Главная страница | Современные любовные романы | Океан между нами

Океан между нами
Се Чжихуэй
Young Adult. Романтическая Азия
Всего несколько недель на круизном лайнере, а жизнь Чаоси перевернулась с ног на голову! Она влюбилась, и ее чувства взаимны. Сижун готов ради нее на многое – но только не отказаться от своей мечты стать моряком. Их любовь оказалась бессильной перед океаном. Что же выберет Чаоси: быть всегда рядом с Сижуном, но предать свои убеждения или отказаться от него и остаться верной себе? Как сложится их судьба? Найдут ли Сижун и Чаоси дорогу друг к другу?

Се Чжихуэй
Океан между нами

YOU ARE THE APPLE OF MY EYES /???????????
by Cheah Cher Hui /???
Published by arrangement _ODONATA PUBLISHING SDN. BHD.
Text ©_Cheah Cher Hui
Illustrations ©_Mifuki
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2024
Machaon®



Глава 1
– Вниманию пассажиров, направляющихся в Тайбэй! Начинается регистрация на рейс MH5601…
Лучи солнца, пробивавшиеся через окна аэровокзала, выходящие на взлетно-посадочную полосу, озаряли личико, на котором светились юный задор и энергия. В силуэте девушки сливались свет и тень, отчего она еще более выделялась в отражении.
Неподвижно застыв на месте, Чаоси рассматривала взлетное поле по ту сторону стекла. Время для нее будто бы замерло. Только сообщение, переданное по громкоговорителю, вывело ее из ступора.
Как раз в этот момент мимо пронесся мужчина и, подцепив футляром от музыкального инструмента, висевшим на его спине, дорожную сумку, которую Чаоси держала в руках, вырвал ее, и та полетела следом за бегущим. Чаоси вскрикнула и рванулась вперед, но толпы снующих пассажиров преградили ей дорогу. Теперь она никак не смогла бы догнать того пассажира. Ей только и оставалось, что беспомощно наблюдать, как сумка с глухим стуком падает на пол. Кто-то даже умудрился пнуть ее.
Чаоси наконец дождалась, когда в потоке людей образовалась брешь. Но к тому моменту ее сумка оказалась в руках у какого-то парня. Мотая головой, он направлялся в противоположном направлении. Чаоси и этого незнакомца – белокожего, долговязого и стройного, примерно одного возраста с ней – разделял длинный переход. Когда их взгляды встретились, парень просиял улыбкой, которая обнажила выдающиеся клыки, чуть ли не мерцавшие в солнечном свете. Чаоси даже показалось, будто бы у него светится все лицо.
– Лови! – Он поднял сумку высоко над головой.
– Не надо! – замахала руками Чаоси.
– Сейчас кину! – Парень, будто бы ничего не слыша, изобразил, что собирается забросить сумку далеко-далеко от себя.
Чаоси подпрыгнула, но подхватила воздух. Лишь снова оказавшись на земле, она заметила, что сумка как была, так и осталась в руках у незнакомца.
– Шутка! – С неугасающей ухмылкой он закинул ее себе на спину.
Так и пошли они вдвоем: одна – с кислой миной, другой – с улыбкой во весь рот, и оба не заметили, как сзади на них надвигался неуклюжий верзила. Ничего вокруг не замечая, он врезался в парня. Сумка сразу же полетела прочь, а вслед за ней и парень. Чаоси ощутила, будто ее колотящееся сердце подступило к самому горлу. Сумка упала недалеко от незнакомца – поймать ее он не успел.
– Ой, ну как же так! – Чаоси выступила вперед, подхватила сумку и убежала с нею за угол, чтобы проверить содержимое.
Мужлан с футляром за спиной помог парню встать на ноги.
– Сижун, да что ж с тобой не так? Мало того, что отстал, еще так ударил лицом в грязь!
Сижун не ответил и стрелой понесся туда, где стояла Чаоси, с беспокойством оглядывающая сумку.
– Все в порядке? Ничего тебе не сломали?
Чаоси, страшно бледная, поспешно закрыла молнию, но Сижун успел-таки мельком увидеть, что там было внутри. Они встали: он – с вытаращенными от удивления глазами, она – с побледневшим лицом.
– Прости, я не хотел подглядывать, – начал Сижун, запинаясь. – Только убедиться, все ли в порядке.
Чаоси покачала головой, но все же открыла сумку и начала приводить ее содержимое в порядок.
– Извини, что не удержал. – Сижуну оставалось лишь чесать затылок.
Чаоси с каменным лицом обогнула его и направилась к стойке посадки. Сижун поплелся за ней, продолжая кидать ей в спину извинения.
Музыканту-верзиле эта сцена явно пришлась не по душе.
– Сижун, если тебя игнорируют, то и ты наплюй. Ты плюхнулся на землю, а она только о сумке и печется, будто бы ты ничем не лучше мешка с картошкой!
Чаоси повернула голову, испепеляя мужчину взглядом.
– Это же вы у меня сумку выхватили! И даже не извинились!
– Так получилось. У моего футляра глаз же нет, вот и не видит, что хватает. Рта у него тоже нет, так что и извиняться ему нечем.
Красивые глаза Чаоси сразу округлились от возмущения.
– На вид вам вроде бы пятый десяток, а манерам вас так никто до сих пор не научил!
– Пятый десяток?! Мне тридцать девять стукнуло! Еще и глаза вытаращила…
– Эй! Брейк! – Сижун понимал, что если его спутника не остановить прямо сейчас, то он разразится целой бурей ругани.
Сижун утомленно приложил правую ладонь к кончику брови. Наконец, он сказал:
– Дядя мой еще совсем молод, не определился пока в жизни, так что позвольте мне принести за него извинения! – И отвесил девушке низкий поклон.
Чаоси прыснула.
– Ладно уж. У меня нет времени спорить с «малышами».
– И меня тоже простила? – Сижун оскалил «тигриные» клыки, которые придавали ему одновременно и дурашливый, и немного грозный вид.
– А я на тебя и не обижалась.
– То есть ты на меня вообще не обратила внимания…
– Я в запарке, нужно время прийти в себя. Я не злюсь.
– Ты…
В диалог снова встрял мужлан:
– Пошли на посадку! Хватит болтать! Все равно летим в одном направлении. Садитесь вместе и общайтесь хоть все четыре с лишним часа от Куала-Лумпура до Тайбэя!
Чаоси покачала головой и произнесла:
– У твоего дяди нет даже намека на манеры.
– Это вы должны старших уважать, а не спорить с нами по мелочам!
Дядя бросил на Сижуна свирепый взгляд. В ответ племянник лишь высунул язык.
Добравшись до самолета, Чаоси пошла по проходу. Сижун следовал за ней по пятам.
– Сижун, мы здесь. Ты куда намылился? – громко позвал его еще один мужчина неопределенного возраста, уже занявший место.
– У сынка твоего глаза разбежались из-за девушки, вот он и плетется за ней. – Дядя Сижуна не упустил шанса пожаловаться на судьбу.
– Правда? Где? Посмотрим, хорошенькая ли она, – бросил папа Сижуна и посмотрел назад.
Чаоси прикинулась, что ничего не услышала, и пошла дальше искать свое место.
– Хотите, чтобы я сгорел со стыда? – Разобравшись с ручной кладью, Сижун занял место рядом с отцом.
Чаоси разместилась ближе к хвосту. Усевшись, она украдкой глянула в сторону компании Сижуна. С ним вместе, как выяснилось, путешествовали еще пять человек: четверо мужчин средних лет и женщина чуть постарше. По виду добродушные люди. Они увлеченно переговаривались. До Чаоси доносились обрывки рассказа дяди Сижуна о том, в какую нехорошую ситуацию они попали в аэропорту.
Самолет начал разбег. Чаоси прикрыла глаза маской и задремала.

Глава 2
Пообедав, Чаоси поднялась и направилась в уборную. Когда она встала в очередь, сзади послышался уже знакомый голос:
– Как, и ты здесь?
Чаоси обернулась и увидела перед собой ухмыляющегося во весь рот Сижуна. С внешностью ему повезло: некрупные глаза под бровями вразлет, верхних век почти не видно, а взгляд ясный и душевный, как у ненароком нашкодившего песика; нос прямой; губы полные, сразу привлекающие к себе внимание – верхняя губа складывалась в милую буковку «М». Симпатичный. По отдельности ничего в его облике нельзя было бы назвать особо выдающимся, но в целом вполне себе приятный молодой человек. Не сказать, что статный красавец, но на фоне прочих он выглядел весьма выигрышно.
– Я перемазался? – Сижун уставился на Чаоси.
Ему, наверно, показалась, что он забыл вытереть лицо после еды. Сижун быстренько провел по губам рукавом.
– Да… – Чаоси перевела взгляд вниз, на себя. – То есть нет. Я просто обратила внимание, что мы с тобой одинаково одеты: толстовка и спортивные брюки.
Одеты они были и, правда, похоже, только у Чаоси толстовка бежевая, а у Сижуна – серая.
– Так удобнее всего летать. У умных людей мысли сходятся.
Чаоси хотела ответить, но самолет резко тряхануло, и их обоих отбросило назад. Сижун, желая удержаться на ногах, вытянул руку и ухватился за Чаоси. В это же время дверь в уборную распахнулась. Оттуда вышла полненькая дамочка, которая тотчас же врезалась в Чаоси и Сижуна, и вся троица полетела вниз, складываясь на полу пирамидкой.
– Ай-ай-ай! – заголосили они на три голоса.
Стюард и стюардесса подбежали, чтобы помочь. Все с трудом поднялись на ноги. Взъерошенные Чаоси и Сижун выглядели очень трогательно.
– Мы в зоне турбулентности. Туалет временно закрыт. Просим вас сесть и пристегнуться, – заявила стюардесса.
Чаоси и Сижуну пришлось вернуться на места.
– Второй раз за день падаю на твоих глазах, обидно даже!
Сижун расправил челку, а Чаоси снова завязала волосы в хвост.
– А ведь мы с тобой не первый раз видимся, – вдруг сказал Сижун. Увидев удивление на лице девушки, он добавил: – Я учился в школе для мальчиков имени Йохансона, а ты – в школе для девочек имени Лютера. Я тебя еще тогда заметил. Но ты, наверно, на меня вообще внимания не обращала.
– То-то я думаю, что твое лицо показалось мне на удивление знакомым!
– Вот видишь! Что именно показалось тебе знакомым?
– Что именно?.. Ты вроде бы сидел дальше…
Сижун только сейчас понял, что, заговорившись, застыл на проходе у места Чаоси. Родственники Сижуна развернулись и смотрели на своего заплутавшего парня.
– Лететь скучно. Можно я здесь с тобой постою, составлю компанию? – спросил Сижун, облокотившись о спинку сиденья перед Чаоси.
– Ты даже не спросил, как меня зовут!
Она села и потуже затянула ремень.
– Я – Сижун. Полное имя – Фу Сижун. А тебя как зовут?
– А я – Чаоси. Жэнь Чаоси.
– «Чаоси» – это же значит «прилив»? Папа у тебя – моряк, раз выбрал такое «морское» имя?
– А ты сообразительный! Он меня еще любит называть «Дахай» – это значит «океан ты мой ненаглядный».
И они рассмеялись. Но Чаоси сразу же охватило острое чувство вины. Как она позволяет себе неприкрыто радоваться в такое время? Улыбка на лице Чаоси сразу же сменилась прохладным безразличием. Сижуну оставалось только догадываться, не сболтнул ли он что-то лишнее. На счастье парня, к нему подошла стюардесса:
– Возвращайтесь на место и пристегнитесь.
Смущенный Сижун шепнул Чаоси:
– Если захочешь прогуляться, то зови меня. Еще поболтаем.
Чаоси попрощалась с ним жестом – мол, окей. Сижун вернулся к своей компании, и до Чаоси донесся ироничный голос его отца:
– Долго же вы общались! Хоть контактиками обменялись? Как нет?! Болван! Не унаследовал ты у меня таланта ухаживать за девушками.
– Только, умоляю, не напоминай нам обо всех своих прошлых романах. А то я твоей жене настучу, что ты сына учишь дурному, – пригрозила сидевшая рядом с ними дама. Кажется, это была тетя Сижуна, сестра его отца, – судя по ее манере речи.
Чаоси снова нацепила маску для глаз. Во тьме перед ее мысленным взором вновь разыгралась только что произошедшая сцена, как они с Сижуном упали на пол.
Чаоси была уже почти что взрослой, но в первый раз в жизни так тесно общалась с парнем, который не приходился ей родственником, к тому же таким приятным и интересным. И, конечно, как только она начала к нему приглядываться, на нее сверху навалилась дама весом под сто кило. Было так больно, что Чаоси не успела разобраться в охвативших ее чувствах. Впрочем, в любом случае Чаоси волей-неволей с Сижуном обнялась. И в его объятиях сразу обмякла. Теперь она боялась, что в следующий раз при виде него зальется краской, так что вплоть до пункта назначения с места больше не вставала.

Глава 3
После перелета Чаоси провела ночь в гостинице у главного вокзала Тайбэя, а рано утром отправилась со всем своим багажом на поезде в портовый город Цзилун. Добравшись до гавани, Чаоси еще издали заметила огромный, белый, как мука, круизный корабль, горделиво возвышавшийся над всей округой. Эдакая многоэтажка, только стоящая на воде. На корпусе судна виднелась большая надпись: «Венера».
У самого подножия судна Чаоси заметила малюсенькую фигурку. По мере приближения к ней белоснежный силуэт становился все более отчетливым, пока перед Чаоси не предстал мужчина лет за сорок, одетый в светлую, придававшую ему особую статность, капитанскую форму с двумя рядами пуговиц спереди мундира и эполетами на плечах, блестящими золотом. Фуражку украшал маленький якорь. Капитан весь сиял – с головы до ног в начищенных кожаных ботинках. При виде него Чаоси захотелось расплакаться. Пришлось сбавить темп и дать хаотичным мыслям успокоиться. Наконец, она медленно направилась навстречу капитану. Тот приветствовал ее легкой улыбкой и распростертыми объятиями:
– Приветствую на корабле любви!
Чаоси не без некоторого раздражения отозвалась:
– Я, вообще-то, ищу корабль «Венера», а не какой-то там «корабль любви». Пойду поищу на другом конце гавани. – Она увернулась от объятий капитана.
– Все верно, наш корабль так и называется: «Венера». Но он у нас особенный, другого такого нет. Вот мы и зовем его между собой «кораблем любви»!
– Хм! Потому что у вас посторонние часто пристают к незнакомым девушкам?
– Не пристают, а хотят наградить всеми добрыми словами, которых они достойны!
– Ты меня все сто дней будешь развлекать такими разговорами?
– Дай отцу порадоваться, что увидел дочь! Могла бы и маму с собой позвать.
– Она терпеть не может круизы. Ты же сам знаешь. – Чаоси вручила папе чемоданы, а спортивную сумку оставила при себе.
– А я-то надеялся, что она по такому случаю вместе с тобой хоть разок сплавает по миру. Школу же заканчиваешь только раз в жизни.
Капитан повел ее вверх по трапу. Чаоси промолчала, но потом буркнула вполголоса:
– Я не хотела ее принуждать к чему-то. Да и я здесь не для отдыха, а для того, чтобы батрачить.
Лицо у папы вдруг стало серьезным:
– Знаешь, мне пришлось нарушить не одно правило, чтобы устроить тебя к нам. Могла бы и спасибо сказать. Многого я от тебя не ожидаю. Не будешь мешаться под ногами команде – и то хорошо. На корабле все должны держаться молодцом и работать соответственно. Мы – лицо круизной компании. Стоит капельке мышиного помета попасть в кашу, как нужно все варить заново…
– Так вот кто я с твоей точки зрения? Капелька мышиного помета? Невысокого ты обо мне мнения.
– Как раз наоборот. Просто жизнь и школа – разные вещи. В реальной жизни никто тебя не будет жалеть. Ты уже не маленькая. Подумай об этом, я не шучу.
Папины слова были точно песчинки, нечаянно попавшие в обувь и больно трущиеся о ступни. Чаоси предпочла ничего не отвечать. Много говорить бесполезно. Лучше уж она делом покажет все, что хотела высказать.
Они прошли в лобби на шестом этаже лайнера. Там располагался ресепшн, где проходила регистрация туристов. Рядом находились стойки с буклетами, рассказывающими о развлечениях и экскурсиях на берегу, которые можно было забронировать дополнительно. Несколько человек украшали выставленную в лобби новогоднюю елку.
– Вещи можешь оставить здесь, – сказал папа, поставив багаж Чаоси у кресла.
– Когда ожидаются пассажиры?
– Через три дня. Тогда дел будет невпроворот! Я не ожидаю, что ты будешь каждый день на посту, захочешь отдохнуть – отдыхай. У нас и без тебя рук хватает. Сами как-нибудь управимся. Главное – не мешай.
На борту папа сразу начал вести себя как капитан. Мог позволить себе говорить далеко не самые приятные вещи. Чаоси еле сдержала порыв гнева, но лицо ее все равно помрачнело.
– Тебе она сейчас точно не понадобится. – Папа указал на спортивную сумку.
Чаоси только крепче вцепилась в ручки. Отцу осталось только пожать плечами и начать тур по лайнеру. Он стал рассказывать о судне:
– Длина «Венеры» – 335 метров, ширина – 40 метров, водоизмещение – 220 тысяч тонн. В общей сложности у нас 1686 пассажирских кабин. Мы можем принять на борт до 3376 человек.
У Чаоси с цифрами было плохо, поэтому большая часть того, что говорил папа, пролетала мимо ее ушей.
– Ты уже бывала у нас на борту, но отдыхать на корабле и работать на нем – не одно и то же, так что давай здесь пройдемся. И еще тебе сегодня надо решить, чем ты хочешь заниматься. Следующие два дня будем готовить тебя к работе с пассажирами.
Чаоси кивнула.
– Шестой этаж – зона регистрации и отдыха. Здесь для тебя нет работы. Поехали наверх, а оттуда спустимся и осмотрим каждый этаж.
Они подошли к лифту.
– А сколько всего здесь этажей? Я забыла.
– Девятнадцать. Для пассажиров открыты этажи с шестого по девятнадцатый, ниже шестого этажа находятся каюты членов экипажа, столовая, кладовки, технические помещения и прочее.
– А я где буду жить?
– Ты у нас не сотрудница круизной компании, так что находиться с командой тебе нельзя. Я для тебя организовал бесплатную одноместную каюту. Питание тоже бесплатное. Ну, точнее, за мой счет, как и твоя зарплата. Так что ты не столько зарабатываешь себе на карманные расходы, сколько транжиришь последние деньги отца. – Папа подмигнул ей с крайне легкомысленным видом.
– Если тебя что-то не устраивает, можешь удержать часть зарплаты. – Чаоси не шутила.
– Да все в порядке! Я рад тебя видеть! Ради моей красавицы я готов снять с себя последнюю рубашку.
Лицо у Чаоси исказила недовольная гримаса, хотя конкретно объяснить, чем ее ранили папины слова, она не смогла бы.
Лифт остановился на восемнадцатом этаже. Как только двери открылись, Чаоси и папу вмиг охватил порыв холодного воздуха.
– Зимой на палубе бывает очень ветрено. Одевайся потеплее. Куртку с собой захватила? – Отец хотел положить руку на плечо Чаоси, чтобы как-то ободрить ее, но та увернулась и пошла вперед.
На открытой палубе растянулся длинный бассейн для взрослых. Рядом были еще лягушатник для малышей и ромбовидные джакузи. По обеим сторонам палубы аккуратными рядами выстроились лежаки. В передней части купальной зоны размещался открытый бар, от которого лестница вела на «пентхаусный» девятнадцатый этаж. Там тоже стояли шезлонги, с которых было особенно удобно смотреть на море и любоваться звездами.
Они снова спустились на восемнадцатый этаж. Папа хотел пойти еще ниже, но Чаоси, указывая в сторону бассейнов, поинтересовалась:
– А разве рестораны не там?
– В ресторанах работы много, и она изнурительная. Тебе это интересно?
Чаоси кивнула. Папа подвел ее к ресторану, у которого висела табличка «Lesdone». Через стеклянные двери они попали в залитое солнечным светом пространство. Из ресторана открывался захватывающий дух панорамный вид на воду. По ту сторону стекла, оберегающего посетителей от шума прибоя и ветра, виднелись лазурное море и синее небо. Чаоси задержалась у окна, приглядываясь к бликам на водной глади. Папа стоял рядом.
– На самом деле лучшее место для того, чтобы смотреть на море, – капитанская рубка. Оттуда видно все вокруг корабля.
– А мне и здесь нравится!
– Обычно у нас пять приемов пищи за день: завтрак, обед, полдник с чаем, ужин и ночной перекус. Здесь работы много! Иногда еду заказывают к бассейну, и тогда посуду и блюда приходится носить туда. Если ты придешь работать сюда, то у тебя не будет ни одной свободной секунды, стоять и наслаждаться видом не получится.
Они вышли из ресторана и по лестнице спустились на семнадцатый этаж.
– С семнадцатым этажом все относительно просто. Здесь есть зал для отдыха – пассажиры могут поиграть в настольные игры, маджонг, бильярд и так далее. Здесь же размещается фитнес-зал.
Затем отец повел Чаоси в читальный зал.
– А здесь можно взять книги или диски. Если по чесноку, то я предпочел бы устроить тебя сюда. Работа непыльная, а в свободное время можно читать книги и смотреть фильмы. Отдельного человека у нас не закреплено за читальным залом, и члены команды дежурят здесь поочередно. Если подрядить тебя сюда, то мы освободимся от этой повинности.
– Но это совсем скукотища. Ничего нового я здесь не узнаю. Я с тем же успехом могла бы читать книги и смотреть фильмы дома!
– Ладно-ладно. У вас, молодежи, должно быть право на собственное мнение. Это стоит только поощрять!
В этом была сильная сторона папы Чаоси. Он подходил к воспитанию мудро и без назиданий. Главное – чтобы дочь не попала в какую-нибудь передрягу. А так – делай все, что душе угодно. Мама была не столь снисходительна и предпочитала навязывать свою волю абсолютно всем.
Чаоси не спешила сразу после школы поступать в университет. Она решила дать себе год передышки, чтобы оглядеться и понять, чем бы она хотела дальше заниматься в жизни. Мама, естественно, восприняла план дочери в штыки. Она не могла представить себе ничего хуже, чем год, проведенный без дела. Ни мать, ни дочь не хотели друг другу уступать. В конечном счете родился план с круизом на лайнере. Путешествие по всему миру на три месяца – отличный вариант. Папа одобрил затею, и мама признала поражение.

Глава 4
Они добрались до шестнадцатого этажа. Папа пояснил:
– Здесь у нас игровой центр, бар, кинотеатр и зона казино. Хочешь посмотреть?
Чаоси покачала головой.
– Тогда пошли на следующий этаж.
На пятнадцатом располагались небольшая смотровая площадка, SPA-центр, салон красоты, медпункт, кафе и самые шикарные каюты с роскошными террасами.
Чаоси снова покачала головой.
– Следующий этаж.
– Рубка как раз в носу этого этажа. Хочешь посмотреть? Чтобы туда попасть, пассажиры платят нехилую сумму и заранее бронируют время.
– Так у вас же там одна аппаратура? Все это я уже видела. Так что в рубку меня совсем не тянет.
– Эх… Мечта каждого матроса – постоять у штурвала. Даже обидно, что тебе на это наплевать.
Все этажи с девятого по четырнадцатый заполняли каюты пассажиров. На корабле были люксовые номера с балконами, номера с видом на море и стандартные номера.
– На девятом еще есть вертолетная площадка! Заглянем? Туда обычно никого не пускают!
Чаоси покачала головой:
– А зачем мне площадка? Она же пустая.
Отца будто окатили холодной водой. Весь его энтузиазм сразу как волной смыло. На лифте они добрались до восьмого этажа.
– На восьмом у нас рестораны. Пассажирам предлагают отведать китайскую, западную и японскую кухни. Два года назад, когда ты с нами была последний раз, у нас еще не открылся ресторана с хого. Он совсем недавно появился, а то уж слишком много людей с материка гостит у нас.
Они быстро прошлись по ресторанам и собрались идти дальше, на седьмой этаж. Проходя мимо комнаты, напоминавшей небольшой концертный зал, отец заметил:
– Здесь будет каждый вечер играть оркестр.
Чаоси закивала, и в ее глазах прибавилось блеска. Ей все никак не удавалось научиться играть хотя бы на каком-нибудь музыкальном инструменте, поэтому она с особым трепетом относилась к музыкантам.
Как только они прибыли на седьмой этаж, папа радостно воскликнул:
– А здесь у нас рай для шопоголиков!
Они прошли мимо мини-маркета, сувенирных магазинчиков, ювелирного салона, магазина брендовых сумок. В самом конце галереи был бутик, в котором торговали косметикой и средствами по уходу за кожей. Из-за полок показалась энергичная особа с точеной фигурой. Громкое «Добрый день, господин капитан!» заставило подпрыгнуть и отца, и дочь.
– Ян Баолянь, а что ты так рано на посту?
– Excuse me! Прошу вас не называть меня Ян Баолянь. У меня же есть иностранное имя: Полин Ян!
Папа с ухмылкой заметил:
– Баолянь – очень интересный человек. Она постоянно общается с китайцами с материка. Если у тебя будут проблемы в общении – смело обращайся к ней.
– Будьте добры: Полин Ян! – Баолянь надула губки.
В уголке рта у девушки была симпатичная родинка. Когда Баолянь говорила, в движение приходило сразу все тело, словно она выступала с комедийным номером перед залом, полным зрителей. Чаоси показалось, что с Полин они легко смогли бы найти общий язык.
Папа обратил внимание, что Чаоси понравилось в бутике, и сразу предложил:
– Может, хочешь поработать здесь?
Чаоси смутилась.
– Для такой работы надо хоть чуточку разбираться в косметике.
– No! No! No! – Баолянь замахала указательным пальцем. – Никакую не «чуточку», надо быть специалистом. Это работа только для professionals. – Она особо потянула последний слог в слове «professionals».
Папа заметил:
– Вопрос снимается. Но если тебе интересно, то все-таки заходи изредка к Бао… Полин. Тебе есть чему поучиться у нее.
– Да, конечно, буду раду тебя видеть здесь! У нас много образцов, можешь хоть все перепробовать. – Баолянь потешно надула губки.
Чаоси, отсмеявшись, покинула магазинчик косметики.
– Впереди – главный театр. Здесь практически каждый вечер устраивают шоу, – пояснил папа. – Но там для тебя работенки не предвидится. Ты же не выучилась петь или танцевать?
Они вернулись на шестой этаж. Папа поинтересовался:
– Ну, что думаешь? Где бы ты хотела поработать?
А Чаоси наконец определилась:
– А давай я попробую официанткой в ресторане западной кухни на восьмом этаже.
– Уверена? Это тяжелая работа.
– Уверена.
Когда они вернулись в лобби, для Чаоси уже успели подготовить карточку-ключ. Папа предложил:
– Давай покажу каюту.
– Да не надо. Я сама доберусь до девятого этажа.
– Ну тогда помогу дотащить чемодан.
– Сама справлюсь. – Чаоси подобрала вещи и двинулась к лифту, оставив отца у ресепшн.
Когда девушка уехала наверх, сотрудник на стойке заметил:
– Товарищ капитан, какая у вас дочурка-красавица. Расцвела, как роза.
– В детстве она была очень жизнерадостной. Мы ее звали «солнышком». Но она сильно изменилась с того времени. Наверное, такая у нее пора, бунтует против всех и вся. Может быть, она еще беспокоится, что неважно сдала школьные экзамены дома в Малайзии, вот и нервничает. В любом случае, я ее не очень понимаю. – Капитан вздохнул. – Мать говорила, что Чаоси любит фильмы и книги. Я ее специально хотел поставить работать в читальном зале. А ей это все неинтересно, она мне сразу дала от ворот поворот.
– Но вы же все время в море. Вы от силы видитесь с ней дней шестьдесят в году. Разлука тяжело дается подросткам. Такая у нас с вами работа. Уходим в море и все реже видимся с родными и близкими.
– Дочка со мной пробудет дольше, чем обычно. Нам бы с ней побольше пообщаться. И мать впервые доверила мне ее. Надо будет постараться. Ради них обеих. – Капитан не сдержал горькую улыбку. – Я во многом разочаровал Чаоси. Лишний повод расстраивать ее мне ни к чему.
– Девочка у вас вроде бы упрямая и настойчивая. Командир, вы с ней поосторожнее, а то она вас съест, и останемся мы одни без вас посреди океана.
– Слушай, ну как такое можно говорить отцу? Сейчас возьму, разозлюсь, и мы вообще никуда не поплывем! – С этими словами капитан надул щеки, вызвав взрыв смеха в лобби.
Чаоси тем временем уже открыла карточкой дверь и ввалилась в свою каюту. Там ее ожидали двуспальная кровать, письменный стол, стул, шкафчик, вешалка и узенький санузел. Над кроватью было окно, прикрытое занавеской.
Чаоси открыла шкаф, осторожно положила туда спортивную сумку, плотно закрыла дверцу, а затем бросилась на кровать. В каюте не ощущались ни мелкая дрожь лайнера, ни звуки, которых трудно избежать на корабле. Все смолкло, и Чаоси осталась наедине с собой, будто бы попала на необитаемый остров. На нее обрушился сразу целый водопад спутанных мыслей. Не сдержавшись, Чаоси зарылась лицом в подушку и зарыдала во весь голос.

Глава 5
В день отправления на лайнер стали группами, по двое-трое, прибывать пассажиры с багажом. Регистрация проходила в лобби на шестом этаже. Их оказалось не так много, как предполагала Чаоси. Забронировано было не более половины кают. Большинство путешественников оказались пенсионного возраста, преимущественно китайцы с материка.
В последние годы в круизном бизнесе за пассажиров разгорелась нешуточная борьба. Компании предлагали всевозможные пакеты услуг, чтобы привлечь больше новых клиентов. На борту современных лайнеров можно было заняться разнообразными активностями из разряда головокружительных и будоражащих кровь: скалолазанием, скайдайвингом, катанием на водных лыжах…. На отдельных кораблях возводили целые аквапарки, которые, естественно, привлекали в основном молодежь.
«Венеру» лет десять назад сдавали на модернизацию, но на корабле по-прежнему осталась самая непритязательная инфраструктура, которой молодых людей в круиз никак не завлечь. К тому же сейчас судно отправлялось в кругосветное плавание на сто дней. Попробуй уговори молодежь на столь долгое путешествие. Так что на борт корабля проходили по большей части пожилые люди. Вот бы все удивились, если бы вышло иначе.
Папа Чаоси прослужил на «Венере» десять с лишним лет и очень любил свою работу. В какой-то мере корабль стал ему домом. Но Чаоси не находила на нем ничего достойного внимания. Наоборот, лайнер казался ей безнадежно устаревшим.
Чаоси не особенно любила море. Возможно, так на нее повлияла мама. Чаоси не нравилось, что после морского бриза все тело становилось мокрым и липким, а из-за постоянного нахождения на солнце она рисковала обгореть. Мама же страдала красной волчанкой, поэтому ультрафиолет ей был строго противопоказан. Для нее любое мореплавание превращалось в одно большое испытание. При том что папа служил капитаном, его семья отправлялась в круизы от силы несколько раз за всю жизнь.
Для Чаоси это был первый рабочий день. Она нанесла легкий макияж и надела свободную черную юбку и белую рубашку с длинными рукавами, к которой прикрепила бейджик «Жэнь Чаоси». Под строкой имени значилось еще «Малайзия». Члены экипажа были с разных концов мира, поэтому на их бейджиках обязательно указывали, откуда прибыл человек.
За последние два дня тренингов Чаоси успела познакомиться почти со всеми коллегами. Значительная часть из них давно работала на корабле, многие – по несколько лет. Сотрудников-новичков были считаные единицы. Они успели пройти специальный курс обучения на берегу еще два месяца назад. Таких временных работников, как Чаоси, на корабле больше не оказалось, но все знали, что она – дочь капитана, и понимали: держаться с ней нужно особенно тактично.
Тереза – сотрудница с Кубы – пошутила, мол, лайнер – это замок, путешествующий по морю, капитан – король, раздающий указы подданным, а капитанская дочь – принцесса в башне. Ее еще прозвали «Морская принцесса». Чаоси показалось, что команда подобралась неожиданно доброжелательная, приветливая и жизнерадостная. Некоторые задерживались на судне, поскольку им нравилось жить на воде, а кто-то рассматривал работу на нем как возможность увидеть мир. На борту действовал простой, но воодушевляющий девиз: «Все мы заодно, так что вместе радуемся каждому новому дню!» Хорошее настроение – штука заразная. Когда с тобой общаются так доброжелательно, то волей-неволей кидаешься всем на шею.
Чаоси не встречала раньше настолько открытых и прямодушных людей, поэтому постаралась внушить себе, что на время путешествия все печали и досады можно временно отбросить в сторону, а каждый день начинать с сердцем, полным надежд.
По мере того как пассажиры заполняли корабль, рестораны на борту готовились к приему первых гостей. Официанты, выстроившись в стройную линейку, почтительно приветствовали пассажиров.
Чаоси определили в Еlysеe Palace – ресторан западной кухни. Декор заведения напоминал европейские дворцы: все в нем сияло золотом и горело алым шелком. Убранство дополняли белые колонны, хрустальные люстры, холсты западных художников… В общем, шик да блеск! По восточной стене ресторана тянулся ряд окон, из которых открывался восхитительный вид на море, а западная стена уходила вглубь судна. Из дверей виднелся располагавшийся по соседству концертный зал.
В первый вечер гостей пришло довольно мало. Большинство пассажиров устремились в ресторан Lesdone на восемнадцатом этаже, где по случаю начала круиза устроили торжественный прием с открытым баром, аппетитными мясными блюдами и морскими деликатесами. Все клюнули на приманку. Так что папа оказался прав: в Lesdone Чаоси с непривычки пришлось бы туго. А здесь изредка все же получалось любоваться лазурным морем, синим небом и переливами солнечного света, а заодно присматриваться к людям, с которыми судьба свела на одном борту. В этом была определенная изюминка.
После ужина все отрепетировали процедуру эвакуации судна. Пассажирам показывали, как пользоваться спасательными жилетами и распознавать экстренные сигналы. Всех провели по аварийному маршруту. С окончанием инструктажа лайнер дал гудок, тем самым объявляя: путешествие началось.
Каждый раз, оказываясь на борту, Чаоси ощущала ни с чем несравнимое воодушевление, когда корабль отправлялся в путь – особенно от понимания того, что в рубке с грозным видом управляет кораблем и задает маршрут следования не кто-то посторонний, а ее папа. Сердце переполняла гордость.
После отплытия настала очередь новых членов экипажа и приглашенных на лайнер музыкантов проходить инструктаж по безопасности. Все выстроились рядами и учились надевать спасательные жилеты, которые представляли собой две плавучие пластины, плотно охватывавшие и грудь, и спину. В жилете Чаоси почувствовала себя котлеткой в гамбургере. Пока она мучилась с тесемками, рядом послышался ликующий голос:
– Вау, какими судьбами?
Чаоси развернулась и увидела знакомую ухмыляющуюся физиономию.
– Ты! – удивленно выпалила она.
– Так точно, я! – Сижун сложил руки перед грудью и церемонно поклонился девушке. Из-за громоздкого жилета у парня не сразу получилось распрямиться.
– Как тебя сюда занесло?
– Папа с ансамблем выступает на корабле, а я увязался c ними. Ну и мне позволят временами выходить на сцену, заполнять паузы. Буду тебе благодарен, если поддержишь аплодисментами. – Сижун расхохотался.
– Ты будешь выступать?
– Петь.
– А ты умеешь петь?
– А ты не слышала, как я пою?
– Где я могла услышать твое пение?
– Так я же представлял школу на конкурсах, а ты работала за сценой!
– Почему же я совсем не помню, как ты пел?
– А все девчонки тогда сохли по Юйханю, первому красавчику нашей школы. Кто бы обратил внимание на такого замухрышку, как я?
– У тебя с внешностью все в порядке, так что не прибедняйся!
Сижун закатил глаза.
– Кстати, а ты-то чего здесь забыла?
– Я работаю в ресторане официанткой.
– Отлично. Наконец-то мой ровесник, с которым можно все перетереть на борту!
– «Перетереть»? – Чаоси выпучила от удивления глаза.
Парень прокашлялся:
– Я имел в виду «потусить»! Не умею я говорить грамотно.
– И как же ты выступаешь, если говорить не умеешь?
– А как ты работаешь на корабле, если не умеешь надевать спасательный жилет? – Сижун ткнул ее в пояс. – Если не подпоясаться, то жилет с тебя слетит и уплывет. – Парень потянулся, чтобы помочь потуже затянуть пояс. Дистанция между ними резко сократилась, и Чаоси вспомнила о том, как они уже соприкасались в самолете. Ее лицо сразу залила краска.
– Ты где работаешь? – поинтересовался Сижун.
– В Еlysеe Palace.
– Он на восьмом этаже, и мы как раз выступаем там же. Еlysеe ближе других ресторанов к концертному залу!
– Ну и?
– Можешь в любой момент выглянуть из ресторана, послушать меня… То есть нас. Посмотришь, как мы выступаем!
– А на корабле так плохо со звукоизоляцией, что я вас буду слышать прямо из ресторана?
Сижун скривился.
– Но вы же не сидите за закрытыми дверями? Будет время – заходи, если захочешь. Заценишь, как мы репетируем.
– Подумаю. Пока что мне нужно вернуться в каюту – привести себя в порядок и постирать одежду.
На море всегда дует сильный ветер, однако сейчас Чаоси умудрилась сильно вспотеть под плотно прилегающим спасательным жилетом.
– А ты где живешь? С нами в общаге? – Только озвучив этот вопрос, Сижун понял, что спрашивать такое у девушки, с которой едва знаком, – несколько неприлично, но слова назад уже не забрать.
– Я же не член экипажа, меня в общагу не пускают. А ты там?
– Да, все музыканты на пятом этаже. Нам выделили аж три комнаты.
После учений Чаоси и Сижун помахали друг другу на прощание. Чаоси пошла к себе, а Сижун вместе с музыкантами отправился репетировать на восьмой этаж.
Чаоси с удовольствием долго стояла под душем, потом выстирала одежду, развесила ее сушиться на вешалках, а затем бросилась на постель и раскинула руки и ноги в стороны. Она вдруг вспомнила лицо Сижуна, когда тот предложил послушать их выступление. По выражению его глаз сложно было сказать, действительно ли он ожидал, что она придет. Когда Чаоси заявила, будто ей нужно подумать, Сижун особенно разочарованным не выглядел. Может, он просто опасался, что их шоу вообще никто не посетит и приглашал каждого встречного?
Чаоси села в постели и посмотрела в окно. Уже стемнело, и море с небом слились в единую черноту, которую только изредка прорезали белые брызги. Значит… не надо никуда ходить. Надо подождать личного приглашения. Ведь она не из тех девушек, которые являются по первому зову и уходят как только им покажут на выход. Гордость сковала ее затрепетавшее сердце.
Чаоси полезла за телефоном, чтобы проверить соцсети, но тут же вспомнила, что в открытом море проблемы с сигналом.
– Сплошной облом! – пробурчала она.

Глава 6
Чаоси вовсе не собиралась просыпаться слишком рано. Пришлось встать из-за звона прикроватного телефона.
– Уже проснулась, Спящая красавица? – поинтересовался папа.
– Нет, конечно. Ты меня разбудил. – У Чаоси было скверное настроение.
– Раз уж ты все равно не спишь, пойдем вместе позавтракаем.
– Я не завтракаю!
Повесив трубку, Чаоси сначала собиралась накрыться с головой одеялом и снова заснуть, но, поворочавшись, поняла, что сон не идет. Она раздвинула шторы. Солнце нависло над морем. День обещал быть погожим.
Чаоси умылась, почистила зубы и отправилась прогуляться на семнадцатый этаж. Побродив без дела, она уселась на палубе и залюбовалась морем. В лучах восходящего солнца вода приобрела золотистый блеск. Чаоси достала смартфон и сделала несколько фото моря. Только, к сожалению, подключиться к Wi-Fi с палубы, чтобы сразу запостить картинки к себе в соцсети, не вышло. Ветерок дул прохладный – все-таки зима, – поэтому Чаоси скоро скрылась от его порывов в помещении и пошла завтракать в Lesdone.
Дело не в том, что Чаоси вообще не ела по утрам. Она просто не захотела завтракать с папой. Ее чувства к нему были немного запутанными, и разобраться в них не получалось. Эмоции накатывали на Чаоси как волны. К тому же она собиралась всеми силами удерживать при себе одну тайну – ни слова отцу. Чем меньше они будут попадаться друг другу на глаза, тем меньше шансов хоть чем-то себя выдать.
После завтрака Чаоси направилась в читальный зал, чтобы хоть как-то убить время за чтением. Полистав несколько изданий, она отобрала заинтересовавшие ее книги и отправилась с ними обратно в каюту. Ближе к полудню Чаоси пошла на работу и столкнулась с Баолянь, экспертом по косметике.
– Hi! – окликнула та ее на лестнице.
– Мисс Полин, – Чаоси улыбнулась во весь рот.
– Да ладно, для тебя просто «Полин». К чему нам всякие «мисс». Мы же с тобой почти сверстницы!
Чаоси пригляделась к девушке: той было по меньшей мере 28–29 лет. Ну какие они «сверстницы»?!
– Пойдем ко мне, я помогу тебе с макияжем, – сказала Баолянь.
Чаоси дотронулась до лица:
– А что, я плохо выгляжу? Признаться, я не особо умею краситься, но макияж требуется по должностной инструкции, вот я и навела красоту, как получилось.
– Все нормально, твое личико и без косметики красивое. Но техника у тебя пока не очень. Макияж выглядит неряшливо, явно делала впервые. – Баолянь потащила Чаоси за собой. – Пошли, я все поправлю.
Они пришли в магазинчик на седьмом этаже. Баолянь стала наносить Чаоси макияж пробниками.
– Бойфренд у тебя есть? – внезапно спросила Баолянь, когда взялась за брови Чаоси.
– Что? Нет, нет, конечно, нет.
– Но ты встречалась же с кем-нибудь? Don’t worry, я ничего не скажу твоему папе.
– Не было у меня никаких бойфрендов.
– Не ври! Таких девушек как ты называют girl next door. Наверняка по тебе сохнут многие парни, а девушки тайком завидуют!
Чаоси засмеялась.
– Я училась в школе для девочек. У нас там не было мальчиков, если не считать учителей. Не с ними же встречаться.
Баолянь посмотрела на нее прищурившись.
– А у тебя был crush на какого-нибудь паренька?
– Да, был.
– И кто же он? – Баолянь отложила карандаш для бровей. Ей явно нравилось сплетничать.
– Джексон И.
У Баолянь глаза сразу на лоб полезли.
– Так это же актер с континента!
Чаоси прыснула, но никак не прокомментировала это замечание. Баолянь вооружилась помадой цвета грейпфрута.
– Это увлажняющая помада. С такой у тебя губки будут, как у рыбки. Подарок от меня.
– Подарок? Не могу принять, – попыталась вежливо отказаться Чаоси.
– Говорю тебе, у меня образцов завались. Just take it!
– Только если это вам не в ущерб. – Чаоси встала у зеркала и нанесла помаду. – Мисс Полин… – Баолянь кашлянула. – Полин.
– Yes? – непринужденно отозвалась девушка.
– А у вас есть опыт в любовных делах?
– Of course! У меня столько парней было, что и на пальцах не сосчитаешь. Я впервые влюбилась, когда тебя еще и на свете не было!
– Вроде бы вы говорили, что мы – сверстницы?
– Я сказала «почти». Какие мы с тобой сверстницы? К тому же, я начала общаться с парнями раньше тебя. У меня рано все замутилось!
– Вы говорите, что многих любили. А много было мужчин, которые любили вас? Я имею в виду, много ли было тех, кто отвечал вам взаимностью?
– А ты остра на язык! Ловишь меня на каждом слове! – Баолянь помогла Чаоси собрать волосы в узел. – У меня в амурных делах опыт большой. Я ощутила все радости и все печали, которые выпадает испытать человеку. В искусстве флирта я еще тот мастер. Если у тебя будут какие-то вопросы, можешь смело обращаться ко мне! У меня на все есть ответ.
Чаоси смутилась. Глаза забегали в поисках подходящих слов:
– Милая Полин…
– Слушаю!
– Если парень запомнил, когда видел тебя в последний раз, значит ли это, что ты ему нравишься?
– Ты точно произвела на него впечатление во время встречи. Вопрос в том, какое – хорошее или плохое. Что касается того, нравишься ты ему или нет… Girl, есть одна хорошая фраза: никогда не думай, что нравишься парню, пока ты не услышишь признания от него лично.
– А может быть, я по поведению все пойму?
– Что ты поймешь по его поведению? Ты настолько уверена в своих ощущениях? Главное – что он думает! Если ты ему нравишься – он сам тебе об этом скажет. Парень, которому интересна девушка, но который помалкивает на этот счет, уже имеет виды на другую. Или же девушка недостаточно его привлекает.
– Все больше не буду отвлекать вас. Мне все равно пора на работу, а то опоздаю. – Чаоси встала и поклонилась. – Спасибо вам, милая Полин.
Когда Чаоси зашла в ресторан, коллеги одобрили ее преображение, и она сразу подчеркнула, что это все заслуга Баолянь.
– Полин – девушка хорошая, но любит нести чепуху с самым серьезным видом. Слушай ее, сколько влезет, только близко к сердцу ничего не принимай, – заметила старшая официантка Тереза.
Тереза была родом с Кубы. На корабле она прослужила уже восемь лет, так что для всех стала как старшая сестра.
Чаоси только-только начала работать, и ей еще многому предстояло научиться и ко многому привыкнуть. Раньше ей никогда не приходилось сталкиваться со всякими терминами из западной кухни, особенностями сервировки этих блюд и премудростями западного застольного этикета. Впрочем, никто и не думал, что Чаоси сразу возьмет на себя тяжелую работу. Ей доверили убирать посуду на столах. С посетителями работали коллеги поопытнее.
Чаоси нередко краем глаза посматривала в сторону концертного зала и представляла себе, как Сижун пел накануне. Интересно, что за песни у него в репертуаре? Чаоси немного разозлилась на себя. Ну почему она не сходила вчера его поддержать? Если Сижун решит пригласить ее еще раз, то она обязательно согласится.

Глава 7
Чаоси проснулась в некотором замешательстве. День только начинался, а до нее донеслось сообщение аудиосистемы корабля: лайнер почти доплыл до круизного терминала Кайтак в Гонконге. Всем желающим сойти на берег и погулять по городу предлагалось собраться в театре на седьмом этаже. Чаоси заткнула уши подушками и попробовала снова заснуть, но вскоре зазвенел телефон.
– Не спишь? Не хочешь составить мне компанию? Собираюсь разведать, какие вкусности едят в Гонконге, – предложил папа.
– Я же вчера тебе сказала, что не завтракаю. – Чаоси немного занервничала.
– Да я просто вспомнил: мама говорила, что ты любишь гонконгские десерты.
– Спасибо, но я лучше посплю! – И она бросила трубку.
Прикрыв глаза, Чаоси снова попыталась заснуть. Гадко, что она сорвалась на папу. Разве он заслуживает, чтобы быть громоотводом для ее негативных эмоций? Нельзя винить только его одного во всех бедах. Папа всего лишь хотел провести время с дочерью, а та в ответ только и делала, что разочаровывала его. Чаоси даже стало жалко отца. С другой стороны, он же сам все это и учинил, так что виноват во всем хотя бы наполовину. Так же честнее?
Два голосочка долго препирались в голове у Чаоси. Она представила себе, как папа стоит, понурившись, с трубкой в руке. Сразу стало жутко стыдно. Чаоси встала и набрала телефон капитанской рубки. Старший помощник сообщил, что ее отец уже сошел на берег.
Лайнер стоял у причала, а, значит, смартфон Чаоси уже ловил сеть. Может, попросить папу вернуться за ней? Взгляд Чаоси нечаянно задержался на шкафчике. Вспомнив про сумку и ее содержимое, она решительно отложила телефон и снова улеглась в кровать. Когда Чаоси проснулась в следующий раз, за окном уже рассвело. Она умылась, собралась и направилась к своему любимому месту на палубе посмотреть на порт.
С корабля открывался отличный вид на огромное, стильное здание портового терминала, а заодно и на многоэтажки вдали. Чаоси достала телефон и, сделав достаточно фотографий, начала загружать их к себе в соцсети.
– А ты на берег не собираешься?
Неунывающий Сижун снова оказался тут как тут. В свете утреннего солнца казалось, что от парня исходит золотистое сияние. Бриз нежно трепал ему челку.
Чаоси улыбнулась и покачала головой.
– Сегодня работаешь? – спросил он.
– У меня выходные как раз в те дни, когда лайнер причаливает к берегу.
С прибытием в порт на борту оставалось немного народу, так что в ресторане лишние руки были ни к чему.
– Ну да, ты же капитанская дочь, на особом положении. – Сижун улегся на ближайший шезлонг, вытянув руки за голову.
– А тебе откуда это известно?
– Что ты на особом положении?
– Да какое особое положение? Я здесь на побегушках. Считай, если бы меня не было, никому от этого не стало бы ни тепло, ни холодно, – вздохнула Чаоси. – Я имела в виду, откуда ты знаешь, что я дочь капитана?
– У нас в каютах экипажа часто о тебе говорят.
– Что-то плохое?
– Вовсе нет.
– Но и ничего хорошего?
– Я бы сказал, ничего плохого и ничего хорошего. В основном сплетничают о том, что творится у вас в семье. Всем любопытно, что у нашего капитана происходит в личной жизни: какая у него жена, какая дочь…
– И каков вердикт?
– Говорят, им все никак не выпадает возможность увидеть супругу капитана и что, наверно, она всех держит на расстоянии. Ее будто бы и нет.
– Мама у меня, конечно, интроверт. Она не очень любит общаться с людьми. Но это не от высокомерия. Она – домохозяйка. Много вы себе напридумывали про нее.
– Те, кто ее видел, говорят, будто у нее вечно удрученный вид.
– У нее в жизни случилось много неприятностей. И никто не может разделить с ней эту ношу… – Чаоси, вглядываясь вдаль, вспомнила выражение маминого лица, когда она видела ее в последний раз.
– Ты в порядке? – Сижун сел в шезлонге, присматриваясь к Чаоси.
Лучи восходящего солнца подчеркивали печаль на ее прелестном лице. По затуманенному взгляду было понятно, что она немного выпала из реальности.
– Да-да, я о маме задумалась. – Чаоси глубоко вздохнула.
– Скучать по семье в поездке – нормально. Мы с мамой тоже давно не виделись.
– А почему мама с вами не поехала?
Только после того, как Чаоси задала этот вопрос, ее осенило: спрашивать такое не очень-то вежливо. Может быть, мама Сижуна давно уже покинула этот мир, и она, сама того не зная, задела собеседника за живое…
– Она в Сиднее, работает с труппой, – Сижун поспешил добавить: – Моя мама – хореограф.
– Здорово, вся семья – служители искусства. – Чаоси даже подняла вверх большой палец от восхищения.
– Да вот только я не унаследовал их таланты. Пою я так себе, на инструментах не играю, танцую, будто бы у меня две ноги левые, максимум могу показать «робота».
Раз уж речь зашла о пении, Чаоси не удержалась от вопроса:
– А чего же ты вчера не выступал, кстати?
Сижун широко раскрыл прищуренные глаза.
– Так ты все-таки обратила на меня внимание!
– Не думай, будто это что-то значит! Обычное дело! – Чаоси постаралась унять дрожь в голосе. – Ваш концертный зал находится рядом с рестораном, где я работаю, так что я волей-неволей замечаю, кто туда заходит и уходит.
На самом деле Чаоси приглядывалась ко всем людям, которые побывали накануне в концертном зале, но так и не увидела среди них Сижуна.
– Вчера я плохо себя чувствовал и целый день провалялся в постели.
– А сейчас все в порядке? – Чаоси оценивающе оглядела Сижуна.
Сегодня он был в ветровке цвета индиго и белых спортивных штанах. Он выглядел очень даже ничего.
– Все хорошо. Переел морепродуктов в день отплытия. Я их плохо переношу.
– Хм, главное, что ничего серьезного. – Чаоси махнула в сторону отдаленных железобетонных зданий. – Собираешься погулять?
– Я об этом и не думал. Но папа и все остальные еще спят. После выступления они были в баре и основательно напились. Сегодня они точно никуда не пойдут.
Чаоси не смогла сдержать улыбку.
– А ты не собираешься на берег?
– Я проспала, и мой папа уже давно ушел.
– А что, если… – испытующе спросил Сижун, – нам вместе прошвырнуться по городу?
– Что?
Сижун, похоже, решил пойти ва-банк.
– Тебе не с кем идти на берег. Мне тоже. Вот мы и могли бы составить друг другу компанию. Как тебе такой план?
– Только мы с тобой? Я же тебя почти не знаю. Вдруг ты заведешь меня куда-то не туда? – не без легкого кокетства заметила Чаоси.
Сижун ткнул в себя пальцем.
– Ты мне не доверяешь? Да я… я… – Он вдруг вытащил кошелек и преподнес его Чаоси. – Вот, держи. Передаю тебе самое ценное из того, что у меня есть. Если окажется, что я все-таки замыслил что-то ужасное, то ты можешь распоряжаться им по собственному усмотрению.
– Если уж ты что-то замыслил недоброе, то какая тебе разница на какой-то кошелек? – Чаоси прыснула.
– Со мной тебе не о чем беспокоиться! – Он хлопнул себя кулаком в грудь.
– Тогда… – Чаоси поднялась, – расходимся по каютам.
Сижун заметно расстроился. Чаоси поспешила добавить:
– Надо же приготовиться! Через полчаса встречаемся в лобби на шестом.
– Yes! – Сижун, задрав кулак над головой, подпрыгнул от радости.
– Паспорт не забудь. – Чаоси отвернулась, чтобы скрыть всплывшую у нее на губах улыбку.
Когда она вернулась в каюту, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди, а мысли в голове окончательно смешались. Это что – первое свидание? Сижун пригласил ее? Значит, у него на нее какие-то планы? Она ему нравится? Но ведь они виделись всего несколько раз. Друзьями их назвать сложно. Когда это он успел обратить на нее внимание?
Но вопрос был не только в том, какие чувства Сижун испытывает к ней. Что она думала о нем? Нравился ли он ей? Сказать, что прямо «нравился», Чаоси еще не могла. Но какое-то сокровенное чувство уже возникло. Она радовалась, когда видела Сижуна, и расстраивалась, когда он не попадался ей на глаза.
Чаоси выбрала белое фланелевое платье в клетку. На улице было прохладно, поэтому она надела колготки, а на голову нацепила трикотажную шапочку. Затем покрутилась перед зеркалом. Понравится ли ему этот наряд? Хотя неважно, ее устраивает, как она выглядит, – вот что главное. Почему она вообще придает значение мнению Сижуна?
Всматриваясь в зеркало, Чаоси мысленно наказала себе: «Это не романтическая встреча, а возможность скоротать время и заодно поближе познакомиться с человеком. Веди себя с ним, будто вы приятели. А потом уже решишь, сложится ли между вами что-то большее. Да, именно так. Не надо сразу рассматривать этого парня в качестве будущего бойфренда».
Чаоси похлопала себя по щекам, чтобы лицо немного расслабилось, и приказала себе:
– Веди себя естественно!
Она обула черные кожаные ботильоны и уже собиралась покинуть каюту, но тут вспомнила о последнем важном штрихе. Чаоси открыла рюкзак, вытащила помаду, которую ей подарила Баолянь, и накрасила губы. Ее личико сразу посвежело. Надув губки, она покрасовалась в зеркале. В мыслях вдруг появилось лицо старого нового знакомого, которое медленно приближалось к ее собственному… Сижун слегка вытянул губы… ближе… еще ближе…
– Эй! Это еще что такое? И не стыдно тебе?! – пригрозила Чаоси своему отражению.
Она сразу увидела Сижуна, как только вышла из лифта на шестом этаже. Он стоял, прислонившись к колонне и засунув руки в карманы. Чаоси выдохнула и направилась к нему с мягкой улыбкой на лице.
Увидев ее, Сижун сразу выпрямился и тоже заулыбался, обнажив тигриные клыки. Пассажиры, сновавшие туда-сюда по лобби, будто отошли на задний план, растворившись в облаке пузырей. Единственное, что оставалось поистине насущным, были он и она.
– Эй, дочурка! – прозвенел у обоих в ушах зычный голос.
Высоченный силуэт вырос неприступной стеной между Сижуном и Чаоси. Человек полностью перекрыл ей обзор. Чаоси сразу потянулась вперед, чтобы отодвинуть его в сторону. Присмотревшись, она с удивлением обнаружила перед собой отца. Он был в повседневной одежде и улыбался во все тридцать два. В руках отец держал несколько пакетов:
– Смотри, сколько я тебе вкусного принес!
– Что…
Чаоси больше ничего не успела сказать. Папа начал открывать сумки и показывать ей содержимое, расхваливая его так, будто бы притащил с собой семейные драгоценности:
– Я купил пудинг со вкусом имбиря, печенье-хворост, суп с вонтонами и креветками… Еще есть лепешки с мясом и булочки с начинками, но я не знаю, какие ты любишь, купил наобум. Посмотри, может, возьмешь что-нибудь?
Чаоси склонила голову вбок, поймала взгляд Сижуна и начала исступленно жестикулировать, показывая всем видом, что она не знает, как выйти из ситуации.
– Кому это ты подаешь сигналы? – Папа повернул голову.
Сижун немедленно отвернулся и прикинулся, что смотрит на часы.
– Никому, точнее, тебе. Как много еды! Ты хочешь, чтобы я лопнула? – Чаоси снова помахала Сижуну.
Она старалась не упускать его из поля зрения.
– Так нас же двое! Пойдем, найдем местечко, поедим и поболтаем.
– Но я… А ты разве не собирался в город? Давай я заберу у тебя вкусняшки, и можешь идти.
– Я много раз бывал в Гонконге и здесь все уже исходил. Я только сбегал в магазин поблизости.
– Вот как… – Чаоси оставалось заискивающе улыбаться и думать про себя: «Чего ж ты так рано вернулся?»
– А у меня есть еще миндальное и песочное печенья, которые так любит твоя мама. – Папа вручил один из пакетов в руки Чаоси. – Передашь ей от меня.
– Да, хорошо. – Чаоси приняла пакет, ощутив сразу все бремя отцовской заботы.
– Пошли поедим, пока все горячее!
Чаоси пришлось идти вслед за папой. Закинув руку назад, она помахала Сижуну, которому только и оставалось, что наблюдать за ее удаляющимся от него силуэтом.
Первое свидание не сложилось.

Глава 8
Чаоси потом целый день не видела Сижуна. Похоже, он спустился на берег. Прихватив с собой книги, Чаоси пошла в кафе на пятнадцатом этаже и долгое время сидела там за чтением. За окном мало-помалу стемнело, и казавшийся таким далеким город озарился бесчисленными огоньками. Все вышедшие на прогулку пассажиры вовремя вернулись, и лайнер медленно отбыл к следующему пункту назначения.
Чаоси решила поужинать в китайском ресторане. Гости разбились на группки по три-пять человек, активно переговаривались и беспрестанно подливали друг другу напитки. На фоне всеобщего оживления было тем более очевидно, насколько одинока и позабыта всеми Чаоси. Ей стало особенно горько от вида своей никому не нужной фигурки в отражении оконного стекла. Если бы к Чаоси в этот момент вдруг подсел папа, то она бы удивилась – в самом приятном смысле.
Чаоси придумала себе одно правило, которому следовала беспрекословно: в папином присутствии давать волю каким-либо ожиданиям или эмоциям нельзя. Изображать все время, будто тебе кто-то неприятен, – задача не из простых, все равно истинные чувства рано или поздно выплеснутся наружу. Поэтому лучший вариант – избегать встреч.
Поужинав, Чаоси отправилась гулять по лайнеру, надеясь нечаянно столкнуться с Сижуном. Она бы обрадовалась, просто обменявшись с ним улыбками. Но лайнер, пускай не самый крупный, был все же немаленьким, поэтому случайно пересечься на нем с кем-то – это надо еще умудриться.
В этот вечер в театре на седьмом этаже ожидалось шоу иллюзионистов, и Чаоси решила сходить на представление. В дверях она столкнулась с худеньким дедушкой.
– Деточка, ты не знаешь, где моя каюта? – Дедушка вроде бы говорил связно, но взгляд у него был замыленный.
– Вы случайно не господин Го Баокунь?
– Да-да, именно он. А откуда ты знаешь мое имя?
– Я даже знаю, где вы живете! Пойдемте, я вас провожу! – Чаоси, мягко поддерживая дедушку за запястье, направилась к лифту.
Тут же отозвалась рация, висевшая у девушки на поясе:
– Коллеги, никто не видел господина Го из каюты 1014? Госпожа Го говорит, что он все-таки потерялся.
Чаоси сразу отозвалась:
– Это Жэнь Чаоси. Господин Го со мной, я его отведу.
В день посадки всем членам команды сообщили, что в плавание с ними отправляется пожилой человек с болезнью Альцгеймера. Дедушка мог в любой момент заблудиться, поэтому всем советовали быть начеку и помочь ему вернуться в «родную» каюту 1014, если это все-таки произойдет.
– Вас ищет бабушка Го! Пойдемте чуть быстрее, а то она беспокоится! – Чаоси завела дедушку в лифт.
– Бабушка моя давно оставила этот свет. Как это она может искать меня? – Господин Го выглядел совсем растерянным. – Может, кто-то решил зло пошутить надо мной?
– Да не бабушка, а ваша жена! – Чаоси ответила и с долей сочувствия, и немного раздраженно.
– Моя жена? Откуда у меня-то жена? Есть у меня, правда, девушка, за которой я решил приударить.
– Красивая она у вас?
– Красивая! Даже очень! Я давно к ней подбиваю клинья. Ей очень нравится попкорн. Вот я и пошел на его поиски.
Чаоси предположила, что, наверное, в тот момент, когда открылась дверь, господин Го увидел перед собой не совсем ту молодую девушку, которую помнил, отсюда и истоки всей сумятицы.
В коридоре, который вел к нужной каюте, их уже поджидала седовласая, немного полная дама.
– Видишь, говорил же я тебе, что она у меня красавица? – Господин Го ликующе показал в сторону своей жены.
– Она вышла вас встречать. Значит, и вы ей дороги.
Дама подошла, взяла мужа за руку и сказала с едва скрываемым негодованием:
– Куда ты запропастился? Я обегала все палубы в поисках тебя.
– Никуда я не запропастился. Я ходил тебе за попкорном.
– Попкорном? – В недоумении госпожа Го развела руками.
– Попкорн? Попкорн? – Господин Го, похоже, спрашивал самого себя. – А где же он? Он же был при мне… И куда он делся?
– Вы его, наверно, оставили там, где я вас нашла. Я сейчас схожу и поищу его, а потом принесу к вам в каюту, – сказала Чаоси.
– Не надо, пропади он пропадом – этот попкорн, – заявила госпожа Го, крепко вцепившись в руку Чаоси.
– Нет-нет, ваш муж же специально за ним ходил. Я сбегаю! – Чаоси повернулась и чуть было не столкнулась с кем-то.
– Меня с собой захватишь? – Клыкастый приятель встретил ее обворожительной улыбкой.
– А ты как здесь?
– Нашел тебя.
– Как это?
– Так ты сама сообщила, где ты.
– В смысле?
– Ты на весь корабль объявила по рации, что идешь в каюту 1014.
– Не на весь корабль, а только напарникам. Да и вообще, все, что мы говорим по рации, – сверхсекретная информация. Ты что, подслушиваешь? Шпионишь за нами?
– Хы-хы! Да-да, я прямо Джек Воробей. – Сижун, привалившись к стене, загоготал.
– Стыд и срам, пират! – бойко отозвалась Чаоси.
– На вас приятно глядеть, даже когда вы переругиваетесь. Отлично смотритесь вместе, – господин Го захлопал в ладоши.
– Вы это о чем!? – Чаоси даже топнула ножкой.
– Да, парочка что надо, – в уголках губ госпожи Го появились симпатичные ямочки.
Раскрасневшаяся Чаоси потащила Сижуна за рукав вслед за собой:
– Пошли за попкорном.
У театра стоял автомат с воздушной кукурузой. В обмен на несколько монеток Чаоси получила ведерко попкорна без соли. Сижун же купил себе кукурузу со вкусом карамели, которую он сразу принялся поедать и заодно потянулся к ведерку Чаоси.
– Эй, руки прочь! Это не тебе, а дедушке Го! – Чаоси хлопнула парня по руке.
От этого касания у обоих по телу будто бы пробежал ток.
– Я просто хотел попробовать. Кстати, угощайся. Скажи, правда ведь, что с карамелью вкуснее? – И Сижун поднес ведерко к лицу Чаоси.
– Я пробую только то, что хочу! – Но Чаоси все же ухватила немного попкорна у Сижуна и отправила себе в рот, а заодно чуточку попкорна из собственного ведерка.
– Признавайся, с карамелью вкуснее!
Чаоси коротко кивнула, а про себя подумала: «Из твоих рук любой попкорн вкуснее».
– Выходил сегодня на берег? – спросила она.
– Да, мы всей компанией прогулялись в середине дня, но далеко не ходили, боялись опоздать. – Сижун протянул руку к ведерку Чаоси. – Давай попкорн подержу.
Чаоси нажала на звонок каюты 1014. Дверь открыла госпожа Го.
– Вот! На выбор два вида: какой вам, с карамелью или без? – Сижун протянул ведерки с попкорном.
– В старости отучаешься есть сладкое, так что давайте обычный. Спасибо вам обоим. – Госпожа Го взяла попкорн. – Заходите, если хотите.
– Мы не хотим вас лишний раз тревожить. – Чаоси краем глаза заметила, что дедушка Го уже лежал в постели и смотрел в потолок. – Как дела у вашего мужа?
– Иногда лучше, иногда хуже. Мы уже привыкли, – дама заговорила тише. – Муженек мой в молодости служил в армии, ездил за границу, нам приходилось часто расставаться. Дождалась я, когда он ушел в отставку, а тут у него мозг сдал. Так мы с ним и теряем иногда друг друга. Как-то не довелось нам насладиться жизнью вместе.
Чаоси сразу подумала о родителях, разнесенных по разным сторонам света. Глаза у нее вмиг защипало. Госпожа Го и Сижун переглянулись. Они немного растерялись.
– Все в порядке. Простите за беспокойство. – Чаоси зашагала прочь.
– Ты как? – Сижун догнал ее и пошел рядом, заглядывая ей в глаза.
– Говорю же, я в порядке – увидела эту бабушку и сразу вспомнила маму. Они обе всю жизнь ждут. Печальная у них судьба.
Сижун не знал, как ее поддержать, но сразу понял, что будет плохо, если он ничего не предпримет, когда Чаоси так огорчена. После недолгих раздумий он протянул ей попкорн:
– Покушай сладенького, тебе сразу полегчает.
– Спасибо! – Чаоси зачерпнула горсть.
– Плохо есть попкорн без картинки перед глазами. – Сижун как раз собирался предложить посмотреть кино.
– Я собиралась на шоу фокусников…
– Тогда пошли. – Он быстрее зашагал к лифту.
– А тебе самому разве не надо выступать?
– Я там человек лишний. Как-нибудь обойдутся без меня. – Сижун передернул плечами.
Шоу иллюзионистов уже началось, и им пришлось усесться в самый последний ряд, чтобы не мешать другим наслаждаться представлением. Попкорн они поставили на сиденье между собой, чтобы можно было им лакомиться вместе, но так, чтобы между ними оставалась все-таки небольшая дистанция.
Каждый раз, когда Чаоси тянулась к ведерку, она следила, чтобы случайно не задеть руку Сижуна. В темноте она позволила себе повернуть голову и взглянуть на парня. Можно было прикинуться, что это все случайность.
– Ой! – Сижун по неосторожности опрокинул все ведерко на колени девушки.
Чаоси посмотрела на Сижуна, а потом на себя. Она была готова провалиться сквозь землю от стыда, но вдруг обнаружила, что проваливаться некуда, ведь их окружало одно лишь море.

Глава 9
Утром Чаоси разбудил не телефон, а будильник, который она сама же и поставила. Ночью она не раз просыпалась, опасаясь, что проспит время подъема. Пока Чаоси умывалась, у нее в голове прокручивалось флешбэком завершение встречи с Сижуном.
– Ты не голодна? Может, что-нибудь перехватим перед сном? – спросил Сижун после окончания представления.
Чаоси и поужинала, и объелась попкорна, поэтому сразу ответила:
– Не, в меня больше не влезет! – И только после поняла, как сглупила.
– Эх… – Сижун заметно расстроился.
– А ты не наелся?
Если бы он ответил «да», то она бы сразу предложила составить ему компанию.
– Да нет, я есть не хочу. Я же только после болезни, у меня аппетит пока никакой. – Сижун взглянул на часы. – Ой, уже десять часов. Давай я провожу тебя до каюты!
Возвращаться к себе Чаоси совсем не хотелось.
– Ты чем обычно занимаешься в это время? – она давала ему понять, что никуда не спешит.
– Помогаю с аппаратурой в концертном зале.
– Если ты там нужен – можем сходить вместе.
– Все в порядке, они еще не отыграли. Давай я тебя сначала доведу, куда надо.
Чаоси про себя подумала: «Раз уж представление продолжается, то почему ты меня не позовешь с собой? Посидели бы, послушали музыку. Или можно было бы сходить проветриться на палубу».
Плечом к плечу они дошли до девятого этажа. Чаоси закопалась в поисках карточки от номера.
– Спасибо, что проводил.
Сижун, погрузив обе руки в карманы, заявил:
– Дверь поплотнее закрой, ты же здесь одна живешь. Если что – заходи ко мне, я в каюте 0574. Звони. Можешь набирать меня в любое время, если понадоблюсь.
Чаоси стало тепло на душе. Никто прежде не проявлял к ней такую заботу. Ни с кем, в особенности с папой, который исчезал из ее жизни на многие месяцы и редко выходил на связь, она еще не чувствовала себя так спокойно и надежно.
Видя, что Чаоси задумалась, Сижун добавил:
– Или ты мне еще не особо доверяешь? Ничего страшного, если ты ко мне ни разу не заглянешь. Просто всегда хорошо иметь человека, к которому можно обратиться. Так что положи рацию у кровати, когда будешь ложиться спать. Вдруг что-то произойдет…
– Ладно, так и сделаю. – Чаоси опустила голову: не хотелось, чтобы он увидел слезы у нее на глазах.
– 0922, 0922, – забормотал Сижун.
– Что? – Голову она не подняла.
– Я запоминаю номер твоей каюты.
Чаоси все-таки удалось не расплакаться, и она взглянула на Сижуна:
– А тебе зачем?
– Так мне же надо знать, которую из дверей выбивать, если ты окажешься в опасности. Что я буду делать, если выбью дверь не в ту каюту и зря потревожу хороших людей?
– Какой-то ты воинственный. Может быть, это мне стоит беспокоиться за тебя?
Он закатил глаза кверху.
– Все-все, ухожу. Теперь напомни-ка мне, какой у меня номер каюты?
– 1234.
– Нет! Еще одна попытка.
– 5678?
– 0574! Запомни хорошенько, вдруг тебе придется меня оттуда вызволять!
Чаоси прыснула.
– Запомнила. Тогда все, спокойной ночи.
Когда дверь уже почти закрылась, Сижун вдруг окликнул ее:
– Эй, подожди!
Чаоси замерла:
– Что такое?
– Может, завтра позавтракаем вместе? – спросил он, одной рукой почесывая затылок.
Время будто бы чуть замедлилось.
– Во сколько? – безо всяких колебаний поинтересовалась Чаоси.
Парень заулыбался, как малыш, которому наконец-то дали конфетку.
– А ты во сколько встаешь?
– По-разному. Назови время, я буду готова.
– Восемь часов?
– Договорились. – Тут она вспомнила кое-что важное. – Но ты же ходишь в Lesdone? Тебе не придется платить за меня?
Сижун гордо вытащил карточку.
– ВИП-гости сами выбирают, где им кушать. Для нас все бесплатно.
– Хорошо, тогда увидимся у Lesdone в восемь.
Он покачал головой.
– Ну уж нет, я за тобой зайду. Пойдем вместе.
Чаоси не сдержалась и сама заулыбалась, как маленькая девочка.

Это был, конечно, самый обычный завтрак, но образ для встречи она выбирала с особой тщательностью. Волосы Чаоси украсила белым ободком с бабочкой.
В 7:58 в дверь позвонили. Последний раз взглянув на себя в зеркало и убедившись, что улыбку стереть с лица не удается, Чаоси открыла дверь.
– Приветик, доброе утро! – Настроение у Сижуна, похоже, было хорошее и бодрое. Он надел кардиган в сине-белую полоску. Челку, спадавшую на лоб, зачесал наверх. Судя по всему, за укладкой волос Сижун провел предостаточно времени.
– Ну пошли. – Чаоси вышла к нему.
– На палубе жуткий ветер, ты лучше захвати что-нибудь теплое, – заметил он.
– Тогда подожди. – Чаоси вернулась к себе и взяла легкую пуховую куртку.
Сижун придерживал дверь ногой, которую сразу же убрал, когда она снова вышла. И тут до Чаоси дошла неприятная мысль – она даже чуть не сгорела со стыда: ведь на сушилке висело нижнее белье. Сижун, так долго стоявший в дверях, наверняка его заметил.
Всю дорогу к ресторану Чаоси не решалась заговорить с парнем, а шла, понурив голову, чтобы не встретиться с ним глазами. Наконец, они добрались до Lesdone и прошли внутрь основного зала по карточке.
– Где хочешь сесть? – поинтересовался Сижун.
– У окна, наверное.
Они выбрали столик с видом на море. На завтрак сервировали шведский стол. Сижун набрал много рисовой каши, лапши и прочих вкусностей. Чаоси ограничилась круассаном и пирожными.
– Мы разное едим, – заметил Сижун.
– Я не люблю завтракать плотно.
– А я не люблю есть сладкое утром.
– Так, сладкое ты не любишь, морепродукты тебе нельзя… Что еще ты не ешь?
Сижун подпер щеку рукой.
– Как приятно, что тебя заботит мое питание.
– Эй! Я просто так спросила. Ты придаешь слишком много значения словам!
Чаоси опасалась смотреть ему в глаза и предпочла изобразить, что ее по-прежнему увлекает выбор блюд. Вернувшись к столику и расставив свои тарелки, Чаоси достала телефон. Хотелось сделать фотку и подписать ее: «Завтрак на море».
– Давай сфоткаю тебя, – подошедший Сижун забрал у нее телефон.
Чаоси взяла тарелку и встала у окна, обворожительно улыбаясь, но не камере, а глазам, которые только что скрылись за смартфоном.
– Вот что получилось. – Сижун показал ей фото.
Оценив результаты его «творчества», Чаоси помрачнела:
– Как ты меня сфоткал?! Голова огромная, двойной подбородок! Это ты меня такой уродиной видишь?
– Давай я сделаю еще несколько! Чтобы наверняка. – Сижун достал собственный мобильник.
– Да не надо. Придется, конечно, пофотошопить все это, но дело поправимое.
Сижун, избегая ее взгляда, проговорил:
– Приятели, у которых были девушки, рассказывали, что рядом с ними они со временем превращались в настоящих фотографов.
Сердце Чаоси замерло.
– А твои девушки, что ли, никогда не просили тебя фотографировать их? – поинтересовалась она.
– А у меня никогда не было девушки! – Сижун сжал и разжал кулаки.
– И почему?
– Я же ходил в школу для мальчиков, откуда там взяться девушкам? – Глаза его забегали из стороны в сторону. – Ну а что у тебя? Разве тебя не научили бойфренды, как лучше общаться с парнями?
– У меня никогда не было бойфренда! – Чаоси обратила внимание, что у него никак не получалось расслабить руки.
– И почему? – Сижун повторил ее же вопрос тем же смешливым тоном.
– Я же ходила в школу для девочек, откуда там взяться парням?
Они наконец переглянулись и рассмеялись.
– М-да, совпадение прямо отличное. Ты без парней, я без девушек. – Он неловко засмеялся. – Скажи же, замечательное совпадение? Как это мы с тобой нашли друг друга? – И снова дурацкий смешок.
Чаоси же, опустив голову, чтобы Сижун не заметил ее улыбку, разрезала круассан, а затем вилкой переложила кусочек ему на тарелку:
– Вот тебе сладенького.
Сижун разрезал яйцо пашот, полил его кетчупом и подложил кусочек на тарелку Чаоси:
– Вот тебе солененького.
Они снова взглянули друг на друга и засмеялись. Что их так рассмешило, они и сами не знали, но смех рвался наружу. Съев завтрак наполовину, Сижун вдруг схватился за мобильник:
– Может, сделаем селфи? – И сразу добавил: – На память о нашем первом завтраке.
– Только фильтр поставь покрасивее. – Чаоси отложила приборы.
Сижун развернулся, и они вместе поглядели в камеру. Щелк!
– Дай посмотрю твою работу! – Чаоси потянулась вперед. – Ой, ну а фильтр-то почему не поставил?
– Зачем парню на телефоне фильтры?
– Да, ты 100 % парень! – язвительно заметила Чаоси.
– Да и зачем они, если прилично выглядишь?
– Ты о ком?
– О себе любимом.
Чаоси изобразила, что ее сейчас вывернет.
– Перешлешь мне фотку, когда выйдешь в сеть?
– Конечно.
Заодно они обменялись номерами и подписались друг на друга в соцсетях.
Завтрак подошел к концу. Чаоси и Сижун отправились прогуляться по палубе на пятнадцатом этаже, где почти никого не оказалось, и это было им на руку.
– Тебе не холодно? – Сижун обратил внимание, что от бриза пуховик Чаоси заметно раздулся.
– Все в порядке, только руки замерзли. – Чаоси все пыталась растереть ладошки.
В кино на такой сцене главный герой обязательно бы воспользовался случаем и согрел бы руки героини в своих.
– Да, как-то прохладно. Давай присядем, вон там есть перегородка. – И Сижун пошел вперед.
Провожая его взглядом, Чаоси в душе злилась на саму себя: «Жэнь Чаоси, хватит выдумывать! Вы же с ним не в дораме!»

Глава 10
Тем же вечером в Еlysеe Palace проходил так называемый «капитанский прием». Пассажиры ужинали в компании капитана и его старшего помощника. Еlysеe Palace со своей изысканной кухней и роскошной обстановкой как нельзя лучше подходил для таких мероприятий. Незабываемый вечер был гарантирован.
На лайнере это уже стало традицией. Раньше такой почести удостаивались только пассажиры первого класса, получившие персональное приглашение. Теперь же все стало значительно проще: нужно было только забронировать столик. В обычные дни отдыхающие одевались на ужин буднично, но для «капитанского приема» действовал строгий дресс-код. Ожидалось, что гости будут при полном параде.
Папа хотел, чтобы и Чаоси отпросилась с работы, пришла разодетая на прием и попробовала вместе с ним все меню, но она категорически отказалась и предпочла выйти на смену. Сейчас Чаоси, облаченная в черно-белую форму, порхала по ресторану с посудой, не давая отцу ни единой возможности побыть с ней.
В зале витали ароматы сигар и парфюма. Гости общались друг с другом полушепотом. Все в их поведении выдавало осознание торжественности момента; бокалы на длинных ножках и беленькие тарелочки блистали во всей красе в лучах хрустальных люстр. Не успели капитан и старший помощник ступить на красную дорожку, как гости вскочили с мест, чтобы встретить их громкими аплодисментами и пристальными любопытствующими взглядами. В обычные дни капитан и помощник мало кому попадались на глаза, так что все пользовались возможностью оценить тех, благодаря кому они совершали кругосветное путешествие.
Для Чаоси папа был весьма заурядным человеком, но в глазах других – выдающимся и заслуживающим уважения капитаном. Члены экипажа постоянно называли отца Чаоси хозяином «плавучей крепости», в которой они все оказались. С одной стороны, ей не хотелось соглашаться с такой похвалой, но в то же время она немного гордилась тем, что руководит всем на борту ее папа. Со своими чувствами Чаоси еще не успела разобраться.
Но если вдуматься, весь папин почет и престиж стали возможны за счет того, что он неизменно приносил семейную жизнь в жертву карьере, и все детство и юность Чаоси подолгу отсутствовал. Капитаном он, наверно, действительно был хорошим. Но отец и муж из него вышел так себе.
Чаоси хотелось фыркнуть на всех этих людей, которые провожали отца восторженными взглядами.
Лишь некоторым счастливчикам выпала честь разделить ужин за одним столом с капитаном и его помощником. Поначалу все сидели чинные и благопристойные, но папа и помощник шутками и байками быстро всех расслабили, и вскоре между гостями установилась непринужденная атмосфера. Болтали без умолку. Подходя за посудой и приборами, Чаоси всем видом демонстрировала полное безразличие. Она не позволила себе ни разу встретиться с папой взглядом.
Ближе к концу мероприятия на сцену в центре ресторана вышли артисты, приглашенные развлекать пассажиров, и запорхали в изысканном танце. Некоторые гости тоже отправились на танцпол. Приятная кульминация удачного вечера. Кто-то набрался смелости и напросился на совместное фото с «виновниками» торжества, после чего довольно быстро выстроилась целая очередь желающих сфотографироваться на память с мореплавателями.
Перед самым завершением приема, когда пассажиры начали расходиться, папа перехватил Чаоси за руку.
– Может быть, сделаем фото?
По лицу Чаоси можно было прочитать, что ее от одной мысли об этом воротило.
– Ты уже столько дней с нами, а у нас ни одной совместной фотки, – папа явно сожалел об этом и хотел восполнить упущенное.
Только после этого признания Чаоси встала рядом с ним. Отец положил руку ей на плечо. Тереза поспешила их запечатлеть. Вглядываясь в экран телефона, папа заявил:
– Хорошо получилось! Я тебе перешлю, когда буду онлайн. Маме тоже отправлю. Пускай полюбуется, как мы с тобой веселимся, – и он расхохотался.
Чаоси, полностью погруженная в свои мысли, пошла прочь.
После «капитанского приема» многие пассажиры захотели продолжить праздник и решили послушать музыку и потанцевать в концертном зале. Сижун прижался к стеклянной перегородке, отделявшей ресторан от холла, и, подмигнув Чаоси, жестами показывал, что приглашает ее присоединиться.
– А парень вроде бы даже очень ничего, – заметила Яти – коллега из Индонезии, оказавшаяся позади Чаоси и сильно перепугавшая ее этим.
– Я тоже так думаю, – Чаоси мило улыбнулась.
– С зубами, конечно, можно было бы поработать. Если бы не этот оскал, назвала бы его красавчиком.
– Да ладно тебе, мне он как раз этими клыками и приглянулся.
– Когда втюриваешься в кого-то, кажется, что все в человеке бесподобно, – шутливо отозвалась Яти.
– А я в него вовсе не втюрилась, – Чаоси густо покраснела.
После дежурства Чаоси сначала сбегала к себе, переоделась в белое платье и направилась к Баолянь на седьмой этаж.
– Ты пришла сделать make up? – Баолянь сразу раскусила все намерения Чаоси.
– Как ты догадалась?
– Вырядилась ты явно на выход. Значит, у тебя свидание. Не поболтать же со мной пришла сюда в таком платье? – Баолянь усадила Чаоси в кресло. – Краситься надо умеренно, чтобы казалось, будто на тебе вообще нет косметики. Парни в макияже совсем не разбираются, они подумают, будто ты всегда так выглядишь. У тебя все-таки появился парень?
Чаоси не хотела оставлять девушку в полном неведении:
– Да, есть тут один. Он самый что ни на есть рубаха-парень.
– Уже встречаетесь?
– Нет. Я только что узнала, что у него нет девушки.
– Ты ему нравишься?
– Не знаю. – Чаоси хотела признаться, что и она ему, кажется, нравится, но не решилась на такие откровения. Кто знает, как на это отреагировала бы Полин.
– Возможно, он тебе сегодня во всем признается. – Баолянь выдержала неожиданно выразительную паузу и с самым серьезным видом заявила: – Жвачку не забудь пожевать перед тем, как встретишься с ним.
– У меня воняет изо рта? – Чаоси даже побледнела от такой мысли, подышала себе на ладонь и принюхалась. – Да нет же.
– Я не об этом. Если он тебе признается, то следующий шаг – поцелуйчики. А потому важно, чтобы у тебя было свежее дыхание. Тогда у вас выйдет отличный первый поцелуй.
– Что еще за «поцелуйчики»?! Я только познакомилась с ним! – Чаоси даже соскочила с кресла. – Словом еще не перекинулись – и уже надо целоваться? За кого ты меня принимаешь?
Баолянь просто стояла и смотрела на нее с улыбкой.
Когда они закончили макияж, Чаоси поглядела в зеркало:
– Не очень ли ярко получилось?
– Ты что, зайка? Все как нужно! Немного косметики никакой девушке не повредит.
– Ну ладно…
– А теперь нам нужен perfume.
Чаоси понюхала у себя подмышками:
– Я плохо пахну, что ли?
– Девочка моя, perfume нужен не для того, чтобы скрывать неприятный запах! Perfume помогает создать вокруг человека правильную ауру, он выражает твою индивидуальность и придает изюминку.
Чаоси окинула недоумевающим взглядом заставленный блестящими пробниками с духами стенд.
– Давай, я тебе подберу. – Баолянь подхватила одну бутылочку и распылила на бумажку духи. – Вот этот, с цитрусовыми. Как раз то, что нужно young girl.
Чаоси принюхалась.
– Лей.

Глава 11
Чаоси вбежала в концертный зал и сразу увидела Сижуна. Подойдя к нему со спины, она ткнула его пальцем в плечо. Сижун развернулся и, увидев, кто это, сразу приободрился.
– Ты пришла!
Чаоси намеренно подошла чуть поближе, чем раньше, чтобы он смог разглядеть, насколько она похорошела с момента их последней встречи.
– Какую песню для тебя исполнить? – Сижун, похоже, не заметил перемен в Чаоси.
– Что?
– Я папе скажу, он для тебя споет любую песню, которая тебе нравится.
– А… – Она на секунду задумалась. – «Cowboy on the run».
– Знаешь, эта песня немного не из его репертуара. Папе же почти пятьдесят лет. Куда ему петь про Дикий Запад? Впрочем, попробуем что-то придумать.
– Я пошутила.
– Не-не-не, я сейчас все организую. – Сижун помчался к сцене.
Чаоси совсем не поспевала за ним.
Отец Сижуна как раз допел олдскульную песню на английском. Сижун ему что-то прошептал на ухо. Мужчина ответил кивком.
«Молодец, Чаоси!» У нее на лбу проступили капельки пота.
Отец Сижуна встал у сцены, а вот Сижун подошел к микрофону:
– Одна девушка заказала «Cowboy on the run» Jay Chou. Не уверен, леди и джентльмены, что песня всем знакома, но надеемся, что она придется вам по вкусу.
Музыканты явно горели желанием начать. Только трубач – дядя Сижуна – закатил глаза так, что, наверно, они уперлись ему в затылок. Это был тот самый мужлан, с которым у Чаоси случилась перебранка в аэропорту.
Отыграло вступление, и Сижун, покачиваясь в такт музыке, непринужденно запел:
Загудел вдалеке паровоз,
Застучали копыта коней,
На губной гармошке играет моя девчонка,
Как же она красива в лучах заката…
Людей в зале захватила музыка. И тут Сижун добрался до припева:
Все будет отлично,
Отличненько!
Все будет отлично,
Отличненько …
Зрители захлопали в такт песне, затопали ногами. Стулья заскрипели, и на танцполе сразу возникло столпотворение. Танцевали все – от мала до велика. Песня идеально подходила для того, чтобы поднять всем настроение.
Допев, взмокший Сижун спрыгнул со сцены и подошел к Чаоси:
– Ну как тебе?
Чаоси от всего происходящего вокруг была несколько ошарашена и смущена. Отец Сижуна на волне успеха, объявил старый американский хит: «Can’t take my eyes off you»[1 - Популярная песня американского певца Фрэнки Валли.].
– Я эту песню обожаю! – выдохнула Чаоси.
– Пошли потанцуем!
– Я не умею!
– Я тебя научу. – Сижун взял Чаоси за руку, будто бы делал это всегда, и повел ее на танцпол.
Щеки Чаоси стали пунцовыми. Они в первый раз взялись за руки! Но для Сижуна, похоже, в этом не было ничего особого. Выйдя на танцпол, он отпустил ее руку и встал напротив.
– Просто повторяй за мной.
Полилась старомодная приятная музыка. Сижун поднимал и опускал руки, соблазнительно проводя ими по телу. Было в этом что-то от танцевальных шоу, которые устраивали артисты кордебалета не так уж давно.
Многие пассажиры вышли на танцпол вслед за ними, повторяя движения Сижуна. Он не растерялся и тут же взял на себя роль ведущего танцора. Выходило у него бесподобно. С чувством ритма у Сижуна было так себе, и он отставал на полтакта от музыки, однако двигался изящно и выразительно. Обычные парни так не танцуют!
Наступил знаменитый припев, и Сижун подхватил его, не сводя глаз с Чаоси и обращая все движения рук в направлении Чаоси:
I love you, baby,
And if it’s quite alright
I need you, baby,
To warm the lonely night
I love you, baby,
Trust in me when I say:
Oh, pretty baby,
Don’t bring me down, I pray
Oh, pretty baby,
Now that I’ve found you, stay
And let me love you, baby,

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71124190?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Популярная песня американского певца Фрэнки Валли.