А чего дома сидеть? Том 4: Россия, Афганистан и Иран
А чего дома сидеть? Том 4: Россия, Афганистан и Иран
Анна Смолина
Продолжение истории Анны Смолиной, которая в 2017 году взбудоражила мир путешественников неординарным поступком – отправилась в одиночный поход по России на полгода. На сотый день пути она встретила своего будущего мужа, такого же одинокого путешественника. По мотивам этой истории в 2023 году в российский кинопрокат вышел художественный фильм «Поехавшая» в жанре роуд-муви, картина вошла в семерку самых кассовых фильмов года.
С тех пор Аня и Валера объединились и продолжали свои ежегодные путешествия. Но после того, как в мир пришел ковид, герои вынужденно остались сидеть дома, и только спустя три года, когда появилось официальное объявление об окончании пандемии, Аня и Валера снова отправились в путь. На этот раз путешественники пускаются в странствие на целый год и преодолевают дистанцию в 53 350 километров. За это время Аня и Валера посетили десять стран, самыми яркими из которых стали Россия, Афганистан и Иран. События разворачиваются в 2023 и 2024 годах.
Анна Смолина
А чего дома сидеть? Том 4: Россия, Афганистан и Иран
«Полет начинается с того, что птица хочет лететь».
К. С. Станиславский
Примечание от автора
Эта книга – продолжение серии о путешествиях, которые начались в 2017 году, когда я отправилась в одиночный велопоход по России на полгода, прихватив с собой только верного друга – таксу Капу и необходимые вещи для выживания. Главным событием этого странствия стала встреча с моим будущим мужем – путешественником Валерой. Взаимная симпатия и сам эффект встречи двух одиночных велосипедистов сделали свое дело: мы объединились и продолжили путь вместе. Мой неординарный поступок, а позже и встреча с Валерой – вызвали в обществе большой отклик, по мотивам моей первой книги «А чего дома сидеть?» был снят художественный фильм в жанре роуд-муви под названием «Поехавшая». Картина вошла в семерку самых кассовых фильмов 2023 года.
За время странствий наш союз с Валерой перерос в полноценную семью, а постоянные перемещения по миру превратили нас в настоящих кочевников. Мы преодолели пешком Памирский тракт в Таджикистане и Ликийскую тропу в Турции, ездили на велосипедах из Беларуси в Узбекистан, а когда в мир пришла пандемия COVID-19 – оказались в вынужденной изоляции, лишь изредка выбираясь в походы на несколько недель. И только спустя три года, когда ВОЗ объявила об официальном окончании пандемии, а страны открыли свои границы и отменили все ограничения, мы, изрядно изголодавшиеся по странствиям, вновь отправились в путь. Наш новый маршрут и записи в трудовой книжке путешествий растянулись ровно на год, за который мы побывали в десяти странах и преодолели дистанцию в 53 350 километров, что на 13 275 километров больше, чем длина экватора Земли.
При написании этой книги я, как и прежде, использовала записи из своего блога в интернете и личного походного дневника. Встречи или события, которые не оказывали значительного влияния на развитие истории, я опускала, а имена некоторых героев изменены в интересах безопасности. Кроме того, в этой книге я решила отказаться от привычного формата ежедневных записей и сосредоточилась только на самых ярких впечатлениях.
Пролог
Собираясь в новое путешествие, мы заранее решили оставить прежний формат пеших и вело-скитаний позади. Несмотря на явные преимущества, связанные с физической активностью, в таких походах все же были и досадные минусы: весь тяжелый скарб приходилось носить на себе. Дом на это время был тряпочным, намокал под осадками и рвался при шквальных порывах ветра, каждый день его приходилось устанавливать и разбирать обратно минимум по одному разу. Палатка не могла обеспечить настоящей безопасности во время ночных стоянок, защитить от животных или людей. Кроме того, пешие и велосипедные передвижения становились невыносимыми или полностью невозможными в холодную и промозглую погоду. За предыдущие годы мы провели в тряпичном домике больше тысячи ночей в разных климатических зонах и при всевозможных погодных условиях. Но мой одиночный поход по Израилю осенью 2022 года поставил на этом окончательную точку. Приход какого-то крупного зверя, который кружил вокруг моей палатки и угрожающе ревел, заставил мою собаку вжиматься в землю от страха, а меня —бросить лагерь с вещами посреди ночи и бежать к дороге, чтобы ловить машину до ближайшего населенного пункта. Этот случай стал последней каплей, и теперь, планируя новый маршрут, мы задумались о путешествии на автомобиле с крошечным прицепом-трейлером. Мне хотелось большей защищенности и комфорта по ночам.
Чтобы приобрести авто и трейлер-дачу, мы продали квартиру на Северном Кавказе. Полученных денег нам хватило на рыжий румынский DACIA Duster 2018 года, который почти всю жизнь прожил во Франции с девушкой. Но она его била, за это он на нее обиделся и сбежал в Польшу к другой барышне. При этом путешествовал мало, пробег у рыжего цыгана был смешным – всего 45 000 километров, но не потому, что был скручен: профессиональный автоподборщик осмотрел все внутренности рыжего «дастера» и заявил, что машина в отличном состоянии. Даже детали в ней остались родные, с заводскими наклейками. Так, несмотря на отсутствие полного привода и некоторые другие минусы рыжика, мы решили выбрать именно его – за свои деньги это предложение было лучшим.
Покупать машину мы поехали в Беларусь, куда в наши дни осуществляется перегон европейских авто. А новую и прочную «палатку на колесиках» – жилой прицеп в форме капли – мы приобрели у российского производителя из Санкт-Петербурга. Трейлер маленький снаружи, но просторный и функциональный внутри: кроме полок для одежды, освещения, всевозможных розеток и удобного матраса этот малыш имеет полноценную кухонную зону в отдельном отсеке. Благодаря высокому клиренсу и небольшому весу, трейлер обладает хорошей проходимостью. В дополнение к мини-дому мы приобрели большую четырехстенную маркизу – специальный навес со стенками, который раскладывается в отдельную комнату-палатку и позволяет превратить наш однокомнатный трейлер в двухкомнатный. В процессе путешествий мы планировали и дальше обустраиваться, присматривая садовую мебель и другие недостающие для полевого уюта вещи. Также перед стартом мы заранее приобрели композитный газовый баллон, портативную двухкомфорочную газовую плиту и походный душ, чтобы уровень комфорта был для нас максимальным. Композитный баллон был выбран не просто так: в отличие от обычных металлических аналогов, такие баллоны оснащаются PRV-клапаном аварийного сброса давления, который позволяет избежать взрыва при перезаправке или тепловом расширении газа. Кроме того, композитные баллоны не подвержены коррозии, а значит их стенки не истончаются со временем, то есть они служат практически вечно. Со всеми дополнительными аксессуарами к нашему микроскопическому домику на колесах получалась вполне себе не микроскопическая жизнь со множеством удобств.
В дороге у нас не будет только стиральной машины, но прачечные сейчас встречаются во всех городах, поэтому грязное белье не станет большой проблемой. На крайний случай в большом рундуке на дышле прицепа поехало корыто, которое можно будет использовать для стирки. А воду, питьевую и техническую, мы будем пополнять по пути в магазинах, на заправках, в природных источниках и деревенских колодцах.
Перед выездом из дома мы боялись загадывать продолжительность своего путешествия, но амбициозно мечтали, что оно легко может затянуться на несколько лет, ведь конечной точкой мы видели Аргентину, о которой так много думали в последние годы. Однако для начала сосредоточились на первом пилотном годе: посмотреть, насколько комфортно нам будет в новом формате, как дорого он будет обходиться и действительно ли мы готовы на долгое время переехать жить в дом на колесах. Единственное, что мы знали заранее – мы никуда не будем спешить, чтобы путешествие стало действительно в радость и была возможность останавливаться в разных местах не только для ночевок, но и чтобы по-настоящему наслаждаться жизнью под открытым небом. Вдобавок, мы планировали перемещения таким образом, чтобы у нас сохранилась возможность возвращаться к работе. За годы странствий у нас появилось собственное кустарное производство – новаторский крафт-пошив уникальной амуниции для некрупных животных. И с тех пор, как мы вышли на маркетплейсы, этот способ заработка стал для нас основным – во время наших путешествий он больше не прекращался. Но для этого были необходимы остановки, чтобы успевать отшивать новые партии и пополнять склады маркетплейсов своим товаром. Наш бренд с необычными слингами и мешочками для животных называется «Пес с тобой».
Первые четыре месяца мы путешествовали по России и только после взяли курс на Среднюю Азию и Большой Ближний Восток. Походам по России посвящена моя первая книга, поэтому, чтобы не повторяться, на этот раз я опишу наше путешествие по регионам как путешествие внутрь себя. В этой части книги будет больше практической пользы: расскажу, что мы брали с собой, через какие состояния и открытия проходили, какие ошибки совершали из-за неопытности в некоторых вопросах и как «отрабатывал» в дороге наш трейлер. Чуть больше информации будет о регионах Дальнего Востока, где мы оказались впервые, а в третьей части перейду к событиям, которые происходили с нами в Афганистане, Иране и Ираке.
Часть первая: Краесветка по России
Северный Кавказ – Кольский полуостров
Точкой старта для нас стал Владикавказ – город, в котором мы провели последние два года. Это место было выбрано не случайно. Несмотря на очевидную красоту природы Северного Кавказа, его климат, восхитительную кухню и высокое качество продуктов, нас привлекало еще и его удобное географическое положение. Владикавказ находится всего в 38 километрах от Грузии, менее чем в 300 километрах от Каспийского моря, Армении и Азербайджана, в ~ 460 километрах от Турции, в ~ 500-700 километрах от Черного моря (в зависимости от страны побережья), в ~ 600 километрах от Казахстана и так далее. Город Владикавказ стал нашим любимым местом в России, и мы планируем вернуться сюда в ближайшие годы.
Уладив вопросы с регистрацией авто и отправив свои вещи на хранение друзьям в Москву, мы двинулись в путь. Вместе с нами в путешествие отправились четвероногие члены семьи: тойтерьеры Болтик и Воля. Датой старта стало 23 апреля 2023 года – жаркий день на Северном Кавказе. Выезжали без спешки, но с коробками: вся машина была забита вещами. На момент начала путешествия трейлера у нас еще не было – нам только предстояло забрать его в Санкт-Петербурге. За несколько дней мы домчали до северной столицы, забрали прицеп и стали в нем обживаться.
Трейлерное крещение прошли в Карелии, где остановились на первую ночевку с новым домиком. В этом регионе в конце апреля еще лежали сугробы и дули холодные ветра, а в местах, где снег уже подтаял, стояла вода. Ночью был минус, и мы, чтобы не замерзнуть во время сна, наглухо закрыли в трейлере не только окна, но и все вентиляционные решетки. Оставили себя без источника кислорода. Это было базовое знание: как и многие новички, мы не учли, что нахождение в закрытом помещении, куда не поступает или ограниченно поступает кислород, приводит к гипоксии. Последствия кислородного голодания могут быть необратимыми, до полной остановки дыхания и кровообращения, то есть наступления смерти. Ночью нас разбудили ерзающие собаки: им, как и нам, было тяжело дышать. Воздух в трейлере стал резиновым, сделать вдох было практически невозможно. Мы поняли, что совершили ошибку, и тут же открыли вентиляционные решетки, но из-за гипоксии еще долго не могли восстановить дыхание, а после провалились в крепкий сон.
Вот и начались наши первые приключения, о которых совершенно не подозреваешь, пока сидишь дома на диване и просчитываешь, что с тобой эдакого может случиться в дороге. Правда, несмотря на поучительный урок, первые впечатления от ночевки в трейлере были у нас все-таки положительными. После стольких лет походной жизни в палатках, какими бы качественными и крутыми они ни были, этот маленький домик на колесах обеспечивал гораздо больший уровень комфорта. Чего стоил только пенополиуретановый трансформер-матрас, который оказался значительно удобнее, чем матрасы в съемных квартирах, в которых мы жили в последние годы. И защита, которую обеспечивали крепкие стены и крыша над нашими головами.
После Карелии мы прошмыгнули за полярный круг в суровый климат, по краям дороги все так же лежали снежные насыпи и кружила метель. Некоторые участки капитально заметало, приходилось ждать, пока дорожная техника расчистит путь, и мы немного подмерзали ночами. Дизельного отопителя в трейлере не было, поэтому мы грелись исключительно тремя одеялами и теплом своих тел. Мурманская область и сам Мурманск почему-то напоминали Магадан, где живет моя мама. Я никогда не была в Магадане, но видела его множество раз на фото и видео, которые она присылала. Всю поездку по этим местам меня не покидало ощущение, будто я смотрю из маминого окна и вижу пейзажи, которые видит она каждый день.
Мы добрались до Териберки, побродили по арктическому побережью и Кольскому полуострову. Застряли в песках на берегу Баренцева моря. Откапывались и выталкивали прицеп. Красивые места, но из-за холода и снега расслабленно погулять у нас не получилось, мы провели несколько дней в Мурманске, а после, в поисках тепла, выдвинулись в сторону Урала.
Карелия – Урал
Когда больше не живешь в цивилизации, голова неизбежно начинает переключаться, некогда ставший привычным бешенный ритм городских задач потихонечку улетучивается, и ты с каждым днем улавливаешь нотки гармонии с внешним миром и самим собой. Происходит это не мгновенно, явные признаки мы ощутили только спустя две недели. Но первые ночи в трейлере были словно переломными – меня беспокоили кошмары. Навык жизни в дикой среде за годы пандемии был утрачен, в темное время суток меня снова одолевали страхи, я тревожно спала и пробуждалась от каждого шороха, тихо лежала и прислушивалась. В нашем мини-домике с каждой стороны установлены дверцы с большими окнами, и я, затаившись, не отрывая головы от подушки, смотрела в темноту и видела там очертания воображаемых хищников, которые, конечно же, пришли, чтобы на нас напасть. Физиологи называют такое поведение пассивно-оборонительным, оно возникает из-за страха, когда нервная система сталкивается с явными или потенциальными неприятностями. Я проверяла, точно ли мы заперли замки на дверях перед сном, и спешно продумывала активно-оборонительные планы, чтобы понимать, как мы будем себя вести в случае реального нападения.
Эта тревожность отражалась на качестве моего сна, а после и на физических силах – потом в течение дня я чувствовала себя разбитой. Но бояться ночью в лесу нормально, особенно когда у человека нет навыка таких ночевок или он был утрачен из-за долгого отсутствия практики. С каждой ночью мне становилось легче, и это тоже абсолютно нормально: ты постепенно ко всему привыкаешь и вдруг замечаешь, что перестаешь обеспокоенно оглядываться по сторонам. Со временем внутри остается только понимание, что под открытым небом нужно просто сохранять бдительность и не более того. Ты привыкаешь к звукам природы и ночным шорохам, осознаешь, что животных вокруг действительно много, но в основном это безобидные ежики, зайцы, мыши, птицы и иногда лисы. Кто-то крупнее вряд ли подойдет сам: животные опасаются людей и стараются избегать встреч с ними, а уж наш рыжий цыган и будочка-трейлер их тем более отпугнут своими размерами и непонятностью. В конце концов, наличие наших собак, хоть и крошечного размера, это тоже инструмент для обнаружения опасности. Болтик и Воля быстрее нас учуют постороннего и дадут нам об этом знать. Или прогонят живность своим лаем.
Через неделю я уже крепко спала по ночам и больше не видела кошмарных снов. Напротив, стала сосредотачиваться на более приятных вещах: слушала, как шумят на ветру деревья, вдыхала запах влажной почвы, который пробирался к нам через приоткрытые окна. А утром, сразу после пробуждения, открывала двери и, продолжая лежать в кровати, наблюдала, как вместе со мной просыпается и все вокруг. Трудноописуемое чувство, забытое после долгой жизни в бетонном городе – словно жизнь снова пришла в порядок, и я наконец оказалась на своем месте. Каждое утро у нас открывался новый вид из окна, мы предавались бесконечному созерцанию и через гармонию с окружающим миром обретали спокойствие.
Утром я сонно выбиралась из трейлера и шла готовить завтрак. Стояла в растянутом свитере (почему-то именно растянутые свитера обладают особым уютом), стучала ложкой по жестяной миске, зачерпывая геркулесовую кашу, приправленную крупно нарезанным бананом, натуральным медом с частной пасеки и ложкой конопляного урбеча. В этом состоянии, когда я еще только проснулась и не реагировала на внешние раздражители, мои мысли свободно блуждали, и я могла услышать, что происходит внутри меня. Такое состояние называют «дефолтом мозга» – ученые утверждают, что это единственное состояние человека, в котором он может услышать свои подлинные желания и понять собственные мысли. Я находила симпатичное место, например, подходила к краю заброшенного карьера, в котором еще только подтаивал снег, подставляла щеки утреннему солнцу и понимала, как мне хорошо быть на природе, в тишине, и как долго я ждала этого момента. Момента, в котором суета цивилизации все дальше отходит на задний план, а я все больше сливаюсь с окружающей средой и ее окутывающей тишиной.
Именно в эти дни я стала испытывать первые отголоски счастья и благодарить себя за то, что однажды выбрала этот путь – жить под открытом небом.
Дефолтное состояние мозга можно поймать не только в первые пятнадцать минут пробуждения, но и когда отдыхаешь у костра, слушая его треск и наблюдая за тлением угольков. Когда сидишь на берегу водоема и разглядываешь волны. Занимаешься творчеством, рисуешь, поешь, танцуешь, слушаешь музыку, дождь, подставляешь руки ветру. Наблюдаешь за жизнью насекомых, вдыхаешь аромат леса, в котором только что прошел дождь, катишься на велосипеде, лежишь на траве и смотришь в небо, следя за движением облаков. Даже во время мытья посуды или полов, вязания или шитья, когда человек методично выполняет однообразные действия, он может внезапно провалиться внутрь себя и попасть в это состояние. Совершенно точно ничего не получится, когда пытаешься сублимировать свои эмоции: в гневе, обиде, злобе или расстройстве. Мы можем воссоединяться с собой только в спокойном состоянии, а когда слышим себя, нам яснее видится картинка – это что-то вроде внутренних подсказок, что по-настоящему наше, а что навязано. И когда видишь «свое», то и появляется рецепт личного счастья, ты вдруг понимаешь, как можешь сотворить из своей жизни шедевр. Да, конечно, это звучит фантастично, но именно так это работает. Потому что, когда выбираешь свой путь, тебе будто сам мир помогает идти этой дорогой, направляет и предоставляет возможности для осуществления своего плана. И на этом пути ты начинаешь замечать, что, казалось бы, не связанные между собой вещи – на самом деле связаны.
Так, в 2017 году, столкнувшись с очередным внутренним кризисом, я внезапно придумала себе велосипедный поход через всю Россию до Магадана. Это было страшное решение, и рационально объяснить его невозможно. Внутри себя я просто увидела путь, который предлагал решить мои проблемы. Рассудок спорил со мной, предрекая, что от этого проблем у меня станет еще больше. Но от отчаяния, убеждая себя, что терять мне все равно нечего, я все-таки доверилась этому внутреннему озарению, и именно оно подтолкнуло меня в совершенно новую жизнь, полную свободы и личного наполнения. С тех пор я больше не зажимаю себя рамками логики и рассудительности.
В последние годы я уделяю большое внимание публичным выступлениям ученых-нейробиологов, которые имеют высокую мировую цитируемость, особенно Татьяны Владимировны Черниговской (доктор биологических наук, директор института когнитивных исследований, психолингвист, профессор, популяризатор науки), которая посвятила работе с мозгом всю свою жизнь. На лекциях Татьяна Владимировна часто повторяет фразу выдающегося физика, лауреата Нобелевской премии Альберта Эйнштейна: «Интуиция – это священный дар, а рациональный ум – верный слуга. Мы создали общество, которое воздает почести слуге и забыло о даре». Эйнштейн полагал, что знания любого человека ограничены (условно от А до Я), поэтому логическое мышление не может выйти за пределы этой области, в то время как интуиция (иногда он называет ее воображением) свободна, как кошка, и может бродить где угодно. Такие же свидетельства содержатся в дневниках, воспоминаниях и переписке других известных людей: все они утверждали, что великие открытия, продвинувшие нашу цивилизацию, совершались в момент, когда мозг не натужно думал, а был расслаблен и свободно «блуждал», то есть находился в дефолтном состоянии.
В качестве примера Татьяна Черниговская приводит переписку между Альбертом Эйнштейном и Нильсом Бором – двумя гениальными физиками, отцами квантовой механики, людьми строгого, а не поэтического ума. В одном из писем Нильс упрекает Альберта за то, что тот слишком логично думает, не впуская в свой мыслительный процесс варианты, находящиеся за пределами его разума. Одновременно Черниговская ясно дает понять, что в этом деле главное не заиграться и не утратить связь с реальностью, а просто научиться по-настоящему слушать себя.
Александр Яковлевич Каплан (психофизиолог, нейробиолог, профессор биофака МГУ имени М. В. Ломоносова, заведующий лабораторией нейрофизиологии и нейрокомпьютерных интерфейсов) в одном из интервью тоже рассказывает про некий «дзынь», что-то вроде тонкой струнки внутри человека. Поясняя, что индивидуум может попадать в состояние абсолютной ясности и слышать этот тонкий «дзынь» во время отдыха и беззаветной расслабленности. Каплан отмечает, что в это дефолтное состояние мозга невозможно попадать систематически, а лишь изредка, в моменты, когда человек буквально погружается в свою ментальную модель и внезапно получает озарение или решение какой-то задачи, ставшее результатом продолжительной бессознательной мыслительной активности. В пример Александр Каплан приводит Ричарда Фейнмана (американский физик, отец квантовой электродинамики, лауреат Нобелевской премии), который в одной из своих знаменитых Мессенджеровских лекций рассказывал, что ни одно из великих открытий физики и математики не было сделано логическим путем. При этом Александр Яковлевич обращает внимание, что одни люди чувствительны и могут услышать внутреннюю подсказку, а другие не замечают подобных сигналов вовсе. Но это навык, который можно в себе развить.
Не думаю, что все ученые сговорились или не понимают того, что говорят, и потому транслируют миру такие открытия – лично я в них нахожу большой отклик, потому что сама однажды доверилась внутреннему чутью, и оно вывело меня на совершенно иной уровень жизни. Тогда я хотела увидеть, что произойдет, если я не сдамся. Когда я отправлялась в одиночестве на велосипеде через всю Россию, мне никто не гарантировал ни безопасность, ни того, что меня это приведет к чему-то хорошему. И уж тем более в тот период у меня не было мыслей написать о своем путешествии книгу, более того, я даже не могла представить, что моя дерзкая велосипедная выходка будет достойна экранизации. Напротив, в те дни, когда я еще только готовилась к старту, размышляя, как мне казалось, здраво, я допускала большую вероятность того, что выбранный путь может стать для меня последним. Но чтобы как-то поддержать себя морально, мне пришлось развить собственную философскую концепцию и признать, что отныне мир начинает заботиться обо мне, а я начинаю ему доверять. То есть разрешаю ему постановить самому, что со мной будет происходить в этом необычном странствии. Меня этому никто не учил, в то время я еще не увлекалась лекциями нейробиологов и понятия не имела о таких необычных вещах. Я просто думала, как могу изменить свою жизнь, и что мне необходимо сделать, чтобы выбраться из болота, в котором мне было настолько плохо. Так случилась моя велосипедная история, и когда в пути мне было сложно, я просто повторяла про себя: мир обо мне позаботится. И если вы читали мою первую книгу из серии «А чего дома сидеть?», то вы уже знаете, что все именно так и происходило. Обо мне заботилось большое количество совершенно посторонних людей. Как все это получилось – я, честно, не знаю.
Под все эти размышления и внутренние прислушивания к себе мы покидали Северо-Западный федеральный округ и перемещались в Приволжье. Днем, когда приходило время обеда, мы съезжали в какое-нибудь укромное место, открывали кухню и начинали готовить. А вечерами, когда останавливались на отдых, бесконечное количество раз перекладывали вещи по трейлеру и кухонной зоне, чтобы определить их постоянное место. Нам хотелось поскорее навести уют и оптимизировать пространство внутри, но учитывая ограниченную площадь, это произошло не сразу. Пока мы вечерами суетились у прицепа, все больше стали обращать внимание на мелочи и следовавшие из них радости. Так, однажды, Валера заметил, что, если у нашего трейлера одновременно открыть обе дверцы, он становится похож на красного слоника – не просто такой же пузатый и с большими ушами, но и с хоботком. А с закатом, который озарял нас почти каждый вечер, мы еще больше проваливались в свой сказочный мир.
Однажды в Пермском крае мы съехали с трассы и встали на ночь впритык к пыльной проселочной дороге. Местечко показалось нам тихим, но оказалось, что дорога вела на функционирующий карьер, и мимо нас постоянно проезжали самосвал с погрузчиком. Мы в тот вечер в очередной раз разложили вещи на траве и пытались определить для них оптимальные места, а техника ездила мимо и пылила с дороги. С ее появлением мы судорожно закидывали все обратно внутрь и наспех закрывали двери, чтобы пыль не проникала в трейлер. А раз на третий самосвал вдруг остановился, и из окна высунулся улыбающийся мужчина.
– Привет туристам! Вот вы тут встали, а там недалеко от вас медведи ходят, у них там переход. Я их здесь часто вижу, будьте осторожны, – предупредил он.
И мы, конечно, немного встревожились. За предыдущие годы путешествий я много читала о мишках, потому что косолапых опасаюсь больше всего, и знаю, что есть две самые популярные причины для их нападения.
Худшая ситуация – это когда встречаешь медведицу с медвежатами, потому что мамашка инстинктивно кинется защищать своих малышей. Вероятность спастись в такой ситуации практически отсутствует. Даже если человек не собирался причинять вред, сам факт его присутствия рядом с медвежатами будет угрозой. Особенно, если детки по одну сторону, медведица по другую, а человек между ними. А если вдруг увидишь несмышленого медвежонка, а мамки рядом с ним нет, то лучше сразу повернуть назад и обойти этот участок с большим запасом. Так есть шанс, что медведица не обнаружит человека и нападения не будет.
Вторая причина для нападения – это оказаться на медвежьей тропе. Медведи – звери-бродяги. У них есть свои маршруты, которые узнаются по деревьям с ободранной корой и надкусами на высоте человеческого роста. Еще тропки можно определить по узкой двухколейке с многочисленными ямками, оставленному помету на земле и шерсти на кустах. По таким признакам можно распознать мишкин маршрут и поскорее его покинуть. А если поставить на нем лагерь, то косолапому это вдвойне не понравится – велика вероятность нападения. При этом бегство от медведя – очень плохая идея. Даже если человеку очень страшно, бежать все равно нельзя, вместо этого необходимо хотя бы внешне сохранить спокойствие и медленно уходить бочком. Если побежать, у зверя сработает инстинкт хищника, и тогда нападение гарантировано. Правда, егеря рассказывают, что иногда с мишкой удавалось договориться спокойным голосом, просто попросив его уйти. И якобы косолапые уходили. Но мишка-людоед точно не уйдет, и наверняка есть случаи, когда договориться не удавалось, но мы о них просто не знаем.
Здесь мне придется остановиться, иначе получится длинное рассуждение, как я ни разу не встречалась с медведем, но знаю многочисленные тонкости, которые при встрече с ним могут спасти жизнь. В сети много любопытной информации для тех, кто этим интересуется, я рекомендую статьи зоологов.
Мы в тот вечер напряглись, что встали недалеко от перехода косолапых, но отъезжать не стали. Ночью к нам никто не пришел, а если и заглядывал, то прошел мимо, предпочтя избежать контакта. Потому что мишки бывают и трусливыми. Но двумя неделями раньше, когда мы проезжали Вологодскую область, нам довелось нос к носу встретиться с рысью. По словам охотоведов, рысь – крайне редкое животное для этих краев, и мы были удивлены, что они вообще здесь обитают. Такой необычной встречи, мы, конечно, совсем не ожидали. Наше счастье, что в этот момент мы были в машине, ездили по безлюдному берегу озера в поисках места для ночевки и в какой-то момент увидели сонную рысь, сидящую на тропинке. Огромная кошка песочного цвета мгновенно сбежала, а мы с раскрытыми ртами проводили ее взглядом. В 2023 году в этом регионе действительно появились сообщения, что рыси перестали бояться людей и начали выходить к населенным пунктам в поисках пищи.
По мере того как мы продвигались дальше, на телефон все чаще стали приходить сообщения от МЧС с запретом на посещение леса. За нарушение объявляли высокие штрафы – до 50 тысяч рублей – и уголовную ответственность. Заехав в Свердловскую область, мы увидели в воздухе пелену и узнали, что этот регион сейчас больше других поражен пожарами. Ограничения на пребывание в лесном массиве действовали во многих регионах, и для нас, путешественников, это стало настоящей проблемой. Иногда приходилось ночевать прямо у трассы или искать посевные поля с укрытиями в виде кустов или одиночных деревьев. При этом мы не были до конца уверены, что такой способ являлся законным, и каждую ночь опасались, что к нам могут подойти с взысканием. Как в такой ситуации искать места для ночевок, было непонятно. Двигаясь по трассе, мы ощущали жуткий запах гари и видели вокруг почерневшие после пожаров леса. А когда добрались до Курганской области, температура на солнце достигала +40 °C, стояла духота и дождей в ближайшую неделю не ожидалось, напротив, прогнозировалось дальнейшее потепление. Еще две недели назад мы замерзали в Мурманске, а сейчас плавимся на Урале. В дороге все быстро меняется, но это по-прежнему простое счастье: березоньки, цветущая клубника и тишина.
Сибирь – Забайкальский край
Однажды ты решаешь отправиться в кругосветку, а дальше все как в тумане… Приходишь в себя, только когда уже сидишь счастливый, завернувшись в плед, за накрытым столом, в тайге, у какого-то болота. В Омске мы купили стол, за которым охотились больше месяца, а в Кемерово наконец-то нашли стулья, которые долго выбирали, чтобы они подходили к столу и были одного оттенка. Мы так долго выбирали, потому что искали не только облегченные и складные варианты, но и такие, чтобы они проходили в проем дверей нашего трейлера, куда мы будем убирать мебель во время перемещений. И теперь у нас почти как в басне про стрекозу и муравья: «И под каждым ей кустом был готов и стол, и дом». Дурачась, мы представляли, что теперь с полноценной кухней обедаем, как в лучших ресторанах мира, а природа вокруг нас, особенно на закате, – настоящая таблетка для ментального здоровья.
Когда мы стояли на границе двух регионов – Иркутской области и Бурятии, с нами происходили неожиданные вещи. Несколько дней мы провели у озера Байкал и без устали копошились на его берегу. Словно дети, мы разглядывали камешки, восхищаясь их формой, разнообразными рисунками и оттенками. Рассматривали принесенные водой деревяшки. Наблюдали, как по бескрайней глади Байкала пробегает легкая рябь. Валера иногда уходил чуть в сторону и кидал камешки в воду. Я только и слышала звук: бултых, бултых, бултых. Я понимала, что с ним происходит в такие моменты и как важно не мешать его уединению. Никогда прежде я не наблюдала его за таким занятием, чтобы он оставался в одиночестве и созерцал. Я не знаю, в кого мы превращались, но нас в эти изменения тянуло все сильнее. Мы стали еще чаще смеяться, танцевать, еще больше обнимать друг друга и любить ночами. Нам будто открылась вторая влюбленность и тихое счастье вперемешку с детской беззаботностью.
Ровно шесть лет назад в Иркутской области произошло наше знакомство, я тогда ехала на велосипеде и везла в прицепе любимую собаку Капу, направляясь в сторону Магадана, а Валера путешествовал из Беларуси в Малайзию. Мы встретились под Нижнеудинском и сначала договорились объединиться на один день, чтобы вместе катить, болтать и поставить совместный ночной лагерь, а после каждый собирался поехать своей дорогой. Валере требовалось повернуть на Монголию, а мне предстояло двигаться дальше по России, на Дальний Восток. Но у наших судеб были другие планы: на второй день знакомства пришел дождь, и мы вдруг решили никуда не ехать, потому что какому дураку, пусть даже велосипедному бродяге, захочется мокнуть под дождем. Даже кошки и собаки отказываются выходить на улицу в такую погоду, и нам тоже не хотелось. Мы остались прятаться в тайге на вторую ночь и договорились дальше вместе ехать до Иркутска. Только когда до Иркутска оставалось всего четыре километра, мы решили в него не заезжать и продолжили ехать до Байкала. Тогда мы уже потеряли голову друг от друга, а Иркутск для нас значил расставание, которого мы постарались избежать. А у Байкала уже оба знали, что этого не случится и после, но еще не решались обсудить это вслух, просто продолжая совместное путешествие до Бурятии. И только там, в горной республике Восточной Сибири мы наконец-то нашли в себе силы признаться друг другу в том, что чертовски влюблены и не хотим прощаться.
Шесть лет назад мы объединились и повернули в Монголию, а сейчас мы снова здесь и наконец-то берем курс на Дальний Восток – ту часть маршрута, от которой я отказалась в пользу нашей будущей семьи. Эта дорога будет новой для нас, ничего дальше Бурятии мы в России не видели, и это вдвойне волнительно, особенно из-за технически сложной дороги, которая предстоит от Якутска до Магадана. И несмотря на всю загадочность нашего духовного преображения и сближения с природой, в этот раз мы были решительно настроены добраться до конца, чтобы не только закрыть свои дальневосточные пробелы, но и, возможно, завершить еще одну важную задачу, которую я не смогла выполнить в прошлый раз.
В Магадане живет моя мама, и за прошедшие шесть лет в наших отношениях ничего существенно не поменялось, мы по-прежнему общаемся не чаще двух-трех раз в год, а иногда и не общаемся вовсе. Каждая из нас живет своей жизнью и не имеет потребности взаимодействовать чаще. При этом я, конечно же, думаю о маме постоянно, почти каждый день. Она говорит, что тоже. Но так сложилась наша жизнь, что в постоянном контакте мы никогда не нуждались. Уже многие годы были сепарированы друг от друга. За это время во мне укрепилась вера, что моя мама не просто женщина, которая меня родила, но и тот человек, который стал моим настоящим учителем. Но не потому, что она как-то направляла меня, а напротив, ее отсутствие рядом породило во мне огромное количество вопросов, которые, я уверена, не возникли бы в моей голове, если бы я жила в нормальной семье. Нормальной в общепринятом смысле, когда родители и дети имеют постоянный и прочный контакт. С пятнадцати лет я была лишена такой связи, и это подтолкнуло меня в длительное и глубокое путешествие внутрь себя. В 2017 году, когда я отправилась на велосипеде в Магадан, во мне еще не было этого осознания, но уже жила потребность добраться до мамы, постучать в ее дом или хотя бы подойти к нему со стороны и подсмотреть за жизнью своего учителя. Мне хотелось восполнить недостающие образы: понять, какой она сейчас человек, как выглядит и как устроен ее быт. Дорога в Магадан была мне предначертана: внутри я это знала еще шесть лет назад, и в этот раз я должна была пройти ее любой ценой.
Забайкальский край сразу начал сводить нас с ума своей красотой. Свинцовое небо и стелившиеся по земле облака, дорожные указатели с немыслимыми названиями вроде Драничной пади захватывали наше внимание, и мы, не отрываясь, как под гипнозом, весь день смотрели в лобовое стекло, жадно впитывая пейзажи этой таинственной земли.
А Амурская область манила своей близостью с Китаем, магнитола то и дело ловила китайские радиостанции. Все дело в том, что Благовещенск – это единственный областной центр России, который расположен на государственной границе. Всего в 850 метрах от него, на правом берегу Амура, находится китайский город Хэйхэ. В докоронавирусные времена в Благовещенске можно было сесть на автобус и почти мгновенно оказаться в Китае по упрощенной схеме, без виз. Но ковид все поменял, и для такого перехода потребовались визы. Когда ковид закончился, визы в этой зоне вновь отменили, а в мае 2023 года между двумя странами возобновились пассажирские перевозки на теплоходах. Но посетить китайский город самостоятельному туристу просто так все равно нельзя: теперь требуется подавать заявку на групповой список, и только в его составе можно высадиться на тот берег.
Мы с Валерой грезили Китаем еще со второго месяца знакомства, он для нас как незакрытый гештальт. В 2017 году наш велопоход завершился в Монголии, мы не смогли уехать дальше, потому что китайское посольство временно прекратило выдачу туристических виз, и мы тогда застряли на полтора месяца в Улан-Баторе в ожидании. Но получилось так, что в Монголии мы просидели столько времени зря: визы так и не возобновили. Спустя полтора месяца стало очевидно, что ждать их больше нет никакого смысла, потому что зима, которая догнала нас за это время, не позволила бы нам ехать по пустыне Гоби. Технически это было уже невозможно и приравнивалось к самоубийству, и нам пришлось сворачивать путешествие.
А сейчас, спустя шесть лет, у нас снова появился шанс побывать в Китае и посмотреть на него хотя бы краешком глаза. А можно и не краешком: если нас пропустят с собаками, то можно и вовсе купить тур на поезде в Харбин – столицу самой северной провинции страны. Или отправиться на курорт Бэйдайхэ у Желтого моря. Нас, конечно же, интересовали не столько сами города, сколько возможное увлекательное путешествие на поезде по огромной территории Китая. Мы обзвонили благовещенские турфирмы, они подтвердили, что готовы принять нас всем составом, только выяснилось, что на групповые списки нужно подаваться за полторы недели до поездки: такой срок требуется для оформления документов в китайском консульстве. Мы не стали ждать столько времени и отложили визит в Поднебесную на обратную дорогу, когда после Владивостока направимся на Колыму и повторно будем проезжать Благовещенск.
Мы двинулись вперед, и через несколько дней ехали уже по Еврейской автономной области, там со мной случился синдром человека-Мишлен, название которого мы придумали сами, и вы сейчас поймете почему. На Дальнем Востоке с наступлением жары начинается пора мошкары, к примеру, в Хабаровском крае мошки – это верный признак начала массового созревания клубники. Но не потому, что они между собой связаны: именно в июне в регионе складываются благоприятные условия для жизни ягод и гнуса – появляется влага и тепло. Мошка проникает повсюду, облепляет тело и лезет в глаза. Вы наверняка помните эпизод из фильма «Поехавшая», основанный на моей первой книге, когда однажды утром я проснулась с побагровевшим и раздутым веком. Теперь, спустя шесть лет, это произошло снова: меня атаковали треклятые кровососы, и я снова проснулась с распухшим глазом, а в дополнение к нему появились еще и отеки по всему телу – меня покусали сразу в нескольких местах. И теперь, такая рельефная, я стала походить на зефирного человечка или человека-Мишлен.
На второй день отек от глаза распространился на губы и, мне кажется, – да что там, это не кажется, а считывается на подсознательном уровне, – что с таким лицом я стала больше похожа на сильно пьющую женщину, чем на зефирку. Оставалось только прилечь на лавку в каком-нибудь парке и заснуть для полного вхождения в новую роль. Ведь кроме лица у меня раздуло кисть, ногу, а после нового нападения мошкары еще и запястье. На вопрос, как защищаться от москитов, местные хекают и отвечают: «Никак». А главврач одной дальневосточной краевой дезстанции несколько лет назад говорил, что лучшей защитой от назойливых насекомых остается только лишь терпение. Я с трудом понимаю, как все эти люди до сих пор не превратились в человеков-Мишлен и о каком терпении они толкуют – я бы здесь точно не выжила.
От укуса мошки (насекомое со слюной передает токсины) может появиться не только зуд, пунцовый цвет, но и болезненный отек и анафилактический шок. От анафилаксии умирают в 20 % случаев. Но в моем случае до этого, к счастью, никогда не доходило. Я специально прикладываю в этом месте еще и фотографию 2017 года, когда со мной это произошло впервые – на ней хорошо виден локальный отек, без распространения.
Быстро распространяющиеся отеки являются одним из симптомов анафилактического шока – сильнейшей аллергической реакции, которая при отсутствии медицинской помощи может привести к летальному исходу. Еще одно опасное состояние – отек Квинке, который характеризуется внезапным и глубоким отеком кожи, подкожной клетчатки и слизистых оболочек в области лица, шеи, конечностей и дыхательных путей. В отличие от обычной аллергической реакции, отек Квинке поражает глубокие ткани и может не сопровождаться зудом, но при его локализации в области гортани или языка возникает затрудненное дыхание со свистом, а после и асфиксия.
У меня, несмотря на раздутый глаз и губы, отечность к гортани не спустилась, я хорошо дышала. На распухшую ногу было больно наступать, и я прихрамывала, но шока не наступило. Думаю, что шок случался только у тех людей, которых мы встречали на своем пути, потому что как ты ни пытайся в ответ на удивленные взгляды объяснять, что это реакция на укус мошки, верят в это немногие.
Валеру мошки тоже стали донимать: в других регионах их назойливое внимание обычно ощущаю только я, а на Дальнем Востоке доставалась уже и ему, но Валера практически бессмертный человек и от укусов никогда не распухает. Помимо гнуса, мы все чаще стали ощущать накопившуюся усталость, когда остановки на отдых хотелось растягивать на подольше. Но отдыхать с мошкарой было невыносимо, и мы продолжали ехать уже по Хабаровскому краю, к большой воде, где из-за гуляющего ветра гнус не уживается.
Однажды утром мы заметили, что на колесах нашей машины сидят необычные существа. Прежде таких представителей фауны мы не встречали, и нам было непонятно, кто это и опасно ли их трогать. Броская расцветка могла служить защитой и предупреждением, что к таким цветастым лучше не прикасаться. Но поскольку загадочные создания сидели на наших колесах, если бы мы тронулись в путь, мы бы их просто раздавили. Поэтому, вооружившись палочками, мы стали снимать их, чтобы перенести в другое место, и обнаружили, что нашими гостями были редкие бабочки экзотической формы.
Природа Хабаровского края отличается уникальностью животного и растительного мира, связано это с тем, что север региона находится в непосредственной близости от полярного круга, а южная граница соседствует с Приморьем – родиной многих реликтовых видов растений и животных. На наших колесах расселись павлиноглазки Артемиды, их усики напоминали папоротник, а густо опушенное тело было похоже на шубку или даже на хлопковый бутон. Концы их крыльев были вытянуты и напоминали хвосты. Мы бережно пересадили красавиц на бетонные блоки рядом, и я принялась гуглить.
Эти павлиноглазки получили свое видовое название в честь Артемиды, греческой богини охоты, женского целомудрия и плодородия. Последнее особенно меня впечатлило. Две Артемиды ночью уселись на колеса нашей машины и заснули…
Нашей семье шесть лет, и за это время мы уже не раз задумывались о детях. Несколько лет назад, когда мы шли пешком по Памирскому тракту и сделали длительную остановку на отдых в единственном городе на Памире, в то время я ложилась в родильное отделение на комплексное обследование и профилактику, меня готовили к естественному зачатию. Но чуда тогда не случилось. При этом признаков для постановки диагноза инфертильности обнаружено тоже не было, и нам рекомендовали продолжать попытки, а Валере отдельно сдать необходимые анализы. Несколько лет спустя, когда мы переехали на Северный Кавказ и я проходила повторное обследование, женский врач вновь не нашла причин, почему я не могу стать матерью естественным путем. Ее тревожил только возраст и угасание моей репродуктивной функции, врач предупреждала, что мне пора поторопиться.
Несколько раз в год мы с Валерой возвращаемся к теме родительства, я всегда являюсь инициатором, но не очень активным, чтобы не давить на супруга, но, чтобы еще раз обсудить, точно ли мы готовы к жизни без детей, ведь мне уже перевалило за сорок. Валера спустя годы тоже сдал необходимые анализы, у него полный порядок, но дети в нашей семье так и не появляются. Мы обсуждаем, как было бы классно, если бы однажды это все-таки произошло, но проговариваем, что для нас не станет трагедией, если их, возможно, никогда и не будет. То есть в этом вопросе мы выбираем «довериться миру», позволяя ему самому вести нас нужной дорогой. Конечно, мы знаем об ЭКО, но оба противимся такому варианту. Это не связано со страхами перед процедурой или ее результатами, дело в нашем мышлении – мы сознательно выбираем отпустить контроль, чтобы родительское желание не переросло в навязчивую идею. Я имею в виду избыточный потенциал, при котором происходит чрезмерное напряжение в энергетическом поле, когда человек завышает важность чего-либо и в конечном счете это перерастает в помешательство.
При этом в сердце я, как женщина, долгое время испытывала надежду, что однажды смогу стать матерью, но сейчас, на момент написания этой книги, мне уже 41 год, и я понимаю, что теперь мои реальные шансы ничтожно малы. Теперь в разговорах мы все чаще касаемся таких тем как суррогатное материнство или ребенок из детского дома. Но эти украшения на наших колесах в виде бабочек Артемиды летом 2023 года в очередной раз всколыхнули мой мир, я подумала, что, возможно, они служат предзнаменованием и все еще может получиться естественным путем. Возможно, это глупо, но иногда я размышляла еще и о том, что в нашей семье не находится места деткам потому, что я до сих пор не уладила свои отношения с мамой и что однажды, когда я все-таки до нее доберусь, разрешится сама с собой и проблема с беременностью.
Тему родительства я затронула не случайно, из-за того, что я являюсь публичной личностью, пишу книги, веду блог, выступаю на мероприятиях и моя деятельность носит социально-значимый характер, это притягивает ко мне внимание и довольно часто, преимущественно виртуально, люди адресуют мне удивительно бестактные сообщения, особенно касающиеся отсутствия детей в нашей семье. Особенно, когда говорят мне, как женщине, о моем бесплодии – ведь принято считать, что если в семье нет детей, то причина кроется именно в женщине. Но у женщин и мужчин бесплодие возникает с одинаковой частотой. Сейчас, когда мы выяснили, что в нашей паре нет физиологических нарушений, я начала изучать этот вопрос глубже и узнала, что существует еще ряд причин, которые могут препятствовать наступлению беременности. В их числе: генетическая несовместимость супругов, иммунологическое бесплодие или вовсе, по утверждению врачей из центра планирования семьи, дело может быть в психологическом аспекте – когда в подсознании могут быть зашиты скрытые мотивы или отрицательные сценарии, блокирующие тело и препятствующие зачатию. То есть в вопросах беременности важны все-таки два аспекта: не только здоровье тела, но еще и психики. Существуют специальные врачи-генетики, которые совместно с репродуктологами и психологами подбирают тактику лечения и преодоления трудностей зачатия. Но в конечном счете их рекомендации сводятся к методам ЭКО и ИКСИ. И это долгая работа с бесконечным хождением по кабинетам и процедурам, взращиванием в себе ожиданий и надежд, которые впоследствии естественным образом и формируют внутри человека избыточный потенциал. Разумеется, для многих пар такой подход – это шанс стать родителями, но мы, из года в год касаясь данной темы, понимаем, что идти такой дорогой не хотим.
И когда посторонние люди задают мне бестактные вопросы о детях, я реагирую как живая, а не как дождевой червь с минимальным количеством нервных клеток. Потому что, ко всеобщему неудобству, являюсь еще и сенситивным человеком и реагирую на физические, эмоциональные и социальные стимулы. Иногда моя реакция на нарушение личных границ бывает реактивной. В ответ люди, как правило, начинают осуждать меня за мои эмоции и обвиняют в невежливой реакции на их насильственное поведение. Доходит до смешного и абсурдного, но иногда прямо так и пишут, что мне не стоило бы отвечать, если тема так меня задевает, не осознавая при этом, что именно их неуважительное поведение является причиной такой реакции.
Долгое время я стыдилась своей чувствительности и думала, что со мной что-то не так, однако с возрастом научилась принимать себя и работать над своими проявлениями. Пройдя через различные кризисы, я много изучала, читала, искала ответы и провела целое исследование или даже расследование на предмет собственной личности. В этот период я поняла, что чувствительность человека в первую очередь связана с особенностями нервной системы, и мне потребовалось время, чтобы принять свою индивидуальность и личный когнитивный скилл, сказать себе: «Да, я такая». Перестать насильно переделывать себя и стыдиться того, что дано мне с рождения и по сути является частью меня. Хотя бы потому, что хороший мозг – это вовсе не мозг большого размера, а мозг, внутри которого размещается сложная нейронная сеть. Я сложная, порой неудобная, иногда даже для себя, но сейчас нахожусь в таком возрасте, когда понимаю, что пришла в этот мир не для того, чтобы меня поняли другие, а для того, чтобы понять себя, и активно работаю в этом направлении. При этом не перестаю быть требовательной к общепринятым границам. Устанавливая их, человек защищает себя от вторжения и влияния, чтобы сохранить свою индивидуальность и не поддаваться чужим убеждениям. Потому что человеческая бестактность не регулируется запрещающими законами, такие безнравственные вмешательства каждый отражает самостоятельно.
Я делюсь своим примером, но имею в виду, конечно же, не только себя, отражая общую проблему, где бестактность вдруг стала нормой, а защита личных границ постыдной. Я не знаю автора следующих строк, но этот человек сказал: «Уважение к себе иногда означает, что вам придется стать плохим героем в чужой истории». К сожалению, это очень неприятно, но защита иногда требует именно такого подхода. Другое дело – бабочки, просто заснули на колесах нашей машины и молчаливо, ненавязчиво погрузили меня в очередное путешествие по своему внутреннему миру возможного материнства.
За годы размышлений мы с Валерой рассмотрели различные варианты: усыновление, суррогатное материнство или участие в программе наставничества для подростков из детских домов, оставшихся без попечения родителей или проживающих в кризисных семьях. Изучив вопросы усыновления, мы быстро решили отказаться от этого варианта. Возможность стать родителями через суррогатное материнство мы не исключаем, но этот способ рассматриваем как крайний. А идея наставничества нам очень близка и интересна.
В 2019 году я выступала на конференции TEDx в Новосибирске, слоган этой конференции звучит так: «Идеи, достойные распространения», темой моего выступления был собственный пример создания личного рецепта счастья, где я рассказывала, как кочевой формат жизни повысил индекс моей удовлетворенности. Но передо мной выступал другой спикер – Анастасия Землянова, ее спич был посвящен проблеме сиротства и скрытой реальности детских домов, о которой не принято говорить в обществе. Анастасия рассказывала о наставничестве и на ее выступлении зал плакал, я тоже. И не только из-за невыносимой горечи, потому что слушать приведенные в пример истории было по-настоящему тяжело. Но и потому, что я сама ребенком осталась жить на улице, и в том возрасте натворила много ошибок, от которых меня не уберег никто из взрослых, их со мной рядом не было. Никто не предостерегал меня от дурной компании, не направлял в правильную сторону и не подсказывал, какое решение принять в сложных ситуациях. По этой причине в моей юности размылись понятия «плохо» и «хорошо». Позже, по мере взросления, я потратила слишком много лет только на то, чтобы вырваться из неблагополучного окружения. И теперь, в зрелом возрасте, я по-настоящему осознаю, как в те трудные времена мне была необходима поддержка взрослого человека, его знания и опыт.
Слушая выступление Анастасии, я чувствовала глубокий отклик в своем сердце, ведь я могла дать детям-сиротам то, чего не было у меня, провести их в большой мир, подсказать ответы на волнующие вопросы подросткового возраста, возможно, помочь с выбором профессии или хотя бы познакомить с ней поближе. Я могла бы вдохновить подростка или напомнить ему о важных жизненных ценностях. Дети-сироты часто не имеют представления о том, как устроена жизнь за пределами детского дома: они не умеют вести быт, делать покупки в магазинах, не знают, как оплачивать коммунальные счета, и о том, что они будут приходить каждый месяц, как искать могилку бабушки или получить паспорт. Часто становятся жертвами мошенников или маргинальных групп, которые тянут их в мир наркомании, алкоголизма или криминала.
Мы с Валерой очень хотим пойти в наставничество, но одно из главных условий этой программы – посещать ребенка не менее одного раза в неделю, на протяжении минимум одного года, и для нас это условие, из-за формата кочевой жизни, пока что самое трудновыполнимое. Но мы знаем, что это время обязательно придет – возможно, в ближайшие несколько лет.
Я снова немного отвлеклась от основной темы книги, но действительно считаю важным поднимать и проговаривать значимые вопросы.
На следующий день, когда у нас пошел третий месяц путешествия, мы прибыли на материковое побережье Татарского пролива, в рабочий поселок Ванино, расположенный на Крайнем Севере. Здесь расположен крупнейший транспортный узел Хабаровского края, и именно отсюда отправляются грузопассажирские паромы на Сахалин. Это поразительно: в начале мая мы были на одном краю земли – Кольском полуострове, а сейчас, в конце июня, мы уже на другом. Но климат здесь такой, что полноценное лето приходит поздно, а иногда и не приходит вовсе. И это не шутка: несмотря на июнь, нам снова понадобились теплые вещи.
Сахалин
На Сахалин мы отправились спонтанно. Его не было в нашем маршруте, мы свернули к нему после Хабаровска, хотя по плану должны были ехать во Владивосток. Точнее сказать, мы вообще не придерживаемся строгих маршрутов, от которых было бы нельзя отклониться. Еще в 2017 году, когда я путешествовала на велосипеде, хорошо помню момент, как стояла на развилке под Екатеринбургом, выбирая между Челябинском и Тюменью, решая, какой дорогой мне поехать. И ликовала внутри, что настолько свободна в своих решениях, что могу по-настоящему выбирать, куда мне хочется отправиться именно в этот момент. Объединившись с Валерой, мы придерживаемся такого же подхода: определяем только общий вектор движения, не привязываясь к конкретным участкам. Особенно в больших странах, где присутствует огромное количество дорог, и каждая может привести куда угодно, мы это «куда угодно» выбираем ситуативно, опираясь на внутренние ощущения. Вплоть до того, что можем посмотреть, чем отличается погода в двух регионах, и этот фактор станет для нас решающим. То есть позволяем себе выбирать в моменте, а не в соответствии с нитью маршрута, который утвердили дома. Это избавляет от нервотрепки. Так и сейчас – после Хабаровска мы спонтанно направились на Сахалин, сделав поворот в сторону, хотя по плану у нас должен был быть Владивосток.
От порта Ванино до острова Сахалин курсируют паромы старых проектов «Сахалин», и на первый взгляд это может показаться достаточно романтичным, но на деле это очень специфичное удовольствие, напоминающее пытку, на которую ты согласился добровольно. Испытания начинаются уже на этапе покупки билетов. У этих паромов нет четкого расписания, приобрести билеты заранее невозможно, грузопассажирские судна появляются стихийно. Поэтому все, что может сделать пассажир, планируя отправление, – это прибыть накануне к билетной кассе, записаться в очередь на билет и ждать звонка с информацией о приближающемся рейсе. Но стоит учесть, что даже нахождение в очереди не гарантирует получение билета, ведь никто заранее не знает, сколько будет свободных кают на судне. Когда тебе наконец позвонят и сообщат, что продажа билетов открыта, нужно быстро явиться к кассе с вещами и быть готовым к отправлению.
Но даже когда билеты уже на руках, точное время прибытия парома остается загадкой. Пассажирам приходится сидеть в зале ожидания, уходить оттуда нельзя, потому что посадку на судно объявят внезапно и ждать никого не станут. При этом пассажиров приглашают к кассе для покупки билетов в восемь утра, а сам паром может прибыть только к восьми вечера. То есть, чтобы попасть на паром, нужно пройти несколько кругов ада. Многие делятся историями о том, как им приходилось ждать посадки весь день, считая это удачей, ведь бывают случаи, когда ожидание растягивается на три-четыре дня.
Но и это, к сожалению, еще не все. Если пассажир планирует отправиться на Сахалин с собственным авто, просто так явиться на паром не получится. Телефон, который мы получили, чтобы решить вопрос провоза машины, нам озвучил, что соответствующую заявку нужно подавать за две недели до отправления. Этого мы совсем не ожидали и очень просили оператора сделать хоть что-нибудь, но нам сказали, что это невозможно. В ближайшую неделю отправить нас не смогут точно. К тому же стоимость провоза автомобиля с трейлером составила восемьдесят тысяч рублей в обе стороны. То есть такой сервис будет еще и дорого стоить. Тут, конечно, мы призадумались, стоит ли ждать две недели и платить такие деньги за услугу. Мы решили не сдаваться, но немного изменили свой план.
На платной портовой стоянке мы оставили рыжика с красным прицепом и, когда паром прибыл, отправились на посадку без них. Но и на этом этапе наш опыт оставлял желать лучшего: очередь на посадку держали на улице несколько часов, под дождем и на холодном ветру. Среди пассажиров были дети и пожилые люди. Присесть было некуда, под ногами хлюпала грязь, люди стояли с чемоданами в руках, потому что поставить их тоже было некуда. В толпе злились и матерились. Кто-то начал блеять, демонстрируя, что с пассажирами здесь обращаются как с баранами. Но это был этап посадки на режимном объекте, потому развернуться и уйти было уже нельзя. Судам серии «Сахалин» уже 39 лет, и они в полной мере соответствуют своему возрасту. На пароме предлагаются места от класса «люкс» до обычных сидячих кресел, и вариант размещения можно выбрать только из того, что осталось в наличии, когда до пассажира дошла очередь на кассе. Нам досталась нижняя палуба, на нее обычно соглашаются с неохотой: там темно, холодно и нет электрических розеток. Мы, конечно, расстроились и, когда поднялись на паром, сразу отправились к бортпроводницам клянчить каюту классом выше. На удивление, наш вопрос был быстро решен, и за доплату нас перевели на верхнюю палубу. Внутри каюты отличались от нижнепалубных только наличием окон и розеток. Интерьер был рассчитан на людей с крепкими нервами.
Постельное белье, хоть и с большой натяжкой, но все-таки можно было назвать терпимым, а подушки и матрасы были грязными и свалявшимися – смерть для спины и гарант беспокойного сна. Позже выяснилось, что в них кто-то обитает: утром я вышла на остров с искусанными руками. Наличие насекомых на мне легко проверить, видимо, какой-то особенный запах тела, и если в матрасе кто-то живет, я сразу об этом знаю. Возможно, такие подробности утомляют, но, к сожалению, и это еще не все.
Несмотря на платный провоз животных, на пароме для них не предусмотрено никаких условий. Выгулять собак во время 18-часового рейса было негде. Для нашей маленькой Воли у нас с собой была специальная пеленка, а Болтика мы пару раз выводили писнуть на палубе. Разумеется, уговорить собак потерпеть было невозможно. Но все-таки были и хорошие моменты: в каюте имелась раковина и кран с теплой водой, а на этаже – туалеты и душ. По билету пассажиру полагалось питание: лапша быстрого приготовления, кофе и печенье. Если же хотелось чего-то более серьезного, на борту работала столовая, но тоже не для тех, кто вертит носом. Учитывая все эти нюансы, на Сахалин лучше добираться самолетом – так выйдет экономнее по времени и деньгам, нервам и физическим силам. Правда тогда вы не увидите косаток, которые долгое время сопровождают паром. Это самый приятный бонус в данном мероприятии. Остальное же, к сожалению, в наше время и за такие деньги выглядело позорно и унизительно. Через несколько дней мы планировали отправиться обратно и рассчитывали раздобыть для нашего семейства каюту класса «люкс».
Сойдя с парома на остров, первым делом мы отправились забирать заранее забронированную машину из проката, а после, по наводке местных жителей, в специальный магазин за морской едой. Купили свежесваренных креветок, икру морских ежей и, конечно же, симу. Сима – это представитель лососевых, известный также как вишневый лосось, который обитает исключительно на азиатском побережье Тихого океана. Что-то вроде омуля на Байкале, только сима на Сахалине – она так же находится под защитой и запрещена к массовому вылову. Еще, конечно же, Сахалин – это корейская еда, на островах живут корейцы, а мы, пока ехали вдоль границы с Китаем, успели подсесть на китайскую еду и, попав на Сахалин, не могли упустить возможность попробовать еще и корейскую кухню. Так в нашей обязательной программе появился хемультан – суп из палтуса и морепродуктов.
Несмотря на то, что на главном острове Сахалина огромное количество интересных мест, которые определенно стоило бы посетить, нам больше всего хотелось побывать именно на Курильских островах, особенно на Итурупе. Однако сначала мы узнали, что для посещения Курил требуется пропуск (пограничная зона), который оформляется в течение тридцати дней, а вернуться с Итурупа на главный остров региона еще сложнее, чем с Сахалина на материк. В те же дни на меня в социальных сетях вышли представители сахалинской администрации с предложением выступить на молодежном форуме. Узнав о наших трудностях с пропуском, они предложили помощь в его ускоренном получении, но вот помочь с логистикой на Итуруп и обратно не могла даже администрация. Места на эти паромы выкупаются заранее, на них большие очереди, и никто не мог предсказать, когда у нас получится оттуда выбраться. Мы, конечно, не были готовы к такой информации и поняли, что все это очень плохо вписывается в наши планы. Поэтому просто решили, что все, что мы можем взять от Сахалина в этот приезд, – одной ногой погулять по острову несколько дней и второй сразу же возвращаться на материк.
На «ход первой ноги» мы объехали несколько пляжей в поисках местного янтаря, в простонародье именуемого сахалинитом. Дальневосточный янтарь имеет цвет крепкого, густого чая с вишневым оттенком. Он старше балтийского собрата почти на 15 миллионов лет и лежит прямо под ногами на побережье, среди кучек природного мусора из деревяшек и мелких угольков, выброшенных приливами Охотского моря. Черный уголь и сахалинит здесь на берегу всегда рядом, как верные спутники друг друга, дожидаются своих искателей, оседая на уютных песчаных просторах.
Мы возились палочками в песке, выковыривая камушки с ракушками, раскапывая янтарь, а после полезли и в воду, копошиться с водорослями. Пока их вылавливали, заметили, как к берегу подъехал мужчина, надел высокие рыбацкие сапоги и зашел по пояс в воду, тоже собирая водоросли. По камням, торчащим из воды, я подобралась к нему поближе и стала расспрашивать. Оказалось, что мужик набирал их для супа. А если нужны водоросли для салата, то он рекомендовал перебраться на берег к соседнему селу.
– Ух, – восхитилась я, – обожаю, когда вот так еду можно раздобыть своими руками. Там же, рядом с нами небольшой компанией лежали на камнях тюлени. На них никто не обращал внимания, местные жители занимались своими делами на берегу, и только мы с Валерой и нашими собаками завороженно замирали и приглядывались. Такой Россию мы еще не видели. Сахалин – особенное место, и сюда, без сомнений, точно хочется вернуться – спокойно, со всеми разрешениями и кучей времени, чтобы снова покопошиться на самых необычных островных пляжах и понаблюдать за жизнью морских зверей.
«Второй ногой» мы отправились добывать билеты на обратный паром, и вся эта паромная головоломка заиграла новыми красками. Публикация о нашем опыте поездки на пароме в моих социальных сетях вызвала резонанс – новостные сахалинские паблики активно распространяли ее, а главный медиахолдинг острова на основании этого материала опубликовал статью. Нам стали писать местные телеканалы с просьбами о комментариях и развернутых интервью, а одно из самых крупных федеральных СМИ предложило опубликовать мою заметку на их платформе. Я же, выкладывая материал о пароме, думала, что эти скучные подробности про блох и отвратительный сервис будут никому не интересны, и, когда в мой блог посыпались комментарии в духе «спасибо, что не замалчиваете проблему», – искренне удивлялась. С каких пор описывать свои впечатления о поездке в общественном транспорте стало чем-то вроде смелого поступка? А когда еще и на обратном пути к нам на пароме подошел персонал выяснять отношения, стало окончательно понятно, что я, того не желая, разворошила осиное гнездо. Вот что происходило дальше.
Мы позвонили на кассу, внесли себя в бронь и запросили двухместную каюту класса «люкс». На пароме их всего две. Поздно вечером следующего дня, когда открылась продажа билетов, приехали в кассу с вещами, и, к нашему удивлению, выяснили, что нам могут предложить только общий восьмиместный номер на нижней палубе.
– Погодите, но мы же бронировали «люкс», – настаивала я.
– «Люксы» уже заняты, – резко ответили в кассе без возможности к обсуждению.
– Какое гнусное бронирование! За него же перевозчик взымает плату, – начала бурчать я. Но кассир была надрессирована и на возмущения не реагировала. Но и я не остановилась.
– С нами две собаки и, если мы окажемся в одной каюте с посторонними людьми, это никому не понравится. Собаки будут гавкать.
Кассир внезапно оживилась.
– Могу предложить вам подождать ровно час, если какие-то пассажиры с бронью на «люкс» или двухместную каюту не явятся, эти места я смогу отдать вам.
– Хорошо, давайте так и сделаем, – подобрела я и вернулась к месту ожидания.
Час длился долго, но на рейс действительно не явился кто-то из пассажиров, и нам досталась обычная двухместная каюта на верхней палубе. А в одном из «люксов» разместилась семейная пара, с которой мы немного подружились еще во время первого заплыва. Они возвращались этим же рейсом. Мужчина, водитель грузовика регулярных почтовых рейсов на Сахалин, рассказал, что для водителей, плывущих вместе с машиной, существуют привилегии на бронь лучших номеров. Именно поэтому паромы перед рейсом часто приходят с заранее выкупленными каютами.
Спустя пять часов пассажиров обратного рейса отправили на посадку, и когда мы зашли в свою двухместную каюту, приятно удивились. На этот раз, несмотря на все ту же простоту, она выглядела гораздо уютнее: чистые подушки и одеяла, аккуратные матрасы. Окна приведены в порядок, не было ободранных стен и мебели. Мы остались довольны и, пока паром наполнялся пассажирами, в общей суете прошмыгнули поразглядывать каюту класса «люкс». В «люксе» пышности тоже не наблюдалось, но номер оказался существенно просторнее: кроме двух комнат, в нем были туалетные удобства и некоторая техника. Возвратившись к себе в каюту, мы размышляли, что, видимо, та неликвидная запасная каморка с блохами, которую нам выдали за доплату в прошлый раз, была всего лишь способом дополнительного заработка для персонала.
В самом конце заплыва, когда судно уже приближалось к материковой части и интернет снова появился, к нам вдруг постучалась перевозбужденная старшая бортпроводница. Персоналу кто-то передал о моей публикации.
– Ребята, я все понимаю, но почему, если вы остались недовольны предыдущей поездкой, вы не пошли с этим отзывом к капитану, а написали в интернете?
– А какой в этом смысл, разве капитан не знает, что происходит на его судне? – возразила я, не понимая, к чему все это.
– Из-за вас теперь будет хуже всем. Вы это понимаете? – продолжала она, и в ее голосе звучала настойчивость.
– Кому всем?
– Всем. Пассажирам, – ответила женщина. – Теперь людям из-за вас будут отказывать.
– Это не так, – вмешался Валера. – Через кризис вы придете к улучшению. Так же тоже нельзя, мы написали, как было, ничего от себя не придумывали.
– Хорошо, ребята, я вас поняла, – сказала женщина и так же резко исчезла, как и появилась.
Через несколько минут мы прибыли в порт и, направляясь к трапу, слушали, как, пробегая мимо нас, другая бортпроводница демонстративно возмущалась: «Поназаводили свои каналы, рассказывают они там». Мы не реагировали. Люди старшего поколения были приучены молчать, еще несколько десятилетий назад голос человека заколачивался глубоко внутрь. Но сейчас другая эпоха – время говорить.
Позже, в толпе у трапа, когда пассажирам разрешили спускаться, мы увидели, что внизу на земле стоит капитан. Он всегда спускается в числе первых, сопровождаемый своим шпицем. Когда капитан заметил нас в толпе, в его взгляде сверкнули молнии. Валера на него не смотрел, а я сделала безразличный вид.
– Толя, вон они! – прогремел капитан, обращаясь к мужчине, который пропускал пассажиров по трапу.
Толя начал разглядывать толпу перед собой.
– Да не там ты смотришь, они сзади, – не унимался он.
Мы с недоумением прошли в толпе других пассажиров мимо Толи и спустились к капитану. Тот стоял в стороне, сверля нас пронизывающим взглядом, но не подходил. Вместе с остальными людьми мы направились в автобус и выехали за территорию порта. Забрали машину с платной стоянки, и на этом все закончилось. Следующие несколько часов, как и большинство пассажиров парома, мы ехали до ближайшего кафе со стоянкой для ночевки, обсуждая произошедшее и пытаясь разобраться в своих впечатлениях. Но следующим утром мы проснулись, отправились путешествовать дальше, и нам было уже неважно, что случилось на этом пароме. Мелкая неприятность, которая не стоит внимания среди тех новых впечатлений, которые ждали нас впереди. Но чтобы завершить эту тему в своих социальных сетях, я опубликовала ее продолжение, и она снова вызвала большой отклик. Поразительно, но особенно активно реагировали сами сахалинцы, благодаря нас за то, что мы придали эту проблему широкой огласке.
Спустя несколько месяцев, в сентябре 2023 года, в порту Ванино произошло обновление флота: на рейс Ванино – Холмск вышел новенький паром «Александр Деев», а к концу 2024 года парк обещали пополнить его братом-близнецом, судном «Василий Ощепков», который прямо сейчас достраивается комсомольскими корабелами на Амурском судостроительном заводе.
Владивосток
Во время пандемии мы два года жили во Владикавказе, и многие удивлялись, когда мы сокращенно называли его Владиком. Некоторые думают, что Владик – это исключительно Владивосток. Но на самом деле оба названия Владивосток и Владикавказ образованы от слова «владеть», соответственно Владивосток – это «владеть Востоком», а Владикавказ – это «владеть Кавказом». То есть они оба Владики, и я бы сказала, что Владикавказ даже больше Владик, потому что Владивосток получил свое имя по аналогии с Владикавказом, который был основан раньше на 76 лет.
Когда мы вернулись на первоначальный маршрут и достигли Владивостока, первым делом отправились на еще один край земли – чудесный и ветреный остров Русский. Очень хотелось задержаться в каком-нибудь красивом месте и пожить без езды на автомобиле хотя бы несколько дней. Но в первый же день на Русский пришел циклон и принес с собой затяжной дождь с сумасшедшими порывами ветра. Мы остановились у мыса Ахлестышева на побережье залива и все-таки успели насладиться морскими видами до того, как погода окончательно испортилась. Рядом с нами на тонких, длинных ножках покачивались хрупкие нежно-белые соцветия. Снежные маки считаются неофициальным символом Приморского края и цветут не больше трех недель в году, застать их цветение удается не каждому, и такая редкая и молчаливая компания, занесенная в Красные книги Амурской области и Хабаровского края, пришлась нам очень по душе.
А когда стемнело и мы готовили ужин, показалась и еще одна соседка – кумушка-плутовка, подкравшаяся клянчить еду. Оказалось, что лисы стали достопримечательностью острова еще много лет назад, когда одно рыжее семейство обустроилось неподалеку от билетных касс Приморского океанариума. Туристы, восхищаясь милыми созданиями, стали подкармливать лисичек, те вскоре привыкли к людям и стали приходить сами в надежде получить какое-нибудь лакомство. Но после того, как в 2015 году под колесами машины пострадал лисенок, на острове силами волонтеров была организована деревня для лис. Теперь у рыжих хищников появилось свое безопасное место с оборудованными кормушками, где всегда есть еда, но лисички так и продолжают выходить к людям за дополнительными угощениями. Мы наблюдали, как наша гостья охотилась за крупными жуками, с хрустом их пережевывала и снова возвращалась к нашему трейлеру в надежде, что мы с ней поделимся чем-нибудь вкусным. Мы в этот вечер жарили тофу и тушили капусту, угощать Патрикеевну было нечем. Болтик с Волей возмущались ее присутствием и в конце концов прогнали попрошайку. А ночью пришел циклон, и вокруг нас все заклокотало.
Кухонный отсек нашего домика немного затопило, трейлер от сильного ветра раскачивало в разные стороны, и мы, сладко засыпая, как в детской кроватке-люльке, все-таки понимали, что время нашего беззаботного отдыха еще не настало. Климат Приморского края имеет свою специфику – летом здесь наступает сезон тайфунов. Каждый год тропические циклоны посещают Приморье, нанося огромный ущерб инфраструктуре и сельскому хозяйству. Утром мы поспешили покинуть берег, а следом и сам остров. Преодолевая циклон, мы направились в сторону границ Китая и Кореи и добрались до бухты Табунная.
Табунная – красивейшее место, конечно же со своим набором недостатков, но я при этом сразу почувствовала, как мне комфортно здесь быть. Каждый вечер я долго смотрела с тоской на море, слушала его шум и чувствовала, как не хочу уезжать. Я заранее скучала по бухте, еще даже не уехав, и с горечью считала дни, которые нам оставалось в ней провести. Наблюдая за собой, замечала, с какой неохотой закрываю трейлерную дверь на ночь, потому что не хочу разлучаться с этим местом, а дверь разлучала. Я не знала, почему вдруг начала считать бухту «своим местом», но и не пыталась искать этому объяснений, просто чувствовала это и верила своим ощущениям. Место, в котором даже когда случались трудности, они казались не трудностями вовсе, а приключениями. В Табунной просто хотелось быть, созерцать, еще больше слушать, дышать и читать книги. Виды Приморского края, его природа, теплый воздух летнего дня и бесконечное солнце приносили мне настоящее чувство безмятежности.
По утрам здесь было серо и свежо, а к обеду солнце пригревало настолько, что вода в нашей экспедиционной канистре становилась почти кипятком. Под вечер прохлада возвращалась и наступало время бурных дождей с громом и молнией. Море бушует, волны шумят. Жирные чайки снуют туда-обратно прямо на уровне моей головы. За поворотом ручей, из которого можно бесконечно набирать пресную воду. В нескольких километрах магазин с хлебом, овощами и морепродуктами. Хочется хмыкнуть: пф-ф, хлеб и овощи… Но вовсе не пф-ф, потому что в соседних селах хлеба нет. Его туда привозят раз в семь дней и замораживают, чтобы запасов хватило на неделю. А здесь хлеб есть. И овощи. И интернет. Впервые за время этого путешествия я без устали повторяю, что не хочу отсюда уезжать. Тем более что через пару лет здесь будут сплошь частные территории, и просто так дикарем в Табунную уже не приедешь. Пары, с которыми мы познакомились, рассказывали, что возвращаются сюда уже двадцать лет подряд, показывая рукой на глэмпинг и отмечая, что год назад его еще не было. А недавно по дороге в Табунную появился знак, обозначающий частную территорию, и проезд теперь возможен только с разрешения владельца. Землю застраивают базами отдыха, но таких «дикарей», как мы, еще пропускают.
Мы стояли в бухте и каждое утро наблюдали, как море приносит что-то новое. Весь берег, особенно если отойти на сто метров в сторону, усыпан бесконечными раковинами, морскими ежами, мелкими крабиками, всевозможными камешками и водорослями. Для нас с Валерой это было счастьем – перебирать такие богатства и рассматривать все подряд. Ощущения, как из детства, когда только начинаешь познавать мир и тебе интересно залипать в каждую деревяшку или копаться в куче песка. Повсюду лежат раковины гигантских тихоокеанских устриц с многочисленными слоями-наростами, берешь одну такую в руки и перестаешь замечать все вокруг, всецело погружаясь в созерцание совершенства слоистых структур. Валера приложил многослойку к уху, послушал ее шум, а после неожиданно сказал, что, когда певцы покидают этот мир, их голоса продолжают звучать для оставшихся людей на земле. Я изумленно посмотрела на него: это интересная мысль. Ведь и правда, песни, книги, фильмы, фотографии, надписи на футболках и даже граффити разговаривают с нами. Эти художественные объекты имеют особую магию, и я уверена, что у каждого человека имеется свой небольшой набор песен или мелодий, который гарантированно захватывает внимание. Из года в год будто приглашает ко внутреннему диалогу. Особенно мировые хиты и классические произведения, которые востребованы столетиями – насколько необычно оставлять после себя такое наследие. И просто осознавать, что твой голос будет звучать вечно. Настоящее волшебство!
Мы провели в Табунной несколько дней, а с наступлением выходных она заполнилась людьми – со всех сторон нас обставили лагерями вновь прибывшие. Собаки, дети, общий гул. И мы поняли, что нам пора уезжать. С побережья бухты виднелся соседний берег мыса Брюса, нам о нем рассказывали, как о месте с действующим маяком. В надежде, что на мысе сможем укрыться от людей и провести там еще несколько дней, мы отправились на разведку. Но когда добрались, поняли, что к маяку проехать нельзя, проход возможен только пешком и по специальному разрешению. Авто с трейлером на это время осталось на общей стоянке. Мыс действительно оказался интересным: его юго-западная часть лишена растительности и благодаря застывшим потокам магмы представлена только базальтовыми колоннами, по которым крайне увлекательно перескакивать, исследуя эту часть берега. При этом вся остальная часть мыса густо покрыта растительностью. Мы с удовольствием прогулялись, но стали переживать, что разместиться здесь на ночь с трейлером будет негде.
На общей автомобильной стоянке нам пришлось готовить обед на виду у всех посетителей. Мы варили картошку и аппетитно наворачивали местную пикантную закуску из сельди по-корейски – селедку «Хе». Наш красный жук и аппетитная трапеза привлекали слишком много внимания, и после обеда мы отправились обратно в сторону трассы, надеясь найти уединенное местечко. Но это было не так-то просто: попытки оказались безрезультатными, и вечером, когда уже не оставалось никакого выбора, мы просто встали на съезде к какому-то поселку. А следующим днем поспешили вернуться обратно в Табунную – выходные уже заканчивались, люди к концу дня разъезжались, и бухта снова опустела. Ехать дальше не рекомендовали местные, мы хотели отправиться в сторону Находки, насладиться неповторимыми видами тамошних мысов, бухт и пляжей, но после нашествия тайфуна дороги во многих направлениях были размыты, а движение парализовано. И бухта с лошадиным названием окончательно стала для нас островком счастья и уединения. А пока мы отдыхали, пришло и долгожданное разрешение на посещение Китая.
Китай
Как следует отдохнув и насладившись Приморским краем, мы повернули в обратную сторону. Из Благовещенска пришло подтверждение о включении в групповой список для поездки в Китай, но одобрение на въезд получила только я одна. Белорусу Валере и нашим собакам в этом отказали. Оператор, организовывающий поездку, сообщил, что ветконтроль с российской и китайской сторон прислал отказы. Несмотря на то, что официального запрета на ввоз животных в Поднебесную, конечно же, нет, но существуют определенные требования по документам и наличию прививок. О требованиях мы знали и подготовились заранее, необходимые документы и актуальные прививки у собак имелись, и у нас сложилось впечатление, что отказ пришел не от ветконтроля, а скорее от самого туроператора, который не хотел с этим возиться. Но оператор также сообщил, что погранслужба в Благовещенске не пропустит и белоруса, чтобы не морочиться с гражданином другой страны. Хотя белорусам въезд в Китай разрешен вообще без виз и групповых списков на срок до 30 дней. Валера, конечно, расстроился, но настоял на том, чтобы я не упускала эту возможность и съездила в Китай хотя бы одна. Он собирался остаться с собаками под Благовещенском и заняться делами, тем более что, пришло время обслужить нашу машину. И если я вернусь с положительными впечатлениями, то мы сможем предпринять еще одну попытку побывать в Поднебесной всей семьей, ведь на нашем пути ещё будут города, граничащие с Китаем. В итоге тур стали оформлять только на меня одну.
При слове «тур» мы с Валерой хихикали, словно попали в другую реальность, мы и тур из турфирмы – понятия несовместимые, потому что оба всю жизнь путешествуем дикарями. Только однажды, когда я выезжала за границу впервые, еще ничего не зная о путешествиях по другим странам, я поехала по турпутевке. И потом чуть не умерла со скуки, быстро сообразив, что стандартная отельная программа создана не для меня. Мне больше нравится бродить одной по не самым туристическим местам, наблюдать за жизнью местных жителей и коммуницировать с ними напрямую, а не через гида. Так туристические агентства быстро покинули мою жизнь, и я начала путешествовать самостоятельно. Но сейчас, по требованиям Китая, мне было необходимо примкнуть хоть к какой-нибудь группе, потому что китайцы одобряли списки только от трех человек. Меня присоединили к молодой паре, и наша троица оказалась привязанной друг к другу, потому что проход через границу на вход и выход возможен тоже только вместе и только в том порядке, как оформлен список.
Что ж, если так все складывается, и нам не суждено увидеть эту страну вместе с Валерой, то я обойдусь коротким забегом по приграничью, как бы ни хотелось при этом побывать в самом сердце Китая. Туроператор уверял, что по групповому списку я могу отправиться в любые города и на продолжительное время. С их слов, обратно можно было вернуться хоть через пару месяцев, если найду таких же путешественников, готовых ехать на долгое время. Вариант хороший, но оставлять Валеру с собаками в ожидании не хотелось, и мне оформили тур на две ночи только до Хэйхэ.
Перед отправлением мы с молодой парой прошли инструктаж, а затем стали свидетелями наставлений для другой группы туристов. Им объясняли, как они сейчас проплывут границу, а затем на китайском «сапсане» будут ехать всю ночь до Харбина. Там их встретят, проведут по метро и отвезут еще куда-то. Потом они снова будут ехать и окажутся на Желтом море в Бэйдайхэ, всего в 280 километрах от Пекина. И пока я слушала, у меня вдруг заныло под лопаткой. Как бы мне тоже хотелось прокатиться ночью на поезде, посмотреть на эту страну из окна, проехаться на метро и еще «три дня добираться на оленях», чтобы после почилить две недели у Желтого моря. И бюджет позволяет, но супруг с собакенами остался меня ждать, а значит, все решено: уже знакомый формат – одной ногой в Хэйхэ, второй обратно.
При переходе погранконтроля я спрашивала у сотрудников, можно ли в этом месте пересекать границу белорусам, и даже видела специальное окно «Для граждан союзных государств», и моему вопросу искренне удивлялись, отвечая, что, разумеется, белорусам можно, их пропускают. Все эти хитрые непонятности от турфирм, когда они просто не хотят связываться, огорчали, и я в который раз понимала, что мой выбор путешествовать самостоятельно – правильный. Только ты сам решаешь, с кем, куда и каким образом будешь двигаться.
В Благовещенске я с молодой парой села на паром, и через 15 минут мы уже оказались в Китае. Повторно прошли паспортный контроль, досмотр и вышли в Хэйхэ. Там нас встретил русскоговорящий гид-китаец и повез размещаться в отель. После он возил нас по определенным ресторанам и магазинам, и у меня от такой программы закружилась голова, я сразу же передоговорилась, чтобы меня отпустили гулять одну.
Китайский мегаполис Хэйхэ – это торговый город с населением более полутора миллиона человек, для жителей Благовещенска он является излюбленным местом шоппинга. Благовещенцы отправляются сюда попить пива на выходные, обновить гардероб и полечить зубы. Еще на погранпереходе я услышала, как на вопрос «цель визита» одна женщина ответила «лечить зубы». Позже на пароме я к ней поприставала с вопросами о качестве китайской стоматологии, и она ответила, что благовещенцы не жалуются. А о ценах сказала, что они значительно ниже, чем в России. Стало быть, людей действительно все устраивает, ведь катаясь по Дальнему Востоку, мы уже не раз замечали дорожные билборды российских стоматологических клиник, которые обещали, что их цены не выше, чем в соседнем Китае. Так что, думаю, обслуживать ротовую полость в Китай ездят не только благовещенцы, а действительно половина дальневосточников.
Но в Хэйхэ рассчитывать на особую дешевизну всего подряд не стоит. Цены на гостиницы и в торговых центрах выше, чем у нас в России. Захудаленькие платьица низкого качества, но пышного дизайна в переводе на российские рубли стоят по пятнадцать тысяч. Но говорят, что на стихийных уличных рынках, которые работают с 5 до 9 утра, этот же товар можно купить значительно дешевле. Это «значительно дешевле» не сильно впечатляет, потому что в России такие же платья будут все равно стоить существенно ниже, гоняться за ними в Хэйхэ нет никакого смысла.
После визита в торговый центр я отправилась бродить по улочкам, их названия во многих местах дублировались на русский язык, а симпатичный ширпотреб на уличных прилавках действительно стоил сущие копейки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71227825?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анна Смолина
Продолжение истории Анны Смолиной, которая в 2017 году взбудоражила мир путешественников неординарным поступком – отправилась в одиночный поход по России на полгода. На сотый день пути она встретила своего будущего мужа, такого же одинокого путешественника. По мотивам этой истории в 2023 году в российский кинопрокат вышел художественный фильм «Поехавшая» в жанре роуд-муви, картина вошла в семерку самых кассовых фильмов года.
С тех пор Аня и Валера объединились и продолжали свои ежегодные путешествия. Но после того, как в мир пришел ковид, герои вынужденно остались сидеть дома, и только спустя три года, когда появилось официальное объявление об окончании пандемии, Аня и Валера снова отправились в путь. На этот раз путешественники пускаются в странствие на целый год и преодолевают дистанцию в 53 350 километров. За это время Аня и Валера посетили десять стран, самыми яркими из которых стали Россия, Афганистан и Иран. События разворачиваются в 2023 и 2024 годах.
Анна Смолина
А чего дома сидеть? Том 4: Россия, Афганистан и Иран
«Полет начинается с того, что птица хочет лететь».
К. С. Станиславский
Примечание от автора
Эта книга – продолжение серии о путешествиях, которые начались в 2017 году, когда я отправилась в одиночный велопоход по России на полгода, прихватив с собой только верного друга – таксу Капу и необходимые вещи для выживания. Главным событием этого странствия стала встреча с моим будущим мужем – путешественником Валерой. Взаимная симпатия и сам эффект встречи двух одиночных велосипедистов сделали свое дело: мы объединились и продолжили путь вместе. Мой неординарный поступок, а позже и встреча с Валерой – вызвали в обществе большой отклик, по мотивам моей первой книги «А чего дома сидеть?» был снят художественный фильм в жанре роуд-муви под названием «Поехавшая». Картина вошла в семерку самых кассовых фильмов 2023 года.
За время странствий наш союз с Валерой перерос в полноценную семью, а постоянные перемещения по миру превратили нас в настоящих кочевников. Мы преодолели пешком Памирский тракт в Таджикистане и Ликийскую тропу в Турции, ездили на велосипедах из Беларуси в Узбекистан, а когда в мир пришла пандемия COVID-19 – оказались в вынужденной изоляции, лишь изредка выбираясь в походы на несколько недель. И только спустя три года, когда ВОЗ объявила об официальном окончании пандемии, а страны открыли свои границы и отменили все ограничения, мы, изрядно изголодавшиеся по странствиям, вновь отправились в путь. Наш новый маршрут и записи в трудовой книжке путешествий растянулись ровно на год, за который мы побывали в десяти странах и преодолели дистанцию в 53 350 километров, что на 13 275 километров больше, чем длина экватора Земли.
При написании этой книги я, как и прежде, использовала записи из своего блога в интернете и личного походного дневника. Встречи или события, которые не оказывали значительного влияния на развитие истории, я опускала, а имена некоторых героев изменены в интересах безопасности. Кроме того, в этой книге я решила отказаться от привычного формата ежедневных записей и сосредоточилась только на самых ярких впечатлениях.
Пролог
Собираясь в новое путешествие, мы заранее решили оставить прежний формат пеших и вело-скитаний позади. Несмотря на явные преимущества, связанные с физической активностью, в таких походах все же были и досадные минусы: весь тяжелый скарб приходилось носить на себе. Дом на это время был тряпочным, намокал под осадками и рвался при шквальных порывах ветра, каждый день его приходилось устанавливать и разбирать обратно минимум по одному разу. Палатка не могла обеспечить настоящей безопасности во время ночных стоянок, защитить от животных или людей. Кроме того, пешие и велосипедные передвижения становились невыносимыми или полностью невозможными в холодную и промозглую погоду. За предыдущие годы мы провели в тряпичном домике больше тысячи ночей в разных климатических зонах и при всевозможных погодных условиях. Но мой одиночный поход по Израилю осенью 2022 года поставил на этом окончательную точку. Приход какого-то крупного зверя, который кружил вокруг моей палатки и угрожающе ревел, заставил мою собаку вжиматься в землю от страха, а меня —бросить лагерь с вещами посреди ночи и бежать к дороге, чтобы ловить машину до ближайшего населенного пункта. Этот случай стал последней каплей, и теперь, планируя новый маршрут, мы задумались о путешествии на автомобиле с крошечным прицепом-трейлером. Мне хотелось большей защищенности и комфорта по ночам.
Чтобы приобрести авто и трейлер-дачу, мы продали квартиру на Северном Кавказе. Полученных денег нам хватило на рыжий румынский DACIA Duster 2018 года, который почти всю жизнь прожил во Франции с девушкой. Но она его била, за это он на нее обиделся и сбежал в Польшу к другой барышне. При этом путешествовал мало, пробег у рыжего цыгана был смешным – всего 45 000 километров, но не потому, что был скручен: профессиональный автоподборщик осмотрел все внутренности рыжего «дастера» и заявил, что машина в отличном состоянии. Даже детали в ней остались родные, с заводскими наклейками. Так, несмотря на отсутствие полного привода и некоторые другие минусы рыжика, мы решили выбрать именно его – за свои деньги это предложение было лучшим.
Покупать машину мы поехали в Беларусь, куда в наши дни осуществляется перегон европейских авто. А новую и прочную «палатку на колесиках» – жилой прицеп в форме капли – мы приобрели у российского производителя из Санкт-Петербурга. Трейлер маленький снаружи, но просторный и функциональный внутри: кроме полок для одежды, освещения, всевозможных розеток и удобного матраса этот малыш имеет полноценную кухонную зону в отдельном отсеке. Благодаря высокому клиренсу и небольшому весу, трейлер обладает хорошей проходимостью. В дополнение к мини-дому мы приобрели большую четырехстенную маркизу – специальный навес со стенками, который раскладывается в отдельную комнату-палатку и позволяет превратить наш однокомнатный трейлер в двухкомнатный. В процессе путешествий мы планировали и дальше обустраиваться, присматривая садовую мебель и другие недостающие для полевого уюта вещи. Также перед стартом мы заранее приобрели композитный газовый баллон, портативную двухкомфорочную газовую плиту и походный душ, чтобы уровень комфорта был для нас максимальным. Композитный баллон был выбран не просто так: в отличие от обычных металлических аналогов, такие баллоны оснащаются PRV-клапаном аварийного сброса давления, который позволяет избежать взрыва при перезаправке или тепловом расширении газа. Кроме того, композитные баллоны не подвержены коррозии, а значит их стенки не истончаются со временем, то есть они служат практически вечно. Со всеми дополнительными аксессуарами к нашему микроскопическому домику на колесах получалась вполне себе не микроскопическая жизнь со множеством удобств.
В дороге у нас не будет только стиральной машины, но прачечные сейчас встречаются во всех городах, поэтому грязное белье не станет большой проблемой. На крайний случай в большом рундуке на дышле прицепа поехало корыто, которое можно будет использовать для стирки. А воду, питьевую и техническую, мы будем пополнять по пути в магазинах, на заправках, в природных источниках и деревенских колодцах.
Перед выездом из дома мы боялись загадывать продолжительность своего путешествия, но амбициозно мечтали, что оно легко может затянуться на несколько лет, ведь конечной точкой мы видели Аргентину, о которой так много думали в последние годы. Однако для начала сосредоточились на первом пилотном годе: посмотреть, насколько комфортно нам будет в новом формате, как дорого он будет обходиться и действительно ли мы готовы на долгое время переехать жить в дом на колесах. Единственное, что мы знали заранее – мы никуда не будем спешить, чтобы путешествие стало действительно в радость и была возможность останавливаться в разных местах не только для ночевок, но и чтобы по-настоящему наслаждаться жизнью под открытым небом. Вдобавок, мы планировали перемещения таким образом, чтобы у нас сохранилась возможность возвращаться к работе. За годы странствий у нас появилось собственное кустарное производство – новаторский крафт-пошив уникальной амуниции для некрупных животных. И с тех пор, как мы вышли на маркетплейсы, этот способ заработка стал для нас основным – во время наших путешествий он больше не прекращался. Но для этого были необходимы остановки, чтобы успевать отшивать новые партии и пополнять склады маркетплейсов своим товаром. Наш бренд с необычными слингами и мешочками для животных называется «Пес с тобой».
Первые четыре месяца мы путешествовали по России и только после взяли курс на Среднюю Азию и Большой Ближний Восток. Походам по России посвящена моя первая книга, поэтому, чтобы не повторяться, на этот раз я опишу наше путешествие по регионам как путешествие внутрь себя. В этой части книги будет больше практической пользы: расскажу, что мы брали с собой, через какие состояния и открытия проходили, какие ошибки совершали из-за неопытности в некоторых вопросах и как «отрабатывал» в дороге наш трейлер. Чуть больше информации будет о регионах Дальнего Востока, где мы оказались впервые, а в третьей части перейду к событиям, которые происходили с нами в Афганистане, Иране и Ираке.
Часть первая: Краесветка по России
Северный Кавказ – Кольский полуостров
Точкой старта для нас стал Владикавказ – город, в котором мы провели последние два года. Это место было выбрано не случайно. Несмотря на очевидную красоту природы Северного Кавказа, его климат, восхитительную кухню и высокое качество продуктов, нас привлекало еще и его удобное географическое положение. Владикавказ находится всего в 38 километрах от Грузии, менее чем в 300 километрах от Каспийского моря, Армении и Азербайджана, в ~ 460 километрах от Турции, в ~ 500-700 километрах от Черного моря (в зависимости от страны побережья), в ~ 600 километрах от Казахстана и так далее. Город Владикавказ стал нашим любимым местом в России, и мы планируем вернуться сюда в ближайшие годы.
Уладив вопросы с регистрацией авто и отправив свои вещи на хранение друзьям в Москву, мы двинулись в путь. Вместе с нами в путешествие отправились четвероногие члены семьи: тойтерьеры Болтик и Воля. Датой старта стало 23 апреля 2023 года – жаркий день на Северном Кавказе. Выезжали без спешки, но с коробками: вся машина была забита вещами. На момент начала путешествия трейлера у нас еще не было – нам только предстояло забрать его в Санкт-Петербурге. За несколько дней мы домчали до северной столицы, забрали прицеп и стали в нем обживаться.
Трейлерное крещение прошли в Карелии, где остановились на первую ночевку с новым домиком. В этом регионе в конце апреля еще лежали сугробы и дули холодные ветра, а в местах, где снег уже подтаял, стояла вода. Ночью был минус, и мы, чтобы не замерзнуть во время сна, наглухо закрыли в трейлере не только окна, но и все вентиляционные решетки. Оставили себя без источника кислорода. Это было базовое знание: как и многие новички, мы не учли, что нахождение в закрытом помещении, куда не поступает или ограниченно поступает кислород, приводит к гипоксии. Последствия кислородного голодания могут быть необратимыми, до полной остановки дыхания и кровообращения, то есть наступления смерти. Ночью нас разбудили ерзающие собаки: им, как и нам, было тяжело дышать. Воздух в трейлере стал резиновым, сделать вдох было практически невозможно. Мы поняли, что совершили ошибку, и тут же открыли вентиляционные решетки, но из-за гипоксии еще долго не могли восстановить дыхание, а после провалились в крепкий сон.
Вот и начались наши первые приключения, о которых совершенно не подозреваешь, пока сидишь дома на диване и просчитываешь, что с тобой эдакого может случиться в дороге. Правда, несмотря на поучительный урок, первые впечатления от ночевки в трейлере были у нас все-таки положительными. После стольких лет походной жизни в палатках, какими бы качественными и крутыми они ни были, этот маленький домик на колесах обеспечивал гораздо больший уровень комфорта. Чего стоил только пенополиуретановый трансформер-матрас, который оказался значительно удобнее, чем матрасы в съемных квартирах, в которых мы жили в последние годы. И защита, которую обеспечивали крепкие стены и крыша над нашими головами.
После Карелии мы прошмыгнули за полярный круг в суровый климат, по краям дороги все так же лежали снежные насыпи и кружила метель. Некоторые участки капитально заметало, приходилось ждать, пока дорожная техника расчистит путь, и мы немного подмерзали ночами. Дизельного отопителя в трейлере не было, поэтому мы грелись исключительно тремя одеялами и теплом своих тел. Мурманская область и сам Мурманск почему-то напоминали Магадан, где живет моя мама. Я никогда не была в Магадане, но видела его множество раз на фото и видео, которые она присылала. Всю поездку по этим местам меня не покидало ощущение, будто я смотрю из маминого окна и вижу пейзажи, которые видит она каждый день.
Мы добрались до Териберки, побродили по арктическому побережью и Кольскому полуострову. Застряли в песках на берегу Баренцева моря. Откапывались и выталкивали прицеп. Красивые места, но из-за холода и снега расслабленно погулять у нас не получилось, мы провели несколько дней в Мурманске, а после, в поисках тепла, выдвинулись в сторону Урала.
Карелия – Урал
Когда больше не живешь в цивилизации, голова неизбежно начинает переключаться, некогда ставший привычным бешенный ритм городских задач потихонечку улетучивается, и ты с каждым днем улавливаешь нотки гармонии с внешним миром и самим собой. Происходит это не мгновенно, явные признаки мы ощутили только спустя две недели. Но первые ночи в трейлере были словно переломными – меня беспокоили кошмары. Навык жизни в дикой среде за годы пандемии был утрачен, в темное время суток меня снова одолевали страхи, я тревожно спала и пробуждалась от каждого шороха, тихо лежала и прислушивалась. В нашем мини-домике с каждой стороны установлены дверцы с большими окнами, и я, затаившись, не отрывая головы от подушки, смотрела в темноту и видела там очертания воображаемых хищников, которые, конечно же, пришли, чтобы на нас напасть. Физиологи называют такое поведение пассивно-оборонительным, оно возникает из-за страха, когда нервная система сталкивается с явными или потенциальными неприятностями. Я проверяла, точно ли мы заперли замки на дверях перед сном, и спешно продумывала активно-оборонительные планы, чтобы понимать, как мы будем себя вести в случае реального нападения.
Эта тревожность отражалась на качестве моего сна, а после и на физических силах – потом в течение дня я чувствовала себя разбитой. Но бояться ночью в лесу нормально, особенно когда у человека нет навыка таких ночевок или он был утрачен из-за долгого отсутствия практики. С каждой ночью мне становилось легче, и это тоже абсолютно нормально: ты постепенно ко всему привыкаешь и вдруг замечаешь, что перестаешь обеспокоенно оглядываться по сторонам. Со временем внутри остается только понимание, что под открытым небом нужно просто сохранять бдительность и не более того. Ты привыкаешь к звукам природы и ночным шорохам, осознаешь, что животных вокруг действительно много, но в основном это безобидные ежики, зайцы, мыши, птицы и иногда лисы. Кто-то крупнее вряд ли подойдет сам: животные опасаются людей и стараются избегать встреч с ними, а уж наш рыжий цыган и будочка-трейлер их тем более отпугнут своими размерами и непонятностью. В конце концов, наличие наших собак, хоть и крошечного размера, это тоже инструмент для обнаружения опасности. Болтик и Воля быстрее нас учуют постороннего и дадут нам об этом знать. Или прогонят живность своим лаем.
Через неделю я уже крепко спала по ночам и больше не видела кошмарных снов. Напротив, стала сосредотачиваться на более приятных вещах: слушала, как шумят на ветру деревья, вдыхала запах влажной почвы, который пробирался к нам через приоткрытые окна. А утром, сразу после пробуждения, открывала двери и, продолжая лежать в кровати, наблюдала, как вместе со мной просыпается и все вокруг. Трудноописуемое чувство, забытое после долгой жизни в бетонном городе – словно жизнь снова пришла в порядок, и я наконец оказалась на своем месте. Каждое утро у нас открывался новый вид из окна, мы предавались бесконечному созерцанию и через гармонию с окружающим миром обретали спокойствие.
Утром я сонно выбиралась из трейлера и шла готовить завтрак. Стояла в растянутом свитере (почему-то именно растянутые свитера обладают особым уютом), стучала ложкой по жестяной миске, зачерпывая геркулесовую кашу, приправленную крупно нарезанным бананом, натуральным медом с частной пасеки и ложкой конопляного урбеча. В этом состоянии, когда я еще только проснулась и не реагировала на внешние раздражители, мои мысли свободно блуждали, и я могла услышать, что происходит внутри меня. Такое состояние называют «дефолтом мозга» – ученые утверждают, что это единственное состояние человека, в котором он может услышать свои подлинные желания и понять собственные мысли. Я находила симпатичное место, например, подходила к краю заброшенного карьера, в котором еще только подтаивал снег, подставляла щеки утреннему солнцу и понимала, как мне хорошо быть на природе, в тишине, и как долго я ждала этого момента. Момента, в котором суета цивилизации все дальше отходит на задний план, а я все больше сливаюсь с окружающей средой и ее окутывающей тишиной.
Именно в эти дни я стала испытывать первые отголоски счастья и благодарить себя за то, что однажды выбрала этот путь – жить под открытом небом.
Дефолтное состояние мозга можно поймать не только в первые пятнадцать минут пробуждения, но и когда отдыхаешь у костра, слушая его треск и наблюдая за тлением угольков. Когда сидишь на берегу водоема и разглядываешь волны. Занимаешься творчеством, рисуешь, поешь, танцуешь, слушаешь музыку, дождь, подставляешь руки ветру. Наблюдаешь за жизнью насекомых, вдыхаешь аромат леса, в котором только что прошел дождь, катишься на велосипеде, лежишь на траве и смотришь в небо, следя за движением облаков. Даже во время мытья посуды или полов, вязания или шитья, когда человек методично выполняет однообразные действия, он может внезапно провалиться внутрь себя и попасть в это состояние. Совершенно точно ничего не получится, когда пытаешься сублимировать свои эмоции: в гневе, обиде, злобе или расстройстве. Мы можем воссоединяться с собой только в спокойном состоянии, а когда слышим себя, нам яснее видится картинка – это что-то вроде внутренних подсказок, что по-настоящему наше, а что навязано. И когда видишь «свое», то и появляется рецепт личного счастья, ты вдруг понимаешь, как можешь сотворить из своей жизни шедевр. Да, конечно, это звучит фантастично, но именно так это работает. Потому что, когда выбираешь свой путь, тебе будто сам мир помогает идти этой дорогой, направляет и предоставляет возможности для осуществления своего плана. И на этом пути ты начинаешь замечать, что, казалось бы, не связанные между собой вещи – на самом деле связаны.
Так, в 2017 году, столкнувшись с очередным внутренним кризисом, я внезапно придумала себе велосипедный поход через всю Россию до Магадана. Это было страшное решение, и рационально объяснить его невозможно. Внутри себя я просто увидела путь, который предлагал решить мои проблемы. Рассудок спорил со мной, предрекая, что от этого проблем у меня станет еще больше. Но от отчаяния, убеждая себя, что терять мне все равно нечего, я все-таки доверилась этому внутреннему озарению, и именно оно подтолкнуло меня в совершенно новую жизнь, полную свободы и личного наполнения. С тех пор я больше не зажимаю себя рамками логики и рассудительности.
В последние годы я уделяю большое внимание публичным выступлениям ученых-нейробиологов, которые имеют высокую мировую цитируемость, особенно Татьяны Владимировны Черниговской (доктор биологических наук, директор института когнитивных исследований, психолингвист, профессор, популяризатор науки), которая посвятила работе с мозгом всю свою жизнь. На лекциях Татьяна Владимировна часто повторяет фразу выдающегося физика, лауреата Нобелевской премии Альберта Эйнштейна: «Интуиция – это священный дар, а рациональный ум – верный слуга. Мы создали общество, которое воздает почести слуге и забыло о даре». Эйнштейн полагал, что знания любого человека ограничены (условно от А до Я), поэтому логическое мышление не может выйти за пределы этой области, в то время как интуиция (иногда он называет ее воображением) свободна, как кошка, и может бродить где угодно. Такие же свидетельства содержатся в дневниках, воспоминаниях и переписке других известных людей: все они утверждали, что великие открытия, продвинувшие нашу цивилизацию, совершались в момент, когда мозг не натужно думал, а был расслаблен и свободно «блуждал», то есть находился в дефолтном состоянии.
В качестве примера Татьяна Черниговская приводит переписку между Альбертом Эйнштейном и Нильсом Бором – двумя гениальными физиками, отцами квантовой механики, людьми строгого, а не поэтического ума. В одном из писем Нильс упрекает Альберта за то, что тот слишком логично думает, не впуская в свой мыслительный процесс варианты, находящиеся за пределами его разума. Одновременно Черниговская ясно дает понять, что в этом деле главное не заиграться и не утратить связь с реальностью, а просто научиться по-настоящему слушать себя.
Александр Яковлевич Каплан (психофизиолог, нейробиолог, профессор биофака МГУ имени М. В. Ломоносова, заведующий лабораторией нейрофизиологии и нейрокомпьютерных интерфейсов) в одном из интервью тоже рассказывает про некий «дзынь», что-то вроде тонкой струнки внутри человека. Поясняя, что индивидуум может попадать в состояние абсолютной ясности и слышать этот тонкий «дзынь» во время отдыха и беззаветной расслабленности. Каплан отмечает, что в это дефолтное состояние мозга невозможно попадать систематически, а лишь изредка, в моменты, когда человек буквально погружается в свою ментальную модель и внезапно получает озарение или решение какой-то задачи, ставшее результатом продолжительной бессознательной мыслительной активности. В пример Александр Каплан приводит Ричарда Фейнмана (американский физик, отец квантовой электродинамики, лауреат Нобелевской премии), который в одной из своих знаменитых Мессенджеровских лекций рассказывал, что ни одно из великих открытий физики и математики не было сделано логическим путем. При этом Александр Яковлевич обращает внимание, что одни люди чувствительны и могут услышать внутреннюю подсказку, а другие не замечают подобных сигналов вовсе. Но это навык, который можно в себе развить.
Не думаю, что все ученые сговорились или не понимают того, что говорят, и потому транслируют миру такие открытия – лично я в них нахожу большой отклик, потому что сама однажды доверилась внутреннему чутью, и оно вывело меня на совершенно иной уровень жизни. Тогда я хотела увидеть, что произойдет, если я не сдамся. Когда я отправлялась в одиночестве на велосипеде через всю Россию, мне никто не гарантировал ни безопасность, ни того, что меня это приведет к чему-то хорошему. И уж тем более в тот период у меня не было мыслей написать о своем путешествии книгу, более того, я даже не могла представить, что моя дерзкая велосипедная выходка будет достойна экранизации. Напротив, в те дни, когда я еще только готовилась к старту, размышляя, как мне казалось, здраво, я допускала большую вероятность того, что выбранный путь может стать для меня последним. Но чтобы как-то поддержать себя морально, мне пришлось развить собственную философскую концепцию и признать, что отныне мир начинает заботиться обо мне, а я начинаю ему доверять. То есть разрешаю ему постановить самому, что со мной будет происходить в этом необычном странствии. Меня этому никто не учил, в то время я еще не увлекалась лекциями нейробиологов и понятия не имела о таких необычных вещах. Я просто думала, как могу изменить свою жизнь, и что мне необходимо сделать, чтобы выбраться из болота, в котором мне было настолько плохо. Так случилась моя велосипедная история, и когда в пути мне было сложно, я просто повторяла про себя: мир обо мне позаботится. И если вы читали мою первую книгу из серии «А чего дома сидеть?», то вы уже знаете, что все именно так и происходило. Обо мне заботилось большое количество совершенно посторонних людей. Как все это получилось – я, честно, не знаю.
Под все эти размышления и внутренние прислушивания к себе мы покидали Северо-Западный федеральный округ и перемещались в Приволжье. Днем, когда приходило время обеда, мы съезжали в какое-нибудь укромное место, открывали кухню и начинали готовить. А вечерами, когда останавливались на отдых, бесконечное количество раз перекладывали вещи по трейлеру и кухонной зоне, чтобы определить их постоянное место. Нам хотелось поскорее навести уют и оптимизировать пространство внутри, но учитывая ограниченную площадь, это произошло не сразу. Пока мы вечерами суетились у прицепа, все больше стали обращать внимание на мелочи и следовавшие из них радости. Так, однажды, Валера заметил, что, если у нашего трейлера одновременно открыть обе дверцы, он становится похож на красного слоника – не просто такой же пузатый и с большими ушами, но и с хоботком. А с закатом, который озарял нас почти каждый вечер, мы еще больше проваливались в свой сказочный мир.
Однажды в Пермском крае мы съехали с трассы и встали на ночь впритык к пыльной проселочной дороге. Местечко показалось нам тихим, но оказалось, что дорога вела на функционирующий карьер, и мимо нас постоянно проезжали самосвал с погрузчиком. Мы в тот вечер в очередной раз разложили вещи на траве и пытались определить для них оптимальные места, а техника ездила мимо и пылила с дороги. С ее появлением мы судорожно закидывали все обратно внутрь и наспех закрывали двери, чтобы пыль не проникала в трейлер. А раз на третий самосвал вдруг остановился, и из окна высунулся улыбающийся мужчина.
– Привет туристам! Вот вы тут встали, а там недалеко от вас медведи ходят, у них там переход. Я их здесь часто вижу, будьте осторожны, – предупредил он.
И мы, конечно, немного встревожились. За предыдущие годы путешествий я много читала о мишках, потому что косолапых опасаюсь больше всего, и знаю, что есть две самые популярные причины для их нападения.
Худшая ситуация – это когда встречаешь медведицу с медвежатами, потому что мамашка инстинктивно кинется защищать своих малышей. Вероятность спастись в такой ситуации практически отсутствует. Даже если человек не собирался причинять вред, сам факт его присутствия рядом с медвежатами будет угрозой. Особенно, если детки по одну сторону, медведица по другую, а человек между ними. А если вдруг увидишь несмышленого медвежонка, а мамки рядом с ним нет, то лучше сразу повернуть назад и обойти этот участок с большим запасом. Так есть шанс, что медведица не обнаружит человека и нападения не будет.
Вторая причина для нападения – это оказаться на медвежьей тропе. Медведи – звери-бродяги. У них есть свои маршруты, которые узнаются по деревьям с ободранной корой и надкусами на высоте человеческого роста. Еще тропки можно определить по узкой двухколейке с многочисленными ямками, оставленному помету на земле и шерсти на кустах. По таким признакам можно распознать мишкин маршрут и поскорее его покинуть. А если поставить на нем лагерь, то косолапому это вдвойне не понравится – велика вероятность нападения. При этом бегство от медведя – очень плохая идея. Даже если человеку очень страшно, бежать все равно нельзя, вместо этого необходимо хотя бы внешне сохранить спокойствие и медленно уходить бочком. Если побежать, у зверя сработает инстинкт хищника, и тогда нападение гарантировано. Правда, егеря рассказывают, что иногда с мишкой удавалось договориться спокойным голосом, просто попросив его уйти. И якобы косолапые уходили. Но мишка-людоед точно не уйдет, и наверняка есть случаи, когда договориться не удавалось, но мы о них просто не знаем.
Здесь мне придется остановиться, иначе получится длинное рассуждение, как я ни разу не встречалась с медведем, но знаю многочисленные тонкости, которые при встрече с ним могут спасти жизнь. В сети много любопытной информации для тех, кто этим интересуется, я рекомендую статьи зоологов.
Мы в тот вечер напряглись, что встали недалеко от перехода косолапых, но отъезжать не стали. Ночью к нам никто не пришел, а если и заглядывал, то прошел мимо, предпочтя избежать контакта. Потому что мишки бывают и трусливыми. Но двумя неделями раньше, когда мы проезжали Вологодскую область, нам довелось нос к носу встретиться с рысью. По словам охотоведов, рысь – крайне редкое животное для этих краев, и мы были удивлены, что они вообще здесь обитают. Такой необычной встречи, мы, конечно, совсем не ожидали. Наше счастье, что в этот момент мы были в машине, ездили по безлюдному берегу озера в поисках места для ночевки и в какой-то момент увидели сонную рысь, сидящую на тропинке. Огромная кошка песочного цвета мгновенно сбежала, а мы с раскрытыми ртами проводили ее взглядом. В 2023 году в этом регионе действительно появились сообщения, что рыси перестали бояться людей и начали выходить к населенным пунктам в поисках пищи.
По мере того как мы продвигались дальше, на телефон все чаще стали приходить сообщения от МЧС с запретом на посещение леса. За нарушение объявляли высокие штрафы – до 50 тысяч рублей – и уголовную ответственность. Заехав в Свердловскую область, мы увидели в воздухе пелену и узнали, что этот регион сейчас больше других поражен пожарами. Ограничения на пребывание в лесном массиве действовали во многих регионах, и для нас, путешественников, это стало настоящей проблемой. Иногда приходилось ночевать прямо у трассы или искать посевные поля с укрытиями в виде кустов или одиночных деревьев. При этом мы не были до конца уверены, что такой способ являлся законным, и каждую ночь опасались, что к нам могут подойти с взысканием. Как в такой ситуации искать места для ночевок, было непонятно. Двигаясь по трассе, мы ощущали жуткий запах гари и видели вокруг почерневшие после пожаров леса. А когда добрались до Курганской области, температура на солнце достигала +40 °C, стояла духота и дождей в ближайшую неделю не ожидалось, напротив, прогнозировалось дальнейшее потепление. Еще две недели назад мы замерзали в Мурманске, а сейчас плавимся на Урале. В дороге все быстро меняется, но это по-прежнему простое счастье: березоньки, цветущая клубника и тишина.
Сибирь – Забайкальский край
Однажды ты решаешь отправиться в кругосветку, а дальше все как в тумане… Приходишь в себя, только когда уже сидишь счастливый, завернувшись в плед, за накрытым столом, в тайге, у какого-то болота. В Омске мы купили стол, за которым охотились больше месяца, а в Кемерово наконец-то нашли стулья, которые долго выбирали, чтобы они подходили к столу и были одного оттенка. Мы так долго выбирали, потому что искали не только облегченные и складные варианты, но и такие, чтобы они проходили в проем дверей нашего трейлера, куда мы будем убирать мебель во время перемещений. И теперь у нас почти как в басне про стрекозу и муравья: «И под каждым ей кустом был готов и стол, и дом». Дурачась, мы представляли, что теперь с полноценной кухней обедаем, как в лучших ресторанах мира, а природа вокруг нас, особенно на закате, – настоящая таблетка для ментального здоровья.
Когда мы стояли на границе двух регионов – Иркутской области и Бурятии, с нами происходили неожиданные вещи. Несколько дней мы провели у озера Байкал и без устали копошились на его берегу. Словно дети, мы разглядывали камешки, восхищаясь их формой, разнообразными рисунками и оттенками. Рассматривали принесенные водой деревяшки. Наблюдали, как по бескрайней глади Байкала пробегает легкая рябь. Валера иногда уходил чуть в сторону и кидал камешки в воду. Я только и слышала звук: бултых, бултых, бултых. Я понимала, что с ним происходит в такие моменты и как важно не мешать его уединению. Никогда прежде я не наблюдала его за таким занятием, чтобы он оставался в одиночестве и созерцал. Я не знаю, в кого мы превращались, но нас в эти изменения тянуло все сильнее. Мы стали еще чаще смеяться, танцевать, еще больше обнимать друг друга и любить ночами. Нам будто открылась вторая влюбленность и тихое счастье вперемешку с детской беззаботностью.
Ровно шесть лет назад в Иркутской области произошло наше знакомство, я тогда ехала на велосипеде и везла в прицепе любимую собаку Капу, направляясь в сторону Магадана, а Валера путешествовал из Беларуси в Малайзию. Мы встретились под Нижнеудинском и сначала договорились объединиться на один день, чтобы вместе катить, болтать и поставить совместный ночной лагерь, а после каждый собирался поехать своей дорогой. Валере требовалось повернуть на Монголию, а мне предстояло двигаться дальше по России, на Дальний Восток. Но у наших судеб были другие планы: на второй день знакомства пришел дождь, и мы вдруг решили никуда не ехать, потому что какому дураку, пусть даже велосипедному бродяге, захочется мокнуть под дождем. Даже кошки и собаки отказываются выходить на улицу в такую погоду, и нам тоже не хотелось. Мы остались прятаться в тайге на вторую ночь и договорились дальше вместе ехать до Иркутска. Только когда до Иркутска оставалось всего четыре километра, мы решили в него не заезжать и продолжили ехать до Байкала. Тогда мы уже потеряли голову друг от друга, а Иркутск для нас значил расставание, которого мы постарались избежать. А у Байкала уже оба знали, что этого не случится и после, но еще не решались обсудить это вслух, просто продолжая совместное путешествие до Бурятии. И только там, в горной республике Восточной Сибири мы наконец-то нашли в себе силы признаться друг другу в том, что чертовски влюблены и не хотим прощаться.
Шесть лет назад мы объединились и повернули в Монголию, а сейчас мы снова здесь и наконец-то берем курс на Дальний Восток – ту часть маршрута, от которой я отказалась в пользу нашей будущей семьи. Эта дорога будет новой для нас, ничего дальше Бурятии мы в России не видели, и это вдвойне волнительно, особенно из-за технически сложной дороги, которая предстоит от Якутска до Магадана. И несмотря на всю загадочность нашего духовного преображения и сближения с природой, в этот раз мы были решительно настроены добраться до конца, чтобы не только закрыть свои дальневосточные пробелы, но и, возможно, завершить еще одну важную задачу, которую я не смогла выполнить в прошлый раз.
В Магадане живет моя мама, и за прошедшие шесть лет в наших отношениях ничего существенно не поменялось, мы по-прежнему общаемся не чаще двух-трех раз в год, а иногда и не общаемся вовсе. Каждая из нас живет своей жизнью и не имеет потребности взаимодействовать чаще. При этом я, конечно же, думаю о маме постоянно, почти каждый день. Она говорит, что тоже. Но так сложилась наша жизнь, что в постоянном контакте мы никогда не нуждались. Уже многие годы были сепарированы друг от друга. За это время во мне укрепилась вера, что моя мама не просто женщина, которая меня родила, но и тот человек, который стал моим настоящим учителем. Но не потому, что она как-то направляла меня, а напротив, ее отсутствие рядом породило во мне огромное количество вопросов, которые, я уверена, не возникли бы в моей голове, если бы я жила в нормальной семье. Нормальной в общепринятом смысле, когда родители и дети имеют постоянный и прочный контакт. С пятнадцати лет я была лишена такой связи, и это подтолкнуло меня в длительное и глубокое путешествие внутрь себя. В 2017 году, когда я отправилась на велосипеде в Магадан, во мне еще не было этого осознания, но уже жила потребность добраться до мамы, постучать в ее дом или хотя бы подойти к нему со стороны и подсмотреть за жизнью своего учителя. Мне хотелось восполнить недостающие образы: понять, какой она сейчас человек, как выглядит и как устроен ее быт. Дорога в Магадан была мне предначертана: внутри я это знала еще шесть лет назад, и в этот раз я должна была пройти ее любой ценой.
Забайкальский край сразу начал сводить нас с ума своей красотой. Свинцовое небо и стелившиеся по земле облака, дорожные указатели с немыслимыми названиями вроде Драничной пади захватывали наше внимание, и мы, не отрываясь, как под гипнозом, весь день смотрели в лобовое стекло, жадно впитывая пейзажи этой таинственной земли.
А Амурская область манила своей близостью с Китаем, магнитола то и дело ловила китайские радиостанции. Все дело в том, что Благовещенск – это единственный областной центр России, который расположен на государственной границе. Всего в 850 метрах от него, на правом берегу Амура, находится китайский город Хэйхэ. В докоронавирусные времена в Благовещенске можно было сесть на автобус и почти мгновенно оказаться в Китае по упрощенной схеме, без виз. Но ковид все поменял, и для такого перехода потребовались визы. Когда ковид закончился, визы в этой зоне вновь отменили, а в мае 2023 года между двумя странами возобновились пассажирские перевозки на теплоходах. Но посетить китайский город самостоятельному туристу просто так все равно нельзя: теперь требуется подавать заявку на групповой список, и только в его составе можно высадиться на тот берег.
Мы с Валерой грезили Китаем еще со второго месяца знакомства, он для нас как незакрытый гештальт. В 2017 году наш велопоход завершился в Монголии, мы не смогли уехать дальше, потому что китайское посольство временно прекратило выдачу туристических виз, и мы тогда застряли на полтора месяца в Улан-Баторе в ожидании. Но получилось так, что в Монголии мы просидели столько времени зря: визы так и не возобновили. Спустя полтора месяца стало очевидно, что ждать их больше нет никакого смысла, потому что зима, которая догнала нас за это время, не позволила бы нам ехать по пустыне Гоби. Технически это было уже невозможно и приравнивалось к самоубийству, и нам пришлось сворачивать путешествие.
А сейчас, спустя шесть лет, у нас снова появился шанс побывать в Китае и посмотреть на него хотя бы краешком глаза. А можно и не краешком: если нас пропустят с собаками, то можно и вовсе купить тур на поезде в Харбин – столицу самой северной провинции страны. Или отправиться на курорт Бэйдайхэ у Желтого моря. Нас, конечно же, интересовали не столько сами города, сколько возможное увлекательное путешествие на поезде по огромной территории Китая. Мы обзвонили благовещенские турфирмы, они подтвердили, что готовы принять нас всем составом, только выяснилось, что на групповые списки нужно подаваться за полторы недели до поездки: такой срок требуется для оформления документов в китайском консульстве. Мы не стали ждать столько времени и отложили визит в Поднебесную на обратную дорогу, когда после Владивостока направимся на Колыму и повторно будем проезжать Благовещенск.
Мы двинулись вперед, и через несколько дней ехали уже по Еврейской автономной области, там со мной случился синдром человека-Мишлен, название которого мы придумали сами, и вы сейчас поймете почему. На Дальнем Востоке с наступлением жары начинается пора мошкары, к примеру, в Хабаровском крае мошки – это верный признак начала массового созревания клубники. Но не потому, что они между собой связаны: именно в июне в регионе складываются благоприятные условия для жизни ягод и гнуса – появляется влага и тепло. Мошка проникает повсюду, облепляет тело и лезет в глаза. Вы наверняка помните эпизод из фильма «Поехавшая», основанный на моей первой книге, когда однажды утром я проснулась с побагровевшим и раздутым веком. Теперь, спустя шесть лет, это произошло снова: меня атаковали треклятые кровососы, и я снова проснулась с распухшим глазом, а в дополнение к нему появились еще и отеки по всему телу – меня покусали сразу в нескольких местах. И теперь, такая рельефная, я стала походить на зефирного человечка или человека-Мишлен.
На второй день отек от глаза распространился на губы и, мне кажется, – да что там, это не кажется, а считывается на подсознательном уровне, – что с таким лицом я стала больше похожа на сильно пьющую женщину, чем на зефирку. Оставалось только прилечь на лавку в каком-нибудь парке и заснуть для полного вхождения в новую роль. Ведь кроме лица у меня раздуло кисть, ногу, а после нового нападения мошкары еще и запястье. На вопрос, как защищаться от москитов, местные хекают и отвечают: «Никак». А главврач одной дальневосточной краевой дезстанции несколько лет назад говорил, что лучшей защитой от назойливых насекомых остается только лишь терпение. Я с трудом понимаю, как все эти люди до сих пор не превратились в человеков-Мишлен и о каком терпении они толкуют – я бы здесь точно не выжила.
От укуса мошки (насекомое со слюной передает токсины) может появиться не только зуд, пунцовый цвет, но и болезненный отек и анафилактический шок. От анафилаксии умирают в 20 % случаев. Но в моем случае до этого, к счастью, никогда не доходило. Я специально прикладываю в этом месте еще и фотографию 2017 года, когда со мной это произошло впервые – на ней хорошо виден локальный отек, без распространения.
Быстро распространяющиеся отеки являются одним из симптомов анафилактического шока – сильнейшей аллергической реакции, которая при отсутствии медицинской помощи может привести к летальному исходу. Еще одно опасное состояние – отек Квинке, который характеризуется внезапным и глубоким отеком кожи, подкожной клетчатки и слизистых оболочек в области лица, шеи, конечностей и дыхательных путей. В отличие от обычной аллергической реакции, отек Квинке поражает глубокие ткани и может не сопровождаться зудом, но при его локализации в области гортани или языка возникает затрудненное дыхание со свистом, а после и асфиксия.
У меня, несмотря на раздутый глаз и губы, отечность к гортани не спустилась, я хорошо дышала. На распухшую ногу было больно наступать, и я прихрамывала, но шока не наступило. Думаю, что шок случался только у тех людей, которых мы встречали на своем пути, потому что как ты ни пытайся в ответ на удивленные взгляды объяснять, что это реакция на укус мошки, верят в это немногие.
Валеру мошки тоже стали донимать: в других регионах их назойливое внимание обычно ощущаю только я, а на Дальнем Востоке доставалась уже и ему, но Валера практически бессмертный человек и от укусов никогда не распухает. Помимо гнуса, мы все чаще стали ощущать накопившуюся усталость, когда остановки на отдых хотелось растягивать на подольше. Но отдыхать с мошкарой было невыносимо, и мы продолжали ехать уже по Хабаровскому краю, к большой воде, где из-за гуляющего ветра гнус не уживается.
Однажды утром мы заметили, что на колесах нашей машины сидят необычные существа. Прежде таких представителей фауны мы не встречали, и нам было непонятно, кто это и опасно ли их трогать. Броская расцветка могла служить защитой и предупреждением, что к таким цветастым лучше не прикасаться. Но поскольку загадочные создания сидели на наших колесах, если бы мы тронулись в путь, мы бы их просто раздавили. Поэтому, вооружившись палочками, мы стали снимать их, чтобы перенести в другое место, и обнаружили, что нашими гостями были редкие бабочки экзотической формы.
Природа Хабаровского края отличается уникальностью животного и растительного мира, связано это с тем, что север региона находится в непосредственной близости от полярного круга, а южная граница соседствует с Приморьем – родиной многих реликтовых видов растений и животных. На наших колесах расселись павлиноглазки Артемиды, их усики напоминали папоротник, а густо опушенное тело было похоже на шубку или даже на хлопковый бутон. Концы их крыльев были вытянуты и напоминали хвосты. Мы бережно пересадили красавиц на бетонные блоки рядом, и я принялась гуглить.
Эти павлиноглазки получили свое видовое название в честь Артемиды, греческой богини охоты, женского целомудрия и плодородия. Последнее особенно меня впечатлило. Две Артемиды ночью уселись на колеса нашей машины и заснули…
Нашей семье шесть лет, и за это время мы уже не раз задумывались о детях. Несколько лет назад, когда мы шли пешком по Памирскому тракту и сделали длительную остановку на отдых в единственном городе на Памире, в то время я ложилась в родильное отделение на комплексное обследование и профилактику, меня готовили к естественному зачатию. Но чуда тогда не случилось. При этом признаков для постановки диагноза инфертильности обнаружено тоже не было, и нам рекомендовали продолжать попытки, а Валере отдельно сдать необходимые анализы. Несколько лет спустя, когда мы переехали на Северный Кавказ и я проходила повторное обследование, женский врач вновь не нашла причин, почему я не могу стать матерью естественным путем. Ее тревожил только возраст и угасание моей репродуктивной функции, врач предупреждала, что мне пора поторопиться.
Несколько раз в год мы с Валерой возвращаемся к теме родительства, я всегда являюсь инициатором, но не очень активным, чтобы не давить на супруга, но, чтобы еще раз обсудить, точно ли мы готовы к жизни без детей, ведь мне уже перевалило за сорок. Валера спустя годы тоже сдал необходимые анализы, у него полный порядок, но дети в нашей семье так и не появляются. Мы обсуждаем, как было бы классно, если бы однажды это все-таки произошло, но проговариваем, что для нас не станет трагедией, если их, возможно, никогда и не будет. То есть в этом вопросе мы выбираем «довериться миру», позволяя ему самому вести нас нужной дорогой. Конечно, мы знаем об ЭКО, но оба противимся такому варианту. Это не связано со страхами перед процедурой или ее результатами, дело в нашем мышлении – мы сознательно выбираем отпустить контроль, чтобы родительское желание не переросло в навязчивую идею. Я имею в виду избыточный потенциал, при котором происходит чрезмерное напряжение в энергетическом поле, когда человек завышает важность чего-либо и в конечном счете это перерастает в помешательство.
При этом в сердце я, как женщина, долгое время испытывала надежду, что однажды смогу стать матерью, но сейчас, на момент написания этой книги, мне уже 41 год, и я понимаю, что теперь мои реальные шансы ничтожно малы. Теперь в разговорах мы все чаще касаемся таких тем как суррогатное материнство или ребенок из детского дома. Но эти украшения на наших колесах в виде бабочек Артемиды летом 2023 года в очередной раз всколыхнули мой мир, я подумала, что, возможно, они служат предзнаменованием и все еще может получиться естественным путем. Возможно, это глупо, но иногда я размышляла еще и о том, что в нашей семье не находится места деткам потому, что я до сих пор не уладила свои отношения с мамой и что однажды, когда я все-таки до нее доберусь, разрешится сама с собой и проблема с беременностью.
Тему родительства я затронула не случайно, из-за того, что я являюсь публичной личностью, пишу книги, веду блог, выступаю на мероприятиях и моя деятельность носит социально-значимый характер, это притягивает ко мне внимание и довольно часто, преимущественно виртуально, люди адресуют мне удивительно бестактные сообщения, особенно касающиеся отсутствия детей в нашей семье. Особенно, когда говорят мне, как женщине, о моем бесплодии – ведь принято считать, что если в семье нет детей, то причина кроется именно в женщине. Но у женщин и мужчин бесплодие возникает с одинаковой частотой. Сейчас, когда мы выяснили, что в нашей паре нет физиологических нарушений, я начала изучать этот вопрос глубже и узнала, что существует еще ряд причин, которые могут препятствовать наступлению беременности. В их числе: генетическая несовместимость супругов, иммунологическое бесплодие или вовсе, по утверждению врачей из центра планирования семьи, дело может быть в психологическом аспекте – когда в подсознании могут быть зашиты скрытые мотивы или отрицательные сценарии, блокирующие тело и препятствующие зачатию. То есть в вопросах беременности важны все-таки два аспекта: не только здоровье тела, но еще и психики. Существуют специальные врачи-генетики, которые совместно с репродуктологами и психологами подбирают тактику лечения и преодоления трудностей зачатия. Но в конечном счете их рекомендации сводятся к методам ЭКО и ИКСИ. И это долгая работа с бесконечным хождением по кабинетам и процедурам, взращиванием в себе ожиданий и надежд, которые впоследствии естественным образом и формируют внутри человека избыточный потенциал. Разумеется, для многих пар такой подход – это шанс стать родителями, но мы, из года в год касаясь данной темы, понимаем, что идти такой дорогой не хотим.
И когда посторонние люди задают мне бестактные вопросы о детях, я реагирую как живая, а не как дождевой червь с минимальным количеством нервных клеток. Потому что, ко всеобщему неудобству, являюсь еще и сенситивным человеком и реагирую на физические, эмоциональные и социальные стимулы. Иногда моя реакция на нарушение личных границ бывает реактивной. В ответ люди, как правило, начинают осуждать меня за мои эмоции и обвиняют в невежливой реакции на их насильственное поведение. Доходит до смешного и абсурдного, но иногда прямо так и пишут, что мне не стоило бы отвечать, если тема так меня задевает, не осознавая при этом, что именно их неуважительное поведение является причиной такой реакции.
Долгое время я стыдилась своей чувствительности и думала, что со мной что-то не так, однако с возрастом научилась принимать себя и работать над своими проявлениями. Пройдя через различные кризисы, я много изучала, читала, искала ответы и провела целое исследование или даже расследование на предмет собственной личности. В этот период я поняла, что чувствительность человека в первую очередь связана с особенностями нервной системы, и мне потребовалось время, чтобы принять свою индивидуальность и личный когнитивный скилл, сказать себе: «Да, я такая». Перестать насильно переделывать себя и стыдиться того, что дано мне с рождения и по сути является частью меня. Хотя бы потому, что хороший мозг – это вовсе не мозг большого размера, а мозг, внутри которого размещается сложная нейронная сеть. Я сложная, порой неудобная, иногда даже для себя, но сейчас нахожусь в таком возрасте, когда понимаю, что пришла в этот мир не для того, чтобы меня поняли другие, а для того, чтобы понять себя, и активно работаю в этом направлении. При этом не перестаю быть требовательной к общепринятым границам. Устанавливая их, человек защищает себя от вторжения и влияния, чтобы сохранить свою индивидуальность и не поддаваться чужим убеждениям. Потому что человеческая бестактность не регулируется запрещающими законами, такие безнравственные вмешательства каждый отражает самостоятельно.
Я делюсь своим примером, но имею в виду, конечно же, не только себя, отражая общую проблему, где бестактность вдруг стала нормой, а защита личных границ постыдной. Я не знаю автора следующих строк, но этот человек сказал: «Уважение к себе иногда означает, что вам придется стать плохим героем в чужой истории». К сожалению, это очень неприятно, но защита иногда требует именно такого подхода. Другое дело – бабочки, просто заснули на колесах нашей машины и молчаливо, ненавязчиво погрузили меня в очередное путешествие по своему внутреннему миру возможного материнства.
За годы размышлений мы с Валерой рассмотрели различные варианты: усыновление, суррогатное материнство или участие в программе наставничества для подростков из детских домов, оставшихся без попечения родителей или проживающих в кризисных семьях. Изучив вопросы усыновления, мы быстро решили отказаться от этого варианта. Возможность стать родителями через суррогатное материнство мы не исключаем, но этот способ рассматриваем как крайний. А идея наставничества нам очень близка и интересна.
В 2019 году я выступала на конференции TEDx в Новосибирске, слоган этой конференции звучит так: «Идеи, достойные распространения», темой моего выступления был собственный пример создания личного рецепта счастья, где я рассказывала, как кочевой формат жизни повысил индекс моей удовлетворенности. Но передо мной выступал другой спикер – Анастасия Землянова, ее спич был посвящен проблеме сиротства и скрытой реальности детских домов, о которой не принято говорить в обществе. Анастасия рассказывала о наставничестве и на ее выступлении зал плакал, я тоже. И не только из-за невыносимой горечи, потому что слушать приведенные в пример истории было по-настоящему тяжело. Но и потому, что я сама ребенком осталась жить на улице, и в том возрасте натворила много ошибок, от которых меня не уберег никто из взрослых, их со мной рядом не было. Никто не предостерегал меня от дурной компании, не направлял в правильную сторону и не подсказывал, какое решение принять в сложных ситуациях. По этой причине в моей юности размылись понятия «плохо» и «хорошо». Позже, по мере взросления, я потратила слишком много лет только на то, чтобы вырваться из неблагополучного окружения. И теперь, в зрелом возрасте, я по-настоящему осознаю, как в те трудные времена мне была необходима поддержка взрослого человека, его знания и опыт.
Слушая выступление Анастасии, я чувствовала глубокий отклик в своем сердце, ведь я могла дать детям-сиротам то, чего не было у меня, провести их в большой мир, подсказать ответы на волнующие вопросы подросткового возраста, возможно, помочь с выбором профессии или хотя бы познакомить с ней поближе. Я могла бы вдохновить подростка или напомнить ему о важных жизненных ценностях. Дети-сироты часто не имеют представления о том, как устроена жизнь за пределами детского дома: они не умеют вести быт, делать покупки в магазинах, не знают, как оплачивать коммунальные счета, и о том, что они будут приходить каждый месяц, как искать могилку бабушки или получить паспорт. Часто становятся жертвами мошенников или маргинальных групп, которые тянут их в мир наркомании, алкоголизма или криминала.
Мы с Валерой очень хотим пойти в наставничество, но одно из главных условий этой программы – посещать ребенка не менее одного раза в неделю, на протяжении минимум одного года, и для нас это условие, из-за формата кочевой жизни, пока что самое трудновыполнимое. Но мы знаем, что это время обязательно придет – возможно, в ближайшие несколько лет.
Я снова немного отвлеклась от основной темы книги, но действительно считаю важным поднимать и проговаривать значимые вопросы.
На следующий день, когда у нас пошел третий месяц путешествия, мы прибыли на материковое побережье Татарского пролива, в рабочий поселок Ванино, расположенный на Крайнем Севере. Здесь расположен крупнейший транспортный узел Хабаровского края, и именно отсюда отправляются грузопассажирские паромы на Сахалин. Это поразительно: в начале мая мы были на одном краю земли – Кольском полуострове, а сейчас, в конце июня, мы уже на другом. Но климат здесь такой, что полноценное лето приходит поздно, а иногда и не приходит вовсе. И это не шутка: несмотря на июнь, нам снова понадобились теплые вещи.
Сахалин
На Сахалин мы отправились спонтанно. Его не было в нашем маршруте, мы свернули к нему после Хабаровска, хотя по плану должны были ехать во Владивосток. Точнее сказать, мы вообще не придерживаемся строгих маршрутов, от которых было бы нельзя отклониться. Еще в 2017 году, когда я путешествовала на велосипеде, хорошо помню момент, как стояла на развилке под Екатеринбургом, выбирая между Челябинском и Тюменью, решая, какой дорогой мне поехать. И ликовала внутри, что настолько свободна в своих решениях, что могу по-настоящему выбирать, куда мне хочется отправиться именно в этот момент. Объединившись с Валерой, мы придерживаемся такого же подхода: определяем только общий вектор движения, не привязываясь к конкретным участкам. Особенно в больших странах, где присутствует огромное количество дорог, и каждая может привести куда угодно, мы это «куда угодно» выбираем ситуативно, опираясь на внутренние ощущения. Вплоть до того, что можем посмотреть, чем отличается погода в двух регионах, и этот фактор станет для нас решающим. То есть позволяем себе выбирать в моменте, а не в соответствии с нитью маршрута, который утвердили дома. Это избавляет от нервотрепки. Так и сейчас – после Хабаровска мы спонтанно направились на Сахалин, сделав поворот в сторону, хотя по плану у нас должен был быть Владивосток.
От порта Ванино до острова Сахалин курсируют паромы старых проектов «Сахалин», и на первый взгляд это может показаться достаточно романтичным, но на деле это очень специфичное удовольствие, напоминающее пытку, на которую ты согласился добровольно. Испытания начинаются уже на этапе покупки билетов. У этих паромов нет четкого расписания, приобрести билеты заранее невозможно, грузопассажирские судна появляются стихийно. Поэтому все, что может сделать пассажир, планируя отправление, – это прибыть накануне к билетной кассе, записаться в очередь на билет и ждать звонка с информацией о приближающемся рейсе. Но стоит учесть, что даже нахождение в очереди не гарантирует получение билета, ведь никто заранее не знает, сколько будет свободных кают на судне. Когда тебе наконец позвонят и сообщат, что продажа билетов открыта, нужно быстро явиться к кассе с вещами и быть готовым к отправлению.
Но даже когда билеты уже на руках, точное время прибытия парома остается загадкой. Пассажирам приходится сидеть в зале ожидания, уходить оттуда нельзя, потому что посадку на судно объявят внезапно и ждать никого не станут. При этом пассажиров приглашают к кассе для покупки билетов в восемь утра, а сам паром может прибыть только к восьми вечера. То есть, чтобы попасть на паром, нужно пройти несколько кругов ада. Многие делятся историями о том, как им приходилось ждать посадки весь день, считая это удачей, ведь бывают случаи, когда ожидание растягивается на три-четыре дня.
Но и это, к сожалению, еще не все. Если пассажир планирует отправиться на Сахалин с собственным авто, просто так явиться на паром не получится. Телефон, который мы получили, чтобы решить вопрос провоза машины, нам озвучил, что соответствующую заявку нужно подавать за две недели до отправления. Этого мы совсем не ожидали и очень просили оператора сделать хоть что-нибудь, но нам сказали, что это невозможно. В ближайшую неделю отправить нас не смогут точно. К тому же стоимость провоза автомобиля с трейлером составила восемьдесят тысяч рублей в обе стороны. То есть такой сервис будет еще и дорого стоить. Тут, конечно, мы призадумались, стоит ли ждать две недели и платить такие деньги за услугу. Мы решили не сдаваться, но немного изменили свой план.
На платной портовой стоянке мы оставили рыжика с красным прицепом и, когда паром прибыл, отправились на посадку без них. Но и на этом этапе наш опыт оставлял желать лучшего: очередь на посадку держали на улице несколько часов, под дождем и на холодном ветру. Среди пассажиров были дети и пожилые люди. Присесть было некуда, под ногами хлюпала грязь, люди стояли с чемоданами в руках, потому что поставить их тоже было некуда. В толпе злились и матерились. Кто-то начал блеять, демонстрируя, что с пассажирами здесь обращаются как с баранами. Но это был этап посадки на режимном объекте, потому развернуться и уйти было уже нельзя. Судам серии «Сахалин» уже 39 лет, и они в полной мере соответствуют своему возрасту. На пароме предлагаются места от класса «люкс» до обычных сидячих кресел, и вариант размещения можно выбрать только из того, что осталось в наличии, когда до пассажира дошла очередь на кассе. Нам досталась нижняя палуба, на нее обычно соглашаются с неохотой: там темно, холодно и нет электрических розеток. Мы, конечно, расстроились и, когда поднялись на паром, сразу отправились к бортпроводницам клянчить каюту классом выше. На удивление, наш вопрос был быстро решен, и за доплату нас перевели на верхнюю палубу. Внутри каюты отличались от нижнепалубных только наличием окон и розеток. Интерьер был рассчитан на людей с крепкими нервами.
Постельное белье, хоть и с большой натяжкой, но все-таки можно было назвать терпимым, а подушки и матрасы были грязными и свалявшимися – смерть для спины и гарант беспокойного сна. Позже выяснилось, что в них кто-то обитает: утром я вышла на остров с искусанными руками. Наличие насекомых на мне легко проверить, видимо, какой-то особенный запах тела, и если в матрасе кто-то живет, я сразу об этом знаю. Возможно, такие подробности утомляют, но, к сожалению, и это еще не все.
Несмотря на платный провоз животных, на пароме для них не предусмотрено никаких условий. Выгулять собак во время 18-часового рейса было негде. Для нашей маленькой Воли у нас с собой была специальная пеленка, а Болтика мы пару раз выводили писнуть на палубе. Разумеется, уговорить собак потерпеть было невозможно. Но все-таки были и хорошие моменты: в каюте имелась раковина и кран с теплой водой, а на этаже – туалеты и душ. По билету пассажиру полагалось питание: лапша быстрого приготовления, кофе и печенье. Если же хотелось чего-то более серьезного, на борту работала столовая, но тоже не для тех, кто вертит носом. Учитывая все эти нюансы, на Сахалин лучше добираться самолетом – так выйдет экономнее по времени и деньгам, нервам и физическим силам. Правда тогда вы не увидите косаток, которые долгое время сопровождают паром. Это самый приятный бонус в данном мероприятии. Остальное же, к сожалению, в наше время и за такие деньги выглядело позорно и унизительно. Через несколько дней мы планировали отправиться обратно и рассчитывали раздобыть для нашего семейства каюту класса «люкс».
Сойдя с парома на остров, первым делом мы отправились забирать заранее забронированную машину из проката, а после, по наводке местных жителей, в специальный магазин за морской едой. Купили свежесваренных креветок, икру морских ежей и, конечно же, симу. Сима – это представитель лососевых, известный также как вишневый лосось, который обитает исключительно на азиатском побережье Тихого океана. Что-то вроде омуля на Байкале, только сима на Сахалине – она так же находится под защитой и запрещена к массовому вылову. Еще, конечно же, Сахалин – это корейская еда, на островах живут корейцы, а мы, пока ехали вдоль границы с Китаем, успели подсесть на китайскую еду и, попав на Сахалин, не могли упустить возможность попробовать еще и корейскую кухню. Так в нашей обязательной программе появился хемультан – суп из палтуса и морепродуктов.
Несмотря на то, что на главном острове Сахалина огромное количество интересных мест, которые определенно стоило бы посетить, нам больше всего хотелось побывать именно на Курильских островах, особенно на Итурупе. Однако сначала мы узнали, что для посещения Курил требуется пропуск (пограничная зона), который оформляется в течение тридцати дней, а вернуться с Итурупа на главный остров региона еще сложнее, чем с Сахалина на материк. В те же дни на меня в социальных сетях вышли представители сахалинской администрации с предложением выступить на молодежном форуме. Узнав о наших трудностях с пропуском, они предложили помощь в его ускоренном получении, но вот помочь с логистикой на Итуруп и обратно не могла даже администрация. Места на эти паромы выкупаются заранее, на них большие очереди, и никто не мог предсказать, когда у нас получится оттуда выбраться. Мы, конечно, не были готовы к такой информации и поняли, что все это очень плохо вписывается в наши планы. Поэтому просто решили, что все, что мы можем взять от Сахалина в этот приезд, – одной ногой погулять по острову несколько дней и второй сразу же возвращаться на материк.
На «ход первой ноги» мы объехали несколько пляжей в поисках местного янтаря, в простонародье именуемого сахалинитом. Дальневосточный янтарь имеет цвет крепкого, густого чая с вишневым оттенком. Он старше балтийского собрата почти на 15 миллионов лет и лежит прямо под ногами на побережье, среди кучек природного мусора из деревяшек и мелких угольков, выброшенных приливами Охотского моря. Черный уголь и сахалинит здесь на берегу всегда рядом, как верные спутники друг друга, дожидаются своих искателей, оседая на уютных песчаных просторах.
Мы возились палочками в песке, выковыривая камушки с ракушками, раскапывая янтарь, а после полезли и в воду, копошиться с водорослями. Пока их вылавливали, заметили, как к берегу подъехал мужчина, надел высокие рыбацкие сапоги и зашел по пояс в воду, тоже собирая водоросли. По камням, торчащим из воды, я подобралась к нему поближе и стала расспрашивать. Оказалось, что мужик набирал их для супа. А если нужны водоросли для салата, то он рекомендовал перебраться на берег к соседнему селу.
– Ух, – восхитилась я, – обожаю, когда вот так еду можно раздобыть своими руками. Там же, рядом с нами небольшой компанией лежали на камнях тюлени. На них никто не обращал внимания, местные жители занимались своими делами на берегу, и только мы с Валерой и нашими собаками завороженно замирали и приглядывались. Такой Россию мы еще не видели. Сахалин – особенное место, и сюда, без сомнений, точно хочется вернуться – спокойно, со всеми разрешениями и кучей времени, чтобы снова покопошиться на самых необычных островных пляжах и понаблюдать за жизнью морских зверей.
«Второй ногой» мы отправились добывать билеты на обратный паром, и вся эта паромная головоломка заиграла новыми красками. Публикация о нашем опыте поездки на пароме в моих социальных сетях вызвала резонанс – новостные сахалинские паблики активно распространяли ее, а главный медиахолдинг острова на основании этого материала опубликовал статью. Нам стали писать местные телеканалы с просьбами о комментариях и развернутых интервью, а одно из самых крупных федеральных СМИ предложило опубликовать мою заметку на их платформе. Я же, выкладывая материал о пароме, думала, что эти скучные подробности про блох и отвратительный сервис будут никому не интересны, и, когда в мой блог посыпались комментарии в духе «спасибо, что не замалчиваете проблему», – искренне удивлялась. С каких пор описывать свои впечатления о поездке в общественном транспорте стало чем-то вроде смелого поступка? А когда еще и на обратном пути к нам на пароме подошел персонал выяснять отношения, стало окончательно понятно, что я, того не желая, разворошила осиное гнездо. Вот что происходило дальше.
Мы позвонили на кассу, внесли себя в бронь и запросили двухместную каюту класса «люкс». На пароме их всего две. Поздно вечером следующего дня, когда открылась продажа билетов, приехали в кассу с вещами, и, к нашему удивлению, выяснили, что нам могут предложить только общий восьмиместный номер на нижней палубе.
– Погодите, но мы же бронировали «люкс», – настаивала я.
– «Люксы» уже заняты, – резко ответили в кассе без возможности к обсуждению.
– Какое гнусное бронирование! За него же перевозчик взымает плату, – начала бурчать я. Но кассир была надрессирована и на возмущения не реагировала. Но и я не остановилась.
– С нами две собаки и, если мы окажемся в одной каюте с посторонними людьми, это никому не понравится. Собаки будут гавкать.
Кассир внезапно оживилась.
– Могу предложить вам подождать ровно час, если какие-то пассажиры с бронью на «люкс» или двухместную каюту не явятся, эти места я смогу отдать вам.
– Хорошо, давайте так и сделаем, – подобрела я и вернулась к месту ожидания.
Час длился долго, но на рейс действительно не явился кто-то из пассажиров, и нам досталась обычная двухместная каюта на верхней палубе. А в одном из «люксов» разместилась семейная пара, с которой мы немного подружились еще во время первого заплыва. Они возвращались этим же рейсом. Мужчина, водитель грузовика регулярных почтовых рейсов на Сахалин, рассказал, что для водителей, плывущих вместе с машиной, существуют привилегии на бронь лучших номеров. Именно поэтому паромы перед рейсом часто приходят с заранее выкупленными каютами.
Спустя пять часов пассажиров обратного рейса отправили на посадку, и когда мы зашли в свою двухместную каюту, приятно удивились. На этот раз, несмотря на все ту же простоту, она выглядела гораздо уютнее: чистые подушки и одеяла, аккуратные матрасы. Окна приведены в порядок, не было ободранных стен и мебели. Мы остались довольны и, пока паром наполнялся пассажирами, в общей суете прошмыгнули поразглядывать каюту класса «люкс». В «люксе» пышности тоже не наблюдалось, но номер оказался существенно просторнее: кроме двух комнат, в нем были туалетные удобства и некоторая техника. Возвратившись к себе в каюту, мы размышляли, что, видимо, та неликвидная запасная каморка с блохами, которую нам выдали за доплату в прошлый раз, была всего лишь способом дополнительного заработка для персонала.
В самом конце заплыва, когда судно уже приближалось к материковой части и интернет снова появился, к нам вдруг постучалась перевозбужденная старшая бортпроводница. Персоналу кто-то передал о моей публикации.
– Ребята, я все понимаю, но почему, если вы остались недовольны предыдущей поездкой, вы не пошли с этим отзывом к капитану, а написали в интернете?
– А какой в этом смысл, разве капитан не знает, что происходит на его судне? – возразила я, не понимая, к чему все это.
– Из-за вас теперь будет хуже всем. Вы это понимаете? – продолжала она, и в ее голосе звучала настойчивость.
– Кому всем?
– Всем. Пассажирам, – ответила женщина. – Теперь людям из-за вас будут отказывать.
– Это не так, – вмешался Валера. – Через кризис вы придете к улучшению. Так же тоже нельзя, мы написали, как было, ничего от себя не придумывали.
– Хорошо, ребята, я вас поняла, – сказала женщина и так же резко исчезла, как и появилась.
Через несколько минут мы прибыли в порт и, направляясь к трапу, слушали, как, пробегая мимо нас, другая бортпроводница демонстративно возмущалась: «Поназаводили свои каналы, рассказывают они там». Мы не реагировали. Люди старшего поколения были приучены молчать, еще несколько десятилетий назад голос человека заколачивался глубоко внутрь. Но сейчас другая эпоха – время говорить.
Позже, в толпе у трапа, когда пассажирам разрешили спускаться, мы увидели, что внизу на земле стоит капитан. Он всегда спускается в числе первых, сопровождаемый своим шпицем. Когда капитан заметил нас в толпе, в его взгляде сверкнули молнии. Валера на него не смотрел, а я сделала безразличный вид.
– Толя, вон они! – прогремел капитан, обращаясь к мужчине, который пропускал пассажиров по трапу.
Толя начал разглядывать толпу перед собой.
– Да не там ты смотришь, они сзади, – не унимался он.
Мы с недоумением прошли в толпе других пассажиров мимо Толи и спустились к капитану. Тот стоял в стороне, сверля нас пронизывающим взглядом, но не подходил. Вместе с остальными людьми мы направились в автобус и выехали за территорию порта. Забрали машину с платной стоянки, и на этом все закончилось. Следующие несколько часов, как и большинство пассажиров парома, мы ехали до ближайшего кафе со стоянкой для ночевки, обсуждая произошедшее и пытаясь разобраться в своих впечатлениях. Но следующим утром мы проснулись, отправились путешествовать дальше, и нам было уже неважно, что случилось на этом пароме. Мелкая неприятность, которая не стоит внимания среди тех новых впечатлений, которые ждали нас впереди. Но чтобы завершить эту тему в своих социальных сетях, я опубликовала ее продолжение, и она снова вызвала большой отклик. Поразительно, но особенно активно реагировали сами сахалинцы, благодаря нас за то, что мы придали эту проблему широкой огласке.
Спустя несколько месяцев, в сентябре 2023 года, в порту Ванино произошло обновление флота: на рейс Ванино – Холмск вышел новенький паром «Александр Деев», а к концу 2024 года парк обещали пополнить его братом-близнецом, судном «Василий Ощепков», который прямо сейчас достраивается комсомольскими корабелами на Амурском судостроительном заводе.
Владивосток
Во время пандемии мы два года жили во Владикавказе, и многие удивлялись, когда мы сокращенно называли его Владиком. Некоторые думают, что Владик – это исключительно Владивосток. Но на самом деле оба названия Владивосток и Владикавказ образованы от слова «владеть», соответственно Владивосток – это «владеть Востоком», а Владикавказ – это «владеть Кавказом». То есть они оба Владики, и я бы сказала, что Владикавказ даже больше Владик, потому что Владивосток получил свое имя по аналогии с Владикавказом, который был основан раньше на 76 лет.
Когда мы вернулись на первоначальный маршрут и достигли Владивостока, первым делом отправились на еще один край земли – чудесный и ветреный остров Русский. Очень хотелось задержаться в каком-нибудь красивом месте и пожить без езды на автомобиле хотя бы несколько дней. Но в первый же день на Русский пришел циклон и принес с собой затяжной дождь с сумасшедшими порывами ветра. Мы остановились у мыса Ахлестышева на побережье залива и все-таки успели насладиться морскими видами до того, как погода окончательно испортилась. Рядом с нами на тонких, длинных ножках покачивались хрупкие нежно-белые соцветия. Снежные маки считаются неофициальным символом Приморского края и цветут не больше трех недель в году, застать их цветение удается не каждому, и такая редкая и молчаливая компания, занесенная в Красные книги Амурской области и Хабаровского края, пришлась нам очень по душе.
А когда стемнело и мы готовили ужин, показалась и еще одна соседка – кумушка-плутовка, подкравшаяся клянчить еду. Оказалось, что лисы стали достопримечательностью острова еще много лет назад, когда одно рыжее семейство обустроилось неподалеку от билетных касс Приморского океанариума. Туристы, восхищаясь милыми созданиями, стали подкармливать лисичек, те вскоре привыкли к людям и стали приходить сами в надежде получить какое-нибудь лакомство. Но после того, как в 2015 году под колесами машины пострадал лисенок, на острове силами волонтеров была организована деревня для лис. Теперь у рыжих хищников появилось свое безопасное место с оборудованными кормушками, где всегда есть еда, но лисички так и продолжают выходить к людям за дополнительными угощениями. Мы наблюдали, как наша гостья охотилась за крупными жуками, с хрустом их пережевывала и снова возвращалась к нашему трейлеру в надежде, что мы с ней поделимся чем-нибудь вкусным. Мы в этот вечер жарили тофу и тушили капусту, угощать Патрикеевну было нечем. Болтик с Волей возмущались ее присутствием и в конце концов прогнали попрошайку. А ночью пришел циклон, и вокруг нас все заклокотало.
Кухонный отсек нашего домика немного затопило, трейлер от сильного ветра раскачивало в разные стороны, и мы, сладко засыпая, как в детской кроватке-люльке, все-таки понимали, что время нашего беззаботного отдыха еще не настало. Климат Приморского края имеет свою специфику – летом здесь наступает сезон тайфунов. Каждый год тропические циклоны посещают Приморье, нанося огромный ущерб инфраструктуре и сельскому хозяйству. Утром мы поспешили покинуть берег, а следом и сам остров. Преодолевая циклон, мы направились в сторону границ Китая и Кореи и добрались до бухты Табунная.
Табунная – красивейшее место, конечно же со своим набором недостатков, но я при этом сразу почувствовала, как мне комфортно здесь быть. Каждый вечер я долго смотрела с тоской на море, слушала его шум и чувствовала, как не хочу уезжать. Я заранее скучала по бухте, еще даже не уехав, и с горечью считала дни, которые нам оставалось в ней провести. Наблюдая за собой, замечала, с какой неохотой закрываю трейлерную дверь на ночь, потому что не хочу разлучаться с этим местом, а дверь разлучала. Я не знала, почему вдруг начала считать бухту «своим местом», но и не пыталась искать этому объяснений, просто чувствовала это и верила своим ощущениям. Место, в котором даже когда случались трудности, они казались не трудностями вовсе, а приключениями. В Табунной просто хотелось быть, созерцать, еще больше слушать, дышать и читать книги. Виды Приморского края, его природа, теплый воздух летнего дня и бесконечное солнце приносили мне настоящее чувство безмятежности.
По утрам здесь было серо и свежо, а к обеду солнце пригревало настолько, что вода в нашей экспедиционной канистре становилась почти кипятком. Под вечер прохлада возвращалась и наступало время бурных дождей с громом и молнией. Море бушует, волны шумят. Жирные чайки снуют туда-обратно прямо на уровне моей головы. За поворотом ручей, из которого можно бесконечно набирать пресную воду. В нескольких километрах магазин с хлебом, овощами и морепродуктами. Хочется хмыкнуть: пф-ф, хлеб и овощи… Но вовсе не пф-ф, потому что в соседних селах хлеба нет. Его туда привозят раз в семь дней и замораживают, чтобы запасов хватило на неделю. А здесь хлеб есть. И овощи. И интернет. Впервые за время этого путешествия я без устали повторяю, что не хочу отсюда уезжать. Тем более что через пару лет здесь будут сплошь частные территории, и просто так дикарем в Табунную уже не приедешь. Пары, с которыми мы познакомились, рассказывали, что возвращаются сюда уже двадцать лет подряд, показывая рукой на глэмпинг и отмечая, что год назад его еще не было. А недавно по дороге в Табунную появился знак, обозначающий частную территорию, и проезд теперь возможен только с разрешения владельца. Землю застраивают базами отдыха, но таких «дикарей», как мы, еще пропускают.
Мы стояли в бухте и каждое утро наблюдали, как море приносит что-то новое. Весь берег, особенно если отойти на сто метров в сторону, усыпан бесконечными раковинами, морскими ежами, мелкими крабиками, всевозможными камешками и водорослями. Для нас с Валерой это было счастьем – перебирать такие богатства и рассматривать все подряд. Ощущения, как из детства, когда только начинаешь познавать мир и тебе интересно залипать в каждую деревяшку или копаться в куче песка. Повсюду лежат раковины гигантских тихоокеанских устриц с многочисленными слоями-наростами, берешь одну такую в руки и перестаешь замечать все вокруг, всецело погружаясь в созерцание совершенства слоистых структур. Валера приложил многослойку к уху, послушал ее шум, а после неожиданно сказал, что, когда певцы покидают этот мир, их голоса продолжают звучать для оставшихся людей на земле. Я изумленно посмотрела на него: это интересная мысль. Ведь и правда, песни, книги, фильмы, фотографии, надписи на футболках и даже граффити разговаривают с нами. Эти художественные объекты имеют особую магию, и я уверена, что у каждого человека имеется свой небольшой набор песен или мелодий, который гарантированно захватывает внимание. Из года в год будто приглашает ко внутреннему диалогу. Особенно мировые хиты и классические произведения, которые востребованы столетиями – насколько необычно оставлять после себя такое наследие. И просто осознавать, что твой голос будет звучать вечно. Настоящее волшебство!
Мы провели в Табунной несколько дней, а с наступлением выходных она заполнилась людьми – со всех сторон нас обставили лагерями вновь прибывшие. Собаки, дети, общий гул. И мы поняли, что нам пора уезжать. С побережья бухты виднелся соседний берег мыса Брюса, нам о нем рассказывали, как о месте с действующим маяком. В надежде, что на мысе сможем укрыться от людей и провести там еще несколько дней, мы отправились на разведку. Но когда добрались, поняли, что к маяку проехать нельзя, проход возможен только пешком и по специальному разрешению. Авто с трейлером на это время осталось на общей стоянке. Мыс действительно оказался интересным: его юго-западная часть лишена растительности и благодаря застывшим потокам магмы представлена только базальтовыми колоннами, по которым крайне увлекательно перескакивать, исследуя эту часть берега. При этом вся остальная часть мыса густо покрыта растительностью. Мы с удовольствием прогулялись, но стали переживать, что разместиться здесь на ночь с трейлером будет негде.
На общей автомобильной стоянке нам пришлось готовить обед на виду у всех посетителей. Мы варили картошку и аппетитно наворачивали местную пикантную закуску из сельди по-корейски – селедку «Хе». Наш красный жук и аппетитная трапеза привлекали слишком много внимания, и после обеда мы отправились обратно в сторону трассы, надеясь найти уединенное местечко. Но это было не так-то просто: попытки оказались безрезультатными, и вечером, когда уже не оставалось никакого выбора, мы просто встали на съезде к какому-то поселку. А следующим днем поспешили вернуться обратно в Табунную – выходные уже заканчивались, люди к концу дня разъезжались, и бухта снова опустела. Ехать дальше не рекомендовали местные, мы хотели отправиться в сторону Находки, насладиться неповторимыми видами тамошних мысов, бухт и пляжей, но после нашествия тайфуна дороги во многих направлениях были размыты, а движение парализовано. И бухта с лошадиным названием окончательно стала для нас островком счастья и уединения. А пока мы отдыхали, пришло и долгожданное разрешение на посещение Китая.
Китай
Как следует отдохнув и насладившись Приморским краем, мы повернули в обратную сторону. Из Благовещенска пришло подтверждение о включении в групповой список для поездки в Китай, но одобрение на въезд получила только я одна. Белорусу Валере и нашим собакам в этом отказали. Оператор, организовывающий поездку, сообщил, что ветконтроль с российской и китайской сторон прислал отказы. Несмотря на то, что официального запрета на ввоз животных в Поднебесную, конечно же, нет, но существуют определенные требования по документам и наличию прививок. О требованиях мы знали и подготовились заранее, необходимые документы и актуальные прививки у собак имелись, и у нас сложилось впечатление, что отказ пришел не от ветконтроля, а скорее от самого туроператора, который не хотел с этим возиться. Но оператор также сообщил, что погранслужба в Благовещенске не пропустит и белоруса, чтобы не морочиться с гражданином другой страны. Хотя белорусам въезд в Китай разрешен вообще без виз и групповых списков на срок до 30 дней. Валера, конечно, расстроился, но настоял на том, чтобы я не упускала эту возможность и съездила в Китай хотя бы одна. Он собирался остаться с собаками под Благовещенском и заняться делами, тем более что, пришло время обслужить нашу машину. И если я вернусь с положительными впечатлениями, то мы сможем предпринять еще одну попытку побывать в Поднебесной всей семьей, ведь на нашем пути ещё будут города, граничащие с Китаем. В итоге тур стали оформлять только на меня одну.
При слове «тур» мы с Валерой хихикали, словно попали в другую реальность, мы и тур из турфирмы – понятия несовместимые, потому что оба всю жизнь путешествуем дикарями. Только однажды, когда я выезжала за границу впервые, еще ничего не зная о путешествиях по другим странам, я поехала по турпутевке. И потом чуть не умерла со скуки, быстро сообразив, что стандартная отельная программа создана не для меня. Мне больше нравится бродить одной по не самым туристическим местам, наблюдать за жизнью местных жителей и коммуницировать с ними напрямую, а не через гида. Так туристические агентства быстро покинули мою жизнь, и я начала путешествовать самостоятельно. Но сейчас, по требованиям Китая, мне было необходимо примкнуть хоть к какой-нибудь группе, потому что китайцы одобряли списки только от трех человек. Меня присоединили к молодой паре, и наша троица оказалась привязанной друг к другу, потому что проход через границу на вход и выход возможен тоже только вместе и только в том порядке, как оформлен список.
Что ж, если так все складывается, и нам не суждено увидеть эту страну вместе с Валерой, то я обойдусь коротким забегом по приграничью, как бы ни хотелось при этом побывать в самом сердце Китая. Туроператор уверял, что по групповому списку я могу отправиться в любые города и на продолжительное время. С их слов, обратно можно было вернуться хоть через пару месяцев, если найду таких же путешественников, готовых ехать на долгое время. Вариант хороший, но оставлять Валеру с собаками в ожидании не хотелось, и мне оформили тур на две ночи только до Хэйхэ.
Перед отправлением мы с молодой парой прошли инструктаж, а затем стали свидетелями наставлений для другой группы туристов. Им объясняли, как они сейчас проплывут границу, а затем на китайском «сапсане» будут ехать всю ночь до Харбина. Там их встретят, проведут по метро и отвезут еще куда-то. Потом они снова будут ехать и окажутся на Желтом море в Бэйдайхэ, всего в 280 километрах от Пекина. И пока я слушала, у меня вдруг заныло под лопаткой. Как бы мне тоже хотелось прокатиться ночью на поезде, посмотреть на эту страну из окна, проехаться на метро и еще «три дня добираться на оленях», чтобы после почилить две недели у Желтого моря. И бюджет позволяет, но супруг с собакенами остался меня ждать, а значит, все решено: уже знакомый формат – одной ногой в Хэйхэ, второй обратно.
При переходе погранконтроля я спрашивала у сотрудников, можно ли в этом месте пересекать границу белорусам, и даже видела специальное окно «Для граждан союзных государств», и моему вопросу искренне удивлялись, отвечая, что, разумеется, белорусам можно, их пропускают. Все эти хитрые непонятности от турфирм, когда они просто не хотят связываться, огорчали, и я в который раз понимала, что мой выбор путешествовать самостоятельно – правильный. Только ты сам решаешь, с кем, куда и каким образом будешь двигаться.
В Благовещенске я с молодой парой села на паром, и через 15 минут мы уже оказались в Китае. Повторно прошли паспортный контроль, досмотр и вышли в Хэйхэ. Там нас встретил русскоговорящий гид-китаец и повез размещаться в отель. После он возил нас по определенным ресторанам и магазинам, и у меня от такой программы закружилась голова, я сразу же передоговорилась, чтобы меня отпустили гулять одну.
Китайский мегаполис Хэйхэ – это торговый город с населением более полутора миллиона человек, для жителей Благовещенска он является излюбленным местом шоппинга. Благовещенцы отправляются сюда попить пива на выходные, обновить гардероб и полечить зубы. Еще на погранпереходе я услышала, как на вопрос «цель визита» одна женщина ответила «лечить зубы». Позже на пароме я к ней поприставала с вопросами о качестве китайской стоматологии, и она ответила, что благовещенцы не жалуются. А о ценах сказала, что они значительно ниже, чем в России. Стало быть, людей действительно все устраивает, ведь катаясь по Дальнему Востоку, мы уже не раз замечали дорожные билборды российских стоматологических клиник, которые обещали, что их цены не выше, чем в соседнем Китае. Так что, думаю, обслуживать ротовую полость в Китай ездят не только благовещенцы, а действительно половина дальневосточников.
Но в Хэйхэ рассчитывать на особую дешевизну всего подряд не стоит. Цены на гостиницы и в торговых центрах выше, чем у нас в России. Захудаленькие платьица низкого качества, но пышного дизайна в переводе на российские рубли стоят по пятнадцать тысяч. Но говорят, что на стихийных уличных рынках, которые работают с 5 до 9 утра, этот же товар можно купить значительно дешевле. Это «значительно дешевле» не сильно впечатляет, потому что в России такие же платья будут все равно стоить существенно ниже, гоняться за ними в Хэйхэ нет никакого смысла.
После визита в торговый центр я отправилась бродить по улочкам, их названия во многих местах дублировались на русский язык, а симпатичный ширпотреб на уличных прилавках действительно стоил сущие копейки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71227825?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анна Смолина
Тип: электронная книга
Жанр: Отдых, туризм
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 18.10.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Продолжение истории Анны Смолиной, которая в 2017 году взбудоражила мир путешественников неординарным поступком – отправилась в одиночный поход по России на полгода. На сотый день пути она встретила своего будущего мужа, такого же одинокого путешественника. По мотивам этой истории в 2023 году в российский кинопрокат вышел художественный фильм «Поехавшая» в жанре роуд-муви, картина вошла в семерку самых кассовых фильмов года.