Главная страница | Эротическое фэнтези | Стань моей истинной

Стань моей истинной
Юлианна Клермон
Неожиданное спасение Марики от насильников заканчивается начавшимся романом с Оборотом, представителем параллельного Мира.
У каждого из молодых людей есть свои неразгаданные тайны прошлого, которые постепенно открываются, заставляя влюблённых делать выбор между любовью и истинной связью.

Юлианна Клермон
Стань моей истинной

Книга первая
В объятиях истинной связи
Глава 1
Марика
– Да что за невезенье-то, а?
Я печально вздохнула и, достав из сумочки влажные салфетки, нервным движением обтёрла прилипшую к кроссовкам жидкую грязь.
Грязь, кстати, была повсюду. И я бы не сказала, что это так погода с дождём подвела. Дело совсем не в ней, просто некоторые особо торопящиеся домой индивиды в моём лице решили немного сократить путь и свернули в узкий переулок.
Практически сразу я об этом пожалела. Наверное, когда-то асфальт здесь всё-таки подразумевался, но было это во времена молодости моей бабушки, а может, и прабабушки.
В своём нынешнем состоянии переулок выглядел как после бомбёжки: ямы, рытвины, грязь, мусор, непросохшие после дождя лужи…
– Бр-р-р, за что Ты надо мной так издеваешься? – вскинув голову вверх, спросила я.
Вопрос был риторический. Я знала, что Он мне не ответит. Но спасибо и на том, что хотя бы слушает. И, надеюсь, видит.
Он всегда мною гордился, говорил, что я вырасту удивительной красавицей, и за мной будут толпами ходить женихи. Я смеялась и бежала к зеркалу. Мягкой расчёской приглаживая растрепавшиеся каштановые кудри, я рассматривала тёмный разлёт бровей, зелёные глаза с маленькими вкраплениями-точечками, чуть вздёрнутый нос и аккуратные губки-бантики.
А после, расставив руки, бежала обратно. Он ловил меня в объятия, щекотал, целовал в мягкие щёки и шептал, что я Его маленькая любимая девочка, его сладкая доченька. Много позже я поняла, какой счастливой была моя жизнь раньше.
Стряхнув непрошеные воспоминания, я огляделась и обошла недонесённый кем-то до мусорных баков полуразвалившийся пакет, а затем аккуратно перепрыгнула небольшую лужу.
– Серый, смотри, какая у нас тут фифа скачет! А на мне так можешь?
Услышав эту тираду, я вздрогнула и обернулась.
– Я не ищу неприятностей. Идите, куда шли, – в пустом переулке мой голос звучал приглушённо и даже почти не дрожал, хотя истерика уже подкатила к горлу.
«Дыши, Ма?рика, дыши, – мысленно повторяла я про себя. – Ничего страшного. Это же обычная шпана. Они далеко, а до конца переулка всего пара десятков метров».
Повторяя про себя эти слова, как мантру, я сделала несколько осторожных шагов в сторону выхода. Гопники переглянулись и рванули ко мне. Почти не сомневаясь, что ничем хорошим это не закончится, я развернулась и побежала.
Несколько шагов, чужое дыхание в затылок, резкий рывок за запястье, глухой удар всем телом о кирпичную стену – и всё, мою жизнь можно считать конченой. Я знала, что будет дальше.
О намерениях парней свидетельствовали их наглые руки, которые рвали на мне тонкую летнюю блузку и расстёгивали пуговицу на джинсах. Все их действия сопровождались неприличными возгласами:
– Ха, Дэн, глянь, у малышки красный лифчик! Ты же любишь красный, Дэн?
– А на труселя дашь глянуть, цыпа? А под труселя?
И гогот, жуткий издевательский гогот.
Я не кричала, просто не могла. Горло сжал такой спазм, что не было возможности даже нормально вдохнуть.
Всё повторялось! Весь когда-то пережитый ужас, тщательно похороненный в самых глубинах сознания, возвращался, накрывая тягучей волной, выжигая кислород из лёгких и сбивая с ног.
Колени подогнулись, руки затряслись, в голове разлился вакуум. Не было ни единой трезвой мысли, ни одной разумной идеи, ни-че-го!
Только память услужливо подсовывала воспоминания пятилетней давности, а визгливый голос матери кричал в голове:
«Сука, это ты виновата! Ты! Ты его соблазнила, вертихвостка! Дрянь!»
А я только плакала, прижимала руки к груди, пытаясь унять нарастающую тупую боль и шептала:
«Мамочка, прости меня! Я не виновата!»
В этот момент моего отчима под конвоем выводили из зала суда. Двадцать пять лет строгого режима. Для пятидесятилетнего мужика – это почти как смертный приговор. Если он выживет и выйдет из тюрьмы, то от жизни у него уже почти ничего не останется.
Если бы папа был жив, то всё в моей жизни сложилось бы по-другому. Но папы не стало, едва мне исполнилось одиннадцать. Он не умер и не погиб. Он просто пропал. Ушёл в очередной раз сдавать кровь и не вернулся. Мама сказала, что папы больше нет, и эту тему я никогда не должна поднимать.
Один раз она проговорилась соседке, что получает какие-то деньги, якобы по потере кормильца. Но видимо, сумма была недостаточной для безбедной жизни, потому что спустя всего два года мама нашла себе нового «кормильца».
Своего отчима я боялась с первого дня, как он появился у нас. Мне тогда было тринадцать, и у меня как раз начала меняться фигура.
Частенько, когда мама не видела, отчим пытался меня ущипнуть или прижать к себе. При этом он тяжело дышал и странно смотрел. Сказать матери о домогательствах я стеснялась, хотя она итак видела, каким масленым взглядом он меня периодически окидывал.
А однажды отчим придавил меня к стене и стал лапать везде, где доставали руки. Хорошо, что в тот момент зазвонил телефон. Отчим дёрнулся и ослабил хватку, а я тут же рванула на улицу, где и проторчала дотемна, пока не вернулась мать.
С тех пор в дни, когда она была на работе, я после школы шла в гости к одноклассницам или же бродила по улицам. А если было уже темно, то сидела на скамейке во дворе или на подоконнике в подъезде.
А потом, пять лет назад, всё и случилось. Мне было почти шестнадцать. Мать была на работе, а отчим раньше времени пришёл домой. Он был сильно пьян, а в его руках плескалась початая бутылка чего-то крепкого. Мужчина прошёл на кухню. Вскоре там загремела посуда, звякнул об полку стакан, и я заперлась в своей комнате, боясь высунуть наружу даже нос.
В какой-то момент стало тихо. Я подумала, что отчим уснул прямо за столом, как бывало уже не раз. Решив на всякий случай сбежать на улицу, я на цыпочках прокралась к своей двери, провернула в замке ключ и подалась вперёд.
Неожиданно дверь дёрнулась, и я, не успев отпустить ручку, вывалилась прямо в руки мужчины и тут же, получив тычок в грудь, отлетела обратно. Довольно ухмыляясь, этот подонок зашёл в комнату, и для меня начался персональный ад.
Я плохо помнила, что происходило дальше. Воспоминания всплывали урывками: мои попытки кричать, зажатый потной ладонью рот, грубые щипки за грудь, треск трусиков, стыд, отчаянье, дикая боль, тяжёлый мерзкий запах изо рта, пыхтение над ухом, болезненные движения внизу… Не выдержав пытки, мозг отключил восприятие. В голове шумело, а перед глазами стояла белая пелена.
Отчима с меня сорвала мама, вернувшаяся с работы раньше времени. Вроде бы я её звала, не помню. Возможно, это надрывалось моё сердце, пытаясь найти у неё защиту. Я запомнила только хлёсткие пощёчины и мамины крики о том, какая я тварь и подстилка.
Дальше опять память урывками: вот я выскочила на площадку, вот босая непонятно куда бегу по лестнице, вот меня хватает за руку сосед со второго этажа, трясёт за плечи, что-то спрашивает, а я лишь мычу, мотаю головой и стираю ладонями с бёдер тонкие бороздки крови. Вот сосед заводит меня в свою квартиру, я сижу на диване, а он куда-то звонит…
Потом, когда приехали полиция и «Медпомощь», мне задавали какие-то вопросы, а женщина в медицинском брючном костюме что-то грозно выговаривала полисмену.
Я ничего не понимала. Видела всё, как во сне, как в фильме – ужасно, страшно, но меня это не касается, всё это происходит не со мной. Эмоций не было. Никаких. Я замкнулась в себе.
Несколько дней я пролежала в больнице, где у меня взяли кучу анализов. Пару раз приходила приятная немолодая женщина. Она долго расспрашивала, как мне живётся с матерью и отчимом, какие у нас взаимоотношения, и делал ли мужчина ранее какие-либо неприличные намёки.
Женщина разговаривала со мной очень ласково, вопросы задавала ненавязчиво. Я вообще не хотела ничего говорить, не хотела вспоминать весь этот кошмар, но она как-то смогла вытащить информацию, которой хватило для того, чтобы мать лишили родительских прав, а отчиму «дали» двадцать пять лет – максимальный срок для этой твари.
Если бы я была человеком, приговор был бы мягче. Но я – не совсем человек. Я, как и мой папа, – нема?г. Наша кровь – живая подпитка для Оборотов, двуипостасных существ из другого мира, существующего на планете параллельно с нашим. Триста лет назад произошёл разрыв Материи, и параллельные Миры соприкоснулись. Из образовавшихся порталов в наш Мир вышли Обороты.
От людей они отличаются только более высоким ростом и широкими плечами, этакие качки из спортзала. И ещё их клыки чуть острее наших.
Вторая ипостась Оборотов – их звери – питаются энергией. Обычно, они получают её от солнца, но буквально десять миллилитров крови немага способны обеспечить зверя энергией, как минимум, на неделю. Кроме того, кровь немага может излечить даже смертельно раненого или больного зверя.
Численность Оборотов, по сравнению с людьми, очень мала, ведь в их семьях рождается не более двух детей. Поэтому во избежание инцидентов в наш Мир Обороты переходят через портал только по специальным разрешениям на короткий срок. Никаких Оборотов-туристов, праздно шатающихся по нашему Миру, нет. Такова договорённость между нашими правителями. А в тот Мир никто из нас и вовсе попасть не может, потому что через разрыв Материи люди пройти не могут.
С появлением Оборотов в нашем Мире начался новый виток технического прогресса, поэтому сотрудничать с ними – в интересах человечества. Но и мы оказались для них очень полезны.
Все немаги на планете – из нашего Мира. Примерно восемьдесят лет назад Обороты выяснили, что кровь некоторых людей поможет их виду избежать вымирания. Людей с необычной кровью назвали немагами и стали искать по всей планете.
Системы рождения немагов нет. Они рождаются в обыкновенных семьях, и на это не влияет ни место проживания, ни питание, ни социальное положение. Поэтому у всех новорожденных стали брать кровь и химическим путём выяснять, является ли ребёнок немагом. До шестнадцати лет кровь немага неактивна и не обладает необходимыми для Оборотов свойствами. С шестнадцати лет все немаги обязаны раз в месяц приходить в пункт приёма крови – ППК – и сдавать 20-50 миллилитров крови, ведь её целебное свойство сохраняется не более недели. За каждое посещение ППК немаги получают неплохую выплату.
Все немаги на полном контроле у правительств обоих Миров. Но моего имени в их списках нет. Я могла стать полноценным немагом, но в мой день рождения дар не открылся.
Сначала меня таскали по разным медицинским учреждениям и институтам, брали анализы, резали, кололи, проверяли. Но, когда дар так и не проявился, меня оставили в покое. Теперь я просто раз в год сдаю кровь, чтобы подтвердить отсутствие изменений.
После ареста отчима мать обо мне ни разу не вспомнила и встреч не искала.
Оставшееся до окончания школы время я прожила в детском доме. Потом поступила в медицинский колледж и переехала в общежитие. Мне назначили стипендию, которой вечно ни на что не хватало. Как я прожила тот год, лучше не вспоминать.
Зато на второй год обучения я устроилась в целительскую лавку к господину Ша?миусу. Утром училась, после обеда работала. Уставала жутко, ведь нужно было ещё находить время на написание всяких докладов, курсовых и практических работ. А время экзаменов по окончании второго курса вообще смазалось в одно неразличимое пятно – учить билеты, работать, учить билеты, иногда спать.
К третьему курсу моя целительская лавка переехала ближе к центру, а значит, и ближе к колледжу. С одной стороны, мне повезло – не нужно было тратить деньги на проезд туда-обратно. А с другой, господин Шамиус посчитал, что в центре спрос на лекарственные средства выше, и лавка стала закрываться на два часа позже.
Теперь с работы и на работу я ходила пешком, но при этом делала большой крюк, огибая забор очередного строящегося торгового центра.
На носу были итоговые выпускные экзамены. Супер-режим «железной» Марики был включён на полную: учёба-работа-учёба-спать.
Я так вымоталась, что сегодня плюнула на всё и, возвращаясь с работы, решила сэкономить хоть десять минут, скользнув в узкий переулок между забором стройки и задней стеной какого-то нежилого здания. И вот теперь эти несчастные десять минут будут стоить мне целой жизни.
Я не знала, убьют меня или дело закончится только насилием. В данный момент, практически прибитая к стене двумя злобно ухмыляющимися подонками, я чувствовала только разрастающийся животный страх и ждала той боли, о которой пять лет назад запретила себе даже думать. Это чувство выжигало из головы все мысли и рвало на куски нервные клетки.
Не понимая, что делаю, я вдруг укусила того, кто держал мои руки и рвал на груди блузку.
– Совсем охренела, сука! – взвыл он, и моё лицо обожгло болью, а с губы потекло что-то горячее и липкое.
– Серый, держи крепче, эта тварь брыкается! – тут же завопил второй, получив коленом в пах.
– Тащи с неё штаны, сейчас мы её отучим распускать конечности! А потом пустим волшебную кровушку.
Мои джинсы тут же дёрнули вниз, а звон в голове превратился практически в набат. Сердце стремительно ухнуло в желудок и тут же подскочило к горлу, а страх сменился безумным отчаяньем. И это отчаянье придало мне сил! Я рванулась из рук насильников, пытаясь освободиться. В отчаянии кусала всё, что могла укусить, висла на первом подонке и била ногами второго.
Нет, я не хотела умирать! Но отчётливо понимала: если мне снова придётся пройти через насилие, я не буду жить и дня. Просто не смогу.
Я не хотела думать о том, что мои поту?ги бесполезны, что я не справлюсь с двумя рослыми здоровыми парнями. Да я не справлюсь даже с одним, но и просто так им уже не дамся!

Глава 2
Марика
В какой момент всё изменилось, я не поняла. Просто мои ноги вдруг стали пинать пустоту, а в следующий момент и тело перестало вжиматься в стену тушей одного из гопников, а руки резко отпустили. От неожиданной свободы я машинально шагнула вперёд, но стянутые вниз джинсы не дали сделать нормальный шаг, и я упала на колени.
В ушах шумело, перед глазами плясали звёзды, а где-то на задворках сознания почему-то слышался шум продолжающейся драки.
Я подняла голову. Один из моих обидчиков, раскинув руки, неподвижно лежал в стороне, а второго яростно трепал гигантский белый волк. Тело насильника, несколько мгновений назад прижимавшее меня к стене, тряпичной куклой болталось в пасти зверя.
Раньше я видела Оборотов только на фото в газетах или в Сети, но никогда ни видела их вторую ипостась. Поэтому мне понадобилось несколько долгих секунд, чтобы понять, что произошло. Как только пришло осознание, меня начала бить крупная дрожь, а руки заходили ходуном.
Не чувствуя земли под ногами, я встала, натянула джинсы и зависла, стягивая вместе края блузки и не понимая, почему не могу её застегнуть, и куда делись пуговицы.
Я старалась не смотреть на волка, не слушать его гневный рык, не чувствовать кожей, как через край хлещет его ярость. Я держала полы блузки и думала, как же в таком виде я выйду из переулка, и что, увидев меня, скажет комендант общежития, грозная госпожа Фрис.
Внезапно шум и рык справа от меня прекратились, и в наступившей тишине раздался глухой стук упавшего на землю тела. А после я услышала едва различимые шаги и почувствовала на своей щеке горячее дыхание зверя. Он легонько боднул меня в плечо, и я подняла глаза.
Зверь был прекрасен. Огромный, практически с меня ростом, волк походил на какое-то мифическое создание. Его ярко-жёлтые глаза светились, а чёрный нос шумно принюхивался ко мне. И вдруг его взгляд изменился, зрачки сузились, а волк быстро лизнул моё лицо.
Нервная система не выдержала, и я осела на землю.
«Что ему надо? Кровь? Но я – не немаг!» – билось в голове.
Переулок озарила короткая вспышка, волк исчез, а передо мной на корточки присел молодой мужчина.
– Ты как, жива, цела?
Мысли умерли, на их месте начал медленно расстилаться молочно-белый туман.
– Эээй, ты меня слышишь? – снова негромко спросил парень.
Я молча помотала головой. В горле застрял тугой ком, так что не то, что говорить, я и дышать могла с трудом.
– Где-то болит? – незнакомец взял меня за плечи и легонько встряхнул.
Я медленно подняла глаза и попыталась произнести хоть что-нибудь, но голос не слушался. Губы беззвучно шевелились, а ком в горле с каждой секундой становился всё больше.
Кажется, Оборот понял, что ответа не дождётся, поэтому быстро дёрнул меня вверх, крепко обнял и, прижав мою голову к груди, тихо зашептал в макушку:
– Всё, всё, шшш! Всё прошло! Всё хорошо, малыш, всё хорошо!
Его голос был таким ласковым, спокойным и баюкающим, что внутри меня вдруг лопнула какая-то пружина, а ком в горле треснул, опалив лёгкие. И я разрыдалась.
Я рыдала с надрывом, горько и громко. Отчаянно хватаясь за рубашку незнакомца, выплёскивала всё своё горе, всю боль, всё, что держала в себе эти долгие пять лет, и мне становилось легче, а страшная тупая боль в глубине сердца постепенно отступала.
Я пропустила момент, когда мужчина вызвал полисменов. Когда они приехали, я уже затихла и лишь изредка всхлипывала, всё так же уткнувшись в насквозь мокрую от моих слёз рубашку негаданного спасителя.
Вскоре подъехали вызванные полисменами кареты «Медпомощи». Подонков, которые так и не пришли в сознание, погрузили на носилки и увезли. Ещё одна бригада медиков с трудом оторвала меня от Оборота.
Мне дали выпить какое-то успокоительное, провели внешний осмотр, отсканировали тело на предмет внутренних повреждений, обработали разбитую губу и уточнили, что именно успели сделать несостоявшиеся насильники, и нуждаюсь ли я в госпитализации.
От последнего я отказалась, и карета «Медпомощи» уехала. А я осталась с полисменами. Пожилой усатый служитель порядка усадил меня в машину, рядом сел мой спаситель, и нас отвезли в участок.
Там я первым делом написала заявление на напавших и, видимо потому, что успокоительное подействовало, смогла более-менее внятно рассказать, что случилось.
Записав мою версию произошедшего, следователь повернулся к Обороту.
– Назовите своё имя и клан.
Мужчина перевёл взгляд на следователя:
– Анада?р Ри?хар, клан Волка.
Следователь поморщился, но тут же взял себя в руки.
– Господин Рихар, расскажите, как Вы оказались в переулке, и что там произошло?
Волк приподнял уголки губ в подобие улыбки.
– Мой отец – владелец строительной компании. Наша фирма строит торговый центр на пересечении Краснинской и Ламерье?. Я был на объекте, господин следователь. Отец послал проверить, нет ли отставания от плана, а также уладить мелкие неурядицы с поставщиками. В какой-то момент услышал отчаянный женский крик и решил проверить.
– Как Вы попали в переулок? – следователь внимательно смотрел на мужчину.
– Самый короткий путь – через забор. Поэтому я обернулся и перепрыгнул. А там девчонка, и эти двое… Она вырывается, бьётся, а они прижали её к стене. Один держит, другой раздевает.
– И Вы решили вмешаться, несмотря на то, что в Конвенции, подписанной главами наших Миров, сказано, что Обороты, находясь в нашем Мире, должны уклоняться от любых конфликтов с людьми, дабы избежать угрозы жизни и здоровью? – вздёрнул брови следователь.
Волк чуть опустил подбородок и исподлобья взглянул на сидящего напротив него мужчину.
– В нашем Мире неприемлемо уничижительное отношение к слабому полу. Мы не обижаем женщин, мы их любим и бережём. Они, по сути, хрупкие создания, нуждающиеся в опеке и поддержке. Нет ничего более недостойного в жизни мужчины, чем поднять руку на того, кто слабее, особенно на женщину. Так что – да, господин следователь, я вмешался.
– Что было дальше?
– Да, собственно, всё. Обезвредил подонков, вызвал Ваших коллег и ждал, – усмехнулся Оборот.
Я взглянула на следователя. На его скулах медленно проступали желваки.
– Господин Рихар, прошу Вас на время, пока будет идти следствие, не покидать пределы нашего города. Возможно, нам придётся побеспокоить Вас ещё раз. А пока… я Вас больше не задерживаю.
У меня мелькнула мысль:
«Почему следователь так выделил слово «нашего»?»
– Госпожа Тинх, – мужчина перевёл взгляд на меня, – как только нападавшие придут в себя, мы их допросим. А после вызовем Вас для дальнейшего разговора. Вас я тоже прошу не покидать город. Ну, а на сегодня Вы свободны.
Придерживая на груди блузку, я стала подниматься со стула.
Следователь внезапно смутился:
– Марика, Вас есть кому забрать из участка? Время позднее, да и Ваша одежда не в порядке.
Я растерялась. Забрать меня некому и такси вызвать не могу, потому что сумочка с телефоном и кошельком осталась где-то в переулке, и я даже не вспомнила о ней.
– Нет, господин следователь, – проговорила растерянно.
– Я провожу госпожу Тинх, мне не трудно, – услышала голос волка и обернулась.
Оборот смотрел на меня прямо, без насмешки. Он однозначно был красив. В его необыкновенных ярко-жёлтых глазах – даже не знала, что бывает такой цвет – пульсировали чёрные точки зрачков. Пряди пепельно-белых волос разметались в беспорядке. Красивые дуги бровей, цветом намного темнее волос, придавали волку строгий вид. Аккуратный нос с небольшой горбинкой делал мужчину похожим на аристократа со старинных картин. А губы ярким пятном выделялись на светлой коже, и их форме могла позавидовать любая девушка.
Я вспомнила, какой он высокий. Когда он обнимал меня в переулке, носом я упиралась мужчине в грудь. Оборот был молод, вряд ли старше двадцати пяти, и так широкоплеч, что рубашка едва скрывала рельеф его мышц.
Если бы я не боялась встречаться с парнями, он мог бы мне понравиться. Но у меня не хватит сил пересечь ту черту, которую в определённый момент переступают все влюблённые, и их отношения становятся очень близкими.
Со своей поломанной психикой и закрытыми эмоциями я не смогу решиться на нормальные отношения. У меня никогда не будет ни парня, ни мужа, ни, тем более, детей.
Иногда мне становилось жаль, что этого не случится. Но следом приходили жуткие воспоминания, и я закрывала все мысли на замок, искренне желая стереть себе память.
– Вы идёте, госпожа Тинх? Я провожу Вас, – вырвал из раздумий голос Оборота.
Я вздрогнула, сильнее сжала края блузки и подскочила со стула.
– До свидания, господин следователь, – не поворачиваясь к Обороту, быстро попрощалась с сидящим за столом мужчиной и получила короткий кивок в ответ.
Мы молча вышли из кабинета, пересекли пустой в такое позднее время коридор, спустились с крыльца и покинули полицейский участок.
Пройдя по подсвеченной ночными фонарями дорожке, я повернула в сторону центра. Оборот молча шёл рядом.
И только когда мы дошли до торговых рядов, находящихся в другой стороне от места нападения, Рихар спросил:
– Где ты живёшь, Марика?
Я остановилась и, недоумённо оглянувшись, поняла, что иду домой. Туда, где живёт моя мать, и куда я дала себе слово больше никогда в жизни не возвращаться.
В голове всё медленно вставало на свои места, а в душе поднималась злость.
– Мне надо увидеть маму. У меня к ней есть несколько вопросов.

Глава 3
Марика
– Марика, мне кажется, сейчас не лучшее время для визитов. Твоя мама, скорее всего, уже спит. Да и тебе не мешало бы отдохнуть. А завтра мы обязательно её посетим.
Я обернулась к волку и зло усмехнулась:
– Мы? С каких это пор мы ходим вместе?
Услышав мой тон, волк удивлённо вскинул брови.
– Что-то случилось?
– Да, случилось! – я повысила голос. – К Вам, господин Рихар, у меня тоже есть один насущный вопрос.
На лице мужчины не дрогнул ни один мускул.
– Задавай.
– Как Вы могли услышать «отчаянный женский крик», – я внимательно следила за реакцией Рихара, цитируя его же показания, – если я не кричала?
– Слух Оборота острее, чем у людей. Мы слышим то, на что другие не обращают внимания. Меня привлёк звук борьбы, поэтому я решил проверить. Как видишь, не зря.
Волк не дёрнулся и не отвёл взгляд, но заминка, прежде чем я услышала ответ, сказала мне о многом. Если он и не врал, то, как минимум, не договаривал.
– Возможно, я и поверю, – кивнула нехотя.
Мне вдруг стало стыдно за свою несдержанность.
– Ты успокоилась? – улыбнулся волк. – Меня напугала твоя истерика.
– Я не истерила! – вскинула на него глаза. – Просто… Мне…
Я стушевалась. Ну не могла же я объяснить незнакомому мужчине, почему так отчаянно цеплялась за него в том злосчастном переулке.
– Я всё понимаю, Марика. Ты очень сильно испугалась. Готов и дальше быть твоей жилеткой, – волк протянул руку и легонько погладил меня по плечу.
От такой простой ласки сердце неожиданно сжалось и замерло, а потом пустилось в галоп. Я вздрогнула и отступила на шаг.
– Не надо… меня… касаться, – еле слышно выдохнула, чувствуя, как к глазам снова подкатывают непрошеные слёзы.
– Кажется, услуги «жилетки» понадобятся быстрее, чем я думал, – тихо пробормотал Рихар.
Я зажмурилась и отрицательно помотала головой, но тут же ощутила крепкие объятия Оборота. Похоже, кому-то незнакомо такое понятие как личное пространство.
«Ну и пусть!» – вдруг подумала я, поборов желание оттолкнуть мужчину. Слёзы так и не пролились, а волк был горячий и уютный. От него пахло луговой травой и степным ветром и ещё чем-то смутно знакомым, непонятным, но почему-то родным. Это было странно, но не пугающе. Мне вдруг стало так хорошо и легко, будто я нахожусь именно там, где и должна быть.
Несколько минут я стояла неподвижно, уткнувшись носом в грудь мужчины, вдыхая его запах и впитывая непонятно откуда взявшееся чувство покоя и умиротворения. Волк молчал и горячей ладонью ласково гладил меня по спине.
Наконец, я медленно отстранилась, глубоко вздохнула, подняла на Оборота глаза и поймала ответный взгляд. В нём не было ни насмешки, ни жалости, только немного расширенные зрачки выдавали живой интерес.
– Ты сказал, что завтра сходишь со мной к маме, – начала я.
Волк кивнул и улыбнулся. Моё намеренное обращение на «ты» он оценил правильно – я принимаю его помощь.
– Да, я могу забрать тебя завтра, откуда и во сколько хочешь, – произнёс он.
– Хорошо, – несмело кивнула я. – Знаешь целительскую лавку справа от городских часов? Я буду ждать тебя там в семь вечера. Даже если завтра мамина смена, то в восемь часов она уж точно будет дома.
Я развернулась и неспешно направилась в сторону общежития. Волк шёл рядом.
– Что ты хочешь спросить у мамы? Это касается сегодняшнего происше?ствия? – спустя минуту спросил Рихар.
– Не знаю, – покачала головой. – Меня смущает фраза, брошенная одним из нападавших. В какой-то момент он воскликнул, что пустит мне волшебную кровушку. «У нас с тобой волшебная кровушка», – так говорил мой папа, когда был жив.
Рихар вскинул на меня удивлённый взгляд, а я неопределённо пожала плечами.
– Не могу понять – это совпадение, или же они знали?..
– Знали что?.. – видя, как я замялась, ненавязчиво подтолкнул к ответу мужчина.
– Я… – слова никак не собирались во фразы.
Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, коротко зажмурилась и решила рассказать моему спасителю если не всю правду, то хоть часть неё.
– Я – немаг, – тихо произнесла и добавила: – Нераскрывшийся.
Волк удивлённо уставился на меня.
– Разве так бывает?
– Нет, – покачала головой. – Не бывает. Но вот со мной произошло.
Я коротко рассказала о том, что отец был немагом и пропал десять лет назад. Мать ничего не объяснила, а через два года привела в дом нового мужчину. Рассказала, как в шестнадцать лет не раскрылся мой дар, после чего меня долго обследовали, ничего не нашли и списали со счетов. Тему отношений с матерью и отчимом я обозначила обтекаемо: отчим в тюрьме, с мамой связь не поддерживаем.
Оборот молча выслушал, а потом мягко спросил:
– Не скучаешь по ней?
– Может, в начале, да, – я пожала плечами. – Скучала. И обида была. И тяжело было. Не только из-за матери. Я могла стать нормальным немагом, получать хорошие выплаты. Не сбылось, не срослось. Ну, ничего, выкрутилась, выжила. Сейчас заканчиваю медицинский колледж, живу в общежитии, работаю в целительской лавке. Обеспечиваю себя сама. Так что давно привыкла, что я одна, и меня больше не волнуют родственные связи. Но я бы очень хотела найти отца. Точнее, узнать, что же всё-таки случилось десять лет назад, почему он бесследно пропал?
Надеюсь, волк не заметил, как на последней фразе у меня мелко задрожали руки.
– Ты очень сильная, Марика, – сказал Рихар.
В его голосе было очень много тепла, а в словах чувствовались поддержка и восхищение.
– Я так не думаю, – снова пожала плечами. – Обыкновенный человек с не менее обыкновенными потребностями: жить, учиться, работать…
– Любить. Ты забыла добавить «любить», – подсказал Оборот.
– Нет, – мотнула головой. – Не забыла. Любовь не для меня.
– Почему?
– Я так решила. Давно. Любовь мне не нужна.
– Ты не права, – возразил Рихар. – Мы не выбираем, хотим любить или нет. Просто однажды встречаем человека. Или не человека…
Волк коротко взглянул на меня и продолжил:
– …И бывает достаточно одного взгляда или слова, чтобы окружающий тебя мир начал рушиться. А на его месте стал появляться новый, заполненный любовью, безграничной нежностью и желанием быть рядом, помогать, беречь, защищать, брать тепло и дарить взамен своё.
Я внимательно посмотрела на Оборота. Интонация его голоса показалась странной. Он будто говорил не общепринятые фразы, а делился чем-то личным, глубоко сокровенным, понятным и близким ему.
– Хочешь сказать, что любовь существует? Настоящая, без лицемерия и предательства, чтобы один раз – и на всю жизнь? – усмехнулась я.
У меня был пример одной такой «любви». Мама ни разу не вспомнила о папе с того дня, как он пропал. А уж была ли любовь между мамой и отчимом? Сомневаюсь.
– Конечно, существует, Марика. Я вижу её почти каждый день в своих родителях, в семье старшего брата. Вижу, как любят они, и как любят их. Это нельзя передать словами, можно только прочувствовать на себе, увидеть в своём сердце.
– А ты?.. Кого-нибудь любишь?.. – затаив дыхание, спросила я.
Неожиданно мне стало обидно, что волк ответит положительно.
Но он не ответил. Остановившись и повернувшись ко мне, он кивнул куда-то вбок.
– Мы пришли. Вон твоё общежитие.
С удивлением я повернула голову, куда указал Рихар. Родная общага приветствовала меня яркими глазницами окон. Несмотря на позднее время, жизнь внутри кипела – время экзаменов у студентов самое активное и нервное.
– Зачем ты мне помогаешь? – вдруг спросила я.
Этот вопрос мучал меня всю дорогу.
Волк усмехнулся, лукаво посмотрел в глаза и вернул мою же фразу:
– Я так решил.
А потом быстрым движением притянул меня к себе и легко коснулся губами виска.
– Поздно уже. Иди.
Он развернул меня и легонько толкнул в сторону общежития.
Я шла через дорогу и не могла понять, что за странное чувство растекается под грудью. Что-то бархатное и нежное щекотало изнутри, будто там расправляла крылья невидимая бабочка.
– Марика!
Я обернулась.
– Спокойной ночи!
Волк стоял на краю тротуара, засунув руки в карманы лёгких брюк, а на его губах гуляла какая-то шальная мальчишеская улыбка.
И мне показалось, что всё случившееся сегодня в переулке было сном. А вот этот Оборот – его улыбка, жёлтые светящиеся глаза и растрёпанные ночным июньским ветерком волосы – это и было реальным и настоящим.
– Спокойной ночи, …Анадар! – воскликнула я, повернулась и побежала к дверям общаги.
Где-то под грудью невесомо трепетала расправленными крыльями невидимая бабочка.

Глава 4
Анадар Рихар
Едва я пересёк разрыв Материи, как в кармане завибрировал телефон. Я принял звонок.
– Да, отец.
– Анадар, ты уже на Той Стороне?
– Да.
– Есть на сегодня планы?
– На данный момент нет.
– Отлично. Сын, нужно срочно проверить торговый центр на пересечении Краснинской и Ламерье. Со мной связался прораб. Говорит, затруднения с поставкой материала. Подрядчик мутит воду. Съезди, поговори с людьми. Посмотри на месте, насколько серьёзны проблемы в связи с задержкой. Потом отзвонишься.
– Хорошо, отец, сейчас же съезжу.
– Давай, сын. От мамы привет.
– Спасибо, ей тоже.
Я сбросил звонок, сунул телефон в карман, вышел из здания «ПорталОмега» и поймал такси.
– Пересечение Краснинской и Ламерье, – бросил водителю, откинулся спинку сиденья и закрыл глаза.
Последнее время держать зверя в подчинении становилось всё труднее. Примерно раз в неделю приходилось приезжать в дом к родителям и сутки держать волка в подвале. Каменный мешок без окон и кованая решётка вместо двери злили волка, но выпускать его в «свободный мир» стало чревато.
Три месяца назад неожиданный срыв зверя едва не закончился трагедией. В тот момент я как раз находился на площадке, где должно было начаться строительство того самого торгового центра, к которому я сейчас направлялся. Но мне повезло, и за секунду до срыва я успел уйти порталом экстренного переноса в родовую резиденцию родителей.
Волк появился прямо перед отцом, который заезжал домой за какими-то документами. Увидев моего взбесившегося зверя, он обернулся и придавил его своим мощным телом. Так делает каждый Оборот, когда его ребёнок оборачивается впервые в десятилетнем возрасте. На тот момент зверь выходит на свободу первый раз, и он бесконтролен. Чтобы человеческая ипостась стала альфой, зверя нужно подчинить.
Но мне давно уже не десять лет, и проблем с волком никогда не возникало. Отец действовал, скорее, на инстинктах. Его волк прижал к земле моего зверя, но тот не желал сдаваться. Тогда мощные челюсти матёрого хищника сдавили горло моего волка, и он потерял сознание.
Очнулся я через сутки уже в человеческом обличии. Выплеснув всю свою ярость и обессилев, мой зверь уснул. Не успей я уйти порталом, и закончись срыв человеческими жертвами, волку бы грозило запечатывание. Это мучительная смерть для него, и долгая «недожизнь» для моей человеческой ипостаси. Поэтому подвал родительского дома стал временной тюрьмой для моего бесконтрольного зверя.
Конечно, мы не сидели, сложа руки. Я перелопатил тонну книг и кучу научных трудов, искал любое упоминание о срывах в Сети, любые обрывки информации. Дошёл даже до легенд и приданий. Отец в то же время наводил мосты среди разных светил медицины.
Результат трёхмесячных поисков – ноль информации. Все источники утверждали, что в связке со зверем человеческая ипостась является главенствующей. Это аксиома.
Видимо, я стал первым, у кого омега смог подавить альфу. Но в своей ярости волк тратит столько сил, что может взять контроль надо мной только раз в неделю. Я чувствую, когда он начинает бесноваться и, свернув все дела, мчусь к родителям.
Зверю хватает около суток, чтобы выплеснуть свою ярость, после чего он засыпает, чтобы за неделю набраться сил, сломить мою волю и снова биться о каменные стены подвала.
Прошло ещё не так много времени, чтобы друзья и знакомые начали задаваться вопросом, почему перестали видеть моего волка. Хотя на прошлой неделе Камилла уже спрашивала, почему я не выпускаю поиграть с ней своего Сне?жика. Но я отшутился, что такой сладкой малышки мне и самому мало, и если она продолжит настаивать, я начну ревновать её к самому себе. После этого, под её смех и игривое сопротивление, закинул девушку на плечо и утащил в спальню, где она быстро забыла о своём вопросе.
С самого начала у нас с Камиллой были своеобразные отношения. Я хорошо проводил с ней время, периодически покупая девушке очередную драгоценную безделушку и оплачивая шопинг, и меня в данном контексте всё устраивало. А Камилла не теряла надежду однажды получить от меня безделушку обручальную, но настаивать не решалась, зная, как я ценю свою свободу.
Отец тоже не раз заводил разговор о браке, предлагая в жёны приличных и достойных девушек. Я отказывался, приводя весомые аргументы против. Но последние месяцы к этому вопросу отец больше не возвращался. И он, и я понимали, почему.
В нашем Мире Оборотов, совершивших особо тяжкие преступления, не казнили. Достаточно было запечатать зверя, по сути, умертвить его, и человеческая ипостась в течение пары месяцев деградировала до уровня пятилетнего ребёнка.
Один раз я посетил специализированное учреждение, где содержат запечатанных Оборотов. Комнаты с недавно запечатанными узниками мне не показали, но их болезненные крики я слышал даже сквозь закрытые двери. Мне хватило.
Те, у кого деградация уже прошла, жили в небольших, просто обставленных комнатах. Весь их день состоял из помощи по приусадебному хозяйству и обработки огородов. Их безэмоциональные лица навсегда врезались в мою память.
Я надеялся, что после увиденного мой зверь присмиреет. Но на него это не произвело никакого впечатления, и в отмерянный срок он вышел из-под контроля в очередной раз.
Сегодня я перешёл на Ту Сторону, как мы называли мир людей и немагов, с одной целью – у меня была назначена встреча с очередным светилом науки.
Отец вышел на него по своим каналам. Он не терял надежду и был уверен, что этот полусумасшедший учёный, фанатик, может знать больше, чем лицензированные медики нашего Мира.
Встреча была назначена на завтрашнее утро, поэтому, когда отец попросил съездить на стройку, я не видел причин отказать.
– Приехали, господин, – голос таксиста вывел меня из сумрака мыслей, я кивнул, рассчитался и вышел из машины.
Торговый центр меня не впечатлил. Под руководством отца велись и более глобальные стройки. Чего только стоили небоскрёбы и парки развлечений в обеих столицах Миров.
Я быстро решил вопрос поставки материала. Просто позвонил подрядчику и напомнил ему о сферах влияния нашей компании, а также сумму неустойки, указанную в договоре. Подрядчик поджал хвост, заюлил и клятвенно заверил, что материалы будут доставлены в ближайшие сроки.
Я мысленно усмехнулся. Если бы он не был человеком, я бы решил, что подрядчик принадлежит клану Лис. Такой же хитрый и изворотливый.
Рабочий день закончился, строители покинули площадку, а я намеревался ещё раз оглядеть перекрытия на верхнем этаже здания. При беглом осмотре мне показалось, что подрядчик схалтурил на качестве бетона. Уже поднявшись на третий этаж, я почувствовал шевеление зверя. Волк внутри меня тяжело вздохнул и поднял голову.
«Странно, – мелькнула мысль, – до следующего срыва ещё пять дней. Неужели волк успел набраться сил?»
В следующую секунду мой мозг будто выключился, лестницу озарила яркая вспышка, и право первенства перешло волку.
Это был срыв!
Мой человеческий мозг бился внутри зверя, силясь взять верх. Но краешком сознания я понимал, что шансов на победу нет.
Волк повёл носом по ветру, потом яростно рыкнул и прыгнул вниз. Краткое мгновенье, и зверь уже перемахнул через ограждающий стройку забор, приземлившись в узком переулке.
Картина, представшая перед моими глазами, заставила замолчать. У стены кирпичного здания два отморозка собирались насиловать девчонку. Она вырывалась и отбивалась изо всех сил, но перевес явно был не на её стороне.
Волк не думал, он действовал. Едва лапы коснулись земли, его челюсти сомкнулись на одном из нападавших. Короткий взмах лобастой головой, удар верещащего тела о землю, и жертва затихла.
Второй насильник даже не успел понять, что произошло, когда сам взмыл в воздух. Зверь бесновался, мотая подонка из стороны в сторону. Я чувствовал его ярость как свою и ужаснулся, когда волк отшвырнул свою игрушку и повернулся к девушке.
Она не смотрела на меня. Её взгляд был прикован к рукам, судорожно сжимающим края блузки. Волк сделал несколько шагов в её сторону, а я закричал, пытаясь его остановить.
Дальнейшие действия Снежика я воспри?нял с трудом, а его поведение повергло меня в ступор – я ощутил интерес зверя к этой девушке. Волк потянул носом, зацепился взглядом за разбитую губу, а в следующее мгновение лизнул её лицо.
Я почувствовал металлический привкус крови, в голове что-то помутилось, перед глазами заплясали яркие искры, а уши заложило от звона.
Когда сознание прояснилось, я обнаружил, что в нашей связке я вновь стал альфой. Зверь преданно заскулил и склонил голову. А девушка вдруг упала. Не осознавая, что делаю, я обернулся, и зверь беспрекословно подчинился.
– Ты как, жива, цела? Ты меня слышишь? Где-то болит?
Незнакомка смотрела на меня невидящим взглядом, её губы дрожали, и я понял, что у неё начинается откат. Схватив девчонку в охапку, я стал её успокаивать, как маленького ребёнка. Волк внутри поскуливал, скрёбся и передавал мне свои эмоции – нежность, желание оберегать и защищать.
Вытащив из кармана телефон, я нажал «тревожную кнопку», которая есть на всех телефонах Оборотов. В ближайшее отделение полиции тут же должен был поступить вызов с указанием места геолокации.
Когда приехала полицейская машина, я не смог просто сдать девчонку им на руки. Как подданного другого мира, забирать и допрашивать меня они не имели права. Но я сел в машину рядом с ней и, уже находясь в кабинете следователя, рассказал укороченную версию событий. Остальные подробности полиции знать ни к чему.
Позже, когда на небе уже вовсю красовались звёзды, я шёл рядом с Марикой и мысленно смаковал её имя. Оно было ей под стать: и сильное, и мягкое одновременно.
Я чувствовал, что девушка злится и обижается, но не понимал, на что. Марика сама озвучила мне то, что глодало её всю дорогу: я соврал следователю. Когда на неё напали, она не издала ни звука.
Но я не мог сказать правду ни ему, ни ей. Конечно, слух зверя острее человеческого, но и его возможности не бесконечны. Я не слышал шум драки. Дело было в другом – волк учуял кровь Марики!
И я соврал снова.
Я не знал, почему её кровь помогла вернуть контроль над зверем, и на сколько этого контроля хватит. Возможно, кровь девушки послужила панацеей от срыва, а может, срыв произойдёт снова. Завтра я позвоню отцу и расскажу о том, что случилось. Вместе мы разберёмся, что делать дальше.
А пока нельзя терять Марику из вида. Поэтому я предложил девушке помощь. Тем более, она может ей понадобиться. Да и эта история с нераскрывшимся даром была немного странной. Такой же странной, как и срывы моего зверя.
«Встретились два одиночества», – хмыкнул я про себя.
Я проводил Марику до общежития, а волк заскулил, не желая отпускать девушку.
«Цыц, Снежик!» – приказал ему.
Я не понимал, почему этот огромный хищный зверь рядом с обычной девушкой ведёт себя как молочный щенок. Хотя отчасти мне самому было жаль, что наша прогулка так быстро закончилась.
Чувствуя потребность зверя в тактильном контакте, я притянул Марику к себе и легонько поцеловал в висок.
– Поздно уже. Иди.
Я глядел ей вслед, а на моём лице расплывалась широкая улыбка, и внутри вдруг стало так легко, будто только что случилось что-то хорошее.
– Марика… Спокойной ночи!
– Спокойной ночи… – она запнулась на мгновенье, а потом добавила: – …Анадар!
Девушка уже скрылась в дверях общежития, а я ещё некоторое время стоял, пытаясь поймать какое-то ускользающее чувство. Волк поднял голову, снисходительно на меня глянул, и до меня, наконец, дошло. То, что я испытывал сейчас, называлось одним коротким словом «надежда».
Я развернулся и пошёл в переулок, где первый раз увидел Марику. Где-то там осталась сумка девушки.

Глава 5
Марика
Подойдя к двери общежития, я вдруг поняла, что сейчас все увидят, в каком виде я пришла, и тогда расспросов не избежать.
Не знаю, чудо ли, но мне удалось прошмыгнуть незамеченной. Стеклянная будка, где обычно сидела ночная дежурная, была пуста. Возможно, тётушка Глэдис ушла в подсобку пить чай.
Я взбежала по лестнице, в любую минуту опасаясь столкнуться с кем-нибудь из студентов. Но мне снова повезло и, никого не встретив в коридоре, я метнулась к своей комнате.
Ввалившись в комнату и с шумом захлопнув дверь, я привалилась к ней спиной и судорожно выдохнула. Сильва сидела за столом, накручивая на палец рыжий локон, и перелистывала конспекты. Услышав хлопок, она вздрогнула и обернулась.
– Марика, где ты хо…? – Сильва осеклась, её глаза расширились и, оценив мой внешний вид, она выдохнула: – Что случилось?
Я сглотнула, постаралась взять себя в руки и, неверными шагами добредя до своей кровати, медленно села.
– Рика, скажи хоть слово! Что произошло? Почему ты в таком виде?
Подруга подскочила ко мне и села рядом. В светло-зелёных глазах девушки металось беспокойство.
– На тебя напали? Я вызываю полицию!
– Не надо. Уже?, – я наконец смогла разомкнуть губы.
– Что «уже»? – не поняла Сильва.
– Уже была в полиции, – тихо ответила ей.
– Ох!
Теперь беспокойство на лице соседки сменилось тревогой, и она крепко обняла меня за плечи. Несколько секунд мы сидели неподвижно.
Потом подруга немного отстранилась и заглянула мне в глаза.
– Расскажешь?
В её голосе не было любопытства или злорадства, только поддержка и сочувствие.
С Сильвой мы познакомились три года назад, когда подавали документы на поступление в колледж. Просто разговорились в очереди, а потом в общежитии попросили поселить нас в одну комнату. С тех пор и дружим.
Сильва знает, что я – местная, мой отец пропал, и я – сирота при живой матери.
А я, в свою очередь знаю, что у Сильвы пятеро братьев и сестёр, которые живут с родителями довольно далеко отсюда, что перспектив в их деревеньке никаких, и возвращаться туда Сильва не собирается.
– Силь, – я неловко пошевелилась в объятиях подруги, – я всё расскажу, правда. Только сначала мне надо в душ.
Она кивнула и тут же отпустила меня.
Я встала, сняла блузку, накинула халат и, взяв банные принадлежности, отправилась мыться.
Далеко идти не пришлось. Наша комната на этаже была крайней, прямо напротив располагалась душевая. Тёплые струи воды немного успокоили тело и при?дали ясности уму.
Вернувшись в комнату, первым делом я включила чайник и насыпала заварку в кружки. А потом мы с Сильвой пили горячий чай, и я рассказывала всё, что со мной произошло. Начала я с того момента, когда пропал папа и закончила тем, что случилось сегодня. Подруга охала, сжимала свои маленькие кулачки и стирала со щёк злые слёзы.
– Завтра вечером хочу встретиться с матерью. Мне кажется, она что-то скрывает, – закончила я свой рассказ.
– Я пойду с тобой! – тут же вскинулась подруга.
– Зачем? – удивилась я.
– Затем, что не хочу, чтобы ты оставалась наедине с этой… – Сильва не смогла подобрать слово и, снова сжав кулачки, зло потрясла ими над головой.
– Я буду не одна, – призналась ей. – Анадар сказал, что пойдёт со мной.
Сильва отрицательно замотала головой.
– Ты доверяешь этому блохастому?
– Силь! – возмущённо воскликнула я, но тут же понизила голос. – Не называй его так! Вообще-то Анадар меня спас.
– Ну да, ну да, – хмыкнула подруга. – Может, он этих отморозков и нанял!
– Ну знаешь!.. – я подскочила со стула, – Ты его даже не видела, а уже делаешь свои собственные выводы!
– А мне и не надо его видеть! – Сильва тоже вскочила и резко отвернула воротник халата. – Мне достаточно, что я каждый день вижу это!
Своих шрамов Сильва стеснялась и всячески старалась прикрывать одеждой. Четыре неровные полосы длиной сантиметров десять, начинаясь на левом плече, наискосок спускались к груди.
Первое перекидывание у оборотов случается, когда им исполняется десять лет. Мальчику, сидящему на качелях в парке рядом с шестилетней Сильвой, было девять. Родители девочки приехали на ежегодную ярмарку и взяли с собой дочь. Мама пообещала, что в школе у Сильвы будет самое красивое платье. Родители мальчика прибыли в наш Мир с дипломатической миссией, и в то воскресенье просто отдыхали с сыном в парке.
Никто не понял, что произошло дальше. Яркая вспышка озарила то место, где сидели дети. А в следующее мгновенье на месте мальчика бесновался чёрный медвежонок. Секунда понадобилась матери ребёнка, чтобы обернуться и прижать сына к земле своим телом. Медвежонок несколько раз дёрнулся и затих. Зверь подчинился.
Но всё это Сильва отмечала уже уплывающим сознанием – зверь успел полоснуть по её плечу когтистой лапой, разорвав кожу и оставив глубокие кровавые раны.
До суда дело не дошло. Да и как можно судить и запечатывать ребёнка, у которого первое перекидывание случилось не в десять лет, а чуть раньше. Ранее подобных прецедентов не было. Родителям Сильвы была выплачена хорошая денежная компенсация и принесены искренние извинения, а сама девочка месяц провела в больнице. Там она и решила посвятить свою жизнь медицине, а Оборотов с тех пор не любила и старалась держаться от них подальше.
– Силь, ну правда, – я подошла к подруге, поправила воротник халата и посмотрела ей прямо в глаза. – Он нормальный. Не переживай за меня.
Девушка фыркнула и недовольно отвернулась.
– Ладно, это твоё дело, с кем общаться. Только потом не говори, что я не предупреждала.
– Не буду, – с самым серьёзным видом кивнула я.
– Что не будешь? – не поняла Сильва.
– Говорить не буду.
– Шутки шутишь? Ну-ну! – пробурчала подруга, а я поняла, что хоть она и недовольна моим решением, но конфликт погашен.
Я подошла к кровати и откинула одеяло.
– Силь, поставь, пожалуйста, будильник на семь. Пойду в лавку, буду каяться господину Ша?миусу, что потеряла ключи.
Подруга тоже начала расстилать свою кровать.
– Да что ключи, – вздохнула она. – Копии сделать недорого. А вот телефон жалко. Где деньги на новый брать будешь?
– Не знаю, – пожала плечами я. – Может, с рук куплю.
– Ладно, завтра у девчонок поспрашиваю. Может, у кого есть старый ненужный хоть на первое время, – сказала подруга, залезая под одеяло.
– Спасибо, – прошептала я.
– Да пока не за что, – ответила Сильва и затихла.
Я повернулась на бок и постаралась улечься поудобнее. Казалось, из-за сегодняшних переживаний буду ворочаться всю ночь, но уснула, не успев даже ни о чём подумать.
Мне снился волк. Он бежал по заросшему луговой травой полю, его бока мерно вздымались, а белая шерсть буквально искрилась на солнце. На вершине холма стоял мой отец и что-то кричал. Я не смогла разобрать ни слова и побежала к отцу. Но чем быстрее я бежала, тем больше от меня отдалялась картинка. А потом отец вдруг исчез, и я закричала.
С гулко бьющимся сердцем я подскочила с кровати. На столе громко трезвонил телефон Сильвы – сработал будильник.
Подруга невнятно выругалась и повернулась на другой бок. Ей сегодня не надо рано вставать. Ближайший экзамен через три дня, а пока время для самоподготовки. Будильник звонил для меня.
Я встала, выключила звонок, не спеша собралась и спустилась на первый этаж, раздумывая над тем, что скажу владельцу лавки.
– Тинх! – завидев меня, воскликнула тётушка Глэдис и отложила недовязанный носок. – Вроде, это твоё.
С этими словами дежурная вытащила из-под стола мою сумку.
Я вытаращилась на неё, не зная, как реагировать.
– Откуда она у Вас? – растерянности в моём голосе было, хоть отбавляй.
– Так ночью парень принёс. Такой высокий, белобрысый, – пожала плечами тётушка Глэдис. – Сказал передать Марике Тинх. Ухажёр твой, что ли?
Она усмехнулась как-то по-доброму, но глаза хитро сверкнули.
– Нет, не ухажёр, – тут же отрезала я. – Знакомый просто.
– Симпати-и-и-шный знакомый, – протянула дежурная, а я залилась краской, схватила сумку и выскочила на улицу.
Лето уже вступило в свои права, и утром температура была достаточно комфортной, поэтому я решила – раз в лавку идти уже не надо, а нового разговора с любопытной дежурной я не переживу, то было бы неплохо выпить горячего кофе в круглосуточном кафе неподалёку.
Забрав со стойки свой напиток, я расположилась за дальним столиком и проверила заряд телефона, заодно отправив Сильве сообщение:
«Ночью «блохастый» нашёл мою сумку и сдал ночной дежурной. Он для тебя до сих пор плохой?»
А после принялась размышлять, какие вопросы хочу задать матери.
Во-первых, откуда вчерашние отморозки узнали, что мы с папой называли кровь немагов волшебной?
«У нас с тобой волшебная кровушка», – так говорил папа.
«Почему?» – спрашивала я, сидя у него на коленях и болтая ногами.
«Потому что таких, как мы мало. И рождение двух немагов в одной семье – это настоящее чудо. Волшебство!» – отвечал он, целуя меня в макушку.
Я достала из сумки ручку и записала вопрос на салфетке.
Во-вторых, от кого и за что мама получала деньги после исчезновения отца, если никаких выплат «по потере кормильца», как я узнала позже, не существует?
Третий вопрос так и просился на салфетку. Даже рука дрожала, а душа требовала справедливости: «За что ты так со мной, мама?»
Я пубрала ручку в сумку, а салфетку спрятала в карман. Нет, услышать ответ на этот вопрос я не готова.
Просидев в кафе ещё около получаса, я выпила вторую чашку кофе, добавив к нему круассан, и вернулась в общежитие.
Экзамены никто не отменял, а до работы оставалось около пяти часов, поэтому я присоединилась к Сильве в зубрёжке непокорных гранулоцитов, анальгетиков, интерферонов и пептидов.
Голова пухла от бесконечных терминов, а в памяти, как назло, всплывал желтоглазый блондин, отбивая всяческое желание учить и учиться.

Глава 6
Анадар Рихар
Утром я поехал на встречу с Ге?нри Мара?ном, гениальным человеческим учёным, много лет изучающим причины и следствие влияния крови немагов на Оборотов.
Маран действительно оказался фанатом своего дела. Он встретил меня на пороге лаборатории и быстро провёл к заваленному бумагами столу.
– Присаживайтесь, господин Рихар.
Он указал мне на кресло. Сам же сел в другое и нервным жестом торопящегося человека растрепал и без того нечёсаные седые вихры.
– Итак, я Вас внимательно слушаю.
Я сцепил пальцы в замо?к и, внимательно глядя на него, произнёс:
– Господин Маран, медицинские светила обоих Миров в один голос утверждают, что звериная сущность Оборота по умолчанию подчинена человеческой ипостаси, то есть альфе. Иного не дано.
– Совершенно верно, молодой человек, – согласно кивнул Маран. – Зверь просыпается, когда человеческий мозг уже осознаёт себя как личность. Поэтому для него человеческая ипостась является старшей, то есть главенствующей. Достаточно помочь подчинить зверя при первом обороте, и он навсегда станет омегой. Но это прописные истины, которые и Вы, и я итак знаем.
Я молча смотрел на свои руки и понимал, что пришёл зря. И тем удивительнее был вопрос, прозвучавший далее.
– Но Вы, так понимаю, хотите поставить непреложные знания под сомнение, не так ли? Именно поэтому Ваш отец настаивал на нашей встрече?
Я вздрогнул и медленно перевёл взгляд на Марана.
– Да, профессор, – я подбирал правильную формулировку, но в итоге не выдержал и задал вопрос в лоб: – Может ли в связке «Альфа-Омега» место альфы периодически занимать зверь?
Маран резко подался? вперёд.
– А вот это уже интересно! – с азартом воскликнул он.
Глаза учёного блеснули, и я окончательно уверился в фанатичности Марана.
А тот, между тем, продолжил:
– С тех пор, как появился разрыв Материи, и обитатели двух Миров стали взаимодействовать, прошло практически триста лет. И более двухсот из них медицина была, сами знаете, на каком уровне.
Профессор поморщился.
– Но не далее как восемьдесят лет назад произошёл резкий скачок в развитии технологий. И медицина не осталась за бортом. Кроме создания лекарственных средств от известных болезней, наши учёные занялись изучением влияния крови некоторых людей на физиологические способности Оборотов, а точнее, их зверя.
– Но этим занимались не люди… – я удивлённо вскинул брови.
Маран довольно улыбнулся и поднял вверх указательный палец, предлагая дослушать.
– Человечество не сразу приняло тот факт, что кроме них, на планете обитают и другие разумные существа. Люди посчитали Оборотов агрессорами. Да, открытых конфликтов не было, но мелкие нападения и молчаливое противостояние можно встретить до сих пор.
Покивав своим мыслям, учёный продолжил, а я слушал, затаив дыхание.
– Ни в одном учебнике истории это не описано, но стычки между людьми и представителями вашего Мира случались. Власти старательно скрывали их истинные причины. Слава богам, смертельных случаев не выявлено, поэтому в полицейских хрониках данные акты агрессии отмечены, как банальное хулиганство.
Учёный усмехнулся про себя и снова внимательно посмотрел мне в глаза.
– Так вот, молодой человек, в результате некоторых стычек Обороты абсолютно не пострадали, хотя люди нападали толпой. Синяки, ссадины и царапины были только у нападавших. Это заинтересовало кое-кого из наших учёных. Он исследовал кровь пострадавших и выяснил, что у некоторых она имеет свои особенности и положительно влияет на состояние здоровья Оборотов.
– Вы хотите сказать, – я сжал подлокотники и наклонился вперёд, – что не Обороты, а именно люди открыли для нас немагов?
– Именно так, господин Рихар. Только не люди, а один человек.
Маран расслабленно откинулся назад и улыбнулся.
– Профессор Альм Да?рис на протяжении десятка лет изучал данный феномен. Он же отыскал некоторых «свежих» пострадавших и, проверив их кровь, пришёл к выводу, который мы сейчас имеем. Это могло поставить наш Мир во главу угла. Правительство могло начать диктовать свои условия Миру Оборотов, – Маран многозначительно помолчал. – Но Дарис обратился со своим открытием напрямую к Оборотам, после чего пропал, а его лаборатория была уничтожена.
Профессор задумался, пожёвывая нижнюю губу и уставившись в дальний угол лаборатории.
– Он открыл существование немагов? – догадался я.
– Да! Но об этом объявило правительство не нашего, а вашего Мира. Думаю, тогда же главы наших Миров заключили взаимовыгодный союз, в результате которого был создан Единый медицинский центр, – подтвердил мою догадку профессор. – Его цель – поиск немагов, а также контроль над пунктами приёма крови.
– Откуда всё это стало известно Вам? – спросил его и замер в ожидании.
– У меня свои источники, – ответил через некоторое время учёный. – Но не сомневайтесь, они достоверны. Кроме того, я далеко не дурак и умею делать выводы на основании имеющихся данных.
И тут же, хитро прищурившись и снова улыбнувшись, он спросил:
– А теперь, молодой человек, Вы задаётесь вопросом, зачем я Вам всё это рассказал?
Я удивлённо посмотрел на Марана, а он улыбнулся ещё шире.
– Были случаи, когда не люди нападали на представителя вашего Мира, а наоборот. Это случилось буквально несколько раз, но всё-таки…
Я напрягся.
– Вы хотите сказать, что были случаи, когда Обороты нападали на людей, потому что… – я сам не верил в то, что сейчас говорю, – …их зверь становился альфой?
– Совершенно верно, мой друг, – не скрывая довольства, подтвердил Маран.
– В силу того, что звериная ипостась Оборота совершенно неагрессивна, совершить нападение, а тем более убийство, она не может. Я тщательнейшим образом изучил эти случаи и пришёл к выводу, что в тот момент поведение зверя соответствовало поведению дикого животного во время гона.
Маран подался вперёд.
– Говоря простым языком, в какой-то момент омега чуял свою пару и брал на себя функции альфы, пытаясь воссоединиться с объектом своего желания, то есть с истинной парой.
– Бред! – воскликнул я, не веря своим ушам. – Сказки про встречи истинных пар рассказывают детям на ночь. Наш Мир существует тысячелетия, но никто из Оборотов их никогда не встречал. Это миф!
– Так же, как и существование параллельных Миров, – поддел меня профессор, а я заметил, что он едва сдерживает смех.
– Тогда я не понимаю…
– А я Вам расскажу. Единственное вероятное объяснение того, что представители вашего Мира за тысячи лет не встретили свою пару, заключается в том, что все ваши «истинные» находятся здесь, в нашем Мире. И это немаги!
Я был оглушён этим открытием. А после вспомнил первый срыв Снежика. В тот день отец отправил меня проверить место, отведённое под строительство нового торгового центра в этом городке.
Сначала всё шло, как обычно. Но внезапно мой волк заворочался и стал проявлять беспокойство. В груди нарастала тревога, и я решил вернуться в гостиницу. В какой-то момент зверь взбесился настолько, что я с трудом удерживал его, при этом сердце бешено колотилось.
Не понимая, что происходит со зверем, я решил открыть портал экстренного переноса, настроенный на дом родителей. Едва я шагнул в него, как зверь взял верх, и я потерял над ним контроль.
Получается, где-то рядом в этот момент находилась моя пара, и волк рвался к ней? Другого объяснения я не видел.
– Почему же Вы молчите об этом? – наконец, выдавил из себя.
Профессор развёл руками.
– Все мои выводы требуют детальных проверок и подтверждений. А я сильно ограничен в материале для исследований. Точнее, у меня его вовсе нет. Моё заявление зиждется на теоретических знаниях. Для его подтверждения нужна хотя бы одна истинная пара. Но самостоятельно я никого не нашёл, а посвящать посторонних не хочу. Представляете, что будет, если неподтверждённая информация станет известна неподготовленному населению?
– Некоторые Обороты всеми правдами и неправдами ринутся в ваш Мир искать свою истинную пару, и начнутся массовые стычки? – предположил я.
– Не просто стычки. Это будет воспринято как акт агрессии, который может закончиться весьма плачевно для обеих сторон. Уж простите, но до сих пор не все люди лояльно относятся к представителям вашего Мира. У Вас есть ещё вопросы ко мне?
Я кивнул и спросил:
– Все Обороты, напавшие на людей, были мужчинами?
– Нет, среди них была одна женщина. Так же, как и среди людей был мужчина – её пара.
– А что с ними стало потом, после нападения?
– Это мне неизвестно. Они пропали. И Обороты, и их пары, – развёл руками профессор. – Поэтому я думаю, что они перешли в ваш Мир.
Я отрицательно покачал головой.
– Люди не могут проходить сквозь разрыв Материи.
– Могу предположить, что это не касается истинных пар, – возразил профессор.
Моя голова пылала и разрывалась от возникающих вопросов.
– Анадар, разрешите к Вам так обращаться, – позвал Маран, вырывая меня из размышлений, – если бы я назвал Вам имена Оборотов, Вы смогли бы проверить, что стало с ними в вашем Мире?
– Я обязательно всё проверю, – запальчиво ответил ему. – Но у меня есть ещё один вопрос. Если омега нашёл свою пару, значит ли это, что и для альфы она будет иметь такое же значение?
– Спро?сите об этом у пропавших Оборотов, – ответил профессор и без перехода продолжил: – Надеюсь, теперь Вы доверяете мне достаточно для того, чтобы рассказать свою историю?
Я только согласно кивнул. И рассказал, что со мной произошло, начиная с момента, когда зверь впервые сорвался три месяца назад и закончив тем, как проводил девушку домой.
Профессор сидел, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, и только чуть подрагивающие пальцы говорили о том, что он внимательно слушает.
Когда я закончил, профессор отмер и подвёл итоги:
– Ну что ж, получается, Ваш волк учуял пару, но Вы успели уйти порталом. Вы сюда не возвращались, а зверь рвался к девушке. И Вы запирали его в подвале, едва он набирался сил для того, чтобы стать альфой. Последний срыв случился на днях, поэтому волк вчера был совсем слаб, и Вы спокойно доехали до стройки и оставались альфой до тех пор, пока в переулке не появилась та, встречи с которой так жаждал зверь.
Маран вздохнул и задумчиво покачал головой.
– Думаю, будь Вы ближе, тоже почувствовали бы свою пару. А вот нюх волка острее, – профессор пожевал губу. – Думаю, зверь учуял её кровь, и это придало ему сил, чтобы стать альфой. Всё это лишь мои предположения, но, думаю, они верны. И ещё есть сомнения, зачем волку нужно было слизывать кровь девушки. Возможно, потому что она – немаг?
– Нераскрывшийся, – напомнил я.
– Да, это ставит мой вывод под сомнение. Но тогда может ли быть так, что с помощью крови происходит привязка пары друг к другу?
Я не знал ответ на этот вопрос.
А Маран продолжил:
– Что говорится в Ваших сказках по этому поводу?
– Только то, что истинные встречаются и больше не могут жить друг без друга, – подумав, ответил ему.
– А по поводу крови?
– Нет, ничего такого. Детям такое не рассказывают. Из взрослого там фигурирует только поцелуй.
Профессор хмыкнул:
– Это вполне подходит. Страсти с кровью могли заменить поцелуем, как вариант для детей.
Я надолго задумался. По логике Марана всё сходилось. Но почему-то я не считал новость шокирующей, а волк так и вовсе довольно урчал во время всего разговора, будто одобряя мнение профессора.
– Как Вы думаете, срывов больше не будет? – задал я насущный вопрос, хотя уже склонялся к мысли о том, что волк сделал своё дело и ждёт дальнейшей инициативы от меня.
– Пока не могу ответить Вам на этот вопрос,– покачал головой Маран. – Когда по идее должен быть следующий срыв?
– В среду, – ответил ему.
– Значит, у нас ещё есть время. Мне было бы крайне любопытно пообщаться с Вами и девушкой. Уверен, ваш случай станет первым подтверждением моей теории. Приходите ко мне вдвоём.
– Хорошо, профессор, – ответил я, вставая, – в следующий раз я постараюсь прийти к Вам не один.
Маран вручил мне список Оборотов, и мы распрощались. Выйдя от него, я позвонил отцу и успокоил, сказав, что беседа с профессором прошла плодотворно, но все подробности расскажу позже. А потом продиктовал список Оборотов и попросил, не распространяясь, узнать их судьбу.
– Отец, все объяснения позже. Это просьба профессора, но мне тоже важно узнать результат. А сейчас прости, у меня ещё есть дела.
Мне действительно нужно было спешить. Вечером я обещал Марике сходить с ней к матери, и к этому визиту нужно было подготовиться.

Глава 7
Анадар Рихар
Выйдя от Марана, я прямиком отправился в полицейское управление. Хороший друг моего отца, полковник Черк, как раз был на месте.
– Здравствуйте, господин полковник! Разрешите войти? – стукнув два раза, я заглянул в кабинет.
– О, какие люди! Анадар, заходи, дорогой! – полковник поднялся из-за стола и вышел навстречу. – Ну, здравствуй, здравствуй! Сколько лет, сколько зим. Не ожидал увидеть тебя здесь, но очень рад.
Черк похлопал меня по плечу и крепко пожал руку.
– Проходи, присаживайся, – он гостеприимно указал мне на зону отдыха в углу кабинета, а сам направился к бару, достал графин с янтарной жидкостью и два бокала.
– Рад видеть Вас в добром здравии, господин полковник, – ответил я, устроившись на небольшом диванчике.
– Ну, рассказывай, как дела?
Мужчина разлил жидкость по бокалам, протянул мне один и сел в кресло.
– Дела неплохо. Отец передаёт привет. Спрашивает, как здоровье Вашей матушки?
– Благодарю, хорошо, – довольно кивнул Черк. – Как в гости приезжаю, сразу интересуется, когда благодетель на блины к ней пожалует.
Я покачал жидкость в бокале.
– Бизнес съедает всё свободное время. Но я обязательно передам, что госпожа Черк приглашает его на блины, – я наконец сделал глоток, оценил напиток и одобрительно кивнул мужчине.
С полковником Черком, в ту бытность бывшим ещё капитаном, отец познакомился лет пятнадцать назад при довольно печальных обстоятельствах. Матушка капитана была при смерти, счёт шёл буквально на недели. Врачи разводили руками, списывая всё на возраст.
Тогда Черк вызвал из столицы какого-то светилу медицины, и тот после осмотра посоветовал один лекарственный препарат. Он был разработан в другом Мире, у нас подобных аналогов не было. Препарат, конечно, можно было заказать в аптеке, но проблема заключалась даже не в высокой цене, а в сроке доставки. Госпожа Черк могла просто не дождаться.
И тогда капитан пришёл к моему отцу, который в тот момент руководил строительством досугового центра в этом городе и как раз находился на объекте. Черк попросил отца приобрести лекарство в нашем Мире и передать ему. Отец не отказал, женщина поправилась, а у нашей семьи на Этой Стороне появились преданные друзья.
– Ну, а сам какими судьбами в наших краях? – вывел меня из задумчивости голос полковника. – По делам или так, проведать заглянул?
– По делам, господин полковник, – медленно наклоняя бокал, я позволял алкоголю плавно скользить по стеклянным стенкам. – И дела у меня интересные и непонятные.
Улыбка исчезла с лица моего собеседника, тут же превратив добродушного хозяина кабинета в собранного строгого офицера полиции.
– Слушаю тебя, Анадар. Помогу, чем смогу.
Я поведал полковнику, что меня интересует информация об одном немаге по фамилии Тинх, который пропал примерно десять лет назад, оставив малолетнюю дочь и жену. Девочка выросла и хочет найти отца, а я очень желаю ей помочь.
Черк молча выслушал, встал, прошёл к столу и позвонил дежурному.
– Вызови ко мне Саро?. Срочно! – коротко бросил в трубку.
Только после этого полковник повернулся ко мне и задумчиво произнёс:
– Немаг, говоришь? Да, дела…
Через несколько минут в дверь постучали, и в кабинет влетел мальчонка. Короткостриженая голова на цыплячьей шее нелепо торчала из воротника формы.
– Здравия желаю, господин полковник. Вызывали? – он коротко козырнул начальнику, а потом стрельну?л взглядом по мне.
– Саро! – полковник поморщился. – Очень ты шумный и шустрый. Но сегодня нам это на? руку. Найди мне быстренько всё, что сможешь, на человека по фамилии Тинх. Немаг. Пропал предположительно десять лет назад.
– Разрешите выполнять? – гаркнул этот птенец.
– Иди уже, выполняй, – махнул рукой Черк.
Лейтенантика как ветром сдуло.
– Ну вот, дай полчаса, и вся информация о Тинхе будет лежать на этом столе, – похлопал по столешнице мужчина, обернувшись ко мне.
– Такой смышлёный паренёк? – приподнял брови я.
– Лучший. Голова как компьютер. Не смотри, что на вид птенчик. Вырастет, орлом станет, – с некоторой гордостью за свои кадры произнёс Черк.
Не далее как через двадцать минут я уже держал в руках данные об отце Марики.
– Корвин Тинх. Немаг. Местный. Родился и вырос на улице Ве?стерса, 27. Учился в школе №16. Несколько лет снимал квартиру на улице Фи?рмана, 11. Женился на Алисе Фардо?. Семейная пара приобрела квартиру на улице Че?ттера, 65. Родители умерли. Так… – пробежал глазами по строчкам. – …А! Вот это уже интересно! Своих детей нет, но двадцать лет назад семья Тинх удочерила годовалую девочку, дочь погибшей сестры Корвина. Это значит…
Я поднял голову и посмотрел на полковника. Тот неспешно потягивал алкоголь, расслабленно откинувшись на спинку кресла.
– …Это значит, – повторил я, – что Корвин Тинх не отец, а дядя Марики.
Я подумал, а известно ли это девушке? В любом случае, сообщать данную информацию именно сегодня не стоит. Если Марика не в курсе, это станет для неё настоящим шоком, а ей итак хватает переживаний.
– Что у нас далее?.. – я снова закопался в бумаги. – Тинх… Тинх… Адрес пункта приёма крови с шестнадцати лет и до последнего посещения не менял.
– Четтера и Вестерса параллельны друг другу, – вставил Черк. – Между ними минут двадцать прогулочным шагом. В принципе, если Тинх был человеком привычки, то переехав, мог и не менять ППК.
Я согласно кивнул и продолжил чтение.
– Заявление о пропаже мужа подала Алиса Тинх… – я пробежал глазами по строчкам, – …девятнадцатого сентября.
– По закону заявление о пропаже совершеннолетнего человека принимается через трое суток. Так что пропал он шестнадцатого, – сказал полковник.
– Не найден… Объявлен погибшим спустя пять лет, – дочитал я и отложил распечатку.
Пока я размышлял, полковник что-то щёлкал в ноутбуке, после чего позвонил дежурному.
– Принесите дело господина Тинха. Скажите Саро, он знает.
Через пять минут в кабинет ввалился уже знакомый мне лейтенант.
– Разрешите… – начал он.
– Давай сюда, – перебил его Черк, забрал папку и махнул рукой. – Свободен.
– Есть!
Саро взмахнул рукой, отдавая честь, щёлкнул каблуками ботинок и, ловко развернувшись на пятках, метнулся к двери.
– Пострел, – по-доброму усмехнулся мужчина и перевёл взгляд на меня. – Посиди пока, сейчас посмотрим.
Теперь уже полковник возился с бумагами, а я грел в руках бокал с алкоголем.
Похмыкав и поцокав языком, Черк отложил папку, сцепил руки в замо?к и коротко изложил:
– Тинх пропал шестнадцатого. Это подтвердили его соседи. Что интересно, в тот день до пункта приёма он дошёл, кровь сдал, о чём имеется запись в журнале регистрации доноров, и после этого его никто не видел.
Он постучал кончиками пальцев по монитору ноутбука, скептически хмыкнул и продолжил:
– Я просмотрел сводку происшествий и вот что нашёл. На эту дату имеется запись о незначительном хулиганстве, произошедшем как раз в пяти минутах ходьбы от нужного нам ППК и заснятом одной из камер внешнего слежения. В Зелёном переулке неизвестная женщина напала на мужчину и укусила его. Камера висела как раз неподалёку от того места, картинка чёткая. Пострадавший в полицию не обращался, поэтому дело о хулиганстве не заводили. Просто сделали запись в книге учёта слежения, а видео сдали в архив.
Я затаил дыхание, озарённый внезапной догадкой.
– Могу я посмотреть видео? – спросил, стараясь не выдать волнение.
– Я даже настаиваю на этом, – полковник повернул ко мне монитор.
Я подошёл к столу и вгляделся в запись. Качество действительно было отличное, а запись – цветная.
По тротуару идёт мужчина лет тридцати пяти. Внезапно со стороны на него налетает женщина, обвивает шею руками и кажется, что крепко целует. Мужчина отталкивает её и касается рукой рта. По его подбородку стекает струйка крови. Пострадавший что-то говорит женщине, а потом вздрагивает и замирает. Женщина подходит к нему, и тут уже мужчина крепко обнимает её. Парочка долго целуется, а после уходит, причём мужчина держит женщину за талию. Всё это время лица нападавшей не видно, но прежде чем исчезнуть из зоны видимости камеры, женщина вдруг поворачивает голову, а я замираю, вглядываясь в ярко-жёлтые глаза Обороти?цы.
Видео закончилось. Медленно вернувшись на диван, я задумчиво уставился на полковника, который достал из дела фотографию Корвина Тинха и показательно положил его перед монитором.
– Мне очень жаль, но, похоже, что отец твой знакомой просто бросил семью ради другой женщины, – произнёс он после паузы.
– Странные интимные игры у этой парочки, – ответил я, но подумал совсем о другом.
«Настоящего цвета глаз Оборотов люди не видят. Жаль, господин полковник, но я пока не готов Вам сказать, что напавшая – не человек. И, более того, если профессор Маран прав, то это видео запечатлело встречу истинной пары. Кровь истинной пары… – мысли перескочили на ситуацию, в которой вчера оказался я сам. – …Волк тоже слизнул кровь Марики. Неужели у нас случилась привязка? Тогда почему я её не чувствую? Или чувствую, но не осознаю? Но Марика так и не стала немагом… Тогда я совершенно ничего не понимаю».
– Господин полковник, могу я забрать с собой эти распечатки? – я кивнул на бумаги, которые недавно изучал. – И ещё, не могли бы Вы скинуть мне это видео. Я бы хотел его показать… девушке.
Он молча кивнул. Если он и понял, что я что-то не договариваю, то ничем это не показал. На самом деле, я хотел показать это видео, в первую очередь, Марану, но полковнику об этом говорить не стоило.
– Конечно, мой друг, – ответил Черк. – Если что-то ещё будет нужно, я всегда на связи. Звони в любое время.
– Спасибо, обязательно, – кивнул я. – Если возникнут вопросы, наберу.
– Не только вопросы, Анадар, – мягко возразил полковник. – Это дело давно сдано в архив. Но, если твоя знакомая после того, что увидит, не передумает искать своего отца, приходите, я постараюсь помочь.
Я задумчиво покивал головой, а полковник перекинул видео на мой телефон, после чего мы попрощались.
Выйдя на улицу, я тут же присел на лавочку, залез в социальную сеть и нашёл страницу Марики. Повезло, что страничка была в открытом доступе.
Пролистав папки с фотографиями, я наконец обнаружил старое фото. Марике на нём было лет семь. Надпись внизу гласила: «Любимый папочка ведёт меня в первый класс». На снимке смеющаяся девочка с огромным букетом хризантем держала за руку мужчину, который несколько лет спустя прямо под камерой слежения страстно целовал Оборотицу.

Глава 8
Марика
Закрывая лавку, я отчего-то сильно волновалась. Даже руки немного подрагивали. Я убеждала себя, что это из-за близкой встречи с родительницей, но в глубине души знала – дело в Анадаре. Какое-то непонятное чувство разливалось в душе, как только вспоминала о нём.
«Надо не забыть поблагодарить за сумку», – подумала я и, нервно сжав ручки несчастного аксессуара, огляделась. Интересно, он опаздывает или вообще передумал?
Тут же из-за поворота выехало такси и припарковалось рядом. Задняя дверь открылась, из машины выскочил Оборот. Он улыбался.
С облегчением я сделала несколько шагов навстречу. Всё-таки рядом с ним мне будет спокойнее. Разговор с матерью – та ещё встряска для нервной системы.
– Привет, – ласковая улыбка не сходила с лица Рихара. – Я тут такси поймал, предлагаю сегодня передвигаться на нём.
Он приглашающе распахнул дверь пошире. А я отчего-то смутилась.
– Привет. Да тут, в принципе, недалеко, можно и пешком.
– Можно и пешком, – он захлопнул дверь и взмахом руки отпустил машину.
Такси уехало, а мы так и стояли друг напротив друга.
– Ну что, идём? – первым отмер волк. – Или передумала?
– Что?.. А, нет. Не передумала, – немного нервно отозвалась я и двинулась с места.
Оборот шагнул за мной.
Неспешно шагая по тенистому тротуару, я в панике искала темы для беседы, Оборот тоже не спешил начинать разговор. И вообще, выглядел сегодня каким-то виноватым, что ли. А мелькающая временами улыбка казалась извиняющейся.
– Спасибо за сумку, – вдруг вспомнила я.
– Да не за что. Рад был помочь, – отозвался Анадар.
И мы снова замолчали.
– Как тебе город? Бывал у нас раньше или первый раз? – наконец решилась сказать хоть что-то, заполнив странную тишину.
Оборот посмотрел на меня и снова улыбнулся.
– Нет, не первый. Я бывал здесь раньше. Не сказать, что часто, но по делам иногда приходилось. Последний раз – в начале весны.
– Тоже по делам?
Я посматривала на Рихара исподтишка, боясь встретиться с ним глазами.
– Тоже, – Оборот как-то странно хмыкнул. – Мой отец строит у вас новый торговый центр.
– Да, я знаю. Вчера ты говорил об этом следователю.
Рихар согласно кивнул:
– Возникли мелкие проблемы. Пришлось решать. – И тут же, без перехода, продолжил: – Расскажи мне о вашем городе? Что вообще интересного здесь можно посмотреть, куда сходить?
Я задумалась, а потом начала перечислять, где и что интересное у нас есть. Постепенно мы разговорились. Сначала говорили о городе, потом появились новые темы.
Рихар рассказывал о своём детстве, вспоминал проказы, за которые ему постоянно доставалось, и очень красочно изображал то возмущение матери, то сдержанный гнев отца.
В лицах показал, как они соревновались с братом в искусстве гримас, а в итоге пришла мама и напугала, что от долгого обезьянничества их лица навсегда останутся такими кривыми и страшными. И они потом дня три таскали в кармане украденное у горничной карманное зеркальце, проверяя, не перекосило ли их уже.
Я смеялась, живо представляя себе эти картины. И в какой-то момент поняла, что неловкость пропала, а мне очень легко рядом с Анадаром. Хотела испугаться этой мысли, но нет – было весело, интересно и… уютно.
Я даже не заметила, как мы добрались до дома, который когда-то я называла своим. Всё веселье сняло как рукой. Я пялилась на входную дверь, не в силах сделать следующий шаг.
Видя моё состояние, Рихар повернулся и крепко сжал мои руки. Его горячие ладони буквально обжигали меня.
– Марика, – мягко позвал Оборот, – что бы ни случилось, не бойся, я буду рядом. Обещаю!
– Спасибо.
Я медленно вытянула ладони из рук Анадара и, несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, вошла в подъезд. Мы поднялись на нужный этаж и подошли к железной двери. Протянув руку, я нажала на кнопку звонка.
Через несколько секунд ожидания мать открыла дверь и уставилась на меня шокированным взглядом.
– Ты?.. – растерянность в её глазах вдруг сменилась злостью, лицо перекосило гневом, и она процедила сквозь зубы: – Зачем явилась?
– У меня есть вопросы по поводу папы, – я с усилием подавила поднимающийся к горлу ком.
– Я, кажется, ясно выразилась десять лет назад – понятия не имею, куда делся твой отец! – в её голосе тягучей лавой разливался яд.
– Я пришла задать вопросы, и ты мне на них ответишь! – сорвалась на крик.
Рихар, до этого молча переводивший взгляд с меня на мать, вышел вперёд, частично заслонив меня плечом.
– Госпожа Тинх, меня зовут Анадар Рихар, я принадлежу клану Волка. Мы с Вашей дочерью познакомились при довольно странных обстоятельствах, которые натолкнули на некоторые мысли, связанные с Вашим бывшим мужем.
Мать осеклась и только открывала и закрывала рот, испуганно глядя на Оборота.
– Проходите, – наконец приоткрыла она дверь шире. – Не надо оповещать об этом любопытных соседей.
Женщина провела нас в зал и жестом указала на диван. Сама же устроилась в кресле напротив.
Рихар сел рядом со мной и вновь захватил мою ладонь, на мгновенье сжав в ободряющем жесте. После чего отпустил руку и обратился к матери:
– Госпожа Тинх…
– Дави?р. Моя фамилия Давир. По второму мужу, – перебила его мать.
Она успела взять себя в руки и прожигала нас холодным надменным взглядом.
Услышав фамилию отчима, я вздрогнула, но тут же разозлилась на себя. Я пришла, чтобы получить ответы на свои вопросы, и было бы глупо сейчас отступать, дав старым страхам взять верх.
– Простите, госпожа Давир, – Оборот будто бы не заметил надменности матери. – Итак, почему Вы так агрессивно отреагировали на упоминание имени господина Тинха? Вам что-то о нём известно?
Мама вздёрнула брови и презрительно улыбнулась.
– Я ничего не знаю, и знать не желаю о своём бывшем муже, – на последних словах она скривилась, как от зубной боли.
– Вы знаете, как он пропал? – мягко прозвучал голос Рихара.
Мать чуть дёрнула плечами.
– Ушёл в ППК и не вернулся.
– Было ли что-нибудь необычное в его поведении? – продолжил Анадар.
– Нет, – снова пожала плечами женщина. – Всё было, как обычно.
Она на мгновенье отвела глаза, будто пытаясь что-то скрыть.
– По какому адресу находится этот пункт?
– Ве?стерса, двенадцать. Раньше он жил в том районе, привык туда ходить.
– Твой отец пропал пять лет назад 16 сентября? – повернувшись ко мне, тихо спросил Оборот.
– Да… Но откуда ты знаешь? – изумилась я.
– Позже объясню.
Рихар сцепил руки в замок и, наклонившись вперёд, снова обратился к маме:
– Госпожа Давир, во сколько Ваш муж ушёл из дома?
– Я не помню, – вдруг взвизгнула она. – Это было десять лет назад!
– Я помню! – воскликнула я. – В тот день я заболела и не пошла в школу. Когда папа уходил, я ещё лежала в постели. Было около девяти часов утра.
Анадар удовлетворённо кивнул, а я, резко придавленная воспоминаниями, постаралась взять себя в руки. Мужчина ласково погладил меня по плечу, и тут я вспомнила, что не спросила у матери про деньги.
– Что за выплаты ты получала, мама? – спросила я.
– Какие выплаты? – она сделала удивлённое лицо.
– Те самые, про которые ты как-то говорила соседке? От кого ты получала деньги? – пояснила ей, стараясь не сорваться.
Мать резко сглотнула и закашлялась. Я молча встала и прошла в кухню. Набрав стакан воды, краем глаза отметила, что за столько лет дома почти ничего не изменилось. Мебель осталась та же, что и при мне, хотя раньше мама каждые несколько лет делала ремонт, меняя не только обои, но и частично – обстановку. Видимо, сейчас таких финансовых возможностей нет.
Вернувшись в зал, я протянула матери стакан.
Она сделала несколько больших глотков, прокашлялась и откинулась на спинку кресла.
– Мама, я всё ещё жду ответ, – сказала, сев обратно на диван.
– Госпожа Давир, прекращайте юлить! Отвечайте на вопрос. От кого Вы получали деньги? Мы всё равно узнаем, у меня достаточно связей, – повысил голос Анадар.
– От Корвина Тинха, – нехотя процедила мама.
– Что? – опешила я.
– Госпожа Давир, Вы что-то путаете. Разве Ваш муж не пропал? – снова вмешался Рихар.
Мама смерила Оборота злобным взглядом и заговорила. По мере услышанного у меня всё больше расширялись глаза.
– В тот день я ходила на рынок. Когда шла домой, увидела его с какой-то бабой, – мать судорожно сжала стакан, сделала небольшой глоток и усмехнулась. – Идут по улице в обнимочку. Я чуть с ума не сошла. Подлетела к этому козлу и врезала по роже. Баба завизжала, а он схватил меня за руки и говорит: «Успокойся, Алиса, я всё объясню!»
Повертев в руке стакан, мать со стуком поставила его на стол.
– Он действительно «всё объяснил». Любовь у него, понимаете ли, – истерично хмыкнула она. – Говорит, «люблю другую, наш брак был ошибкой».
Она дёрнулась вперёд так быстро, что я невольно отшатнулась к спинке дивана и неверяще прошептала:
– Нет, это неправда! Зачем ты наговариваешь на папу?
Рихар тут же сжал мою ладонь в своей руке и большим пальцем ласково погладил тыльную сторону.
– Правда, Марика! Самая настоящая! Десять лет я жила с ним, воспитывала тебя, а он назвал наш брак ошибкой! Каково мне было это услышать? Я сказала, чтобы он убирался из моей жизни и забирал тебя, пусть тебя теперь воспитывает его шлюха. А он ответил: «Алиса, я не могу взять Марику с собой», – мама передразнила слова отца и продолжила: – Поковырялся в телефоне и сказал, что теперь ежемесячно автоплатежом мне на карту будут поступать деньги как бы за потерю кормильца, а на твоё имя он давно уже открыл счёт с процентами, и ты сможешь им воспользоваться, как только тебе исполнится двадцать один.
Я ничего не понимала. Сидела, оглушённая услышанным, и пыталась собрать разрозненные мысли в кучу.
– Успокойтесь, госпожа Давир, – попытался вставить Рихар.
Но мать уже кричала, ни на кого не обращая внимания:
– Не хочу я успокаиваться! Он бросил меня, да ещё и чужую девку на шею повесил! Почему я должна была её растить, кормить, обстирывать? Она мне никто!
– Что? – мой мозг взорвался. – Что ты сказала, мама?
– Не-смей-называть-меня-матерью, – практически по слогам прошипела она. – Твоя мать такая же дрянь и шлюха, как и ты!
Она зло рассмеялась, а Анадар вдруг рявкнул:
– Прекратите истерику!
Мама замолчала, прожигая нас ненавидящим взглядом.
– Вам известно, кто настоящая мать Марики? – резко произнёс мужчина.
– Сестра Корвина, – наконец выдавила из себя мама (или как мне теперь называть эту женщину?..) и, помолчав, усмехнулась. – Они с мужем разбились на машине, когда их дочери был год.
Теперь она смотрела только на волка.
– Мы тогда только поженились, а на голову уже свалился чужой ребёнок. Корвин сказал, что не отдаст племянницу в детский дом и притащил её к нам. Я пыталась полюбить девочку, но через два года выяснилось, что у меня не может быть детей. И тогда я её возненавидела. Почему эта шлюха, Аманда, родила и сдохла, а я вынуждена воспитывать чужое отродье? – Алиса буквально выплюнула последний вопрос и перевела взгляд на меня. – Я терпела тебя, сколько могла. Но ты умудрилась испортить и второй мой брак! Когда у меня появился Жерар, ты стала вертеть перед ним своим хвостом.
– Неправда, ты лжёшь, – выдавила из себя, пытаясь заглушить звон в ушах и судорожно сжимая в руках ладонь Анадара.
– Думаешь, я не видела, как он на тебя смотрит? Вертихвостка! Выметайся отсюда! Как же я тебя ненавижу! – закричала женщина.
– У нас остался последний вопрос, – отпустив мою руку, быстро подался вперёд Рихар. – Кто ещё, кроме Вас, знал, что господин Тинх называл их с Марикой кровь волшебной?
И вдруг женщина испугалась. Она открывала и закрывала рот, силясь придумать ответ. Но Рихар не дал ей на это времени. Резко подскочив, он навис над женщиной всей массой и схватив за плечи, рыкнул так громко и грозно, что в серванте звякнула посуда.
– Быстро! Сказала! Кто! Знал!
– Дэн знал! – залепетала она. Теперь женщина тараторила без остановки. – У Жерара есть сын от первого брака, Дэн. Ему лет двадцать сейчас. Каждый месяц я посылала Жерару в тюрьму деньги. Но два месяца назад меня уволили с работы. Я написала ему, что больше не смогу отправлять переводы.
Алиса замолчала, но Рихар снова рыкнул, и слова из женщины полились ещё быстрее.
– Тогда он связался со своим сыночком, и тот припёрся ко мне. А у меня нет денег, самой не на что жить, – Алиса сглотнула. – Но этот недоносок сказал, что ему плевать, что раз я увела из семьи мужика, а потом довела до тюрьмы, то и обязана его теперь обеспечивать. И он высосет из меня всю кровь, но деньги получит. И ударил. Я закричала, что не я виновата, а эта девка – Марика! Этой твари повезло родиться немагом, так что денег итак полно, да ещё и папаша наследство оставил, как раз на днях должна была получить, вот пусть из неё и сосёт её «волшебную кровушку».
Я сидела ни жива, ни мертва. Всё, что происходило сейчас в комнате, казалось просто кошмарным сном. Одного из нападавших звали Дэн. Неужели это был сын отчима? Неужели это проклятье с семейством Давир никогда не закончится?
– Дальше! Что было дальше? – Анадар по-прежнему крепко держал женщину за плечи.
– Он спросил, где найти девку. Я сказала, что она работает в целительской лавке справа от городских часов, видела её там с месяц назад.
– Когда Вы с ним говорили?
– Позавчера. Он приходил позавчера, – выдохнула женщина и посмотрела на меня.
Рихар тоже обернулся, а я вскочила и, зажав рот рукой, бросилась вон.
– Марика, стой! – крикнул волк.
Но я летела, не разбирая дороги и едва не вышибив дверь. Мой мир перевернулся, и я не понимала, что теперь делать и как жить дальше с тем, что сейчас услышала в квартире.
Рихар догнал меня уже на лестнице и схватил в охапку. Меня трясло так, что всё тело ходило ходуном. Дыхания не хватало, и я ловила ртом воздух, тщетно пытаясь вдохнуть. В какой-то момент Анадар подхватил меня на руки и, крепко прижимая к себе, понёс по лестнице вниз.

Глава 9
Марика
В себя я пришла на улице, и поняла, что сижу на лавке на коленях у Анадара. Он прижимал мою голову к плечу одной рукой, а второй гладил по спине.
– Это просто какой-то бред, – прошептала я. – Какой-то кошмар, и я вот-вот проснусь.
Я оторвала голову от плеча Анадара и посмотрела ему в глаза.
– Всё, что она рассказала, это ведь неправда?
Надежда во мне так не хотела умирать, что сейчас я поверила бы во всё, что угодно. И тем страшнее мне стало, когда волк отрицательно покачал головой:
– Вс?, что сказала эта женщина по поводу твоего отца, правда. Думаю, и в остальном она не соврала.
– Что ты нес?шь? Тебе-то откуда это знать? – воскликнула я.
И вдруг мою голову пронзила догадка.
– Ты знал? Когда мы шли сюда, тебе что-то уже было известно! – на глаза навернулись слёзы. – Поэтому ты так себя вёл вначале? Молчал, виновато улыбался! Поэтому, да? И вопросы об исчезновении отца сразу стал задавать…
Анадар на мгновенье отвёл глаза, но потом взглянул на меня прямо:
– Я узнал о твоих родителях днём, незадолго до того, как мы с тобой встретились, клянусь. Но не знал ни о деньгах, ни том, что один из нападавших – сын твоего отчима.
– Один из них называл второго Дэном, – едва выдавила из себя.
Жгучее чувство обиды заполнило сердце. Я закрыла лицо руками и прошептала:
– Предатели! Вы все предатели!
– Марика, послушай! – Рихар обхватил мои плечи руками, поворачивая лицом к себе. – Послушай, посмотри на меня! Я тебя не предавал. У меня есть знакомый в полиции – друг моего отца. Сегодня дн?м я встретился с ним, чтобы поговорить о тво?м папе. Он обнаружил видеозапись. На ней твой отец действительно уходит с незнакомой женщиной.
Алиса не врала. От этой мысли мне было так плохо, что казалось, ещё миг, и моё бедное сердце разорвётся на тысячи кусочков.
Анадар тяжело вздохнул.
– Но это не значит, что отец тебя не любил.
Не отрывая ладоней от лица, я лишь отрицательно помотала головой.
– Много лет я думала, что он погиб, а он просто бросил меня, маму… – Я осеклась и горько усмехнулась. – …не маму, Алису. У меня даже мамы нет. Ни мамы, ни папы. Я – круглая сирота.
С губ сорвался судорожный вздох.
– Мне казалось, я уже привыкла, что никого у меня больше нет, и никто мне не нужен. И вдруг те, кого я любила, умудрились бросить меня второй раз, – к глазам подкатил новый виток сл?з и, криво улыбнувшись, я хмыкнула: – Казалось, что оказалось, а оказалось, что показалось. Такое могло произойти только со мной.
Тонкими дорожками сл?зы всё-таки покатились по щекам, и я, разозлившись на собственную слабость, быстро их смахнула.
– Марика, ты очень хорошая, – ласково произн?с Анадар. – Тебе не в чем себя винить. Любое живое существо хочет любить и быть любимым, и очень трудно пережить предательство, особенно когда преда?т дорогой человек.
Волк, не останавливаясь, гладил меня по спине и шептал на ухо утешающие слова.
– Ты добрая, смелая и очень сильная. Ты со всем справишься. И твоего папу… – он осёкся и тут же исправился, – …Корвина Тинха, мы найдём, обязательно найдём и обо всём расспросим. Уверен, что у него были серьёзные причины, чтобы так поступить.
Я слушала Оборота, глотая слёзы. Его слова впитывались в меня, как дождь – в сухую землю.
– А Алиса… Прости её. И забудь. Она обычная глупая женщина, застрявшая в прошлом и потерявшаяся в зависти и ненависти. Ей просто не повезло в жизни, и она сильно сглупила, раз не смогла оценить, какая ей досталась хорошая, умная, милая и талантливая девочка.
Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг обняла Рихара и уткнулась носом в бешено бьющуюся на шее жилку.
Мне нужна была поддержка, я силилась переварить всё, что только что узнала и отчаянно нуждалась в якоре, позволяющем окончательно не впасть в истерику и не сойти с ума.
И таким якорем сейчас для меня был Оборот, которого я знала меньше суток. Мужчина, который за такой короткий период времени сделал для меня больше, чем кто-либо другой за последние десять лет.
Не помню, сколько мы с ним так просидели. Волк говорил и говорил, а я молча слушала и постепенно успокаивалась.
– Расскажи, что ты узнал от своего знакомого? – в какой-то момент попросила я.
Помолчав с минуту, Анадар подробно рассказал о своей встрече с полисменом.
Я слушала, не перебивая и, когда он закончил, спросила:
– Ты знаешь эту Оборотицу? Ну, ту, с которой ушёл папа?
Я упрямо называла папой человека, который, по сути, был моим дядей. Но прямо сейчас не была готова отказаться от него. Мне просто до дрожи нужен был кто-то родной. Пусть и бросивший меня много лет назад. Где-то в глубине души маленькой искоркой загорелась и никак не хотела гаснуть надежда, что у него действительно были серьёзные причины исчезнуть. А когда я найду его, он обязательно мне всё объяснит.
Рихар медленно покачал головой:
– Нет, никогда раньше её не видел.
Я нахмурилась:
– Тогда как ты понял, что она – Оборотица? Ваши женщины внешне ничем не отличаются от нас. Ты увидел её клыки?
Анадар задумался, будто бы принимал какое-то решение, а потом наклонился и прямо в ухо тихонько сказал:
– Я увидел её глаза.
Его дыхание т?плым ветерком прошлось по моей коже, и в груди вдруг разлилась остро-ванильная нега. Это незнакомое ощущение волной ударило изнутри, и я на мгновенье задержала дыхание, а потом сердце забилось так быстро, будто хотело выскочить прямо через р?бра. И до меня не сразу дошёл смысл слов волка.
– Что ты имеешь в виду? – Я оторвала голову от крепкого, но такого удобного плеча и поймала встречный взгляд. Желтоглазый мужчина смотрел на меня с тревогой и какой-то нежностью.
– Я имею в виду их цвет, ярко-ж?лтый, – помедлив, ответил он.
– Такой, как у тебя? – спросила, не отводя взгляд, и увидела на лице Анадара изумление.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю что? – произнесла недоум?нно.
– Откуда знаешь, какие у меня глаза?
– Вижу, – я растерялась от такого вопроса.
Изумление на лице Рихара достигло предела.
– Это невозможно!
– Я тебя не понимаю! При ч?м здесь цвет, и что невозможно? – мне казалось, что мысли в голове вот-вот прекратят стыковаться.
– Ты говоришь, что у меня жёлтые глаза, но такими их видят только Обороты. Это истинный цвет. Жители вашего Мира видят обычный цвет глаз, карий, – медленно, будто что-то обдумывая, произнёс мужчина.
Он посмотрел куда-то в сторону, словно в никуда. Выражение лица выдавало шок. И вдруг он перев?л взгляд обратно и растерянно повторил:
– Истинный… Ты видела когда-нибудь подобное?
– Нет, никогда. У тебя – первого, – я ничего не понимала, поэтому добавила: – Скажи, со мной что-то не так?
Меня пугал его взгляд. Он смотрел так, что мне хотелось в страхе убежать, но одновременно накрывало просто безумное желание прижаться к этому мужчине, чтобы стать ещё ближе.
– С тобой всё хо-ро-шо, – Рихар зажмурился и тряхнул головой.
– Ты меня пугаешь, – я с беспокойством смотрела на волка. – Объяснишь?
– Обязательно. Ты просто чудо! – лицо Рихара вдруг посветлело, он посмотрел на меня и улыбнулся. А потом чмокнул в нос, как ребёнка, и прижал к себе.
Несколько минут мы просидели в тишине. Я слушала гулкий стук мужского сердца и пыталась понять, что особенного сказала Анадару, чему он так обрадовался.
– Давай всё-таки договорим про Оборотицу, – спустя время произнёс волк.
Я несмело кивнула, и Анадар продолжил:
– Все, кто смотрел эту запись, видели обычную женщину, поэтому списали происходящее на встречу влюблённых. А вот если бы они узнали, что твой отец ушёл с Оборотицей, возможно нашли бы его очень быстро. Чтобы узнать её имя, достаточно было просмотреть в «ПорталОмега» список представительниц нашего Мира, переходивших на Эту Сторону в тот период времени. Возможно, по её следам найти Корвина было бы проще.
Эта информация меня просто поразила.
– Значит, папу можно было найти ещё тогда? – от нахлынувшего осознания меня охватило отчаяние, а от мысли о потерянном времени сел голос. – А сейчас, сейчас уже поздно?
Я готова была снова зарыдать от обиды на себя и весь мир, что столько лет прошло впустую, что можно было настоять, и отца искали бы лучше и даже, может, нашли. И не было бы у меня ни ночных сл?з в подушку, ни раздраж?нных криков матери, ни отчима, ни детского дома.
От непрошеных воспоминаний опять защемило сердце, а желудок скрутило в тугой узел. Я судорожно вздохнула и зажмурилась, пытаясь унять нарастающую боль.
– Возможно. Но тогда я бы не встретил тебя, Марика, – шепнул Анадар.
А в следующее мгновенье я почувствовала нежное прикосновение мужских губ к виску, потом к щеке, далее вниз до подбородка и обратно вверх – к уголку губ.
Поцелуи были лёгкие, почти не ощутимые, словно порхание бабочки. И боль внутри уходила, вытесняемая новыми, непривычными, но такими приятными ощущениями, от которых я задыхалась. И хотелось, чтобы это чувство не прекращалось и поглотило меня всю без остатка.
– Марика… Какая ты… Необыкновенная, чудесная, прекрасная, – прошептал мужчина, вдруг немного отстранившись и проведя кончиками пальцев по щеке.
Его ладонь замерла, а большой палец погладил нижнюю губу. Я вздрогнула, и с моих губ сорвался судорожный вздох.
– Какая же ты нежная, удивительная, – прошептал Анадар. Его ладонь ласково обвела абрис лица. – Как бы я хотел уберечь тебя от всей этой боли.
Его тёплое дыхание было почти как поцелуй – губы в губы. И я дрожала, не в силах контролировать ни себя, ни ситуацию. А потом волк нежно коснулся моих губ своими, и мир взорвался, и не осталось ни мыслей, ни проблем, ни всего мира.
Мой первый в жизни поцелуй. Когда-то давно, будучи ещё едва начавшим формироваться подростком, я мечтала, каким он будет. Представляла его по-разному, пытаясь мозгом понять чувства, которые буду испытывать.
Но ни какие в мире слова не смогут описать то, что я ощущала сейчас, когда меня накрыла действительность. Я летала и падала, горела и плавилась, умирала и возрождалась вновь.
Анадар целовал легко, нежно, лаская то нижнюю губу, то верхнюю, то поочерёдно втягивая их, то проводя по ним кончиком языка. Мо? дыхание давно уже сбилось, и я пыталась ловить губами воздух, но вместо воздуха мне попадались только нежные губы мужчины.
А потом язык Анадара скользнул мне в рот, коснулся моего языка, и меня не стало. Я распалась на осколки, а те – на атомы, которые разлетелись и потерялись среди бесконечных галактик и звёзд. Время прекратило своё существование.
Не знаю, когда поцелуй прекратился. Я пришла в себя не сразу. Просто через какое-то время поняла, что сижу, судорожно вцепившись в рубашку Анадара, моё тело вибрирует от невероятных электрических разрядов, а я тяжело дышу, уткнувшись лицом в ключицу крепко обнимающего меня мужчины. Его грудь тяжело вздымалась, натягивая ткань рубашки, а воздух с трудом прорывался из лёгких.
Не отрывая голову от плеча, я только немного повернулась, открыла глаза, всмотрелась в красивое мужественное лицо и вдруг осознала, что этот Оборот мне нравится. Сильный, смелый, добрый и очень чуткий двуипостасный мужчина. Я подняла руку и так же, как совсем недавно он, провела кончиками пальцев по его щеке.
Рихар вздрогнул и открыл глаза. Прижав к себе ещё крепче, он ласково поцеловал меня в лоб, нос, легко коснулся губ и, почти не разрывая контакта, прошептал:
– Ты просто невероятная, Марика. Хорошая моя!

Анадар Рихар
Мой волк рвал и метал. Я предполагал, что предстоит непростой разговор с Алисой, но даже не думал, что женщина способна так ненавидеть ребёнка, которого растила много лет. Добрая, нежная Марика не заслуживала такого отношения.
С какой любовью она рассказывала о своём городе, сколько тепла вкладывала в каждое слово. А как заливисто и звонко смеялась над моими рассказами о детстве. В этот момент её глаза искрились, в них будто запутались огоньки смешинок, и при каждом движении головы они вспыхивали яркими светлячками.
А, когда мы дошли до дома Алисы, светлячки резко погасли, и в некогда весёлых глазах я увидел знакомый страх. Он не прошёл и тогда, когда мы уже находились в квартире, не прошёл, когда Алиса во всём призналась. И даже сейчас, сидя у меня на коленях, Марика дрожала от страха, наверное, и сама этого не понимая.
Волк скулил, поджав хвост. Он тоже чувствовал эмоции девушки, и от этого ему было почти физически больно. А я не мог понять, чего она боится. Её горе от предательства родных людей я осознавал. А вот страх?..
Не волку, а уже мне до безумия хотелось забрать все переживания этой удивительной девушки, унять её боль и развеять все на свете страхи.
– Расскажи, что ты узнал от своего знакомого? – в какой-то момент попросила Марика.
Я не стал ничего скрывать. Рассказал всё, что узнал из документов, что полковник догадался просмотреть сводку происшествий за тот день, благодаря чему и обнаружилась запись, где отец Марики встречает Оборотицу.
Когда Марика сказала, что видит истинный цвет моих глаз, шок достиг предела. Если до этого момента я не до конца принимал на веру слова Марана, и в какой-то степени они всё равно казались мне фантастическими, то последний факт пригвоздил меня к стене – Марика действительно моя истинная пара. Иного объяснения всему этому нет.
На этой мысли волк заскулил особенно сильно. Он припал на передние лапы, и забил хвостом так, что готов был проломить бока.
– Скажи, со мной что-то не так? – девушка явно была растеряна.
– С тобой всё хо-ро-шо.
Ну не мог я вывалить ей на голову ещё и новости об истинности. Скажу немного позже. Уж если я был в шоке, то в свете последних событий эта новость её точно добьёт.
И я вернулся к разговору об её отце. К выводу о том, что Корвина Тинха могли найти по горячим следам, мы пришли одновременно.
Отчаянье девушки заставило волка забиться в угол и жалобно выть, а меня накрыло. До зубовного скрежета, до боли в груди мне хотелось избавить Марику от гнёта переживаний, захлестнувшего её с головой. Я не знал, есть ли сейчас шанс отыскать её отца, но чувствовал, что не смогу оставить её наедине с проблемами.
Такая трепетная и красивая, она уже пережила столько, что душа просто обливалась кровью. Меня затопила такая нереальная нежность, что я не выдержал и поцеловал девушку. Её губы были крышесносно мягкими и сладкими, а неопытность, с которой она пыталась отвечать на поцелуй, доводила до ручки.
«Моя!» – скулил внутри волк.
«Просто невероятная…» – думал я.

Глава 10
Марика
«Моя, – билось в голове, – хорошая моя…»
С этой мыслью я неподвижно лежала в кровати, боясь спугнуть это чувство неожиданного счастья.
Во дворе дома Алисы (как тяжело называть так женщину, которую столько лет считала матерью, хоть и отказавшуюся от меня, и обвинившую во всех грехах, но всё же…) мы просидели ещё около часа.
Анадар одной рукой крепко обнимал меня, а второй то гладил по спине, то водил по плечу от локтя вверх и вниз, то нежно сжимал мои пальцы и целовал самые кончики.
От этой ласки сердце заходилось как ненормальное, и хотелось потянуться губами к его губам, чтобы вновь ощутить на грани восприятия космос и мириады звёзд. Я сдерживала себя, как могла, и только дрожащие руки могли выдать обуревавшие меня чувства.
Анадар сказал, что попробует отыскать Оборотицу с видеозаписи. Возможно, она сможет пролить свет на дальнейшую судьбу отца.
Я всё-таки повернулась на другой бок, но сон так и не шёл.
На своей кровати тяжело вздохнула и завозилась Сильва. Девушка переживала о предстоящем экзамене и зубрила билеты днями напролёт, а в моей голове вместо насущных вопросов плавали жёлтые лепестки, такие же яркие, как и глаза одного красивого мужчины.
Он так и не объяснил, почему я вижу истинный цвет его глаз. И эта мысль не давала мне покоя, создавая смутное ощущение, что я упускаю что-то важное.
Ещё мне хотелось узнать о своих настоящих родителях. Маму звали Аманда, и она была сестрой Корвина Тинха, моего приёмного отца. А вот кто был родным отцом? Алиса сказала, что Аманда разбилась вместе с мужем. Значит, моим отцом был муж Аманды? Вопросы в голове множились.
«Нет, надо поспать, – я решительно перевернулась на другой бок. – От того, что я тут перемалываю мысли, ничего не меняется».
Наконец, намучившись, накрутившись и десять раз вспомнив горячее объятия и нежный поцелуй, который подарил мне Анадар на прощанье у дверей общежития, я отключилась.
Утро началось с громких возмущений подруги, постепенно сошедших к недовольному бурчанию.
– Не, ну ты, мать, вообще совесть потеряла! Я полночи звонила, писала! Ты хоть бы раз ответила! – вопила Сильва, гневно толкая меня в бок.
Спросонья я даже не поняла, что случилось, о чём и спросила подругу.
– Что случилось? Что случилось?? – голос девушки повысился на пару тонов. – Я за неё тут волнуюсь, а она дрыхнет без задних ног, да ещё спрашивает «что случилось»!
– Силь, не кричи, – открыв глаза, я глубоко вздохнула и села на кровати. – Я просто убрала звук в телефоне. Со мной всё в порядке. Жива, цела.
В этот момент я вдруг вспомнила первую встречу с волком и его слова: «Жива, цела?» А следом в памяти вспыхнули его поцелуи. Щ?ки мгновенно стали горячими.
– О, это что? Ты покраснела? – подруга подскочила с кровати, на которую успела усесться рядом со мной. – У тебя что-то было с волком?
Её глаза округлились. Она схватила стул, поставила напротив меня спинкой вперёд и тут же его оседлала.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71210719?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.