 1941 году на фронт уходили лучшие сыны русского народа, чтобы защитить нашу страну от фашистского зверя. Уходили на войну и мои родственники, в числе таких же миллионов солдат и офицеров. Вечная им слава и память до скончания веков! Всем – тем, кто вернулся живым и тем, кто навсегда остался лежать в братских могилах…
Старший сын Дмитрия Петровича – Николай, 1910 года рождения, сержант, командир отделения, погиб 27 декабря 1942 года в бою за деревню Запрудное Калужской области. Пал смертью храбрых, отдав свою жизнь за Родину. Похоронен в братской могиле при въезде в деревню. На захоронении есть постамент, на котором установлена скульптура солдата с непокрытой головой, в шинели, и с автоматом за плечом…
Глядя на памятник, вспоминаются строки Владимира Семёновича Высоцкого:
На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И Вечный огонь зажигают…
Уже в наше время на братской могиле установили поклонный крест и подсвечник, чтобы можно было помолиться за души погибших воинов, отдавших за нас, живущих, самое дорогое – жизнь…
Младший сын Дмитрия Петровича – Пётр (родился в 1919 году) был призван на советско-финский фронт в 1940 году. Начало Великой Отечественной войны встретил на границе с Польшей. Прошёл всю войну. Несколько раз был тяжело ранен, но после лечения в госпиталях, возвращался на фронт. Участвовал в защите Москвы. Кавалер двух орденов Красной Звезды, награжден медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией».
Мой родной дядя Андрей Благодеров – старший сын Якова Петровича, также геройски воевал на фронтах Великой Отечественной войны. Награждён многочисленными орденами и медалями. В том числе: орденом Красной Звезды, орденом Великой Отечественной войны I степени, медалью «За отвагу», медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов» и рядом других.
Выписка из приказа о награждении орденом «Красная Звезда» фиксирует: «В бою 14 августа 1944 года западнее деревни Лупихи красноармеец Благодеров в составе группы других бойцов сел на самоходную пушку и сблизившись с немцами открыл по ним огонь с близкой дистанции, а затем сойдя с машины перешёл в атаку. Немцы не выдержали и отошли. В этой схватке Благодеров убил 4-х немцев.
При штурме крепости 14 августа он в числе первых ворвался в город и переправившись по горящему мосту через реку Бобр, принялся тушить пламя пожара под обстрелом противника. Достоин награждения орденом «Красная Звезда».
Командир 174 ОАШР капитан Якимчук. 21 августа 1944 года». (Орфография и пунктуация источника сохранены. – Примечание автора).
В 1944 году в боях за Польшу Андрей Яковлевич Благодеров получил тяжёлое ранение в ногу, приведшее к её ампутации. После демобилизации служил в Речном флоте, на должностях начальника пристани в Елатьме и Ватажке, а затем начальником порта в городе Касимове.
Родственники с бабушкиной стороны, в свою очередь, тоже бесстрашно сражались на фронтах Великой Отечественной войны:
Любаев Павел Филиппович, 1912 года рождения, рядовой, дальномерщик 714 артиллерийского полка. Воевал с 1942 года по 9 мая 1945 года. Несколько раз был ранен в боях за Родину, но каждый раз возвращался в строй. Демобилизован 15 августа 1945 года. Награждён многочисленными медалями, среди которых: «За отвагу» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов». Кавалер ордена Великой Отечественной войны II степени…
Мама родилась, когда бабушке было уже почти сорок лет. Как рассказывала сама бабушка Феня, она не думала, что мама выживет. Когда ей принесли кормить новорожденную, то посмотрев на девятисотграммового младенца «в каких-то шелудяшках, всю синюю и худющую», бабушка засомневалась в жизнеспособности дитя, перекрестилась и подумала: «Хоть бы Господь прибрал»… Но мама выжила, выросла и родила двух мальчиков и девочку. А в жизни была всегда сильной и волевой женщиной. Проявляя стойкость, пробивала дорогу в обществе себе и своей семье. Решительно преодолевала все житейские трудности и коллизии. Собственно, такой она и оставалась, несмотря ни на что, до последнего часа.
Многие истории из маминой жизни, о которых она рассказала, проливают свет на её сложившуюся судьбу и служат для меня источником понимания личности самого дорогого моему сердцу человека…

Беременность

Когда молодая незамужняя девушка Валя, двадцати одного года от роду, забеременела, то её мать – Феодосия Дмитриевна, узнав о положении дочери, очень жёстко отреагировала на это известие. Можно только представить себе, что пережила Валентина, для которой родители были самым непререкаемым авторитетом. Особенно мать – Феодосия Дмитриевна, ради которой Валентина готова была пожертвовать всем.
А характер её мамы был такой, что лучше уж разбежаться и попытаться разбить лбом стену (по крайней мере, это может привести хоть к какому-то результату!), чем заставить Феодосию изменить её волю. Настоящий несгибаемый характер, твёрже гранита и крепче стали – принципиальный и не принимающий извинений.
Вот, как пример, случай, который подчёркивает, какой была Феодосия Дмитриевна. Валя, в детстве, бегая со своей подружкой Валькой Альковой по угольной базе, которая располагалась за забором её дома, оказалась у столовой, где обедали речники. Сразу после войны, туда приводили обедать и немецких военнопленных, работавших в Шилове в соответствии с лозунгом: «Отстроим всё, что мы разрушили!». Увидев двух маленьких чумазых девчушек в простеньких ситцевых платьицах и разбитых сандалиях, один из немцев, видимо из жалости, дал девчонкам буханку хлеба. Валя принесла хлеб домой.
– Мам, я хлеб принесла!
– Откуда? Я не говорила, что надо было хлеба купить, – удивлённо спросила Феодосия Дмитриевна.
– А это нам немцы пленные дали.
– Что!?
– Немцы там… у водной столовой, – начала неуверенно говорить Валентина.
– Выброси сейчас же!
– Мама, но это же хлеб!
– Всё равно – выкини! Вон – пойди свиньям брось, пусть едят! И никогда, Валечка, никогда не бери ничего у этих фашистов. Они из людей мыло делали, а ты у них из рук еду берёшь!
Валентина никогда не видела, чтобы мать была так категорична по отношению к хлебу. Но два раза для неё не надо было повторять. Она поняла, что брать хлеб у врага нельзя, даже если он и пленный.
– Хорошо, мам, пойду, покрошу поросятам…
Или, ещё, к примеру – Валя, будучи первоклашкой, пошла к однокласснице, которая пригласила её позаниматься уроками. А мать той девочки, обнаружила, что у неё из кошелька пропал рубль. Куда он делся – неизвестно, но обвинили, конечно же, гостью. Валентина, пришла домой вся в слезах, а Феодосия, спросила:
– Ты брала?
– Нет!
– Поклянись моей жизнью!
– Мама, клянусь, я не брала!
Феодосия Дмитриевна пошла и высказала матери одноклассницы всё, что о ней думает, сделав акцент на том, что дочь у них ничего не брала и не могла взять. Не забыв указать, что все дети Феодосии Дмитриевны никогда не заглядывались на чужое, и воров в их роду не было от века. Что там ещё было сказано, не важно. Но эта женщина попала в такую немилость, что Феодосия впоследствии на неё даже не смотрела, хотя та всегда первая здоровалась и всячески пыталась примириться.
Это непрощение она пронесла через всю жизнь. И даже на похоронах Феодосии Дмитриевны, эта женщина стояла у гроба и слёзно молила: «Феня, прости меня, грешную! Прости за тот рубль, чтобы он пропал пропадом, прости за обиду, что тебе нанесла»… А простила Феодосия её или нет – одному Богу известно.
Вот такой был характер у Валиной мамы.
Валентина поняла, что беременна, учась на втором курсе Индустриального техникума в Касимове. Какие сложности в отношениях возникли у неё с парнем по имени Василий, история умалчивает, но факт остаётся фактом – создать семью у них не получилось. И хотя он жил в Ибреди, соседней с Шиловом деревне, Валентина не сказала ему, что ждёт ребёнка. После размолвки, он навсегда канул в Лету, а Валя, бросив техникум, вернулась домой, где её ждал очень суровый приём.
Встал вопрос: что делать с ребёнком? Валентина, пыталась объяснить матери, что сама не понимает, как всё случилось, и что она была против близости, и что с его стороны была не только настойчивость, но и сила. Однако, мать категорически не принимала Валины объяснения и доводы. Оно и понятно. Такой позор перед соседями и знакомыми – дочь «в подоле принесла». На тебе, мама, подарок от любимой доченьки! Это и в наше время не особо приветствуется, а в те годы, вовсе было чуть ли не преступлением. Прощения, которого ждала Валентина, не предвиделось и единственным выходом, казалось, был аборт, чем рождение внебрачного ребёнка…

Рождение первенца
Валя страдала от сомнений и колебалась в принятии какого-либо решения. И когда житейская рациональность подтолкнула её к ещё худшему поступку, чем родить ребёнка без отца, на жизненном пути Валентины появился человек, повлиявший на её дальнейшую судьбу. Это была Феня- староверка.
А «староверкой» её звали потому, что она была из семьи староверов, которые своим появлением обязаны были трагическому событию в истории России – Расколе Русской Православной Церкви. В семнадцатом веке царь Алексей Михайлович и патриарх Никон провели церковную реформу. Она началась с незначительных изменений – перемены в сложении пальцев. При крёстном знамении пальцы стали складывать не двухперстно, а трёхперстно. Отменили также земные поклоны. Но позже реформа затронула все стороны Богослужения, включая изменения канонических правил и традиций. Со временем стало понятно, что часть русских христиан увидело в ней попытку изменения самого вероучения, которое веками излагалось на Руси.
Стали говорить, что до реформы была одна вера, а после – уже другая. Так появилось понятие «старая вера». А людей, исповедующих её, стали называть «староверы» или «старообрядцы». Принявших же реформу стали называть «нововеры», но это определение надолго не прижилось в обществе, а термин «староверы» существует и сейчас.
В Шилове жила семья таких староверов. Валина знакомая Феодосия была из этой семьи (имя её, по иронии судьбы, было такое же, как и у матери Валентины) нашла разумные слова в разговоре, которые запомнились Вале на всю жизнь. А главным и решающим аргументом Фени стал тот, что делать аборт – это самый большой грех:
– Валя, не делай этого. Будешь жалеть об этом всю жизнь. Лучше рожай Валюша. Это будет тебе ребёнок от Бога!
Именно так! Ребёнок от Бога! И это утвердило Валентину в решении рожать, дать жизнь ребёнку, несмотря ни на какие последствия. И, возможно, был какой-то символизм в том, что староверка, убедившая Валентину рожать, носила имя Феодосия, что в переводе с древнегреческого ???????? – означало «Богом данная».
Роды в шиловской больнице принимала Мария Герасимовна. Она была уже немолодой опытной акушеркой, и через её руки прошло несколько поколений шиловских детей. Стоит сказать, что и третьего ребёнка – девочку, Валентина рожала также в Шилове. И, конечно же, акушеркой была легендарная и незабвенная Мария Герасимовна…
После успешных родов, в семь тридцать утра, шестнадцатого февраля тысяча девятьсот шестьдесят первого года, на свет появился мальчик. Но с новорождённым сыном Валентины случилась беда. Через несколько дней у него началось заражение крови. Как объясняли врачи, это была стафилококковая инфекция. Руки у ребёнка распухли и образовали гнойные очаги. Это была безнадёжная ситуация, к тому же, незадолго до этого случая, с точно такими же симптомами болезни умерла новорождённая девочка. Врачи ничего не смогли поделать, пытаясь спасти ей жизнь…
Валентина, плакала, не в силах видеть страдания своего малыша, и тогда доктор предложил ей пойти на риск – немедленно провести мальчику операцию хирургом шиловской больницы. Попытаться спасти младенца и сохранить ему жизнь. Выбора не оставалось – тянуть с решением было нельзя, и Валя согласилась. Хирург провёл операцию успешно – он сделал всё что мог и, наверное, даже сверх того.
Валентина ждала в палате. Через несколько часов ей привезли прооперированного ребёнка. Из-за того, что мальчику было всего две недели от роду, операцию делали без наркоза – резали по живому, не обращая внимания на крики младенца. Когда малыша отдали матери, он плакал, но голоса у него не было – вместо звуков рыдания ребёнок просто выдыхал с шумом воздух. Голосовые связки были сорваны. Врач-хирург подошёл к Вале и сказал:
– Валечка, мы сделали всё возможное. Больше от нас ничего не зависит. Если твой сын в ближайшие двое суток не умрёт, то есть вероятность, что он сможет выжить. Всё теперь зависит от Бога. Молись за его жизнь. А там как решит Господь…
Вот так Валентина с сыном остались ждать исхода фатального испытания. И оно завершилось выздоровлением малыша. Молитвы были услышаны, и судьба предоставила новому родившемуся человечку возможность жить на этом прекрасном белом свете.

Отъезд
И всё бы хорошо, но Валентина по приезду из роддома, встретила прежнее холодное отношение со стороны матери. Даже, можно сказать, ледяное. Внука Феодосия Дмитриевна признавать не хотела. Подсказать или помочь Вале что-то с малышом тоже. Такое отношение к себе и ребёнку принять Валентине было невозможно, тем более что авторитет матери для неё был таким огромным, что если и сравнивать, то, пожалуй, только в эквиваленте к святым на иконах.
Конфликт довёл два характера до неразрешимой ситуации и Валентина, схватив ребёнка, побежала к дальнему лесу у железной дороги. От обиды и нервного срыва сознание помутилось. И теперь одна мысль билась в её голове – покончить со всем этим раз и навсегда. Перебежав через поле, Валентина добралась до железнодорожной насыпи, высотой пару метров. Это была железная дорога, связывающая Москву с Казанью.
Прижимая к сердцу ребёнка, Валя забралась на верх насыпи и присела на рельсы. Рыдая, она смотрела вдаль, где железнодорожные пути сходились в одну точку. Теперь осталось только дождаться поезда. Жизнь казалась безнадёжной и в мыслях Валюша уже видела, как кинется с малышом под колёса…
Но жизнь молодой мамы была спасена благодаря неизвестной бабушке, которая шла вдоль леса. Увидев на верху насыпи рыдающую девушку с ребёнком, она поспешила к ней, предчувствую недоброе. И не ошиблась. Забравшись к Валентине, она спросила:
– Дочка, ты чего плачешь? Успокойся. Вот видишь, и маленький тоже закапризничал. Наверное, есть хочет. А что ты сидишь на рельсах? Вставай, пошли вниз, а то скоро поезд будет ехать!
– Я никуда не пойду. Я жить не хочу!
– Нельзя так говорить, дочка, Бога прогневишь! У тебя вот ребёнок, тебе его растить надо, на ноги поднимать. А ты такое говоришь. Давай спустимся вниз, расскажешь, что с тобой случилось, а я тебе может чего и подскажу. Домой тебя отведу.
– Нет у меня теперь дома! И некуда мне идти!
– Ничего, у меня пока поживёшь! Тебе вот ребёночка надо перепеленать. Пошли вниз, дочка.
Участливые слова подействовали умиротворяюще. Валентина начала успокаиваться и остывать от своего необдуманного поступка. Постепенно к ней начал возвращаться здравый рассудок, и она послушалась слов незнакомой пожилой женщины.
– Да-да, надо перепеленать моего сыночка, – всхлипывая, сказала Валя.
Бабушка помогла ей встать и спуститься с железнодорожной насыпи. Так судьба снова проявила к Валентине милосердие в образе бабушки-незнакомки…
Рассказав однажды эту историю своему уже взрослому сыну, Валентина была удивлена его вопросом:
– Мам, а когда ты хотела под поезд кинуться, почему у меня не спросила – хочу ли я этого?
– Ты ещё маленький был, не разговаривал, – со святой искренностью ответила она.
– Значит, тогда надо было дождаться, чтобы я подрос, научился говорить, а после уже спросить – хочу ли я лечь на рельсы? – эта слова были сказаны с ироничным укором и в юмористической манере, но с серьёзным смыслом. Сын словно пытался вернуться в прошлое и отговорить Валентину от того поступка, которого, слава Богу, не случилось. Защитить ту её прожитую жизнь, которая уже не нуждалась ни в каких спасителях…
После возвращения домой, Валентина с порога поняла – матери что-то известно о её необдуманном поступке, тем более, что в небольшом посёлке такие новости распространяются очень быстро… Было видно, что она изменила к дочери отношение. Пока Валентина отсутствовала Феодосия Дмитриевна и сама себя корила за свой жёсткий характер. А особенно за те обидные слова, которые она высказала вслед уходящей Валентины – может быть и справедливые, но ничего не меняющие в жизни дочери. К Феодосии пришло понимание, что конфликт может закончиться трагедией и грех этот ляжет на её плечи…
Когда Валентина вошла в комнату с каменным лицом, Феодосия сердцем почуяла, что дочь пережила серьёзное потрясение и дальнейшее наказание её посчитала чрезмерным. Феодосия Дмитриевна, по-житейски рассудив, простила дочь, приняв с неизбежностью факт того, что раз такое случилось, то так тому и быть. Ребёнка надо растить, а что скажут люди, её теперь не волновало. Кто поймёт – промолчит, а кто осудит – то, как говорится: «На всякий роток не накинешь платок!»
Время шло… Рождение ребёнка требовало регистрации в ЗАГСе, а так как по закону все даты для этой процедуры были уже просрочены, Валентину предупредили о безотлагательном исполнении этой формальности. Малыша в семье все уже давно звали Ванечкой, и вопрос о другом имени даже не возникал. Иван – традиционное русское имя, да что там русское, бери выше – вселенское! Поди посчитай, сколько их, Иванов, по всему миру. А если бы всё сложилось у Валентины с отцом ребёнка, то был бы сын тогда Иван Васильевич. Прямо тёзка царя Ивана Грозного. Но вот, однако, не сложилось…
Отец Валентины, Яков Петрович, спросил:
– Дочка, может мне с тобой пойти?
– Не надо, папаня, я сама схожу.
Валентина пошла в ЗАГС, а потом случилось то, чего она сама себе не могла объяснить всю жизнь. Придя в бюро ЗАГСа, она на вопрос секретаря как имя ребёнка, ответила:
– Игорь.
– Какое имя? – переспросила секретарь, заметив неуверенный ответ.
– Игорь, Игорёк, – с улыбкой ответила Валя.
Через много лет Валентина говорила: «Не могу понять, почему я тебя Игорем назвала? Я ведь шла тебя Ваней записать… Я такого имени-то и не знала раньше – Игорь. Так слышала раз, но оно мне особо и не запомнилось».
На что Игорь отвечал:
– Мама, это не ты так меня назвала. Это Господь Бог указал тебе моё имя. А имя, как известно, влияет на судьбу. И накладывает на человека черты характера того святого, в честь которого он назван. И я говорю тебе большое спасибо за имя, которым ты меня назвала, ведь оно мне и самому нравиться. А главное, что оно не имеет уничижительной или пренебрежительной производной формы. Вот, например, Иван. А можно крикнуть со злостью – Ванька! А попробуй так Игоря назвать? Не получится – только Игорёк или Игорёчек…
Вернувшись домой со свидетельством о рождении, Валентина положила сына на кровать. В комнату вошли мать и отец.
– Ну как там наш Ванечка? – спросил Яков Петрович.
– Не Ванечка, папаня…
– А кто? – удивлённо произнёс отец.
– Игорь.
– Как Игорь? Так ты же хотела его Иваном назвать?
– Хотела… А вот назвала Игорем. И в Свидетельство ЗАГСа записали Игорь.
Неожиданно Валентину поддержала мать:
– А что? Хорошее имя! В нашем роду Игорей никогда не было. Пусть растёт Игорёк на радость всем.
– А на чью фамилию записала? – спросил отец.
– На нашу, папаня. Пусть будет Игорь Благодёров…
Отец Вали смотрел на внука с улыбкой, долго вглядывался в черты лица, потом вдруг стал серьёзным и сказал:
– Это будет великий человек…
Что имел в виду Яков Петрович этой фразой, и какой смысл он в неё вложил – так и осталось неразгаданным…
Осенью того же года в гости к Феодосии приехала одна из старших дочерей – Елена. Вместе с мужем и двумя внучками Феодосии Дмитриевны – Ирой и Галей. Несколько лет назад Елена вышла замуж за морского старшину-сверхсрочника и жила в Севастополе. Муж её, с редким именем Варфоломей и не менее редким отчеством Минович, был, как говорится, типичный старшина. С соответствующим характером – дотошно докопаться до всего. В хорошем смысле! Но, в нажаренной на ужин картошке, обычно именно ему попадались, то какая-то залетевшая мушка (ковыряя каждый кусочек, многое можно найти!), то заползший потрапезничать (почему-то именно в его тарелку!) юный любопытный тараканчик из-под стола. В общем, Феодосия Дмитриевна недолюбливала зятя за эту черту – инспектировать каждую тарелку, хотя как человека, уважала и, по-своему, любила его.
Сестра, понимая, что жизнь Валентины нужно налаживать, уговаривала её поехать к ней в Севастополь:
– Валя, поехали к нам. На работу устроишься, а мы с девчонками всегда за Игорьком присмотрим, а позже в садик оформим. Что тут в Шилове ты будешь делать? А нас вы никак не притесните с Игорьком. В Севастополе у нас дом с участком, почти на берегу моря. Вышел из ворот и через пять-семь минут уже на пляже. Поехали?
Валя с вопросом посмотрела на мать. Та, в общем-то, не стала отговаривать её, понимая, что в большом городе Валентине легче будет устроиться. Тем более, что есть где жить, да и старшая сестра всегда поможет.
Так Валя оказалась в Севастополе, где её жизнь получила неожиданный поворот, о котором она и не предполагала…

Легендарный Севастополь
«Легендарный Севастополь неприступный для врагов. Севастополь! Севастополь – гордость русских моряков», – из динамика в купе вагона звучали слова известной песни, а поезд неспешным ходом прибывал на севастопольский вокзал. От него до посёлка Любимовка надо было ещё переправиться на Северную сторону и автобусом доехать до КПП лётного городка. Посёлок располагался в аккурат у подножия холма, вершина которого служила местом дислокации легендарной 30-й батареи. Население Любимовки, в основном, составляли военнослужащие с семьями. Рядом располагался военный аэродром, поэтому среди жителей посёлка были представители всех родов войск. Муж Валиной сестры – Варфоломей Минович, служил на 30-й бронебашенной батарее. Участник Великой Отечественной войны, он был удостоен многочисленных наград, среди которых медали «За оборону Севастополя», «За боевые заслуги», два ордена Отечественной войны и ряд других.
Батарея покрыла себя неувядаемой славой во время Великой Отечественной войны. Она нанесла наступающим немецко-румынским войскам непоправимый урон. При оставлении Севастополя бойцы батареи, находясь в окружении, продолжали оказывать сопротивление. После гибели командира, «тридцатка» была захвачена намного превосходящими силами противника. Наши военные вывели орудия из строя, но после войны этот уникальный фортификационный объект был реконструирован.
На батарее были установлены модернизированные башни балтийского линкора «Фрунзе» (бывший «Полтава») с шестью орудиями. Многие годы 30-я бронебашенная батарея и 459-й башенный дивизион, в состав которого она входила, обеспечивали береговую оборону Главной базы Черноморского флота… (Долгое время батарея находилась в законсервированном положении, и могла быть приведена в боевую готовность в течении 72-х часов. Последние залпы 30-я батарея произвела в 1968 году на съёмках фильма «Море в огне». Орудия развернули в сторону Мекензиевых гор. После холостого выстрела во всей Любимовке и близлежащих сёлах повылетали стёкла из окон, а кое-где даже сорвало крыши с домов. После этого, орудия решили не задействовать до особого периода. – Примечание автора).
19 августа 2021 года 30-я бронебашенная батарея была передана в состав Военно-исторического музея фортификационных сооружений. А с 1 октября 2021 года 30-я бронебашенная батарея начала прием посетителей…
Доехав до улицы Южногородская, Валентина увидела дом сестры. Он и вправду оказался просто шикарным – четыре комнаты, большая летняя веранда и кухня. Впечатлили огромный сад и огород, где плодоносили яблоки, груши, черешня, айва, алыча и виноград. Огурцы, помидоры и картошка давали такой урожай, что только успевай собирать. В конце сада стояли ещё хозпостройки, частично выполняя функцию ограды от соседнего участка. В общем, южный морской климат и плодородная земля делали крымскую жизнь райской.
Отдохнув несколько дней после приезда, семья стала определяться по местам работы, службы и учёбы. Вскоре, зять (муж сестры) выхлопотал для Валентины должность в военизированной охране (ВОХРе) на базе минного и противолодочного вооружения Черноморского флота. Валентина была принята на должность стрелка военной части №27090 в ноябре шестьдесят первого года. После того, как Валя дала торжественное и клятвенное обязательство, начались её трудовые будни на складе оружия и боеприпасов военно-морского флота.
Надо сказать, что службу стрелок ВОХРа Благодёрова Валентина несла отлично, и уже через три месяца ей было присвоено звание «Отличник Военизированной охраны». За примерное несение караульной службы она неоднократно поощрялась благодарностями и премиями. Особый случай произошёл у Валентины ранней весной в одну из дождливых ночей, когда видимость, несмотря на фонари по периметру, была очень затруднена. Находясь на вышке, она увидела, что к проволочному ограждению территории склада медленно подкрадывается человек. Естественно, в соответствии с уставом несения караульной службы, Валентина крикнула, обозначив себя:
– Стой, кто идёт?!
Но человеческий силуэт, медленно приближался к запретной границе.
– Стой! Стрелять буду!
Валентина внимательно вглядывалась в ночь, но нарушитель не только не остановился, а уже схватился руками за колючую проволоку ограждения. Сняв карабин и дослав патрон в патронник, она произвела предупредительный выстрел вверх. На выстрел в караульном помещении отреагировали сигналом тревоги.
Прибывшая группа во главе с начальником караула быстро отработала ситуацию, и нарушитель был задержан. Надо сказать, что мужчина, который пытался проникнуть на территорию склада, вообще не пытался никуда проникнуть. Это был напившийся в усмерть гражданин, заблудившийся в результате потери ориентации, и шедший туда, куда его ноги несли сами. Он даже не мог сообразить, где он находится и кто он. После задержания, под утро, к нему начало возвращаться сознание. Проверив, доставленные документы и показания, так называемого «нарушителя», начальник охраны не нашёл причин для дальнейшего его нахождения в караульном изоляторе, и гражданина отпустили. Как бы там ни было, но факт профессионального отношения к делу был налицо, и стрелок ВОХРа Благодёрова Валентина была представлена к служебному поощрению…
Так в трудах и заботах пролетало время. Игорёк подрастал. Елена с дочками помогали Валентине воспитывать сына, а Варфоломей Минович в нём души не чаял. Утром варил ему яйцо всмятку и кормил его с ложечки. Было видно, что он, как отец, хотел бы иметь в своей семье ещё и сына, но Бог дал им двух прелестных девчонок, что само по себе тоже было неплохо. Валя, глядя на зятя, вспомнила как старший брат Андрей, уговаривал её отдать ему Игоря:
– Валя, ты молодая – выйдешь замуж, ещё родишь детей, а про то, что Игорёк твой ребёнок никто никогда не узнает. Я его воспитаю как своего родного сына. А так – с ребёнком, не каждый тебя и замуж-то позовёт.
– Нет, Андрей! Игорь – мой сын и я должна его сама воспитать, а что до замужества – то как Бог даст, так и будет.
Но не только от жалости к сестре старший брат просил Валентину отдать ему ребёнка на воспитание. У него были две дочери – Елена и Александра. Был ещё сын. Но не уберегли мальчугана. Сын, умер, когда ему было пять лет. Отчего, никто не мог объяснить. Заболел живот и через два дня его не стало. Огромное безутешное горе… Поэтому Андрей и хотел взять Игоря к себе. И, тем самым, как-то нивелировать свою боль в душе из-за скоропостижно скончавшегося сына…
После приезда Валентины, в доме старшины Чернявского со временем, как-то вдруг, стали появляться помощники для работ, с которыми он раньше и сам прекрасно справлялся. С обеда до вечера, матрос или двое – почему-то именно те, кто уже готовился к увольнению в запас, помогали старшине то перенести дрова (с одного места на другое!), то копались в огороде, то белили, уже белее белого, стену фасада дома.
По окончании трудового дня все вместе, традиционно, садились ужинать за стол и знакомились поближе. И матросики эти приходили именно в те дни, когда Валя отдыхала от несения караульной службы и была дома. Почему происходили такие случайные «совпадения», Валентина, по простоте душевной, не догадывалась. Она-то думала, что моряки приходят к старшине и в дни её отсутствия…

Любовь
В один из таких дней, к Варфоломею Миновичу, пришли два матроса – помочь ему вскопать участок огорода. Валентина вышла на крыльцо, увидела одного из них и сердце у неё ёкнуло. Голубоглазый светловолосый парень в бескозырке, сдвинутой на затылок, ловко орудовал лопатой. Но не артистическая внешность голливудского киногероя очаровала Валентину. Валя обратила взгляд на его руки, которые сразу ей кинулись в глаза и привлекли внимание. Большие крепкие ладони и сильные пальцы – несмотря на их мощь – смотрелись гармонично и пропорционально. Матрос, почувствовав взгляд, поднял глаза и… И, конечно же, Господь невидимым перстом указал ему его любовь. А если Бог располагает и устраивает судьбы людей – то никто уже не в силах этому помешать…
За ужином, как обычно, молодые люди познакомились поближе. Звали матроса Андрей. Деревенский парень, родом из Украинской ССР, отец Алексей Александрович пропал без вести на фронте в 1943 году. Мать Мария Гордеевна, замуж больше не вышла и сама растила пятерых пацанов…
Тоже судьба… Судьба матери… Как схожа она у многих женщин тех лет… Во время оккупации немецкими войсками села Розовка, она осталась в хате одна с пятью детьми. Тогда, ещё бодро наступавшие на Ворошиловград дивизии Вермахта, верили в торжество идеалов фюрера и хозяйничали, как сами хотели. Сватовский район служил плацдармом для взятия Ворошиловграда, до падения которого оставались считанные дни. Фашисты тщательно готовились к штурму, ещё не ведая, что Ворошиловград будет сдан без боя, второпях оставленный нашими отступающими частями…
Вспоминая тот период, старший брат Андрея, Василий, рассказывал, как к ним в хату на ночёвку зашли несколько немецких солдат. А Мария Гордеевна встала посреди хаты с детьми – старший двенадцатилетний Василий, на голову ниже – Владимир, ещё на голову – Виктор, совсем маленький Иван, державшийся за материнскую юбку, а на руках – Андрей.
«Будь, что будет», – подумала Мария. Она понимала, что если фашисты узнают, что её муж воюет в Красной армии, то хорошего не жди. А спасло её то, что сельчане не предали и не сдали Марию оккупационным войскам.
Немцы внимательно оглядели этот построенный «партизанский» отряд, а старший из «гансов» закивал головой остальным, что-то говоря. Мария разобрала только несколько раз произнесённое слово «mutter». Все солдаты повернули назад. Потом один из них вернулся, оставил буханку хлеба и, завёрнутый в бумагу, кусок шпика…
Да, не все немцы были фашистами… Хотя, растрогавшись видом бедной многодетной крестьянки, и проявив человечность сегодня, ничто не мешало им уже завтра вешать и расстреливать таких же матерей, детей и стариков, помогавших партизанам Ворошиловградской области…
Незаметно дружба Валентины и Андрея переросла в более тёплые отношения. И хотя Валентина не раз повторяла, что не признаёт такого понятия как любовь, говоря: «Я вот не понимаю – как это любить? Я никого в своей жизни не любила так, как вот в кино показывают или в книгах пишут… Ну, нравится человек и всё, а так чтобы в омут с головой – у меня этого никогда не было»… На самом деле она умела любить, по-настоящему… Любить, скрывая свои чувства от окружающих, и более того – от себя самой. Таковы были её воспитание и женская гордость, однажды уже оскорблённая нечестностью мужчины…
Когда старшая сестра с мужем убедились, что Валентина с Андреем стали встречаться, то работы по садовому участку внезапно оказались завершёнными. Но Валя с Андреем этого даже не заметили…
Андрей полюбил Валентину и принял её ребёнка с чистой душой. Это растрогала Валю до слёз, и она окончательно осознала, каким добрым по натуре оказался её парень. В свою очередь, Андрей, как настоящий мужчина, понимал, что к такой красивой девушке надо относиться с открытым сердцем.
А красота её была такой, что даже старший брат Андрея – Василий, был удивлён и тайно влюбился в жену брата. Во время переезда из Севастополя в Луганск, Андрею с Валентиной пришлось заночевать у Василия в Сватово. А жена Василия, приревновавшая мужа к невестке, даже не скрывая своих эмоций. Сначала, отдельно от всех, укорила мужа, а потом выдала Андрею: «Не по себе ты дерево срубил!»
Эти слова были сказаны не то, чтобы от злости, а скорее от уязвлённого самолюбия, что из всех пятерых братьев, Андрей привёз себе жену – настоящую красавицу. Из далёких краёв и не похожую на местных деревенских баб. Породистую и ладную – от одного вида которой, мужики начинали глазеть на неё, как на диковинку.
Пикантности добавляло то, что Валентина обладала гетерохромными глазами. Один глаз у неё был серо-голубой, а второй – серо-зелёный. А это с древних времён магически действовало на людей. Они преклонялись перед обладателями гетерохромии, считая их посланниками высших сил.
Кстати, отношения к ним не всегда были такими. Например, во времена Инквизиции люди, имевшие гетерохромные глаза, объявлялись колдунами и ведьмами. Они подвергались жестоким пыткам… К ним приравнивали и женщин, родивших детей с гетерохромией. Естественно, обвиняли их в тайной связи с дьяволом, хотя мы теперь уже знаем, что никакой угрозы люди с гетерохромными глазами, никому и никогда не несли… А медицинское обоснование гетерохромии ещё куда более прозаичнее. В большинстве своём оно сводилось к генетической предрасположенности и наследственности…
Летом 1962 года Андрею пришлось временно расстаться с Валей и уехать из Севастополя в служебную командировку за границу, подписав контракт сверхсрочника на один год. По специальности – электрик-прожекторист, а по званию – старшина 2 статьи, ему было предложено принять участие в военной операции по передаче вооружения Объединённой Арабской Республике. Андрей, как положено настоящему военному, принял это предложение…
Вот так судьбы человеческие зачастую во многом зависят от глобальных событий в мире. Одно из которых, на тот момент, произошло на Ближнем Востоке и создало напряжённую обстановку на планете. А предыстория его была такова. Начиная с 1948 года, между Израилем и Египтом не раз происходили территориальные конфликты. После Первой арабо-израильской войны, свержения короля Фарука и провозглашения Египта республикой, египетская армия нуждалась в вооружении. Из-за антибританских настроений и проблем с нерешённым вопросом о будущем Суэцкого канала, в феврале 1955 года, Великобритания отказалась от продажи оружия Египту. До этого и так уже натянутые отношения между двумя странами, окончательно испортились.
Тогда президент и премьер-министр Египта Абдель Насер сблизился со странами Варшавского договора, чтобы наладить поставки новейшего вооружения для своей армии, авиации и флота. После начала импорта военной техники из СССР и социалистических стран, Египет объявил о национализации Суэцкого канала. Средства, полученные от его эксплуатации, планировалось использовать для постройки Асуанской плотины. Поставки вооружения Египту странами Варшавского договора осуществлялись на протяжении ряда лет…
Так, вместе с группой военных специалистов, Андрей оказался на Ближнем Востоке, попутно побывав в Болгарии, Сирии и у берегов Турции. Египетским войскам была передана техника севастопольских военных подразделений. Андрей, как электрик-прожекторист прожекторной установки Б-200, инструктировал и обучал египетских военнослужащих своей флотской специальности.
Служба службой, но в рабочем графике делегации, всё же, было предусмотрено время для отдыха. И это давало возможность иногда позагорать на пляже, ближе познакомиться с жизнью египтян в Александрии и Каире. А ещё побывать в Гизе, увидеть пирамиды и знаменитого Большого сфинкса.
Андрею легко давался арабский язык, и он преуспел в его освоении. Даже выучил несколько песен, одну из которых запомнил на всю жизнь. Ну, а на командировочные, он привёз домой сувениры, которые остались на долгие годы приятными воспоминаниями об экзотическом и колоритном ближневосточном путешествии. Шкатулки, шахматы, ковёр, парча, часы, одежда и множество памятных вещей – словно отголоски того времени, всегда напоминали ему об одиссее к берегам древнейших цивилизаций. Путь через Чёрное, Мраморное, Эгейское и Средиземное моря – это настоящее приключение для человека из деревенской глубинки, который и реки-то большой не видел. Лишь только южнорусские широкие бескрайние степи и поля… А тут – насколько хватает глаз – морская гладь и древняя, пропитанная особым сокровенным духом, история человечества…
Вернувшись через полтора года в Севастополь, Андрей, предложил Валентине выйти за него замуж. Валя дала согласие. А в начале декабря она сообщила мужу, что у них будет ребёнок. К этому времени у Андрея закончился контракт, и, не смотря на уговоры флотского начальства остаться на сверхсрочную службу, он всё же решил вернуться на родину в Луганскую область, где жила его мать и четверо братьев…
Валентина уволилась из ВОХРа, а затем, с будущим мужем и сыном, выехала из Севастополя в Шилово, чтобы получить благословление родителей…

Прощение благословением
Феодосии Дмитриевне зять очень понравился. Андрей, как и муж Елены, Варфоломей, был родом из УССР, но характерами настолько разные, что Феодосия диву давалась. Андрей – покладистый, простой, открытый, принимавший всё за чистую монету и безобидный. Варфоломей дотошный и, как ей казалось, вечно чем-то недовольный и докучливый. И хотя, она одобряла их обоих, к Андрею у неё было ещё чувство уважения и благодарности за то, что полюбил дочь и принял её сына как своего. Не каждый мужчина смог бы так относиться к пасынку, что свидетельствовало о великодушии зятя. Андрей разговаривал на суржике – смеси украинского и русского языков, что придавала ему ещё и какой-то особый шарм.
В общем, мать с отцом одобрили выбор дочери и были довольны, что она смогла реабилитироваться перед ними и удивила знакомых в Шилове своим замужеством. Ещё бы – с ребёнком, а поди ж ты, такого хлопца себе оторвала! Красавец с голубыми глазами! Да ещё и одет с иголочки во всё иностранное. И сама Валентина расцвела и приоделась по последней моде. «Повезло…» – с удивлением и завистью кивали головами соседи. Наверное… Но как известно – «кому повезёт, у того и петух снесёт»!
Феодосия Дмитриевна благословила дочь и зятя на семейную жизнь, простив Валентину за ту её женскую ошибку. За досадную и обидную несправедливость, из-за которой Феодосии пришлось промучиться не одну бессонную ночь и молиться о судьбе дочери перед образами не один день. А как было не простить родную кровинку, если Валентина призналась матери, что носит под сердцем второго ребёнка. А на Руси от века считается тяжким грехом обида или непрощение беременной женщины. С этим связано и много необъяснимых примет, которые на первый взгляд кажутся пережитками дремучего средневековья, но тем парадоксальнее то, что они работают и сбываются…
Забегая вперёд, надо отметить, что роды у Валентины были разные по сложности. Тяжело, в муках, достался ей первенец Игорь. Второй сын Алексей, которого она родила в Луганске, не причинил ей особых хлопот и роды были относительно лёгкими. А вот рождение третьего ребёнка – дочери Ольги, заставило Валентину перенести такие переживания и боли, что она сама удивлялась, как ей удалось вообще остаться живой. Только опыт и профессионализм акушерки Марии Герасимовны помогли ей родить дитя благополучно. Наверное, поэтому Валентина и любила дочку больше всех, о которой думала, и ради которой решилась на третьего ребёнка, будучи возрастом уже за тридцать.  Любила особо именно за то, какой ценой она ей досталась…
Как видится, не последнюю роль сыграло и отрицательное поверье о том, что если женщина идёт рожать, то ей нельзя переходить дорогу – роды будут тяжёлыми. А ведь так и получилось! Когда Валя поняла, что начались схватки, она поставила в известность всю семью. Отец Яков Петрович вызвался сопроводить её в роддом. Благо, идти до него было, минут пятнадцать. Валя поторопилась:
– Папаня, чувствую – начинается уже…
Так они и пошли в больницу – впереди отец, а сзади беременная дочь. Неожиданно из калитки одного из домов выскочила женщина-чувашка, которая была знакома с Валиным отцом. Перебежав дорогу роженице, она приветливо подскочила к нему и с радостной улыбкой поздоровалась:
– Здравствуйте, Яков Петрович! Как живёте-поживаете?
– Какого ты х*я выскочила?! Ё* твою мать, ты что не видишь, что я дочку рожать веду?! А ты ей дорогу, бл*дь, перебежала!? Как же ей рожать теперь!?
Бедная женщина переменилась в лице от испуга и могучего русского языка. Она побледнела, увидев, что за спиной у Якова Петровича в десяти метрах идёт его беременная дочь. Она поняла свою оплошность и вместо обиды, начала извиняться:
– Яков Петрович, дорогой, прости дуру – не увидела, что сзади дочка идёт! Я ж, по-доброму, поздороваться и не думала чего худого…
– Ладно уже, иди с Богом! – с досадой ответил Яков.
Потом немного поостыв, извиняющимся тоном, сказал вслед бредущей с понурой головой женщине:
– Ты уж прости меня, вспылил… сгоряча. Не обижайся! Сама понимаешь…
Чувашка махнула рукой в знак прощения.
Вот такая случилась оказия по дороге в роддом. И, как бы, что не говорили, но роды оказались очень тяжёлыми. Валя несколько раз теряла сознание. Впадала в бредовое состояние, звала брата Петра на помощь в своих галлюцинациях. Роды и сама жизнь были на грани. Вот и говори потом после всего – «суеверия да бабьи сказки»…
Тем не менее, всё же, в конце концов, Валентина благополучно разродилась и на свет появилась замечательная девочка, о которой она мечтала последние несколько лет.
Назвали её Ольгой. Первые дни после выписки из роддома малышка была без имени. В один из дней, когда Игорь остался с мамой и бабушкой наедине, Валентина попросила сына:
– Игорёк, пойди, посмотри как там твоя сестричка на терраске – спит, или уже проснулась?
Игорь подошёл к новорожденной и посмотрел на лицо мирно спавшей сестры. Он впервые в жизни видел такое малое дитя и с любопытством разглядывал маленького человечка. Навсегда ему врезались в память клеточки на носике и такие добрые и милые черты лица сестры. Он вернулся в кухню, где бабушка Феня хлопотала у русской печи, а мама сидела за столом.
– Спит, – сказал он матери.
Бабушка спросила:
– Валя, а как дочку назовёте?
– Мам, я не знаю, – ответила Валентина, – а может Игорёк, что предложит?
Игорь в это время заходил в большую комнату и поднялся на порог. У него в голове, вдруг, само собой, словно кем-то подсказанное, прозвучало «Ольга». Он хотел его произнести, но вдруг осёкся, вспомнив соседскую девочку Олю, которая ходила с перетянутыми палкой ногами. У девочки одна нога была короче другой с рождения и для выравнивания ей привязывали бинтами специальное приспособление. Так она и бегала по коридору с детворой, как стреноженная лошадка, вызывая жалость у взрослых и детей.
Игорь испугался, что такое имя может принести несчастье, но потом понял, что это глупость – сколько женщин носит такое имя и всё у них хорошо. Он повернулся и громко сказал, обращаясь к маме и бабушке:
– Ольга!
– Ой, прям с языка у меня снял, – обрадовано сказала бабушка, – я тоже хотела предложить имя Оля. У нас никто из женщин нашего рода не именовался Ольгой. И имя русское, и княгиня такая была на Руси…
– И мне нравится, – с улыбкой поддержала Валентина, – вот и будет теперь у нас Олечка. Так и окрестим.
Вот так совместно, втроём, назвали новорожденную Олей, а остальных членов семьи просто поставили перед фактом. Но никого, кто был против, в общем-то, не оказалось – наоборот, все поддержали единодушно. Уж очень оказалось это имя всем по нраву. А значит, так тому и суждено было быть…

Последнее «прости»
Уже в конце августа, Валентина с семьёй – тремя детьми и мужем – уезжала в Луганск. Мать и отец, а также сестра Мария со своим супругом Анатолием и сыном Сергеем, пришли их проводить. Солнце клонилось к закату. Феодосия Дмитриевна сидела на вокзальной скамье и держала на руках внучку, глядя на её лицо с материнской нежностью. Рядом стоял Игорь с мамой. Все куда-то отошли, оставив их одних, словно не мешая прощанию. Такой и запомнил Игорь свою бабушку, как говорится – на всю оставшуюся жизнь – в кофейного цвета кофте с перламутровыми пуговицами, и с Ольгой на руках, закутанной в одеяло для малышей. Валентина смотрела на мать, а та перевела взгляд на дочь, пристально посмотрела, словно пытаясь запомнить. Её глаза, вдруг, наполнились слезами и по щекам потекли тихие старушечьи слёзы.
– Мам, ты так на меня смотришь, что мне не по себе становится!? Не плачь, мы на следующий год снова приедем! Внучка уже ходить будет! – успокаивала Феодосию Дмитриевну Валентина.
– Само плачется, Валя…
– Мама, время быстро пролетит, и снова увидимся.
– Нет, больше не увидимся – это в последний раз…
– А почему? – Валентина насторожилась, внимательно посмотрела матери в глаза, – ты что думаешь, не доживёшь?
Феодосия Дмитриевна кивнула головой:
– Больше уже не увижу вас, дочка. Ты только не обижайся и прости меня…
– Мама, не надо! Не говори так! Доживёшь! Ещё внучку и внуков будешь нянчить! Живи мам, не думай о плохом…
Феодосия для успокоения дочери улыбнулась сквозь слёзы и сказала:
– Ладно, буду жить! Буду снова вас ждать в гости…
Но слова Феодосии Дмитриевны оказались пророческими – больше ни дочь, ни Игорь, ни внучка не увидели её живой. Она, предсказала свою судьбу и уже откровением свыше осознавала, что это прощание не на время, а навсегда. Так оно и оказалось впоследствии…
Судьба ниспослала Феодосии Дмитриевне лёгкую смерть. Наверное, такую, о которой мечтает всякий здравомыслящий человек – каждый из нас, осознающий неизбежность ухода из этого мира. Глядя на мучения обречённых и больных, поневоле приходят мысли о том, чтобы переход из одного состояния в другое не был столь тяжёлым. Но тут и смерть должна быть подарком от Бога. А Феодосию Бог любил… Конечно, по нынешним меркам, семьдесят один год – не самая длинная жизнь, но тот ритм и насыщенность событиями, которые выпали на долю Феодосии, состояние постоянного и напряжённого повседневного труда – сыграли не последнюю роль в продолжительности её жизни. А учитывая, что Феодосия Дмитриевна не любила лечиться и быть в роли хворой, тем более непонятно как она, вообще, до семидесяти одного года добралась…
В тот злополучный вечер, Яков Петрович лёг уже спать, а Феодосия ещё заканчивала наведение порядка на кухне. Закончив дела, она уже подумывала о сне, как вдруг, её состояние резко ухудшилось. Она и так целый день была как не в своей тарелке – побаливало сердце, кружилась голова, а тут совсем стало всё как в тумане, во рту появился какой-то горький привкус. Феодосия не стала будить мужа, а взяла конфетку, чтобы заглушить горечь и села на диван…
Так её утром и нашёл муж – сидящей с закрытыми глазами и конфетой, зажатой в руке. Спокойное и умиротворённое лицо даже не вызвало никаких дурных мыслей у Якова, и он начал будить жену, думая, что она задремала. Взял за руку и только после этого понял – что-то не так. Феодосия Дмитриевна не подавала признаков жизни. Ещё не осознавая трагедии, он быстро оделся и побежал на соседнюю улицу к Анне – одной из дочерей.
– Нюра, пошли скорее, кажись Феня померла. Не дышит вроде…
Анна оповестила младшую сестру Марию и брата Петра. Затем они вместе собрались в отчем доме. Первым делом решили положить мать на диван и, когда её стали поворачивать и укладывать они услышали, как Феодосия вздохнула.
– «Скорую» вызывайте, папаня, – обратилась к отцу Мария, – дышит, кажется.
Яков Петрович бросился в двухэтажный дом напротив, чтобы позвонить от соседей. Карета скорой помощи приехала быстро, но доктор лишь констатировал факт смерти гражданки Благодёровой Феодосии Дмитриевны. Вот так ушла из жизни Валина мама – легко и без страданий – в одно мгновение. Села на диван и уснула вечным сном. Феодосии не стало в субботу 3 апреля 1971 года, ровно за неделю до Страстной седмицы Великого поста…
А в Луганске Валентина в это время (суббота – выходной!) устроила в своей небольшой комнате стирку. Они с Андреем уже успели обзавестись мебелью, телевизором, радиоприёмником и стиральной машиной. Жизнь налаживалась, несмотря на наличие троих детей. Они оба работали, а то, что жили пока в семейном общежитии с детьми на такой маленькой жилплощади – так это были временные трудности, ведь Андрей стоял в очереди на получение жилья уже в первых рядах. И по закону, они имели право получить трёхкомнатную квартиру.
В тот день, 3 апреля, Андрей не был в командировке, и помогал Вале по хозяйству. Он вышел в общий коридор покурить и, заодно, пообщаться с соседскими мужиками. Именно он и расписался за получение телеграммы. К ним подошла женщина-почтальон и спросила:
– Уважаемые, а вы не знаете как пройти в квартиру номер тридцать четыре?
Андрей ответил:
– Я в ней проживаю, а почему Вы спрашиваете?
– А как Ваша фамилия?
– Чередниченко.
– Распишитесь… Вам телеграмма из Шилово Рязанской области.
Андрей было спросил от кого, но почтальон (видимо уже наученная горьким опытом!) заявила:
– Сначала распишитесь в получении, а потом прочтёте и узнаете.
Андрей расписался, сказал «спасибо» и распечатал сложенный вчетверо листок телеграммы «Молния». Текст гласил: «Валя выезжай, умерла мама». Андрея словно ошпарили. Не зная, как и что говорить жене, он побрёл домой.
Стирка у Валентины была в самом разгаре. Вообще, в руках у неё всё ладилось. Хозяйка она была образцовая. Про таких говорят «в руках всё горит». И обед приготовит, и постирает, и детям уроки поможет сделать. Ещё вечером и фильм успеет посмотреть, да всплакнёт, по-бабьи, над нелёгкой судьбой главной героини. И вот телеграмма…
Андрей зашёл в комнату с кротостью и покорностью перед грядущим событием.
– Валя, тут телеграмма пришла, – начал он издалека неуверенным голосом.
– Откуда?
– Из Шилова.
– От кого?
Андрей вдруг ответил невпопад:
– Нехорошие новости…
Валентина посмотрела на него и заметила, что его глаза наполняются слезами. Предательски задрожал подбородок, но выговорить эти убийственные слова Андрей так и не смог – в горле стоял ком…
– Мама умерла?! – с предчувствуем неумолимой трагедии, спросила Валентина.
– Да…
Андрей протянул жене телеграмму. Валентина прочла и разрыдалась навзрыд. Андрей обнял её и тоже расплакался, пытаясь успокоить жену. Так и стояли они, обнявшись и плача от свалившегося на их плечи горя.
Буквально за день были написаны заявления на отпуск за свой счёт, оповещена учительница в школе, где учился старший сын, а также воспитатели младшего в детсаду. После этого семья выехала на поезде в Москву…
А через месяц, этим же поездом, в том же составе, семья выехала теперь уже на прощание с отцом Валентины – Яковом Петровичем, чьё упокоение было ожидаемо. После ухода из жизни супруги, он слёг. Умирал он долго и мучительно, отказавшись от пищи, впадая в галлюцинации и бредовые состояния. И хотя, как всякий мужик, Яков изредка позволял себе тайно сходить налево, любил он только лишь одну свою жену Феодосию. Поэтому, после её смерти, прожил всего лишь месяц, беспредельно тоскуя и страдая от разлуки со своей второй половиной. А именно такими они были друг для друга по жизни…
Но это всё случилось позже…
А пока – 16 декабря 1963 года, в Шилове, Андрей и Валентина вступили в брак, о чём в книге записей актов гражданского состояния произведена соответствующая запись за №140. После регистрации брака, семья Чередниченко отметила это событие с близкими и, вскоре, молодожёны уехали в Луганск. Навстречу новой жизни и новому времени…

Трудовой Луганск
По приезду в УССР Валя с мужем, первым делом, поехали в село Розовку – к матери Андрея. На малой родине мужа, Валентина познакомилась со свекровью – Марией Гордеевной и, одним из братьев Андрея – Владимиром, который жил в кирпичном доме, рядом с домом матери. Свекровь Вали жила одна в классической южнорусской хате, с соломенной крышей и глиняными полами. Вид этого дома снаружи был похож на чудные хаты из иллюстраций и картин украинских сёл дореволюционной поры. Так и думалось, что из неё сейчас выйдут какой-нибудь кузнец Вакула или Тарас Григорьевич. Тем не менее, несмотря на старинный вид, хата была в ухоженном и добротном состоянии, а внутри, и вовсе, содержалась свекровью в идеальном порядке. Печь и стены побелены, на полах домотканые половики, в красном углу – икона с горящей лампадкой, а на стенах – фотокарточки родных в общей портретной рамке. Кровать, комод и, сделанный сельским умельцем, буфет – вот и всё, что было в хате солдатской вдовы.
Муж Марии Гордеевны – Алексей, пропал без вести в мае 1943 года. Больше никаких сведений, кроме Извещения о неизвестности его местонахождения не было. Как и где он пропал, что же там случилось на самом деле – всё это до сих пор остаётся тайной военных архивов, и найти координаты последней точки дислокации или захоронения, хотя бы предположительно, не представляется возможным. И даже сейчас, при современных информационных технологиях, когда благодаря оцифровке можно посмотреть списки погибших и пропавших без вести в Великой Отечественной войне – ничего не понятно и не объяснимо. В архивном документе длинным списком идут фамилии бойцов части и, у каждого, в графе «Место захоронения» стоит – «пропал без вести». А списки эти только по одному Сватовскому району Ворошиловградской области напечатаны не на одном листке, далеко не на одном…
Валентина видела, что жизнь и судьба свекрови не из лёгких. А вот, поди ж ты, хоть и осталась одна с пятью (!) мальчишками на руках, а пережила оккупацию, работала в колхозе, и подняла всех ребят сама. Более того, никто из них не пошёл по кривой дорожке. Все выросли и всю жизнь помогали друг дружке. И обиды Мария Гордеевна тоже ни на кого не держала, принимая всё как данность от Бога и, понимая, что доля её женская сложилась именно так, как сложилась…
Хотя несправедливость по отношении к ней со стороны государства была очень горькой. Так уж было устроено, что пропавший без вести родственник, лишал семью полагавшегося пособия и пенсии за погибшего. Это было сродни приговору и чаша сия, как ещё почти пяти миллионов семей в СССР, не миновала и семью Чередниченко. Ну, и где же та правда была, когда её – мать пятерых детей мал мала меньше, лишали такой поддержки?! И как тут было не опустить руки? Замуж она так больше и не вышла. Потому как мужиков в селе после войны, почти не осталось. Да и те, оставшиеся были в основном, лет на десять-пятнадцать моложе Марии. А ещё и просто, по-житейски – кто же из мужиков решился бы жениться на матери пятерых детей, когда вокруг сочные – кровь с молоком – молодухи?.. Вот уж судьбинушка…
Но Мария никогда не падала духом, жила без обид и работала, не покладая рук, пока хватало сил. Пять сынов, пять соколов вырастила она для государства – которые все, без исключения, и армию отслужили, и отстраивали страну после войны с душевной чистотой и искренними помыслами о будущем…
Невестка Марии Гордеевне понравилась, и Валентина поняла, что мать Андрея приняла её всем сердцем, как родную дочь. Поэтому невестку она не обхаживала, а сразу загрузила её работой по хозяйству. Валя с покорностью, старанием и уважением относилась к распоряжениям свекрови, понимая какой житейский авторитет она имеет. Такие добрые отношения со свекровью сложились ещё и оттого, что дети (и внуки!) Феодосии и Якова воспитывались в духе безграничного уважения к старшим родственникам. Младшие безапелляционно выполняли все поручения старших и, буквально, благоговели перед родителями. Валентина спроецировала такое же уважение на отношения с матерью Андрея.
Свекровь почувствовала со стороны невестки почтение и покорность, а когда Валя назвала её мамой, то Мария прослезилась, не показав, тем не менее, этих слёз никому. Кротость Валентины растопило бы самое безжалостное сердце, а Мария Гордеевна имела милосердную натуру и не озлобилась от перенесённых бед, а наоборот – очистилась душой от всех никчемушных наслоений.
Из-за языковых различий были и комичные ситуации. Когда свекровь надумала стирку, то попросило невестку принести «ночво». Уже зная несколько южнорусских слов, «ночво» ввело Валентину в некоторое замешательство. Она позвала Андрея:
– Андрей, мама сказала принести «ночво» или «ночиво» – я так и не поняла, а что это такое?
– Та цэ ж, ось що, – Андрей принёс корыто для стирки.
– А-а-а, понятно, – Валентина улыбнулась и взяла ночву.
Уважение и любовь к свекрови Валентина пронесла через всю жизнь и всегда принимала её как самого дорогого гостя в своей семье. Свекровь приняла и сына Валентины – Игоря. Приняла от души, как умудрённая годами женщина. И называла внука с непонятным и непривычным для села именем Игорь, на свой лад – не Игорёк, а Ёгорёк. Или иногда вместо Игорёчек – Огирочок, что означало «огурчик». И это было без тени сарказма или насмешки. Просто для неё это было более удобопроизносимо. В конце концов, она имела полное право называть близких на свой манер.
Игорь всегда хранил в сердце уважение к бабушке Марии, зная, какие жизненные коллизии она пережила на своём веку. И главная из которых – её вдовья судьба и материнский подвиг – одной вырастить пятерых детей…
Долго у матери Андрей задерживаться не планировал, тем более, что жена была на сносях, и надо было устраиваться на работу. Старшие братья – Василий, Иван и Виктор уехали из села в город несколько лет назад. Обзавелись семьями и уже получили отдельные квартиры. Андрей с Валентиной решили обосноваться в Луганске, где проживали Иван и Виктор.
Это было правильно ещё и потому, что на первых порах надо было как-то легализоваться в городе, чтобы получить работу, а для этого нужна была прописка. Брат Иван прописал Андрея и Валентину у себя. Благодаря этому, Андрей устроился на работу в строительную организацию «Лугансксельстрой» машинистом бульдозера. Эту специальность он получил ещё до службы на Черноморском флоте. Но главное – ему сразу пообещали дать комнату в семейном общежитии, а со временем – отдельную квартиру. Единственной особенностью в работе был вахтенный метод. График – неделя через неделю. Объекты строились, в основном, в Луганской области по сельскохозяйственному профилю.
Такой распорядок трудовой деятельности у Андрея так и остался на весь период его трудового стажа. А с другой стороны – это было даже очень удобно, ведь, практически две недели в месяц, Андрей был дома и помогал жене, которая к тому времени вот-вот должна была уже родить.
Пока Андрей и Валентина обзавелись отдельной комнатой в семейном общежитии, им пришлось пожить какое-то время у Ивана, где, кроме них, квартировала семья родственников со стороны Евы – жены Ивана.
Когда подошло время рожать второго ребёнка и связанные с этим хлопоты, Валя решила попросить мать взять к себе на какое-то время Игоря. Тем более, что на квартире Ивана возможность для воспитания старшего сына ограничивались рамками жилплощади, на которой и так проживало три семьи. Феодосия Дмитриевна оставила внука у себя, желая дочке только счастья и добра.

Внук Игорь
Игорь, оставшись у бабушки и дедушки, изрядно помотал нервы и себе, и родителям Валентины. Очень смутно воспринимая себя до трёх лет, он начал осознавать собственное «я» только оставшись у Феодосии Дмитриевны и Якова Петровича на попечении. Может быть то, что Игорёк воспитывался у них, когда они были уже в пенсионном возрасте, родители Валентины полюбили его, как собственного ребёнка и никоим образом старались не обижать внука. Но прекрасно понимая, что бабушка с дедушкой – его родные люди и, считай, вторые родители, разлука с мамой для Игоря была чем-то непреодолимым. Не получив в этот период материнской любви, характер Игоря стал, не то чтобы озлобленным, а каким-то обречённым, и это обезоруживало любого человека, кто с ним контактировал. И добрых, и не очень…
– Игорёк, иди, письмо от мамы пришло! Почитаю тебе, что мама пишет, – звала внука бабушка, надевая видавшие виды очки с круглыми линзами, на которых одна повреждённая дужка была обмотана синей изолентой. По этой примете её очки невозможно было спутать с очками Якова Петровича.
«Здравствуйте мои дорогие и любимые мама, папа и сыночек Игорёк! У нас всё хорошо, очень скучаю по вам всем. Как вы там поживаете?» – читала Феодосия Дмитриевна письмо, а Игорь, ощутив прилив сразу нескольких чувств – от любви до обиды, вдруг кинулся к окну на веранду. Вскочив на табуретку, он уткнулся лицом в стекло, пытаясь скрыть хлынувшие из глаз слёзы. Но непроизвольные всхлипывания не поддавались обузданию и Игорь, тяжело сопя носом, пытался подавить эти внезапные эмоции усилием воли.
– Игорёк, внучок, ты что, плачешь? – спросила Феодосия. Но уверенно отрицая очевидное, сквозь слёзы, Игорь дрожащим голосом отвечал:
– Нет, я просто в окно смотрю на двухэтажный дом.
Но слёзы ещё больше выдавали его. Не выдержав, он объявил, что поедет к маме в Луганск.
– Да как же ты поедешь, внучок? – испуганно спросила Феодосия.
– Поеду и всё! – уже не контролируя свой голос, выкрикнул внук, – уеду! Уеду сейчас!!!
Игорь схватил куртку и в психически неконтролируемом состоянии выбежал на задний двор через длинный коридор.
Сразу за забором располагалась угольная база, где уголь из вагонов в рабочее время разгружался грузчиками на транспортёрные ленты, а затем по ним «чёрное золото» доставлялось на речные баржи.
Игорь вбежал на насыпь, отделявшую забор дома от угольной базы и, поддавшись нервному импульсу, побежал, в буквальном смысле, «куда глаза глядят». Феодосия крикнула мужу:
– Отец! Игорёк убежал, поди посмотри, а то на речке, не дай Бог, потонет…
Они всю жизнь называли друг друга «отец» и «мать». И в этом были какая-то теплота и уважение…
Игорь бежал по насыпи, потом по улице, а затем попал в какой-то проулок. Гнев прошёл и он остановился. Завертел головой, пытаясь определить – куда его занесло на эмоциональной волне. Он стоял в незнакомом месте, с двух сторон шёл высокий забор, над острыми вершинами которого, торчали ветви яблонь. Ему стало страшно от тишины и полусумрака. В душе появились досада от своего поступка и чувство вины за несправедливые крики на бабушку…
Он оглянулся и заметил, как за электрический столб резко отклонилось напряжённое лицо деда, который чуть ли не в кальсонах выскочил за внуком. Слёзы покатились из глаз Игоря и он повернул назад к дому.
– Внучок, давай руку. Ты куда побежал-то?
– Не знаю… Хотел к маме уехать…
– Потерпи маненько, мы скоро к ней поедем сами.
– Правда?
– Кривда!.. Конечно, поедем! Она сама написала в письме, чтобы приехали…
Надо сказать, что такой фортель Игорь проделывал ещё пару раз, уже в присутствии тёти Маши – старшей сестры Валентины, только теперь вместо деда бегать кроссы приходилось ей…
С её сыном Сергеем, который приходился Игорю двоюродным братом, они крепко сдружились и сохранили эту братскую дружбу на всю жизнь. Сергей был на год старше и уже учил буквы из букваря. Он-то, вместе с дедом и научили Игоря читать, чуть ли не с четырёх лет. Обладая хорошей памятью и сообразительностью, Игорь, к пяти годам уже свободно читал, как вслух так и «про себя». Феодосия очень удивилась, что не умея писать, внук так хорошо овладел грамотой. И когда она готовила обед в кухне, иногда просила Игоря почитать ей сказку или рассказ вслух.
Вот так, однажды, лёжа на диване, Игорь читал ей русскую народную сказку из толстого сборника сказок: «Подъехал Иван-царевич к избушке и говорит:
– Повернись к лесу задом, а ко мне передом!
Повернулась избушка, вошёл Иван-царевич и услышал, как Баба-яга Костяная Нога заворчала:
– Фу, фу, русским духом запахло!
А Иван-царевич говорит:
– Ты, что, старая сука, расфукалась?…»
На этом месте Игорь остановился, так как на кухне загремели кастрюли, и он услышал голос бабушки:
– Игорёк, внучок, а ну ещё раз прочти последнюю строчку!
Внук испытал замешательство – незнакомое слово «сука» было непонятно по смыслу. По идее, зная, что такое сук на дереве, он не понимал, почему это слово стоит в родительном падеже – поэтому перечитал предложение два раза – с ударением на первый слог, а затем на второй. Однако ясности это не внесло.
– Ба, а что такое «су?ка»?
– Игорёк, а это там так написано?
– Да!
– Принеси-ка мне книжку и очки.
Игорь принёс бабушке её старомодные очки с синей изолентой на дужке и книгу со сказками. Феодосия Дмитриевна перечитала и, покачав головой, с удивлением, произнесла:
– Да, действительно «су?ка»…
– Бабушка, а что значит «сука»?
– Ну, это собака такая. Вот, если пёс – то он мужского рода, говорят «кабель». А если собака – то она женского рода, говорят «сука». Видишь, здесь он её ругает, называет, как бы, собакой, сукой значит…
– А-а-а!
– Но лучше ты это слово не употребляй, оно нехорошее. Потому как иногда его взрослые мужики в маты вставляют. Понял, Игорёк?
– Ага!
Но всю жизнь, когда он применял в разговоре слово «сука» и собеседник спрашивал «Ты что материшься?» – у Игоря всегда был безупречный, и убивающий наповал, аргумент:
– «Сука» – это собака такая. Мне бабушка говорила!
И с любым человеком это срабатывало, вызывая улыбку:
– Нет, ну если бабушка говорила, то да!…
Вот так проходили дни за днями, складываясь в недели и месяцы. Незабываемые впечатления детства, время познания мира и окружающей действительности никогда не сотрётся и не забудется из памяти каждого человека. Потому что детские воспоминания – самые яркие и, какие-то, настоящие. Может быть, поэтому они вызывают у нас особую ностальгию и желание хоть на денёк окунуться в ту незабываемую атмосферу.
Феодосия привила внуку самое главное – Веру. Ненавязчиво и мягко, на своём личном примере, объясняя Игорю устройство мира и его главные понятия и ценности. Первые шаги они шли с ним вместе – и даже постились на Страстной седмице. Когда Игорь, ещё не осознавая очистительную силу поста, просил поесть на Страстную Пятницу, то Феодосия говорила ему:
– Потерпи, Игорёк, сегодня Христа распяли, надо поскорбеть…
Но бабушкино сердце было милосердным, и она уходила в кухню, а затем приносила маленький прямоугольник чёрного хлеба, с положенными сверху несколькими ягодами из вишнёвого варенья:
– Держи, Игорёк, подкрепись немножко…
Она знала, что такая еда не противоречит уставу поста…
Феодосия жалела внука ещё и потому, что его неприкаянное положение в жизни, неопределённость в социальном статусе, влекло за собой ощущение несчастья, которое было вызвано драматическими обстоятельствами с нежеланностью его рождения…

Нежеланный ребёнок
В мире психологии существует теория о нежеланном ребёнке. Она, однозначно, дискуссионная и не является истиной в последней инстанции, Но часть людей, сообразуясь с ней, приходят к выводам о не беспочвенности её происхождения и справедливых постулатах.
Через много лет, Игорь, анализируя свою жизнь, признал факт того, что он родился нежеланным ребёнком. Ему стали понятны и объяснимы все его жизненные достижения и неудачи, поступки и бездействия, надежды и разочарования…
Ознакомление с работами психологов и психотерапевтов подвигло Игоря к осознанию понятия «нежеланный ребёнок». Исследуя предыдущие годы своей жизни, он понял, что как и сотни тысяч других людей, банально, с математической точностью, статистически вписывается в это понятие. Вопрос – почему это так, и какие общие черты присущи данной категории детей, заставил Игоря найти ответ на все зигзаги его судьбы. Глубже осознать жизнь, её сложность и, в то же время, простоту. Конечно же, Валентина не была против рождения сына обдуманно. Она любила детей и материнский инстинкт был в ней преобладающим, но, возможно, на подсознательном уровне она чувствовала вину перед окружающими, которая невольно проецировалась на незапланированную беременность и будущего ребёнка.
Однозначно, нежеланные дети были, есть и будут во все времена. Независимо от страны, места проживания и социального положения. Психологи, исследуя число несчастных, неудачников и больных выявили, что нежеланных детей среди них – преобладающая часть.
Эти люди чувствуют себя незащищёнными перед миром и лишёнными чувства безопасности и доверия. А главное – обделёнными любовью одним или обоими родителями из-за нежеланности своего рождения. Условно таких детей можно разделить на две группы: одна – это нежеланные по полу (хотели мальчика, а родилась девочка – или наоборот), а во вторую группу подпадают те, появления на свет которых, не хотели вообще. В неё входят: дети рождённые вне брака и несовершеннолетними или, напротив, в климактерическом периоде, а также после изнасилований и незапланированные родителями…
Взрослея, не получив внимания и любви, нежеланные дети становятся несчастными, начинают ненавидеть родителей, братьев и сестёр. В попытке добиться хоть немного любви, они привлекают внимание родителей попытками суицида или болезнями.
В жизни для нежеланных детей большой проблемой является вопрос создания семьи. Они неуспешны в любви и в отношениях. Подбирают неподходящих партнёров или категорически не принимают веры, что они достойны любви, провоцируют скандалы и расставания. Эти люди ревнивы и обидчивы.
Нежеланные дети из первой группы – по полу, кроме вышеназванных проблем, иногда имеют склонность к различным сексуальным расстройствам (гомосексуализму и прочим проблемам половой идентичности).
У многих нежеланных детей (по крайней мере, большей их части) возникает чувство вины за то, что они пришли в этот мир, не оправдав надежды родителей. Они чаще желанных детей испытывают чувства неприкаянности и одиночества. Им присущи склонность к алкоголизму, депрессия, немотивированная агрессивность и повышенная тревожность…
Но нельзя однозначно утверждать, что все нежеланные дети обязательно несчастные и обездоленные, хотя нежеланность рождения всегда влияет на их судьбу. Это однобокий подход, так как не всегда такие дети – нелюбимые. Часто они становятся самыми любимыми и тогда свойства характера присущие нежеланному ребёнку нивелируются, а перспективы в жизни становятся благоприятными.
Любовь делает нежеланных детей самыми несгибаемыми борцами ради достижения основной цели – доказать родителям, что их напрасно причисляли к нежеланным. Эти дети упорно, во что бы то ни стало, добиваются успехов и пытаются убедить родителей, что они отнюдь не хуже своих братьев и сестёр, а даже лучше. И таким образом они должны быть достойны любви родителей.
Как ни парадоксально, но нежеланность рождения является побудительным стимулом для таких детей. Они становятся успешными и достигают в жизни многого, благодаря очень мощной мотивации. Но чаще, всё же, остаются одинокими…
По наблюдениям психологов, нежеланные дети, доказывая насколько они заслуживают любви и признания, ответственно ухаживают за престарелыми или больными родителями. Не бросают их до последнего часа и то, что родители умирают у них на руках, ещё раз подчёркивает заботливость и старательность этой категории детей…
Таким образом, понимание человеком того, что все его проблемы вытекают из-за нежеланности рождения, даёт ему возможность под новым ракурсом оценить свою прошлую и настоящую жизнь. Но при этом стоит учитывать влияние на судьбу ребёнка не только фактора нежеланности рождения, но и социального окружения, воспитания, способности организма преодолевать стрессы и особенности нервной системы…
Сразу стоит оговориться, что Игоря нужно причислить к категории нежеланных детей, которые любимы родителями. И в этом утверждении есть очень высокая доля истины. Валентина, как мать, любила старшего сына не меньше, чем его брата и сестру, а может быть и больше, предугадывая особую планиду своего первенца. Однако чёткой границы в определении характера Игоря всё же нет – как не бывает в человеке только белого или чёрного, хорошего или плохого. То, что Игорь выбрал профессию, связанную с творчеством – это понятно. Для неё свойственна какая-то публичность и когда некоторые мероприятия освещались в средствах массовой информации, он всегда старался уведомить в первую очередь маму. Чтобы она знала об успехах сына. Особенно, ей было приятно видеть Игоря по телевизору в новостях или тематических программах. Приложив, как лекало определение «нежеланный ребёнок», становится ясно, почему он старался привлечь материнское внимание к таким фактам.
Теперь уже понятна и не сложившаяся семейная жизнь Игоря. Всё прошло как-то мимо, по необъяснимой причине, как тогда казалось… Игорь влюблялся в женщин, и женщины влюблялись в него, но, в основном, по принципу: «люблю я – не любят меня; любят меня – не люблю я»… Случайные связи, вообще, в расчёт не стоит принимать – это всё было не серьёзно и, с возрастом, стало восприниматься как ненужное и наносное…
Конечно, старший сын Валентины не был идеальным и непогрешимым человеком, подтверждая истинность теории нежеланных детей. В его жизни случались аморальные поступки, которые были чужды рамкам человеческого общежития. Понимание этого, с годами, привели его к беспощадному самоосуждению и глубокому раскаянию в грехах. И, как следствие, вкупе с другими причинами – потребности движения к познанию Бога…
Во взрослой жизни, всё окончательно стало на свои места… Когда Игорю было уже за сорок, Валентина забеспокоилась – почему у старшего сына нет семьи и детей? Игорь и сам, не меньше Валентины, думал об этом. То, что он, в своё время, двум женщинам делал предложение и получил отказ, его порядком обескураживало. Возможно, на подсознательном уровне, своей женской интуицией они чувствовали в нём судьбу нежеланного ребёнка. И эти женщины проявляли элементарную осторожность в выборе спутника жизни…
Правда, справедливости ради стоит сказать, что через пару лет одна из них попыталась восстановить отношения. Но не ребёнком от другого мужчины побрезговал Игорь, когда сказал, что «страница в наших отношениях перевёрнута», и получив в ответ:
– Я так и знала!
Всегда и на все времена – дети ни в чём не виноваты! Игорь всегда был убеждён и не уставал повторять фразу, что если мужчина полюбит, то для него просто не имеет значения сколько детей у женщины – хоть один, хоть два, хоть пять. Если это настоящий мужчина. Просто, когда произошла та их новая встреча, он понял, что не любит этого человека. А может никогда и не любил, приняв огни за пожарища…
Однажды, за ужином, Валентина прямо спросила сына о причинах отсутствия семьи. Она очень вежливо и тактично, подвела разговор к гендерной идентичности. Но оснований для каминг-аута у Игоря не было и он честно ответил матери:
– Мама, если бы меня интересовали такие отношения, то первой, кто об этом узнал – была бы ты! От тебя мне скрывать нечего. Я помню, как ты учила нас в детстве – лучше сказать горькую, но правду!
Люди такого рода Игоря никогда не привлекали. Разве что, как объекты для юмора и анекдотов… И тот разговор с сыном только подчёркивает, как Валя переживала за его жизнь и судьбу…
Ну, а то, что Игорь больше десятка лет ухаживал за больной мамой и оставался с ней до последнего её вздоха тоже многое говорит о его характере, основными чертами совпадающим с описанием облика нежеланных детей. И тут уже никуда от этого не деться…

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71307898?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.