Главная страница | Шпионские детективы | Кассиопея

Кассиопея
Маргарита Серрон
Алик и Карина – любят друг друга еще со школьных лет. Однажды Алику предлагают рискованное погружение на большую глубину. Ему предстоит обследовать затонувшую подводную лодку. Он просит Карину срочно прилететь на побережье Черного моря и сопровождать его в погружении. Карина соглашается, рискуя своей семейной жизнью с известным бизнесменом…

Маргарита Серрон
Кассиопея

Глава 1
– Алик, что ты забыл на этой банке? Зачем нам туда погружаться? У меня мало времени. Муж прилетит через три дня. Я должна вернуться в Москву. Какая там глубина?
– Кася, всего лишь 44 метра, примерно. Это не критично, тебе понадобится только день отдыха, чтобы пройти декомпрессию. Я уже все проверил по компьютеру. Прилетишь, вместе проведем вечер, как в старые времена. На следующий день нырнем, переночуешь и домой. Я тебе все оплачу.
– Не говори про деньги. Ты же знаешь, что у меня они есть. Алик, что за срочность? Возьми инструктора. В Геленджике полно центров дайвинга. Ты же их всех знаешь. Или что?
– Или что, Кася. Или что… – Алик замялся. Кася понимала его с полуслова. Он никогда не просил её помочь выполнить заказ. Он всегда все делал один. Ему не нужны были ни свидетели, ни компаньоны, ни партнеры. Погружался обычно один. Всегда рисковал, но это его возбуждало. Он вообще считал себя волком одиночкой. На крайний случай раньше он обращался к брату. Но брат погиб год назад. Черт бы побрал всю эту туманную историю. Когда-нибудь он размотает время назад и доберётся до правды. Артур не мог сам сорваться со скалы. Но он погиб и точка. И это нужно принять в расчет.
– Молчи, меня подробности не интересуют. Скажи просто, что я тебе нужна и всё.
– Кася, ты мне нужна, как воздух, как солнце, как вода. Ты и сама знаешь … – На самом деле ее звали Карина. Они учились вместе в параллельных классах. Это в школе ее дразнили -Кассиопея. Она всегда была слишком яркая и независимая. Близкие друзья ее называли просто Кася.
– Касёнок, я осложняю тебе жизнь.– Алик, меня не нужно уговаривать два раза. Просишь, прилечу.
– Брось, когда я пряталась от сложностей?
– Никогда.
– Вот именно, на то она и жизнь, чтобы решать задачки.
Кася была его слабостью еще со школы. Да, любовь он считал слабостью. Это была его уязвимость, ахиллесова пята, о которой никто не знал. Он всегда скрывал, что любит ее. Потому что знал, что у них ничего не получится. Он не создан для семейной жизни. Кася была достойна всего самого лучшего. А кто он? Он всегда был бунтарем, не желающим жить по общим правилам. Он скитался по миру, как бездомный пес и ему нравилась его свободная жизнь. Что он мог ей дать, кроме вечных проблем? Каське не такой был нужен мужчина. Алик это прекрасно понимал.
Она тоже его любила всегда. Это не нужно было произносить вслух. Они чувствовали друг друга на расстоянии. Когда-то в юности он оттолкнул ее, чтобы отпустить. Сам уговорил ее уехать из родного Сочи в Москву. Не встал на пути, когда она познакомилась с респектабельным москвичом, Кириллом Быстровым. Кирилл был молодым бизнесменом, который стремился в политику и строил свою карьеру по всем правилам. Он окружал себя правильными людьми и создавая себе безупречный образ. Алик настоял, чтобы Кася вышла за него замуж. И теперь его любимая женщина жила с надежным, богатым, перспективным, но нелюбимым мужчиной. Алик контролировал ее жизнь. Скрытно, на расстоянии. Следил за ней. Каська об этом не знала. Хотя, возможно, догадывалась. Это он настоял, чтобы она поступила в университет. Помог ей в выборе специальности. Он учил ее не только надеяться на богатого мужа, но и верить в себя и в собственные силы. Он всегда давал ей крылья. Учил ее быть твердой и самостоятельной, жить без ненужных понтов, но с достоинством. Всю ее жизнь он был далеко и рядом одновременно. Встречались они редко. Но нуждались друг в друге, как в глотке свежего воздуха, неотравленного ядовитыми газами большого города.
–У меня только два дня. Кирилл не поверит, что я смогу провести в деревне больше двух дней. Я должна быть на связи.
– Знаю, поэтому собирайся. С работы отпросишься? Самолет в шесть.
– Да, не проблема. Все решу. Хорошо, что у меня есть домик в глухой деревне, где не ловится интернет. Это была хорошая идея- купить этот домик. Ты -гений, Алик. Был и остаешься им.
– Я знаю, Кася. Я все просчитал. И есть шанс, что без тебя я не поднимусь с сорока метров. Ты должна будешь меня страховать.
– Опять паническая атака?
– Необязательно, но она возможна. Один шанс из девяноста девяти. Только, если что-то пойдет не по плану.
– Всего один? – Кася придала своему голосу уверенность. Дело плохо, Алик ей врал, а значит риск был огромный и он боялся, а это не было на него похоже. Он никогда ничего не боялся… – Малыш, это ерунда, все пойдет по плану. Сам проверь оборудование, течение, карты посмотри. Кто в катере будет? Возьми проверенного человека.
– Мне нравится, когда ты меня зовешь Малышом. Какие разные грани абсурда. Каська, тебе пора завести детей.
– Только не с Кириллом, я ему не доверяю, давай закроем эту тему.
– Как скажешь. Я не хотел тебя поддеть. Прости.
– Алик, да мне пофиг. Я живу нормально и без детей. Но ты уходишь от ответа. Я не спрашиваю детали твоего заказа. Я интересуюсь организацией погружения. Чьё оборудование? Кто все подготавливает? Ты знаешь, что море шуток не любит. Шутников оно заглатывает, не разжёвывая.
– Я не могу взять свой катер и своего человека капитаном. За мной будут наблюдать. Такие условия. Капитана я не знаю. Точные координаты банки мне тоже не известны. Лишь примерное расположение. Район Геленджика, открытое море, примерно километр от берега. Нас доставит в точку погружения их катер. Оборудование чужое. Поэтому мне не спокойно на душе. Слишком много неизвестных. Мне нужно будет сделать экспертизу на глубине. Видимость может быть нулевая. Сильное течение. Фотографировать не получится. Только личная экспертиза. Мое профессиональное мнение. Я должен буду сконцентрироваться и не думать о том, сколько метров или тонн воды на меня давит. У нас будет пять минут.
– Алик, что с тобой происходит? Это же обычное погружение. Ну глубоководное, риски есть. Ну мы же с тобой не новички. Все, как всегда. Выполним декомпрессионный подъем на катер и вернемся на берег.
– Да, все так. Понадобиться специальная смесь и два комплекта баллонов, – Алик невесело вздохнул. Что-то его тревожило.
– Почему ты вздыхаешь? Тебе просто нужно будет обследовать объект. Ты же ходящая энциклопедия, ты знаешь все о затонувших кораблях и самолетах. Что не так? Нам даже не нужно во внутрь корабля заплывать. Покружимся вокруг, да около и наверх. Все четко.
– Да, но этот объект мне неизвестен и история его гибели тоже какая-то мутная. Мало информации. Это не корабль и не самолет.
– Да? А что тогда? – Карина задумалась.
– Подводная немецкая лодка времен второй мировой.
– Ого! Странно, я не слышала о подводных водках третьего рейха, затонувших в районе Геленджика.
– Я тоже, поэтому мне нужно самому убедиться в правдивости информации. Только грудь почему-то давит…
– Алик, да что с тобой происходит? Это после гибели Артура?
– Да. И это тоже.
– Может отменишь погружение?
– Нет, клиент серьезный. Я не могу отказаться.
– Тебе не нужны деньги, Алик. Прости, я никогда не спрашивала о твоих заказах. Но мне кажется ты богатый человек. Или я ошибаюсь?
– Нет, Кася, ты не ошибаешься. Дело не в деньгах. Я не могу отказать именно этой организации. Больше меня не спрашивай не о чем.
– Да, я помню уговор. И помню, что это ради моей безопасности.
– Прости, Касёнок, что впутываю тебя в это дело. Но ты меня знаешь. Один шанс погрешности для меня – это огромный риск. Я в первый раз в жизни предвижу, что все пойдет не по плану, – Алик замолчал. Он нес пургу. Он был хорошим аналитиком. И понимал, что риски с каждым часом увеличивались и по его подсчету, на самом деле, уже перевалили безопасную черту. Если бы был жив Артур, он бы никогда не впутал в это дело Каську.
– Чужой катер, неизвестный мужчина, левое оборудование. Алик, а если он нас бросит в открытом море? Ты даже точных координат не знаешь банки. Я не аналитик, но не вчера родилась. Это пахнет хреново.
– Не бросит, им нужна информация. Им нужна оценка специалиста, без лишнего шума. Нужно все сделать тихо и забыть об этом погружении. Все будет хорошо.
Карина машинально покрутила мышку компьютера, раздумывая.
– Алик, тебя приперли к стенке?
– Да, Кася, по полной программе.
– Я поняла. Можешь не объяснять. Незачем. Я буду тебя страховать, даже если….
– Тссс, Касенок, все будет хорошо. Я предпринял кое-какие шаги. Так, на всякий случай. Твой рейс в шесть. Летишь из Домодедова в Геленджик. Тебе нужен только паспорт и солнцезащитные очки.
– Хорошо, жди. И никаких сообщений на мой обычный номер. У мужа хорошая служба безопасности.
– Да, я знаю. Не в первый раз. Можешь отключать телефон. Встретимся в аэропорту. Я тебя целую.
– До встречи.
Карина отключила свой старый кнопочный телефон с чужой сим-картой, о которой никто не знал. У них с мужем был брачный контракт. В случае доказанной измены, она могла лишиться всего, что было ей куплено и подарено в течении их совместной жизни с Кириллом. Она играла с огнем, но отказаться от Алика она не могла. Никогда. Ни одна квартира или машина не стоила этого. Конечно, ей нравилось жить в богатстве и роскоши, но Алик научил ее не бояться. Она не держалась маниакально за материальные блага, как другие женщины из ее социального круга. Она уже давно расставила приоритеты в своей жизни. Даже детей не заводила, потому что в глубине души ждала от Алика предложения. Ждала, что наступит тот день, когда ему надоест носиться по миру в поисках новой авантюры и рисковать. Ждала, когда он наиграется в опасные игры. И тогда они будут жить вместе. И не нужны ей будут все квартиры и счета Кирилла. Она уйдет от него с одним чемоданом. С тем, с которым и пришла в его жизнь. Карина понимала, что это подло. Что так поступать с порядочным мужчиной нельзя. Только она давно уже не была наивной девочкой и знала, что для Кирилла Быстрова она была лишь красивой ширмой, ветриной, которую он всегда брал с собой на все тусовки Москвы, чтобы хвастаться. Он тоже ее использовал. Использовал ее внешность, ее ум, ее чувство такта и порядочность. Кася была красивой, стильной и умной. Ему все завидовали. Но Кирилл ее никогда не любил. Она это знала, поэтому и не чувствовала себя виноватой. Не было в его отношении к ней ни ласки, ни любви. Лишь голый расчет. Он всегда отличался хорошими манерами и показной воспитанностью. А ей этого было мало. Она хотела любить и быть любимой. Это же так просто. Только вот в последнее время терпение Кирилла Быстрова подходило к концу. Его план построения правильной семьи давал сбой. И все это замечали. У него не было наследника. Карине уже было тридцать пять. Время летело стремительно. Она не молодела, но детей от Кирилла рожать не хотела. Кризис назревал не один год. Кирилл в свойственной ему вежливо- холодной манере намекал, что скоро он ее променяет на более выгодный вариант- помоложе, да посговорчивее. Ему нужны были дети. А ее тошнило от всего. От их взаимного лицемерия. От своей холодности и холодности мужа. Поэтому, она, не задумываясь, согласилась на просьбу Алика. Пусть два дня. Но они будут вместе и будут счастливы. Риски? В жопу их. Они все смогут вместе, как раньше. Так было всегда. Так и будет.
– Катя, привет. Я сегодня не приду в офис. Отмени встречи. И завтра меня не будет. В деревню еду. Мне нужно перезагрузиться. Да, творческий кризис.
– Кирилл, знаю, что ты занят, поэтому тебе оставляю голосовое сообщение. Еду в деревню. Дня на два. Не переживай. Меня просто все достало. Нужно в тишине подумать над новым проектом. Вернусь, сразу выйду на связь. Целую, милый.
– Мама, как у тебя дела? Все хорошо? Я в командировку еду, на пару дней, не теряй меня. Я люблю тебя, мамочка.
Карина отключила телефон и посмотрела на часы. Два часа дня. Домой она уже не будет заезжать. Нет времени. У нее в машине всегда была дорожная сумка с запасными вещами, одеждой и наличными деньгами, чтобы не светить банковской картой свой покупки и месторасположение. Она всегда все продумывала на несколько шагов вперед. Они с Аликом были похожи. Поэтому так хорошо чувствовали друг друга. Они мыслили одинаково. Возможно, они вели бы одинаковый образ жизни, если бы Алик ей позволил быть с ним рядом. Но он не позволил. Он считал, что она ослабит его позиции. Он и не подозревал, что был не прав в своем аналитическом прогнозе на ее счет. Она бы в тысячу раз усилила бы его позиции. Не зря ее в школе прозвали Кассиопея. Не только за ее красоту и длинные ноги. Нет. Она была очень умная и сообразительная. Но Алик видел в ней лишь то, что хотел видеть. Красивое личико и фигуру модели. Нет, они никогда не конкурировали, потому что она не позволяла себе демонстрировать свои умственные способности при нем. Она держалась в его тени. Она его так любила и боготворила, что никогда вслух не высказывала свои мысли и догадки. Только после него. Только лишь кивая головой. Алик не терпел критики. И не терпел сомнений. Он никогда не проигрывал. Он считал, что всегда прав. Так и было. Пока не погиб Артур. Его младший брат. И вот тогда появились сомнения, терзания. Появилась слабость, с которой он иногда не мог справиться. Почти всегда мог, но иногда не мог. А неопределенность он ненавидел. И этот один процент, который он себе давал на слабость, на возможность панической атаки- его убивал. Поэтому ему нужна была Кася. Чтобы страховать и контролировать его слабость.
Карина летела в самолете и думала об Артуре. Жаль было парня. Она его знала с детства. Он был на три года моложе Алика. Хороший был парень, добрый и веселый. И погиб как-то не понятно- упал со скалы и разбился. Но Кася знала, что если бы не эта смерть, то возможно Алик никогда бы не попросил ее о помощи. Он всегда рассчитывал на своего брата. Она заняла чужое место, о котором даже и не мечтала.
– Привет, Касенок. Я соскучился, – Алик обнял ее, поднял и оторвал от земли. Он стал кружить ее в воздухе. С ним не действовал закон земного притяжения. Он кружил ее, как сумасшедший.
– Поставь меня на землю! Какой же ты красивый, Алька. Как всегда. Ты на мотоцикле? Шлем мне взял?
– Конечно. Ты же мое сокровище. Моя Кассиопея. Такая далекая и такая притягательная.
– Ну вспомнил. Еще и физика нашего, романтика на всю голову, вспомни.
– Кася, да, если бы не наш физик, то не сверкала бы ты так ярко! Это он тебя первым назвал Кассиопеей. Ты всегда была гордая и красивая, как сама богиня Кассиопея, сидящая на троне в своем изгнании…
– Ох уж и трон, последняя парта в классе.
– Зато не такая, как все. Жаль, что я учился в параллельном классе. А то мы бы сидели в месте.
– Ну нет. Это был мой трон, – Карина улыбнулась. В школе ее не любили за колючий характер и независимость.
– Ладно, давай шлем. Надеюсь, номер люкс ты забронировал с джакузи?
– А ты бы согласилась на меньшее?
– Ну можно джакузи поменьше, не как в прошлый раз. Только с водой горячей, пожалуйста, – Кася рассмеялась. В прошлый раз, когда они встречались зимой в Сочи, в номере люксе не оказалось горячей воды.
– Тебя такие мелочи не остановят?
– Меня ничего не остановит, Алик. Даже отсутствие моего трона. Лишь бы ты был рядом.
Они целовались, как в последний раз. Страстно, не отрываясь друг от друга. Прохожие останавливались, чтобы получше их разглядеть. А вдруг это знаменитые актеры? Такую красивую пару нужно только в кино снимать или в рекламных журналах.
Алик был высоким и мускулистым. Идеальные черты лица, черные волосы, карие глаза и смуглая кожа. Он мог стать фотомоделью по щелчку пальца. Или актёром- с такой фактурой даже таланта не нужно. Просто засветиться в кадре и все. Но ему это было неинтересно. Он не стремился к славе. Ему нравилось рисковать и выигрывать.

Глава 2
– Алик, как же я по тебе скучала, по твоему запаху, по твоему телу. Москва не дает вздохнуть спокойно, все время какая-то суета.
– Я тоже скучал. Ты мой самый родной человечек, мой Касёнок.
Они лежали в кровати счастливые и наполненные любовью, которая не угасала уже многие годы. Возможно, потому что их встречи были редкими, и они никогда не могли полностью насытиться своей страстью. Они не спешили. У них еще была ночь впереди и новый день. И еще одна ночь. Карине нравилось, как Алик ее ласкал, нежно и трогательно. Он проводил подушечками пальце по изгибам ее тела, точно проверяя свою тактильную память. Да, он помнил каждый уголок, каждую клеточку ее красивого упругого тела, которое с годами не изменилось. Они ласкали друг друга и шептали друг другу на ухо всякие словечки, которые были понятны только им.
– Каська, если я умру раньше тебя, знай, что моя душа полетит в созвездие Кассиопеи, чтобы там тебе ждать. Мы найдем друг друга даже в тысячах галактиках.
– Дурачок, мы умрем вместе в один день. Мы полетим на небо маленькими облачками, чтобы потом стать одним облаком. Наши души соединятся.
– Обними меня, мое красивое облачко. Я хочу тебя, Каська. Хочу так, как не одну женщину в мире не хотел.
– Алик, я ничего не хочу слышать про других женщин.
– А ты и не услышишь, никогда. Для меня ты – единственная.
Они заснули глубоко за полночь. Из тела были переплетены. Он держал ее руку в своей руке всю ночь. Так всегда проходили их встречи. Они не могли наговориться и не могли надышаться друг другом.
– Каська, просыпайся. Нам пора. Пойдем позавтракаем и в дорогу.
– Алик, ты- монстр. Я хочу спать.
– Потом выспишься. Обещаю тебя не трогать, не прикасаться и не возбуждать.
– Уверен?
– Нет, – Алик знал, что не сможет противостоять соблазну.
– Хорошо, встаю. Ехать далеко?
– Тридцать минут по трасе, потом по лесу. Но я не хотел бы опаздывать. Это моя репутация.
– Да знаю, знаю. Все должно быть безупречно.
– За это мне платят. И не плохо. У меня есть имя, есть репутация. И я ей дорожу.
– Алик, расскажи мне о заказчике.
– Не могу, Касёнок. Но о предполагаемом объекте, расскажу. Ты все равно его увидишь.
– Или не увижу. Возможно-это просто утка очередная.
– Возможно. Вот нам и предстоит определить, какого типа происхождения объект. То ли это природная скальная порода, уступ по форме, напоминающий подводную ложку, то ли это и есть та самая посудина, пропавшая с радаров в 1943 году.
– Не понимаю, кому сейчас интересно начинать поиски какой-то подлодки, которая утонула восемьдесят лет назад? В черном и в балтийском море целый флот немецкий потоплен.
– А кто тебе сказал, что эти поиски только начались. Они и не заканчивались все это время. Это была подлодка-призрак. Особо секретная. Больше ничего меня не спрашивай. Это только мои догадки.
Карина внимательно посмотрела на Алика. Конечно, он все знал об этой немецкой подлодке, но не хотел ей рассказывать. Значит, этот объект представляет не только историческую ценность. Что- то было внутри посудины, что-то, что до сих пор имеет значение. Для кого? Военные? Разведка? Родственники погибших? И какая страна заинтересована в экспедиции? Россия, Германия или…?
– Алька, ты мне ничего больше не хочешь рассказать?
– Нет, Касёнок. Меньше знаешь, спишь спокойно.
– А ты, я вижу, потерял покой. У тебя взгляд беспокойный. Может пошлешь все?
– Не могу. Эти люди не принимают отказ. Да и мне самому нужно кое в чем разобраться.
– Понятно, не можешь остановиться. Зудит у тебя в одном месте. Хочешь первым найти эту лодку.
Карина знала Алика, как себя. Его исследовательская натура не давала ему жить спокойно. Он ненавидел спокойную жизнь и был неугомонен в своем стремлении познания мира. И если он стоял на пороге нового открытия, то ничего не могло его остановить и никто. Даже она. За спиной у Алика были походы в Амазонские джунгли и погружения на глубины почти всех существующих океанов. Он всегда искал приключения и находил их. Он много раз был на волоске от смерти, но чудом выживал. Конечно, такая жизнь была не для нее. Их пути пересекались, а потом опять расходились.
Они завтракали на террасе открытого ресторанчика на берегу моря. Карина позавидовала ленивым туристам, слоняющимся по набережной. У них был вагон времени, и они не знали, что с ним делать. У нее же оставался только один день в запасе. Завтра ей нужно было вернуться в Москву. Муж прилетал завтра ночью. Она должна была его встретить. Так было всегда. Он любил, когда она его встречала из командировок и сама везла домой. Конечно, был водитель, но Кирилл предпочитал жену. Он считал – это семейной традицией. А традиции для него были святыми.
Позавтракав, они сели на мотоцикл и поехали по крутому горному серпантину в сторону Туапсе. Карине нравилась быстрая езда. Она никогда не боялась скорости. Она и сама прекрасно водила мотоцикл и машину, и могла давать уроки опасного вождения всем желающим. Алик ее обучил всему. Но вел мотоцикл всегда сам. И решения принимал сам. Она подчинялась. Не рвалась что-то доказывать. Он был сильнее ее, проворнее и умнее. Она восхищалась им всегда. Еще со школы в рот ему заглядывала. И старалась быть на высоте, соответствовать его уровню. Даже сейчас. Он должен знать, что она всегда его поддержит. Абсолютная любовь не требует доказательств. Но Карина считала, наоборот. Только своими поступками мы доказываем, что любим. И только действиями проявляем свою любовь.
Мотоцикл резко свернул с трассы. Они выехали на разбитую грунтовую дорогу, где не проехала бы ни одна машина. Проехав несколько километров через лес, они выехали на берег моря. На скале стояла заброшенная туристическая база. Вернее то, что после нее осталось. Старые деревянные домики были совсем разбиты, а скамейки и веранды уже давно сгнили во влажном морском климате.
– Слева есть спуск со скалы. Он дикий, просто тропа. Лестница к берегу уже давно сгнила. Я пойду первым и буду тебя страховать. Внизу есть полуразрушенная пристань. Туда причалит катер. У нас есть в запасе десять минут. Одень кроссовки с шипами. Я тебе специально купил для спуска. Ключи оставляю в мотоцикле в скрытом отсеке. Смотри. Ты теперь знаешь где. Сможешь сама если что вернуться в отель.
– Зачем? Что может случится?
– Ничего. Это на всякий случай. Я никому не доверяю. И я не в игры играю, Кася, поэтому тебя предупреждаю. На катере оставим одежду и обувь. Никаких разговором при капитане. Если он нас кинет, ты знаешь, что делать. Течение здесь сильное. Если мы разделимся, выходи на берег и иди к мотоциклу. Меня не ищи и не жди. К вечеру если не вернусь в отель или не позвоню- поднимай спасателей. Или полицию. Только без нервов.
– Алик, я похожа на истеричку? Летя в самолете, я тоже просчитала все риски. Поднявшись, мы можем не обнаружить катер. Я понимаю. Придется на ластах грести к берегу. Я в хорошей физической форме, Алик. Километр проплыть для меня не проблема, тем более в гидрокостюме. Течение – это всегда риск, но кто не рискует, тот не пьет шампанское. Не думай обо мне, думай о деле. Ты должен быть сосредоточен.
– Да, второго погружения не будет. Если я подтвержу наличие нацисткой подлодки, то в следующий раз здесь будут уже другие ребята работать. Я не должен облажаться. Мне кажется, я знаю уже все о подводных лодках третьего рейха. С закрытыми на ощупь глазами могу их идентифицировать. Я не надеюсь на хорошую видимость.
– У нас все получится. Мы – команда, Алик! Да, на всякий случай, если что-то не так пойдет, -Карина отвела взгляд и посмотрела на море – ты моей маме позвони…
Она не успела договорить. Алик ее обнял и поцеловал – так нежно, так сладко, что все беспокойства испарились. Ради этих минут она все бросила в Москве и прилетела к нему. И плевать ей было на все риски. С ними ничего не могло случится плохого. Они умные и сильные. И они не новички, а опытные ныряльщики. Алик отпустил ее и сосредоточился на крутом спуске со скалы.
– Иди за мной. Проверяй каждый уступ, смотри куда ставишь ногу. Подниматься будет легче.
– Алька, я не боюсь высоты, не переживай. А нельзя было в городе сесть на катер? Что за сложности?
– Нельзя. Нас никто не должен видеть. Клиент не хочет светиться. Я пойду первым. Если закружится голова, дай мне знать.
– Глупый вопрос, но все же. Согласование с пограничниками на выход катера в открытое море получили? Кто-то знает о нашем погружении?
Наступила тишина. Карина подумала, что вопрос был действительно глупый. Кажется, она влипла. И чем дальше, тем больше. Спасать их никто не будет. Ей захотелось потрясти Алика за рубашку и выпытать у него всю информацию. Но она знала, что это не имело смысла. Алик ей рассказывал лишь то, что считал нужным. И так было всегда. Он играл в опасные игры, но ее никогда не посвящал в детали.
Солнце уже припекало. Цикады кричали, как ненормальные. Спускались молча, напряженно. Тропа и правда была опасной. Карина вспотела от напряжения. Пару раз она проехала на попе вниз. Алик ее страховал, не давая сорваться. Когда спустились, Карина облегченно вздохнула. Ноги тряслись с непривычки. Спина была мокрая.
– Как ты, Касёнок?
– Шею не сломала, значит жить буду. Смотри, Алька, вон и катер. Пунктуальные, черти. Небось в бинокль за спуском нашим следили.
– Вижу, у нас еще три минуты, пока катер пришвартуется. Слушай меня внимательно, Каська, и не перебивай. Еще раз напоминаю. На катере никаких личных разговоров. Придельная концентрация. Оборудование проверяй тщательно. Если что-то пойдёт не по плану, не паникуй. Возвращайся и гони сама в гостиницу. Меня не ищи.
– Алик, ты чего? Я все с первого раза ловлю, мне не нравится, что ты повторяешься, плохой сигнал, – Карина округлила глаза.
– Молчи и слушай. Помнишь дедушкину пасеку в горах в Сочи?
– Ну да.
– Я там кое-что спрятал в одном из ульев. Это так, на всякий случай. Все, что ты там найдешь, это тебе. И помни, что все телефоны прослушиваются и все твои и мои контакты в интернете просматриваются. Это все, пойдем, нас ждут.
Карина замолчала, переваривая информацию. Она внимательно осмотрела катер. Он был безымянный, ни номера, ни имени. Хреново. Но хуже всего было то, что управлял им мужчина в балаклаве. Она не могла рассмотреть его лицо. Солнцезащитные очки скрывали глаза. Никаких примет. Только рост- около 1.90. По фигуре было видно, что военный. Гора мышц и камуфляжный костюм. Даже через балаклаву видны были очертания квадратного подбородка.
– Здравствуйте! -Карина надеялась запомнить голос капитана.
Никаких приветствий в ответ она не услышала. Понятно, профессионал. Тихая паника начала накрывать, постепенно завладевая всеми мыслями. Нет, убить он их не убьет. Ему нужна информация. Но что будет потом? От свидетелей обычно избавляются. Может вообще лучше не всплывать на катер после погружения? А самой как-то добраться до берега изменив направление? Нужно проверить компас и проследить все координаты.
– Алик, я все проверила, мой комплект в порядке. Давление в норме, регулятор в рабочем состоянии, клапан стравливания работает. Фонарик включается.
– Посмотри показатели в компьютере. Определись с компасом. Зафиксируй курс пути по компасу. Следи за показателем кислорода. Нас может отнести течением. Капитан катера предупрежден. Он будет ловить нас правее точки погружения.
– Алик, а наш капитан немой? Или он нас игнорируют? – Карина покосилась на мужчину в черной балаклаве. Он не вызывал в ней симпатию. Она его боялась, но не показывала виду.
– У него есть четкие инструкции. Такие же, как и у нас. Поэтому общаться нам не нужно. Не отвлекайся. Посмотри жилет. Ты помнишь о термоклине? Это тебе не Красное море и не Средиземное.
– Да, помню. Холодное течение. Резкое понижение температуры. Я готова.
– Да, поймаем на двадцати пяти метрах. Может раньше. Будь готова. В компьютере забита программа. При подъёме отстаиваться будем каждые 6 метров. 7 остановок.
– Да, поняла.
– И без самодеятельности. Спускаемся на объект, визуальный осмотр 5 минут и подъем.
– Тебе нужен номер подводной лодки?
– Да, или любой другой знак для идентификации. Это то, что мы должны найти. Детали, мне нужны детали. Если, конечно, видимость позволят нам рассмотреть обьект. Больше нас ничего не должно интересовать. Ил поднимать нельзя, следи за ластами.
– Я поняла. Алька, все будет хорошо. Не переживай за меня. Я не испорчу твоей экспедиции. Буду твоей тенью. Рыбой-прилипалой. Дай мне знак, если что-то у тебя пойдет не так.
– Хорошо.
Катер отплыл от полуразрушенного пирса и со всей скоростью направился в открытое море. Капитан стоял за штурвалом, не обращая внимания на гостей. Когда подплыли к нужному месту, берега почти не было видно.
Карина надела гидрокостюм, ласты, затем прикрепила на талию железные груза для погружения и скинула свои баллоны с жилетом в воду. Там легче было надевать оборудование. Алик сделал тоже самое.
– Я люблю тебя, Касёнок.
– Я тебя тоже люблю, Алька.
Море не было спокойным. Штормило. Катер качало, но равновесие удавалось сохранять без лишнего напряжения. Карина не обращала внимание на волны. Для нее это состояние было нормальным. Она родилась и выросла в Сочи. Видела и попадала в разные штормы. Они прыгнули в воду, не обращая внимание на капитана. Он даже не повернулся в их сторону. И только, когда он услышал всплеск воды, то оторвался от штурвала и подошел к борту катера, чтобы проверить, как проходит погружение. Как только дайверы скрылись в темной пучине моря, он связался по рации с заказчиком. Его задача была лишь доставить дайверов и оборудование в нужный квадрат. Все остальное его не касалось. За это ему хорошо платили.
– Погружение началось. Мои действия?
– Уходи на другой квадрат. Они не должны тебя найти. Надеюсь, что до берега они не доплывут. Сколько баллов?
– Пока два балла волнение. К вечеру по прогнозам будет три. Не доплывут.
– Хорошо, это очень хорошо. Девка меня не волнует, а вот сукин сын должен остаться там, где ему самое место.
– Без вариантов. У него нет шансов. Что с одеждой делать?
– Избавься.
– А мотоцикл? Он его на скале оставил.
– О нем позаботятся местные аборигены. Наш народ не пройдет мимо техники, оставленной без присмотра.
– Согласен. Долго он там не простоит.

Глава 3
Алик имел фотографическую память. Ему не просто так платили огромные деньги за консультацию. Он знал о подводных лодках второй мировой войны все. Модели, военные походы, обстоятельства их затоплений и технические характеристики каждой модели. Он не мог поверить своим глазам, когда увидел на обшивке лодки эмблему белого медведя. Это была эмблема U-871. На дне Черного моря находилась огромная немецкая субмарина длиной 87 метров. Это же сенсация! Каждая подводная лодка Третьего Рейха имела свою фирменную эмблему, ошибки быть не могло.
U-871 была большой океанской подводной лодкой времен Второй мировой войны. Она была спущена на воду в 1943 году в немецком городе Бремене, а потоплена в 1944 году в Индийском океане в районе Азорских островов. Немецкая лодка была атакована самолетом, британским бомбардировщиком, который сбросил на нее 8 глубинных бомб. После атаки лодка ушла на глубину и считалась потопленной. Утверждалось, что погибли все 69 членов экипажа. Во всяком случае больше эта лодка нигде не светилась.
«Эта лодка не может находиться здесь, на территории России, местом ее гибели считается индийский океан, – Алик нервно задышал от охватившего его волнения, – значит она не утонула в 1944 году? Но что тогда она делала в Черном море? И отчего утонула, если нет сведений о ее потоплении? Или есть? Но они засекречены?»
Алик сделал еще один круг над огромной субмариной, которая лежала на боку. Он подсветил фонариком рисунок на рубке. Сомнении больше не оставалось. Это была немецкая подводная лодка U-871. На обросшей ракушками рубке красовался выцветший, еле заметный белый медведь в многоугольнике. Можно было подниматься. Алик оглянулся. Каська зависла над ним в нескольких метрах. Она внимательно следила за всеми его перемещениями сверху, но сама не спешила опускаться. Она контролировала его исследования со стороны. Алик сверился с показателями наручного компьютера. Времени не оставалось. Нужно было начинать подъем. Он дал знак Каське на всплытие. Она приняла сигнал и подтвердила. Она находилась выше его на несколько метров и ждала, когда он поднимется на ее глубину, чтобы вместе начать подъем. Алик видел, что она тоже заметила рисунок на рубке субмарины. Она подплыла поближе, чтобы рассмотреть рисунок, а потом опять поднялась чуть выше рубки. Это хорошо, что Каська рассмотрела медведя. На глубине бывает отравление смесью. Два мнения об увиденном– это лучше, чем одно. Каська всегда была очень внимательной. Потом они все обсудят и сверятся.
Неожиданно Алик заметил, что Каська, стала прикрывать рукой свет фонарика, точно сигнализируя ему о чем-то очень важном, что он опустил. Он не сразу понял, что она имела ввиду. Но потом, он поднял голову в направлении лучей света фонаря и понял, что Каська освещала пузыри воздуха исходящие вверх от его оборудования. В световом пространстве воды, которое освещал фонарик, было видно много пузырей воздуха, которые он выдыхал. Это было естественно. Такие пузыри всегда поднимаются вверх от каждого дайвера. Но их было слишком много! Именно это Каська ему и показывала. Ей сверху было хорошо видно, что происходит с ним внизу. Голова соображала плохо от отравления смесью, но до того, как его накрывала волна неконтролируемого страха, он все-таки заставил себя посмотреть на манометр. Стрелка находилась в красной зоне. Воздуха почти не было. Этого не могло просто быть! Нет, он все рассчитал и проверил- баллоны были заправлены под завязку. Значит травил шланг или переходник. А это означало, что ему не хватит воздуха для декомпрессионных остановок. Ему вообще не хватит воздуха!
Алик начал дышать, как сумасшедший, быстро расходуя остатки воздуха. Сердце стало биться с бешенной скоростью. В голове пронеслась картинка, как Каська начинает его спасать, предлагая ему свою смесь. Нет, ничего не получится. У них все было рассчитано по минутам. Запасного баллона, подвешенного на глубине двадцати или пятнадцати метров для страховки и для экстренной остановки, у них не было. Если Каська ему даст свою смесь для дыхания, они вдвоем не выплывут. Начнут задыхаться через несколько минут и оба рванут на поверхность. А это- если не мгновенная смерть, то долгая и мучительная потом после подъёма. Или инвалидность. Никто их не доставит в барокамеру в короткое время.
Алик посмотрел последний раз на Карину. Он мысленно ее погладил и попрощался. Затем он перестал нормально соображать. Перед глазами начали расплываться красные круги. На ощупь он отстегнул свинцовый груз и начал неконтролируемое всплытие. Его кровь «закипела». Пузырьки азота начали закупоривать сосуды и кровь стала сворачиваться прямо в сосудах. Наступил шок.
Карина все поняла. Она не сводила взгляд с Алика. Она видела ненормальную утечку воздушной смеси у него за спиной. У него был прорван шланг, через который воздух поступал из баллонов. Она уже с трудом могла анализировать происходящее. Вода была ледяная. Мозг просто сворачивался от холода в ракушку. Она видела, как посмотрел на нее и отцепил с пояса груза. Это был конец. Когда он проплыл мимо нее вверх, она даже не шелохнулась. На нее напало оцепенение. Она перестала чувствовать и, кажется, дышать. Это сон, это просто ужасный сон. Сейчас она проснется, и они будут в отеле с Аликом на кровати любить друг друга. Закашлявшись, она продрала сухое горло. Без паники, она может дышать, она жива и это не сон. Алика нет с ней рядом. Он просто начал всплытие без нее. Ему виднее, он опытный дайвер. Обстоятельства так сложились. Он не бросил ее на глубине 45 метров. Он просто начал экстренное всплытие. Она должна принять ситуацию, нужно смириться и всплывать. Ей придется самой пройти все остановки, выдержав время по приборам. Она справится. Лишь бы с Аликом все было хорошо.
Карина посмотрела на приборы. Нужно было всплывать. Думать она будет потом. Сейчас все внимание только на всплытие. Ей было страшно поднять голову и посмотреть в сторону поверхности воды. Она боялась увидеть там Алика без сознания. Она знала, что спасти его не сможет. Но боялась даже подумать, что он может не выплыть самостоятельно. Они встретятся, потом, на поверхности. Или на берегу. Все будет хорошо! Алик сильный, он сможет спастись! Просто они на время расстались.
Даже, если бы Карина подняла голову и захотела бы увидеть, что происходит выше- она бы ничего не рассмотрела. Видимость на глубине не превышала десяти метров.