Главная страница | Стихи и поэзия | До последнего вздоха

До последнего вздоха
Борис Ю. Могилевский
Автор сборника – врач по профессии, посвятивший ей 48 лет своей жизни. В сборнике представлены стихотворения разных лет от любовной лирики юности до осознанной действительности умудренного жизненный опытом человека. Определенный интерес в его творчестве представляют медицинская тематика, а также поздравления, написанные к различным событиям в жизни друзей и знакомых. Это второй поэтический сборник автора, который известен больше по медицинским монографиям. Им изданы также мемуары «Исповедь рабиолога» (2008).

Борис Могилевский
До последнего вздоха
Посвящается самому дорогому в моей жизни человеку, с которым мы пятьдесят первый год вместе – моей жене Галине.


© Могилевский Б.Ю. 2023

Поэзия – это океан чувств, образов, мыслей, эмоций… Его создали веками впадающие в него ручейки поэтического творчества. Большинство людей хоть раз в жизни, в основном в юности, пробовали писать стихи. Поэзия – потребность души, но кроме желания творить нужно что-то от бога. К сожалению, это «что-то» дано не всем, поэтому большая часть начавших писать бросают это занятие. С другой стороны, поэтами не рождаются. Божья искра, если ее не раздувать, рано или поздно гаснет. Поэт – это счастливое сочетание таланта и труда: «поэзия таже добыча радия…». По-видимому, из божественной кладовой мне досталось не многое, что в сочетании с природной ленью не сделало из меня поэта. Я, правда, нередко публиковался в студенческой прессе, в молодости часто читал стихи друзьям и в особенности подругам. Но природный рационализм не толкнул меня в богемную жизнь, переборола необходимость зарабатывать реальные деньги. А это, естественно, не способствует творчеству. Но я сохранил свои юношеские стихи как память. Позднее к ним присоединилось то, что создавалось в редкие минуты душевного порыва уже в зрелом возрасте. С годами накопилось и много стихотворных поздравлений друзьям в связи с тем или иным событием в их жизни. Все это нашло отражение в сборнике «Шаги в неведомое» (2006).
Но годы шли. Случались события, которые требовали поэтического осмысления. В любом случае, поэзия сопровождала меня всю жизнь, и я благодарен судьбе за это. Поэтому хотелось бы чтобы помнили что я жил, любил и творил. И что где-то в океане поэзии есть и моя маленькая капелька. Так родился второй сборник.
Борис Могилевский

1961

«Она стояла одиноко у дороги…»
Она стояла одиноко у дороги
Как тонкоствольная красавица береза,
Ей ветер гладил точеные ноги
И вытирал непрошеные слезы.
И друг ей гладил ноги, грудь и руки,
И крепко целовал девичьи губы,
Затем сказал, что все это от скуки,
Ушел туда, где каменные трубы.
Она стояла у дороги и смотрела
Как каменные трубы высь коптили.
И от тоски в груди душа немела,
А взгляд туда стремился, там, где милый.
Она стоит, и даль слезой стирает,
И ждет, быть может, он вернется,
Под сердцем руку держит, видно знает,
Что там уже второе сердце бьется.
Она стояла одиноко у дороги,
Как береза, тонкостволая красавица.
А он, подлец, другие гладит ноги
И в жизнь чужую коршуном бросается.

«Я об этом много думал…»
Я об этом много думал:
Почему любовь такая?
То она как ветви дуба,
Ей размаху не хватает.
То сожмется вся в комочек
И горит огнем печальным.
Только лишь души кусочек
На посту стоит дневальным.
То тоскою сердце гложет,
То опять взлетит как птица,
То совсем потухнуть может,
То как солнца луч искрится?

Другу
А.А.
Парк шумит свежей листвой,
Ветер в кустах шу-шу-шу,
И опять мы вдвоем с тобой,
Ты рисуешь, а я пишу.
Каждому в жизни своя дорога,
Ты на север мчишься, я на юг.
Ну и что тут странного такого,
Не бывает что ли в жизни вьюг?
Когда все дороги заметает,
На дворе и в голове темным темно.
И не каждый, нет, не каждый знает,
Как тепло, коль светится окно.
Пусть оно за сотни верст отсюда,
Пусть дожди свирепствуют иль вьюга,
За окном не золоченый Будда,
А горящее любовью сердце друга.

Мужчины
(отрывок из поэмы)
Я не вижу настоящих мужчин,
Что с горою по силе сравняются.
Уж не мужчина ли тот кретин
С чертами лица китайца.
Или вон тот, в куцем плащишке,
С сигаретой у накрашенного рта.
Но он мне головой под мышку,
Не мужчина, просто, красота!
На нем кольцо как будто золотое
И одет он как ковер лоскутка.
Он мужчина? Да чего он стоит!
Это же не мужчина, а проститутка!
А тот, худосочный, в узких макаронах,
Как глист из бутылки вылезший,
А рядом с ним – в рубашке из нейлона,
Шляпе профессорской и выпивший?
И вон брюки стянули животик,
Тоже не брюки, макаронины,
Разве живете Вы, нет, не живете,
Вы ведь заживо похоронены!
Это не мужчины, пародии,
Какие-то абстрактные картинки,
Это не мужчины, а вроде
Какие-то мужчинки.
Они умеют хорошо приволокнуться,
Песню чужую опошлить,
Они умеют смеяться и дуться,
Да так наигранно, что тошно…
… Вы уж надоели нам, как обветшалый тын,
Мы вас в кулак – и вода!
Кто говорит, не видно мужчин?
Протрите глаза, господа!

1962

«Виновен вином…»
Виновен вином,
Вино во всем виню…
Впрочем, в том
Повинно и меню.

«Да, мы были дружны…»
И.А.
Да, мы были дружны,
Вопросы мира и войны
Вдвоем наедине мы обсуждали,
Но черный кот наперерез
Чрез нашу дружбу перелез,
Что будет так, мы разве знали?
Но позади все осталось,
Лишь только в сердце отдалось,
Что мы друг друга потеряли.

«Вино не выводятся…»
Вино не выводятся,
Когда деньги водятся.
Не оттого ли бедного строителя
Так тянет в лоно вытрезвителя?

«Ты как ромашка полевая…»
Ты как ромашка полевая
Проста, но лучше всех цветов.
И я, от страсти замирая,
Хочу сорвать тебя, каков?

«Пришел на пляж…»
Пришел на пляж,
Полно народу!
На абордаж
Все лезут в воду,
И негде лечь,
Бока испечь.

«Бродяга ветер шляпу нахлобучил…»
Бродяга ветер шляпу нахлобучил,
Завел свой неизменный патефон,
Собрав вокруг себя все тучи в кучу,
Пустился по деревьям в чарльстон.
И тучи тоже, подавшись заразе,
Да разве тут уже ответишь «пас»?
За руки взялись, затряслись в экстазе,
Да так, что звезды сыпались из глаз.
Кряхтя, природа вся внимала дикой пляске,
А буйный ветер заставлял трещать и гнуться.
Он, на минуту вылезший из сказки,
Чтоб тут же сразу вновь в нее вернуться.

«Мелкий дождь моросит…»
Э.
Мелкий дождь моросит
И прохожих не видно.
Неужели забыт?
Это было б обидно.
Почему ты тогда
В наши первые встречи
Выходила всегда,
Чтоб отдать мне вечер?
Почему же теперь
Под окном твоим
Я как дикий зверь
Мокр и нелюдим?
Ты в кровати своей
Видишь яркие сны,
Может, видишь парней
Иль дыхание весны?
Я не буду стучать,
Я не буду будить,
А гром будет рычать,
А дождь будет лить…
Уж прохожих не видно,
Нудный дождь моросит…
…Мне ничуть не обидно,
Что ж, забыт, так забыт!

«Ах, нет, зачем все это было…»
Г.А.
Ах, нет, зачем все это было,
Шептание листьев, смех негромкий,
И та, которая любила,
И теплое вино с соломкой?
Ушло, как кадры на экране
Все промелькнуло предо мною,
Как белое вино в стакане,
Как лес, уснувший под луною…
И не вернуть уже обратно
Тех дней, что ты меня любила.
Ушло, ушло все безвозвратно…
Ах, нет, зачем все это было?

1963

«Я хочу, чтоб мы с тобою рядом…»
Я хочу, чтоб мы с тобою рядом
Через жизнь себя сумели пронести,
Чтоб не делали того, чего не надо,
Чтоб не знал апатии мой стих,
Чтобы счастье все – напополам,
Чтоб мои печали и твоими были,
Чтоб отбросив всякий старый хлам
Мы друг друга искренне любили.

«Все объяснения окончены…»
Б.Л.
Все объяснения окончены
И тревоги улетели из души.
Каблуками асфальту пощечины
Я считаю в вечерней тиши.
Ухожу в неизвестность снова я,
Что ищу я за далью синею?
Иль тебя, иль, быть может, новую
Горизонта светлую линию?

«Я смотрю на часы, а время…»
Я смотрю на часы, а время
Совершает обычный бег.
На него не набросить стремя
И его не упрятать от всех.
И к чему тебе так спешить,
Что и взглядом тебя не измерить.
А я ведь хочу прожить
Ну, сто хоть, по крайней мере.
Погоди, не спеши, ты устало,
Отдохни у меня за плечами.
Время, время, если б ты знало
Как жизнь меня укачала!
Подхватило как ялик рыбацкий,
Смоляной, в два весла плоскодонку,
И, под свист своих волн залихватский,
Закружило как в вальсе девчонку.
У другого ведь жизнь – как лужица,
Все спокойно и чинно размерено,
А моя все кружится, кружится,
Как комар под ухом у мерина.
Все жужжит, все куда-то просится,
То ей тошно, то душно от радости,
То как буря днями проносится,
То сидит на минутной гадости.
…Я смотрю на часы, а время
Совершает обычный бег,
На него не набросить стремя,
И его не упрятать от всех.

«Каблучки мне ее отстучали…»
Б.Л.
Каблучки мне ее отстучали
Эту прелесть весенних дней,
Но это меня не печалит,
Мне только бы думать о ней.
Мне только бы видеть ее,
Мне только бы ждать чего-то…
Дрожит душа и поет
Какой-то загадочной нотой.
И пусть каблучки отстучали
Мне всю прелесть весенних дней,
Ведь это меня не печалит,
Мне только бы думать о ней.

«И грустится, и поется…»
Б.Л.
И грустится, и поется
О тебе одной,
Ветерок весенний вьется
Под луной.
Ель о чем-то нежно шепчет
У окна.
Я гадаю: чет иль нечет,
Чья она?

«Прошла, огнями светанув…»
Б.Л.
Прошла, огнями светанув,
Проглотило все фразы заумные,
Будто, не заметив, саданул
С пол-литра напитка шумного.
Ах, вечер какой, мерещится
Что-то хорошее в нем,
Цветною сверкающей лестницей
Небо качает огнем.
Тра-ах, что такое, не хочу!
Разлетелось окно к чертям,
Лечу, лечу, лечу
С тобою и все же сам.
Одни, ночь чернилом плюхнула,
Изрезалась в тени дикие,
Схоластика лихо ухнула,
В часы кремлевские тикая.
Шик! Модерн! Хорошо! Отлично!
Ночь – дрожь, колокол – голова,
Еще бы сто грамм «Столичной»
И снова я с Вами, с Ва…
Бутылка – вдребезги. К черту!
Магазины замками щетинятся,
Сердцем ходит аорта,
Наружу вот-вот кинется.
Давай, вылезай, запляшем,
Желаю пуститься в твистопляску,
Камнем быть, а не кашей,
И даже на морду маску!
Узнайте, попробуйте, ха – ха,
Нахальным я нравлюсь Вам?
Мыслей и нервов пряха
Там! Там! Там!!!
К черту, к чертовой матери,
Лечу, и двигаюсь, и сплю,
Качаюсь, словно на катере,
Но люблю, люблю, люблю…
«Злая, ветреная, колючая»,
Ты хорошею будешь когда?
Мысли лезут на солнце тучею,
Хоть его нее закрыть никогда.
Не закрыть? Так зачем же, к черту,
Голубей бы гонять у-лю-лю,
Сердце заткнуть, как реторту,
Чтоб… И все же люблю.

«Природа выплакаться всерьез решила…»
Природа выплакаться всерьез решила,
Все, что годами в душе томилось,
Дождем на землю она пролила
И тем дождем же сама умылась.
И засияла, и нет печали,
Вновь, как девчонка, она прекрасна,
Как будто тучи и не рыдали
И солнце светит на небе ясном.
Ему мигну я и улыбнуся,
Как не преследуй меня, злой рок,
Пойду с Мариной, или Марусей,
«Дай только слезы смахну со щек».

«Это значит начало весны…»
Б.Л.
Это значит начало весны,
Когда тает на сердце прохлада,
Когда снятся волшебные сны
И все ждешь, все чего-то надо.
Мысли просятся сами в полет,
Чтоб лететь в неизвестность стадом,
На Неве уже тронулся лед,
На губах у девчонок помада,
Обновляют на Невском дома
И прохожие жуть как чудны…
Это юность приходит сама,
Это значит начало весны.

«А хочешь прямо, без обмана…»
Б.Л.
А хочешь прямо, без обмана,
Как будто бы своей судьбе?
Я не усну сегодня рано,
Я буду думать о тебе.
Я буду о тебе мечтать,
Я стану на тебя молиться,
Хотел бы я стаканом стать,
Чтоб до краев тобой налиться.
Но ты как море пред грозою —
Отлив, прилив, то вновь отлив,
Ласкаешь тихой бирюзою,
Как будто я всерьез красив.
То, вдруг, откатишься куда то,
Бушует ветер, сед и сед,
А может статься без возврата,
Поверь, неотразимых нет.
И все же прямо, без обмана,
Скажу как будто бы судьбе:
Я не усну сегодня рано,
Я буду думать о тебе…

Зачем мы пишем?
Д. Б-ну
Это стало привычной болью,
Как привычен для волн причал.
Для меня же трижды, тем более,
Ведь сначала я жить не начал.
Зуб больной так порою ноет,
Что, казалось бы, взвыл в ночи.
А что мне сдержать её стоит,
Ведь это же боль души…
И все же чем сумерки гуще,
Тем ярче мне светит муза.
Я будто бы в космос запущен,
И сам для себя обуза.
Меня вдохновит – чирикну,
Но в газету не мчусь спозаранку.
Ну кто я? Попробуй вникни,
Иль вывернуться наизнанку?

«Дождь нахально на Землю улегся…»
Дождь нахально на Землю улегся,
Оплевал тротуаров строгость,
До того он, бесстыжий, увлекся,
Что кричит, ты не смей меня трогать!
А Земля под ним, бедная, корчится,
И устала уже, и вспотела.
Ей, Земле, дождя очень хочется,
Но так долго ведь тоже не дело.

«Вечер был, как и сотни других…»
Вечер был, как и сотни других,
Зарницы в небе, и отдаленный гром,
А окна вдали – словно лики святых,
И я – словно маленький гном.
Стою себе, говорю с собой,
А ночь – словно черная магия,
И все оттого, что сейчас голубой
С искринкой напился браги я.
Каждому в жизни свое дано,
Глаза голубые, перо иль лопата,
А мне – даже чудно, но это вино
И рой в голове идеалов лохматых.

«Конопатое небо улыбаться перестало…»
Т.Р
Конопатое небо улыбаться перестало,
Насупилось, как обидчивая девчонка.
Я тихо стоял, а ты быстро шагала,
Шагала вперед, величаво и тонко.
А вечер причесывал крыши домов,
Чтоб тучам спалось на них мягко и сладко.
Нет, я не ревную, ведь я не таков,
И вслед ей лишь только смотрю украдкой.

«Я не знаю, честно иль нечестно…»
Т.Р.
Я не знаю, честно иль нечестно,
Посудите сами, если можно,
Полюбил чужую я невесту,
Грустно мне и оттого тревожно.
Я теперь между двумя огнями:
Любишь, а сознаться не посмеешь,
Залегла любовь в душе как камень,
Так и ходишь, как уже сумеешь.
А она кричит, наружу рвется,
То слезами, а то кровью плачет,
Я тепла хочу, немножко солнца,
Ты ведь знаешь, что все это значит.
Я хотел любить, чтоб в сердце – пламя!
Я хотел любить – чтоб нет! пожарным,
Только кряжем вырос между нами
Трепет губ чужих, глухой и жадный.
Хорошо, любите по подъездам,
Я не с вами, я не здесь, я где-то,
Вы считайте, будто я в отъезде
И что будто песня моя спета.
Я не здесь, я где-то, я не с Вами,
Только разве все это возможно…
Потому, наверно, мне ночами,
Грустно чуть, и оттого тревожно.

«Девушка, прикройте колени…»
Девушка, прикройте колени,
Ведь Вы и так милы, не надо.
Вокруг кочует в позе лени
Шикарное мужское стадо.
Дыханье, затаив, сижу,
В глазах смущенья нет и тени,
Гляжу, гляжу, гляжу, гляжу…
Девушка, ну прикройте, пожалуйста, колени.

«Заплаканный вечер нарядился во фрак…»
Заплаканный вечер нарядился во фрак,
Но он никому не нужен,
И я, как самый последний дурак,
Брожу и брожу по лужам.
Чего же хочу я выбродить,
Кого же хочу я выбранить?
А темень вокруг – как кисель, невпротык,
Быть может, найду, может, встречу?
Прохладно немного, а впрочем, привык
Бродить я так каждый вечер.
Чего же хочу я выбродить,
Кого же хочу я выбранить?

Лыжи
Скажи мне, пожалуйста,
Если услышишь,
Кто в Ленинграде
Не любит лыжи?
Выйди к Финляндскому
В воскресение,
Толпы народу
Как в день весенний.
С трамвая переполненного
Только слез,
Садишься на электричку —
И в лес!
Снег слепит глаза —
Красотища,
Меж деревьев с гор
Птицей мчишься.
Захватило дух,
Ты все ниже, ниже…
Разве после этого
Не полюбишь лыжи?

«Аллей наших ленты…»
Аллей наших ленты
В снегу как в заплатах,
И ходят студенты
Все в белых халатах
Рябина вся в белом,
Ну, чем не невеста?
Доска спорит с мелом
И нет на ней места.
Минус по Цельсию
И что ж, ведь понятно,
Не выйдешь на сессию
Весь в белых пятнах.

«Мне не надо ни дворцов, ни замков…»
Мне не надо ни дворцов, ни замков,
Опротивела мне общая всем мода.
Мне бы в воскресенье спозаранку
Выйти в лес, где русская природа.
Он расстелит мне ковер под ноги,
По лицу пройдет рукой лохматой
И шепнет: ты отдохни с дороги,
Полюбуйся миром моих статуй.
Дотемна брожу здесь полупьяный,
Уходить ей богу неохота.
Только завтра утром рано-рано
Подниматься надо на работу.

«Я домой допоздна не уйду…»
Я домой допоздна не уйду,
Вечера словно в сказке тихи.
Я пишу на серебряном льду
Ногами в коньках стихи.
Снежок надо мною блестит,
Таких я не видел снов,
Блестит будто бы малахит
Прозрачная строгость домов.
И все так светло, словно днем,
Учебники в папке не ждут.
Пойдем, говорят мне, пойдем,
Но я допоздна не уйду.

«Три папиросы…»
Три папиросы —
Три стихотворения,
Не это ли зовется
Вдохновением?

«С Новым годом, коротко и ясно…»
С Новым годом, коротко и ясно,
Пусть все будет в нем таким прекрасным,
Чтоб не залило дождем, не замело порошею,
С Новым годом же, моя хорошая

«Девушки бывают разные…»
Девушки бывают разные,
Классификацию этому не выдать.
Биологи просто сказывают,
Мол, особи одного вида.
А разве нельзя почище?
Разноцветно сияют окна.
А если у нее глаза – глазища
И я запутался у нее в локонах?
Ну ладно, пусть есть кабаре
И диффузия духов ароматных,
И девушки с тающим р-р-ре,
И платьями в винных пятнах.
Ну ладно, пусть есть дома
С не очень приличным названием.
Но девушка! Она ведь сама
Божественное создание!
Ну, хорошо, вот Вы врач, Вы лечите,
Человек заболел и выздоровел вновь.
А что вы будете осматривать, язык или плечи
Если болезни названием – любовь?
И если я запутался у нее в локонах,
И если у нее глаза – глазища?
Разноцветно сияют окна
И луна дорогу не сыщет.

1964

«Когда окурки как листопад…»
Т.С.
Когда окурки как листопад
Ложатся к усталым ногам,
Друзья как назло норовят
Припомнить, что забыл сам.
Плюешь на дождливую мразь,
В улыбке искривишь рот.
А что-то шепнет тебе – слазь,
Ведь все же наоборот…
И мысли хороводят невпопад —
Ну что там осталось нам,
Когда окурки как листопад
Ложатся к усталым ногам.

«Этой ночью и в моей пустой квартире…»
Т.С.
Этой ночью и в моей пустой квартире
Тоже наступает Новый год,
Когда каждый, каждый парень в мире
С трепетом Снегурочку все ждет.
Он ждет, сердцем в сказку веря,
Но где же ты, лунный свет?
Ну, чем можно грусть измерить,
Когда ее нет и нет?
Когда все двенадцать ударов
По сердцу прошлись долотом
И стало все сразу старым,
Как будто не двадцать, а сто?
Пройдут этих лет обманы,
Умнее я стану сам.
Но от глубокой раны
Всегда остается шрам.

«Тысячи дорого на свете этом…»
Тысячи дорого на свете этом
Ровных и неровных, коротких и длинных,
И несется в неведомое планета,
Словно огромная муха в паутине.
А я пробираюсь узкою тропкою,
Петляет она, и куда я выйду?
Пламя бушует в груди, как в топке
И будто в желудке пол-литра сидру.
А тропка петляет, и лес дремучий,
Ну где ж ты дорога, прямая и длинная?
Но небо запрятано в тяжелые тучи
И дождик накрапывает из чистейшего формaлина.

Твоя улыбка
Т.С.
Когда все вокруг постыло,
А время коварно и зыбко,
Светит в ночи мне мило
Твоя улыбка.
Когда все вокруг сурово,
Натянуто, словно нитка,
Делает все сразу новым
Твоя улыбка.
И пусть даже все безупречно,
И пусть она просто беспечна,
Но пусть она светит вечно
Твоя улыбка.

«Я упрямо ищу этих встреч…»
Т.С.
Я упрямо ищу этих встреч,
А зачем их ищу – непонятно.
Мне бы просто пораньше лечь,
Иль спросить, хоть со мною приятно?
Но я снова, как ветер, брожу
И сгибаюсь под тяжестью плеч,
Я себя как штрафник извожу,
Но упрямо ищу этих встреч.

«Эти дни календарей не узнают…»
Н.С.
Эти дни календарей не узнают,
Их никто кроме нас не вспомнит.
За окном скоро снег растает,
Мою комнату свет заполнит.
Свет весеннего солнца ясного,
Он во мне пережитое будит…
…И какая же все же прекрасная
Эта жизнь, черт дери её, люди!

«Спят студенты и спят павильоны…»
Спят студенты и спят павильоны,
Спят микробы в своих бульонах,
Как в халатах в снегу рябины,
Не шуршат под машиной шины,
Солнце нежится где-то далеко…
Не проспать бы еще ненароком.

«Упрямые, непокорные…»
Л.О.
Упрямые, непокорные
Показались завитки из-под берета,
Коричневым, рыжим, черным,
Самым невероятным букетом.
И весь этот куст гордый
Маячит и в тень не пускает.
Я будто бы в пекле города,
А как защититься – не знаю.
А если мне робко, украдкой
Их прикоснуться г
убами?
Ты ведь уйдешь без оглядки
Тысячемильными шагами.
Останутся мне только лужи
Луной отутюженные гладко,
Душа, тобою простуженная,
Да тот поцелуй украдкой,
И эти окна унылые,
И весенние ночи черные…
Но где же Вы, локоны милые,
Упрямые, непокорные?

«Я слышал, как поет орган…»
Я слышал, как поет орган.
Божественные звуки вдохновляли,
Я пил их, словно пьяница стакан
Искристой влаги, что жена согнала.
Я опьянел, но снова пил,
Куда-то в неизвестность плыл…
Заснеженные горы в вышине,
У основания блестят озера,
А я плыву как лебедь налегке
Не то по озеру, не то по горам.
Могучий девственный зеленый бор,
Игривый ручеек его делящий,
И я бреду, как будто Черномор
Не то из ручейка, не то из чащи.
На скалы в гневе рушится вода,
Корабль огромный, словно щепка в море,
И SOS летит тревожно в города
Кому на радость, а кому на горе…
И, вдруг, одна сплошная тишина,
Нелепа и смешна, как первый блин.
Я протрезвел, очнулся ото сна…
…В концертном зале только я один.

«Грязь размазана манной кашею…»
Б.М.
Грязь размазана манной кашею
По асфальту, и по паркету.
Будто вымазан черной гуашью
Небосвод, не пускающий света.
Темно-серые воды Фонтанки
В грязных пятнах и льда обломках.
Настроение спозаранку
Мелкий дождь, как бумагу, скомкал.
Я иду, сам не зная, прямо ли,
Но иду, рассекая грудью,
Пелену из дождя упрямого,
Горизонт, весь заляпанный ртутью.
Предо мною аорта города,
Гипнотизирует меня светофор,
Руками потрогал бороду
И снова вперед, как в Босфор.
Пучина людская схватила и рада,
Но вот она мимо, мимо…
Тяжело же воскресным Ленинградом
Добираться на Невский, к любимой

«Ты меня не жалеешь ни капли…»
Б.М.
Ты меня не жалеешь ни капли,
Забываешь, что я существую.
Дождь, проклятый, все каплет, каплет
На искринку любви живую.
Но она все мигает, не гаснет,
Ей ни ветер, ни снег не помеха.
А к чему, может быть все напрасно
И я нужен тебе лишь для смеха?

1965

«Правда, время уже не раннее…»
Б.М.
Правда, время уже не раннее,
Да и жизнь не совсем уже прожита,
Только фразы опять все пространные
Под перо мое ложатся, ложатся…
Я шепчу тебе что-то ласковое,
Я на грудь к тебе кладу голову,
Только ты не согреешь глазками,
Не растопишь, как пламень олово.
Потому и все фразы пространные
Под перо мое ложатся, ложатся,
Хотя время уже не раннее,
Да и жизнь не совсем уже прожита.

«Дождь как встарь, он такой же юный…»
Б.М.
Дождь как встарь, он такой же юный,
И такая же темень желанная,
Только он намочил мои струны
И сегодня уж петь не стану я.
Долгожданным ты был, приветливым,
Я и в дождь всегда был жизнерадостным.
Жизнь трепала меня всеми ветрами,
Только я обходить умел гадости.
А сейчас, словно каторжник, я
Слышу каждую каплю на темени.
Жизнь меня, как пшеницу бурьян,
Утопила в пространстве и времени.

1966

У окон ресторана «Уголек» в Донецке
Сильный духом и сильный телом,
Я не буду говорить напыщенно,
От того, что нечего делать
Я сижу, ковыряю прыщики.
Я бы мог Вам составить компанию,
Было мило бы, было б весело.
Вот бы мне заболеть клептоманией,
А то денег нет, хоть повесься.
Я смотрю, как Вы пьете «Мадеру»,
Как Вы курите «Честерфилд»,
Прохожу тихий и примерный
Независимый делаю вид,
Только зубы скрипят, ногами
Хоть пройдусь по Вашим силуэтам.
Ведь что я могу, я Гамлет,
И не быть мне. В силу этого
Сильный духом и сильный телом,
Я не буду говорить напыщенно,
От того, что нечего делать,
Я сижу, ковыряю прыщики.

1967

«Тому котенку до тебя куда…»
Моне
Тому котенку до тебя куда,
Он после ласки беспробудно пьян,
А ты, звонок лишь, вздрогнут провода,
Вся трепещешь, рвешься как вулкан
Туда, где я, куда я позову,
Где усмирю… Затихнет извержение,
И ласково я голову кладу
К тебе на грудь почти в изнеможении.
Но чувствую, прошел по телу ток,
Нет, это наяву, такое не приснится.
Мне кажется, что никогда б не смог
Тобой напиться,
Чтоб как котенок,
Беспробудно пьян…

«Это было похоже на декорацию…»
Л.Ш.
Это было похоже на декорацию,
Будто мы и не покидали театра,
Ты шла, как юная грация
И я, герой Жанн Поль Сартра.
Недолго длилась миража картина,
В сказку ворвалось Макшоссе,
Машины неслись мимо нас картинно,
На снегу оставляя следов плиссе.
И, как стукнувшись головой спросонья,
Стоишь злой, не в себе немного,
Я слышал, как город стонет
В объятьях у шахт и у дыма злого.
А снег все опять превращал в декорации,
Облапив белыми пальцами Земли тушу…
Ты шла, как юная грация,
Чистым воздухом чувств наполняя мне душу.

1968

В ресторане «Москва» в Донецке
Саксофон молил о помощи,
Пианист утонул в забвении.
Мужчины ослабили помочи,
У женщин оголились колени.
Женщины заулыбались особо,
Мужчины, в ожидании неизбежного,

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71292352?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.