Главная страница | Мистика | Кровь и вечность

Кровь и вечность
Надежда Сергеевна Сакаева
Эш. Холодный, надменный и красивый. Лишивший меня жизни и выбора, заставивший страдать и оставивший умирать. Вампир, которого я любила. Вампир, который меня предал. Вампир, который верил только себе.
Вампир, которого я убью.
Острый металл меча скрежещет о каменный пол и этот звук эхом разносится по пустым коридорам. Эш уже знает, что я пришла, но не спешит выходить навстречу.
Прячется где-то среди комнат замка, в котором я не была десять лет и который знаком мне до боли, до каждого поворота, каждой ниши и каждого закоулка.
Я пришла мстить за свою отнятую жизнь. Вот только кто из нас двоих сейчас добыча?
Третья часть цикла "Сказки для вампира" про Эша и Хоуп. Обложка сделана с помощью нейросети Миджорни

Надежда Сакаева
Кровь и вечность

Глава 1

– Хоуп, ты уверена? – спросил Викторий, пристально взглянув на меня. – Ты уже взяла жажду под контроль, у тебя много сил и ты вполне способна одолеть даже вампиров, проживших дольше тебя. Но зачем тебе делать это? Ты ведь можешь просто оставить все в прошлом. Теперь ты свободна, Хоуп. Ты вольна делать все, что вздумается. Зачем тебе рушить свою жизнь ради мести?
Сейчас старый вампир сидел в кресле, в гостиной своего огромного особняка. Выкрашенные в белый стены, светлая мебель, минималистичный стиль и современная техника – попади сюда посторонний, вряд ли бы он смог догадаться, что этот дом принадлежит вампиру, прожившему больше тысячи лет.
Это место не походило на замок Эша, где я провела столько времени сперва человеком, а затем вампиром. И уж точно оно не походило на логово кровожадного монстра. Ничего здесь не напоминало о том, что хозяева ночами пьют кровь людей. Ничего, кроме, пожалуй, плотных ставен на окнах и тяжелых гардин, что в совокупности не пропускали внутрь ни единого, даже самого маленького лучика солнца.
– Я должна, – ответила, упрямо тряхнув головой.
Прошло почти десять лет с тех пор, как я умерла, чтобы возродиться хищником. Тем, кто днем прячется в тени, а ночами выходит на охоту. Тем, кто пьет кровь, чтобы существовать. Тем, кто способен убить тебя быстрее, чем ты успеешь это осознать.
Десять лет… много для человека, но слишком мало для вампира. Секунда среди вечности, на которую мы, немертвые, обречены.
За это время я действительно научилась многому – мне удалось взять под полный контроль жажду, и даже навестить родителей, чтобы наконец увидеть их, а не просто услышать по телефону. Мне удалось значительно подтянуть и свои боевые навыки – теперь я могла обращаться с мечом не хуже любого рыцаря, а скорее даже лучше.
Но вот чего мне не удалось, так это простить.
Впрочем, Эш не заслуживал прощенья. Только смерть, которую я собиралась даровать ему. Потому что иначе даже в этом подобии жизни, что зовется вечностью, мне бы не удалось найти покоя.
– Нет, – мягко заметил Викторий, покачав головой. Его алые глаза из-за холодного света электрических ламп казались почти карими. Почти. – Ты никому и ничего не должна. Просто забудь. Оставь ему злобу и ненависть, а сама двигайся дальше. В конце концов, у тебя впереди тысячи лет. Не стоит обрывать свой путь столь рано. Ведь даже если ты одолеешь Эша, на твоих руках все равно останется его кровь.
– Ты же знаешь, я пыталась забыть, – вздохнула в ответ, откинувшись на спинку соседнего кресла и прикрыв глаза.
Да. Я действительно пыталась. Отчаянно, изо всех сил пыталась по кусочкам собрать свою жизнь, которую Эш сломал одним небрежным движением бледных пальцев и острых клыков.
Первое время я жила одна, вдали от людей, но под покровительством Виктория – именно он доставлял мне кровь и предоставил убежище. Но поняв, что научилась держать жажду под контролем, я уехала оттуда и сняла себе маленький лофт без окон в центре Нью-Йорка. Старый вампир помог с деньгами, так что никакой нужды я не испытывала, надеясь забыться в суете большого города.
Днем мне приходилось спать, а ночами я выходила на улицы, пытаясь занять себя хоть чем-нибудь. И каждый раз понимала, что это невозможно.
Эш стал моим наваждением. Моим кошмаром, что преследовал меня наяву каждую секунду.
Я заходила в бар, но вместо веселья вспоминала наш с ним танец. И руки сами сжимались в кулаки, превращая бокал с виски в мелкое крошево острых осколков.
Я знакомилась с мужчинами, пытаясь почувствовать хоть что-то, но каждый раз перед глазами вставала усмешка Эша, и я едва сдерживалась, чтобы не сломать своим кавалерам шею.
Тень Эша словно стояла у меня за спиной, хотя я и поклялась навсегда позабыть его. Но в шепоте листьев мне каждый раз слышался его голос, говорящий это полупрезрительное «зефирка». В фарах машин, и огнях светофора, и даже в бокалах с донорской кровью мне чудился его насмешливый взгляд алых глаз. А в каждом светловолосом прохожем я видела только ЕГО, и тогда все вокруг словно замирало, а мое мертвое сердце наполнялось горечью.
Спустя время я кое-как взяла себя в руки и попробовала снова стать человеком. Я нашла себе работу – самую банальную, непрезентабельную и нудную, но зато имевшую только ночные смены. Я завела себе кота, который первый месяц боялся моей истинной сути хищника и прятался по углам, пока наконец не привык. Я даже подружилась с девчонкой-коллегой, так что в перерывах на обед мы обсуждали жизнь звезд шоу-бизнеса, мужчин и прочие обыденные вещи. Точнее, болтала только она, а я просто слушала, пытаясь хоть на секунду почувствовать себя живой. Почувствовать себя человеком. Той Хоуп, что ходила на вечеринки, волновалась перед экзаменами и краснела при встрече с симпатичным парнем.
Но в итоге весь этот фасад, тщательно выстроенный мной, и призванный заглушить мою больную память, развалился. Разлетелся на куски, точно карточный домик, тронутый ветром. И имя тому ветру было Эш. Всегда только Эш.
В один вечер я, как и обычно, пришла на работу, но тут же замерла, остро уловив знакомый запах увядших цветов и металла. Запах Эша.
– Хоуп, что случилось? – спросила тогда Кария, заметив мой взгляд. – На тебе лица нет. У тебя какие-то проблемы?
– Нет-нет, все в порядке, – ответила я отстраненно, поглубже вдохнув воздух и пытаясь найти источник запаха.
Хотя умей мое сердце биться, как человеческое, оно бы зашлось в истерике, вместо мертво-ровного «ту-дух».
Эш… неужели он здесь? Зачем? Каким-то образом узнал, что я жива, и пришел закончить начатое?
После первого шока мне почти сразу удалось взять себя в руки, так что мое лицо выражало только отстраненное спокойствие каменной статуи, хотя внутри все клокотало, а чувства обострились до предела.
Я не могла позволить ему разрушить свою жизнь. Только не снова.
– Хоуп, – Кария взяла меня за руку. – Ну ты чего застыла? Идем, работать пора. Ох, опять холодная… тебе стоит проверить давление…
Я обернулась, почувствовав, как клыки царапнули губы.
Из-за проснувшихся инстинктов в горле мгновенно пересохло. Взгляд прикипел к жилке, что столь заманчиво билась на шее девушки, а ноздри заполнил совсем иной запах – запах теплой и манящей живой крови, несравнимой с кровью донорской. До слуха отчетливо донеслось биение ее сердца – ровное, спокойное. Кария даже не представляла, с каким монстром она работает, и не подозревала, что может умереть за долю секунды, если я только хоть немного ослаблю контроль.
– Да, я проверю. И ты права. Пора работать, – шумно сглотнув, ответила я, и действительно принялась за работу.
Впрочем, это не помешало мне оставаться настороже, ведь я по-прежнему чувствовала, что Эш где-то рядом. И даже не знала, хочу ли с ним встречи, или опасаюсь.
Потому что такая встреча означала снова увидеть то, что я мечтала забыть. Потому что такая встреча грозила превратить меня в убийцу.
Затем, когда начался перерыв, я тихонько ускользнула и пошла на запах. В тот момент тело мое напоминало натянутую струну, готовую сорваться в атаку в любую секунду.
«Ну же, Эш, – думала я, – почему ты не показываешься? Неужели боишься?»
И только обнаружив вместо кровожадного вампира трехдневный букет цветов, который кто-то догадался засунуть в металлический стакан, я поняла, что никакого Эша тут никогда и не было. А еще, что с этим нужно что-то делать.
На следующую ночь я наплела о внезапной болезни родственника, отдала кота Карии и уехала.
Тогда я еще точно не знала, чего именно хочу, и как побороть призрак Эша, засевший в моей голове и не желавший ее покидать.
Я вернулась к Викторию, и какое-то время осторожно наводила справки. Хотя прежде, напротив, пыталась всячески избегать любой информации о вампире, который меня предал.
После того утра, когда Майки умер вместо меня, Эш создал свой клан – видимо, он всегда хотел именно этого. Ну а я помогла ему превратить мечту в реальность чуточку быстрее. Ведь только благодаря мне Викторий примкнул к нему, и в итоге Ольга погибла вместе с множеством других вампиров.
Впрочем, Эша подобное не смутило. Этот монстр подобрал себе новых будущих потомков – безжалостных и опасных, как он сам, а после обратил их. Затем к нему прибились и некоторые другие вампиры, недовольные главами своих кланов, а еще те, кто сумел выжить в ловушке графини.
Сперва я никак не могла понять, почему Викторий не спешит вмешиваться. Почему он не хочет отомстить за смерть своих друзей.
Но потом до меня дошло – за спиной Виктория не стояла тень прошлого, и ему было ради кого жить. А еще он умел оставлять прошлое в прошлом по-настоящему.
Я тоже думала, что умею, но оказалось – нет.
Впрочем, смутные намерения обратились в цель немного позже, когда я решила наведаться к старому дому Ольги, от которого теперь остались только развалины. Мне хотелось поговорить с кем-то, кто всегда видел настоящего Эша, а не его бесчисленные маски, но Викторий на эту роль никак не подходил. А все, что осталось от Майки покоилось именно там.
И вот я снова стояла на руинах, бывших некогда домом графини – слабой женщины, вынужденной притворяться сильной.
За минувшее время рута, опасная для вампиров, немного рассеялась, но не до конца – кожу едва заметно покалывало. Все вокруг было залито серебристым светом солнца мертвых, и мои глаза различали каждую деталь – изгибы коры на ближайших деревьях, ночных насекомых в траве, мелкого грызуна, потревоженного моими тихими шагами.
Остановившись посреди развалин, я поежилась. Конечно, мне не было холодно – мертвые не могут замерзнуть – но этот чисто человеческий жест прорвался случайно, будто сам собой.
Хорошо. Значит, во мне еще осталось хоть что-то от человека.
Я присела, коснувшись ладонью земли, хранившей прах Майки. Здесь успела порасти трава, и сейчас ее мягкие шелковистые стебли приятно щекотали пальцы.
– Что мне делать, Майки? – прошептала, прикрыв глаза. – Как жить дальше, если мне тесно в этом мире, зная, что он тоже жив? Я… я такая дура, Майки. Я ненавижу его за все, что он со мной сделал. Я ненавижу его так сильно, что жажду уничтожить. Но в то же время, где-то в самых глубинах души, мне хочется выслушать его. Хочется думать, будто хоть в каких-то его словах крылась правда, если только он вообще способен ее говорить. Потому что иначе все это было зря. Смерть Роксаны, моя собственная… зря. Я смирилась с вечностью только ради него, а теперь… теперь мне больно. И у меня больше никого нет. Лучше бы ты оставил меня здесь, Майки, а сам спасся. Так было бы честнее, потому что я…
Вздохнув, я покачала головой, так и не сумев произнести последнее, потому что слишком долго пыталась затолкать это внутрь себя как можно глубже. Но при этом я все равно понимала – нельзя так сильно ненавидеть человека, если в тебе не осталась хоть капля любви к нему. А порой даже капля – это слишком много.
Поднявшись, я хотела скрыться, но порыв ветра снова донес до меня этот запах. Тот самый запах, проникший мне под кожу и даже глубже.
Запах увядших цветов, прохлады и металла. В этот раз никакой ошибки быть не могло.
Эш.
Я задергала носом, завертела головой, но вокруг были все те же самые развалины, деревья и никого живого, да и неживого тоже. Однако запах продолжал щекотать ноздри, доносясь откуда-то с востока.
Пригнувшись к земле, я двинулась в ту сторону, продолжая внюхиваться, похожая на охотничьего пса, пока наконец не остановилась. Опустилась на колени, сгребла землю вперемешку с желтой опавшей хвоей и поднесла ближе к носу.
Эш.
Он был здесь совсем недавно. Вчера ночью, или возможно даже сегодня – запах был довольно свежий, еще четкий и не успевший выветриться.
Но что он тут делал?
Если бы я умела потеть, то сейчас мой лоб наверняка был бы мокрым не то от страха, не то от предвкушения. Ведь если Эш приходил сюда, то вполне мог бы вернуться снова.
Нет, Хоуп, рано. Ты пока не готова к этому.
Бросив землю обратно, я отряхнула руки и унеслась прочь, больше не оглядываясь.
В тот день мне так и не удалось заснуть даже вампирским подобием сна – недвижная, я лежала в постели с открытыми глазами, и в моей душе медленно зрело решение.
Эш.
Вампир, который врал мне с самого начала. Вампир, который лишь воспользовался мной для своих целей, а после бросил, словно ненужную вещь. Вампир, который убил меня дважды.
Не стоило искать в нем то, чего нет – он никогда не был со мной честен. Я полюбила его за ложь, и это было моей самой большой ошибкой.
Но теперь у меня есть вечность, чтобы все исправить. Чтобы исправить сотворенную им несправедливость. Да, я не смогу вернуть Майки, или всех тех людей, которых погубил Эш. Но я смогу остановить его, предотвратив новые жертвы и разорвав этот порочный круг смертей. Я должна остановить его.
– Знаю, – голос Виктория разрушил затянувшуюся тишину, прервав мои воспоминания. – Но теперь у него есть целый клан, готовый встать на его защиту. Ты ведь понимаешь, я не могу рисковать своими людьми…
«Снова» – он не сказал это, но даже несказанным, слово все равно повисло в воздухе.
Викторий никогда не упрекал меня за случившееся, и не винил в смерти Майки.
Однако я и сама знала, что именно из-за меня его клан ввязался в войну с Ольгой и погиб. Из-за меня, моей глупости и неспособности видеть реальность.
– Я справлюсь, – кивнула, покачав головой.
Конечно, в одиночку будет трудно, но я не Эш. Я не стану ввязывать других в свою войну, чтобы быть уверенной в победе. Не стану рисковать чужими жизнями ради собственной мести.
– Я не стану тебя отговаривать, – поговорил Викторий, словно продолжив мои мысли. – Но, Хоуп, ты уверена, что тебе это надо?
– Мне это не надо. Без этого я просто не смогу жить дальше.

Глава 2

Закончив разговор, я кивнула Викторию и направилась в свою комнату, столь же светлую и современно обставленную, как и все остальное в этом доме. В ближайшие несколько дней мне следовало хорошенько отдохнуть и насытить организм кровью, иначе у меня бы не хватило сил убить Эша.
И без того сомневалась, что их хватит – за плечами этого немертвого были десять веков жизненного опыта, в то время как я умерла всего лишь десять лет назад.
Прикрыв глаза, я легла на кровать. До рассвета еще оставалось время, но я все равно заставила себя отключиться, погрузившись в то, что вампиры называют сном.
Я лежала неподвижно, наверняка со стороны похожая на каменную статую, но даже в этом состоянии мои уши продолжали улавливать малейший шорох, а ноздри чуяли любой запах.
Я слышала, как Викторий скрылся в своей спальне. Как скрипнула его кровать, а затем дом погрузился в тишину – сегодня кроме нас двоих тут никого не было.
Впрочем, даже эта тишина была относительной, ведь я продолжала слышать шелест листьев. Шорох лапок мелких грызунов, копошившихся в траве, хлопанье крыльев птиц и далекие крики припозднившихся прохожих, возвращавшихся после вечеринки – жилище Виктория, хоть и было огорожено забором, но располагалось в жилом районе.
И я продолжала чувствовать запахи – запах мокрого после дождя асфальта, собачьей шерсти, влажной почвы. А еще едва уловимый даже для вампира аромат цветов, прохлады и металла. Аромат Эша.
Хотелось подскочить, но усилием воли я заставила себя лежать на месте, уже зная, что это все происходит не по-настоящему, а является лишь отголосками моих же воспоминаний.
Я сама растревожила их визитом на поляну, и с тех пор запах Эша преследовал меня.
Увядшие цветы, прохлада и металл. Металл и увядшие цветы.
Ненавистное сочетание забивало мне ноздри каждую ночь незадолго до рассвета, когда я оставалась в одиночестве, и от этого казалось, будто Эш где-то рядом.
Будто он стоит там, на другой стороне улицы, и смотрит на меня, ехидно усмехаясь. Будто он ходит за мной по пятам, ожидая подходящего момента, чтобы убить.
Первое время я как сумасшедшая выбегала наружу за минуты до восхода солнца, но разумеется, рядом никого не оказывалось. Да и Викторий ничего не чувствовал, а значит, Эш преследовал меня только в моей голове.
Он стал моим наваждением, от которого не избавиться и которое не вытравить. И поэтому мне нужно было прекратить все до конца.
Избавить себя от прошлого, вскрыв его, словно гнойный нарыв.
Интересно, каким будет лицо Эша, когда он увидит меня? Наверняка вампир не поверит своим глазам, ведь десять лет он считал меня мертвой…
Что ж, его удивление станет первой моей наградой.
Второй наградой станет его страх, когда он поймет, зачем именно я пришла.
Третьей – его смерть.
А после я возможно все-таки возьмусь за других вампиров, ведь когда-то собиралась стать охотником на них.
***
Остаток времени до «ночи икс» пролетел слишком быстро.
Вечером означенного дня я потуже затянула ремни перевязи с мечом, крепившейся на спину. Взяла рюкзак, собранный заранее и содержавший самое необходимое – раствор руты в крепко закрученной бутылке, несколько кинжалов, донорские пакеты и один комплект сменной одежды взамен той, что я должна была запачкать чужой кровью.
– Вот и все, – вздохнула, зайдя в кабинет Виктория. – Я выдвинусь сразу, как только зайдет солнце.
Старый вампир сидел в кресле, а в его алых глазах плескалась печаль, но печаль бездеятельная. Такая бывает, когда ты прожил достаточно веков, многое повидал и теперь даешь делать людям самостоятельный выбор, и неважно, плохой или хороший. Ведь только так они не станут винить тебя за собственные ошибки.
– Будь осторожна, – вздохнул Викторий.
– Я всегда осторожна, но с Эшем это не поможет, – я попыталась улыбнуться, однако вышло криво.
– Тогда будь сильной. Сильной до конца, – качнул головой старый танцор. – И Хоуп…
– Да?
– Постарайся не умереть окончательно. В конце концов, Майки желал тебе другой судьбы…
Майки. Я думала, что со временем мне будет не так больно вспоминать его. И не ошиблась, потому что стало еще больнее.
Ведь если бы не встреча со мной, то он остался бы жив. А теперь я добровольно шла к Эшу. Сама направлялась в логово монстра, рискуя завершить свою историю, сделав жертву рыжеволосого вампира напрасной.
Но… как уже говорила, иначе я не могла.
– Майки бы понял, хотя мне следовало послушать его сразу, – пробормотала, не совсем уверенная в своих словах. – Прощай Викторий. Спасибо за все, что ты для меня сделал.
– Надеюсь еще увидимся, Хоуп, – серьезно кивнул мужчина.
Провожать меня он не поднялся, как и не стал обнимать на прощание. Наверно, с учетом того, сколько прожил Викторий и сколько повидал, наше с ним знакомство, длившееся десять лет, казалось ему короче одного дня.
Нет, Викторий хорошо ко мне относился и желал добра. Но едва бы он стал плакать о моей смерти. И уж точно не стал бы мстить – месть была не в его правилах.
Что ж, так даже лучше.
Если я умру, то пусть все это умрет вместе со мной, и больше никто из хороших людей не пострадает.
Едва солнце скрылось, как я покинула дом Виктория и двинулась в сторону замка, в котором провела свои последние дни в образе человека и первые в образе вампира.
Я точно знала место, где мне следовало остановиться, чтобы Эш меня не услышал, а потому могла позволить себе на время отключиться от реальности.
Кровь.
Реки крови, которые оставляли после себя вампиры. Конечно не все, но многие из них.
Эти реки брали начало задолго до моего рождения, уходя истоками во тьму веков.
Эша обратила Ольга, а Ольгу граф, настоящее имя которого все позабыли, а может, никто никогда и не знал.
Был ли граф первым вампиром? Он ли положил начало жутким монстрам, одним из которых я стала?
В этом я не была уверена, но зато знала точно, что он был худшим из них. Настолько, что его деяния отпечатались в истории и культуре людей, став настоящей легендой и собирательным образом для всех остальных немертвых.
Но теперь я остановлю кровопролитие, разорвав порочный круг. А если не получится… что ж, тогда буду знать, что хотя бы пыталась сделать это.
Наконец я достигла предела, дальше которого заходить было опасно, иначе Эш мог бы меня услышать.
Эш… все вокруг пропахло им, теперь уже по-настоящему.
Вон там он проходил два дня назад, а там не меньше недели, ведь запах почти выветрился, оставшись лишь легким намеком, горечью оседавшим на губах.
Но даже так я узнала бы его из тысячи, слишком уж многое нас связывало. Слишком много боли и крови принес мне этот вампир.
Я прикрыла глаза, стараясь отогнать совсем ненужные сейчас воспоминания, которые полезли в голову, стоило только уловить его аромат, щипавший на кончике языка.
Наверно, если бы Эш причинил мне только боль, то я бы смогла забыть его. Смогла бы прогнать из памяти, переступить и продолжить жить дальше.
Но он также принес мне много радости. А самым ужасным оказалось то, что даже сейчас я не могла отличить правду от лжи.
Притворялся ли он тогда, когда грустным голосом рассказывал мне о том, что графиня вынуждает его быть жестоким? Да, определенно.
А тогда, когда целовал меня? Когда мы сплетались в единое целое, крича от удовольствия? Когда его руки ласкали мое тело, сжимали меня в объятиях?
Ведь где-то в его словах должна была скрываться правда. Никто не в силах притворяться постоянно.
Нет, пожалуй, думать о том, что частичка случившегося между нами была настоящей, еще больнее. Потому что так я могла потерять уверенность и дрогнуть в самый важный момент.
От накативших воспоминаний все чувства обострились до предела и теперь напоминали оголенные провода под напряжением.
Крайне тихо я достала пакет с кровью. Жадно выпила его, хотя и без того была полна до самой макушки.
Затем вынула меч из ножен за спиной. Меч, уже смазанный рутой.
Пора. Прямо сейчас, иначе я позорно испугаюсь и передумаю. И буду жалеть об этом всю оставшуюся вечность.
Секунда, и там, где я стояла, осталась лишь слегка примятая трава, а больше ничего.
Теперь ноги мои едва касались земли, а тело подолгу зависало в воздухе, так что со стороны наверняка казалось, будто я парю, а не бегу.
Сосны проносились мимо с головокружительной скоростью, но я не боялась столкнуться с ними, или оступиться. С инстинктами вампира это было почти нереально.
Секунда, две, три. Эш явно должен был уже услышать мое приближение, почуять присутствие и выйти навстречу.
В целом, на это и был основной расчет.
Я надеялась, что Эш, десять лет считавший меня мертвой, растеряется, уловив мой запах.
Не поверит, замешкается. Лично выйдет из замка, чтобы проверить.
Тогда бы я воспользовалась этой заминкой. Напала бы на него, действуя быстро и решительно, ведь на моей стороне был фактор неожиданности.
Но Эш не появлялся.
Я домчалась до его жилища, еще на полпути поняв, что в замке слишком мало народу.
Никакого клана вампиров, никакого шума. Никого, за исключением единственного живого сердца, явно принадлежавшего одному из слуг, и того неуловимого шороха, который оставляет двигающийся вампир.
Один вампир.
Почему один? Где остальные?
Собираясь на эту охоту, я думала, что в замке будет кто-то еще, кроме Эша. Другие вампиры, обращенные им после смерти графини, столь же жестокие и беспринципные, каким был он сам.
И что эти вампиры встанут на его защиту. В конце концов, Эш никогда не стеснялся использовать других ради своих целей и загребать жар чужими руками.
Но я не боялась этого. Клан Эша состоял целиком из новообращенных, а на моей стороне были сила и знания. Я бы расправилась с ними легко, потому что готовилась, в отличие от них. Я бы устранила любого, кто встал бы на моем пути. Растерзала бы в клочья.
Но никто не встал.
Замок затих, хотя теперь я точно знала, что Эш где-то там, внутри.
Наверно именно в этот момент мне стоило осознать, что план провалился. Что каким-то образом Эш прознал о моей возможной атаке и подготовился к ней. Что теперь мне не вернуться к Викторию целой и невредимой.
Да, еще тогда мне стоило развернуться и убежать. Но я не смогла. Просто не смогла уйти, зная, что Эш внутри. Как не смогла жить, зная, что он тоже жив.
Замедлившись, я миновала приветливо распахнутые внешние ворота замка. Пересекла внутренний дворик с фонтаном и вошла внутрь сквозь главные двери.
Опустила руку с мечом, готовая снова вскинуть ее в любой момент.
Время словно замедлилось, нехотя отсчитывая секунды. Чувства, и без того обостренные, стали еще острее.
Глаза выхватывали каждую мелочь обстановки, знакомую мне до боли, ведь за десять лет в замке ничего не изменилось.
Уши отчетливо улавливали даже самый тихий шорох – скрип песчинок под моими ногами, скрежет меча по голому камню.
Нос чуял запах свежей крови, а еще ненавистный аромат увядших цветов, прохлады и металла.
Где же ты спрятался, Эш?
Я шла медленно даже для человека, но эта медлительность была обманчива – в любой момент мое тело могло сорваться с места, выстрелив вперед, точно сжатая пружина.
Остановившись, я напряглась, изо всех сил пытаясь услышать хоть что-то, но вокруг царила тишина. Даже стук чужого сердца замолк – видимо Эш убил своего слугу, выпив его крови.
Происходящее все больше напоминало дурной сон.
Я готовилась к драке и кровопролитию. Готовилась сражаться с несколькими вампирами одновременно. Готовилась сделать все, чтобы победить.
Но уж никак не могла подумать, что Эш станет скрываться.
Коридор, поворот… я шла, заглядывая в комнаты, неизменно пустые. Несмотря на тьму, глаза вампира видели прекрасно. Но даже без них я бы не заблудилась, ведь слишком хорошо знала это место.
Вот здесь я стояла еще человеком, полная надежд на спасение, которыми столь щедро кормил меня Эш. А тут Майки пытался убедить меня в том, что я выбрала неправильный путь, но тогда я не стала ему верить. А в этой гостиной мы с Эшем пили виски и занимались любовью, ломая мебель в порыве страсти…
Воспоминания душили меня. Слишком яркие, они вставали перед глазами, мешая дышать, заставляя захлебываться болью.
Я пришла сюда охотником, но с каждым шагом моя уверенность в этом таяла, словно снег по весне.
Негромкий шорох донесся откуда-то слева, и я тут же крутанулась, выставив вперед меч, но проткнула им только пустоту.
Серебристый смех Эша взорвал тишину.
– О, зефирка… – произнес он, появившись ровно с противоположной стороны. – Ты что же, соскучилась и пришла поиграть? Что ж, у меня для тебя плохие новости. Я не играю с предателями.
Я развернулась на голос и замерла, разглядывая того, кто сломал мою жизнь.
Вампир почти не изменился. Все те же алые глаза, мерцавшие, словно угли. Идеальное лицо, искаженное жуткой холодной ухмылкой. Мелированные волнистые волосы, ставшие чуточку длиннее, и гладкая мраморная кожа.
Все тот же Эш, которого я когда-то полюбила.
– Предатель здесь только ты, – ответила, перехватив меч покрепче и примеряясь к новому удару.
Эш сам учил меня сражаться, и я знала все его фокусы. А значит, сегодня один из нас обязательно должен был умереть.
– Я? – Эш с наигранным удивлением вскинул брови.
Вид у него был расслабленным – руки спрятаны в карманах брюк, голова откинута назад, словно ему ужасно скучно.
– Ты. Ты оставил меня умирать, хотя я любила тебя, – выплюнула я ему в лицо, замечая и другие детали.
Капли крови на вороте рубахи и в уголках губ, растрепанные волосы и напрягшиеся ноги – вампир, как и я, в любой момент был готов броситься вперед.
– Не лги мне, зефирка, я вижу тебя насквозь, – холодно отрезал Эш, и в глазах его зажглось что-то жуткое. – Мы с тобой оба не умеем любить. Хотя, с твоей стороны было любезно прийти сюда самой и дать мне закончить начатое. Теперь ты умрешь, уже окончательно.

Глава 3

Я была готова к атаке Эша настолько, насколько вообще могла быть. Но даже так едва сумела уловить момент, когда он начал двигаться.
Отклонилась, выставив вперед лезвие меча, но уже понимая, что это бесполезно.
На что я только надеялась, заявившись сюда?
Эш был тысячелетним вампиром, а я не прожила даже одного века.
Конечно, мои силы превосходили силы любого новообращенного, но не шли ни в какое сравнение с мощью Эша, накопленной за все это время. А фактор неожиданности был утерян, и теперь преимущество оказалось явно не на моей стороне.
Эш играючи уклонился от острого лезвия, смазанного рутой.
– Это все, зефирка? – кровожадно усмехнулся он. – Я плохо тебя учил, или за десять лет ты растеряла все навыки?
Эш двигался словно тень, слишком быстро даже для моего вампирского зрения. Но каким-то чудом я умудрялась встречать каждую его новую атаку клинком, хотя о наступление не шло и речи. Мне едва удавалось защищаться, а ведь у него даже не было меча. Ничего не было, кроме стальных пальцев, способных разорвать простого человека надвое, да и вампира, наверно, тоже.
– Плохо, – рявкнул Эш, снова вызвав ненужные воспоминания.
Когда-то мы тоже сражались, только не по-настоящему, а готовясь к войне с графиней.
Наверно, если бы не боль предательства, обнаженная нахлынувшими воспоминаниями, я бы держалась лучше. Но каждое движение Эша, каждое его слово возвращали меня в прошлое, заставляя жалеть о своих глупых решениях и поступках.
А ведь меня предупреждали. Майки и даже графиня твердили мне о том, что Эшу нельзя верить.
«Оставь Эша и пытайся жить дальше так, будто его никогда не было», – это сказала мне Ольга, явившись в замок, чтобы отговорить меня от войны.
Но я послушала свое сердце и просчиталась.
Наверно, в чем-то мы с графиней были похожи. Она тоже любила жестокого вампира, сломавшего ей жизнь. Любила так отчаянно, что оставалась рядом долгие века, но в итоге все равно убила его.
– Это Викторий, да? С ним ты жила все эти годы? Это он превратил тебя в тряпку? Жалкое создание, ты недостойна вечности, – Эш сделал очередной выпад и отступил, словно давая мне передышку.
– Я не просила вечности! – закричала, понимая, что нахожусь на грани, и едва сдерживая слезы. – Это ты меня обратил! Ты обещал вечность вдвоем, а после убил меня снова, лживый мерзавец!
Мне казалось, что Эш не сможет ранить меня сильнее, чем уже ранил. Я думала, что в моем сердце не осталось ничего, кроме ненависти и самой капельки любви.
Но каждое слово вампира сейчас отдавалось в груди жуткой несправедливостью.
Какое право он имел говорить так, словно я была одной из его слуг, готовой на все, ради бессмертия?
Кто позволил ему оскорблять Виктория, одного из лучших вампиров, если не самого лучшего?
Проклятый Эш. Как я вообще могла полюбить его? Почему продолжала любить до сих пор?
– Глупая девчонка, – фыркнул Эш, закружив возле меня. – Ты ведь знала, что никому нельзя доверять. Особенно мне. Так разве моя вина, что ты приняла желаемое за действительное? Разве моя вина, что ты посчитала правду вымыслом? Ты думала, будто знаешь меня, но это только твои проблемы. Заметь, до твоего обращения я никогда тебе не лгал…
Перед глазами все плыло, нос забил запах увядших цветов, прохлады и металла. Сейчас я могла видеть только глаза Эша, походившие на кровавые озера.
В чем-то он был прав. Я действительно глупая девчонка, поддавшаяся собственным мечтам.
Я поверила ему тогда, несмотря на уговоры Майки. Я пришла к нему сейчас, наплевав на предупреждение Виктория.
Чего я хотела этим добиться? Убить его?
Чушь. В глубине души я знала, что не смогу этого сделать.
Даже Ольга не смогла, а она была старше меня и гораздо опытней.
Так зачем я вернулась в этот замок на самом деле?
Может, хотела, чтобы это Эш убил меня? Завершил то, что начал десять лет назад, прервав мои мучения?
Тоже неправда.
Я никогда не желала становиться вампиром, но и умирать мне не хотелось.
Тогда что?
Я помотала головой, все еще не в силах принять очевидное.
Нет, неважно, зачем я пришла сюда. Сейчас главное – это довести дело до конца. Убить Эша.
Ради Майки.
Крепче сжав рукоять меча, я вспомнила все, чему меня когда-то учили они оба.
Вампиры – хищники. Они созданы, чтобы убивать. И если я хочу одолеть Эша, мне нужно отпустить свои инстинкты.
Позволить монстру взять верх.
Прикрыв глаза, я попыталась ослабить контроль, который так долго тренировала. Обнажить чудовище, что жило в каждом вампире.
Долой все человеческое. Долой чувства, совесть и страх. Пришла пора кровавой охоты.
Смешно, но спустя десять лет своего существования, я продолжала отделять себя и вампира. Я собирала остатки человечности, лелеяла их, словно самое дорогое сокровище. А все, что относилось к немертвым, я отрицала, словно это было чем-то чужим.
Но сейчас, пожалуй, впервые с момента обращения, мне захотелось принять это. Даже во время сражения с графиней я не позволяла себе до конца отдаться воле инстинктов, а теперь позволила.
Наверно, в каждом человеке живет нечто темное, что он не хочет или не готов показывать другим. Даже после смерти.
И теперь я позволила этой тьме взять верх. Позволила самой себе с головой окунуться в жажду, жестокость и кровь.
Выпустила монстра из клетки.
Дальнейшие события словно проходили мимо настоящей меня, но я все равно отмечала их самым краешком своего сознания.
Вот Эш сделал выпад, ни пойми откуда достав меч, хотя прежде его точно не было. Я думала, что увернулась, и лишь когда щеку обожгло, а на пол упали первые капли крови, поняла, что ошиблась.
Это не я увернулась, это Эш специально промахнулся. Вопреки своим же словам, он явно желал поиграть со мной.
Утробно зарычав, я сократила расстояние между нами. Сделала ответный выпад, используя меч, как шпагу. Ровно так, как он когда-то сам меня учил.
Острие пронзило воздух – Эш успел отступить.
Еще один удар, и еще, и еще.
Я рычала и клацала зубами, двигаясь на пределе своих возможностей. В голове шумело, тело словно порхало само, а глаза застилала кровавая пелена. Но даже сквозь нее я видела презрительную ухмылку Эша.
Он парировал каждый мой удар лезвием или просто руками, и походил на злого бога войны, спустившегося ко мне, чтобы преподать урок.
Звенел металл, сверкали искры, а мы кружили друг напротив друга, напоминая сумрачные тени.
Вот Эш снова атаковал, уже, наверное, в сотый раз, и его лезвие вспороло мое плечо, оставив неглубокую царапину.
Если бы не регенерация вампира, я бы вся сейчас состояла из одной сплошной царапины. Ведь как бы ни старалась, устоять против Эша у меня не выходило. И никакие инстинкты здесь не помогали.
Либо он был слишком силен, либо я ослабла из-за воспоминаний, либо все вместе.
Он бил меня не прямо, а вскользь, и из-за этого находил бреши в моей защите, так что вскоре моя одежда покрылась мелкими пятнами крови, хотя кожа успевала восстанавливаться и выглядела гладкой.
А вот мне так и не удалось его задеть. Ни разу.
Наконец, как-то отчаянно извернувшись, я все-таки ткнула его мечом, и сама удивилась, что попала.
– Уже лучше, зефирка. Аплодисменты тебе… – Эш отскочил подальше и пару раз гулко хлопнул в ладоши. – Кажется, тебе они нравились, да?
Ну конечно… раньше, после тренировок, мне всегда аплодировал Майки.
Зачем он вспомнил об этом? Он всегда врал мне, так к чему было изображать ревность теперь, когда я пришла его убить?
Убить… кажется, только я одна до сих пор витала в облаках, потому что Эш даже не воспринимал меня всерьез. Он просто веселился, как и всегда.
– Ублюдок, – прошипела и снова бросилась на него.
На ходу схватила из рюкзака бутыль с рутой. Быстрым движением откупорила крышку, а после плеснула содержимое Эшу в лицо.
Это был очередной глупый поступок – тратить драгоценную жидкость так бездарно. Даже не считая того, что эффективнее она действовала при попадании в кровь, а не на кожу, Эш наверняка бы увернулся, ведь двигался куда быстрее.
Но то, что он посмел вспомнить Майки… это разозлило меня. Разозлило в плохом смысле, так что теперь на смену холодным отточенным инстинктам убийцы пришла мстительная ярость человека.
К моему удивлению, Эш не стал уворачиваться. Раствор попал ему на подбородок, шею и грудь, но он даже не поморщился.
Только усмехнулся, словно я полила его водичкой, а после и вовсе показательно слизнул капельки руты со своих губ.
– Горько, – равнодушно констатировал он. – Но не так, как твое предательство. Теперь шутки кончились, зефирка.
Резко сорвавшись с места, он в мгновение оказался рядом, наотмашь хлестнув меня. Эш использовал руку вместо меча, так что в итоге я отлетела метров на десять, не меньше.
Пушинкой пронеслась по длинному коридору и наконец ударилась в стену. Пробила ее, влетела в комнату и все-таки остановилась, разворотив на мелкие кусочки попавшееся на моем пути кресло.
Гостиная. Та самая, где мы по вечерам попивали виски. Очень символично.
Я сразу подскочила на ноги, порадовавшись, что не выпустила меч. Слегка пошатнулась, с некоторым удивлением вытащив из плеча острую деревяшку, бывшую когда-то частью кресла.
Как она вообще смогла пробить мою кожу?
Впрочем, думать об этом времени не осталось, ведь Эш уже успел догнать меня.
Он шагнул прямо сквозь оставленный мною пролом. Замер, дернув носом, а после показательно отшвырнул меч и усмехнулся:
– Попалась, зефирка. Так и быть, если ты попросишь у меня прощенья, то твоя смерть будет быстрой. Но все равно болезненной. Уж прости, но в этом удовольствии я себе не откажу. Ты первая сделала мне больно, а я крайне мстительный немертвый.
Что? Что он имел в виду?
Или посчитал, будто одного удара хватит для меня и теперь все кончено?
Нет, этому не бывать.
Решив воспользоваться самоуверенностью Эша, я снова ринулась в атаку, но вампир легко отбил острие меча. Кажется, в этот раз он приложил значительно меньше усилий, чем в прошлые. Или просто я стала слабее?
Я снова метнулась в его сторону, и Эш встретил меня прямым ударом кулака в грудь. В этот раз я не отлетела прочь, но остановилась, закашлявшись и чувствуя, как по телу разливается боль, а легкие жжет огнем.
– Что такое, зефирка? – поцокал языком Эш. – Неужто растеряла весь боевой настрой?
– Не дождешься, – процедила, не желая признавать собственное поражение.
– Уже дождался, – фыркнул Эш, играючи отразив еще одну атаку. – Что ж, поделюсь с тобой одной маленькой уловкой, зефирка, хотя в гробу она тебе вряд ли пригодится. Чтобы победить, нужно три вещи. Во-первых, разозли противника, заставив его действовать неосмотрительно. Во-вторых, вымотай его, лишив сил. Чик-чик, – он ловким движением выхватил меч из моих ослабших рук, а после с некоторой нежностью коснулся лезвием моей шеи, оставив там царапину. – И в-третьих, изучи слабости своего врага и подготовься заранее. Какая слабость есть у вампиров? Ну же, зефирка, отвечай.
– Рута, – прохрипела я.
Только теперь мне стало понятно, почему проклятая деревяшка вонзилась в мое плечо. Эш пропитал ее рутой. Всю комнату целиком он обработал этим ядом для немертвых, а после старательно держал меня подальше, чтобы я не почуяла запах раньше срока.
А потом, когда я облила его, Эш приступил к делу. И снова ноздри мои щипало от запаха руты, но я не подумала, что этот запах исходит от мебели.
Он знал. Знал, что я приду. Но как?
– Верно, зефирка. Десять баллов, – хохотнул Эш.
Быстрым и точным движением он загнал мой же меч мне в грудь, а после провернул, заставив закричать от боли.
Из раны хлынула густая вампирская кровь. Вмиг пропитала рубашку, алыми струйками потекла на пол, вязкая и холодная.
Всего пять минут назад у меня еще были шансы если не победить, то хотя бы сбежать. Теперь же ничего не осталось.
Эш переиграл меня, использовав уловку Ольги. Странно, почему рута не подействовала на него самого должным образом… а может подействовала, просто он не подавал виду.
Разве это имело сейчас значение?
Я проиграла. Все кончено. Все действительно кончено.
– Ну что, зефирка? – Эш вынул меч, а после с явным наслаждением вогнал его снова, теперь уже в живот. – Облегчишь свою судьбу извинениями, или мне продолжать?
– Это ты! Ты должен извиняться, мерзавец, – пробормотала, стиснув зубы, чтобы не радовать его своими криками.
Было жутко больно. Я знала, что Эш вряд ли бы смог убить меня вот так сейчас. Но это знание ничуть не облегчало мои страдания.
– Все такая же упрямая, конфетка, – Эш покачал головой.
Нагнулся. Ласково провел пальцами по моей щеке. А после вогнал меч еще глубже.
– Забавный факт, – проговорил он, задумчиво разглядывая рукоять оружия. – Может из-за руты раны и затягиваются медленнее… но организм все равно пытается восстановиться, даже несмотря на меч внутри тебя. От этого должно быть еще больнее.
Эш снова вытащил лезвие, а после пронзил им мое плечо. Казалось, он мог играть так бесконечно.
– Прекрати. Убей меня и покончим с этим… – проскулила я, все-таки не выдержав.
Легкие и раны жгло огнем из-за руты, но это не шло ни в какое сравнение с болью в сердце.
Зачем я пришла сюда? Кому и что хотела доказать?
В глубине души я знала ответ на этот вопрос.
Я все еще верила в Эша. Спустя реки крови, боли и тьмы. Спустя десять беспросветных лет я продолжала в него верить самым краешком своего сердца.
Глупая, наивная… слишком человечная.
И направляясь в замок я знала, что не смогу убить Эша. И верила, что он тоже не сможет убить меня. Просто мне хотелось увидеть на его лице хоть каплю радости от встречи со мной. И долю раскаяния за то, что он совершил. Хотелось услышать, что он пожалел о случившемся. И что хотя бы одна тысячная случившегося между нами была правдой.
Я надеялась и ошиблась.
Снова.
Что ж, может после смерти мне хотя бы удастся встретиться с Майки и попросить у него прощения.
– Не торопись, зефирка, – поцокал языком Эш. – Я обязательно убью тебя немного позже.
Склонившись, он провел языком по моей шее. Покачал головой и выдал:
– Жаль, что я не могу тебя съесть. Это было бы намного приятней.
– Скотина, – я сплюнула кровь. – А ведь тогда я верила в тебя до последнего. Даже после твоих слов. Даже после того, как ты оставил меня умирать.
– Не смей говорить мне о вере, – прорычал Эш и снова в глазах его зажегся темный огонь. Впрочем, он быстро взял себя в руки и продолжил гораздо спокойнее: – А знаешь, что? Не хочешь извиняться, так давай вспомним нашу старую игру. И немного ее улучшим. Идем за мной, зефирка.
И хохотнув, он подхватил меня за шкирку, а после куда-то потащил. Меч так и остался торчать из моего плеча, цепляя пол своим острием и заставляя выть от боли. Но Эшу не было до этого ровно никакого дела – он даже насвистывал себе под нос. Очевидно, этот день стал лучшим днем в его нежизни.
Я пыталась достать меч из своего тела, но сил хватало только для того, чтобы вскинуть руки. Окровавленные пальцы соскальзывали с рукояти, а едва мне все-таки удалось зацепить его, как Эш хорошенько меня тряхнул, и я снова отпустила.
– Знаешь, зефирка, это даже забавно, – проговорил вампир, толкнув одну из дверей. – Потенциала в тебе куда больше, чем в любом другом немертвом. Не зря ведь ты так скоро сумела взять под контроль жажду. Но именно в этом твоя слабость. Ты не кровожадна. Ты не прошла в полной мере через то, через что прошли остальные. Ты не умеешь отключать эмоции до конца, даже если думаешь, что умеешь. О, не удивляйся, сладкая, я вижу тебя насквозь… да, ты сильнее других физически. У тебя более развитый слух и обоняние. И ты наверняка порвешь любого вампира младше двухсот, а то и пятисот лет. Но ты все еще слишком человечна, зефирка. Нельзя научиться ходить, не научившись ползать. А ты сразу решила встать на ноги. О, останься ты со мной, я бы сделал из тебя чудесного вампира…

Глава 4

Последние слова Эша на мгновенье затмили даже чувство боли. Он сам предал меня и выкинул, как ненужную вещь, и теперь не имел права рассуждать о будущем. Но если бы он меня спас?
Разве смогла бы я стать такой, как он?
Хотелось бы сказать, что нет, но…
Я многое была готова ему простить. Я до сих пор любила его. Словно слепая, я верила каждому его слову. И даже узнав о его лжи от Виктория я не отступилась, не перестала верить, а наивно надеялась, что мы решим это вместе. Вместе, ха… Так разве для него существовало что-то невозможное?
Останься я с ним, и он год за годом, век за веком размывал бы мои границы дозволенного себе на потеху. И в итоге я бы позабыла всю свою человечность, превратившись в точно такого же монстра. «Правильного вампира», для которого все средства хороши, лишь бы развеять скуку. Чудовище, что готово убить по щелчку пальцев.
– Присаживайся, зефирка, – одним быстрым рывком Эш зашвырнул меня в кресло.
Меч снова дернулся, но сил кричать у меня уже не осталось, и я лишь тоненько завыла. Перед глазами все расплывалось, в ушах шумело, а тело превратилось в одну сплошную рану, которая нестерпимо болела.
– Ладно, пожалуй, с тебя достаточно. Не хватало только, чтобы ты умерла прежде, чем я успел бы с тобой поразвлечься, – Эш наконец вынул меч, и мне стало чуточку легче.
Чуточку. Рута все равно успела впитаться в кровь, и внутри все горело огнем, а силы не спешили восстанавливаться. Единственное, что у меня вышло, так это немного осмотреться по сторонам.
Мы оказались в другой гостиной, которую вампир использовал, когда не мог отдыхать в основной.
Эш плеснул себе привычного виски и уселся в кресло напротив меня, расположив по правую руку мой меч. Сделал глоток, усмехнувшись:
– Так что я там говорил? Ах, да, забава. Давай вспомним наши счастливые деньки вместе, ха-ха-ха. Расскажи мне сказку, зефирка. Если мне понравится, то я дам тебе это…
Отставив бокал, Эш со скоростью молнии исчез из комнаты. Но прежде чем я успела собраться с силами, чтобы подняться, как он вернулся, держа в руках пакетики с кровью.
Несмотря на слабость, ноздри сами уловили знакомый запах, а в глотке пересохло.
Жажда.
Так остро я чувствовала ее только трижды. Сразу после обращения. Когда впервые учуяла людей, тех туристов в палатке. И когда Викторий уносил меня от дома графини.
Тело само рванулось навстречу этому сладкому аромату, хотя еще пару секунд назад я даже встать на ноги не могла. Но видимо, когда кровь была так близко, в организме включились скрытые запасы сил, о которых я и сама не знала.
– Вот видишь, зефирка, об этом я и говорил. Ползать и ходить. Но сейчас твоя кровожадность не к месту, – Эш легким движением оттолкнул меня обратно в кресло. – Включай уже свой хваленый контроль, иначе не получишь ни капли.
Я снова бросилась к заветному пакетику с кровью, но Эш снова оттолкнул меня. Только после третьего раза мне удалось кое-как взять себя в руки и прохрипеть:
– Чего ты хочешь?
– Сказку, зефирка, я же говорил, – равнодушно и несколько скучающе пожал плечами Эш. – Если она будет интересной, то я дам тебе крови. Если же нет, то… получишь это. Возможно в живот, а может снова в плечо… тут я пока не решил.
И он легонько коснулся меча.
Сказку…
Больной мерзавец.
Зачем, если они никогда не интересовали его всерьез?
Внутри снова зажгло, напомнив о том, что у меня не осталось выбора. С Эшем я уже не справилась. Теперь можно было либо корчиться от боли, либо пойти на его условия.
Снова играть по его правилам.
Я всегда говорила, что выберу смерть, нежели превращусь в монстра. Но сейчас, когда боль выворачивала наизнанку, а мозги могли думать только о капле крови, оказалось, что все это полная чушь. Почти как мечты подростка об идеальном мире.
Эта боль была сильнее принципов и гордости. Сильнее моих собственных желаний и всего остального.
И поэтому я начала:
– Жил-был один вампир…
– Не жил… – сразу поправил меня Эш, усмехнувшись и погладив рукоять меча. – Уж за десять лет ты должна была бы это запомнить. Продолжай, но не забывай о наказании, зефирка.
И я продолжила. Не потому, что хотела. А потому, что сейчас, когда он показал мне кровь, я не смогла отступить. Даже зная, что умру. Даже не надеясь ни на что, зверь внутри меня нуждался в крови и был готов на все, чтобы ее получить.
На убийство. Или на сказки.
Примерно так слабый хищник уступает сильному, подчиняясь его воле и покорно опускает голову, признавая чужую власть.
Да, мне определенно стоило остаться у Виктория и никогда не возвращаться в этот проклятый замок.
Но прошлого не воротишь.
Я не знала, как долго рассказывала сказку и даже не запомнила, что там было. Слова давались с трудом, буквально застревая в глотке. Я то и дело кашляла, а язык щипало, и он еле ворочался в пересохшем рту. Все тело кололо иголками боли, и было странно, что я вообще до сих пор остаюсь в сознании.
Наконец я закончила и замолчала, с голодной жадностью глядя на заветный пакет. Я знала, что со стороны это наверняка смотрелось жалко, но ничего не могла с собой поделать. Жажда оказалась сильнее всего.
Небрежным жестом Эш швырнул мне кровь, словно собаке кость. Поймав пакет на лету, я тут же порвала его зубами. Шумно глотнула холодную и вязкую жидкость, казавшуюся сейчас самой желанной вещью на свете.
Хохотнув, Эш опустошил свой пакетик, второй по счету – пока я рассказывала, он не стеснялся пить, не обращая внимания на мой голодный взгляд.
Легче после крови мне не стало, скорее наоборот. Ее было слишком мало. Из-за руты организм не успел насытиться или восстановить силы, так что теперь я лишь еще больше проголодалась. Словно путник в пустыне, желавший напиться вдоволь, но получивший одну каплю воды.
– Рад, что ты не утратила свои умения зефирка, – криво улыбнулся Эш, поднявшись с места. – И как раз вовремя. Скоро рассвет, а значит, нам пора.
Он снова подхватил меня за шиворот, свободной рукой подняв меч.
Я не вырывалась.
Часы внутри меня и впрямь говорили, что скоро взойдет солнце. Солнце, способное сжечь меня за секунды, чем Эш явно собирался воспользоваться.
Но у меня не было смысла сражаться за свою жизнь, равно как и шансов победить, и теперь я четко осознавала это.
Он все продумал, как и обычно. Определенно Эш понимал в стратегии, и воспользовался своими знаниями, чтобы гарантировать свою победу и мое поражение.
Каким-то образом он узнал о моем нападении, и, как и в случае с графиней, подготовился к этому заранее.
Оставалось лишь надеяться, что Эш ослабит хватку, и я смогу вырваться, когда мы окажемся на улице. Вряд ли меня бы это спасло. Но так я хотя бы умерла не от его руки.
– Скоро все кончится, зефирка, – продолжал болтать Эш. – Знаешь, это так странно. Я люблю убивать своими собственными руками. И люблю мучить других. Люблю смаковать их боль, слушать их крики, впитывать их надежду и отчаяние. Ох, как я недавно убил одного вампира… ммм… прелесть. Но об тебя мне даже стыдно марать руки. Так пускай солнце сделает всю работу за меня.
– Нет, ты просто трус, – сплюнула я. – Трус, который боится убить меня лично, потому что знает, что сам он ничтожество.
– О, узнаю тебя, зефирка. Все такая же упрямая, – ничуть не оскорбился Эш. – А я уж думал, что Викторий испортил тебя окончательно. Иначе почему ты не сопротивляешься сейчас.
Он чувствительно тряхнул меня, толкнул ногой дверь и наконец вытащил наружу.
Небо уже посветлело и через четыре с половиной минуты солнце обещало подняться над горизонтом. Хотя сюда оно бы проникло не сразу – внутренний дворик замка защищали стены.
– Последние слова, зефирка, – фыркнул Эш.
А я поняла, что пора. Он не должен был увидеть мою смерть. Нет уж, я не доставлю ему такого удовольствия.
Дернувшись, побежала прочь, напрягаясь из последних сил, которых, если честно, не осталось вовсе. Сейчас я была гораздо медленнее, чем раньше, и Эш с легкостью мог бы догнать меня. Но я надеялась, что он не станет. Ведь мы оба понимали – жалкая тень от деревьев не способна спасти такого молодого вампира.
А уж тем более, вампира, накачанного рутой.
Ноги путались, глаза щипало. Внутри все кричало о том, что мне надо вернуться в спасительную тень здания, уйти с открытого участка. Но я заставляла себя двигаться вперед, прочь от замка.
Умирать – так хотя бы одной. Не здесь. Не с ним. Только не с ним.
Глупая. Пришла сюда, чтобы отомстить? Смешно…
Прости Майки. Лучше бы Викторий спас тебя. У тебя хотя бы был шанс. А я все так и осталась Хоуп. Слабой человечной Хоуп, которая любит, несмотря ни на что, и продолжает верить даже после того, как ее предали.
Две минуты до рассвета. И до моей смерти.
Теперь, даже развернувшись, я бы не успела вернуться в замок вовремя. Нос забил запах руты, перекрыв собой аромат хвои и моей же крови. Ноги дрожали и спотыкались, а пару раз я упала, но продолжала упрямо бежать дальше.
Вперед. Не сдаваться. Я вполне смогу отдохнуть и после смерти.
Как вдруг поперек талии меня перехватили чужие руки.
Эш. Больше тут никого не было.
Все-таки догнал. Зачем? Уж явно не для того, чтобы спасти.
– Отпусти, – я задергалась, но он держал крепко. – Ты не дал мне сделать выбор в прошлый раз, так дай хотя бы умереть в одиночестве сейчас.
– Если ты умрешь в одиночестве, то как же я буду любоваться твоей агонией? Я заслужил. Ты была первой за тысячу лет, в чье предательство я не хотел верить, но кто все равно предала меня. Такое не прощают, – прошипел на ухо он, а после перебросил меня через плечо и понесся обратно в сторону замка.
Предательство. О чем он опять?
Как я могла его предать? Ведь это не я оставила его умирать.
В памяти всплыли поцелуи с Майки.
Поцелуи, которых я не желала, но которые мне понравились. И о которых я не рассказала Эшу.
Но разве дело в них?
Нет, глупости. Просто Эш всегда был таким жестоким, а я лишь видела то, что хотела. И все это не более, чем моя очередная попытка оправдать его.
За минуту до рассвета мы оказались во внутреннем дворике замка.
Эш опустил меня на землю, крепко схватив за руку, так что вырваться я бы не смогла.
А даже если и смогла бы, то сил убегать у меня не осталось. Их едва хватало на то, чтобы стоять на ногах и оставаться в сознании. Хотя, может проще было бы и отключиться, чтобы не чувствовать боли. Ведь это так больно – умирать.
– Десять лет не видел рассвета, – произнес Эш, холодно улыбнувшись. – Помнишь, зефирка? Тогда ты спасла меня… точнее, думала, что спасла, ха-ха. Я бы никогда не доверил свою жизнь кому-то еще. Тем более, человечке.
Что ж… вполне ожидаемо. Значит, нет смысла грустить об упущенных возможностях. Я бы все равно не смогла от него сбежать.
Тридцать секунд до рассвета.
Двадцать.
Десять.
Эш стоял рядом, не отпуская моей руки, и со стороны мы наверняка походили бы на двух влюбленных, если бы только не пропитавшаяся кровью одежда.
Я прикрыла глаза.
Пять секунд, четыре, три…
Мощный рывок сорвал меня с места, и на секунду мне даже показалось, что это Викторий явился меня спасать.
Но нет. Это все еще был Эш. Он затащил меня в замок, закрыв за нами дверь.
От резкого движения я не устояла на ногах, повалившись прямо на каменный пол. Эш, продолжавший сжимать мое запястье, рухнул сверху, придавив меня своим телом.
Я даже не успела осознать случившееся. Лишь лежала, распахнув рот от удивления и глядя в алые глаза вампира, которого ненавидела и любила одновременно.
Глаза, в которых отражалось мое перепуганное, заляпанное кровью и землей лицо.
Глаза, не знавшие ни жалости, ни доброты, ни сочувствия.
Эш тоже замер, пристально разглядывая меня, словно пытался решить, что же ему делать дальше.
А затем он склонился и впился в мои губы поцелуем.
Грубым, наглым, яростным.
От него пахло цветами и металлом, а во рту у него еще остался привкус крови.
Это длилось всего секунду, а после Эш укусил меня. Не больно – тело до сих пор жгло рутой, а едва затянувшиеся раны от меча ныли, так что вряд ли сейчас хоть что-то могло причинить мне большую боль.
Вампир отстранился, утер с губ кровь и пробормотал:
– Я тебя ненавижу. Как же я тебя ненавижу.
А после подхватил меня на руки и куда-то снова потащил.
На улицу? Неважно. Я была слишком слаба, чтобы спрашивать его о чем-то. Глаза закрылись сами собой, а сознание погрузилось в сон, решив, что опасность миновала.

Глава 5

Я спала крепко. Даже крепче, чем в прошлый раз, десять лет назад, и уж точно куда крепче, чем обычно.
Наверно, именно так спали упыри – неподвижные, безмолвные, способные встать только в случае крайней опасности.
Сейчас я бы даже из-за опасности не смогла. Я ничего не слышала и ничего не чувствовала, кроме отголосков боли да легкого запах увядших цветов. И если бы Эш вытащил меня на солнце, то я бы сгорела, так и не проснувшись.
Но Эш не вытащил.
Он так грозился расправиться со мной, но в последний момент отчего-то передумал. Почему?
Мыслей на этот счет у меня не было. Вообще ничего не было, кроме гулкой пустоты сна, похожего на смерть, хоть и не настолько болезненного.
К сожалению, вскоре мне пришлось узнать, что именно задумал Эш. Но противиться ему было уже слишком поздно… да я бы и не смогла это сделать при всем своем желании.
Первым, что выдернуло меня из этой пустоты, был запах крови.
Густой, металлический, он разливался в воздухе, заставляя глотку гореть огнем, а желудок неприятно сжиматься.
Резко распахнув глаза, я села и завертела головой, пытаясь понять, где нахожусь и откуда доносится столь вожделенный аромат.
Впрочем, вопрос местоположения забылся почти сразу, ведь я наконец-то поняла одну простую вещь.
Кровь пахла иначе, чем обычно. Не холодом и немного пластиком, как бывало с донорскими пакетами, а скорее наоборот. Жаром, пряным потом, немного алкоголем.
Живым человеком. Раненным живым человеком.
Нет, только не это. Пожалуйста, только не это.
Я дернулась, пытаясь не то убежать отсюда подальше, не то найти источник запаха и растерзать его в клочья. Но у меня ничего не вышло – руки и ноги сковывали металлические цепи, что громко звякнули при первом же моем движении.
– Проснулась, зефирка? – прямо над ухом раздался вкрадчивый голос Эша.
Вместо ответа я снова дернулась, пытаясь освободить конечности, но снова безуспешно.
– Заметь, на цепях почти нет руты, – как-то по-мальчишески хихикнул вампир, явно наслаждаясь моей беспомощностью. – Но после вчерашнего ты так ослабла, что не в силах справиться даже с глупой железякой.
– Почему ты меня не убил? – прохрипела, чувствуя, что горло болит так, словно по нему проводят наждачной бумагой, или и вовсе напильником.
Мне уже удалось немного оглядеться. Эш отнес меня в подвалы замка, а сейчас мы находились в каменном мешке, где кроме нас двоих и цепей, закрепленных на полу, не было больше ничего. Даже стула, не говоря о кровати.
Нестерпимо привлекательный аромат живой крови доносился откуда-то сбоку, видимо из соседней камеры, но самого человека я пока не видела. Только слышала биение его сердца да ровное дыхание, словно он спал.
– Я подумал и решил, что ты не заслужила быстрой смерти, – пожал плечами Эш. – Я ведь так и не успел тебя толком помучить. Меч в живот… разве это мучение? Физические пытки всегда были прерогативой графа. Я же люблю играть иначе. Чувствуешь? Скоро твой самый большой страх станет реальностью… уж я об этом позабочусь.
Он вышел и спустя пару секунд к дыханию в соседней комнате добавились хрипы и странное мычание.
Нет…
Лучше было бы умереть, чем самой убить кого-то. Но я прекрасно понимала, что если Эш сейчас бросит к моим ногам человека, то у меня не выйдет сдержаться. Только не тогда, когда организм ослаблен до предела, а горло жжет жажда.
– Ну что, зефирка? – Эш вернулся, волоча за собой связанного человека. – Готова доставить мне удовольствие? М-м?
Рот незнакомца был заклеен скотчем – даже сейчас Эш не изменял своим привычкам, хотя запросто мог внушить ему молчать. А мог и вовсе велеть отключиться… но разве это весело, а?
Ублюдок.
На щеке мужчины, должного стать моей жертвой, алела еще не зажившая царапина. Кажется, вампир оставил ее специально, чтобы я лучше чувствовала запах крови.
Зарычав, как зверь, я бросилась к человеку, но цепи остановили меня в паре сантиметров от его лица.
Мужчина снова замычал, испуганно вращая глазами, а вот Эш расхохотался.
– О, великолепно, зефирка. Смотри-ка, ты уже готова сделать это. Готова превратиться в монстра, – с кривой ухмылкой проговорил вампир.
– Эш, пожалуйста… – кое-как выдавила из себя, продолжая втягивать носом этот дурманящий запах. – Если уж ты решил издеваться надо мной, то не так. Или хотя бы скажи, за что?
Глупый вопрос. Можно подумать, на него существовал какой-то нормальный ответ. За что? Да просто потому, что ему так захотелось. Просто потому, что ему скучно. Просто потому, что это весело, ха-ха. Не более…
– Будто ты не знаешь, – фыркнул Эш. Какое-то время он молчал, с явным удовольствием наблюдая за моими попытками дотянуться до человека. Я уже думала, что в итоге он так ничего и не скажет, потому что сказать ему было нечего. Но Эш все-таки проговорил, совсем тихо: – Я был готов поверить тебе, зефирка. Единственной из всех. А вместо этого ты предпочла другого. Поэтому теперь тебе будет так же больно. Я заставлю тебя страдать.
Другого? Так в итоге, все дело в Майки?
– Ты дурак, – горько хмыкнула, не желая верить в слова Эша.
Потому что они означали пропасть, в которую я не хотела сорваться. Ведь если он мог ревновать, значит…
Нет, чушь. Этот вампир никогда не умел любить. И ни один человек не оставил бы свою возлюбленную умирать.
Ага. Вот только он слишком давно не был человеком.
– Да, – согласился Эш. – Я был дураком, позволив себе слабость. Но больше такого не повторится.
– Ты остался дураком, потому что не смог разглядеть правду. Я верила в тебя, Эш! Верила до конца, даже когда узнала о твоем прошлом! Я мечтала, что потом мы разберемся с этим вместе и будем счастливы. Это ты предал меня, оставив в руинах Ольгиного дома! Это ты все разрушил! А я… наверно мне следовало с самого начала выбрать Майки, потому что он сделал то, чего не смог ты. Он спас меня, – я говорила сквозь боль, буквально захлебываясь горькой обидой.
Как же давно мне хотелось высказать все это. Выплеснуть свои чувства на невозможного вампира, что раз за разом заставлял меня страдать.
Вот только Эш, по своей привычке, услышал лишь то, что хотел.
– Майки, Майки, Майки, – закатил глаза он. – Даже мертвым этот ублюдок продолжает раздражать меня. Конечно, он спас свою любовницу. В отличие от меня, он все еще верит в эти глупые сказки.
– Какую любовницу, Эш? Ты в своем уме?
Наверно, мне не стоило с ним спорить. В этом просто не имелось смысла – он бы не услышал меня и никогда бы не поверил. Но так я хотя бы тянула время, ведь продолжая разговор, Эш держал человека на расстоянии, не давая мне его разорвать.
– Хочешь сказать, ты с ним не целовалась? – прищурился Эш. – Не лги мне, я знаю все…
– Это не я с ним целовалась. Это ОН поцеловал меня против воли. Серьезно, Эш? Только из-за поцелуев, которых я не желала, ты оставил меня умирать? Тогда ты еще более больной ублюдок, чем мне казалось.
– Если бы ты не желала, то не допустила бы, чтобы твои губы пахли анисом, – отрезал Эш, сверкнув глазами. – Ты хотела уйти от меня, гадкая девчонка, и за это осталась гнить в земле, пропитанной рутой. Но я даже рад, что тебе удалось выкрутиться. Теперь мне хотя бы не будет скучно в ближайшие несколько дней.
Упрямый мерзавец.
Захотелось истерически расхохотаться от всей нелепости этой ситуации, что я и сделала.
Эш… он действительно ревновал? Узнал о поцелуях и сделал свои выводы? Пожалуй, так было еще хуже и больнее.
Потому что, если в его действиях крылась хоть капля чувств… даже думать об этом было горько, а сердце разрывалось на куски.
Впрочем, разве было это важно теперь?
Майки мертв, я почти мертва, так какая разница?
Но я вдруг поняла, что не хочу умирать прежде, чем Эш осознает свою ошибку. Он хотел сделать больно мне? Что ж, посмотрим, кому из нас будет больнее.
– Нет, Эш, – я прекратила смеяться также резко, как и начала. – Может во всем случившемся и есть моя вина. Мне следовало сразу рассказать тебе о поцелуях, а не скрывать их. Но я не сделала этого ради твоего же блага. Понимаешь, тогда я еще верила, что ты любишь меня. И боялась, что разозлившись, ты навредишь Майки…
– Конечно, ведь ты хотела видеть его целым, – сплюнул Эш, подтолкнув своего пленника ко мне.
Не в силах справиться с инстинктами, я метнулась к незнакомому и до ужаса испуганному мужчине, едва не порвав ему горло. Но в самый последний момент Эш снова оттащил его, и я не дотянулась. Пока не дотянулась.
– Потому что беспокоилась за тебя, а не за Майки, – прохрипела, с трудом справившись с собой, хотя зубы мои так и продолжали клацать, и от этого слова выходили невнятными. – Что из-за такого поступка ты лишишься помощи Виктория и не сможешь одолеть Ольгу. Потом, когда бы все закончилось, я бы рассказала тебе. Но этого «потом» не наступило по твоей вине.
– Лжешь до последнего, зефирка? – вскинул брови Эш.
Лицо его оставалось спокойным, лишь пальцы нервно подрагивали.
О чем он думал? Что чувствовал?
Мне не стоило гадать на эту тему, потому что мой ответ всегда оказывался ошибочным. Но я все равно продолжала. Глупая.
– Считай, что так. Тебе ведь так проще, верно? – я снова захохотала. – Все проще, чем признать свою ошибку. Да, Майки поцеловал меня. Дважды. Но он не спрашивал моего разрешения. Я не предавала тебя, Эш. И всегда думала только о тебе. Иначе, я бы не пошла войной против Ольги. Я бы отговорила от этого Виктория, и ушла бы с Майки еще прежде, чем все случилось. Но об этом ты не подумал, верно? Проклятье, я могла бы разрушить все твои планы и давно жить счастливо. Но я не сделала этого, потому что верила тебе! Верила больше, чем самой себе! И не представляла вечности без тебя!
Чем больше я говорила, тем сильнее темнело лицо Эша, пока наконец в его глазах не зажглось что-то страшное и яростное.
– Заткнись, Хоуп, просто заткнись, – прорычал он, впервые вновь назвав меня по имени. – А лучше-ка, я заткну тебя сам…
И он толкнул несчастного человека, вынужденного наблюдать за этой перепалкой, прямо в мои объятия.
– Ты снова ошибся, Эш, – успела прошептать я, прежде чем разум заволокло кровавой пеленой.
К счастью, я не запомнила подробности, одни лишь ощущения.
Кровь. Горячая, она лилась мне в горло, а сама я утробно рычала, разрывая на куски мягкую податливую плоть невинного человека.
Кровь металлическом привкусом оседала на языке. Она казалось самой вкусной и необходимой вещью на свете. Она наполняла силами и хоть немного тушила этот нестерпимый пожар жажды.
Она снова делала из меня человека, способного соображать. Человека, превратившегося в монстра.
Когда я очнулась, все вокруг было залито кровью, а цепи оказались сломаны. Я не вернула все свои прежние силы, но восстановилась достаточно, чтобы погнуть металл и освободиться.
Вот только почти сразу же накатило осознание сделанного, навалившись душной виной и горечью.
Я. Убила. Человека.
Сотворила то, чего обещала никогда не делать.
Не смогла сдержаться.
Да, пускай Эш ослабил меня настолько, что все чувства отключились, оставив взамен себя одни инстинкты хищника.
Но ведь это я разорвала бедолагу голыми руками и острыми зубами. Я, а не какой-то там вампир!
И теперь это навсегда останется со мной.
Тело мужчины, а точнее то, что от него осталось, лежало поблизости. Хотя, куда больше оно сейчас походило на кровавые лохмотья плоти. Пожалуй, даже на скотобойне виды были попривлекательнее.
Хотелось отвернуться, спрятаться, убежать. Сделать что угодно, лишь бы не видеть этого. Но я даже не попыталась.
С какой-то мазохистской настойчивостью и упрямством я заставляла себя смотреть на результат своей несдержанности.
На рваные ошметки, оставшиеся вместо шеи. На лужу крови, растекшуюся по полу. На голову, откатившуюся вбок. На распахнутые в страхе мертвые глаза, что смотрели прямо в мою сторону.
По щекам текли слезы, в груди было странно пусто.
Я перешла ту грань, отделявшую меня от прошлого. Прежняя Хоуп умерла окончательно, вместе с этим мужчиной, обагрив свои руки кровью. Теперь я больше не имела права искать в себе человечность.
И что мне делать? Как жить дальше?
Смогу ли я жить после того, что натворила?
Ха, можно подумать, Эш отпустит меня… только если прямиком на солнце, но так даже лучше.
Вряд ли мне будет больнее, чем сейчас.
Навалилась апатия. Пару минут назад я говорила с Эшем, до последнего надеясь на чудо. Но чуда не случилось, а теперь все рухнуло. И убегать мне было некуда.
Конечно, наверняка Викторий принял бы меня обратно, если бы я попросила. Возможно даже порадовался бы тому, что я осталась жива.
Но как бы я смогла смотреть в глаза старого танцора? Как смогла бы все ему объяснить?
Как смогла бы смотреть в глаза самой себе?
– Какая ирония судьбы, – до меня донесся смех Эша.
Вампир сидел у другой стены камеры, безумно улыбаясь и сверкая алыми глазами. Он тоже весь измазался в крови, так что сейчас походил на какого-то маньяка, только что закончившего свое черное дело. Вот только сегодня маньяком была я.
– Ты говоришь, что Майки спас тебя, – продолжил Эш, сплюнув на ненавистном имени. – Но если бы не его россказни, поцелуи и шутки, то тебя бы спас я. Я ведь действительно собирался забрать тебя, Хоуп. Я же звал тебя, но потом почуял запах аниса… его запах. Им пахли твои губы, Хоуп. Ты пахла чертовым анисом, Хоуп! Он заигрался в своей самоуверенности. Не думала, что поэтому он и спас тебя? Потому что осознал, что сам же тебя и погубил…
И Эш засмеялся еще громче.
Я видела его всяким.
Я еще помнила, как он лил слезы после моего обращения и просил прощения, но теперь знала, что все те слова были фальшью.
Я помнила, как он с наслаждением убивал слуг. Помнила, как в его глазах сверкала ненависть, когда он упоминал об Ольге, и, пожалуй, это являлось правдой. Пустой и мертвой, каким был сам вампир, всегда мечтавший лишь развеять скуку.
Сейчас же Эш и впрямь казался абсолютно безумным, но наверно это был первый момент за всю нашу историю, когда он говорил искренне и выглядел живым. Хотя бы потому, что сейчас ему незачем было притворяться.
Наконец смех вампира смолк, и он поднялся, устало проговорив:
– Пошли, что ли, выпьем виски.
Я поднялась следом. Меньше всего мне хотелось пить виски вместе с этим монстром, особенно после того, что он сделал.
Но сейчас я была точно таким же монстром.

Глава 6

В полной тишине Эш отпер дверь камеры, и вдвоем мы поднялись наверх, в ту самую комнату, где вчера ночью вампир заставлял меня рассказывать ему сказки.
Из шкафа Эш достал закрытую бутылку виски – у него было множество таких, расставленных по всему замку, порой в самых неожиданных местах.
Так же молча он наполнил два бокала. Протянул один мне, затем отсалютовал своим, залпом опустошив его.
Я повторила, даже не ощутив вкус напитка. Внутри было пусто, словно все там выжгли яркие лучи рассветного солнца.
Стоило немного прикрыть глаза, как перед ними вставала жуткая картинка из подвальной камеры. Казалось, при таком раскладе я должна была биться в истерике. Кричать, сучить ногами, размахивать кулаками. Но все с тем же пустым спокойствием я протянула Эшу бокал, и он наполнил его снова.
И только лишь беззвучные слезы продолжали течь по щекам, словно напоминая, что я до сих пор жива.
Не знаю, сколько мы так просидели друг напротив друга, молча потягивая виски. Наконец, я первой проговорила, даже не удивившись тому, сколь блекло и бесцветно прозвучал мой голос:
– Значит, все дело было в ревности, Эш? Ты просто приревновал меня к Майки?
– Чтобы ревновать нужно любить. Но ты была моей, а никто не имеет права трогать то, что принадлежит мне, – фыркнул Эш и задал свой вопрос: – Ты собиралась остаться со мной после того, как узнала правду?
– А что было правдой? – пожала плечами. – Нет, не так. Между нами когда-то была правда? Каждое твое слово оказалось пропитано ложью, но даже так я верила тебе… и да, когда Викторий рассказал мне о твоем прошлом, я все равно собиралась остаться с тобой.
– Ты сама желала верить в ложь… – мотнул головой Эш. – Хочешь знать, что я сделал с Джесс?
– Не очень, – я и без того подозревала, что он не отпустил горничную, ставшую мне подругой.
– Вот видишь, – хохотнул Эш. – А может ты хочешь знать, что Джесс думала о тебе на самом деле?
Наверняка наш разговор со стороны звучал весьма странно. Да и выглядели мы соответствующе – оба всклоченные, грязные, залитые чужой кровью.
Мы изливали друг на друга боль и яд, копившиеся в нас столько лет. Но, по крайней мере, в этот раз мы были честны друг с другом.
С явным удовольствием Эш рассказывал мне о том, что Джесс ничем не отличалась от остальных слуг, и он сам придумал ей красивую легенду. И разумеется, у нее никогда не было больной сестры, а в итоге она закончила точно так же, как и все, попавшие в этот проклятый замок.
Эш говорил о том, как я постоянно удивляла его, разбавляя скуку вечности. О том, как он думал воспользоваться мной и как спланировал мое обращение. О том, что затем он решил оставить меня рядом, и о том, что не хотел меня разочаровать. А еще о том, как ему было хорошо со мной в постели, и как он почти поверил мне, пускай и зря.
А я… я рассказывала, как сильно любила его. Как ненавидела его после войны кланов. Как пыталась наладить жизнь, но он преследовал меня, и в итоге я сдалась. Как я верила в него, и как разочаровалась, но в душе продолжала верить.
В этом диалоге не было никакого смысла – мы слишком опоздали со своими признаниями.
Но мы продолжали говорить, словно это могло что-то изменить.
Я видела столько масок Эша, что сбилась со счету, и каждая из них казалась мне настоящей. Но теперь он действительно сбросил их, и я наконец смогла разглядеть его истинное лицо. Лицо жестокого вампира с маниакальными наклонностями, глаза которого сверкали жаждой и безумием. Но который все равно был способен на чувства, пусть и не желал признаваться в этом.
Эш ненавидел меня столь же сильно, сколь ненавидела его я. Но нельзя испытывать ненависть к тому, кто тебе безразличен.
– Так что, зефирка? – хмыкнул вампир, опустошив уже, кажется, двадцатый по счету бокал виски. – Вот, теперь ты знаешь все. Я такой, какой есть. Я не стал бы меняться ради тебя и никогда не стану. Я манипулятор и лжец. Я настоящий немертвый, кровожадный и жестокий. И ты хочешь сказать, что если бы я тебя спас тогда, ты бы продолжала верить в меня? Или, быть может, сейчас, узнав наконец всю правду, ты хочешь остаться со мной?
– Если бы ты спас меня тогда, это бы значило, что в тебе осталась хоть капля хорошего, и что я важна для тебя. Если бы ты спас меня, все могло бы сложиться иначе, – покачала головой. – Но я бы не бросила тебя.
– Лжешь, – ухмыльнулся Эш. – А если нет, то так же слаба, как и Викторий. Это даже смешно…
– А что насчет тебя? – я прищурилась. – Ты уже давно узнал, какая я. Я глупая и наивная. Я слабая и человечная, ненавидящая вампиров. И я изо всех сил пыталась сохранить это в себе. Если бы я рассказала тебе о поцелуях с Майки, ты бы продолжал притворяться? Ты бы спас меня и строил бы из себя хорошего в глубине души вампира? Или ты бы вышвырнул меня за ненадобностью, потому что я исполнила свою роль и со мной теперь слишком скучно?
– Твоя правильность сводила меня с ума, но скучно мне никогда не было, – пожал плечами Эш. – Я был готов верить тебе и хотел спасти тебя. Уж точно не для того, чтобы вышвырнуть… вряд ли бы я когда-нибудь рассказал бы тебе всю правду о себе. Но мы бы были вместе.
– Лжешь, – теперь пришла моя очередь усмехаться. – Если даже не мне, то сам себе. Вместо Майки могло быть что угодно, но в итоге ты бы сделал то, что сделал. Ты не способен любить, и теперь я знаю это, хотя все десять лет надеялась на обратное.
В комнате снова повисла тишина, только в этот раз первым нарушил ее Эш.
– Ты ведь понимаешь, что я не могу тебя отпустить, зефирка? – вскинул брови он.
– И что ты собираешься делать? – безразлично спросила я, потому что самое худшее он уже сделал.
– Мы сразились и теперь знаем, кто из нас сильнее, – развел руками Эш. – Впрочем, это было очевидно с самого начала. Теперь я могу накачать тебя рутой, надеть цепи и держать в подвале.
– Не сомневаюсь, что именно так ты и поступишь, – фыркнула, вяло покачав абсолютно пустым бокалом.
Очередная бутылка виски закончилась, а за новой никто идти пока не спешил.
– Или, ты можешь смириться и остаться добровольно, – продолжил Эш. – Кажется, ни один из нас не сможет жить спокойно, пока жив другой. Возможно, когда-нибудь я наберусь сил, чтобы все-таки убить тебя.
– Было бы славно, – я поднялась с кресла. – А сейчас я пойду спать. Скоро рассвет.
И не оборачиваясь, я отправилась в комнату, что когда-то была моей.
– Твои вещи у меня в спальне, – крикнул вдогонку Эш. – И не забудь помыться. Слуг я отпустил, так что стирать сейчас некому.
– Говори, как есть. Ты убил их, – огрызнулась в ответ.
Эш расхохотался.
Наверно, я и впрямь могла бы убежать. Тем более, что знала – завтра Эш снова натянет одну из своих масок, и я больше никогда не услышу от него правды.
Но… мне по-прежнему было больно возвращаться к Викторию, да и сам Эш никогда не бросал слов на ветер. Если он сказал, что накачает меня рутой и свяжет – значит, так и собирался сделать.
Все с той же пустотой внутри я сбросила окровавленные вещи и залезла в душевую кабину. Включила воду, наблюдая, как она из прозрачной превращается в алую, смывая чужую кровь.
Не выдержав, опустилась вниз и беззвучно расплакалась от собственного бессилия.
Проклятый Эш.
Невольно мне вспомнились дни в замке, когда я поняла, что у меня нет надежды сбежать отсюда. Тогда я чувствовала такую же опустошенность. Вот только тогда я еще была человеком и никого не убивала. А значит, не сделала ничего непоправимого.
Наконец, закончив, я закуталась в полотенце и пошлепала в комнату Эша за вещами, оставляя за собой влажные следы на полу.
Наверняка со стороны я походила на призрак – бледная, мокрая, с горящими глазами. Да и чувствовала себя так же. Неживой.
Когда вошла в комнату, Эш уже растянулся на кровати.
– Потише, зефирка. Тут некоторые спать пытаются, – недовольно поморщился он, перевернувшись на другой бок.
Ничего не ответив, я открыла его шкаф.
Прошло десять лет, а мои вещи все еще лежали здесь, никем не тронутые, и пахло от них немного пылью и яблоками. Почему Эш не выкинул их? Зачем хранил так долго?
Хотя, какое это имело значение? Я простила ему собственную смерть, но чужую простить не смогу никогда.
Схватив первое попавшееся, я собиралась выйти, но Эш остановил меня.
– Спи со мной, – он не просил, а указывал. – Я не хочу караулить тебя каждый день и из-за этого не высыпаться.
Конечно, кто бы сомневался.
Но сейчас я была слишком безразлична ко всему вокруг, и уж тем более, слишком безразлична, чтобы спорить.
Быстро переодевшись, я устроилась рядом и до самого заката мы лежали на кровати в паре сантиметров друг от друга, но ни один из нас не прикасался к другому.
Так прошло несколько дней, а может даже недель. Каждый вечер я просыпалась и шла за Эшем в гостиную.
Там мы вдвоем пили кровь пополам с виски. Я в основном молчала и действовала, точно сломанная кукла, но Эша это не особо смущало.
Он либо занимался своими делами, либо разглагольствовал о вечности, скуке и вампирах, либо просил меня рассказать ему сказку.
Я рассказывала. Я не выдумывала ничего нового, лишь повторяла то, что он уже слышал десять лет назад, но Эша это устраивало.
Казалось, будто мы действительно переместились в прошлое, но в его самый темный и мрачный вариант. Так было бы, окажись я умнее и не влюбись в Эша.
Впрочем, кое-что об этом вампире я успела уяснить четко – он ненавидел скуку. И не смог бы стерпеть подобное однообразие слишком долго.
А я… мне по-прежнему было все равно.
И только на рассвете, когда Эш уже ложился в кровать, я запиралась в его ванной, вставала под теплые струи воды и плакала от собственного бессилия, бездействия и от того, что ничего уже нельзя изменить.
Обычно Эш делал вид, что не слышит этого, а может и впрямь не слышал – вода шумела достаточно громко, а я делала это молча. Просто сидела, чувствуя, как по щекам текут слезы, смешиваясь с водой, но не издавала ни звука.
Наверно, в эти дни я была такой жалкой, что даже охотники на вампиров побрезговали бы мной.
Прошлой мне стало бы тошно от самой себя и от подобной покорности, но нынешняя я сломалась, кажется, навсегда.
Было уже утро, когда я снова заперлась в ванной, но сегодня все пошло не по привычному сценарию.
Из-за плеска я не услышала, как Эш поднялся, и заметила его лишь тогда, когда он одним мощным ударом выбил дверь в комнату.
Вздрогнув от резкого звука, я обернулась в его сторону.
Раньше мне бы захотелось прикрыться, или выскочить и завернуться в полотенце. Но сейчас я продолжила сидеть, обхватив колени и сжавшись в комочек.
Смысл прикрываться, если Эш все видел, ведь прежде мы занимались сексом.
Вампир покачал головой, и на секунду в его глазах мелькнуло что-то странное. Стянув с крючка чистое полотенце Эш шагнул ближе, а после выключил воду. Нагнулся, расправив махровую ткань, словно приглашая меня – примерно также делала моя мама, когда я была маленькой… да что там, наверно, все мамы так делали.
Вот только теперь я бы не поверила в его заботу.
– Зачем пришел? – спросила глухо. – Кажется, ты собирался спать.
– Разве можно спать в таком шуме? – закатил глаза Эш.
Да, определенно его манера поведения ничуть не изменилась. Он снова нацепил маску, прилипшую к нему так крепко, что она стала второй кожей. Вот только теперь я знала, что под ней скрываются не любовь и доброта, а жестокость и безумие.
– Если дело только в этом, то я могу выключить воду. Уходи, – я указала на дверной проем, безразлично подумав, что теперь мне придется найти новое место для своих слез.
– О, зефирка… – цыкнул Эш, не двинувшись с места и по-прежнему держа расправленное полотенце. – Этот никчемный кусок мяса был так дорог тебе? Иначе чего ты так убиваешься?
Кусок мяса… да, люди были для него не более, чем мясом.
– Ты серьезно? – я поджала губу. – Может, мне он и не был дорог, но где-то есть люди, которые его любили. Разве ты не понимаешь этого?
Глупый вопрос. Очень глупый. Разумеется, Эш не понимал.
– И? – вампир криво усмехнулся. – Они ведь просто люди. Их жизни хрупки и скоротечны. Они для нас не более, чем пища. Если бы не ты, то завтра его могла бы сбить машина. А через каких-нибудь двадцать лет он умер бы от ожирения… люди жалкие создания, зефирка. И тебе не стоит их жалеть, ведь ты уже не человек.
Я слышала от Эша это много раз. И по сути, он не сказал мне ничего нового, ведь я прекрасно знала его мировоззрение. Все просто. Вампиры – хищники, а люди – еда. Слабость равняется смерти. Убей сам, или убьют тебя.
Но отчего-то именно сейчас эти слова стали последней каплей.
Мое безразличие треснуло, точно скорлупа яйца, из которого готов проклюнуться цыпленок. А на смену пустоте пришла боль, настолько жгучая и невыносимая, что наша драка и меч в животе показались бы щекоткой на ее фоне.
И только в этот момент я поняла, что та апатия и покорность были не более, чем защитным механизмом, призванным сдержать эту боль. А сейчас, когда она прорвалась наружу, загнать ее обратно казалось невозможным.
Я завыла, точно раненый зверь, а прекратившиеся было слезы хлынули с новой силой. Я знала, что Эш терпеть не мог слезы и на дух не переносил истерики. Но в этот момент мне было так плохо от собственного поступка, что я позабыла обо всем остальном.
Я сжимала кулаки с такой силой, что ногти впаивались в кожу и до крови кусала губы. Но легче от этого не становилось. А может, это просто я не заслуживала облегчения.
Ничего не заслуживала, кроме адских мук, должных стать расплатой за содеянное.
Внезапно сильные руки подхватили меня, вытянув из ванной, а кожи коснулась теплая махровая ткань, пахнущая кондиционером для белья – Эш все-таки завернул меня в полотенце.
Я попыталась вырваться, продолжая не то всхлипывать, не то поскуливать, но Эш лишь крепче прижал меня к себе, не дав этого сделать.
– Хватит, он того не стоит, – проговорил вампир так тихо, что мне и вовсе могло это показаться.
Он не понес меня на кровать, так и продолжая стоять на месте и крепко прижимая к себе.
Спустя какое-то время я перестала вырываться, уткнувшись в грудь Эша и поливая ее слезами.
Наконец, когда всхлипы стихли, уступив место икоте, Эш двинулся с места.
Дошел до постели, осторожно опустил меня на нее, заменив промокшее полотенце теплым одеялом. Затем задумчиво почесал затылок, пробормотав:
– Ну что такое, одни растраты… придется менять дверь.
Стихшая было истерика началась с новой силой.
Позабыв о том, что совсем голая, я подскочила с кровати и бросилась на Эша с кулаками, закричав:
– Дверь? Тебя волнует только дверь? А человека не заменишь! Какой же ты подонок…
Такое поведение было мне совсем несвойственно, но только так я могла избавиться от боли.
Эш легко, как если бы я была человеком, перехватил мои кулаки, а после поцеловал.
А может, он меня укусил – на простой поцелуй это походило мало. Скорее уж вампир впился в мои губы, сминая их, раздвигая языком и цепляя зубами.
В ответ я до крови прикусила Эша, почувствовав во рту солоноватый привкус. Руки сами ухватились за его плечи, оставляя на них глубокие царапины, что почти сразу заживали.
Я хотела вырваться, но Эш держал крепко, продолжая меня целовать. Одной рукой он придерживал мою голову, второй сжимал за талию, и мне оставалось только лишь попытаться причинить ему как можно больше боли.
Наконец силы иссякли, и я безвольно опустила руки. Только тогда Эш отступил.
– Вот теперь я узнаю тебя, зефирка, – ухмыльнулся он, окинув меня оценивающим взглядом. – Ложись. Сегодня я посплю в другой комнате, а то ты во сне лягаешься, как лошадь.
И развернувшись, он ушел.
На автомате натянув одежду, я упала на кровать. Пустота исчезла, а невыносимая боль стала чуточку слабее, так что теперь я хотя бы могла с ней справиться.
Зато в голове звенел один-единственный вопрос – что это было? Почему Эш поступил так?
Впрочем, подумать об этом хорошенько я не успела. Сперва меня сморил сон, а уже следующим вечером в замок явился Викторий.

Глава 7

Я открыла глаза сразу после заката солнца, но вставать не спешила. Так и лежала, глядя в пустоту и думая обо всем случившемся.
Вчерашняя истерика встряхнула меня, и я понимала, что больше не смогу молча сидеть в гостиной рядом с Эшем, пить виски и рассказывать сказки. Больше не смогу быть покорной.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71073376?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.