Главная страница | Эротическое фэнтези | Пропавшая принцесса. Реальность

Пропавшая принцесса. Реальность
Ишида Рё
Казалось, что герцогу Де Бошу и его младшему брату после победы под Карсом не составит труда уничтожить повстанцев. Но неожиданная финансовая поддержка которую получила Королева Лалатина от ишвантов перевернула ситуацию с ног на голову. В то же время Марк Рейгарден отправляется в своё безнадёжное путешествие, целью которого является всколыхнуть Север. Канцлер Рибон бежит из столицы прихватив с собой Королевскую казну, а бывшая Королева Вендис собрав под свои знамёна мелких баронов разбойничает на больших дорогах. Во всех этих делах "великих" людей, вершащих судьбы мира, как спички сгорают судьбы обычных людей, их любовь и надежды.

Ишида Рё
Пропавшая принцесса. Реальность

Сила слова.
Жан поправил на столе пачку бумаг. Прошёл уже месяц с того момента как он начал работать на Эдгара Де Боша, но у Ле Клерка всё ещё было ощущение, что младший брат герцога всё ещё присматривается к нему. Вернее было бы сказать следит. «Впрочем я тоже за ним слежу!» – подумал Жан. В Королевской резиденции было тихо. Жан разместился в небольшом кабинете у дверей в приёмную Эдгара. Раньше здесь были покои Короля Луи Гаверна-младшего повешенного людьми Вендис Рейгарден. Когда Вендис стала королевой этими покоями она не стала пользоваться, удовлетворившись комнатами на женской половине, которые были гораздо скромнее. Жан корил себя за то, что упустил возможность по лучше узнать Королеву Вендис. Со слов канцлера она была слабой и глупой. Правда не ясно было каким образом она смогла заполучить трон, будучи такой жалкой. Да и поступки старшей Рейгарден после бегства её из столицы говорили о ней скорее как о личности сильной и незаурядной. Ле Клерк подумал, что немало есть людей безумно храбрых на поле сражения, но слабых и робких, когда дело касается придворных интриг. Судя по всему, Вендис была именно такой. Вновь оказавшись в своей стихии, то есть на войне, она действовала решительно и смело. Ещё пару недель назад по столице ползли слухи, что Вендис со своими мелкопоместными баронами вот-вот появится у городских стен. Даже произошли волнения черни, в которых, к удивлению, Ле Клерка активное участие принимали его бывшие подельники, во главе с Ричардом. Восставшим даже удалось взять под контроль всю нижнюю часть города, что лежала за вонючими рядами. Но армия герцога Де Боша подошла к столице и Вендис тут же ретировалась, отойдя в город Асгерд, согласно легендам столетия назад бывшей столицей древних ашуров. Там она приготовилась выдерживать осаду, но наступила зима и Де Бош не стал начинать новую кампанию. Войска герцога подавили мятеж в столице, перебив огромное количество, в основном случайных людей. Подавление восстания сопровождалось грабежами и изнасилованиями. Начавшие всё это бандиты растворились в трущобах, а простые горожане преисполнились к гошам такой ненавистью, что Жану казалось, будто он вместе с Эдгаром сидит на пороховой бочке. Если бы сейчас Вендис подошла к городу мятеж сразу же вспыхнул бы с новой силой. Но Жан отлично знал, что армия старшей Рейгарден насчитывает тысячу, может быть полторы тысячи человек, а с такими силами нечего было и думать сражаться с герцогом в открытом бою. Жан считал, что сражение с Де Бошем и не было целью Вендис Рейгарден. Её задачей было заставить герцога прекратить боевые действия в горном крае и возвратиться в столицу. В результате гоши не смогли развить свой успех после триумфа под Карсом. Им в руки попал изрядно опустевший город, где почти нечем было поживиться. Над листовками, в которых сообщалось о новых успехах армии герцога, в столице откровенно смеялись даже те, кто изначально радовался приходу иноземцев. На центральном рынке выставлены были две изрядно обезображенных женских головы, которые Де Боши пытались выдать за сестёр Рейгарден. Но в то, что головы эти принадлежат двум Королевам не верили похоже даже самые ярые сторонники герцога. Между тем до столицы доходили слухи о том, что Лалатина Рейгарден собирает в горной долине армию, какой до сих пор ещё не видывали в этих диких краях. Говорили, что Лалатина нашла золото древних королей ашуров и теперь у неё денег столько, что она изготавливает тонны пороха и сотню орудийных стволов. Ле Клерк не имел точных данных об этом. Всё выглядело словно какая-то сказка, но в любом случае горцы готовились к возобновлению войны, едва сойдет снег и дороги подсохнут. Один только Луи Де Бош казалось ни о чём не беспокоился. Не сказать, что герцог часто бывал в покоях своего брата, но тем не менее Жану доводилось теперь видеть герцога гораздо чаще чем раньше. Де Бош-старший всегда выглядел весёлым и беззаботным. В отличие от Эдгара. Ле Клерк прекрасно знал, что младший брат герцога, понимает всю сложность ситуации, в которой они оказались. Денег не хватало катастрофически. Сразу после того, как Жан перешёл на службу к Эдгару Де Бошу, Великий Канцлер укатил в свой замок, так и не предоставив герцогу необходимых средств. На письма, которые Ле Клерк собственноручно отсылал от лица Эдгара, неизменно приходили ответы, что Канцлер болен и не в состоянии вернуться в столицу. «Подагра!» – подумал Жан, смеясь про себя. Он отлично знал, что Канцлер здоров как бык, вернее, как свинья, на которую его бывший хозяин походил гораздо больше. Каждую неделю Ле Клерк отправлял донесения своему бывшему хозяину с полным отчётом обо всём что становилось ему известно. Ле Клерк ощущал себя двойным, даже тройным агентом. Хотя связи с повстанцами у него всё ещё не было. Жанна говорила, что сир Боргес очень осторожен, а после поражения под Карсом у него много других дел, но Жану не терпелось вновь начать помогать восставшим. Однако пока это было невозможно. Ему оставалось только ждать, когда Боргес вспомнит о нём. Одна часть его души жаждала приносить пользу, но другая наслаждалась тихим счастьем с Жанной, с его Жанной. Они жили почти как супруги и иногда Ле Клерку хотелось, чтобы так было всегда. Однако суровая действительность не давала ему окончательно погрузиться в сладкий мир грёз. Едва он вспоминал о Ракель и сердце его сжималось от боли. После подавления мятежа связи со своими друзьями у него больше не было. «Крысиная нора» сгорела. А хозяина повесили над входом в его заведение. Жан тяжело вздохнул. В его маленьком кабинете было холодно, впрочем, как и во всём Королевском замке. Холода наступили в этом году необычайно рано. В каждой большой зале горел камин, но обогреть громадные помещения таким образом, было совершенно невозможно. Температура во дворце была лишь немного отличной от той, что была на улице. В кабинете Ле Клерка камина не было. Пальцы его закоченели, изо рта вырывался пар при каждом выдохе. Жан услышал на лестнице топот маленьких ног и в его комнату вбежал мальчуган лет десяти, укутанный в различные тёплые вещи словно кочан капусты.
– Жан! – закричал мальчик, – я только что видел рыцаря в серебряной броне!
– Это, наверное, иней был на латах, Ваше Величество! – улыбнулся Ле Клерк.
Этого мальчика звали Девон Гаверн и формально он был Королём. После того как его старшая сестра Алиса бежала из столицы со своей подругой, Эдгар приказал усилить надзор за Гавернами, и юный Король со своей матерью жил во дворце почти как в тюрьме. Впрочем, Девон вряд ли осознавал своё положение. Всё-таки он был ещё ребёнком. У Ле Клерка сложились с юным Королём добрые, почти дружеские отношения. Девону было тоскливо в замке. Других детей здесь не было, и он волей неволей тянулся к Жану, который всегда был с ним ласков. Ле Клерк жалел Гавернов. Трудно было с ненавистью относиться к несчастной женщине и ребёнку, находившихся в заложниках у Де Боша. Мальчик с грохотом пододвинул стул к столу, за которым сидел Ле Клерк и влез на него с ногами.
– Почитаешь мне? – спросил он, заглядывая Жану в глаза.
Ле Клерк прислушался, в покоях Эдгара было тихо. «Может он через другую дверь вышел?» – подумал Жан. Он вытащил из-под стола тяжеленный фолиант в окованном железом переплёте и бухнул его на стол.
– Где мы остановились, Ваше Величество? – спросил Де Клерк.
– Там, где злая колдунья заточила принцессу в замок! – отвечал мальчуган.
Ле Клерк нашёл нужную страницу и стал читать, стараясь не повышать голос. Они сидели, рядом почти касаясь головами, пар от их дыхания смешивался, как будто они были одним человеком. «Не думал, что когда-нибудь буду вот так сидеть с Королём!»– подумалось Жану.
Когда принц убил колдунью и освободил прекрасную принцессу, Девон захлопал в ладоши от радости.
– Это чудесно! Теперь она свободна! – проговорил с восторгом юный Король.
– Ты мой друг, Жан! – покровительственно заявил мальчик, – когда я стану настоящим Королём, я назначу тебя Канцлером!
– Кто сказал Вашему Величеству, что Вы ненастоящий Король? – осторожно спросил Ле Клерк, понизив голос до шёпота.
Лицо Девон побледнело, он закусил губу и испуганно уставился на Жана.
– Ваше Величество, ради Вашей безопасности не говорите таких слов никому кроме меня! – проговорил Ле Клерк, глядя мальчику в глаза.
Девон облизнул губы щёки его слегка порозовели.
– Мама говорит, что мы должны молчать и терпеть! Сколько я себя помню, мы только и делали, что молчали и терпели! – проговорил мальчик с остервенением.
– Но когда-нибудь я отомщу им всем! – добавил он.
Лицо Короля стало злым и взрослым, кулачки его сжались. Перед мысленным взором Ле Клерка встали рядами виселицы, запылали костры. Мальчуган исчез, Жан словно заглянул в глаза монстру.
– Я уверен, что всё так и будет! – проговорил Ле Клерк с мягкой улыбкой.
Мальчик облегчённо улыбнулся в ответ.
– Ты мой друг! Я никому не скажу, что ты не встал, когда я вошёл! – заявил он и убежал.
Ле Клерк слышал, как топочут по каменным ступеням его сапоги на два размера больше. Звякнул колокольчик призывающий его, Жан поднялся на ноги и предварительно постучав вошёл в покои Эдгара Де Боша. Младший брат герцога сидел за столом у приоткрытого окна, из которого дул морозный ветер. Несмотря на жарко натопленный камин в покоях было холодно.
– Вы замёрзли, хозяин? – спросил Жан, – закрыть окно?
– Не нужно! Мне тяжело здесь дышать! – отвечал Эдгар, подавая Ле Клерку только что подписанную бумагу.
Жан пробежал глазами текст, он теперь уже достаточно хорошо понимал язык гошей. В глаза ему бросились слова: отпускать за выкуп, деньги отправлять мне лично.
– Перепиши это на понятном для начальника тюрьмы языке, я подпишу! – приказал Де Бош, жестом руки давая понять, что разговор окончен.
Жан вернулся за свой стол, очинил перо. Чернила загустели от холода, он добавил в них немного дешёвого вина из бутылочки, которую держал здесь для таких целей и принялся переписывать приказ. Суть его состояла в том, что нужно увеличить число арестов, особенно богатых людей. А затем выпускать их за выкуп. «Люди из столицы окончательно разбегутся!» – подумал Ле Клерк. Налоги повышались уже дважды, продуктов не хватало, значительная часть горожан и местное дворянство разъехались из столицы. Многие из них прямо отправлялись к Вендис Рейгарден. «Никто не любил её раньше, зато теперь все только и мечтают о том, чтобы она вернулась!» – подумал Ле Клерк. Ему пришло в голову, что, если так пойдёт дальше брать столицу штурмом даже не потребуется. Закончив, он полюбовался своим красивым почерком и в общем остался собой доволен. На каменной лестнице раздались тяжёлые шаги и в приёмную ввалился сир Грен собственной персоной.
– Грёбаная лестница! – произнёс он отдуваясь.
– О! Опять ты! – с удивлением проговорил он, уставившись на Жана, – ты же работал на моего старого дружбана Исраэля! Я ещё подумал, взял ли он тебя с собой, когда бежал из столицы!
Великан добродушно улыбнулся, глядя на Жана почти с отеческой добротой.
– Теперь я работаю на его светлость, Эдгара Де Боша! – отвечал ему Жан, – у Вас назначено, сир Грен?
– Узнаю секретаря Исраэля! – рассмеялся Грен.
– Мне не назначено, как Вы господин Ле Клерк изволили выразиться! Однако думаю, ваш хозяин не откажется принять меня! Скажите ему, что для него это единственный шанс избежать голода в столице!
Жан, постучавшись вошёл к Эдгару и пока его господин подписывал бумагу, скрепив её своей печатью, он в двух словах передал то, что сказал сир Грен. Эдгар на секунду задумался.
– Пусть войдёт! – сказал Де Бош поднимаясь.
Ле Клерк пригласил Грена внутрь. Слышать их разговор ему было необязательно. Жан отлично представлял себе о чём они будут говорить. Этот боров может привезти в столицу еду, однако непонятно как Де Боши будут ему платить! Денег ведь нет! Однако он может попросить в качестве платы монополию на торговлю в столице и двух-трёх крупных городах. «Если гоши победят, Грен станет самым богатым человеком в стране! Если!» – подумал Ле Клерк. Он спустился вниз, пересёк площадь и постучался в небольшую дверь рядом с воротами тюрьмы. Жану пришло в голову, что тюрьму и Королевский дворец неслучайно разделяют всего-то сотня метров. «Чтобы далеко не ходить!» – подумал он, ухмыляясь про себя.
Его впустили внутрь, начальника городской тюрьмы не было на месте. Жан отказался передавать бумагу его помощнику и заявил, что дождётся самого. Он спустился вниз во двор. Как раз в эту секунду туда заводили свеже пойманных заключённых, среди которых было две женщины. В одной из них Жан с ужасом узнал Ракель. Губы её были разбиты, волосы растрёпаны, платье порвано так сильно, что крупная грудь едва не вываливалась наружу. Руки её были скручены за спиной, так что вывернулись локти, что по всей видимости причиняло девушке нестерпимую боль, но Ракель даже не стонала, время от времени она лишь облизывала порванные губы. В первый момент Жан остолбенел. Арестованных провели мимо него и Ракель прошла совсем близко. Даже если она его узнала, она никак этого не показала. Жан ничего не сделал. Он не закричал, не набросился на угрюмых конвоиров. Он позволил увести Ракель в подземелье. Между тем в голове его метались мысли, яростно бились в черепной коробке не находя выхода. Он отошёл в сторону и отвернувшись к стене провёл рукой по вспотевшему лбу. Пот был холодным, как у мертвеца. Перед его глазами были камни стены с проросшими между ними пожелтевшими травинками. Жан смотрел на них и не мог оторвать взгляд. Из оцепенения его вывел громкий окрик охранника. Ле Клерк поспешно прошёл мимо охраны и оказался на улице. Ноги его двигались как будто сами по себе. Он пересёк площадь в обратном направлении и через минуту был уже в своём маленьком «предбаннике», около двери в кабинет своего хозяина. К этому моменту Жан уже совершенно пришёл в себя. Голова его опять заработала быстро и чётко. Он решительно постучал в дверь и не дожидаясь ответа вошёл.
– Чего тебе? – Эдгар Де Бош поднял голову от бумаг, над которыми сидел. Тон его был недовольным, но Ле Клерка ничего не могло уже остановить.
– Прошу меня простить! – проговорил он твёрдым голосом, – мне нужно поговорить с Вашей милостью по не терпящему отлагательств делу!
– Что случилось? – равнодушно осведомился Эдгар.
– Ваша милость, только что я был в городской тюрьме по Вашему поручению!
– И что? – спросил Де Бош чуть более заинтересовано.
– Я увидел среди задержанных одну свою старую знакомую!
– И что? – повторил Эдгар разочарованно.
– Я могу поручиться, что Ракель никак не связанна с преступниками! – глядя Де Бошу в глаза проговорил Жан.
– Это замечательно! Уверен, что полиция разберётся, – Эдгар опять вернулся к бумагам.
– Ваша милость! Я ни разу ни о чём не просил Вас! Бог свидетель! Но теперь я прошу! Я умоляю Вас! – голос Жана сорвался, он задохнулся.
– Я сейчас занят! Давай поговорим об этом как ни будь потом! А сейчас оставь меня! Я работаю! – не поднимая головы от документов проговорил Эдгар.
С минуту Жан смотрел на своего хозяина, ему казалось, что сердце его почти перестало биться, он словно падал в чёрную пропасть и никак не мог ухватиться, чтобы затормозить своё всё ускоряющееся падение. Де Бош не обращал на него никакого внимания, Жаном овладел приступ такого холодного бешенства, что он едва не бросился на своего хозяина. Только мысль о том, что этот поступок окончательно погубит не только Ракель, но и Жанну, заставил его взять себя в руки. Между тем ненависть к Эдгару и вообще ко всем гошам, настолько овладела Ле Клерком, что сознание его окончательно прояснилось.
– Прошу меня простить! – он поклонился не обратившему на его слова никакого внимания Эдгару и вышел из кабинета.
Теперь он действовал спокойно и рационально, на его столе всё ещё лежало послание младшего брата герцога, адресованное начальнику городской тюрьмы. Жан отодвинул его в сторону, взял бумагу и быстро написал записку Жанне на языке ашуров, на котором мог писать теперь довольно сносно. «Жанна, я провалился. Беги» – написав Ле Клерк кликнул мальчишку-посыльного. Это был веснушчатый, долговязый подросток, нескладный, в латанной куртке и грязных штанах.
– Чего изволите? – спросил он, шмыгая носом.
– Ты помнишь, где я живу? – спросил Жан строго.
– Помню, – отвечал мальчишка с тяжёлым вздохом, как будто каждое слово доставляло ему невыразимые мучения.
Ле Клерк покопался в карманах, вытащил медные монетки и не считая сунул их в руку посыльному.
– Знаешь, Милену, мою служанку? – спросил он.
– Знаю! – щербатый рот мальчишки расплылся в улыбке.
– Отдашь эту записку ей в руки! Только ей! Понял?
– Понял! – мальчик сунул мелочь в карман своих безразмерных штанов, явно перешитых из старой одежды отца или старшего брата.
– Потом можешь идти домой! На сегодня ты свободен!
Отпустив мальчика, Ле Клерк достал другой набор письменных принадлежностей, взял гербовую бумагу и написал:
Приказываю исполнять любые приказы подателю сего!
Потом он решительно расписался, вытащил скопированную им печать дома Де Бошей и поставил оттиск. Получилось вроде неплохо. Впрочем, колебаться было некогда. Жан взял бумагу, которую так и не отдал начальнику тюрьмы, нахлобучил на голову широкополую шляпу, по моде введённой гошами и направился к выходу. Прежде чем ступить на первую ступеньку лестницы ведущей вниз он обернулся, последний раз окинул взглядом своё рабочее место. «Вот и всё!» – подумал Ле Клерк. Он вышел на улицу, Солнце перешло зенит и неудержимо клонилось к закату. Жан грубо толкнул в грудь недавно заступившего на свой пост охранника, лицо которого было ему незнакомо.
– Срочное послание от герцога Эдгара Де Боша! Немедленно доложи обо мне начальнику! – важно заявил он.
Всё оказалось проще, чем Жан рассчитывал. Больше всего он боялся, что начальника не окажется на месте, но его сразу же провели в кабинет главного городского тюремщика. С трудом сдерживая дрожь в руках, Ле Клерк отдал начальнику тюрьмы настоящую бумагу от Эдгара. Начальник пробежал её глазами, на лице его отразилось плохо скрываемое неудовольствие. Он что-то пробормотал себе под нос, Жан не разобрал что, но это было уже не важно. Пришла пора действовать.
– Сегодня сюда доставили одного человека! – нахально заявил Ле Клерк, глядя начальнику тюрьмы в глаза.
На лице тюремщика отразилось некоторое встревоженное недоумение.
– Мы многих арестовываем. Каждый день. О ком идёт речь? – пробурчал он смущённо.
– Это девушка. Её зовут Ракель Нисом! Я приказываю привести её сюда немедленно! – подступая к нему прорычал Ле Клерк, его опять захлестнуло бешенство.
– Но…, – начал было начальник тюрьмы, но Жан сунул ему под нос состряпанную им бумагу и не дав разглядеть её толком рявкнул:
– Хотите пойти под суд, за неисполнение приказа его Высочества?
– Я ещё не смотрел списки арестованных. Я сейчас разберусь и её тут же приведут! – поспешно проговорил тюремщик.
Пока он вышел чтобы отдать распоряжения, Жан уселся в кресло закинув ногу за ногу с самым беспечным видом, хотя сердце его билось так учащённо, что казалось, заглушало все остальные звуки. Он был почти уверен, что сейчас войдут вооружённые люди и схватят его, но продолжал сидеть так как будто смерть не стояла сейчас совсем рядом с ним. Ле Клерк подумал, что у него нет никакого оружия, даже ножа. Впрочем, ни нож, ни даже меч не мог помочь ему сейчас. Да и не владел он им достаточно хорошо, чтобы рассчитывать, что сможет вырваться из этих каменных стен. «Перо – вот мой меч!» – подумал Жан. Дверь распахнулся, и он невольно обернулся, но вместо вооружённых людей, он увидел Ракель. Начальник тюрьмы втолкнул её боязливо оглядывающуюся, прижимающую на груди разорванное платье. Ракель скользнула взглядом по лицу Жана, так, как будто не узнала его.
– Это она, господин Ле Клерк? – спросил главный тюремщик.
– Она! Я забираю эту женщину! – в той же наглой манере, заявил Ле Клерк. Поднявшись с места, он сорвал с себя плащ и накинул его на плечи девушки. Когда ворота тюрьмы за ними захлопнулись, Жан схватил Ракель за руку и потащил её в переулок.
– Я же говорил тебе быть осторожнее! Дура! – прошипел он, волоча девушку за собой.
Ракель вдруг совершенно повисла на его руке, Жан понял, что она сейчас потеряет сознание. Схватив Ракель, он энергично встряхнул её так сильно, что её грудь едва не выскочила наружу.
– Нам нужно бежать, Ракель! Не время сейчас падать в обморок! – он почти прокричал ей это.
Ракель облизнула губы, её бледные щёки слегка порозовели.
– Я в порядке! Я могу идти! – отвечала она едва слышно.
– Отлично! Иначе мне придётся нести тебя!
Пока Жан тащил её за собой он думал, как теперь ему вывести Ракель из города.

Крепкий мужчина с лицом причудливо покрытом шрамами, подсадил Ракель на телегу.
– Слышь, Жан, ты нереально крут! – сказал он, поворачиваясь к Ле Клерку и пожимая ему руку.
Бросив искоса взгляд на Ракель, он как показалось Жану смутился и отошёл в сторону. На этой улице было темно как в аду. Секретарь едва различал огромного мужика, сидевшего на козлах. Покрытого шрамами бандита звали Клаус. Когда Жан притащил Ракель в единственное место, которое смог вспомнить, рассчитывая найти там Ричарда, он наткнулся в этой грязной вонючей рыбной лавке на этого самого Клауса и его друзей.
– Сбежал твой Ричард! Бросил свою девчонку и сбежал! – меченный сплюнул сквозь зубы.
– Ну да ничего! Мы её вытащим! – сказал он решительно, хотя в голосе его и не было уверенности.
– Ракель! – позвал Жан и когда девушка появилась из темноты в которой скрывалась, Клаус не смог сдержать удивленного возгласа. Бросившись к Ракель он стиснул её в объятиях, чем крайне удивил Ле Клерка.
– Я твой должник! – сказал Клаус со счастливой, глупой улыбкой во всю ширину своего изуродованного лица.
– Ты спас мою женщину! Я тебе по гроб жизни обязан! – добавил он, хлопая Ле Клерка по плечу.
«Когда это она успела стать его женщиной?!» – подумал Жан. Но Ракель не возражала, и он решил не поднимать эту тему.
Мимо Жана проскользнул ещё один худой разбойник по кличке Крыса.
– Двигать надо! – пробормотал он, залезая на телегу, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Жан! – позвала Ракель и Ле Клерк приблизился к ней.
– Спасибо! – прошептала девушка, пожимая ему руку.
– Если бы я выбрала тебя, всё было бы по-другому! – добавила она с мукой в голосе.
– Ракель, не нужно думать об этом! Главное с тобой всё в порядке! Ты не знаешь, что случилось с Ричардом? – спросил Жан.
Ракель криво усмехнулась.
– Как и сказал Клаус, он бросил меня и сбежал! – проговорила она с горечью в голосе.
– Как же ты теперь без него?
– Я теперь с Клаусом, – со вздохом отвечала Ракель, – мне видимо на роду написано быть вместе только с такими мужчинами!
– Ракель!
– Это не важно! Как же ты теперь?
– Со мной всё будет в порядке! – Жан постарался улыбнуться как можно более беспечно. Неизвестно откуда появившейся Клаус запрыгнул на телегу так легко, как будто был мальчишкой.
– Береги себя, Жан!
Возница хлестнул лошадей, и телега покатила вниз по улице к городской стене. Руки Ракель и Ле Клерка расцепились, в последний раз Жан увидел её большие карие глаза полные тоски. У него возникло ощущение что больше они не увидятся. На улице была такая темень, что Жан быстро потерял повозку из виду. Некоторое время он прислушивался к стуку окованных железом колёс по камням мостовой, но вот и они затихли поглощённые тревожной тишиной пустынных улиц. Ле Клерк тяжело вздохнул и направился к своему дому. Ему нужно было убедиться, что Жанна последовала его указанию и теперь в безопасности. Когда он вернулся хозяйка уже спала. В его небольшой квартире было темно и тихо, Жанна исчезла как будто её никогда и не существовало в его жизни. «Слава Богу!» – подумал Ле Клерк. Он стал собирать свои вещи, теперь можно было подумать и о себе. Не успел он ещё толком начать собираться, как внизу, на первом этаже послышался шум и звон оружия. До него долетел испуганный голос хозяйки, Жан бросил мешок и выпрямился, едва он сделал это, как дверь с грохотом распахнулась и в комнату ворвались солдаты в ярких плащах. Ле Клерк не успел даже ничего сделать, он собственно и не собирался драться, да и нечем ему было. И всё же его несколько раз ударили по лицу и принялись бить ногами. Короче говоря, когда, его протащив по лестнице выволокли на улицу, лицо его было залито кровью. Хозяйка смотрела на него глазами полными невыразимого ужаса и сочувствия. «Она всё ещё считает меня сторонником этого ублюдка Канцлера!» – подумал Жан и несмотря на весь ужас своего положения внутренне рассмеялся.
– Простите меня, хозяйка! – проговорил он, улыбаясь разорванными губами.
Кто-то из солдат ударил его по затылку рукоятью меча с такой силой, что у Жана потемнело в глазах. Когда его волокли по улице, он напоминал самому себе мешок с прелой картошкой.

Мёртвый Север.
Ларс искоса поглядывал на принца, который ехал рядом с Луизой несколько впереди него. Марк что-то говорил, и юная Гаверн жадно ловила каждое его слово приоткрыв свой прекрасный ротик. Ларс отлично видел, что несмотря на то, что Марк посмеивался над девочкой, незаметно для себя самого он сильно увлёкся ею. Да и трудно было устоять перед столь явным обожанием молодой привлекательной особы королевских кровей. К тому же, хоть Ларс и с недоверием относился к любому представителю рода Гавернов, он не мог не признать, что Луиза всё же мало походит на Маленького Короля. Кроме того, она, несомненно, была не обделена умом и смелостью. Короче говоря, её невинным чарам трудно было противостоять даже такому много повидавшему человеку, как Марк. «Он всего лишь человек!» – думал Ларс. Из задумчивости его вывел голос Эльзы.
– Вам не кажется сир рыцарь, что принцесса слишком сблизилась с вашим Марком? – не спуская с Рейгардена полного ревности взгляда спросила племянница покойного лорда Латурна.
– Мне нравится это не более Вашего! – с тяжёлым вздохом отвечал ей Ларс.
– Это ещё почему? – обиделась Эльза, – моя госпожа недостаточна хороша, для этого деревенщины?
«О, женщины, непостоянство имя вам!» – подумал Ларс.
– Леди Латурн, Вас обижает чувства, возникшие у вашей подруги к принцу, или то, что он не слишком обращает на неё внимание? – отвечал он.
– Ой ли! – ядовито заметила Эльза, – одного взгляда на вашего Марка достаточно, чтобы понять – он по уши втюрился в леди Луизу!
– Кстати, он правда Рейгарден? – продолжала она, впившись своими красивыми глазами в лицо Ларса.
– Он, несомненно, сын Короля Трора! – убеждённо отвечал чернобородый.
– Так ли это? – с сомнением заметила Эльза, – по мне так он просто самозванец и бродяга!
Она хлестнула свою лошадь опередив Ларса и тем самым закончив этот разговор. Чем больше он узнавал Эльзу, тем явственнее проступали в ней сварливые и самолюбивые черты покойного Латурна. Насколько, Ларс успел узнать дядю Эльзы, тот был неуживчивым, иногда довольно грубым стариком. «И всё же он был одним из самых верных сторонников Королевы Лалатины!» – подумал Ларс. Он вспомнил о последствиях поражения армии горных лордов под Карсом и сердце у него неприятно защемило. Через какой-нибудь час они въехали в деревню. Как все прочие попадавшиеся им до того на их длинном пути, село выглядело заброшенным. У четырёх первых домов провалилась крыша, окна смотрели на них чёрными слепыми проёмами.
– Марк, почему здесь всё так? – тихо спросила Луиза.
– Так выглядит поражение, – сквозь зубы отвечал ей Рейгарден.
Над шестым по счёту домиком из трубы поднимался едва различимый дымок. Марк хотел спешиться, но Ларс положил ему руку на плечо.
– Лучше будет мне это сделать, Ваше высочество! – он спрыгнул с коня и направился к маленькой, хлипкой двери, висевшей будто на честном слове.

Ле Клерк лежал на охапке старого гнилого сена. Он уже перестал чувствовать боль. Когда его только начали пытать, он думал, что не выдержит и всё им расскажет. Но потом ничего, даже как будто привык. Когда вырывали ногти он только повторял, что служит Великому Канцлеру. В конце концов они оставили его в покое. Может быть поверили. Всё время он твердил только это. Отчасти это было правдой. У него в комнате нашли шифрованные письма, адресованные Канцлеру. С момента ареста Жан не видел своего хозяина Эдгара Де Боша. Вероятно, младший брат герцога уже позабыл о его существовании. Что ж этого стоило ожидать! Ле Клерк, попробовал перевернуться на правый бок и тут же сломанные рёбра отозвались жгучей нестерпимой болью. На губах опять появился привкус крови. Похоже долго он не протянет. Впрочем, это уже не важно. Вчера ему сказали, что на рассвете он будет повешен. Жан услышал эту страшную новость даже с некоторым облегчением. По крайней мере они больше не будут его мучить! Осознание того, что он так и не выдал им Жанну, было приятным утешением в его незавидном положении. В замке загрохотали ключи и дверь в камеру Ле Клерка распахнулась. Внутри у Жанна всё сжалось от испуганного предчувствия, и он понял, что на самом деле боится смерти. «Неужели уже утро?» – подумал он с тоской. Тюремщик поднял над головой тусклый фонарь, Жан тщетно попытался сесть, ища в себе хоть немного мужества.
– Ле Клерк, к тебе сестра пришла! Начальник сказал, что тебе позволено последнее свидание перед смертью!
Тюремщик неприятно хохотнул. Ле Клерк поморщился, он уже хотел сказать, что у него нет никакой сестры, но вовремя одёрнул себя. За спиной охранника мелькнула маленькая фигурка. «Жанна!» – подумал Ле Клерк. Сделав над собой усилие, он сумел всё-таки сесть.
– Входи!
Жанна бросилась к нему и обняла.
– Дорогой брат, что они сделали с тобой! – вскричала она, подавляя рыдания.
Тюремщик хмыкнул и отвернулся.
– Что ты тут делаешь, кретинка! – прошептал ей Жан на языке одного из горных племён, которым они иногда пользовались на людях, – как ты додумалась явиться сюда?! Что если бы я сдал тебя?
– Я была уверена, что ты не предашь меня! – твёрдо отвечала ему Жанна. Она заглянула ему в глаза своими серыми глазами, в которых сейчас была непоколебимая решимость.
– Зачем ты пришла? – спросил Ле Клерк на понятном тюремщику языке.
– Пришла проститься с тобой брат! – утирая слёзы рукавом своего красного плаща отвечала Жанна.
– Заканчивайте! – грубо прервал их охранник.
– Ещё минуту господин начальник! – обернувшись к нему взмолилась девушка. В эту секунду она сунула в руку Ле Клерка какой-то крохотный предмет. Жан сжал его в кулаке, не обращая внимания на боль в изуродованных пальцах.
– Я люблю тебя брат мой! – Жанна вновь повисла на шее Ле Клерка.
– Выпейте это и ничего не бойтесь! – прошептала она ему на ухо.
– Шлюха! – пробормотал тюремщик.
Под крики Жанны он выволок её из камеры.
– Завтра утром полюбуешься на него на эшафоте! – с грубым смехом проговорил он.
Когда дверь камеры закрылась, Ле Клерк рухнул обратно на своё убогое ложе. Холодный предмет в его ладони согрелся теплом его тела. В камере было темно, но Жану и не нужно было смотреть, чтобы понять, что дала ему Жанна. Это был небольшой пузырёк, плотно закрытый пробковой крышечкой. Один из тех пузырьков с ядом, который он нашёл в её сундучке в тот день, когда она пришла к нему в первый раз. «Да будет так!» – подумал Жан. Ему пришло в голову, что он и правда может завтра смалодушничать. Не хотелось бы ему позориться перед смертью! Он лежал, прислушиваясь к стуку своего пока ещё живого сердца, потом решительно открыл пузырёк и выпил его содержимое. Жидкость горчила, но в общем оказалась приятной на вкус. Яд оказался не таким уж и противным! Через пару минут боль отпустила Ле Клерка, он словно поплыл по тёплым волнам, ему тало так спокойно! Все его страхи отступили.
– Я люблю тебя, Жанна! – прошептал он с улыбкой и закрыл глаза.
Пришедшие ранним утром за Ле Клерком тюремщики, обнаружили его мёртвое остывшее тело. Когда они выволокли его из камеры их поразило, что на лице умершего застыла блаженная улыбка.

Телега проехала городские ворота, когда солнце уже клонилось к закату. Тощая полудохлая кляча пересекла опущенный мост и остановилась около большой кое-как выкопанной ямы. Двое оборванцев принялись скидывать трупы преступников на её дно.
– Припозднились мы сегодня! – недовольно пробубнил долговязый с изъеденным оспой худым лицом.
– Так почитай весь день вешали! – отвечал ему второй низенький, шмыгая курносым перебитым носом.
– Надо бы их хоть извёсткой закидать! – предложил он без большого, впрочем, энтузиазма.
Долговязый сплюнул.
– Ты как хочешь, а я сваливаю! Не ровен час, ворота закроют, придётся в поле ночевать! А этих всё равно до утра собаки растащат!
Он полез на телегу, и курносый поспешно последовал его примеру. Тощая кляча бодро протопала обратно по мосту, ворота подняли почти сразу едва повозка проехала под аркой. Быстро стемнело, на городской стене время от времени появлялся часовой с одиноким факелом в руках, но потом ему по всей видимости наскучило это занятие и городские стены погрузились во тьму. Истошный, жалобный собачий вой разнёсся недалеко от дорог и стих где-то за опушкой леса. Выглянула яркая полная Луна и осветила яму холодным светом. Небольшая повозка остановилась рядом с последним пристанищем повешенных. Маленькая фигурка в тёмном плаще резво спрыгнула на землю.
– Пошевеливайся, Бонем! – прошипела она, – помоги мне отыскать его!
Сидевший с поводьями в руках мужчина поёжился и по-стариковски горестно вздохнул.
– Не нравится мне это, леди Милена! Не хорошо тревожить мертвецов!
– Если ты сейчас же не поможешь мне, то присоединишься к ним! – рявкнула на него девушка.
Старик с тяжёлым вздохом слез с телеги и после хорошего пинка от Жанны полез вместе с ней в яму, со страхом косясь на уже собирающихся к яме бродячих собак. Жанна переворачивала одно тело за другим, она взмокла, мокрая рыжая прядь прилипла ко лбу.
– Нехорошо это! – жалобно бормотал Бонем, – нарушать покой этих грешных людей!
– Заткнись! Вот он! – Жанна перевернула Ле Клерка на спину и припала ухом к его груди.
– Что Вы делаете, госпожа Милена?! – с суеверным ужасом выговорил старик, отшатнувшись от неё.
Жанна подняла на него блестящие при свете Луны глаза.
– Он дышит! – прошептала она себе под нос.
– Этот человек жив! Он дышит! Помоги мне! – набросилась она на старика.
Всё ещё бормоча что-то про себя, Бонем взял Ле Клерка за ноги, вдвоём с Жанной они вытащили тело бывшего секретаря из ямы и погрузили его на телегу. Утерев пот со лба, Жанна оглянулась, собаки подошли уже вплотную к их возку, глядя на них голодными злыми глазами.
– Свят, свят, свят! – бормотал старый Бонем.
– Умолкни! – Жанна запрыгнула на телегу, вытащила из-под рогожки арбалет, уперевшись маленькой ногой взвела тетиву и наложила металлический болт. Вслед за этим она вскинула оружие и выстрелила в самую крупную подошедшую ближе всех к ним шавку. Собаку подбросило в воздух, пронзённая стрелой она изогнулась и стала биться в конвульсиях с громким хрипом. Другие собаки подались назад. Жанна вновь натянула тетиву и положила арбалет рядом с собой. Старик смотрел на неё почти с ужасом.
– Поехали! – строго приказала ему Жанна.
Бонем хлестнул лошадь, и телега тронулась с места. Жанна устроила голову Ле Клерка у себя на коленях, после нескольких неудачных попыток ей удалось разжать ему зубы и влить немного какой-то микстуры в рот. Через секунду Ле Клерк вздрогнул всем телом и задышал шумно и глубоко.
– Слава Богам! – пробормотала Жанна с явным облегчением.
– Кто Вам этот человек? – тихо спросил старик.
– Это мой муж! – отвечала ему Жанна.
Позади них в яме разгоралась яростная драка между собаками, стремящимися урвать себе кусок пожирнее. Луна скрылась за облаками и тракт погрузился во тьму.

Лучшая пехота во всём мире.

Солнце взошло уже довольно высоко и утренняя роса на траве, серебрившаяся ещё минуту назад, быстро испарялась. Мимо Хуана прошёл их командир, в железном помятом, с одной стороны, шлеме и панцире защищавшим живот и грудь.
– Приготовится! – заорал он грубым хриплым голосом.
Хуан ощутил, как в груди у него сдавило, как всегда, бывало, перед атакой. Он крепко сжал древко своего большого тяжёлого копья, к весу которого так долго не мог привыкнуть. Туман стремительно растворялся в воздухе и изумрудное поле, поросшее высокой травой, было пред ними теперь как на ладони. Ровное словно стол оно не радовало Хуана. «Мы в крайне невыгодном положении! Да ещё и солнце светит нам в глаза!» – думал он. И всё же вначале они услышали грохот железа, словно огромный металлический великан шёл сюда чтобы раздавить их словно тараканов. И лишь затем они увидели всадников в сверкающих на солнце доспехах. Хуану показалось, что приближающаяся лавина снесёт их точно они были пылью, а сами всадники огромные, выше деревьев. Голос командира вернул ему присутствие духа.
– Первый ряд на позиции! – проревел он и Хуан вместе со с другими стоявшими впереди опустился на одно колено. Уткнув копьё в землю, он опустил его так чтобы весь первый ряд образовал собой прямую линию. На плечо ему легло древко копья, это позицию занимали те, что находились во втором ряду. Вся их линия ощетинилась длинными копьями словно дикобраз приготовившейся отразить нападение волка. Хуан сразу ощутил себя спокойнее и увереннее. Между тем всадники были всё ближе. Ему казалось, что он уже может различить налитые кровью глаза лошадей, слюну, капающую у них изо рта.
– Вы лучшая пехота в мире! Через нас никто не прорвётся! – орал командир.
Всё тело Хуана напряглось, страшный грохот разнёсся над полем, словно великан железным молотом ударил о каменную стену. На секунду всё смешалось, Хуан ощутил горячее дыхание лошади на своём лице, вслед за этим лошадь поднялась на дыбы, и пронзённая копьём повалилась назад, увлекая за собой своего всадника. Хуан открыл глаза, ему потребовалось какое-то время, чтобы понять, где он находится. Этот сон постоянно преследовал его, но давно он уже не был столь реалистичным. Над его головой, на тёмной потолочной балке сидела маленькая птичка, она чистила свои пёрышки, равнодушно поглядывая на Хуана. Он поднял голову, в открытое окно ветер принёс ему запах моря. «Чёртов сон!» – подумал он, садясь на постели. В этой городе было слишком много гошей, как на его вкус! Но винить их глупо! Тот удар конницы герцога Де Боша они выдержали. Ни один из них не дрогнул, никто не побежал! Они бы победили, если бы их не предали! В тот момент они не знали, что их соседи справа уже бежали и большой конный отряд ударит их в спину через пару минут. Но даже и тогда они не побежали. Его друзья умирали, сжав зубы у него на глазах один за другим. Их Командир пал, все они. Хуан не мог объяснить себе в чём причина того, что даже тогда они не сдались. Ведь они были всего лишь наёмниками! Может быть их глупая гордость была всему причиной? И вот теперь их осталось всего пятеро от всей лучшей в мире пехоты! Хуан спустился вниз и увидел их всех. В своей вычурной одежде они сидели, мрачно оглядывая посетителей таверны, не обращавшей на них особого внимания. В этой гавани они навидались всякого и их похоже ничем нельзя было удивить. Хуан подсел к своим друзьям. Впрочем, он не был уверен, что может назвать их своими друзьями. По какой-то причине они всё ещё держались вместе. Может быть всё из-за той же гордости?
– Долго спишь, Хуанито, – мрачно приветствовал его, смуглый, с почти чёрным лицом, невысокий Пабло.
Хуан ничего ему не ответил. Он заказал у подошедшей официантки эль и отхлебнув немного из кружки скривился.
– Да уж, хорошего вина здесь не достать! – ухмыльнулся Пабло.
– Ты лучше скажи, что мы будем здесь делать? – мрачно спросил он его.
Хуан и сам не мог себе объяснить почему эти четверо, стали считать его главным. Может быть потому, что командир умер у него на руках? Но это было правдой, что именно он предложил им отправиться в эту страну, где второй год уже бушевала гражданская война. Мысль отправиться сюда пришла ему в голову, когда он услышал, что здесь Де Бош. Сколько бы он не убеждал себя в том, что для наёмника не существует мести, но всё же, возможно, он всё ещё не мог забыть изумрудное поле, ставшее красным от крови. Всё же вокруг было слишком много гошей! Хуан не собирался к ним присоединяться, но ведь нужно было служить кому-то! В конце концов они всего лишь наёмники! Но нужны ли они кому-то? Они всегда представляли из себя силу все вместе, но теперь их осталось всего пятеро. Это ничто, совершенно ничто! Хуан вспомнил слова командира:
– Вы лучшая в мире пехота!
– Разрешите присесть? – услышал Хуан у себя над ухом.
Рядом с ним стоял худой чернявый молодой мужчина в одежде купца.
– Чего тебе ишвант? – грубо отвечал ему Пабло.
– Вы ведь шпанские пехотинцы? – спросил ишвант, не обратив внимание на грубый ответ Пабло.
– Садись, – сказал ему Хуан, он вдруг ощутил волнение сходное тому, что испытывал перед атакой. Ему пришло в голову, что встреча эта может оказаться судьбоносной.
– И что с того? – мрачно проговорил Пабло, глядя на ишванта с неприязнью.
– Я слышал, что шпанской пехоты после битвы у Руна, больше не существует, – заметил ишвант с улыбкой.
– Мы единственные кто выжил, – отвечал ему Хуан.
Ишвант даже глазом не моргнул.
– Вы можете присоединиться к герцогу Де Бошу, – проговорил он вкрадчиво, – но по секрету скажу вам, что у герцога большие проблемы с финансами! Так что на вашем месте я отправился бы в Риден! Королева Лалатина собирает там войска, для похода на столицу, как только дороги подсохнут!
– Откуда деньги у этой горской девчонки? Я слышал, что она хороша собой, но это не заставит меня служить ей! – грубо отрезал Пабло.
– Ваша правда! До недавнего времени так и было! – охотно согласился ишвант, – но теперь всё изменилось! Королева Лалатина платит своим наёмникам золотом! И денег у неё много!
– Тебе-то откуда знать? – огрызнулся Пабло.
– Поверьте мне, уж я-то знаю! – весело отвечал ему ишвант, он отсалютовал шпанцам кружкой эля и поднявшись пересел за соседний столик, за которым сидели двое других купцов постарше.
– Вот болтун! – возмутился Пабло.
– Как и все ишванты! – добавил его сосед.
– Так что скажешь на это Хуанито?
Хуан отхлебнул ещё эля из кружки и поставил её на стол.
– Я слышал в Ридене можно достать приличного вина! – сказал он, утирая губы рукавом своей изношенной куртки.

Жан открыл глаза. Когда он уснул в тюремной камере, то был уверен, что уже никогда проснётся. Вокруг было так много света, что сперва ему показалось, что он всё-таки умер. Но, судя по всему, он был жив. Если это конечно не потусторонний мир. Впрочем, в такие глупости он не верил. Склонившиеся над ним встревоженное лицо какой-то девушки убедило его в том, что это не последние проблески умирающего сознания. В глазах у него мутилось, но лицо девушки показалось ему смутно знакомым.
– Жанна! – прошептал он.
– Слава Богам! – произнесла девушка, таким знакомым ему голосом.
– Жанна, – повторил он и улыбнулся, – почему твои волосы почернели?
– Потому что нас ищут! – отвечала она.
– Хвала Богам, с головой у него похоже всё в порядке! – сказала она, обращаясь к кому-то в глубине комнаты.
Над Ле Клерком склонился немолодой мужчина.
– Рад что Вы пришли в себя мой мальчик! Жанна очень о Вас переживала!
– Сир Боргес, где мы? – спросил его Жан.
– Мы всё ещё недалеко от столицы, – отвечал ему старый рыцарь.
– Разве Вам не опасно здесь находиться? – спросил его Ле Клерк.
– Не опасней чем вам обоим! – с улыбкой отвечал сир Боргес.
– Мне необходимо было установить связь с Жанной! – пояснил он, слегка смутившись.
– Что теперь со мной будет? – спросил Ле Клерк.
– Теперь с вами будет всё в порядке! – отвечал ему старый рыцарь.

Сир Лукас спустился по каменной лестнице и оказался во дворе внутри п-образного здания ратуши города Риден. Здесь сейчас находилась столица мятежных войск. Только вчера сюда прибыла Лиона Рикард с отрядом в сто человек. Сир Лукас видел их. Почти все были просто крестьянами, на худых деревенских лошадках. Он знал, что почти все опытные бойцы Рикардов пали в последних битвах, включая и мужа леди Лионы. Синт подумал, что бедная девушка за два года потеряла отца и мужа. Впрочем, сейчас сказать о ней «бедная девушка» язык не поворачивался. Честно говоря, Лиона Рикард пугала сира Лукаса. Не только тем, что, узнав о смерти Рагны, безжалостно повесила всех содержавшихся в её замке заложников, предварительно подвергнув некоторых из них жестоким пыткам, но и тем, как вела она себя в дальнейшем. От жизнерадостной хохотушки, какой была она в детстве теперь не осталось ничего. Сир Лукас знал Лиону ещё совсем девочкой и от этого видеть её такой какой она сейчас стала было для него особенно больно. В лице её появилось упрямое жестокое выражение, огонь, горевший в её глазах, казалось навсегда погас. Синт знавал ещё её деда по материнской линии, это был жестокий, грубый человек, зарезанный своими недругами, каковых у него было великое множество, задолго до рождения внучки. Теперь Лиона всё больше напоминала сиру Лукасу своего деда. То, что она сама явилась к Королеве во главе отряда его не удивило, но не обрадовало. «Кроме вдовы лорда Найта, теперь здесь будет ещё болтаться и Лиона Рикард!» – думал он. Впрочем, после возвращения младшего Найта, была надежда, что Элайна остепенится и будет сидеть в своём замке, избавив армию от своего присутствия. Оказавшись во дворе, сир Лукас сразу же обратил внимание на пятерых мужчин стоявших в нише под навесом. Чёрные волосы и бороды, смуглая, загорелая кожа, ему уже приходилось видеть эти яркие камзолы раньше. Камзолы эти с позолотой и шёлком были некогда очень изящны, но сейчас сильно износились и затёрлись. Рядом с ними стояли прислонённые к стене копья почти трёхметровой длины. Пятеро мужчин недоверчиво осматривались, лица у них были мрачны. «Неужели это шпанская пехота? Разве их всех не уничтожили в битве при Рионе?» – подумал сир Лукас. Он приблизился и убедился, что незнакомцы разговаривают на шпанском. Этот язык сир Лукас знал, хоть и не слишком хорошо.
– Ну что нам теперь делать Хуан? – спрашивал невысокий, крепко сбитый воин с загорелым до черноты лицом, – если эта так называемая Королева не наймёт нас мы в полной жопе! У нас нет денег даже вернуться на материк!
Тот, к кому он обращался не успел ещё ответить, как сир Лукас выступил вперёд и проговорил на шпанском языке:
– Господа, я вижу вы прибыли в наши места издалека! Я могу помочь вам с ночлегом, также я готов организовать вашу встречу с Королевой Лалатиной!
Воины уставились на него с удивлением.
– Чёрт меня побери! – выругался низенький крепыш.
– Кто Вы такой? – обратился к нему тот, кого низенький называл Хуаном.
– Меня зовут Лукас Синт. Вы вряд ли слышали обо мне, но я если можно так выразиться главнокомандующий всей повстанческой армией! К Вашим услугам! – Синт поклонился, его единственный глаз блестел совершенно юношеским задором.
– Даже за морем знают Ваше имя! Правда я был уверен, что Вас давно нет в живых! – пробормотал Хуан, смущённо.
– Как и я не ожидал уже встретить кого-то из легендарной шпанской пехоты! – с улыбкой отвечал сир Лукас.
– Сир Лукас! – огромная фигура загородила собой солнце, к ним подошёл огромного роста молодой мужчина с таким громадным мечом, что казалось он способен рубить им камни.
– Слушаю тебя мальчик мой! – ласково отвечал ему сир Лукас.
– Моя хозяйка хочет Вас видеть! – сказал Грегор с интересом разглядывая вычурные камзолы шпанцев.
– Передай ей, что зайду к леди Найт, как только позабочусь о наших гостях! – отвечал ему Синт.
Грегор кивнул, неуклюже поклонился шпанцам и отправился восвояси.
– Что это за гигант? – спросил Пабло с уважением.
– После смерти сира Рикарда, это, пожалуй, наш лучший мечник, Грегор Делейн. В битве под Карсом он разрубил своего противника пополам одним ударом от плеча до седельной луки! Я сам видел это! – отвечал им сир Лукас.
Пабло присвистнул с восхищением.
– Если здесь есть такие молодцы, то, пожалуй, это была недурная идея присоединиться к горным кланам! К тому же мы сможем отомстить Де Бошу за всех наших! – сказал он.
– Посмотрим! – сквозь зубы отвечал Хуан, не спуская взгляда с удалявшегося Грегора.
Заметив этот взгляд, сир Лукас улыбнулся про себя. «Этот Хуан неплохой мечник!» – подумал он. Такой же взгляд был и у Рагны Хатча. Старик ощутил укол в самое сердце. За свою долгую жизнь он потерял многих друзей и близких, но так и не привык к этому.
– Пойдёмте со мной, господа, я устрою вас на ночлег! – сказал он шпанцам.

Пока товарищи брызгали слюной, вспоминая свою встречу с Королевой, Хуан сидел, глубоко задумавшись и не присоединяя свой голос к общему восхищённому хору. Взор его иногда задерживался на груде золота, лежавшей перед ними на столе, и скользил дальше. Красота Лалатины поразила Хуана. Он был уверен, что повидал многое в своей жизни, но столь красивой женщины ему видеть ещё не доводилось. Может быть, она так сильно поразила его, потому что была совершенно непохожа на жгучих брюнеток его родного края.
– Она хочет, чтобы мы подготовили пехотинцев! Слышишь Хуан, это наш шанс возродить великую пехоту! Если удастся привить здешним болванам хоть малую толику нашей выучки мы сокрушим Де Боша словно ребёнка!
Хуана периодически хлопали то по колену, то по плечу. «Словно дети малые! Королева ласково поговорила с ними, дала им немного золота, и они совсем голову потеряли!» – думал Хуан с раздражением. Лалатина смеялась и шутила, она выглядела совсем юной и беззаботной, но Хуан видел, что глаза её остаются грустными. Ему показалось, что за маской беззаботности он смог разглядеть страдающую, много пережившую душу молодой Королевы. И это более чем проявленное к ним уважение и щедрое финансовое предложение заставило Хуана принять предложение Лалатины.
– Видал эту Сельму? Горячая штучка!
– Слышал, что у неё та же фамилия, что у сира Лукаса!
– Она его дочь что ли?
– Скорее уж внучка!
– Я спросил у нашей хозяйки, она говорит, что это жена сира Лукаса!
– Да ты шутишь! Но каков старик!
– Да уж, хотел бы я быть таким крутым в его возрасте!
– Я выйду подышу! – сказал им Хуан.
Когда он выходил, то услышал, как Пабло сказал:
– Что это Хуанито такой мрачный?
– Наш Хуанито видимо влюбился!
«Придурки!» – он спустился во двор. Быстро темнело, в огороженном со всех сторон внутреннем дворе гостиницы, напоминавшем большой колодец это было особенно заметно. Хуан увидел огромную фигуру, махавшую мечом. Гигантский клинок со свистом рассекал воздух, казалось, он издаёт какой-то звук, как будто пытается что-то сказать. Хуан подошёл ближе, это был тот самый гигант, которого он видел накануне. Хуан вспомнил его имя Грегор Делейн.
– Добрый вечер, сир Грегор! – сказал Хуан подойдя. Он ощутил, как его южная кровь начинает закипать.
Грегор обернулся к нему, смущённо вытер выступивший на лбу пот.
– Прошу прощения, – пробормотал он, собираясь уйти, но Хуан остановил его.
– Тренируетесь? Мне сказали, что Вы сир Грегор очень хороший мечник! – с вызовом проговорил он.
Грегор усмехнулся, он взглянул Хуану в лицо своими голубыми, чистыми, наивными, словно у ребёнка глазами.
– Не такой уж хороший, я думаю, – отвечал он, – лорд Найт обучал меня с детства, но вряд ли я смог достичь его уровня. Я просто довольно сильный, но не слишком умелый. Вот сир Рикард действительно был великим бойцом! Мне далеко до него!
– И всё же я хотел бы проверить насколько Вы хороши! – произнёс Хуан, не отводя взгляд.
– Дорогой сир, прежний я не упустил бы случая скрестить с Вами клинки, но я слишком долго блуждал во тьме и позволил этой тьме почти поглотить себя. Но сейчас я пытаюсь измениться! Я дал себе слово драться только тогда, когда кому-то из моих друзей или близких будет грозить опасность! Прошу меня простить! – Грегор поклонился, когда его огромная фигура скрылась в здании, Хуан ещё долго смотрел ему вслед.
Ему было стыдно, он досадовал на себя. Всякое желание драться с этим великаном у него пропало. Хуан присел на колоду для рубки дров стоявшую тут же и задумался. Мысли его сразу же вернулись к Королеве Лалатине. «Боже мой, о чём ты только думаешь?!» – сказал он самому себе.

У победы много отцов и лишь поражение сирота.

Эдгар распечатал конверт и быстро пробежал взглядом написанное, не поверил, перечитал ещё раз. Над ухом его захлопали крылья, и на его плечо опустился небольшой ястреб с серым невзрачным оперением. Не глядя на птицу, Эдгар взял кусочек мяса, лежавший перед ним на тарелке, и протянул его ястребу. Хищная птица, аккуратно, чтобы не задеть его пальцы взял угощение и принялся с аппетитом его заглатывать.
– Ты мне мешаешь! – хмурясь, сказал ястребу Эдгар.
Птица перешла, аккуратно переступая когтистыми лапами с плеча герцога на спинку его кресла и нахохлившись устроилась прямо над его головой. Герцог ещё раз пробежал глазами написанное, подумал, поднявшись с места, с грохотом отодвинул тяжёлый похожий на трон стул с высокой резной спинкой, заставив ястреба вспорхнуть и усесться на потолочную балку. Выйдя в коридор, Эдгар открыл уже рот дабы позвать своего секретаря, взгляд его упал на пустой стол, за которым ранее сидел Жан Ле Клерк. Поверхность стола покрылась пылью, гусиное перо упало, в загустевших чернилах плавала муха. Эдгар нахмурился, он не испытывал сочувствия к казнённому секретарю, но сейчас ему пришло в голову, что он возможно поторопился, позволив гневу взять над собой верх. Ле Клерка можно было использовать в двойной игре против Канцлера, но теперь этот шанс был бездарно упущен. Канцлер отвечал вежливыми отписками на все приказы Эдгара вернуться в столицу и за этой вежливостью герцог чувствовал скрытую издёвку. Прочитав очередной ответ мерзкого старикашки, Эдгар, бывало, впадал в такую ярость, что с трудом подавлял желание собрать отряд и лично отправиться в замок Канцлера, чтобы приволочь сюда этого низкого торгаша, по слухам сделавшего первые свои деньги на торговле гнилой рыбой. Но каждый раз благоразумие брало верх и Эдгар, скрежеща зубами оставался в своём кабинете. Брат не даст ему достаточно воинов для штурма хорошо укреплённой крепости, а Эдгару донесли, что Великий Канцлер спешно проводит работы по укреплению стен и башен. Чтобы взять замок нужны пушки и другие осадные приспособления, которые брат ему не предоставит. Денег у Канцлера сейчас было больше, чем у них с братом во много раз. Это была украденная королевская казна. И деньгами этими пользовалась сейчас армия мятежных мелких баронов, собравшихся под знамёнами Королевы Вендис Рейгарден. То, что сбежавшая Королева придёт на выручку своему содержателю в случае осады было для Эдгара ясно как день. Если бы был жив Ле Клерк, Канцлера можно было бы выманить куда-то для переговоров и там захватить, но после казни своего агента, старый пройдоха и носа не высунет из своей твердыни. Начав спускаться по лестнице, Эдгар натолкнулся на высокую, худую женщину в длинном чёрном платье. На её худом вытянутом лице как будто отпечаталось выражение скорбной муки, причудливо соединявшейся в этой представительнице рода Гавернов с крайней высокомерностью.
– Господин Герцог! – строго произнесла она, еле заметным кивком головы ответив на поклон Эдгара.
– Объясните мне что происходит в конце концов! – визгливо, почти выкрикнула она, сунув Эдгару под нос свою сухую руку для поцелуя, – сегодня на завтрак у нас был лишь хлеб и немного плохого вина! Как Вы смеете так заботиться о Вашем Короле и его матери!
– Ваше Величество, – галантно отвечал Эдгар, почтительно целуя руку регентши, – к моему великому сожалению, в столице ощущается острая нехватка продовольствия! Все мы сейчас вынуждены затянуть пояса!
Женщина вспыхнула, узкий, похожий на щель рот её приоткрылся и захлопнулась, словно мышеловка.
– Но…, пролепетала леди Гаверн растерянно.
– Ваше Величество, – продолжал Эдгар с очаровательной улыбкой, – но я всё же постараюсь помочь Вам всем чем смогу! Мы возьмём для Короля и Вашей милости продукты из наших неприкосновенных запасов! Прошу меня простить!
Эдгар поклонился и поспешил прочь от этой приставучей женщины, едва ли не перепрыгивая через три ступеньки. Леди Гаверн осталась стоять на лестнице с бледным, растерянным лицом. «Она всё отлично понимает!» – подумал Эдгар. Их дело было практически провалено, всё на что они рассчитывали не удалось осуществить. Даже блестящая победа над мятежницей не принесла им ровным счётом ничего! Эх если бы обеих Рейгарден удалось захватить в плен или убить, всё тогда было бы кончено! Но мятежница ускользнула. А что касается её старшей сестры, то по всей видимости её даже не было в лагере под Карсом. Если бы Лалатина пала в битве, мятежники объединились бы вокруг Вендис, как они делали это уже однажды. Но не неполный успех в битве под Карсом стал причиной их дальнейших неудач. Предательство Канцлера и деньги этих выродков ишвантов, вот то, что перевернуло доску, на которой у них с братом было очевидное преимущество! Ишванты! Мерзкие торгаши! Враги рода человеческого! Сколько не давишь их, они словно тараканы, тут же разводятся в другом месте. И везде тащат они за собой свои деньги! Когда они с братом вырезали всех их от реки до моря, Эдгару казалось, что эти выродки больше никогда уже не будут создавать им проблемы. Но они опять здесь! И самое главное здесь их деньги! Деньги, на которые Лалатина Рейгарден возродила свою армию. Армию, которая стала сильнее, чем когда-либо прежде. Перед тем как оказаться на улице, Эдгар хотел захватить с собой двух или трёх солдат, несмотря на подавление мятежа черни, в столице было неспокойно, но в караульном помещении никого не было. Эдгар прождал около десяти минут, потом плюнул и отправился во дворец Канцлера, в котором разместился его брат в одиночестве. Едва Эдгар вышел на площадь, его неприятно поразило поведение солдат. В городе вообще царил хаос и беспорядок, словно войска только что взяли его штурмом.  Большие дома знати бессовестно разграблялись, двери были всюду распахнуты, из окон на брусчатку летели предметы мебели, солдаты тащили всё что могли унести. Большинство домов были пустые, их владельцы благоразумно оставили столицу, но из некоторых доносились женские крики и мольбы о помощи. Эдгар быстро продвигался вперёд, сжимая под плащом рукоять своего длинного меча. Он ловко лавировал, между разбитыми стульями и прочим хламом, стараясь не встречаться взглядом с солдатнёй, почти все из которых были пьяны и вряд ли в состоянии узнать одного из своих командиров. В городе творился полный бедлам. Когда Эдгар наконец ступил под сень канцлерского дома он испытал некоторое облегчение. Не то чтобы это пьяное быдло сильно его напугало, но всё же…
– Где мой брат! – спросил Эдгар, схватив за плечо неспешно тащившегося мимо слугу.
– Его милость в бани направились, – угрюмо отвечал тот.
Выругавшись про себя, Эдгар спустился вниз и прошёл через круглый дворик к низкому одноэтажному зданию, от которого поднимался пар, точно от загнанной лошади. Почти весь дворик дома канцлера перегораживала монструозная телега на таких огромных колёсах, что Эдгар даже удивился как её сюда затащили. Латники нагружали телегу всяким барахлом, который спешно выносили из дома.
– Что вы делаете олухи! – набросился на них младший Де Бош.
– Выполняем приказ его милости! – равнодушно ответствовал латник.
По лицу его было заметно, что он жаждет присоединиться к мародёрам на городских улицах. Эдгар оставил его в покое и пошёл разыскивать брата. У входа в термы стояли двое латников в кольчугах, с мечами на поясе. Пройдя мимо них, Эдгар толкнул низкую круглую дверь и оказался во власти жаркого, липкого пара. В этом пару слышался беззаботный женский смех, из него появлялись обнажённые девушки, молодые и прекрасные. Одна из них заметив Эдгара принялась разглядывать его, не мало не смущаясь своей наготы. Молодой герцог подумал, что ей, пожалуй, нечего стыдиться, стройная, смуглая, с гладкими бёдрами и крупной, красивой грудью, она напомнила ему изображение богини плодородия в языческих храмах. Её длинные, чёрные, чуть вьющиеся от влажности волосы ниспадали ей на грудь почти достигая бёдер. Эти волосы и были единственным её одеянием.
– Где герцог? – осведомился Эдгар, невольно покраснев под бесстыдным взглядом девушки.
В этот момент до них долетел взрыв женского смеха.
– Там, – равнодушно проговорила красавица, махнув рукой в направлении откуда раздавался плеск воды и радостный женский визг. Девица повернулась и скрылась в облаках пара бесстыдно покачивая крутыми бёдрами. Эдгар невольно уставился на её подтянутую, упругую попку. «Что за хрень здесь творится?!» – подумал он с раздражением. Эдгар двинулся вперёд и скоро наткнулся на огромный деревянный бассейн, в котором лениво возлежал его брат в окружении пяти или шести обнажённых девиц. Эдгар поискал глазами темноволосую и к своему облегчению не увидел её среди них.
– О! Эдгар! Присоединяйся к нам! – радушно предложил герцог, его покрытый шрамами могучий торс по грудь торчал из воды, от которой поднимался пар.
– Брат, что происходит? – спросил Эдгар, – ты знаешь, что творится на улицах?
– А что там творится? – равнодушно спросил герцог.
– Солдаты грабят дома!
– А это! Это я разрешил! – герцог зевнул, какая-то девица с белой точно снег кожей обвила руками его шею и попыталась поцеловать, но он грубо отпихнул её.
– Не лезь ко мне с поцелуями шлюха! Если хочешь что-то поцеловать, поцелуй мой член!
Схватив несчастную девушку за волосы, герцог погрузил её голову под воду на уровне своего паха. Тщетно девица билась пытаясь вырваться, она брыкалась, но ничего не могла сделать.
– Отпусти её, – холодно проговорил Эдгар, видя, что девица сейчас захлебнётся.
Остальные девушки испуганно сбились в кучу подальше от герцога, улыбки сползли с их лиц. Герцог выругался и отпустив волосы блондинки отшвырнул её от себя. Девушка, задыхаясь отплёвывалась, хватая воздух ртом словно рыба, выброшенная на берег.
– Пошли прочь шлюхи! – рявкнул герцог и девушки поспешно полезли из бадьи помогая своей едва только что не утопленной Де Бошем товарке, которая едва держалась на ногах. Герцог встал во весь свой немалый рост, вода текла по чёрной шерсти на его груди.
– Это я разрешил, – равнодушно повторил он, принимая поспешно поданное Эдгаром полотенце.
– Мы не платим им жалование три месяца! Надо же дать им хоть что-то!
– Но они грабят и насилуют! – возмутился Эдгар, – мне плевать на местных, но, если Лалатина подойдёт к городу, нам придётся отбиваться не только от её диких горцев снаружи, но и от ненавидящих нас жителей внутри городских стен!
– Эдгар! – герцог рассмеялся, – это уже неважно! У Лалатины Рейгарден тридцать больших пушек! Пару дней ей понадобится, чтобы разнести эти стены вдребезги! Карс сдался без боя едва завидев её армию! Наш гарнизон бежал в Либек не дожидаясь первого выстрела её пушек! Эта самопровозглашённая Королева отправила вслед за ними своих гонцов с требованием прислать ей ключи от города! Короче гавань Либек перейдёт к ней в руки со дня на день. Она двинется на столицу и будет здесь самое позднее через десять-одиннадцать дней!
Герцог облачился в свой походный камзол и пригладил рукой мокрые чёрные волосы. Эдгар опустился на скамью, он уже всё понял.
– Эта наша авантюра провалилась! А ведь все так хорошо начиналось! – герцог беззаботно рассмеялся.
– Эдгар, мальчик мой, нам пора сваливать из этой помойки! Кстати, что у тебя за бумага в руках?
– Это уже неважно! – отвечал Эдгар, скомкав пергамент, который держал в руке, – я собирался попросить у тебя солдат, чтобы вернуть Канцлера и королевскую казну в столицу! Тогда у нас появились бы деньги!
– Мальчик мой! – бесцеремонно перебил его герцог, – ты всё ещё хочешь поступать правильно, но до сих пор не понял, что мы давно уже не в церковно-приходской школе! Замок Канцлера стоит на высокой скале! Даже если ты сможешь затащить туда пушки и тараны, ты думаешь Вендис Рейгарден будет спокойно смотреть как ты пытаешься украсть кошелёк, из которого она черпает средства, чтобы платить своим мелким прихвостням?! Пока она всего лишь перерезала дороги, ведущие на Юг. У неё недостаточно войска чтобы штурмовать столицу. И у неё всего три пушки! Но знаешь откуда они у неё? Лалатина прислала ей! Эти сёстры с самого начала действовали заодно. Пока Вендис только лишила город продовольствия. Эта горская шлюха ожидает, что мы двинемся на Юг, где есть провиант и фураж для наших коней! Если мы так поступим, Вендис будет атаковать наши обозы и всячески замедлять наше движение, пока её сестра со своими головорезами не настигнет нас! И тогда нас всех просто пе-ре-режут как свиней!
Герцог засмеялся.
– Но я не намерен доставить этой шлюхе такую радость! Эдгар, война проиграна! Чем раньше мы это признаем, тем целее будем! – продолжал он весело, – время сваливать с этой помойки! Сейчас мы ещё успеем сесть в Харборе на корабль и отплыть домой! Жаль, что не получилось здесь хорошо заработать, но в накладе мы в любом случае не останемся!
Герцог похлопал Эдгара по плечу.
– Я пришлю тебе воинов и повозку! Не тяни со сборами! Мы отправляемся завтра на рассвете!
– А как же Гаверны? – спросил Эдгар, он вспомнил растерянное лицо пожилой женщины.
– Старая шлюха и её выблядок? Понятия не имею! Мне они больше не нужны! И тебе я не советую возиться с ними!
Громко, рассмеявшись Де Бош-старший, не торопясь покинул купальню. Эдгар вышел на улицу, постепенно темнело, там и сям бродили пьяные солдаты группами по двое или трое. Нужно было возвращаться к себе. Эдгар хотел уже идти, но в этот момент кто-то тронул его за плечо. Обернувшись, он увидел перед собой темноволосую красавицу. Сейчас на ней был тёмный плащ с капюшоном, боле-менее скрывавший лицо, в руке она держала маленький узелок.
– Сир Де Бош, – проговорила она, пристально глядя на него большими чёрными глазами, – мне недостойной померещилось, что я глянулась Вашей милости! Да и Вы, по правде сказать, куда симпатичнее своего брата!
Её нахальный тон резко контрастировал со смыслом слов, которые она произносила своими по-детски пухлыми губами.
– Это потому, что мы сводные братья, – отвечал ей Эдгар.
Он почему-то опять смутился под напором этой девицы. «Она шлюха! Просто шлюха!» – твердил он себе.
– Это сразу видно! Вы мне приглянулись сир Де Бош! Я больше не хочу быть с Вашим дорогим братом!
Эдгар с ужасом ощутил, что краснеет. Брюнетка подошла вплотную и заглянула ему в глаза, она была высокой для женщины, но Де Боши отличались высоким ростом, и она едва достигала Эдгару до плеча.
– Хотите владеть мной, Ваша милость? – спросила она, продемонстрировав Эдгару два ряда ровных белых зубов.
– Иди за мной! – процедил он ей.
Девушка улыбнулась, Эдгар пошёл вперёд, совершенно позабыв о пьяной солдатне. Бронзовая кожа, алые губы, то, как она пахла, впервые женщина так сильно взволновала его.
– Стой! Куда прёшь! – вывел Эдгара из задумчивости пьяный окрик.
Перед ним стоял солдат покачиваясь словно матрос на палубе корабля в сильный шторм. Эдгар быстро оглянулся, девушка спряталась за его спиной.
– Отдавай свою девку! И вали к ебеням! – проорал солдат, хватаясь за меч.
Эдгар отодвинул полу своего плаща, открывая рукоять меча.
– Приготовься бежать! – шепнул он своей спутнице.
Эдгар был уверен, что после того, как он убьёт солдата на шум, сбегутся его товарищи и придётся делать ноги.
– Придурок! Ты что не видишь, это брат нашего герцога! – подошедший товарищ, схватил пьянчугу за плечо.
– Простите его Ваша милость! – смиренно обратился он к Эдгару, – пьяный дурак не понимает, что творит!
Эдгар взял свою спутницу за руку и повёл её за собой.
– Кажется, Вы не собиралась меня ему отдавать? – улыбнулась девушка, когда они отошли достаточно далеко.
– Меня зовут Сафия, – добавила она, сжимая руку Эдгара.

Марионетка.

В Харборе творилось чёрт знает что. Когда конвой, в котором ехала телега с пожитками Эдгара проехал под аркой каменных ворот и оказался на улицах, Де Бош подумал, что найти для Сафии лошадь было хорошей идеей. Он оглянулся и встретившись глазами с этой девушкой тут же отвёл взгляд. Кажется, он опять покраснел. Это было стыдно, но Эдгар постепенно начал привыкать к этому. Сафия выглядела прекрасно, мужской костюм не мог скрыть того, что она женщина, да она и не стремилась к этому. Длинные чёрные волосы разметались по плечам, из-за крупной груди Сафия расстегнула две верхних застёжки своего камзола. Стоявшие у ворот латники уставились на неё. Прыщавый юнец с лошадиным вытянутым лицом даже приоткрыл рот от удивления. Эдгар ощутил одновременно гордость и укол ревности. Поравнявшись с девушкой, он проговорил с плохо скрываемым раздражением:
– Прикройся! Ты привлекаешь слишком много внимания!
Сафия загадочно улыбнулась.
– Как прикажете, мой принц! – проворковала она, закутываясь в свой длинный красный плащ.
Её томный бесстыдный взгляд снова смутил Эдгара. Он раздражённо ударил вздрогнувшую лошадь хлыстом опередив свою спутницу на целый корпус. Де Бошу показалось, что Сафия тихонько рассмеялась. Ей нравилось дразнить его, нравилось видеть, как он смущается. Почему Эдгар не мог даже разозлиться на неё?! Он поймал себя на том, что перестал называть Сафию шлюхой даже в своих мыслях. Хотя она, конечно, была шлюхой. И всё же Эдгар никогда ещё так сильно не увлекался женщиной. Он давно уже решил для себя, что ему это просто не нужно. Теперь же он думал, что просто до сих пор не встречал такую как Сафия! Это было глупо, но он по-настоящему увлёкся этой девушкой с пониженной социальной ответственностью. Когда Эдгар увидел её в первый раз в купальне своего брата и она неожиданно взволновала его, он решил, что это просто зов плоти. Хоть ранее он и не чувствовал такого, но думал, что, удовлетворив свою страсть потеряет интерес к этой девушке. Но этого не случилось. Наоборот, с каждым днём он всё сильнее привязывался к Сафии. Кажется, впервые у него появился человек, которым он дорожил. Эдгару приходило в голову, что она может быть шпионкой или даже наёмной убийцей, ждущей только подходящего момента, чтобы подсыпать яд в его пищу, но он быстро понял, что прогнать Сафию он не в силах. Даже если это будет стоить ему жизни. Когда она засыпала, он подолгу смотрел на её спящее лицо. Не потому, что опасался того, что она перережет ему горло во сне. Впервые в жизни, в душе Эдгара родилось смутное приятное чувство. Теплота в груди возникала, когда он смотрел на неё, занимался с ней любовью или просто касался её руки. Это было очень необычно для него и в тоже время Эдгар почему-то бережно лелеял эти глупые чувства, словно это был красивый цветок или пушистый котёнок, нуждающийся в заботе. Поначалу поведение Сафии только усилило его подозрения. Она была грамотной, похоже говорила на нескольких языках. Обнаружив у Эдгара книги, она читала почти всё время. Когда она не потрудившись прикрыть свою наготу, лежала на животе, болтая ногами и перелистывала страницу за страницей тяжёлого фолианта, Эдгар украдкой любовался ею.
И ещё он теперь спал в постели с женщиной. Спал с ней в одной постели. Никогда прежде он не мог заснуть если в комнате находился ещё кто-то, это у началось у него в раннем детстве. После того как зарезали его мать. Зарезали во сне. С тех пор он мог заснуть только накрепко заперев дверь. А теперь он не мог уснуть без её тепла, без её запаха, без того чтобы она тихо сопела, уткнувшись мордочкой в его плечо.  Эдгару страшно было думать о своих чувствах к Сафии, страшно и сладко одновременно. Засыпая с ней рядом, он мечтал о том, что увезёт её далеко отсюда, за Тихое море и там, где никто не знает их они будут жить, наслаждаясь друг другом. Проснувшись утром, Эдгар понимал, насколько глупы его мечты, насколько они детские и наивные. Но стоило ему взглянуть на Сафию, он тут же обо всём забывал. Старший брат уехал раньше, бросив в столице всех своих шлюх. Де Бош со страхом ожидал что скажет его брат, когда узнает, что Эдгар потащил за собой её из столицы? Он опять поймал себя на том, что даже про себя не называет её шлюхой. Только теперь Эдгар осознал, что боится и ненавидит своего старшего брата. Осознал со всей очевидностью. Он чувствовал себя счастливым, когда вспоминал, что Сафия предпочла его брату. Впервые он в чём-то превзошёл его. В тайне Эдгар всегда считал себя умнее и талантливее, но похоже никто этого не замечал. Только Сафия увидела это, только она одна. Эдгар взглянул на неё благодарным, влюблённым взглядом. Сафия держалась в седле уверенно, с любопытством оглядываясь по сторонам. Эдгар подумал, что совсем ничего о ней не знает. Даже её фамилии. Сафия обладала определённым уровнем воспитания и образования свойственным выходцам из высших слоёв. И в тоже время Эдгар подозревал, что она из народа ишвантов. Как-то раз она сказала ему:
– Я пала так низко, что падать ещё ниже мне уже некуда. Я не боюсь смерти. Для своей семьи я давно уже умерла. Вернись я сейчас к ним, они даже на порог меня не пустят. У меня нет ни семьи, ни моего народа. Каждый из них плюнет мне в лицо при встрече!
Эдгар впервые услышал в её голосе настоящую боль. Он привык что Сафия постоянно смеётся ни к чему не относясь серьёзно. Такая её реакция удивила Эдгара. Отвернувшись Сафия, смахнула непрошенную слезу. Эдгар хотел ей сказать, что он всегда примет её такой какая она есть, но не решился. Глядя на неё сейчас, он подумал, что она наверняка ишвантка. Ишвантов он всегда глубоко презирал. Нация грязных торгашей! Это он предложил брату отобрать у них имущество и деньги. Это была его идей за которую герцог Де Бош радостно ухватился. Солдат никто не собирался останавливать, а они всегда были готовы убивать и грабить тех, кто не способен толком сопротивляться. Эдгару было неприятно думать, что кто-то из родных Сафии мог погибнуть во время организованной им резни. Сафия почувствовала его взгляд и улыбнулась, как будто даже застенчиво. Эдгар подумал, что она невероятно милая. Узкая улица вздыбилась и оседлав её Эдгар и Сафия увидели гавань. Им открылась бухта, усеянная множеством кораблей, которые качались на волнах словно игрушечные. Яркое Солнце отражалась от поверхности воды окрашивая и воздух, и само море золотыми блёстками. Разноцветные паруса, корабли разных размеров, маленькие и большие богато украшенные и совсем простые, создавали яркую радостную картину. Небольшие волны казались посеребрёнными, свежий морской ветер донёс до них аромат дальних странствий и у Эдгара захватило дыхание, словно он опять стал одиннадцатилетним мальчишкой. Он ощутил робкое прикосновение руки Сафии к своей руке и сжал её, переплетя свои пальцы с нежными пальцами девушки. Взглянув на неё, Эдгар увидел, что Сафия испытывает те же чувства, что и он. Большие тёмные глаза её возбуждённо блестели, на губах застыла детская полуулыбка улыбка и Эдгар осознал, что любит эту женщину.

Гавань была забита людьми. С огромным трудом Эдгару удалось найти комнату в захудалой гостинице и то только благодаря тому, что магия фамилии Де Бош сделала своё дело. Комната под самой крышей оказалась такой крошечной, что Эдгар, прежде чем смог приноровиться пару раз пребольно ударился головой о балки скошенного потолка.
– Почему здесь так много людей? – спросила Сафия.
– Это наёмники. Они приехали сюда, потому что брат позвал их. Они думают, что смогут здесь заработать. Они не знают, что у нас совершенно нет денег! – с усмешкой отвечал Эдгар.
Сафия присела на краешек кровати и сложила руки на коленях словно прилежная ученица, отвечающая урок. Эдгар подумал, что она совершенно присмирела, едва они прибыли в Харбор.
– Милорд, – тихо проговорила Сафия не глядя на него, – я бесконечно благодарна Вам за то, что Вы взяли меня с собой! Мне страшно представить, что сейчас творится в столице!
"Если её уже не захватили мятежники!" – подумал Де Бош. Он вдруг почувствовал раздражение.
– К чему ты клонишь? – спросил он Сафию.
– Вы не обязаны заботиться обо мне! – твёрдо проговорила девушка, – Вы и так уже сделали более чем достаточно для такой низкой женщины, как я! Одно Ваше слово и я уйду!
Эдгар стоял у маленького окна и смотрел на улицу, где пьяный вдрызг наёмник безуспешно пытался взгромоздиться на лошадь, сопровождаемый издевательскими комментариями случайных зевак. Он повернулся и подошёл к Сафии, которая поднялась на ноги при его приближении.
– Ты хочешь уйти? – спросил Эдгар, беря её за подбородок и не давая отвести взгляд.
– Если я больше не нужна Вашей милости! – без тени робости отвечала куртизанка.
– Я этого не говорил! –  смущённо пробормотал герцог отпуская её.
Он вернулся к своему окну.
– Вы собираетесь отплыть из Харбора, бросив здесь всех этих людей?  – спросила Сафия.
– Это не наша вина. Почти у каждого из них нет денег на обратную дорогу. Они потратили последнее, чтобы добраться сюда. Но пока они плыли ситуация полностью изменилась! Брат прав, война проиграна, – мрачно проговорил Эдгар.
– Вы уплывёте назад? – повторила свой вопрос Сафия.
– Если мы здесь останемся мятежница нас повесит, – криво усмехнувшись отвечал Эдгар. -
Сафия молча поднялась и принялась собирать вещи.
– Что ты делаешь? – грубо спросил Эдгар, – ты принадлежишь мне! Я не разрешал тебе уходить!
Он схватил девушку за руку и вывернул её так, что Сафия испуганно вскрикнула. Сам испугавшись Эдгар сразу же отпустил её.
– Вы сделали мне больно, милорд! – глядя ему в глаза проговорила Сафия.
– Прости, – смущённо пробормотал Эдгар.
Он отошёл к окошку и снова стал глядеть на грязную, запруженную людьми и лошадьми улицу. По городу слонялись наёмники, одетые в поношенные камзолы со следами былого великолепия. Почти все они были пьяны. Эдгар вдруг осознал во что превратился сейчас Харбор. Он так привык к атмосфере военного лагеря, что не обращал внимания на такие вещи, как агрессивные, нетрезвые латники вокруг. Но для торговой гавани это было сродни нашествию вражеской армии. Эдгар вспомнил что почти все дома, расположенные вдоль торговой улицы, смотрели на город ослеплёнными, заколоченными окнами. Владельцы их, по всей видимости, покинули гавань. Эдгар содрогнулся, представив себе, что будет с Сафией, если она останется здесь. Девушка опять присела на кровать и сказала покорно:
– Я останусь с Вами до вашего отплытия, милорд.
– Ты поедешь со мной! – голос его вдруг охрип, в горле запершило, и Эдгар несколько раз судорожно кашлянул.
Сафия молчала, обернувшись молодой герцог увидел, что куртизанка смотрит на него. Большие глаза её стали ещё больше от удивления.
– Зачем? – спросила она наконец.
Эдгар хмыкнул. Как он должен ответить на этот вопрос?
– Это моя прихоть! Я герцог Де Бош и делаю что захочу! – грубо отвечал он.
– Милорд, я ишвантская шлюха! – тихо проговорила Сафия.
"Я догадался!" – подумал Эдгар.
– Именно этим ты и ценна! Не часто встретишь ишвантскую куртизанку! – отвечал он, стараясь не встретится взглядом с Сафией.
Она молчала, покосившись на неё, Эдгар увидел, что она беззвучно плачет, закрыв руками лицо, полуобнажённые плечи её вздрагивали. Молодой герцог испугался. Подойдя к ней, он стоял рядом не зная, что предпринять.
– Сафия, я … просто хочу взять тебя с собой, потому что ты мне нравишься! Ты единственная женщина…, – Эдгар вовремя замолчал, едва не сболтнув лишнего.
Сафия отняла руки от лица и взглянула на него.
– Спасибо, милорд! – проговорила она, улыбаясь сквозь слёзы, – Ваши слова сделали очень счастливой такую порочную женщину, как я!
Неожиданно для себя самого Эдгар обнял её и прижал голову девушки к своей груди. Некоторое время они молчали. Сафия глубоко вздохнула.
– Когда я сказала, что пала ниже грязи, я имела в виду, что я ишвантка полюбила главного гонителя моего народа. Теперь даже в Аду для меня не найдётся места! – проговорила она тихо.
Эдгар погладил её по голове и девушка опять глубоко, облегчённо вздохнула.
– Я знаю, что это глупо, но сейчас я ощущаю себя так словно Ваши слова милорд очистили меня! Теперь я могу сказать Вам! Я приняла решение покончить с собой после того, как Вы бросите меня здесь! – продолжала она, с ожесточением.
– Я никогда не оставлю тебя! – тихо сказал ей Эдгар.
Сафия не успела ответить, как дверь в их каморку с грохотом распахнулась и в комнатушку ввалился старший Де Бош.
– Чёрт! Ну и дыра! – проорал он весело, – брат…
Герцог осёкся на полуслове с удивлением уставившись на Эдгара и Сафию. Молодой Де Бош смущённый и расстроенный тем, что их застали в такой момент, отпустил Сафию и отступил от неё.
– Что чёрт возьми здесь происходит! – цепкие холодные глаза Герцога уставились на Сафию и куртизанка ответила ему твёрдым решительным взглядом.
– Что это за ишвантская шлюха? Где ты успел подцепить её? – презрительно спросил Де Бош-старший.
– Это не твоё дело, – едва слышно отвечал Эдгар.
– Что? Подожди! Её лицо мне знакомо! Это же одна из моих столичных шлюх! Ты что приволок её сюда?!
Герцог рассмеялся, подойдя к Сафии, он схватил её за подбородок и заставил смотреть себе в глаза.
– О какой непокорный взгляд! Мне так нравился этот злобный взгляд, особенно когда я её трахал! Как будто я имел сразу всех этих грязных ишвантов! – заржал герцог.
– Не трогай её! – громко проговорил Эдгар, подступая к брату, на лице его выступили красные лихорадочные пятна.
Герцог рассмеялся, но уже менее уверенно. Отпустив Сафию, он подошёл к Эдгару и положил руку ему на плечо.
– Что с тобой брат? Эта шлюха околдовала тебя?
– Это не твоё дело! – резко отвечал Эдгар, не глядя на Герцога.
Он оттолкнул руку Де Боша и сделал шаг назад.
– Это на тебя не похоже! –  герцог неуверенно рассмеялся, оглянувшись он посмотрел на Сафию с некоторым интересом.
– Ну да ладно! Развлекайся как тебе угодно! Надеюсь, ты не потащишь эту девку с нами в Халию! – возвращаясь к своему обычному равнодушному тону, заметил Де Бош-старший.
– Это не твоё дело! – упрямо повторил Эдгар.
Сафия смотрела на Герцога с неприкрытой ненавистью.
– Ха-ха, – Де Бош нервно рассмеялся.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71023099?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.