Главная страница | Мистика | Проводники душ

Проводники душ
Анастасия Бекей
Что будет после смерти? Это интересует всех. Двадцать Вторая теперь знает, что для избранных за последней чертой открывается Элизий: особый мир мертвых для Проводников душ.Отныне ее задача – помогать людям уходить счастливыми. Вытаскивать из их душ самые лучшие воспоминания, облегчать смерть. Казалось бы, что может быть проще? Но даже после смерти остается много вопросов, и главный из них – правильно ли она поступает, одинаково помогая и хорошим, и плохим. Двадцать Вторая пытается разобраться со справедливостью и балансом, с тем, что свалилось на нее и с чем придется сосуществовать в многоликом послесмертии.Древнегреческие богини и боги, мертвые звезды, казненная балийская принцесса, светящиеся на дверях кельтские символы, утерянные человечеством дворцы и храмы… В Элизии столько всего удивительного, прекрасного и… опасного. Опасней всего души. Души, которые решают пойти против установившихся веками порядков.И все-таки, разве все люди заслуживают уходить с улыбкой на лице?

Анастасия Бекей
Проводники душ

Глава 1
.
Введение
Я помню только боль. Бесконечную боль от которой чернело в глазах. Больше не было ничего – ни страха, ни печали, ни разочарования. Последнее, что я видела – это мой пес, смотрящий на меня грустными черными глазами, и лизавший руки. Мне приходилось отодвигать его морду, чтобы почесать за ушком – так настырно он ко мне лез, пытаясь выразить всю свою бесконечную собачью любовь.
В какой-то момент эта поглощающая меня боль отступила и в этот миг я начала чувствовать радость от того, что Барри был рядом, что я могла касаться пушистой мягкой шерстки и наслаждаться его компанией.
Я не обращала внимание, что за спиной Барри ничего не было – ни комнаты, в которой я должна была быть, ни привычных для нее вещей – стола, стоящего у окна, со стопками книг – пизанскими башнями, кренящимися вбок, и исписанными тетрадями.
Мне даже не показалось странным, что рядом со мной вдруг оказался Барри.
Барри, которого не стало холодной январской ночью, двадцать три года назад.
Глава 2 . Белая комната
Я открыла глаза и увидела, что нахожусь в комнате – большой, даже очень большой, белой комнате с несколькими металлическими кроватями на которых спали какие-то люди. В первую секунду захотелось вскочить и бежать куда-то, куда глаза глядят, потому что эта комната внушала мне страх. Я попыталась вспомнить, что же было вчера, но ничего не получалось, по чернилам сознания словно провели мокрой тряпкой – все было смазанным.
Попытки вспомнить свое имя тоже ни к чему не привели, и я в ужасе подумала: «Господи, неужели у меня амнезия?!». И тут же усмехнулась – я помнила значение слова «амнезия», но абсолютно запамятовала слова, которыми назвали меня при рождении.
Внезапно откуда-то донесся странный, чуть приглушенный, писк. Я завертела головой, пытаясь найти источник звука, и довольно быстро нашла – он оказался прямо у меня над головой.
Маленькая круглая лампочка, мигающая зеленым светом, попискивала (вероятно, за ней или рядом был встроен динамик), и, что удивительно, этот звук не раздражал, хоть и должен был быть противным для человека, который только что пришел в себя и был не в состоянии вспомнить свое имя.
В конце комнаты, скрипнув, открылась коричневая дверь, которой, я клянусь!, до этого там не было. Впрочем, занятая попытками идентифицировать саму себя, я, наверное, ее просто не заметила. Другого объяснения просто не могло быть.
В комнату вошла девушка, одетая в белый халат, один из сотен тысяч тех, что носят врачи по всему миру. В ее руке был планшет с прикрепленными к нему серыми листами бумаги. Она поправила очки на лице, подошла к кровати на которой я лежала, и сверилась с планшетом.
– Номер двадцать два пришла в себя. – Кашлянула, сняла очки, опустила планшет и пристально посмотрела на меня. – Привет. Как тебя зовут?
«Видимо, я попала в аварию… – промелькнуло в голове, – а это мой лечащий врач».
«А номер? Что за номер, которым она тебя назвала?» – спросило что-то в моем подсознании.
Я тут же нашла логичное объяснение.
«Видимо, этот номер дали мне при поступлении, потому что у меня с собой не было документов, по которым они могли бы установить мою личность».
«Когда ты последний раз выходила куда-то без документов?»
– Если ты там с внутренним голосом разговариваешь, то постарайся приглушить его сейчас, ладно? – подала голос врач, до этого молча меня рассматривающая, пока я вела беседы с самой собой.
Я пару раз ошарашенно моргнула.
– Я… я…
– Не переживай ты так, со всеми случается, – девушка присела на край кровати, – тебя научат его выключать, когда он не требуется. Если хочешь, то потом сможешь дать ему имя, так проще его принять и взаимодействовать с ним.
– Что?.. Что Вы говорите?
Честно говоря, произнесенное девушкой звучало как бред. Быть может, я не в больнице, а в клинике для душевнобольных? А она – психиатр, который сейчас пытается установить мою связь с реальностью, понять, насколько я сумасшедшая.
Девушка широко улыбнулась, показав слегка кривоватые нижние зубы.
– Нет, ты не сумасшедшая.
Я натянула одеяло повыше, почти до шеи.
– Как Вы узнали о чем я думаю?
– Все в начале думают одинаково. Ты не исключение, дорогая. Но давай вернемся к опросу. Как тебя зовут?
– Я… не помню.
– Что ты помнишь о своей жизни?
Я задумалась, пытаясь воспроизвести в голове хоть одно воспоминание. Нет, ничего. Была пустота. У меня даже не получалось припомнить, как я выгляжу, сколько мне лет… Все стерлось.
– Не помню. Ничего не помню.
Девушка цокнула языком.
– Скверно. Придется с тобой поработать.
– Где я нахожусь? В больнице? Меня сбила машина? Что произошло? Когда я смогу отсюда уйти? – я завалила ее вопросами, пытаясь справиться с нарастающей паникой внутри.
«А куда ты собралась идти, если не помнишь, кто ты?», – спросил голос внутри. Он словно жил отдельной жизнью и мне стало реально страшно.
– Почему Вы молчите?! – я почти сорвалась на крик и села на кровати, краем глаза отметив, что на мне была белая пижама. – Кто Вы такая?!
– Меня зовут Эбигейл. Но ты можешь звать просто Эби.
Она снова улыбнулась и мое внимание приковали ее зубы. Я смотрела на боковой резец, который нагло наполз на центральный, и в голове была зияющая пустота. Ни одной мысли. После шквала вопросов, которые я обрушила на эту девушку, это было странно.
Эбигейл поняла, что я пялюсь на зубы, коснулась кривого резца языком, и вздохнула.
– Я горбачусь на них столько лет, а они мне не могли дурацкий зуб поправить. Жаль, что у нас нет профсоюза, а то бы пожаловалась.
– Как это нет профсоюза? По-моему, сейчас у всех он есть. А уж у врачей – тем более должен быть.
Я нахмурилась. Потом вспомнила, что хмуриться нельзя – будет морщинка – и резко разгладила лоб. Не сдержалась и хихикнула: боже мой, я не помнила свое собственное родное имя, зато знала, что мне стоит избегать хмурого выражения лица из-за преждевременных морщин! Так и вот сколько мне лет? Явно не двадцать, в двадцать морщины бы меня не беспокоили.
Я посмотрела на свои руки – гладкие, ухоженные. Значит, мне точно меньше пятидесяти. И, наверное, меньше сорока тоже, потому что я не чувствовала себя на сорок.
Девушка-врач с интересом за мной наблюдала, как наблюдает орнитолог за редкой птицей, которую случайно встретил в отпуске.
– Что-то не так? – осторожно спросила я.
– Просто смотрю на то, как ты делаешь выводы.
– А Вы и про это знаете? Вы можете читать мои мысли?
Эбигейл рассмеялась.
– Нет, что ты. Просто я такое ни раз уже наблюдала, уж за свои-то десятилетия работы я встречала таких, как ты, тех, кто сразу пытается все разложить в голове по полочкам, найти всему объяснение. Многие, конечно, заваливают вопросами и ждут, когда им все расскажут, но есть и те, кто пытаются сделать выводы сами. Таких меньше, сама понимаешь.
«Десятилетия работы?», – я с удивлением рассматривала девушку. У нее была гладкая кожа, чистые ясные голубые глаза, каштановые волосы до плеч. Она выглядела лет на двадцать пять, ну максимум тридцать, так о каких десятилетиях могла идти речь?
– А ты умная, да? – Эбигейл засмеялась, очень мило щуря глаза. – Мне нравится. Чувствую, кое кто не будет разочарован.
– Кто?
– Потом увидишь.
– Так и все же, где я?
Этот вопрос вышел на первое место. Хотелось понять сложность моего положения.
– Я не могу тебе ничего рассказать, это не в моей власти. – Покачала головой Эбигейл. – Моя работа – вести контроль в Белой комнате. Встречать вас.
«Встречать? Вас?».
Я хотела задать еще вопрос, но нас неожиданно прервали.
Раздался писк, замигала зеленым лампочка над кроватью, которая была через две пустых от меня.
Эбигейл встала, развернулась и сверилась с планшетом.
– О, отлично. – Она повернулась ко мне. – Дорогая, вон дверь, иди туда и подойди к стойке регистрации. Дождись там человека по имени Мерфи. Он тебе все расскажет. И не удивляйся, если он опоздает. А меня пока ждет работа. Хорошего дня! – И Эбигейл, улыбнувшись мне на прощание, пошла к кровати с ошарашенно сидящем на ней мужчиной. Наверное, я выглядела точно так же, как и он, когда только-только пришла в себя.
Я тоже встала с кровати и шлепая босыми ногами по белой плитке, прошла мимо мужчины. Мы встретились глазами – растерянные мои и растерянные его.
Потом я дошла до коричневой двери, замерла на секунду, пытаясь побороть страх, что зарождался внутри, вздохнула и открыла ее.
В комнату хлынул белый свет, который меня полностью ослепил.
Глава 3 . Мерфи
Когда мои глаза привыкли к свету, я поняла, что нахожусь в огромном помещении. Оно не походило на приемную больницы, потому что было слишком просторным, слишком светлым и по нему сновали туда-сюда совершенно разные люди. Я всматривалась в них и не заметила никого в белом халате, в каком была Эбигейл…
Я обратила внимание на огромные окна через которые лился неестественный белый свет, как от прожекторов на каком-нибудь футбольном поле, и на стены, полностью выкрашенные в белый цвет. Никаких кресел или стульев, вывесок или досок с информацией. Только белизна и коричневые двери, зияющие во всем этом белом великолепии.
На дверях табличек с номерами или текстом тоже не было.
Я покрутила головой, пытаясь понять, что же это за место, и мои глаза зацепились за единственное, что было понятным – большая мраморная стойка с горящими над ней буквами – «Стойка регистрации».
Фыркнув, я пошла прямо к ней, стараясь не налететь на суетящихся людей. Они словно меня не замечали, хотя я явно им мешала – меня приходилось огибать, потому что я шла напролом. И они делали это так ловко, словно для них подобное было привычным делом, не требующем особого внимания или усилий.
За стойкой стояла молоденькая девушка со скучающим лицом. Она заполняла какие-то бланки и совершенно не обратила на меня внимание.
– Простите… – позвала я, чуть наклоняясь вперед.
Девушка оторвала глаза от своих бумаг и кивнула, благосклонно разрешая мне задать свой вопрос.
– Эбигейл сказала мне, чтобы я подошла к стойке регистрации и дождалась человека по имени Мерфи. Вы не знаете, кто из них он?
Девушка завертела головой, пытаясь выискать неизвестного мне персонажа, а потом снова повернулась ко мне.
– Его еще нет. Но Вы не переживайте, он всегда опаздывает. Довел тут уже всех своими опозданиями. Ужас.
– Бывает… Ничего, я подожду.
Девушка одобрительно закивала и уже хотела снова вернуться к своим бланкам, но я не дала ей это сделать, задав следующий вопрос, который меня слегка беспокоил:
– А кто он такой?
Ну вдруг он врач-онколог или кто-то еще похуже? Чем черт не шутит. Тем более, я ничего не помню. Вдруг у меня в голове опухоль размером с теннисный мячик?
Регистраторша округлила глаза и отрицательно замотала головой. Мне даже показалось, что она слегка испугалась.
– Он сам Вам все расскажет.
– Почему? Это какая-то тайна? – я уже начинала волноваться. – Почему нельзя сказать, кем работает этот Мерфи?
Девушка испуганно заморгала, казалось, что мои вопросы полностью выбили ее из колеи. Я же решила, что добьюсь от нее ответов, чего бы мне это не стоило. Меня на это толкал страх и я была не готова так просто сдаться и отойти в сторону, отстав от девушки-регистраторши.
– Потому что он сам тебе об этом скажет, – раздался веселый голос за моей спиной и я резко обернулась.
Передо мной стоял невысокий парнишка с темными всклоченными волосами, которые будто бы не знали, что такое расческа, и большими голубыми глазами. Одет он был обыденно – черная футболка и джинсы, никаких белых халатов и бейджиков со страшными словами. Да и ни возрастом он не походил на врача, ни видом, – обычный парень лет восемнадцати-двадцати, мимо которого пройдешь и не заметишь.
– Ты – Мерфи? – удивленно спросила я.
– Он самый.
Парень скользнул по мне каким-то очень странным взглядом, а потом хлопнул в ладоши, словно пытался отогнать свои мысли.
Девушка-регистраторша облегченно выдохнула.
– Мерфи, отведи ее в сторону, нечего тут беседовать, вы уже создаете очередь.
Я посмотрела за спину парню и увидела, что за ним уже толпилось несколько человек, среди которых я заметила того самого мужчину, который пришел в себя в Белой комнате, где я разговаривала с Эбигейл. Он выглядел таким же растерянным и ничего не понимающим, как и я.
Мерфи кивнул, ухватил меня за рукав, и потащил за собой.
Он отвел меня от стойки в сторону, ловко маневрируя между бегающими людьми.
Мы дошли до белоснежной стены и остановились. Я начала еще сильнее волноваться.
– Меня что, сбила машина? И теперь я в больнице? – дрожащим голосом поинтересовалась я, пристально вглядываясь в лицо парня.
– Никакая машина тебя не сбивала. Хотя… – Мерфи потер переносицу большим и указательным пальцами, – может и сбивала, но об этом мы узнаем еще ой как не скоро.
– Я тебя не понимаю, о чем идет речь? Эбигейл сказала, что ты мне все объяснишь.
Мерфи замер и подозрительно на меня посмотрел.
– Она тебе не сказала, да?
– Не сказала о чем?
– Вот черт, Эби!.. – зашипел он, – опять она сваливает на нас всю работу. Ты себе не представляешь, как это иногда бывает тяжело! Ведь попадаются и очень впечатлительные люди! Могут даже в обморок грохнуться, – пожаловался Мерфи, заламывая руки. – Это, конечно, пережитки, но, как говорится, от старых привычек очень трудно избавиться.
Я поморщилась.
– Да в чем дело?
– Подожди, я сначала тебе водички налью, – Мерфи метнулся куда-то в сторону, я проследила за ним взглядом и увидела, что невдалеке стоит столик с графином и стеклянные стаканы. Готова поклясться чем угодно на свете – раньше его там не было!
Мерфи налил целый стакан кристально чистой воды и принес его мне. Сбитая с толку, я взяла протянутый холодный стакан. Вдруг отчаянно захотелось пить.
– Понимаешь, тут такое дело… – парень внимательно вглядывался в мое лицо, словно пытался считать настроение и состояние, – ты попала в очень необычное место. Мы называем его Элизий. Иногда – Ирий.
Я ничего не понимала.
– Элизий? Что это?
– Иногда еще это место зовут Лимбом, но это не совсем верно. Лимб в переводе с латинского значит «рубеж» или «предел», вот это вот точно неправильно по отношению к нашему миру.
– Лимб?.. – в голове стоял туман, через который я никак не могла пробиться. Это было знакомое мне слово, но вот что оно значит – я не помнила.
Мерфи понимающе на меня посмотрел.
– Еще иногда можно встретить такие названия как «Вальхалла». Но ты, наверное, не будешь здесь махать копьем или мечом.
Меня пронзила страшная догадка. Это слово я слишком хорошо знала. Туман в голове рассеялся, сдавшись.
– Это что… я что… умерла?
– Фух, – Мерфи облегченно выдохнул, – никогда не любил произносить это слово. От него всегда веет грустью.
– Так это что, тот свет? – захотелось сесть на пол и схватиться за голову. Глупость, это, наверное, какая-то глупая шутка. Этот парень просто решил надо мной пошутить. Увидел человека, который ничего не помнит, вот и прикинул, что можно над ним поглумиться…
Это было очень глупое предположение…
Мерфи грустно посмотрел на меня.
– Ну, можно и так сказать.
Я замерла, не в силах даже дышать. Интересно, а мне нужно тут дышать?.. Первый шок явно начал отступать и откуда-то пришло осознание, что никакая это не шутка, что все то, что сказал мне этот странный парень, правда.
Наверное, обо всем этом следовало и догадаться, но со мной этого, увы, не произошло. Некоторые вещи наше сознание старательно игнорирует до того момента, пока не становится поздно.
Я подняла глаза на снующих людей, на белоснежные стены и чистый, подозрительно яркий, белый свет, лившийся из окон…
– Умерла… Как странно.
– Ничего странного, – Мерфи в знак поддержки положил мне руку на плечо. Захотелось ее стряхнуть. – Хотя, конечно, в первый момент это обескураживает, но одно из приятных качеств этого мира – ты быстро ко всему привыкаешь.
– Значит, ты тоже умер?
– Да, и очень давно.
Это ободряет… По крайней мере, меня не ждет ад. Или ждет, кто его знает… Стоило узнать дальнейшую судьбу поподробнее.
– И что теперь? – растерянно спросила я.
Мерфи быстро убрал свою руку с моего плеча и кивнул на стакан, который я все еще держала.
– Ты не попила воды. Попей, будет легче.
– Вода из какого-то особого источника? – я сделала большой глоток. На вкус… просто вода.
– Если бы. Ничего магического в ней нет, лишь утоляет жажду. Хотя, технически, пить нам уже не нужно, но от старых привычек, порой, очень трудно избавиться. Я это уже говорил тебе, несколько минут назад, помнишь?
Я проигнорировала этот вопрос, решив, что он легко может сойти за риторический.
– Так что будет дальше? Я пройду какой-то тест, как у богов Древнего Египта, и по моим делам в жизни будет решено, куда я отправлюсь – в рай или ад?
Мерфи рассмеялся. Я улыбнулась, почувствовав, что сморозила какую-то глупость.
– Нет, никакого рая и ада. Да и у нас с тобой задачки поинтереснее будут, уж в этом ты можешь не сомневаться.
– Что за задачки?
– Это я тебе чуть позже расскажу. А пока скажи, что ты о себе помнишь?
Я напрягла память, но это не помогло никак – я все так же не могла вспомнить ничего о себе в прошлом.
– Ничего… Ничего не помню.
Мерфи цокнул языком.
– Плохо. Имя свое хоть можешь сказать?
– Нет… Почему я ничего не помню? Так со всеми бывает?
– Неа. Обычно те, кого мы выбираем, помнят свое имя и то, как они умерли, а уж обрывки воспоминаний из их жизни мы восстанавливаем по ходу дела. Это всегда – наша важная задача, но не первостепенная. Главное – это научиться.
– Чему?
– Ты попала в мир, который называют Элизием, но это только название, которое никак не передает сути. В античной мифологии Элизий – часть загробного мира, где царит вечная весна, где избранные проводят свои бесконечные дни без печали и забот. «…человека легчайшая жизнь ожидает. Нет ни дождя там, ни снега, ни бурь не бывает жестоких…», – продекламировал Мерфи.
Я снова напрягла память.
– Что-то знакомое…
– Гомер, «Одиссея», – пояснил парень и продолжил, – у нас Элизий это не райские кущи, а некоторое промежуточное загробное звено. Здесь мы готовим тех, кто будет помогать мирозданию решать свои задачи.
– Чего?
– Мы готовим тех, кто будет помогать умирающим людям уходить.
– Вы… готовите смерть?
– Неверно. Смерть уже существует, она неосязаема и всегда приходит в срок. Если я скажу, что мы подготавливаем ангелов смерти, то это тоже неправильно. У нас нет крыльев, могущества ангелов или чего-то подобного. В нашем мире такие души зовут Проводниками. Ты будешь Проводником, я обучу тебя приходить к умирающим людям и создавать для них самое лучшее воспоминание, морок, окунувшись в который они смогут спокойно уйти.
Я растерянно молчала. Мерфи сделал небольшую паузу, оценил степень моего ступора, и беззаботно продолжил:
– Ты научишься выуживать из их сознания моменты, которые делали их абсолютно счастливыми, независимо от того, когда это произошло – пять лет назад или пятьдесят. Это как отрывок сюжета на кинопленке, ты его находишь, вытаскиваешь наружу и создаешь для того, кто должен умереть.
– Что это за моменты?
– У каждого они свои. Может быть, – рождение первенца. Или свадьба. Или удавшийся проект на работе, который принес бешеную прибыль. А быть может – это радостный день, когда человек играет со своей собакой в зеленом солнечном парке, кто знает.
«Играет с собакой»… Эта фраза почему-то кольнула сердце и я попыталась ухватиться за эту мысль. Собака? У меня что, когда-то была собака? Или я всегда ее хотела, но по какой-то причине не могла завести и теперь это боль всей моей… загробной жизни?
– С ума сойти… – пробормотала я, качая головой. Мерфи выглядел довольным собой и тем впечатлением, которое его слова произвели на меня.
– Не стоит. У нас слишком много дел.
Глава 4 . Элизий
После того, как Мерфи кратко ввел меня в курс дела, а я смогла хоть в некоторой степени осознать, что умерла, он повел меня к большим алым дверям, которые я тоже раньше не замечала. Пока мы шли к ним, Мерфи беззаботно болтал о том, что в Элизие хорошо, что это чудесное место и мне тут понравится.
Отчего-то, но я ему не верила.
Мы вышли через большие двери на улицу, и меня снова ослепил белый свет. А потом сразу же зелень, которая, казалось, словно лилась отовсюду. Вокруг было столько деревьев, со свежей чистой листвой, будто бы только после летнего дождя, что мне показалось словно я попала в какой-то чудесный заповедник. На душе как-то сразу стало спокойно и легко.
Каменная тропинка простиралась далеко вперед, сталкивалась с такими же тропинками, только поменьше, и коричнево-серой рекой утекала куда-то вдаль. Трава, кусты, деревья – их было так много, что от зеленого оттенка начали болеть глаза.
– Ну, как тебе? – горделиво спросил Мерфи, словно это все было его рук дело.
– Красиво. И… насыщенно.
– Ты быстро привыкнешь.
– Здесь не бывает плохой погоды?
– Крайне редко, только перед важными и серьезными событиями в Элизие, чаще всего очень неприятными, или перед какими-то катаклизмами, которые произойдут на земле. Мы называем это – головной болью Элизия. – Мерфи заразительно захихикал. – Знаешь, ведь у людей перед сильной сменой погоды всегда болит голова. Или зубы. Ноют такой противной тягучей болью.
– Знаю. Я еще совсем недавно была человеком.
– Чисто технически – ты и сейчас тоже человек. – Он пожал плечами. – У твоей души есть определенный образ, который связан с той тобой, какой ты была при жизни.
Была при жизни… Точно!
– Внешне я выгляжу так же? – мне срочно захотелось посмотреться в зеркало. Почему я не подумала об этом раньше? Быть может, когда я увижу свой образ, свое лицо, глаза, руки, смогу хоть что-то вспомнить про себя?
– Конечно.
– Здесь есть зеркала?
Мерфи завертел головой словно зеркало могло оказаться среди зеленых кустов, что повсюду росли… А может и могли, кто их знает?.. Потом отрицательно ею помотал.
– Конкретно тут нет. Но есть пруд, ты можешь посмотреться в него. Поверхность у него вполне себе подходящая.
– Пошли скорее!
Он кивнул и повел меня за собой. Сначала мы шли по центральной тропинке, а потом свернули на узкую, которая вела куда-то вглубь кустов и деревьев. Эта тропинка была такой неприметной, что я невольно задумалась о том, сколько людей (извините, душ) не знали о ней и не могли из-за этого выйти к воде, когда отчаянно этого хотели.
Когда мы обогнули кусты и деревья, что надежно прятали за собой настоящее сокровище, – передо мной раскинулся небольшой пруд с кристальной водой. Я подбежала к нему, упала рядом на колени и, с опаской, заглянула в него.
С водной глади на меня смотрела девушка лет за тридцать, с морщинками под серыми глазами, с топорщащимися каштановыми волосами по плечи. Обычная внешность обычной девушки. Я смотрела на себя и ничего не вспомнила. Кто я такая?..
– Ты симпатичная, – беззастенчиво резюмировал Мерфи. Я поднялась с земли и отряхнула колени от кусочков травы. Было очень грустно и эта грусть словно взяла меня за горло своей ледяной рукой. Слова дались мне с трудом.
– Как меня зовут? Ты знаешь?
– Нет. Это тебе тоже предстоит вспомнить.
– И как ты ко мне будешь обращаться? – я растерялась. Не хотелось бы слышать от него в своей адрес что-то вроде «эй ты, недавно помершая, а ну иди сюда».
– Пока что по номеру. Ты у нас кто, двадцать вторая? Вот и будешь у меня покуда Двадцать Второй. Смотри только, если попытки вспомнить затянутся, то это прозвище к тебе надолго прилипнет, уж не сомневайся в этом. – Глаза Мерфи лукаво сверкнули.
– Ты сказал, что обычно умершие помнят свое имя и то, как они умерли. Почему же я ничего не помню?
– Значит, в твоей жизни произошло что-то очень серьезное, что-то очень… – Мерфи задумался, – переломное. Пока не могу сказать более точно. Честно говоря, я с такими людьми редко встречался. Вы, своего рода, диковинки. Но ты только не переживай, я тебе во всем помогу, и ты вспомнишь. – Он ободрительно улыбнулся. Я улыбнулась тоже. Немножко стало легче.
Потому что мне дали надежду.
Пока Мерфи и сам заглядывал в водную гладь пруда, я беззастенчиво его рассматривала. Он был симпатичным и очень светлым. Казалось, этот свет словно лился изнутри, и был будто осязаемым, даря всем вокруг тепло и радость.
– Получается, ты будешь кем-то вроде учителя для меня.
– Получается, так.
Я замерла.
Совершенно внезапно мне показалось, что я услышала лай собаки… Далекий, очень далекий, слегка басистый лай…
– А душ животных тут нет? – отчего-то я заволновалась, словно мне это было важно, очень важно. Я нахмурилась, силясь вспомнить, пытаясь вызвать в своей голове образ какого-то домашнего животного, наверное, именно пса… Ничего не получилось.
– Нет, – отрицательно покачал головой Мерфи, отрываясь от рассматривания своего отражения, – почему ты вдруг спросила?
– Мне показалось, что я слышала лай.
– Нет, этого не может быть. Зато, возможно, это тебе подсказка о чем-то из твоей прошлой жизни. Подумай, вдруг у тебя была собака, которую ты очень любила, но умерла, и теперь тебе хочется снова встретиться со старым другом? – он пристально на меня посмотрел. Вдруг меня пронзила одна мысль…
– Ты говорил, что ко всем в момент смерти приходят Проводники и воссоздают им самое счастливое воспоминание?
– Да.
– Значит, у меня тоже так было?
– Все верно.
– Кто приходил ко мне?
– Я не знаю, – Мерфи прищурился, пристально меня рассматривая. Кажется, он начал догадываться, куда именно я клоню, – но я могу узнать. Это будет совершенно нетрудно.
– И мы сходим к этому Проводнику, чтобы он помог мне понять, с каким воспоминанием я умирала. – Я тоже прищурилась, передразнивая Мерфи, а потом широко улыбнулась. Он тоже заулыбался, и даже едва не подпрыгнул на месте от восторга.
– Ты очень верно мыслишь! Давно мне не доставалась такая умная ученица! С тобой мы быстро все вспомним!
«Уж надеюсь на это».
– Мне надо вспомнить все, что было в моей жизни? По годам, искать подсказки, которые с ними связаны? Или в какой-то момент вернутся все воспоминания?
– Последний вариант, – Мерфи сорвал травинку и сунул ее кончик в рот, – тебе нужно вспомнить ключевые моменты, а все остальное придет потом. Скорее всего – нахлынет разом.
«Лишь бы мне не захлебнуться под гнетом этих воспоминаний», – уныло подумала я, и, видимо, на моем лице отразилась грусть. Мерфи подбадривающе пихнул меня плечом.
– Не унывай, Двадцать Вторая. Мы справимся с этим.
– Это странно, но я тебе верю.
И это действительно было правдой.
– Мне все верят, такой мой врожденный талант.
– А что будет потом? Вот я вспомню и что дальше? Меня отправят в рай или ад?
Мерфи вздохнул, вытащил травинку изо рта, какое-то время молча ее порассматривал, а потом отбросил в сторону.
– Не существует как такового ада или рая, я же уже сказал. Ну да ладно, подробнее об этом мы потом с тобой поговорим, сейчас тебе хватит той информации, что уже есть. К тому же, после того, как твои воспоминания к тебе вернутся, ты сама станешь полноценным Проводником.
– Я действительно буду Проводником для умирающих? Это была не шутка? Ты говорил на полном серьезе?
Я замерла, не веря его словам. Что за глупости?
– Да.
– Но это глупо.
– Отчего же? Миру нужны Проводники душ, а тебя для этой роли выбрали. К тому же, вариантов у тебя нет, отказаться ты не сможешь.
– А что если я не справлюсь?
– Справишься, – Мерфи беззаботно махнул рукой. – Все справляются, это не так уж и сложно. Главное – научиться улавливать образы, что появляются в душе умирающего человека. Поймать то, что дарит ему радость, за хвост, вытащить наружу и воспроизвести, как фильм на пленке.
«За хвост»… Я вздрогнула. Это словосочетание словно ударило меня наотмашь.
– Ты чего? У тебя лицо поменялось.
Мерфи рассматривал меня и подозрительно щурился.
– Ты сказал «за хвост» и меня словно током ударило. – Я хмурилась. – Я чувствую, что это связано с моей жизнью. Я почти уверена в том, что у меня было домашнее животное, кот или собака.
– И ты слышала лай, – подсказал Мерфи.
– Точно. Значит, собака.
– Ладно. Пойдем, попробуем выяснить, кто именно был твоим Проводником.
– Как мы это узнаем?
– Обратимся в Архив Душ, конечно же. Только не пугайся его Хранителя, он очень своеобразный, – Мерфи заразительно зевнул, – а потом я тебе покажу дом, где мы будем жить.
– Тут есть дома? – я так была поражена, что открыла рот и не сразу это заметила. Дома на том свете, ну кто бы мог предположить такое?
Мерфи посмотрел на меня, как на дурочку.
– Конечно, есть. Иначе где ты собираешься спать?
– Я думала, что умершие не спят.
– Спят еще как! Некоторых так и вовсе не добудишься порой. Это часто осложняет нам дело, – пожаловался он, а потом вдруг стал совершенно серьезным, – только имей в виду, что мертвые спят без сновидений. Так что не рассчитывай, что во сне к тебе придут образы из прошлой жизни. Такого не бывает.
– А жаль. Это здорово бы все упростило, – погрустнела я.
Мерфи пожал плечами.
– Не обижайся, но я в этом не уверен. Сны и живых людей часто мучают, а уж мертвых мучали бы и подавно.
Глава 5 . Эри
Мы вернулись на центральную тропинку и пошли в глубь этого бесконечного парка. То тут, то там возвышались белые домики, похожие на дома в пустынях – такого идеального цвета и формы они были, словно отшлифованные горячими ветрами. Эти дома вырастали из зелени совершенно неожиданно и мне показалось, что кто-то очень большой и всемогущий выбросил в зеленые леса горстку белых шариков, которые по волшебству превратились в эти симпатичные здания.
Мерфи старался увлечь меня беседой, рассказывая о красоте и справедливости Элизия, о его великой миссии помочь умирающим людям обрести покой, что мне стало понятно – Элизий не рай, не ад и даже не Чистилище. Элизий – это особенный город мертвых, выстроенный этими же мертвыми для будущих мертвых. От этого осознания мне становилось и страшно, и восхитительно одновременно. Это была очень странная смесь чувств, которая не поддавалась никакой логике.
Несмотря на тепло погоды и солнечный свет, который был ближе, чем на земле, мне стало отчего-то очень грустно и холодно. Я тосковала по своей мирской жизни, которую совершенно не помнила. Быть может, мне и тосковать-то не по чему? Кто знает, вдруг моя жизнь была полна страха, боли и лишений? А сейчас я обрела покой?
Но голос внутри тотчас напомнил, что покой я не обрела. Что мой удел теперь – стать Проводником для сотен тысяч несчастных, умирающих на планете. Для тех, кто уходил в окружении родных и близких, и для тех, кто умирал в скорбном одиночестве. Для молодых и старых, грешников и святых, для абсолютно всех, кого смерть приравняет в своем, ей только ведомом, уравнении…
Я так сильно задумалась, что не услышала вопрос Мерфи. Только когда его фигура неожиданно выросла прямо передо мной, перегородив мне путь дальше, я вынырнула из омута собственных мыслей.
– Что с тобой? – настороженно спросил Мерфи, выставив перед собой руки, чтобы я в него не врезалась.
– Прости, я задумалась.
– Расскажешь о чем?
– Извини, – я попыталась его обогнуть, но он не дал мне это сделать, отзеркалив мое движение и снова стеной вырастая прямо передо мной. Мерфи ждал ответа.
Я неопределенно пожала плечами. На самом деле, выворачивать душу перед Мерфи мне не хотелось.
– Двадцать Вторая?
– Мерфи. Я долго буду разгуливать по Элизию в пижаме?
Мерфи ошарашенно моргнул.
– Да. Точно. Надо тебя переодеть. Или Архивариус взбесится.
– Он настолько нервный?
– Просто любит порядок. И не очень – новеньких. Они часто мучают его дурацкими вопросами. Но ты не переживай, сейчас заглянем кое-куда и всем сразу будет понятно, что ты – будущий Проводник. Уж поверь мне, это тут очень почетно. Проводниками абы кто не становится.
Мерфи уверенно зашагал вперед, а мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Очень быстро мы вышли на мощеную улицу, где было меньше деревьев и больше белоснежных домиков, одинаковых и милых. Ни на одном из них не было вывесок или указателей, но парень безошибочно вел меня. Я не знала сколько времени провел Мерфи в Элизие, но его уверенные движения не оставляли сомнений – много. Даже, пожалуй, очень много.
Мы остановились у одного такого дома и Мерфи толкнул коричневую двойную дверь.
– Проходи.
Я шагнула в прохладу помещения и оказалась в месте, похожем на большую гардеробную. Среди рядов с вешалками сновала маленькая симпатичная девушка.
– Привет, Эри, – Мерфи помахал ей рукой.
Девушка остановилась и расплылась в улыбке.
– Мерфи.
Я рассматривала ее. Невысокая блондинка с карими глазами, волосы собраны в косу и достигают пояса. Она выглядела милой.
– А ты?.. – девушка бросила на меня быстрый взгляд.
– У нее пока нет имени. Зовем по номеру, Двадцать Вторая.
– Привет, – я тоже приветственно помахала девушке рукой.
– Я – Эри, – представилась она, – вы за одеждой? Кто ты у нас?
Мерфи выжидательно посмотрел на меня. Пришлось говорить самой.
– Я буду Проводником.
– О, как это здорово! – Эри всплеснула руками. – Значит, запоминай, твой цвет – белый. Только белый. Сейчас мы можем подобрать тебе любую белую одежду, а потом у тебя будет особая униформа.
Девушка скользнула к одной из вешалок, увешанной полностью белыми вещами.
– Джинсы и футболка подойдут? Или хочешь платье?
– Джинсы нормально. И футболка тоже.
Какая мне была разница?..
– Хорошо. – Она выудила вещи и протянула их мне. – Вон там можешь переодеться.
Я забрала одежду и прошла за коричневую ширму вглубь помещения. Пока я переодевалась, Эри, безошибочно угадавшая с моим размером, беседовала с Мерфи.
– Значит, тебя снова вернули на работу? – донеслось до меня. Я напрягла слух и постаралась переодеваться как можно тише, чтобы больше расслышать.
– Тшш, – зашипел Мерфи, – конечно, все давно в прошлом.
– Уверен? Повторения ошибки не будет?
Голос Эри показался мне едким. Я растерялась, девушка была такой милой, а сейчас, я явственно это понимала, она пыталась побольнее ткнуть Мерфи. Это было странно, но кто знал, что тому являлось причиной.
Мерфи какое-то время молчал и я быстро поняла, что отвечать девушке он не собирается. Поскорее натянув на себя футболку, я появилась из-за ширмы. Воздух в помещении казался наэлектризованным.
– Все в порядке? – осторожно спросила я.
– Да. Спасибо, Эри, – Мерфи ухватил меня под руку и потянул прочь из здания. Эри за нашими спинами фыркнула.
Когда мы оказались на улице, Мерфи отпустил мою руку и шумно выдохнул.
– Эй, ты чего? – я подошла к нему поближе, всматриваясь в лицо. Щеки парня пылали.
– Все нормально. – Отозвался он, но по голосу мне стало понятно, что нет.
– Что Эри имела в виду?
– Пожалуйста, не спрашивай, я не хочу об этом говорить.
Я смутилась.
– Хорошо, прости. Идем к Архивариусу?
– Да, да, идем, – Мерфи бросил быстрый взгляд на дом, из которого мы вышли, злобно фыркнул, словно злился сам на себя, а потом тряхнул головой, – нам туда. – Он кивком показал направление, и мы пошли.
Вдруг я кое-что вспомнила и резко остановилась, как вкопанная.
– Черт.
– Что случилось?
– Обувь… – я с грустью рассматривала свои босые ноги. Они выглядели забавно и мне захотелось смеяться. И, почему-то, плакать.
Неожиданно, Мерфи захохотал. Он смеялся долго, согнувшись пополам, а я обиженно на него смотрела. Когда его смех утих, Мерфи выглядел смущенно.
– Ты прости меня, – негромко сказал он, – это все нервы.
– Не думала, что мертвые могут нервничать.
– О, еще как, – голос Мерфи был неимоверно грустным, – и я не должен был… мне жаль, правда. Это непочтительно к тебе, как к Проводнику, и как к простому человеку тоже. Извини.
– Да все в порядке. Подожди меня тут, а я быстро загляну к Эри и попрошу подобрать мне что-то из обуви.
Мерфи кивнул, и я увидела в его глазах благодарность.
– Проси кроссовки. И, если будет предлагать сандалии, не соглашайся ни в какую.
– Хорошо. Я быстренько.
Я толкнула дверь и исчезла в прохладном помещении обители Эри. Девушка стояла спиной ко мне, словно статуя, будто бы и не двигалась с места, с того момента, как мы покинули этот дом.
– Эри, извини, это снова я, Двадцать Вторая.
Она вздрогнула и постаралась спрятать лицо от меня.
– Ты что-то забыла? – ее голос прозвучал очень грустно. Подстегиваемая любопытством, я обошла ее и встала прямо перед ней. Девушка попыталась отвернуться, чтобы скрыть лицо, но я успела заметить на ее щеках влажные дорожки.
– Эри, ты плачешь? Что случилось?
Честно говоря, я была ошарашена… Не думала, что жители Элизия, такого светлого и радостного города мертвых, могут плакать. Не думала, что мертвые вообще могут плакать… Это было странно.
Она громко фыркнула и со злостью растерла слезы на лице. Подняла голову, смерила меня взглядом и ледяным тоном произнесла:
– Опасайся Мерфи. Он приносит только несчастья всем, с кем сталкивается.
– Что он тебе сделал?
– Не имеет значения, да и это не твое дело! Но ты поинтересуйся, за что он был отстранен от своей работы! – Эри посмотрела мне прямо в глаза и я отчетливо поняла, что она очень хочет, чтобы этот вопрос я задала не Мерфи, а ей. Видимо, это была какая-то грязная тайна, которая ее тяготила. Или, быть может, ей хотелось оклеветать моего наставника.
Моментально проникнувшись к ней недоверием, я задавать этот вопрос не стала.
– Эри, мне нужна обувь. – Медленно, с расстановкой, произнесла я, не отрывая взгляд. Эри пару раз моргнула, а потом плотно сжала губы. Она явно была разочарована.
– Сандалии подойдут?
– Нет. Кроссовки.
Получив белоснежную пару, я вышла из помещения даже не попрощавшись и не тратя время на то, чтобы надеть их прямо там. С кроссовками в руках я снова оказалась на прогретой улице и принялась искать глазами Мерфи.
Его я обнаружила сидящим около небольшой каменной ограды у соседнего дома. Он привалился к камням спиной и рассматривал что-то вдали.
– Я заполучила кроссовки, – я потрясла уловом в воздухе. Мерфи безразлично кивнул.
Пришлось сесть рядом.
– Ты чего? – я толкнула его плечом. – Тебя расстроила эта злобная стерва?
Мерфи хихикнул.
– Все правильно сказала, она и есть – злобная стерва, самая настоящая. И откуда в ней столько желчи?
– А я думала, что все мертвые милые, как херувимы. Здесь же не должно быть грусти, боли и тоски, только бесконечное блаженство и справедливость.
Мерфи устало вздохнул.
– Это только в книжках так. На самом деле, в Элизие много всего. И хорошего, и плохого. Ты же знаешь, что мир не черный и не белый, он многогранный. Так если жизнь такая, почему послесмертие должно быть иным?
Я серьезно задумалась над его словами и очень быстро поняла, что Мерфи прав. Люди всегда считали, что после смерти наступает покой, вся боль уходит, но вдруг ее становится только больше?
От этой внезапной мысли мне стало страшно, и я постаралась поскорее выбросить ее из головы.
– Пойдем, нас же ждет Архивариус. И у нас с тобой очень много дел, ты должен помочь мне вспомнить, кто я такая и за какие достижения меня решили сделать после смерти Проводником. Мерфи, – я коснулась его плеча, постаравшись вложить в этот жест всю свою поддержку, – я вижу, что тебя задели слова этой белобрысой стервы, но ты же понимаешь, что она просто пыталась тебя зацепить. Это было видно, поверь мне.
– Да, именно этого она и добивалась. У нее получилось. – Мерфи потер пальцем камень, валявшейся на земле. Стер с него дорожную пыль. Вздохнул. – Ладно, идем. Нечего рассиживаться. Нам еще придется потратить пучок нервишек на Архивариуса. Потом я покажу тебе место, где мы будем жить. Тебе понравится, ты же любишь природу?
– Конечно. Да и тут, к тому же, одна сплошная природа, выбирать не приходится.
– Это точно, – голос Мерфи снова погрустнел. Я быстро встала с земли и протянула ему руку.
Мерфи ухватился за нее и тоже встал. Отряхнул джинсы и тепло мне улыбнулся.
– Спасибо, Двадцать Вторая. Теперь я вижу, что тебя не зря выбрали Проводником.
«Надеюсь на это, – промелькнуло у меня в голове, – теперь не разочаровать бы тебя, себя и все высшие силы, которые этому всему поспособствовали».
Глава 6 . Архив Душ
Здание Архива Душ было таким же, как и все остальные дома, – белоснежным, с виду уютным, но таящим в себе свои собственные тайны, как дом с одеждой таил злобу и едкость Эри. Такие же коричневые двухстворчатые двери, такие же белые ступени. Мы вошли в него и сразу оказались среди множества книжных шкафов.
Я с удивлением принялась осматриваться – шкафов было так много, что мне стало непонятно, как они тут все помещались. И я принялась считать их, но сбилась на четвертом десятке. Шкафы уходили вдаль бесконечными книжными коридорами. Это было слишком странно даже для Элизия, города, который и так для меня весь собой представлял одну большую странность.
– Здесь какое-то волшебство? – шепотом спросила я, боясь нарушить покой этого места. Это казалось фактически святотатством. – Шкафов так много…
– Третье измерение, – кивнул Мерфи, – разработка одного из Архивариусов. Представляешь, сколько информации тут хранится? Всего Элизия бы не хватило, чтобы ее вместить. Так что это открытие было очень кстати.
– Да уж, впечатляет.
Мы подошли к большой стойке из красного дерева, за которой никого не было. Стойка была пуста, за исключением небольшого серебряного колокольчика.
– Ну, с Богом! – прошептал Мерфи, поднял колокольчик и резко им тряхнул.
Как только зазвенел колокольчик, мелодичным переливом, налетел неожиданный порыв ветра, который едва не сбил меня и Мерфи с ног. Я зажмурилась и отвернула голову в сторону, чтобы пыль и неизвестно откуда взявшийся песок, не попали мне в глаза.
Когда ветер успокоился, я повернулась к стойке и с удивлением увидела за ней высокого старичка, с суровым лицом и длинной бородой. Он был одет в бесформенные коричневые одежды, которые при ближайшем рассмотрении оказались старым халатом, похожим на одеяния древних османов.
– Добрый день, господин Архивариус, – бодро произнес стоящий рядом Мерфи, – Это Двадцать Вторая и нам очень срочно нужно кое-что узнать.
– Здесь всем всегда все срочно, – голос старика был похож на скрип старых деревьев, – учись терпению, Мерфи. А то года идут, а ты не меняешься. Хочешь навсегда застрять в Наставниках?
– Если таков мой удел, – отозвался Мерфи, – не переживайте, на Ваше место я точно не претендую.
– Душой не вышел, на мое место, – фыркнул Архивариус, и я краем глаза заметила, что Мерфи слегка вздрогнул при этих словах, – что узнать хотите?
– Кто был Проводником Двадцать Второй?
– Мерфи, ты что же, опять хитрить пытаешься?
Мерфи искренне обиделся.
– Да в чем дело? Почему Вы обо мне такого мнения, разве я мог бы?.. К тому же, Двадцать Вторая сама об этом догадалась.
Архивариус медленно повернулся ко мне и от его взгляда стало не по себе. Было понятно, что врать почтенному старцу не следовало. Я заглянула в его выцветшие глаза и нервно сглотнула.
– Это правда? – размеренно спросил меня Архивариус. Мне показалось, что он способен прожечь взглядом насквозь.
– Да.
– Хорошо, – он снова повернулся к Мерфи, – Проводником Двадцать Второй был Лури.
– Спасибо, Архивариус! – Мерфи радостно подпрыгнул на месте. Я присмотрелась к его лицу, и по нему было видно, что его эта новость обрадовала. Значит, Лури приятный человек и с ним будет просто договориться, чтобы он все нам рассказал. Это, определенно, хорошо.
Я еще мало что понимала, но настроение Мерфи смогла уловить.
– Да, спасибо, – я чуть склонила голову в знак благодарности.
– Пожалуйста, – проскрипел в ответ Архивариус и медленно растворился в воздухе. Я пару раз моргнула, чтобы удостовериться, что это правда, и старичок просто исчез, словно по волшебству.
За стойкой действительно было пусто… Чудеса.
Мерфи, все еще прибывая в радостном возбуждении, выбежал на улицу, громко хлопнув дверьми. Эхо разнесло звук по архиву и я поспешила за ним, боясь, что суровый старичок снова может появиться, сердитый на производимый нами шум в его обители.
Поспешила, несмотря на то, что мне страшно хотелось получше рассмотреть этот Архив. Но я надеялась, что у меня еще будет время сюда заглянуть и изучить его получше. Пока что события проносились мимо меня с какой-то бешеной скоростью, и я страшно боялась за ними не поспеть.
– Двадцать Вторая, это просто прекрасная новость! Лури один из самых отзывчивых Проводников в Элизие, он нам точно не откажет.
Я осторожно прикрыла двери, чтобы они не громыхнули.
– А другие могут отказать?
– Теоретически – нет, если ты сама догадалась о том, что нужно поговорить с Проводником. Но бывает всякое. Хорошо, все же, что тебе достался Лури. Мне он всегда нравился.
– У Проводников есть какая-то иерархия? Он важный человек или чего?
Мерфи перестал бегать кругами вокруг меня.
– Нет. В этом и смысл. Все равны перед смертью, понимаешь?
Я не понимала.
– Но ведь Проводники не смерть.
– Да. Но они словно ее представители. Они – та высшая сила, которая помогает миру держаться. Держаться Элизию. Если не станет Проводников, Элизий исчезнет, потому что не будет больше смерти в этом мире.
«Какая странная фраза».
Я удивленно замерла. Мерфи стоял передо мной – серьезный, с глубокими голубыми глазами, смотрящими мне в душу. Ведь, по сути, только душой я и была перед ним. Душой, принявшей привычный земной облик.
– Элизий – это смерть?
– Не только. Но смерть – важная его часть. Он существует для этого. Существует, чтобы поддерживать Проводников, обучать новых, давать приют и дом имеющимся. Элизий, сам по себе, большой живой организм, и он выполняет важную роль в этой Вселенной.
Мерфи замолчал, а я не знала, что сказать. Казалось, все было таким важным, и бессмысленным одновременно… Кто бы знал, что после смерти все такое насыщенное?..
– Ты со всем разберешься, со временем, и поймешь ценность Проводников. Поймешь, почему они такие важные. Иногда нужно просто немного подождать, не задавать лишних вопросов, и ответы сами придут.
– Мне кажется, я уже начинаю это понимать…
Я покосилась на парня и увидела, что он одобрительно кивает.
– Ну что, теперь отправимся в наш дом?
– Мы будем жить вместе?
– Да, это такая традиция. Все ученики, не важно, Проводники или кто другой, сперва живут в домах со своими Наставниками, чтобы иметь возможность учиться в любое время суток. Потом, безусловно, вы уже переезжаете в свои собственные дома. Конечно, жить мы сейчас будем в простом домике, он не чета тому, что тебе потом дадут. Но тоже неплох.
Я кивнула. Честно говоря, мне было абсолютно все равно, каким будет домик – все равно это не мой родной дом.
«А какой он, твой родной дом? Разве ты помнишь это?», – шепнул голос внутри. Я поежилась, к этому раздвоению сознания было трудно привыкнуть. Что там говорила Эбигейл, нужно дать ему имя?
Дать имя своему внутреннему голосу, так, что ли?..
Тут я вдруг заметила, что Мерфи как-то подозрительно на меня косится.
– Мерфи, – протянула я, – а что это за голос внутри меня? Почему я слышу вроде свои мысли, а вроде что-то совершенно постороннее?
Парень быстро отвел глаза.
– Это я тебе потом расскажу. Идем смотреть дом? Скоро будет темнеть.
Пришлось соглашаться. А разве у меня был выбор? Разве я могла отказаться, уйти прочь, перестать с ним разговаривать?.. Да, конечно, нет. Моя жизнь (ой, простите, смерть) больше не принадлежала мне одной. Я теперь была частью чего-то большего, чего-то, что я еще не до конца понимала.
Мы вышли на центральную улицу, которая была полна людей, и направились в особый район, который Мерфи назвал Вита, пояснив, что слово «a vita» с латинского языка переводится как «жизнь».
– Это очень интересное название, – рассказывал он, – и крайне подходит данному месту. В Вите стоит много маленьких домиков, в каждом из них три комнаты и кухня.
– А как же ванная?
Мерфи фыркнул.
– Ну и ванная, конечно, тоже есть. Но она больше так… как пережиток прошлого. Благо души пачкаются только немного в другом смысле, – Мерфи усмехнулся. – Что касается комнат. В одной комнате будешь жить ты, в другой я, третья – гостиная, там мы будем собираться и оттуда же уходить на занятия. Точнее, не совсем оттуда… ладно, разберешься по ходу дела.
– Что за занятия?
– В поле.
– В каком смысле?
– Ну, ты у нас кто – Проводник? Вот и будешь учиться, как говорится, в поле, сразу у кровати очередного умирающего.
Я ужаснулась.
– Скажи, что ты сейчас шутишь!
Мерфи удивленно посмотрел на меня.
– Разумеется нет! А как ты думала тут обучаются? Все на практике, никак иначе.
– Но ведь это ужасно! Я не готова! Я даже не знаю, как меня зовут, а уже должна забирать жизни у несчастных людей!
Голова запульсировала болью. Мне показлось, что я до сих пор не приняла факт своей смерти и новой… жизни после смерти?.. а теперь Мерфи наваливал на меня все больше и больше информации, в которой я начинала путаться и теряться. Я была просто не готова к тому, что происходило. Это было слишком стремительно, слишком быстро…
– Еще раз тебе говорю, Двадцать Вторая, ты не забираешь жизни, это делает смерть, все уже решено! Ты просто создаешь последнее приятное воспоминание, чтобы человеку не было так страшно и больно уходить.
– Чем же это отличается от смерти?
Мерфи остановился и я едва в него не врезалась. Он смотрел на меня как-то странно, с легким удивлением и разочарованием. Мне его взгляд не понравился совершенно. Я почувствовала себя отстающей ученицей, которая стояла у доски и не могла правильно ответить на вопрос своего учителя. Я вызывала раздражение и разочарование.
– Ты правда не понимаешь? Эти люди все равно умрут, потому что это уже предрешено. Будешь ли ты рядом, не будешь, не имеет никакого значения. Они покинут этот мир – и все тут. Разница в том, что ты поможешь им уйти без страха и боли. В этом вся суть, в том, что они обретут легкую смерть, не будут мучиться. Двадцать Вторая, ты понимаешь, что я говорю?
– А если они были плохими людьми и заслуживают страданий?
Мерфи очень грустно вздохнул.
– Это ничего не меняет, смерть едина. И мы не должны делить людей на плохих и хороших, потому что смерть все очищает.
– Ты правда в это веришь?
– Я это знаю.
Я сжала голову руками.
«Это все глупость, чушь, бред! – кричало все внутри меня. – Нет никакой логики, есть только смерть, есть только боль, океан боли! Бесконечный океан боли».
Голова начала раскалываться.
Внезапно я ощутила на своих руках что-то холодное, удивленно подняла глаза и выяснила, что это был Мерфи. Он стоял прямо передо мной и его ладони лежали поверх моих напряженных рук.
Глава 7 . Дом в Вита
– Эй, все нормально, расслабься, – вкрадчиво сказал он. – Все хорошо, слушай мой голос.
Я с трудом оторвала свои руки от головы. Мерфи стоял передо мной, так близко, что, если бы я чуть подалась вперед, то могла бы коснуться своим носом его.
Эта мысль была такой странной и глупой, что я едва не рассмеялась.
– Что со мной происходит?
– Это непринятие. Так бывает. Постарайся расслабиться, так будет проще.
Я опустилась прямо на землю, не задумываясь о том, что будет с белоснежной тканью одежды, и уперлась локтями в согнутые колени. Постаралась расслабиться, сфокусироваться на чем-то хорошем. Например, на том, что после смерти меня не ждал адский котел, что я продолжаю в некотором смысле жить, что осталось мое существование в этой Вселенной… Я думала о том, что скоро узнаю, кто я такая и какое у меня было прошлое – хороший я человек или плохой. Я смогу понять, что у меня осталось позади, каких людей я любила, кого оберегала в своем мире. Я смогу вспомнить… И делать какие-то выводы… наверное.
Мысли плавно текли по понятному и логичному маршруту, и я почувствовала, как головная боль отступила. Даже дышать стало легче. Возможно даже это было какой-то особой магией Элизия.
Я подняла голову и увидела, что Мерфи сидит рядом на корточках и пристально смотрит на меня.
– Такие приступы головной боли бывают у всех?
Мерфи кивнул.
– Да. И это нормально. Особенно для Проводников. У вас душа иначе настроена, вы более чувствительны. Это и хорошо, и плохо.
– Пока я ощущаю только плохо, – я покачала головой и поднялась с земли. Мерфи встал следом.
– Зато я знаю, чем мне тебя отвлечь. Пошли, а то мы так и к утру до нашего дома не доберемся. – Он хмыкнул. Я тоже.
– Что же, интересно будет на него посмотреть.
– О, тебя ждет еще много всего интересного.
Я еще раз хмыкнула и поймала смеющийся взгляд Мерфи.
– Не сомневаюсь.
Стало легче. Мне действительно стало легче.
А, быть может, это был просто еще один шаг к пропасти безумия?..
* * *
По малолюдным улочкам мы дошли до небольшого района, в котором было построено множество белоснежных маленьких домиков, которые стояли по кругу. За одним кругом домов располагался другой и так несколько раз. Сколько именно домов там было я не могла и предположить, но казалось, что довольно много, и уж точно не меньше полусотни.
– У этого места есть название? – спросила я, рассматривая вереницу одинаковых домов. – Или Вита – и есть… – я замолчала, не зная, как правильно сформулировать свою мысль.
К счастью, Мерфи меня сразу понял.
– Да. Эта часть района Вита, в которой живут ученики, называется Вир.
– Что это значит?
– Водоворот.
Я посмотрела на круги, которые образовывали дома, и задумчиво кивнула. Название вполне подходило.
Мы прошли к самому первому кругу, в центре которого был небольшой парк и площадь с фонтаном, который был выполнен в виде девушки, вскинувшей вверх руки. Вода лилась прямо из ее раскрытых к небу ладоней, и выглядело это просто потрясающе.
Я никогда не видела ничего более прекрасного.
Мерфи легко ориентировался в этих домах, и очень быстро привел меня к одному из них. На двери, окрашенной в серый цвет, висела белая лента.
«Неужели двери не коричневые», – подумала я.
Парень подошел к двери, два раза стукнул по ней, и она отворилась внутрь, словно приглашала нас войти. Мерфи первым вошел в дом, за ним я – слегка осторожно, будто бы боялась, что в следующую секунду что-то оттуда на меня выскочит.
Но ничего не произошло.
Мерфи плюхнулся на ярко-желтый диван, который стоял прямо посреди большой гостиной, я же принялась осматриваться. Комната, в которую мы попали сразу же как вошли в дом, была очень светлой – белые стены, редкая мебель – тоже белая. Единственным необычным пятном был диван, на котором сейчас развалился Мерфи.
– А откуда мы будем брать еду? – вдруг спросила я, глядя прямо на белый круглый стол, что стоял около окна без штор. Интересно, мне вообще нужно есть или это тоже пережитки прошлого, как выражался мой наставник?..
Мерфи закинул ноги на спинку дивана и посмотрел на меня забавно изогнув шею. Я успела удивиться, как это у него ничего не заболело от такой неудобной позы, а потом вспомнила.
Вряд ли мертвым было больно. Разве что только морально.
– Она сама будет появляться. Технически, есть тебе не нужно, но, как я уже говорил про воду, от старых привычек трудно избавиться. Да и иногда приятно сточить что-то невероятно вкусненькое. Порадовать свои мертвые вкусовые рецепторы.
– А что будет за еда? – я представила гамбургер, сочный, теплый… И ничего. Лишь легкий отголосок желания его съесть.
– Любая, какую напишешь во-он там, – парень ткнул пальцем в одну из стен, на которой висела прямоугольная белоснежная бумага. Я ее сперва даже и не заметила, потому что она сливалась с белым цветом стены.
– Что это?
– Листок пожеланий.
– А я могу запросить воспоминания?
Мерфи хохотнул. Казалось, он был готов сорваться в истерический хохот, но сдержался.
– Конечно же нет! Это листок пожеланий только для еды.
Я слегка расстроилась, но этого стоило ожидать.
– Пойдем посмотрим мою комнату. Чего разлегся? – я сделала вид, что все в полном порядке. – Мне интересно узнать, как она выглядит.
Мерфи сверкнул глазами и покачал головой, но ничего не ответил. Вместо этого он вскочил с дивана и пошел к коричневой лестнице, которая оказалась слева.
– Идешь?
Я кивнула и поспешила за ним.
На втором этаже все было таким же светлым – стены, пол, только никакой мебели не было, лишь две двери в стене, оливкового цвета. Мерфи толкнул левую дверь и сделал приглашающий жест рукой.
Мы зашли в абсолютно пустую комнату, в которой была только деревянная кровать. По моим представлениям, камеры смертников и то были уютнее, чем место, в котором должна была жить я, будущий Проводник душ. Я удивленно повернулась к Мерфи.
– Это как? Тут же ничего нет. Совершенно пусто.
– Дело в том, что в этой комнате будут появляться вещи, которые когда-то имели значение для тебя в твоей прошлой жизни. Гитара, любимый стол, пуфик, плюшевая игрушка и все в этом духе. То, что ты вспомнишь.
– А если я не вспомню ничего?
– Ну, значит так и будешь жить в пустой комнате, – Мерфи весело пожал плечами и плюхнулся на кровать.
– А твоя комната, какая она?
Я задала этот вопрос и тут же пожалела: лицо Мерфи осунулось. Это было очень странно, вот секунду назад передо мной сидел веселый человек, а вот – полностью погруженный в какие-то неприятные или горькие мысли.
– Это не имеет значения. Важно то, что в твоей комнате.
Слишком много секретов, слишком много тайн. Это начинало утомлять. Обилие информации и так давило на меня со страшной силой, а тут еще какие-то непонятные секреты…
– Мерфи, что не так с твоей комнатой?
Парень поджал губы и не ответил. Он встал с кровати и двинулся к выходу.
– У меня есть еще дела, а ты пока можешь тут побыть, повспоминать свое прошлое. Может быть случится чудо и что-то придет на ум. – Он выскользнул из комнаты даже не дав мне ответить. Первая мысль (глупая, спонтанная, в чем-то слегка истеричная) – броситься за ним и настоять на том, чтобы он ответил. Но я быстро взяла себя в руки, напомнив, что у меня, в общем-то, кроме него больше и нет никого тут, так что ссориться с единственным человеком, который пытается хоть как-то помочь, не стоило.
Я осталась одна. Первый раз за почти… а за сколько? Я с удивлением поняла, что совершенно не знаю, сколько было времени, когда я очнулась в Белой комнате, и сколько было времени сейчас.
Время… Интересно, оно есть у покойников?
Я поморщилась и пожалела о своей несдержанности: дураку было ясно, что Мерфи убежал из-за моих вопросов. С одной стороны, я была не права, а с другой – это все было странно. Что такое могло быть в комнате Мерфи, что он так отреагировал? Разве у нас вообще могли бы быть друг от друга секреты? Хоть какие-то?
Любопытство нарастало во мне с каждой секундой. Ну что же, раз Мерфи не хочет говорить, я пойду и сама посмотрю.
Я вышла из комнаты и осторожно подошла к двери в комнату Мерфи. На несколько секунд замерла, словно сомневалась в том, что хотела сделать, а потом, тряхнув головой, уверенно дернула за ручку.
Дверь не открылась, но на ней зажегся желтым светом какой-то символ, похожий на переплетенные между собой узлы. Мне показалось, что я видела такой узор, когда была жива, но никак не могла вспомнить, что он означал или где раньше я могла его повстречать.
Я еще подергала дверь, в надежде ее открыть, но она не поддалась. Пришлось сдаться и вернуться к себе в комнату. Там я бесцельно изучала кровать – единственное, что там было, в надежде найти какой-то секрет, вроде потайного ящика. Осматривала стены, в той же самой надежде. Но, увы. Ничего. Просто почти пустая комната, которую, как мне сказал Мерфи, мне придется самостоятельно заполнить предметами из моей прошлой жизни.
Звучало, вроде бы, не слишком сложно, но я понятия не имела, как это сделать.
Мерфи вернулся где-то через час, если верить моим внутренним часам, и выглядел абсолютно нормально.
– Сделал дела? – будничным тоном поинтересовалась я, краем глаза косясь на парня. Я пыталась считать по лицу его настроение. Он кивнул. – Какие у нас дальше планы?
– На сегодня все, день подошел к концу, – Мерфи кивнул на окно за моей спиной. Я резко обернулась и поняла, что там темно. Подняла голову к потолку и увидела маленький шар света, похожий на небольшое солнце.
– Что это? – удивленно спросила я, рассматривая шарик.
Мерфи тоже поднял голову.
– Это мертвое солнце.
– Как это?
Я замерла, рассматривая маленькое солнце под потолком.
Мерфи пожал плечами, словно для него это было абсолютно нормально – небольшое солнышко в доме. Для меня же это стало чудом – настоящим волшебством.
– Ты же не думала, что в космосе в какой-то момент появилось наше солнце, и начало греть землю? До него было много других солнц, которые погибали со временем. Были недостаточно большими, чтобы не оказаться поглощенными, или недостаточно горячими, чтобы не замерзнуть, превратиться в планету или вовсе исчезнуть. Здесь мы используем их в качестве источников света и тепла. – Мерфи загадочно улыбнулся.
– Но как здесь оказались мертвые солнца? – я не понимала, но где-то в глубине души шевельнулась догадка. Я боялась услышать ответ, потому что мне казалось, что он меня придавит своей тяжестью.
Мерфи грустно на меня посмотрел.
– Весь Элизий состоит из мертвых. Не только мертвых душ людей, но и душ всего другого живого, что когда-то было в мире. Деревья. Озеро. Дома. Даже трава. Все ранее существовало на планете, но потом погибло.
– Значит, все, что мы видели…
Мерфи кивнул.
– Да, уже давно мертво.
Мне стало нехорошо. Мерфи заметил мое состояние и подошел поближе.
– Пойдем, я покажу тебе еще кое-что, частично, конечно, тоже мертвое. Но тебе понравится, обещаю.
* * *
Мерфи вывел меня на прямую крышу нашего домика и ткнул пальцем в небо.
– Смотри, как красиво.
Я задрала голову к небу. Элизий хоть и не был раем, но, все же, находился где-то на небесах, потому что звезды и плоский серо-желтый шар Луны были намного ближе, чем если бы мы смотрели на них с земли.
– Мерфи… а луна? Она тоже мертва?
– Луна нет… Луна и солнце, то, дневное – единственное, что здесь живое. А звезды… Увы, они нет, все они уже очень давно мертвы, поэтому тут ты не найдешь привычных уму созвездий. Часто ли ты смотрела на звезды, когда была жива?
– Одно время часто… – я решила ответить на вопрос Мерфи, хотя он, наверное, был больше риторическим, – а потом перестала…
Я замерла, обдумывая свои слова.
– Мерфи, я это вспомнила… я вспомнила.
– Что? Что именно?
– Я вспомнила как в детстве отдыхала где-то за городом, кажется, в какой-то деревне… И по ночам часто выходила во двор, чтобы полюбоваться звездным небом… А потом… потом я перестала ездить туда, а из городов звезд почти не видно.
– Интересно. – Мерфи приложил указательный палец к губам. – Видимо, это важное воспоминание. Запомни. Пригодится.
Я кивнула.
– Звезды очень красивые. Отсюда особенно.
– О, да. Это несравненный плюс Элизия. Он открывает привычные вещи под другим углом.
Глава 8 . Лури и библиотека
На следующий день мы отправились на поиске того, кто создал мое последнее воспоминание. Мой наставник нашел его очень быстро, словно заранее знал, где искать. Наверное, так оно и было…
Он стоял, смотря на солнце, и совершенно не щурился.
– Лури! – Мерфи приобнял высокого молодого мужчину, которого я принялась с интересом рассматривать. У мужчины были черные, почти как беззвездная ночь, волосы, серые, словно льдинки, глаза и красивые руки, с изящными длинными пальцами. В моей голове так мог бы выглядеть известный пианист – возвышенный, далекий, прекрасный…
Но передо мной стоял Проводник призрачного города Элизия, душа, которая помогала другим легко покинуть мир. Для меня это было одновременно и странно, и удивительно.
– Мерфи, – Лури приветственно склонил голову. Его белоснежный плащ качнулся, когда он слегка приобнял моего наставника в ответ.
– Это Двадцать Вторая, – представил меня Мерфи. Я кивнула.
– Здравствуйте.
– Зачем вы хотели со мной встретиться?
Сразу к делу, да? А что, неплохо.
Мерфи покосился на меня, как бы предлагая ответить мне.
– Я хочу узнать, что за последнее воспоминание Вы для меня сделали.
– Обращайся ко мне на «ты», – мягко сказал Лури, – ты сама догадалась об этом? Мерфи тебе не подсказывал?
– Нет. Я догадалась сама.
– Хорошо. Ты уверена в том, что хочешь это увидеть? Пережить снова?
Я замешкалась, не зная, что ответить. С одной стороны, да, я хотела понять, но с другой… Вдруг это что-то сделает мне нестерпимо больно?
Мерфи и Лури ждали моего ответа. Никто меня не подгонял, они дали мне время подумать.
– Да. – Слегка дрогнувшим голосом ответила я.
– Хорошо, – кивнул Лури, сделал шаг ко мне, и коснулся длинными пальцами моего лба. В том месте, где они коснулись моей кожи, словно кольнули льдинки.
Еще секунда – и я оказалась в полной темноте. А потом…
А потом была боль. Много боли. Она словно укутала меня в покрывало и закрыла им с головой. Мне стало так плохо, что заболели даже костяшки на пальцах… А еще через пару секунд…
Собачий лай. Теплая шерстка. Умные глаза, смотрящие прямо мне в душу.
– Барри… – прошептала я, стараясь сконцентрироваться на шерсти пса. Мне это удалось, и боль отступила…
А потом меня снова накрыла темнота…

Я стояла на коленях на земле и все мое тело трясло, как в судорогах. С трудом подняла голову, борясь с рвотными позывами.
Лури и Мерфи смотрели на меня с сочувствием. Через какое-то время Мерфи протянул мне руку, я ухватилась за нее и встала. В висках стучала странная тупая боль.
– Ты как? – участливо поинтересовался Мерфи, отряхивая мне колени от пыли. Я смотрела как его всклоченная голова трясется передо мной и мои мысли плавно начали возвращать меня в реальность.
– Бывало и лучше. Черт, а я ведь всегда думала, что после смерти мы обретаем покой.
– Нет, увы, – Лури мягко улыбнулся, – после смерти начинается наш новый путь и он не всегда легче предыдущего. А иногда даже сложнее и тяжелее.
– Это я уже заметила.
– Зато теперь ты знаешь, как ты умерла, точнее, с чем ты уходила из человеческого мира. И раз твоим счастливым воспоминанием был пес, это значит ты хороший человек.
– Или плохой, который любил свою собаку, – я фыркнула. – Прости Лури, но, по-моему, это ничего не значит.
– Ты ошибаешься. – Лури продолжал улыбаться.
Я не знала, что ему ответить. Просто молчала, смотря себе под ноги, и думала… Барри. Я помнила его. Теперь помнила. Глаза, шерсть, то, как он тяжело дышал, бегая по лугу. Как бросался за брошенной палочкой. Как всегда с радостью приносил ее мне и опускал к ногам, надеясь на продолжение игры. Он был хорошим псом. А я? Была ли я хорошим ему хозяином?
– Я рад, что смог помочь, – сказал Лури и его слова выдернули меня из собственных дум, – а теперь мне пора возвращаться к работе.
Мерфи кивнул и пожал ему руку.
– Спасибо, приятель.
Лури чуть поклонился и пошел прочь. Я подняла голову и посмотрела ему вслед.
– Ты в порядке?
– Я… Да, наверное, да. – Я постаралась предать своему голосу уверенность, но это вышло с трудом, и по глазам Мерфи я прекрасно видела, что он мне не слишком поверил.
– Я знаю, что это тяжело. Прекрасно тебя понимаю.
– Но почему я так и не вспомнила ничего о себе?
– Не знаю, видимо, еще не время. Ты только не переживай, настанет час и все воспоминания к тебе вернутся. Может – частично, а может и все сразу. Нужно просто потерпеть.
Я кивнула.
– Что мы будем делать дальше?
– Можем еще прогуляться по Элизию, я тебе покажу кое-что очень интересное, – предложил Мерфи. Мне стало любопытно.
– Что именно?
Глаза парня сверкнули.
– Идем. Тебе понравится.
* * *
Мы сошли с дороги и принялись блуждать между домиков, которые видели вчера, где-то рядом был Архив Душ, я это знала. Но Мерфи вел меня куда-то вдаль, словно хотел вывести на окраину городка. Мы прошли все жилые дома и направились к лесу, за которым тоже высились здания.
– А что там? – я ткнула пальцем в лес.
– Потерпи, сейчас сама все увидишь.
И, когда мы прошли через лес, я увидела. Передо мной выросло красивейшее здание с колоннами, треугольным сводом и лепниной. Я замерла, очарованная, не в силах вымолвить и слова – так сильно меня поразила эта красота. Внутри волной поднималось восхищение.
– Нравится? – шепнул Мерфи.
Я кивнула, не желая нарушать прекрасный момент звуком своего голоса. Но потом желание узнать больше, все же, перевесило. Я ведь не могла вечно стоять и смотреть на это восхитительное творение искусства.
– Что это? – прошептала я, не отводя взгляда. Казалось, любое мое слово может испортить очарование от этого места и этой красоты…
– Это Александрийская библиотека, – прошептал в ответ Мерфи, – до того, как ее разрушили и сожгли.
– Она великолепна!
– Да, – согласился Мерфи, – время ее рассвета пришлось на третий и второй век до нашей эры. Невероятное место! Как жаль, что она не сохранилась до наших лет.
– Но здесь она выглядит так, словно ее построили только вчера.
– Да, потому что она мертва. Как и все остальное.
Мне захотелось подойти поближе, прикоснуться к величественным колоннам. Провести по ним пальцами, ощутить шероховатость материала… Дотронуться до прекрасного, до удивительного, до мертвого…
– Мы можем…
– Разумеется, – Мерфи улыбнулся, схватил меня за руку, и потащил в сторону монументального здания. Я почти бежала за ним, стараясь не упасть, и во все глаза смотрела на библиотеку.
У ступенек, ведущих к центральному входу, Мерфи остановился и отпустил мою руку.
– Если хочешь, мы можем даже зайти внутрь.
– Это возможно?
– Ну конечно. Там всем заправляет презабавнейший человек.
Мерфи первым поднялся по ступеням и замер у входа, ожидая меня. Я же стояла в нерешительности, не зная, можно ли мне, простому человеку, зайти в такое потрясающее и невероятное место.
«Иди же», – шепнуло мне что-то внутри.
Я быстро сорвалась с места и через несколько секунд стояла около Мерфи. Он улыбнулся мне и в этот момент я поняла, что он очень красивый. Наверное, сказалось возбуждение от того, что я увидела. Мне вдруг захотелось сказать это ему, но что-то меня остановило. Что-то внутри словно нажало на кнопку «стоп».
Мерфи вошел в огромные двери и я последовала за ним, удивляясь самой себе. Мы оказались внутри и там было еще более невероятно, чем снаружи. Хорошо, что мне не нужно было дышать (дышала я просто по привычке, не испытывая при этом никакого облегчения), а то бы у меня дух захватило от всего того, что открылось моим глазам.
Круглые своды, ступени, растущая кое-где зелень. И множество стеллажей с книгами. От пестроты переплетов у меня закружилась голова. На некоторых стенах располагались восхитительной красоты древние фрески. Казалось, люди с них могут в любой момент сделать шаг и сойти со стены живыми, настолько детальными и проработанными были их увековеченные силуэты.
По библиотеке ходил один единственный человек – мужчина, одетый в просторные светлые одежды, напоминающие облачения древних греков. У него была длинная седая борода, а глаза, некогда голубые, выцвели от времени.
Мерфи снова схватил меня за руку (это было верным решением, потому что я была слишком очарована тем, что увидела, чтобы самостоятельно сдвинуться с места) и потащил к старику.
– Зенодот! Приветствую! – сказал Мерфи. Старик оторвался от изучения какого-то свитка и поднял на него глаза. Прищурился, словно вспоминал, кто это перед ним. – Я Мерфи.
Старик закивал. Вопросительно посмотрел на меня.
– Это Двадцать Вторая, она моя ученица, будущий Проводник душ.
Старик снова кивнул.
– Я Зенодот[1 - Зенодот Эфесский – ок. 325 год до н. э.– ок. 260 до н. э. – древнегреческий филолог-грамматик и поэт, первый хранитель Александрийской библиотеки. В крупнейшем энциклопедическом словаре на греческом языке, который датируется X-XI веками, о Зенодоте говорится, как о эпическом поэте. Был приглашен в древнюю Александрию для работы библиотекарем.], – хриплым голосом представился он, смотря прямо на меня, – хранитель Александрийской библиотеки. У вас есть ко мне какие-то вопросы?
– Нет, мы просто посмотреть, – ответил Мерфи. Старик нахмурился.
– Лучше бы что-то почитал, для общего развития, – буркнул он и потерял к нам всяческий интерес. Зенодот развернулся и отправился вновь бродить между стеллажей, то и дело посматривая в свиток, который держал в руке.
– Он очень умный, – тихо сказал Мерфи, – постоянно что-то читает, учит, переводит. И хочет, чтобы все остальные были такими же. Увы, его обаяние быстро отгоняет зевак от библиотеки.
– Он реально существовал? – спросила я. История, увы, не была моим сильным коньком.
– Конечно. Я же уже тебе говорил, все, что есть в Элизие – реально существовало когда-то на земле.
– И кто он?
– Первый хранитель и руководитель Александрийской библиотеки. Он оценивал качество рукописей, исправлял в них ошибки, работал над поэмами Гомера… Привил здесь любовь к нему, – хмыкнул Мерфи и я вспомнила, что он мне что-то цитировал из Гомера. – Иногда устраивает литературные вечера, на которых читает что-то очень заумное. Все приходят из уважения, но мало кто понимает, что он там имеет в виду. Мы слишком глупы и приземлены для такого.
– А Гомер тоже где-то здесь?
Мерфи покачал головой.
– Нет, что ты. Одно время он был тут, еще до меня, мне рассказывали, но потом они с Зенодотом слишком часто стали ругаться, и Гомер предпочел уйти. Всем после смерти хочется покоя, но его трудно получить, когда ты конфликтуешь с тем, кто потратил жизнь на вычитку твоих поэм. – Мерфи усмехнулся и мне тоже вдруг стало смешно. – Ладно, пошли, я бы не отказался вернуться в наш милый домик.
– И что мы там будем делать?
– Закажем по листку пожеланий что-то вкусное и подумаем над твоей потерянной жизнью.
Мне идея не слишком понравилась, но возражать я не стала. К тому же, я была слишком благодарна Мерфи за то, что он показал мне такое красивое место, которое я и не надеялась когда-то увидеть вживую, так что я готова была потерпеть и другие его идеи. Вдруг они окажутся не такими уж и плохими?
Пока что, все, что он делал, меня не разочаровывало.
* * *
Мы вернулись в наш общий дом и Мерфи тут же развалился на нашем ярко-желтом диване в гостиной и ткнул пальцем в сторону листка пожеланий.
– Напиши там что-нибудь вкусное. Что вы там ели в реальном мире? Что было популярным?
Я задумалась, прикидывая, каким блюдом можно было бы удивить Мерфи. Подошла к листку, взяла валяющуюся внизу ручку и написала парочку блюд из азиатской кухни.
– Мерфи, – я подошла поближе к дивану, чтобы видеть его лицо, – а если на дверях загораются символы, что это значит?
Парень покосился на меня с подозрением.
– На каких дверях?
– Тех, что наверху.
– На твоей двери загорелся символ?
Я мысленно выругалась – свою-то дверь я вчера не проверила и видела светящийся знак только на двери в комнату Мерфи. Он понял мое молчание правильно и поджал губы.
– Ты пыталась попасть в мою комнату! Двадцать Вторая!
– Ну прости! – воскликнула я. – Это все женское любопытство! Я ничего с ним не могу сделать, это у нас в крови. Оказывается, даже после смерти не лечится.
Мерфи осуждающе покачал головой.
– И что за символ ты там видела?
Я описала. Наставник на минуту задумался, а потом вздохнул.
– Это все от кельтов пошло. Чередование переплетенных узлов значит неразрывную связь всего и всех в космосе и на земле. Такие символы иногда отражаются на дверях в комнаты наставников Проводников. Правда, я давно об этом не слышал, если честно… – он на секунду задумался, а потом тряхнул головой, отгоняя какие-то свои мысли.
– А какой символ у будущих проводников?
– Обычно это кельтское древо жизни – символ бессмертия, так что я считаю, что это что-то вроде потустороннего счетчика, что ли. Мы никогда особо не задавались вопросом, что это и для чего – есть, значит, так надо. Жаль, что ты не удосужилась посмотреть на свою дверь, зато активно изучила мою, – Мерфи поджал губы, но я видела, что на самом деле он уже не злится.
– Пойдем, посмотрим?
– Иди сама. Тебе же нравится смотреть на двери в одиночку.
Я подошла к нему поближе и присела на подлокотник дивана.
– Ну, Мерфи, перестань дуться. Я же не так давно умерла, не все правила еще знаю.
– А это не местные правила мертвяков, а очень даже знакомые тебе при жизни.
– Это какие же?
– Правила приличия. – Мерфи не удержался и улыбнулся. Было приятно видеть его улыбку, она была такой лихой, словно он что-то задумал. Что-то грандиозное.
– Пойдем, – я схватила его за руку, как он меня около Александрийской библиотеки, и потянула с дивана, – хватит бока отлеживать. Разве тебе не интересно, что там за символ на моей двери?
– Ладно. Интересно. – Сдался Мерфи и пошел следом за мной на второй этаж. – И, кстати, мертвые не могут отлежать бока. Подцепить грипп или физически переутомиться. Это, определенно, плюс нашего положения.
Мы подошли к двери в мою комнату и я замерла, не зная, что дальше делать.
– Что теперь? – спросила я, поворачиваясь к Мерфи, – как мне заставить символ появиться?
– Приложи руку к двери и сосредоточься, – посоветовал парень и скрестил руки на груди. Его это все явно забавляло.
Я поколебалась, предполагая, что он издевается надо мной, в отместку за то, что я пыталась проникнуть в его комнату, но, все же, приложила ладонь. Дерево было приятным на ощупь. Будто бы теплым.
На двери мгновенно загорелся черный символ в виде трех соединенных треугольников. Я обернулась к Мерфи, не отнимая руку от двери, и увидела, что он хмурится.
– Мерфи? Что это?
– Это «узел павших», валькнут. Он обозначает триединство мира в язычестве – мир людей, обитель богов и пристанище мертвых. Еще он значит переход между мирами.
– Это плохо?
Мерфи пристально посмотрел на меня.
– Я не знаю.
– Как это?
– Я еще не встречал такой символ у Проводников душ.
* * *
Когда наступила ночь мы снова поднялись на крышу, чтобы посмотреть на звезды. Мне хотелось завалить Мерфи вопросами, но я видела, что он был слегка не в настроении. Может быть, все еще злился на меня за своевольность.
Долгое время мы провели в тишине, просто смотря на звезды. Наконец Мерфи заговорил.
– Ты, наверное, хочешь что-то спросить? Я вижу это по твоему лицу.
Я была удивлена его проницательностью. Впрочем, наверное, у всех мертвых, попавших в Элизий, было много вопросов относительно этого места, их будущего, прошлого, мироздания… Да мало ли каких еще! Думаю, тут не нужно было быть провидцем.
– Да, у меня много вопросов.
– Задавай.
– А ты точно хочешь на них отвечать?
– Я же твой наставник. Как я могу отказаться? – он невесело хмыкнул, не отрывая затуманенного взгляда от звезд.
– Я не хотела бы тебя напрягать.
Мерфи повернулся ко мне.
– Двадцать Вторая, я прекрасно тебя понимаю. Жила себе, жила, а потом – бац – ты в мире мертвых, на тебя вываливают тонну информации. Так легко и потеряться. Спрашивай, я на все отвечу.
– Тут есть кто-то главный? Кто всем управляет?
Парень кивнул.
– Конечно. В Элизии всем заведует Великий Смотритель Вселенной.
– Это… бог?
– Нет, что ты, – Мерфи улыбнулся, – но он очень могущественный. Помогает поддерживать баланс между добром и злом, смертью и жизнью. Он создал Проводников, чтобы слегка сбалансировать смерть. Чтобы людям было проще уходить из мира живых.
– Но для чего ему это?
– Понимаешь, в мире за последние тысячелетия развелось слишком много плохого. Войны, голод, убийства… Люди уничтожают планету, губят животных и друг друга…
– Тогда для чего делать их смерть приятной?
– Для баланса. Понимаешь?
Я не понимала, но кивнула.
– Я увижу когда-нибудь этого Великого Смотрителя?
– Все может быть. Но обычно он общается лишь с избранными Проводниками. Они выполняют особые задания, которые на контроле у Смотрителя.
– Эти Проводники помогают умирать каким-то особенным людям?
– Да, святым.
– Святым? В смысле, священникам?
– Не всегда. Обычно это те, кто жил по совести, сделал в своей жизни что-то очень важное, выполнил свое предназначение. У них очень светлая и чистая душа. – Пояснил Мерфи. – Для этого совершенно не обязательно быть служителем в церкви. Настоящая святость и вера всегда в душе. А в церквях, порой, намного больше грешников, чем за их пределами. Все зависит от самих людей.
Я снова кивнула.
– Значит, избранные Проводники это что-то вроде элиты потусторонья.
– Ну, можно и так сказать.
– А что на счет рая и ада? Они ведь существуют? Ты мне так подробно про это и не рассказал.
– Нет, никакого рая и ада нет. Есть некие подобные инстанции, только находятся они не в Элизие, мы к ним никакого отношения не имеем. Это очень долгий рассказ, лучше отложим его на потом. Мне кажется, что у тебя сейчас и так большой перегруз важной информации. А ее нужно дозировать.
– Что еще интересного есть в Элизие?
– Да много всего. Что конкретно тебя интересует?
– Попадают ли сюда другие души.
– Да, те, кто должны стать Проводниками.
– Здесь есть только Проводники?
– Нет. Есть еще Служба Баланса. Мы зовем их слубиусами.
– Кто это?
– Ну, эта такая служба, которые помогают выслеживать мечущиеся души.
– Чего?
Мерфи почесал переносицу.
– У людей есть фраза «душа не на месте», знаешь ее?
– Конечно.
– Так вот многие души иногда начинают плутать. Телом в одном месте, а душой и сердцем – в другом. Это может быть просто другая локации, иногда страна, а порой – даже другой человек, с которым они хотят быть, но по каким-то причинам не могут. Такие души постепенно сходят с ума, вот слубиусы их и выслеживают, и контролируют. Ну и еще подчищают всякие косяки за нами.
Я задумалась и поняла, что в этом действительно был смысл. А потом решила задать главный вопрос.
– Мерфи… можно я спрошу кое-что личное?
– Да. Хочешь знать, как я умер?
– Нет. То есть, да, но не сейчас. Я хочу спросить тебя о том, что сказала Эри, когда мы пришли за одеждой Проводников. Она спросила про повторение ошибки… Ты только не обижайся, но я хочу знать, что она имела в виду, – я выпалила это чуть ли не на одном дыхании.
Мерфи очень тяжело вздохнул, но я запретила себе жалеть о том, что задала этот вопрос. Мне нужно было знать.
– Ладно, я расскажу. Надеюсь, что твое мнение обо мне не поменяется.
– Сомневаюсь, – я улыбнулась, но Мерфи смотрел на меня серьезно. – Я обещаю, Мерфи. Если ты не топил котят, я не буду думать о тебе плохо. Клянусь.
– У меня была ученица. Она была бы очень талантливым Проводником душ, потому что ее душа была полна добра и света. И у нее получалось, она быстро училась и создавала действительно прекрасные воспоминания, вытаскивала их из душ умирающих, цеплялась за лучшее. Но она была несчастна… Очень несчастна. И не хотела этого делать. Я не смог ее переубедить. И поэтому помог ей уйти.
– Уйти?
– Да. Отказаться от своего предназначения… За это меня отстранили от наставничества.
– Надолго?
– На пятьдесят лет.
Я помолчала, обдумывая его слова.
– Почему ты это сделал?
Мерфи вздохнул и выдавил из себя улыбку.
– Я влюбился в нее. Она была прекрасна и удивительна. Я… я просто не мог поступить иначе. И был наказан, и это справедливо.
– А она? Она тоже любила тебя?
– Да. Но даже эта запретная любовь не сделала ее счастливой.
– Что с ней стало?
– Она ушла…навсегда. Тот, кто отказывается от своей миссии, уходит в вечность.
– Мерфи… – я коснулась его руки, которая была очень холодной, – мне очень жаль.
– Дела давно минувших лет. – Буркнул Мерфи. Он уселся на холодную крышу, откинулся на спину и его взгляд устремился в небо.
На мертвые звезды с крыши дома.
Глава 9 . Первое задание
Утром Мерфи ворвался в мою комнату, растолкал меня, безжалостно вырвав из сна, и с воодушевлением сказал:
– Сегодня твое первое задание. Постарайся не волноваться.
Я села на кровати, ошалело глядя на него.
– Первое задание? Не волноваться? Как ты себе это представляешь?
– Честно говоря, с трудом. – Мерфи очаровательно улыбнулся. – Но ты справишься, и я буду всегда рядом с тобой, так что не переживай. Все получится.
– Боже…
– Его тут нет. Только я.
– Тоже неплохо, – я улыбнулась ему в ответ и постаралась собрать разбегающиеся мысли в кучу. – А теперь выйди-ка из моей комнаты и дай мне время собраться. Мы же не опаздываем?
Мерфи быстро посмотрел на часы, которые вдруг оказались на его запястье. Я чуть приподнялась, чтобы тоже посмотреть на них. Они были необычными – золотой круглый циферблат на котором горели цифры: 1.23.
– У нас есть чуть больше часа. Этого должно хватить.
– Чуть больше часа до чего?
– До смерти. Смерть всегда приходит вовремя.
Он быстро вышел из комнаты и чуть прикрыл за собой дверь, но я поняла, что он остался ждать в коридоре. Пришлось быстро собираться.
Через десять минут мы вышли из нашего дома и я с интересом посмотрела на Мерфи.
– Куда дальше? Как мы попадем в мир живых?
Мерфи загадочно улыбнулся, не ответил и пошел вперед, мне же ничего не оставалось, как последовать за ним. Я с интересом рассматривала одинаковые домики, похожие на тот, в котором мы жили, и удивлялась тому, что мы так никого тут и не встретили за эти два дня. Это было странно, учитывая, что Мерфи говорил про других Проводников. А еще ведь был Лури, и кто-то вроде него, они ведь тоже должны были где-то жить?..
Я хотела задать этот вопрос Мерфи, но он так быстро и уверенно шел вперед, что я решила его не отвлекать. Спрошу об этом чуть позже.
Мы двигались прочь из города и очень быстро оказались на краю обрыва. Это даже не показалось мне странным – просто город, потом просто немного пространства, вроде поля, а потом обрыв. Ничего неестественного, ага.
Я осторожно подошла к краю, посмотрела вниз и увидела облака. Это было так прекрасно и так необычно, что у меня перехватило дыхание от увиденного. Они не спеша плыли внизу и походили на большие пуховые подушки. Очень красиво. В какой-то момент мне даже захотелось сделать шаг, чтобы упасть на эти восхитительные облачка и потрогать их руками.
Но тут же в душу забралось нехорошее предчувствие.
– Мерфи, что это?
– Это край Элизия. Отсюда самый короткий путь вниз, в мир живых. Потом тебя научат перемещаться с помощью какой-то специальной вещи из прошлой жизни, особо ценной для тебя, но пока ты не полноценный Проводник душ, а всего лишь ученик, мы будем пользоваться этим способом.
– Нам придется прыгать?
– Ага.
Я замерла на самом краю, вглядываясь в пропасть, что простиралась внизу.
– Это… жутковато. – И я еще подобрала довольно мягкое слово. А ведь буквально минуту назад я сама хотела прыгнуть на эти облачка! Но то была просто дикая мысль, пришедшая в голову, а это – реальность. К такому меня явно не готовили!
– Не бойся, ничего страшного нет, но в первый раз все пугаются. Вы еще слишком хорошо помните свою жизнь, да и многие из вас боялись высоты, но со временем все страхи уйдут.
– А что тогда останется? – я сглотнула. Прыгать в пропасть мне совершенно не хотелось и слова Мерфи меня в обратном не убеждали.
Мерфи с грустью на меня посмотрел.
– Сожаления. Но и от них потом ты сможешь избавиться. А пока… – он подошел ко мне поближе и я догадалась, что он хочет меня столкнуть, – ты готова?
– Нет, – хрипло ответила я. Если бы мертвое сердце в груди могло биться, оно бы в этот момент умчалось вскачь. – Пожалуйста, не толкай меня в спину.
– Тебе придется туда прыгнуть. И нам стоит поторопиться, потому что время уходит.
– А что будет, если оно уйдет?
– Тогда человек, которому ты должна была бы создать его последнее счастливое воспоминание, умрет в пустоте и боли.
Я нервно сглотнула.
– Ты не шутишь?
– Нет. – Глаза Мерфи стали очень серьезными. – С такими вещами не шутят.
Я глубоко вдохнула воздух и постаралась успокоиться. Нужно было собраться с мыслями, силами и прыгнуть. Просто прыгнуть.
«Представь, что это просто прыжок на нижнюю ступеньку лестницы», – что-то шепнуло внутри меня.
Я кивнула сама себе, еще раз сделала глубокий вдох и… шагнула с обрыва.
По крайней мере, это было лучше, чем ждать, когда Мерфи надоест топтаться на краю пропасти, и он возьмет дело в свои наставнические руки.
* * *
Сначала я ничего не чувствовала, только ветер, бьющий в лицо. А потом был резкий толчок, словно кто-то ударил меня мягкой подушкой…
Я открыла глаза.
Под ногами был деревянный паркет светло-серого цвета, а передо самым лицом – дверь. Обыкновенная дверь, бежевого цвета, я таких при жизни видела, пожалуй, больше сотни раз.
– Ты молодец, – шепнул мне на ухо Мерфи, который каким-то чудом оказался рядом. – Просто взяла и сделала. Даже не спорила со мной и не пыталась найти альтернативные пути попасть в мир живых. Все ведь было не так уж и страшно, правда?
Я кивнула, стараясь унять дрожь в коленках, и вытерла потные ладони о белоснежные джинсы. В этот момент меня даже не беспокоило то, что на них могут остаться некрасивые следы. Плевать. Даже если нервная Эри будет на меня ругаться.
– Что теперь? – спросила я, чуть оборачиваясь к Мерфи. Что-то внутри подсказывало, что дальше легче не будет.
– Тебе нужно открыть эту дверь.
Пришлось браться за латунную ручку, которая обожгла ладонь холодом. Быстрее сделаю – быстрее покончу со всем этим и вернусь обратно в Элизий.
Я толкнула дверь и мы вошли.
Это была самая обычная комната – двухстворчатый шкаф, занавески в цветочек на небольших окнах, туалетный столик, весь заваленный старой косметикой, фотографиями и письмами. В углу комнаты стояла деревянная кровать с металлическим изголовьем, на которой лежала почти бестелесная старушка. У нее было исхудавшее лицо со старческими пигментными пятнами и морщинками, а сухонькие руки покоились поверх желтого одеяла.
Старушка лежала и смотрела в окно, часть которого не была задернута шторой. Ее взгляд казался расфокусированным, а еще она что-то беззвучно шептала.
– Она может нас видеть или слышать? – шепнула я Мерфи. Тот покачал головой.
– Нет. Можешь не шептать.
– Хорошо. Что… что мне делать?
– Тебе нужно прикоснуться к ней, закрыть глаза и постараться проникнуть в ее душу.
Ко мне стала подбираться паника. Я уже буквально чувствовала, как она вцепляется в меня своими холодными щупальцами.
– Каким образом?
– Ты почувствуешь. Иногда это похоже на нить света. За нее нужно лишь потянуть.
– А потом?
– А потом постараться вытащить из души самое приятное и счастливое воспоминание.
– Но их же там, должно быть, сотни тысяч!
– Истинно счастливых не так уж и много. Не переживай, ты справишься, – Мерфи ободряюще похлопал меня по руке, а потом осторожно и почти невесомо подтолкнул к кровати умирающей.
Я подошла поближе, присела на край кровати, и сделала глубокий вдох. Так, нужно не волноваться и делать все так, как мне сказал Мерфи.
Медленно выдохнув, я закрыла глаза и прикоснулась к хрупкой руке старушки.
Тут же меня словно обдало теплом и прогретым воздухом. Мне показалось, но я могла и ошибаться, что душа у этой женщины была светлой. Доброй. Она заслужила хороший уход.
Я сконцентрировалась и попыталась мысленно дотянуться до души старушки. Как это сделать – я не представляла, но очень надеялась, что у меня получится интуитивно. Пару минут прошли абсолютно бессмысленно – у меня не получалось. Я скрипнула зубами.
– Мерфи, не выходит!
– А, по-моему, очень даже выходит.
– Что?
Я открыла глаза и удивленно охнула. Из груди старушки тянулись сияющие золотые нити. Они подрагивали и словно хотели устремиться ко мне, но что-то им не давало этого сделать.
– Это… оно? Они?
– Да. Теперь мысленно потяни за одну из них.
Я сосредоточилась и сделала так, как сказал Мерфи. А потом словно провалилась куда-то…
Это была большая комната с множеством стеллажей – пыльных, чуть покосившихся, с огромным количеством книг на них. На многих полках слоями лежала серая пыль. Приятно пахло стариной и древесиной. Из небольших окон лился мягкий красноватый свет, как будто за окном был закат.
Я не знала, что мне делать, и где я оказалась. Поэтому наугад подошла к одному из стеллажей и вдруг увидела, что на соседнем одна из книг горит желтоватым теплым светом.
«Наверное, это оно… воспоминание», – подумала я, подошла поближе и протянула руку. Как только мои пальцы коснулись переплета, я увидела то, что хранила эта книга…
То, что хранила душа этой старушки…

Светлый зал родильного отделения больницы… На кровати – молодая женщина, возрастом чуть за тридцать, с прилипшими на лоб волосами. Она улыбалась. А на ее руках безмятежным сном посапывал младенец, завернутый в белоснежное одеялко.
Женщина подняла правую руку и коснулась пальцами лба ребенка.
– Ты такая красивая у меня, моя доченька, – прошептала она и по щекам ее заструились слезы счастья.

Я очутилась в комнате, где на кровати лежала старушка. Ее глаза были безжизненны, а губы застыли в улыбке…
Мерфи взял меня за руки и шепотом попросил закрыть глаза.
Я не знала почему, но голос его был полон самой настоящей горечи.
Последнее, что я увидела прежде чем выполнить его просьбу – это золотой циферблат часов на его руке, показывающий счетчик – 00.00.
Я закрыла глаза.
* * *
Когда я вновь их открыла, то поняла, что стою на небольшой площади в Вире, прямо около фонтана, который был выполнен в виде девушки, вскинувшей вверх руки. Мерфи отпустил мои руки и улыбнулся мне одной из самых теплых улыбок. Его взгляд говорил о том, что он рад, что все прошло хорошо, и что он очень хочет меня подбодрить.
– У тебя получилось, Двадцать Вторая. Ты справилась. Ты просто умница.
– Это и было ее счастливое воспоминание?
– Я его не видел, если что. Что там было?
– Родильный зал… Ребенок на руках. Девочка.
Мне вдруг стало больно. Ребенок… младенец. Я поморщилась, отгоняя чужое воспоминание. Почему я вдруг ощутила такую пустоту, такую боль? У меня что, был ребенок? Поэтому я испытываю сейчас такое глубокое сожаление?..
– Двадцать Вторая? – Мерфи обеспокоенно смотрел на меня.
– Да, я тут. Все нормально. Мерфи?
– Слушаю.
– Я хочу узнать свое имя. Не желаю больше быть Двадцать Второй. Есть для этого какие-то способы?
Мерфи загадочно на меня посмотрел.
– Мы что-нибудь придумаем.
Глава 10 . Берт
Я сидела на желтом диване в гостиной и пыталась справиться с подступившей горечью. Мерфи куда-то ушел, загадочно подмигнув мне, а я осталась в одиночестве, со своими гложущими мыслями.
Память неустанно подсовывала мне воспоминание о моем первом задании – я не чувствовала радости, только тягучую печаль. И вроде бы я знала, что я не отнимала жизнь, а сделала доброе дело, но все равно было тяжело.
Теперь я особенно сильно понимала ту ученицу Мерфи, которая не справилась с ролью Проводника душ, которая захотела уйти и выбрала пустоту вместо этой псевдожизни. Не могу сказать, что мне хотелось сделать то же самое, но прошедшее дело что-то сильно всколыхнуло в моей душе.
Я напрягла голову и попыталась вспомнить хоть что-то о своей жизни. Я не знала о ней совершенно ничего, только помнила свое последние воспоминание о своей собаке, и то благодаря тому, что мне его показал Лури. Мерфи говорил, что все воспоминания вернутся со временем, что нужно только потянуть за ниточку, уцепиться, вытащить их на поверхность, но у меня не получалось. Я мучительно хотела все вспомнить.
Как я умерла? Почему так рано? Был ли в моей жизни кто-то важный, большая любовь? Выросла ли я в полной семье или меня воспитывал лишь один родитель? Были ли у меня дети? Еще животные? Где я жила? Кем работала? Сделала ли за свою короткую жизнь что-то достойное, что-то важное?
Мысли все лезли и лезли в голову, от чего становилось еще больше тоскливо.
Не выдержав такой поток мучительных раздумий, я встала и вышла из дома. Принялась бесцельно бродить между домами, в надежде кого-то встретить. Но никого не было, казалось, что Вир просто вымер. Или что в этом месте жили только мы с Мерфи.
Пытаясь вспомнить путь по которому мы шли, чтобы прийти сюда, я направилась вперед по тропинке. Потом резко остановилась, решив, что это плохая идея, и повернула обратно – в небольшой парк, который был в этом районе.
Районе избранных мертвых.
В парке были только деревья да кусты, ни одной скамейки, а небо над головой окрасилось в удивительный темно-синий цвет, поэтому я не сразу заметила человека, который расположился прямо на траве, привалившись спиной к одному из деревьев.
Это был молодой мужчина, который сидел, упершись локтями в колени, а его лицо закрывали черные волосы по плечи, с косым пробором.
– Эй, все в порядке? – спросила я, подходя ближе. Вряд ли в мире мертвых мне стоило бы бояться маньяков.
Неизвестный резко вскинул голову и я увидела отрешенное лицо молодого парня. У него была довольно бледная кожа, большие светло-голубые глаза и аккуратная родинка на щеке. Я остановилась и принялась бесстыдно его рассматривать.
Парень тряхнул головой и одна из прядей упала на лицо. Он убрал ее длинными пальцами и я заметила, что его рука тряслась.
– Все в порядке? – я повторила свой вопрос. Парень кивнул.
– Да… Я просто захотел уйти от своего наставника и подумать немного в тишине.
– Простите, не хотела помешать. – Я развернулась чтобы уйти, но парень меня остановил.
– Прошу… не уходите.
Я кивнула и подошла поближе, а потом присела на корточки прямо перед парнем.
– Точно все нормально? Вы выглядите… потерянно.
– Наверное, еще просто не принял тот факт, что я теперь будущий Проводник душ, – чуть усмехнулся парень. – Это не так просто осознать. Меня зовут Берт. А Вас?
– Я… я не знаю свое имя, – я отвернула лицо, чтобы он не заметил потерянность в моих глазах, – пока еще его не вспомнила. Мой наставник зовет меня Двадцать Вторая, под таким номером я пришла в себя в Белой комнате.
– А я был Девятнадцатым. Но свое имя вспомнил в тот же день. Наверное, тяжело жить безымянной?
Я кивнула, не желая продолжать эту тему.
– Я рассчитываю вспомнить свое имя как можно скорее. А почему Вы захотели уйти от наставника, а не обсудить с ним свое состояние?
– О, пожалуйста, обращайтесь ко мне на «ты». К чему эти формальности? Мы же мертвые.
– Мертвые. Но ведь, все равно, люди.
Берт пристально посмотрел на меня, как будто я вдруг открылась ему со своей лучшей стороны, а потом согласно кивнул.
– Да, так и есть. Что нам еще остается.
– Наверное, принять свой новый путь и радоваться тому, что мы можем приносить пользу тем, кто умирает. А кто твой наставник?
Берт сорвал травинку.
– Его зовут Илон. А твоего?
– Мерфи.
– Я за эти дни никого не встречал в районе Вир, не одной живой души… Мне даже показалось, что там есть только я.
– Нет. Я там тоже есть, – я чуть улыбнулась, – хотя и я никого больше не встречала из учеников. Только тебя. И… это радует. Теперь я не ощущаю себя так одиноко.
Парень понимающе покивал и я поняла, что он чувствовал приблизительно то же самое.
– Как я могу тебя звать? – спросил он.
– Наверное, так же, как зовет меня мой наставник. Двадцать Вторая.
– Мне не нравится, – ответил на это Берт, – это слишком обезличено.
Я с удивлением на него посмотрела – а этот парень умел удивлять.
– Как бы ты хотела, чтобы тебя называли?
Я растерялась.
– Не знаю, я не задумывалась об этом. У меня нет воспоминаний, так откуда мне знать, какие у меня были желания при жизни – нравилось ли мне мое имя или я хотела бы его поменять?
– Я говорю не про ту жизнь, что была, – покачал головой Берт, – а про ту, что сейчас. В данный момент у тебя есть возможность выбора. И ты можешь выбрать свое имя.
– Разве так можно?
– А почему бы и нет?
Я задумалась, вспоминая все имена подряд. Хотела бы я, чтобы меня называли как-то иначе, чем Двадцать Вторая? Мне ведь просто пока не удалось вспомнить имя, но, кто знает, вдруг Мерфи ушел искать возможность этого? Вдруг он знает способ помочь мне, а я сейчас выберу другое слово, которым меня могут называть… Но оно ведь останется чужим…
Я покачала головой.
– Я хочу, чтобы у меня была мотивация вспомнить то, как меня звали при жизни. Как ко мне обращались родители и друзья. Чужое имя мне не нужно, оно не мое и моим никогда не станет. Мне придется вспомнить свое собственное.
Берт посмотрел на меня и в его глазах проскользнуло уважение. Он кивнул.
– Знаешь, а ты права. И ты очень умная. Мне это нравится.
Я засмеялась.
– А ты прямолинеен.
– Ничего не могу с собой поделать, – Берт улыбнулся и развел руками.
Внезапно наше внимание привлек шорох в кустах, и я заметно напряглась. Кто знает, что таит в себе Элизий? Вдруг здесь обитает и что-то плохое? Я про это у наставника еще не спрашивала, но стоило запомнить и поинтересоваться на досуге. Мало ли. Лучше быть готовой ко всяким странностям и ужасам, если они были…
Но нет, никаких монстров: через секунду из кустов показался встрепанный Мерфи.
– Мерфи, вон там есть тропка, – я кивнула в сторону дорожки, по которой пришла, стараясь скрыть удивление. Тот кивнул, совершенно не смутившись.
– Не люблю простые пути, – отозвался он и с интересом посмотрел на моего собеседника. – Привет. Ты, кажется, Берт?
– Да, это я, – подтвердил парень.
– Как поживает Илон?
– Он в полном порядке.
Берт поднялся с земли и я последовала его примеру.
– Я, пожалуй, пойду. Был рад познакомиться, – он посмотрел сначала на меня, а потом на Мерфи, кивнул и пошел прочь. Я проводила его долгим взглядом, а Мерфи в этот момент подошел ко мне поближе.
– Заводишь новые знакомства?
– А нельзя?
– Почему? Можно. Я к тебе с хорошими новостями, кстати.
Я заинтересованно на него посмотрела.
– Говори.
Мерфи довольно улыбнулся, его лицо сияло.
– Я выбил тебе встречу с Мози. – Он довольно потер руки, едва ли не подпрыгивая на месте от восторга, что его переполнял.
– С кем?
– Древнюю Грецию изучала в школе?
Я совсем растерялась.
– Да.
– Знаешь, что существовала такая богиня – Мнемозина[2 - Мнемози?на или Мнемоси?на – древнегреческая богиня, которая была богиней памяти и языка, именно ей приписывали изобретение слов.]? В честь нее даже астероид назвали. Ну, вспоминай.
Я напрягла память, но вспомнить хоть что-то толковое, относящееся к этой богине, я никак не могла. Признаваться было в этом немного стыдно, но ведь я не могла знать вообще все на свете, правда?
Мерфи покачал головой.
– Да-а, – протянул он, – не то нынче образование, ох, не то.
Я скрипнула зубами, чувствуя нарастающее в душе негодование.
– Мерфи, просто расскажи. Я же не на экзамене.
– Ну, тоже верно. – Легко согласился Мерфи, который, как и почти всегда, был настроен миролюбиво и дружелюбно. – Богиня Мнемозина – это богиня, олицетворявшая память, она была матерью всех муз, которых родила от Зевса, – пояснил Мерфи.
– Память, – повторила я, пристально глядя на улыбающегося Мерфи.
– Вот именно, детка, – ответил он и его улыбка стала еще шире.
Глава 11 . Дворец Мнемозины
Мы с Мерфи вышли из парка и направились в центр города – туда, где располагался Архив Душ. Парень пояснил, что дворец, в котором живет скучающая древняя богиня, скрыт от глаз и появляется лишь перед теми, с кем у нее назначена встреча.
– Мози, – сказал Мерфи пока мы выходили на центральную дорожку, – довольно нервозная женщина, ну, оно и понятно, столько информации в голове держать. Назначить с ней встречу ой как не просто, но я молодец, я с этой задачей справился, так что теперь она может подсказать нам, как тебе вспомнить свое имя. Нам повезло, что ты очень хорошо справилась со своим первым заданием, поэтому она и пошла нам на встречу.
– А что делает здесь греческая богиня? Я думала, что тут… ну не знаю, – я замолчала, пытаясь подобрать слова.
– Здесь много разных богов, из всевозможных пантеонов, – пояснил Мерфи и почесал руку, – но большая часть из них ничем не заведует, а просто живет себе спокойненько и не попадается никому на глаза. Им ведь тоже нужен покой.
– Почему Меза… черт.
– Мнемозина, – поправил Мерфи.
– Да, она, почему она что-то тут делает? Ведь времена богов Древней Греции давно прошли.
– Это так, – согласился Мерфи, – но не все хотят бессмысленно прозябать в небытие. Кто-то все еще хочет приносить хоть какую-то пользу. Мози одна из них.
– Это заслуживает уважения.
– О да. Если бы она только не была столь своеобразной, то вообще хорошо бы все было. Однако, Мози слишком долго торчит в Элизие, а других вариантов у нее нет, так что настроение богини, порой, портится каждую минуту.
Я поежилась, представив нервозную древнюю богиню, которая и хотела бы куда-то уйти, да не может. Характер у нее за эти века, должно быть, стал совсем невыносимым.
Мы с Мерфи прошли центральную часть Элизия и я покосилась на здание, где сидела Эри. Я вспоминала ее слова относительно моего наставника и историю Мерфи. Захотелось зайти и устроить ей знатную взбучку за то, что пыталась унизить хорошего человека. Интересно, а Проводники душ вообще мстительные люди? И что будет, если устроить в Элизие драку?
Эти мысли были настолько странными и непривычными для меня, что я не удержалась и хихикнула. Мерфи покосился на меня с легким подозрением.
– Ты чего? – спросил он.
– Да я тут кое о чем забавном подумала, – отозвалась я.
– Расскажешь?
– Ага. Что со мной будет, если я устрою драку?
– Чего? – Мерфи так опешил, что остановился. – Ты о чем вообще?
– Да мы просто проходим мимо логова драконихи Эри, вот и пришла мысль в голову. Пойдем, не стой. Чего замер.
Мерфи вдруг расхохотался.
– А ты оказывается боевая. Это хорошо, в Элизие явно таких не хватает.
– У вас тут одни святоши?
– У нас. Не забывай. Да нет, дело не в этом. Просто все души, которые сюда попадают, стараются очиститься, замолить грехи, которые были в жизни. Они не очень понимают, что если уже оказались в Элизие, значит, их жизнь была правильной. Не без косяков, не без грехов, но лучше, чем жизни других. О, а вот мы и пришли.
Мы остановились напротив абсолютно пустого куска земли, на котором даже трава не росла.
– И что? Тут ничего нет.
– Ты забыла то, что я говорил? Дворец Мнемозины появляется только перед теми, с кем богиня назначила встречу. Просто так к ней не попасть, взбалмошно заглянуть на чай не получится. Оно очень охраняет свой покой и закрыла вход от посторонних глаз.
– Так почему его тогда нет? У нас же с ней встреча.
Мерфи хитро на меня посмотрел.
– Ars longa, vita brevis est! – вдруг крикнул он и раскинул руки в стороны, будто хотел кого-то обнять.
Я замерла, глядя как пространство впереди начало дрожать, словно по нему пошли помехи. Через несколько секунд перед нами вырос огромный дворец в греческом стиле, с колоннами, чем-то похожий на древний Парфенон, который я когда-то видела.
«Видела… Я видела подобный дворец при жизни… Я помню его», – промелькнуло у меня в голове. Эта мысль покрутилась какое-то время у меня в голове, а потом ускользнула.
Я повернулась к наставнику, оторвавшись от изучения очередного архитектурного шедевра.
– Мерфи, что ты сказал?
– Жизнь коротка, искусство вечно. – Пояснил Мерфи. – Мнемозина была матерью муз, помнишь, я говорил про это. Пароль она выбрала соответствующий. Наверное, хотела отдать дань прошлому и своим дочерям.
– А если бы у нас не было с ней встречи, и мы бы просто произнесли эту фразу, дворец бы появился? – спросила я, рассматривая массивные бежевые колонны.
Мерфи отрицательно покачал головой.
– Неа. Тут не все так просто. Она не любит незваных гостей. Идем.
Мы прошли вперед и остановились около массивных дверей из металла. На них диковинным образом переплетались отлитые цветы и веточки.
– Красиво… – прошептала я, абсолютно очарованная тем, что видела.
Мерфи кивнул и толкнул двери. Конечно, он уже всю эту красоту сто раз видел… Двери плавно открылись внутрь и мы вошли. Я принялась рассматривать место, в которое попала, стараясь запечатлеть в памяти каждую деталь.
Перед нами простирался огромный зал, в котором было очень светло. Плиточный пол, на стенах невероятной красоты мозаики. И посреди всего этого великолепия стояла высокая женщина в белых одеяниях. Ее длинные пшеничные волосы, которые почти достигали пола, украшал венок из золотых листьев.
Женщина смотрела вверх, на потолок, и нервно заламывала руки.
Мерфи кашлянул, привлекая внимание богини. Она вздрогнула и повернулась к нам, и я замерла, совершенно пораженная ее красотой.
– Мерфи, как всегда, опаздываешь, – приятным голосом сказала Мнемозина и принялась растирать длинные изящные пальцы. Ее голубые глаза скользнули по мне, словно ощупывали. Через секунду богиня отвернулась, потеряв ко мне интерес. Стало слегка обидно.
– Пардон, пробки, – отозвался Мерфи, взял меня за руку и потянул к Мнемозине. Та вздернула идеальную бровь вверх. Я же удивленно уставилась на своего наставника. Какие еще пробки могут быть на том свете? Из колесниц, что ли?
– Это и есть твоя новая ученица? – спросила она.
– Да. Двадцать Вторая.
– Опять ваши кошачьи клички, – поморщилась Мнемозина. – Но не волнуйся, дорогая, я помогу тебя вспомнить твое имя, чтобы этот дурак не звал тебя так и дальше.
– Я… я буду очень благодарна.
Богиня махнула рукой и снова принялась изучать потолок.
– Чертов холод, – пожаловалась она, – а если начнется дождь, то крыша потечет.
– Дождь здесь редок, – ответил Мерфи, косясь на меня. Я молчала.
– Да, но он есть. – Меланхолично пробормотала богиня. – А я так не люблю сырость. У меня от нее начинает ломить кости, – пожаловалась она и посмотрела на меня. – Ну что же, значит, ты хочешь вспомнить свое имя?
– Да.
– Догадки хоть какие-то есть?
– Извините, нет.
Мнемозина хмыкнула.
– Не за что извиняться. Элизий коварное место, очень коварное, тебе Мерфи об этом говорил? – и она снова подняла голову к потолку. Я увидела краем глаза, как Мерфи закатил глаза и улыбнулся. Было понятно, что он привык к поведению древней богини и ее слова не вызывали удивления.
– Нет. Но мне не показалось, что здесь много коварства.
– Это пока. С чем ты еще только не столкнешься тут, – сказала богиня и ее голос был мрачным. – Ладно, давай поможем тебе с твоим именем. – Она махнула рукой и прямо по центру зала материализовалась тахта, затянутая темно-зеленым сукном. Рядом с ней расположился низкий столик из светлого дерева, на котором стоял высокий золотой кубок.
Я заворожено смотрела на вещи, который появились практически прямо передо мной, и чувствовала некоторое благоговение перед свершившимся волшебством.
Мнемозина прошла к столу и взяла кубок в руки. Вернулась к нам.
– Держи, – она протянула его мне и мои глаза встретились с ее, – но предупреждаю, вряд ли это будет приятно. У всего есть цена, даже на том свете.
«Особенно на том свете», – шепнул мне внутренний голос.
Я покосилась на Мерфи, но кубок взяла, случайно соприкоснувшись рукой с пальцами богини. Они были ледяными, как маленькие айсберги.
– Мне будет плохо? – спросила я, с подозрением глядя на золотой кубок.
– Плохо… не знаю. Неприятно точно.
– А цена? Какая будет цена за мое имя? – я начинала нервничать. Хорошая ли это была идея, приходить к богине и просить помощи? Что я должна сделать взамен, как заплатить?.. Были ли древние боги кровожадными?..
Мерфи осторожно коснулся моей руки и прошептал на ухо:
– Чтобы сохранять равновесие, Мнемозина забросит тебя в самое плохое твое воспоминание. Именно в нем ты должна услышать свое имя, прожив его от самого начала и до конца.
Я не помнила из своей жизни совершенно ничего, кроме того, какое у меня было последнее воспоминание от Лури, но мне все равно стало чертовски не по себе. Кто знает, какие тайны хранило мое прошлое, то прошлое, в котором я была живой. Я же была человеком, значит кого-то теряла, где-то ошибалась, что-то портила и ломала… В моем прошлом наверняка были плохие поступки и неприятные моменты.
Что-то внутри меня подсказывало, что просто мне не будет, это уж точно.
– Мерфи прав, – сказала Мнемозина, поразив меня своим острым слухом. – В плохом, тяжком, угнетающем воспоминании ты обретешь свое имя.
– Ладно, – я постаралась, чтобы мой голос не задрожал в самый неподходящий момент. В конце концов, я справилась со своим первым заданием в роли Проводника душ, неужели не смогу одолеть свое хреновое воспоминание?
К тому же, все, что было в прошлом, уже прошло, не так ли? Чего мне бояться?
– Ну что же, безымянная, до дна. – Сказала богиня, с интересом следя за тем, что я буду делать. На секунду мне показалось, что она ждет, что я откажусь.
Но я поднесла кубок к губам и сделала осторожный глоток. Язык обожгло холодом, как будто я лизнула сосульку, но через мгновение это неприятное чувство пропало и я ощутила сладость. В три больших глотка я осушила то, что было в кубке, и уже хотела было повернуться к Мнемозине, чтобы задать ей пару вопросов, но тут, как мне показалось, потолок принялся становиться ниже, а тени, которые отбрасывали колонны, двинулись в мою сторону.
Я охнула и потеряла сознание.

Мерфи подхватил девушку, не давая ей упасть на пол, и осторожно положил на тахту. Богиня с вниманием за ним наблюдала. Ее ледяные глаза пристально следили за каждым его движением, будто пытались их запомнить.
– Ulcera animi sananda magis, quam corporis[3 - Душевные раны лечатся труднее телесных (лат.)], мой маленький жнец, – улыбнулась Мнемозина.
– Не называй меня так! – огрызнулся Мерфи в ответ. – Я уже очень давно не жнец. И быть им более не собираюсь.
– Твой путь решен за тебя, мальчик, – покачала головой богиня, – и ты не вправе принимать решение сам. Все уже предсказано, осталось лишь следовать. Не жнец сейчас, да, но кто знает, кем ты станешь в будущем. И не самом далеком, стоит заметить.
Мерфи скрипнул зубами, но отвечать не захотел. Он всматривался в лицо девушки на тахте, ожидая увидеть его искаженным от страданий. Но пока оно было безмятежным.
Воспоминание еще не пришло.
Глава 12 . Воспоминание
Я стояла в темноте.
Это трудно описать, но место, в котором я оказалась, не было похоже на просто темное помещение без света. Казалось, в нем вообще ничего нет, даже звуков, даже воздуха.
Я попыталась пошевелить рукой, чтобы хоть что-то ощутить, но мне это не удалось – тело не слушалось. Наверное, так и должно было быть. Мне оставалось только ждать.
Сколько времени я так простояла, погруженная во тьму, не знаю. Может быть, пару минут, а может и несколько лет. Я просто стояла, существовала и ждала. Хоть какого-нибудь исхода.
Внезапно в темноте, в этой бесконечной тьме, появилось маленькое светлое окошечко. Оно разрасталось, увеличивалось в размерах, пока не стало похоже на дверь из света. Я прищурилась, потому что смотреть на нее было довольно больно, ожидая, что же случится. Но ничего больше не происходило.
Я пошевелила руками, чтобы понять – подчиняются они мне или нет. Руки слушались. Через секунду я убедилась, что и ноги тоже.
Что мне оставалось, кроме как пойти на свет? Видимо, от меня требовалось именно это, требовалось проявить смелость.
Я двинулась в его сторону, размышляя о том, что же это может быть такое. Идеи не приходили. Миг – и я стою около сплошного света, щурясь и не зная, что делать дальше.
Но, на самом деле, конечно же я знала. Мне нужно было шагнуть в этот ослепляющий поток света. Однако, сделать это было намного сложнее, тело хоть и слушалось, но было каким-то деревянным, будто бы чужим…
Переборов себя, я сделала осторожный шаг вперед, и зажмурилась.
– Ну и где же тебя носит?! – злобный крик донесся будто бы из ниоткуда. – Сколько тебя можно ждать, а? Тупая бесполезная девка!
Я открыла глаза и мне показалось, что меня ударили по лицу. В нос тут же ворвался запах пригорелой на сковородке колбасы.
Вокруг меня была комната. Вполне себе обычная, человеческая комната, только ужасно маленькая. Около окна по центру – круглый стол, который чуть косил в правую сторону, слева – диван с одиноко сидящим на нем плюшевым зайцем, справа двуспальная кровать, застеленная старым пледом, на котором пестрели всевозможные заплатки. Около стола высились два разных стула, заваленных какими-то тряпками. Лампа под потолком источала очень слабый свет. Я подняла голову и сразу поняла почему – три из пяти лампочек не горели.
– Ну? Где ты?! – крикнул голос и я повернулась налево. В дверном проеме (без двери) стояла женщина в возрасте, одетая в домашнее платье, все испещренное бурыми пятнами. Она подпирала косяк правым плечом и, чуть склонившись вперед, злобно смотрела куда-то. – Реще! – рявкнула женщина.
Я потянула носом и почувствовала противный запах перегара.
К женщине, осторожно ступая, приблизилась маленькая девочка, которую я не сразу заметила. На вид ей было лет шесть – худая, щуплая, с колтунами в давно нечесаных волосах.
Девочка с опаской подняла голову, глядя на женщину.
– Почему я должна повторять несколько раз?! – зашипела та, чуть наклоняясь к ребенку. – Почему ты такая тупая? Или прикидываешься? Чтобы меня позлить! А? Говори, паршивка! – женщина схватила девочку за плечо и с силой тряхнула. Голова ребенка дернулась, как у тряпичной куклы.
Я хотела было крикнуть злобной женщине, чтобы та отпустила девочку, но у меня не получилось. Не вышло и сдвинуться с места, чтобы оторвать ее руки от плеча ребенка. Мне оставалось только смотреть и слушать, чувствуя нарастающую злость внутри.
– Я не специально, – прошептала девочка, – просто помогала…
– Да чем ты вообще кому можешь помочь?! – не унималась женщина и мне показалось, что ее глаза налились кровью. – Ты же бесполезная! Слышишь меня? Бес-по-лез-на-я!
Девочка низко опустила голову, и я успела заметить, что на ее глазах блеснули слезы. Мне было безмерно жаль ребенка, но я ничем не могла помочь. Воспоминания не поддаются корректировке, как бы мы этого не хотели. Изменить ничего нельзя, можно только принять.
– Такое красивое имя и такая тупая девка! – усмехнулась женщина. – Эй, Тедди, – вдруг крикнула она, – согласен со мной, что эта идиотка не заслуживает своего имени?
В проеме показался мужчина – невысокий, с пивным брюшком, в растянутой футболке, которая из черной местами превратилась в серую. Он почесал подбородок с коричневой грубой щетиной и неприятно оскалился.
– Согласен, – прокуренным голосом сказал мужчина, – можем придумать ей новое. То, которое она реально заслужила.
– Или можем вообще больше не звать ее по имени, – не унималась женщина, – пусть будет безымянной, пока не станет хоть какую-то пользу приносить!
Мужчина одобрительно закивал.
– Это ты хорошо придумала. Только вот вообще нам не следовало брать на себя такую обузу!
– Что сделано, то сделано, – поморщилась женщина. – Сейчас уже не сдашь ее обратно в приют, три года прошло.
Мужчина вздохнул.
– А жаль, жаль, – и зло посмотрел на девочку. – Ты нас поняла?
Ребенок робко поднял глаза на говорившего.
– Ч-что?
– Нет, ты слышишь? – мужчина повернулся к женщине. – Права ты, нельзя к ней по имени обращаться. Такая дура.
– Да уж. Даже не может запомнить то, что ей только что сказали!
Девочка быстро опустила голову, как будто была в чем-то виновата. Хотя, по мнению этих двух маргиналов, так оно и было.
– Слышишь, ты? – женщина наклонилась к девочке. – Отныне ты не Диана, больше у тебя нет имени! Будешь отзываться на «эй, ты», поняла меня?
Ребенок кивнул, стараясь не расплакаться.
Имя… ведь у нее ничего не было кроме имени…
* * *
Я открыла глаза и огляделась. На тахте около меня сидел Мерфи, который неотрывно следил за моим лицом. Мнемозины нигде не было.
– Привет, – прошептал Мерфи, наклоняясь ко мне.
– Привет… – хриплым голосом ответила я и постаралась сесть. Это далось с трудом. Во рту стояла горечь.
– Ты как?
– Паршиво, – честно ответила я, стараясь выбросить из головы образ девочки… Образ себя…
– Если хочешь, можешь не рассказывать, – Мерфи осторожно прикоснулся к моей руке, – я пойму. И всегда тебя поддержу.
– Нет, я… хочу рассказать. – Я нервно сглотнула, а потом рассказала ему то, что видела. К концу моего рассказа лицо Мерфи покраснело от злости.
– Вот же сволочи… – прохрипел он, – просто конченые сволочи! Как вообще таких земля носит!
– Наверное, и не носит уже давно. Судя по всему, они были пропитыми алкоголиками. Вряд ли прожили долго.
– Мне очень жаль, – Мерфи с грустью посмотрел на меня. – Это были твои родители?
– Приемные.
– Вот поэтому ты никак не могла вспомнить свое имя. – Сказал вдруг Мерфи. – Из-за этих ублюдков из прошлого.
– Но теперь я знаю, как меня зовут. – Мне захотелось расплакаться. – Диана. Я Диана.
Глава 13 . Габриэль
Мы с Мерфи вышли из дворца Мнемозины, так больше и не встретив богиню, и стоило нам только отойти от двери, как роскошный дворец растворился. Я с удивлением смотрела на то место, где он только что был.
– Почему?..
– Дворец исчез?
– Да.
– Мнемозина выполнила свою часть.
– Часть чего?
Мерфи покосился на меня.
– Да неважно. Важно, что ты вспомнила свое имя.
– Мерфи? – я почувствовала беспокойство. – Говори. Я же вижу, что ты что-то от меня скрываешь. И я не отстану от тебя! Пока не узнаю правду.
– Я заключил с богиней сделку, – нехотя пояснил он, – чтобы она тебе помогла. Это, конечно, против правил, но оно того стоило. Я был рад тебе помочь и сделал бы так еще раз. Не сомневайся и не переживай на этот счет. Все было сделано правильно, я в этом уверен.
– У тебя будут проблемы?
Парень пожал плечами, и в этом его движении сквозило напускное равнодушие, но я поняла, что Мерфи просто не хочет мне показывать истинные чувства.
– Кто его знает, может быть. А пока давай просто пойдем домой и что-то поедим. В тот раз ты сделала хороший выбор, удиви меня еще разик.
Я кивнула, стараясь не думать о том, какие последствия сделки Мерфи с древней богиней могут случиться. Но мне было чертовски приятно понимать, что он сделал это для меня, чтобы помочь мне.
Чтобы я больше не была безымянной, не была Двадцать Второй, а стала… Дианой.
– Мерфи…
Он повернулся ко мне, не останавливаясь.
– Да?
– Спасибо тебе. Спасибо за все, что ты делаешь.
Он улыбнулся и потрепал меня по плечу, как старого и близкого друга.
– Пожалуйста. Пожалуйста, Диана.
* * *
Мы вернулись в наш с ним дом, но не успели даже дойти до дивана, как раздался стук в дверь. Мерфи устало вздохнул.
– Черт, а они быстрые, – пробормотал он, разворачиваясь, и направляясь обратно к входной двери.
– Кто это?
Мерфи не ответил, он в этот момент отворял дверь. Его кислое лицо моментально стало доброжелательным, как будто он в миг натянул на себя другую маску.
Я подошла поближе, чтобы рассмотреть гостя.
На пороге стоял хмурый молодой человек в длинном сером плаще. Его карие глаза безэмоционально смотрели прямо на Мерфи, всверливаясь ему куда-то в район переносицы.
– Мерфи. – Сказал он и мне его голос показался сухим, как воздух в жаркий день.
Мерфи раскинул руки в стороны, будто хотел его обнять.
– Габриэль! Какими ветрами?
– Не самыми приятными. Как ты думаешь, почему глава слубиусов лично пришел к тебе в дом, в котором ты живешь со своей ученицей? Двадцать Второй. А?
Мерфи горделиво вскинул подбородок вверх.
– Ее зовут Диана. – Сказал он, четко произнося каждое слово. – Диана.
– Мм, значит оно того стоило. – Равнодушно ответил Габриэль.
– Определенно, стоило, – подтвердил Мерфи. – Что теперь?
– Я давно тебя знаю, Мерфи, поэтому пришел лично. Ты ведь понимаешь, что натворил?
Я подалась вперед.
– Простите, – негромко сказала я, привлекая внимание Габриэля, – а в чем, собственно, дело?
На самом деле, я могла бы даже не спрашивать – и я, и Мерфи все прекрасно понимали.
– Ты же и сама все понимаешь, да? – Габриэль пристально посмотрел на меня и мне стало не по себе от такого тяжелого взгляда, – но меня радует то, что Мерфи способен на такие поступки. Это здорово. Но как глава Службы Баланса я не могу оставить это просто так. Друг, уверен, ты и сам все это прекрасно понимал, когда принимал такое решение.
Мерфи махнул рукой.
– Я согласен на все, что ты решишь, – сказал он, – только не разлучай меня с ней надолго, у нас впереди большой путь.
– А ты правда думаешь, что тебя не снимут с должности, а, Мерфи? – Габриэль перевел свой тяжелый взгляд на него, как дуло танка. Мой наставник замер.
– Габриэль, ты же шутишь? – его голос дрогнул. – Я же не сделал ничего плохого.
– Только нарушил правила. Она должна была вспомнить все самостоятельно. А ты отправился к Мнемозине и задолжал ей. Ты. Наставник будущих Проводников душ. Задолжал. Чертовой Мнемозине. – Габриэль чеканил каждое слово, а его глаза темнели.
– Уж с древней богиней я сам способен разобраться, – вспыхнул Мерфи, – и со своими долгами ей тоже.
Габриэль нехотя кивнул.
– Да, в это мы вмешиваться не будем, с ней разберешься сам, это так. А вот наказание применить придется. О своем решение я сообщу тебе позже. Просто имей в виду, что мы все знаем и все видим. И нас не так просто провести, как тебе могло показаться.
– Лучше бы вы все понимали… – негромко произнес Мерфи и Габриэль тут же испепелил его взглядом.
– Мерфи, – вкрадчиво сказал он, – дорогой мой, постарайся больше не косячить, потому что именно нам потом приходится все за тобой подчищать.
Лицо моего наставника залила краска. Он покраснел так, что стал похож на перезрелый помидор.
– Всего хорошего. – Габриэль слегка поклонился. – Мерфи. Диана.
Мое имя он произнес с нажимом, потом развернулся и пошел прочь. Полы его плаща развивались за спиной.
Мерфи закрыл дверь и я увидела, как напряжены его плечи.
– Мерфи? Что теперь будет? Тебя правда накажут? Просто за то, что ты решил мне помочь?
Мне захотелось подойти к нему и обнять. Он выглядел слишком подавлено, что совершенно на него не походило. Всегда такой жизнерадостный и веселый, теперь из Мерфи словно выкачали все хорошее. Он грустно вздохнул и пошел к нашему желтому дивану. Устало опустился на него и откинулся на спинку.
– Ладно, что уж теперь. Но, надеюсь, меня не отстранят от наставничества.
– Не нужно было договариваться с богиней…
Он посмотрел на меня серьезным взглядом.
– Нужно было. Я же тебе уже сказал – мне было приятно тебе помочь, я сделал это осознанно, прекрасно понимая, что будут последствия. Последствия наших поступков есть не только у живых, но, как видишь, и у мертвых тоже. Но давай не будем о плохом.
– Давай… – я села рядом с ним. – Разрешишь тебя обнять?
Мерфи рассмеялся.
– Спрашиваешь! Хорошие объятия еще никому не навредили!
Я обняла его и почувствовала тепло. Особое душевное тепло.
Кто мог знать, что и на том свете есть прекрасные люди, которые будут тебе помогать? Помогать даже тогда, когда у тебя больше ничего не осталось, кроме собственной бессмертной души.
И имени. Теперь – еще и имени.
* * *
Чуть позже я зашла в свою комнату и замерла на пороге: на застеленной кровати, почти у самого изголовья, сидел плюшевый заяц из моего воспоминания.
Глава 14 . Второе задание
Не знаю сколько было времени, когда Мерфи бесцеремонно принялся меня будить. Я открыла глаза и сразу же увидела над собой его довольное лицо.
– Что случилось? – хриплым ото сна голосом поинтересовалась я, садясь на кровати. – Габриэль придумал тебе наказание?
– Пока еще нет. Зато у тебя есть второе задание. А потом будет небольшая встреча будущих Проводников душ. Она состоится в зале Чертогов Душ и мы с тобой приглашены.
– Мы сможем познакомиться с остальными будущими Проводниками? – я с удивлением уставилась на него и постаралась привести волосы в порядок просто проведя по ним ладонью. – Это будет что-то вроде званого вечера?
– У нас тут не распространены подобные мероприятия, но у живых они, может быть, называются именно так, – Мерфи задумался, – просто я давно не был среди… ну… ты понимаешь.
– Ты не спускался к живым?
– Когда стал наставником – нет. А раньше – да, часто, но это было очень давно. Тогда устраивались балы.
– Это было Средневековье?
– Нет, позднее. – Мерфи тряхнул головой, отгоняя мысли, которые полезли ему в голову. – Все, неважно, давай, собирайся и пойдем. У нас важное задание сегодня, а ты все еще валяешься в кровати.
Я кивнула и сурово посмотрела на Мерфи.
– Мне нужно одеться.
– И что? – тот смешно захлопал ресницами. Я еще более сурово нахмурилась, стараясь сдержать смех, который так и рвался наружу.
– Мерфи! Вон из моей комнаты.
Парень закатил глаза, хихикнул и выскользнул прочь за дверь.
– Какие вы, Проводники душ, стеснительные, оказывается, – донеслось оттуда.
Я встала, надела белые джинсы и футболку, которые валялись на кровати в ногах, а потом тяжело вздохнула, вспоминая прошлое задание. Интересно, это будет таким же морально сложным или мне придется помогать уйти не самой хорошей душе? С другой стороны, а как я могла бы понять, какая это была душа – хорошая или плохая? У кроватей умирающих не было табличек со списком их деяний при жизни.
Да и это, собственно говоря, было не мое дело. Мое – выуживать их самые счастливые воспоминания, чтобы они уходили легко. Вот и все.
После того, как я привела себя в порядок, я вышла за дверь около которой стоял скучающий Мерфи. Он подпирал плечом стену и водил по ней пальцем, словно вычерчивая какие-то символы.
– Я готова.
– Довольно быстро. Ну, для девушки.
Я легонько толкнула его в плечо, как бы намекая прекратить издеваться.
– Идем? Сколько у нас времени?
Мерфи быстро посмотрел на часы, которые снова появились у него на руке, словно по волшебству (а, впрочем, так ведь оно и было, наверное).
– Час.
Мы вышли из нашего дома и направились к обрыву, к краю Эллизия, с которого предстояло отправиться в мир живых. Второй прыжок дался мне намного проще: как только мы подошли к краю, я тут же шагнула вперед, выбросив из головы все мысли и откинув бессмысленный страх. Ну правда, чего мне бояться, я ведь и так уже мертва.
Ветер ударил мне в лицо и вынудил закрыть глаза.
Когда я снова их открыла, передо мной опять была дверь, как и в первый раз, только в этот она была выполнена из темного дерева, почти красного. Я рассматривала резные накладки на дереве и отгоняла от себя навязчивое желание прикоснуться к ним руками.
– Ну что, ты готова? – голос Мерфи вырвал меня из лап задумчивости.
Я кивнула, а какие у меня были варианты?.. и толкнула дверь.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/anastasiya-bekey/provodniki-dush-70966795/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Зенодот Эфесский – ок. 325 год до н. э.– ок. 260 до н. э. – древнегреческий филолог-грамматик и поэт, первый хранитель Александрийской библиотеки. В крупнейшем энциклопедическом словаре на греческом языке, который датируется X-XI веками, о Зенодоте говорится, как о эпическом поэте. Был приглашен в древнюю Александрию для работы библиотекарем.

2
Мнемози?на или Мнемоси?на – древнегреческая богиня, которая была богиней памяти и языка, именно ей приписывали изобретение слов.

3
Душевные раны лечатся труднее телесных (лат.)