Главная страница | Эротическое фэнтези | Звери Стикса. Часть 4. Статус кво

Звери Стикса. Часть 4. Статус кво
Мира Брат
Доверие – хрупкая штука. Кира, конечно, знала ,что Фауст та еще сволочь. Но чтобы так… Да, самое логичное, что она может сделать – это уйти. Но есть несколько нюансов.
Древнее божество настойчиво будит в ней скрытые способности. Лес требует исцеления. Мертвые встают из могил, невзирая на все их усилия. Да и ее персональный демон никуда не девался, а так и рыщет поблизости. Он только и ждет, когда она останется одна.
К тому же к своей мистической работе в контрольной службе Смерть она искренне прикипела. Как и к людям. Несмотря на всю их неоднозначность.

Мира Брат
Звери Стикса. Часть 4. Статус кво


Пролог

Кира шла вперед. Листья не шуршали под ее ногами, и ветви кустов почтительно отодвигались в сторону. Кошка топала вперед и не замечала, как лес старается поддержать ее. Ей было больно, пусто на душе. Она не ощущала времени.
Солнце поднималось выше, и выпавший было снег и наледеневший на траве иней быстро подтаяли. В горле засвербила жажда. Кошка словно очнулась на минутку ото сна и огляделась, чтобы сориентироваться. Ей было все равно, где она находится. Главное, чтобы вокруг росли деревья, больше ей сейчас ничего не нужно. Цель отсутствовала. Идти ей было некуда. Покрутив головой и присмотревшись к стволам окружавших ее старых берез и орехов, она вычислила, в какой стороне водоем, повернула туда и снова замкнулась сама в себе.
Из анабиоза ее вывел женский восклик. Кошка вздрогнула и обернулась. Она так глубоко задумалась, что не заметила, как вышла из лесного массива на широкую протоптанную тропу. Прямо перед ней в ужасе и оцепенении застыли двое людей. Мужчина и женщина, плохо одетые, с пакетами, палочками, лукошками, в больших широкополых панамах на шерстяной платок и толстых вязаных гетрах поверх резиновых калош. Грибники, вышедшие за белоножками с первым снегом. Возможно даже те самые, которых они встретили с Кристалл Ави, когда шли вот также по этим же местам намедни на охоту.
Кира обвела их мутным, ничего не соображающим взглядом. Отвернулась и двинулась дальше, быстро скрывшись снова от людских глаз за густыми орешниками.
«И надо же было мне в этой глуши да в такую рань наткнуться на людей». Дальше она подумала, что именно об этом ей говорил только что пес – и был прав. Воспоминание о разговоре и самом псе обдало ее ледяной дрожью.
Вскоре она вышла на небольшую полянку, через которую протекала крохотная серебристая речка. Кира сунула в хрустальную воду морду целиком, по самые уши. Жидкий лед обжег, но словно коркой содрал с нее пелену тумана. Она вынырнула, хватая ртом воздух и отирая горящее лицо – протрезвевшая. Как будто контузия, нанесенная несколько часов назад псом, наконец прошла. А вместе с ней – прошло и оглушение. И боль вдруг обрушилась на нее всей своей многотонной массой. Кошка рухнула под этой тяжестью на обледенелую землю, распласталась по холодному песку и завыла. Ее протяжный тоскливый стон вплетался в шелест листвы и журчание воды. Она сунула руки в ручей и зарылась пальцами в речной песок, царапая когтями камешки, сжимая и разжимая онемевшие мгновенно руки.
Так она лежала, выла, и боль горячими слезами вытекала из нее, капала в землю. А затем сливалась с водой резвой речушки и уносилась прочь, вместе с его потоками.
Кошка долго плакала на берегу. Рыдала, расчесывая когтями зудящую пустоту в груди и удушливые спазмы в горле. А затем уснула, ощутив наконец, что опустошение достигло своего дна и плакать больше нечем.


Глава I. Смертоносная аура
Вызов на кладбище привез кто-то из полицейских. Фауст услышал звук остановившегося автомобиля на подъездной дорожке перед воротами и вышел навстречу посланнику на крыльцо. Но, к его неудовольствию, довольно долго людень еще оставался в машине.
– И чего ты там так долго? В пакетик дышал? – недовольно поприветствовал человека пес, помешивая в кружке чаек длиннющим костяным когтем. Молоденький паренек, до этого решительным пружинным шагом направлявшийся к дверям, встал как вкопанный, выронил зажатую под мышкой смешную многоугольную форменную шапку, и мгновенно побелел, словно простыня. Пес вздохнул. Очевидно, полиция хотела ему что-то сообщить и по давней традиции отправили самого молодого и зеленого юнца. И юнец этот битый час собирался с мыслями и боролся со страхом, сидя в машине, прежде, чем ступить на «оскверненную» жуткими бистами землю. – Ладно, я понял. Что там у тебя? Надеюсь, ничего срочного? И пока ты там сидел и уговаривал себя не обоссаться, не погибли люди…
– Т-там мертвые, сэр. Встали на кладбище… опять. Сэр. Мне сказали найти вас и сообщить…
Пес с досадой ругнулся. Он действительно надеялся, что с разрушением могилы Микаэла Годвилла восстания прекратятся. Но сразу же подобрался, отставил кружку на подоконник.
– И чего ты тянул-то? – он распахнул дверь и гаркнул в глубину дома. – Крииииис! Я на вызов, ты едешь?
– Мне надо собраться! – послышался из темноты старого дома хриплый звук, больше похожий на скрежет, чем на голос.
– Значит, ты не едешь! – строго рявкнул пес. – У тебя есть две минуты, пока я дойду до катафалка и заведу мотор. Решай сама.
Он (действительно медленно и спокойно) прошел к черному лоснящемуся зверю, прикинувшемуся механической машиной. Открыл заднюю дверцу, затем мелодично свистнул. Из-за дома на этот свист с легким веселым стрекотом выскочило что-то синее, и, лавируя между кустами высокого бурьяна и полыни, шустро побежало к хозяину. Когда под ноги несчастному, видимо, совсем недавно окончившему академию, стражу закона выбежал краб величиной с собачку, парень подскочил чуть не до второго этажа. И если бы Фауст не придержал его своей костистой лапищей, то и вовсе бы наверное упал в крапиву.
– Ну соберись ты уже! Стыдоба же, – пожурил он человека. Краб тем временем вспрыгнул в салон с радостным пощелкиванием. Пес захлопнул дверцу. – На каком хоть кладбище?
– На-на-на-на… – зашелся паренек. И Фауст, будто бы хотел избавить его от назойливой икоты вдруг резко дернулся в его сторону и слегка клацнул зубами у человека перед носом. Малец отшатнулся, но это помогло. – На христианском, в восточном крыле! – тут же выпалил тот и с облегчением выдохнул.
– Отлично. Поедешь впереди, эскортом, – скомандовал пес, садясь за руль. Из дома выпорхнула Кристалл. Она обрядилась в защитного вида штаны, облегающую ее тощий стан и торчащие колышками груди простую майку хаки и убрала драные патлы под черную кепку с коротким козырьком. Также она успела довольно агрессивно подвести глаза и губы карандашом. Сверху она накинула спортивную бежевую толстовку с надписью FBI, а ноги обула в ярко-белые кроссовки. Пес подивился и ее скорости, и тому, как она умудряется находить все это в совершенно незнакомом доме, да к тому же и комбинировать так, чтобы выглядеть словно с обложки глянцевого журнала.
– Как я выгляжу? – тут же спросила она, плюхнувшись рядом с ним на переднее сидение.
– Как будто собралась в дорогу с человеком, которому не насрать на тебя, – сурово буркнул Судья, выворачивая со двора вслед за полицейской машиной. И захлопнулся до самого кладбища.

Полуденное осеннее солнце сияло с расчистившегося неба. Оно, казалось, совсем не грело, а только обдавало всех под собою сюрреалистичным радиоактивным ветром. Полицейские оцепили обширный участок тихого и аккуратного кладбища, щурились и медленно прохаживались вдоль очерченной желтой лентой зоны. Гниющая плоть восставших мертвецов в этом свете совсем не казалась чем-то странным, потому что в целом атмосфера была как будто постапокалиптичной. Высоких деревьев в этой части погоста почти не было, и пространство отлично просматривалось. Мертвецы бестолково стояли чуть покачиваясь или просто безо всякого движения среди могильных камней и на дорожках.
Черный катафалк и еще один автомобиль полиции с воющей сиреной прямо-таки ворвались в эту пасторальную картину, хотя скорость движения по узким гравийным тропам была не ахти, и обошлось без резких и эффектных торможений. Фауст и Кристалл выбрались из автомобиля. Как только бурая звериная фигура появилась на этой шахматной доске, у людей практически сразу вырвался вздох облегчения. Сопровождавший их паренек, не мешкая, побежал отчитываться непосредственному начальству. Начальство было представлено высоким худощавым мужчиной с бледной кожей и золотисто-рыжими усами-щеткой под носом. Выслушав паренька, это начальство его сразу же отпустило и направилось принимать гостей.
Фауст краем глаза и краем уха следил за мальчонкой, который с облегчением ушел к своим однополчанам, награжденный подбадривающими хлопками по спине. Обряд инициации из мальчика в мужчину хоть и принимает любопытные и разнообразные формы, однако сохраняется и узнаваем в большинстве культур.
До чувствительного уха Судьи донеслись не сильно скрываемые перешептывания.
«Слыш, так говорят с ним каджитка была настоящая»…
«Не знаю, там только эта была….»
«Блин, жалко, я хотел посмотреть, Джеки из пятого участка говорила, что красивая киса».
«Вот вы дебилы, вообще о мире ничего не знаете – это и есть каджитка, походу. Оборотень, сто пудов!»
Фауст непроизвольно ощетинился. Не удержался и бросил на полицейских строгий взгляд. Мужчины тут же притихли.
– Капитан Джон Аарон, – тем временем подошел и представился рыжеусый. И даже протянул узкую кисть для знакомства. Фауст коротко кивнул и ответил на рукопожатие, с интересом вглядываясь в капитана. Имя было ему знакомо – одно из тех, что господин помощник посла написал ему на бумажке. Это был один из сведущих в криминальной жизни города людей, заслуживающих доверия по мнению Арчера Гуда.
– Фауст Джонатан Death, Судья первого порядка третьего подразделения бистов Контрольной Службы СМЕРТЬ. Что происходит, капитан, и когда все началось?
– Вызов поступил на пост от кладбищенского сторожа в половине одиннадцатого утра. Он заметил странных прихожан и сразу вызвал полицию.
– Сколько мертвоходящих вы заметили?
– Пятеро. Мы оцепили всех пятерых в периметр, мои люди прочесывают кладбище на предмет других, но пока никаких новостей нет. Это происходит только здесь.
– Каков радиус периметра?
– Около ста метров до первого. Мои ребята заметили, что если подойти близко, они начинают разворачиваться и двигаться в твою сторону.
Фауст кивнул и поблагодарил полицейского за доклад. Кристалл стояла у натянутой желтой ленты и внимательно вглядывалась в медленно и бесцельно бродящие между надгробий фигуры.
– Что скажешь? – вполголоса спросил он у нее, подойдя сзади и тоже обратив взор на цели.
– Я заметила шевеление еще в двух могилах, – указала ему остроглазая гулль. – Возможно, мы даже увидим как они «вылупляются».
– Не думаю, что стоит этого ждать, – поморщился пес. – Вдруг они с шести утра там шевелятся? Весь день потратим. Будет лучше взять пару образцов тканей на анализ, а остальное уложить обратно в землю.
Кристалл пожала плечами и согласно кивнула.
– А что видишь ты? – проскрипела она в ответ.
Пес сосредоточился на мертвецах за периметром и перешел на другой спектр зрения. Мир слегка оглох и замедлился, стал серым. И в то же время расцвел яркими пятнами энергетического содержания. После операции глаза слушались превосходно.
– Ничего. Они просто мертвые.
Кристалл разочарованно кивнула.
– Тогда иди терминируй, а я на подхвате и если что, уберу людей. Заодно посмотрим, насколько хорошо они реагируют на смену астрального полюса.
– Хорошо…. Там соль в бардачке, подготовь круг Азорта на всякий… А ну да, – Кристалл скорчила скептичную рожу и наградила его тяжелым взглядом. Круг Азорта защищает от любой нечисти. Если сама по себе соль никакого вреда Кристалл не нанесет, то замкнутая в цепь под специальной молитвой, она запросто испепелит гулля на месте, ну или, по крайней мере, хорошенько опалит. – Прости, не подумал.
– Да уж. Это работка для третьего члена команды, – с издевкой ввернула Крис. – Только где же она?… Ой, прости, не подумала.
Пес ответил коллеге не менее тяжелым взглядом. Та лишь довольно усмехнулась. Он покачал головой и нырнул под ограждение. Фауст на самом деле был уверен в ней. Он прекрасно знал, что в какие бы скользкие игры они не играли в свободное время, но в бою один КСник всегда прикроет другому спину.
Судья искоса окинул взглядом поле деятельности. Полицейские ждали шоу. И шоу входило в сферу его компетенции. Пес картинно повел шеей и плечами, разминая мышцы. Опустился на четвереньки и, пригнув голову к земле, медленно набирая скорость, направился к ближайшему мертвому.
Люди вокруг замерли и, не дыша, обратили все свое внимание на «сцену». Полицейские вытянули носы вперед и подошли вплотную к ограде.
Расстояние до гниющего остова, бывшего когда-то мыслящим и чувствующим членом общества, стремительно сокращалось. Бурая фигура словно бы заострялась и превращалась в настоящее копье. Когда пес преодолел некую невидимую черту, мертвяки, как по команде, все обернулись к нему. Словно по нервной цепи, передался мгновенный импульс от ближайшего к дальнему. Однако мертвые двигались медленно. По прикидке Судьи, ближайшая цель не успеет развернуть никакую атакующую активность.
Так и случилось, но все же несколько неожиданным способом. Когда Фауст оказался меттрах в десяти, он поднялся на две ноги и не сбавляя набранной скорости материализовал косу. Черное лезвие выплыло из тени, зловеще сверкнуло дымчатой тьмой и мерно загудело вне диапазона человеческой слышимости. Зато вызывая вибрацию и спазмы в нижних отделах кишечников… Широкий замах величественным и грозным оружием оставил чуть заметный шлейф тени за собой. Коса грациозно устремилась вниз по элегантной дуге. Тело Судьи красиво изогнулось, чтобы похожим на танцевальное па разворотом уравновесить планирующийся удар и сохранить центр тяжести в точке солнечного сплетения… И все прошло как по маслу. Только вот лезвие так и не коснулось препятствия, а лишь коротко взвыло в воздухе, завершая свой маневр. Фауст взмахнул еще раз в обратную сторону, гася инерционное вращение и обескураженно остановился.
Мертвяк обрушился кучкой вонючей плоти за несколько мгновений до удара. Пес удивленно навострил уши и нагнул голову вбок. Слегка прикоснулся к мертвой массе торцом древка. Куча была абсолютно мертвой и неподвижной, какой ей и следовало бы быть. Пес с интересом обернулся к прочим зомби, медленно приближавшимся к нему со всех сторон. Выбрал самого близкого и сделал несколько шагов к нему навстречу. И опять – при пересечении какой-то невидимой грани мертвец рухнул как подкошенный, хотя Фауст до него и не дотронулся.
Пес непонимающе поозирался, нашел взглядом Кристалл и в безмолвной просьбе о помощи растерянно развел руками. Громоздкое черное зазубренное косовище при этом чиркнуло по земле и без всяких усилий взрыло сухую почву, оставив глубокую борозду.
Гулль тут же отозвалась и направилась к нему, гаркнув капитану через плечо «Не соваться за периметр, если жизнь дорога».
– Вот это я понимаю, смертоносная аура, Судья! – хмыкнула Кристалл подойдя к псу.
– А я вот не понимаю, Крис. Так еще никогда не бывало.
Тем временем еще один мертвец, видимо, приблизился на то самое волшебное расстояние примерно в пару метров к Судье и, также как предыдущие, опал мокрой кучкой, мгновенно потеряв весь свой заряд активности. Крис и Фауст внимательно проводили мертвяка взглядами и тупо уставились на останки.
– Как ты думаешь, какого они возраста? Свежими не выглядят, – вполголоса спросил Фауст.
– Ну, есть бы я это не стала, да, – согласилась гулль. – Но все же разного. Смотри, вон тот, в костюме, прям свежачок по сравнению с этими.
Агенты уставились на медленно волочившего к ним тяжелые негнущиеся ноги мертвеца. Действительно, в отличие от других он почти даже не имел на теле признаков гниения. Бледно-серое лицо, словно вылепленное из скульптурного пластилина и уставленные вперед светлые мутные глаза. Мужчина был еще относительно далеко, но КСники не сговариваясь остались неподвижными, чтобы посмотреть, что же будет дальше.
Они ждали.
Мертвец плелся. Беззвучно. И медленно.
Они ждали.
Нога за ногу… одна рука даже приподнята немного вперед.
Они ждали, замерев на своем месте, словно болельщики на спорном матче.
– Эй! – донеся от периметра голос капитана. Рыжеусый обеспокоенно приподнялся на цыпочки и даже зашел за ограду. – У вас там все в порядке?
– Все под контролем, – Фауст даже помахал ему рукой. – Вернитесь за ленту, капитан, это для нас они не опасны. Мы просто проводим следственный эксперимент.
Полицейский удовлетворенно вернулся на свою позицию, а пес к наблюдению. Как раз в этот самый момент мертвец также, как и предшественники, достиг невидимой границы и рухнул на землю с глухим стуком. Плашмя, лицом вниз, башкой долетев до агентов, так что они даже немного попятились.
Пес и гулль недоуменно посмотрели друг на друга.
– Как интересно, – протянула Кристалл Ави.
Фауст поджал губы и решительно направился в сторону оставшегося мертвяка, переступив через относительно свежий труп. Но стоило ему сделать несколько шагов и Кристалл его окликнула. Пес обернулся и обомлел: трупы, обложившие Крис аккуратным полукругом начали шевелиться. Медленно и робко.
– Обалдеть, – усмехнулась гулль, деловито установив руки в бока. – А давай, отойди еще на пару шагов.
Пес сделал пару шагов назад. И действительно движения мертвой массы ускорились. Мужчина-свежачок приподнял голову (в направлении Судьи, Кристалл для него как будто и не было) и начал подниматься на ноги, намереваясь продолжить свое заунывное и бессмысленное преследование. То же пытались сделать и другие мертвые. Но при падении два старых трупа развалились в массу, совсем уж не способную к какому-либо функционированию. Мышечная ткань обоих очевидно была сильно разрушена там, под остатками плотной одежды. Но некоторое движение все равно появилось. От одной кучки и вовсе отделилась сухая старческая рука пергаментного цвета, унизанная перстнями, которые хоть и болтались, но каким-то чудом не спадали. Рука довольно резво поползла гусеничным ходом к Судье, не желая дожидаться более медленно оживавшую владелицу и с тихим «хрусть» отделилась от плечевого сустава. Однако, все еще впряженная в жесткий манжет официальной блузки с жемчужной запонкой и еще более жесткий рукав багрового пиджака, далеко не убежала. Как собака, тянущая поводок хозяина на улице.
Так агенты еще какое-то время поэкспериментировали. Кристалл радовалась, как девчонка, и почти что баловалась. Она добыла у полицейских рулетку и они замерили расстояние, на котором была волшебная невидимая граница. Итог был однозначным: мертвые очень интересовались Фаустом, но по достижении расстояния до него в двести пятнадцать сантиметров, падали и упокоивались. Однако, как только он отдалялся более чем на два метра, тела снова «оживали» и пытались продолжить свое движение. Фауст под свою ответственность выцепил из полицейского круга паренька, который привез ему вызов и заставил его тоже участвовать в этих перестановках. Парень сам был ни жив ни мертв, цвет имел почти такой же, как самый свежий из мертвяков, но мужественно сражался со страхом и, мысленно молясь всем известным богам, четко выполнял инструкции Судьи, то подходя поближе к мертвым на пару шагов, то наоборот удаляясь. Выяснилось, что пока Фауст был примерно в десятиметровой зоне досягаемости, мертвые интересовались только им. Как только Судья вообще уходил из поля досягаемости, существа начинали тянуться к полицейскому. Но если они оба с разных сторон входили в эту десятиметровую зону, то реагировали мертвяки только на Судью, а человека для них словно не существовало. На Кристалл они не реагировали вообще, видимо, принимая за «свою».
Проковырялись так КСники в итоге чуть не час. Полицейские в периметре уже устали ждать интересного и расслабились, разбрелись, а кто-то даже сел в машину погреться.
– Ладно, давай заканчивать, – решил пес. – Осталось выяснить главное.
Судья снова материализовал косу, эффектно крутанув оружием в воздухе. Полицейский от неожиданности шарахнулся вниз, словно услышал выстрел. Кристалл, впрочем, тут же остановила его движение, прихватив за плечо, чтобы он ненароком не попался в лапы шевелящегося поблизости мертвяка.
Фауст, не мешкая больше ни секунды, подошел к ближайшему мертвецу и, невзирая на то, что с определенного расстояния зомби и так лежал безжизненной мертвечиной, взмахнул над ним косовищем. Зазубренное лезвие прошло плоть насквозь, не оставив ни следа, ни разреза – как это бывало почти всегда, когда воздействие происходило на лишенные разума цели. Но что-то неуловимо изменилось. Как будто лопнула невидимая нить, связывавшая мертвое тело с плоскостью реального мира. Пес походил туда-обратно к и от убитого окончательно мертвеца. Поводил туда-сюда мальчика-полицейского – больше никаких движений труп не совершал. Астральное оружие работало как надо, восстанавливая баланс, делая мертвое мертвым по-настоящему. Все участники эксперимента выдохнули с облегчением.
Паренька наконец-то отпустили. Он вернулся к своим не просто «мужчиной», но даже словил пару надменных, прячущих за презрением досаду взглядов. Фауст методично пресек существование всех оживших мертвецов с помощью своего потустороннего оружия, не забыв при этом и о тех двоих, что так и не выбрались из своих могил. В одной только земля чуть заметно шевелилась. А вот из другой, как в дурном ужастике, показались кисти синюшных рук с вывороченными от долгого копания ногтями.
Некоторое время назад, хотя агенты не заметили, когда именно, ко всей дежурившей братии присоединился еще один катафалк, из новеньких. Это подъехала подмога из бюро «Райская Долина». Двое крупных мужчин в неприметных темных костюмах курили и скромно ждали, когда их позовут. И вот, наконец, настало их время. Фауст отдал распоряжение подготовить круг Азорта и сжечь всех, кроме самого свежего. А также выкопать тех двоих, что не выбрались наружу сами – и тоже испепелить. Но затем он бросил взгляд на припаркованный за лентой автомобиль и печально выглядывающего с задней «комнаты» синего краба, и понял, что может сделать еще кое-что. В заднем отделении автомобиля зачистки из Райской Долины не было сидений, а хранилось много вского самого разного, что только могло понадобиться в их непростой работе. В основном это были различные виды оружия, но также канистры с растворителями, разнодиаметровые веревки и разноразмерные контейнеры для самых непредсказуемых нужд. Фауст нашел в этом гигантском бардачке небольшие одноразовые пластиковые коробочки, вручил половину Кристалл и велел собрать по жменьке образцов тканей с каждого мертвеца и подписать.
– Ты дегустировать что ли собрался? – недоуменно развела руками Крис.
– Я собрался опробовать наши возможности полевого энергоанализа, Крис, – для разнообразия серьезно ответил ей пес.
Гулль перечить не стала, согласившись, что дело нужное и любопытное. Наконец, все было сделано. Коробочки с тошнотворным содержимым были упакованы в их багажник, полицейские сняли запрещающую ленту и устало разминали спины, а среди могил полыхал голубоватыми искрами огонь без жара в солевом круге. Кристалл Ави развалилась на переднем сидении катафалка, задрав стройные длинные ноги на приборную доску, издевательски заигрывая с полицейскими. Фауст попрощался с капитаном и сел за руль.
– Что теперь, герой? – скрежетнула гулль. – Ты заказал энерго и вскрытие свеженького в костюмчике?
– Заказал, да что толку? Раньше среды сказали не ждать, – Крис закатила глаза. Фауст ободряюще кивнул в сторону Евы, – но мы попробуем и сами разобраться.
– А давай мы разнообразим наши одинокие будни? И поедем куда-то в приличное местечко, где подают кофе и много мяса. И я поведаю тебе, наконец, увлекательную историю о том, как и зачем я оказалась в штате Монтана.
Фауст внимательно посмотрел в мутные глаза хищницы на соседнем кресле. Кристалл не любит болтать просто так, явно что-то сейчас привлекло ее внимание или отвечало интересам ее собственного расследования.
– Что случилось? – сухо спросил он.
– Скажем так – я уже видела однажды этого рыжего капитана. И в нашу последнюю встречу он хладнокровно отрубил мою правую руку раскаленным серебряным мачете.
– Оу, – пес постарался никак не показать удивления – не для Кристалл, а скорее для людей, которые невзирая на тонированные стекла все же внимательно следили за КСниками. Он это ощущал так отчетливо, что только затылок у него не дымился. – Конечно. Давай… разнообразим.

Глава II. Болото

Под ее ногой мокро хлюпнул мох. Но это не выдернуло кошку из ее тяжких мыслей. Лесная Сестра бездумно кружила по лесу, пропевая про себя тягучие и скрипучие слова мантры, чтобы войти в полу-трансовое состояние и соединиться с Лесом. Если бы не мерзкое ощущение на душе и не умственная жужжалка, накрепко привязавшие Киру к действительности, у нее давным давно бы уже получилось. И с большой вероятностью она уже входила бы в ближайшие Священные Круги где-нибудь с другой стороны реальности. Но пока что не получалось. Непрекращающийся внутренний диалог с псом и вообще с судьбой все время врывался в ее сознание и отнимал ее внимание, как пьяный гость на свадьбе, который у всех уже в печенках сидит со своими тостами, переходящими в припоминания позорных историй и претензий, но выгнать его никак нельзя, потому что он родной дядя невесты, как ни как. И Кира тратила половину времени на то, чтобы прекратить внутренние споры, а вторую половину на самобичевание за то, что снова в эти споры ввязалась. Так что на мантру совсем не хватало внимания.
Под ногой снова хлюпнуло. На этот раз ледяная черная вода просочилась сквозь зеленую подкладку. Кира тут же отдернула ногу. Чувство холодной мокрой жижи на подошве было весьма отрезвляющим.
«Болото? Здесь? Что за черт….»
Наконец-то лес привлек ее внимание. Кошка огляделась.
Перед ней стелилось болото. Довольно молодое, но кошка четко видела границу, с которой начиналось разжижение почвы. Темный, сочный, пропитанный осенью лес резко заканчивался и сменялся умирающими, оглохшими и ослепшими деревьями. Многие из них еще держали оборону, особенно на границе, но чуть дальше – из высокой осоки поднимались голые лысые веера тонких орешников, остовы берез и обломанные стволы трухлявых кленов.
Кира пошла вдоль кромки, стараясь больше не хлюпать. Она пыталась припомнить хоть одно упоминание о болотах, когда читала историю штата с Линдой.
«Ох, Линда… а по тебе я точно буду скучать. Как же так могло все неудачно сложиться-то?! – завелась в ее голове снова мрачная шарманка. – Какая же ты сволочь, пес. Какая же сволочь… Капризная подростковая скотина… ты обиделся на то, что я тебя расцарапала? Да ты же, гнида, книги сжег! Я же не знала… Не могла знать, что будет потом. Да на тебе следа от царапин не осталось через пару дней. Но ты готов променять свою гордость на всю мою судьбу. Недотрога. Вот она цена – либо я стелюсь перед тобой, как перед сказочным принцем, либо валю на все четыре стороны в полное одиночество. КС была моим шансом на жизнь. И на работу. На любимую работу, которая еще и пользу приносит, – на ее глаза снова навернулись слезы, а в груди встал толстый глиняный комок. Она вспомнила свое отчаяние несколько лет назад, когда с каждым новым собеседованием и новой вакансией, она осознавала, что после присяги на Лесную Сестру, ей путь либо в наемницы, либо сразу в лесное хозяйство. А это значит навсегда – как в монастырь. Нет, она любила Лес… очень. Но и светская жизнь ей нравилась. Она ждала ее. Ждала свободы от обучения в пансионате. Затем в Лесном доме… И вот, наконец шанс блеснул. И погас – из-за какой-то глупости. Из-за задетой чьей-то гордости. – Неужели оно того стоило? Ты хоть представляешь, как мне теперь жить?.. Да зачем мне теперь жить, Фауст?»
Последняя мысль поразила ее настолько, что она встала как вкопанная. Это же было ясно, как белый день! Да он же ей постоянно намекал на это, как можно было раньше не заметить?! Судья, видно, давно уже смекнул, что защитить ее от демона не удастся, но убить сам не мог, видимо. И отправить восвояси тоже нельзя, потому что (как он и сказал) она была опасна для других… Он же ей чуть не прямым текстом предложил самоубийство.
Кошка уставилась побледневшими глазами-щелками в темную воду впереди. Самоубийство. Это же так просто. Это гениально. Это наилучшее решение всех проблем – и ее и с ней. Она больше никому не нанесет вреда. И никому не достанется.
Кошка сделала шаг к воде. Болото тут было очень кстати. Умерев в лесу, она будет едва ли не более полезной, чем оставшись живым мостом. Более целостной. Более ценной…
Она бы и второй шаг сделала, но тонкий вьюнок успел обвить ее лапу. Кошка потянула ногу и почувствовала, как хрупкие тягучие плети нежного растения лопаются, не способные удержать такого огромного зверя как она. Но способны привлечь внимание. Кира словно из какого-то тумана взглянула на свои ноги и заметила, что все окружающие растения старались оттолкнуть ее от от воды и не пустить вперед. Даже сейчас, пока она присматривалась, настойчивый вьюн на пару с цепкой мокрицей обкручивали ее правую ногу, словно старались наплести на ней зеленый кокон.
Это было так трогательно, что Кира на секунду словно протрезвела и забыла, куда и зачем шла. И именно в эту секунду ее холки коснулись тонкие черные прутья.
Можно было бы подумать, что это от ветра качнулась березка и просто случайно прикоснулась к ее коже… Но она точно знала, что это не дерево. Нечто… некто стоял у нее за спиной и медленно трогал ее по лопатке и затылку прутиком. Каждый волосок на ее шкуре мгновенно поднялся на дыбы, а голова пошла кругом. Кира знала, что это не дерево, потому что в момент прикосновения ее глаза перестали видеть то, что впереди – болото, умирающие деревца, испуганные чем-то травы. А увидели ее собственный взъерошенный затылок.
«СЕСТРА», – прошелестело в листве крон.
Она обомлела и зажмурилась, но это не помогло – кошка продолжала видеть себя словно со спины даже под закрытыми веками. По затылку прошел холодок. Она видела, как к ней притрагивается все больше и больше мелких темных веточек и словно тонюсенькие щупальца облепляют ее голову.
«СЕСТРА», – снова прошелестело, но уже не в листве, а как будто голос внутри ее головы.
«ТЫ ДУМАЕШЬ О СМЕРТИ, СЕСТРА?»
Кира распахнула глаза и нашла в себе силы ответить.
– Да. Я думала о смерти.
Существо у нее за спиной, чьими глазами она сейчас видела реальность, слегка качнулось, словно переступило с ноги на ногу. Оно было высоким, значительно выше нее.
«НЕ ИДИ. ЭТО НЕ ТВОИ МЫСЛИ. ЭТО НИЧЬИ МЫСЛИ. ПРИСМОТРИСЬ».
И оно медленно перевело взгляд на лес вокруг. Кира замерла. Она никогда еще не чувствовала лес так хорошо – она видела и слышала все одновременно… Мысли деревьев, трав, грибов и животных звучали слаженным оркестром. Каждый инструмент играл свою партию, но исполнялось одно общее произведение. И сейчас ей не составляло труда раскладывать в уме этот гул на партитуры.
На березе сидела ворона. Мокрая и жалкая. Она с тревогой поворачивала голову, чтобы посмотреть вниз в лесную подошву то одним глазом, то другим, то прямо. Ее мелодия была о голоде и любопытстве. И вместе с тем – она с тоской поглядывала на болото, обещавшее быстрый вечный покой. И словно не могла решить, что же будет более любопытным – еда? Или уйти с головой под черную воду?
Мышь под листвой шуршала, суетливо наталкивая в норку найденные орехи. Она торопилась и боялась… И оглядывалась на болото. Она боялась холодов. А темная густая вода убаюкивала и соблазняла. Мышь то и дело поглядывала на болото и представляла, что там, под водой этот бешеный непрекращающийся бег за едой и теплом, наконец-то закончится.
Родственные дубы чуть поодаль были в ужасе от приближающейся к их корням влаге. В их временнОм восприятии это происходило неимоверно быстро – всего за три десятка лет этот потоп бурным потоком несся прямиком на них. Деревья стенали в беспомощной панике и в то же время безразлично наблюдали за наступающим бедствием, понимая, что все уже свершилось, их судьба предрешена и, по большому счету, это не так уж и ужасно, если разобраться.
– Здесь все думают о смерти! – осенило кошку.
«ДА, СЕСТРА. ТУТ ДАЖЕ Я ДУМАЮ О СМЕРТИ. ЭТО СТРАННО. И ЭТО ЛОВУШКА».
– Я не понимаю что ты хочешь сказать, – как могла спокойно произнесла кошка. Ее лапки вспотели и она нервно пошевелила пальцами. Очень осторожно, чтобы не шелохнуться ненароком, не потерять связи с этим редким существом, которое зачем-то вышло с ней на контакт.
«ЛОВУШКА. ПРИСМОТРИСЬ», – повторило существо, не имея, видимо, других слов в арсенале. Зато имея возможность показать. Оно перевело взгляд от ее затылка на болото. И вдруг картина перед глазами плавным рывком углубилась вдаль, словно она прильнула к подзорной трубе. Там вдалеке что-то двигалось. Большая ветвистая палка торчащая из воды рядом с обломанным остовом березы шевельнулась. Снова. И медленно, неуверенно начала подниматься. Это был олень с роскошными рогами. Издалека Кире показалось, что животное было раненным или попросту очень старым. С чего бы иначе ему лежать в ледяной воде? Но когда зверь приблизился, она увидела, что дело было куда сложнее. Это был мертвый олень. Можно даже сказать, практически скелет оленя. Ходячий труп приблизился к девушке и Хранителю за ее спиной. Чужим зрением она увидела взмах чужой руки, похожей на кривую трехпалую корягу. Было очень странно видеть себя сзади. Мертвый зверь, получив команду «вольно», медленно растерянно развернулся и побрел вдоль берега. Бесцельно и устало он передвигал свои кости.
Только сейчас кошка заметила, что все побережье усеяно тонкими хрупкими и иногда вяло шевелящимися скелетами жаб, лягушек и змей. Присмотревшись еще внимательнее и постаравшись дышать медленно, в унисон с пульсом создания у себя за спиной, она увидела еще больше. Огромное количество зверьков и птиц, пришедших к воде и покорно нырнувших в эту черную мрачную топь, не в силах сопротивляться меланхолическому настроению, которое это странное болото диктовало. Утопли, но как будто не умерли до конца.
«ЛОВУШКА. ОНО ОБЕЩАЕТ СМЕРТЬ, НО НЕ ДАЕТ ЕЕ. ОНО ДАЕТ ЖИЗНЬ НАИЗНАНКУ».
– Ты Вендиго, так? – напрямик спросила кошка, уже немного освоившись в этой ситуации. – Ты хочешь присоединить меня? Таков ответ Леса на мою мантру?
Ее сердце замерло.
«Я – ВЕНДИГО. ОТВЕТ ЛЕСА – НЕТ.»
Голос в голове звучал спокойно и терпеливо. Кошка, хоть вроде бы и была готова к любому вердикту и даже минуту назад сама предавалась суицидальным мыслям, а все же вздохнула с облегчением. Нет, это был просто эмоциональный фарс в ответ на разбитое сердце. Она вовсе не была готова к настоящему поглощению. Сейчас она очень хорошо понимала, что излишне драматизировала картину, сложившуюся в своей жизни.
«ВНУТРИ ЛЕСА ДОВОЛЬНО ЗАЩИТНИКОВ, – продолжал голос в ее голове. – Я – ЗАЩИТНИК. ЕСТЬ ДРУГИЕ. ЗДЕСЬ ОТ ТЕБЯ МЕНЬШЕ ПОЛЬЗЫ, ЧЕМ СНАРУЖИ. ТЫ МОЖЕШЬ ВЫЙТИ НАРУЖУ… ИДИ. НАЙДИ ИСТОЧНИК ПЛОХОГО БОЛОТА И УНИЧТОЖЬ. ТАК ТВОЯ СЛУЖБА БУДЕТ ЛУЧШЕ».
Кира удовлетворенно и с облегчением кивнула и расслабилась. Она почувствовала, как тончайшие иглы, похожие внешне на березовые веточки, выскальзывают из-под ее кожи на затылке. Места проколов слегка заныли. Зрение немедленно вернулось. Она снова была собой и в своем теле. И это было… прекрасно. Словно пока она занималась мистическими переговорами кто-то хорошенько прибрался в ее голове и как следует проветрил. Мысли были ясными, ум трезвым. А боль в глубине души стала далекой. Словно прошло уже достаточно времени, чтобы вспоминать о ней, а не быть в ней.
Хранитель позади нее тяжело отступил на пару шагов. Судя по звуку, ног у него было как минимум четыре. Кошка знала правила и не оборачивалась.
Тяжелые скрипучие шаги удалялись. Кира медленно и осторожно повернула голову. Вендиго уходил. Она распознала высокую кентаврическую фигуру, всю словно сплетенную из старых древесных стволов. Голова и торс Хранителя густо поросли мхом и травами, лицо прикрывал, словно шлем огромных размеров, череп лося с широкими лопастями рогов. А из холки, как хвост павлина широким сетчатым полукругом развевался веер тонких черных веток-рецепторов. Ноги-брусья по-слоновьи тяжело и вроде бы медленно шаркали по листве, но в то же время дух отдалился от кошки так быстро, как если бы бежал во весь опор. Она даже не успела дыхание перевести, как все кругом стихло.
– Спасибо. Ты спас мою жизнь и укрепил мой дух. Я благодарю тебя.
«ВСЕГДА. ДЛЯ ТЕБЯ, СЕСТРА», – еле распознаваемо прошелестело в листве.

Глава III. История Кристалл

В кабаке было темно, людно и накурено. Мясо тут давали жаренное на углях, а подвал, в котором расположился бар, имел множество небольших проходных залов, полных потаеных уголков. Агенты уселись в один из самых отдаленных и незаметных. Кристалл пожирала третий полусырой стейк, Фауст наслаждался темнотой и шумом. Он почему-то любил такие заведения, где было одновременно людно и в то же время на него не обращали особого внимания.
Как только они уселись, пес выложил перед Кристалл мятую бумажку с именами наиболее толковых людей, способных помочь сориентироваться в криминальной обстановке в городе, которую ему дал Арчер Гуд. Одним из троих доверенных был как раз Джон Аарон, капитан полиции, который сегодня сопровождал их на кладбище. Кристалл мельком пробежала по именам и брезгливо смяла бумажку, сказав, что этот помощник посла ничего не знает ни о городе, ни о его криминальной стороне, раз считает этих мудаков толковыми. Первые два люда в списке были юристами. Один из которых был к тому же с потрохами выкупленным. Ну а второй действительно много кого знал. Но, судя по пренебрежению, с которым Кристалл обошлась с наводкой – она знала куда больше.
В коротких промежутках между порциями кровоточащего мяса, Кристалл рассказала, что с полгода назад занималась сбором статистики по людовским резервациям и заметила, что в Монтане с умиранием дело обстоит куда лучше, чем с рождением и выздоравливанием.
– Да, Кира тоже это почти сразу заметила, когда мы сюда прибыли, – вставил пес.
Заинтересовавшись этим феноменом и просто желая немного развеяться полевой работой, Кристалл написала заявление о начале частного расследования под прикрытием и приехала сюда. Куратором ее дела в КС стал Соболь.
– Соболь? Он сейчас в южной Ботсване и тоже под прикрытием, насколько я знаю…
Да. И его куратором записана она, так что…
– Я понял. Неужели ни одна душа в КС больше не знает, где ты? Зачем так рисковать?
Что могла ответить на это Крис? «Не тебе учить меня осмотрительности». Аргумент Фаусту был понятен, и он согласился помолчать и дослушать.
Далее Кристалл поведала, как за четыре с половиной недели познакомилась со всеми важными людьми теневых бизнесов Монтаны. Легенду она выбрала простую и приятную – дорогостоящая госпожа. Она привезла в город несколько наяд и сатиров-проституток, чтобы продать на них контракты. Почти всех быстро пристроила и осталась тут, якобы чтобы не ехать обратно в Гвинею, где ее ищут, и прожигать заработок. Она узнала, что в игорном деле назревала война, так как один из тузов начал обучать своих крупье и букмекеров приемам НЛП и влиять на готовность клиентов делать ставки. Рыбный промысел был на самом деле уже давно монополизирован госкомпанией и мелкие подрядчики кормились из ее рук и существовали лишь для отвода глаз антимонопольной службы.
Самым скользким местом традиционно выглядел трансфер. Как и в других пограничных зонах, в Монтане процветал бизнес по вывозу из людовской резервации людей и нелегальному проникновению нелюдей. Однако при близком рассмотрении тут все оказалось довольно цивилизованно, и даже торговля рабами была сведена к минимуму. В любом случае ни в одной из этих сфер никаких массовых убийств не наблюдалось. Бандиты штата были на редкость чистоплюями и все разборки проходили чуть ли не бескровно.
В этот момент к столику подошла миловидная официантка, чтобы собрать посуду. Она приветливо улыбнулась Кристалл, которая сидела ближе к лампе, но когда перевела взгляд на пса, то так испугалась, что грохнула подносом о стол. Благо, ничего не разбилось. Улыбка застыла на ее лице, а глаза выражали настоящий ужас. Прежде, чем она очнулась и начала сбивчиво извиняться, пес галантно помог вернуть убежавшие приборы и стаканы на поднос и максимально мягким тоном попросил кофе. Кристалл же ухватила девушку за рукав и спросила: «А вы еще делаете особые Балканские стейки? Сходи, милая, на кухню, скажи Отто, что его старая клиентка специально пересекла пустыню, чтобы отведать это замечательное блюдо и очень просила мастера приготовить. За хлопоты будут чаевые, как обычно».
– Балканский стейк? – прищурился Фауст, когда девушка отошла. – Здесь подают человечину?
Крис бодро закивала головой.
– Да. По всем правилам, без энергетических нарушений. Просто мясо. Этот Отто – прекрасный повар. Он к любому мясу относится, как к просто мясу. А в городе есть достаточное количество ценителей. Не говоря уже о таких заезжих, как я.
– Надо бы посмотреть на него все равно… проверить, – выразил сомнение пес.
– Проверишь, – недобро ухмыльнулась гулль. – Этот пидор единственный, кто мог сдать меня, потому как знал, что я такое. Я прокололась и выдала себя. На меня нахлынул голод, я бродила по улицам и старалась справиться с собой. Представь, мое удивление, когда из помойки местного популярного бара донесся дурманящий запах человеческой плоти. Когда я очнулась от своего беспамятства, то сидела в мусорном баке в полукукольной форме и хрустела костяшками. А передо мной стоял этот Отто с мешком помоев и оторопело пялился. Я его не убила. Пожалела, больно кулинарит хорошо, хотя и странноватый малый. Мы пол ночи уговаривали вискарь в пустом баре и он угощал меня всякими изысками, а я выражала свое восхищение.
Фауст задумчиво кивнул и внимательно обвел бар взглядом. Глаза сверкнули в темноте темно-синим бликом – он проверял энергетический фон посетителей. Если бы в баре кормили ритуальным мясом, у многих едаков появился бы микросбой в балансе. Но никаких нарушений Судья не увидел.
Псу принесли кофе, и Кристалл продолжила свой рассказ.
Еще три недели она убила на проверку военных объектов и химических предприятий, отдельно фармакологического завода и поставщиков лекарств в больницы и самих больниц. Никакого засилья «ангелов смерти» или массового подмешивания яда в сердечные капли также не обнаружилось. Но зато, исследуя некрологи за последние пару десятков лет, она поняла, где нужно искать.
– Наркотики? – перебил ее хвастовство пес. Крис поджала губы и сузила глаза.
– Ты знал, да?
– Знал, – кивнул Судья и отпил из чашечки черный горький напиток. – Кира заметила, что среди восставших мертвецов почти нет такого, чтобы совсем никак не был связан с наркотиками. Мы копнули и обнаружили, что город просто тонет в этой дряни, а сами наркоманы очень стремительно умирают, в несколько раз скоропостижнее, чем наркоши в других резервациях. Но больше мы ничего не успели выяснить.
Кристалл кивнула. Фауст сжал челюсти и уставился в чашку. Упоминание о кошке взметнуло воспоминания последних дней, и в груди снова закололо.
– Рассказывай дальше, Крис. Чутье подсказывает мне, что наши встающие мертвецы как-то связаны с твоей высокой смертностью среди местных и среди наркоманов в частности. Решим одно, решим и другое.
– И отомстим, – злобно прошипела гулль.
– А это уже по ходу дела, Кристалл. Тут со смертностью и так проблемы, кровавую баню я тебе тут делать не позволю, баланс перекосишь. Это, в конце концов, вопрос общественной безопасности. Рассказывай, как получилось, что капитан полиции разрубил тебя на кусочки.
– Дело было так, – оживилась Кристалл. – Когда я поняла, какой нелегальный бизнес нужно было вскрывать, мне уже не надо было начинать с самого начала. К тому моменту я уже пила или спала почти со всеми значительными людьми в городе. За исключением, кстати говоря, полиции. Через своих знакомых в казино я узнала следующее. В городе три крупных полицейских отделения и соответственно три капитана полиции. Капитан центрального отделения, близкий друг губернатора, Ханс Рэд – она поставила на центр стола бутыль с кетчупом. – По прозвищу Красная Свинья. Он мне понравился. Я практически сразу попала на частный прием с ним и несколькими ребятами из рыбпрома в сауне. Корыстный, похотливый, порочный, вуаерист с мазахистическими наклонностями. Простой, как три копейки. Наркотиками он просто брезговал и вообще никак ими не занимался. Он больше по проституции, рэкету и бухлу мужик. На его участке наркомания процветает, все послушно платят свою мзду и никто никого не трогает.
Второй капитан – Густаво Алазар, – гулль поставила рядом с кетчупом перечницу. – О нем ты уже ничего не услышишь, при близком рассмотрении он оказался высшим вампиром, и я его тут же терминировала. Наверное уже кого-то нового переизбрали. Но Густаво вел себя как мышь и никак не светился, был замкнутым, и весь его участок был под стать ему.
А вот третий… – Кристалл взяла в руки солонку и пронзила ее испепеляющим взглядом, словно та была в чем-то виновата. – Джон – Святоша–Аарон. Рыжий–бестыжий. Неподкупный. Набожный. Меч и щит в живом воплощении, ходячий «служить и защищать». На его территории наркоманам туго. Рейды, гонения, целый спецотдел по наркобизнесу. Он наркодилеров веником всех повыметал.
Как ты понимаешь, я остановила свое внимание на участке Красного Свина. Под предлогом личного интереса, спросила у него, где можно достать дурь. Он, конечно, насторожился, так что я научила его парочке убойных коктейлей, послушала душеизлияние… и он возьми да и пожалуйся мне на этого Аарона. Паразит, де-скать, на теле нашего штата, покою от него нет, на своем участке в ежовых рукавицах всех держит, а тут еще и на его, Свина, территорию влез и одного из его уличных поставщиков с потрахами взял. В общем… слово за слово и Красный попросил меня стать его нарко-королевой и наладить эту сторону бизнеса тоже, так как ему просто не хватает рук. Долю предложил пять процентов. Щедрый, мать его. Я взвинтила деньги до тридцати процентов и согласилась. Теперь у меня были полномочия вынюхивать, что пожелаю, и официальное крышевание.
Не буду вдаваться в подробности, но вот, что я узнала. С марихуаной, героином, коксом – крысиная возня, но все довольно давно уже поделено между национальными диаспорами, в лучших американских традициях. Чтобы выслужиться перед Красным я только чуть-чуть подчистила мелких выскочек, чтобы на его участке стало меньше суеты. Не смотри так, никаких убийств – он коп, я их просто выследила, собрала компромат и сдала его ребятам теплыми и готовыми к тюремному заключению.
А вот где меня ждал сюрприз, так это в лавочке с метамфетамином и экстази. Здесь есть одна крайне популярная дрянь из этого класса, называется KLIMAX, легкий и не очень дорогой стимулятор. Распространители и посредники повсюду, на всех вечеринках, во всех барах. Особенно территория Свина завалена этим дерьмом, как восточный базар поддельным Гучей. Но производство… как будто эти таблеточки берутся из ниоткуда. Я перерыла все, подняла всех, но не нашла ни одной лаборатории.
– Вагончики на пустыре, где мы нашли твое тело! Там была старая лаба! – снова влез пес с очевидной догадкой.
– Ой, смотри, как сам догадался? Без кошачьей подсказки в этот раз смог? – скривила рожу Кристалл.
– Чего?
– Того. Все, что ты знаешь о ситуации здесь, все, что я узнавала неделями – Я! Глава дознавательного отдела КС!! – все это Кира преподнесла тебе на блюде за те жалкие несколько дней, что вы тут тусовались. То случайно прочла, то заметила, то обратила внимание. Поздравляю с первым самостоятельным инсайтом!
Пес злобно нахмурился и прижал уши. Но ничего не сказал. Кристалл с наслаждением его мучила. Надавливая на этот раз на ранки в душе и в гордости, а не на теле.
Крис в ответ лишь чуть улыбнулась и продолжила.
– Да, в конечном итоге я нашла, кто все делает. В пустыне одна из точек. Я довольно самоуверенно заявилась прямо к химикам и потребовала встречи с их главным. Когда приехали копы, моему удивлению небыло предела. Я решила, что это рейд. Но… Я попыталась объяснить этому рыжему дьяволу, что являюсь агентом под прикрытием господина Рэда, но он лишь цыкнул зубом и велел принести мачете. Пытки были короткими и бестолковыми, но я успела выяснить, что именно он крышует все поставки MAXа в городе.
– Погоди, ты его пытала?
– Нет, пес, он меня пытал. Быть под пытками отличный шанс узнать у тщеславного карателя все его тайны. Он же не знает, что ты собираешься выжить. В общем, устроив рейды и гонения на наркодилеров, он, пользуясь служебным положением, вытеснил с рынка всех конкурентов и даже на чужих участках, подмяв все производство под себя.
Фауст задумчиво откинулся на спинку дивана.
– Какой молодец… Создал себе имя, репутацию, чтобы быть вне подозрений. Якобы нарко-врагов повыгонял, а сам занял альфа-позицию. Всех обвел. И на своем участке не торгует, чтобы не заподозрили…
– Да. И это полная туфта.
– Не понял? Ты сомневаешься, что это правда?
– Я не сомневаюсь, что это правда. Фактически – это все правда. Я сомневаюсь в мотивах – фыркнула Крис. – Он меня пытал. Я смотрела ему в глаза. Он не преступник, он это не за деньги и не за власть делает. Он фанатик. Только вот что за идею он проповедует – я не успела выяснить.
Пес помолчал ,что-то обдумывая.
– Хочешь выяснить?
– Да. Хочу. И отомстить.
– Это решим на месте, по обстоятельствам, я уже говорил.
– Фауст, у него было мачете с серебряным напылением! Ты хоть понимаешь, как это было больно? А несколько месяцев в трейлере с гнильем расти из кусочка да на сухпайке? Я падаль-то не ем, знаешь ли. Если бы вы меня не нашли, я б, скорее всего уже в спячку залегла. А если бы не наша котейка, то рука бы еще седьмицы две срасталась после обработки на Стиксе.
– Надо почитать его личное дело и поисследовать родственников. Кристально честный коп и при этом наркобарон… Возможно он глава безопасности настоящего барона и это просто фанатичная верность. Нужно найти мотивы и выяснить, есть ли связь между KLIMAXом и большим количеством мертвых наркоманов.
– Я чую, что связь есть, Фауст.
– Хорошо. Принимается, как аргумент. Но все же нужно составить статистику смертей наркозависимых за последние пятнадцать-двадцать лет и посмотреть на чем сидело большинство.
Крис задумчиво покивала, обдумывая услышанное. Энтузиазма предстоящая бумажная работа у нее явно не вызывала.
– Может, я лучше займусь разведкой информации о Джоне Аароне?
– Нет, все бумаги на него мы просто возьмем в полицейском архиве.
– Кто тебя пустит в полицейский архив?
Пес достал из внутреннего кармана два серебристых пропуска.
– У официальных визитов есть свои плюсы.
Крис брезгливо поморщилась.
– Дилетантство, – с презрением буркнула шпионка.

*            *      *
Пес сидел в полутемной гостиной и с помощью пинцета подготавливал трупные ошметки к исследованию энергометром. День прошел продуктивно, вечер тоже, и он в целом был доволен работой. Общение с поваром ничего не дало. Человек был просто хорошо адаптировавшимся социопатом. Судья не позволил садистке срезать с мастера высокой кухни пару ломтиков, чтобы удостовериться в его правдивости. Потому что сам пес со своим энергетическим зрением был наилучшим детектором лжи. Да, социопат не стыдится своей лжи и не потеет усиленно, так как не боится потерять лицо и быть раскрытым. Но все же у лжи был особый еле заметный запах, а в энерго-спектре Судейского зрения еще иногда и особый вид. Лживые люди в его видении были слегка затуманены темно-зеленой слизью, словно стенка аквариума, заросшая скользкими водорослями. Но Отто был обычным человеком, просто не испытывал сочувствия к себе подобным. Кристалл он полиции не выдавал. Так что возник новый вопрос: откуда у господина Аарона серебряное мачете и знал ли он, что Кристалл гулль или просто всегда носит с собой освященный клинок.
– Ты к руке привыкла быстро, я смотрю, раз решила так вот ко мне подкрадываться…. Тебе ее вырвать?
Кристалл поморщилась и вальяжно уселась в соседнее кресло, старательно делая вид, что вовсе она и не подкрадывалась.
– Грубый ты. Нельзя же все вопросы решать постоянно только силой. Так… не элегантно…
– Зато дешево, быстро и практично.
– К добру это не приведет, Судья! Вот отнять у тебя силу – и что?
– Во-первых, у меня останется мой острый ум и неземная красота. А во-вторых… – пес поднял на нее взгляд от лупы и миски с гнилыми мозгами, которые ворошил в металлическом противне на коленях. – Попробуй отними мою силу, Кристалл.
Прямая дуэль на взглядах продлилась всего несколько мгновений. Кристалл передернуло, и она замаскировала судорогу под индеферентное пожатие плечом. Пес вернулся к исследованию содержимого судка. Крабик коротко грустно вздохнул у него в ногах. Молчание затягивалось и становилось неловким.
– Не хватает ее, правда?
– Твою налево, гулль! Пришла помогать – помогай, пришла зудеть – вали отсюда. Без тебя тошно.
Крис довольно улыбнулась.
– Не моя компетенция. И не твоя. Кира бы вот отлично справилась… и скорее всего даже с удовольствием.
Пес насупился и скукожился над судком.
Наконец, подготовка к эксперименту завершилась. Образцы с кладбища были разложены на несколько серых зловонных кучек и очищены от инородных предметов. Пес поставил противень на пол и обратился к Еве. Кристалл испытывала просто экстатическое наслаждение, наблюдая, как он неловко и неумело подбирает команды и как бесится оттого, что управление зверем не происходит интуитивно или автоматически, как он привык с Лошадью. И крабик-то вроде тоже был рад сотрудничеству – тут же с готовностью встрепенулся и внимательно слушал запинающегося заменителя хозяйки. В общем, прежде, чем Ева открыла свое чрево и предоставила Фаусту портативную «бритву» с всевидящим грибком, прошло чуть не с полчаса. Еще больше ушло на первые пробы, когда пес никак не мог правильно настроить прибор и подключить все необходимые проводки. Кристалл Ави наслаждалась, пес сгорал от стыда и злости и чувствовал себя как двоечник на лабораторке. Он пожалел, что не консультировался подробно у Киры, и поймал себя на мысли, что тоже быстро привык к тому, что она всегда рядом – подобно тому, как Крис привыкла к своей руке.
С горем пополам, но он более менее справился, и на экран биобука выплыло многоцветное переливающееся изображение контуров неприятных кучек плоти.
Дешифровка оказалась гораздо проще, чем настройка. Название трех-пяти ведущих количественных энергий, которыми была пропитана мертвая-живая плоть, автоматически выстроились в красивую диаграммку справа от изображения.
Фауст ощутил настоящий триумф победителя-первопроходца.
– Итого… Встающие мертвяки ведомы… – торжественно объявил он, – голодом, жаждой и сексуальной тягой.
Кристалл прыснула. Фауст услышал свой голос и тоже сдулся. Полученные данные были или ошибочными или ничего не проясняли.
– Нда, пес. На кладбище твоя неземная красота играет против тебя, раз ты вызвал такие чувства у мертвецов.
Пес откинулся на спинку кресла. Странное было чувство – помесь триумфа с полнейшим бессилием. Кристалл подползла поближе и сунула любопытствующую моську в экран.
– А что вот это? – внимательно изучив изображение, ткнула она в матово черные толстые полосы, волнами проходившие через картинку, обрамляющие, словно рамочки, каждый выделенный цвет. Помимо этих контуров картинка была преимущественно красной, оранжевой и лиловой. Все три цвета были выведены сбоку и подписаны (как голод, жажда, сексуальное влечение, соответственно).
– Контуры просто, – пес пожал плечами.
– Больно жирно для контуров, – не согласилась Кристалл. – Ты вот суммарно возьми, сколько на картинке этого черного? Не меньше будет, чем красного, а то и красно-рыжего вместе взятых.
Пес задумчиво почесал лоб. В итоге с Кирис он согласился, но все его попытки выяснить, что обозначает черный цвет на срезе, успехом не увенчались. Единственный результат, который выдавал биобук, выглядел как формула бетта (черный) = n. Значения или описания для n нигде прописаны не были. Они признали свою капитуляцию и отправились спать.
Укладываясь на ночлег в одной из роскошных спален, пес представлял, где сейчас ночует кошка. Спит ли она на дереве или вышла в город, в мотель? Или нашла дупло? А может быть в сырой холодной норе, накидав себе листвы, как дикарка? С досадой он признал еще одну правоту Кирсталл – что да, действительно, Киры ему не хватало.

Глава IV. Вопросы безопасности

Ночь она провела на земле, в теплой перине из мха и прошлогодней травы. На утро чувство легкой головы, оставшееся после общения с Хранителем леса, только укрепилось. А история обиды на пса и Кристалл была далеко и лишь отдавала саднящей печалью в сердце.
Теперь ей предстояла новая работа – пора было приступать к расследованию причин возникновения в лесу гиблого болота. Ей это было по нраву. Она чувствовала воодушевление и собственную нужность, потому что снова была при деле. Позавтракав сырыми куропатьими яйцами, она сделала легкую разминку-растяжку и села в медитативную позу, чтобы слиться сознанием с лесом и разузнать, что тут происходило в последние десятилетия. Но погрузиться в память леса ей было не суждено.
Выстрел грянул близко. Кошка взвыла сначала от испуга, боль пришла позже.
– Чертова пума…. это была ты, тварь! Я узнал тебя! – грязный человек трясущимися от ярости руками перезаряжал свою старенькую двустволку. Кира плашмя рухнула на холодную землю и хватала ртом колючий воздух, словно рыба, выброшенная на берег. – Я догнал тебя! Мразь! С-с-сука! Животное….
Мужчина вскинул ружье и выстрелил снова. Кошка быстро перекатилась в сторону и услышала, как крупная металлическая дробь с глухим стуком впечаталась в почву там, где она только что была. Множество горящих точек расцветали у нее по всей спине от первого выстрела.
– МРРРРРАААЗЬ! – в отчаянии взревел мужчина и тут же выстрелил снова. Огонь вырвался из нижнего ствола, и хотя Кира уже более менее вернулась в пласт этой временной реальности после тягучего разговора с лиственным сообществом, пару дробин она все же схватила. Из своей медитации она смутно ощущала предупреждающие сигналы, которые ей пытались передать травы, жуки и сороки. Но не придала им значения, решив, что приближение охотников не может ее касаться, и лесные братья зря только ее отвлекают. Как оказалось – не зря. Всполошенная кошка взметнулась вверх по стволу сосны. С толстой низкой ветки перепрыгнула на соседнюю сосну, оттуда на следующее дерево. Человек позади нее перезаряжал оружие и нечленораздельно кричал в беспомощной ярости, так как потерял Киру из виду, как только она стала частью массива. Кошка осторожно спрыгнула в нескольких метрах у него за спиной. Она знала, что он ее больше не видит.
– Тыыыыы….. – а вот она видит. Кира с недоумением обернулась и вновь ткнулась в наставленное на себя ружье. И женщину, которая его держала. Ее руки совсем не дрожали, хотя взгляд горел не меньшей ненавистью, чем у первого охотника. Кошка медленно подняла лапы и попыталась ее как-то вразумить.
– Мэм? Вы не понимаете, что делаете, мэм! Я не дикий зверь, я звероид… нас нельзя убивать, мы разумны, как и люди!
– Это ты, тварь…. – прошипела в ответ женщина. – Ты думала, я не узнаю? Шлюха. Это с тобой он был тогда? Ты думала, тебе сойдет это с рук, мерзкая дрянь?
Быстрее, чем Кира успела что-то еще сказать или просто сообразить, женщина нажала на спусковой крючок.
Выстрел почти в упор был гораздо ощутимее, чем та крапива, которой показались ей предыдущие попадания. На этот раз боль была пронзительной и неожиданной, а толчок в грудь повалил кошку на землю. Кира по-кошачьи взревела и кувыркнулась назад. Затем взрыкнула, встала на четыре лапы и атаковала безумную охотницу. Женщина яростно закричала и попыталась дать отпор, но звериные лапы Киры были сильнее, а скорость движений не вставала и вовсе ни в какое сравнение. К тому же тетка настолько неумело и неуклюже отбивалась, что Кира просто отняла у нее оружие, отшвырнула в сторону и оттолкнула ее от себя. Женщина тут же ринулась снова в атаку – хотя бы и голыми руками. Кира, уже полностью пришедшая в себя, ловко увернулась.
– Ууууууу….. Куррррвааааа!!! – выла женщина, вылупив на кошку безумные глаза, пытаясь дотянуться до ее шеи, чтобы удавить. – На чужого мужа позарилась!!!
– Да ты что, пьяная что ли?! – оторопело выкрикнула в ответ Кира, снова выворачиваясь и отталкивая горе-асассина. Она всерьез боялась случайно зашибить эту сумасбродку. И тут же получила полный заряд дроби в бок. На крики своей напарницы прибежал мужчина. Кошка отлетела в сторону, и сразу же схватила второй залп, меньшего диаметра. Кира взвизгнула и прикрыла голову лапами. Конечно, большого вреда охотничья двустволка звероиду не принесет, разве что гром от выстрела контузит. Но все же кошка почувствовала, что ее будто солью крупной обдало. А потом мелкие, но крепкие мозолистые руки таки сжались у нее на горле.
– Ты, тварь, брата моего задрала!!! Как подушку, сука, выпотрошила! А я же рядом стоял, тварь! Я же рядом был, ребенком был! Я же ничего сделать не мог! – мужчина пытался задушить ее. Его лицо исказила судорога, а из глаз лились слезы по обеим щекам.
– Да… какой брат! Какой муж! Люди, вы с ума сошли??? – пыталась достучаться до них Кира. И вдруг сила, с которой на ее шее смыкались руки, резко изменилась. Ее дыхание действительно перехватило а под внезапно ставшими жесткими и холодными пальцами хрустнули хрящи.
Кира вцепилась лапами в кольцо из пальцев на своей шее, но руки мужчины стали как сталь. Давление на горло стремительно усиливалось.
– Ненавижу, тварь! НЕНАВИЖУ!!! – брызжа слюной, шипел несчастный. Его лицо побагровело от натуги. И в следующее мгновение Кира поняла, что проиграла, потому что сквозь поры на лбу и рыхлом носу вместо пота начали проступать густые слизистые капли черного студня. Демон начал потихоньку вытекать из тела, формируя что-то вроде густой полупрозрачной маски на лице своего носителя. – Ненавижу… – снова процедил человек, только голос его уже не был человеческим, а разложился на сотни потусторонних голосов.
Кира судорожно попыталась вздохнуть, но безрезультатно. Теперь это уже была битва за жизнь. Не думая больше о морали или законах, Кира вцепилась когтями в голову нападавшему, подтянула к груди задние лапы и со всей силы несколько раз диранула его по животу. Острые тонкие крюки когтей разорвали теплый военный бушлат, словно старую тряпку. На пятый удар кошка почувствовала, как на нее вывалились горячие мокрые внутренности и даже заметила, как от них повалил пар, встав на мгновение мутной стеной между ее лицом и искаженной черной маской. Однако сжатие пальцев на горле только усиливалось. Кошка чувствовала жуткое давление в голове, в глазах, ушах. Звон нарастал. Она зажмурилась и собралась с силами, готовая к последнему рывку. Кире стало страшно. Такой серьезный поворот событий был совершенно неожиданным. Она крепко недооценила свое проклятие, не соблюла осторожность, делая ставку на то, что люды не представляют реальной угрозы зверю. Страх пробудил что-то в центре ее живота. Словно тонкая струйка раскаленной лавы поднималась вверх из глубины. Кира почувствовала, как ее тело словно получило заземление или подключилось к какому-то резервному блоку питания.
Хрящики в горле перестали трещать, а приобрели какую-то резиновую мягкость, гибкость и упругость. Под тонкой кожей на горле начала формироваться толстая и мягкая жировая прослойка. И воздух тут же просочился в легкие, как соболиная шкурка в горлышко бутылки. На черной маске перед ее лицом отразилось изумление и затем еще большая ярость. Но глаза кошки уже подернула белесая дымка. Она вцепилась лапами в кисти рук человека и начала разжимать его онемевшие пальцы. Кира видела внутренним взором, как укрепляются мышцы ее пальцев, становятся жестче, больше, всасывая в себя питательные вещества и минералы из костей, крови, подкожного жира… А еще из травы под спиной и из горячих кишок ее врага с ее колен. Ничего, все это можно будет восстановить, позже.
На этот раз клещи на ее шее поддались. Правда, в следующее мгновение с тихим неприятным треском сломались в зоне предплечья – сначала одна, затем другая. На руках у мужчины появились дополнительные, неестественно выгнутые локти. Хорошо, что они хотя бы были скрыты рукавами его толстой куртки. Это должно было быть чертовски больно, но мужчина никак не отреагировал.
– Нееееет, Нееееет!!!! – шипела тварь внутри него. – Не смееееей! Ты сдохнешь!!!! Сдохни уже, наконец!!!!
В этот момент из-за спины мужчины внезапно появилась женщина с ружьем. С холодным, безразличным лицом она ткнула оружием Кире в солнечное сплетение и спустила сразу оба курка. Из кошки выбило дыхание, а грудь и живот обдало жаром. Мужчина прижал ее к земле коленом и с новой силой сомкнул на ее горле руки, стремясь, видимо, сломать ей хребет, раз уж удавить не получалось. Кира стиснула зубы. Краем сознания она была тут и понимала, что одновременно с двух сторон ей нападения не отбить. Но и помирать она не собиралась. И вместе с этим она наблюдала за тем, как оковы здравого смысла перед лицом опасности отступили, и ее сдерживаемая внутри сила льется, струится наружу, очень быстро трансформируя, укрепляя и излечивая ее тело.
Женщина с таким же каменным выражением лица спокойно перезарядила ружье и вновь наставила на кошку. Прямо в лицо. Кира оскалилась и приготовилась к залпу. И в последнюю секунду, когда пальцы уже были на спусковом крючке, в лице женщины что-то вздрогнуло, поплыло.
Грянул выстрел. Кира зажмурилась и почувствовала на лице жгучие точки. Давление на шею ослабло и тяжелое омертвевшее тело повалилось на бок.
Она глубоко вдохнула полной грудью и открыла глаза. Провела лапой по морде. Горячие точки – брызги крови. Слева от нее валялось мертвое тело мужчины, значительная часть его головы была начисто снесена выстрелом в висок. Она перевела взгляд на женщину перед собой. Та смотрела на труп безразлично и потерянно. Двустволка выпала из ослабевшей руки, а лицо было мертвенно бледным и губы что-то бормотали не слышно себе под нос.
Из-за спины у нее, словно паучьи лапки, показались тоненькие черные прутики. Будто березовые веточки, которые росли не вниз, а вверх, они потянулись дальше и приникли к ее затылку. Еще и еще… и обвили ее шею и грудь, беспрепятственно проникая в щели в плотной мешковатой одежде.
«ТЫ ХОЧЕШЬ ОБРЕСТИ СИЛУ, ЧЕЛОВЕК? ТАКУЮ СИЛУ, КАКОЙ НЕТ У ДРУГИХ ЛЮДЕЙ?» – начал Вендиго свою традиционную песню над потенциальной добычей.
Лицо женщины свела судорога. Она словно испытала боль, а затем наружу вырвалось какое-то чужое выражение. Бешеные глаза, перекошенная злобой гримаса появилась на простецком лице так быстро, что даже показалось, что это была не она вовсе.
– Она моя! Моя добыча! – взвыл демон из тела несчастной тетки, оказавшейся в весьма щекотливом положении.
В ответ Вендиго, не прилагая никаких усилий, приподнял тело над землей и «подключил» к нему еще несколько прутиков из ведьминого пучка со своей холки.
«ЧТО ВОШЛО В ЛЕС, ТО ПРИНАДЛЕЖИТ ЛЕСУ», – лаконично ответил Хранитель. Лицо и тело несчастной женщины свело жуткой судорогой. Лик демона на ее челе мучительно сжался и закричал. Потусторонний многослойный страшный вой исторгнулся из груди женщины и постепенно, по мере того, как исчезали с ее кожи темные пятна, а демоническое выражение лица тлело и испарялось, превратился в обычный женский визг.
Наконец, тетка распахнула светлые глаза, глубоко задышала и растерянно заозиралась по сторонам. Судя по всему, она не понимала (и, скорее всего, не помнила даже) как тут очутилась и что произошло в последние пару часов. Увидев перед собой женщину в ее обычном, не занятым демоном теле, услышав этот крик, Кира внезапно вспомнила ее. И ее и ее обезглавленного спутника. Это были те самые грибники, которых она встретила на дороге вчера или позавчера – как только ушла из особняка.
«ТЫ ХОЧЕШЬ ОБРЕСТИ СИЛУ, ЧЕЛОВЕК? ТАКУЮ СИЛУ, КАКОЙ НЕТ У ДРУГИХ ЛЮДЕЙ?» – снова спросил хранитель леса, когда отогнал надоедливого демона, словно навозную муху от варенья.
У Киры к горлу подступила тошнота. Женщина непонимающе уставилась прямо ей в глаза, словно просила разъяснений. С трудом можно было представить, что она сейчас чувствовала… Кошка не выдержала этот взгляд и отвернулась, держась за пострадавшее горло, постаралась встать. Кира ощущала, как тело восстанавливает свою исконную форму – жировой защитный валик с шеи быстро рассасывался, мышцы на руках становились меньше и мягче, кости, шерсть и кровь обогащались и насыщались питательными веществами заново. Ей хотелось уйти с окровавленной поляны, как можно быстрее, чтобы не видеть того, что произойдет дальше. Не сразу, сначала несколько неловких шагов по шуршащей листве, затем, хватаясь за стволы деревьев, она все же встала и шатко пошла прочь. Из глаз лились слезы. Она старалась не слышать, как Вендиго снова задает свой вопрос. «Простите… Простите меня», – шептала девушка, быстро уходя подальше. Сердце рвалось в клочья. Она не хотела увидеть момент, когда несчастная женщина, наконец, обнаружит убитого спутника. И момент, когда она поймет, что сама же его и убила, будучи одурманена старой обидой. И уж тем более не хотела видеть момент, когда Вендиго уговорит ее обрести «силу».
Мало кто из людей отказывался от такого предложения. Лесной Дом и Егеря распространяли и поддерживали миф, что некоторым избранным людям Вендиго предлагает великую силу. Но тот, кто примет ее – сам становится Вендиго, лесным Хранителем, который вечно бродит в чащах и бережет лес от браконьеров и пожаров. Это было правдой лишь отчасти. Вендиго и правда предлагал силу – но получить ее человек мог, только съев своего сородича. Только став каннибалом по своей воле, нарушив этот важный закон жизни, человек становился монстром. А Вендиго любил полакомиться монстрами, посягнувшими на то, что больше их возможностей. Хранитель леса это не единственная и не главная функция Вендиго. Изначально Вендиго – это дух, карающий людей за жадность. Когда человек одержим жадностью, то обрести что-то ценное, будь то великая сила или дорогие шкуры животных, важнее, чем жизнь другого человека. Вендиго питался жадностью. И знал простой способ вызвать ее. Достаточно пообещать то, что человек желает больше всего, а потом наблюдать, как это желание захватывает его, стирает границы между можно и нельзя, между хорошо и плохо, разумно и неразумно. ВСЕ соглашались. Исключения случались исчезающе редко. После акта каннибализма Вендиго поедал обманутого падшего человека. Так Хранитель леса получал и тело и душу жертвы, ведь просто мясо было ему не интересно. Да, в каком-то смысле, конечно, человек сам становился Вендиго… но не так, как ожидал. Скорее его плоть присоединялась к плоти Вендиго.
Тело пощипывало. Она чувствовала, что ранки и синячки от выстрелов уже исчезли, а перераспределенные во время битвы ткани и ресурсы практически полностью вернулись в обычное состояние. Это теперь происходило фантастически быстро. Возможно, просто потому что она была в лесу, да и стресс от внезапности происходящего действовал мобилизующие.
Преодолевая боль и душащее ощущение в груди, Кира пробиралась прочь. Прочь от поляны, от Хранителя леса, от кровавой пожухлой листвы и всхлипов женщины, попавшей, как кура в ощип, в такую жуткую передрягу – какой вряд ли заслужила. Кошка хотела как можно быстрее оказаться снова в особняке, за спиной у бурого злобного пса и дрянной девчонки Кристалл. Там, где она никому не сможет причинить вреда – в безопасности.
*            *       *

Пес заварил себе чаю в стакане и потягивал его, будто сигарету, глядя пустыми глазами в окно. Чай пах баней, прелой листвой и давно прошедшим летом. Он был сладким. Кофе должен быть черным и горьким, а вот чай – сладким. Лапы и живот онемели от ледяной росы, по которой он только что бегал, и теперь он ощущал, как в венах стучит кровь, отогревая конечности. Холода пес почти не чувствовал, и ощущения были скорее приятными. Остальная часть его сознания улетела далеко в прошлое. Он вспоминал, умеет ли вообще дружить. Есть ли хоть кто-то в его жизни, с кем ему удавалось поддерживать долгие дружеские отношения и не отталкивать, не предавать, не убегать. Такие люди у него были, правда с нюансами – они поддерживали с ним дружбу редкими, хоть и теплыми встречами. А вот так, чтобы длительно находиться рядом, выдерживая его норов… Он пришел к удивительному выводу: Кира была самым стойким оловянным солдатиком на поле приятельских отношений с Фаустом за последние десять лет. В юности он умел нормально общаться и уживаться, потому что молодые Судьи часто должны коммуницировать, страховать друг друга в малых группах, а с тренером он вообще прожил бок о бок несколько полных циклов. Он был прекрасно выучен дружелюбию и коммуникабельности, вообще-то. Но, как точно подметил Волфтейн, в последние годы что-то сломалось у него внутри, и он становился все больше закрытым и озлобленным, как старая дева, перешагнувшая сорокалетний рубеж, так и не познав радость взаимной любви.

Глава V. Король бездомных

Луиса допросить им не удалось. Когда КСный катафалк припарковался у старого кирпичного здания, бывшего некогда каким-то заводским цехом, там уже проходу не было от полицейских машин, скорых и репортеров. Фауст не спешил выходить из машины, а довольно долго молча наблюдал за суетой. Кристалл тоже всматривалась в людей из задней комнаты автомобиля. Кира отсутствующе вжалась в переднее сиденье. Ей не хотелось ехать рядом с Фаустом, но Крис быстрее заняла место сзади.
– Я вижу капитана Аарона… – донеслось с заднего сиденья. Фауст кивнул, не теряя сосредоточенности. Молчание затянулось – никто не хотел прерывать пса. От него фонило рабочим напряжением – он явно не просто так в окно пялился.
– Луис мертв, – наконец нарушил он сам тишину. – И еще несколько человек. Это здание – он кивнул головой в сторону завода – городской приют. Я думаю, тут случился полицейский рейд, но бомжи начали сопротивляться. Мой информатор сказал, что Луис был чем-то вроде менеджера-координатора для распространителей наркоты. Возможно копы здесь именно поэтому.
– Какое совпадение, – хмыкнула Крис.
– Да. Я вижу много не-полицейского оружия на земле. Много крови, тоже не полицейской, копы ходят спокойные и довольные победой, они никого не оплакивают. И видел, мелькнули люди в защитных костюмах против пуль. Видимо, когда полицейские сюда ехали, они заранее знали, что будет стрельба. Энергетически все чисто. Просто люди. Просто мертвые и живые, без нарушений. Но мертвые… мне не нравятся. Не пойму, что не так.
– Думаешь, они могут подняться из могил позже? – спросила Кристалл.
– Нет. Не знаю… – он снова посмотрел в окно. – Не знаю. Нужно больше сведений. Кира – от звука своего имени кошка даже вздрогнула. – Возьми Еву и вместе с Крис зайдите с тыла этой бомжатной крепости. Проберитесь внутрь и поснимайте на энергометр все, что сочтете нужным.
– Ого… настоящее задание? – язвительно буркнула Кира, видимо не ожидавшая, что ее теперь вообще из машины выпустят, не то, что привлекут к какой-то помощи.
– А ты что, не настоящий агент? – жестко рубанул ее Фауст и вперился ей в лицо. Кошка быстро отвела взгляд. Пес не стал заострять конфликт и продолжил. – Я выйду в открытую. Побеседую со «святошей» и посмотрю на тела, которые снаружи, поближе.
– Что за «святоша» ?– спросила кошка.
– Ави, введи Киру в курс дела, пока будете идти. Лучше по крышам или как угодно, но чтобы вас никто не заметил. По возможности, конечно, – он поднял руку в ответ на возникшее было возмущение гулля. – Я понимаю, что в людовском городе очень трудно скрыть передвижения человекоподобной кошки. Крис, следи за посторонними и от Киры ни на шаг. Если заметишь хоть что-то странное или кто-то начнет к вам чересчур быстро приближаться – кошатину в охапку и деру. В бой не вступать.
После того, как все подтвердили, что инструктаж понят и принят, Фауст вышел из машины и направился к полицейскому кордону.

– Господин Death! – рыжеусый капитан сразу же направился к псу, как только тот пересек полицейское ограждение. Он подошел к бисту подчеркнуто непринужденно и уверенно пожал его огромную лапищу. Он знал, что сейчас все его подчиненные смотрят на него и бодро выстаивал в роли примера для подражания. – Что вас привело сюда?
– Запах смерти, капитан, – Фауст пожал руку в ответ и доброжелательно улыбнулся одними губами. – Что тут произошло?

Капитан рассказал КСнику об операции по нейтрализации крупной точки изготовления и сбыта наркотиков. Что бездомные традиционно являются неотъемлемым звеном в цепочке распространения этой отравы. Но вот беда – взбрело в голову одному умнику, считающему себя тут главным, не только прятать, развозить по городу и посредничать, но и самому варить. Вот его-то лабораторию кустарную они сегодня и накрыли. Похвастался слаженной работой разных отделов полиции, навыками своего SWATа и внедренных в бездомное сообщество агентов под прикрытием. Пожаловался на отсутствие финансирования, на недостаточное премирование выдающихся полицейских.
В общем, у пса возникло абсолютное ощущение, что его приняли за чиновника и устроили образцово-показательную экскурсию. Но он не спешил переубеждать офицера. Напротив, Фауст очень любил, когда его принимают за кого-то другого и сам подыгрывал, чтобы создать какое-нибудь дурацкое впечатление о себе. Когда тебя недооценивают – ты имеешь преимущество.
Он с умным видом кивал, а сам медленно сканировал все и всех взглядом в энергетическом спектре. Он не хотел перенапрягать глаза, так что старался не углубляться в энергетическую сеть и периодически давал глазам отдых. Невзначай, словно бы случайно, он медленно зашел за второе полицейское ограждение, вошел в распахнутые металлические ворота и оказался внутри богадельни. Точнее сказать, бомжарьни. Огромный цех какого-то предприятия теперь принадлежал бездомным. В начале холла были выставлены длинные обеденные столы и установлена полевая кухня, а за ними расположился целый бомж-городок. Рядками стояли двухэтажные койки, а там, где их не хватало, жители ставили себе коробочные палатки, стелили матрасы, устраивали склады из вещей на тележках.
Он встал на пороге и посуровел. Тут была настоящая бойня. На полу распласталось в крови и прочих жидкостях больше дюжины человек и среди них ни одного полицейского. Тем не менее, почти все умершие люди имели при себе огнестрельное оружие – держали в окоченевших руках или же лежали неподалеку от пистолетов, дробовиков и полуавтоматов на полу. Пес двинулся вперед, но полицейский внезапно придержал его.
– Господин Death, при всем уважении, но здесь работают криминалисты, давайте не будем добавлять им сложностей…
– Я не наступлю в кровь, капитан, не волнуйтесь, – пес бросил полицейскому безапелляционный взгляд и прошел внутрь. Двигался он очень спокойно и ровно, и в кровь, следы или на улики действительно не наступил ни разу. Фауст целенаправленно подошел к одному из тел. Крупный чернокожий мужчина с ворохом пепельных волос на голове и аккуратной обожженой бурой дыркой во лбу. В полосатой пижаме. И прямо-таки в облаке жуткого смрада экскрементов.
Капитан Аарон не удержался и отшатнулся, зажав рот и нос рукой. Фауст не выражал никаких эмоций, кроме задумчивости.
– Это Луис? – спросил он. Полицейский, прижав к лицу носовой платок, согласно кивнул.
– Откуда вы знаете?
– Мой информатор сказал, что Луис – это «говно в пижаме» и что он пристрелит меня, если я приближусь хоть на ярд. Теперь ясно, что это было не фигурально.
Джон Аарон переваривал сказанное. Фауст тем временем присел над телом на корточки и тщательно всмотрелся в труп. Задрал человеку веко, потом второе. И осторожно принюхался, раздувая по-звериному ноздри на тонком длинном носу (отчего капитана Аарона передернуло и он с отвращением прикрыл глаза).
– Господин Death, а почему вы интересуетесь этим бомжем, Луисом? Он… он как-то проходит по вашим «делам»? – осторожно прощупывал почву полицейский.
– Ну, господин Аарон, совершенно очевидно, что это не просто бомж, разве нет? – пес поднялся, осмотрелся, выискал ближайшего медэксперта с чемоданчиком разных инструментов и, ничего не объясняя человеку, подвел его к интересующему его телу за рукав. Неухоженная женщина в защитном костюме из нетканого белого материала чуть в обморок не свалилась от этакой «чести». Но, найдя поддержку в присутствии своего капитана рядом с жутким когтисто-зубастым бистом, успокоилась и постаралась эффективно сотрудничать. Фауст открыл ее саквояж и деловито достал оттуда большие ножницы. Жестом попросил медэксперта натянуть вниз полы грязной мерзкой пижамы, разрезал толстые слои одежды. Затем взял металлический щуп и ловко раскрыл тело. Медэксперт ахнула. Аарон выругался и отвернулся, его-таки стошнило.
– Что, все-таки решили добавить работы криминалистам? – издевательски спросил пес. Все тело мертвого мужчины под одеждой было плотно покрыто коркой черно-буро-зеленого цвета. Никаких сомнений в происхождении этой питательной грязевой маски, учитывая амбрэ, не оставалось. Как будто этого было мало, Фауст, немного покрутив головой над телом, словно что-то высматривая, прицелился и сковырнул кору на левом боку бомжа. Казалось, что это было невозможно, но вонь вокруг трупа стала еще сильнее и теперь это был смрад тухлого мяса и разложения.
– Матерь Божья…. – прошептала медэксперт, присмотревшись и затем осторожно ткнув пинцетом то, что открылось под этим толстым слоем «шоколада». Она изумленно перевела взгляд на пса. – Как вы узнали?!
– Увидел, – лаконично ответил ей пес и перевел взгляд на бледно-зеленого капитана. – Меня интересует этот бомж, потому что он был мертв задолго до того, как ваши люди его пристрелили.
Под одеждами и под слоем засохшего дерьма, намазанного на все тело, Луис гнил. И та черно-зеленая масса, которая была теперь на месте его печени, кишечника и легких красноречиво говорила о том, что первая смерть его случилась уже давно.
Фауст огляделся. Мельком он взглянул наверх и удовлетворенно отметил, что под потолком проходит тонкая балюстрада из арматуры, которая ведет к офисным комнатам на втором этаже в глубине барака. И там по стеночке медленно ползет синий крабик с приспособленной в клешне портативной рукой энергомера, сканирует зал, людей и мертвые тела. Все это можно будет просмотреть и проанализировать позже в спокойной обстановке.
В дальней части барака на койках и на полу сидели свидетели всего происшедшего. Довольно много бездомных не успели удрать от полиции в этом рейде. Их опрашивали полицейские с блокнотами. Фауст решительно двинулся в их сторону. Капитан Аарон не посмел его остановить, но пошел следом. Пес медленно прошелся вдоль коек, всматриваясь в людей. Кто-то замирал и вылуплял глаза на пса. Кто-то крестился, кто-то, ввиду своего многолетнего беспробудного пьянства или невероятного жизненного опыта, просто не обращал внимания. Наконец, КСник остановил взгляд на пожилом чернокожем мужчине с седой курчавой бородкой в широкополой шляпе. Дедок смирно сидел на раскладном стульчике и держался за свою тележку со скарбом и, видимо, ждал своей очереди на допрос. Пес подошел к нему и опустился на колени, присев подобно самураю. Теперь их глаза были примерно на одном уровне.
– Как вас зовут?
– Марик, сэр, – сипло ответил дед после нескольких мгновений сражения с изумлением и страхом. – Марик-Абрахам Стэнли, к вашим услугам.
– Хорошо, Марик, не ответите ли на пару вопросов? Судя по тем книгам, которые вы бережно храните в своих вещах – вы человек честный и с высокими моральными принципами. А мне как раз нужны искренние ответы.
– Я постараюсь, сэр, – расплылся польщенный признанием дед. – Но видите ли, я ничего особенно и не знал о наркотиках!… Я знал, что многие принимают что-то, чтобы ну, справляться, понимаете? Но я не знал ничего ни об этом всем оружии, ни о лабораториях… Клянусь, я говорю правду! Я просто ночевать и обедать иногда сюда прихожу. Холодает, понимаете?
– Понимаю, Марик. У меня вопрос не про наркотики, а про господина Луиса. Он ведь был тут как бы лидер, верно?
Дедок усмехнулся.
– Лидер, сэр? Скажите лучше царь или барон и будете правы. Я на улице уже семь лет. Когда я впервые пришел сюда, Луис уже хозяйничал в богадельне и прямо указывал кого пускать, а кого нет. Мы все платили за право погреться тут, понимаете? И порой, ставка была больше, чем можно заработать в нашем положении честным способом, понимаете?
– Понимаю, Марик, – повторил пес. – Скажите, когда вы заметили в поведении вашего «барона» перемены?
Старик задумался, затем поднял палец, припомнив что-то.
– На рождество пресвятой Богородицы! Тепло еще было. Начало сентября. Я смог получить достаточно денег на паперти по случаю праздника и выкупил койку аж на два дня. Я обычно так долго тут не нахожусь. Луис, знаете ли, всегда смердел, как выгребная яма. Но вот тогда я заметил, что вонь стала как-то уж совсем. Невыносима, понимаете? И еще разные странности заметил. Он брызгался дихлофосом, например, как дезодорантом. Есть перестал за общим столом. А главное – он стал лютовать. Взвинтил цены, уродливый подонок! К нему зачастили разные люди из верхних. Ну… из обычных людей, которые живут в домах и работают на работах. Мы их так зовем. Верхние. Мы нижние, а они – верхние. Так вот зачастили к нему верхние. И раньше приходили, а теперь чаще и больше. И все шушукаются… А он их и ругал и прогонял и все про деньги всегда крик поднимал. Он даже просто когда ходил или сидел на своей койке шептал под нос – «мало, этого мало, мало, мало». Я, помниться, решил, что все, поехала кукушка у нашего вождя… Туда бы ей и дорога. Чтоб он раньше подох, черножопый самодур.
– Благодарю вас, господин Стэнли. Остальное расскажете полиции.
Дед что-то еще проговорил, но пес, получив нужные сведения, быстро потерял к человеку всякий интерес, поднялся и вышел из барака.
Джон Аарон ошарашенно следовал за ним. Он растерял всю свою инициативу и понятия не имел, что теперь говорить. Пес сориентировался, нашел большой автомобиль судмедэкспертов. Там попросил воду, чтобы вымыть руки. Распахнувший в изумлении рот парень медленно протянул ему баклажку.
– И спирт.
Протянул и спирт тоже, не в состоянии оторвать взгляд от звероида. Фауст не захотел взаимодействовать с этой удивленной амебой. Он протер когтистые лапы спиртом, затем сунул баклаху в руки капитану, кивком попросив полить себе на лапы. Он вел себя так, как будто был совершенно нормальным и обычным человеком, а с Джоном Аароном они знакомы много лет, прошли огонь и воду.
– Вам.. понадобится его труп? – наконец нерешительно спросил капитан.
– Достаточно будет головы…. но у вас так не принято? Да, я пришлю нашу машину. Луиса мы заберем. Остальные – просто мертвые.
«Святоша» кивнул с явным облегчением. Он мельком представил, что пес сейчас пойдет и, никого не стесняясь, оторвет этому Луису еще и голову… Его передернуло. Он понятия не имел на самом деле, что такое КС и какие у них методы.
Пес задумчиво вытирал руки и смотрел в землю. Его лицо было нахмуренным. Молчание перестало быть непринужденным, по крайней мере Аарон начал чувствовать себя неловко.
– Он сказал «лабораториИ». Вы заметили? – наконец вымолвил пес.
– Простите?
– Скажите, Джон – почему сейчас? – Фауст неожиданно посмотрел на Аарона со всем вниманием своих антрацитовых глаз, и полицейский ощутил, как в животе все непроизвольно скручивается, а горло мгновенно пересохло.
– Я… не понял вопроса, господин Death.
Пес тихо двинулся в сторону катафалка, отводя заодно капитана от толпы интересующихся ушей.
– Почему вы организовали рейд на это вонючее гнездо порока именно сегодня?
– Ну… – капитан бросил короткий машинальный взгляд в сторону своих ребят, но быстро вернулся обратно. Пес проследил за направлением: крупный, выше других на голову рыжеватый бородач внимательно следил за ними. – На самом деле эта операция долго подготавливалась. Пока мы собрали сведения. Пока разработали план. Согласовать еще все нужно было с руководством. По правде мы давно уже этот рейд запланировали.
– Да. Но совершили только сейчас. Почему? Что-то узнали? – пес окинул взглядом роящихся полицейских, медэкспертов, криминалистов и прочих служащих. Тут стояло много служебных машин. – Я однажды видел кустарную мобильную лабораторию для изготовления столь популярного в ваших краях CLIMAXа. Это… довольно громоздкая штука, сделанная из кучи свинченных в определенной последовательности сосудов, да?
– Так точно, сэр.
– Вы сказали, что накрыли лабораторию здесь. Такую? Одну?
– Так точно, сэр.
– Могу ли я взглянуть на это чудо инженерии? В общеобразовательных целях.
– Боюсь, что эту улику уже увезли, господин Death.
– М. Как поспешно. Опасаетесь, что кто-то что-то заметит?
– Господин Death, у меня складывается впечатление, что вы меня в чем-то подозреваете, – наконец, Джон Аарон вспомнил, что именно он тут носит значок. Фауст хотел что-то ответить, но в этот момент к нему подошла Кристалл. Она коротко кивнула капитану и что-то шепнула псу на ухо. Он остро посмотрел в сторону катафалка, возле которого мялась сизая кошка. Сегодня Кристалл выбирала для нее одежду из бесконечных запасов шкафов в особняке. И нужно признать, что Кира в черной плотной плиссированной юбке чуть ниже колен и легкой блузке с острыми плечиками выглядела стильно, строго и при этом очень сексуально.
– Прошу прощения, капитан. Я на минуту отлучусь – мои коллеги что-то еще нашли. Но я бы хотел продолжить наш разговор. Не уезжайте пока.
Пес плавной походкой хозяина всех земель направился к машине. Кошка начала ему что-то рассказывать и показывать на экране причудливого ноутбука. Вторая женщина тоже что-то докладывала.
Джон Аарон отошел к полицейскому кордону, но старался не пропустить ни одного мгновения и краем глаза следил за зверями. Он никогда не задумывался о том, что чувствуют люди, когда полиция просит их не выезжать из города… Вот ему сейчас вроде никуда в другое место и не надо было. А только пес это произнес, и страстно захотелось немедленно сесть в машину и уехать подальше.
– Все в порядке, Джон? – Это Майкл. Джон благодарно сжал плечо друга.
– Да, братец Медведь, все под контролем. Вроде бы. Видел Луиса?
Майк кивнул. Он был высокий и здоровенный и бородатый по самые брови. Полицейская форма самого большого размера на нем еле сходилась. Но большие карие глаза сейчас были по-детски испуганными и удивленными.
– Жуть, да?
– Жуть. Они заберут тело.
Майкл замер. Потом заговорчески тихо спросил.
– У нас все в порядке, братец Лис?
– У нас все в порядке, Майк, мертвые не разговаривают, – уверенно сказал капитан. Тем временем пес и его маленькая группа переместились к стоянке полицейских авто и как будто что-то сверяли на экране ноутбука и в реальности. В итоге пес ободряюще хлопнул узкоплечую кошку по спине (так, что та тряхнулась вперед и чуть не выронила ноутбук), встал на четыре ноги и, словно дикий волк, отправился к автомобилям. Аарон поспешил к нему. Почему-то ему не понравилось целеустремленность, с которой тот двигался. Будто сухопутная акула, низко пригнув голову на длинной гибкой шее. Само то, что тварь с двух ног перестроилась на четыре уже было удивительно. Человек про себя подивился гармоничности сложения зверя – и на двух он выглядел нормально и на четырех ходит, как будто совершенно естественно.
Фауст добрался до одного из фургонов, обнюхал его, обошел кругом. И окликнул капитана по имени.
– Господин Аарон, можем ли мы осмотреть груз?
– Думаю, да, а что случилось? – капитан достал рацию.
– Ничего, просто хотим кое-что уточнить. Мы зарегистрировали следы особого вещества в этой машине. Может быть это ошибка оборудования. Или обман чувств. Но надо проверить.
Аарон шепнул в рацию какую-то внутреннюю кодировку и затем «Билли, подойди к третьей машине». Несколько минут они ждали. Затем Джон, чтобы занять время, сказал, что обычно они вывозят опасные улики с мест преступления в таких закрытых фургонах. Пес, кошка и женщина стояли рядом, молчали, смотрели на него, и давление на капитана полиции было практически втрое выше, чем когда он говорил наедине с псом. Но он старался отвлекаться ответным наблюдением за группой КС. Он уже определил, что главной думающей единицей была кошка. Наличие третьей женщины было для него сюрпризом, так как его ребята всегда докладывали ему только о двух КСниках, и он был уверен, что женщина и кошка это одно существо, просто оборотень. Теперь он видел всех троих, и кошка тут была мозгами. Видимо пес – мускулами и лидером. А в чем роль женщины? Она ему кого-то напоминала.
Наконец, Билли явился. Молодой коренастый парень подскочил к своему капитану и поставил руки в боки, как будто выскочил из ларца, готовый выполнять любые желания.
– Открой фургон, Билли.
Парень вдруг замер. Как-то косо посмотрел на звероидов, бросил взгляд куда-то в сторону, где были его коллеги (в том числе и Майкл) и даже переспросил.
– Капитан?
– Что, офицер?
– Н.. ничего. Да, капитан.
Парень открыл фургон.
Аарон побледнел. Фауст встал перед фургоном в точно такую же позу – руки в бока, как сахарница, и внимательно осмотрел содержимое.
– Это ведь то, что я думаю? Аппарат для перегонки и изготовления KLIMAX? Их все-таки было у Луиса два?
Джон Аарон застыл. Его лицо стало похоже на гипсовую маску.
– Капитан Аарон? – обратился к нему пес, просверливая черными глазами дыры в его самозащитном коконе. – Вы давно уже следили за этим местом, но совершили рейд на богадельню, потому что узнали, что оборот сбываемых тут наркотиков увеличился вдвое? Я видел своими глазами, как ребята из федерального отделения грузили оборудование в свой грузовик, и как он уехал. Но почему-то здесь упакована вторая установка. Вы об этом знали?
Аарон жевал зубы. Его и без того светлые глаза стали как-будто еще холоднее.
– Конечно, знал, – наконец выдавил из себя решение человек и посмотрел сначала на Билли (тот нерешительно отступил на шажок и опустил взгляд). Затем на Фауста. – Все под контролем, господин Судья. Просто не хотел афишировать лишний раз – по внутренним причинам, – он усмехнулся в усы. Но взгляд был холодным и жестким и смотрел он на пса – с ненавистью.
*      *      *
КСники забрались в свой катафалк и дальше наблюдали уже оттуда. Кристалл где-то раздобыла леденец на палочке и теперь противно почмокивала, развалившись в задней комнате. Кира старалась быть тише воды. Фауст по старомодной телефонной трубке с проводом, встроенной в панель на приборной доске автомобиля, позвонил в Райскую Долину и вызвал машину для перевозки Луиса.
– Он не знал, – Кристалл на самом деле цепко следила за дальнейшими передвижениями полицейских и ее расслабленность была ложной.
Пес задумчиво кивнул, соглашаясь с коллегой.
– Не знал.
– Чую, что его ребята его как-то кинули. Гляди, как он на них тщательно не смотрит…
Пес снова кивнул. Он тоже теперь внимательно смотрел в окно на полицейскую суету. Капитан Аарон продолжал отдавать распоряжения, но в его фигуре что-то изменилось. Он действительно старался не пересекаться с несколькими из своих людей и не смотрел на них, когда к нему обращались. Видимо, он был из тех людей, чей гнев бывал разрушителен, и знал об этом. Поэтому старался подавить свои эмоции, остыть и уже потом разбираться.
– Оп!… – Кристалл неожиданно подобралась. – Билли куда-то пытается слинять… Я за ним, послежу. Вернусь потом в особняк, не ждите.
– Давай, – одобрил пес. – Я отправлю кого-нибудь из долины к Аарону тоже.
Как только Кристалл ушла, кошка сразу же переползла назад и уткнулась в биобук, заняв себя расшифровкой. В машине повисло неприятное тяжелое молчание, разряжаемое только щелчками кошачьих коготков по клавиатуре и медленными глухими стуками Фаустовых когтей по рулю.
Вскоре прибыла машина из похоронного бюро. Из нее вышли двое невзрачных широкоплечих людов в темной одежде. Фауст бросил что-то неразборчивое Кире про необходимость оставаться в машине ради ее же блага и поспешил навстречу коллегам. Кошка, немного замерев, следила в окно за псом. Он непринужденно пружинистой походкой подошел к похоронке. Человек в темном, завидев его тут же вытянулся по струнке и отдал честь. Пес проигнорировал жест уважения и сразу же обратился к делу. Что-то подписал в нескольких экземплярах и начал давать инструкции.
Кира заставила себя отвести глаза и вернуться к работе. Она не могла понять, что чувствует. Каждый раз, когда она оказывалась рядом с Фаустом, ее чуточку трясло – от гнева, раздражения, трепетного страха и глубоких девичьих переживаний одновременно. Чего было в этом салате больше – неясно. Вендиго, конечно, проветрил ее душу и сшил края раны. Она будет в порядке и сможет, по крайней мере, общаться и с гуллем и с Фаустом. Но лесная анестезия все же выветривалась. Ни о каком спокойствии или равнодушии в его присутствии к сожалению, пока речи быть не могло.
Кошка вздохнула и обратилась к экрану, в надежде, что то, что сегодня они насобирали действительно могло ее отвлечь. Пока что гриб продолжал анализ данных, и по экрану ползла полоска загрузки. Чтобы скоротать время Кира открыла ячейки недавно заполненной памяти. Обнаружила новые записи и, быстро оценив корявые ученические попытки чужих людей разобраться в ее кодировках, скорректировала алгоритм оценки данных. На экранчике всплыли картинки и усредненные схемы-изображения каких-то контейнеров с желеобразной массой. Общая структура энергиосхемы была очень простой, но Кира никак не могла понять, что это такое Крис и Фауст без нее пытались изучить. Мороженое? Суп? Какого-то хищно настроенного слизня?
В этот момент пес как раз вернулся в автомобиль, быстро завел его и повел катафалк в сторону центра города.
– Фауст, а что это вы такое снимали на Еву – в ведерках? Тут пять схем новых лежат.
– О! Да, тут нужна твоя помощь! Это останки встающих мертвецов с кладбища. Но мы так и не поняли ничего…
– Вы эксгумировали кого-то? – она поморщилась.
– Нет, они сами вылезли. Снова. Это без тебя как раз был вызов. Выползли из могил на христианском погосте. – Пес вел автомобиль, но в то же время повернул к себе лобовое зеркало и посматривал на нее при разговоре. – На этот раз я набрал образцов ткани перед испепелением. Но мы запутались и так и не поняли, что значит результат.
Кошка открыла снимки и теперь внимательно просматривала их с уже скорректированной формулой.
– А что вызвало… затруднение? – удивилась кошка.
– Ну там вот вышло, что они встали, потому что хотели есть-пить и размножаться. Но зомби же так не встают. У встающих мертвецов должен быть один ведущий импульс.
– А куда они шли?
– Ко мне.
Кира удивленно подняла глаза и встретилась с псом взглядом в узкой полоске зеркала.
– К тебе?.. – он кивнул. – Но ведь ты… ты их уничтожал?
Пес снова кивнул.
– Да. Но они успокаивались, не доходя буквально пары метров. А если я отдалялся, снова тянулись в мою сторону. И так пока не получили астральный разряд косой.
Кошка молчала и хмурилась, раздумывая над услышанным.
– Так что значит результат? – спустя какое-то время все же спросил пес, приступая уже к парковке. Райская долина располагалась совсем рядом с местом печальных событий.
– Это просто-напросто тяга к обладанию.
– К обладанию?
– Конечно. Когда три первопотребности объединены, это обычно означает общее недифференцированное желание слияния. Классический символический сигнификатор. Ну а ты что решил, что они хотели тебя сожрать-выпить, а заодно и оттрахать?
– Ну… – он растерянно пожал плечами. Сейчас, из ее уст, это звучало совершенно очевидным.
Кристалл бы ржала в голос, подумала Кира, покачала головой, но комментировать больше ничего не стала.
Пес заглушил мотор и обернулся к Кире через кресло. Сердце тут же гулко застучало в ее ушах. В его, впрочем, тоже.
– То, что мертвяки снова повылезали из могил, означает, что дело не в Маргаретт и ее брате и не в их проклятии.
Пес согласно кивнул и с грустью вздохнул. Ему хотелось верить, что они здесь уже закончили.
– А что значит, что мертвецы тянулись ко мне, как думаешь? – тихо доверительно спросил пес.
Кира пожала плечами.
– Подобное притягивается к подобному… Возможно в твоем энергобалансе есть что-то, что было комплиментарно их структуре. Здесь кроме базовой триады есть еще темная лошадка.
– N? N это все-таки не просто контур?
– Нет, не контур. N всегда обозначает что-то, чего еще не внесено в базу и ему не присвоен ни цвет, ни номер. Это значит, что вы нашли что-то новенькое и неизвестное. Поздравляю.
Пес отстраненно кивнул, припомнив совсем еще недавнюю историю с мемориумом и тем, как они и там «что-то нашли».
– Мда. Вечно мы с тобой что-то новенькое находим…
От этого «мы с тобой» у нее внутри что-то перевернулось.

Глава VI. Допрос

На этот раз он не стал оставлять ее в маленькой тесной каморочке. Они вместе расположились на удобных обитых темно-бордовым бархатом стульях в одном из торжественных помещений для скорбящих, которое на данный момент пустовало. Пес принес ей какао, и теперь нетронутый напиток скучал на широком дубовом столе, остывал и покрывался коричневой пленочкой. Кира пыталась на коленках продолжать расшифровку, но сдалась перед полевыми условиями и только успела назначить новой находке N номер. Программа неожиданно отозвалась сообщением о том, что следы данного энергетического образования присутствуют в других, ранее собранных образцах. Это было весьма интригующе для Киры, но означало, что бук теперь будет несколько часов шерстить все старые записи в поисках соответствий. Впрочем, нормально поработать в тишине и одиночестве ей, видимо, не светило. Она с грустью ткнула «запуск», захлопнула машинку и, щелкнув по корпусу Евы, убрала его в мягкое чрево своего живого сундука.
Как раз в этот момент из-за тяжелой коричневой гардины с кистями к ним заглянула девушка из администрации, скорбно и лучезарно одновременно улыбнулась и сообщила, что тело привезли, и они могут проходить в процедурную номер семь на минус третьем этаже.
– Ты даже не спрашиваешь, зачем мы забрали тело и что будем сейчас делать… – пес нарушил молчание, когда они уже спускались в лифте. Не выдержал. Повисшая между ними тишина была прямо-таки погребальная. – Тебя раньше было не заткнуть, и твое любопытство казалось неутолимым.
– Не хочу говорить с тобой, пес, извини, – сухо пожала плечами кошка, спрятав руки за спину. Он обернулся к ней и смерил темным взглядом, с силой выдохнув острым носом с расширившимися ноздрями. Кошка почувствовала легкое мстительное удовлетворение от его раздражения и бессилия.
– Одно дело – я. Но в КС тебе еще работать долго и счастливо. Так что не закрывайся так плотно. Фильтруй. Тебе нужно много чего узнать о системе и о том, как все работает. Я… – он запнулся, потому что лифт открылся и они быстрым шагом направились по ярко освещенным широким коридорам к нужной комнате. Он уже было взялся за ручку двери с номером семь, но она остановила его, тихо притронувшись к его предплечью.
– Договори.
Пес посмотрел на нее сверху вниз. Она глаз не подняла – не могла. Но чувствовала, что напряжение в нем растет, и что-то внутри нее подсказывало, что будет всем лучше, если он это напряжение накапливать не будет, а будет стравливать по чуть-чуть.
Пес немного помолчал, собираясь с мыслями. По руке от ее прикосновения пошли наэлектризованные мурашки.
– Я сложное испытание, Кира. Но… просто смирись и учись. Не замыкайся, это поганый путь, – она все-таки взглянула ему в лицо. Он не выражал злобы. Просто был каким-то очень взрослым сейчас. – Поверь мизантропу с большим стажем.
Пес нажал на ручку и вошел в процедурный зал.
Зал представлял собой нечто среднее между моргом и кинотеатром. С одной стороны стояло два полноценных стола для вскрытий, полностью оборудованных и хорошо освещенных, и в стене виднелись квадратные двери холодильных камер. В центре зала, под большой уютно оранжевой лампой стояла какая-то странная высокая установка неясного назначения – с экранчиками, тумблерами, колбами, большим количеством трубок, переключателей, крантиков и парочкой микроволновок, судя по внешнему виду. Дальняя часть залы была погружена во тьму. В стояли такие же бархатные стулья, как наверху, причем в три ряда и с небольшим подъемом.
Киру тут же обдало канализационным смрадом. Фауст не дрогнул, пользуясь своими модифицированными обонятельными способностями, но кошку на мгновение замутило, и она остановилась в дверях.
– Да уж! О таком предупреждать надо! И доплачивать! Ну или… выходных часов там подкиньте хоть! Это ж ужас, а не тело!
Труп Луиса пузатой горой возвышался на одном из столов, накрытый белоснежной простыней. Из-под нее торчал кокон его пепельных курчавых волос, не поместившийся на стол из-за огромных размеров этого люда.
Пес сфокусировался на том месте из которого исходил писклявый недовольный жизнью голосок. Маленькая женщина без подбородка, с темным удлиненным каре, свисающим с головы жирными сосульками, и в толстенных круглых очках тут же вжала голову в покатые, укрытые белым лабораторным халатом плечи. Пес, убедившись, что его как следует рассмотрели и больше вякать не по делу не будут, сразу же приступил к процедурам.
А именно… к оценке огромной распечатки каких-то данных, которую рулоном протянула ему лаборантку.
Кира подошла к телу поближе и заглянула под простынку. Она наскоро восстановила свою защиту от запахов, хоть не в полную силу, а словно «подкрутила» настройку интенсивности чувствительности (и это получилось у нее очень быстро и даже не потребовало много энергии). Но все же огромный, мертвый, гниющий и обмазанный дерьмом негр заставил ее отшатнуться. Она опустила простыню и осмотрелась. У холодильников стояло трое бледных людей в полных защитных костюмах белого цвета и прозрачных масках на лицах. Они смотрели в пол и чего-то ждали.
Фауст задал женщине пару уточняющих вопросов, она односложно ответила. Наконец, он удовлетворенно кивнул ей и подписал свиток. Она в свою очередь кивнула людям у стенки, и один из них сразу же открыл холодильную камеру и достал из нее колбу, наполненную прозрачной жидкостью, в которой покоился на резиновой подушке зеленоватый мозг с глазами. Нечеловеческие, оснащенные полупрозрачными вертикальными веками, глаза внимательно хлопали этими странными створками, рассматривая всех собравшихся и медленно поворачиваясь из стороны в сторону. Из нежной плоти, словно причудливый пирсинг, торчало несколько стальных круглых колечек разного размера. Снизу от платформы колбы отходили длинные металлические жгуты. Человек поставил колбу на специальную ячейку в непонятной установке по центру комнаты, и глаза тут же чуть сдвинулись и сфокусировались на Фаусте, стоявшем прямо перед ними. Кира с удивлением отметила, когда человек вышел из-за хирургического стола, что вместо ног у него от колен пружинными дугами растут металлические протезы, похожие на прыгунки, а когда он поднял взгляд, поняла, что под веками скрываются две удлиненные пульки с красными светящимися точками посередине. Словно лазерные указки.
Тем временем жгуты, словно живые щупальца, изогнулись и подключились к установке, а два из них требовательно вытянулись к Фаусту. Пес, видимо, не так часто проходил эту процедуру – что бы это ни было, и вопросительно взглянул на женщину ассистента.
– Он должен связаться с вашим пробоем. Дайте ему руку.
Фауст поднял когтистую лапу, и жгуты тут же бесцеремонно скрутились на его запястье, а их острые концы впились в ему ладонь навстречу друг другу с тыльной и внутренней стороны. Пес чуть дернул верхней губой, обнажив клыки, и рука рефлекторно сжалась. Но ему ничего не оставалось, кроме как терпеть, пока процесс его верификации не завершится. Уже через несколько секунд тонкие прутики ослабли и отпустили Судью, а на передней панели установки зажглась зеленая лампочка.
Фауст машинально потер освобожденную руку и направился к креслам, махнув и Кире тоже. Лаборантша всучила ему стерильную салфетку и эластичный бинт, перетянуть ладонь. Как только добро было получено, люди-роботы обнажили свои руки (а вместо кистей у них были установлены всевозможные медицинские инструменты) и приступили к какой-то операции над телом.
Пес и кошка уселись в первый ряд прямо по центру, и Кира тут же подкатилась к нему и даже вцепилась в его предплечье, обуреваемая сотней вопросов.
– Что, я все-таки смог вызвать в тебе интерес? – шепнул самодовольный пес.
– Это киборги?! – Кира была слишком возбуждена, чтобы обращать внимание на его попытки ерничать и мстить.
– Это армы. Искусственная техно-биогенная раса. Они являются нашими официальными вассалами и почти все работают на КС. Но есть и свободные поселения, насколько я знаю.
– Как? – она отрешенно наблюдала за виртуозной работой армов-хирургов, безмолвно, быстро и четко проводивших какие-то манипуляции над головой мертвого бомжа.
– Что как?
– Как они устроены? Они живые… я вижу. Сердца стучат. Кожа… легкие, селезенки, мышцы.
Пес усмехнулся про себя.
– Да. Только живой в них металл, а не тела.
Она вытаращила на него глаза. У пса свело в груди и животе от вида ее огромных расширившихся зрачков так близко к своему лицу.
– Пробой в ноге у меня помнишь? У Кристалл – в локте, колечко такое, как будто браслет, только насквозь через тело, – он постарался увлечься рассказом и быстро зашептал ей на ухо. – Это наше индивидуальное средство связи с базой. Он отслеживает здоровье и дислокацию КОР–агентов. Металл, из которого состоят эти роботы, и который прижился в тех законсервированных мозгах – он живой. Он удерживает в себе микро-дозу энергии Жизни и даже обладает характером. Я не знаю, как они появились. Но знаю, что КС снабжает их излишним биологическим материалом, который они используют или для конструирования тел для себя или пускают в переработку, чтобы выделить из мертвого тела элементы железа. Почему-то железо добытое из гор – не живет, а из людей и животных может жить.
– То есть эта штука в твоей ноге… это не электронный передатчик, а симбионт-радиовышка?
– Ну, это довольно точное описание, – согласился пес.
– А почему тогда Кристалл не нашли?
Армы-хирурги завизжали пилами. На минутку агенты замолчали. Кира почувствовала себя школьницей на галерке, которая шепчется с соседом, но как только препод оборачивается, делает вид, что слушает.
– Сигнал был слишком слабым, так как руку ей отрезали от тела, да еще и серебряным оружием, – продолжил Фауст, когда звон и скрежет снова сменились тихим шуршанием и клацанием инструментов.
– Зачем тогда вообще подсаживать их в конечности? Ногу в теории тебе тоже могут отрубить…
– Да. Это одна из проблем, которую научники так и не смогли решить. У пробоев много условностей и ограничений – зоны покрытия по миру довольно узкие; чуть какие преграды – сигнал не передается, через некоторые простые материалы типа кирпича из черной глины и даже керамики – тоже; кислоты действуют на них разрушительно. К тому же мы не выбираем, куда поместить пробой. Этот капризный кусок металла может прижиться только в случае тяжкого ранения, поселиться прямо в рану. Причем рана должна быть получена в быту или в бою, в полностью искусственные проколы не приживается практически никогда. И ко всему прочему дыра должна быть сквозной – то есть часть кольца должна прошивать тело, а часть «дышать». Благо ранений у нас в жизни обычно хватает, и многие получают свои пробои в довольно раннем возрасте.
– Оно что, полностью… литое? Сомкнутое, там нет никакой застежки?
– Нету. Оно срастается в бублик. Если рана не будет сквозной – то прямо через плоть.
– Да это ж… жесть! Неужели нет ничего получше!??
Пес развел руками и вздохнул.
– Это не единственное средство связи, но в нем много плюсов. Оно все же очень надежное. Его нельзя подслушать или перехватить, сымитировать. Через глину не бьет, а через свинец и бетон легко. Если попадает в зону покрытия. Оно быстрое, точное, не требует подзарядки. Пробои чувствуют друг друга и сообщают зов о помощи ближайшему сотруднику – как это и произошло с Крис. Ее пробой просто возопил, когда я приблизился. К тому же симбионт делится своей жизнестойкостью с носителем в критических ситуациях. А еще я могу «отключить» его силой мысли или наоборот попросить послать любой сигнал в любую секунду. Мне достаточно подумать, что мне нужна помощь, а на другом конце планеты и во всех ближайших райцентрах, где есть связные, – он кивнул на мозги в колбе – типа этого, уже будут знать об этом. Я могу передать несложное послание и даже короткий ряд образов. Ну и они развиваются и эволюционируют.
Кошка с интересом уставилась на ногу Фауста, представляя, что когда-то давно, что-то пробило ему лодыжку насквозь. И вместо того, чтобы лечить эту дыру, врачи КС продели в нее этот сомнительный ювелирный аксессуар.
– А сколько тебе было, когда ты получил свой пробой? – задумчиво спросила она.
Пес промолчал. Кира выругалась на себя, поняв, что снова задала личный вопрос, хотя вроде бы собиралась и сама держать дистанцию.
– Четырнадцать – все-таки ответил Фауст. – Мое первое рабочее убийство в составе группы зачистки.
Она несмело взглянула на него. Пес казался спокойным и расслабленным. И даже вдруг улыбнулся своим воспоминаниям.
– Это было полное фиаско! Я получил раздробление кости, эту раскаленную железку в свежую рану, и мой тренер узнал, что я курю. Не знаю, что было хуже.
Тем временем операция завершилась. Армы отступили от тела и… отсоединили голову. Также они частично сняли скальп, наделали дырок в черепе, удалили один глаз и что-то сделали со срезом на позвоночнике.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71205001?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.