Главная страница | Ужасы | Город людей. Воздушный замок из песка

Город людей. Воздушный замок из песка
Павел Юрьевич Булах
Переезд в новый город сулил долгожданное повышение по службе и радостные перспективы карьерного роста. Неслыханный разгул преступности, дикие традиции и невероятная жестокость, творящаяся на улицах, не главная неприятность, подвернувшаяся на пути к заветной цели. Странный незнакомец, не боящийся пуль и спокойно ползающий по отвесным стенам, встаёт на пути радужных перспектив.
Предполагаемый карьерный взлёт оборачивается катастрофическим падением в кровавый омут безумия, где из каждого тёмного угла на тебя смотрят светящиеся глаза, жаждущие человеческой плоти. Город обнажает своё истинное лицо, вытаскивая из тени истинных хозяев улиц, питающихся человеческой плотью и паразитирующих на творящемся вокруг беспорядке.
Воздушный замок рухнул, обрушив на героя суровую и жуткую реальность, которая перевернула мировоззрение и заставила усомниться в собственном разуме, оставив взамен лишь горсть песчинок отчаянья, боли и страданий.

Павел Булах
Город людей. Воздушный замок из песка

Глава 1.
Робкие капли ледяного дождя выводили на стекле причудливый плаксивый узор. Городские улицы начали зажигать вечерние огни, вереница автомобилей спешила покинуть влажную дорогу. Освещение в комнате внезапно изменилось, тёмная улица отошла на второй план. Теперь в окне отражалось уставшее лицо женщины с роскошной копной каштановых волос и тёмными бездонными глазами. Женщина обняла себя за плечи, словно её охватил внезапный озноб, и в очередной раз оглядела скудно обставленную комнату. В углу лежал громадный столб старых, пожелтевших от времени папок, у стены стоял доверху набитый бумагами стеллаж. В центре комнаты лежал одинокий матрас с огромным желтоватым пятном, напоминающим собачью голову. Единственным инородным предметом, не покрытым пылью, был блестящий от влаги тёмно-бардовый чемодан с самодельной ручкой. Внезапно тонкая дверь отворилась, и в помещение влетел мужчина, который мгновенно охватил скудное помещение взглядом своих серых глаз. Его рука сжимала спинку простого деревянного стула, а серьёзное, взволнованное лицо мгновенно расплылось в улыбке. Дико скрипнули дощатые доски пола, мужчина состроил болезненную гримасу.
– Я уверен, что это только временные трудности. Доверься мне, Конти, – ласково проговорил мужчина и хотел обнять свою спутницу, которая мягко увернулась от него.
– Это моя вина. Надумала себе всякого, а теперь действительность разрывает мои ожидания на куски, – устало пробормотала женщина ломающимся голосом.
– Нужно ещё немного потерпеть. Совсем чуть-чуть! Но смотри, что у меня есть.
С этими словами мужчина засунул руку во внутренний карман и достал оттуда небольшой предмет, уютно умещающийся в ладони. Мужчина протянул руку собеседнице, позволяя ей рассмотреть лежащий на ладони объект. Взгляд уставших тёмно-карих глаз вонзился в искусно сделанный медальон. На выпуклом тёмном теле проступал образ ворона, держащего в своих лапах два перекрещенных револьвера. При более тщательном осмотре можно было посчитать количество перьев у суровой птицы, а рукояти револьверов хранили на себе отпечатки их прежних владельцев. Женщина с трудом оторвала взгляд от искусно сделанной безделицы, её лицо просияло, а губы изобразили некое подобие улыбки.
– Ты теперь маршал? Официально?
– Не совсем, – извиняющимся тоном пробормотал мужчина. – Меня ожидает небольшой тест. Я должен провернуть одну операцию… Но не волнуйся, я справлюсь! Ты уже познакомилась с кем-нибудь?
– Нет. Я не знаю, куда мне можно ходить, а где лучше не показываться.
– Третий этаж отведён под жилую зону. Он весь в твоём распоряжении!
– Я рада, – быстро выпалила собеседница, резко опуская голову и отворачиваясь к единственному окну.
– Я получу эту должность. Доверься мне, Конти.
– Я уже доверилась. Но боюсь, что даже одну ночь нам не пережить. Ты уверен, что мы сможем выспаться на этом ужасном матрасе? Как тут холодно! – Конти подняла воротник и плотнее запахнула тонкий бежевый плащ. – Я готова спать в одежде, но тут нет даже кровати!
– Я уверен, мы что-нибудь придумаем. Я сейчас же найду кого-нибудь…
– Найди, пожалуйста! Хоть что-нибудь найди, Эрвин! – внезапно сорвалась на крик собеседница. – Мы бросили свою прежнюю жизнь и переехали в этот жуткий, мерзкий город ради твоей должности. У нас было своё жильё…
– И тут будет, но нужно немного времени. Я думаю, в тебе говорит усталость. Думаю, этот город не так плох, – спокойно произнёс мужчина, вяло кивая в сторону окна, за которым протекала городская жизнь.
– Пока тебя не было, я успела прочитать несколько газетных статей. Тут их валялась целая стопка. Я знаю, что иногда журналисты любят приврать, но даже с учётом этого факта… Вот взгляни! – Женщина подхватила пожелтевшую от времени газету, лежащую на подоконнике, и показала мужу серую фотографию. – Статья небольшая, названия не разобрать. А жаль! Тут сообщается об одном очень любопытном инциденте. Целая улица стала местом преступления. На десяти фонарях висели десять тел, лишённые голов и кожи. С них содрали кожу? Тут есть снимок! Ты посмотри только! Тут действительно кто-то висит вниз головой. Какое-то тело! – Конти начала изо всех сил всматриваться в старый снимок, желая разглядеть запечатлённое на нём безумство.
– Скорее всего, это единственный случай. Возможно, там висело только одно тело…
– А тебе этого мало? – горячо вставила супруга. – Даже один обезглавленный труп это безумие! А вот тут! – Женщина яростно отшвырнула один газетный лист и мгновенно взяла другой. – Перестрелка банд в самом центре города, жертвами стали сотни горожан.
– Я думаю, десятки жертв, не сотни. Не сотни. Доверься мне. К тому же, это старые газеты. Верно?
– Это газеты двухнедельной давности, – обречённо произнесла женщина, а из её глаз потекли резвые потоки слёз. – Сколько бессонных ночей я проведу, зная, что ты там пытаешься навести порядок?
– Я обещаю тебе…
– Уйди, пожалуйста, Эрвин, – резко оборвала собеседника Конти, едва сдерживая нервный плач. – Прощу тебя.
В этот момент раздался резвый стук в дверь, которую почти мгновенно открыл какой-то незваный гость. В приоткрытую дверь влезла голова с чёрными прилизанными волосами, а затем на Эрвина посмотрели два невероятно холодных голубых глаза. Мужчина приветливо улыбнулся, вошёл в тесную комнату и протянул руку Эрвину.
– Я Парн. Парн Голтем, – бодро произнёс мужчина, держа одну руку в кармане идеально чистых брюк. – Рад видеть тут новые лица.
– Эрвин. Эрвин Лукс. А это моя жена, Конти.
– Вижу, переезд и смена места проживания не прошли безболезненно. Это печально. Ты будущий маршал? Рад приветствовать тебя, коллега. Мне жаль отрывать тебя от супруги, но я подумал, тебе будет полезно прокатиться со мной в одно место. О жене не волнуйся, Чарли и Марвис о ней позаботятся, – бодро подытожил мужчина, тщательно осматривая содрогающуюся от плача женскую спину.
– Я должен ехать, Конти. Всё будет хорошо. Доверься мне.
Мужчина тихо покинул скудно обставленную комнату, бросив виноватый взгляд на хрупкий женский силуэт. Его рука с большим трудом оторвалась от дверной ручки, но за спиной отчётливо слышались шаги удаляющегося куда-то коллеги. Эрвин мысленно поцеловал свою супругу и набросил на своё лицо маску решительной суровости.
– Чарли и Марвис? Кто они? – резко спросил Эрвин, догнав собеседника. В этот момент его новый приятель нёсся по лестнице, ловко лавируя сквозь толпу ночных работников.
– Ещё успеете познакомиться. Марвис Лиздер. Он глава нашего отдела. Он руководит всеми маршалами.
– И как он? Я успел познакомиться только с Брином.
– Брин лицемер и подхалим, но с ним можно работать. А Марвис… – Парн резко замолчал, пропуская возле себя мощный людской поток, словно опасаясь, что его могут подслушать. – Он мерзкий, жирный и тупой. Ещё успеете пообщаться. А Чарли это рядовой законник, ничего интересного. И это печально.
Парочка покинула жужжащее от людей здание и очутилась под ночным небом. Мелкие капли дождя усердно заливали городские улицы, разгоняя ночных бродяг и возвращая горожан в уютные тёплые квартиры. Окружающее пространство вокруг здания маршалов было почти полностью заставлено автомобилями. Каждая машина отличалась от своего соседа и имела ряд изъянов или улучшений, сделанных их владельцами. Весь автопарк был подсвечен несколькими особо усердными фонарями, глядящими на ночную жизнь круглыми светящимися глазами. Парн закурил сигарету и кивнул в сторону машины, стоящую прямо на ступенях, ведущих из здания маршалов. Автомобиль был укреплён стальным отбойником, на плохо прокрашенном крыле были видны свежие пулевые отверстия. Эрвин решительно двинулся к машине, но Парн резко схватил его за локоть, брезгливо скривив привлекательное лицо. Мужчины молча рассматривали друг друга некоторое время, затем Голтем нарушил молчание.
– Что это у тебя на груди? Или мне показалось? – Взгляд голубых глаз начал буравить тёмный объект на груди приятеля.
– Понимаю, что я ещё не вступил в должность, но…
– Сними его немедленно! Ты соображаешь, что ты делаешь?! – Только что зажжённая сигарета полетела на влажный асфальт. – Ты бы ещё нарисовал на своём лбу мишень! Сними значок маршала. Немедленно!
Эрвин издал какой-то сдавленный, болезненный стон и стал старательно отделять тёмный объект от своей одежды. Всё это время Парн прожигал его гневным взором, с его лба не уходила недовольная, морщинистая гримаса. Когда Эрвин спрятал жетон маршала в карман, Парн облегчённо выдохнул и стукнул напарника пальцем в грудь.
– Запомни раз и навсегда! Никогда и никому не показывай свою принадлежность к маршалам. Ты понял? Тебя убьют. Выстрелят в спину! Запри его в самом надёжном месте и никогда не доставай. Я не могу поверить… – Парн рассеянно присел на стоящий рядом автомобиль, закрыв лицо ладонями.
– Я подумал, что…
– Нет! Никто и никогда не должен знать, что ты маршал. Ты понял меня? Понял? – Парн сверлил собеседника взглядом, от его приветливости и обаяния не осталось и следа.
Эрвин коротко кивнул, радуясь, что этот разговор состоялся в безлюдном, плохо освещённом месте. Тяжёлая дверь впустила незнакомого пассажира внутрь, кресло автомобиля натужно скрипнуло. Эрвин облегчённо вздохнул и быстро осмотрел мрачный салон. Стёкла в машине были заделаны почти непроницаемыми решётками, защищающими водителя и пассажиров от агрессивного мира ночных улиц. А ещё через несколько секунд он заметил небольшую дыру возле своего ботинка, через которую просматривался влажный асфальт.
– Не люблю дождь, – машинально ответил мужчина, отряхивая с одежды крупные капли воды.
– Привыкай, – раздался густой мужской голос с задних сидений. – У нас дожди идут постоянно.
Эрвин резко повернул голову, встретившись с силуэтами трёх человек, сидящих на задних креслах. Один из них курил сигарету, двое других молча смотрели в запотевшие окна. Как только сердце успокоилось и перестало проламывать грудную клетку, Эрвин смог разглядеть среди пассажиров женский силуэт. Женщина сидела зажатая с двух сторон, а когда она повернула голову, стали видны её испуганные влажные глаза.
– Не стоит пугаться, Эрвин. Это ребята из штурмовой группы. Ты ещё успеешь ими покомандовать. – На сиденье водителя влез Парн, который снова напустил на себя приветливую беззаботную маску.
– Куда мы едем?
– О, это особое место. У нас там ценный информатор. Тебе понравится. Поездка займёт пару минут.
Эрвина вдавило в кресло, машина сорвалась со ступеней, протаранила несколько коллег и вырвалась на дорогу. Рёв мотора перекрыл долетевшие до ушей ругательства, салон наполнился запахом машинного масла. Парн яростно вертел рель, буравя окружающее пространство ледяным взором своих голубых глаз. Когда машину в очередной раз сильно тряхнуло, что-то заскрежетало под днищем, Парн резко прибавил скорость и прикурил сигарету.
– Некоторые районы лучше не навещать по ночам, – коротко выпалил Парн. Краем глаза он наблюдал за бледным, взволнованным приятелем. – А если и делаешь так, так промчись по ним как можно быстрее. Многие в этом городе мечтают прострелить голову законнику, а тем более маршалу. Ну или просто ради развлечения выстрелить в проезжающий автомобиль.
– Дельный совет. Спасибо. Знать бы мне ещё, что это за районы.
– Ты освоишься. Освоишься или умрёшь. И жена останется одна. Это печально, – безразлично подытожил водитель, не замечая, как пепел с сигареты упал на его идеальные брюки. – Мы приехали.
– Спасибо, что подбросил, Голтем, – мрачно буркнул один из пассажиров, выбираясь из салона. Яркий фонарь подсветил суровое небритое лицо с жутким шрамом через всю щёку. Засмотревшийся Эрвин резко вздрогнул и отвёл взгляд прочь.
– Удачно повеселиться! – не глядя на бывших пассажиров, крикнул Голтем. Он небрежно махнул им рукой, краем глаза наблюдая за какой-то шумной компанией на перекрёстке.
– Штурмовая группа?
– Ага. Ты уже в курсе о положении в городе? Нет?! Город поделён на районы, и в каждом своя банда. Злая, тупая, агрессивная, хорошо вооружённая. Нам нужны работники. Их нужно много. Очень много. Сейчас мы набираем сотрудников из числа бывших представителей уличных банд.
– Эта парочка? – осторожно решил уточнить Эрвин.
– Да. Совсем недавно были членами банд. А теперь они работают на нас. Мы простили им все нарушения, а они теперь на стороне закона.
– А женщина? Куда они её повели?
– Не волнуйся за неё. С ней не случится ничего страшного. Мы направляемся туда же, куда и она.
– Им можно доверять? Подобным людям можно доверять?
– Никому в этом городе нельзя доверять. – Губы Голтема скривила ехидная ухмылка. – Это печально. Но они сильные, выносливые. Они знают этот город, знают порядки на улицах. Умеют стрелять. Что ещё нужно? Дождь немного утих.
– Хорошая новость.
Эрвин поправил свою одежду и с трудом оторвался от комфортного нагретого сиденья. Он вылез из машины и застыл от изумления и шока. Вокруг горело море огней, отменяющих ночь. Низкие дома были обвешены многочисленными фонарями, тянувшимися с крыши на крышу. Стройные ряды огней освещали каждый метр улицы, разноцветные неоновые вывески зазывали к себе посетителей. На тротуарах стояли горящие бочки, озарявшие всё вокруг живым подвижным пламенем. Возле каждого источника живого света толпились жуткого вида бродяги, похожие на гигантских ночных мотыльков. Влажный асфальт с радостью впитывал в себя ослепительную иллюминацию, многократно её преумножая. Через несколько секунд наваждение спало, а шок прошёл. Эрвин прикрыл распахнутый рот и виновато посмотрел на ухмыляющегося и явно довольного приятеля.
– У всех такая реакция. Не смущайся.
– Это действительно поражает!
– Надеюсь, тебя поразит и это место! – Парн захлопнул дверь машины, на которой красовались несколько свежих пулевых отверстий, и пригладил рукой волосы. Его взор устремился на яркую красную вывеску, находившуюся за его спиной. Эрвин несколько раз прочитал странную надпись, прежде чем догнал своего внезапного напарника.
– «Красная Лепидора»? Что это вообще такое?
– Лепидора это хозяйка заведения. Разумеется, это не её настоящее имя. Но это всех устраивает.
– А чем это заведение занимается? – попытался спросить Эрвин, но его вопрос сам собой растворился в радостном женском смехе.
Пока приятели поднимались по влажным ступеням, широкие двери распахнулись, выпуская наружу полуголых хохочущих девиц в диких, нелепых нарядах. Некоторые женщины держали в руках дырявые ажурные зонты, а лица других были закрыты причудливыми цветными масками. Работницы мгновенно узнали Голтема, быстро облепили его со всех сторон и повели в здание. Эрвин снова прикрыл свою отвисшую челюсть, в очередной раз прочитал красные буквы на здании и пошёл за напарником внутрь. Свежесть ночи мгновенно отступила, тело обволокло душной теплотой, а ноздри наполнились сладковатым запахом. Под ногами неожиданно начал прогибаться и скрипеть неуместный деревянный пол, до слуха долетел непрерывный звон бутылок. Несколько официантов, стоящих за стойкой, бросили случайный взгляд на посетителя и вернулись к своим обязанностям. Тем временем окружённый девицами Парн Голтем уносился куда-то вверх по широченной лестнице, ведущей на второй этаж. Эрвин резко обернулся, встретился взглядом с несколькими хмурыми охранниками, мирно дежурящими у двери, и поспешил за приятелем.
– А ты не рановато ли пришёл? – раздалось раскатистое восклицание властной дамы, когда весёлая компания хохочущих девиц ввела Голтема в роскошные апартаменты. – А это кто с тобой? Новенький? Ещё одна оса?
Женщина за столом вонзила взгляд в бледное лицо Эрвина, подняв при этом умело нарисованную бровь. Она сделала несколько каких-то неуловимых жестов, беззвучно раздав всем присутствующим молчаливые указания. Спустя секунду её интерес к гостям резко исчез, а лицо снова стало выражать безразличие и скуку.
– Это Эрвин Лукс, будущий покоритель наших неспокойных улиц. Эрвин, знакомься. Эта та самая Лепидора. Но все зовут её просто Лепи!
– Не правда, меня так вообще никто не зовёт! – искренне возмутилась дама, машинально поправляя свою идеальную причёску. – Вы двое останьтесь, а остальные летите на воздух. Ночь только начинается!
Девицы издали дружный обиженный вздох и быстро покинули комнату, прикрыв за собой двойные двери. Хозяйка заведения, сидящая за громоздким столом, пристально рассматривала Эрвина, который непрерывно поправлял свои одежды, стараясь избавить их от запаха едких духов. Лепидора не спускала глаз с нового знакомого, а затем лениво подняла руку с невероятно длинной сигаретой, запутавшейся в её пальцах. В дальнем углу начала двигаться какая-то бледная тень, а следом к столу поспешно подбежала помощница, зажигающая на ходу спичку. Хозяйка не спеша раскурила сигарету, а затем выпустила огромное облако зеленоватого дыма. Спустя несколько секунд напряжённого молчания хозяйка кивнула Парну, указав на неприметную дверь за её спиной. Голтем ничего не ответил, но резво подошёл к двери, приглаживая на ходу чёрные блестящие влагой волосы. Эрвин успел увидеть богато обставленную комнату с кроватью, на которой кто-то зашевелился. Как только дверь закрылась, Лепидора издала какое-то еле уловимое ругательство, быстро встала, разрезала зеленоватое облако дыма и покинула свой кабинет. Когда хозяйка проходила мимо, Эрвин издал удивлённый возглас, поскольку женщина оказалась неожиданно высокой. Проходя мимо нового знакомого, дама бросила на него брезгливый мимолётный взгляд и презрительно скривила красные губы. Эрвин успел увидеть на обнажённом плече хозяйки жуткий уродливый ожог, а следом взгляд выхватил заткнутый за пояс элегантный нож для вскрытия писем.
– Угости нашего гостя, – раздался властный женский голос хозяйки, когда дверь почти закрылась.
– Раньше она была в банде, – донёсся спокойный сонный голос бледной помощницы. – Очень опасной и мстительной. А потом решила уйти, уничтожив рисунок на плече раскалённым железом. Ты ведь про это хотел спросить? Ах, что будете пить?
– Ничего не надо. Спасибо. Она сказала своим работницам лететь на воздух? Это какое-то скрытое указание?
– Мы для неё не люди, – просто ответила помощница, взяла бутылку со стола и налила немного напитка в мутный стакан. – Она называет всех сотрудниц бабочками, стрекозами, мотыльками. Мы не против.
– А ты? Кто ты?
– Я просто «Моль». Личная помощница и охранник хозяйки. – «Моль» демонстративно подняла руки, показывая свои тяжеленые чёрные револьверы, закреплённые тугими ремнями.
Помощница замолчала и присела на край стола, но потом быстро спохватилась и отошла прочь. Эрвин несколько секунд откровенно рассматривал хрупкое нежное тельце, не в состоянии определить возраст странной особы. Её усталые глаза говорили о жизненном опыте и боли, которую он принёс. Но жесты странной помощницы излучали энергию, силу и никак не соответствовали этому уставшему от жизни взгляду. Помощница была на две головы ниже своей хозяйки, а хрупкий внешний вид дополнялся весьма внушительным арсеналом. На правом бедре был закреплён крохотный револьвер с ослепительно белой рукоятью. А тощий торс, обмотанный самодельным ремнями, держал на себе два более тяжёлых, невероятно громоздких экземпляра.
– Как тебя зовут? Имя…
– Я только что сказала, как меня зовут, – мрачно проговорила помощница, скрестив тонкие руки на груди. – А имя… В этом городе имена меняют слишком часто и слишком охотно. У нас имя ничего не стоит. Своё я уже давно забыла.
– Мне нужно время, чтобы привыкнуть к вашим обычаям. У вас очень странный город. Имена скрываете за кличками и прозвищами. Лица скрываете за масками…
– Я своё лицо не прячу, – резко вставила помощница. – А маски скрывают не только лица. Иногда они скрывают ещё и шрамы.
– Шрамы? Шрамы в прямом смысле? Как физический дефект?
– У нас суровый город. Суровые нравы.
– Я думаю, что мог бы… – Эрвин начал вяло формировать свою мысль, но его решительно перебили.
– Эй, послушай! – радостно взвизгнула помощница, снова спрыгнув с хозяйского стола. – А ты можешь достать мне парочку «Воронов»?
– Кого достать?
– Револьверы, которыми вооружают маршалов. Трехзарядный револьвер «Ворон». Можешь достать? Я заплачу хорошие деньги! – «Моль» резко сократила расстояние, позволив Эрвину смотреть на неё сверху вниз.
– Я тут новенький и не понимаю, как всё устроено. Мне нужно время, – мягко пробормотал Эрвин, не желая огорчать собеседницу резким отказом.
– У тебя странный вид, – вяло пробормотала разочарованная помощница. Она отошла от собеседника, долила напиток в бокал и сделала небольшой глоток, явно расстроенная ответом нового знакомого. – Глаза дикие, напуганные. Тебя кто-то напугал? Ты от кого-то прячешься?
– Прячусь? Нет. Я недавно в вашем городе. Мне тут всё кажется диким, странным. А кто тут прячется?
– Много кто. Все знают, что если нужно спрятаться, то тут самое лучшее место. Например, сейчас у нас скрывается одна журналистка! Но это секрет. Она собирает материал для своей новой статьи. Или вроде того…
– Ты знакома с ним? – Эрвин кивнул на закрытую дверь, опустив своё уставшее тело в стоящее рядом кресло.
– Голтем? Да, конечно. Его все знают.
– Как часто он тут появляется? Что делает?
– Заходит сюда раз в неделю. Как все. Расслабиться, развлечься. Забрать деньги, получить какие-нибудь ценные сведения. Полезную информацию. Ой, для тебя это слишком откровенно? – удивлённо воскликнула «Моль», глядя на реакцию своего собеседника.
– Пожалуй. Мне нужно время, чтобы во всём разобраться. Я это сделаю, доверься мне.
– Ладно, как скажешь! Я наговорила лишнего и поспешно тебя покидаю. Я пришлю тебе бабочку или стрекозу, чтобы ты не скучал. Добро пожаловать в наш город. И подумай над моим предложением. «Вороны», – заговорщическим тоном прошипела помощница и стремительно скрылась за дверью.
Помощница выскочила за дверь, а вместо неё мгновенно вошла дама в красной маске, точно такими же перчатками, закрывающими почти всю руку, и одежде, сотканной из крупной сетки. Наряд девицы был настолько откровенен, что Эрвин невольно отвернулся, издав неожиданное для себя ругательство. Работница была довольна произведённым эффектом. Женщина игриво подошла к стоящим в дальнем углу бутылкам и вопросительно посмотрела на гостя. После она разочарованно достала какую-то странную сигарету и протянула её Эрвину. Лицо мужчины снова исказила удивлённая гримаса, и работница обречённо пожала плечами, закурив самодельную сигарету. Через несколько секунд помещение было полностью задымлено, а затем раздался звук отпираемого окна. К удивлению Эрвина, в помещении имелось сразу два окна, ловко замаскированных под книжные полки. Работница встала возле открытого окна и молча курила сигарету, не сводя сверкающих глаз со странного гостя. Неловкое молчание повисло в уютном кабинете, а затем к красной точке от сигареты добавились ещё два светящихся в темноте зеленоватых огонька. Эрвин не сразу отреагировал на случившееся и только спустя несколько секунд понял, что в открытом окне появились две сверкающие в ночи точки. Через секунду странный морок исчез, но удивлённый гость покинул уютное кресло и медленно подошёл к открытому окну. Женщина перехватила удивлённый взгляд мужчины, но никак не реагировала на происходящее. Гость сделал несколько глубоких вдохов, позволяя ночному воздуху наполнить свои лёгкие. Затем Эрвин высунул голову в окно и окинул местность быстрым любопытным взглядом. Ночной город ответил ему привычным монотонным гулом, пьяными криками и шорохом шин по влажному асфальту. Гость развернулся на месте и уже успел сделать несколько шагов, но в этот момент что-то брызнуло на его руку. Мужчина резко повернулся к окну и к своему великому изумлению, не нашёл работницу, стоящую возле него. На полу одиноко дымилась сигарета с остатками губной помады. Эрвин медленно и очень плавно поднял руку, словно боясь кого-то спугнуть, и поднёс её к свету. Сначала он почувствовал яркий солоноватый запах, а затем увидел свои пальцы, обагрённые свежей кровью.
Глава 2.
– Я уже всё рассказал! – в очередной раз выкрикнул Эрвин Лукс, протирая салфеткой окровавленную кисть.
– Так расскажи ещё раз. И, пожалуйста, ничего не трогай, хорошо? Не хочу потом оттирать твои кровавые отпечатки.
– Кажется, я уже наследил! Я удивлён, напуган и шокирован! Я явно не готов к вашему городу, если каждая глупость выводит меня из себя!
– Не расстраивайся. Сделай глубокий вдох и расскажи всё с самого начала. Я просто хочу понять, что у вас случилось? – Голтем снова напустил на себя беззаботный вид, но руки нервно крутили руль автомобиля, выдавая раздражение и злость водителя.
– Я подошёл к окну, затем отвернулся. В этот момент всё и случилось! На меня брызнуло кровью, а женщина исчезла!
– Она выпала из окна? А может, решила сбежать?! А кровь откуда? – Голтем нахмурился, а последний вопрос был явно адресован самому себе.
– Разумеется, я снова выглянул из окна, но ничего не нашёл. Если бы она упала или выпрыгнула, я бы её заметил! Всё случилось слишком быстро.
– Непонятно. Очень непонятно. Я думаю, это какой-то странный розыгрыш, хитрый трюк, устроенный хозяйкой. – Губы водителя растянулись в игривой улыбке, а сигарета, зажатая в пальцах, весело запрыгала в воздухе. – Они узнали, что ты недавно в городе, и решили тебя разыграть! Забавно. Не ожидал от неё подобного.
– Это была шутка? С настоящей кровью?
– Скорее всего, она плеснула на тебя чем-то, а затем ловко спряталась в какой-нибудь потайной лаз. Ловко придумано.
Лукс не успел ничего ответить, внезапно что-то громко и отчётливо застучало в багажнике. Мужчина пристально посмотрел на водителя, но тот никак не отреагировал на стук, продолжая смотреть на дорогу. Удары продолжались несколько секунд, затем автомобиль подпрыгнул на яме, и странный стук резко прекратился. Автомобиль сделал ещё несколько поворотов и остановился возле скромной вывески. Половина букв на ней не горело, поэтому Эрвин так и не смог прочитать название этого заведения. Голтем заглушил машину, проверил свой револьвер и махнул рукой приятелю.
– Давай заглянем сюда на несколько минут. Ты отмоешь руку и приведёшь себя в порядок. Да и мне не мешает выпить чего-нибудь или съесть. Ты не голоден?
– Я бы чего-нибудь выпил. Но есть я точно не хочу.
Эрвин дождался, пока дорога будет свободной, и поспешно вышел из машины, открыв тугую дверь чистой рукой. Мужчина быстро оглядел незнакомую местность: на противоположной стороне улице группа бродяг грелась возле горящей бочки, за углом раздавался дружный женский смех, а затем по дороге с диким шумом неисправных моторов проехалась длинная вереница уродливых красных автомобилей. Эрвин ощутил едкий запах дурного топлива, а затем последовал за напарником, который всё это время услужливо держал дверь заведения. Помещение оказалось невероятно тесным и задымлённым настолько сильно, что это походило на разгорающийся пожар. Перед самым входом маячил тощий работник, который старательно оттирал кровавое пятно, размазывая его по грязному полу шваброй. Приятели с большим трудом обошли неловкого уборщика, едва не опрокинув ведро с кроваво-мутной жижей внутри. Хозяин заведения в невероятно громадной шляпе приветственно помахал гостям и продолжил протирать стаканы мерзкой коричневой тряпкой.
Мужчина перестал возиться со своей окровавленной рукой и осмотрелся. Взгляд Эрвина сразу выхватил несколько откровенно одетых женщин в ярких париках. Девицы мгновенно повернули головы в сторону новых клиентов, но быстро отвернулись, продолжив посасывать свои причудливые, невероятно длинные, как соломинки, сигареты. В дальнем углу были видны силуэты нескольких спящих мужчин и груда пустых бутылок рядом с ними. Парн указал рукой на белую неаккуратную линию, нанесённую на чёрный от грязи пол, а сам направился к телефонному аппарату, мирно спящему в самом дальнем углу. Парн приветственно кивнул владельцу заведения, швырнул тлеющий окурок на пол и снял телефонную трубку. После он кинул быстрый взгляд на застывшего Эрвина и повторно указал ему рукой в сторону туалета.
– Я не буду ничего пить, – крикнул Эрвин приятелю в спину, чувствуя, как его желудок предательски подбирается к горлу.
Единым скачком Лукс преодолел расстояние до туалета, двигаясь по белой линии, а затем дрожащей рукой толкнул шаткую дверь. В ноздри влез мерзкий запах немытого туалета и нечистот, а через мгновение рвотный позыв согнул мужчину пополам. Эрвин не стал сопротивляться и мгновенно опорожнил содержимое своего желудка в раковину. Он покрутил ручку крана, желая смыть за собой, но вместо воды полилась тёмно-коричневая жижа. Мужчина поднял голову, чтобы рассмотреть своё лицо, но наткнулся только на уничтоженное, расколотое на тысячи осколков зеркало.
– Замечательно, великолепно. Отличное начало, – мрачно проворчал Эрвин, но облегчённо вздохнул, когда из крана полилась тонкая водная струйка. Мужчина быстро вымыл тёмно-багровую кисть от крови, а затем ополоснул губы и лицо. Рот наполнился металлическим привкусом, Эрвин с отвращением посмотрел на мерзкую водную струйку.
Внезапная слабость подкосила ноги, Эрвин опёрся об кафельную стену и едва не потерял сознание. Перед его глазами плясами немигающие светящие зеленоватые точки. Именно эти странные точки он увидел в тёмном окне несколько часов назад. Мужчина почувствовал дрожь во всём теле, но она не была связанна с его временной слабостью. Это был страх. Обычный животный страх. Ледяная испарина покрыла лоб, сердце начало неистово ломиться наружу, ритмично пробивая грудную клетку. Тесная комната с запахами нечистот начала медленно кружиться…
– Лукс! Приди в себя! Эрвин, очнись! – кричал резкий мужской голос. Сквозь вязкий сон проступило лицо бледного напарника. – Ты оказался неожиданно тяжёлым. Ты живой? Всё в порядке?
– Нет. Кажется, что запах туалета всё ещё преследует меня. – Эрвин огляделся и понял, что лежит на задних сиденьях позади водителя. Его рот ощутил яркие следы алкоголя, голова уже не кружилась, сознание стремительно обретало яркость и чёткость. – А что случилось? – хрипло осведомился Лукс. Мужчина не узнал собственный голос и начал старательно поднимать своё тело в вертикальное положение.
– Ты потерял сознание. Ты долго не выходил, я решил тебя проверить. И нашёл тебя на полу без сознания. Хорошо, что ты успел отмыть руку. Закуришь?
– Нет, спасибо. Куда мы едем теперь? Не подумай, что я жалуюсь. Простое любопытство.
– Мы почти приехали, ты очнулся вовремя.
Эрвин не успел насладиться видами ночного города, машина подъехала к каким-то мрачным ажурным воротам. Ожидание затянулось, и стальной шестиколёсный зверь простоял перед воротами несколько долгих минут. Парн заметно нервничал и курил одну сигарету за другой. Его странное состояние невольно передалось и Эрвину.
– Очевидно, что сейчас принимается решение, пускать ли машину. Нас тут не ждут? Или мы, наоборот, приехали слишком рано.
– Несколько минут назад я сделал звонок и подтвердил встречу. Нас ждут, – нервно ответил возбуждённый водитель.
Голтем хотел сказать что-то ещё, но внезапно снова что-то начало неистово барабанить в багажнике. Удары повторялись снова и снова, задние сиденья начали подпрыгивать, не в силах сопротивляться ударам. Парн никак не реагировал на происходящее, нервно постукивая пальцами по обивке руля. Его взгляд был устремлён куда-то вверх, словно он пытался рассмотреть здание, спящее за воротами.
– Мне кажется, у нас в багажнике безбилетник. Кто там сидит?
– Наш билет, приглашение на праздник жизни, – задумчиво произнёс Голтем, напряжённо наблюдая за неподвижными воротами.
– Билет яростно хочет выйти, – просто произнёс Эрвин, внимательно наблюдая за реакцией напарника.
– Терпеть осталось недолго.
– Нельзя его посадить в салон? Или он настолько опасен, что…
Внезапно перед машиной оказались несколько тёмных силуэтов. Эрвин неожиданно для себя замолчал, когда его лицо внезапно и бесцеремонно подсветили ослепительным фонарём. Беспомощные напарники терпеливо выдержали проверку, Парн успел сказать что-то очень быстрое и неразборчивое одному из охранников. Охранник в последний раз подсветил машину фонарём и таинственно исчез в темноте, а через минуту машина стояла в огороженном забором дворе.
– Оружие оставь в машине, – быстро дал указание Парн, не заглушая двигатель. – Его всё равно придётся сдать, так пусть лучше останется здесь, – сухо пробормотал Голтем, затем достал свой револьвер и быстро убрал его под сиденье. Лукс выждал несколько секунд, затем послушно кивнул и сделал тоже со своим оружием.
Мужчины вышли из машины почти синхронно, тишина, накрывшая небольшой двор, разрушалась доносившимися из багажника протестами. С трёх сторон приятелей окружало приземистое двухэтажное здание из тёмно-серых блоков. Вдоль второго этажа по небольшим балкончикам медленно бродили тёмные тени охранников.
– Что мы тут делаем?
– Я пытаюсь одолжить собак, – почти мгновенно ответил Голтем, нервно прикуривая сигарету.
– Собак? – недоумённо переспросил Эрвин, изо всех сил стараясь услышать собачий лай. – Надеюсь, тут обойдётся без розыгрышей и крови.
– На второе я бы не рассчитывал, – еле слышным шепотом произнёс Голтем, а затем громко крикнул приближающимся охранникам. – Багажник!
Лукс хотел спросить, что значит этот выкрик и кто именно находится в их багажнике, но слова застыли в его горле. Раздался звон цепей, от тёмной стены отделились три бесформенные габаритные тени. Местные работники носили на голове грубо сделанные шапки из простой мешковины, почти полностью закрывавшей лицо. Их глаза защищались круглыми очками с мутными грязными стёклами. Мощные щетинистые подбородки подпирались круглыми стальными ошейниками. На каждом ошейнике висело несколько звеньев от цепи, которые издавали при каждом шаге ритмичный мелодичный звон. Шесть немигающих линз уставились на остолбеневшего Лукса и застыли на месте, словно собаки, ожидающие решающего приказа хозяина.
– Он со мной, – просто произнёс Парн, который словно случайно обнаружил возле себя напарника.
– А кто у нас в багажнике? – медленно произнёс Эрвин, заранее зная, что напарник не ответит на этот вопрос.
Багажник открылся, раздалось сдавленное протяжное мычание, сопровождаемое глухими ритмичными ударами. На тусклый свет единственного фонаря извлекли связанное хрупкое тельце. Пленник постоянно извивался, вращая в разные стороны лысой головой, и непрерывно издавал протестующие испуганные стоны. Охранники схватили добычу и единым порывом достали её из багажника, бросив на влажный асфальт. Пленник извернулся на месте, и на Эрвина взглянули испуганные женские глаза, полные слёз, паники и боли. На лице женщины был странный рисунок в виде нескольких бабочек и мотыльков, сделанных чёткими чёрными линиями. Рот пленницы был заткнут толстым продолговатым кляпом, вдавленным в рот, а руки и ноги жёстко перетянуты веревочной сеткой. Охранники подхватили неспокойного пассажира и быстро утащили его прочь, не обращая внимания на остолбеневшего от шока Эрвина и протестующие стоны жертвы.
– Париан? – над ухом раздался радостный дикий крик, перекрывший собой все окружающие звуки. Эрвин отшатнулся в сторону и поднял голову по направлению звука. Из окна второго этажа выглядывала жуткая физиономия, покрытая густыми чёрными волосами. – Я не ждал тебя сегодня! Что там за возня? А, понимаю. Подарок от Лепи?
– Да. Маленький визгливый подарок.
– Ну хорошо, что подарок. Я сначала подумал, что это просто повод для визита ко мне. А кто это с тобой? Плевать. Поднимайтесь ко мне! – Мужчина выбросил влажный от слюны окурок толстенной сигары и скрылся.
Парн сделал приглашающий жест напарнику, проворно схватил его за локоть и потащил в дом. Как только прозвучало приглашение хозяина, в стене открылась узкая железная дверь. Напарники начали подниматься по узкой лестнице, освещённой яркими оранжевыми лампами.
– Нас позвал к себе Рюго. Рюго Фергюр. Я понимаю, что ты ничего не понимаешь, и у тебя уйма вопросов, но! Задай их мне после нашего визита. По рукам?
– У меня действительно много вопросов. Но я тебя услышал.
Гости оказались в комнате, которая освещалась несколькими одинокими свечами, расставленными в самых разных местах. Из-за подобного освещения Эрвин не мог до конца определить размеры комнаты и уровень достатка Рюго. В центре комнаты стоял необъятных размеров диван, в центре которого сидел невероятно широкий тип с дикой шевелюрой на голове. Рюго был невысокого роста, но обладал невероятно массивным, мощным телом. Его суровые звериные глаза излучали нечеловеческую силу и энергию. Одна из его невероятно густых бровей была рассечена, а яркий шрам спускался на щёку, частично задевая лоб. Широченный, мощный нос выглядел инородным, невероятно мясистым и жутко непропорциональным. Его лицо отливало каким-то странным, непонятным блеском, а глаза сидели слишком глубоко в глазницах. На Рюго был очень пёстрый домашний халат с рукавами, закатанными по локти. Обнажённые руки были покрыты густым волосяным покровом, больше напоминающим шерсть, чем человеческий волос. Толстенные сильные пальцы Рюго мяли нелепого вида сигару, которую он явно собирался закурить. Хозяин пошевелился, удобнее устраивая грузное тело, и на широкой выпуклой груди зашевелился продолговатый свисток на сверкающей цепочке.
– Рюго! – воскликнул Парн, как только приятели покинули узкую лестницу и оказались в просторном, причудливо обставленном зале.– Как приятно видеть…
– Заткнись, Парн, – резко ответил хозяин дома, грубо прервав приветственную речь. – Не хочу слышать твоё лицемерное враньё. Нет таких людей, которым я был бы приятен! Их нет! Ладно. Кто это с тобой? Кого ты привёл?
– Эрвин Лукс. Он недавно в городе.
– Что? Недавно? – яростно и резко развеселился Рюго, едва не взорвавшись от смеха. – Представляю, какая у него в голове неразбериха! Полный бардак, верно?
– Я думаю, он…
– Молчать! Ты знаешь правила, Париан?
– Знаю, да, – сказал мужчина, выдержав долгую натянутую паузу.
Рюго щёлкнул толстенными пальцами, из темноты вышли два человека, которые несли в руках какие-то странные объекты. Через секунду шеи гостей обзавелись забавными аксессуарами в виде стальных ошейников с длинными цепями. Парн негромко выругался, схватил напарника за руку и пристально посмотрел в его глаза, отрицательно покачав головой.
– Сидеть! – рявкнул Рюго гостям, а сам поднёс одинокую свечу к сигаре и стал её раскуривать.
Эрвин непонимающе оглянулся, но Парн покорно присел на пол, потянув за собой напарника. Гости усаживались на пол несколько минут, а хозяин всё это время возился с самодельной грубо сделанной сигарой. Только при ярком освещении свечи Луксу удалось понять, почему физиономия Рюго его так сильно смутила. Хозяин помещения носил маску, сделанную по форме человеческого лица. Маска была грубой, но качественной и крепилась к голове сразу несколькими ремешками. Оказавшись на полу, Эрвин сделал ещё одно открытие, которое ускользнуло от него при первом осмотре комнаты. Только сейчас мужчина смог разглядеть скучающих охранников, искусно спрятанных от постороннего глаза за занавесками и портьерами. Когда рассматривать было нечего, а гости откровенно скучали, хозяин с нескрываемым наслаждением выпустил пахучее облако дыма.
– Хорошие мальчики, послушные. Итак!
– Очень гостеприимный жест, – мрачно вставил Эрвин. Он поддел цепь, тянущуюся от его ошейника, а затем опустил её, позволив звеньям издать мелодичный звон. – В вашем городе забавные обычаи, но не думаю, что ваши гости оценят подобное гостеприимство.
– А мне плевать, что подумают гости, – пролаял хозяин положения, жадно пуская слюни в сигару. – Это всего лишь вопрос безопасности. Моей безопасности! Если ты вглядишься в моё лицо, то увидишь маску, скрывающую его. Этот жизненный урок я запомню на всю оставшуюся жизнь! Не стоит пренебрегать даже малейшей опасностью. Ведь укусить могут даже самые миленькие, самые безобидные на вид собаки.
– Мы не собаки…
– Мой дом, мои правила! В моём доме я решаю, кто вы! Итак! Что ты хочешь? Я думал, мы обо всём договорились. Мои люди покинут район и…
– И будут сотрудничать?
– И не станут мешать! – свирепо рявкнул Рюго, а затем снова принялся раскуривать упрямую сигару, которая коварно потухла. – Хватит тратить моё время. Говори, зачем пришёл!
– Одолжи нам своих собак, Рюго. Подобного щедрого жеста мы не забудем, – буднично произнёс Парн и удобнее устроился на полу, явно не замечая ошейника у себя на шее.
– Это исключено! – проревел Рюго. Его сигара упала на пол, создав целый архипелаг горящих искр. – Мои собаки не предназначены для штурма укреплений или захвата домов. К тому же, их очень сложно дрессировать. Каждая из них обошлась мне в огромную сумму денег. К тому же, ты должен знать, как я отношусь к ним. Они мне слишком дороги. Я ценю собак больше, чем людей.
– Какой породы эти собаки? – машинально спросил Лукс.
– Хочешь увидеть моих собак?
– Нет! Он не хочет их видеть. Он не хочет, Рюго, – нервно выпалил Парн, а затем повернулся к приятелю. – Ты ведь не хочешь, верно?
– Итак, ты в городе недавно. Как ощущения? Удивлён? Шокирован? Напуган?
– Шокирован, да, – просто ответил Эрвин, а затем неожиданно для себя самого спросил. – Что будет с той женщиной из багажника?
– Не стоит об этом спрашивать, – громким шёпотом прохрипел Парн, закрывая рот рукой.
– Не суй свой нос в чужие дела! – яростно заревел Рюго, а когда Лукс попытался что-то сказать, заревел ещё сильнее и яростнее. – Молчать! Стоит мне сделать одно движение, и вас разорвут на куски! И никто, никто и никогда не узнает, что вы были тут!
– Прости, Фергюр…
– Молчать!
– Это ведь простой вопрос. Я не понимаю, почему он вызвал такую бурную реакцию.
– Какой любопытный! Сразу видно, что он недавно в городе. У нас не любят любопытных. Ну что же… Ты увидишь. Мы прогуляемся с твоим приятелем, а ты подожди нас здесь, Эрвин. Хорошо?
Закончив свою странную речь, Рюго коротко свистнул в свой свисток, мирно висевший у него на груди. Напарник начал яростно ругаться громким, взволнованным шёпотом и пытаясь осторожно встать на ноги. В какой-то момент Парн приблизился к уху напарника.
– Чтобы не случилось, не кричи, – тоном, не терпящим возражений, произнёс Голтем.
Звук свистка оказался очень странным, но пронзительным. Казалось, что весь дом от пола до стен и потолка пришёл в движение. Рюго встал с дивана, прошёл мимо гостей, хозяйской рукой схватил цепь от ошейника. Эрвин услышал очередное сдавленное ругательство и какие-то неразборчивые слова, сказанные напарником в его адрес. Через мгновение мужчины пропали, послышался звук шагов на узкой лестнице. Неожиданно одна из свечей упала на пол, погрузив часть комнаты в темноту. Затем что-то бледное пробежало в темноте, плотно прижимаясь к полу. Рука Эрвина машинально начала нащупывать рукоять револьвера, но, к его великому изумлению, оружия на месте не оказалось. Боковое зрение уловило движение в другой части комнаты, мужчина понял, что его окружили. Он яростно дёрнул ошейник на своей шее и попытался встать, но закреплённая цепь не позволяла это сделать. И тут он увидел, как из темноты показалась бледная человекоподобная фигура с вытянутой собачьей мордой.
– Так что случилось у Лепи? – беззаботным рыкающим тоном спросил хозяин дома, подув на затухающую сигару. Мужчины стояли во дворе, спокойно вдыхая прохладу ночи. Коротышке Рюго приходилось сильно задирать голову, чтобы увидеть реакцию своего высоченного собеседника.
– Ты уже в курсе?
– У меня везде свои люди, – хвастливо произнёс Рюго, предлагая гостю уродливую сигару. – Даже в вашем заведении есть мои информаторы. Я бы спросил у твоего напарника, но он оказался слишком тупым. Не люблю тупых!
– Ты уверен, что не будет как в прошлый раз? – Парн сморщил нос и посмотрел в направлении второго этажа. – Я бы хотел, чтобы останки были более целостными. Надеюсь, они не доберутся до лица. Его должны легко опознать.
– Уверен, да. Цепи на собаках рассчитаны просто идеально! Они смогут дотянуться до ног и рук. Он умрёт от кровопотери. Так что случилось у нашей прекрасной Лепидоры?
– Ты знаешь её настоящее имя?
– Я тебе его никогда не скажу. Мучайся.
– Можно снять ошейник? – страдальческим тоном осведомился Голтем.
– Мучайся!
– Печально, – обречённо выдохнул Парн, поправляя свой громоздкий аксессуар. – Что касается инцидента у Лепи… Я не знаю, что там случилось. У неё было простое и понятное задание. За которое ей заплатили большие, очень солидные деньги, – сдерживая зевок, пробормотал Голтем, теребя в пальцах уродливую сигару. – Остаться наедине с нужным человеком и, выбрав нужный момент, застрелить его. Это банально, но эффективно. Что может быть проще?!
– Но…
– Но что-то пошло не так!
– Что именно! Мне сказали, у них кто-то пропал. Они не могут найти её. Есть пятно крови и упавший окурок, а тела нет. На Лепидору это не похоже. Ладно, зачем ты ещё к ней ездил?
– Нам нужна была информация. Её бабочки общаются с самыми разными людьми. Иногда это кто-то властный и могущественный, а иногда незаметный и незначительный. Но все они что-то слышали, что-то видели и готовы поделиться впечатлениями. Понимаешь, о чём я? А ещё к ней часто заходят люди, которые дорожат своей репутацией. Их визиты должны быть тайной, но иногда случаются утечки информации.
– Шантаж? Это просто, но эффективно, – одобрительно пролаял Рюго, выдыхая мощную порцию разгорячённого дыма.
– А ещё Лепи сделала тоже самое, что и ты. Убрала своих людей подальше и пообещала нам не мешать. Теперь можно отчитаться перед начальством. Со своей стороны я сделал всё, что мог. И даже больше.
– Нам нужно пару дней, чтобы свернуть всё производство. А потом можете зачищать!
– К сожалению, смерть Эрвина Лукса немного изменит планы, – скорбным голосом произнёс Голтем, страдальчески задрав голову к звёздному небу. – Операцию, которую он должен был возглавить, придётся отложить на неопределённый срок.
– У вас дела совсем плохи, если поручаете такое важное мероприятие подобному типу.
– В своём городе он был неплохим, ценным работником. Очень ценным.
– Но наш город подобных работников разжуёт и выплюнет! Для нас он слишком нежный, хлипкий! – Рюго достал изо рта обслюнявленную сигару и плюнул себе под ноги.
– Не повезло ему. Бедняга. У него ведь жена есть, – задумчиво пробормотал Парн, поглаживая свои прилизанные волосы ладонью. – Смерть мужа её явно расстроит. Это печально.
– Ну, я думаю, ты сможешь её утешить. Или… Привези её ко мне. Я найду ей применение! – Рюго, который был на голову ниже своего собеседника, радостно ударил его по спине широкой растопыренной ладонью.
Дикий смех Рюго внезапно смешался с диким грохотом, раздался мощный треск разбиваемого стекла. Во все стороны полетели мелкие осколки, деревянные части оконной рамы и куски стены. Следом приятели вздрогнули ещё раз: что-то бледное и окровавленное упало на крышу автомобиля, жестко погнув её. На влажный асфальт посыпался бисер автомобильного стекла, а внимание двух приятелей сосредоточилось на бледном теле, лежащем на крыше. Где-то закричала охрана, несколько ярких лучей разрезали ночь, посветив неподвижный объект. На погнутой крыше лежало изувеченное женское тело, жутко переломанное в нескольких местах, словно его пытались согнуть пополам. Руки и ноги были страшно искалечены, во все стороны торчали жуткие обломки костей, прорвавшие грязную кожу. Женщина явно была мертва, а её застывшие, красные от крови глаза хранили в себе выражение неподдельного страха и ужаса. Лицо несчастной было частично закрыто жуткой стальной конструкцией, крепившейся к её челюстям. Конструкция напоминала вытянутую морду собаки с длинными стальными зубами, прикрученные винтами и скобами. Жуткая пасть застыла в беззвучном крике, широко открыв страшные стальные челюсти. На шее несчастного питомца виднелся толстенный смятый ошейник с куском оборванной цепи. Как только свидетели происшествия сделали шаг и приблизились к машине, пострадавшая подала последние признаки жизни и выплюнула вязкую струю крови.
Глава 3.
– Это самый безопасный район в городе, – в очередной раз продекламировал Брин, яростно протирая свои очки. Мужчина в помятой рубашке с дикими пятнами свежего пота был полностью поглощён своим занятием. Он снова и снова прикладывал грязный платок, желая очистить поверхность стекла. – Марвис Лиздер лично выбрал именно это здание для предоставления жилья маршалам. Первые три этажа уже жилые, а четвёртый и пятый активно ремонтируются и приводятся в норму.
В этот момент заскрежетали двери, и компания из четырёх человек вошла в крохотную кабину лифта. Первым вбежал рыжеволосый Чарли Стонк, затем вошёл Брин, а следом прошла семейная пара: Эрвин Лукс элегантно держал Конти за локоть. Двери лифта снова заскрипели, запирая пассажиров внутри. Едва это случилось, как крохотная кабинка наполнилось едким запахом немытого тела. Вся компания невольно задержала дыхание.
– На какой нам этаж?
– Кажется, на самый верхний.
– Так, нажми на кнопку, будь любезен. Убеждён, что оттуда открывается величественный вид на ночной город. Эрвин, ты знаком с Чарли? Чарли Стонк, это Эрвин, – невнятно пробормотал Брин, продолжая натирать мутные очки в толстой оправе. – С Конти ты, кажется, уже знаком.
– Да, мы уже успели пообщаться.
– Очень приятно. – Мужчины неловко обменялись рукопожатиями в узкой кабине лифта, едва не прибив локтями окружающих.
Кабина лифта была обшита стальными рифлёными стенками, на одной из которых виднелась аккуратная кнопочная панель. Она слишком резко выделялась из общей картины и обладала невероятным изяществом и притягивала взгляды. На желтоватой поверхности было шесть круглых кнопок с давно затёртыми зацарапанными надписями напротив. Помимо царапин и ссадин, на панели были вдавлены какие неразборчивые символы, частично заляпанные краской или побелкой. Чарли оглядел панель, словно он видел подобное устройство первый раз в жизни, а после нажал пальцем на последний, пятый этаж: желтоватая, потёртая от времени кнопка вдавилась внутрь, затем отпружинила и отскочила обратно. Кнопка вылетела из своего гнезда и стремительно полетела на рифлёный пол, но Чарли неожиданно для себя поймал её в руку и проворно спрятал в карман. Раздалось мерное гудение мотора, лифт повёз пассажиров на самый верх.
– Сейчас в здании ремонт, некоторые вещи всё ещё нуждаются в улучшении.
Брин не успел договорить свою речь: двери лифта заскрипели, выпуская группу на свободу. Компания с нескрываемым облегчением покинула затхлую кабину лифта и очутилась в просторном коридоре. В самом центре лежала свёрнутая в рулон ковровая дорожка, на этаже виднелись три двери.
– Три квартиры на весь этаж! Огромные, наверно?
– В этом здании странная планировка. Пятый этаж самый маленький из всех, но на удобстве это никак не сказывается. Кажется, нам туда.
С этими словами Брин надел свои очки и достал из кармана громоздкий ключ с кожаной биркой. На бирке был изображен номер квартиры. Он несколько раз взглянул на него, затем указал рукой на самую дальнюю дверь и зашагал по скрипучему деревянному полу. Компания зашагала по коридору: одна из дверей открылась, оттуда вышел уборщик с огромным мешком мусора и вспотевшим лбом. Одну из квартир тщательно прибирали несколько человек, которые никак не отреагировали на любопытные взоры в их адрес.
– Как я и говорил, тут ведётся ремонт. В ближайшее время въехать не получится, но ознакомиться с апартаментами можно. Тем более, что мы проезжали мимо.
Замок, который выглядел слишком чистым, ярким и инородным, открылся почти беззвучно, дверь отворилась с едва заметной тяжестью и неохотой. Эрвин заметил эту особенность и высказал свою мысль вслух:
– Замок на двери новый?
– И замок, и дверь. Ремонт, обновляют всё, что можно.
Брин зашёл первым и застыл почти перед самой дверью, отчего всем присутствующим пришлось огибать его. Просторное помещение встретило гостей ароматом обжитого жилища, пылью и лёгким запахом какого-то химического очистителя. Окна были плотно завешены шторами, под ногами ощущался толстенный мягкий ковёр. Чарли нажал кнопку на стене, но свет не загорелся, и вся комната продолжала подсвечиваться лампами из коридора.
– Чарли, не закрывай дверь. Интересно, а в соседних комнатах вроде горел свет. Вы не заметили? – рассеяно пробормотал Брин и вытер лоб платком. – Может, зайдём в другой раз?
– У меня есть пара фонарей. Они не очень яркие, но осмотреться можно.
Чарли запалил свой фонарик, а второй отдал Эрвину: два тусклых луча начали ловко растворять окружающую серость. В центре комнаты стоял обнажённый стол, а тощие сиротливые стулья были расставлены вдоль стен. Чарли не удержался и подошёл к окну: под его ногой что-то жёстко скрипнуло, несмотря на толстый слой пыльного ковра. Очевидно, увиденное не очень восхитило его. Чарли разочарованно задёрнул толстую занавеску грязно-синего цвета, от которой полетело огромное облако пыли.
– Кто тут жил? Они переехали? – робко поинтересовалась Конти, рассматривая запылённые фотокарточки на полке.
– Наши сотрудники въезжают сюда впервые. Кто тут жил до этого… Я могу послать кого-нибудь! Чарли…
– Не стоит, спасибо. Я спросила просто так, чтобы развеять эту звенящую тишину.
В этот момент раздался оглушительный грохот: Чарли каким-то образом задел стоящий на окне горшок с землёй. Сосуд не выдержал подобного обращения и с грохотом разлетелся на куски, добавив на пол огромную земляную кляксу. Компания дружно переглянулась между собой и продолжила изучать неприветливое, но просторное жилище. Эрвин отдал фонарик супруге, а сам направился к одинокой двери, скрывающей что-то в правой части комнаты. Лукс приоткрыл дверь, а подоспевший Чарли услужливо подсветил тьму: яркий луч лениво скользнул по кафелю, а затем наткнулся на громадную ванну с огромным тёмно-багровым пятном и идеально ровными пулевыми отверстиями. Приятели быстро переглянулись, а затем Эрвин посмотрел в спину своей жене, которая открывала дверь в противоположной стороне комнаты. Мужчина побежал к ней, крича на ходу что-то бессвязное и нелепое, желая всеми силами отвлечь, привлечь её внимание. Эрвин опоздал: бледная дверь открылась, фонарь подсветил огромную кровать, на которой спало громадное пятно старой запёкшейся крови. Конти издала какой-то сдавленный, испуганный всхлип, а в следующий миг Лукс закрыл перед женой дверь, стараясь убрать бледность из своего лица.
– Ремонт очень неаккуратное дело. Там много краски, побелки и прочего. Я думаю, пока не нужно туда ходить, – заплетающимся языком соврал Лукс, отлично понимая, что обмануть жену ему не получилось. Конти закрыла глаза и начала стремительно бледнеть.
– Тут ещё не начали ничего делать, пока убирают соседние комнаты, – не понимая, что происходит, ляпнул Брин, сбрасывая с подошвы остатки цветочной земли.
Но Конти не пожелала ничего слушать, она побледнела ещё сильнее, зажала рот рукой и стремительно бросилась вон из квартиры. Лукс убедился, что дверь в комнату осталась закрытой, сделал предупредительный жест Чарли и поспешил за женой. Брин безразлично пожал плечами, кивнул Чарли на дверь и пошёл запирать тёмную квартиру.
– Конти! Подожди! – Быстрые шаги гремели по немытому ветхому полу, Эрвин стремительно догонял супругу, чувствуя на спине прожигающие, почти извиняющиеся взгляды коллег. – Подожди меня. Тебя напугали эти пятна?
– Я благодарна тебе, что ты пытаешься переделать под меня существующую реальность… Не нужно. Не трать силы.
– У вас всё хорошо? Хотите воды или чего-нибудь покрепче? – Рыжеватая голова Чарли показалась из квартиры, где усердно орудовали уборщики. Он не знал, что нужно делать при таких обстоятельствах, и временно спрятался там, позволив супругам поговорить наедине. Мимо его испуганной головы бодрым деловым шагом прошагал Брин, важно засовывающий очки в карман рубашки. Подойдя к паре, застывшей у лифта, он радостно вскинул руки, словно внезапно что-то вспомнив, а его лицо избавилось от задумчивых морщин.
– Людей, которые там жили, пристрелили в постели! Или нет? – задумчиво говорил Брин, а затем его лицо снова просияло. – Точно! Их зарезали! Я только сейчас вспомнил, чья это квартира! Это было дело, которое вёл лично Марвис Лиздер. Тут можно курить? – Брин резко прервался и начал смотреть по сторонам в поисках какого-нибудь запрещённого знака. – Тут жил один журналист, довольно известный. Их убили. Жену нашли в ванне, а его…
– Остановитесь, прошу! – резко выпалил Эрвин, нежно обнимаю супругу.
– Чарли? Стонк, где ты там? Может, мы зайдём к Голтему? Он живёт на третьем этаже. Никогда у него не был, хотя он часто звал в гости.
При упоминании своего недавнего напарника Эрвин нервно схватился за шею, на которой виднелся багровый след от недавнего аксессуара. Внезапно он почувствовал странный, необъяснимый страх, а события у Рюго, которых он не помнил, начали усиленно стучаться в больную, тяжёлую голову. Тем не менее, Лукс не стал возражать своему коллеге: он лишь сильнее обнял жену, оберегая её и одновременно требуя поддержку от любимого человека. Двери лифта лениво открылись, Брин выкинул недокуренную сигарету на пол и растоптал её стоптанным коричневым ботинком. В этот раз он не стал просить Чарли нажать кнопку нужного этажа, а сделал это сам. Запах специфичных сигарет Брина мгновенно заполонил всю кабину лифта. Когда компания вышла в общий коридор, едкий кисловатый запах сигарет успел пропитать всех присутствующих. Как только двери лифта в очередной раз издали мелодичный скрипучий стон, приятели застыли на месте, с трудом соображая, где именно они находятся.
Коридор был великолепно освещён аккуратными, светящимися от чистоты настенными плафонами. Пол сверкал блестящими отполированными нежно-розовыми мраморными плитами, в углах стояли вазы с живыми, едва завядшими цветами, а перед каждой дверью стояла небольшая тумбочка, на которой лежали газеты и щётки для обуви. Запах сигарет начал стремительно растворяться, пропитываясь лёгким и ненавязчивым ароматом цветов. Вся обстановка кричала о чистоте, свежести и достатке. На этаже было огромное количество дверей, но Брин чётко указал рукой на единственную дверь, которая выделялась сильнее всех. Компания начало робкое сближение со своей целью, но никто не решался ничего произносить и комментировать увиденное. Из ступора всех вывел Чарли: когда приятели почти подошли к двери Голтема, раздался странный взволнованный звук. Все дружно и немного испуганно повернулись, а затем увидели скрюченную фигуру и рыжеволосую голову, которая усердно чистила ботинки чужой щёткой для обуви. Почувствовав на себе столько внимания, Чарли непонимающе заморгал невинными весёлыми глазами.
– Они ведь для этого лежат, верно? Чтобы гости могли почистить обувь перед тем, как зайти внутрь.
– Я думаю, это щетки жильцов, которые тут живут. Не нужно их трогать.
– Газету тоже вернуть? Я люблю колонку Нори Болтиона, – искренне признался Чарли, показывая скрученную газету, которую он успел засунуть во внутренний карман.
– Газету можешь оставить.
Брин снова надел очки и постучал в дверь, густо покрашенную красным лаком. На двери не было номера квартиры, а латунная, начищенная до блеска дверная ручка грозила ослепить гостей своим великолепием. Гулкий стук разлетелся звонким эхом по коридору, за дверью мгновенно раздались торопливые нервные шаги. Дверь открылась, в проёме показалось бледное, явно взволнованное лицо какой-то женщины. Она испуганно что-то выпалила, мгновенно прикрыв дверь, но даже в этот миг все смогли заметить несколько болезненных ссадин на её лице. Компания неловко переглянулась, а после раздался приглушённый женский голос:
– Одну минуту, пожалуйста.
– Его, наверно, нет дома. Голтем женат?
– Он не женат. Скорее всего, это прислуга или уборщица.
Дверь открылась: домработница облачилась в маску, закрывающую половину лица, а вместо одежды был балахон невероятно свободного покроя. Она любезно отстранилась, приглашая гостей войти в квартиру. В этот момент у компании случился очередной шок. Вид квартиры Голтема представил общий коридор загаженной подворотней. Сверкала каждая деталь жилища, словно вся мебель и обстановка были натёрты каким-то невероятным кремом. На полу блистал новый паркет, под высоченным потолком громоздилась необъятная и явно неуместная люстра. Ноздри гостей мгновенно пленил какой-то чудный, дивный запах дороговизны и роскоши. Гости застыли на пороге, не в силах подобрать слова от нахлынувшего удивления.
– Надо полагать…
– Я домработница, помощница по дому. Хозяина дома нет, могу я чем-нибудь вам помочь? – быстро выпалила женщина. При этих словах она согнулась в низком поклоне, нервно сцепив кисти рук в замок. Её голос был готов надорваться и перейти на плач. Конти и Эрвин нервно переглянулись, но Чарли и Брин как будто ничего не заметили.
– Это странно. Я звонил ему несколько часов назад, он сказал, что будет дома, – равнодушно проговорил Брин, отчаянно пытаясь заглянуть в как можно большее количество богато обставленных комнат.
– Всё верно, но ему снова позвонили и пришлось срочно уехать. Проходите внутрь. У меня нет особых распоряжений на ваш счёт, но, думаю, хозяин будет рад вашему визиту.
Компания вошла в квартиру: началась какая-то странная, услужливая суета, на которую Эрвин совершенно не реагировал. Конти начала приходить в себя, её лицо залил робкий румянец. Чарли радостно глазел на роскошную обстановку, пытаясь потрогать каждый предмет, до которого он смог дотянуться. Его рука уже успела потрогать люстру, оставив на ней несколько отпечатков пальцев, затем он начал перебирать крохотные статуэтки, стоящие на ближайших полках. От волнения или рассеянности Чарли забыл снять обувь и теперь радостно шагал по апартаментам, оставляя после себя пыльные грязевые следы.
– Конти, можно тебя оставить ненадолго? Я хотел бы подышать и глотнуть немного свежего воздуха. Ты не против?
– Хорошо, но я думала, что мы дождёмся твоего напарника. Или ты хочешь встретить его внизу и обсудить что-то без посторонних глаз? У вас уже появились секреты? – укоризненно выпалила Конти, карикатурно прищурив глаза. – Я просто шучу. Ступай, конечно.
Приятели радостно растворились в очередной богато обставленной комнате. Эрвин собирался выйти за дверь, но его взгляд вцепился в неуместное нагромождение пыльных ящиков и коробок. Громоздкая конструкция стояла за дверью, наспех накрытая какими-то тряпками. Лукс не удержался, приоткрыл завесу тайны и заглянул в несколько ящиков. Там стоял плотный ряд каких-то бутылок, а между изящными стеклянными телами была зажата записка. Эрвин передёрнул воспалённой шеей, быстро оглянулся и осторожно достал жёсткий кусок пергамента. Его глаза напряглись, он был готов прочитать написанное на клочке имя, но его опередили.
– Это посылка от Джанесс.
Эрвин трусливо вздрогнул и резко развернулся: возле него стояла домработница, которая застыла перед ним в низком поклоне. Только присмотревшись к женщине в странном наряде, он увидел несколько лопнувших сосудов в её испуганных глазах, а так же от его взгляда не скрылись синяки на запястьях и парочка странных пятен на шее.
– Она прислала этот ящик неделю назад. Я думаю, это подарок, благодарность за какую-то оказанную ей услугу. Она регулярно присылает цветы, коробки или посылки поменьше, – быстро говорила работница, пряча от пытливого взора гостя свои синяки и ушибы.
– Как вас зовут?
– Имя мне не положено. Я всего лишь прислуга.
– Ничего не понимаю! – нервно вспылил Эрвин, невольно слушая громкий разговор его коллег в соседней комнате. – Ладно. У вас… В этом городе очень странные нравы и обычаи. Я ничего не понимаю, но я разберусь. Доверься мне. Кто эта Джанесс? Вы знакомы с ней?
– Ой, конечно, нет! Это Джанесс Мури! Та самая. Неужели никогда не слышали это имя?
– А это что за коробка? – Эрвин проигнорировал вопрос и стукнул пальцем по продолговатому деревянному ящику.
– По-моему, это сигары. Подарок от Рюго. Тут есть его имя на кусочке кожи. Видите? Фергюр Рюго. – Женщина протянула тонкую руку и продемонстрировала ярлык, сделанный из толстой кожи, на котором было выжжено имя.
– Это тоже подарок?
– Ну да. Вся эта гора коробок это подарки, посылки и ящики с благодарностями.
– Ваш работодатель поддерживает хорошие отношения с этими людьми, верно?
– Ну, конечно. Джанесс ведь владеет всем этим зданием. Разумеется, хозяин… – Работница заметила очередную болезненную реакцию Эрвина на слово «хозяин» и резко замолчала. – Разумеется, он часто общается с ней, иногда выполняя незначительные поручения.
– Мой коллега сказал, что Марвис Лиздер выбрал это здание, чтобы отдать его под квартиры работникам.
– Джанесс владеет не только этим домом. Марвис Лиздер тоже её собственность, – просто ответила работница.
Эрвин ничего не ответил. Он смял бумажку с именем Джанесс и молча вышел в залитый светом коридор, когда ему в спину прилетела еле слышная фраза, произнесённая болтливой работницей:
– Помогите.
Лукс резко обернулся, но обнаружил только закрытую дверь, в которой отражалась его вытянутая фигура. Мужчина встряхнул голову и быстро зашагал к лифту, чувствуя, как его шею снова сдавливает мерзкий ошейник. Он не помнил, как зашёл в лифт, не помнил, как вышел из него. Сознание снова вернулось, когда закатный ветер как следует остудил его разгорячённое лицо. Эрвин сполз с крутых ступенек, отошёл в сторону и привалился к стене. Он машинально поднял воротник и сам не заметил, как закурил сигарету. Его неподвижная одинокая фигура мгновенно слилась со стеной и стала частью городского пейзажа. Едва последние лучи заката скрылись за низкими домами, как на улице началось невиданное оживление, словно из-под камней, коряг и мусорных куч выползли ночные насекомые.
Ярко загорелись неоновые вывески, вместе с ними зажглись и их влажные копии, существующие в отражениях на мокром асфальте. Из неведомых нор вышли торговцы с тележками, от которых исходил аромат пережаренного крысиного мяса. Следом за ними шли женщины в диких цветных париках, по дорогам разъезжали целые вереницы одинаковых машин, на которых сидели вооружённые, причудливо одетые мужчины и женщины. Эрвин пригляделся и увидел, как в подворотне кто-то тщательно обыскивает бездыханное тело, стаскивая с него одежду. Мужчина тяжело вздохнул, потёр ушибленную шею и выбросил сигарету прочь.
– Самый безопасный район в городе, – издевательски прошипел Лукс, наблюдая, как его недокуренный окурок мгновенно поднял какой-то бродяга.
– Надеюсь, ты не против, приятель? – мягко проворковал тучный бродяга в дурных лохмотьях, нежно подбирая окурок с асфальта. – Ты ведь его сам выкинул, а для меня и это непозволительная роскошь.
– Угощайся. – Лукс протянул пачку, позволив незнакомцу вытащить новую сигарету.
– Любуешься ночным городом? Огни, запахи, звуки стрельбы…
– Привыкаю к новым условиям.
Незнакомец стоял напротив Эрвина, старательно пряча сигарету за широченным капюшоном. Несмотря на странное поведение, бродяга выглядел упитанно и мощно: он носил разную обувь, а нелепая одежда имела на себе бесконечное количество пятен и заплаток. Едва незнакомец справился с сигаретой, к зданию подъехало сразу два автомобиля. Массивные и тяжёлые, они чем-то походили на бродягу, стоящего рядом. Машины состояли из разных частей и напоминали полотно или одеяло, сшитое из совершенно инородных кусочков. Лобовые стёкла были закрыты стальными решётками, колеса ловко спрятаны за самодельными выпуклыми щитками. Несмотря на защиту и угрожающий вид, у машины было несколько разбитых фар, а на бортах виднелась парочка пулевых отверстий. Дверь открылась только с третьего раза, на асфальт полетели куски ржавчины. Из салона вылез мужчина, силуэт которого Эрвин безошибочно опознал: домой вернулся Парн Голтем. Он неспешно оглянулся по сторонам, совершенно проигнорировав двух бродяг, прижавшихся к стене дома, а потом забрал из салона какой-то тугой свёрток. Он что-то неразборчивое прокричал водителю, затем махнул рукой людям в соседней машине и поспешил скрыться с самой безопасной улицы. Всё это время Лукс не мог оторвать взгляд от этого склизкого мерзкого человека с чёрными прилизанными волосами.
– Вот это взгляд! – весело воскликнул бродяга. При этих словах Эрвин почувствовал исходящий от бродяги запах, который сильнее всего напоминал запах запёкшейся крови. – Да ты его готов разорвать голыми руками! Готов ведь? Да ты же ненавидишь его! А за что?
– Ничего особенного. Простое любопытство, – выдавил из себя комментарий Лукс, искренне радуясь, что Голтем не заметил его.
– Знаком с ним, верно? На незнакомых так не смотрят. Я прав? – не отставал назойливый бродяга.
– Знаком, но не очень близко.
– И он тебе явно не нравится. А спорим, ты недавно в городе? – снова спросил странный толстяк, и Эрвин почувствовал, как по его спине пробежался холод. Словно этот случайный бродяга видит его насквозь.
– Недавно, – честно признался Лукс и попытался выдавить из себя улыбку. – Так заметно?
– Конечно. Глаза испуганные, загнанные. Не переживай, такой взгляд у всех. Это единственное, что объединяет горожан. Запуганный взгляд! Приехал один или с семьёй? – добродушно осведомился словоохотливый бродяга, который явно не собирался никуда уходить. – С женой?
– Привёз жену.
– Береги её, этот город может лихо вскружить голову любой женщине. И в какой-то момент она может её потерять. – Бродяга издал странный смешок, а Эрвин снова почувствовал запах крови, исходящий он незнакомца.
– Буду стараться беречь, – сурово ответил мужчина. Внезапно из-за угла вынырнула толпа горожан, и Лукс невольно посторонился, ещё сильнее прижавшись в холодной стене.
– Ну, успехов тебе на новом месте, Эрвин, – внезапно пробормотал незнакомец и смешался с проходящей мимо толпой.
Глава 4.
Огромный, рычащий двигателем монстр преодолел очередную канаву, отгоняя от себя капли начинающегося дождя. Громоздкий шестиколёсный транспорт прогрызал себе дорогу, расталкивая груды мусора, попадающиеся на пути, тревожа стаи жирных, агрессивных крыс. Обвешанный со всех боков лестницами и прожекторами, он летел по ночным улицам, распугивая местных бродяг, напоминая окружающим о слабой, но пока присутствующей власти.
– «Светлячок», так называют этого монстра местные. У него… Ой… – Машину снова занесло, и молодой сотрудник едва не разбил свою голову о его железное брюхо. – Осторожней на поворотах! – крикнул мужчина не внимательному водителю, потирая ушибленный затылок. – Зачем так торопиться? Без нас не начнут. У него прожекторы на крыше. Заметил? Иногда мы включаем их заранее, когда хотим лишний раз напомнить о себе. Понимаешь, о чём я? Мы не успели толком пообщаться, Брин не мастер общения. Даже не дал возможность познакомиться как следует! Он вечно летает в облаках, думая, как угодить Лиздеру. Начнём всё сначала. Я Чарли. Чарли Стонк.
Мужчина протянул тонкую сухопарую ладонь в темноту, а через секунду он почувствовал крепкое, уверенное рукопожатие. Раздался щелчок. В «брюхе» зверя загорелась ещё одна крохотная лампочка. Чарли впервые за время поездки смог как следует разглядеть своего собеседника: это был мужчина средних лет с невероятно уставшими серыми глазами и нездоровыми редкими волосами на голове. Никаких других примет Чарли Стонк разглядеть так и не смог, машину снова тряхнуло, разорвав временный союз двух рук.
– Давно ты маршал? – спросил Чарли, когда рёв мотора немного утих.
– Я ещё не вступил в должность.
– Ты не здешний, верно? Я познакомился с твоей женой, но про тебя ничего расспрашивать у неё не стал.
– Ей сейчас нелегко. Мы приехали неделю назад. Итак, начнём наше знакомство сначала. Я Эрвин Лукс. Рад знакомству. – Мужчина протянул руку, но машину снова пошатнуло, и он отстранённо махнул рукой в темноту. – Я ничего не знаю, ваш город для меня новый и непонятный, дикий. Меня едва ввели в курс дела, зато успели познакомить с Лиздером.
При упоминании этого имени Чарли поморщился и с отвращением высунул язык, но быстро взял себя в руки. «Светлячок» резко вильнул в сторону, заставив мужчин ухватиться за небольшие, изрядно износившиеся ремешки, висящие над их головами. Несмотря на просторный, пускай и слишком душный салон, внутри пустовало целых восемь посадочных мест.
– Лиздер? Скользкий тип. Лицемер и крыса, – выдал резкую реплику Чарли, но мгновенно пожалел о сказанном, опасаясь гнева своего нового начальника.
– Я того же мнения о нём, но давай оставим этот разговор между нами, – сдерживая улыбку, прокричал Эрвин, желая перекрыть рёв мотора. В его голосе звучали шутливые, но всё же деловые, сдержанные нотки. – Не хочу начинать отношения с начальством подобными диагнозами. А как тебе Голтем?
– Парн Голтем – жемчужина нашего участка! – весело сказал Чарли и потрепал свои рыжеватые волосы. – Попомни моё слово, он возглавит наше отделение. А можно кое-что спросить? Что между вами случилось? Дошли слухи о каком-то странном происшествии. Это случилось у Рюго, верно?
– Я бы рад рассказать, но я ничего не помню. Ваш мерзкий Рюго просто животное. Я помню, что меня оставили одного, да ещё на привязи, как собаку. Больше я ничего не помню. Я очнулся на мокрых ступеньках возле здания маршалов. Из воспоминаний только больная шея.
– Совсем ничего не помнишь? А Голтем? Он ведь был там? Может, это он тебя привёз?
– У нас не получается обсудить произошедшее событие. С тех пор мы не виделись, – снова выкрикнул Лукс, вспоминая их случайную встречу возле дома.
– Надеюсь, со временем всё проясниться.
– Что у вас происходит? – мягким, но начальственным тоном произнёс Эрвин Лукс, переводя беседу в деловое русло. Он удобнее устроился в кресле, надёжно зафиксировав своё тело. – Я уже говорил, что не местный, и мне всё в новинку. Хотелось бы услышать твоё мнение о происходящем на улицах.
– Говорить особо нечего. Это началось относительно недавно. – Чарли замолчал на секунду и попытался поймать взгляд собеседника. Когда рёв мотора затих, он резко выпалил мучившее его слово. – Банды. – В салоне на несколько секунд повисло неприятное молчание. – Шесть месяцев назад мы не знали таких проблем, а теперь город разрывают конфликты. Его поделили на части и зоны влияния, а каждый день там идёт борьба, кто будет контролировать тот или иной район. Эти организации, эти банды безумны. Они жестоки, они безжалостны и непредсказуемы! – Глаза мужчины предательски заблестели, голос дрогнул. – Всё началось с кучки неизвестных бродяг, – продолжил свой невнятный рассказ Чарли, а затем судорожно и очень нервно передёрнул плечами, как от внезапного сквозняка, и потёр изрядно вспотевшую шею. Он наклонил голову и продолжил повествование дрожащим от волнения голосом. Его глаза заблестели в темноте ещё сильнее, но голос стал более жёстким и решительным. – Я подвожу свой рассказ к категории городские легенды, но это единственная версия наших сегодняшних бед. Кто-то говорит, что сначала их было пятеро… Пятеро бродяг, которые начали глобальные изменения, приведшие целый город к краху. Они уничтожали предприятие за предприятием. Сжигали заводы, фабрики, разрушали производства…
– Пять человек против целого города? – недоумённо возразил Эрвин Лукс, вслушиваясь в каждое слово своего временного попутчика.
– Я знаю, как странно это звучит. И улицы полнятся всякими слухами… – Ревущий транспорт врезался в очередное препятствие, и мужчины почти синхронно схватились за подвесные ремни, чтобы удержаться на местах. – Я, конечно, в них не верю, но ничего другого нет! – От быстрого разговора губы Чарли пересохли, а из-за волнения он стал нещадно их кусать, продолжая нелёгкое для себя повествование. – В этих странных бродяг стреляли и не могли ранить. Они ничего и никого не боялись, действуя как днём, так и ночью. Мы устраивали облавы, засады, созывали лучших стрелков, наёмников, но всё напрасно! Мы находили то, что они оставляли после себя, и некоторые свидетели этого теряли рассудок. Мы находили настоящую бойню с кучей искалеченных, изувеченных тел. Некоторые подробности настолько ужасны, что даже истинные свидетели этого до конца сомневаются в том, что они видели. Мы находили людей с полностью содранной кожей! Мы находили обезглавленные тела и целые груды отрубленных голов. Самое странное, что все убийства были сделаны без применения огнестрельного оружия. Иногда тела были разорваны на несколько частей. Не разрублены, а именно разорваны! Я лично видел подобное зрелище. Каждый раз, как я закрываю глаза, эта жуткая картина возникает у меня перед глазами.
– Подобное зрелище трудно забыть. Я тебя понимаю.
– Конечно, мы пытались дать им отпор. Но десятки, сотни выстрелов не находили свои цели! Ты не представляешь, скольких отличных парней мы потеряли в те месяцы. Они уничтожали. – Мужчина замолчал и лихорадочно облизнул губы, которые он успел искусать до крови во время этого странного рассказа. – Они крушили, проламывали стены, громили заборы и заграждения, заходили куда угодно! Но этого им было мало. Они устраивали пожары… Сотни жертв. Тысячи искалеченных судеб. Мы тушили пожар в одной части города, как он начинался в другой. Казалось, они не знали устали и уничтожали наш город и днём, и ночью. Страх, паника поселились на улицах. Люди не знали покоя ни днём, ни ночью. Десятки закрытых, сгоревших заводов и фабрик. А те немногие производства, что продолжали работать, лишились своих сотрудников. Наблюдая немощность, беспомощность власти, люди боялись выходить на работу. Мы не успели оглянуться, как улицы заполонили сотни, а потом и тысячи безработных. А потом их охватило натуральное безумие! – Чарли сделал глубокий вдох и смахнул со лба изрядную порцию влаги: пот струями лился по его телу, в салоне становилось невозможно дышать. – Понимая, что защиты ждать неоткуда, горожане стали разбредаться по бандам. Они сформировались невероятно быстро, а их организованности можно было позавидовать. Человеческий страх и беспомощность нашли свой выход в немотивированной агрессии. Они вооружались, они оснащались так, как нам и не снилось. Город стал походить на цирк разномастных уродцев, которые утратили всё человеческое! Они больше не хотели порядка и спокойствия. Они жаждали крови и разрушения!
– Безумие, – только и успел проронить Эрвин, транспортное средство прекратило свой бешеный забег по ночным улицам.
– Безумие? Безумие. Ты не представляешь, сколько слухов ходит вокруг этих событий. Кто-то верит в эту странную пятёрку, а кто-то считает, что это всё ложь, и тут действовали сотни хорошо скоординированных, обученных людей. Прошло меньше года с тех событий, а мы уже не сможем докопаться до правды.
– Ладно, – сам себе скомандовал Лукс, громко хлопнув себя по коленям. – На выход.
– Эй! – Чарли окликнул своего собеседника, поймав того за локоть. – Этот разговор… Пусть он останется между нами. – Мужчины обменялись понимающими взглядами и коротко кивнули друг другу.
Двери бодро распахнулись, впуская в душный салон влажный ледяной воздух, а два пассажира неожиданно для себя оказались в окружении толпы незнакомых людей. Лукс быстро оглядел ожидающих его подчинённых, а Чарли быстро слился с толпой, раздавая на ходу приветствия и дружеские «уколы». Эрвина потряс внешний вид некоторых сослуживцев, они словно вынырнули из какого-то кошмарного сна. Их внешний вид поражал разнообразием и несуразностью, словно кто-то специально тратил усилия, чтобы сделать максимально разнообразную толпу. Это недоумение мгновенно заметил Чарли, чья физиономия снова возникла в толпе, он стремительно пробирался на помощь своему начальнику.
– Внимание всем! – прокричал рыжеволосый коллега. Голос Чарли мгновенно изменился и приобрёл начальственные нотки. В нём появилась сила и ощущение внутреннего стержня. – Это наш новый маршал Эрвин Лукс. Наш непосредственный начальник, который примет участие в сегодняшней вылазке. Жаль, что всё происходит настолько спонтанно, но крутые времена требуют крутых решений. Верно? – Затем Стонк повернулся к маршалу и прошептал ему тихим, почти извиняющимся голосом. – Понимаю, как это выглядит, но… Секунду! – Чарли отмахнулся от вопросов, звучащих у него за спиной. – Но я сейчас всё объясню. Нам пришлось добавить новые классы сотрудников для противостояния возникшей угрозе. Это была не моя идея. Вот эти красавцы «Защитники». – Чарли ткнул пальцев в сторону мужчин, одетых в странную тяжёлую одежду, напоминающую детали от автомобиля. – Они жизненно необходимы при сложившихся обстоятельствах. На них дополнительный слой защиты и очень редкие дымовые шашки. У некоторых на плечах фонари или крошечные прожекторы. А вон там стоят «Штурмовой» и « Стрелковый» отряды.
Эрвин обвёл взглядом отдельно стоящую группу людей, на которых указал его словоохотливый помощник. Сначала ему показалось, что он видит огромные кактусы размером с крупного мужчину. Но через мгновение Лукс смог разглядеть неумело сделанные шлемы с узкими прорезями и огромными торчащими в разные стороны колючками-рогами. Так называемые «штурмовики» были лишены огнестрельного оружия, но их руки неспешно перебирали страшного вида ножи и крюки на длинных чёрных верёвках. «Стрелки» представляли собой угрюмых, хорошо вооруженных мужчин. Опыта Эрвина хватило, чтобы понять, что эти люди одинаково стреляют как левой, так и правой рукой.
– Одиннадцать бойцов, не считая нас двоих. Будем надеяться, что этого хватит, – мрачно произнёс маршал, пересчитав своих подчинённых.
– Немного, да. Но они лучшие, – раздался над ухом голос коллеги. В суматошные мысли Эрвина снова влез словоохотливый Чарли Стонк. – Нам пришлось развернуть серьёзную компанию, чтобы привлечь подобных стрелков. Многим простили прежние прегрешения, кого-то спасли от правосудия. Тёмные времена настали, – невесело подытожил Чарли, и в этот самый момент небеса решили утопить этот город. По мрачной толпе забили первые крупные капли дождя.
– Вы уже в курсе нашей задачи, но я повторю. Наша задача захватить здание, которое используется как центр производства. Оружие и препараты из этого центра расходятся по всему городу. Сегодня с этим будет покончено. Ожидаемые силы противника не известны, поэтому всем соблюдать максимальную осторожность. Выдвигаемся, – мощно выдохнул из себя команду Эрвин, поднимая воротник в безрезультатных попытках защититься от надвигающейся стихии.
Разномастная толпа двинулась мощно, но бесшумно. Начавшийся дождь и сгустившиеся ночные тучи скрыли эту шагающую колонну от посторонних глаз и ушей. Через секунду стихия решила показать всю свою силу, и небеса обрушили на ночных скитальцев водяную завесу.
– Знаешь, куда идти? – снова раздался взволнованный голос. Рядом появилась слегка замерзающая, но невероятно довольная физиономия Чарли. Он успел достать револьвер и раздобыть некое подобие плаща, чтобы хоть как-то защититься от стихии.
– Меня успели проинструктировать и ввести в курс дела, – сухо ответил маршал, не желая тратить дыхание на пустую болтовню.
– Раньше руководили подобными операциями? Просто из любопытства, – извиняющимся тоном прокряхтел мужчина, смахивая с носа мощную каплю воды.
– Есть такой опыт, – уклончиво ответил Лукс, а затем скосил взгляд на блестящее от влаги оружие своего напарника. – Двухзарядный? Револьвер двухзарядный?
– Да, – коротко выпалил Чарли, протягивая револьвер маршалу, но тот резко махнул рукой, отвергнув предложение. – Лучший револьвер из своего класса. Лёгкий и надёжный. Что ещё надо?
– Что ещё надо. Я так понимаю, мы в нейтральной зоне? Эти дома пустуют, а территория брошена на произвол судьбы.
– Всё верно. Жители сами покинули свои дома. А ведь это почти центр города. Был когда-то… Минут пять ещё и будем на месте. Я вот что подумал. – Чарли понизил голос и как будто втянул голову в плечи. – Эм… Операция обещает быть простой, верно? Группа будет разбита на два отряда, так ведь? Могу я возглавить один из них? Когда ещё мне так повезёт?
– Ладно. Но без глупостей, – холодно выпалил Лукс, чувствуя, как тело расстаётся с последними крупицами тепла.
– Ладно? – не веря собственным ушам, переспросил улыбающийся во весь рот Чарли. Капли ледяного дождя падали с его волос, омывая запотевшее лицо.
– Ладно. – Одобрительно кивнул новоиспечённый начальник, чувствуя, как по телу разливается сладкая волна власти. – Пройдись по рядам, пусть лишний раз всё проверят, приведут себя в боеготовность.
Эрвин повернул голову, чтобы размять затекшую шею, и увидел в одном из переулков болтающееся на длинном проводе тело. Повешенный вяло раскачивался из стороны в сторону, позволяя ветру играться со своим прогнившим трупом. Вокруг тела сидело несколько десятков крыс, словно ожидающих, когда ветер вдоволь наиграется и сбросит игрушку на землю.
– Пять минут, – раздался резкий, мощный вопль возле правого уха, который мгновенно вернул мужчину в действительность, оторвав от мрачного образа. Чарли на ходу обернулся и крикнул команду шагающей толпе, заставив резко поморщиться рядом идущего Лукса.
Пятиэтажное здание, которое предстояло захватить, возвышалось монолитной глыбой в окружающей ночной тьме. Оно вынырнуло внезапно, как огромный великан, шагнувший на незваных гостей из своей тёмной пещеры. Первые три этажа были лишены окон, а в здание вел только один довольно узкий проход. Им служила огромная брешь в стене со ступенями в виде бетонных блоков и битого кирпича. Вокруг здания мирно спали брошенные, искалеченные или сожжённые кузова автомобилей. Некоторые из них рассыпались прямо на глазах, а другие хвастались огромным количеством пулевых отверстий в корпусе, словно машины попали под дождь из пуль. Толпа штурмующих, скрываемых ночью и дождём, остановилась в сотне метров от возвышающегося объекта.
– Разведку будем проводить поэтажно двумя группами! – Изрядно промокший от дождя Эрвин властно раздавал приказы, надеясь, что его голос не перекрывает усиливающийся ливень. – Чарли! Возглавишь первую группу. Первая группа блокирует лестницу, вторая группа осматривает помещение методично и неспешно, комнату за комнатой. Под пули не лезть, в бой без надобности не вступать. Вторая группа идёт со мной! Всем всё понятно? Методично и неспешно. Командуй, Чарли.
– Первая группа, вы слышали приказ! – Чарли напустил на своё светящееся от радости лицо маску суровой решительности. – После задания приглашаю всех отметить наш успех, я угощаю. Выдвигаемся! – Воодушевлённый своими новыми полномочиями, Чарли сверкал в темноте глазами, радостно и нетерпеливо сжимая двумя руками свой револьвер.
Обследование первого этажа принесло первые плачевные плоды. Этаж был брошен и покинут. Кто-то явно спешил, вынося тяжёлое оборудование, не жалея сил и человеческие ресурсы. Яркие фонари выхватывали жуткие борозды на бетонном полу: кто-то тащил что-то тяжёлое и громоздкое. В некоторых местах были свежие лужи расплавленного свинца с отпечатками тяжёлых ботинок. В одном крыле был найден массивный стол, который неудачливые работники не смогли протащить через дверной проём. Чуть позднее команда нашла несколько ящиков, доверху набитых пустыми гильзами и уже готовыми самодельными патронами. Второй и третий этажи также оказались пустынны. На этих этажах присутствовал сильный химический запах, везде стояли широченные столы с брошенными колбами и громоздкими аппаратами с длинными прозрачными трубками. Под ногами постоянно хрустели крошечные стеклянные баночки, во всех углах лежали груды пустых банок со следами едкой химии внутри. Очень скоро абсолютно всем стало понятно, что здание было брошено совсем недавно, и улов не оправдал общих ожиданий. Чем дольше группы находились в опустевшем здании, тем сильнее и чаще звучала разочарованная ругань.
– Они ушли отсюда два дня назад, – мрачно сказал какой-то стрелок, внимательно разглядывая раздавленный окурок на полу.
– И унесли с собой всё, что могли.
Четвёртый этаж оказался бывшим складом: он почти полностью был заставлен пустыми ящиками, коробками и канистрами. Группа обследовала его очень быстро, яростно и агрессивно. Перед последним этажом Эрвина поймал за руку Чарли.
– Можно моей группе закончить осмотр последнего этажа? – еле сдерживая возбуждённое дыхание, проговорил сотрудник светящимися от радости и азарта глазами.
– Возвращаемся вниз. Группа Чарли обследует последний этаж самостоятельно, – мрачно пробормотал Лукс.
– Спасибо, – прошептал Чарли одними губами и перехватил револьвер.
Группа Эрвина мрачно спустилась на первый этаж, слушая напутственную речь восторженного Чарли. Он несколько минут инструктировал свою группу, раздавая важные, по его мнению, советы. Когда расстроенная группа Лукса спустилась вниз и по толпе прошлась мятая пачка сигарет, раздались резкие гулкие выстрелы под самой крышей. Мощный залп, разрывающий вязкую тишину, пробудил от спячки группу Эрвина.
– Зараза! – резко выругался будущий маршал, первым бросаясь вверх по лестнице.
Взлетая вверх по пыльным ступеням, Эрвин рисовал в своём воображении ужасные картины, рвущие его разум на части. Выстрелы не умолкали, и каждый новый залп болезненной молнией врезался в нервы мужчины, задыхающегося от резкого развития событий. Когда он добрался до четвёртого этажа, бешеные залпы прекратились, и здание снова наполнилось душной тишиной, пропитанной сырым бетоном. Подбежавшие следом люди наткнулись на растопыренную предостерегающую ладонь тяжело дышащего начальника. Дыхание с хрипом вырывалось из плотно сжатых от боли и страха зубов, пот, смешавшийся с дождём, заливал лицо Эрвина и пытался прожечь глаза.
– Прозевали… Оружие к бою! – почти шёпотом проревел Эрвин, вдыхая едкий пороховой запах. – Откуда были выстрелы? С левого крыла?
На этот вопрос никто не ответил. Поднявшись на ещё один лестничный пролёт, группа увидела окровавленную кисть человека, лежавшего на полу. В ноздри ударил солоноватый запах крови, смешанный с запахом плесени, затхлого воздуха и липкого человеческого страха. На полу пятого этажа неподвижно лежали тела, а вокруг медленно кружились клубы едкой пыли, подсвеченные яркими наплечными фонарями. Один фонарь был заляпан кровью, и теперь тьму рассеивал мерзкий кроваво-красный лучик. Внезапно тишину разбудил легкий металлический звон, нога будущего маршала потревожила случайную гильзу. Обругав сам себя, Эрвин присел, прижавшись к стене, и пощупал пульс близлежащего человека. Дрожащая от напряжения рука наткнулась на всё ещё тёплую, но уже мёртвую плоть. Эрвин, движимый желанием прикрыть собой раненных сослуживцев, рванул вперёд. Ожидание подвело встревоженную группу: новых выстрелов так и не прозвучало. Через пять минут этаж был осмотрен, но противник так и не был найден.
– Вы всё осмотрели? – спросил неудачливый командир, неотрывно глядя на растёкшуюся лужу крови. – Может, сбежали на крышу? Проверьте окна, лестницы…
– Выхода на крышу нет, – мрачно ответил один из стрелков. – Лестницы тоже не обнаружены. Выход из здания только один.
– Выжившие?
– Нет. Никто не выжил. – Один из наёмников с жутким шрамом возле глаза отрицательно покачал головой. – И мы не нашли Стонка. Чарли нигде нет. Мы осмотрели всё вокруг и три раза обошли здание снаружи. Его не могли выкинуть из окна. – Стрелок замолчал, вглядываясь в пятна крови на потолке и стенах.
– Бред! – резко выругался мужчина и закрыл глаза. Эрвин изо всех сил сжимал разгоряченную рукоять бесполезного револьвера. – Я найду тебя, Чарли, доверься мне.
– Ещё одна странность… – раздался чей-то охрипший голос. В разговор вмещался один из защитников в тяжёлом громоздком обмундировании. – В общем! – Наёмник тяжело вздохнул, вытирая пот, струившийся по его небритому лицу. – Мы осмотрели тела. Они не от пуль погибли. У кого-то свернута шея, кто-то погиб от множественных переломов. В них не стреляли.
Повисло тяжёлое молчание, сопровождаемое тихим сдавленным сопением: по лестнице медленно утаскивали окровавленные и изувеченные тела. Несостоявшийся маршал так и остался стоять, глядя стеклянным бессмысленным взглядом в одну точку. Через десять минут он стоял один в окружении тягостной тишины и чёрных настенных клякс злополучного пятого этажа. Тела погибших сложили внизу, и с высоты пятого этажа казалось, что работники просто легли отдохнуть. Мысли путались, в голове Лукса бешено вращались несуразные, дикие, безумные идеи. Он уже потерял счёт времени, а остывшее от боя тело начало медленно замерзать, когда случилось странное.
Краем глаза Эрвин уловил какое-то движение. Мужчина медленно повернул голову и увидел край дрожащего ботинка, высовывающегося из-за угла. Холодок пробежался по спине Эрвина, когда он снова и снова видел ритмично покачивающуюся ногу. Он сам не понял, как начал сближаться, подкрадываться к странной находке, стараясь не дышать и ступать как можно тише. Рука сжимала револьвер так сильно, что кисть онемела. Затем до ушей долетел странный, почти животный, мерзкий, чавкающий звук. Эрвин подкрался к комнате, не издав ни единого шороха, но, несмотря на это, гадкий звук затих. Маршал возник в дверном проёме и с изумлением увидел огромную спину неизвестного мужчины. Он что-то делал с неподвижным телом, и Эрвин мгновенно узнал рукоять револьвера, который до сих пор сжимала мёртвая рука. Перед ним лежал рыжеволосый труп Чарли. Маршал направил револьвер, и в этот самый момент неизвестный обернулся, пригвоздив мужчину своим взглядом.
Движение неизвестного было настолько стремительным и неуловимым, что Эрвин остолбенел от неожиданности. Теперь на него смотрела пара светящихся в темноте нечеловеческих глаз, излучающих доселе неведомую угрозу. Лукс мгновенно узнал этот взгляд. Именно эти глаза он увидел в окне перед таинственной пропажей женщины в заведении Лепидоры. Маршал хотел что-то сказать, закричать, сделать хоть что-нибудь, но слова не желали вырываться из пересохшего горла, а мысли отказывались подчиняться перепуганному разуму. Эрвина начала бить дрожь. Обычный животный страх парализовал его, подавил рефлексы, превратил в камень все внутренности незадачливого свидетеля. Мозг отказался принимать эту действительность, и Эрвин чувствовал, что ещё одно мгновение, и он просто потеряет сознание.
– Собаки больше не кусаются? Эрвин? – медленно пробормотал неизвестный, продолжая сверлить собеседника жуткими сверкающими глазами. Его голос походил на груду камней, неспешно падающих с пологого склона. – Если это твоё настоящее имя. Просыпайся!
При этих словах в голове Лукса возник странный, словно забытый им образ. Он вспомнил, что видел эти глаза в доме Рюго, когда он остался один, а мерзкие создания с железными мордами обступали его со всех сторон. Мужчину пробил ледяной пот. Маршал сделал над собой титаническое усилие и выстрелил. Оглушительный выстрел вывел мужчину из ступора и заставил оставшуюся группу, караулившую у входа, снова ринуться в здание. Пуля попала в грудь грузного незнакомца, но он никак на это не отреагировал. Момент выстрела на долю секунды подсветил мясистое лицо с дикими, налитыми довольством и ненавистью глазами. Эрвин потерял равновесие, стал падать на спину, и это неконтролируемое действие спасло ему жизнь, поскольку рука незнакомца пронеслась ровно в том месте, где только что была голова Эрвина. При этом вечном падении ему удалось сделать ещё один выстрел и раздробить пулей колено жуткого незнакомца. Лукс не почувствовал твёрдого бетона при падении, не почувствовал запаха пороха и жесткую отдачу своего оружия. Его заполонил обычный животный страх перед превосходящим его соперником, незамечающим пулевых ранений.
Незнакомец посмотрел на своё колено и расплылся в медленной, злорадной улыбке. Эрвин не мог этого видеть, но он почувствовал это, и новый холод пробежал по его телу. Он почувствовал, что умрёт именно здесь и именно сейчас. Он умрёт в этом сумасшедшем городе из-за никому не нужного здания, пропахшего крысами и плесенью. Незнакомец повернул свою крупную голову, посмотрел в сторону лестницы, а затем несколько раз втянул носом воздух. Лукс понял, что выстрелы услышали и кто-то бежит к нему на помощь. Осознание того факта, что он не один, придало ему сил и решительности. Руки снова почувствовали тяжелую сталь револьвера, а мысли перестали биться о черепную коробку, готовясь к скорой гибели. Он прицелился и выпустил последний патрон, зная, что шанса на перезарядку у него не будет. Пуля нашла свою цель и с радостным хрустом врезалась в правый глаз странного незнакомца. Эрвин на долю секунды увидел сквозную дыру в его голове, и радостное тепло ликования стало разливаться по его телу. Но радость недолго жила в теле маршала Лукса, и через секунду дыра стала пропадать, затягиваться, словно он выстрелил в болотную жижу. Слух уловил шаги на лестнице, показался первый луч фонаря. Незнакомец развернулся и со всех ног побежал в сторону окна. Эрвин с раскрытым ртом наблюдал за действием человека, не боящегося пуль. Странный тип сделал прыжок и метнул своё тело на противоположное здание, стоявшее в десяти метрах. Через секунду маршал взлетел на непослушные окостеневшие ноги и увидел, как незнакомец уползал по стене прочь, словно паук или муха. Эта картина раскалённым клеймом врезалась в мозг Эрвина, навсегда разделив его жизнь на до и после.
– Кто стрелял? Это Чарли?! Что… Как это… Эрвин?! Маршал! – раздались где-то вдалеке чьи-то удивлённые, мало знакомые, задыхающиеся возгласы.
Кто-то светил ему в лицо фонарём, кто-то тряс за плечи, но маршал не переставал смотреть на завораживающую картину, застрявшую у него перед глазами. По стене снова и снова, мерно передвигая руками, полз человек. Человек, который не боится выстрелов в свою голову и умеет ползать по стенам.
Глава 5.
Яркий свет ламп нервно мигал, подсвечивая шесть слегка проржавевших железных столов. На столах неподвижно лежали изувеченные тела, облачённые в причудливую одежду. Тяжёлые костюмы с множеством защитных элементов и стальных пластин были сильно измяты, поломаны. Со стороны эти тела казались громадными скомканными обёртками. Под некоторыми трупами растекались лужи крови, а некоторые тела источали только еле заметные багровые струйки. Одно из тел сильно выделялось на фоне остальных: на железном столе лежал труп, полностью лишённый головы и шеи. На их месте зияла жуткая, чудовищная рана, выставившая напоказ кости позвоночника. Тело всё ещё продолжало сжимать револьвер мёртвой посиневшей рукой.
Рядом с телами, прислонившись к ледяной стене, одиноко стоял мужчина с жуткими потерянными глазами и бледным болезненным лицом. Взгляд его остекленевших немигающих глаз упёрся в одну точку и не желал ни на что реагировать. Время от времени он бормотал что-то пересохшими бледными губами и нервно дёргал шеей. У противоположной стены стояла группа молчащих суровых мужчин, рассматривающих неподвижные тела их бывших приятелей, знакомых и коллег.
– Через что они прошли? Их же словно через мясорубку пропустили! – гневно воскликнул наёмник, стоящий возле изувеченных тел, но окружающие яростно на него зашипели, призывая к молчанию. – А что? Вы только посмотрите!
– Выбирай выражения! Не забывай, о ком ты говоришь. На их месте мог лежать кто угодно из нас.
– Мне нужно выпить, – просто произнёс мужчина с зеленоватым лицом. Он резко открыл плоскую флягу и сделал несколько мощных глотков. Сосуд быстро пошёл по рукам, и в помещении возник едва уловимый запах дешёвого пойла.
– Стальная пластина пробита насквозь! – раздался новый протестующий вопль. Скорбящий наёмник поднял стальную пластину, просунув палец в образовавшуюся пробоину. – А тут усиленная защита, смята, словно тело попало под машину.
Новый возмущённый ропот попытался заглушить комментарии неугомонного наёмника, но всё внимание было поглощено новым гостем. Из-за угла вынырнул Брин. Он появился абсолютно бесшумно и неожиданно, как обычно протирая свои очки. Брин успел ознакомиться с печальными новостями, и вид изувеченных тел его уже не огорчал.
– Брин, есть сигареты? – живо обратился один из коллег. – Спасибо.
– Я только сейчас понял! – яростно проревел тип, который молча стоял, облокотившись об стену. Стоящие вокруг него коллеги нервно вздрогнули и разбежались в стороны.
– Что ты понял, просвети нас, Колсон, – вяло прохрипел Брин, пряча заметно опустевшую пачку сигарет.
– Ни у кого из них нет огнестрельных ранений. Вы посмотрите только! Но они то стреляли? Стреляли, верно?
– Трупов нападавших не обнаружено. Ни одного. Но стрельба велась бурная. Они отстреляли всё, а вот перезарядиться им уже не позволили, – хмурый наёмник мрачно пересказал события минувшей ночи.
– В кого стреляли то? Непонятно.
– Не понимаю, как это возможно. Их будто раздавили! Прихлопнули, как…
– Выбирай выражение, Драт. Да заткнись, Драт! – раздались дружные восклицания расстроенных коллег. Со стороны коридора послышались гулкие шаги, и опять всё внимание досталось новому участнику.
– Ну что скажешь, Бранс?
– Ничего нового, – мрачно ответил мужчина, кивком головы приветствуя окружающих. Его густые брови были нахмурены сильнее обычного, а на лбу выступила болезненная испарина. – Голтем сейчас допрашивает выживших. Орёт так, что слышно на всём этаже, – быстро высказался Бранс, а затем кивнул в сторону лежащих тел. – Попали в засаду?
– Вроде того. Слишком много непонятного.
– Голтем опять кого-то допрашивает. А что делает наш Лиздер?
– Наблюдает за всем со стороны? Всё как обычно.
– Марвис Лиздер желает сначала изучить все возможные данные, выслушать всех свидетелей и только потом делать какие-то выводы! – яростно возразил Брин, хмуря взлохмаченные брови.
– Я и говорю, наблюдает со стороны. Всё как обычно.
– Ничего не понятно. Одна группа уцелела, но второй повезло меньше. Никто не может ничего объяснить. Что там произошло, Лукс? Эй, Лукс! Эрвин! Ты слышишь нас?
– Его осмотрел кто-нибудь? Он в состоянии шока, сильного стресса. Кто-нибудь, позовите сюда Колладс! Кто-нибудь видел нашу Рену?
Со стороны коридора раздался ритмичный стук звонких каблуков, затем из-за угла выскочила хрупкая тощая женщина, облачённая в потрёпанный временем белый халат желтоватого цвета. Халат имел дикое количество карманов, из которых торчало невероятное множество разнообразных медицинских инструментов. Голову женщины украшали невероятно пышные тёмные кудрявые волосы, а тонкие руки держали небольшой жестяной поднос. На подносе стояли какие-то склянки, наполненные цветными порошками, парочка ватных шариков и бесчисленное количество крошечных баночек с жидкостями и таблетками. Как только она приблизилась к железным столам с телами, её зелёные глаза предательски заблестели. Она поставила трясущийся поднос на единственный деревянный столик и быстро охватила взглядом всех присутствующих. При появлении Рены помещение наполнилось лёгким ароматом духов, который продержался миг, а затем мгновенно растаял, растворился в жутком химической запахе, стоявшем в комнате.
– Ренаджа, осмотри Лукса. Я думаю, у него шок. И подставьте кто-нибудь ему стул. С минуты на минуту он упадёт в обморок, – отдал указания Брин и стремительно удалился прочь, оглашая свой отход гулким, пронзительным эхом.
– Одно тело без головы, – мрачно подметил кто-то из присутствующих.
– Как ему оторвало голову? Чем? И почему её не нашли?! Ничего не понимаю.
– Уже установили, кто это?
– А ты не узнал его?! – удивлённо воскликнул Колсон. – Это же наш Чарли. Бедняга Стонк.
При этих словах Рена мгновенно застыла на месте, словно она натолкнулась на невидимую стену и как будто сжалась в тугой комок боли. Простояв так несколько секунд, она взяла себя в руки и подошла к стоящему возле стены Эрвину Луксу. Она открыла несколько баночек дрожащими пальцами и поднесла их к лицу Эрвина. Тот вдохнул предложенный препарат, и на его бледном лице впервые за несколько часов отразилась эмоция. Добившись нужной реакции, Рена проворно достала из тугого кармана заранее заготовленный шприц и быстро сделала укол. Как только опустевший шприц оказался на подносе, женщина проворно подхватила одинокий стул и посадила на него остолбеневшего Эрвина. Закончив возится с Луксом, Ренаджа открыла узкую дверь в подсобное помещение и вернулась оттуда со стопкой аккуратно сложенных покрывал. Женщина начала проворно накрывать изувеченные тела, укрывая их от любопытных посторонних взглядов. При этом действии все присутствующие дружно развернулись и пошли прочь. Эрвин машинально последовал за толпой, зажимая место укола. Когда мужчина повернулся, чтобы в последний раз посмотреть на накрытые тела, он увидел обезглавленное тело Чарли, над которым застыла дрожащая от плача женщина.
Эрвин не помнил, как он поднялся из подвала на первый этаж, но на лестнице его догнала какая-то женщина. Только спустя несколько минут жарких объятий Лукс узнал свою бледную, заплаканную жену. Конти схватила голову мужа своими нежными руками и соединила их взгляды. Эрвин смотрел в бездонные глаза супруги и видел в них только своё отражение. Не в силах что-то сказать, он нежно отстранил женщину от себя и продолжил подъём по бесконечной лестнице. Холод подвального помещения начал стремительно отступать, укол Рены начал действовать усилено, гоняя кровь по телу и заставляя мозг работать.
Тепло первого этажа, наполненного суетящимися работающими людьми, подействовал на Эрвина ободряюще. Как только он поднялся на этаж, то мгновенно ощутил на себе мимолётные, а иногда и пристальные взгляды сотрудников. Со всех сторон летели едкие высказывания, но слишком неразборчивые слова отказывались восприниматься уставшим, воспалённым мозгом Эрвина. Едва преодолев половину зала, до слуха начал долетать громкий возмущённый крик Голтема. Парн с кем-то ожесточённо спорил, особо не стесняясь в выражениях и высказываниях. И как не старался Эрвин, ему не удалось заблокировать долетавшие до него обрывки фраз.
– Лично я не очень понимаю, почему именно ему доверили это задание!
– Ты решил при мне осуждать мои указания? Смело.
– Да, он был отличным работником у себя, но наша действительность требует другого подхода! Мы общались недолго, но мне хватило этого общения, чтобы понять про него кое-что. Я начну с того странного случая. «Красная Лепидора». Всем знакомое заведение? – Парн быстро обвёл всех присутствующих взглядом, некоторые из коллег ехидно прятали улыбки и резко опускали головы. – Я оставил его на минуту в компании посторонней женщины. А когда вернулся, то застал Лукса с окровавленными руками. Женщину до сих пор так и не нашли! Что там случилось, а? Лукс ничего не говорит по этому поводу и никак не комментирует произошедшее! Как удобно, а!
– И что, нет свидетелей? Тело ведь не так просто спрятать. Тем более в незнакомом помещении.
– Ни свидетелей, ни тела! А дальше был визит к Рюго. Это мерзкий, отвратный тип, но, тем не менее, я попытался найти с ним общий язык, попытался наладить сотрудничество. Эрвин отличился и тут, – зло выпалил Голтем, указывая куда-то в сторону. – Он выкинул в окно одного охранника. Бедолага умер в страшных судорогах! Но это уже произошло при свидетелях. После подобных событий у меня сложилось впечатление, что от Лукса просто избавились! Кто-то знает, что он там делал? Кто-то был свидетелем его великих свершений?! И сейчас у нас очень интересная ситуация. Шесть трупов и ни одного виновника. Но я вам его укажу. Виновен в их смертях Лукс. Он и только он. Ах, да! – Парн вспомнил про свой истлевший окурок и нервно заткнул его в импровизированную пепельницу. – Я же совсем забыл про эти замечательные показания. Вы уверены, что именно это он бормотал, когда всё случилось?
– Уверены, да. Слово в слово, – охотно подтвердили наёмники, выстроенные вдоль стены.
– Ты хочешь сказать, что Эрвин убийца? И он убил на задании шесть человек? – спокойно спросил Брин, вытирая платком вспотевшие очки.
– Я хочу сказать Брин, что его руководство привело к этому! – Изрядно взлохмаченный, замученный Голтем всматривался в уставшие глаза окружающих его коллег.
– Смелое обвинение. Только я не понимаю, на чём оно строиться, – сухо вставил Марвис и начал поднимать своё грузное тело на ноги. Раздался треск страдающего кресла, а через секунду Брин помог своему начальнику, ухватив того за локоть.
– Послушай, Марвис, я тоже хочу во всём разобраться! Когда вы нашли его возле тела Чарли, он сказал, что убийца выпрыгнул в окно. Так? – Голтем взял изрядно помятый листок бумаги и окинул быстрым взглядом написанный на нём текст. – Потом он добавил, что кто-то перепрыгнул на противоположное здание и уполз по стене. Так? А потом выяснилось, что он сделал в него три выстрела, и все три угодили в цель. Так? Я думаю, Лукс опасен. Я думаю, что от него избавились из-за его проблем с головой! И эти показания, и непосредственные свидетели его слов лучшее подтверждение моим обвинениям!
Марвис Лиздер пристально посмотрел на всех присутствующих, состроил задумчивую гримасу и молча ушел в соседнее помещение. Парн проводил начальника недовольным взглядом, хлопнул рукой по столу, припечатывая к нему мятый лист с показаниями. А затем он поднялся и стремительно покинул комнату. Яростно распахнув дверь, он обнаружил стоящего за ней Лукса. Голтем никак не отреагировал на его появление и молча ушёл прочь.
Эрвин не заметил этого манёвра и молча вошёл в кабинет, чувствуя на своей спине любопытные взгляды коллег. Оказавшись в хорошо освещённом помещении в окружении аккуратно одетых сотрудников, стал слишком заметен жуткий вид Лукса. Одежда мужчины была в ужасном состоянии. Грязь и пятна крови разукрасили мятую одежду мерзким, отталкивающим узором. Лицо Эрвина, хоть и немного умытое, носило на себе остатки ужасной ночи. Растрёпанные редкие волосы также слиплись и торчали во все стороны жуткими сосульками. Дверь соседнего кабинета снова открылась, в дверном проеме показалось освещённое ярким светом лампы брюхо начальника. Марвис Лиздер медленно ввалился в помещение, держа в коротких толстых пальцах огрызок сигареты. Он нехотя закрыл за собой дверь, показав всем присутствующим свою изрядно вспотевшую спину, а затем посмотрел на Эрвина и протянул ему руку.
– Присаживайся. Закуришь? Я ознакомился с показаниями твоих коллег. Ты подтверждаешь их?
Бледный как полотно, Эрвин в сотый раз корил себя за такую откровенность с подчинёнными. Но в тот ужасный для него момент его разум находился в каком-то ступоре и просто отказывался мыслить рационально. Эрвин не помнил своих слов, но помнил, что изо всех сил старался описать всё, что с ним тогда произошло, словно от этого зависела его жизнь. Сейчас он и сам себе бы не поверил, тем более, что нет ни единого факта, хоть как-то доказывающего его правоту.
– Шесть изувеченных, изуродованных тел. Виновник не просто не найден, даже не выявлен. Что сказать людям? Как объяснить? Рассказать всем этот бред про твоего невероятного убийцу?
– Я понимаю всю глупость ситуации, но… Я говорю правду, – обречённо пробормотал мужчина. Всю непростую беседу Эрвин сидел неподвижно, а сигарета в его бледных пальцах успела истлеть и обжечь ему кожу. Но мужчина, погруженный в свои проблемы, этого даже не заметил. – Я говорю правду. Я стрелял в него. Я простелил ему голову. На мне его кровь! – Эрвин с надеждой смотрел на окружающих его коллег, заранее понимая, что они ему не поверят.
– Вызовите сюда Колладс. Пусть Рена возьмёт образец этой крови. Хоть какое-то, но доказательство.
– Я найду её, – резво сказал Брин, поправляя на ходу очки, и вылетел за дверь. В общем зале раздался его властный, немного визгливый голос.
– По-видимому, наш новый сотрудник перетрудился, перенервничал, – медленно, словно после сытного ужина, начал вываливать слова Лиздер. – Такое бывает. Переезд, нервы, стресс. Сейчас очень тяжелое время. Всем нелегко. Приведи себя в порядок, приятель. Ты должен это сделать, если хочешь дальше помогать нам и наводить порядок в этом городе. И я рекомендую прекратить рассказывать о бегающих по стенам людях. Ты меня услышал? – Крошечные глазки Марвиса буравили Эрвина, словно желая прочесть мысли собеседника. – Иначе кто-то может усомниться в твоём психическом здоровье. Нам бы этого не хотелось. – Мужчина влажно чмокнул губами, аккуратно снял очки и стал медленно пятиться к двери. – Советую вам хорошенько отдохнуть и забыть об этом инциденте. Через месяц буду ждать тебя в своём кабинете. Разумеется, ты можешь жить на третьем этаже ещё две недели, пока не подберёшь себе новое жильё. И я надеюсь, что ты в скором времени поправишь своё умственное и физическое здоровье, и мы продолжим сотрудничество, – будничным тоном закончил начальник. Последние несколько фраз Марвис сказал, находясь по ту сторону двери, так что окончание беседы стало известно всему залу.
Эрвин терпеливо дождался, пока женщина в халате возьмёт анализ крови с его одежды. Он старался не смотреть в её заплаканные зелёные глаза. Эрвин понимал, какие чувства должна испытывать женщина, у которой отобрали любимого человека. Через десять минут Лукс позорно вышел из кабинета, стараясь не смотреть никому в глаза, и направился на третий этаж. Но при всём его старании ему всё же удалось поймать на себе несколько враждебных взглядов. Несколько людей со страхом бросились от него прочь, едва он вышел из кабинета, другие смотрели, не скрывая своего презрения. Именно этот человек стал виновником смерти шести их коллег. Именно этот пришлый чужак провалил пустяковое задание и потерял половину своей группы. Подобные сообщения читались на лицах тех коллег, с которыми Эрвин успел пересечься взглядом. Последние несколько метров зала Лукс пробежал, закрыв глаза и лицо руками. Его позорное бегство остановилось только возле душевой кабины. Он начал яростно срывать с себя мерзкие, покрытые кровью и позором тряпки. А затем Эрвин влетел под душ, включил ледяную воду и стиснул зубы, чтобы не закричать. Прохладные струи и ощущение бесконечного потока воды над гудящей головой начали приводить разум в порядок. Струи воды омывали покрытое синяками и многочисленными шрамами тело Эрвина. За несколько дней в этом городе он успел изрядно похудеть, и теперь к ожогам и ссадинам добавились ещё жуткие, проступающие через кожу рёбра.
– Эрвин? Ты тут? – где-то далеко раздался голос Конти. Дверь душевой кабины приоткрылась, сначала в проеме возникла копна каштановых волос, а затем бездонные глаза жены обеспокоено взглянули на мужа. – Ты как?
– Изо всех сил пытаюсь смыть свой позор и кровь людей, которые от этого пострадали, – прорываясь через шум воды, прохрипел Эрвин. Сперва он бросил беглый взгляд на жену, но затем отвернулся и старался больше на неё не смотреть.
– Мне жаль, Эрвин. Мне так жаль! – горячо заговорила супруга, прикрыв дверь кабинки. – Мне жаль, что я не поддержала тебя, когда ты в этом нуждался. Мне жаль, что мы ругались последнюю неделю. Мне так жаль!
– Мне жаль, что тебе приходится переживать из-за меня. Прости меня, Конти. Возможно, ты была права. Это была глупость. Одна большая глупость, которая привела к смерти людей. Нам не следовало приезжать сюда. Не следовало, – выдавливал тяжёлые слова Эрвин.

– Ну что ты! Конечно, следовало. Это очень грустно, что произошла такая трагедия, но… Но ведь это их работа. Они сами выбрали её, верно? А ещё. Это не твоя вина. Это не твоя вина! Неужели ты думаешь, что смог бы уберечь от опасности людей, которые постоянно варятся в этой среде?! Ты не забыл, что это их мир. Их город. Странный и агрессивный, но их. Я оплакиваю их смерть, но они понимали, на что шли и чем для них может обернуться даже самая простая прогулка. Ты слышишь, Эрвин?
– Спасибо за поддержку. Мне сейчас очень трудно. Голова не в состоянии адекватно соображать.
– Я кое-что слышала. Люди шепчутся на каждом углу. – Конти снова взяла долгую паузу, опасаясь задавать скользкий вопрос. – Могу я спросить. Это правда? Всё, что ты видел?
– Это правда, Конти. Я действительно всё это видел.
– Я верю тебе, Эрвин, – горячо зашептала Конти, прижимаясь щекой к дверце душевой кабины. – Я тебе верю!
– Спасибо.
– Я уверена, я знаю, что ты во всём разберёшься!
– Ты права. Я во всём разберусь. – Раздался стук удаляющих шагов, Эрвин резко открыл дверь кабины. – Постой! Это правда, что Чарли встречался с Реной?
– Правда, да, – мягко произнесла Конти, унимая выступавшие слёзы. – Они делали это тайно. Я узнала это только сегодня.
– Спасибо, – мрачно выдохнул Лукс. – Дождись меня в комнате, хорошо?
– Нас теперь выкинут на улицу? – безразлично осведомилась Конти, стоя в дверном проёме.
– Нет. Мне дали время найти жильё. Две недели.
Эрвин стоял под ледяными струями до тех пор, пока не начали стучать зубы, а руки и ноги отказывались слушаться и просили пощады. Когда сил больше не оставалось, мужчина набросил на себя домашний халат и подошёл к единственному окну. Окно выходило на задний двор, где Эрвин ни разу не был. Возле невысокого забора стояли мусорные баки, на которых прыгали толстенные жирные крысы. Вдоль дорог ютились низкие трёхэтажные домики, на крышах которых стояли странные тёмные палатки. Где-то вдалеке разгорался робкий рассвет, но по улице уже шли какие-то причудливо одетые люди, толкавшие перед собой тележки с готовой едой и напитками. Неуклюжие, словно собранные из разных кусков своих бывших собратьев, машины медленно пробирались по разбитой дороге, осторожно переставляя колёса. Эрвин стоял и просто смотрел на мирно идущих горожан и дикую искорёженную жизнью местность. Голова мужчины была абсолютно пуста, мысли отказывались принимать адекватные формы.
Сколько он так простоял, Эрвин не знал. Его тело окончательно замёрзло и даже перестало дрожать, понимая, что оно не может достучаться до летающего в облаках сознания. Он вышел из какого-то странного ступора внезапно и очень резко, словно его что-то кольнуло. Внимание Эрвина привлёк звук взволнованной толпы, доносившийся из общего коридора. Мужчина с сожалением направился к двери, жалея, что не сможет добраться до комнаты в одиночестве. Волнение толпы стремительно набирало ход, раздался дикий женский крик, который мгновенно подхватила народная масса. Эрвин открыл дверь, рядом с ним пробежало несколько взволнованных человек, доносились жалобные женские стоны. Сердце Лукса начало проламывать грудную клетку. Мужчина сделал несколько робких шагов, направляясь на источник шума, и его сердце начало стучать ещё сильнее. Толпа стояла перед их с Конти комнатой. Эрвин застыл на месте, его голова начала кружиться, резко притупился слух. Он заставил себя сделать несколько шагов вперёд, а затем кто-то из присутствующих узнал его и взволновано охнул. Чем ближе Эрвин подходил к своей комнате, тем больше восклицаний он слышал вокруг себя. Неожиданно из толпы вынырнул Брин, поправляя вспотевшие очки в толстой чёрной оправе. Эрвин с ужасом осознал, что Брин выскочил из их с Конти комнаты. Встретив Эрвина, Брин побледнел ещё сильнее и положил руку на грудь приятеля.
– Эрвин, не заходи туда. Не заходи, – наставительным шепотом проговорил мужчина, глядя в глаза замёрзшего коллеги.
Толпа в очередной раз издала дружное восклицание, и все присутствующие повернулись к Эрвину. Женщины начали плакать, прикрывая лица руками, мужчины сокрушённо опускали головы. Чьи-то руки пытались удержать Лукса, но он не замечал этого и продолжал идти вперёд. Толпа невольно расступалась перед ним, но чей-то голос твердил одно и то же:
– Не заходи туда, Эрвин! Не надо. Остановите его кто-нибудь. Мы во всём разберёмся, Эрвин! Не надо это видеть!
Эрвин пробился через живой человеческий заслон и встал в дверном проёме. Его взгляд упёрся в стену, на которой красовалась огромная раскидистая багровая клякса. Подобные пятна содержал потолок, а также вся находящаяся в комнате мебель. Эрвин сделал над собой усилие и немного опустил взгляд, чувствуя, как пол уплывает из-под его ног. На самодельной кровати, стоящей посреди комнаты, лежало обезглавленное тело Конти.
Глава 6.
По залитой неоновыми огнями ночной улице медленно ехал дорогой представительный автомобиль. Все его шесть колёс были покрыты абсолютно одинаковыми сверкающими монолитными покрышками. Колёса из дорогой качественной резины плавно сминали под собой влажный асфальт, освещая дорогу четырьмя великолепными фарами. Машина имела толстенные двери со встроенными в них стальными пластинами для защиты от случайных выстрелов. Узкие окна транспортного средства также имели невероятную толщину и феноменальную прочность. Иногда в машину прилетали брошенные кем-то бутылки, которые разбивались об прочный корпус, устраивая роскошному автомобилю импровизированный салют. Водитель передвижной роскоши съехал с дороги и теперь медленно пробирался по загаженным переулкам, закуривая одну сигарету за другой. Получив очередную бутылку в лобовое стекло, водитель ехидно улыбнулся, затушил сигаретный окурок об дорогую кожу руля и посмотрел на задние сиденья. На кожаных креслах мирно спал старый, потрёпанный жизнью, но очень громадный чемодан. Его потёртая обивка давно обесцветилась, а ручка была заменена на более массивную и прочную. Чемодан запирался сразу на шесть прочных замком и был обмотан четырьмя ремнями. В тот момент, когда водитель обернулся, чемодан ожил и стал подавать признаки жизни. Губы мужчины снова растянулись в хищном оскале, салон озарила зажженная спичка. Заметив какие-то ориентиры, водитель заметно ускорился и понёсся по заваленному мусором переулку, сбивая препятствия на своём пути. Стальной зверь ускорился ещё сильнее, словно за ним гнались какие-то хищные ночные твари.
Через пятнадцать минут напряжённой гонки машина пробила очередной мусорный затор и с диким визгом и скрежетом снова вылетела на широкую дорогу. Жители и ночные торговцы с удивлением рассматривали загаженную мусором роскошную машину, мгновенно забывая о своих неприятностях и проблемах. Затушив очередной окурок об дорогую обивку руля, водитель остановился возле небольшого кирпичного здания с яркой малиновой вывеской. Дверь беззвучно отворилась, мужчина с наслаждением вышел под ночное небо, а после забрал чемодан из салона. Не заперев за собой ни одну из дверей, водитель направился к неприметному входу в здание, возле которого стоял высоченный громила-охранник. Как только охранник узнал приближающегося гостя с чемоданом, его лицо мгновенно побледнело, а взгляд упёрся в асфальт. Казалось, что он делал всё возможное, чтобы стать как можно ниже, неприметнее и мельче. Он послушно открыл дверь гостю, изобразив при этом нелепый и очень неуклюжий поклон.
Пробравшись внутрь здания, мужчина поднялся на второй этаж и прошёлся по длинному коридору, преодолев трёх охранников. Каждый охранник повторил действия своего коллеги снаружи, услужливо пропуская гостя и открывая ему дверь. Через несколько минут гость с чемоданом вошёл в небольшой, но уютный кабинет. За массивным столом из тёмного дерева сидел тучный мужчина и медленно перебирал бумаги. Гость резво вошёл в кабинет и с нескрываемым облегчением положил чемодан на пол. Мужчина посмотрел на несколько пачек денег, лежащих на краю стола, потом взглянул на взволнованного хозяина кабинета и ехидно ему улыбнулся. Издав какое-то сдавленное ругательство, он нагнулся, достал крошечный ножик и стал срезать ремни с чемодана. А через несколько секунд раздались ритмичные звуки последовательно отпирающихся замков. Чемодан резко распахнулся, мужчина за столом взволновано охнул и указал гостю на пачки денег, лежащие на краю стола. Раздался дикий женский крик, гость проворно развернулся и начал стремительно удаляться.
– Спасибо. Ты стоишь своих денег, – успел пробормотать вспотевший от волнений мужчина, бросив фразу в спину удаляющемуся гостю.
– Что ты себе позволяешь! – раздался яростный крик, похожий на рёв испуганной крысы. Из чемодана вылетела взлохмаченная женщина, руки которой были стянуты за спиной тонкими ремешками. Странная дама начала лягать воздух ногами, явно не понимая, где она находится. Поняв тщетность своих усилий, она откинула волосы с лица и оглядела помещение. – Отец?! Ты знаешь, что он со мной сделал?! Он запер меня в этом крошечном гробу!
– Он всего лишь выполнял то, о чём я его попросил.
– Так это твоих рук дело?! – продолжала реветь девица. Она потеряла равновесие и теперь бессмысленно каталась по полу. – Я там чуть не задохнулась! Я почти умерла! Я мучилась!
– Я не знал, что думать. Ты просто взяла и исчезла…
Гость не услышал продолжения ссоры между отцом и дочерью. Он проворно спрятал полученные деньги, убедился, что за ним не гонится разгневанная женщина, и остановился перевести дыхание. Мужчина встал напротив загаженной им машины и с удовольствием наблюдал за реакцией уборщиков, очищающих её дорогой корпус. Он повертел головой в разные стороны, разминая шею, затем встретился взглядом с охранником и кивнул в сторону автомобиля. Мужчине явно хотелось разделить с кем-нибудь свой триумф, но охранник снова потупил взор и явно не испытывал восторга от испачканной машины. Странный тип пожал плечами, отобрал пачку сигарет у зазевавшегося охранника и молча ушёл прочь, чтобы отправиться на заслуженный, но не очень длинный отдых.
На огромной кровати, сваренной их толстенных металлических труб, мирно дремало какое-то существо, накрытое тонким одеялом. За окном проехала машина, осветив своими фарами скудно обставленную и очень пыльную комнату. Занавесок на окнах не было, а их функцию выполняли два железных щита, установленных на импровизированные рельсы. На щитах было несколько вмятин, свидетельствующих о былых подвигах, и пара дырок от пуль. Но в этот раз щиты были задвинуты не прочно, и очередной автомобиль снова побеспокоил душные, пыльные покои. Спустя пять минут на заляпанном грязном телефоне, стоящем рядом с кроватью, загорелась крохотная красная лампочка. Она успела моргнуть три раза, прежде чем лежащий на кровати мужчина снял трубку.
– Да? – раздался мощный и совсем несонный голос хозяина телефона. Человек на том конце провода был сильно чем-то взволнован. Он явно хотел донести какую-то важную информацию и говорил очень быстро. – Я только что завершил одно прибыльное дельце. Вернул, ага. В чемодане, да. Ты уже слышал? Слухи у нас разлетаются очень быстро. Мне нужно взять перерыв. Удачи.
Мужчина повесил трубку и лёг на кровать, но лампочка загорелась, снова окрасив комнату в мрачные багровые тона. Негромко издав какое-то ругательство, мужчина резко повернулся с явным намерением уничтожить злополучный аппарат, но в последний момент передумал и снял трубку.
– Я же сказал… – начал свою гневную тираду хозяин телефона, но что-то заставило его замолчать. – Сколько? Повтори сумму. Половину сразу? Я в деле. Выкладывай.
Мужчина прижал телефонную трубку плечом и достал из-под подушки помятую пачку сигарет. Через секунду его окружило облако дыма, и он превратился в неподвижный монумент, состоящий из одного только слуха. Хозяин телефона просидел молча пять минут, внимательно выслушивая своего собеседника. Про свою сигарету он забыл, позволив ей мирно прогореть в его пальцах. Через несколько минут разговор был закончен, мужчина резко встал, едва не задев головой низкий потолок, и потянул какой-то шнур, растущий из пола. В образовавшемся люке мгновенно загорелся свет, предоставляя всем желающим возможность полюбоваться на железную лестницу, ведущую в недра подвала. Помещение было не намного больше комнаты сверху, но хозяин явно вложил сюда больше труда и внимания.
На железных крюках в самом центре комнаты висел плащ, обшитый изнутри свинцовыми бляшками. Они надёжно скреплялись друг с другом кольцами, образовывая защитный панцирь на спине своего владельца. Рядом на стеллажах висели ремни, штаны, сотканные из нескольких десятков разных тканей, а на полу в самом дальнем углу одиноко стояла пара исполинских сапог с подбитой железом подошвой. Спустя три минуты мужчина начал подниматься, и железная лестница провисла под его заметно потяжелевшим телом. Ещё через две минуты простонала лестница, выходящая на улицу, а затем подобная участь досталась спящей машине. Автомобиль жалобно скрипнул сиденьем, а затем радостно зарычал, испугав какую-то местную живность.
За одну ночь мужчина посетил не меньше двадцати забегаловок, чтобы собрать нужную ему информацию. Когда это не удавалось сделать мирно, ценные сведения приходилось выколачивать силой. В эту ночь он сломал четыре носа, две руки и с десяток рёбер, прежде чем получил полную картину произошедшего. Мужчина собирал информацию, как разбитую чашку, разлетевшуюся на множество самых мелких, почти невидимых осколков. Когда на его пути появлялась стена непонимания или простая железная дверь, он лениво выбивал её и продолжал сбор сведений. Город содержал много скрытого, потаённого, пугающего. И чтобы добраться до сути, приходилось действовать жёстко, решительно отсекая лишнее и ненужное. Ночную жизнь города наполняли слухи и сплетни, которые разлетались невероятно быстро и повсеместно.
– Итак, какие нынче разговоры? – проговорил мужчина жуткого вида, обращаясь к сидящим за столом приятелям. Затем он повернул голову, набрал в грудь воздуха. – Эй, Иркос! Вели своему увальню закрыть двери и принеси нам что-нибудь выпить! – Крик резво пролетел в соседнюю комнату, а следом показался хозяин заведения.
– Ещё очень рано! – В дверном проёме показалось красное от злости лицо Иркоса. Ему явно не нравилось подобное обращение, и он очень неумело пытался это скрыть. – У меня клиенты, Бринг! – злобно проскрипел не молодой уже мужчина, брызгая слюной во все стороны.
– Гони прочь этот сброд! Или у тебя проблемы со слухом? – угрожающе пробасил ещё один тип. В разговор вмешался коренастый сосед Бринга с болезненным красным лицом.
Повисло неуютное молчание, словно хозяин забегаловки обдумывал в своей голове всё, сказанное в его адрес. А затем он заорал во всю глотку:
– Вы слышали, что вам сказали? Пошли вон! – рычал на толпу гуляк Иркос, сопровождая свой крик ненужными взмахами рук, словно он отгонял стаю голубей. Раздалось недовольное пьяное ворчание, толпа начала медленно расходиться.
– Итак, что слышно в городе? О чём нам стоит волноваться? Тайл, Вирго… – деловито прохрипел мужчина, откинувшись на деревянную спинку своего кресла.
– Слышали, что устроили «Бестии» недавно? – начал своё неумелое повествование собеседник, раскуривая погнутую сигарету. – Они окружили толпу конкурентов своими уродливыми красными машинами. А затем! – Глаза мужчины странно забегали из стороны в сторону, словно он опасался бурной реакции на сказанное. – А затем устроили кровавую бойню прямо посреди улицы. Они просто расстреляли толпу и благополучно скрылись!
– Кого расстреляли то? Кто это был?
– Кажется, это была группа «Безликих».
– Это было в центре на площади? Я слышал. Но мой информатор сказал, что они их не просто расстреляли. Сначала они только ранили. Затем подцепили несколько жертв тросами и уехали. Надо говорить, что с ними случилось потом? Ещё живыми их протащили по асфальту! Жаль, я не присутствовал при этом зрелище. Они прочертили телами своих врагов красные линии! Предупреждение, чтобы те больше не лезли на их территорию. – Вмешавшийся в разговор приятель сжал до хруста тощий кулак, подтверждая сказанные слова эмоциональным действием. – Я думаю, их послание заметили все!
– Зная городские нравы, я бы поменьше слушал местное враньё, – вяло отмахнулся Бринг, закуривая короткий обмылок сигары. – Иркос! Мы ждём нашу выпивку! Пошевеливайся, ленивая псина!
Бринг закричал так громко, что заставил качнуться висящую над столом лампу. Крики и недовольства клиентов, которых до сих пор выталкивал хозяин заведения, медленно замолкали, а затем послышался гулкий стук запираемой двери, окончательно отрезавшее недовольное эхо клиентов. В дверном проёме показался хозяин подвальной забегаловки с подносом, полным разномастных бутылок. Он сменил свою недовольную физиономию на лик приветливой покорности.
– Самое лучшее поим покровителям! – начал свою сладкую речь хозяин притона, но его прервали резким покровительственным взмахом руки.
– Ставь всё и проваливай! Не заставляй нас любоваться на твою морду! – Вирго успел смахнуть несколько крошек со скатерти, прежде чем на неё поставили тяжеленный поднос с напитками.
– Итак! – Бринг выдернул пробку из бутылки и налил себе полный бокал. – Итак. Этот бред про взбесившихся «Бестий» оставь кому-нибудь другому. Возможно, они кого-то сбили, а местные бродяги сделали из этого красивую историю жуткой казни. В любом случае, я не собираюсь портить отношения ни с «Бестиями», ни с «Безликими». Меня их гнев никак не коснётся!
– Они будут искать способы поквитаться. Разумеется, если эта история правдива!
– Они и так это делают! Рвут друг друга при любой возможности. Это вопрос времени! Настанет день, когда они перебьют друг друга, а выжившие просто разбегутся. Растворяться в других бандах или кланах. Вспомни мои слова через год или два! – Мужчина осушил стакан, залив при этом половину сальной рубашки.
– Кстати, о слухах… Вы слышали новость о найденном женском теле?
– Их каждый день находят. В чём новость?
– У неё не было ни рук, ни ног! Но… Но она была жива!
– Ну, это опять чьи-то проделки! – Бринг задумчиво стряхивал пепел на серую скатерть, медленно крутя свой окурок. – Кто-то передаёт послание или предупреждение. Я в такие дела не лезу!
– На такое способны «Маски смерти». Это их подчерк.
– Ненормальные твари! Не люблю их! – выплюнув своё мнение, мужчина быстро осушил чужой стакан.
– Ты никого не любишь. Так что с этой девкой? Ну, нашли которую?
– Ничего. Её утащили в какую-то мелкую банду, но удивительное не это. Как она смогла выжить? Ни рук, ни ног! – кричал пьяный оратор. Он безуспешно пытался произвести впечатление на своих скучающих приятелей. – Кто сейчас способен на подобную операцию? Думаешь, местные головорезы способны на такое?
– Любопытно, любопытно. – Мужчина скорчил задумчивую гримасу и почесал толстыми ногтями щетинистый подбородок. – С этой точки зрения случай интересный. Но тоже бред! На деле окажется, что у неё не было ноги или руки! Да и вообще!
– Я перестал пить воду, – внезапно выпалил, сменил тему Вирго. – Вообще перестал.
– При чём тут вода?
– Ходят слухи, что с водой что-то не так… – неловко начал мужчина, стыдливо глядя куда-то в сторону. – Ну, пить нельзя её… И то всеобщее помешательство, которое случилось в городе, это последствия употребления такой воды. Банды и всё такое…
Наступило тягостное молчание, а затем группа приятелей взорвалась безудержным смехом. Они откинулись на спинки стульев и с упоением выплёскивали свои эмоции наружу. Бедолага попытался тоже рассмеяться и свести всё к шутке, но момент был явно утерян.
– Не пьёт он воду! С ней что-то не так! – задыхаясь от злорадного смеха, выплюнул из себя фразу Тайл.
– Мне так донесли! – зло и одновременно обижено прохрипел высмеянный приятель. – Да и как можно подобного не заметить?! Люди сошли с ума, бросили свои дома и семьи, стали создавать банды! Ну как это объяснить ещё, а? – отчаянно пыхтя и брызгая слюной, пытался отстоять свою позицию Вирго.
– Безвыходностью! Кризисом! Нуждой! – злорадно ухмылялся Бринг. – Это всего лишь стечение обстоятельств! Но для такого идиота, как ты, это, конечно же, не очевидно! Это заговор! Кто-то отравляет воду и сводит людей с ума! – Бринг снова рассмеялся, чтобы лишний раз позлить своего собутыльника.
– Я думаю, что за этим кто-то стоит, – не унимался униженный Вирго. – А как же банды? Откуда у них такое оружие? Кто его производит? Ты видел зубы «Ржавых псов»? Теперь у них на лицах механические челюсти, способные разгрызть что угодно! Кто это делает? – Жестикуляция мужчины стала активнее, на пол полетел случайно сброшенный стакан. – Кто дал «Бестиям» эти раздвижные клинки и когти, которые могут резать сталь, а? Кто?
Под таким напором оба приятеля немного притихли, так что стало слышно сопение подслушивающего их Иркоса. Где-то за стеной проехала какая-то машина, раздался плеск лужи и грохот опрокинутого мусорного бака. Автомобиль проехал мимо, а переулок огласился крысиным протестующим визгом.
– Жизнь заставила! – зло крикнул Бринг после затянувшейся паузы. – Кто-то обнаружил в себе скрытый талант инженера. – Мужчина прожёг окурком дыру в скатерти и старательно её расширял. – Только и всего. Зубов я этих не видел, но, думаю, это всё пустая бутафория. Да и клинки сталь наверняка не разрезают. Так только страху нагоняют и всё! Но мне понятен ход твоих мыслей и твоё беспокойство. Возможно, ты не так глуп, как мы о тебе думаем… – задумчиво произнёс мужчина, глядя на приятеля сквозь табачную завесу.

– Возможно, ты ещё глупее! – подхватил фразу Тайл, заставив компанию разразиться новым залпом смеха.
– Бринг, там кто-то стучит! – подал взволнованный голос Иркос.
– Посылай всех, мы закрыты, – рявкнул Бринг. Он брезгливо отмахнулся от Иркоса, наливая себе новую порцию. – Я дождусь от вас стоящих новостей?
– Новость? Говорят, что кто-то выкрал самую большую ценность. У него, – снова пробормотал Иркос, заставив всю компанию открыть от удивления рот.
– Что ты мелешь? – заорал изрядно выпивший Бринг. Он начал распаляться от злости, но внезапно его лицо стало бледным и испуганным. – У него?! У него забрали ценность?! – Снова раздался настойчивый стук в дверь. – Так вот, что твориться сегодня ночью… Десятки наёмников и головорезов ищут его пропажу. И наверняка в их числе будет и он… Джаред! – Бринг смял от злости сигарету, и тот же момент раздался оглушительный грохот.
– Джаред?! – испуганно выплюнул хозяин мерзкой забегаловки, глядя на только что выбитую железную дверь своего заведения. – Ой, я хотел сказать, Жерар! А я думаю, кто стучит? Мы давно уже закрыты, – раздался испуганный, смиренный голос Иркоса.
– Мерзкая ты крыса, – тяжело выдохнул Жерар, потирая ушибленное плечо. – Сколько раз я говорил не закрывать эту дверь от меня, а? Сколько раз я прощал тебе твои проказы?
В этот момент за спиной Жерара появился громила и одним движением набросил тонкий шнур на шею незваного гостя. Раздался металлический скрежет: шею Жерара защищал широкий стальной обруч, который пресекал подобные манипуляции с его хозяином. Мужчина посмотрел вниз, увидел лишнюю пару ног за собой и выстрелил в стопу неизвестного шутника. Над самым ухом раздался крик, Жерар развернулся и сделал ещё один выстрел, но уже в голову обидчика. Багровая клякса разрисовала кирпичную стену, грузное тело медленно сползло на пол.
– Какой визг, а? – прокомментировал гость, теребя заложенное ухо пальцем. – Не очень радушное приветствие, а? – Жерар демонстративно вынул гильзу из дымящегося револьвера и засунул туда новый патрон.
– Я ничего такого ему не приказывал! – жалобно простонал хозяин заведения. При этих словах Иркос начал медленно опускаться на колени, складывая руки на груди. – Он новенький! Он не знал, что ты самый желанный почётный гость!
– Ладно, ладно… Я хотел… – Жерар сделал несколько шагов и увидел приятелей, сидящих в отдельной, скрытой от взглядов комнате. – Бринг?! Со своими крысятами… Ты выполз из своей норы? За твою голову уже сняли награду, а? Не дрожи, мерзкая ты крыса, я не за тобой пришёл. У меня срочное дело…
С этими словами Жерар схватил Иркоса за горло и отволок куда-то в сторону. Послышался жалобный писк разбившихся бутылок и еле слышный шёпот перепуганного хозяина подвала. Бринг слушал жалобный стон Иркоса, и его трясло от злости. Он в бессилии сжимал кулаки, боясь даже думать о неосторожном резком движении. Рядом точно также тряслись от страха его приятели, покрываясь мерзким, липким потом. Мужчины молча сидели за своим столом, боясь пошевелиться, смахнуть пот со лба и не желая провоцировать дикого и свирепого гостя.
– Если ты соврал, я вернусь и сломаю тебе ещё одну руку, – до мужчин долетел негромкий шёпот Жарара.
– В смысле, ещё одну? – недоумённо переспросила напуганная жертва.
Последние слова Иркоса утонули в визгливом истеричном крике. Послышалось мерзкое эхо ломаемой кости, жертва истошно голосила, не в силах терпеть боль. Затем показался и сам наёмник, держащий хнычущего Иркоса, как тряпичную куклу, одной рукой.
– Если кто-то из вас захочет мне отомстить, то помните. Я достаточно жил! Возвращаю вам вашу собственность, – просто произнёс незваный гость, прежде чем швырнуть своего информатора в дрожащих приятелей.
Иркос влетел в оцепеневшую толпу, уничтожив своим телом стол и всё стоящее на нём. Его нога врезала кому-то в челюсть, а распахнутый от неожиданности рот наткнулся на бутылочное горлышко. Живой снаряд угодил как надо, и вся компания оказалась на полу в окружении разбитых бутылок, грязной скатерти и ломаных стульев. Силуэт Жерара покинул этот подвал, а через час он появился совсем в другом месте. На этот раз он не стал выламывать дверь, а вскрыл её, спокойно провозившись с замком меньше пяти минут.
Перед наёмником открылся огромный подвал на окраине города, а в ноздри ударил тошнотворный солоноватый запах. Жерар сделал движение плечами, включил крошечный фонарик и медленно вошёл внутрь, держа револьвер особым хватом для ближнего боя. Яркий луч фонаря медленно блуждал по стенам и полу несколько долгих минут. Жерар прислушивался к окружающей обстановке, обдумывая план дальнейших действий. Рука мужчины машинально пробежалась по стене, затем пальцы нашли крохотную коробочку и включили свет. Первые несколько секунд ничего не происходило, затем где-то загудел какой-то скрытый мотор, а ещё через секунду загорелись несколько бледных лампочек. Помещение оказалось значительно больше, чем представлялось изначально. Мужчина издал непроизвольное ругательство и обрадовался, что не поел перед работой. Жерар стоял на оранжевом кафельном полу, залитом кровью, а вдоль стен висели бесконечные крюки для мяса. Освещение было невероятно тусклым, но и его хватало, чтобы оценить размах проводимых кем-то работ. Наёмник пошёл вперёд, стараясь не вдыхать усиливающийся кровавый смрад, смешенный с затхлым воздухом. Пройдя несколько десятков метров по загаженному кафелю, Жерар упёрся в стальные красные двери. Ожидание не оправдалось, двери послушно и почти беззвучно открылись, пропуская незваного гостя внутрь.
Открывшееся помещение было погружено во тьму, освещение отсутствовало. Жуткий тошнотворный воздух жёстко врезался в незваного гостя, едва не сбив его с ног. Мужчина не выдержал подобного натиска и закрыл рот локтём, поддавшись секундной слабости. Жерар быстро оглянулся по сторонам, а затем смочил громадный платок содержимым своей фляги и намотал тряпку на лицо. Вся процедура заняла меньше минуты, мерзкий запах крови стал заметно слабее. Обезопасив себя от внезапных рвотных порывов, Жерар немного успокоился и тщательно осмотрел дверь, размышляя, можно ли её каким-то образом заблокировать. Подходящих инструментов не оказалось рядом, и мужчина с сожалением закрыл дверь, снова погрузив себя и помещение во тьму.
Проходя мимо очередной партии ржавых крюков для мяса, он с удивлением обнаружил, что некоторые из них были заняты. Жерар резко отпрыгнул в сторону, словно ожидая неожиданного нападения. Что-то пробежало по его волосам, а лопатки напряглись, словно ожидали удара в спину. Жерар с ужасом осознал, что за мясо висит на этих крюках и почему оно показалось ему таким пугающим и странным. Луч фонаря выхватил побледневшую от времени татуировку, обнаруженную на одном из мясных кусков. Рисунок изображал языки пламени и какой-то причудливый цветок. Догадка Жерара мгновенно подтвердилась, и новая волна ледяного ужаса пронзила его тело. На крюках висело человеческое мясо.
Жерар грязно выругался и завертелся на месте, ожидая нападения в любой момент. Но стоило ему пройти ещё несколько метров, как он обнаружил углубление в стене. На громадных стальных крюках висели освежёванные выпотрошенные трупы. Бледные тела людей висели вниз головой, бессильно опустив безвольные руки. Некоторые трупы были обезглавлены, другие уже успели лишиться ног или рук, а кто-то просто хвастался жутким разрезом на животе. Жерар пробежал глазами и насчитал десяток тел, под которыми расплывались чёрные лужи свежей крови. Вдалеке виднелся ржавый бак с торчащими оттуда круглыми предметами. Когда Жерар наводил на них яркий луч фонаря, он уже знал, что там обнаружит. Бак был почти полностью набит человеческими головами. Бледные лица мужчин и женщин смотрели на потревожившего их гостя немигающими застывшими глазами.
Мужчина в очередной раз грязно выругался и двинулся дальше, а его револьвер твёрдо решил стрелять во всё, что встретиться у него на пути. Жадный луч фонаря выхватил овальную дверь с тремя горизонтальными замками-задвижками. Дверь выглядела очень старой, а её серая поверхность содержала слой пыли размером с палец. Жерар машинально коснулся стальной поверхности, но дверь неожиданно и послушно открылась, впуская гостя внутрь. Мужчина не стал заходить в тесное помещение, но с любопытством и отвращением пустил вперёд яркий луч фонаря. Любопытный луч выхватил стеллаж, стоящий у стены с какими-то пыльными банками и бутылками. А затем, скользнув вниз, луч задел широченный железный стол и подсветил человеческую ногу мерзкого цвета. На столе лежало женское тело с жуткими следами разложения и тёмными пигментными пятнами по всей коже. Жерар слегка углубился в комнату и смог разглядеть жуткие подробности своей находки: тело состояло из разных частей, сшитых грубыми толстенными нитками. К женскому торсу были пришиты две стройные ноги разной длины, одна рука носила на себе следы лака, а вот вторая конечность была полностью покрыта нательным рисунком. Голова у тела отсутствовала, а на краю стола стояла катушка с толстенными нитками и громадной ржавой иглой. Жерар снова издал грязное, сдавленное ругательство и медленно покинул мерзкую комнату.
Закрыв железную дверь, мужчина несколько раз обвёл помещение лучом фонаря, восстанавливая сбившееся дыхание и успокаивая нервы. Тряпка на его лице стремительно теряла живительную силу, но Жерар не стал отвлекаться на пустяки и продолжил движение. Осторожно пройдя всё помещение до дальней стены, он увидел крошечное ответвление, занавешенное какими-то старыми тряпками. Занавеска была плавно отодвинута в сторону, глазу фонаря открылась небольшая комната, облицованная белым кафелем. Яркий любопытный луч сначала поползал по полу, затем обследовал потолок и прошёлся по стене, заляпанной мелкими чёрными точками. Только после этого луч вонзился в дальний угол комнаты, а сердце Жерара сделало кувырок и забилось чаще. Он нашёл, что искал.
Глава 7.
Жерар мчался прочь от мерзкого подвала, краем глаза поглядывая на заднее сиденье своей машины. Наёмник выкуривал сигарету за сигаретой, стремясь избавиться от мерзкого привкуса крови, преследующего его. Автомобиль промчался по ночному городу, не замечая мелькающих улиц, словно за ним велась погоня. Он остановился перед массивными воротами и простоял меньше минуты, прежде чем его заметили и дали разрешение на проезд. Машина медленно покатилась вперёд, шурша колёсами по мелкому гравию, а через сто метров показался огромный дом с тревожно горящими окнами. Когда автомобиль Жерара подъехал к ступеням, к нему метнулась какая-то хрупкая тень, но её удержали охранники. Женщина, выбежавшая из дома, рвалась первой узнать новости от ночного гостя. Машину явно ждали: на встречу вышло несколько человек, среди которых были люди, готовые оказать медицинскую помощь.
– Результат?! – прозвучал громогласный голос с лестницы, как только Жерар покинул водительское кресло. – Говори как есть, – властный железный голос дрогнул, разлетевшись эхом по притихшей ночной тишине.
– Жива, – только и произнёс Жерар, доставая с заднего сиденья хрупкое женское тело, утопающее в толстенном, но немного дырявом пледе. Кто-то из окружающих облегчённо вздохнул, кто-то поспешил к машине, чтобы забрать драгоценную пропажу. – Толедо. Моя плата, – требовательно произнёс гость, провожая взглядом свою бывшую пассажирку.
Приглушённое жужжание толпы мгновенно наполнило тишину ночи, заплакала какая-то женщина, со всех сторон послышались приглушённые советы и приказы. Бессознательное тельце унесли в дом, гудящая плачем и восклицаниями толпа последовала за ним. Под открытым небом остались две массивные рослые фигуры, пристально рассматривающие друг друга. Толедо издал облегчённый, сдавленный вздох и медленно сошёл по ступенькам к наёмнику.
– Трудности были? – К Жерару медленно подошёл хозяин дома и протянул туго набитый конверт. – Меня интересуют детали. Кто это был?
– Я не выяснил. Но если жизнь вашей дочери вам дорога, я советую усилить охрану. Я не знаю, кто это сделал, но за ней могут вернуться. В другой раз мне так не повезёт. – Жерар забрал конверт и застыл на мгновенье, прежде чем сесть обратно в машину. – И ей тоже.
– Моей дочери угрожает опасность? – с заботой и волнение осведомился мужчина. – Ответь мне наёмник.
– Если жизнь твоей дочери тебе дорога, сделай, как я прошу, – мрачно произнёс Жерар, прожигая взглядом своего оппонента. – Доверься мне, Толедо. Я достаточно жил.
– Будешь на меня работать? – прямо спросил работодатель, пытаясь в темноте поймать взгляд неразговорчивого наёмника.
– Нет. Считай, что в этот раз я сделал исключение.
– Если я заплачу вдвое больше, ты сможешь найти человека, который похитил её? – выкрикнул мужчина, пытаясь хоть как-то втянуть Жерара в разговор.
– Я смогу его найти только в том случае, если он сам этого захочет, – выкрикнул в темноту наёмник и хлопнул дверью уставшего автомобиля.
Жерар приехал домой только через два часа. Увиденное этой ночью повергло его в шок и затронуло в нём доселе неведомые для него струны. Он видел кровь и боль людей. Он сам наносил эту боль, беспощадно ломая судьбы и кости. Но он не мог представить, чтобы кто-то устроил центр по заготовки человеческого мяса. Люди не могли так стремительно упасть, чтобы творить подобное в таких чудовищных масштабах. Запах крови преследовал его всю дорогу, а в голове вертелось только одно слово: Огонь! Ему надо было сжечь этот подвал! Подобные мысли заставляли его плутать по городу, всё сильнее и сильнее сжимая руль своего рычащего монстра.
– Это не моё дело, – произнёс он вслух, подъезжая к своему дому. – Всем помочь нельзя. Всех спасти нельзя! – Жерар захлопнул дверь машины и долго смотрел на её слегка помятую крышу. Он мечтал, чтобы пошёл дождь. Именно здесь и именно сейчас должны закапать капли дождя, чтобы он развернулся и побежал домой. – Ну же! – заревел наёмник, раскрывая свой плащ и обращая взор в ночное небо. Он только сейчас почувствовал, что сильно устал, но злость, страх и ненависть требовали выхода. – Всем помочь нельзя, – закусив губу до крови, пробормотал Жерар, шагая по шаткой лестнице в свою берлогу.
Через час лестница снова задрожала от лёгкой бодрой поступи. В дверь Жерара постучал крошечный женский кулачок, а ещё через пять минут гостья оказалась в огромной, почти необъятной кровати. На тумбочке дремал телефон с крошечной красной лампочкой, но на этот раз трубка лежала не на положенном месте. Седовласый наёмник обратился к своей рыжеволосой гостье спустя час, сдвинув её нежное тельце со своей груди и протянув сигарету.
– Как у тебя дела? – спросил Жерар, пытаясь разглядеть подругу через плотные клубы дыма.
– Я слишком хорошо тебя знаю, тебе не интересны мои дела, – просто сказала дама, пряча под одеяло обнажённое тело со следами свежих синяков и ссадин.
– Ты плохо меня знаешь, – изобразил притворную обиду Жерар. – Расскажи, чем занималась. Можешь считать, что это мой профессиональный интерес. Мне нужно знать, что делает моя конкурентка.
– Так вот, кем ты меня считаешь! Конкуренткой?! Мне очень лестно, но я тебе не конкурент. Можешь меня не опасаться, – заливисто рассмеялась женщина. – Это правда, что ты вернул дочь Толедо? – внезапно и резко сменив тон, осведомилась ночная гостья.
– Как быстро разлетаются слухи, – задумчиво произнёс Жерар, выпуская облако сизого дыма.
– Так это правда? Тогда ты получил в свои руки очень мощного союзника, – задумчиво произнесла гостья, забыв о сигарете в её руке.
– Я не верю в подобные глупости. Он платил, я делал свою работу. Если ему это будет нужно, меня уберут, не смотря ни на что. Я это знаю. Я достаточно жил. Так чем ты занималась?
– Я следила за одним типом, – женщина запалила сигарету. – Делала снимки. Жена подозревала его в измене. Но на самом деле он торговал медикаментами. Продавал таблетки, микстуры и прочие обезболивающие пилюли. Ты восхищён мной?
– Любопытно. Где он их брал?
– Если честно, я этого не выясняла. В мою работу это не входило. Ещё у меня был забавный случай! – Гостья устроилась поудобнее и начала вращать затёкшей шеей. – Мой следующий клиент имел раздвоение личности. У него было сразу две семьи, но он этого не осознавал. Забавно, да? Как-то раз одна из его жён встретила его на улице и назвала по имени. Он не отозвался, потому что не знал, что живёт двойной жизнью! Он нанял меня, чтобы всё выяснить.
– Он доволен результатом?
– Мне, кажется, нет, – прикрыв один глаз от едкого сигаретного дыма, коротко высказалась собеседница.
– Забавно устроен наш мир. А ты не думала умолчать, не говорить результат своего расследования? А могла бы и просто соврать и не говорить ему правду.
– Если честно, то такая мысль мне не приходила в голову. А ты хитёр. Даже не ожидала от тебя.
– Ты сменила причёску? – неожиданно для себя произнёс Жерар, дотронувшись до своих волос.
– Да. Сменила. Четыре лисьих хвоста на голове. Неплохо, да? – Собеседница мотнула головой, заставив свои рыжие хвостики красиво и элегантно взметнуться в воздух. – А ещё меня теперь зовут «Лиса». Как считаешь, мне идёт это прозвище?
– Ты заменила себе имя от скуки или у тебя были веские, опасные для жизни обстоятельства?
– От скуки, – мгновенно ответила «Лиса». – Ты меня знаешь, я не лезу в очень опасные дела. Двигаюсь по теням и не подлетаю к огню. Хватит о глупостях, лучше расскажи, что у тебя случилось?
– Случилось?
– Я хорошо тебя знаю. Когда у тебя всё хорошо, ты молчишь. Из тебя слово не вытянешь! А когда что-то идёт не так, ты становишься болтливым и любопытным. Вот как сейчас. – «Лиса» ненадолго замолчала, словно ожидая бурной реакции на своё слишком откровенное высказывание, а затем робко продолжила. – Это как-то связано с дочерью Толедо?
– Связано, да. Я нашёл новую нишу человеческой мерзости. И я не знаю, что мне с этим делать. Думал, что повидал уже всё, но! – Жерар агрессивно затянулся сигаретой, едва не выкурив её залпом, а затем выпустил мощное сизое облако. Оно повисло в неподвижном воздухе и стало похоже на раздавленную автомобилем собаку. – Я не хочу… Я не буду на тебя это вываливать.
– Спасибо. Спасибо, что поделился.
– Ты можешь уехать из города? – неожиданно серьёзно и резко спросил Жерар, затушив окурок об стальной каркас кровати. – Куда угодно!
– Ты что, боишься за меня? Если бы я тебя не знала, то сказала бы, что ты напуган.
– Я напуган, – честно признался Жерар, стукнув себя по обнажённому колену. – Я очень напуган «Лиса». Я не могу тебе всего объяснить. Это что-то непонятное, необъяснимое для меня. Я никогда, никогда не испытывал ничего подобного.
– Ты меня пугаешь, Жерар. Спасибо за заботу. Но мне некуда ехать, – просто сказала гостья, прислонившись обнажённой спиной к спинке грубо сваренной кровати.
– Ты можешь пожить у меня, но тебе придётся бросить своё ремесло. Не хочу, чтобы ты бродила по городу, вооружённая только своим фотоаппаратом.
– Вообще-то я вооружена. У меня револьвер!
При этих словах гостья засунула руку под подушку и достала своё оружие. Жерар едва сдержал едкое восклицание: в хрупкой женской ручке оказался изящный однозарядный револьвер с крошечным лисьим хвостом, приделанным к рукояти. «Лиса» ловко повертела его в пальцах, показывая суровому приятелю своё умение обращаться с оружием.
– Ну как я? Мне идёт? – состроив шутливую гримасу, спросила собеседница.
– Идёт, да, – сохраняя каменное выражение на лице, соврал Жерар. – Ты хоть раз стреляла из него?
– Нет.
– А убивала кого-нибудь? Не из этой игрушки, а чем-нибудь другим.
– Однажды я убила «Обжору», – выдавила из себя «Лиса», мгновенно помрачнела и опустила хрупкие плечи.
– Убила людоеда? Расскажи.
– Ты знаешь площадь, на которой огромная статуя? Статуя в виде толпы, смотрящей вдаль. Это было там, – медленно начала выдавливать вспоминания «Лиса». – Я помню, что услышала звук приближающегося автомобиля, но я никак не отреагировала на это. Я была на площади в окружении множества людей и подумала, что волноваться не стоит. Затем раздался звук отпираемой двери, кто-то вскрикнул, все бросились бежать. Потом раздался самый мерзкий в мире звук. Это был звук, с которым выстреливается их мерзкий гарпун. Мне пробили ногу насквозь. Я упала, но своего крика я не помню. Затем трос натянулся, я почувствовала, как меня подтягивают к фургону. Я видела жуткие головы «Обжор». На них были мерзкие, нелепые маски. Они смеялись, наслаждаясь своим уловом, показывали на меня пальцами. Но что-то случилось, трос, которым меня затягивали, лопнул, а в моей ноге остался торчать окровавленный снаряд. Никогда не видела столько крови. Тогда один из «Обжор» выпрыгнул из фургона и бросился на меня, размахивая сразу двумя ножами. Мне было больно, мне было страшно, но я выхватила револьвер и сделала выстрел. Я сделала выстрел, когда эта мерзкая тварь нависла надо мной. Это была женщина. Я до сих пор помню оскал её мерзких, остро заточенных зубов и взгляд налитых кровью глаз. Я попала ей в горло. – «Лиса» машинально схватила себя за горло, но потом резко убрала руки. – Она умерла не сразу. После моего выстрела началась активная стрельба, люди словно очнулись и начали защищать себя. «Обжоры» уехали. Что было дальше, я плохо помню, очнулась я у какого-то местного доктора. Мне пришлось отдать все деньги, что у меня тогда были. С этими людьми лучше не ссориться.
– Получается, тебе повезло? Тебя спас старый ржавый трос? Так?
– Выходит, что так, – мрачно подтвердила «Лиса», сжавшись в тугой комок болезненных воспоминаний.
– Не стоит доверять свою жизнь везению. Оно не бесконечно. Поверь мне…
– Ты достаточно жил! – гостья закончила за собеседника фразу. – Я воспользуюсь твоим советом.
– Забавно, что ты заговорила про «Обжор». Мне кажется, что это они похитили дочь Толедо.
– Тебе кажется? Ты не уверен в этом?
– Я нашёл только её. Я не знаю, кто за этим стоит.
– Не похоже на тебя. Не похоже, чтобы ты чего-то не знал. Если ты чего-то не знаешь, значит, дело действительно серьёзное. – Женщина скрестила на груди руки. – Та женщина, которую ты спас… Она была ранена? В ногу, руку?
– Она была цела. Ушибы, синяки, ссадины.
– Боюсь, ты ошибаешься. Это не «Обжоры». Это не их повадки, – с видом знатока пробормотала «Лиса». – Они любят ловить людей на улице, стреляя в них из своего мерзкого гарпуна. Целятся, как правило, в ногу. Любят, чтобы жертва была жива.
– Я сказал, предупредил Толедо, чтобы он усилил охрану.
– Даже так?! Так вот в чём дело! Ты не знаешь, кто за этим стоит, и это тебя пугает? Вот в чём дело! – громко воскликнула гостья, удивлённая своей догадкой.
– Отчасти это так. Я сдаюсь, ты меня раскусила. – Жерар притворно поднял руки и сложил их за головой. – В этом причина моего страха. Неизвестность. Но подробностей этого дела от меня ты не узнаешь. Никогда.
– Ты не расскажешь мне подробности дела, но можно мне кое-что уточнить у тебя. Ты волнуешься за себя, за меня или за спасённую тобой женщину? Кому конкретно угрожает опасность? Ты предложил Толедо усилить охрану. Значит. Значит, ты боишься за неё? А ещё ты просишь меня пожить у тебя. Значит, ты волнуешься и за меня тоже?
– Не понимаю, что тебя смущает.
– Спасённая тобой девица стала самой охраняемой особой в этом городе! – с видом знатока проговорила «Лиса». – Я не думаю, что кто-то вообще сможет приблизиться к их дому, чтобы просто посмотреть на него. Я считаю, что она сейчас в полной безопасности. Кстати, как её зовут?
– Клариса, – мечтательным тоном пробормотал мужчина. – Её зовут Клариса.
– Она… Она красивая? – наигранным тоном поинтересовалась гостья. Странный тон спутника не ускользнул от собеседницы, которая начала пристально смотреть на старого приятеля.
– Я не смог оценить её красоту.
– Ты сказал это с сожалением?! Ладно. – «Лиса» мрачно и резко закурила сигарету. Её брови дико нахмурились, на лбу проступили глубокие морщины. – Будем считать, что она не красивая. Тем не менее, твоя Клариса…
– Она не моя, – машинально поправил гостью Жерар, мгновенно пожалев об этом.
– Тем не менее, спасённая тобой страшная Клариса, за которую ты так сильно волнуешься и переживаешь, находится сейчас под надёжной охраной. Допустим, это так. Но какая опасность теперь угрожает мне?!
– Послушай меня, Кла… «Лиса»! – быстро поправил свою оговорку наёмник. – Я почувствовал в том месте то, что никогда в своей жизни не чувствовал! Я не могу этого объяснить. Я никого никогда не боялся, но там я испытал ужас. Это было не только от того, что я там увидел. Это было что-то забытое, что-то древнее. Я ощутил там страх. Словно я беззащитная жертва, на которую смотрит кровожадный безжалостный хищник.
– Уговорил, – после затянувшейся паузы высказалась женщина. – Если ты считаешь, что мне нужно остаться у тебя, я так и сделаю!
– Да, я настаиваю на своём предложении. Ты должна пожить у меня.
– Долго?
– Не могу сказать, – честно ответил Жерар, мотнув головой. – Но поверь мне, если бы опасности не было, я бы ничего подобного не предложил. А сейчас опасность есть. Огромная, и я её чувствую. Я чувствую её всей кожей.
– Ох, мой напуганный Малыш-Жерар. Не волнуйся ты так! – шутливым тоном воскликнула «Лиса», погладив приятеля по голове. – Пока я с тобой, тебе ничего не угрожает.
– Напрасно ты…
Жерар не успел договорить фразу: мощно и неожиданно заскрипела железная входная дверь. Звук был настолько резким и жёстким, что это вызвало почти болезненную реакцию у свидетелей всего происходящего. Звук повторился, а железная, почти нерушимая дверь покосилась, в комнату ворвался ледяной ночной воздух. Жерар спрыгнул с кровати, а в его руке, словно по мысленному приказу, появился револьвер. «Лиса» встала в полный рост, показав Жерару обнажённую спину со свежими шрамами, и так же взяла дверь на прицел.

– «Лиса», отойди. Зайди мне за спину, – властно прошептал Жерар, чувствуя, как неприятно холодеет его спина.
– Не мешай, – зло ответила женщина, сжимая револьвер двумя руками.
Дверь вылетела наружу, а в дверном проеме появился силуэт толстого низкого человека. Он простоял неподвижно меньше секунды, а затем произошло сразу два события: «Лиса» выстрелила, а незнакомец сделал рывок вперёд, попутно уклоняясь от летящей в него пули. Коротышка застыл на месте в нескольких метрах перед «Лисой», а из его рта вылетел мерзкий склизкий язык, который мгновенно обвился вокруг шеи женщины. Жерар, успевший сделать два выстрела, перекатился по полу и прицелился в склизкий отросток, но не успел отстрелить его. Незнакомец притянул к себе хрипящую от нехватки воздуха «Лису», обхватил её двумя руками и одним неимоверно быстрым и сильным движением открутил голову своей пленнице. Хруст нещадно ломаемых шейных позвонков смешался со звоном падающих гильз и рёвом ветра. Голова несчастной завертелась в воздухе и начала стремительное падение, но толстяк подхватил её и с невероятной силой швырнул в онемевшего от изумления Жерара.
Снаряд с чудовищной скоростью врезался в грудь мужчины, отшвырнув его в стену и сбив дыхание. Понимая свою участь, Жерар перекатился в сторону, поднялся на ноги, а затем рванул на мерзкого визитёра. Он автоматически перекинул револьвер в левую руку, а другой ухватил металлический стержень, мирно дремавший возле кровати. Наёмник выставил револьвер перед собой, и в ту же секунду два мерзких языка оплели ему руку. Жуткий органический смрад, источаемый странными языками, заполонил сознание мужчины, а мозг отказывался воспринимать происходящее. Жуткая сила потянула Жерара к незнакомцу: он почувствовал, как босые ноги стираются об грубую поверхность пола. Правая рука, всё ещё сжимающая стержень, попыталась сделать удар, но уже третий язык обхватил орудие и выдернул его из онемевшей кисти.
– Да что ты за тварь! – сквозь зубы проревел Жерар, пытаясь найти выход и объяснение происходящему кошмару.
Языки усилили натиск, и рука Жерара неведомым образом оказалась во рту твари. Словно две горячие змеи, языки не отпускали его левую руку, мешая пальцам нажать на спусковую скобу. Обезумев от ярости, Жерар сделал два резких удара правой рукой, целясь оппоненту в ухо, но удары не принесли пользу. Наёмник почувствовал, как руки толстяка обхватили его тело и сжали так сильно, что заскрипели рёбра. На левую руку началось сильное давление: толстяк начал сжимать зубы, но в этот момент языки ослабили свою хватку. Жерар выбрал момент, направив дуло револьвера в нужную сторону, и сделал желанный выстрел. Руку обожгло нестерпимой болью, а выстрел снёс голову мерзкому незнакомцу, забрызгав кровавыми лоскутами весь потолок. Наёмник упал на пол, переводя дыхание от жуткой хватки и чётко осознавая, что он не ощущает левую руку. Толстяк остался стоять посреди комнаты, а из развороченной головы вылезли три мерзких отростка-языка и начали неспешно обследовать окружающее пространство. Жерар кинул беглый взгляд на свою руку, и новый ужас поверг его в шок: левой кисти не было, а от его локтя отходил только чахлый отросток, покрытый слизью.
Наёмник почувствовал, что его сознание сейчас покинет его: комната закружилась, тело перестало ощущать холод, перед глазами все побелело. Мужчина сделал усилие и на слабо гнущихся ногах рванул к месту, где недавно стояла входная дверь. Он пробежал свою небольшую комнату на оставшихся трёх конечностях с единственной мыслью не потерять сознание. Над его головой что-то интенсивно рассекало воздух, что-то склизкое и горячее коснулось ледяной спины. Жерар выбрался на улицу и, не в силах встать, прокатился по всем ступеням, добавив себе новых синяков и ушибов. Свежий воздух взбодрил его, но дикая слабость не позволяла ему даже нормально встать, и наёмник пополз к единственному спасению в данный момент – в трёх метрах от квартиры одиноко стояла машина Жерара. Ключей у него не было, и мужчине пришлось локтём выбить водительское стекло, чтобы попасть в салон. Он закинул уставшее тело на знакомое и привычное сиденье, а затем мгновенно потерял сознание.
Чёрное непроницаемое полотно начало дрожать от железных лязгающих шагов – кто-то спускался по лестнице. Всё на мгновенье успокоилось, а затем звук повторился снова, и уже более отчётливо – мужчина на водительском сиденье вздрогнул и проснулся. Тело мгновенно пронзил нестерпимый холод и жуткая, пылающая, как костёр боль в поврежденной конечности. Мужчина не понял, сколько времени он просидел вот так, не знал, как долго он был без сознания. Жерар повернул голову и увидел нечто, выходящее из его развороченной квартиры по железным ступеням. У твари отсутствовала голова, а вместо неё зияла воронкообразная дыра, из которой торчали медленно двигающиеся языки. Они, словно дополнительные конечности, хватались за перила, помогая спуститься своему безголовому хозяину. Создание медленно передвигало ногами, а руки безвольно висели вдоль тела, словно они были изнутри набиты старыми тряпками. Но в голове вспыхнули недавние объятия этих вялых конечностей, в ушах раздался хруст рёбер, а горло запершило от невозможности сделать вздох.
Застывшими пальцами единственной руки Жерар пытался добраться до специально установленного переключателя, позволяющего завести машину без ключей. Он слегка шевельнулся, заставив замерзшее кресло дико скрипнуть, и в тот же момент тварь за окном издала хлюпающий свистящий звук. Медленно бредущий толстяк сделал три чересчур резких шага в сторону машины, а торчащие из отверстия языки начали двигаться активнее и агрессивнее. Жерар прижался лицом к рулю, стараясь не произвести лишнего шума, и стал искать замёрзшими пальцами неприметную панель. Находись он в лучшем состоянии, ему не удалось бы быстро обнаружить её, и сейчас он снова и снова проходил пальцами по гладкой поверхности, чтобы подцепить потайную дверцу к переключателю. В этот момент кто-то подошёл к двери, заслонив собой свет единственного и очень далёкого фонаря. Жерар закрыл глаза и почувствовал, как по его телу текут капли ледяного, мерзкого и трусливого пота. Он почти не дышал и все силы тратил на то, чтобы не пошевелиться и не выдать себя. Казалось, что он занимается этим уже целую вечность, и скоро тело не выдержит и шевельнётся, выдаст своё местоположение. Внезапно рука соскользнула, и ноготь случайно вонзился в едва заметную бороздку: потайная створка отворилась без шума, а палец упёрся в заветный тумблер.
Застывшие от неподвижности ноги нужно было поставить на педаль, но это нельзя было сделать бесшумно. Наёмник сделал болезненный вдох, облизнул пересохшие губы и решительно включил двигатель машины. Железный зверь заревел, и вместе с ним активизировался толстяк, всё это время стоящий возле водительской двери. Его тело метнулось на звук, и мерзкая туша прижалась к рычащему двигателю, заставив машину резко наклониться вперёд. Жерар надавил на педаль, радуясь тому, что теперь его отгораживает от мерзкой твари хотя бы смотровое стекло. Усталость отступила, а замерзшее и поломанное тело налилось решимостью и силой. Сжимая руль одной рукой, наёмник виртуозно управлял своей машиной, уже зная, каким будет его конечный пункт. Он ехал напрямую через дворы, сшибая железным бампером мусорные баки и чахлые самодельные заборы. Несмотря на набранную скорость, человекоподобная тварь на капоте держалась невероятно цепко. Жерар заметил, что вялые руки толстяка вцепились в стальное тело машины, словно это было не железо, а сырой картон. Двигатель издал новый рёв, толстяк на капоте активизировался, а затем начал голыми руками разрывать железо, стараясь добраться до источника звука. Жерар увидел заветную цель: вдалеке показался край моста и яркий светящийся фонарь, словно подсвечивающий его пункт назначения. Наёмник выжал педаль газа и за несколько метров до водной бездны открыл дверь и вывалился из машины. Весь мир перевернулся, мелькнул яркий фонарь, тело болезненно обожгло, гулко и зло хрустнули кости. Ревущий от боли железный зверь оторвался от влажного асфальта и медленно стал пикировать в ледяные воды, протекающие под мостом. Последнее, что услышал Жерар перед тем, как потерять сознание, был прощальный и громкий всплеск, уносящий в ледяные воды тварь, вылезшую из ночных кошмаров.
Глава 8.
Тело пылало нестерпимым жаром и одновременно холодело от ледяного пота, покрывавшего хрупкое женское тельце. Снова и снова в сознании всплывали бледные лица кричащих от ужаса подруг. Снова и снова уши безжалостно раздирались звуками рвущихся сухожилий, а нервы трещали от хруста ломающихся костей. Когда крики смолкали, появлялась стена, на которой висели трофеи в виде аккуратно обрубленных женских голов. Их лица сохраняли весь ужас происходящего: рты безвольно распахнуты, закатившиеся глаза замутнены болью и страданиями. Когда жар спадал, а влажные простыни отпускали свою жертву, в голову врезался нежный, почти ласковый голос:
– Время покушать… Время покушать…
Оглушительный крик, полный страха и ужаса, вырывает тело из объятий кошмаров и бросает в душную, неспокойную ночь. Простыню пытаются прорвать судорожно мельтешащие руки и ноги, богато обставленная комната наполняется светом и взволнованными голосами.
– Клариса! Клариса… Доктор, сюда! Йолт! Доктор Йолт! Сюда скорее! – взволнованный женский голос помогает выпутаться из вредного, влажного от пота и слёз полотна, чей-то взгляд изучает бледное, покрытое болезненной испариной лицо дочери. Из-за жуткой бледности рыжие волосы несчастной кажутся особенно яркими и пропитанными жизнью.
В комнату вошёл человек с саквояжем и слегка растрёпанной шевелюрой седых волос.
– Опять кошмары? Я сделаю ещё один укол, – произнёс чей-то спокойный голос.
– Нет! Не надо уколов! – истерично закричала женщина в кровати, мотая вспотевшей головой. – Я всё вспомнила! Я вспомнила. Я была не одна! Со мной были подруги! Нас было трое…
– Успокойся, дорогая, успокойся, – нежно шептала мать, удерживая дочь за худые, влажные от пота плечи со следами синяков. – Я думаю, с ними всё в порядке…
– Их съели, мама! Их съели на моих глазах! – Клариса развернулась на месте, снова запутывая себя в одеяло. – Этот человек… Это животное разрывало их голыми руками! Там было много крови! Я думала, что оглохну от их криков! Меня он оставил на потом, но… Меня нашли. Я до сих пор слышу их крики! – Несчастная схватила себя за уши, из её глаз хлынули обжигающие ручьи слёз. – Я слышу его мерзкий голос в своей голове!
– Она явно ударилась головой! Её мучают галлюцинации! – Мать, утешавшая дочь, пыталась найти поддержку у доктора, но тот не желал вступать в беседу. – Возможно, это последствия употребления…
– Я видела это! Это не галлюцинации! – расширенными от ужаса глазами кричала спасённая жертва, терзая руками взлохмаченную голову. – Где человек, который меня нашёл? – Клариса попыталась спрыгнуть с кровати, но сидящая рядом бледная женщина без труда удержала её. – Я помню его лицо! Он мог бы всё подтвердить!
– Послушай себя, дорогая, – горячо зашептала женщина. Дама нежно погладила дочку по голове, с болью в лице всматриваясь в её насмерть перепуганные глаза. – То, что ты говоришь, не может быть правдой. Никто не может порвать человека, а тем более его съесть. Ты должна успокоиться и взять себя в руки. Позволь доктору Йолту сделать тебе укол.
– Что тут происходит? – В комнате появилась массивная фигура, источающая аромат выпивки и дорогих сигар. – Доктор, я нанял вас именно для таких случаев.
– Отец, он придёт за мной! – Клариса с невероятной скоростью подбежала к отцу и посмотрела на него снизу вверх, как невероятно испуганный малолетний ребёнок. – Нужно усилить охрану, оцепить весь дом! Он найдёт меня, он обещал! – Её покрасневшие от плача глаза снова начали блестеть, наливаясь слезами, а треснувшие, пересохшие губы плаксиво искривились. – Я вспомнила, я всё вспомнила! Нам нужно уезжать! Срочно! – Дочь обернулась, желая обрести поддержку у матери. – Где охрана? Предупреди всех быстрее! Ты не понимаешь, с кем… с чем… – Договорить Клариса не успела, доктор Йолт всадил иглу в её шею, и сыворотка снова отправила женщину к её кошмарным галлюцинациям.
– Толедо, что с ней? Что с моей девочкой? Она не в себе? – расстроенная, перепуганная поведением дочери мать обрушила град вопросов на мужа. – Её разум подводит её? Тот человек, что привёз её, что-нибудь сказал? Где он нашёл её? Как? Хоть что-нибудь? А может, найти его и привести сюда? Может, ей будет спокойнее рядом с ним? – Пока вопросы бились об воздух, отец на руках отнёс дочь к кровати и укрыл её любимым пледом. – Что ты молчишь?
– Наёмника, который её нашёл, зовут Жерар. Но я знал его совсем другим и под другим именем. Имя Джаред тебе ничего не говорит?
– Не может быть?! – Супруга, которая бежала за мужем, глядя в его широкую спину, резко остановилась, словно натолкнулась на невидимую стену. – Это тот самый? Тот самый Джаред? Тот самый Джаред спас нашу девочку?!
– Тот самый, да. Так ты всё ещё хочешь пригласить его в этот дом? Уверена?
– То, что про него говорят, это правда?
– Да, слухи верны.
– Если всё, что говорят про него… Он… Он убил человека, который ответственен за похищение моей дочери и её подруг? – пересохшими от волнения губами спросила супруга, глядя на своего мужа снизу вверх.
– Нет. Он этого не сделал.
– Почему? Ты мало ему заплатил? Заплати! Сколько он хочет? Пусть он найдёт этого…
– У нас была очень короткая беседа. Он сказал мне странную фразу, которую я могу перевести для тебя. Месть подождёт. Сейчас самое главное, что наша дочь вернулась домой. Синяки и ссадины пройдут, воспоминания сотрутся. Время лечит, и не такие раны, – медленно и вдумчиво проговорил глава семейства, глядя на вздрагивающее во сне тело дочери.
– Я надеюсь. Но не думай, что всё так и оставлю! Я найду способ отомстить и найти виновника.
– В таких делах спешка может всё погубить. Наберись терпения, а все свои силы направь на Кларису. Сейчас ты ей нужна как никогда.
– Ты прав. Как всегда прав. Это всё нервы! – едва не сдерживая слёзы, прошептала женщина. – За эти несколько дней я пережила слишком многое.
– Нам очень повезло, что она вернулась, – просто сказал Толедо, продолжая наблюдать за мирно лежащей на кровати дочерью. – Очень повезло. Дай ей время, я думаю, она придёт в себя. Что она говорила? – Мужчина повернул голову, адресуя последний вопрос доктору, который всё это время стоял возле двери.
– Бред. Болезненный бред, – кратко ответил доктор, закрывая свой туго набитый саквояж. – Ей нужен покой. Покой и сон.
– Я думаю, покой нужен не только ей. Как вы устроились, доктор? Всё устраивает? Комната достаточно просторная? Вы хорошо следите за нашим гостем, выполняете все просьбы и поручения? – Толедо адресовал этот вопрос двум работницам, скромно стоящим у постели больной.
– Я всем доволен. Благодарю за гостеприимство.
– Всё должно быть на высшем уровне. Мой гость должен получать всё самое лучшее, чтобы он, в свою очередь, смог сделать всё для своей пациентки. Вы услышали меня? – властно произнёс мужчина, снова обращаясь к двум работницам.
– Я думаю, лучше будет оставить больную в покое. Я говорю это как её лечащий врач. Вы ещё успеете с ней пообщаться. А сейчас Кларисе нужен покой.
– Я думаю, не только ей. Ты слышишь меня, Лисса? – Муж многозначительно посмотрел на жену, словно внушая ей какие-то мысли. – Тебе тоже нужно отдохнуть… Доктор, подарите моей жене спокойный сон, иначе она сгорит изнутри от переживаний. Эшлин! Вильза! Присмотрите за Кларисой!
Троица вышла из комнаты, а работницы начали быстро приводить комнату и постель больной в порядок. Эшлин бросилась проверять окна, задёргивать шторы, а Вильза начала уменьшать освещение комнаты, создавая атмосферу для глубокого сна. Быстро закончив с делами, домработницы осторожно поправили постель и одеяло хозяйской дочери.
– Ты слышала, что сказал хозяин? Он послал Джареда за своей дочерью! Не удивительно, что тот её нашёл. Ты его видела?
– Только из окна. Успела посмотреть, когда он вытаскивал Кларису из машины, – едва слышным шёпотом переговаривались женщины. – Жуткий тип. Я про него всякое слышала. Мороз по коже. Толедо повезло, что наёмник вернул ему целую дочь. В прежние времена он сделал бы это по кускам.
– Не смей болтать такое! Толедо язык тебе отрежет, если услышит подобные речи!
– Язык? Это слабо. Люди, которые связывались с Джаредом или переходили ему дорогу, лишались гораздо большего. Однажды в своём желании отомстить он зашёл так далеко, что случайно вырезал целый семейный клан. Ты знаешь про тот случай? Читала местные газеты?

– Его вина не доказана. Это только слухи, – странным тоном возразила приятельница.
– Это не слухи. Просто газетчики тоже хотят жить. Ладно. Мы тут закончили, пусть спит.
Клариса очнулась в кромешной темноте, не понимая, сколько она проспала и какой сегодня день. На этот раз она проснулась не от кошмара. Её разбудило сильнейшее чувство тревоги, мощно обхватившее её голову и грудь стальным обручем. Плотно завешенные окна её просторной комнаты не позволяли узнать время суток, но внутренний голос подсказывал, что сейчас глубокая ночь. Её шея сильно болела от сделанного укола, тело ломало, как от лихорадки, а организм просил глоток воды. Хозяйка комнаты освободилась от влажного одеяла, медленно слезка с кровати и не спеша подошла к окну. Привычным движением она отодвинула тяжёлые пыльные шторы и с облегчением посмотрела на спокойный ночной двор. На привычном месте стояла машина отца, двор освещался приятными желтоватыми фонарями.
Клариса отошла от окна и направилась к двери, желая покинуть свою душную спальню. Она шла босяком, совершенно не заботясь о своём внешнем виде, поскольку чувство тревоги и жажда не переставало терзать её. Тишина дома, которую она изначально игнорировала, стала сильно угнетать Кларису. Ей хотелось услышать спокойную, приглушённую речь прислуги или мерно бродящих по коридору охранников. Но когда она открыла дверь, обычно освещённый коридор встретил её темнотой и тревожным спокойствием. От новой порции нахлынувшей тишины зазвенело в ушах, а тело начало мелко дрожать. Клариса хотела открыть рот и позвать прислугу, но её собственная рука метнулась и зажала пересохшие губы. Глаза стали наполняться слезами, тело начала бить мелкая дрожь, дыхание стало прерывистым и нервным.
Мерзкий чужеродный запах медленно вползал в ноздри, заставляя тело деревенеть от страха и неизвестности. Клариса узнала этот запах, и волосы зашевелились на её затылке. Она схватилась за ручку двери, повернула её, напрягая всё тело, и нырнула обратно в свою душную, но безопасную комнату. Снова оказавшись в спасительной темноте, Клариса подбежала к окну в надежде открыть его. Только через минуту она вспомнила о невероятной прочности оконной рамы, о невозможности её открытия. А следом бросились в глаза толстенные прутья оконной решётки. В память врезался инцидент, когда несколько лет назад она сбегала из дома через это окно. Тогда отец принял все меры, чтобы она не отлучалась из родительского гнезда, когда ей вздумается.
Клариса сделала над собой усилие и снова вышла в коридор, чувствуя незримую опасность всей кожей. Огромный дом с его мраморными ступенями и величественными колонными хранил молчание и не желал приветствовать одиноко бредущую хозяйку. Пройдя несколько десятков метров по толстенному мягкому ковру и миновав кабинет отца, Клариса увидела главный зал, в котором что-то догорало в камине. Она застыла, услышав мерзкий чавкающий звук и уловив тошнотворное зловоние. Женщина сошла с ковра и сделала несколько пугливых шагов, когда почувствовала, что стоит на чём-то липком и мокром. Клариса инстинктивно отшатнулась от влажной лужи и шагнула в большой зал, чтобы рассмотреть блестящий от влаги пол. Краем глаза она уловила движение, а повернувшись, увидела объект, заставивший её забыть обо всём на свете. Неожиданно для себя девушка оказалась в нескольких метрах от своих ночных кошмаров.
Посреди огромного, едва освещённого зала лежала огромная туша мерзкого бледного цвета. У туши были человеческие руки и ноги, но сейчас странное нечто не могло ими пользоваться. Огромное раздутое тело, в котором что-то постоянно шевелилось, не позволяло мерзкому созданию нормально передвигаться. Существо, источавшее тошнотворный запах, было похоже на бледную жабу или змею размером с автомобиль, заглотившую слишком большую добычу. Когда глаза немного привыкли к темноте, а ноги перестали дрожать, Клариса заметила голову создания, из которой торчали длинные склизкие отростки. Отростки затягивали в рот очередную добычу, которую хозяйка дома мгновенно узнала. Это была домработница Эшлин. Она лежала на полу, а влажные отростки плотно обвивали её хрупкое тельце, не позволяя кричать или двигаться.
Комната качнулась, но девушка сделала усилие над собой и вернула себя в реальность. Клариса не желала больше задерживаться в этом доме, но близость мерзкого создания нещадно пугало её, заставляя беспомощно стоять на месте. Девушку трясло, она была готова потерять сознание, но снова и снова силы вливались в её ослабевшее тело, не давая упасть в пропасть. Она сделала шаг и обрадовалась, что ноги слушаются и держат её. Мерзкие хлюпанья доносились до её ушей, а зловоние насквозь пропитало её кожу. Обливаясь липким от страха потом, Клариса делала новые шаги, пятясь от мерзкого создания, поселившегося в их гостиной. В голове шёл просчёт будущей траектории её бегства, а все силы уходили на размеренные, спокойные шаги прочь. Когда бегство почти удалось, а мерзкая картина скрылась за поворотом на половину, родной дом предал её обитательницу. Клариса задела одиноко стоящий столик с огромной, вечно скучающей в одиночестве вазой. Падение произошло быстро. В мертвой тишине дома грохот оказалось невероятно оглушительным. Где-то вдалеке раздался резкий хлюпающий звук, затем послышался хруст, сопровождающийся сдавленным женским криком. Незваный гость почуял новую добычу, в комнате начала падать мебель, в коридор выкатилась стоящая в каминном зале ваза.
Клариса бросилась бежать. Не замечая усталости и страха, она неслась по родному дому, убегая от ночного кошмара. Сейчас она проснётся, и всё закончится! Вот сейчас! Ещё немного! Но сердце, вырывающееся из груди, не желало просыпаться, а нарастающий за спиной грохот не предвещал ничего хорошего. Женщина увидела дверь, и её сердце совершило радостный кульбит: она вспомнила, что за этой дверью комната охраны. В этот волнительный момент что-то горячее и зловонное толкнуло её в спину. Удар был настолько неожиданным и сильным, что Клариса потеряла равновесие и упала, а затем несколько метров до двери проползла на четвереньках.
Она открыла дверь и застыла на месте. В ярко освещённой комнате огромной грудой лежали искалеченные, поломанные тела мужчин и охранников, находившихся в доме. Переломанные кости торчали в разные стороны, а бледные, обескровленные лица сохранили уродливые гримасы предсмертной агонии. Клариса простояла так несколько секунд, которые показались ей в тот момент вечностью. К её босым ногам медленно подползла тёмно-багровая лужа, не желавшая больше ютиться в крошечной комнате охраны. Женщина, стоя в луже крови, вспомнила этих несокрушимых мужчин, мощных, сильных и выносливых. В ту секунду она почти сдалась и потеряла последнюю надежду на спасение, но ступор закончился резко и неожиданно.
Что-то влажное влетело в стену в метре от неё, а затем медленно сползло на пол. Клариса задержала взгляд на этом объекте, и волна отвращения пробежала по её спине. В стену только что влетела слегка обезображенная голова домработницы Эшлин. Она узнала её нехитрую причёску и огромную круглую серьгу в едва сохранившемся ухе. Только теперь Клариса с отвращением сообразила, что именно ударило её в спину. Тварь, перебившая всех обитателей в доме, плюётся в неё частями человеческих тел, отрыгивая их из своей мерзкой утробы. Рвотный позыв прервал поток её мыслей и заставил бежать прочь, а за её спиной послышался новый чавкающий звук. Пригибаясь от летящих снарядов, Клариса бежала по коридору, надеясь, что силы и рассудок не покинут её. Добежав до двери, ведущей в сад, и на несколько секунд почувствовав себя в безопасности, она единственный раз обернулась: перед её взором предстал невероятно толстый, раздутый как шар человек, который был не в состоянии стоять на своих ногах. Из его рта, напоминающего уродливую воронку, вылезали склизкие щупальца, которые цеплялись за предметы интерьера и помогали ему передвигаться.
Клариса почувствовала, как её ноги слабеют, а разум хочет скрыться от мерзкого образа, преследующего её в ночи. Она покачнулась и опрокинула своё тело в сад. Женщину мгновенно окружила влажная прохлада, а в ноздри ударил бодрящий запах сырой земли. Оранжерея встретила её шелестом длинных зелёных листьев, тихим перешёптыванием спящих экзотических деревьев. Чувство страха отступило, а в мозгу заблистала новая, обмытая ночной росой идея. Идея, заставившая Кларису со всех ног бежать к новой спасительной заветной цели. Она выставила руки вперёд, чтобы не встретить лицом случайный лист или раскидистую ветку. Но этот жест не спас её от другой неожиданной встречи: её холодные пальцы наткнулись на что-то тёплое. Клариса вскрикнула и не узнала своего голоса, нога потеряла твёрдую опору и ушла в сторону. Женщина упала на холодную плитку, которой была вымощена дорожка в саду, и сжалась в плотный комок страха. Сейчас всё закончиться. Это мысль пронзила её мозг, как ледяная спица, лишая сил и воле к жизни. Но над ухом раздался дрожащий женский голос, который Клариса не сразу узнала.
– Я так рада, что кто-то выжил, – зазвучал насмерть перепуганный шёпот. – Это было ужасно! Я думала, что сошла с ума!
– Вильза?! Вильза, ты? Ты напугала меня! – испуганно выпалила женщина. Голос Кларисы стал стремительно меняться, переходя от испуганного и дрожащего к сердитому и раздражённому. – У меня сердце чуть не разорвалось! Я думала, что это та тварь!
– Я так рада, что ты жива, Клариса!
– Как это случилось?! Почему никто не поднял охрану, не объявил тревогу?!
– Это было так странно и стремительно! Всё началось с того, что перестали работать все телефоны. Это было неприятно, но мало кто на это отреагировал! Все списали это на нелепую случайность. Затем во всём доме погас свет. А когда люди засуетились, то обнаружили, что часть дверей в доме были закрыты или заблокированы! – привычно отчиталась работница, едва не задыхаясь от эмоций.
– Надеюсь, он добрался не до всех дверей.
– Откуда оно взялось? Что это такое? Я пыталась найти Эшлин, но…
– Она мертва, – холодно ответила Клариса. – Идём.
Клариса не дала договорить фразу, а с невероятной резкостью и силой зажала рот болтливой прислуге. Что-то тяжёлое и неповоротливое приближалось к оранжерее, неумолимо двигаясь к своей последней и самой желанной жертве. Не дожидаясь развязки и не отпуская болтливого рта, Клариса потащила свою нежданную подругу прочь из ночного леса. Хозяйка дома знала этот сад и потащила Вильзу насквозь, срезая тем самым извилистый путь. Они пробирались между развесистых листьев и лиан, словно две ящерицы, путешествующие в родной среде. И в такт их бьющимся сердцам всё громче и громче звучала приближающаяся к ним поступь. В какой-то момент Клариса остановилась и начала руками срывать влажный мох с корней раскидистого дерева. Вильза не решилась спросить, что она делает, она лишь испуганно жалась к спине Кларисы, содрогаясь при каждом новом ударе, звучащем снаружи. Раздалось какое-то шуршание, затем хозяйка дома извлекла из земли огромный пакет. Отряхнув пакет от земли, женщина схватила Вильзу за руку и потащила её через чащу.
Преодолев влажные заросли, беглянки вышли к маленькой неприметной дверке. Рука Кларисы безошибочно нашла крохотную дверную ручку и обнажила узкий длинный проход, заставленный садовым инвентарём и прочей утварью.
– Надеюсь, он сюда не влезет, – словно мысль вслух произнесла Клариса, пробегая босыми ногами по тёмно-красному кафельному полу.
– Я очень за вас испугалась, когда вы начали копать… Что там в сумке?
– Моё будущее… Я давно планировала побег из этой крепости. Деньги, оружие, ключи от машины. Там всё для новой жизни.
– Я просто…
– Тихо! – Клариса до боли сжала руку приятельницы, мгновенно заставив её замолчать. – Ты слышишь? Почему так тихо? Быстрее! Нужно добраться до гаража! Но не до общего гаража. Нам нужен старый гараж, которым никто не пользовался.
Через десять минут две тёмные тени неслись под открытым небом, огибая спящий дом по периметру. Они долгое время не слышали тяжелых шагов и не чувствовали дикую вонь, преследующую их. Женщины почти забыли об опасности, поверив в свои силы и успешное для них развитие событий. Обогнув очередной угол дома, Клариса увидела заросшие плющом ворота старого гаража, и её бешено скачущее сердце сделало кульбит. Она на бегу достала заветный ключ с огромным деревянным шаром на цепочке, приятно греющим руку. Женщина открыла небольшую дверку рядом с гаражными воротами и с облегчением увидела спящую машину под коричневым брезентом.
– Я заведу машину и сниму брезент. Открывай ворота, если нужно, обдери немного плющ, – громким шёпотом приказала Клариса, не переставая вертеть головой во все стороны.
Женщина с готовностью сдёрнула брезент одним очень умелым движением, и он послушно лёг на пол, оставляя после себя плотное облако пыли. Замерзшие, испачканные в крови и земле пальцы привычно нашли крошечную кнопку освещения. Под неярким светом единственной лампы спал шестиколёсный красавец тёмно-красного цвета. Даже при таком освещении он радовал глаз своими прекрасными округлыми формами. Не веря своему счастью, Клариса обошла машину, беззвучно открыла отлично смазанную дверцу и плюхнула свое уставшее тело на кожаные сиденья автомобиля. В нос ударил приятный запах кожи и дорогого топлива, а руки с наслаждением сжали качественную обивку руля. Через секунду дрожащие от волнения пальцы Кларисы нашли припрятанный под креслом тяжёлый увесистый револьвер. Женщина прижала оружие к груди, а затем несколько секунд любовалась элегантным стальным красавцем, дарующим ощущение защищённости и силы.
В этот момент гаражные ворота начали открываться, Вильза разводила в стороны две прочные дверцы. Перед Кларисой распахнулось окно возможностей, в которое ей нужно проехать, чтобы забыть всё и начать жизнь сначала. Вильза, отрыв двери гаража, стояла возле них, придерживая одну дверцу, позволяя машине проехать. Мотор довольно заурчал, в темноту ударил яркий свет фар. Машина медленно двинулась в ночь и плавно покинула гараж, остановившись возле сообщницы.
Дверь машины открылась, но одновременно с этим за спиной Вильзы появилась массивная бледная тень. Мерзкое создание явно потеряло в весе и теперь могло стоять на своих крохотных уродливых ножках. В тусклом свете фонарей Клариса разглядела мерзкую багровую воронку, расположенную на месте головы и обрамлённую бледно фиолетовыми губами. Возле слюнявого рта твари блестели два тёмных и круглых, словно жуки, нароста, выполнявших роль глаз ужасного создания. Бледная, словно мел, служанка успела запрыгнуть в салон машины, схватиться руками за руль и резко повернуть его. Одновременно с этим действием Вильза начала визжать, а её торчащие из машины ноги начали стремительно оплетаться склизкими отростками. Салон наполнился диким безумным криком обезумившей жертвы. Через миг склизкие подвижные отростки оплели тощий торс, обхватили плечи и шею. Клариса попыталась уехать прочь, но мельтешащие руки насмерть перепуганной служанки мешали ей это сделать.
Жуткая сила начала вытаскивать кричащую добычу из салона, а Вильза продолжала держаться за руль машины как за единственное средство к спасению. Клариса посмотрела в сторону и поняла, что создание уже почти вплотную прижалось к машине. Покрытая мерзкой тошнотворной слизью Вильза закричала ещё сильнее и пронзительнее: вся нижняя часть её тела оказалась в воронкообразной пасти неведомого монстра. Времени на раздумье не оставалось: Клариса схватила двумя руками револьвер и направила его ствол прямо в лицо своей бывшей сообщнице. Вильза издала последний в своей жизни протестующий визг, Клариса бросила последний взгляд испуганных глаз на свою временную спутницу.
Оглушительный всполох сотряс тёмный салон машины, крик оборвался, голова работницы превратилось в кровавое месиво. В следующий миг расслабленное тело стремительно покинуло салон, залетев в распахнутый воронкообразный зёв монстра. Тварь явно не ожидала подобного исхода и начала пятиться назад, как будто желая избавиться и выплюнуть из пасти инородное тело. Избавившись от цепких рук Вильзы, мешающих движению машины, Клариса выкрутила руль и надавила на педаль газа. Машина рванула вперёд, протаранив своим боком декоративную вазу, а затем устремилась к дальним воротам. Клариса лучше других знала конструкцию и слабость этих прочных решёток: она набрала максимальную скорость, направив удар в основание правой створки. Раздался болезненный грохот, от которого Клариса на мгновение потеряла чувство контроля над машиной. Но рычащий стальной монстр вырвался на волю и помчался прочь. Помчался навстречу сверкающим огням мирно дремавшего города.
Глава 9.
Любопытный глаз осторожно посмотрел в комнату, воспользовавшись небольшой дыркой в старой пыльной занавеске. Затем чья-то тонкая рука отодвинула занавеску в сторону, а следом в комнату вошла причудливо одетая дама. Её причёска состояла из десятков туго заплетённых косичек, торчащих в разные стороны, словно толстенные спицы. На её длинной изящной шее красовалась жёсткая татуировка в виде покрытой шипами змеи. Странная дама была одета в одежду, сшитую из разномастных кусков резины, нарезанных из старых автомобильных шин. Тощие плечи были укрыты лоскутами длинных хаотично набросанных тряпок. Она беззвучно приблизилась к спящей женщине и нежно дотронулась до её плеча.
– «Хранительница», – прозвучал нежный, чуть дрожащий голос. – «Хранительница»…
– Что тебе «Хозяйка»? – резко отозвалась женщина, мгновенно сбросив с себя оковы сна. Она была ещё более причудлива, чем ночная гостья в её покоях. Её обнажённые руки были полностью покрыты нательными рисунками, на лице красовались чёрные звёзды, плавно переползающие на частично обритую голову.
– Несколько недель назад у нас был разговор. Кое-кто хотел примкнуть к «Бестиям», – тихим извиняющимся шёпотом проговорила поздняя гостья. – Вступить в их банду…
– Я знаю значение слова «примкнуть»! Она знает, сколько это стоит?
– Она приехала несколько минут назад, – еле слышным шёпотом продолжала говорить особа, словно боясь, что её подслушают. – Она в очень странном виде. В её глазах неописуемых страх, ужас. Бледная, напуганная, на ней много крови, ссадин и царапин. У неё куча денег и машина. И она всё это готова отдать…
– Ну что же… Мы пойдём ей навстречу. Где «Проводница»? Разбуди её. Хотя… Сперва я сама хочу взглянуть на нашу ночную гостью.
Хранительница быстро встала, расправив руки в стороны, и сладостно потянулась. Делая это движение, она схватила собеседницу за горло и провела большим пальцем по татуировке на её шее, словно проверяя качество рисунка. Отшвырнув подругу в сторону, она бодро зашагала прочь, отдёрнув грязные тряпки, закрывавшие вход в её покои. Женщина оказалась в просторном помещении, служившем некогда мастерской по ремонту и обслуживанию машин. По разным углам, каждый на своём излюбленном месте, сидели странно разрисованные, дико выглядящие люди. В центре зала, подсвеченная громадной лампой, висящей под потолком, стояла крошечная девушка. Её потрёпанное тело беспрестанно мучали конвульсии, руки и ноги содрогались от чудовищной дрожи. На гостье не было нормальной одежды: она стояла босяком, а её тело прикрывала порванная ночная рубашка грязного, почти чёрного цвета. Ноги и руки ночной гостьи были заляпаны грязью, несколько ногтей на длинных изящных пальцах были содраны, словно женщина рыла ими землю. Она стояла молча и, не моргая, смотрела перед собой невидящим взглядом, совершенно не обращая внимания на свой чудовищный внешний вид. На полу возле неё стоял плотно набитый саквояж, такой же грязный и потрёпанный, как и его хозяйка.
– Мне плевать, кого ты убила и почему ты так выглядишь, – хладнокровно обратилась «Хранительница» к гостье и указала рукой куда-то в сторону. – Это «Проводница». – Женщина со звёздами на лице указала на даму, одиноко стоящую у стены. Её вид был самым странным, самым не естественным и пугающим. На её лице была белая маска с прорезями для глаз, носа и губ. На шее и запястьях были татуировки в виде широкого собачьего ошейника. «Проводница» приветственно помахала руками: одна рука состояла из трёх сшитых друг с другом пальцев, на другой руке красовались страшные лезвия, заменяющие собой ногти. – Она твой билет в любой клан или банду. «Проводнице» открыт доступ ко всем зонам, она может пройти и провести кого угодно и куда угодно. За такую возможность она заплатила высокую цену, а ты платишь за её услугу.
– Меня зовут Клариса, – очень тихо произнесла ночная гостья.
– Нам плевать, как тебя зовут.
– Забирайте всё… Только… – хриплым, осипшим от крика голосом прошептала гостья.
– Так и будет. Так и будет. Но сначала… «Странник»! Приведи её!
Человек, которого назвали «Странником», выглядел под стать своим приятелям и подругам. Его лицо обрамляла борода, покрашенная контрастными полосами, на глаза надеты круглые ветрозащитные очки, которые невероятно глубоко врезались в его глазницы. Он сидел неподвижно, словно сам являлся частью комнаты, но по приказу медленно встал и тяжёлой поступью направился в другую комнату.
– Особа за моей спиной – «Хозяйка». Только что нас покинул «Странник», а за тобой «Смех». – «Смех», сидевший на самой высокой груде полусгнивших коробок, приветливо махнул рукой, но гостья не увидела этого жеста. У «Смеха» отсутствовал один глаз, а половина лица была обезображена ожогом. – Я «Хранительница». Больше тебе знать не нужно. Но благо ты не слишком любопытная. Итак, мы не приводим в банды ненужных людей, мы не приводим в банды кого попало. Понимаешь, к чему я?
В этот момент вернулся «Странник». Он волок за собой активно сопротивляющийся мешок, из которого издавались гулкие стоны. Девушка с саквояжем, которая до этого стояла неподвижно, начала боязливо пятиться назад, судорожно передвигая босые грязные ноги. Мешок начал извиваться интенсивнее, затем на свет вырвался запах грязного, давно немытого тела, следом вывалилась туго связанная женщина. Она была худой, тощей и замученной. На её теле, перетянутом кучей тёмных от времени верёвок, виднелись следы побоев, синяков, ссадин и жутких, уродливых ожогов. Жертва просидела в мешке достаточно долго, чтобы мгновенно зажмуриться от яркого света беспощадной лампы. Она начала вращать плохо побритой головой во все стороны, пытаясь сориентироваться и понять, где она и что происходит. Ещё через секунду раздалось жалобное, почти плачущее мычание – рот жертвы был туго затянут кляпом-верёвкой.
– Она была как ты. Тоже хотела присоединиться к одному клану. Но не справилась. И теперь уже неважно, кто она и чем занималась, – раздался скучающий голос «Хранительницы» над ухом перепуганной гостьи. – Теперь она твой пропуск. Она твой последний шаг к заветной, желанной для тебя цели. – Женщина медленно и плавно ходила по кругу, словно акула возле раненой рыбы.
Кто-то вложил в руку загнанной гостьи ржавый самодельный нож, а над её ухом раздался голос «Смеха». Обитатели разошлись по сторонам, образовав большой круг, и стали молча наблюдать за представлением. Связанная жертва начала двигаться активнее, пытаясь освободить руки, туго скрученные у неё за спиной. Она снова и снова пыталась встретиться взглядом со своим возможным палачом.
– Я должна её убить? – с невероятным ледяным спокойствием произнесла девушка, сжимая деревянную рукоять подсунутого ей ножа. – Я должна её убить, – снова произнесла девушка, не замечая, что по её щекам текут обжигающие слёзы.
Гостья сделала шаг, и в этот момент жертва начала истерично стонать сквозь тугой кляп, а её тело начало судорожно извиваться. Складывалось ощущение, что какого-то бледного червя насадили на очень острый тонкий крючок. Клариса несколько секунд наблюдала за этим странным танцем, а затем неожиданно для себя самой нанесла первый удар. Она ударила ногой, почти наступила на лицо связанной пленницы, мгновенно сломав нос. По душной комнате начал распространяться едва уловимый запах крови. Пленница перестала извиваться и затихла, а Клариса, словно почувствовав вкус крови, села прямо на ноги связанной жертвы. Она обхватила ржавый кусок острой стали двумя руками, сделала замах и нанесла удар именно в тот момент, когда обезумевший взгляд жертвы врезался в неё. Нож вонзился в живот. Клариса почувствовала, как содрогнулась её жертва, а связанные ноги начали активно ёрзать по полу. Нож был медленно, почти любовно извлечён из раны, вокруг которой уже собралась тёмно-багровая лужа. Жертва собрала все свои силы и издала оглушительный стон. Но Кларисе было всё равно: сейчас она не видела перед собой связанную замученную женщину, перед ней лежал извивающийся билет в новую жизнь. Клариса снова нанесла удар, и жадное блестящее лезвие, обагрённое кровью, снова окунулось в тёплую дрожащую плоть. Действие повторялось снова и снова, пока весь пол не покрылся крошечными багровыми пятнышками. Ноги жертвы вырисовывали на полу жуткий конвульсивный узор, словно оставляя её убийцам последнее послание. Затем движение ног и стоны резко прекратились, но Клариса этого не заметила. Она перестала вонзать нож в тёплое нутро только тогда, когда на пол плавно вытекли кишки жертвы. Багровая лужа разлилась, покрыв собой ноги убийцы и саквояж, набитый украденными деньгами.
– Я увидела достаточно, – над ухом Кларисы раздался холодный, невероятно равнодушный голос. – «Проводница»? Она твоя. Удачного пути.
«Проводница» подошла, не обращая внимания на кровь, взяла окровавленную руку Кларисы в свою ладонь и куда-то повела несчастную. Две одинокие фигуры двинулись прочь, покидая место преступления, оставляя после себя кровавые босые следы. Они шли медленно и нарочито неспешно, а пройдя несколько десяток метров по железному настилу, подошли к странному объекту, висящему в метре над полом. В подвешенной клетке из тонких гнутых прутьев находился какой-то болезненный бледный объект. Через несколько секунд молчаливого разглядывания Клариса поняла, что она видит очень тощий женский торс, по каким-то странным, жутким обстоятельствам лишённый рук и ног. На невероятно тонкой шее держалась большая обритая голова. Глаза несчастной были плотно закрыты, но на них не было и следа страданий или боли.
– Кто это? – равнодушно спросила Клариса, изо всех сил сжимая руку своей провожатой. – Что она натворила?
– Мы такой подобрали её на улице.
– Без рук? Без ног? Это наказание? За что-то?
– Возможно, – задумчиво ответила собеседница. – Она не есть и не пьёт. Мы думали, она умрёт, но… Она продолжает жить. Ладно, идём.
В этот момент недвижимая фигура, лишённая рук и ног, сделала мощный и глубокий вдох, втянув носом воздух. Женщины вздрогнули, настолько это было неожиданно и мерзко, но сделали вид, что ничего не заметили, и молча пошли дальше.
– «Хозяйка»?! – властно крикнула «Хранительница», которой наскучил вид медленно расплывающегося кровавого пятна. – Прибери тут и отнеси сумку с деньгами в мою комнату.
Первым делом служанка вытерла всю кровь, перебрав бесконечное количество вёдер с водой, а затем из подсобной комнаты она притащила старый ковёр, чтобы окончательно закрыть мерзкое пятно. С растерзанным трупом она провозилась всю ночь до самого рассвета. Тело было завёрнуто в полотно, залитое машинным маслом, и сброшено в ближайший мусорный контейнер. «Хозяйка» устало присела на мусорный бак, даже не заботясь о его частоте, и закурила заранее припрятанную сигарету. Мимо шли какие-то бродяги, обвешанные со всех сторон старой рухлядью, в десяти метрах начинала шуметь дорога.
– Эли? Эли! – раздался издалека знакомый мужской голос. «Хозяйка» подняла уставшую голову, нашла источник шума и постаралась улыбнуться. Улыбка получилась измученной и страдальческой, но искренней. – Эли?! Я с трудом узнал тебя! Вот ты где теперь обитаешь?
– Шлерт? Я думала, ты погиб… – неловко начала разговор «Хозяйка», с трудом вспомнив своё настоящее имя. – Я давненько не слышала своего имени. Теперь меня по-другому называют.
– Ты в клане? – Мужчина, которого Эли назвала Шлертом, был невысокого роста и с жуткой небритой физиономией. Он неуверенно переминался с ноги на ногу, держа на плече огромный мешок, из которого текла тонкая зловонная струйка. – Что вы там делаете? Говорят, у вас теперь нет имён? Только прозвища или клички?
– Имён нет. Есть прозвища, которые говорят, что мы должны делать. Я «Хозяйка». И занимаюсь уборкой. Ну, ты понимаешь. Если человек хочет вступить в банду, то он идёт к нам. В противном случае он закончит в канаве или ещё похуже… Банды не принимают просто так, а у некоторых из нас есть связи и гарантии. – Эли вспомнила о своей пожелтевшей сигарете и сделала сильную затяжку. – Ты сам где?
– Я мусорщик. Мусор вывожу за город. Мне нравится.
– Ну, успехов тебе, мусорщик.
– Эли… – Мужчина хотел что-то сказать, но мешок на его спине лопнул, и женщина ускользнула от него, скрывшись за ржавой дверью.
Оказавшись одна, Эли сделала глубокий вздох и снова почувствовала себя защищённой и невидимой для внешнего мира. Она решительно отогнала негативные мысли в сторону и стала медленно пробираться по тёмным помещениям, стараясь издавать как можно меньше шума. Проходя мимо очередной комнаты, заваленной всяким хламом, она не заметила изменений, произошедших в ней, и просто прошла дальше. По дороге она никого не встретила, а добравшись до главного зала, «Хозяйка» увидела одиноко стоящий саквояж и поспешила отнести его в комнату. Она прошла по только что постеленному ковру и отгородила тряпки, отделяющие комнату «Хранительницы». При этом действии её рука коснулась чего-то влажного и липкого, но Эли привыкла к подобным случайностям и проигнорировала этот факт. Она вошла в покои своей начальницы и застыла на месте, остолбенев от открывшегося перед ней зрелища.
На импровизированном ложе «Хранительницы» сидела какая-то лысая особа с дикой злорадной ухмылкой. Неизвестная гостья сидела в окружении зажжённых свечей и пристально разглядывала застывшую возле входа гостью. Эли хотела что-то сказать, но внезапно её взгляд выхватил что-то очень странное, неестественное. Слова застыли, мысли умчались куда-то прочь, комната пошатнулась и начала кружиться. Напрягая все силы, чтобы не упасть в обморок, Эли поняла, что у странной особы слишком большое количество лишних рук. С ужасом и отвращением женщина узнала конечности своих коллег и подруг. Это были их руки, покрытые слишком знакомыми рисунками и узорами. Места соединений рук и торса выглядели мерзко и очень болезненно. Невероятно толстые вены сшивали окровавленные конечности с тощим торсом, словно жирные пульсирующие нити. Тело Эли в очередной раз похолодело, кровь перестала течь по её организму и превратилась в лёд. Ей хотелось закричать, упасть в глубокий обморок, никогда не просыпаться и не видеть этих странных блестящих глаз. Словно прочитав мысли белой от страха женщины, странная гостья улыбнулась и закивала головой. Её глаза при этом начали неестественно сверкать ледяным холодным огнём.
– Не пытайся убежать от меня, это бесполезно. Зайди ко мне и присядь, – проговорил насмешливый женский голос. – И да, их ровно шесть! Я про мои новые руки, разумеется. К ним нужно немого привыкнуть, но я с этим справлюсь со временем. А ног только две. Зачем мне привлекать лишнее внимание, верно?
– Что? Что ты? – едва смогла выдавить из себя Эли и рухнула на пол. Она почти была готова потерять сознание, но чёткий свежий запах крови, врезавшийся в её ноздри, не дал ей это сделать. – Я не в себе… Я просто устала. И меня терзают галлюцинации…
– Я не иллюзия и не галлюцинация, не мираж и не морок! – радостно рассмеялось странное создание милым и почти ласковым голосом. – Я более чем реальна. Поверь мне, что скоро ты сможешь убедиться в моей абсолютной реальности.
– Кто ты?
– Ты меня не узнала? Нет? Это не удивительно. Но должна сказать, что висеть у вас было довольно скучно. До сегодняшнего дня, разумеется. Да, да! Я ваш неумирающий экспонат! А твои приятели с радостью поделились со мной всем необходимым! – Существо указало куда-то в сторону, и Эли, проследив за указанным направлением, увидела новое украшение комнаты. В небольшой нише, загороженной занавеской, мирно стояли, истекая тёмно-багровой жижей, оторванные головы её бывших компаньонов. Они были насажены на импровизированные колья и с нескрываемым недоумением смотрели на происходящий разговор. – Надеюсь, ты не сильно к ним привязалась?
– Я… Нет… Просто… – прохрипела что-то невнятное Эли, но в этот момент на её лоб и лицо упали какие-то резкие капли. Женщина машинально смахнула капли с лица, а затем подняла голову вверх. Из её рта невольно вылетело ругательство, а голова закружилась так сильно, что Эли пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Под самым потолком висели обезображенные изувеченные туши её бывших знакомых. Тела были подвешены за ноги и лишены рук и голов. После обнаружения трупов «Хозяйка» Эли поняла, почему так странно блестит пол в этой комнате. Он весь был залит тонким слоем крови, которая совсем недавно текла в жилах её знакомых.
– Дольше всех пришлось возиться с первой жертвой, – беззаботно и слегка хвастливо произнесла странная женщина, придирчиво разглядывая свои новые руки и кисти. – Желаешь подробностей? Я подманила к себе беспечного глупца, а затем натянулась ртом на его руку. Очень странно! Он начал кричать только тогда, когда было уже поздно! Очевидно, он тоже думал, что я галлюцинация! Ну а дальше я обзавелась первой конечностью, и всё стало намного легче. Слабые, жалкие люди с нежными тканями и хрупкими конечностями. Но признаю, что с вами весело. – Существо кокетливо повернуло голову на бок и вытянуло все конечности в стороны.
– Не убивай меня. Я могу быть полезной!
– Что за женщина тут была? Та, что оставила эту мерзкую сумку? От этой особи исходил очень странный запах. И я узнала его!
– Клариса! Она сказала, что её зовут Клариса!
– Куда её увели?
– Она сказала, что хочет примкнуть к «Бестиям»… Я больше ничего не знаю, мы не знакомы! Это правда!
– Клариса! Клариса? Клариса, – задумчиво пробормотало создание, наклоняя голову в сторону под жутким, практически невозможным углом. – Сейчас она похожа на надкушенное, но недоеденное блюдо. Очень интересно. И как только ей удалось сбежать от него? Может быть, она…
Странное создание пошатнулось и грациозно слезло с кровати, плавно покачивая шестью окровавленными конечностями. Во все стороны полетели мелкие чёрные брызги, злобно зажужжало сжимаемое в руках холодное оружие, которое несколько минут назад сменило хозяина. Женщина с шестью руками подошла к крошечной, аккуратно убранной раковине и повернула громко скрипящий вентиль. Журчание воды казалось дико неуместным на фоне оторванных агонизирующих голов бывших обитателей этого помещения. Она набрала воду в четыре подставленные ладони, дождалась, когда вся кровь смоется с рук, а затем невероятно громко и отчётливо понюхала воду. От этого звука по спине Эли побежал дикий холод, а сознание в очередной раз захотело покинуть тело и эту жуткую комнату. Создание снова понюхало воду, затем выпрямилось во весь рост и невероятно звонко рассмеялось. Смех был вполне человеческий и задорный, но сердце единственной зрительницы этого хохота сжалось от ужаса.
– Итак, я поняла, что здесь происходит. Он опять что-то сделал с водой! Мне нужно двигаться дальше, а ты присоединишься к своим друзьям. Подойди ко мне, – произнесла мерзкая женщина, быстро подходя к лежащей на полу собеседнице. Она подняла её, словно пушинку, и развернула спиной к себе, позволив Эли увидеть своё отражение в старом зеркале, которого она обычно не замечала. – У тебя красивые нательные рисунки. Да и у меня тоже, не находишь? Что они делают? Зачем они?
– Открывают доступ к некоторым районам… – Дрожащая от ужаса «Хозяйка» Эли ощущала на себе знакомые, но очень жёсткие прикосновения холодных, сильных рук. – Чтобы пропустили и не…
– Ясно, ясно… – промурлыкала многорукая женщина, удобнее обхватывая тело собеседницы. Верхние руки схватили голову, другие конечности железной хваткой вцепились в нежные плечи жертвы и развели руки в стороны. – Ты очень красивая. Очень, очень! – нежно зашептало чужеродное создание, всё плотнее и плотнее прижимаясь к собеседнице. – А я красивая?
– Да! Да, конечно! Очень красивая! – зашептала в ответ Эли, чувствуя, как подгибаются её ноги, а по щекам бежит неконтролируемый поток слёз.
– Смотри на себя… Смотри… – еле слышно бормотало создание, держа голову жертвы двумя руками. – Меня зовут Анса… И сейчас я вырву тебе язык.
Буднично огласив приговор, Анса дождалась крика своей жертвы и проворно ухватила язык чужими ледяными пальцами. «Хозяйка» Эли не успела ничего понять, как что-то острое и быстрое нырнуло ей в рот. Резкий всполох боли врезался в челюсть, а после пронзив весь организм. Отрезанный язык женщины оказался перед её глазами, зажатый в двух пальцах, словно дорогое редкое лакомство. Кровь стала обильно заливать рот, из глаз лился непрекращающийся поток слёз. Анса проворно проглотила чужой язык и схватила жертву за голову, одновременно зажав ей рот противной ледяной ладонью. Через миг один из глаз Эли перестал видеть.
– Ну как? Теперь я тебе кажусь реальной? Ответь мне!
Эли предприняла отчаянную попытку вырваться, но палач резко отреагировал на это. Раздался хруст, пленница перестала чувствовать свою ногу, а взгляд её единственного глаза вонзился в подвешенные под потолком тела. Эли почувствовала зависть.
– Ты для меня всего лишь букашка. И я могу делать с тобой всё, что захочу. Но не подумай, что ты станешь для меня единственной или запоминающейся. Как только я с тобой закончу, ты для меня исчезнешь. Ты хотела быть для меня полезной? Я слишком долго была взаперти, я хочу услышать хруст сухожилий и звук рвущихся жил. Будь для меня полезной и подари мне всё это!
Огласив приговор, Анса убедилась, что жертва всё ещё видит своё отражение в мутном зеркале. Затем она схватила Эли шестью конечностями и потянула руки добычи в разные стороны. Раздался треск: конечности были оторваны от плечевых суставов и безвольно повисли. Хруст исковерканной плоти мощно проехал по сознанию Эли, она почти лишилась рассудка. Жертва хотела закричать, чтобы хоть как-то облегчить свои страдания, но её горло держали стальные пальцы, а сознание все ещё не решалось помочь своей хозяйке и закинуть её в блаженный обморок. Она взглянула на себя в зеркало и почувствовала, как её голову поднимают вверх чужие ледяные руки, а тело, наоборот, тянут вниз, прижимая к полу. Эли увидела своё обезображенное болью лицо, красный, почти закатившейся глаз. Рот все ещё наполнялся чем-то горьким и горячим, дыхание вырывалось с дикими хрипами. Шея Эли безобразно вытянулась, поддавшись мощному напору рук, а затем лопнула, подарив на прощание женщине хруст ломающихся позвонков и треск лопающихся жил. Анса сдержала угрозу, но не стала насаживать оторванную голову на кол, а пронесла её через помещения, торжественно держа на вытянутой руке.
Через пять минут на улицу вышла обыкновенная женщина среднего роста и хрупкого телосложения. Она немного постояла, принюхиваясь к окружающим запахам, а потом накинула на голову капюшон и пошла прочь. С головы до ног она была завёрнута в импровизированный плащ, а проходя мимо резво журчащей мутной канавы, сделала неприметный жест, бросив в ручей что-то круглое и окровавленное. Она помахала на прощанье своей бывшей собеседнице, плотнее завернулась в тряпки и ленивой прогулочной походкой направилась в предрассветный город. Когда ветер поднимал полы её плаща, внизу виднелся край плотно набитого саквояжа. Саквояж сжимала бывшая рука «Хранительницы».
Глава 10.
– Ты сегодня ел, Фарли? – из телефонной трубки раздался нежный женский голос с явными нотками сна. – Ты же знаешь, что тебе нужно регулярно и правильно питаться.
– Я всё помню, дорогая. – Фарли перехватил телефонную трубку другой рукой и поправил свои невероятно пышные усы. – Я хорошо ем, не переживай. Как там наша кроха?
– Он спит, жар уже спал, – сонно ответила женщина, производя на той стороне телефона какие-то телодвижения. – Лекарство подействовало. Фарли, я не хочу, чтобы ты работал по ночам.
– Я люблю тебя, Мерни. Нам нужны деньги. Либо я работаю честно, но ночью, либо мне нужно кого-то грабить, но днём! – неудачно пошутил мужчина, изучая уличный телефонный аппарат.
– Ой, перестань, пожалуйста!
– Ты же видишь, что происходит! Везде бардак! Нормальной работы практически не осталось. Я рад и этой подработке. Ну ладно, пойду я. Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, Фарли! – Мерни замолчала, а затем добавила, вложив в свою фразу максимальное количество теплоты и нежности. – Не вздумай курить.
Телефонная трубка замолчала, а Фарли виновато взглянул на свою руку, сжимающую мятую пачку сигарет. Мужчина стоял в полном одиночестве возле единственного в округе телефонного аппарата. Он ещё несколько секунд постоял на месте, боязливо разглядывая тёмные окрестности. Задул ледяной ветер, подчеркнув тощую сухопарую фигуру мужчины и заставив его поднять воротник. Пробежав через раздолбленную, давно заброшенную дорогу, мужчина поправил свою одежду, прошёл через отсутствующие ворота и двинулся вдоль темнеющего в ночи здания. Фарли нервно насвистывал какую-то мелодию, постоянно оглядываясь, но усиливающийся ветер мгновенно уносил её прочь. Дойдя до неприметного одинокого сарайчика, мужчина зашёл туда, плотно заперев за собой дверь.
За время беседы с женой Фарли окончательно растерял все остатки тепла и вернулся на свой пост сильно замёрзшим. Он сделал несколько суетливых движений руками, чтобы согреться, прикрыл окно и включил свет на своём охранном посту. Лампочка осветила небольшой стол, заваленный жёлтыми газетами, и огромный серый термос с несколькими вмятинами. Фарли ещё раз проверил дверь, а затем сел на огромное кресло, занимающее всё остальное пространство тесного сарая. Оказавшись в привычном окружении, он накинул на себе ещё одну съеденную молью куртку и попытался сжаться в комок. Помещение никак не обогревалось, и особо сильные порывы ветра с лёгкостью уносили крохи тепла в ночь. Стены ветхого домика были густо обклеены газетными вырезками и небольшими чёрно-белыми фотографиями, на которых практически невозможно было хоть что-то различить. Единственное окно показывало просторную площадь перед зданием, которую освещал одинокий покачивающийся на ветру фонарь. Ветер усиливался, раскачивая растущие рядом деревья и заставляя бить в окно случайную голую ветку.
– Ну что тут пишут? – спросил мужчина у крошечной черно-белой фотографии своей жены, прикреплённой к оконной раме. – Болтион, Болтион… – задумчиво прошептал про себя охранник, одной рукой перелистывая старые листы, а второй наливая что-то из термоса.
Через несколько минут тщательного перелистывания Фарли нашёл крохотную неприметную статью, которую обычные читатели, как правило, не замечали. Под статьёй тёмными огромными буквами виднелось имя автора текста: Нори Болтион. Статья была крошечной и содержала в себе огромную уродливую кляксу, закрывающую половину текста. Несмотря на это, мужчина заметно повеселел и пригладил рукой свои густые чёрные брови.
– Послушай, вот это Мерни, – обратился мужчина к фотографии своей жены, поправляя накинутую на плечи одежду. – Всё больше и больше случаев наблюдения за неопознанной человекоподобной сущностью, которая обитает в многочисленных подземельях нашего города, – начал неспешное чтение охранник, вглядываясь в мелкий, плохо различимый шрифт статьи. – Свидетели и очевидцы описывают это создание как бледного и очень высокого человека. «Встреча с ним не сулит ничего хорошего». Именно в такой форме отозвался об очередном инциденте работник местной подземки. Очень часто подобная встреча сопровождается пропажей, исчезновением работников или просто несчастным случаем. Местные прозвали это существо «Белым ужасом»… Дальше не прочесть! Что ты думаешь про это? Глупости, конечно, но интригует! Интригует… А вот эту послушай!
Фарли сделал огромный глоток горячего напитка, затем посмотрел в окно на стучащую ветку. Слегка привстав в своём роскошном кресле, покрытым клетчатым пледом, он осмотрел всё происходящее за окном, и его плечи передёрнул озноб. Слегка скосив глаза на фотографию жены, он достал недокуренную сигарету и незаметно засунул её в рот.
– Вот ещё статья, – скомкано пробормотал Фарли, укладывая сигарету поудобнее. – Снова и снова поступают сигналы от очевидцев, которые утверждают, что видели своими глазами огромную летучую мышь размером с человека. Существо видели в разных частях города, но чаще всего его встречали возле городского парка, пользующегося дурной славой. Очевидцы утверждают, что у существа красные глаза и коричневая шерсть, покрывающая загривок создания. Существо передвигается абсолютно бесшумно и может с лёгкостью поднять человека в воздух… Так! Ладно! – разочарованно произнёс Фарли, машинально закуривая окурок сигареты. – Я люблю всякие глупости, но это! Это перебор! Перебор…
Фарли снова стал перебирать газеты в поисках новой статьи, наполнив помещение мягким сухим шелестом бумаги. Сигарета мгновенно задымила сторожевой пост, создав сизое облако вокруг сиротливо горящей лампочки.
– Серия убийств снова прокатилась по городу… – начал своё неспешное монотонное чтение Фарли, отхлебнув из стакана дымящийся напиток. – Серия убийств снова прокатилась по городу. На этот раз жертвами стали самые популярные, самые заметные красавицы города. Их находили в своих апартаментах мертвыми, несмотря на многочисленную охрану и меры предосторожности. Как заявляют очевидцы происшествия, убийца забирал с собой памятные трофеи. Так жертва решалась не только жизни, но и глаз, губ или волос. Разумеется, всё это держится в строжайшем секрете, и власти отказываются призвать… Да уж! Да уж! – Фарли недоумённо поднял брови, явно разочарованный прочитанными статьями.
Он откинул газету в сторону, добавив её к огромной куче пролистанной литературы. Посмотрев на наручные часы, Фарли надел свою шапку, рабочее пальто, изъеденное молью, и, прихватив ручной фонарь, шагнул в ночь. Запахнув пальто плотнее, мужчина включил фонарь и начал планомерный обход вверенного ему здания. Фарли сразу увидел горящее на втором этаже окно своего начальника Брасли Уайза, который третий день ночевал на работе. Двигаясь вдоль стены, мужчина методично подсвечивал каждое окно, заботясь, чтобы внутрь не влезли ночные воришки. Здание служило небольшим перевалочным пунктом, в котором хранили самые разнообразные товары. В основном это была печатная продукция, но со временем ассортимент заметно расширился. И теперь помещение было забито не только нераспроданными газетами, а ещё строительными материалами, запчастями от автомобилей и прочим самым разнообразным хламом. Обойдя здание по кругу и сполна насладившись ночной прохладой, Фарли увидел свой одинокий пост, подсвеченный тусклой лампой. Он зашагал в сторону своего скромного сарая, но перед этим решил проверить погрузочные ворота. Охранник направил яркий луч на проём, и сердце его болезненно дёрнулось, стало биться сильнее. Стальные ворота были повреждены, и в них сияла ужасная чернеющая опасностью пробоина. Через три минуты запыхавшейся Фарли влетел в свою сторожку и достал из стола надёжно припрятанное оружие, способное выплюнуть из себя два патрона. Схватив свой рабочий инструмент, мужчина снова бросился бежать к единственному телефонному аппарату в округе.
Сердце грозило выпрыгнуть из груди, дыхание вырывалось с хрипами, лоб и разгорячённое тело покрыла испарина. Рука судорожно схватила до боли знакомую трубку, но та внезапно оказалась поломанной. Нужных проводов на месте не оказалось, а телефонный аппарат нес на себе явные следы ударов. Выругавшись в очередной раз, Фарли поспешил назад, ругая себя за выкуренную сигарету. Резво передвигая ногами, мужчина снова вернул себя на место преступления, сдерживая выпрыгивающее из груди сердце. Охранник цепко вцепился в револьвер и пролез внутрь охраняемого здания, содрогаясь от страха. Помещение встретило его тишиной, покоем и отсутствием ледяного ветра. Фарли не решился включить фонарь и стал прислушиваться к странным звукам, доносящимся из глубины помещения. Он захотел подняться на второй этаж к начальнику и возможно, воспользоваться его телефоном. Но ход его испуганных мыслей прервал громкий голос того самого начальника: Брасли Уайза. Мужчина прислушался, желая понять, откуда исходит шум, а затем стал медленно продвигаться меж коробок и ящиков вглубь здания. Охранник плыл меж тысяч вьющихся в воздухе пылинок, словно рыба в чёрной воде, стараясь не дышать и производить как можно меньше шума. Снова раздался испуганный голос начальника, затем послышался ответ: Фарли замер, распознав по голосу женщину.
– Это просто газеты! – раздался новый перепуганный возглас Брасли. – Они лежат тут вторую неделю!
– Где газеты месячной давности? – спросил негромкий женский голос, от которого по телу Фарли побежали ледяные мурашки.
– Обычно их выбрасывают или сжигают, – послышался извиняющийся, дрожащий голос начальника, – но сейчас трудности. Кажется, вон там была какая-то пресса…
Послышался звук разрываемой бумаги, что-то мягкое и тяжёлое упало на пол. Фарли подбирался всё ближе и ближе, желая застигнуть нарушителей врасплох. Его голова уже рисовала благодарности, премии и повышение оплаты труда, а рука была готова выпустить пулю. Мужчина застыл возле очередного стеллажа, слушая, как кто-то расшвыривает по полу грузные тюки. Внезапно к ноге Фарли подлетела жёлтая старая газета. Охранник мгновенно узнал громкий заголовок, придя в некое недоумение, зачем кому-то понадобился подобный хлам.
– Я не понимаю… Что вам нужно? Если вас интересует эта старая макулатура, то я отдам вам её с радостью! – снова раздался истеричный визг начальника, сопровождаемый какими-то посторонними звуками.
– Стоять! – с максимальной жесткостью в голосе закричал Фарли, направляя свой только что включенный фонарь с револьвером на источник голоса.
Яркий обруч света выхватил двух людей, стоящих в нескольких метрах друг от друга. Бледное, потное лицо Брасли Уайза и фигуру в рваных лохмотьях, стоящую по колено в старых газетах. Взломщик сделал движение, взметнув своё тело куда-то вверх, и исчез из поля видимости, оставив двух мужчин наедине.
– Фарли? Ты вызвал помощь? – хриплым басом простонал дрожащий от страха начальник.
– Телефон был неисправен! – Фарли поднял фонарь под самый потолок, пытаясь найти нарушительницу. – Куда… Куда она делась?
– Плевать, куда делась! Красть тут нечего! – Брасли начал перешагивать через связки газет, стремясь приблизиться к человеку с фонарём. – Это ненормальная особа вытащила меня из кабинета и заставила искать старые газеты! Люди с ума…
Что-то просвистело в воздухе, затем раздался громкий хруст, перешедший в дикий, неудержимый вопль боли. Фонарь нервно дрогнул, подсветив безумные глаза в круглых очках. Брасли Уайз кричал изо всех своих сил, держась за вывернутое в другую сторону колено. Мужчина рухнул на стопки старых газет, продолжая оглашать своим визгом высоченные потолки склада.
– Что… Что делать? – растеряно произнёс Фарли, содрогаясь от криков потерпевшего. – Я её не вижу!
– Плевать на неё! Вытащи меня отсюда, болван! – закричал на подчиненного мужчина, яростно выпячивая свои вспотевшие очки. – Хватай и тащи меня, никчёмное создание!
Фарли схватил за ногу своего начальника и попробовал сдвинуть его с места, но разница в весе была слишком большой. Крик перешёл в тихие, болезненные стоны – Брасли попытался взять под контроль, сдержать свои эмоции.
– Фарли? – откуда-то сверху раздался тихий, но невероятно сильный, властный голос. – Привет, Фарли. Я видела, как ты читал газету. Ты любишь читать газеты?
– Да. Люблю, – машинально ответил Фарли, мгновенно забыв о своём стонущем от боли начальнике и глядя куда-то в темный потолок.
– Не отвечай ей, безмозглый ты… Вытащи меня скорее, бесполезный… Вытащи меня! – Стойкость начальника закончилась слишком быстро, а лицо начало наливаться злобой.
– Ты хочешь пережить эту ночь, Фарли? – снова спросило ледяное, безразличное эхо.
– Хочу.
– Пусти пулю в этот визгливый рот и помоги мне с одним делом, – всё с той же холодность проговорило эхо.
– С каким? С каким делом? – наивно переспросил Фарли, игнорируя постоянные дёрганья за штанину.
– Газетные статьи, Фарли. Газетные статьи. Одной мне не разобраться… Нужна твоя помощь, Фарли, – снова прошелестело эхо. С каждым сказанным словом голос становился всё нежнее и ласковее. – Помоги мне и сможешь уйти отсюда живым и невредимым. Думай быстрее, Фарли. Когда я досчитаю до трёх, ты умрёшь. Раз…
– Вытащи меня отсюда, усатый… – Брасли снова и снова дёргал своего подчинённого за штанину, пытаясь привлечь его внимание. – Быстрее, быстрее…
– Два… – игриво произнесло кокетливое эхо, заставив раненного мужчину, ползающего на брюхе, болезненно застонать. – Прекрати его страдания и останешься жить…
– Спасите! Кто-нибудь! Помогите! – истерично визжал Брасли Уайз, пытаясь на трех конечностях уползти прочь.
Последнее, что ощутил раненый мужчина, было дуло револьвера, приставленного к его голове. Выстрел, подсветивший одиноко сидящую на стеллажах фигуру, оказался намного тише истошных воплей Брасли. Пуля проделала огромную дыру в голове, в воздухе запахло палёными волосами. Тело сделало последнюю нервную конвульсию и затихло, стукнув охранника кончиком коричневого ботинка на прощание. Фарли с каким-то невероятным изумлением посмотрел на дымящееся раскалённое дуло своего револьвера, а затем устало присел на ближайший тюк газет. Помещение мгновенно наполнилось тишиной и умиротворением, состоящим только из темноты и летающих в ней пылинок.
– Где ты? – дрожащим чужим голосом произнёс убийца спустя несколько минут напряжённой тишины.
– Одну секунду. Нужно больше света…
Загудели висящие под потолком лампы, помещение залило светом, обнажая только что совершённое преступление. Фарли на мгновение показалось, что сейчас со всех сторон набегут люди и схватят его, но ничего подобного не произошло. Он просто сидел посреди склада, окруженный выпотрошенными тюками со старыми газетами, держа в дрожащей руке всё ещё дымящийся револьвер.
– Вот ты где! Сразу к делу, хорошо?
Из-за угла вышла женщина с лысой головой и шальными глазами. Женщина была хрупкого телосложения, завёрнутая в какие-то странные, жуткого вида тряпки. Фарли вскочил на ноги и инстинктивно поднял револьвер, но странная особа никак не отреагировала на этот жест. Мужчина виновато опустил оружие, глядя на нарушительницу ночного спокойствия.
– Я Анса. – Женщина подошла к Фарли, словно они были давними приятелями, и начала загибать свои перепачканные в пыли и грязи пальцы. – Мне нужны все возможные заметки и статьи. Про аварии, пожары, про несчастные случаи на строительных площадках и пропавших людей. Действуй! – Женщина ободряюще хлопнула мужчину по плечу, едва не уронив того на пол. – А я пока займусь этой тушей.
Тощая хрупкая женщина подошла к трупу Брасли и взяла его за ногу одной рукой. Фарли предположил, что сейчас она попросит его помочь, но вопреки ожиданию, она с невероятной лёгкостью утащила мертвое тело начальника прочь.
– Всё самое важное печатают на первых страницах! – чувствуя, как по телу бежит ледяной пот, прокричал Фарли.
– Умница! – ответила ему приветливая девица, появившаяся с противоположной стороны. – Начинай сбор данных!
Спустя час Фарли удалось собрать несколько разных стопок газет и разделить их по категориям. Мужчина как одержимый перебирал пожелтевшие страницы, отбрасывая ненужные экземпляры и подбирая новые. Его страх и тревога куда-то пропали, вина за только что убитого человека бесследно исчезла.
– Всё, больше газет нет. Только повторные номера. Зачем это? – просто спросил Фарли, когда работа была выполнена.
– Один мой приятель так действует, – ответила девушка, пожимая хрупкими на вид плечами. Она с нескрываемым интересом рассматривала жёлтые страницы странными, чуть косящими в разные стороны глазами. – Устраивает аварии, катастрофы, создаёт обрушения подземных тоннелей. Ему нужны трупы, но не нужно, чтобы об этом кто-то догадался.
– Трупы? – вяло переспросил охранник, снова вспомнив о своём бывшем начальнике.
– Очень часто тела не находят и списывают это на случайность, – не заметив реплик собеседника, продолжила Анса, разглядывая заголовки газет. – А на самом деле… На самом деле он занимается важными исследованиями. К этому делу он подошёл масштабно, возможно, даже слишком. И я должна его найти как можно быстрее. Иначе он мне снова оторвёт все конечности.
– Я всё сделал. Я могу идти? – Голос Фарли внезапно дрогнул, а колени снова начали трястись.
– Где чаще всего собираются огромные толпы? – снова спросила особа. Она проигнорировала вопрос, развёртывая перед Фарли мятую, перепачканную грязью карту города.
– Вот этот район самый населённый. – Фарли обвел предполагаемую область пальцем. – Точнее не скажешь…
– А, неплохо! Ты знаешь, очень неплохо! Спасибо, Фарли!
Пока Фарли, забыв самого себя, возился со старыми газетами, к темнеющему в ночи складу приблизилась фигура с небольшой тележкой на колёсиках. Человечек привычной походкой приблизился к сторожевому посту Фарли, в котором до сих пор горела одинокая лампочка.
– Фарли? Эй, приятель? – Человечек постучал в дверь, затем заглянул в широкое окно. – У меня появились редкие публикации Болтиона! Почти даром…
Гость повертел головой и заметил ярко освещённые окна первого этажа. Подстёгиваемый любопытством, он покатил свою тележку к свету, летя в ночи, словно мотылёк на роковое пламя. Человечек подкатил тележку к зданию, забрался на неё и заглянул в окно. Глаза любопытного торговца распахнулись, он забыл о ледяном ветре, своих отмороженных ногах и замёрзших пальцах. Всё его существо было приковано к картине, которую он сейчас видел: в комнате, заваленной кипами старых газет, стоял бледный, как смерть Фарли. Рядом с ним стояла женщина в странных одеждах и обнимала его сразу четырьмя руками, торчащими из просторной одежды. Руки двигались совершенно независимо друг от друга, но выглядели совершенно по-разному. Случайный свидетель странной картины застыл на месте, забыв, как дышать. Его сердце перестало биться, веки перестали моргать, единственное, что ему хотелось, это смотреть на странное зрелище. Поднявшийся порыв ветра швырнул случайный лист в его замёрзшее лицо, выводя бродячего торговца из странного ступора. Он упал на землю, подхватил свою тележку и бросился бежать так быстро, как только мог. В момент своего падения ему показалось, что странная особа в последний миг повернула голову и улыбнулась ему. Подобная мысль заставляла его сердце сжиматься от страха, поэтому он зажмуривал глаза сильнее, обещая себе, что никогда больше он не будет пить.
Покинув злополучную безлюдную зону старых складов, человечек пересёк заброшенную дорогу, оказавшись под приветливым светом высоченных оранжевых фонарей. Фонари горели всю ночь, обогревая своим светом торговцев, разложивших под ними свои лотки. Рядом грелись под оранжевыми фонарями крошечные уютные трёхэтажные домики из серого кирпича. Перепуганный торговец пробежал мимо шумной ночной толпы, продающей друг другу безделушки и прочие товары. Далее последовал долгий спуск, состоящий из нескольких сотен ступеней, сменяющихся небольшими платформами. На каждой платформе располагалась крошечная передвижная закусочная, предлагающая свои услуги случайным прохожим и жильцам, чьи окна позволяли вести торговлю. Пробежав бесконечные лестницы, бродяга-торговец немного успокоился и присел на первую попавшуюся лавочку.
Сидя на ней в спокойной, уютной обстановке мирно протекающей ночи, мужчина радостно рассмеялся над собой. Конечно, ему это всё привиделось или показалось. Стекло было очень мутным, отсюда и вся нелепая картина происходящего. Успокоив самого себя, он двинулся дальше мимо темнеющего и шумящего кронами парка, миновал заброшенные фонтаны и недостроенный район, кишащий «Ржавыми псами». По пути человечек видел конвои «Рыжих бестий», состоящие из крошечных машинок, едущих одной нерушимой цепью. Так же ему попалась небольшая группа «Масок смерти», мирно покупающих что-то у торговцев домашней едой. Час спустя торговец оказался на самой большой, самой многолюдной торговой площади города. Площадь выглядела как бурлящий людской котёл в любое время дня и ночи, а центр площади занимала огромная статуя, изображавшая толпу смотрящих вдаль людей. Крошечный человечек впервые почувствовал себя защищённым, почувствовал какое-то неведомое единение с людской массой. Словно он снова, спустя многие десятилетия, очутился в родной семье.
Разложив свой редкий товар под самым основанием громадной статуи, он достал крошечную флягу и отхлебнул из неё. Мужчина запрокинул свою голову, чтобы сделать по-настоящему стоящий глоток, и застыл на месте. Одна из статуй посмотрела на него, подмигнув озорным, чуть косящим глазом. Что-то быстрое и тонкое обвилось вокруг головы торговца, прихватив при этом и руку. Он издал протестующий писк, который мгновенно потонул во всеобщем гомоне многолюдной толпы. Никто не заметил внезапной пропажи торговца, его товары остались сиротливо лежать возле крохотной тележки. Анса подтянула свою жертву, затянув её каким-то старым шнурком на громадную статую. Она обняла бледного торговца руками и ногами, с невероятной силой прижавшись к нему, зажав мужчине рот одной из своих рук. Бледный от ужаса бедолага почувствовал резкий запах старой запёкшейся крови, смешанной с вонью немытого грязного тела.
– Ты очень любопытный, да? – игриво шептало жуткое создание, прижавшись холодной щекой к лицу своего собеседника. – Я тоже. Я слишком долгое время не интересовалась окружающим миром. Когда я видела город в последний раз, он был другим. Совсем другим! Теперь тут всё иначе! – Анса негромко рассмеялась, заставив жертву похолодеть от ужаса. – Мне всё так интересно. Но, к сожалению для тебя, я очень проголодалась, пока бегала за тобой.
С этими словами Анса обхватила губами мужское ухо и с невероятной лёгкостью откусила его. Жертва забилась в конвульсиях, но конечности сжали добычу чуть сильнее, и сопротивление было подавлено. Кровь мощной струёй потекла по шее, начала впитываться в одежды. Анса несколько раз облизала рану, мгновенно прекратив утечку ценной питательной жидкости. С нескрываемым удовольствием прожевав кусок свежей плоти, она пробежалась светящимися в темноте глазами по толпе и снова обратилась к своей жертве.
– Мне предстоит просидеть тут некоторое время, – снова зашептала Анса, чувствуя всем телом дрожь и страх своей жертвы. – День или два. Всё это время мне нужно будет кем-то питаться. Как хорошо, что мы встретились…
Кокетливо облизнув своего нового приятеля, Анса закрыла глаза, замерла на месте и начала слушать. Она слышала всё, о чём люди говорили на площади, она впитывала даже самые робкие, потаённые высказывания, шутки и колкости. Любая, даже случайно брошенная фраза врезалась в её голову, мгновенно создавая связи, зависимости, совпадения. Раз в несколько часов она выныривала из своего сонного состояния и делала новый укус, заставляя добычу издавать новые приглушённые вопли боли. Спустя двое суток она получила полное представление обо всём, что происходило, происходит и будет происходить на улицах города. Два полноценных дня в статуе красовалось неподвижное инородное тело, обёрнутое в балахон. Затем статуя приняла свой прежний облик, но среди тёмных скульптур появился обглоданный скелет человека, которому кто-то придал задумчивую позу мыслителя.
Глава 11.
Неподвижное женское тело, лишённое головы, находилось на кровати. Под ним на желтоватом белье медленно расплывалось багровое влажное пятно. Труп лежал спокойно, признаков борьбы или беспорядка нигде не наблюдалось. Если бы не жуткое кровавое месиво, расплескавшееся по всей стене, можно было подумать, что Конти просто спит. Эрвин медленно подошёл к жене и взял её за руку. В этот момент кто-то возмущённо крикнул, и мужчины вынырнул из омута воспоминаний в реальную суровую действительность.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71219926?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.