Наследница чужих богов. Часть I
Наследница чужих богов. Часть I
Галина Погорелова
Кайя не помнит себя.
От прошлого у нее остались только боль, тайны и старые шрамы на теле.
Она чужая для этого мира, но вопреки всему, смогла выжить, спрятаться.
Но, что делать, если Судьба найдет тебя вновь? Бежать или узнать правду?
В книге есть:
. далекое будущее человечества;
. человеческие расы и сверхспособности;
. адекватный властный герой;
. космос и полеты;
. путь к себе;
. любовь вопреки долгу;
. на стыке фантастики и фэнтези;
. человечество на других планетах;
. эмоционально и чувственно;
. авторская религия и порядки с уклоном в ислам.
Галина Погорелова
Наследница чужих богов. Часть I
Пролог
Крики женщин, плач детей, стоны, бранная речь эхом отбивались от каменных сводов обветшалого храма. Степняки не обращали внимания на мольбы пленников, продолжая сортировать товар. Детей вырывали из рук голосящих матерей, придирчиво осматривали, делили по нескольким группам. И когда очередной малыш или подросток оказывался в последней, отбракованной, повторялась страшная картина: вопль матери, короткий всхлип ребенка, тишина.
Кайя не смотрела вниз. Не могла. С каждым новым криком она сильнее вжималась в стену, уже не чувствуя проникавшего в тело холода. В ногах который час, сжавшись, лежала служанка Самира. Немолодая женщина заткнула уши ладонями, давно закрыв глаза. Чуть поодаль, в похожей на нишу, в которой пряталась сама Кайя, расположился второй слуга – Харим. Он, в отличие от нее, практически не отрывался от происходящего внизу.
На испещренном морщинками лице застыло напряжение.
Харим почувствовал ее взгляд. Обернулся.
– Это моя вина…
Она быстро приложила палец к губам.
– Нельзя было сюда приходить.
– Замолчи! – Кайя почти прошипела. – Ты нас выдашь!
Ему хватило ума прикусить язык. Харим был практически того же возраста, что и Кайя. Бывший дозорный, матерый, закаленный, повидавший немало и убивавший сам. Но сейчас бессмысленная резня в стенах храма сказывалось на нем не меньше, чем на женщинах.
Слуга нырнул обратно в тень и Кайя отвернулась. Ей хотелось последовать примеру Самиры, тоже заткнуть уши, но лишь усилием воли она сохраняла видимость спокойствия.
Степняки тем временем принялись за взрослых. Мужчин среди пленников было немного и ими занялись в первую очередь. А вот женщинам уделили больше времени, отбирая теперь не только крепких, но и себе по вкусу. Плач несчастных не утихал.
Кайя просила Всевышнего, чтобы все поскорее закончилось. Лишь бы эти кочевые работорговцы не стали тут лагерем.
Руины Верны, старейшего города на Левааре, где они сегодня утром случайно столкнулись со степняками, находились в трех часах пути от их поселения. Планета кишела бандами разных мастей, но в этих краях преступники не появлялись давно. Суровый засушливый климат вернской пустоши отпугивал даже таких. Потому, когда многочисленный отряд внезапно въехал на храмовую площадь, Кайя и ее слуги растерялись.
Троица успела спрятаться на последнем открытом ярусе храма до того, как преступники расположились внизу, но как выбраться, что их ждет снаружи, она не знала. Еще одно не давало покоя – лошади. Они оставили их недалеко от храма, внутри одного из полуразрушенных строений комплекса. Здание стояло на виду. Если степняки задержатся, рано или поздно они найдут осёдланных гнедых и поймут, что помимо них, тут есть кто-то еще.
Харим тихо заметил:
– Собираются.
Степняки действительно поспешно выталкивали людей наружу, заканчивали снимать с мертвецов нехитрый скарб, оставив трупы лежать в пыли.
Кайя отвела руки служанки, чтобы она ее слышала.
– Они уходят.
– Госпожа моя… – простонала Самира.
– Будь готова.
Дождавшись, пока седовласая женщина кивнет в ответ, она отстранилась. Прикрыла глаза.
Решение с зарей уехать на вернскую пустошь теперь виделось ей под иным углом: слабый, импульсивный поступок. А ведь покойный отец незадолго перед смертью вынудил дать обещание ни во что не вмешиваться, не искать свое прошлое. Словно чувствовал, осталось ему недолго.
И что? Не прошло месяца после его похорон, как она нарушила слово.
От мыслей про отца сдавило грудь. Глаза защипало. Ей не хватало этого упрямого, молчаливого старика.
Кайя жалела, что о многом не успела с ним поговорить, не сказала главного, не поблагодарила за доброту, щедрость, за то, что спас, выходил, а ведь она даже не была ему родной. Их ничего не связывало, ни родство, ни племенные узы. Отец принадлежал к старинному хавирскому дому, а вот Кайя…
Ей не повезло родиться леваркой.
…
Раздавшийся скрежет камня в миг привел в чувства. Кайя обернулась на шум. Харим еще больше отступил в тень, почти срастаясь с ней. Она заметила, как массивный, старательно отёсанный кирпич медленно покидает гнездо. Кладка, на которую до того опирался слуга, кренилась вперед. Доли секунды ничего не происходило, но потом первый кирпич высвободился из многовекового звена и предательски рухнул вниз. Миг, и за ним уже летели остальные. Небольшой участок перил обрушился, подняв утроенный эхом шум.
Кайя оставила свое убежище, успев оттянуть от края и Самиру. Харим тоже отскочил. Втроем они стояли, стараясь не дышать, как будто дыхание могло быть громче того, что только что произошло.
– Пронесло, – с облегчением выдохнул Харим.
Она смерила его гневным взглядом и подтолкнула служанку.
– Давай, Самира. Надо уходить!
Харим спускался первым, держа наперевес прихваченное ружье. Примитивное, механическое. Но Кайя была рада и этому. Свое оружие она забыла в седельной сумке.
Втроем они миновали все ярусы, оказавшись посреди недавней бойни. Здесь несло кровью, потом, испражнениями и еще чем-то неуловимым, леденящим. Кайе подумалось, что так может пахнуть страх. В подтверждение ее мыслей Самира заскулила.
– Да возьми ты себя в руки!
Кайя дернула служанку за плечи, но та продолжала стонать. Глаза несчастной лихорадочно бегали по телам убитых, седая голова болталась из стороны в сторону, из рта долетали все более неконтролируемые всхлипы. Она даже хотела отвесить пощечину, но вовремя вспомнила про слабое здоровье служанки. Еще немного и сердце женщины может не выдержать.
Прекратив попытки привести ее в чувства, Кайя обхватила Самиру за талию, одну руку перекинула через плечо и поволокла служанку на себе. Снаружи у в хода в храм обнаружились еще несколько трупов, но самих степняков слышно не было.
– Давай вместе.
Харим закинул ружье за спину. Вдвоем они насколько это возможно быстро протащили Самиру через храмовую площадь. Приблизившись к постройке, где их ждали лошади, слуга оставил женщин и сам зашёл внутрь. Почти сразу из оконного проема показалась его голова.
– Скорее!
Кайя втащила служанку, усадила у стены и поспешила к лошадям. Стреноженные гнедые ржали, закидывали морды. Беспокойство людей передалось животным и те непослушно топтались на месте. Когда с лошадьми было покончено, она помогла Хариму поднять Самиру. Немолодая женщина окончательно сдала и едва держалась в седле.
– Поедешь с ней!
Ответить слуга не успел.
В проеме, где когда-то находилась дверь, стояли трое. Рослые, с обветренными лицами кочевников, с горящими злобой глазами. У двоих в руках были ружья.
Харим опомнился раньше всех. Схватил подвернувшийся под руку булыжник и метнул. Не разобрать, куда попал. Сцепился со вторым.
Кайя замешкалась. Последний из нападавших вскинул на нее ружье, но она вовремя отскочила. Пуля прошла рядом, опалив спину раскаленным воздухом, заставляя встать, обернуться.
Степняк возился с оружием, пытаясь перезарядить. Кайя выхватила нагрудный короткий нож и по самую рукоять вогнала в бедро преступника. Тот вскрикнул, завертелся. Она попалась в тески его рук. Почти сразу они повалились. Мужчина придавил ее к земле, одной рукой заведя кисти вверх, второй обхватив горло. Грязные пальцы сомкнулись, но раскат выстрела бросил кочевника вперед.
Кайя выползла из-под обмякшего тела, осмотревшись. Самиру, так и сидящую верхом, она заметила в дальнем углу. Женщина всем телом прижималась к спине животного, всхлипывала, но, кажется, была цела. Харим полулежал чуть дальше, все еще направляя дымящийся ствол в сторону Кайи. Он тяжело дышал.
– Ранен?
Слуга отрицательно мотнул головой и Кайя помогла ему подняться.
Слишком поздно они заметили, как первый из степняков, тот, кого Харим вырубил камнем, на четвереньках выползает из здания. Оказавшись на улице, преступник поднялся и, крича, побежал на площадь.
Харим прицелился. Кайя перехватила руку, забирая ружье.
– Оставь! Быстро к Самире!
Их и так слышали по всей округе. Таиться дальше не было смысла.
Взобравшись на лошадей, они бросили третью гнедую и направились к выходу из комплекса. Кайя пропустила Харима со служанкой вперед.
– Вывези ее!
Он взглянул через плечо.
– Кайя! Госпожа!
Но Кайя не дала ему возможность возражать, что есть силы пройдясь коротким хлыстом по крупу животного. Лошадь под Харимом встрепенулась, переходя на рысь. Она последовала за ними.
Позади послышались первые отдаленные возгласы, а затем и вся площадь наполнилась боевыми кличами. Приходили в себя степняки быстро. Меньше, чем через минуту, посмотрев назад, Кайя уже видела погоню.
Глава 1
Степь за пределами руин встретила тёплым сухим ветром, духотой. День близился к вечеру. В этой части материка начинался сезон дождей и нависшее стальное небо грозилось впервые за год пролиться.
Оказавшись на открытом пространстве, лошади охотнее пошли галопом. Харим значительно опережал Кайю. Силуэт всадника становился все меньше, удаляясь, и в какой-то момент скрылся за дальними холмами. В отличие от нее слуга был хорошим наездником и даже с дополнительной ношей умел выжать из гнедой все силы. А вот Кайя неловко путалась в складках длинного платья, платок слетел и разметавшиеся русые волосы нитями падали на лицо, пот катил градом, жег веки. Ружье, забранное у слуги, она обронила еще в храме, а достать свое пока что не получалось.
Паника против воли брала верх.
Смелость, с которой она отправила Харима вперед, оставшись прикрывать тыл, улетучилась. Степняки постепенно сокращали дистанцию, и Кайя поняла, если что-то не предпримет, до границ своего поселения не доберется.
Об ноги больно билась седельная сумка. Кайя дотянулась рукой до стягивающих горлышко ремней. Лошадь понесло в сторону. Чуть не потеряв равновесие, она ухватила показавшийся обрезанный ствол ружья. В стрельбе тоже не блистала, но отвела курок и закинула руку назад, не целясь.
Шум от выстрела оглушил, а отдача чуть не выбила из седла. Кайя выпустила поводья и второй рукой ухватилась за гриву животного, прежде чем вновь направить на преследователей оружие. Выдав еще три выстрела, ружье умолкло. В седельной сумке лежали патроны, но перезарядить оружие на ходу она точно была не способна.
Отряд степняков растянулся. Пыль от десятков копыт выше пояса окутывал тех, кто скакал позади, не понять, подстрелила ли кого. Кайя не рассчитывала отпугнуть нападавших выстрелами. Ей нужно было выиграть время, замедлить погоню.
Она все же решилась перезарядить ружье, но не успела. Лошадь вынесла всадницу на пологий холм и внезапно заартачилась, наклонилась. На полном ходу Кайя перелетела через шею гнедой, кубарем свалившись в сухоцвет прошлогодних трав и россыпь камней. От падения из легких тут же выбило воздух. Она лишилась чувств, а придя в себя чуть не взвыла от боли, перед глазами плясали искры.
Какое-то время Кайя не понимала, что происходит вокруг. Воздух наполнился холодным запахом грозы, гарью выстрелов. Сквозь пелену она улавливала нечеткие движения. Рядом мелькали черные тени, размытые всполохи синих и красных молний, доносился приглушенный град ответных залпов, крики степняков, ржание лошадей.
Кайя попыталась встать. Волна боли тут же пригвоздила обратно. Все, на что хватило сил – ползти. Неважно куда, лишь бы выбраться из эпицентра этого сражения. Её задевали копытами и сапогами, несколько раз наступили на спину, пока она не уперлась лбом в массивный валун. Заметив ложбину между камнями, юркнула вниз.
Оказавшись в безопасности, Кайя повторно ненадолго потеряла сознание. Прошла целая вечность, пока затихали ноющие спазмы, зрение обретало четкость. Новый глоток воздуха уже не принес боли, и она осторожно потрогала лицо. То было влажным то ли от слез, то ли из-за успевшего начаться дождя.
Кайя прислушалась.
На долю секунды ей показалось, что она осталась одна. Что, кто бы не одержал верх в схватке, они ее не заметили. Ушли!
Зародившаяся было надежда разбилась.
Чужой взгляд прожег спину и Кайя поняла – за ней наблюдают.
…
Внезапно чьи-то руки с силой дернули вверх, поставили на ноги. В нос тут же ударил металлический запах грозы. Перед глазами поплыло – давало о себе знать недавнее падение.
Убрав с лица прилипшие пряди волос, Кайя огляделась. То, что она ошибочно приняла за черные тени, оказалось отрядом одетых в одинаковые боевые костюмы военных. Она решила, что это дозорные, но заметила в какие цвета выкрашены эмблемы на левых предплечьях солдат.
Не может быть!
Кайя внутренне напряглась, все еще не веря глазам, но цвета никуда не делись. Эмблемы по-прежнему оставались кроваво-красными и белыми. Во всех пределах нового мира знали это сочетание. Знали и боялись. Красный – символ главной звезды, белый – почитаемого бога Пути, а вместе – Диарского халифата.
Перед ней были истинные хозяева этой планеты.
Диары.
Но что они делают на пустошах в такой глуши?
Осмыслить увиденное ей не дали. Нашедший ее диар ухватил выше локтя и быстрым шагом повел прочь. Кожу под его ладонью тут же начало саднить сквозь тонкую ткань платья, мышцы свело болезненной судорогой. Наверняка, он использовал силу в сражении и остатки энергии еще хранились в руках, проникая теперь в ее тело.
Кайя попыталась высвободиться, вскрикнула.
– Мне больно!
Она чуть не споткнулась о трупы кочевников.
– Пусти!
Диар отпустил, но вместо этого вцепился в шиворот и без того испорченного платья.
– Я сама! Сама могу идти!
Мужчина не отреагировал. Вывел на ближайший холм и подтолкнул вниз. За ним на небольшом ровном участке среди валунов также находились диары, не меньше десяти. В отличие от остальных они сняли защитные шлемы и маски.
Во время спуска Кайя мельком прошлась взглядом по фигурам: высокие, смуглые, как и большинство диаров, собранные, но со следами усталости на лицах. Последнее наблюдение невольно удивило: « …надо же, они способны уставать, совсем как люди».
Она мысленно одернула себя. Диары и являлись людьми. Правда, только внешне. Высшая ветвь человечества, венец совершенства. Раса их была немногочисленной, при этом силой своей держала под собой пять звездных систем, в том числе и Леваарскую – родину Кайи, с одноименной главной планетой.
Кайя решилась назвать свое имя.
– Я… – она осеклась.
Поодаль, за спинами диар, уткнувшись лицом в колени, сидела Самира. Харим тоже был рядом и обнимал женщину за плечи. Кайя метнулась к ним, но ее сопровождающий не ослабил хватку.
– Они со мной! Это мои слуги!
Услышав госпожу, Самира подняла голову. Бледная, с осунувшимся лицом, женщина выглядела гораздо хуже, чем в храме.
– Ей нужна помощь! – взмолилась Кайя, обращаясь ко всем присутствующим.
Она не могла понять, кто из них главный и потому повторила просьбу приведшему ее диару, но тот в который раз проигнорировал.
– Помолчи, степнячка!
Заговорили с ней на чистом диарском. Главный язык халифата Кайя знала неплохо. Спасибо отцу, настоял на обучении.
Она обернулась на голос впереди. Дождь лил с прежней силой, мешая лучше рассмотреть стоящие фигуры. Из-за одинаковых униформ и черноволосых голов они все казались похожими.
– Участь и любое пособничество в работорговли преследуется законом халифата.
На этот раз Кайя его увидела. Этот диар стоял немного в стороне от остальных. Немолодой, держался уверенно. Она решила, что он и есть командир и хотела ответить, но говоривший предупреждающе поднял подбородок вверх.
– Наказание известно каждому. – диар сделал небольшую паузу. – Смерть.
– Господин!
Кайя перевела взгляд на Харима.
– Мы не из этих! Не кочевые! – слуга махнул рукой на побоище. – Оседлые. С земель Хавирского каганата. Мы прятались от степняков. Госпожа тут ни при чем!
Диар даже не обернулся в его сторону. Вместо него в разговор вмешались.
– Госпожа?
Из отряда показался еще один диар и приблизился к Кайе. Этот в отличие от первого был молод, почти юноша.
– У нас здесь госпожа! – насмешливо улыбаясь, повторил он.
Парень бесцеремонно осматривал ее и Кайя не выдержала, потупилась. Она вдруг отчетливо представила, как выглядит со стороны: растрёпанная, с непокрытой головой, в перепачканной мокрой одежде.
Стыд опалил щёки. Рука сама дернулась к волосам, поправить платок, которого не было, но Кайя остановилась. Вместо этого она нашла в себе силы вновь поднять глаза.
– Я Кайя ил Фалади! Из хавирского дома Фалади! Мой отец Раваин Адари ил Фалади!
Диары не отреагировали на ее слова так, как она ожидала. Имя отца всегда звучало громко на Левааре и имело вес, но для этих военных оно оказалось пустым звуком. Кто-то неуважительно заметил:
– Не тот ли хавирский хакаган-скотовод, что водится с местным сбродом?
– Да-да, Раваин. – между тем, поддержал другой. – Кажется, умер он недавно. У него точно был сын, а вот про девчонку не слышал.
– Вспомнил! – выкрикнул еще кто-то. – У Фалади была дочь!
Кайя облегченно выдохнула, но молодой наглец не оставлял ее в покое, продолжая ощупывать взглядом.
– Только посмотрите в эти глаза! – он склонился ближе. – Не хавирка она.
Леварка! Чистая!
Кайя испуганно взглянула в ответ.
– Я не была его крови! – она старалась говорить с достоинством, но голос предательски дрогнул. – Господин Фалади удочерил меня.
Юноша осклабился.
– Я бы тоже тебя удочерил. – глаза наглеца горели уже нескрываемым интересом. – Старик-то не промах!
В отряде послышались смешки и Кайя беспомощно посмотрела на Харима, ища поддержки.
– Фалади, – неожиданно раздалось у нее над ухом, – к первым династиям принадлежат.
Она покосилась на все еще державшего за шиворот диара. Тот отпустил, отошёл в сторону.
– Обедневший, но великий хавирский род! Его представители веками трудились во благо единого Пути, состояли на службе халифата.
Кайя невольно заслушалась. Голос у диара был низкий, с властными нотками. Красивый голос. Она поймала себя на мысли, что внимает каждому слову, лишь потом заметив странное. Больше в отряде никто не говорил. Диары подобрались, не бросали шутки, а еще недавно донимавший ее наглец отступил на несколько шагов.
Мужчина продолжил, попутно разжимая крепления на шлеме и маске.
– Один из старейших домов халифата, уходит корнями к заре Исхода. – он завернул ей за спину. – Быть представителем такой династии – честь.
Медленно обошел по кругу, остановившись напротив. Сейчас его лицо не скрывала амуниция. Мужчина был значительно выше Кайи и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы рассмотреть его.
Голос оказался под стать владельцу. Лицо уставшее, волевое. В каре-синих глазах спокойная уверенность. Диар смотрел твердо, внимательно, словно видел насквозь, проникал в мысли. От этого взгляда внутри ответом разливалось дарящее облегчение спокойствие. Но уже следующей репликой мужчина вернул на землю.
– И как прискорбно видеть закат подобной династии.
Кайя отпрянула, как от пощёчины.
Сила сказанных слов испарилась. Она почувствовала, как вновь разгораются щеки, но сейчас её мучал не стыд. Злость!
– Кто теперь возглавляет твой род? Отвечай!
Тон повелительный, не терпящий возражений. Привык отдавать приказы, привык получать свое. Он ещё больше разозлил. Ни к месту заговорила задетая гордость.
Кайя не успела остановиться, прежде чем гневно выдать.
– А кто ты такой?! Кто дал тебе право судить о моем отце!
В уме вертелись и другие фразы, обида за покойного родителя, но здравый смысл, пусть и с опозданием, заставил умолкнуть.
Она храбрилась уже не так уверенно, посматривая на диара. Тот никак не изменился в лице после ее непочтительности. Слегка развернулся боком и взглядом указал на плечо. Кайя проследила за ним.
Нашивка с символом халифата оказалась на уровне глаз, но над ней была ещё одна, поменьше: летящая хищная птица в профиль, с алым, цвета крови оком, что сейчас свирепо прожигало Кайю. Белая птица. Знак высшей силы. Один из символов правящих династий.
По спине пробежал холодок.
Наверное, от неё ждали уместной реакции, но Кайя не решалась пошевелиться, не то, что заговорить. Её глаза так и остались смотреть в том же направлении и теперь упирались в омытое дождём матовое покрытие боевой амуниции на груди мужчины.
Он повторил вопрос. На этот раз уже с легким раздражением, намеренно отделяя паузами слова.
– Кто возглавляет твой род!?
Молчать дальше Кайя не рискнула.
– Велимар ил Фалади. Мой брат.
– Ты леварка? Тебя проверяли?
Кайя кивнула.
– Чистокровная?
– Не знаю.
– Посмотри на меня! – резко приказал диар и она подчинилась.
Его взгляд все также оставался спокойным, но Кайя уловила в нем нечто новое, жёсткое, холодное. Ничего хорошего ей этот взгляд не сулил.
– Что ты тут делала?
– Мы спасались от степняков…
Кайя собиралась добавить к уже сказанному Харимом, но не заметила, скорее почувствовала, ей не верят. Она застыла, так и не договорив.
Мужчина сделал шаг назад.
– Так что ты тут делала, Кайя из хавирского дома Фалади?
Глава 2
В последний момент Кайе повезло – ей не пришлось отвечать. Мужчину отвлек диар, которого она в самом начале допроса ошибочна приняла за старшого. Он что-то коротко шепнул командиру и оба отвернулись в сторону западных скал. Переговариваясь, они забыли о ее существовании, а придя к чему-то, вовсе поспешили прочь.
Диару подвели жеребца местной породы. Вскочив в седло, он мимоходом мазнул взглядом в ее сторону.
– Мэл! Отвези ее домой!
С этими словами мужчина пришпорил коня и с большей частью отряда направился на запад.
К Кайе тут же подошел уже известный ей наглец. Молодой диар подвел пятнистую лошадь. Она забегала глазами вокруг, ища свою, но отыскать животное посреди усеянного трупами поля было невозможно.
– Госпожа. – тем же насмешливым тоном, обратился к ней диар. – Из какой ты ставки?
– Четвертой.
Он кивнул, протянув руку.
Вместо того чтобы опереться на локоть, Кайя посмотрела в сторону Харима и Самиры. С ними осталось еще четверо диаров, двое из которых сейчас поднимали слуг и также усаживали на лошадей.
– Мои слуги?
– Поедут с нами, госпожа, – колко успокоил её Мэл.
Она не ответила на выпад. Было еще кое-что, о чем не давала промолчать совесть. Кайя указала в сторону убитых работорговцев.
– Большая часть успела уйти вглубь пустоши. С ними женщины и дети.
– Забота наместника. – отрезал диар.
– Но вы ведь, этих…
– Им не повезло.
Она растерянно посмотрела в ответ. Что значит, не повезло? Участь пленников диаров не волновала?
– Тогда, зачем?
– А вот это, госпожа, дело не твое.
Кайя промолчала, не зная, что еще сказать, как себя вести дальше.
Отказавшись от помощи, она сама взобралась в седло, словно таким образом была способна вернуть хотя бы часть растоптанного достоинства. Но, когда диар протянул теплую накидку, уже не стала упираться, только сейчас заметив, что дрожит и холод дождя тут был ни причем. Ей было страшно.
Пальцы на руках непроизвольно дергались, а в голове путались мысли. Обо всем: пережитом в храме, причинах, что привели сюда, недавней утрате отца. Она могла погибнуть сегодня или еще хуже, попасть в плен к степнякам, и ее продали бы куда-то за пределы не то, что Леваара, но и халифата. Ее никогда бы не нашли.
Без сомнений, Велимар, брат (от самого этого слова свело скулы), не слишком бы горевал, попади она в рабство. Он и при жизни родителя едва терпел навязанную ему сестру, леварку, а теперь, когда заступиться было некому, все больше утверждал свое право наследника и главы дома.
Кайю брат ненавидел.
И все же Велимара она боялась сейчас меньше всего. Начинала понимать, что последствия этого дня не пройдут для нее бесследно. Об этом кричала интуиция, это же обещал тяжелый каре-синий взгляд.
Что он успел увидеть? А что понять?
То, что она леварка, пусть и чистокровная, в чем сама Кайя уверена не была, еще не являлось преступлением в халифате. Но почему же диар тогда так ее рассматривал?
Его имени она не знала. Вернее, не могла определить, кто именно был перед ней. Диары, а тем более высшие, редко появлялись в этих краях. Представители правящих династий вовсе ограничивались мегаполисами планеты, чаще выбирая благоустроенную столицу – Иерихон.
В одном Кайя была уверена – эмблема с белой птицей давалась не просто так. Ее обладатель мог не быть связан родством с халифом, но имел право претендовать на престол после отречения или смерти последнего. В халифате подобной привилегией обладали пять высших диаров. Они носили особый титул, равный по власти принцу – ал-шаир.
Кайя мельком взглянула на ехавшего подле нее военного. Мужчина это заметил, улыбнулся.
– Может вам что-то нужно, госпожа?
Она не вытерпела.
– Пожалуйста, не надо так меня называть!
– О-о-о! Только посмотрите. – диар закатил глаза. – Истинная госпожа!
Он еще немного попаясничал, но потом все же благосклонно кивнул.
– Ладно. Спрашивай.
Кайя не стала увиливать, задала вопрос прямо:
– Твой ал-шаир. Кто он?
– А что? Понравился?
Она резко отвернулась.
Вся ситуация вдруг показалась далекой от реальности, нелепой: она, каганатская женщина, едет рядом с диаром и вот так запросто ведет беседу. А он, кто способен одним касанием отнять десятки жизней, отвечает, как ни в чем не бывало, подшучивает, словно, равный.
Первое впечатление от личного знакомства с хозяевами планеты не вязалось с тем, что годами вбивали в голову служители мечетей Пути, куда ее водил отец на обязательные службы. Прихожанам прививали страх, трепет, поклонение, фанатизм…
Кайя мотнула головой.
Нельзя верить глазам. Она вновь напомнила себе, что перед ней не обычные люди. Внешность диаров вводила в заблуждение, обманывала. И вот этот молодой мужчина мог запросто оказаться втрое старше нее. Представители его расы жили веками.
К тому же, нельзя забывать, кто они на самом деле.
Завоеватели!
Те, кто растоптал и практически уничтожил ее народ.
Еще задолго до того, как сюда пришли хавиры, диары, другие расы, планета на правах Исхода принадлежала только им – леварцам.
Диар все же соизволил ответить:
– Ал-шаир Рэм Малави ал Алман.
Она коротко кивнула в знак благодарности. Задумалась.
Рэм ал Алман. Пасынок халифа Давира I – глава дома Алман. Кажется, его мать была одной из жен правителя.
– А я, между прочим, Мэл, – неожиданно добавил диар, вновь улыбнувшись.
Кайя не нашла, что на это ответить. Ей хотелось расспросить побольше, но и привлекать к себе лишнее внимание она боялась
Но сколько Кайя самостоятельно не перебирала варианты, не смогла объяснить, что могло привести ал-шаира на их Всевышним забытую планету, да еще и самому выслеживать степняков. Она решила, что его могло привлечь кровавое развлечение. В мире осталось не так много мест, где можно было убивать руками. Леваар, с его аномальной дикой природой, с пустошами, на которых сбоила или вовсе выходила из строя современная техника, нередко притягивал высокородных отпрысков в поисках первобытных ощущений.
Кайя обдумала этот вариант и почти сразу отбросила. Из того, что она знала со слов отца про этого ал-шаира, напрашивался вывод: он не стал бы тратить время на подобное. Значит, на Левааре пасынок халифа по причинам, куда более важным, чем уничтожение нескольких банд слишком обнаглевших степняков.
Насколько она помнила, Алман был военачальником. Наравне с единственным сыном халифа, тоже ал-шаиром, командовал основным флотом халифата. Именно он разрешал военные конфликты, начинал и заканчивал войны, вынуждал содружества стран идти на уступки халифату, вершил судьбы своих и чужих народов.
И теперь он на Левааре.
…
– В какой части ставки твой дом?
Кайя вздрогнула. Она настолько ушла в свои мысли, что не заметила, как их небольшой отряд вышел к открытой части степи, за которой уже виднелось поселение.
– Поместье у южных ворот.
Оставшийся путь у нее уже не было возможности спокойно подумать. Дождь не прекращал лить, но отданная мужчиной накидка оказалась непромокаемой и хоть немного спасала внешний вид.
Кайя то и дело осматривала подол платья, стряхивала сухоцвет, колючки, комья налипшей грязи, заправляла под накидку волосы, вытирала лицо. Нельзя, чтобы Велимар и слуги увидели ее такой. Особенно слуги. Иначе к сплетням о ней добавиться еще одна.
Но, миновав городские ворота и почти сразу завернув на территорию поместья Фалади, Кайя с досадой поняла, избежать пересудов не удастся. На большом дворе было людно. Казалось, половина ставки собралась здесь и сейчас что-то активно обсуждала с главой поместья. Брата Кайя заметила стоящим на высоком каменном крыльце господского дома.
В который раз поправив накидку, она пожалела, что та не настолько длинная, чтобы спрятать и перепачканный подол.
Стоило первым диарам въехать во двор, как все разом повернулись в их сторону. Споры стихли, десятки взглядов с удивлением и опаской перепрыгивали с Кайи на диаров, на ее слуг и опять к ней. Кто-то первым догадался склониться. И тут же собравшиеся уже прилежно отвешивали поклоны.
Она избегала смотреть на кого-либо. Увидеть же всегда надменное загорелое лицо брата все еще была не готова. Наверняка, он в бешенстве. Ну и пусть!
Пауза меж тем начала затягиваться, как хозяин поместья наконец пришел в себя.
– Истинным защитникам Пути всегда рады в этих стенах! – громко на диарском объявил Велимар.
Кайя прочитала страх в его голосе и мысленно возликовала.
– Да будет ваша дорога легкой! – едва не сорвавшись на фальцет, добавил он.
Мэл спешился.
– Как и твоя жизнь. – приветствовал диар в ответ, после чего заговорил громко. – Милостью Всевышнего, единого почитаемого бога Пути, да не изобьются его дороги, нашему ал-шаиру Рэму Малави ал Алман удалось предотвратить гибель вашей сестры.
Восславим его имя!
– Восславим. – неуверенно отозвался Велимар.
С еще меньшей охотой ему вторили в толпе. Собравшиеся, в основном хавиры и несколько леварцев, коверкая язык, повторили приветствие. На этом Мэл, к счастью, посчитал церемониал исполненным.
– Мы прервали вас, Фалади. – спокойно заметил он. – Можете продолжать.
Люди занервничали. Послышались шепотки, ропот. Хозяин поместья и сам выглядел испуганным. Он вскинул руки, привлекая внимание толпы к себе.
– Наши дела подождут. Обсудим их позже.
Велимар мог бы и не говорить последнего. И без его призыва, люди постепенно покидали поместье, пятились, шептались, посматривали на пришедших. В провинциях, подобной этой, диаров боялись до суеверий. Уговаривать горожан не пришлось. Вскоре перед парадным входом в господский дом не осталось никого, кроме молодого хозяина, нескольких слуг за его спиной и только что прибывших всадников.
Велимар вновь обратился к Мэлу.
– Мой дом – ваш дом.
Обязательные слова вежливости, которые он не имел права не сказать подобным гостям. Они позабавили Кайю. Чтобы ее скупой брат хоть чем-то поступился?
– Благодарю! – ответил диар. – Но мы не станем отягощать вас своим присутствием.
Он повернулся к еще сидящей верхом Кайе, посмотрев снизу вверх.
– Госпожа.
Диар поклонился, чем окончательно привел в замешательство хозяина поместья. Брат удивлённо выпятил нижнюю губу. Смотрелось это глупо.
Кайя же с трудом сохранила лицо, чтобы не выдать облегчения. Выходит, боялась она зря. Сейчас диары уйдут и, дай Всевышний, она больше никогда никого из них не увидит.
Впервые за день ее лица коснулась короткая улыбка.
– Доброго пути, – традиционно ответила она.
…
…
…
Какое-то время после ухода диаров Велимар растерянно хранил молчание. Кайя даже было подумала, что он оставит ее в покое, но ошиблась. Брат опомнился как раз в тот момент, когда она отдавала распоряжения, касаемые Самиры.
Он нервным шагом взлетел на крыльцо.
– Кайя, немедленно иди в дом!
Пришлось уступить. Ссоры было не избежать, так хоть не на глазах у прислуги.
Едва оказавшись за порогом, хозяин поместья принялся осыпать оскорблениями.
– Дрянь! Безродная, маленькая дрянь, где тебя носит? Разве я разрешал тебе покидать поместье?
На мгновение Кайе показалось, что он ее ударит, но вместо этого брат подтолкнул вглубь дома, туда, где располагался его личный кабинет. Прикрыв за ней дверь, он рассерженно вцепился в нее взглядом.
– Мне и без тебя хватает проблем, а ты еще привела к нам на порог диаров!
Не дожидаясь приглашения, Кайя проскользнула мимо и заняла одно из кресел. Подобные оскорбления задевали все меньше. Ими Велимар награждал вдоволь чуть ли ни с первой минуты, как похоронил отца.
– Где ты была?!
Она не спешила отвечать. Убранство кабинета против воли вызывало теплые чувства и не вязалось с новым владельцем. Дождливый закат, проникавший сквозь потемневшие от времени ставни, освещал уютные, сделанные из черного дерева забитые книгами стеллажи, крепкий письменный стол, два высоких кресла, стоящих друг напротив друга, и маленький столик между ними. В ногах лежал плотный когда-то ярко-красный тканый ковер, на котором сейчас оставались следы от грязной обуви брата. Велимар в доме обувь не менял, да и во многом другом вел себя в поместье как гость. Ему была ближе столичная жизнь, Иерихон, где он и обосновался, успешно растрачивая остатки наследства.
Раньше кабинет принадлежал отцу, и она любила засиживаться с ним в этих креслах, обсуждать планы по разведению новых пород лошадей, вместе читать, разговаривать, молчать. Казалось, если прикрыть глаза, все еще можно будет поверить в его присутствие, уловить знакомый запах любимого им горячего напитка из здешних трав.
– Иблис тебя забери, она еще и молчит! – окончательно взбесился Велимар.
Кайя ограничилась короткой фразой. Говорить ему правду она не собиралась.
– Выезжала в степь.
Глаза у брата недобро блеснули.
– Да ты что! И с какой же целью?
– Размять лошадь.
– И как? Что-то твоей лошади я не увидел? – съязвил Велимар.
– Застрелили.
– Да мне плевать, глупая ты дрянь! Зачем ты привела к нам диаров?!
– Они действительно меня спасли.
Кайя попыталась сгладить случившееся.
– Послушай, я и подумать не могла, что мы пересечемся со степняками, а после с диарами.
– А стоило бы!
Велимар раздраженно забегал по комнате, но почти сразу опустился в кресло напротив, уставившись на нее прямым немигающим взглядом желтоватых, почти бесцветных глаз. Постепенно его выражение лица начало меняться с гневного на уже привычное надменное.
Взгляд брата медленно спустился к шее. Липкий, неприятный. Даже будучи перемазанной степной землей, Кайя не чувствовала себя грязнее, чем сейчас. Вспомнился случай двухлетней давности, когда Велимар попытался зажать ее в углу гостиной. Тогда она с какой-то неизвестной ей до того дикостью чуть было пальцами не выдавила ему глаза. Брат струсил не на шутку и после более не домогался, даже смотреть вот так перестал. Но с уходом родителя Кайя все чаще начала замечать этот нездоровый интерес.
Велимар продолжил беседу. От его тона, приторного и наигранного, Кайю наполнило отвращением.
– А нам ведь с тобой можно и не ссориться. – вкрадчиво начал он. – Все равно ведь кроме меня у тебя больше никого нет.
Он попытался коснуться обтянутых подолом коленей, но Кайя забилась глубже в кресло. Лицо брата перекосило кривой ухмылкой. Велимар на пару секунд повесил голову, отрицательно мотнул туда-сюда. Вновь посмотрел на сестру.
– День, когда отец притащил тебя в этот дом, стал худшим в моей жизни.
Приторности в голосе как не бывало.
– Сумасшедшая дрянь! – чеканя слова, выдавал он. – Видела бы ты это зрелище. Только и могла, что пускать слюни, да ходить под себя. Какая же ты была мерзкая.
Мужчина ткнул раскрытой ладонью в ее сторону.
– С этими своими выпученными глазами, с ранами по всему телу. Леварская порченая дрянь!
Он злобно заулыбался.
– Скажи мне, Кайя, тебе нравилось, когда тебя резали и насиловали? Снова, снова, и снова, пока ты окончательно не свихнулась? Нравилось?
Его улыбка стала еще шире, казалось, он сейчас зальётся смехом от выданных им же слов.
– Я никогда не понимал, почему отец так в тебя вцепился? Может ты мне скажешь?
Кайя промолчала.
До сегодняшнего вечера брат ни разу не обсуждал с ней прошлое. Она не была наивной, понимала природу его ненависти. Однако, выслушивать подобное даже от него оказалось неожиданно больно. Хотелось уйти, но Кайя усилием держала себя на месте. Надо понять, к чему он все это затеял.
– И вот, я начал думать. – между тем, продолжал Велимар. – Прикидывать. Знаешь, что?
Он шумно выдохнул, подавив веселье.
– А то, что это не он в тебя вцепился. Это ты овладела им. Ты – порченая леварская кровь! Старая кровь! Ведьма!
Кайя ответила резче, чем следовало:
– Неправда!
Мужчина довольно закивал головой, словно ее реакция только подтверждала сказанное.
– Еще какая правда! И ты, и мой дорогой слабохарактерный отец вдвоем это скрывали.
Я бы мог показать тебе расходы за последние семнадцать лет, что ты живешь в этих стенах. Так вот, удочерив тебя, небезызвестный всем присутствующим господин Фалади, который, заметь, никогда до того не пустотратил и не отличался набожностью, неожиданно заделался самым щедрым и верным последователем Пути.
А с чего бы вдруг такая щедрость?
Брат напоказ развел руками.
– Вот и мне стало интересно. Годами отец жертвовал крупные сумы в местную мечеть. Даже больше тебе скажу, он отдал две трети состояния, практически разорился.
Велимар помедлил, отстраненно рассматривая ее лицо.
– Можешь молчать и дальше, но только глупец не поймет, за что он вносил такие пожертвования. Тебя, дрянь, откупал! Не дал служителям забрать. А что, если напомнить им о твоем существовании? Сумеешь ли ты пройти проверку? Очень сомневаюсь! Впрочем…
Брат поддался немного вперед, заговорив шепотом.
– Мне интересно другое. Что мы будем со всем этим делать, Кайя? Что ты будешь делать?
Она внимательно посмотрела на мужчину. Тот так и остался сидеть с ехидной ухмылкой победителя, ни капли не сомневаясь в своих предположениях. Вряд ли удастся его переубедить. Потерянные деньги были для него лучшим доводом. Тем более, насчет служителей он не шутил. Ведь, правда отдаст. Даже жалеть не станет.
Тихий свет заката постепенно покидал комнату, обращаясь в ночь, делая их уединение еще более тягостным. Надо заканчивать разговор, уходить. Иначе…
Кайя до побелевших костяшек на пальцах сжала подлокотники.
– Чего ты хочешь?
Велимар хлопнул в ладоши.
– Уже другой разговор, сестричка!
Он вальяжно откинулся назад.
– Во-первых, твоя часть наследства отойдет мне. Сама отпишешь.
Кайя поморщилась. Следовало бы догадаться, что Велимар прежде всего будет заинтересован денежным вопросом. Покойный родитель поставил в завещании строгие условия, тем самым оградив приемную дочь от многих бед. Брат не мог претендовать на ее часть наследства ни при каких обстоятельствах: ни ее исчезновении, ни смерти.
– А, во-вторых…
Он опять потянулся к ее коленям.
Кайя резко поднялась. Отданная диаром накидка сползла вниз, обнажая свалявшиеся подсохшие волосы, испорченное грязное платье.
На лице брата проступило отвращение.
– А, во-вторых, будет попозже. – брезгливо заметил он. – Приведи себя в порядок.
Завтра поговорим.
Глава 3
Снаружи ждала Захра, вторая после Самиры прислуга на женской половине дома: бойкая, малограмотная, крепкого сложения хавирка. Выйдя, Кайя чуть было не столкнулась с ней.
Женщина даже не стала делать вид, что не подсушивала их разговор с хозяином поместья. Можно не сомневаться, уже к утру подробности беседы разойдутся по округе.
– Чего только натерпелись, госпожа! – вместо приветствия, лестным голосом завела она. – Идёмте скорее. Я уж и парильню приготовила, огонь у вас развела.
Женщина провела рукой по волосам и Кайя инстинктивно дернулась.
– Вон, сколько работы! – не обратив внимание на ее поведение, щебетала служанка. – Отпариться надо бы, поесть да выспаться. С новым днем оно и новый путь легче будет…
– Как Самира? Знаешь?
Обычно делами госпожи, ее досугом, занималась именно она.
– Хварает. Сердце давит. – ответила женщина. – Но вы, госпожа, не бойтесь, мы ей чего надо уже накапали. Батюшка ваш в травах толк знал, лучше его настоек ничего нет.
– А Харим?
Захра скривилась.
– Чертов плут! Ой, простите! Рука у него сломана! Так ему, проклятый! Это же надо было додуматься уехать в степь, когда тут такое творится! Вас задурил!
Кайя попыталась вставить вопрос в быстрый монолог служанки.
– Ему помогли?
– Да куда его деть, проклятого. Иблис, не иначе, попутал! У себя он. Отлежится!
Служанка продолжала перескакивать с одного на другое, но Кайя уже не прислушивалась. Не завернув в сторону своих покоев, она сразу же прошла в парильню: просторное, тусклое помещение, где из-за пара сейчас с трудом угадывались дальние углы и поставленные вдоль стен скамьи. Жестом остановила служанку, прежде чем та переступила порог.
– Подожди снаружи.
– А что же ваши волосы? Кто поможет? Спинку надо бы растереть, госпожа.
Кайя прикрыла дверь перед самым носом Захры и прислонилась спиной к косяку. Выдохнула. Еще одно слово этой женщины, и, Всевышний свидетель, она сорвется!
Она и так была на пределе. Слишком многое случилось в последнее время: смерть родителя, одиночество, разочарование, страх за свое будущее, а теперь еще и недвусмысленные угрозы Велимара. Слезы щипали глаза. Кайя редко поддавалась эмоциям, но этот бесконечно длинный день окончательно добил. Она решительно заморгала, дернула головой.
Хватит!
Не плакала на похоронах, не будет и сейчас. Отец воспитывал в ней твердость, и вряд ли похвалил бы за подобное проявление слабости. Горевать не станет, а вот подумать о своем положении все равно придется.
С парильней Захра перестаралась. Духота доходила до передней, а в самом хамаме вовсе дышалось с трудом. Влажный воздух обжигал легкие, щекотал нос травами. Кайя наспех стянула одежду, обувь, бросила комом под ноги и нырнула в плотный пар, подальше вглубь, в темноту, лишь бы не видеть своего обнажённого тела.
В передней стояла полная до краев купель с приятной едва теплой водой. Выдержав в парильне не более десяти минут, Кайя наспех растерла кожу, вымыла волосы и по самую шею окунулась в освежающую жидкость, откинула голову назад.
Вода немного выровняла эмоции. Она позволила себе еще несколько минут тишины, отдаваясь невесомости, но в мысли вновь и вновь пробиралась тревога. В ушах неприятным эхом стояли слова брата: «Что ты будешь делать?»
Вопрос, на который она уже месяц, а может и всю сознательную жизнь, не находила ответ. Сегодня же с поездкой на вернскую пустошь разбилась последняя надежда. Кайя и сама не понимала, что именно собиралась там найти. Правду? Свою память?
Незадолго перед кончиной отец случайно признался, что именно оттуда он ее и привез, хотя до того рассказывал другое. Врал, что нашел ее, тринадцатилетнюю девочку, в приюте для сирот при местной мечети. Ничего из этого она сама не помнила: ни своего настоящего возраста, ни происхождения, но добиться от родителя еще какой-то информации не сумела. Осознав, что сболтнул лишнее, старик до последнего более не касался темы, а потом и вовсе вынудил поклясться, не лезть во все это.
Кайя пообещала. Правда, уже тогда понимала, что нарушит слово. Она любила приемного родителя, была ему благодарна, но разве он мог по-настоящему ее понять? Где-то там в глубине сломанной памяти пряталась целая жизнь. Была ли у нее настоящая семья? Кто она такая? И, наконец, что с ней случилось?
Машинально Кайя коснулась раскрытой ладонью груди, нащупав вздувшиеся линии шрамов.
Кто сделал с ней это?
Отец всегда полагал, что над ней надругались степняки, а после бросили умирать. Однако, сама она никогда не воспринимала всерьез его слова. Не испытывала к ним ненависти. И сегодня, чуть было не погибнув от их рук, все равно оставалась равнодушной.
Нет, степные преступники тут были ни при чем. Беда в том, что у Кайи более не оставалось возможностей самостоятельно найти ответы. Любая информация про жителей ставок каганата, сиротах, хранились в записях настоятелей мечетей, а это были последние люди, с кем ей сейчас стоило встречаться.
Велимар прав. Она порченая, и проверку уже не пройдет. К тому же, если брату известно про откуп перед служителями местной мечети, то вскоре и вся ставка начнет об этом сплетничать. О ней и без того давно ходили схожие слухи.
Старая леварская кровь…
…
В дверь противно заскреблась Захра.
Кайя поморщилась. Прямолинейная, слишком навязчивая хавирка ей не нравилась. Она вообще с трудом сходилась с людьми и за последние годы смогла ужиться только с несколькими слугами. Ближе всего ей была Самира.
– Холстина у двери, госпожа! Не забудьте обтереться хорошенько, замерзнете еще. – раздался очередной монолог Захры.
Потянувшись с досадой, Кайя вынырнула. Тишины хавирка точно не даст.
Все еще избегая смотреть на себя, она наспех осушила кожу, соорудила на голове тюрбан. Одевшись в свежий халат, плотнее запахнула полы.
Стоило выйти, как Захра принялась за старое.
– Скорее, госпожа. Чтобы не просквозило. Погода коварная будет, нынче дождливая пора началась. Вот, проходите.
Женщина пропустила вперед в ее личные покои: обставленную в бледно-бежевых тонах небольшую, но уютную спальню, смежную с более просторной гостиной, в которой тихо шипел в камине торф. Она потянулась было к настольным лампам, но Кайя опередила:
– Оставь.
Уют камина манил, и Кайя проследовала к нему, заняв широкую тафту напротив. Захра пододвинула высокое в полный рост зеркало так, чтобы она могла себя видеть. Перенесла поднос с ужином.
– Ну же, поешьте, госпожа. Или желаете сначала заняться волосами, может кожей.
Служанка показала ей склянку с ароматным маслом.
– Давайте-ка я хорошенько смажу вам тело.
Потянулась к халату, но Кайя отпрянула.
Женщина так и застыла, нелепо вскинув руку. На долю секунды их взгляды пересеклись. Обе сероглазые, чем-то похожие. Цвет глаз служанки из-за скудного освещения практически не угадывался в темноте, а вот у Кайи, напротив. Она мельком посмотрела на свое отражение в зеркале. Глаза поблескивали неестественным, почти животным свечением.
Шаиро-каддо – глаза степных духов. Один из признаков старой крови. Чересчур яркие, светлые. Выдержать такой взгляд могли разве что Самира и отец.
Захра почти сразу отступила назад. Примолкла.
Кайя вновь взглянула на нее. В голове мелькнула неприятная догадка: хавирка ее боится. Потому и болтает без умолку, рот не может закрыть.
В доказательство Захра еще больше затараторила, старательно отводя взгляд.
– А вы знаете, госпожа, какой тут переполох нынче утром случился? А новостей-то как много! – причитала она. – Значит, по порядку расскажу. Степняки, забери их Иблис, разорили деревню, что у малого ручья, но вы-то с ними и так виделись, вот же свезло…
Выражения хавирка не выбирала, особо не задумываясь, что и как говорит.
– …А еще, – не останавливалась женщина, – у соседей-то со второй и третей ставки диары, да благословит Всевышней их путь, – она ненадолго прервалась, демонстративно осеняя себя знаменем, – почти всех скаковых забрали, и по деревням, и по хуторам. Вроде бы и обещали, что потом вернут, так, а кто следить за тем станет, как всех лошадей перепутали. Попробуй своих найти теперь.
– Постой. – перебила ее Кайя. – А наши стойла?
– Не тронули, слава Пути!
Служанка повторно вознесла хвалу.
– Люди из-за этого к брату приходили? – нетерпеливо подгоняла ее Кайя.
– А как же! Да только что господин сделать может, если уж явятся. Тут и слова не скажешь. Только одначе беда большая для всех.
Кайя кивнула, понимая тревогу женщины.
Большинство каганатцев жило за счет разведения и продажи скаковых пород, часть из которых сохранилась с времен Исхода. Для многих это был единственный способ прокормить семью, так что страхи и негодование людей ей были понятны, как и злость брата за ее визит к отцовскому порогу в сопровождении с диарами. Теперь ясно, чего он так испугался, думал про конюшни. С другой стороны, лошади ему не принадлежали. Они были частью наследства Кайи.
Надолго ли?
Захра тем временем осторожно расчесывала влажные волосы. Присутствие служанки тяготило.
– Ступай. – поддавшись настроению, приказала Кайя.
Женщина растерянно заморгала.
– Сама закончу. Спасибо тебе за заботу.
Кайя попыталась вложить в благодарность хоть немного искренности. Вышло не очень. Правда, Захра тоже не горела желанием задерживаться. Она еще отчетливее ощутила исходящий от служанки страх.
– Коли что, так я под рукой буду. – заикаясь, сообщила та.
Кайя ничего не ответила. Как только за Захрой закрылась дверь, она вскочила и быстро прошла к выходу, запираясь изнутри.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/galina-pogorelova/naslednica-chuzhih-bogov-chast-i-71129086/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Галина Погорелова
Кайя не помнит себя.
От прошлого у нее остались только боль, тайны и старые шрамы на теле.
Она чужая для этого мира, но вопреки всему, смогла выжить, спрятаться.
Но, что делать, если Судьба найдет тебя вновь? Бежать или узнать правду?
В книге есть:
. далекое будущее человечества;
. человеческие расы и сверхспособности;
. адекватный властный герой;
. космос и полеты;
. путь к себе;
. любовь вопреки долгу;
. на стыке фантастики и фэнтези;
. человечество на других планетах;
. эмоционально и чувственно;
. авторская религия и порядки с уклоном в ислам.
Галина Погорелова
Наследница чужих богов. Часть I
Пролог
Крики женщин, плач детей, стоны, бранная речь эхом отбивались от каменных сводов обветшалого храма. Степняки не обращали внимания на мольбы пленников, продолжая сортировать товар. Детей вырывали из рук голосящих матерей, придирчиво осматривали, делили по нескольким группам. И когда очередной малыш или подросток оказывался в последней, отбракованной, повторялась страшная картина: вопль матери, короткий всхлип ребенка, тишина.
Кайя не смотрела вниз. Не могла. С каждым новым криком она сильнее вжималась в стену, уже не чувствуя проникавшего в тело холода. В ногах который час, сжавшись, лежала служанка Самира. Немолодая женщина заткнула уши ладонями, давно закрыв глаза. Чуть поодаль, в похожей на нишу, в которой пряталась сама Кайя, расположился второй слуга – Харим. Он, в отличие от нее, практически не отрывался от происходящего внизу.
На испещренном морщинками лице застыло напряжение.
Харим почувствовал ее взгляд. Обернулся.
– Это моя вина…
Она быстро приложила палец к губам.
– Нельзя было сюда приходить.
– Замолчи! – Кайя почти прошипела. – Ты нас выдашь!
Ему хватило ума прикусить язык. Харим был практически того же возраста, что и Кайя. Бывший дозорный, матерый, закаленный, повидавший немало и убивавший сам. Но сейчас бессмысленная резня в стенах храма сказывалось на нем не меньше, чем на женщинах.
Слуга нырнул обратно в тень и Кайя отвернулась. Ей хотелось последовать примеру Самиры, тоже заткнуть уши, но лишь усилием воли она сохраняла видимость спокойствия.
Степняки тем временем принялись за взрослых. Мужчин среди пленников было немного и ими занялись в первую очередь. А вот женщинам уделили больше времени, отбирая теперь не только крепких, но и себе по вкусу. Плач несчастных не утихал.
Кайя просила Всевышнего, чтобы все поскорее закончилось. Лишь бы эти кочевые работорговцы не стали тут лагерем.
Руины Верны, старейшего города на Левааре, где они сегодня утром случайно столкнулись со степняками, находились в трех часах пути от их поселения. Планета кишела бандами разных мастей, но в этих краях преступники не появлялись давно. Суровый засушливый климат вернской пустоши отпугивал даже таких. Потому, когда многочисленный отряд внезапно въехал на храмовую площадь, Кайя и ее слуги растерялись.
Троица успела спрятаться на последнем открытом ярусе храма до того, как преступники расположились внизу, но как выбраться, что их ждет снаружи, она не знала. Еще одно не давало покоя – лошади. Они оставили их недалеко от храма, внутри одного из полуразрушенных строений комплекса. Здание стояло на виду. Если степняки задержатся, рано или поздно они найдут осёдланных гнедых и поймут, что помимо них, тут есть кто-то еще.
Харим тихо заметил:
– Собираются.
Степняки действительно поспешно выталкивали людей наружу, заканчивали снимать с мертвецов нехитрый скарб, оставив трупы лежать в пыли.
Кайя отвела руки служанки, чтобы она ее слышала.
– Они уходят.
– Госпожа моя… – простонала Самира.
– Будь готова.
Дождавшись, пока седовласая женщина кивнет в ответ, она отстранилась. Прикрыла глаза.
Решение с зарей уехать на вернскую пустошь теперь виделось ей под иным углом: слабый, импульсивный поступок. А ведь покойный отец незадолго перед смертью вынудил дать обещание ни во что не вмешиваться, не искать свое прошлое. Словно чувствовал, осталось ему недолго.
И что? Не прошло месяца после его похорон, как она нарушила слово.
От мыслей про отца сдавило грудь. Глаза защипало. Ей не хватало этого упрямого, молчаливого старика.
Кайя жалела, что о многом не успела с ним поговорить, не сказала главного, не поблагодарила за доброту, щедрость, за то, что спас, выходил, а ведь она даже не была ему родной. Их ничего не связывало, ни родство, ни племенные узы. Отец принадлежал к старинному хавирскому дому, а вот Кайя…
Ей не повезло родиться леваркой.
…
Раздавшийся скрежет камня в миг привел в чувства. Кайя обернулась на шум. Харим еще больше отступил в тень, почти срастаясь с ней. Она заметила, как массивный, старательно отёсанный кирпич медленно покидает гнездо. Кладка, на которую до того опирался слуга, кренилась вперед. Доли секунды ничего не происходило, но потом первый кирпич высвободился из многовекового звена и предательски рухнул вниз. Миг, и за ним уже летели остальные. Небольшой участок перил обрушился, подняв утроенный эхом шум.
Кайя оставила свое убежище, успев оттянуть от края и Самиру. Харим тоже отскочил. Втроем они стояли, стараясь не дышать, как будто дыхание могло быть громче того, что только что произошло.
– Пронесло, – с облегчением выдохнул Харим.
Она смерила его гневным взглядом и подтолкнула служанку.
– Давай, Самира. Надо уходить!
Харим спускался первым, держа наперевес прихваченное ружье. Примитивное, механическое. Но Кайя была рада и этому. Свое оружие она забыла в седельной сумке.
Втроем они миновали все ярусы, оказавшись посреди недавней бойни. Здесь несло кровью, потом, испражнениями и еще чем-то неуловимым, леденящим. Кайе подумалось, что так может пахнуть страх. В подтверждение ее мыслей Самира заскулила.
– Да возьми ты себя в руки!
Кайя дернула служанку за плечи, но та продолжала стонать. Глаза несчастной лихорадочно бегали по телам убитых, седая голова болталась из стороны в сторону, из рта долетали все более неконтролируемые всхлипы. Она даже хотела отвесить пощечину, но вовремя вспомнила про слабое здоровье служанки. Еще немного и сердце женщины может не выдержать.
Прекратив попытки привести ее в чувства, Кайя обхватила Самиру за талию, одну руку перекинула через плечо и поволокла служанку на себе. Снаружи у в хода в храм обнаружились еще несколько трупов, но самих степняков слышно не было.
– Давай вместе.
Харим закинул ружье за спину. Вдвоем они насколько это возможно быстро протащили Самиру через храмовую площадь. Приблизившись к постройке, где их ждали лошади, слуга оставил женщин и сам зашёл внутрь. Почти сразу из оконного проема показалась его голова.
– Скорее!
Кайя втащила служанку, усадила у стены и поспешила к лошадям. Стреноженные гнедые ржали, закидывали морды. Беспокойство людей передалось животным и те непослушно топтались на месте. Когда с лошадьми было покончено, она помогла Хариму поднять Самиру. Немолодая женщина окончательно сдала и едва держалась в седле.
– Поедешь с ней!
Ответить слуга не успел.
В проеме, где когда-то находилась дверь, стояли трое. Рослые, с обветренными лицами кочевников, с горящими злобой глазами. У двоих в руках были ружья.
Харим опомнился раньше всех. Схватил подвернувшийся под руку булыжник и метнул. Не разобрать, куда попал. Сцепился со вторым.
Кайя замешкалась. Последний из нападавших вскинул на нее ружье, но она вовремя отскочила. Пуля прошла рядом, опалив спину раскаленным воздухом, заставляя встать, обернуться.
Степняк возился с оружием, пытаясь перезарядить. Кайя выхватила нагрудный короткий нож и по самую рукоять вогнала в бедро преступника. Тот вскрикнул, завертелся. Она попалась в тески его рук. Почти сразу они повалились. Мужчина придавил ее к земле, одной рукой заведя кисти вверх, второй обхватив горло. Грязные пальцы сомкнулись, но раскат выстрела бросил кочевника вперед.
Кайя выползла из-под обмякшего тела, осмотревшись. Самиру, так и сидящую верхом, она заметила в дальнем углу. Женщина всем телом прижималась к спине животного, всхлипывала, но, кажется, была цела. Харим полулежал чуть дальше, все еще направляя дымящийся ствол в сторону Кайи. Он тяжело дышал.
– Ранен?
Слуга отрицательно мотнул головой и Кайя помогла ему подняться.
Слишком поздно они заметили, как первый из степняков, тот, кого Харим вырубил камнем, на четвереньках выползает из здания. Оказавшись на улице, преступник поднялся и, крича, побежал на площадь.
Харим прицелился. Кайя перехватила руку, забирая ружье.
– Оставь! Быстро к Самире!
Их и так слышали по всей округе. Таиться дальше не было смысла.
Взобравшись на лошадей, они бросили третью гнедую и направились к выходу из комплекса. Кайя пропустила Харима со служанкой вперед.
– Вывези ее!
Он взглянул через плечо.
– Кайя! Госпожа!
Но Кайя не дала ему возможность возражать, что есть силы пройдясь коротким хлыстом по крупу животного. Лошадь под Харимом встрепенулась, переходя на рысь. Она последовала за ними.
Позади послышались первые отдаленные возгласы, а затем и вся площадь наполнилась боевыми кличами. Приходили в себя степняки быстро. Меньше, чем через минуту, посмотрев назад, Кайя уже видела погоню.
Глава 1
Степь за пределами руин встретила тёплым сухим ветром, духотой. День близился к вечеру. В этой части материка начинался сезон дождей и нависшее стальное небо грозилось впервые за год пролиться.
Оказавшись на открытом пространстве, лошади охотнее пошли галопом. Харим значительно опережал Кайю. Силуэт всадника становился все меньше, удаляясь, и в какой-то момент скрылся за дальними холмами. В отличие от нее слуга был хорошим наездником и даже с дополнительной ношей умел выжать из гнедой все силы. А вот Кайя неловко путалась в складках длинного платья, платок слетел и разметавшиеся русые волосы нитями падали на лицо, пот катил градом, жег веки. Ружье, забранное у слуги, она обронила еще в храме, а достать свое пока что не получалось.
Паника против воли брала верх.
Смелость, с которой она отправила Харима вперед, оставшись прикрывать тыл, улетучилась. Степняки постепенно сокращали дистанцию, и Кайя поняла, если что-то не предпримет, до границ своего поселения не доберется.
Об ноги больно билась седельная сумка. Кайя дотянулась рукой до стягивающих горлышко ремней. Лошадь понесло в сторону. Чуть не потеряв равновесие, она ухватила показавшийся обрезанный ствол ружья. В стрельбе тоже не блистала, но отвела курок и закинула руку назад, не целясь.
Шум от выстрела оглушил, а отдача чуть не выбила из седла. Кайя выпустила поводья и второй рукой ухватилась за гриву животного, прежде чем вновь направить на преследователей оружие. Выдав еще три выстрела, ружье умолкло. В седельной сумке лежали патроны, но перезарядить оружие на ходу она точно была не способна.
Отряд степняков растянулся. Пыль от десятков копыт выше пояса окутывал тех, кто скакал позади, не понять, подстрелила ли кого. Кайя не рассчитывала отпугнуть нападавших выстрелами. Ей нужно было выиграть время, замедлить погоню.
Она все же решилась перезарядить ружье, но не успела. Лошадь вынесла всадницу на пологий холм и внезапно заартачилась, наклонилась. На полном ходу Кайя перелетела через шею гнедой, кубарем свалившись в сухоцвет прошлогодних трав и россыпь камней. От падения из легких тут же выбило воздух. Она лишилась чувств, а придя в себя чуть не взвыла от боли, перед глазами плясали искры.
Какое-то время Кайя не понимала, что происходит вокруг. Воздух наполнился холодным запахом грозы, гарью выстрелов. Сквозь пелену она улавливала нечеткие движения. Рядом мелькали черные тени, размытые всполохи синих и красных молний, доносился приглушенный град ответных залпов, крики степняков, ржание лошадей.
Кайя попыталась встать. Волна боли тут же пригвоздила обратно. Все, на что хватило сил – ползти. Неважно куда, лишь бы выбраться из эпицентра этого сражения. Её задевали копытами и сапогами, несколько раз наступили на спину, пока она не уперлась лбом в массивный валун. Заметив ложбину между камнями, юркнула вниз.
Оказавшись в безопасности, Кайя повторно ненадолго потеряла сознание. Прошла целая вечность, пока затихали ноющие спазмы, зрение обретало четкость. Новый глоток воздуха уже не принес боли, и она осторожно потрогала лицо. То было влажным то ли от слез, то ли из-за успевшего начаться дождя.
Кайя прислушалась.
На долю секунды ей показалось, что она осталась одна. Что, кто бы не одержал верх в схватке, они ее не заметили. Ушли!
Зародившаяся было надежда разбилась.
Чужой взгляд прожег спину и Кайя поняла – за ней наблюдают.
…
Внезапно чьи-то руки с силой дернули вверх, поставили на ноги. В нос тут же ударил металлический запах грозы. Перед глазами поплыло – давало о себе знать недавнее падение.
Убрав с лица прилипшие пряди волос, Кайя огляделась. То, что она ошибочно приняла за черные тени, оказалось отрядом одетых в одинаковые боевые костюмы военных. Она решила, что это дозорные, но заметила в какие цвета выкрашены эмблемы на левых предплечьях солдат.
Не может быть!
Кайя внутренне напряглась, все еще не веря глазам, но цвета никуда не делись. Эмблемы по-прежнему оставались кроваво-красными и белыми. Во всех пределах нового мира знали это сочетание. Знали и боялись. Красный – символ главной звезды, белый – почитаемого бога Пути, а вместе – Диарского халифата.
Перед ней были истинные хозяева этой планеты.
Диары.
Но что они делают на пустошах в такой глуши?
Осмыслить увиденное ей не дали. Нашедший ее диар ухватил выше локтя и быстрым шагом повел прочь. Кожу под его ладонью тут же начало саднить сквозь тонкую ткань платья, мышцы свело болезненной судорогой. Наверняка, он использовал силу в сражении и остатки энергии еще хранились в руках, проникая теперь в ее тело.
Кайя попыталась высвободиться, вскрикнула.
– Мне больно!
Она чуть не споткнулась о трупы кочевников.
– Пусти!
Диар отпустил, но вместо этого вцепился в шиворот и без того испорченного платья.
– Я сама! Сама могу идти!
Мужчина не отреагировал. Вывел на ближайший холм и подтолкнул вниз. За ним на небольшом ровном участке среди валунов также находились диары, не меньше десяти. В отличие от остальных они сняли защитные шлемы и маски.
Во время спуска Кайя мельком прошлась взглядом по фигурам: высокие, смуглые, как и большинство диаров, собранные, но со следами усталости на лицах. Последнее наблюдение невольно удивило: « …надо же, они способны уставать, совсем как люди».
Она мысленно одернула себя. Диары и являлись людьми. Правда, только внешне. Высшая ветвь человечества, венец совершенства. Раса их была немногочисленной, при этом силой своей держала под собой пять звездных систем, в том числе и Леваарскую – родину Кайи, с одноименной главной планетой.
Кайя решилась назвать свое имя.
– Я… – она осеклась.
Поодаль, за спинами диар, уткнувшись лицом в колени, сидела Самира. Харим тоже был рядом и обнимал женщину за плечи. Кайя метнулась к ним, но ее сопровождающий не ослабил хватку.
– Они со мной! Это мои слуги!
Услышав госпожу, Самира подняла голову. Бледная, с осунувшимся лицом, женщина выглядела гораздо хуже, чем в храме.
– Ей нужна помощь! – взмолилась Кайя, обращаясь ко всем присутствующим.
Она не могла понять, кто из них главный и потому повторила просьбу приведшему ее диару, но тот в который раз проигнорировал.
– Помолчи, степнячка!
Заговорили с ней на чистом диарском. Главный язык халифата Кайя знала неплохо. Спасибо отцу, настоял на обучении.
Она обернулась на голос впереди. Дождь лил с прежней силой, мешая лучше рассмотреть стоящие фигуры. Из-за одинаковых униформ и черноволосых голов они все казались похожими.
– Участь и любое пособничество в работорговли преследуется законом халифата.
На этот раз Кайя его увидела. Этот диар стоял немного в стороне от остальных. Немолодой, держался уверенно. Она решила, что он и есть командир и хотела ответить, но говоривший предупреждающе поднял подбородок вверх.
– Наказание известно каждому. – диар сделал небольшую паузу. – Смерть.
– Господин!
Кайя перевела взгляд на Харима.
– Мы не из этих! Не кочевые! – слуга махнул рукой на побоище. – Оседлые. С земель Хавирского каганата. Мы прятались от степняков. Госпожа тут ни при чем!
Диар даже не обернулся в его сторону. Вместо него в разговор вмешались.
– Госпожа?
Из отряда показался еще один диар и приблизился к Кайе. Этот в отличие от первого был молод, почти юноша.
– У нас здесь госпожа! – насмешливо улыбаясь, повторил он.
Парень бесцеремонно осматривал ее и Кайя не выдержала, потупилась. Она вдруг отчетливо представила, как выглядит со стороны: растрёпанная, с непокрытой головой, в перепачканной мокрой одежде.
Стыд опалил щёки. Рука сама дернулась к волосам, поправить платок, которого не было, но Кайя остановилась. Вместо этого она нашла в себе силы вновь поднять глаза.
– Я Кайя ил Фалади! Из хавирского дома Фалади! Мой отец Раваин Адари ил Фалади!
Диары не отреагировали на ее слова так, как она ожидала. Имя отца всегда звучало громко на Левааре и имело вес, но для этих военных оно оказалось пустым звуком. Кто-то неуважительно заметил:
– Не тот ли хавирский хакаган-скотовод, что водится с местным сбродом?
– Да-да, Раваин. – между тем, поддержал другой. – Кажется, умер он недавно. У него точно был сын, а вот про девчонку не слышал.
– Вспомнил! – выкрикнул еще кто-то. – У Фалади была дочь!
Кайя облегченно выдохнула, но молодой наглец не оставлял ее в покое, продолжая ощупывать взглядом.
– Только посмотрите в эти глаза! – он склонился ближе. – Не хавирка она.
Леварка! Чистая!
Кайя испуганно взглянула в ответ.
– Я не была его крови! – она старалась говорить с достоинством, но голос предательски дрогнул. – Господин Фалади удочерил меня.
Юноша осклабился.
– Я бы тоже тебя удочерил. – глаза наглеца горели уже нескрываемым интересом. – Старик-то не промах!
В отряде послышались смешки и Кайя беспомощно посмотрела на Харима, ища поддержки.
– Фалади, – неожиданно раздалось у нее над ухом, – к первым династиям принадлежат.
Она покосилась на все еще державшего за шиворот диара. Тот отпустил, отошёл в сторону.
– Обедневший, но великий хавирский род! Его представители веками трудились во благо единого Пути, состояли на службе халифата.
Кайя невольно заслушалась. Голос у диара был низкий, с властными нотками. Красивый голос. Она поймала себя на мысли, что внимает каждому слову, лишь потом заметив странное. Больше в отряде никто не говорил. Диары подобрались, не бросали шутки, а еще недавно донимавший ее наглец отступил на несколько шагов.
Мужчина продолжил, попутно разжимая крепления на шлеме и маске.
– Один из старейших домов халифата, уходит корнями к заре Исхода. – он завернул ей за спину. – Быть представителем такой династии – честь.
Медленно обошел по кругу, остановившись напротив. Сейчас его лицо не скрывала амуниция. Мужчина был значительно выше Кайи и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы рассмотреть его.
Голос оказался под стать владельцу. Лицо уставшее, волевое. В каре-синих глазах спокойная уверенность. Диар смотрел твердо, внимательно, словно видел насквозь, проникал в мысли. От этого взгляда внутри ответом разливалось дарящее облегчение спокойствие. Но уже следующей репликой мужчина вернул на землю.
– И как прискорбно видеть закат подобной династии.
Кайя отпрянула, как от пощёчины.
Сила сказанных слов испарилась. Она почувствовала, как вновь разгораются щеки, но сейчас её мучал не стыд. Злость!
– Кто теперь возглавляет твой род? Отвечай!
Тон повелительный, не терпящий возражений. Привык отдавать приказы, привык получать свое. Он ещё больше разозлил. Ни к месту заговорила задетая гордость.
Кайя не успела остановиться, прежде чем гневно выдать.
– А кто ты такой?! Кто дал тебе право судить о моем отце!
В уме вертелись и другие фразы, обида за покойного родителя, но здравый смысл, пусть и с опозданием, заставил умолкнуть.
Она храбрилась уже не так уверенно, посматривая на диара. Тот никак не изменился в лице после ее непочтительности. Слегка развернулся боком и взглядом указал на плечо. Кайя проследила за ним.
Нашивка с символом халифата оказалась на уровне глаз, но над ней была ещё одна, поменьше: летящая хищная птица в профиль, с алым, цвета крови оком, что сейчас свирепо прожигало Кайю. Белая птица. Знак высшей силы. Один из символов правящих династий.
По спине пробежал холодок.
Наверное, от неё ждали уместной реакции, но Кайя не решалась пошевелиться, не то, что заговорить. Её глаза так и остались смотреть в том же направлении и теперь упирались в омытое дождём матовое покрытие боевой амуниции на груди мужчины.
Он повторил вопрос. На этот раз уже с легким раздражением, намеренно отделяя паузами слова.
– Кто возглавляет твой род!?
Молчать дальше Кайя не рискнула.
– Велимар ил Фалади. Мой брат.
– Ты леварка? Тебя проверяли?
Кайя кивнула.
– Чистокровная?
– Не знаю.
– Посмотри на меня! – резко приказал диар и она подчинилась.
Его взгляд все также оставался спокойным, но Кайя уловила в нем нечто новое, жёсткое, холодное. Ничего хорошего ей этот взгляд не сулил.
– Что ты тут делала?
– Мы спасались от степняков…
Кайя собиралась добавить к уже сказанному Харимом, но не заметила, скорее почувствовала, ей не верят. Она застыла, так и не договорив.
Мужчина сделал шаг назад.
– Так что ты тут делала, Кайя из хавирского дома Фалади?
Глава 2
В последний момент Кайе повезло – ей не пришлось отвечать. Мужчину отвлек диар, которого она в самом начале допроса ошибочна приняла за старшого. Он что-то коротко шепнул командиру и оба отвернулись в сторону западных скал. Переговариваясь, они забыли о ее существовании, а придя к чему-то, вовсе поспешили прочь.
Диару подвели жеребца местной породы. Вскочив в седло, он мимоходом мазнул взглядом в ее сторону.
– Мэл! Отвези ее домой!
С этими словами мужчина пришпорил коня и с большей частью отряда направился на запад.
К Кайе тут же подошел уже известный ей наглец. Молодой диар подвел пятнистую лошадь. Она забегала глазами вокруг, ища свою, но отыскать животное посреди усеянного трупами поля было невозможно.
– Госпожа. – тем же насмешливым тоном, обратился к ней диар. – Из какой ты ставки?
– Четвертой.
Он кивнул, протянув руку.
Вместо того чтобы опереться на локоть, Кайя посмотрела в сторону Харима и Самиры. С ними осталось еще четверо диаров, двое из которых сейчас поднимали слуг и также усаживали на лошадей.
– Мои слуги?
– Поедут с нами, госпожа, – колко успокоил её Мэл.
Она не ответила на выпад. Было еще кое-что, о чем не давала промолчать совесть. Кайя указала в сторону убитых работорговцев.
– Большая часть успела уйти вглубь пустоши. С ними женщины и дети.
– Забота наместника. – отрезал диар.
– Но вы ведь, этих…
– Им не повезло.
Она растерянно посмотрела в ответ. Что значит, не повезло? Участь пленников диаров не волновала?
– Тогда, зачем?
– А вот это, госпожа, дело не твое.
Кайя промолчала, не зная, что еще сказать, как себя вести дальше.
Отказавшись от помощи, она сама взобралась в седло, словно таким образом была способна вернуть хотя бы часть растоптанного достоинства. Но, когда диар протянул теплую накидку, уже не стала упираться, только сейчас заметив, что дрожит и холод дождя тут был ни причем. Ей было страшно.
Пальцы на руках непроизвольно дергались, а в голове путались мысли. Обо всем: пережитом в храме, причинах, что привели сюда, недавней утрате отца. Она могла погибнуть сегодня или еще хуже, попасть в плен к степнякам, и ее продали бы куда-то за пределы не то, что Леваара, но и халифата. Ее никогда бы не нашли.
Без сомнений, Велимар, брат (от самого этого слова свело скулы), не слишком бы горевал, попади она в рабство. Он и при жизни родителя едва терпел навязанную ему сестру, леварку, а теперь, когда заступиться было некому, все больше утверждал свое право наследника и главы дома.
Кайю брат ненавидел.
И все же Велимара она боялась сейчас меньше всего. Начинала понимать, что последствия этого дня не пройдут для нее бесследно. Об этом кричала интуиция, это же обещал тяжелый каре-синий взгляд.
Что он успел увидеть? А что понять?
То, что она леварка, пусть и чистокровная, в чем сама Кайя уверена не была, еще не являлось преступлением в халифате. Но почему же диар тогда так ее рассматривал?
Его имени она не знала. Вернее, не могла определить, кто именно был перед ней. Диары, а тем более высшие, редко появлялись в этих краях. Представители правящих династий вовсе ограничивались мегаполисами планеты, чаще выбирая благоустроенную столицу – Иерихон.
В одном Кайя была уверена – эмблема с белой птицей давалась не просто так. Ее обладатель мог не быть связан родством с халифом, но имел право претендовать на престол после отречения или смерти последнего. В халифате подобной привилегией обладали пять высших диаров. Они носили особый титул, равный по власти принцу – ал-шаир.
Кайя мельком взглянула на ехавшего подле нее военного. Мужчина это заметил, улыбнулся.
– Может вам что-то нужно, госпожа?
Она не вытерпела.
– Пожалуйста, не надо так меня называть!
– О-о-о! Только посмотрите. – диар закатил глаза. – Истинная госпожа!
Он еще немного попаясничал, но потом все же благосклонно кивнул.
– Ладно. Спрашивай.
Кайя не стала увиливать, задала вопрос прямо:
– Твой ал-шаир. Кто он?
– А что? Понравился?
Она резко отвернулась.
Вся ситуация вдруг показалась далекой от реальности, нелепой: она, каганатская женщина, едет рядом с диаром и вот так запросто ведет беседу. А он, кто способен одним касанием отнять десятки жизней, отвечает, как ни в чем не бывало, подшучивает, словно, равный.
Первое впечатление от личного знакомства с хозяевами планеты не вязалось с тем, что годами вбивали в голову служители мечетей Пути, куда ее водил отец на обязательные службы. Прихожанам прививали страх, трепет, поклонение, фанатизм…
Кайя мотнула головой.
Нельзя верить глазам. Она вновь напомнила себе, что перед ней не обычные люди. Внешность диаров вводила в заблуждение, обманывала. И вот этот молодой мужчина мог запросто оказаться втрое старше нее. Представители его расы жили веками.
К тому же, нельзя забывать, кто они на самом деле.
Завоеватели!
Те, кто растоптал и практически уничтожил ее народ.
Еще задолго до того, как сюда пришли хавиры, диары, другие расы, планета на правах Исхода принадлежала только им – леварцам.
Диар все же соизволил ответить:
– Ал-шаир Рэм Малави ал Алман.
Она коротко кивнула в знак благодарности. Задумалась.
Рэм ал Алман. Пасынок халифа Давира I – глава дома Алман. Кажется, его мать была одной из жен правителя.
– А я, между прочим, Мэл, – неожиданно добавил диар, вновь улыбнувшись.
Кайя не нашла, что на это ответить. Ей хотелось расспросить побольше, но и привлекать к себе лишнее внимание она боялась
Но сколько Кайя самостоятельно не перебирала варианты, не смогла объяснить, что могло привести ал-шаира на их Всевышним забытую планету, да еще и самому выслеживать степняков. Она решила, что его могло привлечь кровавое развлечение. В мире осталось не так много мест, где можно было убивать руками. Леваар, с его аномальной дикой природой, с пустошами, на которых сбоила или вовсе выходила из строя современная техника, нередко притягивал высокородных отпрысков в поисках первобытных ощущений.
Кайя обдумала этот вариант и почти сразу отбросила. Из того, что она знала со слов отца про этого ал-шаира, напрашивался вывод: он не стал бы тратить время на подобное. Значит, на Левааре пасынок халифа по причинам, куда более важным, чем уничтожение нескольких банд слишком обнаглевших степняков.
Насколько она помнила, Алман был военачальником. Наравне с единственным сыном халифа, тоже ал-шаиром, командовал основным флотом халифата. Именно он разрешал военные конфликты, начинал и заканчивал войны, вынуждал содружества стран идти на уступки халифату, вершил судьбы своих и чужих народов.
И теперь он на Левааре.
…
– В какой части ставки твой дом?
Кайя вздрогнула. Она настолько ушла в свои мысли, что не заметила, как их небольшой отряд вышел к открытой части степи, за которой уже виднелось поселение.
– Поместье у южных ворот.
Оставшийся путь у нее уже не было возможности спокойно подумать. Дождь не прекращал лить, но отданная мужчиной накидка оказалась непромокаемой и хоть немного спасала внешний вид.
Кайя то и дело осматривала подол платья, стряхивала сухоцвет, колючки, комья налипшей грязи, заправляла под накидку волосы, вытирала лицо. Нельзя, чтобы Велимар и слуги увидели ее такой. Особенно слуги. Иначе к сплетням о ней добавиться еще одна.
Но, миновав городские ворота и почти сразу завернув на территорию поместья Фалади, Кайя с досадой поняла, избежать пересудов не удастся. На большом дворе было людно. Казалось, половина ставки собралась здесь и сейчас что-то активно обсуждала с главой поместья. Брата Кайя заметила стоящим на высоком каменном крыльце господского дома.
В который раз поправив накидку, она пожалела, что та не настолько длинная, чтобы спрятать и перепачканный подол.
Стоило первым диарам въехать во двор, как все разом повернулись в их сторону. Споры стихли, десятки взглядов с удивлением и опаской перепрыгивали с Кайи на диаров, на ее слуг и опять к ней. Кто-то первым догадался склониться. И тут же собравшиеся уже прилежно отвешивали поклоны.
Она избегала смотреть на кого-либо. Увидеть же всегда надменное загорелое лицо брата все еще была не готова. Наверняка, он в бешенстве. Ну и пусть!
Пауза меж тем начала затягиваться, как хозяин поместья наконец пришел в себя.
– Истинным защитникам Пути всегда рады в этих стенах! – громко на диарском объявил Велимар.
Кайя прочитала страх в его голосе и мысленно возликовала.
– Да будет ваша дорога легкой! – едва не сорвавшись на фальцет, добавил он.
Мэл спешился.
– Как и твоя жизнь. – приветствовал диар в ответ, после чего заговорил громко. – Милостью Всевышнего, единого почитаемого бога Пути, да не изобьются его дороги, нашему ал-шаиру Рэму Малави ал Алман удалось предотвратить гибель вашей сестры.
Восславим его имя!
– Восславим. – неуверенно отозвался Велимар.
С еще меньшей охотой ему вторили в толпе. Собравшиеся, в основном хавиры и несколько леварцев, коверкая язык, повторили приветствие. На этом Мэл, к счастью, посчитал церемониал исполненным.
– Мы прервали вас, Фалади. – спокойно заметил он. – Можете продолжать.
Люди занервничали. Послышались шепотки, ропот. Хозяин поместья и сам выглядел испуганным. Он вскинул руки, привлекая внимание толпы к себе.
– Наши дела подождут. Обсудим их позже.
Велимар мог бы и не говорить последнего. И без его призыва, люди постепенно покидали поместье, пятились, шептались, посматривали на пришедших. В провинциях, подобной этой, диаров боялись до суеверий. Уговаривать горожан не пришлось. Вскоре перед парадным входом в господский дом не осталось никого, кроме молодого хозяина, нескольких слуг за его спиной и только что прибывших всадников.
Велимар вновь обратился к Мэлу.
– Мой дом – ваш дом.
Обязательные слова вежливости, которые он не имел права не сказать подобным гостям. Они позабавили Кайю. Чтобы ее скупой брат хоть чем-то поступился?
– Благодарю! – ответил диар. – Но мы не станем отягощать вас своим присутствием.
Он повернулся к еще сидящей верхом Кайе, посмотрев снизу вверх.
– Госпожа.
Диар поклонился, чем окончательно привел в замешательство хозяина поместья. Брат удивлённо выпятил нижнюю губу. Смотрелось это глупо.
Кайя же с трудом сохранила лицо, чтобы не выдать облегчения. Выходит, боялась она зря. Сейчас диары уйдут и, дай Всевышний, она больше никогда никого из них не увидит.
Впервые за день ее лица коснулась короткая улыбка.
– Доброго пути, – традиционно ответила она.
…
…
…
Какое-то время после ухода диаров Велимар растерянно хранил молчание. Кайя даже было подумала, что он оставит ее в покое, но ошиблась. Брат опомнился как раз в тот момент, когда она отдавала распоряжения, касаемые Самиры.
Он нервным шагом взлетел на крыльцо.
– Кайя, немедленно иди в дом!
Пришлось уступить. Ссоры было не избежать, так хоть не на глазах у прислуги.
Едва оказавшись за порогом, хозяин поместья принялся осыпать оскорблениями.
– Дрянь! Безродная, маленькая дрянь, где тебя носит? Разве я разрешал тебе покидать поместье?
На мгновение Кайе показалось, что он ее ударит, но вместо этого брат подтолкнул вглубь дома, туда, где располагался его личный кабинет. Прикрыв за ней дверь, он рассерженно вцепился в нее взглядом.
– Мне и без тебя хватает проблем, а ты еще привела к нам на порог диаров!
Не дожидаясь приглашения, Кайя проскользнула мимо и заняла одно из кресел. Подобные оскорбления задевали все меньше. Ими Велимар награждал вдоволь чуть ли ни с первой минуты, как похоронил отца.
– Где ты была?!
Она не спешила отвечать. Убранство кабинета против воли вызывало теплые чувства и не вязалось с новым владельцем. Дождливый закат, проникавший сквозь потемневшие от времени ставни, освещал уютные, сделанные из черного дерева забитые книгами стеллажи, крепкий письменный стол, два высоких кресла, стоящих друг напротив друга, и маленький столик между ними. В ногах лежал плотный когда-то ярко-красный тканый ковер, на котором сейчас оставались следы от грязной обуви брата. Велимар в доме обувь не менял, да и во многом другом вел себя в поместье как гость. Ему была ближе столичная жизнь, Иерихон, где он и обосновался, успешно растрачивая остатки наследства.
Раньше кабинет принадлежал отцу, и она любила засиживаться с ним в этих креслах, обсуждать планы по разведению новых пород лошадей, вместе читать, разговаривать, молчать. Казалось, если прикрыть глаза, все еще можно будет поверить в его присутствие, уловить знакомый запах любимого им горячего напитка из здешних трав.
– Иблис тебя забери, она еще и молчит! – окончательно взбесился Велимар.
Кайя ограничилась короткой фразой. Говорить ему правду она не собиралась.
– Выезжала в степь.
Глаза у брата недобро блеснули.
– Да ты что! И с какой же целью?
– Размять лошадь.
– И как? Что-то твоей лошади я не увидел? – съязвил Велимар.
– Застрелили.
– Да мне плевать, глупая ты дрянь! Зачем ты привела к нам диаров?!
– Они действительно меня спасли.
Кайя попыталась сгладить случившееся.
– Послушай, я и подумать не могла, что мы пересечемся со степняками, а после с диарами.
– А стоило бы!
Велимар раздраженно забегал по комнате, но почти сразу опустился в кресло напротив, уставившись на нее прямым немигающим взглядом желтоватых, почти бесцветных глаз. Постепенно его выражение лица начало меняться с гневного на уже привычное надменное.
Взгляд брата медленно спустился к шее. Липкий, неприятный. Даже будучи перемазанной степной землей, Кайя не чувствовала себя грязнее, чем сейчас. Вспомнился случай двухлетней давности, когда Велимар попытался зажать ее в углу гостиной. Тогда она с какой-то неизвестной ей до того дикостью чуть было пальцами не выдавила ему глаза. Брат струсил не на шутку и после более не домогался, даже смотреть вот так перестал. Но с уходом родителя Кайя все чаще начала замечать этот нездоровый интерес.
Велимар продолжил беседу. От его тона, приторного и наигранного, Кайю наполнило отвращением.
– А нам ведь с тобой можно и не ссориться. – вкрадчиво начал он. – Все равно ведь кроме меня у тебя больше никого нет.
Он попытался коснуться обтянутых подолом коленей, но Кайя забилась глубже в кресло. Лицо брата перекосило кривой ухмылкой. Велимар на пару секунд повесил голову, отрицательно мотнул туда-сюда. Вновь посмотрел на сестру.
– День, когда отец притащил тебя в этот дом, стал худшим в моей жизни.
Приторности в голосе как не бывало.
– Сумасшедшая дрянь! – чеканя слова, выдавал он. – Видела бы ты это зрелище. Только и могла, что пускать слюни, да ходить под себя. Какая же ты была мерзкая.
Мужчина ткнул раскрытой ладонью в ее сторону.
– С этими своими выпученными глазами, с ранами по всему телу. Леварская порченая дрянь!
Он злобно заулыбался.
– Скажи мне, Кайя, тебе нравилось, когда тебя резали и насиловали? Снова, снова, и снова, пока ты окончательно не свихнулась? Нравилось?
Его улыбка стала еще шире, казалось, он сейчас зальётся смехом от выданных им же слов.
– Я никогда не понимал, почему отец так в тебя вцепился? Может ты мне скажешь?
Кайя промолчала.
До сегодняшнего вечера брат ни разу не обсуждал с ней прошлое. Она не была наивной, понимала природу его ненависти. Однако, выслушивать подобное даже от него оказалось неожиданно больно. Хотелось уйти, но Кайя усилием держала себя на месте. Надо понять, к чему он все это затеял.
– И вот, я начал думать. – между тем, продолжал Велимар. – Прикидывать. Знаешь, что?
Он шумно выдохнул, подавив веселье.
– А то, что это не он в тебя вцепился. Это ты овладела им. Ты – порченая леварская кровь! Старая кровь! Ведьма!
Кайя ответила резче, чем следовало:
– Неправда!
Мужчина довольно закивал головой, словно ее реакция только подтверждала сказанное.
– Еще какая правда! И ты, и мой дорогой слабохарактерный отец вдвоем это скрывали.
Я бы мог показать тебе расходы за последние семнадцать лет, что ты живешь в этих стенах. Так вот, удочерив тебя, небезызвестный всем присутствующим господин Фалади, который, заметь, никогда до того не пустотратил и не отличался набожностью, неожиданно заделался самым щедрым и верным последователем Пути.
А с чего бы вдруг такая щедрость?
Брат напоказ развел руками.
– Вот и мне стало интересно. Годами отец жертвовал крупные сумы в местную мечеть. Даже больше тебе скажу, он отдал две трети состояния, практически разорился.
Велимар помедлил, отстраненно рассматривая ее лицо.
– Можешь молчать и дальше, но только глупец не поймет, за что он вносил такие пожертвования. Тебя, дрянь, откупал! Не дал служителям забрать. А что, если напомнить им о твоем существовании? Сумеешь ли ты пройти проверку? Очень сомневаюсь! Впрочем…
Брат поддался немного вперед, заговорив шепотом.
– Мне интересно другое. Что мы будем со всем этим делать, Кайя? Что ты будешь делать?
Она внимательно посмотрела на мужчину. Тот так и остался сидеть с ехидной ухмылкой победителя, ни капли не сомневаясь в своих предположениях. Вряд ли удастся его переубедить. Потерянные деньги были для него лучшим доводом. Тем более, насчет служителей он не шутил. Ведь, правда отдаст. Даже жалеть не станет.
Тихий свет заката постепенно покидал комнату, обращаясь в ночь, делая их уединение еще более тягостным. Надо заканчивать разговор, уходить. Иначе…
Кайя до побелевших костяшек на пальцах сжала подлокотники.
– Чего ты хочешь?
Велимар хлопнул в ладоши.
– Уже другой разговор, сестричка!
Он вальяжно откинулся назад.
– Во-первых, твоя часть наследства отойдет мне. Сама отпишешь.
Кайя поморщилась. Следовало бы догадаться, что Велимар прежде всего будет заинтересован денежным вопросом. Покойный родитель поставил в завещании строгие условия, тем самым оградив приемную дочь от многих бед. Брат не мог претендовать на ее часть наследства ни при каких обстоятельствах: ни ее исчезновении, ни смерти.
– А, во-вторых…
Он опять потянулся к ее коленям.
Кайя резко поднялась. Отданная диаром накидка сползла вниз, обнажая свалявшиеся подсохшие волосы, испорченное грязное платье.
На лице брата проступило отвращение.
– А, во-вторых, будет попозже. – брезгливо заметил он. – Приведи себя в порядок.
Завтра поговорим.
Глава 3
Снаружи ждала Захра, вторая после Самиры прислуга на женской половине дома: бойкая, малограмотная, крепкого сложения хавирка. Выйдя, Кайя чуть было не столкнулась с ней.
Женщина даже не стала делать вид, что не подсушивала их разговор с хозяином поместья. Можно не сомневаться, уже к утру подробности беседы разойдутся по округе.
– Чего только натерпелись, госпожа! – вместо приветствия, лестным голосом завела она. – Идёмте скорее. Я уж и парильню приготовила, огонь у вас развела.
Женщина провела рукой по волосам и Кайя инстинктивно дернулась.
– Вон, сколько работы! – не обратив внимание на ее поведение, щебетала служанка. – Отпариться надо бы, поесть да выспаться. С новым днем оно и новый путь легче будет…
– Как Самира? Знаешь?
Обычно делами госпожи, ее досугом, занималась именно она.
– Хварает. Сердце давит. – ответила женщина. – Но вы, госпожа, не бойтесь, мы ей чего надо уже накапали. Батюшка ваш в травах толк знал, лучше его настоек ничего нет.
– А Харим?
Захра скривилась.
– Чертов плут! Ой, простите! Рука у него сломана! Так ему, проклятый! Это же надо было додуматься уехать в степь, когда тут такое творится! Вас задурил!
Кайя попыталась вставить вопрос в быстрый монолог служанки.
– Ему помогли?
– Да куда его деть, проклятого. Иблис, не иначе, попутал! У себя он. Отлежится!
Служанка продолжала перескакивать с одного на другое, но Кайя уже не прислушивалась. Не завернув в сторону своих покоев, она сразу же прошла в парильню: просторное, тусклое помещение, где из-за пара сейчас с трудом угадывались дальние углы и поставленные вдоль стен скамьи. Жестом остановила служанку, прежде чем та переступила порог.
– Подожди снаружи.
– А что же ваши волосы? Кто поможет? Спинку надо бы растереть, госпожа.
Кайя прикрыла дверь перед самым носом Захры и прислонилась спиной к косяку. Выдохнула. Еще одно слово этой женщины, и, Всевышний свидетель, она сорвется!
Она и так была на пределе. Слишком многое случилось в последнее время: смерть родителя, одиночество, разочарование, страх за свое будущее, а теперь еще и недвусмысленные угрозы Велимара. Слезы щипали глаза. Кайя редко поддавалась эмоциям, но этот бесконечно длинный день окончательно добил. Она решительно заморгала, дернула головой.
Хватит!
Не плакала на похоронах, не будет и сейчас. Отец воспитывал в ней твердость, и вряд ли похвалил бы за подобное проявление слабости. Горевать не станет, а вот подумать о своем положении все равно придется.
С парильней Захра перестаралась. Духота доходила до передней, а в самом хамаме вовсе дышалось с трудом. Влажный воздух обжигал легкие, щекотал нос травами. Кайя наспех стянула одежду, обувь, бросила комом под ноги и нырнула в плотный пар, подальше вглубь, в темноту, лишь бы не видеть своего обнажённого тела.
В передней стояла полная до краев купель с приятной едва теплой водой. Выдержав в парильне не более десяти минут, Кайя наспех растерла кожу, вымыла волосы и по самую шею окунулась в освежающую жидкость, откинула голову назад.
Вода немного выровняла эмоции. Она позволила себе еще несколько минут тишины, отдаваясь невесомости, но в мысли вновь и вновь пробиралась тревога. В ушах неприятным эхом стояли слова брата: «Что ты будешь делать?»
Вопрос, на который она уже месяц, а может и всю сознательную жизнь, не находила ответ. Сегодня же с поездкой на вернскую пустошь разбилась последняя надежда. Кайя и сама не понимала, что именно собиралась там найти. Правду? Свою память?
Незадолго перед кончиной отец случайно признался, что именно оттуда он ее и привез, хотя до того рассказывал другое. Врал, что нашел ее, тринадцатилетнюю девочку, в приюте для сирот при местной мечети. Ничего из этого она сама не помнила: ни своего настоящего возраста, ни происхождения, но добиться от родителя еще какой-то информации не сумела. Осознав, что сболтнул лишнее, старик до последнего более не касался темы, а потом и вовсе вынудил поклясться, не лезть во все это.
Кайя пообещала. Правда, уже тогда понимала, что нарушит слово. Она любила приемного родителя, была ему благодарна, но разве он мог по-настоящему ее понять? Где-то там в глубине сломанной памяти пряталась целая жизнь. Была ли у нее настоящая семья? Кто она такая? И, наконец, что с ней случилось?
Машинально Кайя коснулась раскрытой ладонью груди, нащупав вздувшиеся линии шрамов.
Кто сделал с ней это?
Отец всегда полагал, что над ней надругались степняки, а после бросили умирать. Однако, сама она никогда не воспринимала всерьез его слова. Не испытывала к ним ненависти. И сегодня, чуть было не погибнув от их рук, все равно оставалась равнодушной.
Нет, степные преступники тут были ни при чем. Беда в том, что у Кайи более не оставалось возможностей самостоятельно найти ответы. Любая информация про жителей ставок каганата, сиротах, хранились в записях настоятелей мечетей, а это были последние люди, с кем ей сейчас стоило встречаться.
Велимар прав. Она порченая, и проверку уже не пройдет. К тому же, если брату известно про откуп перед служителями местной мечети, то вскоре и вся ставка начнет об этом сплетничать. О ней и без того давно ходили схожие слухи.
Старая леварская кровь…
…
В дверь противно заскреблась Захра.
Кайя поморщилась. Прямолинейная, слишком навязчивая хавирка ей не нравилась. Она вообще с трудом сходилась с людьми и за последние годы смогла ужиться только с несколькими слугами. Ближе всего ей была Самира.
– Холстина у двери, госпожа! Не забудьте обтереться хорошенько, замерзнете еще. – раздался очередной монолог Захры.
Потянувшись с досадой, Кайя вынырнула. Тишины хавирка точно не даст.
Все еще избегая смотреть на себя, она наспех осушила кожу, соорудила на голове тюрбан. Одевшись в свежий халат, плотнее запахнула полы.
Стоило выйти, как Захра принялась за старое.
– Скорее, госпожа. Чтобы не просквозило. Погода коварная будет, нынче дождливая пора началась. Вот, проходите.
Женщина пропустила вперед в ее личные покои: обставленную в бледно-бежевых тонах небольшую, но уютную спальню, смежную с более просторной гостиной, в которой тихо шипел в камине торф. Она потянулась было к настольным лампам, но Кайя опередила:
– Оставь.
Уют камина манил, и Кайя проследовала к нему, заняв широкую тафту напротив. Захра пододвинула высокое в полный рост зеркало так, чтобы она могла себя видеть. Перенесла поднос с ужином.
– Ну же, поешьте, госпожа. Или желаете сначала заняться волосами, может кожей.
Служанка показала ей склянку с ароматным маслом.
– Давайте-ка я хорошенько смажу вам тело.
Потянулась к халату, но Кайя отпрянула.
Женщина так и застыла, нелепо вскинув руку. На долю секунды их взгляды пересеклись. Обе сероглазые, чем-то похожие. Цвет глаз служанки из-за скудного освещения практически не угадывался в темноте, а вот у Кайи, напротив. Она мельком посмотрела на свое отражение в зеркале. Глаза поблескивали неестественным, почти животным свечением.
Шаиро-каддо – глаза степных духов. Один из признаков старой крови. Чересчур яркие, светлые. Выдержать такой взгляд могли разве что Самира и отец.
Захра почти сразу отступила назад. Примолкла.
Кайя вновь взглянула на нее. В голове мелькнула неприятная догадка: хавирка ее боится. Потому и болтает без умолку, рот не может закрыть.
В доказательство Захра еще больше затараторила, старательно отводя взгляд.
– А вы знаете, госпожа, какой тут переполох нынче утром случился? А новостей-то как много! – причитала она. – Значит, по порядку расскажу. Степняки, забери их Иблис, разорили деревню, что у малого ручья, но вы-то с ними и так виделись, вот же свезло…
Выражения хавирка не выбирала, особо не задумываясь, что и как говорит.
– …А еще, – не останавливалась женщина, – у соседей-то со второй и третей ставки диары, да благословит Всевышней их путь, – она ненадолго прервалась, демонстративно осеняя себя знаменем, – почти всех скаковых забрали, и по деревням, и по хуторам. Вроде бы и обещали, что потом вернут, так, а кто следить за тем станет, как всех лошадей перепутали. Попробуй своих найти теперь.
– Постой. – перебила ее Кайя. – А наши стойла?
– Не тронули, слава Пути!
Служанка повторно вознесла хвалу.
– Люди из-за этого к брату приходили? – нетерпеливо подгоняла ее Кайя.
– А как же! Да только что господин сделать может, если уж явятся. Тут и слова не скажешь. Только одначе беда большая для всех.
Кайя кивнула, понимая тревогу женщины.
Большинство каганатцев жило за счет разведения и продажи скаковых пород, часть из которых сохранилась с времен Исхода. Для многих это был единственный способ прокормить семью, так что страхи и негодование людей ей были понятны, как и злость брата за ее визит к отцовскому порогу в сопровождении с диарами. Теперь ясно, чего он так испугался, думал про конюшни. С другой стороны, лошади ему не принадлежали. Они были частью наследства Кайи.
Надолго ли?
Захра тем временем осторожно расчесывала влажные волосы. Присутствие служанки тяготило.
– Ступай. – поддавшись настроению, приказала Кайя.
Женщина растерянно заморгала.
– Сама закончу. Спасибо тебе за заботу.
Кайя попыталась вложить в благодарность хоть немного искренности. Вышло не очень. Правда, Захра тоже не горела желанием задерживаться. Она еще отчетливее ощутила исходящий от служанки страх.
– Коли что, так я под рукой буду. – заикаясь, сообщила та.
Кайя ничего не ответила. Как только за Захрой закрылась дверь, она вскочила и быстро прошла к выходу, запираясь изнутри.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/galina-pogorelova/naslednica-chuzhih-bogov-chast-i-71129086/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Галина Погорелова
Тип: электронная книга
Жанр: Социальная фантастика
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 23.09.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Кайя не помнит себя.