Главная страница | Современные любовные романы | Золушки бывают разные

Золушки бывают разные
Наталья Собакарь
Синди вынуждена терпеть злую мачеху и глупых сестер не потому, что она бедная сиротка, а потому что она агент, работающий под прикрытием. Ее отца, которого она не видела много лет, подозревают в контрабанде.
Поездка на бал для нее – получение информации, а Алекс Принц – возможный подозреваемый. Тогда почему его глаза не дают ей покоя? Почему она думает о нем днем и ночью? Кажется, всего один поцелуй – и задание будет провалено.
«Она подхватила юбки и побежала к воротам.
– Я не могу тебя потерять! – крикнул Алекс и помчался за незнакомкой.
Он достиг ворот в тот момент, когда машина с девушкой набрала скорость и скрылась в ночи. Он не знал ни ее имени, ни адреса, ни номера телефона. Он держал свое счастье в объятьях и потерял его.
Алекс наклонился и поднял с земли маленький пистолет. Он выпал у девушки, когда та садилась в машину.
Прекрасная незнакомка была еще и опасна».

Наталья Собакарь
Золушки бывают разные

ГЛАВА 1
– Я просто однажды встречу ее, мою идеальную девушку, – сказал Алекс. – Или не встречу.
– Как ты можешь относиться к такому важному делу спустя рукава! – возмутился его друг Винсент. – Почему к испытаниям микрочипа ты подходишь системно, а здесь все отдаешь на волю случая?
– Любовь – не микрочип.
– В чем разница?
– В том, что с микрочипом все просто. Люди редко придумывают что-то принципиально новое. Обычно они берут то, что изобрели до них и улучшают.
– С любовью то же самое, – не сдавался Винсент. – Ты выбираешь подходящую девушку и улучшаешь ее.
– Люди не меняются по чужой воле. Поэтому я сразу ищу идеал.
Винсент повернулся к шоферу, который вез двух пассажиров и прилагал все усилия, чтобы сохранять невозмутимость.
– Ригби, вы женаты?
– Двадцать три года, сэр.
– Как вы поняли, что ваша жена – та самая?
– Она мне сообщила об этом. – Увидев в зеркале заднего вида два удивленных лица, шофер пояснил. – Она сказала, что в ближайшие шесть месяцев планирует выйти за меня замуж. Что у нас будет трое детей и небольшой дом в пригороде. Что мы будем экономно вести хозяйство, чтобы сберечь детям на образование и себе на путешествия. Мы не будем ругаться из-за пустяков, и нам будет хорошо молчать вдвоем. Мне понравился ее план, и я сделал ей предложение.
– Вот разумный подход. – Винсент ткнул пальцем в кресло водителя. – Все эти романтические бредни хорошо для доверчивых глупцов. Хорошо, что ты человек практичный.
– Все так думают, – тихо ответил Алекс.
Машина остановилась у ворот банка. Шофер опустил стекло, чтобы охранник увидел пассажиров.
Такие люди как Алекс Принц, сын самого богатого человека в городе, не нуждаются в документах: их знают в лицо. Охранник поднял шлагбаум.
Выйдя из машины, Алекс и Винсент направились к дверям банка, где их встретил менеджер и проводил в кабинет.
Поставив последнюю подпись на документах, Алекс поблагодарил менеджера и его секретаршу. Он уже собирался уходить, когда смартфон в его руке завибрировал.
– Небольшие проблемы, сэр. – В голосе шофера звучало сожаление. – У служебного входа собралась толпа ваших поклонниц. Они как-то узнали, что вы здесь.
– Только не это, – простонал Алекс.
– Что такое? – спросил Винсент. – Опять фанатки атакуют? – Алекс кивнул. – И что они в тебе находят?
Сарказм в голосе Винсента вызвал понимающий смешок менеджера, за которым не был слышен тихий вздох секретарши.
Она смотрела на стоящего перед ней Алекса, высокого брюнета с ясным взглядом серых глаз и теплой улыбкой на чувственных губах, и понимала чувства его поклонниц.
К мужской привлекательности Алекса прилагались не только немалые деньги, которые он заработал в качестве основателя успешного стартапа, но и богатство его отца, которое он со временем унаследует.
Все вместе было причиной обожания поклонниц и пристального внимания дочерей лучших семей города. Их битва за право надеть на Принца обручальное кольцо не прекращалась ни на минуту.
– Сделаем так, Ригби, – сказал Алекс в трубку, – мы выйдем через центральный вход и пройдем пешком два квартала. Встретимся у ресторана на углу.
Закончив звонок, он повернулся к менеджеру.
– Как нам пройти в центральный зал?
– Я могу вас проводить, – вызвалась секретарша.
– Спасибо, м-м? – Алекс поднял бровь.
– Мэгги.
– Спасибо, Мэгги, вы очень любезны.
Банк находился в старом здании, построенном в начале прошлого века. Он состоял из одного присутственного зала и нескольких операционных офисов.
В зале в этот час было пустынно. Алекс и Винсент уже подходили к входной двери, когда внезапно за их спинами раздался крик.
– Не двигаться! Это ограбление!
Они оглянулись и увидели четверых мужчин в черных масках.
Двое держали автоматы. В руках двух других были пистолеты, которые они направили на охранников.
Охранники переглянулись и потянулись к оружию.
Грабители дали очередь из автоматов в потолок.
Охрана беспрекословно легла на пол.
Два часа спустя на улице вокруг банка было пустынно. Зато двумя кварталами дальше, за полицейским оцеплением, зеваки глазели на журналистов, ведущих прямой репортаж. Они снова и снова пересказывали те немногие сведения, которые им удалось получить из центра управления ситуацией.
Громким словом «центр» называлась поставленная на улице палатка, где бок о бок работали представители полиции и спецслужб. Отдельно сидела группа переговорщиков, которая пыталась дозвониться по всем телефонам банка.
Никто не брал трубку.

В центр заглянул Гарри Принц. Еще вчера этот властный седоволосый мужчина средних лет был создателем многомиллионной империи, благотворителем, построившим в городе институт, библиотеку и театр.
Сегодня, с бледным лицом и тревогой в глазах, он был просто отцом одного из заложников.
В ответ на его немой вопрос шеф полиции покачал головой: новостей не было. Шеф взял его под локоть и вывел на воздух.
– Вам нельзя здесь находиться, Гарри.
– Как там?
– Пока все спокойно. После стрельбы вначале все тихо.
– Стрельбы? – забеспокоился Гарри. – Есть раненые? Сколько они могут продержаться без медицинской помощи?
– Мы не знаем, если ли раненые, – терпеливо объяснял шеф. – Грабители обычно стреляют вверх для устрашения.
– Но вы не можете быть уверены, – продолжал допытываться Гарри. – Вы позвонили им?
– Там никто не берет трубку.
– Лейтенант, если вам что-то нужно… Любое оборудование, связь…
– У нас все есть. Наше полицейское управление технически оснащено лучше всех в стране, в том числе, благодаря вам.
– Пит, если им нужны деньги, только скажи. Там мой сын…
– Гарри, – шеф полиции дружески сжал его локоть, – мы делаем все возможное для вашего сына и остальных. Мы их вытащим. Езжайте домой, а мы будем делать свою работу.
– Я подожду в машине.

Грабители собрали пятнадцать заложников в центральном зале и разделили их на две группы, каждую из которых контролировал один вооруженный человек.
Кто-то продолжал пребывать в глубоком шоке. Кто-то тихо плакал. Кто-то молился.
Алекс заметил, что секретарша Мэгги, которая сидела через два человека от него, сильно побледнела и часто дышала. Он поднял руку, привлекая внимание грабителя, и когда тот повернулся, указал на ее.
– Ей плохо, – сказал Алекс. – Женщине в сером костюме. Ее зовут Мэгги.
– Кто посмел раскрыть рот? – рявкнул главарь, вращая автоматом.
– Дайте ей воды, – настаивал Алекс. – Еще нужна еда. Возможно, у нее диабет. Вы же не хотите, чтобы ее смерть была на вашей совести?
Грабитель отвернулся на несколько секунд, как бы раздумывая, после чего подошел к мигающему телефону на столе и поднял трубку.
– Принесите воды и пиццу на всех. Доставщика обыщем, так что не пытайтесь подсунуть нам копа.
Через полчаса переговорщик сообщил, что еда и вода для заложников прибыли.
Сначала в проеме появилась тележка с бутылками в пластиковой упаковке и лежащими сверху коробками пиццы.
Хрупкая девушка со светлыми волосами одной рукой толкала тележку, а другой придерживала коробки. Бейсболка с логотипом пиццерии скрывала половину ее лица. Под ней на носу сидели огромные очки.
Ее мешковатый комбинезон мог вместить еще двоих таких же. Маленький плюшевый панда, прикрепленный к поясу, раскачивался при каждом шаге и тыкался носом в ее бедро.
Она подняла глаза на главаря и спросила.
– Вы пиццу заказывали?

ГЛАВА 2
Главарь пребывал в недоумении.
Он был уверен, что придет переодетый полицейский. Сейчас перед ним стояла девушка, похожая на ожившую героиню анимэ. Она избегала прямого взгляда. Ее правая рука держалась за ручку тележки. Левой она нервно теребила плюшевого панду.
– Как тебя зовут? – спросил главарь.
– Доставка пиццы «Лучано». Вы заказывали пиццу? Я привезла.
– Я спросил твое имя.
– Я доставляю пиццу, – заученным голосом произнесла девушка. – Я могу делать эту работу, я справляюсь. Мне дают пиццу, и я доставляю ее по нужному адресу. Если вы хотите пожаловаться на мою работу, вы можете сделать это на сайте пиццы «Лучано». Вам нужно ввести свой адрес и время доставки.
– Ты что, глухая? – Главарь подошел к ней так близко, что ей стало слышно его дыхание. – Или ты притворяешься идиоткой, думая, что я на это куплюсь?
Он угрожающе навис над ней.
Ее тело выглядело особенно хрупким на фоне его мощной фигуры. Ему не надо было даже направлять на нее автомат. Он спокойно мог переломить ее шею пальцами.
– Послушайте, не надо на нее давить, – раздался голос издалека. – Вы же видите, она особый человек. К ней нужен специальный подход.
Из группы заложников в дальнем углу поднялся Алекс.
Девушка бросила на него быстрый взгляд и опустила глаза вниз. Впрочем, одного взгляда было недостаточно, чтобы оценить его привлекательность. Поэтому она посмотрела еще раз.
А потом еще и еще.
Он действительно был очень красив. Особенно, серые глаза, полные беспокойства. Он переживал за нее.
Она поймала себя на мысли, что ей это было приятно.
Совершенно неожиданное чувство.
Грабитель, стоявший перед ним, грозил ему пистолетом, но Алекс не унимался.
– У моей кузины сын-аутист. Он хороший мальчик, только очень зацикленный на задаче. Ему сложно расфокусироваться.
– Что? – Главарь грабителей пошел к нему. – Я же сказал тебе заткнуться. Ты хочешь проблем? Ты их получишь.
– Я все делаю, чтобы проблем было как можно меньше. – Алекс говорил вежливо и убедительно, – Для аутистов очень важен порядок действий. Девушка привозит пиццу и воду. Она должна увидеть, как пиццу едят, а воду пьют. Иначе у нее возникнет эффект незавершенного действия, и ей станет плохо.
– Обыщи ее, – приказал главарь подельнику.
– Подождите, – сказал Алекс. – Эти люди не любят, чтобы к ним прикасались. Дело может закончиться приступом. У меня есть опыт общения с такими людьми. Давайте я попрошу ее.
Главарь отвернулся, как бы раздумывая, затем повернулся и кивнул стволом пистолета в сторону девушки.
Алексу подошел к ней.
– Привет, меня зовут Алекс. Как мне обращаться к тебе?
– Доставка пиццы «Лучано». Пицца остывает. – Она показала на коробки.
– Да, ты права. Пиццу лучше есть горячей.
Алекс открыл коробки и показал их содержимое главарю.
Тот понюхал, потребовал, чтобы заложники съели кусок от каждой пиццы. После чего забрал две коробки себе и своим подельникам, а остальное Алекс вместе с водой раздал заложникам.
– Видите, она успокоилась, – показал на девушку Алекс. – Все идет, как нужно.
– Давай, обыщи ее, – приказал главарь.
Алекс снова приблизился к девушке.
– Эти люди хотят видеть, что у тебя в карманах. Ты можешь им показать?
Девушка подумала какое-то время и вывернула карманы. Они были пусты.
– На ней наверняка микрофон, – подал голос один из грабителей с куском пиццы в руке. – Пусть устроит нам стрип-шоу.
– Супер, – поддержал второй. – Пусть стягивает штанишки, посмотрим, что под ними!
Своим телом Алекс заслонил девушку от наглых взглядов грабителей.
– Отпустите ее. Она просто доставляет еду. Пусть она уйдет.
– Никто никуда не уйдет, – рявкнул на него главарь. – Раздевайся!
– Эти люди хотят убедиться, что на тебе нет микрофона, – сказал Алекс.
– Я доставляю пиццу, – сказала она. – Я не доставляю микрофоны.
– Я знаю, но они хотят увидеть это своими глазами. – Алекс показал на плюшевого панду. – Это твой друг?
– Да, это Виктор. Он мой друг. Мой доктор называет его якорь эмоциональной поддержки. Я называю его Виктором.
– Когда тебе некомфортно, ты за него держишься, так?
– Виктор помогает.
– Давай ты будешь одной рукой держаться за Виктора, а второй поднимешь майку и покажешь, что на тебе нет микрофона.
Девушка подумала и кивнула.
Она расстегнула лямки комбинезона, и он упал на пол. Она осталась в короткой майке и темных трусиках. В одну руку она взяла своего плюшевого медвежонка, а второй приподняла майку, обнажив плоский живот.
Главарь сделал круговой жест.
Алекс попросил девушку повернуться. Он поднял майку вверх, чтобы все видели, что и на спине у нее ничего нет.
Главарь кивнул, и Алекс поднял комбинезон с пола, помогая ей одеться.
Главарь бросил недоеденный кусок пиццы, вытер руки салфеткой и подошел к девушке.
– Покажи мне свои уши. Может быть у тебя там наушник.
Главарь проверил оба уха и, не найдя ничего, позволил Алексу увести девушку в угол, где сидели заложники.
Винсент встретил их со вздохом облегчения.
– Я тут чуть концы не отдал, пока смотрел твое шоу, – сказал он.
– Садись сюда, – предложил Алекс, показывая на свободный угол.
Девушка послушно села и сжалась в комочек, поглаживая панду.
– Садись сюда. – Алекс посадил девушку в угол.
Она послушно села и сжалась в комочек, поглаживая панду.
– Хорошо, что панда с тобой. У моего племянника собака. Она прошла специальные курсы и получила сертификат собаки эмоциональной поддержки. Она у него с рук не слезает.
– У меня тоже стресс. Я тоже хочу на ручки, – захныкал Винсент.
– Ты большой мальчик, справишься сам. Неизвестно, сколько нам еще тут сидеть.
Винсент протянул Алексу и девушке по бутылке воды. Она покачала головой и еще крепче сжала своего панду.
– Неизвестно – значит долго? – спросила девушка, по-прежнему глядя в сторону.
– Да, – ответил Алекс. – Видишь женщину в сером костюме? Это Мэгги. У нее, вероятно, диабет и ей надо постоянно есть. Ты принесла ей пиццу и спасла ей жизнь.
– Мэгги, – повторила девушка.
– Да, секретарь менеджера, – пояснил Алекс. – Он сидит рядом с ней. Я давно его знаю. Он работал еще с моим отцом.
– Работал с отцом в банке? – переспросила она.
– Нет, мой отец не работает в банке. У него свой бизнес. Вообще-то, куча бизнесов.
– Вы работаете с отцом в его куче бизнесов? – продолжала спрашивать девушка.
– Нет, у меня свое дело.
Она кивнула и отвернулась.
Взгляд Алекса снова и снова возвращался к непослушным светлым локонам, которые вылезли из-под бейсболки и вились вокруг ее тонкой шеи.
Образ ее полуобнаженного тела был еще свеж в его памяти. Он вдруг поймал себя на мысли, что оно не показалось ему хрупким.
– Свое дело большое? – продолжила расспрашивать она.
– Пока нет, но в будущем, надеюсь, будет.
– Его небольшое дело в списке самых перспективных бизнесов по версии журнала «Форбс», – пояснил Винсент.
– То есть, у вас много денег, – подвела итог девушка.
– Смотря для чего, – пожал плечами Алекс.
– Для того чтобы грабить банки.
– Грабить?! – едва не поперхнулся водой Винсент. – Да он может купить этот банк и еще столько же останется.
Девушка вздохнула и впервые посмотрела Алексу в глаза.
– Значит, вы не тот, кто мне нужен.

ГЛАВА 3
Ошарашенный Алекс смотрел, как девушка отодвинулась от него на несколько метров.
Обхватив руками колени, она положила на них плюшевого панду и уткнулась в него лицом. Свисавшие из-под бейсболки светлые локоны почти полностью закрывали ее лицо.
Когда она машинально откинула их, Алекс увидел, что ее губы шевелятся, как если бы она что-то шептала своему медвежонку.
Он поймал себя на мысли, что все больше и больше беспокоится за эту девушку. Это было странное, непривычное чувство.
Винсент уткнулся лицом ему в спину, плечи его тряслись. Со стороны казалось, что он плачет, но как только он поднял лицо, стало видно, что он корчится от хохота.
– Не вижу ничего смешного. – Алекс бросил на него недовольный взгляд.
– Сначала парень прикладывает все силы, чтобы перестать быть просто сыном богатого папы, – говорил Винсент сквозь смех. – Он придумывает уникальный продукт, создает свою компанию. После провалов и потрясений приходит успех. Его лицо на обложках журналов. Он раздает интервью направо и налево. Звездный час: собственный отец начинает советоваться с ним по бизнесу. Пацан пришел к успеху. И тут – бац! Какая-то блонди заявляет, что если он богат и знаменит, то он не тот, кто ей нужен. Какой облом!
Алекс поморщился, но был вынужден признать, что Винсент был прав. Слова девушки задели его.
Она держалась спокойно, но, скорее всего, потому что не до конца понимала, что происходит.
Алекс решил, что как только ситуация с заложниками разрешится, он подойдет к ней, чтобы проверить все ли в порядке.
Просто потому, что родители учили его заботиться о слабых, а не потому что ему еще раз хотелось прикоснуться к ее прохладной коже.
Пока Алекс Принц планировал, что будет делать дальше, девушка залезла внутрь панды, достала крохотный наушник и надела его.
– Всего пятнадцать заложников плюс я. Мы разделены на две группы, – тихим четким голосом докладывала она. – Каждая контролируется человеком с оружием. Я в группе справа. Еще один грабитель у двери, второй у заднего входа, и главный в проходе между столов. Всего пятеро.
– Должен быть шестой, Синди, – раздался у нее в ухе мужской голос. – Среди заложников наверняка есть подсадной.
– Виктор, не надо учить меня прописным истинам. Это не первое мое ограбление.
– Я знаю, дорогуша. Но пренебрегать прописными истинами может быть опасно.
– Называть меня дорогушей гораздо опаснее, – парировала Синди.
В ее ухе раздался смешок напарника.
– Я заметила, что главарь два раза отворачивался, когда надо было принимать решение. Он согласовывал его с кем-то из заложников. Двоих я уже исключила из подозреваемых.
– На основании?
– Один из них на обложке журнала «Форбс», второй его помощник.
– Ты имеешь в виду Алекса Принца?
– Да, кажется, его зовут Алекс.
– Кажется? – Виктор поперхнулся. – Ты что, не знаешь красавчика Алекса, богача, самого желанного жениха и постоянного объекта светской хроники?
– Виктор, ты видел, чтобы я хотя бы раз читала светскую хронику?
– Нет, но я бы на это посмотреть. Ты еще скажи, что не знаешь его отца, Гарри Принца, на звонки которого отвечают президенты, короли и даже папа римский?
– Когда он станет моим заданием, я прочитаю его досье. Пока давай начнем с работников банка.
Вместе с Виктором они прошлись по списку персонала, обсудив потенциальных кандидатов на роль сообщника грабителей.
Синди была за операционистку, блондинку с тонкими чертами лица и изящной фигурой. Такая вполне могла понравиться главарю.
Виктор считал, что гораздо больше шансов на роль подельника у грубоватого парня с лицом, которое украсило бы любой список «разыскиваются».
– Он похож на человека, который уже отсидел за похожее ограбление, и уверен, что в этот раз получится, – предположил Виктор.
– Может быть, – согласилась Синди. – Работаем как в прошлый раз?
– Да.
– Я постараюсь вывести их к окну слева. Снайперы готовы?
– На позициях. Оба окна под прицелом, так что выводи к любому.
– Я пошла.
Синди прицепила панду к лямке комбинезона и подняла руку. Грабитель с автоматом повернулся к ней.
– Мне нужно в туалет, – тонким голоском сообщила она.
– Потерпи.
– Мне нужно в туалет, – повторила она с той же интонацией. – Доктор говорит мне нельзя терпеть.
– Свалилась на нашу голову, – пробурчал грабитель. – Эй! – крикнул он главарю.
Тот обернулся.
– Тут доставка пиццы просится в туалет.
– Так проводи ее.
– Оставить этих без присмотра? – Он кивнул на группу заложников.
Грабитель жестом позвал сообщника от двери, и тот заменил подельника на посту.
Синди медленно пошла через зал. Сопровождающий шел позади, держа ее под прицелом.
Она внимательно разглядывала лица сидящих на полу заложников.
Громила или операционистка?
Мужская дружба или женская манипуляция?
Громила выглядел нервно, а операционистка, напротив, излишне спокойно. Казалось, она знала, что ей ничего не грозит.
Мать учила Синди, что женская манипуляция – самое мощное оружие со времен Клеопатры.
Значит, все-таки, операционистка.
Синди уже собралась направиться к девице, когда внезапно еще одна заложница привлекла ее внимание.
Это была пожилая женщина, сжимавшая в руках потертую сумку. На голове у нее была вязаная панамка.
Она была похожа на добрую тетю, из тех, что вяжут племянникам нелепые свитера. Или на добрую соседку, которая угощает подгоревшим пирогом.
Но от тех женщин веет добром и уютом. В этой не было ни того ни другого.
Синди остановилась и присела, чтобы завязать шнурок.
Что же такого в ней? Лицо самое обычное, обветренное, как у людей, привыкших много времени проводить на солнце. Ярко-выраженные скулы, массивный нос с широким основанием, тонкая полоска рта…
Стоп.
Такой же большой нос у главаря. И такой же тяжелый взгляд.
– Мама, – громко произнесла Синди.
– Что? – не понял охранник. – Давай, быстрей.
– У моей мамы была такая же. – Она показала на панамку.
– Она? – В ухе прозвучал удивленный голос напарника.
– Дети очень похожи на своих родителей, – сообщила Синди.
– Вставай! – Охранник ткнул ей в спину стволом пистолета.
– Да, сейчас все будет, – сказала она.
Это была условная фраза.
Развернувшись, Синди ударила охранника под колено кулаком.
Он охнул и ослабил хватку достаточно, чтобы Синди выхватила у него из рук пистолет и ударила его рукояткой в грудь. Он рухнул на пол, а она бросилась к даме в панамке.
Та уже встала на ноги и с ненавистью замахнулась на девушку сумкой. Синди перехватила ее руку, завернула ей за спину и встала туда сама.
Главарь вскинул пистолет, чтобы пронзить Синди пулями, но ее худенькое тело было полностью скрыто массивной фигурой его мамаши.
Прикрываясь ей, как щитом, Синди дважды выстрелила в главаря, уложив его на пол рядом со своим бывшим провожатым.
Еще двое грабителей вышли вперед, стараясь достать Синди.
Это было ошибкой.
Их фигуры появились в окне, и снайперы не промахнулись.
В этот момент разъяренной мамаше удалось вырваться из рук Синди.
Она развернулась, чтобы ударить Синди свой массивной сумкой, но та увернулась и, сделав кувырок вперед, отскочила от нее на безопасное расстояние.
Оставался последний грабитель, который охранял группу заложников, в которой сидели Алекс и Винсент. Синди прицелилась в него – пистолет дал осечку. Она передернула ствол и нажала курок.
Тишина.
Последний оставшийся стоять грабитель направил оружие на нее.
До ближайшего укрытия было несколько метров. Она могла преодолеть их за пару секунд, но на ее пути сидели заложники.
У Синди был шанс увернуться от пуль. У заложников его не было.
Она осталась на месте.
Ей оставалось жить всего несколько секунд…

Алекс не сводил с нее глаз с того момента, как она покинула свой угол.
Он видел сальную ухмылку, с которой охранник, сопровождавший девушку, смотрел на нее.
Как могла полиция послать ее одну против вооруженных грабителей?!
Такую маленькую, такую хрупкую…
В следующую минуту эта хрупкая девушка обезоружила своего охранника и уложила его на пол. Она обезвредила главаря и вывела под выстрелы снайперов еще двух громил.
Алекс, не отрываясь, смотрел, как она плавно перемещает свое тренированное тело в пространстве.
Вот кувырок, еще один.
Она направила ствол на того, кто стоял рядом с ним.
Осечка. Еще одна.
Алекс похолодел.
Он видел, как она присела на корточки, собравшись в комок. Почти также, как некоторое время назад в углу, когда она нашептывала что-то своему плюшевому панде.
Там была напряженная тревога, здесь пульсирующий сгусток энергии.
Беги, прячься! безмолвно кричал ей Алекс. Справа ниша в стене, слева мраморный столб. И там и там можно укрыться от пуль.
Однако по обеим сторонам коридора сидели заложники. Она не собиралась спасать свою жизнь ценою жизней этих испуганных людей.
Сжавшись в комок, Синди ждала выстрела.
Последний оставшийся член банды уже поставил палец на спусковой крючок, когда Алекс Принц, схватив со стола тяжелую папку, ударил его по голове.
Финансовые отчеты банков – сильное оружие.

ГЛАВА 4
Группа захвата вывела из здания последних заложников, оставив только раненых грабителей. Их осматривали врачи под присмотром полицейских.
Рев разъяренной дамы в вязаной панамке заглушал остальные голоса в опустевшем зале.
– Какие же вы уроды! – злобно плевалась она в сторону лежащего неподалеку главаря.
– Мам, ну сколько можно, – жалобно скулил главарь, от бравады которого не осталось и следа.
– Девчонку надо было сразу грохнуть, – продолжала брызгаться ядом мамаша, потирая ушибленную руку. – Она мне с самого начала показалась подозрительной.
– Ты же сама сказала ее оставить.
– Что ты несешь? Когда я сказала?
– Ты махнула левой рукой. Я все помню: левая рука – да, правая – нет.
– Идиот! – взвилась мамаша. – Я не махнула, а почесала плечо.
– Я далеко стоял, оттуда было плохо видно. Увидел левая рука поднялась, значит, «да».
– Я родила пятерых идиотов! – причитала возмущенная мать. – Банк ограбить нормально не могут.
Пока внутри банка продолжались страдания грабителей-неудачников, Алекс обнимал взволнованного отца и утирал слезы облегчения матери. Ему также не удалось увернуться от объятий и поцелуев родителей Винсента.
Все это время он искал глазами ее.
К своим двадцати пяти Алекс прошел через пару серьезных романов, множество необязательных знакомств и бессчетное количество флиртов. Он считал себя знатоком женщин. Он был уверен, что прочитает любую из них как открытую книгу.
Эта девчонка в бейсболке провела его дважды.
В течение получаса.
Уязвленное самолюбие и восхищение смешались в нем в огненный коктейль. Он хотел знать, как она выглядит на самом деле, без этих огромных очков, скрывавших половину лица.
Он хотел услышать ее голос. Не тот монотонный, который она использовала, когда играла роль, а настоящий.
Интересно, какой он?
Алекс предложил отцу подойти к шефу полиции и поблагодарить его и его коллег.
Шеф с удовольствием представил всех, принимавших участие в операции. Гарри Принц пообещал щедрый взнос в фонд помощи семьям полицейских.
– Я бы хотел лично выразить свою благодарность агенту, которая работала в банке, – сказал Алекс. – Но я не вижу ее здесь.
– И не увидите, – огорчил его шеф полиции. – Когда ваш отец сказал, что мы можем задействовать любые ресурсы, мы позвонили в одну частную компанию, оказывающую особые услуги.
– Как называется эта компания? – спросил Алекс, стараясь не выдать своего интереса.
– Это небольшая контора без названия. Они присылают людей, те делают работу, а потом исчезают. До следующего раза.
– Значит, у меня нет никакой возможности ее найти. – Алекс не смог скрыть разочарования.
– Боюсь, что так. – Шеф полиции развел руками.
– В следующий раз, когда попадешь в заварушку и придет эта девушка, сразу попроси у нее телефон, – сказал отец.
– Что ты такое говоришь, Гарри! – возмутилась мать. – Одного раза вполне достаточно, чтобы получить сердечный приступ.
– Кажется, наш сын именно его и получил, – захохотал Гарри, наслаждаясь замешательством сына.
Алекс не слышал отца.
Он нашел ее.
Ту самую.
Идеальную.

Машина доставила Виктора и Синди к неприметному зданию в конце тихой улочки. Вывеска гласила, что в здании находилась фирма «Меркурий», предлагавшая грузоперевозки любой сложности.
За входной дверью налево располагался офис, в который мог войти любой человек с улицы и получить квалифицированную консультацию по вопросу перевозок.
Дверь направо требовала идентификации по лицу, голосу и отпечаткам пальцев.
– А он ничего, симпатичный.
Эту фразу Виктор использовал, чтобы система распознания голоса убедилась, что это действительно он.
– Кто? – не поняла Синди.
– Спаситель твой с финансовым отчетом наперевес. Я заметил, как он потом искал тебя.
– Когда?
– Когда мы в машину садились. Парень вертел головой на триста шестьдесят градусов. Я боялся, что она у него отвалится.
Прикрыв за собой дверь, они прошли по узкому коридору и спустились вниз на пару этажей. Подземный лабиринт привел их к еще одной двери, где они повторили процедуру идентификации.
– Ты не можешь быть уверен, что он искал меня, – сказала Синди. – И вообще, я не просила меня спасать. Ни Алекса, ни кого другого.
– Как тро-огательно, – протянул Виктор с ехидцей в голосе. – Раньше был мистер Принц, а теперь уже Алекс. Означает ли это, что после испытаний вы стали ближе друг другу?
– Это означает, что мой кулак может стать ближе к твоему лицу.
– Разве твой психолог не говорила, что решать кулаками проблемы не лучший выход?
– Я с удовольствием обсужу мои проблемы с психологом, пока ты будешь отдыхать в отделении челюстно-лицевой хирургии.
– За что? – притворно возмутился Виктор. – Я твой партнер и моя работа прикрывать твою спину в момент опасности. Судя по тому, как ты на него смотрела, этот момент все ближе.
Поднявшись по лестнице, они прошли вдоль пустынного коридора и остановились у массивной двери.
В голове Виктора вертелись фразы одна язвительнее другой, и он уже предвкушал, дальнейшую пикировку, когда солнечный луч вырвался из-за тучи и, пронзив оконное стекло, упал на лицо Синди.
Там была растерянность.
Виктор видел Синди разной.
Собранной, когда она готовилась к заданию, обращая внимание на малейшие детали.
Непреклонной, когда она отстаивала свою позицию перед другими агентами, которые долго не воспринимали ее всерьез.
Решительной, когда она, сломя голову, бросалась на защиту других, забывая о себе.
Он также видел ее замкнутой, когда кто-то пытался вызвать ее на разговор. Даже когда после многих успешно выполненных заданий ее признали своей в среде агентов, она предпочитала держаться в стороне.
Виктор видел ее разной, но он никогда такой, как сегодня.
Растерянной.
Как будто случилось нечто, перевернувшее ее жизнь, и она теперь не знает, что с этим делать. Впервые Железная Малышка Синди, так называли ее за глаза в отделе, выглядела уязвимой.
Что же там случилось в этом банке?
Виктор взялся за ручку, чтобы открыть перед Синди дверь, и остановился.
Она повернулась к нему, вопросительно подняв брови – что?
Он положил ей руку на плечо и легонько сжал его в знак поддержки.
Они партнеры. Он всегда будет прикрывать ее, он всегда будет рядом, если нужна его помощь. Она улыбнулась и кивнула.
За дверью их ждал Шеф Джонсон.
На самом деле у этого человека средних лет и еще более средней внешности было другое имя, под которым он жил в обычном доме с обычной семьей, верившей, что он работает в обычной конторе грузоперевозок.
Только спецагенты знали его под именем Шефа Джонсона, а также каким грозным он может быть, когда операции шли не по утвержденному им плану.
Вот и сегодня на агентов Синди Рэлл и Виктора Круза обрушились громы и молнии.
– Зачем надо было так рисковать, агент Рэлл? – грозно вопрошал Шеф.
– Это не было риском, сэр, – спокойно ответила Синди. – Это было хорошо продуманное решение.
– Продуманное? – возмутился Шеф. – Вы имеете дерзость употреблять это слово? Продуманным был план, который вы должны были реализовать: определить сообщника среди заложников и передать информацию агенту Крузу. Дальнейшая операция должна была проходить без вашего участия. Какого черта вы полезли в драку?
– У меня была хорошая позиция, сэр, – голос Синди вибрировал, выдавая ее волнение. – Я обезвредила одного грабителя и получила его оружие. Это позволило мне нейтрализовать главаря и вывести под огонь снайперов еще двоих.
– Я был рядом с полицейским спецназом, – поддержал ее Виктор. – Они знали, в каком окне появятся грабители и были готовы отреагировать.
– А если бы они не вышли к окну? – продолжал допытываться Шеф. – Вы бы остались с одним стволом против четырех? Это вы учли?
– Да, сэр, – сказала Синди. – Я использовала в качестве щита шестого члена шайки. Настоящего лидера и организатора всего дела. Они бы ни за что не стали ей рисковать.
– Откуда вы знаете?
– Потому что это была их мать. Я знаю каково это потерять ее, – тихо сказала Синди.
Шеф Джонсон не любил неловкие паузы, и потому, недовольно поморщившись, распорядился:
– Агент Круз, жду вашего отчета о проделанной операции к вечеру.
– Слушаюсь, сэр.
– Вы, агент Рэлл, – повернулся он к Синди, – можете сегодня отдыхать. Завтра утром вас будет ждать психолог доктор Симпсон.
Синди поморщилась.
– Если понадобится, я притащу вас к ней на веревке.

ГЛАВА 5
На следующее утро в назначенное время Синди сидела в кабинете доктора Симпсон.
Место было ей хорошо знакомо: стол, пара кресел и небольшой диван. Где-то далеко за окном шумел большой город. Здесь была тишина, которую наполняли редкие реплики хозяйки кабинета и многословные ответы ее клиентов.
В воздухе носились запахи изысканных сортов чая, который водился у доктора в таких количествах, что впору было открывать собственный чайный магазин.
В этот раз она налила нечто душистое с манго.
Синди сделала глоток, поставила чашку на журнальный столик перед собой и подняла глаза на доктора Симпсон.
– Давайте я сразу скажу все, что вы от меня ждете, – предложила она. – Вы запишите, что я хорошая девочка и правильно работаю над собой. После чего мы разойдемся каждая по своим делам.
Худая, с короткой стрижкой, в тунике и широких брюках, с руками, унизанными горстями браслетов, доктор Симпсон была больше похожа на современную художницу, чем на психолога.
Она что-то черкнула в своем блокноте и кивнула Синди, приглашая ее продолжать.
Короткими сухими фразами Синди описала ситуацию с освобождением заложников. В ее рассказе все выглядело хорошо продуманной операцией с минимальным риском.
Момент, когда оружие в ее руках дало осечку, был единственным, заставившим ее голос вибрировать.
Она запнулась.
Психолог поставила в своем блокноте знак вопроса.
– Давай еще раз вернемся к этому моменту, – предложила она. – Что ты почувствовала, когда он встал, чтобы защитить тебя?
– Вы имеете в виду Алекса?
– Да, человека, который спас тебя от пули.
– Мне сложно сказать. – Синди отвела глаза.
– Ты не помнишь свои чувства в этот момент?
– Все произошло очень быстро. Я ничего не успела подумать.
– Я не спрашивала, что ты подумала. Мой вопрос был о твоих чувствах.
Взгляд доктора Симпсон давал Синди понять, что той не удастся ее провести.
– Ты не хочешь говорить об этом, потому что тебе неприятно вспоминать об этих чувствах? Или ты стыдишься их?
Синди непроизвольно сжала руки в кулаки. Ее губы превратились в тонкую красную линию. Казалось, она едва себя сдерживала.
– Тебе неприятны мои вопросы, – продолжила доктор Симпсон. – Возможно, это потому, что я стучусь в дверь, в которую ты никого не пускаешь. Тебе кажется, что заперев свои чувства на замок, чтобы они не мешали тебе работать, ты станешь лучше как агент.
– Разве это не так? – вырвалось у Синди.
– Нет. – Доктор спокойно встретила ее взгляд. – Если мы не контролируем наши чувства, то это будет делать кто-то другой. Знать, что с тобой происходит – это часть умения держать себя под контролем. Ты приходишь сюда, чтобы разобраться в себе и стать сильнее. Моя задача помочь тебе. Если я не буду уверена, что у тебя все в порядке, я не могу допустить тебя к работе.
– Похоже на шантаж, – ехидно заметила Синди.
– Я предпочитаю называть это профессиональной этикой. Я не могу взять оружие и пойти с тобой на операцию. Но я могу сделать так, чтобы ты была более спокойна и уверена в себе. Еще чаю?
На пузатом фаянсовом чайнике сумасшедшие зайцы в теплых свитерах сплелись в клубок. Иногда казалось, что они обнимаются, иногда, что дерутся. В зависимости от настроения пациента.
Синди долго смотрела в окно, как если бы собиралась с мыслями.
Затем она взяла чашку и дальше разговаривала с ней. Почему-то девушке было легче говорить с неодушевленным предметом, чем с живым человеком напротив.
– Когда тот грабитель взял меня в прицел, я подумала, что вот и все. Не знаю, почему, но мне не было страшно. Нас хорошо тренируют просчитывать варианты. Так что я была занята оценкой обстановки до последнего момента. Но когда Алекс уложил последнего грабителя, я растерялась.
– Почему? Разве это не было приятно?
– Это было… непривычно.
– Почему?
– Я всегда сама себя защищаю.
– У тебя есть напарник.
– Виктор – это другое. Он мне как друг, как старший брат. Мы работаем вместе много лет. Я прикрываю его, он прикрывает меня. Все просто.
– Ты хочешь сказать, что с Алексом все непросто?
Синди не ответила и снова уставилась в окно.
Когда она говорила о напарнике, ее голос звучал свободно. Она удобно устроилась в кресле, расслабилась. Психолог отметила в своем блокноте и это.
– Когда человек защищает тебя, что ты чувствуешь к нему? – спросила доктор Симпсон.
– Обязанность ответить тем же, – ответила Синди.
– Тебе это неприятно? Почему?
– Потому что так возникают взаимные обязательства.
– Так вот что тебя пугает
Синди снова сжалась в кресле, как будто готовилась к прыжку. Или ожидала удара.
– Возможно, эти ситуации похожи. В обеих другой человек защищает тебя от опасности, – продолжила доктор.
– С Виктором мы на равных, – возразила Синди.
– Почему вы не на равных с Алексом?
– Он богат и знаменит, а я…
– А ты?
– У меня даже нет ни одного платья, – вспылила Синди. – Только брюки, майки и камуфляж.
– Ты считаешь это важно?
– Ему наверняка нравятся модели с ногами там, губами, бюстом и другими достижениями пластической хирургии.
– Откуда ты знаешь, что именно ему нравится? – спросила психолог. – Ты судишь его по стереотипам. Ты бы хотела, чтобы он также думал о тебе?
– С чего бы ему думать обо мне? – Синди закрылась за сложенными на груди руками. – Он даже не знает, кто я.
– Ты бы хотела, чтобы он узнал?
– Да… нет… не знаю. Может быть.
Доктор отложила в сторону блокнот и взяла свою чашку чая.
– Я полагаю, здесь мы имеем дело с классической ситуацией влюбленности в рыцаря в сверкающих доспехах. – На недоуменный взгляд Синди она пояснила. – С этим комплексом приходится иметь дело пожарным, полицейским, врачам, особенно хирургам после сложных операций. Они спасают человеку жизнь, тем самым провоцируя сильный эмоциональный ответ. Человек принимает свое чувство благодарности за влюбленность. В особо сложных случаях нужна серьезная психологическая помощь, чтобы справиться с такой ситуацией.
– Вы хотите сказать, что я влюбилась в Алекса как в пожарного? – хмыкнула Синди.
– Или он в тебя.
– Он не может в меня влюбиться.
– Почему?
– Он меня не знает, – раздраженно ответила Синди, как будто доктор не понимала элементарных вещей.
– Так он влюбился не в тебя, а в тот образ защитницы, который ты ему показала.
– В мешковатых штанах, бейсболке и очках? Очень секси.
– Ты не знаешь его предпочтений, – улыбнулась доктор. – Может быть, именно это его и заводит. Но если отставить шутки в сторону и предположить, что у него к тебе появились чувства, ты бы ответила на них?
Где-то на улице раздался визг тормозов внезапно остановившейся машины. За ним последовали крики человека, который только что избежал опасности и теперь стремился выплеснуть адреналин.
Доктор ждала ответа.
Синди продолжала молчать.
– Мы постоянно думаем о вещах, которые могут пойти не так, – продолжила доктор, как если бы рассуждала сама с собой. – Другой человек может целиком погрузиться в работу. Или он влюбится в кого-то другого и бросит тебя. Или внезапно умрет, оставив незаживающую рану. Тем не менее, люди набираются смелости и вступают в отношения.
– Иногда у них просто нет выбора.
– Выбор есть всегда, – мягко, но настойчиво, ответила доктор. – Они выбирают возможную боль, а не безопасность. Они выбирают ответственность за себя и другого человека. Для кого-то этот груз приятен, для кого-то нет. Тогда люди сбрасывают груз с плеч и уходят, чтобы и в следующий раз избежать обязательств.
Синди встала с кресла и подошла к окну.
– Быть одному или одной, несомненно, проще, – продолжила доктор. – Быть с другим человеком – это работа, которая требует самоотдачи, времени, сил, чувств. Не всякий готов к таким тратам. Многие предпочитают тратить все на себя.
На улице водители едва не столкнувшихся машин все еще кричали друг на друга. Машины прибывали к перекрестку, затор нарастал. Самые нетерпеливые жали на клаксоны.
– Я его не знаю. Я не могу ему доверять, – сказала Синди.
– Доверие для тебя очень важно?
– Да. Хотя моя мать доверяла людям. И куда это ее привело?
– Хочешь поговорить о матери?
– Только не сегодня. – Синди покачала головой.
– Почему?
– Потому что сегодня я иду на ее похороны.

ГЛАВА 6
В некоторых кругах считается непристойным проявлять свои чувства на публике.
Их представители скучают на театральных премьерах, зевают на спортивных состязаниях и стоически выдерживают долгие речи на похоронах.
Основным критерием оценки считается «прилично» или, упаси боже, «неприлично».
С этой точки зрения похороны Джеба Мерфи были идеальны. У репортеров, рассыпанных по территории кладбища, как крошки для птиц, не было времени, чтобы опустить камеры и передохнуть.
Гости все прибывали и прибывали.
Семья Мерфи приглашала в церковь на церемонию прощания всех, а на кладбище просила остаться только близких друзей. Покойный Джеб Мерфи был так богат и влиятелен, что к нему и после смерти набивались в друзья.
У могилы стояли стулья в несколько рядов. На первом сидели вдова и дети, а дальше гостей рассаживали по значимости и влиянию.
На пустой стул рядом с вдовой опустился брюнет с посеребренными висками, который выглядел очень молодо для своих пятидесяти. Легкость движений выдавала в нем завсегдатая фитнес клуба. Сшитый личным портным костюм и итальянские туфли ручной работы демонстрировали глубину карманов владельца.
Все репортеры отметили, что Барри Хадсон, так звали брюнета, пришел на похороны своего бывшего бизнес-партнера в одиночестве. Его новая жена, которая произвела фурор своими бриллиантами на последнем приеме в мэрии, отсутствовала.
Светские хроникеры пытались понять, сулил ли этот факт внезапные перемены в семье одного из самых состоятельных людей страны. Или же просто его жена так и не решила, что надеть.
Миссис Хадсон трепетно подходила к вопросам своего гардероба.
Хадсон просидел всю церемонию прощания рядом с вдовой. Когда все присутствующие бросили по горсти земли в могилу и начали расходиться, он подошел к детям покойного.
Взрослые семейные люди, сын и дочь его бывшего партнера выглядели потерянными школьниками, как это случается с каждым из нас, когда мы теряем родителей.
В такие моменты мы понимаем, что наши отцы и матери стоят с той стороны, с которой приходит смерть, и защищают нас. Они принимают ее огонь на себя.
Когда они уходят, мы внезапно понимаем, что теперь взрослые – это мы и дальше наша очередь.
Хадсон простился и пошел к машине, припаркованной на стоянке у входа. Путь его лежал мимо еще одной церемонии в другой части кладбища.
Это было совсем иное общество, состоявшее из двух десятков обычных людей. Они стояли вокруг могилы и один за другим рассказывали, каким необыкновенно добрым человеком была умершая.
Простая учительница, она оставила после себя сотни людей, которым открыла новые горизонты. Ее будет так не хватать. Безвременная кончина, в расцвете лет…
Когда Хадсон приблизился, кольцо вокруг могилы внезапно расступилось, и его глазам предстала худенькая фигурка в темном жакете, клетчатой юбке и туфлях с пряжками.
Большие очки довершали удивительное сходство.
У Хадсона перехватило дыхание: перед ним стояла его первая жена Лили.
Именно такой он увидел ее в день их первой встречи в университете. Скучный образ зубрилки-отличницы она использовала, чтобы отпугивать парней.
Они были счастливы несколько лет. Потом его бизнес пошел в гору, и у него стало меньше времени на семью. Потом времени не стало совсем, и Лили ушла, оставив подписанное согласие на развод.
Так он остался один.
Он превратился в самого желанного жениха города, хотя все знали, что Барри Хадсон был женат на своей работе. Так продолжалось много лет.
Но чем дальше, тем больше ему хотелось, чтобы его дом перестал быть пустым, чтобы в нем звучали голоса и смех. Чтобы не друзья и родственники приглашали его праздновать с ними рождество, а он праздновал его дома, со своей семьей.
Так в его жизни появилась Вайолет Вентура.
Вдова с двумя дочерьми, она неустанно работала, превратив небольшой семейный бизнес свадебных платьев в известное дизайнерское ателье.
Вайолет была энергичной бизнес-леди, и Барри Хадсон стал ее новым проектом. Выяснив, что этого мужчину нужно ловить на крючок домашнего уюта, она передала большинство дел своему заместителю, а себя посвятила заботам о любимом.
Правильно закинутая удочка принесла богатый улов: кольцо и особняк в престижном районе города.
Со дня свадьбы прошел год, и Хадсон все еще не мог решить: то ли он ошибся в Вайолет, то ли он вообще не приспособлен к семейной жизни.
Новоявленная миссис Хадсон была счастлива сопровождать мужа на все приемы, украшая своими фотографиями разделы светской хроники. Это делало ее счастливой.
Делало ли это счастливым мистера Хадсона?
Об этом история умалчивает.
В последнее время Барри все чаще вспоминал Лили. Он даже думал, не нанять ли частного сыщика, чтобы найти ее. Его имя было широко известно, так что ей не составило бы труда связаться с ним.
Если бы она хотела.
И вот, словно из грез, Лили возникла перед ним.
Оглушенный, Хадсон подошел ближе и морок стал спадать.
Разумеется, девушка, стоящая у края могилы, не была Лили, но она очень на нее похожа. Как сестра или дочь.
Дочь…
Его дочь?
Если это его дочь, то ей должно быть двадцать два, хотя она выглядит моложе.
Нет, не может быть. Лили не могла скрывать, что у него есть дочь.
Он опустил взгляд на гроб, где на прикрепленной сверху табличке ясно читалось имя «Лили Рэлл» и годы жизни.
Значит, все-таки могла.
Девушка чуть наклонила голову вправо и слегка исподлобья посмотрела на него. Также как это делала ее мать.
Сердце Хадсона пронзила сладкая боль воспоминаний, на глаза его навернулись слезы. Он отвернулся и пошел к воротам кладбища.

Когда церемония прощания подошла к концу, Синди почувствовала, что у нее не осталось сил. Она с трудом доковыляла до ворот и почти рухнула на скамейку.
Вскоре чья-то тень заслонила солнце. Она подняла глаза.
Перед ней стоял Барри Хадсон.
– Не возражаете, если я присяду? – поинтересовался он.
– Нет, – ответила она.
Он осторожно опустился на другой конец скамейки.
– Простите, Лили Рэлл была вашей матерью? – поинтересовался он. Синди кивнула. – Мы были знакомы много лет назад.
– Я знаю.
– Тогда вы, наверное, знаете, кто я?
– Вы очень известный человек, мистер Хадсон
– Ваша мать рассказывала обо мне?
– Она говорила, что вы были счастливы вместе какое-то время. А потом перестали. Так бывает. Люди расстаются.
– Мы не расстались, – поправил ее Хадсон. – Она сбежала, забрав вас… тебя, мою дочь. Я ничего не знал.
– Я вас ни в чем не виню. Спасибо, что пришли на похороны. Маме было бы приятно.
Какое-то время только трели птиц нарушали тишину.
– Я так и не знаю, как тебя зовут, – сказал Хадсон.
– Синди, Синди Рэлл.
– Синди. – Он повторил ее имя. – Где вы жили все это время, чем занималась твоя мама? Где ты окончила школу? Я, наверное, задаю много вопросов. Но я ничего о тебе не знаю.
– Мы жили в разных местах. Часто переезжали, поэтому школа была для меня кошмаром. Мама была учительницей, а я работаю в транспортной компании.
– Где ты живешь?
– Мы снимали небольшую квартиру между моей работой и ее. На двоих это было недорого, но одна я, боюсь, не потяну.
– Послушай, – Хадсон придвинулся ближе, – я хочу тебе помочь. Ты могла бы на время переехать ко мне.
Она удивленно посмотрела на него.
– Мы совершенно незнакомые люди. У вас новая семья. Я не хочу создавать вам проблемы.
– У меня огромный дом с кучей комнат. В половину из них я вообще ни разу в жизни не заходил.
Его слова вызвали легкую улыбку на ее лице. Такую же, как была у ее матери.
– У нас будет время познакомиться, – продолжил Хадсон. – Если тебе не понравиться, можешь уехать в любое время.
– Я подумаю, – тихо сказала она.
Он хотел обнять ее, эту маленькую девочку, которая осталась одна в огромном мире. Он хотел прижать ее к себе и сказать, что теперь все будет хорошо, что он позаботится о ней.
Он не стал этого делать, боясь спугнуть, боясь порвать тонкую нить взаимопонимания, которая протянулась между ними.
Оставив ей свой номер телефона, он пошел к воротам. Шофер в униформе открыл перед ним дверь.
Когда машина Хадсона покинула территорию кладбища, на скамейку по обеим сторонам от Синди сели Виктор и Шеф Джонсон.
– Ты как? – спросил Виктор.
– Я только что принимала соболезнование от кучи неизвестных мне людей, – огрызнулась Синди. – После чего впервые в жизни поговорила со своим отцом. Вот и скажите мне, как я. И вообще, моя мать умерла три года назад и похоронена в Акапулько. Какого черта понадобился весь этот маскарад?

ГЛАВА 7
Вернувшись с кладбища, все трое обосновались в кабинете Шефа Джонсона. Три стены в нем были обычные, а четвертая была одним большим экраном.
Виктор включил ноутбук, и на экране появились фотографии.
Первым шло фото стильного брюнета средних лет, которого сошел бы за своего на любой вечеринке у океана. Его лицу шел легкий загар, а широким плечам белый костюм.
На фотографии он подпирал лицо рукой, на среднем пальце которой красовался массивный перстень. В такой позе часто снимаются артисты на роли любовников в сериалах.
– Хуан Рамон по кличке «Эль Фиделе», – представил его Виктор, – глава наркокартеля Картахена-17.
– Почему семнадцать? – спросила Синди.
– Предыдущие шестнадцать разгромлены полицией.
– Что мешает сделать с семнадцатым то же самое?
– Собственно, Эль Фиделе и мешает. Он слишком умен.
Синди с интересом рассматривала добродушное лицо человека, которому удалось пробиться на самую вершину могущественной организации и стать недоступным для полиции и федеральных агентов.
– Два года назад нам удалось перекрыть его основной канал контрабанды наркотиков, – продолжил Виктор. – Эль Фиделе попытался продвигать товар другими путями, но тоже потерпел неудачу. Полиция арестовала всех его людей. О самом Эль Фиделе пошла дурная слава, что все, кто с ним работает, рано или поздно попадают за решетку. Говорили, что он забирает товар, а поставщиков сдает полиции, чтобы не платить.
– На самом деле сдает? – поинтересовалась Синди.
– Пару раз было похоже, – подтвердил Шеф. – Но, в большинстве случаев, это просто хорошо проведенные совместные операции нескольких агентств.
– Какое отношение ко всему этому имеет мой отец? – спросила Синди.
Виктор нажал пару кнопок, и на экране появились фотографии масштабной стройки.
Роется котлован. Укладывается бетонный фундамент. Возводятся стены и перекрытия. Желтые каски строителей сверкают под жарким солнцем.
– Компания Барри Хадсона является подрядчиком строительства миграционного центра на границе с Мексикой. Есть подозрение, что через него в страну проникают наркотики.
– Вы проводили обыски? – спросила Синди у Шефа.
– Безрезультатно, – ответил тот. – У Эль Фиделе везде глаза и уши. – В его голосе звучало неприкрытое раздражение. – В страну попадает чистейший героин в больших количествах, а мы почти год бьемся и не можем найти канал доставки.
– Барри Хадсон – единственный подрядчик? – спросила Синди.
– Есть и другие, – ответил Шеф.
– Тогда почему вы подозреваете именно его?
На экране появилась фотография ресторана.
Двухэтажное заведение в традиционном мексиканском стиле утопало в зелени и цветах. Среди гостей на веранде выделялась красивая американская пара, Барри Хадсон и его жена Вайолет.
Новая жена ее отца была очень красива той броской красотой, что так любят обложки модных журналов.
Тонкие черты лица, высокие скулы, элегантная фигура, для которой вещи с показа модных домов не требуют подгонки. Ее лицо закрывали темные очки.
Все в ней было настолько идеально, что рядом с ней не то что Синди, а любая модель с подиума чувствовала бы себя дурнушкой.
– Эта фотография была снята год назад в Мехико, – сказал Виктор.
– Ты хочешь сказать, что за моим отцом уже год следят? – вырвалось у Синди. Она переводила взгляд с Шефа на Виктора. – Что вы выяснили за это время?
Шеф откинулся в кресле.
– Ты прав, – сказал он Виктору. – Это была не самая удачная идея.
– Гены, – лаконично ответил тот.
– Но другого выхода у нас нет, – продолжил Шеф.
– О чем вы? – не поняла Синди.
– О том, что ты только сегодня впервые встретила своего отца, и, тем не менее, уже бросаешься на его защиту. Агент на задании должен быть объективен. В твоем случае с этим будут сложности.
– Я всего лишь спросила, что вы выяснили за год слежки.
– Мы следили не за твоим отцом, – пояснил Виктор. – Он попал в кадр случайно. Мы следили за Эль Фиделе.
Виктор увеличил фрагмент фотографии. Стало видно лицо человека, сидевшего за столом в большой компании на втором этаже того же ресторана.
Это был Эль Фиделе.
Синди сделала глубокий вздох и начала анализировать.
– Вариант, что они случайно могли оказаться в одном месте в одно и то же время, я не отметаю, но рассматриваю как маловероятный. Хадсон может знать о доставке наркотиков через его структуры и получать свою долю. Или это может делаться за его спиной. В любом случае, имеет смысл проникнуть в ближний круг Хадсона и узнать, как именно он замешан.
– Или чтобы выяснить, что мистер Хадсон не имеет отношения к криминалу, – добавил Виктор.
Синди взглядом поблагодарила Виктора.
– Будем считать, что мы определились с основными целями и задачами операции, – резюмировал Шеф. – Агент Круз расскажет вам о деталях.
Они поднялись из-за стола. Шеф проводил их к выходу.
– Синди, – произнес он с неожиданной теплотой в голосе. – Отнеситесь к этому заданию с присущей вам рассудительностью и осторожностью. Оно может оказаться не таким легким, каким выглядит на первый взгляд.
Синди кивнула, и они с Виктором покинули кабинет.
Всю дорогу Виктор хохотал.
– С рассудительностью и осторожностью, присущей вам, агент Рэлл. Шеф сегодня в ударе: одна шутка лучше другой.
– Ты считаешь, что все это не обо мне? – ущипнула его за руку Синди.
– Ой! – Виктор потер руку, но смеяться не перестал. – Да если бы я тебя все время не удерживал, ты бы таких дел наворотила.
– В Чикаго ты меня удерживал или все-таки я тебя? В Лос-Анджелесе, в Атланте, в Нью-Джерси?
– Это когда было, – махнул рукой Виктор. – С тех пор я стал старше и умнее.
– Нью-Джерси был в прошлом году, – напомнила она.
– Давай сойдемся на том, что мы друг друга прекрасно дополняем, – миролюбиво предложил Виктор. – Предлагаю подкрепиться и продолжить.
Основательно проголодавшаяся, Синди отдала должное салату, супу и лапше по-сычуаньски. Когда на столе остались лишь стаканы с кофе, Виктор включил свой ноутбук, и они продолжили.
– Основные факты о твоем отце я рассказал. Теперь о других членах семьи.
На экране появились фотографии.
– Жена Вайолет Вентура, владелица дизайнерского ателье свадебных платьев. После краткосрочной карьеры модели вышла замуж за мужчину много старше себя. Крайне неудачно.
– Почему?
– Потому что ей ничего не досталось после его смерти. Все ушло первой жене и детям. Вот что значит неудачно составленное завещание.
– Уверена, что первая жена так не думает.
– Потом Вайолет уехала в Нью-Йорк, где вышла замуж за какого-то актера, от которого родила дочерей Корделию и Лионеллу. Актер, по сведениям, умер при невыясненных обстоятельствах. Вайолет прожила все, что он ей оставил, после чего перебралась в Лос-Анджелес, чтобы подцепить здесь строительного магната Хадсона.
На экране появилась невысокая худая брюнетка с дерзко вздернутым носиком.
– Корделия, твоя старшая сводная сестра. Интеллектуалка, всем говорит, что обожает британский юмор и французское кино новой волны. Отслеживает все новые тренды. Все видела, все знает, обо всем имеет мнение. Презирает дурной вкус своей сестры Лионеллы, но готова часами смотреть с ней любовные сериалы, чтобы объяснять той, почему они плохие.
Лионелла, блондинка в завитушках и блестках, производила впечатление беззаботной хохотушки.
– Лионелла пишет в соцсетях что любит готические любовные романы, корейские поп-группы и манго. Своего мнения ни по какому вопросу не имеет, находится в полной зависимости от сестры.
– Понятно, – кивнула Синди. – Кем буду я?
– По легенде ты у нас тихая офисная мышка, дочь учительницы. Скучные костюмы, очки, ноль амбиций. Хобби можешь выбрать сама. Например, в свободное время ты готовишься сдать экзамен на бухгалтера.
– Давай лучше на инструктора курсов самообороны.
– Ни в коем случае! – возразил Виктор. – Своих навыков не выдавать, и уж точно никого не бить. Все конфликты решать путем нахождения компромисса.
– Что если я не найду компромисс?
– Отступать.
– Я не привыкла.
– Вот заодно и научишься.

ГЛАВА 8
Синди понадобилось всего полчаса, чтобы уложить свои вещи. Впрочем, если быть до конца откровенной, «своими» эти вещи для нее не были. Они были тщательно подобраны специальным отделом, которые собирали агентов на задания.
Сотрудникам этого отдела не полагалось знать агентов в лицо. Им давались лишь параметры, такие как рост, вес, тип фигуры, и образ, который нужно было создать. Для этого нового образа подбиралась одежда, аксессуары, привычки.
Если по легенде агент много путешествовал, то у него был не только гардероб с вещами, купленными в разных странах, но и завалявшиеся в карманах корешок билета на поезд из Лондона в Лилль, смятый чек из фастфуда в Праге, или флаер, полученный на улице в Берлине.
Мелкие детали придавали достоверность образу.
Сегодня на Синди была белая майка с бледным узором и мешковатая темно-серая юбка с большими накладными карманами. Юбка была широкая и удобная, но Синди юбок не носила, поэтому она чувствовала себя не в своей тарелке.
По легенде она работала в офисе транспортной компании, принимала звонки от клиентов и оформляла заказы. Если отец решит проверить ее слова, то по указанному адресу он найдет офис, в котором ему подтвердят, что Синди работает там уже два года.
На одном из столов он увидит фотографию Синди с матерью, а на стене напротив фотографии пикника с коллегами в парке.
Подчиненные Шефа Джонсона работали на совесть. Небрежность в деталях могла стоить агенту жизни.
Синди стояла на углу в ожидании машины, которую отец отправил за ней. Мимо проносились такси, юркие малолитражки и солидные представительские авто.
От нечего делать Синди рассматривала водителей и пассажиров.
Вот вечно занятой бизнесмен, отдающий в телефон отрывистые приказы, резко трогается с места. За ним на светофоре останавливается отец семейства, к которому сзади тянутся детские ручки.
В следующей машине сидят две подружки, одна из которой рассказывает что-то смешное, а вторая хохочет и хлопает по рулю.
Синди почувствовала нечто, похожее на зависть.
Как было бы здорово сесть в машину и помчаться куда глаза глядят, чтобы ветер в лицо, чтобы отбивать пальцами ритм из колонок и хохотать над шутками подруги.
Машину можно взять в гараже у шефа и включить радио, а вот с подругой была бы проблема. У агентов не бывает друзей, только напарники.
После смерти матери у Синди не осталось никого из близких.
Всего пару дней назад она узнала, что у нее есть сводные сестры. Сегодня они – часть ее задания, но в глубине души Синди надеялась на чудо. Возможно, когда закончится операция, они смогут подружиться.
Ведь чудеса иногда случаются, правда?
Синди не пришлось долго ждать. Перед ней остановился блестящий черный лимузин, из которого вышел шофер в униформе.
Слегка коснувшись рукой фуражки, он представился, взял ее чемодан и положил его в багажник. После чего открыл заднюю дверь, и Синди нырнула в уютный кожаный рай.
По дороге он сообщил, что ее отца не будет до вечера. В доме всем заправляет миссис Оливер, которая ее разместит и ответит на все вопросы.
По преувеличенно-вежливому тону шофера Синди поняла, что миссис Оливер – это серьезно.
Они подъехали к дому.
Первое, что увидела Синди, был сад, ошеломивший ее своей красотой. Все оттенки зелени гармонично сливались, обрамляя белоснежный каменный фасад дома.
Она вышла из машины и пошла по дорожке к входной двери.
Справа и слева открывались цветники, полные великолепных роз. Миртовые деревья были кулисами, которые скрывали цветы от взглядов случайных прохожих, и открывали их тем, кто приближался к дому.
Следующей достопримечательностью дома была миссис Оливер.
Высокая, сухая, в темно-сером платье с длинными рукавами и ниткой жемчуга вокруг шеи, миссис Оливер строго смотрела на мир через маленькие круглые очки.
Она не говорила. Она раздавала указания тоном, не допускающим возражений.
Миссис Оливер смерила гостью быстрым взглядом и вынесла вердикт: бедная родственница.
Синди подняла чемодан.
– Оставьте, – сказала миссис Оливер. – Чемодан принесут в вашу комнату.
Жестом она пригласила следовать за собой.
Разговор Синди и миссис Оливер происходил в прихожей, которая была размером с квартиру Синди. Отделанная темным деревом, она была своеобразным тоннелем между солнечным садом и огромной залой приемов, через которую миссис Оливер повела ее.
Сквозь окна второго этажа лучи солнца падали на подвески массивной хрустальной люстры, пересчитывая их грани. Люстра придавала залу особую торжественность.
Вдоль стены шла лестница, ведущая на второй этаж, вдоль которой висели картины. Большинство из них были современными абстракциями, но в глубине Синди заметила пару пейзажей.
Надо будет подняться и рассмотреть их.
Все свидетельствовало о том, что современная живопись принесена сюда новой женой ее отца, а вот пейзажи остались от прежних дней. Поскольку мачеха совсем не могла избавиться от них, она повесила их подальше от глаз.
Они прошли мимо французских окон, выходящих в сад.
Два дивана, обращенные друг к другу и разделенные журнальным столиком, представляли собой уголок для приема близких друзей. У стены стояли массивные столы и стулья «под старину» на случай более формального приема.
Следуя за миссис Оливер, Синди свернула в коридор, ведущий вглубь дома. Из-за закрытых дверей справа доносились глухой шум, клацанье, шипение, крики.
Судя по всему, там была кухня.
Они прошли к комнате в конце коридора, дверь которой была открыта. У двери уже стоял ее чемодан.
Значит, есть и короткий путь, подумала Синди. Ведь кто-то же доставил его сюда.
– Вы будете жить здесь, – распорядилась миссис Оливер. – Мы не ожидали вашего визита, поэтому другие комнаты не готовы. Меня слишком поздно проинформировали.
Она сказала это таким тоном, что Синди немедленно почувствовала себя виноватой.
Ее новая комната была небольшая, но казалась просторной из-за малого количества мебели. Кровать у стены, шкаф у входа, стол и стул у окна. На стене висело небольшое зеркало, в котором Синди увидела свое лицо.
Обычно полное энергии и любопытства, сегодня оно было бледным, растерянным, даже испуганным. Синди изо всех сил вживалась в роль бедной родственницы.
Судя по впечатлению, которое она произвела на миссис Оливер, у нее неплохо получалось.
Синди мысленно поздравила себя.
– Здесь есть все необходимое, – продолжила миссис Оливер. – Если что-то будет нужно, обратитесь ко мне. Завтрак в семь, обед в двенадцать, чай в четыре, ужин в семь вечера. В этом доме не принято опаздывать.
– Я постараюсь, – кивнула Синди. – Если я проголодаюсь, можно зайти на кухню?
– Кухня для прислуги, – процедила миссис Оливер. – Дождитесь следующего приема пищи.
– Нельзя ли в холодильнике что-то взять?
– В этом доме не принято лазить по холодильникам, – ледяным тоном сообщила миссис Оливер и удалилась.
Синди закрыла за ней дверь и начала распаковывать чемодан.
Платье, пиджак, юбка, пара блузок и брюки заняли свои места на вешалках в шкафу.
Майки и шорты легли на полки.
Кроссовки и туфли отправились на подставку для обуви.
Учебник по бухгалтерскому делу – она припомнит это Виктору – был положен на стол. Косметичка устроилась на полочке под зеркалом.
Сюда же легли пара колец. Зачем их вообще носят? Красота сомнительна, а пистолет надежно держать мешают.
Рядом с кольцами приземлился браслет. Еще одна никчемная вещь. Вот так забудешься, махнешь рукой, заденешь что-нибудь твердое, браслет загремит и выдаст твое место засады.
Синди открыла косметичку, вынула баночку крема и тушь для ресниц. Они выглядели вполне невинно. Но если покрутить определенным образом, то у крема обнаруживалось второе дно, где лежала пара жучков.
Если нацепить их на объект, то можно отследить его передвижения.
Синди достала клипсы в виде жемчужин. В одну из них был вмонтирован микрофон.
Она повернула тушь для ресниц против часовой стрелки и открыла дисплей подслушивающего устройства.
Надев клипсы, Синди пропела строчку из песни. Звуковой индикатор встрепенулся и показал, что записывает звук.
Синди удовлетворенно кивнула, вернула косметике прежний невинный вид и убрала ее. Она посмотрела на себя в зеркало, сделала глубокий вдох и расправила плечи.
Агент Синди Рэлл была готова к выполнению задания.

ГЛАВА 9
Синди подняла руку, чтобы постучать в дверь кухни, но не успела.
Дверь распахнулась, и прямо перед ней возникло раскрасневшееся лицо женщины в поварском колпаке. Ее звали Мария и ее карие глаза, прекрасные в гневе, метали молнии.
Увидев Синди, она сделала глубокий вдох.
– Вы, вероятно, заблудились. – Она растянула губы в некоем подобии улыбки.
– Если это кухня, то нет, – ответила Синди. – У вас случайно не найдется бутерброда? Я ужасно проголодалась.
Брови Марии взлетели вверх. В ее глазах погасли молнии, и на смену им пришло любопытство.
– Разве миссис Оливер не сообщила вам распорядок? – осторожно поинтересовалась Мария.
– Да, но я подумала, что в этом доме должны быть и нормальные люди.
Мария засмеялась и, убедившись, что домоправительницы нет поблизости, взяла Синди за руку и потащила ее на кухню.
– Роза, достань холодное мясо с зеленью, – приказала она дочери.
Розе было на вид лет тринадцать, и она все глаза смотрела на гостью. Она тоже была одета в поварскую форму. Но если на матери та трещала по швам, то на худенькой дочери болталась.
Роза полезла в холодильник, не переставая разглядывать гостью.
– Перестань пялиться, это невежливо, – прикрикнула Мария. – Ты что бездельничаешь, Тони? – обратилась она к сыну, худому подростку, который стоял, скрестив руки у окна. – Налей чаю. Не видишь, человек голодный.
– Спасибо, – сказала Синди. – Мне только перекусить, чтобы до ужина продержаться. Я не хотела вас беспокоить.
– Никакого беспокойства, – махнула рукой Мария.
Она поставила тарелку с бутербродами на столик у окна.
Стол был старый, деревянный, с потемневшими от времени ножками. Столешница была светлее тоном, поскольку ее постоянно чистили.
Тони поставил перед Синди чашку с дымящимся чаем.
Он был очень похож на мать: те же карие глаза, та же ямочка на подбородке. Поварская форма очень ему шла. Закатанные рукава обнажали накачанные руки. Таскание тяжелых мешков с продуктами оказывает не менее благотворное влияние на мускулатуру, чем походы в фитнес клуб.
Кухня была полна булькающими кастрюлями и шипящими сковородками, которые хвалились друг перед другом аппетитными запахами. На разделочной доске лежали овощи и травы, готовые по первому требованию ножа отдать сок. Стройные ряды специй в стеклянных банках просили «посыпь меня».
Кухня пахла домом.
Кухня была домом.
Синди, для которой дом был всегда временной категорией, испытала странное чувство.
Она взяла бутерброд, с тарелки, на которой оставалось еще три.
– Вы не хотите составить мне компанию?
– Нам не положено есть с хозяевами, – с едва уловимой ехидцей в голосе сообщил Тони.
– Так я и не хозяйка.
– Вы – дочь хозяина.
– Я еще не решила, хочу ли я ей быть.
Синди вонзила зубы в бутерброд. Сгоравшая от любопытства Мария подсела к столу.
– Это правда, что вы никогда раньше не виделись? – Синди кивнула. – Как же хозяин узнал о вас?
Сначала Синди рассказала историю «случайной» встречи на кладбище. Потом как ее отец и мать любили и потеряли друг друга. Почти все из ее слов было правдой, но не всей правдой.
На столе появились еще чашки, тарелка с бутербродами опустела.
Мария рассказала о себе.
Ее муж погиб в автокатастрофе. Она осталась с маленькими детьми, не умея ничего, кроме как готовить еду. Сначала она подрабатывала в маленьких семейных ресторанах, где не требовали диплома об окончании поварских курсов.
Потом, когда дети подросли и пошли в школу, ее взял на работу знаменитый шеф. Пройдя его школу, Мария смогла рассчитывать на хорошую зарплату. В молодости ей нравилось работать в ресторане, но с возрастом стали утомлять шум и напряжение.
Пять лет назад Барри Хадсон пригласил ее в качестве личного повара. С тех пор она служит в доме.
Роза и Тони помогают ей на летних каникулах, когда Хадсоны принимают много гостей. Эти приемы позволяют детям Марии заработать денег, которые они откладывают на учебу после школы.
Когда на дне ее чашки остался последний глоток чая, у Синди появилось ощущение, что она знает Марию, Розу и Тони всю жизнь.
Они болтали о пустяках, обсуждали последние новости, смеялись шуткам Тони. Он не жалел саркастичных красок для гостей дома.
– Взять хотя бы Джеба Мерфи, которого позавчера похоронили, – говорил Тони. – Все ходили на цыпочках перед ним, лебезили, проекты новые ему приносили. Хотя все знали, что он скряга, каких поискать, что он за лишний доллар удавится.
– Зато сынок его теперь оторвется, – сказала Мария. – Помяните мое слово, не пройдет и пяти лет, как он профукает отцовские миллионы. Все дети богачей одинаковы.
– Не все, – возразила Роза. – Алекс совсем не такой. У него свой бизнес. Его все уважают. Даже отец с ним советуется.
– Что правда, то правда, – согласилась Мария. – Красавчик Алекс может одно исключение и есть.
– Кто это? – спросила Синди.
– Ты не знаешь Алекса Принца? – удивился Тони.
– Я слышала о нем. – В голосе Синди внезапно появилась напряженность. – На фотографиях он ничего, но красавчиком я бы его не назвала.
– Эй, ты осторожнее, – предупредил Тони. – Если на твой вкус Алекс не красив, то моя сестра выцарапает тебе глаза. Она от него без ума.
– Все ты врешь! – вскочила Роза. Мария потянула ее за руку и снова усадила на стул.
– Не обращай на него внимания. – Мать успокаивающе погладила дочь по плечу. – Он просто шутит. А ты, – она повернулась к Тони, – перестань задирать сестру.
– Что я такого сказал? Что у моей сестры крышу снесло от парня с журнальной обложки? Она сбегает из кухни, чтобы посмотреть, как он выходит из машины, когда приезжает сюда в гости. Потом часами по телефону обсуждает со своей подружкой, что он сказал, как повернулся, как посмотрел.
– Что в этом плохого? – защищала дочь Мария. – Кому это мешает?
– Реальности это мешает, – огрызнулся Тони. – Он – сын денежного мешка, она – дочь поварихи. Что у них может быть общего?
Ничего, сказала про себя Синди. У них нет ничего общего. Он слишком высоко, слишком далеко. Она для него всего лишь мимолетное приключение.
В ее памяти возник его образ, с широкими плечами, теплой улыбкой и искорками в глазах. Пока он видел в Синди хрупкую, он оберегал ее. Он не побоялся вступиться за нее. Он рисковал своей жизнью.
Это было всего лишь раз.
Если же она позволит ему прочно поселиться у нее в голове, то рискует превратиться в подобие Розы, с дрожащими губами и судорожными заламываниями рук. Потом Синди начнет часами обсуждать, что он сказал, как повернулся, как посмотрел.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71093770?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.