Главная страница | Эротические романы | Последний мерзавец

Последний мерзавец
Ольга Сергеевна Рузанова
Последний мерзавец – так шептались о моем сводном брате в городе. Однако репутация дебошира и бабника лишь подогревала интерес к нему женской половины населения. Дамы любили его так же сильно, как их мужья ненавидели. Однажды очередь дошла и до меня, и теперь я не знаю, как жить дольше.– Значит, все, что говорили о вас, это правда?! – мечусь взглядом между ними двумя. – Все это время вы встречались за моей спиной?..Илья молчит. Шевеля челюстью, мрачно смотрит на меня и молчит.

Ольга Рузанова
Последний мерзавец

Глава 1
Милена.
Солнце палит нещадно. Кажется, словно через черный кружевной платок на мою голову стекает раскаленная лава. Шея под черной тканью сопрела и жутко чешется.
– Ангел смерти забрал его, – монотонно бубнит батюшка. – Бодрствующего в самых благих помышлениях…
Тяжко вздохнув, бабушка, утирает слезы черным платочком, и я в знак поддержки сжимаю ее худенькое плечо своей ладонью. Специально для нее и ее старенькой сестры у гроба поставили скамейку. Я стою позади них, то и дело подавая нюхательную соль или воду.
– Он был человеком большого сердца и чистой души. – нещадно льстит покойному священник. – Отцом всем нам и любимым сыном и братом… Нес мир и добро в наши жизни…
Опускаю взгляд, чтобы не видеть ироничные усмешки на лицах присутствующих. Зря я не надела траурную вуаль как мама. Мои щеки горят от постоянного к себе внимания.
Перекрещиваю себя, как батюшка и все остальные, и устремляю взгляд к покойному отчиму. Горло тут же опоясывает спазм, но я держу себя в руках. Просто не хочу давать повода для новых сплетен. О нашей семье и так очень любят посудачить.
Официальная версия смерти моего отчима Берга Льва – инфаркт. Почти правда, если не брать во внимание то, что он случился после продолжительного запоя. Сердце не выдержало.
– Упокой, Господи, душу раба твоего… – читает нараспев священник. – И даруй ей царствие небесное…
Чувствую, как бабушка тянет за рукав моего платья.
– Он пришел? – спрашивает, подняв ко мне лицо.
В выцветших глазах столько надежды, что мое сердце сжимается от жалости.
Стараясь действовать незаметно, осматриваю присутствующих еще раз и, не найдя того, о ком она спрашивает, отрицательно качаю головой.
– Мерзавец! – всхлипнув, цедит сквозь зубы.
Его ждем не только мы. На это представление съехалось больше двух сотен человек, а гвоздь программы все никак не появляется. Какое, должно быть, они испытывают разочарование!
– Ничего святого. – доносится сзади чей-то голос. – В голове не укладывается, как такое возможно.
– А я не удивлена. – вторят ему. – Он сын своего отца. Тому тоже было плевать на нормы морали.
Громко прочистив горло, даю понять, что я все слышу. Похороны – не самое удачное время сплетничать.
Разговоры тот час прекращаются, но в чем-то с кумушками я согласна. Как можно проигнорировать похороны собственного отца?! Как?!
– …и прости им все прегрешения вольная и невольная и даруй им царствие небесное… – читает отец Иннокентий на одной ноте.
– У меня голова кружится. – жалуется мама, опираясь на мое плечо.
– Присядь. – предлагаю шепотом.
– Я не сяду рядом с этом мигерой.
– Ма-ам… – выстанываю беззвучно. – Пожалуйста…
Ловлю как минимум три пары любопытных глаз на нас с ней и тут же потупляю взгляд.
Вчера вечером все местные паблики перстрели заголовками: «Признает ли миллиардер своего незаконнорожденного сына после смерти или оставит состояние приемной дочери?!»
Желающие узнать сплетни первыми сегодня все пришли сюда. Поглядывая на нас, шепчутся в ожидании сенсации.
– Пришел? – снова спрашивает бабушка.
Я качаю отрицательно головой и вдруг чувствую, как обстановка вокруг начинает меняться. По толпе словно рябь проходит, она приходит в движение, а шепотки постепенно превращаются в гул, заглушающий негромкий голос священнослужителя.
– Пришел!.. – выдыхает тихо мама, но обернуться не осмеливается.
Я поворачиваю голову с сторону дороги и вижу у обочины алого цвета кабриолет с откинутой крышей. Ловко выпрыгнув из машины, Илья, сын моего покойного отчима, забирает с заднего сидения черный венок и уверенной походкой направляется в нашу сторону.
От жары и духоты или от стыда, что я испытываю за него, меня с ног до головы обдает жаром.
Провокатор. Даже в такой момент проявляет неуважение к покойному и ситуации в целом.
Все присутствующие, забыв о усопшем и отпевающем его священнослужителе, смотрят только на Илью. На нем совершенно неподобающая случаю одежда – кеды, голубые потертые джинсы и безрукавка на голое тело. Глаза спрятаны за черными авиаторами, а на голове бардак, словно он только что проснулся.
– Доброго светлого денечка! Как настроеньице?.. – приветствует жизнерадостным тоном.
Позади раздается чей-то жалобный стон.
– Богохульник…
– Безбожник…
– Негодяй.
– Мерзавец!.. – удовлетворенно подхватывает бабушка.
Прошествовав мимо близких и родных покойного Берга, устанавливает рядом с гробом черный венок с траурной лентой. Мама, ахнув, несдержанно выругивается. Шокированные вздохи быстро разносятся по всей толпе.
– Что?.. – дергает за рукав бабушка. – Что там написано? Прочти мне. Я ничего не вижу.
Я читаю то, что написано серебряной краской, и едва не теряю дар речи.
– Милена!.. – тянет она за руку. – Что там?
– Покойся с миром, старый черт. – склонившись над ней, проговариваю на одной ноте.
Бабуля хватается за сердце и, свернув голову, смотрит на высокую фигуру парня. Я, как и две сотни других, тоже. Никогда прежде не видела его так близко.
Бунтарь.
Он высок, строен и спортивен. И да, красив далекой от классики красотой. Сплетни не лгут.
Вокруг раздаются щелчки телефонных видеокамер и возбужденный шепот. Илья опять в центре скандала, о котором будут говорить еще ни один год. И мы снова оказались в самом эпицентре.
– Продолжайте. – милостиво позволяет растерянно глазеющему на него священнику.
– О, Боже… – выдыхает мама. – Милена, подай мне воды.
Прощание с покойным выходит скомканным и непозволительно шумным. Лица свидетелей очередного скандала светятся азартом и нетерпением поскорее обсудить новую сплетню.
Маму качает от потрясения, а бабушка не сводит взгляда со своего единственного родного внука. Мне же просто хочется провалиться под землю.

Глава 2
Милена.
Бесшумно передвигаясь по коридору второго этажа, дохожу до одной из гостевых комнат и открываю дверь. Подложив подушки под поясницу, мама сидит в кровати и держится ладонью за лоб.
– Вот. Держи. – протягиваю ей таблетку и стакан с водой.
– Господи!.. Дожила! Давление в тридцать восемь лет!
Вообще, в сорок два, но я тактично молчу. На вид маме и тридцати пяти не дашь.
– Что это за лекарство? – спрашивает, забирая из моей руки стеклянный стакан.
– Это бабушкино. Я ей даю, когда давление поднимается.
Мама кладет таблетку на язык и запивает несколькими глотками воды.
– Мне так плохо, что кажется, голова вот-вот взорвется.
– Давай, вызовем скорую.
– Не надо! Еще чего!.. – отмахивается она. – Я перегрелась на солнце и перенервничала.
Понимающе киваю, забираю у нее воду и сажусь на край кровати.
Я представляю, что мама чувствовала, когда увидела Илью. Она до последнего надеялась, что он не придет.
А он пришел. Да еще вот так…
Илья Абрамов единственный, но так и не признанный сын и кость в горле покойного Льва Берга, бывшего мэра нашего небольшого города. Он родился от его связи с танцовщицей местного драмтеатра. Однако, несмотря на то, что роман их ни для кого не был секретом, Лев так и не женился на Марьяне Абрамовой.
Поговаривали, что он заподозрил ее в измене и порвал с ней, отказываясь признать мальчика, которого она родила после их разрыва.
Подавать в суд и требовать алиментов она не стала, но и замуж больше не вышла. Насколько я знаю, до сих пор является участницей подтанцовки нашего театра.
Зато Лев Берг венец безбрачия на себя надевать не стал. Начал отношения, а потом и женился на моей маме и сразу же удочерил меня и дал свою фамилию, поскольку мой биологический отец тоже не захотел признавать незаконнорожденную дочь.
Мы с мамой тогда только приехали из северной столицы. Там она работала на телевидении помощником какого-то редактора, а сюда ее пригласили журналисткой и ведущей выпуска новостей. Конечно, мама согласилась. Быть на виду – ее призвание.
Лев Берг только что сложил свои полномочия в администрации города и с головой окунулся в бизнес. Моя мама брала у него интервью для местного канала, а на следующий день курьеры завалили нашу крохотную съемную квартиру цветами – так сильно она ему понравилась.
Мне на тот момент было всего пять, но я помню, как проводила вечера и выходные у маминых новых знакомых, когда она ходила на свидания с «дядей Левой».
Вскоре мы переехали в его огромный дом. Я была слишком мала, чтобы понимать, как изменилась наша жизнь, но мама все время приговаривала: «Вот, Миленка… И в нашем оконце засветило солнце».
Чуть позже, летом, Берг закатил шикарную свадьбу и удочерил меня, дав свою фамилию.
Я подозреваю, это был свадебный подарок моей маме, потому что особо близкими наши с Львом Давидовичем отношения так и не стали – папой я его никогда не называла.
Но и нелюбви его к себе тоже не чувствовала. Он относился ко мне ровно, лишь изредка проявляя скупую нежность.
О наличии у него внебрачного сына мама знала с самого начала. Утаить шило в мешке, то бишь, хулиганистого мальчишку, как две капли воды похожего на своего отца, было абсолютно нереально. Но ее этот факт не смущал, хотя мать его, красавицу танцовщицу, она люто ненавидела.
Шло время. Я росла. Училась в гимназии и посещала музыкальную школу и танцы, радовала родителей успехами в танцах и познаниями иностранных языков.
Илья тоже взрослел, и чем старше он становился, тем чаще звучало в нашем доме его имя. Чаще всего в контексте скандальных новостей или криминальной хроники.
Ни одного незаконного заезда или драки у ночного клуба не обходилось без Илья Абрамова. Однако Лев Давидович ни разу не предложил свою протекцию или помощь сыну. Абрамовы отвечали ему тем же – абсолютным игнором.
И только бабушка искренне волновалась о судьбе внука и не раз пыталась наладить с ним отношения. Но Илье, похоже, плевать. Ни на одно ее предложение о встречи он не ответил.
А пять лет назад случился скандал, который положил конец браку моей мамы и Льва Давидовича. К тому времени их отношения и так нельзя было назвать теплыми. Они отдалились и даже разъехались по разным комнатам.
Поговаривали, отчим стал поглядывать налево, а мама… Мама тоже жила своей жизнью. Дальше ведущей прогноза погоды она так не поднялась, но этого ей было достаточно. Фамилия Берг и узнаваемое лицо открывали перед ней все двери.
У нее были подруги и друзья в высшей прослойке местной элиты. Она посещала показы мод в Москве и даже Милане и никогда ни в чем себе не отказывала.
Тот вечер, когда произошел взрыв, я помню посекундно. Лев Давидович вернулся домой около полуночи и, ворвавшись в комнату мамы, за волосы вытащил ее из кровати. Я проснулась от ее истошных криков.
Я плакала, прячась за дверью, но вмешаться в их скандал не посмела.
«Тебя, как последнюю шлюху, отодрал мой ублюдок!»
«Мразь конченная!»
Он буянил несколько часов, потом сильно напился, и скандал продолжился.
Я не знаю, кому понадобилось так оклеветать маму, но ни одному ее слову в оправдание отчим не поверил. На следующий день, бледная и заплаканная, мама вместе с вещами выехала из дома.
А я осталась. Бабушка и Лев Давидович не разрешили маме забрать меня.
Первый год после их развода был самым тяжелым. Мы с ней скучали друг по другу, ежедневно созванивались и тайком встречались на ее съемной квартире.
Потом она уволилась и уехала в Москву. Я была раздавлена, но попрекать ее этим решением не стала. Не представляю, как она продержалась в этом городе еще год. Подробности того скандала имели эффект разорвавшейся бомбы.
О нем говорили абсолютно все. Слава Ильи Абрамова гремела на весь город.
«Красиво Абрам отомстил лузеру Бергу» – усмехались сплетники.
«Браво, Абрам… Красава!»
Сам Илья хранил молчание и на сплетни о себе никак не реагировал. Но о любовных подвигах его вскоре начали рождаться легенды.
Абрам и ведущая утренней передачи Алена Васильева.
Абрам и гражданская жена судьи Кроссинга.
Абрам и моделька Инесса.
Абрам и обе дочери держателя контрольного пакета акций СтарПрайма.
Слухи лились как из рога изобилия, Илья жил на полную катушку, а маме пришлось уехать из города, чтобы хоть как-то уберечь остатки своей чести.

Глава 3
Милена.
На следующий день, попрощавшись с мамой в аэропорту, на обратном пути заезжаю в цветочный магазин и еду на городское кладбище.
Я предлагала маме съездить со мной перед тем, как отвезти ее на самолет, но она наотрез отказалась. Сказала, что все еще зла на Льва.
Я спорить и переубеждать не стала, но искренне не понимаю, как можно обижаться и злиться на покойного.
Медленно шагая по широкой аллее кладбища, прохожу мимо маленькой часовенки и целой гряды зацветающих пионов и оказываюсь перед могилой отчима.
У меня нет к нему обид. Поначалу, когда он выгнал маму из дому, я сильно переживала, несколько раз даже пыталась уговорить его вернуть ее, действовала через бабушку, но потом поняла, что все бесполезно, и оставила попытки.
Отношение отчима ко мне после их развода не изменилось. Он никогда не вымещал на мне свою злость на маму и по-своему всегда заботился обо мне.
Подойдя ближе, ставлю цветы в специально установленную здесь вазу и смотрю на его портрет. А в голове как по волшебству образ его сына возникает.
Поразительное сходство!..
Почему Лев Давидович не признал его?! Ведь тут никаких тестов не понадобилось бы!..
Прямой, словно бросающий вызов, взгляд, та же линия носа и еле заметная ямочка на подбородке.
И характер… наверняка, характер тоже в отца.
Бабушка рассказывала, что в юности сладу с Львом не знала. Приводы, скандалы, разбитые машины и мотоциклы.
Несмотря на то, что позже он стал главой города, шлейф из слухов о его темных делишках тянулся за ним до конца его жизни. И даже скандальные похороны его, уверена, еще долго не забудут.
Тяжело вздохнув, я мысленно прощаюсь с ним и иду к своей машине.
Сегодня снова жарко, поэтому, сев в салон, сразу опускаю стекла и врубаю кондиционер. А затем, достав резинку из сумки, пытаюсь собрать свою кудрявую копну в хвост. С ней тепло и уютно в мороз, а в почти сорокоградусную жару она как синтетическое электрическое одеяло.
Проехав первый безлюдный район, ловко вливаюсь в автомобильный поток. Вожу я с восемнадцати лет – вполне сносно, учитываю небольшой стаж. За два года ни одного дтп и ни одной царапинки на кузове беленького Марселя. Так я, любя, называю свой мерседес купе, что Лев Давидович купил мне, как только я получила права.
Музыку по причине траура не включаю и на лекции в универ тоже не еду. Хочу поддержать бабушку своим присутствием.
Сворачиваю к центральному скверу и встаю на светофоре. Опустив локоть на спущенное стекло, пытаюсь поймать ладонью хоть легкое дуновение ветра, но бесполезно. По прогнозам жара продержится до конца недели.
Поднимаю взгляд к светофору и вдруг слышу приближающийся позади рев мотоциклетного мотора. Глядя в боковое зеркало, пытаюсь поймать в фокус всадника железного коня и вижу знаменитый черно-серебристый шлем Ильи Абрамова.
Ну, конечно, кто еще может так дерзко нарушить тишину застывшего от жары города?..
Сбросив газ, он тормозит прямо рядом с моим опущенным стеклом. От неожиданности и жуткого стеснения я цепенею и быстро оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не увидит нас рядом. Уверена, люди придумали бы как это истолковать.
Нет, я и до этого часто видела в городе или около университета, куда он порой приезжает, чтобы встретить очередную подружку. Но сейчас, сразу после нового скандала оказаться рядом с ним мне жутковато.
Убедившись, что нас никто не видит, скашиваю на него взгляд. В кадр попадает крепкое бедро и нога, одетые в драные светлые джинсы и рука в мотоциклетной перчатке с изображением черепа. Также замечаю браслет из потемневшего серебра на запястье и увитое венами предплечье.
Мой сводный брат.
Очуметь.
В этот момент светофор меняет свет, я хватаюсь обеими руками за руль и, машинально вскинув взгляд, встречаюсь с ним глазами. А в следующую секунду он газует и, резко сорвавшись с места, вырывается вперед всех и уже скоро исчезает за первым поворотом.
Я же прихожу в себя, когда позади раздается раздраженный сигнал клаксона. Давлю на газ, машину рывком кидает вперед.
Черт!..
Двигаюсь осторожно в крайней правой полосе и воспроизвожу в памяти его взгляд. Становится не по себе. В его глазах было столько презрения, словно я по собственной прихоти заняла его место рядом с отцом.
Я ведь не дура, понимаю, как это выглядит со стороны и что он может чувствовать. Но я-то никогда не одобряла решения отчима не принимать собственного сына. Напротив, я бы очень хотела, чтобы они были близки. Разве это плохо, иметь старшего брата?..
Проезжаю по окраине города и, выехав на широкополосную трассу, набираю скорость. Через пару километров поднимаюсь на виадук и, спустившись с него, попадаю прямиком в наш элитный поселок «Кристалл-парк» на берегу красивейшего залива.
Медленно прокатившись по центральной улице, останавливаюсь перед белоснежными воротами, которые начинают разъезжаться в стороны, едва я нажимаю на кнопку брелока.
Затем так же открываю ворота гаража, ставлю в него машину, а выйдя из него, вижу сидящую на террасе бабушку.
– Ты как? – спрашиваю тихо, присаживаясь перед ней на корточки.
Снова плакала. Глаза и нос красные, а щеки бледные.
– Отвезла ее?
– Маму?.. Да.
– Пусть летит. Здесь ей делать нечего. – проговаривает бабуля твердым голосом.
Удивительно, что при такой нелюбви к моей матери, она относится ко мне как к родной внучке. Мама тоже ее не выносит и считает , что та всегда настраивала Льва против нее. Глупость, конечно. Имей она на него такое влияние, давно заставила бы признать своего сына.
Нет, Лев Давидович был человеком своенравным и очень упрямым. Навязать ему что-то или, тем более, заставить было просто нереальным.
– Мы все равно будем встречаться… – шепчу, накрывая ее ладони своими. – Я к ней в Москву. Или она сюда.
– Он не берет трубку… – вдруг переводит тему. – Скидывает мои звонки.
– Кто?..
– Илья. Мне срочно нужно с ним поговорить, Милена.

Глава 4
Милена.
– Уже было оглашение завещания? – интересуется Олеся, отпив капучино из бумажного стаканчика. – Кому Лев Давидович все отписал?
Закатив глаза, Ангелина, качает головой.
Обезоруживающая прямота Олеси иногда вгоняет в ступор, но мы с Линой научились с этим жить.
– Не было никакого завещания. – отвечаю я, прочистив горло. – По закону мы с бабушкой равноправные наследники.
– Вот, черт!.. Я надеялась, Абрамову хоть немного перепадет.
Мои подруги, как и подавляющее большинство горожан, в противостоянии между Бергом и Абрамовым безоговорочно на стороне последнего. Подозреваю, его харизма, дерзость и кричащая сексуальность сыграли в этом решающую роль.
– Ну, какое завещание, Лесь, он же не собирался помирать. – говорит Лина и обращается ко мне. – Сколько ему, кстати, было?
– Пятьдесят шесть.
– Совсем молодой еще…
– Да.
– Ну не знаю. – смотрит в стаканчик Олеся. – Может, бабушка на Илью что-нибудь запишет?.. Ты же не будешь против?
– Я?.. – восклицаю тихо. – Почему я должна быть против? Нет, конечно!
Я не в курсе всего, что оставил мой покойный отчим, но точно знаю о крупных счетах, элитной недвижимости, коллекции раритетных автомобилей, крупной фирме, занимающейся поставками автозапчастей и каких-то земельных участках.
Если часть всего это достанется Илье, я буду только счастлива. Но, похоже, сам он в наследстве не заинтересован. Иначе ответил бы на звонок бабушки и согласился с ней встретится.
Только за последнюю неделю она дважды посылала к нему своего поверенного, и оба раза тот возвращался ни с чем. В первый раз ему не открыли дверь, а на следующий день, Илья, даже не выслушав, сунул юристу пакет и попросил выбросить его в мусорный бак.
– Бли-и-ин!.. – откинувшись на спинку стула, мечтательно вздыхает Леся. – По нему и так сохнут, а с состоянием Берга он превратится в самого завидного жениха города.
Взгляд Лины тоже плывет. Губы изгибаются в томной улыбке.
Боже… Как бы его еще уговорить принять это состояние?..
Допиваю свой кофе и, убрав телефон в сумочку, поднимаюсь на ноги. Девочки делают то же самое. Вместе выходим из кафе и неожиданно сталкиваемся с парнями с нашего потока. Среди них Ромик, Рома Ливанов, мы с ним уже пару месяцев присматриваемся друг к другу.
– Уходите? – спрашивает он, глядя исключительно на меня.
Втянув нижнюю губу в рот, я киваю. Но он, отделяя меня от толпы, поворачивается к ребятам спиной и склоняет голову набок.
– Может, погуляем? Сегодня по заливу новые катамараны запустили…
– Мне еще в питомник надо… Не получится, Ром. Давай, завтра…
– Завтра? – оглядывается на парней, с которыми пришел. Ну… ок, давай, завтра.
Получаю от него целомудренный поцелуй в щеку и, махнув рукой девчонкам, шагаю к своему Марселю. У нас с ним на сегодня еще дело, от которого у меня потряхивает внутренности. А уж только потом питомник.
Собрав копну в косу и мысленно перекрестившись, я еду на окраину города, чтобы еще раз попытаться встретиться с Ильей. Вчера не вышло. Не потому, что я не застала его, а потому, что не решилась зайти и так и не придумала, как убедить его поговорить с бабушкой.
Ему принадлежит автомастерская и большой гараж для гоночных машин и байков. Лев Давидович называл автосервис Ильи помойкой для автохлама, но знаю, что многие, кто посещает его, остаются довольными ремонтом и обслуживанием.
Припарковав машину у высокого железного забора, глушу двигатель и вынимаю бутылку с водой из бардачка. Прокатившись по пищеводу в желудок, она оседает там тяжелым камнем. От волнения потеют ладони.
Может, мне повезет, и его там не будет?..
Вот черт!.. Нет, пусть лучше будет, пошлет меня подальше, чтобы я успокоилась раз и навсегда.
Шумно выдохнув, опускаю козырек, глядя в свое отражение, провожу ладонями по  горящим щекам и убираю от лица выбившиеся из косы пряди. Пальцы нервно подрагивают.
Я боюсь его до жути!
Беру сумку с сидения и выхожу из машины. Сделав несколько шагов до распахнутых ворот, останавливаюсь и, вытянув шею, заглядываю на территорию.
И тут же чувствую ощутимый удар в грудь и отшатываюсь назад. Он там. Он и еще несколько парней.
Пфф…
Дышу, гоняя воздух через легкие и пытаясь унять подступающую панику.
Задача не сложная – подойти и сказать, что его хочет видеть родная бабушка. Дать понять, что мы не гордые, готовы лично побегать за ним, чтобы он удостоил нас своим вниманием.
Пропустив через себя волну озноба, шагаю вперед и захожу на территорию автокомплекса.
Один из парней замечает меня сразу. Присвистнув, проходится пятерней по своим волосам. Остальные тоже на меня смотрят. Все, кроме мерзавца Абрамова. Стоя у какой-то машины, он делает вид, что не замечает меня.
– Добрый день, чем могу быть вам полезен? – очевидно, рассчитывая на внимание как можно большего количества людей, спрашивает парень громко.
– Здравствуйте. – отвечаю внезапно осипшим голосом. – Мне нужно поговорить с Ильей.
– А вы кто ему будете? – вкрадчиво спрашивает он, растирая по щеке черное маслянистое пятно.
Вопрос с подковыркой, потому что только слепо-глухо-немой в нашем городе не знает, кем я прихожусь Илье Абрамову.
Самозванкой, занявшей его место.
– Сестрой… – прочищаю горло и добавляю, – сводной.
– Да-а-а?..
Отступив на шаг назад и склонив голову, с ног до головы демонстративно осматривает меня.
– Илюха! Тут к тебе родственники!..
Наконец, отвлекшись от своего телефона, Илья отталкивается бедрами от бампера машины и направляется к нам ленивой походкой.
– Сестренка к тебе пришла… – не без сарказма добавляет парень.
Тот подходит вплотную и останавливается всего в тридцати сантиметрах от меня. Меня буквально сносит волной мужского запаха и бешеной энергетики. Все волоски на теле встают по стойке смирно.
– Это какое-то недоразумение, Тоха. – звучит над головой глубокий низкий голос. – У меня нет ни сестер, ни братьев.
А затем, подцепив пальцем вырез моей блузки, оттягивает ткань и, заглянув за нее, добавляет:
– Ни родных, ни сводных.
Меня словно кипятком ошпаривает. Задохнувшись от стыда, пячусь назад и, запнувшись о попавший под каблук камушек, едва не падаю.
– Осторожней, сестренка!.. – раздается чей-то хохот.
Развернувшись, я лечу оттуда, не чуя под собой ног. Выскакиваю за территорию, прыгаю в машину и бью по газам, словно за мной гонятся тысячи чертей.

Глава 5
Илья.
Обойдя тачку по кругу, присаживаюсь на корточки и заглядываю под днище.
– Чисто там, я смотрел. – говорит Рус, останавливаясь рядом.
– Коробка как?
– Коробку менять надо. Но, Илюха… варик огонь…
Хороший вариант, да. Учитывая год выпуска этого старья, состояние тачки отличное.
– Да и много ты у нас здесь Прелюдов видел?
– Не видел.
– Обвес снимем, пороги доработаем, рейлинги поставим – будет ракета.
Поднявшись на ноги, заглядываю под капот и выношу вердикт – надо брать. Вполне себе бюджетный вариант для любительских гонок. Заберут с руками.
Руслан созванивается с продавцом Прелюда, а мы с Тохой заходим в гараж, чтобы спрятаться от раскаленного солнца.
– Чего она приходила-то? – спрашивает он, хватаясь за бутылку с водой.
– Кто?..
– Сестра твоя… сводная…
– Откуда мне знать?
Сам охерел, когда увидел ее. Бабка из ума выжила, отправляя ко мне эту кучерявую?
– Так спросил бы. Ты ж ей слова не дал сказать.
Падаю в кресло и опрокидываю голову назад. Сейчас бы холодного пива, прохладного душа и качественного минета. Заебался с утра.
– Тох… любопытной Варваре яйца на базаре оторвали.
– Может, старый хрен тебе половину царства своего оставил. Ты бы поговорил с бабкой.
Еще один. Не выношу непрошенных советов. И навязчивости тоже не терплю. Мне, может, баннер у мэрии города повесить «Срать я хотел на Бергов», чтобы они перестали донимать меня?
– И сестренка у тебя ничего, конечно… выросла незаметно.
– Понравилась?
– Сладкая сучечка. – ухмыляется Тоха. – Я б вдул.
Выросла, да. Из пухлого гнома превратилась в цыпочку.
Я помню, как они с ее мамашей появились в городе. О них трындели все, кому не лень. Кто та чудо-женщина, которая смогла загнать под каблук самого Берга? Меня же тогда больше интересовала девчонка, которой он с такой легкостью дал свою фамилию.
Увидел ее я только спустя год около городской гимназии. Берг лично привел ее в первый класс. Очкастое бесформенное нечто с торчащими в разные стороны кудряшками.
Одноклассники открыто ржали надо мной. Дескать, посмотри на кого променял тебя твой папаша. Не счесть, сколько носов я разбил за те слова. И сколько раз меня чуть было не отчисляли из школы.
Я был уверен, что через полгода, максимум год, он разведется и вышвырнет их обеих из города. Но нет. Крепко зацепились. Пухлая болонка училась на отлично, пела, плясала и даже подалась в волонтерскую службу. Одним словом, сделала делала все, чтобы мой амбициозный папаша мог гордиться ею.
Первое время меня задевало.
Да что там задевало!.. Меня бомбило от злости и ненависти ко всему их идеальному семейству. Разрывало на части от несправедливости и обиды. Его девчонку возил в гимназию личный водитель на новом Мерсе с тонированными стеклами, я же вкалывал все лето на стройке, чтобы заработать на свой первый байк. Она два раза в год отдыхала на дорогих курортах, я – купался с пацанами в грязном котловане в пригороде.
Мать, глядя на это, тихо проклинала Берга, но советчиков подать на алименты и поднять скандал, открыто посылала на хер.
Позже, с окончанием переходного возраста, я успокоился. Понял, что мой мир не вертится вокруг задницы Берга с его миллионами и что человека делают не бабки его родителей, а он сам.
Фокус внимания с девчонки снялся сам собой, когда ее мамаша вылетела из их дома как пробка из шампанского. Раздражала она лишь в те редкие моменты, когда попадала в кадр.
Но сегодня выбесила тем, что осмелилась сунуться ко мне сама. Хорошая жизнь атрофировала ее инстинкт самосохранения?
– Поверь мне, Антошка… – проговариваю, не открывая глаз. – Тебя скорее кастрируют, чем позволят вдуть породистой болонке.
– Да, ладно… У тебя породы куда больше, чем у нее, а ты покрыл почти всех сук в округе…
Не всех, а только самых красивых. А их, к сожалению, не так много.
Кстати…
Открываю глаза и, выпрямив спину, вынимаю телефон из кармана. В нем несколько непрочитанных сообщений от Викки. Она пишет, что вечером приедет на старую кольцевую. Отвечаю, что тоже планирую. Зажжем.
Смотавшись еще по одному делу, заезжаю домой, чтобы переодеться и принять душ, и к десяти подъезжаю к месту сбора нашей братии – любителей ночного образа жизни, скорости и адреналина.
– Абрам! – крепкое рукопожатие от Гротова.
– Илья!.. – поцелуй с языком от Викки.
Присасываюсь, пролезая рукой под ее короткую кожаную юбку и впиваясь пальцами в упругую ягодицу. Кровь в венах начинает закипать, в штанах мгновенно тяжелеет.
– Прими мои соболезнования, Илюш… – порочно шепчет в рот.
Обхватываю ее запястье и прикладываю ладонь в своему паху.
– Можешь начать соболезновать уже сейчас.
– Сейчас?.. – смеется, сжимая пальцы. – Может, прокатимся с ветерком, а потом к тебе?
– Может. – соглашаюсь я.
Жду, когда она разместит свою задницу позади меня и качусь туда, откуда доносятся раскаты музыки и рев газующих движков.
Закурив и открыв запотевшую бутылку холодного пива, слушаю байку о том, как Ромик сегодня Прелюд покупал. Тот умеет рассказать так, что у слушающих челюсти отваливаются. Приврет, где надо, приукрасит, но я не комментирую. Пусть пиздит.
А потом внимание целиком и полностью сосредотачивается на моей невъебенной персоне. Смерть и похороны Берга – новость номер один в городе.
– Твой венок был самый крутой, Абрам…
– Да все только о нем и говорят… Красава…
– Наш бомонд в культурном шоке.
Обычно болтовня о моем папаше меня не трогает, но сейчас, после того, как он отправился на тот свет, шуточки о его смерти кажутся неуместными.
Я не знаю, что почувствовал сам, когда он помер. Это точно не равнодушие, но и не злорадство тоже. Скорее, злость и разочарование из-за того, что он сыграл в ящик так рано.
Пойти на похороны решил в последний момент. Не смог не прийти и не отдать дань чуваку, подарившему мне жизнь.
– Хорош. Завязывайте…
Вручив недопитую бутылку пива Викки, седлаю байк и еду на стартовую. Грот, единственный, кто не боится со мной гоняться, останавливается параллельно.
Две минуты на подготовку и настрой, и стоящая между нами рыжая девчонка в кожаных стрингах срывает с себя лифчик.
Оставляя за собой столбы серой пыли, срываемся с места одновременно. Позади свист, тяжелые биты. В ушах ветер и рев мотора. Адреналин вспарывает вены и бьет в виски.
Вырываюсь вперед, ухожу в занос на повороте, выбивая Гротова с его полосы и вихляю задним колесом, чтобы лишить его зрения.
Еще три минуты и раскаты рока и крики толпы вновь приближаются.
– Абрам… Абрам!!!
– Илюха!..
Вылетев за черту, едва не кладу байк на бок, разворачиваю его на сто восемьдесят градусов и вижу горящий в облаке пыли глаз летящего навстречу Грота.
Сегодня не его день.

Глава 6
Милена
Присев на корточки, беру одного из малышей на руки. Глядя черными глазками – бусинками, тянет шею и пытается лизнуть меня в нос.
– Они еще не обработаны, Милена. Осторожней. – предупреждает Маша, хозяйка питомника.
– Как у людей поднимаются руки выбросить таких крох? Неужели совсем нет сердца?..
Их четверо. Три девочки и мальчик. Пенсионерка нашла щенков в коробке под забором своего дома и привезла в приют.
– У них обезвоживание и блохи.
– Боже… бедняжки.
Опускаю малыша и, вооружившись салфеткой, смоченной в специальном растворе, по очереди промываю им глазки и носы.
Помогаю я этому приюту вот уже второй год. А началась наша дружба с того, что я увидела в сети пост с криком о помощи – бездомным кошкам и собакам не хватало еды и лекарств.
Приехала увидеть все своими глазами и оставила здесь все сбережения. Через несколько месяцев, действуя через бабушку, сумела уговорить Льва Давидовича взять питомник под свою опеку. С тех пор он процветает.
Наведя красоту щенкам, с каждым из них делаю селфи. Доказано, что мое лицо в одном кадре с животными значительно увеличивает шансы на обретение ими новых хозяев.
Торгую фейсом, так сказать.
– Ну а ты, Бандит? – спрашиваю у одноухого кота, беря его на руки. – Когда уже тебя заберут?
Он попал в приют полгода назад после того, как его потрепали собаки. Хозяин так и не отозвался, мы его подлечили и оставили жить здесь.
– Маш, сфотографируй нас. – прошу я. – Сделаю пост о нем еще раз.
Прижав к груди, целую недовольную мордочку и улыбаюсь, глядя в объектив камеры телефона.
Проведовав других обитателей питомника, мою руки в процедурной и иду к своей машине.
Я сама предложила Маше вести канал «Хвостатые_Усатые» и без лишней скромности могу сказать, что вдохнула в него вторую жизнь. Манипулирую ли я своей фамилией для его раскрутки? Возможно. Но если это помогает брошенным на произвол животным обрести новый дом, мне не стыдно.
Завожу двигатель, включаю кондиционер и сразу пишу текст для поста. А затем, выбрав наиболее удачные фотографии, публикую в канале. Под постом тут же начинают собираться лайки.
Улыбнувшись самой себе, сворачиваю приложение и захожу в наш с девочками общий чат.
Олеся купила платье на день города, и теперь лента забита фото, демонстрирующими декольте, открытую спину и короткую узкую юбку. Отмечаю каждое из них, строчу восторженный комментарий, а увидев время в верхнем правом углу экрана, спохватываюсь.
Через час за мной уже должен заехать Рома.
Бросив телефон на консоль, лечу домой, чтобы принять душ и переодеться.
– Галин, где ба? – заглядываю в кухню, где хлопочет наша домработница.
– В кабинете. Работает.
– Окей. – посылаю воздушный поцелуй. – Я загляну к ней.
– Миленка! – окликает она меня. – Постой! А ужин?
– Я на свидание, Галь. Надеюсь, меня там покормят!..
– На свидание?..
Торопливо вытерев руки о передник, она подходит ко мне и по привычке трогает выбившийся из косы локон.
– Да. С Ромой… Помнишь, я говорила про него?..
– Это Ливановых сын?
– Да.
– Он симпатичный. – кивает одобрительно. – И семья хорошая.
– Ага… его мама в Академии преподает.
– Он тебе нравится?
Я задумываюсь, пытаясь ответить себе честно.
Он приятный. У него хорошие манеры и красивые глаза. Нет вредных привычек и, главное, он не глуп. Пожалуй, да, он мне нравится.
– Ага…
Бабушку нахожу в кабинете. Водрузив очки на нос, она просматривает какие-то бумаги.
Ее нельзя назвать типичной пенсионеркой. В свои семьдесят пять она все еще курирует всю бухгалтерию бизнеса Льва Давидовича. Все счета, потоки денежных средств и отчисления в налоговую находятся под ее контролем. Даже сейчас, спустя всего неделю после его похорон, она, не делая себе поблажек, работает каждый день.
– Бабуль, я в душ и убегаю.
– Куда? – спрашивает, глядя на меня поверх очков.
– Я говорила вчера… с Ромой погулять…
– А-а-а… иди, только не долго.
– Он привезет меня.
Про визит к Илье в автомастерскую я ей не рассказывала. Боюсь, она не одобрит моей самодеятельности, да и расстроится, что он снова отказался.
Приняв душ, я тщательно расчесываю волосы и решаю оставить их распущенными, положив в сумку плотную резинку на случай, если поднимется ветер.
Из одежды выбираю белые скинни, бледно-голубую блузку и джинсовую укороченную курточку. У воды может быть прохладно.
Наношу слой туши на ресницы, покрываю губы розовым блеском и выбегаю к ожидающему меня у ворот Роме.
– Долго ждал? Прости…
– Всего пять минут. – отмахивается он, заводя мотор. – Успел просмотреть непрочитанные сообщения.
– Здорово! – восклицаю, пожалуй, излишне эмоционально.
До этого мы почти не находились с ним наедине, и поэтому мне немного неловко. Я пока не представляю, о чем беседовать с ним.
– Как твоя бабушка? Сильно переживает?
– Переживает, да… Она очень тоскует по Льву Давидовичу.
– Конечно, я понимаю… Так неожиданно. Никто не знал про его проблемы с сердцем. – проговаривает Рома, посылая мне многозначительный взгляд.
Боже… Я подозревала, что версии про сердечный приступ мало кто поверит, но не думает же он, что вот так сразу я вывалю ему все подробности?!
– Он жаловался… иногда. Лекарства принимал от сердца. – лгу, глядя прямо перед собой.
Рома не отвечает, но уже через минуту переводит разговор на другую тему. Рассказывает о том, как готовится к защите диплома и чем собирается заниматься летом.
Я, улыбаюсь и задаю наводящие вопросы. Да, так мне проще, чем говорить о собственной семье.
Через сорок минут мы приезжаем к городскому пляжу. На набережной людно и шумно. К вечеру жара спала, и город ожил. Играет музыка, слышится смех, пахнет карамельным попкорном.
Остановившись на тротуаре, я жду, когда Рома возьмет вещи с заднего сидения и закроет машину. Поправляю на себе блузку, откидываю волосы назад и, скользнув взглядом по окрестности, вдруг вижу Илью.
Он стоит у припаркованных в ряд спорткаров в компании еще нескольких парней и смотрит на меня в упор.
Задохнувшись от удушающей волны жара, я на мгновение застываю. Грудь и то место, где фаланга его пальца коснулась моей кожи, начинает нестерпимо жечь.
Откинув голову назад, Абрамов подносит сигарету ко рту и медленно затягивается.
Тело пропускает электрический разряд, но в этот момент мое запястье обхватывают пальцы Ромы.
– Милена…
Оборачиваюсь. Киваю. И послушно за ним иду.
– Держись от него подальше. – произносит парень негромко. – Поговаривают, он планирует прибрать наследство твоего отца себе.
Бред, что несет Рома проходит фоном. Подгоняемая пристальным взглядом в затылок, я ускоряю шаг.

Глава 7
Милена
Половина студентов уже сдали работы и вышли из аудитории. Я же, сидя на партой, пытаюсь абстрагироваться от суеты вокруг. Еще раз проверяю свои тесты. Не хочу, что проверка выявила хоть одну ошибку. Знаю, что потом поедом есть себя буду.
– Идешь? – шепчет Лина с задней парты.
– Угу… сейчас… пару минут.
Слышу раздраженный вздох, но все равно не спешу. Пробегаюсь глазами по последней странице и только после этого поднимаюсь на ноги.
– Наконец-то. – ворчит подруга, идя за мной к преподавательскому столу.
Сдаем свои работы и вместе выходим из аудитории. В коридоре почти никого. Тихо переговариваясь, спускаемся на первый этаж, пересекаем просторный вестибюль и оказываемся под палящим солнцем.
На парапете, болтая с однокурсниками, нас уже ждет Олеся.
– Не прошло и года! – выпаливает она, срываясь с места.
У них с Линой на сегодня запланирован шоппинг. К тому провокационному платью Олеси срочно нужна подходящая обувь, потому что после празднования дня города подруги планируют оторваться в клубе.
– Ты не передумала? Спрашивала у бабушки разрешение? – снова пристает Олеся.
– Не спрашивала. Я не пойду в клуб…
Ну, действительно. Я не могу пропустить городской праздник, участником которого наша семья была много лет подряд, но пойти после него в ночной клуб спустя всего несколько недель после похорон отчима кажется мне кощунством.
– Как хочешь… – бросает Леся с обидой.
Лина, на прощание целуя воздух рядом с мой щекой, тихо шепчет:
– Не обращай внимания… Она психует из-за Вадима.
Парень, который ей сильно нравится, недавно начал отношения с другой девушкой. Олеся приняла эту новость близко к сердцу, потому что ей он говорил, что ни с кем встречаться не хочет.
Поцеловав и надувшуюся Лесю тоже, машу девчонкам рукой и направляюсь на стоянку академии. На ходу шаря рукой в сумке в поисках ключей от машины, иду мимо автомобилей и вдруг сбиваюсь с шага.
Периферийное зрение выцепляет алое пятно в черно-белом ряду тачек и подает в мозг сигнал тревоги. Сначала чувствую укол между ребер, а затем озноб по спине.
Повернув голову в ту сторону, вижу, что интуиция меня не подвела. В машине сидит Илья. В том самом кабриолете, но с поднятой крышей. Глядя в экран своего телефона, меня не замечает.
Первый порыв бежать от него сверкая пятками я тут же глушу. Шок от посещения его автомастерской прошел, и я уже сотню раз отругала себя, что сдалась тогда так быстро. Нужно было хотя бы озвучить цель моего визита.
Быстро оглядевшись, никого поблизости не замечаю – еще один довод за то, чтобы я к нему подошла.
Судорожно вздохнув и нервно дернув ремешок сумки на плече, поворачиваю к его машине. Иду, не позволяя страху управлять собою. Быстро приближаюсь к передней пассажирской двери и, наклонившись, заглядываю в салон.
Не может быть, чтобы он меня не видел. Но реакции ноль. Словно я невидимая.
Мерзавец.
Закрываю на секунду глаза, тяжело сглатываю и дергаю ручку на себя. Сажусь на сидение и, пожалуй, излишне громко хлопаю дверью.
– Извини… – вырывается у меня.
И вот только после этого Абрамов дает реакцию. Нарочито медленно гасит экран телефона и ставит его в специальный держатель.
Меня трясет от его близости и собственного безрассудства. Запоздало понимаю, насколько опрометчиво я поступила и уже буквально слышу свежую сплетню – приемная дочка Берга домогается его непризнанного сына.
Боже…
Разместив руку на спинке пассажирского кресла, в опасной близости от меня, Илья разворачивается ко мне всем корпусом. В нос тут же проникает еле уловимый запах спортивного парфюма. Машинально идентифицирую его – весьма не дешевый бренд.
– Хорош таскаться за мной, болонка.
Проглотив оскорбление, нейтрально улыбаюсь. Я переступила через собственные страхи не за тем, чтобы ругаться.
– Твоя бабушка просила передать…
– Нет у меня никаких бабушек и не было никогда. – перебивает невежливо, поворачивая ключ зажигания.
– Но почему? Вы могли хотя бы общаться…
В этот момент стекло с моей стороны начинает опускаться, и с первым же потоком воздуха в мой нос проникает пряный аромат женских духов.
– Илюш, что эта крошка делает на моем месте? – засунув голову в салон, интересуется блондинка.
Илья кладет руку на руль и демонстративно заламывает бровь. Дескать, понятия не имею, кто это и как она здесь оказалась. Сам в шоке.
Вжавшись спиной в спинку сидения я с головы до ног заливаюсь краской.
– У нас сегодня свидание втроем? – продолжает блистать остроумием его подружка. – Тебе захотелось разнообразия?
Лицо горит так, что, кажется вот-вот запахнет жареным. Хватаю свою сумку с колен и прижимаю ее к груди.
– М?.. Кучерявая?.. – обращается ко мне Илья. – Хочешь поехать с нами?
Я все понимаю. Он снова пытается выбить почву из-под ног и спугнуть меня.
– Илья… поговори, пожалуйста, с бабушкой… – лепечу, запинаясь. – Это тебя ни к чему не обязывает.
– Беги, давай. – кивком головы указывает на дверь. – И в следующий раз соблюдай дистанцию.
Блондинка сама открывает ее и ждет, когда я выйду.
– До свидания. – бормочу под нос и слышу позади шипение его подружки:
– Что ей от тебя нужно?
Затем следует негромкий хлопок, и машина трогается с места. Я ухожу, не оборачиваясь. Не чувствуя собственных ног и безуспешно пытаясь надышаться, быстро шагаю к своей машине.
Все.
Господи, это точно все!.. Даже под страхом смертной казни я ни за что больше добровольно не подойду к нему. Еще одной такой встряски мое сердце просто не выдержит.
Я сделала все, что могла, больше мне бабушке помочь нечем.
С трудом нахожу в сумке ключи от машины и, сняв ее с сигнализации, открываю дверь.
В салоне пахнет ароматизатором с ароматом свежести, все родное и до боли знакомое, но кажется, что я до сих пор там, в его машине. Запах его парфюма и кожаной обивки осели на коже невидимой пленкой, перед мысленным взором его взгляд с ленцой и почему-то круглый кулон на серебряной цепочке.
Мысли крутятся вокруг Ильи и, внезапно свернув на скользкую дорожку, несутся вскачь, пока не врезаются в стену из моих чувства собственного достоинства и благоразумия.
Черт!..
Прижимаю ладони к лицу, рискуя размазать тушь. От бешено колотящегося в груди сердца по всему телу идет вибрация.
Нельзя!.. Нельзя даже думать о нем в подобном ключе!..

Глава 8
Милена
На сборы на день города уходит почти три часа, два из которых – на выпрямление моих тугих локонов.
Боже, как я с ними устала!.. Вместо фамилии и родительской любви мой биологический отец наградил меня непослушной кудрявой копной!
Подруги завидуют, говорят, что отдали бы свои сиськи за такое богатство, а я считаю их сущим наказанием.
Так хочется гладкие светлые волосы как у мамы. С ними никаких проблем! Хоть локоны, хоть ровные пряди, хоть длинные, хоть короткие.
Я же со своими кудрями вечно воюю.
Отложив утюжок, делаю ровный пробор и покрываю волосы легким спреем с эффектом фиксации.
Повернув голову влево и вправо, чтобы оценить результат, вдеваю в уши серьги-кольца и покрываю губы помадой цвета спелой вишни.
Пользуюсь ей редко, но сегодня очень хочется выглядеть взрослее.
– Егор тебя отвезет. – говорит бабушка, одобрительно осматривая мой наряд – черное платье до колена с небольшим боковым разрезом.
– Я такси уже вызвала.
Наношу по капельке духов на запястье и зону яремной впадинки и вынимаю из шкафа коробку с моими туфлями.
– Зачем я плачу зарплату нашему водителю, если моя внучка вынуждена ездить на такси?
– Почему вынуждена, ба? Я просто не хочу заставлять ехать Егора в такие пробки. Представляешь, что сегодня творится в центре?
– Ладно. – сдается неожиданно быстро.
Крутанувшись на месте, я порывисто ее к себе прижимаю. Целую сухие бледные щеки и заглядываю в глаза.
– Может, съездим ненадолго? Только на официальную часть, а на концерт не будем оставаться. – предлагаю я.
– Нет, Милеш. Езжай. – отказывается она. – Жизнь продолжается несмотря ни на что.
Поправив помаду на губах и стерев ее же в лица бабушки, я надеваю легкий жакет, беру сумку и выхожу из дома.
Девочки уже на месте и начинают атаковать меня в чате едва такси выезжает из нашего поселка. Немного нервничают – места в первом ряду у самой трибуны забронированы на мое имя.
С огромным трудом найдя свободное место, водитель высаживает меня недалеко от площади. Приходится ускориться, что не опоздать к началу выступления нынешнего мэра.
– Милена! – восклицает Олеся нервно. – Где ты ходишь?! Наши места, наверное, заняли!..
– Никто ничего не занял.
Вместе пробираемся через толпу и оказываемся в зоне, куда пропускают по приглашениям.
Девчонки не прячут своей радости. Усевшись в первом ряду, делают селфи и незаметно фотографируют все, что попадает в объективы камер их телефонов.
Они вовсе не нуждающиеся, нет. Отец Олеси владеет коммерческой недвижимостью, а мама Ангелины – частной клиникой. Но до сегодняшнего дня нашего мэра они так близко не видели.
Официальная часть праздника длится более двух часов. Сначала пространная речь главы города, который упомянул в ней даже моего усопшего отчима, затем награждение почетных граждан, вручение наград и грамот за вклады в обустройство и культурную жизнь города. А затем уже и долгожданный концерт, ради которого девчонки так рвались на первый ряд.
С его началом у меня получается свободно выдохнуть, потому что прикованные ко мне многочисленные взгляды во время выступления мэра теперь обращены на сцену, на которой выступают известные танцевальные и музыкальные коллективы страны.
Расслабившись, я временами отвлекаюсь на переписку с Ромой. Его пока в городе нет, но он очень торопится и обещает, что успеет как раз к завершению концерта.
«Дождись меня у выхода из парка» – пишет он. – «Погуляем»
Даже не знаю, хочу я этого или нет. Погасив экран, кладу телефон на колени и устремляю взгляд на сцену.
В прошлый раз я так и не смогла сконцентрироваться на общении с ним. Весь вечер я чувствовала на себе тот самый взгляд с прищуром. Как дурочка постоянно оборачивалась и искала его в толпе.
А позже, когда он привез меня к дому, был поцелуй. Немного неловкий, неуверенный, но приятный. Рома хорошо целуется.
Я потом вспоминала его и решила, что повторить его стоит.
«Хорошо, только не долго» – отвечаю спустя несколько минут.
Однако к концу концерта Рома сообщает, что немного не успевает и просит подождать его минут десять. Соглашаюсь, конечно, и поэтому, когда девочки бегут на сцену за автографами от любимых поп-певцов, никуда не тороплюсь.
– Боже… Боже… Боже… – строчит Леся пулеметной очередью. – Это лучший день в моей жизни!..
Глаза Лины тоже горят восторгом. Медленно продвигаясь к выходу, она то и дело, оглядывается на сцену. Мне немного смешно наблюдать за ними, потому что у меня уже давно есть и автографы и фото со всеми любимыми артистами.
Выбравшись, наконец, из плотной толпы, мы покупаем по мороженому и шагаем по тротуару в сторону выхода из парка.
– Давай с нами, а!..
– За мной сейчас Рома подъедет. – сразу осаждаю девочек с возможными уговорами.
– Да?.. Серьезно? – оживляется Лина. – Он симпатичный. Ты будешь с ним встречаться?..
– По мне, он нудная душнила. – заявляет Леся, облизывая розовый шарик мороженого. – Скучный.
– Зато красивый и богатый!
– Как муж, да, отличный вариант, но с мужьями, девочки, мы еще успеем наскучаться. А сейчас хочется страсти… огня!..
Лина, закинув голову, весело хохочет. Олеся, обвив рукой ее талию, шутливо щипает бок. Я, глядя на подружек, тоже смеюсь.
– Я бы не отказалась от жаркого романа с твоим братцем, Миленка!.. – томно закатив глаза, прикусывает нижнюю губу Леся. – Мне кажется, он, капец, горячий!..
– О-о-о… нет… – подхватывает Лина. – Я его боюсь!.. Хотела бы, конечно, хотя бы поцеловаться с ним, но страшно… Мама говорит, ее в пот бросает, едва она видит его…
– А мне он снился!.. – на ходу разворачиваясь к нам лицом, доверительно сообщает Олеся. – Девочки, это был такой сон… я проснулась мокрая, как мышь…
– Что?.. Что тебе приснилось?
Я не хочу это слушать. Не знаю, с чем связано. Невыносимостью неловких ситуаций или стыдом за девочек, но, немного сбавив шаг, вынимаю телефон из кармана и делаю вид, что проверяю непрочитанные сообщения.
Они и не замечают, что я отстала. Возбужденно шепчутся и хихикают, обсуждая тело и способности Ильи удовлетворить девушку.
Тот случай, когда он коснулся меня и заглянул под блузку, и так преследует меня ночами. Не хочу смешивать эти ощущения с фантазиями о нем моих подруг.
Вскоре мы доходим до выхода из парка, и я, простившись с девчонками и пообещав им комментировать их веселье в нашем чате, остаюсь ждать Рому.
«Я на месте. Ты скоро?»
«В город въезжаю»
Блин. Если он только въезжает в город, значит в центре с учетом пробок будет не раньше, чем через двадцать-тридцать минут.
Отойдя к невысокому кованному забору, обнимаю себя за плечи и принимаюсь ждать. Мимо проходят потоки горожан, присутствовавших на празднике. Кто-то устало шагает к своим машинам, кто-то – в сторону набережной, чтобы оттуда посмотреть на салют, который будут запускать на противоположном берегу залива.
А молодежь разъезжается по барам и клубам, чтобы продолжить праздновать там.
– Ого!.. Это не меня ожидает такая красивая девочка?.. – восклицает парень, отделяясь от проходящей мимо толпы.
– Нет. – улыбаюсь, мотнув головой.
– А кого? Пойдешь с нами?..
Он худой и очень высокий, а при более детальном рассмотрении выясняется, что еще и сильно нетрезвый.
Его компания подходит в припаркованным рядом нескольким автомобилям и начинает по ним рассаживаться.
– Спасибо, но нет. За мной сейчас парень подъедет. – демонстративно смотрю на циферблат часов и кручу головой по сторонам, словно Рома должен появиться с секунды на секунду.
– Поехали… я как раз сегодня без пары… – смеется пьяно, хватая меня за рукав жакета.
– Н-нет… – дергаю рукой, но он тут же обхватывает мое запястье.
– Саня! – окликают его друзья. Это же дочка Берга. Не трогай ее!..
Во мне мгновенно закручивается паника, потому что в расфокусированном взгляде парня тут же вспыхивает азарт. Он трогает мои волосы и словно пытается их понюхать.
– Вот!.. – вскрикиваю осипшим от страха голосом и показываю рукой на в сторону дороги. – Вот моя охрана уже здесь!..
Боже!.. Рома!.. Пожалуйста! Где ты?!
Выхватываю взглядом проезжающие мимо случайные машины и неожиданно вижу Илью. Он, словно почувствовав, поворачивает голову и тоже смотрит на меня.
– Там мой брат! – восклицаю я. – Илья!..
– Абрам?! – смеется парень хрипло. – Не пизди… крошка, идем с нами!..
– Да оставь ты ее, Сань! – раздается чей-то усталый голос. – Поехали уже!..
– Только с этой девочкой!
– Я никуда не поеду! Не трогайте меня!.. Я вызову полицию!..
– Да мы не обидим!..
Я толкаю парня в плечо и вдруг вижу, как, разрезая плотный людской поток, к нам приближается Илья. Идет расслабленной походкой прямо на удерживающего меня за плечо парня, и, подойдя вплотную, выбрасывает кулак и сходу сносит его.
Тот, как подкошенный, молча валится к ограждению и, зажав разбитый нос, смотрит на Илью большими глазами.
– Здорово, Саня. – говорит Абрамов как ни в чем не бывало и переводит взгляд на меня.
Я в шоке от происходящего, не в состоянии сделать ни вдоха, ни выдоха, врастаю ногами в землю.
– Идешь?

Глава 9
Милена
Иду за Ильей шаг в шаг. Держусь взглядом за крепкий светлый затылок и широкие, обтянутые черной рубашкой, плечи.
Нутро потрясенно вибрирует. Я в шоке от случившегося.
Спустившись с тротуара, он, не оглядываясь проходит между двумя припаркованными автомобилями и останавливается у стоящего прямо на проезжей части своего красного кабриолета.
На дороге из-за него успела образоваться пробка, но никто не возмущается и не сигналит. Желающих вступать в конфликт с Абрамовым не находится.
– Садись. – кивает на заднюю дверь.
Я дергаю за ручку, юркаю в салон и вдруг вижу на переднем пассажирском сидении его подружку.
Хмуро глянув на меня, она поджимает губы.
– Здравствуй. – говорю негромко, но ответа не получаю.
Илья снимает тормоз с ручника и нагло вклинивается в автомобильный поток. Я, вцепившись обеими руками в свою сумку, не шевелюсь. Снова смотрю на затылок Ильи.
– Она с нами? – наконец, спрашивает блондинка.
После той встречи у вуза я ее вспомнила. Она заканчивает факультет актерского мастерства. Ее фото иногда мелькают в студенческих чатах.
– Нет. – отвечает мой сводный брат.
Снова смерив меня раздраженным взглядом, она выжидательно смотрит на него.
Я тоже ничего не понимаю. Куда он везет меня и зачем?..
Но, что удивительно, ни страха, ни паники не чувствую.
Свернув в противоположную от набережной сторону, Илья проезжает еще несколько кварталов и останавливается у ночного клуба Мерилин. Все подъезды к нему забиты модными тачками и байками, мимо которых в клуб стекаются толпы народа.
– Илюш… – обращается к нему девушка, но он протягивает руку и, обхватив ее затылок, целует в губы.
Застыв, я открыто пялюсь и вижу все в мельчайших подробностях. Его язык, скользнувший в ее рот, и их слюну на губах.
Подцепив пальцем воротник жакета, отодвигаю его в сторону. Мне неприятно.
– Вернусь через час. – сообщает он ей, чуть отстранившись.
– Ты куда?.. Домой ее повезешь?..
– Иди. Ты же торопилась.
– Я с вами!..
Илья, чуть опустив подбородок, смотрит на нее упор и проговаривает, выделяя каждое слово:
– Иди, Викки.
Та, на прощание полоснув мое лицо полным ненависти взглядом, вылетает из машины и громко хлопает дверью.
Я все еще не могу заставить себя сделать хотя бы вдох. Слишком много всего за такой короткий промежуток времени.
Глядя в окно, не шевелюсь и даже машинально скидываю входящий от Ромы.
– Где все твои мамки-няньки? – вдруг доносится с переднего сидения.
– Кто?..
– Охрана, водитель.
– А… я сегодня самостоятельно… меня Рома должен был забрать.
– И почему не забрал? – спрашивает Илья после короткой паузы.
– Не успел.
Вспомнив о пропущенном звонке, активирую экран телефона и захожу в нашу с ним переписку. Там несколько непрочитанных сообщений.
«Ты где, Милена?»
«Обиделась?»
«Мне отец позвонил. Попросил по одному делу заскочить»
«Через пятнадцать минут буду»
Боже, если бы не Илья, сколько бы я его там еще прождала?..
– Спасибо тебе огромное. – проговариваю громко, чтобы перекричать играющую в салоне музыку. – Высади меня где-нибудь. Я такси вызову.
Но Абрамов словно не слышит. Проезжает до конца улицы и сворачивает в сторону выезда из города.
– Илья…
– Я довезу. Случись с тобой что, потом скажут, что видели, как ты садилась в мою машину.
– Ничего не случится. – заверяю я, но мышцы сами собой расслабляются и за ребрами в груди разливается что-то теплое.
«Не торопись, Рома. Я уже к дому подъезжаю. Встретимся в следующий раз» – пишу Ливанову и кладу руку с зажатым в пальцах телефоном на колени.
Пока машина набирает скорость на пригородной трассе, незаметно осматриваюсь. В салоне чисто и приятно пахнет. Черная с тонкими красными вставками обивка очень хорошо гармонирует со стилем и энергетикой машины и ее хозяина.
Рядом со мной на сидении лежат поясная кожаная сумка и черная бейсболка. Желание коснуться их жжет кончики пальцев.
– Ты тоже на концерте был? – спрашиваю, чтобы разбавить неловкое молчание.
– Нет.
– Значит, просто проезжал мимо?..
В ожидании ответа вскидываю взгляд и вижу его глаза в зеркале заднего вида. Всего мгновение контакта, а я словно в кипяток окунаюсь. Хватаю ртом разряженного воздуха и резко отворачиваюсь к окну.
Легкие горят огнем, живот и бедра сводит.
Я ненормальная?.. Что за неадекватная реакция?
Он просто посмотрел! У него вообще, девушка есть, которой он вылизывал рот буквально десять минут назад на моих глазах!..
– Здесь? – спрашивает, скидывая скорость перед виадуком.
– Да… – отвечаю, глядя на серебряный браслет на запястье.
Разглядываю предплечье и широкую ладонь, удерживающую руль и чувствую, как сердце вновь ускоряется.
Это, конечно, неудивительно, потому что Илья очень харизматичен и… сексуален. Теперь я понимаю тех, кто о нем вздыхает.
– На территорию не поеду. – говорит он, останавливаясь недалеко от шлагбаума. – Дойдешь сама или охрану вызовешь?
– Илья… – тру губы друг о дружку и неловко двигаюсь на середину сидения. Его сумка упирается в мое бедро и вызывает под кожей неясный трепет. – Илья, можно я скажу бабушке, что это ты меня привез?
Он гасит фары, разворачивается ко мне всем корпусом и, расположив локти на спинках передних кресел, смотрит мне в глаза.
Обжигающий кожу жар становится нестерпимым. Натянутые нервы звенят, как струны. Я раслющена его энергетикой.
Он так близко, что я слышу его дыхание, чувствую запах ментолового шампуня и вижу свое отражение в зрачках.
Моргнув, Илья спускается взглядом к моим губам. Задержавшись на них на несколько мгновений, ползет ниже – по шее, к декольте и, наконец, стекает к коленям.
Все это время я заживо горю.
Ни сказать что-то, ни выйти из машины я попросту не в состоянии.
Глядя на мои ноги, он протягивает правую руку и кончиком указательного пальца касается края подола моего платья.
Почти не чувствительно, но вдоль позвоночника проходит электрический разряд.
Проведя по самой его кромке, он ныряет пальцем под ткань и мучительно медленно ведет им по капрону вверх.
В моей голове воет сирена, разогнавшийся до максимальных значений пульс бьет в виски и отдает шумом в ушах. Я судорожно стискиваю колени.
Илья останавливается, и, придавив тяжелым взглядом исподлобья, продолжает путь, пока не доходит до резинки чулок.
Оба замираем, глядя друг другу в глаза, а потом я все же убираю его руку со своей ноги.
Он не сопротивляется, но, порочно усмехнувшись, подушечкой большого пальца мажет по моим губам и, не прерывая  зрительного контакта, подносит его к своему рту и облизывает ее.

Глава 10
Илья
Вспарывая ногтями простынь и содрогаясь всем телом, Вика кончает. Я загребаю в кулак ее светлые длинные волосы и врезаюсь сзади в спазмирующее лоно.
Второй рукой с оттяжкой бью по ягодице. От удара упругая влажная плоть мелко вибрирует.
Викки, наплевав на моих соседей, гортанно стонет и изрыгает ругательства.
Предчувствуя собственный взрыв, я выскальзываю из нее и стягиваю презерватив.
– В рот.
Мгновенно сориентировавшись, а она поворачивается ко мне лицом и, ухватившись двумя руками за бедра, открывает рот и высовывает язык.
Рано, блядь…
Удерживая ее голову, врезаюсь до упора. Вика, не ожидавшая такого, поперхивается, но быстро группируется и начинает часто дышать носом.
Я погружаю в ее глотку весь свой нескромный размер и, оказывая давление на ее макушку, упираюсь головкой в мягкие ткани гортани. Викки терпит несколько секунд, после чего начинает хрипеть и бить ладошкой по моему бедру.
– Иль…
Позволяю сделать вдох и врезаюсь снова, переходя в режим долбежки, пока не довожу себя до финиша. Зафиксировав ее затылок, сливаюсь в рот и, крутанувшись на месте, падаю спиной на кровать.
Викки, сидя на четвереньках на полу, проглатывает и жадно хватает воздух ртом. А затем, вытерев лицо о край простыни, забирается на кровать и тщательно вылизывает мой член.
– Кажется, я влюбилась, Илья… – шепчет, покрывая поцелуями мой живот.
– Его все любят… – бормочу, чувствуя колоссальные усталость и сонливость.
– Дурак!.. – легкий шлепок по бедру. – В тебя, Илюш!.. У меня такого, как с тобой, никогда не было.
Не счесть, сколько раз я слышал это. В разных вариациях, но суть одна – попытка набросить хомут на шею качественным отсосом.
– Пойдешь в душ? – спрашиваю, с трудом отрывая голову от постели.
– Да…
– Иди, потом я.
Покрыв меня еще одной серией быстрых поцелуев, Вика слезает с кровати и уныло плетется в душ.
Меня смертельно рубит, но я не хочу заснуть, пока она не уйдет, иначе утром рискую проснуться в ее объятиях.
Сегодня мне этого не надо.
Подложив подушку под голову, протягиваю руку к тумбе и на ощупь нахожу свой телефон. Подсознательно или нет, сразу открываю один из местных новостных каналов, в котором днем промелькнула физиономия моей сестрицы.
Отлистываю несколько постов вверх и нахожу ее в обнимку с облезлым старым кошаком. Репост из канала «Хвостатые_Усатые»
За каким-то хером прохожу в него и листаю вверх, пока не натыкаюсь на другие ее фото. С котятами, щенятами и крольчатами – пристраивает сирых и убогих в добрые руки.
Хм… святоша, мать твою.
В чулках и с ртом цвета спелой вишни.
Гашу экран, откидываю телефон и закрываю глаза сгибом локтя. Не помогает – перед мысленным взором взгляд ее раскосых глаз, и мне не нравится, что он во мне пробуждает.
Слышу, открывается и закрывается дверь ванной, приближающийся звук босых ног и тихий шепот Вики:
– Илюш, я останусь?
Разрешить остаться?.. Пусть спит. Завтра утром пососет и завтрак приготовит.
– Нет, беги домой.
– Уже поздно.
– Твой дом через дорогу. Иди, Вик…
Вздохнув и жалобно всхлипнув, она начинает одеваться. Поднимает с пола одежду, из-под моей ноги лифчик вытаскивает.
– У тебя никогда серьезных отношений не было?
– Нет.
– Что, никто не нравился?..
Я убираю руку и открываю глаза. Сдвинув брови к переносице, Викки, поправляет лямки топа.
– Почему никто?.. Ты нравишься.
– Я про другое, Илья. Про отношения.
– Ой… не души, умоляю…
– Ладно, не буду. – усмехается невесело. – Но рано или поздно тебе все равно придется подумать о семье и детях.
– Мы встречаемся пару недель, Вика. Что за разговоры?..
– Молчу – молчу…
Надевает короткую юбку, чулки, смотав в комок, пихает в сумку. Быстро расчесывает волосы и собирает их на затылке гребнем.
– Кстати, что у тебя с Бергами?.. Я думала, ты с ними никак не контактируешь.
– Не твое дело.
Слышу недовольное фырканье, недолгую возню в прихожей и, наконец, хлопок двери.
Поднимаюсь, иду в душ, чтобы смыть с себя ее слюни и, вернувшись в кровать, снова беру телефон и подписываюсь на тот собачий канал. А затем, вернувшись к тому посту, нажимаю и увеличиваю ее фото. Губы на весь экран. Смотрю и вспоминаю, какие мягкие они на ощупь.
Вспоминаю и чувствую совершенно не то, что должен чувствовать. Это злит и пугает одновременно. Потому что я себя знаю – теперь точно не успокоюсь, пока и на вкус ее рот не попробую.
Блядь!..
Ну, куда?!
Снова смотрю на то, как она блохастого к себе прижимает. Видно же, что чистая и совсем неискушенная. Тепличный цветок, недотрога.
Она ж сегодня едва в обморок от моего прикосновения не грохнулась. Что за извращенные фантазии, Абрам?..
Откидываю телефон на вторую половину кровати и, перевернувшись на живот, обнимаю руками подушку. Начинаю погружаться в сон, но в памяти одно воспоминание всплывает.
Мне тогда семнадцать только исполнилось, и мы с пацанами пошли прогуляться по новому, самому крупному и современному, в нашем городе торговому центру.
Толпой завалились в бутик приблуд для мобильных телефонов, а из магазина детских товаров напротив в этот момент вышли Берги. Мой папаша, его жена и кучерявый очкарик. Даже через линзы очков на приличном расстоянии было видно, как светятся счастьем ее глаза.
Прижимая к себе обеими руками, она тащила объемную розовую коробку.
Мы потащились и в этот магазин тоже. Не знаю, зачем, но мне позарез нужно было знать, что именно ей купили. Шумной галдящей толпой мы шастали мимо полок, брали с них игрушки, заводили, ржали, снимали все на видео. Пока нас не прогнала оттуда охрана.
Что было в той розовой коробке, я так и не узнал.
Следующий день для меня начинается в полдень. Открыв глаза, еще какое-то время пялюсь в потолок, а затем нашариваю телефон в кровати и активирую экран.
Три пропущенных.
Один из них от бабки. Значит рассказала ей болонка про свои вчерашние приключения.
Накинув одеяло на утренний стояк, жму на ее контакт. Отвечает почти сразу.
– Илья?..
– Здрасьте… – прочищаю горло. – Я вас слушаю.

Глава 11
Милена
Ночью был дождь, а теперь парит, как в хаммаме. Едва я выхожу из здания Академии, моя кожа тут же покрывается испариной и пропитывает влагой шелковую блузку.
Вынув из сумки ключи от машины, спускаюсь со ступенек и торопливо шагаю в сторону парковки вуза.
– Милена! – догоняет в спину голос Ромы.
Оглядываюсь и вижу, как он выходит из своей машины. На ходу расстегивая верхние пуговицы белой хлопковой рубашки, быстро шагает в мою сторону.
Черт. Только сейчас я вспоминаю, что от него пришло сообщение еще утром, но я была за рулем и не смогла ответить, а потом и вовсе забыла.
– Милен, ты обиделась? Мне твоя бабушка звонила.
– Бабушка?.. Зачем?
– Ругалась, что я тебя подвел тогда…
– Привет. – здороваюсь с опозданием. – Прости, я не хотела ее сюда впутывать.
– Мне, правда, надо было к отцу в офис за документами заехать.
Я честно все рассказала бабушке. И про то, что Рома задержался, и про того нетрезвого парня, и про Илью. Смолчала только о том, что было потом в его машине.
– Ко мне пьяные пристали.
– Твоя бабушка сказала. – качает он головой. – Это… это ужасно, Милен. Никогда себе не прощу.
Смотрю на его плечи и светлую кожу груди и шеи, а мое сознание переворачивает картинки и сует под нос совсем другие. Становится неловко.
– Все же нормально закончилось… – бормочу, отводя взгляд.
Я понятия не имею, сказала ему бабушка про Илью или нет, поэтому решаю держать язык за зубами.
– Как я могу реабилитироваться в твоих глазах, моя принцесса? – коснувшись моих волос, понижает голос.
– В кино? Можем сходить в кино на выходных.
– Не вопрос. В кино, а потом в ресторан.
– Да, наверное…
Поглядывая на часы, начинаю пятиться к своей машине. Рома напирает и, положив ладонь на мою спину между лопаток, наклоняется и целует в щеку.
А затем, скомкано попрощавшись, мы все же расходимся. Я завожу машину и, врубив кондиционер, смотрю на то, как Рома идет в своему черному седану.
Зря я про кино сказала. В принципе, зря стала встречаться с ним. Он симпатичный, спортивный и приятный в общении, но на этом все. Целоваться с ним мне расхотелось.
По дороге заезжаю в питомник, чтобы посмотреть на новых подкидышей – трех рыжих котят, и только потом еду домой.
Во дворе пусто, слышно как где-то в саду работает газонокосилка, а из окна на втором этаже доносится классическая музыка.
– Мы ждем гостей? – спрашиваю, заглядывая на кухню к Гале.
На весь дом пахнет ее фирменной сладкой выпечкой.
Галина взбудоражена и будто немного растеряна. Хватается то за миску со сметанным кремом, то за отбивные.
– Тебе помочь?..
– Сейчас Тамара должна приехать. Она поможет. – отмахивается Галя.
– А что случилось?
– У бабушки иди спроси. Она гостя важного ждет.
Бросив сумку на банкетку, взлетаю на второй этаж и врываюсь в апартаменты ба. Они состоят из трех комнат, спальни, кабинета и маленькой гостиной.
Нахожу ее и нашего юриста Тимофея Яковлевича склоненными над кипой бумаг в кабинете. Реагируя на мое появление, оба поднимают головы.
– Ты чего?
– Здравствуйте. – приветствую мужчину, на секунду решив, что это он и есть тот самый гость.
Но потом вспоминаю, что Галя сказала – бабушка только ожидает гостя.
– У нас сегодня гости? Мне переодеться?
На ее лице небольшое волнение. А на обычно бледных щеках розовые пятна.
– Илья должен приехать. – говорит она негромко.
Вспыхнув, я резко отворачиваюсь и, обхватив обеими ладонями свои волосы, начинаю заплетать их в косу. Дурацкая привычка.
От лица жар быстро распространяется по всему телу и, пробравшись внутрь, берет сердце в тиски. На губах его фантомное прикосновение горит.
– Ты звонила ему? Он согласился?.. – спрашиваю, пряча дикое волнение за беспечным тоном.
– Да. Согласился поговорить.
– Пфф… Это здорово, да?
– Да, иди переоденься.
– Угу…
Шагаю до своей комнаты, не чувствуя пола под ногами и, закрыв дверь, падаю на кровать лицом вниз.
Поверить не могу!
Он согласился?!
Приедет сюда, чтобы поговорить со своей бабушкой!.. А потом… потом, возможно, будет ее постоянно навещать?!..
Перевернувшись на спину, прижимаю руки к горящим щекам. Вспоминаю его взгляд, уверенный глубокий голос, порочную улыбку. Под кожей ток бежит. Мне страшно и стыдно от собственных мыслей.
Боже… Что будет?..
Соскочив, бегу в душ, а затем вынимаю из шкафа подобающее случаю легкое светлое платье с широкой юбкой. Не слишком нарядное, чтобы Илья не подумал, что я старалась для него, но и не совсем будничное, чтобы не слиться с портьерами в гостиной.
Волосы оставляю распущенными, но передние пряди собираю заколкой на затылке. Рисую стрелки на глазах и покрываю ресницы тушью. Губы решаю не красить, чтобы не беспокоиться о том, что во время еды может размазаться помада.
Обняв плечи, растираю их ладонями. При мысли о том, что я буду сидеть с Ильей за одним столом, бросает в дрожь.
Бросаю на себя взгляд в зеркало и выхожу из комнаты. Пересекаю небольшой холл, и открыв дверь, ступаю на балкон – террасу, выходящий на задний двор.
Уперевшись руками в перила, пытаюсь посмотреть на то, что вижу, глазами Ильи.
Огромная территория, засеянная свежим газоном, голубые ели и туи по периметру участка, розарий, в котором собраны лучшие сорта роз, композиция из гортензий, которые обильно зацветут к середине лета, несколько зон отдыха с мебелью из натурального ротанга и мягкой мебелью и гордость Льва Давидовича – роскошный бассейн.
Все это по праву рождения принадлежит Илье. Не говоря уже о счетах, недвижимости и бизнесе.
Кому это все, если он откажется?.. Мне? Мне столько не надо. Маме?.. Она бы не отказалась, но, думаю, бабушка позаботится о том, чтобы ей ничего не досталось. У них не очень хорошие отношения.
Остается только Илья. Единственный наследник. Единственный потомок и правопреемник Бергов.
– Милена. – окликает меня взволнованный голос бабушки. – Приехал.
– Иду.
Захожу в дом и направлюсь к окну, выходящему на парадный двор. Отодвигаю занавеску и, закусив обе губы, наблюдаю, как через плавно открывающиеся ворота въезжает байк Абрамова.

Глава 12
Илья
Ждали.
На въезде в поселок и в поместье самого Берга.
Впечатляет, да. Но не настолько, чтобы тут же воспылать к бабке родственными чувствами.
Охрана на въезде и огромный, в два этажа, особняк в стиле старинных русских усадеб. Белые колонны, террасы с ограждениями из фигурных балясин. Широкое полукруглое крыльцо и растения в кадках на ступенях.
Кажется, будто из дома вот-вот выйдет помещица и крикнет:
«Васька, топи баню, барыня париться желает!»
Но нет. Пока медленно качусь к крыльцу, дверь открывается и на улицу выходит моя родная бабка. Встав у удерживающей балкон белой колонны, смотрит, как я приближаюсь.
Видно, что волнуется, хоть и держит лицо. Я же, напротив, абсолютно спокоен.
Я на сегодняшнем представлении – приглашенный зритель и слушатель. У меня нет причин дергаться.
Остановившись ровно у первой ступеньки, ставлю байк на подножку и снимаю шлем.
– Добрый вечер.
– Здравствуй, Илья.
Осматриваясь по сторонам, вешаю его на руль и прохожусь пятерней по волосам.
Круто, да. Памятник снобизму и понтам покойного Берга. Барин, бля.
– Зайдешь? – отводит руку в приглашающем жесте. – Галина сладкий пирог испекла.
– А гусь в яблоках будет? – не удерживаюсь от сарказма.
На сморщенном лице бабки мелькает подобие улыбки. Шутка оценена. Я польщен.
Внутри дома все так, как я себе представлял – как в Художественном музее имени Пушкина. Ряд картин на стенах, светильники в виде канделябров и вензеля на перилах лестницы.
– Здравствуй, Илья. – доносится откуда-то сбоку тоненький голос болонки.
Поворачиваю голову и вижу ее стоящей в арочном дверном проеме. Отправляю взгляд прогуляться по ее фигуре и, зависнув на мгновение на округлых коленках, возвращаюсь к порозовевшему лицу.
– Привет.
– Ты голоден? – спрашивает бабка. – Можем поужинать, а потом поговорим.
– Евгения Карловна, я сюда не харчеваться приехал. Давайте сразу к делу.
Милена, переступая с ноги на ногу, заметно нервничает. Кусает нижнюю губу, вызывая во мне глухое раздражение.
– Тогда… – указывает рукой на массивную дверь из темного дерева. – Прошу.
Очевидно, кабинет. В центре тяжелый стол, одну стену занимают шкафы, под завязку забитые книгами, вдоль другой стоит диван и два кресла.
– Присаживайся. Воды? Может, чего-нибудь покрепче?
– Я за рулем. – отбиваю, без стеснения осматриваясь.
Бабуля обходит стол и опускается в кожаное кресло. Я сажусь на диван. Милена остается за дверью.
– Это кабинет твоего покойного отца.
Если она рассчитывает на реакцию с моей стороны, то ее не будет. Уперевшись локтями в широко разведенные колени, я молча смотрю в ее лицо.
Бабка еле заметно улыбается. Я же открыто разглядываю ее, потому что впервые вижу ее так близко. Она невысокая, худощавая, но чувствуется в ней стать и порода. Спину держит подобно английской королеве. Взгляд свысока.
– Я рада, что ты приехал.
Киваю, поощряя ее говорить дальше.
Евгения Карловна усмехается. Выглядит слегка удивленной.
– Ты очень похож на своего отца.
– Мне это не льстит и не вызывает трепета. Давайте, ближе к делу. Что вам нужно от меня?
Отведя взгляд, она приглаживает аккуратно собранные в пучок светлые волосы и касается вдетой в ухо серьги.
– Я хотела поговорить о… тебе… о нас…
– Каких еще нас?
– Согласна, звучит странно, но… ты мой единственный родной внук, Илья…
– И?..
– И я очень хотела бы поддерживать с тобой отношения.
– Правда?.. – из горла рвется смех, но я вовремя сдерживаю себя. – Почему именно сейчас, Евгения Карловна?
Она прочищает горло и, поднявшись с кресла наливает себе воды из графина. Сделав несколько глотков, снова садится.
– Ты знаешь, я была категорически против связи твоей матери и Льва. Она не была его достойна.
Я противоположного мнения, но, несмотря на закипающее внутри бешенство, решаю позволить ей выговориться.
– Более того, она не любила его и изменяла.
– Зачем мне эти подробности?
– Я хочу, чтобы ты знал предысторию.
– Вы позвали меня, чтобы очернить мою мать?.. – уточняю негромко.
– Нет. В том, что ты рос без отца твоя мать виновата меньше всего. – заявляет она. – Ты тем более.
– Евгения Карловна, если вы думаете, что я обижен на вас и, не дай Бог, претендую на что-то, но вы сильно заблуждаетесь. Мне от вас ничего не надо. Ни признания, ни денег.
– Я это вижу. И осуждать тебя не могу.
– Зачем тогда все это?
– Я хочу общаться с тобой.
– Зачем?
– Ты мой внук. – говорит она спокойно. – Называй это как хочешь. Инстинктами, чувством вины, которое страшно нести на тот свет, эгоизмом…
– Вот именно. Вы решили очистить совесть перед смертью?..
– Возможно. Внезапная кончина сына доказала, что нельзя быть уверенным, что сегодня ты не проживаешь свой последний день.
– Очень цинично.
– И тут тоже ты прав. – соглашается, немного подумав. – Последнее время это единственное, о чем я думаю. Почему я так и не решилась открыто противостоять Льву, прийти на поклон к твоей матери и официально признать тебя своим внуком…
– И почему же?
– Мне казалось, время еще есть. Я ждала, когда сын сам придет к этому решению и, поверь мне, он был близок к нему.
– Да ладно. – смеюсь, не удержавшись.
– Последний год не было дня, чтобы он не говорил о тебе…
– Хорош… не смешно…
– Можешь спросить у Милены.
– Да мне срать!.. Даже если и так… Мне абсолютно похер.
– Ты имеешь полное право обижаться на нас…
– Вы меня слышите, нет? Мне не обидно. Мне похер! – повторяю с усмешкой. – Ваша фамилия ничего не стоит!.. Ничего! Ваши бабки не сделают меня счастливее!..
– Я это знаю и испытываю гордость за тебя.
– И вашей гордости за меня мне тоже не надо!
– Но что-то же тебе надо, раз ты приехал?
Я поднимаюсь на ноги и разворачиваюсь к выходу. Слышу, как Евгения Карловна тоже встает и идет за мной.
– Илья!..
Открываю дверь, выхожу из кабинета.
– Илья, я понимаю, что ты чувствуешь…
– Ничего я не чувствую.
– Но, пожалуйста, позволь мне хотя бы звонить тебе.
– Зачем?..
– Иногда. – добавляет она, глядя на меня снизу вверх. – Пожалуйста.
– Звоните… – пожимаю плечами, надевая ботинки.
В этот момент в поле моего зрения попадает белое пятно. Машинально повернувшись, вижу, как к нам приближается Милена. Заламывая руки, мечется взглядом от меня к бабке и обратно.
В груди вдоль ребер тугие струны натягиваются. Свербит, царапает, раздражает.
Красивая девчонка. Пиздец, какая красивая. Если бы не была Берг, давно бы на своем жеребце прокатил.
– Уже уходишь, Илья? – спрашивает, не скрывая разочарования.
– Да.
– Можно, я провожу?
– Можно. – отвечаю, игнорируя мнение бабки на этот счет.

Глава 13
Милена
Вечернее солнце ласкает кожу приятным теплом. Ветра нет, и влага после ночного дождя за день испарилась.
Причин мерзнуть и трястись нет, но меня все равно колотит, словно я голая на ветру.
– Как прошел разговор? – спрашиваю, боясь, что Илья уедет прямо сейчас.
Судя по всему, не так, как хотелось бы бабушке, раз он не остался на ужин.
– Нормально.
Перекинув ногу, Илья седлает байк и открыто рассматривает меня. Если пытается смутить, то у него получается. Воспоминания о том, что было в его машине вспыхивают в памяти объемными картинками.
Я неумолимо заливаюсь краской. Но… но все равно шагаю ближе и, остановившись всего в полуметре, касаюсь пальцем зеркала заднего вида.
– Илья… бабушка не простой человек. – говорю, глядя на приборную панель мотоцикла. – Она всегда говорит то, что думает и иногда кажется черствой…
– Зачем мне эта информация?
– Я к тому, что она чувствует гораздо больше, чем показывает это.
Повернув ключ в зажигании, он заводит мотор и берется за шлем. Мое сердце урчит и вибрирует в такт урчанию двигателя байка, и вместе с тем становится тоскливо и тревожно от того, что он уедет вот так, не став к нам с бабушкой ни на шаг ближе.
– Илья… – прерывисто вздыхаю. – Ты приедешь еще?
– Зачем?
Надевает шлем и застегивает ремешок, глядя на меня сощуренными глазами.
– Ну… я могу хотя бы звонить тебе?
– Зачем?..
– Или писать… иногда…
Подняв подножку, он берется за руль двумя руками, поддает газу, словно ему не терпится уехать отсюда.
– У меня девушка есть…
Вспыхиваю как спичка.
– Я как сестра писать буду.
Вижу, как в уголках его глаз собираются мелкие морщинки.
– Ну, пиши… сестра.
С этими словами он опускает визор на шлеме и, объехав клумбу по кругу, уезжает к открывающимся воротам.
Смотрю вслед удаляющемуся красному стоп-огню, слышу, как, оказавшись за пределами участка, он резко газует и стою на крыльце, пока рев мотора полностью не растворяется в воздухе.
Сердце еще долго не может успокоиться. Меня бросает то в жар, то в холод. Отчего-то горят губы – будто он снова коснулся их.
Через пару минут спиной открывается дверь, и ко мне подходит бабушка.
– Расстроилась? – спрашиваю, оглядываясь через плечо.
– Нет.
И, действительно, разочарованной она не выглядит. Скорее – взволнованной или взбудораженной.
– Что он сказал тебе? Почему не захотел остаться на ужин?
– Я и не рассчитывала, что он на него останется. – проговаривает она с улыбкой. – Он приехал получить ответ на одни вопрос, и он его не получил, а значит, приедет снова.
Я догадываюсь, о чем речь. Илья хотел узнать, почему его не приняли? За что так с ним поступили?..
– Думаешь?..
– Да. У него характер своего отца, но чести и достоинства побольше будет. Он мне нравится. – поворачивает голову и смотрит в мои глаза. – А тебе?
– Мне?.. – хмыкаю слишком поспешно. – Не знаю… он… помог мне тогда и до дома подвез…
– Илья красивый мужчина.
Мои щеки горят, но я выдерживаю взгляд бабушки. Неужели она заметила, как я смотрю на него?
– Да, наверное… – бормочу тихо.
Улыбнувшись, она разворачивается и уходит в дом. Я же остаюсь гадать, что бы все это значило.
Позже, вечером, после болтовни с подружками в чате и расслабляющей ванны, мне звонит мама. Обычно, мы созваниваемся не чаще одного – двух раз в неделю, но в последнее время общаемся едва ли не каждый день.
– Как твой зачет, дочь? – раздается в трубке мамин бодрый голос.
– Сдала. Как у тебя дела? Как новый проект?
Она, как и прежде, работает на телевидении, но постоянной должности у нее нет – заменяет то одного, то другого. И, что сильно ее расстраивает, в кадр не выпускают.
– Меня на другой перекинули… достали…
– Интересный?
– Так себе… – отмахивается немного нервно. – Лучше расскажи, как у вас дела. Абрамов приезжал?
Наверное, зря я маме про него рассказала. Не подумала, что ей неприятно может быть. Тот, кого все считают виновным в разводе Бергов, теперь в их же доме желанный гость. Мне кажется, мама относится к этой ситуации очень болезненно.
– Приезжал, да. – отвечаю негромко. – Поговорил с бабушкой и уехал.
– О чем поговорил? – оживляется она. – О чем они говорили, Милена? Ты слышала?..
– Нет. Они разговаривали в кабинете Льва Давидовича.
– И что?.. Что было потом?.. Что сказала старуха?
– Н-ничего… они поговорили, и он уехал…
– Она хочет все переписать на него?
– Нет. – перевожу дыхание, потому что от напряжения, что я сейчас испытываю, давит в груди и не хватает воздуха. – Ничего такого я не знаю.
– О чем же тогда они говорили? Ведь есть же у твоей бабки какой-то план.
– Знаю только, что они договорились созваниваться иногда.
– Будут общаться?
– Я не знаю!.. – давлю голосом.
Мама замолкает на несколько секунд, а затем в трубке раздается тяжелый вздох.
– Ох, Миленка… смотри, как бы Берги тебя не пнули из своей семьи, как меня когда-то. Держись там… крепче…
Дальше разговор не клеится – у меня пропадает настроение и желание общаться с ней. Попрощавшись и договорившись на днях снова созвониться, мы разъединяемся.
Уснуть долго не получается. Кручусь, сбивая постельное белье в комок.
Слишком много впечатлений, мыслей и событий. Что-то из огромного обилия пережитого за сегодня не дает успокоится – сидит занозой в самом труднодоступном месте моего мозга. Колет и царапает. Пробуждает какое-то неприятное чувство.
Перебираю события дня с самого начала. Стопарюсь на моменте, когда увидела, как Илья заходит в дом и как открыто разглядывает меня.
Потом вспоминаю разговор у террасы. Интуитивно чувствуя, что уже близко, хватаю воздух ртом и поднимаюсь на локтях.
«У меня девушка есть» – всплывает в памяти его брошенная с усмешкой фраза.
Несильный толчок в грудь опрокидывает меня на подушку.
Господи…
Я конченная дура.

Глава 14
Милена
– На самом деле, об этом фильме очень много говорят. – эмоционально жестикулирует руками Рома. – Критики сравнивают его с «Бесславными ублюдками», но в более легкой версии.
– Да, точно. – киваю, шагая рядом с ним.
Я все-таки согласилась на кино и на ресторан, но твердо решила расставить все точки над «i». Если Рома согласится только на дружбу, то я буду счастлива, потому что большего я с ним не хочу.
– На мой взгляд, до Тарантино Гаю Ричи никогда не дотянуться, но… я впечатлен!..
Немного нервничая, я грызу нижнюю губу. Ужасно не люблю обижать людей или ставить их в неловкие ситуации. А Рома, мне кажется, обидится.
– Кстати. – останавливается на выходе и берет меня под локоть. – Я заказал столик в «Мушкетерах».
– Ты голоден? Я нет. – предпринимаю последнюю попытку избежать ужина, уже понимая, что она была тщетной.
– Голоден!.. Конечно, голоден! Там столики за две недели бронируют!
– Оу…
Я не поклонница французской кухни, но в этом ресторане была. Он расположен в живописном месте в самом центре города на берегу залива и, действительно, считается люксовым.
– Я тогда бабушке наберу. Ты не против?
– Я говорил Евгении Карловне, куда мы едем.
Пока Рома снимает с сигнализации свою машину, я отхожу в сторону, чтобы позвонить ба. Она, наверное, ждет меня домой сразу после кино.
– Бабуль. – говорю в трубку, глядя, как парень поправляет на себе одежду. – Мы с Ромой ненадолго в ресторан, а потом он привезет меня.
– Ты же не хотела в ресторан.
– Ненадолго. Хочу поговорить с ним серьезно.
– Он тебе не нравится. – озвучивает она мои мысли.
– Да… об этом и хотела поговорить.
– Ясно… Вы в «Мушкетерах»?
– Да, Рома там столик заказал.
– Хорошо.
Дорога до ресторана занимает пятнадцать минут, в течение которых он не перестает рассуждать о фильме. Вообще, я заметила, что Рома очень любит говорить и слушать себя. У него, правда, отлично получается, но быть его собеседником не просто.
Столик нам предоставляют у окна с видом на воду. Хорошее место. Наверное, за него пришлось заплатить дополнительно. Становится немного неловко за то, что я оделась неподобающе – в белые джинсы и сиреневую тонкую кофточку с V-образным вырезом.
– Рекомендую куриное филе в имбирном соусе или куриную ножку, фаршированную тигровой креветкой.
Я неплохо знакома с меню этого ресторана, но с улыбкой киваю.
– Из салатов здесь великолепно готовят «Капрезе» с соусом песто. А на десерт возьми вафлю «Бель Элен».
Я терпеть не могу песто и вафли тоже не ем. А еще внезапно понимаю, что ненавижу, когда на меня давят. Хочется домой. Смыть косметику, расчесать волосы и, устроившись в коконе на террасе, открыть переписку с Ильей, которая состоит из одного единственного сообщения – моего пожелания доброго утра.
– Рома… мы ведь не встречаемся?
Вскинув взгляд, он замирает.
Да, наверное, сказать все сейчас, до того, как он накормит меня до отвала блюдами на свой вкус, будет правильнее.
– В смысле?..
– Ну… мы же не пара?
– Я думал, пара… – проговаривает он медленно. – Разве нет?
– Н-нет… – выдыхаю, опуская глаза в меню.
В животе становится неуютно и холодно, а затылок и плечи сводит от напряжения.
– Почему? Твоя бабушка против? Я ей не нравлюсь?..
– Боже… нет! – восклицаю я. – Она тут совершенно не при чем!
– Она не может мне простить праздника в честь дня города? Я же извинился!
– Нет-нет… ничего подобного!.. Просто…
– Что просто?
– Просто… это мое решение, я не… готова к отношениям…
– Почему? Я тебе не нравлюсь? – усмехается, кружа глазами по моему лицу. – Не урод, вроде.
– Нет, конечно… Ты очень симпатичный, Рома!.. Дело ведь не во внешности!..
– В чем же тогда?
В этот момент, к моему облегчению, раздается звук входящего сообщения.
– Прости… телефон… – хватаю его со стола и, перевернув, вижу входящее сообщение от Ильи.
«Я на месте. Выходи»
Секундное замешательство, шок, неверие – все это, должно быть, отражается на моем лице, потому что Рома начинает озираться по сторонам.
– Что случилось?
«Я не дома» – печатаю в ответ, не попадая пальцем по нужным буквам.
«Выйди из этого сраного ресторана»
Стук сердца, шум в ушах и грубые слова Ильи выбивают почву из-под ног. Крутя головой по сторонам, безуспешно пытаюсь увидеть его.
–Что?! – дергает Рома мою руку. – Что тебе написали?
– За мной приехали.
– Кто? Водитель? Бабуля твоя отправила?
– Прости… – бормочу, поднимаясь на ноги и забирая сумку со спинки стула.
– Милена!.. Милеш… Подожди, мы ведь еще не поговорили!..
Как он узнал, где я?! Зачем приехал?
Что-то случилось?!
Паника набирает обороты с каждым моим шагом, но волнение от того, что я увижу его прямо сейчас заглушает даже ее.
Толкаю тяжелую стеклянную дверь и вижу Илью в то же мгновение. Он стоит перед капотом заехавшего одним колесом на клумбу у входа огромного черного внедорожника.
Сунув руки накладные карманы широких синих штанов, он смотрит на меня тяжелым, как бетонная плита, взглядом. Пробирает насквозь – сначала промораживает, а затем словно в кипяток окунает.
– Привет… – шевелю губами.
– Милена. – проникает в ухо обеспокоенный голос Ромы. – Это он за тобой приехал?.. Ты же не поедешь с… этим?..
– Садись в машину. – говорит Илья, кивая на танк позади себя.
– Пока, Ром… – шепчу, оборачиваясь.
– Милена! Ты с ума сошла?! – тянет за локоть. – Евгения Карловна в курсе? Она не одобрит.
– Руки убери. – требует Илья тоном, о которого у Ромы, должно быть, волосы дыбом встали, поскольку он тут же меня отпускает.
Я шагаю к водительской двери и, дернув массивную ручку, замечаю, как Илья, склонившись над перепуганным Ромой, что-то ему говорит. Тот не отвечает и, развернувшись, быстро исчезает за дверью ресторана.
– Садись. – повторяет строго, направляясь к водительской двери.
Открыв дверь, берусь за специальный поручень, чтобы забраться в салон, поскольку джип очень высокий – специально оборудован для езды в труднопроходимых местах. У Льва Давидовича тоже такой был.
– Что случилось?.. – спрашиваю, когда Илья занимает место за рулем.
Смотреть на него открыто мне страшно, но взгляд тянет, как магнитом.
Светло-серая майка, голые плечи, сильные руки и серебряный браслет на запястье.
– Как выяснилось, ничего, о чем трындела твоя бабка.

Глава 15
Илья
Пятнадцать лет мы живем с ней в одном городе. Пятнадцать, сука, прекрасных лет, наши вселенные ни разу не пересеклись. Я относительно быстро справился с детскими обидами и едкой завистью к этой девочке, и полноценно жил, пока она не нарушила границы, придя в мой автосервис.
С того дня она повсюду. В сознании и подсознании. Со мной, когда я сплю, жру и даже трахаюсь.
Это невыносимо.
– Тебе бабушка позвонила? Что она сказала?..
– Что тебя срочно нужно забрать из плохой компании.
Устремив взгляд ровно перед собой, Милена быстро облизывает губы.
Сука.
Терпеть не могу, когда девки подобной пошлятиной занимаются. Но эта не играет. Она, по ходу, даже не знает, как это делается, и поэтому вставляет куда сильнее, чем в исполнении любой другой.
– Она так сказала? – суетливо лезет в сумку, вынимает из нее телефон. – Странно.
Более, чем. У меня препаршивое чувство, что бабка нашла зацепку, дергая за которую, мною можно управлять. Но больше убивает то, что, понимая это, я ведусь.
Активирует экран, водит по нему пальцем. Отключает.
– Ты поэтому не в духе, да? Наверное, ба тебя от важных дел отвлекла?
У меня соревнования на следующих выходных – трофи-рейд по бездорожью. Мы заявки подавали еще в прошлом году, а сегодня планировали финальный тест-драйв перед испытаниями.
Но… позвонила бабка и сказала, что Милена ужинает с парнем. И ее это очень волнует, поскольку она ему не доверяет.
Я тоже, потому что Рома Ливанов – чмырь и последняя гнида, который, увидев, что к его подружке пристали гопники, просто проехал мимо.
И тест-драйв моей черепашки-ниндзя пошел по пизде.
– Отвлекла.
– И поэтому ты зол. – заключает, вздыхая.
Зол?.. Да я в бешенстве! В первую очередь на себя – за то, что развернулся уже на выезде из города и полез на этом болотоходе в самый центр.
На болонку тоже зол. Сильно. Рано она очки перестала носить, если не видит, с каким дерьмом на свиданки ходит.
Бурлящая в венах ярость ищет выход. Жду, что вот-вот с котелка сорвет крышку.
– Подай мне воду. В бардачке.
Милена достает из него бутылку воды. Я забираю, а когда при этом касаюсь ее пальцев, завожусь еще больше.
Она, словно чувствуя мое состояние, затихает. Вжимается спиной в сидение и молчит. Я делаю глоток воды и кидаю бутылку на заднее сидение.
Не помогает.
– Романтик испорчен не по моей инициативе. Не кисни, кучерявая.
– Я не кисну. – отзывается тут же. – Это был не романтик.
– Серьезно?.. – уточняю с сарказмом. – Ты бросила своего парня и укатила со мной. Не опасаешься за свою репутацию? Завтра скажут, что ты со мной спишь.
Перспектива выпустить пар и задеть ее за живое не хило бодрит.
– Не опасаюсь. – поворачивает ко мне голову. – Ты же мой брат.
Адреналин бьет в голову. Смотрю на нее, а в ее глазах тени.
Да, ну, блядь…
Зря ты, Милеша, даже допустила подобную мысль.
– Ну, раз так… – непроизвольно стискиваю пальцами оплетку руля. – На правах старшего брата я имею право все знать о тебе и твоем парне.
Молчит. Чувствую ее волнение каждой порой, слышу, как учащается дыхание.
– Что именно?.. – спрашивает, спустя небольшую паузу.
– Насколько далеко зашли ваши отношения?
– Это… это же личное…
Ерзает задницей на сидении, словно ей неудобно.
– Разве могут быть секреты между братом и сестрой? М?..
Выезжаю, наконец, из города и выжимаю максимум скорости из своей ниндзя. Опустив стекло, закуриваю.
– Ничего серьезного. У нас только два свидания было.
– И оба после смерти Берга?
– Да.
Ясно. Как я и думал.
– Приставал к тебе? – спрашиваю строго. – Целовал? Трогал?..
Милена снова смотрит на меня. Ждет моего взгляда, и получает его. Вспыхивает, краснеет моментально до корней волос. Но тени в глазах – ее потаенные мысли и желания прошибают насквозь.
Острая вспышка стекает тяжестью в пах.
Затянувшись никотином, задерживаю дыхание.
– Ну так, что, Милена… – выпускаю струю дыма в окно. – Как далеко вы успели зайти?
– Он целовал меня.
Ого.
Зажав сигарету в зубах, бросаю взгляд на ее губы. Замечает. Тут же вбирает в рот нижнюю.
– Понравилось?
– Понравилось. – тихо, но я отчетливо слышу вызов.
Скинув скорость, я сворачиваю с трассы на проселочную дорогу. Когда-то тут была тропа для питбайков и вездеходов, пока мы не оборудовали специальную трассу на противоположной окраине города.
– Мы куда?! – пугается болонка, обеими руками хватаясь за потолочный ручник.
– Как раз сегодня я планировал протестировать этот джип. Вы с бабкой сорвали мои планы. Придется потерпеть немного.
– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?
Я хочу, чтобы ты показала мне, чему тебя научил твой малахольный дружок.
– А что в этом такого? Ты не интересуешься делами брата?
– Интересуюсь! Мне, правда, интересно!..
– Ну и отлично… – усмехаюсь негромко. – Заодно и покажу тебе кое-что.
Решение спонтанное. Инстинкт, затмивший на мгновение доводы разума. Такое со мной случается иногда. С возрастом все реже и реже, но кучерявая плохо влияет на меня.
– Что именно?..
Тропа еще действующая, но для питбайков не небольших квадроциклов. Колея есть, однако обочины уже затягивает молодым сосняком.
– Держись крепче! – предупреждаю, добавляя газа, чтобы взобраться на крутую сопку через валуны.
Милена коротко вскрикивает, но, держась обеими руками за ручник, восторженно хлопает глазами.
– Страшно?
– Нет!.. – восклицает со смехом. – Это круто!..
Выкручиваю влево, фиксируя базу на очередной ступени подъема и, осмотревшись, выбираю диагональную тропу.
– Держись! – командую, выжимая сцепление.
– Держусь!.. – смеется в голос.
Бешеная. И не боится ведь.
С пробуксовкой трогаюсь с места. Слышу, как из-под колес вниз булыжники летят. Ползу медленно, срезая бампером молодые ветки осин. Даю отдышаться себе и черепашке и, поддав газа, взлетаю на верхнюю площадку.
– Вау!.. вскрикивает Милена. – Боже!.. Боже мой!.. Это невероятно!..
Толкает дверь от себя, выскакивает из машины и бежит к ограждению из бетонных блоков, за которым открывается вид на ночной город.

Глава 16
Милена
Это потрясающе. Поразительно!..
Я живу в таком красивом месте и никогда не видела его со стороны.
Огромное, мерцающее ночными огнями, пятно, которое с одной стороны омывает широкий залив, а с другой подпирают мохнатые сопки.
– Не была здесь никогда?
Меня трясет от восторга и его близости. Отрицательно мотаю головой.
– Что, и мальчики не привозили сюда?
– Нет. Никогда.
Заложив руки в карманы брюк, Илья медленно ко мне приближается. Ветер, намного сильнее, чем в городе, ударяет в мой затылок и облепляет его торс тонкой тканью майки. Я вижу каждую скульптурно вылепленную мышцу и маленькие камушки сосков.
– И куда же, кроме французских ресторанов, тебя гулял твой мальчик?
– По… по Набережной… – заикаюсь, потому что, пройдя мимо, Илья касается меня плечом. – И по скверу.
Пройдя мимо, он становится у бетонного парапета и, сощурив глаза, смотрит на город с высоты птичьего полета.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/olga-sergeevna-ruzanova/posledniy-merzavec-70964674/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.