Санаторий

Санаторий
Сергей Тамбовский
Наши дни, сентябрь месяц. Герой получает на службе путевку в санаторий в глухом углу области, приезжает, обживается, заводит знакомства, начинает лечиться. А сразу следом начинается форменная чертовщина

Сергей Тамбовский
Санаторий

Заезд

Путевку в этот санаторий под названием «Подгородецкий» я выбивал последние полгода, долго и муторно. Ну не мне вам объяснять, как у нас дают путевки на лечение – сначала добейся квоты в профкоме, потом утверди ее в трех инстанциях, далее получи справку по форме 70у, с двумя, чтобы, сука, печатями была, с одной не годится. А уже после всего этого пойди и принеси справку по форме 72у, хотя все пункты там собственно ничем не отличаются от 70-й. И еще согласуй сроки своего отпуска с тем, которые может обеспечить профком. А вот такие бюрократические правила в нашем государстве. И тебе еще сильно повезет, если все эти телодвижения будут бесплатно и по ОМС, а не то за свои деньги флюорографию проходить придется. Не говоря уже про УЗИ и кардиограмму.
И потом совсем не факт, что тебе полную стоимость путевки оплатят, даже и половина не всегда бывает. Но мне на этот раз сильно повезло, времени на 70у и 72у я затратил совсем немного, так наверно звезды удачно сложились, что бабушек в районной поликлинике почему-то вообще не случилось. И даже оплатили мне половину стоимости в двухместном, правда, номере санатория «Подгородецкий», что расположен всего-то в 70 километрах от нашего областного центра на берегу великой русской реки Подзолы… для одноместного номера я рылом не вышел.
И 15 сентября сего года я с утра пораньше выдвинулся на лечение… переезд через мост, конечно, вызвал некоторые трудности, но достаточно умеренные. А потом я еще немного поплутал в новых развязках на левом берегу и заехал немного не туда, навигатор глюкнул. Но в итоге почти ровно к половине девятого я прибыл к месту назначения, от генеральной трассы на Подгородец, собственно и давшему наименование санаторию, было ответвление влево примерно на десять километров, там я и обнаружил огромную стелу с соответствующей надписью.
Но перед тем, как подъехать к входу, мне в глаза бросился достаточно необычный для сельской местности товарищ, целеустремленно двигавшийся по обочине во встречном направлении. Не могу сказать точно, что мне в нем не понравилось… наверно плащ чуть ли не от Версаче и шрам на левой щеке наискосок, заезжавший прямо в горло. Ну мало ли кто тут может ходить в этой глуши, подумал я, может нефтяник какой богатый… а шрам у него, потому что на ветку сосны напоролся. И поехал я дальше.
Прямо под эту стелу я заезжать не решился, мало ли что, оставил машину неподалеку и побрел по аллее, усыпанной сосновыми иголками навстречу своему скорейшему оздоровлению. Административный корпус обнаружился прямо вот недалеко от въезда, это было одноэтажное деревянное строение типа «барак» с крыльцом в торце. Зашел внутрь и сразу попал в хвост длиннейшей очереди, по понедельникам у них тут большой заезд, как объяснил мне словоохотливый старичок в панамке, стоявший в самом конце.
– Надо было со вторника оформлять путевку, – сокрушенно среагировал я на его слова, – теперь буду знать.
– Точно, – подтвердил он, – и я тоже так сделаю в следующий раз.
От нечего делать начал рассматривать стоящих в очереди граждан… в основном это был женский контингент бальзаковского возраста, местами даже очень пост-бальзаковского, с редкими вкраплениями достаточно интересных экземпляров. Из мужского пола кроме старичка в панамке имел место еще брутальный самец с далеко выдвинутой нижней челюстью и парнишка на вид не больше 18-20 лет.
Но все на свете когда-то, да кончается, закончилось и мое ожидание в этой очереди, сильно напомнившей мне махровые советские времена – тогда за всем и всегда были очереди, треть жизни в них проводили советские граждане, если не больше. Утомленная повышенным вниманием дама во втором кабинете не глядя смахнула мои бумажки в ящик стола и выписала мне все необходимое, как то – ваучер на номер в третьем корпусе, пропуск в столовую в первую смену и направление к лечащему врачу, который и определит курс моего излечения на ближайшие две недели.
– В столовку прямо сейчас иди, – напутствовала она меня, – а то у них все закончится. Да, и вот тебе пароль к вай-фаю, подключишься, когда в свой номер попадешь, – и она протянула мне сизую бумажку.
Я засунул ее и все остальное в карман и пошел прямо в столовку, коя располагалась на первом этаже лечебного корпуса номер один, это за углом буквально располагалось.
– Так, – сурово встретила меня на входе местная служительница в черно-белом костюме, – Иван Анатольевич… у вас стол номер 13, это вот по этому проходу до конца. Смена у вас первая, значит завтрак в 7.30, обед в час, ужин в 18.30. Не опаздывайте, а то можете ничего не получить, вторая смена съест. Да, и еще в четыре часа у нас полдник, овсяной кисель с печеньем – если врач пропишет, обязательно приходите, при желудочных проблемах это самое то.
Я в ответ просто кивнул и отправился к своему несчастливому столику под номером тринадцать… а там уже сидели мои давешние соседи по очереди, как то – старичок-лесовичок в панаме, качок брутального вида с выдающейся нижней челюстью и, вот сюрприз, но четвертым номером шла самая молодая дама из тех, что я тут увидел.
– Меня зовут Иван, – представился я, прежде чем сесть, – можно просто Ваня.
– Я Игнат, – тут же ответил качок, – а это Ирина, – дама отвесила мне поклон.
– А я Афанасий Степаныч, – добил представление до точки старичок, – но можно просто Афоня.
– Афоня это замечательно, – усмехнулся я, – гони рупь, Афоня!
Народ сдержанно усмехнулся, с классической комедией все были знакомы.
– Стало быть, мы тут в ближайшие две недели за этим столом встречаться будем, – продолжил диалог я.
– Выходит, будем, – подтвердил качок и тут же непринужденно перешел на ты, – ты тут сам по себе или от предприятия какого?
– От предприятия какого, – ответил я, – от конторы от одной. Наш профком половину путевки оплатил, а ты как?
– И мне тоже половину зачли, – довольно медленно среагировал он, а официантка тем временем прикатила столик с едой – всем досталась одинаковая пшенная каша и салат из овощей.
– А я сам по себе, – заявил старичок перед тем, как начать поглощать завтрак, – отдельная боевая единица, – после чего все посмотрели на Ирину.
– Так а я, как все, – даже немного растерялась она, – с работы что-то там оплатили, а что именно, я и не знаю.
– Окей, познакомились, – продолжил беседу я, – а где жить будете?
Все дружно посмотрели в свои бумажки, и тут выяснилось, что мы со старичком прописаны в одной комнате третьего корпуса, а качка и Ирину невидимая рука санаторного рынка определила в корпус номер два. В разные, конечно, номера. Тут, наверно, надо бы сказать два слова про Ирину, скажете вы. И я соглашусь, что надо.
Имя Ирина вообще-то пришло к нам из Византии, там было много Ирин-великомучениц, в частности Македонская, Коринфская и Солунская. И даже одна настоящая императрица Ирина, ставшая полноценной правительницей в Константинополе после смерти супруга, Льва-4го, по-моему. На Русь это имя проникло где-то одновременно с крещением и было распространено в нескольких вариантах, Арина, Ярина, Иренья. Да-да, нянька Пушкина в принципе тоже была Ириной, Ириной Родионовной.
Ну да хватит истории, перейдем к современности – итак Ирина Подгородецкая (фамилию я не спрашивал, пусть будет так значиться)… возраст определить сложно, но в вилку 30-40 попадет уверенно. Волосы черные, длинные, сзади собраны в пучок. Рост в районе 170, лишнего веса нет… ну, будем считать, что нет, идеального же в нашем мире очень мало встречается. Талия на месте, одета в облегающий спортивный костюм (не Адидас, конечно, но похож), подчеркивающий ее фигуру в нужных местах. Пахнет достаточно дорогим парфюмом. Что еще… веселая, на шутки реагирует адекватно… ее сексуальность я бы примерно оценил в 70 баллов из 100, очень хороший показатель. Не радует только то, что Игнат, похоже, тоже определил ее как ближайшую цель, ну да разберемся…
– Пойдемте заселяться, – предложил я, когда тарелки опустели, – а то займут наши места.
– А у меня прием у доктора через десять минут, – ответил старичок Афоня.
– Тогда ты остаешься (нет возражений, если мы на ты перейдем?), а все остальные идут в спальные корпуса.
Мы втроем вышли на улицу, а старичок поднялся на второй этаж в этом же корпусе.
– Тут, говорят, можно на машине подъехать к своему корпусу, – передал я услышанное от администраторов, – машина у меня рядом, могу подвезти, кому надо.
– Правда, – широко распахнула ресницы Ирина, – меня подвези тогда.
А Игнат ничего не сказал, только засопел, как паровоз, стравливающий пары.
– Ну тогда жди на этом месте, – ответил я Ирине, – через 2-3 минуты подъеду.
И я развернулся в сторону стелы с названием санатория, но тут где-то в небесах взяла и лопнула большая и звонкая струна… ну примерно так, если бы на кафельный пол упала и разбилась большая хрустальная ваза. На большой кафельный пол очень здоровая ваза, в метр высотой.
– Это что? – растерянно спросил я у остальных.
– Наверно самолет перешел звуковой барьер, – предположила Ирина, – тут где-то недалеко военный аэродром должен быть.
– А, ну тогда понято, – ответил я, – через три минуты буду здесь.
Машина моя, Ниссан-Кашкай, не бог весть какая крутая тачка, но и не совсем уже последнего разбора типа Логана-Соляриса-Гранты, стояла на своем месте, присыпанная сверху желтыми листьями и сосновыми иголками. Завел и через обещанные три минуты подкатил к памятнику товарищу Ленину, бывшему, как это можно было понять, географическим центром всего Подгородецкого санатория.
– Такси прибыл, – сказал я Ирине в основном, опустив стекло водительской двери, – эх, прокачу.
Ирина хмыкнула и дернула ручку пассажирской двери, вещи у нее все с собой были. А на заднее сиденье без особого приглашения уселся Игнат, челюсть у него выдвинулась вперед уже до неприличного расстояния.
– Второй корпус это вон там, если я не ошибаюсь, – ткнул я пальцем в маячившее в отдалении белое здание с балконами.
– Не ошибаешься, – подтвердила Ирина.
И мы без лишних слов покатили в требуемую сторону. А надо заметить, что территория у этого санатория была необъятных размеров и представляла в плане неправильный пятиугольник с с максимальным расстоянием между вершинами почти в километр, площадь же у него была мной оценена где-то в 50 с небольшим гектаров (я это успел рассмотреть, пока в очереди на оформление сидел). Так что пешком между отдаленными частями этого заведения можно было протопать и все 15-20 минут, если не особенно спешить.

Вселение

– Увидимся на обеде, – сказал я в основном в адрес Ирины, когда затормозил возле входа во второй корпус.
Она кивнула в ответ и скрылась в темноте предбанника, сопровождаемая суровым Игнатом. А я развернулся и укатил к своему третьему спальному корпусу. На вид он почти такой же был, трехэтажный и с балконами, только выкрашен в другой цвет, в бледно-зеленый.
Выкатил сумку из багажника и пошел сдаваться горничной, она же дежурная медсестра, если вдруг понадобится. Судя по бейджику на груди пятого размера, ее звали Антониной.
– Тэээк, – сказала она после небольшого изучения бумаг, выданных в администрации, – значит, вы у нас Иван Анатольевич и жить будете на третьем этаже в комнате 312.
Она поискала ключи на стенде, не нашла их и хлопнула себя ладонью по лбу.
– Вот же я дура, – самокритично заявила она, – туда же только что старичок заселился, как его… Афанасий Горобец, вот как. Можете подниматься и заселяться… да, в одиннадцать десять у вас прием лечащего врача в первом корпусе. Это там, где столовая, – пояснила она, только этажом выше. Не опаздывайте. Вот номер телефона в дежурке, можете звонить, если что-то случится.
– А должно что-нибудь случиться? – нарушил молчание я.
– Не обязательно, – лениво протянула она, – но на всякий пожарный случай пригодится.
Я забрал бумажку с телефоном и поднялся по разбитой почему-то в хлам лестнице на третий этаж. Старичок Афанасий был уже тут как тут – успел занять койку рядом с балконом и включить телевизор. По нему транслировали какое-то дежурное политическое ток-шоу.
– Привет еще раз, – сказал я ему, – вы же вроде к доктору собирались?
– А перенесли прием на после обеда, – сообщил он.
– Понятно… какие новости?
– Да какие тут могут быть новости, – отозвался он из кресла (он и его успел приватизировать), – бассейн, говорят, закрыли на карантин. Да, и в новостях сообщили, что в ближайшие две недели ожидается бабье лето без дождей. Вот и все…
– Отлично, – ответил я, забрасывая сумку в шкаф, – может на ты перейдем?
– Конечно, это я запросто, – обрадовался он, тут же перепрыгнув на новую тему, – ты от чего тут лечиться собрался?
– Вообще-то это врачебная тайна, – ухмыльнулся я, – но тебе, так и быть, скажу – шейный остеохондроз и гастрит, вот все мои проблемы.
– Везучий ты, – вздохнул он, – мне бы твои заботы.
Но о своих заботах он промолчал, а я не стал настаивать, зачем мне лишняя ненужная информация.
– Да, а ты тут в первый раз? – только это я и решил у него узнать.
– Во второй, – ответил он, – но первый раз очень давно был, лет 7 назад… или 8. Все тут изменилось.
– Пойду прогуляюсь по территории, – сказал я ему, – пока погода хорошая.
– Иди, конечно, погуляй, – милостиво разрешил он, – только в сторону Погуляя не ходи.
Я чуть не поперхнулся от такого каламбура – погуляю к Погуляю, но все же решил уточнить этот вопрос.
– А почему туда не надо ходить?
– Там вчера труп нашли, – просто ответил он, – мне знакомый из местных сообщил.
– Очень интересно, – задумался я, – а чей труп и куда это в сторону Погуляя?
– Труп пока не опознали, а к Погуляю – это как выйдешь из нашего корпуса, направо и в ворота. Они ржавые и не открываются давно, но калитка рядом функционирует. Вот в нее и не ходи.
– Уговорил, – ответил я, – к Погуляю не пойду. А что это такое, поселок?
– Ага, городского типа. Там Пятерочка есть и салон сотовой связи – у тебя какая симка?
– МТС, – сказал я.
– Можешь ее отключить, не ловится здесь ни МТС, ни Билайн, а вот Теле2 более-менее – так что если хочешь иметь связь, купи новую симку.
– Да как же я ее куплю, если ты мне подходить к этому салону не рекомендуешь?
– Ты же на машине – выезжай к трассе, не доходя до нее сотню метров будет поворот налево, там и найдешь салон с нужной симкой.
– Спасибо тебе, добрый Афоня, – достаточно искренне ответил ему я, – все так и сделаю.
Погоды на улице стояли не сказать, чтобы соответствующие бабьему лету – пасмурно было и прохладно, но дождик, моросивший все утро, прекратился, и на том ему сердечное спасибо. Сел в свой Кашкай и вырулил обратно к стелле с названием санатория. Вообще-то по дороге стоял шлагбаум, но он был задран в небеса и никого не тормозил. К ночи наверно опустят, подумал я, так что машину лучше бы припарковать где-то за его пределами… на территории санатория парковка была запрещена, эти строгие надписи я в двух местах видел. Оно конечно, у нас если нельзя, но очень хочется, то это можно – но в данном конкретном случае дразнить гусей мне не светило, ну его.
Поехал так, как мне определил старичок Афоня – сначала до трассы Город-Подгородец, а потом резко налево, на все 270 градусов. И через пару километров мне открылся этот самый поселок городского типа с веселым названием Погуляй. Определить, где у них тут что, не составило ни малейшего труда. Все дороги, как говорилось в древней пословице, ведут в Рим, а тут вместо Рима была центральная площадь с администрацией, каким-то домом быта, Пятерочкой и салоном Теле2. Рим на минималках, короче говоря.
Я припарковался в сторонке, благо места для этого тут предостаточно было, не Город в час пик рабочего дня. И для начала посетил салон.
– Здравствуйте, – сказал я с порога девице откровенно деревенского вида, которая лузгала семечки и скучающе смотрела в окно.
– Ага, привет, – ответила она мне и тут же задала два вопроса, – из санатория? Симка нужна?
– Как в воду глядите, – ответил я ей, – оттуда я, и симка нужна до зарезу.
– Так я вас расстрою, – ответила она, выплюнув шелуху от очередной семечки, – вчера последнюю забрали. Новый привоз будет только послезавтра, тогда и заходите.
– Жалко, – сказал я, – хотя оно и у пчелки, – после чего развернулся через левое плечо и помаршировал в Пятерочку подгородецкого разлива.
Был это стандартный продуктовый магазин в четырехэтажной хрущобе, которые в лихие 90-е во что только не переделывали, ну а сейчас сердце переделывателей, значит, успокоилось на стандартной торговой точке сети Х5… Магнит, как вариант, тоже иногда прокатывал в городах и весях бывшего Союза, но здесь он, похоже, проиграл схватку. Побеждает сильнейший, подумал я, вступая под прохладные своды торговой точки крупнейшего отечественного ритейлера.
Особенного ничего тут я набирать не собирался, взял бутылочку виски не самого дорого пошиба, Беллз без добавок – дешево и не совсем сердито. Ну и еще поллитра полусухого Мартини, в рассуждении того, что могут присутствовать дамы. И фруктов разных видов на закуску.
– Из санатория? – безошибочно определила меня на глаз кассирша.
– Точно, – не стал отпираться я, – хотел симку купить, а заодно и сюда зашел.
– Симки у них два дня назад кончились, – хладнокровно заметила она, пробивая чек, – теперь за ними только в Подгородец надо.
– А далеко тут до этого Подгородца? – спросил я, поднося карту Сбера к терминалу.
– Километров двадцать, – ответила она, протягивая мне напечатанный чек, – только там дорогу перекопали и на паре километров реверсивное движение сделали, так что можно и в час не уложиться.
– Спасибо тебе, добрая девушка, – раскланялся я, – меня, кстати, Иваном зовут.
– А я Катя, – улыбнулась она, – скучно будет, заезжай.
Что она имела ввиду под заезжай, подумал я, заводя мотор своего Кашкая, неужели секс-услуги… в Подгородец я не поехал, решил обойтись своей родной симкой от компании МТС – если отойти на самый край санатория, как узнал я из одного чата в интернете, то сеть ловится вполне прилично. Ну и подождет этот Теле2 до завтра, никуда не денется.
А на часах тем временем протикало без пяти одиннадцать, пора и к доктору идти… как уж там в народной частушке говорилось – Дунька, мать твою ети, надо к доктору идти. Машину на территорию я загонять не стал, оставил недалеко от въезда посреди нападанных сосновых иголок и дубовых листьев. Очереди в 205 кабинет никакой не увидел, постучал и открыл дверь.
– Можно? – спросил я в дверную щель
– Фамилия? – грозно рыкнули в ответ.
– Воронцов, – рыкнул я.
– Заходи, – предложил мне врач явно среднеазиатского вида.
Ну докатились, подумал я, садясь на приставной стул, уже и в доктора по объявлениям набирать начали. Но вслух ничего этого не произнес, конечно.
– Тэээк, – почесал затылок доктор (фамилия у него соответствующая была, успел прочитать на бейджике – Бердымухаммедов), – значит у вас тут остеохондроз и гастрит, верно?
– Абсолютно, – ответил я.
– Какое заболевание сделаем основным? – продолжил он бомбить вопросами.
– Давайте остеохондроз, – осторожно предложил я, – а то на диету посадите ведь…
– Правильное решение, – улыбнулся он (несмотря на заковыристую фамилию, речь у него была вполне правильной), – сделаем так… по остеохондрозу я вам пропишу массаж, душ Шарко и жемчужные ванны, а по гастриту – минеральную воду, лечебные грязи в область живота, магнитотерапию и электрофорез. Ну и общеукрепляющие процедуры, йога и пилатес… есть возражения?
– Нет возражений, – эхом откликнулся я, – прописывайте.
Он поколдовал немного в санаторной программе на древнем ноутбуке и через пару минут из принтера вылез мой дорожный лист на ближайшие две недели.
– Поправляйтесь, – напутствовал он меня, сунув в руки распечатку, снабженную подписью и печатью, – сегодня только грязи и йога, остальное завтра начнется.
Я поблагодарил и вышел из 205 кабинета… так, на часах половина двенадцатого, обед через полтора часа, чем бы заняться? Но на ловца, как водится, набежал зверь в лице Ириночки – она спускалась с третьего этажа вниз, и я автоматически предложил себя в ее провожатые.
– Ну проводи, – улыбнулась она, – все равно до обеда делать нечего.
И мы пошли через центральную клумбу с Ильичом посередине… в виде разнообразия Ильич здесь не протягивал руку к горизонту, а просто стоял, прищурившись и в расслабленной позе.
– Ну как, – спросил я у Ирины, – с программой на ближайшее время определились?
– Можно на ты, – быстро среагировала она, – и да, определилась – бассейн, грязи, массаж и пилатес.
– О, у меня тоже пилатес значится, – достал я из кармана свою санаторную книжку, – что хоть это такое, расскажи…
– Странно, – ответила она. – обычно на него мужчин-то не записывают… а так-то это обычная лечебная гимнастика. Под современную музыку. Больше ничего.
– Ну вот заодно и приобщусь к новым веяниям, – сказал я, – как номер в твоем втором корпусе?
– Наверно, почти такой же, как и в твоем третьем, – ответила она, – пенал два на пять метров с балконом.
– Как насчет отметить заселение сегодня вечером? – взял я быка за рога, – у меня все для этого уже запасено и ждет своего часа в холодильнике.
– Я подумаю, – тряхнула головой она, волосы у нее были черные, как смоль, длинные и очень густые, так что процесс потряхивания выглядел довольно впечатляюще.
– Подумай, конечно, думать никогда не вредно, – распрощался я с ней перед входом в ее корпус, а сразу вслед за этим нос к носу столкнулся с соседом по столу Игнатом – он посмотрел на меня достаточно грозно, но сказать ничего не сказал.

Первый звоночек

Я еще до обеда и по окрестным лесам и перелескам успел пробежаться, благо, периметр санатория здесь никто не контролировал, не то, что в предыдущих заведениях сходного профиля, где я успел побывать. Там по контуру стоял забор в три метра высотой с колючей проволокой по верху, а выход за него разрешался только в одном месте для машин и в другом для пеших граждан. С обязательной отметкой главврача, что тебе разрешен этот выход. А тут все по-простому разрешалось, в этой Пермской глуши – ходи, куда хочешь, и делай, что хочешь. И это мне сильно понравилось.
Если направо пойти, то там значилось большое и красивое озеро, даже с мостками для захода и переодевалками. Но погода хотя и довольно теплая была, купание меня что-то не очень привлекло. Оставлю на потом, решил я и двинулся налево… тут, если перейти довольно глубокий овраг, начинался смешанный сосново-дубовый лес с не очень высоким подлеском. Бродить по нему было одно удовольствие, проблема только заключалась в том, что грибов и ягод тут не было. А без них бродить по лесу в разы менее интересно.
Под конец уже моего путешествия нашел я пару дубовиков, сунул их в пакет и отправился на встречу с прекрасным, а именно – в грязелечебницу. Вы никогда не бывали в подобном заведении? Ну и зря, между прочим, можете попробовать на досуге. Только не вышло у меня воспользоваться этой процедурой – что-то у них в грязелечебнице коротнуло, поэтому все отменили. После обеда, сказали, заходи, тогда все и сделаем..
А когда я вышел из грязелечебницы, то пройдя мимо красивого прудика с золотыми рыбками (они немедленно сгрудились в мою сторону, но я, глядя на устрашающий плакат «рыбок свои кормом не кормить», прошел мимо, явно разочаровав их) был сильно удивлен наличием милицейского УАЗика прямо перед товарищем Лениным с протянутой рукой. Подошел поближе и справился у первого попавшегося постояльца, что это и зачем это.
– Аааа, – ответил постоялец, мужичок предпенсионного возраста с круглых очках, – это по случаю вчерашнего трупа в лесу. Опрашивают, не видел ли кто кого.
– А что за труп? – решил получить я информацию из второго независимого источника.
– Да хто его знает, – пожал плечами он, – вроде не из наших… но лежал, говорят, практически у ограды.
– Понятно, – ответил я, – спасибо за информацию. Меня, кстати, Иваном зовут.
– Антон, – пожал он мне руку, – в третьем корпусе живу.
– И я там же, в 312 номере, – ответил я.
– Ну значит, пересечемся еще не раз, – сказал он, а я побрел на обед, часы уже подошли к нужной отметке.
Столовая еще полупустой была, но наш столик заполнился до отказа. И старичок Афоня сидел, кося глазом в окно, и Игнат угрюмо изучал меню, выпятив нижнюю челюсть уже до невообразимых пределов. Ну и красавица Ирина, конечно, цвела и пахла, как свежесорванная роза из цветника.
– Что у нас сегодня на обед? – справился я, чтобы не молчать.
– Дежурные блюда, – первым откликнулся Афоня, – заказные завтра пойдут.
Я взял второй экземпляр меню и прочитал, что там значилось… ну неплохо в принципе, борщ, котлета с макаронами и компот из сухофруктов. Жить можно.
– А видели ментовскую тачку на площади? – чисто для проформы справился я.
– Ну ясен пень видели, – подал голос суровый Игнат, – она тут уже часа полтора стоит.
– А по какому поводу? – продолжил вопросы я.
– Щас все объявят, – коротко пояснил мне ситуацию он.
И действительно, не успели нам привезти борщ, как по громкой связи сначала поздравили вновь прибывших, а потом сказали, чтоб по окончании обеда никто не расходился, будет небольшой опрос со стороны товарищей полицейских.
– Приехали, – раскрыла рот Ирина, – только вот этого нам тут и не доставало, полицейских расследований.
– Ну а чо, – развеселился я, – совсем как в «Чисто английских убийствах» – зловещий маньяк свил себе гнездо в обители нравственности и добродетели. А добропорядочные граждане выведут его на чистую воду.
Но тут вдруг развязался язык у старичка Афанасия, чего я никак не ожидал.
– Вы напрасно смеетесь, – сказал он, доев свою котлету, – случаи, аналогичные вот этому, совсем не редкие в сегодняшних условиях.
– Правда? – переспросил я у него, – может, примеры какие приведете?
– Запросто, – он допил компот, отставил стакан в сторону и начал приводить примеры, – ангарский маньяк, слышали про такого?
– Я что-то слышала, – тихо сказала Ирина, – в Иркутске он, кажется жил…
– Точно, – подтвердил Афоня, – 80 доказанных убийств за 15 лет. Мстил за измену жены, подбирал на трассе голосующих женщин, потом насиловал и убивал. Березовская потрошительница, бабушка из пригорода Хабаровска, убила и разделала потом топором троих, но это только доказанные эпизоды, так-то их больше было, но фактов следователям не хватило.
– Откуда вы все это знаете? – спросила Ирина с круглыми глазами.
– Работа такая, – пожал он плечами, – в городском РОВД 30 лет оттрубил. Продолжать или хватит?
– Давай еще, – потребовал Игнат.
– Пожалуйста… омский форточник – этот, правда, не убивал, а только насиловал, 12 эпизодов. Поволжский маньяк, 32 нападения на пожилых женщин, выжила только одна, она и дала нужные показания. Якутский Чикатило – специализировался на маленьких девочках, 18 эпизодов в основном 80-90 годах, но поймали его только пару лет назад. Хватит?
– Да, достаточно, – не выдержал я, – но все эти ребята, как я понял, свихнулись на сексуальной почве к противоположному полу. А у нас же тут мужчину убили… так что не складывается.
– Ну может быть, может быть… – забубнил себе под нос Афоня, – время покажет, складывается оно или нет.
А тут и объявленный милиционер… ну то есть полицейский показался в дверном проеме – был он в форме, естественно, роста не большого и не маленького, стрижка короткая, голова лысая. Весь такой усредненный какой-то. Он объявил в микрофон, что сейчас покажет всем примерный фоторобот подозреваемого в преступлении лица, а потом те, кто его видел хотя бы мельком, должны рассказать ему подробности.
И он вытащил из кармана и развернул листочек А4 со звероподобным преступником на нем… прошел по рядам, в том числе и вдоль нашего ряда, задерживаясь на несколько секунд возле каждого столика. И я узнал этого хрена, по шраму на левой щеке – точно такой был у гражданина в модном прикиде, который встретился мне при въезде в санаторий. Некоторое время боролся с самим собой – стоит про это говорить или нет, и в итоге решил, что это себе дороже. Замордуют вызовами и опознаниями, знаю я нашу милицию-полицию. Просто промолчал поэтому.
А в соседнем ряду один товарищ поднял руку и сказал, что вроде бы видел подобного – полисмен тут же увел его с собой, и на этом наша помощь следствию завершилась. Все дружно начали вставать и двигать стулья, так что на улицу мы вышли минут через пять.
– Надо ж, приключение какое, – сказал я остальному обществу, – не успели приехать, как в расследование зловещего убийства вляпались.
– А кого хоть убили-то? – спросила Ирина у старичка, безошибочно определив в нем самого знающего человека.
– Врача одного, – ответил, чуть помедлив, он, – из первого корпуса. Он работал здесь, а жил в Погуляе, вот по дороге домой его и зарезали.
– Ну я пошел на грязи, – сказал я, – встретимся за ужином.
Грязелечебница располагалась слева от столовой, метрах в ста – двухэтажный домик из белого кирпича, где на первом этаже было основное производство, а на втором, как я успел прочитать на табло в вестибюле, проходили разные псевдо-лечебные процедуры типа сталагмитовой пещеры или физиотерапевтических приборов с зазывными названиями «Ритм-Полет», «Магнитер» и еще какой-то «Мастер СМТ».
– Раздевайся до трусов, – скомандовала мне местная смотрительница, – и ложись на спину вот сюда, за занавеску.
Я разделся и лег, а она прикатила тяжеленную телегу с грязью и обляпала меня ею чуть менее, чем целиком. Полчаса я провел под этим прессом… не сказать, чтобы неприятно оно было, но и удовольствие ниже среднего получил. Потом грязь с меня сняли и отправили мыться в душ.
А когда я уже топал к своему третьему корпусу, земля у меня под ногами вдруг ощутимо вздрогнула и как будто ушла вниз… вот это да, подумал я, быстро опустившись на корточки. Землетрясение что ли? В нашем тихом медвежьем углу? Хотя все в жизни когда-то, да случается в первый раз, может и тут такой случай.
Все успокоилось буквально через секунды… я встал и поменял маршрут на главный корпус – а вокруг входа в него уже собралась приличная группа товарищей, коя взволнованно обсуждала случившееся. Я встревать не стал, встал рядом и послушал… в основном речи собравшихся сводились к тому, до чего страну власти довели. Но тут к народу вышло официальное лицо – дородная женщина в белом халате, у которой на шее даже висел стетоскоп, заведующая санаторием, как шепнул кто-то справа.
– Спокойно, товарищи, – громким голосом объявила она, – был небольшой подземный толчок, сейчас ситуация нормализовалась и никаких поводов для волнений больше нет. Расходимся по своим палатам.
А тут и Ирина с Игнатом подрулили к нашему собранию, Ирина первым делом спросила у меня, что тут творится – речь директорши она не застала.
– Землетрясение, говорят, небольшое было, – ответил я, – в пять что ли баллов. Но все уже кончилось, можно расходиться.
– Ну вот, как всегда, – весело сообщила она, – как что-то интересное случается, так я на него опаздываю. Как с Челябинским метеоритом…
– А что было с метеоритом? – сразу заинтересовался Игнат.
– Меня в командировку в Челябинск послали в тот самый день, – пояснила она, – но приехала я туда на час позже этого события, так что только по рассказам и знаю про него.

Вечер трудного дня

А чуть позже, прямо перед ужином у меня еще и обещанный пилатес случился – проходило все это в небольшом тренировочном зале на третьем этаже все того же корпуса со столовой. Как я прочитал на стенде рядом со входом, пилатес это оказалась такая система упражнений, разработанная Йозефом (понятное дело) Пилатесом в начале 20 века и призванная оздоровить суставы, снять боли в мышцах, улучшить осанку и самочувствие и все такое.
Из мужчин я там один в этой группе оказался, поэтому меня выгнали в коридор, пока женщины переодевались в трусы и майки. Вела занятие местная инструкторша совсем не фитнес-форм… маленькая и толстенькая. На ее фоне Ирина представляла из себя Синди Кроуфорд и Клаудию Шиффер в одном флаконе.
Ну а упражнения мало чем отличались от обычной лечебной гимнастики, коей я немало позанимался в свое время. Битый час мы промахали ногами, руками и головой, потом инструкторша скомандовала отбой, а меня опять выгнали из зала.
– Ну как тебе пилатес? – спросила Ирина, когда мы уже спускались по лестнице вниз.
– Пойдет, – скупо ответил я, – хотя я и получше системы знаю…
– Это какие, например? – заглотила она крючок.
– Потом как-нибудь расскажу, – не стал раскрывать всех тайн я, – тай-цзы хотя бы например…
– Покажешь, что это?
– Без проблем… ну так что насчет вечерних посиделок – надумала? – вспомнил я о своем предложении.
– Надумала, – тут же ответила она, – давай посидим… только где?
– В дальнем конце санатория, – тут же ответил я, – я видел доминошные столики. Все равно в домино тут никто не играет, можно там… место тихое, закрыто от посторонних глаз кустами.
– Годится, – ответила она, – только давай уже и наших соседей по столику позовем, а то нехорошо отделяться.
– Можно, – не очень уверенно ответил я, – но я сомневаюсь, что Афоня, например, согласится.
– Наше дело предложить, – уверенно парировала она, – и еще я соседку по номеру приглашу, ладно?
– Как зовут, сколько лет соседке-то?
– Зовут Верой, лет примерно столько же, сколько и мне.
– Договорились, – ответил я, и тут она свернула в свой второй корпус, а я продолжил держать курс прямо – к третьему. Но прежде чем подняться в свой номер и смыть под душем последствия занятия пилатесом, мне еще нужно было миновать ряд клумб и площадку со скамеечками перед корпусом. И вот на этой самой площадке как раз в это время происходил некий эксцесс – тот самый молодой пацан, которого я первый раз видел в очереди на оформление, совершенно вдрабадан пьяный громко матерился и приставал к некой постоялице нашего корпуса… ее я и раньше видел, но имени не знал.
– Оставь ее в покое, – решительно ринулся я восстанавливать правопорядок, – не видишь что ли, что она против?
– Чего? – пацан угрожающе развернулся ко мне и продолжил, – дядя, иди своей дорогой, тогда, может, останешься целым!
– Я уже пришел, племяш, – в тон ему ответил я, – а ты бы сбавил маленько тон, если хочешь остаться целым.
– Чего!! – заревел уже в полный голос он, одновременно делая прыжок в мою сторону и выбрасывая правую руку прямо мне в нос.
Поскольку он нетрезвый был и координировал движения так себе, от кулака я успешно ушел нырком в сторону. А когда он развернулся ко мне правым боком по инерции, взял и пнул его в голень… это очень болезненный удар, ну кто в теме, тот согласится.
Пацан споткнулся и уселся прямо на дорожку, выложенную узорчатой плиткой. Но на этом инцидент вовсе не был исчерпан – он довольно резво вскочил и, припадая на правую ногу, сделал второй заход, метя мне опять-таки прямо в нос. Это у него вышло еще хуже, чем в первый раз, потому что я поймал его руку и произвел бросок с загибом руки за спину, как уж это в айкидо называется… сихо наге кажется.
Парень покатился по дорожке, разбив в кровь щеку… больше никаких действий он не предпринимал, а я помог ему подняться и отвел к дежурной медсестре.
– Скажешь, что споткнулся, – проинструктировал я его, – иначе я тебе еще кое-что из айкидо покажу. Или ментам сдам, они как раз на центральной площади дежурят.
Он хмуро кивнул, я сдал его с рук на руки дежурной, а сам вернулся на улицу. Женщина, достаточно молодая и привлекательная, но уступающая, конечно, во всех этих компонентах Ирине, горячо поблагодарила меня и пригласила заходить на чай.
– Я в 213 номере живу, только вон в том корпусе, – сообщила она, – а зовут меня Верой.
– Я Иван, – хмуро ответил я, – а из-за чего этот все началось-то?
– Да нажрался Толик, – пояснила она, – вот и начал приставать…
Из этих слов я понял, что парня зовут Толиком.
– А почему именно к вам?
– Понравилась я ему, наверно, – смущенно сказала она, – хотя он младше лет на 20.
– Ясно, – ответил я, – на чай обязательно зайду, а вы, если он будет продолжать свои приставания, обращайтесь – я в 313 номере живу, телефон такой же, с приставкой 222.
Ну вот и еще одно приключение – что-то их многовато за один день-то, думал я, взбираясь по лестнице на третий этаж.
– Браво, Иван, – встретил меня Афоня, – видел твою победу с балкона – разбил неприятеля, как Петр шведов под Полтавой!
– Спасибо, – попытался я уйти от обсуждения, но не тут-то было.
– Это что за техника боя такая? – продолжил он пытать меня.
– Айкидо, – хмуро ответил я, – один японец изобрел сто лет назад где-то. Суть его в том, чтобы использовать энергию ударов соперника ему же во вред.
– Что-то слышал про такое, – нахмурился Афоня, – но никогда не видел вживую. А у нас в РОВД все по-простому, боевое самбо и никаких гвоздей.
– Самбо это тоже круто, – отозвался я, – покажете как-нибудь?
– Если настроение будет, – нехотя сообщил он.
– Да, – вспомнил я о главном, – мы сегодня вечером хотим собраться и отметить наше заселение. А то плохо лечиться будет, если не отметим – есть такая примета. Присоединитесь?
– А вы это кто? – прищурил он правый глаз.
– Да все, кто за нашим столиком в столовке сидят – я, Ирина, Игнат плюс соседка Ирины по палате, звать Верой.
– Во сколько и где?
– Сразу после ужина на доминошной площадке – там и днем-то никого не бывает, а уж вечером тем более.
– Выпивка и закуска в наличии? – сразу перевел он беседу в практическую плоскость.
– Конечно, – ответил я, – две бутылки по 0,7 – мужчинам виски, женщинам мартини.
– Я пожалуй соглашусь, – задумчиво сказал Афоня, – погода вроде наладилась, процедуры завтра начнутся, почему бы и нет…
– Заметано, – кратко завершил беседу я и ушел в душ.
А потом, чтобы не слушать и без того надоевший телевизионный контент, опять сбежал на улицу. Ничего интересного я там не обнаружил, поэтому просто прогулялся вдоль ограды санатория… мерил расстояние шагами – получилось, что полный оборот вокруг составляет почти две с половиной тысячи шагов или два километра. В одном месте территория санатория заезжала прямиком в болото, так что там пришлось сделать крюк. А когда я проходил вдоль самой дальней стороны пятиугольника, вдруг услышал выстрел… ну да, натуральный выстрел из охотничьей, похоже, двустволки.
Пригляделся – в полусотне метров от меня держал на плече ружье некий гражданин, по всему видно, из местных обитателей. Я, стараясь побольше шуметь, чтоб он и меня часом не подстрелил, подошел к нему, остановившись на расстоянии трех метров.
– Привет, – сказал я ему, – я Иван, сегодня к вам заехал. А по какому поводу стрельба?
– Я Валера, – ответил он, – охраняю территорию. А стрелял в волка – обнаглели вообще зверюги, прямо к памятнику Ленина выбегают.
– Очень интересно, – ответил я, – ну и как, попал?
– Не, я их просто отгоняю, – пояснил он свои действия, – а ты лучше в эту сторону не ходи, мало ли что…
На этом я с ним и расстался, начав размышлять о превратностях бытия и ограничениях прав и свобод – в сторону Погуляя не ходи, там труп нашли, в противоположную сторону тоже, тут волки. Где ж гулять-то, между грязелечебницей и административным корпусом что ли? Ни к какому определенному выводу я не пришел, а тут и время ужина подоспело.
– Предлагаю часть ужина забрать с собой, – сказал я обществу, – все равно сейчас продолжим общение, а там закусывать чем-то надо будет.
Общество покивало и соорудило некоторую заначку из вечерних блюд, а я еще и пакет догадался с собой принести, в него все и поместилось. Приключений никаких больше не случилось, видимо их лимит на сегодня был исчерпан полностью, поэтому мы в полном составе – я, Ирина, Игнат, Афоня и примкнувшая к нам по дороге Вера (а именно она и оказалась соседкой Ирины по номеру, кто бы мог подумать), переместились в самый дальний восточный угол санаторной территории за столики, предназначенные для ручных игр, как то – домино, шахматы, шашки и нарды. Но сейчас никому эти столы нужны не были, вот мы за ними и разместились. Где-то сзади и чуть направо виднелся между кустов мой третий корпус, слева простиралась волейбольно-баскетбольная площадка, тоже абсолютно пустая, а справа была ограда санатория, железная и двухметровая в высоту, но в изрядных дырах.
За своими бутылками я сбегал по дороге, прихватил стаканы, благо их в моем номере ровно пять штук нашлось, и примерно в семь тридцать по московскому времени мы начали наше застолье.
– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, – вспомнил я для затравки песню товарища Митяева, но меня быстро поправил Афоня.
– Сегодня нажрались, – весело поправил он мой тост.
– Постараемся не довести наше пати до этого, – хмуро парировал я, – короче, за встречу в этом медвежьем углу Пермского края, друзья.
И все дружно опрокинули стаканы.
– Давайте познакомимся уже по-настоящему. – предложила Ирина, – вот ты, Ваня, самый разговорчивый из нас, ты и начинай…
– Что начинать? – не совсем понял я.
– О себе расскажи поподробнее, – разжевала она.

Второй звоночек

– Да без проблем, – откликнулся я, одновременно наливая по второй стопке. – Про себя я могу говорить хоть час, хоть два, тема благодатная. Как меня зовут, все уже наверно знают…
– Я не знаю, – сказала Вера.
– Иваном родители назвали, – повернулся я к ней, – фамилия Воронцов…
– Ого, – перебила меня Ирина, – аристократическая какая фамилия, – граф Воронцов, помнится, такой был до революции.
– Не, к графам, а равно князьям, баронам и маркизам я никакого отношения не имею. Мои предки все почти с реки Хопер, это приток Дона такой в воронежской области. Из казаков они вроде бы, но это неточно.
– Понятно, давай дальше, – сказала Ирина, предварительно осушив свой стакан с мартини.
– А дальше чего… – задумался я, – возраст 39 лет, семейное положение – в разводе, профессия… тут сложно, учился на электронщика, потом само собой как-то переквалифицировался на аналитика…
– Системного аналитика? – выдал умную мысль Игнат.
– Не совсем, – ответил я, – к ИТ-отрасли я имею очень косвенное отношение, занимаюсь анализом рынков пищевых продуктов, в основном зерно-мука-семечки-масло…
– И как платят аналитикам? – задала нескромный вопрос Вера.
– На жизнь хватает, – не стал раскрывать карты я, – а точнее не скажу, я бумагу подписывал о неразглашении своей зарплаты…
– Что за контора-то, где ты работаешь? – решил расставить все точки над и Афоня.
– Русзерно, – выдал военную тайну я.
– Ого, – присвистнула Ирина, – это серьезно, ее реклама по телевизору непрерывно идет. Как уж там… зерно всему голова, Семеныч.
– Угу, есть такое, – кивнул я, – но хватит про меня, давай и ты включайся, выкладывай свои тайны.
– У меня тайн нет, – отрезала Ирина, – фамилия Горобова, девичью назад взяла.
– Я так понимаю, что ты в разводе, – тут же встрял Игнат.
– Правильно понимаешь… не сошлись характерами. Сколько лет, все равно не скажу, сами догадывайтесь, а работаю я в организации под названием «Алекс-гарант».
– Ого, – присвистнул Афоня, – охранная деятельность?
– Разная… – покрутила руками Ирина, – но по большей части да, охранная.
– И кем же ты там трудишься? – это уже я вопрос задал.
– Заместителем директора… по оперативной части.
– Ого… – это уже практически все, сидевшие за столом произнесли почти одновременно, а закончил я один, – за это надо выпить.
Возражений не последовало, а после очередной рюмки эстафета пришла к Игнату.
– Ну давай, колись, – подбодрил я его, – пароли, явки, конспиративные квартиры…
– Ничего такого, – неожиданно без агрессии отвечал он, – я обычный менеджер в конторе по продаже запчастей. Лет мне 28, холостой.
– Запчасти-то для чего продаешь? – спросил Афоня.
– Известно для чего – для легковых и грузовых авто… обращайтесь, кстати, если вдруг приспичит – продам с хорошей скидкой.
– Ладно, – махнул я рукой, – обратимся, если что – теперь твоя очередь, Афоня.
– 58 лет, пенсионер, – зачастил он, – тридцать лет оттрубил в городском РОВД.
– На какой должности? – уточнил я.
– Начальник службы собственной безопасности… ну то есть это теперь так, а раньше она называлась особая инспекция МВД.
– Не слабая работа, – сказал за всех Игнат, – вычислять крыс в своем же ведомстве. Я бы не пошел на такую.
– Тебя бы и не взяли, – ехидно заметил Афоня, – туда отбор знаешь какой строгий…
Тут все посмотрели на последнего участника наших посиделок, на Веру – она тих-мирно сидела в сторонке и ни во что не вмешивалась… мартини, правда, выпивала исправно.
– А что я-то… – попыталась увильнуть она.
– Не отлынивай, – строго сказал ей я, – все уже отчитались, твоя очередь пришла.
– Ну ладно, – она допила остатки из рюмки, я ей тут же подлил еще немного, и она продолжила, – фамилия у меня самая простая, Петрова. Сколько мне лет, тоже не скажу, у женщин возраст обычно не спрашивают. Я замужем…
Она с вызовом оглядела остальных, но вызов как-то никто не принял, тогда она продолжила.
– Но с мужем мы живем уже год как раздельно… договорились так. Детей нет пока. Где работаю? В салоне красоты работаю… привожу внешний вид женского пола в надлежащее состояние.
– Тяжелая, наверно, работа, – посочувствовал ей я.
– Да не тяжелее, чем в РОВД, – усмехнулась она.
И тут откуда слева раздалось хорошо слышимое уханье совы, почти все за столом вздрогнули.
– Ничего себе, – первой отошла Ирина, – я слышала, что это не очень хорошая примета, если сова рядом ухает.
– Какая? – уточнил я.
– Неудача в делах, – объявила она, – а если по-простому, то облом.
– А я наоборот другое слышал про это, – встрял Афоня, – что совы кричат к деньгам или к прибавлению в семействе.
– А я и третью версию слышала, – тихо сказала Вера, – если сова громко ухает, это к смерти где-то неподалеку.
– Ты так народ-то не пугай, – сразу подлил я ей мартини в рюмку, – мы сюда лечиться вообще-то прибыли, а не помирать…
– Я пошутила, – весело ответила она, – сова глупая птица, ухает, когда ей хочется, вот и все.
– Так-то лучше, – довольно улыбнулся я. – Ну мы, кажется, все познакомились, давайте теперь каждый какую-нибудь занимательную историю из своей жизни расскажет…
– Ты и начинай, – ткнул в меня пальцем Афоня, – инициатива наказуема, знаешь такую мудрость?
– Знаю, – вздохнул я, – могу начать, если никто не возражает.
Возражений как-то не последовало, поэтому я продолжил.
– В студенческом стойотряде дело было, строили мы пятиэтажку где-то в Сибири. Меня с напарником поставили вязать стропы от башенного крана на бетонные такие блоки, тонны по три каждый. А крановщик их потом поднимал и передвигал на укладку фундамента…
– Что-то начало не слишком интересное, – заметила Ирина.
– Ничего, сейчас веселуха начнется, – пообещал я ей, – и вот закрепили мы с Игорьком очередной блок за два захвата, крановщик приподнял его, а прораб, он тут недалеко околачивался, вдруг скомандовал «стоп-машина». Что случилось? А на нижнюю часть блока налипла всякая хрень – если так устанавливать, он вкривь и вкось будет стоять. А что делать? Брать в руки лом и чистить блок снизу.
Я посмотрел на общество – вроде заинтересовались.
– И что дальше? – спросила Вера.
– Дальше Игорек в отказ пошел – вон же табличка висит «не стой под грузом и стрелой», а ты нас под груз запихиваешь… а я согласился, когда мне прораб четвертак пообещал за это. И полез с ломом под блок…
– И тебя там задавило… – предположил окончание моего рассказа Афоня.
– Не совсем, – поправил его выводы я, – но одно крепление, за которое мы стропы зацепили, оказалось хреновым и вылетело из бетона… и блок начал раскачиваться влево-вправо на одной стропе. Мне сильно по каске влетело, хорошо еще, что я ее не забыл нацепить… живой, конечно, остался, но в больнице две недели пролежал с сотрясением. А если б и второе крепление сорвалось, то я бы сейчас эту историю не рассказывал.
– А прораб чего?
– Четвертак выдал, конечно, честный парень оказался. Разборок потом не было, уговорили нас молчать, а по-хорошему этому прорабу надо б было пару лет усиленного режима впаять.
– Мда, – сказала Ирина, – хорошее же начало ты нашему общению задал.
– Какое уж вспомнил, – развел руками я, – теперь твоя очередь, давай выкладывай.
– А почему я? – изумилась она.
– Потому что ты самая инициативная в обсуждении была… – логично объяснил я, – а инициативу у нас что?
– Ясно, ну тогда слушайте… – она поправила прическу и начала, – три… нет, четыре года назад в августе или в самом начале сентября возвращалась я из Москвы по М7. Она тогда еще не полностью модернизированная была, в середине большой участок без разделительных барьеров и две полосы всего…
– Это где же это на М7 ты две полосы нашла? – изумился Игнат.
– Было такое, – поддержал ее я, – четыре полосы на всем протяжении года два назад сделали.
– Так вот, – продолжила Ирина, – муж… ну бывший то есть муж утомился и лег спать на заднее сиденье, а меня за руль посадил. И вот еду я, еду, а спать тоже хочется, перед этим мы из Питера рулили весь день почти. И надо бы было мне остановиться и отдохнуть, но что переклинило у меня внутри – дорога пустая, до конца путешествия час остался, чего бы, спрашивается, мне останавливаться…
– И ты заснула за рулем, – предположил я.
– Как в воду глядишь, – улыбнулась она, – но ненадолго, на пару секунд, может на тройку… разлепила глаза от громкого гудка спереди – я на встречке и мне в лоб летит здоровенная фура. Успела вырулить обратно буквально в метрах от встречной машины, а не то в лепешку меня там смяло бы. Вместе с мужем.
– А дальше чего сделала? – заинтересовалась Вера.
– Поставила машину на обочину, успокоилась и отдохнула минут десять… дальше без проблем все вышло до самого Города.
– А муж чего? – это уже я спросил.
– Муж объелся груш, – пошутила она, – продолжал спать, больше ничего.
– Я бы от такого тоже ушла, – заявила результат рассмотрения вопроса Вера.
– Хорошая история, душевная, – похвалил я Ирину, – давайте допьем, что у нас тут недопито осталось, и вечер воспоминаний продолжит Вера.
Народ активно начал подставлять рюмки, а я на пару с Игнатом наполнять их содержимое. Вера махом выпила свое мартини, не заморачиваясь тостами, и выступила на первый план.
– Значит так, друзья, – начала она, – это пять лет назад случилось недалеко от этих мест. Я с подругой за грибами сюда приехала…
– Далековато от города-то, – заметил я, – там и поближе грибные места есть.
– Знакомые посоветовали, – объяснила она, – к тому же подруга на колесах была, почему бы и не съездить…
Но закончить свою страшную историю Вере не было суждено – в этот самый момент земля подпрыгнула и опустилась назад почти так же, как и днем. Только в разы сильнее. Одновременно погас свет в осветительных фонарях и во всем третьем корпусе который было видно от наших столов.
– Опять землетрясение, – недовольно сказал Афоня, – по-научному это, кажется, называется афтершоком.
– То, что свет вырубился, мне не очень нравится, – сказал я, – надо бы проверить, как там в других местах с этим делом…
– И связи на мобилке нет, – добавил градуса в обсуждение Игнат.
– У тебя что за оператор-то? – тут же переспросила Вера. – Если МТС или Билайн, то они тут и никогда не работали.
– Теле2 у меня, – объявил Игнат, – с утра симку поменял, специально в район ездил.
– И у меня написано, что нет сети, – сказала Ирина, а к ней присоединился Афоня.
Я же молчал, потому что с Теле2 у меня с утра не заладилось.
– Ну так что, пойдем проверим территорию, – сказал я, – может в том конце санатория и свет будет, и связь.

Проверки на дорогах

– Я не хочу туда идти, – заявила Вера, а Ирина ее поддержала, – мы лучше в номер свой пойдем, день тяжелый был, можно и отдохнуть.
– Доберетесь в темноте-то? – позаботился о них я.
– Как-нибудь, – ответила Ирина. – Игнат вот проводит, он на нашем этаже живет.
– Кстати, нам бы тоже в свой корпус заглянуть можно, – напомнил мне Афоня, – может там знают, что случилось, и когда все наладится…
– Точно, – ответил я, – давай зайдем, – а потом добавил девушкам, – а вы, если что, обращайтесь, наш внутренний номер 222-312.
– Если света нет, наверняка и телефоны работать не будут, – ответила Ирина перед тем, как свернуть на кривую дорожку к своему корпусу, – но мы проверим.
А мы с Афоней повернули налево и зашли в вестибюль третьего корпуса – не видно тут не было ни зги, хоть глаз выколи.
– Медсестра вон в той комнате сидела, – показал я направо, – зайдем, справимся, как и что тут…
И мы повернули направо, третья дверь, считая от вестибюля, была распахнута настежь, внутри мигали огонечки чего-то сигнально-пожарного, но людей там не было.
– Наверно убежала в главный корпус, – предположил я, – узнавать, что случилось.
– Значит, нам тоже туда дорога лежит, – ответил Афоня, – в этот корпус.
– Стой, – притормозил его я, – шум какой-то слева по борту…
Откуда-то слева начали раздаваться равномерные удары чем-то тяжелым по чему-то твердому.
– Да, я тоже услышал, – отвечал старичок, – пошли посмотрим.
И мы оба развернулись и двинули в крайний левый угол первого этажа. Источник стука обнаружился довольно быстро – это доносилось из-за двери 111 номера.
– Чего стучишь-то? – начал я диалог из коридора, но ответом мне было только глухое мычание и новые удары.
– Заходим, – предложил Афоня, – раз уж нам отвечать не хотят, – и он смело дернул дверь номера на себя, они тут наружу открывались.
Внутри, естественно, было так же темно, как в вестибюле и в коридоре, но тело, принадлежащее неизвестному лицу и лежащее на полу, мы идентифицировали сразу.
– А я его знаю, – сказал, приглядевшись я, – это пацан, который днем приставал к Вере перед нашим корпусом. Слышь, ты, тебя как зовут-то?
– И чего ты мычишь? – добавил Афоня, – это тоже интересно.
В ответ пацан замычал еще сильнее, и я увидел, что руки-ноги у него связаны, а на рот наклеен пластырь. Я дернул за конец этого пластыря, свисавшего с одной стороны, в ответ раздался протяжный крик (ну еще бы, больно, когда у тебя сдирают этот пластырь вместе с волосяным покровом).
– Щас мы тебя развяжем, парень, – пообещал Афоня, – а ты нам все расскажешь по порядку – усек?
– Угу, – наконец выдал он что-то членораздельное, – усек…
И мы в четыре руки его развязали и усадили в кресло, что было тут рядом. Он некоторое время растирал затекшие руки, вертя головой по сторонам, потом выдавил из себя:
– А чё ваще случилось-то?
– Землетрясение было, – терпеливо ответил ему я. – повторный толчок, минут 10 назад. Свет и мобильная связь отключились нахрен.
– Ну них..я ж себе, – медленно продолжил он, – а я ничё этого и не заметил…
– Кто тебя связал-то и зачем? – подогнал я его мыслительную деятельность, – колись уже.
– Не помню, – парнишку аж перекорежило, это отчетливо было видно в лунном свете.
– Ну не помнишь, так и хрен с тобой, – с досадой сказал Афоня, – мы тогда пошли в главный корпус, а ты как хочешь.
– Ээээ, – заволновался он, – вы меня тут не бросайте…
– Пойдем вместе, – принял решение я, – сможешь идти-то?
– Да вроде смогу, – он встал с кресла, сделал пару приседаний и достаточно уверенно двинулся к двери.
– Тогда идем, – сказал я… Афоня был конечно старше и опытнее меня, но бремя лидерства он уступил мне без лишних вопросов почему-то. – Ты не скачи козлом-то, а то потеряешься в темноте.
Этот пацан, как уж его там звали-то… Толиком, кажется… слегка умерил свой пыл, и мы все по очереди вышли из вестибюля корпуса на свежий воздух.
– А куда все подевались-то? – задал наконец Толя правильный вопрос. – Днем еще тут куча народу бегала, а щас никого… даже и медсестры нету…
– Дойдем до главного корпуса, там, может, узнаем, – угрюмо отвечал ему я, хотя если честно, совсем в этом уверен не был.
Дорога наша лежала вдоль клумб и декоративных кустарников мимо второго корпуса, где обитали обе наши женщины. И вот, когда мы уже почти миновали его, раздался окрик от входа:
– Эй, подождите, мы с вами! – это кричала Ирина, а рядом с ней, как можно было различить в потемках, маячили и Вера с Игнатом.
– Конечно, – отозвался я, – вместе веселее. А чего так быстро поменяли решение-то?
– Так нет никого во всем здании, – это пояснила Вера, – а одним страшновато…
– В нашем корпусе все аналогично, – отозвался Афоня, – один только постоялец обнаружился кроме нас, вот, – и он пихнул в спину Толика.
– Ба, – сказала, подойдя поближе, Вера, – да это тот самый паренек, что ко мне приставал в обед.
– Приношу свои извинения, – буркнул он, – портвейну много выпил.
– Принимается, – улыбнулась она, а потом спросила у всех, – идем в главный корпус?
– Так точно, – поднес руку к голове Афоня, – двигаемся в штаб.
Солнце уже давно закатилось за горизонт, поэтому наш путь освещала только луна в состоянии почти полного полнолуния, небольшой кусочек справа от нее только был отгрызен. И тут раздался волчий вой, довольно близко и где-то справа, за грязелечебницей.
– Вот только этого нам недоставало, – сказал я, – днем гулял в той стороне, так один местный товарищ отпугивал волков своей двустволкой. Валерой назвался.
– Я его знаю, – вышел на первый план молчавший до этого Игнат, – в прошлый раз когда здесь был, мы с ним водку пили пару раз… он за бассейном живет, в деревянном доме, сторож местный.
– Туда тоже надо будет наведаться, – предложил я, – а вот и главный корпус…
Гипсовый Ильич на площади указывал нам дорогу своей протянутой рукой. Свет и тут не горел ни в одном окне, как легко можно было догадаться. Я первым подошел к входу и дернул ручку двери на себя, она не поддалась.
– Ночь же, – пояснила Ирина, – закрыли все до утра.
– Я знаю, где тут черный ход есть, – продолжил демонстрировать свои познания Игнат, – его никогда не закрывали, как я помню…
– Ну показывай, – предложил я ему.
Мы обогнули здание слева, обошли два каких-то выступа, и впереди замаячила низенькая дверца, куда надо было спускаться от уровня земли по ступенькам. Неглубоко, но надо было.
– Здесь, – сказал обернувшись, Игнат, – все вместе пойдем?
– Предлагаю разделиться, – тормознул его я, – давайте внутрь трое пойдут – Игнат, я и Афоня. А остальные пусть подождут здесь.
– А это почему? – спросила Вера.
– Да мало ли, что там нас может ждать в этом обесточенном доме, – туманно пояснил я, – а если что, мы кричать будем – тогда на помощь придете.
– Иван дело говорит, – выразила общее мнение Ирина, – идите, а мы вас тут подождем… если что, тоже будем кричать.
И тут мы втроем нырнули в приоткрытый черный ход, причем первым пошел я, по ступенькам спустились на полэтажа. Я тут же включил фонарик на своем смартфоне, на темных стенах заплясали расплывчатые зайчики.
– Тут развилка, – сообщил я Игнату, – куда сворачиваем?
– Направо, – ответил он, – слева тупик.
Повернули направо, тут же почти сразу обнаружилась лестница наверх – осторожно ступая по ней, поднялись на первый этаж, там где столовая стояла.
– Пахнет вкусно, – сообщил Афоня, – от ужина, наверно, что-то осталось.
– Столовку мы осматривать не будем, – решил я, – тут все равно людей до утра не будет, лучше поднимемся наверх.
И эти двое быстро согласились со мной – так же осторожными шагами одолели два лестничных марша на второй этаж. Здесь, сколько я запомнил, были кабинеты врачей, помещения для физиотерапии и тут же должен был сидеть заведующий санаторием… заведующая то есть, та дородная дама с пятым бюстом, что рассказывала нам про землетрясение.
– Проверяем все двери? – предложил Афоня, и мы с ним согласились.
Первые шесть дверей оказались заперты на ключ, ломать их уж мы не стали, а вот седьмая, на которой было написано «Магнитотерапия», оказалась открыта. Я предостерегающе поднял вверх левую руку, Игнат с Афоней замерли на пороге… а потом я тихонько и приставным шагом вошел в помещение… слева были столы и какие-то приборы на них, а справа занавесочками нарезаны штук шесть закутков с топчанами – видимо, тут и происходили сеансы этой самой магнитотерапии.
– Никого, – сказал Афоня, осмотрев первые закутки, а Игнат ответил эхом, заглянув в следующие, – и тут тоже.
– Зато у меня кто-то живой есть, – сказал я, дойдя до самого окна.
Там на диванчике лежал и спал товарищ в белом больничном халате. Приглядевшись немного, я его узнал – это был врач с труднопроизносимой среднеазиатской фамилией, который принимал меня в обед.
– Эй, – дернул я его за ногу, – вставай, не время спать.
– Ким, гаерда, нима (что, где, чего), – пробормотал он видимо на своем среднеазиатском языке, но тут же перешел на великий и могучий, – вам чего тут надо?
Мы переглянулись и право вести переговоры как-то само собой перешло в мои руки.
– Ты тут давно спишь-то?
– С вечера, – покорно признал он за нами право спрашивать, – домой не пошел, потому что устал очень.
– Подземный толчок, значит, мимо тебя прошел?
– Это землетрясение что ли? Оно же днем еще случилось…
– Была вторая серия, с полчаса назад, – пояснил я, – свет и мобильная связь пропали. Вдобавок делись куда-то почти все обитатели санатория.
– Правда? – он тут же полез за телефоном, включил его и убедился, что связи действительно нет.
– Тут бывает такое, – зевнул он, – два года назад почти то же самое – все починили к утру.
– И люди тоже пропадали?
– Нет, люди на месте остались, – тут до него, наконец, дошли мои слова. А что, совсем никого нет?
– С тобой семеро будет, – ответил я, – кто остался. Больше ни души.
– И мобилки не работают?
– Ни один оператор, – подтвердил я, – от МТСа и до Теле2.
– Проводную связь еще можно проверить – тут где-то городской телефон стоял.
Он прошел дальше по коридору, открыл дверь в кабинет начальницы – там действительно на ее столе стояло целых два телефонных аппарата.
– Нет гудка, – сообщил он, проверив их по очереди. Ну значит не судьба… стой, – тут же добавил он, – мент же еще тут должен быть… полицейский то есть. Который народ опрашивал в связи с убийством.
– Где? – тут же спросили все мы трое чуть ли не хором.
– На третьем этаже он сидел, в тренажерном зале.
– Пошли посмотрим, – опять хором высказались мы.

Продолжение банкета

Третий этаж главного корпуса был пустынен ничуть не меньше, чем второй.
– Вон там, в конце коридора этот зал, – показал пальцем врач, – да, меня Анваром зовут, а вас как?
Мы представились по очереди, а потом передвинулись в конец коридора. Дверь оказалась не заперта, и мы вошли внутрь довольно обширного помещения. И я его узнал – тут вчера пилатесом занимался. В дальнем конце зала кучей были навалены резиновые коврики, кои брали люди, занимающиеся упражнениями. Чтобы коленки в пол не упирали. И на этой куче лежало некое тело и храпело.
– Еще один Робинзон нашелся, – сказал я, – давайте будить.
Робинзон проснулся от первого же прикосновения моей ноги к его телу – рывком сел, протер глаза и задал вопрос, аналогичный анварову:
– Вы кто такие?
– Пациенты санатория, – ответил я, – ты тоже второе землетрясение проспал?
– Какое еще землетрясение? – он быстро поднялся, оглядел каждого из нас, насколько это было возможно в лунном свете из окон, и продолжил по теме, – первое помню, я тогда возле Ленина стоял. Второго не было…
– Было, – заверил я его, – с полчаса назад примерно. После этого ни света, ни связи в санатории не стало. И постояльцы куда-то делись…
– Ну допустим, куда они делись, это я могу сказать, – ответил мент, – меня кстати Григорием зовут…
После очередного представления друг другу он продолжил:
– Экскурсию же вчера вечером организовали. В Подгородец – два больших автобуса уехали. Наверно не успели просто вернуться.
– Хотя бы одной загадкой меньше, – облегченно вздохнул я, – а ты почему тут остался?
– А не всех опросить успел в связи с этим делом… – заявил Гриша, – вот и заночевал тут. Связь, говоришь, вырубилась? Надо проверить мою рацию – она же не зависит от вышек, вдруг работает.
– И где у нас рация? – спросил Афоня.
– В УАЗике, на площади.
– Ну тогда пойдем у УАЗику, – предложил я, – заодно со всеми остальными познакомишься.
Мент Гриша упираться не стал, и мы уже вчетвером выбрались через полуподвал на свободное пространство.
– Принимайте пополнение, – первым делом сказал я двум женщинам и Толику, они так и стояли тут под развесистой березой, – к нам присоединились Анвар и Гриша, врач и полицейский. А это Ирина, Вера и Анатолий.
Они сдержанно кивнули друг другу, после чего мы опять обогнули здание и оказались среди клумб и аллей, ведущих к памятнику. Чуть в сторонке от Ильича стоял синий милицейский УАЗик с проблесковым маячком на крыше. Гриша открыл водительскую дверь и взял лежавшую на торпеде рацию.
– Первый-первый, ответь шестому, прием, – сказал он тут же в микрофон и переключил рычажок, но ответом нам было только сухой шелест, как будто куча листьев падала на землю. Большая куча на твердую землю.
– Не отвечают чего-то, – пробормотал Гриша, – может спят, времени-то сколько натикало?
– Половина двенадцатого, – ответил я, – включив смартфон.
И в это время опять завыл волк… как бы даже не один, а минимум трое… и гораздо ближе, чем в первый раз.
– Только этого нам еще и не хватало, – вполголоса сказал Афоня, а девушки испуганно начали жаться поближе к УАЗику и представителю власти.
– Спокойно, граждане, – веско ответил всем представитель власти, – предлагаю не бегать в потемках по всему санаторию, а дождаться утра. Там может все и само собой наладится…
– Я в свой корпус не пойду, – твердо заявила Ирина, – там темно и страшно…
– И я тоже, – присоединилась к ней Вера.
Мужчины промолчали, не желая выказывать слабость перед женским полом, но по всему видно было, что им тоже не хочется бегать наперегонки с волками.
– Можете тут переночевать, – легко решил наболевшую проблему Анвар, – на втором этаже в физио-кабинетах полно свободных лежанок. А уж утром решим, что делать.
– Хорошее предложение, – быстро согласился я, – я только за.
Против никого не оказалось, и мы на этот раз все вместе (нас уже восемь штыков оказалось – пятеро, что изначально отмечали заселение, плюс пацан Толик, врач Анвар и мент Гриша) вернулись на второй этаж главного корпуса. Мальчики заняли палату, выходящую окнами на площадь, а девочки соседнюю, у нее окна на березовую рощу смотрели. И до утра больше ничего интересного не случилось.
––
А утром я первым делом посмотрел на экран своего смартфона, но все так же уныло светилось «только экстренные вызовы»… пургу бы хоть не гнали, уныло подумал я, какие нахрен экстренные вызовы, если сигнала нет – святым духом что ли эта экстренная связь питаться будет. А затем я щелкнул выключателем лампочек – нет, и тут никаких проблесков. Выглянул в окно – одинокий милицейский УАЗик все так же одиноко стоял сбоку от Ильича… если бы ему, Ленину, вдруг пришлось перед народом говорить, он бы наверно на крышу УАЗика сейчас забрался бы, со вздохом подумал я.
А тут и остальные начали просыпаться, первыми встали со своих лежанок врач Анвар и мент Гриша.
– Не, ничего не наладилось, – сказал я им обоим сразу, увидев, как они щелкают своими мобилками. – Все то же, что и вечером.
– Жрать охота, – признался мент.
– В столовке наверняка много чего осталось от вчерашнего дня, – на сотню человек готовили ведь, так что восьмерым-то найдется что-нибудь.
– Мы поднимем остальных ребят, а ты буди наших подруг и пошли завтракать, – предложил Анвар.
– Але, гараж, – крикнул я приоткрытую дверь кабинета, куда ушли Ирина с Верой, – подъем, утренняя гимнастика и завтрак.
– Сейчас, – раздалось в ответ, – пять минут.
Ладно еще, что столовая не запиралась, вход хоть в обеденный зал, хоть на кухню здесь был абсолютно беспрепятственным.
– Вообще-то это самовольные действия и нарушение частной собственности, – сделал попытку притянуть за уши законы Гриша, – но в связи с форс-мажорными обстоятельствами я, как представитель законной власти, разрешаю всем вам принятие пищи из доступных продуктов.
– Во завернул, – с восхищение сказал Игнат, – я бы так не смог.
– Послужи с мое, еще и не так сможешь, – парировал его выпад Гриша.
И мы все вместе прошли в кухню с целью набрать себе чего-нибудь из доступной пищи.
– А почему ни работники столовой, ни врачи, ни обслуга до сих пор не пришли? – задала логичный вопрос Ирина. – На часах половина восьмого уже, время завтракать для первой смены.
– Есть у меня одно предположение, – ответил Анвар, проглотив холодную котлету, – тут всего одна дорога от нашего санатория к остальному миру. Возможно, ее завалило – вот они и не смогли пройти… такое уже было пару лет назад.
– Но есть же еще окольный путь к этому… – вспомнил я, – к Погуляю, где Пятерочка стоит.
– Точно, – почесал голову врач, – надо проверить, что там и как.
– Сейчас доедим и проверим, – заверил его Афоня.
За пятнадцать минут мы управились – посуду мыть уж не стали, потому что вода из кранов тоже не текла… хотя водопровод от электричества вроде не питается, подумал я, но оставил эту загадку на потом.
– Значит так, господа-товарищи-граждане, – заявил мент Гриша, когда мы собрались все вместе на улице возле памятника, – делимся на три группы. Первая едет со мной по дороге к Подгородцу, вторая разведывает, что там с Погуляем, ну а третья остается здесь и проверяет все доступные здания и сооружения, вдруг еще кто-то найдется.
– Я тут остаюсь, – сразу же вылетело из Ирины, а к ней присоединилась Вера, – и я тоже… не люблю волков.
– Я пойду к Погуляю, – сказал врач, – дорога знакомая, кто со мной?
Я вызвался помогать Грише, Афоня согласился составить компанию Анвару, а остальные сказали, что будут помогать девушкам.
– Отлично, – подвел итог нашему летучему заседанию Гриша, – собираемся здесь через… – он посмотрел на часы, – через час. Ровно в девять ноль-ноль. Дальнейшие действия по обстоятельствам.
– Да, – вспомнил я одно обстоятельство, – а чего там с этим расследованием убийства-то? Удалось что-то узнать?
– Вообще-то это тайна следствия, – сурово сдвинул брови он, – но в связи с форс-мажором так и быть, расскажу… подозреваемый у нас нарисовался – тот самый гражданин, фоторобот которого я показывал вчера. Установили даже его фамилию и где живет. Сейчас он скрывается где-то в окрестных лесах, – и он обвел рукой по полу-окружности.
– А кого убили-то? – сделала круглые глаза Ирина, – и зачем?
– Убитый врач из санатория, Николай Растеряев, – ответил Гриша.
– Колька? – изумился Анвар, – я же вчера вечером его видел возле грязелечебницы, как же он убитым-то ходил и разговаривал?
– Обознался, наверно, – вежливо ответил ему мент, – а мотив убийства пока неясен, предполагается ревность, но это неточно.
– И к кому же ревновали? – мигом заинтересовалась Вера.
– К одной медсестре, Тамара ее зовут…
– И Томка тут завязалась? – вторично удивился Анвар, – ну кто бы мог подумать, на вид такая скромная девица…
– Хорош базарить, – перешел на более приземленные обороты речи Григорий, – дело надо сделать, а побазарим потом.
И мы разошлись в разные стороны, девушки с Игнатом и Толиком отправились к бассейну, врач с Афоней ушли направо в ржавые ворота, ведущие к Погуляю, а я сел на переднее сиденье УАЗика, а милиционер включил зажигание, прогрел мотор, и мы не торопясь тронулись по боковой аллее к стеле с названием санатория…

Неожиданные открытия

– Твоя машина? – спросил Гриша, когда мы проезжали мимо Кашкая.
– Точно, – подтвердил я, – как догадался?
– Да видел вчера, как ты подругу эту подвозил…
– Аааа, – не нашел я сказать ничего другого. – Как УАЗик-то, не ломается?
– Бывает, – скупо обрисовал он ломкоемкость вверенного транспорта, – ладно, что запчасти копейки стоят и найти их нетрудно. В отличие от твоего Кашкая.
– Что есть, то есть, – вздохнул я, – но пока еще их можно достать, кашкаевы запчасти-то, и даже не за очень большие деньги. А бензину сколько он у тебя жрет?
– В паспорте написано, что 10-12 в смешанном цикле, – буркнул в ответ он, – только враеье это… хорошо, если меньше 15, а то и до двадцатки доходит. Ладно еще, топливо нам в РОВД компенсируют, 40 литров в месяц. А у тебя как с расходом?
– Маленько получше, – сообщил я, – десятка по городу это вполне средний результат. На трассе так совсем 6,5-7.
– Стоп-машина, – резко затормозил он, так что я за малым не влетел в лобовое стекло, – дальше дороги нет…
– И точно, – добавил я, разглядев, что у нас там впереди.
А впереди у нас была огромная яма… даже и не яма, а ров… да и не ров, а провал в земле, шириной наверно метро в сто, если не больше. Я вышел из машины и собрался подойти к краю провала, но меня остановил Григорий.
– Я бы не стал это делать на твоем месте, – сказал он вполголоса, – а то свалишься вниз… это карстовый провал, если не ошибаюсь, они у нас в районе иногда случаются. И глубина там может быть и пятьдесят, и сто пятьдесят метров. А края очень нестабильные, тоже могут съехать.
– Ты меня убедил, – ответил я, – ну тогда, может, веревку для страховки привяжем… посмотреть на глубину этой хрени все же хочется.
– Сейчас лебедку расклиню, – согласился он со мной, – и зацеплю ее трос тебе за ремень. Тогда смотри, сколько хочешь, назад я тебя вытащу, если что…
Я согласился и он споро выполнил все обещанное – куртку я снял, ремень у меня крепкий был, так что к краю обрыва я приблизился достаточно уверенно.
– Ну чего там, рассказывай, – предложил мне Гриша.
– Дна не видно, – сообщил я, – ну очень глубоко.
– Так тоже бывает… а что видно?
– Обрывки кабелей каких-то…
– Это наверняка электрические. Да и сотовая связь тут тоже может быть… все, возвращайся, будем думать, как жить дальше, – скомандовал он.
– Можно вправо-влево от дороги пройтись, – предложил я, отцепляя трос, – где-то ведь этот провал заканчивается.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71124214?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Санаторий Сергей Тамбовский
Санаторий

Сергей Тамбовский

Тип: электронная книга

Жанр: Мистика

Язык: на русском языке

Издательство: Автор

Дата публикации: 20.09.2024

Отзывы: Пока нет Добавить отзыв

О книге: Наши дни, сентябрь месяц. Герой получает на службе путевку в санаторий в глухом углу области, приезжает, обживается, заводит знакомства, начинает лечиться. А сразу следом начинается форменная чертовщина

  • Добавить отзыв