Главная страница | Современная русская литература | Найди мои кости

Найди мои кости
Дарья Михайловна Сорокина
Свет во тьме. Young Adult
Жизнь Кристины – чистый лист без боли и сожалений, ведь она полностью лишилась своих воспоминаний, а близкие не торопятся помочь обрести их вновь. Но все меняется после ее переезда в коттеджный поселок в Подмосковье, где гуляет жуткая байка об утонувшем в местном пруду парне. Теперь призраки прошлого поджидают Кристину за каждым поворотом, а один из призраков очень даже осязаем. Его зовут Андрей Теплов. Именно его тело нашли в пруду. Он говорит загадками и внушает девушке то ужас, то безграничную нежность. У Кристины и Андрея общее прошлое и неразгаданная тайна: кто забрал его кости?


Дарья Сорокина
Найди мои кости

© Д. Сорокина, 2024
© А.В. Андрюхин, тексты песен, 2013
© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1. Привет / Hallo
После долгих месяцев, проведенных в больнице, весь мир превратился в аляповатое радужное пятно. Яркое небо, пестрые вывески, слишком чуждые запахи, а главное, неопределенность, поджидающая за каждым поворотом.
Здесь не было привычного больничного распорядка дня, процедур, соседок по палате. Меня ждала по-настоящему новая жизнь, потому что от старой остались лишь обрывки и кома длиною в восемнадцать месяцев в анамнезе. Говорят, если больной не просыпается в течение первого, то прогнозы неутешительны. Может, поэтому кажется, что я все еще сплю?
Возможно, я и дальше считала бы происходящее вокруг нелепым глюком, если бы не он. Слишком серый и бесцветный для этого мира парень стоял на въезде в недавно выстроенном поселке с красивыми таунхаусами. На фоне сочной зелени под пронзительно голубым небом, он стал кусочком реальности. Моей новой реальности.
– Нравится? – Мужчина, назвавшийся моим папой в первый день пробуждения, заставил вздрогнуть и оторваться от окна, а когда повернулась обратно, видение уже исчезло, сменившись высоким кирпичным забором.
Я с трудом подавила разочарование и ответила, чтобы не обижать:
– Да. Здесь хорошо.
– Вот и славно. Этим летом нужно прилично наверстать по школьной программе. Ты много пропустила. Два раза в неделю будет приходить соседка по таунхаусу, подтянет тебя по алгебре и геометрии, а еще девочка с нашей улицы пообещала поделиться своими учебниками с прошлого года и помочь по английскому и немецкому.
– Немецкий? – переспросила я с недоумением. Если по-английски слова еще хоть как-то складывались в уме, то кроме Ich heisse Kristin[1 - Меня зовут Кристин.] в голове ничего не обнаружилось.
Теперь я могла представиться почти на любом мало-мальски известном языке. Пухлому санитару, меняющему утки, показалось это веселым занятием. Чтобы хоть как-то сгладить неловкость, он каждый день учил меня новой фразе. Говорил, так быстрее привыкну к своему имени. Не помогло. Оно все еще чужое.
– Да, в прошлой школе у тебя был только один язык, придется постараться, Кристина, – немного строго напутствовала женщина, представившаяся мамой.
Привыкать оказалось нужно не только к имени, но и к двум незнакомым людям.
Не сомневаюсь, что это мои родители. Мы похожи. Выглядят они, правда, старше своих лет. У отца слишком много седых волос, а у матери сеть мелких морщинок в уголках глаз. Им явно было нелегко, и я их, наверно, понимаю.
О подробностях случившегося все тактично молчали с самого первого дня после пробуждения. Не удивлюсь, если произошедшее со мной и стало причиной переезда. Поближе к Москве, подальше от родного городка. Сердце невольно чувствовало, что я очень далеко от места, которое по-настоящему считала домом. И где был кто-то, кто правильно произносил мое имя. А тут явно хотели оградить от чего-то в этом крохотном поселке, где нет ни одного уголка, который не охватили бы камеры видеонаблюдения или телефонов любопытных соседей.
– А вот и наш дом! – радостно сообщил отец, кивая на таунхаус, который ничем не отличался от остальных.
Ряд одинаковых дверей, три полноценных этажа и маленькое окошко на четвертом. Что там? Чердак? Крохотные изумрудные клочки земли, на которых вповалку лежали игрушки, детские электромобили или мангалы. Счастливые обладатели угловых квартир размещали у себя качели. Кто-то ставил себе батут или беседку. И совершенно никаких заборов и калиток. Интересно, так вообще бывает? Может, они тут и двери не запирают на ночь?
Наш таун оказался угловым с качелями, и я невольно улыбнулась. Но на них уже устроилась девушка в желтом летнем сарафане и лениво листала книгу. Она бесцеремонно забралась наверх с ногами, а босоножки валялись на идеально подстриженном газоне. Не знаю почему, но я внезапно разозлилась. Даже не из-за того, что там должна сидеть я. Наверно, потому, что у этой девушки длинные золотистые волосы, голубые глаза и собственные воспоминания. Она не смотрит на своих родителей и не силится почувствовать к ним хоть что-то. Она не будет странно выглядеть среди одноклассников. Никто не начнет шептаться у нее за спиной, словно в курсе всего, что произошло.
Я сжала руку в кулак и не заметила, как отросшие в больнице ногти вонзились в ладонь.
Девушка встрепенулась, соскочила с качелей, быстро обулась и подбежала к машине.
– Здравствуйте, Игорь Васильевич! Маргарита Алексеевна! Вы извините, не удержалась и пришла поздороваться с Кристиной. Вы сказали, завтра, но тут такая скука!
– Ничего страшного, – ответил отец и немного опасливо посмотрел на меня.
Неужели на моем лице все так легко читалось?
– Привет! Я – Маша.
Блондинка произнесла свое имя по слогам, зачем-то сильно растягивая гласные и тыча себя в грудь, словно я была трехлетней или умственно отсталой.
– Крии-стии-нааа, – передразнила я новую знакомую, но она не обиделась, а звонко и искренне рассмеялась.
Родители переглянулись.
– Мы отнесем вещи в дом, можете погулять, – предложил отец.
Мать же, похоже, не хотела выпускать меня из виду и, постоянно оборачиваясь, последовала за ним.
– Извини. Не хотела обидеть, просто меня предупредили, что у тебя… Как это…
– С головой проблемы?
– Да. То есть нет!
Она так смешно смущалась и краснела, что я больше не могла злиться и быстро пришла девушке на помощь.
– Диссоциативная амнезия.
– Ты совсем-совсем ничего не помнишь?
Маша очень странно смотрела на меня и явно боролась с желанием взять за плечи, словно я прямо сейчас собираюсь грохнуться в обморок.
– Помню, как пользоваться ложкой, как снимать штаны. Знаю про социальные сети и даже умею делать селфи.
– Для селфи не нужно наличие интеллекта, – хмыкнула девушка. Она, определенно, нравилась мне все больше. – А родители?
Я отрицательно покачала головой.
– Даже не знаю, что мне нравится. Какие книги или музыка. Мою страницу в ВК давно заблокировали. По крайней мере, так сказал Игорь, то есть папа. Но думаю, это отмазка. Наверно, хотели сжечь все мосты или вроде того, чтобы меня ничего не травмировало. Они с мамой перевезли кое-какие мои вещи. Вечером буду разбираться, кто же я такая. Очень надеюсь, что в прошлой жизни была адекватной девушкой.
– Ну, выглядишь вполне нормальной. Всегда завидовала тем, кто может вот так запросто коротко подстричься.
Я с тоской покрутила между пальцев немного отросшую прядь. Обрили меня еще в коме, так что смелости тут совершенно никакой не было, но решила промолчать.
– А мальчики тебе как?
– В смысле?
– Парни какие нравятся?
Маша пыталась разрядить возникшую неловкость, но, по-моему, стало еще хуже.
– Не знаю… Кстати, ты давно тут живешь?
– Почти с самого образования поселка. Мы вселились еще на стадии чернового ремонта. Мой папа делал все сам, но времечко было не из приятных. Грязь, опилки, цемент…
Маша передернула плечами.
– Выходит, ты здесь всех знаешь?
– Ну, почти. А кто интересует? – Девушка подмигнула. – Надеюсь, не мой Павлик?
– Паша и Маша. Как мило!
– Тихо ты, – шикнула девушка.
– Он не знает?
– Мы типа друзья с горшка. Семьями дружим. Чем дальше, тем сложнее признаться, – вздохнула Маша.
– Паршиво. Ну меня интересует высокий такой парень. Каштановые волосы. Рваная небрежная стрижка, черная футболка с каким-то принтом, не разглядела… Серые потертые джинсы, кроссовки. Кажется, наушники на шее…
– Описание прямо скажем… Тут каждый третий такой. Может, он еще и вейпил?
– Что пил?
– Ох, Кристина, помимо немецкого, мне придется заняться твоим культурным образованием. – Маша демонстративно потерла виски. – Ладно, где ты видела своего красавчика?
– На въезде, около охраны.
Девушка переменилась в лице и внезапно перестала выглядеть беззаботной школьницей, болтающей о парнях.
– В черной футболке, говоришь?
– Ну, да…
– Прогуляемся? – тихо предложила Маша и взяла меня за руку.
– Я маме скажу, а то волноваться будет.
– Да, конечно.
Мою невинную просьбу мама встретила чуть ли не слезами, и только отец бросил короткое:
– Иди.
Я с трудом поспевала за новой знакомой. Надеюсь, вечерние пробежки и физиотерапия приведут меня в форму.
Справа мельтешили одинаковые кирпичные таунхаусы, а слева возвышалась стена, отгораживающая поселок от внешнего мира. Вот уж кто-кто, а в коме находятся все его жители. Сонное, счастливое, райское местечко. Жуткое до дрожи.
Мы прошли с десяток улочек, и везде царила идиллия. Детишки на самокатах, родители с глупыми улыбками и запах жареного мяса.
Когда вдали показался шлагбаум, Маша рванула вперед и замерла перед доской объявлений.
– Он? – Она нервно забарабанила пальцами по выцветшей распечатке, запаянной в файл. Телефон и само объявление уже не читались, но лицо… Это определенно был он.
– Похож, а кто это?
Я кивнула, а лицо моей знакомой тут же приобрело сероватый оттенок.
– Не помню имя. Андрей или Антон. Его тело в марте выловили из озера, тут неподалеку. Мрачная история. Он пропал года два назад или больше. Все никак не сорвут с доски. Жалко его. Даже не знаю, буду ли купаться в этом году.
– Так он мертв?
Наверно, следовало испугаться, но я поразилась собственному спокойному голосу.
– Ну да. Ты же его на этой фотке видела, да?
– Похоже на то, – не стала шокировать я девушку.
Действительно. Вдруг я просто засмотрелась на старое объявление, пока отец доставал пропуск из бардачка?
– Успокоила. А то уж думала ты из этих…
Маша перешла на шепот и покрутила пальцем у виска.
– Каких?
– Ну, знаешь. Очнулась от комы и стала медиумом или типа того, – мистическим голосом сообщила Маша.
– Ага, конечно. Читаю мысли и вижу сквозь одежду…
Я протянула скрюченные пальцы к девушке.
Она отпрыгнула со смешком, а затем опомнилась и вновь стала непривычно потерянной.
– Здесь небольшой стихийный мемориал устроили местные. Носят игрушки, цветы, свечи к озеру. Хочешь, сходим? – немного удрученно предложила Маша.
– Ты его знала?
– Нет, тот парень не местный. Непонятно, как его, вообще, занесло сюда. Камеры не засняли ничего. Кто знает, сколько он там лежал, может, и камер тогда еще не было. – Маша поморщилась. – Идем? На пруду теперь очень крипово. Заценишь.
– Я пока к такому не готова. Давай завтра?
Посещать место, где выловили тело моего ровесника, было последним делом в списке на эту неделю, а он был чрезвычайно длинным и включал как минимум знакомство с соседями, изучение собственных вещей и пробежки по вечерам.
На последнем настояла физиотерапевт, которая помогала после комы заново учиться ходить и пользоваться собственными руками. Я еще не пробовала бегать и на сегодня запланировала первую попытку. До сих пор казалось, что мои ноги набиты ватой.
Я немного завидовала, глядя на Машу. Она не шла, а едва касалась земли, в то время как я шаркала ногами, точно немощная старуха.
Распрощались с соседкой на мрачной ноте. Разговоры о мертвом парне совершенно не подходили для теплого майского вечера в тихом поселке. Представляю, как это подпортило имидж дорогого района, включая настроение местных жителей. Но это не их трагедия. Безликий, безымянный юноша и незнакомые страдающие родители. Вряд ли им стало легче, после того как нашлось изуродованное с трудом узнаваемое тело. Возможно, они до сих пор продолжают верить, что труп из пруда принадлежит кому-то другому, а их Андрей-Антон вот-вот вернется. Он на самом деле жив, ходит где-то в потрепанной черной футболке, серых джинсах. А наушники-капельки, висящие на шее, весело подскакивают при ходьбе.
«Так?»
Мягкий нежный голос и тихий стук пластика о пластик застал меня врасплох, когда крутанула ключ в замочной скважине. Я резко обернулась, но никого рядом не оказалось.
Слишком много впечатлений для первого дня. Новый дом, знакомая, местная мрачная байка и внезапные галлюцинации. Невролог предупреждала, что первое время мозг будет адаптироваться к чуждым реалиям, но скоро привыкну.
Коробки со старыми вещами открывать сегодня не стану. Позже!
Я скользнула в прихожую, шаря по стене в поисках выключателя. Мама разговаривала с кем-то по телефону и не слышала, как я пришла. Она больше не походила на ту милую женщину, которая улыбалась и плакала, не выпуская мои руки в больнице. Сейчас впервые застала ее в гневе.
– Почему это все еще там?!
Собеседник явно бормотал что-то в свое оправдание, а отец шумно и нервно вздыхал.
– Мне самолично сорвать его с доски? Дело, кажется, закрыто. Мы с мужем не виноваты, что наша дочь осталась в живых, а их сын – нет. Я не хочу иметь с ними дело. У нас есть судебное постановление после прошлого раза!
Мама перевела дух, пока на том конце провода кто-то подбирал слова. У меня в ушах мерзко зазвенело, а к неприятному ощущению добавился металлический привкус крови. Замерла в коридоре, боясь сделать лишнее движение и выдать себя. Не виноваты? Выжившая дочь? Это явно обо мне… А чей это сын? Уж не?..
«Хлопни дверью, как будто только пришла, иначе твои родители узнают, что ты слышала этот неудобный разговор», – предложил невидимый советник.
– Если она будет интересоваться им или задавать странные вопросы, позвоните мне сразу же, – потребовала незнакомка-мама на кухне и отключилась.
В тот же миг я громко хлопнула дверью, попутно натягивая на лицо беззаботную улыбку. Мышцы едва слушались, да и взгляд явно выдавал волнение. У моих родителей, определенно, есть секреты.
– Милая, это ты? – приторно поинтересовалась женщина с кухни, а мое сердце сковало от ужаса.
Мне страшно. Теперь я вновь знаю это чувство на вкус.
Не успела первая волна ужаса схлынуть, как мне навстречу вылетело лохматое нечто и едва не сбило с ног. Я громко закричала и выставила руки, пытаясь защититься.
– Гард! Место! – строго приказал отец, и неуклюжий щенок-переросток с еще неокрепшими болтающимися ушами побрел в уголок, выделенный ему под лестницей.
– Что это за монстр?
Я с трудом успокоила сердце, провожая взглядом собаку.
– Почти что немецкая овчарка. Нравится? – спросил папа.
– Зачем заводить сторожевого пса в месте, где даже не чихнешь, чтобы камеры это не записали?
– Нам так будет спокойнее, когда начнешь выходить на пробежки. Он обучен звать на помощь, если тебе вдруг станет плохо.
С кухни показалась мама в передничке и с половником в руках. Даже не верилось, что секунду назад эта образцовая домохозяйка угрожала кому-то по телефону.
– А почему не лабрадор? Из них спасатели лучше.
Родителям явно не понравилась моя подозрительность. Они едва заметно переглядывались, словно передавали пас друг другу: «Ну же, скажи ей, зачем мы завели огромного пса?»
– У наших знакомых был щенок. Гард тебе понравится. Он тоже ходит в школу. Для собак, правда…
Мама одарила меня лучезарной улыбкой.
Я почувствовала себя пятилетним ребенком, которому откровенно вешают лапшу на уши. Только пятилетний ребенок примерно знает, чего ждать от любимых родителей. Для меня же эти двое – чужаки с секретами.
– Садись есть, милая. У нас сегодня праздник. Твой первый день дома!
Праздником наш ужин можно было назвать с натяжкой. Аппетита не было, но родители и не наседали. Их предупредили о моей возможной апатии и прочих неприятных штуках. Никто до сих пор не знает, какие изменения претерпел мой мозг. Но я не овощ, и это уже радует.
Однако, несмотря на всю видимую дружелюбность, я чувствовала на себе напряженные взгляды, когда родители думали, что не смотрю на них. Но я все подмечала. В отражении на дверце микроволновки, в сжатых губах, в слишком частых поворотах головы. Эти два человека постепенно готовились, чтобы начать непринужденную беседу, но я знала, что напоминать она будет хождение по тонкому льду.
– Чем занимались с Машей? – первой не выдержала мама.
Я решила избрать самую действенную тактику и рассказать абсолютно все. Чем меньше они почувствуют от меня секретов и недомолвок, тем лучше. Со временем их бдительность притупится, а я смогу вздохнуть свободнее.
– Болтали о всяком: о школе, о парнях…
– Парнях?
Отец внезапно начал выглядеть как самый обычный ревнивый папочка, и это вызвало у меня непроизвольный смешок.
– Не бойтесь, мы говорили не о моих парнях. Маша рассказала, кто ей нравится.
– И кто же? – вступила мама.
– Нет уж! Это секрет. Даже не просите, – показала я язык, но на деле чувствовала себя зверем, которого осторожно загоняют со всех сторон.
– И все? Только о мальчиках говорили? А куда ходили?
Внезапно вспомнилась передача о дикой природе и охоте с флажками на волков. На небольшом участке леса развешивают красные тряпочки, пропитанные дымом. Оказавшийся в кольце волк дезориентирован. Ему страшно: алая ткань, развивающаяся на ветру, напоминает огонь, а запах дыма и человека лишь усиливает тревогу. Зверь в ловушке. Тогда-то и начинается отстрел. Но встречаются волки, которые бросаются на охотника, вырвавшись из оцепления.
Я решила стать таким же и бить на опережение. Задавая вопросы, мама развешивала те самые красные флажки. Вот только благодаря подслушанному разговору я уже знала, что ее тревожит, и как можно более небрежно ответила:
– Прошлись до шлагбаума. Вы знали, что тут парня в озере выловили? Жесть, да?
– Ты ходила на озеро?
Отец нервно постукивал пальцем по чашке с чаем.
– Нет пока. И не очень хочется. Как-то стремно все это…
Я повела плечами, чувствуя, что начинаю копировать гримасы и жесты Маши за неимением собственных.
Ружья временно убрали в сторону. В этот раз я ушла без ранений. Даже аппетит вернулся. Быстро доела брокколи на пару с такой же безвкусной куриной грудкой. Полтора года питалась через трубки, и врачи не велели нагружать желудок первое время.
– Покажете мою комнату? – с нетерпением спросила я.
А вот тут мне не пришлось играть. Я действительно хотела посмотреть на новое жилье и весь дом.
Родители провели целую экскурсию по нашим владениям. На первом этаже располагалась котельная, туалет, прихожая, переходящая в зал, а затем в кухню. С первого этажа на улицу вели две двери. Одна – к дороге, вторая – к патио с качелями и беседкой.
На втором этаже две спальни и ванная комната. Одна оказалась родительской. Вторую приспособили под кабинет.
Сюрприз ждал на третьем. Большой зал с огромным телевизором в половину стены вызвал у меня восхищенный вздох. Диван, пуфики… Впервые пожалела, что у меня нет огромной шумной компании, чтобы смотреть здесь фильмы и поедать чипсы. Отчаянно захотелось стать нормальной и вернуть потерянные полтора года жизни. Однако наваждение быстро схлынуло, оставив внутри тягучую пустоту.
За двумя оставшимися дверями оказались еще одна ванная и моя комната. Ничем не занятые книжные полки, платяной шкаф, письменный стол с новым ноутбуком, на котором еще красовались магазинные наклейки. Постельное белье аккуратной стопочкой лежало на краю кровати. Окно выходило на патио, и я могла сверху смотреть, как колеблются садовые качели на ветру.
– А мои вещи?
– Погоди, это еще не все, – подмигнул отец и поманил за собой. – Посмотри-ка туда.
Плазменный телевизор, полностью укравший мое внимание, не дал заметить еще одну лестницу, которая вела наверх. Это не было полноценным этажом. Скорее часть третьего: просторный огороженный балкон с большой фотографией леса во всю стену и маленьким окошком под крышей. На полу теплый ковер и куча коробок.
– Это все мое? – Я насчитала пять больших коробок и три поменьше.
Я боролась с естественным желанием прыгать от восторга. Мне нравилось здесь. Новый ноут, своя комната, балкон, на котором можно сидеть и читать книги или просто валяться на мягком ковре.
– Коробки или этаж? – улыбалась мама.
– Надо выбрать? Дайте-ка подумать!
– Все твое. Но надеюсь, ты будешь пускать нас смотреть фильмы по вечерам.
– Шутите? У меня что, своя отдельная ванная комната?
После больничной хотелось выть. Несколько раз видела, как уборщица сливала воду после мытья коридора прямо в ванну. На дне оседала грязь, и залезать туда не было никакого желания.
– Не шутим. Но порядок наводить тоже будешь сама, – строго наставляла мама.
– Хорошо!
– Верхняя одежда внизу. Если что-то нужно – зови. И не задерживайся с пробежкой, скоро начнет темнеть.
– Уже собираюсь!
Меня раздирало от любопытства открыть сразу все коробки. Но родители были правы: откладывать пробежку не стоило. Пройдясь еще раз по своему этажу и откупорив половину флакончиков в ванной, я нырнула в шкаф и выудила оттуда спортивные штаны и толстовку.
Одежда висела на мне мешком. Неудивительно, ведь за время комы я не просто похудела, а отощала. А еще и строгая диета в довесок. Я посмотрела на свои выпирающие ребра, перед тем как натянуть новую кофту с капюшоном, сорвала бирку, сунула в карман телефон и направилась вниз.
Пока обувалась, родители снарядили Гарда. Кажется, зря сравнивала их с безжалостными охотниками на волков. Стало стыдно. Как бы я повела себя на их месте? Должно быть, тоже одарила своего ребенка гиперопекой.
Кроссовки приятно пружинили. Все оказалось не так плохо, как ожидала. Ноги не были набиты ватой и послушно несли меня по погружающимся в синие сумерки дорожкам. Люди сидели на улице в кругу семьи. В темноте мерцали алые огоньки сигарет. Дети рассекали на электромобилях, велосипедах и забавных ярких штуках на двух колесах по бокам. Я даже притормозила, чтобы получше разглядеть.
Круглые фонарики зажигались вдоль домов. Милое и уютное место. Я была к нему несправедлива. Даже не верится, что где-то здесь нашли мертвого парня.
Гард, высунув язык, трусил рядом. Его лапы путались в длинном поводке. Я остановилась и попробовала перецепить его поудобнее, но, почувствовав свободу, щенок вырвался и умчался прочь.
– Вот же… Тоже мне охранник. Гард!
Я бросилась следом, не заметив, как улицы мгновенно опустели, а тьма сильнее накрыла поселок. Неуверенно поглядывая на одинаковые таунхаусы, подумала: и как я теперь вернусь домой? В попытке догнать собаку совершенно заблудилась.
Впереди показалась пустая детская площадка. С качелями, невысокой горкой и всевозможными лесенками.
– Гард, иди сюда!
Если сначала голос был строгим и недовольным, то чем дальше я уходила от дома, тем больше мольбы звучало в моих командах. Огни в окнах подозрительно не горели, а около подъездов лежали пухлые мешки с цементом и стояли стремянки. Теперь стало ясно, куда делись люди. Я забрела в незаселенную часть. В этих домах еще только проводились черновые работы, и жильцы пока не заехали.
– Гард!
Качели тихо заскрипели и дернулись на ветру. Я вздрогнула от неожиданности и схватилась за грудь. Черт! Еще и местные байки эти. Сделала глубокий вдох. Под пальцами трепыхалось сердце. Вполголоса досчитала до десяти, пытаясь унять внезапную паническую атаку, а затем шагнула вперед.
Врезалась в кого-то теплого и мягкого. Черная футболка приятно пахла кондиционером для белья, из наушников раздавался срывающийся на крик голос мужчины. Я отшатнулась назад, но руки незнакомца поймали меня, не дав сбежать или грохнуться в обморок. Я подняла взгляд вверх.
Черная футболка с выцветшим принтом, наушники, каштановые взъерошенные волосы…
– Один, два, три…
Счет больше не успокаивал меня. Сердце колотилось уже где-то в глотке.
– Четыре…
Это был он. Ошибки нет. Парень из озера.
– Пять, шесть, семь…
Он терпеливо ждал, сжимая запястья, а мой голос стал мерзким и плаксивым.
– Восемь, девять…
Я выждала паузу, но парень никуда не собирался пропадать, а крик вокалиста становился громче, усиленный гитарными рифами и бешеным карданом.
– Десять, – отрешенно закончила я счет.
Какие длинные ресницы и красивые темно-карие глаза! Жалко, что он умер. Бледные губы сложились в немного извиняющуюся улыбку, словно ему тоже было жаль.
– Привет.

Глава 2. Как тебя зовут / Wie hei?t du?
– Привет. – Единственное, что пришло в голову.
– Тебе нужно присесть. – Парень опасливо поглядывал на мои дрожащие ноги. – Я помогу, пойдем.
Он осторожно взял меня под руку и повел к детской площадке, на те самые раскачивающиеся качели.
– Порядок! Ты как?
– А ты?
– Не очень, – честно ответил незнакомец и привалился к столбику качелей.
Я жадно разглядывала его. Бледный, высокий, измученный. А что, если…
– Вы давно готовили этот розыгрыш? Новая подружка неслучайно рассказала мне байку о трупе в озере? Местная страшилка?
Картинка медленно вырисовывалась в моей голове. О приезде чудаковатой девушки-коматознике наверняка знали заранее. Странный вопрос о паранормальных способностях от Маши. Возможно, это такое жестокое посвящение для новичков.
– Не понимаю, о чем ты? – искренне недоумевал этот любитель старых футболок.
Удивительно, но я верила ему. Инстинктивно. Это не шутка. Все по-настоящему.
– Кто ты?
– Хороший вопрос.
Мой собеседник сунул руки в карманы, словно искал что-то.
– Что-то потерял?
– Чтобы что-то потерять, нужно знать, что там было. – Снова грустная улыбка.
– Что слушаешь?
Паника немного схлынула, и мне было важно продолжать говорить с ним, чтобы он опять вдруг не пропал.
– «Метеора». – Рука с длинными белыми пальцами взметнулась к наушникам.
– Ты имел в виду метеор? – поправила парня. – Я, конечно, потеряла память, но точно знаю, что правильно говорить метеор.
Он рассмеялся и вдруг перестал выглядеть таким измученным.
– Да. Наверно, метеор по-английски Metheora будет? – озадаченно ответил парень и принялся чесать затылок.
– Без понятия. – Наступила моя очередь не отвечать на вопросы.
Так мы и стояли, глядя друг на друга, множа неловкость молчанием, пока он вдруг снова не заговорил:
– Делаешь замечания, а сама не знаешь ничего. Ты странная.
– А ты мертвый… – впервые сказала я это вслух, наблюдая за реакцией призрака.
Думала, расстроится или разозлится, но вместо этого он искренне рассмеялся.
– Кто тебе такое сказал?
– Твое тело нашли в озере.
– Ах, это. Ну да. – Незнакомец вновь сделался загадочно отрешенным.
– Прости, вырвалось. Не хотела обидеть.
Стало стыдно перед мертвым парнем за грубость.
– Я первый начал. Извини за странную.
Мы опять некоторое время молчали, слушая скрип качелей.
– Сейчас вернусь, – поправив наушники на шее, куда-то заторопился он.
– Постой, – схватила я его за футболку.
Оставаться одной в безлюдном месте было страшнее, чем в компании неупокоенного утопленника.
– Собаку твою приведу. Не бойся, я быстро.
– Я с тобой. – Я спрыгнула с качелей, не выпуская своего случайного компаньона из виду.
– Хорошо, пойдем.
Он пожал плечами и взял меня за руку.
Парень повел меня между темных домов подальше от освещенной центральной улицы. Рядом с ним было спокойно даже в непроглядной глуши. Я чувствовала тепло его ладони. Хотелось прикоснуться к спутанным волосам. Они мягкие или жесткие? Прижаться бы к груди и послушать сердце. Он совсем не походил на мертвеца. Обычный. Незнакомец резко остановился, и я больно врезалась в него.
– Сделай, я не против.
Он наклонился, чтобы мне было удобнее. Не раздумывая, я запустила руку в темные пряди.
– Мягкие. Мысли мои читаешь?
– Скорее, думаю о том же, о чем и ты.
Парень подмигнул, а я положила ладони ему на грудь. Тишина. Ни дыхания, ни пульсации. Я прижалась ухом, не веря собственным ощущениям.
– Но ты такой теплый и реальный…
– Спасибо.
– Но почему?
Подул ветер и взъерошил его и без того неряшливые волосы. Незнакомец из озера собирался что-то ответить, но внезапно совсем рядом раздался лай. Мы вздрогнули, смущенно отводя взгляды.
– Вот и Гард. Тебе пора домой, Кристина.
– А ты?
– Я… – Бледное лицо внезапно исказилось от ужаса. – Мне тоже пора. Он ждет. Я уже очень сильно опаздываю. Он будет злиться.
– Кто будет злиться?
– Тот, у кого мои кости…
Парень схватился за горло, словно начал задыхаться.
– Я могу тебе чем-то помочь? – спросила я, бессильно наблюдая за его страданиями.
– Рад, что мы повидались, – хрипло ответил юноша.
– Как тебя зовут?
Он задумался на мгновение, словно решал стоит ли отвечать на вопрос, затем склонил голову набок и отчеканил:
– Ich hei?e Andrej.[2 - Меня зовут Андрей.]
* * *
– Wie hei?t du?[3 - Как тебя зовут?]
– Ich hei?e Kristin.
– Надо произносить не «их», а «ихь». Кто тебя этому научил?
Маша закатила глаза.
Мы сидели под крышей среди моих все еще не разобранных коробок, и девушка отчаянно пыталась научить меня хоть чему-то. Репетитор из нее вышел не самый лучший, но другого не предвиделось, и я была благодарна.
– Извини. Давай еще раз. – Я сделала над собой усилие и произнесла мягче: – Ich hei?e Krisitin.
– Уже лучше. Давай передохнем? – шумно выдохнула подруга. – Когда ты, наконец, распакуешь вещи?
Она постучала по картону.
– Наконец? Я только вчера приехала. А вообще, немного страшновато. Для меня Кристина и вся ее, то есть моя, жизнь кажется чем-то чужим, понимаешь? – без особой надежды спросила я гостью.
Конечно, не понимает. Она не проснулась однажды среди кучи незнакомых людей, которые сказали ей: «Тебя зовут Маша. Мы – твоя семья».
– Не особо. Но ты же все вспомнишь рано или поздно?
– Наверно. – Даже не представляю, как это произойдет. Прошлое казалось мне видеороликом, который из-за медленного интернета никак не хотел загружаться.
– Откроем одну? Тебе разве не интересно? – Маша попробовала поднять коробку, но ничего не вышло. – Тяжелая! Давай эту!
Я пожала плечами и взяла с подоконника канцелярский нож. С треском прорезала толстый скотч и чуть не разорвала картонные стенки от волнения. Старалась напустить на себя равнодушный вид, но внутри все зудело от любопытства. Вот прямо здесь прячусь настоящая я.
– Что за ерунда? – Подруга опередила меня, сунула руку в коробку и выудила совсем новую книжку, еще пахнущую типографией. – Не похоже, чтобы ее читали. Тебе нравится такое?
Я с сомнением посмотрела на яркую обложку фантастического романа.
Вытащила все остальные. На многих даже была защитная пленка. Я села на пол, тупо рассматривая свои приобретения.
– Ничего не понимаю, – искренне призналась Маше.
Я очень надеялась, что, читая старые книги, найду на полях брызги от сока или пятна от жирной еды. Уголки страниц будут загнуты в любимых зачитанных местах. Мечтала, что все эти мелочи пробудят во мне ту дремлющую Кристину, но теперь… Какой толк? Может, это и не мое. Кто сказал, что я любила именно эти книги?
– Наверно, старые раздали, чтобы не перевозить. Так делают, когда переезжают. Ну, или родители не верили, что проснешься, и им было тяжело хранить старые вещи. Как только проснулась, купили новые…
Предположения Маши звучали здраво, но легче от этого мне не стало.
– Поможешь расставить?
У меня сильно защипало глаза. Впервые за долгое время захотелось расплакаться. Только не при новой подруге! Не сейчас…
– Конечно.
Она все видела и понимала, но не задавала вопросов.
Мы набрали книг и спустились ко мне в комнату.
За несколько ходок управились с первой коробкой. Однако открывать следующую не стали. Маша не настаивала, а мне хотелось сгладить возникшую неловкость. Но тем для разговора тоже не нашлось, и мы как-то топорно распрощались до следующего занятия. О ком действительно хотелось поговорить, так это об Андрее, который растворился вчера в воздухе, едва успев представиться.
Но к такому моя новоиспеченная подружка вряд ли готова. Да и нет гарантии, что она не сольет все моим родителям.
«Игорь Васильевич! Маргарита Алексеевна! Ваша дочка видит призраков», – передразнила я у себя в голове встревоженный голос своей гостьи.
А вот их тот парень из озера по неизвестной причине очень сильно напрягал. Та беседа по телефону, допрос с пристрастием. Жутко.
Оставалось надеяться на новую встречу с Андреем во время пробежки. С ним мне было удивительно легко. Мы оба ничего не помнили и не знали. Можно не испытывать смущения, единственная разница между нами – я жива, а он мертв.
Интересно, Кристина любила краситься?
– Чем занята?
Голос мамы оторвал от неудачной попытки подвести глаза. Я вздрогнула и выронила карандаш. Жирный грифель оставил черный след на раковине. Чувствовала я себя очень глупо, словно застукали за чем-то постыдным. Впрочем, так оно и было: карандаш с тушью стащила из косметички в родительской ванной.
Поймали с поличным и одним криво накрашенным глазом. Хотя это даже хорошо. Пусть думают, что мои секреты ограничиваются лишь этим.
– Познакомилась с кем-то? – вскинула мама брови.
– Я? Нет! – соврала и мгновенно покраснела я.
Как же быстро попалась!..
– Ну-ну. Мою больше не бери. Я завтра поеду в город, составь список, что тебе купить. – Она заговорщически подмигнула. – А зовут-то его как?
– Ма-ам! – топнула я ногой для эффекта.
– Молчу-молчу. Но лучше сотри это. Позже научу, хотя ты и без этого у нас красавица.
Она звонко чмокнула меня в щеку, задержала взгляд на лице и нехотя отпустила. Затем осторожно прикрыла за собой дверь.
Я осталась наедине со своим короткостриженым отражением. Мама права: от отца мне достались темные густые ресницы и серо-голубые глаза. Приятный контраст. А сейчас из-за стрижки я еще больше похожа на него.
Я умылась и запустила влажные пальцы в волосы, ероша их. Ежик на голове смотрелся по-мальчишески. А после комы я похудела так, что выглядела как тощий нескладный парень. Наивно было полагать, что косметика в одночасье исправит положение.
Я постояла с минуту, надувая губки, словно для поцелуя, затем сдвинула руки к груди, пытаясь создать объем там, где его явно не хватало. В конечном счете сдалась и поплелась к себе в комнату. Села за стол и, задумчиво послюнявив карандаш, набросала первые пункты списка. Надеюсь, родители будут не против того, что я задумала.
А еще очень странно, что мне не предложили поехать с ними. Нужно будет осторожно поднять этот вопрос, а то чувствую себя запертой в башне, только без роскошной длинной волшебной косы и королевского происхождения. Зато с драконом в виде шебутного щенка.
Отложив лист, я окинула унылым взглядом новенькие книжки и отправилась на ужин, а после на вечернюю пробежку с Гардом.
* * *
– Hallo!
Неожиданные появления Андрея начали входить в привычку. Он вытащил наушники и небрежно повесил на шею.
– Привет. Тоже решил поучить меня немецкому?
– Нет, что ты! Кроме пары фраз не знаю ничего. Какие планы?
Парень сунул руки в карманы и выжидающе посмотрел на меня.
– Пробежка.
– А почему не бегаешь?
– Ты отвлек, – ткнула я его в ребро, и он потер бок.
– Entschuldigung.[4 - Прошу прощения.]
Он как-то слишком довольно улыбался для виноватого.
– Тебе ведь на самом деле не жаль?
– Не-а!..
Андрей показал язык.
В компании с ним уже не так страшно было заходить в необитаемую часть поселка. Наоборот, здесь, вдали от людей, я чувствовала себя намного свободнее. Не спрашивала, куда он ведет меня, а торопливо следовала за чересчур реальным призраком. Гард останавливался у каждого куста и сильно нас тормозил.
– Ты сегодня молчаливая, – обернулся Андрей. – Все еще отходишь от шока?
– Понятия не имею, о чем говорят с мертвыми, – честно призналась я новому другу.
– А о чем хочешь? Начинай. Я поддержу.
– Не обидишься? – заглянула я в его слишком живые, блестящие глаза и невольно дотронулась до локтя, лишний раз проверить, что он не галлюцинация.
– Постараюсь. Да не стесняйся ты так, Кристина! – Он взял меня за руку. – Я же вижу твое любопытство.
– Я не стесняюсь, – попыталась я вырваться, но Андрей очень крепко держал.
Ни могильного холода, ни жуткого запаха разложения. Мягкая теплая ладонь. От футболки пахло кондиционером для белья, как и в прошлый раз. Грудь вздымалась от сбившегося дыхания. Волнуется? Парень выглядел так, словно только что вышел из дома на прогулку, а не восстал из мертвых.
– А что тогда? Боишься?
Он приблизил свое лицо к моему.
– Нет. Мне интересно, почему я.
– В каком смысле?
Он отстранился.
– Почему именно я вижу тебя?
– А ты не хочешь?
– Хочу. И хватит отвечать вопросами на вопросы, Андрей! – вспылила я, а он от неожиданности выпустил мою руку.
Лучше бы и дальше держал.
– Прости. – В этот раз у него прозвучало искренне. – Когда ты не помнишь ничего о себе, это единственный способ поддержать беседу. Переспрашиваю, и у меня появляется время что-нибудь придумать.
Сразу стало стыдно. Прекрасно знала это чувство, когда отчаянно соображаешь, что сказать, и ничего не приходит на ум.
– Извини, не хотела обидеть, просто…
– Что просто?
– Не могу выбросить тебя из головы.
Признание далось на удивление легко. А Андрей радостно улыбнулся, затем наклонился к моему уху. Его горячее дыхание обжигало кожу.
– Может, это и есть ответ на твой вопрос, Кристина? Мне пора. До завтра.
И снова болезненная гримаса на красивом лице и неподдельный ужас в глазах.
– Андрей, погоди, ты опять ничего не рассказал!
Он слишком быстро растворился в воздухе, оставляя после себя мерцающий туман. Пыталась ухватиться за исчезающий образ, но руки прошли насквозь, и я коснулась кирпичной стены. Призрак незаметно завел меня в другой конец поселка. Поежилась. До ближайшего подключенного фонаря было метров триста. Только присутствие Гарда немного успокаивало. Псу было весело, он постоянно вытягивал шею и принюхивался.
По ту сторону высокого забора шумела листва. Непонятно, кого защищала стена: поселок от нашествия темных деревьев или лес от дальнейшей вырубки?
Когда дымка полностью рассеялась, я разглядела внизу у забора гору пустых деревянных коробок. Гард тоже заинтересовался хламом и начал шумно втягивать воздух. Осторожно расчистила место и увидела внизу спрятанный лаз. Щенок несколько раз громко прихрюкнул и, опьяненный внезапной свободой, нырнул на ту сторону. Поводок натянулся, я упала, больно стукнувшись коленями о брусчатку.
– Гард! Назад!
Я продолжала держать пса и звать его обратно. Руки стали влажными от волнения и заскользили по поводку. Еще один рывок, и Гард с задорным лаем умчался прочь.
А я стояла и тупо смотрела в черный туннель. И что скажу родителям? Случайно забрела в темный переулок? Страх, что они запретят мне выходить из дома, если узнают о моих похождениях в этой части поселка, вынудил сделать глупость. Я легла на живот и поползла вперед, чувствуя запах мокрой земли и хвои.
– Гард! Иди сюда! Живо!
Вдалеке раздался лай. Ох, и попадет же этой придурочной псине, когда поймаю его. Под ногами затрещали ветки, а деревья мгновенно взяли в кольцо опрометчивую гостью. Было ли мне страшно? Инстинкты вовсю били тревогу, но разум подсказывал, что в моей жизни случалось кое-что пострашнее ночной прогулки в лесу. Я доверилась последнему и прибавила шагу.

Глава 3. Как дела? / Wie geht’s?
Что такое страх? У животных врожденные инстинкты. Огонь, дым – опасность. Человек немного отличается. У него больше страхов, и чаще всего они добыты эмпирическим путем. Упал, обжегся, наткнулся на банду в подворотне. После этого ты становишься осторожнее: не суешь пальцы в огонь, завязываешь шнурки, не гуляешь поздно ночью.
Но помимо таких очевидных универсальных вещей, у каждого человека бывают свои уникальные фобии. Пауки, змеи, сломанный ноготь. Чего же боялась я? Даже не помню, обжигалась ли или сильно падала, ну, кроме сегодняшнего раза. Меня когда-нибудь избивали, кусали, мучили? Не знаю. Может, поэтому сгущающаяся темнота и хруст веток под ногами не вызывали никаких эмоций.
Страха не было, только раздражение и досада. Комары мерзко жужжали над ухом, паутина прилипала к лицу, а мыски кроссовок промокли от топкой болотистой земли. Не провалиться бы никуда.
– Гард!
Пес не отзывался. Неужели не слышит? Скорее, чувствует неминуемое наказание и прячется.
– Гард, ты оттягиваешь неизбежное. Я все равно тебе всыплю, тупая ты псина! Выходи!
Лес подхватил крик и разнес по сторонам. Жутковато слышать себя. Словно несколько заплутавших в чаще девушек зовут меня моим же голосом: «Выходи. Выходи. Выходи…»
Я передернула плечами, пытаясь избавиться от странных ощущений. К счастью, поднявшийся ветер зашумел листвой и быстро поглотил нескончаемое эхо. Прибавила шагу. Слишком уверенно шла, не разбирая дороги. Меня гнало вперед не желание отыскать собаку, а нечто другое.
Сумерки плавно перетекали в ночь. Пришлось достать телефон, чтобы подсветить дорогу. Стало только хуже. Фонарик выхватывал в темноте лишь клочок леса и от яркого пятна разбегались причудливые тени. Везде грезилось чье-то присутствие, а собственные шаги множились так, что казалось, кто-то неотрывно следует за мной.
Я рванула вперед, стараясь унять стук сердца.
«Я одна. Я одна. Я одна…»
Зацепилась мыском и рухнула на ельник. Колючки прошли сквозь одежду и впились в кожу. Зато шаги замерли вместе с моим падением. Преследователь, наверно, навис сзади…
«Я одна… Тут никого, кроме меня…»
Стоило лишь подумать об этом, как лес взорвался оглушительным шипением. Точно сбившиеся настройки на радио, сквозь помехи постепенно проступали голос и музыка.
* * *
– Как дела?
По правде, не слышала, что сказал подошедший в толпе парень. Прочитала по губам. Грохот в зале стоял такой, что разговаривать было бесполезно. Ужасно настроенная аппаратура, дешевые усилители и мерзкий фонящий микрофон. Только всем вокруг было плевать. Подростки, разгоряченные купленным старшими ребятами пивом, месились под местную группу.
Я тоже сжимала початую жестяную банку в руках, не зная, что с ней делать дальше. После первого же глотка поняла, что это не мое, и теперь было жутко стыдно, что симпатичный брюнет видит меня такой.
– Я, вообще-то, не пью, – начала зачем-то оправдываться я, но незнакомец показал на ухо и помотал головой.
Тоже не слышит. Вот же…
– Я не пью, вообще-то! – проорала я, и горло защипало от крика.
– Я тоже.
Парень показал на пустые руки.
Он сильно отличался от присутствующих ребят. Ни пирсинга, ни тоннелей. Наушники на шее и темная футболка с простым принтом. От нее приятно пахло чем-то теплым и домашним, гораздо лучше, чем от банки, которую я нервно сминала с боков.
– Пойдем подышим! – прокричал он и протянул руку.
Я быстро поставила пиво на пол и охотно взялась за ладонь незнакомца. Банку тут же сшибли, и прогорклая дрянь растеклась по полу. Кажется, кто-то даже поскользнулся и упал. Но я уже не видела. Лишь слышала громкое и нецензурное чертыханье за спиной, когда мой спаситель бегом вывел меня из шумного зала.
В старом кинотеатре, где проходил концерт, давно разобрали сидения, и теперь местные группы устроили в нем репбазу. Хоть какое-то развлечение в маленьком городке.
Я с удовольствием глотнула свежего воздуха и хрипло рассмеялась. Парень тоже прыснул со смеху.
– Не пьешь, значит? А по-моему, ты пьяная!
– Нет, неправда. Я не пила!
– Подружка дала подержать? – ехидничал мой новый знакомый.
– Типа того… – Я почувствовала, как краснею.
– Ну-ка, дыхни.
Он оказался так близко, что я могла рассмотреть каждую ресничку, обрамляющую темно-карие глаза. Хотелось податься вперед, но неприятный запах хмеля перекатывался на языке. Ну вот, а могли бы поцеловаться! Глупо щелкало в голове.
– Не буду, – надула я губы.
По ходу, и правда пьяная, или мне так кажется?
– Ай-ай-ай, Кристина. Как не стыдно!
– Откуда знаешь мое имя? – напряглась я, пытаясь вспомнить лицо собеседника.
Нет, определенно не встречались. Зато это подействовало отрезвляюще.
– Сказал кое-кто, – уклончиво ответил парень.
– Тогда будет честно, если и ты тоже представишься.
– Андрей. – Он ткнул себя в грудь. – Слу-у-ушай, а давай сделаем одну глупость? – внезапно предложил он и заговорщически подмигнул.
* * *
Руки завязли в зловонной жиже по локти. Пыталась привстать, но проваливалась еще глубже. Андрей и его предложение сделать глупость пропали вместе со старым кинотеатром так же внезапно, как появились. Зато теперь я уже не так сильно боялась того, кто стоял позади. Сейчас мне грозило утопнуть в болоте после очень яркой галлюцинации. Я шарила ладонями в жиже в поисках точки опоры и зацепилась за что-то маленькое и прямоугольное. Машинально сжала находку и замерла. Может, обернуться и попросить о помощи, хуже точно не будет.
Осторожно посмотрела назад. Никого. Зато почти у самого уха оказалась довольно толстая ветка. Я вырвала одну руку из илистой гущи и схватилась за спасительный сук. Он затрещал, но выдержал. Кое-как подтянулась, все еще сжимая выловленный предмет, и с неприятным хлюпаньем освободила левую ногу.
Хорошо быть легкой и тощей. Еще несколько неловких телодвижений, и я оказалась на берегу. И как угораздило просмотреть болото? Я оглядела себя, прикидывая потери. Минус правый кроссовок и телефон. Родители будут в восторге! Покосилась на болото, оценивая шансы найти свои вещи. Даже если повезет и я достану их, то потрепанный внешний вид точно не объяснить простым падением. Я сунула в карман загадочную и грязную находку. Лучше не врать и рассказать про лаз в заборе и сбежавшего Гарда. Знать бы, где он?
Кричать в ночном лесу резко расхотелось, и страхи медленно возвращались в мое сознание. Этот некто, преследовавший меня в темноте, пугал до дрожи. Я решила предоставить собаку самой себе и вернуться к стене.
Путь назад оказался невероятно долгим и жутким. Я шла медленно, прихрамывая на босую ногу, в которую больно вонзались еловые колючки. Второй кроссовок громко и мерзко чавкал, заставляя вжимать голову в плечи. Без фонарика было не так страшно. К темноте я привыкла довольно быстро и уже не шарахалась от каждой тени.
Когда, наконец, увидела высокую стену, была готова расцеловать на радостях каждый кирпич. Прошлась в обе стороны метров сто, но не нашла лаз. В итоге сдалась и побрела вдоль, надеясь натолкнуться на ворота или выйти к дороге.
Я все еще испуганно оглядывала лес, боясь, что преследователь вот-вот объявится. Но он решил затаиться.
Даже когда выбралась из леса, неприятные ощущения не покидали. На проселочной дороге было слишком тихо. Пока ковыляла к проходной, не встретила ни одной машины. Далекие окна домов и таунхаусов казались безжизненными. Вновь поежилась. Странное чувство одиночества и покинутости не оставляло до тех пор, пока не очутилась у шлагбаума.
Охранник смерил меня удивленным взглядом и потянулся за телефоном. Поди звонит, чтобы доложить родителем. Да и наплевать. Сейчас я просто рада вернуться домой. Еще бы Гарда отыскать. Жалко глупую собаку.
– Почему так долго? И где ты, вообще, была? – Мама не смотрела на меня, а карябала пальцем экран своего смартфона. – И где твой Гард?
Мой? Хороши родители! Всучили глупую псину и теперь говорят, что она моя.
– Сбежал. Собственно, из-за него я задержалась, а еще провалилась в болото в лесу.
Мама с папой странно переглянулись, и мне это совсем не понравилось.
– Как сбежал, милая?
Нежная ладонь коснулась липкого от пота лба. Я резко убрала мамину руку.
– Там дырка в заборе. Он туда нырнул, а я за ним побежала и чуть не заблудилась в лесу. Потеряла телефон и кроссовок. Вот! – Я выставила правую ногу вперед и чуть не закричала.
Никакой болотной жижи и тины. Обувь на месте, а одежда чистая. Только местами откуда-то взявшаяся штукатурка, словно я не по болоту лазала, а забралась в один из недостроенных домов. Похлопала себя по карманам. Телефон, ключи. Во рту резко пересохло.
Родители молчали и смотрели с каким-то потерянным видом, словно мне только что вынесли смертельный диагноз. От этого взгляда ком подкатил к горлу.
– Я не вру. Гард! Его надо срочно найти. Он может утонуть. Он же еще щенок.
– Кристина, успокойся. Хорошо? Папа сейчас принесет твоего Гарда обратно. Никто не утонет. Ты забыла его на детской площадке.
Мама снова протянула ко мне руку, но как-то опасливо, словно я была готова вцепиться в нее зубами.
– Я спокойна! Там было болото… И лаз в стене…
– Пойдем-ка присядем. Врач говорил, что это особенности твоей амнезии, милая…
Я позволила ей отвести себя на кухню, пока отец молча обувался. Опустилась на диван.
– Хочешь, сварю какао? Тебе пока нельзя, но мы никому не скажем. – Мама поставил турку на плиту и неестественно подмигнула. Это было больше похоже на нервный тик, чем заискивание. Ее рука сильно дрожала, и она помогала себе второй. – У нас есть зефирки. Ты их любила раньше.
Почему она называет их зефирками? Это не зефирки.
Она собиралась с мыслями, а я ждала, нетерпеливо ерзая на диване.
– Ты пей… – Горячая кружка оказалась передо мной вместе с пиалой белых маршмэллоу. – Сыпь, не жалей!
– Ты сказала что-то про мою амнезию. – Я послушно схватила горсть незефирок и небрежно бросила в горячий напиток.
Какао перелилось на стол, и мама тут же подорвалась вытирать, обрадовавшись внезапной заминке.
Почти сразу же скрипнула дверь. Отец машинально обил ботинки и начал разуваться.
– Нашел?
Не дожидаясь ответа, я рванула к нему, надеясь увидеть щенка. Даже не заметила, как успела соскучиться по бедовой псине.
– Да. Не теряй больше, – устало пробормотал отец и защелкнул на моем запястье браслет.
Собаки в прихожей не оказалось, зато на ремешке устройства, напоминающего часы, красовался логотип пса с антенной на голове и надпись Guard-2022.
– Что это? – трясущимися пальцами погладила я ремешок и немного выпуклый рисунок.
– Кристина, у тебя бывают небольшие провалы в памяти и дезориентация. Чтобы не потерялась, мы купили…
– Гарда, – закончила я за маму. – А собаки у нас, значит, не было? Щенка овчарки с болтающимися ушами.
Снова игра в гляделки. Кажется, родители научились общаться без слов. Это сильно раздражало и никак не помогало подавить нарастающую панику.
– Был. Давно, – осторожно начал отец, игнорируя мамин недовольный взгляд. – Он сбежал. А ты почему-то подумала, что он в лесу. Пошла следом, вернулась в слезах, грязная и без кроссовка. Мы тогда чуть с ума не сошли.
– А щенок не вернулся?
– Нет. Ты его любила очень. Взяла того, кого не хотели брать из-за ушей.
У мамы на глаза навернулись слезы. А я сама пыталась подавить ком в горле.
– Я к себе. – Я побрела на третий этаж.
Родители со спины допытывались, все ли нормально. Я механически кивала им в ответ. Разумеется, все было не в порядке. Реальность только начала выстраиваться и тут же дала трещину. Кто знает, может, в этот самый момент я не иду по лестнице в свою комнату, а тону в болоте.
Кровать выглядела пугающе, словно монстр, терпеливо ждущий, когда я закрою глаза. Сон внезапно стал подобен тихой смерти. Усну, а завтра все будет по-другому. Новые галлюцинации и ложь.
Настоящая Кристина умерла больше полутора лет назад, и появилась я. Но теперь она понемногу возвращается, и мне страшно. Если память вернется, что станет со мной?
Рука потянулась к новенькому ноутбуку. Лениво поводила пальцем по блестящим чистеньким клавишам, ожидая начала работы.
Под дверью кто-то долго шаркал, а затем постучал.
– Ты какао не выпила. Я новое сварила.
Голос у мамы был такой несчастный и потерянный, что я забыла о приступе жалости к самой себе. По умолчанию я отнесла родителей в категорию подозрительных личностей, забывая, что для них кошмар прошлого жив и жуткая постель так же пугает их по ночам страшными снами.
– Спасибо. Заходи.
– Что делаешь?
Стакан с какао оказался по левую руку.
– Хочу записывать все, что со мной случается. Странно, что не начала делать это раньше. – Я открыла блокнот.
– Не буду мешать. – Мама потрепала меня по волосам. – Не забудь принять ванную после пробежки. Люблю тебя.
– И я вас с папой.
Я быстро расписала события, начиная с приезда в поселок, за одним большим исключением. Андрею в этой истории места почти не досталось, лишь короткая заметка об утонувшем парне.
Выдохнув, я оставила компьютер включенным. Зафиксировала крышку и запомнила положение мыши. Доверяй, но проверяй. Интересно, устоят ли они от соблазна прочитать мой дневник?
Допила какао и спустилась на кухню.
– Кристина, я бы забрала кружку.
Мама вздрогнула и быстро затушила сигарету о жестяную банку с колой. Папа уже ушел спать, и она явно не ожидала, что ее застукают за вредной привычкой.
– Хотела помочь…
Мне стало неловко из-за увиденного, и я отвела глаза.
– Не говори отцу. Это так. Тяжелый день.
– Прости.
– Нет-нет. Это не из-за тебя.
Мама быстро опомнилась, но это было лишним. Все слишком очевидно.
Непонятно, почему они не хотят рассказать сами. Что же произошло полтора года назад, отчего мы переехали, а родителям Андрея выписали судебный запрет подходить ко мне? Остается только ждать завтрашней пробежки в надежде, что мой новый старый друг поделится секретами.
– Я в душ. Спокойной ночи, мам.
– Сладких снов, Кристина!
В ванную я прихватила с собой книжку и тетрадь с ручкой. Вести буду два дневника. Один для родителей, другой для себя. В том, что они прочитают мои записи, не сомневалась. Не буду мешать.
Я включила воду и уселась на полу, расписывая все, что мне известно о парне из озера. Информации было предельно мало. Высокий. Рост примерно метр восемьдесят, может, восемьдесят пять. Представила себя рядом с ним. Наверно, все же восемьдесят пять. Волосы каштановые. Глаза темно-карие. Слушает «Метеор», или «Метеору», не разберешь.
Чувствовала себя тупо, словно составляла досье на понравившегося парня. Сейчас проще зайти в соцсети и открыть страничку человека. Там будет все и даже больше.
Стукнула себя по лбу. А ведь правда! Однако тут же помрачнела, вспомнив о родительском контроле. Наверняка где-то проколюсь. История браузера или еще что. Лучше по старинке.
Значит, музыку любит тяжелую… Снова в память вклинился момент с концерта местной группы. Горькое пиво и Андрей. Тогда еще живой. Что за глупость мы собирались совершить?
Законспектировала свое видение и машинально обвела имя несколько раз, сделав буквы объемнее. Он нравится мне. Очень сильно нравится.
Сердце заныло.
Нужно навестить мемориал. Если мы были близки, это правильное решение.
«Не ходи!» – строго наказал знакомый голос.
– Блеск! Ты что, за мной в ванной следишь?
Больше Андрей не отзывался.
– Ты же не подглядываешь? – спросила я тихо, чтобы меня не было слышно за льющейся водой.
Еще бы он ответил!
Встала и огляделась.
– Может, скажешь, почему нельзя сходить к озеру? Иначе не послушаюсь.
«Это не мой мемориал. Мои кости не там».
– Конечно не там. Твое тело достали из озера в марте. На это намекаешь?
«Нет».
– Тогда объясни!
«Мне пора. Не могу долго. Он не дает… Прости… Не ходи туда, там не я».
– Кто он?
Звать бесполезно, если Андрей говорит «пора» таким замогильным голосом. Это я уже поняла. Оставалось только смириться и ждать новой встречи.
Умылась.
Долго смотрела на стекающие по лицу капли. Я ведь не плачу?
Лопоухий сбежавший пес, Андрей, концерт…
Карман штанов странно топорщился. Запустила в него руку, вытащила на свет грязную находку и поднесла к глазам обмотанный тонким проводом прямоугольник, перепачканный не то в цементе, не то в побелке. Дребезжащие динамики резко ожили, и охваченные шипением голоса запели:
Призраки выцветших дней
Бьются в закрытую дверь…[5 - Metheora – «Голоса».]
Песню заклинило на этих строчках, и они повторялись и повторялись до тех пор, пока старый плеер окончательно не смолк. За спиной раздавалось тяжелое сбивчивое дыхание преследователя. Я обернулась…

Глава 4. Сколько тебе лет?/ Wie alt bist du?
Он тяжело и немного взволнованно дышал и ждал ответа. Глупость? А почему бы и нет?
– Давай.
Андрей протянул мне руку и повел прочь от старого кинотеатра по пустынным ночным улицам, мокрым от теплого дождя. Грохот басов и крики толпы остались позади, где-то там в табачном дыму среди тошнотворных стробоскопов. А весь мой мир теперь сфокусировался на спине малознакомого парня, который тащил меня навстречу обещанной глупости.
– У тебя очень красивые плечи, – внезапно похвалила я Андрея, а он обернулся и одарил меня смущенной улыбкой.
– Плаванием занимался.
– Круто, а я не умею плавать.
– Хочешь, научу? – оживился парень и чуть было не сменил курс в сторону Москвы-реки.
– Не сегодня! – крепче сжала я теплую ладонь. – На такую глупость пока точно не готова. Может, завтра?
Андрей рассмеялся.
– Ловлю на слове. Завтра в городском бассейне в десять утра!
– Нет, ты не увидишь меня в дурацкой резиновой шапочке, – запротестовала я и тут же оказалась в его объятьях.
По инерции шагнула вперед и уткнулась ему в грудь. Мой новый знакомый приятно пах, чем-то удивительно родным, и я невольно коснулась кончиками пальцев темной футболки. Что же на ней нарисовано? Никак не разглядеть.
– Уверен, тебе пойдет.
Андрей заправил прядь волос мне за ухо, и я растерялась.
– Откуда ты взялся вообще? – немного опомнилась я и отстранилась.
– Не узнала меня?
– Нет.
Я прищурилась, снова вызвав у парня улыбку.
– Ну и память у тебя, Кристина!..
В голосе сквозила наигранная обида.
– Какая есть…
Зато я не притворялась и начала всерьез дуться на нового знакомого.
– Антон, с тобой в классе учится. Он мой брат.
– Да ладно?!
Я еще раз внимательно оглядела Андрея. Ничего общего с пухлым светловолосым мальчишкой, сидящим передо мной и постоянно визгливо хихикающим на уроках.
– Двоюродный. Я снимал ваш выпускной в девятом классе. Ваша класснуха – мой бывший репетитор по физике. Она знала, что я немного увлекаюсь фотографией, ну, и…
– Точно! – как-то глупо протянула я гласные в слове.
Парень хмыкнул.
– Врушка. Не помнишь ничего, – покачал он головой.
– А сколько тебе лет, Андрей?
– Девятнадцать.
– А фотографии ты, кстати, так и не переслал. По крайней мере, мне.
Он сейчас лжет в наглую обо всем. Но я никак не могу подловить его. Никакой он не брат Антону, да и выпускной наш не снимал. Я бы запомнила.
– Да глупо получилось тогда. Хотел лично передать на флешке, как повод для знакомства, но… Они сохранились, если что. Могу показать, – с готовностью предложил он, видимо, заметив мою подозрительность.
– До того, как научишь плавать, или после?
Мне все-таки жутко нравилось заигрывать с ним.
– Можно в этот же день.
Наверно, стоило испугаться тому, как Андрей форсирует события и ведет меня в противоположную от дома сторону, но в тот день не пугало даже городское кладбище. Я смотрела на памятники и кресты, выглядывающие из-за раскидистых деревьев, и думала, как живется людям рядом с таким местом. Как раз напротив возвышались девятиэтажки с горящими через одно окнами. Поежилась.
– Замерзла? – участливо спросил спутник.
– Немного.
– Чуть-чуть потерпи… – Он взял меня за плечи и кивнул вперед, где на неосвещенной парковке дремало с десяток машин. – Нам туда.
Так и брели, спотыкаясь и сталкиваясь в темноте, перебарывая милую неловкость и сильное желание быть еще ближе. Теплый, живой, добрый. Мне будет его не хватать. Но откуда это странные чувства сейчас? Он же здесь, рядом…
– А теперь самое интересное. – Андрей достал тонкую узкую металлическую полоску и прижался к двери старенького BMW.
– Ты чего делаешь? – ужаснулась я и потянула парня за футболку, подальше от автомобиля.
– Ты же замерзла, сейчас погреемся.
Он вытащил уплотнитель около замка и втиснул металлическую полоску быстрее, чем я смогла остановить незадачливого взломщика. Неловкое движение, и ночь взорвалась визгливой сиреной. Машина истерично вопила, а я в ужасе зажала уши руками.
Автомобиль то пиликал, то крякал, и видение быстро рассеялось.
Я выругалась и подошла окну в ванной комнате. Отсюда было видно, как отец выбежал на улицу в домашнем и быстро утихомирил сигнализацию. Он виновато поднял ладонь выглянувшим соседям, а затем вернулся обратно.
Что же было дальше?
Я потерла стекло плеера. Испорченный гаджет больше не оживал, и голос Андрея тоже исчез. Что-то подсказывало, до вечера следующего дня он не объявится, и я спокойно залезла в теплую воду, прихватив тетрадку. Прижав ее к кафелю, записала последнее событие.
Очень странный парень.
Зато теперь у меня появилось больше деталей о месте, где жила раньше.
Нарисовала схему: кладбище, кинотеатр «Прогресс», три девятиэтажки, парковка. А где-то справа Москва-река. Уже хоть что-то.
Я запустила тетрадь в корзину с бельем, а сама нырнула с головой под воду.
Говоришь, занимался плаванием? А сам не выплыл из озера. Как же так, Андрей? Или это был не ты?
* * *
– Wie alt bist du?[6 - Сколько тебе лет?]
– Ich bin neunzehn Jahre alt[7 - Мне девятнадцать лет.]. – На занятиях стало немного интереснее.
Уж не знаю, насколько я все делаю и произношу правильно, но мы с Машей выучили c дюжину стандартных фраз и числительные до ста. Надеюсь, к концу лета смогу хоть немного восполнить этот серьезный пробел.
– Хорошо, – похвалила девушка. – Получается лучше, чем у трети класса.
– Так и в отличники выбраться недолго, – хмыкнула в ответ.
– Это вряд ли. – Девушка задорно показала язык. – Там прочно обосновалась я.
С той неприятной истории с коробками словно целая вечность прошла. Мы не обсуждали это и старились не смотреть на остальные не разобранные вещи.
– Думаю, пришло время поделиться с тобой секретным оружием в изучении немецкого языка. – Маша воровато оглянулась, а я замерла в торжественном предвкушении. – Цени!
Девушка вытащила из кармана телефон и включила жутко грустную песню. Об этом я догадалась не по словам, а по музыке и эмоциям исполнительницы.
– Wer bin ich?[8 - Кто я такой?] – повторила я вопрос из припева. – Кто? Я?
– Ага. – Моя репетитор поневоле довольно заулыбалась. – Говорю, у тебя заметный прогресс!
Последнее слово заставило вздрогнуть и вспомнить табличку на кинотеатре из видения.
– Маш, у меня тут интернет медленный. Можно у тебя песен в телефон скачать кое-каких?
– Да, конечно, пойдем. Заодно комнату свою покажу.
Я прихватила провод от телефона, сказала маме, куда собралась, и получила одобрительный кивок в ответ.
– Список составила? Я в город собираюсь через полчаса.
При Маше мама старалась выглядеть как обычно, но я чувствовала, что после вчерашнего она все еще подавлена.
– Подождешь? Я быстро, – попросила я подругу, и она опустилась на диван в прихожей.
В список я добавила плеер и машинально погладила карман, в котором покоилась странная находка. Чуть не вписала пункт о новых кроссовках, но вовремя одумалась, вспомнив, что лес и болото оказались плодом моего воображения. Вернее, это было далекое воспоминание из детства. Но менее странным от этого случившееся не становилось.
Я быстро проверила запасы в ванной. Шампуни, гели для душа, прокладки. Такое ощущение, что родители по привычке всякий раз покупали один и тот же набор вещей в торговом центре и делали вид, что все нормально, что я с ними. Снова перед глазами появилась мама с непотушенной сигаретой. Странное дело, они так тосковали по мне, но сейчас не хотят, чтобы прежняя я вернулась. Боятся моих воспоминаний. Почему?
Я дополнила куцый список пакетиком с маршмэллоу.
– Негусто, – пробежалась мама по строчкам списка. – Плеер у тебя есть. Ты еще не открыла все коробки?
– Никак руки не дойдут, – соврала я, не моргнув.
На самом деле я несколько раз замирала с канцелярским ножом над полоской скотча, но в итоге откладывала его в сторону и трусливо уходила с балкона.
– Ладно, придумаю сама, – ласково погладила она меня по плечу. – Развлекайтесь.
Квартира Маши оказалась центральной в таунхаусе через улицу. У нее был лишь маленький клочок земли, на котором стояла круглая барбекюшница. В прихожей девушка споткнулась и грязно выругалась, награждая своего младшего брата недобрыми эпитетами.
– Костик, какого хрена ты бросаешь свой беговел дома? Оставляй на улице!
Она подхватила странный велосипед без педалей, спустила с крыльца и зло швырнула на траву. Маша потирала голень и критически осматривала место ушиба, а затем глухо простонала:
– Точно останется синяк.
Она, прихрамывая, отвела меня к себе в комнату и усадила за ноутбук.
– Пароль? Зачем тебе пароль?
– Вот будет у тебя любопытный младший брат, поймешь! – Маша быстро разблокировала комп, и на экране появилось селфи двоих улыбающихся подростков на фоне моря.
– Это Паша? – спросила я про голубоглазого парня, дружески приобнимающего Машу.
– Ага, наши с ним родители работают вместе. Мы ездим отдыхать семьями, сколько себя помню.
– Круто, – с легкой завистью отметила я.
Интересно, а Андрей научил меня плавать, как обещал? Были ли у нас такие же счастливые фото?
– Ничего крутого. Он во мне девушку не видит. А еще постоянно рассказывает о своих любовных похождениях. Я для него своя в доску. Ладно, не будем об этом, – отмахнулась она и открыла несколько сайтов с музыкой. – Разберешься? Я до Светки сбегаю, у нее была какая-то экспресс-мазь от синяков. Не хочу летом выглядеть как жертва ДТП. Не обидишься?
– Нет-нет, все нормально! – На самом деле я всю дорогу до дома Маши придумала разные предлоги спровадить ее из комнаты и поискать кое-что о родном городе.
– Не скучай. Если хочешь, внизу чайник и ваза с печеньями и конфетами, если Костик все не сожрал.
Я дождалась, пока стихнут шаги и хлопнет дверь в прихожей, и тут же открыла новую вкладку.
Город нашла быстро по фотографиям того самого кинотеатра и кладбища. Есенск. Проложила по карте маршрут. Два часа на машине по прямой или больше трех на электричках через Москву. При всем желании не смогу съездить туда и обратно и вернуться так, чтобы родители ничего не заметили. Паршиво.
Сфотографировала монитор. Перепишу в свой дневник, а потом удалю. Вдруг мама захочет проверить мой телефон тоже. Нельзя прокалываться на ерунде.
На всякий случай поставила на скачку группу Metheora и упомянутую Машей LaFee, а затем снова вернулась к поискам. Набирала: «кома, Кристина, Есенск, Андрей» – в надежде, что всплывут хоть какие-то детали. Ничего. Нашла городской портал и так же безрезультатно полазала по новостному архиву. Наивная. Если бы все было так просто. Родители основательно постарались, чтобы оградить меня от чего-то страшного.
Поискала саму себя в соцсетях и нашла только следы удаленной страницы у Кристины из Есенска. Фамилию Андрея не знала. Пыталась фильтровать по возрасту, как вдруг внизу раздался шум. Торопливо закрыла окна и наспех почистила журнал.
По лестнице быстро-быстро кто-то вбежал, а затем мне в спину раздалось недовольное и очень подозрительное:
– Ты кто такая?
– Ты, наверно, Костик, – попыталась я улыбнуться ворчливому малышу.
– Я в курсе, – буркнул парень. – Ты мой вел на улицу отнесла?
– Нет. Даже не трогала. Честно, – клятвенно положила я руку на сердце. – Я новая подруга твоей сестры. Кристина.
Он нахмурился и внимательно посмотрел на меня, а затем просветлел:
– А я тебя помню, – оживился мальчик. – Видел этой весной здесь в недостроенном доме. Ты просила никому не говорить, а то Он найдет. Я сдержал слово. Так ты убила того, кто тебя обижал?
* * *
– Вот черт. – Андрей открыл дверь машины и сел за руль. – Залезай скорее, тут камеры на парковке. Попробую отключить сигналку.
– Ты что творишь? – Крутила я головой по сторонам, пытаясь найти в темноте, откуда ведется видео наблюдение.
Наверняка наши лица уже попали в объективы. Как же глупо! Андрей не соврал, когда делал свое предложение у кинотеатра.
– Быстро!
Он сильно нервничал, а где-то совсем рядом яростно залаяла собака.
Мне ничего не оставалось, как дернуть пассажирскую дверь. Только сзади оказалось закрыто. А лай становился громче.
– На переднее, живо!
Я обежала машину и нырнула в салон, пытаясь унять дрожь в коленках.
Андрей наконец справился с сигнализацией и был жутко бледен, или таким он казался в свете загоревшихся датчиков на приборной панели. Громко взревел мотор старенького немца, и мой новый знакомый стремительно вырулил с парковки на дорогу.
– Пристегнись, Кристина!
Не стала спорить, трясущимися от волнения руками защелкнула ремень безопасности и вжалась в кресло. Ночной город расплывался за окном, и меня сильно мутило от скорости и страха. Я повернулась к своему напарнику по преступлению, напряженно всматривающемуся вперед. Что дальше? Нас обязательно поймают, или мы разобьемся. Одно из двух. Учитывая то, как Андрей гонит, то второе скорее.
И как он вообще умудрился завести машину?
Из замка зажигания торчала головка ключа с брелком от сигнализации. Вот же!..
– Ты! – Замахнулась я на водителя, наплевав на меры предосторожности.
К счастью, ремень не дал дотянуться до Андрея.
– Прости-прости, ну, весело же? Поверила, да?
– Весело? У меня чуть сердце не остановилось, а там на парковке нас собака могла покусать. О чем ты думал вообще?
– С собакой нехорошо получилось. Понятия не имею, откуда она взялась. Но, главное, обошлось. Будет что вспомнить.
– Обошлось? Я еду с малознакомым парнем хрен знает куда ночью. Еще ничего не обошлось!
Он молчал и выглядел очень виноватым. Ругаться расхотелось, но я все еще сильно злилась, и это помешало мне вовремя заметить, как мы выехали из города.
– Это твоя машина? – На смену ярости вновь пришел страх, когда за окном пропали огни и стало беспросветно темно.
– Временно. Отец купил новую и обещал оставить эту мне, если буду себя хорошо вести.
– А похищение девушек поздно ночью вписывается в это условие? – пыталась отшутиться я и осторожно спросить, не собирается ли он отвести меня домой.
– Никого я не похищал. Ты сама подсела.
– Ладно, Андрей, было забавно, давай разворачивай. Уже очень поздно, и мои родители будут волноваться.
– Концерт до двух. Еще даже часу нет.
Парень постукивал ладонью по рулю. Он немного сбросил скорость, но легче от этого мне не стало.
– Позвоню им, наверно. Предупрежу, что меня подвезут. Какая у тебя, говоришь, фамилия?
Я достала телефон и провела по экрану.
– Позже.
Андрей резким движением выхватил мобильник и бросил на заднее сидение.
У меня пересохло во рту. От прежнего веселого паренька не осталось и следа. Рядом сидел незнакомец и нервно покусывал губу.
– Я хочу домой, – как-то жалостливо произнесла я, понимая, что он не послушается.
Меня бросало то в жар, то в холод. Я уже судорожно продумывала план бегства. Выпрыгнуть на ходу? Даже если выживу, что мешает Андрею догнать и запихнуть обратно в машину?
– Обязательно отвезу тебя, но потом.
Он повернулся ко мне и одарил каким-то растерянным взглядом.
– Куда мы едем? – Кое-как рассмотрела поле за окном.
Дальше начинались дачные товарищества и сосновые посадки. Он вез меня либо в лес, либо в пустующий коттедж, либо еще куда. А что, если нас уже ждут его друзья с не самыми чистыми намерениями? Я тряхнула головой, чтобы отогнать жуткую перспективу быть изнасилованной и убитой. Придумал какую-то историю с фотографиями. Назвал имя наобум, а я захотела поверить, что он двоюродный брат Антона. Мало ли Антонов в нашей школе? Идиотка…
Я подумала о маме с папой. Стало вдруг жалко их и себя. Я громко всхлипнула, и Андрей вздрогнул.
– Еще недолго. Хочу показать тебе кое-что, и вернемся, не бойся, пожалуйста!
Я коротко кивнула, только вот совсем ему не верила. При первой же возможности надо бежать. Найти людей и попросить помощи…
Машина лениво съехала с дороги в лес.
Нас сильно покачивало из стороны в сторону на неровной грунтовке. По крыше заскользили низкие ветки, а днище обо что-то громко чиркнуло.
– Блин. Ночью ни фига не видно, – ругался Андрей и почти лег на руль, пытаясь разглядеть дорогу.
Я осторожно и бесшумно отщелкнула ремень. Мы ехали довольно медленно, чтобы выскочить на ходу и ничего не переломать, но я мешкала. Оказаться одной в темном лесу тоже было весьма жуткой перспективой.
Я вновь оглядела своего похитителя, в надежде увидеть что-то, что меня остановит и придаст веры в его вменяемость. Нет. Он нервничал, облизывал губы. Лицо, отражавшееся на лобовом стекле, выглядело пугающей маской с черными провалами вместо глаз.
Сдвинувшись на край сидения, я нащупала ручку, досчитала до десяти, чтобы успокоить сердце, и резко открыла дверь.
Сбоку оказался глубокий овраг, и я едва не скатилась вниз. Кое-как поймала равновесие и побежала вперед прямо перед машиной. Андрей резко остановился и что-то закричал, но я уже не слушала его. Неслась, не разбирая дороги, пока в спину мне не ударил дальний свет. Парень хлопнул дверью и побежал следом. Я чувствовала, как он очень быстро нагоняет, и рванула влево, надеясь затеряться среди деревьев.
С громким треском пробиралась по лесу, ломая низкие сухие ветки. Одна особо острая больно ткнулась в голень, глаза тут же заслезились, и я больше не видела ничего. Я хромала и упорно продвигалась вглубь, подгоняемая страхом, пока не запнулась и не упала на колючий лапник и шишки. Треск позади стал громче. Перевернувшись на спину, я отчаянно попятилась дальше от преследователя, даже попыталась встать, но Андрей схватил меня за плечи, прижал к земле и накрыл собой.
Он тяжело дышал, а черные глаза жутко блестели.
Я закричала громко и визгливо, отчего парень зажмурился, но продолжал держать. Я дергалась, пытаясь его сбросить, пока окончательно не выбилась из сил.
– Все должно было получиться иначе, Кристина.
Андрей говорил не то с укором, не то оправдываясь.
Он приподнялся на локтях и переместил руки на мои запястья.
– Пусти, – плаксиво умоляла я похитителя.
– Ты опять убежишь. Успокойся сначала и выслушай.
– Мне больно!
Еловые иглы и мелкие ветки царапали спину.
– Извини, но ты сама виновата, глупая. Зачем убежала?
Он немного ослабил захват, и я почувствовала свободу и нащупала рядом что-то тяжелое, похожее на камень.
– Ты завез меня в лес, напугал…
Подступающие к горлу рыдания вновь начали душить и мешали связно говорить. Почему все так нелепо получилось? Он ведь понравился мне, а теперь…
– Правда, прости. Давай сначала? – Андрей прикоснулся к моему лицу и осторожно вытер слезы. – Никогда бы тебя не обидел, клянусь.
Он наклонился ниже, а я сомкнула пальцы вокруг находки. Всего лишь миг, и в темном лесу я останусь совсем одна.
Где-то недалеко шумела река…
* * *
– Ты убила его? – Внезапно вернул меня в реальность тонкий детский голосок.
Я смотрела на мальчика и силилась вспомнить его лицо. Для меня он ничем не отличался от сотен других таких же детей. Ноги, покрытые ссадинами, и разбитые коленки, наверно на том самом беговеле. Выйдешь во двор и встретишь с дюжину таких же пареньков, но именно этот ребенок знал что-то, от чего у меня онемели кончики пальцев и пересохло во рту.
– Костик, я называла тебе имя того плохого человека?
Он призадумался, лизнул десну, где должны были находиться передние резцы, и задорно ответил:
– Не помню.
Врал. Все-то он помнил! Я не выдержала и схватила паршивца за плечи.
– Рассказывай!
Он скорчил плаксивую гримасу и начал вырываться.
– Мне больно! – Костик мерзко захныкал. – Пусти!
– Говори имя!
– Дура. Убийца. Отпусти!
– Что у вас тут происходит?
Маша поднялась по лестнице и застала отвратительную сцену.
Мне ничего не оставалось, как освободить ребенка. Тут же стало стыдно за свое поведение, но этот мелкий знал что-то ужасное. А что, если тогда я…
– Кристина? Все хорошо? Костик тебе лишнего наговорил?
Пытливый взгляд подруги напомнил компьютерную томографию. Она внимательно рассматривала меня, словно старалась прощупать и подловить на чем-то. Или мне это только казалось?
– Поспорили, что лучше, зефир или маршмэллоу, – соврала я и попыталась непринужденно улыбнуться.
– А разве это не одно и то же? – хмыкнула Маша.
– Даже не начинай! Вот потому и поссорились. Это совсем разные вещи. Зефир делают с добавлением яичного желтка, а маршмэллоу…
– Ладно-ладно, верю. – Девушка заметно расслабилась. – Чай будешь? С зефиром.
– Спасибо, но я, пожалуй, прогуляюсь. – Попятилась к компьютеру и взяла свой телефон.
Находиться в одном доме с подозрительной Машей и ее странным братом внезапно расхотелось. Тем более что сохранять самообладание с каждой секундой становилось все труднее. В голове пульсировал страшный вопрос, заданный маленьким ребенком. В моем воображении Костик превратился в жуткого мальчика, который шептал мне: «Ты убила его, ты убила его, ты убила его…»
Схватив телефон, я почти побежала к выходу.
– Кристина…
Девушка окликнула меня пугающим ледяным голосом. Я повернулась и увидела на ее губах кривую улыбку.
«Ты убила его, ты убила его…» — зашелестели динамики старого плеера.
Он выдаст меня! Маша не может не слышать этого. Костик все рассказал ей.
«Убийца!»
Телефон в руке стал тяжелым словно камень, а на задней панели появилась струйка крови, которая тут же запеклась багровой буквой V.
Я резко спрятала телефон за спину.
– Wo wohnst du?
– Что, прости?
Голос предательски дрожал. Явно сдаю свои позиции. Скоро меня раскроют. Все узнают, что я натворила.
– Ну, ты чего! – К моей подруге вернулось прежнее беспечное выражения лица, к которому добавилась легкая укоризна. – Где ты живешь? Это одна из последних фраз. Уже забыла?
– Нет, конечно, – нервно улыбнулась я. – Ich wohne… in…[9 - Я живу… в…]
Все вокруг картонное. Весь этот поселок как красивый макет. Но ткнешь пальцем в приветливый фасад – и нащупаешь пустоту. Все неправильно.
«Ich wohne in Jesensk…»[10 - Я живу в Есенске.] – подсказывали обрывочные воспоминания.
– Ich wohne in Litschkowo[11 - Я живу в Личково.], – ответила я то, что прочитала на въезде в элитный поселок.
Маша удовлетворительно кивнула.
– Tsch??![12 - Пока.]
– Tsch??, – попрощалась я с девушкой и вихрем сбежала по лестнице, больно подвернув ногу на последней ступеньке.

Глава 5. Где ты живешь? / Wo wohnst du?
Прихрамывая, я вернулась домой. Мама еще не приехала, и я ходила по кухне из угла в угол. Вот почему родители Андрея так яростно искали со мной встречи! Вероятно, я была последней, кто видел парня живым. Логично, что они хотят узнать больше. А что могла сказать очнувшаяся после комы пациентка с амнезией? И, главное, что бы сказала сейчас?
Я опустилась на диван.
Андрей правда нравился мне. И это чувство было сильным. Несмотря на омерзительное видение, я пыталась оправдать парня. Он поклялся не обижать. Еще вчера был очень добрым и нежным. Не вязался образ насильника со смущающимся юношей. Или все это было игрой, чтобы заманить меня в машину?
Я покрутила в руках плеер.
Мама говорила, что в одной из коробок лежит мой. Самое время достать и попытаться успокоить нервы.
Я видела карту. До Есенска путь неблизкий. Даже если я зашибла камнем девятнадцатилетнего парня и оттащила к реке, что само по себе нереально, как тело могло оказаться почти за сотню километров. Я же не умею водить машину? Или умею? Точно умею, у отца своя автошкола, наверняка он не раз сажал меня руль. Господи! Я убийца. А плеер как улику спрятала в одном из недостроенных таунов, после того как скинула тело в пруд.
На некоторое время решила отключить пульсирующее сознание. Если бы меня в чем-то подозревали, домой бы не пустили. Меня бы допрашивали, показывали фотографии, а не ограждали от всего, что хоть как-то напоминает об Андрее. Но вот я сижу и механически вытряхиваю коробки с новеньким барахлом, а не отбываю наказание.
Книги, книги, книги…
Ничего необычного. Ни альбомов, ли дисков, ни флешек. А вот и плеер отыскался. Маленький прямоугольник в прозрачной упаковке.
Ничего особенного. Разве что он был точной копией, найденного в лесу.
Выключить сознание. Не думать. Не паниковать!
Перевернула упаковку.
Попались!
Можно сколько угодно пытаться скрывать детали, лгать и увиливать, но нельзя просчитать каждую мелочь. Нельзя предугадать, что вдруг появится маленький мальчик, который владеет опасным секретом, а еще можно случайно забыть отклеить ценник с адресом магазина.
Есенск. Я определенно жила в Есенске. Это не плод моего воображения. Я потянула пальцами за наклейку и осторожно сняла ее с упаковки. Новый трофей занял место рядом с прошлой находкой. Нужно будет придумать тайник. Таскать в карманах опасные обрывки старой жизни слишком опрометчиво. Я все еще не знаю, кому доверять.
Но пока у меня был другой план. Андрей явно высказался против моей идеи сходить на стихийный мемориал у озера, а мне сильно хотелось досадить ему – за подранные в лесу ноги и спину, за страх и темноту, за всепоглощающее чувство вины и боль в сердце.
Предатель!
Я схватила из вазы на кухне горсть конфет и распихала по карманам. Они смешно топорщились и шуршали фантиками. Но идти без подношения казалось глупо. Все приносят что-то в дань памяти погибшему. Игрушки, открытки, сладости… Даже если Андрей был не самым хорошим человеком, смерть всегда трагедия, особенного для тех, кто его любил. А что-то упорно твердило, что я одна из них.
Бред…
Я прошла с десяток одинаковых улочек, по которым рассекали на одинаковых беговелах одинаковые мальчики. Может, среди них был беззубый Костик. Встречу и даже не узнаю.
Солнце в Личково неистово припекало, от плавящегося асфальта шел приятный жар. Качели, барбекюшницы, бесконечное лето и каникулы. И как среди этого райского однообразия умудрилось всплыть мертвое тело?
Озеро от поселка отделяла черная невысокая железная оградка, такая же, как на могилках рядом с кинотеатром «Прогресс». Я передернула плечами от внезапной ассоциации.
Никто не купался, несмотря на непривычно знойный май. Очевидно, история с утопленником долго будет будоражить жителей поселка.
Я наклонилась и протянула руку к воде. Теплая, ласковая, почти как он…
– Эй ты! – крикнул мужчина в униформе с шелестящей рацией на поясе. – Отойди оттуда!
Я медленно встала и шагнула в сторону. Охранник подбежал ко мне и недовольно посмотрел на карманы.
– Завязывайте с этим!
На бейджике красовалось имя Станислав. На вид охраннику было около сорока. Интересно, это он звонил моим родителям или нет?
– С чем?
– Таскать всякое к озеру. Выловили его и похоронили уже. Прекращайте это!
– Я просто гуляю.
– Конечно, а потом мы набережную после вас убираем полдня.
– А когда это случилось, кстати? – ненавязчиво спросила я мужчину, пытаясь разговорить.
– Что именно?
– Когда нашли тело?
– В марте. Ты не местная, что ли? – Он прищурился. – Хотя я сам тут всего месяц.
– Так вы его не видели?
– Нет, но разговоров было много, и слухи разные…
Станислав явно смаковал местную байку.
– Что за слухи?
– Родители утопленника утверждают, что это не их сын, – перешел он на шепот.
– Как это? Экспертиза же показала, что он. Разве нет? – так же тихо спросила я.
– А это уже загадка. ДНК совпало, но дальше начинается самое интересное. Владелец одного из местных магазинов принес в полицию кадр с записи видеонаблюдения, а там погибший. Вернее, кто-то в точно такой же одежде. Это было в феврале этого года. Он появился из ниоткуда и исчез.
У меня холодок прошел между лопаток от жутковатой истории Станислава.
– Крипово, – наконец-то нашла я применение словечку, услышанному от Маши. – Но все логично. Он бродил неподалеку, а потом здесь же и утонул?
– Так-то оно так. Только телу больше полутора лет. Не сходится. Настоящий Андрей был жив в это время.
– Мстительный брат-близнец? – брякнула я самое очевидное.
– Говорят, один он был в семье. А там кто его знает. Всякие истории рассказывают. Про подменышей в роддоме или еще что. Но отчаявшимся родителями много не нужно, чтобы продолжать надеяться и ждать.
Звучало нелепо… Но более реалистично, чем призраки и паранормальное.
Однако мои вопросы так и остались без ответа. От кого я пряталась в недостроенном поселке, учитывая, что в то время находилась в коме? Что же тогда произошло в лесу? Убила ли я Андрея, и как он попал в озеро в другой части Подмосковья, предварительно мелькнув на записи? И, главное, какие кости должна я отыскать и была ли кома вообще?
Вернувшись домой, я разложила оставшиеся вещи: расставила книги на полках, собрала пустые коробки и отнесла их на первый этаж. К этому моменту приехала мама из города и привезла целую гору подарков в виде косметики и месячного запаса маршмэллоу.
– Не стоило. – С щемящим чувством в груди перебирала тушь для ресниц разных фирм.
Каждая наперебой обещала сумасшедший объем и выразительный взгляд. Нашлись даже с лиловым и коричневым оттенками. Пудра, румяна, бронзатор, блески для губ. Сомневаюсь, что использую даже треть до истечения сроков годности.
– Стоило! – Мама с тоской потрепала меня по коротким волосам. – Девочкам же нравится такое? – неуверенно спросила она, наблюдая за моей реакцией.
– Не знаю, как другие девочки, но я в восторге! А то, что я просила, купила?
Именно сейчас я чувствовала себя живой и самой обычной. Все ужасы и странности остались позади. Включая Андрея и его выходку в лесу. А ведь я даже не знаю, чем все кончилось. Может, родители правы и мне лучше не вспоминать? Неспроста эти заботливые люди решили оградить меня от прошлого.
– Конечно. В первую очередь! Посмотри в самом низу.
Я запустила руку и вытащила из пакета гору упаковок с мелками для волос разных цветов. В груди поднимался радостный писк, и я горячо обняла маму. Ей это явно было нужно, как и мне. Я безумно скучала по теплому и домашнему чувству.
– Спасибо, спасибо, спасибо!..
– Да не за что! Ты не злоупотребляй только. Это не на каждый день, а то вредно.
– У меня портить-то нечего, но буду по чуть-чуть, – пообещала я, а затем побросала все обратно в пакет и рванула наверх.
Не терпелось рассмотреть каждое приобретение повнимательнее и опробовать на себе.
Тушь и тени придали немного женственности. Я даже выдохнула с облегчением. Наконец-то стала похожа на девушку, а не на тощего подростка-наркомана с синяками от катетеров на сгибах локтей и темными кругами под глазами.
Дрожащими от предвкушения пальцами я ухватила красный мелок и поднесла к голове. Сознание внезапно поплыло, а рука мгновенно стала тяжелой. Я качнулась и мазнула себя по лбу. Выглядело это жутко, и я поспешила смыть яркую полосу, опрометчиво зачерпнув воды в ладонь и плеснув на лицо. Краска потекла по бровям и векам. Я неистово терла глаза, пока не размазала и тушь, и тени.
Андрей… Была ли у него кровь? Как сильно я ударила парня по голове?
Я сползла по выложенной плиткой стене и тихонько заплакала. Даже чертовы мелки не помогли стать нормальной, а лишь усугубили и без того шаткое состояние.
Я с трудом успокоилась и убрала их подальше, особенно красный, розовый и оранжевый. Остальную косметику расставила на полочках у зеркала, но не была уверена, что начну пользоваться этим богатством в ближайшее время. Для кого? Для мертвого парня, пытавшегося меня изнасиловать? Отличный ход для убившей его и сбросившей в реку девушки.
* * *
– Аллергия? – упавшим голосом спросила мама, разглядывая мои припухшие глаза.
– Все в порядке. Мыло попало, – соврала я, пододвинув тарелку с брокколи и курицей.
Очень медленно я пережевывала ужин. У меня была непростая задача: разыграть недомогание, чтобы пропустить вечернюю пробежку. Не хотела встречаться с Андреем. Он вполне мог оказаться злобным духом, который, к счастью, не помнит подробностей своей смерти. Но как только все выяснит, непременно станет мстить. А еще слова Костика о незнакомце, от которого я пряталась в недостроенном тауне, отбили всякое желание околачиваться около пустующих домов.
– Как посидела у Маши? – спросил отец.
Выходит, они уже обсуждали меня с мамой. Забавно. Когда успели? По телефону?
– Неплохо… – Наверняка это браслет на руке сообщил, что я еще и до озера прошлась. – Потом прогулялась по поселку немного.
Я решила принять превентивные меры и рассказать сама. Так гораздо лучше, чем сидеть и нервно ждать неудобных вопросов.
– И как тебе?
Мама выглядела напряженной. Ее пальцы слишком сильно сжимали вилку, так, что на руке проступили вены.
– Круто. Много детей. Приветливые люди. Охрана следит за порядком. Мне даже замечание сделали, прикиньте. Думали, я принесла на набережную что-то для того утонувшего парня.
– Как имя охранника?
Отец вытер салфеткой губы и потянулся к телефону.
– Все нормально, па! Ничего такого. Они же делают свою работу. Жильцы близлежащих таунов жалуются на стихийный мемориал. И я их прекрасно понимаю. Это жесть, смотреть в окно, а там свечки, игрушки… – Вполне естественно передернула я плечами, представив такую картину.
– Думаешь? – немного грустно спросила мама и неожиданно для самой себя добавила: – А тебе его разве не жаль?
Папа бросил на свою жену недовольный взгляд, и она быстро опустила глаза в тарелку. Это помогло выиграть время и справиться с собственными эмоциями. Я растерялась. Жаль? Не знаю, правильно ли это слово в данной ситуации. Мне скорее больно. Неприятное, тянущее чувство душило, и я не знала тому причин. Кажется, сердце помнило что-то такое, что я безнадежно позабыла.
– Наверно. Он ведь был моим ровесником?
– Вроде того… – кивнула мама, и они вместе с отцом принялись считывать мои эмоции.
Нужно быть честной, иначе долго не протяну. Заметят! Они неглупые.
– Жалко, конечно. Представляю, каково его родителям! Вы так же переживали за меня? – использовала я запрещенный прием, заставив маму и папу погрузиться в собственные воспоминания.
– Мы верили, что вернешься, милая. У нас была надежда. Ты всегда находилась рядом.
Голос у мамы дрогнул, а я возненавидела себя за причиненную им боль. В прошлом, сейчас и, наверно, в будущем. Я и дальше собираюсь лгать и докапываться до истины. Но не сейчас.
– Можно я сегодня пропущу пробежку? Немного устала…
Я решила не изображать больную. Хватит с моих родителей тревог.
– Да, конечно, ты сегодня много ходила. Этого достаточно, – обрадовалась мама.
Оставшуюся часть ужина я слушала разговор родителей. Отец рассказывал о работе и с каким-то пренебрежением отзывался о новом инструкторе в автошколе. Он сокрушался, что нанимать людей с улицы – не самая лучшая идея, но в маленьком городке выбирать было не из кого.
– Раз ты не пойдешь на пробежку. Может, посмотрим фильм? – предложила мама.
– Отличная идея, – поддержал отец. – Кристина, выбери любой на свой вкус. Там уже куча оплаченных подписок.
Мой вкус. Ага. И что же я люблю?
* * *
Маша и Костик уже не казались странными. Подруга не выглядела участницей заговора за моей спиной, а ее младший брат не сыпал загадками и не припоминал прячущуюся в поселке лысую девушку. Чем дольше я общалась с их семейством, тем сильнее убеждалась, что они самые обычные люди, а все остальное было плодом моего воспаленного сознания. Вдруг и Андрей тоже глюк?
С июнем у Маши появилось больше времени для занятий немецким. Их мы чередовали с математикой, которая давалась мне удивительно легко. Соседка Оксана Николаевна, милая женщина с такой же короткой стрижкой, как у меня, выглядела моложе своих лет, и в ее компании я чувствовала себя комфортно. Втайне я мечтала, что она будет преподавать в моем будущем одиннадцатом классе.
– Оксанка крутая, – фамильярничала Маша после моих восхищенных отзывов о репетиторе. – Если я в пятьдесят буду выглядеть как она, это будет просто шикарно.
– Ей пятьдесят?
Я едва дала бы женщине сорок.
– Ага… – Девушка мечтательно прикрыла глаза. – Надо узнать ее рецепт. Ничего не нашла в ее доме необычного?
Я напрягла свои новенькие воспоминания.
– Нет. Хотя…
– Ну? Не томи.
– Много книг со стихами.
– Стихи? – разочарованно выдохнула Маша и поджала губы. – Ты врешь мне! Там определенно ванна с кровью девственников.
– Брр…
– Кстати, на этих выходных показывают крутой ужастик. Меня Паша пригласил, но он припрется с другом, и шансы на романтику стремятся к нулю. Твои не отпустят тебя?
Девушка молитвенно сцепила руки у груди.
– Надо спросить. А что за друг? – изобразила я интерес, хотя мысли снова рванули к детской площадке.
– Симпатичный, стремных не держим! Спроси родителей, и погнали завтра. Сейчас гляну сеансы, чтобы не очень поздно… – Маша постукивала по экрану. – Блин, самое раннее в семь. Встретимся пораньше, погуляем, в кафешку зайдем, по магазинам, а после мои могут нас забрать, ну, или твои. Тут до города ехать-то минут семь.
– Не уверена, что мама разрешит, – с легким разочарованием ответила я, потому что дико загорелась этой идеей.
И дело вовсе не в симпатичном парне, которого обещала подруга. Неплохо бы хоть ненадолго вырваться из удушающего рая, в котором меня заперли с момента приезда. Даже в больнице я чувствовала себя свободнее, находясь в тисках расписания отбоев и процедур.
– Смотри и учись.
Маша схватила меня под локоть и потащила домой.
– Маргарита Алексеевна! – с порога крикнула она бойким голосом.
Мамы не оказалось на кухне, но мы быстро нашли ее на качелях с книгой в руках.
– Маргарита Алексеевна, отпустите Кристину в кино со мной. Мои родители привезут нас после сеанса. Пожалуйста. Я эту премьеру ждала целый год. Фильм по моей самой любимой книге, но одна я буду там как дура, – тараторила девушка, а мама растерянно переводила взгляд то на меня, то на Машу.
– Даже не…
– Мы бы встретились чуть раньше, прошвырнулись по магазинам. Может, кого из одноклассников увидим. Обещаю, мы никуда из торгового центра не выйдем.
– Кристина?
– Пожалуйста, мамуль. Я очень хочу.
– Могу сходить с вами в кино.
Маша одарила меня самым несчастным на свете взглядом.
– Что-то не так? – спросила мама.
– Маргарита Алексеевна, я не сказала вам, простите. Но там будет два мальчика. Паша, ну, вы знаете, и Витя, его одногруппник.
– Это свидание?
– Ну, типа того, – сильно покраснела девушка.
– Надо у папы спросить…
Мама никак не хотела принимать решение сама и потянулась к телефону.
Спустя всего пятнадцать минут мы, визжа, бросились на третий этаж выбирать, в чем я пойду в большой мир. Я действительно не верила, что меня выпустят, и готова была даже объявить амнистию заброшенным в дальний угол шкафа мелкам.
Несмотря на все уговоры Маши надеть платье, я согласилась только на джинсы и футболку.
– Ладно, фиг с тобой. Даже к лучшему – нечего моего Пашу соблазнять! Завтра в четыре в фудкорте. Я с утра в Москву, а к обеду вернусь. Скажи маме, чтобы отвезла тебя сразу к торговому центру.
Полночи я не могла уснуть, с момента ухода Маши пребывая в радостном предвкушении. Периодически вскакивала с кровати и пританцовывала посреди комнаты. Все налаживалось. Аляповатый солнечный мир начал радовать, и завтра я планировала соответствовать ему, раскрасив пряди ярким.
«Только не красным… Не красным! Он слишком похож на свежую кровь…»
* * *
Я помахала маме на прощание.
Стоя у главного входа в Торговый центр с праздничным названием «Рио», я ощутила себя беззащитной и нелепой. И на кой черт сотворила такое с волосами, да еще и черную футболку надела? Друг Паши будет в шоке. Он явно ожидает увидеть кого-то больше похожего на Машку, а не на меня.
«Задерживаемся примерно на час. Соррян. Пробки на выезде из Москвы», – сообщил телефон.
Отлично! Забежать, что ли, в туалет и вымыть волосы, пока не поздно?.. Хотя представляю, как фриковато это будет выглядеть, особенно когда подставлю мокрую голову под сушилку для рук.
Однако почти сразу я натолкнулась на девушек с такими же раскрашенными прядями и успокоилась. Игнорируя обещание не покидать торгового центра, я устроилась с телефоном в небольшом сквере неподалеку. Интернет мне не подключили, и я быстро устала перечитывать одну-единственную эсэмэску от Маши. Сидеть мне предстояло минут сорок, и ничего интересного не ожидалось.
– Извините, – прямо в лицо ткнули меня листовкой. – Вы не видели этого молодого человека?
Это было слишком неожиданно, и я не смогла скрыть волнение. Подскочила и вцепилась всеми десятью пальцами в бумагу, протянутую мужчиной.
– Ты!
Незнакомец с листовками больно схватил меня за руку и быстро накрыл рот шершавой ладонью.
Как назло, никого рядом не оказалось, а сопротивляться на должном уровне я не могла. Мужчина явно был сильнее тощей коматозницы. Так он и повел меня к выходу. Объявления о пропавшем Андрее выпали у него из руки и веером рассыпались по тротуару. Но похитителю было плевать. Он упрямо толкал меня к припаркованной на обочине машине. Черный внедорожник с заляпанными грязью подножками и основаниями дверей, словно только что вырулил из леса. Я кричала, но ладонь гасила мой отчаянный писк. Мне конец. Это отец Андрея, и он пришел мстить!
– Без глупостей, – хлестко приказал мужчина, и что-то твердое и холодное уперлось между лопаток. – Садись в машину. Терять мне нечего. Живо!
Пассажирская дверь открылась. Всего один убедительный толчок в спину, и вот я сижу у незнакомца в машине. В салоне удивительно сильно пахнет лесом, влажным мхом, ельником и… кровью…

Глава 6. Кто твои родители? / Wer sind deine Eltern?
– Обещаю, что буду хорошим в этот раз.
Даже в темноте я отчетливо видела его красивые длинные ресницы. Ну почему он оказался таким?
Горячее дыхание коснулось моих губ, а сердце не знало, биться от ужаса или от мучительного предвкушения. В итоге оно решило перестраховаться и совместить. В груди колотило так, что закладывало уши.
Андрей тянул с поцелуем, смаковал момент. Делал все так правильно, как бы мне хотелось, за исключением одного: он обманом заманил меня в темный лес.
Я заставляла себя думать о плохом, например, о том, как мое изуродованное гниющее тело найдут через несколько недель грибники.
«Что тогда будет с родителями?»
Мысль о них мгновенно отрезвила.
Благо похититель почти полностью увлекся соблазнением и даже прикрыл от удовольствия глаза. Он опрометчиво освободил мои руки, и я слегка отвела зажатый в кулаке камень назад и ударила наотмашь.
Парень зашипел и отскочил, схватившись за плечо. Он грязно и с чувством выругался, а затем поднял на меня виноватый взгляд.
– Заслужил! Прости, Кристина. – Несостоявшийся насильник болезненно морщился, потирая ушиб.
– Ты больной урод!..
Я держала камень перед собой словно нож и выглядела более чем комично. Андрей как-то жутко и горько рассмеялся.
– Даже не представляешь, насколько близка к истине. Я тебе все объясню, только давай вернемся к машине, тут как-то совсем мрачновато.
– Говори здесь, или я никуда не пойду. – Я поразилась собственному безапелляционному тону.
Интересно, а если скажет: ну и оставайся?
– Думаешь, брошу тебя тут?
Он определенно читал мысли.
– Еще неясно, где безопаснее: с тобой или в лесу, – не сдавалась я, и Андрей тяжело вздохнул, столкнувшись с моей непрошибаемостью.
– Ты нравишься мне.
– Я заметила. Поэтому решил отвезти в лес и изнасиловать?
– Что? – Андрей с досады закусил губу. – Не собирался я тебя насиловать, да блин…
– А что это было тогда?
– Хотел произвести впечатление, а потом все вышло из-под контроля. Я немного заигрался.
– Немного?!
– Кристина, пожалуйста, пойдем к машине, – взмолился парень. – Даже мне тут дико стремно. Можешь прихватить свой смертоносный булыжник. С такой боевой девушкой не пропадешь. Рука вот до сих пор ноет. Кажется, ты мне что-то сломала.
– Жаль, что кажется…
– Ругайся и язви сколько хочешь. Имеешь полное право, только пойдем уже…
Он нервно переступал с ноги на ногу.
– Хорошо, иди первый, чтобы я тебя видела.
– Руки за головой держать? – продолжал шутить парень, даже морщась от боли.
– И молча.
Андрей послушно брел впереди и больше не разговаривал. И зря. От хруста веток становилось не по себе, а болтовня моего несостоявшегося насильника немного отвлекала от мысли, что мы черт знает куда забрались ночью.
Но надо отдать должное моему креативному ухажеру: удивить ему удалось, да и адреналин в крови бурлил так, что легко перемахнула бы через тот овраг.
– Странно, – пробормотал парень, когда мы вышли к грунтовой дороге.
– Что именно?
В голосе больше не было ехидства, и это пугало.
– Я фары включенными оставил, чтобы машину найти, а теперь…
– Что теперь? Не молчи!
Паника вновь охватила меня, когда все понемногу начало налаживаться.
– Ну… Ты видишь свет?
– Не-а. Что это значит?
– Машины нет. Либо…
Парень снова разразился отборным матом и рванул по дороге, совсем забыв обо мне. Я побежала следом, борясь с внезапной галлюцинацией, что кто-то гонится сзади. Шаги множились, отражаясь от деревьев, создававших темно-зеленый коридор над дорогой. Я была готова закричать от ужаса, как вдруг столкнулась с кем-то мягким в темноте, и мы вместе рухнули на капот.
– Полегче! Я от прошлой твоей атаки не отошел.
– Прости.
Прости? Я извинялась перед ним. Определенно я не в себе.
– Посветишь?
Андрей передал мне телефон и открыл капот.
С мобильником в руках уверенности стало в больше, чем с простым камнем. Теперь могла как минимум набрать службу спасения. Но вместо этого я включила фонарик, чтобы услышать еще одно чертыханье от моего похитителя.
– Отец убьет меня.
– Что-то не так?
– Все… Оставил фары, и аккумулятор разрядился. Отдай телефон, позвоню ему.
Андрей протянул мне руку, и я скрепя сердце рассталась с недавним приобретением.
– А можно своим позвоню?
– Чтобы напугать их на ночь глядя? – хмыкнул парень. – На нас сейчас мой батя наорет. Хочешь, чтобы твои добавили? Мазохистка?
– С чего ты взял, что мне влетит. Скажу как есть: что незнакомый парень обманом приволок в лес.
– Я не незнакомый парень! – вспылил Андрей.
– То, что знаю, как тебя зовут, не делает тебя моим близким другом.
– Да нет же, черт! Ты правда ничего не помнишь?
Он с каким-то нескрываемым отчаянием посмотрел на меня, и я вновь прониклась к похитителю странной малообъяснимой симпатией. Стокгольмский синдром?
– Помню что? Как ты фотографировал последний звонок?
– Ладно, забей, – устало бросил мой ночной компаньон. – Слушай, давай не будешь рассказывать родителям о случившемся?
– С чего бы?
– Пожалуйста?
– Ах, ну раз «пожалуйста», тогда конечно. Что еще сделать за твое «пожалуйста»?
– Помолчи, пожалуйста, я отцу звоню.
Он обреченно водил по экрану в поисках номера, а я еще сильнее вскипела, словно забыла, где и с кем нахожусь.
– Решил мне хамить?
– Даже не начинал.
– Тогда почему затыкаешь? Думаешь, мне сейчас весело тут в лесу с полоумным парнем?
– У тебя истерика.
– И что с того?
– Успокойся, нам нужна помощь, потому что, как ты правильно заметила, мы в лесу, и один из нас полоумный. А так как орешь сейчас ты… Короче, сама делай выводы.
– Урод!.. – Бросилась я на него с кулаками, и парень выронил телефон от неожиданности.
– Чокнутая.
Мне показалось или мерзавец улыбнулся?
Я попыталась ударить посильнее, но Андрей ловко поймал мои руки, даже несмотря на поврежденное плечо.
– Не ори и не дергайся, Кристина. Мне сейчас очень больно. Ты неслабо так приложила меня, – жаловался похититель.
– Почему ты такой?
– Какой?
– Не знаю! Почему не поцеловал?
– Да я хотел… А потом…
Он кивнул на плечо.
– А так?
Я разжала ладонь, и камень глухо стукнулся о дорогу.
– Так не пойдет. Теперь жертва и пострадавший тут я. Хочешь целоваться – целуй сама.
Он снова начал флиртовать и ловко поменялся ролями.
– Ты высокий, это тупо.
– А так?
Он быстро подхватил меня, усадил на капот и снова потер ушиб.
– Прости…
– Уже простил, давай…
Парень поставил руки по бокам и навис сверху.
– Я не умею.
– Не ври.
– Я почти не целовалась.
– А как же тот звукач из группы? Вы целый месяц встречались. Ты даже на концерт пришла его поддержать.
– Как долго за мной следишь?
Забавно, но я больше не боялась этого кареглазого типа, а ведь было за что.
– Достаточно долго. Я жду, Кристина, целуй.
Наконец я несмело обняла его за шею и притянула ближе, пока не коснулась мягких теплых губ. Андрей не двигался, ждал моих дальнейших действий. Я же неумело попыталась втиснуть ему в рот свой язык, отчего парень громко фыркнул и рассмеялся.
– Ты безнадежна. Где ты такого насмотрелась?
Я обиделась и попыталась слезть с капота, но лжеугонщик не позволил. Да и деваться мне было некуда – я обхватила его ногами за бедра так, что не сдвинуться ни вперед, ни назад.
– Что же мне с тобой делать?
Я не смогла уловить эмоции своего соблазнителя. В его голосе сквозила и тоска, и похоть. И если второму легко было найти логическое объяснение, то первое весьма озадачило.
– Не знаю.
– И я не знаю. Придется тебя не только плаванию учить. Начнем с простенького… – Он небрежно чмокнул меня в уголки губ и отстранился. – Успокоилась немного? Теперь могу позвонить папе?
– Да.
На самом деле мое состояние было далеко от спокойного. Через тело словно пропускали сотни искрящихся молний, а кончики пальцев на ногах приятно покалывало.
– Тогда закрой ушки, – посоветовал Андрей. – Сейчас будет много мата.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71035252?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Меня зовут Кристин.

2
Меня зовут Андрей.

3
Как тебя зовут?

4
Прошу прощения.

5
Metheora – «Голоса».

6
Сколько тебе лет?

7
Мне девятнадцать лет.

8
Кто я такой?

9
Я живу… в…

10
Я живу в Есенске.

11
Я живу в Личково.

12
Пока.