Главная страница | Эротические романы | Мятные леденцы

Мятные леденцы
Дарина Смирнова
Вот уже больше десяти лет северный город Камышенск сотрясают жестокие серийные убийства молодых девушек.
Лиза, робкая и тихая воспитательница детского дома, возвращаясь поздним вечером домой после тяжелой смены, встречает Яна, грубого, напористого и бесцеремонного мужчину, вспыхнувшая между ними искра мгновенно разгорается в сильное чувство, двукратно помноженное на болезненную зависимость и десятикратно на кипящую страсть. Лиза безоговорочно ему доверяет, принимая и его тяжелый характер, и то, как бурно и стремительно развиваются их отношения. Пока однажды весь привычный для нее мир не разлетается вдребезги…
Внимание!
* Книга содержит мат и откровенные сцены.
* Описание работы правоохранительных органов и других организаций основано исключительно на фантазии автора, является художественным вымыслом и не имеет ничего общего с реальностью.
* Все имена, названия и события в книге вымышлены, и любые совпадения случайны.

Дарина Смирнова
Мятные леденцы

14 апреля. 2003 год

Следователь по особо тяжким делам сидел в своем кабинете Следственного отдела по городу Камышенску следственного управления Следственного комитета: обшарпанные стены с облупившейся бледно-зеленой краской, протертый до дыр линолеум и покосившийся стеллаж в углу – здание давно и настойчиво просило ремонта, но его мольбы упорно игнорировались.
Дверь без стука отворилась, и на пороге возникла грузная фигура начальника Следственного отдела Ермолина. Тот прошел к стулу напротив стола, за которым сидел следователь Сидорчук, сел и вперился в него мрачным взглядом.
– Рассказывай.
Сидорчук тяжко вздохнул и взъерошил волосы на затылке.
– Помнишь тело девушки, найденное девять месяцев назад в Артемовке, по которому до сих пор никаких зацепок?
– Ну?
– Эта тоже задушена. Экспертиза показала, что никаких следов борьбы на теле нет: или знала убийцу или он хорошо знал ее повадки, привычки, распорядок дня…
– Следил, значит…
– А знаешь, что интереснее всего?
– Давай не тяни.
– Все приметы жертв полностью совпадают: обе блондинки, примерно одного возраста, невысокого роста, схожая комплекция тела…
– Эй, ты куда это клонишь?
Сидорчук молчал, внимательно глядя в гладко выбритое розовощекое заплывшее лицо начальника.
– Серия? – мрачно уточнил тот.
– Серия, – со вздохом отозвался Сидорчук.

22 июля. 2016 год

Ян

Под потолком просторного светлого помещения бокса автомастерской, одного из еще множества таких же, расположенных вдоль неширокого коридора, но ближайшего ко входу за стойкой администратора, разлеталась тяжелая мрачная мелодия, голос вокалиста звучал так, точно он вот-вот блеванет.
Звякнул колокольчик на входной двери, и внутрь вошел средних лет русоволосый мужчина в синем пиджаке и таких же брюках, затянутых ремнем на уже наметившемся брюшке. С несколько секунд смотрел на пустую стойку администратора и уверенно прошел в проем открытой двери чуть правее позади нее.
Посреди бокса стояла машина с открытым капотом, под которым возился автомеханик: высокий подтянутый мужчина, очевидно не брезговавший спортом, с руками, типично для слесаря покрытыми въевшейся технической грязью и нетипично сбитыми костяшками пальцев. Из общей картины выбивалась также явно качественная стрижка рассыпанных в художественном беспорядке темных волос, футболка с логотипом известного бренда и джинсы, потертые определенно не длительной эксплуатацией, а усилиями каких-нибудь модных дизайнеров. Последние мужчина беззастенчиво использовал в качестве рабочей униформы.
– Слышь, а где администратор ваш? – с места в карьер рванул вошедший.
Мужчина обернулся и смерил его пренебрежительным взглядом.
– Бухает и с памперсами в роддом бегает.
– Не понял…
– В отпуске он. Жена родила, – сухо пояснил механик.
– Ааа. Давай иди тогда, передавай директору, что клиент приехал, поговорить надо, – безапелляционно заявил вошедший.
– Ну говори, раз надо, – усмехнулся слесарь.
– А ты не дохера на себя берешь? Директора зови давай.
– Бля, да я директор. Говори, че хотел или вали.
– Ты директор? А чего тогда в этом корыте сам ковыряешься? – сбавил обороты вошедший.
– Слушай, святой отец, что-то не припомню, чтобы на исповедь к тебе записывался. Долго еще будешь без мыла в жопу лезть?
– Да ладно-ладно, я ж так… это самое… на час я записывался. Одинцов.
Ян вытянул руку и посмотрел на часы.
– Сейчас двенадцать, – сухо констатировал он.
– Ну это… да я попросить хотел… может, пораньше получится, а? Очень надо. Без машины совсем никак.
– Ко скольки надо?
– Может, хоть к семи получится?
– Ладно, я посмотрю.
Ян взял протянутые ключи, сунул в карман и снова влез под капот. Придется сбегать за готовым обедом до ближайшего магазина. Да и похер. Не впервой.

Лиза

Это не лето, а какое-то сплошное издевательство. Впору отопление уже давать. Лиза сидела за столом в крошечной кухоньке своей маленькой квартирки на четвертом этаже блочного пятиэтажного дома, кутаясь в теплый пушистый халат и держа в руках кружку горячего кофе с молоком.
Покинув стены детского дома в небольшом соседнем городке Ильинске и приехав в Камышенск немногим больше четырех с половиной лет назад, Лиза закончила здесь педагогический колледж, да так тут и осталась. Последнюю производственную практику она проходила на базе социально-реабилитационного центра для детей и подростков, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, а по ее окончании получила приглашение на работу в него же. Продала как раз выданную к этому моменту государством квартиру в Ильинске и поселилась в сером холодном Камышенске. Казалось бы, зачем, самой будучи в прошлом воспитанницей детского дома, устраиваться на работу в подобное место? Может, это и странно, но вот ведь парадокс: чем более отчаянно Лиза нуждалась в тепле, любви и заботе, тем более отчаянно ей хотелось самой хоть кому-то их подарить. А дети в Центр поступали заботой отнюдь не избалованные. Дети алкоголиков, наркоманов, те, кто подвергался жестокому обращению… их помещали в Центр до момента перевода в детский дом или возврата обратно в семью, если такая возможность была. Стоит ли говорить, что, вернувшись в семью, многие дети через время снова попадали в качестве воспитанников в Центр, и так по кругу.
Северный город Камышенск имел население чуть больше миллиона человек, детских домов тут было несколько, реабилитационных центров, подобных тому, в котором работала она, тоже, но страну сотрясала очередная волна оптимизаций и реорганизаций, так что их Центр перевели в здание детского дома номер четыре, выделив ему отдельное крыло. И сегодня ей предстояло впервые отправиться на новое рабочее место. Точнее, место работы – воспитателем приемного отделения – у нее осталось прежним, а вот его месторасположение стало новым.
Свою работу Лиза любила за одним маленьким исключением. Пока она училась, ее жизнь в общежитии педагогического колледжа была вполне себе сносной. Небольшие социальные выплаты, стипендия за высокую успеваемость и подработка в качестве официантки в небольшом кафе рядом с колледжем: на еду и редкую покупку предметов гардероба худо-бедно хватало. А вот после того, как она переехала в свою квартиру, к ежемесячным тратам добавились новые. Такие как коммунальные платежи, необходимость постепенно обзаводиться кухонной утварью, хоть какой-то мебелью и подушкой с одеялом, раз уж на то пошло: денег от продажи квартиры в крошечном Ильинске едва хватило на покупку однушки в не самом благополучном районе и очень скромный ремонт. Траты добавились, а вот зарплата, к ее великому удивлению, едва превышала тот доход, который был у нее в студенческие годы. Но Лиза не жаловалась. К трудностям она давно притерпелась, а умение экономить и привычка рассчитывать только на себя давно стали неотъемлемой частью ее натуры. А тут все-таки своя отдельная квартира. Даже не комната. Своя кухня, отдельный душ и туалет. О чем еще можно мечтать? Да много о чем. Например, не сидеть вечерами в одиночестве перед телевизором, не плестись вечером с работы домой, едва переставляя ноги от усталости, зная, что никто тебя там не ждет, не чувствовать себя никому ненужной, потерянной и забытой, не делать вид, что ты живешь обычной нормальной жизнью.
Ну, хватит себя жалеть. Лиза допила кофе, встала и направилась к раковине. Нормальная у нее жизнь. Холодная одинокая квартира, мизерная зарплата да парень, который бросил со словами: «Ты походу какая-то фригидная, Лиз. Поищи себе другого придурка, а я пошел». Так. Хватит. Это все погода так действует. Холод и сырость. Надо куртку не забыть. Вот вам и лето.
Был у переезда Центра в новое место пребывания весьма существенный минус. Раньше на работу она могла добираться пешком, теперь же нужно было изучить и запомнить наиболее подходящие маршруты абы как ходящего общественного транспорта.
Вытянутое здание четвертого детского дома состояло из трех этажей и находилось почти на перекрестке двух второстепенных улочек чуть в стороне от дороги, на большой территории, обнесенной высокой металлической оградой. Лиза шла к дверям приемного отделения, место которому отвели в правом крыле, по асфальтированной дорожке, попутно отмечая обустройство отведенного места для прогулок воспитанников: качели, несколько скамеек, большая крытая беседка, песочница для малышей. Работа в приемном отделении Центра имела свою специфику: дети, поступившие в Центр, были разновозрастными и находились в приемном отделении до момента перевода в одну из основных групп, который в свою очередь нередко затягивался из-за нехватки мест. Старшим воспитанникам приходилось тяжелее всего. По правилам для вновь поступивших детей покидать территорию Центра можно было только для посещения школы, а сейчас каникулы, или с разрешения воспитателей, которые, по крайней мере в приемном отделении, где дети проводили первое время, имели между собой строгую договоренность никуда их не отпускать, поскольку такие отлучки зачастую заканчивались весьма плачевно. Двери отделения оказались закрыты, и Лиза, не став пользоваться звонком, обошла здание, направляясь к основному входу в отведенное Центру крыло.
– Лизок, привет! – обрадовался охранник, скучающий в небольшой каморке на входе.
– Привет, Дим, – сдержанно ответила Лиза и, пока тот не увязался следом, бодро зашагала по коридору, выискивая двери своего отделения и заодно запоминая расположение остальных помещений.
Предыдущие два дня у нее должны были быть выходными, но провела их Лиза с утра до вечера помогая в сборах и погрузке вещей для переезда, а вот на новом месте оказалась впервые. Небольшой коридор с наставленной повсюду обувью, просторная раздевалка со множеством одинаковых шкафчиков, она же – место встречи воспитанников и родителей, если те приходили их навещать, длинный коридор, душевая, туалет, четыре спальни – две для мальчиков, две для девочек, и просторная кухня. Завтрак у детей уже закончился, и это очень хорошо. Потому что места, отведенного для работы с документацией тут, судя по всему, предусмотрено не было. Заполнять бумаги можно было либо сидя на длинном потертом диване на входе в кухню за небольшим низеньким столом, либо в спальнях у детей.
Приняв смену у ночной воспитательницы, Лиза взялась за заполнение бумаг.
Журнал передачи смен, журнал ежедневного планирования, журнал учета проведенных мероприятий, журнал кратких конспектов проведенных занятий, журнал учета посещаемости выездных и внутренних мероприятий, журнал планирования выездных и внутренних мероприятий, журнал почасового распорядка дня, индивидуальные карточки развития на каждого ребенка, журнал динамики развития кратких личных характеристик, сводный журнал основных мероприятий по индивидуальному развитию и журнал учета журналов. В промежутке между заполнением журналов и журналов о журналах журналов можно было постараться выкроить время на собственно работу с детьми. Лиза старалась. Очень. Больше всего она любила собирать маленьких дикарят вместе и под недовольные возгласы и кислые мины раскладывать на сдвинутых вместе столах нехитрые приспособления для творчества. Дети, неминуемо увлекаемые процессом, брали в руки ножницы, бумагу, клей, карандаши, сначала неуклюже и неловко, но со временем все более уверенно и умело, и создавали свои неповторимые, уникальные кособокие и кривоватые шедевры. И не было ничего ценнее неизбежно устанавливающейся со временем атмосферы доверия, когда в середине занятия кто-то начинал рассказывать незамысловатый, но столь дорогой детской душе случай из жизни, и следом эстафету подхватывали все остальные, делясь с только детям присущей непосредственностью и искренностью своими переживаниями, радостями и невзгодами. По окончании занятия волны благодушия еще с некоторое время прокатывались по детскому коллективу, со временем разбиваясь об неизменные суматоху, крик, ругань и гвалт, но на время все же оттаявшие детские сердца, излучающие согревающее душу тепло, определенно давали понять: еще не все потеряно, все еще может быть хорошо. Пылающие детские сердца, остывшие под ледяными порывами жизненных невзгод, все равно продолжали оставаться детскими.
– Лиза Вадимовна, а мама точно узнает, что мы сюда переехали? – в помещение кухни из-за двери всунулась русая растрепанная голова вечно чумазого Вити Скворцова.
– Да, Витя. Социальный работник ходит к ней почти каждый день. Ее уже предупредили, – успокоила Лиза мальчика. Витя задавал ей этот вопрос уже раз десятый по счету.

Семилетний Витя попал в Центр чуть больше недели назад. Уже вечером, за пару часов до того, как она собиралась уходить домой, сотрудники опеки привели грязного, голодного мальчика, который сидел на диване, нахмурившись и опустив голову.
– Четвертый раз он сюда попадает, – пояснила грузная женщина с короткой стрижкой и орлиным носом, – мать-алкоголичка опять в запое. Он на остановке у ларька у прохожих еду попрошайничает, пока люди не пожалуются. Потом вот забираем его.
Женщина из опеки ушла, а Витя все так и сидел на диване, внимательно рассматривая носки своих рваных кроссовок.
– Вить, – осторожно позвала Лиза, – я Лиза Вадимовна. У нас ужин уже закончился, но я еще не ела. Поешь со мной вместе?
Долгое время Лиза считала, что пережившие голод дети будут набрасываться на любую еду всегда и везде. И с удивлением поняла, что это не так. Воспитанники Центра, быстро привыкнув к регулярным завтраку, обеду и ужину, начинали вести себя, как и большинство самых обычных детей: оставляли нетронутые тарелки творожных запеканок, отпихивали от себя рыбные котлеты, морщили носы при виде супа и за обе щеки уплетали пирожки, булочки и печенье. Витя был не таким. Его тарелка после еды всегда оставалась пустой.
В тот вечер мальчик сидел напротив нее за столом и молча жевал, не проронив ни слова. После еды его забрала нянечка на стандартные для вновь поступивших детей мытье, подбор одежды, переодевание, определение места сна и шкафчика в раздевалке. Сдав смену, Лиза накинула куртку и, не найдя мальчика ни в одной из спален, прежде чем уйти заглянула в ванную комнату. Тот сидел на низком табурете с накинутым на голые плечи пожелтевшим от многочисленных стирок полотенцем. От ребенка исходил едкий химический запах: его голову обрабатывали от вшей.
– Вить, пока, я домой пошла.
Лиза с несколько секунд смотрела на безучастного ко всему мальчика и уже хотела было закрыть дверь.
– А ты еще придешь? – вдруг спросил он и поднял на нее полный боли тоскливый взгляд.
– Конечно приду. Утром завтра, – мягко ответила Лиза, чувствуя, как ее сердце кто-то нещадно сжимает металлическими тисками.

Следом за Витей в кухню зашла Нина Васильевна – нянечка – чуть полноватая женщина на пороге пенсии с подобранными на заколку седыми волосами и светло-серыми почти прозрачными глазами.
– Лиза, на питание нас еще не поставили, – вздохнула она, – на сон-часе хоть до магазина быстренько сбегай, я посмотрю за ними, и психолог, Светка, согласилась посидеть, а то и выйти б было нельзя. Хоть бы предупредили, что кормить не будут. Дурдом тут. А не детский дом.
– Ладно, Нина Васильевна, спасибо вам.

Ближайший продуктовый сетевой супермаркет оказался совсем рядом. Лиза бродила между рядов, раздумывая, что бы купить на обед. Трижды прошла мимо отдела с выпечкой, где в маленьких пластиковых плошках с прозрачной крышкой лежали пирожные с кучей взбитых сливок и спелыми яркими ягодами малины сверху. Ну и цены. Как за целый торт. Побродив еще немного, она наконец определилась с выбором. Есть готовые салаты и котлеты она точно не станет. Это уж слишком. Взяв небольшую прозрачную коробочку с абрикосами внутри и упаковку творога, она вернулась к отделу выпечки. Разок можно себе позволить. Сегодня у нее стресс.
Расплатившись на кассе, она, любовно прижимая к себе упаковки, двинулась к выходу. Толкнула плечом дверь и почти в ту же секунду врезалась во что-то большое и твердое. Покачнулась от удара, но чья-то рука ухватила за локоть, помогая удержать равновесие. Покупки посыпались к ее ногам.
– Смотри, куда прешь, – раздался грубый голос.
– Извините, – расстроенно ответила она, не поднимая головы. По всему крыльцу тут и там желтели ее абрикосы.
Девушка опустилась на колени, подобрала пластиковую коробочку и принялась собирать их обратно. Собрав, взяла в руки плошку с пирожным и едва не расплакалась от обиды: пирожное внутри превратилось в кашу. Лиза перевела взгляд в поисках упаковки с творогом, но вместо него обнаружила пару белых кроссовок в шаге от нее. Медленно подняла глаза. Мужчина, с которым она столкнулась, все то время, пока она собирала свои покупки, стоял над ней и просто молча смотрел… Темные растрепанные волосы спадают на лоб и виски на мужественном лице с четко очерченными скулами, темно-синяя обтягивающая футболка выгодно подчеркивает мышечный рельеф, на сильных крепких руках вздуваются темные вены, потертые, заляпанные какой-то явно технической грязью джинсы… Лиза поняла, что ее взгляд непозволительно долго задержался в области паха незнакомца и поспешно отвернулась в поисках заветной упаковки. Ходят тут… красавчики всякие. Еще и наорал. Вообще-то сначала выйти дают, а потом уже заходят. Это все знают. Найдя наконец-то многострадальный творог, Лиза поднялась и собралась было сделать шаг к ступеням.
– Я тебя запачкал.
– Что?
– Я тебя запачкал, – повторил мужчина, указав рукой на ее светлую бежевую блузку под распахнутой тонкой курткой.
Лиза перевела взгляд вниз, где над левой грудью красовалось темное пятно и снова подняла глаза на незнакомца. Второй рукой он протягивал ей один из абрикосов.
– Спасибо.
Лиза забрала абрикос и, ни слова больше не говоря, поспешно спустилась с крыльца и заторопилась в сторону детского дома. Какие пальцы у него горячие.
Ян развернулся ей вслед, вытащил сигарету из пачки, чиркнул зажигалкой и еще долго задумчиво смотрел в спину спешно удаляющейся стройной фигурки, пока та не скрылась из виду. Докурив, придавил окурок кроссовкой и попытался вспомнить, зачем он сюда пришел.

23 июля

– Я же ей предложение на свадьбе у сестры сделал. Договорился, чтобы она букет невесты не бросала, а в руки ей отдала, – вещал Самойлов с припухшим от обильных возлияний лицом в помещении небольшой комнаты отдыха для персонала, куда Ян вошел, чтобы сделать себе кофе. Счастливый папаша проставиться пришел, шашлык приволок. Компания сидела с наколотым на вилки мясом и стаканами колы в руках: пить на рабочем месте Ян категорически запрещал, независимо от повода, – я, правда, к тому моменту уже бухой был и половину слов забыл. Но Анька все равно довольна осталась, мы ж три года с ней встречались, намекать уже стала. Теперь вот дочка родилась, – он посмотрел на Яна, который возился с туркой у небольшой электрической плитки, – Ян, ты мясо-то будешь?
– Попозже. Пойду до магаза. Датчик надо купить.
– Ааа, – отозвался Самойлов и продолжил, – фотки мне шлет. А все дети такие сморщенные рождаются?
Ян, слушая вполуха, перелил кофе в стаканчик и пошел к выходу.
– Все-таки странный Ян мужик. Сеть лучших автосервисов в городе, в соседних городах несколько, а он сам в этих ведрах с утра до ночи ковыряется, – задумчиво проговорил один из слесарей, когда за Яном закрылась дверь.
Путь к ближайшему магазину автозапчастей лежал мимо территории детского дома номер четыре. В свое время, еще когда сам занимался руководством, Ян даже подумывал сменить помещение под этот автосервис, но потом махнул рукой. Само место было хорошим, помещение он выкупил, так что для переезда требовалось его продавать, искать другое, перевозить все оборудование – гемор вселенского масштаба. Поэтому он просто усилил меры защиты: навесил несколько дополнительных камер видеонаблюдения, сменил роллеты на окнах и дверях и нанял другую охранную компанию, договорившись, чтобы те не дергали его по ночам, если следов взлома не обнаружат. Сколько раз за ночь они принимали вызов, он не считал, но счета за их услуги приходили ого-го. Со временем мелкие зверята угомонились и попытки влезть внутрь или испоганить все, до чего доберутся, оставили.
За высокой металлической оградой лежа спиной на траве громко вопил какой-то подросток лет четырнадцати-пятнадцати на вид. Сверху на нем сидел еще один и что есть сил раз за разом впечатывал тому кулак в лицо, не замечая ничего вокруг себя. Знакомая картина. Из деревянной беседки чуть в стороне выскочила худая стройная фигурка в джинсах и светлой рубашке. Опля! Сама нашлась. Интересно, блузку отстирала свою? Девчонка бегом устремилась в сторону потасовки: светло-русый высокий хвост на затылке подскакивал в такт каждому движению. Неужели в драку полезет дуреха? Понятно же, что сейчас будет. Так и есть. Девчонка отскочила в сторону, потирая ушибленное бедро.
– Ты ее ударил! – заорал подскочивший следом за блондинкой чумазый и сопливый мальчонка, – ты воспитательницу ударил!
Ян не сразу сообразил, что стоит, примериваясь к высоте ограды, стаканчик с кофе валялся у его ног на траве. Бляха. Возьми себя в руки, кретин.
Парень застыл на месте с занесенным для удара кулаком, посмотрел на лежащего под ним так, точно впервые его увидел, и перевел взгляд на нежное личико, которое сейчас строго хмурилось. Подскочил на месте, бросился к девчонке и стал что-то торопливо ей говорить. Лежащий на земле балбес сел и злобно зашипел в спину обидчику. Нарывался опять. Нарвался. Парень резко развернулся в его сторону, но блондинка ухватила того за рукав, потянула, разворачивая обратно к себе лицом, и стала что-то говорить. Подросток стоял, насупившись, потом нехотя кивнул и пошел в сторону входа в здание. Девчонка подошла к сидящему на траве с разбитым носом парню, но трогать не стала и явно принялась отчитывать. Шарит.

24 июля

– Уже больше восьми месяцев прошло с момента обнаружения последней жертвы серийного убийцы, прозванного камышенским душителем, на счету которого уже больше десяти смертей. У полиции по-прежнему нет никаких зацепок…
Лиза сидела за столом в кухне с большой кружкой кофе в руках; по телевизору, висящему в углу над столом, показывали утренний новостной выпуск.
– Полиция призывает всех молодых девушек соблюдать осторожность. Напоминаем основные приметы тех, кто чаще всего становится жертвой маньяка, – Лиза внимательно слушала, – молодые девушки в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, – так, ей двадцать два, – хрупкого телосложения, – Лиза нервно заерзала на скамейке, – рост от метра шестидесяти до метра семидесяти, – Лиза сильнее заерзала на скамейке. Метр шестьдесят четыре. Просто ходячая мишень, – со светлыми волосами, – Лиза оттянула прядь своих светло-русых волос и, накрутив на палец, внимательно рассмотрела. И как жива до сих пор осталась? – и объемной грудью, – Лиза опустила взгляд вниз на свою скромную грудь, едва дотягивающую до двоечки, скорее даже полтора. Фух! Да это просто гарант безопасности! Хоть где-то пригодилась, – глаза, как правило, карие или темно-карие… – а! Ну всё. У нее зеленые. Считай, пронесло.
Последним глотком она допила кофе и отправилась с кружкой к раковине.
– Всем имеющим хоть какую-либо информацию, просьба обращаться по телефону…
Ну хватит. Пора на работу. Лиза щелкнула пультом, выключая телевизор, и направилась в прихожую. Стянула теплый пушистый халат, надетый поверх джинсов и рубашки, повесила на крючок прикрученной к стене вешалки, вместо него взяла куртку и вышла за дверь.
На работу она пришла с невыносимой головной болью. В автобусе она заняла место у окна, а на следующей остановке рядом с ней села девушка, у которой дома явно разбился флакон с духами, и она затерла образовавшуюся лужу своим платьем, а потом обнаружила, что кроме него надеть ей больше нечего. А на запахи у Лизы почти аллергия. В виде головной боли.
Бумажки, опять бумажки, утренняя прогулка, обед, дневной сон, полдник, прогулка, творческое занятие и еще одна вечерняя прогулка. Пока лето, и детям не надо посещать школу, выходить с ними на прогулку Лиза старалась как можно чаще. Как и старалась, чтобы гулять выходили все, в том числе старшие ребята, чтобы не оставлять их без присмотра. Тем не менее, драки между воспитанниками, конечно же, все равно случались, и не раз. Но сегодня зачинщиком неожиданно оказался Витя Скворцов, для своего семилетнего возраста казавшийся очень вдумчивым и уравновешенным мальчиком. Отправив детей раздеваться и готовиться к ужину, Лиза задержалась с Витей на территории, но тот упорно твердил, что Вася заслужил, а что же все-таки случилось, так и не рассказал, пришлось долго его отчитывать и объяснять, что драка – это не выход, независимо от того, где случился вход.
Витя хмуро посмотрел вслед удаляющейся воспитательнице и принялся внимательно рассматривать носки своих кроссовок, то и дело поддевая ногой плоский камешек, лежащий перед ним на лужайке.
– Эй, сопляк!
Витя недоуменно огляделся вокруг, остановился взглядом на темноволосом незнакомце за забором, с пару секунд растерянно на него смотрел, потом вопросительно ткнул пальцем себе в грудь.
– Да ты, ты. Сюда иди.
Мальчик, опасливо озираясь по сторонам, осторожно приблизился к ограде.
– Чего тебе? – спросил с вызовом. Мужчина, глядя на него сверху вниз, выпустил в воздух сигаретный дым, – позовешь к себе домой смотреть новорожденных котят?
– А ты шаришь, как посмотрю.
– Ага, – хмуро выдал паренек, – есть конфетки в твоей машине тоже не пойду.
– Да нужен ты мне больно, – мужчина снова сделал затяжку и выпустил дым в воздух, – воспитательницу как зовут?
– Блондиночку? – уточнил мальчишка, – Лиза Вадимовна, – чумазое лицо расплылось в широкой улыбке, как если бы он демонстрировал оболтусам во дворе новенький велосипед.
С пару секунд он довольно улыбался, потом вдруг с подозрением прищурился.
– А тебе зачем?
Мужчина молча выпустил в воздух очередную затяжку.
– Эй, даже не думай, понял? – вдруг вскинул подбородок паренек, – она моя!
– А не маловат ты еще, Казанова?
– Я вырасту и женюсь на ней, – уверенно заявил парнишка, – она, знаешь, добрая какая.
– А чего ругалась тогда, раз такая добрая?
– Так я Васька отделал, – радостно поделился ребенок, – он у нее из сумки стольник спереть хотел. Сказал, если немного взять, то не заметит. Она сумку свою никогда не убирает, – пояснил мальчик и с нотой печали в голосе серьезно добавил, – доверчивая она у меня.
– А почему Лиза, а не Елизавета?
– Не знаю. Сама сказала так называть.
– Понятно, – мужчина бросил окурок под ноги и придавил его кроссовкой, – на вот тебе.
Ян влез во внутренний карман ветровки и протянул чумазому пареньку пару мятных леденцов из тех, что всегда носил с собой. Затем развернулся и зашагал прочь.

30 июля

День у Лизы не задался с самого начала. Недосушенные волосы из-за того, что в очередной раз отключили электричество, пролитый кофе и испорченная рубашка. На работу она опоздала, получила нагоняй от ночной воспитательницы, которая нетерпеливо постукивала ручкой по журналу передачи смен, а дальше все стало только хуже.
На утренней прогулке к забору подошли несколько подростков из местной детворы, изнывающей от безделья на летних каникулах, и принялись дразнить воспитанников последними словами, а затем и вовсе стали кидать на территорию камни. Лиза пыталась их прогнать, но все попытки были безуспешны: маленькие дикари, находясь за забором и чувствуя свою безнаказанность, только больше раззадоривались. Старшие воспитанники из ее группы «приемки» начали отвечать обидчикам, завязалась перепалка. С горем пополам, прибегнув к помощи воспитательниц из других групп, задир удалось прогнать.
А после возвращения с прогулки выяснилось, что двое из воспитанников не вернулись обратно в группу. В какой момент они улизнули, Лиза, занятая потасовкой между детьми, не знала. Началась суматоха. Весь день к ней забегали по очереди старшие воспитатели, заместители директора, заместители заместителей, в конечном итоге зашла сама директорка с жестким требованием задержаться на работе и принять участие в поиске сбежавших детей. Сами они, понятное дело, обратно не вернулись. Требование было очевидно глупым: где и как искать сбежавших подростков, о которых она знала разве что их уровень эмоциональной тревожности, степень развития социокультурных навыков и балл по шкале агрессии, Лиза понятия не имела. Вряд ли эти ее знания могли пригодиться в поиске двух маленьких людей на просторах гигантского для подобной ситуации города. Впрочем, приехавшие сотрудники правоохранительных органов придерживались того же мнения, поэтому сказали просто подождать. К десяти вечера довольных парней, обожравшихся сворованными шоколадками из магазина, вернули обратно.
– Лиза Вадимовна, а мы конфеты из магазина спернули, – довольно ухмыльнулся двенадцатилетний рыжеволосый Миша.
– Спать идите, спердыватели, – устало вздохнула Лиза, глянув на экран мобильного. Одиннадцатый час.
– Лиза Вадимовна, а вас из-за нас не уволят? – вдруг с беспокойством спросил мальчишка.
– Не знаю, Миша, – серьезно отозвалась Лиза. «Не уволят. Но тебе, Миша, лучше еще немного об этом подумать. Раз задал этот вопрос, значит, еще не потерян».
Лиза вышла из дверей на территорию, а оказавшись за воротами, не задумываясь пошла вверх по примыкающей второстепенной улочке в сторону дома. На такси дорого, а учитывая то, как в этом городе ходит общественный транспорт, есть вероятность не дождаться автобуса и тогда придется все равно идти пешком, только уже гораздо позже. Лето в этом году совсем поганое. Стоило вспомнить об этом еще утром, когда она впопыхах выскакивала из дома, не взяв с собой куртку.
Дойдя до середины улочки, она свернула в сторону длинной аллеи, по обе стороны заросшей густым кустарником, перемежаемым высокими раскидистыми березами. Да, фонари горят через один, но так гораздо быстрее. Сил идти уже нет никаких. И холодно.
О своем решении срезать путь Лиза пожалела, пройдя по аллее буквально несколько десятков метров. Сзади послышались тихие шаги. И одновременно со звуком этих шагов в голову тут же полезли нехорошие мысли, среди которых впереди всех мчалось воспоминание о просмотренном не столь давно очередном выпуске новостей с предупреждением соблюдать осторожность. Как часто, слыша нечто ужасное, мы воспринимаем это как что-то, чего с нами-то уж точно никогда не случится, словно это новости с совсем другой планеты, забывая при этом о том, что живем мы на той самой планете, где самое большое дерьмо может случиться с самым обычным человеком.
Лиза поспешно прибавила шаг, на ходу открывая сумку и вытаскивая телефон. Шаги позади тоже ускорились. Наверное, если маньяк ее догонит, она попросит его подождать, пока она позвонит. Она снова прибавила шаг. Шаги позади нее тоже снова ускорились. Решение созрело мгновенно: бежать! Побежать Лиза не успела. Кто-то властным движением обхватил ее за запястье и потянул за руку, заставляя развернуться.
– Да подожди ты! – раздался в спину грозный рык, и в следующее мгновение мужчина развернул ее лицом к себе.
Девушка вскинула испуганный взгляд. Напротив стоял рослый, спортивно сложенный темноволосый мужчина. Мужественное лицо с точеными скулами и светло-карими глазами показалось смутно знакомым. Где-то она его уже видела. Он выпустил ее запястье, а следом протянул связку ключей с маленьким брелоком в виде голубого слоненка, которую держал во второй руке. Этот брелок она тоже где-то уже видела.
– Ты из сумки выронила, – сухо пояснил мужчина.
– Спасибо, – промямлила Лиза. Дар речи к ней все-таки вернулся.
– Какого хрена одна посреди ночи тут шляешься? – грубо спросил он, – в бессмертие поверила?
– Я… просто так быстрее… – испуганно залепетала девушка.
Ян тяжело вздохнул. Ой, дура.
– Пошли до дома провожу, – это было не предложение. Приказ. Он сделал шаг в сторону выхода с аллеи в противоположном конце. Девушка осталась стоять, – пошли давай, не съем я тебя, – сказал Ян, кивнув головой в сторону выхода. Кое-что другое он сделает. Чуть позже.
Лиза торопливо шагала рядом со странным незнакомцем, опустив голову и стараясь подстроиться под его широкий уверенный шаг, мелко подрагивая то ли от холода, то ли от пережитого волнения, то ли просто оттого, что он шел рядом с ней. Неожиданно ей на плечи опустилась мягкая ткань: мужчина накинул на нее свою ветровку. Сам остался в футболке.
– Ты ведь замерзнешь… – робко начала она отнекиваться.
– С закрытым ртом тебе лучше, – холодно отрезал незнакомец.
Лиза обиженно примолкла. Грубиян. И хам. И какой-то странный. И… и… красивый. Интересно, он знает, насколько шикарно выглядит в этой своей обтягивающей футболке? Ходят тут… красавчики всякие. «Так вот где я тебя видела».
Всю дорогу вплоть до самого ее дома они шли молча.
– Здесь? – Ян бросил скептический взгляд на обшарпанную серую блочную пятиэтажку.
– Да, – подтвердила девушка, стаскивая его ветровку, – спасибо, что проводил…
– Ян.
– А я Лиза. Спасибо, Ян, – она протянула ему ветровку и направилась к дверям подъезда, сжимая в руке ключи с дурацким брелоком.
– Лиза, – раздалось ей в спину, когда она приложила кругляшок к домофону, и послышалось мелодичное треньканье, – сходишь со мной куда-нибудь?
Девушка обернулась. Треньканье стихло.
– Ладно.
– Оставь мне свой номер.
Ян записал продиктованный номер, сунул смартфон в карман и задумчиво посмотрел на закрывшуюся дверь в подъезд. Согласилась? Вот так просто? И несмотря на то, что он не сдержался и нахамил после того, как взбесился, поняв, куда она идет?
Лиза поднялась в свою квартиру на четвертом этаже, открыла дверь, шагнула внутрь и щелкнула выключателем. Электричество дали. В квартире стало светло. В ее душе – тоже. Все неудачи прожитого дня отступили куда-то на второй план, в голове поселилась странная невесомость, а во всем теле приятная томительная нега. Она неторопливо приняла горячий душ и с мечтательной улыбкой села с кружкой чая в своей крошечной кухоньке, даже не включив телевизор. Там в ночном выпуске новостей как раз передавали экстренное сообщение об очередном трупе молодой девушки, найденном в парке, почти вплотную примыкающем к той аллее, по которой она возвращалась домой.

31 июля

Лиза бежала по густому ночному лесу. Было темно и холодно. Ветки деревьев то и дело болезненно хлестали по лицу, растрепанные волосы развевались на пронизывающем ветру. Сзади слышалось тяжелое дыхание, шорох и хруст. Со сбивающимся дыханием она бежала, не разбирая дороги, пока впереди между ветвей и зарослей кустарника не показалось темное строение из грубых необработанных бревен: какая-то лесная сторожка или вроде того. Лиза прибавила скорости, добежала до тяжелой деревянной двери и влетела внутрь. Захлопнула дверь и задвинула тяжелый засов. Огляделась. Деревянный настил в углу, печка прямо напротив входа с выходящей через крышу тонкой трубой и массивный, тоже деревянный, стол под маленьким окошком, в которое лился бледный лунный свет. Панический ужас, накрывший ее с головой, требовал что-то делать. Двигаться. Бежать дальше. Она в ловушке. Не отдавая себе отчета в своих действиях, девушка влезла под стол, сжалась в комок, обхватив колени руками, и зажмурилась. Несколько секунд, и дверь сотряслась под мощными ударами. Раздался грохот. Лиза пронзительно закричала и распахнула глаза.
Резко села на кровати и огляделась. В окно единственной комнатушки ее квартиры барабанил проливной дождь. Снова раздался гром. Девушка прижала руку к груди, где неистово колотилось сердце, и сделала глубокий вдох. Приснится же такое. Она откинулась спиной на подушку и вытащила из-под нее смартфон. Десять утра. Хорошо, что сегодня выходной. На экране смартфона светился конвертик непрочитанного сообщения.
«Как спалось?»
Номер был незнакомым.
«Спасибо. Хорошо)»
«Сегодня в восемь. Нормально?»
«Да. Вполне»
«Я за тобой зайду»
«Хорошо»

Весь день Лиза порхала как бабочка. Каждую клеточку тела наполняла удивительная легкость. В груди то и дело все перехватывало и сжималось волнительным трепетом, а внизу живота что-то едва ощутимо сладко сворачивалось.
В семь часов она приняла душ, высушила волосы и подошла к своему единственному бельевому шкафу, стоящему в углу комнаты. Распахнула дверцы и задумчиво посмотрела внутрь. Хотелось надеть что-нибудь красивое. Может, она даже надела бы платье. Если б оно у нее было. Вздохнув, девушка вытащила джинсы, одни из двух, которые у нее были, и тонкую черную кофточку. Ветра сегодня не было, и волосы Лиза решила оставить распущенными. Своими волосами Лиза гордилась. Буквально на днях, когда она подбирала себе новый шампунь, девушка-консультант предложила ей бутылочку с надписью «для окрашенных волос». Не поверила, что такой цвет может быть от природы.
Одевшись, она села на диван и раскрыла свою простенькую, но нежно любимую темно-коричневую сумку на все случаи жизни, проверяя ее содержимое. Ключи, телефон, гигиеническая помада, пачка влажных салфеток, документы, маленькая бутылочка воды, мятная жвачка со вкусом бабл-гам, кошелек… Лиза в очередной раз открыла молнию на тонком черном прямоугольнике и с беспокойством заглянула внутрь. Вчера Ян был одет вполне обычно: синие джинсы, футболка с каким-то маленьким значком на груди, ветровка, кроссовки. На кино или какое-нибудь недорогое кафе ей уж точно должно хватить. Скорее всего, он какой-нибудь простой парень. Или, вернее сказать, мужчина. Он явно старше, чем она. Его грубоватая манера держаться, конечно, озадачивала и немного пугала, но вместе с этим странным образом завораживала. И все-таки он ведь ее проводил, куртку свою отдал… За один вечер проявил к ней больше заботы, чем любой из ее немногочисленного ближайшего окружения за все время. А может, ее просто как магнитом потянуло к нему это исходившее от него ощущение силы и уверенности. И ей ведь не показалось, что он обозлился из-за того, что она выбрала в качестве пути домой, мягко говоря, не самый безопасный маршрут, хотя при этом они совсем не знакомы, но выглядело так, словно он за нее переживает? Так странно… Лиза смахнула блокировку на экране смартфона и поняла, что уже восемь.
Ян сидел на скамейке у подъезда, откинувшись на спинку, и выпускал в воздух сигаретный дым. Одет был так же, как и вчера: в джинсы, футболку и ветровку. Когда Лиза вышла из дверей, он придавил окурок кроссовкой и поднялся.
– Идем? – спросил вместо приветствия.
– Идем, – подтвердила Лиза, которая стояла с тоненькой курткой в руках, под которой держала вмиг вспотевшие ладони.
Она сделала шаг в его сторону, Ян протянул руку и приобнял ее за талию. Так быстро… И ей бы следовало убрать его руку, твердо давая понять, что есть определенные границы, что нельзя вот так сразу. Но она этого не сделала. Лиза и так и сяк пыталась уложить в своей голове мысль, что, наверное, она ведет себя не совсем правильно, мысль никак не укладывалась, и в конечном итоге она выбросила ее за ненадобностью.
Они вышли со двора и не торопясь пошли по безликим улочкам в сторону центральной части города. Ян все так же держал руку на ее талии и едва ощутимо поглаживал кончиками пальцев. Выйдя на центральную улицу, стали спускаться вниз в сторону городской набережной. В сгустившихся сумерках тут и там светились и переливались огнями вывески многочисленных магазинов и заведений общественного питания. Спустя несколько минут Ян замедлил шаг, и Лиза облегченно выдохнула: это кафе она знала, там мило, уютно и цены вполне приемлемые. Ян же прошел дальше и свернул вглубь двора, где с торца располагался вход на верхний этаж семиэтажного здания, помещение которого уже много лет занимало одно из самых дорогих заведений города. Боже. Только не это. Войдя внутрь, Ян уверенно повернул направо в сторону лифтов и нажал кнопку вызова.
Лиза робко шагнула в распахнувшиеся створки и прижалась спиной к стенке с длинным металлическим поручнем, идущим вдоль всей кабинки, Ян ткнул в кнопку седьмого этажа на панели справа от нее. А потом встал лицом к ней почти вплотную, положив руки на поручень по обе стороны от ее талии. Лиза сильнее вжалась спиной в стену, залившись румянцем, и смущенно потупила взгляд.
– На меня смотри, – раздался сухой приказ.
Дыхание резко перехватило. Сердце пропустило удар. Девушка подняла глаза. Ян смотрел на нее не отрываясь, взгляд светло-карих глаз медленно скользил по ее лицу, словно изучая каждую его черточку и впитывая мельчайшую деталь. Задержался на губах. У Лизы опять перехватило дыхание. На секунду ей показалось, что еще чуть-чуть, и он ее поцелует. Что-то мелодично звякнуло, лифт дернулся, и двери разошлись в стороны.
Обстановка ресторана подтверждала самые худшие опасения. Посетители, разодетые в галстуки с пиджаками, платья в пол и шпильки – тоже. В этом островке роскоши и благополучия она и на стакан воды не наскребет.
– Ян, а нам обязательно есть именно тут? – не выдержала Лиза, ухватив его за руку, когда они шли к стойке администратора.
– Здесь еда нормальная. А что не так?
– Да нет… ничего…
Сидя за столиком у большого окна, Лиза в состоянии легкого шока листала принесенное официантом меню.
– Что будешь?
– Я… я буду вот этот салат, – Лиза указала пальцем на замысловатое название в своем меню, потом сообразив, что сидящий напротив Ян не видит, куда она указывает, прочитала название вслух.
– И?
– И всё.
– Уверена?
– Да.
– Вы уже готовы сделать заказ? – обратился к Яну вновь подошедший к столику официант.
Ян озвучил официанту название выбранного ей салата, а затем принялся долго перечислять, листая меню, и назвав пять или шесть наименований каких-то блюд.
– Всего по два, – добавил он в конце и захлопнул плотную обложку из коричневой кожи.
Официант ушел, Лиза растерянно посмотрела ему вслед и перевела взгляд на Яна. Тот пристально на нее смотрел, не отрывая ни на секунду изучающего взгляда от ее лица. Чувствуя неловкость и смятение, Лиза принялась оглядывать зал, стараясь сосредоточиться на окружающей обстановке. Выходило плохо. Она снова перевела глаза на Яна и поняла, что он все так же неотрывно пожирает ее взглядом.
– Ян… хватит так смотреть…
Ян едва заметно усмехнулся и продолжил на нее смотреть.
Вернулся официант, и состояние смущения начало сменяться легкой паникой, когда он принялся раскладывать перед ней приборы. Первый. Второй. Третий. Четвертый… боже… к такому жизнь ее не готовила. Официант закончил и ушел. Лиза перевела на Яна беспомощный взгляд. Он с секунду на нее смотрел, потом вдруг сгреб приборы рядом со своей тарелкой, оставив одну вилку и нож, и отложил на край стола, после перегнулся через стол и сделал то же самое с ее приборами. Девушка за соседним столиком презрительно фыркнула. Ян бросил на нее пренебрежительный взгляд, а Лиза же, к своему удивлению, почти расслабилась. Ян, в отличие от нее, очевидно не испытывал ни неловкости, ни стыда, скорее по его виду можно было подумать, что это всему персоналу и посетителям должно быть стыдно за то, что ему посмели принести приборов больше, чем нужно. И вслед за этим Лиза только сейчас поняла, что Ян не предупредил ее, что нужно одеться как-то по-особенному, можно было подумать, будто он решил, что она догадается сама, если бы сам Ян не был одет практически так же, как когда они столкнулись с ним у магазина, разве что теперь его одежда была чистая. Вел он себя небрежно и непринужденно, так что этим невозможно было не заразиться, но все же оставался один момент, который продолжал ее беспокоить. Лиза робко взяла в руки вилку, нерешительно поерзала на сиденье и все-таки отважилась.
– Ян, это очень дорого.
Ян, который уже вовсю жевал, поднял голову, бросил на нее внимательный взгляд, потом опять склонился над своей тарелкой, собираясь сунуть в рот очередной кусок. На секунду ему показалось, что девчонка собралась платить за себя сама.
– У меня нет столько денег, – потухшим голосом добавила та.
Ян замер, не донеся вилку до рта. Не показалось.
– Ешь давай, я пока еще в состоянии девчонку накормить, – хмуро бросил он и снова принялся жевать.
– Можно я хотя бы часть денег тебе… – начала было Лиза, но тут же осеклась под его взглядом.
Большую часть вечера Ян молчал. Какой же он все-таки странный. Обычно на первом свидании разговаривают… пытаются узнать друг друга… и Лиза честно пыталась завести хоть какой-нибудь разговор, но Ян, похоже, даже не скрывал, что не стремится его поддержать и едва ли произнес с десяток ничего не значащих фраз. Большую часть времени он просто молча на нее смотрел, и теперь этот его взгляд вызывал странное ощущение, как будто встретившись после долгой мучительной разлуки, он все никак не может на нее насмотреться.
А когда они спускались на лифте вниз, он так же точно встал напротив нее, только на этот раз положил горячие ладони на ее талию, притянул к себе, медленно склонился и коснулся губами шеи. И ей бы следовало убрать его руки, оттолкнуть, твердо давая понять, что есть определенные границы, что нельзя вот так сразу. Но она этого не сделала. Вместо этого Лиза несмело положила ладони на его плечи. Губы вновь коснулись ее шеи, от легкого, но безумно приятного прикосновения на коже образовались мурашки и ручейком потекли куда-то вниз. Руки Яна сползли с ее талии и двинулись вслед за мурашками, обхватили за ягодицы и крепко сжали, одновременно с этим еще сильнее привлекая ее к напряженному телу мужчины.
– Ян, ну хватит, перестань, – слова сорвались сами собой. Мысль о том, что она ведет себя не совсем правильно снова попыталась занять свое место у нее голове. И опять его там не нашла.
Руки Яна вернулись обратно на талию.
– Куда хочешь пойти? – раздалось рядом с ее ухом. Губы так и остались на ее шее.
– Я… я не знаю. Может, погуляем просто?
– Где?
– Ну, не знаю. Давай на набережную сходим.
– Ладно.
Двери лифта разошлись в стороны, и Ян тяжело вздохнул. За последние два часа тормозные колодки не хило поизносились, странно, что тормоза все еще не отказывают. Не думал, что будет так трудно. Все равно что пытаться голыми руками остановить тронувшийся с места товарняк. Вроде он пока только-только набирает скорость, но ты уже отчетливо понимаешь, что еще немного и размотает тебя по всем путям от выхода А до выхода В.
Неспешным шагом они спустились к началу набережной и так же неторопливо прошлись по выложенному камнями и плиткой обустроенному берегу озера. Дойдя почти до самого конца, Ян убрал руку с ее талии и сел на одну из многочисленных скамеек, тут и там тянувшихся вдоль набережной, а потом взял ее ладонь, потянул за руку и усадил к себе на колени. И снова он не отрываясь на нее смотрел, скользя по лицу голодным жадным взглядом, поднимающим в душе волну смятения.
– Ян…
Внезапно Ян поднял руку, вплетая пальцы в ее волосы, надавил на затылок и порывисто приник к губам, уже через секунду углубив поцелуй и терзая ее рот с какой-то дикой необузданной страстью. Горячая ладонь забралась под тонкую ткань кофточки и легла на мгновенно покрывшуюся мурашками кожу на талии, пробираясь все выше.
– Ян, не надо, хватит.
Лиза положила голову ему на плечо, мелко дрожа всем телом и пытаясь привести в порядок сбившееся дыхание. Внизу живота разлилась приятная тягучесть, а еще ниже под ним стало тепло и влажно.
Ян был уверен, что он действительно его слышал. Едва различимый тихий стон, сорвавшийся с ее губ, когда он просунул свой язык в сладкую жаркую глубину, от которого давящее на ширинку джинсов возбуждение стало практически нестерпимым. Он всегда считывал людей практически мгновенно и по нескольким малоприметным деталям выстраивал правильный образ окружающих. И выстроенный им образ девчонки никак не вязался с ее поведением, выбивая его из привычной колеи. Определенно не шлюшка. Еще более определенно – не ушлая стерва. При этом, несмотря на ее вялые попытки сопротивления, доступная, как бесплатная конфетка на столике в приемной: если не испытываешь неловкости – бери сколько хочешь. Неловкости Ян в своей жизни почти никогда не испытывал.
– Пошли ладно. Поздно уже.
Он ссадил ее с себя и, поднявшись, стянул свою ветровку и накинул дрожащей девушке на плечи. Та спорить не стала. Ян не утерпел и опять притянул ее к себе, ухватив за борта ветровки.
Спустя полчаса они шли по улочке из ряда высоток, вытянувшихся вдоль озера, в которую плавно перетекала набережная. Очевидно, Ян решил выбрать другую дорогу к ее дому. Лиза куталась в его ветровку, Ян снова придерживал ее за талию. Около одной из высоток он вдруг затормозил и развернул ее лицом к себе. Опять собрался целовать? Ян отчего-то напряженно вглядывался в ее лицо.
– Почему мы остановились? – спросила Лиза, поняв, что пауза затягивается.
– Я тут живу, – Ян слегка кивнул головой в сторону входа в подъезд, – зайдешь ко мне?
Лиза смущенно потупила взгляд, чувствуя, как щеки заливает румянцем.
– На меня смотри, – девушка как загипнотизированная приказом снова подняла взгляд к его лицу, – так зайдешь или нет?
– Ладно.
– Зайдешь?
– Да.
Ян ухватил девушку за подбородок, коротко поцеловал в губы и легонько подтолкнул в сторону дверей в подъезд. Что ж. Он не силой ее туда тащит. Девчонка, похоже, наивная до безумия. И инстинкт самосохранения у нее, судя по всему, напрочь отбит.
Они вошли в подъезд, а затем прошли к лифту. Оказалось, что Ян жил на самом верхнем двадцатом этаже. Открыв дверь и войдя внутрь, он щелкнул выключателем, не наклоняясь скинул кроссовки, наступив на задники, и отпихнул ногой в сторону, где уже стояли с пять или шесть пар если не таких же, то очень похожих. По всей видимости, разнообразия в одежде Ян не любил. Сняв обувь, он прошел по огромной прихожей, выложенной бежевой плиткой и светло-коричневыми панелями, и скрылся за поворотом. Лиза медленно стянула с себя сначала его ветровку, потом свою куртку, оглядевшись, несмело распахнула дверцы большого шкафа чуть дальше слева от входа и повесила внутрь. Затем присела на длинную банкетку напротив шкафа и аккуратно сняла свои ботинки. Ян вынырнул из-за поворота коридора, бросив на нее беглый взгляд.
– Душ и туалет там, – махнул он рукой в ту сторону, откуда только что вышел, и снова сворачивая на этот раз в противоположную сторону, уже на ходу добавил, – только давай недолго, а лучше сразу ко мне иди.
Лиза замерла в нерешительности на несколько секунд, потом прошла по коридору и открыла дверь в ванную. Растерялась ненадолго, оглядывая помещение, размерами ненамного меньше единственной комнаты в ее квартире и прошла к раковине. Намыла руки, умыла лицо, на котором не было ни грамма косметики, поскольку она ей не пользовалась вовсе, и вышла обратно.
Квартира у Яна была большой и красивой, с явно хорошим ремонтом, но какой-то пустой, что ли. Наверное, ей недоставало уюта. Тут не было никаких украшений, картин, безделушек или разбросанных мелочей. Не вызывало сомнений, что жил он один, похоже, у него даже животных никаких не было. Хотя чему тут удивляться? У нее вот тоже не было ни собаки, ни кошки, ни хомячка или попугая. Не потому, что она их не любила. Просто мало ли чего. Надолго их не оставишь, а попросить присмотреть некого. Зачем брать животное, делая его несчастным, чтобы оно сидело целыми днями в одиночестве в четырех стенах?
Ян нашелся в спальне. Это была совершенно точно спальня. Кроме кровати рядом с панорамным окном в пол, открывавшим вид на озеро, прикроватных тумбочек, телевизора на стене и стеллажа с книгами в углу, тут больше ничего не было. Сам Ян лежал на кровати, откинувшись на подушки и закинув руку за голову. Второй рукой что-то щелкал на экране смартфона. Лиза перешагнула через порог и в растерянности остановилась. Мужчина отложил смартфон и поднял на нее взгляд. Лиза смущенно потупилась и продолжила стоять, теребя рукав своей кофты.
Ян хотел было в привычной ему манере сказать, чтобы она шла к нему, говоря правильнее, даже приказать, но глядя как она робко мнется на пороге, неожиданно для себя смолчал. Вместо этого встал, подошел к ней сам и осторожно привлек к себе.
– Ну чего застыла? – спросил тихо, склоняясь к ее уху, – не кусаюсь я.
Девушка несмело положила ладони ему на плечи. Этого было достаточно. Он стремительно подхватил ее на руки, уложил на кровать и впился в губы ненасытным поцелуем.
Лиза лежала как в дурмане, отвечая на его поцелуй, до тех пор, пока горячая ладонь не легла ей на поясницу, медленно двигаясь под кофтой вверх по спине, и в следующий момент она ощутила, как давление лямки бюстгальтера исчезло с ее кожи. Губы Яна переместились на ее шею. Руки девушки судорожно сжались на его плечах, а тело охватила мелкая дрожь.
– Ян, мне нужно тебя кое о чем предупредить… – робко начала она.
– Ну? – Ян оторвался от ее шеи и на время замер.
– Я хотела сказать, что… – она замялась.
– Ну что, Лиза? – нетерпеливо спросил Ян, приподнимаясь и заглядывая ей в глаза.
– Я… я… – девушка все никак не решалась.
– Блять, ну что, я? – Ян окончательно потерял терпение, – я больна? Я люблю анал? БДСМ? Я не могу кончить без пробки в заднице? Что?
– Я девственница, – тихо проговорила Лиза.
– Ты гонишь? – оторопело уточнил Ян. Уважаемые пассажиры, мы приехали. Остановка «Взрыв мозга». Просьба покинуть салон.
– Нет, – расстроенно ответила та, потупив взгляд.
– Ты вся трясешься, Лиза, – констатировал Ян, только сейчас заметив, что она вся дрожит, – что-то непохоже, что ты готова расстаться сейчас с этой своей девственностью. Или ты рассчитывала, что мы попьем чай с печеньем, и потом ты пойдешь домой?
Девушка молчала.
– Тебе мама с папой не говорили, что, будучи девственницей, не стоит подниматься в квартиру к незнакомым дядям после первого свидания?
– Нет. У меня нет родителей, Ян. И никогда не было. Я росла в детдоме, – Лиза выпалила это практически на одном дыхании и мгновенно захотела взять свои слова обратно. За все то время, что она вышла из дверей детского дома, никто ни разу не интересовался, откуда она и где росла. Она, понятное дело, сама никогда об этом не рассказывала, и такое положение вещей ее вполне устраивало. Сейчас же сказанные ей слова выглядели как нелепая попытка вызвать к себе жалость. И от этого стало неловко и как-то тоскливо, что ли. А еще хуже было оттого, что, кажется, в этот момент она и правда нуждалась в его сочувствии.
– Так это комплекс недолюбленной сиротки? Настолько не хватает ласки, что готова нырнуть в объятия к первому встречному?
– Видимо, да, – тихо ответила девушка и вдруг горько заплакала.
– Блять. Только не реви, – раздраженно рыкнул Ян, потом уже более спокойно добавил, – ну тише, тише, – он притянул ее к себе, обнял и принялся неуклюже поглаживать по голове, – прости. Зря я это ляпнул.
Лиза еще несколько раз тихонько всхлипнула, глубоко вздохнула и успокоилась.
– Давай-ка мы с тобой сейчас ляжем спать, – Ян подтянул на девушку одеяло, лежащее позади нее, – а с твоей девственностью и всеми остальными загонами разберемся как-нибудь в другой раз, ладно?
– Ладно, – тихо ответила девушка.
Какое-то время они лежали в тишине.
– Ян, – осторожно позвала Лиза.
– Ну чего?
– А ты не мог бы еще немножечко меня погладить?
Ян тяжко вздохнул и принялся снова елозить пальцами по ее волосам.
– Вот так?
– Да.
Лиза лежала, затаив дыхание и почти не шевелясь. От Яна очень вкусно пахло. Терпкий мужской запах, смешанный с запахом кофе, сигарет и чего-то хвойного: или туалетной воды, или геля для душа. Она и сама не знала, почему так легко согласилась подняться к нему домой. Впервые в жизни она сделала что-то, что не пыталась понять и анализировать. Просто приняла это как данность. Был ли Ян прав в том, что она отчаянно жаждала получить хоть толику любви, ласки и заботы? Определенно да. Был ли он прав в том, что ради этого готова броситься в постель к первому встречному? Определенно нет. Мужчины не раз оказывали ей знаки внимания: проезжая мимо, останавливались с предложением подвезти, спрашивали, не нужен ли ее маме зять, приглашали ее подсесть к ним за столик в кафе в те редкие дни, когда она, сэкономив немного денег, куда-нибудь ходила выпить кофе и съесть пирожное, подмигивали, когда она пробегала мимо на пробежке в парке. Не говоря уже о том, что на последнем курсе колледжа она пять месяцев встречалась с Макаром, который не оставлял многочисленных попыток перевести их отношения в горизонтальную плоскость, каждой из которых не вызывал ничего, кроме желания его оттолкнуть и удрать куда подальше. Конечно, они много обнимались и целовались, но стоило его руке попытаться ухватить ее за грудь или влезть под одежду, как она, мгновенно напрягшись, ее останавливала, в скором времени исключив все возможности оставаться с ним наедине. Собственно, по этой причине он ее и бросил, заявив, что его терпение иссякло. Ян же был куда более напористым, настойчивым и бесцеремонным. Но отчего-то именно этот грубый странный несдержанный мужчина в одну секунду пробил в ее сердце зияющую дыру, одновременно с этим став единственным человеком, способным ее заполнить, каждым своим грубым приказом и голодным взглядом вызывая стойкое ощущение, что она уже принадлежит ему.

1 августа

Утром Лиза проснулась чуть свет, открыла глаза и поняла, что она так и лежит в его объятиях. Ян крепко спал. Она осторожно встала, с несколько секунд смотрела на спящего мужчину и пошла в сторону кухни.
В холодильнике у Яна было пусто. Что называется «мышь повесилась». Лиза немного поразмышляла о том, может ли вот так запросто лазать в его шкафах, потом все-таки решилась. Отыскала муку, сахар, пару последних яиц, достала из холодильника остатки молока и перелила в миску, предварительно оставив немного, чтобы он мог налить его себе в кофе. Кофе Ян, судя по всему, очень любил. Вчера за вечер три стакана выдул, то и дело останавливаясь у какого-нибудь кофейного павильона. А дома варил его, вероятнее всего, как и она, в джезве. Несмотря на обилие разнообразной кухонной техники, к большей части которой он, по-видимому, не прикасался, если судить по девственной чистоте духовки и слою пыли на крышке стационарного блендера, кофемашины у него в кухне не было.
Ян проснулся часом позже, протер спросонья глаза и принюхался. Очевидно, его разбудил умопомрачительный запах, стелящийся по его квартире. Он медленно поднялся, прошел к кухне и бесшумно остановился на пороге. Девчонка стояла у плиты спиной к нему с лопаткой в руке. Блины жарила. Ян мрачно усмехнулся.
Лиза выложила очередной блин на тарелку к уже весьма внушительной стопке, лежащей на ней, повернулась, чтобы зачерпнуть еще одну поварешку из миски, обернулась ко входу и испуганно вскрикнула, выронив поварешку обратно в миску. Ян стоял на пороге кухни, сложив руки в замок на груди, и внимательно за ней наблюдал, так что Лиза понятия не имела, как давно он тут стоит.
– Ян… я… я ничего не нашла из еды и решила, что… – залепетала она в оправдание.
Ян, ничего не ответив, молча прошел к длинному угловому дивану и сел за стол.
– Сварить тебе кофе?
– Давай, – равнодушно обронил он.
Девушка поспешно вытащила турку. Сварила кофе, дожарила последний блин и поставила перед ним на стол тарелку и чашку с кофе. Сама села рядом на другой стороне дивана с еще одной чашкой в руках. Ян с непроницаемым лицом свернул трубочку из лежащего перед ним на тарелке тонкого румяного блинчика. По выражению его лица невозможно было определить того странного смятения, что на время поселилось в его душе. Тридцать три года. Тридцать три гребаных года. Никто. Никогда. Не готовил ему завтрак. И у кого же из них тут комплекс сиротки? Девушка сидела рядом, опустив голову, и молча жевала.
– Я сегодня допоздна на работе, – неожиданно заговорил Ян, та подняла на него взгляд, – потом на тренировку пойду.
– Ладно, – расстроенно ответила Лиза, снова опустив голову. Понятно, куда он клонит.
– Завтра сходим куда-нибудь? – вдруг спросил он. Не мог не спросить. Долбанный стоп-кран никак не срабатывал. Оставалось только надеяться, что у девчонки хватит мозгов отказаться.
Лиза вновь подняла на него взгляд.
– Хорошо.
Вот ведь глупая!
Доев, Ян встал из-за стола, прошел к раковине, намыл свою чашку. Лиза поспешно встала вслед за ним. Он обернулся к стоящей рядом девушке, взял чашку из ее рук и тоже намыл. Потом неторопливо вытер руки полотенцем, висящим тут же на дверце, и снова обернулся к девушке, которая так и стояла сбоку от него. Плавным движением обхватил рукой за талию, а затем рывком притянул к себе. Второй рукой зарылся ей в волосы, слегка натягивая их у корней, тем самым заставляя откинуть голову назад, и впился в губы. Девушка робко отвечала на его настойчивый, жадный и властный поцелуй.
– Было вкусно, – тихим проникновенным голосом сказал он ей на ухо, оторвавшись от ее губ, потом разжал руки и пошел к выходу из кухни, – блины тоже ничего, – бросил он у дверей.
Ян, судя по всему, направился в душ. Лиза прошла обратно в спальню, застелила кровать и примостилась на краешек, раздумывая, как поступить дальше. Если она не хочет опоздать, то уже надо бы поторопиться. Но, наверное, нужно хотя бы попрощаться. Ян вышел из душа достаточно быстро, на нем не было ничего, кроме обтягивающих боксеров, так что Лиза не знала, куда девать глаза. И вот эту штуковину он собирался в нее… боже… нет в ее организме таких мест, где вот это поместилось бы… А все-таки какой же он красивый. И руки у него такие сильные. Высокий, подтянутый. Как с картинки. А еще Ян уверенным шагом приближался к ней. Подошел вплотную, обхватил руками за талию и, приподняв, бросил спиной на кровать, на краю которой она сидела, а потом навалился сверху, подмяв ее под себя. Снова впился в ее губы с каким-то диким и необузданным поцелуем. Просунул руку под тонкую ткань кофточки, двигаясь горячей ладонью вверх по коже, сдвинул лифчик и взялся за грудь, на несколько секунд сжал, слегка поглаживая, а затем принялся пощипывать сосок пальцами.
– В душ пойдешь? – тихо спросил он, прервав поцелуй и склоняясь к ее уху, но при этом продолжая поигрывать кончиками пальцев с твердой вершинкой.
– Я на работу опоздаю, – робко ответила Лиза, которая все это время держала на его плечах дрожащие ладони.
– Я тебя отвезу, – спокойно пояснил Ян, потом вдруг резко встал и протянул руку, помогая ей подняться.
Еще какое-то время прижимал к себе, держа одно рукой за талию, а второй за волосы и пристально глядя в глаза.
– Иди, – наконец повелительно выдал он, отпуская ее.
Лиза торопливо направилась в душ, закрыла дверь, сделала глубокий вдох и стала раздеваться. Стянула кофту, джинсы и нижнее белье. Ткань ее трусиков была мокрая насквозь. Сменного белья, естественно, не было. Она замерла в нерешительности на некоторое время, потом взгляд упал на висящий здесь же фен в прикрученной к стене подставке. Девушка поспешно постирала белье в раковине, повесила на полотенцесушитель и влезла под душ.
Ян явно был любителем водных процедур. Во впечатляющих размеров ванной комнате помимо просторной душевой кабинки в углу стояло огромное джакузи в другом ее конце. Лиза наспех приняла душ. Все-таки это был его гель для душа. Тонкий хвойный аромат с примесью чего-то сладкого. Выйдя из душевой кабинки, она высушила волосы, досушила феном белье, оделась и вышла за дверь, впрочем, не до конца уверенная в том, что должна выходить одетой. Однако Ян ждал ее уже полностью одетым, в джинсах и футболке, и как раз скидывал какие-то вещи в небольшую спортивную сумку.
– Готова?
– Да.
– Ну, поехали тогда, – Ян застегнул сумку и, повернувшись к ней, отчего-то смерил ее насмешливым взглядом.
В прихожей Лиза наклонилась натянуть ботинки, а разогнувшись, вновь оказалась впечатала в твердое горячее мужское тело. Ян опять ее целовал. Зря трусы стирала.
На лифте они спустились вниз в подвальный этаж, где располагалась большая крытая парковка. Ян открыл перед ней двери большой черной машины. В машинах Лиза совершенно не разбиралась, разве что могла назвать некоторые марки по значкам на капоте. Такого значка, как у Яна, она не знала.
– Пристегнись.
Лиза неуверенно огляделась и вытащила ремень безопасности.
– А можно сиденье немного отодвинуть?
– Отодвинь. Чего спрашиваешь?
– А что для этого нужно сделать?
– Вон кнопочку нажми.
– Аааа… вот эту?
– Ага. Подогрев включить?
– А это как?
– Сиденье теплое будет, – ответил Ян и как-то странно на нее посмотрел.
– Ну. Если так можно, – неуверенно ответила Лиза.
Ян плавно вывел машину с парковки. Лиза только сейчас сообразила, что не сказала ему, куда нужно ехать.
– А я в четвертом детском доме работаю. Воспитательницей в реабилитационном центре, – сказала она и пояснила, – это рядом с тем магазином, где мы тогда встретились. Может, помнишь. Я в тебя врезалась, и ты на меня накричал.
– Ясно, – коротко ответил Ян. Запомнила, значит.
– Ян, а ты кем работаешь?
– Автомехаником.
– Аааа… а я в машинах совсем не разбираюсь.
– Я заметил.
Высадив девушку у ворот на территорию детского дома, Ян, проводив взглядом удаляющуюся стройную фигурку, еще долго сидел в задумчивости, потом, словно очнувшись, влез во внутренний карман ветровки, вытащил оттуда леденец в бело-зеленом фантике, развернул его зубами, сунул конфету в рот и тронулся с места, направляясь в сторону автомастерской.
– Бэху пригнали? – бросил он на ходу, проходя мимо стойки администратора.
– Ага, в боксе уже стоит, – отозвался с виду бодрый и отдохнувший Самойлов.
Провозившись до позднего вечера, все-таки смог реанимировать труп немецкого автопрома. Бросил на стойку Самойлову ключи, велев вызвонить владельца, и направился в душевую рядом с комнатой отдыха для персонала. Сменил одежду, вышел на улицу, сел в свою машину и вырулил в сторону спортивного зала.
Зал, который вот уже как полгода посещал Ян, располагался в другом конце города на втором этаже малопопулярного торгового центра. Путь неблизкий, да и сам зал был далеко не самым современным, часть оборудования уже давно требовала замены, но выбирать ему не приходилось.
Огромное помещение состояло из нескольких зон. Тренажеры и свободные веса; кардиозона: беговые дорожки, эллипсоиды и велотренажеры; гимнастическая стенка с турником, канатом и кольцами; несколько октагонов – восьмиугольников в дальнем конце; зона со специальными снарядами, где находились груши, манекены и мешки. Как раз к последним, повозившись с тренажерами, он и направлялся.
Намотав бинты и натянув перчатки, сидя на длинной скамье, тянувшейся вдоль почти всей стены зала, Ян уже как полчаса остервенело колошматил боксерский мешок. Удар. Еще удар. И еще. Снова удар. Белокурые волосы взметнулись в воздух и рассыпались по лицу. Удар. Лицо с мягкими нежными чертами искажается болью. Удар. Большие по-детски наивные глаза наполняются слезами. Удар. Взгляд наполняется отчаянием. Удар. Девчонка что-то выкрикивает ему в лицо. Удар. Стремительно разворачивается на месте и бежит к дверям. Удар. Крошка из мешка посыпалась к его ногам.
– Рахманов! – раздался сзади раздраженный голос Демидова с простой и понятной кличкой Медведь: владелец зала и по совместительству тренер торчал в нем, не вылезая, натаскивая как новичков, так и тех, кто уже тренировался на профессиональном уровне, – ты с хера, что ли, сорвался? Опять мне грушу расхреначил, псих недоделанный!
Ян, тяжело дыша, стянул перчатки и развернулся к выходу. Проходя мимо Демидова, швырнул в того перчатки.
– Потому что груши у тебя – говно. Нормальные уже закажи.
Демидов провожал неторопливо удаляющегося мужчину мрачным взглядом. Со спины к нему подошел Володя, этот в зал пришел недавно – подтянуть уровень.
– Парень сегодня в ударе? – спросил с любопытством.
– Он всегда в ударе, – пояснил тренер, – колошматит эту грушу как ненормальный. Хотя что ему еще остается. В спарринг с ним мало кто встает, даже из завсегдатаев.
– А чего так?
– Да ебнутый он.

Придя домой, Ян бросил в угол сумку, скинул ветровку с кроссовками и направился в кухню. Налил стакан воды, выпил залпом и прошел к холодильнику. В холодильнике было пусто. Опять забыл купить пожрать. В морозилке нашлась полупустая пачка пельменей. Похер. Сойдет. Расправляясь с нехитрым ужином, Ян то и дело бросал взгляд на свой смартфон, который положил тут же на столе. Доев, сунул тарелку в мойку и, держа смартфон в руках, прошел в спальню. Лег на кровать, подсунув подушку под спину и закинув одну руку за голову, во второй вертел в пальцах чертов смартфон. Поднял руку, с пару секунд на него смотрел и отшвырнул на кровать. Полежал немного и опять взял в руки. Снова откинул в сторону. Опять взял в руки. Где-то глубоко внутри сгорел один из предохранителей. Пальцы скользнули по экрану, потянув в сторону замок блокировки экрана. «Дурочка наивная. Вот что тебе мешало «нет» сказать? Ты хоть представляешь, что я теперь с тобой сделаю?»
«Привет. Как день прошел?»
«Привет, Ян))) Все хорошо. А у тебя?»
«Нормально. Ты дома?»
«Да. Спать скоро буду ложиться»
«Завтра опять в восемь нормально?»
«Да, у меня выходной завтра»
«Тогда в семь»
«Ладно, Ян)»
«Я заеду»
«Ян, не обижайся, но можно мы в тот ресторан больше не пойдем»
«За город поедем»
«Хорошо)»
Ян еще с несколько минут лежал в задумчивости, поглаживая большим пальцем экран смартфона.
«Спокойной ночи, Лиза»
«Спокойной ночи, Ян. До завтра)»

2 августа

Все утро Лиза провела, слоняясь по своей маленькой квартирке, не в состоянии и секунду усидеть на месте. Пропылесосила и намыла полы, протерла пыль, вычистила сантехнику и сложила развешанное на балконе белье, а время все никак не двигалось. Подумав немного, переоделась в спортивный комплект из лосин и такой же кофточки и отправилась на пробежку. Вернувшись, посмотрела на часы и едва не застонала от досады. Приняла душ и взялась за готовку. Нажарила котлет и сварила картошку. Наконец в шесть часов начала собираться. Еще раз сходила в душ и переоделась в джинсы и рубашку. Собрала высокий хвост на затылке, заливаясь при этом румянцем и почти наяву ощутив, как горячие пальцы Яна зарываются ей в волосы и властным движением натягивают у корней. Без пятнадцати семь, взяв куртку, спустилась вниз. Машина Яна уже стояла во дворе. Сам он опять сидел на скамейке у подъезда. Курил.
Ян придавил окурок кроссовкой и поднялся со скамейки, пытаясь вспомнить, что обычно говорят, когда здороваются. Где-то глубоко внутри сгорел еще один предохранитель. Да возьми ты себя в руки, кретин! Так и не вспомнив, рывком притянул девчонку к себе, обхватив за талию, и коротко поцеловал в губы.
– Поехали, – скомандовал он сухо и пошел к машине, открывая ей пассажирскую дверь.
Попетляв какое-то время по улицам города, Ян выехал на загородную трассу.
– Ян, а куда мы едем? – робко поинтересовалась Лиза.
– На водопад, – коротко ответил Ян, помолчал, глядя на дорогу, и спросил, – была там?
– Нет, ни разу.
– Давно ты в этом городе живешь?
– Пять лет почти. Четыре года училась в педагогическом и почти год как устроилась на работу.
– То есть ты живешь тут почти пять лет и ни разу не была на водопаде?
– Ну, машины у меня нет… и прав тоже. Не на автобусе же мне туда ехать.
– С кем-нибудь бы съездила.
– Особо как-то не с кем было.
Ян искоса на нее посмотрел.
– Я надеюсь, ты реветь щас не собираешься?
– Нет, – каким-то расстроенным голосом ответила девушка.
Ян снова искоса на нее посмотрел. Девочка с поникшим лицом смотрела в окно, сжавшись на сиденье и сложив ладошки домиком между бедер. Где-то глубоко внутри сгорел еще один предохранитель. Ян сбросил скорость, переключил передачу и свернул на малоприметную второстепенную дорогу, вившуюся направо от трассы между густых рядов сосен.
Лиза поняла, что Ян свернул куда-то в сторону, но промолчала. Он проехал метров двести вглубь по неровной грунтовой дороге и плавно затормозил. Отъехал вместе с сиденьем до упора назад, а потом вдруг обхватил ее за талию и перетащил к себе на колени. Стянул с волос резинку, зарылся пальцами в волосы и надавил на затылок. Лиза покорно приоткрыла рот, позволяя ему с ходу целовать ее глубоко и жадно, и едва не застонав, когда горячая ладонь забралась под мягкую ткань рубашки и легла на талию. Ян целовал ее с какой-то маниакальной одержимостью, как голодный зверь, дорвавшийся до куска свежего мяса. Рука с ее талии скользнула куда-то вниз, легла на внутреннюю поверхность бедра и неторопливо поползла вверх. Лиза инстинктивно сжала ноги. Ян оторвался от ее губ, последний раз коротко поцеловал и прижался лбом к ее лбу, крепкая твердая грудь под его футболкой тяжело вздымалась. Потом коснулся ее лба губами, посидел так еще какое-то время и вдруг дернул ручку на двери.
– Вылезай.
– Зачем?
– Курить хочу.
Лиза выбралась из машины и встала рядом с ней, обхватив себя руками и разве что не застучав зубами от мгновенно забравшегося под тонкую куртку холода вечернего леса. Ян сунул в рот сигарету и чиркнул зажигалкой.
– Каждый раз надеешься не замерзнуть?
– Похоже на то, – подтвердила Лиза, которую била крупная дрожь. И правда, почему не оделась теплее? Но не в зимней же куртке ходить в конце-то концов. Лето вроде как-никак. Наверное.
– Ты даже погоде доверяешь?
Ян прошел к задней двери машины и дернул ручку, наклонился внутрь салона и вернулся, держа в руках куртку. Набросил ей на плечи.
– Руки суй, – приказал он и, зажав сигарету зубами, присел перед ней на корточки, чтобы застегнуть замок, – коротышка.
Он поднялся, застегнул молнию до самого горла и внимательно посмотрел ей в глаза. Потом вдруг протянул руку к ее лицу, положил ладонь на щеку и надавил большим пальцем на подбородок, вынуждая ее приоткрыть губы, глубоко затянулся и медленно выпустил струю дыма прямо ей в рот.
– Пробовала когда-нибудь курить?
– Пробовала. Лет в четырнадцать.
– Не понравилось?
– Не очень, меня потом тошнило жутко, и голова болела.
– А трахаться почему не пробовала?
– Ян!
– Просто интересно, – пожал он плечами и придавил брошенный окурок кроссовкой.
– А ты всегда говоришь, не подумав? – серьезно уточнила Лиза.
– Я порой делаю, не подумав, а ты про «говоришь». Садись давай.
– Значит, ты ничего не планируешь заранее? – задала Лиза очередной вопрос, садясь в машину.
– Отчего же. Очень хорошо планирую. Подогрев включить?
– Наверное, не надо, я уже согрелась.
Ян просунул руку во внутренний карман своей ветровки и вытащил оттуда мятный леденец в бело-зеленом фантике. Развернул фантик зубами и сунул конфету в рот.
– Будешь конфетку?
– Нет, Ян, спасибо, – засмеялась Лиза.
– Как хочешь, – сказал он, поворачивая ключ в замке зажигания.
– Ян, а где моя резинка?
– Хрен знает, бросил куда-то, – ответил Ян, выворачивая руль, – оставь так, Лиз, тебе красиво. – Где-то внутри сгорел еще один предохранитель.

Камышенские водопады, расположенные на реке Калинка, были одной из основных местных достопримечательностей края, пусть немногочисленных, но тем не менее привлекавших туристов в эти суровые северные широты. Находящиеся примерно в шестидесяти километрах от города, они принимали посетителей до глубокой ночи на обширной обустроенной территории. Здесь было несколько точек общественного питания, музей здешних видов насекомых и птиц, гостиничный комплекс, кемпинги и даже зона отдыха с палатками для туристов, посещающих Камышенск ради самой главной его достопримечательности – чистой нетронутой северной природы.
Они долго бродили по отсыпанным гравием дорожкам среди сосен, перекусили в одном из кафе с выложенными изнутри бревнами стенами за массивным деревянным столом из обработанных и покрытых прозрачным лаком досок, где, не стесняясь, ели мясо руками.
Нагулявшись вдоволь и изрядно устав, они сели на скамейку на одной из смотровых площадок, под которой шумел водопад. Ян снова усадил ее к себе на колени. Он снова ее целовал. Грубо. Настойчиво. Жадно. Одержимо. Его рука снова легла на внутреннюю поверхность ее бедра и неторопливо поползла вверх. Лиза снова рефлекторно сжала бедра.
– Ноги раздвинь.
– Ян…
– Раздвинь ноги.
– Ян, тут ведь люди ходят, – робко пролепетала Лиза, положив голову ему на плечо. Рука Яна так и лежала на ее бедре, но дальше не двигалась.
– У меня дома никто не ходит. Поедешь?
Ян понял, что обратный путь домой будет трудным и долгим, когда рядом с его ухом прошелестело тихое, едва слышное «да». Всё. Последний предохранитель сгорел.
Доехать до дома он все-таки смог. Едва переступив порог, Ян скинул с ее плеча сумку, подхватил под ягодицы и поволок в спальню, даже не снимая обуви. Вошел внутрь и сбросил на кровать. Стащил с ее ног ботинки, скинул свои кроссовки и навалился сверху. Девчонка мелко дрожала, но сопротивляться не пыталась. Через минуту уже лежала под ним раздетая.
Лиза, чувствуя на себе тяжесть горячего обнаженного тела, очень старалась расслабиться, но тщетно. Было страшно. Несмотря на это внизу живота все тянуло и ныло. Нежностей от Яна ждать не приходилось. Его поцелуй, как и в прошлый раз, был грубым и настойчивым. Он оторвался от ее губ и пристально посмотрел в глаза, теребя пальцами затвердевшую вершинку соска, и по этому взгляду было понятно, что сказать «нет» у нее уже не выйдет. Ян, казалось, на несколько мгновений о чем-то задумался.
А в следующий момент пальцы на ее соске вдруг сменились его губами, так что она не сдержала сорвавшийся с губ стон и выгнулась ему навстречу. Какое-то время он теребил языком ее соски, сменяя одну грудь на другую, потом его губы опустились ниже, прокладывая дорожку поцелуев вдоль живота. Поняв, что он собирается делать, Лиза попыталась свести ноги. Ян не дал. Обхватил руками бедра и уверенным движением прижал к кровати. Горячее дыхание коснулось намокших складок, а вслед за этим девушка почувствовала влажное касание языка. Стон, разлетевшийся вслед за этим в тишине спальни, сдержать она уже не пыталась. А уже пару минут спустя отчаянно заметалась по кровати, выгибаясь дугой.
Едва по ее телу прокатилась последняя волна сладкого удовольствия, как оно сменилось резкой болью, пронзившей тело внизу живота и расползавшейся дальше. Лиза рефлекторно сжала бедра в очередной попытке свести ноги, бесполезной из-за Яна, лежащего сверху и вошедшего в нее одним сильным резким толчком.
– Тихо. Тихо, – прошептал Ян девушке на ухо, та вся дрожала и давила на него напряженными бедрами, – всё уже. Всё хорошо.
Он замер на некоторое время и стал осторожно касаться ее губ легкими невесомыми поцелуями. Слегка прикусил нижнюю губу, провел языком по верхней, мягко углубил поцелуй, неторопливо скользнув языком внутрь.
– Лиза, – тихо позвал он, отстранившись от ее губ и склоняясь к уху, – ты мне даже двинуться не даешь. Не зажимайся так, я не хочу тебе больно делать.
Лиза глубоко вздохнула и обвила его руками за шею, изо всех сил стараясь прижать к себе. Ян, медленно раскачиваясь, закинул на себя сначала одну ее ногу, потом другую. Нежная, беззащитная. Делай, что хочешь. И как доверилась ему? Да еще так быстро. Воспользовался ли он ее доверчивостью? Ну, есть немного. Хотя смягчить все-таки постарался. Первый раз ведь девчонку на вкус попробовал. Раньше такое и в голову бы не пришло. Кстати, вкусная.

– Все нормально?
Девушка обессиленно лежала в его объятиях, прижав руки к груди.
– Да, только там все щиплет, – пожаловалась слегка обиженно.
Ян встал с кровати, подхватил ее на руки и понес по коридору в сторону ванной. Ту вообще не интересовало, что он собирается делать. Ян поставил ее у дверей, зажег свет и вошел в просторное помещение. Отвернул краны в джакузи, снова подхватил ее на руки, ступил внутрь и опустился на сиденье, усадив ее к себе на колени.
– Ян, – пробормотала ему в шею, – а поцелуй меня опять… ну…так же, – ласки захотела. Чудо в перьях. Ладно. Че уж там.
Какое-то время он медленно и нежно ее целовал, потом, отстранившись, протянул руку к душевой лейке.
– Запрокинь голову.
Послушная.
Девчонка сидела, откинув голову и прикрыв глаза. Совсем поплыла. Ян залип на несколько секунд, глядя на молочную кожу на тонкой беззащитной шейке, потом осторожно погладил ее кончиками пальцев, а следом невесомо коснулся губами. Затем отвернул кран и полил водой ей на голову, выдавил шампунь и стал медленно растирать по волосам. Смыл пену.
– Лиза, – вдруг услышала она серьезный голос, – ты ведь красивая очень. Сомневаюсь, что до этого момента ты была обделена мужским вниманием. Но, судя по тому, что ты оставалась все это время девственницей, ты нечасто идешь домой к мужчине после первого свидания. Могу даже предполагать, что никогда.
– Ты это к чему?
– Почему я, Лиза?
– Я не знаю, Ян, – подумав, ответила та, – но я об этом не жалею. И мне кажется, что ты хороший.
– Ты совсем меня не знаешь, дурочка.
Лиза промолчала и ничего не ответила.
– Переедешь ко мне? – неожиданно спросил Ян в наступившей тишине.
– Ян, я не могу. Это… это слишком быстро.
– Переспать со мной было не быстро, а переехать, переспав, быстро?
– Ну… это ведь как-то странно… и… я так не могу, Ян.
– Я не собираюсь приковывать тебя наручниками к батарее. Скидаешь свои тряпки обратно в чемодан, если что-то пойдет не так, – он помолчал и добавил, – мне понравились твои блины.
– Могу еще тебе пожарить.
– А что еще умеешь?
– Ну, много чего…
– А пирог можешь? С мясом? Нет. Лучше с капустой, – оживился Ян.
Лиза звонко рассмеялась.
– Могу…

Выйдя из джакузи, Ян снял с крючка полотенце и стал как ребенка ее вытирать. Та стояла, держась руками за его плечи. Он притянул ее ближе к себе и принялся промакивать полотенцем мокрые волосы. Девочка снова потянулась к его губам. Закончив, он вновь подхватил ее на руки и уложил в спальне на кровать.
– Ян, – сонно пробормотала Лиза, – ты не мог бы принести мне белье.
– Я в стиралку кину, утром чистое наденешь.
– Нет, Ян. Там… у меня в сумке…
Ян вышел в прихожую, нашел ее сумку, которую бросил на пол, когда они пришли, и расстегнул молнию. В одном из кармашков лежал тонкий целлофановый пакетик. Девчонка взяла с собой на свидание сменные трусы. Вытащив трусики, почти такие же, как те, которые он только что с нее снимал, он еще с несколько секунд смотрел на прозрачный пакетик, который держал в своей руке. Внутри него остались еще одни.
Лиза уже почти уснула, когда вернувшийся Ян лег позади нее. Надавил на плечо, перевернул ее на спину и грубо впился в губы, проталкивая язык ей в рот. Оторвавшись от ее губ, он натянул на нее белье и лег рядом, сгребая в медвежью охапку.
– Завтра ко мне переедешь.
– Ян…
– Будешь спорить, и слова про наручники и батарею заберу обратно.

3 августа

Выйдя вечером с работы, Лиза обнаружила Яна сидящим в припаркованной у входа на территорию детского дома машине. Он сидел, откинувшись на спинку, и что-то листал на экране своего смартфона. Едва она села в машину, он завел мотор и уверенно повернул в сторону ее дома.
Лиза жила на четвертом этаже серого блочного пятиэтажного дома в крохотной однокомнатной квартирке. Малюсенькая прихожая метр на метр, следом небольшой коридор, туалет «передом вошел – задом вышел», ванная комната, куда с трудом втиснулись стиральная машина и шкафчик над раковиной, до смешного маленькая кухня с узкой скамейкой и столом в углу и комната самое большее метров двенадцать, немногим больше ванной комнаты в его квартире. Спала Лиза, судя по всему, на раскладном диване. Ян сел на мягкую коричневую поверхность, Лиза робко примостилась рядом. В квартире было холодно и сыро, но при этом как-то… наверное, девушки называют это словом «мило». Как-то по-семейному, что ли.
– Ты одна живешь?
– Ну да, а с кем еще? – ответила Лиза таким тоном, словно это было само собой разумеющимся. Хотя почему «словно». Таковым оно и было.
– Район не самый безопасный…
– На большее денег не хватило, – вздохнула Лиза, – мне квартиру в Ильинске выдали. Как раз к тому моменту, как я учебу заканчивала. А здесь после практики работу предложили, так что я ее продала и сюда переехала. Еще ремонт нужно было делать. Мужчина, который тут жил, пил сильно, квартира в ужасном состоянии была.
– А ремонт кто делал?
– Сама…
– Одна?
– Да. Тут холодно, конечно, и свет с водой часто отключают, но расположение хорошее. Парк рядом. И места тут мало, но планировка хорошая. Так-то тут неплохо.
– Было, – добавил Ян, – собирайся давай.
– Может, кофе тебе сварить?
– Собирайся давай, – снова повторил он, – сам сварю, – и поднялся с дивана.
– Ян, подожди, – Лиза ухватила его за руку. Ян сел обратно, – а ты уверен?
– Что смогу сам сварить кофе?
– Что мне нужно к тебе переезжать…
– Уверен.
– И часто ты вот так вот предлагаешь девушкам к тебе переехать?
– Первый раз.
– Первый раз?
– Да.
– А сколько тебе лет?
– Тридцать три.
Лиза на несколько секунд о чем-то задумалась.
– Но ты ведь наверняка уже привык жить один. Зачем тебе это, Ян?
Ян пожал плечами.
– Будешь блины мне жарить. А я тебя. Удобно.
– Ян! – Лиза нахмурилась и поджала губы.
– Долго еще пререкаться будешь? Мне больше нравится, когда ты послушная.
– Тоже мне. Нашелся тут строгий воспитатель. В угол меня поставь или еще как-нибудь накажи.
Ян внимательно посмотрел на девушку. А губки-то свои пухлые как обиженно поджала. Ох, зря ты это сказала.
Спустя двадцать минут во входную дверь ее квартиры раздался громкий настойчивый стук одновременно с разлетевшейся под потолком трелью звонка. Лиза поспешно натянула халат, бросилась в прихожую и открыла. На пороге стояла полноватая женщина в засаленном переднике поверх цветастого халата. Соседка снизу.
– Лиза, что у тебя случилось? Чего ты так кричишь? – строго спросила та, уперев руки в бока, и перевела взгляд поверх плеча девушки. За ее спиной стоял высокий статный мужчина, привалившись боком к стене. В трусах.
– Эммм… здравствуйте… извините… – смущенно залепетала Лиза, заливаясь румянцем. Стыд-то какой.
Женщина не смогла скрыть изумления, отразившегося на ее лице, и не сказав больше ни слова, развернулась и пошла обратно в сторону ступеней, чтобы спуститься в свою квартиру. Лиза в растерянности закрыла дверь.
– Надо же. За все время ни разу не поздоровалась, а тут забеспокоилась.
– Ну так визжала как резаная. Напугала бабку.
– Ян! – Лиза опять обиженно поджала губы.
– А надулась-то. Как помидор, – Ян привлек ее к себе и зарылся пальцами в волосы, – ну хватит обижаться. Понравилось мне… как ты кричала. И ты мне тоже нравишься. Собирайся уже давай.
Ян все-таки отправился варить кофе. Лиза достала из шкафа большую серую сумку и поставила на диван. Вещей у нее не так, чтобы много, да и уезжает она не в другой город. В случае чего, можно вернуться и забрать, если что-то забудет.
– Лиииз, можно котлеты сожрать?!
– Ешь, Ян! – крикнула Лиза в ответ. Какой же он все-таки… родной как будто… словно всю жизнь его знает.
Лиза собрала сумку, переоделась в джинсы и рубашку и пошла в кухню.
– Ян, а чего холодные-то ешь? Погрел бы.
– Мне и так вкусно, – ответил Ян с набитым ртом, – слушай, я не удержался и все сожрал. Я тебя в ресторан щас свожу, ладно?
– Ян, а можно лучше в кафе?
– В кафе? – удивился тот.
– В кафе, – подтвердила Лиза, – рядом с тем рестораном, где мы были, есть неплохое. Там пирожные очень вкусные.
– Сладкое любишь?
– Люблю, – подтвердила Лиза.
– А вроде не толстая…
– Ты просто мастер изысканных комплиментов, Ян.
– Тебя я хочу, мое счастье,
Моя неземная краса!
Ты – Солнце во мраке ненастья,
Ты – жгучему сердцу роса!
Любовью к тебе окрыленный,
Я брошусь на битву с судьбой
Как колос, грозой опаленный,
Склонюсь я во прах пред тобой
За сладкий восторг упоенья
Я жизнью своей заплачу!
Хотя бы ценой преступленья —
Тебя я хочу![1 - Бальмонт К.Д. Тебя я хочу, мое счастье…] – продекламировал Ян и добавил, – так нормально?
– Яяян… – расчувствованно протянула Лиза.
– Ты собралась? Пошли тогда уже, – сказал Ян, поднимаясь из-за стола. Сунул тарелку в мойку и направился к выходу.
– Ян, подожди, надо посуду помыть.
Лиза поспешно подскочила к раковине, взяла губку и выдавила из баночки ароматный гель с запахом лимона и мяты. Провела губкой по тарелке, и одновременно с этим горячие ладони легли на ее талию.
– Я бы намыл, Лиз, – вдруг виновато сказал Ян, – не подумал просто.
– Все нормально, Ян, – успокоила его девушка.
Лиза уже с пару минут пыталась намыть одну и ту же тарелку, вяло возя по ней мыльной губкой. Ян шумно дышал ей в шею, прижимая спиной к своей груди. Влажное касание на шее. Легкий укус. И снова влажное касание. Лиза застонала.
– Есть у тебя беруши? Бабке соседской отнесу.
– Думаю, это лишнее. Я как сюда переехала, она мне месяца три в спину шипела, что я шлюха малолетняя. Зачем ожидания обманывать?
Марина Геннадьевна, парикмахер на пенсии, не выдержав, стянула с себя передник, сунула ноги в шлепки и как была в халате, выскочила за дверь. Ей срочно нужно прогуляться до ближайшего магазина. У нее хлеб закончился. Нет. Яйца. Точно. Два десятка всего осталось.
Пирожными Лиза объелась так, что, когда они вместе, выйдя из кафе, покупали продукты в магазине, положила в корзину банку соленых огурцов. Предложила Яну разделить стоимость продуктов поровну, но он так на нее посмотрел, что она тут же пожалела о своем предложении.

4 августа

Ян проснулся еще до будильника, протер спросонья глаза и, приподнявшись на локте, принялся рассматривать крепко спящую девушку, которая лежала полубоком, откинувшись головой на подушку. Сквозь неплотно задернутые шторы пробивался утренний солнечный свет, в котором золотились разметавшиеся по подушке белокурые волосы. Косметикой совсем не пользуется. Вчера несколько баночек каких-то в ванной поставила, и всё. Но красивая безумно. Хрупкая, нежная, тонкая. Шейку двумя пальцами обхватить можно. И как умудрилась одним своим взглядом со всех болтов резьбу посрывать любительница абрикосов? Столько лет прожил на автопилоте, а теперь такое чувство, будто кто-то гранату внутрь засунул, предварительно чеку выдернув. Каждую секунду ощущение, что еще чуть-чуть и бомбанет. Лиза пошевелилась во сне, одеяло сползло, обнажая аккуратную округлую грудь с розовым соском, увенчанным соблазнительной пуговкой, к которому Ян тут же прикипел взглядом. Ни одна, что оставалась до утра, из тех немногих, которых еще с вечера не вышвыривал за дверь, по утрам нормально не соглашалась. То им в душ сначала надо сходить, то «я не выспалась», то солнце не с той стороны встало. Интересно, если девушка уже живет с тобой, просыпается в твоей постели, и ты слегка принуждаешь ее к утреннему сексу – это считается изнасилованием? Ян не утерпел и коснулся языком манящей темно-розовой вершинки.
– Ян…
Ян отстранился и посмотрел на сладко спящую с виду девушку. Словно во сне шептала.
– Ян… Ян, еще…
Блять. Рассчитывал после смерти домой вернуться, в смысле, обратно в ад попасть, а по итогу уже при жизни в рай попал. Лиза громко застонала. Сладенькая. Все демоны твои теперь. Забирай.
Первое, что почувствовала Лиза, когда проснулась, – это губы Яна, сомкнувшиеся на ее груди, и пальцы, которые были… там… Губы переместились вверх, добрались до шеи и впились в нее с жадным поцелуем.
– Ян, ты как с цепи сорвался…
– О! Точно! Перевернись.
– Что?
– На живот перевернись и встань на колени.
– Нет, Ян. Я так не хочу!
– И рот закрой. Хотя нет. Лучше открой. Иди-ка сюда, – скомандовал Ян, ухватил ее рукой за волосы и, притянув голову к себе, впился своим безумным необузданным поцелуем. Потом отстранился и шлепнул ее ладонью по ягодице, – перевернись.
– Ян, ну пожалуйста, не надо…

Лиза без сил лежала на животе, уткнувшись лицом в подушку. Ян осыпал ее спину нежными поцелуями, то едва касаясь мягкими губами, то оставляя влажный след от прикосновения языка. Лиза почти не реагировала на его ласки.
– Пойду завтрак приготовлю, – зевнув, пробормотала она, приподняла голову и снова ткнулась лицом в подушку.
– Полежи еще немного.
– Я на работу опоздаю.
– Я тебя отвезу.
– Ян, тебе не обязательно меня отвозить. Я могу и сама доехать.
– Нисколько не сомневаюсь. Нам все равно по пути. Я рядом работаю.
– Рядом? – не поняла Лиза. Хотя… они же столкнулись тогда у того магазина, и по той аллее он шел следом за ней не так уж далеко от ее работы… – ой, подожди… тот огромный автосервис совсем рядом с детским домом… ты там работаешь, да?
– Ага. Это мой.
– Твой? Но ты ведь говорил, что автомехаником работаешь.
– Работаю.
– Ааа. Я поняла. Тебе нравится самому чинить машины?
Лиза, так и лежавшая на подушке, прикрыв глаза, не могла видеть удивления, промелькнувшего на лице Яна. За эти несколько лет, как он раскрутил свою сеть, разве что совсем ленивый не докапывался, почему он сам ковыряется в движках. А девчонка вот так легко с ходу его поняла?
– Нравится, – подтвердил он, – когда-то просто в гараже начинал, заказов все больше становилось, так что я парочку парней нанял, потом гараж на побольше сменил, ну, и как-то так оно все и понеслось. А в моторах копаться с детства еще полюбил. С того момента, как батя свои жигули старые во дворе перебирал, и до сих пор люблю. Вот и копаюсь. Не привык отказываться от того, что люблю.
Какое-то время они лежали в тишине. Ян снова неторопливо целовал ее спину, то мягко касаясь губами, то выводя языком замысловатые колечки и петли, то слегка прикусывая и тут же зализывая укус.
– Лиз.
– Ммм?
– Я тебя не обидел?
– Нет. С чего ты это взял?
– Да так. На всякий случай уточнил, – серьезно ответил Ян. А случай-то, судя по всему, клинический. И у кого из них больше, пока даже не понятно.

Закончив смену и сдав ее ночной воспитательнице, Лиза натянула куртку, взяла сумку и направилась к выходу. Утром Ян сказал, что заберет ее с работы. Уже в дверях ее нагнала Ира из малышовой группы, с которой они после переезда Центра на новое место несколько раз вместе ехали домой на одном и том же автобусе, правда, остановка Иры была чуть дальше.
– Лиз, ты на остановку? Давай вместе пойдем.
– Нет, Ир. Меня сегодня заберут.
– О как! И кто же?
Лиза на мгновение задумалась. А Ян ей кто? Друг? Парень? Любимый?
– Мужчина…
– Ааа… а что за машина-то хоть?
– Ну. Большая такая. Черная.
– Ммм… – насмешливо протянула Ира, – ясно.
– Да вон она, у ворот стоит, – Лиза посмотрела в сторону дороги. Ян ее уже ждал.
– Это Порше, Лиз.
– Аааа, – растерянно протянула Лиза. Да какая разница? Машина и машина.
– Слушай, и давно ты с ним?
– Нет, несколько дней. А что?
– Нууу, ты бы поаккуратней там. Такие мужчины обычно девушек чаще, чем трусы меняют, как бы не оказалось потом, что…
– Ладно, Ир. Я пойду. Ждет ведь.
– Ну иди, иди.
Лиза вышла за ворота и села на пассажирское сиденье. Ян отложил смартфон и внимательно на нее посмотрел. Расстроенная какая-то. Устала?
– Как дела?
– Все нормально.
– А чего расстроенная такая?
– Устала просто.
Ян завел мотор и плавно тронулся с места. Лиза сидела молча, сложив ладони домиком между бедер и глядя на дорогу. Ян искоса на нее поглядывал. Потом вдруг сбросил скорость, свернул на обочину, резко затормозил и заглушил мотор.
– Рассказывай.
– Ян…
– Рассказывай.
– Просто коллега с работы намекнула, что ты можешь оказаться непостоянным.
– Ааа. А я-то уж подумал, серьезное случилось чего, – облегченно проговорил Ян, заводя двигатель и трогаясь с места, – на хуй-то хоть послала ее?
– Ян!
– Чё?
– Да нет. Ничего, – Лиза глубоко вздохнула, беря себя в руки, – Ян, а куда мы едем?
– Пожрать.
– Я думала, мы дома поедим.
– Там нет ничего.
– Так мы же вчера купили продукты, я могу приготовить.
– Половина десятого, Лиз.
– Ну и что?
– Не выспишься.
Лиза хотела было снова возразить, но поняла, что спорить с Яном бесполезно. Да и зачем, собственно говоря?
Вернулись они поздно, приняли душ и почти сразу отправились в кровать. Ян лежал, откинувшись спиной на подушки, и щелкал на экране своего смартфона.
– Тебе опять к девяти?
– Ну да. У меня смена всегда в девять начинается.
– Так. Значит, полчаса с запасом мы будем ехать, пятнадцать минут я буду в душе, пятнадцать минут я буду завтракать, и полчаса, – Ян повернул голову и смерил ее оценивающим взглядом, – нет, лучше час я буду тебя. Так что ставлю на семь.
– Ян, ты это сейчас серьезно? Ты ставишь будильник для того, чтобы…
– А вдруг просплю.
– Это просто… боже… куда я попала…
Ян еще некоторое время что-то щелкал в своем смартфоне.
– Чего запыхтела, как будто вагоны разгружаешь? – спросил он, не отрываясь от экрана.
Лиза протяжно вздохнула. Ян сунул смартфон под подушку, обхватил ее рукой за талию и притянул к себе.
– Плохо тебе со мной? – тихо спросил он, вслед за этим касаясь губами кожи на шее, потом перемещаясь выше и аккуратно прикусывая за мочку уха.
– Нет. Хорошо.
– А так, – Ян просунул руку ей между ног и осторожно погладил, вслед за этим медленно скользя пальцем между нежных складок, – нравится?
– Да, – Лиза невольно подалась навстречу его движению.
– А если так? – Ян отстранился от ее шеи и внимательно следя за реакцией, скользнул пальцами ниже.
Лиза почувствовала, как пальцы Яна поглаживают ее совсем не там, где нужно, и в страхе замерла. Ян не отрывал взгляда от ее лица. Руки девушки судорожно застыли на его плечах, а глаза испуганно расширились. Лиза молчала и не пыталась сопротивляться или спорить.
– Понял. К такому мы пока не готовы, – серьезно сказал Ян, возвращая пальцы обратно, – эй, ну чего затряслась-то так, – вновь склонившись к ней, мягко прошептал ей на ухо, успокаивая, и снова коснулся ее шеи невесомым поцелуем, – Лиииз, я не стану заставлять, если не хочешь.
– Ян, я так не хочу, – еле слышно выдохнула девушка.
– Да понял я, понял. Не бойся ты так. Иди-ка сюда, – Ян подмял ее под себя, ударом колена раздвигая бедра, – ножки раздвинь, – и плавным движением аккуратно вошел, – а мокрая-то вся, – медленно раскачиваясь, Ян опять склонился к ее уху, – точно не хочешь?
– Ян…
– Ладно, ладно.

5 августа

Проснулась Лиза по той же самой причине, что и вчера: Ян не дождался своего будильника. Он долго ласкал ее кончиками пальцев, внимательно следя голодным жадным взглядом за каждым изменением в выражении лица, пока Лиза не уперлась ладошками ему в плечи и не оттолкнула. Потом повернулась к нему спиной и встала на колени. Это просто… бляяя… Ян еще с несколько секунд пожирал ее взглядом, чувствуя себя так, словно проснулся сильно пьяным. Затем снова стал нежно поглаживать кончиками пальцев.
– Ян, ну давай уже. Чего ты там возишься?
Еще и жопкой повиляла. Бляяять. В курсе ли ты, родная, что если термоядерная реакция запущена, ее уже не остановить? Лиза громко застонала и сильнее прогнулась в пояснице от резкого удара, которым Ян наполнил ее собой.
Часом позже Ян подхватил на руки ослабшую, лежащую словно без чувств девушку и понес в ванную. Шагнул внутрь душевой кабинки и осторожно поставил на ноги. Лиза на подгибающихся ногах повисла у него на шее. Ян отвернул кран и принялся неторопливо елозить по ее обнаженному телу мягкой мыльной губкой, то и дело останавливаясь, потому что Лиза раз за разом тянулась к его губам за поцелуем. Как именно нужно целовать ее после, Ян понял очень быстро. А вот позавтракать этим утром они не успели.

– Опель затолкали?
– Ага. В боксе, – отозвался Самойлов за стойкой. Неплохо выглядит для отца новорожденного. Определенно хорошо высыпается, хоть и без выходных работает. За Левашову вон согласился смены взять без проблем.
Владельцу опеля не повезло: четыре штока из шестнадцати были загнуты. Придется повозиться. Около шести часов Ян вытер руки куском ветоши, сходил в душ, переоделся и пошел к выходу.
– Ян, там владелец опеля звонил. Хотел узнать, что с ним, – спросил ему в спину Самойлов.
– Проще выкинуть.
– Бля, Ян. Так че ему сказать-то?
– Павлик, а, Павлик, – Ян притормозил у выхода, – тебя на работу зачем взяли? Правильно. Чтобы ты с людьми разговаривал. Вот и разговаривай. Не знаю я, че ему говорить. Мое дело – ремонт, твое – лясы точить, – и вышел, звякнув колокольчиком на двери.
Паша тяжко вздохнул, глядя на закрывшуюся дверь.
Ян придавил окурок кроссовкой, сел в машину, завел мотор и вырулил в сторону спортивного зала. Войдя внутрь, бросил сумку на скамейку в раздевалке, переоделся в шорты и неторопливо пошел в сторону зоны тренажеров, по пути кивнув Демидову, сидевшему за столом в своем закутке на входе в зал. Спустя полчаса намотал на руки бинты, натянул перчатки и отправился к боксерским мешкам.
Закончив тренировку, Ян сидел на скамье, тянувшейся вдоль стены зала, неспешно разматывая бинты на руках.
– Че, пошли отделаю тебя, – напротив него выросла фигура почти налысо бритого блондина с руками, разрисованными замысловатыми тату. Новенький. Володя, кажется.
Ян смерил его пренебрежительным взглядом и ничего не ответил.
– Парни говорят, никто с тобой в спарринг из жалости не встает. Говорят, это все равно, что ребенка ударить.
Ян хмуро на него посмотрел и опять промолчал.
– Не канает? Ну, давай по классике. Я твою мамку драл, – радостно заявил блондин.
Ян снова промолчал. Вот ведь клоун.
– Я не очень хотел, если честно. Но меня твой папка попросил. Сказал, что сам не справляется, – продолжал тем временем блондин.
Придурок.
– Хочешь, могу и твою девчонку отодрать. Сам-то ты тоже наверняка не справляешься.
Ян мрачно посмотрел на того исподлобья и принялся неторопливо наматывать бинты обратно, затем поднялся со скамьи и молча пошел в сторону восьмиугольника в дальнем углу. Блондин уже радостно прыгал по нему, похожий на большую выжившую из ума лысую обезьяну.
Демидов вышел из своего закутка, потряхивая шейкер с протеиновым напитком и цепким взглядом оглядел зал. Внутри восьмиугольника в дальнем углу зала почти у самой стены Володя встал в спарринг с Рахмановым. Ой, идиооот. Влезли, очевидно, недавно, потому что Володя доминирует. Да-да, Володя, правильно. «Порхай как бабочка, жаль как пчела».[2 - Цитата Мухамеда Али.] Рано радуешься. Слоустартер он. Кросс. Уклон. Миддл кик. Блок. Лоу-кик. Отскок. Ну давай, Рахманов, не томи. Джеб. Отклон. Хук. Нырок. Тааак. Хорошая связка, Володя. И еще одна. Проход в ноги. Не прокатит, Володя. Коленом в голову. Ну, а чего ты хотел? Ну же, Рахманов… Размен. Ага. Вот теперь пошло дело. Размен. Снова размен. Иии… Мощный правый кросс в голову. Молодец, Володя. Рахманов про-пу-стил. Ну что. Засекаем время. Подшаг. Левый джеб. Правый хук. Разворот на ноге. Левый джеб. Правый кросс. Нырок. Левый хук. Апперкот. Бууум! Володя ожидаемо летит в партер. Что-то еще пытается. А, нет. Всё. Фулл-маунт. Рахманов уселся на Володю верхом. Закрывайся, Володя. Кабздец тебе. Хаммерфист. Еще один. И еще. Пробил. Финишная прямая. Рахманов принялся методично впечатывать перчатку Володе в лицо. Удар. Еще удар. Снова удар. Володя защищаться больше не пытается. Удар. Еще удар. Снова удар. Поплыл, да, Володя? Поплыл. Вытянул руку и трижды стукнул перчаткой по настилу. Дурак ты, Володя. Удар. Еще удар. Снова удар. Володя из последних сил уже активнее затарабанил перчаткой по канвасу. Удар. Еще удар. Снова удар. Убьет.
Демидов перевел взгляд на четверых завсегдатаев зала, которые уже подтянулись к октагону и стояли в ожидании его сигнала. Он едва заметно кивнул им головой, и те поспешно шагнули внутрь клетки.
– Рахманов, ты как, с нами? – голос долетал откуда-то издалека.
Ян, зажатый в углу восьмиугольника, моргнул и обвел глазами октагон. Блондин с разбитым лицом, точнее тем, что когда-то им было, лежал спиной на настиле, безвольно раскинув руки в стороны. Дерьмо.
– Дааа-дааа, Рахманов, – растягивая слова, добил Демидов, – он стучал. И не раз.
– Сука.
– Че, сможешь дойти до раздевалки, никого не убив?
– Сука, – еще раз повторил Ян, протиснулся между окружившими его мужчинами, толкнув их плечом, и пошел к выходу.
Демидов подошел к Володе и, скептически поморщившись, навис над ним, глядя на того сверху вниз.
– Вот че ты к нему полез, Володя? Я ж тебя предупреждал.
Володя вяло махнул рукой, пытаясь что-то ответить, но, тяжело дыша, лишь безвольно стукнул ей о настил.
Приняв душ и переодевшись, Ян вышел из раздевалки, заглянул в зал и, не найдя там Демидова, открыл дверь на лестницу пожарного выхода. Понятно, куда тот пошел. Ян спустился по лестнице и толкнул плечом дверь на улицу.
– А, это ты, – облегченно выдохнул Демидов и вытащил из-за спины руку.
Ян с трудом удержался, чтобы не заржать. Демидов в очередной раз шкерился у пожарного выхода, спрятав руки за спину. Любитель читать нотации о вредных привычках и отчитывать за них парней в зале прятался как подросток от строгих родителей, потому что сам стоял и курил, зажав сигарету прищепкой.
– Рахманов, ты в курсе, что если я выпру тебя из этого зала, то в этом городе больше не останется ни одного, в который тебя пустят? – серьезно сказал Демидов, словно не замечая, насколько комично выглядит, и затянулся.
– В курсе, – буркнул Ян.
Демидов внимательно и задумчиво на него смотрел.
– Слушай, может, тебе к психологу какому сходить?
– Я ходил, – вдруг откровенно признался Ян.
– И как?
– Как видишь.
Какое-то время они стояли в тишине. Демидов с нескрываемым наслаждением опять затянулся.
– Как Володя?
– Живой, – отозвался Демидов и махнул рукой, – да он нормальный мужик. Плакался, что дома посильнее звездюлей отхватит.
– Чего так?
– В театр, говорит, с женой собирался. Какой ему теперь театр с такой рожей… – Демидов аккуратно затушил сигарету и, оживившись, подскочил к Яну, – слушай, дай я тебе дыхну. Сильно куревом воняет, а?
– Да иди ты! – отшатнулся от него Ян.
– Да че такого-то?
Ян влез во внутренний карман ветровки.
– На вон тебе.
– Чего это?
– Леденец. Мятный.
– Аааа, – Демидов взял леденец, сунул в рот и уходя вдруг крепко сжал ладонь на плече Яна, – псих ты недоделанный, Рахманов.
Ян бросил взгляд на экран смартфона, проверяя время, и заторопился к машине. Хрен с ним, с этим Володей. Не сдох и ладно. Не хватало еще, чтобы девочка его ждала.
Лиза вышла из центральных дверей правого крыла здания, где расположился их Центр, и посмотрела в сторону ворот. Ян ее уже ждал. Девушка быстрым шагом пересекла асфальтированную дорожку и села в машину. Ян завел мотор и тронулся с места. Лиза внимательно на него посмотрела. Угрюмый какой-то. Устал?
– Как дела? – осторожно спросила она.
– Нормально, – пожал плечами Ян.
– Ты какой-то недовольный…
– Тренировка прошла не по плану.
– Мне кажется или у тебя синяк на лице?
– Это нормально.
– Ян, а каким спортом ты занимаешься?
– Единоборствами… смешанными.
– Аааа, – растерянно протянула Лиза, – а я…
– Ничего не понимаю в единоборствах? – не дал ей закончить Ян.
Лиза бросила на него смущенный взгляд, и оба вдруг одновременно рассмеялись.
Лиза поняла, что Ян опять едет не в сторону дома, но ничего не сказала. Ужинали они в том же кафе, что и вчера: Лизе там понравилось.
Лежа вечером в кровати, Ян вновь щелкал на экране своего смартфона. Лиза лежала, положив голову ему на плечо и поглаживая по животу. От усталости и того, что делал с ней Ян, набрав воду в джакузи, глаза буквально слипались.
– А у меня выходной завтра, – зевнув, пробормотала она.
– Бля… я постараюсь пораньше вернуться.
– Все нормально, Ян, – успокоила его девушка.
Ян ласково погладил ее по волосам. Лиза так и заснула на его плече. Он еще долго перебирал пальцами гладкие шелковистые волосы, потом осторожно сполз спиной по кровати, ложась головой на подушку, сгреб девушку в медвежью охапку и тоже заснул.

6 августа

Ян опять проснулся до того, как сработал его будильник, протер глаза и принялся рассматривать лежащую рядом с ним на боку девушку. Спит сладенькая. Ладошку под гладкую щечку положила. Красивая нереально просто. И что удивительного, что в рай попал, если такой ангел ему в постель прямиком с небес спустился? И будить жалко. Спит так крепко. Лиза пошевелилась во сне, одеяло опять сползло, и Ян мгновенно прилип взглядом к соблазнительной ягодке, венчавшей нежный розовый сосок. Сглотнул. Тяжко вздохнул, подтянул обратно съехавшее одеяло, осторожно соскользнул с кровати, прокрался к дверям и, выйдя в коридор, бесшумно притворил их за собой.

Лиза проснулась в одиночестве, зевнула и потянулась. Вытащила из-под подушки смартфон и посмотрела на время. Ян, очевидно, уже на работе. Она сползла с кровати, накинула тонкий голубой халатик из гладкой ткани и пошлепала на кухню. В квартире у Яна было тепло. Свой пушистый плюшевый халат Лиза взяла с собой, но так ни разу и не надевала, а еще с большим удовольствием ходила босиком по полу, под которым был подогрев. Ян показал ей, где нужно нажимать, чтобы отрегулировать температуру. Первым делом Лиза прошла к плите и вытащила джезву. Судя по состоянию плиты, у Яна утром убежал кофе, последствия чего он явно пытался исправить, но вышло у него плохо. Лиза невольно улыбнулась. Смешной такой. Мог бы и разбудить. Сварила бы она ему кофе. Хотя есть вероятность, что вместо кофе он опять остался бы без завтрака. Неугомонный.
Выпив кофе, Лиза прошлась по всем комнатам. За эти три дня, что ключи от квартиры Яна лежали в ее сумке, она толком и не была в других комнатах помимо спальни. Ян, по всей видимости, тоже нечасто ими пользовался. Огромная гостиная с угловым диваном и толстым мягким ковром выглядела практически безжизненной. За дверью большой гардеробной, примыкающей к спальне, на полках стопками лежали кучи похожих друг на друга джинсов, свитеров и футболок в основном однотонных темных цветов. Была еще комната, обустроенная наподобие кабинета: массивный стол из темного дерева с лежащим на нем ноутбуком и множество узких книжных шкафов вдоль одной из стен. Так что книги, стоящие на стеллаже в спальне, были далеко не единственными дома у Яна. Лиза в задумчивости пробежалась глазами по корешкам плотных обложек. Полное собрание Достоевского, Булгаков, Тургенев, Грибоедов, Ремарк, Фицджеральд… десятки томов классической литературы, как отечественной, так и зарубежной и еще большее количество сборников поэзии… Надо же. «Может, поэтому я словно всю жизнь тебя знаю?»

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/darina-smirnova-33043327/myatnye-ledency-71186566/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Бальмонт К.Д. Тебя я хочу, мое счастье…

2
Цитата Мухамеда Али.