Зов из облаков
Зов из облаков
Елена Котенко
У Яси была одна-единственная мечта – стать ученицей величайшего мага воздуха. Создание воздушного замка – ее шанс выиграть конкурс проектов и осуществить мечту. Однако, когда глаза застилают облака, а ветер выдувает из головы мысли, тяжело не упустить цель из вида. Особенно, когда в воздушном замке появляется голос, зовущий ввысь.*Художественный мир создан авторами самиздат-сборника "Медная гора"
Елена Котенко
Зов из облаков
Эпиграф
Слышу голос из Прекрасного Далека
Голос утренний в серебряной росе
Слышу голос и манящая дорога
Кружит голову как в детстве карусель
Песня «Прекрасное далеко»
Глава 1
Яся, еще раз перечитав письмо, нажала «Отправить» и вылетела из преподавательского зала. «Лишь бы маму не встретить», – взмолилась она, выходя в общий коридор. По счастью, тот был пуст.
– Анфиса, веди меня к первому курсу на отработку занятий, – шепнула Яся. Небесно-голубая ящерка, поочередно моргнув глазами цвета пудры, заизвивалась к лестнице. – Ты помнишь, где оно, да? Хорошо, что хоть кто-то помнит.
Ящерка повела Ясю через бесконечные коридоры мимо библиотеки и вывела к выходу на небольшую поляну с озером, окаймленным лопатками горы – «кабинет», отданный в распоряжение девушки. У воды топтался первый курс, бросая в воду то камушки, то надоедливых однокурсников.
«Будь с ними построже! – говорила ей мама. – Они будущие маги. Если сейчас они не научатся созидать, то потом очень быстро научатся разрушать. Поверь мне, в сердце четырнадцатилетнего ребенка могут пустить корни как цветы, так и сорняки». Но Ясе нередко было жаль детей, заброшенных в новый, неизведанный, но опасный и требовательный мир магии.
– Здравствуйте, бандиты. Выучили? Демид, показывай.
– Есения Александровна, можно я первый? Мне надо успеть до вечера сдать зачет по травничеству, – попросил один из отработчиков, ковыряя носком ботинка камни.
– Алеша, когда все сделаешь, посмотри в словаре значение слова «дедлайн» и «тайм-менеджмент». Может, поможет.
– Агния Алексеевна мне уже советовала. Я не нашел словаря, – вздохнул мальчишка.
«Когда я стала говорить, как мама? Неужели старость подкралась так незаметно», – мысленно застонала Яся и махнула Алеше начинать.
Парень весь надулся, как шарик. Расставил ноги на ширине плеч и крепко сжал ладони.
– Не напрягайся так сильно. Сам создаешь себе стресс.
Мальчик выпустил носом воздух, прикрыл один глаз и плавно приподнял одну ладонь над другой. Между руками образовалось жиденькое облачко, походившее то ли на пену, то ли на шелковую пряжу. Яся кивнула, и мальчик сбросил с себя напряжение, тяжело дыша.
– В актеры тебе нужно, в актеры, – посоветовала девушка. – А пасс?
Алеша, усиленно строя мученика, сделал несколько шагов и выбросил руку над водой, став похожим на памятник Ленину. По озерцу прошла легкая рябь.
– Хорошо, я сделаю вид, что увидела результат твоих усердных занятий. Демид?
Темненький неглупый мальчик поднялся с камней и без раскачки вызвал красивое, словно из сахарной ваты, облако, а потом еще одно, и еще, и все вместе они образовали ему белоснежную бороду Деда Мороза. Мальчик шутливо потянул ее кончик и поставил руки в бока.
– Апрель, дорогой мой. Снег растаял, – Яся шевельнула пальцами и облачка перебрались Демиду на голову, образовав нимб. – Пасс показывай.
Мальчик лениво махнул кистью, и аккуратная маленькая волна потянулась от берега по озеру.
– Еще один беглец из театра. Иди.
– Есения Александровна, а можно фокус показать?
– Никто не умрет?
– Не должен.
Демид сложил ладошку лодочкой и быстро-быстро закрутил на ее середине пальцем другой руки. Палец стал двигаться шире и быстрее, мальчик дунул на ладонь – и маленький смерч повис в воздухе, недовольно клокоча и переливаясь серо-белыми кругами.
– Симпатичный, – признала Яся.
– А вы умеете делать большие? Насколько большие?
– Умею. Больше своего роста не делала. Мне облака нравится создавать.
– Женщины, – театрально цокнул языком мальчик.
– Поверь, Демушка, все это меркнет по сравнению с возможностью подняться в небо, – Яся всмотрелась в низкие пушистые облака, которые проплывали мимо горы и изредка задерживались у ее вершины, покрывая голову медной царицы Урала белоснежной шапкой.
– Я бы хотел быть «пташкой» и летать просто так! Но я бы не пачкал ставни, – заявил один из первокурсников.
– К сожалению, быть «пташкой» или нет – не наш выбор. Надеюсь, тебе повезет, и у тебя будет этот дар. Но даже если нет – небеса всегда открыты для покорения другими способами.
– А я вот очень сильно хочу на обед есть борщ с пампушками чесночными, – мечтательно произнесла четвертая отработчица, обрывая пальцами мох на камнях.
– Обед? Уже? – Яся нашла глазами солнечный диск на небе. Тот действительно перекатился за зенит и всем своим видом напоминал поджаренный блинчик. – Велеса на вас нет! Идите.
«А на меня мамы нет», – подумала Яся, глядя на убегающих детей.
Между камней мелькнул голубенький хвостик, защекотало ногу, и на пояс к учительнице взобралась Анфиса, ловко цепляясь лапами за ткань. Ее маленькие блестящие глазки в окружении переливающихся чешуек взглянули на Ясю совсем по-человечески.
– Мне тоже пора обедать, да? – учительница осторожно провела подушечкой пальца от головы до хвоста ящерки.
Вместо ответа Анфиса выкатила свой большой синий язык, подражая язычку-гудку, с зажатой на кончике белой, обслюнявленной запиской.
– Сколько тебе говорить, не бери в рот всякую гадость! Особенно от мамы, – поморщилась Яся.
«Не опаздывай на обед, хочу обсудить твой проект. Зы.сы. Нашла интересный факультет на Лысой горе, обсудим. Мамуля», – гласила записка.
– Зачем говорить «не опаздывай» уже после начала обеда? – не выдержала Яся. – Чтобы был повод меня поругать, а, Анфиса?
Ящерка спустилась по подолу на землю и, не оглядываясь, заизвивалась ко входу в гору.
– Ура, обратно во мрак и духоту, – протянула Яся безрадостно.
Обед был в самом разгаре. Входя в столовую, Яся всмотрелась в россыпь цветков персика, окаймляющую на уровне ручки большие двери, на которых извивались причудливые узоры. На одном из лепестков она заметила перевернутые, неаккуратно вырезанные буквы и, к своему несчастью, легко их прочитала: «БОЙСЯ СВОИХ ЖЕЛАНИЙ». «Надеюсь, это не мне», – подумала Яся, прекрасно помня, что на дверях каждый видит послание, только ему адресованное.
На удивление Яси мамы еще не было, поэтому учительница села за свой любимый маленький стол. Его деревянная, потрепанная жизнью и детьми поверхность использовалась как стены в подъездах сталинок – для передачи местного фольклора и сплетен: «Кто это прочитал, тот…», «Саша любит Виолетту», «Да пошла ты, Лета», «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!», «Милая, люблю, вернись». В одном из уголков, который сейчас прикрывала скатерть-самобранка, был выцарапан изящный цветочек с длинным тонким стеблем и маленьким, словно взгрустнувшим, хрупким бутоном. Яся, поджав губы, потерла его пальцем до боли в подушечке и откинула руку – цветок ожил, зашевелился и раскрыл лепестки, заблистав красными и оранжевыми отливами. «Твой папа вырезал его мне, когда мы первый раз сильно поссорились. Я чуть его с обрыва не столкнула, так раздражал! А он выцарапал его и оставил мне на этом столе записку «Цветик для моего Огнецветика». Знаешь, глупая романтика, а приятно было», – вспоминала ее мама, глядя на картинку.
К середине обеда, когда Яся доедала пятый блинчик с начинкой, в столовой появилась Агния Алексеевна Огнецвет. Глядя на завитые каштановые пряди мамы, подпрыгивающие в такт ее движений, девушке стало тревожно. Что-то бесконечно энергичное, строгое и очень правильное скрывалось в этих локонах и подпитывало беспокойное сознание Агнии Алексеевны. «Хотя, конечно, не мне судить о волосах», – признала Яся, кладя кончики кос на лавочку, чтобы они не протирали пол.
– Доброго дня, – улыбнулась мама и тепло чмокнула Ясю в макушку. – Тебя просила не задерживаться, а сама три часа шла! Розги по мне плачут. Ты отправила письмо?
– Да, еще утром.
– Все перепроверила? Связь нормальной была?
– Да-да, – кивнула Яся, не будучи уверенной, что вообще включила интернет на компьютере.
– Что ж, ждем. Все получится, он обязательно ответит! – Агния Алексеевна сжала кулачки и энергично потрясла ими.
«Однако…» – подумала Яся.
– Однако, – оправдала ее ожидания мама. – Нельзя зацикливаться на одном. Я посмотрела один университет магических дел на Лысой горе и нашла пару интересных факультетов для тебя.
Агния Алексеевна достала маленькую записную книжку в красном кожаном переплете и зашуршала страницами.
– Вот. Факультет магического зодчества и градостроительства. Как специально для тебя!
– Я сомневаюсь, что они строят из облаков. Наверное, там будет толпа магов земли и огня. А я буду бесплатным экскаватором.
– Ладно, есть и другой: факультет атмосферных явлений и погодообразования. Облака, смерчи, радуги, контроль всех земных явлений.
– И куда я потом пойду работать? На метеорологическую станцию? В аэропорт?
– ФСБ и ЦРУ, – подмигнула ей мама.
– Они классные, – признала Яся. – Но я совсем не хочу на Лысую гору.
– А чего хочешь? – Агния Алексеевна покорно отложила записную книжку и принялась отрывать пальцами от блинчика крошечные кусочки и класть их в рот. – Если не учеба, тогда надо работу искать.
– Я не знаю, – вздохнула Яся. – Я не специалист ни в чем! Какую работу искать и главное – где? Все на той же Лысой горе?
– Может, тогда замуж и детей?
– Мам!
– А что мне еще предложить? – посмеялась она. – Может, попутешествовать хочешь?
Яся неопределённо пожала плечами.
– Тебе нравится научная сфера – это факт, – Агния Алексеевна провела ладонь по столу черту. – Значит, надо идти в этом направлении и учиться-учиться, чтобы потом также учить своих последователей на какой-нибудь горе.
– Мы вернулись к тому, с чего начали, – вздохнула Яся и запила горе клюквенным морсом, который скатерть-самобранка заботливо подсунула ей под руку. – Давай дождемся ответа на письмо. Если в течение двух недель не придет, я согласна рассмотреть все варианты на Лысой горе и выбрать что-то себе.
Агния Алексеевна довольно взмахнула ложечкой, которой ела щербет.
– Договорились, моя драгоценная.
Яся вышла из столовой в спокойствии, но чем ближе подходила к преподавательскому залу, тем выше внутри забиралось сердце. Анфиса на повороте обернулась к ней и попеременно не то моргнула, не то подмигнула глазами, как бы говоря «я сделаю так, что ты никого не встретишь по дороге». Яся постаралась расслабиться: «Я дважды сдала по четыре выпускных экзамена, неужели побоюсь бедного конкурса? Конечно, немного побоюсь, но не сильно, так, для приличия. И больше не буду». Однако стоило ей увидеть компьютер, как коленки задрожали. С внутренним замиранием Яся коснулась мышки, пробуждая экран. «9.20. Сообщение отправлено», – во и все, что было на нем.
Глава 2
«Вот уж точно: бойся своих желаний», – думала Яся, перечитывая в миллионный раз строки на экране:
«Здравствуйте, Есения Александровна.
Ваша работа очень меня заинтересовала, и я с удовольствием приму ее для участия в конкурсе. Как мне известно из вашего описания, вы еще не начинали строительство замка. Я бы хотел, чтобы создание вашего проекта проходило под наблюдением одного из членов приемной комиссии – это нужно, чтобы удостовериться в самостоятельности выполнения задания.
Если ваша заявка все еще актуальна и вы согласны на такие условия, я отправлю к вам наблюдателя, и вы тотчас сможете начать работу.
С наилучшими пожеланиями и большим интересом,
Великий маг Великого Дома воздуха Крамских,
Крамской Леопольд Асгардович».
– Это невероятно! Когда он приедет? – энергично крутилась вокруг Яси мама, то целуя, то толкая ее.
– Не знаю. Зависит от погоды в горах. Я отослала ответ в четыре утра.
Агния Алексеевна с укором на нее взглянула.
– Я не могла уснуть!
– Надо получить разрешение от директрисы.
– Думаешь, она еще не знает?
– Знает, конечно, но нужно, чтобы гора пустила наблюдателя и не убила по дороге к тебе. И надо ему комнату выделить, не будет же он в твоем замке спать. Ты что после завтрака делаешь?
– У меня урок у первого курса, потом хотела в мастерской макет доделать.
Агния Алексеевна достала из кармана аккуратную связку маленьких ключиков и выдала дочери один.
– Я там облачного атлантика создала, в банке на сундуке стоит, аккуратнее. Я тогда сама договорюсь с директрисой.
– Обожаю тебя!
Яся, проводив маму взглядом из преподавательского зала, вернулась к себе в комнату, чтобы приготовиться к завтраку, и отправилась воплощать план на день в жизнь. Однако уже по дороге на завтрак его пришлось поменять.
«Что-то долго она ведет», – подумала Яся, боковым зрением поглядывая на Анфису и пытаясь завязать непослушные ленты в косе. Ящерка бойко шлепала лапами в сторону столовой и все время оглядывалась на хозяйку, будто боясь, что она отстанет. Или сбежит. Есению это настораживало: к недоброжелателю гора привести не должна была, а случайная встреча исключалась – у каждого в Медной горе проложен свой путь. Быстрее, чем Яся докрутила эту мысль до конца, она повернула за угол, и Анфиса врезалась носом в бок другой, рыже-красной ящерицы. От неожиданности рыжуля завалилась на спину и недовольно раскрыла рот, показывая, что оскорблена и убита наповал.
– Зоя, не строй трагедию! – скомандовал ящерице хозяин. – Здравствуйте, вы не подскажите, где найти преподавательскую залу?
Яся в свете факелов попыталась разглядеть говорившего – молодого человека в темном спортивном костюме и дорожном плаще. Из-за то ли аристократической, то ли военной безупречной осанки его небольшая фигура, казалось, занимала весь проход.
– Так не скажешь, идите за ящерицей, она точно проведет… А вы к кому?
– К Есении Огнецвет.
– Тогда вам не нужно в зал.
Молодой человек осторожно улыбнулся и подошел к Ясе поближе. Эта улыбка, казалось, оставляла ему путь к отступлению: мгновение, и она превратится в неловкую, невинную или же большую и доброжелательную.
– Вы из Дома? – в голове у Яси все смешалось и замолчало.
– Владислав Крамской, отправлен наблюдать за созданием воздушного замка, – он протянул ей ладонь.
– Очень приятно, не ожидала увидеть вас так скоро, – протараторила девушка, пытаясь загнать глаза обратно в глазницы – сам Крамской, наследник Дома, приехал к ней!
– Я и сам не ожидал, – признался он.
– Не хотите позавтракать после дороги?
– Он еще не закончился? С удовольствием.
Ящерки как-то уладили свой ящерный конфликт и поползли параллельно друг другу в сторону столовой.
– Сегодня же главные блюда – курник и сырники, я правильно помню?
– Да. Вы уже были у нас?
– Я учился здесь два года, до распределения.
– А как же Дом?
Ясе казалось безумной эта мысль: уехать из Великого Дома в какую-то там Медную гору.
– Там все учителя – мои родственники, крышей поедешь быстрее, чем научишься. Тем более базе они не научат. Ну лично мне кажется, что они просто пытались избавиться от меня.
– Вы были непослушным?
– Абсолютно.
– Я тоже. Но моя мама, наоборот, перевела меня к себе в класс.
– Агния Алексеевна Огнецвет? Она была моей учительницей.
– Сейчас я учу младшие классы.
– Вы еще и преподаете? – удивился Владислав. – И учеба, и работа, и замок – наверное, тяжело соединять.
– Иногда, – расплывчато ответила Яся. Подумала: «Легко, когда ничего не делаешь».
У дверей в столовую Крамской задержался – выглядывал в узорах свое предсказание. Яся после вчерашнего не стала испытывать судьбу. Крамского узнали сразу: и старшие ученики, и преподаватели. Шепот пронесся по столам беспокойной волной, полной вздохов и переговариваний с набитым ртом. Заместитель директора вцепился в руку Владислава и потянул его к большому преподавательскому столу, точно кракен – в пучину вопросов и заинтересованных взглядов. Яся под шумок смылась в свой уголок на тет-а-тет с курником. Голод внутри уже поскуливал, царапая клыками стенки желудка. Огнецвет вонзила зубы в одинокий сырник, отодвигая свидание с курником, и еще раз рассмотрела ее персонального надзирателя.
При ярком свете Крамской оказался довольно красивым, но не соответствующим ее ожиданиям от наследника Дома Крамских: кудрявым шатеном с умным, строгим взглядом и какой-то аристократичностью и даже надменностью в чертах лица. Яся никогда не поверила бы, что человек с такой внешностью мог первому встречному рассказывать о своем детстве. Этот же мог. Оставалось понять, что показывало истинную натуру Владислава: короткий разговор в коридоре или лицо.
– Солнышко, я понимаю, что смазливый, но держи себя в руках, – почесала Агния Алексеевна ей подбородок.
– Я просто смотрю! – возмутилась Яся. – Я уже не в том возрасте, чтобы слюни пускать на красивых мальчиков.
– Эх, – вздохнула Агния Алексеевна и забросила в рот помидорку. – А я всегда в том.
Яся не успела придумать язвительный ответ: Крамской встал и направился к их столу. «Надеюсь, у меня лицо не в курнике», – взмолилась великовозрастная.
– Вы не против?
– Садись, конечно, – Агния Алексеевна постучала по лавке рядом с собой.
– Приятного аппетита, – сказал он и действительно минут на пятнадцать сосредоточился исключительно на еде. Яся все ждала подвоха, серьезного разговора, но Крамской молча и заинтересованно поглощал тарелку. И только когда доел, перешел к работе.
– Вам, наверное, интересно, зачем я здесь?
– Из письма понятно, что чтобы контролировать меня.
– Что вы! Процесс создания замка контролировать. Это же магический эксперимент или, допустим, установление рекорда Гиннесса – надо запечатлеть поэтапно, чтобы потом не было вопросов или, например, чтобы можно было повторить.
– Ну я же могу вести дневник работы или, в конце концов, записывать на видео.
– Легко подделать, испортить, потерять, – отмахнул вилкой Крамской ее доводы, точно надоедливую муху.
– А вас могут убить, или ударить кирпичом, или толкнуть…
Лицо Крамского вытянулось. Агния Алексеевна сделала страшные глаза и погрозила ей пальцем.
– Справедливо, – признал Владислав.
– А какой срок дается на выполнение задания? – поинтересовалась мама Яси.
– Всем участникам выделен месяц, Есении Александровне тоже. Однако, мне кажется, можно управиться и быстрее. Начинать можно, – он педантично вытер рот расшитой салфеткой и взглянул на Ясю, – прямо сейчас.
Огнецвет сглотнула недожеванный кусок курника и пригласила надзирателя в мастерскую. На этот раз их обоих вела Анфиса, а ящерка Зоя довольно ехала на плече хозяина, хитро поглядывая на косы Яси. Они спустились вглубь горы к земляной платформе, обвитой плющом и освещенной факелами.
– Заходите.
Крамской, ни на секунду не выказав удивления, встал посреди сооружения.
– Ввысь, – четко приказала Яся, и платформа, подхваченная вихрем, пахнущим дождем и немного плесенью, понеслась вверх.
– Впечатляет.
– Спасибо.
– Сомневаюсь, что это ваша заслуга.
«Вот засранец!» – подумала Яся.
– Не забывайте – падать высоко.
– Я маг воздуха, мне не страшно, – подмигнул он.
Платформа остановилась прямо напротив небольшой двери из красного, старого дерева, обитой железными узорами. Яся отперла ее маленьким ключом и вошла в обитель магов воздуха – мастерскую, которая дохнула на нее – о, счастье – свежим весенним воздухом.
– Мы на вершине горы? – удивился Владислав, оглядывая аккуратную комнатку в синих тонах.
– Почти, мы в одном из ее пиков. Отдали магам воздуха, чтобы был доступ к, собственно, воздуху, – Яся раздвинула плотные пыльные шторы и распахнула двери на балкон. Утренняя свежесть мартовской весны расцеловала ей щеки алой помадой и взбила платье, обнажив щиколотки. – Отсюда и буду строить основную часть. На сегодня у меня в планах закончить макет.
– А смету делали? – улыбнулся Владислав, садясь около рабочего стола.
– Нет, у меня один материал – облака – и то бесплатный.
Яся забралась на стул и сняла со шкафа свое детище. Макет представлял собой квадрат доски, поросший мельчайшим газоном, и розовый, парящий над землей замок со множеством пиковых башенок, толстыми стенами и ма-а-аленьким человечком перед ним. У замка явно недоставало заднего правого крыла, что позволяло рассмотреть его изнутри: коридорчики, словно для муравьев, балконы во внутренний сад, залы…
– Будто с эмблемы Диснея, – покрутив головой, сказал Владислав и поводил рукой под замком. – Как он парит?
Яся постучала ногтем по подложке.
– В основе замка и прямо под ним находятся одноименные магниты, они отталкиваются и позволяют замку висеть.
– То есть это не облака? – Крамской тыкнул пальцем в башенку, и та согнулась.
– Это сахарная вата, – Яся с обидой поправила строение.
Крамской рассмеялся и достал телефон.
– Я сфотографирую?
– Если хотите… лучше вечером, когда доделаю…
Но Крамской уже щелкал и причем с самых неприглядных ракурсов: в кадр попадала то ее нога, то банки на столе, то поехавшая башенка. Терпение Яси закончилось, только когда он повернул башню недоделанной частью к себе и прямо сфотографировал ее кривые стенки.
– Давайте лучше я!
– Не надо, я закончил.
– У меня свет лучше падает, – продолжая девушка, уже готовясь отобрать у него телефон.
– Уже прочитано, поздно.
Яся, как облако, недовольно клокоча, села за стол.
– Откуда у вас интернет в горе? Здесь же не ловит.
– Хозяйка раздала.
– Лично? – усмехнулась Яся, уже готовая поверить и в это.
– Ага, на золотом пергаменте пароль подала.
Тон Крамского был настолько беспечен, что у Огнецвет уже закралась мысль, что, может быть, он не шутит, но…
– Сдаюсь, – поднял он руки под ее взглядом. – Просто шучу. Телефон сам в горе подключился к Wi-Fi.
Яся молча принялась катать колбаску из розовой сладкой ваты, пахнущей персиком. Ее приходилось охлаждать, чтобы руки не покрывались сахарной штукатуркой. Крамской внимательно наблюдал за рождением башенки: сначала Яся сделала ее нужной толщины, потом шпажкой создала пик и ей же вычертила маленькие кирпичики на пушистых стенах.
– Я, пожалуй, пойду отдохну с дороги, – зевнул Крамской, выглядывая на балкон. – Сомневаюсь, что в этой работе вы можете сжульничать.
– Как посчитаете нужным.
Яся сначала следила боковым зрением за его передвижениями по комнате, а потом полностью сконцентрировалась на вырисовывании плюща на башенке. Лишь когда его голова странно приблизилась к столу, Огнецвет вскинула глаза. В голову закралась мысль, что он хочет ее поцеловать, но она быстро исчезла, когда Яся увидела самую толстую башню замка поверженной, побитой, поруганной – со следами зубов. Вспыхнув, Огнецвет вскочила, но преступник уже хлопнул за собой дверью мастерской.
– Ты все-таки засранец! – крикнула Яся в пустоту комнаты, пыхтя от злости на манер самовара. – Боги, если это наказание за мою лень, то я прошу отправить меня сразу в Ад.
Она выбежала на балкон и глубоко втянула разряженный горный воздух. Он обжег нос и горло, защекотал волосы и наполнил кровь живительной и успокаивающей силой. Яся вытянула руку к небу, ловя потоки весны, и попыталась дотянуться до самого низкого и пушистого облачка, подчинить его себе, но оно равнодушно посмотрело на ее жалкие попытки и проплыло мимо. Сердце обожгло обидой – оно хотело к нему ввысь. Хотело слиться с вечной, холодной и равнодушной стихией.
Глава 3
– Доброе утро, – поздоровался Крамской, заглядывая в мастерскую.
Яся, не обратив никакого внимания, продолжила застегивать непродуваемую куртку со множеством карманов, в которых не хранилось ничего полезного: конфетки, салфетки и всякая мелочь. Владислав цокнул языком, не дождавшись ответа, и подошел поближе рассмотреть доделанный макет, на котором возвышался и даже медленно вращался воздушный замок.
– Чудесно получилось.
Яся хотела обжечь его недовольным взглядом, но обожглась сама – на надзирателе сидел подогнанный под фигуру костюм Крамских. Чем-то он походил на спортивный комбинезон, но петельки под зелья, перчатки на карабинах и полная электроизоляция в сочетании с ослепительно белым цветом и гербом Дома на груди делали его привлекательнее всех семи чудес света. Это было то платье принцессы, в котором Яся мечтала бегать по своему воздушному замку. Крамской пытался сделать вид, что не замечает ее взгляда. Правда, приосанился зачем-то.
– С чего начнете? – поинтересовался он.
– С земли, конечно.
– Кстати, а как вы собираетесь его закрепить? Чтобы не улетел.
– Веревкой.
Крамской попытался съязвить, что шутка неудачная, пока не понял, что шуткой это не было.
– Вы собираетесь привязать волшебный летающий замок, торжество магии и науки, бечевкой, как барана к воротам?
– Дешево и сердито.
– Дело барское.
Они спустились к озеру, под открытое небо – Яся подумала, что легче будет начать на земле. Крамской присел на берег зеркальной глади, в которой отражались сумасшедшие и недовольные птицы, борющиеся с ветром на высоте, открыл небольшую книжку – как Яся заметила, какую-то классическую. Огнецвет была благодарна ему за равнодушие, тяжело все-таки колдовать под пристальным взглядом.
Яся повернулась лицом к горам и небу, сложив ладони перед собой. Вздохнула. Каждая клеточка внутри нее возрадовалась прохладному чистому воздуху, наполнявшему легкие, разливающемуся медом по телу. Раскрыла руки в стороны, немного щекоча себе ладони кончиками пальцев, вызывая легкий зуд. Такая поза называлась «Равновесие», но Огнецвет про себя обозначала ее позой Морфеуса, предлагающего Нео таблетки. Легкий зуд в руке исчез, теперь казалось, что в каждой ладони лежал невесомый пушистый зверек, бьющийся носом об пальцы в поисках выхода. С каждым движением он становился все реальнее, все тяжелее и в какой-то момент превратился в скомканный шерстяной платок, распирающий пальцы во все стороны. Яся неспешно соединила «платки», и в воздухе повисло симпатичное плотное облачко. «Ну теперь просто», – обрадовалась она. Огнецвет быстро-быстро закрутила руками вокруг облака, словно оглаживая глобус со всех сторон, и оно стало полнеть, клокотать, что скоро перестало помещаться и в руках, и на поляне. Грозное, словно с картинки из детских сказок, облако повисло над головами, закрывая солнце и косо поглядывая на верхушку горы. Яся могла поклясться, что увидела у него и круглые большие глаза, и упитанные щечки, и пухлые, недовольно поджатые губы.
– А у вас и облака с характером, – отозвался Крамской, как-то по-детски улыбаясь.
Яся отряхнула ладошки и села рядом с ним. Облако продолжало расти, пожирая кусочки неба, отвоевывая себе право на существование в этом мире. Раздувшись до размера сомбреро для горы, оно вдруг прекратило крестовый поход по небу и сосредоточилось на себе любимом. Ворчание стало глуше, спокойнее.
– По-моему, самое время привязать, – напомнил ей Владислав.
– Не сейчас, еще стены.
Яся жестом подогнала облако к себе и вступила на пушистое одеяло для гиганта, поднявшись на другом маленьком облачке. Тяжелая и плотная сахарная вата грозила поглотить ноги и выплюнуть с другой стороны. Грозило – и боялось. «Вверх», – приказала Огнецвет, и ворчливый комок взмыл к собратьям. Закрутился калейдоскоп эмоций: сердце упало в пятки, а потом взмыло вверх, холодный воздух отбросил крик обратно в горло, природный свисток заверещал в уши. Вдруг все замерло, заморозилось, стало кристально чистым. Облако остановилось. Яся осталась наедине с синей вечностью, усыпанной белыми веснушками. Выдохнув, она опустилась на колени, чувствуя мучительную необходимость слиться со своим созданием.
– Оставлю тебя потом себе, – шепнула Огнецвет облаку. – Буду летать с тобой в Гималаи. Но только на каникулах, учиться же надо! И будем мы одни-одинешеньки и свободны, как пташки. И никто нам не скажет, где учиться и что куда привязывать, да?
Яся утопила ладони в облако – и вскинула их вверх. Две небольшие колонны возвысились перед ней, частично закрыв собой бесконечное небо. Первые столпы дома ее души. Столпы ее воздушного замка. Потом возникли и четвертые, шестые – они множились и росли, раздуваясь от собственной важности. Облако-гигант пыхтело, клокотало и уносило Ясю все дальше от горы, от матери, которой было не суждено дождаться ее к обеду, и от Крамского, тревожно вглядывающегося в высоту, с которой было так легко упасть.
Глава 4
Яся не могла оторвать взгляда от своего замка. Олицетворением всех ее желаний он висел напротив мастерской, привязанный к балкону, как пес к будке. Замок беспокойно шатался, то наваливаясь на мастерскую, то порываясь улететь с ветром. Колонны и балки только увеличивали его сопротивление высокогорным порывам.
Крамской был крайне недоволен, когда она в сумерках вернулась домой. Наследник Дома выглядел напряженным и порядочно замершим, однако он никуда не ушел со своего места на берегу.
– Ой, кажется, вас забыла позвать…
– Вы «пташка»? – перебил он ее.
– Если бы я была «пташкой», то мне не…
– Тогда зачем поднимаетесь так высоко? Это небезопасно.
Яся закатила глаза так сильно, как только смогла. Дать Крамскому копну длинных волос и платье – получится копия ее матери.
– Потому что мы не в детском саду. Я могу отвечать за свои поступки и предугадывать последствия.
Владислав покачал головой.
– Зачастую у стихии свои планы, и пути ее неисповедимы. Поверь мне, она может быть не только другом и послушным псом. Стихия живет по своим законам. Стихию нужно подчинять и разумом, и сердцем, иначе ничего внутри, кроме ветра, не останется.
Яся растерялась: и от внезапного нравоучения, и от обращения на «ты».
– «Поверьте» в смысле, – тряхнул головой Крамской и потер замерзшие щеки. – Надеюсь, теперь мы можем пойти на ужин?
– Вполне, – Огнецвет внезапно устыдилась, что заставила всех ждать. – Если удобно на «ты», можно и так.
– Я не против. Никогда не любил эту заварушку с обращениями. Одному «мистер», другому «Андрей Васильевич», третьей не придумали, и она просто «женщина», четвертый обижается на «Димона». Почему не сделать универсальное?
– Потому что люди не универсальные.
– Даже не знаю, плохо это или хорошо.
И снова они пошли по бесконечным коридорам, и снова началась невинная беседа, как в первую встречу. Яся терялась: либо у Крамского было раздвоение личности, либо омерзительный характер. Она даже не знала, что лучше. Утром показалось, что первое.
– У тебя есть мечта? – с этих слов Владислав начал их променад до столовой.
Огнецвет посмотрела на него, как на идиота.
– Я серьезно, – продолжал Крамской. – Твоя мечта о Доме связана с карьерой и все? А в вакууме? Какая? Самая глупая.
– В детстве у меня было много глупых мечт. Например, я хотела подняться на Олимп и сказать Зевсу не обижать хорошенького Аида из мультика. Хотела собственную комнату с большими окнами. Хотела единорога, чтобы летать над лесом.
– Ты выросла здесь?
– Практически. Папа погиб, когда мне было четыре, после этого мы переехали сюда.
– Соболезную. Его смерть – большая потеря для мира науки.
– Он посвятил науке жизнь, – слабо улыбнулась Яся, – и принял за нее смерть.
– Хочешь продолжить его дело?
– Открылось целое направление благодаря ему, там и без меня справятся, – Яся почувствовала тупую боль в районе ребер, словно какой-то гигант изнутри их выкорчевывал. – Давай не будем о нем?
– Конечно. Я про мечту спрашивал. А у тебя все мечты одной направленности: небо-небо-небо. Там же холодно!
– Эх! Отчего люди не летают так, как птицы? Им тепло.
– Оттого, что боятся оторваться от земли, – серьезно ответил Крамской. – Птице, которая выше летит, больнее падать.
«Будем считать, что я не поняла этого упрека», – решила Яся.
В столовой почти никого не было – слишком рано. Огнецвет не терпелось впихнуть в себя какую-нибудь молочную кашу и вернуться к замку. Однако у Крамского были другие планы: тщательно осмотрев предложенные яства, он сделал бутерброд с красной икоркой, намаслил блин, размером с тарелку, сложил его ровнейшим конвертом, налил из самовара душистого чая, который подсластил гречишным медом. Яся уже доедала, когда он только приступил к трапезе.
– Ты надо мной издеваешься? – не выдержала Огнецвет, видя, что он потянулся за еще одним кусочком хлеба.
– Не нервничай так. Пожуй-ка, – протянул Крамской ей блин.
– Влад! Я к замку пойду, доешь – догонишь.
– Ты не можешь без меня строить.
Яся напыжилась, нахмурилась, окутывая надзирателя облаком недовольства, что Крамской порадовался, что не молоко пьет.
– Бегу-бегу.
Дождавшись, пока Влад сделает последний глоток, Яся ринулась к облакам. Чем ближе она подходила к мастерской, куда они привязали замок, тем быстрее внутри циркулировали красные облачка. Летать-летать-летать!
– Яся, а какую специальность ты выберешь, когда попадешь в Дом?
– Это же не от меня зависит.
– Ты всегда можешь попросить.
– С этим у меня проблемы, – усмехнулась Яся. – Конечно, я бы хотела быть «пташкой» или магнетиком и повелевать молниями, но надо смотреть правде в глаза. Скорее всего, погодное или научное, может, все-таки продолжу папино дело. А ты на чем учишься?
– А я универсальный, куда пошлют, туда и иду. В Доме учеба – часть воспитания, и притом не самая большая. Пока из тебя пытаются сделать человека, волей-неволей станешь хорошим магом.
– Однако поступают к вам по конкурсу, – Яся отбила пальцами по воздуху «Бада-бумц».
Крамской разулыбался, и лицо его стало совсем мягким, доброжелательным. Лучи тепла сверкнули от него во все стороны, и, казалось, им не могли помешать ни пол платформы, ни стены. «Сразу видно: человек хорошо позавтракал. Тараканы сыты и спят» – подумала Яся.
Дверь мастерской отворилась, и все мысли из головы исчезли: в балконные окна заглядывал ворчливый облачный гигант, недовольно щурясь и выискивая глазом хозяйку. Яся перелезла через перила к своим древнегреческим развалинам и глянула на них, как Зевс на Олимп. Однако с одной большой башней, несущими стенами и балками облачный замок больше походил на Вавилон.
– Что на очереди сегодня? – поинтересовался Крамской, тыкая пальцем в сахарные столпы.
– Первый этаж, – Яся уже активно терла ладони, собираясь теплом рук закалять лед и облака.
– А план замка? Пожарные выходы предусмотрены? Огнетушитель есть? Разрешение на строительство получено?
– Нет, зато в подвале заперт один приставучий маг, он все держит под контролем!
– Что-то мне подсказывает, что только благодаря ему замок и держится в воздухе.
– Не льсти ему, – Ясе очень захотелось воссоздать падение Гефеста с Олимпа.
Она развернула на ворчливой земле план замка со всеми коридорами, стенами и комнатами. Работа несложная, но кропотливая. Огнецвет возвела несколько стен, сделала проходы в будущие комнаты. Самым тяжелым было постоянно возвращаться к плану и сверяться. Облако не кирпич – на нем мелком не нарисуешь разметку.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71011993?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Елена Котенко
У Яси была одна-единственная мечта – стать ученицей величайшего мага воздуха. Создание воздушного замка – ее шанс выиграть конкурс проектов и осуществить мечту. Однако, когда глаза застилают облака, а ветер выдувает из головы мысли, тяжело не упустить цель из вида. Особенно, когда в воздушном замке появляется голос, зовущий ввысь.*Художественный мир создан авторами самиздат-сборника "Медная гора"
Елена Котенко
Зов из облаков
Эпиграф
Слышу голос из Прекрасного Далека
Голос утренний в серебряной росе
Слышу голос и манящая дорога
Кружит голову как в детстве карусель
Песня «Прекрасное далеко»
Глава 1
Яся, еще раз перечитав письмо, нажала «Отправить» и вылетела из преподавательского зала. «Лишь бы маму не встретить», – взмолилась она, выходя в общий коридор. По счастью, тот был пуст.
– Анфиса, веди меня к первому курсу на отработку занятий, – шепнула Яся. Небесно-голубая ящерка, поочередно моргнув глазами цвета пудры, заизвивалась к лестнице. – Ты помнишь, где оно, да? Хорошо, что хоть кто-то помнит.
Ящерка повела Ясю через бесконечные коридоры мимо библиотеки и вывела к выходу на небольшую поляну с озером, окаймленным лопатками горы – «кабинет», отданный в распоряжение девушки. У воды топтался первый курс, бросая в воду то камушки, то надоедливых однокурсников.
«Будь с ними построже! – говорила ей мама. – Они будущие маги. Если сейчас они не научатся созидать, то потом очень быстро научатся разрушать. Поверь мне, в сердце четырнадцатилетнего ребенка могут пустить корни как цветы, так и сорняки». Но Ясе нередко было жаль детей, заброшенных в новый, неизведанный, но опасный и требовательный мир магии.
– Здравствуйте, бандиты. Выучили? Демид, показывай.
– Есения Александровна, можно я первый? Мне надо успеть до вечера сдать зачет по травничеству, – попросил один из отработчиков, ковыряя носком ботинка камни.
– Алеша, когда все сделаешь, посмотри в словаре значение слова «дедлайн» и «тайм-менеджмент». Может, поможет.
– Агния Алексеевна мне уже советовала. Я не нашел словаря, – вздохнул мальчишка.
«Когда я стала говорить, как мама? Неужели старость подкралась так незаметно», – мысленно застонала Яся и махнула Алеше начинать.
Парень весь надулся, как шарик. Расставил ноги на ширине плеч и крепко сжал ладони.
– Не напрягайся так сильно. Сам создаешь себе стресс.
Мальчик выпустил носом воздух, прикрыл один глаз и плавно приподнял одну ладонь над другой. Между руками образовалось жиденькое облачко, походившее то ли на пену, то ли на шелковую пряжу. Яся кивнула, и мальчик сбросил с себя напряжение, тяжело дыша.
– В актеры тебе нужно, в актеры, – посоветовала девушка. – А пасс?
Алеша, усиленно строя мученика, сделал несколько шагов и выбросил руку над водой, став похожим на памятник Ленину. По озерцу прошла легкая рябь.
– Хорошо, я сделаю вид, что увидела результат твоих усердных занятий. Демид?
Темненький неглупый мальчик поднялся с камней и без раскачки вызвал красивое, словно из сахарной ваты, облако, а потом еще одно, и еще, и все вместе они образовали ему белоснежную бороду Деда Мороза. Мальчик шутливо потянул ее кончик и поставил руки в бока.
– Апрель, дорогой мой. Снег растаял, – Яся шевельнула пальцами и облачка перебрались Демиду на голову, образовав нимб. – Пасс показывай.
Мальчик лениво махнул кистью, и аккуратная маленькая волна потянулась от берега по озеру.
– Еще один беглец из театра. Иди.
– Есения Александровна, а можно фокус показать?
– Никто не умрет?
– Не должен.
Демид сложил ладошку лодочкой и быстро-быстро закрутил на ее середине пальцем другой руки. Палец стал двигаться шире и быстрее, мальчик дунул на ладонь – и маленький смерч повис в воздухе, недовольно клокоча и переливаясь серо-белыми кругами.
– Симпатичный, – признала Яся.
– А вы умеете делать большие? Насколько большие?
– Умею. Больше своего роста не делала. Мне облака нравится создавать.
– Женщины, – театрально цокнул языком мальчик.
– Поверь, Демушка, все это меркнет по сравнению с возможностью подняться в небо, – Яся всмотрелась в низкие пушистые облака, которые проплывали мимо горы и изредка задерживались у ее вершины, покрывая голову медной царицы Урала белоснежной шапкой.
– Я бы хотел быть «пташкой» и летать просто так! Но я бы не пачкал ставни, – заявил один из первокурсников.
– К сожалению, быть «пташкой» или нет – не наш выбор. Надеюсь, тебе повезет, и у тебя будет этот дар. Но даже если нет – небеса всегда открыты для покорения другими способами.
– А я вот очень сильно хочу на обед есть борщ с пампушками чесночными, – мечтательно произнесла четвертая отработчица, обрывая пальцами мох на камнях.
– Обед? Уже? – Яся нашла глазами солнечный диск на небе. Тот действительно перекатился за зенит и всем своим видом напоминал поджаренный блинчик. – Велеса на вас нет! Идите.
«А на меня мамы нет», – подумала Яся, глядя на убегающих детей.
Между камней мелькнул голубенький хвостик, защекотало ногу, и на пояс к учительнице взобралась Анфиса, ловко цепляясь лапами за ткань. Ее маленькие блестящие глазки в окружении переливающихся чешуек взглянули на Ясю совсем по-человечески.
– Мне тоже пора обедать, да? – учительница осторожно провела подушечкой пальца от головы до хвоста ящерки.
Вместо ответа Анфиса выкатила свой большой синий язык, подражая язычку-гудку, с зажатой на кончике белой, обслюнявленной запиской.
– Сколько тебе говорить, не бери в рот всякую гадость! Особенно от мамы, – поморщилась Яся.
«Не опаздывай на обед, хочу обсудить твой проект. Зы.сы. Нашла интересный факультет на Лысой горе, обсудим. Мамуля», – гласила записка.
– Зачем говорить «не опаздывай» уже после начала обеда? – не выдержала Яся. – Чтобы был повод меня поругать, а, Анфиса?
Ящерка спустилась по подолу на землю и, не оглядываясь, заизвивалась ко входу в гору.
– Ура, обратно во мрак и духоту, – протянула Яся безрадостно.
Обед был в самом разгаре. Входя в столовую, Яся всмотрелась в россыпь цветков персика, окаймляющую на уровне ручки большие двери, на которых извивались причудливые узоры. На одном из лепестков она заметила перевернутые, неаккуратно вырезанные буквы и, к своему несчастью, легко их прочитала: «БОЙСЯ СВОИХ ЖЕЛАНИЙ». «Надеюсь, это не мне», – подумала Яся, прекрасно помня, что на дверях каждый видит послание, только ему адресованное.
На удивление Яси мамы еще не было, поэтому учительница села за свой любимый маленький стол. Его деревянная, потрепанная жизнью и детьми поверхность использовалась как стены в подъездах сталинок – для передачи местного фольклора и сплетен: «Кто это прочитал, тот…», «Саша любит Виолетту», «Да пошла ты, Лета», «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!», «Милая, люблю, вернись». В одном из уголков, который сейчас прикрывала скатерть-самобранка, был выцарапан изящный цветочек с длинным тонким стеблем и маленьким, словно взгрустнувшим, хрупким бутоном. Яся, поджав губы, потерла его пальцем до боли в подушечке и откинула руку – цветок ожил, зашевелился и раскрыл лепестки, заблистав красными и оранжевыми отливами. «Твой папа вырезал его мне, когда мы первый раз сильно поссорились. Я чуть его с обрыва не столкнула, так раздражал! А он выцарапал его и оставил мне на этом столе записку «Цветик для моего Огнецветика». Знаешь, глупая романтика, а приятно было», – вспоминала ее мама, глядя на картинку.
К середине обеда, когда Яся доедала пятый блинчик с начинкой, в столовой появилась Агния Алексеевна Огнецвет. Глядя на завитые каштановые пряди мамы, подпрыгивающие в такт ее движений, девушке стало тревожно. Что-то бесконечно энергичное, строгое и очень правильное скрывалось в этих локонах и подпитывало беспокойное сознание Агнии Алексеевны. «Хотя, конечно, не мне судить о волосах», – признала Яся, кладя кончики кос на лавочку, чтобы они не протирали пол.
– Доброго дня, – улыбнулась мама и тепло чмокнула Ясю в макушку. – Тебя просила не задерживаться, а сама три часа шла! Розги по мне плачут. Ты отправила письмо?
– Да, еще утром.
– Все перепроверила? Связь нормальной была?
– Да-да, – кивнула Яся, не будучи уверенной, что вообще включила интернет на компьютере.
– Что ж, ждем. Все получится, он обязательно ответит! – Агния Алексеевна сжала кулачки и энергично потрясла ими.
«Однако…» – подумала Яся.
– Однако, – оправдала ее ожидания мама. – Нельзя зацикливаться на одном. Я посмотрела один университет магических дел на Лысой горе и нашла пару интересных факультетов для тебя.
Агния Алексеевна достала маленькую записную книжку в красном кожаном переплете и зашуршала страницами.
– Вот. Факультет магического зодчества и градостроительства. Как специально для тебя!
– Я сомневаюсь, что они строят из облаков. Наверное, там будет толпа магов земли и огня. А я буду бесплатным экскаватором.
– Ладно, есть и другой: факультет атмосферных явлений и погодообразования. Облака, смерчи, радуги, контроль всех земных явлений.
– И куда я потом пойду работать? На метеорологическую станцию? В аэропорт?
– ФСБ и ЦРУ, – подмигнула ей мама.
– Они классные, – признала Яся. – Но я совсем не хочу на Лысую гору.
– А чего хочешь? – Агния Алексеевна покорно отложила записную книжку и принялась отрывать пальцами от блинчика крошечные кусочки и класть их в рот. – Если не учеба, тогда надо работу искать.
– Я не знаю, – вздохнула Яся. – Я не специалист ни в чем! Какую работу искать и главное – где? Все на той же Лысой горе?
– Может, тогда замуж и детей?
– Мам!
– А что мне еще предложить? – посмеялась она. – Может, попутешествовать хочешь?
Яся неопределённо пожала плечами.
– Тебе нравится научная сфера – это факт, – Агния Алексеевна провела ладонь по столу черту. – Значит, надо идти в этом направлении и учиться-учиться, чтобы потом также учить своих последователей на какой-нибудь горе.
– Мы вернулись к тому, с чего начали, – вздохнула Яся и запила горе клюквенным морсом, который скатерть-самобранка заботливо подсунула ей под руку. – Давай дождемся ответа на письмо. Если в течение двух недель не придет, я согласна рассмотреть все варианты на Лысой горе и выбрать что-то себе.
Агния Алексеевна довольно взмахнула ложечкой, которой ела щербет.
– Договорились, моя драгоценная.
Яся вышла из столовой в спокойствии, но чем ближе подходила к преподавательскому залу, тем выше внутри забиралось сердце. Анфиса на повороте обернулась к ней и попеременно не то моргнула, не то подмигнула глазами, как бы говоря «я сделаю так, что ты никого не встретишь по дороге». Яся постаралась расслабиться: «Я дважды сдала по четыре выпускных экзамена, неужели побоюсь бедного конкурса? Конечно, немного побоюсь, но не сильно, так, для приличия. И больше не буду». Однако стоило ей увидеть компьютер, как коленки задрожали. С внутренним замиранием Яся коснулась мышки, пробуждая экран. «9.20. Сообщение отправлено», – во и все, что было на нем.
Глава 2
«Вот уж точно: бойся своих желаний», – думала Яся, перечитывая в миллионный раз строки на экране:
«Здравствуйте, Есения Александровна.
Ваша работа очень меня заинтересовала, и я с удовольствием приму ее для участия в конкурсе. Как мне известно из вашего описания, вы еще не начинали строительство замка. Я бы хотел, чтобы создание вашего проекта проходило под наблюдением одного из членов приемной комиссии – это нужно, чтобы удостовериться в самостоятельности выполнения задания.
Если ваша заявка все еще актуальна и вы согласны на такие условия, я отправлю к вам наблюдателя, и вы тотчас сможете начать работу.
С наилучшими пожеланиями и большим интересом,
Великий маг Великого Дома воздуха Крамских,
Крамской Леопольд Асгардович».
– Это невероятно! Когда он приедет? – энергично крутилась вокруг Яси мама, то целуя, то толкая ее.
– Не знаю. Зависит от погоды в горах. Я отослала ответ в четыре утра.
Агния Алексеевна с укором на нее взглянула.
– Я не могла уснуть!
– Надо получить разрешение от директрисы.
– Думаешь, она еще не знает?
– Знает, конечно, но нужно, чтобы гора пустила наблюдателя и не убила по дороге к тебе. И надо ему комнату выделить, не будет же он в твоем замке спать. Ты что после завтрака делаешь?
– У меня урок у первого курса, потом хотела в мастерской макет доделать.
Агния Алексеевна достала из кармана аккуратную связку маленьких ключиков и выдала дочери один.
– Я там облачного атлантика создала, в банке на сундуке стоит, аккуратнее. Я тогда сама договорюсь с директрисой.
– Обожаю тебя!
Яся, проводив маму взглядом из преподавательского зала, вернулась к себе в комнату, чтобы приготовиться к завтраку, и отправилась воплощать план на день в жизнь. Однако уже по дороге на завтрак его пришлось поменять.
«Что-то долго она ведет», – подумала Яся, боковым зрением поглядывая на Анфису и пытаясь завязать непослушные ленты в косе. Ящерка бойко шлепала лапами в сторону столовой и все время оглядывалась на хозяйку, будто боясь, что она отстанет. Или сбежит. Есению это настораживало: к недоброжелателю гора привести не должна была, а случайная встреча исключалась – у каждого в Медной горе проложен свой путь. Быстрее, чем Яся докрутила эту мысль до конца, она повернула за угол, и Анфиса врезалась носом в бок другой, рыже-красной ящерицы. От неожиданности рыжуля завалилась на спину и недовольно раскрыла рот, показывая, что оскорблена и убита наповал.
– Зоя, не строй трагедию! – скомандовал ящерице хозяин. – Здравствуйте, вы не подскажите, где найти преподавательскую залу?
Яся в свете факелов попыталась разглядеть говорившего – молодого человека в темном спортивном костюме и дорожном плаще. Из-за то ли аристократической, то ли военной безупречной осанки его небольшая фигура, казалось, занимала весь проход.
– Так не скажешь, идите за ящерицей, она точно проведет… А вы к кому?
– К Есении Огнецвет.
– Тогда вам не нужно в зал.
Молодой человек осторожно улыбнулся и подошел к Ясе поближе. Эта улыбка, казалось, оставляла ему путь к отступлению: мгновение, и она превратится в неловкую, невинную или же большую и доброжелательную.
– Вы из Дома? – в голове у Яси все смешалось и замолчало.
– Владислав Крамской, отправлен наблюдать за созданием воздушного замка, – он протянул ей ладонь.
– Очень приятно, не ожидала увидеть вас так скоро, – протараторила девушка, пытаясь загнать глаза обратно в глазницы – сам Крамской, наследник Дома, приехал к ней!
– Я и сам не ожидал, – признался он.
– Не хотите позавтракать после дороги?
– Он еще не закончился? С удовольствием.
Ящерки как-то уладили свой ящерный конфликт и поползли параллельно друг другу в сторону столовой.
– Сегодня же главные блюда – курник и сырники, я правильно помню?
– Да. Вы уже были у нас?
– Я учился здесь два года, до распределения.
– А как же Дом?
Ясе казалось безумной эта мысль: уехать из Великого Дома в какую-то там Медную гору.
– Там все учителя – мои родственники, крышей поедешь быстрее, чем научишься. Тем более базе они не научат. Ну лично мне кажется, что они просто пытались избавиться от меня.
– Вы были непослушным?
– Абсолютно.
– Я тоже. Но моя мама, наоборот, перевела меня к себе в класс.
– Агния Алексеевна Огнецвет? Она была моей учительницей.
– Сейчас я учу младшие классы.
– Вы еще и преподаете? – удивился Владислав. – И учеба, и работа, и замок – наверное, тяжело соединять.
– Иногда, – расплывчато ответила Яся. Подумала: «Легко, когда ничего не делаешь».
У дверей в столовую Крамской задержался – выглядывал в узорах свое предсказание. Яся после вчерашнего не стала испытывать судьбу. Крамского узнали сразу: и старшие ученики, и преподаватели. Шепот пронесся по столам беспокойной волной, полной вздохов и переговариваний с набитым ртом. Заместитель директора вцепился в руку Владислава и потянул его к большому преподавательскому столу, точно кракен – в пучину вопросов и заинтересованных взглядов. Яся под шумок смылась в свой уголок на тет-а-тет с курником. Голод внутри уже поскуливал, царапая клыками стенки желудка. Огнецвет вонзила зубы в одинокий сырник, отодвигая свидание с курником, и еще раз рассмотрела ее персонального надзирателя.
При ярком свете Крамской оказался довольно красивым, но не соответствующим ее ожиданиям от наследника Дома Крамских: кудрявым шатеном с умным, строгим взглядом и какой-то аристократичностью и даже надменностью в чертах лица. Яся никогда не поверила бы, что человек с такой внешностью мог первому встречному рассказывать о своем детстве. Этот же мог. Оставалось понять, что показывало истинную натуру Владислава: короткий разговор в коридоре или лицо.
– Солнышко, я понимаю, что смазливый, но держи себя в руках, – почесала Агния Алексеевна ей подбородок.
– Я просто смотрю! – возмутилась Яся. – Я уже не в том возрасте, чтобы слюни пускать на красивых мальчиков.
– Эх, – вздохнула Агния Алексеевна и забросила в рот помидорку. – А я всегда в том.
Яся не успела придумать язвительный ответ: Крамской встал и направился к их столу. «Надеюсь, у меня лицо не в курнике», – взмолилась великовозрастная.
– Вы не против?
– Садись, конечно, – Агния Алексеевна постучала по лавке рядом с собой.
– Приятного аппетита, – сказал он и действительно минут на пятнадцать сосредоточился исключительно на еде. Яся все ждала подвоха, серьезного разговора, но Крамской молча и заинтересованно поглощал тарелку. И только когда доел, перешел к работе.
– Вам, наверное, интересно, зачем я здесь?
– Из письма понятно, что чтобы контролировать меня.
– Что вы! Процесс создания замка контролировать. Это же магический эксперимент или, допустим, установление рекорда Гиннесса – надо запечатлеть поэтапно, чтобы потом не было вопросов или, например, чтобы можно было повторить.
– Ну я же могу вести дневник работы или, в конце концов, записывать на видео.
– Легко подделать, испортить, потерять, – отмахнул вилкой Крамской ее доводы, точно надоедливую муху.
– А вас могут убить, или ударить кирпичом, или толкнуть…
Лицо Крамского вытянулось. Агния Алексеевна сделала страшные глаза и погрозила ей пальцем.
– Справедливо, – признал Владислав.
– А какой срок дается на выполнение задания? – поинтересовалась мама Яси.
– Всем участникам выделен месяц, Есении Александровне тоже. Однако, мне кажется, можно управиться и быстрее. Начинать можно, – он педантично вытер рот расшитой салфеткой и взглянул на Ясю, – прямо сейчас.
Огнецвет сглотнула недожеванный кусок курника и пригласила надзирателя в мастерскую. На этот раз их обоих вела Анфиса, а ящерка Зоя довольно ехала на плече хозяина, хитро поглядывая на косы Яси. Они спустились вглубь горы к земляной платформе, обвитой плющом и освещенной факелами.
– Заходите.
Крамской, ни на секунду не выказав удивления, встал посреди сооружения.
– Ввысь, – четко приказала Яся, и платформа, подхваченная вихрем, пахнущим дождем и немного плесенью, понеслась вверх.
– Впечатляет.
– Спасибо.
– Сомневаюсь, что это ваша заслуга.
«Вот засранец!» – подумала Яся.
– Не забывайте – падать высоко.
– Я маг воздуха, мне не страшно, – подмигнул он.
Платформа остановилась прямо напротив небольшой двери из красного, старого дерева, обитой железными узорами. Яся отперла ее маленьким ключом и вошла в обитель магов воздуха – мастерскую, которая дохнула на нее – о, счастье – свежим весенним воздухом.
– Мы на вершине горы? – удивился Владислав, оглядывая аккуратную комнатку в синих тонах.
– Почти, мы в одном из ее пиков. Отдали магам воздуха, чтобы был доступ к, собственно, воздуху, – Яся раздвинула плотные пыльные шторы и распахнула двери на балкон. Утренняя свежесть мартовской весны расцеловала ей щеки алой помадой и взбила платье, обнажив щиколотки. – Отсюда и буду строить основную часть. На сегодня у меня в планах закончить макет.
– А смету делали? – улыбнулся Владислав, садясь около рабочего стола.
– Нет, у меня один материал – облака – и то бесплатный.
Яся забралась на стул и сняла со шкафа свое детище. Макет представлял собой квадрат доски, поросший мельчайшим газоном, и розовый, парящий над землей замок со множеством пиковых башенок, толстыми стенами и ма-а-аленьким человечком перед ним. У замка явно недоставало заднего правого крыла, что позволяло рассмотреть его изнутри: коридорчики, словно для муравьев, балконы во внутренний сад, залы…
– Будто с эмблемы Диснея, – покрутив головой, сказал Владислав и поводил рукой под замком. – Как он парит?
Яся постучала ногтем по подложке.
– В основе замка и прямо под ним находятся одноименные магниты, они отталкиваются и позволяют замку висеть.
– То есть это не облака? – Крамской тыкнул пальцем в башенку, и та согнулась.
– Это сахарная вата, – Яся с обидой поправила строение.
Крамской рассмеялся и достал телефон.
– Я сфотографирую?
– Если хотите… лучше вечером, когда доделаю…
Но Крамской уже щелкал и причем с самых неприглядных ракурсов: в кадр попадала то ее нога, то банки на столе, то поехавшая башенка. Терпение Яси закончилось, только когда он повернул башню недоделанной частью к себе и прямо сфотографировал ее кривые стенки.
– Давайте лучше я!
– Не надо, я закончил.
– У меня свет лучше падает, – продолжая девушка, уже готовясь отобрать у него телефон.
– Уже прочитано, поздно.
Яся, как облако, недовольно клокоча, села за стол.
– Откуда у вас интернет в горе? Здесь же не ловит.
– Хозяйка раздала.
– Лично? – усмехнулась Яся, уже готовая поверить и в это.
– Ага, на золотом пергаменте пароль подала.
Тон Крамского был настолько беспечен, что у Огнецвет уже закралась мысль, что, может быть, он не шутит, но…
– Сдаюсь, – поднял он руки под ее взглядом. – Просто шучу. Телефон сам в горе подключился к Wi-Fi.
Яся молча принялась катать колбаску из розовой сладкой ваты, пахнущей персиком. Ее приходилось охлаждать, чтобы руки не покрывались сахарной штукатуркой. Крамской внимательно наблюдал за рождением башенки: сначала Яся сделала ее нужной толщины, потом шпажкой создала пик и ей же вычертила маленькие кирпичики на пушистых стенах.
– Я, пожалуй, пойду отдохну с дороги, – зевнул Крамской, выглядывая на балкон. – Сомневаюсь, что в этой работе вы можете сжульничать.
– Как посчитаете нужным.
Яся сначала следила боковым зрением за его передвижениями по комнате, а потом полностью сконцентрировалась на вырисовывании плюща на башенке. Лишь когда его голова странно приблизилась к столу, Огнецвет вскинула глаза. В голову закралась мысль, что он хочет ее поцеловать, но она быстро исчезла, когда Яся увидела самую толстую башню замка поверженной, побитой, поруганной – со следами зубов. Вспыхнув, Огнецвет вскочила, но преступник уже хлопнул за собой дверью мастерской.
– Ты все-таки засранец! – крикнула Яся в пустоту комнаты, пыхтя от злости на манер самовара. – Боги, если это наказание за мою лень, то я прошу отправить меня сразу в Ад.
Она выбежала на балкон и глубоко втянула разряженный горный воздух. Он обжег нос и горло, защекотал волосы и наполнил кровь живительной и успокаивающей силой. Яся вытянула руку к небу, ловя потоки весны, и попыталась дотянуться до самого низкого и пушистого облачка, подчинить его себе, но оно равнодушно посмотрело на ее жалкие попытки и проплыло мимо. Сердце обожгло обидой – оно хотело к нему ввысь. Хотело слиться с вечной, холодной и равнодушной стихией.
Глава 3
– Доброе утро, – поздоровался Крамской, заглядывая в мастерскую.
Яся, не обратив никакого внимания, продолжила застегивать непродуваемую куртку со множеством карманов, в которых не хранилось ничего полезного: конфетки, салфетки и всякая мелочь. Владислав цокнул языком, не дождавшись ответа, и подошел поближе рассмотреть доделанный макет, на котором возвышался и даже медленно вращался воздушный замок.
– Чудесно получилось.
Яся хотела обжечь его недовольным взглядом, но обожглась сама – на надзирателе сидел подогнанный под фигуру костюм Крамских. Чем-то он походил на спортивный комбинезон, но петельки под зелья, перчатки на карабинах и полная электроизоляция в сочетании с ослепительно белым цветом и гербом Дома на груди делали его привлекательнее всех семи чудес света. Это было то платье принцессы, в котором Яся мечтала бегать по своему воздушному замку. Крамской пытался сделать вид, что не замечает ее взгляда. Правда, приосанился зачем-то.
– С чего начнете? – поинтересовался он.
– С земли, конечно.
– Кстати, а как вы собираетесь его закрепить? Чтобы не улетел.
– Веревкой.
Крамской попытался съязвить, что шутка неудачная, пока не понял, что шуткой это не было.
– Вы собираетесь привязать волшебный летающий замок, торжество магии и науки, бечевкой, как барана к воротам?
– Дешево и сердито.
– Дело барское.
Они спустились к озеру, под открытое небо – Яся подумала, что легче будет начать на земле. Крамской присел на берег зеркальной глади, в которой отражались сумасшедшие и недовольные птицы, борющиеся с ветром на высоте, открыл небольшую книжку – как Яся заметила, какую-то классическую. Огнецвет была благодарна ему за равнодушие, тяжело все-таки колдовать под пристальным взглядом.
Яся повернулась лицом к горам и небу, сложив ладони перед собой. Вздохнула. Каждая клеточка внутри нее возрадовалась прохладному чистому воздуху, наполнявшему легкие, разливающемуся медом по телу. Раскрыла руки в стороны, немного щекоча себе ладони кончиками пальцев, вызывая легкий зуд. Такая поза называлась «Равновесие», но Огнецвет про себя обозначала ее позой Морфеуса, предлагающего Нео таблетки. Легкий зуд в руке исчез, теперь казалось, что в каждой ладони лежал невесомый пушистый зверек, бьющийся носом об пальцы в поисках выхода. С каждым движением он становился все реальнее, все тяжелее и в какой-то момент превратился в скомканный шерстяной платок, распирающий пальцы во все стороны. Яся неспешно соединила «платки», и в воздухе повисло симпатичное плотное облачко. «Ну теперь просто», – обрадовалась она. Огнецвет быстро-быстро закрутила руками вокруг облака, словно оглаживая глобус со всех сторон, и оно стало полнеть, клокотать, что скоро перестало помещаться и в руках, и на поляне. Грозное, словно с картинки из детских сказок, облако повисло над головами, закрывая солнце и косо поглядывая на верхушку горы. Яся могла поклясться, что увидела у него и круглые большие глаза, и упитанные щечки, и пухлые, недовольно поджатые губы.
– А у вас и облака с характером, – отозвался Крамской, как-то по-детски улыбаясь.
Яся отряхнула ладошки и села рядом с ним. Облако продолжало расти, пожирая кусочки неба, отвоевывая себе право на существование в этом мире. Раздувшись до размера сомбреро для горы, оно вдруг прекратило крестовый поход по небу и сосредоточилось на себе любимом. Ворчание стало глуше, спокойнее.
– По-моему, самое время привязать, – напомнил ей Владислав.
– Не сейчас, еще стены.
Яся жестом подогнала облако к себе и вступила на пушистое одеяло для гиганта, поднявшись на другом маленьком облачке. Тяжелая и плотная сахарная вата грозила поглотить ноги и выплюнуть с другой стороны. Грозило – и боялось. «Вверх», – приказала Огнецвет, и ворчливый комок взмыл к собратьям. Закрутился калейдоскоп эмоций: сердце упало в пятки, а потом взмыло вверх, холодный воздух отбросил крик обратно в горло, природный свисток заверещал в уши. Вдруг все замерло, заморозилось, стало кристально чистым. Облако остановилось. Яся осталась наедине с синей вечностью, усыпанной белыми веснушками. Выдохнув, она опустилась на колени, чувствуя мучительную необходимость слиться со своим созданием.
– Оставлю тебя потом себе, – шепнула Огнецвет облаку. – Буду летать с тобой в Гималаи. Но только на каникулах, учиться же надо! И будем мы одни-одинешеньки и свободны, как пташки. И никто нам не скажет, где учиться и что куда привязывать, да?
Яся утопила ладони в облако – и вскинула их вверх. Две небольшие колонны возвысились перед ней, частично закрыв собой бесконечное небо. Первые столпы дома ее души. Столпы ее воздушного замка. Потом возникли и четвертые, шестые – они множились и росли, раздуваясь от собственной важности. Облако-гигант пыхтело, клокотало и уносило Ясю все дальше от горы, от матери, которой было не суждено дождаться ее к обеду, и от Крамского, тревожно вглядывающегося в высоту, с которой было так легко упасть.
Глава 4
Яся не могла оторвать взгляда от своего замка. Олицетворением всех ее желаний он висел напротив мастерской, привязанный к балкону, как пес к будке. Замок беспокойно шатался, то наваливаясь на мастерскую, то порываясь улететь с ветром. Колонны и балки только увеличивали его сопротивление высокогорным порывам.
Крамской был крайне недоволен, когда она в сумерках вернулась домой. Наследник Дома выглядел напряженным и порядочно замершим, однако он никуда не ушел со своего места на берегу.
– Ой, кажется, вас забыла позвать…
– Вы «пташка»? – перебил он ее.
– Если бы я была «пташкой», то мне не…
– Тогда зачем поднимаетесь так высоко? Это небезопасно.
Яся закатила глаза так сильно, как только смогла. Дать Крамскому копну длинных волос и платье – получится копия ее матери.
– Потому что мы не в детском саду. Я могу отвечать за свои поступки и предугадывать последствия.
Владислав покачал головой.
– Зачастую у стихии свои планы, и пути ее неисповедимы. Поверь мне, она может быть не только другом и послушным псом. Стихия живет по своим законам. Стихию нужно подчинять и разумом, и сердцем, иначе ничего внутри, кроме ветра, не останется.
Яся растерялась: и от внезапного нравоучения, и от обращения на «ты».
– «Поверьте» в смысле, – тряхнул головой Крамской и потер замерзшие щеки. – Надеюсь, теперь мы можем пойти на ужин?
– Вполне, – Огнецвет внезапно устыдилась, что заставила всех ждать. – Если удобно на «ты», можно и так.
– Я не против. Никогда не любил эту заварушку с обращениями. Одному «мистер», другому «Андрей Васильевич», третьей не придумали, и она просто «женщина», четвертый обижается на «Димона». Почему не сделать универсальное?
– Потому что люди не универсальные.
– Даже не знаю, плохо это или хорошо.
И снова они пошли по бесконечным коридорам, и снова началась невинная беседа, как в первую встречу. Яся терялась: либо у Крамского было раздвоение личности, либо омерзительный характер. Она даже не знала, что лучше. Утром показалось, что первое.
– У тебя есть мечта? – с этих слов Владислав начал их променад до столовой.
Огнецвет посмотрела на него, как на идиота.
– Я серьезно, – продолжал Крамской. – Твоя мечта о Доме связана с карьерой и все? А в вакууме? Какая? Самая глупая.
– В детстве у меня было много глупых мечт. Например, я хотела подняться на Олимп и сказать Зевсу не обижать хорошенького Аида из мультика. Хотела собственную комнату с большими окнами. Хотела единорога, чтобы летать над лесом.
– Ты выросла здесь?
– Практически. Папа погиб, когда мне было четыре, после этого мы переехали сюда.
– Соболезную. Его смерть – большая потеря для мира науки.
– Он посвятил науке жизнь, – слабо улыбнулась Яся, – и принял за нее смерть.
– Хочешь продолжить его дело?
– Открылось целое направление благодаря ему, там и без меня справятся, – Яся почувствовала тупую боль в районе ребер, словно какой-то гигант изнутри их выкорчевывал. – Давай не будем о нем?
– Конечно. Я про мечту спрашивал. А у тебя все мечты одной направленности: небо-небо-небо. Там же холодно!
– Эх! Отчего люди не летают так, как птицы? Им тепло.
– Оттого, что боятся оторваться от земли, – серьезно ответил Крамской. – Птице, которая выше летит, больнее падать.
«Будем считать, что я не поняла этого упрека», – решила Яся.
В столовой почти никого не было – слишком рано. Огнецвет не терпелось впихнуть в себя какую-нибудь молочную кашу и вернуться к замку. Однако у Крамского были другие планы: тщательно осмотрев предложенные яства, он сделал бутерброд с красной икоркой, намаслил блин, размером с тарелку, сложил его ровнейшим конвертом, налил из самовара душистого чая, который подсластил гречишным медом. Яся уже доедала, когда он только приступил к трапезе.
– Ты надо мной издеваешься? – не выдержала Огнецвет, видя, что он потянулся за еще одним кусочком хлеба.
– Не нервничай так. Пожуй-ка, – протянул Крамской ей блин.
– Влад! Я к замку пойду, доешь – догонишь.
– Ты не можешь без меня строить.
Яся напыжилась, нахмурилась, окутывая надзирателя облаком недовольства, что Крамской порадовался, что не молоко пьет.
– Бегу-бегу.
Дождавшись, пока Влад сделает последний глоток, Яся ринулась к облакам. Чем ближе она подходила к мастерской, куда они привязали замок, тем быстрее внутри циркулировали красные облачка. Летать-летать-летать!
– Яся, а какую специальность ты выберешь, когда попадешь в Дом?
– Это же не от меня зависит.
– Ты всегда можешь попросить.
– С этим у меня проблемы, – усмехнулась Яся. – Конечно, я бы хотела быть «пташкой» или магнетиком и повелевать молниями, но надо смотреть правде в глаза. Скорее всего, погодное или научное, может, все-таки продолжу папино дело. А ты на чем учишься?
– А я универсальный, куда пошлют, туда и иду. В Доме учеба – часть воспитания, и притом не самая большая. Пока из тебя пытаются сделать человека, волей-неволей станешь хорошим магом.
– Однако поступают к вам по конкурсу, – Яся отбила пальцами по воздуху «Бада-бумц».
Крамской разулыбался, и лицо его стало совсем мягким, доброжелательным. Лучи тепла сверкнули от него во все стороны, и, казалось, им не могли помешать ни пол платформы, ни стены. «Сразу видно: человек хорошо позавтракал. Тараканы сыты и спят» – подумала Яся.
Дверь мастерской отворилась, и все мысли из головы исчезли: в балконные окна заглядывал ворчливый облачный гигант, недовольно щурясь и выискивая глазом хозяйку. Яся перелезла через перила к своим древнегреческим развалинам и глянула на них, как Зевс на Олимп. Однако с одной большой башней, несущими стенами и балками облачный замок больше походил на Вавилон.
– Что на очереди сегодня? – поинтересовался Крамской, тыкая пальцем в сахарные столпы.
– Первый этаж, – Яся уже активно терла ладони, собираясь теплом рук закалять лед и облака.
– А план замка? Пожарные выходы предусмотрены? Огнетушитель есть? Разрешение на строительство получено?
– Нет, зато в подвале заперт один приставучий маг, он все держит под контролем!
– Что-то мне подсказывает, что только благодаря ему замок и держится в воздухе.
– Не льсти ему, – Ясе очень захотелось воссоздать падение Гефеста с Олимпа.
Она развернула на ворчливой земле план замка со всеми коридорами, стенами и комнатами. Работа несложная, но кропотливая. Огнецвет возвела несколько стен, сделала проходы в будущие комнаты. Самым тяжелым было постоянно возвращаться к плану и сверяться. Облако не кирпич – на нем мелком не нарисуешь разметку.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71011993?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Елена Котенко
Тип: электронная книга
Жанр: Магические академии
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 25.08.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: У Яси была одна-единственная мечта – стать ученицей величайшего мага воздуха. Создание воздушного замка – ее шанс выиграть конкурс проектов и осуществить мечту. Однако, когда глаза застилают облака, а ветер выдувает из головы мысли, тяжело не упустить цель из вида. Особенно, когда в воздушном замке появляется голос, зовущий ввысь.*Художественный мир создан авторами самиздат-сборника "Медная гора"