Главная страница | Юмор и сатира | Тысяча и один способ уничтожить мир

Тысяча и один способ уничтожить мир
Елена Прокопович


Пять миров Даркона – уникальная развитая система. Каждая планета заселена, и условия жизни кардинально отличаются. Многие жители считают это место райским и удивительным. Тогда почему жене правителя хочется покинуть этот мир? И почему его друг не находит своего места в идеальном механизме? Эта история о судьбе, любви и выборе. Смогут ли герои простить друг другу ошибки? Найдут свой путь? Или система будет уничтожена, как предсказал Даркон ещё за 300 лет до этого? И причём тут хомячки?





Елена Прокопович

Тысяча и один способ уничтожить мир



В маленьком дешевом баре у забытого всеми, кроме одиноких ворчливых пилотов, космопорта, на никчемной планетке с загубленной экологией, в галактике заброшенной приличными богами, завязался обычный разговор. В нём участвовал старый мужчина, в ковбойской шляпе и с считавшимися раритетами револьверами, которые только благодаря липкой массе из недр одной самки из Эднотариана оставались не месте. Вид у ковбоя был потрепанный и обреченный, как и любого уважающего себя ковбоя. Рядом сидел местный полубомж-полуэкскурсовод. Он бывал в этом месте каждый вечер, несмотря на величину дневной добычи. Ходили разговоры, что это бывший председатель галактического совета, который неплохо понатаскал себе богатств и теперь скрывается. Также присутствовала парочка молодых ученых, они мечтали разгадать тайну планеты, но не этой, у этой планеты не было никаких тайн. Им фтюхали плохой корабль, и они приземлились на починку здесь. Сделали это они зря, им могли предоставить корабль только худшего качества. А их более-менее хороший растащили на запчасти за считанные секунды.

Этим счастливчикам некуда было идти, поэтому они коротали время за выпивкой и абсолютно обычными разговорами. Сначала они обсуждали грязь в баре, этом и многих других, затем эту плешивую планету и многие другие такие же, потом перешли к богатым мирам, поплевались и заговорили о правительстве. Они пару раз упомянули погоду, удручающую этот вечер. Молодые ученые поведали свои идеи, и ничего другого не осталось как поднять великие философские вопросы.

– Вы видели столько миров! Вы должно быть знаете много историй, про то как появилась наша галактика и вообще материя? – сказал ученый с выпученными глазами, которые казались ещё большими из-за отвратительно громоздких очков. Он обращался к ковбою. Но влез бомж.

– Мальчик, а затем тебе эти очёчки? Это прошлый век, я знаю одного окуляра, он тебе новые глаза на раз два найдет. Выбирай цвет.

– Окулиста?

– Можно и окулиста сделать.

Юноша пропустил последнее и замотал головой, но отдал право голоса своей подружке. Ей принадлежала честь произносить эту тираду.

– Это многозадачные очки с великолепными линзами. У них множество функций: приближение, фото, просвечивание объектов, анализ температуры и…

– Ооо, – перебил её бомж. На его бороде появились капельки выпитого. – А где такие взять?

– Он сделал их сам. – Девушка гладила парня по плечу. А он, с одобрением и почтением сам к себе, покачивался на стуле.

– За сколько продаж? – сказал деловито бомж, уже доставая свои накопления.

– Они не продаются, – спокойно ответил юноша.

Бомж хотел было что-то сказать, но зазвучал бархатный голос.

– Я слыхивал множество легенд и теорий, но одна рассказанные мне на Тальгауре особенно отпечаталась в памяти. – Все зачарованно посмотрели на него. – Я пытался вспомнить имя, но… – мужчина опрокинул стакан. – Её кажется звали Луна или Лань, может Лада. Лин, её звали Лин. – Он задумчиво потер бороду. – Это была необычайной красоты девушка. Тоненькая, среднего роста, с короткими темными волосами и глазами, в которых было видно свет тысячи сияющих звезд. Тогда она раздвинула свои тонкие ножечки, чтоб произвести на свет ребеночка, мертвого ребеночка. – С таким же ласковым выражением лица, говорил ковбой.

– Ах, – девушка закрыла рот рукой.

– Да, прекрасная Лин. Её кроха погибла в утробе и ей нужно было родить мёртвое дитя. Девушке было не больно, но особо участвовать в процессе ей не хотелось. Был интерес. Но он пропал через несколько часов проведенных в таком состоянии. Девушка была прекрасна даже в этот момент, на её чистом личике не было ни одной капли грязного пота. Но на акушерках был, и чтобы избавиться от этих криков и их измученных лиц, девушка сделала последнее усилие и произвела чуть слышный вскрик. На свет появилось маленькое тельце.

Его убрали в другой конец комнаты, но Лин было интересно посмотреть на дитя.

– А кто это? – спросила она, тоненьким голоском.

Акушерки переглянулись, и одна из них произнесла плаксивым голосом:

– Девочка.

– Ох, – вздохнула Лин. – Я хотела мальчика.

– Она такая красивая, – сказала женщина, капли текли по её измученному лицу.

– Правда?

– Да, – всхлипнула акушерка. – Показать?

Лин кивнула и взглянула в ту сторону, где положили тельце. Акушерки, переглянувшись, решились и поднесли, всё в крови, с торящей пуповиной, тельце. Несколько маленьких волосиков торчали из головы, а всё тело было покрыто складками, как маленький жирный человечек. Белая слизь стекала по этому существу. А маленькая плохо сформировавшаяся голова была наклонена в сторону. Лин больше не могла смотреть, она отвернулась. Акушерки, как одна, завыли. А Лин чуть слышно произнесла:

– Может это к лучшему.

За дверьми этого кабинета, туда-сюда расхаживал отец ребенка, допустим, что его звали Джон. Он подходил к двери и протягивал руку, но тут же отдергивал и уходил в другой конец коридора. Устав расхаживать, он сел напротив двери и стал пилить её взглядом. В конце коридора появилась бойкая фигура, мужчина быстро шёл к нему. Это был его лучший друг, Ян. Ян был необычайно красив: грудь его величественно выступала, брюки подчеркивали его достоинство. Он подмигнул проходящей мимо девушке она засмущалась. А лицо его было именно таким, каким представляет себе женщина в постели не с очень красивым мужчиной.

– Идеал, – мечтательно произнесла учёная. Её парень не одобрительно взглянул на неё. И она тут же оправилась.

– Да моя дорогая, идеал. Стоит заметить, что Джон тоже был высок и красив, но рядом с Яном, женщины всегда выбирали второго, ведь в его глазах горел огонь, азарт, всех тянуло к его неудержимо горевшей душе.

Вот Ян подошел к лучшему другу, они обменялись приветственными взглядами. И он сел.

– Не заходил? – спросил Ян.

Джон отрицательно покачал головой.

– Она сказала, справится одна, – ответил он полумертвым голосом и посмотрел на друга. – Думаешь надо зайти?

Ян пожал плечами и достал из кармана розовую таблетку.

– Будешь? – спросил он.

Джон с недовольным лицом отвернулся. Ян проглотил таблетку.

– Серьёзно? Сейчас? – воскликнул Джон.

Но Ян не успел ничего ответить: дверь распахнулась. Появилась Лин. Она стояла в облегающих черных штанах и белой водолазке, в руке у неё была куртка. Волосы аккуратно собраны на затылке. Тонкие черты её лица выражали легкую озабоченность.

– Я хочу … – произнесла она и уставилась в пространство между потолком и стеной, но не в угол.

Джон тут же подпрыгнул и взял её правую руку.

– Уехать отсюда поскорее?

Ян тоже подпрыгнул и взял её левую руку.

– Выпить?

Она посмотрела между ними, чуть ниже точки прошлого своего взгляда.

– Зарканианский острый гриб в тангийском соусе.

Она тут же двинулась, отпустив их руки. Мужчины уставились друг на друга.

– Выпить тоже можно, – добавила она.

И Ян подлетел к ней с предложениями ресторанов. Рука под руку они шли по коридору, Джон плелся позади.




ПОЧЕМУ?


Для полноты истории стоит рассказать, как сформировались отношения между этими тремя людьми. Связь их конечно была не случайной. Родители Джона были очень набожны и посветили свою жизнь процветанию планеты Закрон, на которой действие и происходит. Они были помешаны на древних текстах, предсказаниях и хотели всё контролировать. Как и будущее их прекрасного сына. Когда ему было шесть, они решили взять невесту из приюта. Мать Джона выбрала самую красивую девушку с отсутствием пороков и недостатков. Но когда юному Джону представили юную Лин, он расплакался и завопил, что хочет друга, а ни девчонку, хоть и его будущую жену. Родители потакали сыну и разрешили взять ему друга. И тогда Джон выбрал себе в друзья самого задиристого и прыткого мальчишку, его звали Ян.

Козни и шум от Яна часто выносили мать Джона и поэтому его отправляли в разные школы, но он всегда возвращался или его выгоняли. Лин была очень тихой, её с легкостью могли толкнуть, лишь потому что не заметили. Как и все непорочное, её душа цвела и пахла. Она занималась науками, музыкой и искусством в большом доме. Но всё меняется. Трех, уже не детей, отправили в школу-интернат, где учились самые одарённые дети планеты. Они должны были стать великими правителями великой системы.

В тоже время отец Джона погибал от болезни и его мать решила уйти с ним. Эта была чудесная пара, женщина также была выбрана в приюте и посветила всю себя мужу и семье. Её сын был взрослым, и она решила, что её долг исполнен и ей достаточно томить свою душу в этом мире. Джон знал о решении матери и поддерживал её, он не мог по-другому. На планете было принято уходить добровольно и не оплакивать потери. Вот Джон и не мог ни помешать матери, ни горевать о смерти обоих родителей.

И вместе с ответственностью за род, Джону перешла и его древняя обязанность, о которой он раньше и не подозревал. Его повергло в шок посмертные письма родителей.

Церемония была прекрасна. На ней был Джон и несколько близких друзей, точнее главных советников, которые пришли убедиться, что счастливая чета точно отчалит из этого мира.

На утесе у моря стояла большая кровать-гроб, а в ней лежало два ещё живых тела, почти живых. Мать Джона была в длинном белом платье, отец – в черном классическом костюме. Они были прекрасны: волосы её были раскиданы черными прядями и чуть колыхались под порывами ветра, лицо слишком бело для живой, а губы алые. На отца он не смотрел: он давно был мертв, только приборы поддерживали в нём жизнь, которая окружающим была и не заметна. В руках у них лежали конверты с последними пожеланиями сыну.

Мать обратила свой спокойный взгляд на сына и закрыла глаза. К ним подошли две девушки, тоже в белом. Одна вонзила иглу в руку матери, она немного дернулась. Удивительно, как женщина не встала и не отчитала девушку за неумелый укол. Видимо не успела. На голограмме подле неё была прямая линия. И девушка испуганно посмотрела на вторую, которая ещё возилась с прибором. Наконец она нажала куда надо и посмотрела на коллегу. Они должны были одновременно отпустить супругов. Но препарат у первой подействовал слишком быстро. Теперь они переглядывались в испуге и недоумении, гости начали это замечать.

Один мужчина, которому надоело стоять на обдуваемой всеми ветрами скале сказал:

– Да заканчивайте уже! Её не вернуть!

Вторая девушка нажала на кнопку. Отец его был мертв, теперь точно. Джон подошёл и забрал письма. Он отошел и гроб воспылал синим пламенем. В секунду не стало тел, весь мир затих, не шелохнулась ни одна веточка, даже море успокоило свои вечно бушующие волны. А затем пришёл мощный ветер со стороны залива. Джон, несколько гостей и две медсестрички стояли покрытые серым прахом.

Недовольный мужчина выругался и добавил:

– Надо было им придумать эту церемонию! Постоянно выпендривались при жизни, могли хоть уйти как все!

Джон отряхнулся, гости исчезли, и он остался на скале один. Сначала он открыл конверт отца:

«Дорогой Джон, пищу тебе письмо, потому что твоя заносчивая мать меня заставила. Мне совсем плохо, и меня введут в искусственную кому. Надеюсь на одно: молодые медсестрички захотят поэкспериментировать с моим агрегатом. Уверен: он не будет спать!

Что я хочу сказать тебе, Джон: я был богат, красив, но не был счастлив и причина одна: твоя мать. Я мог посветить себя тысячам женщин в этой системе, а был предал только ей. Под старость лет я конечно одумался, но насладиться по-настоящему не смог. Потому мой юный сын: пробуй разных и много, экспериментируй. У тебя есть избранница и она будет всегда с тобой, поэтому не исключай дам, которых преподносит тебе жизнь.

Твой отец.

П.с. Моя секретарша была очень хороша. Советую тебе, пока она в расцвете сил.

Пс. 2 Я не говорю, что твоя мать была плоха в постели. Далеко нет. Мы с ней покорили много вершин.

Пс 3. У тебя есть одна обязанность перед нашей семьей. Уверен твоя мать в подробностях описала её. Так что я не стану повторяться.»

Джон взглянул на то место, где стоял гроб с отвращением и кинул листок со скалы. Но тот не упал, а полетел к новым берегам. Разносить просветительские мысли людям.

Юноша со злостью распечатал конверт матери.

«Я помню, Джон, тот день, когда ты появился на свет. Я увидела твои чудесные глазки и услышала твой голос. Я поняла тогда: тебе можно доверить важное дело. Оно было целью моей жизни, и жизни твоего отца, и его отца, и всего рода. Это обязанность, которую ты несешь перед нашим миром Пяти планет Да?ркона. Во времена, когда из деревьев делали книги, а миры утопали в войнах, твоему предку Константину Великому Превосходному Славному в руки попала книга-предзнаменование. На тысячах листах в самой её середине было написано два предложение: «Однажды на свет появятся два ребенка: прекрасный мальчик, умеющий разжечь пламя и прекрасная девушку, умеющая тушить пламя. Они уничтожат мир Пяти планет Даркона.» И вот уже тысячи лет наш Род Великих Превосходных Славных защищает мир от гибели. За тысячи лет книга пополнилась информацией о этих двух существах. Ты сможешь найти её в сейфе нашего поместья. Из собранной информации было вычислено, когда и где появятся эти дети. И я абсолютно точно знаю, кто они. Эти двое, которые должны уничтожить наш мир в ближайшем времени – это Лин и Ян. Ты должен сделать всё, чтобы помешать им. А что именно написано в книге. Как утверждал наш предок, враги не стали врагами пока они друзья. Поэтому держи их ближе к себе и ни в коем случае не говори им, кто они на самом деле.

Я твоя дражайшая мать передаю тебе эту обязанность. Будь верен себе, своей будущей жене и своему долгу. Не оплошай.

С любовью, твоя мать.

П.с. Я серьезно не изменяй жене, это очень важно.»

Джон свернул листок из целлюлозы с добавлением искусственно ароматизатора дерева. Юноша очень любил этот запах и его мать это знала. Самое удивительное, что этот аромат не выветривался со временем. Джон думал, что всегда будет носить этот конверт у своего сердца. Ведь мать так любила его.

– А вот письмо отца не пахло ничем, – думал юноша. – Только больницей.

Джона обдул сильный ветер, он подумал, что здесь, на этой прекрасной скале начинается его ответственная жизнь. Вскоре он закончит школу, женится на Лин, получит почетную должность, у него будет ребенок и идеальная семья. Но вдруг его озарило. Он перечитал письмо. Затем ещё раз. Он не мог понять, что это за бред.

Джон переместился в своё поместье и нашел огромную книгу из деревьев. Он в нерешительности и с легкой брезгливостью прошелся пальцами по обложке, которая была явно чьей-то кожей. Юноша долго разбирался в разных языках и наречьях. Перелистывал лист за листом, на которых были рисунки и знаки, а на некоторых просто что-то разлито. Джон надеялся, что это кровь с поля битвы, а не что-то другое. С десяток последних страниц были исписаны родным материнским подчерком. Он прочел это место и задумался. Вся эта история до сих пор казалась бредом. Затем он перечитал ещё раз.

После десятого раза, он спустился в подвал и нашел кувалду. Затем он вернулся к книге. Уточнил нужное место и стал бить кувалдой сначала по красивому пластику, затем по бетону, затем по кирпичу, а потом по дереву.

– Какой же старый дом, – думал уставший юноша.

Он делал это, потому что так было написано в книге, которую он кинул в камин. Спички он нашел в столе, это тоже было указано. И из манускрипта и старых полусгнивших досок он создал огонь. Джон никогда так не создавал огонь и был рад, что у него получилось. Ещё он был рад, что разобрался с этим быстро. Он был уверен: Лин и Ян должны были уничтожить их мир, но они об этом не знали, а самое главное, что Джон знал, как они это должны сделать, а они не знали. Он бы очень доволен собой.



Джон был полон решимости не говорить никому про Лин и Яна. Перед дверьми учебного заведения он достал материнское письмо и стал перечитывать, ища в каждом слове новый смысл. Он пытался собрать всё воедино: сложную картину предзнаменований, созданную его предками. Но тут, как падают невероятные новости, рядом с ним упал Ян, прямо на живот с писклявым вскриком. Он кряхтел и старался подняться. Джон торопливо спрятал письмо во внутренний карман пиджака.

– Я хотел встретить тебя возле площадки, но… – Ян больным взглядом посмотрел в пустоту. – Ну вот я тут, друг, лишь для одного: узнать, как ты?

– Ты упал из окна?

– Нет, я так спустился?

– На живот?

– Я тебя поддерживаю, а ты вот так! Он стал главой в семье и не принимает никаких дружеских жестов?

Ян пошел к двери, схватился за ручку и влетел головой в дверь.

– Ты накурился? – спросил Джон, сам не зная зачем.

– Нет.

Они вошли в заведение. Появились голограммы и оповестительные окна. Юноши медленно шли по коридорам, не желая вливаться в омут знаний с головой.

– Ты не был на уроках?

– А ты?

– У меня умерли родители.

– То есть теперь ты хочешь об этом поговорить?

Джон замолчал, они поднялись на второй этаж. Джон открыл дверь своей комнаты и оттуда повалил дым. Он осуждающе посмотрел на друга, но тот был отвлечен проходящей мимо особой.

Джон зашел и начал переодеваться. Ян бросил своё тело на кровать.

– Ты даже не скажешь, как всё прошло?

– Это была прекрасная церемония, – монотонно ответил Джон.

Ян взял замысловатый маленький аппарат и из него повалил дым.

– Я что за листок?

– Какой листок?

– В твоём кармане, – Ян указал на пиджак. – Ты спрятал его, когда…

– Ты поднимал свою обкуренную голову с земли? – Джон достал бумажку и показал её, но тут же засунул обратно. – Это письмо мамы.

– Ага, мамочка не могла уйти без наставлений. – Ян вдыхал воздух, его зрачки становились шире, а мир яснее. Джон с некой растерянностью выбирал себе вещи, посматривая на состояние друга.

– Папа тоже написал.

– И где оно?

– Оно… было не информативно.

– Дай почитать.

– Я его выкинул.

– А я про письмо от мамочки. – Ян потянулся к пиджаку. Он прошёл несколько шагов руками по полу, ноги оставались на кровати. Его ладонь была в нескольких сантиметров от белого конверта, но Джон резко вырвал пиджак. Ян упал на пол.

– Какой ты злой, – сказал он, переворачиваясь с живота на спину. В новом месте он увидел мир с абсолютно другого угла. Мир конечно не поменялся, но всё было впереди.

– Это личное, я бы не хотел, чтоб ты читал его.

– Неужели она упомянула меня в твоем письме?

– Нет, с чего бы это, – Джон покосил взгляд.

Голова Яна как-то неожиданно оказалась на полу между ног Джона.

– Значит упомянула? – сказал он хитрым заносчивым голосом.

– Как? – вскрикнул юноша. – Как ты?

– А я бесшумно полз. Так что? – Ян вцепился в ногу друга.

– Да ничего она там не писала. Ни про тебя, ни про Лин.

– Значит и Лин там.

– Нет, – со злостью вырвал ногу Джон.

Он отдал свои вещи во владение шкафа. Он любил развешивать их, поправлять, разглаживать, держать в руках. Всё автоматическое устройство бытовых дел устраивало Джона, но ему хотелось самому контролировать свою одежду.

Джон повернулся и вздохнул. За ним абсолютно неподвижно с яростными глазами стоял Ян. Он как заговорённый произнес:

– Дай письмо! – Ян протянул руку. Смотрелось это жутко: Ян выглядел как очерствелая кукла, у которой была одна цель.

Джон толкнул его в сторону и взял на своей тумбочке шприц. Когда он развернулся, Ян вновь стоял обездвижено со стеклянным взглядом и держал руку перед собой. Джон резким движением тыкнул небольшой иголкой в шею Яна. Тот упал замертво. Но тут же перевернулся и начал биться о пол.

– Зачем ты это сделал? – вопил отрезвевший юноша. – Я был всем: космосом, молекулой, вселенной, крупицей. А теперь просто тупой человек. Опустевший внутри. Я ничто! – он яростно и расстроенно смотрел на друга.

Ян прыгал по комнате и глубоко вдыхал последний еле заметный дымок.

– Теперь ты дашь мне письмо?

– Теперь я пойду заниматься в библиотеку.

– Зачем? – два недоумевающих взгляда встретились.

– Потому что я пропустил много занятий…

– Из-за смерти родителей?

– Да.

– Они просто решили умереть, бросили тебя одного в этом жестком мире. Но оставили частички себя. Письма. Они знали у тебя есть лучший друг и он должен прочитать письмо, чтобы понять своё место в жизни. – Щенячьи глаза уставились на Джона.

Он вышел, хлопнув дверью. Ян отыскал бутылку под своей кроватью, засунул в рюкзак и бросился в след за ним.

Библиотека была местом активного посещения студентов, здесь были материалы со всех концов галактик, и она являлась местом обитания Лин. С утра девушка занималась здесь музыкой, в помещении была прекрасная акустика и мало людей. После уроков она занималась именно там, ведь ей требовалась множество информации, вся и сразу. А после ужина она приходила на второй этаж библиотеки, чтобы в укромном уголке нарисовать какой-нибудь шедевр. Правда, когда поклонники и поклонницы изучили её расписание, они стали преследовать девушку и в библиотеке. Даже в укромном уголке Лин слышала томные вздохи за своей спиной.

Вот и сейчас она сидела, прекрасная и молчаливая, окруженная с десяток людей. Когда зашел Джон, сначала все подняли голову, а затем только она. Они обменялись легкими улыбками, и юноша исчез между шкафов.

Он водил пальцами по ровным граням небольших кассет, переходя от одного странного названия к другом. Краем глаза он заметил тонкую темную фигуру. Лин стояла возле него. Она потянула свою руку туда, где была его. Джон подумал, что ей нужно что-то в этом же месте и отодвинул ладонь, но Лин схватила её. Джон испуганно посмотрел на неё. В её глазах была необычайная доброта и забота. Она раньше так не поступала. Взгляд Джона выражал недоумение и Лин отпустила его ладонь. Но Джон наоборот приблизился к ней, он взял сначала одну её руку, затем медленно потянулся за другой, не отрывая взгляда от её печального лица. Затем он поднес её руки к своим губам. На лице Лин появилась ласковая улыбка. Юноша приблизился и мягко поцеловал её.



Ян с трудом нашел дверь в заветную библиотеку. Он был там редким гостем, точнее до этого момента ни разу туда не заходил. Ян, с присущем ему пафосом, отворил дверь и начал оценивать обстановку. Яростно озираясь, он столкнулся взглядами с поклонниками Лин. Они сидели за большим столом посередине комнаты. Лин не подняла взгляда.

Ян уверенно подошел к столу и поздоровался со всеми, он даже попытался вспомнить их имена, но ни одного не угадал. Впрочем, это его не очень огорчило. Он рукой задел стакан, принадлежащий Лин, и жидкость умудрилась пролиться на всех, кроме неё.

Девушки начали возмущаться, какой он хам и нахал. Парни обещали вернуться и всё вытереть. Ян сел на сухой предмет для сидения, именовавшим себя умным пуфиком. Взял стакан Лин и налил туда жидкость из небольшой бутылочки в своем кармане. Наклонившись, он хлебнул её.

Затем он, как ни в чем не бывало, оглянулся и обратился к Лин:

– Значит, здесь вы сидите, ботаны!

Она не удостоила его и взгляда.

– Зачем нужны эти шкафы и книги-кассеты, если всю информацию найти с устройства? Не понимаю. – Он бросил книжку, которую до этого вертел в руке.

– Эти книги – демонстрация накопленных знаний! – раздался яростный голос. – Что они были накоплены трудом многих тысяч людей и что эти знания имеют вес для нас. Мы их ценим и гордимся!

Ян чуть взглянул на горящую от своей речи девушку и небрежно заключил:

– Богатые опять красуются и не знают на что потратить деньги.

– Ах ты, – бросила она, схватила вещи и с грохотом, раздающихся шагов, вышла.

Остальные дамы с надменными взглядами отодвинулись от них.

– Давно тебе не дышалось так свободно, да?

Лин не ответила.

– Не стоит благодарности. Я по делу.

Лин чуть подняла бровь.

– Старая дрянь, которая мать Джона, оставила ему письмо! – Лин сделала несколько глотков содержимого в стакане. – Там что-то написана про нас. – Он тыкнул пальцем на себя, затем на Лин. – Джон за противился. Не хочет давать письмо. Говорит: личное. – Он изобразил выражение лица с нотками излишней противности. – Что может быть настолько личным, чтобы не дать прочесть лучшему другу? – Лин сделала ещё несколько глотков. – Может старая крага мечтала о хорошей оргии и сказала сыну воплотить мечты в жизнь?

Вернулся одни из воздыхателей Лин с каким-то куском тряпки. Ян оценил его неодобрительным взглядом. Юноша стоял неподвижно возле сухого стола.

– Они же самоочищающиеся, придурок! – сказал Ян.

– Ой, я не знал, я тут недавно, – замялся мальчишка.

– Неси обратно этот раритет!

– Тряпку, ах да, – сказал мальчик и исчез.

Лин допила содержимое стакана.

– Помоги мне выкрасть конверт! – закончил свою речь Ян.

– Я могу проигнорировать твои неразумные мотивы, у меня нет никого интереса. – Произнес бархатный голос.

Ян пододвинул умный пуфик ближе к стройный держащим себя в руках ножкам. Он прошептал на ухо Лин:

– Есть у меня один наркотик. Вы можете почувствовать с Джоном то, что не чувствовали никогда! – Он отодвинулся с хитрым взглядом.

Лин чуть наклонила голову. Перевернула огромный лист на голограмме и сказала:

– Мне почти интересно.



Ян получил, что хотел. Он расхаживал по холлу в чуть длинном пиджаке, оборванских штанах и обтягивающей маечке. Ян помахивал девушкам, проходившим мимо, когда появился Джон с неестественным для него яростным лицом. Его лоб был сморщен, ноздри носа расширялись и яростно сжимались, не хватало только дыма из них.

– Ты украл мой пиджак, – Джон искрой неуловимого света спустился с лестницы. И схватил друга за ласканы пиджака.

– Воу, воу! Ты не забывай, что пиджак твой.

Но Джон не отступал.

– Но я спрятал письмо! – с ехидным выражением лица сказал Джон.

Ян с абсолютно спокойным лицом поднял руку с конвертом.

– Его было не сложно найти, гений.

Джон вырвал конверт и открыл его. Ян ждал объяснений, но юноша не поднимал глаз.

– Уничтожить мир, ты в это поверил, Джони!

– Нет, ну что ты, – закачал головой Джон.

– Тогда почему не сказал?

– Я не хотел. Не хотел, чтобы Лин узнала, – Джон наконец поднял опечаленные глаза. – Даже не представляю, как она может расстроиться.

– Никак? – взвыл Ян

– Ты ей сказал?

– Неет, – закачал головой Ян.

– Это хорошо, я думал ты сразу выболтаешь ей, а она же нежной души человек. Это может её уничтожить.

Ян стоял с недоумевающим взглядом.

– И вообще зачем ты надел мой пиджак?

– Решил, что выглядит классно. – Ян провел руками по пиджаку и принял вульгарную позу.

– Нет, – Джон принял возмущенную позу.

– Клаасс, бро! – протянул мимо проходящий парень, в такой же одежде что и Ян.

Ян самодовольно качал головой.

– Я пойду, надо распространять моду. – Ян с помощь необычайного способа обворожения и самовыражения, вальяжной походкой удалился.



Паренек в модной одежде взбегал по лестнице на второй этаж библиотеки, только сегодня с утра он узнал, что в библиотеке 2 этажа. Он пронесся мимо сотни шкатофонов, шел он на звуки удивительного инструмента называемого мяума. На ней играла Лин. Мяума представляла собой в собранном виде маленький квадрат абсолютно черного цвета. Но в развернутом виде она могла достигать огромных размеров. Я, как и многие, никогда не видел, как играют на этом диковинном инструменте. Но говорят развернутая Мяума изливает звуки души, это необычайно красиво. Однако в тот момент Яну было не до красоты, он протолкнулся сквозь десятки воздыхателей Лин и объявил им, что концерт окончен и им пора разойтись. На что какой-то умник ответил, что Лин будет играть ещё 10 минут. Тут Ян не выдержал и наорал на всех присутствующих и концерт действительно закончился. Лин перестала играть и все разошлись.

Она стояла лицом к огромному панорамному окну и не поворачивалась. Вид был прекрасен, тысячи фиолетовых огоньков украшали площадь перед школой. Они вместе загибались в одну сторону от ласковых порывов ветра, и тогда становилась видна их серая подноготная.

Ян конечно же и эту красоту не заметил. Он подошел к Лин поближе, когда никого не осталось.

– Слушай Лин, Джон не хочет, чтобы ты знала про уничтожения мира мной и тобой.

Девушка молчала, Ян разрывал её бесчувственное лицо в своей голове.

– Ты ему не скажешь?

– Нет, – сказала она, не оборачиваясь. Ветер поменял направление, огоньки повернулись в след за своим повелителем.

– Тебя что ли не волнует, что старая маразматичка думала, что мы уничтожим мир?

– Нет, – ответила Лин чуть печальнее обычного, лишь потому что цветочки приняли статическое состояние.

Ян теперь тоже задумчиво смотрел в окно, хотел он был таким спокойным, как она.

– А мне стоит беспокоиться? – спросил он почти равнодушно.

– Нет.

Ян развернулся и ушел. А ветра так и не было. Лин свернула свою Мяуму и положила в карман.



Годы шли, наши друзья прилежно учились, все кроме Яна, конечно.

Во все времена приезжим в Мир Даркона ставили вакцину от всех болезней. Её считали главнейшим открытием пяти планет. Она избавляла от всех известных недугов. Жители не раскрывали секретов её создания. И один ученый с планеты Дрозд решил разгадать этот древний секрет.

Он проник в их мир, привился и каждый день упорно проводил опыты. Оборудование он достал просто. Никто не мешал ему. И через некоторое время он понял, что следов вакцины в его крови нет. Как и обычной крови, как у всех жителей Дрозда. Он так и смог понять, как изменился состав его крови, но таких клеток он не знал.

Тогда Сигсог, так звали ученого, решил выяснить, когда же появилась вакцина. И он узнал, что она была создана тысячи лет назад в загадочном месте под названием Дом. Об этом месте ходило много поверий и легенд. Но где оно именно находится сказано не было. Были размытые упоминания об пирамидальном строении, поглощённом старыми ветвистыми джунглями на острове Цах. Сигсог нашел остров, обошел его, но ничего необычного не обнаружил.

Он сел на гальку каменного пляжа и взмолился своему богу Дьядычу, который правда повелевал на планете Дрозд. Откуда ни возьмись образовалась жуткая буря. Волны облили мужчину, и он оказался в морском царстве. Сигсог взмолился жуткому черному небу и убийственному шторму.

– О мой величайший бог, дай ответ: куда мне идти и что искать! Или пускай пучина поглотит моё тело вместе с моим беспокойным разумом!

Сигсог стоял с поднятыми к небу руками. К его ноге прибился листок, он отлепил его и опять начал вопить. Листок подплыл к другой ноге. Мужчина опять его откинул. Море бушевало, оно хотело донести до кого-то весть, но они видимо разговаривали на разных языках. Когда лист третий раз подплыл к ногам Сигсога, он крепко выругался и наступил на лист ногой, прижав его ко дну.

Мужчина поднял голову, впереди него стояла огромная водяная глыба, она неминуемо тянула в свои объятия водяную гладь, чтобы уничтожить ученого. Он даже не стал ничего делать, ведь делать было нечего. Через секунду на него обрушился шквал из воды и камней. Он захлебывался, барахтался, ударялся всеми частями тела о жестокое дно. Но ещё через секунду он оказался на суше, море успокоилось, однако он не мог этого видеть, ведь на лице у него был лист небумаги. Тогда он аккуратно отлепил листок и увидел на нем четко различимые буквы. Мужчина встал и заорал в небо:

– Ты уж прости Дьядыч, я уж не молод, туповат. Спасибо тебе за помощь.

И мужчина уставился в лист. У него было самое больше озарение в жизни. Он обрел свой путь.



На планете Тайта проводился ежегодный праздник мира Пяти планет Даркона. 272 Тайтавских года назад император Даркон объявил: все планеты системы обитаемыми. Астрономы решили не говорить ему о предполагаемых планетках на окраине системы. Правитель был не умолим, он был одержим идей заселения всех планет. Стоит отметить, он подошел к делу с надлежащим снобизмом. Он оснастил три планеты технологиями на века, по сравнению с ними другие цивилизации продвинулись на миллиметры своего развития в этом вопросе.



– У Звезды было пять детей: огненная Нэфери, зелёный благородный Закрон, умеренная Тайта, ветреная Тэфина и ледяной гигант Глерос. И когда великий Даркон решил… – вещал возвышенный голос в огромном павильоне.



– Правда? – вдруг вклинился в рассказ учёный. – Я никогда не слышал о такой продвинутой системе. Где она находится?

– Ты сомневаешься в её существовании? – с хитрой усмешкой спросил ковбой.

– Я нашла справку в проверенном источнике.

«Система Пяти миров Даркона существ…»

Спокойный голос компьютера перебил опытный экскурсовод.

– Неет, это скучно! – ударил кружкой о стойку и достал свой аппарат. – Я нахожу занимательные исторические справки на Пьющем гиде! Туристам нравится!

Ученые хотели протестовать, но на весь бар раздался веселый голос, искусственного интеллекта, который пытался претворяться пьяным. Его голос лился с ярыми подъёмами и резкими спусками, иногда он икал, а иногда раздевалась смачная отрыжка.

«Космос был не подвластен большинству цивилизаций. Но жители миров Даркона могли его покорить, но не хотели. Их корабли летали по системе, но на огромные расстояния они были не рассчитаны. Большие корабли с других планет они не принимали. Был только один галактический порт: Сильвия Гласте, в честь жены Даркона. Она не могла переносить теплый климат островов Тайты, на Закроне температура была ниже, климатические пояса сменялись, из-за этого было много развлечений на её вкус. Порт ей понадобился для снабжения планеты модными новинками со всех уголков галактики.

Планеты, как вы могли догадаться названы в честь их детей. Вот только их было трое, ещё двух пришлось брать из приюта. Оттуда пошла эта традиция у богатых. Так получилось, что планеты были названы в порядке в каком умирали дети.

Нэфери, чудное существо, была вторым ребенком Сильвии и Даркона, умерла в младенчестве от болезни матери. Сильвия страдала от высокой температуры, неправильного света, плохой воды. Она порезалась и началась инфекция, её заметили поздно, когда ребенок успел заразиться. Матери помогли, но дитя спасти не удалось.

Закрон, первенец и любимиц Сильвии, был правителем доблестным, но не таким как отец. Он все искал пути прославления отцовской империи и хотел отправиться на окраину системы. В то время говорили, что далеко за Глеросом есть ещё маленькая планетка, её не могли распознать в поясе астероидов. Закрон был помешан на поиске этой планетки, он мог стать правителем Шести миров Даркона. Но умер при спуске нового корабля на Тэфину, он и сотня человек, которые его строили.

Тайта, небольшой бойкий мальчишка. Его рожала не Сильвия, после Нэфери она отказалась от этого. А Даркону нужно было ещё троих детей. Сильвия почти не видела мальчика. Но Даркон любил его, прославлял. Он вырос смелым и умным, порядочным и честным. Он усовершенствовал условия жизни на Тэфине и Глеросе. Но был убит нерадивыми последователями Закрона, ведь правитель не хотел следовать космическому пути брата.

Тэфина, была удочерена самой Сильвией, та грезила о красавице дочери. Тэфина тоже любила свою мать, она обладала необычайной преданностью. Сильвия умирала на руках девочки, которой ещё рано было становиться невестой. И она так ею и не стала, ведь та смерть оставила сильный отпечаток на её психике. Именно Тэфина открыла вакцину от всего. Ходят легенды, что она просто нашла её рецепт у более разумных предков. Но девушка была хорошим врачом и мудрой женщиной. Она билась за справедливость на Нэфери, там и умерла во время давки.

Глерос, был никому не нужен, просто пятый ребенок, которого никто не любил, и никто о нём не заботился. Он вел разгульный образ жизни до того, как его последний брат умер. Сподвижники Закрона поддерживали глупого Глероса, внушали ему свои мысли и решения. Он почти не правил сам. Говорили, что у него на каждый день была новая девушка и одна краше другой. Но он оставался один. Умерла Тэфина. Он винил себя в её смерти, последнего своего родного человека. Тэфина не жаловала правление брата, и они часто ссорились, но испытывали нежные чувства друг к другу, когда поводов для ссор не было.

Так вот, после её смерти, Глерос расклеился, корабль на мифическую планету был готов. Глерос прихватил алкоголя размером с первую планету и улетел один. Больше о нем ничего не слышали. Корабль не подавал сигналов, а в кольце астероидов его было не различить. Историки уверены, что Глерос разбился из-за неумения управлять кораблем. Хотя более разумные люди говорят, что таких пьянчуг как он ничего бы не взяло и он до сих пор дрейфует в космосе в обнимку с бутылкой.

Одна семья, чьи предки застали правления Даркона, несла скрытую правду о том, что Глерос в тайне любил только Тэфину, но никогда ей об этом не говорил. Девушка не интересовалась чувствами, а только болезнями и другими проблемами людей.

История у этой семейки очень интересная и обостряется всё тем, что прямых наследников они не оставили. Есть конечно заявления, что после Глероса осталось множество детей, но он не был кровным ребенком Даркона и они не проверялись.

Сам Даркон умер в спокойствии и смирении на Тайте. В тот день к нему съехалась вся его семья, но он никого не принял. Просто сидел в кресле-качалке и смотрел в панорамное окно. Сильвия, растолкав прислугу, просила его проститься с детьми, однако старик был уверен, что, чтобы он не сказал, останется в их памяти навсегда. А мусолить его слова, как пророчество, было глупо. Он просто человек, всегда таким был. А наречение системы в свою честь просто маленькая прихоть, каприз. И нечего приковывать столько внимания к этому капризу. Он не сказал ни слова детям, но они не расстроились, кроме Закрона, тот хотел узнать, как ему лучше править. И не узнал.

Даркона запомнили, как сильного и своенравного правителя. Его дети помнили его как амебного и слабого старика, ни разу не покинувшего не то что свою любимую планету, но и своего любимого кресла. Жену он любил поначалу, как и она его. Однако их пути разошлись. Даркон думал назвать звезду в честь неё, но понял, что в ней живет та ещё тьма и светить такая дамочка не сможет. Так она и осталась без названия. Но многие называют её в честь Даркона. Хотя он бы не стал её так величать.»

– Я прочел в проверенном источнике, всё так, кроме некоторых моментов. – Заключил ученый в очках.

– Значит я продолжу…



Вскрики двух юношей всё пытались перебить громогласную речь. Причиной ссоры являлись жизнь и поступки Яна. Он как человек молодой и своенравный был уволен с нескольких престижных должностей. То он не выполнял порученные ему обязанности, то перечил начальнику, то был слишком настойчив в общении с некоторыми особами.

– Да ты бы видел супругу начальника, она мне сама глазки строила! – оправдывался Ян.

– Тише! – шикнул Джон озираясь. – При чём тут эта женщина? При чём тут она! – Не сдержался Джон, и нарушил собой же поставленный порог шума. – Ты начальнику что сказал, когда уходил?

И на Яна снизошло озарение внезапной озлобленности друга.

– Сказал, что уничтожу его свалку Дарьитионовых двигателей, – ответил юноша и опустил голову.

– А дальше?

– Он спросил, как это я, сопляк, уводящих чужих жен, это сделаю. Я ответил: когда буду уничтожать мир, его корабль получит особые муки и страдания, – подавленно говорил Ян.

– Как выразился то!

– Да, – довольно мотал головой Ян.

Джон толкнул его.

– Ты кому-то ещё говорил про это?

– Ну может пару раз в барах, – мямлил Ян.

– Ты с ума сошел?! Историю с начальником я замял, а что будет если один из твоих собутыльников донесет это до главенствующих?

– Что? Ты же говорил, что это всё чушь! – с недоумевающим взглядом Ян провел по комнате. – Главенствующие знают? Они думают, что я уничтожу мир?

Джон отошел от него и некоторое время молчал.

– Вы.

– Что?

– Что вы уничтожите мир, – Джон поднял виноватое лицо. – Да они в курсе. И всё серьезней, чем я тогда думал.

Ян утонул в непонимании.

– Ян, послушай, если об этом узнают люди, вам придется туго. Они могут поверить в это.

– Как веришь ты?

– Нет, я вас знаю. Я знаю, что это не правда. Но остальные люди могут увидеть в вас будущих преступников.

– Что ты несешь, – задыхался Ян от ярости. – Это бред!

– Я знаю, но они…

– Это ты с ума сошел! – Ян собирался уйти, но Джон преградил ему путь.

– Ян, я найду тебе новую должность. Всё наладиться. Только не болтай про…

Ян покачал головой, но чуть спокойней.

– И найди Лин, ей тут скучно.

– Уверен, она собрала вокруг себя толпу.

– Тем более найди, – грозно сказал Джон и удалился.

Ян брел по залу, девушки подмигивали ему, но он был не в настроении. Он увидел стройную фигуру Лин в черном облегающем полупрозрачном платье. Оно прикрывало те места, которые стоит прикрывать. Она стояла возле стойки, коршуны кружили неподалёку и не решались сесть, или были уже отвергнуты её всепоглощающим молчанием.

Ян подошел к ней, не здороваясь, и попросил выпивки. Он тут же опрокинул немаленький бокал.

– Всё не можешь найти место в жизни? – сказал бархатный голосок.

Ян усмехнулся:

– А ты нашла своё место в этой угрюмой бессмысленной жизни?

– Я и не искала.

Он посмотрел на её более опечаленное чем обычно лицо. По выявлению эмоций на лице Лин, он был мастер, он долгие годы искал в бесчувственном образе нотки одобрения или осуждения.

– Ты сегодня разговорчива. Есть причины для печали?

Лин чуть повела губами.

– А у меня есть. То, что мы должны уничтожить мир знают главенствующие.

Лин чуть подняла бровь, что означало: «И что?»

– А то      ! Что может, это не чушь? – Ян толкнул бокал, чтобы его наполнили вновь.

Мальчик быстро наполнил стакан и продолжил прислушиваться к их диалогу.

– Вдруг, мы в один момент слетим со всех оставшихся катушек и уничтожим мир? – говорил, чувственно с выразительными паузами, но тихо, Ян.

– Вы собираетесь уничтожить мир? – влился радостно юноша.

Лин посмотрела на него с интересом. Ян опрокинул бокал и с недовольством сказал:

– Да, прям сейчас!

– Я бы тоже устроил нечто похожее на празднестве. Когда все пьют, уязвимы и собраны в одном месте! – говорил юноша взволнованно.

– И как бы ты это сделал?

Ян уставился на говорившую с человеком Лин. Она не разговаривала с остальными от слова совсем. Поэтому его лицо долго и упорно выражало удивление. Пока он не понял, что Лин не даст комментариев по этому поводу.

Громко заиграла музыка и за ней последовали возгласы девичьих голосов. Мальчик приблизился к ним.

– Эта огромная гора Софи – вулкан! – говорил он, выпучив глаза. Друзья внимательно слушали. – Я бы поднялся на неё, кинул в жерло какую-нибудь мощную бомбу. Лава, брызги, землетрясения. Пока службы будут пытаться спасти людей, можно устроить что-нибудь поглобальнее. Чтобы уничтожить все пять планет! – юноша отодвинулся и продолжить протирать бокал. – Не то чтобы я об этом много думал.

– Не сработает, – прокомментировал Ян, – бомба не разбудит вулкан. – Он вопросительно посмотрел на Лин.

– Смотря какой силы, – ответила она.

Мальчик засиял. Он наполнил бокалы и пошел к другим гостям.

– Что с тобой? – воскликнул Ян.

Лин молчала.

– Я ж тебя напою и всё равно узнаю.

Она улыбнулась и выпила. Ян с хитрой ухмылкой сделал то же самое.

Вечер был долгим, а ночь наоборот пролетела быстро. Со временем, опасаясь прихода Джона, друзья переместились в более шумное место. Это было сборище фитоактивиститов, у них всё было натуральное: одежда, маски, напитки, украшения.

Ян и Лин с удовольствием переоделись в предложенные вещи. Ткани было немного, и это было обусловлено не экономией. Девушка стояла в коротеньком облегающем платье, оно нежно охватывало её фигуру. Яну выдали только шорты, ведь его лучшим украшением был накаченный торс. Перед этим их осмотрели, и этому они тоже отдались с удовольствием.

Зал был украшен листьями, повсюду стояли деревья в горшках с разных стран и разных эпох, воскрешенных именно для этого дня. Палки бамбука, из которых и была создана конструкция, были обвиты вьющимся растением. Оно светилось нежно-фиолетовым цветом, а некоторые отростки касались пола. Лин удивленно смотрела на всё это, останавливалась у каждого горшка, она рассматривала цветы, ей нужно было прикоснуться ко всему, понюхать. Ян оттаскивал её, чтобы они продолжили путь к животворному бару. По всему помещению распространялся дым и от него становилось лучше. Посередине помещения стоял подиум, наполненный флуоресцентными рыбками. Лин взбежала на него и легка лицом вниз, чем распугала почти оголенных девушек. Ян не стал ей мешать, только сходил за напитками в прозрачных плотных листах, которых срывали тут же. Парень сел возле Лин на подиуме, она подняла свои горящие глаза.

Лин выпила и покинула подиум, ища новые места для расслабления. Они сели под деревом рядом с баром. Она изучала его плоды.

– Значит тебе не хватает единения с природой?

– Этот мир превратный, уверена, что музыку издает не поющая береза.

Ян осмотрелся, колонок видно не было.

– Но здесь интересно, – добавила она.

Он пилил взглядом её расслабленное лицо.

– Все дело в превратности? – тихо спросил он и расплылся в хитрой улыбке, когда её лицо потеряло беззаботное выражение. – В ней. Дай угадаю! – продолжал он самодовольно. – Наш общий друг оказался не таким уж идеальным и правильным. А скоро вы станете парой на всю жизнь, но ты не уверена, что вытерпишь такого сноба и эгоиста.

Лин молчала.

– Я прав?

– Нет.

– Почему?

– Дело не в Джоне. А в том, что мир, в котором мы живем – ложь. – Она сделала особый акцент на последнем слове. – Я – ложь, ты – ложь, он – … – она потупила взгляд, но затем закончила: – ложь. Мы всё дети неудачного эксперимента давно забытых богов.

– Ты ушла в философию, – отмахнулся Ян.

Лин почала головой.

К ним подошла девушка в повязке на бедрах и с двумя листочками на груди.

– Потанцуем? – произнесла она. Ян от неожиданности что-то замямлил. – Видела, как ты наслаждалась на подиуме. Умеешь упиваться природой.

Лин оценивающе посмотрела на неё, затем протянула ей руку. Они ушли, а Ян остался в одиночестве. Ему не понравилось, что девушка предпочла Лин. И он пошел в нападение: нашел девушку и начал кружиться около Лин. Та сразу же приняла вызов. Друзья начали игру, под названием кому больше достанется. Так они переобнимались почти с каждой. А в перерывах они выпивали и вели счет. Если не считать бредни Яна, что дерево тоже живое и оно такой красоты, что идёт в счет прекрасной девушки, выиграла Лин. Ян конечно же никогда об этом не узнает. Когда кавалеры девушек начали пилить взглядами шаловливую парочку, те решили удалиться, и конечно прихватили пару бутылочек. Они к слову сказать были из пластика, и в них находился простой алкоголь. Ян и Лин были слишком пьяны, чтобы заметить это.

Они брели по опустошённой улице в поисках интересного места, но таких не находилось. Поэтому они шли, пили и пели пошлые песни. Когда алкоголь закончился, они становились у главного здания на планете. В нём всю жизнь восседал великий Даркон, здесь он и умер, и здесь проводились нынешние собрания главенствующих. Друзья посмотрели сначала друг на друга, затем на здание. Они и сами не заметили, как обстучали все окна и двери и уже взбирались по скользким колоннам. Они падали и смеялись, но потом решили взять себя в руки.

Ян забрался по колонне, схватился ногами за балку и помог Лин. Она забралась на крышу и отыскала открытое окно в ней. Ян подполз к ней.

– А вдруг там ловушки? – прошептал он, но Лин уже отсутствовала.

Она бесшумно приземлилась на расписной пол. За ней тяжел ударом упал Ян, как падают переспевшие помидоры.

В большой комнате стояли с десяток стульев в форме круга, а в центре этого круга на полу был изображён великий правитель в своем кресле. Ян как зачарованный смотрел на изображение. Лин обходила помещение.

– Как думаешь, он пил и приставал к красавицам?

Лин подошла и уставилась на Даркона.

– Думаю красавицы сами лежали у его ног, – она удалилась в другое помещение.

– Да, вот так просто человеку достается власть, потому что, он это – он, – произнес Ян своему молчаливому собеседнику на полу, тот не ответил.

Он пошел за Лин и остолбенел в проеме. В центре небольшой комнаты стояла палка и благородно блестела, а на её конце располагался камень. Он испускал белый лучистый свет, и этот свет можно было взять и унести. Ян смотрел на еле ощущаемое желтоватое вещество на своей руке. Он разделял его пальцами, и оно падало и гасло, исчезая из этого пространства.

– Что это? – произнес он.

– Какой-нибудь преобразователь. – Ян уставился на сомневающеюся подругу. Впервые в жизни она что-то не знала, и в глубине его души заиграла торжественная музыка. Но камень отвлек его душу, он звал его. Ян потихоньку подходил к нему и что-то внутри него затихало, как перед самым важным событием в жизни. Лин тоже подходила, её сердце билось всё медленнее и медленнее. Они смотрели друг другу в глаза пока не настал апогей. И друзья по несчастью одновременно прикоснулись к камню.

Они ощутили всё: вращение галактик, перемещение вещества внутри Звёзды, уносимых к чёрной дыре частиц, первую любовь девочки на окраине галактики, последний оборот далекого Солнца. Затем их отбросило в противоположные стороны. Подняв головы, они уставились друг на друга, пытаясь отыскать ответы, но их не было.

Лин первой отошла. Ян протянул руку вперед, но такого будоражащего предощущения уже не было. Девушка вернулась с клинком и небольшим камнем. Она стукнула по источнику света, и он с лёгкостью раскололся на две части. Ян и Лин взяли по одной. У них появилось то же ощущение, свет проходил сквозь них и касался чего-то скрытого, опасного. Они протягивали части друг к другу, забыв про рациональность бытия. Но вдруг свет исчез, как и части одного целого. Ян уставился на свою руку, в ней ничего не оказалось, только фантом какого-то предмета.

Как по закону историй древних краж, вокруг храма великого Даркона началась суматоха. Кем-то было понято что, что-то пропало. Но как, и кто это понял никто не знает. Яну и Лин ничего не оставалось делать, как отпереть заднюю дверь и поспешно удалиться через неё. Они бежали по узким улочкам, непостоянство которых удивляло. Они неизменно врубались во что-то, либо падали из-за неровности дороги. За ними гнались, были слышны шаги тысячи солдат и грохот орудий! Или им только казалось.

Спуск с лестницы заставил друзей вспомнить с чего все началось. Чувство опьянения подкралось внезапно и Лин не смогла удержаться на ногах. Ян еле как затащил её в пустое строение. С балкона они наблюдали, как с десяток молодых вояк проносятся мимо их убежища, возле их голов проплыл прожектор. Лин пыталась схватить его, но Ян её удержал. По городу стояли крики, но не только из-за пропажи, гуляки выдвинулись из питейных заведений в поисках убежища и любви. В конце концов все виды пытаются найти любовь, теплый уголок, где можно спокойно умереть. Но нашим друзья предстоял ещё долгий путь до такого уголка. Ян взял подругу под руки и вышел из дома. Он пытался делать непринужденный вид, Лин пыталась не заснуть и не сказать. Много сил уходило, чтобы утаить одну жестокую правду от одного единственного человека.

– Ян, – прошептала она, – может тебе в любви повезет…

– Что?

– С карьерой у тебя не клеится, нужно просто найти выгодную партию.

– Джон уже занят, – ухмыльнулся он.

Впереди послушались быстрые шаги.

– Делай вид, что мы просто пьяные.

Лин направила мягкий недовольный взгляд и сказала:

– Ты делай.

Впереди показался молодой человек, он бежал, но, когда увидел сцепленную поющую что-то парочку, остановился.

– Ян? – самым неодобрительным тоном прикрикнул юноша. – Лин?

Они застыли, у обоих в голове мелькнула мысль про камень. И каждый из них решил не упоминать про него, при вопросах отнекиваться.

Джон подошел в плотную и увидел улыбающуюся физиономию Яна и полуспящую Лин.

– Что выделали? – вскрикнул он и с легкостью положил девушку себе на плечё.

– Знаешь, пили, а потом ещё пили, ну и ещё чутка пили, однако дальше … – сказал Ян с заплетающимся языком. Джон посмотрел на друга с надеждой. – А нет всё-таки пили.

– Вы случайно не были в храме Даркона?

Ян закачал головой.

– Хотя, как он выглядит? Тут такие тусовки. В этом храме какой стиль? Или там…ну сам понимаешь. – Ян поднимал и опускал свои брови.

– Оттуда украли камень Даркона.

– У них нет воображения, – пробормотала Лин на плече.

– А вот почему мальчики бегают, а мы думали это марафон пьяных устроили. Хотели уже присоединиться, но не знали какой приз.

Джон остановился и уставился в глаза покачивающемуся другу.

– Ян, скажи мне правду, вы точно не брали камень? – Ян раскачивался всё больше. – Лучше признаться сейчас.

Ян громко засмеялся, что его слюна оказалась на лице Джона. Его спокойное лицо скрывало за собой гнев, отвращение, но больше страх, страх от того что, предзнаменование сбывалось: камень пропал. А самое главное, главенствующие подумают на них, на кого им ещё думать. У Джона в голове была дилемма: сказать, что они провели вечером втроем или признаться, что упустил их и не знает точно, где они были.

Они зашли в комнату, опутанную тьмой. Джон аккуратно положил Лин на кровать. Затем взял бутылку и налил себе старого отцовского виски. Он берег его столько лет и не разрешал никому её касаться. Для Джона это был вызов умершему отцу и крик отчаянья его души. Он поставил бокал и вышел к порогу огромного дома, на котором валялся Ян. Он поднял его и положил рядом с Лин. Сам он со стаканом сел на пол, возле них.

Джон представлял, как в их дом влетают войска и забирают их. Никого кроме них у него не было, только Лин и Ян, рядом с ним, всю его жизнь. Даже когда родители его бросали, эти два странных проявления вида разумных существ были рядом. Стоит признаться, что от них не так просто отделаться.

Хрупкая рука Лин спустилась на плечо Джона. Он взял её и повернулся. Лин медленно спустила своё тело с кровати и попала в объятия Джона. Он нежно водил пальцами по её оголенной холодноватой руке.

– Лин? – сказал тихо Джон. Она издала чуть слышный звук и пошевелила головой, будто закапываясь в тело юноши. – Вы правда не брали камень?

– Правда, – чуть слышно произнесла она.

Джон успокоился и уснул с Лин на руках.

Ян проснулся один на большой кровати, такой исход ночи он считал не удовлетворительным. Он попытался всё вспомнить и не смог. Вялая голова повернулась на подушке. Зрачки глаз следили как Лин собирает вещи в рюкзак. Он лениво шевелил всеми конечностями, чтобы убедиться в их дееспособности.

После таких ночей у него был четкий список дел, продуманный очень давно. Ян гордился различными вариациями этого списка в зависимости от обстоятельств. Например, проснулся он с девушкой или нет, с красивой или нет, в своей постели или нет и так далее. По плану он должен был раздобыть какую-нибудь жидкость. Желательно, чтобы она была с небольшим градусом.

Лин молча поставила небольшую бутылочку на тумбочку. Ян приподнялся, взял бутылку и осушил её полностью. Жидкость была явно безалкогольной, но приятной. Гул в голове немного утих.

Ян наблюдал за сборами Лин. Вот она кладет в свою сумку какую-то бутылку, коврик, мини прожектор, какой-то маленький предмет, как камень.

– Камень! – вспыхнуло у него в голове. Он удержал внутренний крик.

По наполненным страхом глазам, Лин поняла, что настало время разговора. Она протянула Яну другую бутылку и села рядом с ним.

– Джон на совете. Про камень не знает. Я пойду на гору. – Эта была вся речь, на которую была способна трезвая Лин. Но Яну этого было даже много. Сначала он думал про совет, и есть ли там жгучие красотки. Затем осмыслил непонятные события со светящимся камушком, а затем он подумал про гору, какая она огромная и как часто они всей, если её можно так назвать семьей, ходили в поход, как резвились.

– Зачем? – выпалил он.

Лин не ответила и вышла. Ян подумал опять о случившемся в точно таком же порядке. Он абсолютно точно решил взять себя в руки и встать, получилось не сразу.

Наконец он, как гордый представитель своего вида, стоял на ногах. Он рванул в полный неизвестности мир и упал на пол, из-за ужасного поведения двери, которая не открылась. Такими функциями она правда не обладала, но могла бы и догадаться. Вставая, Ян увидел на столе завтрак. Его ориентиры резко поменялись.



– Знаешь, я думал о Бэт, – Лин не требовалось пояснений, но Ян их привел. – Это возлюбленная всей жизни моего последнего командира. – Ян сделал небольшую паузу. – Нет, я не испытывал к ней ничего особенного, но у неё есть исключительные умения… – он утонул в мечты. – Я не очень хорошо с ней поступил, бросил её там с нерадивым мужем. Как думаешь, они помирятся? Она сможет быть вновь счастлива без меня?

Лин не слушала, она переставляла ноги по неровным камням. Это была главная задача для неё сейчас, ведь один камень может соскользнуть, другой отскочить. Она размышляла о том, как давно тут эти маленькие остатки большого периода в истории, о этом месте и этой планете. И о чём бы она не начинала думать, заканчивалось всё одним простым выводом. Лин остановилась на пригорке и осмотрела предстоящей путь. Ян встал рядом и выдул бутылку воды. Её взгляд пренебрежительно прошелся по его телу. И он говорил: «Зачем ты за мной идешь?»

– Тебе без меня было бы скучно. Может помочь с рюкзаком, он такой здоровый. Что ты в него засунула?

Лин продолжала путь, никак не реагируя на его замечания.

– Да, ты права. Были и будут другие, не все вершины покорены. И я о ней даже не думаю. Да, я заговорил первый, но просто чтобы поговорить о чём-нибудь отвлеченном. Нет, – засмеялся Ян. – То, что я думал о ней, чтобы не думать о другом, не значит, что я думаю о ней. – Последовало молчание. – Ну и что, что значит! – прикрикнул Ян. – Ты вообще в этом не разбираешься! Что ты можешь понимать в человеческих чувствах?

«– А ты?» – прозвучала у Яна в голове.

Он остановился и опустил голову. Он в них тоже ничего не понимал. Мир периодически подводил его: происходила какое-то плавное перемещение пространства, оно было всегда, но, когда зацикливаешься на нём и пытаешься остановить, становится намного хуже. Что-то хочет выйти наружу.

– Как ты с этим справляешься?

«-Не сопротивляюсь.»

– Умно, как всегда.

Они остановились у скалы, под которой была обширная площадка. Здесь был их первый привал после самого крутого подъема. И останавливались здесь они не случайно: на скале были древние рисунки, остатки культуры первых разумных существ на Тайте. Целая куча табличек говорила о том, как важно это место и что ничего нельзя портить, ничего дорисовать, подрисовывать и вырисовывать.

Ян сел на камень, на котором сидел всегда, точнее когда-то это была вершина, за восхождение на которую приходилось драться с Джоном. Они бежали как бешенные к этому камню, составляющему половину роста Яна сейчас. Карабкались по острым выступам, затем устраивали схватку на верху, в итоге, отец Джона снимал их обоих и вальяжно восседал на него сам. Точно так же как сейчас сидел на нем Ян. Лицо его было наполнено наслаждением, больше ни за что не нужно было драться. Он просто сидел на камне, как главный. Смотреть было не на что и вскоре ему это наскучило. За камнем, где табличка угрожала нарушителям, было несколько каракуль.

– Лин смотри! Здесь наши надписи: Джон лох, Ян тупица, секретарша огонь! – Ян засмеялся. – Вот папаша Джона был распутник!

Лин не смогла не выразить своё возмущение, поэтому она повернула голову.

– Что?

Бровь Лин выгнулась самым острым образом. Ян не понимал в чём заключается её недовольство, или не хотел понимать, а она не хотела объяснять.

Лин рассматривала настоящие древние рисунки. Стоит сказать, что на громадной скале их было много, от самого верха до земли. Были изображены птички, крупные животные, странный вид людей, беременной женщины, или это был крокодил, стоящий на ногах, мужчин с палками, деревьев и конечно вулкана. Стоит заметить, что за всю изученную историю миров Даркона этот вулкан никогда не извергал из себя ничего необычного. Жизнь на островке текла медленно и припеваючи. Местным не нужны были ни новые технологии, ни другие миры. Им нравилось есть фрукты, смотреть на море и один раз в год подниматься на каменного великана. Возможно тому бармену осточертела такая жизнь, извержение вулкана растормошило бы местных снобов. Мальчишка в тайне мечтал об землетрясениях, камнях, лаве. Он думал:

– Вот бы вы побегали, не стали бы думать над своим заказом пол дня!

Девушка с интересом рассматривала их. Она сняла рюкзак и поставила на землю. К нему тут же приблизился Ян и забрал его на свой трон. Там он начал изучать содержимое.

– Ты правда думаешь, что я хочу взорвать вулкан? – спросила Лин, смотря на скалу.

– Ууу, первые слова за день.

– Не первые, – отрезала она.

– Зачем ты сюда поперлась?

Лин не отвечала. Рюкзак был набит алкоголем, там были ещё вещи, но основной вес составлял он. Ян подошел к девушке.

– Помнишь, как старая мегера выстраивала нас перед этими картинками и говорила: – Видите, дети, здесь запечатлена наша история! – Ян пытался говорить старушечьим голосом. – Там великая птица летит к Жизненесущей звезде Даркона.»

На самой верхушке было действительно что-то похожее на птицу и какой-то вытянутый объект, от которого исходили лучи. Этот объект был слишком вытянут для звезды. А под ним были двое людей, их руки поднимались к светилу, а в них располагалось что-то необычное, цвета схожего с фиолетовым. Оно отличалось от всего цвета на скале.

– А ты такая: Это не птица, это корабль. – продолжал Ян сценку. Он тыкал пальцем и хватался за сердце. – Мегера: чтоо? Мне виднее, что там! Не смей перебивать старших! И спокойным голосом она продолжала: звезда Даркона давала жизнь, что изображено ниже. И я. – Он сделал гордый вид. – Почему всё на свете названо в честь Даркона? Больше правителей что ли не было? – Ян сделал паузу чтобы исказить своё лицо. – Ах ты мальчишка, Даркон поднял два мира и сделал пригодными для обитания ещё два. И что она там ещё орала?

– Ты слеп, – заключила Лин.

– Не, вроде такого она не говорила, – он задумался.

Возле светила было изброжено ещё что-то, это был круг, а внутри какие-то узоры или надписи. Ученые не могли объяснить, что это, потому что сами не понимали. Но мать Джона была уверена, что это такое изображение Тайты. Ведь рядом располагались пять круглых планет вокруг огромной звезды. Они были разного размера, Лин казалось, что они соединены прямыми линиями, но странная женщина, утверждала, что это всё выдумки.



Лин и Ян вернулись домой вечером. Джон был не очень трезв, но очень опечален. Горе-двоица решила, что спускаться с головокружением невозможно и им нужно прилично выпить, чтобы сгладить спуск. Вот они и выпили всё, что у них было и вернулись за добавкой.

Ян прыгнул на диван рядом с другом.

– Джони! Ты тут один грустишь?

– Вы опять напились?

– Да, понимаешь мы покоряли новые высоты, предавались воспоминаниям.

Джон посмотрел на менее эмоциональную Лин, она готовила закуски.

– Ну ничего и ты догонишь, – сказал Ян наполняя бокал друга. Сам он пил из горла.

Джон сначала не охотно поддерживал затею «надраться в хлам», но Ян приводил весомые аргументы. Джон давно был в напряжении, и они не веселились почти целую вечность вместе, а горе-двоице не хватает старого друга и товарища, которых мог их хоть как-то останавливать.

Они быстро напились, затем танцевали и разносили дом всевозможными затеями. Дом они старого настрого решили не покидать. И даже обмотали дверь цепью, но потом и цепь пошла в расход, однако наружу они не вышли. Ян отрубился первый.

– Ты сегодня не такая пьяная как вчера. Это из-за меня? Не можешь со мной веселиться?

– Нет, я проглотила много лекарств от опьянения с утра. Хорошие таблетки, больше никогда не буду их пить.

Они засмеялись. Джон принес одеяло и сел рядом с Лин, она опустила голову ему на плечо. Они сидели на полу пред окном, вид которого выходил на крыши городка и море.

– Я думаю отправить его на Глерос, – говорил Джон. – Оттуда шум от его похождений не так быстро будет доходить до главенствующих.

– Это не разумно. Лучше его оставить возле себя и не давать наводить шум.

Джон задумался.

– Да, наверное, ты права. Как всегда.

Джон поцеловал её в нос.




Зачем?


Ян ворвался в роскошный кабинет Джона с зеркальным полом и потолком, он долго смотрел на себя сначала сверху, а потом снизу. Ему это нравилось, нравился огромный стол, панорамное окно, милая секретарша. Правда сказать, она приличного возраста, но всё равно хороша. Нравилось, как Джон вальяжно восседал на огромном кресле, а к нему подбегали подчинённые и как он бывало пренебрежительно к ним относился.

Сейчас Джон покачивался в своём кресле и разговаривал по телефону. Он сделал знак рукой, что означало важный разговор. Ян сел в кресло, предназначавшееся гостю, оно было ораздо меньше кресла Джона.

На этот раз проступок уже взрослого человека заключался в том, что, доставляя важного господина, Ян умудрился разбить его прелестный корабль. Это был визит посла из соседней системы Джабо. Посол хотел посмотреть все планеты и познакомиться с главенствующими. После всех аристократических мероприятий мужчина средних лет выказал желание поразвлечься. И Джон решил, что настал выход его лучшего друга.

И Ян хорошо справлялся, показывал всё самое интересное и будоражащее. Стоит заметить, что несколько месяцев назад Ян решил, что из него выйдет отличный пилот. Он исправно осваивал ремесло. У великого посла был шикарный корабль Анида, новинка, огромное позолоченное судно в форме рогалика. Ян принял за честь управлять им.

В пути между Тайтой и Закроном, посол взял на слабо Яна, что тот не сможет пролететь вокруг кольца космопорта Сильвии на большой скорости, залетев прямо в центр, где располагались посадочные модули. Ян конечно же смог это сделать, но задел парочку кораблей и потащил за собой, чтобы отделаться от них, он разогнался и совершил резкий разворот. Всех поразило его мастерство, кроме охраны, которая погналась за нарушителем и, не ожидая разворота Аниды, врезалась прямо в красивый межгалактический корабль посла с Джабо. Оба судна взорвались. Но, что долго будет припоминать Ян, он всё-таки сбросил со своего хвоста груз и выполнил трюк.

Все пассажиры Аниды и второго корабля были извергнуты в космос системой безопасности. Прекрасный корабль не был рассчитан на таран. Послу нравилось висеть в пространстве и смотреть шоу, пока он не отрезвел. Обвинил он конечно Яна и всю систему Даркона. Яну это казалось не справедливым, но не по отношению к системе, а по отношению к его персоне. Он был уверен, что посол виновен во всём произошедшем. Прославенный гость был согласен на любые трюки, даже когда Ян сказал, что это смертельно опасно, тот крикнул: «Жги парень! Или тебе слабо!»

Новоиспеченный пилот не успел переговорить с послом. Он стремительно упорхнул, как обиженная девица. А его разволновавшиеся родственнички приняли этот инцидент близко к сердцу и расценили его как покушение на убийство и акт агрессии против системы Джабо. Ох, любят невинным шалостям приписывать невиданный масштаб.

«Это привилегия богатых, – думал Ян. – За печами у них стоят дома, города, планеты и они могут говорить, что оскорбили их планету. Хотя ты всего лишь обозвал ублюдком его, а не население мира. Не могут миллиарды жителей быть ублюдками. Это просто невозможно.»

– Ты осознаешь, что натворил? Опять. – Ян не заметил, как на него уставился недовольный взгляд Джона. Он был сосредоточен на одной цели и переключиться на другие не мог. Ян бы жутко обрадовался кому-нибудь, кто просто зашел в кабинет и отвлек внимание Джона на себя.

– Я долго обдумывал, всё что произошло в ту ночь… – он начал медленно, надеясь на подмогу.

– Пока парил в космосе?

– Нет, нас достаточно быстро забрали. – Отметил невзначай Ян. – Корабли охраны отлично оборудованы, и служащие там прекрасные, не то что те негодяи на Тэфине, где я работал…

– Ты решил припомнить все свои ошибки?

– Я начал говорить про этого посла. Он ответственен за всё произошедшее, он так говорил. Я же не дурак! Есть запись, где он разрешает мне управлять и где дает добро на маневр.

– Маневр?

– Он удался! – самодовольно отметил Ян.

– Нам не помогут эти доказательства, ведь он посол, а ты…

– Никто, человек без имени и ничего у меня нет.

– Я хотел сказать, пилот, – взгляд Джона помягчал. – Тебе тяжело всё это дается. Думаю, ты больше не будешь управлять кораблями.

– Что тяжело, Джон? Я был превосходным пилотом. У меня всё получалось и мне не было скучно.

– Но в этом деле нельзя веселиться. Твой инструктор говорит, что ты любишь выполнять трюки, взлеты, но тяжелые стыковки и приземления тебе не даются. А пилотирование – это ответственная и муторная работа. Ты не будешь уклоняться от снарядов и пролетать в кольцо космопорта.

– Значит я больше не пилот?

Раздался звук каблуков и в дверях появилась секретарша.

– Вас вновь вызывает Глерос, – произнес ванильный голос.

– Хорошо, – сказал Джон. Женщина исчезла. – Приходи сегодня вечером на ужин, договорим.

Ян хотел что-то сказать, но Джон уже общался с кем-то эфемерным. Неудавшийся пилот покинул комнату.

– Я уже говорила с вашим представителем!… Я не предоставляю таких услуг. – Изящная женщина за небольшим столом кричала в аппарат связи. – …Да мне без разницы, что написана в вашем веровании. …Что значит, на разных камнях во всех мирах Даркона?… Уверена, что ни на одном камне Нэфери не написано, что я сплю со всеми подряд, потому что там нет камней, там одна лава! До свидания! – женщина повернулась на своем стуле и увидела удивленное лицо Яна. Но она не капли не сконфузилась. – Извините, я вас не заметила. Ко мне пристает какая-то паства. Говорят, что главное в их веровании моя открытость. Ха, глупцы! – надменно смеялась она. – Если бы я отвечала всем ухажёрам, даже таким безумным как они, у меня не осталось времени на работу.

Ян слегка удивленно улыбнулся, она сделалась более довольной.

– Не могу обвинять их в рвении провести время с такой прекрасной женщиной. – Ласково произнес Ян. Она словно расцвела. – Не хотите выпить чего-нибудь?

Сладостным голосом секретарша произнесла:

– А вы случайно не из этой паствы?

– Нет.

– Но все же я отвечу вам также, – она надменно улыбнулась. – До свидания.



Ян был опечален, у него ничего не клеилось: ни с работой, ни с женщинами. Он забрал свои вещи из порта, выслушал насмешки служащих и учеников. Все считали его высокомерным богатеньким мальчиком, которому любой проступок сходил с рук. Это была правда, но Ян так не считал. Ему было неприятно и больно выслушивать издевки. Он никогда не мог завести друзей или длительных отношений из-за того, кто он есть. А кто он есть он сам не знал и надеялся, что окружающие ошибаются.

Тонкие ноги Лин по изяществу превосходили белые ножки стула, стоящего перед мольбертом. А её кисть грациозно водила по картине. В руке чувствовалась легкость, от неё веяло теплым ветром. Ян понял почему всех завораживал вид девушки, раньше он этого не замечал.

Картина, что лицезрел Ян была намного лучше, чем та что рисовала Лин. Несколько месяцев она изображала младенцев в крови с отвратительными орущими лицами. Но на этих картинах они были живые, нежели её собственный. Ян, как и Джон, не говорили про это с Лин. Джон считал, что творчество помогает ей справиться и полностью её поддерживал. Ян не знал зачем ей нужны эти картины. Для него всё чем до этого увлекалась Лин было загадкой. Мать Джона хотела, чтобы девушка была учтива, изящна и молчалива. И она была. Ещё она хотела, чтобы та играла на странном инструменте, и она играла. То же было со всезнанием Лин и картинами. Вот только всезнанием она не могла поделиться.

Ян пришел в квартиру Джона и Лин, кинул свои вещи в угол и налил себе выпить. Он молча наблюдал за Лин и думал. Она всегда была неразговорчива, но теперь она отказалась даже от колких замечаний. В её голове было пусто, и он это знал. Они редко общались, ведь Ян упорно учился летать. Он даже не пил все те месяцы.

«И всё зря, – думал он.»

Наконец, он подошел к ней сбоку, взглянул на картину, но сразу же отвернул голову. Ян смотрел только в безэмоциональное лицо Лин. Она наносила красные мазки.

– Ужасная картина, – произнес он. – То есть нарисовано хорошо, но эти младенцы мерзость.

Лин опустила руку и наклонила голову в сторону.

– Я просто хотел это прояснить. Джон же тебе не говорит. Он пади просто восхищается, но они ужасны.

Лин посмотрела на него.

– Опиши ещё, – произнесла она. Ян как-то растерялся.

– Нуу, они вызывают отвращение. Вся это кровь и тельца.

– Но он выглядел именно так, – сказала тихо Лин.

– Я не понимаю, – произнес он, присаживаясь на колени у ног Лин.

– Я тоже, – она сказала это с каким-то виноватым опечаленным взглядом. Любой человек не заметил бы перемены, но Ян очень точно разбирался в этом миловидном личике. Он пытался разыскать в нём что-то. Лин не просто рисовала картины, она пыталась добиться чего-то. Ян открыл рот, чтобы спросить. Но в комнату ворвался Джон.

Он, не глядя по сторонам, поцеловал жену, похвалил её картину, вызвал прислугу и попросил накрывать стол на три персоны. Речь была протараторена, как и действия: быстро и четко. Джон также неожиданно ушел в другую комнату, как и пришел. Лин встала и убрала картину в сторону, повернув её лицевой стороной к стене. Ян почувствовал боль, боль Лин. Но не из-за картины.

За шикарным столом говорил почти всё время Джон. В начале он конечно поинтересовался, как дела у Лин, она свела рассказ к милой улыбке. Дальше он рассказывал про инцидент на Глеросе, из-за которого не затихали звонки весь день. На этой планете добывались минералы для всей системы. В основном там жили рабочие в шахтах. Но жизнь там была прекрасна, много было сделано для простых работяг (гласила брошюра).

– Вы не представляете, что случилось на Глеросе, – говорил Джон, закидывая еду в себя. Обычно он был очень сдержан, но эта история взбудоражила его. – Сегодня утром мне позвонили и сказали: на Глеросе катастрофа. Я закричал: Что? Взрыв? Шахты обвалились? Льды тают? Что? А они: нет! Хуже! Неконтролируемое размножение зверьков. Я подумал, что это шутка? – Джон отодвинул еду. Даже на лице Лин появились нотки заинтересованности. – Они ответили: нет! На Глерос были завезены какие-то хомячки. Слышал о таких? – Ян помотал головой. – И я нет. Оказывается, год назад кто-то не с нашей галактики завез туда парочку, детишкам играть. Произошёл бум, всем понадобились эти грызуны. Их привезли ещё, и они начали размножаться. Теперь на одного жителя Глероса приходятся пять хомячков. – Джон растопырил пальцы руки и посмотрел на жену. Но та уже потеряла интерес. Она знала, чем всё закончится. Да и все знали. – И что вы думаете, что было дальше?

– Совету Глероса было приказано их уничтожить, – без воодушевления сказал Ян.

– Да, – радостно подтвердил Джон. – Но на этом всё не закончилось. Жители зарегистрировали этих хомячков, как разумных существ. Видите ли, они взбиваются в стаи и ищут пропитание! А рабочим не мешают. Вот только они загрязняют станцию, забивают вентиляционные люки и многое другое. – Джон бил кулаком по столу, бокалы дребезжали. Лин взяла свой в руку во избежание невыносимой для неё потери.

– И что вы сделали?

– Призвали рабочих к благоразумию, – Джон вернулся к пище.

– А они?

– А они устроили беспорядки! – крикнул Джон. – Всё мирно, но это пока. Пришлось вызывать знатоков разумной жизни из других систем. Но для начала были запрещены поставки этих хомячков. И это не понравилось жителям. Не знаю, чего они хотят. Но если всё не уладится к прибытию этих знатоков, придется ехать туда и представлять главенствующих.

– Ты поедешь на Глерос? – возмутился Ян.

– А что? Мы там были… с тобой.

– Да, я прекрасно помню. Жутчайшее место. Холодно даже в скафандре.

– Но в этот раз я не буду разгуливать по поверхности. В недрах Глероса прекрасные условия для жизни.

– Я слышал, что там многое устарело, – парировал Ян, Джон удивился, как и сам пилот. Это была не его мысль, он никогда не говорил о таких вещах. Но отступать он не стал и напер взглядом на Джона.

– Недавно была запущена новая цепь жилых помещений, – неуверенно сказал Джон.

– Для туристов, – оборвал Ян. Что вызвало ещё большее удивление. Однако на лице Лин появились нотки удовольствия.

– Даа, в основном, но… – Джон не нашел как ответить. – С каких пор тебя интересуют такие темы?

– Какие? – Ян втянулся в эту игру, ему нравилась потеря уверенности друга.

– Про условия жизни жителей Глероса.

– Ты сам определись, то жители то рабочие. Может они просто рабы? – Джон молчал, а лицо Ян становилось с каждой секундой довольнее. Но вскоре он понял глупость своего поведения. – Не знаю, люди часто говорят о несправедливости, когда других разговоров за выпивкой не остается.

– Да, точно, выпивка! – продекламировал глава стола и Ян пожалел, что сменил невыгодную для друга тему. – Что теперь делать будешь?

– Думаю поехать на Глерос и возглавить армию хомячков!

– У тебя это прекрасно получится! – сдавленно произнес Джон.

Он устал от глупости Яна и не мог терпеть больше его поисков в жизни и нелепых выходок. Джон с трудом сдерживался, чтобы не высказать всё другу. Но в глубине его души был страх. Он знал пророчество, нельзя было отпускать Яна. И Джон, выразив на лице любовь к другу, которая давно умерла, сказал:

– Ты будешь работать в моей службе безопасности. Максимально близко ко мне.

Ян обрадовался из-за первых слов друга, но потом понял, что это уже не стремление помочь, а нечто отвратительное.

– Чтобы ты мог меня контролировать?

Джон замялся, он хотел подтвердить предположение Яна, но удержался. Напряжение между ними нарастало, они сначала сопротивлялись этому. Однако у обоих зрела злоба, они прокручивали в голове слова, которые будут выкрикивать, всё то, что копилось столько лет. Они сверлили друг друга взглядами и уже были готовы наброситься, даже привстали для броска.

Лин произнесла:

– Я беременна.

Тела двух молодых людей упали на стулья, и они направили жалобные удивленные взгляды на молчаливое существо, про которое совсем забыли.

– Что? – начал Джон. – Но как?

Лин посмотрела в глаза сначала одному, затем другому. Ненависти в них не осталось.

– Шутка, – ответила она и ударила ногтем по пустому стакану. Прислуга налила ей ещё.

Ян и Джон почувствовали невероятное облегчение, а потом смутились из-за этого. Особенно Ян, ему то нечего было бояться. Они посидели несколько минут в тишине.

– Кстати об этом, – начал радостно Джон, а потом притих из-за сказанной глупости. Четыре глаза смотрели с напором, и он продолжил с осторожностью. – Я хочу, чтобы твои картины увидел свет. Я устроил тебе выставку. – Джон уперся в недоумевающее лицо Яна. Но тот сразу посмотрел на Лин. Её лицо не выражало ничего необычного, только одна бровь была поднята чуть больше обычного. Затем она улыбнулась.

– Мне приятно, но ты уверен, что эти картины нужно показывать людям? – произнесла она. Ян вспомнил, что наговорил и надеялся, что Лин про это не упомянет.

– Конечно, любимая, тебе станет легче, если ты поделишься своим горем с миром. Да картины не очень приятные, но это прекрасные работы и их оценят по достоинству.

– Хорошо, – произнесла Лин с воодушевлённом взглядом, он был ложью.

Она понимала, что это ужасная затея, но помещать мужу не могла. Лин ничего от этого не теряла, она вообще ничего не теряла, ведь у неё ничего не было. Это понимал и Ян, однако решил, что всё это не его дело.



На выставке собралось множество почтенных персон. Кроме картин Лин там были работы именитых авторов. Решили, что нужно разбавить мрак основных трудов. Но именно они приковывали к себе внимание. Кровавые тельца восторгали собравшихся, они были реалистичнее чем сама жизнь. Однако в огромном зале был другой экспонат, утонченное произведение искусства. К нему были прикованы большинство глаз, от него веяло холодом и изысканностью. И это конечно же была сама Лин.

В длинной черной юбке и белой водолазке она выглядела как величественная царица. Человек не знавший решил, что она ничего не видела в жизни, была заперта в идеальном дворце. Даже по лицу девушки нельзя было сказать, что она пережила трагедию. Но все чувствовали непреходящую тоску. В зале было очень тихо, гости перешептывались по углам. И никто не мог подойти к ней, а кто пытался получал мелкое подобие улыбки вместо приветствия. Улыбка эта была настолько холодной, что даже проверенные тяжелой женской долей супруги великих мужей удалялись без слов сожаления.

Лин не позволяла жалеть себя, только восторгаться. Даже её муж держался по одаль и постоянно перешептывался с кем-нибудь, чтоб не подходить к ней.

Ян появился в этом помещении по одной простой причине, его там не ждали. Джон конечно же позвал его, но он не думал, что тот придет. Молодой человек осмотрел все осуждающие взгляды, про его персону разошлось много слухов и все он подтверждал. Он хотел, чтобы его презирали и ненавидели, тогда всё становилось взаимно.

Вокруг Лин была прорисована не видимая окружность, за которую никто не проходил. Она смотрела на свою картину. Ян же сразу подошел к ней. Он взял её за талию и поцеловал в щеку.

– Прекрасная выставка! – сказал он осматриваясь. – Возьми, поможет.

Она вытащила из его ладони на её талии маленький сверток.

– Что ты тут делаешь? – спросили она, не отрывая глаз от картины.

– Поддерживаю друга.

– Он там, – Лин чуть повернулась в сторону Джона.

Ян молча смотрел на неё, а она на картину. Он не понимал, зачем она тут стоит, почему не хочет принять его помощь. Ян хотел ответов, он чувствовал, что всё это происходит не потому, что ей больно. Она не чувствовала ни боли, ни страха, ни потери. Но что тогда? Эти мысли не давали ему отступиться просто так.

Неудавшийся пилот увидел, подходящего Джона. Он кивнул ему в сторону, чтобы они отошли. И они удалились в противоположный конец зала. Пока они шли, Джон представлял Яна окружающими. Те приветливо улыбались, но выражение их лиц быстро сменялось.

– Главенствующие высылают меня на Глерос, – сказал Джон. Ян молчал. – Ты едешь со мной.

Ян смотрел на одинокую фигуру Лин возле другой картины.

– Она тоже едет? – спросил он.

– Не думаю…

– Ей тут будет хуже одной, – оборвал Ян.

– Хорошо. – Джон неуверенно крутил головой, он боялся даже смотреть в её сторону. – Завтра вылетаем. А теперь мне пора. Отвезешь её домой?

Ян кивнул. Джон ушёл, не попрощавшись с женой. Некоторые персоны подходили к нему и говорили о чем-то, но Ян не слушал. Он надменно делал вид, что их болтовня не достойна его внимания. Вскоре он вернулся к Лин.

– А окружающие потрясены твоими работами!

– Интересно, когда это они упомянули, перед тем как пожалеть меня или предречь крах нашему браку? – она повернула к нему лицо. На нём была злоба и нотки отчаянья. Пакетик в её руки был пуст. Ян виновато смотрел в пол, он не знал, что сказать и как он мог помочь. Только сейчас он понял, как эти бедняги правы, что держались по дальше.

Лицо Лин смягчало, она бросила Яну добрый взгляд и пошла по залу. Они вышли через заднею дверь. Им нечего было сказать друг другу, но Ян упорно искал что-то в своём мозгу или её. Они зашли в маленькую кафешку. Там было уютно и тихо. Лин смотрела как проносятся машины и попивала горячий напиток.

– Хватит так смотреть, ты меня утомляешь, – сказала она.

– Объясни мне, что ты делаешь? – Лин молчала. – Картины, выставки. Ты не горюешь по этому ребенку. Я знаю. Тогда что?

Лин отвернулась, это значило, что она не хотела говорить.

– Я не перестану так смотреть.

– Почему?

Теперь молчал Ян молчал.

– Не хочу потерять последнего друга.

Лин не повернула головы, даже не ухмыльнулась. Ян уже пожалел, что скал это.

– Она громко вскрикнула и прикрыла рот рукой, в её глазах был ужас. Она уставилась на картину. Затем жалостливо посмотрела в мою сторону. – Лин остановила мертвый взгляд в окне. Ян догадался, что это была какая-то женщина на выставке, он не хотел перебивать её. – Она подошла и спросила: «Вы наверно ужасно чувствуете себя?» Нет. – Лин замотала головой. – Я ответила нет, и та отлетела от меня. – Стеклянные глаза повернулись к Яну. В них не было ни тоски, ни горя. – Я же должна чувствовать что-то, все чувствуют. Лежа на той кушетки я надеялась почувствовать боль, заплакать. Но я увидела тело мертвого ребенка … И ничего.

– Зачем тебе он вообще был нужен?

– Чтобы почувствовать что-нибудь.

– Ты хотела ребенка? – начал Ян возмущённо, но опомнился. – Серьезно, Лин? Есть наркотики, алкоголь!

– Они уже не помогают, – она кинула пакетик перед Яном. – Несколько минут я чувствую, но это не человеческие ощущения, какие-то их тени, отголоски. А алкоголь помогает только в огромных дозах. А же не могу вечно пить?

– Ты такой человек!

– Нет, – отрезала Лин. Она не хотела затевать этот разговор. Посмотрев в глаза друга, она вновь их опустила. – Это ненормально, Ян.

– Что это значит?

– Может кому-то надо, чтобы я была бесчувственной, а ты неудачником?

Ян смотрел вниз, он не хотел её слушать.

– Ты знаешь кто я?

– Ты … – замямлил Ян.

– Нет до того, как я была послушной и нравилась всем. Я играю Мяуме, ибо это нравилось маме Джона, я много читаю, чтобы коротать время пока Джона нет. Рисую картины, потому что только за изображения секса меня мог похвалить его отец. Мне это все не сдалось.

– Ты злишься.

– Я всегда злюсь, на окружающих людей за то, что они противные порождения системы. Они думают, что знают правду, но это не так. Они думают, что у них есть увлечения и страсти! Этот мальчик ей может понравиться, а этот нет. Но это не их решения, они формировались за счет общества, но это общество – ложь.

– Ты всегда так говоришь, что всё ложь.

– Этот мир был сделан по примеру, одному старому примеру. Но они могли взять что-нибудь получше. Существовало множество цивилизаций.

– Ты под наркотой…

– Да, – тихо проговорила она. – Даже сейчас я хочу быть удобной.

Ян смотрел в окно, мимо проезжали машины, полил слабый дождик. По улицам радостно пробегали мальчишки. Затем капли стали большими и прохожие ускоряли свой шаг. Ливень умывал дома, машины и людей. Им была дана способность ходить, путешествовать, но они заложники городов.

За окном не осталось не одного движущегося предмета, кроме старушки на другой стороне улице. Она не торопилась, могла бы стать под навес, но не встала. Ян провожал её глазами. Мир так быстро меняется, а мы просто идём.

– Есть вещи хуже наркотиков и неопределенности. Одна из них моя трусость. Я не хочу ни за что сражаться. Не могу поведать Джону свои мысли, потому что они ему не понравятся. А меня учили, что Джон должен быть доволен мной целиком и полностью.

Старушка скрылась из вида и Яну пришлось посмотреть в глаза человеку, который был не то родственник, не то друг. Он не хотел слушать Лин, не хотел верить её словам, не мог воспринимать их всерьез и не стал. Можно было приплести сюда пророчество. Но это было нелепо.

Дождь утих, только большие капли падали с навеса и ударялись о поверхность дорог, разлетаясь на более мелкие.

– Нам пора, – произнес он.



Всю дорогу на Глерос Ян наблюдал за Джоном. В корабле был знаток мелких форм разумной жизни Линде Барк и половина штаба Джона, в том числе его секретарша Мэдалин Фом. Это компания была далека от интересов Яна, и он просто смотрел, как обходителен его друг. Они радовались, когда Джон расспрашивал их о чём-то личном, о том, что может знать только близкий человек. Секретарша от него почти не отходила, они часто перешептывались. Лин здесь не было, она никогда не выходила в свет без весомых причин.

Наконец очередь дошла до Яна. Они поздоровались, обменялись мнениями о полете и присутствующих. Их диалоги были в последние время очень неловкими.

– Может выпьем? – спросил Джон.

– Конечно.

Они взяли бокалы и сели за одинокий столик в деловой комнате Джона.

– Чем я буду заниматься? – спросил Ян.

– Моей безопасностью, – небрежно произнес Джон, листая бумаги. – На станции ты встретишься с охраной и изучишь всё, что может угрожать мне.

– А разве не логичней изучить угрозы до прибытия?

– Я уверен, они не так критичны. Миссия важнее. – Джон рассуждал в слух, но Ян постоянно перебивал его.

– От куда столько людей? Вся знать захотела глянуть на зверьков?

– Да, много народу собралось. Вместо одного специалиста из системы … приехали с десяток человек, заинтересовавшихся проблемой. Я удивлен. – Джон оторвался от бумаг. – Главенствующие решили, что проблема настолько важна, что отправили младший совет. А ещё на Глерос приедет Денга?й!

– Это тот сумасшедший, главенствующий…

– Да, он продвигал безумные идеи, и родители сместили его с места. Тогда он отправился в великое путешествие и забрал с собой всех желающих! – Джон развел руками.

– Я помню его, – воскликнул Ян. – Он как-то принес нам настоящие шпаги и сказал, что вся зелень в мире наши враги.

– Да и мы искромсали все мамины цветы вокруг дома! Она так кричала! – Джон засмеялся, как и Ян. – Он ещё предлагал поместить все планеты на одну благоприятную орбиту, – продолжал Джон.

– И хотел себе больше десяти жен, и от каждой ребенка, – взволнованно говорил Ян. – Он планировал развести этих детей по ближайшим системам и так расширить свой род и род Даркона! Думаешь, ему удалось?

– С его рвением, – усмехнулся Джон.

Они замолчали. Каждый перебирал детские воспоминания. И на удивление они были счастливыми, либо очень счастливыми. Но их улыбки сошли, когда они вспомнили про ещё одного человека.

– Как вы доехали вчера? – спросил с тихой осторожностью Джон.

– Мы посидели в кафе пока шёл дождь, поговорили. – Ян с печалью в глазах замолчал, но вдруг решил продолжить: – Я не понимаю, что с ней происходит!

– Она потеряла ребенка, – спокойно сказал Джон.

– Дело не в этом, – Ян хотел объяснить всё, что накопилось, но замолчал. А Джон хотел спросить, в чём дело. Но он знал, знал в чём дело и не смог солгать другу вслух.



После посадки Яна встретил начальник охраны. Молодой хмурый человек с крепким телосложением, он грубо рассказывал Яну как всё устроено и про то, где и у кого ему следует брать информацию. Ещё он сообщил, что у него есть жена почти три месяца и Яну не стоит приближаться к ней. Когда ещё парочка офицеров сказали ему нечто подобное, он понял, что слава разлучника обошла всю систему. Это было не сильно плохо, но не то что бы хорошо. В целом Ян был доволен. Он вспомнил о Бэт.

«Где она сейчас? Осталась с тем бараном или ушла к другому. Может у неё дети и она счастлива.»

Перед Яном появилась милая девушка, очень стройная, красивая и готовая помогать чем сможет. Она показывала разные исследования и предлагала напитки. Ян был рад этому обходительному существу. Хотя такая добыча была слишком скучна и не украсила его список.



Лин не было места даже в холодном подземном мире. Рабочие ходили ровными рядами в красивой форме. Она пришла в школьную библиотеку, полистала книжки и подтвердила всё, что уже знала до этого. Несколько лет она искала НО. Однако не находила даже мелкого намека на существование того самого НО.

Тогда она расстроенно взглянула на часы. Они не куда не спешили, да и ей некуда было идти. Поэтому она взломала пару панелей и один лифт. Огромный скафандр смотрелся на мешковато. Её это не смутило.

Лин оказалась на поверхности планеты. Взгляд её медленно перешел от ботинок к космосу. Невероятно было стоять на поверхности каменно-ледяной глыбы и чувствовать, что к земле притягивает больше обычного. Но ещё невероятней было видеть тысячи маленьких четких точечек на небе. Видеть их без фильтров и экранов, своими глазами. Понимать, что находишься в огромном пространстве, в котором возможно всё: черные дыры, червоточины, пульсары, квазары, и всё это пред тобой. Ты можешь оказаться среди миллиарда звезд!

Лин чувствовала всё это, однако не полностью. В глубинах её сознания происходило какое-то шевеление. Но это были не переполняющие чувства.

В самых обычных ситуациях, на уроке или перемене, она представляла, как делает что-то безумное, из ряда вон выходящие, и все возмущаются и смотрят на неё. Когда её жизнь потеряла все краски, она стала представлять такие ситуации чаще. А потом стала воплощать их в жизнь, одной из таких была беременность. Она представляла ужасающиеся глаза Джона, когда он узнает, его лицо теряет обыденность и сухость. Ещё одной была презентация той отвратительной картины. Она привлекала внимание и взбудораживала людей вокруг себя. Она пыталась кричать в общественных местах, возмущаться на окружающих, но у неё получалось не натурально, и она быстро теряла интерес.

Но то, что она задумала сейчас, касалось только её. Только ей было бы грустно, ужасно и больно. Остальных тоже взволнует данная ситуация, но Лин этого уже не увидит.

Она нажала на небольшую кнопочку у большого пальца и за спиной забормотал моторчик. Ноги оторвались от поверхности. Она видела только космос и звёзды. Маленькие огоньки не становились ближе, но что-то внутри говорило об обратном. Лин остановилась вдалеке от Глероса, она обернулась к гиганту и ничего не почувствовала. Тогда девушка отдалилась на столько, что планета стала размером с её ладонь.

Лин выключила все системы. Громадный скафандр дрейфовал на волнах, так она это себе представляла, поднимая руки и ноги. Но для всех этих звезд скафандр был ничем, мусором в одной обычной системе. Хотя Лин знала, что эта система необычная, и что в ней всё произошло неправильно. Впервые в жизни она мысленно попросила эти тысячи огоньков помочь ей. Как? – Она не знала. Лин не думала о справедливости. В масштабах космоса это понятие теряет вес. До этой системы справедливость точно не добралась, как и до соседних. Поэтому она молила о конце для себя и для мира Пяти планет Даркона.



Бумаги, которые предлагались на изучение Яну были невероятно скучны. Одно исследование содержало несколько десятков страниц. Оно состояло из расчетов, вариантов развития событий, способов обезопаситься и спасения. Всё это было составлено явно не для сохранения жизни Джона. Расчёты распространялись на всех высокопоставленных персон. Просто из всех собравшихся на планете Джон оказался самой важной персоной.

Ян не мог понять, как тот слюнтяй, с которым они насмерть бились за самый большой стул за обеденном столом, мог стать самой важной персоной на планете. К слову, Ян почти всегда одерживал победу.

Самым высоковероятным считалось покушение на жизнь главенствующего обычными рабочими. Предпосылок для этого было много: неудовлетворенность жизнью, ограничения провизии, лимит по количеству детей, трудная работа и так далее. Самой удивительной была приписка, что жизнь у рабочих хорошая, просто они всегда чем-то недовольны. Ещё одна причина покушения была написана внизу страницы совсем недавно: любовь к своим хомячкам.

Самым безумным было новое исследование, что мелкие существа всё-таки разумны и они решат избавиться от высокопоставленной персоны. Ещё невероятней звучали причины: общее сознание хомяков, решит, что убить главаря рода будет полезнее, чем нападать на ничего не значащие особи. Если сознание проникнет в системы, сможет определить самого главного и убить его. Теории не заканчивались, а удивляться воображению тех, кто создал эти шедевры, Ян устал. Он сделал несколько пометок, не потому что они несли в себе что-то поистине важное, а чтобы в случае чего показать Джону.

Ян пошел в комнату друга, но его там не оказалось, как и Лин. Джон был в самой изящной комнате Глероса, где восседал малый совет. Точнее сейчас они продолжили делать то, чем занимались на корабле – веселиться. Учёные проводили опыты над зверками, а политики ждали приговор. Это был заслуженный отпуск, по их мнению. Первое заседание, должно было вскоре начаться. На нем будут представлены предварительные результаты исследований, и определены пути решения проблемы.

Ян скучал. Он не пил и старался ни с кем не разговаривать. Какая-то ответственность гложила его, или должна была. Рассматривая гогочущих и пьющих существ, он думал о Бэт и Лин. Он подвел первую, а вторая заставила его усомниться в мире и попутно в его ценностях. Проблема была ещё в отсутствии Джона и его милейшей секретарши. Их могло не быть по деловым причинам, но мысль, что всё пошло наперекосяк не оставляла его. А если всё ложь, значит честность Джона тоже?

– Мой милый Ян, – протянул крупный подходящий мужчина, – теперь ты учишь этот мир, а не он тебя…

Ян посмотрел на сморщенное улыбающееся лицо, покрытое небрежной растительностью. Не сказать, что выглядело это убого, просто у волосяного покрова были свои резоны расти именно так и мужчина принимал это. Элегантный костюм выглядел на нем нелепо, он был маловат, охватывал все части полного тела. Мужчина выбивался из общей массы, вёл себя свободно, не стесняясь ни своего тела, ни души.

– Я…

– Я понял, – сказал Ян и опустил голову, будто не интересовавшись мужчиной. – Денгай. Вдруг заинтересовались происходящим?

– Этим? – мужчина провел глазами по залу. – Нет. Я уверен, что избранный совет сам смог бы разобраться с проблемой грызунов.

Ян молчал. Мужчина оценивающе смотрел на него.

– Я слышал множество историй о тебе! Да и помню! – Он усмехнулся, продолжая тянуть каждое слово. – Твои юношеские выходки. Не похож ты на того парня, про которого все говорят.

– Решил взяться за голову.

– Зачем? – из-под волосяного покрова выглянула озабоченность.

Ян счёл вопрос глупым и отвечать не стал. Тогда мужчина подошел ближе.

– Я знаю, что тебя беспокоит… – Ян посмотрел на великана с горящими глазами. – Приходи ко мне после совещания.

Он кивал непонимающему юноше, так яростно, что Ян потерял былую отвлеченность.

Дверь распахнулась и появились тонкие ножки секретарши Джона. Она приняла элегантную позу, обвела взглядом поверх голов и громко произнесла:

– Всё готово для начала собрания! Джон ожидает совет! – она произнесла его имя с необычным трепетом, затем стремительно, но грациозно удалилась.

Все зашли. За огромным овальным столом уселись самые достопочтенные лица из присутствующих, за ними стояли их слуги, писари, мелкие эксперты. Так и Ян встал в отдаление от стула Джона. Его отличало только то, что он был в центре. Но и это не добавляло Яну привлекательности, он был мелкой рыбой по сравнению с фигурой друга или уже не друга.

Процесс проходил муторно. Кто-то сразу решил высказать своё мнение, не дождавшись объяснений эксперта, кто-то окрестил это собрание пустой тратой времени, а кто-то, изрядно напившись заранее, объявил, что пустой тратой времени было зачатие только что говорившего господина и тут же объявил, что ни за что на свете не позволит уничтожить колонию живых существ. Его вскоре урезонили. Всем был представлен эксперт и его подчинённые. За столом сидел старик, больше напомнивший мумию. Выступал его помощник. Пока он перечислял возможные исходы, пьяные успели отрезветь и им стало скучно, поэтому они начали возмущаться.

– Скажите прямо, – крикнула женщина. – Грызуны могут быть разумными?

Мальчик замялся.

– Мы не можем утверждать наверняка, что именно эти особи…

– А когда сможете?

Мальчик нагнулся к старику и тот что-то пробормотал ему. Юноша поднялся, выпрямился и заявил уверенным тоном:

– Никогда!

Лица у всех сразу стали жалкими и нелепыми, Ян открыто усмехнулся. Вступился Джон, заглушая вопросы собравшихся.

– Почему же?

– Мы не можем проводить эксперименты над разумными существа, пока не получим их разрешение.

– Но мы же не знаем, разумные они или нет!

– Грызуны не выказали желание участвовать в эксперименте? – усмехнулся Денгай.

– То есть! – Джон перебивал крики властным голосом. – Вы не можете экспериментировать над разумными существами, пока они не дадут согласия? – юноша кивнул. – И вы не можете экспериментировать над хомяками, пока не докажите их не разумность? – юноша кивнул. – А доказать их неразумность никак нельзя?

Мальчик совсем радостно закачал головой, кто-то разжевал всё за него. Но Джон не был так рад. Послышались возгласы:

– Да препарируйте их…

– Это просто крысы…

– Нет, они живые!

Мальчик расстроился. Но старик одобрительно покачал головой, говоря этим жестом:

«– Ты сделал всё что мог.»

Собрание закончилось, решить так ничего и не смогли. У каждого было, несомненно верное решение проблемы. Большинство считало, что таких экспертов нужно гнать. Но поиск других занял бы годы. Джон хотел найти путь к ученым, был с ними обходителен и вежлив в отличии от многих других. В итоге старик пообещал найти приемлемые методы для выяснения разумности существ без вреда им. Когда они закончили в кабинете оставались только ученные, Джон и его охрана.

Ян давно сидел в кресле, поглощённый своими мыслями. Он не заметил, как все разошлись. Джона позвала секретарша и больше он не вернулся. Ян осмотрел опустевшую комнату, решил, что рабочий день окончен и можно выпить, но никого приличного алкоголя не осталось.

На планете наступила контролируемая ночь. Не то от скуки, не то от тоски Ян побрел к Денгаю. Он конечно не спал.

– Заходи, заходи, мой мальчик! – крикнул он, как только лицо юноши показалось в проёме.

Ян оказался в обычной комнате гостя планеты, как и его. Он сел в кресло.

– Есть что-нибудь выпить? – спросил он.

– Да, всегда с собой беру приличное пойло! Не понятно в какую глухомань может завести судьба, не быть же трезвым! Предположительно, конечно, что на большинстве планет с развитой углеродной жизнью скорее всего был создан алкоголь, но пить низкопробную дрянь с чьим-нибудь пометом неохота!

– Вам бы поговорить с Лин, – ответил Ян отвлеченно. – Она тоже любит рассуждать…

Мужчина сел подле.

– Слышал о её трагедии. Она держится?

Яну вопрос показался глупым и неуместным. Но через секунду, осознал, что только он знает, что из себя представляет эта женщина.

– Да.

– Прекрасно! – сказал Денгай с горящими глазами. – Мы можем сразу перейти к делу.

Ян принял это за факт, ему было без разницы, что это за дело и как оно к нему относится. Ему была поведана история, главным героем, который был страшный позер. Он нашел какаю-то книжку и носился с ней всю жизнь. А затем и все его последующие поколения. Мужчина был захвачен своей историей. Он говорил долго и рьяно, ни на секунду не прерываясь.

– Я узнал, что книгу-предзнаменование дополняли 12 поколений Константа Вел…

– Позера, – оборвал, уставший Ян.

– Да. Разве это не удивительно?

– Это глупо и странно.

– Нет, ты только вдумайся, столько людей собирали данные, старались, погибали и рождались, чтобы собрать во едино все кусочки одного огромного предзнаменования!

– Я все ещё считаю, что это семья позеров и выдумщиков!

– Как Джон?

– Причём тут Джон?

Мужчина молчал, Ян слышал сгущающуюся вокруг тишину. Неуютно осознавать, что ты находишься в глубине планеты на окраине системы. Нельзя выйти на улицу и проветриться. Ни дождя, ни ветра, ни одного лучика солнца.

– Твой друг, наш самый важный член на этой планетке, – Денгай остановился, вглядываясь в свой бокал. – Он из того самого рода.

Ян уставился на мужчину и тот аккуратно поднял на него взгляд. Он был серьезен и по-видимому не собирался смеяться над своей очередной шуткой.

– Это род Джона собирал сведения об одном интересном предзнаменовании. Знаешь в чём оно заключается?

– Вы сейчас говорите о человеке, чьи родители выгнали Вас из главенствующих и изгнали из системы?

Денгай усмехнулся, вид Яна стал агрессивным и неестественным.

– Мой мальчик, я взял в руки ту самую книгу, о которой распинался. Прокрался в их секретную комнатушку и пролистал пару страниц. Всё оказалось правдой! Книга, как и предзнаменование реальны! – он помедлил. – Значит, ты знаешь, что там было?

– Это чушь! – лицо Яна украсила ледяная улыбка. – Вы спятили?

– С чего ты взял, что спятил не ты? – большие зырки сверлили лицо Яна. – Что твой друг сказал?

– Ничего. Я прочитал в письме… – Ян остановился. Денгай мог ничего не знать. – «Вдруг это проверка от Джона,» – подумал он. Но собеседник закончил за него.

– Ты и юная милая особа должны уничтожить мир.

– Она не милая! – выпалил Ян. Денгай прибывал в молчаливом удивлении. – Что вы хотите от меня?

– Чтобы вы сделали, что положено.

– Уничтожили мир?

– Да, – уверенно произнёс крепыш. Ян молчал. – Главенствующие хотели помешать вам, в особенности семья Джона. Они все принимали предзнаменование как конец света, конец Пяти миров Даркона.

– А разве в нем предполагается что-то другое?

– Этот конец был назначен, я не знаю кем, но знаю зачем. И совершенно согласен с этим.

– И зачем?

Тот задумчиво молчал, потягивая прозрачную жидкость.

– Зачем нужен конец? – рассуждал он спокойно. – Мир должен быть уничтожен в один прекрасный миг. В этот миг все существа Пяти миров Даркона обретут свободу и покой.

– Что тебе мешает покончить с жизнью? Зачем тебе впутывать сюда пять планет?

Мужчина задумался.

– Это не важно, – Ян замах руками и встал. – Я больше не хочу слушать всё это.

– И ты не разу не задумывался, что у тебя есть другое предназначение в этом мире? Или тебе нравится стоять за главным, пить и выслушивать осуждения.

Ян остановился спиной к Денгаю.

– Я вот уверен в том, что должен был сделать в жизни. Мне нужно помочь тебе и твоей подруге.

– Она мне не подруга! – крикнул Ян. Всплеск ярости сбежал с его лица. Он сел и подпер лицо руками.

– У тебя скопилось много проблем?

– Как совет контролирует нас?

– Разве это не очевидно?

Ян смотрел по сторонам, чтобы не смотреть в самоуверенное надменное лицо Денгая. Он много путешествовал, об этом говорили различные странные вещи: расписанный чемодан, большие очки, коробочки с непонятным содержимым. На стене весело пару разноцветных мячиков с ручками, а на тумбочке стояло необычное растение: от длинных листов свешивались небольшие разноцветные шишечки, они состояли из совсем маленьких шариков. А из кармана Денгай постоянно доставал веревочку с бусинами и перебирал их. Даже его стиль говорил о иноземности.

Они ещё долго молчали.

Денгай что-то не договаривал, у него было сострадальческое выражение лица. Он не знал, что стоит говорить мальчику и что его может заставить поверить. В молодости Денгай тоже бы не поверил. Он всегда верил в лучшее, в людей, в Главенствующих и своему лучшему другу. Но затем он совершил ужасное и мир Денгая перевернулся. А предназначение расставило всё на свои места. Мир должен был быть уничтожен.

– Я не успел узнать, как именно вы это сделаете… Но я посветил много времени теориям. Изучал как вымирали цивилизации. Как планеты погибали в адском пламени от звезды, недавно давшей им жизнь. – Денгай встал и взял кипу бумаг, возле цветка. Они были сшиты тоненькой ниткой. – Все теории здесь…

Он хотел что-то добавить, точнее добавить он мог много чего. Например, что самые неблагоприятные теории сначала, красным отмечены самые разрушительные. Но для Яна все это было бы безразлично. Он был не готов. Денгай точно знал, что в скором времени его мнение изменится. Жизнь идёт, как и идёт и ни что не изменит предзнаменование. Поэтому бугай широко улыбнулся и добавил:

– Надеюсь вам это поможет!

Ян выпорхнул из укрытия сумасшедшего и направился в сторону временного кабинета Джона. Он хотел всё рассказать другу и вернуть его братскую любовь. В голове его зрела мысль, что ему дадут кресло у Главенствующих. От этого внутри него всё расцвело. Он забыл о мучавших его догадках. Цель была одна – его благополучие подлее лучшего друга. Он всегда будет чуть позади, но это ничего, Яну этого будет вполне достаточно.

Возвышенные чувства наполняли его, пока он не ворвался в кабинет Джона. Картина была вполне стандартной, для Яна конечно. На длинном овальном столе совета лежала секретарша. В оголенном и потном виде она не была такой привлекательной, как обычно. Сверху был Джон. Их испуганные лица уставились на стоявшего в дверях, ни капли не удивившегося Яна. Когда он рассмотрел достаточно подробностей, он всё же решил закрыть дверь, с другой стороны. Он прижался спиной к ней и ждал. Доносились перешёптывания.

Через несколько минут вышел запыхавшийся Джон без обуви, в штанах и накинутой рубашкой. Глаза его были наполнены страхом. Джон сделал несколько шагов к Яну и протянул руку.

– Значит мне она не достанется, – сказал Ян совершенно спокойно.

– Ты не расскажешь Лин?

– Нет.

– А что это? – Джон указал на бумаги в руках Яна.

– Моя работа, всё что может убить тебя здесь.

– А, – на лице Джона растянулась кислая улыбка. – Ты молодец! Проделал большую работу… Думаю, тебе стоит готовиться к повышению…тебя ждёт успешная карьера.

– Не сомневаюсь, – сказал Ян, стараясь повторить выражение лица друга.

Затем он ушёл.

Ян пошел в комнату Лин, её там конечно же не оказалась. Только записка, предназначавшаяся Джону, что ей стало скучно и она вернулась на Закрон. В этом Ян не увидел ничего удивительного. Лин могло не понравиться в железных коридорах и ей действительно не было чем заняться. Ян сначала хотел ей всё рассказать, но сейчас подумал, что это ей только навредит.

Мыслей было много и про сумасшедшего, и про измену. Яну хотелось обсудить всё с родным человеком, который всё ему разжует и скажет, как ему поступить. Таких на этой планете не было, да и на других не то чтобы. Поэтому Ян пошел в свою комнату и лёг спать. Но как только он закрыл глаза, прозвучала сирена.



Джону сообщили, что система жизнеобеспечения станции была повреждена, но не критически. Совет был полностью в сборе, когда им показали пару перегрызенных проводов. Единогласно было решено, что хомячки опасны для станции и от них пора избиваться.

Из закрытых отдаленных помещений не было понятно, что происходит. Люди, услышав сирену, решили, что произошла катастрофа. Сначала все начали запасаться водой, затем добыть кислородные маски и баллоны. Особо одаренные собирали кислород в шары и продавали. К концу двухчасового собрания люди уже решили, что станцию спасти нельзя. Они готовились к эвакуации, корабли на этот случай были припасены. И народ столпился там, где им предполагалось быть. Начались стычки и давка, дети пропадали, женщины кричали и плакали. Но собранию мешать было нельзя. Поэтому Джон крайне удивился, когда понял до чего всё дошло. Он решил сам объясниться с людьми, потому как сирены не могли их ни в чём убедить. И только, когда он предстал перед неконтролируемой толпой, он задался вопросом:




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70963618?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.