Главная страница | Современные детективы | Узкая грань. Книга 1

Узкая грань. Книга 1
Александр Буров
Первый роман был написан мною очень давно… Молодой писатель начинает замечать странные совпадения своего творчества и реальной жизни. Круговорот событий захватывает писателя и его друзей. Смертельные опасности ходят по пятам.

Узкая грань
Книга 1

Александр Буров

© Александр Буров, 2024

ISBN 978-5-0064-4121-7 (т. 1)
ISBN 978-5-0064-4122-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

УЗКАЯ ГРАНЬ
Испокон веков человечество желало знать будущее. И как дитя, взрослея, играет во все более опасные игрушки, так и человечество, открывая что-то новое, все чаще и чаще подвергало себя опасностям. Чего опасались первые люди? Остаться голодными? Быть съеденными, убитыми? Придумали каменные ножи и наконечники стрел – появилась возможность убивать на расстоянии. Прошли тысячелетия – придумали способы убивать без оружия. Бесконечный процесс новых открытий. А сколько вреда, впрочем, как и пользы, конечно, приносили они. Такой же бесконечный процесс увеличения опасностей. Вы только представьте, что будет, если ребенку в руки дать пистолет или гранату? Исход очевиден. А, если повзрослевшему человечеству в руки попадет какой-либо инструмент, например, позволяющий предвидеть будущее? Или, что еще невероятнее, даже создавать его, это будущее? А сможет ли человек вынести всю ответственность за свое создание? Хотя граница между предвидением и созданием достаточно условна, но все же она есть, и кто знает, может быть, мы, и не предвидим уже, а сами создаем. Создаем свое будущее, чтобы…

ГЛАВА 1
Плавно и не спеша, пожирая километры асфальта, катился серебристый Мерседес. Темноволосый молодой человек не принужденно управлял машиной. Путь домой всегда проходит быстрее, и даже усталость мало влияет на возвращение. Печать интеллекта лежала на его лице и позволяла ошибиться в определении профессии. Сколько раз он, вызывая доверие, безжалостно обманывал человека. Играя на его страхе и желании жить, получал что хотел. Сколько раз…
Машинально, автоматически его глаза отметили в зеркале заднего вида быстро приближающийся черный джип. Ксеноновый свет был ярок даже сквозь тонированное заднее стекло. Куда мчится, зачем. Кто такой? Ах, ты так, ну давай, посмотрим… Резко утопленная в пол педаль акселератора, заставила переключиться автоматическую коробку на одну передачу вниз и, подняв обороты двигателя, блок управления мощно, во все триста пятьдесят лошадиных сил, словно выстрелил автомобиль. Джип стал уменьшаться в размерах. Ну, вот и славненько, а то будет мне фарами слепить. Слегка ослабив нажатие на педаль газа и, отметив на спидометре взглядом сто восемьдесят, молодой человек вернулся в привычное расположение духа. Мелькающий за окном пейзаж был монотонен, да и трасса позволяла ехать быстро. Этот убаюкивающий режим вызывал сонливость, особенно учитывая усталость и ранний подъем. На пологих впадинах дорожного полотна бывали моменты, когда глаза закрывались на мгновение и, позже, приходило понимание, что это был сон. Но спать было нельзя, и молодой человек усилием воли прогонял эту коварную сонливость. Дорога все больше и больше пустела, день приближался к завершению. Все реже и реже приходилось кого-то обгонять и, благодаря всему этому, молодой человек проглядел тот момент, когда сзади его вновь настигли и ослепили мощные фары джипа. Первая мысль была о том, чтобы уйти вправо, уступив дорогу. Затем пришло понимание, что это тот же самый джип, от которого он уже уходил. Надавив на педаль газа, он начал уходить правее. Почему этот джип повис у меня на хвосте? Что ему надо? Да что же он делает, черт его побери…
Мерседес послушно ускорялся, и молодой человек облегченно вздохнул, видя, как джип начал отставать. Куда тебе тягаться на таком монстре. И тут то он оказался прав. Именно этот монстр вновь начал догонять Мерседес, как кошка мышку. На спидометре скорость уже больше двухсот километров в час, но расстояние неумолимо сокращалось. Я не могу от него уйти. Да что же ему все-таки от меня надо? Кто это? Неожиданно, даже, скорее всего некстати, для водителя Мерседеса впереди показался поворот. Ему пришлось немного сбросить скорость, и именно это оказалось для него роковым. Джип, словно ракета, буквально проглотив разделявшие их метры, нагнал Мерседес, проходивший поворот и ударил его всей своей массой. Зрелище было одновременно жутким и потрясающим. Центробежная сила, увеличенная на мощность удара, сначала заставила вращаться, а потом просто подняла Мерседес в воздух, и тот полетел, ударяясь о землю, отскакивая и кувыркаясь. И, на фоне наступивших сумерек, особенно завораживающе мелькали яркие фары. На пути летящего автомобиля плотной стеной стояли деревья. И именно они остановили это страшный полет. Остановили ценой своей жизни, приняв на себя этот неуправляемый снаряд. Ударившись о деревья, Мерседес взорвался. Загоревшиеся деревья добавили света этому страшному и жуткому зрелищу. Джип, погасив скорость и выровняв траекторию движения, остановился. Не открылась ни одна дверь, не опустилось ни одно окно. Было непонятно, есть там кто-нибудь или нет. Простояв так не более минуты, джип выехал с обочины на дорогу и постепенно растворился в темноте. Мерседес сгорел быстро, за считанные минуты. После таких страшных кульбитов в нем не суждено было уцелеть, а огонь довершил происшедшее. Горели деревья, но начавшийся дождь постепенно погрузил во тьму и эту дорогу, и сгоревший автомобиль.
Спустя примерно половину часа после описанных событий, джип, черный и тихий, медленно и с достоинством, заехал на охраняемую стоянку в городе. Выбравшийся из него светловолосый – правда, на его голове явно были видны седые пряди – молодой, чисто славянской внешности, мужчина прошел, поздоровавшись кивком головы, как со старым знакомым, мимо охранника. Выйдя за пределы стоянки, он слился с прохожими. Ничем особенно не отличаясь, одетый во все черное, он прошел, не спеша, около квартала и вновь завернул, но уже на другую стоянку. Неприметные серые Жигули шестой модели послушно дожидались своего хозяина. Путь предстоял за город, к себе домой, в старенький, но еще очень крепкий дом…

– — – — – —

Звонок в дверь прозвучал, как всегда, неожиданно и резко. Хозяин квартиры с редким теперь именем Иван, недовольно посмотрел на часы, вздохнул и пошел открывать.  – Привет, ты чего еще не готов? Время то уже шесть. Что, как всегда, пишешь? Покажешь…
– Блин, извини Макс, совсем заработался, время не заметил, как и пролетело. Ты проходи пока на кухню, попей кофе, а я быстро сейчас соберусь.
Макс прошел на кухню, оттуда послышалось журчание воды и еле слышное ворчание. Иван, на ходу стягивая с себя одежду, двинулся в ванную. Спустя пять минут он вышел оттуда бодрый и веселый. Крепкого, даже скорее богатырского телосложения, с короткими светлыми волосами, он пользовался успехом у противоположного пола. Вот и сегодня, вместе с Максом вдвоем, они собирались в ночной клуб. Знакомые девчонки, тоже подруги, дали свое согласие составить им компанию. Вообще отдохнуть собирались и те и другие по полной программе. Все взрослые, самостоятельные люди, отдающие себе отчет в своих поступках. У друга сегодня и завтра были выходные дни, а Иван имел свободный график работы, да и вообще находился в данный момент в отпуске. Оглядев себя в зеркале и, оставшись доволен собственным отражением, Иван прошел на кухню. Макса там не было. Пройдя в комнату, он обнаружил его там стоящим у стола и что-то читающим на экране монитора. Обернувшись на звук шагов и, увидев Ивана, Макс посмотрел на друга.
– Опять новую книгу начинаешь, новый детектив? Слушай, Вань, ты же знаешь, где я работаю, и я тебе как другу говорю, ну прошли уже эти времена, ну не решают сейчас проблемы таким образом. Да и читатель сейчас пошел совсем другой, ему все больше что-то технологичное подавай, современное. А все эти разборки – - это же девяностые годы. Вот, посмотри на календарь, двадцать первый век на дворе…
– Да подожди ты, Макс. Я еще сам не решил, что это будет: детектив или триллер. Ведь только первая страница начата, да и персонажи еще и не начали жить.
– А мне показалось, что уже и закончили, по крайней мере, один точно. Ну ладно, хозяин – барин, дело твое. Ты готов?
– Конечно, готов, ты же меня давно знаешь.
– Тогда пойдем, а то девчонки нас потеряют.
– Или мы сами потеряемся.
Произнеся последние слова под звук запирающегося замка, приятели резво, как когда-то в детстве, преодолели лестницы трех этажей и оказались на улице.
Остановив на улице проезжающее такси и, назвав адрес, они начали обсуждать предполагаемую программу вечера, плавно перетекающую в ночь. Настроение у друзей было отличное, каждый предвкушал что-то свое, как, впрочем, и что-то общее. Через
двадцать минут, расплатившись с таксистом, они подходили к дому одной из подруг.
Мария и Юля, так звали подружек, работали в парфюмерном магазине, были соблазнительно хороши собой. Но, несмотря на место работы, предпочитали обходиться минимумом косметики, чтобы акцентировать достоинства, подаренные судьбой. Лишь легкими штрихами умудрялись создавать маленькие произведения искусства. Мужчинам они нравились, но попасть в круг их знакомых было сложно именно потому, что кроме внешних данных, у девушек существовала довольно высокая планка требований. За этим стояло и приличное воспитание, и умные головы и, что может быть самое важное, желание большой и искренней любви. А именно она им пока не встречалась. Нечастые совместные свидания с Иваном и Максом пока были им только приятны и не более чем интересны.
Вот и сегодня друзьям, а также их подругам, предстояло приятное и интересное свидание. Нажатая кнопка звонка вызвала в глубине квартиры приятную соловьиную трель и, не успела та еще доиграть до конца, как дверь распахнулась.
– Молодые люди, как вы вовремя!
– А мы всегда вовремя. Кстати, вы здесь нигде не видели магнитов? – Макс, с присущей ему разговорчивостью, начал свое маленькое наступление.
– Каких магнитов?
– Мария, солнышко, да именно тех, благодаря которым мы позвонили в эту квартиру.
– Они ждут вас на кухне. – Первой сообразила Юля, произнеся свою фразу испуганным голосом. На мгновение возникла молчаливая пауза, Макс недоуменно посмотрел на Ивана.
– Кто ждет? – В голосе Макса появилась нотка разочарования, а может и легкого испуга. Все было сыграно так удачно, что в мыслях Ивана тоже поселилось беспокойство, а вслух прозвучал лишь вопрос.
– Юлечка, кто там нас ждет?
– Как кто? Вы же сами спросили, не видели ли мы тут магнитов.
Разочарование, беспокойство и испуг после секундного замешательства сменились на лицах друзей сначала удивлением и улыбкой, а затем безудержным и веселым смехом.
– Да Иван, ты только посмотри, как они нас сделали. Один ноль в вашу пользу, мадам. Атака отбита. А теперь скажите, вы готовы?
– Как видите. – С этими словами девушки, словно договорившись, повернулись каждая вокруг себя, демонстрируя свои отличные внешние данные.
– Тогда вперед, разгоним привычность наших будней и поддадим огня нашим сердцам!
– А куда мы сегодня пойдем, мальчики? – В голосе Марии появилось кокетство.
– Значит, предлагается такая программа. Сначала прогуляться по набережной, а потом в ночном клубе посидеть и. … И к Ивану на тортик. У него сегодня именины.
– Мы согласны. А торт вкусный? А то мы разборчивые!
Иван вопросительно посмотрел на друга, но тот лишь подмигнул.
– Конечно вкусный, ведь вы сами будете его выбирать.
– Ловим на слове.
Вечер и в самом деле удался на славу. Прогулявшись по красивой набережной, поболтав на разные темы, вся четверка вдоволь натанцевалась в ночном клубе, а затем, зайдя в круглосуточный супермаркет и купив обещанный торт, до утра чаевничали у Ивана. И лишь после, предвкушая еще одно взаимное удовольствие, Макс с Марией, а Иван с Юлией, разошлись по разным комнатам. И весь белый свет для каждой пары сузился до размеров занимаемой комнаты и каждый отдавал себя всего другому целиком, и получал заслуженную награду.

– — – — – —

Красивый город, расположенный на Волге, жил своей размеренной жизнью. Старинная часть городских построений по возможности сохранялась и охранялась государством, новостройки, в основном, вытягивали город и лишь изредка удачно вписывались в центральной его части. Городские власти, надо отдать им должное, заботились о процветании своей вотчины, на сколько позволял это делать бюджет. Крупная волна передела собственности давно превратилась в спокойную рябь, и только изредка город слегка будоражился на местном уровне. Впрочем, начинали появляться слухи о следующей волне, связанной со столицей. Финансовые потоки стекались в Москву, и там им становилось тесно. Как щупальца осьминога могут простираться далеко от его тела, так все дальше и дальше от столицы москвичами скупалась недвижимость, бизнес. И редко кому на местах это нравилось и проходило безболезненно.
Через день после свидания Макс появился на работе отдохнувший и свежий. Его работу можно было бы назвать даже интересной, если не ряд определенных «но». Это и ненормированный рабочий день, и обычно недовольное начальство, и опасность жизни и здоровью, и многое другое. Вначале своей службы, будучи новоиспеченным лейтенантом, ему и в самом деле было все интересно. Сейчас же, при майорских погонах, служба стала привычной и уже не будоражила и не удивляла.
Пройдя к себе в кабинет, Макс принялся внимательно изучать, взятые по пути в дежурке, сводки последних происшествий. Ему, как следователю по особо важным делам областного управления внутренних дел, не приходилось лично вести работу по всем происшествиям. Но, однажды взяв себе за правило, он регулярно знакомился с такими сводками. Это приносило свои плоды, ведь память наша запоминает все и всегда и, именно поэтому, подсознание в нужный момент выдает ту или иную информацию в виде каких-то фактов, догадок. Правда это случается не всегда. Есть, кстати, еще один плюс в усвоении большого количества информации. Как считают японские ученые, тренировка памяти очень важна для продления жизни, а им, ведь у них немало долгожителей, в этом вопросе можно верить. Вот и сейчас, на первый взгляд бегло прочитывая сводки, на самом деле Макс откладывал их в памяти. Запоминание, конечно же, было не сто процентным, но, в результате многолетней привычки, достаточно надежным. Информация как бы сортировалась по тематике: хищения – - в одном уголке, вымогательство – - в другом, а убийства – - в третьем.
Последняя в стопке вчерашних и сегодняшних сводок заставила Макса убавить привычный темп чтения и задуматься. Где же я это уже видел? Так, так, подожди минуточку, не торопись. Сгорела хорошая машина – раз, за городом – это два. Ну, это пока пустяки. А вот самое интересное – это владелец автомобиля, некто Балашов. Так, кличка Умник, правая рука криминального авторитета Седого. Неожиданная смерть, однако. Фигура не первая по значимости, сильно ни кому не мог мешать. Кому нужна его смерть? Зачем? Или к Седому подбираются? Не успев поразмышлять далее, Макс был вынужден поднять трубку внутреннего телефона.
– Товарищ майор, к вам посетитель. – Голос дежурного показался Макс удивленным.
– Кто?
– Назвалась Марией, говорит, что вы поймете.
– Волосы светлые, длинные?
– Ага. Так мне пускать или проводить?
– Подожди, я сейчас сам выйду. Хотя нет, пусть помощник проводит. – Макс решил, что не стоит давать дежурному дополнительную тему для разговоров. Пусть думает, что это обычный посетитель, какой-нибудь свидетель по одному из дел.
Быстро проведя руками по волосам, посмотрев вокруг себя и, увидев порядок, Макс пошел навстречу гостье. Он уже поборол удивление и маленькое волнение в себе и сейчас выглядел серьезным, как и подобает человеку на работе. А в душе был очень рад.
В дверь постучали.
– Можно? – В открывшейся двери показалась Мария. На ее лице сразу же была видна настолько сильная озабоченность, что Макс даже забыл все приготовленные слова.
– Что случилось? Ты так выглядишь… – Макс не успел договорить, как девушка расплакалась и уткнулась ему в грудь. Обняв, успокаивающе поглаживая по плечу, он вдруг почувствовал подкативший к горлу ком. Видимо, Мария действительно становилась ему не безразлична.
– Макс, у нас в магазине обнаружена большая недостача. – Всхлипывания мешали девушке говорить. – И хозяин вешает ее на меня и Юлю. А другая смена, якобы, вне подозрений. Что нам делать? Он нам угрожает.
У Макса после этих слов сразу же стало легче на душе. Девушек он знал уже давно и был уверен в их порядочности и честности. В голове сразу начали работать профессиональные привычки, а вслух он начал успокаивать девушку.
– Мария, девочка моя, успокойся. Ничего страшного не произошло. Не бойся и, кстати, где Юля.
– Она сейчас в магазине. – Девушка опять заплакала. – Хозяин оставил ее там, а мне велел идти и собирать дома свои украшения, чтобы покрыть часть недостачи.
Всхлипывания вновь стали, сильнее и почти минуту Максу не удавалось успокоить Марию.
– Еще он ударил Юлю по лицу. И она сильно плакала, когда я уходила. Он отобрал у нас сотовые, чтобы мы не могли никуда позвонить. Я сразу же к тебе побежала. Ты поможешь? – В глазах девушки стояли слезы, но они лишь увеличивали боль и страх, читающиеся в глубине.
– Конечно, прямо сейчас едем. – Макс хотел было воспользоваться сначала служебным положением, но после того, как узнал о рукоприкладстве, передумал. – Сейчас только Ивану позвоню.
– Не надо Ивану. Он же его прибьет сразу за Юлю. Да и время дорого.
– Ты права. Поехали скорее.
– А ты поможешь? Точно? Мне страшно! Очень страшно!
Сказав дежурному, что будет на связи, Макс с девушкой, покинув управление, сели в машину и понеслись в ювелирный магазин.


– — – — – —

Придя домой, молодой человек первым делом решил утолить голод. Открыв холодильник, он достал неизменные холостяцкие продукты. Перечень их не занял бы и двух строчек. Поставив на плиту кастрюлю с водой, он пошел переодеваться. Занятие это не заняло и пяти минут, а по возвращению на кухню он обнаружил закипевшую уже воду. Побросав в кипящую воду пельмени, он налил себе кружку молока. Прием пищи уже давно был не более чем необходимостью, никаких иных мотиваций, кроме восполнения энергетических затрат, он в себе не нес. Павел, именно так звали молодого человека, с некоторых пор жил только ради одной цели. Его жизнь была разделена на до и после. Очень многих людей жизнь испытывает или, если угодно, проверяет ударами судьбы. Сила ударов для всех бывает разная, как и сами люди. Кто-то ломается, как перекаленный металл, начинает пить, опускается на самое дно, или того хуже – кончает жизнь самоубийством. А кто-то наоборот крепнет, закаляется и выпрямляется, как еловая лапа, сбросившая с себя накопившийся снег. Так и Павел, не сломался и не стал ничего искать на дне бутылки, не бросился с крыши и не застрелился. Он выдержал удар судьбы, стал еще сильнее. Никто не знает, чего это ему стоило. Сколько бессонных ночей провел, сколько нервов было безвозвратно истрачено, сколько непрожитых лет жизни потеряно. Этого не узнает никто и никогда, да и не интересно это, впрочем, никому.
В очередной раз, поглощая пельмени одну за другой, Павел мысленно вернулся к тем событиям, перечеркнувшим его жизнь раз и навсегда. Боль от воспоминаний уже не приносила тех страданий, что мучили его первое время. Это было больно тогда, а сейчас он мало походил на того, прежнего Павла. Нет, внешних изменений практически не было, разве что черты лица заострились чуть сильнее, да в глазах появился ледяной и колючий блеск. Но стоило закрыть глаза, как перед глазами отчетливо, в мельчайших подробностях, вставала та ужасная, наполненная мучительным криком его жены и слабым, детским и зовущим его, папу, криком картина. Они смотрели на него и кричали от страха и боли, а он, связанный и безуспешно пытающийся освободиться, ничего не мог сделать. Из его горла звучал полный ненависти и злобы крик, но он лишь еще больше распалял того палача, того подонка, который с привычной легкостью и сноровкой издевался над его женой и маленькой дочерью. Но все когда-нибудь кончается, закончилось и это. Его жена и дочь были мертвы, кровь окрасила все вокруг них, а Павел молчал. Из глаз по щекам текли слезы. Кровоточили раны от пыток, а он молчал. Позднее он не раз спрашивал себя – почему именно он? А тогда, оставленный связанным для медленной и мучительной смерти, истекающий кровью он о ней и мечтал. Все, что было в его жизни самым важным и ценным, все ради чего он жил, все это невозможно было вернуть. И его жизнь потеряла смысл. Он хотел умереть. И, лишь позднее, придя в сознание и не умерев от потери крови, он понял, что будет мстить. Мстить конкретному человеку, тому, кто убил его семью.
Что было дальше, он помнил очень смутно. Он проваливался в забытье, затем приходил в себя, обращался к богу или, поглощенный отчаянием, к дьяволу. Сознание перемешивалось с забытьем, очертания знакомых домашних стен с ирреальными видениями. Физическая боль сменялась абсолютной бесчувственностью, и лишь безумная жажда мести не отступала ни на миг. Она вела его, как когда-то путеводные звезды служили ориентиром морякам и путешественникам. И, должно быть, та самая жажда отомстить, являясь по сути своей сильным грехом, и привела его в это странное место. В тот момент у Павла не было понимания нереальности происходящего. Слишком сильно, с нечеловеческим возбуждением, он хотел мстить. И было ему не важно, какой ценой придется платить за эту возможность. Для него все было безвозвратно, навсегда потеряно. Действительно странное место, мало похоже на что-то земное окружало Павла. Словно перевернутые земные скалы отражались от ледяного зеркала поверхности. Их свинцово-синяя окраска, по мере опускания взгляда переходящая в огненно-красный цвет, почему-то вызывала животный, безумный страх. Им невозможно было управлять, где-то в груди, ближе к горлу, запиралось дыхание. В мозгу постоянно звучал чей-то голос, заставлявший двигаться в определенном направлении. Этот путь, единственно возможный, проходил сквозь полчища туманно-темных тварей, описать которых не смог бы ни один зоолог. Павлу тоже было не до разглядывания, его подгонял ужас, страх и голос. Каждый шаг все ближе подводил его к удивительно знакомым предметам. Посреди этого серого зеркала стояло обыкновенное офисное кресло. А в нем сидел худощавый мужчина лет шестидесяти, одетый в строгий черный костюм с галстуком. Нет необходимости дословно передавать состоявшийся разговор, тем более что занял он всего пять минут по земным часам. Ни минуты не раздумывая и не сомневаясь, он принял поступившее предложение. Ради мести, ради справедливости он отдал последнее, что еще не было им утрачено – свою душу.
Тогда, после последнего видения и диалога с самим дьяволом, открыв глаза и придя в очередной раз в сознание, Павел обнаружил себя освобожденным от связывающих его веревок. Он не стал задумываться в тот момент, как ему это удалось. Проходя мимо зеркала, он с безразличием отметил на своей голове седые волосы. Чисто автоматически он вызвал милицию и скорую помощь. Приехавшая бригада врачей констатировала смерть молодой женщины и ребенка, оказала медицинскую помощь Павлу, а милиция, вызвав в качестве понятых соседей, допросила его и провела необходимые служебные мероприятия. Спокойное, неистеричное состояние Павла всеми было истолковано как шоковое. И только он сам, заглушив или точнее потеряв почти все человеческие эмоции, понимал мотивацию своего поведения и своего кажущегося спокойствия.
Закончив прием пищи, он прервал и свои воспоминания. Вымыв за собой посуду, Павел мысленно еще раз проиграл в голове план дальнейших действий. Завтра ему предстояло еще одно отмщение. Сон был крепкий, ничто его не потревожило, а с утра и до обеда следующего дня, он просто бездельничал. Подкрепившись основательно и одевшись на этот раз в строгий, но опять же в черный костюм, Павел вышел из дома, вновь уселся в старенькие неприметные Жигули и направился в город. Только в это раз конечной точкой его маршрута был один из ювелирных магазинов. Именно там, среди великолепия драгоценностей, он рассчитывал застать палача своей семьи, непосредственного виновника и исполнителя. Застать и отомстить.
Доехав опять до первой, привычной автостоянки, он пешком, оставив Жигули, прошел знакомой дорогой один квартал и завернул на вторую, к своему джипу. Подходя к машине, он бросил быстрый взгляд на металлический кенгурятник и убедился в отсутствии бросающихся на нем в глаза повреждений. Павел уселся в джип и, плавно тронув машину, выехал со стоянки. До нужного ему ювелирного магазина, он добрался за десять минут. В это послеобеденное время в магазине, как всегда, посетителей не было. О приходе нового покупателя хозяина предупреждал мелодичный перезвон колокольчика. Павел зашел в магазин, раздался перезвон и в зал вышел тот, ради которого и был задуман этот визит. Хозяин не узнал его. Но сам Павел хорошо запомнил это лисье выражение лица, эту развязность в манерах. И только подойдя ближе хозяин, вылив на него целый поток неприветливости и грубости, узнал Павла. Все эмоции и мысли можно было легко прочитать на его лице. После этого тон хозяина резко поменялся, стал заискивающим и просящим. Но Павел пришел сюда с одной целью, и ни что не могло заставить его передумать. Выслушав все щедрые предложения, он просто и молча выстрелил в ненавистного ему человека отравленной иглой. Подняв упавшее и мертвое тело, он вышел из магазина и, погрузив свою ношу в машину, двинулся за город.

– — – — – —

Съежившись в комочек, забившись в дальний угол служебного помещения и постоянно дрожа от страха, Юля молила бога о помощи. Каждый звук заставлял ее вздрагивать, каждый шорох казался приближением этого чудовища, хозяина этого магазина. Все началось так неожиданно, что она, и ее подруга Мария были просто ошарашены и даже на короткое время не нашлись, что и ответить на такую наглую ложь хозяина магазина. Работая на него, они всегда выполняли свои обязанности честно, и уж тем более воровство не входило в программу их воспитания. И тут такое обвинение! Конечно же, после некоторого замешательства, они попытались объяснить хозяину, что это какая-то ошибка, но тот ничего не хотел слушать. И даже начал вести себя по-хамски и угрожающе. А, разошедшись, еще и ударил обеих девушек, чем окончательно подавил и деморализовал их. Им стало совсем жутко и страшно после его обещания убить, если они не возместят ему недостачу. Сняв с них имеющееся личное золото, хозяин выпроводил Марию из магазина, чтобы она срочно принесла свои и Юлины украшения из дома. Снова ударив девушку, он напомнил, что не надо никакой милиции, а то сразу же убьет. Юля, оставшись наедине с хозяином, взяла себя в руки усилием воли, снова попыталась воззвать к голосу разума, но тот просто ударил ее, сопроводив это еще и угрозой убить. Больше девушка не пыталась разговаривать, а только вздрагивала и плакала. Все последующие минуты казались ей нескончаемыми. Она, конечно же, догадывалась, что подруга прямиком побежит к Максиму, но сомневалась, что той удастся его найти. И, все же своими мыслями, как оказалось позднее, она возможно и помогла Марии в поисках.
– Слушай, девочка, что-то долго ходит твоя подруга?
Голос хозяина снова заставил заплакать Юлю еще сильнее. Сил на какой-либо ответ у нее не было, и она промолчала.
– Я тебя спрашиваю, отвечай, если не хочешь, чтобы снова было больно.– Хозяин явно наслаждался своей властью, своей силой перед беззащитной девушкой.
– Я, я не знаю, – слезы мешали говорить. – Она скоро будет.
– Когда скоро, сколько можно ее ждать? Где ее носит?
Раздавшийся звон колокольчика над входной дверью в магазин оборвал слова хозяина и тот покинул служебное помещение, оставив девушку одну. Думая увидеть вторую девушку, он вышел в торговый зал, но к его удивлению туда зашел молодой мужчина в хорошем строгом костюме.
– Магазин не работает, – даже не соизволив быть вежливым, хозяин двинулся навстречу непрошенному гостю. Но, не сделав и трех шагов, почему-то остановился. Что-то смутно знакомое показалось ему в глазах гостя, но что именно он пока не вспомнил. Где-то я уже видел эти глаза, но где? Но какие холодные и острые, прямо горят как у дьявола! Если бы в тот момент он знал, как недалеко он был от истины, то непременно бы повел себя иначе. А так, поборов в себе секундную растерянность и, вспомнив, кто здесь главный, он вновь двинулся вперед.
– Давай, давай выходи. Говорю же, магазин не работает. Ты что глухой? Или ты тупой?
Поток собственных слов придал ему храбрости, и он уже поднял руку, намереваясь выпроводить гостя за шиворот. Но тот даже не шелохнулся, лишь только глаза словно прибавили холодного, режущего света. Прибавили всего на одно мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы хозяин магазина отдернул руку и вновь остановился от растерянности или, что вернее, от страха и какого-то появившегося ужаса.
– Ты кто? Тебе чего надо? Я тебя … – Поток его вопросов оборвался, едва успев начаться. Глаза гостя вновь добавили ледяных игл и, от этой повторной волны, ужас еще сильнее начал охватывать хозяина. Ему стало трудно дышать, будто где-то в области груди появился огромный ком, который постепенно начал сползать все ниже и ниже. И этот появившийся животный страх неожиданно помог вспомнить хозяину, где и, самое главное, при каких обстоятельствах, он встречался с этим человеком. Он вспомнил все, что произошло около года назад, но вместо того, чтобы ощутить превосходство, как тогда, почувствовал ужасный страх.
– Ты пришел меня убить? Хочешь, я дам тебе денег? Только не убивай меня!!!
Всего несколько секунд назад это был другой человек. Человек властный, переполненный собственной значимостью и не привыкший считаться или бояться простых людей. Теперь же он словно стал меньше ростом и постарел, ссутулился и начал походить на услужливого лакея. И голос его потерял весь напор и агрессию, превратившись в умоляющий, истерично высокий писк.
Видимо, как и во многих представителях рода людского, обе эти ипостаси прекрасно уживались в одном и том же человеке, совершая с ним в нужный момент необходимые метаморфозы. И, что интересно, этими превращениями ведь управлял он сам. В данной ситуации хозяин решил, что остаться в живых для него важнее, чем сохранить достоинство. Причем испуг его был так силен, что даже каких-либо планов мести на будущее он не строил. Сейчас, безошибочно прочитав в глазах гостя свой приговор, он всего лишь хотел выжить.
– Вот, возьми деньги, бери здесь все, что хочешь. Только не убивай меня. У меня же семья, дети… – Последние слова вновь разбудили в глазах гостя очередную, еще более сильную, волну обжигающего огня. Эта глыба льда словно выпрыгнула из глаз и мгновенно заморозила хозяина, лишив его возможности не только говорить, но и двигаться. Так и застыв с поднятыми, будто пытаясь защититься, руками и ртом, который не успел закрыться, хозяин с ужасом, как в замедленном кино, наблюдал за поднимающейся рукой гостя. В ней было что-то, отдаленно напоминающее пистолет, такое же воронено-черное, только меньших размеров, но от этого почему-то еще более страшное и жуткое. Все попытки хозяина двинуться или просто закричать оказывались бессмысленными, он был полностью парализован страхом, ужасом и холодом. А рука гостя поднималась все выше и выше, и вот круглое отверстие этого незнакомого оружия уже смотрело хозяину прямо в глаза. Ощущение конца своей жизни вызвало в нем просто взрыв паники, но и он не дал возможности бежать или кричать. А круглое отверстие оружия притягивало взгляд и гипнотизировало, заставляло тонуть в его черной глубине, словно затягивая в стремительный водоворот, ведущий в ад.
Когда человека убивают из огнестрельного оружия на таком расстоянии, то он не слышит звука выстрела. Для него все происходит мгновенно – пуля в лоб и он уже не осознает звука выстрела, просто падает замертво. Сейчас же, в силу иных обстоятельств и иного, не огнестрельного оружия, хозяин успел услышать щелчок. Негромкий такой звук, приглушенный и похожий на выстрел пневматического пистолета с глушителем, да еще и закрытого подушкой. Одновременно с этим щелчком, хозяин ощутил странный колющий удар в шею. Успев подумать обо всем этом, он хотел было обрадоваться тому, что не убит, но не успел. Сначала его глаза медленно, как казалось ему самому, начали видеть окружающий мир, словно через все больше и больше мутнеющее стекло, а потом тот и вовсе сузился до размеров точки и исчез. Перестав видеть и упав на пол от нарастающей слабости, хозяин успел понять, что все-таки ошибся. Он понял, что отравлен и умирает. Понимание этого пронеслось в его гаснущем мозгу, не успев вызвать каких-либо эмоций по этому поводу, и сознание покинуло хозяина. А, невидимая никому душа, уже летела к своему новому хозяину.
Гость спокойно подошел к лежащему на полу человеку, поднял его к себе на плечо и покинул ювелирный магазин. Усадив бездыханное тело на заднее сидение и, придав ему вид спящего человека, он завел двигатель, посмотрел на свое отражении в зеркале, и направился вновь из города. Ему предстояло еще проехать мимо поста ДПС, но это ни сколько не волновало его. Вообще, похоже, обычные человеческие эмоции навсегда покинули его проданную душу. Путь предстоял, как ни странно, туда, где недавно еще горел Мерседес.
Благополучно миновав пост ДПС, джип продолжил движение по дороге, ведущей его в нужное место. Путь не занял много времени и уже через двадцать минут он вновь оказался там, где еще совсем недавно ярким факелом горел серебристый Мерседес, где грешная душа хозяина машины начала свой путь в иной мир. Внимательно осмотревшись по сторонам, молодой человек подошел поближе к сгоревшему каркасу Мерседеса. Человеческое тело отсутствовало по вполне понятным причинам. Побывавшая на месте пожарища милиция забрала труп для того, чтобы попытаться опознать его. И, вне всяких сомнений, они справятся с этой задачей. Огонь горевшего автомобиля сам по себе был не долог, не больше пятнадцати минут, а потом ведь вообще капал дождь. Ограждения не было выставлено, а вывезти останки автомобиля еще не успели. На этот раз костер обещал быть подольше, ведь не зря же из машины были извлечены четыре старые покрышки, привезенные с собой. Установив их друг на друга и, поставив внутрь вертикально тело хозяина ювелирного магазина, молодой человек облил все это бензином. Взглянув на это свое творение, он поджег его. Пламя вспыхнуло мгновенно, быстро и аппетитно пожирая резину и человеческую плоть, выбрасывая голодные языки огня вверх. Черный, с каким-то мистическим оттенком, дым шел вверх. Его наверняка будет видно издалека, но это не беспокоило молодого человека. Он стоял и смотрел на этот костер, костер его мести, в котором горело тело, носившее в себе очень грешную душу. Где-то внутри себя он понимал, что и сам теперь грешник, но это уже ни сколько не волновало. Уже давно не цепляясь за эту жизнь, даже желая умереть, он жил только ради мести. Самое дорогое в жизни было отобрано, весь ее смысл был уничтожен, и только месть являлась движущей силой и источником энергии.
Покрышки горят долго и жар они создают такой, что его вполне хватит для сожжения тела, ну или почти хватит. От воздействия огня останутся кости и ничего более, опознавать будет очень сложно и эксперты еще помучаются, устанавливая личность сгоревшего. Но молодого человека это не заботило. Простояв еще пару минут, он спокойно сел в свою машину, завел двигатель и, бросив последний взгляд на костер, направился опять в город. Ему предстояло еще вновь поменять автомобили и ехать домой. Его месть, к которой он шел и планировал, за которую заплатил огромной ценой, была завершена. Можно сказать, что на его душе одновременно появилось удовлетворение и пустота, но это была бы ложь. Ничего не могло там быть, потому что не было самой души, уже давно она была обменена на возможность мстить, а попросту – продана дьяволу.
А тем временем Юля осталась одна. Сначала она слышала голос хозяина магазина, но не разбирала его слов. Не видя его рядом с собой, какое счастье, она немного смогла успокоиться. Юля с нетерпением ждала возвращения Марии с подмогой и понимала, что сейчас каждая минута, проведенная в одиночестве, приближает ее к спасению. Звук колокольчика над дверью прозвучал еще раз. По ее предположению это уже могла быть подруга, но почему-то ничего не было слышно. Или же, хозяин куда-то и зачем-то вышел, например, проводить нежданного посетителя. Попытавшись получше прислушаться, она не смогла ничего понять. Подождав еще немного времени, Юля, на цыпочках подойдя к двери, тихонько приоткрыла ее и выглянула в зал. Там было пусто, ни хозяина, ни посетителя. Простояв так еще минуту и набравшись смелости, он медленно двинулась через весь торговый зал к входной двери в магазин. Также сначала слегка приоткрыв ее, девушка выглянула на улицу. Ее сердце, и без того колотившееся в груди, застучало еще сильнее, но, на этот раз от радости. На улице никого не было. Вот теперь уже, не раздумывая ни секунды, девушка бросилась бежать. Бежать подальше от этого магазина, сначала совершенно не подумав куда и, только удалившись на пару кварталов, она осознанно выбрала нужное направление. Юля не знала наверняка, удалось ли Марии найти помощь в лице Макса, поэтому она сочла за лучшее сначала найти Ивана, а уже потом действовать дальше.

– — – — – —

Находясь в отличном расположении духа, Иван допивал крепкий, только что сваренный кофе и собирался опять приступить к творчеству. У него иногда бывали такие необъяснимые приступы желания, когда неожиданно хотелось сесть за компьютер и писать, писать. Вот и сейчас наступил один из таких моментов, и Иван предвкушал свое удовольствие. Даже появлялось странное, какое-то нетерпеливое ощущение в руках. Они некоторым образом зудели, торопились скорее печатать, излагать какие-то новые мысли. Откуда у него в голове возникало что-то новое, Иван не знал, да и не сильно задумывался над этим, всецело поглощенный азартом творчества.
Кофе было допито, компьютер приветливо мерцал своим экраном, освещая вместе с не яркой лампой комнату, переоборудованную в кабинет. Иван, удобно устроившись, пошевелив пальцами, начал творить. До обеда он уже напечатал несколько страниц текста и сейчас собирался описывать картину новую встречу с дьяволом.
В коридоре квартиры раздался неожиданный и очень настойчивый звонок. Кто бы это мог быть? Я вроде никого не жду. Ну, блин, от работы отвлекают. Придется идти открывать. Иван стал из-за стола и пошел открывать не унимающемуся и звонящему гостю. Удивился он сильно, впрочем, и обрадовался тоже. На пороге стояла Юля, вот только вид у нее был непривычный.
– Что с тобой? Почему ты плачешь? Что же случилось?
– Иван, я боюсь! Можно я пройду?
– Ой! Конечно же, проходи. Так что же все-таки случилось? Ты такая заплаканная и лица на тебе нет.
Юля, сняв обувь, быстро-быстро прошла в комнату и уселась в кресло, поджав ноги и обхватив их руками. Такая маленькая, напуганная и заплаканная, что Иван, подойдя к ней, не выдержал и, опустившись рядом на колени, обнял ее за хрупкие плечи.
– Девочка моя, зайка, ну что случилось? – Глядя на плачущую девушку, Иван почувствовал, что она ему дорога. Почувствовал, что ему больно, когда она плачет. Это было для него достаточно непривычное ощущение и, даже слегка страшное от понимания того, что любит девушку. А любовь не всегда приносит хорошие ощущения, иногда от любви и больно, как сейчас.
– Вань, я так боюсь! Я не знаю, что делать дальше. Как ты думаешь, может быть нам уехать куда-нибудь, на время, пока все не уляжется?
– Ничего не понимаю. Так, давай с самого начала рассказывай. Кого ты боишься, зачем куда-то уезжать?
Юля сделала большой глубокий вдох, также медленно выдохнула. Эта нехитрая процедура, проведенная дважды, позволила ей более-менее успокоиться.
– Мы сегодня с Марией, как обычно пришли на работу, а там сразу же, как коршун, на нас налетел хозяин магазина. Стал на нас орать, угрожать, оскорблять и называть воровками. Мы даже не поняли, что случилось с ним. Всегда был с нами вежливый, корректный, а тут вдруг такое превращение. Мы даже обе растерялись и были шокированы. Оказалось, что в магазине обнаружилась приличная недостача, и он вешает ее на нас. Якобы другая смена им проверена, и виноваты мы. Мы начали говорить о своей невиновности, но он и слушать нас не хотел. Снова стал угрожать, а потом вообще меня ударил.
Иван слушал все очень внимательно, а внутри его закипала ярость. Последние слова о том, что Юлю ударили, вообще вызвали скрежет зубов и желание немедленно наказать обидчика.
– А что было дальше? Как ты оказалась здесь?
– А дальше, сняв с нас наше личное золото, он велел Марии бежать домой и принести свои и мои украшения, чтобы покрыть недостачу. Пригрозил ей, чтобы ни куда не обращалась за помощью, а меня еще раз, для устрашения, ударил. Я осталась с ним одна. Вань, мне так страшно было. Я его таким никогда не видела. Я попыталась с ним поговорить, но он, ударив опять, пригрозил убить. Тогда я просто отошла от него подальше. А потом в магазин кто-то пришел. Я не видела кто, так как сидела в служебном помещении, а хозяин вышел к посетителю. Я даже не знаю, о чем они там разговаривал, слов было не разобрать. Только не долго разговор продолжался, потом какой-то звук щелкающий и, будто что-то упало. А потом тишина. Я не сразу решилась выглянуть, страшно было, а когда все-таки посмотрела, то в магазине никого не было. Решив воспользоваться этим, я выглянула на улицу и, не увидев там никого, бросилась бежать. Вот так я и оказалась здесь, у тебя. Вот и весь рассказ. Что нам делать? И где сейчас Мария? Я думаю, что она сразу же побежала к Максиму, но вот нашла ли она его?
– Сейчас позвоним ей или Максу.
– Мы не сможем.
– Почему?
– Хозяин сразу же отобрал у нас телефоны, чтобы мы не могли никуда позвонить. Только если Максу позвонить, может они уже вместе.
Иван взял в руки свой телефон и набрал номер друга. Еще не успело произойти соединение, как в квартиру позвонили. Не убирая от уха трубку, Иван пошел открывать дверь. Телефон соединился, пошел гудок вызова, а за дверью он услышал знакомую мелодию. Открыв дверь, Иван увидел Макса и Марию.
– Проходите, я как раз тебе звоню. Да, я уже в курсе и Юля здесь.
Макс с девушкой посмотрели друг на друга и оба одновременно выдохнули воздух.
– Слава богу! Значит с ней все в порядке, а то мы уже…
Не дав договорить, Иван перебил Макса: – Никаких « мы уже», с ней все в порядке, только напугана очень. Пойдемте в комнату, там и поговорим, что будем делать дальше. В комнате встретившиеся подруги бросились в объятия друг друга. Немало пришлось им пережить за это день страха и унижения. Сейчас они были в безопасности и потихоньку приходили в свое обычное состояние.
– Юля, расскажи, как ты оказалась здесь? В магазине, кстати, он не заперт, ни тебя, ни хозяина не было.
– Ой, Макс, я уже рассказала Ване, но повторюсь коротко еще раз. Когда Мария ушла, и я осталась одна, мне стало совсем страшно. На все мои попытки хозяин только отвечал грубостью и рукоприкладством. А потом кто-то пришел в магазин, я не видела. Хозяин вышел с ним поговорить, а через несколько минут, выглянув в торговый зал, я никого не там не обнаружила. Тут же, не теряя времени, я выбежала из магазина и бросилась сюда. Вот так я и оказалась здесь. А вы что расскажете?
Макс и Мария переглянулись, словно предоставляя слово друг другу. Макс коротко рассказал о том, как к нему пришла на работу Мария, как они сразу же поехали в магазин.
– А почему мне не позвонили, ребята? – встрепенулся Иван.
– Знаешь, Вань, если честно, то побоялись, что ты, узнав о рукоприкладстве, убьешь на месте хозяина магазина. А труп нам пока совсем ни к чему. Придя в магазин, мы никого не застали. Сначала было подумали, что тебя куда-то увез хозяин. Но затем, обратив внимание на то, что магазин не закрыт, отказались от такого предположения. И решили ехать сюда.
– Это правильно, а что будем делать дальше? – Иван задал вопрос, который был в голове у каждого.
– Я так думаю, что вы втроем пока останетесь здесь. А я же вернусь на работу и по своим каналам разузнаю побольше о странном исчезновении хозяина этого магазинчика. Хотя нет, сначала еще раз сам проеду в магазин, посмотрю. Может быть, он уже вернулся.
– Макс, я с тобой.
– Нет, Вань, с девушками должен кто остаться.
– Да, ты прав. Но только сообщи нам, как только что-то узнаешь. А я тем временем покормлю девушек, наверняка голодные.
– О кей, я постараюсь все разузнать побыстрее и вернусь.
Закрыв за Максом входную дверь, Иван прошел в комнату к девушкам. Все трое прошли на кухню и приступили к быстрому приготовлению еды. Им оставалось пока только ждать.
Нехитрая и быстрая еда в виде кофе с бутербродами слегка взбодрила всех троих. Но затем, на фоне последних событий и переживаний, на девушек волной накатила усталость. Теперь, когда непосредственной опасности не было, наступило расслабление. Девушек потянуло в сон, они ушли в комнату, а Иван все-таки решил сесть и поработать над книгой. Оставшись один, он вспомнил то зудящее ощущение в руках, что было у него чуть раньше, вспомнил, или откуда-то вытащил, намерение описать встречу своего персонажа с самим дьяволом.

ГЛАВА 2
Прошел уже целый час с тех пор, когда Седов Михаил Сергеевич получил известие о гибели Балашова. Не то, чтобы он сильно расстроился, скорее слегка затревожился. Вся его предыдущая жизнь проходила, выражаясь высокопарно, в конфронтации правоохранительным органам. Еще в детстве он, брошенный родителями, попал в детдом. После нескольких побегов и неудачных грабежей, загремел в исправительную колонию. Там, набравшись воровских понятий, проникшись тюремной романтикой, осознанно решил связать свою дальнейшую жизнь с воровскими идеалами. Проведя в общей сложности в местах заключения четверть века, Михаил Сергеевич превратился в вора в законе по кличке Седой. За тюремные годы и многочисленные этапы его здоровье оказалось сильно подорвано. Став, выражаясь военным языком, в криминальном мире маршалом, Седой решил оставшиеся годы жизни провести на свободе. Как один из истинных, а не «апельсиновых» воров в законе, он не стремился к роскоши, довольствовался необходимым. Горячие девяностые года двадцатого века перетекли в устоявшиеся, насквозь коррумпированные, годы следующего столетия. Передел собственности произошел, кормушки разобраны и хорошо охраняются. Все это позволяло Седому просто жить, практически ничего не опасаясь. Грязной работой занимались другие, он лишь осуществлял общее руководство, разрешал спорные вопросы и оставался при этом нужным человеком для власти. Нарушать равновесие сил, убирать давно известные фигуры, создавая вакантные места, ни кому не было выгодно.
Именно по этому, смерть его умного помощника вызвала у Седого легкое удивление, но не расстройство. Он еще не понял, кому могла быть выгодна эта смерть. За прошедший час он успел поразмышлять о многом. Мысль о том, что кто-то подбирается к нему, возникла первой, но была далеко не единственной. За всю свою жизнь, полную многочисленных опасностей, у него выработался особый нюх. Внутренний голос, или, если угодно, интуиция всегда давали знать об угрозе для жизни. На этот раз внутренний звоночек тревоги не прозвенел. И, тем не менее, доверяя ему, он не отбросил версию о том, что к нему подбираются, а решил проверить и ее тоже. Сейчас, находясь у себя дома, он ждал поступления новой, более подробной информации о происшедшем.
Звонок телефона оторвал его от размышлений. Посмотрев на часы, он взял телефон и приложил его к уху. Наблюдателю со стороны показалось бы, что разговор не интересен Седому. Вся его поза, все его неспешные движения не выдавали в нем никакой заинтересованности. Но на самом деле ни одно слово невидимого собеседника на другом конце телефонной линии, не осталось без внимания. Так и не произнеся ни одного слова, Седой положил трубку на стол, прошел к креслу у окна и задумчиво сел. По словам говорившего, который раздобыл всю информацию, получалось, что помощник Седого, по кличке Умник, разбился сам. Считая этот вопрос на данный момент максимально изученным, Седой переключил свое внимание на другие дела.
День прошел, как всегда быстро и незаметно. С увеличением прожитых лет бег времени становился все заметнее и заметнее. Весь мир будто бы жил все стремительнее и быстрее. И понимание того, что отпускается все меньше и меньше лет, еще больше акцентировало течение времени. Поэтому спать ложиться было просто жалко, и только понимание необходимости сна, заставляло делать это. Сон, в силу выработанной привычки, приходил всегда быстро. Но сегодня, видимо так кому-то это было нужно, сон пришел и ушел, отогнанный телефонным звонком. Седой встал и, взяв трубку, начал слушать.
На этот раз на его худом лице появилось удивление, выраженное легким взлетом редких, седых бровей. Постепенно брови вернулись на свое привычное место, но на лице так и осталось тень удивления. Вновь не произнеся ни слова, Седой положил трубку и вернулся в кровать. Сон был нарушен, и нечего надеяться уснуть. Понимая это, Седой встал и закурил. Старая тюремная привычка к табаку видоизменилась в пристрастие к курению трубки. Новость, услышанная только что, действительно была удивительной. Она ни как не укладывалась в привычные рамки последних лет. Зачем кому-то сжигать человека на том же самом месте, где еще совсем недавно горел автомобиль? И кто этот сгоревший? Какая тут взаимосвязь? Кто это сделал, один и тот же человек или нет? Для чего? Вопросы появлялись в голове у Седого, но не было на них ответов. А он не привык не владеть ситуацией, не знать больше других. Сон напрочь был в эту ночь потерян. Поняв, что уснуть не удастся, Седой вызвал к себе своего верного «адьютанта», с которым жизнь свела более двадцати лет назад. Через пару минут, заварив по чашке крепкого чая и удобно усевшись в мягком глубоком кресле, они начали размышлять.
– Я вот что думаю, Михалыч, необычно это как-то, не стандартно, что ли? На какой-то ритуал смахивает, понимаешь.
– Нет, Миша, вот именно не понимаю, – наедине друг с другом Михалыч часто называл своего хозяина по имени. – Произошла авария, разбился и сгорел заживо человек. Ну, разве проводят какие-либо ритуалы в таких ситуациях? Никогда такого не видел и не слышал.
– Но ведь объяснение этому существует! Мы же с тобой знаем, что просто так ничего не бывает.
– Да, ты еще вспомни, что в карты на «просто так» не играют. А объяснение, конечно же, есть. Просто мы его пока, пока еще не знаем. Но должны знать и обязательно его узнаем. Для начала необходимо узнать, кого сожгли, а потом и будем двигаться дальше.
– Так то оно так, но еще и менты не установили личность.
– А мы по своим каналам пока поищем. Может пропал кто, или убили кого?
– Да Михалыч, озадачим всю братву, пусть пошевелятся. Заодно и другие версии проверим, например, не москвичи ли это щупальца тянут ко мне? А пока давай-ка съездим на это место, хочется мне самому посмотреть на все, воздухом тем подышать, может и придет чего-нибудь в голову еще.
– Как скажешь, шеф, давай съездим, может и толк будет. Пойду я, машину заведу, ты пока оденься, а потом выходи.
Михалыч ушел, а Седой еще пару минут просидел неподвижно, о чем-то думая. Затем, надев теплую куртку, вышел из дома и сел в джип на заднее сиденье, как он любил. Ночная дорога пролетела за окнами быстрым, беззвучным и темным фильмом и, спустя полчаса они уже были на месте двух костров. Выйдя из машины, Седой с Михалычем молча подошли поближе. Слабый запах горелой резины еще стоял в воздухе, обгоревшие до металлокорда покрышки были разбросаны в стороны, обуглившееся тело было увезено. Мрачная куча черного железа, бывшая когда-то автомобилем, маячила чуть в стороне. Тихая ночь, безветренная, сухая и даже какая-то слишком успокаивающая.
– Ничего мы тут не найдем для себя, поехали обратно, – Михалыч зябко, давали знать о себе годы лагерей, поежился. – Все очень спокойно, тихо.
– Вот именно, очень спокойно, даже чересчур спокойно. У меня такое ощущение, что кто-то успокаивает нас, усыпляет нашу бдительность.
– Да ладно тебе, шеф, это просто нервы у нас растрачены, поехали домой.
– Ну, поехали. Может, просто устал, да и ночь все-таки, спать бы надо, а мы тут ночные прогулки затеяли с тобой.
Снова усевшись в теплый, уютный салон машины, Седой закрыл глаза. Дорога домой пролетела в легкой полудреме, плавно покачивающийся автомобиль немного успокоил нервы. До утра оставалось совсем немного времени и старые сокамерники провели его за крепким чаем и воспоминаниями.

– — – — – —

Павел спокойно и быстро довершил свою миссию за городом. Тело ненавистного ему человека, мучавшего и убившего его любимую женщину и маленькую дочку, было предано огню. Предано еще здесь, на земле, а его грешная душа была обречена вечно томиться в огненных застенках преисподней. С чувством выполненного долга перед погибшими близкими и, одновременно какой-то опустошенный, Павел ехал домой. Месть свершилась, обязательства перед самим собой выполнены, и жизнь для него вновь потеряла смысл. Он ничего не хотел, ничего не чувствовал. Словно киборг, бесстрастно и размеренно вел он автомобиль. Автоматически, по привычке выполняли свою не хитрую работу руки и ноги, а в голове была бессмысленная пустота. Совершив привычные манипуляции с заменой средств передвижения, которые теперь вроде бы становились не нужными, он довольно скоро оказался дома. Все также бесстрастно, с каменным лицом и ледяным взглядом голубых глаз, он помылся, поел и лег на диван. Просто лежал и смотрел « в никуда», а в его голове безостановочно стучало одно слово. Все. Все. Все.…
Прошло некоторое время, прежде чем забытье погрузило Павла в свои сети. Сновидения его, спровоцированные сначала работой подсознания, хаотично менялись от, имевших место в прошлой жизни, реальных событий до никогда не происходивших. Всплывали юношеские свидания с женой, затем катание на аттракционах с дочкой. Потом, вдруг, совершенно неожиданным способом он оказывался на войне, где жизнь ничего не стоила и могла оборваться в любую секунду. Или, случайно в детстве запутавшись в витках колючей проволоки за чужим забором, куда с друзьями приходилось лазать за яблоками, он заново переживал болезненные ощущения от острых колючек, жалящих тем больнее, чем больше пытаешься выбраться. Калейдоскоп сновидений меняясь, все глубже и глубже затягивал Павла в иной, необъяснимый мир. Причудливые пейзажи сопровождали их, возникая, словно ниоткуда и наслаиваясь друг на друга. И вдруг все исчезло. Павел вспомнил, что уже бывал здесь. Знакомое ледяное зеркало поверхности, перевернутые скалы и все то же офисное кресло.
– Вот ты и опять здесь. – Голос сидящего в кресле человека звучал жутко. Казалось, от его тембра сами скалы вибрируют, а что уж говорить о простом смертном. Он проникал во все, и не возможно было противостоять его страшной силе, и некуда было спрятаться. Да и зачем? Ведь душа была продана и находилась в полной власти этого сильного господина.
– Ты получил что хотел? – задал свой вопрос сидящий в кресле человек.
– Да. – Короткий и односложный ответ говорил об отсутствии каких-либо желаний и мыслей у Павла.
– Что ты хочешь делать дальше? – чуть смягчившийся голос приобрел нотки лукавства и, будто бы, любопытства. Хотя все равно не оставлял шансов на самоволие.
– Ничего.
– Может, ты хочешь умереть, покинуть это бренное тело?
– Не знаю, мне все равно.
– Тогда я напомню наш договор. Или не стоит?
– Да, я помню. – Ответив, Павел вдруг поймал себя на первой за последнее время мысли. Меня бесит эта прелюдия. Мог бы сразу сказать, что ему еще от меня нужно.
– Не стоит так раздражаться, мой новый друг, – голос стал почти человеческим, без всепроникающей вибрации, наводящей гудящий и резонирующий ужас. – Я не люблю принуждения. Во всем должна быть душа, даже если она черная и продана. Только с душой выполненное дело можно считать удачным. Не так ли?
– Что вы теперь хотите, чтобы я для вас сделал? – Павлу все больше начинала надоедать умышленная болтовня дьявола, порождающая раздражение и желание проснуться, что было на данный момент не в его власти.
– Можно сказать ничего, мой нетерпеливый друг. Ты же отомстил за свою погибшую семью, но не всем, – опять в голосе появились хитрые, лукавые, как и их обладатель по своей сути, нотки.
– Я всем отомстил!
– Ошибаешься, ибо не смотришь вперед, либо не хочешь.
– Тогда кто еще причастен к убийству моей семьи?
– А вот об этом я скажу тебе чуть позже, – дьявол потихоньку распалял любопытство, раскачивал неокрепшую и успокаивающуюся черную душу Павла. Хотя нет, еще не целиком черную, со светлыми пятнами, но очень черными и прочными границами.
– Почему?
– Я хочу тебе кое-что показать, прежде чем расскажу дальше. – С этими прозвучавшими словами местность вокруг них стала причудливо меняться. Горы и скалы начали подниматься вверх, ледяная темно-синяя поверхность менять очертания, освещение перескакивать по всем цветам солнечного спектра. Легкая дрожь под ногами и в воздухе сопровождала эти метаморфозы. Видения вокруг менялись все быстрее и быстрее, и скорость изменений, возрастая и пугая, начала вызывать у Павла легкое головокружение. Это продолжалось не очень долго, а прекратилось также внезапно, как и началось.
Сказать, что увиденное Павлом вызвало у него большое удивление, было бы не совсем верным. Когда-то давно в детстве, а может позднее, в юности, он сталкивался с подобным описанием или, если будет угодно, с трактовкой преисподней. В памяти его так примерно все и сохранилось: черные с огненно-красными всполохами текущие реки, душераздирающие крики нечеловеческой боли, мелькание чертей и огромных размеров ровные площадки с кипящим, фыркающим и брызгающим маслом. Не удивление, а досада, вызванная банальным подтверждением народных страшилок появилась у Павла. Впрочем, досада эта сменилась ощущением неописуемо ужасного давления, которое оказывала на психику грандиозность происходящего вокруг. Казалось, что конца и края нет всем этим рекам, соединяющим «сковороды» и текущим мимо, этим стонам и крикам.
– Все верно, ты не в состоянии увидеть границ моих владений, – голос дьявола снова стал настолько мощным, что казалось, будто бы он исходит отовсюду. Именно поэтому Павел и оглянулся, пытаясь определить источник голоса. Даже во сне, скорее от неожиданности, на мгновение ему стало страшно и омерзительно одновременно.
– Я и сам себе что-то последнее время не нравлюсь, толстый стал, бесформенный какой-то. Раздобрел, или правильнее, по-вашему, будет сказать, разозлел, – голос опять стал тише и терпимее. – Уж очень вы, люди, много грешить стали. Хотя я не жалуюсь, просто не успеваю адаптироваться к новым поступлениям душ.
Павел уже понял, что мысли его, читаются с такой же легкостью, как и слова на бумаге. Страх и омерзение немного отступили, да и голос не заставлял резонировать каждую клеточку организма, вызывая ощущение неожиданного самовзрыва. И, тем не менее, он чересчур ворчлив и болтлив для дьявола.
– Скука, скука и ничего более, движет мной, мой новый друг. – Рядом опять стоял нормальный человек, такой же, как и при первой встрече. – Иногда я не прочь поболтать и поворчать. Быть дьяволом тоже не легко, да и вообще, в основном это моя работа, за сотни веков просто надоевшая. Ведь все время одно и тоже: грешные души, черти, да еще и вечный контроль. Да, да, именно контроль. А ты как думал? Да, вот возьми твой случай, например.
Не очень внимательно слушавший до сих пор Павел, поглощенный наблюдением за какими-то двумя неподвижными существами, отдаленно похожими на людей-карликов, мысленно вернулся к собеседнику.
– Вот, ты как раз смотрел сейчас на свои жертвы. Что, не узнал? – легкий смешок, вырвавшийся у дьявола, никоим образом не увязывался с его сущностью. – Здесь, в аду, каждая поступившая душа, попадает в такое маленькое тело, так называемый носитель. Это тело похоже на то, что было в земной жизни. То есть, имеются такие же органы чувств, чтобы душа, обреченная страдать навечно, одновременно, посредством предоставленного тела, испытывала и физические страдания.
– Если я правильно понял, то вот эти два карлика и являются палачами моей семьи?
– Верно.
Павел попытался вглядеться в карликов и найти в них что-то знакомое, но ничего не получилось. Тела их выглядели совершенно одинаково, отличались и были знакомы только их голоса. Один голос, при жизни среди людей, принадлежал водителю Мерседеса, а второй хозяину ювелирного магазина.
– А почему они неподвижны?
– Мой новый друг, именно это я и хотел тебе показать, а потом кое-что еще и рассказать.
– И что же?
– Имей терпение, оно тебе понадобится еще не раз. Итак, как ты уже понял, это именно те, кому ты выдал сюда путевки. Но.… Но, как ты можешь видеть, никаких физических мучений они сейчас не испытывают.
– Почему?
– А вот тут и начинается самое для тебя интересное. Все дело в том, что по заведенным не мною правилам, на первом этапе должны присутствовать все участники цепочки, виновные в смерти твоей семьи.
– То есть, среди них кого-то не хватает? Почему я сразу об этом не узнал?
– Все очень просто, сначала я помог тебе, а теперь ты поможешь мне, впрочем, и сам завершишь свою месть. Я же всегда имею «туза в рукаве».
– А если я не захочу помогать тебе, откажусь? Тогда что?
– А ничего. Просто вот эти твои карлики неизвестно пока когда еще смогут начать испытывать весь комплекс ужасных страданий. Будут мучаться только душевно, да и то должно пройти еще не мало времени. А ведь ты же хочешь, чтобы они в полной мере ответили за мучения и смерть твоей семьи, не так ли?
– И кого же среди них еще не хватает?
– Я знал, что ты примешь правильное решение, не остановишься на половине дороги.
Закончив произносить последние слова, дьявол сделал едва заметный жест рукой, и окружающий их мир вновь начал меняться. Снова замелькали багрово-черные реки, огромные сковороды, на которых теперь Павел уже различал множество мучающихся, извивающихся карликов, с ногами и без них, с руками и без них, кровоточащих и гниющих, поливающих друг друга кипящим маслом. Затем, совершенно неожиданно для Павла, перед его глазами возник обычный земной, привычный глазу, пейзаж. Вот только видел он его, как бы с высоты птичьего полета.
Правда, если быть честным до конца, привычным этот пейзаж был не для всех, а лишь для определенной части населения. Очень и очень немногие могли позволить жить себе в таких условиях. Уровень жизни людей, проживающих в этом элитном поселке, явно указывал на финансовое благополучие последних. Кто-то из них имел свой успешный бизнес, кто-то являлся чиновником высокого ранга или высокопоставленным руководителем, а кто-то был просто «темной лошадкой». Хотя, в определенных государственных структурах, эти «лошадки» были очень хорошо известны и изучены. От дальнейших мыслей на эту тему Павла отвлек голос дьявола.
– Вон, то дом, деревянный, в русском стиле, видишь?
– Вижу, – взгляд Павла выхватил из большого многообразия различных по архитектурному стилю домов тот, о котором говорил дьявол. Он выделялся на фоне кирпичных строений своей незаметностью. Не было на нем отпечатка роскоши и вычурности, простой рубленый дом, очень добротно сделанный и находящийся в идеальном порядке.
– Именно здесь и живет тот, которого не хватает в твоей цепочке.
– И кто же это?
– Сейчас ты полностью утолишь свое любопытство, еще чуть-чуть терпения, мой новый друг.
– Хватит называть меня своим другом, – зачем-то огрызнулся на данное обращение, прозвучавшее уже не в первый раз.
– О, да мы зубки показываем! А стоит ли? Не забывай кто я такой, – на мгновение Павел ощутил нестерпимый жар внутри себя, а затем космический холод, сковавший грудную клетку так, что невозможно стало дышать. – Ну, ладно, смотри дальше.
Павел, ощутив возможность снова дышать, увидел вышедшего из дома седого и худого мужчину. За ним вышел еще один, чуть постарше и не такой худой. Оба направились к стоящему у ворот джипу.
– И кто из них должен замкнуть цепочку?
– Первый. Его зовут Седов Михаил Сергеевич, он крупный криминальный авторитет, кличка Седой. В ближайшие дни он должен будет поехать в вашу столицу, и тебе представится хороший шанс поквитаться с ним. Ведь это с его ведома была убита твоя жена и маленькая дочь.
Последние слова были произнесены умышленно, с целью вызвать волну гнева и желание мести. Ведь, как известно, и гнев и месть являются одними из многих грехов. А, грешащие люди, делают это по дьявольскому велению, чернят свою душу и прокладывают себе дорогу в преисподнюю.

– — – — – —

Первым делом Макс, оставив Ивана с девушками, проехал через ювелирный магазин. Тот все так же пустовал и был открытым. Хозяин не появился, и это было странным. Зайдя внутрь и внимательно осмотревшись, Макс не увидел ничего подозрительного. Все было как обычно, по крайней мере, на первый, да и на второй взгляд тоже. Вызвав по телефону вневедомственную охрану и дождавшись ее приезда, Макс поехал к себе на работу.
– Товарищ майор, тут кое-что интересное произошло, – дежурный встретил Макса с бумагой в руках. – Вот, только недавно пришло с управления.
– Меня никто не спрашивал? Нет? Хорошо. Что там у тебя? Давай, – взяв лист бумаги с коротким текстом, Макс пошел к себе в кабинет.
Налив воды и, включив кофеварку, Макс развернул сложенный лист и начал читать. Первые же строки заставили его очень серьезно отнестись к написанному. Да, дежурный верно сказал: очень даже интересное. Щелчок выключившейся кофеварки на мгновение отвлек внимание Макса. Взяв кружку с кофе и, бросив туда пару кусков сахара, он вновь вернулся к чтению. В информации сообщалось, что в том месте, где совсем недавно произошла авария и погиб некто Балашов, был сожжен человек. Произошло это примерно два часа назад, поэтому эксперты криминалистического отдела управления, выехавшие по сообщению какого-то человека, не сообщившего своего имени, еще не смогли так быстро установить личность сгоревшего. Свидетелей происшедшего пока не установлено, а способ сожжения явно указывает на умышленный поджог. Да и место тоже наверняка выбрано не случайно, какая-то взаимосвязь существует.
Прочитав дважды, Макс понял, что в их, относительно спокойном и тихом городе, начались серьезные дела. Пробежав быстрым взглядом в третий раз сообщение, Макс взял телефонную трубку и нажал кнопку вызова дежурного.
– От экспертов что-нибудь есть по сгоревшему человеку?
– Пока не было ничего, – сразу же, поняв о ком речь, ответил дежурный.
– Спасибо. – Макс, неожиданно для себя, ощутил какое-то странное облегчение. Словно с плеч исчезла тяжелая ноша. С чего бы это? Ладно, поеду обратно к друзьям. Вместе подумаем о дальнейшем. Собрав на столе бумаги и, заперев их в сейф, Макс спустился к дежурке.
– Я ухожу, если появится что-то новое, срочно звони, буду на связи.
– Хорошо, товарищ майор.
По дороге Макс решил заехать в магазин и купить продуктов, чтобы вся компания могла, как следует, подкрепиться. По дороге в магазин Макс мысленно вернулся к последним событиям. Что-то неуловимо знакомое крутилось в его голове, где-то увиденной или прочитанное, и связанное с происходящим. Но вот что именно, этого он пока понять не мог. Купив продуктов, Макс взял курс к Ивану и девушкам. Однако слегка изменил свой маршрут и решил проехать через ювелирный магазин. Там никого не оказалось, а входная дверь была опечатана. Сделав вывод, что хозяин магазина так и не объявился, раз опечатали дверь, Макс поехал дальше. Совершенно неожиданно в его голове возникла странная мысль, которая даже заставила немного притормозить. А что, если сгоревший человек, о котором говорилось в сводке, именно куда-то пропавший хозяин ювелирного магазина. Да нет, ерунда это. Хотя странно, почему такая мысль вообще у меня возникла. Может быть, мне бы этого хотелось? Но зачем? Но, тем не менее, необходимо будет проверить и это предположение. А пока позвоню я криминалистам, может уже и установили личность трупа.
Набрав номер телефона отдела криминалистических экспертиз, Макс, представившись, спросил о результате экспертизы. Ответ криминалиста ничего нового пока не принес. Поблагодарив, Макс разъединился. Припарковав автомобиль у дома Ивана и, взяв пакет с продуктами, зашел в подъезд и пешком поднялся на нужный этаж. На звонок дверь открыл Иван и, приложив палец к губам, пояснил, что девушки спят.
– Ты их усыпил что ли?
– Да мы немного перекусили, они слегка расслабились и решили попытаться вздремнуть, набраться сил. Как видишь, получилось.
– А сам чем занимаешься? Хотя, постой, дай угадаю. Пишешь, так?
– Ага, пишу. Еще с утра хотел, да не получилось, а тут свободное время появилось. Ну, я и воспользовался, тем более девчонки уснули.
– Ну, ладно. Я тут продуктов прикупил, давай пока они спят, сготовим чего-нибудь поесть.
– Давай, только я сам. А ты пока займись чем-нибудь.
– Хорошо, я вот что сделаю. Я пока прочитаю, что хоть ты там все-таки пишешь, а то в прошлый раз не все успел, – с этими словами Макс сел за включенный компьютер и приступил к чтению с самого начала.
Иван приступил к приготовлению пищи, но изредка, украдкой, бросал короткие взгляды на друга, пытаясь что-то определить по его выражению лица. А тот очень внимательно, с каким-то серьезным видом, сидел и читал, лишь изредка нажимая клавишу прокрутки текста. Так прошло целых полчаса, во время которых Иван не тревожил Макса, а тот не отрывался от чтения. Наконец, закончив читать, Макс посмотрел на друга долгим и внимательным взглядом.
– Иван, скажи мне честно, где ты все это взял?
– Ты о чем?
– Ну, вот все эти описанные тобой события, где ты их взял?
– В своей голове, где же еще. Я что-то не понимаю тебя. Тебе что, не понравилось?
Макс поднялся из-за стола с компьютером и подошел к окну. Немного так постояв, глядя в него, он развернулся к другу.
– Понимаешь, сегодня утром я, придя на работу, прочитал сводку последних происшествий и поймал себя на мысли, что где-то я уже это читал. Я тогда не успел додумать свою мысль до конца, вспомнить все, потому что пришла Мария и завертелась сегодняшняя история. Затем днем, когда оставил вас здесь, дежурный сообщил мне одну крайне необычную, странную и страшную информацию. По дороге сюда меня так же посетила одна мысль, взявшаяся из ниоткуда. Ты следишь за ходом моих высказываний? Так вот, дальше, самое интересное. В твоем компьютере я читаю историю о сгоревшем Мерседесе, которая очень точно повторяет милицейскую сводку. Странно, не правда ли?
Иван ничего не ответил, лишь недоуменно пожал плечами. А Макс продолжил свою речь.
– Дальше ты пишешь какую-то мистику, о дьяволе, о мести. Затем история с хозяином ювелирного магазина, с его сожжением. Ты не находишь сходства с историей наших девчонок?
– Да я и не думал об этом.
– А что ты скажешь, узнав, что сегодня за городом действительно сожгли человека. И не просто сожгли, а именно на том самом месте, где недавно сгорел Мерседес. Откуда ты все это знаешь, только честно, Вань?
– Да я сам это придумал.
– Точно? – не унимался Макс.
– Я что-то не пойму, ты что, мне не веришь? Слушай, может, ты думаешь, что это я все сделал?
– Нет, дружище, я так не думаю. Просто все очень странно, настоящие происшествия и твой вымысел, все как-то перекликается друг с другом. Да что там перекликается, практически в точности повторяют друг друга. И, если бы я тебя не знал, если бы ты не был моим другом.… Впрочем, к делу это не относится.
Закончив произносить последние слова, Макс погрузился в какие-то размышления и не сразу отреагировал на вопрос Ивана.
– Ты есть то будешь? Девушки пусть еще поспят, сил наберутся. Кстати, что им, да и нам тоже, дальше делать?
Макс, словно не присутствовав здесь в данный момент, встрепенулся и переспросил, заставив друга повторить свои вопросы.
– Буду, буду. Извини, я задумался. Странно все это, необъяснимо как-то. Мне, по дороге сюда, совершенно неожиданно пришла в голову одна странная мысль. Понимаешь, я вдруг подумал, а что если найденный за городом сгоревший труп и хозяин магазина, обидевший наших девочек, один и тот же человек. Не понимаю, откуда взялась такая мысль. Затем у тебя я читаю все это… Может, ты сможешь объяснить?
– Нет у меня никакого объяснения. Пока нет, надо будет подумать. Давай спокойно поедим, а потом подумаем.
Ели молча, без разговоров, лишь изредка бросая короткие взгляды друг на друга. Каждый думал о случившемся, но по-своему. Макс, закончив прием пищи и ощутив сытость, решил снова позвонить криминалистам. Ничего нового они ему вновь сообщить не смогли, тогда он решил подбросить им свое предположение для проверки. Рассказав всю имеющуюся у него информацию касательно адресных данных хозяина ювелирного магазина, Макс закончил телефонный разговор, предоставив криминалистам возможность проверить высказанную версию.
– Макс, так что дальше?
– Ты уже, наверное, понял, что хозяин магазина исчез в нашей реальной жизни, – Макс внес это уточнение, решив лишний раз напомнить о книжной истории. – Исчез, и пока не найден. А дальше два варианта: первый – если он найдется, то хорошенько поговорить с ним.
– А второй?
– А второй.… Второй вытекает из предположения, что сгоревший труп за городом это и есть хозяин. Тогда и говорить будет не с кем, и девчонки в полной безопасности.
– И безработные.
– Не понял.
– Я говорю безработные, ведь магазин будет закрыт пока.
– Зато живые и невредимые, а это главное. О, кстати, я слышу их голоса, они, кажется, уже проснулись.
На кухню действительно вошли девушки. Выглядели они хотя и слегка заспанно, но отдохнувшими и, как всегда, красивыми.
– Чем вы тут занимаетесь, мальчики? Ого, вы поесть приготовили! Мы опять проголодались.
За едой, которая действительно была вкусно приготовлена, все четверо занялись обсуждением дальнейших планов. Макс не стал рассказывать девушкам о странных совпадениях, имевших место в реальной жизни и придуманной Иваном. Коротко поведав о том, что хозяин ювелирного магазина пока не объявился, он снова вернулся к их с Иваном последней теме обсуждения. Но разговор был прерван неожиданно прозвучавшим звонком сотового телефона. Макс, извинившись перед друзьями, ответил на вызов. Разговор продолжался меньше минуты, причем Макс ответил что-то об оперативной информации, а в конце просто поблагодарил за звонок. Убрав телефон в карман, он поочередно посмотрел на друзей, причем последним оказался Иван.
– Как мне только что сообщили, мое предположение оказалось верным.
– Ты о чем это, Макс? – девушки недоуменно переглянулись.
– Сейчас поясню, – Макс глотнул воды из графина, словно хотел пить. На самом деле он просто собирался с мыслями. – Дело в том, что пока вы спали, я съездил на работу и там ознакомился с новыми происшествиями. Так вот, среди прочих, там сообщалось о странном, в смысле выбранного места, сожжении человека. И, то ли мне так хотелось, то ли еще что-то, но я попросил экспертов-криминалистов проверить, а не внезапно ли исчезнувший это хозяин вашего магазина. Сейчас, по телефону, мне только что подтвердили это предположение. Так что вам, девчонки, бояться больше некого. Правда и работу вы, должно быть, потеряли. Опасности для вас нет, все закончилось, но не для меня.
– Жаль, что этого гада нельзя теперь наказать, за то, что свои руки распускал!
– С одной стороны Иван, ты прав. А с другой его уже кто-то наказал, причем раз и навсегда.
– А нам, что теперь делать? – спросила Юля. У Марии в глазах читался тот же вопрос.
– Да я думаю, что вы теперь можете спокойно идти по домам и как следует отдохнуть. И, скорее всего, вас вызовут в милицию, чтобы допросить. Да не пугайтесь вы так, это простая формальность. Да и мы вас в обиду не дадим. А я поеду на работу съезжу, заодно и вас по домам отвезу.
– Я тоже поеду, Юлю провожу.
– Вань, не надо, я сам их отвезу. Тебе с работы позвоню, ты ведь никуда из дома не уйдешь? Нам кое-что надо обсудить, у меня появились кое-какие мысли.
– О чем это вы ребята?
– Потом расскажем, а сейчас поехали.
Проводив друзей и, закрыв за ними дверь, Иван задумчиво застыл у окна на кухне. Черт побери, как все действительно странно совпало. Каким образом в моей голове возникли такие мысли, что напечатанные в компьютере, они странным образом оказались похожими на реальные события? Или не похожими, а повторяющими? А может.…Да нет, это вообще ерунда. Или не ерунда? Вдруг именно я каким-то образом повлиял на происшедшее? Вдруг я даже создал все это? Да нет, так не бывает. Или не было? Похоже, что мне тоже необходимо отдохнуть, а то черт знает до чего можно додуматься. Отойдя от окна, Иван убрал не съеденную еду в холодильник, вымыл посуду и, пройдя в комнату, не раздеваясь, по-холостяцки, лег на диван. Сон не заставил себя долго ждать. И в этом сне он вместе с Юлей купался в теплой курортной воде и загорал под лучами палящего южного солнца.

– — – — – —

Наступившее утро застало Седого, несмотря на бессонную ночь, в не плохом расположении духа. Мысленно он многократно возвращался к вчерашнему происшествию, к ночной прогулке и к смутному беспокойству. Пытался определить его источник, но видимо нужный момент уже был упущен, поэтому все попытки оказались безуспешными. И, все-таки, настроение с утра было хорошим.
– Михалыч, у нас сегодня что запланировано?
– Сегодня приедут московские, разговор будет о заводе. Небось, опять будут хитрить, – ворчливо, как-то уж совсем по-стариковски, ответил верный «адъютант».
– Ну что ты разворчался, первый раз что ли?
– Первый, не первый, не в этом дело. А, вдруг вчерашнее происшествие с Умником, их рук дело, чтобы мы сговорчивее стали? – не унимался Михалыч.
– Да, кстати, а что там накопали со вторым трупом? Установили кто это?
– Пока нет, и менты еще не знают.
– Не забудь сразу же сообщить мне, как только появиться новая информация.
Неожиданный звонок телефона прервал их разговор. Михалыч взял трубку, но, услышав представившегося собеседника, передал ее Седому.
– Слушаю… Доброе… Вашими молитвами… И вам того же.…Значит, не приедут, ну что ж, ясно.…Через неделю у тебя, говоришь? Хорошо, жди.
Положив трубку на стол, Седой задумчиво посмотрел вокруг. Михалыч молчал и терпеливо ждал, не задавая лишних вопросов.
– Не приедут сегодня московские. Предупредили только что. Чтоб не ждали, значит.
– С чего бы это такие изменения? Странно все, особенно в связи со вчерашним. Как бы не замыслили чего. А, Седой?
– Ничего, ничего. Мы тоже не лыком шиты, согласен? Так, ну ладно, давай-ка узнаем, что там нового наши ребятушки накопали. Собери всю информацию, а я пока звоночек сделаю один – давно собирался.
Михалыч вышел из комнаты, оставив Седого в одиночестве. Бессонная ночь, хоть и обильно сдобренная «чифирем», все-таки понемногу напоминала о себе, вызывая периодическую зевоту и желание поспать пару часиков. Но день уже полностью вступил в свои права, поэтому расслабляться Седой не стал – дел предстояло выполнить не мало. Сейчас ему предстояло совершить звонок одному человеку, странному и непонятному, иногда пугающему, но помощь его всегда приходилась очень кстати. В памяти Седого всплыли давнишние обстоятельства их знакомства, состоявшегося то ли по чьей-то прихоти, то ли так было угодно судьбе. Старая и больная женщина, не побоявшаяся уголовников, преградивших в начале ей дорогу, прошла прямо к нему. Смело, даже вызывающе, она потребовала, а не попросила у него, чтобы он оставил в покое ее сына. Совершенно не ожидав такого напора и, вообще, не понимая о чем речь, Седой тогда, совершенно неожиданно для себя самого и для окружающих, не прогнал эту женщину, а выслушал ее рассказ. И, то ли она напомнила ему чем-то давно умершую мать, то ли жизненная правда ее слов достучалась до его огрубевшей души, но он ей поверил. Успокоив эту женщину и сдержав впоследствии свое обещание, он был не раз вознагражден судьбой за этот поступок. А напоследок, уже в дверях, эта милая старушка, посмотрела ему в глаза и сказала: мол, берегись завтра, не езди на своей машине никуда. И вышла, а Седой не стал задерживать ее после этих слов. А на следующий день действительно воздержался от поездки – и оказалось, что очень даже не зря. Его машина была обстреляна из гранатомета, а водитель погиб. Почему-то он был уверен, что вчерашняя посетительница к этому не причастна – она его просто предупредила. Но как она узнала? Это вопрос крепко засел в его голове и не давал покоя. Именно после этого он самостоятельно разыскал старушку и их отношения взаимно укрепились, и по сей день ее способности чувствовать и предсказывать не раз пригождались ему. Впрочем, главное было в другом: этот человек не раз оказывал неоценимую поддержку в том, что касалось самого важного – жизни. Седой, в свою очередь, тоже в долгу не оставался – помогал и оберегал при необходимости. Правда, такая помощь и потребовалась всего лишь дважды, но, тем не менее, отношения между ними стали еще крепче. Набрав по памяти телефонный номер, Седой приложил трубку к уху. Прозвучали четыре гудка, прежде чем прозвучал ответ.
– Доброго дня вам, Пелагея Ильинична. … Как вы поживаете, как здоровье? … Это хорошо, что в порядке. Может вам требуется чего? … Да вы говорите, не стесняйтесь. … Сын тоже в порядке? … Отлично. … Да и вам спокойнее. … У меня к вам просьба будет – я приеду, с вашего разрешения? … Хорошо, скоро буду, ждите.
Положив телефонную трубку, Седой на пару минут задумался. Может, я зря волнуюсь? Зря забеспокоился? Нет, береженого бог бережет, а Пелагея еще никогда не ошибалась.
Выйдя из комнаты и, окликнув Михалыча, сообщил ему о своем желании прокатиться кое-куда. Тот все понял без лишних вопросов, лишь кивнул головой в знак согласия.
Сказав куда ехать и усевшись в автомобиль, Седой замолчал вновь. В теплом и уютном салоне джипа, откинувшись головой на подголовник, он еще раз бегло освежил в памяти все последние события. Дорога пролетела быстро – город их не очень большой – каких-то двадцать минут пути. И вот они уже на его окраине, в ближайшем пригороде. Частный сектор – одноэтажные деревенские дома, большей своей частью находящиеся, благодаря стараниям хозяев, в хорошем состоянии. Нужный дом Михалыч нашел быстро – бывать ему здесь уже приходилось. Седой вылез из машины и, пройдя через калитку во двор, поднялся на крыльцо и постучал. Вскоре раздался звук отпираемого замка, и дверь открылась. На пороге его встречала Пелагея Ильинична. Одетая в простой халат и с закутанными пуховым платком плечами, она была похожа на тысячи других женщин в российских городах и селах. Единственное, что бросалось в глаза сразу – это ее взгляд. Очень внимательный и острый, сквозь слегка прищуренные веки, он сразу же проникал в самую глубину человека. Заметив это еще в первую встречу, Седой так и не смог привыкнуть к нему – уж слишком огромная сила таилась в этой женщине. Вот и сейчас, встретившись с ней глазами и поздоровавшись, Седой почувствовал себя словно под прицелом – с каким-то детским страхом и неуверенностью.
– Да ты проходи, милок, не стой в дверях, как заговоренный. Сейчас чаек подоспеет. Посидим, поговорим, душу погреем.
Пройдя в дом, сняв ботинки и надев предоставленные тапочки, Седой прошел в столовую. Деревенская обстановка – разве что русская печь отсутствует за ненадобностью – располагала к неспешному разговору. И чай то не по-городскому, в самоваре настоянный, был совершенно не похож на привычный. Бодрил и расслаблял одновременно, заставлял наслаждаться каждым глотком и растягивать удовольствие.
– Что за вкус удивительный, вроде не первый раз пью его, а все никак не пойму, что же в нем такого?
– Это старинные рецепты, Михаил Сергеевич, их еще мне прабабушка в свое время объяснила. Можно сказать – по наследству передала. А чаек действительно знатный, силушку придает, здоровье прибавляет.
– Не поделитесь секретом, Пелагея Ильинична?
– Поделиться то я могу, да только не получиться ничего у тебя, милок.
– Это почему не получиться? – Седой даже слегка удивился.
– Да просто не в рецепте дело даже, а в ВЕРЕ.
– Не пойму, в какой вере? В Бога? Так я вроде верю, в церковь тоже стараюсь ходить.
– Да разве ж это вера? В церковь он ходит. … Вера здесь должна быть, – показала на сердце Пелагея Ильинична. – А не в твоей голове, и не в хождении в церковь. Нет сейчас веры у людей, вот и жизнь такая. Хотя конечно, откуда ей взяться, если столько лет искореняли, уничтожали. Вот теперь и пожинаем плоды – что посадили, то и выросло.
– Значит, я не смогу такой чай приготовить?
– Может и сможешь когда-нибудь, но не сейчас. Нет в тебе ВЕРЫ. Еще налить чайку?
– Конечно. Не часто мне приходиться его попить, так хоть сейчас почаевничать вдосталь.
– Ты зачем приехал? Говори.
– Просьба у меня есть – хотелось бы узнать, что за тучи вокруг меня появляются, чего ждать от них. Не поможете?
– Отчего же не помочь? Помогу. Ты посиди пока здесь, еще кружечкой побалуй себя, а я не долго, – Пелагея Ильинична медленно, не спеша, прошла в другую комнату.
Оставшись один, Седой еще раз оглядел столовую. Даже завидно становится – как просто можно жить. А моя жизнь? Никому не пожелаешь. Да и вообще все там будем.…Остановив свой взгляд на пейзаже за окном, Седой с наслаждением, ощущая странный прилив сил, стал по глоточку потягивать следующую кружку чая, которого хотелось снова и снова. Мысли перескакивали с одной на другую, не задерживаясь подолгу на чем-либо одном – и было в этом что-то успокаивающее, настраивающее на не спешное, не агрессивное восприятие всего вокруг. Седой, брошенный в детстве родителями, его и не имел. Он не помнил родительского дома – был еще очень мал – не помнил своих родителей, он всего лишь знал о том, что когда-то это все у него было. Трудное детство, потерянное детство – да и не один он такой был. Тысячи и тысячи детей прошли через детдомы и выбрали свои дороги в жизни. И, наверное, все они, или большинство из них, хотели бы иметь свой дом, родителей, одним словом – нормальное детство. От последних мыслей Седого оторвала вернувшаяся Пелагея Ильинична.
– Есть у меня кое-что для тебя, милок. Не очень хорошее, но скрывать не стану. А ты что ж чай больше не пьешь? Али, напился?
– Не томите, Пелагея Ильинична, – не терпелось Седому узнать, но он вынужден был скрывать свое нетерпение.
– Слушай внимательно, да кумекай сразу, что к чему. Предстоит тебе поездка скоро, опасность в ней смертельная.
– А где опасность то? Там куда ехать придется, или где?
– Опасность ждет тебя здесь, перед поездкой. А уж как там, что – это ты сам кумекай, не маленький, чай? Да, и опасность ждет тебя в твоей машине.
– Спасибо вам, Пелагея Ильинична, за совет, за чай. Поеду я, – на мгновение Седой замолчал, затем продолжил. – Вам что-нибудь надо? Скажите, я сделаю.
– Спасибо, милок. Все у меня есть, не надо ничего. А ты в церковь то все-таки сходи, лишним не будет.
– Обязательно схожу, еще раз спасибо за все. Здоровья вам, – последние слова седой произносил уже в дверях. Пройдя мимо дома, затворив за собой калитку, он подошел к джипу, но не сел в него, а так и остался стоять рядом. С водительского места вылез Михалыч и подошел к нему.
– Ну, что там на этот раз?
Седой хотел было ответить, но промолчал, лишь долгим взглядом посмотрел не своего помощника. Также молча, он забрался в джип и погрузился в собственные мысли. Михалыч хмыкнул, пожал плечами и, сев на свое место, завел двигатель.
– Куда едем, шеф?
– Давай домой сначала, – спустя целую минуту молчания ответил Седой. И всю дорогу не было не произнесено ни одного слова, лишь перед самым домом тишина была нарушена. – У нас Мерседес в порядке?
– Конечно, хоть сейчас в дорогу.
– Нет, сейчас не надо, чуть попозже потребуется.
Пройдя в доме на кухню, Седой вновь погрузился в размышления. В его голове прокручивались различные планы, как уберечься от возможной опасности, предсказанной совсем недавно. Ему вообще не хотелось никуда ехать, но избежать этой встречи, отказаться от нее, он не мог – поэтому, необходимо было просчитать все заранее. Ведь на кону, как говорится, стояла собственная жизнь.

– — – — – —

Утро наступившего дня застало Ивана спящим в том самом виде, как и лег – одетым. Пробуждение оказалось легким, не смотря на вчерашние события, лишь только воспоминание о сновидениях навевало легкую грусть. А так, в целом, настроение у Ивана было отличное. Пройдя в ванную и раздевшись, он еще больше взбодрился контрастным душем, к которому приучил себя не так давно – чуть больше года назад, причем совершенно неожиданно для себя. Просто однажды ему в голову пришла такая мысль, да и момент был удачный – как раз в городе было плановое отключение горячей воды на профилактические мероприятия. Вот именно тогда он и начал практиковать контрастный душ. Правда, спустя пару месяцев, когда и на улице похолодало, у него возникло желание прекратить закаливающую процедуру. Но эта слабость легко была преодолена – и не благодаря силе воли, а с помощью найденного мотива. Просто для себя Иван решил, что ему это необходимо для того, чтобы сохранять одно из самых важных в жизни – здоровье. И все, слабость отступила и, что самое удивительное, он начал получать от этих контрастных процедур огромное удовольствие, в душе даже посмеиваясь над собственной слабинкой. Вот и сейчас он с удовольствием и с благодарностью к воде, он провел это время в ванной. Пройдя затем на кухню и разогрев в микроволновке поесть, он решил позвонить к себе на работу. Его отпуск продолжался уже две недели, и столько же почти было до окончания, но иногда возникало желание пообщаться с коллегами по работе, узнать что-то новенькое. Взяв телефон, Иван набрал по памяти нужный номер и стал ждать. Трубку взял Сергей – он вел в газете криминальную рубрику.
– Алло.
– Привет Серега, как у вас там дела?
– О, Иван, привет! Как отпуск? Наверное, все пишешь? – на работе тоже знали о его литературном увлечении.
– Бывает, пишу. У вас то дела как, что новенького?
– Да пока вроде спокойно. Хотя нет, по моей тематике материальчик появился – сегодня как раз похороны одного криминального субъекта будут, по прозвищу Умник. Не слышал о таком?
– Как ни странно слышал и…
– Ну вот, а так все как всегда. Ты когда на работу то?
– Да через пару недель появлюсь. Н у ладно, пока. Всем привет.
– Хорошо, передам. Счастливо доотдыхать.
Закончив разговор, Иван достал из микроволновки тарелку и приступил к еде. Блин, все-таки странное совпадение это – я пишу то, что происходит. Откуда я могу это знать? Или это я и создаю? От такой мысли Иван даже на минуту перестал жевать. А что если так оно и есть? Стало даже немного не по себе, жутковато. Закончив есть, он решил позвонить Максу.
– Привет, Макс, ты где?
– Привет, дружище. Я на работе, скоро освобожусь. Ты из дома звонишь? Не уходи никуда, дождись меня – поговорить надо, кое-какие мысли у меня появились. Так что дождись, ладно?
– Давай, я буду дома.
Сделав эти два звонка, поев, Иван на минуту задумался, чем ему заняться. Хотя, в глубине души, он для себя решил, что сядет писать снова – благо у него есть свободное время и желание творчества. Включив компьютер и загрузив нужный текстовый файл, Иван потер руки и приступил к тому, что в данный момент требовала его душа. Строчки возникали на экране монитора то быстро, словно вода из крана, то медленно. Постепенно Иван полностью отключился от окружающего мира – для него пространство сузилось до размеров компьютера. Он творил и это доставляло ему удовольствие.

– — – — – —

Пробуждение ото сна было для Павла мучительным. Вернее, не само пробуждение, а воспоминание сна. Странное ощущение игрушки в чужих руках не давало ему покоя – хотелось чего-то, а чего он и сам не понимал. Еще вчера он думал, что его семья отомщена, а для него самого жизнь, в который раз, потеряла смысл. И вот, оказалось, что месть не закончена – и вновь появился смысл. Одно не давало покоя Павлу – почему дьявол сразу не сказал еще об одном, причастном к убийству его семьи, лице. Ради каких своих целей он скрыл это. Э, да ты, брат, рассуждать начал. Уже не стремишься просто мстить, ни о чем не думая. А, сначала ведь, как робот вел себя – и не рассуждал. Правильно, не рассуждал. Я просто мстил конкретно тем, кого считал виновным в смерти жены и дочки. А теперь что? А теперь появилось ощущение, что меня используют в темную. Вдруг выплыл какой-то Седой,который тоже оказывается виновен. Нет, что-то здесь не все ясно, что-то не договаривает дьявол, хитрит. Хотя, с другой стороны, чего это я все раздумываю? Седой не тот человек, который творил и творит добро, и, косвенно или напрямую, все равно причастен к убийству семьи. А, значит, пора ему тоже отвечать за свои грехи. Да и те двое там, в аду, должны получить свое сполна – и им необходим третий, как сказал дьявол. А если он обманул?
Павел, ведя это внутренний диалог с сами собой, не торопился даже вставать. Он лежал на диване, смотрел в потолок и, со стороны его можно было принять за мертвого. Неподвижное тело, застывший взгляд, не заметное дыхание – что еще мог бы подумать любой человек, если бы ему, вдруг, довелось сейчас взглянуть на Павла.
Ну и чего ты развалился? Лежишь, словно тебе делать нечего. Тебе же ясно сказано, кто еще виноват в смерти твоей семьи. И что это также необходимо для полного наказания всех виновных. Так что отбрось все свои рассуждения и вперед. Вперед!
Последние слова самому себе оказали свое воздействие – Павел встал и пошел умываться. Затем, плотно позавтракав и подкрепив тем самым свои силы, он оделся в неприметную, поношенную спецовку – ведь ему предстояло воплощать в жизнь (странный каламбур, когда речь идет как раз о смерти!) план, уже начавший потихоньку составляться в его голове. Заведя двигатель своей верной «старушки-шестерки», Павел направился в окрестности коттеджного поселка, где и проживал, указанный ему дьяволом, Седой. Ехать было не далеко – поэтому, спустя полчаса, он оказался уже на месте. Остановившись примерно в полукилометре от поселка, Павел осмотрел окрестности. Подъезд был только с одной стороны, по хорошей асфальтовой дороге, и, к тому же, охранялся. Стоял шлагбаум, а рядом будка с охранником. В принципе, не составляло особого труда проникнуть в поселок на машине даже этим путем – просто, почему-то, Павел сразу же отбросил это вариант. Он даже не стал анализировать такое свое решение, а начал рассматривать другие способы. Допустим, я просто проникну в поселок – пешком проберусь. Чтобы привлечь к себе минимум внимания – оденусь, например, как электрик. Что мне это даст? Первое – возможность скрытно иметь при себе оружие. Хотя нет – я же не собираюсь просто взять и застрелить этого Седого. У него и охрана обязательно имеется своя. Значит, способ должен предполагать дистанционное воздействие. Тогда можно, узнав, на чем он ездит, заминировать его машину – и, в нужный момент, взорвать. Просто и надежно. Точно, ведь и дьявол говорил мне, что Седой скоро поедет в Москву. Значит, будет удобный очень удобный момент. В таком случае, остается приобрести взрывчатку и соорудить дистанционный взрыватель – благо дьявол позаботился о моих финансах, подбросив каким-то непонятным образом чемоданчик с деньгами. Так и сделаю – проберусь в поселок под видом электрика, узнаю, на какой машине передвигается объект, заминирую и дождусь поездки, чтобы осуществить задуманное.
Проведя такие размышления, Павел развернул машину и поехал за город, в воинскую часть, где рассчитывал приобрести все необходимое. Сомнений в успехе этой поездки у него не было – когда-то уже приходилось туда обращаться за патронами. А, за деньги, как известно, у нас можно приобрести почти все. Тем более в армии, где все ничье, а денег хочется.
Осуществить задуманное Павлу удалось почти сразу – пришлось подождать каких-то полчаса. Старший прапорщик, недовольный своей зарплатой, но очень довольный своей должностью, увидев в руках Павла несколько купюр с изображением американского президента, раздумывал совсем не долго. А, услышав подтверждение своей догадки о рыбацких потребностях в глушении рыбы, сразу же понял Павла. Поменяв бумажки с портретом президента на килограммовый сверток, и получив в дополнение пару детонаторов, Павел двинулся обратно в сторону города. Он нисколько не сомневался в молчании старшего прапорщика, а, впрочем, ему было это не важно. В городе Павел не поехал сразу домой – ему необходимо было еще кое-что купить для осуществления задуманного. Это «кое-что» продавалось в универмаге и называлось очень просто – комплект носимых минирадиостанций для детей.
Вернувшись домой, остаток дня и вечер Павел провел за изготовлением простейшего взрывного устройства. Все, что ему требовалось, имелось теперь в наличии. Для начала он проверил работоспособность радиостанций на расстоянии в полкилометра. Для этого, включив обычный магнитофон на запись и, положив рядом с ним одну из радиостанций, он отдалился от своего дома на заданное расстояние. После этого, используя вторую из комплекта радиостанцию, он установил радиосвязь. Произнеся несколько слов, Павел вернулся домой. Магнитофон, включенный после перемотки назад в режим воспроизведения, доказал работоспособность радиостанций на передачу и прием информации. Но, самое важное для Павла заключалось в небольшом красном огоньке, который имелся на каждой радиостанции. Этот огонек, загораясь, сигнализировал о поступлении сигнала вызова – именно этот сигнал и собирался использовать Павел для прохождения электрического импульса через детонатор. Затем, удалив на одной из радиостанций красный светодиод, он подсоединил проводки от него к детонатору. Теперь, при появлении сигнала вызова, вместо загорания красного огонька электрический импульс проходил через детонатор. В этой конструкции, конечно же, имелось слабое место, связанное со слабой помехозащищенностью, но Павел настроил обе радиостанции на самый крайний, редко используемый, диапазон – сделано это было с целью избежать ложного непредсказуемого срабатывания. Оставалось теперь только соединить радиостанцию, детонатор и взрывчатку в одно целое и взрывное устройство было готово.
Ночь для Павла прошла спокойно, без сновидений. Встав рано утром, как запланировал, поев, он решил немного изменить свой план. Вместо того, чтобы изображать из себя электрика, он решил стать грибником – благо еще стояла хоть и поздняя, но все же осень. После всех приготовлений Павел выехал в сторону коттеджного поселка. Ему предстояло узнать о дне грядущей поездки Седого в Москву. Оставив машину в близлежащем лесочке, словно запоздалый грибник, Павел пешком и в обход, вдоль речки, направился к поселку. Никто не обратил никакого внимания на обычного грибника с корзиной в руках. Пройдя вдоль реки мимо нескольких коттеджей, он разглядел и нужный ему – именно тот, что был продемонстрирован ему дьяволом. Только после этого Павел направился от речки к центральной улице. Его маневр, пока не привлек ни какого внимания. Проходя мимо контрастно отличающегося от соседних коттеджей рубленого и резного дома, он разглядел за высоким, выложенным в шахматном порядке из красного кирпича, забором, автомобиль. Это был джип, на котором, по всей видимости, и передвигался нужный ему человек. Запомнив номер автомобиля, Павел уже собрался покинуть поселок, но не успел.
– Эй, грибничок! – оклик предназначался явно ему, ведь больше никого не было видно. Павел остановился и повернулся на голос. Из ворот соседнего, трехэтажного коттеджа, его окликнул мужчина лет шестидесяти. – Неужто еще не все грибы собрали? Я уж думал, что поздно их теперь искать, не сезон, как говорится.
– Да говорят, есть еще чуть-чуть, – дружелюбно ответил Павел. – Да и просто по лесу приятно погулять!
– Это точно, приятно и полезно. Ну, удачи тебе, грибничок! – мужчина потерял интерес к Павлу и вернулся к себе во двор.
Не желая вступать в беседу еще с кем-нибудь, Павел по параллельной улице вернулся к речке, а затем тем же путем, что и сюда, к машине, спокойно дожидающейся его в лесу. Выехав на дорогу и посмотрев в сторону поселка, он вдруг увидел, что через поднявшийся шлагбаум на посту охраны, выезжает джип. Интересно, куда это он поехал? Удобный случай проследить. Так как дорога из поселка была одна, то Павел спокойно двинулся в город, зная, что джип непременно его догонит и перегонит. Так и получилось – при въезде в город джип со знакомыми номерами перегнал «шестерку». В городе Павлу держаться за мощным автомобилем было проще – скорости не те, машин больше. Так и проехал он за джипом до, как ни неожиданно, морга. Черт побери! Сегодня же будут хоронить этого, который на Мерседесе. Три дня уже прошло. И зачем мне тогда ждать поездки в Москву? Вот он, удобный случай! На кладбище! И символично! Хотя нет, не на кладбище. А то какое-то «котляковское» получится – люди пострадают другие. На кладбище заминировать сподручнее, чем в поселке. Это точно. А уж взорвать я и по дороге смогу. Так и сделаю.
Простояв еще минут пятнадцать и, случайно услышав от прибывающих еще к моргу людей, что хоронить будут на «Леонтьевском», Павел быстро поехал домой. Ему предстояло вновь переодеться, забрать взрывное устройство и вернуться прямиком на кладбище. Первоначальный план пришлось изменить, и теперь все его действия проходили в режиме цейтнота. Переодевшись дома и, став выглядеть, как обычный таксист, Павел дополнительно прикрепил на крышу своего автомобиля «шашечки». Взяв все необходимое, он направился на кладбище.
Дорога отняла у него минут сорок – кладбище находилось на другом конце города – и прошла без каких-либо осложнений. Машина с «шашечками» не привлекала никакого внимания, разве что, изредка, кто-то голосовал, завидев такси. Решив сначала припарковаться прямо у кладбища, Павел рассчитывал оказаться среди множества других машин, которые в ближайшее время прибудут сюда вместе с траурной процессией. Бросив быстрый взгляд на свою левую руку, зафиксировал время – одиннадцать десять. По его предположению ждать оставалось не больше часа. Находиться здесь он мог совершенно спокойно – такси, обычно, мало привлекает к себе внимания. Пока позволяло время, Павел еще раз, мысленно, прикинул свои действия. Его задача состояла в незаметном прикреплении своего самодельного взрывного устройства к джипу, на котором на похоронах должен был появиться еще один кандидат на тот свет. После этого, оставаясь в пределах видимости, чтобы держать под своим контролем выполнение задуманного плана, Павлу оставалось выжидать нужного момента.
За время его ожидания на кладбище приезжали, правда, не много, и другие машины. Люди наведывались на могилы своих родных и близких, возлагали цветы или просто наводили порядок, молчали или плакали. Здесь, на месте массовых захоронений, стояла особая атмосфера – тихая, не суетливая, словно само время остановило свое течение. Нарушать такое состояние даже Павел – при всей его эмоциональной замороженности – не собирался. Именно поэтому, он сразу же и отбросил мысль о взрыве прямо на кладбище. Вообще, что-то я снова стал рассуждать о людях, стал их видеть, что ли. Ведь еще совсем недавно, в моей голове была только одна мысль – отомстить, и я шел к своей цели, почти не обращая внимания на остальное. А, сейчас, мне необходимо завершить свою месть, но я ощущаю себя как-то иначе. Может быть, это потому, что я не вижу, не знаю прямой взаимосвязи между гибелью своей семьи и этим Седым? Может быть, потому что, это убийство, как бы, навязано мне дьяволом? И есть ощущение игрушки в чужих руках, а мне это не нравится.
Внимание Павла привлекла к себе колонна машин, подъезжающая к кладбищу. Эта вереница машин включала в себя около тридцати различных автомобилей. Сразу было понятно, по количеству черным Мерседесов и джипов, что хоронят не простого смертного работягу, а человека, занимавшего определенное положение в криминальном сообществе. Павел сумел, среди всего этого многообразия автомобилей, разглядеть нужный ему, на котором Седой с утра выехал из коттеджного поселка, приехал в морг, а сейчас провожал в последний путь своего погибшего и сгоревшего помощника по кличке Умник. Из всей колонны машин только катафалк проехал до самых ворот, остальные припарковались в один ряд боком друг к другу, как позволяла дорога. Все это было на руку Павлу – появилась не сложная возможность незаметно подобраться к джипу сзади и прикрепить взрывное устройство с помощью мощного магнита прямо к металлическому бензобаку.
Приехавшие на похороны родственники, близкие и коллеги «по ремеслу» потихоньку выбрались из автомобилей и колонной направились к месту захоронения. Осуществить очередную часть своего плана Павлу удалось без проблем – взрывное устройство было закреплено, как и предполагалось, с помощью магнита на бензобак. В соседних с джипом Седого машинах никого не было и, подобравшись сзади, Павел остался незамеченным. По крайней мере, он так думал, а как было на самом деле, покажет время.
Решив, что продолжать находиться здесь, на том же самом месте, необходимости нет, Павел переехал в другое место. Дорога с кладбища просматривалась отсюда великолепно, и можно было в любой момент незамеченным начать движение вслед. А что касается его автомобиля, одиноко стоящего такси, так никому и дела нет до этого – мало ли зачем здесь такси стоит. Устроившись поудобней в кресле, Павел стал ждать.
Говорят, что самое тяжелое в жизни – это ждать и догонять. А вот Павлу сейчас ожидание давалось не трудно, видимо очень многое зависит и от человека и от мотивации поступков. Он просто сидел и ждал. Его мысли перескакивали одна с другой, не задерживаясь подолгу на чем-то одном – и при всем этом упрямо возвращались к воспоминанию последнего, во сне, разговора с дьяволом. Уж больно неожиданный расклад ситуации был ему предложен. Слишком неожиданный для того, чтобы не возникло никаких вопросов и сомнений. Поэтому, где-то в глубинах его мозга, в мыслительных процессах, у Павла что-то ворочалось, зудело и не давало покоя, но, пока, еще не оформившись в нечто ясное. Именно за поиском внутри себя этого неуловимого нечто Павел не замечал течения времени, тяжести ожидания.
Его внимание привлекли автомобили, начавшие потихоньку выезжать с кладбища – видимо похороны были закончены и все уезжали на поминки. Теперь Павлу предстояло в этом потоке машин увидеть джип Седого и проследовать за ним, чтобы в нужный и удобный момент осуществить задуманное. Вскоре показался джип, и Павел потихоньку поехал к кладбищенской дороге со своего наблюдательного пункта. Большинство автомобилей поворачивали в сторону города, а джип повернул в другую. Это показалось Павлу несколько странным, но он быстро нашел этому возможное объяснение. Мало ли зачем этому Седому куда-то понадобилось поехать. Мне ведь нет до этого никакого дела, задача моя прежняя – взорвать, а за городом даже удобнее. Так и двигались: первым – джип, за ним, на небольшом удалении – «шестерка». Павла не волновало то, что его машина может привлечь внимание – он прекрасно понимал, что на такси внимания почти никогда не обращают. Джип выехал на Московское шоссе и проехал мимо поста ДПС. Павел на своей «шестерке» повторил его маневр. Километра через три джип, включив правый поворот, свернул в сторону населенного пункта. Павел снова за ним. Очень удобное место, можно больше не ждать. Машин поблизости не видно – значит пора. Павел нажал на кнопку включенной радиостанции. Купленный набор радиостанций, дополнительно модернизированный под конкретную задачу, не подвел – все сработало безукоризненно. Мощный взрыв двухсотпятидесяти граммов тротила поднял тяжелый автомобиль в воздух. Эта подъемная сила, сложенная с поступательным движением тяжелой машины, заставила последнюю лететь и кувыркаться, а бензин в баке еще и воспламенился, добавив всей этой картине дополнительной зрелищности. Впрочем, кроме Павла оценивать ее сейчас было некому. Конечно, Павел мог бы использовать и меньший по мощности заряд, и своей цели бы он достиг, но зачем экономить то, что больше не нужно. Вот и кувыркался, ударяясь о дорогу, отскакивая от нее джип, теряя от таких пируэтов стекла фар, бампера, и много других частей. Слетев с дорожного полотна на обочину и, завершив свой путь в канаве, автомобиль лежал и горел. Жар пламени не позволил бы ни кому приблизиться, даже если у кого-то и возникло такое желание. Но никого не было рядом – лишь только Павел, следовавший сзади на своей «шестерке», медленно проехал мимо. У него не возникло ни малейшего желания остановиться и посмотреть. Не было ни малейшего сомнения в гибели Седого, находящегося, по его мнению, в автомобиле – после такого мощного взрыва, подкрепленного пожаром, выжить невозможно. Никого поблизости не увидел Павел, никто не увидел его. Развернувшись чуть поодаль, он направился к себе домой. Странно, что не ощущал он удовлетворения от завершенной наконец-то мести – наоборот, в его душе появились сомнения в правильности содеянного. Словно на глазах исчезла, растворилась пелена, мешающая смотреть на окружающий мир как-то иначе, нежели через призму мести. А еще он понял, что не хочет больше никого убивать, не хочет ни кому больше мстить.
По дороге домой Павел почувствовал, что устал – не физически, а устал душой, которая все последнее время была загнана, запрятана в самые дальние закоулки. Теперь же что-то заставило ее воспрянуть и начать бороться, желая вновь из почерневшей стать светлой. Борьба предстояла не легкая и продолжительная – темные и светлые силы имеют колоссальные возможности. В конце пути Павла затрясло – крупная, нервная дрожь заставляла его с большим трудом вести автомобиль. В глазах то темнело, то светало. То пропадала чувствительность в руках, то в ногах. И, все-таки, дорогу домой он осилил. Приехав, домой, Павел первым делом, что не было ему свойственно, достал из холодильника непочатую бутылку водки в пол-литра, и, залпом, не отрываясь, выпил ее всю. Поморщившись, сильно выдохнув, он навзничь упал на диван. Ему ничего не хотелось. Не хотелось раздевать, не хотелось шевелиться, ничего. Он просто лежал и смотрел в одну точку. Сколько времени он провел в таком положении – неизвестно. Но, сам того не заметив, он заснул. На этот раз во сне все было иначе – он сразу же очутился перед дьяволом.
– Рановато ты празднуешь победу, мой друг, – голос дьявола был наполнен металлическими нотами. – Месть свою ты не завершил.
– Я не друг тебе. А Седого я взорвал, – Павел огрызнулся в ответ, словно алкоголь расслабил не только тело, но и душу.
– Не было его в автомобиле. Так что дело твое еще не завершено.
– Я больше не хочу никого убивать, – светлеющая душа Павла, помогла ему принять такое решение. – Не хочу и не буду!
– Так значит, ты платишь по счетам – предательством.
– От лукавого и научился, – еще больше осмелел Павел.
– Ничтожно сумнящийся человечек, да что ты о себе возомнил?! – голос дьявол стал настолько всепроникающим и сковывающим, что даже во сне Павел оцепенел. Ему стало трудно дышать и, в первый раз за последнее время, появилось желание жить, желание противостоять дьявольскому воздействию. Эта светлеющая и растущая часть его души ощутила чью-то поддержку. И, как только Павел осознал в себе это желание, дьявольское воздействие несколько ослабло. Тогда, с удивлением для самого себя, Павел мысленно обратился за помощью к богу. Это подействовало еще больше – он стал дышать совсем свободно, и полностью пропало оцепенение.
– Я больше не буду никого убивать, – твердо повторил Павел.
– Я дам тебе время одуматься, но только до завтра, – дьявол временно отступил, почувствовав поддержку со стороны светлых сил, но не сдался.
Последние слова звучали в голове Павла, который неожиданно и резко проснулся и открыл глаза. Посмотрев в окно, увидел темноту и понял, что наступила ночь. Часы показывали половину третьего.
Эта угроза, прозвучавшая в последних словах дьявола, не изменила принятого Павлом решения – перестать мстить и убивать. Не испугавшись во сне, что, в принципе, не было для него характерно в последнее время, наяву он тем более не был напуган. Хотя и отдавал себе отчет в дьявольских возможностях, не раз продемонстрированных ранее. Но душа Павла держалась за это принятое решение, черпала в нем силу, словно подпитываясь какой-то энергией извне. Буду бороться за себя, просто так я не сдамся. И да поможет мне бог. Прокрутив в голове эти мысли, Павел снова уснул – на это раз спал он спокойно, без сновидений.
А где-то далеко от его родного города, в таком же не большом российском городке некто получил указание – наказать…

– — – — – —

Весь продолжающийся день, до его конца, Седой не раз возвращался в мыслях к предсказанию Пелагеи, как он называл ее про себя. Не доверять ее словам у него не было никаких оснований – прошлые предостережения спасли ему жизнь. Вот и сейчас, без панических мыслей, он планировал свои действия – ибо, как говорят, кто предупрежден, тот вооружен. Дав задание Михалычу еще раз проверить состояние Мерседеса и поручив другим «подчиненным» проконтролировать и подготовить назначенные на завтра похороны Умника, Седой почувствовал себя увереннее и спокойнее – поэтому наступившую ночь он провел, как и полагается, в крепком и здоровом, насколько позволяло его здоровье, сне. Сновидений в эту ночь не было, несмотря на активную работу подсознания по предотвращению предстоящей опасности.
Утром, когда еще не было шести часов, Седой проснулся, чувствуя себя отдохнувшим и бодрым. Хороший завтрак, хорошие утренние новости от исполнителей – все это способствовало хорошему настроению. Среди прочих, запланированных на сегодня дел, предстояли похороны Умника. На кладбище, среди родственников погибшего, Седой не планировал произносить никаких речей. Отдать должное способностям своего помощника он собирался позднее – на поминках, в кругу сотоварищей. Приготовив черный костюм, соответствующий предстоящему событию, Седой позвал Михалыча.
– Чай будешь? Что нового? По второму трупу есть информация?
– Пока нет.
– Да, не забывай, меньше недели остается до поездки в Москву. Необходимо охрану усилить. Всех предупреди сегодня же, после похорон. Мерседес проверил?
– Проверил, все отлично – хоть сейчас можно ехать, – отрапортовал Михалыч, отхлебывая горячий и крепкий чай.
– Сейчас не надо, на джипе поедем. Насчет охраны не забудь?
– Будет сделано, шеф. Во сколько выезжаем?
– Часов в девять. Сначала давай в морг заедем, потом еще в пару мест. Как раз обратно успеем вернуться, к вывозу Умника. Да, и все-таки позвони-ка в гараж ребятам – пусть приедут на Мерседесе прямо на кладбище, на похороны.
– Хорошо. Пойду машину пока приготовлю, – Михалыч допил чай и вышел, а Седой еще некоторое время смотрел ему вслед, размышляя о превратностях судьбы, о ее поворотах и испытаниях.
До морга оба ехали молча – один размышлял, а другой не мешал этому процессу. Убедившись, что все идет нормально, они поехали дальше. Седой опять молчал, лишь при посадке велел Михалычу держать путь в детский дом, которому оказывал периодическую финансовую помощь вот уже на протяжении последних пяти лет. Знали его там очень хорошо именно с этой, спонсорской стороны – а большего им и не требовалось. По всей стране таких заведений было больше тысячи, и у государства, так уж повелось, на детей всегда не хватало средств, впрочем, и на стариков тоже. Директора различных детских домов, интернатов и других, подобного рода учреждений, выживали, как могли. Зачастую, на выделяемые государством средства, даже ремонт сделать было не возможно, а что уж говорить, например, о покупке компьютеров или игрушек. Вот и получалось, что в несколько лучшем положении находились те, кто получал различную спонсорскую помощь от бизнесменов или от простых добрых людей, которых в России немало. Сам Седой, помня и свое детдомовское прошлое, не взирая на выбранную для себя судьбу (которую, говорят, не выбирают), а может, благодаря ей, тоже выбрал один детский дом для оказания такой помощи. Несколько раз ему доводилось видеть собственными глазами непередаваемую детскую радость, появлявшуюся в тот момент, когда им вручали новые игрушки, или кормили фруктами. На детскую восторг, на загорающиеся глаза или на слезы радости Седой и сам в такой момент ощущал такие же эмоции. И, что самое интересное, размер оказываемой спонсорской помощи не представлял больших трат для него, но был не сопоставимо велик и значим для детского дома. Такие же выводы делали и другие спонсоры – в дальнейшем у всех возникало маленькое чувство гордости за благое дело, которых на Руси всегда делалось не мало. Этим никто не кичится, а просто делает – кто-то совсем искренне, а кто-то, возможно, надеясь на отпущение собственных грехов. В какой-то степени Седой подпадал под эти обе группы.
Размеренная дорога в детский дом вызвала эти мысли у Седого, и позволила не заметить ее саму. Директор детского дома – крупный мужчина лет пятидесяти с очень сердобольными глазами – был, как всегда очень рад приезду Седого.
– Добрый день, Михаил Сергеевич! Очень рад вас видеть. Как ваше здоровье? Проходите, чаю попьем.
– Здравствуйте, здравствуйте! Спасибо – здоровье ничего. За чай тоже спасибо, но, к сожалению, некогда – дела, сами понимаете.
– Да, да, конечно, понимаю, – в глазах директора детдома, как в экране телевизора, читалось огромное сожаление, что встреча будет такая короткая.
– Я вот для детей немного денег привез – вы уж сами, как обычно, все оформите и используйте, а мне пора. Всего вам доброго!
– Огромное спасибо! Не переживайте, все оформлю. И вам всего наилучшего! Еще раз огромное спасибо! Спасибо! – все не мог остановиться в высказывании своей благодарности директор.
Со странным ощущением полета своей души (сказывалось сделанное доброе дело), Седой сел в джип и велел Михалычу ехать в Федоровскую церковь. Он, почему-то, остальным предпочитал именно эту – может за ее удаленность от городской толчеи, а может за что-то еще. Но когда у него, вот уже на протяжении нескольких лет, возникало желание сходить в церковь, то он ходил именно сюда. Да и отец Кирилл – священник Федоровского собора – нравился ему своей искренностью, своей приверженностью к православию. Не раз они подолгу беседовали на различные темы, и такие разговоры всегда благотворно сказывались на душевном состоянии Седого. Но сегодня отца Кирилла не было (вызвали в епархию) – Седой просто помолился, поставил свечки кому за здравие, кому за упокой. Выйдя вместе с Михалычем из церкви на улицу, он глубоко вздохнул полной грудью, словно стараясь вобрать в себя весь воздух.
– Ну, вот и славненько! На душе теперь спокойно. Все-таки сама атмосфера церкви здорово влияет на внутреннее состояние. Ты как думаешь, Михалыч?
– Конечно, влияет – успокаивает, очищает что ли. Особенно для нас – не молодых уже, ощутимо и важно. Да и жизнь у нас не без опасностей.
– Это точно. Не без опасностей. Теперь можем ехать Умника хоронить. Успеваем?
– Ага, – коротко ответил Михалыч, плавно трогая джип с места.
В морг приехали, как раз, вовремя – выносили гроб. Все, кто собирался присутствовать на похоронах, уже приехали. Всего можно было насчитать около тридцати машин – среди родных много находилось и коллег по ремеслу. Как обычно все прошло без суеты, спокойно – вынесли, загрузили и поехали на кладбище. С не высокой скоростью проехал через весь город этот большой кортеж автомобилей, заставляя других водителей останавливаться и пропускать траурную процессию с похоронным катафалком во главе. Никто ни кого не обгонял, словно веря в народное предостережение – не соваться вперед покойника на кладбище. Так и ехали не спеша – ведь никто не торопиться на тот свет, желает на этом подольше задержаться.
К приезду похоронной процессии все было готово – могила выкопана, памятник приготовлен, а священник готов к отпеванию. Без шума, по возможности тихо, в полголоса, велись разговоры в ожидании начала отпевания. Тридцать минут выполнял свою миссию священник, а люди стояли и слушали. Кто-то размышлял о бренности бытия, о чем-то высоком, а кто-то о футбольном матче. Кто-то ощущал хрупкость человеческой жизни, а кто-то вынашивал различные планы мести. Сколько людей, столько и разных мыслей. И даже в такой скорбный момент предания человека земле находились такие, которые злорадствовали и посмеивались, радовались и ухмылялись. Но, как говорится – каждому свое и за все нам воздастся.
Когда отпевание было закончено, все желающие подходили по одному, чтобы окончательно попрощаться – правда крышка гроба заранее была закрыта, ведь тело до неузнаваемости обгорело. Затем гроб опустили в землю, и все, как заведено, бросили по горсти земли. Копаря быстро закидали могилу, установили памятник, а затем были возложены цветы. Причитать было не кому (сестра Умника держалась молодцом), и все прошло достаточно тихо. Кроме священника никто не произносил у могилы никаких речей, оставив их на потом, на поминки. Не спеша, все стали расходиться по своим автомобилям.
Седой велел Михалычу, следовавшему сзади, найти приехавшего на Мерседесе водителя. Не задавая лишних вопросов, помощник быстро выполнил просьбу, всего лишь сделав легкое движение головой, тем самым, позвав нужного человека.
– Добрый день, Михаил Сергеевич, – поздоровался первым подошедший водитель.
– Какой уж он добрый? – проворчал, почему-то в ответ Седой. – Машина в порядке?
– Конечно, все проверено и сделано.
– Смотри, головой отвечаешь. Михалыч, мы с тобой на Мерседесе поедем, а ключи от джипа ему отдай. А ты отгонишь машину в гараж к себе и тоже все проверьте, понятно?
– Сделаем, – не многословный водитель, взяв ключи, направился к джипу.
– Михалыч, ты чего стоишь как истукан? Поехали, что-то поесть захотелось – тело свое бренное подкрепить пищей, не все о высоком думать.
– Ага, и вправду поесть надо. На свежем воздухе аппетит разгулялся.
– Вот и я говорю – поехали, помянем, как следует, душу Умника.
Усевшись в просторный салон Мерседеса и, устроившись поудобней, Седой прибавил температуру воздуха, пытаясь быстрее согреться после холодной улицы. Теплое и быстрое тепло приятно согревало тело, слегка замерзшее на промозглом кладбищенском ветру. Один за другим выезжали с кладбища автомобили и направлялись в город, в ресторан, специально забронированный по такому случаю. Так и двигались колонной, только скорость была значительно выше, чем та, с которой сюда ехала похоронная процессия.
Несколько автомобилей, выехав с кладбища, двинулись по своим делам. Среди них был и джип, на котором приехал на похороны Седой. Водитель, управлявший сейчас автомобилем, ехал к себе в гараж, как и было велено, для профилактического ремонта. Высокая посадка давала ему совсем другие ощущения, чем низкий Мерседес, и сейчас он наслаждался ими, поглядывая на других свысока, в прямом и переносном смысле. Он и не заметил, что за ним уже несколько минут двигается одна и та же машина – с «шашечками» на крыше. А, если бы и заметил, то не придал бы этому никакого значения – мало ли таксистов на дорогах едут по своим таксистским делам. Слушая музыку и плавно покачиваясь на неровностях дороги, водитель джипа, не спеша, достал сигарету и закурил. Если бы кто-нибудь в данную минуту сказал ему, что он курит последнюю в своей жизни сигарету, то поверил бы он или нет? Вопрос останется без ответа – просто отвечать на него в следующее мгновение стало некому. Едва успев сделать от закуренной сигареты пару затяжек и, даже не успев выдохнуть обратно из легких втянутый туда дым, водитель джипа, не ощутив никакой боли, оказался летящим и кувыркающимся вместе с машиной и одновременно разрывающимся на куски. Все произошло очень быстро – передатчик принял радиосигнал, электрический ток заставил сработать детонатор – в итоге, самодельное взрывное устройство, установленное под бензобаком, сработало. Взрывной эффект был усилен взрывом бензина в баке – все вместе это подбросило тяжелый автомобиль, словно какую-то игрушку. Вдобавок ко всему бензин сослужил еще и хорошую поджигательную миссию, мгновенно заставив гореть всю машину. Джип, сделав несколько кувырков через себя, оказался в канаве, за обочиной. Он горел сильным и жарким пламенем, и никто не пытался выбраться из него. Хотя и сделать это было некому – водитель погиб мгновенно.
Следовавшая все время сзади «шестерка» с «шашечками» на крыше, чуть замедлила ход, проезжая мимо. В глазах водителя отразились всполохи яркого пламени, но был там и другой, дьявольский огонек. Не останавливаясь, машина медленно проехала мимо. В этот самый момент других автомобилей в пределах видимости не было, лишь позднее, минут через пять на дороге показалась первая машина. Резко остановившись недалеко от горящего в канаве джипа, из нее выбрался какой-то молодой мужчина и, с некоторой опаской, подошел поближе.
– Эй, есть кто-нибудь живой? – крикнул он.
Так и не дождавшись никакого ответа, он придвинулся еще ближе, ощутив жар пламени. Поняв, что потушить это он не сможет и помочь ему не чем, да и поздно уже, мужчина направился к своему автомобилю, доставая на ходу сотовый телефон.
– Алло, милиция? Здравствуйте. На Московском шоссе, километрах в трех от города, на повороте вправо, горит большой автомобиль – вроде как джип, если судить по размерам.
– Кто это говорит?
– Я просто мимо проезжал и увидел это.
– Вы кто будете? Представьтесь, пожалуйста.
– Я же говорю – просто мимо ехал, а представляться не хочу – мало ли чего еще может быть. Поторопитесь, правда уже, как мне кажется, поздно, – закончил разговор по телефону мужчина, спрятав его в карман. Затем, сев в свой автомобиль, он уехал. Редкие машины, проезжающие мимо позднее, даже не останавливались – автомобиль уже не горел, а лишь шел черный дым. Первыми приехали сотрудники ДПС – пост находился не очень далеко. Посмотрев на догорающий джип, проведя не большие поиски вокруг, они поняли, что это уже не их компетенция и сообщили по рации об этом своему дежурному. Тот, в свою очередь, связался с управлением внутренних дел. Милиция приехала спустя минут сорок после звонка неизвестного. Спустя еще сорок минут на месте пожара уже работали криминалисты, пытаясь воссоздать полную и ясную картину происшедшего.

– — – — – —

Макс так и не смог приехать к другу, как обещал – закрутили дела на работе, а потом он просто валился с ног от усталости. Зато на следующее утро, выспавшись, как следует, он был полон сил. Первым же делом, естественно, он обзвонил друзей. Девушки находились вдвоем у Юли дома, и просто ничего не делали, восстанавливая душевное равновесие после недавнего происшествия. Иван, как выяснилось, тоже находился дома – весь вчерашний день отдыхал (отпуск все-таки), писал свою книгу, а вечером, так и не дождавшись Макса, лег спать.
– Вань, я сейчас быстренько съезжу на работу, постараюсь освободиться и к тебе. Лады?
– Давай, только не как вчера.
– Да нет, я точно буду – поговорить-то есть о чем, – Макс еще не знал, что причин для разговора после его визита на работу странным образом прибавится. А уж потом, прочитав последние, напечатанные Иваном страницы, вообще можно будет сходить с ума от совпадений. Или не совпадений?
Дежурный встретил Макса молча, лишь кивнув в знак приветствия.
– Мне ничего нет?
– Пока нет. Только общая сводка.
– Это хорошо, может спокойно день пройдет. Если что – то я у себя буду.
Поднявшись к себе в кабинет, первым делом Макс, как старался это делать всегда, включил кофеварку. Порция хорошего, крепкого кофе мне не повредит. А уж потом и бумагами займусь. Пока шумела кофеварка, приготавливая волшебный, бодрящий напиток, Макс разложил на столе накопившиеся бумаги, не забыв при этом оставить место и для чашки с кофе. Щелкнул выключатель, дав знать, что можно наслаждаться волшебным ароматом. Взяв чашку, Макс не спеша, дуя на горячий кофе, начал пить. Одновременно с этим он просматривал сводку последних происшествий по городу, предоставленную дежурным. Допив кофе, он закончил и свое ознакомление. Память, как всегда, приняла себе на сохранение переработанную информацию. Следующим шагом по плану у Макса было подведение итогов за прошедший месяц – для предоставления начальству. Эта нудная обязанность никогда не нравилась ему, но выполнять ее все равно приходилось. Время летело быстро, и Макс не заметил, что провел за этим занятием почти три часа – столько было необходимо свести в итоги. Но, наконец-то, все было закончено. С удовлетворением потерев руки, он посмотрел на часы и присвистнул от удивления. Ничего себе время пролетело. Ну, да ладно, зато все закончил. Убрав все со стола в сейф, Макс запер кабинет и спустился на первый этаж. Проходя мимо дежурного, собрался было сказать, что уходит и будет на связи, но был остановлен жестом последнего, ведущего по телефону какой-то разговор. Дождавшись его окончания, Макс услышал неожиданную новость.
– Товарищ майор, только что позвонил какой-то неизвестный – представиться наотрез отказался – и сообщил, что за городом, на Московском шоссе, горит какой-то автомобиль, судя по размерам – джип.
– Как горит? Пожар что ли?
– Пока не известно никаких подробностей, сейчас свяжусь с гаишниками – пусть проверят сообщение.
– Действительно, они же не далеко, пусть подскочат.
Пока дежурный связывался с ГИБДД и сообщал информацию для проверки, Макс принял решение не много задержаться – что-то подтолкнуло его к этому. Ждать пришлось мало – минут пятнадцать.
– Товарищ майор, слушайте, – оторвал Макса от собственных мыслей дежурный, включив громкую связь. На другом конце провода звучал возбужденный и удивленный голос: «Сообщаю вам, что на Московском шоссе действительно горит джип. Это не самовозгорание, машина кувыркалась. Более того, мы установили, на кого зарегистрирована машина. Это некто Седов Михаил Сергеевич».
Теперь настал черед удивляться Максу – он сразу же понял, чей это джип. Память сразу же услужливо вытащила из собственных хранилищ не давнюю информацию о гибели помощника этого Седого, и подтолкнула к выводу о не случайности такого совпадения.
– Живой кто-нибудь там есть? – произнес в микрофон громкой связи Макс.
– Рядом с машиной никто не обнаружен, а что там внутри – непонятно, – ответ гаишника ничего не прояснил.
– Мы выезжаем, пусть ваши сотрудники находятся до нашего приезда на месте.
Макс срочным порядком, не став дожидаться криминалистов, которым требовалось еще примерно полчаса, с оперативной дежурной группой выехал на место происшествия.
Картина на месте оказалась более чем впечатляющей – обугленный и лежащий на боку джип, развороченный в задней части кузов, чадящая черным дымом резина. Опытного взгляда оказалось достаточно, чтобы сделать вывод об имевшем место взрыве, вызвавшем ДТП и возгорание. Эксперты позднее установят все нюансы данного происшествия. Сейчас уже не было никакого огня, и можно было заглянуть внутрь автомобиля. Там Макс разглядел одно, сильно обгоревшее, человеческое тело, находившееся на месте водителя. Значит это не сам Седов, а его водитель. Тогда, где же хозяин? Обойдя вокруг машины, затем еще раз, но большим радиусом, Макс не увидел никаких признаков, следов того, что кто-либо выбирался из автомобиля. Похоже, что кроме водителя в машине никого не было.
Дождавшись приезда криминалистов и, услышав от них предварительно подтверждение своей догадки о взрыве, Макс решил вернуться в управление. Оперативная группа свое дело знала и уже вовсю работала, поэтому Макс здесь и сейчас был не нужен. Вернувшись в управление, он поднялся к себе в кабинет.
В данный момент он не чувствовал физического голода, зато чувствовал другое – интуиция подсказывала ему, что начинаются очень не простые денечки в его работе, можно смело утверждать, что горячие. Мозг нуждался в допинге – эту задачу очень хорошо решала кружечка крепкого кофе. Включив верную помощницу – кофеварку, Макс подошел к окну. Осенняя природа во всем своем многообразии предстала его глазам – и красно-желтые листья, и серое, пасмурное небо. Также пасмурно было сейчас и Макса в душе. Блин, как-то все неожиданно сменилось, завертелось в калейдоскопе событий. Сначала с девушками эта история (благо все завершилось спокойно, если не считать странного сожжения виновника), теперь вот это непонятное происшествие с джипом Седого (кстати, необходимо узнать, жив ли он сам). Если жив, то знает ли о случившемся. Щелчок выключившейся кофеварки отвлек Макс от размышлений. Взяв в руки кружку с обжигающе горячим кофе, добавив сахара, он опять вернулся к своим последним мыслям. А ведь недавно в автокатастрофе погиб его помощник – Умник. Позвоню-ка я в морг – узнаю, когда должны быть его похороны.
Набрав нужный номер, Макс стал ждать.
– Морг. Слушаю вас.
– Добрый день. Это из управления внутренних дел вас беспокоят. Скажите, пожалуйста, когда похороны погибшего в автокатастрофе и сгоревшего молодого человека?
– Если вас интересует первый «погорелец», то сегодня. С утра уже увезли – много провожающих было.
– Спасибо, – поблагодарил Макс невидимого собеседника. Еще бы не было много машин – все-таки не рядового представителя криминального мира хоронят. Кстати, ведь Седой наверняка должен был присутствовать на похоронах. И, если его не было в джипе, то, значит, он на другом автомобиле передвигался. Надо узнать, где проходят поминки.
Макс взял в руки трубку телефона, намереваясь соединиться с дежурным, но замер. Уставившись в одну точку, он тщетно и, увы, безуспешно пытался вернуть какую-то внезапно промелькнувшую мысль. Поколебавшись еще несколько мгновений, он нажал кнопку вызова дежурного. Поручив ему узнать, где могут, или проходят поминки Умника, Макс стал терпеливо ждать. А, собственно говоря, можно же просто позвонить Седому на сотовый телефон, и все узнать.
– Узнай мне еще сотовый телефон Седого Михаил Сергеевича. Да, да, того самого, чей джип сгорел, – связавшись с дежурным еще раз, попросил его Макс.
Через десять минут у Макса уже был номер сотового телефона Седого. Набрав, записанные на листе бумаги цифры, он стал ждать. Соединения так и не произошло – автоответчик женским голосом сообщал, что абонент недоступен или не желает получать вызовы. Зато зазвонил внутренний телефон – дежурный сообщил место проведения поминок.
– Товарищ майор, поминки проходят в ресторане «Голд».
– Спасибо, я понял, – Макс положил трубку внутреннего телефона и, после минутного размышления, снял городской. Узнав в справочной номер ресторана, Макс перезвонил по нему. Трубку долго никто не брал – даже возникло желание положить свою, но после десятого гудка на том конце линии кто-то все-таки взял телефон.
– Здравствуйте. С вами говорят из управления внутренних дел. Я следователь по особо важным делам – майор Белов, – представился сухо и официально Макс, зная, что это обычно действует соответствующим образом на людей.
– Здравствуйте, чем могу быть вам полезен? Я – управляющий рестораном – Сухоручко Никита Никитович.
– Скажите, пожалуйста, у вас ведь сегодня проходят поминки? – слегка смягчив интонацию, задал свой первый вопрос Макс.
– Да, уже четвертый час идут. А что вы хотели? – подобострастно звучал голос невидимого собеседника.
– Меня интересует Седов Михаил Сергеевич. Вы ведь знаете такого?
– Конечно, именно сегодня он тоже присутствует на данном, с вашего позволения, мероприятии.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70994830?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.