Главная страница | Современная русская литература | Переполох в деревне

Переполох в деревне
Яра Морозова
На дворе 1996 год. Молодая девушка Аня бежит из Петербурга в глухую деревушку, где надеется спрятаться. Получится ли у нее избежать того, что она боится?
Легкая повесть о простых деревенских буднях, где есть место предположениям, фантазиям и романтике.

Яра Морозова
Переполох в деревне

Глава 1
Марфа Егоровна сидела возле окна, подперев лицо рукой. Она всегда выбирала именно такую позу для наблюдений, чтобы иногда и вздремнуть пару минут. Но сегодня ей было не до сна, ведь в дом напротив заехала новая соседка.
Это событие всколыхнуло интерес Марфы Егоровны, и старушка вот уже целый час не отходила от своего пункта наблюдения ни на шаг.
Все началось в десятом часу утра в августовский погожий денек, когда проехала электричка, следовавшая из областного центра. Спустя минут двадцать у калитки появилась, судя по виду, довольно пожилая женщина. Она шла медленно, прихрамывая на правую ногу. На ней был надет цветастый платок и серая куртка. В руках приезжей был простой коричневый чемодан.
Лица незнакомки Марфа Егоровна толком не разглядела, так как платок был намотан почти до носа. Да и зрение у Егоровны, как звали ее все местные жители, уже было не очень.
Незнакомка подошла к калитке, подергала ее. Поняв, что калитка так просто не откроется, женщине пришлось поставить чемодан и проделать нужные действия двумя руками. После этого, незнакомка взобралась на крыльцо. Делала она это медленно, придерживая поясницу. Женщина озиралась, будто боялась, что за ней кто-то гонится. Не увидев никого вокруг, незнакомка уж слишком ловко вскочила на последнюю ступеньку. Егоровна охнула, не ожидая от старушки примерно своего возраста такой прыти, но подумала, что всякое бывает. Да и вообще ей могло померещиться.
Егоровна начала думать, кто бы это мог быть. Соседку напротив уже давно забрали дети в город, но дом не продали. Да и кому он был нужен в этой глуши! Сметливая старушка вспомнила всех родственников своей бывшей соседки, которые побывали в этом доме за последние лет сорок, но эту незнакомую женщину она видела впервые.
Егоровне было до жути интересно, кем приходится новоприбывшая бывшей хозяйке дома. Но она решила сначала понаблюдать за тем, что будет делать незнакомка. Вдруг дом все-таки продали! Хотя если бы такое случилось – вся деревня об этом бы уже давно знала.
В последние годы отсюда только уезжали. Многие дома стояли нежилыми уже несколько лет, постепенно ветшая и разваливаясь. Конечно, некоторые из них покупали москвичи, приезжавшие в деревню на лето. Но то дачники, а не жители!
Егоровна относилась с уважением ко всем приезжим, но за своих их, конечно же, не считала. Что с них взять, думала старушка, они даже печь растопить не могут. Когда дом неподалеку приобрела семья из столицы, Егоровне пришлось ходить к ним первые дни и учить топить печку. Иначе угорели бы, как пить дать.
Поэтому сгорбленная, но проворная старушка, опираясь на свою палочку, решительно шла к дачникам исполнять свой человеческий долг взаимопомощи.
За уроки деревенской жизни москвичи иногда брали Егоровну с собой в город за продуктами на собственной машине. А это дорогого стоило!
Дом Егоровны стоял крайним на улице. За ним начинались картофельные поля и луга для выпаса скота. Возле дома старушки собирались люди в обед и вечером, чтобы встретить своих коров. Это нравилось Егоровне. Она чувствовала себя где-то в центре жизни, и частенько выходила к подругам в цветастых платочках, посидеть на бревне.
В дни церковных праздников, женщины собирались у дома Егоровны, сидели и пели старинные песни, которым научились у своих мам и бабушек. Их сильные переливчатые голоса разносились далеко-далеко, постепенно сливаясь с шумом ветра в листве деревьев или легким шуршанием травинок на лугу.
Егоровна всей душой любила петь. Так она выражала свою привязанность к малой и большой Родине, которую старушка любила в любом ее состоянии.
Марфа Егоровна родилась в маленькой деревушке и всю жизнь жила небогато. Ей были неведомы стремления людей уехать в большие города, сбежать из опостылевшей деревни. Как можно бросить свой дом на произвол судьбы!
Проработав до пенсии в местном колхозе, Егоровна ни разу не пожалела, что не уехала. И ни разу не пожалела, что не вышла замуж, после того, как ее любимый погиб на войне.
«Как сложилось, так и есть» – говорила старушка, прищуривая ясные голубые глаза. – «Нечего себя жалеть, от этого толку не будет». На этом разговор об упущенных возможностях Егоровна заканчивала.
Несколько лет назад произошла перестройка. Привычный ритм жизни нарушился, не предвещая ничего хорошего. На глазах Марфы Егоровны разваливались колхозы, хозяйства, судьбы людей. Бедность, нищета и разруха завладели всем вокруг. Даже в самый солнечный день Егоровна замечала, что уныние в окружающем ее мире, никуда не уходило.
Несмотря на пугающее будущее, старушка все равно любила свою деревню и верила в лучшее. Ей шел уже восьмой десяток, но она старалась активно вести небольшое хозяйство, ухаживать за огородом. Активность и оптимизм не давали ей расклеиться, как многим, поэтому Егоровна всегда была спокойна и в хорошем настроении.
Старушка не заметила, как углубившись в воспоминания и мысли, заснула прямо возле окна. Ее разбудил стук в дверь.
– Егоровна! Ты тут? – громко прогудел женский голос. – Ты видела уже новую соседку?
«Петровна пришла» – узнала обладательницу голоса Марфа Егоровна. – «И главное живет же не на нашей улице, откуда уже все разузнала?…»
– Тут я, тут – сонно пробормотала старушка. – Ходи сюда, Петровна.
Немного полноватая пожилая женщина проворно вошла в комнату. Она немного переваливалась с ноги на ногу, но это не мешало ей ходить быстро. Длинная темно-зеленая юбка и светло-серая кофта на темных пуговицах были уже далеко не новые, но очень ухоженные. Из-под кофты торчала светлая блузка с накрахмаленным воротником, а на голове был повязан цветастый платок. В руке гостьи был основательный костыль, который не только помогал Петровне в процессе ходьбы, но и служил незаменимым помощником во многих других делах: дать подзатыльник лающей собаке, сбить яблоко с ветки, указать направление при разговоре, когда нужно было сделать на этом особенный акцент.
Лицо Екатерины Петровны было широкое с небольшими лукавыми зелеными глазами. Казалось, что она всегда смотрит с подозрением на собеседника, будто уже знает, в чем и как он ее обманывает.
Петровна тоже уже была на пенсии, хотя и была младше Егоровны на добрых лет семь. Она жила на соседней улице, и каждый день выходила по годами выстроенному маршруту. Сначала шла к сыну, жившему в доме напротив. Там общалась с внуками, пила чай и сплетничала с невесткой.
Следующей остановкой Петровны был дом Владимира Ивановича, пасечника, жившего неподалеку от Егоровны. У приятеля Екатерина Петровна узнавала новости из города. Владимир Иванович ездил туда каждую неделю, поэтому ему всегда было о чем рассказать.
После пасечника Петровна шла к Марфе Егоровне на более обстоятельную беседу, включающую обсуждение услышанного ранее.
Ближе к полудню обе старушки направлялись в сельский магазин, центр деревни. Их путь шел через бывший когда-то колхозным яблоневый сад.
Магазин в деревне был всего один. К полудню привозили хлеб, поэтому основная масса посетителей накапливалась именно в это время. Люди ждали машину с товарами, общаясь небольшими группками. Тем для обсуждений всегда было много, поэтому Петровна и Егоровна любили бывать в этой гуще событий, и никогда не пропускали поход в магазин без веской причины.
– Так видела ты уже новую соседку? – повторила свой вопрос Петровна нетерпеливым голосом. – Не ходила к ней?
– Видела, но не ходила! Решила посмотреть сначала с окна. Но никак не могу узнать ее. – Егоровна задумалась. – Кого не вспомню с их семьи, так ни на кого она не похожа…
– Может это сестра ее двоюродная с Ленинграда? – Петровна уже уселась на кресло. – Хотя она ни разу не приезжала, чего ж ей теперь сюда ехать?
Обе старушки задумчиво замолчали. Они не могли понять, как вычислить загадочную новую жительницу. И тут в доме напротив открылась дверь.
Петровна вмиг подскочила к окну, а Егоровна вытянулась в нетерпении.
Из двери показалась уже знакомая Егоровне серая куртка. Платок был все также намотан на половину лица. В руках незнакомки была авоська.
Старушки переглянулись.
– Точно! Она в магазин собралась! – возбужденно сказала Петровна. – Давай-ка собирайся. Надо ее догнать и все разузнать!
Егоровна не ответила, а поспешила надеть теплую вязаную кофту и схватить сумку и кошелек.
Через пару минут старушки уже закрыли калитку и быстрым шагом, насколько могли, направились за незнакомкой в сторону магазина.

Глава 2
Аня шла по узкой, но хорошо протоптанной дорожке, ведущей к магазину. Путь пролегал через яблоневый сад, от которого исходили невероятно аппетитные ароматы. «Надо будет навестить это местечко»,– подумала девушка, уже представляя ароматный пирог с яблоками.
Она знала, что сзади ее нагоняют две неуёмные старушки. Одна из них все утро сидела у окна и смотрела в сторону ее дома.
Мало того, что Ане стоило большого труда сбежать из города, переодевшись в пожилую женщину, так еще и местное население оказалось прелюбопытным. Стоило девушке спуститься со ступенек электрички, как ее уже заметили несколько женщин, стоявшие на остановке.
Пристально посмотрев на нее, женщины зашептались. До Ани донеслись обрывки фраз, состоявшие преимущественно из вопросов и предположений. Затем одна из женщин громко поздоровалась с Аней. Девушка испугалась, но сделала вид, что все в порядке, и кивнула в ответ.
Было тяжело не пуститься бегом от такого назойливого внимания, но Аня помнила о маскировке и продолжала идти медленно, слегка прихрамывая на одну ногу.
Все ее вещи вместились в аккуратный чемодан, поэтому он был хоть и маленький, но довольно увесистый.
У Ани в голове начали всплывать мысли о своем внезапном побеге. Девушку до сих пор трясло от страха, хотя она пробыла в пути уже почти сутки. Аня все еще не помнила, как она смогла загримироваться, собрать вещи и очутиться в поезде. В себя она пришла, когда уже сидела на вокзале областного центра, ожидая электричку в деревню.
Этот дом принадлежал ее двоюродной бабушке, Марии Ивановне, дети и внуки которой категорически отказывались как-либо заниматься строением. Родственники давно предлагали Ане приехать посмотреть на дом, надеясь, что жительницу культурной столицы покорит очарование русской деревни. Естественно, они мечтали продать дальней родственнице обветшалый дом и, наконец, избавиться от обременительной собственности.
Сын Марии Ивановны, Николай, потирал руки от удовольствия, когда ему позвонила Аня и попросила разрешения провести свой отпуск в деревенском доме. Он уже прикидывал сумму, за которую можно сбагрить хату, и мечтал о том, куда ее потратит.
Аня же не обратила внимания на резко изменившийся тон дядюшки, после ее просьбы. Голос мужчины стал более ласковым и понимающим.
– Конечно, конечно, Анечка, мы же семья, приезжай, когда тебе захочется. Только сообщи дату приезда, чтоб я там немного порядок навел.
После того, что как Аня сказала, что хотела бы приехать послезавтра, дядя смачно и недовольно прокашлялся, но ничем не показал своего раздражения. Тем же вечером Николай с женой поехали в халупу, как они называли дом, смахнули по углам слишком выделяющуюся паутину, проветрили, оставили записку с рекомендациями и отправились восвояси.
Дядя с женой считали, что они практически святые люди, которые в порыве родственной любви сорвались с места и подготовили дом к проживанию. Всю обратную дорогу они хвалили друг друга за деятельную подготовку к приезду родственницы. А после хвалебных речей в честь самих себя, они указывали и на бессовестность их племянницы, пожелавшей приехать так скоро, приглушенными голосами и выразительными взглядами.
Зная, что дядя должен был все подготовить, Аня шла к дому с уверенностью, что ее встретит чистый и ухоженный домик. Это, конечно же, не совсем было правдой. Но пока что, Аня не знала об этом, а потихоньку шла по деревенским дорогам, искренне наслаждаясь пейзажами, чистым воздухом и звенящей тишиной.
Деревня была хоть и наполовину брошена, но располагалась в живописном месте, окруженном лесами. Осенние краски только начинали проступать на растительности, а в воздухе немного пахло дымом. Этот запах почти осенней деревни кружил Ане голову. Она будто попала в совершенно другой мир, немного сказочный и прекрасный.
Девушка слышала свои легкие шаги, отзывавшиеся шорохом подошвы ботинок о потрескавшийся асфальт. Высокие деревья с могучими корнями, как безмолвные исполины росли вдоль дороги. Казалось, что время замерло, настолько тихо было вокруг. Лишь трава, колышущаяся на ветру, и редкий лай собак указывал на то, что жизнь в этом месте все-таки идет своим чередом, отличным от городской суеты.
Дорога от остановки до дома заняла у девушки около получаса, ведь ей пришлось идти медленно, чтобы ненароком не выйти из образа. Руки уже порядком затекли от чемодана, а платок сбился набок, и Аня мечтала поскорее добраться до пункта назначения.
И вот она вышла на нужную улицу. У перекрестка виднелся старый колодец, которым, по-видимому, все еще пользовались. А вот дом, располагавшийся рядом, был наполовину заброшен. Двор у одной части жилища был аккуратно выкошен и засажен цветами. Возле второй половины торчал непролазный бурьян.
Пока Аня шла, она увидела не один такой заросший участок и полуразвалившийся дом. Наконец, она подошла к своей калитке. Перед этим Аня заметила лицо в цветастом платочке, которое маячило в окне домика напротив. Девушке показалось, что старушка спит, опершись на руку, поэтому не стала сильно следить за своей походкой. Калитка открылась с трудом, еще и крыльцо оказалось с довольно высокими ступенями. На последнюю ступеньку Аня по привычке вспрыгнула, лишь потом, вспомнив, что ее образ с таким действиями не очень-то совместим.
Но путешественница так сильно устала, что даже не обратила на это внимание. Она хотела быстрее зайти и поставить надоевший чемодан. Девушка подняла кирпич, лежавший на крыльце, достала ключ и открыла дверь.
За дверью шел коридор. Аня зашла и поставила свой груз на пол. Девушка облегченно вздохнула и закрыла дверь, оставшись без лишнего и не нужного внимания.
Она прошла по коридору и отворила дверь, ведущую в жилую часть дома. Та была туговата и открылась со скрипом. Путешественница заволокла чемодан внутрь.
За дверью перед Аней предстала большая кухня-столовая с печью. В доме ужасно пахло. Девушка поморщила нос и хотела разуться, но, посмотрев на пол, решила этого не делать.
«Хорошо же дядя убрался!» – подумала Аня недовольно. Но потом вспомнила, что ехать ей особо было некуда, поэтому решила, что и сама сможет убрать так, как ей захочется.
Девушка медленно обходила комнаты. Дом был довольно просторный, хотя стены комнат не были толстыми. Их, скорее, можно было назвать перегородками.
Их кухни шел длинный коридор, заканчивающийся большим залом. По бокам же находились две небольшие комнатушки, заполненные каким-то хламом.
Аня вернулась на кухню. Еще раз, внимательно осмотревшись, она увидела лист бумаги на столе. Девушка взяла записку, села на стул и начала читать.
Дядя Коля и тетя Нина»« Аня, мы надеемся ты хорошо доехала. Отдыхай, сколько тебе будет нужно. Как топить печь, спроси у Егоровны, она живет напротив. Дрова в синем сарае. Продукты можно купить в магазине (далее криво был нарисован маршрут к магазину). На грядках осталась немного картошки и капусты – выкопай и можешь есть. Чистое постельное на трюмо в зале. Не знаем, когда сможем тебя навестить. Не скучай!
Аня еще немного посидела в тишине с запиской в руках, пытаясь привыкнуть к новой реальности. Потом встала и проверила все шкафы и холодильник. Никакой еды не было, а холодильник и вовсе был выключен. Девушка решила, что нужно сходить в магазин и купить продуктов, а потом уже заняться уборкой.
«Так-то лучше» – удовлетворенно подумала Аня, глядя на свое отражение. Она взяла старую авоську, висевшую на кухонном стуле, положила в карман кофты свой небольшой кошелек и вышла на улицу.Она посмотрела на себя в зеркало. Аня была опытным гримером, но молодые глаза сильно выдавали ее возраст. Она недовольно сощурилась, немного подумала и вытащила из глубин чемодана толстые очки. Девушка прихватила их из театрального реквизита – это было простое стекло, поэтому зрению ничего не мешало.

Глава 3
– Ты смотри, как она припустила! – пыхтела Петровна, переваливаясь с ноги на ногу. – Хромая, а бежит, как на пожар!
– Да помоложе нас-то будет, наверняка, – откликнулась Егоровна, которая тащилась за подругой, опираясь на палку. – Стой, Петровна, ты так меня в могилу загонишь!
Старушки порядком устали, но сдаваться им не хотелось.
– Петровна, да и черт с ней! В магазине догоним… – проговорила Егоровна, чувствуя, как спина начинает немилосердно болеть. – Постой, постой…
Петровна недовольно покосилась на подругу, но остановилась, расправила юбку резкими движениями и пошла медленнее.
– Что-то мы сильно любопытны с тобой, а, Егоровна? Вот уже совсем в этой деревне делать нечего, так и кидаемся на новости, как собаки на кость.… Все же странно.… Все едут сотсюда, а она приперлась… – Петровна пожала плечами.
– Чтоб не приперлась, а все ж веселее. Возле меня почти все дома пустые, ну кроме Петровых.… Вот и пусть живет, а зачем и почему – неважно! – Егоровна подняла руку и остановилась, – вот скажи, Петровна, помнишь ли ты, какая была наша деревня большая? А сколько людей было?
– Помню, чего же не помнить. Да только все это дело прошлое. – Екатерина Петровна не особо любила, когда Егоровна начинала ностальгировать. И не потому, что ей было все равно, наоборот – она так сильно скучала по старым временам, что боялась расплакаться и выставить себя старой чувствительной дурой. Она плакала иногда, но только когда была одна. Когда стояла в огороде, глядя на летний закат и вдыхая ароматы трав, когда останавливалась по дороге домой зимними сумерками, осматривая нежно-розовое небо и слушая пронзительную тишину, когда шла осенью в магазин через яблоневый сад, рассматривая листья под ногами. В такие моменты Петровна мысленно уносилась далеко в прошлое, когда все близкие были живы, а дни казались беззаботными и радостными.
– Что задумалась? Пойдем уже. – Егоровна выдернула подругу из нахлынувших на пару мгновений воспоминаний.
– Иду, иду. – Петровна недовольно тряхнула рукой.
Старушки решили не догонять новую соседку, все равно в магазине встретятся – так что ж ее теперь вылавливать в кустах.
Магазин, как всегда в это время, был полон людей. Несмотря на почти полностью пустые полки, все жители деревни ходили сюда за хлебом и за разговорами.
Вера Алексеевна, местная учительница русского языка и литературы, соседка Егоровны, как всегда аккуратно причесанная и одетая, сидела на скамье рядом с медсестрой Ларисой Владимировной. Женщины о чем-то негромко переговаривались.
– Здравствуйте, здравствуйте! – подруги зашли в магазин. Им ответил нестройный хор голосов.
Егоровна начала аккуратно искать взглядом загадочную женщину, которая поселилась напротив. Та, на удивление быстро нашла собеседника, пасечника Владимира Ивановича. Мужчина, видимо, горячо интересовался новоприбывшей особой женского пола, – его глаза блестели, а руки выделывали невероятные кульбиты, вероятно для того, чтобы помочь собеседнице точно понять смысл его слов.
Новая соседка взирала на Владимира Ивановича с опаской и точно не знала, куда ей деться.
Пока Егоровна рассматривала беседующих, Екатерина Петровна взяла инициативу в свои руки и решительно двинулась в сторону пасечника и его жертвы.
– Иваныч, какой ты сегодня веселый! Или выпил уже с утра? – насмешливо произнесла Петровна. Владимир Иванович не нашелся, что ответить, да так и застыл с рукой вверху.
– Вы ему не давайте на уши садиться, иначе так и будете слушать до самого вечера! – сказала Екатерина Петровна, обращаясь уже к незнакомой старушке.
– Да не лезь, Петровна, я тут Анне Михайловне рассказываю, что и как. Она ж только приехала – ей надо все узнать, если собирается тут жить, – пасечник наконец отжил, опустил руки и с невинными, но явно чуть пьяными глазами, вещал в сторону Екатерины Петровны, обдавая ее недвусмысленным спиртовым амбре.
– Значит Анна Михайловна.… А меня зовут Екатерина Петровна, я живу на улице с водонапорной башней, может, видели уже.
– Добрый день, Екатерина Петровна, – робким, непонятно скрипучим голосом поздоровалась Анна Михайловна, то и дело, поправляя тяжелые очки на переносице. – Видела вашу башню, я переехала в дом на следующей от нее улице.
– А надолго ли к нам? – Петровна наклонилась к Анне Михайловне поближе.
– Да.… Как получится! Я же приехала отдохнуть в деревенской тишине, а если понравится, то и останусь. – Анна Михайловна отвечала очень медленно, будто растягивая слова.
– Откуда ж вы к нам приехали? – Петровна решила вытрясти из жертвы всю правду.
– Из Ленинграда.… Ой, из Санкт-Петербурга! – Старушка отпрянула от Петровны. – А вот и продукты привезли, рада была с вами познакомиться, но боюсь мне пора занимать свою очередь. Анна Михайловна слегка улыбнулась Петровне и встала за Владимиром Ивановичем, нервно теребя авоську в руках.
После того, как все отоварились и начали медленно расходиться, Егоровна и ее верная подруга новую соседку в магазине уже не обнаружили. Женщины вышли на улицу, огляделись, но Анны Михайловны уже и след простыл.
– Говорю тебе, это сестра ее с Ленинграда – Петровна все не унималась.
– Нет-нет, быть не может, той уже лет сто! Если она жива еще… – Егоровна задумчиво посмотрела в сторону яблоневого сада. Ей показалось, что там мелькнул платок Анны Михайловны. Но так, будто она на дерево залезла. Егоровна прищурилась, но больше ничего не увидела и решила, что ей померещилось.
Подруги взяли сумки покрепче и за неспешной беседой о чем-то незначительном потихоньку побрели домой.

Глава 4
Аня заметила, что старушки отстали, и вздохнула спокойно. Она понимала, что своим появлением всколыхнет интерес местных жителей, но не думала, что столкнется с ним так скоро и так близко.
Чуть замедлив шаг, – преследовательницы ее уже не догонят, – Аня стала рассматривать окружавший ее яблоневый сад.
Пахло чуть прелыми листьями и яблоками, плотно устилавшими землю под деревьями. Аня взяла одно симпатичное яблочко с земли, но оно было гнилым с другой стороны. Но девушка все-таки попробовала его на вкус. Кисло-сладкий сочный плод покорил Аню, и она немедленно решила залезть на нижнюю ветку и немного ее потрясти, чтобы набрать еще не подгнивших яблок.
Оглядевшись вокруг и убедившись, что никого нет рядом, Аня ловко забралась на яблоньку и немного ее потрясла. Глухие многочисленные стуки свидетельствовали, что яблок попадало немало и можно слезать и собирать добычу.
Аня спрыгнула с ветки, и вдруг услышала за спиной детский голосок:
– Зачем вы так прыгаете, если уже совсем старая?
Аня резко обернулась. Перед ней стоял мальчик лет девяти, одетый в синий спортивный костюмчик. Мальчик неторопливо жевал красное яблоко и с интересом разглядывал Аню.
– А вы кто? – не стесняясь, спросил ребенок.
– Меня зовут Анна Михайловна, – прокряхтела Аня, стараясь придать своему голосу отголосок прожитых лет, – я сюда отдохнуть приехала.
– Аааааа, – протянул мальчик, продолжая оценивающе ее оглядывать. Он резко подошел поближе. – А почему вы не пахнете, как бабушка? Все мои знакомые бабушки пахнут по-особенному. А вы не пахнете.
– А почему я должна пахнуть? – ответила Аня. – Я моюсь и одежду стираю…
– Бабушка говорит, что так пахнут прожитые годы, – перебил Аню мальчик. Он принял важный вид, будто говорил о чем-то, что мало кто знает. – А вы значит не бабушка, – выпучив глаза, заговорческим шепотом произнес мальчик и демонстративно выбросил огрызок за спину Ане.
– Что ты такое говоришь, мальчик! – Аня постаралась придать себе важности и возмущения. – Я самая настоящая бабушка! У меня и очки толстые имеются! – Девушка уперлась руками в бока. – А ты кто вообще такой? Разве не знаешь, что с взрослыми, а особенно с бабушками (Аня сделала особый упор на это слово) нужно разговаривать уважительно.
Мальчик скорчил непонятную мину, после чего сказал:
– Я – Димка. Отдыхаю тут у бабушки с дедушкой. А вообще я с родителями в городе живу. – При этих словах он вздохнул, то ли для важности, то ли от того, что вспомнил про город. А вас как зовут?
– Анна Михайловна я, говорила же уже. – Аня начинала злиться. – Помоги-ка мне яблоки собрать, а то нагибаться мне уже трудно, поясница болит.
Аня смотрела, как Димка собирает яблоки, едва переводила дыхание. Недаром говорят, что устами младенца глаголет истина. Никто даже и не подумал, что Аня молода, а этот малец сразу начал неудобные вопросы задавать.
– Я все собрал. Показать вам выход из сада? – Димка стоял, наклонив голову и прищурив свои большие голубые глазенки.
– Нет, иди-иди, я сама пойду потихоньку. – Аня уже хотела избавиться от подозрительного мальчика поскорее.
Димка хмыкнул, подобрал большое яблоко и, смачно кусая его, пошел в другую сторону, быстро скрывшись в кустах.
Аня перевела дух и пошла в сторону тропинки, ведущей к дому. Она уже видела пару голов в цветастых платках, мелькающих где-то сзади, и не хотела встретиться еще и с теми старушками, которые догоняли ее по дороге в магазин.
Она пошла, как можно быстрее, но стараясь сохранить походку старой женщины. На самом деле, грим уже ей порядком надоел, она хотела уже добраться домой, умыться и, наконец, поесть.
Когда Аня подошла к дому, было уже около часа дня. Солнце светило сегодня ярко, и было достаточно тепло. Ветра почти не было, поэтому, казалось, что природа просто сладко дремлет.
Девушка зашла домой, включила холодильник и разложила купленные продукты. Она уже хотела смыть грим, как в дверь настойчиво постучали.
– Есть кто дома? – услышала Аня голос какой-то старушки.
«Да когда же меня оставят в покое!». Аня была очень раздражена, поэтому решительно направилась к двери, намереваясь отправить непрошенную гостью подальше от своего дома. Но не успела она пройти пару метров до двери, как та отворилась и на пороге появилась та самая старушка, которую Аня видела дремлющей в окне, когда только приехала.
– Я ваша соседка. Меня звать Марфа Егоровна, но вы можете звать просто Егоровной, как и все.
– Да, я видела, кажется вас в магазине, – тихо сказала Аня. – Да и мой д… Тут Аня осеклась. – Племянник мой Коля про вас мне говорил. Ну что ж вы стоите в пороге, проходите. Аня засуетилась и указала рукой в сторону кухонного дивана.
– Я тут присяду, не волнуйтесь. Когда Мария Ивановна тут жила, я завсегда на этом стуле сидела. А она, напротив, на диване. – Егоровна на миг замерла, предаваясь воспоминаниям, затем медленно прошла и села на стул.
– А я Анна Михайловна, – сказала Аня, не зная, что говорить дальше. – Коля мне сказал, что по всем хозяйственным вопросам к вам обращаться можно, что лучшей хозяйки не найти. – Девушка решила немного польстить старушке, чтобы снизить напряжение.
– Ой, тоже скажет, Колька этот, – Егоровна явно была смущена. – Помню, как был он еще совсем маленьким мальчиком… Дааа, давненько это было… Так вы, Анна Михайловна, кем Марии Ивановне-то приходитесь?
– Я сестра ее двоюродная. Из Ленинграда вот приехала. – Аня вспомнила свою «легенду». – Думаю побыть несколько недель, а там посмотрим.
– Я думала ее сестре уже лет совсем много, – Егоровна задумчиво вглядывалась в лицо Ани. –А какого вы года рождения?
Аня лихорадочно начала высчитывать. Об этом она как-то не подумала. Да и не могла представить, что год рождения будут спрашивать. Сама себе она решила, что ей семьдесят три. Быстренько посчитав в уме, Аня ответила:
– Двадцать третьего года я.
– Так мы с вами почти ровесницы, я с двадцать второго, – радостно сказала Егоровна. – Вот так дела.
Старушка задумалась, что новая знакомая чересчур активная и подвижная для своего возраста, но пока решила не заострять на этом свое внимание.
– Да, действительно. – Аня уже не знала, о чем дальше беседовать со старушкой. – Я вот собиралась пойти грядки проверить. Коля мне сказал, что там что-то еще осталось. Не хотите присоединиться?
– Нет, пойду пока домой. Тяжеловато мне сегодня. А у вас как здоровьице?
– Да в принципе неплохо, только вот зрение так себе. – Аня поправила уже изрядно надоевшие очки.
– А давлением не мучаетесь? – Егоровна, кажется, тоже старалась найти общую тему для разговора с этой столичной штучкой, как она ее окрестила в своей голове.
– Да бывает иногда, но редко. У меня неплохое здоровье. – Аня слегка улыбнулась.
– Если что, недалеко от магазина медпункт есть, там Лариса Владимировна заправляет. Если что и укол сделает, и таблетку даст. – Егоровна с трудом поднялась со стула. – Ну, хорошего вам дня, а я пойду.
– До свидания, Марфа Егоровна! – уж слишком весело сказала девушка.
Когда за старушкой закрылась дверь, Аня облегченно вздохнула и понадеялась, что гостей и неожиданных встреч сегодня больше не будет. Она ехала в глухую деревню спрятаться, и не ожидала, что на каждом шагу ее будет поджидать такая заинтересованность местных жителей. Аня редко бывала в деревнях и не знала, что каждый человек, особенно приезжий, вызывает неподдельный интерес. Да и в деревне все друг у друга на виду, все знают, кто и когда ложится спать и встает, кто ругается, а кто влюбляется. Может показаться, что вокруг тихо и никого нет, но на самом деле пара любопытных глаз так или иначе почти всегда найдется.
Аня вышла на улицу и завернула за угол дома, чтобы проверить посадки. После того, в каком беспорядке был дом, она, конечно, и так не ожидала там увидеть ровные грядки, но то, что творилось на этом огородике, могло поразить любое воображение.
Узкая тропинка вела к туалету в углу участка. С одной стороны когда-то был цветник, судя по нескольким бархатцам, растущим вдоль тропинки. С другой стороны, метрах в пяти от поворота, находилась теплица с рваной пленкой. А на подобии грядок то тут, то там торчала поникшая ботва картофеля или поеденный насекомыми кочан капусты. Аня осмотрелась и увидела вилы, стоявшие за углом дома. С трудом понимая, как ими пользоваться, она принялась добывать себе картошку. Девушке повезло, – несмотря на то, что огород находился в полнейшем запустении, она смогла накопать два ведра не слишком мелкой картошки и снять пять приличных кочанов капусты.
Аня приволокла добычу в коридор и разложила на стареньком столике, укрытом потертой скатертью в синий цветочек.
Она протерла картошку от земли и оборвала некоторые листья у капусты. Вымыла хорошенько несколько картошин остатками воды из рукомойника, и уже хотела было поставить их вариться, как вспомнила, что в деревне нет водопровода и за водой нужно ехать к колодцу.
Аня застонала и чуть не села на деревянный пол от отчаяния, внезапно накатившего на нее. Девушка поняла, что придется ехать еще и на колодец. Но делать было нечего. Большой металлический бидон стоял в паутине в углу коридора. Там же стояла и тележка для него.
Аня немного почистила бидон и вытащила его на крыльцо. Он был не так уж и тяжел. Потихоньку девушка спустила и бидон, и тележку на тропинку, закрыла входную дверь на ключ и, поставив бидон на тележку, потащилась в начало улицы, где видела колодец по дороге с электрички.
Тележка немилосердно скрипела. В воображении Ани крутились уже десятки глаз, наблюдавших за ней из окон домов, мимо которых она проезжала. Она остановилась и потерла чешущийся нос, заодно боковым зрением проверяя, не заинтересовался ли ей еще кто-нибудь. Никого не было видно, и Аня, немного успокоившись, пошла дальше.
? Анна, Михайловна, вот так сюрприз! – услышала Аня мужской голос за спиной. Девушка остановилась, поворачиваться не хотелось, но, услышав приближающиеся шаги, Аня решила все-таки повернуться.
К ней приближался Владимир Иванович, пасечник, который сегодня был так внимателен к ней в магазине.
– Анна Михайловна, да что ж вы сами то бидон тащите! Тут точно пригодится крепкая мужская рука! – сказал Владимир Иванович и нетвердыми движениями начал отбирать у Ани тележку с бидоном.
– Не стоит, Владимир Иванович! Ничего сложного, я бы и сама справилась! – Аня со всех сил пыталась отбиться от навязчивого, и к тому же изрядно пьяного, соседа.
– Не препятствуйте мужчине! – громко икнув, сказал Владимир Иванович и дернул тележку к себе.
Аня чуть не упала, поэтому тележку пришлось отдать.
– Что за бабы пошли, что за бабы! – причитал Владимир Иванович, петляя по дороге. – Им помочь хочешь, а они «все сама, все сама».... Тьфу!
Мужчина еле стоял на ногах. Видимо, после магазина он выпил еще пару рюмок. Аня не знала, что делать, поэтому покорно брела, наблюдая, чтобы пасечник не скатился в канаву вместе с ее бидоном. Кое-как они доплелись до колодца. Владимир Иванович, слишком ответственно воспринявший свою роль в обучении Ани деревенской жизни, начал показывать, как добывать воду. Получалось у него, прямо скажем не очень, поэтому пока они смогли наполнить бидон полностью, юбка Ани полностью вымокла, а Владимир Иванович пару раз чуть не свалился в колодец.
Пасечник был твердо намерен отвезти бидон и домой, но присев на лавочку у колодца, внезапно уснул. Громко похрапывая, Владимир Иванович свалился с узкой лавочки и удобно устроился в траве. Аня закрыла бидон и начала думать, что делать с незадачливым помощником. Девушка решила, что разбудить она не сможет, если только не хочет тащить его домой на себе, поэтому сняла платок с головы, скомкала его и подсунула пьяному пасечнику под голову.
Обратная дорога показалась Ане слишком долгой. Когда девушка довезла бидон до крылечка, то поняла, что ей точно не поднять эту ношу одной. Постояв пару минут, она вспомнила, что внутри есть довольно-таки чистые ведра и ковш. Аня начала черпать воду ковшом набирая ведра целиком, а уж их носить внутрь дома было гораздо легче.
Наконец Аня закончила свою работу. Теперь пришла очередь готовки. Девушка поставила варить картошку, а сама тем временем почистила селедку, купленную в магазине.
Когда еда была готова, Аня смыла грим, протерла стул и кухонный стол, и села обедать. Она вспомнила, что последний раз ела не меньше суток назад.
Картошка с селедкой и кусочком черного хлеба показались ей невероятно вкусными. Аня сидела за столом на кухне и смотрела в окно, напротив которого росла толстая липа. Мошки возились в послеобеденном солнце, изредка падало несколько желтых листочков, а вокруг стояла тишина.
Ане даже стало немного не по себе от такой тишины. Она включила радио, оказавшееся рабочим, и нашла первую попавшуюся станцию. Сделала громкость почти на ноль, и под бубнеж ведущего ее глаза стали слипаться. Она закрыла входную дверь на крючок и повалилась на диван, стоявший рядом. Диван был жутко неудобным, весь будто в каких-то колдобинах, жесткий. Но Ане уже было все равно, она уснула крепким сном, который так часто присущ молодым и здоровым людям.

Глава 5
За два дня до этого.
Где-то в глубине полутемных комнат были слышны мужские голоса. Разговор явно не клеился, и иногда собеседники переходили на крик. Аня несла руководителю документы на подпись, но, услышав спор на повышенных тонах, замедлила шаг. Любопытство, тем не менее, победило, и девушка потихоньку подкралась к двери и замерла.
…– и потому я требую ее сюда немедленно! Какого хрена ты, старый осел, мешаешь! Это только благодаря мне твой сраный театр еще на плаву, не забывай…
– Но, Пал Палыч, дорогой, успокойся, зачем переходить на личности… – прошелестел руководитель театра, Вениамин Константинович. Аня живо представила его напуганные глаза навыкате и слегка трясущийся подбородок.
Вениамин Константинович всю жизнь отдал этому театру. И, хотя это культурное заведение так и не стало популярным, его стабильно посещали, благодаря бурной деятельности старенького руководителя. Вениамин Константинович никогда не жалел, что не добился каких-то высот, как многие представители его профессии. Он всегда ставил свой театр на первое место и говорил о нем самыми восхищенными словами. И ему было абсолютно все равно, что о его театре никогда не скажут по телевизору и не посвятят передачу на радио.
Для Вениамина Константиновича его театр был всем, вне зависимости от того, чем он был на самом деле.
Тем временем перепалка продолжалась. Ане было искренне страшно за Вениамина Константиновича, ведь его оппонент, судя по голосу, представлялся Ане огромным и злым.
…– я говорю последний раз и больше повторять не стану! Верни ее на место и не смей отпускать в отпуск! Я тебе плачу не за это.
Аня вдруг покрылась холодным потом. О ком же идет речь?
…– Пал Палыч, так ведь работает она без продыху уже как третий год. Никуда она не денется от вас, наша Анечка, никуда не денется…
После этих слов Ане стало уж совсем не по себе. Она сопоставляла все слова и поняла, что речь идет о ней самой. Холодный пот прошиб девушку, и от испуга она не могла даже шевельнуться. Она не знала, кто так неистово требовал не пускать ее в отпуск, но ей уже это все не нравилось.
– Если и отпустишь, через пару недель чтоб она была здесь! Иначе я твой театр сожгу вместе с тобой! – Последние слова мужчина произнес так громко, что Аня слышала их как будто у себя над ухом.
Девушка услышала приближающийся топот и спряталась за бархатную пыльную штору, так удачно висевшую на одной из дверей уже второй год «для починки». Неизвестно, кто должен был заниматься этой самой починкой, но штору не трогали, а она со временем стала элементом интерьера в этом коридоре.
Из кабинета руководителя выскочил тот страшный человек, и Аня смогла рассмотреть его из-за небольшой щелки. На удивление он был совершенно далек от того образа, который так живо представляла девушка: низенького росточка, слегка полноватый, в малиновом пиджаке и с золотой цепью. Его лицо было абсолютно без признаков растительности, хотя на вид мужчине было около сорока пяти.
И тут Аня вспомнила одно событие и от страха зажала себе рот рукой, чтобы не вскрикнуть и не привлечь внимания человека в ярком пиджаке.
Пару дней назад она видела этого же мужчину в фойе театра. Тогда было слишком рано для представлений, и Аня подумала, что он кого-то ищет. В тот день, кстати, на нем не было этого угрожающе-яркого одеяния, поэтому он не вызвал у девушки никакого беспокойства.
Она подошла и спросила, может ли она ему чем-нибудь помочь. Когда мужчина ответил, что ищет Вениамина Константиновича, девушка поняла, что он изрядно пьян: его маленькие глазки были мутными, а движения слегка заторможенными и нелепыми.
Аня замешкалась на минуту, не зная, можно ли пускать к руководителю театра человека в таком состоянии. Вдруг ее окликнул Вениамин Константинович и сказал, что как раз ждет этого гостя.
Мужчина заулыбался, взял своей пухлой ручкой локоть девушки и притянул к себе. Он начал нашептывать на ухо Ани всякие непристойности, но потом будто что-то вспомнил и, наконец, оставил ее в покое, направившись к Вениамину Константиновичу.
Подойдя к руководителю, он указал рукой в сторону еще шокированной девушки и что-то начал говорить, а Вениамин Константинович послушно кивал головой ему в ответ. Через минуту к ним подошла одна из заслуженных артисток театра, проработавшая там уже много лет, Алла Милавская. Мужчины поприветствовали даму, и все трое ушли.
Аня быстро забыла этот инцидент, так как мужчина был пьян, и ничего особенного не сделал, но сейчас воспоминание пульсировало в ее голове.
Все еще стоя за бархатной шторой, Аня потихоньку пришла в себя, и пошла к кабинету Вениамина Константиновича. Сердце ее все еще стучало быстро и сильно, но бумаги надо было передать быстрее.
– Вениамин Константинович, можно? – Аня легко постучала в дверь, приоткрыла ее и заглянула в кабинет.
Вениамин Константинович сидел с крайне серьезным выражением лица. Он держал в руках ручку, которая, казалось, вот-вот сломается под натиском его пальцев, выпускавших все напряжение.
Он не сразу заметил Аню, а когда все-таки поднял голову, произнес:
– Ох, голубушка… Проходите, проходите, что у вас?
Напряжение ушло с лица Вениамина Константинович, сменяясь растерянностью.
– Да, вот бумаги на подпись, Вениамин Константинович.. – сказала Аня робко. Кстати, про мой отпуск…
– Я как раз хотел тебе сказать, не могла бы ты повременить еще немного? – Вениамин Константинович снова переменился в лице. – Хоть Алла и уехала, но спектакли будут… Я знаю, что тебя может заменить Света, что только Аллочка не может без твоей руки. Но, может, останешься? – руководитель почти жалобно посмотрел на девушку.
– Вениамин Константинович, я бы рада, но… меня срочно ждут! Моя двоюродная тетушка при смерти, мне очень нужно ехать! – Аня лепетала первое, что приходило ей в голову. Она поняла, что тот человек в малиновом пиджаке что-то хочет от нее, а что именно девушка не желала даже представлять.
И откуда только взялись эти самоуверенные мужчины в малиновых пиджаках! Несколько лет назад они стали появляться на улицах Петербурга, как грибы после дождя. Наглые, громкие и обвешанные желтым золотом, как цыганки, они заявили о себе всем вокруг. А уж чем они занимались, и думать не хотелось.
Аня была уверена, что нельзя ждать ничего хорошего от подобного типа. Поэтому в голове была лишь одна мысль: срочно уезжать как можно дальше отсюда.
– Ладно… Но чтоб второго была здесь, как штык, – твердо сказал Вениамин Константинович. – Алла вернется… Должна вернуться… Ну и ты сама понимаешь, что она устроит, если тебя не будет.
– Да-да, Вениамин Константинович, я поняла – Аня чувствовала, что говорит почти шепотом, ведь от волнения у нее перехватывало дыхание.
Выйдя из кабинета начальника, Аня бегом ринулась в свою подсобку и схватила свой чемоданчик с образцами материалов для грима. Почти выбежав из помещения, она забрала еще и очки с толстыми стеклами, лежавшие на полке у двери.
Почти бегом добравшись до метро, она вскочила в вагон и, наконец, огляделась. Никого подозрительного рядом не было. Сердце девушки стучало, как сумасшедшее, и никак не желало успокаиваться.
Зайдя в квартиру, Аня принялась искать записную книжку с номерами телефонов. Еще в дороге она решила ехать к дяде в деревню, тем более тот звал ее туда уже давно. Аня думала и о том, чтобы поехать на дачу к родителям, но это было слишком близко от города, да и подвергать их опасности девушка не хотела.
Набирая номер на диске телефона, Аня чувствовала, что никогда еще время не тянулось так долго. И вот пошли долгожданные гудки.
– Алло, – в трубке отозвался визгливый женский голос.
– Теть Нин, здравствуйте! Это Аня. Аня Селезнева, ваша племянница.
– А, Анечка, здравствуй! Какими судьбами? – тетя Нина явно была озадачена внезапным звонком от молодой родственницы.
– Дядя Коля дома? Хотела у него кое-что спросить насчет дома в деревне…
– Сейчас позову… Коляяяяя! – пронзительно заверещала тетя Нина куда-то вглубь квартиры.
Спустя минуту непонятных шуршащих звуков в трубке раздался хриплый голос:
– Аня, вот так сюрприз!
– Дядь Коль, вы помнится меня приглашали в деревню погостить? – Аня никогда не была наглой, но из-за страха ее язык развязался до необходимой степени. – У меня вот отпуск. Внезапный. Я бы очень хотела приехать. Так, знаете ли, на природу захотелось, до жути.
– Конечно, конечно, Анечка, мы же семья, приезжай, когда тебе захочется. Только сообщи дату приезда, чтоб я там немного порядок навел – дядя обрадовался, правда, непонятно чему – приезду племянницы или возможности попробовать продать ей дом.
– Дядь Коль, я бы хотела приехать уже послезавтра. – Аня выпалила эту фразу, не зная, куда ей податься, если дядя откажет. – Знаю, это слишком быстро, как снег на голову, но вы уж простите меня. Такой ритм жизни, вот так и получилось…
– Да… Приезжай конечно, мы там уберемся в ближайшее время – голос на том конце провода немного замешкался. Аня не знала, что в этот момент дядя демонстративно закатывал глаза, а тетя качала головой.
– Вот и договорились! Спасибо, дядь Коль! – выпалила Аня и принялась собирать вещи. Когда вещи были собраны, девушка решила, что маскировка не помешает. Она решила переодеться в старушку, чтобы поменьше было толков. Будет ли она возвращаться на работу, Аня не знала, да и не думала об этом. Сейчас, гонимая ужасом, она уже ковыляла обратно к метро, молясь, чтобы были билеты на поезд.

Глава 6
Егоровна сидела на своей маленькой кухонке и, не торопясь, поглощала картофельный пирог с чаем. Она все думала о том, как выглядит ее новая соседка. Что-то очень смущало старушку, а что она не могла понять.
«Странная она какая-то» – думала Егоровна. « Вроде все в ней как обычно, но что-то не так. Наверное, потому что она городская» – сделала вывод старушка и, выкинув лишние мысли из головы, продолжила есть пирог.
Вдруг Егоровна услышала возню в коридоре. Старушка удивилась, ведь сейчас, в четыре часа дня она никого не ждала. Через минуту в дом вошла разгоряченная Петровна.
– Новости-то какие, Егоровна! – начала причитать она с порога, увидев более чем удивленное лицо подруги. – Лида Артемьева умерла!
– Да ты что! А как же так вышло! Она же и не старая совсем была, всего-то шестьдесят девять недавно стукнуло! – Егоровна заахала, всплескивая руками. Пирог был на время позабыт.
– Говорят, сердечный приступ случился. Пришла с грядок, села на лавку у дома и померла, – сев на стул, продолжала вещать Петровна. – А Витька, ну сосед ее, говорит, вышел на улицу покурить, смотрю, тетя Лида сидит на лавочке, да странно как-то наклонившись. Я, говорит, ее окликнул, а она не отзывается. Подумал сначала, что уснула, но решил посмотреть, вдруг помощь нужна. Подошел, тронул за плечо, а она и падать начала!… – Петровна остановилась, чтоб набрать воздуха. Хлебнув компота из стакана, который предложила ей Егоровна, женщина продолжала:
– Витька вызвал скорую, они даже и быстро приехали – и получаса не прошло, а она уже все! Да и Лариса Ивановна прибежала к тому времени, но никто помочь Лидке уже не мог. – Выпучив глаза, закончила Петровна.
– Ай-яй-яй… – запричитала Егоровна. – Жаль ее, и семьи ж у нее не было….
– Говорят, остался племянник из Москвы, да только не виделись они уже лет пятнадцать, но Лариса Владимировна, ему позвонила. Сказал, что приедет.
На несколько минут Егоровна и Петровна задумались о своем, грустно склонив головы над столом. Егоровна прикрыла пирог полотенцем и закрыла банку с компотом.
–Пойдем, Петровна, надо на покойницу глянуть, – сказала старушка, повязывая платок на голову. И подруги медленно пошли в начало улицы, где в доме уже обмывали умершую.
По давно заведенным обычаям, если кто-то умирал в деревне, то жители не делали вид, что ничего не знают. Все, как один, постепенно приходили в дом покойного и были с его родственниками какое-то время, помогая при необходимости всем, чем могли.
Егоровна и Петровна зашли в дом покойной Лиды. Там уже было много народу: кто-то заходил, кто-то приходил, кто-то плакал, а кто-то проводил приготовления усопшей, касающиеся одежды и прочих деталей. Умершая лежала на длинной скамье, уже облаченная в одежду, отложенную ей «на смерть» уже давно. Ее лицо уже обрело восковый вид, а нос заострился. Но в остальном, было похоже, что женщина просто прилегла отдохнуть.
– Племянник ее, Ромка, выехал из Москвы. Завтра точно будет здесь, – сказала одна из присутствующих Егоровне и Петровне. – Я и Нина останемся тут на ночь, но если кто не против – тоже приходите. Нельзя покойницу оставлять одну до утра. Все присутствующие согласно закивали.
Спустя полчаса Егоровна потихоньку шла домой. Петровна уже ушла, торопилась к невестке, с детьми посидеть. Старушка шла медленно, то и дело останавливаясь. В голове ее крутились совершенно разные мысли: от умершей односельчанки до новой соседки. «Столько всего произошло за один день», – думала Егоровна. Но что-то не давало ей покоя. И это что-то касалось Анны Михайловны. Егоровна вспомнила ее силуэт сзади, который она наблюдала, пока они шли в магазин, ее мимику и манеру двигаться. Старушка чувствовала какой-то подвох, но никак не могла понять, что в Анне Михайловне не так.
Дойдя до дома, где теперь жила новая соседка, Егоровна остановилась. Она оперлась на костыль и внимательно посмотрела на дом, будто тот мог ей что-то рассказать. Старушка подумала, что нехорошо только что приехавшего человека тащить к умершей. Но с другой стороны будет некрасиво, если Анна Михайловна так и не узнает о смерти односельчанки и не сможет пойти попрощаться. Люди начнут судачить, это точно.
Егоровна решила зайти и подсказать Анне Михайловне, что надо делать. Она собиралась еще раз сходить в дом покойной ближе к вечеру, вот и хотела захватить соседку с собой.
Старушка открыла калитку и взобралась на высокое крыльцо. Она дернула дверь, вошла в коридор, взяла ручку второй двери и дернула. Дверь не поддавалась.
«Никак изнутри заперлась!» – подумала Егоровна. «Вот чудная, зачем тут запираться, это же не город.»
Егоровна легонько постучала в дверью Ответа не последовало. Старушка постучала еще раз. Опять тишина. Тут Егоровну одолели нехорошие мысли, что с соседкой могло случиться что-то не то, и она забарабанила в дверь уже как следует. Спустя несколько секунд Егоровна услышала какие-то звуки. Было такое ощущение, что по дому кто-то бегает. Это напугало старушку еще больше, сердце ее забилось все чаще. «Кому ж там бегать, Господи спаси!» – подумала Егоровна и продолжила стучать в дверь.
– Анна Михайловна! Анна Михайловна! С вами все в порядке! – закричала бдительная старушка. Ответа все еще не было, а звуки беготни становились все интенсивнее. Егоровна схватилась за сердце и вышла на крыльцо в поисках помощи, хотя и не понимала, где и от кого она сейчас может ее получить. Ее обуревали страшные фантазии, в которых Анна Михайловна катается по полу в неизвестном припадке, совсем одна, и не может встать, чтобы открыть дверь навстречу спасению.
Вдруг из-за угла вышел Витька, тот самый сосед, обнаруживший тело Лиды Артемьевой. Это был мужчина лет сорока пяти, работавший механиком. В его дворе постоянно стояли разобранные автомобили и всевозможные сельскохозяйственные машины. Руки Виктора постоянно были в машинном масле и прочей грязи, а в карманах с собой он всегда носил гаечные ключи различных размеров, складной нож и отвертку.
– Витя! – окликнула Егоровна мужчину.
– Здравствуй, Егоровна! – ответил Виктор, подмигивая старушке. – Что это вы тут делаете? На свидание собрались? – мужчина весело присвистнул.
– Брось ты, свидание какое-то придумал! Лучше, поди сюда, мне кажется с нашей новой соседкой что-то не так. Я стучу, а там что-то гремит, и кто-то ходит, а дверь-то не открывают! Боюсь, беда случилась! – Егоровна запыхалась от волнения, но указала на входную дверь немного трясущейся рукой.
– Вот как, – став серьезным, проговорил Виктор и зашел во двор. Он подошел к двери, ведущей из коридора в дом, и прислушался. – Вроде тихо, Егоровна. Никак тебе показалось!
– Да не показалось, вот те крест! – Егоровна была возмущена, что ей не верят. И в то же время ей было до жути интересно, что же происходило в доме новой соседки.
– Что за шум, а драки нет? – сосед Александр Андреевич прогуливался по своему двору, но услышав возгласы, решил пойти и посмотреть, что происходит.
– Егоровна панику на ровном месте подняла, да еще и возле чужой хаты, – ответил Виктор. – Говорит, что там новую соседку убивают. – Закончил фразу мужчина и выпучил глаза в наигранном удивлении.
Егоровна махнула на Виктора рукой и рассказала Александру Андреевичу, что произошло. Александр Андреевич тоже зашел во двор, поднялся на крыльцо и послушал у двери в дом.
– Что-то вроде и я слышу, – сказал он негромко. – Может милицию надо вызвать?
– Андреич, ну какая милиция! – возмутился Виктор. – Они будут ехать часа три и то, если вспомнят. Да и что они сделают – дверь ломать вряд ли будут.
Егоровна заохала и присела на крыльцо. Александр Андреевич и Виктор присоединились к ней. Все трое сидели пару минут молча, пока не услышали скрип двери. Все резко повернулись, кто как мог. В проеме стояла Анна Михайловна, явно запыхавшаяся, с криво повязанным платком и кофтой, надетой наизнанку.

Глава 7
Аня сладко спала и видела прекрасные сны, в которых ей не приходилось переодеваться в старушку и бежать, куда глаза глядят из любимого Петербурга. И вдруг сквозь сон она услышала стуки в дверь и крики. Аня подорвалась и окончательно проснувшись, поняла, что в дверь стучится Егоровна, явно не собираясь уходить.
Аня вспомнила, что закрыла дверь на крючок, чтобы никто больше ее не потревожил. Тем более, что сейчас она была без грима. Девушку охватила паника. С минуту она сидела неподвижно и не знала, что делать. Аня была уверена, что найдя дом запертым, никто не будет предпринимать попыток добраться до нее. И то, что Егоровна не оставляла попыток докричаться, девушку страшно испугало.
Аня подскочила и начала носиться по кухне, вспоминая, где и что у нее лежит. Она схватила кофту и кое-как напялила ее на себя. У девушки тряслись руки, а мысли метались в голове, как сумасшедшие. Аня никак не могла найти свой платок. Со стоном она вспомнила, что оставила его под головой Владимира Ивановича у колодца. Девушка начала лихорадочно осматриваться. На вешалке для верхней одежды висела какая-то тряпка. Аня схватила ее и, сложив треугольничком, повязала себе на голову. Наложив грим, какой успела и, надев очки, она открыла дверь и увидела трех человек, сидящих на крыльце ее домика и с удивлением смотрящих на нее.
– Добрый день! – Аня постаралась сделать голос скрипучим и более старческим. – А я тут физкультурой занимаюсь. Форму… не хочу потерять.
Все продолжали смотреть на нее, широко открыв глаза.
– То-то у вас так лицо помолодело, – сказал Виктор. – Наверное, кровь прилила. Вы что, на голове стояли?
– А я уже испугалась! – не дав Ане ответить, закричала Егоровна. – У нас в деревне покойник, так я и подумала, что может и с вами что-то произошло!
– Добрый день, Анна Михайловна, я ваш сосед Александр Андреевич, – приподнимая светлую летнюю шляпу, произнес третий посетитель.
– Со мной все в порядке, – сказала Аня, наконец-то отдышавшись. Она не очень понимала, как могли три посторонних человека запросто заходить в чужой дом и потом сидеть на крылечке. – А вы не волнуйтесь, можете спокойно идти по своим делам.
– Деда, деда – послышался детский голосок. «Где-то я его уже слышала» – пронеслось в голове у Ани.
– Дима, я здесь! – крикнул Александр Андреевич. Вскоре в поле зрения Ани возник тот самый мальчик, который помогал ей собирать яблоки в саду.
– Деда, тебя бабушка ищет! Ой, это же вы, бабушка, которая по деревьям лазит! – мальчик с интересом оглядывал Аню.
– Как по деревьям, – пробормотала Егоровна. – Анна Михайловна, неужто, вы и правда, на дерево забирались?
– Забиралась, забиралась, – насмешливо поддакивал Димка. – Еще и ветки трясла, а потом на землю спрыгнула, как не бабушка.
Все удивленно воззрились на Аню. Девушка понимала, что должно что-нибудь ответить присутствующим.
– Я хоть и старая, но крепкая! Всю жизнь спортом занималась, – Аня злобно зыркнула в сторону Димки. – А вы ему разрешаете по саду лазать? Там такие заросли, не опасно ли малышу одному туда ходить? – повернувшись к Александру Андреевичу, задала вопрос девушка.
– Я ему иногда разрешаю на полчасика туда сбегать, – обняв мальчика, ответил Александр Андреевич. – Но бабушке мы об этом не говорим, правда, Димка, а?
Мальчик довольно закивал и, взяв дедушку за руку, повел его к калитке.
– Приятно было с вами познакомиться, Анна Михайловна! Уж извините за обстоятельства, – сказал Александр Андреевич и засмеялся. – Всего хорошего!
Мужчина и мальчик пошли в сторону своего дома.
– Ну, пойду и я, – сказал Виктор. – Если что, я всегда рад помочь, Анна Михайловна.
– Спасибо, всего хорошего, – чопорно ответила Аня.
Она осталась со старушкой наедине. Егоровна сидела и никак не могла успокоиться, так ее взволновала закрытая дверь Ани.
– Анна Михайловна, вы двери-то можете и не закрывать, тут все свои, никто ничего никогда не возьмет, – сказала Егоровна.
– Да я по привычке, знаете ли… В городе всегда запираешься на пару замков, да еще и проверяешь, точно ли все запер. А еще всегда ключ в замочной скважине у меня торчал, да так, чтоб его никто вытолкнуть не смог бы.
– В городе у вас опасно… Но здесь – все тихо и спокойно, не волнуйтесь! – Егоровна завершила речь и начала потихоньку подниматься, чтобы пойти домой. – Кстати, забыла чего шла-то к вам. У нас в деревне покойник, Лида Артьемьева, жила в начале нашей улицы. У нас принято ходить, когда такое случается. – Старушка внимательно посмотрела на Аню. – Вечером я еще раз с Петровной пойду, за вами зайдем. Давайте часов в семь, чтоб не сильно поздно.
– Дда, хорошо, – пролепетала Аня, не особо радостная от такой перспективы.
Егоровна попрощалась и пошла в сторону своего дома, оставив Аню в одиночестве на крыльце.
Аня села на скамью, чувствуя, как у нее трясутся ноги. «Переволновалась. Надо быть осторожнее», – подумала девушка. Так просидела она не меньше получаса. Было непривычно сидеть вот так на свежем воздухе, не слыша машин, трамваев и прочего городского шума. Аню заворожила эта простая тишина, наполненная лишь звуками природы: шелестом листьев, скрипом калитки, иногда доносившимся лаем собак. Девушка чувствовала, как волнение ее успокаивается, а глазам так приятно смотреть на окружающие деревья и кустарники, на обветшавший забор и на домик Егоровны напротив. Все дышало спокойствием и естественной простотой.
Аня не хотела возвращаться домой, но вспомнила, что собиралась заняться уборкой, и, вздохнув, встала и вошла в дом.