Главная страница | Современные любовные романы | Мне карты встречу обещали

Мне карты встречу обещали
Ольга Игоревна Ярыгина
«Саша Боб. Сертифицированный таролог. Прогноз событий, разбор ситуаций, решение проблем в бизнесе, отношениях и других сферах жизни. Прием по предварительной записи».
Решение проблем в отношениях? Ты Сашка лицемерка. Ничего, говорить клиентам о своей несостоявшейся личной жизни она не обязана. Но как быть если все запросы женщин звучат: «есть ли у нас будущее?», «по судьбе ли он мне?», «когда я выйду замуж? Такое ощущение что женщина – это курица, и весь ее мир крутится вокруг двух яиц! А сама Саша – тридцатипятилетняя женщина с лишними килограммами, сомнением в отношении своего интеллекта и женской целостности, внебрачным ребенком и прочей атрибутикой, присущей рядовой современной женщине? Как, как! Начать наконец-то думать о себе! И первым делом отправиться в отпуск с подругой, подальше от бывшего, его любовницы и надоевшей работы! Встретиться там с настоящей собой, распотрошить забытые мечты и попасть в передрягу, из которой может спасти лишь настоящий яйценосец!

Ольга Ярыгина
Мне карты встречу обещали

Глава 1. Гадкие коты
– Апрель отвратительный, мерзкий и жестокий!
– Это только сейчас. Все пройдет, Сань!
– Когда весна наконец закончится, я сбегу. Брошу все и улечу, далеко-далеко, на край земли. Где он, интересно…
– Кейптаун. Африка.
– Черт… Да наплевать. Лишь бы подальше отсюда. Этого города и его людей. Вечная пробка по дороге на работу, битва за парковку, дождаться, когда охранник с ключом вальяжно проследует к центральному входу, и эти кружащиеся стекла начнут глотать людей, выпустив только под вечер. Все те же лица, пачки бумаг и горы нескончаемых задач. А как бы мне хотелось заорать «Пошли вы все…!!!»
– Саша! Твою ж мать! Сиди, я вытру…
Аринка побежала за тряпкой. Саша безразлично провожала гранатовые капли, бегущие по белым обоям. Матовые, под штукатурку. Когда они их клеили, под реанимированный Биланом «Эта была любовь», ей еще не хотелось сдохнуть каждый чертов день своей жизни…
Арина выругалась, пятна останутся на стене до следующего ремонта.
– Не налегай, а… Тебе на работу завтра, вообще-то, – она отодвинула бокал с красным вином, который сестра со злостью опустила на стол.
– Не могу… я больше так не могу, Ариш. Мне тошно.
– Тошно от того, что этот индюк наконец отвалил. А ты боль теперь кругом видишь, так как он всю твою жизнь заполнял. А так нельзя Сань, нельзя себя целиком посвятить одному человеку. – Взгляд Саши завис в пустоте, Арина обняла ее за плечи. – Ну все… иди ты спать. Завтра позвонишь начальнице, скажешь заболела.
– У нас так нельзя… первомайские закончились, будь добра отпахать три дня до девятого.
– Я тебе накалякаю что-нибудь, врач я все-таки или нет.
– Ненавижу свою жизнь! – Саша расправила салфетку, которую давно сжимала в ладони, и сморкнулась.
– Ну, хватит. Ты уже неделю убиваешься, и мне очень больно это видеть.
– А ты не смотри, сестренка, – Саша допила остатки и потянулась к бутылке. Арина отодвинула вино на край стола.
– Какой ты дала себе срок?
– К черту эти сроки…
– Две недели?
– Я сказала к черту!
– Но ты должна! Срок даст тебе возможность жить дальше.
– Вот только не надо цитировать бабушку.
– Ради меня. Ты мне должна, помнишь?
– Ты серьезно? Пятнадцать лет прошло, я думала, ты давно забыла о том дне!
– Не дождешься. Как насчет месяца?
– Отвали от меня, пожалуйста…
Саша устало потянулась. От деревянных табуреток сестры ее зад стал совсем плоским. Кстати, она о таком мечтала еще в школе, уже тогда обхват ее бедер переваливал за сотню. Но в тридцать четыре это перестало ее заботить, ведь Вовка любил ее такой.
Любил… в прошедшем времени.
– Ладно, пошли. Вставай Саш, завтра мы что-нибудь придумаем, обещаю.
– Это ты зря, про обещание. Не в твоей власти вытащить меня из ямы.
– Каждый раз, когда случается что-то плохое, ты уже видишь свои похороны.
– Я дальнозоркая.
– Ну и как там в этот раз, скорбящих много?
– Да не то чтобы…
– Тогда поживи еще немного. Представь, что они скажут о тебе на поминках? Она померла, потому что ее бросил мужик?! —Арина приобняла сестру и повела по темному коридору в направлении спальни. – Тфу ты! Чебурек, катись отсюда! – кот, на которого так бесцеремонно наступили, мякнул во всю глотку и подлетел, – разляжется вечно посреди коридора.
– Чебурек?! Был же Тигран?
– Ну, поначалу был… А после того как нассал на мой ковер, стал Чебуреком. Именно в него он и превратиться, если еще раз это сделает. – Арина уложила сестру на диван и помогла укрыться. Свернула на стуле ее джинсы, выключила свет. – Вот так и поступают, все мужики. Подберешь его бродячего у подъезда. Глаза большие зеленые, окрас как у тигра, думаешь ну все, любовь. А он потом взял да обгадил тебе жизнь. Ты вроде и почистил все, и ковер перестелил, а вонь на всю жизнь осталась. Теперь только полы вскрывать. Кастрировать буду…

Глава 2. Следы
Саша открыла глаза, привкус вчерашнего Шардоне горчил в горле. Она слышала, как сестра собиралась на работу и старалась не шевелиться. Лежала, уткнувшись носом в спинку не раскладывающего минидивана. Только такой и помещался в однушке Арины. В одном углу кровать, в другом этот никудышный предмет мебели. Когда дверь захлопнулась, Саша с наслаждением потянулась, разминая затекшие конечности.
Мобильник издавал стандартную заводскую мелодию, это с работы. Осточертелой работы, где Сашу бесило все! Стопки договоров, бесконечные отчеты и прогнозы. Уже год она была главспецом сметного отдела в крупной компании, специализирующимся на газовой отросли. Зарплата выше среднего, полный социальный пакет, корпоративные мероприятия, бонусы на путешествия и ДМС, включающий стоматологию. Но сюда же прилагалась истеричка начальница, орущая до хрипоты, серьезный контроль службой безопасности и тотальная загруженность!!! Саше казалось, что всю жизнь она занимается не своим делом. Числа давались с трудом, Гранд[1 - «Гранд-смета» – программа для работы со сметной документацией] постоянно вис, а документы частенько пропадали на ее столе. Были в работе как минусы, так и жирные плюсы. К тому же ей пришлось трудиться день и ночь, чтобы попасть в эту компанию, чтобы получить повышение, чтобы доказать семье, что она может. Чтобы занять свое место в жизни Саше приходилось бороться больше чем кому-либо. Так было всегда, с самого детства. Она была не из тех, кому жизнь преподносит подарки, скорее уж наоборот, только успевай уворачиваться от очередного пинка под зад. Она очень устала. Сейчас Саша желала одного, чтобы все закончилось, и говоря все, она имела ввиду жизнь.
Нужно убираться отсюда. Сашка хоть и любила сестру, но еще одну ночь на этом невыносимо маленьком диване вряд ли бы выдержала. Уже ровно неделю она пряталась в ее квартире, а это на шесть дней больше допущенных ее рамками приличия.
Собралась быстро. На остановке сразу подъехал нужный автобус. Саша зашла в салон и безразлично уставилась в окно. Май был сырым и грязным. Колеса закрутились и из-под автобуса выплеснулась черная лужа. Саша тоже была в черном. Цвет одежды, улицы, мыслей в ее голове, теперь это был цвет ее жизни. По дороге домой Саша зашла в магазин. Прихватила с полки пару бутылок белого сухого. В этот раз она даже не использовала «Vinno»[2 - «Vinno» – телефонное приложение для оценки и выбора вина], чтобы проверить, что бутылка соответствует рейтингу не ниже четырех звезд. Саша перебежала дорогу и ступила на длинный бульвар, с двух сторон которого тянулись кирпичные дома разных оттенков и высоты. Вновь построенный ЖК с аллеей для прогулок и большим торговым центром под боком. Когда отца не стала, и мать окончательно перебралась загород, они с сестрой поделили родительскую трешку. Аринке хватило на однушку в старой панельке, зато рядом с работой. Саша добрала ипотекой и теперь жила в самом центре делового района. Но сегодня она не вспоминала с каким трепетом выбирала свою первую квартиру. Чем ближе был ее дом, тем сложнее было переставлять ноги. Она не была тут несколько дней, с того самого вечера. Лифт поднял на шестнадцатый этаж. Даже его она безумно любила! Отполированные кнопки из нержавейки, зеркало в полный рост. Саша достала ключ, и в память вновь ворвался вечер двадцать седьмого апреля, в среду. Тогда ее жизнь была в розовом цвете, а она в розовом шлеме и розовых очках.
Зашла в квартиру и осталась на пороге. Стены больше не грели и не защищали. С порога они завопили на перебой и, словно с размаху топором, в память острой болью ворвались голоса… их голоса. Саша сделала шаг назад и уперлась спиной в дверь, которую не успела запереть. В подъезде послышался шум. Какое-то время она хотела сбежать, наружу, к людям, подальше от ненавистных бежевых стен! Белоснежного плинтуса, лежащего на мраморной плитке. В квартире все еще пахло деревом от новой недавно собранной мебели.
Саша прошла в кухню прямо в обуви, оставляя на полу грязные следы. В проеме вдруг резко обернулась.
– Заткнись, долбанная сука!!!
Она сняла ботинок и со всей силы швырнула об пол, где тут же отпечатались следы грязи.
– Ненавижу, тварь!!!
Второй полетел следом.
Ей хотелось сорвать с петель дверцы новенькой кухни, но она вспомнила сколько отвали за белые, на заказ сделанные шкафы.
« – Так, да… да, еще!»
Саша прошла в спальню и наткнулась на распахнутые дверцы платяного шкафа. Она сжала челюсть и медленно заглянула внутрь, будто боялась того, что увидит. Пустоты. В воздухе не витал аромат ARMANI «Stronger with You». На журнальном столике, который они выбирали втроем, он, она и их дизайнер, валялись какие-то скомканные бумажки, чеки, обрывок упаковки от мятной жвачки. Удивительно как быстро он съехал, его даже не пришлось выгонять. Вышвыривать вещи с балкона, кричать вслед какой он лжец и подонок. Саша прошлась по комнате. Как она любила этот ламинат – дуб Эвора. Стены цвета яичной скорлупы, а вот мебель для единственной комнаты она еще не выбрала. Поэтому на полу лежал только матрас.
«Пожестче!» – игривая улыбка, он шлепнул Сашу по попке, и она закатила глаза.
На этом самом матрасе Саша и застала их. Своего Володю и своего дизайнера. Она лежала на спине, закинув ноги на плечи Сашкиного жениха. Он пробовал дизайнера на вкус, спрятав лицо у нее между ног. А Саша стояла в дверях, вернувшись с командировки на неделю раньше. Сюрприз!
«– Всего этого не должно было случиться! Я… я…
– Черт…»
Дизайнер натянула трусы на влажную промежность. Схватила сумку и, стараясь обойти Сашу на более дальнем расстоянии, словно та болела чумой, выбежала из квартиры.
Руки тряслись. Саша чувствовала, как вскипела кровь и бесконтрольной волной накрыла все ее тело, ударила в голову, обдав лицо жаром. Девушка метнулась в кухню, выдернула самый большой мясной нож из глянцевой подставки – тоже выбор дизайнера, наверное, и между ее ног теперь все сияло – Индюков для этого постарался. Побежала обратно в спальню, с разбегу прыгнула на матрас и что было сил опустила в его центр лезвие. Раздался треск, ткань лопнула и стала расползаться.
– Тварь, тварь, тварь!!! Ненавижу, ничтожество!!! Ненавижу тебя!!!
Удары летели в разные стороны, по комнате стал разлетаться пух от подушек и куски кашемирового пледа, подаренного Вовкиной сестрой на новоселье.
Саша рухнула на пол без сил. Закрыла глаза и подождала, когда тело перестанет трястись. Затем поднялась, пошла в коридор, по пути небрежно отшвырнула ботинки ногой. Откупорила бутылку, вернулась в спальню. Глотнула с горла и долго смотрела в пустой шкаф, словно на захватывающий сериал. Бутылка быстро опустела, ноги налились тяжестью, и Саша сползла по стене прямо на пол. Зажмурилась и в который раз заплакала. Он убил не только их отношения. Он осквернил то не многое, что у нее было – ее дом, который она так любила. Теперь все в нем ассоциировалось с его любовницей – ее дизайнером, которая была здесь повсюду.

Глава 3. Эскапистка на углеводной диете
В дверь барабанили. Тяжелая рука. Саша сразу догадывалась кто за ней. Не открывая глаз нащупала бутылку вина и стала пить огромными глотками, пока не закашлялась. Свернулось в клубок на полу и зажмурилась. Стук прекратился, и она снова провалилась в сон.

– Эскапистка, подъем!
– М-м-м, ц…
– Поднимайся, кому говорят!
– Отстань от меня!
Голос Саши был хриплым и гнусавым. Литр вина гудел в голове.
– Вставай, я сказала. Всю жизнь проспишь!
– Это я и пытаюсь сделать!
– И почему же, позволь спросить?
– Ну, раз ты здесь, то уже все знаешь. Аринка ключи дала? Коза…
– Она уже два дня не может до тебя дозвониться!
– Два? Где мой телефон…
Агата Тихоновна посмотрела под ноги, оглянулась.
– Да, я пила, не приходя в себя!
Саша встала, но ноги, а может и голова, подвели. Все закружилось, и она облокотилась на стену.
– Ц! Сама справлюсь, – она отмахнулась от рук бабушки.
– И как, стоит он того?
– Я же не робот и не могу не думать о нем… ней… не могу не чувствовать, – Саша проковыляла в ванную.
– Женщины, много думающие и глубоко чувствующие, быстро стареют, – бабушка пошла следом.
– Ни к чему эти твои премудрости сейчас… Хреново мне, понимаешь!
– Понимаю!
– Да что ты! Ты с одним человеком всю жизнь прожила, в счастливом браке!
– Представь себе, еще как понимаю!
Бабушка открутила кран и наклонила голову Сашки к раковине. Та пробовала отмахиваться, но из рук Агаты Тихоновны вырваться было не просто. Саша уже и забыла, какими сильными они были.
– Ловила твоего любимого деда, не святой был!
Агата Тихоновна набрала воду в ладонь и умыла Сашку, словно та была нашкодившим чумазым ребенком.
– Чего?!
– Того!
Бабуля затолкала в Сашкин рот, полную зубной пасты, щетку. Саша застыла, уставившись на бабушку.
– И жива как видишь…
– В отличии от деда…, а он точно от инфаркта помер?
– Все! Не обо мне сейчас речь, а о твоей жизни! Которую ты погубишь, если не возьмешь себя в руки.
– У меня прекрасная насыщенная жизнь. Ты вон лучше о помидорах своих переживай.
– Насыщенная тревогой, алкоголем и углеводами.
– Ты это о чем?!
– О твоих трусах!
– Боже мой…, – Саша сорвала со змейки стринги, на которых кое-где расползлось кружево. – Они просто растянулись!
– Это твоя задница растянулась!
А ведь бабушка была совершенно права. Как Саша раньше не замечала?! С тех пор как Вова появился в ее жизни, она перестала замечать вообще что-либо кроме него.
А с тех пор как его не стало прошла неделя! Одна неделя, против прожитого под одной крышей года. Счастливого, как казалось Саше. А теперь все разрушено, разбито человеком, который говорил ей что любит!
– Есть люди в которых живет бог, есть в которых дьявол, а есть в ком только глисты. Вот ты Сашка почему-то червивых выбираешь.
– Ба… – протянула устало Саша и приложила ко лбу тыльную сторону ладони.
– Это и есть место преступления? – бабушка рассматривала матрас. Он выглядел так, словно на нем повеселился Фредди Крюгер. – Как это было?
– О господи, ты серьезно?! Вот так! – Саша просунула язык между указательным и средним пальцем. – В ваше время таким не занимались…
– Ха!
Саша вылупилась на бабушку, которая пошла в кухню.
– Что ты сказала?
– Ничего! Стало быть, точно конец, его губы прокляты…
– Не начинай, прошу.
– Я и не собиралась. Больно надо. Только целовать после этого ты его вряд ли сможешь, даже если простишь.
– Я не думала…
Бабушка отодвинула еще ни разу не использованный стул и села. Погладила столешницу темно-янтарного дубового стола.
– Хороший… Чай-то есть у тебя?
– Есть.
– Красивый ремонт, сразу видна рука дизайнера…
– Ага, каждая третья квартира сейчас с мраморной плиткой, белыми дверями и белой кухней.
– А ты не знала, что она тут делать собирается?
– Ох Ба… если бы я знала…, – Саша ощутила подкативший ком. Она крепко стиснула зубы и отвернулась.
– Так это он ее что ли облизывал?
– Фу! Ну прекрати ты уже о нем!
– Чума болотная ей в трусы и лишай на язык обоих…
– Господи… ты чай будешь или может домой поедешь?
– А ты меня не гони. Я тебя не раз спасала, будет и еще один.
– Тогда у меня вся жизнь впереди была.
– О! А сейчас на закате что ли? Это в тридцать четыре то? – бабуля гортанно расхохоталась. – Мне за семьдесят, а я все еще не верю этим цифрам. Кожа выдает возраст, память напоминает о прожитом, мышцы требуют отдыха, а душа как прежде жаждет жить!
– Бабушка…
– Нужно уметь ждать. Перемен, счастья, встреч, событий. Потому что, дождавшись, обретаешь все в чем нуждался.
Саша обожала свою бабушку. Ее фразы, которые хоть сейчас в сборник цитат на все случаи жизни. В семьдесят семь она излучала энергию, задор, невероятное желание жить и чувствовать.
– Я каждый раз думала «дождалась»! Ан-нет… это был очередной пендель от госпожи вселенной. Справедливой нашей, такой взаимной и зеркальной… Спасибо, – Саша изобразила поклон до пола и тут же схватилась за голову, похмелье ударило по вискам. – Интересно как я это себе назеркалила, я-то никому и никогда не изменяла!
– Ты в деда пошла, такая же истеричка. Тому я всю жизнь сопли подтирала, а потом и задницу. На старости лет думала отдохну, так нет же…
– Я…
– Замолчи! – бабуля долбанула кулаком по столу. – У розовых соплей должен быть срок годности! Я всю жизнь тебе это твержу, как об стенку горох!
– Еще одна, – простонала Саша.
– Дерьмо случается, так уж устроена жизнь. Хочется погоревать, правильно, нельзя в себя это дерьмо складывать. Но дай себе срок! День, неделя, две… Реви, уходи в запой, страдай! Но только срок подошел к концу – встала, утерлась и пошл жить! Не вспоминая, не оглядываясь!
Саша смотрела на сжатый кулак бабушки, покоящийся на столе. Она вдруг вспомнила, как так же пылко Ба отстаивала ее перед отцом, когда все узнали о ее залете. В школе у Сашки все получалось скрепя, с десятого раза. Зато после выпускного первый секс и сразу бинго! Мать избила ее до полу смерти, отец отшвырнул как бракованную. И только Ба, сжав кулаки и оскалив зубы, заставила всех замолчать. Она была ее адвокатом, а не следователем, абсолютно всегда.
– Ты ведь другая. Это Аринка – Добробаба, а в тебе с того роду ни черта не капнуло. Взять вон хоть медицину эту. Все кругом врачи, одна ты боком встала и в эту свою инженерию пошла. А она тебе, как и медицина, не сдалась. Ты ведь назло, в отместку отцу так сделала. Сама то ты чего хотела? Ты ж не от мира сего, вечно в облаках летала, вся в себе. Вот и займись, тем что нравится, другого времени не будет, а подходящее никогда не настанет.
– Ты ж мне сама запрещала!
– А ты что все подряд слушаешь, что старуха несет!
В дверь постучали. Вовка? В первую же секунду Саша вспомнила о нем, да еще и… с надеждой?! Эта мысль повергла ее в ужас. Неужели где-то в глубоко в душе она хочет, чтобы он вернулся?
– Ба, посмотри кто там, пожалуйста.
– Ага, сиди.
Шаги бабули, щелчок замка. Саша уже слышала его просьбу поговорить с ней, как вдруг опять голос бабушки.
– Аринка, – констатировала та, ставя на стол пакет с продуктами.
– Только пила и ничего не ела… так я и знала. Телефон где?
– Где-то…
– Макароны со сливочным маслом и плавленым сыром, салат из овощей и побольше майонеза, чтобы мякушкой от батона макнуть, ну как? Двигай булками… – Арина достала из пакета макароны и овощи. – Я-то знаю, что ты любишь! Так… как оно работает???
Арина стояла над новой варочной панелью. Бабушка пожала плечами.
– Да хрен ее знает, моя-то на дровах…
– Ц… так! Слушайте… я знаю, что вы желаете мне лучшего, и я ценю, что вы оставили свои дела и приехали, но… я просто хочу остаться одна… это правда все, что мне сейчас нужно. Ни макароны, ни твои ба советы и, боже мой, я знаю, сколько ты для меня сделала! И ты, Арин! Но пожалуйста, оставьте меня в покое!
Саша села на стул и опустила лицо на колени. Ей искренне хотелось, чтобы они ушли. Она не привыкла показывать свои чувства и уж тем более говорить о них. Если ей больно, значит она слабая, глупая, бестолковая. С чего она это взяла? Да от того, что в детстве любая ее просьба врезалась в глухую стену непонимания. Отец отчего-то считал, что дети сами собой должны все знать, рождаться успешными и образованными, на радость мамам и папам. А еще он считал своим долгом сообщить дочери, что она безграмотная простофиля и бездарь, если не знает ответа на вопрос, который для него был элементарным. Мать же, видя, как дочь собирается на танцы, не упускала возможности прокомментировать ее бедра, которые всегда были чуть шире чем у одноклассниц. Отец заходил с одного бока, мать с другого. Успехи – как должное, а незнание – дурость. Саша усвоила с детства, просить помощь, выражать чувства, терпеть неудачу, вес это делает тебя ненужным. Поэтому каждый раз, когда она чувствовала, что вот-вот выдаст себя, она начинала злиться. Ярость гасила другие эмоции, а значит защищала.
– Уходите!!! – ее душило их сочувствие. Она не хотела справится сама, она вообще больше не собиралась справляться. Дерьмо случается, Ба права. Но в жизни Сашки уж больно часто. Словно она не просто зашла в эту реку с дерьмом дважды, а нырнула туда с головой и плыла по течению, время от времени прибиваясь к берегу.
Кастрюли продолжали греметь. Саша почувствовала запах растопленного сливочного масла и свежих огурцов.
– Постели салфетки, – послышался тихий голос бабушки, а потом звук опустившихся на новенький стол тарелок. Пахло овощным салатом, пахло летом.
Саша больше не могла сдерживаться и тихонько заскулила. Тут же утерла глаза о брюки, в которых существовала уже несколько суток. А потом почувствовала тяжелую рук бабушки на спине. Услышала, как сестра опустилась перед ней на корточки.
– То, что ты сейчас испытываешь – это нормально… Тебе больно, ты живой человек…
– Какого черта?! Какого черта я вас спрашиваю, все это происходит со мной?! Я что, была в прошлой жизни такой уж сволочью?
– Вряд ли, может быть просто ты никак не можешь усвоить урок?
– Ба, ты уже пять лет на пенсии, прекрати эти свои психотерапевтические штучки…
– А я согласна, иначе почему из раза в раз повторяется одно и тоже?
– Просто потому что боженька очень меня любит…
– Так, слушайте! У меня идея! Сань, решись на эксперимент!
– А я еще надеялась, что вы скоро уйдете…
– Слушай сюда. Один месяц, на то, чтобы видеть только плюсы абсолютно во всем что произошло. Принять ситуацию, понять причину, начать жить…
– Ты у нас вроде гинеколог в районной поликлинике… Это ты, глядя на вагину, такой умной стала?
– Я сделаю вид что не слышала очередной попытки посмеяться над моей работой. Я серьезно, Саш. Любая непредвиденная ситуацию, и ты раздуваешь ее до проблемы вселенского масштаба! И я не про то, как поступил этот петух!
– Индюк.
– Индюк, спасибо бабуль. Подожди, Саш. Я о другом. У тебя на все одна реакция, еще с детства. Упадок, злость, депрессия, и так по кругу. От того может жизнь и создает тебе все эти проблемы? Вся твоя личная жизнь просто вопит об этом! Тебе нужно научиться реагировать на происходящее иначе!
– Это ничего не изменит, Арин. Чем чаще я повторяю, что все будет хорошо, что я не сдамся, тем с большей силой жизнь макает меня головой в чан с дерьмом.
– Намерения твои проверяет.
– О, ну конечно!
– Так, девки, за стол. И ты, дорогая моя, съешь эту чашку макарон, иначе я впихну их в тебя силой.
Агата Тихоновна взяла Сашу за предплечье и настойчиво подвела к столу.
– Это всего лишь месяц. Ради меня и бабушки, разве я много прошу?
Глядя на расплавленный сыр, растягивающийся на ложке, Саша почувствовала аппетит, впервые за несколько дней. Бабушка проследила за ее взглядом и пододвинула сковороду ближе.
– Это только в книжных романах кто-то должен страдать. Герой, читатель или автор. А если все трое, тогда это бестселлер. В реальной жизни страдать никто не должен. И не из-за чего нельзя желать погибнуть, поняла… – Агата Тихоновна перемешала овощи в салатнице. Подсолнечное масло, нерафинированное, с ароматом семечки, Сашка такое очень любила.
– Один месяц. Одни плюсы во всем что произошло, даже если за это время случиться что-то плохое.
– Что может быть хуже того, что произошло?
– Цыц! А то накличешь. Господь тебе сейчас быстро покажет, что!
– Ба, не кричи! Месяц, сестренка, ради меня и Бабушки. Спишем долги, как тебе такая сделка?
– И после этого вы отвяжитесь от меня?
– Дадим зачахнуть в депрессии, обещаю!
– Идет.
Все молча ели, Арина переглядывалась с бабушкой, Саша делала вид, что не замечает этого. Потом собрала пустые тарелки и сунула в посудомойку. Вытерла со стола. Она думала, что обновит его устроив романтический ужин при свечах, а потом бы они с Вовкой испробовали его на прочность…
– Вы же не собираетесь здесь ночевать?
– Нет, у тебя и кровати то нет. Ба остановится у меня, но мы будем регулярно наведываться. Я все же надеюсь, что ты сдержишь слово.
– Сдержу, хотя бы ради того, чтобы вы наконец отстали.
Саша взяла сковороду и стала с жаром оттирать подгоревший сыр. Она еще не успела поменять посуду. Это было в планах, их общих планах на общее будущее…
– Оставь, я помою, – Агата Тихоновна попыталась забрать дымящуюся щетку из рук внучки. – Сходи-ка в ванную, полежи, расслабься.
– С чего-то же надо начать перемены…
– Начни с себя. Твои сковородки не должны сиять ярче чем ты.

Глава 4. Видеть одни плюсы в том, что происходит
«Видеть одни плюсы в том, что происходит». Саша несколько дней крутила в голове слова сестры. Должок за Александрой и правда висел. Когда едва попрощавшись со школой, на своих последних летних каникулах в деревне у бабули она переспала с местным красавчиком – прощай школа, прощай девственность, да здравствует взрослая жизнь, а малая застукала, но не проболталась, тогда долг и повис. И висит уже восемнадцать лет… В сам выпускной родители уехали загород, достраивать дачу. Они всегда так делали. В смысле не придавали значения таким вещам, как концерт Арины в хоре, выступление Саши в танцевальной студии, или выпускной. Была бабушка. Все равно ведь на пенсии, дома сидит, а так хоть какое-то развлечение. К счастью Ба была не против, даже наоборот. Родители много работали, отец хирург в городской больнице, мать в приемной скорой помощи там же. Всегда заняты, оба на нервах. Вот Сашка и решила, что теперь она птица вольная, ее тело ее дело, ведь родителям до нее дела не было.
Эксперимент значит. Ладно, но только потому, что должна! Так, плюсы, какие у нас плюсы… Плюс шесть килограмм. И как Сашка не замечала их, пока бабушка не ткнула в расползающиеся трусы. Щеки на лице округлились, а значит жир заполнил морщины. Помолодела, чем не плюс. Темные корни отросли, не пора ли вернуть свой натуральный цвет? Ба права, легче всего начать с себя, например, поменять прическу.
Сколько Саша себя помнила, она всегда была блондинкой, впервые покрасив волосы еще в восьмом классе. О ее натуральном цвете напоминал лишь лобок. Бежевые ногти порядком отрасли. Уже год она не изменяла себе и наносила только нюдовые оттенки. Неброско, аккуратно. В эпоху перемен она была просто обязано заменить его, хотя бы на розовый. Решено! Так, что дальше? А дальше предстояло выйти на работу.
Больше всего она боялась встречи со Лерой. Сестрой ее Вовки, которая их познакомила. Он прилетел с вахты и зашел в офис оформить документы. Лера работала в бухгалтерии, соседнем от Сашиного, кабинете. В то время они часто обедали в «Смышленой пташке», на перекрестке, через дорогу от офиса. В тот раз их было трое. Вова сказал, что обожает голубцы, а там их совершенно не умели готовить. Саша ляпнула, что голубцы ее второе имя, или какую-то глупость вроде той. Этим же вечером он пригласил Сашу к себе на «голубцы», но она конечно отказалась, она была не готова позволить ему заглянуть под свой капустный лист. Но спустя две недели они уже вовсю готовили у него дома. Затем он уехал на вахту, разлука в пару месяцев. Разговоры о голубцах по Ватсапу, фото капусты и наконец признаний в любви к Сашкиной начинке.
Саша всерьез задумалась о смене работы, впервые за пять лет, что она проработала в компании. Последние три года без отпуска и единого больничного. Но черт бы побрал ипотеку, она связала ей руки. Да и мало какая компания могла конкурировать с ее зарплатой. Тем сильнее тяготило Сашу ее положение. Ну почему в жизни все так несправедливо! А ведь она лет так до тридцати не представляла, чем бы хотела заниматься. Неусидчивая, причудливая, вечно в мечтах, эмоции правят разумом. Пока училась в школе обожала готовить, но в общепит путь был заказан. Три поколения врачей, а ты в поварихи, на средне-специальное?! Позор, да и только. Тут-то она и сорвалась. Ба права, теперь Саша это понимала. Взбунтовалась под конец школы и лишь бы не по-родительски, пошла в инженеры, достойное высшее. Каким-то чудом выучилась, не имея никакого представления о том, как все устроено. Поэтому быстренько прошла курсы сметчика и в кабинет к бумагам. Еще одна причина не идти во врачи – боязнь стать такой как мать. Люди материал, типа бумаги у нее в офисе, раздражительность, бесконечная усталость. Родители всегда ругались, Саша таскала за собой Аринку, как хвост, чтобы та поменьше смотрела на это. Подумать о своих истинных желаниях просто не было сил. А после каждый мужик пытался слепить из Саши что-то, подходящее для него. Индюкову, ее последнему, это удавалось лучше всего. И снова не до себя, настоящая она никому не нравилась, а быть одной было страшно и одиноко.
На самом деле, даже будучи в отношениях, Саша была одинока.
Чего я хочу? Только я?
Наравне с готовкой, Сашу влекло к тайнам. Лишь бабушка знала, что она тайком купила карты и пробует свои первые расклады. Сейчас она может попробовать, и никто ей не указ! Никто не скажет, что это глупо, несерьезно, стыдно, неприлично! Тем более что способности у нее точно были, с бывшим ведь получилось.
Это случилось пару лет назад, когда она всерьез увлеклась ТАРО, даже принимала знакомых девчонок за символическую плату. Все как одна твердили, что Саша не признанный пророк. Тогда она решила раскинуть на себя, и он появился… МАГ, а за ним ДВОЙКА ЧАШ, ВЛЮБЛЕННЫЕ, была там и БАШНЯ, ТРОЙКА с ДЕВЯТКОЙ ЖЕЗЛОВ и что-то еще. Но МАГ ей запомнился более всего. Карта огня, управляемая Марсом. Она говорила о силе, целеустремленности и власти. Не это ли веками влекло женщин?! Долгое время у Саши не было даже мимолетных связей, а потом бац! Из неоткуда он! И пусть Вовка не был топ менеджером, главарем банды, не покорял вершины Эльбруса, да и вообще мало чем выделялся на фоне других мужчин. Но он был лидером их отношений, так Саша определила с самого начала. Ей всегда хотелось, чтобы мужчина был главой семьи. Да и кому из женщин не хочется?! По его просьбе она и завязала со своими хобби, запрятала подальше колоду Уайта, сложила в стопку книги по астрологии, которые скупала еще в школе.
Сейчас она была одна и снова могла вернуться к любимым увлечениям.
Саша не знала, что Вовка искал языком между ног их дизайнера, зато она точно отыскала во всем этом один жирный плюс – она могла заняться тем, что ей действительно нравится! Но всегда нужен спасательный жилет, поэтому уходить с работы было рано.
Саша Добробаба, Саша Добробаба… Нет, так ничего не выйдет. Дал же бог фамилию… Ох и натерпелись они с сестрой в школе. Злобаба, бобр, бабка, всего уже и не вспомнишь. Имя, имя… ей нужен броский никнейм, чтобы реанимировать страницу в социальных сетях. Ее она тоже похоронила, Вове не нравилось, когда на ее фотки пялятся какие-то извращенцы.
Саша натянула джинсы, с трудом застегнула молнию, затянула ремень. Последний ей нужен был не для того, чтобы не слетали брюки, а чтобы ненароком не отлетела пуговица. Как-то незаметно пуговицам на ее одежде понадобился предохранитель, Саша, куда же ты смотрела? На него! В его зеленые глаза и их воображаемое будущее, в котором как оказалось, Сашки то и нет.
Она собрала волосы в пучок и вышла из дома.
Улица Алексеева раскинулась почти на весь Выставочный, так назывался новый деловой район, в котором Саша купила свою однушку. Она шла, вертя головой. Менять жизнь так по полной. Что-что, а в вопросе данного кому-то слова Саша оставалась непреклонна и честна. Если уж пообещала, разбейся, но сделай. Поэтому сестра и воспользовалась этим, знала, что Сашка выложиться, хотя бы на тот оговоренный в месяц срок. Она прошла мимо своего салона, где всегда подкрашивала корни или обновляла тон, и нырнула в двери торгового центра, на первом этаже которого базировались еще пара салонов.
– Добрый день. У вас свободно? Я хочу покрасить волосы. —
– Но это ваш цвет, почему решили поменять? – девушка бегло глянула на голову Саши и отодвинула стул, приглашая сесть.
– Время перемен…
Мастер потрогала давно не стриженные кончики.
– Где вы до этого красились? Весь волос жженый.
– В «Нефертити» обычно, – на минуточку один из лучших салонов в городе.
– Стричь будем? – она взбила капну Сашкиных волос. Целая грива, почти до пояса.
– Да, вот так.
На экране мобильника была брюнетка с рваным каре, челка на бок.
– Класс, очень модно, но… Вы круглолицая, может все-таки оставим длину, хотя бы до лопаток? Добавить объем…
– Да я всю жизнь так хожу, с длинными завитыми волосами! Сейчас я напоминаю постаревшую Бритни Спирс.
Прозвучало уверенно и резко, так что мастер молча схватилась за фартук. А внутри все дрожало! Саша без конца повторяла, что волосы, не зубы, отрастут! Но, наверное, дрожь – это нормально, когда разворачиваешь свою жизнь на сто восемьдесят градусов?
Спустя три часа Саша стояла у зеркала с отвисшей челюстью. Вот уж точно, перемены на лицо. С темно-русыми волосами щеки заметно уменьшились, голова стала легче, причем во всех смыслах. Под Сашиными ногами клубилось ее прошлое, плохие воспоминания, стресс, тревога. Так вот почему все брошенные женщины бежали стричься под Гоголя?
Зазвонил телефон, сестра. Проверяет, как она держит обещание. Саша смахнула экран смартфона и переключилась на видеосвязь.
– Мать твою… а… Сань, ты?
– Ты же знаешь, не признаю полумер! Ну как тебе?
– Отпад! Почему ты раньше так не делала?!
– Раньше ни один из моих бывших не делал кунилингус другой бабе на моем же матрасе… – администратор салона вытаращила на Сашу сочувствующие глаза. – Извините… Вот такой говнюк, – бросила Саша, рассчитываясь картой. – Сестренка, ты еще здесь?
– Ага. Погоди, мне нужно прийти в себя… Не верю глазам… Теперь ты просто обязана обновить гардероб! Ну знаешь, как в кино, вышвырнуть все старые шмотки под какой-нибудь бодрящий трек, типа «…выше голову и пошла, кому достанется, такая красота….»!
– От твоего пения в ушах режет. Погоди…
Саша запихивала карту в кошелек, положив телефон на ресепшн. По видеосвязи звук был громкий и весь салон слышан как Аринка поддерживает сестру.
– Она права…
– Не поняла? – теперь уже Саша вытаращилась на администратора.
– Музыку по громче! Распахните шкаф, избавьтесь от прошлого! – еще и парикмахер вставила свои пять копеек.
– Путешествия хорошо работают, или то, что дает адреналин. Парашют, например!
– Спасибо за совет, всего доброго, – Саша поспешила удалиться. – Все знают, как жить…
Арина заметила, как внезапно сползла улыбка с лица сестры.
– Женская солидарность и только.
– Новый гардероб? – Саша взглянула на чек, выйдя на улицу, – Арин, это только в книгах рецепты счастья доступны и легко выполнимы. На деле же, как с кулинарными. Хочешь приличный торт? Придется раскошелиться на кило творожного сыра, шоколад с миндалем и кухонный комбайн. Путешествие, адреналин и гардероб – рецепт идеальный для дочери миллионера. Все советы по изменению жизни дороги, неудобны и совершенно не применимы в жизни рядовой брошенки… А просто только подстричься, сестренка.
– Стоп, стоп, стоп, первое нарушение данного тобой слова! Соблюдайте, пожалуйста, сроки, девушка! Месяц только начался. К твоему сведению хорошие рецепты существуют.
– Да? И какие, например?
Саша рассматривала витрину одного из бутиков.
– Такие, какие учитывают возможности человека! Используй доступные ингредиенты. За платьем не в брендовый бутик, а массмаркет или шоурум. Мечтала объехать Италию на машине, начни с путешествий по нашей стране. Опостылела работа, отвлекись на доступные хобби. Ты же чем только не увлекалась до встречи с ним… Сань?
– Я киваю…
– Тебе просто позарез необходимо новое платье с декольте! Сколько лет тебе это талдычу. Нет, напялит блузку до горла и сидит…
– Кто бы говорил.
– А у меня не третий размер.
– Декольте говоришь?
– Если нужны деньги, у меня немного отложено.
– Нет!
Саша представляла зарплату врача в районной поликлинике и не могла позволить сестре платить за нее. Даже когда они вдвоем навещали бабушку или мать, Саша брала на себя покупку подарков и угощений, не спрашивая у сестры, чтобы та не имела возможности отказаться.
– У меня есть, я ведь откладывала на нашу совместную поездку в Италию…
– Бегом за платьем, скинь потом фотку. И туфли возьми, на шпильке! Кеды в урну!

Саша купила платье футляр, короче обычного и как было обещано, с декольте. Босоножки на шпильке с закрытой пяткой, и миниатюрную сумочку, все черное. Вообще Саша любила удобные и вместительные вещи. Если брюки, то с кедами, если сумка, то макси, чтобы и кошелек со всеми дисконтными картами вошел и два контейнера с обедом на работу. Еще взяла бежевый тренч, шелковый леопардовый платок и чулки. Надела все дома и встала у зеркала. Нужно было отправить фотоотчет, но она застыла. Видел бы ее Вова… А если еще и вес сбросить, килограмм десять… Она сделала селфи для будущего аватара, и во весь рост в зеркале шкафа.
«В таком на работу не сходишь», подписала Саша фотку и кинула сестре. В ответ посыпались сердечки, бомбочки, баклажан, имитирующий мужскую эрекцию и мордочка со стекающей слюной.

Глава 5. Тридцатипятилетняя женщина с лишними килограммами и шаткой психикой
Серое небо, но не от туч. Смог в городе был делом привычным. Саша давно перестала замечать его. Она вдохнула поглубже утренний воздух. Маршрутка битком и после остановки «Школа искусств» Саша оказалась прижатой вплотную к стеклу. За мутным, покрытым серыми разводами окном, ехал мерседес. Какой-то новомодный джип, Сашка на разбиралась в марках. Из-под руля выглядывала девчонка, так Саша определила ее возраст. И она. Тридцатипятилетняя женщина с лишними килограммами, шаткой психикой, графиком работы с восьми до пяти и при всем этом проревевшая полночи по бывшему. Ну разве она недостойна брутального жеребца с тремя квартирами, двухэтажной дачей и мерсом под его подкаченным орешком? Но парадокс в том, что Сашка никогда не гналась за богатыми мужиками. Она просто хотела видеть рядом человека, который бы ее любил, берег и уважал.
Дойдя до работы, Саша первым делом направилась в туалет и переобулась. Ноги с непривычки подкашивались, но это как езда на велосипеде. Весь институт она пробегала на десятисантиметровой шпильке, ноги все помнили.
– Фух… ладно…
Саша поправила грудь, прическу, нанесла розовую помаду. Достала флакон «My way». В голове Саша строила план, как ей избежать встречи с сестрой бывшего. Лера просто обожала сплетни и за каждым обедом рассказывала последние новости отдела. Без сомнений, весть о разрыве брата с «той блондинкой и сметного» уже разошлась по этажу еще на прошлой неделе.
– Добрый день.
Саша зашла в лифт, по привычке приветливо улыбнувшись коллегам.
– Саша! Не узнала… – Аня, девушка, с которой Саша делила кабинет, не скрывала восхищения. Две женщины с ее крыла молча улыбнулись.
– Теперь я так буду выглядеть всегда, – голос Людмилы Прокофьевы в такт произнес слова в голове Сашки. Только в отличии от киношной героини, она не нашла любовь, а потеряла.
– Тебе идет.
– Благодарю.
Быстрей по коридору, нырнуть за компьютер. Играть роль гордой, несломленной женщины было сложно. Тем более что публика принимала перемены не однозначно. Начальница Саши смерила ее взглядом в коридоре, не останавливаясь спросила о самочувствии. Саша успела буркнуть, что уже направила справку в кадры, но портал «Госуслуги» ее опередил. Три стопки бумаг целиком поглотили. Какое счастье, что был повод уйти от разговоров. Аня с Настюхой пригласили на обед, Саша отказалась, чтобы разгрести недельный завал, не хватит и вечности…
Вообще-то она любила девчонок с работы. У них была компания из четырех холостых красоток: Саша, Лера, Аня и Настюха. Они обожали завалиться пятничным вечером в бар. Дресс-код на работе позволял джинсы и футболки в последний рабочий день недели, но Сашка носила туфли и юбку. Пара бутылок вина, пешком по центру до «Дымного Хаджи», где уже знакомый кальянщик забивал им смесь из бельгийских вафель и груши. Иногда знакомые парни развозили их по домам, а девчонки в голос орали «Повело» от Ани Асти. С появлением Володи Сашка как-то отбилась. Выходы стали реже, кеды согнали каблуки с полки. Она тосковала по их шумным прогулкам, по вкусным коктейлям и танцам, шуткам про руководство и сплетням о звездах шоубизнеса.
Но Вовка сказал стоп.
С утра было тяжелее всего. Вовка снился каждую ночь. То целовал, то катал на своей Камри, где вкусно пахло ароматизатором. Жалея, что проснулась, она какое-то время лежала в постели, вспоминая сон и прикосновения.
Саша приезжала на работу к восьми утра и выбиралась лишь в девять, да и то только потому, что здание закрывали. Ей удалось доползти до четверга ни разу не нарушив данное слово. У нее просто не было времени. Она так уставала, что единственное на что хватало сил это принять душ и рухнуть в кровать.
Аня еще в среду сказала, что они с девчонками собираются в «Достоевского». Саша вспомнила какие отпадные коктейли готовили бармены в том баре, но ответила твердое нет. Обманула, хотела пойти, да еще как. Но она бы не выдержала разговоров о несостоявшейся личной жизни.
Вечер перевалил за восемь. День стал длинным, на улице было светло. Привычная пробка под окном рассосалась, и Саша не спеша собирала вещи. Ольга Викторовна, ее начальница, зашла в кабинет, чтобы достать из принтера документы.
– Саша, у тебя такая прическа… а ты что подстриглась?
Заметила, спустя четыре дня…
– Захотелось перемен.
– Ну и ладно, если хочется. Тебе не плохо.
– Спасибо, Ольга Викторовна.
– Как себя чувствуешь?
– В каком смысле?
– Простуда прошла?
– А-а-а… да, все отлично. Простите, что я так внезапно ушла на больничный.
– Ну… ты же не специально. Скоро лето, у тебя по графику отпуск в июне. Куда-нибудь едешь?
– Я не стала приказ подписывать, не думаю, что пойду.
– Пойдешь, это не обсуждается.
– Но…
– Неделю без тебя прожили, проживем и еще четыре.
– У меня всего две по графику!
– А пойдешь на четыре.
– Ольга Викторовна…
– Приказ руководства, выходить все хвосты, а ты в нашем отделе больше всех накопила. Вот и расхлебывай теперь.
Саша пришла в ужас от мысли, что останется наедине со своими мыслями на целый месяц! Работа хоть как-то отвлекала ее от дрянных воспоминаний.
– Александра… тебе действительно нужно сходить. Съезди куда-нибудь, в ту же Турцию.
– Да у меня и загранпаспорта то нет.
– Ну тогда на Алтай, – Сашка взглянула на начальницу. – Поверь мне, отпуск помогает лучше новой прически.
– А… – Саша до последнего не хотела верить, что слухи разошлись настолько быстро.
– Информация на этаже поставлена на поток, сама знаешь… Подписанный приказ на отпуск завтра у меня на столе!

Глава 6. Спецотряд быстрого реагирования
«Саша Боб. Сертифицированный таролог. Прогноз событий, разбор ситуаций, решение проблем в отношениях, бизнесе, работе и других сферах жизни. Прием по предварительной записи».
Решение проблем в отношениях? Серьезно? Ты Сашка лицемерка. Свои развалила, а собралась лечить чужие… Ничего, говорить клиентам о своей несостоявшейся личной жизни она не обязана, да и не лечить, а предсказывать!
Саша по несколько раз стирала и вновь набивала строчки для шапки профиля. Оставила как есть, звучало неплохо. На заброшенной страничке болталось пара тысяч подписчиков. Саша заменила аватар, запустила рекламу, два года назад она не плохо работала.
Саша нехотя приступила к поиску доступной точки на карте, где могла бы провести отпуск. Диапазон был узок. На ее собственный взгляд все было не вовремя. Три тонны бумаг и непрекращающиеся звонки поставщиков хоть как-то удерживали ее на плаву. А не свалится в черную пропасть при ее состоянии было ох как не просто. Она балансировала на краю. В одну сторону тянули обязательства перед семьей, в другую багаж разочарований и боли, накопившийся за все годы до… до того, как в этот чемодан, давно превысивший размеры ручной клади, добавил пару кирпичей ее бывший. Он буквально накинул петлю ей на шею, другой конец привязал к ручке чемодана и сбросил его в бездну.
Глупости, да? Подумаешь, парень бросил! Да Сашка выиграла золотую медаль, кубок, первенство брошенных сердец. На ее счету развод и три не сложившихся романа. Иногда в голову Саши закрадывалась мысль, что она попросту шлюха. «Александра Добробаба и ее роковое влечение», «Любовники леди Толстушки», «Дневники шлюшки». Все романы шли по одному сценарию, в каждом из которых ее бросали. А ведь если разобраться, история ее замужества могла бы стать если не классикой, то прогреметь на Литнете уж точно. В том небольшом томике, как и положено стандартам бабушкиного бестселлера, страдали все, и герой, и читатель, и автор. Герой, как выяснилось, жениться вообще не собирался, читатели, то есть друзья и знакомые, кто наблюдал их роман от момента зарождения до самой смерти, прогнозировали исход наперед. На свадьбе смердело изменой, прямиком из мужского туалета, куда герой бежал от автора. Укрылся бедняга под розовой атласной юбкой подруги невесты – Сашкиной одноклассницы. Ну чем не шедевр, а?! Сашка жила эту жизнь, чтобы ее друзьям не приходилось читать всякую безвкусицу. Агата Тихоновна прямо там отлупила жениха с подружкой. Забрала Сашку и увезла в деревню. Природа в прямом смысле лечила. Дело шло к октябрю. Лопата, тяпка, ведро и десять соток не выкопанного картофеля буквально поставили на ноги, едва окончившую институт, Александру. «Девочки пышки, мы созданы из стали и диет, нас не сломить!». Фраза стала коронной и завершила Сашкины страдания по ее одногруппнику и несостоявшемуся мужу Бондареву Мишке, к концу сбора урожая.

Уже несколько дней Booking[3 - Booking – система интернет-бронирования отелей] то и дело выдавал – «свободных мест нет». Алтай из списка вылетел первым. Его бронируют еще в марте. Ергаки Саня отмела намеренно, никаких палаток. Она не любила близкое соседство с дикими животными. Москва, ей в этот город дорог хватало и командировок. Сочи, Казань, Сахалин, Питер. Она пробежалась по списку, наскоро составленному под давлением необходимости. Ну почему она так и не нашла времени обновить загранник, подать документы на Шенген! Смотаться в Европу было бы кстати. Давно спланированный маршрут по Италии, на машине из Неаполя в Рим, Сан-Джиминьяно и Болонью, а затем и на озеро Комо. Пересесть на поезд, идущий в Швейцарию, завершив путешествие Австрийским Гальштатом. Сколько лет пылилась подборка фото и карт, бережно собранных в коробку и спрятанных под кроватью в доме бабушки. Да и там ли она еще?
Никакой тебе Европы, сама виновата. Да и не по карману сейчас она, менять жизнь очень дорого. По совету сестры начнешь с малого.
В детстве Сашка мечтала играть на рояле. В коридоре ее школы стоял старенький. Она завидовала девчонкам, которые, ловко постукав пальцами, рождали шлягер. Она видела в этом какую-то магию, нечто особенное. Сашка открыла Яндекс и нашла школу искусств, которая находилась в паре остановок от ее дома. Набрала номер и записалась на пробное занятие для взрослых. Надо же, как легко это было! Исполнить желание, годами заточенное в пыльном тайнике ее разума. Саша открыла Авито и прикинула стоимость электророяля. Вот этот белый за сорок тысяч превосходно вписался бы в коридоре! Она открыла шкаф и достала ящик с инструментами, его инструментами… Вовка не забрал отвертки, молоток, шурупы. Саша какое-то время молча смотрела на содержимое. Ее отвлек звонок в дверь.
– Даже у Роспотребнадзора есть график проверки…
Аринка оглядела сестру с ног до головы и, не дожидаясь приглашения, зашла в квартиру.
– Внеплановая проверка.
– Они и о внеплановых за двадцать четыре часа сообщают.
– А я не Роспотребнадзор. Я СОБР – спец отряд быстрого реагирования. Ты этих парней видела? Они вопросов не задают, да и вообще не разговаривают, сразу действуют, решительно и бесповоротно!
– Такие мужики и впрямь бывают? Хоть бы одним глазком взглянуть…
– Это что?
Саша схватила рулетку и быстро вернула ящик в шкаф.
– Нужно кое-что померить, – она подошла к пустой стене и измерила ее ширину. – Как раз… Как думаешь, рояль впишется?
– Белый? Как родной.
– Я тоже так думаю.
– Кофе хочу, будьте так любезны, – Арина взглядом намекнула, чтобы Саша проследовала за ней в кухню. – В прошлый раз видела у тебя это чудо техники.
– В народе зовется кофемашиной.
– И зернышки сама молит?
– Даже пенку взбивает.
– Тогда мне капучино, пожалуйста, и шоколадку.
– Шоколада нет.
Сашка сделала пару нажатий, машинка приятно зажужжала и по кухне разошелся запах свежемолотого кофе.
– Не ври, я СОБР, забыла?
Арина стала обыскивать все кухонные ящики.
– Правда нет…
– Ага!!! А это что?
– Это резервный запас. Меня бросили вообще-то! Шоколад заменяет любовь. Положи на место!
Сашка попыталась выхватить батончик Bueno у сестры. Та рванула в комнату, распаковывая на ходу фантик.
– Сдаюсь. Тебе палочку и мне, идет?
– Ты не СОБР, ты хорек!
– Чем занята? – Арина кивнула на ноут, лежавший на полу. Теперь у Саши не было не только кровати, но и матраса. Она спала на полу, сложив в два слоя старое одеяло.
– Начальница велела не появляться на работе в ближайший месяц. Ее величество желает, чтобы я отправлялась в отпуск.
– Отпуск? Это же потрясающе! Ты несколько лет толком не отдыхала! Заклинаю тебя, поезжай! – разошлась Аринка, запивая шоколадку ароматным кофе.
– Все желанное и доступное разобрано еще весной. Полдня пытаюсь найти хоть что-то…
– Нэ мовет быть.
– Прожуй для начала.
– Пардон муа… во мне дремлет француз! – Арина подмигнула и кинулась к ноутбуку. – Доллар то нынче, мама дорогая… Ну хотя бы в деревню к бабуле поезжай, раньше работало!
– Работало в двадцать, но не в тридцать…
– Все лучше, чем в грязном городе торчать.
– О, нет! Упаси бог… Я уж лучше в Ергаки, там хотя бы доить никого не заставят.
– Не верю, чтобы прям все… – Арина кропотлива вбивала что-то в поисковик, – прям везде… – медленно протянула она, – было занято!!!
– Ты что орешь?!
– Питер, подборка отелей на ближайшие две недели, зацени и лети паковать чемодан, сестренка!
– Начни с конца списка, верх мой бюджет не вытянет.
– Я уже настроила фильтр по ценнику, вперед. Я не уйду пока ты не забронируешь и не оплатишь!
– На «Booking» предоплата не нужна.
– Нашла дурочку… карту на базу!
– Не уверена.
– Спятила?! Вообще-то именно там Петр прорубил окно в Европу! Если не можешь поехать, так хоть в окно загляни.
– Сравнила хер с пальцем.
– Питер это тебе не палец, это десять пальцев и две руки!
– На что смотреть?
– А как же мосты, Петергоф и каналы?
– И дожди!
– И Невский, и Царское, и залив!
– И дожди!
– Ну перестань, Санек! Поезжай… – Арина нагнулась над сестрой и приобняла за спину. – Я все не соберусь, так хоть ты съезди, будешь потом впечатлениями делиться!
– Ой, знаешь, что… не дави на жалость только… Сама такую профессию выбрала.
– Какую?
– Письки за копейки рассматривать, вот какую.
– С Женькой встретишься! Вы в последний раз на новый год виделись. Он твой единственный постоянный мужчина, точнее он вообще единственный конкретный мужик из всех, кто был в твоей жизни.
– И будут… Он сейчас на стажировке в Москве.
– И будут, это ты верно… Саш, посмотри на меня… Поверь, тебе понравится. Ты же любишь историю, а где как не в Питере ее искать!
– Питер – это твоя мечта, не моя.… Погоди… – лицо Сани засияло как выставочный фаянсовый унитаз. – А поехали вместе! – Арина хмыкнула, поднялась на ноги и размяла затекшие колени. – Я серьезно.
– Ну да…
– Балда! Говорю же, я серьезно! Ты сама говорила, что откладываешь на Питер!
– Я едва на гостиницу наскребу…
– Авиабилеты я куплю!
– С ума сошла!
– У меня давно бонусные мили висят, с командировок. Это уже половины цены. Остальное доплачу, не проблема!
– Нет, Саш, и не уговаривай.
– У меня день рождения между прочим на носу…
– Шантаж тут не уместен. Да меня и не пустят так внезапно…
– Пациентов сейчас нет! Все вагины по отпускам разлетелись.
– Это слишком дорого, нет и нет, – замотала головой Аринка.
– Ради меня… сейчас мне как никогда нужна твоя поддержка, сестренка.
– Ха! Да ты ждешь не дождешься, когда месяц пройдет, и я от тебя отстану!
– А пока ты мне нужна! Пожалуйста…
– О-о-о, вот только не надо щенячьих глаз. Я спрошу на работе и только. Не обещ… – Саша прыгнула на сестру. Ноги Арины подкосились, и они рухнули на пол.
– Прости… ударилась?

Глава 7. Тяпки и чувства
– Я принимаю только онлайн, мне жаль… потому, что у меня нет специального кабинета… я не говорю о вас лично, просто поймите… У меня однокомнатная квартира, я не могу приглашать к себе клиентов… Расклад онлайн ничем не хуже, чем если бы мы… я живу одна, и никто нас не услышит! Девушка… в любом случаи, я сейчас не дома…
С ума можно сойти. На редкость въедливая клиентка попалась. Удивительно как популярны стали таро. Только онлайн Сашка сделала уже три расклада за неделю, и записала на завтра еще двоих человек. Сегодня разложила этой девушке, а через час она уже обрывала телефон, теперь ей просто жизненно необходима очная встреча и более подробный расклад.
– Опять накупила и даже не спросила…
Саша грузила пакеты с продуктами в багажник Аринкиной Demio 2007 года.
– С тебя колеса и бензин, с меня продукты для стола.
– Ты из-за этого такая кислая?
– Ты даже не представляешь насколько сильно я не хочу туда ехать, Ариш.
– Ну, рано или поздно придется ей рассказать. Я думаю, она больше тебя самой хотела, чтобы свадьба с Индюковым все же состоялась.
– Разумеется, она надеялась, что хоть с ним у меня что-то да сложится. Я как альбинос в нашей семье, работа не подходящая, уже за тридцать, а все еще одна.
– Ну… в отличии от меня ты хотя бы была замужем.
– Ага… около десяти часов…
– Прекрати, никакой ты не альбинос. А когда ты ей баню откапиталила, она была не против твоей работы.
– Про такие случаи вроде говорят – политика двойных стандартов.
Саша и Арина посмеялись. Миниатюрная машина медленно вырулила на шоссе.
– В задницу себе бибикни, гондон!
– Блин, Арина! Знаешь, ты когда водишь… На тебя руль действует как луна на оборотня, ты же превращаешься ну… знаешь, – Сашка пристегнула ремень, – пусть и не в кровожадного волка, но в суку точно.
– Это не руль, это мужики. Увидели девушку за рулем маленького автомобиля, так думают можно начать самоутверждаться за мой счет! Обгонять – уступит, подрезать – не ответит. Мне бы тачку помощнее, я бы им тогда показала, где раки зимуют. Крузак хочу!
С этими словами Арина выдавила педаль на всю.
– Да… Крузак машина что надо, – Саша схватилась за ручку над дверью.
– Ты не собираешься колесами обзавестись?
– Я скорее пассажир, не водитель. После Ромки Терентьева начала копить, да папа умер. На похороны потратила… А дальше не до машины было. Потом квартиру родительскую продавали, себе купила, ремонт… С Вовкой познакомилась, он на колесах был… я и забыла вовсе, что когда-то своими обзавестись хотела…
– Индюков… Не плохо устроился этот петух гамбургский. Два месяца на севере, месяц у тебя, в твоей же квартире, отремонтированной на твои деньги.
– Перестань, будто не знаешь, как сейчас тяжело своим жильем обзавестись. Если бы нам от родителей не досталось, чтобы делали? Тут конечно еще бабушке огромное спасибо, что уговорила мать продать квартиру и между нами поделить. Все равно ведь на даче круглый год живет.
– Но он мужик или как? Он то что зарабатывал куда тратил? – Арина тут же осеклась, понял, что лезла не в свое дело.
– Откладывал, говорил.
– А Ромка Терентьев… Интересно, он прикус так и не выправил? Может от того и повелся на ту…
– Юлю. «Ту» звали Юля.
– Она вегетарианка? У Терентьева в роду точно грызуны были, с его-то зубами, – Арина изо всех сил постаралась изобразить то ли суслика, то ли кролика.
– Да уж… Она отбила и мужика, и мою самооценку прямо в той студии йоги, куда я чуть ли не силком притащила Ромку. Хотела прокачать наши энергии… прокачала блин…
– Да брось ты, столько лет прошло.
– Она вся такая чистенькая, беленькая, духовная. Ни грамма жира, загара или косметики. Не удивлюсь если она ни разу не с кем до него… Наверное, и минеты диетические делает, обогащенные минеральным комплексом…
– Органические?
– Органические минеты! – Саша и Арина взорвались. Арина даже отвлеклась от вождения и снова схлопотала гудок от пролетевшей мимо тойоты. – Знаешь, что бесит больше всего? Он ведь как-то мне ляпнул, что хотел бы жениться на девственнице. Это был звоночек, который я упустила.
– Боялся, что не выдержит сравнения? А еще строил из себя обольстителя!
– И не говори, даже предлагал секс втроем.
– Дайка угадаю, он один, а женщин две?
– Естественно!
– Наверное, думал, чем больше клиторов, тем легче их найти!
– Ха! На третьем свидании пошутил, что проснулся утром, а у него стояк и на члене мое имя. А я только после пятого свидания узнала, что оно бы там точно не поместилась. Разве что в сокращенном варианте из четырех букв.
– Хах!!! Ой, блин! – еще один гудок. Арина хохотала до слез в глазах.
– Смотри на дорогу! Я не хочу предстать на том свете с лицом похожим на лепешку!
– Думаешь Сатане есть дело, как ты будешь выглядеть?
– Не знаю. Кстати, он сам то спутницей не обзавелся. Получается сам владыка теней, прародитель боли и ужаса не согласен на этот пиздец в виде отношений. Уверена, мои бывшие – его проделки. Ну уж нет… я собираюсь в рай. Вселенная мне должна, знаешь ли.
– Что именно?
– Списать все грешки. А их не так много к твоему сведению. Моя жизнь и без того… превращается в ад… – Саша тяжело выдохнула, когда Арина зарулила в ограду. – У нас еще есть время развернуться. Давай же, включай заднюю!
– Не паникуй. Нужно сорвать этот пластырь. Она не отстанет, ты же ее знаешь.
– Черт, она идет…
– А ты думала, она так и будет в воротах стоять? «Девочки пышки созданы из стали и диет, их не сломить!» Ну, повтори!
– Сколько лет прошло, а ты все помнишь?
– Представь себе, еще помню тебя веселой, безрассудной девчонкой, бросавшей вызов всему и каждому. Даже ей…
– Так и будите здесь сидеть?!
– Привет мам! Уже выходим.
Женщина с советского плаката “Не растить барчуков”. В глаза сразу бросалась морщина между бровей, нависшие веки и плотно сжатые губы. Мать перестала красить волосы, поправилась.
Сестры посмотрели друг на друга.
– Мне чур тяпку!
Опередила Арина. Обе поняли, что инструмент у забора: тяпка, грабли, лейка и прочее, предназначался для них.
– Коза!
– Оп-па! – мать ошарашенно уставилась на Сашку, когда та вылезла из машины. – Я и забыла, что ты у меня брюнетка. Дайка посмотреть… – она заставила Сашу вращаться вокруг оси.
– Мам… перестань.
– Будто старше стала, взрослее.
– Как и ты.
– Ну… никто из нас не молодеет. Вовку дома оставила что ли? Я думала он мне с навесом поможет…
– Сами справимся, мам.
– Что у тебя с лицом? – спрашивая Сашу, мать посмотрела на Арину. Та сделала вид, что очень сосредоточена на пакетах в багажнике.
– А что с ним, мам? Теперь тебя и лицо мое не устраивает?
– Тебя какая муха укусила?
Сашка взяла сумочку с переднего сиденья и размашистыми шагами направилась в дом.
Каждый угол здесь напоминал об отце. Нет, он не строил его своими руками, но руководил. Маленькой девчонкой она пряталась за юбкой матери, когда отец гонял строителей по участку. У него был низкий твердый голос, большие волосатые руки, с возрастом появился живот. Сашка смотрела на него с трепетом и благоговением. Его же любовь к дочери была условной. Сашка до самой смерти отца надеялась, что он примет ее такой какая она есть – рассеянной, застенчивой фантазеркой, но этого не произошло. Им так и не удалось достигнуть гармонии в отношениях.
На комоде в гостиной так и не появились ее фотографии. Лишь на одном снимке, где родители сидели на диване с новорожденной Ариной на руках, а Саша стояла сбоку. «Так сбоку и осталась», каждый раз повторяла она, когда видела это фото. Ряд белых снимков: родители в больнице, с коллегами, Арина в халате с красным дипломом, затем шли бабушка и дед на фестивале помидоров, гордо державшие килограммового победителя. Каждый раз, глядя на эти снимки она чувствовала боль, словно ее предали, бросили как бракованную. В ряде африканских племен испокон введен обычай выгонять ребенка, если он показался родителям больным, не соответствующим принятым в племени стандартам. Его просто вышвыривали из семьи, и он скитался сам по себе, пока наконец не погибал. Изгой, вот кем она в действительности ощущали себя с самого детства. «Башкой соображать надо», «косорукая, все через задницу», «потом не приползай за помощью», со всех снимков на Сашку посыпались излюбленные фразы отца. С каждым годом теплых воспоминаний о нем оставалось все меньше. Поэтому она приезжала сюда все реже.
Мать занесла продукты.
– Дождь собирается. Я пошла белье сниму.
Саша стала выкладывать продукты на стол. Она наблюдала в окно, как Арина с матерью стягивают простыни с бельевой веревки. Ветер усиливался, Арина пыталась убрать с лица растрепавшиеся волосы. Мать показала на дом, но та направилась к машине за оставшимися вещами. Сашка накинула местный плащ, вышла под дождь и начала собирать по огороду садовый инвентарь.
– Черт с ними с лопатами, – Арина взяла сестру за руку. – Пошли, не на шутку разошелся!
– Жалко их, промокнут.
– Думаешь у лопаты есть чувства?
– Ха-ха… не смешно, – Сашка составила под навес все что смогла выловить в огороде.
– Все еще наделяешь любой предмет душой? Это так мило… – подшутила над Сашкой сестра.
– С ума так сойдешь, трястись над каждой тяпкой. В детстве не могла заставить ее избавиться от растрепанной куклы. Все плакала: «как же ее бросить», – вспоминала мать.
Сашу кольнуло в самое сердце. В этом была суть ее детства. Все глупости и фальшь, бунтарство.
– Даже у той лопаты чувств больше чем у тебя! Может я от того была так привязана к бездушным куклам, что собственные родители и в грош не ставили мои чувства?!
– Ты что такая дерганная сегодня, слова нельзя сказать!
– Сказать можно, и даже нужно, мама. Ты бы хоть раз спросила, как мои дела! Все ли у меня хорошо на работе, со здоровьем! Вместо этого, едва мы заехали во двор началась критика!
– Я пошла… – Арина вся съежилась и побежала на крыльцо, продолжая оттуда наблюдать за разыгравшейся драмой.
Стена дождя обрушила Сашкины чувства, шлюзы прорвало. По ее лицу вместе с каплями стекали слезы. Раскаты грома перекрывала надрывы голоса, но она скажет все, сейчас или никогда!
– Тебя интересует где Вова?! Он мне изменил. Да мама. Меня очередной раз кинули и в этот раз самым унизительным образом! Подробностей хочешь? Он трахал ее прямо в моей квартире! Моей мама!!! Вся моя гребанная жизнь летит в тартарары!
– Саша, мама, идите домой!
– Хватит, я больше не намерена это слушать! Если ты и у себя дома так орала, ничего удивительного!
Мать засеменила в дом.
– Так это я виновата! Я?!!!
– А кто, я что ли?!
Сашка залетела на крыльцо вслед за матерью
– Ты и отец, вот кто! Нет ты меня выслушаешь, сегодня я скажу все что нужно было сказать уже давно!
– Бессовестная! Здоровая девка, а мы с отцом виноваты? Постыдилась бы винить покойного!
– Надеешься заткнуть мне рот чувством вины? Так тебе будет легче жить с ощущением того, что вы были для меня холодными и равнодушными родителями?
– Замолчи!
– Хватит затыкать мне рот. Все детство ты и отец приказывали мне молчать! Арина, убери руки!
– Саша, ты перегибаешь…
– Я?! А ты сюда посмотри, сестренка! Да, да, смотри! Кто здесь? Арина, вот она новорожденная, на фото где я с краю, будто случайно забрела и испортила семейный кадр. А вот Ариночка на первом сентября с букетом цветов, а тут последний звонок, окончание университета… – Сашка поднимала и опускала рамки с фото, Арина внимательно наблюдала за сестрой. Мать повернулась спиной, разбирая сорванные с веревки вещи. – Родители вдвоем, с коллегами, семьей… а вот это хороший семейный снимок, знаешь почему? На нем нет меня!!!
– Хватит орать!
– Нет не хватит! Ты и правда не замечала этого, Ариш! Скажи, признайся глядя мне в глаза! Должно быть это приятно быть любимицей? Поделись, а то мне родительской любви едва с наперсток накапало! Что ты молчишь? – руки Саши тряслись, она толкнула сестру в грудь, и та отступила. – Это не тебя вышвырнули из дома, так что закрой свой рот. Мама! – Саша дернула мать за плечо. Сжав челюсти и зажмурив глаза, та застыла. – Какого черта! Язык проглотила, а?! Пока отец был жив ты была куда разговорчивей!
– Хватит, прекрати!
– Это ты сломала мою жизнь, ты и отец!!! Вы наградили меня синдромом брошенки, благодаря вам я всю жизнь чувствовала себя отродьем! Я живу с абсолютным убеждением что меня невозможно полюбить! А как иначе если даже родителям я была не нужна!!! Каково жить с чувством собственной неполноценности, когда сомневаешься в каждом своем шаге, грызешь себя годами за малейшую ошибку, и все по одной простой причине, это вы таковой меня считали, вы вбили мне в голову!
Сашка вылетела из дома так шибанув дверью, что с крыши посыпались шишки, упавшие с сосен еще по осени. Дождь лил как из ведра. Она добежала до машины. С трудом перебралась на заднее сиденье и свернувшись калачиком, заревела во все горло. Сквозь слезы Сашка кричала как жалеет, что не нашла в себе смелости на такой же откровенный, но уже цивилизованный разговор с отцом. Она любила его и ей так хотелось донести до него что с ней все в порядке, просто она другая! Ей так хотелось, чтобы он наконец принял ее, признал достижения, которые несравненно были, пусть даже Александра сама не замечала их, чтобы просто, тихо-тихо, наедине, сказал, что всегда любил ее только потому что она его дочь, и она есть на этом свете… Отца не вернешь, ничего не изменишь. Не такой вечер она себе представляла. Саша собиралась подписать декрет о мире, а вместо этого нарушила Гаагскую конвенцию, и спровоцировала бой. Мать была следствием, слепым подражателем отца. Саша отчаянно пыталась вспомнить, когда мама проявляла к ней поистине материнские чувства. Когда она болела? Нет, те теплые руки в воспоминаниях Александры принадлежали бабушке. Зубную боль, преследовавшую ее все детство, Сашка давила в подушке, раскачиваясь из стороны в сторону, в попытке убаюкать ноющие семерки. На 1 сентября в 1 классе она стояла в толпе незнакомых людей. На линейку ее проводила соседка, бабуля в тот день лежала в больнице. Сашка уже вознамерилась начать наступление на собственно Я, которое посмело так бесцеремонно вырваться наружу и обвинять мать во всех смертных грехах. Но не смогла. Она приветствовала незнакомое доселе чувство пустоты и легкости. Горечь сказанного еще давила на сердце, но откликалась не болью, а пустотой, и Саша окунулась в нее целиком. В семейной иерархии правом голоса наделен не один лишь родитель. По крайне мере в современной русской культуре. И вот парадокс, до определенного детского возраста мы учим детей ходить и говорить, а после сидеть и помалкивать. Без сомнений, второму пункту ее родители уделили особое внимание.
Сашка открыла глаза. Дождь уже стих и теперь моросил едва заметно. За стеклами автомобиля была непроглядная тьма. Сашку знобило. Она вылетела из дома в одной футболке. В окно машины постучали.
– Кто?
– Дед Мороз! Я, кто же еще!
– Ц…, че хотела?
– Дверь, блин, открой, дождь идет.
Сашка дернула ручку и вернулась в положение кокона.
– Если ждешь извинений или душевной беседы – этого не будет.
– Ничего я не жду. Принесла успокоительное… Красное/белое?
Сашка развернулась и взглянула на сестру, у которой в руках было по бутылке вина.
– Белое.
– Знаю, это я так… Слушай… Я хочу сказать тебе кое-что и это вовсе не потому, что мы сестры, честно. Я…, просто у меня не выходят из головы твои слова, ну про то, что тебя нельзя полюбить… Это же бред, Саш. В смысле бред что нельзя! Ты умная, веселая, привлекательная!
– Такая привлекательная что жизнь при каждом удобном случае спешит меня трахнуть… Я тупица…
– Ты не…
– Да, да, тупица. Я ведь только сейчас поняла, что висла на каждом своем мужике. Я в каждом встречном парне видела потенциального жениха, любой жест вежливости воспринимала как флирт. Словно я…, каждый раз так отчаянно надеялась, что меня кто-то полюбит! А ведь большинство парней мне даже не нравились по-настоящему, я была с ними лишь от того, что они ко мне проявили какой-то интерес, понимаешь? Они выбирали, не я! – слезы опять стекали по щекам. Арина потянулась к сестре, но Сашка отвергла этот жест. – Где-то глубоко в душе я думала «Неужели я ему нравлюсь? Кто, я? Быть этого не может!». Я сомневалась каждую минуту в чувствах своего парня, ты хоть знаешь каково это? Я всегда ждала подвоха… ведь я неправильная, поломанная. Родители регулярно доказывали это, и я верила. А когда ту би континиут не было, винила себя, поскольку если даже собственные родители считали меня бракованной, что говорить о других. Я подстраивалась не только под мужиков, но и подруг. Я думала если буду удобной, с таким же вкусом, мнением, макияжем, то от меня не отвернуться. Та-дам! Это совсем не так! Оказывается, вероятность что тебя пошлют нахуй даже больше… Не знаю, ты не поймешь…
– Я понимаю, о чем ты. Правда, клянусь!
– Прям уж.
– Клянусь. Прости меня, Саш.
– Да без проблем, – Сашка открутила крышку и стукнула своей бутылкой о бутылку сестры.
– Нет, я серьезно. Прости меня. Я не думала, что все так глубоко.
– Все проблемы из детства, слыхала?
– Может… к психологу сходить? Это дорого, но говорят действенно.
– Не хочу, ничего не хочу.
– Срок еще не вышел.
– Срок… – Сашка устало хмыкнула, показывая, что не видит в нем никакого смысла.
– Я поеду с тобой в Питер, Саш.
– Если в качестве извинения…
– Хватить все анализировать и оценивать! Поеду потому что хотела с самого твоего приглашения! И не хочу оставлять тебя одну.
– Серьезно?
– Чего бы мне это не стоило. Я решу вопросы на работе, я сама оплачу билет, и даже не начинай! Я в состоянии купить себе билеты, правда. И вот еще что… клянусь, ты запомнишь эту поездку! Я сделаю все, чтобы ты была счастлива каждый день, проведенный там. Я в твоем распоряжении, все что захочешь…
– Ты поедешь?
– Я же сказала, – твердо подтвердила Аринка и стукнулась своей бутылкой о Сашкину. – Смотри, что стащила у мамы… – она достала из-под кофты пачку Винстона. – Как в детстве.
– Спятила, она дым увидит.
– Ты серьезно? Все еще боишься, что тебя застукают?
С этими словами Арина вальяжно развалилась на переднем сиденье и подкурила.
– Очкарик.
– Сама очкарик, – Сашка выхватила сигареты и подкурила. – Меня уже накрыло…
– Ага…
Они курили и запивали вином горечь никотина. Дождь наконец-то закончился, небо становилось ясным и с каждой минутой звезды все ярче загорались на небе.
– Падающая звезда! Смотри, смотри!
Сашка проследила за рукой сестры. Обе зажмурились, а через несколько секунд одновременно открыли глаза и взглянули друг на друга.
– Я сделала кое-что плохое, – проскулила Арина.
– Что?
– Я слышала, как ты говорила по телефону… ты гадаешь да, опять?
– И не проси.
– Ну пожалуйстааааааааааааааааа!
– Арин, да пойми, а если выпадет что-то не очень хорошее, как в прошлый раз! Я не смогу тебя снова расстроить, а если не скажу буду волноваться за тебя.
– Расстрой меня, пожалуйста!
– Дрянная затея.
– Ну Сань, я уже взрослая, честно. Я готова! К тому же ты сама говорила, таро – это вероятность, зависящая от выбора человека, своего рода подсказка, а не предначертанное будущее!
– В прошлый раз ты пропустила это мимо ушей. А потом я была виновата, что едва не сбила тебя с пути истинного.
– Мне было двадцать, восемь лет прошло! И знаешь… я по-прежнему считаю, что из меня вышел бы отличный ЛОР.
– Все одно…
– Между прочим совершенно другой профиль.
– Что там, что там мокрая дырка, тут сверху там снизу, велика ли разница.
– Как ребенок, ей богу. В человеческом теле все органы прекрасны, особенно узкая мокрая дырка. У тебя она тоже есть, между прочим, и нет в женском теле ничего постыдного.
– Так вот чему тебя научили в универе…
– Не только, мой научный руководитель по диплому говорила, что каждой женщине необходимо, чтобы раз в год кто-то смотрел на нее там.
– Ха! Огонь у тебя профессора были!
– Серьезно. Я уже могу узнать своих пациенток по влагалищу. Хватит ржать! Знаешь, как там интересно и по-разному устроено. Ц… вот дурочка…
Сашка ржала, как степная кобыла.
– Ой, блин…
– Угомонилась?
– Да, вроде.
– Тогда вернемся к моей просьбе.
– У меня карт с собой нет.
– Не ври, есть. Еще раз, прости… – Арина достала из кармана колоду и увидела, как лицо сестры каменеет. – Они сами вылезли из сумки! Торчали, такие одинокие, и манили, Ариночка, Ариш!!!
– Кх… взрослая, тоже мне. Дай сюда и никогда не трогай чужую колоду! С тебя чай, пирожное и плед, я в конец задубела в этой машине. И еще, я скажу все что увижу. Остальное целиком твоя ответственность.

Глава 8. Симпатичный рыцарь с длинной палкой
– Вопрос?
– Про себя?
– Нет, вслух, иначе я расклад не выберу.
Арина на минуту зависла.
– Что и всем…
– На любовь?
– Хотя, погоди… на работу лучше.
– А там на что смотреть? Писька есть писька…, – Саша отломила вилкой кусок песочной корзинки со взбитым белковым кремом.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71175703?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
«Гранд-смета» – программа для работы со сметной документацией

2
«Vinno» – телефонное приложение для оценки и выбора вина

3
Booking – система интернет-бронирования отелей