Главная страница | Попаданцы | Барин-3. Наследник из Бомбея

Барин-3. Наследник из Бомбея
Роман Соловьев
В 1853 году Россия и Турция начинают войну. Андрей Никитин попадает в Англию, под именем виконта Мельбурна и начинает активно заниматься шпионской деятельностью. Отправившись в экспедицию за пропавшими торговыми кораблями, Андрей знакомится с племянницей английского премьер-министра, Элизабет Гамильтон, и вскоре делает леди Гамильтон предложение, еще ближе подобравшись к влиятельным семьям Британии…

Роман Соловьев
Барин-3. Наследник из Бомбея

Глава 1
Ноябрь 1853г. Черное море
Линкор «Исмаил» медленно пробирался сквозь предрассветную мглу. Как только капитан Мехмет Челик проснулся, он сразу привстал и посмотрел на часы. Не зажигая фонарь, капитан набросил бушлат, надел фуражку и быстро поднялся на палубу. Ветер уже стихал, однако все равно продувал насквозь. Мехмет приподнял ворот бушлата, поправил фуражку и надел замшевые рукавицы. Он приветливо махнул вахтенному матросу и спустившись со шканцов, осторожно прошелся по палубе и осмотрел фор-марсель, который требовалось слегка поправить. Но только не сейчас, пусть немного рассветет.
«Тартус» отстал миль на пятнадцать, но Мехмет точно знал, что даже без прикрытия, «Исмаил» одолеет любой встречный русский корабль. Заодно будет что показать англичанину со странным именем Джозеф Хантер. «Исмаил» шел на разведку к Крымскому полуострову.
Мехмет неожиданно вспомнил жаркое лето, побережье у Кемаля и горячее податливое тело Фатимы. У них уже двое детей, но Мехмет каждый раз занимался любовью с супругой, будто впервые. Капитан надеялся, что эта военная кампания займет три-четыре месяца. Они разобьют русский Черноморский флот, прогонят царскую армию из Валахии и Молдавии, и снова займут полуостров. Осман-паша обещал щедро вознаградить всех отличившихся.
Капитан отдал распоряжения молодому черноусому лейтенанту Али и спустился в кают-компанию. Англичанин уже проснулся и неторопливо пил ароматный кофе. Он всегда угрюм и задумчив, особенно по утрам.
– Капитан Челик, сегодня ветрено? – тихо спросил англичанин.– Ночью корабль сильно раскачивало.
Мехмет не любил английский, но с важным гостем приходилось общаться на его родном языке.
– А вы боитесь морской болезни, господин Хантер?
Гость улыбнулся:
– У вас неплохой английский. Знаете, морской болезни я вовсе не боюсь. Но все же суша – более привычная для меня среда обитания.
– Ветер уже стихает. День обещает быть ясным.
– Мы уже идем четвертый день, однако до сих пор не встретили ни одного русского корабля. Мне не терпится поскорее посмотреть мощь ваших пушек.
– Русский флот обречен. Таких линкоров как «Исамаил» у русских попросту нет. А у нас десять кораблей с паро-винтовыми двигателями и сотней пушек, шестнадцать фрегатов и около сорока боевых парусников, не считая корветов,– улыбнулся капитан.
– Думаю, русских не стоит недооценивать. Они неплохо показали себя на Дунае. Слышали про их новые дальнобойные винтовки?
– Да, русские иногда могут удивлять, но только не на море… здесь мы обломаем клыки северному медведю…
– Сколько еще осталось до берегов Крыма?
– Не более тридцати миль.
Англичанин нахмурился:
– Я все же удивлен, что мы пока не встретили ни одного рейдера.
Мехмет внимательно посмотрел на гостя. Он совершенно не похож на журналиста. Крепкий, пружинистый, с классическими английскими баками, сползающими почти на щеки и хитрым прищуром. На вид лет сорока, но этот господин Хантер наверняка даст фору и двадцатилетним.
– Думаю русачки наверняка попрятались в портах, испугавших мощи Османского флота,– усмехнулся капитан.– Все же зря они не послушали нашего султана.
– А я думаю, ваш противник бережет силы. Но все их победы остались в прошлом. Век русской армии и флота заканчивается. Наша главная задача – отбросить Россию подальше от морей. Место варваров в лесах и степях, пусть туда и отправляются, на болота Московии… Вы снова займете этот прекрасный полуостров, на котором жили ваши предки. С нашей помощью выгоните царскую армию из Валахии, отбросите за Дунай и Днепр… а со временем мы наведем порядок и на Балтике… дикарям нечего делать на морях.
– Господин Хантер, скажите честно, ведь вы не журналист? Кого вы представляете?
– Я представляю Королевский Флот, капитан Челик. Великий Королевский Флот. Наши могучие корабли бороздят по всему миру, от мыса Горн до Китая. У нас десятки колоний по всему земному шару. А наша коалиция из четырех стран, включая Францию и Сардинское королевство – скоро станет самой могущественной в мире.
– Но вы всегда воевали с французами…
– Настало время объединиться в борьбе с общим врагом. Скоро мы будет диктовать условия не только в Европе и Азии, но и по всему миру. Но для этого Османской армии и флоту нужно совсем немного – победить северных варваров… за вас Англия и великая королева Виктория!
Наверху неожиданно ударил колокол. Капитан Челик вскочил, на ходу надевая бушлат. Англичанин спокойно поставил пустую чашку на стол и улыбнулся:
– Ну вот, наконец-то настоящее дело…
Когда Джон Хантер вышел на палубу вслед за капитаном, он до горла застегнул утепленную морскую куртку и поправив теплый берет. На палубе уже суетились матросы. Из казематов показались хищные дула пушек. Линкор шел почти на максимальной скорости, слегка сменив курс. Капитан подал англичанину подзорную трубу и показал вперед.
Джозеф заметил вдали русский фрегат, который разворачивался к бою. Однако два паруса фрегата были повреждены, местами расщеплены борта палубы и надстройки. Похоже, корабль недавно уже принимал бой.
Мехмет подозвал помощника Ибрагима:
– Полный вперед! Заходим левым бортом к противнику и бьем одновременно из всех пушек!
Англичанин усмехнулся, всматриваясь в подзорную трубу:

– А они почти остановились. Кажется, даже разворачиваются и меняют курс!
Он еще раз посмотрел в подзорную трубу. Нет, русский фрегат не разворачивался. Он действительно готовился принимать бой. На гафеле гордо развивался Андреевский флаг. Матросы готовили пушки.
Как же Джозеф ненавидел этих русских безумцев! Вместо того, чтобы сдаться заведомо более сильному врагу, они все же решили драться… Святая Дева Мария, да у них треть батарейных орудий состоит из карронад… действительно варвары! В каком же веке они живут?
Мехмет рассмеялся:
– Это средний 52-пушечный фрегат, у них только восемь шестидюймовок. И как видите, недальнобойные карронады. Русским не выстоять против «Исмаила»… надо же, их судно называется «Витязь»…
– Черт возьми! – покачал головой Джозеф.– Но почему они решили драться без поддержки…
– Потому что это русские, господин Хантер…
«Исмаил» на всех парах приближался к врагу. Русский фрегат оказался и вправду намного меньше. Канониры с «Исмаила» уже ударили в воздух предупредительными. Русские тут же ответили выстрелом, что принимают бой. Мехмет принял твердое решение атаковать и затопить русский фрегат.
Когда оставалось пятнадцать кабельтовых, подбежал помощник.
– Капитан, атакуем?
Но Мехмет покачал головой:
– Подойдем ближе, на восемь-десять кабельтовых. Расстреляем русский корабль. Я хочу сжечь его, а всех до одного моряка утопить…
Он сказал это на родном языке, но англичанин все понял и усмехнулся:
– Какой вы кровожадный, мистер Челик! Оставьте в живых хотя бы капитана…
– Только не сегодня, мой британский друг. Если они не спустят знамена, я преподам им хороший урок!
С русского фрегата уже начали стрелять. Только одно ядро чуть задело злополучный фор-марсель, остальные ядра даже не долетели до борта «Исмаила».
Капитан уже поднял руку, чтобы отдать приказ ударить из всех пушек.
– Тревога! – заорал вахтенный и показал в противоположную сторону.
Озадаченный англичанин протянул подзорную трубу Мехмету.
– Посмотрите, это что-то удивительное. А еще там, движется левее по курсу…
Мехмет посмотрел в подзорную трубу:
– Быть такого не может… этот фрегат мчится со скоростью больше двадцати узлов! И похоже, намерен атаковать… а это еще что?
Прямо на «Исмаил» из утренней дымки надвигался еще один мощный русский линкор. Он шел прямо на таран.
В этот момент раздались первые выстрелы с быстроходного фрегата. Мехмет понял, что их обманули. Маленький помятый корабль оказался приманкой.
Ядра уже били прямо по борту, пролетели над палубой, повредили бизань- мачту и сразу убили двух матросов. Фрегат быстро несся прямо на «Исмаил».
– Открыть огонь из всех батарей! – заорал капитан.
Но «Исмаил» уже почти окружили. Стреляли и с помятого фрегата. А с быстроходного понеслись бомбы со шрапнелью, разящие со смертельным свистом. Мехмет и Джозеф спрятались за капитанской рубкой, с ужасом наблюдая, как русский фрегат обстреливает «Исмаил». На палубе орали матросы, кто-то уже упал за борт. Наконец, ударили пушки «Исмаила». Русский быстроходный фрегат сманеврировал и ушел к корме, продолжая обстреливать на ходу.
И тут раздался страшный грохот. Ударили четыре мощные бомбы с линкора, который шел на таран. Все попали в левый борт, сразу пробив обшивку, две бомбы повредили корабль под ватерлинией и линкор начал медленно кренится на левую сторону.
– Что это за дьявол, Мехмет?! – заорал англичанин.
– Ибрагим, лево руля! – скомандовал капитан.– Полный вперед!
Нужно выбраться из этой ловушки…
– Вы что, хотите бежать? – злобно спросил англичанин.
Мехмет промолчал, заскрипев зубами. Как бы он хотел сейчас застрелить этого проклятого англичанина…
Когда развернулись, канониры с «Исмаила» огрызнулись, ударив в линкор, с удивлением увидев, как от корпуса русского корабля отлетают ядра и бомбы.
– Что за чертовщина! – удивился англичанин.
Джозеф осторожно привстал и осмотрелся. На палубе оказались мощные разрушения. Грот-мачта перебита, паруса иссечены шрапнелью. На палубе катались трое раненных матросов, истекающие кровью. Лейтенанту Али оторвало руку почти до плеча, и его унесли вниз на носилках. Корабль резко накренило, наверняка трюм уже заполнялся водой. Ибрагим подбежал к капитану, он сильно приложился головой во время взрыва. Кровь текла по лицу из-под фуражки.
– Капитан, сильные пробоины. Парни делают все что могут… работают помпы…
– «Тартус»! – заорал вахтенный.
Капитан Челик облегченно вздохнул. «Тартус» все же вовремя пришел на помощь!
Но русские тоже заметили приближающийся линкор. Раздались еще два мощных залпа, снова по левому борту. «Исмаил» еще больше накренился. О дальнейшем ведении боя не могло быть и речи.
Раненных и убитых оттащили вниз, у одного матроса, кроме оторванной ноги, рассекло живот и почти вывалились внутренности. Он стонал на всю палубу.
Капитан наблюдал, как два русских корабля уже развернулись и зажимают с разных сторон «Тартус». Помятый фрегат блокировал «Исмаил», угрожающе направив пушки. Даже отсюда капитан слышал, как русские матросы с палубы осыпали их бранью.
На «Тартусе» командовал опытный капитан Белик. Он не стал маневрировать, а сразу дал полный вперед. Когда вражеские корабли оказались по обе стороны, раздались залпы пушек. Но маневренный русский фрегат уже оказался у кормы, открыв встречный огонь. Однако русским все же досталось. Ядра повредили фок-мачту и паруса. От борта второго тихоходного линкора ядра и бомбы сразу отлетали. Белик догадался, что это броненосец. И сейчас этот мощный русский линкор «Лучезарный» подобрался ближе и сразу раздались оглушающие залпы. «Тартус» даже слегка развернуло, раздался мощный взрыв, полетели обломки обшивки и
элементы палубы. Белик понял, что взорвали пороховой склад. Матросы кричали и бегали по палубе. Корабль останавливался от повреждения двигателя. Два матроса, объятые пламенем, бросились за борт.
Что же за пушки у русских?
– Стреляйте! – заорал Бехтер командиру канониров.
В этот момент с броненосца раздалась еще серия залпов. На этот раз почти снесло грот-мачту и разбило батарейный отсек. На палубе слышались крики и ругань. Кто-то истошно орал. Нескольких матросов тяжело ранило, двое лежали на палубе уже без движения. С русского быстроходного фрегата обстреляли оставшуюся батарею, противник подавлял огнем, даже не давая ответить. С трюма валил густой черный дым.
Капитан Белик понял, что все кончено. Он приказал помощнику спускать знамена и готовится к сдаче в плен.
В это время на «Исмаиле» матросы боролись с водой в трюме, откачивая помпой. Русские корабли повредили двигатель и корабль уже медленно тонул.
Мехмет прекрасно понимал, что «Тартус» не поможет. Русские атаковали линкор прикрытия и похоже, им удалось взорвать защищенный пороховой склад. Англичанин беспрерывно ругался, кусок щипы от обшивки располосовал ему щеку.
– Чего вы ждете, капитан?! – орал англичанин.– Прикажите спускать флаги, иначе русские потопят нас как щенков.
Мехмет подозвал помощника:
– Исмаил, много у нас потерь?
– Шестеро убиты, еще двенадцать тяжело ранены… капитан, мы уже не спасем корабль. Пробоины слишком велики… если они снова откроят огонь…
– Исмаил, уничтожьте судовой журнал и спускайте знамена…
Мехмет вошел в капитанскую рубку. Достал пистолет и зарядив, приложил дуло к виску. Но он тут же вспомнил смеющееся, полное радости лицо Фатимы, и отбросив пистолет на стол, вышел на палубу…

***
– С почином, Андрей Иванович! – усмехнулся капитан Верещагин.
Я вздохнул.
– Кажется, нам сегодня тоже досталось…
Верещагин показал на тонувший в трех кабельтовых турецкий линкор. К нашему фрегату уже плыли шесть лодок с турками.
– «Варягу» досталось, но османам сегодня повезло меньше.
Пленные со второго корабля, который полностью объяло пламенем, плыли на броненосец «Лучезарный».
– Васюкин, примите пленных и тщательно осмотрите!– скомандовал капитан.
– Будет сделано, Ваше Благородие! – кивнул огромный рыжеусый матрос.
Официально я числился военным советником, но служил в Третьем отделении. Курировал боеспособность новых линкоров и фрегатов. А сегодня появилась возможность проверить боеспособность на деле, перехватив два османских линкора-разведчика. Командующий Черноморским Флотом вице-адмирал Корнилов сначала невзлюбил меня. Посчитал за выскочку из столицы. К тому же все флотские недолюбливали Третье отделение, а у меня это было будто на лбу написано. Но со временем вице-адмирал все же смирился с моим присутствием. Ему понравились мои идеи по модернизации кораблей: паро-винтовые двигатели, мощные пушки и броненосцы. Однако за четырнадцать месяцев на российских судоверфях построили только три быстроходных фрегата-рейдера, вроде «Варяга», два броненосца, еще три достраивались и пока стояли в доках Николаева и Кронштадта. Треть линейных кораблей и фрегатов оснастили винтовыми двигателями, но остальные так и остались парусниками. А до закладки и строительства настоящего «монитора» так дело и не дошло. К тому же за три месяца до войны, на Балтийском море, у острова Бронхольм разбился большой 52-пушечный «Архимед», гордость русского флота. Думаю, здесь точно не обошлось без диверсии вездесущих британцев…
В общем к войне на Черном море подготовились плохо, хотя я предупреждал и министров, и императора Николая еще за четырнадцать месяцев до начала боевых действий…
Когда всех пленных погрузили в трюм, подошел лейтенант Кехтер. Худощавый и узкоплечий, в отличии от капитана Павла Верещагина, который казался настоящим былинным богатырем с широченными плечами и мускулистым торсом.
– Капитан, среди пленных английский журналист. Он просится на разговор с вами.
Верещагин подмигнул:
– Ну что, Андрей Иванович, поговорим с англичанином… Ведите, лейтенант!
Я заметил на палубе матроса Коваленко с перевязанной рукой.
– Демьян, здорово досталось?
– Ничего, Ваше Благородие, бывало и хуже. До свадьбы заживет!
Верещагин отдал команду выдвигаться к Севастополю. Мы вместе вошли в капитанскую рубку, куда через пять минут ввели англичанина.
– Меня зовут Джозеф Хантер. Я английский журналист.
– Вы почти идеально разговариваете на русском…– улыбнулся Верещагин.
– Я полиглот, знаю кроме родного, еще четыре языка.
Капитан показал на рундук:
– Присаживайтесь, мистер Хантер.
Англичанин осмотрелся и осторожно присел.
– Господин капитан, мне как журналисту было интересно наблюдать за сегодняшним морским боем…
– В настоящее время Англия не находится в состоянии войны с Россией. Как только придем в Севастополь – я отдам вас представителям британской дипмиссии, и впредь рекомендую не появляться на османских судах вблизи российских берегов…
– Да, журналист это очень опасная профессия…
– Джозеф, а вы ведь не журналист,– сухо сказал я.
– Позвольте, не совсем вас понимаю…
– Я наблюдал за вами, когда вы поднимались на корабль. Вы внимательно осматривались, заострив внимания на батарейных пушках. Любой гражданский журналист после перенесенного боя выглядел бы потерянным, но вы держались хладнокровно…
– Мне не впервой видеть морские сражения. Я побывал и на африканских берегах, и в Индии… а вы, похоже, не моряк, хотя на вас форма морского офицера…
– Я из Третьего отделения и уполномочен задержать вас, как английского шпиона.
– Вы нарываетесь на международный скандал, господин…
– Господин Никитин.
– Мне плевать на дипломатию, когда моя родина в опасности…– Я нахмурился и пощелкал костяшками на кулаках .
Мистер Хантер слегка побледнел и съежился на рундуке. На палубе отбили третью полуденную склянку. Капитан Верещагин добродушно улыбнулся и привстал:
– Хорошо, вы пока побеседуйте. Пойду отдам распоряжение, чтобы пленных накормили…

Глава 2
Когда капитан вышел из каюты, англичанин тихо спросил:
– Так значит вы патриот, господин Никитин?
– Да, я патриот Отечества. И сразу скажу, зря вы полезли в эту войну.
– Войну фактически начали вы, когда ввели войска в Молдавию и Валахию.
– Вы прекрасно знаете, что весь конфликт начался с притеснения православных славян со стороны турок. Именно ваш британский посол Стратфорт-Редклиф подтолкнул султана к войне. Это он убедил внести поправки в Мирный договор. Англии всегда было выгодно заниматься провокациями и вести войну чужими руками.
– Да, вы правы. Султан не объявил бы войну России, если бы не заручился поддержкой Англии и Франции. Но знайте, даже в Британском Парламенте и среди обычных англичан не все поддерживают эту Восточную войну.
– А королева Виктория?
– Королева… она выполнит все, о чем ее попросит супруг Альберт. Кстати, он ее кузен по материнской линии. Мужчина весьма неглупый.
Хантер улыбнулся:
– Даже после вашей недавней победы, я честно скажу: русский флот обречен. Через месяц из портов Англии выходят пятьдесят быстроходных линкоров и фрегатов, пятнадцать броненосцев. Еще около сорока кораблей придут из Франции.
Я вздрогнул. Откуда англичане узнали про броненосцы? Причем не только узнали, но уже и выпустили. Первый броненосец должен был появиться в Англии в 1858 году. Неужели все же произошла утечка информации?
– Если вы задумались, то наверняка неспроста,– усмехнулся Хантер.– Думаю то, что я сегодня видел – ваши лучшие корабли. Согласен, русские способны побеждать османов, но объединенный Английский и Французский флот вас попросту сомнет…
– Похоже, если вы обладаете такой информации о вооружении, то действительно не обычный журналист.
– Не прикидывайтесь наивным ребенком, вам это не к лицу. Вы прекрасно осведомлены, что все иностранные журналисты, работающие за пределами своей страны, так или иначе работают на разведку. Я действительно сдал вам ценную информацию, а расскажу еще больше, но взамен потребую совсем немного… пистолет и один патрон.
– Вам совсем не мила жизнь?
– Теперь уже нет. Я хорошо чувствую людей, господин Никитин. Вы наверняка через многое прошли. Скажите, у вас есть дети?
– Сыну восемь месяцев.
Англичанин вздохнул:
– Знаете, со временем я начал понимать: нет ничего дороже любви к
детям. Моей единственной дочери Беатрис было всего шестнадцать, когда она пропала… Когда-то и я был горячим патриотом, считал Британию лучшим государством в мире… пока в одночасье все не перевернулось. Я действительно раньше был обычным журналистом, работал в Лондонском «Таймс». Когда Беатрис пропала, я поднял все связи. У меня было много знакомых даже в Скотленд-Ярде. Труп девочки нашли через неделю в Темзе, у нее были отрублены кисти рук и следы физического насилия. У полиции была версия, что Беатрис убили лондонские сатанисты. Но я все же нанял частного детектива, вскоре он привел неопровержимые доказательство, что в убийстве замешан пятидесятитрехлетний виконт Джон Мельбурн, сын известного Гаррисона Мельбурна, владельца судоверфи и торговых судов в Портсмуте. Я попытался заявить в полицию на виконта и дать делу ход, но вскоре на меня начались гонения. Нашу квартиру подожгли, пришлось переехать в пригород Лондона. В родном «Таймс» на меня вышла обличительная статья, что я связан с радикалами-ирландцами, покушавшимися на королеву. Меня уволили из газеты. Многие друзья и знакомые сразу отвернулись от меня, а однажды на улице нас с супругой избили двое молодых людей… намекнув, чтобы я прекратил совать нос не в свои дела… Вскоре я понял, что на свете нет справедливости, если даже государство не может наказать виновного… Для чего тогда я был патриотом все эти годы, если моя страна просто плюнула мне в лицо, не сумев привлечь к ответственности влиятельного убийцу дочери…
Англичанин замолчал.
– Может выпьете? – предложил я.– Есть хорошая русская водка…
– Налейте, – кивнул Джозеф.
– Я попрошу принести еды с камбуза.
– Нет. Не нужно. Просто налейте водки.
Хантер выпил пол рюмки и слегка прослезился.
– Крепкая…Разрешите раскурить трубку?
Я кивнул.
– Ваши матросы обыскали меня, но не забрали трубку и кисет с табаком…
Англичанин закурил и продолжил рассказ:
– Я устроился в другую газету, продолжая собирать по крупицам сведения о виконте. То, что я собрал за год, с лихвой бы хватило на три пожизненных срока. Это не семейка, а настоящее исчадие ада. И старик Гаррисон Мельбурн, и его сын, насильник и убийца… за ними просто тянулся кровавый след. Но Мельбурны – влиятельная олигархическая семья Британии. Когда я понял, что по закону ничего не добьюсь, то выследил убийцу своей дочери, когда он находился один дома и хладнокровно его застрелил… В доме я нашел дневники, подтверждающие это страшное преступление и еще несколько подобных… А еще обнаружил письма из Бомбея, от сына виконта. Его сынок Джеймс жил в богатом поместье в Западной Индии. К тридцати годам он лично казнил двенадцать повстанцев в западной колонии…
– Вы передали эти дневники в Скотленд-Ярд?
– Тогда я испугался. Не за себя, за супругу…
Англичанин пустил дым колечком и продолжил.
– Как только старик узнал о смерти сына, его частично парализовало. У старого судовладельца оставался единственный наследник – внук Джеймс из Бомбея. Он написал письмо и вызвал Джеймса в Лондон. Но еще один бунт в индийской колонии не позволил Джеймсу вовремя приехать. Месяц назад старик скончался и теперь уже Джеймса вызвал адвокат для оформления наследства. Но для начала Джеймс должен был уладить какие-то дела в Афинах, где я и встретил младшего Мельбурна, тридцатилетнего избалованного ублюдка и наследника огромного состояния… В письмах он писал отцу, что лично стрелял в мятежных колонистов. Одну деревню приказал в назидание сжечь, загнав в сарай всех, даже маленьких детей…
– Я догадываюсь… вы наверняка решили убить и Джеймса…
– У нас, журналистов, очень развитое воображение… с некоторыми вещами еще можно смирится, но с другими совершенно невозможно… когда я читал в письме, что этот ублюдок с пяти шагов снес картечью из ружья голову шестилетней девочке в индийском селении, у меня закипала кровь в жилах… Для чего нам строить мощную империю на крови чужеземцев? Британия грабит далекие земли, угнетает местное население для того, чтобы припеваючи жили два десятка олигархических семей… Я заманил Джеймса на морскую прогулку и убил так же, как и его отца. Посмотрел в глаза и выстрелил в лоб. Я утопил его труп в море. Забрал документы наследника и уехал в Константинополь, напросившись на «Исмаил», тот корабль, который вы недавно уничтожили.
– И где документы наследника?
Англичанин бережно вытащил из внутреннего кармана пачку с бумагами и положил на стол.
– Здесь все. Документы, письма от старика Мельбурна и адвоката. Джеймс покинул Англию в десятилетнем возрасте, вместе с семьей. Когда ему было семнадцать, его родители развелись и отец вернулся в Англию. Джеймс проживал в Бомбее с матерью, которая скончалась два года назад.
– То есть у Джеймса нет никакой родни в Англии?
– Только кузены, которые не видели его с десяти лет. А еще без хозяина сейчас осталось огромное наследство с особняками, судоверфью и шестнадцатью торговыми фрегатами… так что решайтесь, господин Никитин. Для вас выпал уникальный шанс внедриться в самое сердце Британии…
Англичанин задумался:
– Прошу, дайте мне карандаш и листок. Я напишу пару имен лордов из Парламента, которые выступают против войны с Россией. Думаю, это может пригодиться…
– Я не очень верю в такие подарки. Вы буквально подготовили нам путь для внедрения.
– Я еще раз повторюсь, что империя, мощь которой основана на крови иноземцев – рано или поздно падет. Преступления британцев перед мировым сообществом – чудовищны. Родина Шекспира, Байрона, Диккенса – превратилась в кровавого завоевателя. Обычные англичане не хотят войн и захвата чужих земель. Крови жаждут ястребы из верхушки, лорды Генри Пальмерстон, Кроули и еще несколько известных имен… На «восточный поход» уже потрачено почти 50 миллионов фунтов стерлингов… это настоящее безумие. Они называют Восточную войну – защитой бедных турков, которых обидели варвары-русские. Образумьте наконец эту циничную, лживую и двоедушную Британскую империю.
– Вы прекрасно осведомлены, господин Хантер. Раз уж вы настроены против правительства Британии, может согласитесь поработать с нами?
Англичанин вздохнул и покачал головой:
– Нет. Я рассказал вам все, что знал. А теперь прошу выдать мне заряженный пистолет.
– Вы твердо это решили?
– Человеку нужно жить ради кого-то или ради великой цели. Иначе его жизнь превращается в обычное биологическое существование…
– Но у вас же осталась супруга?
– Эльза умерла полгода назад. Думаю на этом наш разговор исчерпан. Если решитесь на эту великую авантюру – действуйте быстрее, наследника давно ждут в Портсмуте…
Я достал из бушлата пистолет и патрон. Положил оружие на стол и взглянул в глаза англичанину. Он был серьезен и сосредоточен. Даже с благодарностью кивнул.
– Не боитесь, что я выстрелю в вас? – тихо спросил англичанин.
– Нет. Я тоже хорошо чувствую людей.
Я набросил бушлат и вышел из каюты. Через минуту внутри каюты раздался приглушенный выстрел…

В Севастопольский порт прибыли, когда вахтенный отбил четвертую вечернюю склянку. Капитан Верещагин еще раз грустно осмотрел повреждения на корабле и показал на причал:
– Андрей Иванович, кажется, это по вашу душу.
На причале меня уже ждал посыльный из штаба.
– Павел Петрович, за сколько починим фрегат?
– Неделю, не меньше…– вздохнул капитан.– Однако дали мы турку сегодня прикурить…
Я устал и вымотался за сегодняшний день. Наш фрегат изрядно помяли, но все же не критично. Зато вражеские боевые потери – два линкора, восемь убитых, тридцать четыре пленных, среди них капитаны судов. У нас только четверо раненых.
Однако если меня ждал посыльный из штаба – наверняка случилось что-то важное. Да и мне сегодня есть о чем рассказать.
Мы катили на двухколесной бричке по вечернему городу. Севастополь жил еще в привычном ритме, будто и не было войны. Несмотря на ноябрь, на улице много праздных прохожих; в городском парке играл духовой оркестр. Однако в городе чувствовались изменения. На прибрежной полосе уже начали строительство укреплений и бастионов. На улице, кроме гражданских, частенько встречались солдаты и офицеры.
Военно-Морской штаб охраняли трое крепких вооруженных матросов.
Меня встретил майор Талецкий и проводил к министру. Меншиков за последнее время осунулся. Казалось, он почти не спит по ночам. Рядом с министром в кабинете сидел крепкий черноусый полковник.
– Ваша Светлость, – кивнул я.
– Присаживайтесь, Никитин,– коротко по-военному произнес князь.– Знакомьтесь, это полковник Казанцев из Департамента Генерального штаба
– А вы, значит, тот самый военный советник Никитин…– полковник привстал и крепко пожал мне руку.
– Андрей Иванович, я уже слышал о сегодняшнем бое,– кивнул министр.– Похвально, два османских линкора выведены из строя. На вашем фрегате значительные повреждения?
– Капитан сообщил за неделю починимся.
– Много пленных?
– Тридцать четыре. Среди турков был англичанин, представившийся журналистом. Пожалуй, вам стоит это послушать…
Я коротко рассказал историю Джозефа Хантера.
– Интересно…– задумался Меншиков и посмотрел на полковника.– Что думаешь, Сережа?
– История очень странная… однако этот Джозеф Хантер подтвердил наши сведения. Англия и Франция действительно готовятся к войне, и скоро выступят на стороне Османской империи. У Англичан, кроме линкоров, тоже появились броненосцы и дальнобойная морская артиллерия. Они готовятся выдвинуть против Российского флота три эскадры боевых кораблей и фрегатов, а также почти эскадру броненосцев…
– Но как англичане узнали про броненосцы? – удивился я.– Неужели произошла утечка…
– Не исключено,– вздохнул министр.– Возможно британцам передали схемы кораблей. И это не обязательно инженер или офицер. В строительстве судов задействовано тысячи человек…
– Англия – мастерская мира. У них на все сто процентов работает сталелитейная промышленность и металлопрокат. По нашим сведениям, если английский и французский флот выступят вместе, их силы превзойдут наши вчетверо. Это не считая Османского флота,– произнес полковник.
– А идея с «наследником из Бомбея» неплоха…– задумался министр.– Но очень рискованная… у нас сейчас почти никого не осталось в Англии. К тому же в прошлом месяце британская разведка раскрыла еще двоих агентов.
– Они под арестом?– поинтересовался я.
– Погибли при странных обстоятельствах,– вздохнул полковник.
– Как ваш английский, господин Никитин? – спросил князь.
– Изучаю. Провожу занятия с репетитором, когда есть время. Вы все же хотите отправить меня в Лондон послом?
– Планы несколько изменились. Англия в ближайшее время вступит в войну…К тому же император решил, что вы пока нужнее в Севастополе. – министр задумался.– Все складывается очень тревожно. Пруссия отказалась выступать за нас. Придерживается нейтралитета, как и Австрия. Сардиния наверняка вступит за вражескую коалицию. России опять придется воевать почти с половиной Европы…
– Об этом я предупреждал и вас, и Николая Павловича, еще четырнадцать месяцев назад…
– Император сейчас находится в полной растерянности. Он не ожидал такого серьезного удара в спину от бывших союзников. Но на Дунае у нас неплохие позиции. Позавчера почти полностью разбили турецкий кавалерийский полк под Турно. Османы бегут от казачьих сотен, даже если их силы превышают втрое…
– На Кавказе тоже серьезно ослабили турков,– кивнул полковник. – Хотя англичане поддерживают деньгами Шамиля и не дают отдать Кавказ России, думаю, это вопрос времени. Сейчас османы готовят большой десант на Закавказье…
– Сережа,– тихо произнес министр.– Нам нельзя упускать этот шанс с наследником. Подумай, кто из твоих орлов сможет внедриться?
– Ваша Светлость, поручите мне это задание,– предложил я.
– Нет. Вы пока нужны в Севастополе. Думаю, если эскадры коалиции прорвутся – они нанесут главный удар именно здесь. Корнилов и Нахимов – настоящие русские витязи. Но и вы неплохой тактик, как показал сегодняшний бой…
– Знаете, Ваша Светлость…– полковник Казанцев раскрыл небольшой блокнот.– Егор Чугуев мог бы внедриться, но он сейчас во Владивостоке. Давайте я сам поеду в Англию. У меня и английский почти идеальный. И всех связных в Лондоне и Портсмуте я знаю…
– Завтра подумаем на свежую голову. Нужно все тщательно взвесить. Послать человека в пасть зверю – дело нехитрое. Самое главное – найти способ, как попасть в Англию. Босфоры и Дарданеллы сейчас закрыты. Через Европу – тоже опасно.
– Сначала нужно попасть к туркам, – предложил я.– Прикинуться сбежавшим из русского плена английским подданным. А уже турки переправят куда нужно…
– Андрей Иванович, отдайте все документы, полученные от англичанина,– приказал министр.– И езжайте пока отдыхать. Скоро с вами свяжутся…
Когда я возвращался в дом на Малую Морскую улицу, где размещались еще четверо офицеров, то долго размышлял. Война – это продолжение большой политики. Но продолжение жестокое, кровавое, со звериным лицом. Когда дипломаты не могут договориться, начинают говорить пушки.
Возможно я был недостаточно убедителен с императором в прошлом году. За прошедшее время мы больше не виделись с Николаем Павловичем, хотя еще в первую памятную встречу мне показалось, что император полностью доверился мне. Что работа теперь по-настоящему закипит. В полную мощь заработают оружейные заводы, судоверфи, по России в разные стороны потянутся нити железных дорог…
В итоге нарезных винтовок с казенником выпустили всего около ста тысяч на почти миллионную армию. Да и броненосцев построили совсем немного. Я не учел, что в России еще не в полной мере развит металлопрокат и изготовление толстых броневых плит. А без мощной тяжелой промышленности строить корабли – все равно что строить дом без цемента… Мало того, к закладке железной дороги на Крым даже не приступили. Оставался только один вариант – перевозка боеприпасов и продуктов гужевым транспортом. Так что инфраструктура России на начало войны очень сильно хромала. Даже такой фактор, что у Российской империи высокий мобилизационный потенциал – не так уж много значил. Всем давно известно, что европейские армии постоянно соперничают между собой в улучшении технических достоинств вооружения и в общем стремлении улучшить огонь пехоты. Много сил и средств тратится на изобретения и выбор оружия. Но чтобы сила армии возрастала пропорционально затратам – нужно чтобы искусство стрельбы стояло на одном уровне с достоинством
оружия. То есть, кадры решают все. Квалифицированные кадры, а не бывшие крестьяне, которых нужно обучать еще минимум полгода…
Приехав в дом, я обнаружил, что мои соседи уже спят. Хозяйка, пожилая Олимпиада Григорьевна, позвала на кухню и налила густой суп. Когда я поел, хозяйка протянула запечатанный конверт:
– Андрей Иванович, утром доставили.
Она поставила еще одну лампу на стол и деликатно вышла.
Я разорвал конверт и прижал к щеке тонкий листок с женским почерком, пытаясь уловить запах. Развернул листок и прочитал: «Здравствуй, Андрюшенька! Вот уже три месяца, как ты снова уехал в Севастополь. Мишанька за это время еще больше подрос. Он уже быстро ползает, а вчера даже попытался встать, схватившись за краешек стула. Мне кажется, Миша сильно скучает по тебе, даже иногда произносит короткое: «па». Герасим и Тихон постоянно мастерят Мише деревянные игрушки, особенно ему понравилась маленькая лодочка. Может тоже вырастит и начнет строить большие корабли. Неделю назад дядюшка принес плохие известия. Турки все же вступили в войну с Россией. Надеюсь, это ненадолго. Победа скоро будет за нами. Андрюша, миленький мой, пусть тебя хранят небесные ангелы. Возвращайся поскорее, любимый. Навеки твоя Аглая»
Я вздохнул, свернул письмо, положил обратно в конверт и спрятал в нагрудном кармане, рядом с сердцем.
В кухню вошел пожилой мичман Воронцов. Он слегка прихрамывал, вытягивая ногу:
– Андрей Иванович, когда вернулись?
– Только что.
– Я слышал про недавний бой. У меня пол штофика осталось. Не желаете?
– Только рюмочку и спать. Вымотались сегодня…
Когда мы выпили и закусили мелко нарезанным салом, мичман спросил:
– Сильно помяло «Варяг»?
– Фок-мачту повредили, паруса, обшивку посекло. Главное, все уцелели.
– Я одного в толк не возьму. Как вы умудряетесь почти до 22 узлов разгоняться?
– Это с попутным ветром. Без ветра только 17 узлов. Фрегат строили по моему личному проекту. На фрегате всего восемнадцать четырех дюймовых пушек. Броней обшит только батарейный отсек, заостренная форма носа фрегата уменьшает сопротивление воде и встречному ветру, к тому же установлен мощный паровой двигатель на 2300 лошадок. Я полностью исключил излишнюю массу корабля для улучшения скоростных качеств. Но есть и недостатки – грузовой трюм небольшой. Запасов угля хватает максимум на неделю…
– Башковитый вы, Андрей Иванович… Как думаете, скоро разобьем турка?
– Разобьем, будьте уверены…
Я посмотрел на часы. Уже половина первого ночи.
– Может еще по рюмочке?– вздохнул мичман.
– Нет. Я спать…
Я вошел в спальню, разделся и прилег на кровать. Голова только коснулась подушки и я мгновенно вырубился. Проспал бы наверняка часов до десяти. Но под утро в окно настойчиво постучали. Еще стояли предрассветные сумерки.
Я привстал и увидел за окном полковника Казанцева.
– Андрей Иванович, быстрее собирайтесь.
По военной привычке я собрался за пару минут и вышел во двор.
– Что случилось?
– Эскадра адмирала Нахимова отходит через час. Мы пойдем на фрегате «Святослав».
– Куда отходит? – не понял я спросонья.
– К берегам Турции. Возможно атаковать Османский флот. Поехали немедленно, об остальном расскажу позже…

Глава 3
«Святослав» шел в самом конце эскадры. Капитан Лоренц, худощавый и вытянутый как струна, посматривал на нас хмуро. Почти каждый капитан не любит чужаков на борту. Но он уже получил приказ из штаба, что мы далеко не обычные праздные пассажиры. Матросы вели себя весело и непринужденно, сыпали шутками, хотя наверняка догадывались, что скоро предстоит крупное сражение.
– Ночью было срочное совещание в штабе,– известил полковник Казанцев.– Поступило сообщение, что в районе Синопа сосредоточена половина османского флота. Готовят большой десант на Кавказ. Скорее всего Нахимов будет атаковать врага прямо в Синопской гавани. Корнилов с эскадрой направился к Босфору, чтобы при случае задержать подкрепление туркам. Моя задача покинуть судно во время боя и сдаться, прикинувшись англичанином Джеймсом Мельбурном. По легенде – я сбежал из русского плена, после поражения «Исмаила». Вы меня прикрываете.
– Значит все же решили внедряться?
– Андрей Иванович, у нас нет иного выхода. Нам нужен агент в Британии, как раз в Портсмуте, где расположен Военно-Морской порт. А Джеймс Мельбурн как раз из Портсмута, откуда уехал в десятилетнем возрасте.
– В документы наследника я вложил листок с именами. Это английские лорды, которые могут быть полезны.
– Хорошо. Во всем разберусь уже на месте. Главное, чтобы турки поверили.
– Будьте осторожны, в Британской контрразведке работают настоящие звери…
– Знаю,– усмехнулся Казанцев.
– А почему Нахимов направился в Синоп на старых парусниках? Почему не взял в эскадру ни одного броненосца или парофрегата?
– Броненосцы решили оставить для защиты Севастополя. Четыре парофрегата выдвинулись с эскадрой Корнилова. Похоже, скоро будет дело…
– Такое ощущение, что вы не до конца мне доверяете. Ночью отправили домой, а ведь знали, что будет срочное совещание!
– Андрей Иванович, мы вам полностью доверяем. Специально дали несколько часов на отдых. Кстати, об операции «Наследник из Бомбея» знают только пять человек. Вы, я, министр Меншиков и начальник Департамента Генерального штаба, конечно же еще доложат императору.
– А капитан Лоренц?
– Ему приказали просто высадить меня недалеко от берега. Всех деталей операции Лоренц не знает.
«Святослав» шел довольно быстро, узлов тринадцать, развернув паруса. Дул сильный попутный ветер. Канониры тщательно проверяли пушки. Три матроса перебирали канаты на палубе. Вахтенный что-то крикнул капитану.
Лоренц кивнул и быстро приблизился к нам:
– Господа, рекомендую спуститься вниз. Ветер усиливается, скоро будет шторм.
– Когда прибудем в Синоп? – поинтересовался полковник.
– Не раньше завтрашнего утра…
Мы не стали спорить и спустились в тесную каюту.
Профессия военного моряка требует от человека невероятно большого мужества. Если в открытом сухопутном бою военный может укрыться в блиндаже, за деревьями или домами, то морской бой всегда происходит на открытой местности, на водной глади. Летят ядра, которые пробивают борта кораблей, свистят бомбы со шрапнелью, на куски разлетаются элементы палубы, рвутся паруса, рангоуты, даже ломаются мачты. Иногда взрываются боеприпасы и пороховые склады. Самое страшное – это заостренные мелкие осколки, которые на большой скорости снимают с человека скальп или отсекают руку. Нередки пожары, особенно на старых деревянных фрегатах. Старые моряки рассказывали, что иногда во время боя их товарищи обгорали так, что их было просто невозможно узнать.
Британцы за пятьдесят лет одержали немало побед на морях. Но мало кто знает, что побеждать они начали, как только изменили тактику боя. Если раньше Королевский Британский Флот шел кильватерным строем и атаковал вражеские корабли, то сейчас они просто врезались в строй противника, разделяли и начинали добивать. Примерно такой же тактикой я предложил воспользоваться вчера. Мы отправили на встречу с османскими линкорами-разведчиками небольшой фрегат «Витязь», а наш «Варяг» и броненосец «Лучезарный» плыли с флангов, и турки, конечно же, клюнули… Но это была чистая авантюра. Если бы турецких кораблей оказалось не два, а пять-шесть – победа была у врага. Первые русские броненосцы не совсем совершенны и вполне уязвимы. А более современные крейсера – это уже новая ступень эволюции кораблей, до нее еще нужно дорасти…
К вечеру действительно начался сильный шторм. Фрегат сильно раскачивало. Я даже не решился подняться наверх, посмотреть что происходит. Мы с Казанцевым скучали в каюте. Я неожиданно вспомнил, что так и не написал Аглае ответ. Но ничего, через несколько дней вернусь в Севастополь и обязательно напишу. Как же я скучал по жене и сыну. Когда в следующий раз приеду домой – Мишка наверняка уже будет бегать…
Ротмистр Вахрушев сейчас тоже на войне, где-то в Валахии. Он вернулся на военную службу еще в начале лета.
В каюту тихо постучались и вошел боцман Ромашин:
– Баллов до десяти нынче шторм. Вы на палубу не вздумайте выходить.
– Мы что, курс сменили? – спросил полковник.
– Идем ближе к берегу. Если шторм усилится – точно перевернет. Давно такого не помню…
– Как эскадра?
– Один фрегат затонул, но вроде всех спасли…
– Этот сильный шторм будто на руку турку…– печально вздохнул Казанцев.
Как только боцман вышел, я поинтересовался:
– Сергей Васильевич, вы уже работали за границей?
– В Пруссии и Греции. В Англии тоже довелось побывать в 1839 году. Тогда королева Виктория пригласила цесаревича Александра на торжества в честь двадцатилетия, а я был в сопровождении. Даже на балу первый и последний танец королева танцевала с Александром, мне даже показалось, что они друг другу понравились. Королева была еще не замужем… Но повышенное внимание Виктории к российскому Цесаревичу сразу вызвало тревогу в британских правительственных кругах. Лорд Мельбурн посоветовал королеве держаться подальше от России.
– Мельбурн?
– Уильям Мельбурн. Бывший премьер-министр Британии и троюродный брат почившего судовладельца Гаррисона Мельбурна. Лорд Мельбурн умер пять лет назад. Как видите, в Англии тесно переплетены большие деньги и власть. И ненависть к России. Именно лорд Уильям Мельбурн писал: « Россия непрерывно усиливается. Катится как снежная лавина к границам Афганистана и Индии, и представляет собой величайшую опасность, которая только может существовать для Британской империи».
Казанцев задумался.
– Говорят после отъезда цесаревича Александра, Виктория часто думала о нем. Даже порывалась написать письмо в Петербург. И тогда ее дядя Леопольд задумал поскорее выдать Викторию замуж, сразу вспомнив об ее кузене Альберте, красивом и начитанном юноше… конечно же юная ветреная Виктория по уши влюбилась в Альберта и через несколько месяцев объявила в Парламенте о замужестве…
– Значит королева Виктория могла поженится и с Александром?
– Вполне, если бы не опекающая ее британская элита…
– Господин полковник, а в Пруссии вы чем занимались?
– Извините, Андрей Иванович. Но пока всего рассказать не могу.
– Понимаю. Ну и какого это, быть агентом в другой стране?
– Ничего сложного. Главное – слиться с местным населением. Узнать местные привычки, обычаи, присмотреться какую одежду носят. В общем, совершенно ни чем не выделяться. Шпиона может выдать многое. Излишняя любознательность, даже речь…
– Вот если бы мне довелось внедряться в Англию, наверняка бы выдала речь…
– Андрей Иванович, у вас неплохой английский, только немного с восточно-европейским акцентом. В таком случае нужно ограничить лексикон или сослаться на легкую контузию. Черепно-мозговые травмы зачастую влияют на речевые центры мозга. Скажем, акцент даже в Северной и Южной Англии значительно отличается. А вообще нужно тщательно изучать характер народа. Например англичане чрезвычайно консервативны, скрытны, но в то же время решительны…
– Сколько же языков вы знаете?
– Всего четыре. Но последние три года налегал на английский. Язык вероятного противника.
– Как думаете, Сергей Васильевич, почему британцы решили поддержать османов? Ведь не из-за человеколюбия? Мне не очень в это верится…
– Англичане чрезвычайно прагматичны. Островное государство, которому сам Бог велел стать завоевателям на морях. Более двух десятков колоний по всему свету. Восточная Африка, Индия. Британцы считают себя белыми людьми, высшими господами. А остальной мир должен крутиться вокруг них… и тут в противовес появляется Россия, которая совсем не согласна жить по таким правилам. Вспомните наши блестящие победы во второй половине восемнадцатого века. Именно тогда британцы поняли, что у них появился серьезный враг и теперь стараются руками османов ослабить нас…
Казанцев помолчал и тут же продолжил:
– Еще Великий Петр призывал не доверять турку. Месяц назад семь тысяч османов напали на русский пограничный пост Святого Николая. Целую ночь маленький гарнизон отбивал атаки, а когда кончились боеприпасы, солдаты бросились на врага со штыками. Когда османы все же захватили пост, они учинили жесткую кровавую расправу над мирными жителями. Это была настоящая бойня. А на подходах устроили завалы, испугавшись русских резервов. Подошедшие на подмогу отряды почти выбили врага, но хитрые османы догадались уничтожить мост… Они как и британцы боятся драться в открытую, предпочитая действовать хитростью и коварством…
К двум часам ночи шторм спал. Как только рассвело, русская эскадра уже подходила к турецким берегам, приближаясь к Синопской гавани. Нахимов сразу же приказал атаковать вражеские корабли. Флагманский линкор первым воровался в гавань и открыл огонь из всех батарейных орудий. Следом начали стрелять из пушек остальные русские корабли. Тихое утро в гавани превратилось в бесконечную и страшную канонаду. Похоже, турки совсем не ожидали от русских такой невероятной дерзости. У османов в гавани было не меньше пятнадцати военных линкоров и фрегатов, да еще батарейные орудия на берегу. У Нахимова всего семь кораблей и наш фрегат прикрытия «Святослав», которому надлежало вступить в бой только в случае крайней необходимости.
На берегу и на вражеских кораблях раздались крики. Вскоре турки опомнились и открыли огонь из береговых орудий. Они рвали паруса и ломали рангоут, били по бортам. Русские линкоры действовали дерзко, подошли к турецким кораблям на два кабельтовых, бросили якоря и открыли прямой огонь на поражения. Нахимов приказал снимать паруса с помощью канатов, чтобы не рисковать матросами. Мощная стрельба началась с обеих сторон. Но русскому флоту в этот день сопутствовала удача, русские канониры били гораздо прицельней.
Капитан Лоренц приказал готовиться к бою. Мы курсировали в миле от гавани, и пока наблюдали .
Флагманский корабль Нахимова «Императрица Мария» вступил в единоборство с флагманским фрегатом Осман-паши «Ауни-Аллах». Не выдержав меткого огня русских, турки неожиданно испугались и попытались спастись бегством, но вскоре посадили фрегат на мель и бежали на лодках. Турецкий флагманский фрегат полностью уничтожили, русские пушки разнесли надпалубные надстройки и снесли мачты. «Императрица Мария» сразу открыла огонь по другому османскому фрегату, который вскоре объяло страшным пламенем. Матросы кричали и прыгали прямо в воду. Вскоре всю гавань заволокло черным дымом от пожаров и взрывов.
Капитан Лоренц приказал подойти ближе. Но остальные русские корабли действовали не менее успешно, обстреливая вблизи турецкие фрегаты. Один из вражеских фрегатов неожиданно взорвался, полетели почерневшие обломки, даже рухнула грот-мачта. На взорвавшемся корабле стоял страшный нечеловеческий крик, вскоре палуба фрегата накренилась и начала погружаться в воду. Русский фрегат «Чесма» подошел вплотную и расстрелял почти все береговые орудия.
К нашем «Святославу» быстро приближался патрульный турецкий корвет. Мы ударили сразу из восьми орудий и довольно удачно. Повредили фок-мачту и рангоуты на корвете, противник даже не выстрелил. Корвет быстро сменил курс и поспешил ретироваться. Но капитан Лоренц приказал канонирам открыть огонь по беглецу. Моряки стреляли прицельно. Всего две или три бомбы упали в воду, остальные попали в цель. Вскоре на корвете повалил черный дым. Раздался оглушительный взрыв и уцелевшие моряки, быстро отцепив шлюпки, поплыли к берегу. Они плыли не в порт, где проходила жаркая схватка, а чуть южнее, к докам.
Еще шесть турецких кораблей в гавани уже горели. Два русских линкора подошли еще ближе и расстреляли оставшуюся турецкую батарею на берегу. Деревянное здание у причала объяло жарким пламенем, но никто не спешил тушить. Турецкие матросы попрятались в укрытия.
Капитан Лоренц довольно кивнул:
– Нахимов все же голова! Надо же такое придумать, атаковать турка прямо в гавани!
– Капитан Лоренц, отойдем севернее, там меня и высадите. Только в безлюдном месте,– попросил Казанцев.
Бой в гавани занял не более трех часов. Русская эскадра уже выдвигалась из порта. Ни один наш корабль серьезно не пострадал, но повреждения все же имелись. На возвышенности турки прикатили две мощные пушки, пытаясь напоследок повредить русской эскадре. Однако цель была достигнута. Пятнадцать турецких линкоров и фрегатов были разбиты или сгорели. Русская эскадра с победой покидала Синопскую гавань.
Капитан Лоренц направил корабль севернее, он решил высадить Казанцева, как только «Святослав» проплывет высокие рифы. Неожиданно из-за рифов показался военный турецкий фрегат.
– В укрытие! – закричал капитан.– Пушки к бою! Право руля!
Турецкий фрегат ударил без предупреждения, сразу открыв огонь по «Святославу». Я даже не успел разобрать название вражеского корабля. По борту ударили ядра и бомбы. Два ядра слегка разворотили фок-мачту. Молодому матросу пробило грудь шрапнелью. Он вскрикнул и рухнул на палубе. Я пригнулся и пополз за рубку. Казанцев как раз находился на шконцах. Он бросился помочь другому матросу, которому шрапнель попала в бедро. Страшные острые и раскаленные осколки проносились по всему кораблю. Наконец ударили наши пушки с левого борта. На турецком корабле тоже послышались крики. На подмогу уже приближался «Чемес». Османы засуетились, наверняка хотели отойти. «Чемес» обходил с левого борта и плотно обстреливал вражеский фрегат. Турки не выдержали, тут же отклепали якорь и попытались скрыться. Но «Чемес» подошел почти вплотную и открыл огонь из всех орудий. Наши канониры тоже продолжали стрелять, не давая врагу даже развернуться.
Я подбежал к лежащему на палубе Казанцеву. Полковник уже умер. Большой кусок шрапнели попал ему прямо в затылок. На палубе неподвижно лежали еще двое матросов, троих раненных на носилках уносили вниз. Боцман Ромашин сидел прямо на палубе и сильно тряс головой, зажав ладонью левый глаз. Когда он осторожно привстал, его сильно пошатнуло и матросы быстро подхватили боцмана. Он медленно отнял ладонь и я увидел вместо глаза страшную пустую глазницу. Вскоре боцмана увели вниз, к доктору.
Я осторожно забрал из кармана Казанцева документы наследника. Что же делать? Похоже, теперь именно мне нужно плыть к туркам. Иначе мы упустим шанс…
Турецкий фрегат уже горел и тонул. Разъяренные моряки с «Чемеса» продолжали яростно расстреливать фрегат, решив в плен сегодня никого не брать.
Я подозвал Лоренца:
– Капитан, отойдем подальше и встанем на якорь до наступления темноты,– попросил я.
– Но ведь Казанцева убило. Ваше задание придется отменять.
– Отменять нельзя. Теперь я пойду к туркам вместо полковника. Когда прибудете в Севастополь, доложите обо всем министру Меншикову. А еще, обязательно отправите письмо, которое я сейчас напишу…

Я не рискнул показаться на берегу засветло, после триумфальной победы эскадры Нахимова в Синопской гавани. Мы отошли на фрегате на восемнадцать миль севернее Синопа. Как только стемнело, матросы отцепили лодку.
– Удачи вам, Андрей Иванович! – кивнул капитан. Я отдал ему мешочек с документами, письмами от супруги, нательным крестиком и печатью императора.
Сел на лодку и поплыл к турецкому берегу. Стоял абсолютный штиль. Однако вскоре я устал грести, а до берега еще довольно далеко. «Святослав» уже удалялся. Фрегат возвращался в Севастополь. А мне теперь совершенно в другую сторону. К берегам Британии…
Слева я заметил небольшой острый риф. Немного передохнул, снова взялся за весла и продолжил грести.
Когда причалил к берегу, затащил лодку на гальку и перевел дыхание. Место оказалось безлюдное, но вдали слышались тревожные голоса. Вскоре я заметил двоих вооруженных солдат. Они брели по спуску, вскоре увидели меня и побежали навстречу с ружьями наперевес.
– Дур, атисей дижей!– крикнули солдаты.
Я понял, что они хотят стрелять. Остановился и крикнул в ответ по-английски:
– Don’t shoot, I’m an Englich subject!
Солдаты приблизились, быстро обыскали, но документы все же разрешили оставить. Они показали наверх:
– Хади гиделем!
Мы прошли по берегу и поднялись по натоптанной тропке. Я шагал впереди, солдаты шли за спиной и что-то бурно обсуждали. Возможно сегодняшний бой в гавани. Наверху оказалось небольшое поселение, а на окраине крохотная каменная будка, рядом небольшой навес для лошадей. Из будки степенно вышел пожилой офицер с седыми усами. Солдаты что-то быстро объяснили офицеру. Он зажег масляный фонарь и тщательно осмотрел меня и мои документы.
Офицер что-то быстро приказал солдату, тот сразу оседлал лошадь и умчался. Офицер завел меня внутрь будки.
– I’m an Englich subject! – повторил я.
Офицер кивнул и показал, что нужно немного подождать. Он кивнул на топчан. Я присел и осмотрел небольшую комнатку с желтыми стенами. На столике закопченный чайник и пару железных кружек. На стене висело красивое английское ружье. Интересно, заряжено или нет? Вскоре за окном послышался лошадиный топот. Мы вышли на улицу. Молодой брюнет в серой рубахе спешился и привязал лошадь к стойке под навесом.
– Ахмет! – подозвал офицер и показал на меня.
– Вы англичанин? – быстро спросил брюнет по-английски.
– Да. Я английский подданный. Мне нужно добраться до Константинополя. Связаться с посольством Британии и попасть на родину.
– Откуда вы здесь? – удивился брюнет.
– В Афинах я познакомился с британским журналистом. Он предложил мне увлекательное приключение. Посмотреть, как османский флот бьет русские корабли на Черном море…
Брюнет и офицер настороженно переглянулись.
– В Константинополе мы договорились с капитаном линкора «Исмаил»,– продолжил я.– Через несколько дней в море нас окружили русские корабли. Был страшный морской бой. Русские потопили «Исмаил» и «Тартус». Нас взяли в плен. Только пленных моряков отправили в Севастополь, а меня посадили на «Святослав», который плыл в Синоп вслед за русской эскадрой. Я слышал, что русские хотели обменять меня на какого-то важного пленного…
– А где второй англичанин-журналист?
– Он погиб во время боя.
– Хорошо, рассказывайте дальше.
– Утром в гавани был бой. Корабль, на котором я находился в плену, затопил два турецких фрегата. После схватки «Святослав» направился севернее, вдоль берега. К вечеру русские моряки перепились, празднуя победу, и мне удалось сбежать на лодке. Даже вахтенный не заметил мой побег… Я не удивлюсь, если русские свиньи ночью разобьют свой корабль о рифы…
Брюнет перевел рассказ офицеру. Тот сразу заулыбался, услышав про пьяных русских и кивнул:
– Русца… буль-буль…– он щелкнул большим желтым пальцем по огромному кадыку.
Офицер и брюнет еще долго о чем-то разговаривали, я разобрал только слова: «англичанин» и «Константинополь»
Рано утром, едва рассвело, меня отправили на повозке в Константинополь, в сопровождении двух вооруженных солдат.

Глава 4
Портсмут – небольшой город на юге Англии, на побережье пролива Солент. Именно здесь расположена большая военная база Британского флота, и по стечению обстоятельств, это родина почившего судовладельца Гаррисона Мельбурна. Тут же находится его судоверфь и торговые фрегаты.
Через двенадцать дней я уже брел по улице Портсмута, без особого труда отыскав юридическую контору «Мейсон и сыновья».
В просторном холле меня встретил пожилой круглолицый мужчина в черном сюртуке с внимательным взглядом.
– Добрый день! Что вам угодно, сэр?
– Добрый день. В письме, которое я получил от адвоката Никсона, было указано, чтобы по приезду в Портсмут я обратился именно в вашу контору.
– У вас немного странный акцент… вы из Сербии?
– Нет. Меня зовут Джеймс Мельбурн. Я внук Гаррисона Мельбурна.
Мужчина удивленно приподнял брови и слегка хлопнул себя по лбу:
– О Святая дева Мария! Так вы тот самый наследник из Бомбея!
– Так и есть.
– Скажите, документы при вас?
Я кивнул и достал из нагрудного кармана бумаги.
– Вот документы, письма от дедушки и адвоката. Что касается странного акцента и медленной речи – я недавно побывал на Восточной войне и получил контузию. У меня некоторые проблемы с речью, надеюсь временно…
Юрист внимательно осмотрел документы и вздохнул:
– Эта проклятая война… Лично я считаю, русского царя Николая давно пора поставить на место. Теперь священный долг британцев помочь бедным османам прогнать варваров…
Мужчина протянул широкую ладонь:
– Артур Мейсон. Хозяин юридической конторы. Мы ждем вас, виконт Мельбурн, уже больше месяца. Пойдемте…
В большом кабинете, заставленном высокими стеллажами и шкафами, Мейсон показал на небольшой диванчик и приоткрыл серые шторы на окнах. Когда я присел, юрист спросил:
– Как вам показалась погода в Англии?
– Зябко. В Бомбее гораздо теплее.
Мейсон рассмеялся, осматривая меня с головы до ног.
– Мистер Мейсон, надеюсь дедушка оставил мне в наследство хотя бы небольшую хижину на окраине…
– А вы большой шутник! – рассмеялся юрист.– Я слышал, в Индии недавно бунтовали сипаи…
– Они вечно чем-то недовольны,– пожал я плечами.– Колонисты тоже всегда работают из-под палки… зато плодятся как кошки…
– Я всегда считал, что чем меньше народ развит в интеллектуальном плане, тем более развит у них половой инстинкт. Африканцы, китайцы и индийцы готовы заполонить пол мира. Да и в России пять-шесть детей в семье – совсем не редкость… Туземцы в Индии даже не понимают, что именно британцы несут им светоч Цивилизации. Если бы не мы, они наверняка до сих пор бегали как обезьяны по джунглям…– юрист задумался.– Кстати, мой племянник служит коллектором в Калькутте. Адам Мейсон, может слыхали?
– Нет. Индия чрезвычайно огромная страна. А я почти никуда не выезжал из поместья. Я человек по складу характера чрезвычайно замкнутый…
– В этом вы совершенно не похожи на покойного Гаррисона Мельбурна. Старик любил посещать собачьи бои, скачки и джентльменские клубы… даже ездил на охоту и рыбалку, пока его не поразил этот проклятый недуг…
– Так что с нашим делом, мистер Мейсон?
– Да… что касается вашего наследства…
Юрист поставил стул к высокому шкафчику и достал небольшую плотную папку. Подошел к столу и бережно приоткрыл папку, нацепив на переносицу очки:
– Итак. Ваш дедушка Гаррисон Мельбурн оставил в наследство двухэтажный дом в Лондоне. Также большой дом в Портсмуте, на Рейчел-стрит. Судоверфь, шестнадцать торговых фрегатов и долю в «Южно-Британской торговой компании» А еще… триста восемьдесят пять тысяч фунтов стерлингов. Большую квартиру в Лондоне, оставшуюся от отца и шкатулку с фамильными драгоценностями унаследовал ваш дядя Ричардсон. И еще один важный момент. При передаче наследства вы обязаны уплатить один процент комиссионного сбора нашей юридической конторе.
– Отлично. Только прошу, мистер Мейсон, давайте слегка ускоримся. Я почти две недели был в пути, и мечтаю, наконец, отдохнуть в собственном доме…
– Не торопитесь, сэр. Есть еще одно важное условие получения наследства.
– Какое еще условие? – насторожился я.
Мейсон осторожно достал из папки письмо с красивым почерком.
– С вашего позволения, я лично зачитаю.
« Дорогой внук Джеймс! Признаюсь, я прожил далеко небезгрешную жизнь, насыщенную радостными и печальными событиями. Жаль, что мы так и не увиделись с того памятного дня, когда в 1831 году ты с родителями покинул Англию. Как только трагически погиб твой отец, мое здоровье оказалось серьезно подорвано. Чувствую, мои дни уже сочтены. Но я хочу доверить тебе одну тайну. Пятнадцать лет назад я имел близость со своей служанкой Салли. Эта женщина умерла два года назад, но сейчас в пансионе мадам Бовари воспитывается моя незаконнорожденная четырнадцатилетняя дочь Эмили. Я хочу чтобы ты, Джеймс, взял девочку под опеку и вырастил как благородную мисс. Хотя она является, по сути, твоей тетушкой. Это мое твердое условие получения наследства. Твой дедушка Гаррисон Мельбурн».
– Сколько же лет было дедушке, когда он покинул нас? – удивился я.
– Семьдесят шесть, сэр.
– Вот старый проказник! И где находится этот пансионат?
– На Чарльз-стрит. Пока можете отдохнуть с дороги в особняке. Миссис Паркер должна быть на месте, она покажет вам дом…
– Сэр Мейсон, я двадцать два года не был в Англии. К тому же еще эта злополучная контузия… Скажите, у меня есть еще родственники?
Юрист удивленно взметнул бровями:
– Конечно, сэр. Виктор и Мэри. Ваши кузины по отцовской линии. Они живут здесь же, в Портсмуте. Ваш дядя Ричардсон, старший брат отца, проживает в Лондоне. Наверняка родственники будут чрезмерно рады встретиться с вами… Кстати, можете подписать документы об опеке над юной леди прямо сейчас и сразу же оформим наследство…
Через час я выходил из юридической конторы. Артур Мейсон довольно потирал ладони и даже светился от счастья. Еще бы, не каждый день в руки падает четыре тысячи фунтов стерлингов от сделки. Я получил все документы по наследству и чеки, которые мог обналичить в любом банке. Десять тысяч юрист выдал наличными, из которых я сразу же уплатил положенный процент по сделке.
Только одно меня немного смущало. Девочка Эмили из пансиона мадам Бовари…

Начало декабря выдалось прохладным. Хотя мороза не было, однако с моря дул промозглый леденящий ветер. Я был в английской куртке, утепленных брюках и ботинках, однако уже успел заметить, что большинство горожан в прохладную погоду надевают утепленные сюртуки или пальто. Местные женщины больше предпочитали строгое пальто, встретилась даже одна дама в настоящей русской шубке.
Когда я подошел к калитке на Рейчел-стрит двадцать два, и позвонил в колокольчик под аркой, мне никто не открыл. Я выждал еще полминуты и осторожно приоткрыл калитку. Ко мне приближалась высокая женщина. Она остановилась и внимательно взглянула:
– Неужели… сэр Джеймс Мельбурн?
– Да, миссис Паркер.
Служанка оказалась высокой грузной женщиной с темно-каштановыми волосами, собранными в клубок на затылке. Ее большие восточные глаза слегка сияли. Лицо чуть продолговатое , нос с небольшой горбинкой. Возраст примерно пятьдесят пять.
– А я как раз розы за домом решила укрыть, не сразу расслышала колокольчик…
Дворик оказался небольшой, зато дом двухэтажный, добротный, и наверняка построен недавно.
Служанка улыбнулась:
– Как сердцем чувствовала, что вы приедете именно сегодня. Пойдемте, что же мы стоим…
Просторный полутемный холл с высоким потолком служил и гостиной, дальше располагалась кухня и просторная столовая, где легко разместилось бы и тридцать человек. Наверх вела широкая деревянная лестница. Там оказался рабочий кабинет и четыре спальни.
– Сэр Мельбурн, в доме два больших камина, но зачастую мы пользуемся только одним,– сказала служанка.– Прошлая зима была довольно мягкая. Вы, наверное, уже и забыли про зимы?
– Вы правы. В Индии теплый климат. Но бывает продолжительный сезон дождей…
– Сэр, я приготовила чечевичный суп и индейку,– кивнула миссис Паркер.– Прикажете подавать?
– Несите все, что есть на кухне. Я голоден, как волк.
Служанка рассмеялась и ушла на кухню.
Я сел в большом кресле у стола и посмотрел на старинную алебарду над камином. На стенах висели несколько портретов. Возможно предки старика Мельбурна.
Служанка вскоре вернулась. Она ловко расставила тарелки с супом и кусками индейки.
– Мистер Джеймс, вы любите блюда поострее? Я принесу приправы. Есть кайманский перец…
– Не утруждайте себя. Впрочем… сделайте мне еще кофе.
– Сию минуту…
Как только я перекусил и приступил к кофе, домохозяйка улыбнулась:
– Вы совершенно не похожи с Гаррисоном. Разве только этот хитрый прищур… Он очень ждал вас, сэр…
– К сожалению, дела не позволили вернуться раньше. Кстати, далеко отсюда пансион мадам Бовари?
Служанка слегка напряглась и даже чуточку изменилась в лице:
– О нет! Только не это, пресвятая дева Мария…
– Что случилось?
– Неужели Гаррисон упомянул в завещание об опекунстве над Эмили?
– Бумаги уже оформлены, без опекунства я не получил бы ни шиллинга.
– Сэр, в таком случае я прошу расчет.
– Неожиданно. Неужели вы не сможете поладить с девушкой-подростком…
– С самим Голиафом легче было бы поладить…– задумалась служанка.– Впрочем, я действительно пока останусь. Может пансион за это время изменил несносную девчонку в лучшую сторону…
После сытного обеда мне захотелось немного отдохнуть. Я прилег в спальне на втором этаже, на большой кровати с балдахином. Но сразу уснуть не удалось, показалось немного прохладно. Я попросил миссис Паркер получше протопить камин. За две недели я сильно вымотался. В Константинополе мне устроили тщательный допрос. Особенно турецких офицеров интересовало, как затонули «Исмаил» и «Тартус», все детали боя и сколько человек попало в плен. Мне показалось, они совершенно не поверили что я английский подданный, даже хотели посадить меня в тюремную камеру, но вскоре появился военный советник, британский полковник Рич и отношение к моей скромной персоне сразу стало более доброжелательное. Полковник вызвал врача, который тщательно осмотрел меня и подтвердил легкую контузию, которую я честно симулировал. Как только Рич узнал, что я Джеймс Мельбурн, он сразу засуетился и пообещал отправить меня в Англию ближайшим рейсом. Полковник сдержал слово. Уже на следующий день я садился на пароход «Сан-Паула», который шел в Портсмут…
Что же, теперь я Лондоне. Министр Меншиков наверняка уже все знает, и возможно, скоро со мной свяжутся. Не может быть, чтобы в Британии не осталось никого из агентов. А самому сейчас искать встречи даже с российскими послами очень опасно. В ближайшее время нужно постараться вжиться в роль английского богатого виконта и постараться не выделяться.
Еще когда я находился в порту, обратил внимание, что военная база Британского флота в Портсмуте хорошо охраняется. Издалека я насчитал двенадцать линкоров и десять фрегатов, хотя пока не видел еще ни одного броненосца. Нужно найти способ подойти к военной базе поближе и как следует все разнюхать…
Утром я решил посетить торговую лавку, а чуть позже пансион мадам Бовари.
Как только на завтрак я выпил чай с гренками, миссис Паркер предложила:
– Сэр, вам нужен грум.
– Грум?
– Конечно. Хотите я приглашу Деррика Квача? Очень шустрый и выносливый малый, как и его лошадки.
– Хорошо, миссис Паркер. Сегодня я хочу немного приодеться. Не подскажете хороший       магазинчик в Портсмуте?
– Подскажу. «Кавин-холл». Именно там одеваются истинные джентльмены. Кстати, ваш утренний «Таймс».
Я развернул газету и прочитал на первой полосе название статьи: « Крах турецкого флота». Бегло пробежал текст. «30 ноября русские варвары ворвались в мирную гавань в Синопе и расстреляли пятнадцать турецких линкоров и фрегатов, стоящих на якорях. Мало того, русская эскадра сожгла шесть кораблей, уничтожила прибрежные батарейные укрепления, к тому же случился большой пожар на причале. После страшного набега русских – около трех тысяч убитых и раненных турецких офицеров и матросов. Многие утонули и попали в плен. Британский Парламент жестко осуждает экспансию со стороны русского Черноморского флота и обещает в ближайшее время ответить. Лидер палаты общин Джон Рассел публично заявил: « Надо срочно вырвать клыки у северного медведя. Пока русский флот и морской арсенал на Черном море не разрушен, не будет в безопасности Константинополь, не будет мира во всей Европе!» Премьер министр граф Гамильтон-Абердин написал королеве Виктории, что покой и мир теперь отдалились на недосягаемое расстояние.
Турецкий главнокомандующий Осман-паша свернул военные операции на Черном море из-за значительного урона османскому флоту, но заявляет, что они обязательно будут бить русских, пока окончательно не прогонят их за Дунай и не освободят Кавказ…»
Я отложил газету и допил чай. Надел куртку, обулся и вышел на улицу.
По Портсмуту было приятно пройти. Ровные булыжные мостовые, каменные дома и уютные дворики. Прохожих в этот ранний час еще совсем немного.
В магазине я купил длинный утепленный сюртук, пальто, джемпер, пару брюк и две пары ботинок. Также выбрал цилиндр и тросточку. Приодевшись, половину одежды я приказал отправить на домашний адрес и уже через несколько минут входил в пансион мадам Бовари.
Хозяйкой пансиона оказалась слегка полноватая женщина средних лет, в длинном балахоне и белоснежном жабо. Мадам Бовари можно было назвать довольно привлекательной, если бы не очень короткий носик, напоминающий пятачок, и слегка навыкате глаза.
Мадам внимательно прочитала мои документы и как показалось, облегченно вздохнула:
– Сэр, так вы за Эмили Беккер?
– Да,– кивнул я.
– Наконец-то,– радостно просипела старуха в чепчике за стойкой.
– Миссис Грейч, поднимитесь и скажите, что за Эмили пришли.
Старуха кивнула и довольно бодро припустила верх по лестнице.
– У вас удивительный акцент, мистер Мельбурн. Вы поляк?
– Нет. Я англичанин. Двадцать два года прожил в Бомбее. Небольшой дефект речи – это последствия недавней контузии. Так мне сказали доктора.
– О Господи! Вы воевали?
– Совсем немного, миссис Бовари.
– Извините за бестактность, а кем вы приходитесь Эмили Беккер?
– Племянником.
– Что?! – глаза у женщины невероятно округлились.
– Эмили – незаконнорожденная дочь моего дедушки Гаррисона Мельбурна. Он пожелал, чтобы я взял опекунство над девочкой.
– Вот это новости…– покачала головой женщина.– Нет, определенно… эта мерзавка оказалась еще и дочерью самого богатого человека в Портсмуте…
– Мерзавка?
– Сэр, прошу извинить меня. Но у девочки и вправду несносный характер. Честно скажу. Ее мать была ветреной особой, в молодости танцевала в «Виден-холле», где ее и подцепил сэр Мельбурн, устроив к себе служанкой. Но что Эмили незаконнорожденная дочь старого виконта Мельбурна – я ей-богу не знала… вот это новости…
– Как у Эмили с учебой?
– Отвратительно. Она научилась читать и писать, и на этом решила остановиться. Пожалуй… у девочки имеется некоторая склонность к шитью. Но самая большая проблема Эмили – ее несносный язык. Она всегда говорит то, что думает.
– Значит она честная.
– Я всегда учу воспитанниц: прежде чем говорить что думаешь, подумай, что говоришь… ох и достанется же девочке в жизни…– вздохнула мадам Бовари.– Но ничего, думаю, три года потерпите, а после выдадите ее за какого-нибудь морского офицера…
С лестницы спустилась девочка-подросток с небольшим желтым чемоданом.
– О господи, Эмили, ты так быстро собралась!
Я посмотрел на девочку. Довольно мила. Голубые глаза, слегка вздернутый носик, тонкие губы и темно-русые волосы до плеч. Вязанная кофточка висела на девочке слегка мешковато, а длинная серая юбка в складочку почти касалась пола.
– Итак…– девочка внимательно посмотрела на меня.– Похоже объявился наш набоб из Индии… Так вроде ничего, но я почему-то представляла его по моложе…
– Вот видите,– печально вздохнула мадам Бовари.
– Эмили, мы навсегда покидаем пансионат,– строго произнес я.
– Вау! Наконец то я уезжаю из этого сраного зверинца… мистер…
– Мистер Мельбурн.
Я вытащил из бумажника три фунта и протянул хозяйке:
– Прошу, мадам Бовари, купите сегодня сладости, угостите воспитанниц… а себе возьмите хорошего вина
– Благодарю, мистер Мельбурн! – улыбнулась женщина.– Какой щедрый мужчина! Настоящий джентльмен…
Я растрогался, поцеловал руку хозяйки пансионата и подхватил чемодан Эмили.
– Прощайте тетушка Бовари!–Эмили надела и застегнула пальто.– Надеюсь со временем вы все же охомутаете какого-нибудь престарелого вдовца из нижнего города… не все же жить одинокой кукушечкой…
Эмили взяла меня под локоть, подмигнула слегка опешившей хозяйке, и мы быстро вышли на улицу.
– Мистер Мельбурн, а где наша четверка и красивая черная карета?
– Вообще-то я пришел пешком. Здесь всего две мили до дома.
– Не знаю как у вас в Индии, сэр, но в Британии так не принято.
Девчонка без всякого стеснения окликнула извозчика.
– Сюда, кэб!
Когда приехали в особняк, Эмили сразу заняла самую большую спальню и спросила:
– Сэр, а где же наша каланча Паркер?
– Не знаю. Наверное, ушла на рынок. Эмили, ты ведешь себя как портовый матрос… Послушай, я кое-что хотел рассказать.
– Я и так все знаю. Старик Мельбурн поведал за месяц до смерти. Он завалил на кровать мою мать пятнадцать лет назад, и в итоге на свет появилась Эмили. Старый пердун почему-то вспомнил об этом почти на смертном одре… а ведь с его большими деньгами можно было излечить мать от чахотки…
– Гаррисон Мельбурн просил, чтобы я взял над тобой опеку и воспитал как достойную мисс…
– Ты – внук старика. А значит, приходишься моим племянником. Как тебя зовут, мистер?
– Джеймс.
– Хорошо, Джей. Думаю, мы найдем с тобой общий язык…

Глава 4
Утром меня встретил за калиткой новый грум Деррик. Шустрый невысокий метис лет двадцати пяти. Пока мы ехали к судоверфи, он почти всю дорогу нахваливал свой четырехколесный крытый шарабан с мягкими сидениями и немецкими амортизаторами. Но больше всего Деррик восхищался Яриком, жеребцом вороной масти. Грум наверняка готов был поспорить с любым горожанином, что его экипаж лучший не только в Портсмуте, но и во всей южной Британии.
Возле судоверфи шарабан остановился. Я спрыгнул и кивнул:
– Деррик, приедешь в три часа.
– Сэр, я лучше подожду здесь. Вдруг вам понадобится уехать пораньше. Отныне и я, и мой экипаж – полностью в вашем распоряжении.
– Послушай, приятель, мы так и не договорились об оплате…
– Мистер Мельбурн, ваш дедушка платил двенадцать шиллингов в неделю. Это меня вполне устраивало.
– Хорошо, Деррик. Значит договорились.
Я неторопливо, будто индийский крез, прошелся и осмотрел свои владения. Два небольших фрегата стояли в доках. На одном корабле повреждения были значительные. Рабочие меняли фок-мачту, перешивали борта и возводили надстройку на корме. У каменного причала стояли три корабля. Один из фрегатов совсем недавно прибыл. Грузчики перевозили по мосткам на тачках тюки и ящики, осторожно складывали на причале, и после проверки портовым контролером, доставляли все к крытым амбарам. На запряженных подводах подтаскивали длинные просмоленные бревна к мастерским. Стоял привычный портовый шум, крики и ругань рабочих. Ко мне приблизился мужчина в котелке, широкоскулый, с густыми черными усами:
– Сэр, вы кого-то ищете?
– Скажите, кто управляет этой судоверфью?
– Виконт Гаррисон Мельбурн почил полтора месяца назад. Временный управляющий пока мистер Браун.
– Немедленно проводите меня в Управление, теперь я ваш новый хозяин!
– Позвольте…
– Я Джеймс Мельбурн. Внук Гаррисона Мельбурна.
– О Господи! – усач снял котелок и учтиво поклонился.– Прошу извинить, виконт. Как же я сразу не признал в вас наследника Гаррисона Мельбурна… Я – Джон Баккер, инженер на судоверфи. Пойдемте, сэр, я провожу вас…
В приемной сидела грудастая молодая брюнетка, насколько я успел заметить, наверняка испанских кровей. Она привстала и слегка поправила темную прядь. Ее большие черные глаза наполнились неподдельным интересом.
– Молли, это виконт Джеймс Мельбурн,– произнес портовый инженер.
Девушка ослепительно улыбнулась:
– Виконт Мельбурн, рада, что вы, наконец, вернулись в Портсмут. Ваш дедушка Гаррисон так много рассказывал о вас…
Интересно, что старик мог рассказывать, если не видел внука двадцать два года?
Из кабинета выскочила заплаканная женщина в длинном сером платье, и быстро взглянув на нас, поспешила вниз по лестнице.
– Джон, можете возвращаться на судоверфь,– кивнул я инженеру.– Благодарю, что проводили…
Я без стука вошел в просторный кабинет. В большом кресле сидел темноволосый мужчина лет сорока пяти. У него были чрезвычайно густые брови, глубоко посаженные глаза и довольно суровые черты лица.
Брюнет слегка приоткрыл рот, наверняка хотел отчитать что я вошел без стука. Однако оценив мой внешний вид и уверенность, просто произнес:
– Сэр?
– Джеймс Мельбурн.
Управляющий подскочил как пружина и вытянулся. Он оказался почти на пол головы выше меня и довольно крепок телом.
– Уильям Браун,– брюнет протянул руку и после рукопожатия сразу отошел от хозяйского кресла.
Я вальяжно присел и строго взглянул на управляющего.
– Сэр Уильям, я только позавчера вернулся из Индии, унаследовал судоверфь и фрегаты дедушки. Рассказывайте, как нынче обстоят дела.
Управляющий задумался и свел густые брови к переносице.
– Мистер Мельбурн, скажу откровенно. Дела сейчас идут не очень. Послезавтра в Портсмут прибывает Оливер Томсон, председатель Южно-Торговой Британской компании. И похвастаться нам, честно говоря, нечем…
– Присаживайтесь и расскажите все более подробно.
Уильям кивнул и присел на стул.
– Шесть наших судов зафрахтованы Ост-Индской компанией. На этом направлении особых проблем нет. Корабли ходят, деньги за аренду исправно поступают. Мало того, мы имеем перец, чай и хлопок по низким ценам, этот товар мы перепродаем через свои лавки в Портсмуте. Проблемы возникли на другом направлении. Из Западной Африки не вернулись два наших торговых фрегата.
– Когда они должны были вернуться?
– Еще неделю назад.
– И что же надлежит делать в таком случае?
– У берегов Западной Африки еще в начале осени встречали каперские корабли.
– Каперские корабли? И под чьим же флагом?
– Российской империи, сэр.
– Что за дичь, сэр Уильям! Насколько я знаю, каперство давно упразднили. И откуда взяться российским судам у берегов Западной Африки?
– Сэр, поскольку теперь вы приняли наследство виконта Гаррисона Мельбурна, то теперь должны действовать решительно. Обычно в случае нападения каперов принято обращаться за помощью к военным…
– Хорошо. Я подумаю над этим. Что еще?
– Ирландцы недовольны условиями работы. Хотят объявить на следующей неделе забастовку.
– И много у нас работает ирландцев?
– Почти половина. Около ста пятидесяти человек. Восемьдесят на судоверфи и в порту. Остальные на фрегатах… Забастовка нам сейчас совершенно не к чему… прибыль и так упала за последнее время.
– Вызовите мне представителя ирландцев для разговора. Я лично с ним побеседую. А что за женщина выбежала от вас в слезах?
– Позавчера на судоверфи серьезные травмы получил рабочий, свалился с эстакады, сломал обе ноги и повредил позвоночник. Он работал по временному найму и о страховке не может быть и речи… Его супруга потребовала частичной компенсации, но я сразу отправил настырную мэм ко всем чертям. Она пригрозила судом. Пусть судится – закон на нашей стороне!
– Я решу этот вопрос. Судебные тяжбы нам сейчас не к чему.
Управляющий осторожно спросил:
– Сэр Мельбурн, вы читали недавнее распоряжение премьер-министра?
– Я вернулся в Англию только позавчера. О чем идет речь?
– В связи с предстоящей военной компанией, частным владельцам торговых судов надлежит передать каждый четвертый корабль во временную аренду в военное ведомство, не позднее первого января.
– Вот как… Конечно же наш святой долг помочь армии и флоту. Мистер Браун, вы лучше знаете фрегаты. В ближайшее время обеспечьте передачу четырех кораблей Королевскому флоту.
– Будет исполнено, сэр!
– И не тяните с ирландцами. Позовите представителя прямо сейчас.
– Мистер Мельбурн, я смотрю, вы привыкли решать дела с пылу, с жару.
– Просто не люблю откладывать в долгий ящик…
Управляющий кивнул:
– Еще одна новость. Томас Фостер, наш поставщик угля, заявил о повышении отпускной цены на уголь на пять процентов. Это совместное решение Союза Южно-Британских владельцев угольных шахт.
– Хорошо, я понял. Сколько у нас в настоящее время парофрегатов?
– Десять, сэр. Также шесть парусников. Ваш дедушка планировал установить на всех кораблях паровые двигатели, но не успел… «Глория» вернулась неделю назад из Кейптауна в плохом состоянии, корабль едва не затонул и попал под сильный шторм. Боюсь, на ремонт уйдет пару месяцев и не менее пяти тысяч фунтов…
– Со временем я лично займусь проверкой фрегатов. Есть проблемы с рабочими кадрами?
– Нет. С кадрами все отлажено. С вашего позволения, я прямо сейчас вызову Александра Дункана, он заправляет ирландцами на судоверфи…
Как только управляющий вышел, в двери постучали и заглянула Молли:
– Мистер Мельбурн, может вам принести чай или кофе?
– Пожалуй, мэм, сделайте кофе. И побольше сахара…
Я осмотрелся. Стены кабинета отделаны под дерево мелкой реечкой и покрыты уже слегка выгоревшим от времени лаком. Стол тяжелый, из настоящего красного африканского дерева, даже ножки вырезаны в форме слонов. Все выглядело натурально и богато. Я привстал и подошел к окну. Отсюда хорошо просматривался причал и большая часть судоверфи.
А ведь пижон Уильям подкинул дельную мысль. Чтобы найти пропавшие фрегаты – нужно попросить помощи военных моряков. Подружиться с представителями Королевского флота было бы неплохо, а заодно осторожно осмотреться на Военно-морской базе… Только что каперы у берегов Африки – российские, мне в это не верилось. Кто-то грабит и угоняет суда под чужим флагом. Вот только кто?
Молли принесла чашечку кофе.
– Благодарю, миссис…
– Извините, сэр. Просто мисс.
Она поставила чашечку на стол и медленно вышла, слегка виляя упругими бедрами.
Конечно мисс. Нужно быть осторожным, обычно на таких мелочах и прокалываются…
Пока я пил ароматный кофе, мое внимание привлек небольшой серый шкаф в углу. Тяжелый, напоминающий громоздкий сейф. Он стоял за стеллажами с бумагами. Я допил кофе и подергал створки шкафа – они оказались заперты. Тогда я проверил ящика стола, но никаких ключей не обнаружил. В ящиках лежали несколько накладных, печати и письменные принадлежности.
– Молли!
Брюнетка вошла и застыла как солдат на параде.
– Да, сэр?
– Где ключи от этого шкафа?
– Гаррисон Мельбурн всегда носил ключи с собой. Там его личные бумаги и вещи.
– А та дверь куда ведет?
– От этой двери у меня есть ключ, – кивнула Молли и принесла небольшой плоский ключ.
Я открыл и вошел внутрь. Там оказалась небольшая комната с диванчиком, журнальным столиком и стеллажом с книгами. Маленькое окно выходило на склады.
– Понятно, здесь дедушка наверняка иногда отдыхал…
– Если пожелаете вздремнуть, в комоде за диваном свежая постель и чистый плед…
– Какой может быть отдых, на часах только половина одиннадцатого…– рассмеялся я и подмигнул брюнетке.– А на этом диванчике можно легко поместиться и вдвоем…
– И даже втроем, сэр…– бесстрастно ответила Молли.
– Хорошо. Идите пока… хотя постойте!
Я достал из бумажника десять фунтов.
– Молли, у вас имеется адрес рабочего, который недавно переломал ноги?
– Конечно, сэр.
– Сегодня уедете с работы пораньше. Зайдете к этому рабочему и отдадите деньги в качестве компенсации.
– Вы это серьезно, мистер Мельбурн?
– Более чем.
– О, сэр… похоже, у вас добрая душа…
– Все. Идите работать…
Помощница кивнула и вышла, не забыв забрать пустую чашку.
Вскоре в двери осторожно постучали и вошел невысокий кряжистый мужчина. У него было красное лицо и рыжие редкие волосы. Глаза светло-голубые и внимательный взгляд, на вид посетителю около пятидесяти. Я сразу догадался, что это представитель ирландцев.
– Сэр Джеймс Мельбурн?
Я кивнул. У мужчины оказался удивительно низкий хриплый голос.
– Меня зовут Александр Дункан.
– Я уже догадался. Сколько лет вы работаете на судоверфи?
– Пять, сэр. Я простой судовой плотник.
– Теперь расскажите, почему ирландцы решили объявить забастовку?
– Сэр, труд рабочего в доках очень тяжел. Мы работаем на сквозняках и в сырости… Часто приходится разгружать корабли под дождем и сильным ветром. Наши подсобные помещения почти не отапливаются…
– Почему жалуются только ирландцы?
– Вы же знаете, что шесть лет назад в Ирландии случился большой голод. Сотни тысяч людей были вынуждены покинуть родину. В Портсмут переехали более двух тысяч ирландских семей, этот город стал для них вторым домом… все знают, что ирландцы работящие и старательные люди, но также мы привыкли всегда говорить правду в глаза. Иногда у нас случались небольшие трения с вашим дедушкой, Гаррисоном Мельбурном, но до забастовок никогда не доходило. Это уже крайняя вынужденная мера.
– Все дело в оплате?
– Да, сэр.
– Сколько вы получаете сейчас?
– Рабочий на судоверфи получает не более шестнадцати шиллингов в неделю.
– Давайте поступим так. Я только принял в наследство судоверфь и пока как следует не осмотрелся. К тому же сами понимаете, какое сейчас время. Похоже, война с Россией неизбежна. А война – это всегда удар по внутренней экономике. Но я все же рассмотрю ваши требования и постараюсь прибавить зарплату, для начала, на пятнадцать процентов. Устраивает такое предложение?
– Вполне, сэр. Восемнадцать шиллингов в неделю. Я вижу – вы человек дела.
– Идите работайте, Александр Дункан. Теперь насчет бытовых помещений. Ставьте дополнительные печи, если понадобится. По любому вопросу – обращайтесь ко мне в любое время…
Мрачный ирландец горячо поблагодарил и только успел выйти, как в кабинет без стука ворвалась странная парочка. Круглолицый молодой джентльмен в куртке и такая же круглолицая леди в модном расстегнутом полупальто.
– Вот он Джеймс, наш индийский затворник…– мужчина обнял меня и похлопал по спине.– Что же ты, братец, третий день в городе, но даже не соизволил посетить родственников…
– Будешь серьезно наказан, Джеймс! – нахмурилась леди.
Я удивленно посмотрел на молодую пару и тут до меня дошло. Ну конечно же, это кузены. Виктор и Мэри…
– Дорогие мои… прошу прощения. Я недавно побывал на войне, получил контузию и пока немного не в себе… даже речь слегка изменилась…
– Бедненький Джеймс…– девушка обняла меня за плечи и взглянула в глаза.– И все же ты и сам невероятно изменился за это время…
– Джеймс, в Англии так не принято! – нахмурился кузен Виктор.– Сначала встреча и вечеринка с родней – потом уже остальные дела. Твоя судоверфь никуда не убежит. Или ты вовсе одичал в индийских джунглях? Собирайся, немедленно едем к Пьеру!
– Я весь в вашем распоряжении, милые кузены…
Пришлось оставить дела на управляющего и отпустить грума. Через четверть часа мы уже мчались в большой карете по улицам Портсмута. Мэри сидела напротив и с улыбкой смотрела на меня. Довольно интересная молодая женщина.
– Джеймс, мне было всего три года, когда вы уехали в Индию. Я совершенно не помню тебя мальчиком, видела только ваш семейный портрет, на котором тебе десять лет. Ты стал таким интересным мужчиной… неужели до сих пор один?
– Думаю, мне действительно пришла пора остепенится. Скажу честно, надеюсь в ближайшее время найти достойную девушку из благородной семьи.
– Обязательно найдешь,– улыбнулся Виктор.– В противном случае мы женим тебя на Мэри, ей уже двадцать пять.
Я рассмеялся, приняв это за шутку. Однако кузена взглянула на меня серьезно и поинтересовалась:
– Джеймс, а чем ты занимался в Индии?
– У нас было поместье недалеко от Бомбея. Собственно, чем я занимался? Ездил на охоту, много читал, путешествовал. Джунгли в Индии необыкновенны, но и опасны. Такой разнообразной флоры и фауны не встретишь во всем мире. Я ездил на слонах, охотился на тигров и диких бизонов. Иногда приходилось подавлять бунтовщиков.
– Ах, моя розовая детская мечта – побывать когда-нибудь в сказочной Индии,– вздохнула Мэри.
– Может еще съездим вместе. Но сейчас мне нужно наладить дела на судоверфи…
– Дедушка Гаррисон верил в тебя. Он говорил, Джеймс точно наведет порядок…– Виктор задумался.– Скажи, брат, ты станешь искать убийцу своего отца?
– Обязательно. Я найду этого подонка и заставлю пожалеть о том, что он родился на свет…
– Господи, Джей, ты разговариваешь прямо как пират Дрейк…– рассмеялась Мэри. – Слава Богу, этих грозный разбойников-пиратов давно уже нет, и наша великая Британия стала настоящей хозяйкой морей.
– А вот здесь ты ошибаешься, Мэри. Мне недавно сообщили, что два наших торговых фрегата захватили каперы у западных берегов Африки.
– Потрясающе…– удивилась девушка.
– Я уже лет десять не слышал о каперах,– хмыкнул Виктор.– Неужели это правда?
– Да. Придется скоро отправлять спасательную экспедицию. К тому же у каперов на фрегатах заметили флаги российской империи.
– Как я ненавижу русских варваров,– вздохнул Виктор.– Ей-богу, если Британия вступит в войну с Россией, оставлю свою фабрику и отправлюсь на войну.
– Братец, у тебя собственная фабрика?
– Да. На Мейнич – стрит. Небольшая, около двухсот рабочих. Но прибыль очень даже неплохая.
– Мальчики, давайте после поговорим о делах. Мы уже подъезжаем…
Я выглянул в окно. Мы уже давно выехали за пределы города и приближались к особняку на холме.
– Куда мы приехали?
– Здесь живет наш друг Пьер Лемар. Писатель. Кстати, он француз. Сегодня у Пьера именины и мы приглашены на обед.
– Но удобно ли будет мне…
– Перестань, Джеймс. Все уже договорено. Пьер и сам жаждет с тобой познакомиться…
Я спрыгнул с кареты и помог спуститься Мэри. На короткий миг кузена крепко сжала мне руку и пристально посмотрела в глаза. Навстречу вышел высокий управляющий с прилизанными блестящими волосами.
– Прошу, леди и джентльмены, гости уже собрались. Ждали только вас!

Глава 5
Особняк с желтой черепичной крышей возвышался посреди двора. Участок месье Лемара оказался просторным и ухоженным. Половину площади занимал сад и хозяйственный постройки. Я заметил вдали огромную клетку и внутри грозного лохматого пса.
– Это малыш Билли,– улыбнулся Виктор.– Пьер иногда приказывает слугам отпускать пса на ночь. Отличная защита от воров.
Я посмотрел на громадного пса и передернул плечами. Жутковатая животинка, с такой уж точно не договоришься.
Хозяин встречал нас в просторной парадной. Признаться, я думал Пьер ровесник Виктора, которому не больше тридцати, но француз оказался постарше. Лет сорока, с проседью на висках и аккуратной шкиперской бородкой. У писателя были тонкие, почти женские черты лица и такие же изящные руки. Наверняка Пьер отпустил бородку, чтобы не казаться через чур женственным. Француз поцеловал ладонь Мэри и помог девушке снять пальто.
– Пьер, это и есть наш кузен Джеймс из Бомбея! – улыбнулся Виктор.
Хозяин осторожно пожал мне руку:
– Очень рад знакомству, Джеймс Мельбурн! Прошу, проходите…
В светлой гостиной был накрыт праздничный стол, но гостей оказалось немного. В плюшевом кресле у окна сидел бородатый мужчина в синем парадном камзоле. Над фортепиано склонилась девушка с темно-каштановыми волосами. Рядом серьезный молодой брюнет. Девушка окинула меня пронзительным взглядом и что-то тихо произнесла спутнику.
– Леди и джентльмены, прошу внимания! – произнес Пьер.– Знакомьтесь, кузен Виктора и Мэри, Джеймс Мельбурн. Прибыл к берегам туманного Альбиона из далекой сказочной Индии!
Хозяин представил меня, как конферансье представляет фокусника в цирке. Это мне слегка не понравилось.
– Какой орел! – восхитился бородач. Он резко привстал с кресла и пожал мне руку. – Бак Фостер. Дядюшка Бак, как меня называет здешняя молодежь.
Однако дядюшка оказался не намного старше хозяина дома, его просто старила густая черная борода.
Я подошел к девушке у фортепиано и поцеловал ей руку.
– Кэтрин Алистер,– представилась девушка.– Рада знакомству!
Парень кивнул и представился:
– Артур Лонгман.
– Леди и джентльмены, прошу к столу! – распорядился хозяин.
Молодая служанка в белоснежном передничке быстро расставила еще несколько блюд и сразу же удалилась.
За столом я оказался между Баком и Мэри. Пришлось немного поухаживать за кузеной, подать холодные закуски и салаты. Все, кроме Бака, пили пунш «плантатора», однако бородач предпочитал шотландское виски. Он и меня подбивал, однако я вежливо отказался.
Никаких длительных тостов не было. Именинника сухо поздравили, выпили и сразу приступили к трапезе. Служанка только успевала уносить грязные тарелки и подавать новые блюда. Насколько я понял, вести задушевные беседы за столом в Англии вовсе не принято.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71073748?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.