Главная страница | Эротические романы | Платиновое сердце

Платиновое сердце
Asti Brams
Чтобы мама не потеряла работу из-за болезни, мне пришлось стать горничной в богатом доме вместо нее. К моему несчастью, сыном хозяев оказался обозленный на весь свет засранец, которому я на днях поцарапала камнем дорогую машину… За дело конечно, но ему ничего не докажешь. И теперь, пользуясь моим положением, этот беспринципный мажор сделает все, чтобы превратить в ад каждый день, который я проведу в его доме!

Asti Brams
Платиновое сердце

Пролог
Дверь хлопнула перед моим носом так резко, что я вздрогнула. Почти одновременно меня с силой дернуло в сторону, и спина ударилась о стену.
– Ай… Ты что творишь?! – возмутилась я, растерянно уставившись на Молотова, который грозно навис надо мной.
Внутри даже мелькнула настороженность. Его лицо стало каменным, глаза потемнели, губы поджались. Крепко держа мою руку выше локтя, он сжимал ее все сильнее.
– Мама не учила тебя, что нужно вовремя прикусывать язык? – вдруг выдал Женя тихо и угрожающе. – Сама извинишься или мне помочь?!
– Что?..
У меня аж глаза расширились. Я, конечно, признавала, что перегнула палку в словах, но… он ведь сам выпрашивал! Столько раз отрывался на мне, без какого-либо снисхождения. А как мне удалось по-настоящему уколоть недолюбленного мальчика, так сразу извиняйся?!
– Что слышала. Ты не выйдешь отсюда, пока я не получу искренних извинений! – Он наклонился к моему лицу, глядя так свирепо, что мороз прошел по коже. – Поняла меня, прислуга?!
Гнев мгновенно отравил кровь, вытесняя инстинкт самосохранения.
– Уверена, ты как-нибудь переживешь! – хладнокровно ухмыльнулась я. Затем с силой выдернула руку. – А теперь пусти, мне нужно работать…
Однако не успела я и шага сделать, как Женя вновь схватил меня за локоть и внезапно куда-то потащил. Прямо танком пошел вглубь комнаты. И я оказалась совершенно беспомощна.
– А ну пусти! Пусти меня, придурок!.. – взвизгнула я, очередной раз пытаясь вырваться из стального захвата. – Мне больно!..
Оглохший мажор резко потянул меня вперед, и я полетела на двуспальную кровать, которую совсем недавно тщательно заправила. Шлепнулась прямо лицом на покрывало, чувствуя, как задралась юбка от моего неуклюжего падения.
Послышался какой-то стук. Молотов оказался рядом, едва мне удалось перевернуться и поймал мое запястье. В следующую секунду на нем сомкнулось что-то холодное и тяжело.
– Что ты… Ты с ума сошел?! – только и пискнула я, увидев, что это наручники.
И прежде чем успела среагировать, второй браслет щелкнул на изголовье кровати с железными прутьями.
Вот же… черт!
Наконец ступор прошел. Я кинулась лихорадочно высвобождать руку, а Женя уже достал второй наручник. Заметив это, я опасливо отшатнулась, глядя на хозяина комнаты во все глаза.
У него, что там целый склад?!
Это он так со своими мажорными потаскушками развлекается?..
– Не смей! Не смей, Молотов!.. – грозно крикнула я, сопротивляясь, что есть мочи, но мажор был сильнее и быстрее.
Никогда раньше я не придавала значения его силе. Даже не допускала, что Женя может вдруг воспользоваться ею! И вот моя вторая рука тоже оказалась прикована, а любой протест подавлен.
Рывок – Молотов дернул меня так, что голова безвольно упала на подушку, и прежде чем я успела колыхнуться, сковал бедрам мои ноги.
– Сволочь!.. Мерзавец!.. Больной… – выкрикивала я, в бесконтрольном приступе гнева.
– Все сказала? – спокойно проговорил этот монстр, поймав мое лицо рукой и сжав щеки пальцами. – Я все еще жду извинений!
– Пошел нафиг! – огрызнулась я истерично.
– Неправильный ответ, бестолковая.
Он наклонился очень близко к моему лицу, практически касаясь его своим дыханием и низким голосом предупредил:
– Даю тебе последний шанс, Маруся, пока ты окончательно меня не разозлила!
Тяжело вдыхая воздух, который смешался с его бесячим запахом одеколона, я сузила глаза.
– Я тебя не боюсь, долбаный мажор! – прошипела, ощущая абсолютное бесстрашие.
А Молотов усмехнулся. Очень так недобро и будто разочаровано. Затем принялся задумчиво меня оглядывать.
– Хочешь, чтобы я напугал тебя, значит… Реально считаешь себя неуязвимой?! Зря. Любой чего-то да боится.
Настороженно наблюдая за ним, я невольно притихла. Наши глаза встретились. А в следующую секунду, Женя спокойно положил руку мне на воротник платья и принялся расстегивать пуговицу.
– Знаешь, мне вдруг стало любопытно, какое белье ты носишь под платьем? – невозмутимо сообщил он, ловко расстегивая следующую пуговицу. – Уверен, у тебя не особо большой ассортимент и не особо богатый.
Я так обалдела от происходящего, что даже не среагировала на его высокомерный укол.
– Стой!.. Ты… ты же не станешь!
– Стану, – ледяным тоном заявил Молотов. – Ты знаешь, что нужно сделать, чтобы это остановить.
– Ненормальный! Я закричу!..
Он вскинул свои густы очерченные брови и бесстрастно предложил:
– Можешь начинать. В доме все равно никого нет. А охрана не сунется сюда.
Я рьяно заметалась из стороны в сторону, стараясь хоть немного сдвинуть негодяя, помешать ему расстегивать мое платье на груди, но тщетно.
– Прекрати! – обессиленно рявкнула я, видя, что Женя расстегнул униформу уже до пояса.
– М-м-м, а все оказалось не так плохо! – снисходительно заметил он, откинув вырез и нагло рассматривая мой белый ажурный лифчик.
Лицо вспыхнуло. Вот же… вот же охреневший самодур! Моя грудь как назло призывно вздымалась от частого дыхания. Поверить не могла, что это действительно происходит. Что Молотов это делает. Будто у него крышу нахрен сорвало!
Внезапно ему оказалось мало смотреть и он решил потрогать мое белье наощупь.
– Ты что делаешь?.. – выдала я осипшим голосом.
Его пальцы медленно прошли по ложбинке, затем скользнули влево и вверх по ажурной ткани, прикрывающей упругое полушарие. Эти прикосновения так остро ощущались, будто Женя гладил меня прямо по коже!
– Женя…
Паника начала закручиваться внутри по спирали.
– Что, Марина? – как-то отстраненно отозвался он, не отрывая глаз от своих пальцев.
– Хватит.
Он резко посмотрел в мои глаза исподлобья, при этом оставляя руку на груди. Желваки заиграли на лице парня. Словно он боролся со злостью, с желанием возмездия, понимая, что переступает границы. Я сама уже не была уверена, что вывезу эту игру…
Внезапно ладонь Молотова полностью накрыла мою грудь, и ажурная чашечка лифчика поползла вниз. Дыхание застряло в горле, а мозг словно отключился. Только когда я почувствовала, что теплые пальцы задели обнаженный сосок, резко посмотрела вниз.
– П-прекрати… Это уже не смешно!
Я уловила, что Женя стал дышать глубже и громче. Его ноздри раздувались, брови сошлись на переносице – он как будто совсем умом тронулся! И молчал, блин. Его пальцы уже полностью обнажили мою грудь, и теперь нагло сжимали ее.
– Хорошо! – выпалила я, зажмурившись. – Я… Мне очень жаль, что я это сказала!.. Все! Я беру свои слова обратно, окей?!
Однако распахнув глаза, я поняла, что Молотов даже не думал тормозить. Он откровенно пялился на мою грудь и что-то внутри меня… всколыхнулось от этого бесстыжего внимания. Прошло внезапным теплом и осело внизу живота.
Мое тело откликалось – осознала я в ужасе. Этого… Нет, нельзя этого допустить!..
– Женя, остановись! – попросила я с отчаянными нотками в голосе.
Он вдруг вскинул взгляд, будто наконец очнулся. Даже убрал руку от моей груди, но продолжал нависать надо мной. В какой-то момент мои губы, которые я невольно облизнула, привлекли внимание Молотова, и он серьезным тоном выдал:
– Не могу.
В моих глазах застыло шоковое недоумение. Что он сказал?!
– Что?..
Внезапно я ощутила его ладонь на своем бедре – одно движение и юбка униформы оказалась у меня на животе. Теперь Женя видел мои белые трусы. Теперь мне стало окончательно не по себе.


Глава 1
Однажды Света сказала, что у меня слишком развито чувство справедливости. Света – моя приемная мать, которую я никогда не называла мамой, но это неважно. Главное то, что она оказалась чертовски права… Видя несправедливость, особенно в жестоком ее проявлении, я просто отключаюсь от реальности. Вхожу в состояние какого-то аффекта – адреналин бьет в сердце, на глаза падает пелена и все. Контроль потерян.
Если честно я сначала не поверила в то, что вижу. Что здоровый глянцевый гелик реально дрифтует вокруг моей Линки! С угрожающим ревом мотора, визгом колес, неосторожными поворотами. А потом меня одним махом и насквозь пропитала лютая злость. И плевать мне было, что с тем, кто управлял этой элитной махиной лучше не связываться. Плевать сколько стоила эта вылизанная до блеска тачка, и что обозленный мажор не без причины кошмарил мою лучшую подругу! Я увидела цель, нашла оружие и рванула к дороге.
Все происходило прямо возле площади универа. Куча студентов стянулись на шум, но никто из этих гадов не спешил вмешиваться! Они просто глазели, а кто-то даже достал телефон, чтобы заснять зрелище.
Подонки…
Моя рука до боли сжала кусок кирпича, который я подобрала у разбитой плиты канализационного люка – а еще ругалась, что его никак в порядок не приведут. Гелентваген сбавил скорость и я начала прицеливаться. В окне с водительской стороны показалась русоволосая голова Молотова. Он что-то со злобной усмешкой выкрикнул замершей в оцепенении Линке и у меня сработал затвор:
– А ну отвали от нее, ублюдок! – крикнула я во все горло.
Сильный бросок и кирпич врезался в глянцевую поверхность черной двери, едва не задев руку мажора. Надо было видеть его лицо… Боже, да я поймала такое бешеное удовлетворение, что чуть не издала боевой клич! И пусть весь мир напополам, и что бы дальше не случилось – это того стоило!
Резкий затормозив, Молотов высунулся из окна, грозно осматривая оставшуюся вмятину. А затем вскинул на меня убийственный взгляд.
– Сука, ты охерела?!
Стиснув зубы, я уже приготовила кирпич покрупнее.
– Сука не побоится твою ценную тачку изуродовать! – выплюнула я, угрожающе поднимая руку.
Она тряслась. И моя грудь ходуном ходила от мощных ударов сердца, но я даже не думала отступать. Лишь незаметно сглотнула, не отрывая глаз от лица мажора, на котором застыло вправду пугающее выражение.
– Ебанутая блядь! – прорычал он, сверкнув белыми ровными зубами. Затем нырнул обратно в салон и резко дал по газам.
Я не знаю, откуда у меня хватило воли стоять на месте. Стоять и смотреть, как гелентваген мчится прямо ко мне. Но я словно вкопанная застыла, продолжая стоически держать руку с кирпичом и буравить взглядом лобовое тонированное стекло, за которым сидел водитель, желающий меня уничтожить.
Он проехал мимо.
Внедорожник пролетел где-то в полуметре, но мне показалась – буквально в нескольких сантиметрах! И провожая глазами стремительно удаляющуюся машину, я поняла, что все это время вообще не дышала. Но главное, что я смогла остановить эту чудовищную забаву мажора. Хотя интуиция уже билась в истерике и сигналила: он мне этого не забудет. Я разозлила не того парня и обязательно поплачусь.
Все равно. По крайней мере, сейчас…
Выронив кирпич, я оглядела студентов, которые начали позорно расходиться. Презрительно и недоумевающе оглядела. От такого равнодушия и безучастия даже ком встал в горле. Хотя я понимала – никто из них просто не рискнул бы связываться с оторванным сынком губернатора.
Наконец, я поспешила к рыдающей Полине. Моя бедная хрупкая подружка – сколько ей пришлось пережить за последние недели из-за этого бешеного мстителя?! И все равно ему оказалось мало…
Ругая Молотова последними словами, я повела Лину к своей старушке на колесиках, не забыв по пути поднять сумку, которую в гневе бросила прямо на землю. Усадив подругу в салон Ниссана, я быстренько оббежала машину, плюхнулась за руль и дрожащими руками достала из бардачка салфетки. На мои расспросы о самочувствии и о том, как это произошло, она только трясла головой, потому что захлебывалась от рыданий. Меня саму всю колотило и слезы наворачивались на глаза.
– Нет, это уже финиш… – вынесла я вердикт, пристально глядя на Полину. – С этим придурком надо что-то делать!
– Спасибо, ч-что заступилась, – благодарно всхлипнула она.
Во мне же вдруг проснулось возмущение.
– А как иначе? Как поступают люди, когда мудаки беспредел такой устраивают?! Лично у меня сразу крышу рвет так, что берегись… – Как верно заметила Света. – А те ссыкуны, что стояли и смотрели, по ходу вместо яиц колокольчики носят, я не знаю…
Линка вдруг прыснула от смеха. Это уже явно истерикой попахивало.
Тяжело вздохнув, я протянула руки и обняла ее за плечи. Такой беззащитной она казалась, со своим лицом олененка из мультика, что прямо сердце сжималось.
– Поль, надо Диме рассказать, – осторожно произнесла я.
Подруга отстранилась и принялась нервно сминать салфетку в руке.
– Нет. И ты знаешь почему…
– Знаю. Но ты же видишь, что все выходит из-под контроля! – не отступала я. – Может твоему брату даже неинтересно будет, с чего все началось?! А если вдруг и будет… В любом случае ты не заслужила того, что сейчас творится.
– Заслужила, – с грустной усмешкой возразила она, многозначительно посмотрев на меня. – Я заслужила это, Марин! Я повела себя мерзко… Нельзя было так с ним поступать.
На секунду я прикусила язык, проявив снисхождение и поставив себя на место Молотова. Но только на секунду, потому что его и всех подобных ему я ненавидела просто на клеточном уровне!
– Вот же бедняжка, а! – хладнокровно воскликнула, продолжая гнуть свою линию. – Ты так оправдываешь его, да, Лина?! Вы, блин, встречались без году неделю, а Молотов тут целую драму развел и настоящую охоту на тебя устроил!
Линка стыдливо отвела глаза.
– Наверное… я не просто ему нравилась. Ты ведь знаешь, сколько он крутился рядом до того, как мы начали встречаться?
Однако и на это я нашла аргумент.
– Послушай меня, наивная девочка, – как можно сдержаннее постаралась донести. – Если бы Женя действительно тебя любил, да хотя бы какое-то подобие этого чувства испытывал – не стал бы опускаться до такого дна! Молотов просто не может простить тебе оскорбленное эго. Обиженный мальчик – вот он кто! И бегал за тобой именно потому, что ты его динамила, а самолюбие покоя не давало.
Подруга промолчала. Похоже, мне удалось хоть немного, но достучаться до нее. Хватит уже носить клеймо жертвы… Ничто не могло оправдать поведение этого монстра. Ну и что, что они месяц встречались? У них ведь даже не было ничего, кроме поцелуев! Однако Молотов по-своему оценил масштабы предательства.
Дело в том, что Полина не просто любила другого все это время… Она лишилась с ним девственности. Отдала цветочек, который Молотов сам планировал сорвать. В общем, там такая запутанная история, что даже я не бралась судить. Хотя стоит признать – меня тоже шокировало, что моя круглая отличница и скромница вдруг пошла на такое. Однако Линка сохла по Мише – лучшему другу старшего брата, чуть ли не с садика. А он… кажется, всегда смотрел на нее только как на младшую сестренку. Но подруга все равно ничего не могла поделать со своими чувствами. Грезила об этом парне, даже когда он встречался с девушкой, и даже когда по несправедливому стечению обстоятельств сел в тюрьму. Она буквально болела им!
Я все знала, но явно недооценила силу этой преданности, поэтому ощущала на себе долю вину. Именно я подтолкнула Лину принять ухаживания Жени и, наконец, забыть о своей детской любви! И она, правда, пыталась. Однако пару месяцев назад Миша вышел из тюрьмы… В тот день и случилось роковое пересечение.
Молотов был разочарован и беспощаден. Сначала нашим одногруппникам разослали страницу с сайта эскорт услуг, где светилось фото Полины. Конечно, фейковую, но по универу стремительно поползли грязные слухи, а шуточки начали превращаться в травлю. Это невозможно было остановить. Кто-то очень старался для короля второго курса, подогревая и раззадоривая студентов. Полину сторонились и провожали царапающими взглядами. И только я оставалась рядом, предупреждающе глядя на любого, кто попытается к ней пристать.
– Блин… – вдруг вырвалось у меня с глубокой досадой. – Зачем ты вообще рассказала этому психопату про другого?
Я понимала, что ложь – такой себе вариант, но с Молотовым как раз безопаснее было просто расстаться.
– Я не собиралась рассказывать, Марин, – удивила меня Лина. – Он сам дошел до этого в разговоре. А я… не смогла соврать. Не смогла отрицать, глядя ему в глаза, понимаешь?
Поджав губы, я со вздохом покачала головой.
– В общем, я тебе так скажу, подруга… Еще раз этот подонок что-то выкинет, обижайся – не обижайся, я позвоню твоему брату, и пусть он выпотрошит его! А еще лучше – найду номер твоего Миши. Раз он такой весь раскрутой, как ты говорила, вот пусть и разберется, как мужик с мужиком!
– Что?.. Тормози! Даже не вздумай!.. – тут же всколыхнулась она. – Он не должен узнать, что у меня…
– И плевала я на твои самобичевания! – перебила я, почти переходя на крик. – Не могу больше смотреть на все это…
Слова оборвались. Как же я переживала за нее, просто словами не передать. Как за сестру родную, которой у меня никогда не было. Да, наломала дров девчонка, но всему же есть предел! Ей хватало мучений из-за этого Миши. Они ведь так и не стали встречаться – не готов он был после тюрьмы к отношениям. И Лина знала это, но все равно шагнула в пропасть. А тут еще Женя наказывал без меры…
Решительно провернув ключ в замке зажигания, я переключила передачу.
– Куда ты? – растерянно спросила подруга. – Обед же уже кончился!
– Пофиг. У нас сегодня выходной.

Глава 2
Не помню, когда в последний раз просто так бесцельно колесила по городу, совсем не заботясь о времени. Но хотелось отвлечь Линку, развеять. И себя заодно. С этими событиями даже аппетит пропал, а ведь я с первой пары мечтала о хрустящей курочке в лаваше! Однако ни одна из нас толком не поела любимый фаст-фуд, который я купила в придорожном ларьке.
Подруга все тянула фруктовый чай, сжимая миниатюрными пальцами свой бумажный стаканчик. Она вообще вся была миниатюрной, как куколка. Изящная, худенькая фигура, аккуратные, тонкие черты лица, гладкие, темные волосы, которые шелковым одеялом укрывали узкие плечи. На фоне нее я казалась себе какой-то громоздкой и неповоротливой деревенщиной, с густой копной непослушных волос на голове!
Характером боевым Линка тоже не отличалась – была покладистой, правильной такой, дружелюбной. А этот ее взгляд олененка… И как тут не разжалобиться?! Как не появиться чувству – защитить того, кто слабее?! Можно только поразиться хладнокровию и жестокости Молотова, который продолжал измываться над ней второй месяц.
За время покатушек, мы с моей безутешной подругой практически не разговаривали. Она все гипнотизировала окно, не смыкая светло-серых глаз и наверняка лихорадочно придумывала, как бы избежать вмешательства старшего брата в эти разборки. Ведь я не шутила. Я позвоню ему! И Мишу этого достану, если понадобится, как бы Линка меня не отговаривала. Рано или поздно он все равно узнает, что у девочки, которая отдала ему девственность, на тот момент имелся парень. Сейчас уже было не до церемоний и ей стоило переживать совсем о другом.
Кстати говоря, у меня тоже имелись причины для переживаний, о которых я гордо молчала… Не хотелось признаваться, что в голове до сих пор стояло, окаменевшее от злости, лицо Молотова. Нет, я не жалела о том, что сделала и поступила бы так еще раз, но все же попа моя боязливо сжималась от мысли о последствиях.
Существовала лишь малюсенькая надежда на адекватность, которую мажор откопает внутри себя. Он же не мог не осознавать, что творит? И что я не могла не вмешаться?! Однако расслабляться я даже не думала…
Часы показывали половину четвертого, когда мне пришлось вспомнить о работе, задавить лютое желание отпроситься на сегодня, и везти Лину домой. Уж больно я дорожила своим местом в антикварном магазине, куда с большим трудом устроилась. Хотя хозяин там был старый занудный деспот, как и его женушка, зато платили мне исправно. А самое главное – позволяли совмещать график с учебой.
Залетая домой, чтобы переодеться, я чуть не убилась, споткнувшись о разбросанную обувь в прихожей. Наверное, Света искала туфли, хотя весна еще теплом вообще не баловала, и не успела убрать.
Поглядывая на часы, я быстренько собрала все по коробкам, стараясь не акцентировать внимание на странности, которую в очередной раз заметила. Дело в том, что тетка паталогически следила за порядком и чистотой. Сколько я ее знала – даже у пыли не было шансов хоть один день задержаться в этой просторной двухкомнатной квартире. И вещи всегда должны лежать на своих местах.
Единственно место, куда Света старалась не соваться – моя комната. Там я могла расслабиться и не думать каждую секунду о порядке. Там была неподвластная ей территория, которую я отстояла с боем.
Белая, тщательно выглаженная рубашка, юбка карандаш, красный платок на шею как у пионера, туго затянутый низкий хвост, туфли на шпильке в рюкзаке, и я готова. В квартире я не задержалась ни одной лишней секундочки и мчала по дороге как ошалелая, но…
– Какого хрена, Марин?! – накинулась на меня Рита, едва я зашла за прилавок, цокая каблуками.
– Прости, прости, прости!.. Форс-мажор!
На самом деле я предупредила свою сменщицу, которая была значительно старше, что задержусь, однако ей оказалось мало расколбасить меня по телефону. Нужно было еще и лично оторваться. А все потому, что завезли много нового старья, с которым она не хотела возиться ни одной лишней минуты.
Рите хотя бы не пришлось делать это под контролем Родиона Викторовича – хозяина магазина, который очень любил совать в рабочий процесс свой мясистый нос с большой противной родинкой. Мой зеленый глаз начал дергаться уже через пятнадцать минут. Я распаковывала, начищала, и расставляла товар, как делала это все полгода, что здесь работаю, но строгий надзор все равно сопровождался замечаниями, советами и придирками.
Этот день заканчивался очень долго. Магазин закрывался в десять, и я еле дождалась последней минуты. Всю дорогу до дома рот не закрывался от зевков, а мне ведь еще предстояло готовиться к завтрашним парам.
– Я пришла! – громко объявила я, скидывая кроссовки в коридоре.
Они совсем не смотрелись с моим офисным луком, но меня это не парило. После семи часов на шпильке без возможности присесть, я признавала только эту обувь. Тем более в машине.
Света чего-то не отзывалась, хотя точно была дома. Незапертая дверь и свет на кухне это подтверждали.
Наконец признаки присутствия донеслись из туалета. Хорошенько опустошив бачок, тетка вышла мне навстречу, хотя скорее выползла с заплаканными глазами и даже не поздоровалась. Сразу свернула в ванную.
Последовав за ней, я без церемоний открыла дверь и принялась наблюдать, как Света полощет рот.
– Опять? – с налетом настороженности спросила я.
Закрутив кран, она коротко кивнула и обернулась к вешалке с полотенцами. Мои губы дернулись в улыбке.
– Может, ты беременна?..
– Очень смешно, – холодно отбила Света, остановив на мне ядовито-голубые глаза.
– А если серьезно, ты, когда к врачу пойдешь? Тебя уже больше месяца полоскает, Свет. Похудела сильно… Разве ты не замечаешь?
Она растянула тонкие бледные губы в улыбке и неожиданно воскликнула:
– Это же хорошо, что я похудела! Правда желудок себе диетой подпортила, но это ничего – поправимо. Зато действительно стройная стала.
О враче я твердила тетке уже несколько недель подряд. И это первый раз, когда она не стала отнекиваться и сыпать обвинениями, что все они – шарлатаны.
– Иди, давай, все со мной в порядке! – отсекла Света, раздражаясь от моего настырного внимания. – Там в холодильнике пицца домашняя осталась, поешь и шуруй, занимайся своими делами.
Она зашагала мимо меня в зал, а я недовольно скрестила руки на груди. Жутко бесил ее пофигизм. И дурное чувство, которое с каждым новым днем все больше впивалось в сердце.

Прихватив в комнату крепкий чай и кусок пиццы, я попыталась сосредоточиться на заданиях. В общем-то, ничего особенно сложного не было, но мысли то и дело возвращались то к упрямой Свете, то к Лине, которая не спешила отвечать на мое сообщение в мессенджере.
Глаза начали безбожно слипаться. В какой-то момент я устало потерла их и решила не мучиться. Сделать утром оставшееся – времени будет меньше, но зато работоспособность гораздо выше.
Всю ночь мне снился черный гелентваген, который пытался меня задавить. Да так реалистично это было, что даже с пробуждение внутри осталось ощущение ужаса от осознания неадекватной жестокости Молотова! Однако, несмотря на тревожную ночь и ранний подъем, голова меня не подвела. Я успела сделать все, была очень довольна собой, поэтому выходила из дома в приподнятом настроении. Терпеть не могла приходить на пары неготовой… И не потому, что давила ответственность за бесплатное место на факультете госслужбы и управления. Синдром отличницы у меня с самого детства. Именно благодаря ему я прорвалась в крутой универ, без денег и связей.
Моя железная старушка сегодня капризничала, поэтому пришлось повозиться, прежде чем мне удалось ее завести. По дороге я получила, наконец, сообщение от Лины. Она извинилась, что вчера не ответила и пообещала, что подойдет сегодня ко второй паре.
– Умничка, – с гордостью произнесла я, убирая телефон.
Несмотря ни на что она решила не пропускать учебу, не стала прятаться. Это вызывало восхищение. Не каждый парень мог бы отличиться такой смелостью, учитывая все, что произошло, а она – хрупкая девчонка, упорно держала нос по ветру.
Заезжая на территорию универа, я недовольно скривилась, увидев аншлаг на парковке. Ну как всегда – чуть опоздаешь и все! Крутись полчаса или паркуйся за три километра.
– Ну, давай-давай… – бормотала я себе под нос, проезжая одно занятое место за другим.
Уже почти смирилась, что придется искать место во дворах, когда мой взгляд вдруг заприметил впереди выползающий белый багажник.
– Ура!
Подъехав поближе, я принялась терпеливо ждать пока машина отъедет. Но едва мой Ниссан тронулся, чтобы занять освободившееся место, как меня оглушил резкий, мощный гудок…
Вздрогнув от неожиданности, я машинально нажала на тормоз, а затем, только и успела увидеть, как сбоку пролетела стена. Точнее глянцевый кузов черного гелика, который бессовестно припарковался вместо меня!
– Ах ты, гад!.. – воскликнула я, просто охренев от такой подлости.
Внутри моментально схлестнулся гнев и чувство настороженности, потому что это, конечно же, был Молотов. Заносчивый засранец, чтоб его…
– Да подавись!
Глотая ругательства, я с чувством поражения покатила вперед, но тут из-за гелика возникла высокая фигура в черном пальто. Молотов прогулочным шагом стал переходить дорогу, но поравнявшись с моей машиной вдруг остановился. Он делал вид, что в упор не замечает Ниссан. В следующий момент вообще достал айфон, типа ответить на звонок, провоцируя во мне дикое желание его переехать!
Но я была не настолько отчаянной. Поэтому просто со всей силы ударила по сигналу на руле. Однако этот напыщенный индюк даже не дернулся. Глянул на меня, как на таракана под ногой и внезапно повернулся лицом к машине.
Я заподозрила неладное, еще до того, как он сделал рывок и его ботинок оказался на капоте, но просто не успела среагировать. Тем временем Молотов встал на кузов уже двумя ногами и останавливаться не собирался. Сделав широкий шаг, он забрался на крышу, по которой принялся топать своими грязными ботинками, затем с грохотом спрыгнул на багажник.
Я закипела за секунду. Дернув ручник, вылетела из салона, разъярённым, испепеляющим взглядом ища Молотова. Он как раз спрыгнул на асфальт и, подлетев к нему, я со всей силы толкнула негодяя руками в грудь. Она была такой твердой как долбанная стена, но я еще раз нещадно врезалась в нее ладонями. И мне было все равно, что бывший Полины выше меня на две головы!
– Какого хрена ты себе позволяешь?! – гневно закричала я. – Кем ты себя возомнил?!
Мажор не дал мне еще раз к нему прикоснуться, принялся ловко отступать и ухмыляться, как будто играя. В конце концов, я просто застыла, тяжело дыша и глядя на него исподлобья. Он тоже остановился с самодовольным видом. Брезгливо оглядел свою белую брендовую майку и с возмущением выдал:
– Ты руки то помыла, прежде чем трогать меня?!
– А ты зубы почистил, прежде чем рот открывать?! – дерзко огрызнулась я.
Молотов качнул головой и скривил свои полные губы.
– Овчарка бешеная. Зря ты решила вступиться за свою блядливую подружку! Я долги никому не прощаю.
– Ой, смотри, какой принципиальный! – передразнила я.
– Именно. Так что будь на фоксе, убогая! – Он начал приближаться, прожигая меня своими пронзительно-голубыми глазами и сжимая квадратную челюсть. – Пока вмятину не оплатишь, я каждый день о твою рухлядь буду ноги вытирать. Поняла?!
К моему лицу прилила кровь, заражающая разум бешенством.
– Только попробуй! – бесстрашно прошипела я. – Я тебе всю смазливую морду расцарапаю, урод!
Мажор запрокинул голову, разразившись в громком хохоте.
– Допрыгни сначала, Покемон! – Он щелкнул меня по лбу пальцами и, отступил, прежде чем я успела ударить по его руке.
– Да ладно так впрягаться за это ведро, – снисходительно бросил Молотов. – Один болт на моем гелике стоит как вся твоя…
– Ч-что здесь п… происходит?! – внезапно раздалось сзади.
Обернувшись, я увидела Павла Викторовича – преподавателя по высшей математике. Он строго смотрел на нас из-под очков, удерживая подмышкой толстый портфель. Жаль этого мужчину подводила речь, чтобы вмешательство возымело эффект…
– Все норм, – вальяжно отозвался мажор, все же отступая от меня. – Я девчонке парковаться помогал, а она вдруг драться начала.
Ну сволочь, а! Однако Павел Виторович не повелся на его ложь. Видимо, наслышан был об этой персоне.
– Скоро начнутся п-пары. Не заставляйте преподавателей ж… ж… ждать.
– И не собирался, – бросил Молотов, разворачиваясь и направляясь к зданию универа.
Я проводила его враждебным взглядом. Надо же, даже не стал выпендриваться перед безобидным преподавателем.
– Извините, Павел Викторович… – смущенно обратилась я к нему.
Прежде чем я успела сесть в машину, он неожиданно сказал:
– Я бы ре… рекомендовал вам избегать общения с этим м… м… молодым человеком.
Я закрыла дверь и, покосившись на уходящего мужчину, тихо выдохнула:
– Поздно.
Боюсь, Молотов не позволит избегать этого общения.
Перед глазами предстала его безбашенная выходка, и меня снова заколотило от злости. Как он мог пройтись ногами по моей старушке? Наверняка еще и вмятины оставил!
С губ сорвался тяжелый вздох – ты же знала, что так будет. Теперь держись, Марина, потому что это только начало.

Глава 3
Как и обещала Лина пришла ко второй паре. Я пыталась не грузиться при ней из-за утреннего столкновения с психом-Молотовым, но она все равно заметила мой кислый вид. Вот только я не стала ни о чем рассказывать. Даже не думала об этом – подруге и так хватало переживаний в жизни. Еще решит, что у меня теперь проблемы из-за нее… Нет уж!
Я сама сделала выбор, и сама буду за него отвечать!
Я справлюсь.
– Знаешь, я думаю, мне стоит с ним поговорить, – огорошила меня Полина, когда мы уселись за стол в столовой, съесть пиццу и выпить кофе. – С Женей…
Она уставилась в стаканчик, будто увидела там что-то интересное, потому что прекрасно знала, как я отнесусь к этой дурацкой затее. Меня передернуло от одного упоминания его имени! Пришлось отвернуть лицо, чтобы скрыть недовольную усмешку.
– А я думаю, тебе хватит уже унижаться!
– И все же я хочу попробовать, – упрямо пробормотала подруга. – До Жени можно достучаться – я уверена. Я ведь даже толком не извинилась перед ним! Он вовсе не такой плохой, Марин, каким хочет казаться… Я успела его узнать, правда.
Я резко посмотрела на нее, изо всех сил стараясь не ляпнуть грубость.
– Как хочешь, – в конце концов, прохладно выдавила. – Но если ты разочаруешься, потом не говори, что я тебя не предупреждала!
Оставшиеся пары мы взаимно отстранились друг от друга и расстались на довольно сухой ноте. Не знаю, чего Полина ждала от меня, но сегодня я была не в настроении поддерживать ее наивные идеи. Нравится на грабли наступать – вперед! Молотов весь в предвкушении.
Подругу забрала мама, так что домой я ехала одна. По дороге закатила машинку на мойку, где тщательно ее помыла и неизбежно увидела в блеске воска вмятины на крыше. С досадой оглядывая их, я прикусила губу. Обида захлестнула до слез
Не такой он, как же! Именно такой! Беспринципный, жестокий, чудовищный гад!
Выходя из лифта на своем этаже, я думала о том, как успеть сделать эссе перед работой. Этой ночью мне хотелось нормально поспать. Прийти с работы и сразу завалиться.
Вытащив ключ из кармана, я вставила его в замок и удивленно нахмурилась. Дверь оказалась не заперта. Толкнув ее, я зашла в квартиру и почти сразу нашла глазами Свету, которая лежала на диване в зале.
Внутри всколыхнулось беспокойство. Скинув ботфорты, я поспешила к ней, отметив бледное лицо тетки.
– Ты чего? – спросила с тревогой в голосе, внимательно оглядывая ее. – Так рано с работы вернулась?..
Она даже куртку не сняла. Прямо в ней легла на диван.
– Света, что случилось?!
Устало глянув на меня, Света сомкнула веки и нехотя сообщила:
– Да ничего… в обморок грохнулась.
– Что?! – оторопело выдохнула я. – Когда убирала?..
– Ага, – мрачно подтвердила она. – Короче выпроводили меня хозяйка отдыхать. Хорошо антисептиком в спину не брызнула…
Чувствуя, как ползут по телу неприятные мурашки, я настырно уставилась на тетю, которая не без труда села и принялась приглаживать свое растрепанное светло-русое каре.
– Значит так, мы едем к врачу. Прямо сейчас! – скомандовала я. – Давай вставай!
Приблизившись, я ухватила Свету за руку, но она выдернула ее и настойчиво встретилась с моими глазами. Они выдали тетю, прежде чем, она призналась:
– Я была у врача.
У меня лицо вытянулось от недоумения.
– В смысле? – настороженно спросила я. – Когда?!
– Еще неделю назад.
Упираясь о подушки дивана, Света опустила глаза, а я ощутила, как заколотило по ребрам сердце.
– И что?.. Что он сказал?
Она вздохнула и выдержала паузу, за которую я успела покрыться липким потом.
– В желудке нашли опухоль, – негромко сообщила тетя. – А сегодня пришли анализы. Они подтвердили, в общем… что хреново все.
– Насколько? – уточнила я, не дыша.
Сосредоточив на мне тяжелый взгляд, она ответила:
– У меня рак, Марина.
В грудь ударил разряд, который заставил кровь нестись по венам с бешеной скоростью. На несколько мгновений, я будто выпала из реальности. В глазах зарябило, мир превратился в мозаику.
– Только давай без слез, ладно?! – строго попросила Света.
Я тут же опустила глаза. Заставила себя проглотить плотный ком и дышать. Дышать. Дышать.
Этого не может быть.
Не с нами! Разве в моей жизни мало гадства? Разве Бог не достаточно меня наказал?!
– Это… точно? – проговорила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
– Точнее некуда, – мрачно усмехнулась тетка. – Вторая стадия.
– Это же не очень плохо?! – тут же спросила я с горячей надеждой.
– Не очень. Но картина может быстро измениться, поэтому нужно срочно делать операцию.
Она откинулась на спинке дивана и отрешенно уставилась в пространство. Пока в моей голове молотили мысли о том, с чего начинать решать эту чудовищную проблему, у Светы были свои мысли.
– На что мы будем жить, Мариш?.. – безнадежно произнесла она. В груди защемило – так редко тетя называла меня с лаской. – Очень скоро мне придется рассказать хозяевам о болезни.
– И что? – хмуро поинтересовалась я. – Я же работаю, Свет!
Она вяло улыбнулась.
– Глупышка. Ты на эти денежки едва себя можешь содержать. Постоянно у меня на бензин стреляешь, да на расходники своей железяки.
– Тогда я буду выходить на полный день! Найду еще работу! – заспорила я горячо.
– А как же учеба?
– Значит, брошу! Возьму академ – это не проблема!
– Даже не вздумай, – жестко отрезала Света – Я лучше подохну, чем ты потеряешь свой шанс на будущее из-за меня! Или хочешь всю жизнь прислугой работать, как я?!
– Света, если нужно будет выбирать, я выберу тебя, – отсекла я безапелляционно. – И ты ничего с этим не сделаешь!
Она со стоном вздохнула. У нее не было сил со мной спорить.
– Может они все же разрешать мне работать… Такие деньги. Сколько сейчас на врачей да на лекарства уходить будет? А операция?! Они нам очень нужны. Да и попала я туда по большому везению.
Я тоже надеялась, что хозяева богатого дома, где тетя работала горничной, сжалятся. Все же она служила у них уже три года, и никаких нареканий не было. Но…
– Как ты собираешься работать с такой болезнью? – резонно спросила я. – У тебя нет аппетита, нет сил, еще и обмороки начались! Ты сейчас едва с кровати встать сможешь, не то, что убирать!
Она поджала губы и закрыла глаза, молча соглашаясь со мной. А я вдруг зацепилась за мысль, мелькнувшую в голове.
– Я могла бы работать вместо тебя! – выпалила с энтузиазмом.
Однако Света сосредоточила на мне скептический взгляд.
– Это тебе не магазинчик антиквариата. Под твою учебу никто не будет подстраиваться.
– Значит, я буду стараться успевать! – уверенно отбила я. – Или ты поговоришь с ними, чтобы сделали щадящий график. Скажешь – это временно.
Она цыкнула и продолжила сопротивляться:
– Там столько нюансов. Никто не будет с тобой возиться!
– Ты будешь. Ты мне все расскажешь.
Тетка начала задумчиво жевать губу.
– Ну?!
– Ладно, попробуем, – наконец сдалась она, – я спрошу насчет тебя… За спрос в нос не бьют, так ведь?
– Вот именно, – удовлетворенно подтвердила я.
Возникло гнетущее молчание. Я хотела подойти к Свете. Обнять, взять за руку, утешить. Но боялась, что тогда обязательно сорвусь.
– Тебе… сделать чай? Или может что-нибудь покушаешь?
– Не хочу пока, – утомленно отозвалась она. – А ты иди, поешь.
Я кивнула и на негнущихся ногах направилась в коридор, но до кухни так и не дошла. Толкнула дверь своей комнаты и плотно ее закрыла.
Слезы большими каплями скатились по щекам. Чтобы сдержать всхлипы, я схватила подушку с кровати и зажала рот. Остановившись у окна со старой деревянной рамой, сквозь пелену уставилась на детскую площадку, где дети в шапочках с завязками игрались в песочнице.
Нет. Ты не заберешь ее у меня! Ты всех забрал, оставь мне хотя бы Свету!..
Я сделаю все, клянусь. Она обязательно выздоровеет! Обязательно…
***
Я хорошо помню тот день, когда увидела Свету в первый раз. Стильный брючный костюм, короткая стрижка, строгий взгляд, красная помада на губах – она зашла вместе с врачом в палату детского отделения, куда меня временно разместили, как беспризорного ребенка. Подошла и сдержанно поздоровалась:
– Привет, Марина. Меня зовут Света. Ты поедешь со мной.
Я была семилетней недоверчивой девочкой, поэтому хмуро спросила:
– Кто вы?..
– Твоя тетя. Мама должна была рассказывать обо мне.
Я отрицательно покачала головой.
– Ничего, мы еще познакомимся.
– А когда мама придет? – требовательно спросила я.
Света переглянулась с врачом и холодно ответила:
– Она не придет.
Я не поверила ей тогда. Или решила, что она просто пока не может прийти, но потом обязательно заберет меня! Фантазировала, что мама скоро переедет в большой город, куда скупая на эмоции тетя уехала со мной. Но она не приезжала. Я боялась, что она умерла в больнице, но Света уверила, что с ней все в порядке. Однако не отвечала, почему, если с мамой все в порядке, она не забирает меня?
Все мои детские надежды превратились в пепел, когда я узнала, что родная мать давно отказалась от родительских прав, а моим опекуном стала Света. Я до сих пор помню ту острую боль, обиду и непонимание: за что? В голову лезли тысячи предположений, и все они оправдывали мать. Понадобилось много времени, чтобы я перестала думать о ней, как о святой.
Чем старше я становилась, тем страшнее были воспоминания о том, что творилось со мной до семи лет. Я считала маму единственным светом в своей жизни. Даже когда она била меня до кровавых синяков и запирала в ванной без света, чтобы я не мешала ей бухать с сомнительными друзьями. Она приходила в ярость, когда узнавала, что я прячу бутылки. Могла дать мне пощечину при своих пьяных гостях или отволочь за волосы. Протрезвев, мама притворялась, что ничего не было, и я тоже притворялась. Тянулась к ней обнять, тянулась за теплом, как замерзший котенок, приносила ей водички, покушать. В пять лет я уже умела сама приготовить что-нибудь, убрать, заплестись и постирать. Господи, да я даже блевотину за ней вытирала! И послушно зажимала уши, пока она громко трахалась с очередным хахалем в соседней комнате.
Отца своего я никогда не знала, но она часто говорила с презрением, что я вся в него. Чем именно – я не понимала, однако верила каждому ее слову. Я была болезненно зависимой от своей алкоголички и садистки матери. Готова была идти с ней пьяной куда угодно, только бы быть рядом! Но она оставляла меня дома, а если я плакала, лупила ремнем.
Я хорошо помню ее перекошенное от злости лицо и адское жжение от ударов. И помню, как лежа в кровати, мокрая от слез, представляла, что однажды стану маленькой феей и незаметно спрячусь к маме в карман куртки.
Так я всегда буду с ней…
Я попала в руки органов опеки, когда маму избили. Она вернулась с очередной гулянки вся в крови и едва шевелилась. Попросила меня принести телефон – никогда еще так ласково со мной не разговаривала. А потом просто выкинула из своей жизни, как блохастого зверька, которого некогда было кормить и растить.
Я просидела в больнице несколько недель. Меня хотели отправить в детдом, но Света приехала раньше. Она так и не смогла дать мне любви. Той любви, в которой я нуждалась ребенком. У нее хватало своих проблем – тетя только развелась и пыталась привести в чувство взрослого сына, который связался с наркотиками. Но зато она с лихвой дала мне все остальное: образование, одежду, еду, крышу над головой, моральную поддержку. Я всегда ценила это и, в общем-то, не жаловалась на наш формат отношений. Она не стала мне мамой, но ответственно исполнила долг опекуна. И только теперь, когда я поняла, что могу ее потерять, осознала – Света была мне гораздо больше, чем опекуном. Она была моей опорой, моим единственным родителем, моим миром! И этот мир рушился на моих глазах.
Мать ни разу не дала о себе знать. Она звонила пару раз Свете и то, чтобы занять денег, а потом куда-то пропала. Мне искренне было плевать, куда. Я не хотела больше никогда слышать о ней. Взрослым умом уже понимала, что она творила, и что все связанное с ней всегда будет ассоциироваться у меня с дикой болью в груди.
Лучше бы она отдала меня в детдом еще с рождения… Лучше бы я никогда не знала ее, и не испытывала привязанности. Но этот ад – эта часть моей жизни, останется со мной навсегда.
Никакое эссе я не делала. Оставшееся время перед работой изучала страницу за страницей со статьями о раке, и искусала губы в кровь. Голова гудела от переизбытка информации. Хорошо сегодня в магазине не было хозяев. Я жестко тупила и постоянно отвлекалась на угнетающие мысли. Каждую минуту порывалась позвонить Свете, но боялась ее разбудить. Она спала, когда я уходила.
Вернувшись вечером домой, я застала ее на кухни и впервые за весь день нормально вздохнула. Тетя нехотя жевала макароны по-флотски, но все же жевала!
– Ты чего не раздеваешься? – поинтересовалась она, сосредоточив на мне взгляд.
Мои губы задрожали, на глаза вдруг набежали слезы. Я сорвалась с места, приблизилась к ней и обняла за плечи. Я знаю, что Света просила не плакать, но не могла никак сдержаться.
– Ну что ты, девочка? – со вздохом воскликнула она, поднявшись и обняв меня в ответ.
Тетя принялась гладить мои волосы, позволяя рыдать на своем плече.
– Все будет хорошо… Я же не умираю!
В какой-то момент она взяла мое лицо в ладони.
– Ты помнишь наш девиз? – спросила заговорщически. В ее глазах тоже блестели слезы.
Шмыгая носом, я закивала.
– Сегодня мы поплачем, – напомнила она терпеливо, – а завтра дадим сдачи! Давай-ка… сделай глубокий вдох.
Я сделала вместе с ней и ощутила, как с дыханием из меня вышла часть жгучей тревоги. Стало легче. Хоть немного, но эмоции отошли.
– Мы справимся.
– Да… – шепнула я в ответ.
– Вот и умница. А теперь иди разденься, умой личико и садись поешь со мной.

Глава 4
Впервые за весь курс, я не подготовилась к парам. Провела вечер со Светой и сразу пошла спать, не испытывая никакого давления совести. Все равно бы я не смогла сосредоточиться. А если бы и смогла – это вдруг перестало казаться чем-то важным в моей жизни.
Утром ощущение апатии стало тотальным. Я была словно оглушена, отстранилась от реальности, но хотя бы уже не хотела плакать. По дороге в универ я поймала себя на мысли, что даже ни разу не вспомнила о Молотове. Вот у кого нет никаких проблем… Поэтому он их создавал вокруг себя, в поисках острых ощущений. Зависимый от хаоса.
Сегодня меня никто не подрезал. Я спокойно припарковалась и зашагала к универу, ни разу не оглянувшись в поисках черного гелентвагена. Этот монстр-мажор резко перестал меня заботить и пугать. Если бы я встретилась с ним лицом к лицу, просто прошла бы мимо, что бы он мне не сказал.
С Линой мы встретились уже в аудитории. Я спокойно поздоровалась, будто вчера между нами и не было никаких разногласий. Будто я забыла о ее затее насчет бывшего, хотя скорее просто перестала видеть в этом значимость. За ночь мой мир окончательно перевернулся, и случилась необратимая переоценка всего.
Насчет Светы я не заикалась даже мысленно. Пока не была готова этим поделиться… Даже с Линой, которую искренне считала самой близкой подругой. Мы познакомились только в универе, но я сразу разглядела в ней родную душу. Поэтому не могла долго дуться, если мы ссорились. И она стремилась как можно скорее помириться.
На обед я пошла сегодня одна. Лина отпросилась еще в конце второй пары, сказала, что ей нужно в деканат. Я так и не поняла для чего, но на третью пару подруга прилично опоздала. Внутри даже прошла тревожная мысль, не из-за Молотова ли ее вызвали? Вдруг кому-то из преподавателей попалось видео, где этот гад гарцевал на гелике?!
– Эй, ты где там застряла? – шепотом спросила я, как только она села рядом. – Что-то плохое сказали?..
Линка отрицательно покачала головой, и внутри прошло замешательство.
– А что случилось тогда?
– Я потом расскажу, ладно? – отозвалась она, покосившись на преподавателя, который строго на нас поглядывал.
Потом и не надо было. Я уже догадалась, что могло стать причиной расстройства моей подружки. Ни в какой деканат эта хитрюга не ходила, а пошла с Молотовым разговаривать. И, похоже, разговор этот не удался…
Я вздохнула, продолжая записывать монотонную лекцию политолога. Хотя и предупреждала Лину, что эта идея обречена на провал, все же сочувствовала ей. Она упорно пыталась видеть в людях хорошее. Даже в этом мерзавце.
Переворачивая очередную исписанную страницу, я задержала взгляд на подруге, которая грустно пялилась в одну точку. Что же Женя ей наговорил такого?.. А может он вообще не пришел на встречу? Тогда это еще хуже…
Неожиданно по аудитории пролетел гул. Преподаватель и вся группа мгновенно сосредоточили внимание на двери, которую кто-то распахнул без стука. В следующую секунду внутри екнуло. Я ошарашенно уставилась на Молотова, который вальяжно зашагал мимо трибун и тихо выдохнула:
– Да ну нафиг…
Лина побледнела на глазах, а я воинственно нахмурилась. Выглядел мажор не очень. Не выспавшийся какой-то, небритый, в модной куртке нараспашку, смотрит на всех исподлобья. Тяжелая ночка?
– Молодой человек, я могу вам чем-то помочь? – недовольно поинтересовался Виталий Борисович.
– Нет, – нагло отозвался Молотов, лениво скользнув по нему глазами. – Я ненадолго.
Он замедлился напротив лестницы, разделявшей трибуны, и вдруг посмотрел прямо на Полину. Я заметила, как она тут же впилась пальцами в край столешницы.
– Не бойся, – покровительственно произнесла я, накрыв ее руку. – Я рядом…
– Короче, я пришел сказать! – вдруг громко объявил мажор, обращаясь к нашим одногруппникам. – В общем, я хочу принести извинения Полине Романовой. За то, что из-за меня она подверглась моральному прессингу от всех вас!
Че… го?..
В аудитории резко стало тихо. Я в ступоре уставилась на Молотова, всерьез считая, что ослышалась.
– Че вылупились?! – с осуждением рявкнул он. – Не было никакой анкеты на сайте эскорт-услуг! Это фейк, который сделали по моей команде, ясно?! – Он отвел глаза и нехотя добавил: – Нечем гордиться, но я был пиздец как зол…
– Молотов! – возмутился преподаватель.
– Сорян… В общем, не имеет значения, почему я это сделал. Я перегнул палку и хочу исправить это, всем понятно? Теперь вы знаете правду, так что окститесь и найдите себе другую тему для трепа! У меня все…
Последнее предназначалось для Виталия Борисовича. Затем мажор спокойно развернулся и зашагал на выход, но прямо перед дверью задержался.
– Да, кстати… Если узнаю, что кто-то из вас не догнал по-хорошему – заставлю догнать по-плохому! – пригрозил он напоследок.
Как только он вышел, в аудитории поднялась шумиха.
– Так, я попрошу! – предупреждающе воскликнул преподаватель. – Бардак окончен, господа, или вы забыли, где находитесь? Кому неинтересны мои лекции – прошу на выход!
Все вокруг послушно притихли, а я продолжала неотрывно смотреть на дверь аудитории.
– Ты все-таки позвонила ему? – внезапно наехала на меня Лина. – Я же просила тебя, Марин! Просила не говорить брату!..
Я перевела на нее отстраненный взгляд.
– Романова! Мне повторить?! Или вам еще хочется побыть в центре внимания?
– Простите… – смущенно отозвалась она. Затем оторопело проследила, как я резко поднялась и вышла из-за трибуны. – Эй, ты куда?..
Не обращая внимания на подругу, я устремилась к лестнице и торопливо сбежала с нее. За мной почти сразу последовали шаги.
– Нет, это что за наглость?! Воронцова, Романова?!
Я выбежала из аудитории ничего не слушая и не замечая преград. Поймала глазами Молотова и решительно пошла за ним. Эхо моих шагов разлеталось по всему коридору, но он упрямо не оборачивался.
– Марина! Стой!.. – позвала сзади Лина.
Я поймала мажора за локоть, заставляя остановиться.
– Тебе че надо?! – возмущенно рыкнул он, выдернув руку.
– Почему ты это сделал?! – требовательно спросила я. – Тебя кто-то заставил, да?!
– В смысле? – ощетинился Молотов, резко обернувшись. – Ты здесь какой-то конвой видишь?!
Он посмотрел поверх меня на Полину.
– Ни за что не поверю, что ты сам до этого снизошел! – выпалила я, покачав головой.
– Да мне плевать! – рявкнул мажор, мгновенно ожесточившись, и сделав угрожающий шаг ко мне. – Но я вот что скажу тебе, Маруся. Меня никто и никогда не сможет к чему-то принудить, поняла меня? Если я и сделал то, что сделал – только потому, что сам принял решение!
Я неловко скрестила руки на груди, а Женя склонил голову набок и сощурил свои волчьи глаза.
– А ты че так нервничаешь, а? – вкрадчиво спросил он. – ПМС? Или не можешь смириться с мыслью, что я не последний уебок и тоже могу признавать ошибки? – Я невольно подобралась, когда мажор вдруг наклонился к моему лицу. – Ну так это твои проблемы, девочка.
Это прозвучало так близко, что его мятное дыхание оказалось на моей коже. Затем Молотов резко отстранился, снова поймал холодным взглядом Полину и зашагал прочь.
– Что на тебя нашло? – недоуменно спросила подруга, как только я к ней обернулась.
А я сама себе не могла ответить, что… Последние месяцы прессинга лучшей подруги? Моя потоптанная машина или тяжело больная Света?
Я находилась в каком-то состоянии аффекта, и только сейчас начала это осознавать. Героическое появление Молотова с извинениями вывело меня из себя, потому что напоминало дешевый спектакль! Рьяно захотела сорвать с него маску, доказать, что он неисправимое чудовище! Что я не ошибалась, а подруга – да, решив, что он якобы может быть другим!
– Ненавижу этого лицемера… – негромко произнесла я, отступив к стене и прислонившись к ней. – Сам он, как же… Ему явно кто-то вправил мозги! Но лично я к этому непричастна, Лина, так что ты не думай, – сразу прояснила я.
Полина продолжала молча и напряженно смотреть на меня. В какой-то момент это начало даже смущать. Я ощутила, как загорели щеки, мысленно согласившись, что, наверное, действительно слишком бурно среагировала на Молотова. Будь я на месте подруги, вообще подумала бы, что неравнодушна к нему…
Вот уже чего не хватало! Надеюсь, она не допустит таких глупых мыслей, потому что у меня к этому мажору было только два чувства. Ненависть и презрение.

Глава 5
Женя
– Молот! Эй, постой!..
Расслышав знакомый голосок, я нехотя замедлил шаг и оглянулся. Кристина нагнала меня на ступенях у входа в универ. Как всегда яркая кукла: длинные рыжие кудри, меховая жилетка, черные кожаные штаны, обтягивающие упругую задницу, ботинки с тяжелой подошвой, розовые губы, обильно смазанные блеском и жвачка вот рту, которую она не уставала активно жевать.
– Ты чего? – спросила она, сверкнув белоснежной улыбкой. – Не пойдешь на пары?
– Нет, – хмуро отозвался я. – Сегодня я пас. Завалиться хочу поспать.
– А че приехал тогда?.. – поинтересовалась любопытная подруга.
Крис была своя в доску. Неотъемлемой частью нашей университесткой тусовки, состоящей, к слову, в основном из парней. Она как бро только наоборот, поэтому к ней прилепилось прозвище «систа».
Я оглянулся на здание универа и лаконично ответил:
– Дело кое-какое было.
– Какое? – допытывалась систа, склонив голову на бок и прищурив лисьи янтарные глаза.
– Ты не отстанешь, да? – снисходительно усмехнулся я.
– Не-а, дружок.
– Ладно… За Романову я приехал впрягаться.
Крис аж жвачку во рту потеряла. Ее лицо перекосило от явного недовольства.
– В смысле?..
– В прямом, – отсек я. – Фары всем врубил, чтобы больше не трогали ее.
Она стервозно вскинула брови, уставилась в сторону и возмущенно поинтересовалась:
– С чего это вдруг, Жень?
Внутри закралось раздражение. Я был не в том настроении, чтобы отчитываться.
– Я вообще-то и не собирался без берегов гнобить девчонку, – холодно сообщил. – Много чести мусолить это все. Но раз уж с меня все началось, я и закончил эту травлю. С сегодняшнего дня. И тебя это тоже касается, систа.
– Меня?! – Подруга недоуменно захлопала глазами. – Ты решил и мне фары врубить, Молот?
Поджав губы, я без расшаркиваний объявил:
– Думаешь, я не в курсе, что это ты создала ту страницу с блядского сайта? Допустим, я тоже хорош – не стал останавливать тебя, но именно ты подогревала травлю, Крис, – подвел я давяще. – И пацанов подговаривала Романову кошмарить. Поэтому кончай. Я серьезно говорю.
– Она получила по заслугам! – с наездом выдала Кристина. – Нефиг было моего друга обижать!
Я шагнул к ней вплотную и ухватил пальцами за тонкий подбородок. Она тут же послушно замерла.
– Не бери на себя слишком много, подруга. Я уже большой мальчик и в группе поддержки никогда не нуждался. Давай, у нас не будет причин для терок?
Крис нервно усмехнулась.
– Окей! – вытолкнула из себя, плохо скрывая обиду. – Я только не понимаю, с чего ты вдруг переобулся?! Еще несколько дней назад сам же тут на гелике показуху устроил! Надеюсь, ты не повелся и не простил потаскуху, которая все строит из себя невинную овечку?
Челюсть скрипнула. Подруга не догадывалась, что в тот день, Полина просто попала под горячую руку. Я не видел в ней девчонку, которая и так достаточно отхватила унижений. Я видел – предателя. Встреча с одним уебком не прошла даром и меня как переклинило.
Гнилой запах предательства все больше пропитывал мою жизнь. Он будто проклятье приклеился ко мне и поджидал часа, чтобы вновь ударить в самый неожиданный момент. Вот только я точно не собирался посвящать во все это дерьмо Кристину. Я в принципе каждого в своем окружении подпускал до определенной черты.
– Последний раз говорю – тема закрыта, – отчеканил я, едва сдерживаясь, чтобы не нагрубить подруге. – Что бы я не сделал, что бы не решил – это только мое гребаное дело, ясно тебе? Или повторить?!
– Ой все, завелся… – Она отбросила рыжие кудри за плечо и зашагав к дверям универа, крикнула: – Иди, проспись Молотов!
Провожая ее тяжелым взглядом, я прикинул, насколько Крис приняла всерьез мои слова. Но главное – я ее предупредил.
Шагая мимо припаркованных машин к гелику, я зацепился взглядом за серый Ниссан. Тот самый, который вчера потоптал ногами, и внутри неожиданно заворочалась совесть. Под дулом пистолета я бы не признался, что подружка Полины, эта бешеная Каштанка, правильно сделала, вмешавшись, остановив меня тогда. Я бы даже сказал, что впечатлился такой отвагой, и в то же время нутро жалила гордость – мне отпор дала какая-то бюджетница и простушка!
Конечно, я не ждал, что Воронцова вернет мне денег за ремонт кузова. Этой убогой выскочке на обувь-то нормальную не хватало… Но и пусть не расслабляется.
Я домчал до дома, почти не нарушая. В крови еще гулял алкоголь, так что я не особо горел желанием привлекать внимание гайцов прямо перед приездом отца.
Высокие кованые ворота медленно разошлись, пропуская мой гелик, и я покатил по вымощенной дороге к трехэтажному дворцу мимо поста охраны, где стояли озабоченные парни в черных пиджаках. Припарковав своего зверя, бодро выпрыгнул из салона и, почти не удивился, заприметив на ступенях дядь Валеру – начальника охраны.
Ухмылка прошла на губах. Как нянька ей богу!
Поежившись от утреннего весеннего ветра, я сунул руки в карманы куртки и не спеша направился к нему.
– Сигареты не найдется, дядь Валер? – невозмутимо поинтересовался, шагнув на ступени.
Поглядывая на меня со скупой улыбкой, он нехотя достал из кармана пачку.
– Мать увидит, пизды даст, – прокомментировал Борисыч нагнетающим тоном, любезно чиркнув зажигалкой.
А меня от этого упоминания едва не передернуло. Технично промолчав, я выпустил густую струю дыма в небо. Как будто и хотел, чтобы хозяйка дома увидела, чтобы запах сигарет наверняка добрался до ее окна и въелся в ноздри. Вообще я редко дымил, но как домой приезжал, так будто рефлекс срабатывал.
Задумчиво косясь на меня, дядь Валера тоже сунул в зубы сигарету. Полагаю, у него в голове уже бродили всякие мыслишки и догадки, но поднять тему он тушевался. Хотя как раз ему бы я грубить не стал. Борисыч пришел служить в дом, когда я только в школу ходить начал, поэтому без преувеличения воспринимал его как родного дядьку. Пока отца не было дома, а его не было довольно часто – он фактически заменял мне батю. Учил всякому, советы мудрые давал, берег от проблем.
– Всю ночь фестивалил? – деликатно спросил начальник охраны. – Морда-то помятая. Отхватить умудрился что ли?
Делая очередную затяжку, я неоднозначно пожал плечами.
– Типа того.
Он цокнул языком и безнадежным тоном процитировал:
– Ветер в поле, в жопе дым… Хоть хвоста тебе сажай, один хер в дерьмо вляпаешься.
Я усмехнулся. На самом деле все не так очевидно, как он мог нарисовать себе в голове. Я собирался отчаливать домой еще в двенадцать ночи, да планы внезапно изменились…
На парковке возле подпольного казино, где я коротал вечер, меня терпеливо дожидался один фактурный тип. Боксер, с которым, как выяснилось, бывшая и трахнулась за моей спиной. Он увидел запись, как я кружу вокруг нее на гелике и приехал на разборки.
Стоит отдать должное – парень устроил мне эффектную вендетту. Оказалось, боксер не знал, что я бывший парень Полины, и что пялил он, по сути, чужую девчонку. Разборка оперативно перетекла в адекватный разговор, из которого мы оба разобрались, кто чего стоит.
Короче скентовались мы с этим боксером и до самого утра тянули пиво в баре. Напоследок он уже без наездов попросил оставить Романову в покое. Как-то так ловко и заумно слова подобрал, что меня даже проняло. Я и сам осознавал – пора заканчивать отрываться на ней или точнее смотреть сквозь пальцы на то, как бывшую гнобят день за днем. Но решил, что закончить нужно прямо сейчас и так, чтобы дошло до всех с первого раза.
– Отец сегодня приезжает, – хмуро сообщил дядь Валера, бросая окурок в урну.
Отвлекшись от мыслей, я последовал его примеру и пасмурно выдохнул:
– Да… в курсе.
– Я ему далеко не все докладываю, но и ты тогда будь добр, гонор попридержи, Евгений, – по-свойски попросил Борисыч.
Он врубал подобную формальность, когда хотел воззвать к моему взрослому «я». Вот только этого не требовалось. С некоторых пор я многое переосмыслил, в том числе, что касалось моего отца, который пахал двадцать четыре часа в сутки, ради нашего благополучия. Внезапно перестал воспринимать, что он мне везде должен.
– Все будет ок, дядь Валер, – серьезным тоном пообещал я. – Я и не собирался выебываться.
– Вот это молодец, – доверчиво похвалил Борисыч. – Ну, давай… топай отдыхать.
Я коротко кивнул и лениво зашагал к парадной двери. Гул от хлопка разошелся по большому холлу в дорогом классическом стиле. Стуча ботинками по светлому паркету с геометрическим рисунком, я сразу направился на кухню. До дрожи хотелось что-нибудь закинуть в рот, перебить похмелье.
В просторной столовой суетилась Маргаритка. Что-то мыча себе под нос, она наполняла этажерку с десертами собственного приготовления. На кухне шумела вода, поэтому кухарка не услышала, как я подкрался сзади.
– Бу! – выдал не слишком громко, щекотнув пальцами упитанные бока.
Дернувшись, Рита оглянулась и махнула на меня лопаткой, не стесняясь издавать ругательства. Не словами, а невнятными звуками, которые я легко распознавал по интонации.
– Ты чего такая нервная с утра, Маргаритка? – лукаво поинтересовался я.
Моя забавная женщина жестом руки посоветовала отвалить.
– Ладно-ладно. – Я примирительно поднял ладони вверх. – Покормишь хоть голодного путника?!
Ее доброе, круглое лицо озарила снисходительная улыбка. Она кивнула и, составив последнее пирожное, отошла от стола. Жена Борисыча не могла на меня всерьез дуться и тем более не покормить. Да и я никогда бы не позволил себе ее обидеть. Она пришла работать в дом позже дядь Валеры, но была не менее роднее.
Сняв куртку, я повесил ее на спинку стула и уселся во главе стола. Маргаритка принесла большую тарелку, где красовался аккуратный омлет, ломти бекона и тосты. Она тронула мое плечо, таким образом желая приятного аппетита.
– Спасибо! – поблагодарил я и тут же набросился на еду.
Но долго наслаждаться завтраком, мне было не суждено. В столовую неожиданно зашла мать…
Ее появление мгновенно отбило весь аппетит. Я, конечно, понимал, что нам не избежать пересечений в этом доме и придется как-то сосуществовать вместе, но пока не мог ничего с собой поделать. Внутри сразу начинало полыхать отвращение, презрение и ненависть.
– Доброе утро, Рита! – поздоровалась мать с вернувшейся кухаркой, при этом почти не сводя глаз с меня. – Михаил приезжает к двенадцати, у тебя все будет готово?
Маргарита кивнула, и хозяйка дома зацокала дорогими туфлями в направлении меня.
Блядь… хоть бы доесть дала.
Сложив тонкие руки на увеличенной у хирурга груди, которая торчала из выреза модной блузки, она холодно спросила:
– Значит, ты решил вообще забить на учебу?
Я на нее даже не смотрел. Куснув тост, в наглую достал телефон и принялся листать последние переписки.
– Женя, я задала тебе вопрос!
Игнор. Полный.
Мать провела рукой по распущенным блондинистым волосам и обратилась к кухарке:
– Рита, выйди, пожалуйста!
– Нет, Рита, я уже ухожу! – отрезал я тут же. Промокнул губы салфеткой и бросил ее на стол. – Спасибо за завтрак.
Который я едва успел попробовать.
– Куда это ты собрался?.. – оторопела хозяйка дома. – Я вообще-то с тобой разговариваю! Женя?!
Стиснув челюсть, я молча прошел мимо нее и, покинув столовую, размашисто зашагал по коридору. Голос матери звенел в голове. Я не понимал, откуда во мне столько хладнокровия, но внутри не было места для жалости. Только злость. Лютая, сжигающая заживо злость!
Вбежав по лестнице, я добрался до своей комнаты за считанные секунды и со всей дури хлопнул дверью. Стянул с себя футболку, будто горел весь и со злостью швырнул ее на пол. Меня колотило. Перед глазами предстала картина, которую я мечтал навсегда уничтожить, стереть, выкинуть из памяти! Но не получалось…
Залетев в ванную, я врубил холодную воду и принялся нещадно умывать лицо.
– Сука… Нахера ты со мной это сделала?! – вытолкнул я, сжав руки в кулаки.
Взгляд впился в собственное отражение. Мокрое лицо, капли стекают дорожками по вискам, скулам, губам, жилы на шее вздулись, голубые глаза с серым ободком горят яростью. Замах и мой кулак внезапно врезался в зеркало. Затем еще раз, чтобы оно треснуло к херам.
На белоснежную раковину закапала кровь. Кулак горел от боли, но мне стало легче.

Глава 6
Марина
Я не открывала глаза, не слышала звуков, но точно знала, что в комнате есть кто-то еще. Он без спроса пробрался ко мне посреди ночи и стоял рядом с кроватью, будто имел на это полное право.
Тело уже сковало льдом от настороженности.
Я упрямо притворялась спящей, даже когда одеяло начало медленно с меня сползать. Даже когда ощутила на себе прикосновения теплых рук, пробирающихся под одежду. Только дыхание сбилось, и мурашки выступили на коже.
Пальцы уверенно поддели лямки топика, стянули их вниз по моим плечам, оголяя грудь. Он принялся без стеснения ее гладить, мять. Странно, но мне совсем не было противно и не хотелось сбросить руки ночного гостя. Я не испытывала паники или бросающего в жар страха, лишь делала все, чтобы не выдать себя.
Над моим лицом вдруг пронеслось горячее дыхание, и я уловила запах мяты. Парень словно навис прямо надо мной, чтобы поцеловать в губы, но не стал. Вместо этого переместился ниже, и втянул ртом мой напряженный сосок.
Глаза без воли распахнулись. Я увидела широкие плечи, руки с рельефными мышцами и темную макушку. От умелых, откровенных поцелуев к низу живота стремительно приливала кровь. Вновь зажмурившись, я ощутила, как он поддел резинку пижамных шорт, и начали стягивать их с меня вместе с нижним бельем.
Притворяться спящей становилось все труднее. Да и казалось – он давно понял, что я не сплю! Но позволял мне лгать самой себе, ведь иначе, я должна буду закричать, останавливать его, убегать. А я словно не хотела этого… Однако когда в меня протолкнулись мужские пальцы, вдруг занервничала.
Шумно вдохнув, я невольно попыталась отползти, начала извиваться, но внезапно замерла.
Потому что увидела лицо парня.
Громкий вдох в голос и Молотов зажал мне рот ладонью. Он был полностью обнажен, придавил меня бедрами между ног, чтобы удержать на месте, поймал руки за запястья и завел их над головой. Его глаза горели. Мажор убрал руку от моих губ, но тут же поймал их своими губами. Я возмущенно промычала, однако сдалась практически моментально. Обмякла, растворилась, утонула в этом глубоком, наглом поцелуе.
Твердая головка члена скользнула по половым губам, и я замерла от резкого возбуждения. Женя уже не держал мои руки, толкнулся в меня одним рывком не получив сопротивления, потому что вместо ожидаемой боли я испытала удовольствие. Такое сильное, что совсем забылась… Прижалась к Молотову, обняв его плечи, и начала принимать размашистые толчки.
– Марина, ты не встала?..
Он тоже ревностно стискивала меня в объятиях, вбиваясь все чаще, все резче…
Настойчивый стук в дверь окончательно выдернул меня из глубоко сна. Разлепив глаза, я сонно повернула голову – в этот же момент ручка дернулась и Света заглянула в комнату. Ее губы скривились.
– Давай поднимайся, уже девять, – наказала она.
Нахмурившись, я неловко стянула с тумбочки свой смартфон и выдохнула. Не девять, а восемь пятьдесят пять! У меня вообще-то был заведен будильник.
– Встаю, встаю… – отмахнулась я, выбираясь из-под одеяла.
Света коротко кивнула и скрылась в коридоре, а я свесила ноги в кровати, буравя взглядом пространство. Сердце гулко билось о грудную клетку. В голове яркими картинами крутился интимный сон, в котором участвовал… Молотов.
Я обалдело покачала головой и хрипло выдохнула:
– Да ты рехнулась, Марин!
Больше всего поражало, что между ног я ощущала жар и пульсацию отходящего оргазма. Просто в голове не укладывалось! Это все вчерашние раздумья насчет симпатий… Или все потому, что Молотов в последнее время стал часто мелькать в моей жизни и мыслях! В любом случае… Этот сон не имел ничего общего с реальностью. Ничего!
К счастью сегодня был важный день, поэтому я легко отвлеклась от мыслей о дурацком сне. Вчера Света решилась поговорить с хозяйкой дома, в котором она работала, и сказала, что та согласилась со мной встретиться. Пока только встретится, но тетка уже затолкала в мой мозг кучу ценной информации насчет будущих обязанностей и поведения в доме, который все больше вызывал вопросов. Что за люди ее работодатели?
– Имей в виду, там почти всюду висят камеры. Ты будешь как на ладони. Веди себя спокойно и просто выполняй работу, – продолжала обрабатывать меня Света за завтраком. – Пришла, сделала, ушла. Не суйся, куда тебя не просят, и главное – не болтай, что бы не увидела! Знаешь, почему я задержалась там так долго? Именно потому, что умею язык держать за зубами, притворяться слепой и глухой.
Я только сидела и кивала. Все как-то очень быстро происходило, а на размышления времени не было. Чем раньше мы разберемся с этим, тем лучше, чтобы тетя всецело сосредоточилась на лечении.
Хорошо, что собеседование выпало на субботу – сегодня пар не было, пришлось только отпроситься с работы. В общем-то, пока все складывалось удачно, разве что мне недоставало уверенности и настроя. Но я собиралась выложиться по полной, чтобы произвести хорошее впечатление на богатую мадам. В конце концов, Света много лет преподавала мне уроки чистоты, так что в этом я не должна облажаться.
Когда мы выехали, мандраж в теле начал ощутимо нарастать. Я очень надеялась, что работодатели Светы адекватные люди и мне не придется отвечать на какие-нибудь коварные вопросы. Или тем более унижаться. Сдержанность не мой конек, но ради тетки, я должна буду хорошенько придушить гордость.
Тем временем мы довольно быстро добрались до известного в городе райончика, где по улицам тянулись сплошные дворцы. Здесь даже асфальт был другой – темный такой, аккуратный и мягкий. Света велела замедлять ход, когда мы начали проезжать длиннющий высокий забор из камня. В какой-то момент машина поравнялась с коваными воротами, за которым виднелся трехэтажный дом, и у меня отпала челюсть…
– Нифига… себе! – выдохнула я ошарашенно.
– Смотри на дорогу, – отрезвляюще велела тетка. – Припаркуемся подальше.
Встретившись с ней глазами, я покачала головой. Не ожидала, что самый впечатляющий из дворцов и будет тем местом, где она работала!
Оставив машину возле небольшого, красивого скверика, мы со Светой потопали вдоль высокого забора обратно к кованым воротам.
– Ты что на миллионеров работаешь? – спросила я, взволнованно цепляясь за ее локоть. – Или на мафию?..
Тетка цокнула языком.
– На какую мафию, ты что несешь?
– А кто себе может позволить такой теремок?.. – чуть ли не возмутилась я.
– Чиновники, – лаконично ответила она. Затем немного помолчала и все-таки уточнила: – Это дом губернатора.
Я аж затормозила.
– Кого?! Какого губернатора?
– Такого! – передразнила Света мой тон. – Кто у нас губернатор области, дурочка? Давай, пошли уже…
– Охренеть… Охренеть, – продолжала бурчать я, вскидывая брови. – Но… почему ты не говорила ничего?
Она громко вздохнула.
– Потому. Ни тебе, ни другим знать это было не обязательно! Ты вообще слушала меня?! Работая в таких домах, трепаться не стоит. Да и мало ли… у этого губернатора домов? Но конкретно в этом живет его семья.
Капец.
У меня отпало желание задавать вопросы. Потому что это просто капец! Я точно провалюсь… Я с такими людьми стоять-то рядом не умела, не то, что говорить! Но обратного пути уже не было.
Приняли нас в эту обитель избранных очень «гостеприимно». Не успели мы со Светой пройти ворота, как нас сопроводили на пост охраны, где трое серьезных мужиков в смокингах принялись меня досматривать и опрашивать. Разве что в трусы мне не залезли. Но этот этап я прошла успешно. Всеми силами старалась перенимать невозмутимость тети, хотя робее себя в жизни не чувствовала.
Сопроводив по огромной ухоженной территории, меня допустили зайти в дом, однако там ждала следующая проверка.
– Не пялься! – шикнула Света, следуя со мной по глянцевому полу здоровенного холла. – Веди себя бесстрастно, сейчас покажу тебя управляющему.
Она завела меня в небольшой, но дорого отделанный кабинет. За резным столом с умным видом сидел импозантный мужичок по имени Анатолий какой-то там – его замудренное отчество я не запомнила, поэтому мысленно обозвала управляющего Толиком. В общем, Толик снисходительно заценил меня взглядом, задал Свете пару вопрос, будто я сама не могла на них ответить, и в конце неожиданно велел мне надеть форму. Нет, не для того чтобы я сходу приступила к работе, а всего лишь чтобы познакомиться с хозяйкой дома. И Света с энтузиазмом поддержала эту идею.
– Я похожа на долбанную Мэри Поппинс! – пробурчала я, оглядывая себя в зеркале маленькой служебной комнаты.
Платье с белым воротником мало того, что было на пару размера больше, так еще и смотрелось нелепо. Чтобы окончательно превратить меня в ботанку, тетка сделала мне идеально ровный пробор на макушке и убрала волосы в мышиный хвост.
Полный треш…
– Не ной, – сдержанно порекомендовала она. – Если тебя возьмут – униформу дадут по размеру. Сейчас главное понравиться хозяйке.
Я задумчиво поймала Свету в отражении.
– А какая она?
– Эм… своеобразная. Поэтому постарайся ее не бесить.
Алла Борисовна, Алла Борисовна… Тьфу ты! Не Борисовна, а Родионовна! Алла Ро-ди-о-нов-на – повторяла я про себя имя, которая тетка настоятельно посоветовала мне запомнить. Она привела меня в симпатичную светлую гостиную с дорогой мебелью минут пятнадцать назад, где мы смирно стояли в ожидании хозяйки дома. Садиться Света запретила, хотя сама наверняка очень хотела присесть. Я заметила испарину на ее коже – она явно чувствовала себя плохо.
– Я уже в туалет хочу, – шепотом пожаловалась я в какой-то момент.
– Ш-ш!
Только тетка шикнула, как где-то за дверями послышался цокот каблуков. Она тут же хлопнула меня ладонью между лопаток, чтобы я встала ровно и сама поправилась, словно солдат, перед приходом старшего по званию.
– Здравствуйте, Алла Родионовна! – учтиво поздоровалась Света.
Высокая стройная женщина с глянцевым водопадом белокурых волос замедлила шаг и выдержала паузу, прежде чем снисходительно отозвалась:
– Добрый день!
Ее бесстрастный взгляд остановился на мне. Бегло окатив меня им, Алла Родионовна слегка склонила голову и вытянула пухлые от природы губы. Ну, по крайней мере, выглядело очень естественно, в отличие от пышной груди, которая смотрелась непропорционально относительно ее худой фигуры.
– Спасибо, Светлана, вы можете идти, – вдруг велела хозяйка дома.
Мы с теткой переглянулись, потому что явно не предполагали такого поворота. Однако она не растерялась. Участливо тронула мое плечо и послушно удалилась. А вот я сразу занервничала. Возможно, потому что совершенно не ощущала от богатой мадам хоть какого-то расположения.
Как только за Светой закрылись двери, Алла Родионовна прошла к креслу на ножках, которое стояло примерно напротив, и грациозно в него уселась. Теперь она уже рассматривала меня без стеснения.
– Как тебя зовут? – деловым тоном поинтересовалась хозяйка дома, мягко откинувшись на спинку.
От нее прямо пахло деньгами и властью. Она была очень ухоженной, стильной, но заметно стремилась выглядеть гораздо моложе своих лет.
– Марина, – ровным тоном ответила я.
– Сколько тебе лет, Марина?
– Девятнадцать.
– Есть опыт в сфере обслуживания?
– Да… Я работаю в антикварном магазине уже где-то полгода, – сообщила я немного сбивчиво.
Мой позвоночник аж звенел от напряжения, но я изо всех сил старалась не выдавать волнения.
– Работаешь? – уточнила Алла Родионовна, изогнув бровь.
Я поспешила объяснить:
– Я уволюсь, как только вы примете решение. Это не проблема.
– Ясно, – постно выдала она, принявшись барабанить пальцами по мягким подлокотникам. – Но горничной ты не работала?
Я мотнула головой, а хозяйка дома призадумалась.
– Светлана сказала, что ты учишься? Так сколько времени ты можешь выделять на смену?
– Где-то по 5-7 часов, – быстро прикинула я.
– Довольно много, – вынесла она вердикт, тронув пальцами свой изящный подбородок. – Если не отлынивать, ты должна вполне успевать за это время делать все. Мне бы не хотелось как-то выделять тебя среди персонала, потому что зарплату сокращать я не планирую.
Я понимающе кивнула и уверила:
– Я буду очень стараться!
– Посмотрим, – без энтузиазма отозвалась Алла Родионовна.
Прищурив свои глаза цвета стали, она как-то оценивающе меня оглядела.
– Так… У тебя есть парень?
Этот неожиданный вопрос заставил меня нахмуриться.
– Нет, – деликатно отозвалась я.
– То есть ты ни с кем не встречаешься? – без стеснения продолжила допрос хозяйка дома.
– Эм… в данный момент нет. Все время отнимает работа и учеба.
Она холодно вскинула брови. Мой ответ явно пришелся Алле Родионовне не по душе. Но почему? Решила, что я буду к ее мужу клеиться? Ага, прямо сплю и вижу, как заарканить старого богача!
Внутри начало просыпаться раздражение. Мне надоело церемониться, и я спросила прямо:
– Так вы берете меня?
Женщина тут же глянула на меня так, будто я не имела права открывать рот без ее позволения.
– Я согласна взять тебя, – прохладно ответила она. – Но пока на испытательный срок. Хочу посмотреть, как ты будешь справляться.
– Спасибо вам большое, Алла Роди…
– Я еще не все сказала! – резко перебила меня хозяйка дома. Не спеша поднявшись с кресла, она приблизилась ко мне почти вплотную. Я сразу почувствовала себя низкорослой и неказистой. – Возможно, Светлана тебе уже сообщала, что в этом доме живет мой сын?
Я не успела ничего ответить, хотя ответа от меня и не ждали.
– Вы примерно одного возраста, поэтому я хочу, чтобы ты серьезно отнеслась к тому, что я скажу. Мне известно, как девочки вроде тебя… Скажем так смотрят на красивых, богатых мальчиков. – Мои брови без воли поползли вверх. Но я смолчала. – Так вот не советую строить каких-то иллюзий. Старайся избегать с ним пересечений и вообще любого неформального общения. Для своего же блага, девочка.
Сглотнув вязкую слюну, я сделала вдох и твердым голосом ответила:
– Я вас поняла. В моих планах и не было ничего такого…
– Пусть Светлана тебе все покажет, – вновь перебила Алла Родионовна, отходя от меня, словно вмиг потеряла всякий интерес к разговору. – Завтра можешь приступить к работе. И имей в виду – чем больше стараний я увижу, тем меньше будет твой испытательный срок! Все ясно?
– Да.
– Можешь идти.
С удовольствием! Находиться в одном радиусе с этой Снежной Королевой я совсем не горела желанием.

Глава 7
– Ну что там?.. – набросилась с расспросами Света, едва я показалась в коридоре.
Оглянувшись на глянцевые двери гостиной, я отошла с ней подальше и спокойно сообщила:
– Меня взяли. Правда пока на испытательный срок, но я уверена, что все будет хорошо. Я тебя не подведу.
– О, слава Богу! – с облегчением выдохнула тетя. А следом вдруг замедлила шаг, болезненно зажмурилась и приложила руку к животу.
Я впилась в нее беспокойным взглядом.
– Может, присядешь?
– Не… – отмахнулась она, беря меня под локоть. – Дойдем до кухни там и присяду. А ты чего кислая такая вышла из гостиной? Все ведь хорошо прошло.
Скривив губы, я многозначительно стрельнула в Свету глазами.
– Да так ничего. Прочувствовала на собственной шкуре, о какой ты своеобразности ты говорила.
Она тихо усмехнулась.
– Не бери в голову, – снисходительно посоветовала. – Будешь тихо, спокойно работать и избежишь лишнего внимания к себе.
– Уж постараюсь…
Перед большой кухней, нафаршированной по последнему слову техники, располагалась просторная столовая. В центре стоял здоровый овальный стол с царскими стульями – на один из них тетя и присела отдохнуть. Но времени не теряла. Познакомила меня с главным поваром этого дома – Маргаритой, которая заметив нас, вышла поздороваться.
Я не сразу поняла, что эта милая женщина не может говорить, поэтому большую часть знакомства ощущала себя крайне неловко, не зная как с ней общаться. Но Маргарита, будто привыкшая к такой реакции, ничуть не смутилась и снисходительно отнеслась к моему ступору. Усадила меня за стол, напоила чаем с вкусным пирожным и обстановка как-то сама собой разрядилась.
Чаще она общалась при помощи жестов, многие из которых Света понимала. Но иногда повариха вытаскивала из кармана белых брюк магнитную досочку, где быстро писала карандашом послания. Мне очень понравилась эта женщина. Она располагала одним взглядом теплых карих глаз, казалась простой и приветливой.
Как только Свете полегчало или же она просто притворилась, мы ушли из столовой, изучать второй этаж дома. Это была ее зона ответственности. Точнее теперь уже моя. Что-то дополнительно мог поручить только управляющий Толик. И я должна была беспрекословно выполнять эти поручения, однако Света уверила, что подобное бывало крайне редко и обычно всегда не выходило за рамки сменных часов.
Мне предстояло впитать очень многое, чтобы завтра ничего не спрашивать и никого не отвлекать: где брать чистящие средства и всякий инвентарь для уборки, откуда забирать ключи, как наводить порядок в комнатах разного назначения, в какой последовательности, как стирать и гладить белье… Просто всего до кучи! А на «звонок другу», то есть Свете, рассчитывать не стоило. Говорить по телефону во время смены, было запрещено. Он останется в комнате для персонала вместе с моей одеждой.
Я все записывала в тетрадь. Строчила просто как не в себе – тетка рассказывала быстро, чтобы нигде долго не задерживаться. Некоторые двери на этаже были заперты – туда мне не разрешалось входить, только если Толик их откроет. Ходить без дела Света тоже не советовала. Упомянула только получасовой перерыв на еду, но в определенное время, чтобы ни в коем случае не пересекаться с хозяевами дома или ходи голодная.
Другой персонал я еще не видела, но моя наставница сказала, что все горничные взрослые опытные женщины. А я, выходило, одна – молодая неопытная девчонка… Нелегко мне придется. По крайней мере, поначалу.
В самом конце этой утомительной экскурсии Света показала мне две важных двери: кабинет хозяина дома и спальню его золотого отпрыска – того самого загадочного сына, до которого мне не было никакого дела, вопреки мнению одной заносчивой блондинки. Входить, разумеется, туда мы не стали. Кабинет тетя показала на всякий случай, чтобы я лишний раз рядом не топталась. А насчет спальни проинформировала, что я могла там убирать, только когда уже знакомый Толик щелкнет пальцем. Ни раньше, ни позже.
Когда мы, наконец, направились к лестнице, чтобы уйти с этажа и спокойно собираться домой, Света вдруг затормозила. Схватив за плечо, она заставила меня пятиться, утягивая в неизвестном направлении. Я тоже уже расслышала шаги на ступенях и мужские голоса…
– … я бы не хотел, чтобы это превратилось в проблему. Азарт опасная вещь, сын. Скажи, мне стоит о чем-то волноваться?
– Все под контролем, пап, – едва различила я ответ второго голоса – помоложе. – Уверяю.
– Куда ты высовываешься? – шикнула Света, тряхнув меня.
Я послушно отступила подальше. Сама не заметила, как от любопытства рвусь разглядеть говоривших. И все же ракурс позволил мне увидеть у белых глянцевых перил лестницы солидного мужчину в дорогом светло-сером костюме.
«Неужели это и есть губернатор?» – тут же врезалась волнительная мысль в голову.
Клянусь, мне сразу показался знакомым этот высокий, подтянутый брюнет в возрасте! Где-то видела я его лицо с густыми, очерченными бровями… Может в новостях? Да и тетка явно не просто так отложила наше знакомство.
– Хорошо, я тебе доверяю, – с удовлетворенной улыбкой ответил мужчина сыну.
В следующий момент я увидела и его. Точнее широкую спину парня, одетого в модный спортивный костюм черного цвета и с бейсболкой на голове. Девичье любопытство взыграло с большей силой. По крайней мере, со спины сына хозяев я определенно заценила.
– А ты как будто изменился, – раздался задумчивый голос его отца. – У тебя все хорошо?
Парень сунул руки в спортивные штаны и беспечно ответил:
– Лучше не бывает.
– Ладно… Идем, кое-что покажу тебе, – загадочным тоном предложил хозяин дома.
Тронув сына за плечо, он размашисто зашагал дальше по коридору и остановился у двери, которую я очень хорошо запомнила. Я не видела, как они зашли в кабинет – Света заставила прислониться к стене – но мы обе услышали хлопок.
– Давай, вперед! – скомандовала она, мгновенно оживившись.
Ну прямо два Морских Котика на задании. Тетка потянула меня скорее идти к лестнице и, хотя я искренне не понимала этой суеты, старалась не отставать. Только перед самими ступенями бросила смелый взгляд в сторону кабинета.
Подумаешь, важный чиновник…
Мы же не в девятнадцатом веке, чтобы так пресмыкаться!
Когда я, наконец, вышла за ворота огромной территории, ощутила, что мне стало гораздо легче дышать. Атмосфера в богатом доме волей неволей напрягала, и я очень надеялась, что смогу к этому привыкнуть.
По дороге домой, я не переставала задавать Свете насущные вопросы, хотя моя голова уже практически взрывалась от переизбытка информации. Она терпеливо мне отвечала и в какой-то момент я без какой-либо задней мысли поинтересовалась:
– Слушай… А этот парень – ну хозяйский сын, он как? Адекватный?
Тетка повела плечом.
– Ну, а ты как думаешь? Единственный сынок богатых родителей – конечно там целый букет недостатков. Но лично в мою сторону грубостей от него я не припомню. Да и к Маргарите он относится с особым теплом…
– Понятно, – выдохнула я, не особо обнадежившись. Возможно, потому что у меня давно выработалось стойкое мнение о «богатых, красивых мальчиках». – Знаешь, я, наверное, пока не буду увольняться с магазина, – осторожно добавила я. – Скажу… что заболела, а там посмотрим.
Света задержала на мне пристальный взгляд. Я и сама не могла понять, почему даже после успешного собеседования не торопилась сжигать мосты. Но внутри прямо застыло какое-то стремное чувство. Казалось бы, что такого сложного? Пришла, убрала и ушла. Но нет, это необъяснимое беспокойство не давало мне расслабиться.
– У тебя все получится, – с полным спокойствием уверила тетка. – Ты ответственная и схватываешь на лету. Вот увидишь – пару дней помучаешься и втянешься!
Я шумно выпустила воздух из легких.
– Надеюсь…
***
Света не ошиблась и недаром напророчила мне мучения. Первый день оказался самым сложным. Мало того, что я была без группы поддержки, страшно тупила из-за неуверенности, боялась что-нибудь разбить или испортить, так меня еще и пасли. Толик ходил за мной молчаливой тенью по пятам – то тут, то там показывалась его чопорная физиономия с зализанными седыми волосами. Как будто наблюдения по камерам было недостаточно, он без стеснения заходил после меня в комнаты и проверял проделанную работу. А может, смотрел, не сперла ли я чего-нибудь.
Конечно же, я допускала ошибки. Вот только никто мне не помогал с ними справиться, а только бросал холодные замечания. Что управляющий, что другие горничные. Уж не знаю, за что женщины на меня скалились с первого дня, но никакого дружелюбия или солидарности в свою сторону я не заметила.
Не дом, а какой-то ледяной замок, где погреться можно было только на кухне у Маргариты.
Вот только я так зарывалась с обязанностями, что у меня не то, что на обед не было времени, а даже просто в туалет сходить!
Второй день оказался не намного проще первого, но я хотя бы успела перекусить. И мне, наконец, выдали униформу по размеру. Менее уродливее я выглядеть не стала, но хотя бы уже не походила на вешалку.
Из-за усталости и тотальной сосредоточенности на работе, Толика я стала просто игнорировать. Да и не особо переживала, что там думает о моей неумелости хозяйка дома. Главное – я старалась изо всех сил, вообще себя не жалела.
Кстати, пока мне волшебным образом удавалось избегать столкновений с домочадцами. Я только мимолетно видела, как сын хозяев заходил в свою комнату, и как Михаил Антонович – глава дома, спускался по лестнице или шел в сторону кабинета, на ходу говоря по телефону.
Ну и супер! Вот бы так всегда было.
В свой третий рабочий день я прибежала к кованым воротам, трясясь от волнения, потому что почти опоздала. День выдался жутким… Света легла в онко-диспансер на обследование, и начались первые проблемы. То одно надо купить, то другое. Вдобавок пришли счета за квартиру, в универе надавали заданий выше крыши, а еще из антикварного магазина настойчиво звонили, справляясь о моем самочувствии. Хотя скорее подсчитывая, когда я все-таки выйду на работу.
Вероятнее всего уже никогда.
Сегодня я смирилась, что на двух стульях не усидишь. А еще сегодня я приехала на своей машине в последний раз, потому что решила продавать свою старушку… Неизвестно, когда я получу первую зарплату и получу ли вообще.
– Вы опоздали, – сухо объявил Толик, который как коршун поджидал меня у служебной комнаты. – Не лучшая стратегия, чтобы здесь задержаться!
Сглотнув ком, я опустила глаза.
– Простите! Этого больше не повторится.
– Надеюсь, – бросил он снисходительно, двинувшись мимо меня.
Проводив Коршуна угрюмым взглядом, я показала ему в спину язык. И все равно неприятный осадок засел внутри. Я знала, что будет сложно, но не думала, что настолько… Как Света все это тянула? Я не представляла. Не удивительно, что здесь такая зарплата высокая. Только мне в дополнение к физическому труду, доставалось еще и моральное давление.
Тетке я естественно правды не говорила. Нагло врала, что пока все прекрасно и здорово. Пусть волнуется только о своем здоровье. Однако я понимала, что носить все в себе уже не могу. Мне до слез хотелось кому-то излить душу! И я решила, что при первой возможности обсужу с Полиной наболевшее. Только при личной встрече и не в суете. Она уже и так заметила, что я хожу вечно загруженная.
Как ни странно сегодня работа шла заметно легче. Быстрее и качественнее. Неужели я начала, наконец, втягиваться? Управилась с первыми комнатами так четко, что как раз успело к времени получасового перерыва.
Маргарита была рада меня видеть. Она спросила на досочке, как я справляюсь, и получила мой честный ответ, что пока не очень. Повариха подбодрила меня, уверив, что на самом деле все хорошо. Потому что иначе меня бы выгнали еще в первый день.
Очень утешающее замечание.
С одной стороны многообещающее и в то же время меня жутко задела черствость хозяев. То есть, зная, что у верной работницы такие проблемы со здоровьем, они бы просто лишили меня возможности заработать? Что за скотство такое?!
Едва я успела доесть свою положенную тарелку вкусного полдника, как в столовую неожиданно заявился Толик.
– Мария, за мной идите! – велел он, безразлично глянув на вилку с пастой, которая застыла рядом с моим ртом.
То, что меня зовут Марина, ему тоже было до фонаря. Переглянувшись с Маргаритой, которая сочувственно мне улыбнулась, я вздохнула и поплелась за управляющим.
Он молчал всю дорогу до второго этажа. Я уже даже успела заволноваться – неужели что-то натворила? Однако все стало ясно, когда Толик остановился у двери спальни хозяйского сына.
Пропустив меня зайти в просторную темную комнату, в основном из-за закрытых тяжелых штор, он дал четкие распоряжения:
– Как видите здесь нужно навести порядок. В ванной тоже – все вымыть до блеска. У вас есть максимум сорок минут!
– Эм… хорошо, – услужливо отозвалась я, оглядывая немалую площадь мужской спальни.
– Приступайте.
Интересно, а что будет, когда эти сорок минут пройдут? Бомба взорвется?!
Странные люди, блин.
Но хозяин-барин, поэтому я без промедления сбегала за инвентарем, натянула перчатки и приступила к уборке. Видимо сын хозяев неохотно впускал горничных в свою обитель, потому что пыли здесь накопилось достаточно, а про обстановку в ванной я вообще молчу. Там было разбито зеркало. Причем так странно, как будто его кулаком пробили.
По хорошему мне стоило сразу показать его управляющему, чтобы он не подумал, будто это я его разбила. Но ради экономии времени, я понадеялась на совесть хозяина спальни.
Оглядев фронт работы, я прикинула, что мне тут и часа не хватит, но как-то нужно было успеть. Сдернув с большой двуспальной кровати белье, я быстро постелила свежее и пособирала с пола разбросанные вещи. Затем сразу пошла в ванную, решив не откладывать трудное на потом. Убрала полки шкафчика, начистила раковину, попротирала целые зеркала, краны, а в самую последнюю очередь я приступила к ванне. Она была настолько большой, что пришлось в нее залазить, чтобы оттереть налет.
Хорошенько обработав всю поверхность, я выпрыгнула на пол и включила душ. Принялась, согнувшись, ходить вдоль бортика смывая пену. В какой-то момент заметила то ли пятнышко, то ли царапину и нагнулась, чтобы оттереть ее пальцем. В этот же момент сзади вдруг раздалось:
– Красиво стоишь.

Глава 8
– Ой…
От неожиданности я дернулась и выронила душевой шланг, который с грохотом приземлился в ванную. Еще до того, как обернулась, принялась поправлять волосы и юбку униформы. Но едва поймала глазами высокую фигуру в дверном проеме, как резко застыла. И Молотов тоже впился в меня обалдевшим взглядом.
Молотов?!
– Не понял. Ты че здесь делаешь?! – прозвучало хором. Только он сказал это вслух, а я про себя. Благо вовремя спохватилась.
Твою. Мать…
– Ра… ботаю, – проблеяла в ответ.
Сердце пропустило удар. В моей голове уже связалась со скоростью света цепочка, объясняющая эту фатальную встречу.
Тупица. Просто последняя идиотка!
Ты находишься в доме губернатора. А сын губернатора, кто у нас в универе?!
– Работаешь?! – переспросил Женя, возмущенно усмехнувшись. – Нихера… А ну-ка стой здесь!
Я растерянно раскрыла рот, но вместо слов выпустила лишь воздух из легких. Молотов уже резво отступил и скрылся в комнате. Наверняка помчал к управляющему, приказать, чтобы тот выпроводил меня… Но я даже не думала догонять его и рассказывать, почему здесь оказалась. Только унижусь перед этим мажором.
Досада свинцовым осадком сдавила грудь. Даже в носу защипало от обиды – ну что за невезение?! Просто какой-то град из проблем!
Смахнув со лба выбившуюся прядь волос, я небрежно бросила тряпку в ванную. Все-таки не подвело меня предчувствие. Но как можно было это упустить, Марина?! Как ты с таким мозгом вообще умудрилась пробиться на бюджетное место в универе?!
Хотя какая разница… Даже если бы я сразу поняла, у кого буду работать, неужели бы отказалась от этой возможности? Нет.
Неожиданно в спальне послышались шаги. Держа руки в карманах джинсов, Молотов снова возник в дверях и окатил меня взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
– А знаешь… что-то я погорячился, – неожиданно выдал он снисходительным тоном. – Какое мне дело до того, кто моет мой сортир, верно?
По нервам садануло. Я мгновенно напряглась и поджала губы. Мажор сохранял невозмутимый вид, но в его глазах так и сверкали дьявольские огни.
– Ну чего застыла, Каштанка? – прохладно спросил он. – Продолжай работу.
Молотов кивнул на ванну, а мои щеки начали пульсировать от жара. Этот гад скрестил руки на груди, одна из которых была почти полностью татуирована, и уперся плечом в косяк.
Я сузила глаза. Ну уж нет! Если уступлю сейчас, потом он меня просто сожрет!
Бегло оглядевшись, я демонстративно стянула перчатки и объявила:
– Я уже закончила!
– Да ну? – сухо возразил мажор, склонив голову набок. – А по-моему ты только начала. Моя ванна до сих пор грязная.
– Тогда может, сам помоешь? – простодушно предложила я.
Взяла ведро и зашагала к выходу, но он резко преградил мне дорогу. Пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть наглые глаза Молотова. В чешках, я буквально дышала ему в пупок!
– Не хами, Каштанка. Ты на моей территории – не забывай.
– И что? – с вызовом спросила я, хотя поджилки затряслись. – Крепостное право давно отменили, Молотов, так что отвали по-хорошему! Тем более мне нельзя убираться в твоем присутствии…
Я сделала попытку обойти мажора, но он вдруг поймал меня за локоть. Взгляд невольно упал на сбитые костяшки его руки.
– Больно дерзкая ты для прислуги. Как будто тебе не очень-то и нужна эта работа, м-м? – подчеркнуто предположил мажор. Я упрямо не прерывала зрительный контакт, но смолчала. И он сразу уловил в этом ответ. – Можешь убирать в моем присутствии – разрешаю. А еще управляющему передам, чтоб ты приходила сюда почаще! Люблю, когда в комнате чисто.
Молотов отпустил мой локоть, и я тут же отступила от него.
– Свободна! – высокомерно бросил он, прошагав мимо меня к раковине с разбитым зеркалом.
Сгорая от ярости, я проводила его ненавистным взглядом. Буквально заставила себя переставлять ноги и уходит от греха подальше.
Выходя из комнаты, я даже не потрудилась закрыть дверь. Сразу зашагала по коридору в направлении лестницы, чувствуя, как меня всю колотит.
Блин, управляющий же сказал сорок минут! Так какого черта Молотов приперся?!
Эти мысли сыпались на грани отчаяния. Конечно же, я понимала, что рано или поздно мы все равно бы встретились. Не в его комнате, так где-нибудь еще – на лестнице или на кухне. Самое гадкое, что я действительно находилась на территории этого монстра. И мне очень нужно было здесь находиться! Он это понял. Именно поэтому передумал от меня избавляться.
Желудок сжался от чувства настороженности.
Я оказалась на коварном распутье. Молотов ведь даже не стал скрывать, что будет пользоваться моим положением! И кто знает, на что хватит его фантазии? Какое издевательство или унижение он придумает в следующий раз? А самое главное, насколько хватит меня…
К концу смены я немного успокоилась. Примирилась с ситуацией, перестала оглядываться и параноить, что мажор поджидает за каждым углом. По крайней мере, сегодня он был занят чем-то другим. А я, пользуясь передышкой, выстраивала в голове стратегию поведения.
Упускать эту работу я точно не собирался. Значит, вернее всего будет не вестись на его провокации или попросту игнорить их. Азарт Молотова быстро начнет гаснуть, ему надоест делать попытки меня зацепить и он отстанет!
Идеальный план. Надеюсь, мне удастся ему следовать…
Когда я вышла из дома Молотовых, на улице уже начиналась ночь. Устало закинув на плечо свой потертый, но любимый кожаный рюкзак, я направилась к воротам. Там прошла унизительный досмотр охраны, к которому никак не могла привыкнуть и, наконец, оказалась за пределами территории. И угадайте, кого я встретила, едва за мной закрылась кованая калитка?!
Две машины стояли у забора, в нескольких метрах от ворот – как раз в той стороне, куда мне нужно было идти. Гелик Молотова и черный тонированный Марк старой модели. Хозяева машин сидели прямо на его капоте.
– Черт… – тихо ругнулась я, сдвинувшись с места.
Пока мажор меня не замечал или делал вид. Он что-то рассматривал в телефоне, вместе со своим знакомым, одетым в черную косуху.
Чем ближе я подходила, тем больше этот короткостриженый парень привлекал мое внимание. Не похож он был на тех, кто обычно окружал сына губернатора и рос с золотой ложкой в зубах… Несмотря на холод, его грудь была распахнута и из-под белой майки виднелись татуировки до самой шеи. Тыльная сторона рук незнакомца, тоже вся была изрисована.
От таких хотелось держаться подальше на инстинктивно уровне.
Он первым поднял на меня взгляд. Такой цепкий, суровый, волчий, что захотелось поежиться. Молотов тоже снисходительно глянул в мою сторону.
– Гляди, Савва, – с ленивой усмешкой заговорил он. – Моя личная прислуга пошла!
Однако Савва даже губами не дернул. Просто продолжал буравить меня. Если честно этот парень настораживал. А мажор все не унимался:
– Может тебя проводить, Каштанка?
Не сбавляя шага, я упрямо молчала, но в долгу не осталась. Вытащила руку из кармана и продемонстрировала Молотову средний палец. Я сейчас не на твоей территории, козел!
Это развеселило обоих парней.
– Сунь этот пальчик в себя и проверни, может добрее, станешь! – крикнул мажор мне вдогонку. – Завтра увидимся!
Вот же сучонок…
Но я так устала, что даже огрызаться не хотелось, поэтому гордо продолжила путь.
Холодный ветер пробирался под одежду. Я ускорилась, желая скорее добраться до своей машины, как вдруг заметила в свете фонарей движение. Шаг замедлился. На дорогу выбежала здоровая бродячая собака. Затем еще одна поменьше и еще… Целая гребаная стая собралась! И они двигались мне навстречу.
В сердце ударил адреналин. После того, как на моих глазах покусали одноклассницу, у меня выработалась жуткая фобия. Я уже остановилась в оцепенении, горячо надеясь, что пронесет. Но нет… Лидер стаи, словно уловил в воздухе мой страх, повернул морду и угрожающе гавкнул в мою сторону.
– Нет… нет!
Овчарка перешла на бег. Другие собаки тоже к ней присоединились и начали лаять.
Нельзя убегать, нельзя убегать!
Но я все же начала отступать, покрываясь липким потом. Рюкзак спал с плеча. Я сжала его в руке, понимая, что мне нужно чем-то отбиваться. Собаки стремительно окружили меня и я вздрагивала на каждый лай.
Внезапно где-то сзади послышалось: «Блядь» Затем приближающийся топот и меня дернуло назад.
– А ну съебались отсюда! – басом рявкнул Молотов, выскочив вперед.
Его друг тоже оказался рядом. Он прихватил с собой биту, ловко прокрутил ее в руке и со всей дури долбанул по асфальту перед мордой овчарки. Та испуганно отбежал, и все собаки волной помчались в разные стороны.
Проследив за этим, Женя обернулся ко мне.
– Да ты, блядь, прямо ходячее невезение!
– Не надо стоять, – вдруг вклинился Савва, обращаясь ко мне.
Несмотря на его внешний вид, голос у друга Молотова был спокойный такой, монотонный.
– В следующий раз сделай вид, что что-то поднимаешь с земли. Обычно это пугает их.
Растерянно пялясь на него, я отрывисто кивнула.
– Проводи ее что ли, – посоветовал он Жене.
К моему удивлению тот даже ехидничать не стал. По-хозяйски взял меня за локоть и потянул идти.
– Где твоя рухлядь стоит?
Я обиженно вывернулась, но все же ответила:
– Там… У скверика.
Молотов проводил меня до самой машины. И даже дождался, пока я открою дверь
– Спасибо!.. – выдавила я, прежде чем залезть в салон, благодаря его и за собак, и за то, что проводил.
– На здоровье, – бесстрастно отозвался он, разворачиваясь и направляясь обратно к машинам.
Внутри прямо застыло замешательство. Сложно было поверить в то, что произошло и признать, что Молотов способен на поступки. Но все же он меня защитил!
«Может этот случай немного смягчит его? И он изменит планы усложнять мне работу в своем доме?!» – тут же колыхнулась надежды.
Ага, конечно!

Глава 9
Женя
– Гребаные псины… – грубо прокомментировал я, подходя к тюнингованному багажнику Марка.
Савва промолчал. К животным у него было особое отношение, даже к бродячим. У самого в воспитании находился Рони – двухлетний ротвейлер.
Потрепанный Ниссан Воронцовой покатился мимо, и я проводил его хмурым, задумчивым взглядом. Голова качнулась из стороны в сторону.
Горничная, твою мать…
В моем доме, твою мать!
Клянусь если бы не искреннее недоумение на ее личике, я бы всерьез подумал, что наше столкновение в моей ванной нихера не случайность. А то что-то много случайностей стало за последнее время. Если бы Толя не подтвердил, что девчонка реально пришла временно заболевшую родственницу подменить, я бы на секунду допустил очумелую мысль. Всего на секунду, но что если… Каштанка на меня запала? Втюрилась и сама ищет повод пересечься?
Из груди вырвался смешок. Настолько это казалось нелепым и маловероятным, что даже азарт проснулся подразнить ее. Вот это будет кринж! Представляю как она охренеет – рот вообще потом не закроется.
– Че стоишь? – поинтересовался Савва. – Решил до дома ее проводить?
Я тут же ощетинился.
– Да ты че гонишь, Омон?!
Задержав на мне взгляд, он подметил:
– Смотрю прям скалишься на девчонку. Есть причины?
– О-о-о… – протянул я многозначительно. – Ну во-первых, она – подружка моей блядливой бывшей. Дальше продолжать?
Он усмехнулся и, подкуривая сигарету, мотнул головой.
На дороге мелькнул свет фар. Я разглядел машину такси, которая быстро домчала до высокого забора дома Молотовых, сбавила ход и притормозила как раз напротив кованых ворот.
Выпуская густой дым, Савва впился в нее взглядом. Проследил, как отошла пассажирская дверь и из салона выскочила миниатюрная рыжая девчонка в длинном белом плаще.
– Спасибо! – вежливо поблагодарила она своим голоском водителя, поправила сумочку на плече и зашагала к воротам, постукивая толстыми каблуками.
Друг прямо весь сгруппировался. Как пес учуявший запах лакомства, принялся глазеть на Ксюху, а я снисходительно улыбнулся.
– Привет! – громко поздоровался.
Она замедлилась и, покосившись на Савву, которого видела уже не в первый раз, дружелюбно отозвалась:
– Привет!
– Ты откуда это такая красивая? – с энтузиазмом поинтересовался я.
– День рождения у одногруппницы был, – поделилась малая, смущенно улыбнувшись.
Я сузил глаза и заговорщически поинтересовался:
– Пила, значит?
Она тут же глянула на пост охраны и неоднозначно повела плечом. Конечно, если батя узнает, мозги может насквозь проклевать. Точнее Борисыч был отчимом Ксюши. Она – дочь Маргариты от первого брака, но это все формальности. Дядь Валера ее с малолетства нянчил как родную.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71280490?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.