Главная страница | Триллеры | Под шум волн

Под шум волн
Маша Сашина
«-… это было частью моей жизни. Все начиналось как забава, тогда мы не делали ничего плохого. Но чем успешнее шли дела, тем азартнее он становился. Я понимала, что нужно остановиться, но он меня не отпускал, говорил, просил еще немного подождать и мы уйдём вместе. Я была в его власти, смотрела на него влюблёнными глазами и доверяла. Осознание, что меня используют, пришло лишь недавно, когда я сказала, что хочу уйти, а он ответил, что частный доступ ко всем материалам может стать доступным всем пользователям интернета…
– И тогда вы убили его?»

Маша Сашина
Под шум волн

Глава 1
Шум воды. Лучи заходящего солнца. Ароматы из прибрежных ресторанчиков разносятся повсюду. Тут и там слышен смех отдыхающих: радостный, настоящий, живой. Рядом со мной по песку пробежала девочка, радостно крича: «Папа, догоняй!». Книга, которую я взяла с собой, мне даже не понадобилась: реальная жизнь была интереснее, красочнее.
Телефон снова зазвонил. Я снова сбросила. Может быть, сменить номер и дать его только самым близким не такая уж и плохая идея – возможно, звонки прекратятся раз и навсегда. А может быть, это будет просто иллюзия безопасности, и меня все равно будут посещать навязчивые мысли, что меня ищут, и рано или поздно найдут. Плевать. Сейчас мне хорошо. Сегодня я счастлива, а остальное пусть встретит меня завтра.
– Александра, принести вам плед? – милая официантка уже второй раз подходит ко мне и с заботой предлагает мне то кофе, то перекусить, сейчас – плед. То ли это от моего не самого лучшего вида, то ли от того, что я слишком долго сижу на одном месте интерес девушки ко мне рос с каждым часом.
– Спасибо, Алина, не стоит. Погода прекрасная, легкий ветер – то, что нужно сейчас после перелета, – я улыбнулась рыжеволосой девушке, и она ответила взаимностью. – И прошу, называй меня Саша, пожалуйста, мы с тобой одного возраста, и перестань «выкать», мне прямо-таки некомфортно.
– Хорошо, Саша, – улыбка девушки стала ещё шире. – Пойду узнаю, как скоро отпустят шефа к её скучающей дочери. Плед я всё-таки принесу, через считанные минуты ветер усилится, а ты в лёгком платье.
Девушка взяла мой пустой стакан из-под воды с лимоном, дружески подмигнула и, развернувшись на каблуках, скрылась за дверьми, ведущими в зал ресторана. В этом чудесном городке, казалось бы, всё проще. Нет спешки, как в больших городах, нет бешеного желания у людей успеть всё и сразу, здесь всё размеренно. Даже волны накатываются на берег с определённым, успокаивающим интервалом.
– Скучаешь, говорят? – я обернулась на голос, и в глаза бросилась сияющая улыбка мамы. Белый китель был сшит точно по её фигуре, а чёрные буквы, вышитые изящным шрифтом, добавляли статуса её образу. – Сегодня пятница, загрузка выше обычной. Городские приезжают на побережье ради наших ресторанчиков, ты знала?
Голубые, как у меня, глаза мамы, как и прежде, светились любовью ко всему, но больше и чаще, когда она говорила о своей работе. Еще в Питере она была су-шефом в одном очень известном ресторане, и ни разу не жаловалась на то, что-то ей не нравится, или надоело. Сейчас я понимаю, что, работая в таком графике, мама пряталась от семейных проблем, забывалась и давала время подумать и прийти к верному решению. А здесь она по-настоящему ловит кайф от того, чем занимается, это очень видно. Мне всегда хотелось найти работу по душе и не важно, если бы пришлось уехать для этого на другой конец страны. Мама так и сделала.
– Знаешь, тут такая атмосфера, что даже если бы мне и пришло в голову скучать, до дела бы все равно не дошло. Не перестану удивляться тому, как ты, самый настоящий городской житель, коих ты упомянула ранее, смогла взять и уехать в такое место, как Архипо-Осиповка, – мама наигранно закатила глаза, села рядом со мной на шезлонг, и мы обе рассмеялись.
– Ох, моя доченька, за это я благодарна твоему отцу, – в голосе мамы больше не слышался сарказм, наоборот, появилась некая благодарность, что ли, это меня очень удивило. – Нет, правда. Если бы мы тогда не решили идти разными дорогами, я бы, наверное, и не узнала, насколько круто жить далеко от мегаполисов и просто наслаждаться каждым днем.
– Да, темп жизни тут куда умереннее. И я очень рада, что спустя два года всё-таки сюда доехала. Ещё хотела спросить, – мама перевела свой взгляд с горизонта на меня, – где можно купить сим-карту новую, а лучше телефон?
– Что такое? Твой сломан?
– Нет, просто он уже старый, – ненавижу врать, но это лучше, чем она узнает причину моего желания сменить телефон. – Давно хотела это сделать. В Питере не успела, торопилась на самолет.
– Все магазины уже закрыты, можем сходить купить телефон завтра, до открытия ресторана, – мама погладила меня по голове, и от улыбки на ее лице морщинки стали чуть более заметны. – До одиннадцати утра успеем? Забежим в кофейню, выпьем по айс-латте с каштаном и съедим по кленовому пекану, как тебе идея?
– Замечательно, – наши отношения с мамой не были никогда доверительными, но сейчас я была рада быть тут, рядом с ней под шум волн строить планы и не думать о том, что оставила там, откуда сбежала. – Через сколько ты закончишь работу? Мне кажется, людей стало гораздо больше, чем час назад.
Я обвела взглядом окружающую меня обстановку. Тут и там загорались первые фонарики, яхты и лодки спешили обратно к причалу до темноты, а люди с пляжа расходились на ужин в рестораны или домой. Песочные замки один за другим смывались приливами, и юные архитекторы бегали вокруг них спасая свои детские строительные принадлежности в виде лопаток, формочек и маленьких ведер.
– Планирую закончить уже сейчас и скинуть свои обязанности на су-шефа, – мама загадочно улыбнулась. – Вообще-то, я вышла, чтобы позвать тебя в зал. Мне хочется тебя кое с кем познакомить.
Мамина улыбка стала шире. Её тон, сверкающие глаза, прекрасное расположение духа. Она действительно очень изменилась за то время, что мы не виделись, и с тех пор, как мама переехала сюда. Сразу после развода она словно стала тенью, и это продолжалось довольно долго. Для неё существовали только работа и бокал белого сухого по вечерам, провоцировавшие слёзы в подушку по ночам, в то время как мы были под присмотром бабушки.
Тогда я была шестнадцатилетним подростком и казалось, что мои проблемы куда важнее проблем мамы: её боль я не разделяла, никогда не спрашивала, как она себя чувствует, чем помочь, – заботилась лишь о себе. Я винила их обоих и считала эгоистами, что они даже не попытались сохранить семью, а эгоисткой оказалась я. Ведь нельзя любить кого-то против воли и желания, и порой легче отпустить, простить и забыть, чем терпеть. Увы, я поняла это только после чреды собственных ошибок.
Сейчас мне двадцать один год. Я прошла немало жизненных трудностей, которые сама же себе по глупости и устроила. В эту минуту видя маму такой счастливой, с искрящимися глазами, я хочу забыть обо всех проблемах хотя бы на пару часов и разделить с ней радостные моменты, ведь для нее это действительно важно, это видно.
– Надеюсь, ты не устала после перелёта? – с надеждой в голосе спросила мама.
– Нет, конечно нет, – я улыбнулась самой искренней улыбкой, на какую была способна. – Я с радостью познакомлюсь с тем, кто вызывает трепет в твоём сердце и такую широкую улыбку как у Пеннивайза.
– Твой плед, Саш, – Алина подошла к нам с мамой и протянула мягкую материю в крупную клетку. Она была уже в другой одежде, и распущенные рыжие волосы развевались на ветру. – Юлия Сергеевна, ваша дочь так похожа на вас, такая же красотка, думаю, все наши местные парни будут стоять в очереди, чтобы пригласить её на кофе, за своим буду следить в оба.
– Спасибо, Алина, но первая в этой очереди буду я, а там посмотрим, – они весело рассмеялись, и мама приобняла девушку за плечи. – Всё, на сегодня смена окончена?
– Да, попросила Кирилла заменить вечером меня. Сегодня приехали родственники с кучей маленьких детей, а я как самая младшая в моей семье вынуждена провести с ними время в качестве няньки, – Алина наигранно надула губы и покачала головой. – Ну да ладно, надеюсь ваш вечер, да и выходные пройдут куда веселее, чем мои.
– Уверена, из тебя получится прекрасная няня, – сказала я помахав пледом, который она заботливо принесла.
– Ладно, девушки, удачи вам и хорошего вечера, я побежала, – мы попрощались с Алиной, и она отправилась по пляжу в сторону жилых домов.
– Смотрю, вы уже познакомились. Хорошая девочка, все постоянные гости и сотрудники её любят. Она, кстати, самая младшая и единственная девочка среди официантов. Парни стоят за неё горой, иногда так смешно за этим наблюдать.
– Да, она очень милая. Назвала меня Александрой и обратилась на «вы», я даже растерялась, – я закатила глаза, а мама заливисто рассмеялась. – Как будто не бегали в одной компании, когда были маленькими. Хотя она была совсем кроха, когда мы сюда приезжали на лето.
– Вообще-то у них это прописано в правилах общения с гостями, но это очень смешно, честное слово. Казалось бы, это обычное обращение, но как оно бесит от знакомых в двадцать один год, не так ли, дочь? – мама приобняла меня за плечи, и этот жест, который в четырнадцать мне казался самым противным и нарушающим мои личные границы, сейчас отдавался в моем сердце такой теплотой, что хотелось остановить время и запомнить момент, словно он никогда больше не повторится.
– И не говори. Так что там насчёт знакомства с человеком, который заставил твои глаза гореть? – мама засмущалась, это было видно по её раскрасневшимся щёчкам.
– Да, он должен подойти с минуты на минуту. Пойдём, я посажу тебя в зал, а сама схожу на кухню, проверю, всё ли там идёт хорошо, и вернусь.
Пройдя через веранду в главный зал, нас встретила приятная музыка, играющая на фоне и не мешающая посетителям проводить время за приятными беседами. Нежный интерьер в светлых тонах был разбавлен яркими элементами в виде картин, подсвечников и скатертей.
– Садись за тот стол, – мама указала на уютный отдалённый от центра зала стол и позвала кого-то взмахом руки. – Добрый вечер, Кирилл. Познакомься, это моя дочка Саша, я вам рассказывала о ней.
Первое, что привлекло моё внимание, – это ярко-зелёные глаза, смотрящие на меня сверху вниз. Его оценивающий взгляд на секунду вызвал во мне парализацию всего тела, отчего я непозволительно долго таращилась на него, но голос молодого человека вывел меня из оцепенения.
– Добрый вечер, Юлия Сергеевна, я думал, вы сегодня выходная, – он улыбнулся моей маме и снова перевёл взгляд на меня. – Саша, рад знакомству! Ваша прекрасная мама очень ждала вашего приезда. Добро пожаловать в наш маленький, но очень славный город.
Кирилл протянул мне руку и вместо того, чтобы пожать её, нежно прикоснулся губами, обжигая мою бледную кожу. Щёки вспыхнули, но я очень надеялась, что это чувствую только я, и окружающие не заметили никаких изменений на моём лице.
– Взаимно, Кирилл, – я улыбнулась уголками губ, и он подмигнул мне. – Надеюсь, мама не сказала ничего такого, за что мне будет стыдно смотреть вам в глаза? И давай на «ты»? Сегодня второй раз за день чувствую себя не комфортно при общении с людьми своего возраста и которые обращаются ко мне на «вы». Чертовски бесит.
– Ваша просьба будет выполнена, мисс, – молодой человек звонко рассмеялся, и ямочки на щеках стали заметнее, он явно хотел меня передразнить и мне это понравилось. – Принести для вас меню?
– Нет, спасибо, Кирилл, я распоряжусь на кухне. Ты лучше принеси для нас два бокала, бутылочку «Бланшо» и виски со льдом, ты, должно быть, помнишь, какие он пьёт?
– Конечно, Юлия Сергеевна, – молодой человек улыбнулся нам обеим, кивнул и ушёл выполнять свою работу.
– Я скоро вернусь, не скучай. Надеюсь, ты по-прежнему предпочитаешь рыбу? – мои глаза загорелись. Покажите мне человека, который любит рыбу больше, чем я, и мне придётся с ним подраться за звание самого заядлого потребителя и любителя морской живности.
– Ты ещё спрашиваешь, мам?
– Это был риторический вопрос, милая, – с этими словами она отправилась в своё царство, снова оставив меня наедине с мыслями о прошлом.
Решиться на приезд сюда было непросто. Мы отдыхали здесь семьёй: я, мама, папа, брат. В воспоминаниях навсегда останется то время: беззаботное, сумасшедшее, наполненное смехом и вечерними посиделками на заднем дворе с видом на море. Перед отъездом я позвонила Максу узнать, не хочет ли он съездить к маме вместе, на этот вопрос мне несколько раз отвечала голосовая почта, прося перезвонить позже.
Брат всегда был на своей волне, а после развода родителей он словно выстроил купол вокруг себя, который не разрушить ничем, даже ему самому этот купол неподвластен. Максим боится заводить отношения, ему кажется, что любовь, как в названии одной очень известной книжки, живёт три года, а потом придётся делать кому-то больно – это ему оказал пример наших родителей. Возможно, он изменит свое мнение, когда встретит ту самую девушку и полюбит её не на «три года», а на всю жизнь. Надеюсь, что так и будет когда-нибудь, а пока принимаем его с такими установками и жизненной позицией.
«Максим, надеюсь, с тобой все в порядке. Я доехала до мамы, всё хорошо. Дай знать, что всё окей, иначе я вызову скорую к тебе домой», – отправив сообщение, я не надеялась на ответ, но через минуту мой телефон зазвонил.
– Привет, сестренка, – голос брата звучал где-то далеко. – Прости, что не отвечал. Я только что вернулся с Москвы, телефон сел во время перелета. Ты как?
– Я очень рада, что ты позвонил. У меня всё в порядке, приехала пару часов назад, встретилась с мамой, сейчас сижу в ресторане, где она работает шефом, и жду, когда закончит работу. Ты же знаешь её, даже в свои выходные работает.
– Да, знаю. Как она? Уверен, сейчас ты думаешь, что я специально не отвечал на звонки, чтобы не отвечать на твоё предложение поехать к маме вместе, но это не так. Я бы поехал, просто завалы на работе, пришлось даже съездить в Москву в главный офис, – я закатила глаза и мысленно представила его работу, которую он выполняет из дома, а главный офис просто придуман для того, чтобы ему не задавали лишних вопросов куда он пропадает.
– Она счастлива здесь, давно её такой не видела. Но ещё счастливее она бы стала, встретив тебя здесь, братишка, – это была правда.
– Знаю, но правда, сестрёнка, никак не получается пока что. Может быть, на следующие выходные я смогу приехать, но не хочу загадывать.
Я прекрасно понимала, почему брат не хочет, точнее, не может приехать к маме. Когда-то давно, когда судья по бракоразводным делам дал нам, подросткам, выбор, брат сделал его в пользу
отца. Он верил, что тот ушёл из семьи не просто так, что вина была мамина, а значит с папой ему будет лучше. Но когда он понял, что отец – то ещё дерьмо, гордость не позволила ему попросить у мамы подать апелляцию на пересмотр дела и забрать Макса. Мама была уверена, что её старшему сыну хорошо с бывшим мужем. Но это было не так. Максим был брошенным ребенком. Отец колесил по стране, наслаждаясь вновь приобретённой свободой, мог неделями не появляться дома. Он снабжал его едой, деньгами, всем необходимым, но только не вниманием. Наверное, всё это и оставило отпечаток на дальнейшей жизни брата. Он боится быть таким, как наш папаша.
– Максим, а ты давно общался с отцом? – не знаю почему, но мне стало интересно, как складывается сейчас его жизнь.
– Давненько, если честно, – брат вздохнул, и я уверена, снял очки, чтобы потереть переносицу. – Рита снова потащила его в Европу. Обещал, как приедет ко мне заглянуть, но что-то я сомневаюсь в исполнении этого обещания. Да и не особо хочу видеть эту лицемерную сучку.
Рита – нынешняя жена нашего папы. Моложе его на пятнадцать лет. Фанатка галерей и красивых видов из окон отелей. До безумия скучная особа и до безобразия красивая. Когда я её увидела впервые, на дне рождения брата, подумала, через сколько она начнёт изменять нашему заметно постаревшему папаше. Но прошло уже два года с того дня, а они всё ещё вместе. Наверное, это любовь. Или отцовские деньги все ещё её заводят.
– Она почему-то думает, что мы с ней подруги. Чуть ли не каждую неделю присылает мне свой личный фотоархив. Пришлось отключить оповещения и скрыть переписку с ней, – брат громко рассмеялся, что мне пришлось убрать трубку от уха.
– Знакомая история, сестрёнка. Только я умнее, попросил её отправлять это всё на старый номер, который уже миллион лет как заблокирован и может быть уже принадлежит даже кому-то. Какой-нибудь извращенец смотрит её фотки с Алтая и делает свои грязные дела.
Пришла моя очередь смеяться. Мой брат хоть и застревает в своей меланхолии порой, но выходя из неё, он становится интересным собеседником. У нас мало общего, но обсуждение мачехи и папаши нас сближает.
– Спасибо, что позвонил, братишка. Делай это почаще, пожалуйста, а не тогда, когда я уже держу палец, который готов вызвать набранный номер 112, – Кирилл поставил бокалы на стол и разложил прибор, я кивнула ему в знак благодарности.
– Хорошо, сестрёнка. Прости, что напугал. Спасибо за беспокойство, это заставляет чувствовать меня нужным, – он усмехнулся, а меня это немного кольнуло в сердце.
– Ты всегда нужен мне, маме, ты же знаешь. Я, конечно, не самая лучшая сестра, тоже порой пропадаю с радаров, но всегда жду твоего звонка или смс, ты ведь знаешь это?
– Да, знаю. Передавай привет маме, и скажи… – повисло молчание. – Что я доеду, обязательно.
Это конечно не то, что я бы хотела ей передать, но тоже сойдёт. На этом мы попрощались, и я нажала отбой. Оглядела зал: он был заполнен больше, чем наполовину. Интересно, какая тут проходимость за месяц в летний период? Уверена, заработанные в сезон деньги помогают ресторанам этого городка существовать весь оставшийся год до очередного наплыва туристов.
– А вот и мы, – из раздумий меня вывел радостный голос мамы. Я подняла глаза и увидела рядом с ней мужчину – на вид лет сорок пять, довольно высокий, идеально подстриженные светлые волосы и выбритые под единицу виски добавляли его общему внешнему виду брутальности. Я не могла оторвать от него взгляда. Что-то давно ушедшее из моей памяти понемногу всплывает на поверхность.
– Добрый вечер, Саша, – мужчина протянул мне руку, и я наконец-то вспомнила, откуда мне его лицо знакомо.
– Вот чёрт! – воскликнула я на весь зал, заставив всех вокруг уставиться на меня, а мою маму застыть в недоумении.
– Милая? – мама вопросительно посмотрела на меня, а я в свою очередь продолжала бесцеремонно таращиться на её спутника, но его лицо словно расплывалось и перед собой я видела другого человека. – Саша, с тобой всё в порядке?
– Я же тебе говорил, дорогая, что Саша меня вспомнит, я прав, мисс Липучка? – мужчина улыбнулся и морщины вокруг его глаз стали куда более заметны, чем десять лет назад.
Как же меня бесит это прозвище, которое очень давно за мной закрепили дети двойняшки этого мужчины, Глеб и Аня. Как сейчас помню совместное времяпрепровождение и их проделки, в которых они зачастую виноватой делали меня, потому что из компании была самой младшей и не умела отвечать этим детям на равных, хотя моему брату тоже доставалось немало, центром издевательств была все же я. Они были те ещё занозы в заднице и настоящими манипуляторами.
Я ненавидела их всей душой, просто терпеть не могла, когда эти двое приходили на пляж возле нашего дома и мама отправляла нас с Максимом гулять вместе с этими двумя чудовищами, аргументируя тем, что их родители хорошие люди, оба работают в крупной организации и занимают руководящие должности, дети учатся в престижной школе, а значит они воспитанные, знают правила хорошего поведения, ведь их мама уделяет этому особое внимание. Только вот моя мама ошибалась, и их злодеяния с каждым годом становились всё хуже и хуже, не знаю, какие правила хорошего поведения им преподавала Римма Юрьевна, но они явно не приносили никаких плодов либо от воспитания были только разговоры о нем.
Если Аня просто следовала по пятам за своим братцем и делала все по его примеру, то Глеб был заядлым правонарушителем, которому чувство страха, казалось бы, было совсем не знакомо. В их четырнадцатый день рождения он предложил нам повеселиться и угнал моторную лодку одной местной пожилой пары, а потом подговорил нас с братом, тупых десяти и одиннадцатилетних детей, взять угон на себя, аргументируя это тем, что наши родители отнесутся к произошедшему спокойнее, чем их: не будут нас ругать и пугать военной академией, которая грозит Глебу, если он будет плохо себя вести, и максимум, что наш папа может сделать – отключить нам телевизоры в комнатах в качестве наказания.
Но этот ублюдок нас подставил, навешав лапши на уши, а мы поверили, ведь нас никогда не ругали родители. Но не в этот раз. На нас кричали битых два часа, не переставая, то один родитель, то другой. Проводили настоящий допрос, пытаясь понять, зачем мы это сделали, да ещё и соседских «ангелочков» за собой потянули, отобрали телефоны, лишили компьютера, запретили гулять вне двора, и можно было только заниматься подготовкой к школе и книги читать, но самое ужасное – нас заставили покупать презенты для той самой пары в качестве извинений, на наши кровные карманные деньги. До сих пор помню, как глотала слезы, наблюдая за тем, как папа, стоя возле кассы, отсчитывал деньги для оплаты фиалки в горшке и набора садовых инструментов, от денег в конечном итоге ничего не осталось. Тогда я проклинала чертова Глеба Сергеева и его противную сестрицу-подхалимку. Не понимаю, почему меня прозвали мисс Липучка, если Аня больше подходила под это прозвище: эта девчонка липла ко всем и здорово бесила приезжих и местных детей, но все боялись её брата, поэтому никаких шуточных кличек Сергеевой не давали, и никто не пытался над ней подшучивать.
Из детских воспоминаний меня вернул в мир звук отодвигаемого стула. Мистер Никсон галантно помог моей маме занять
место напротив меня, сам же он уселся между нами. Повисла неловкая пауза. Я видела, как мама лихорадочно пытается подобрать слова для начала разговора, но не знает с чего начать. Думаю, пришло моё время, я уже не ребенок.
– Прошу прощения за мою реакцию на встречу с вами, Егор Алексеевич. Просто была удивлена, что именно вас увижу. Если честно, я вас еле узнала, – он улыбнулся, обнажая белоснежные ровные зубы.
– Настолько постарел?
– Скорее наоборот, стали выглядеть лучше, чем десять лет назад, – я подняла налитый бокал, призывая поднять их свои тоже. Мама неловко улыбнулась, но последовала моему примеру.
– Ты тоже выглядишь прекрасно. Ещё больше стала похожа на маму, – он посмотрел на неё с нескрываемым восхищением, это меня расположило к нему.
– Да, что правда, то правда, – мама перевела взгляд с мужчины на меня. – Я воспитала прекрасную девочку.
Для мамы я похоже всегда буду примерной девочкой с идеальной репутацией по её мнению. Но знала бы она правду обо мне и моих недавно забытых увлечениях, возможно, поменяла бы обо мне своё мнение. Поэтому я сделаю всё возможное, чтобы она никогда ни о чём не узнала.
– Как вы пришли к… Ну… – слова застряли в горле. Я не знала, как закончить вопрос более корректно.
– Пришли к жизни такой? – за меня это сделал, засмеявшись, Егор Алексеевич, я кивнула. – После гибели моей жены я оставил бразды правления компанией детям и уехал из шумной Москвы сюда, в тихое живописное местечко. Твоя мама появилась в моей жизни тогда, когда я почти потерял смысл ко всему. Я был очень удивлен, увидев её здесь.
– Мне жаль на счёт вашей супруги, Егор Алексеевич, – я не знала, что его жена погибла и когда это произошло.
– Так не пойдёт. Называй меня просто Егор, мы же всё-таки давние знакомые, ни к чему величать меня по батюшке, – я подмигнула, давая понять, что просьба будет выполнена и посмотрела на маму, которая постепенно расслаблялась. Видимо, она очень переживала, как пройдёт этот вечер и как мы будем общаться. Ведь когда-то я очень нелестно отзывалась об этих людях и их детях, такая сильная обида сидела во мне с детства.
Но кем бы ни был этот мужчина и чьим отцом не являлся, если он будет продолжать смотреть на мою маму так же, как и сейчас, я буду готова называть его хоть папой, лишь бы мама была счастлива. Этого она точно заслужила.
– Как твоя жизнь, Саш? Ты всё по-прежнему живёшь в Питере? Учишься где-нибудь? – меня удивил его вопрос, видимо, обо мне с мамой они не говорили, или, может быть, она не рассказывала про этот жизненный этап.
– Да, учусь на экономическом факультете в Горном университете, – мужчина удивлённо поднял брови и взглянул на маму, та в свою очередь пожала плечами.
– Я хотела, чтобы она сама рассказала о своих успехах.
– Спасибо, мам, – я закатила глаза. – Но я не считаю это грандиозным успехом. Я просто мечтала туда поступить и делала всё для этого.
Я не стала говорить, что меня отчислили с первого курса и ни в каком Горном университете я конечно же не учусь сейчас, но в данном случае ложь во благо. Не хочу, чтобы мне задавали много ненужных вопросов, а ещё меньше мне хочется на них отвечать. Я уже итак пожалела о чреде неверно принятых решений в своём недавнем прошлом и слушать нравоучения от мамы и её нового старого друга в мои планы не входило.
– А как же твой молодой человек, имя которого ты всегда скрываешь? Вы учитесь вместе? – я поставила бокал обратно на стол, пригубив из него немного красного полусладкого. Это последняя тема, которую мне бы хотелось обсуждать.
– Мы расстались несколько недель назад. У нас оказались разные ценности и взгляды на жизнь, – я усмехнулась, вспоминая наш последний разговор, который был на весьма повышенных тонах и с огромным количеством угроз в мой адрес.
– Ох, милая, мне так жаль! – мама сложила ладони вместе и прикоснулась к губам.
– Не стоит, мам. Мне двадцать один, встречу ещё того самого, не переживай. Лучше расскажите, что поменялось в этом городе? Пока мы ехали из аэропорта, я не заметила явных изменений.
– Да их тут и нет особо. Построили ещё несколько магазинчиков с различной утварью, рестораны, отремонтировали досуговый центр молодёжи. Мы с твоей мамой иногда ходим туда на дискотеку, – он подмигнул своей спутнице, отчего она засияла ещё больше. Ничего милее я ещё не видела и не могла вспомнить, испытывала ли мама такие эмоции рядом с папой.
– А ещё старший сын четы Григорьевых открыл прокат лодок и водных мотоциклов возле старого пирса, – та самая пожилая пара, у которой Глеб угнал моторную лодку.
– Как они поживают?
– Их обоих не стало зимой, ушли друг за другом. Сначала скончалась Галина, а затем её супруг не пережил тоски по ней. Сын получил просьбу открыть пункт проката в письме, которое отец передал нотариусу вместе с завещанием. Так романтично, если честно. Они до последнего ходили за руки и мило щебетали друг с другом, – уголки глаз мамы заблестели, и я прекрасно понимала почему.
– Хорошая была семья, всегда приветливые. Заядлые путешественники, очень завидовал их оптимизму, ни разу не видел их в плохом расположении духа, – по моей щеке скатилась слеза, Егор это заметил, поэтому оборвал фразу и протянул мне салфетку, чтобы я промокнула глаза.
Я помню этих людей. Они действительно были прекрасной парой. Мне вспомнился день, когда мы пришли с Максимом к ним с извинениями. В доме пахло булочками с корицей и яблоками, из старого винилового проигрывателя звучал Фрэнк Синатра, в гостиной был накрыт стол на пять персон. Я чувствовала себя в том доме лучше, чем в своем собственном. Ведь уже тогда у родителей начался разлад в отношениях, который они тщательно пытались о нас скрыть.
«– Я понимаю, почему вы это сделали, – сказал тогда Герман Юрьевич. Мы мило беседовали, пили чай и уплетали за обе щеки безумно вкусные булочки. – Молодёжи здесь делать совсем нечего. Почему никто до сих пор не придумал сдавать в аренду лодки или лодочные велосипеды для прогулки?
– Мы совсем на вас не злимся, – подхватила слова мужа Галина Михайловна. – Признаться, мы даже не успели заметить пропажу.
Они оба рассмеялись звонким, заливистым смехом. Хоть мы с братом не были виновны, шли к этой семье, опустив головы, боясь того, что нас будут ругать чужие люди, но здесь, в этом небольшом уютном домике, мы попали в атмосферу любви, тепла и понимания.»
– Помню, как только я устроилась сюда работать, они пришли меня поддержать и оставили отзыв о моей работе, – мама погрузилась в воспоминания, которые вызвали улыбку на её лице. – Они всегда заказывали запечённую курицу под винно-ягодным соусом с овощами гриль. Их столик никто никогда не занимает, даже сейчас. Так распорядился директор ресторана. Когда он узнал, что Галины больше нет, закрыл заведение на весь день и за свой счёт устроил поминки. Пришли все постоянные жители городка и те, кто был близко знаком с этой вечно улыбающейся старушкой. В тот момент никто даже не мог предположить, что через несколько недель в ресторане снова соберутся люди на поминки, только уже провожать Германа. Мой начальник близкий друг Миши, сына Григорьевых, он всецело помогал все организовывать, многие задачи взял на себя. Старший из братьев Григорьевых был так убит горем пока не получил то письмо с завещанием. Оно его словно воодушевило, работал без остановки и уже летом прокат был открыт. Даже младшим братьям не давал возможности помогать, хотя они особо и не рвались.
– Как жаль. Когда я ехала сюда, думала, навестить их. Крайний раз я видела их семь лет назад, когда вы с папой… – я замолчала поняв, что сболтнула лишнего. Портить это вечер я совсем не хотела. – Как ваши дети, Егор?
Мне не особо было интересно знать об этих людях, но мне нужно было срочно перевести разговор в более позитивное русло и в голову не пришло ничего лучше, чем задать именно этот стандартный вопрос.
– Спасибо, что спросила. Аня теперь живёт в Англии, вышла замуж за англичанина, планирует там открытие офиса, модернизирует компанию выводя её на международный рынок, но мне кажется, это не лучшая идея, потому что два года назад родила первенца, месяц назад появился второй внук, и заниматься такими делами в одиночку очень сложно, а у зятя свои заботы, и ему нет дела до наших семейных увлечений. Мы, кстати, ждём их в этом году на Новый год, Энтони, зять, никогда не видел, как в России отмечают этот праздник, но после наших рассказов очень загорелся. Глеб же остался в Москве, выучился на редактора как когда-то мы с его мамой и возглавил издательство, – я подавилась вином и закашлялась. Надо же, это чудовище продолжило издеваться над людьми, решая, давать им шанс на писательское будущее или нет. Ужас. – Всё в порядке? Может тебе налить воды?
– Нет, всё в порядке, я просто неуклюжая, продолжайте, пожалуйста, – я улыбнулась и вытерла губы салфеткой.
Теперь я вспомнила, чем занимались Сергеевы. В начале двухтысячных после окончания университета они открыли свое небольшое дело, связанное с печатью различных брошюр на заказ, а потом помогли своему однокурснику выпустить его первую книгу и из небольшой фирмы выросли в один из самых крупных издательств в России.
– Он довольно часто приезжает сюда, вроде собирался приехать в эти выходные на неделю другую, но ещё не звонил, он вольная птица. От него я, наверное, никогда не дождусь внуков. – как мне хотелось закатить глаза, но я сдержалась.
Мне не нравилась мысль, что он собрался приехать ровно в тот момент, когда буду гостить здесь я. Явно этот упырь знает о моем приезде и специально хочет наведаться и поиздеваться надо мной. Я больше чем уверенна, что он все такой же, заносчивый, наглый и наигранно-приторный там, где это ему выгодно.
– Кажется, у него попался несговорчивый упертый автор, – мама постучала пальцами по столу – это означает, что она начинает злиться, только на что? – Он говорил, что у них разногласия по поводу готовой рукописи, в которой затронуто запрещенное движение, а автор не хочет ничего менять и они ходят по кругу, потому что терять друг друга им не выгодно.
– Да, разногласия и упертые авторы встречаются куда чаще, чем у тебя встречаются недовольные гости. Честно говоря, я в какой-то момент разочаровался в сыне и боялся, что, когда все-таки решусь отойти от дел, фирме придет конец. Передать фирму просто будет некому. Переходный возраст Глеба слишком затянулся и некоторые его поступки не поддавались никакой логике, все обострилось со смертью матери. То, что он творил и откуда приходилось его вытаскивать не сулили ничего хорошего, но парень изменился как по щелчку. – мужчина грустно усмехнулся. – А вот и еда. Расслабляйся, милая, все чудесно.
– Ну наконец-то, – мама выдохнула. Теперь ясно, почему она злилась и нервно постукивала пальцами по столу.
– Надеюсь, вам понравится. Это не из меню, попросила Марию специально для нас приготовить её фирменное блюдо. Всем приятного аппетита.
Весь оставшийся вечер мы провели за разговорами. Казалось бы, обсудили всё, что только можно. Егор оказался приятным мужчиной с прекрасным чувством юмора, мы с мамой смеялись над его шутками и забавными историями из его прошлого, связанного с работой в издательстве, одна смешнее другой. Когда мы начали собираться домой, была уже почти полночь.
Я вышла из ресторана первая: хотела подышать воздухом перед сном подольше. Вино приятным теплом разлилось по моему телу, и голова была лёгкая, словно все плохие мысли испарились. Решение приехать сюда было самым правильным за последнее время. Здесь мне легко дышать, в этом месте я чувствую себя в безопасности.
– Оставлю машину здесь, прогуляемся до дома? – мама выходила из ресторана вслед за Егором.
– Конечно, милая. Вещи Саши в багажнике? – мама кивнула и открыла машину, чтобы мужчина взял оттуда мою сумку, про которую я совсем забыла. – Пойдем?
Они взялись под руки и пошли вперёд меня. Мне было непривычно видеть маму с другим мужчиной. Когда мы жили вместе, она после развода ни с кем не встречалась, по крайней мере так открыто. Сейчас же она не скрывает своих чувств, и это меня очень радует.
Я шла и наслаждалась ночью. Жужжание насекомых в траве действовало успокаивающе, а шум волн дарил чувство комфорта. Небо было звёздное. Когда-то я верила, что, если звезда упала и ты успел загадать желание, оно обязательно сбудется. Но, повзрослев, я поняла, что не всё так просто, и, чтобы желание сбылось, нужно усердно пахать.
Незаметно мы подошли к дому, совершенно непохожему на наш, который достался маме по наследству, и это меня немного расстроило. Мама заметила мой взгляд и подошла ко мне, взяв за руку.
– Я хотела сделать тебе сюрприз, но тянула до последнего, не зная, как сказать. Мы с Егором купили этот дом пару месяцев назад. Он большой, уютный, готов разместить всех наших детей, – я посмотрела на маму, затем на дом и снова на маму.
– Я так рада за тебя, мамочка! – я обняла её настолько крепко, насколько это было возможно, и почувствовала, как по моему плечу стекает её горячая слеза. – Надеюсь, это слёзы радости. Пойдём скорее в дом, хочу скорее увидеть свою спальню и опробовать душ.
Егор с мамой рассмеялись так звонко, мне показалось, еще немного, и мы точно разбудим соседей. Я уверена, они оба переживали, как я отреагирую на это всё. Ведь мама, должно быть, помнит, каким был мой переходный возраст и как она мучилась со мной. Но это всё в прошлом. Я никогда больше не сделаю больно маме, ни словом, ни поступком.
В доме было уютно. Я выбрала себе спальню на втором этаже в самом конце коридора, подальше от лестницы. Мама очень уютно её обставила: большая кровать с мягкими подушками и одеялом, на подоконниках стояли цветы в горшках, разбавляя своей зеленью светлую обстановку. Сбоку от кровати стоял шкаф для вещей с огромным зеркалом. О таком зеркале я могла только мечтать, живя два года в крошечной двухъярусной квартирке на Большом проспекте Петроградской стороны.
Бросив сумку на пол, вытащила оттуда сменное бельё с ночнушкой и отправилась в душ. Струи горячей воды приятно обжигали кожу. Несмотря на дневную жару, вечером заметно похолодало, и я успела замёрзнуть. Поспешно одевшись, я залезла под одеяло и моментально согрелась. То ли действие вина продолжает меня расслаблять, то ли в целом вечер оказался очень теплым в плане общения, но все плохие мысли улетучились куда-то, словно ничего и не было никогда, о чем я жалела долгое время до приезда сюда.
Лёжа в кровати, я на секунду задумалась о переезде насовсем в этот чудесный городок. Ну а что, денег у меня достаточно, работу тут можно найти, в сезон точно, потом перейти на удаленную работу, благо сейчас таких вакансий полно на просторах интернета. Интересные мысли – нужно будет подумать об этом всём на свежую голову. Веки стали тяжёлыми, вся усталость, накопившаяся за день, моментально накрыла все мое тело, стоило голове коснуться подушки. Впервые за долгое время я заснула без снотворного.