Главная страница | Юмористическое фэнтези | Месть преданной жены, или Спокойствие, я – мама

Месть преданной жены, или Спокойствие, я – мама!
Кристина Юрьевна Юраш
Кария Гросс
Муж познается в беде.
Мой муж – дракон обвинил меня в болезни ребенка, и бросил меня и неизлечимо проклятого сына, обвинив меня в том, что я во всем виновата. Ему не нужен сын – овощ и вечно уставшая и плачущая жена. Мы стали лишними в его жизни.
Настолько лишними, что на прощание он спустил меня с лестницы.
Я знаю, кто может нам помочь. Ректор Королевской Академии. Но он добровольно на это не пойдет. Придется его украсть!

Кристина Юраш, Кария Гросс
Месть преданной жены, или Спокойствие, я – мама!

Глава 1
– После того, что случилось, ты не заслуживаешь быть матерью!
Эти слова были похожи на звонкую пощечину.
У меня в ушах зазвенело, а я покачнулась.
– Потому что ты должна была следить за ребенком! Если бы ты следила за ним, то этого никогда не случилось!
Еще одна пощечина слов зазвенела в воздухе.
Но я выстояла, глотая слезы смертельной обиды.
Любая мать на моем месте будет чувствовать себя виноватой, если с ее ребенком что-то случилось. Особенно мы, землянки.
Обжигающие ненавистью слова, словно раскаленный прут, прикасались к моей душе, оставляя незаживающие ожоги.
– Ты всегда была небрежной, Кларисса! То, что случилось с нашим сыном – всецело твоя вина! Ты – мать. Ты должна была следить за ним круглосуточно! Глаз не смыкать, – прорычал муж, бросая на меня презрительный взгляд. – После того, что случилось, ты не заслуживаешь быть матерью!
Муж, Глава Тайной Канцелярии, Северин Найтроу скрипнул зубами, окидывая меня ледяным взглядом, полным презрения. Взгляд его пронзителен, словно молния в ночном небе.
– А ты не заслуживаешь быть отцом! – на повышенных тонах произнесла я, чувствуя, как внутри меня закипает огромный котел.
В этот момент в глазах мужа сверкнуло острое лезвие ненависти.
– Ты принес в дом опасную вещь! Ты мог бы не носить в дом опасные артефакты, зная, что здесь маленький ребенок! Ты забыл закрыть свой кабинет! Ты положил опасную вещь на стол, а не на верхнюю полку шкафа, не в ящик стола, не под замок, не в шкатулку! Ты просто бросил этот проклятый браслет у себя на столе! На видном месте! И не тебе говорить о том, кто виноват!
Я пыталась отдышаться, и смотрела ему в глаза, не отводя взгляда.
Не каждый выдерживал взгляд моего мужа. Лишь немногие способны были на это. Даже я иногда отводила взгляд, когда муж был в гневе. Но сейчас я не испытывала страха и трепета. Я чувствовала лишь обжигающую боль, переполняющую меня. Мне так хотелось, чтобы он тоже ее почувствовал.
Темные, каштановые локоны обрамляли выразительное лицо дракона. Взгляд красивых серых глаз впился в меня, словно нож. Казалось, он прорезает душу насквозь, проворачивается в ней, оставляя глубокие раны.
Мой муж был из тех мужчин, при виде которого дамы начинают поправлять прически, их дыхание учащается, а на губах появляется кокетливая улыбка. Их волновало невероятное сочетание богатства, красоты и власти, которой наделен мой муж. Дракон.
Но сейчас его красота была скрыта за вуалью гнева и напряжения.
Я гордилась им. Он казался мне скалой, рифом в бушующем море интриг, который облизывают волны королевской милости, или королевского гнева.
Его могучая фигура застыла на верхней ступеньке огромной лестницы. Сильная рука, украшенная драгоценными перстнями, лежала на сверкающих перилах.
Северин стоит на верхних ступенях лестницы, готовый сделать решительный шаг вниз. Но сейчас он повернул голову, прожигая меня взглядом.
– Где ты была в этот момент, когда ребенок проснулся посреди ночи? – парировал муж, поднимая брови. – Ах, спала! А где была твоя “хорошая нянька” мисс Пудингтон? Она кухарка, а никакая ни нянька! И в этот момент она тоже спала! Как прекрасно получается, не находишь?
Я постаралась взять себя в руки, глядя в коридор второго этажа. Дверь была приоткрыта, а я проглотила все упреки, понимая, что сейчас главное – спасти жизнь сына!
В комнате, где лежал наш семилетний сын, находился консилиум из лучших целителей Фатерии. И я надеялась, что они смогут сделать хоть что-нибудь.
Дверь открылась, а сердце взорвалось надеждой. В этом мире есть магия! Она обязательно поможет! Когда я десять лет назад прямо с собственной постели, попала в этот мир, магия не переставала меня удивлять. Она творила такие чудеса, которые я даже не могла вообразить.
– Господин, госпожа, – послышались голоса целителей.
Мое сердце повисло на волоске, словно в ожидании приговора. Муж повернулся в сторону консилиума.
А вдруг моего маленького спасут?

Глава 2
От группы целителей, обсуждающих что-то вполголоса, вышел солидный старикан с кудрявой бородой. Глаза у него были уставшие и грустные. Он постоянно прятал их, вздыхал, но молчал. Наконец, он произнес.
– К сожалению, мы бессильны. Мы пытались привести мальчика в чувство. Но, есть хорошая новость. Он дышит. Сердце бьется. Мы перепробовали все заклинания, которые могли бы разрушить чары. Но… Увы, наших знаний, нашей магии не хватает, – послышался тихий голос старичка.
Он перевел взгляд на мужа.
– Вам, как главе Тайной Канцелярии, должно быть известно, что существуют такие артефакты, перед которыми магия бессильна, – вздохнул старый чародей.
Он извинялся взглядом, а я чувствовала, как к горлу подбирается горький ком.
– Но вы же лекари его величества! – в сердцах произнес Северин, сощурив глаза. – Лучшие маги королевства! Быть может, дело в деньгах?
– Нет, ваша светлость… Дело не в деньгах, – выдохнул старик.
– Может, вам просто не хватает магического резерва? – нервно спросил Северин, а я чувствовала, как гулко бьется сердце. – Я могу дать разрешение на использование родовой магии! Берите, сколько вам нужно! Сколько хотите!
– Дело не в резерве… Понимаете, это – древнее проклятие, – произнес чародей, виновато глядя на меня. – Оно слишком сильное…
– А если разделить проклятие? Скажем, на него и на… другого ребенка. Ребенка я предоставлю! – произнес Северин.
А я похолодела. Убить чужого ребенка, ради спасения… О, боже! Я такого от мужа не ожидала!
– К сожалению, не получится. Как нам удалось выяснить, душа ребенка покинула тело, – заметил старик. – Где она сейчас, мы узнать, к сожалению, не смогли…
– Неужели ничего нельзя сделать? – севшим голосом прошептала я, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
– Увы, мадам, – произнес старик, а мне хотелось крикнуть: “Вы же такой солидный маг! Вам уже больше сотни лет! Ну, неужели нет никакого способа! Я на все согласна!”. Вместо меня кричали мои глаза.
Один из магов спрятал в карман треснувший медальон. Медальон почернел, словно от копоти.
– Мы использовали очень мощные артефакты, – пояснили мне, показывая груду сломанных и дымящихся чем-то темным, медальонов, колец и драгоценных камней. – Но даже они бессильны. Видели, что проклятие с ними сделало?
“Бессильны!”, – эхом выдохнула я, чувствуя, как вокруг все начинает подплывать.
– Простите, – вздохнули маги, направляясь прочь. – Ему еще повезло, если это можно так назвать. Обычного человека это проклятие убило бы сразу. Но, поскольку, ваш сын – дракон, то он выжил… Правда, есть ли этого какой-то толк?
– Может, где-то есть чародей, который специализируется на древних проклятиях? – спросила я, удерживая последнюю надежду.
– Он есть, – заметил с покашливанием старик. – Это ректор Королевской Магической Академии.
Ура! Нашли! Нашли специалиста! Быть может, он сможет помочь! Сердце тут же окрылила надежда. Словно свет в конце беспросветной темноты.
– Но есть один нюанс, – тут же заметил старик, поглядывая на Северина.

Глава 3
– Во-первых, я абсолютно уверен, что ему это проклятие незнакомо тоже, – продолжил старик. – А во-вторых…
Старый чародей промолчал, поджав губы.
– … он злейший враг вашего мужа. К тому же сейчас вся Академия готовится к приему первокурсников. И у него на вас вряд ли найдется время… – сглотнул старик.
Он посмотрел на приоткрытую дверь, за которой лежал мой сын.
– Мне жаль, что ваш сын пропустит свой первый в жизни День Магических Знаний. Он не переступит порог Академии в этом году. А ведь ему уже семь лет. Самое время для поступления. Вам уже приходило приглашение?
– Да, – сглотнула я, вспоминая, как сын радовался и кричал: “Мама! Я поступил в Академию! Как папа! Я тоже закончу ее самым лучшим! У меня будет самый высокий балл! Даже выше, чем у папы! Ты будешь гордиться мной!”.
Слезы выступили из глаз, а я проглотила горечь. Если я буду думать об этом, я сойду с ума.
Чародеи прощались с нами, советовали не падать духом, давали совершенно бесполезные рекомендации, скорее, для очистки совести.
– Можете попробовать компрессы, – наставлял нас один суетливый маг, уходящий последним.
– А они помогут? – спросила я, чувствуя, что мир разделился на «до» и «после».
– Нет, но хуже точно не будет, – сознался чародей. – Извините…
Я чувствовала себя, словно пьяная, слыша отголоски разговоров про “очень мощное проклятие, древнюю магию” и удаляющиеся шаги. “Я такого представить не мог! Это же надо! Что же его подвигло принести такое мощное оружие в свой дом!”, – послышалось в гулком холле.
“И это наша Тайная Канцелярия! Как страшно жить в нашем королевстве! Если он допустил такое в своем доме. Со дня на день можно ждать переворот!”, – услышала я последнее, перед тем, как хлопнула дверь.
Мне хотелось броситься за ними, закричать, но я не смогла даже пошевелиться.
– Северин! Ты куда?! – задохнулась я, видя, как муж направляется обратно к лестнице. – Ты что? Уходишь? Сейчас? В такой момент?
Муж резко развернулся, обжигая меня взглядом.
– Ты не заслуживаешь быть женой и матерью, – его голос был почти ласков. – Я устал. Устал от этого всего. Я не хочу ничего объяснять. Это бессмысленно. Ты все равно не поймешь. Я не хочу это видеть и так жить…
– Да, но ситуация может измениться в любой момент! – спорила я, понимая, что сейчас мне так нужна поддержка. Как никогда! – Мы пригласим еще целителей! Это же не последние целители королевства?
– Кого?! – развел руками муж, глядя мне в глаза. – Это были уже третьи целители. Лучшие из всех, которых я мог найти. И ты слышала, что они сказали… Хорошо, давай я тебе объясню. Это – приговор. Эмброуз никогда не станет прежним. И ты никак не можешь это понять! Я прихожу уставший, а ты постоянно сидишь возле кровати, в надежде на какое-то чудо?! Ты серьезно?!
Я проглотила свою боль, понимая, что одна с такой бедой я точно не справлюсь. Сейчас я готова была на любые унижения, лишь бы иметь возможность спасти сына.
Муж холодно смерил меня взглядом, а потом произнес то, от чего у меня внутри все рухнуло в пропасть.

Глава 4
– Я по-другому представлял нашу жизнь. Я видел здорового мальчика, наследника, – произнес задумчиво муж. – Я видел счастливую семью, которая ждет меня дома! Топот ножек: “Папа вернулся!”. Улыбку красивой жены! А что я вижу каждый день? Осунувшееся лицо супруги. Ты в зеркале себя видела? Видела, во что ты превратилась за эту неделю? Как мне смотреть на сына, которому уже все равно, что происходит вокруг? Вечный запах магических настоек, надежда, которая появляется для того, чтобы исчезнуть. Хватит! Надоело!
– Мы должны быть рядом, – молила я, не узнавая того, кого полюбила всем сердцем.
Но его глаза были холодными, словно два осколка льда. Мне казалось, что передо мной совершенно чужой человек.
– Нет, – твердо отрезал дракон, оттолкнув меня. – Ты просто представь. Знатный род, один из самых древних родов Фатерии! И наследник, который лежит, словно тряпичная кукла! Это же позор! А он – наследник. Родовая магия уже отметила его!
Силы изменили мне, и я упала на колени, цепляясь за камзол мужа.
– Пожалуйста, не уходи! Только не сейчас! – прошептала я, понимая, сколько денег и связей понадобится на лечение ребенка.
Но у меня их нет! Они есть у него!
Я бы никогда так не унижалась, если бы от них не зависела жизнь сына! И от этой мысли я чувствовала, как начинаю презирать себя. Презирать за эти слезы, за то, что цепляюсь за мужа, как за последнюю надежду. Все внутри меня кричало: “Только не сейчас! Прошу тебя! Я одна не справлюсь с этим горем! Это слишком много для одной маленькой меня!”.
Я презирала себя за то, что не могу позволить ему уйти сейчас! Когда у меня самой силы на исходе.
– Прекрати! – зарычал дракон, а в голосе его слышались нотки раздражения. – Твои слезы ничего не изменят. Я хочу просто побыть один! Вдалеке от твоих бесконечных слез, заламывания рук, истерик и овоща, который ляжет тяжелым клеймом на весь мой род.
Муж разжал мои пальцы и отшвырнул мои руки брезгливым жестом. Я чувствовала себя нищенкой, которая умоляет о подаянии.
Дракон тяжелыми шагами направился к лестнице. Я бросилась за ним, но он был быстр. Слыша шуршание моих юбок, он тут же ускорил шаг.
Я обняла его, как обнимала прежде. Даже сейчас, когда я прижималась к нему, я придумывала себе слова поддержки, которые должны были прозвучать из уст любимого…
Внезапно я почувствовала, как его рука сжимает мое запястье.
– Ты не сможешь меня удержать, – твердо сказал муж, отпуская мою руку. – Даже не пытайся!
– Ты хочешь бросить свою семью в такой момент? – прошептала я, понимая, что в голове все начинает звенеть.
– Я уже все сказал, – резко произнес муж.
Я попыталась его удержать, но не удержалась сама.
Дальше я плохо помню, что случилось.
Я помню, как внезапно потеряла равновесие, а потом все завертелось перед глазами, камни лестницы резко ударили в спину. Я в ужасе осознала, что упала с лестницы, а мое тело остановилось только на последней ступеньке.
Я очнулась на холодном полу. Тело гудело, сознание меркло, но как таковой боли я пока не почувствовала.
Я лежала на холодном мраморе, слабо дыша. И при этом понимала, что моя жизнь висит на волоске.
Я закрыла глаза, слыша, как мой муж уходит, закрывая за собой дверь.
Но это было не самым страшным. Страшным было то, что я больше не чувствовала своего тела…

Глава 5
Я очнулась в кровати, слыша разговор на повышенных, но приглушенных шепотом тонах. Меня ужасно мутило, а я с трудом пошевелила пальцами рук. Вроде целые…
Ноги тоже шевелились.
А я везучая, оказывается!
Боже мой, как я испугалась, что сломала шею…
– И что ты ему сказал? – прошептал женский голос, полный возмущения.
– А что ему скажу? – ответил мужской голос с укором. – Он – хозяин. Я сказал, что ничего не видел! И его низкого поступка тоже! Не видел, не слышал, но осуждаю. А он даже не посмотрел в ее сторону. Она лежала внизу, как тряпочка… Я думал, что он броситься к ней, как джентльмен, вызовет целителя. Но он просто переступил через нее и ушел. Как хорошо, что один из целителей забыл важный артефакт и вернулся за ним. Я упросил его исцелить хозяйку. У нее был сломан позвоночник.
Я узнала голос дворецкого Гербальда.
– О, боги! А я все проспала! Опять! Со мной такого никогда не было! – послышался едва не рыдающий шепот. – Я всегда сплю очень чутко. Когда хозяин въезжает в ворота поместья, я тут же просыпаюсь, чтобы разогреть ему ужин!
Этот голос я тоже узнала. Он принадлежал Матильде. Кухарке и няне. Той самой няне, которую обвинил мой муж.
– После такого низкого поступка, я отказываюсь считать его хозяином. Я так решил для себя, – с гордостью произнес дворецкий.
– Мы остались одни, Гербальд! – вздохнул женский голос. – Кто-то пустил слух, что проклятие юного герцога заразно. Они слышали, как об этом говорил хозяин. Я сидела с мальчиком неделю и не заразилась! Так что все это – враки! Но эти глупцы поверили!
– Главное, чтобы леди Кларисса пришла в себя, – вздохнул Гербальд.
– Бедняжка, – прошептал женский голос в ответ. – Главное, чтобы она не узнала, что ее собственный муж столкнул ее с лестницы… Ты же не станешь говорить ей об этом?
– Ни в коем случае, дорогая Матильда! На бедняжку и так свалилось горе. Не хватало только мужа – идиота! – вздохнул дворецкий. – Такого она не переживет. А ей сейчас очень нужны силы.
Голоса притихли. Потом разговор продолжился.
– Матильда, душенька, можешь мне не верить, но я почти уверен, что здесь что-то нечисто! И твоей вины в этом нет! – произнес шепотом дворецкий. – Не вини себя, дорогая.
– Я и так себя сгрызла. Никогда ночью крепко не сплю, а тут уснула! Даже не услышала, как малыш открыл дверь… – вздохнула Матильда.
– Так двери разве не были заперты изнутри? – удивился дворецкий.
– В том-то и дело, что были! Я еще проверила! Я никогда не оставляю открытые двери! И ключ был при мне! – прошептала Матильда. – Ума не приложу, куда мог юный герцог отправиться ночью. И как он смог открыть дверь без ключа. Коридор темный. А юная светлость так боится темноты…
– Может, он услышал, что вернулся отец? – прошептал удивленно Гербальд.
– Нет, – возмутилась шепотом Матильда. – Он видел его перед сном. Мистика одна. Может, кто-то проклял наше поместье? Раз двери сами открываются?
– А ты говорила об этом хозяину? – слышала я шепот Гербальда.
– Он выслушал меня, но кивнул, думая о чем-то своем! – вздохнула Матильда. – Мне показалось, что он не придал значения моим словам.
– Ну не расстраивайся, душенька, – произнес дворецкий. – Он был убит горем. Это его единственный сын…
– А ты бы на его месте как поступил? – спросила Матильда.
– Какого же вы обо мне мнения, душенька, раз задаете такие глупые вопросы! Если ты вдруг разлюбил свою жену, то это не значит, что ты должен разлюбить своего ребенка! – ответил уязвленный Гербальд.
Все. Пора вставать. Сейчас попробую подняться.
– О! Она очнулась! Слава богам! – едва ли не заплакала Матильда, бросаясь ко мне. – Госпожа… Вы как себя чувствуете?
Я смотрела на полненькую кухарку лет под пятьдесят с добрыми глазами. Если бы эти глаза существовали отдельно, то я бы решила, что они принадлежат юной девушке. Они были озорными и совсем юными. Маленькие круглые очечки придавали ей вид добродушный и интеллигентный. В ушах у нее всегда были крупные серьги с янтарем. Первое, что приходило на ум, когда она входила в комнату – “какая уютная женщина! ”. Может, от того, что от нее всегда исходил запах выпечки, а может, дело в ее улыбке.
– Как отбивная, – простонала я, но была безмерно рада, что сумела сесть на кровати. Хоть руки, на которые я опиралась, дрожали от слабости.
– Пока не делайте резких движений, я вас умоляю, – произнес Гербальд.
Дворецкий, напротив, был худощав. Седые волосы образовывали внушительные залысины. Но он ничуть не переживал по этому поводу. От молодости ему осталась лукавая улыбка самого дьявола. Маленькая черточка седой бородки придавала ему вид весьма аристократичный. Наверное, если бы где-то проходил конкурс дворецких, Гербальд взял бы на нем первое место. Неизменные белоснежные перчатки, которые умудрялись всегда сохранять девственную белизну, сразу вызвали уважение. При желании он умел делать такое постное лицо, от которого даже зубы сводило. “Сэр, вы к кому? ”, – произносил он таким чопорным голосом, что гости серьезно подумывали, что ошиблись адресом.
– О! Вы так оступились! – заметил Гербальд, качая головой. – Видимо, запутались в юбках! Ваш бедный муж чуть с ума не сошел! Он тут же бросился к вам… Никогда еще я не видел более встревоженного лица…
– Не надо врать, – произнесла я, вздыхая. – Я слышала ваш разговор. Я прекрасно знаю, что с лестницы упала не сама! Гербальд? Вы оплатили лечение?
Дворецкий сглотнул.
– Нет, мадам! Это сделал ваш супруг! – произнес он гордо.
– Неправда. Сколько я вам должна? – настойчиво спросила я, видя, как Гербальд поглядывает на Матильду.
– Нисколько. Зато я теперь могу хвастаться, что затащил красавицу в постель и спустил на нее все жалование! – гордо заметил дворецкий. – Как и положено порядочному мужчине! А то столько лет прожил, а прихвастнуть нечем!
Пока что голова гудела. Мысли никак не могли собраться в кучку. Но в ответ на шутку я улыбнулась.
– Ваш муж назначил вам скромное содержание, – послышался голос дворецкого.
– Я всегда считала, что женщина – это книга. Чем скромнее ее содержание, тем короче эпиграф на могиле ее супруга, – заметила Матильда, вздыхая.
Я вымученно улыбнулась. Теперь я одна против судьбы. И надеяться больше не на кого! Муж меня бросил. А мне – главное выстоять.
– Мадам, я должен сказать вам кое-что еще… – заметил дворецкий очень осторожно. – Я понимаю, что всем приличным слугам полагается распускать сплетни, и я всячески стараюсь соответствовать! Понимаете ли, в чем дело…

Глава 6
– Говори! – встревожилась я.
– Я тут подслушал… Я вам уже говорил. Я учился в Академии Дворецких. И по подслушиванию у меня был высший бал! До сих пор помню, как мы сдавали экзамен! Но мы подслушали вопросы раньше, так что… – не без гордости заявил Гербальд.
– Гербальд! – возмутилась Матильда. – Скажи уже, как есть!
– Я подслушал, что один из чародеев подозревает, что проклятие временное… – заметил Гербальд.
– И оно спадет? – спросила я, чувствуя, как внутри расправляются крылья надежды.
– Не совсем… Я слышал, как маги обсуждали обратный отсчет. Если вдруг увидим что-то необычное, то это сработал обратный отсчет до… – Гербальд скорбно умолк.
Только этого нам не хватало!
Есть семьи, которые объединяются общим горем. А есть те, которые распадаются тут же. Словно только и ждали подходящего момента.
Сегодня жизнь проверила на прочность наш некогда счастливый брак. И он оказался таким хрупким, что ссыпался в ее руках.
Наш дом в столице был наполнен антиквариатом, тяжелыми шторами и тайнами. Роскошный, изысканный, он казался полной чашей, вызывая зависть гостей и соседей.
Северин был главой тайной канцелярии, и его обязанности часто забирали его из дома. Он возвращался поздно, уставший и раздраженный. Я, сидя в своей комнате, слышала, как он ругается с прислугой и грохочет дверьми. Но я любила его! Любила его ворчание, любила его красивые глаза, улыбку.
И сейчас, я пыталась осознать тот факт, что могущественный, сильный мужчина, который не пасовал ни перед какими трудностями, просто слился, узнав о проклятии сына.
Пока что у меня в голове не укладывалось то, что произошло. Я все еще не могла поверить, что это – не сон. Я все еще не могла поверить, что он столкнул меня с лестницы, перешагнул и пошел дальше.
Если я сейчас начну думать об этом, то сойду с ума.
Я прошла мимо зеркала и посмотрела на свое отражение. На меня уныло пялилась жалкая женщина с опущенными от бессилия плечами. От меня веяло горем, болью и усталостью. Мои глаза скрывали глубокие морщины от бесконечных ссор с мужем, случившихся за последнюю неделю нашего брака. Но морщины – ерунда по сравнению со шрамами на сердце, которые оставили страшные слова, обрушившиеся на мою голову.
Проглотив горький ком, я сжала кулаки, глядя в зеркало и расправила плечи.
– Я справлюсь! – шевельнула губами я.
Кто-то должен был сказать мне эти слова. Но, поскольку, сказать было некому, пришлось самой стать этим “кто-то”.
Приоткрыв дверь в комнату, я бесшумно скользнула в нее.
Роуз лежал в постели, лицо бледное, словно от лихорадки. Неподвижный, податливый, словно тряпичная кукла.
Мой сын, так и не открыл глаза, когда я присела к нему на кровать. На ковре остались следы, валялись обрывки бумаги… Пустой флакончик тоже потерялся в ворсе ковра.
Цветы, которые стояли в комнате – завяли и превратились в сушеный сморщенный гербарий. Рядом с вазой лежали опавшие лепестки и листья.
Я смотрела на лицо сына. И это было самое страшное.
Мой мальчик не мог объяснить, что происходит, что он чувствует, что у него болит. Его лицо не выражало ни одной эмоции. Дыхание слабое, а лицо бледное. Он не реагирует на окружающее, будто его душа отсутствует…
Я сидела рядом и гладила его светлые волосы. Рука начинала дрожать, а вместе с ней подрагивать сердце.
“Мы справимся, мой маленький дракон,” – шептала я, чувствуя, как щиплет от слез уголки глаз. – “Справимся. Мама обещает!”.
Я подняла безвольную руку, прижалась к ней губами, как вдруг увидела нечто странное…
Что это?!

Глава 7
Камушек на проклятом браслете загорелся…
Я осторожно посмотрела на руку сына, которую огибал браслет в виде серебряной змеи.
Проклятый браслет был изготовлен из черного серебра, украшенного инкрустацией из красных и черных драгоценных камней. Его форма напоминала змею, обвивающую запястье, с глазами, сверкающими как угли. Символы, выгравированные на поверхности, были непонятны, но их силу можно было почувствовать даже без знания значения. Браслет казался одновременно красивым и устрашающим, словно он хранил в себе древние тайны и опасности.
И теперь один из камней на спине змеи возле самой голову, горел яркой точкой, но другие, такие же оставались тусклыми. По браслету, огибающему детскую руку, я видела похожие камни, только они не горели.
– Раз, два, три… – считала я камни на браслете. – Тринадцать!
Сердце упало. Я боялась подумать страшное. А что если это и есть тот самый “обратный отсчет”?
– Гербальд! – позвала я, видя, как дворецкий мчится в комнату. – Смотри…
Темные внимательные глаза дворецкого смотрели на горящий камушек, а я видела, что он поджал губы.
– Мадам, я не знаю, что это… Нас такому в Академии Дворецких не учили, – заметил Герабальд.
Я сглотнула, пытаясь придать себе сил и решимости.
– Принеси бумагу и перо! – попросила я, опуская руку сына поверх одеяла.
– Одну минутку, мадам! – произнес дворецкий. Я слышала, как скрипят его ботинки, как в такт его шагам скрипнула дверь.
Все это время я просидела в тревоге. Я вспомнила, как мы с мужем пытались снять этот браслет с детской руки. Но серебряная змея крепко вонзила свои острые зубы в кисть ребенка.
Напильник, зелья, магия. Мы перепробовали все. Но на браслете не осталось ни следа.
– Вот, мадам! – произнес дворецкий, учтиво протягивая мне бумагу и письменный прибор.
Я встала и направилась в сторону стола. Обмакнув перо, я тут же посадила кляксу. Смяв лист, я выбросила его и взяла следующий. Кончик пера, сочившийся чернилами завис над бумагой.
– Как зовут ректора? – спросила я у Гербальда.
– Эм… Сейчас уточню! – произнес дворецкий, элегантно повернувшись на каблуке.
Через две минуты, он принес какую-то древнюю книгу.
– Ректор зовут… Элизар Гримм! – произнес дворецкий, тыча пальцем в замысловатые буквы.
Я посмотрела на книгу, которая намекала, что ректор – не молод. Нарисовав в воображении образ седого старикана, похожего на доброго волшебника, я начала письмо с изысканной учтивостью.
“Уважаемый ректор Элизар,
Я обращаюсь к вам с последней надеждой. Мой сын страдает от страшного проклятия. Ни один из магов не может помочь ему. Мы пытались всё: зелья, заклинания, даже темную магию. Но его состояние ухудшается с каждым днем.
Я слышала о том, что вы специализируетесь на проклятиях. Вы – последняя надежда для моего сына. Я готова заплатить любую цену, чтобы вы помогли ему.
С уважением,
Кларисса Найтроу”
Я закончила, а потом повернулась к дворецкому. Такой реакции от Гербальда, я, честно говоря, не ожидала!

Глава 8
– Что? Что не так? – спросила я, видя, как на лице дворецкого читается “Все не так!”.
– Мадам, кто учил вас писать письма древним чародеям? – спросил Гербальд, поморщившись.
– Никто! – произнесла я, глядя на свой почерк. – Я до этого не писала письма древним чародеям!
Гербальд прокашлялся и стал расхаживать по комнате.
– Вы подумайте сами! Ему каждый день приходит тысяча писем! Кто-то просит о помощи, кто-то умоляет, ну и так далее! – рассуждал дворецкий, заложив руки за спину. – И ваше письмо просто затеряется! Нужно что-то неординарное. Чтобы ректор тут же обратил свое внимание!
Я отложила перо, думая про неординарное. Пока что на ум ничего толкового не шло.
– Матильда! Свет очей моих! – позвал Гербальд в открытую дверь. – Подойди сюда! Сейчас будем писать письмо старому ректору!
Послышались тяжелые шаги по коридору, а дверь открылась.
– Итак, – произнес Гербальд, пока Матильда вытирала руки. – Что мы о нем знаем! Он старый! Очень старый чародей!
– Может, замаскировать это под любовное письмо? – предложила я.
– Мадам! В том возрасте, в котором пребывает наш достопочтенный ректор, слово “любовь” вызывает лишь тяжкий вздох. А если у него еще и склероз, то вряд ли он помнит, что это такое!
– Тогда, как письмо с угрозами! В качестве десерта! – заметила Матильда. – Мы вырежем буквы, приклеим их… И вишенкой на торте будет что-то вроде: “Я все про тебя знаю!” или “Я знаю твою самую страшную тайну!”. Наверняка у старого чародея найдется парочка скелетов в шкафу!
– Хорошая мысль! – согласился дворецкий. – Однако, если у него склероз, он ничего не помнит! Но нам нужна помощь! Старый чародей может разозлиться и не помочь! А нам это не надо! Что любят маги? Маги любят лесть! О том, какой он великий, могущественный…
Я взяла новый лист и начала писать.
– Глубокоуважаемый Элизар, – написала я.
– Нет, нет, нет! Перечисляйте все регалии! Зря он что ли жизнь положил во имя магии? – заметил Гербальд, подсовывая мне три страницы ректорских регалий.
Я переписывала их, как школьница, слыша негромкое обсуждение. Только среди регалий забрезжил просвет в виде конца, как Матильда громко воскликнула!
– Слишком долго! – заметила она. – Мы так никогда не доберемся до сути просьбы! А ты сам говорил, что дедушка старый! Он может уснуть на середине письма!
Я поняла, что идея так себе. И отложила ректорские регалии.
– И что вы предлагаете, вредная женщина? – спросил Гербальд, нахмурив седые брови.
– Ах, я вредная женщина? – заметила Матильда обиженным голосом.
– Да, вредная, – парировал Гербальд. – Все, уходите! Мы допишем без вас!
Матильда, едва не плача, смерила его взглядом, а потом направилась к двери.
– Стойте! Вы куда? – спросил Гербальд.
– Но вы же сами сказали, чтобы я ушла? – обернулась Матильда. Голос ее подрагивал.
– Вернитесь на место! – произнес Гербальд строгим голосом. – Я хотел проверить, уйдете вы или нет! И теперь вижу, своими глазами, что вы готовы уйти в любой момент!
– Но вы же сказали! – заметила Матильда, а ее голос снова дрогнул.
– Мисс Пудингтон! Мало ли, что я сказал! А вы уже готовы упорхнуть! – кипятился Гербальд.
– Прошу вас, не ссорьтесь, – произнесла я, шумно вздыхая. – Нам нужно написать письмо ректору. Он – наша последняя надежда.
Пошуршав друг на друга, дворецкий и кухарка остались в комнате.
– Я предлагаю начать с заботы. Заботы о здоровье! Старики это очень любят! – заметила Матильда. – Я работала в одном доме, так там принято было спрашивать хозяина о здоровье. Старики любят на него жаловаться!
– И обязательно указать, что мир потеряет такое светило науки, если он не будет себя беречь! Надо будет выбрать какое-то достижение! – заметил Гербальд. – И обязательно вписать его!
– А еще надо будет писать крупными буквами! Старики обычно плохо видят! – вставила Матильда.
Я смяла листок и принялась писать крупными печатными буквами.
– Многоуважаемый ректор, слава о вашем могуществе распространяется далеко за пределы нашей страны! – написала я, снова представляя подслеповатого старого доброго волшебника, который берет в руки эту бумажку. – Ваши заслуги на магическом поприще воистину неоценимы. Я не знаю, как просить вас о помощи, которая мне так необходима. Ведь столь крупный чародей вряд ли заинтересуется таким мелким проклятием, которое постигло моего сына! Я все понимаю, у вас возраст, здоровье оставляет желать лучшего…
– Напишите про давление и больные суставы! – вставил Гербальд.
– … давление и больные суставы. Если вы не будете заботиться о нем, то мир потеряет величайшее их светил науки. Но я прошу, нет, молю, вас о помощи… Я готова отдать все, что у меня есть, лишь бы вы сумели помочь моему сыну, – написала я, чувствуя, как уголки глаз пощипывает от слез. – В это письмо я вкладываю свое сердце… Кларисса Найтроу.
– Мадам, отойдите! Будьте так любезны! – произнес Гербальд, когда я перечитывала законченное письмо.
Гербальд взял стакан, обмакнул в него щепотку пальцев и брызнул на бумагу. Некоторые слова расплылись, а дворецкий полюбовался своей работой.
– Вот, теперь он поймет, что вы плакали, когда писали это письмо! – обрадовался Гербальд, дожидаясь, когда письмо высохнет, чтобы сложить его в красивый конверт.
– Надо будет его сбрызнуть лекарствами, – предложила Матильда. – Мы приманиваем его знакомым запахом лекарств! Остальные письма будут пахнуть духами, а наше – лекарствами! Он пойдет на знакомый запах!
Мы сбрызнули его сердечными каплями, написали адрес, а Гербальд понес его отправлять.
Я нервно расхаживала по комнате. Иногда я останавливалась, замирала, в надежде, что ректор ответит быстро.
– Я покормила малыша… – заметила Матильда, унося тарелку с остатками бульона и длинной пипеткой. – В тот раз он глотал намного лучше… А еще я …. я положила ему мягкую игрушку… Его котика… Может, он почувствует…
Я проглотила слезы, отворачиваясь.
Маги рекомендовали подкладывать ему игрушки.
Время шло. Маленькая стрелка уже проделала долгий путь в целых три часа, как вдруг в комнату влетел взволнованный Гербальд, тряся в руке письмом.
– Не может быть! Он ответил! – сглотнула я, дрожащими руками принимая письмо и разворачивая его.

Глава 9
На меня смотрело короткое послание, которое я стремительно пробегала глазами. Руки начинало потряхивать.
“Уважаемая мадам Найтроу, сожалею, но я не могу помочь вашему сыну. Моя магия – это дар, который не может быть использован в личных интересах. Я надеюсь, что вы найдете другой путь для спасения вашего ребенка.
С уважением,
Ректор Элизар Гримм”
Слёзы потекли по моему лицу. Я сжала письмо в руке и поняла, что мое отчаяние не нашло ответа. Тон письма был официальный, сухой, и это приводило меня в еще большее отчаяние.
– Что? Что он ответил? – заволновались дворецкий и кухарка.
– Дед отказал! – выдохнула я.
Тут же схватив лист бумаги, я села писать новое письмо. Я писала о том, что готова отдать все, пожертвовать всем, я перечисляла симптомы, потом отрывалась от бумаги, растирала слезы и делала глубокие вдохи.
– О, мадам! – произнес Гербальд. – Если дед откажет вам после такого письма, то у него и правда нет сердца!
Я сложила письмо в конверт, вручив его Гербальду. Он выбежал из комнаты, а я присела на кровать к сыну. Маленький котенок, которого он так любил в детстве лежал в его руках. Цветы возле кровати снова завяли.
– Сейчас принесу новые… – заметила Матильда, пока я гладила руку сына.
– Борись, мой маленький, – прошептала я, прикасаясь теплыми губами к его руке.
Кухарка внесла роскошный букет и поставила рядом с кроватью.
– Мадам, посмотрите! – воскликнула Матильда. – Вот почему слуги решили, что проклятие заразно…
Я обернулась на букет, видя, как только что срезанные цветы поникли. Роскошная лилия уронила на стол лепесток.
– Думаете, это – проклятие так на них действует? – спросила Матильда, а цветы медленно осыпались. Несколько лепестков упали на пол.
– Наверное, – сглотнула я, резко поднимая глаза на дверь.
Мне послышались шаги.
“Почему?” – словно молитва, это слово кружилось в моей голове. Почему мой муж бросил меня в такой момент? Еще несколько дней назад я думала, что наша любовь нерушима, что мы сможем все преодолеть. Но его уход был как удар молотка, проломивший мое сердце. Словно нож, вонзившийся в спину в темном переулке, внезапный, неожиданный и подлый.
Горькая обида заставила сжать губы. Она, словно держала меня за горло, давила на грудь.
– Такой могучий, непобедимый дракон, которому все по плечу! – ядовито произнесла я, глядя на наш семейный портрет. – Все ему по ху… художественно оформленную пряжку ремня! Вот! И я ему по пряжку ремня, и сын… Испугался, сбежал! Ах, я не могу, гу-гу-гу… Бе-бе-бе!
Я чувствовала себя одинокой и брошенной. Но в груди горел огонь решимости. Я не позволю проклятию отнять у меня сына. Я буду сражаться, как он.
И совсем не важно, что сейчас я готова была отдать все за крепкие объятия и шепот на ухо: “Мы справимся! Клара, мы справимся!”.
Чувствуя зябкий холод одиночества, я поняла, что меня никто не обнимет. Поэтому обняла себя обеими руками.
– Мы справимся. Справимся, Клара, – севшим голосом прошептала я слова, которых так жаждало мое сердце… – Даже если…
Если что?
– Даже если придется пойти на все! – закончила я мысль. Эти слова звенели в моей голове. И только сейчас я почувствовала себя отчаянной, решительной и действительно готовой на любое безрассудство!
Прошло еще полчаса.
Я обводила затуманенным взглядом комнату, как вдруг дверь открылась.
– Письмо! – встрепенулась я, видя печать Академии.
Развернув его, я стала читать, а внутри все задрожало.
– Мадам, прекратите докучать мне письмами! – прочитала я первую строчку. – Я сказал нет, значит, НЕТ!
– Отказал, – зажмурилась я, а потом открыла глаза.
Я резко выпрямилась, бросила письмо на столик.
– Может, еще напишем? – спросил Гербальд, перечитывая письмо.
– Гербальд, – произнесла я, расправляя плечи. В горле все еще першил ком, но голос звучал уверенно. – Ты сейчас мне понадобишься!
– Слушаюсь, мадам, – произнес дворецкий, вздыхая и откладывая письмо. – А что вы, собственно, собрались делать?
– Если волшебный дед послал меня, то я как истинная леди имею право пойти туда, куда мне вздумается! – ответила я, сверкнув глазами. – И сейчас я иду на преступление!

Глава 10
– Шантаж? Угрозы? – опешил Гербальд. – О, я – законопослушный дворецкий, я заранее осуждаю ваше преступление! Это же – аморально, низко… Да, в конце концов, просто ужасно! Вы понимаете, что законы Фатерии очень суровы! И преступников карают со всей строгостью! Король никого не щадит!
Он помолчал, а потом усмехнулся.
– Итак… Когда начинаем переступать закон? – осведомился Гербальд.
Я вышла из комнаты, направляясь в кабинет мужа. Вещи он свои не забрал, а я провернула вокруг пальца обручальное кольцо.
– Откройся! – приказала я двери. Но та была заперта. Я приложила руку к ней, приказывая открыться.
Дверь в кабинет не открывалась.
Я дошла до такой степени отчаяния, что схватила столик, скинув с него вазу и обрушила его на дверь.
– Мадам, – послышался запыхавшийся голос Гербальда. – Тут немного другая магия нужна…
Он осмотрелся и достал ключ.
– Откуда он у тебя? – спросила я, глядя на дворецкого. Ключ от кабинета существовал в единственном экземпляре и всегда хранился у мужа.
– Это – ключ, а это… – заметил Гербальд, вытаскивая из седого пучка подоспевшей на шум Матильды шпильку. – Его помощница. Отойдите, мадам! Одну минутку!
Я с изумлением смотрела, как Гербальд шерудил ключом и шпилькой в замке.
– Только не говори, что этому учат в Академии Дворецких, – произнесла я, видя, как сосредоточенно дворецкий хрустит механизмами замка.
– Я даже экзамен по этому сдавал! Мало ли вдруг, ключи потеряются? А это часто бывает! Неужели тогда в комнате можно не убирать? – заметил он, встав на колено и прищурившись. – Встаньте поближе, словно вы комиссия! Тогда получится быстрее!
Мы с Матильдой переглянулись, пожали плечами, и подошли, нависая над ним. Пока что ничего не получалось.
– Да, тут явно двойка, – заметила Матильда, как вдруг дворецкий поднял на нас глаза.
– О! Продолжайте! – кивнул он, снова пытаясь открыть замок.
– Я никогда не видела худшего студента! – выдала я, не понимая, как это поможет делу. Сейчас я чувствовала себя преподавателем Академии.
– Позор! Все справились в два раза быстрее! – разошлась Матильда. – Тоже, мне ковыряка! Женщина на месте двери встала бы уже, оделась и ушла!
– Явно на лицо полное незнание предмета, – поддержала разговор я, как вдруг лицо Гербальда просияло, и дверь… открылась.
Легкая вспышка магии обожгла перчатки, а дворецкий быстро потушил их.
– Благодарю за помощь! – произнес он, утирая пот со лба.
Я вошла в роскошный кабинет, видя целые стеллажи книг. Огромный письменный стол стоял в самом центре. За ним виднелось шикарное кресло, обитое бархатом. Запах духов мужа все еще витал здесь, а я почувствовала в горле ком слез и обиды.
Я бросилась к столу, в надежде, что найду что-нибудь подходящее.
– Мадам, а что вы ищете? – спросил Гербальд, когда я открыла родовой магией замок.
– Ищу все полезные родовые артефакты, – выдохнула я.
– Вы собираетесь предложить их ректору? – удивился Гербальд.
– В какой-то мере да… Быть может, они его заинтересуют! – вздохнула я. – Да, я граблю собственного мужа!
Дворецкий исчез, пока я осторожно рылась в ящике. Я старалась ничего подозрительного руками не трогать, понимая, как это может быть опасно.
– Вот список всех фамильных артефактов! – произнес дворецкий, неся огромную книгу. – Кольцо обращения в статую… И обратно! Очень удобная вещь. Предок вашего мужа таким образом сохранил брак. Только жена начинала его пилить, как он … раз! И все! Тишина! Зато они прожили душа в душу! Итак, что у нас дальше? Браслет перемещения домой… Его, кстати, использовал предок вашего мужа, когда напивался. Нет, а что? Удобно! Хлоп, и домой! Кстати, тут пометка, что он действует вопреки магическим запретам. И отследить его невозможно! А еще он однажды сумел перетащить в дом целую группу лиц алкоголической наружности! Антимагические обессиливающие кандалы… Кстати, они еще и препятствуют обороту! Десять штук! Ожерелье для удушения! При помощи его избавлялись от надоедливых любовниц… Одна штука… Я достала шкатулку, сверяясь со списком и рисунками.
– Гербальд… – внезапно остановилась я. Мысль, которая только что пронеслась в моей голове, заставила меня замереть над шкатулкой.
– Да-да? – солидно спросил Гербальд.
А ты можешь раздобыть мне форму студентки Академии? – спросила я, зависая на минуту и пытаясь обдумать свой план.
Это безумие, но может сработать!

Глава 11
– Обижаете! – заметил Гербальд. – Вы можете взять форму вашего сына!
– В смысле? Она же на мальчика семи лет! – удивилась я.
– Форма магической академии – магическая! Так что вам стоит ее распаковать и сказать, что это ваша форма. И тогда она подстроится под вашу фигуру! Все просто! – пояснил Гербальд, разглядывая прожженные перчатки.
Ага, такая сложная, мать его магия! И никто не может мне помочь с проклятием! Значит, форму они могут сделать магической, а исцелить одного маленького мальчика – нет!
– Мне нужно кольцо, которое обращает в статую, – задумалась я. – Покрывало… И… Два помощника, чтобы вытащить ректора из кабинета!
Я выдохнула, глядя на Гербальда и Матильду.
– Но, надеюсь, до такого не дойдет! – сразу добавила я. – Я хочу проникнуть в Академию под видом студентки. Со мной будут мои родители… Дескать, мы направляемся к ректору. У меня большие проблемы с поведением. Я поговорю с ним, а дальше… По обстоятельствам!
Я смотрела на них, а дворецкий и кухарка переглянулись.
– Это ужасное преступление! За него вам может светить пожизненное или даже… смертная казнь! Еще бы! Похищение ректора! – произнес дворецкий. – У меня где-то лежит парик!
– А у меня платье, которое я ни разу не надевала! – тут же добавила Матильда.
Я направилась в комнату сына, где уже лежали новенькие учебники. В шкафу стояла коробочка с формой.
Достав ее, я сняла красивый бант и …
– Это моя форма! – произнесла я, как вдруг из коробки вылетело два светлячка.
“Стойте ровно! Стойте ровно!”, – пищали они, а я выпрямилась, раскинув руки. Они облетели меня со всех сторон и юркнули в коробку.
Интересно, форму можно уже доставать? Или там феи стучат швейной машинкой?
Подождав с минуту, я достала форму. Белая блузка, белая юбка, синий бант с гербом Академии, пиджак – двоечка с жилеткой. А так же туфли и плотные чулки.
Я сорвала с себя украшения, бросаясь к зеркалу.
Быстро надев форму, я расчесала волосы. Ну, за старшекурсницу, думаю, я сойду.
Хотя, были опасения, что нет.
– Кхе-кхе! – послышались голоса в двери. Я их не узнала. На меня смотрел строгий и серьезный господин в очках, похожий на нотариуса и полненькая дама, похожая на жену нотариуса.
– Ну что, дорогая дочь, – послышался неожиданный бас моего “отца”. – Ты готова?
– Да! И веди себя с ректором прилично! – строгим голосом произнесла моя “мама”. На ней был парик и макияж и шляпка, а я даже и не подумала, что наша кухарка может так выглядеть!
– Простите, пришлось взять часы вашего мужа. Для солидности! – произнес басом Гербальд, доставая из кармана часы на золотой цепочке.
– Все готовы? – спросила я, направляясь в кабинет к мужу. Я достала из шкатулки браслет, надела его на руку, пряча его под манжетой.
– Сначала попробуйте! – произнес Гербальд. – Переместитесь в спальню супруга!
Я сконцентрировалась, пытаясь представить спальню мужа.
– Не полу… – начала было я, как очутилась возле его кровати. За закрытой дверью слышались голоса: “И обратно!”.
Я вспомнила кабинет и тут же очутилась внутри.
– Ура! – обрадовалась я. – А теперь пробуем вместе!
Мы вычислили, что в момент переноса, мы должны прикасаться голой кожей друг к другу. Так получалось быстрее и надежней. Лучше, конечно, взяться за руки.
– Осталось опробовать кольцо, превращающее в статую! – произнес дворецкий, надевая перчатки обратно. Он достал коробочку и выложил кольцо.
– Пробуйте на мне! – вздохнул Гербальд, косясь на артефакт. Кольцо с мутным камнем серого цвета, поблескивало магией при свете свечей. – Смелее, мадам!
Я зажмурилась, выставив вперед руку. Сверкающий луч ударил дворецкому прямо в грудь, как вдруг он посерел и застыл на месте.
– Кажется, получи… – произнес он, каменея.
– Обратно! – шепнула я, снова выставляя кольцо вперед.
На секунду я испугалась, что не выйдет. Но когда серый камень стал превращаться в одежду, я выдохнула.
– Ну, что ж, мадам! Вполне неплохо! – заметил Гербальд. – Только спина болит…
На мгновение мне стало страшно.
– А если у ректора слабое сердце? – спросила я с тревогой.
– Я вижу, что вы сомневаетесь, – заметила Матильда, поправляя парик и капор. – Помните, ректор уже дедушка!
– Да-да! – поддакнул Гербальд. – Рано или поздно он умрет! Мне кажется, что никто даже не удивится! Столько не живут! Ему за триста лет!
– Его правнуки будут только рады! – заметила Матильда, пытаясь успокоить мою совесть. – Они вам спасибо скажут!
– Сомневаюсь, что они вообще у него есть! Такие, как он обычно женаты на своей работе! – поддакнул Гербальд. – Я больше чем уверен, что пропажу ректора не заметят еще месяца два! Мы же не уборщицу воруем! Теперь главное взять покрывало и … попасть в Академию!
Матильда схватила покрывало и стала запихивать себе под юбку.
– Фу, как неприлично! – заметил Гербальд, косясь одним глазом. – Но глаз не оторвать!
– Я взяла все необходимое! – заметила Матильда, одергивая юбку. – Даже пилу!
– Зачем пилу? – спросил Гербальд, подняв бровь.
– На случай, если нас поймают и посадят в тюрьму. Так же взяла бутерброды. Говорят, тюремная еда очень плохо влияет на пищеварение!
– И где это все поместилось? – с удивлением заметил Гербальд, глядя на пышную юбку.
– Секрет! – кокетливо заметила Матильда, поправив платье.
– Так, секреты потом. Сейчас нам нужно попасть в Академию и найти нашего вредного деда! – произнесла я, глядя на изображение Магической Академии на стене. “В подарок лучшему выпускнику!”, – прочитала я дарственную надпись.
Я взяла “маму” и “папу” за руки, сконцентрировалась и…
Только бы не промахнуться!
Ой, а где это мы?

Глава 12
– Все в порядке! – послышался голос Гербальда. – Ну попали мы немного не туда! Но, главное, что в Академию!
Я видела изумленного мальчика, который делал свои мелкие дела в уборной, посреди которой мы оказались.
– А ты целься лучше! – произнес Гербальд. – Ну что, дочь! Пойдем! Позориться будем!
Я уже направилась к двери, выходя в гулкий коридор, где было полным-полно студентов. Если до этого мне казалось, что я буду выглядеть, как воспитательница среди детского сада, то … Ой, мама? Это что? Старшекурсницы?
Мимо нас прошли две дамы, по сравнению с которыми, я выглядела юным наивным созданием. Обилие яркого макияжа добавляло им еще лет десять! Минимум! “Наверное, это – выпускницы”, – подумала я, немного успокаиваясь.
– Третий курс! Все сюда! – послышался требовательный и строгий женский голос, а девушки поспешили в сторону пожилой дамы, похожей на огромную сову.
Третий курс?! Им что? Десять лет?
Осознание того, что эти девушки выглядят, минимум, на двадцать пять, заставило меня расслабиться. Вот что с людьми неудачный макияж делает!
– Маскировка отличная, – сглотнула я. – Еще немного и я бы сошла за первокурсницу.
Мы шли по коридору, а на нас бросали любопытные взгляды.
– Да как ты могла!!! – слышался звенящий от возмущения голос “маменьки”. – Мы же так для тебя старались! Позор-то какой! Это ж надо было так семью опозорить, что родителей к ректору вызвали!
Эти нотки истерики были настолько правдоподобными, что я сама на секунду поверила!
– Ну, мам! – вздохнула я, опустив голову и пряча лицо под волосами. – Не надо ругаться! Ну, пожалуйста!
– Я, между прочим, – горделивым басом произнес “папа”. – Не собираюсь краснеть за тебя перед ректором! А придется! После того, что ты натворила, я буду удивлен, если тебя не отчислят!
На нас смотрели с пониманием. Мне даже сочувствовали.
– Да ты нас по миру пустишь из-за своей магии! – верещала “мама”, устраивая скандал. – Посмотри! Отец уже седой!
– Мама, я случайно! – произнесла я очень виноватым голосом, вжимая голову в плечи.
– Дорогая, успокойся! Давай убьем ее дома! Или выдадим замуж! – заметил басом “отец”. “Папа” осмотрелся и остановился, обращаясь к какой-то даме. – Ой, не подскажете, где здесь кабинет ректора? А то дочь не хочет нам говорить, а нас вызвали!
Я увидела рыжую преподавательницу с ядовито-зелеными ногтями, которая махнула рукой в сторону светящегося пьедестала.
– Первый портал, потом по лестнице, потом направо. Тем еще один портал! И сразу окажетесь возле кабинета! – заметила она. – А что она натворила?
– Довела маму до слез, папу до сердечных капель, – зарыдала “мама”, влезая в разговор. Допытываться у плачущей женщины – дело неблагодарное. Поэтому наша собеседница решила слиться, унося свои нервы подальше от нашей семейки.
– Благодарю! – послышался солидный бас отца. – Пошли! Выслушивать будем!
И мы двинулись по маршруту. Преступник чаще всего пытается спрятаться. Мы же напротив вели себя шумно. Словно никакого преступления не планировали.
– Кому-то трындец! – слышала я сочувствующие голоса студентов, а сама ревела.
Порталы светились под ногами, ступеньки поднимали нас все выше и выше, в какую-то башню. Наконец, мы очутились возле роскошных дверей с табличкой “Ректор”, за которым заседал волшебный дед.
Главное, чтобы он успел выпить волшебный корвалол перед тем, как мы войдем!
– Тук-тук! – послышался стук в двери.
Я не успела собраться с мыслями. Гербальд уже стучал.
– Кто там? – спросил приглушенный голос.
– Дед на месте! – переглянулись мы.
– Вы нас вызывали! – послышался истеричный голос “мамы”. – По поводу поведения нашей дочери!
– Я никого не вызывал! – послышался тот же приглушенный голос.
– Нет, это что получается! В Академии нет никакого порядка! Нас вызвали, мы бросили все дела, чтобы выслушивать о том, что натворила наша дочь, а тут никого не вызывали! – недовольным басом произнес “папа”.
– Ура! Папа, мама! Вы слышали, он вас не вызывал! – обрадовалась я. – Я говорила вам, что это – какая-то ошибка. Что Академия постоянно ошибается!
– Входите! – голос стал резче, а дверь перед нами открылась.
Кабинет был выполнен в холодных тонах. Слева от нас был книжный шкаф, в котором теснились аккуратные ряды книг. Сверху шкафа пускало зеленую поросль какое-то растение. Справа висела картина, но что на ней нарисовано, я не рассмотрела. Свет из окна бликовал на лаке. Зато везде горели свечи.
“Чистоплюй”, – пронеслось в голове, когда я смотрела на идеальный порядок и вдыхала запах терпкого меда, приглушенную сладость жасмина, и таинственную горечь каких-то орехов.
На мгновенье я застыла на месте, видя, как к нам поворачивается роскошное кресло.
В кресле сидел, закинув нога на ногу, роскошный красавец, при виде которого у меня удивленно поднялась бровь.
Сердце притаилось, пока мой удивленный взгляд скользил по широким плечам, на которые падали темные пряди волос. Бледное лицо идеальных пропорций, внимательные темные глаза под черным разлетом бровей и легкая небрежность в деталях, – все это создано природой, чтобы сводить с ума женщин. Белое кружево манжет подчеркивало сильные руки с длинными пальцами, которые тут же сплелись в замок.
Красавец с темными вьющимися волосами и холодными глазами с вежливой улыбкой добермана, готового в любой момент откусить тебе половину жизни, смотрел на нас внимательно.
Его одежда, несмотря на небрежность, выглядела дорого и безупречно. На широких плечах был накинут длинный плащ из черного бархата, украшенный серебряной застежкой и меховой опушкой.
От красавца веяло опасностью и силой. Надменный, уверенный в себе, он сейчас смотрел на нас, а кольцо с крупным камнем поблескивало на безымянном пальце правой руки магической искрой.
Восхитительный красавец в темном дорогом костюме никак не походил на старенького ветхого дедушку в пафосном костюме звездочета, которого я нарисовала в своем воображении.
И я, честно сказать, была немного обескуражена!
Такого поворота событий, я не ожидала!
– Вы ректор, да? – спросил басом “папа”.
– Он самый. Доброго денечка, – вежливо и негромко заметил красавец, изображая на лице улыбку. И тут же его лицо изменилось. Оно стало строже. – Присаживайтесь в кресло, и денечек перестанет быть добрым.
“Дракон!”, – что-то подсказывало мне.
О, боже! На дракона я не подписывалась. Я подписывалась на древнего чародея, старенького дедушку со склерозом, но не на молодого дракона!

Глава 13
– Я вас слушаю, – спокойный голос с ледяными надменными нотками заставил нас переглянуться.
Ситуация была странной. Одно дело, победить древнее добро, а другое дело…
Я посмотрела на темный стеллаж, видя названия книг “Темная магия”, “Запрещенные заклинания”, “Ритуалы и проклятия”. Несколько зловещих черепов покоились на столике, инкрустированные драгоценными камнями.
Если это – добро, то очень суровое и опасное. С таким добром и зла не надо.
“Превращай, пока не опомнился!”, – пронеслась мысль, а я посчитала ее вполне здравой.
– Господин ректор, – прошептала я, всхлипывая.
– Да помолчи ты уже! – басом произнес “отец”. – Господин ректор! Мы очень извиняемся за нашу дочь…
Сердце прихватило, а я боялась промахнуться, пока шумные родители наперебой галдели всякую чепуху.
– Раз, – прошептала я, едва слышно. “Два!”, – сжалось сердце. “Три!”, – выставленная вперед рука сверкнула кольцом.
Ректор опомнился, но каменная серость уже ползла по нему. Он быстро вскочил, пытаясь сотворить какое-то заклинание. Но его правая рука окаменела. Зато второй он полез под стол, но не успел. Он окаменел в позе Ленина, делая шаг вперед и поднимая руку, словно видит вдалеке путь к светлому будущему.
– Это что за… – произнес ректор за секунду до того, как его губы превратились в камень.
Выражение лица, застывшее на статуе напрочь отбивало желание возвращать его в нормальное состояние.
– Фух! – выдохнул Гербальд. – Полдела сделано!
Я от слабости присела в кресло, понимая, что пора выносить его отсюда.
Пара мгновений придала мне сил, а я встала, одернула юбку и подошла к ректору. Мы со слугами обняли его, как родного!
– И? – спросил Гербальд, открывая глаза.
Я была уверена, что нас благополучно перенесет домой. Но не тут-то было. Мы почему-то оставались в кабинете.
– Беда, – прошептала я, чувствуя, как внутренние органы собрались в кучку заранее.
В воздухе витала какая-то магия, а я не могла понять, неужели он успел отключить перенос?
Присев возле стола, где видела руку ректора, я увидела магическую печать, которая светилась.
– Нам придется как-то вытащить его отсюда, – выдохнула я, вспоминая печати, которыми пользовался муж во время переговоров.
– Покрывало! Мисс Пудингтон! – обернулся Гербальд, а мисс Пудингтон покраснела и полезла себе под юбку. Сначала на пол упали упакованные бутерброды, потом длинный напильник со звоном рухнул на плиты, следом носовые платки, потом какой-то крюк, похожий на абордажный, а следом за ним потянулась веревка…
Я не верила своим глазам, видя, как мисс Пудингтон прыгает на полу, доставая вещь за вещью. Следующим выпал зонтик…
– А зонтик для чего? – спросил Гербальд.
– Если нас поведут на казнь, я не хочу мокнуть под дождем! – заметила мисс Пудингтон, а потом ее лицо просияло. Она достала покрывало и вручила его мне.
Пока она собирала все обратно, Гербальд смотрел на нее, подняв брови.
– У вас там чай случайно не завалялся? – спросил Гербальд.
– О! Кажется, есть! – заметила миссис Пудингтон.
– Я пошутил! – спешно произнес Гербальд, пока я расправляла покрывало с кисточками, чтобы завернуть в нее статую. – Веревку дайте!
– Я ее только что сложила! – послышался обиженный голос миссис Пудингтон.
“Как его отсюда вытащить?”, – нервничала я, пока Гербальд обматывал ректора веревкой до неузнаваемости.
– Нам придется уйти подальше от этого места, чтобы мы могли перенестись, – прошептала я. – Магия слишком сильная! Но нам надо как-то его поднять! И тихо! Главное – не уронить!
Сердце бешено ломилось из груди, когда мы с Гербальдом попытались его приподнять. Тяжеленький, однако!
– Тьфу-тьфу! – произнесла миссис Пудингтон, раздвигая нас своими бедрами. – Отойдите! Иди сюда, соколик! Сейчас тетушка тебя…
Она подняла его, направляясь к двери.
– Я поражаюсь, почему вы еще не замужем? – спросил Гербальд.
– Я просто не встретила своего прекрасного принца! – заметила мисс Пудингтон, ловко ставя ректора возле двери.
– Одну минутку! – произнес Гербальд. Он выскользнул за дверь и осмотрелся. А потом поманил нас рукой. Я открыла двери, видя, как мисс Пудингтон поднимает ректора и тащит в коридор.
Мы закрыли дверь за собой.
– Одну минутку! Я уничтожу улики! – заметил Гербальд, снова входя в кабинет. Он быстро расправил ковер, обмакнул платок в какой-то пузырек, который достал из кармана и протер стол, ручку дверей. – Готово!
Он схватился за ректора, помогая миссис Пудингтон, а я заревела…
– Какой позор! Изуродовать статую! – нарочито громко возмущался “папа”, когда мы проходили по оживленному коридору. – И как мы теперь будем восстанавливать казенное имущество?! Где мы будем искать специалиста? Ты видела, что ты с ним сделала! Мать чуть удар не хватил!
– Я случайно! Я не виновата! – ныла я, пока мы проходили мимо студентов.
– Где теперь брать деньги на реставрацию?! – кипятился “папа”, неся вместе с “мамой” статую к первому порталу. – Я вот, например, не умею реставрировать ценные статуи! Мать – тоже!
– Порча казенного имущества! Ты хоть знаешь, что это – бесценный артефакт! Памятник древности! – голосила “мама”. – Я не знаю, как мы будем его чинить!
– Мам, ну не ругайся! Случайно, срикошетило… Я не виновата! – скулила я, видя, как мне сочувствуют со страшной силой.
– Чем тебе не угодил чародей, призывающий к знаниям? А? – наседал “отец”, когда мы добрались до второго портала. – Мадам, вы не знаете хорошего специалиста по ремонту статуй?
Старенькая любопытная чародейка, которая только вышла из портала, задумалась.
– Честно, нет, – заметила она, глядя на покрывало и веревки. – Но если подумать…
– А как пройти на выход? – спросила “мама”. – Да так, чтобы еще больше не повредить казенное имущество?
Старая преподавательница быстро объяснила нам маршрут.
– Почему из всех статуй, ты выбрала самую древнюю!!! – тут же переключился “отец”, когда мы заносили статую в портал. Нам даже помогли двое студентов.
Мы уже забрались в портал, переносясь в главный зал.
– Мы там ничего по пути не потеряли? – спросила я шепотом. – От ректора ничего не откололось?
– Да вроде бы нет! – засопела миссис Пудингтон. – Если что – дома приклеим!
– Осторожней! – крикнул басом “папа”, а двое увлекающихся разговором студентов, вовремя свернули с нашей дороги.
– Будешь сама клеить! Поняла?! – громыхал “отец”. – Мы за тебя полчаса краснели перед ректором!
Я увидела огромные двери, ведущие на свободу.
– А что это такое? – послышался мужской голос позади. – Куда вы несете статую!

Глава 14
Я почувствовала, как холодный пот прошибает мою рубашку, а она начинает липнуть к спине! Нам еще охраны не хватало. Мгновение паники, заставило меня непроизвольно дернуться. Но я взяла себя в руки.
Через весь зал к нам спешил чародей с суровым взглядом. На вид ему было лет пятьдесят, но он выглядел довольно крепким. На нем была темная мантия, развевающаяся при ходьбе.
– Что значит, куда несем? – произнес “папа”. “Мама” поставила статую. – Чинить! Ректор вручил нам статую со словами: “Вы только полюбуйтесь, что ваша дочь сделала с казенным имуществом! Оно же восстановлению не подлежит!”
Суровые колючие маленькие глаза смотрели на нас недоверчиво, сверкая из-под лохматых бровей.
Напряжение росло с каждой секундой, выливаясь в мелкую противную дрожь.
– Выносить имущество запрещено! – сурово произнес маг, осматривая покрывала и торчащую руку. Он не был уверен в своих словах, но постарался произнести это грозно.
– Это хорошо! – заметил “папа”. – Мы только рады будем, если нам не придется ремонтировать этот бесценный артефакт! У нас и так денег в обрез! И ремонт статуи влетит в копеечку!
– Дорогой, давай оставим ее здесь! – тут же подключилась “мама”, осматриваясь по сторонам. – Пусть Академия сами ремонтируют и платит за восстановление!
– Где статую оставить? – засуетился радостный “папа”. – Куда ее лучше поставить, чтобы она на проходе не мешалась?
В колючих маленьких глазах промелькнула растерянность.
– Значит, ректор сказал? – пошел на попятную привратник.
– Так, куда ставить статую? – спросил “папа”.
– Раз ректор сказал, значит, уносите! – пробурчал маг, а я почувствовала, словно у меня отлегло.
Мы вышли на улицу и стали спускаться по лестнице.
– Осторожней, – послышался голос “папы”. – Главное, ничего не отбить! Сомневаюсь, что он нам спасибо скажет, когда узнает, что ему случайно отбило палец!
Небольшая площадка с узором в виде круга приближалась, а мы несли статую туда.
– Домой! – сосредоточилась я, обнимая всю компанию. Ректора мы тоже обняли, как родного.
Через мгновенье я почувствовала запах родного дома. Пахло старым деревом и дорогими духами.
– Мы это сделали!!! – радовался Гербальд, снимая парик и выкладывая на стол золотые часы. – Мы его украли!
– Ура! – ликовала мисс Пудинтон, бросаясь париком в потолок. Я тоже улыбнулась. Ну и нервы!
– Теперь нам надо определиться, где мы будем хранить ректора! – заметил Гербальд. – Не все же его в виде статуи держать. Это очень вредно для здоровья!
– Подземелье! – вспомнила я. – Сейчас мы оттащим его в подземелье. И прихватите наручники!
Мысль о том, что только что мы похитили ректора, пульсировала в моей голове и стояла комом в горле.
– Осторожней! – слышала я голос, открывая двери на пути следования. – Бочком его, бочком!
– Мисс! Если вы считаете, что мужчина без … хм… Сами знаете чего сможет нам помочь, то вы ошибаетесь! – слышалось ворчание позади меня. – Мне кажется, что он так расстроится, что всех нас переубивает!
Мы стащили его с лестницы, неся в сторону небольшого подземелья.
Гербальд открыл дверь, а я увидела, как вспыхнули магические знаки.
– Ставим пока здесь, а я за кандалами! – заметил Гербальд.
– Может, не надо его пристегивать? – заметила мисс Пудингтон, когда мы разматывали веревку и стаскивали покрывало. Мы посмотрели на выражение лица дракона. Выражение его лица красноречиво свидетельствовало о том, что он за себя не ручается!
Мы бросили на пол покрывало и веревки, а я полюбовалась красавцем. До этого я считала своего мужа самым красивым мужчиной на свете, но сейчас я уверена, что все драконы невероятно красивы.
– Несу! – послышалось лязганье, а Гербальд приложил кандалы к стене. Цепь, словно вросла в них. – Так, за какую руку цепляем?
Кандалы едва заметно светились синеватым отливом. Сразу видно, что магические. Я уже немного разбиралась в магических вещах. Они всегда имеют какой-то едва заметный отлив… Если присмотреться внимательно, то его можно было заметить легкое свечение. Хотя, мой муж, говорил, что все это – ерунда!
– Может, ему одеялко хорошее принести и подушечку? И чаю сделать? – суетилась мисс Пудингтон.

Глава 15
Я осмотрелась. Камера выглядела весьма неуютно. Я бы даже сказала, что сильно располагала к душевной близости. Голые серые стены, каменный пол, правда, относительно чистый, – вот и вся обстановка!
Дракон стоял, гневно сверкнув глазами, обещая, что нам мало не покажется, как только мы вернем его в обычную форму.
– Согласна, – заметила я. – Я бы не хотела здесь очнуться…
– Вот и я про то же! – заметила, нахохлившись, мисс Пудингтон. – Надо создать уют! Чтобы он оценил! А там, того и глядишь, согласится нам помочь…
И мы решили создать уют! Гербальд принес выглаженные шторы, прибив карниз к двери с решеткой.
– Это, чтобы решетки не смущали, – заметил он, возясь с гвоздями.
Миссис Пудингтон притащила столик, поставив его возле пленника. Она протерла его и постелила салфетку. Потом она ушла и вернулась с огромным рулетом матраса, расстилая его на полу и накрывая свежей простынкой.
– Думаю, пара картин будет очень уместной! – заметил Гербальд. – У нас в кладовке как раз есть несколько!
Он вышел, а его шаги стихли.
– И подушечку взбить! – заметила миссис Пудингтон, украшая “кровать”.
Гербальд принес картины и развесил их по стенам, пока мисс Пудинтон несла вазу с конфетами и печеньем.
– И отгородить удобства! – заметил Гербальд.
– Может, в розовый покрасим? – заметила мисс Пудингтон, осматривая серый кирпич. – Чтобы жизнерадостней было. Я читала, что в одной тюрьме стены выкрасили в розовый! Так среди преступников было намного меньше агрессии!
– А я хотел предложить поклеить обои! – заметил Гербальд, любуясь своей работой. Он расправил штору.
Комнату быстро покрасили в розовый. Не совсем аккуратно, но вполне неплохо.
– Кажется, все готово! – заметила мисс Пудингтон, отходя к нам. – Уют создан!
На маленьком столике стояли угощения, мягкие подушки лежали на полу.
– Это, чтобы сидеть было удобно! – заметила мисс Пудингтон. – А наш недобровольный гость обязательно оценит наши старания.
Гербальд пришел с подносом, на котором стояла кружечка с чаем.
– Мы готовы! – произнес Гербальд, а я сглотнула, вертя кольцо на пальце.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы решиться бросить заклинание.
Каменная серость стала сползать, а ректор дернулся и тряхнул головой.
– Добро пожаловать! – произнес Гербальд, а мисс Пудингтон заулыбалась. – Дорогой недобровольный гость.
Дракон мгновенно оценил ситуацию, дернув рукой.
“Только бы выдержало! ”, – взмолилась я, видя, как одежда на нем едва ли не лопается от напряжения по швам. Даже сквозь ткань были видны крепкие бицепсы.
– Это что еще за! – гневно выкрикнул ректор, бросая на меня смертоносный взгляд.
– Я бы на вашем месте к нему близко не подходил, – проворчал на ухо Гербальд. – Он какой-то невоспитанный.
– Вы что? – задохнулся дракон, сверкая глазами. Темные волосы прядями прикрыли глаза, когда он опустил голову, пытаясь отдышаться. Судя по тому, как напряглась рука, понимание мы пока не найдем! Сейчас это был не солидный красавец – ректор, надменный, самоуверенный и холодный как айсберг. Это было разъяренное чудовище, к которому было страшно подходить.
– Да вы хоть понимаете, кого вы похитили! Вы! Похитили ректора Академии! – рычал дракон, дыша сквозь стиснутые зубы. Он еще раз дернул рукой так, что мне показалось, стена отвалится. Ну и силища в нем!
При мысли о том, какую силу скрывает, казалось, бы обычный с виду мужчина, у меня внутри что-то екнуло.
– И если я сейчас вырвусь, я вас поубиваю! – снова яростно произнес красавец, сдувая взмокшие пряди волос с бледного лица. Он еще раз яростно дернул рукой, пытаясь сотворить заклинание, но ему это не удалось.
Я выдохнула с облегчением.
Пронзительный взгляд, нахмуренные брови, напряженные мускулы, хриплое дыхание. Я впервые почувствовала странное волнение. На всякий случай я посмотрела на Гербальда и мисс Пудингтон, в надежде, что они ничего не заметили. Мне было почему-то ужасно стыдно за это чувство. К щекам прилила кровь, но и это осталось незамеченным.
Это странное чувство, казалось, щекотало меня изнутри, а я не могла найти ему ни объяснения, ни способа это скрыть.
Все мои силы, все мое самообладание ушло на то, чтобы погасить в себе предательский женский румянец.
Может, потому что я никогда не видела дракона в ярости? Мой муж был спокойным и холодным. Иногда мне казалось, что это – глыба льда. Но здесь я видела настоящее пламя.
– Вы понимаете, что это… – дракон яростно дернул рукой, показывая глазами на кандалы. – Не пройдет для вас бесследно?
– Да, понимаю, – произнесла я, видя, как яростный взгляд переместился на меня. – Я писала вам дважды. И дважды вы просто отказали! У меня не было выбора, кроме как похитить вас!
– Может, чаю? – спросил Гербальд, а я смотрела на него, как на сумасшедшего.
– Убью! – зарычал на меня ректор, а потом с изысканной вежливостью взял протянутую кружку. Он сделал глоток, поблагодарил, поставил кружку обратно и снова свирепо посмотрел на меня.
– Потом вы можете сделать со мной все, что хотите, – произнесла я, стараясь сохранять спокойствие. – У меня умирает ребенок. Я не могу сидеть и смотреть на это, сложа руки! Я обещаю, что дам вам возможность испепелить меня на месте, только если вы сможете помочь!
Дракон надменно посмотрел на меня. Его искривленные гримасой брезгливости и ненависти губы, подернула насмешливая кривая улыбка.
– Вы просто не оставили мне другого выбора, – произнесла я, видя, что дракон не готов к диалогу.
– Значит, – насмешливо произнес он. – Подождем. Просто подождем! Пропажу ректора заметят быстро! И уж, поверь, вас отследят!
– И застанут вас в таком положении! – усмехнулся Гербальд. – Представьте себе утренний выпуск газет. “Красивая женщина похитила ректора Академии! Он пытался сопротивляться, но силы его не хватило! ” Мне кажется, уважаемый ректор, это пахнет позором на всю Академию. Чтобы великий темный маг … Я просто видел ваш диплом! Дракон! Был нагло похищен среди бела дня!
Несколько минут, проведенных в молчании, явно не прибавили в глазах ректора любви к нам.
Прошло минут десять, он успокоился, отдышался, а потом внезапно довольно спокойным голосом произнес.
– Я готов посмотреть ребенка.
Я застыла в нерешительности.

Глава 16
– Вы уверены? – спросила я, глядя на дракона, который еще десять минут назад грозился нас убить.
– Да, – ледяным голосом произнес ректор, глядя на меня. Но что-то в его взгляде меня настораживало. Уж больно он был спокойный и уверенный. Я не знала его лично, но женское чутье подсказывало, что нужно быть настороже.
Стоит ли его вести к ребенку? Вроде бы мы его для этого и похитили, собственно. Но что-то внутри меня опасалось, а вдруг ректор сделает что-то нехорошее… От напряжения, я не знала, что сказать.
– Может, вы сначала успокоитесь? – предложила я, поглядывая на чашечку чая и дворецкого с красивым чайником. – Понимаю, что мы вынуждены причинить вам неудобства, но вы просто не оставили мне выбора…
Ректор слушал внимательно, глядя на меня. И ничем не выдавал гнева.
– Нет, я готов посмотреть ребенка прямо сейчас, – спокойно произнес он.
Выбора не было.
– Ну, хорошо, – произнесла я. – Только сначала вы дадите магическую клятву, что не сделаете ничего плохого ни мне, ни ребенку…
– Хорошо, – заметил дракон, протягивая мне руку.
Я набралась мужества. Магическую клятву я еще никогда не давала. Поэтому точно не была уверена, как она должна сработать.
– У вас рука дрожит. Вам страшно, – со странной улыбкой заметил дракон, глядя на мою руку, которую я протянула ему. – Вы считаете, что я способен обидеть ребенка? Или женщину? Каково же вы обо мне мнения?
Ну, честно сказать… Я отважилась и прикоснулась к его руке. Наши пальцы сплелись.
– К сожалению, я не могу воспользоваться магией, – заметил ректор, глядя на меня. – Как видите. В ваших оковах не действует даже такая магия. Так что придется вам поверить мне на слово.
О, вот это мне не нравилось.
– Или… – дракон внимательно смотрел на меня. – Или вы снимаете с меня кандалы!
Выбор не из легких.
– Хорошо. Я сниму с вас кандалы, чтобы вы могли дать клятву и осмотреть моего мальчика, – произнесла я.
– Может, не надо? – спросил Гербальд, поглядывая на ректора.
– Вот что ты говоришь! – возмутилась мисс Пудингтон. – А как он будет лечить ребенка?!
– Вынужден согласиться, что вы правы, – прокашлялся дворецкий, доставая ключ. Кандалы щелкнули, а дракон быстрым взглядом осмотрелся. Его взгляд упал на закрытую дверь камеры.
Он словно оценивал ситуацию, а я чувствовала напряжение. Моя рука подрагивала в его руке. Но сердце было полным решимости.
– Клянусь, что не причиню мальчику вреда. Ни вам, ни мальчику, – произнес ректор. Внезапно магия черной змеей окутала наши руки.
– Поклянитесь, что не попытаетесь сбежать, – заметила я.
– Хорошо, клянусь, – заметил ректор, а его губ коснулась легкая улыбка.
Я чувствовала тепло его руки, чувствовала, как оно согревает меня. Может, дело в том, что у моего сына появилась надежда?
– Пройдемте, – пригласила я, когда Гербальд открыл двери.
– Дамы вперед, – произнес со всей галантностью дракон.
– Нет, я пойду следом за вами, – произнесла я, понимая, что в любой момент готова воспользоваться кольцом.
– Ну это же невежливо, – заметил ректор, глядя на кольцо которое было направлено в его спину.
– Что именно? – спросила я, сощурив глаза. – То, что я держу вас на прицеле? Или то, что отказываюсь идти впереди вас?
Я изобразила улыбку, чувствуя, как заныло от напряжения все тело.
– Ну хорошо, – произнес дракон, а мисс Пудингтон пошла впереди.
Дворецкий шел рядом с драконом, а я чувствовала, как гулко бьется сердце. Оно надеялось и боялось приговора. Если уж ректор не сможет справиться, то кто сможет? Кого звать?
– Он у нас очень хороший мальчик! – всхлипывала мисс Пудингтон. – Я прошу вас, спасите его! Он – все, что осталось мадам.
– А куда делся муж? – спросил ректор, едва заметно оборачиваясь и проверяя, не опустила ли я руку.
– О, – заметила мисс Пудингтон, растерявшись. – Наш господин… Он… Он…
– Бросил меня, – произнесла я холодным голосом.
– Бросил? – насмешливо спросил дракон. – Даже не удивлен! Я бы тоже вас бросил, если был бы вашим мужем! Женщины должны украшать жизнь, а не укрощать ее. Женщина должна быть нежным созданием, кротким и покорным. Он не должна быть безрассудной, скандальной, крикливой. И обязательно иметь хорошую репутацию…
– Я вас прекрасно понимаю. Мужчины не любят женщин, задающих такие вопросы, на которые нельзя просто кивнуть в ответ, – ответила я, глядя на россыпь темных волос. – Вам сюда…
Я указала рукой на дверь, а сердце подскочило вверх. Сейчас все зависело только от ректора.
Сквозь неплотно задернутые шторы падал луч света. Он ложился на одеяло, под которым лежал мой мальчик. На глаза навернулись слезы. Я украдкой вытерла их.
Невыносимо!
Невыносимо смотреть на больного малыша.
Ректор подошел к цветам, глядя на опавшие лепестки. Он коснулся рукой, и цветы осыпались. Внимательный взгляд дракона скользнул по ребенку.
Я же держала ректора на прицеле, готовясь в любой момент к какой-нибудь глупости.
– Да ты что! – заметил ректор, приподнимая руку моего сына. Браслет сверкнул, пока дракон внимательно осматривал его.
– Можете присесть, – произнес дракон не глядя на меня. – Не люблю, когда стоят над душой. Я ничего не буду делать, пока вы не присядете в кресло.
Мне ничего не оставалось, как сесть в кресло и наблюдать за ректором. Он положил руку поверх браслета, но тут же отдернул ее, словно обжегся.
– Прекрасно, – произнес дракон, всматриваясь в бледное лицо ребенка. Он закрыл глаза, положил руку на лоб сыну, посидел с минуту, а потом резко открыл глаза и дернулся.
– Что там? – спросила я, сглатывая.
– Душа мальчика покинула тело, – произнес дракон, отряхивая руку. – Предполагаю, что она находится в не самом приятном месте. Быть может даже внутри браслета, – заметил ректор. – Но есть еще одна новость…

Глава 17
Я почувствовала, что мне становится нехорошо. Все вокруг начало подплывать. Тон, которым ректор произнес слово “новость” не предусматривал продолжение в виде “хорошая”.
– Да говорите уже! – нетерпеливо выдавила из себя я, глядя на бледного сына, который лежал неподвижно.
– А как же водичка? – спросил дракон, а его взгляд скользнул по притихшим слугам. – Может, принесете даме воды?
Нервный Гербальд дернулся к двери, но я остановила его взглядом.
– Водички не надо. Присесть – присела, – произнесла я, глядя на Элизара. – Говорите!
– Значит, начну с водички. Вы пытались снять браслет? – спросил ректор, внимательно глядя на меня. Я вспомнила, как первой мыслью мужа была – сорвать браслет с руки. Как он снял камзол, как напряглись его руки, пытаясь разжать украшение, но даже силы дракона не хватило, чтобы высвободить руку ребенка.
Я вспомнила, как принесла пилочку и пилила его, но он, словно неуязвимый не поддавался. Я пилила его всю ночь, в перерывах ругаясь с мужем.
– Если бы вы его сняли, то мальчик тут же погиб, – произнес дракон, а я у меня сердце обрушилось в пропасть. Несколько секунд понадобилось, чтобы я сделала над собой усилие. – Браслет снимать нельзя.
– В смысле? – прошептала я, глядя на Элизара. Тот криво и небрежно усмехнулся, бережно опуская руку сына на одеяло. То, с какой бережностью он опустил руку ребенка, заставило меня почувствовать благодарность.
– Как тогда? – спросила я, сглатывая.
– Я не знаю, – произнес ректор, глядя в сторону окна. – Я с таким проклятием еще не сталкивался! Честно, я видел много проклятий, но чтоб такое. Где же вы его откопали?
– Муж принес домой с работы, – ответила я, понимая, что и здесь промашка. Никто, никто не может нам помочь!
– С каких это пор, – в голосе Элиазара звучала нотка яда. – В Тайной Канцелярии выдают зарплату проклятыми браслетами?
В голове шумело от набежавших мыслей. В теле была слабость. Я понимала, что тот, на кого возлагала столько надежд только что…
Так, стоп!
Я подняла глаза, видя, как ректор метнулся к окну. Слезы, что набежали на глаза, тут же высохли, а я успела выставить вперед кольцо.
– Попали! – обрадовался Гербальд.
Я видела, как Элизар с досадой и удивлением смотрит на то, как каменеет его тело. От рук чары переползли на большую старинную тумбочку, подбирая все ближе к красивому и очень раздосадованному лицу.
Наконец, лицо тоже покрылось серостью камня и застыло в брезгливо изумленном выражении.
– Ах, жаль что я не фотограф… – заметил Гербальд. – А то увековечил бы каждое выражение лица нашего достопочтенного ректора.
– Улизнуть удумал! – возмущенно воскликнула мисс Пудингтон. – Вот и верь после этого мужчинам! Как хорошо, что я не замужем и туда не собираюсь!
Я только сейчас опустила руку.
– Как вы думаете? Как называется эта композиция? – произнес Гербальд, глядя на ректора, который схватил тумбочку для того, чтобы выбить окно…
– Девочка с веслом! – заметила гордо мисс Пудингтон, а бровь Гербальда поднялась в изумлении.
– Почему девочка? – спросил он, прикидывая с какой стороны все это нести.
– Потому что сейчас у него плащ встал как юбочка! – заметила мисс Пудингтон.
– Тогда при чем здесь весло? – спросил дворецкий.
– Потому что он собрался грести отсюда! – заметила мисс Пудингтон.
– Дорогая моя, ваша логика меня просто убивает! – закатил глаза дворецкий.
– Я вам еще свою интуицию не показывала, – кокетливо заметила кухарка. – Итак, будем разъединять?
Я смотрела как руки ректора вросли во внушительную тумбочку.
– Зачем? – произнес Гербальд, постучав по камню. – Это же произведение искусства! Если нашему вынужденному гостю так понравилась тумбочка, то пусть она стоит в его камере! Вы же не против, госпожа?
Я все еще не могла отойти от побега, как Матильда поплевала на руки и потащила ректора вместе с тумбочкой в сторону двери. Там ректор застрял.
– Гляди как расщеперился! Прямо снежинка, а не мужик! – ворчала мисс Пудингтон, пытаясь протиснуть ректора в дверь.
– Беда, – заметил Гербальд, почесывая седину. – Ради такого можно и расширить двери! А давайте попробуем бочком!
Я подскочила, понимая, что нужна моя помощь. Поднырнув под статуей, я вышла в коридор, видя, как голова ректора бьется о лакированный дверной косяк.
– Вы что? Не видите, куда головой его бьете? – послышалось ворчание Гербальда, который вместе с Матильдой пытались вытащить его мне навстречу. – Только не говорите, что вы случайно!
– А бывает так, чтобы нарочно – случайно? – спросила мисс Пудингтон. – Так вот, это тот самый случай.
– Осторожней! Левее! – командовала я из коридора.
– Как говорится, голова пролезет – пролезет все! – гордо произнес дворецкий, когда половина ректора торчала в коридор. Мешалась только тумбочка, которая упорно не хотела пролезать.
– Переверните его! – предложила я, как вдруг в просвет между ректором и дверью высунулась голова Гербальда.
– Нельзя! – произнес дворецкий. – Ни в коем случае!
– П-почему? – удивилась я, пока мы временно поставили ректора на пол в связи с усталостью.
– Потому что у нас два дня не прибирались! А на потолке может быть… паутина! А это, знаете ли, позор для дома, дорожащего своей репутацией!
– Он что? Пришел сюда паутину смотреть? – спросила я, понимая, что Гербальд очень щепетилен и дорожит чистотой. – Или будет потом рассказывать в качестве потерпевшего, что все было, конечно, сносно, кормили неплохо, но на потолке была… паутина?
На мгновенье я представила картинку. Сидит ректор перед служителями закона. “Вас мучали?”, – спрашивает суровый дядька. “Нет, но на потолке была паутина!”, – отвечает ректор и морщится. “Они пытали вас?”, – снова спрашивает суровый дядька. “Показывали паутину на потолке!”, – отвечает ректор. “Цель вашего похищения?”– наседает дядька, пока рядом пишется протокол. “Посмотреть паутину на потолке и больного мальчика!”, – отвечает ректор.
– Не говорите глупостей! Ему сейчас плевать, есть там паутина или нет, – ответила я. – Так что переворачиваем!
Я оказалась почти права! Мы почти пролезали. Не хватило пол сантиметра.
– Что будем делать? – спросила я, когда мы поставили ректора на пол.
– Я предлагаю ломать косяк! – произнесла Матильда.
– А я предлагаю что-то отпилить! – ответил Гербальд.

Глава 18
– Думаете, это хорошая идея? – заметила я, глядя на статую.
– Мадам, вы сейчас о чем? – спросил Гербальд, тряся руками. Он с негодованием смотрел на ректора, а я понимала, что мы его не вытащим.
– Я про то, чтобы отпилить кусочек тумбочки, – заметила я, положив руку на дверной косяк.
Матильда привалилась к стене и обмахивалась фартуком.
– Ох, жарко, не могу! Может, ну его! Может, его тут оставить? – спросила она, а на меня попал прохладный ветерок. Несколько завитков волос прилипли к ее лицу, а она сама тяжело дышала.
– Дорогая моя! Я читал, что это вредно для здоровья! – заметил Гебальд. – В семейных летописях это было указано. Так что чем быстрее мы вытащим его, тем лучше!
– Ну тогда давайте его расколдуем? – спросила Матильда, охая на все лады. – Он отпустит тумбочку и…
– И сбежит! – заметил Гербальд, перелезая через лежащего ректора. Лакированный башмак дворецкого поймал солнечный зайчик. – Одну минутку. Я сейчас! Я за напильником!
Я смотрела на ректора, понимая, что с ним будет непросто!
– А вдруг у него дела важные? – спросила Матильда.
– Нет ничего важнее, чем здоровье моего мальчика, – прошептала я, закрывая глаза.
Мне до сих пор не верилось, что между мной и мужем все закончилось. Как?! Как вообще такое возможно! Спустить с лестницы ту, которой говорил, что любишь…
Горький комок поджимал горло, а мне хотелось упереться лбом и хныкать. Это так подло! А я считала, что мой муж – самый благородный в мире!
Что-то внутри подсказывало, что Гербальд мог и ошибиться… А вдруг Северин не сбрасывал меня с лестницы? Вдруг я упала сама? Нет, ну мало ли! Оступилась, с кем не бывает!
На мгновенье сердце почти поверило в придуманную ложь.
Мое сердце устроено очень странно. Оно не любит отпускать людей. Ему уже столько лет, а оно до сих пор никак не может понять, что его бросают, предают, выбрасывают, как ненужную вещь… Оно все цепляется, хватается из последних сил за другого человека. “Ну я же тебя люблю!”, – шепчет оно, когда его отталкивают.
И сейчас мне проще было придумать себе спасительную ложь, но я понимала, что это не так.
Хотя бы потому, что муж не подбежал, не схватил на руки, не позвал на помощь.
– Вот мадам! – заметил Гербальд, неся огромный напильник. – Сейчас будем пилить!
Он поправил перчатки и стал пилить каменную тумбочку. Серая крошка посыпалась вниз струйкой, как в песочных часах. “Время! Драгоценное время!”, – думала я, поглядывая на спальню с моим единственным сокровищем.
– Мадам, у меня руки устали, – произнес дворецкий. – Быть может, попробуйте вы?
Я присела, яростно работая напильником.
– Мадам, как вам удается так … хм… хорошо пилить? – спросил дворецкий, когда я потрясла уставшей рукой, чтобы продолжить.
– Я представляю, как пилю бюджет королевства, – отмахнулась я.
– Дайте сюда! Я тоже хочу представить, что пилю бюджет королевства! – послышался голос Матильды. Она все еще находилась в комнате, а потом стала перешагивать через лежащего лицом вверх ректора.
– Ой, срам какой! – заметила Матильда, прижимая юбку к ногам. – Надеюсь, он ничего не видит!
Она села и стала пилить вместо меня, пока я трясла руками. На полу скопилось прилично пыли, а Гербальд ловко смахнул ее на бумажку и унес.
– Пробуем! – заметил дворецкий, а Матильда снова подняла ректора.
На этот раз он прошел, а мы выдохнули с облегчением.
– Несем его в камеру! – скомандовал Гербальд, пока мы осторожно тащили его по лестнице.
Внезапно послышалось: “Ой!”. А статуя с грохотом упала на пол.
Я не поняла, что случилось.
– Простите, – задыхалась Матильда. – Я просто поскользнулась…
– Дорогая моя! Вы в порядке? – спохватился Гербальд, суетясь вокруг кухарки. – Вы ничего не сломали?
– Сломала! – воскликнула Матильда, а я бросилась к ней.
– Дорогая моя! – перепугался Гербальд, переступая через ректора.
– Да не я! Со мной все в порядке! – заметила Матильда, показывая пальцем на ректора. – Там… Там что-то хрустнуло!

Глава 19
Я посмотрела на каменного ректора, который лежал на лестнице.
– Давайте его поднимем! – предложила Матильда, снова беря ректора в руки.
Они подняли его, а я увидела нечто серое, похожее на … палец.
В этот момент мне стало как-то нехорошо. Вот прямо совсем. Я была бы не рада, если бы очнулась без пальца… Боюсь, что после этого только зародившееся желание помогать и жалость у меня бы испарились моментально.
Я быстро подобрала что-то похожее на кусочек пальца.
– Ну, осторожней! – послышался голос Гербальда, пока я рассматривала находку в руках. – Моя дорогая. С мужчинами нужно обращаться бережно! Мы хоть с виду и кажемся суровыми, но на самом деле у каждого мужчины тонкая душевная организация!
Поспешив вниз, я открыла двери, ведущие в подземелье. Мы внесли ректора в камеру, а я подняла оковы, приковывая его руку к стене. Цепь громыхнула, а я посмотрела на осколок. Так, откуда он может быть?
Пальцы на одной руке я пересчитала сразу. А вот на второй… Он так загнул их, что было непонятно, отсюда отвалилось или нет.
– Помогите осмотреть ректора! – встревоженно позвала я Матильду и Гербальда. – Вот тут что-то отпало…
– А! – чуть не упала в обморок Матильда, побледнев.
– Тише, дорогая! У меня есть хороший клей! Он и не заметит! Я этим клеем проклеиваю любую трещину! – не без гордости произнес Гербальд. – Клеит намертво! Я сам проверял.
– Да, да, несите! – кивнула я, пока мы Матильдой изучали ректора вдоль и поперек. Матильда присела, осматривая ректора снизу. Я взобралась на тумбочку, чтобы осмотреть его сверху.
– Может, так приклеим? – спросила Матильда, дотошно рассматривая ноги ректора. Она закончила с передом и направилась ему за спину.
Сейчас мы напоминали дружную семью, которая три месяца собирала пазлы, чтобы обнаружить, что один из них потерялся. Или тех, кто хоть раз собирал мебель самостоятельно по инструкции.
– Мне кажется, что это все-таки палец! – произнесла я, глядя на нос ректора. – Вот отсюда!
Матильда оторвалась от задницы ректора, глядя на то место, которое я ей показала.
– Ну да! Вроде бы подходит! – согласилась Матильда.
Я несколько раз прикладывала палец на предположительное место, а Матильда кивала.
– А вот и наш клей! – произнес Гербальд, бочком заходя к нам. Он нес флакон и кисточку. – Только нужна совсем капелька. И лучше работать в перчатках!
– Давайте вы! – кивнула я, понимая, что у меня руки дрожат.
– Вы опытный! – кивнула Матильда, отходя от ректора. – Надеюсь, он не заметит!
– Хорошо! – вздохнул Гербальд, ставя клей на тумбочку и закатывая рукава. – Сюда?
– Левее! – присмотрелась я, внимательно. – Чуть выше… Да! Сюда!
– Может, правее! – произнесла Матильда. Я согласилась.
Гербальд достал карандашик и поставил точечку. Обдув кисточку, он капнул клей и стал приклеивать на нужное место.
– О! Поглядите! – обрадовался Гербальд, убирая клей и кисточку. – Идеально!
Мы присмотрелись, глядя на руку. Ну, да! Вполне неплохо смотрится! Действительно, словно так и было!
– Ну что? – спросила я, нервничая и вращая кольцо вокруг пальца. – Расколдовываем?

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71229841?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.