Главная страница | Современные любовные романы | Предатель. На осколках лжи

Предатель. На осколках лжи
Наталия Доманчук
Дарья подошла к палате и, дернув за ручку, открыла дверь. Посмотрев с порога на мужчину, которого любила всю сознательную жизнь, девушка тихо спросила:
– Ну ты как?
– Жив, но я инвалид. Ходить не смогу, даже сидеть не смогу. Я думаю, что тебе лучше прямо сейчас уйти. Ты красивая девочка, найдешь себе еще здорового мужчину, и будет у вас семья, о которой ты мне когда-то рассказывала. А я… я уже почти овощ.
Она кивнула:
– Ты прав, Давид. Я мечтаю совсем о другой семье, и инвалид мне там не нужен. Прощай, любимый! – выдохнула она, развернулась и вышла из палаты.

Наталия Доманчук
Предатель. На осколках лжи

Один из нас – предатель

Аннотация:
Дарья подошла к палате и, дернув за ручку, открыла дверь. Посмотрев с порога на мужчину, которого любила всю сознательную жизнь, девушка тихо спросила:
– Ну ты как?
– Жив, но я инвалид. Ходить не смогу, даже сидеть не смогу. Я думаю, что тебе лучше прямо сейчас уйти. Ты красивая девочка, найдешь себе еще здорового мужчину, и будет у вас семья, о которой ты мне когда-то рассказывала. А я… я уже почти овощ.
Она кивнула:
– Ты прав, Давид. Я мечтаю совсем о другой семье, и инвалид мне там не нужен. Прощай, любимый! – выдохнула она, развернулась и вышла из палаты.

Пролог
Десять лет назад
Дарья подошла к палате и прислонилась лбом к двери. Руки и подбородок дрожали, хотелось выть, упасть на землю и закричать так, чтобы все пациенты этой клиники сбежались. Да и врачи тоже – пусть свяжут ее, скрутят и поместят в палату. Только не к нему.
Только не к Давиду!
Его отец подошел ближе:
– Ну же, заходи, – прошептал он.
Даша дернула за ручку и вошла. Посмотрев на мужчину, которого любила всю свою сознательную жизнь, девушка вымученно улыбнулась и спросила:
– Ну ты как?
Странный вопрос, конечно. Она и сама видела, как он. Хреново, если обойтись приличным лексиконом. Голова забинтована, отец Давида сказал, что черепно-мозговая травма, рука в гипсе, нога на вытяжке, но самое главное не это, а спина, позвоночник! Вот что сильно пострадало при аварии.
– Плохо, Даш, очень плохо.
Девушка кивнула, почему-то именно в этот момент у неё наконец-то расслабились руки, и теперь они повисли вдоль туловища, как ветки ее любимого дерева – ивы.
– Главное, что жив… – зачем-то сказала она.
Ведь понимала, что не только это главное.
– Жив, но я инвалид. Ходить не смогу, даже сидеть не смогу.
Она кивнула. Его отец уже сообщил ей об этом.
– Шанса встать нет.
Она, не в силах смотреть на него, опустила взгляд в пол. Главное – не реветь, держаться. Потом все выплачет. Потом. Вечером, когда останется одна.
– Я думаю, что тебе лучше прямо сейчас уйти, – продолжил он.
Даша посмотрела на него. Если бы Давид сейчас был здоров, он бы взъерошил рукой волосы и, может, даже подмигнул ей.
– Зачем тебе инвалид? Ты красивая девочка, найдешь себе еще здорового мужчину, и будет у вас семья, о которой ты мне когда-то рассказывала. А я… я уже почти овощ. Даже руками не могу пошевелить.
Она опять кивнула и уже не сдержалась:
– Ты прав, Дав. Я мечтаю иметь совсем другую семью. И инвалид мне там совсем не нужен.
Вот сейчас она улыбнулась по-настоящему! И посмотрела прямо ему в глаза.
Да, Давид, не ожидал от нее такого ответа. Ведь она его любила! Он знал, что она его любит больше всего на свете! Да и он ее!
Только теперь получалось, что ее любовь треснула, раскололась как грецкий орех и внутри оказалась пустой, даже червивой.
– Прощай, любимый! – выдохнула она, развернулась и вышла из палаты.
За дверью ее ждал его отец:
– Ну что? Он признался тебе?
– Да, – тихо призналась девушка, погладила несостоявшегося свекра по лацкану пиджака и спросила: – Вы же за ним присмотрите, правда?

Глава 1
Давид проснулся от того, что кто-то пытался пролезть ему рукой в боксеры. Не кто-то, конечно, а его законная жена, которую он уже давно ненавидел.
Мужчина резко схватил жену за руку и прорычал:
– Регина, угомонись!
– Не могу, милый, – проворковала она, – я чувствую, что полностью восстановилась после третьего ЭКО и готова попробовать естественным методом заделать нам ребеночка.
Давид сел на кровати и потер усталые глаза. Снова не выспался.
Регина потянулась и погладила его по спине. Мужчина дернулся и строго посмотрел на жену:
– Если бы ты знала, как ты меня достала!
– Сожалею, но ничем помочь не могу, – улыбнулась девушка.
Мужчина выругался.
– И я тебя очень люблю, – не унималась женщина.
Ничего ее не брало, прицепилась как пиявка десять лет назад, и, казалось, приросла к семейству Гуревичей.
Еще есть совесть говорить о любви? К черту эту дрянь! Нет никакой любви, все это выдумки! Ни одной бабе больше Давид не поверит.
Никогда и ни за что!
– Я думаю, что нам давно надо друг друга отпустить, – выдохнув, сказал Давид и, спустив ноги на пол, сел.
– В этот раз у нас все получится! – снова завела ту же пластинку девушка.
– Я не хочу детей. Поняла? – мужчина встал, взял с тумбочки часы и посмотрел на электронный циферблат. Семь утра. Пора на работу.
Набросив белый махровый халат, вышел из комнаты.
Регина поплелась за ним:
– А тебя никто и спрашивать не будет, понял? Твоя сперма уже давно хранится в колбочке, и когда я захочу – я просто пойду и сделаю еще одно ЭКО!
Давид спустился в столовую, зашел на кухню и налил себе стакан воды. Осушив его, он поплелся в спальню.
Регина не отставала ни на шаг.
Давид упал на кровать, а она присела рядом:
– Все? Успокоился? А теперь давай поговорим нормально!
Не двигаясь, мужчина ответил:
– Давай разведемся, – он вскочил и взял ее за руки: – Пожалуйста! Я оставлю тебе все, что ты хочешь!
Регина рассмеялась:
– А что у тебя есть?
Жена была права. Что у него было? Квартира в центре, два крутых автомобиля и загородный дом. Все!
– Скоро компания станет моей, – процедил Давид.
– Вот когда станет – тогда и поговорим, как будем делить имущество. И тогда же будем говорить о разводе. А пока… забудь об этом, дорогой мой! – пафосно произнесла она и подняла подбородок.
– Зачем тебе столько денег? Что ты с ними будешь делать?
– Этими мыслями я с тобой делиться не собираюсь, – она ему подмигнула и вышла из спальни.
Плечи Давида устало поникли. Ну как же его угораздило жениться на ней! И ведь она не шутит. Наверняка, если бы компания перешла в его руки, и он предложил ей половину акций за свою свободу – она бы тут же согласилась.
Нет, Регина была неплохой женой: покладистой, верной, ласковой и… нелюбимой.
Жена раздражала его до колик, до головной боли, а от ее запаха его воротило. Проблема была не только в деньгах, но еще в том, что Регина была дочерью лучшего друга отца Давида, и развестись – это разругаться с отцом.
Его телефон завибрировал в кармане, и он посмотрел на экран. Отец. Легок на помине!
– Да, папа, – почти сразу же ответил Давид.
– Ты дома сидишь, пока у тебя на стройке бастуют рабочие? – прорычал Генрих Владленович.
Давид посмотрел на часы – семь часов десять минут утра.
– Быстро езжай туда и разгони их! – приказал отец. – Если там уже ждёт пресса – договорись. Я приеду через час, не раньше, постарайся не угробить мою компанию до этого времени.
– Хорошо, пап.
Давид положил трубку и выругался.
«Мою» компанию! Все в этом мире – его! А Давид, который работает с утра до вечера – простой технический директор. Отец ему даже акции не дал! Правда, пообещал, что контрольный пакет перейдет в его руки, когда у Давида родится наследник.
Отец руководил не только на работе, но и в постели сына. На Регине тоже Давида именно он заставил жениться. Нет, не заставил, просто обстоятельства так сложились. Хотя их прекрасно мог сложить и отец! А теперь получалось, что всеми сферами в жизни сына руководил он – Генрик Владленович Гуревич.
Давид ненавидел себя за это, но ничего поделать не мог.
Компания отца – это и его жизнь, это то, что он умел и любил. Это то, чем он жил! Лишиться ее – лишиться жизни.
Регина – женщина, которую он никогда не любил и с удовольствием бы ее бросил, если бы… снова он – его отец. Он не позволит, а пойти против – это остаться ни с чем.
Вот такой замкнутый круг, и как из него вырваться?
– Что случилось, милый? – спросила Регина и дотронулась до его ладони. – Кто звонил?
Как она снова оказалась в его спальне?
Давид резко отбросил ее руку:
– Я просил тебя: не трогай меня, не гладь, вообще не подходи на метр! У тебя, говоришь, есть моя сперма – вот с ней и разговаривай!
Он вскочил и стал натягивать на себя джинсы.
Женщина больше не приставала к нему, только вульгарно разложилась на подушках, широко расставив ноги, демонстрируя мужу атласное красное белье.
Давида в очередной раз передернуло. Нет, так жить нельзя! Нужно срочно что-то решать!
Он накинул джемпер и выскочил в коридор.
Через полчаса он уже был на объекте, поговорил с забастовщиками, услышал их требования. С какого-то регионального канала приехала небольшая группа телевизионщиков, и он и с ними быстро порешал вопросы. К тому моменту, когда приехал Генрих Владленович, у Давида были ответы на все вопросы. Но это все равно не спасло его от истерики отца:
– Ты должен был это предугадать! – кричал он. – Не сейчас решать, а еще месяц назад, когда эта проблема только возникла! Я устал за тобой подтирать жопу! Ты никчемный идиот, который ничего не умеет в жизни! Даже сделать себе наследника, такого же идиота, не можешь!
И в этот момент Давила перемкнуло. Всему когда-то приходит конец. Вот и терпения Гуревича младшему подошло к пределу!
Он схватил отца за лацканы пиджака и крикнул ему лицо:
– Пошел ты к черту, понял? Ты меня достал! Я ухожу!
Со злости даже толкнув отца одной рукой, Давид развернулся и зашагал к машине, не услышав ни слова в спину.
Сев за руль, он нажал на газ и резко вырулил на дорогу, чудом не врезавшись в другую машину. Его руки дрожали, дыхание перехватывало, слезы текли по щекам от обиды.
Еще не хватало сейчас попасть в аварию, как десять лет назад!
Нет, надо срочно собраться!

Глава 2
Даша улыбнулась, заметив, как дочка морщит лоб во сне.
Хорошенькая такая! Ей уже год, но когда на нее смотришь, сердце по-прежнему щемит от нежности.
В кармане завибрировал телефон, и девушка, тихонько прикрыв за собой дверь, вышла из детской.
– Да, Аглуш, привет, – тихо поздоровалась она с подругой, пробираясь на кухню.
Небольшой коридор загромождали коробки. Через пару дней их маленькая семья переезжает в новую квартиру! В центр! Как Даша всегда и мечтала.
– За целый день не нашлось и минутки, чтобы позвонить лучшей подруге? – уже принялась упрекать ее Аглая. – Да, Морозова?
– Утром на работе сегодня вышел, как ты любишь говорить – казус. Пришлось лететь на Беговую и разгребать, – затараторила Даша.
– Недовольный клиент? Ты ему пятно от кетчупа не вывела? – хихикнула Аглая.
– Ты все шутишь, но на самом деле попадаются и такие клиенты. Правда, у этого мужчины посерьезней проблема. Материал на брюках стал хрупким, как будто кислотой обрызгали. В общем, жуть, он стал кричать, что этот костюм от «Бриони», чтобы ему срочно или целые брюки вернули, или выдали деньги на покупку костюма. В общем, мне пришлось ехать и с ним говорить.
– И как?
– Оказался вполне себе симпатичный мужчина. Как меня увидел, сразу подобрел, – Даша хихикнула, – даже в ресторан пригласил.
– Надеюсь, ты согласилась? – грозно спросила Аглая.
– Ага, щаз!
– Даша, ты мне обещала, что прекратишь думать о своем Давиде, когда у тебя родится ребенок! Твоей дочери уже год, а ты все еще одна! – завопила в трубку подруга.
Даша даже отвела телефон от уха, так та кричала, и, когда Аглая успокоилась, спокойно сказала:
– Я и не думаю о нем…
– Ага, как же! Почему тогда не согласилась поужинать с «Бриони»? Что, совсем страшный мужик?
– Знаешь, – хмыкнула Даша, – очень даже приятный. Только вот я не легкодоступная барышня, которая сразу же готова пустить слюни на его испорченные брюки.
– То есть, ждешь, когда он снова к тебе заявится? – хихикнула Аглая.
– Можно сказать и так, – засмеялась Даша и призналась, – но, если честно, надеюсь, что он не появится. Нам так хорошо с Полинчиком вдвоем! Хотим халву едим, хотим – пряники.
– Я уже тоже соскучилась по ней, – сменила тон подруга. – Целых два дня не видела. Завтра приду и зацелую!
– Свою пора рожать, кстати! – напомнила ей Даша, – меня заставила, а себя никак не можешь!
– Не, я буду ждать большую и светлую. Для себя мне еще рано рожать.
– Мои часики тикали, а твои стоят? Что-то как-то с часами у тебя точно не так, ну, или с логикой, – засмеялась Даша.
– Ты меня на три года старше, вообще-то. Так что мои тикают, но негромко. Ладно, бегу я мыть голову, а то баба с грязной головой – хуже татарина, – серьёзным тоном произнесла Аглая.
– Что-то я не помню эту поговорку. Опять придумала на ходу?
– Одна ты моих поговорок не знаешь! – хихикнула подруга. – Остальные кивают и делают вид, что я говорю правильные вещи. Кстати, Костя звонил?
– Приходил вчера вечером. Принес нового мишку для Полины, – вздохнула Даша, – сказал, что поможет мне с переездом.
– Классный мужик! Как всё-таки жалко, что ты его не смогла полюбить…
– Аглаш, мне и самой жаль, но сердцу не прикажешь. Я пробовала. Дала нам целых два года. Итог? Мой нервный срыв. Нельзя запирать сердце в клетке и заставлять его стучать в нужном ритме. Нельзя!
На этот раз вздохнула Аглая.
– Так, все, пока, мне еще суп Полинке готовить, а то разболтались мы с тобой, – резко заявила Дарья.
– И на меня тарелочку сделай, я завтра после обеда обязательно наведаюсь к вам! – пообещала Аглая. – А переезжаете когда?
– В воскресенье, когда на работе будет более или менее спокойно.
– Ладно, пиши-звони!
Даша положила телефон в карман и зашла на кухню.
Когда суп уже был готов, ей снова кто-то позвонил. Даша подумала, что теперь это могла быть только мама, но оказалось, что снова Аглая:
– Сядь! – приказала она ей трагическим голосом.
– Ок, сижу, – отмахнулась от нее Дарья.
Она называла подругу королевой драмы. И даже не за глаза.
Аглая обожала сплетни. Любые. Соседские, рабочие и даже актерские.
Например, точно так же пару лет назад она попросила Дашу присесть, когда Дженифер Лопес начала снова встречаться с Беном Аффлеком. Как будто Даша упала бы, когда узнала бы эту супер-важную новость!
– Мне только что звонила Вера из сперма-банка. К ней час назад приходил твой Давид, – почему-то шепотом произнесла Аглая.
– Зачем? – так же тихо спросила Даша.
Голос ее не слушался, и сердце, кажется, перестало биться.
– Ты точно там сидишь? – переспросила подруга.
– Да! – уже рыкнула Даша, сглотнув.
– Он забрал свой материал.
– Чего? – не поняла Морозова.
– Ну, они так говорят! – заворчала Аглая. – Сперму свою он забрал! И Вера говорит, что он был ужасно зол, резок и даже нагрубил ей, потому что она якобы медленно все делает.
Даша молчала. Но уже дышала.
– Неужели случился скандал в благородном семействе? – вздохнула в трубку Аглая. – Но это еще не все новости! Ко мне на завтра на прием записалась его Регина!
Морозова снова замерла.
– Давно ее не было. Наверное, на четвертое ЭКО настроилась. Только как делать это ЭКО, если ее муж забрал свой биоматериал?
Дарья все так же стояла, боясь пошевелиться и почти не слышала подругу.
Нет, все же эта Регина, которая вышла замуж за её Давида – упрямая! Пять лет они пытаются зачать ребенка, но у них никак не получается. Все же Бог по какой-то причине им не дает их, а они упорно продолжают идти к своей цели.
– Может, просто провериться записалась, – вяло предположила Даша.
– Завтра узнаю, – холодно ответила Аглая, – на десять утра ко мне записалась. Но что-то мне подсказывает, что в благородном семействе точно что-то не так. Один за спермой своей побежал, другая – письку свою проверить. У них там явно писечный переворот!
Подруга хихикнула, но Даша поинтересовалась:
– А ты можешь видеть свои записи, или тебе позвонили и сказали, что такая важная шишка придет на прием?
– У меня удаленный доступ есть. И никакая она не шишка. Сама знаешь, что в нашей частной клинике простых людей не бывает. Там все крутые, но все равны в своей крутости.
– Ладно, придется ждать до завтра.
– Да, подождем, – по-деловому ответила Аглая и отключилась.

Глава 3
Давид стер слезы рукавом пиджака и сосредоточился, всматриваясь на дорогу.
Ни разу за всю жизнь отец не похвалил его! Никогда даже простого доброго слова не сказал! Тогда зачем ему такой сын? Правильно, он избавит его от себя, а заодно и себя от него!
Только сначала надо избавиться от спермы, которая хранилась в центре планирования детей.
А не то эта Регина действительно пойдет, и ей оплодотворят яйцеклетку. И тогда Давид уже точно никуда не денется!
Через час, добравшись до места, он в довольно грубой манере попросил вернуть то, что по праву принадлежало ему.
Девушка копошилась, заставила подписывать какие-то бумаги, Гуревич на автомате поставил везде закорючки и выжидательно посмотрел на врача.
– Давид Генрихович, это не делается за секунду. Сосуд с образцом эякулята хранится в криоконсерваторе.
– И что? – возмутился мужчина. – Вы не можете сходить туда и принести этот маленький контейнер?
– Для этого у нас есть специалист, – мягко ответила девушка.
Давид понял, что требовать бесполезно, присел на банкетку и закрыл глаза. Внутри у него все клокотало!
Обида на отца, копившаяся и нараставшая годами, несчастливая семейная жизнь и… Даша, предавшая его.
Ни на один день он не забывал об этой девушке. Ни на минуту!
А ведь именно с того дня и пошло у него все кувырком!
До этого он жил – не тужил, учился в универе, каждый день встречался с Морозовой и чувствовал себя невероятно счастливым.
Все закончилось в тот момент, когда он попал в аварию, а она ему выложила, что выходить замуж за инвалида никак не входит в ее планы.
Так легко это произнесла! Даже улыбнулась, а потом спокойно отвернулась и подошла к двери.
Давиду хотелось крикнуть:
– Даш! Как же так? Мы же клялись в вечной любви! Пока смерть не разлучит нас! И вот она, эта смерть, прошла мимо, почему же и ты уходишь?
Но он ничего ей не сказал. До последнего не верил, что она уйдет. А она сделала это.
Тогда и он решил, что ей не место в его жизни. Появилась Регина. Вернее, она всегда была где-то рядом, только сейчас, когда она легко приняла его таким разбитым и поломанным, Давид по-другому на нее посмотрел.
Нет, не с интересом. С благодарностью!
И поначалу все шло неплохо. С помощью отца и его денег Давид быстро пошел на поправку, и с тех пор ни разу не видел Дашу и даже не узнавал, где она и что с ней. Принципиально.
Но это, конечно же, не касалось снов, где она приходила к нему. Утром было и стыдно, и больно.
– Давид Генрихович, – склонилась над ним девушка в белом халате и шапочке, – все готово.
Она протянула ему небольшой пакет с брендом клиники, и мужчина взял его, вскочил и не прощаясь большими шагами пошел к выходу.
Через полчаса, заехав на подземную парковку, он на лифте поднялся на третий этаж, забежал в квартиру, схватил чемодан и принялся кидать в него свои вещи.
Регина, конечно же, оказалась рядом:
– Что происходит, милый?
– Мы разводимся! Квартиру я оставляю тебе, за мной – загородный дом. Возражения? – он остановился и посмотрел на нее.
– А папа знает о твоем решении?
– Мне плевать на папу и на то, что он об этом думает, – ответил Давид, подхватил одним жестов штук пять плечиков с костюмами и отправил их в чемодан.
Когда Давид добрался до загородного дома, на часах было три часа. Упав на кровать в спальне, он и не заметил, как заснул.
Проснулся, когда на улице уже было темно.
Сев на кровати, он взял телефон и посмотрел на экран: семнадцать пропущенных от отца и несколько сообщений. Читать он их не хотел ни сейчас, ни когда-либо.
Да, это было почти спонтанное решение, рожденное на эмоциях, но Давид об этом не жалел. Казнил он себя только за то, что за десять лет не создал хоть мало-мальскую финансовую подушку безопасности. Работал-то он с утра до ночи! Так хотел, чтобы отец был им доволен, верил, что тот его обязательно вознаградит, и что в итоге?
Гуревич встал, прошел в гостиную, подошел прямиком к бару и налил в бокал виски.
Все у него в этой жизни пошло через одно место с того дня, как не стало мамы. Отец моментально изменился и превратился в жестокого и алчного старика. Нет, не только Давид пропадал на работе. Генрих Владленович там тоже практически жил.
Все, что понимал сейчас Давид – это что надо устраиваться на работу и подниматься самому. Да, с нуля. Зато всей своей жизнью будет руководить он, а не отец со своим лучшим другом и его дочерью.
Мужчина отпил из бокала, но оставив его на столе поплелся в спальню.
Странно слоняться по дому, когда нечем себя занять. Такого с Давидом никогда не случалось, и это состояние ему не нравилось. Бестолковое времяпровождение никогда не манило Гуревича.
От безделья он открыл ноутбук и ввел в поисковике: “Дарья Морозова”
Сердце бешено забилось, когда на экране появились ее фотографии вперемешку с другими Дашами Морозовыми.
Он цеплялся взглядом за самые любимые глаза в мире и не мог поверить, что снова имеет счастье видеть их. И зачем только запрещал себе это? Ведь внутри все сразу ожило, как будто в пустыне пошел долгожданный дождь и всех спас. Его-то точно сейчас спас!
И даже внутренний голос, который противно шептал о предательстве, не остановил Давида.
Он хотел знать, как она!
Его захлестнули чувства, которые давно казались ему чуждыми.
Оцепенение, которое он носил как бронежилет, рассеялось, когда воспоминания о любви, надежде и радости разбили вдребезги его гранитную броню на сердце.
Давно забытые образы непрошено нахлынули на него: Даша лежит, обнаженная, в их постели, ее золотистые волосы разметались, голубые глаза сонные, на лице довольная улыбка любимой женщины. Или вот – Даша танцует на снегу, глаза сияют от счастья. Его солнечная девушка. Единственная женщина, которой он когда-либо доверял. Единственная женщина, которую он когда-либо любил.
Она наполнила его жизнь радостью и научила любить. Она была
была для него всем. До того дня, когда она предала его и разрушила его мир. Давид вычеркнул ее из своей жизни с безжалостностью, которая шокировала даже его самого. Он заключил свое разбитое сердце в лед, такой толстый и
холодный, что ничто и никогда больше не могло пробиться сквозь него.
Но сейчас сквозь этот лед пробивалось тепло. И Давид не препятствовал этому. Понимал ли он, что его айсберг мог растаять – и вместе с ним сгинуть на самое дно?
Понимал. Но все равно с жадностью рассматривал фото Морозовой.
Оказалось, что у Даши есть инстаграм, и ведёт она его активно.
Давид удобно разлегся на подушках с лэптопом и в предвкушении нажал на первое фото. Прочитав текст, он улыбнулся.
Под второй фотографией Даши, с мужскими брюками на вешалке, мужчина немного напрягся, но, как оказалось позже – зря. Морозова рассказывала читателям, как можно почистить брюки, и зазывала в свою химчистку, если подписчики самостоятельно это сделать не могут. Третий, четвертый и десятый пост тоже был про ее химчистку “Чистая Дарья”. Написаны все тексты были с юмором и огоньком, и Давид заметил, что девушка живо отвечала на все комментарии, которых, кстати, было много.
Понятно, что она могла нанять агентство по SMM или копирайтера, который и написал ей все эти посты, но Гуревич был абсолютно уверен в том, что всё здесь писала Даша.

Глава 4
Дарья и не помнила, как дождалась десяти часов, а потом просто сверлила телефон глазами, боясь пропустить звонок от подруги.
И, в общем-то, зачем ей вообще нужна была эта информация? Что она с ней делать будет? Даже если предположить, что они решились на четвертое ЭКО, что с того? Они уже десять лет женаты, и если смогли так долго прожить и при этом не разбежаться, значит, интересны друг другу, значит, в их семье царит любовь и взаимопонимание! Да и Даша ни на что не рассчитывает и не ждет, что дверь откроется и войдет Давид.
Конечно, если бы сейчас ей дали шанс вернуться и исправить все ошибки – она бы никогда не поступила так, как тогда!
Но никто ее в прошлое не отправит, поэтому и не стоит об этом думать.
Надо жить здесь и сейчас! Тем более, что у нее есть такая замечательная дочка. Да и с работой все отлично, она занимается тем, что ей нравится, может позволить себе путешествовать, купила квартиру своей мечты и вообще… жизнь прекрасна! Даже без Давида…
Дочь приползла к ней и встала, держась за колени матери.
– Мартышка моя, ты же уже ходишь, – засмеялась Даша, – или ты забыла, как ходить, а?
Полина потянула руки к ней, и девушка подняла и прижала девочку к себе, поцеловав в пухлые щечки.
В этот момент зазвонил телефон, и Даша, торопясь, схватила его:
– Да! – выдохнула она в трубку.
– Короче, я в шоке! – сразу доложила ей Аглая. – Регина пришла делать ЭКО, но она и в ус не дует, что ее муж вчера забрал свой биоматериал!
– Ты ей об этом рассказала?
– Что я – дура? – воскликнула Аглая. – Во-первых, мне это Верочка по секрету сообщила, во-вторых, это уже не моя задача. Я простой гинеколог: проверила, взяла анализы и дала рекомендации.
– То есть, думаешь, что они поссорились? – предположила Даша и вскрикнула: – Ай! Полина, перестань кусаться!
Она отвела мордашку дочери от своего плеча, но, видя, что девочка все равно тянется укусить ее еще раз, наклонилась и посадила на ковер.
– Надо ей резиновое кольцо купить, – предложила Аглая.
– Да есть где-то. Сейчас найду. Так как ты считаешь, поссорились они?
– Сто процентов! Видела бы ты, какая эта Регина злая была! Я тебе еще вчера говорила, что не все идеально в благородном семействе.
– То есть, ты взяла у нее анализы, и если все ок, то она через недельку обратится уже к другом вашему врачу, которому и понадобится уже сперма Давида? – спросила Даша. – Так это устроено?
– Ну не через неделю, конечно, а намного позже, и я не узнавала, остались ли у Регины замороженные яйцеклетки с прошлого ЭКО. Если нет – то работы на месяц-два, если не на полгода.
– Ясно, – вздохнула Даша. – Понимаю, что это не мое дело и следить мне за этим не стоит, но я как дура сегодня себя веду! Совершенно не могу работать, а у меня и на работе полно дел, и по дому. Еще собирать все вещи Полинки и всю кухню перебрать.
– Я после трех приду и помогу тебе, не переживай, – пообещала Аглая. – Ваша няня еще не выздоровела?
– Нет, – скривилась Морозова. – Еще болеет. Ладно, до встречи.
Даша взяла дочь на руки и отправилась на кухню, складывать все банки с сыпучими продуктами в коробку.
Полину она посадила на стульчик и дала в руки бублик.
В дверь позвонили, и девушка быстро побежала открывать. На пороге стоял Константин. Мужчина, с которым она прожила под одной крышей более двух лет. Все это время она пыталась его полюбить. Но увы, не смогла.
– Привет, – вздохнула Даша, – ты по делу или как? У меня там Полинка сама на кухне.
– Угостишь кофе? – помялся на пороге мужчина.
Даше не хотелось опять с ним беседовать и пытаться найти нужные слова. Не было этих слов! Не существуют они в природе, когда один человек любит, а другой – нет.
На кухне что-то упало, и Даша помчалась туда, оставив Константина без ответа.
К счастью, это на пол полетел всего лишь бублик, так что Морозова достала новый и вручила его дочке. На кухню уже зашел Константин, и ей пришлось включить чайник.
– Привет, малышка! – он подошел к Полине, и девочка охотно протянула к нему руки.
Не спрашивая разрешения, он вытащил ее из стульчика и взял на руки:
– Ну? Как ты тут поживаешь? Вкусный бублик?
Полина протянула ему кругляш, и мужчина громко втянул носом:
– Очень вкусный, пахнет прекрасно! – он обернулся к Даше. – Я уже заказал вам грузчиков на воскресенье и машину. Нужна помощь, чтобы собрать все в коробки?
Даша нахмурилась:
– Костя, не надо. Мы же договорились, что просто на такси перевезем. Вещей-то не так уж и много.
– Только у нашей королевы столько вещей, что тебе грузовик понадобится, – Константин приподнял девочку и чуть подкинул, – да, Полин? Коляска, кроватка, стульчики, ходунки, а платьев сколько у нас, да?
Малышка заливисто засмеялась, и мужчина прижал ее к себе и поцеловал.
Даша не стала спорить. Во-первых, бесполезно, а во-вторых, Костя был прав. За последний год они обзавелись таким количеством барахла, которое и в грузовик не поместится.
К счастью, Константин пробыл недолго, только выпил кофе, не выпуская из рук Полину, и наконец-то ушел.
Через пару часов пришла Аглая, принесла две шаурмы и бутылку кока-колы. Даша как раз уложила дочку спать, и девушки устроились на кухне.
– Никогда нам с тобой не стать, как Регина! – заявила она, вымыв руки.
– Ты сейчас о чем? – не поняла Даша.
– Нет в нас аристократичности! – девушка задрала подбородок и прошлась по кухне. – Регина еще не зашла ко мне в кабинет, а я уже почувствовала запах ее парфюма. И не какой-то там гуччи-шмучи, а такой, что нам и не снился.
– Это какой это, интересно? Неужели мы даже на хорошие духи с тобой не заработали? – удивилась Даша.
– Ну, на миллилитров пять, может, и заработали. Я в Лондоне такие видела, ходила, нюхала. Шик, одним словом! Да и сумочка у нее была та, которую выносят, когда накупил на миллиард рублей.
Даша засмеялась:
– Ты прямо сразу же поняла, что это именно эта сумочка, да?
– Ну “Hermes”, что там непонятного? – Аглая достала из шкафчика две тарелки, вытащила из пакета две шаурмы и указала на них рукой: – Садитесь жрать, пожалуйста!
Морозова наклонилась, понюхала и закатила глаза:
– Обожаю!
– Вот-вот! И я! Но почему-то у меня есть уверенность, что Регина никогда такую вкуснятину не ела, – предположила Аглая. – Люди такого уровня даже не представляют себе, какой это кайф!
Она присела на стул, пододвинула к себе тарелку, взяла обеими руками шаурму и откусила кусок.
– Ошибаешься. Мы с Давидом после универа частенько покупали такую еду, – призналась Даша.
– Правда? Странно. Ну, значит, твой Давид особенный. А Регина точно ее не ела.
Даша не стала спорить. Ей вообще не хотелось говорить о мужчине, которого она до сих пор любила.

Глава 5
Давид продолжал рассматривать фотографии Даши. Примерно на десятой его сердце буквально чуть не остановилось: она держала на руках маленькую девочку, а подпись внизу гласила: “Моя доченька Полина”.
Сердце забилось гулко и протяжно, в груди стало тесно, а глаза затуманились. Яд ненависти обжег вены.
Гуревич резко захлопнул лэптоп и отбросил на подушку.
Даша явно счастлива. У нее ребенок! И не просто дочь, а маленькая девочка, о которой они оба мечтали, даже имя выбрали – Полина. И теперь у нее есть дочка, а у Давида – совсем ничего.
От Регины он ушел, с работы – тоже.
Гуревич схватил лэптоп и продолжил листать инстаграм Даши в поиске фотографии мужа. Долистав до конца, он не нашел ни одного мужчины на снимках, и на сердце чуть отлегло. Может, не замужем? Вдруг у них есть еще один шанс? Какой смысл держать в себе обиду и лелеять ее каждый день, поливая, как цветок, ядом злопамятства?
Не лучше ли позвонить ей завтра утром и просто пригласить на кофе?
С такими прекрасными мыслями Давид даже не заметил, как заснул.
Проснулся он уже утром от того, что кто-то громко тарабанил то ли в стену, то ли в дверь.
Еле раскрыв глаза, Давид потащился в прихожую. Едва распахнул дверь, как на него налетел Аркадий – его заместитель.
– Быстро собирайся, у нас ЧП! Почему ты телефон не поднимаешь? – набросился он на него.
– Потому что я уволился, – спокойно ответил Давид и развернулся, чтобы пойти на кухню, но Аркадий его схватил и, шипя, произнес:
– У нас две смерти на объекте! Там, где ты утром был!
– В смысле? – не понял Давид, но руки у него уже задрожали.
– Я не знаю, что там произошло, в точности! – закричал Аркадий. – Поехали туда! Батя там твой сейчас все разгребает – и сказал мне живым или мертвым тебя доставить.
Заместитель, обычно спокойный и хладнокровный, сейчас явно пребывал в состоянии панического ужаса.
Давид сдался. Они сели в машину, на которой и приехал Аркадий с водителем. По дороге Гуревич пытался выяснить, что же случилось на стройке этим утром, но его заместитель действительно толком ничего не знал.
Сразу было заметно, что что-то неладно. На строительном участке действительно было много людей. Давид и Аркадий надели каски и прошли к стоящему зданию.
Отца он увидел сразу – тот стоял и что-то громко объяснял рабочему. Увидев сына, Генрих Владленович поманил его пальцем, и Давид сделал свои последние десять шагов в жизни.
– Ты вчера не выполнил того, что я тебя сказал! – спокойно произнес Гуревич-старший. – Я сказал, чтобы ты приехал и все тут проверил! – его тон повышался с каждым словом: – А ты, как обычно, просто поговорил с кем-то и поверил во все басни, которые тот тебе наплел.
– Ты можешь сказать, что случилось? – еле сдерживаясь, чтобы не развернуться и не уйти, спросил Давид.
– Два кровельщика вчера ночью напились и упали с шестого этажа. Осталось от них одно мокрое место, – голос отца звучал холодно и сдержано. – Я все утро это разгребал за тебя.
– За меня? – округлил глаза Давид.
– Да, это твоя вина.
– Что за бред? Я тебе что, начальник стройки, участка? Ты хочешь повесить на меня две смерти, чтобы дальше дергать за ниточки?
Давид уже не сдерживал себя, а кричал на отца:
– Да я лучше сяду, понял? Чем буду дальше с тобой работать!
Ему хотелось его придушить, наброситься и избить, но тут он увидел надвигающуюся тень. Подъемный кран, который стоял сбоку от здания, из-за резкого перемещения груза чуть накренился, а затем стал падать прямо на них.
Бежать было некуда, они стояли в узком проходе: слева и справа высокие бетонные плиты. Все, что успел сделать Давид – сгруппироваться и прикрыть руками голову.
Очнулся Давид уже в палате. Рядом оказалась медсестра, и та быстро позвала врача.
– Ну молодец, – похлопал по постели, чтобы не трогать больного, доктор, – организм молодой, выдержал. Поздравляю!
– С чем? – хриплым голосом спросил Давид.
– С днем рождения.
– Долго я был… без сознания?
– Больше месяца.
Давид попытался чуть приподняться, но чувствовал он только руки. Все остальное тело от пояса как будто и не существовало. Резко оторвав от себя капельницу и сняв с носа трубки, он вопросительно посмотрел на доктора, но тот только нахмурился и отвел взгляд.
Давид помнил все. Как на него летел громадный оранжевый башенный кран, как он пытался от него прикрыться. Помнил искаженное лицо отца.
– Что с моим отцом? – тихо спросил он.
Доктор не пошевелился, продолжая смотреть в пол.
Значит, отец погиб? От этого понимания не было ни радости, ни горечи. Безразличие. Одно большое безразличие.
Давид сделал еще одну попытку подняться на локтях, но тело у него было как огромный мешок картошки.
Он со всей силы ударил себя по бедру, куда легче дотягивалась рука, но ничего не почувствовал.
Врач наконец-то повернулся к нему:
– Я скажу вам только одно: шансов нет только в гробу. Да, ситуация намного сложней, чем была у вас десять лет. Повезло, что не в тех отделах позвоночника, где у вас стоит металлоконструкция, иначе мы бы вас не собрали.
Ну слава Богу! Хоть одна хорошая новость! Повезло так повезло! Давид тяжело выдохнул:
– Мне нужно позвонить.
Врач вытащил из кармана смартфон и протянул ему.
Давид знал почти все номера по памяти. Он специально учил их, чтобы не превращаться в тех, кто полностью доверяет гаджетам – а в итоге зависит от них. Только кому ему звонить? Отца, как он понял, у него уже нет.
Лучшему другу Максиму? Или лучше жене?
Он быстро набрал номер и, когда ответили, произнес:
– Привет, Регин.
На том конце помолчали, а потом хмыкнули:
– Живучий ты… гад.

Глава 6
Даша с улыбкой до ушей вошла в гостиную. Как же ей нравилась ее квартира! Даже не верилось, что она сама на нее заработала, и сейчас ей не нужно жить вместе мамой или скитаться на съемной.
Все-таки жизнь – благородная штука, и если долго-долго мучаться, то что-нибудь получится. В данном случае не что-нибудь, а отличная трешка на Цветном бульваре.
В дверь постучались, и Даша поспешила открыть, зная, что это Аглая.
Подруга чмокнула Морозову в щеку, бросила на мягкую банкетку сумку и подняла коробку с пиццей:
– Взяла нашу любимую: четыре сыра с прошутто и грибами. Сначала поедим, а потом побежишь к своему к своему “Бриони” и будешь строить из себя девочку на диете. Полинчик спит?
– Да, только уснула, и я, между прочим, никогда не строю из себя сытую девочку! – нахмурилась Даша. – И его зовут Георгий.
– Бриони красивей, чем он же Жора, он же Гоша, он же Георгий Иванович, – Аглая разулась и направилась в гостиную.
– Кстати, он действительно Георгий Иванович, – хихикнула Морозова и поплелась за подругой.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71133664?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.